Читать онлайн Любовь со второй попытки бесплатно

Глава 1

Ваня, Гуля и тайга

У меня болела поясница.

Но работы оставалось еще много – я должна сгрести граблями весь мусор на своем участке.

Были первые числа августа, и сегодня началась трудовая практика перед новым учебным годом. Я перешла в 11-й класс, и эта практика была последней в моей школьной жизни. Раньше я не любила практики, но сегодня летела в школу как на крыльях, потому что очень соскучилась по своим одноклассникам.

Полуденное солнце начало не просто припекать, а жарить, над землей поднялось марево, и стало душно. В наших южных краях в августе начинается сильная жара, которая длится до середины сентября.

К работе по хозяйству я привычная, потому что сама живу в частном доме, а там уборки всегда много – нужно то траву постричь, то огород прополоть, то урожай собрать. Кроме того, часто езжу к бабушке в деревню и там тоже помогаю ухаживать за участком. И за живностью. Бабушка разводит кур, гусей, кроликов и держит трех коров. Я часто вывожу гусей на поляну и слежу за ними, чтобы никуда не убежали, а в четыре утра вывожу коров за калитку, чтобы пастух отвел их на пастбище. Свой дом и огород бабушка ласково называет «фазенда». Бабушка рассказывала мне, что слово «фазенда» в деревнях стали употреблять только лет двадцать назад. В те времена, когда еще был Советский Союз, на нашем телевидении показали первый сериал «Рабыня Изаура». Зрители были потрясены, и всем Союзом жалели несчастную Изауру, которая трудилась на фазенде у своего жестокого хозяина Леонсио. Сериал уже давно закончился, а слово «фазенда» так и осталось.

Ну а сейчас я была не на фазенде в деревне, а в городе и проходила летнюю практику.

«Так, хватит, мне пора передохнуть, – подумала я, тыльной стороной ладони вытерла пот со лба и обвела взглядом школьный двор. Взгляд зацепился за раскидистую акацию. – Пойду, посижу в теньке. Практика еще час, а я уже еле стою на ногах. Вот не надо было сидеть за компьютером до двух ночи! Из-за этого не выспалась!»

Я направилась к акации, представляя, как сейчас сяду под ее пышные ветви с шуршащими листьями, остыну в холодке и вдохну свежий воздух, но в этот момент услышала топот ног и панический крик Ромы Иванова:

– Слава, на помощь! Кобыла Пашку бьет!

Вся усталость мгновенно испарилась.

– Где? – тут же отреагировала я, бросила грабли и помчалась к Роме.

– Там, на первом этаже!

Почему меня зовут Слава, я расскажу позже. А сейчас нужно спасать Пашку.

Мы побежали в школу. В рекреации действительно была потасовка – Кобыла толкала Пашку, а он безуспешно от нее отбивался. Из-за драки у него даже порвалась футболка. Это была новая майка голубого цвета, которую он надел в честь практики и которая великолепно оттеняла его загар и светлые волосы.

Здесь следует остановиться, чтобы прояснить некоторые моменты. Кобыла – это прозвище девчонки из параллельного класса. Вообще-то, ее зовут Таня Кобылкина, но из-за звучной фамилии все называли ее Кобылой. Таня жутко злилась, когда слышала это прозвище, и сразу же бросалась в драку.

Если быть до конца откровенной, само поведение Тани способствовало тому, чтобы называть ее Кобылой, а не Таней. Манерами она напоминала парня. Темно-русые волосы были подстрижены выше плеч, и она постоянно убирала их за уши; на переменах курила с пацанами за школой, плевала через щелку в передних зубах и каждый день участвовала в каких-нибудь разборках. Поэтому, согласитесь, ей больше подходило прозвище, чем имя.

Пашка Разумовский – это мой одноклассник. Ему фамилия тоже подходила. Он носил очки, был очень умным, здорово решал примеры по алгебре, постоянно витал в облаках, но физическому развитию не уделял совершенно никакого внимания и потому был довольно щуплым. Против Кобылы он как пушинка против булыжника. Поэтому неудивительно, что он не мог дать отпор девчонке.

– Что тут происходит? – Я ринулась в эпицентр драки и встала между Кобылой и Пашкой.

– Че ты лезешь? – с вызовом крикнула раскрасневшаяся Кобыла и бросилась на Пашку, но я вовремя загородила его собой.

– А ты к нему че лезешь? – в тон ей ответила я.

– Я ему сказала спустить тяжелый горшок с китайской розой с третьего на второй этаж, а он отказался, – немного успокоившись, пояснила Кобыла.

– Что значит «сказала»? – удивилась я. – Людям надо не «говорить», а «просить»! Он не обязан таскать тебе горшки с цветами. Это твой участок, вот сама там и работай.

– Да я бы ей помог, но только она командует. – Пашка поправил сползающие на нос очки и с сожалением посмотрел на свою порванную футболку.

– Ну, я же сказала, – пожала я плечами.

– Слышь, Слава, что-то ты слишком умная стала! – вновь распаляясь, заметила Кобыла. – Не лезь, куда не просят!

Я могла бы ответить как следует, но моей задачей было помирить людей, а не подкидывать дрова в костер ссоры.

Я знала, что сделать, чтобы остудить Кобылу. Она прямо вся расплывалась в улыбке, когда ее называли Таней. И даже становилась похожей на девочку. Поэтому я мягко сказала:

– Таня, не надо командовать людьми. Если хочешь, чтобы тебе помогли, то попроси об этом. Мы тебе не слуги. Здесь все на равных. Ты со мной согласна, Таня?

– Согласна, – ответила Таня. Заметьте – в своей фразе я назвала ее по имени два раза. Сделала это для того, чтобы максимально успокоить и задобрить Таню. И это действительно подействовало на нее волшебным образом. Она сочувственно посмотрела на Пашку и спросила: – Слышь, я там тебе майку сильно порвала?..

– Несильно, – явно поскромничал Пашка.

Драка закончилась, окружающие потеряли интерес к происходящему и стали расходиться по своим делам.

– Ну, тогда ладно, я пошла, – сказала Таня и направилась к лестнице.

– Ты за цветком? – ей вдогонку спросил Пашка.

– Да.

– Давай, я помогу тебе, – он пошел за Таней.

– Пошли! – радостно ответила Таня, и они отправились на верхние этажи.

«Как быстро она успокоилась, – удивилась я. – А стоило всего лишь сделать ей приятное – просто назвать по имени».

Я вернулась на улицу к своему участку, взяла грабли и продолжила убирать мусор.

Я была счастлива, что удалось разрешить конфликт. Счастлива, что Рома прибежал за помощью не к кому-то, а именно ко мне. Также счастлива, что Таня считалась с моим мнением, и я была для нее авторитетом. Таню боялась вся школа, но я перед ней не трепетала. Она понимала это и потому не конфликтовала со мной. Как известно, сильные люди чувствуют слабых и стараются их подавлять. А меня она слабой не считала и поэтому даже не пыталась мною командовать.

Видимо, одноклассники тоже чувствуют, что я сильный человек, и поэтому бегут за поддержкой ко мне, а не к кому-то другому. И это при том, что я всего лишь год проучилась в этой школе.

Время практики закончилось. Я попрощалась со всеми до завтра и отправилась домой.

По пути размышляла о драке, и меня тут же охватило раздражение. Эта Таня Кобылкина слишком много себе позволяет! Она вечно всеми командует и постоянно распускает руки. Такое впечатление, что она не понимает, что можно делать, а что нельзя.

Представляю, как Пашке обидно, что Таня не только налетела на него с кулаками, но еще и порвала новую футболку. Да, он поступил правильно и простил ее, но все равно она не имеет права его позорить, тем более при окружающих. Девчонка побила парня!

От этих мыслей меня отвлек телефонный звонок. На дисплее высветилось «Мама».

– Да, мам.

– Доча, ты же не забудь купить яиц, – напомнила мама.

– Хорошо, сейчас куплю, – пообещала я. – Практика уже закончилась. Сейчас забегу в магазин.

У мамы завтра день рождения, и она хотела испечь торт. Конечно, его проще купить, выбор кондитерских изделий сейчас большой, не то что раньше, но мама очень любит готовить и поэтому на праздники всегда сама печет торты. Сказать по правде, ее торты намного вкуснее, чем те, что из магазина!

Я подошла к магазину, и в этот момент меня почему-то охватило волнение. Задрожали руки и затряслись коленки.

«Что это со мной? – удивилась я. – Странно, так волнуюсь, как будто иду на экзамен».

Непонятное волнение охватывало все больше и больше. Стараясь сбросить наваждение и справиться с трясущимися коленками, я зашла в магазин и купила лоток яиц.

– У нас пакеты закончились, с минуты на минуту должны подвезти, – виновато произнесла девушка на кассе.

– Ладно, так понесу, – вздохнула я.

Я взяла лоток яиц, бережно прижала его к себе, чтобы случайно не разбить, и направилась к выходу из магазина.

В эту секунду в магазин вошел какой-то парень в темных очках. Он оживленно разговаривал по телефону и был настолько этим увлечен, что не заметил, что я иду, и с ходу врезался в меня.

Послышался хруст. Я почувствовала, как мне на пальцы ног капает вязкое содержимое яиц.

Поняв, что произошло, парень медленно убрал телефон от уха.

– Ты вообще нормальный?! – закричала я.

Мы отошли друг от друга. С его белоснежной футболки, которая облегала красивую мускулистую рельефную фигуру, капал желток с белком, а скорлупа с мягким шлепком падала на пол. Я выглядела не лучше. Вся одежда была перепачкана.

– Извини… – растерянно сказал он. – Я тебя не заметил…

– Не заметил?! – поразилась я. – Как можно меня не заметить?!

Я девушка довольно рослая, да и худобой никогда не отличалась. В моем роду донские казаки, и поэтому выгляжу как настоящая казачка – смуглая, черноволосая, крупной комплекции. Кроме того, люблю носить яркие блузки и длинные просторные юбки в стиле певицы Елены Ваенги.

И вот представьте себе – он меня не заметил!

– Надо смотреть, куда несешься, а не по телефону трещать! – продолжала я высказывать. При этих словах с моей красной узорчатой юбки упала на пол скорлупа.

– Да у меня бабушка лежит в больнице, я с врачом разговаривал, – оправдываясь, объяснил парень.

Он снял темные очки, чтобы лучше видеть размах катастрофы.

Когда я увидела его лицо, то лишилась дара речи. И, не моргая, уставилась на него.

«Это он, – потрясенно подумала я. У меня перехватило дыхание, и даже закружилась голова. – Это точно он!»

– Так, молодые люди, что это вы тут наделали? – К нам подбежала уборщица со шваброй. Я перестала разглядывать парня и немного пришла в себя. – Вот теперь берите и сами все это мойте! Или оштрафуем!

– Не собираюсь я ничего мыть! – отказалась я. – Это он виноват – вот он пусть и моет!

– Хорошо, я помою… – согласился парень и взял у уборщицы швабру.

– Приятной работы, – ехидно пожелала я.

– Спасибо, – улыбнулся он, энергично орудуя шваброй. На его лице не было даже намека, что он стесняется мыть пол. Он делал это с таким видом, будто пил чай за столом с английской королевой.

– Ой, ну что за девчонки пошли, а? Даже полы помыть не могут! – укоризненно глядя на меня, покачала головой уборщица.

– Кто напачкал – тот пусть и моет! – отрезала я и с гордым видом вышла из магазина.

Но перед выходом обернулась. Хотела убедиться, что не обозналась.

«Да, это он, уверена на сто процентов, – резюмировала я. – А он, кажется, даже не узнал меня…»

У него были слегка отпущенные пшеничные волосы, которые задорно завивались в кудряшки. Парень был очень миловидным, с правильными чертами лица. Но больше всего поражали необычные глаза – насыщенного фиолетового цвета. Он был просто модельной внешности!

И вот этот красавец мыл шваброй полы в магазине!

На негнущихся ногах и со стучащим сердцем я вышла на улицу.

Он совсем не изменился. Вернее, изменился в лучшую сторону – стал еще красивее.

Я была настолько шокирована этой встречей, что даже забыла о том, что с юбки продолжал капать желток.

Мне хотелось вернуться в магазин и сказать этому парню что-нибудь грубое, обидное, ядовитое, такое, что бы задело его и от чего бы ему стало плохо. Я просто ненавидела этого человека! Он принес столько боли! А сейчас даже не узнал меня…

«Слава, успокойся, – приказала я. – Возьми себя в руки. Сейчас все изменилось. И ты другая, и жизнь другая. Надо забыть все обиды и оставить их в прошлом. Ну да, ты можешь вернуться в магазин и все ему высказать. Но зачем? Что это даст? Этим ты покажешь, что до сих про помнишь, как он тебя обидел. Ты только еще больше расстроишься и потом будешь думать об этом целыми днями. Зачем заново терзать себя? Просто забудь обо всем. Забудь!»

Я сделала три глубоких вдоха и почувствовала, что становится легче.

Подавив дикое желание вернуться в магазин, я перешла дорогу и направилась к другому магазину.

В этот момент боковым зрением заметила, как из первого магазина выходит этот парень.

«Еще не поздно все ему высказать, – подумала я. – Может, вернуться? Может, не упускать шанс?»

Я сделала шаг назад, чтобы вновь перейти дорогу, но остановилась и крепко сжала кулаки, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями.

Парень поднял руку, остановил маршрутку, сел в нее и уехал. Маршрутка скрылась за поворотом.

«Все, теперь уже поздно, – с расстройством и вместе с тем с облегчением подумала я. – Ты правильно поступила, что не устроила скандала. Ты поступила как сильный человек!»

Тогда я еще не знала, что это была не победа, а начало моего поражения.

На автомате я купила яйца в другом магазине и благополучно донесла их до дома. Отдала их маме, переоделась в чистую одежду, приготовила чай и отправилась в сад. В нашем саду среди деревьев стоит беседка, оплетенная вьющимися красными розами, которые сейчас цвели, и их цветы были похожи на крупные пылающие шары. Беседка – мое самое любимое место, она вся покрыта зеленью, словно скрыта от чужих глаз, и поэтому здесь очень удобно уединяться.

Кроме того, у нас посажено много винограда столовых сортов. Я люблю ходить по стройным рядам винограда и смотреть на рубиновые, синие и желтые грозди, которые переливаются на солнце и висят среди зелени. А еще больше нравится есть виноград – и свежим, и в виде изюма, который сушим, и варенья, которое мы с мамой варим.

Я села в беседку и постаралась успокоиться за чашкой горячего чая. От чая возникает чувство спокойствия и уюта.

Встреча с парнем выбила меня из колеи. Да, я не устроила ему скандал, но нельзя не признать – в душе до сих пор не зажила рана от обиды, которую он причинил.

Сейчас я учусь в школе № 44, но два года назад училась в школе № 19, и там у меня была лучшая подруга Ира Лисицына. У Иры был компьютер, а у меня в то время компьютера еще не имелось.

Когда я приходила к ней в гости, то часто сидела на сайте знакомств. Там познакомилась с этим парнем по имени Ваня. В анкете висела его фотография, и я была просто очарована его внешностью. Впрочем, меня притягивала даже не внешность, а что-то другое. Может, это странно, но я чувствовала, что этот человек – мой! Иногда бывает в жизни, что встречаешь людей, которых прежде никогда не видел, и возникает ощущение, будто вы родные и знаете друг друга всю жизнь! Вот у меня возникло то же самое чувство, когда я увидела фотографию Вани и изучила его анкету.

Я не сомневалась, ему пишут десятки девчонок, и поэтому боялась, что он мне не ответит. Но тем не менее решилась написать: «Привет. Познакомимся?» Он в это время находился на сайте и неожиданно ответил: «Привет! Давай!» Так у нас завязалась бурная переписка.

В переписке часто бывает, когда один постоянно задает вопросы, а другой только отвечает на них и ничего не спрашивает. Получается такое одностороннее общение. Это довольно неприятно, когда ты спрашиваешь, а у тебя не спрашивают! Но в случае с Ваней все было по-другому. Он сам активно задавал вопросы, а я, в свою очередь, интересовалась им. У нас получилось равноценное общение, было заметно, что интерес взаимный, а не односторонний.

Каждый день я жила от сообщения до сообщения, с нетерпением ждала, когда после школы смогу прийти к Ире, чтобы проверить почту.

У нас нашлось много общих интересов, создавалось впечатление, что мы давно знаем друг друга.

Потом обменялись телефонами и стали общаться по SMS или созваниваться. Переписка с ним была приятной, но голос оказался еще приятнее! Притягивающий, обволакивающий, приятного тембра… Мне хотелось слышать его голос постоянно, я была просто опьянена этим парнем.

Но надо заметить одну деталь – мы общались уже несколько недель, а он еще не видел моей фотографии. В электронном виде фотографий у меня не было, а в настройках MMS в телефоне были какие-то сбои.

Когда наше общение перевалило за два месяца, мы договорились встретиться. Перед этим он настойчиво попросил фотографию, чтобы заранее представить, как я выгляжу.

Он был прав, потому что это нечестно – я его фотографии видела, а он мои – нет. И я нашла выход. У Иры был профессиональный цифровой фотоаппарат (ее папа работал фотографом), я объяснила ей ситуацию, и она сделала мне шикарные снимки – дома, на улице, на природе. Ира отнеслась к делу с пониманием и устроила настоящую фотосессию! Качество и красота снимков на профессиональном фотоаппарате потрясали!

Я плохо пользовалась компьютером, и поэтому попросила Иру отправить Ване фотографии на электронный ящик. И вечером накануне нашей встречи с Ваней Ира отправила ему снимки.

Я до сих пор помню дату – свидание было назначено на десятое ноября.

Перед ним я страшно волновалась. Собиралась несколько часов – делала укладку, красила ресницы, тщательно подбирала одежду. И вот наконец пришла к условленному месту возле памятника А. С. Пушкину. Трясясь от волнения, я ждала Ваню и представляла, как мы встретимся, как посмотрим друг другу в глаза, как будем идти по улице и болтать. Интересно, как мы будем смотреться вместе?..

Он почему-то опаздывал.

Я незаметно смотрела по сторонам, стараясь делать это невзначай, чтобы он не видел, что я с волнением его высматриваю. Внимательно вглядывалась в каждого проходившего мимо парня и пыталась узнать Ваню. Часто бывает, что в жизни человек выглядит не так, как на фотоснимке. Но ко мне не подходили парни, похожие на Ваню. И в мое лицо тоже никто не всматривался, пытаясь узнать.

Его все не было.

Он опаздывал уже на двадцать минут. Хотя парни, вообще-то, не должны опаздывать на встречу с девушкой.

Я позвонила ему, чтобы спросить, скоро ли он придет. Но вдруг длинные гудки сменились короткими. Он почему-то сбросил звонок.

Нехорошее подозрение стало закрадываться мне в сердце.

Я снова позвонила. Но он снова сбросил звонок.

Пальцами, которые от волнения не попадали на кнопки, я написала сообщение «Ваня, ты идешь?»

Он ответил «Нет».

Мир вокруг словно остановился.

Эти слова подействовали на меня шокирующе, как ушат ледяной воды знойным летом. Я будто приросла к земле.

Перечитывала слово «Нет» десятки раз, и каждый раз оно пронзало сердце, как острый кинжал. «Нет», «Нет», «Нет», «Нет»…

«Наверное, я ему не понравилась на фотографиях, – поняла я. – Наверное, он сейчас стоит где-то неподалеку и смотрит на меня, какая я в жизни… И решил ко мне не подходить».

Я была просто убита. Словно оглушенная, отправилась на остановку, села в автобус и поехала домой. Глаза смотрели в одну точку, но я ничего не видела. Было настолько плохо, обидно и унизительно, что я даже не хотела плакать.

Но дома меня прорвало. Я заперлась в своей комнате и долго ревела. А когда немного успокоилась, то помчалась к Ире, все ей рассказала и залезла на сайт знакомств.

Анкета Вани была удалена.

Теперь мне все было более чем понятно. Он удалил анкету, чтобы я не приставала к нему с вопросами. Наверное, он создаст себе анкету под каким-то другим именем – чтобы я его не нашла.

Сначала у меня возникло подозрение – может, он не получил фотографии? Может, Интернет дал сбои, и письмо не дошло? Но этот вариант сразу отпал – ведь если бы Ваня не получил фотографии, он сказал бы об этом. А он не пришел на встречу и даже удалил свою анкету. К тому же Ира сказала, что на почту пришел отчет о доставке.

Я чувствовала себя просто растоптанной. Но старалась справляться с обидой – подавляла ее в себе, перемалывала, как жернова мельницы перемалывают зерна, пыталась не думать о Ване, не вспоминать, как стояла у памятника Пушкину и ждала, оглядывалась по сторонам, звонила… А он, наверное, спрятался… И смотрел на меня и усмехался…

Такого в моей жизни еще никогда не было. Именно поэтому я была настолько потрясена. Но прошло время, а оно, как известно, лечит. И действительно – у меня получилось принять произошедшее и не думать об этом унизительном случае.

Но сейчас, спустя два года, я столкнулась с Ваней в магазине. А он даже не узнал меня…

Я вновь ощутила прежнее чувство позора. Оказывается, старая рана по-прежнему была открыта, хотя я думала, что она зажила. Но, выходит, нет. Не зажила. Ведь если бы я все забыла, то мне не было бы сейчас так обидно. Значит, рана была всего лишь под временной анестезией. И сейчас в магазине ее действие закончилось.

«Надо пойти к Гуле, – вынырнув из неприятных воспоминаний, подумала я и допила остывший чай. Я посмотрела на ароматные розы. Их плети с роскошными букетами свисали прямо в беседку. – Уж кто-кто, а Гуля точно меня успокоит! Пожалуюсь ему на Таню и на Ваню».

Гуля всегда действует на меня самым благоприятным образом – какие бы проблемы в жизни ни возникали, пообщавшись с Гулей, мне становится легче.

Гуля – это мой голубь.

У многих людей домашние животные – собаки, кошки, черепахи, но так получилось, что у нас дома живет голубь.

Года полтора назад я шла мимо двухэтажного дома и вдруг увидела, как с крыши с большой траекторией летит на землю что-то белое. Сначала я не поняла, что это такое упало, но потом подошла поближе и ахнула: да ведь это же птенец! Молодой голубенок! У него были красивые белые перья и испуганные глаза. Голубь отчаянно пищал и пытался взлететь, но едва он взлетал, его странно заносило вбок, и он падал. Я присмотрелась и поняла, что у него сломано крыло. Наверное, сломалось при падении.

На том месте, куда упал голубь, росла густая поляна одуванчиков. Он упал прямо на цветы и только благодаря этому не разбился.

Я захотела подобрать голубенка, но как только к нему приближалась, он испуганно взлетал и тут же падал обратно на землю. Было похоже, будто он прыгает. Но он не прыгал, а просто не мог взлететь из-за сломанного крыла.

В конце концов, у меня все-таки получилось его поймать. Он сидел в ладонях. Я чувствовала, как сердце малыша испуганно стучит.

Я не могла положить его обратно в гнездо, потому что голуби жили на чердаке. Как бы я туда забралась? Но и оставить здесь на растерзание кошкам тоже не могла. К тому же ему нужно было оказать медицинскую помощь. Поэтому я взяла голубенка и отнесла в ветеринарную клинику. Врач сказал, что перелома крыла нет – это просто вывих, но за голубем нужно следить до полного выздоровления. Скорее всего, птенец учился летать и во время уроков упал на землю. Ветеринар определил, что это самец. Получив рекомендации, чем его кормить, я принесла птенца домой.

Слава богу, голубя получилось выкормить, и он прижился у нас.

Сначала он жил прямо в доме, но когда подрос, папа соорудил большой фанерный домик, жердочки, и мы поставили все это в сарае на чердаке. Теперь там располагался домик голубя, кормушка, поилка и даже ванночка, в которой он плескался. Получилась такая домашняя голубятня. По лестнице я поднималась на чердак, открывала дверь, заходила внутрь, а там стоял домик голубя.

Я долго думала, какое дать ему имя, и решила назвать Гулей.

Гуля стал ручным, он обожал всю нашу семью, а мы обожали его. Он был очень любопытным, ему все было интересно. Он ел из наших рук, терся о нас своей мягкой головкой и красиво ворковал. Гуля был не просто белого, а белоснежного цвета без всяких примесей других оттенков.

Честно говоря, раньше я никогда не присматривалась к голубям, но теперь как следует рассмотрела Гулю и была поражена, какой он красивый. Казалось, глядя на него, что голубь постоянно улыбается, а глазки у него милые и будто стеснительные.

Но однажды случилось страшное. К тому времени прошло три месяца, как Гуля у нас поселился. Как обычно, как-то раз я покормила Гулю и спустилась с чердака. Стоя на земле, подняла глаза на чердак и увидела, что дверь распахнута. Я забыла ее закрыть! Но что самое ужасное – в дверном проеме сидел Гуля. Он любопытно огляделся по сторонам и… полетел.

Мое сердце оборвалось.

«Улетел! – промелькнуло в голове. – Ну, все… Теперь навсегда улетит к голубям…»

Гуля действительно улетел.

Он покружил над сараем и взмыл в небо. Высоко-высоко я видела белую точку.

Слезы полились ручьем. Я понимала, что голубь – это вольная птица и он, наверное, вернется в гнездо к своим родителям. Но за эти три месяца я сильно привыкла к нему, и было сложно осознать, что Гуля улетел насовсем.

– Гу-уля-я! – глядя в небо и рыдая, кричала я. – Гуля, вернись! Гу-уля-я!..

Но понимала, что он не вернется.

И вдруг произошло неожиданное. Белая точка в небе стала увеличиваться. Гуля снижался.

Я услышала хлопанье крыльев. Почему-то, когда голуби летают, то громко хлопают крыльями.

Гуля плавно спустился вниз и принялся кружить над нашим двором.

– Гуля! – что есть силы закричала я. – Гуля! Вернись!

Я выставила вперед раскрытую ладонь. Гуля всегда сидел на моей ладони, он привык к этому жесту.

Он еще немного покружил, потом заметил ладонь и… приземлился на нее.

Я крепко прижала Гулю к себе и, не веря своему счастью, взобралась на чердак и заперла там голубя.

Я не могла поверить, что Гуля вернулся домой. За пять минут я испытала и ужас, что он улетел, и счастье, что вернулся.

С этого дня я страшно боялась снова случайно оставить дверь открытой и всегда проверяла замок.

Но как-то раз я заболела, лежала дома с температурой, и Гулю пошел кормить папа.

Ситуация повторилась: папа нечаянно оставил дверь открытой, и Гуля улетел.

Папа вбежал в дом с ужасом на лице и закричал:

– Славка! Гуля улетел!

Я забыла про свою болезнь, вскочила с кровати и помчалась на улицу. Голубь парил в небе.

«Ну все, второй раз так не повезет, он больше не вернется», – обреченно подумала я.

Но вдруг, немного порезвившись в воздухе, Гуля стал снижать высоту… И приземлился папе на голову.

– Гуля! – засмеялся папа. – Щекотно!

Я схватила голубя и снова помчалась на чердак. Но тут у меня в мыслях что-то щелкнуло.

– Пап… – медленно сказала я. – А ведь он вернулся уже второй раз. Может, так будет всегда? Может, можно отпускать его летать, и он будет возвращаться?

– Я не знаю… – засомневался папа. – Я бы все-таки не стал рисковать.

Но ответ пришел сам собой. Через несколько дней в городе поднялся сильный ураган. Из-за шквальных порывов ветра стекло на чердаке разбилось, и Гуля снова улетел.

И снова вернулся.

– Так, все, хватит мучить птицу, – сказали родители. – Гуля уже доказал, что не бросит нас.

Папа соорудил еще одну жердочку – двухметровый шест с перекладиной наверху, и мы поставили ее в саду. Гуля тут же взлетел на нее и восторженно заворковал.

С тех пор Гуля делает что ему нравится – то чистит перья на жердочке, то где-то летает, то сидит на чердаке. А когда мы поливаем цветы из шланга, Гуля обожает плескаться под брызгами воды.

В первое время, когда Гуля улетал, я не могла привыкнуть к этому, и сердце постоянно тревожно сжималось. Но он всегда возвращался обратно. И я наконец поняла: мы с Гулей – одна семья и он никогда не улетит!

– У птицы есть крылья, и она должна летать, – рассуждал папа. – Если даже меня, человека, постоянно тянет в небо, то чего уж тогда говорить о птице? Ни один просторный чердак не заменит просторного неба!

Я была согласна с папой и верила ему, потому что папа как никто другой знает, что такое небо. Он работает пилотом.

Кстати говоря, с папиной профессией связана и история нашей семьи.

Шестнадцать лет назад мама была выпускницей факультета психологии и начала работать в центре оказания психологической помощи населению. Мама работала как в кабинете, так и в поездках – выезжала в те места, где людям по каким-то причинам срочно требовалась психологическая помощь. Например, туда, где случилась какая-то катастрофа.

Однажды осенью психологов из маминого центра отправили в срочную поездку – в тайге потерпел крушение военный самолет, который перевозил около ста человек военных. К месту крушения ехали родственники погибших и пострадавших, и им, как и членам экипажа и пассажирам, нужна была психологическая помощь.

Мама с делегацией психологов прибыла в тайгу, в ближайший населенный пункт, куда отправили пострадавших. Во время крушения самолета несколько человек погибли, но многие выжили. Психологи разделили между собой людей, с которыми им предстояло работать. Маме достался молодой помощник пилота Алексей Казаков – красивый смуглый мужчина с казачьими корнями. Фамилия отражала его происхождение. Сначала они общались просто как психолог и пострадавший, но в один момент мама начала замечать, что их разговоры из психологического русла стали плавно перетекать во что-то более близкое. Они поняли, что нравятся друг другу.

В один из дней пребывания в тайге мама решила отправиться в лес за ягодами. Тайга завораживала. Многокилометровый хвойный лес наполнен тишиной, которой никогда не бывает в городе. Тишина поглощала и окутывала. Иногда мама слышала шорохи пробегающих между деревьев и кустарников животных, пение и вскрикивания незнакомых таежных птиц, ну а ягод и грибов здесь было видимо-невидимо… Мама наслаждалась чистейшим воздухом, собирала дары леса и раздумывала над тем, какая же Россия огромная и великая – в ней есть и жаркие южные моря, и Северный Ледовитый океан, и пустыни, и тайга…

Но вдруг мама вынырнула из мыслей и огляделась вокруг. Оказывается, размышляя о природе, она отвлеклась и перестала следить за тем, куда идет. Все вокруг было незнакомым, мама не могла понять, откуда пришла. Она присмотрелась к земле, чтобы увидеть свои следы и по примятой траве определить обратную дорогу, но трава здесь была настолько сочной и упругой, что совсем не приминалась. Мама поняла, что… заблудилась.

Она испытала жуткий страх. Но еще страшнее стало, когда по своей неопытности оступилась на кочке и угодила прямиком в болото. Корзина с дарами природы упала на мягкую изумрудную траву, и ягоды с грибами рассыпались.

Маму затягивала трясина. Она пыталась выбраться и кричала на всю округу. Но коварное болото было сильнее… Оно быстро поглощало маму.

Устав бороться с коварным болотом, мама ослабела и потеряла сознание.

Очнулась с высокой температурой в незнакомом бревенчатом домике. Она была накрыта пледом, рядом на стуле стояла чашка дымящегося чая с морошкой, на стене тикали старинные ходики, а неподалеку сидела незнакомая старушка и вязала теплый носок.

Услышав мамин стон, она отложила вязание и, хромая на правую ногу, поспешила к ней:

– Деточка, ты очнулась!

– Где я? – спросила мама, обводя взглядом маленький домик.

– Не волнуйся, все в порядке. Я услышала крик в лесу и еле успела! Ты упала в болото, я вытащила тебя багром. Откуда же ты такая? Не знаешь, что ли, что болота очень опасные? Болота бывают проходимыми или, наоборот, совсем непроходимыми! Ты угодила в топяное болото, в зыбун!

– Я первый раз в лесу… – со слабостью ответила мама. – Я приехала в эту область по работе. И решила пойти в лес за ягодами и грибами… У нас на юге нет таких лесов, как здесь… А тем более болот…

– Меня зовут баба Слава.

– А меня Нина.

– Поживешь пока у меня, – сказала старушка, отдернула занавеску и посмотрела в окно. – Долго шли дожди, и к городу никак не пройти, все размыло.

Мама неделю прожила у бабы Славы. Как выяснилось позже, ее полное имя – Ярослава, и она всю свою жизнь прожила в лесу.

Когда мама выздоровела и оказалась в городе, окружающие глазам своим не поверили. Они думали, что мама пропала где-то в тайге… Но она чудом выжила.

Больше всех радовался маминому возвращению Алексей. Оказывается, он даже организовал поисковый отряд, чтобы они отыскали маму, но из-за сильного дождя болота размыло, и поисковики не могли в тайге ни проехать, ни пройти.

С того дня между мамой и Алексеем завязался роман, а после романа была свадьба. У них родилась дочь, то есть я, и они назвали меня Ярославой в честь старушки, которая спасла маму в тайге. Меня все называют то Ярославой, то Славой, кому как удобнее.

Папа переехал в мамин город, стал работать пилотом гражданской авиации, а мама по-прежнему работает психологом.

И мне тоже очень нравится психология.

Глава 2

Школьное посмешище

Я накормила Гулю, поменяла воду в поилке и рассказала ему, какое потрясение перенесла час назад в продуктовом магазине. Гуля ласково потерся об меня головой, щекотно покусал нос клювом, и мне стало легче. Кстати, я приучила Гулю к одной вещи – когда он летает и я хочу, чтобы он вернулся и прилетел ко мне, то я начинаю свистеть, и Гуля прилетает на свист. Он очень хорошо обучился этому трюку.

Гуля заворковал, и я успокоилась из-за Вани. Конечно, ситуация неприятная, но зачем зря переживать? Какой смысл в том, что буду накручивать себя и страдать?

За это время многое случилось. Я уже другая и никогда не позволю, чтобы меня кто-то унизил. Ни он, ни кто-то еще…

Когда Таня Кобылкина сегодня сказала: «Что-то ты слишком умная стала», она была права. Я не всегда была «такой умной», не всегда могла найти подход к людям. Тем более к таким сложным, как Таня. И в этой школе я тоже училась не всегда.

Как я уже упоминала, с первого по десятый класс я училась в школе № 19. У меня была лучшая подруга Ира Лисицына, про которую я тоже уже рассказывала. Мы были неразлучны, проводили все время вместе.

Мама Иры, тетя Наташа, раньше работала в институте преподавателем биологии, а потом устроилась в нашу школу завучем. Она это сделала для того, чтобы быть поближе к дочери. Всем известно – если мама работает в школе, то к ребенку особенное привилегированное отношение. Как среди учителей, так и среди одноклассников. Тем более если мать завуч.

Когда тетя Наташа пришла работать в школу, Ира стала местной звездой. Одноклассники старались во всем ей угодить, пытались подружиться, чтобы таким образом быть поближе к «звездной» семье.

Мне не надо было угождать Ире, потому что мы и так были лучшими подругами, и я не извлекала из дружбы никакой выгоды.

После того как тетя Наташа пришла работать в школу, Иру частенько стало заносить – в ней появились властность, чувство вседозволенности и даже какая-то жестокость и высокомерность.

Так как я была ее лучшей подругой, то со мной автоматически тоже считались все одноклассники. Хотя даже и без этого я сама по себе была общительной, веселой, участвовала во всех школьных мероприятиях.

Но однажды в девятом классе моя жизнь перевернулась с ног на голову. Изменилось все, что только могло измениться.

Теплым апрельским вечером мы гуляли с Ирой и обсуждали мальчиков из нашей школы. В параллельном классе учился парень по имени Юра – он был наглым, дерзким, но почему-то все девчонки вешались на него, как гирлянды на елку. А вот мне этот Юра никогда не нравился.

– Не понимаю, чего все девчонки в нем находят, – искренне сказала я. – Какой-то он наглый.

– Ты действительно ничего не понимаешь! – внезапно взвилась Ира. – Он не наглый! Он клёвый!

Я не ожидала такой реакции. Стало ясно, что Ира тоже к нему неравнодушна. Но я не хотела соглашаться с ней, ведь наглость – это не достоинство.

– А чего в нем клёвого? – заспорила я. – Он хамит учителям, перецеловался уже со всеми девчонками в школе, может себе позволить подойти к любой и обнять ее…

– Да что ты вообще понимаешь в парнях?! – перебила меня Ира. – Это круто! Он настоящий мужик!

– Он не мужик, а просто распущенный! Он ведет себя очень нескромно!

– Слушай, да что ты понимаешь в парнях? – с усмешкой сказала Ира. – Если мне не изменяет память, пару месяцев назад ты уже нашла одного «принца» по имени Ваня, который даже не пришел с тобой на встречу.

Ира ужалила в самое больное место. Она знала, как я переживала из-за Вани.

За эту выходку я отплатила ей той же монетой. Усмехнулась и сказала:

– Ну, я хоть с каким-то «принцем» общалась, а ты даже такого себе не можешь найти.

Ира презрительно посмотрела на меня и процедила:

– Ты еще пожалеешь, что сказала… Со мной так нельзя, дорогая! Запомни это! Ты совершила ошибку!

Она резко развернулась и ушла домой.

Некоторое время я пребывала в недоумении от ее реакции, а потом поняла, что Ира злится, скорее всего, не на меня, а на самого Юру. Судя по всему, он очень ей нравится, но я не замечала, чтобы он когда-то оказывал Ире знаки внимания, даже зная, что ее мама завуч. Очевидно, безразличие и равнодушие Юры обижает ее, и на меня она выплеснула все свое раздражение. Но как я могла промолчать, если она напомнила мне про Ваню?.. Она ведь знала, как я страдаю!

Тогда я даже не предполагала, чем обернется наш разговор.

На следующее утро я, как обычно, подошла к старому тополю. Каждое утро мы встречались здесь с Ирой и шли вместе в школу. Но сегодня она почему-то не пришла. Или уже ушла.

«Наверное, она все еще обижена на меня за вчерашнее», – поняла я и отправилась в школу одна. Зашла в класс и увидела за нашей партой Иру. Мы сидели вместе.

– Привет! – по пути сказала я всем.

Но почему-то никто из одноклассников мне не ответил.

– Привет, – повторила я.

Но на меня снова никто не обратил внимания.

«Я что, стала вдруг невидимкой?» – подумала я и посмотрела на Иру. На ее лице была самодовольная усмешка.

В задумчивости я развернулась и села за другую парту.

Во время большой перемены пошла в столовую, купила сок и булочку и направилась к столу, где сидели одноклассники.

Хотела поставить стакан, но вдруг на то место, куда я собиралась сесть, одноклассница Настя поставила свою сумку.

– Здесь занято, – пояснила она.

– А что вообще происходит? – наконец не вытерпела я. Мне уже надоело смотреть весь этот спектакль.

– Слава, иди отсюда, – презрительно сказала Настя.

Сначала я не поверила своим ушам. Но по взгляду Насти поняла, что не ослышалась.

– Сама иди отсюда! – в тон ответила я. Затем сдвинула в сторону ее сумку, села на освободившееся место и поставила еду на стол.

«Вот так-то», – довольно подумала я.

Но эффект вышел неожиданным – не сговариваясь, одноклассницы собрались и ушли за другой столик. Я осталась одна за всем столом, хотя остальные столы были забиты людьми.

Весь день происходила какая-то ерунда – одноклассники игнорировали меня и смеялись за спиной. Но что самое противное – они стаей увивались за Ирой. Было яснее ясного, что она, лидер нашего класса, настроила всех против меня.

На предпоследний урок не пришел учитель, и у нас образовалось «окно». Мы спустились на первый этаж к лавочкам и там стали ждать следующего урока.

Я села на лавочку.

Все одноклассники встали.

Ира улыбнулась.

– Может, хватит уже? – едва сдерживая эмоции, обратилась я к Ире. Внутри все клокотало от ярости. – Зачем ты настроила всех против меня?

– А потому что ты лохушка, – с улыбкой ответила Ира. – И теперь все будут называть тебя именно так. Лохушка!

Я обомлела. Но в следующий момент обомлела еще больше.

Ира подошла ко мне и под одобрительное улюлюканье одноклассников подняла ногу и вытерла кроссовку о мою красивую черную юбку.

– Ярослава лохушка! – дружно подхватили одноклассники и заливисто рассмеялись. Их ядовитый смех эхом разнесся по пустынному этажу. – Лохушка!

Ком подступил к горлу. Слезы душили. Перед глазами стало мутно.

– Это ты лохушка! – закричала я, как раненый зверь. Потом бросилась на Иру и расцарапала ей щеку.

Но в следующее мгновение на меня кинулись все одноклассники и по примеру Иры стали вытирать об меня свою обувь.

Я не могла справиться с этой озлобленной толпой. Расплакалась и выбежала из школы. Вслед раздался громкий многоголосый смех.

На улице отряхнула юбку и пошла домой, как в тумане. Не понимала, почему это всё происходит. За что Ира так жестоко со мной обошлась? По какому праву она настроила против меня одноклассников? Ведь мы вчера поссорились из-за такой чепухи – поспорили о парнях!

А сегодня меня игнорируют все одноклассники и вытирают об меня ноги. В прямом смысле слова.

Я не могла поверить, что люди бывают такими жестокими. В голове не укладывалось. Казалось, это просто неприятный сон. Сейчас я проснусь, соберусь в школу, встречу у старого тополя Иру, и вместе пойдем в школу.

Но я не просыпалась. Потому что все происходящее было правдой.

Ира была авторитетом и без труда настроила людей против меня. Все пытались ей угодить и поэтому с радостью приняли идею унизить меня. И, наверное, кроме этого, они просто получали удовольствие от того, что нашли предмет для издевательств.

Весь оставшийся день я провела в каком-то полубредовом состоянии. Ночью снились кошмары. Просыпалась среди ночи и пыталась понять – правда ли то, что сегодня случилось? Неужели Ира действительно настроила против меня класс и они вытерли об меня ноги? Бедная я. Бедная юбка! Родители подарили ее мне на день рождения. Эта юбка была моей самой любимой. И Ира это прекрасно знала…

Я понимала, что все это правда, и в ужасе засыпала дальше. Я не представляла, как завтра пойду в школу и как теперь буду общаться с одноклассниками.

На следующий день ситуация стала еще хуже.

Весть о том, что в школе появилось новое посмешище, разнеслась среди параллели. И теперь ребята из параллели тоже начали надо мной насмехаться. Конечно же, они сами не понимали, за что идет травля, но им, наверное, это было и не важно. Им просто нравилось смеяться над человеком, и они пользовались этим по полной программе. Я шла по коридору, и каждый считал своим долгом ко мне прицепиться и сказать что-нибудь обидное.

Я не могла совладать с этой ситуацией.

Подростки – это стихия. Если они решат кого-то задавить, то это с легкостью получится. И у них получилось.

Травля длилась два месяца – пока не начались летние каникулы.

Помню, я шла домой после выставления годовых оценок, а по другую сторону дороги шли человек десять одноклассников и во весь голос кричали: «Лохушка! Лохушка!»

Это было невыносимо. Я хотела куда-нибудь исчезнуть, испариться, чтобы кошмар наконец прекратился.

Мне казалось, что все на свете – и обычные прохожие, и ведущие передач по телевизору, и мои соседи, и космонавты в космосе – знают, что я посмешище.

Те три месяца летних каникул между девятым и десятым классом стали самыми счастливыми в моей жизни. Я отдохнула от издевательств. Все каникулы надеялась, что за это время одноклассники забудут обо мне, и в новом учебном году все будет хорошо.

В конце августа были школьные сборы перед началом нового учебного года. Я переходила в десятый класс. Шла на сборы с трясущимися коленками и лихорадочно думала: «Забыли или нет? Забыли или нет? Забыли или нет?..»

Когда подошла к одноклассникам, то по их насмешливым лицам стало ясно – они ничего не забыли. Они все помнят.

Со мной никто не поздоровался. Все отвернулись в другую сторону, как будто меня здесь и не было.

Я пришла домой и прорыдала всю ночь.

В первую неделю сентября на перемене меня окружили одноклассники и угрожающе спросили:

– Ты чего классной настучала?

– Что? – не поняла я.

– Ты чего классной настучала?

– Я никому ничего не стучала!

Выяснилось, что вчера после уроков классная руководительница Надежда Петровна втайне от меня провела классный час. Она просила класс угомониться и не приставать ко мне. Оказывается, Надежда Петровна заметила, что в классе происходит что-то странное.

Но ее благая попытка утихомирить одноклассников только усугубила ситуацию – теперь они считали, что это я пожаловалась учительнице, и начали унижать еще больше.

Я не хотела ходить в школу, потому что в школе не получала ничего, кроме обид. На всех переменах ко мне приставали. Больше всего не любила большую перемену, потому что за это время успевали поиздеваться дольше, чем на коротких переменах.

Я старалась прятаться в темных коридорах или проводить перемены на этаже, где учатся начальные классы, чтобы быть менее заметной и не попадаться на глаза старшеклассникам.

Настоящей пыткой было, когда меня вызывали к доске. Я стояла у доски, и весь класс презрительно смотрел на меня. Если я не знала, как выполнить задание, мне никто не подсказывал. Они с усмешкой смотрели, как я краснею и получаю низкие оценки. И никто не пытался помочь.

Я не хотела рассказывать обо всем родителям, потому что от этого было бы только хуже. Они пошли бы в школу, устроили скандал, и тогда одноклассники окончательно бы меня растоптали.

В мире было только одно живое существо, которому я могла довериться. Это Гуля.

Гуле я могла рассказать все. И он меня понимал. Когда он видел, как я плачу, то начинал тереться своей мягкой белой головкой о мою щеку и успокаивающе ворковать. И мне становилось легче.

Но… я не могла постоянно быть с Гулей. Каждый день приходилось ходить в школу, где я получала новые порции насмешек.

Кажется, я уже даже стала привыкать к тому, что теперь буду жить так.

У меня был толстый блокнот, и иногда я записывала в него все, что происходит. Это тоже был один из способов выговориться, с кем-то поделиться своими чувствами.

Я стала жить как в тумане, находясь в постоянном страхе. Замкнулась в себе, меня ничего не радовало. Я боялась ходить в школу, потому что нервы уже не выдерживали ежедневных гадостей. Меня ничего не интересовало, я потеряла вкус к жизни. Перестала носить яркую одежду, перейдя на серую или черную – теперь мне было так комфортнее. Эти цвета отражали мое душевное состояние.

В голове постоянно стучала одна-единственная мысль: скорее бы закончились уроки, чтобы можно было уйти домой.

Каждую неделю я ждала выходные, потому что они были для меня как праздник.

А потом однажды я нашла отличный выход из ситуации. Поняла, что можно просто-напросто прогуливать школу!

Если в какой-то день папа или мама были дома, то утром я уходила из дома, но шла не в школу, а в любимую дубовую рощу неподалеку от дома, где проводила все время уроков, а потом возвращалась домой. Если дома никого не было – мама шла на работу с утра, а папа был в рейсе, то я даже и не выходила из дома.

Иногда, правда, ходила в школу, но по большому счету я прогуляла практически весь сентябрь.

Гром грянул, когда мама пошла на родительское собрание. Там она и узнала, что я почти месяц не была в школе.

Весь вечер я просидела у окна, ожидая момента, когда мама пройдет мимо окон и я услышу стук ее каблуков. Я знала, что она будет сильно ругать.

И вот наконец я услышала стук каблуков.

Я сидела на диване. Мама вошла и пристально посмотрела на меня.

– Я не поняла, что ты вообще вытворяешь? – Она была на взводе, но не кричала. И от этого становилось еще страшнее. Лучше бы она повысила голос. – Почему уроки прогуливаешь? Ярослава, ты сошла с ума?

– Нет.

Мама называла меня полным именем, только когда случалось что-то серьезное.

– Тогда где ты пропадаешь вместо уроков?! – мама перешла на крик. – Ты что, влюбилась? У тебя парень? Я не понимаю, почему ты месяц не ходишь в школу! А ну, посмотри мне в глаза!

Мама склонилась надо мной и всмотрелась в глаза.

– Ты думаешь, я наркоманка? – предположила я.

– А что еще мне остается думать? Разве нормальный человек может месяц не ходить в школу? Собирайся.

– Куда?

– Мы едем к врачу на обследование.

– Никуда я не поеду! – сказала я, ушла к себе в комнату и захлопнула дверь.

Мама помчалась следом, открыла дверь и влетела в комнату.

– Собирайся, я сказала! – закричала она, открыла шкаф и стала бросать мне одежду. Мама сильно нервничала, раскраснелась, ее буквально трясло от злости. – Быстро собирайся! Если бы ты знала, как опозорила меня перед всеми родителями! Учительница на весь класс сказала, что ты месяц прогуливаешь уроки!

В это мгновение меня прорвало.

Я рухнула на кровать и разрыдалась. Слезы градом катились из глаз. Я плакала с надрывом и даже с неким упоением.

– Мама, я не могу… – рыдала я. – Я больше так не могу… Я не могу больше это терпеть…

Мама во все глаза смотрела на меня. Она была потрясена и, кажется, даже боялась ко мне прикоснуться. Но потом осторожно села рядом.

– Славочка, доченька, что с тобой? – мама ласково обняла меня. – Ты можешь толком объяснить, что случилось?

– Я изгой! – зажмурившись от ужаса и сжавшись в комок, прорыдала я. – Надо мной все издеваются… Меня унижают… Об меня вытерли ноги… Я школьное посмешище!

– Что?.. – ошарашенно пробормотала мама. – Ты о чем? Кто вытер об тебя ноги?

И я все рассказала маме. Все, что копилось во мне, наконец-то выплеснулось наружу.

Мы разговаривали несколько часов. После того как я выговорилась, стало намного легче, как будто с плеч сняли тяжелую мокрую шубу.

– Какой ужас… – мама качала головой и крепко обнимала меня. Ее глаза были широко раскрыты. – Бедная моя девочка… А я… я самая плохая мать на свете…

– Почему?

– Потому что работаю психологом: целыми днями помогаю людям справляться с их проблемами, но не заметила, как моя дочь буквально погибает!

– Ты ни в чем не виновата… Я думала, что все наладится… А оно… с каждым днем все хуже…

Мама вскочила с кровати.

– Я должна была сразу заметить твое состояние! Должна была сразу все понять! А я… – она обреченно махнула рукой. – Ладно… Теперь надо решать, что делать дальше.

– Я не хочу ходить в школу, – категорично отрезала я.

– Мне надо подумать, – сказала мама. – Чуть позже вернемся к этому разговору. А сейчас идем ужинать.

Мы поужинали. Мама какое-то время посидела одна в своей комнате, а затем пришла ко мне и высказала свои соображения:

– В общем, я поняла – из этой ситуации есть как минимум два выхода.

– Мама, о каких выходах ты говоришь? – удивилась я. – Я школьное посмешище! Здесь нет выхода!

– Есть, – твердо возразила мама. – Первый выход такой: ты можешь наладить отношения с одноклассниками. Если ты этого хочешь, то нужно продумать четкую стратегию, как вернуть их расположение.

– Его уже не вернешь! – уверенно сказала я. – И мне не нужно их расположение. Эти люди «хорошо» показали себя. У нас больше никогда не получится нормально общаться.

– Вся проблема в Ире… – вздохнула мама. – Ты понимаешь, в любой компании всегда есть главный человек, лидер. Он выбирается гласно или негласно. Вот сама подумай – всегда везде есть кто-то, к чьему мнению прислушиваются больше всего. Правильно же?

– Ну да, правильно, – подумав, согласилась я.

– Сейчас больше всего прислушиваются к Ире. Но почему? А потому, что у нее авторитет благодаря маме.

– Ну а как мне стать авторитетом? – спросила я. И сама же ответила: – Никак! Да я и не хочу становиться авторитетом! Мама! Эти люди искалечили меня! Я уже полгода живу в каком-то кошмаре! Я не хочу их знать! У меня нет никакого желания снова начинать общаться! Я уже никогда не смогу нормально с ними сосуществовать!

– Хорошо, – согласно кивнула мама. – Я так и думала. Тогда есть второй выход.

– Какой?

– Перейти в другую школу, – пожала мама плечами.

– Ты шутишь? – изумилась я.

– Нет. Какие тут шутки? Ну а что тут такого? В любом случае хуже уже не будет, потому что хуже некуда, – сказала мама горькую правду. – Тебе учиться еще почти два года. Подумай – ты готова провести столько времени среди этих людей?

– Нет, – вздрогнула я от такой перспективы.

– Ну вот. Поэтому можно перейти в другую школу. Там будет новый класс. Те люди не будут знать тебя, а ты – их. И больше никакой авторитетной Иры, которая настраивает всех против тебя. Ты сможешь начать жизнь с чистого листа.

После маминых слов словно исчезла окружавшая меня тьма. Я поняла, что выход действительно есть. А мне казалось, что ситуация совсем тупиковая… Но я была не права. Выход есть всегда! Главное, хорошо его поискать!

– Я хочу в другую школу, – твердо сказала я. – Я хочу начать новую жизнь.

– Но прежде чем ты это сделаешь, я кое-чему тебя научу, – загадочно улыбнулась мама.

– Ты о чем?

– В новой школе тебе надо будет постараться самой стать авторитетом. Ты должна так себя преподнести, чтобы все сразу почувствовали в тебе сильного человека.

– Да разве же это возможно? – удивилась я. – Какой из меня авторитет?

– Все возможно, Ярослава, – понимающе промолвила мама и крепко обняла. – Не переживай, доча. Я подробно тебе объясню, что нужно для этого сделать.

С этого дня у меня действительно началась новая жизнь.

Глава 3

Рецепт дружбы

Мы решили, что я еще немного проучусь в прежней школе, и за это время мама объяснит, как подружиться с новым коллективом. Мама была высококлассным психологом. Она уже семнадцать лет работает в этой сфере, у нее даже есть свой психологический центр. Она очень хорошо разбирается в людях и многим помогает выпутаться из сложных жизненных ситуаций.

Как-то мы с мамой сидели во дворе и пили чай за столиком в беседке.

– В жизни человека часто возникают разные проблемы, и я помогаю людям с этими проблемами справиться, – рассказывала мама. – Проблемы бывают разными – одни связаны с самим человеком, а другие с обществом, которое его окружает.

– Вот у меня как раз такое! – определила я. – У меня проблема с обществом!

– Нужно учиться с ним жить. Вернее, в нем. Вот посмотри – у тебя проблемы с одноклассниками, да?

– Да. Ну, и другие классы тоже ко мне пристают.

– Это неважно. Сам эпицентр проблем – это одноклассники.

– Ну и что мне нужно делать, чтобы найти общий язык с людьми? – поторопила я маму.

– Расскажу один из способов. Твой класс сейчас напоминает стаю, которая на тебя набросилась. Но компания состоит из отдельных людей. Поэтому нужно искать общий язык не сразу со всеми, а с каждым отдельным человеком. Нужно брать каждого человека, анализировать его и пытаться понять, какой к нему можно найти подход, стараться определить его сердцевину.

– Это как? – не поняла я. – Какая еще сердцевина?

Мама рассмеялась:

– Ну, я образно выразилась, чтобы было легче понять. Вот согласись – у каждого человека есть то, что имеет для него большое значение, то, что его больше всего волнует. Люди начинают дружить, когда у них появляются какие-то общие интересы, когда хотят в жизни одного и того же… Вот, например, со своей подругой Ларисой я познакомилась на кулинарном сайте – она тоже любит печь торты. Понимаешь? Людей связывают общие интересы. А вот ты, например, могла бы подружиться с человеком, у которого тоже есть голуби…

– Да, могла бы! – согласилась я.

– Ну вот. У каждого есть какие-то особенности. И если ты научишься смотреть на человека не просто как на прохожего, а если присмотришься к нему повнимательней, определишь, какой это человек, что ему важно в жизни, то тогда ты сможешь понять, как можно с ним подружиться.

Я была потрясена. То, что сказала мама – с одной стороны, это так просто, а с другой стороны – это очень умно. А ведь правда – если определить, какие у человека интересы, ценности, то можно найти общий язык!

– Короче говоря, абсолютно у каждого человека есть своя сердцевина, – резюмировала мама. – В принципе, я работаю точно так же. Это основа из основ всей психологии. Человек приходит ко мне на прием с какой-то проблемой, я с ним беседую и определяю, какой подход можно к нему найти. Я понимаю, что для него важно, понимаю, о чем можно говорить в его присутствии, а что только ранит.

– Значит, мне нужно учиться внимательно общаться с людьми, и тогда я пойму, какой к кому подход можно найти, – сделала я вывод.

– Да, доча, все правильно. Поэтому, когда придешь в новый класс – сразу изучай людей, которые тебя окружают. Если ты поймешь, кто чем интересуется, то сможешь подружиться с любым человеком.

Я усвоила – над взаимоотношениями нужно работать. И тогда их можно изменить, если по каким-то причинам они не устраивают.

Вооружившись новыми знаниями и задавшись целью начать жизнь с чистого листа, со второй четверти десятого класса я перешла в другую школу. Мне было страшно, но я понимала – другого выхода нет.

Я решила, что теперь у меня все будет иначе, и снова захотелось носить такую же яркую одежду, какую носила до происшествия в прежнем классе.

Я сняла с себя темные юбки и блузки и снова полюбила яркие – те, что так долго ждали меня в шкафу. Вместе с этими яркими красками я почувствовала, как сама наполняюсь разными цветами, прямо как радуга. И я поверила: в моей жизни все может быть хорошо!

Новый класс воспринял меня настороженно, но не в штыки. Здесь никто не знал о случившемся, о том, как ко мне относились бывшие одноклассники.

Новая классная руководительница Корнилова Зинаида Ивановна представила меня классу (позже я узнала, что классная носит прозвище Корзина – сокращение от фамилии и имени). Корзина преподавала географию.

На перемене я взялась за дело. Окинула взглядом класс и определила, кто здесь лидер.

С первого взгляда стало понятно, что лидером была красивая девчонка, стильно одетая, с голубыми глазами и очень ухоженными пышными каштановыми волосами. На шее висели стильные аксессуары голубого цвета, которые подчеркивали цвет глаз, а запястья украшали браслеты. Она была манерной, и у меня сложилось впечатление, что ее поведение слишком наигранно. Все вились вокруг нее. Она была настолько общительной, что находилась как бы одновременно в нескольких местах.

«Она лидер, значит, с ней и надо начинать дружить, – дала я себе установку. – Если она отнесется ко мне нормально, значит, и другие отнесутся так же».

Я принялась наблюдать за ней, как советовала мама. Ее звали Анжела Соколова. Она показывала девчонкам свой маникюр. Про маникюр Анжела разговаривала полперемены.

«Значит, ее маникюр для нее важен», – решила я и стала размышлять, можно ли подружиться, если знаешь, что человеку интересен маникюр? Подумав, поняла – можно. Я вспомнила, что недавно читала в газете интересную статью про маникюр. И сейчас эти знания можно будет использовать.

Вздохнув поглубже, чтобы успокоиться, я направилась к компании. При моем появлении новые одноклассницы притихли, потому что никто не знал, о чем можно разговаривать с новенькой.

Я должна была первая задать тему разговора и произвести первое впечатление. Первое впечатление очень важно. Как говорится, нет второго шанса произвести первое впечатление.

– Классный маникюр! – похвалила я Анжелу. Я старалась выглядеть спокойной, но сердце стучало так сильно, что я боялась, что оно проломит грудную клетку. – На какую он тему?

– В смысле? – не поняла Анжела.

– Ну, декоративный маникюр бывает разным, – сказала я и замолчала.

Замолчала намеренно. Это была продуманная тактика. Я дала информацию, что маникюр бывает разным, и таким образом заинтриговала Анжелу. Оборвала фразу на самом интересном месте. А когда что-то обрывают на самом интересном месте, то людям хочется знать – что будет дальше?

Теперь, скорее всего, Анжеле захочется спросить, а какой же бывает маникюр.

– Да? – с интересом отозвалась Анжела. – А какой он бывает?

«Сработало», – радостно подумала я, посмотрела на ее маникюр и объяснила.

– Ну, вот у тебя на ногтях нарисованы узоры. Это просто декоративный маникюр. Но бывает маникюр сюжетный! – сообщила я и снова замолчала.

«Сейчас кто-нибудь спросит, что такое сюжетный маникюр», – подумала я.

Эта тактика нужна была для того, чтобы между нами завязалась не просто беседа, а такая беседа, чтобы у девчонок появился ко мне интерес.

– А что такое сюжетный маникюр? – спросила другая девчонка.

– Это когда нарисованы не просто узоры, а на каждом ногте разная картинка, и потом они складываются в целый сюжет! – с упоением рассказывала я информацию из газетной статьи. – Я как-то раз читала про конкурс маникюра. Одна маникюрша нарисовала во время конкурса на ногтях своей модели краткий сюжет «Анны Карениной», представляете?

– Да ты что?! – поразилась Анжела. – Я даже не знала, что такое бывает. Ой, девчонки, идемте в столовую, а то есть хочется. Там и поговорим про маникюр! – она изучающе посмотрела на меня. – Как тебя… Ярослава? А ты уже была у нас в столовой?

– Еще нет.

– Прикинь, директор поставил в столовой барную стойку! – похвасталась Анжела. – Короче, пойдем, сейчас мы все тебе покажем!

И мы отправились в столовую. Сердце колотилось еще сильнее, чем пять минут назад. Я поняла, что первый контакт с одноклассниками налажен. И все благодаря правильному поведению. У каждого человека всегда есть выбор, как себя повести. Я могла на перемене или забиться на последнюю парту и там просидеть весь день, так ни с кем и не познакомившись, а могла постараться подружиться. Так я только что и сделала.

В этот же день я внимательно следила за всеми остальными одноклассниками и уже к концу дня могла сделать вывод: среди девчонок в классе лидером являлась Анжела, а среди парней – Олег. Он был среднего роста, спортивным, веселым, и все его разговоры были только о футболе. Значит, можно предположить, что футбол – это его «сердцевина».

На другой перемене я подошла к нему и принялась «прощупывать»:

– Футболом увлекаешься?

– Ага, – ответил он и настороженно спросил: – А что?

– Да просто я тоже люблю футбол. Ты где-нибудь занимаешься или так любишь мяч погонять?

Олег приосанился и гордо ответил:

– Я играю в юношеской команде «Олимп» в спортклубе «Викинг».

– Да? – я сделала вид, что удивилась. – А я смотрю, знакомое лицо. Сначала подумала, что ошиблась.

Как и в разговоре с Анжелой, оборвала фразу на самом интересном месте.

– Ты о чем? – заинтересовался Олег.

– Ну, мне кажется, я недавно видела тебя в «Викинге», ты играл с какой-то командой, – туманно ответила я.

– Наверно, когда мы играли с «Рассветом»? – оживившись, предположил Олег.

– Скорее всего, – согласилась я.

Я понятия не имела ни о команде «Олимп», ни о команде «Рассвет», и вообще на футболе не была ни разу в жизни. Но построила разговор таким образом, что Олег сам все мне рассказал, но ему казалось, что я полностью в футбольной теме.

– Слушай, ну ты крутая! – восхитился Олег. – Ну как тебе наша игра с «Рассветом»?

– Классная! Вы молодцы!

– Молодцы? – изумился Олег. – Но мы же там проиграли…

Я почувствовала, что пол плывет под ногами. Я прокололась. Надо было как-то по-другому ответить, чтобы он сам дал понять, выиграли они или проиграли.

– Ну и что, что проиграли? – как ни в чем не бывало ответила я. – Дело ведь не в выигрыше. Все равно было видно, что у вас хорошая техника.

– Это точно! – согласился Олег. – Я тебе скажу, когда будет следующая игра. Приходи, если хочешь.

– Конечно, обязательно приду!

Я почувствовала удовлетворение. С Олегом тоже налажен контакт.

Когда после уроков мы с классом выходили из школы, от внимания одноклассников у меня не было отбоя. Анжела шла со мной под руку, как с давней подругой, и рассказывала о салонах красоты, в которых бывала, – где какие цены и кто лучше всего делает стрижки, а Олег тянул в другую сторону и рассказывал о новых хитростях, которым учит его команду футбольный тренер.

Я не могла поверить, что все это происходит со мной. В прежней школе я тоже была в центре внимания, но надо мной издевались.

Когда я вернулась домой, мама с волнением спросила:

– Ну как?

– Все отлично! – я рассмеялась от счастья. – Все приняли меня хорошо! Я определила, кто лидер в классе, и сумела с ними подружиться!

– Господи, как я рада! – с облегчением вздохнула мама. – Я так переживала! Но ты не расслабляйся. Сегодня было только положено начало. Теперь надо постоянно укреплять дружбу.

Я последовала совету мамы и каждый день старалась все больше и больше внедряться в коллектив. Уже к концу второй четверти появилось ощущение, будто проучилась с этими ребятами всю жизнь. Я нашла общий язык абсолютно со всеми – и с лидерами, и с теми, кто в тени.

Я старалась «раскусить» каждого человека, определяла его интересы и особенности. Все чувствовали меня «своим» человеком, и уже к концу четверти я очень органично вписалась в класс. С моим мнением считались, меня спрашивали, со мной советовались и делились секретами.

В прежней школе я и представить себе не могла, что так может быть. Я вспоминала себя ту, прежнюю, и мне не верилось, что весь ужас действительно был. Такое ощущение, будто старая школа осталась в далеком прошлом.

Да, я подружилась с одноклассниками, но у меня была еще одна идея. Я хотела, чтобы в классе было хорошо не только мне, но и всем остальным.

Я определила, кто в классе является изгоем, и постепенно сделала так, что над этими людьми прекратили смеяться и стали общаться нормально. Я как никто другой знала, каково это – быть предметом насмешек. Теперь в классе больше не было ярко выраженных лидеров и изгоев, у всех стали равные права. Все начали уважать друг друга.

И что самое главное, никто так и не понял, что я сдружила весь класс.

Все это произошло в течение прошлого года. А сейчас был август, и я вернулась из магазина, в котором случайно встретилась с Ваней – парнем, который причинил мне боль.

Я посадила Гулю на жердочку и подумала: «Забудь ты про этого Ваню! Вся боль в прошлом. И та, которую причинил Ваня, и ту, которую причинили одноклассники».

Глава 4

Мир тесен

Наступил конец августа. Это очень особенное, необыкновенное время – в душе легкая грусть по уходящему лету и одновременно волнение перед новым учебным годом. Я переходила в одиннадцатый класс, совсем забыв, что пару недель назад видела в магазине Ваню.

Двадцать девятого августа я отправилась на сборы. В конце летних каникул классные руководители собирают учеников в школьном дворе, чтобы поговорить о будущем учебном годе и решить разные организационные вопросы. Подходя к школе, я еще издалека увидела, что весь двор заполнен людьми, собралось много классов, практически вся школа. Все были загорелые – видимо, на днях вернулись с моря.

Я вошла во двор и принялась искать глазами одноклассников.

«Вот они! – увидела я родные лица. – Надо же, как все выросли за лето!»

Я подошла поближе и поздоровалась. Все начали наперебой сообщать мне новости, появившиеся за то время, что мы не виделись с практики, и спрашивать, чем занималась я.

– Август прошел как-то обычно, – пожала я плечами. – Ездила к бабушке в деревню, а потом была дома. В августе созревает виноград, и нужно было постоянно собирать урожай. Я сушила изюм, варила варенье по старинному казачьему рецепту… Это так интересно! Когда варишь варенье из винограда, косточки всплывают наверх!..

– А мы с мамой летали в Таиланд, – перебила меня Анжела. Она элегантно поправила пышные каштановые волосы и закатила голубые глаза: – Вы себе не представляете, как делают массаж настоящие тайцы, а не те, что здесь у нас в салонах. У меня до сих пор столько впечатлений!

Я хотела спросить у Анжелы, она в Таиланде занималась только массажем или еще ездила на экскурсии, но тактично промолчала.

В прошлом году мы с Анжелой стали приятельницами, и она даже была у меня дома пару раз. Но это была не дружба, а именно приятельские отношения. Я не разделяла многих взглядов Анжелы.

Ее отец владел турфирмой, и поэтому она часто куда-то летала, а мать была довольно востребованным дизайнером интерьеров. Анжела ни в чем не нуждалась и была очень избалованной и капризной. Она привыкла получать в жизни все и считала, что ей принадлежит весь мир. Ее интересовала только одежда и салоны красоты. Пожалуй, других интересов и не было.

Я же была ее полной противоположностью. Как я уже говорила, люблю ездить к бабушке в деревню, выгонять рано утром коров на пастбище, обожаю лазить по деревьям и полоть траву в огороде. А Анжела, наверное, даже не знает, как выглядит корова. Она и на летнюю практику не приходит. Она считает, что рвать траву в школьном дворе – это ниже ее достоинства, и поэтому родители берут липовые справки у знакомых врачей, будто у Анжелы аллергия на траву.

Анжела внимательно посмотрела на меня и потрясенно прошептала мне на ухо, будто о чем-то неприличном:

– Слава, ты себя видела? У тебя такой некрасивый загар! Вся спина черная, а спереди ты загорела хуже, намного светлее! – Она полезла в сумочку, с трудом справляясь с застежкой из-за длинных разрисованных ногтей. – Дать зеркальце, посмотришь?

– Не надо мне никакого зеркальца, – отказалась я. – А каким еще должен быть загар? Я ведь на фазенде все лето полола огород, – пожала я обгоревшими плечами. – А потом еще арбузы и дыни на бахче собирала. Спина все время была под солнцем.

– Ты полола огород?! – в еще больший ужас пришла Анжела. – Но это же так… – она замялась.

– Как? – усмехнулась я.

– Ну… немодно… – наконец подобрала она слово.

Я совершенно не обижалась на Анжелу, потому что она не была для меня образцом для подражания. Ну и что, что я полола огород? Зато зимой будет очень вкусно есть огурцы, которых мы с бабушкой закрутили десятки банок!

– Ну, вот такая я немодная, – ответила я.

Вдруг взгляды одноклассников устремились мне за спину. Но не на загар, а куда-то в сторону. Девчонки улыбнулись. Парни насторожились.

– Простите, это 11-й «В»? – услышала я мужской голос.

– Да, – ответила Анжела и кокетливо стрельнула глазками и захлопала густо накрашенными ресницами.

Этот голос показался знакомым. Я медленно развернулась.

– Тогда мне к вам, – улыбнулся парень. – Я новенький.

У меня пересохло в горле. Захотелось куда-то испариться, скрыться, убежать. Потому что этим парнем был… Ваня.

Я стояла как вкопанная. Не понимала, что он тут делает.

«Он новенький? – изумилась я. – Он будет учиться в нашем классе?»

– Меня зовут Ваня, – сказал он, обведя нас взглядом. – Теперь я буду учиться с вами.

Мне казалось, что это какая-то шутка. Но никто не смеялся.

– Привет, – поздоровались одноклассники, присматриваясь к нему. Так же в прошлом году присматривались ко мне.

Внезапно взгляд Вани остановился на мне. Его прекрасные фиолетовые глаза расширились от удивления. Он внимательно всмотрелся в меня, улыбнулся и подошел поближе.

– Это ты? – спросил он.

«Оригинальный вопрос», – подумала я.

– Смотря что ты имеешь в виду, – сквозь зубы ответила я.

– Ну, это с тобой мы столкнулись в магазине?

Я кивнула.

– Слушай, мне так неудобно… – виновато произнес Ваня и почесал затылок. – Я случайно на тебя налетел… Заговорился по телефону и не заметил, как ты идешь…

Я слушала его и не знала, что ответить, потому что ничего не понимала.

Кажется, он вспомнил меня как девушку, на которую недавно налетел в магазине. Но он, видимо, не узнал меня как девушку, к которой два года назад не пришел на свидание. Или узнал, но просто не подает вида?.. Хотя не думаю, что за два года я изменилась до неузнаваемости.

У меня не укладывалось в голове, что он стоит здесь, рядом, и я не могла понять, какую тактику поведения выбрать, поэтому ответила нейтрально:

– Не волнуйся, в жизни все бывает.

– Да уж… – вздохнул Ваня. – А как тебя зовут?

– Ярослава, – сказала я.

У Вани удивленно расширились глаза, и он на мгновение задумался.

– Ярослава? – переспросил он. – Какое красивое имя!

– Спасибо.

Мне показалось, что мое имя что-то ему напомнило.

Если честно, у меня не было никакого желания с ним общаться, что-то спрашивать и делать вид, что мне это интересно. Потому что было противно даже просто стоять рядом.

Ситуацию спасла Корзина, которая подошла к нашему классу.

– Ой, как вы все выросли! – восхитилась она. – Так вытянулись! Ну что ж… Сегодня последние школьные сборы в вашей жизни… – грустно сказала она. – Вы переходите в выпускной класс. С одной стороны, мне грустно понимать, что я вижу вас последний год, но, с другой стороны, я рада, потому что вы стоите на пороге взрослой жизни… Ну а у меня есть для вас новость. В нашем классе снова новый ученик – Иван Антипов.

– Мы уже познакомились, – улыбнулся Ваня. – А почему вы сказали «снова новый ученик»?

– Потому что в прошлом году к нам в класс пришла Ярослава, – классная указала взглядом на меня.

– У нас много общего, – обратился ко мне Ваня.

Я промолчала.

Когда сборы закончились, все стали расходиться.

– Всем пока! – я постаралась как можно быстрее попрощаться и направилась к выходу из школьного двора, чтобы поскорее ускользнуть.

Я соскучилась по одноклассникам, но сейчас среди них находился этот Ваня!

– Эй, Ярослава! – окликнул меня Ваня. – А ты куда?

Я остановилась.

– Домой, – кратко ответила я.

– А где ты живешь?

– Вон там, – неопределенно кивнула я.

– Слава! – крикнула Анжела и устремилась ко мне.

«Ну, теперь это точно надолго», – мысленно вздохнула я.

Анжела подошла и жарко прошептала:

– А ты что, знаешь Ваню?

– Ну, как сказать… – задумалась я. – Немного. Встретились один раз в магазине. А что?

– Просто интересно… Я увидела, что вы общаетесь…

Ваня стоял в одиночестве. По всей видимости, он чувствовал себя неловко, не знал, с кем ему общаться и куда себя деть. Он смущенно поправлял вьющиеся пшеничные волосы.

Анжела мило ему улыбнулась.

«Кажется, он ей нравится, – определила я. – Знала бы она, что он за человек…»

Я не хотела разговаривать о Ване и поэтому сказала Анжеле:

– Слушай, мне срочно нужно домой, я обещала помочь маме.

– А что ты будешь делать?

– Грецкие орехи поспели, надо собрать, у нас их три дерева. – Мне даже не пришлось врать, потому что на самом деле нужно было собрать урожай орехов. – А то потом школа, не будет времени.

– Надо собрать орехи? – скривилась Анжела. – Ты это серьезно? Ты же вымажешься! От их кожуры руки будут коричневыми! В них содержится какое-то красящее вещество!

Анжела продемонстрировала свои ухоженные руки, на которых висели тоненькие разноцветные браслеты.

Я невольно посмотрела на свои руки. Короткие ногти, маникюр делаю я сама. Должна признаться, мои руки выглядели… рабочими.

– Ничего страшного, отмоюсь, – раздраженно ответила я. Анжела уже стала надоедать своими вечными наставлениями по поводу внешнего вида.

– Ну ладно, – пожала плечами Анжела. – Передавай привет Гуле!

– Хорошо, – пообещала я и наконец вышла со школьного двора. Ваня тоскливо посмотрел мне вслед.

Когда Анжела приходила в гости, она видела Гулю. Одноклассница была просто в восторге от голубя! Несмотря на то что она лишний раз боится испачкаться, Гулю гладила без брезгливости и даже целовала в клюв.

Я быстрым шагом пошла по переулку, стараясь как можно быстрее исчезнуть из поля зрения Вани.

Во время сборов я заметила, что он старается меня придерживаться. Наверное, так он делал потому, что мы как бы знакомы благодаря случаю в магазине, и теперь в новом классе у него есть «свой человек».

Я бы с радостью поддержала любого новенького, помогла бы адаптироваться, чтобы ученик мог почувствовать себя комфортно в новом коллективе, ведь я сама знаю, каково это быть новеньким, но не хотела, чтобы новый одноклассник ходил за мной как привязанный!

Я завернула за угол, вошла во двор какой-то многоэтажки и села на лавочке под раскидистым каштаном. В листве дерева заливисто пели птички. От их пения стало спокойнее.

Мне нужно было привести мысли в порядок. Я несколько раз глубоко вздохнула и, когда успокоилась, стала думать о произошедшем.

Итак, что мы имеем? Ваня пришел учиться в мой класс. Ваня – человек, который два года назад унизил меня, а сейчас даже не узнает. Потрясающая ситуация! Когда я думаю о нем, внутри все начинает закипать от ненависти.

Я поняла, что не хочу учиться с ним в одном классе! Не хочу каждый день видеть его! Не хочу разговаривать, не хочу, чтобы он был рядом и считал, что мы приятели! Я ничего этого не хочу!

Два года назад Ваня пробудил во мне чувства, которых я раньше никогда не испытывала. До знакомства с ним ни разу не было такого, чтобы я жила от сообщения до сообщения. Я просыпалась утром, бежала в школу, ждала, чтобы поскорее закончились уроки и мы пошли к Ире домой, чтобы я могла проверить сайт знакомств… От каждого его письма веяло теплотой, чем-то родным и уютным. Он говорил, что тоже с нетерпением ждет моих сообщений… У нас было такое единство мыслей, что иногда мне казалось, я общаюсь сама с собой – настолько сильно мы сходились во взглядах. Он говорил, что искал такую, как я, и что переписка со мной заставляет его сердце учащенно биться.

«Что же будет, когда я увижу тебя в жизни? – писал он. – Наверное, я просто взлечу от счастья!»

Все время переписки я жила как в прекрасной сказке. А когда он не пришел на встречу, удалил анкету и на мой вопрос, придет ли он, написал «Нет», прекрасная сказка превратилась в фильм ужасов.

Все те возвышенные чувства, которые я к нему испытывала, вывернулись наизнанку, развернулись на сто восемьдесят градусов и превратились в противоположные.

Если раньше я была им очарована, то теперь он стал мне противен.

Все случилось два года назад, и я это пережила. Когда месяц назад я столкнулась с ним в магазине, во мне вновь вспыхнула ярость, но сумела успокоиться. Но как вынести то, что теперь мы с Ваней одноклассники?!

«Нет, так дело не пойдет, – категорично подумала я. – Я не хочу постоянно с ним общаться. Мне этого не надо! Этому не бывать!»

Но тут же сама себе возразила: «А что реально ты можешь сделать? Ты что, перейдешь в какую-то другую школу?»

Я усмехнулась своим мыслям. Конечно же, я никогда этого не сделаю. И поэтому, видимо, у меня нет выбора… Шесть дней в неделю на протяжении целого года буду видеть человека, который пробудил во мне чувства, а затем цинично их растоптал.

Я вспомнила его фиолетовые глаза, которые обрамляли пушистые ресницы.

Когда я рассматривала его фотографии в Интернете, то думала, что такие глаза он сделал себе в «Фотошопе». Но оказывается, они у него и в самом деле необычные… У актрисы Элизабет Тэйлор глаза были тоже редкого фиолетового цвета.

«Не думай о всяких глупостях, – одернула я себя. – О человеке судят не по глазам, а по поступкам!»

Надо же – я целый год выстраивала отношения с новым классом, а теперь сюда пришел учиться мой враг!

Наверное, нужно просто его игнорировать, не замечать, делать вид, что его нет.

«Да, это самое правильное решение», – поняла я.

Я встала с лавочки, отряхнула юбку и направилась домой собирать орехи.

Глава 5

Верное решение

В первую учебную неделю наш класс был дежурным по школе. Самым престижным участком дежурства всегда считалась столовая. Здесь не надо было подметать, мыть стены и останавливать бегающую толпу, а можно было поесть и попить – повара всегда угощали дежурных чем-нибудь вкусненьким. В наши обязанности входило раскладывать посуду и приборы, а потом, когда школьники поедят, все это относить обратно и протирать столы.

Корзина назначила дежурить в столовую меня и Анжелу.

Ваню и Пашку Разумовского поставили дежурить на первый этаж. Им нужно было подметать, если где-то увидят мусор, проверять тех, кто входит в школу, а главное, на них возлагалась почетная обязанность давать звонок на урок и с урока. Самым неприятным для меня моментом было то, что столовая находилась тоже на первом этаже, и ребята заходили к нам в «гости». В эти «визиты» я находила себе какие-то занятия, чтобы меньше пересекаться с Ваней.

На третьей перемене школьники заполнили столовую. Стояли невероятный шум и гам. Когда прозвенел звонок и толпа схлынула, нам надо было убирать.

– Я чувствую себя какой-то прислугой, – плачущим тоном пожаловалась Анжела, брезгливо вытирая тряпкой со стола крошки и лужи от компота. Она держала тряпку двумя пальчиками. – Почему я должна убирать за всеми эти объедки?

– А когда здесь ешь ты, почему дежурные должны за тобой убирать? – вопросом на вопрос ответила я, спокойно вытирая со стола.

– А за мной не убирают! – взвилась Анжела. – Я ем аккуратно!

– Ну, если тебе не нравится в столовой, то иди дежурить на этаж, – пожала я плечами.

– А там что, лучше? Надо подметать и мыть стены. А я только вчера сделала маникюр! Не знаю, может, это у вас там на фазенде принято за всеми убирать, а я не такая!

В этот момент в коридоре показалась уборщица баба Люба, которая стала работать в нашей школе с нового учебного года. Баба Люба была невысокого роста, плотной комплекции, и было заметно, что ей довольно тяжело таскать ведра. Сейчас она выжимала тряпку и бросала ее на швабру.

– Вон в школе новая уборщица, пусть она все это и моет, – кивнула Анжела на бабу Любу.

Вдруг баба Люба разогнулась, потерла поясницу, посмотрела на Анжелу и усмехнулась:

– Может, мне еще уроки вместо тебя сделать?

Анжела растерялась и не смогла ничего ответить. Наверное, она удивилась, как баба Люба ее услышала, ведь коридор находился на довольно приличном расстоянии от нас.

– У меня музыкальный слух, я раньше работала преподавателем в музыкальном училище, – улыбнулась баба Люба.

– А почему тогда сейчас работаете здесь? – ожила Анжела.

– Пенсионеры мало где нужны… А денег не хватает… Вот и работаю там, куда берут… Но я не жалуюсь… Я ценю то, что имею, и рада, что у меня есть работа… – сказала баба Люба, взяла швабру и вышла в коридор.

– Да уж… – озадаченно протянула Анжела.

Я продолжила вытирать столы и перевернула тряпку на чистую сторону. Вдруг взгляд Анжелы устремился в сторону моих рук. Ее глаза округлились.

– Покажи! – с ужасом сказала она.

– Что показать? – не поняла я.

– Ладони!

Я протянула Анжеле ладони. Уже несколько дней я собираю урожай грецких орехов. Из-за их кожуры мои руки приобрели коричневый оттенок. Я их, конечно, стараюсь отмыть, но полностью пятна сойдут только через несколько дней.

– Ярослава, как так можно? – недоуменно спросила Анжела. – Ты же девушка! А ведешь себя, как… как… крестьянка какая-то!

Эти вечные разговоры о внешнем виде уже начали раздражать. Я слушала их весь прошлый год, и, кажется, в этом году предстоит то же самое. Я едва сдерживалась, чтобы не высказать Анжеле все, что думаю по этому поводу. Она просто белоручка!

Моя одноклассница искренне полагает, что создана для прекрасного, и ничто другое ее не интересует. Но в ее понимании «прекрасное» – это маникюры и макияж, которым она посвящала всю свою жизнь.

Я уже открыла было рот, чтобы высказать все, что накопилось, но в этот момент в столовую вошел наш физик Петр Петрович, и только это меня сдержало.

Петру Петровичу, которого все за глаза называли ПП, было чуть за шестьдесят, он круглый год носил одни и те же брюки и один и тот же пиджак. Вот ему, кажется, было совсем все равно, в чем ходить, в отличие от Анжелы. Его интересовали только физические формулы и кошки.

– Что-нибудь осталось? – спросил он, поглядывая на тарелки, на которых лежала недоеденная еда после нашествия школьников – надкушенные булочки, котлеты, сосиски в тесте, каша. ПП держал в руках раскрытый пакет.

Этот вопрос не вызвал у нас удивления, потому что всем было известно, что ПП собирает еду своим многочисленным кошкам, о которых постоянно рассказывает.

– Да, тут есть даже целые булочки и котлеты, – приветливо кивнула я. – Вам собрать?

– Спасибо, Ярослава, я сам, – улыбнулся физик. – У вас, вон, и так много работы.

– Это точно! – тут же согласилась Анжела и пожаловалась: – Я себе уже все ногти стерла тряпкой!

– Ну, ничего, зато уроки прогуляли, – ответил физик, собирая со столов остатки еды. – Моя Мурка любит вот такую кашу, а Персик обожает сосиски в тесте…

Анжела скривилась:

– А сколько у вас кошек? Они же линяют… наверное, шерсть по всему дому?

– У меня одиннадцать кошек, – ответил ПП. – Ну и что, что линяют? Я за ними убираю, и у меня все чисто. Не могут же кошки сами за собой убирать шерсть? Поэтому если в доме грязно, то это вина не кошек, а хозяина.

Он завязал пакет, кивнул нам и ушел.

– Н-даа… – многозначительно протянула Анжела.

Через секунду в столовую вошла делегация – Ваня и Пашка.

«Снова он сюда пришел, – мысленно вздохнула я. – Поскорей бы уже подружился со всем классом, чтобы меньше приставал ко мне! Хотя, кажется, с Пашкой уже нашел общий язык».

Увидев Ваню, Анжела тут же бросила на стол тряпку. Видимо, ей было стыдно появляться перед ним с тряпкой в руках, и она хотела сделать вид, что даже не держала ее.

Я же продолжала демонстративно вытирать стол. Я работы не стесняюсь, ведь за мной вытирают дежурные, когда я ем в столовой! Почему тогда я должна брезговать?

– Чем занимаетесь? – весело спросил Ваня, размахивая веником, как нунчаками[1] из восточных боевых фильмов.

– Да вот, Слава столы вытирает, – кокетливо ответила Анжела, поправив прическу и томно улыбнувшись Ване.

– А ты? – поправив сползающие на нос очки, удивился наивный Пашка.

– Что я? – не поняла Анжела.

– Со столов не вытираешь?

– Я – нет! – категорично ответила она.

– А почему тогда возле тебя лежит тряпка? – продолжал недоумевать Пашка. Наверное, он действительно ничего не понимал и, сам того не зная, ставил Анжелу в неудобное положение. – Тряпка Славы у нее в руках, а это тогда чья?

– Слушай, отстань! – поморщилась Анжела и поспешила сменить тему: – К тебе больше Кобыла не приставала?

– Нет, – Пашка испуганно поправил очки и заметил: – Кстати, Таня перестала курить, начала носить юбки, кофточки… По-моему, они ей идут…

– Ну да, нормально. Сейчас сюда физик приходил, только что ушел, – Анжела снова сменила тему.

– А зачем приходил? – поинтересовался Ваня, наблюдая, как я вытираю стол и ставлю стаканы на поднос.

– Брал еду кошкам, – ответила Анжела. – По-моему, он просто на них помешался!

– Ну, у всех свои увлечения, – заметил Ваня.

– Одно дело, когда это просто увлечение, а другое дело, когда он ради этих кошек живет, – стояла на своем Анжела. – По-моему, у него даже жены нет! Хотя, это и неудивительно! Какой нормальной женщине захочется выйти замуж за такого странного человека? Я бы, например, не хотела жить среди кошек!

– А может, он просто еще не встретил ту женщину, которая ему понравилась бы, – предположил Ваня. – Женщину, которая разделяла бы его интересы и не считала странным иметь столько кошек.

В этот момент Анжела насторожилась и спросила:

– А ты встретил девушку, которая тебя понимает?

– Нет, – пожал плечами Ваня. – А что?

– Просто интересно, – ответила Анжела, однако по улыбке, замершей на ее губах, всем стало понятно – она спросила не просто так, а чтобы разведать обстановку. Анжела закатила глаза, сладко вздохнула и мечтательно произнесла: – Ой, любовь – это так прекрасно… Вот если бы я встретила парня, который мне понравился, я бы была готова ради него на все…

– Не знаю, лично я еще не встречал в своей жизни девушку, ради которой был бы готов на все… – ответил Ваня. – Я еще ни с одной не почувствовал, что вот это – мое! Сердце ни разу не екало.

Я застыла с пустым стаканом в руках. Эти слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба.

«Это он никогда не встречал девушку, которая ему понравилась бы?! Это он не чувствовал, что это – его?! Не екало сердце?! – мысленно возмущалась я. – А кто два года назад писал мне на сайте знакомств, что еще не встречал такую, как я? Кто писал, что я для него – продолжение его самого?..»

Я услышала звон разбитого стекла и вздрогнула от неожиданности.

– Слава! – испуганно крикнула Анжела.

Я посмотрела себе под ноги – на полу валялись осколки стакана.

– Давай, я помогу. – Ваня быстро подошел и начал сметать осколки. Веник как раз был у него в руках.

– Спасибо, – растерянно поблагодарила я.

– Ты заметила, когда мы встречаемся, я только и делаю, что убираю? – рассмеялся он.

– Это точно, – согласилась я.

Ваня был прав! В магазине он мыл полы, а теперь подметал осколки.

– Вы это о чем? – не поняла Анжела. – Когда это вы встречаетесь?

– Да так, неважно, – туманно ответил Ваня.

Анжела пристально посмотрела на меня. На ее лице появилось недовольство. Кажется, Анжеле стало неприятно, что Ваня проявил ко мне интерес.

– Хочешь, я помогу тебе отнести стаканы к раковине? – Ваня посмотрел на поднос со стаканами.

– Да нет, не надо, я сама.

– Помоги мне! – оживилась Анжела. – Мне тоже надо отнести стаканы!

– Так ты же тут не убираешь, – заметил Пашка и ухмыльнулся. По-моему, он наконец догадался, что Анжела рисуется перед Ваней.

– Слушай, Разумовский, ты в каждой бочке затычка! – прошипела Анжела.

– Мое право! – ответил Пашка.

– Орехи любишь? – спросил Ваня, с пониманием глядя на мои ладони.

– Да! – с вызовом ответила я. – А что, нельзя?

Я была уверена, что Ваня спросил это нарочно. Но он… показал свои ладони. Тоже слегка коричневые.

– Очень даже можно! – улыбнулся он. – Я тоже их обожаю. Особенно молодые, когда с ядрышек легко очищается кожура. У молодых орехов молочный вкус!

– Пойдем звонить, скоро урок закончится! – поторопил Пашка Ваню.

Ваня подмигнул мне и ушел, вновь играя веником, как нунчаками.

– Что-то я не поняла, а почему он с тобой шутит? – спросила Анжела. Она даже не пыталась скрыть своего недоумения. – Почему хотел помочь донести стаканы?

Да, Ваня мне безразличен, но, даже несмотря на это, стало неприятно. Анжела уже просто перегибает палку! Поэтому я решила возмутиться, чтобы поставить ее на место.

– А почему он не должен со мной шутить и помогать с подносом? Пашка правильно сказал – ты ж тут, типа, не убираешь! Вот новенький и захотел помочь той, кто убирает!

– Ладно… Понятно… – процедила Анжела.

Хоть она и ушла от ответа, но было ясно: ей нравится Ваня, и она не хочет, чтобы он уделял внимание кому-то еще, кроме нее. Но, как назло, Анжела его не интересовала, и это еще больше ее раздражало.

До конца дня она разговаривала со мной сквозь зубы.

А я и не собиралась перед ней оправдываться или что-то объяснять. Анжела очень капризная и привыкла получать все, что хочет. Но если она думает, что я буду перед ней лебезить, то она ошибается!

Стоило ли мне бояться, что из-за Вани та же повторится ситуация, как в прошлой школе, когда я испортила отношения с Ирой? Честно сказать, я совершенно не переживаю по этому поводу, потому что в классе у меня очень прочные позиции, здесь со мной считаются, и я один из лидеров. Поэтому я не буду закрывать глаза на поведение Анжелы. Я считаю нужным дать ей понять, что она не имеет права распоряжаться людьми.

Весь оставшийся день я находилась в какой-то прострации. В голове стучали слова Вани «Не знаю, лично я еще не встречал в своей жизни девушку, ради которой был бы готов на все… Я еще ни с одной не почувствовал, что вот это – мое! Сердце ни разу не екало».

Я не понимала, как можно быть таким жестоким. Неужели он забыл нашу переписку? Неужели забыл ту девушку, которой писал много теплых и ласковых слов? Девушку, к которой так и не пришел на свидание?

Может, наша переписка на самом деле ничего для него не значила, и он одновременно переписывался с десятью девушками и каждой писал одно и то же? А что, если он просто копировал сообщения и рассылал всем подряд их?

Я не могла найти себе места, с нетерпением ждала конца уроков, чтобы поскорее уйти из школы и не пересекаться с Ваней.

Идет только первая неделя нового учебного года, а я уже не могу находиться с ним рядом! Обида разрывала сердце на части.

Голова шла кругом от осознания того, что теперь мы будем постоянно видеться. Вообще-то, я незлопамятный человек и о том случае уже давно забыла. Но теперь Ваня будет живым напоминанием унижения, которое я перенесла два года назад! И это бередит мою рану…

«Зачем он снова появился в моей жизни? – сидя за столиком в столовой, раздумывала я. – Что теперь мне делать?»

И вдруг в голове что-то щелкнуло.

А что, если появление Вани – это шанс отплатить ему за причиненные страдания?

От этой мысли я даже как-то повеселела и принялась раздумывать.

Ваня причинил мне боль. Но почему мне больно? Наверное, потому, что у меня не было возможности высказывать ему все, что я думаю. Я много раз представляла, как пишу Ване, но его анкета была удалена, а номер телефона он сменил, и позвонить ему я тоже не могла.

Только сейчас, в столовой, я наконец поняла, в чем причина всех моих негативных чувств.

Во мне скопились эмоции, и они не находили выхода. Не было подходящей ситуации, при которой они бы выплеснулись.

«Но как это сделать? – размышляла я. – Пойти и прямо сейчас все ему высказать?»

Нет, этого делать нельзя. Нам вместе учиться целый год, и если я все ему сейчас выскажу, то весь год мы будем конфликтовать. К тому же хоть я обижена, но мне не хочется выглядеть таковой. Не хочется, чтобы он знал, что я до сих пор все помню, и думал: «Надо же, какой я крутой парень! Не пришел к ней на встречу целых два года назад, а она до сих пор не может меня забыть!»

Ну уж нет, я не доставлю ему такого удовольствия!

«Но какой же тогда может быть выход? – крепко задумалась я. – Как отомстить ему, но чтобы он не знал, что это именно я сделала?»

Задачка не из легких! Хотя…

Я почувствовала, как губы растягиваются в хитрой улыбке.

Мне все ясно. Чтобы он ни о чем не догадался, я должна сделать это тайно!

За два года Ваня уже и думать забыл про ту девушку из Интернета, которую влюбил в себя и бросил, а сейчас, когда он даже не представляет, что она учится с ним в одном классе, он получит все, что заслужил!

Я сделаю так, что Ваня почувствует себя таким же обиженным, какой чувствовала себя я два года назад. И вот тогда я успокоюсь!

Я улыбнулась и впервые за несколько дней вздохнула с облегчением.

Теперь стало ясно, как жить дальше.

В конце последнего урока в столовую ворвалась Корзина и, запыхавшись, спросила:

– Девочки! Ну что, вы принесли, что я просила?

– Я не принесла, – покачала я головой. – Мне нечем хвастаться…

– Ну а ты? – она с надеждой обратилась к Анжеле.

– А я принесла, у меня есть диплом помощницы победителя маникюрного конкурса, – похвасталась Анжела. – Этим летом моя подруга участвовала в конкурсе среди маникюрш, и я была ее моделью, на моих ногтях она рисовала разные рисунки.

Классная задумалась и махнула рукой.

– Ладно, давай! Для конкурса пригодится все! Принеси ксерокопию диплома ко мне в кабинет! Там на столе стопка папок, туда и положи! А я сейчас бегу на совещание! Только поторопись, а то скоро приедут за материалом!

С этими словами она и умчалась.

Пару дней назад Корзина сказала, что наш класс участвует в городском конкурсе «Лучший класс года». Каждому ученику нужно собрать папку со свидетельствами своих достижений (если такие есть) – с дипломами, грамотами, благодарностями – и принести в школу. Лучшим классом города станет тот, в котором по сумме всех достижений окажутся самые талантливые ученики. У меня никаких дипломов не было, поэтому я ничего не принесла. Точнее, этим летом в деревне я работала на бахче у одного фермера, и мне выдали грамоту за сбор большого количества урожая. Но мне кажется, эта грамота не принесет нашему классу особого успеха на конкурсе.

Прозвенел звонок с урока.

– Ну наконец-то закончился этот день! – радостно воскликнула Анжела. – Все, отдежурили! Пойдем со мной в кабинет, а то одной скучно.

Чтобы как-то загладить конфликт, я согласилась, и мы отправились в наш класс.

В кабинете никого не было. На учительском столе лежала гора грамот и дипломов одноклассников. Сверху я увидела синюю пластиковую папку. Приглядевшись сквозь пластик, я прочла на грамотах имя «Иван Антипов».

Анжела положила сверху свою папку с ксерокопией диплома, поправила сумку на плече и вполне серьезно сказала:

– Уверена, мой диплом обязательно заметят на конкурсе. Я не думаю, что там будет много таких грамот, как у меня.

В ее голосе было столько гордости, что я поняла – она действительно думает, ее диплом, полученный за то, что она разрешила маникюрше нарисовать на своих ногтях узоры, гораздо лучше, чем дипломы других людей.

– Да, я тоже думаю, что с таким дипломом на конкурсе будешь только ты одна, – заметила я, изо всех сил стараясь произнести это серьезно.

Анжела улыбнулась и гордо приосанилась.

«Все-таки зря я не взяла свою грамоту за сбор арбузов, – подумала я. – Чем она хуже?»

– Ладно, идем! – Анжела вышла из кабинета.

Я направилась за ней, но тут же резко остановилась.

Мне внезапно пришла идея, как можно отплатить Ване за его поступок. То, что я сделаю, будет просто гениально!

– Ты иди, я тебя догоню, – сказала я Анжеле, которая уже вышла из кабинета. – Там на подоконнике герань неполитая, земля такая сухая, что прямо трескается. Сейчас быстренько полью и вернусь!

– Давай! – кивнула Анжела.

Я прикрыла дверь в кабинет, но устремилась не к цветку, а к учительскому столу.

В классе была тишина. От волнения колотилось сердце. Я чувствовала себя шпионкой, которая пробралась в секретное хранилище документов и которую в любую секунду могут засечь.

Внимательно глядя на дверь, чтобы случайно никто не зашел, я взяла папку с дипломами Вани.

Мне было сложно устоять перед любопытством – за что ему дали дипломы? Я раскрыла папку, но вдруг услышала за дверью звон ведра.

Сердце ушло в пятки.

«Это баба Люба! – перепугалась я. – Вдруг она сюда войдет, чтобы помыть полы?»

Я спешно бросила папку на пол с другой стороны стола. Никто, кроме меня, не знает, как именно она туда попала, и поэтому у всех создастся впечатление, что папка просто случайно туда завалилась.

«Шикарная идея! – мысленно улыбнулась я и довольно потерла руки. – Представляю, как ему будет обидно, когда дипломы всего класса возьмут на конкурс, а его папка останется здесь!»

В кабинет никто не заходил. Кажется, опасность миновала. Я решила больше не притрагиваться к папке, чтобы меня не застали с поличным.

Облегченно вздохнув, я взяла бутылку с водой, которая стояла под окнами, и полила герань, чтобы мое присутствие здесь выглядело правдоподобным. Вдруг Анжеле вздумается посмотреть, как я полила цветок? Это маловероятно, но нужно подстраховаться.

После этого, восхищаясь собственной изобретательностью, я вышла из кабинета.

– Что-то ты долго, – заметила Анжела.

– Да я просто цветами залюбовалась, герань начала цвести, – ответила я. – А кто тут ведром шумел?

– А, да это баба Люба мыла полы, – отозвалась Анжела. – А что?

– Да так просто, – ушла я от ответа.

В коридоре послышались шаги. Нам навстречу шла Корзина.

– Ну что, принесла? – спросила она у Анжелы.

– Да, я положила ксерокопию на стол.

– Отлично! – обрадовалась классная, заходя в кабинет. – Я прямо сейчас иду сдавать завучу весь материал. Человек из конкурсной комиссии уже едет за нашими заявками.

– Будет круто, если мы займем место! – поддержала Анжела классную.

Корзина вышла из кабинета со стопкой папок в руках. Синей папки Вани среди них не было.

– Не знаю, получится у нас или нет, но попытаться все равно стоит! – сказала Корзина и помчалась к завучу.

А мы направились к выходу из школы.

– Интересно, а Ваня принес свои дипломы? – спросила Анжела.

– Не знаю, – я постаралась сделать равнодушное лицо. – А у него что, есть дипломы? За что?

– Я слышала, что он оканчивал какие-то курсы оказания первой помощи, – припомнила Анжела. – Он, кажется, хочет учиться в Академии МЧС и теперь всячески к этому готовится. Он поэтому и в тренажерный зал ходит, чтобы быть физически сильным. Видела, какая у него фигура?

– Понятно, – сказала я и вспомнила, как убрала его папку из общей стопки.

Впервые за последнее время у меня поднялось настроение.

Глава 6

«Тайный ящик»

Если в жизни что-то происходит, значит, оно должно было для чего-то произойти. Значит, то, что случалось, нужно для того, чтобы произошло следующее событие. Жизнь человека похожа на цепочку. Все звенья связаны между собой: одно цепляется за другое, без предыдущего звена нет последующего.

Хоть я и пережила очень неприятное время в прежней школе, но сейчас, когда с тех пор прошел уже год, я переоценила ситуацию. И даже нашла в ней некоторые плюсы. Если бы я не была изгоем, то мама не научила бы меня, как нужно дружить с людьми и как правильно искать к ним подход. Сейчас я умею замечать, что важно для каждого человека, определять проблемы, которые есть у людей.

То есть благодаря той неприятной ситуации во мне развилось сочувствие к людям, интерес к ним, я стала ставить себя на место того или иного человека и представлять, каково ему.

Мне стало интересно определять проблему в жизни человека и помогать ему с этой проблемой справляться. Например, многим одноклассникам помогла раскрыться, выйти из тени. Я начала читать книги по психологии и теперь владела знаниями, полученными не только на своем опыте, но и почерпнутыми у специалистов.

Чтобы понять человека, поставить себя на его место и ответить на вопросы – почему он поступил так, а не иначе? Как ему выйти из ситуации, которая возникла? Как выйти из этой ситуации так, чтобы было хорошо и самому человеку, и окружающим его людям?

Когда я научилась понимать людей, то даже по-другому взглянула на поступок Иры.

Ире понравился тот хулиган Юра из нашей школы, но он не обращал на нее внимания. Ира знала, что я переписывалась с Ваней, и знала, что у нас с ним не вышло. Но она настолько жаждала общения с парнем, ей этого так не хватало, что она позавидовала даже той переписке, которая была у меня с Ваней. Пусть она была неудачная, но она была. А у Иры не было никакого общения с Юрой – даже неудачного.

Поэтому, когда в ссоре я припомнила ей Юру, это стало для Иры последней каплей.

Она не могла выплеснуть на него свою злость потому, что он с ней даже не общался, поэтому подходящим объектом для этого стала я.

Так все и началось. Ира дала волю своему раздражению, настроила класс против меня, и в итоге я стала изгоем.

Кто бы мог подумать, что неудача Иры в личных отношениях обернется подобным кошмаром для меня? Ведь, по сути, эти два события между собой никак не связаны.

Так вот, всем этим я хочу сказать, что в мире случается много плохого из-за того, что у людей есть проблемы. И если бы эти проблемы можно было вовремя разрешить, то тогда бы не произошло ничего страшного.

Если бы у Иры все было хорошо с Юрой, то у нас не зашло бы о нем речи, Ира не ужалила бы меня, я не ужалила бы ее и не стала бы в итоге школьным посмешищем.

Господи, скольких несчастий в жизни можно было бы избежать, если бы люди вовремя решали свои проблемы! Тогда проблемы не увеличивались бы, и люди бы не вредили другим!

Словом, я поняла, что это очень здорово – уметь отматывать события назад и докапываться до самой первопричины. А если эту первопричину определять вовремя и как-то ее решать, то тогда можно будет избежать того, что может за ней последовать.

Придя к такому восхитительному выводу, я поняла, что мне очень интересно определять корень человеческих проблем. А корень есть абсолютно у любой проблемы. Когда я это осознала, то для эксперимента стала тренироваться. Брала какую-то неприятную ситуацию, которая произошла в моем окружении, и пыталась анализировать, что стало ее причиной? Мне почти всегда удавалось это определить.

Анализ жизненных ситуаций был для меня будто математическими задачками, которые решила, головоломками, которые щелкала как орешки. И если те же математики для тренировки мозгов берут все более сложные уравнения, то я брала все более сложные жизненные ситуации. Мне нравилось находить ниточку и дергать за нее, распутывая клубок проблем.

Я даже завела тетрадку, в которой описывала ту или иную сложную ситуацию, анализировала причину ее возникновения и рассуждала, как можно было бы из нее выбраться.

Но решать жизненные задачи мне было интересно не только в тетрадке, но и в жизни.

Решать проблемы людей – это то, чем мне стало интересно заниматься. Ведь каждый человек должен жить не просто так, а иметь в жизни цель.

Любой школьник рано или поздно задумывается над вопросом – кем я хочу быть? Чем я хочу заниматься в жизни? Вот и я задумалась. И осознала, что мне хочется помогать людям решать проблемы. Видимо, не зря моя мама – психолог. Кажется, я начинаю идти по ее стопам. И главное, что это происходит не по принуждению, а по моему зову сердца.

Я отложила очередную книгу по психологии и подумала: «Решено! Я обязательно буду работать с людьми!»

Наверное, это был по-настоящему переломный момент в моей жизни, потому что как только я это подумала, в дверь постучали, и в комнату влетела мама. Ее просто распирало.

– Слава, у меня есть для тебя новости!

– Что случилось? – испугалась я. – С Гулей все нормально?

– Да я не про Гулю, – успокоила меня мама. – Ты помнишь мою подругу Олю? Она пару раз к нам приходила.

– Оля психолог? – припомнила я. – Такая высокая, с кудрявыми рыжими волосами?

– Да! – закивала мама. – Очень колоритная женщина!

– Так, а что случилось-то? – не понимала я.

– Оля отдала в вашу школу своего сына и устроилась туда же работать. Ну, чтобы быть поближе к ребенку.

– Что-то мне это напоминает, – мрачно заметила я.

– Да уж, – вздохнула мама. – Но не в этом дело! Ты не хочешь спросить, кем Оля будет работать?

– Хочу. А кем Оля будет работать?

Мама загадочно улыбнулась и произнесла:

– У вас в школе есть кабинет психолога. И вот она будет работать школьным психологом. Станет приходить три раза в неделю на пару часов, чтобы проводить с ученикам какие-нибудь тесты, делать опросы…

– Это хорошо, – отозвалась я. – Но почему ты такая взвинченная?

– Да потому что дело касается тебя! – радостно сообщила мама. – Ты же мне сказала, что тебе понравилась психология и ты хотела бы стать психологом!

– Да. И?..

– Я договорилась с Олей насчет тебя. Если хочешь, то можешь приходить к ней в кабинет и смотреть, как она работает. Станешь помогать обрабатывать тесты, сортировать опросники… Может, она даст тебе какое-нибудь задание… В общем, вы на месте разберетесь. Поэтому если хочешь, то можешь прийти к ней прямо завтра.

Не мигая, я смотрела на маму. Кажется, я даже не дышала, чтобы случайно не спугнуть слова, которые только что услышала.

Но в следующий момент меня прорвало:

– Что?! – от радости закричала я на всю комнату. – Я могу помогать Оле в психологическом кабинете?!

– Да! – засияла мама.

– Но… но… – я не находила слов. – Я поверить не могу…

– Просто я хочу, чтобы ты посмотрела на работу психолога и поняла, правда ли тебе это интересно, – пояснила мама. – Скоро ты окончишь школу и будешь поступать в вуз. Сколько тебе осталось учиться? Месяцев девять? За это время важно четко определить, чем заниматься ты хочешь в жизни – психологией или чем-то еще.

Сердце учащенно стучало. Еще пару минут назад, лежа на диване с книгой и размышляя о психологии, я даже представить не могла, что откроется дверь, ворвется мама и сообщит такие новости.

– Я обязательно завтра пойду к Оле! – воскликнула я.

– Молодец! – одобрила мама. – Я уже обо всем с ней договорилась. Она завтра будет в школе с самого утра.

– Уже договорилась? – удивилась я. – А если бы я не захотела?

– Ты бы не захотела? – скептически переспросила мама. – Разве человек, у которого так горят глаза, когда он слышит про психологию, может отказаться от такого предложения?

– Не может! – счастливо рассмеялась я.

– Ну вот, – пожала плечами мама. – А сейчас давай-ка иди в магазин и купи яиц.

– Зачем? – удивилась я.

– Я удивляюсь! Ты что, забыла, какой завтра день?

Я принялась перебирать в голове все знаменательные даты и не смогла вспомнить, что случилось пятнадцатого сентября.

– Какой день? – недоуменно спросила я.

Мама укоризненно посмотрела на меня:

– Завтра ровно полтора года, как ты принесла к нам домой Гулю!

– Точно! – я хлопнула себя ладонью по лбу. – И как ты запомнила это число?

– Я помню все важные даты! Кстати, как раз есть повод испечь торт по новому рецепту, – улыбнулась мама.

– Ну, тогда я прямо сейчас бегу в магазин!

Я оделась и помчалась в магазин. Надеюсь, там я не встречу Ваню снова!

Ночью я не могла уснуть.

Я была перевозбуждена и не могла дождаться, когда наступит утро. Я не знала, куда себя деть. Вместо того чтобы спать, я то ходила по комнате, то выходила на улицу и ходила по двору с чашкой чая с лимоном. Ночь была теплая и звездная. Я сидела в беседке и представляла, как завтра пойду в кабинет психолога и буду помогать в работе. Я еще не знала, чем конкретно придется заниматься, но это было и не важно.

Около двенадцати меня все-таки сморил сон, я вернулась в комнату и заснула. Но ночью просыпалась несколько раз и тревожно смотрела на часы.

Окончательно я проснулась, когда за окном начало светать. Можно было поспать еще, но я уже чувствовала себя бодрой и решила подышать во дворе свежим воздухом.

«Наконец-то наступило утро! – обрадовалась я. – Теперь поскорее бы начались уроки!»

На улице пели птички, ласковые сентябрьские лучи солнца озаряли землю. Раннее утро, граница ночи и дня – мое самое любимое время суток. В эти секунды просыпается природа – листья растений впитывают в себя солнечные лучи, птички поют и кувыркаются в траве, которая щедро смочена росой, воздух свеж и наполнен ароматами цветов.

Было около семи. Чтобы убить время, я поднялась на чердак и покормила Гулю.

– Ты мое солнышко, – ласково сказала я, гладя крылья голубя. – Как же я рада, что ты у нас живешь! Сегодня мама испечет торт в честь твоего появления у нас!

Гуля заворковал и потерся об меня головой.

Я не знаю, то ли он понимает слова, то ли просто реагирует на интонацию голоса, но он всегда ведет себя так, будто знает, о чем конкретно я с ним разговариваю.

Когда я наконец пришла в школу, то первым делом направилась в кабинет психолога.

Постучала.

– Войдите! – услышала я голос Оли.

Вошла в кабинет.

– О, это ты! – обрадовалась Оля. – Проходи, проходи!

На столе лежала куча папок, бумаг и книг по психологии.

– Дел здесь просто куча, – покачала головой Оля и откинула назад свои кудрявые рыжие волосы. – В столе столько бумаг от старого психолога… Надо все привести в порядок.

– Куча бумаг? – удивилась я. – Вообще, в прошлом году мы видели психолога всего один раз. Она приходила к нам в класс и давала какие-то тесты.

– Вот в этом вся проблема, – вздохнула Оля. – В большинстве школ психологи очень плохо работают. Психологи как будто есть, но школьники абсолютно не чувствуют их поддержки.

– Это точно! – согласилась я.

– А я хочу сделать так, чтобы школьники всегда могли обратиться к психологу. Чтобы психолог здесь был не на словах, а на деле. Ты спешишь?

– Нет, – покачала я головой. – Я отпросилась с первого урока, у нас труды. Нам еще давно задали сделать выкройку, но я сдала ее на прошлом уроке, и поэтому сегодня свободна.

– Тогда присаживайся! – Оля указала на стул.

Я присела, огляделась. Кабинет психолога был небольшим. Здесь стояли два шкафа. Стол. Стулья. С первого взгляда ничего особенного. Но мне почему-то это место казалось очень значимым, ведь здесь Оля будет решать проблемы школьников. А мне это очень интересно.

Оля достала из пакета электрический чайник, который, видимо, принесла из дома.

– Сейчас чаю попьем, – прокомментировала она.

– Давайте, я схожу за водой. – Я взяла чайник и вышла из кабинета.

«У Оли немного ошарашенный вид, – подумала я. – Видимо, она поняла, как все запущено с психологией в нашей школе».

Я вернулась с чайником и включила его. Он уютно зашумел.

– Я заинтересовалась психологией где-то год назад, – сказала я.

– А почему тебе стала интересна психология? – изучающе глядя на меня, спросила Оля.

Сначала я не хотела вдаваться в подробности и собиралась ответить что-то вроде «Просто вдруг стало интересно», но потом подумала: «А что здесь такого, если я ей расскажу? Зачем скрывать? В этом ведь нет ничего постыдного».

И я рассказала Оле, что раньше училась в другой школе, но там у меня не сложились отношения с одноклассниками, и мне пришлось перейти в эту школу.

– И вот с того момента мне и стала интересна психология, – закончила я рассказ. – Но мне не интересна психология как наука в чистом виде. Мне просто нравится понимать людей, входить в их положение и пытаться определить, как им можно помочь.

– Я тебя понимаю, – кивнула Оля. Она подлила мне кипятка в чашку, поставила чайник на стол и на мгновение задумалась. Ее взгляд стал рассеянным, будто она глубоко задумалась. Затем внимательно посмотрела на меня и, таинственно понизив голос, сказала каким-то особенно понимающим и доверительным тоном: – А ты знаешь, что в психологию не приходят случайные люди?

– Это как? – не поняла я.

– Большинство психологов, которых я знаю, стали заниматься психологией после того, как сами пережили какую-то серьезную проблему. Человек пытается анализировать самого себя, пытается помочь себе. А потом вдруг понимает, что ему хочется помогать и другим людям решать проблемы, – пояснила Оля. – То есть многие психологи – это люди сами с какой-то историей. Поэтому то, что ты сказала про отношения с классом, меня не удивляет. Иногда некоторые даже специально идут учиться на факультет психологии для того, чтобы в первую очередь попытаться понять самих себя и помочь себе.

– Серьезно? – я не могла поверить своим ушам.

– Вполне, – кивнула Оля, отпивая чай. – Поэтому это очень хорошо, если психолог знает о проблемах людей не только из учебников, но еще из своего собственного опыта.

– Я никогда не думала, что моя боль может в конечном итоге обернуться интересом к психологии, – поделилась я.

– Во всем надо искать положительные стороны, – улыбнулась Оля.

– Это очень хорошо, что вы пришли работать в нашу школу. Потому что у школьников много разных проблем… А если их решать, то тогда можно избежать многих неприятностей…

– Да, Ярослава, я надеюсь, что пригожусь здесь, – согласилась Оля. – Школьники это формирующиеся личности, и сейчас в них закладываются взгляды на всю дальнейшую жизнь. Поэтому я буду стараться, чтобы у них было как можно меньше проблем, которые могут плохо повлиять на жизнь.

Я задумалась.

– О чем думаешь? – спросила Оля.

– Это все хорошо, но есть одно «но»…

– Какое?

– Вот я ставлю себя на место школьника и мне кажется, что я бы постеснялась прийти к психологу и сказать ему, что я изгой.

– Не надо стесняться! – оживилась Оля. – Вот это тоже большая проблема, что дети стесняются психологов! В этом нет ничего постыдного! Наша задача – помочь! Психологи не разглашают то, что им доверили. Никакой психолог никому не рассказывает тайны, которыми с ним поделились во время разговора!

– Да я это все понимаю! – воскликнула я. – Но как приучить остальных? Многие будут просто-напросто стесняться рассказывать вам о своих проблемах в общении с одноклассниками или о несчастной любви.

Внезапно меня осенило, и я прямо задрожала.

– Оля, я придумала! – воскликнула я. – Я все придумала!

– Что именно? – заинтересовалась она, заваривая в чашке новый пакетик чая.

– Нужно сделать «Тайный ящик»!

– Какой еще ящик? – изумилась Оля.

Я не могла усидеть на месте, вскочила со стула и, пританцовывая от нахлынувших эмоций, начала объяснять:

– Нужно сделать что-то вроде почтового ящика! Школьники смогут писать записки, в которых будут излагать свою проблему, а психолог станет эти записки читать и писать ответные записки, в которых будет объяснять, что нужно сделать, чтобы решить ту или иную проблему! Многие ведь стесняются что-то рассказывать лично, с глазу на глаз! Поэтому для особо стеснительных можно устроить такую переписку!

– Это дельная мысль, – одобрила Оля, – но ты ведь знаешь своих сверстников. Они разломают ящик, прочитают все записки и будут дразнить тех, кто написал.

– Ничего такого не будет! – заверила я. – Просто нужно, чтобы люди сразу поняли, что нет смысла читать чужое!

– И как это сделать? – озадачилась Оля.

Я на секунду задумалась и предложила:

– А можно представить, что мы в Интернете!

Оля удивленно раскрыла глаза и заморгала. Она меня не поняла.

– В Интернете?..

– Да! – сияла я. – Как люди общаются в Интернете? Придумывают себе разные имена – то «Супердевчонка», то «Рыжик», то «Чижик», то «Пыжик», то еще как-то себя называют! Поэтому можно сделать так, чтобы люди подписывались псевдонимами. А мы потом будет писать на ответном письме тоже обращение к псевдониму. И, таким образом, даже если кто-то прочитает чужое письмо, то не поймет, кто конкретно его написал и кому конкретно ты ответила.

Не моргая, Оля смотрела на меня. А потом с чувством сказала:

– Я первый раз вижу человека, который за две секунды произвел революцию в системе школьной психологии.

– Серьезно? – удивилась я.

– Серьезно! – ответила Оля. – В школах не применяется такая практика. Но, наверное, теперь будет…

Я улыбалась и не знала, что ответить.

– Так как, ты сказала, может называться этот ящик? – спросила Оля.

– «Тайный ящик».

– Надо попросить трудовика сделать такой ящик, – ответила Оля. У нее загорелись глаза. – А я прямо сейчас пойду к директору школы, чтобы предложить эту идею! Так… Только я не поняла один момент – а как мы станем отдавать ответные записки? Школьники ведь будут писать анонимно!

Я подумала и предложила:

– Можно в вашем кабинете поставить другую коробку, в ней будут лежать записки с ответами. «Чижик» возьмет записку, на которой будет написано «Ответ Чижику», а «Супердевчонка» будет брать «Ответ Супердевчонке»… А чтобы школьники не пересекались с вами, вам надо уходить из кабинета где-то на полчаса. Школьники будут знать определенное время, когда вас не будет в кабинете, и станут инкогнито забирать ответы. Я думаю, что забирать чужие ответы никто не будет, ведь они подписаны псевдонимами… Какой смысл их читать, если непонятно, кому они предназначены? Приходить в пустой кабинет можно будет, допустим, с 13.00 до 13.30. В это время в школе обычно находятся ученики и с первой, и со второй смены – так всем будет удобно.

– Отлично! Так и сделаем! Все, я к директору!

– Хорошо. А мне пора на алгебру.

И мы вышли из кабинета. Я помчалась на алгебру, а Оля – к директору, чтобы попытаться произвести революцию.

Весь день я витала в мыслях, и уроки проходили мимо меня. Я думала только о кабинете психологии и о «Тайном ящике». Представляла, как школьники начнут писать письма Оле, как она будет им отвечать и как ребятам станет легче, потому что решатся их проблемы.

Вот если бы в моей прежней школе был такой «Тайный ящик», я бы, может, написала записку, и мне бы дали совет, как наладить отношения с одноклассниками… Если бы я сделала это в самом начале скандала, то, может, смогла бы все остановить… А может, и не было бы никакого скандала, потому что Ира написала бы записку, в которой пожаловалась бы на Юру, ей дали бы какой-то дельный совет, и она не отреагировала бы так резко на наш разговор о парнях. И не настроила бы против меня класс…

Как хорошо, если рядом есть человек, который может помочь разложить проблему по полочкам и дать понять, что все решаемо!

После всех уроков был классный час.

Я сидела, слушала рассказ Корзины об итогах нашего дежурства по школе, а сама думала: «Интересно, а Оля была у директора? Он разрешил открыть «Тайный ящик» или нет?»

В дверь постучали.

– Войдите! – сказала Корзина.

Открылась дверь, и в кабинет вошла… Оля.

У меня перехватило дыхание.

Оля обвела взглядом класс, встретилась взглядом со мной (наверное, увидела вопрос на моем лице), улыбнулась и сказала:

– Всем привет! Меня зовут Ольга Владимировна. С сегодняшнего дня я работаю психологом в вашей школе.

– Да? – оживилась классная. – Это очень хорошо!

– Мой сын тоже школьник, поэтому я не понаслышке знаю, сколько у ребят проблем! – искренне сказала Оля и обвела взглядом класс. – Среди вас часто случаются какие-то ссоры, непонимания, может, у кого-то несчастная любовь… – она многозначительно замолчала. Девчонки захихикали.

– Это точно! – засмеялась Корзина. – У них на уме только любовь! А лучше бы думали об учебе! Все-таки выпускной класс!

– Конечно, об учебе думать надо, но любовь – это самое прекрасное, что есть в жизни, – заметила Оля. – Весь мир существует только благодаря любви. Так вот, я хочу сказать, что у вас бывает много переживаний. Может, вы сами не можете справиться с какими-то проблемами? Может, вы стесняетесь кому-то о них рассказать? Может, вас что-то тревожит?

Я следила за одноклассниками. Почти все пытались делать вид, что слова Оли их не касаются, что это всё смешно, но также заметила неподдельный интерес на их лицах.

– Если у кого-то из вас жизненные трудности, то вы можете смело приходить ко мне в кабинет и обо всем рассказывать! – сообщила Оля. – Вы можете быть уверены, что я никому постороннему ничего не выдам. Мы постараемся разобраться в ваших проблемах.

– К вам надо отправить Кобылу из «Б» класса! – сказал Сергей Павленков. – Не поймешь, она то ли девчонка, то ли пацан! Вот у кого проблемы!

– Не называй ее Кобылой! – внезапно вскочил с места Пашка Разумовский. – Ее зовут Таня, а не Кобыла! И она уже не такая, как была раньше! Она больше не курит и ведет себя хорошо!

Все парни и девчонки повернулись к Пашке и с интересом посмотрели на него. Пашка понял, что слишком бурно отреагировал, и сел на место.

«Ему что, нравится Таня? – мысленно удивилась я. – Так вот почему после драки на практике он сразу же пошел за ней следом, чтобы помочь… Так вот почему в последнее время Таня стала носить юбки и выглядеть как девушка… Наверное, она хочет нравиться Пашке… Вот тебе и Пашка Разумовский! Кто бы мог подумать, что теперь он испытывает чувства к Тане, а Таня – к нему!»

– Ну а если кто-то стесняется обсуждать со мной ваши переживания, то можно поступить по-другому, – продолжила Оля. – Возле моего кабинета стоит ящик, и в него вы можете бросать записки.

Оля объяснила, как можно написать записку под псевдонимом и как получить на нее ответ.

Я слушала ее и не могла поверить своим ушам. Значит, директор разрешил использовать «Тайный ящик»? Ура!

Оля встретилась со мной взглядом и улыбнулась. Ее улыбку поняла только я.

– Скоро я повешу возле кабинета плакат, там будет подробно все написано… Ну все, мои двери всегда для вас открыты, – сказала Оля и вышла из кабинета.

Я была потрясена. Значит, идея сработала! Интересно, будет ли кто-нибудь писать записки в «Тайный ящик»?

Никто из одноклассников не знал, что мы с Олей дружим, и я не хотела никому об этом рассказывать. Мне кажется, это лишнее.

– Как замечательно, что теперь у нас есть психолог, – искренне сказала Корзина и задумчиво посмотрела в окно. – Что-то еще я хотела вам сказать, но забыла… Ладно, потом вспомню. Ну, тогда на сегодня вы свободны…

Все поднялись со своих мест и стали собираться домой.

– Ваня, подойди ко мне! – сквозь шум класса крикнула Корзина.

Ваня подошел. Учительница открыла ящик стола и достала оттуда синюю папку с его дипломами. Она что-то говорила ему, и у нее был виноватый вид.

В этот момент меня словно током ударило – я вспомнила, что вчера спрятала эту папку под стол Корзины!

Сквозь толпу одноклассников я пробралась поближе к ним. Взяв губку, я начала вытирать доску, сделала вид, что именно за этим сюда и пришла. Мне нужно было услышать, о чем они будут говорить.

– Я не понимаю, как так получилось, но твоя папка упала на пол, – виноватым голосом говорила классная. – Вчера я отдала все материалы на конкурс, а твою папку нашла только сегодня утром у себя под столом… Уже поздно отдавать материалы… Извини, что так получилось… Наверное, кто-то ее задел, и поэтому она упала…

Корзина протянула Ване папку.

– Жалко, конечно… – беря папку, с досадой сказал Ваня. – Может, мои дипломы пригодились бы на конкурсе…

– Они очень пригодились бы! – с искренней жалостью ответила Корзина. – Я позвонила в приемную комиссию, хотела принести их, но они сказали, что больше уже не принимают, потому что отдали все документы экспертам на проверку.

– Понятно, – вздохнул Ваня и отправился за своей сумкой.

Я пристально смотрела на него, пытаясь понять, что он сейчас испытывает. Впрочем, сильно присматриваться было и не надо, потому что невооруженным глазом было видно, как он расстроен. Ваня пытался делать вид, что ему не обидно, но его руки дрожали, а взгляд блуждал в пространстве.

«Тоже мне, будущий спасатель в МЧС! Так тебе и надо, – удовлетворенно подумала я. – Теперь ты понял, как это, когда тебя обижают? Теперь тебе ясно, как это, когда с тобой поступают несправедливо?»

Я вспомнила, как целый час простояла в назначенном месте у памятника Пушкину. Был ноябрь, самое время хризантем. Возле памятника стояли парни с душистыми букетами, ждали своих девушек, дарили им цветы при встрече… А я стояла одна под мрачным ноябрьским небом и ждала, дрожа на холодном ветру…

«Он получил то, что заслужил, – кладя губку на доску, подумала я. – Я считаю, что это пойдет ему на пользу. Теперь, когда в следующий раз он захочет с кем-то несправедливо обойтись, надеюсь, он вспомнит этот несправедливый случай с дипломами и подумает, прежде чем кого-то обижать».

– Ой, класс! – закричала вдруг Корзина. – Я вспомнила, что хотела сказать! Эй, подождите, вернитесь!

Те, кто еще был в кабинете, обреченно вдохнули и вернулись на свои места. Некоторые побежали за ушедшими, чтобы вернуть обратно. Через несколько минут класс был в сборе и испытующе смотрел на Корзину, всем своим видом показывая, как надоело быть в школе.

– Я понимаю, что задерживаю вас – на улице такая хорошая погода, – повинилась учительница, – но я вас по этому поводу и зову. Вы учитесь в школе последний год и уже совсем скоро больше никогда не увидитесь в таком составе. Конечно, в школах проводятся встречи выпускников, но все равно, школьниками вы уже никогда не будете. Поэтому я хочу, чтобы у вас было как можно больше хороших воспоминаний о своем классе. Завтра у нас выходной. Я предлагаю встретиться на набережной и поплавать на теплоходе. На улице такая замечательная погода! Сентябрь просто сказочный! Ну как, вы согласны?

Корзина была неутомима на выдумки и прилагала все усилия для того, чтобы у нас было как можно больше хороших впечатлений о школе. В профессии учителя она явно себя нашла.

– Обожаю теплоходы! – самым первым отозвался Ваня. – Я приду! А во сколько?

«Теплоходы он обожает!» – скептически подумала я.

– Я уже узнала расписание. Теплоход отходит в 12.00. Сборы займут время, поэтому встречаемся на Речном вокзале чуть раньше – в 11.40. Один рейс длится час. Значит, вы будете свободны уже в 13 часов. Кто еще придет?

– Я! – подняла руку Анжела и посмотрела на Ваню томным взглядом.

– И я! – поднял руку Пашка.

Руки поднимались одна за другой – на теплоход захотел почти весь класс.

– Отлично! – обрадовалась Корзина. – Значит, повторяю еще раз – завтра в 11.40 я вас жду на Речном вокзале. Ну а теперь все точно свободны!

После этого мы наконец-то вышли из класса и направились к раздевалке за сменкой.

Возле раздевалки валялся разный мусор: фантики, сломанная ручка, куски грязи.

Я поскользнулась на куске пластика, оставшемся от ручки, и едва удержала равновесие.

– У меня такое впечатление, что баба Люба здесь вообще не убирает! – высказала я свое недовольство.

Одноклассники посмотрели себе под ноги. Ваня тоже посмотрел.

– Ага! Убирать вообще не умеет! – отозвался кто-то.

– Ой, да ладно вам! – сказал Пашка. – В школе такая территория, что за всем не уследишь!

«Действительно, чего это я такая злобная? – удивилась я самой себе. – Наверное, я так разнервничалась из-за этого Вани. Ну, ничего, теперь мы в расчете».

Я переобулась в уличную обувь и помчалась домой. Нужно было покормить Гулю.

Глава 7

Речной вокзал

Придя домой, первым делом я позвонила Оле.

– Оля, я чуть со стула не упала, когда вы пришли в наш класс и сказали про «Тайный ящик»! Как я рада, что директор одобрил эту идею! А вы что, обошли все классы в школе?

– Нет, конечно, – по голосу Оли было заметно, что она улыбается. – Я специально зашла именно в твой класс, чтобы ты узнала про «Тайный ящик». Хотела сделать сюрприз.

– У вас получилось! Ну, теперь будем ждать писем!

Весь оставшийся день я думала о Ване. Интересно, какие чувства он сейчас испытывает из-за того, что его дипломы не попали на конкурс? Однозначно – ему неприятно. Такое и не может быть приятно! Грамоты всего класса отправились на конкурс, а его остались в кабинете. К тому же он в классе новенький, значит, обидно вдвойне.

Но вдруг я возразила самой себе: «Конечно, это неприятно, но не думаю, что Ваня жутко расстроен. Конкурс ведь не касается его лично. Какая ему разница, станет наш класс классом года или нет? Это ведь престиж школы, а не его личный. Кроме него дипломы принесли и другие ребята, поэтому его папка – одна из нескольких, а не одна-единственная. Вот если бы на конкурс должны были отправить только его дипломы, и они бы не попали – это другое дело. Тогда обида была бы сильнее. А то, как это произошло сейчас, не слишком-то и катастрофично…»

Теперь мне показалось, что я чего-то недоделала. По-моему, месть недостаточно масштабная. То, что испытала я, когда ждала его на свидании, и разочарование из-за неотправленных на школьный конкурс дипломов – это несравнимо! Ваня обидел меня гораздо сильнее, чем я его!

«Нет, так дело не пойдет, – решительно подумала я. – Нужно, чтобы ему было еще больнее».

Внезапно появилась отличная идея. Я вдруг поняла, как можно еще сильнее досадить Ване. Вот это будет именно то, что надо! Это почти равноценно тому, что причинил мне он!

Я посмотрела на часы. Девять вечера. Я вскочила с дивана и помчалась к компьютеру.

Наша школа очень развита в плане информационных технологий. Часто бывает, что школьные активисты производят массовую рассылку, и важная информация приходит школьникам по электронной почте.

У нашего класса был свой рабочий почтовый ящик, доступ к которому имели многие люди: староста, классная руководительница, некоторые одноклассники… Если кто-то узнавал важную информацию, то рассылал с этого ящика письма классу. Обычно под письмом мы подписывались, чтобы знать, кто именно его отправил, но иногда и не подписывались.

Я тоже знала пароль к почтовому ящику и поняла, как можно будет отомстить Ване.

Вошла в электронную почту.

«К которому часу нам завтра сказали собраться на Речном вокзале? – припомнила я. – В 11.40, а теплоход отходит в 12.00? Отлично. Значит, встреча переносится на час вперед».

В адресной строке мы обычно пишем сразу все адреса, но сейчас я напечатала только электронный адрес Вани, а в поле письма набрала: «Уважаемые ученики 11 «В»! Завтрашняя прогулка на теплоходе переносится на час вперед. Мы встречаемся на Речном вокзале в 12.40, а теплоход отходит в 13.00. Просьба не опаздывать!»

Я навела курсор на «Отправить». Сердце учащенно билось. Несколько секунд сомневалась – отправлять или нет? Но потом вспомнила наше свидание, которого не было. Я стояла на улице и смотрела в окна небольшого уютного кафе неподалеку. За столиками сидели парочки и пили горячий шоколад, который согревал их не хуже слов любви. А я этого так и не дождалась…

Я решительно нажала «Отправить».

Я шла по улице вниз, к реке. Улица находилась под большим уклоном, и поэтому я не шла, а почти бежала. Впрочем, бежала не только из-за склона, а еще потому, что не терпелось увидеть Ваню.

Час назад я была дома и вертелась перед зеркалом. Выбрала одежду, которую Ваня ни разу не видел. Затем взяла мамин темный парик-каре и надела его, стараясь укрепить так, чтобы выглядел естественно. Из-за прически внешность сильно изменилась – в зеркале я даже не сразу узнала саму себя. У меня ведь длинные волосы ниже лопаток, а тут каре! Для верности надела крупные темные очки, закрывающие пол-лица, и только после этого вышла из дома.

Так сильно я замаскировалась для того, чтобы Ваня не узнал меня, если вдруг случайно заметит.

И вот я подбежала к Речному вокзалу. На набережной располагалась большая башня с часами, стрелки показывали 12.35.

Я спряталась за пышной туей и принялась следить.

Вани еще не было.

«Он что, не придет? – встревожилась я. – Может, он перезвонил кому-то из одноклассников и ему сказали, что не получали такой рассылки? Может, он уже катается на теплоходе вместе со всеми, а я тут стою и… снова жду его?»

Стрелки на часах стали на 12.40.

И в этот момент я увидела Ваню. Он подошел к назначенному месту и тоже посмотрел на башенные часы.

«Ну надо же, какой пунктуальный! – мысленно хмыкнула я. – Пришел минута в минуту! Лучше бы ты был таким пунктуальным тогда, два года назад!»

Ваня принялся оглядываться по сторонам, всматриваясь в лица прохожих, очевидно, пытаясь заметить кого-то из класса.

«Все-таки это очень интересно – наблюдать за людьми! – подумала я. – Особенно за теми, кто кого-то ждет! Наверное, когда я ждала Ваню, то окружающие смотрели на меня точно так же, как сейчас смотрю на Ваню».

Стрелки добрались до 12.45.

Ваня начал осматриваться еще тревожнее. Но, конечно же, у Речного вокзала никого из одноклассников не было, потому что сейчас все находились на теплоходе, пили напитки и смеялись, когда попадали брызги воды. Наверное, там играет громкая музыка, все радостные и счастливые…

На часах было 12.50.

Стало заметно, что тревога возрастает в Ване с каждой минутой. Он ходил из стороны в сторону, смотрел на часы и всматривался в людей.

И вдруг где-то вдалеке я услышала музыку.

Присмотревшись, я увидела в километре от нас теплоход.

Только сейчас я поняла, что это возвращается тот теплоход, на котором уплыл наш класс.

Мне стало смешно. Ну надо же, как замечательно все получилось! Значит, Ваня сейчас всех увидит!

Такой поворот событий мне очень нравился! Одно дело – просто прийти, постоять и уйти, а другое дело – прийти, постоять и увидеть, как с трапа теплохода спускается весь класс.

«Нет, ну надо же, как здорово получилось! – внутренне ликовала я. – Это еще лучше, чем я планировала!»

Музыка с каждой минутой становилась все громче.

Я изменила место наблюдательного пункта, отойдя подальше и спрятавшись за живой изгородью, которая сплошной зеленой стеной росла вдоль длинной цветочной клумбы.

Музыка уже грохотала так, что закладывало уши.

Ваня потрясенно смотрел на теплоход. Даже издалека было заметно, что его плечи безвольно опустились. От разочарования он даже как-то уменьшился в размерах.

Присмотревшись, я увидела на палубе теплохода одноклассников и Корзину.

Музыку сделали тише. Теплоход причалил к мосту. Члены экипажа сняли со столбов оградительную цепь и установили трап. Одноклассники принялись один за другим спускаться на причал.

Ваня подошел к ним и что-то сказал. Все пожимали плечами и отрицательно качали головами. Я стояла далеко и поэтому не слышала, что они говорят. Но все было и так понятно.

Уверена, Ваня готов расплакаться от того, что теплоход отправился в плавание без него.

«Ну все, вот теперь я полностью довольна! – подумала я. – Теперь-то он точно поймет, каково это, когда ты кого-то ждешь, а тебя бросают!»

Поправив темные очки, закрывающие пол-лица, и усмехнувшись, я гордо расправила плечи и ушла с Речного вокзала.

На следующий день, в понедельник, Корзина собрала экстренный классный час. Она была очень сердита и не скрывала своих эмоций:

– Я не понимаю, кто мог сделать такую гадость? Кто отправил Ване письмо, в котором сказал, что изменяется время встречи?! Быстро признавайтесь! Быстро! – она испепеляющим взглядом обводила класс. Когда классная посмотрела на меня, мне показалось, что она сейчас обо всем догадается. Но Корзина отвела глаза, и я облегченно вздохнула.

Сердце колотилось очень быстро. Я старалась себя не выдать, поэтому сидела с невозмутимым видом.

– Можно мне сказать? – Ваня поднял руку.

– Ну конечно! – разрешила Корзина.

Ваня поднялся с места и обвел класс вопросительным взглядом:

– Я честно вам всем скажу – я не знаю, что происходит!

– А что происходит? – спросил Пашка.

– Такое впечатление, что кто-то из вас имеет что-то против меня, – сказал Ваня. Мое сердце ушло в пятки. – Кто-то регулярно делает мне гадости. Пару дней назад моя папка с дипломами «случайным образом» оказалась лежащей на полу за столом Зинаиды Ивановны. Сначала я подумал, что она действительно туда упала. Но когда в тот же день мне единственному прислали письмо, в котором наврали про изменение времени встречи, то теперь уже стало понятно, что все это не может быть простым совпадением! Что-то слишком часто меня вышвыривают за борт!

Я сидела в оцепенении.

– Так вот я хочу понять – я что, чем-то вам мешаю? – спросил Ваня. – Вы не рады, что я учусь в вашем классе?

– Что еще за глупости ты говоришь! – вскочила с места Анжела. – Мы все рады, что ты у нас учишься!

«Вот только не надо говорить за всех», – подумала я.

– Тогда почему со мной регулярно так поступают? – недоуменно спросил Ваня.

В какой-то момент мне показалось, что сейчас кто-то вскочет с места и скажет: «Это все Слава! Это она выживает Ваню!» Но никто не вскакивал. Никто действительно не понимал, что происходит.

– Может, все не так страшно? – задумчиво проговорила Корзина. – Может, это правда обычные совпадения? Папка действительно могла упасть на пол, а письмо тоже могли отправить тебе случайно…

– Как оно могло отправиться случайно? – удивился Ваня. – И почему все эти «случайные» ситуации случаются именно со мной? Почему в письме был написан только мой адрес?

– Вы помните, что в прошлом году несколько раз нашу почту взламывали хакеры? – спросила классная у нас.

– Помним! – отреагировал класс.

– Вот я и думаю – может, почту снова взломал какой-нибудь хакер?

– Не знаю, кто там чего взламывал, но этому человеку нужно дать по башке, – сказал Пашка.

– Ой, особенно ты дашь по башке! – рассмеялся футболист Олег. – Ты даже с Кобылой не смог справиться!

– Она не Кобыла! – вскочил Пашка с места и с восхищением произнес: – Она Татьяна! Таня! Хватит называть ее Кобылой! Она уже не такая, как была раньше!

– Да угомонитесь вы, в конце-то концов! – массируя виски, закричала Корзина. – В общем, если всё это не совпадения и кто-то целенаправленно делает Ване гадости, я предупреждаю – если еще хоть раз случится подобное, то я обязательно вычислю этого человека, и он будет иметь дело со мной. Всё, идите.

Корзина редко сердилась на нас, но сейчас она просто пылала негодованием.

Класс поднялся с места и, бурно обсуждая происходящее, вышел в коридор.

«Можете не переживать, с вашим Ваней больше ничего не случится, – надевая на плечо сумку, подумала я. – Я уже достаточно ему отомстила, поэтому теперь он может расслабиться. Вот теперь-то он точно запомнит на всю жизнь, как это – когда с тобой обходятся несправедливо!»

Зазвонил телефон. На дисплее было написано «Оля, психолог».

– Да, Оль?

– Слава, можешь зайти ко мне?

– Конечно! – обрадовалась я. – Сейчас приду!

Я помчалась в психологический кабинет. Возле кабинета на стуле стоял «Тайный ящик». Мои губы расплылись в улыбке.

В кабинете был наведен порядок. Было видно, что Оля здесь уже обжилась.

На столе лежали несколько исписанных от руки листов бумаги. Оля взяла их и протянула мне:

– Я могу тебя поздравить! Идея с «Тайным ящиком» стала работать! В ящик начали бросать записки!

– Да вы что? – ахнула я. – Я очень рада! А просто так к вам приходят?

– Да, на личные беседы приходят, – кивнула Оля. – Но ящик тоже работает. Я вот подумала – может, ты поработаешь с письмами?

– То есть? – не поняла я.

– Да ты присядь.

Я присела.

– Школьники пишут о своих проблемах. А ты ведь тоже школьница. Кто, как не ты, их поймет? Может, потренируешься и напишешь им ответы? Конечно, я проверю все, что ты напишешь. Может, какие-то твои ответы будут непрофессиональными, и я сама их перепишу, но это будет для тебя хорошей тренировкой.

– Ну конечно! – я была вне себя от радости. – А можно я их почитаю?

– Конечно, читай.

Первое письмо было подписано именем «Мистер Икс». В нем какой-то парень (впрочем, письмо анонимное, и трудно сказать, действительно ли это был парень) писал, что ему сложно учиться в своем классе, потому что его никто не уважает, над ним смеются, обидно дразнят, и он ходит в школу с большой неохотой, потому что не хочет видеть своих одноклассников.

Я читала письмо, и создавалось впечатление, будто все это написано про меня. Я погрузилась в чтение, сопереживая Мистеру Икс. У меня по коже пошел мороз, и я вздрогнула. Так всегда бывает, когда я представляю чужую боль.

– Ты дала мне это письмо, потому что эта история похожа на мою собственную? – догадалась я.

– Да, – не стала скрывать Оля. – Мне кажется, что ты можешь дать дельные советы, ведь ты это все пережила.

– Я обязательно ему отвечу! – пообещала я.

В груди разлилось приятное тепло – возникло ощущение, что сейчас, в эти секунды, в моей жизни наступил переломный момент. Именно сейчас я впервые смогу оказать человеку реальную помощь. Возможно, от меня зависит, сможет ли Мистер Икс вновь полюбить свой класс или нет.

– Если можно судить по письму, то случай у него не такой безнадежный, как у меня, и еще можно попытаться наладить отношения с классом, – поделилась я размышлениями.

– Я тоже так думаю, – согласилась Оля.

Я взяла второе письмо. Оно было подписано именем «Самая-Самая».

«Здравствуйте, Ольга Владимировна! У меня вот такая проблема: к нам в класс пришел учиться новенький – он просто супер! А я, вот честно вам скажу – самая стильная, модная и продвинутая девушка в классе! Я классно одеваюсь и круто выгляжу! Я хочу дружить с этим парнем, но, представляете, он почему-то не обращает на меня внимания! А еще у нас в классе есть другая девчонка! Если брать в общем, то она нормальный человек – умная, отзывчивая! Но если рассматривать ее как девушку, то она ведет себя как какая-то колхозница! Собирает орехи, а потом приходит в школу с коричневыми ладонями, она не стесняется при новеньком мыть столы в столовой, обожает полоть огород «на фазенде» (это она так выражается) у бабушки в деревне, пасет гусей и не следит за своим маникюром!.. Она водит коров на пастбище! И еще она умеет свистеть, как какая-то разбойница! Короче, в плане женственности это просто кошмар! Но почему-то этот новенький постоянно оказывает ей знаки внимания! А она, кстати, их отвергает! А он снова пытается! Вот почему так происходит? Почему он не смотрит на меня, а за этой Изаурой бегает? Представляете, она мечтает быть психологом?! Я валяюсь со смеху! Ей надо быть не психологом, а домработницей! Как мне сделать, чтобы он бегал за мной, а не за ней? Я привыкла получать все, что хочу… И меня не устраивает, что я не могу заполучить его!

Дайте мне совет! И как можно быстрее!

Самая-Самая».

Если, когда я читала письмо Мистера Икс, было впечатление, что он пишет как будто обо мне, то сейчас понимала, что письмо Самой-Самой написано действительно обо мне.

Хоть письмо было анонимное и без конкретных имен, но я все поняла. Самая-Самая – это Анжела. Новенький – это Ваня. А Изаура – это я.

Анжела не знала, что я хожу в кабинет психолога, не знала, что именно я – автор идеи «Тайного ящика», и, уж конечно она никогда не догадается, что ее письмо попало мне в руки.

Да, я приходила в школу с коричневыми ладонями… Просто не смогла до конца отмыть руки после сбора орехов… Но зато как вкусно будет есть мамин торт, присыпанный орехами! А свист я использую не просто так, а только для того, чтобы Гуля прилетал ко мне. И что вообще Анжела понимает в коровах?! С давних времен корову в деревне ласково называют «кормилицей»! Благодаря коровам у людей и молоко есть, и сыр, и масло, и творог…

– Ты как-то побледнела, – встревоженно сказала Оля. – С тобой все в порядке?

– Да, – кивнула я.

– Что бы ты ответила этой девушке?

– Сейчас подумаю.

Сначала я хотела сказать: «Какая же Анжела подлая!», но постаралась сдержать нахлынувшие эмоции.

«Надо представить, что я не знаю Анжелу, Ваню и саму себя, – подумала я. – Вот интересно, если бы шла речь о совершенно посторонних людях, что можно было бы ответить? Надо посмотреть на ситуацию со стороны, непредвзято».

– Я бы ответила, что если она модная и крутая, то это совсем не значит, что ее все обязаны любить, – принялась размышлять я вслух. – Человека любят за внутренние качества, а не за красивый маникюр или модную одежду. Вполне возможно, что та девушка с коричневыми ладонями привлекает новенького какими-то внутренними качествами. Я бы посоветовала этой Самой-Самой, чтобы она пересмотрела свои взгляды на жизнь. Я бы ей сказала, что эта ситуация – некий урок для нее. Сейчас она видит, что девушки нравятся парням не только благодаря своей модной одежде. Поэтому пусть задумается. Может, одежда у нее красивая, а вот поведение – некрасивое?

– Ты правильно все анализируешь, но нужно преподнести немного мягче, – сказала Оля, а затем передумала: – Хотя… судя по ее самоуверенному тону, она девочка неробкая, и поэтому ей нужно написать как раз так, как ты сказала! Это ее взбодрит. Ты заметила, что она написала «дайте мне совет», даже без «пожалуйста»? Значит, у нее властный требовательный тон. А что бы ты ответила на ее последний вопрос?

– Как сделать, чтобы парень за ней бегал?

– Да, – улыбнулась Оля.

– Я даже не знаю, – честно призналась я. – Но если вдуматься… может, этого парня отталкивает от Самой-Самой именно то, что она такая крутая… Может, ей надо быть немного проще? Но мне почему-то кажется, что она вряд ли будет собирать орехи и полоть огород…

– Кто знает… – задумалась Оля. – Задача психолога – дать человеку информацию к размышлению. А использует человек ее или нет – это уже его дело…

Я согласно кивнула.

– А ты заметила еще одну особенность ее письма? – спросила Оля.

Я внимательно перечитала письмо, но никаких особенностей не обнаружила.

– Нет, – искренне ответила я.

– После каждого предложения она ставила восклицательный знак, – подсказала Оля. – Как ты думаешь, о чем это говорит?

Я принялась размышлять:

– Восклицательный знак ставится тогда, когда человек восклицает, то есть повышает интонацию голоса. Значит, можно предположить, что она… кричит? – поразилась я своему выводу. – То есть все свое письмо она как бы прокричала?

– Что-то вроде того, – согласилась Оля. – Эти восклицательные знаки после каждого предложения могут говорить о том, что она взвинчена, что хочет докричаться до нас. Значит, это действительно для нее очень важно.

– Ну надо же, – удивилась я. – В психологии даже восклицательные знаки о чем-то говорят!

– Могут говорить, – уточнила Оля. – Иногда, когда анализируешь поведение человека, что-то можно определить точно, а что-то можно только предположить. Вот как здесь – с одной стороны, восклицательные знаки могут быть признаком, что эта Самая-Самая хочет докричаться, но с другой стороны, это может быть просто ее привычкой. Хотя привычки тоже не появляются на пустом месте… Просто выводы желательно делать по нескольким факторам, а не только по одному. Ладно, прерву свой мастер-класс, тебе, наверное, уже пора домой, надо ведь уроки еще делать, – понимающе улыбнулась Оля. – В общем, напиши ей ответ, а я проверю и что-то дополню, если будет надо. Дополнения я буду тебе диктовать, ты сама их будешь писать, ну, чтобы в письме был одинаковый почерк. До завтра успеешь? А то люди ждут… Советы очень важно давать быстро, вовремя…

– Обязательно успею! – пообещала я. – Тогда я домой. Там в спокойной обстановке еще раз обо всем подумаю и напишу.

– Удачи, – пожелала Оля.

По пути домой я думала о случившемся.

Я даже предположить не могла, что Анжела действительно считает меня колхозницей и так презрительно отзывается. Даже не представляла, что то, что я занимаюсь домашним хозяйством, вызывает в ней такое отвращение и недоумение…

Этот случай с анонимным письмом помог увидеть ситуацию яснее. Теперь стало понятно, как обстоят дела. Значит, Анжела завидует, что Ваня оказывает мне знаки внимания? Вот глупая! Она не понимает, чему завидует! Если бы она знала, какой он на самом деле, то не захотела бы с ним общаться!

Хорошо, что я прочитала это письмо. Благодаря нему располагаю всей информацией. Вооружена, так сказать. Теперь я в курсе, что Анжела обо мне думает.

Но тогда я еще не знала, что обидные слова Анжелы – это мелочи по сравнению с тем, что случится дальше. Я даже предположить не могла, на что может быть способна моя одноклассница!

Глава 8

Вечер в школе

В семь часов вечера я закончила делать уроки, отложила учебники и полезла в сумку за записками. Весь день я с нетерпением ждала, когда смогу закончить все важные дела, чтобы начать отвечать на письма.

Вдруг я замерла с сумкой в руках, потому что вспомнила, что забыла записки в Олином кабинете.

«Ладно, и так помню все, что там написано, – подумала я. Но в следующее мгновение передумала: – Нет, надо еще раз все перечитать. А вдруг я что-то забыла? Завтра зайду к Оле и заберу их».

Я попыталась заняться чем-нибудь другим, но голова была занята мыслями об Анжеле. Да и Мистеру Икс тоже надо ответить. Я уже настроилась сделать это сегодня и не могла терпеть до завтра!

В конце концов я позвонила Ольге.

– Оля! Я забыла записки в твоем кабинете! Я очень хочу ответить на них прямо сейчас! – призналась я.

Ольга рассмеялась и сказала:

– Если хочешь, можешь прямо сейчас сходить в школу. Я позвоню вахтерше, предупрежу, что ты придешь, и она даст ключи от кабинета.

– Отлично! – обрадовалась я.

Уже через десять минут я шла к школе, срываясь время от времени на бег.

Уроки давно закончились, и, наверное, школа сейчас пустая.

И вот наконец показалось здание школы. В школьном дворе никого не было, кроме нескольких мамочек, которые гуляли там со своими детьми.

Я поднялась по ступенькам и вошла внутрь.

Было очень неправильно находиться в школе поздним вечером. Днем здесь стоит крик, бурлит жизнь, а вечером непривычно тихо, и почему-то возникает чувство некоей опасности.

«Так, и где вахтерша? – подумала я, осматриваясь по сторонам. – Наверное, куда-то ушла. А, вечером же школу моет баба Люба! Наверное, они с вахтершей где-то болтают!»

Я направилась к лестнице на второй этаж.

Вдруг за поворотом я услышала резкий металлический звук. Я вздрогнула от неожиданности. Но в следующую секунду поняла, что баба Люба просто гремит ведром.

«Надеюсь, она не испугается, когда увидит тут меня», – подумала я, поворачивая в коридор.

Я увидела уборщицу, точнее, мне показалось, что я увидела именно ее.

Но приглядевшись, я резко остановилась.

Полы мыла не уборщица, а… Ваня.

Он стоял ко мне спиной и не видел меня.

– Бабуль! Ну все, я здесь уже домыл, – услышав мои шаги, сказал он.

Я не знала, что делать.

«Он сказал «бабуль»? – шокированно подумала я. – Какую еще бабулю он имеет в виду?»

В голове промелькнула догадка, и она потрясла меня.

– Ба! Я сейчас воду поменяю и еще помою на первом этаже, – сказал Ваня, орудуя шваброй. – Там остался один недомытый участок возле лестницы.

Я по-прежнему молчала и стояла как вкопанная.

Ваня разогнулся, устало выпрямил спину, уперевшись рукой в поясницу.

И в этот момент он увидел меня.

Его глаза стали такими большими, что буквально вылезли из орбит.

Он молчал. И я молчала.

– Ты?.. – Ваня отреагировал первым.

– Мне… я пришла по одному делу… – пробормотала я.

– Понятно, – кивнул Ваня.

Я не знала, как продолжить разговор.

– Ладно, я пойду… – растерянно сказала я. – Мне на третий этаж.

Я развернулась и направилась к лестнице. Взялась за перила.

– Подожди! – крикнул Ваня.

Я остановилась. Но не развернулась. Рука замерла над перилами.

Ваня обогнал меня и стал на ступеньку передо мной.

– Я не думал, что увижу тебя здесь.

– Ну да, я ведь пришла в полвосьмого, – ответила я.

– Моя бабушка работает в школе уборщицей, и я помогаю ей мыть полы. У нее больная спина, и ей тяжело наклоняться. Поэтому по вечерам я мою нашу школу.

Возникло чувство, что все это сон. Настолько слова Вани были нереальными. Я ни в коем случае не считаю, что работа уборщицы – это плохая работа. Просто я не ожидала, что увижу здесь именно Ваню.

– То есть твоя бабушка – уборщица? – уточнила я. – Баба Люба?..

– Да, – кивнул Ваня.

Я вспомнила, как недавно возмущалась в раздевалке, что новая уборщица плохо моет полы. Мне стало очень стыдно.

– Я не знала… Когда тогда говорила в раздевалке, я не знала… – путано проговорила я.

– Да ладно, не волнуйся, – улыбнулся Ваня. – Я тогда и вправду плохо помыл полы. Просто накануне вечером по телику начинался футбольный матч, и я решил побыстрее уйти домой…

Я слушала его и не могла поверить своим ушам. Мне было стыдно за себя, хотелось сквозь землю провалиться. Только сейчас я поняла, что, критикуя уборщицу, я критиковала… Ваню!

– Ты извини, что я пришла так не вовремя, – проговорила я. – Если бы я знала…

– Ничего страшного, – пожал плечами Ваня и с достоинством ответил: – Я и не скрываю, что мою полы. Я просто об этом не говорю, вот и все. А так я не вижу в этом ничего плохого.

В этот момент я вспомнила об Анжеле, которая смеялась надо мной, что я колхозница. Знала бы она, что объект ее любви моет полы в нашей школе!

Помимо воли вырвался смешок.

– Тебе смешно? – насторожился Ваня.

– Нет! – поспешила я его заверить. – Я не над тобой смеюсь, а просто вспомнила один прикол.

– Ну да… – недоверчиво протянул он.

Я поняла, что он мне не верит, поэтому пришлось рассказать всю правду:

– Да я серьезно! Просто я люблю копаться в огороде… А Анжела из нашего класса смеется надо мной из-за этого.

– Ой, эта Анжела… – выразительно скривился Ваня, а затем, видимо, догадался: – А, я понял… Над тобой Анжела смеется из-за огорода, но она липнет ко мне, не зная, что я мою полы в школе?

– Вроде того, – согласилась я.

– Да мне по барабану эта Анжела, – сказал Ваня и пристально посмотрел на меня. – Слушай, а почему ты постоянно меня избегаешь?

Этот вопрос застал меня врасплох.

– В смысле? – спросила я, хотя прекрасно понимала, что он имеет в виду.

– У меня такое впечатление, что ты стараешься не общаться со мной…

– Нет, тебе просто так показалось, – произнесла я как можно более убедительней.

– Да? – откликнулся Ваня. – Ну ладно, значит, показалось…

Чтобы сменить тему, я придумала нейтральный вопрос и поинтересовалась:

– А почему ты перешел в нашу школу? Ведь осталось учиться всего год.

Мой «нейтральный» вопрос сильно подействовал на Ваню. Он глубоко вздохнул и очень серьезно сказал:

– Так получилось по семейным обстоятельствам. Мне удобней жить в этом районе.

Было заметно, что Ваня колеблется. Мне показалось, что ему и хочется ответить, и одновременно не хочется.

Это меня заинтриговало, и я решила копнуть поглубже.

– А почему тебе удобнее жить в этом районе? – спросила я, глядя на него снизу вверх, потому что он стоял на ступеньке выше. – Как-то странно менять школу в одиннадцатом классе…

Ваня устало провел ладонью по лицу:

– Тебе действительно хочется знать?

– Да, – твердо ответила я.

Ваня молчал. Было видно, что он собирается с мыслями. Через несколько секунд напряженных раздумий он попросил:

– Только пообещай, что никому не скажешь.

– Обещаю.

– Два года назад в моей семье случилось несчастье. Папа с мамой ехали в машине, и в них врезался грузовик… После этого они оба стали инвалидами. Вся наша жизнь рухнула в одну секунду. Теперь родители сидят дома, у них надомная работа, потому что они не могут передвигаться… Они постоянно лечатся… В этом году мы решили переехать в этот район, к бабушке, потому что здесь находится хорошая больница, и родителям удобнее до нее добираться. На лечение постоянно нужны деньги… Их очень не хватает… Бабушка пенсионерка, но она устроилась в школу уборщицей, чтобы хоть что-то заработать. Ну а я ей помогаю…

Слова Вани настолько потрясли меня, что я прямо онемела.

– Когда все это случилось, моя жизнь тоже переменилась, – продолжал Ваня. – Больше не осталось времени на друзей, общение… Конечно, уже прошло два года, и все наладилось, мы привыкли к такому положению. Но тогда, в первое время, морально было очень тяжело.

У меня в голове что-то щелкнуло, и пронеслись мысли: «Случилось два года назад? Нет времени на общение с друзьями?»

– А когда именно все это случилось? – осипшим голосом спросила я, заранее зная ответ.

– Десятого ноября две тысячи девятого года, – вздохнул Ваня.

«А мы с ним хотели встретиться у памятника Пушкину именно десятого ноября две тысячи девятого года», – подумала я. Все стало ясно.

– Ты держись, – рассеянно пробормотала я.

– Ты только не подумай, я ни на что не жалуюсь. Родители и бабушка – самое дорогое, что у меня есть. И поэтому я считаю, что это мой долг – их поддерживать. Только ты никому в классе не рассказывай, ладно? А то все станут меня жалеть. А мне жалость не нужна.

– Я никому не скажу, – твердо пообещала я.

Я больше не могла находиться с ним рядом. Срочно требовалось побыть одной, чтобы собраться с мыслями.

– Ваня, мне уже пора, – сказала я, спускаясь вниз. – Завтра увидимся.

– Ты куда? – удивился он. – Ты же шла на третий этаж!

– А, ну да, – я снова развернулась. – Я забыла…

– Спасибо, что выслушала, – поблагодарил Ваня. – Я еще никому никогда не рассказывал так откровенно о том, что произошло…

Даже с виду было заметно, что ему стало легче.

«У него наступила эмоциональная разрядка, – подумала я. – Так это называется в психологии. Человеку очень важно выговориться, сбросить груз, который лежит на сердце. Значит, я стала первым человеком, кому Ваня все рассказал?.. Это дорогого стоит…»

Я неловко улыбнулась и поднялась наверх, к кабинету психолога.

Ваня постоял мгновение, а затем спустился вниз.

Я услышала плеск воды – он выжимал тряпку.

Через десять минут я вышла из школы через другой выход, чтобы вновь не пересекаться с Ваней.

Я шла и ничего не видела перед собой.

Уже начало смеркаться. Я села на лавочку в школьном дворе.

Еще час назад я не могла и предположить, что скоро все так переменится. Час назад я ненавидела Ваню и радовалась, что отомстила ему, наслаждаясь моментом, когда он растерянно стоял на Речном вокзале. А сейчас… сейчас я поняла, какую подлость совершила!

После рассказа Вани все стало ясно.

Он не пришел потому, что в тот самый день с его родителями случилось несчастье. Он был потрясен, весь мир вокруг него рухнул. Перед Ваней встала только одна задача – он должен был справиться с внезапно пришедшей бедой.

Именно поэтому он тогда кратко, без лишних объяснений ответил мне «Нет». Именно поэтому он удалил свою анкету. Ему стало не до девушки по переписке.

Я даже представить себе не могу, что пережил Ваня, когда в семье случилось такое. Наверное, он постоянно ходил в больницу к родителям, пытался как-то им помочь, держался, крепился и помогал крепиться им… Весь его мир сузился до пределов больницы.

А я в это же самое время думала, что он не пришел на свидание потому, что я не понравилась ему на фотографии. Я копила в себе боль и долго культивировала обиду…

Только сейчас, два года спустя, открылась правда.

Значит, Ваня ни в чем не виноват.

После этой мысли, будто подводящей итог всем событиям двухлетней давности, я очнулась и заметила, что на улице уже стемнело. Я поднялась с лавочки, отряхнула юбку, бросила взгляд на светящиеся окна в вестибюле школы, где наверняка мыли полы Ваня со своей бабушкой, и направилась домой.

Была середина сентября, начинали опадать листья, и по вечерам уже становилось прохладно. Я поежилась.

«Выходит, Ваня ни в чем не виноват, – думала я, идя по улицам, освещенным фонарями. – Это значит, что я отомстила ему за то, чего он не делал?»

Только сейчас я осознала, что натворила. Убрала грамоты Вани из общей стопки. Соврала, что время плавания на теплоходе переносится.

А он ни в чем не виноват!

По телу прошла волна жара. Я поняла, какие ужасные подлости совершила. Ваня и так в свои шестнадцать лет многое перенес, а я еще больше добавила ему боли!

Какая же я дура!

Я остановилась. На улице было тихо, пустынно, не видно ни одного человека, и не слышно ни одного звука. Почему-то в такой обстановке я еще больше ощутила всю тяжесть того, что натворила. Хотелось убежать от самой себя.

Но… это невозможно, потому что все совершенные гадости останутся со мной. Все, что я сделала, пронизывало каждую мою клеточку. Я буквально физически ощущала, что окутана своей подлостью. Эта подлость была тяжелая, липкая, и она камнем лежала на сердце.

«Ну и что мне теперь делать?» – вздохнула я.

И, подумав, сама себе ответила: «Не знаю».

Следующим утром я долго собиралась в школу. Я не представляла, как буду смотреть Ване в глаза. Он видит во мне друга, одноклассницу, которой откровенно рассказал о своих бедах, и не знает, что эта самая одноклассница делала ему подлости!

И как после всего этого я могу с ним общаться?

Я долго думала над этим вопросом и в итоге решила – что не должна его избегать. Нужно общаться. Ведь теперь я знаю, что он не хотел меня тогда обидеть. Вполне возможно, что потом, может, через год, может, через полтора, когда он отошел от своего горя, Ваня вспомнил обо мне и пытался как-то связаться, но я уже была недоступна. На сайте не осталось моей анкеты, а номер телефона я сменила.

А сейчас мы снова встретились. Вот только он не знает, что я – та самая Ярослава с сайта знакомств.

В этот момент меня будто током пронзило. Со вчерашнего вечера я думала только о том, что незаслуженно обидела человека, сейчас поняла еще кое-что. Если мы с Ваней снова общаемся и если он хороший, значит… Значит, наша история не закончилась тогда, два года назад, а всего лишь взяла паузу? Получается, у нас все-таки может сложиться дружба?..

Я была настолько поражена этой мыслью, что долго не могла прийти в себя.

Целых два года я думала, что он меня обидел. Много раз представляла, как все ему высказываю, и даже в итоге сумела отомстить. Мне казалось, что Ваня – самый ужасный человек на свете. А теперь снова появилась возможность быть с ним рядом.

Но хочу ли я этого?

Я задумалась. При мысли о Ване у меня начинает учащенно биться сердце, в груди становится тепло, а на губах появляется улыбка. Хочется взять Ваню за руку, почувствовать его прикосновение, хочется гулять с ним по вечерам, смеяться и каждую ночь с нетерпением ждать утра, чтобы написать ему «Доброе утро» и снова с ним встретиться.

Значит, во мне не угасли чувства, которые я к нему тогда испытывала…

От осознания этого закружилась голова.

Я поняла – да, я хочу с ним дружить. Весь негатив, который к нему испытывала, был придуман мной самой и, как выяснилось, он не имеет никакого отношения к реальности. Поэтому нужно постараться забыть все, что я надумала себе за эти два года, и постараться воспринимать Ваню так, будто этих двух лет и не было.

Надо же, какая у нас произошла встреча со второго дубля! В первый раз не получилось, но зато вышло во второй!

«Все это хорошо, – думала я, собирая сумку в школу, – но как быть с тем, что я его обидела?»

Наверное, нужно рассказать Ване всю правду. Но сейчас я к этому не готова. Нужно собраться с мыслями. Кроме того, я не знаю, говорить ли ему вообще, что я – та самая Ярослава из Интернета? Можно сделать вид, будто мы познакомились тогда, когда столкнулись в магазине… Можно сделать так, чтобы Ваня думал, что точка отсчета нашего знакомства – именно тот день.

Я не знаю, стоит ли вообще ворошить прошлое, вспоминать общение в Интернете, разговаривать о свидании, которое тогда не состоялось? Если я расскажу об этом Ване, ему станет стыдно, он будет оправдываться…

И я решила: пожалуй, не надо ничего говорить! Пусть он думает, что мы познакомились только полтора месяца назад, в августе, когда он налетел на меня в магазине!

После этого решения поднялось настроение, стало легко и беззаботно.

Но через мгновение я услышала голос своей совести. Она укоризненно произнесла: «Ярослава, кого ты обманываешь? Себя? Меня? Ты посмотри, какая заботливая нашлась! Ты переживаешь, что Ване станет стыдно, что он тогда не пришел на свидание? И поэтому не хочешь все ему рассказывать?.. – спросила совесть. – Хватить выкручиваться! Не надо строить из себя добренькую! На самом деле ты не хочешь ему ничего рассказывать потому, что если расскажешь про свидание, то тебе придется рассказать и о подлостях, которые ты сделала! Ты заботишься не о нем, а о себе! Но запомни, дорогая моя, – пообещала совесть. – Я от тебя так просто не отстану! Я всегда буду напоминать о твоей подлости! Я заставлю тебя во всем признаться Ване! Этот парень столько перенес в жизни, а ты еще больше добавила ему неприятностей!»

Я раздраженно швырнула сумку на диван. Я сколько угодно могу себя выгораживать, но совесть права – я не о Ване думаю, а о самой себе!

«Послушай, девочка моя, – ласково произнесла совесть. – Я ведь только добра тебе желаю. Я нужна тебе для того, чтобы оберегать от неправильных поступков, которые нанесут вред».

– А какой вред мне может принести то, что я скрою от Вани правду? – спросила я у совести.

«Дружба не должна строиться на обмане, – объяснила совесть. – Люди должны быть честны друг с другом. Они не должны друг от друга ничего скрывать. Правда всегда выплывает наружу. И поэтому чем скорее ты расскажешь все Ване, тем лучше будет и тебе, и ему. Когда вы откровенно поговорите, то еще больше сблизитесь. Он поймет тебя, а ты поймешь его – и вы будете прекрасно общаться. Вот поставь себя на его место. Если бы он что-то от тебя скрывал – тебе бы было приятно? Нет, не было бы! Запомни раз и навсегда – если человек любит другого человека, то он не должен даже втайне от него делать то, что ему неприятно. Если ты кого-то любишь, но втихаря делаешь ему гадости, то не надо успокаивать себя тем, что он ничего не узнает! Гадость всегда является гадостью, а ложь всегда является ложью».

Я поняла, что совесть права. Нужно во всем признаться Ване. И я обязательно это сделаю! Вот только выберу подходящий момент.

Вечером я все-таки собралась с мыслями и написала ответ на записки Анжелы и Мистера Икс, и сегодня перед уроками заглянула к Оле, чтобы отдать ей их. Оля внимательно прочитала и похвалила:

– Молодец! Написала все, как надо. Мне даже добавить нечего. Я бы написала то же самое.

– Я надеюсь, Самой-Самой и Мистеру Икс это поможет, – ответила я.

– Я тоже надеюсь. Вот, посмотри, – сказала Оля, взяв с пола рулон ватмана. – Я сделала плакат. Написала здесь все про «Тайный ящик» и про то, как можно получить ответы. Назначила время, когда можно за ними приходить. Ну и вообще кратко рассказала о смысле общения с психологом. Этот плакат будет как памятка.

Я посмотрела на плакат.

– Оля, вы так подробно все объяснили! Я уверена, что школьники перестанут стесняться психолога!

– Мне тут еще надо кое-что дописать, и через пару часов повешу его возле кабинета.

– Я обязательно приду и посмотрю, – пообещала я и отправилась на уроки.

Сегодня я впервые не избегала Вани. И ему, и мне было понятно, что после вчерашнего разговора мы сблизились. Теперь он то и дело старался подойти ко мне и заговорить. А я не убегала от него, как прежде, а с удовольствием общалась.

Мне было очень приятно разговаривать с Ваней, но за эти два года у меня выработался какой-то рефлекс, и я все еще ловила себя на том, что общаюсь с некоей настороженностью, опаской.

Надо сказать, что я сидела за партой одна. В нашем классе много пустых парт, и поэтому некоторым можно было садиться поодиночке. Ваня тоже сидел один.

Перед третьим уроком он подошел ко мне и нерешительно предложил:

– Может, будем сидеть вместе?.. А то ты одна, и я один… А я не хочу быть один…

«Такая многозначительная фраза, – подумала я. – И она мне нравится…»

– Добро пожаловать, – улыбнулась я и убрала свою сумку со свободного стула.

Мне не верилось в реальность происходящего. Неужели мы будем сидеть вместе с Ваней – парнем, который так понравился мне два года назад? Будем сидеть бок о бок, перешептываться, касаться друг друга локтями… Меня необычайно тянуло к Ване. Правильно он сказал еще на сборах – между нами много общего. Кстати, он, как и я, тоже любит орехи!

До конца перемены еще оставалось время, и я решила сходить к кабинету Оли, посмотреть, повесила ли она плакат.

Я вышла в коридор.

– Эй, Слава, подожди! – окликнула меня Анжела. Она выскочила из кабинета следом за мной.

Я остановилась и вопросительно посмотрела на нее.

Довольно необычно – стоять рядом с человеком, который и не подозревает, что ты знаешь, что он на самом деле о тебе думает.

– Я не поняла, это что такое сейчас вообще было? – спросила Анжела. На ее лице отразилось удивление.

– Что именно? – я тоже не понимала, о чем она говорит.

– Почему к тебе сел Ваня?

Я удивилась:

– А что тут такого? Захотел и сел.

– Послушай, Слава, мне это все не нравится, – строго сказала Анжела. – Я не хочу, чтобы ты с ним общалась. С ним хочу общаться я!

Эта фраза изумила меня.

– Анжел, ты вообще о чем? Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?

– Какую еще палку? – вспылила Анжела. – Этот парень мне нравится! И я хочу, чтобы он общался со мной!

– Да мне как-то все равно, что ты хочешь! – не выдержала я.

– Ты мне мешаешь с ним общаться, – Анжела больно ткнула в меня накладными ногтем. – Я не понимаю, почему он ходит за тобой как привязанный?!

Я смотрела на Анжелу, пылая негодованием. Наверное, она сейчас мысленно называет меня колхозницей.

Если еще вчера мне было все равно, общается Анжела с Ваней или нет, то сейчас все изменилось. Мне с ним интересно, и ему со мной тоже. Но Анжела, кажется, считает, что он ее собственность, и ему должно быть интересно с тем, с кем она разрешит.

– Я не привязывала его к себе, – ответила я. – Просто ему нравится со мной. Что тут такого? И вообще, я не понимаю, почему я должна отчитываться перед тобой?

– Потому что передо мной в классе отчитываются все! – заявила Анжела. – Я здесь учусь одиннадцать лет, а ты всего лишь год!

– И что из этого? Мне надо писать тебе объяснительные, почему и с кем я общаюсь?

– Да, было бы неплохо!

– У меня такое ощущение, что тебя заносит, – высказала я напрямую свои чувства. – Послушай себя со стороны! Перед тобой все отчитываются? А кто ты вообще такая, чтобы перед тобой кто-то отчитывался?

Анжела было открыла рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказала.

Может, она впервые в жизни подумала: «Действительно, а кто я такая, чтобы передо мной отчитывались?»

– Если ты считаешь себя какой-то суперкрутой, то это не дает тебе права полагать, что всё кругом принадлежит тебе, – продолжила я. – Ты привыкла считать, что всё в мире твое, потому что ни в чем не знаешь нужды. Но люди тебе не принадлежат, понимаешь? Смотри на мир реально, а не через свои наманикюренные ногти! – не сдержалась я.

Глаза Анжелы сузились, и она прошипела:

– Ах, так? Хорошо… Значит, так ты заговорила… – и вдруг она истерически закричала: – Запомни – вы с ним все равно дружить не будете! Я так сказала! Значит, так и будет! Ты меня поняла?

От крика Анжелы я вздрогнула.

– Нет, не поняла! – ответила я.

– Это твое право. Но ты меня еще вспомнишь и горько об этом пожалеешь. Пастушка! Тебе только коров да гусей пасти!

Сказав это, Анжела ухмыльнулась, резко развернулась и, гордо расправив плечи, направилась в сторону столовой.

«Я никогда не видела таких людей, – пораженно подумала я. – Она действительно верит в то, что ей все принадлежит, и люди в том числе. По-моему, это какая-то патология».

В прошлом году мы довольно нормально общались с Анжелой. Но она изменилась до неузнаваемости после того, как появился Ваня. Он стал обращать внимание на меня, а ее игнорировал. И это ее злило.

Раньше Анжела была нормальной девчонкой, но сейчас она словно вывернулась наизнанку, показывала все свои самые плохие качества.

Если честно, после ее криков стало даже немного тревожно. Анжелу будто подменили. Кажется, она думает, что если она влюбилась в Ваню, значит, он тоже обязан ее любить.

– Чего это ты такая бледная? – вдруг услышала я голос Вани. – А что тут Анжела кричала?

Я очнулась от своих мыслей.

– Да так, просто…

– Понятно… Я вот подумал, а ты не хочешь сходить в кино? – предложил Ваня. – Сегодня премьера фильма.

– С удовольствием! – с радостью согласилась я.

– Правда? – удивился Ваня.

– Правда, – ответила я. – Спасибо, что пригласил.

Ваня улыбнулся. Потом увидел, что я заметила эту счастливую улыбку, и попытался ее скрыть. Но губы настойчиво растягивались. И я улыбнулась в ответ.

Сейчас наконец-то я могу открыто, а не украдкой, смотреть в красивые Ванины глаза, а он может смотреть в мои. И нам обоим это нравится.

Тогда я еще не знала, что ожидает меня после премьеры фильма.

* * *

Сегодня у нас был длинный день – семь уроков. На перемене перед последним уроком мы с одноклассницами сидели на подоконнике напротив кабинета истории. Людей в школе было много, потому что уже началась вторая смена. Надя Рогозина спросила:

– Девчонки! Ну что, кто-нибудь из вас обращался к психологу?

– Я обращалась! – ответила Анжела. – Написала ей записку, был у меня один вопрос… Я, кстати, только что прочитала ответ, она их выдает с часу до полвторого. Она мне такую чушь написала, вы себе не представляете! Удивляюсь, чего ее вообще взяли работать в нашу школу! Она ничего не понимает в жизни!

«Тебе просто было неприятно читать правду о себе», – подумала я.

– Не пишите ей ничего! Она непрофессионал! – продолжала Анжела.

Я не могла этого стерпеть:

– Ольга Владимировна прекрасный психолог! Моя мама говорит, что она отличный специалист! Может, она написала что-то неприятное для тебя? Но это совсем не значит, что она плохая.

– А тебя я вообще не спрашивала, – ответила Анжела и демонстративно ушла в кабинет.

Хоть Анжеле и писала ответ я, но Оля говорила, что написала бы то же самое. Поэтому мне было обидно за Олю.

– Н-да, – отреагировали девчонки. – Наверно, Ольга Владимировна дала не такой ответ, какой хотела слышать Анжела. А вы же знаете Анжелу, она любит, когда все происходит так, как хочет она.

– Так что, ты говоришь, что Ольга Владимировна хороший психолог? – обратилась ко мне Надя.

– Да, хороший!

– Значит, напишу ей записку…

Я одобрительно кивнула и улыбнулась. Анжела пыталась очернить Ольгу Владимировну, но у нее ничего не вышло.

Глава 9

Трудный выбор

Мы хотели пойти в кино после семи вечера, но из-за того, что была премьера фильма, билеты оказались раскупленными заранее, и остались места только на сеанс в полпятого. Для кино это не самое популярное время. Конечно, днем в кино не так романтично, как вечером, но дело ведь не во времени суток, а в том, с кем именно пришел в кино.

Весь фильм пролетел мимо меня. Если бы спросили, о чем он был, я бы не смогла пересказать, потому что весь сеанс была занята мыслями о том, что сижу рядом с Ваней. Не верилось, что жизнь делает такие крутые повороты. Еще вчера я считала Ваню чуть ли не злодеем, а сегодня млею от одного его взгляда.

Также весь сеанс не покидало странное ощущение тревоги, как будто я ждала, что произойдет что-то неприятное.

«Наверное, это из-за Анжелы, – решила я. – Никогда не думала, что она сможет такого наговорить! Она просто помешалась на Ване».

В семь вечера, после сеанса, мы вышли из кинотеатра и не спеша побрели по улице. Было еще светло. В воздухе терпко пахло осенью. К вечеру становилось прохладней, чувствовалось, что лето ушло и теперь вернется только через год.

Для встречи с Ваней я надела свою любимую длинную синюю юбку модного покроя, распустила черные волосы, позаимствовала мамин кулон из натурального янтаря.

– Как тебе фильм? – поинтересовался Ваня, разглядывая меня.

Мы шли на некотором расстоянии друг от друга. Не далеко, но и не так близко, чтобы касаться друг друга. Хотя, честно говоря, мне очень хотелось взять в руку теплую ладонь Вани, чтобы согреться этим прохладным сентябрьским вечером.

– Фильм очень хороший! – постаралась я сказать как можно убедительней, хотя совсем не помнила сюжета.

– Может, тебе будет смешно, но я почти не помню, о чем фильм, – улыбнулся Ваня.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что все время думал о том, что сижу рядом с тобой… – понизив голос, сказал он.

У меня по телу пробежала дрожь.

– А почему ты решил пригласить меня в кино?.. – поинтересовалась я.

Сейчас настал тот момент, когда можно спрашивать о таких вещах.

– Ты знаешь, у меня такое чувство, как будто мы уже сто лет знакомы, – признался Ваня. – Наверное, это странно, да? Но мне кажется, что я очень хорошо тебя знаю.

«На самом деле это так и есть, – подумала я. – Может быть, сейчас пора рассказать ему правду».

Едва я собралась с духом, чтобы произнести: «Ваня, я хочу кое в чем тебе признаться», как вдруг зазвонил мой телефон. Звонил папа. Сегодня днем он вернулся из рейса. Наверное, хочет узнать, скоро ли я приду домой.

– Это папа. – Я взяла трубку. – Да, пап?

Однако про кино папа вообще не спросил.

– Слава, а когда ты в последний раз видела Гулю?

– В смысле? – удивилась я. – Видела сегодня днем. Он сидел на жердочке в саду. А что?

– На улице скоро ночь, а он еще где-то летает! – сообщил папа. – Я уже и звал его, но он не прилетает. Наверное, улетел куда-то далеко.

– Да ты что? – обомлела я. – А что, если он потерялся? Что, если он куда-то улетел, а обратную дорогу не смог найти? Папа! Что же делать? А если он голодный?

– Подожди, успокойся! Птицы умные, поэтому Гуля не потеряется! Птицы же летают на юг за многие сотни километров, а потом всегда возвращаются. У них есть биологический компас. До темноты еще есть время.

– Папа! – панически крикнула я. – А если его съела кошка?

– Слава! Не говори всяких глупостей!

– Я иду домой! – сказала я и бросила телефон в сумку.

Ваня смотрел на меня во все глаза. Я уже и забыла, что он тут стоит.

– Что случилось? – удивленно спросил он.

– Гуля улетел! – чуть не плача, ответила я. Мне хотелось бежать и спасать Гулю. – Я больше всего боялась, что он однажды улетит и не вернется! И вот он улетел и не вернулся!

– Кто такой Гуля? – все больше недоумевал Ваня.

– У меня дома живет голубь, – кратко пояснила я. – Он летает, где хочет, а потом прилетает домой. Вернее, всегда прилетал… А сейчас не прилетел! Я так и знала, то его нельзя выпускать!

– Вы что, разводите голубей? – изумился Ваня. – У вас дома голубятня?

– Да нет, не разводим, у меня просто один голубь, – покачала я головой. – Обычный. Я его на улице подобрала еще птенчиком.

– Так, а почему ты переживаешь? Может, он просто где-то задержался?

– Скоро ночь! Уже смеркается. Дело в том, что птицы не видят в темноте.

– Вот оно что… – протянул Ваня. – Я не знал этого.

– Если он не вернется до темноты, то… неизвестно, что может с ним произойти за ночь. Где он будет ночевать? Он никогда не улетал так надолго…

Романтика испарилась вместе с папиным звонком. Теперь все мысли были заняты Гулей. В голове одна за другой вставали страшные картины: Гулю или поймала кошка, или он где-то потерялся, и сейчас летает в незнакомом месте и ему страшно, или он съел что-то не то и отравился… Он лежит где-нибудь в траве и ему плохо… И меня нет рядом… И никто не погладит его по белой головке и не поцелует в клюв…

– Все, я домой! – решительно сказала я и помчалась на остановку.

– Дай я тебя провожу! Нам же по пути!

Мы сели в маршрутку. Наши места были рядом. Всю дорогу просидели, касаясь друг друга локтями, но я не думала об этом, все мои мысли занимал Гуля.

Время от времени я чувствовала руку Вани, которая касалась моей руки.

Дом был наполнен тревогой. Мы всей семьей пытались убедить друг друга, что с Гулей не произошло ничего страшного, но тем не менее каждый думал, что именно самое страшное и случилось.

Мы очень привязались к Гуле, он был членом нашей семьи, и поэтому сильно переживали из-за его пропажи. Весь вечер я стояла на улице, смотрела в звездное небо и свистела, пытаясь досвистеться до Гули, но он не слышал меня и не возвращался. Впрочем, ночью он и не вернулся бы, потому что ночью ничего не видит, но я все равно надеялась.

Я то засыпала, то просыпалась – мне казалось, что я слышу характерное хлопанье крыльев, стук клюва в окно. Каждый раз я вскакивала с постели и мчалась проверять… но Гули не было. Посторонние звуки я принимала за то, что хотела слышать.

Под утро я все-таки провалилась в сон, но вскочила еще до звонка будильника и немедля помчалась на улицу, чтобы проверить, не прилетел ли Гуля. Может, он где-то переждал ночь, а когда рассвело, сразу вернулся?

Я выбежала из дома и увидела маму.

Она, заспанная, сидела за садовым столиком и пила кофе. Я почувствовала пьянящий аромат. На свежем воздухе кофе пахнет особенно сильно.

– Гуля еще не прилетел, – увидев меня, сказала мама.

Значит, она тоже всю ночь провела в тревоге и тоже вышла во двор, чтобы проверить, не вернулся ли наш питомец.

Я надела сланцы и подошла к столику. Прохладная роса на траве мочила ноги.

– Иди спать, – сказала мама. – Тебе просыпаться еще через полтора часа.

– Не могу, – отозвалась я и посмотрела на чердак, в котором не было Гули. На жердочку возле садового столика, на которой он любит сидеть, на его уличную кормушку…

В носу защипало.

– Мам, неужели он улетел навсегда?.. – у меня выступили слезы.

– Я не верю в это! – решительно сказала мама. – Он не мог от нас улететь! Может, он где-то заблудился?

– А давай дадим объявление в газету? – предложила я.

– Я уже думала об этом, но в городе тысячи одинаковых голубей.

– Ну да, – вздохнула я.

Школьный день прошел ужасно – из-за бессонной ночи голова просто раскалывалась.

Во время урока химии Ваня шепнул:

– Ну как голубь? Вернулся?

– Нет, – покачала я головой.

– Будем надеяться, что вернется… – вздохнул Ваня.

У меня стоял ком в горле.

– Гуля – мой лучший друг! – прошептала я, чувствуя, как дрожит голос. – Он всегда понимает меня, успокаивает… Я всегда ему все рассказываю…

– А что, у тебя нет друзей людей? – удивился Ваня, поглядывая, чтобы химичка не услышала наш разговор.

– Нет, – пожала я плечами.

– Серьезно? – удивился он. – Но как это так? Ты ведь такая общительная…

– Общаться с людьми – это одно, а дружить – другое. Людей для общения бывает много, а вот именно друзей… их мало.

– Да, ты права, – задумчиво отозвался Ваня.

Я не могла дождаться, когда закончатся уроки, чтобы поскорее уйти домой и посмотреть, не прилетел ли Гуля.

Когда наконец прозвенел звонок с последнего урока, я первая сорвалась с места и выбежала из кабинета.

– Эй, подожди! – вдруг услышала я голос Анжелы.

«Что она хочет? – раздраженно подумала я. – Снова будет указывать, с кем общаться?»

– Иди сюда, – сказала Анжела и направилась в безлюдную часть коридора.

– Зачем? – раздраженно спросила я. – Кажется, мы уже все выяснили.

Только сейчас я заметила, что Анжела ухмылялась.

Она открыла сумку, достала конверт и протянула мне.

– На.

– Что это? – насторожилась я.

– Сама догадаешься, – ухмыльнулась Анжела и отправилась в сторону лестницы, которая вела на первый этаж.

«Что еще за письмо?» – недоуменно подумала я и раскрыла конверт.

В конверте лежала фотография.

Я вытащила ее. И обомлела.

Мне стало плохо.

На снимке была запечатлена большая клетка, в которой сидел Гуля.

Мои глаза просто на лоб полезли от удивления. Руки задрожали. Сердце колотилось, как после километровой дистанции, а в голове помутнело.

«Что это значит? – ничего не понимая, подумала я. – Гуля в клетке? Но что это за клетка?»

И тут наконец я сообразила. Анжела дала фотографию Гули в клетке. Значит, это она его и сфотографировала?

Фотография выпала из рук.

«Анжела что, посадила Гулю в клетку?!»

Я подобрала фотографию и, сбивая с ног школьников, помчалась на первый этаж. Осмотрелась, ища глазами Анжелу, но ее нигде не было. Тогда я выбежала на улицу. Анжела стояла у входа в школу, явно ожидая, когда я появлюсь, и высокомерно смотрела на меня.

– Что ты сделала?! – закричала я так, что все обернулись. Но мне было все равно. Я со злостью схватила Анжелу за воротник, прижала к стене и потребовала: – Где Гуля? Отвечай!

– Слышишь, ты, отпусти одежду! – стала отбиваться Анжела. – Если порвешь мою новую кофточку, то будет еще хуже!

С большим нежеланием выпустила ее. Мне очень хотелось порвать ее на клочки вместе с Анжелой.

– Короче, слушай меня сюда и запоминай, два раза повторять не буду, – поправляя кофточку, презрительно сказала Анжела. – Твоя курица у меня в сарае, я заперла ее в клетке. Если ты не сделаешь, что я скажу, то… – Анжела хитро улыбнулась. – Я отнесу ее к своей соседке, у которой пять кошек. Поняла?

– Это не курица, а голубь! – разъяренно поправила я.

– Да мне все равно, кто это, хоть индоутка! – прошипела Анжела.

– Но как ты его взяла? – недоумевала я.

– Ну, я же была у тебя дома несколько раз, он меня знает… Приманила его с улицы, и все, – усмехнулась Анжела. И вновь перешла на деловой тон: – Я отдам его тебе только после того, как ты выполнишь мои требования.

– Какие еще требования? – изумилась я. – Сколько тебе заплатить за него?

– Ты что, дура? – Анжела покрутила у виска. – Мне не нужны деньги. Мне нужен Ваня.

– Ваня? – поразилась я. – А Гуля тут при чем?

Анжела нервно покусала губы и объяснила:

– Вчера была премьера фильма, я пошла в кино, и увидела вас там! Я ушла с фильма и пошла за клеткой.

Анжела уничтожающе посмотрела на меня.

– Тебе не кажется, что ты сошла с ума? – вполне серьезно спросила я. – Не лезь, куда тебя не просят!

– Это ты влезла, куда тебя не просили! – воскликнула Анжела. – Если бы не ты, то мне удалось бы заполучить Ваню!

– Человек сам выбирает, с кем ему общаться.

– Правильно, – хитро улыбнулась Анжела. – Я выбрала, с кем хочу общаться. Я хочу общаться с Ваней. А ты мне мешаешь!

– А он с тобой хочет общаться?!

– Замолчи! И слушай дальше. Я отдам тебе голубя только после того, как ты перестанешь дружить с Ваней, – заявила она. – Срок даю до сегодняшнего вечера. Если сегодня вы не прекратите общение, то твой голубь отправится в гости к соседским кошкам. Ты меня поняла?

Я была ошарашена. От шока не могла ни шелохнуться, ни вздохнуть. Гуля у Анжелы в заложниках, и его выкуп – прекращение общения с Ваней?

– Какая же ты подлая интриганка! – с чувством воскликнула я.

– Какая есть, – рассмеялась Анжела и посмотрела на свой маникюр. – В любви все средства хороши.

– Но как ты могла? Тебе же нравился Гуля… Ты даже целовала его, когда приходила ко мне домой… Гладила…

– Ну и что? Нравился, а теперь разонравился. Подумаешь…

– Знаешь, что? – презрительно сказала я. – Я сейчас пойду в милицию… вернее, в полицию, и заявлю на тебя!

– Ты еще глупее, чем я думала, – Анжела даже бровью не повела. – Думаешь, мой дом окружит ОМОН, и мужики с автоматами будут требовать клетку с голубем? Да этих голубей на улице летают миллионы! Как ты докажешь, что он – твой? У тебя что, есть на него документы?

Анжела была права. Фактически я не могла доказать, что Гуля – мой.

– У тебя безвыходное положение, – довольно резюмировала Анжела. – Я даю минуту на размышление – согласна ли ты сегодня же прекратить общение с Ваней.

Мне хотелось наброситься на Анжелу, но я понимала, что сейчас в ее руках жизнь Гули. Я была потрясена этой ситуацией – бедный голубь сидит в клетке. Испуганный, может быть, голодный, не понимает, что с ним происходит и почему он взаперти… Гуля очень доверчивый, ручной, поэтому неудивительно, что у Анжелы так легко получилось его приманить. Бедный Гуля стал жертвой интриг моей одноклассницы и ее помешательства на Ване!

Но что мне делать? Что выбрать – Гулю или дружбу с Ваней?

В голове не укладывалось, что слова Анжелы – правда.

– Не ожидала от тебя такого, – от всего сердца сказала я, глядя на фотографию Гули в клетке.

– У тебя осталось полминуты, – сказала Анжела, выразительно указывая глазами на часы.

Ваня – парень, который понравился мне еще два года назад. Сейчас наконец наступил момент, когда недопонимание между нами прояснилось и появилась возможность общаться вновь. Но у Анжелы в клетке сидит Гуля… беззащитная птица, которую используют для манипуляции.

Что дороже – Ваня или Гуля?

Я вспомнила, как подобрала Гулю маленьким птенчиком. Как он летел с крыши и упал на траву. У него вывихнулось крылышко, и я забрала его домой… Гуля для меня самое родное существо, которое всегда выслушает и не предаст…

Я не могла понять, кто мне дороже.

Отличие человека от голубя в том, что человек может постоять за себя, а голубь беззащитный. Анжела заперла его в клетке, и он полностью в ее власти. И сейчас только я могу его защитить. Если соглашусь на условия Анжелы.

– Время вышло, – объявила Анжела. – Ну так что?

От волнения я кусала губы.

– Хорошо, – сказала я.

– Что? – кажется, Анжела не поверила моим словам. Она недоуменно хлопала густо накрашенными ресницами.

– Хорошо, – сквозь зубы процедила я.

– Ты что, согласна перестать общаться с Ваней ради голубя? – Анжела была потрясена.

– А у меня что, есть выбор? – презрительно посмотрела я на нее.

– Ну надо же… – покачала она головой. И вдохновленно сказала: – Ни о чем не переживай, я уже придумала план, как сделать так, чтобы понравиться Ване!

– Это очень мило с твоей стороны, – ядовито проговорила я.

– Не умничай. Так вот, слушай, что надо сделать…

– Ты хоть покормила Гулю? – перебила я ее.

– Покормила, – кивнула Анжела. – Я же не живодерка!

Я промолчала.

Вечером этого же дня, когда стемнело, мы встретились с Анжелой возле старого каштана. Под ногами лежали опавшие листья и спелые плоды, кожура которых была похожа на ежиков.

– Чтобы самой лично во всем убедиться, я буду здесь неподалеку. Стану вот за той машиной и все услышу, – радостно сказала Анжела.

– Иди уже, – процедила я.

– Не хами! Здесь я хозяйка положения, а не ты!

Я с трудом сдержалась, чтобы не нагрубить. У нее Гуля, и сейчас я от нее зависима.

– Анжела, я не понимаю, зачем тебе нужен Ваня? – я попыталась до нее достучаться. – Ведь тебе нужен не он! Ты просто не можешь смириться с тем, что он не обращает на тебя внимания. Он для тебя просто очередная вещь, которую ты хочешь получить!

– Всегда все происходит по-моему! – закричала Анжела. – Все будет так, как хочу я! Поняла? И если я хочу его получить, значит, он будет моим!

Она гордо расправила плечи и направилась к месту наблюдения. Даже сейчас Анжела вырядилась так, словно шла на праздник в ресторан. Она спряталась за грузовиком, на кузове которого под слоем грязи был виден нарисованный желтый цветок. Этот грузовик со спущенными колесами находится здесь столько, сколько я себя помню. Стоит под солнцем, дождями, ветрами. Ржавеет, оседает, об него бьют бутылки или, наоборот, пытаются как-то облагородить, – однажды кто-то даже нарисовал на нем цветочки.

Я ждала под каштаном, когда придет Ваня, и не могла поверить в то, что происходит. Вчера я наконец-то узнала правду и поняла, что у того, что, как мне казалось, закончилась два года тому назад, может быть продолжение, и сейчас я своими собственными руками должна все разрушить. А если не разрушу, то Анжела отдаст Гулю кошкам.

Я не знаю, может ли Анжела действительно это сделать, но жизнью Гули все равно не хочу рисковать. В голове не укладывалось, что Анжела действительно додумалась украсть голубя, чтобы шантажировать меня.

Послышись шаги. Пришел Ваня.

– У тебя что-то случилось? – тревожно спросил он. – Почему ты попросила меня прийти?

Я хотела посмотреть ему в глаза, но не смогла. Я не могла смотреть человеку в глаза и врать.

– Ваня… – начала я, и слова застряли в горле.

– Да что с тобой? – воскликнул Ваня. – Что происходит?

– Ваня. Нам нужно прекратить общение, – собравшись с силами, сказала я.

Ваня прямо отшатнулся от удивления.

– В каком смысле? – не понял он.

– В прямом! Я больше не хочу, чтобы мы общались.

Мне показалось, что это говорю не я, а кто-то другой. Настолько дико прозвучали слова.

На улице было темно, но я увидела, как взгляд Вани потускнел. Он весь как-то сник. Я понимала, что Анжела сейчас стоит за грузовиком и, навострив уши, жадно ловит каждое слово.

– Я все понял, – произнес он, с неверием глядя на меня. – Ты не хочешь общаться, потому что я помогаю бабушке? Ты не хочешь со мной общаться из-за моей семьи?

– Нет! – воскликнула я. – Ни в коем случае!

– Тогда в чем дело?

– Я не хочу ничего объяснять. Просто давай будем обычными одноклассниками.

– Если ты считаешь, что я глупый, то ты ошибаешься, – сказал Ваня. В его голосе чувствовалась обида. – Я прекрасно понимаю, что дело в моей семье. Но, знаешь, что… – проговорил он и замолчал.

– Что? – поторопила я его.

– Если ты не хочешь со мной из-за этого общаться, то нам действительно надо прекратить дружбу. Мне нет смысла дружить с человеком, который так относится к другим людям. И знаешь, что? – Ваня повысил голос. – Я ничего не стесняюсь, поняла?! У меня самая лучшая бабушка и самая лучшая семья!

– Ваня, ты все не так понял! – попыталась я его переубедить.

– А по-моему, я все понял именно так, как надо! Ладно… – Ваня развернулся, чтобы уйти. Но перед уходом язвительно бросил: – Мне пора, нужно помочь бабушке. А то там еще очень много работы!

Договорив это, он фыркнул, окинув меня презрительным взглядом, и стремительно удалился.

Я стояла одна под раскидистым каштаном. Было темно и тихо.

Ваня все понял по-своему. Впрочем, а что еще он должен был подумать? Все его выводы вполне логичные. Наверное, в такой ситуации любой человек подумал бы, что дело именно в том, что он не принц на белом коне. Но мне и не нужны никакие принцы! Мне нужен Ваня!

Я услышала шаги. Из-за старого грузовика вышла Анжела. На ее лице улыбка сияла ярче, чем десять уличных фонарей. И хоть и было темно, но улица, казалось, освещалась Анжелиной радостью.

– Все прошло шикарно, – довольно сказала она. – Только я не поняла, при чем здесь его бабушка и семья?

– Это не твое дело, – прошипела я.

– Ладно, оно мне, в принципе, и не надо, – пожала плечами Анжела. – Вот теперь я точно уверена, что вы поссорились.

– Отдай Гулю, – я едва сдерживалась, чтобы не вырвать все волосы на ее ухоженной голове.

– Жди здесь. Скоро принесу, – пообещала Анжела и ушла.

Я села на корточки и прислонилась спиной к шершавой коре каштана.

«Что я натворила? – обреченно подумала я. – Теперь мы с Ваней никогда не будем дружить… Но разве я могла поступить по-другому, если у Анжелы в заложниках Гуля?»

За поворотом послышался скрип. Появилась Анжела с клеткой в руке.

– Гуля! – я рванула к голубю.

Гуля увидел меня и заметался в клетке.

Я открыла дверцу просунула руку, взяла Гулю и вытащила его наружу из этой тюрьмы. Крепко-крепко прижала к себе. Сердечко Гули испуганно билось. Он начал что-то быстро ворковать, как будто пытался рассказать, что с ним случилось.

– Как трогательно, – скептически сказала Анжела.

– Неужели тебе не жалко его? – искренне недоумевала я. – Я поражаюсь, как у тебя хватило совести его украсть!

– Слышишь, скажи спасибо, что я чего покруче с тобой не сделала! – отозвалась Анжела.

– Это чего же? – с вызовом спросила я. Теперь Гуля у меня в руках, и мне было нечего терять.

– Ничего! – ответила Анжела. – Все, я пошла.

Скрипя клеткой и стуча шпильками по асфальту, она ушла.

В который раз за вечер я осталась одна под каштаном. Хотя нет, теперь со мной был Гуля.

– Идем домой, – вздохнула я, поцеловав Гулю. – Мы все страшно переволновались за тебя.

Гуля заворковал и потерся об меня своей мягкой головкой.

Ну и как я могла пожертвовать Гулей? Как могла позволить, чтобы Анжела отдала его кошкам? Не знаю, действительно ли она была на это способна или просто пугала меня.

Тогда я еще не знала, на что действительно может быть способна Анжела.

Глава 10

Хакер

На следующий день я пришла в класс и сразу заметила, что Ваня сидит за другой партой.

Впрочем, на что я рассчитывала? Что он, как ни в чем не бывало, сядет ко мне?

Ваня заметил, что я вошла в класс, скользнул по мне безразличным взглядом, как будто я была не более чем забором или столбом, и принялся болтать с парнями о системе тренировок в тренажерном зале.

Я все еще до конца не осознавала, что вчера вечером собственноручно разрушила нашу дружбу.

В класс вошла Анжела. Сегодня она была как никогда веселая и красивая: на лице сияющая улыбка, волосы завитые, пышные.

– Привет, – прощебетала она мне и устремилась к парте Вани. Она взглянула на него, поморгала накрашенными ресницами и спросила: – А можно я сяду к тебе?

– Давай, – улыбнулся Ваня и убрал со второго стула свою сумку.

Я вскипела от негодования. Ваня согласился, чтобы Анжела с ним села!

Анжела села за парту и принялась без остановки рассказывать ему о каком-то фильме, который накануне смотрела. Ваня с интересом слушал ее рассказ и внимательно на нее смотрел.

Весь день я шпионила за ними. Тайком подглядывала то на Анжелу, то на Ваню, стараясь подслушать их разговоры и проследить, куда они вместе ходят. На одной перемене они были в столовой, на другой выходили во двор. Я видела из окна, как Ваня собирает опавшие желтые кленовые листья и дарит их Анжеле. Они беспрестанно смеялись.

Я была поражена, как быстро Анжела принялась окручивать Ваню. Но еще больше я была поражена тем, что Ваня с такой легкостью переметнулся к Анжеле. А ведь еще вчера он говорил, что ему очень интересно со мной… Я получала от жизни удар за ударом.

На предпоследнем уроке в класс вошла Корзина и спросила:

– Ну что, вы не забыли, что сегодня в шесть вечеринка?

Весь класс зашумел – никто не забыл. А я за всеми заботами как-то пропустила, что сегодня, оказывается, будет вечеринка.

– Сегодня торжественный день – юноши будут выбирать Королеву осени, а девушки – Короля, – восторженно сказала классная. – И не забудьте принести с собой угощения для чаепития.

После уроков я вернулась домой в подавленном настроении.

Бросила на диван сумку, переоделась и отправилась на чердак к Гуле. Хоть чердак и был открыт, но Гуля сидел в своем домике и не вылетал на улицу. По его глазам было видно, что он испуган. Наверное, он еще боится летать, потому что думает, что его могут схватить и посадить в клетку.

Бедный Гуля! Он доверял всем людям, а теперь из-за Анжелы станет, наверное, опасаться!

Увидев меня, Гуля оживился, взмахнул крыльями и, приземлившись мне на плечо, стал щекотно копаться клювом в моих волосах.

– Гуля, щекотно! – рассмеялась я.

И вдруг осеклась, вспомнив, что произошло.

Я печально вздохнула и села на табуретку рядом с домиком Гули.

– Да, Гуля, вот такие бывают в жизни жестокие ситуации, – сказала я. Гуля пристально посмотрел на меня. Он внимательно слушал. – Анжела использовала нас с тобой для достижения своей цели… Но во всем этом есть и полезный момент. Оказывается, Ваня может так легко метаться от девчонки к девчонке! Вчера он дружил со мной, а сегодня с Анжелой… Хоть бы погоревал пару деньков! Так нет же – сразу к ней! Представляешь, он дарил ей букет кленовых листьев… А мне не дарил…

Почему-то осенью одиночество чувствуется острее, и сейчас я ощущала его в полной мере.

Я насыпала зерна в Гулину кормушку. Гуля спланировал к кормушке и принялся щелкать просо и семечки подсолнечника.

– Я сегодня даже не хочу идти на эту дурацкую вечеринку! – поделилась я с голубем. – А что мне там делать? Смотреть, как Ваня будет ходить вместе с Анжелой?

Внезапно Гуля посмотрел на меня и резко, возмущенно заворковал. Как будто отругал.

– Ты что, не согласен? – удивилась я. И задумалась. – Хотя, знаешь, а ты прав… Я должна быть в курсе всего, что происходит в классе. Почему из-за каких-то двух человек я должна сидеть дома и страдать? Ну уж нет! Я обязательно пойду на вечеринку! И пусть смотрит, какая я красивая!

На этот раз Гуля одобрительно похлопал крыльями.

В приподнятом настроении я спустилась с чердака и помчалась в дом, выбирать красивый наряд для сегодняшней вечеринки.

Честно говоря, я не люблю разного рода вечеринки. Хожу на такие мероприятия не потому, что мне это нравится, а только для того, чтобы быть в курсе всего, что происходит в классе. Гораздо больше я люблю отдыхать с хорошей книгой или сидя в одиночестве на берегу пруда в дубовой роще. Там, где в свое время прогуливала школу.

Весь класс вырядился, кто как мог – парни постарались надеть костюмы, а девчонки придумать что-то оригинальное. Одноклассница Настя явилась с короной на голове, видимо, уже заранее считая себя королевой, а Анжела пришла в действительно оригинальном наряде – юбке, сделанной из сухих кленовых листьев. Эти листья она как-то прикрепила к юбке, которую не было видно, и создавалось впечатление, что юбка действительно состоит из одних листьев. Наверное, она сделала юбку из тех листьев, которые подарил ей Ваня… А может, из других… Надо признать, выглядит Анжела шикарно. Впрочем, как и всегда.

Парням было сложно придумать что-то новое, да и что придумаешь, если парни обычно носят брюки да рубашки? Это у девушек есть полет для фантазии. Поэтому Ваня надел темные брюки, светлую рубашку и черные туфли. И… выглядел так, что на него смотрели все девчонки. Одежда очень хорошо сидела на его мускулистой фигуре.

В конце вечеринки к доске вышла Корзина и торжественно объявила:

– А сейчас каждому из вас надо взять жетоны для голосования и опустить их вот в эту коробку. Парни будут писать на своем жетоне имя девочки, которая, как вам кажется, заслуживает звания Королевы осени, а девочки будут делать то же самое, но вам надо написать имя Короля.

Я взяла жетон и подумала, кого бы сюда написать? Оглядела всех парней. При взгляде на Ваню сердце защемило. Хоть и не общаемся, но мне кажется, он самый красивый.

Я заметила, что у него торчит воротник рубашки. Если бы мы общались, я бы подошла и поправила…

Не успела я и глазом моргнуть, как Анжела подошла к Ване и поправила воротник. Он улыбнулся:

– Спасибо.

Все с интересом на них посмотрели. Всем было понятно, что между ними намечается роман.

От злости я подумала: «Ах, так?! Значит, возьму и напишу на жетоне кого-то другого!»

Я занесла ручку над жетоном, чтобы написать имя другого одноклассника, все равно какого, лишь бы не Ваню, но внезапно во мне снова проснулась совесть.

«Поступай по совести, – сказала она. – Тебе ведь кажется, что самый красивый Ваня? Так почему ты хочешь написать другого? Чтобы не сделать Ване приятное?»

«Да», – подумала я.

«А ты не думала, может, Ване очень важно, чтобы его оценили? Так почему бы тебе не сделать ему приятное? Зачем нужно делать подлости? Очень большое проявление любви к человеку – это сделать ему добро втайне от него».

Я задумалась. По-моему, совесть, как всегда, права… Что мне стоит написать на жетоне имя Вани? Тем более я и так совершенно незаслуженно сделала ему несколько подлостей!

Я четко и красиво написала «Иван Антипов» и опустила жетон в ящик для голосования.

Когда все проголосовали, Корзина посчитала количество жетонов и объявила:

– Итак, сейчас все узнают результаты голосования! Сразу хочу сказать – попрошу никого не обижаться, что кто-то не станет Королем или Королевой… Как вы понимаете, это просто шуточный конкурс, и поэтому не расстраивайтесь те, кто не станет победителем… Итак, Королевой осени становится… Анжела Соколова!

Анжела завизжала от восторга и даже стала подпрыгивать на месте, шелестя кленовой юбкой. Все зааплодировали.

«Ах, как неожиданно, – скептически подумала я. – Она каждый год становится Королевой, и каждый год так удивляется, как будто это впервые».

Я тоже зааплодировала. А почему бы и нет? Мне ведь не жалко похлопать. А ей приятно.

Корзина надела на голову Анжелы бумажную корону. Анжела была счастлива.

Когда все успокоились, классная продолжила:

– А Королем осени становится… Иван Антипов.

– Я?! – поразился Ваня. У него был ошарашенный вид. Кажется, он действительно не ожидал, что станет Королем.

– Ты! – подтвердила Корзина. – Поздравляю!

Весь класс зааплодировал. А вот я аплодировать не решилась, потому что это выглядело бы странно на фоне того, что произошло вчера. Ваня может подумать, что я издеваюсь. Хотя именно сейчас мне хотелось хлопать, как никогда!

– Ванечка, поздравляю! – воскликнула Анжела и бросилась ему на шею. – Ты этого достоин!

Я слушала Анжелу и диву давалась: она настолько серьезно воспринимала этот конкурс, как будто он в жизни на что-то влияет. Так бурно реагирует, словно здесь действительно выбирали настоящих королеву и короля.

Корзина водрузила на голову Вани корону.

– Кстати говоря, ты набрал всего на один голос больше, чем другой парень, – заметила классная. – Только не буду говорить его имя, чтобы никому не было обидно.

Я оторопела. Значит, мой голос, который я отдала за Ваню, был решающим? Значит, если бы я не проголосовала за него, то Королем стал бы кто-то другой? Надо же… Иногда в жизни оказывается решающим всего один голос.

Я решила, что всегда со всеми буду поступать честно. Потому что от каждого человека зависит счастье другого.

Несмотря на то что мы с Ваней не общались, я искренне порадовалась за него.

– Ну а теперь – чаепитие! – объявила Корзина. – Все за стол!

Класс помчался занимать места.

– Мне кажется, Король с Королевой должны сидеть во главе стола, – высокомерно сказала Анжела Корзине.

– Как хотите, – пожала плечами классная.

– Идем сюда. – Анжела взяла Ваню за руку и повела к столу. Там уже сидел Пашка. Анжела сказала ему: – Пересядь. Здесь сидят Король и Королева.

– Не очень-то и хотелось, – обиженно отозвался Пашка и пересел.

– Да ладно, чего ты? – обратился Ваня к Анжеле.

– Я лучше знаю! Садись!

Они сели рядом. Анжела, гордо приосанившись, разговаривала со всеми презрительно и снисходительно. Она постоянно поправляла корону, чтобы та лучше сидела. А вот Ваня явно воспринимал вечер как шутку, поэтому корону давал примерить всем парням и девчонкам. Особенно часто давал ее Пашке – видимо, чтобы загладить вину. Кстати, начет Пашки. Я слышала в разговоре, что он пошел заниматься в тренажерный зал. Видимо, хочет, чтобы Таня, которая ради него стала более женственной, гордилась им.

Ваня с Анжелой сидели весь вечер вместе. Ваня ухаживал за ней – угощал пирожными, подливал чаю… Анжела была этим очень довольна и вела себя с ним так, чтобы каждым жестом и словом подчеркнуть, что они вместе.

– Ваня, ты покушал? – сюсюкала она. – Тебе чайку горячего подлить?

– Подлей, – кивнул Ваня.

Анжела взяла чайник и налила Ване чаю.

Она посмотрела на меня взглядом победительницы и ухмыльнулась. Ее победа была двойной – и на конкурсе, и надо мной.

«Ну и пусть, – подумала я, глядя на ее самодовольное лицо. – Зато я проголосовала по совести!»

Было около десяти вечера. Я сидела во дворе и пила виноградный сок, который мы сделали из нашего винограда. Рядом на жердочке, нахохлившись, сидел Гуля и, поджав одну лапку, дремал. Небо было темным и усыпанным звездами.

Как все-таки непредсказуема жизнь! Еще вчера я думала, что у нас с Ваней все наладилось, что мы сможем заново построить отношения, но из-за интриг коварной Анжелы все пришлось перечеркнуть. А Ваня тоже хорош! Не успели мы поссориться, как он стал дни напролет проводить с Анжелой, которую терпеть не мог! Тоже мне, король и королева взошли на трон!

Вдруг зазвонил мобильник.

«Кто это так поздно?» – удивилась я.

Но в следующую секунду удивилась еще больше. На дисплее высветилось «Ваня Антипов».

Я смотрела на телефон и не верила глазам. Зачем Ваня звонит? Что ему надо?

Дрожащими руками взяла трубку:

– Алло?

– Ты дома? – с ходу спросил Ваня. У него был запыхавшийся голос, будто он бежал.

– Дома, – удивилась я.

– Выйди на улицу, – сказал он и повесил трубку.

Я с удивлением уставилась на цветущую оранжевую розу. Почему Ваня звонит так поздно? Почему он вообще звонит, если вчера мы поссорились? Почему он просит меня выйти на улицу? И откуда он знает, где именно я живу? Когда он провожал после кино, мы расстались не возле моего дома, а где-то на улице.

В полном непонимании я направилась в дом, быстро посмотрела на себя в зеркало, поправила прическу, переобулась из домашних тапочек в приличные босоножки и вышла на улицу. Встала у калитки.

И сразу же увидела Ваню, который мчался по улице. Он был одет в синий спортивный костюм и уже без короны на голове.

Он подлетел к дому и, испепеляя меня взглядом, прошипел:

– Это еще что за номера ты устроила, а?! – он был в ярости. Глаза метали молнии.

– Какие номера? – опешила я.

– Я все знаю! – воскликнул Ваня.

– Что ты знаешь? – удивилась я.

– Я все знаю про твою подлость! – заявил Ваня, сунул руку в карман спортивных брюк и достал сложенный лист бумаги. Развернул и протянул мне.

Я взяла лист и стала читать:

«IP 348.9.20.71.90 Адрес, где расположен данный компьютер: улица Островского, дом 5. В доме прописаны: Казаков Алексей Иванович, Казакова Нина Петровна, Казакова Ярослава Алексеевна».

– Что это такое? – не поняла я.

– Мой лучший друг компьютерщик. У него даже прозвище Хакер. После того как кто-то написал мне лживое письмо насчет теплохода, я попросил его вычислить, с какого компьютера оно было отправлено. И он вычислил. Когда я увидел адрес и фамилию, то чуть в обморок не упал. Это ты! – гневно сказал Ваня. – Это ты написала мне письмо! – злость прошла, и он удивленно посмотрел на меня: – Ты можешь объяснить, за что ты так меня ненавидишь? Почему ты наврала, что встреча переносится? Что я такого тебе сделал, а?! Ты что, до сих пор злишься на меня из-за того, что я тогда налетел на тебя в магазине?!

Я слушала Ваню и пребывала в оцепенении. Он все знает. Он вычислил, что это я написала письмо. Он знает, что пришел на Речной вокзал позже, чем надо, именно из-за меня.

Я не была готова к этому разговору. Еще десять минут назад я сидела во дворе, пила сок и смотрела на сонного Гулю, а сейчас стою с Ваней, и он пытается вывести меня на чистую воду.

– Что ты молчишь? – он обжог меня взглядом. – Ты ничего не хочешь ответить? Кстати, когда я сопоставил хронологию событий, то ужаснулся еще больше. Мы ведь с тобой недавно начали дружить… Когда я мыл полы в школе и ты стояла со мной, то ты общалась, зная, какую гадость мне сделала? Ты изображала из себя понимающего человека, хотя написала то письмо про Речной вокзал… Но зачем ты строила из себя добрую? Почему? И почему перестала общаться? Потому, что я внук школьной уборщицы? – сыпал он вопросами. И напоследок прокричал: – Я ничего не понимаю! Что ты делаешь со мной? За что?!

Я посмотрела в его расширенные от удивления и негодования фиолетовые глаза, поднесла к губам пальцы и коротко свистнула, как настоящая атаманша. Ваня с еще большим недоумением посмотрел на меня.

Со двора послышалось хлопанье крыльев, из-за забора вылетел Гуля и приземлился мне на плечо. Это так здорово, когда на плече сидит голубь! Наверное, плечи придуманы именно для того, чтобы на них сидели голуби.

Хотя уже был поздний вечер, но у нас во дворе и на улице есть яркие фонари, поэтому здесь достаточно светло, и Гуля видел, куда лететь.

– Нет, – покачала я головой, – я перестала с тобой дружить не потому, что ты внук школьной уборщицы. А потому, что его, – я кивнула на Гулю, – у меня украли, взяли в заложники и сказали, что отдадут только тогда, когда я перестану с тобой общаться.

Ваня не отрываясь смотрел на Гулю.

– Ты что, серьезно? – изумился он.

– Да, – вздохнула я. – От моего решения зависела его жизнь.

– Но я все равно ничего не понимаю!

Я поняла, что пришло время раскрыть Ване тайну, кто я такая. Сейчас я расскажу ему все. И про себя, и про Анжелу, и мне все равно, что после этого будет. Я больше не могу держать в себе этот секрет! И пусть только Анжела снова украдет Гулю! Я возьму и сама посажу ее в клетку!

– Когда я писала тебе письмо, я думала, что ты виноват. Но потом оказалось, что ты ни в чем не виноват, – путано объяснила я.

– В каком это смысле? В чем это я виноват?

– Сейчас я кое-что скажу… Наверное, ты этого уже не помнишь, но… Два года назад я переписывалась с парнем по Интернету. У нас завязался роман, мы очень нравились друг другу. Однажды мы договорились встретиться десятого ноября, а он не пришел на встречу! Он ничего мне не объяснил! А просто взял и пропал! Если бы ты знал, как мне было обидно! Какой униженной я себя почувствовала!

Ваня побледнел.

– Подожди… – прошептал он. – То есть…

– Да, этой девушкой была я! Это со мной ты переписывался и ко мне не пришел на встречу!

Ваня прислонился спиной к стене дома и закрыл лицо ладонями. Он молчал с полминуты. На улице стояла тишина. Было слышно, как поют сверчки.

– Значит, это ты? – убрав ладони от лица, едва слышно спросил Ваня.

– Я, – вздохнула я.

– Когда я пришел в класс и познакомился с тобой, то очень удивился, что тебя зовут Ярослава. Это редкое имя. Но я даже не думал, что это именно ты…

– Я что, прямо до неузнаваемости изменилась? – удивилась я. – С тех пор прошло всего два года.

– А откуда я знал, как внешне ты выглядишь?

– То есть? – не поняла я. – Накануне встречи я прислала тебе свои фотографии. Ты что, не помнишь? Мы договорились, что я пришлю фотографии, чтобы ты меня узнал.

– Но мне не приходило никаких фотографий, – покачал головой Ваня.

– Не приходило?

– Нет…

И в этот момент недостающие кусочки мозаики стали на место. Я все поняла.

Тогда я попросила Иру прислать Ване фотографии, потому что я плохо владела компьютером. А Ира завидовала моей переписке с Ваней. Что, если Ира специально не прислала ему снимки?..

– Я все поняла, – вздохнула я. – Скорее всего, меня подставила подруга. Я тогда плохо пользовалась компьютером и попросила ее отправить тебе мои фотографии. А она, видимо, специально их не прислала…

– Наверное, – отозвался Ваня. – Поэтому я и не узнал тебя, когда пришел в класс. Я ведь не знал, как ты выглядишь.

– А я думала, что ты не пришел на свидание потому, что я тебе не понравилась! – воскликнула я.

– В любом случае дело было вообще не в фотографиях. Я не пришел потому, что в тот день родители попали в аварию, и мне стало просто не до свидания…

– Я это уже поняла, – кивнула я. – Когда ты все это рассказал в тот вечер, ну, когда мы встретились в школе, то я поняла, что ты ни в чем не виноват, и свидание не состоялось не по твоей вине. Но до того момента я думала по-другому! Я думала, что ты не пришел ко мне из-за того, что я тебе не понравилась! Я думала, что ты, наверное, спрятался где-то за углом и смотрел, как я стою и жду тебя…

– Нет, это не так!

– Но я не знала! Не знала! – с чувством воскликнула я. – Мне было очень обидно! А потом через два года я столкнулась с тобой в магазине! Можешь себе представить, какие чувства я испытала! За те два года обида уже притупилась и забылась, но когда я с тобой столкнулась, то все вернулось. А потом жизнь снова нас свела – ты пришел учиться в наш класс. Поэтому можешь себе представить, в каком шоке я была, когда узнала, что теперь мы одноклассники! Я не придумала ничего лучше, как отомстить тебе, – призналась я. – Сначала убрала твою папку с дипломами из общей стопки, которую должны были отправить на конкурс, а потом написала письмо и перенесла время встречи на Речном вокзале. Я посчитала, что мы квиты. Что ты получил по заслугам. Мне хотелось, чтобы ты тоже почувствовал, каково это, когда с тобой поступают несправедливо! А потом я встретила тебя в школе вечером, мы поговорили, и я поняла, что ты ни чем не виноват, и я незаслуженно тебя обидела…

– Так это ты вытащила папку с дипломами? – удивился Ваня. – Ну, теперь понятно…

– Да, – кивнула я. – Вот так все и было. А когда мы помирились и пошли в кино, оказывается, нас вместе увидела Анжела. Она тоже была в кино. От злости она выкрала Гулю, посадила его в клетку и сказала, что отдаст его только тогда, когда я перестану с тобой общаться. И мне вчера пришлось с тобой поссориться. А Анжела в это время стояла за грузовиком и слушала наш разговор, чтобы удостовериться, что мы действительно поссорились.

По мере рассказа глаза Вани становились все круглее.

– То есть она стояла рядом и все слышала? – поразился он.

– Да.

В этот момент к глазам подступили слезы, я поняла, сколько дров наломала. Я уткнулась в забор и разрыдалась. Гуля испуганно вспорхнул с плеча и взлетел на забор.

– Какая же я дура! Все испортила! – сквозь слезы корила я себя. – Я все испортила!

Неожиданно Ваня обнял меня и ласково, успокаивающе сказал:

– Слава, прошу тебя, успокойся… Ты ведь такая сильная! Не плачь… Все это не стоит твоих слез. Ты просто запуталась. Еще неизвестно, как я поступил бы на твоем месте, если бы оказался в такой ситуации…

Я чувствовала на плече его теплую руку, и мне действительно стало легче. Меня еще ни разу не обнимал парень… Это так необыкновенно…

Я постаралась успокоиться и развернулась к Ване. Он медленно, нехотя опустил руку.

– Мы с тобой много всего наворотили… – вздохнул он. – Но надо все это разгребать!

– Я уже во всем запуталась… – искренне ответила я. – Так, значит, ты помнишь, как мы переписывались?

– Конечно, помню! – с чувством сказал Ваня. – Ярослава, после того события в нашей семье я был в шоке. Я забыл обо всех свиданиях, о людях, забыл обо всем… Я не мог разорваться на части, и поэтому без лишних объяснений поудалял свои анкеты. Я все время и силы отдавал семье… Мысли сконцентрировались только на этом… А когда понемногу пришел в себя, то начал пытаться тебя найти, но твоей анкеты в Интернете уже не было, а телефон не отвечал… Я все два года думал, что потерял тебя… И уже не верил, что когда-то найду.

Я была потрясена его словами. Значит, он два года помнил меня и искал…

– А как же Анжела? – спросила я. – После нашей ссоры ты так резко начал с ней общаться. Вам нравится друг с другом…

– Ты шутишь, что ли? – усмехнулся Ваня. – Я начал с ней общаться только для того, чтобы ты это видела и ревновала…

– Серьезно? – честно говоря, мне было приятно это слышать. Но я решила сделать Ване замечание: – Но она ведь думает, что нравится тебе. Это неправильно, общаться с одним человеком для того, чтобы сделать больно другому.

– Я сам с ней поговорю. Поверь, она больше не будет пытаться нас рассорить. Она поймет, что это невозможно и не имеет никакого смысла!

– Так что мы с тобой будем делать? – уточнила я.

– Лично я хотел бы продолжить то, что прервалось два года назад, – сказал Ваня. – Ярослава, прости, что не предупредил тогда, что не приду на свидание…

– Ваня! – воскликнула я. – Да о чем ты говоришь? Я ведь понимаю, что у тебя в семье случилось несчастье!

– Ну, все равно, хочу вот так запоздало объясниться…

– Я тоже хочу попросить прощения за свою месть, – раскаялась я. – Человек не имеет права никому мстить. Когда накапливаешь в душе злость, из этого не получается ничего хорошего. И сам живешь во зле, и делаешь зло другому… Так нельзя.

Ваня улыбнулся:

– Конечно же, я на тебя тоже не сержусь. Слушай… У меня к тебе одна просьба.

– Какая?

– Можешь показать, где живет твой голубь? – попросил Ваня, глядя на Гулю, который сидел на заборе и с любопытством смотрел на нас. – Мне так интересно! Я еще никогда не видел ручных голубей!

– С удовольствием, – улыбнулась я. – Пойдем во двор.

Тропинка, которая вела к сараю с чердаком, была освещена фонариками на солнечных батарейках.

Мы шли вместе по освещенной фонариками дорожке, и впервые за все время появилось чувство легкости и свободы. Больше ничего меня не угнетало.

Я лежала в кровати и смотрела в потолок. Не спалось. Я заметила, что со вторым появлением Вани в моей жизни мне постоянно не спится. Но если в предыдущие дни не спалось из-за переживаний, то сейчас не спалось от радости. Не верилось, что наконец-то все разрешилось. Наконец-то Ваня узнал правду, и я тоже узнала правду. Теперь все так, как должно было быть всегда! Вся проблема в том, что два года назад Ваня не досказал, я не так поняла, и пошло-поехало… Но я не могу ни в чем его обвинять. Тогда он был просто не в состоянии переписываться, ему было не до любви.

Я вспомнила Иру. Это что-то невероятное – мы уже давно не общаемся, оказывается, никакой дружбы не было. Надо же – значит, тогда она не прислала Ване фотографии. Конечно, можно предположить, что фотографии просто не дошли, но я помню, что Ира сказала, что получила отчет о доставке. Значит, она намеренно соврала.

Я смотрела в потолок, и радость понемногу сменилась грустью. Почему-то мне не повезло с подругами. То Ира предала, то Анжела. Такое впечатление, что они – зеркальное отражение друг друга.

Мы с Ваней договорились в ближайшие дни сходить в парк. Представляю, как будем идти вместе по аллее, смеяться, рассказывать друг другу разные истории из жизни… И нам будет так хорошо вдвоем!

Зажужжал телефон, который лежал на прикроватной тумбочке. Я взяла его. На дисплее было написано, что пришло новое сообщение от Вани.

На лице появилась улыбка. Как я рада, что теперь мне кто-то пишет! И не просто «кто-то», а Ваня!

Я открыла сообщение.

«Я все решил с Анжелой. Не переживай, теперь она не будет вмешиваться в наши отношения».

«Я рада», – написала я.

Ваня ответил: «Я рад, что ты рада:) Сладких снов».

Я тоже пожелала ему сладких снов.

На часах было 23.00.

Я закрыла глаза. Сейчас впервые в жизни я поняла, что сон действительно может быть сладким. Заснула я с улыбкой на лице, с чувством невероятной легкости в сердце и ощущением, что в моей жизни все прекрасно.

Тогда я не знала, что через девять часов случится катастрофа.

Глава 11

Повторение пройденного материала

Утром мы встретились с Ваней возле детской площадки, где расстались, когда возвращались из кино, и вместе отправились в школу.

– Как спалось? – поинтересовался Ваня.

– Прекрасно, – искренне ответила я. – Так ты что, поговорил с Анжелой? А что ты ей сказал?

– Правду! Сказал, что я все знаю, что она шантажировала тебя голубем. Высказал ей все по этому поводу.

– А она что?

– Сказала, что я все не так понял, и это неправда.

– А ты что?

– Я взял и показал ей фотографию Гули в клетке.

– А она что?

– Сказала, что не имеет к этому никакого отношения, что это монтаж и ты ее оклеветала.

– А ты что?

– Я сказал, чтобы она не вмешивалась в наши отношения.

Когда мы вошли в класс, я сразу поняла, что происходит что-то не то.

Анжела сидела за партой и с самодовольной улыбкой смотрела на меня. Одноклассники искоса бросали взгляды в мою сторону и о чем-то перешептывались.

– Всем привет! – как обычно сказала я.

Но со мной никто не поздоровался. Все почему-то засуетились и стали заниматься своими делами – кто-то срочно полез в сумку, кто-то стал завязывать шнурки, кто-то принялся поправлять тетрадки или звонить по телефону. Все прятали от меня глаза.

– Всем привет, – настороженно повторила я.

Анжела скептически посмотрела на меня. Она даже не скрывала своего взгляда, и мне показалось, что вела себя как-то демонстративно.

– У нас в классе эпидемия глухоты? – спросила я, обведя взглядом класс.

– Нет, – как ни в чем не бывало звонко ответила Анжела. – Просто весь класс знает, что ты школьная лохушка!

Я замерла. Перехватило дыхание.

– Что? – отозвалась я.

– Что слышала! – усмехнулась Анжела и противно хлопнула пузырем жвачки. – Весь класс в курсе, что ты школьное посмешище, лохушка… Хочешь, подберу еще синонимы, или и так понятно?

У меня задрожали коленки и пересохло в горле.

– Что за бред? – я постаралась отозваться как можно спокойнее. – Ты в очередной раз сошла с ума?

– Нет, не сошла, – покачала головой Анжела. – Просто я считаю, что класс должен знать, кто ты такая.

– А кто я такая?

– Я тебе уже сказала – ты лохушка, – повторила Анжела и принялась красить губы перед зеркальцем. – Класс, я права?

– Да, – нестройным хором отозвались одноклассники.

– Что ты вообще несешь? – грубо спросил у нее Ваня. – Что за чушь?

– А пусть она сама тебе расскажет, – усмехнулась Анжела.

Трудно описать, что со мной происходило. Стало жарко, душно, хотелось куда-то убежать, исчезнуть, хотелось, чтобы все это было сном.

Но я не убегала и не исчезала. Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, затем решительным шагом направилась к Анжеле и сделала то, чего с ней еще никто никогда не делал. Я схватила ее за шкирку, как котенка, решительно вытянула из-за парты и потащила в коридор.

– Отпусти! – визжала она, пытаясь вырваться. – Кофточку порвешь!

Но я неумолимо тянула ее в коридор.

Когда мы оказались за пределами кабинета, я отпустила ее и прошипела:

– И что все это значит?

Анжела поправила кофточку и сузила глаза:

– А ты что, думала, что со мной можно так поступать? Нет, милая моя, ты еще не знаешь, кому перешла дорогу! Хорошо, с Ваней я не буду… В принципе, он мне триста лет не нужен, он такая размазня… Но если ты думаешь, что останешься безнаказанной за все это, то ты очень глубоко ошибаешься! Я не буду с Ваней, но и ты здесь тоже не будешь! Я устроила тебе сладкую жизнь! Получай по заслугам!

– Что конкретно ты сделала? – допытывалась я.

– Рассказала людям правду, – презрительно посмотрела на меня Анжела. – Помнишь, весной я приходила к тебе в гости, мы вместе делали школьную газету?

– Помню.

– Ты как раз наводила дома порядок. Лежала гора всяких тетрадей и блокнотов.

– Ну?.. – я не могла понять, при чем тут это. – Я собрала весь мусор, чтобы выбросить.

– На самом верху лежал блокнот, разрисованный разными цветочками. Пока ты вышла из комнаты, я просто ради интереса взяла его, открыла, хотела посмотреть, что это… И… прочитала…

Этой фразой Анжела потрясла меня. Все стало ясно.

– Как я поняла, это был твой дневник, – продолжила Анжела. – В нем ты рассказывала все, что происходило с тобой в школе № 19. И я поняла, что ты перешла в нашу школу потому, что в прежней была ничтожеством.

– И ты все это рассказала одноклассникам? – пересохшими губами прошептала я.

– Да, – улыбаясь, кивнула Анжела. – Теперь они всё знают. Но ты не думай, что я такая злая… Если бы ты не оскорбила меня этим поступком с Ваней, то я никогда бы не сказала тебе, что знаю о твоей прежней школе. Но ты сама вынудила это сделать.

Анжела виновато посмотрела на меня, ободряюще подмигнула и вернулась в класс.

Сумка выпала из моих рук. Пол под ногами закачался волнами. Возникло ощущение, будто я стою на плоту в открытом море, и внезапно бревна начали расходиться в стороны.

Я подняла сумку и помчалась прочь из школы.

Я сидела на берегу пруда в дубовой роще. Выключила телефон, чтобы никто не тревожил.

По воде плавали осенние листья, камыши печально склонили метелки над водой и словно внимательно слушали меня.

Если Анжела могла как-то по-настоящему насолить, то сейчас она это сделала. Она докопалась до того, о чем не должна была знать, разворошила то, что я так тщательно скрывала, и в полном объеме всем это разболтала.

До настоящего момента со мной не случалось ничего хуже того, что случилось в прежней школе. Там унижали, вытирали об меня ноги, насмехались. В новой школе я раскрылась, стала общительной, веселой, заняла лидирующую позицию в классе и со временем забыла, какой мрак окружал меня прежде. За все время, что учусь в новой школе, боль притупилась, и я уже даже не вспоминала, что в старой школе было так плохо.

И вот теперь Анжела рассказала всё одноклассникам. Она рассказала, что в старой школе я была посмешищем. Теперь одноклассники знают всю мою биографию. Знают то, что было до моего прихода в их класс, знают истинную причину, по которой я перешла в новую школу.

Пожалуй, даже в самом страшном сне я не могла представить, что может случиться такое!

Анжела права – весной она приходила ко мне в гости делать стенгазету, а я как раз наводила порядок – выбрасывала ненужные тетради, блокноты. Среди всего этого оказался мой дневник, который я вела, когда училась в старой школе. Я хотела сжечь его, чтобы больше ничего не напоминало о неприятностях. Но пришла Анжела и застала меня за уборкой.

Хорошо помню момент, когда Анжела, как я теперь понимаю, прочитала записи в дневнике. Я ушла на кухню готовить чай и оставила ее одну. Меня не было, наверное, минут десять, и этого было достаточно.

Стало не по себе. Оказывается, уже несколько месяцев Анжела знала мою страшную тайну. Она общалась со мной и знала, что лежит у меня на душе. Надо отдать ей должное, она молчала и никак не выдавала себя. А сейчас, видимо, она не нашла другого способа досадить, как рассказать всем об этом…

Теперь со мной не общается весь класс. Теперь меня игнорируют и даже не здороваются. Я стала в классе лидером, а теперь опустилась на самое дно. Я словно упала с большой высоты. Будто шла-шла по десятому этажу, но внезапно провалилась, пролетела все этажи и очутилась в темном и сыром подвале.

Ну и как теперь из этого подвала выбираться?

Я не знаю.

Я посмотрела на склонившиеся к воде камыши. Как бы хотелось быть этими камышами – расти в пруду, безмятежно качаться на легком ветерке, наблюдать за цаплями, которые вьют гнезда в этих самых камышах, утками, которые плавают по пруду… У камышей нет никаких проблем. Их не предают, не читают их блокноты и не рассказывают всему классу об их прошлом…

Но я понимала, что я не камыш. Все вернулось. Я снова школьное посмешище.

От этой мысли меня всю затрясло.

«Нет, я не хочу так снова, – с ужасом подумала я. – Я не хочу, чтобы класс опять меня игнорировал. Я не хочу, чтобы надо мной смеялись…»

Меня задавят. Как я им объясню, что я не лохушка? Как их попросить, чтобы они не смеялись надо мной? Если соберу их всех и скажу: «Пожалуйста, не смейтесь надо мной», скорее всего, это раззадорит их еще больше.

Мир вокруг рухнул. Рухнули отношения с классом, которые я так тщательно выстраивала весь предыдущий год. А Анжела сидела и улыбалась. Наслаждалась произведенным эффектом.

– Ну что, можно считать, что Анжела выиграла, – глядя на камыши, сказала я. – Ваню получить она не смогла, но в долгу не осталась.

Я не представляла, что делать и как дальше себя вести.

Чувствовала себя убитой и обессиленной.

Я встала с пожухлой осенней травы, отряхнула юбку и медленно побрела домой.

Когда свернула к себе на улицу, то увидела, что возле дома стоит Ваня. Он нервно переминался с ноги на ногу и оглядывался по сторонам.

Как только я его увидела, то хотела быстро развернуться и уйти, но он меня заметил.

– Слава! – крикнул он.

Ничего не оставалось, кроме как продолжить путь. К тому же я здесь живу. Куда еще бежать?

Я направилась к дому, а Ваня пошел ко мне навстречу.

– Что случилось? – взволнованно спросил он, когда мы приблизились друг к другу. – В классе что-то происходит. Что такое? В чем дело? Я пытался выяснить, но так толком ничего и не понял. Все говорят какой-то бред про тебя!

– Это не бред, – бесцветным голосом отозвалась я. – Это правда.

– В конце-то концов, хоть ты мне можешь толком рассказать, что случилось?! – взорвался Ваня.

Я задумалась. Стоит ли рассказывать ему все? И то, что было в прежней школе, и то, почему перешла в эту? Впрочем, а почему бы и не рассказать, если всем и так уже все известно?

– В этой школе я учусь год, а раньше училась в другой, – сказала я. – В старой школе у меня была лучшая подруга Ира. Она была в классе, да и во всей школе, авторитетом.

– Ира? Это та, которая не отправила мне фотографии?

– Да.

– Ну? – нетерпеливо поторопил Ваня. – И что она сделала в школе?

– Однажды мы с ней поссорились, и она настроила против меня весь класс! – отчаянно прокричала я. – Я стала посмешищем в своем классе!

Ваня с неверием посмотрел на меня.

– Да-да, – подтвердила я. – Слушай дальше…

Я подробно рассказала события последних двух лет.

– …И здесь, в этой школе, я сразу стала строить правильные отношения с одноклассниками – со всеми подружилась, к каждому нашла подход, я стала одним из лидеров, – вздохнула я.

– Да, я это заметил, что ты в классе одна из главных, – согласился Ваня.

– Я была счастлива, что теперь могу ходить в школу и не бояться, что меня будут унижать! – продолжила я изливать накопившееся в сердце. – Наконец-то одноклассники стали моими друзьями! Я каждый день скучала по классу. Я так всех полюбила, ты себе не представляешь… Когда я ложилась спать, то хотела, чтобы ночь поскорее прошла и можно было снова пойти в школу… Наконец-то я получила то, о чем так долго мечтала… – с болью сказала я. И безапелляционным тоном констатировала: – Но сейчас все рухнуло. Анжела всем рассказала, что в старой школе я была посмешищем. Если она могла сделать что-то, что просто меня раздавит, то она это сделала.

Ваня молча смотрел на меня. Видимо, он усваивал новую информацию, пытался войти в положение и представить, что я сейчас переживаю.

– Может, не так все плохо? – постарался он сказать как можно бодрее. – Ну и что, что они узнали? Мало ли что было в жизни каждого из нас!

– «Не так все плохо»? Ты смеешься? – удивилась я. – Теперь весь класс со мной не общается! Они знают всю правду обо мне!

– Про какую еще правду ты говоришь? Что значит «правду» о тебе? Мало ли что было в старой школе! Ты же не серийный убийца какой-то, который скрывает свое прошлое! Ты просто человек!

– Ваня, очнись! – попыталась я до него достучаться. – Я сегодня пришла в школу, и весь класс со мной даже не поздоровался! Хотя еще вчера я была их лучшим другом! Ты понимаешь, что теперь я снова… посмешище? – спросила я, тоже пытаясь вникнуть в страшный смысл этой фразы. – Ты понимаешь, что теперь меня ожидает? Теперь я снова буду терпеть унижения!

– Ну уж нет! – отрезал Ваня. – Теперь такого не будет! Раньше у тебя не было меня, а теперь у тебя есть я! Я не позволю, чтобы класс над тобой смеялся! Эта… Анжела… она как Карабас-Барабас какой-то, которого все боятся! Почему все ее слушают? Нет, так нельзя! Нужно сломать ее власть над людьми! Я тебе помогу!

От этих слов стало тепло, но все равно я не понимала, как Ваня может помочь.

– А что ты сделаешь?

Ваня вдохнул воздух, чтобы ответить, и осекся.

– Пока не знаю, – виновато произнес он. – Но как-нибудь обязательно помогу.

Он опустил глаза.

Было предельно ясно, что Ваня тоже не представляет, что можно сделать в этой ситуации.

Глава 12

Банан

Утром прозвенел будильник. Как обычно, еще в полусне нажала на кнопку и подумала: «Вставай… Пора в школу…»

Я сладко потянулась и представила сегодняшний день. После того как просыпаюсь, у меня привычка лежать пару минут в кровати и составлять примерный план будущего дня – куда пойду, с кем встречусь, что сделаю…

«Сейчас я должна встать и пойти в школу, потом нужно сходить на рынок и купить корм для Гули. Еще нужно купить бабушке подарок, у нее скоро день рождения…» – подумала я. И внезапно вспомнила, что случилось вчера.

Неужели это правда? Может, это сон?..

Захотелось натянуть на себя одеяло, укрыться с головой и никогда не вылезать из постели.

«Может, перейти в новую школу? – подумала я, и от этой мысли стало легче. – А это хорошая идея! Я перейду в новую школу, там снова со всеми подружусь, и все будет хорошо!»

Эта идея показалась просто потрясающей. Кажется, это и есть выход из положения!

Но в следующую секунду я одернула себя: «Нет, этого делать нельзя. Ты что, каждый раз будешь менять школу? Конечно, в старой школе действительно не было другого выхода, там ситуация была просто катастрофическая, но менять еще и эту школу, это уже будет просто нонсенс! Надо взять себя в руки и найти какой-то способ наладить со всеми отношения. В старой школе Ира настроила всех против меня, а здесь это сделала Анжела. Но сейчас нужно хотя бы постараться все наладить… Поменять школу никогда не поздно. Но сейчас мне нужно поменять не школу, а стиль поведения. Я же собираюсь становиться психологом! А как я им стану, если постоянно бегу от проблем, вместо того чтобы их решать?»

Я удивлялась, что в моей жизни произошла практически зеркальная ситуация. Но некое отличие между ситуациями все-таки было. Тогда, в старой школе, я еще не знала, что к людям можно и нужно искать подход. А сейчас я это знаю. Поэтому сейчас нужно постараться заново найти подход к тем, к кому уже его находила. Надо каким-то образом достучаться до людей.

Как именно это сделать – я не знаю. Но знаю одно: если я сейчас струшу и не пойду в школу, то все станет только хуже. Анжела поймет, что она победила, что зацепила меня и сделала больно, а я не хочу, чтобы она так думала. Вернее, она действительно сделала больно, у нее это классно получилось, но я не хочу, чтобы она наслаждалась. Пусть думает, что у нее ничего не получилось! Пусть думает, что ее колкость для меня, как слону дробинка! Пусть думает, что я стойкая и железобетонная!

Я решительно встала с кровати и стала собираться в школу.

В мыслях была пустота, у меня не имелось четкого плана действий. Но была одна-единственная установка – не бояться. Нужно смотреть своему страху в лицо, а не бежать от него.

Я решительно поднялась по ступенькам, распахнула дверь и вошла в школу.

И сразу заметила, что что-то произошло. В фойе толпились парни и девчонки из нашего класса. Они куда-то смотрели и о чем-то оживленно переговаривались.

Я повертела головой по сторонам, чтобы понять, что привлекло их внимание, и оторопела.

Возле раздевалки стояло ведро с водой, а рядом ходил Ваня и мыл шваброй полы. Около него бегала бабушка и охала:

– Ванечка, да зачем ты! Я и сама могу! Поставь, внучек! На тебя же люди смотрят!

– А пусть смотрят! – улыбался Ваня и мыл полы с таким видом, будто шел по красной ковровой дорожке за «Оскаром».

«Зачем он это делает? – обомлела я. – Ведь теперь весь класс узнает!»

Я устремилась к Ване, но внезапно остановилась. Потому что увидела Анжелу. Она стояла с расширившимися глазами и в неверии смотрела на Ваню.

– Так он что, внук поломойки? – обращалась она к классу. – Уборщица – его бабушка?..

Анжела была в таком шоке, что просто открывала рот как рыба и разводила руками.

– Прикиньте, он внук уборщицы! – смеялся класс.

– А что в этом такого? – громко сказала я, пытаясь всех приструнить. – Ну и что, что он внук уборщицы?

– А тебя вообще никто не спрашивал! – грубо ответила Анжела. – Ты лохушка! А лохушки должны молчать!

– Ага, рот закрой! – подхватил класс. – Пришла в наш класс, строила из себя крутую, а сама… лохушка!

Я смотрела на одноклассников и поверить не могла, что они это говорят. Еще недавно мы дружили – смелись, ходили в столовую, а сегодня они не считают меня за человека.

О добре, которое делаешь людям, вспоминать нельзя. Но… Пашка… еще недавно я спасала его от Кобылы. Рома… еще недавно я давала ему списывать геометрию… Катя… ее в классе не любили, но благодаря мне она стала пользоваться уважением… И сейчас они все смотрят на меня, как на ничтожество.

Наверное, все-таки не весь класс думает обо мне плохо. Я заметила – одни оскорбляют открыто, а другие молчат и прячут глаза. Я поняла – они просто боятся пойти против коллектива. Но от этого не легче. Равнодушие еще больнее, чем оскорбление.

Я собралась с силами и обратилась к одноклассникам:

– Что такого я вам сделала? За что вы так со мной?

– Тебе не место в нашем классе! – сказал футболист Олег. – В нашем классе нет места лохам!

– Правильно, Олежек! – одобрила Анжела. Она улыбалась и смотрела на класс. Наслаждалась и просто упивалась полной, безоговорочной победой.

– Вали из нашего класса! – продолжал Олег. – Поищи какую-нибудь школу для лохов и переходи в нее!

Класс покатился со смеху.

Анжела и Олег – одни из лидеров класса, и поэтому они всегда задавали тон всему классу. До вчерашнего дня я тоже была лидером. А сейчас…

– Лохушка! – кричали одноклассники.

Но в следующую секунду всем стало не до смеха. На Олега набросился Ваня. Он поднял Олега за грудки и прошипел:

– Закрой рот, а то по роже получишь!

– Сейчас сам получишь! – неуверенно ответил Олег. В его глазах был виден испуг, потому что Ваня был в два раза выше и мускулистей. Не зря же Ваня собирается быть спасателем в МЧС! Впрочем, он уже спасатель – спасает меня в этой чрезвычайной ситуации.

Как и летом, я бросилась разнимать драку. Только не Кобылу с Пашкой, а Ваню с Олегом.

– Ваня, отпусти его! – попросила я. – Не трогай!

Ваня был похож на разъяренного быка, но под моими уговорами опустил Олега на пол.

Я смотрела на одноклассников и понимала, что мой план храбрости с треском провалился. Нет, этих людей нельзя переделать. Они ничем не отличаются от класса в старой школе.

– Почему вы налетаете на Ярославу? – слегка успокоившись, спросил Ваня. Он взял швабру, которая лежала рядом. – Теперь вы знаете, что я – внук школьной уборщицы. Теперь вы знаете, что я мою полы в нашей школе. Давайте, налетайте на меня! Что, слабо? – он грозно посмотрел на Олега, который немного притих.

– А от тебя я вообще такого не ожидала! – с чувством сказала Анжела. – Я даже в страшном сне не могла подумать, что ты… внук уборщицы.

– А какая разница, кто кем является? – усмехнулся Ваня. – Разве для общения людей имеет значение, у кого какая работа? Ярослава столько сделала для вашего класса, и вы готовы разорвать ее на части! Ну и что, что в старой школе у нее были проблемы? Чем каждый из нас лучше другого? Да, Славу в старой школе не любили, а я – внук уборщицы! Ну и что из этого? Чем ты, – обратился он к Анжеле, – лучше меня или лучше Славы? Чем? Тем, что у тебя богатые родители и ты вся такая крутая и расфуфыренная? Уважения заслуживают твои родители, но не ты! Ты – никто, и ничего в жизни еще не добилась! Ты умеешь только краситься, а больше ты ничего не умеешь! Никто не имеет права унижать другого!

– Это не класс, а какой-то кошмар! – закричала Анжела. – Мне стыдно здесь учиться!

– Да! – подхватили все. – Идите вон из нашего класса!

Я взглянула на Ваню. Он был растерян.

Я мысленно перекрестилась, чтобы были силы выстоять против всего напора зла, которое обрушилось на нас с Ваней, и четко и ясно сказала всему классу:

– Не дождетесь! Если вам что-то не нравится – переходите в другие классы, в другие школы, уезжайте в другие страны или улетайте на другие планеты. А мы с Ваней будем и дальше учиться здесь.

После этого я выхватила швабру из Ваниных рук, подошла к ведру, помочила тряпку, выжала ее, бросила на швабру и начала с наслаждением мыть полы.

Весь класс пораженно смотрел на меня.

– Идем отсюда, – скомандовала Анжела классу. – Они стоят друг друга.

Одноклассники окатили нас презрительным взглядом, развернулись и, больно толкая плечами, направились на второй этаж.

Когда мы остались с Ваней наедине, я спросила:

– И зачем ты все это сделал? Что ты хотел этим добиться? Ты понимаешь, что только сделал себе хуже?

– Я хотел достучаться до них, – растерянно произнес Ваня. – Хотел показать, что для дружбы неважно, кем является каждый нас… Но, видимо, у меня не получилось.

Над моей жизнью собрались черные грозовые тучи. Но все же из-за них выглядывало солнышко. И этим солнышком был Ваня.

После уроков Корзина собрала классный час.

Мы с Ваней сидели вдвоем.

– Через неделю в кинотеатре «Рассвет» будет премьера фильма, – сказала Корзина. – И я вот подумала – что, если мы все вместе на него сходим?

Всем понравилась идея.

– Слушайте! – внезапно вскочила с места Анжела. – В этом кинотеатре работает мамина знакомая. Если хотите, я могу с ней поговорить, и она сделает нашему классу скидку на билеты.

– Серьезно? – обрадовалась классная. – Это было бы замечательно! Тогда решено – все вместе идем в кино.

– А давайте, я прямо сейчас все узнаю, – сказала Анжела и стала искать номер в телефоне. Класс притих. – Алло, теть Свет, здрасьте. Я звоню по такому вопросу… Мы всем классом хотим пойти в кино на премьеру. Может, нам можно будет сделать какую-нибудь скидочку, а?.. Отлично, хорошо!.. Ага… ага… хорошо, я все поняла. Спасибо!

Анжела положила телефон на парту и победным взглядом обвела класс.

– Она сказала, что сделает нам скидку. Билеты по двести рублей, а нам продадут по сто пятьдесят. Значит, тут такая система. Вы все сдаете мне деньги, я передам их тете Свете, чтобы она заранее все оформила. А когда мы придем в кино, то там у кассирши будет поименный список. Мы будем называть свои фамилии, и нас пропустят в зал.

– Анжелочка, ты просто золото! – Корзина была готова расцеловать Анжелу. – Что бы мы без тебя делали!

Я смотрела на то, как все восхищаются Анжелой, и думала: «Она демонстративно позвонила при всех своей знакомой, чтобы показать классу, какая она крутая. Теперь она еще больше закрепила свои позиции. Ну ничего… Пусть что хочет, то и делает. Мне больше нет дела до всех этих людей».

Прозвенел звонок. Все поднялись и направились к выходу.

На выходе из школы нас с Ваней окружил класс. Анжела выступила вперед и отрубила:

– А вы деньги не сдавайте. Мы не хотим, чтобы вы шли с нами в кино.

– Если вы пойдете, то не пойдет весь класс! – предупредил Олег.

– Вы слишком большого мнения о себе, – ответил Ваня. – Мы и не собирались никуда с вами идти.

– Ну вот и прекрасно, – обрадовался Олег.

Вся их свита развернулась и, окружив и расхваливая Анжелу, направилась к выходу из школьного двора.

Мы стояли и смотрели им вслед.

– Ты не жалеешь, что общаешься со мной? – внезапно спросил Ваня.

– То есть? – не поняла я.

– Ну, все это происходит из-за меня, – пояснил Ваня. – Анжела стала ненавидеть тебя из-за меня. Я пришел в ваш класс, и завертелась вся эта карусель.

– Нет, я об этом не жалею, – покачала я головой. – Вся эта ситуация раскрыла мне глаза на Анжелу и наш класс.

– Ты говорила, что Гуле нужен корм? – с улыбкой поинтересовался Ваня. – Пойдем вместе за кормом?

– Пойдем, – я улыбнулась в ответ.

И мы отправились за кормом.

* * *

Жизнь снова превратилась в кошмар – как в старой школе. Одноклассники не общались. Когда я приходила в столовую, они отсаживались. Меня игнорировали, со мной не здоровались. Некоторые не игнорировали меня, но и не общались – они просто равнодушно держались в стороне, а когда мы пересекались, стыдливо опускали глаза в пол или отворачивались. Единственным человеком, с которым я общалась, был Ваня. Но ему было не лучше, ведь с ним тоже не дружили.

Я поверить не могла, что в жизни могут дважды случаться подобные ситуации. Было трудно осознать, что люди такие жестокие. Еще вчера мы были друзьями, а сегодня они игнорируют нас.

Приближался октябрь. Мы гуляли с Ваней по вечерам, часто созванивались, переписывались, но… каждый день нужно было ходить в школу, где с нами никто не общался.

Конечно, сейчас все было не так плохо, как в прежней школе, ведь теперь я общалась с Ваней. Но от этого ненамного легче, ведь в школе нужно учиться еще восемь месяцев.

Внезапно мне пришла идея – а что, если обратиться к Оле, рассказать ей, что произошло? Может, она даст дельный совет?

Я засомневалась – может, не нужно? Я стесняюсь говорить Оле, что у меня снова возникла проблема с одноклассниками… Что же делать?

«Надо написать записку и бросить ее в «Тайный ящик»! – внезапно поняла я. – В записке так все преподнесу, что Оля никогда не догадается, что ее написала я!»

От этой мысли поднялось настроение. Кто бы мог подумать, что мне самой придется воспользоваться «Тайным ящиком»? Надо же, какие бывают в жизни сюрпризы!

Вечером я написала записку, в которой очень завуалированно все изложила, для конспирации написала от имени парня, и подписалась «Незнакомец», а утром отправилась к кабинету Оли. Бросила листок в «Тайный ящик». Затем постучала в кабинет, чтобы просто поздороваться с Олей, но дверь оказалась заперта. Хотя Оля уже должна была быть на работе.

Я позвонила Оле, чтобы спросить, где она.

– Алло, – услышала я ее голос в трубке.

– Оля, а вы еще не на работе? Я хотела к вам зайти, а кабинет закрыт.

– Слава, я сегодня не приду, – сказала Оля. – Мне вчера вечером пришлось срочно улететь на конференцию в Москву. Я тебя даже не успела предупредить. Дома буду через неделю. У тебя все нормально?

– Да, все хорошо, – ответила я, стараясь не показать своего огорчения. – Ну, тогда увидимся, как вернетесь.

– Слава, ты проверь «Тайный ящик», может, там кто-то что-то прислал? Если легкие вопросы, то ты ответь сама, но если в чем-то будешь сомневаться, то не отвечай, я сама отвечу, как вернусь, ладно?

– Да, конечно, я все сделаю, – вздохнула я.

Я была потрясена. Значит, в ближайшую неделю Оля не ответит на мою записку. Выходит, на свою записку могу ответить только я сама… Что же делать? Может, рассказать все маме? Но этого делать тоже не хочу, потому что поняла – с этой ситуацией нужно справиться самой. Наверное, это мой экзамен, который я должна пройти и самостоятельно найти способ со всеми подружиться. Но как это сделать?.. Как?..

Прошло несколько дней. Сегодня вечером весь класс должен был идти в кино.

Днем я отправилась в магазин, чтобы купить муки. Решила пойти по безлюдному переулку, чтобы случайно не встретиться с кем-нибудь. Мне не хотелось никого видеть.

Когда я шла по переулку, то произошло нечто странное. Я увидела парня, одетого в коричневые джинсы и серую водолазку. Он был очень высоким, худым, вернее, даже тощим, и с очень неприятным лицом. Но странным было не это. Странным было то, что он остановился возле мусорного жбана и бросил в него что-то, напоминающее кошелек. Причем кошелек был совсем не мужским – розового цвета и украшен стразами. Эта вещь показалась мне смутно знакомой, но я не могла вспомнить, где именно ее видела.

Парень заметил, что я увидела, как он выбросил кошелек, пристально посмотрел на меня, развернулся и стремительно ушел.

«Странный какой-то тип, – поежилась я, ускоряя шаг. – Кошельками разбрасывается».

От его внешнего вида осталось неприятное ощущение. И не зря. Но об этом позже.

Вечером того же дня позвонил Ваня:

– Слава, у меня тут одна новость… – его голос был невеселым.

– Какая? – встревожилась я.

– На подготовке к курсам спасателей МСЧ была пробежка, и я нечаянно вывихнул ногу. Врач наложил повязку, и мне надо будет посидеть дома несколько дней, – вздохнул Ваня. – Тебе придется пару дней побыть одной.

– Вывихнул ногу? – заволновалась я. – Тебе больно?

– Нет, – сказал Ваня.

– Ну да, так я и поверила, – откликнулась я. – Выздоравливай! За меня не переживай. Главное, чтобы ты был здоров!

Мы еще немного поговорили, а потом мама позвала меня помочь с тестом, и я ушла на кухню. В это же самое время одноклассники, наверное, уже сидят в кинотеатре на премьере фильма.

«Завтра будут весь день обсуждать фильм. Ничего страшного, побуду пока одна среди одноклассников, – подумала я. – Главное, чтобы с Ваниным здоровьем все было хорошо. Надо же… И Оля уехала, и Ваня пока не будет ходить в школу… Ну, ладно. Попробую с этим справиться».

На следующий день я вошла в класс и сразу заметила какое-то оживление среди ребят. Если обычно перед началом урока одни стоят в коридоре, другие в классе, а третьи бегают по этажам, то сейчас весь класс был в кабинете. Они столпились и что-то активно обсуждали.

– Она так всех нас подставила! – возмущался Олег. – Это нельзя просто так оставить!

– И что ты предлагаешь? – спросила Катя.

– Я предлагаю после уроков собраться и всем вместе пойти к ней домой! Она не берет трубку, но из дома по-любому выйдет! Будем кричать, стучать в окна, но мы выкурим ее из дома! – эмоционально ответил Олег.

– Но ведь на меня она взяла трубку, – заметила Катя. – Она сказала, что ей сейчас плохо… она переживает после вчерашнего ограбления…

– Ах, как это романтично – ей плохо! – передразнил Олег Катю. – А нам что, хорошо? Мы вчера опозорились всем классом! Пришли в кино, дали свои паспорта, но оказалось, что нет никакого списка с нашими фамилиями! И никакой Светы в кинотеатре тоже нет! Анжела всех нас просто опозорила! Она должна ответить за это!

– Но она сказала, что у нее украли кошелек, и поэтому не купила билеты… – заметила Катя.

– Я все понимаю, но неужели нельзя было предупредить нас об этом? – не успокаивался Олег и тем самым заводил всю толпу. – Почему она сразу нам этого не сказала?

– Я не знаю, – вздохнула Катя.

– А вы не думали, может, она просто решила прикарманить наши деньги? – предположил Олег. – Может, это не ее ограбили, а она нас ограбила? Сегодня у нас не будет двух последних уроков, учительница по русскому заболела. Я предлагаю после уроков всем вместе пойти к Анжеле домой и вытрясти из нее правду!

– Да, пойдем! – зашумел класс. – Мы заставим ее все нам объяснить!

– Да! – как обычно, поправив сползающие на нос очки, согласился Пашка. – А чтобы ее наказать, мы объявим ей бойкот! Игнор объявим! Не будем с ней разговаривать!

– Да! Да! – поддержал его весь класс и загалдел: – Бой-кот! Бой-кот! Бой-кот!

Пораженная, я села за парту.

«Что Анжела сделала? – подумала я. – Что такое они говорят? Какое еще ограбление?»

Я принялась прокручивать в голове все вышесказанное, и смогла составить примерную картину произошедшего: вчера весь класс пришел в кино, но на сеанс не попал, потому что Анжела не купила билеты. Не купила их потому, что у нее украли кошелек. И, как я понимаю, сегодня Анжела не пришла в школу и не идет на контакт с классом.

В этот момент меня будто молнией поразило. Я вспомнила, как шла вчера в магазин за мукой, а какой-то парень неприятного вида выбрасывал кошелек. Я тогда еще подумала, что кошелек смутно знакомый, и только сейчас понимаю, что кошелек был похож на кошелек Анжелы. Что, если это именно тот тип обворовал Анжелу?

Мне кажется, тут даже думать нечего – это именно он. Анжелу ограбили вчера, и того типа я тоже видела вчера. И у него в руках был кошелек, похожий на кошелек Анжелы. К тому же мы с Анжелой живем в одном районе, и странного типа я видела в нашем районе. По всей видимости, в том безлюдном переулке я стала свидетелем, как он избавлялся от улик.

«Бедная Анжела, – подумала я. – Представляю, как ей было страшно, когда у нее отняли кошелек».

И тут я поняла всю глубину произошедшего. Анжела подвела весь класс. И класс хочет объявить ей бойкот за этот поступок.

«Это что получается? – удивилась я. – Анжела попала в мое положение? Теперь весь класс тоже будет ее игнорировать?»

У меня появилось чувство некоего удовлетворения. Анжела строила против меня козни, плела интриги, как кружева, методично пыталась досадить, а теперь она сама попала в такое же положение, в которое толкнула меня. Она поставила мне ловушку, но не заметила, как сама же в нее и попала.

«Пусть теперь узнает, каково это, когда весь класс против тебя, – улыбаясь, подумала я. – И все-таки справедливость восторжествовала!»

Я радовалась несколько минут. Но потом меня резко переключило на другую волну. Пришло осознание масштаба произошедшего – я видела грабителя. Я видела, куда он выбросил кошелек. Значит, я свидетель? Значит, могу дать показания и помочь Анжеле?

Хм… Но почему я должна ей помогать? Анжела сделала мне большую подлость – сначала похитила Гулю, а потом рассказала всему классу причину, по которой я ушла из старой школы. Я уже молчу о том, что она называла меня в письме колхозницей и Изаурой. Так почему я должна ей помогать?

А потому, что я не должна быть такой, как Анжела. Не должна ей уподобляться. Анжелу никто не любит из-за ее некрасивых поступков. И если я буду поступать с людьми так, как поступает она, то буду такой же, как она. Когда я разговариваю с кем-то об Анжеле, то все скептически морщатся. Своими поступками Анжела создала о себе негативное впечатление. И если я буду поступать в жизни так, как поступает Анжела, то буду противна людям так же, как всем противна Анжела. Более того – я стану противна не только людям, но и самой себе.

Я считаю, что Анжела ведет себя некрасиво. Но если я буду вести себя так же, как она, то тоже буду жить некрасиво и неправильно. Нет, я не хочу жить неправильно.

Я хочу быть хорошим человеком. А так, как поступает Анжела, хорошие люди не поступают.

Кроме того, мама однажды сказала: «Если вокруг тебя есть люди, которые поступают неправильно, то ты поступай правильно. И, возможно, глядя на тебя, те люди будут брать с тебя пример и тоже станут поступать правильно. С тобой люди поступают плохо, а ты поступай с ними хорошо! И в итоге они станут добрыми».

Мне не сиделось на месте. Хотелось вскочить из-за парты и сделать что-нибудь, чтобы помочь Анжеле.

Я привела мысли в порядок и постаралась хладнокровно составить план действий.

Если я увидела преступника, значит, это может принести пользу.

«Интересно, а Анжела заявила в полицию? – подумала я. – Завели уголовное дело или еще нет?»

Я хотела позвонить Анжеле, чтобы все узнать, но остановилась. Анжела могла отказаться от моей помощи.

Но ничего. У меня есть другой способ помочь.

Я спешно сложила учебники, тетрадки и ручки в сумку, встала из-за парты и помчалась к участковому.

Мой двоюродный брат Константин работает в полиции участковым нашего района. Я сидела в его кабинете. На стенах висели фотороботы разных преступников.

У меня было около трех часов, чтобы помочь Анжеле. Два часа уже прошли – ушло время на дорогу до отделения полиции, а потом я ждала, когда Костя вернется с вызова. Остался час.

– Я все проверил, но заявления от Анжелы или ее родителей нам не поступало, – войдя в свой кабинет, сказал брат. – А там была большая сумма?

– Билеты стоят двести рублей, но она собиралась купить их по сто пятьдесят, со скидкой. Значит, если билеты по сто пятьдесят, а в классе тридцать человек, то в кошельке было четыре с половиной тысячи, – посчитала я. – Или даже меньше. Я в кино не ходила. И один парень тоже не ходил.

– Ты понимаешь, в чем дело, – вздохнул Костя, – мы не имеем права искать преступника без заявления потерпевшего. Анжела ведь не обратилась к нам.

– По закону да. А по просьбе твоей любимой двоюродной сестры? – улыбнулась я.

– Ты манипуляторша! – укоризненно сказал брат. – Давай поступим так. Если мы поймем, кто ограбил твою подругу, то тогда ты пойдешь к ней и уговоришь ее написать заявление. И только тогда мы сможем открыть дело.

– Давай!

– Садись на мое место, – сказал Костя, вставая со стула.

Я села на его место. Было довольно необычно находиться за столом участкового.

Костя пощелкал мышкой компьютера, и загрузилась какая-то программа.

– Это база данных. В ней собрана информация обо всех местных преступниках. Смотри внимательно на фотографии, может, в ком-то из них ты узнаешь вчерашнего вора?

– Сейчас… – неуверенно сказала я. – А почему вы не ловите всех этих преступников, если знаете их?

– Все они уже отсидели и вышли на свободу, или проходили по каким-то делам. В базе собраны все те, кого мы держим под особым контролем. Многие ведь не исправляются и совершают преступления снова… Ну, смотри.

Я волновалась, потому что еще никогда не вычисляла преступников по фотографиям. Но надо попробовать.

На первой фотографии я увидела какого-то мужчину настолько бандитского вида, что даже на улице можно было бы догадаться, что это преступник. Под снимком указана информация о нем и приписка «Прозвище Крыса».

– А почему прозвище Крыса? – удивилась я.

– На месте преступлений он любит оставлять живых серых крыс, – пояснил брат.

Меня передернуло.

На втором снимке тоже был мужчина. Полная противоположность Крысы – интеллигентного вида, в очках. Прозвище Профессор.

– А этот почему Профессор? – все больше удивлялась я.

– Потому что похож на профессора, – пожал плечами Костя. – Так его зовет вся местная шпана.

За время просмотра базы данных я заочно познакомилась со всеми местными преступниками. В конце концов, у меня стала кружиться голова от всех этих кличек и описаний совершенных преступлений.

Когда я уже приближалась к концу базы данных, то открыла очередную страницу, и внезапно меня будто подбросило. С фотографии смотрел вчерашний мужчина, которого я встретила в переулке. Высокий, худой и неприятный.

– Это он! – завопила я на весь кабинет.

– Не кричи, тут люди работают! – шикнул брат и посмотрел на монитор. – А, так это Банан!

– Кто? – в очередной раз удивилась я.

– Банан, – повторил брат. – Он в нашем районе самый популярный карманник. Такое прозвище получил потому, что раньше работал продавцов бананов. Да и внешне он похож на банан.

Меня всю прямо трясло от волнения.

– Костя, это он! – я даже вскочила со стула. – Именно его я вчера видела! Значит, это Банан украл у Анжелы кошелек!

– Это неудивительно, – кивнул брат. – Он всегда нападает на девушек, потому что с ними легче справиться.

– Тогда я сейчас бегу к Анжеле и заставлю ее обратиться в полицию! – сказала я.

– Давай, – согласился брат. – Преступник известен, но чтобы начать с ним работать, нужно заявление от пострадавшей стороны.

Внезапно у меня появилась идея:

– А ты можешь распечатать эту страницу про Банана?

– Могу, но зачем? – поинтересовался Костя.

– Надо! У меня есть одна мысль… Потом расскажу, если все получится.

– Хорошо, – согласился Костя и распечатал нужную информацию.

– Спасибо! Все, я побежала! – Я взяла листок и выбежала из кабинета.

Когда я подходила к улице, где жила Анжела, то увидела гурьбу людей – это шел наш класс. Уроки уже закончились.

Не верилось, что все это происходит в действительности. Наш класс был похож на разъяренную толпу, которая затеяла восстание против правителя. Я вовремя спряталась за раскидистыми кустами, и меня не увидели.

Они подошли к ее дому и принялись давить на звонок.

– Не открывает! – возмутился Олег. – Давайте звать ее!

– Давайте! – откликнулся весь класс и хором закричал на всю улицу:

– Ан-же-ла! Ан-же-ла!

Они крикнули несколько раз, и наконец калитка открылась. На улицу вышла Анжела собственной персоной. Выглядела она неважно – поникшая, расстроенная, но, как всегда, при полном макияже и все с теми же амбициями:

– Чего вы кричите на всю улицу! Хватит позорить меня перед соседями!

– Хватит тебя позорить? – скептически передразнил Олег. – А как ты нас вчера опозорила? Чего ты прячешься от нас! Ты же знаешь, что мы тебя все равно достанем!

– Отвечай честно, зачем ты нас подставила? – спросил Пашка, поправив очки. – Зачем ты придумала всю эту историю с ограблением? Ты что, просто забрала наши деньги? Но это глупо! Тебе все равно пришлось бы вернуться в класс! Ты что, обворовала нас?

– Ничего я не воровала! – отчаянно крикнула Анжела. – Меня правда ограбили! Я шла в кино, чтобы купить билеты, а по пути на меня налетел какой-то мужик и выхватил кошелек. Я как раз шла по улице и пересчитывала деньги…

– А почему ты не предупредила нас, что нет билетов? Почему заставила нас опозориться на весь кинотеатр?

– Я испугалась, – тихо ответила Анжела. – Мне стало страшно, что вы меня будете ругать…

Весь класс молчал.

– Ты должна расплатиться за то, что опозорила нас! – подлил Олег масла в огонь. – Так просто мы это не оставим!

– И что вы сделаете? – испуганно отозвалась Анжела. Кажется, впервые за все время нашего знакомства я увидела, что она чего-то испугалась.

– Мы объявляем тебе игнор! – сказал Олег.

– Мне? Игнор? – не поверила своим ушам Анжела.

– Да! Тебе! Игнор! – повторил Олег. И кивнул классу: – Все, идем отсюда. Теперь мы больше не будем с ней общаться! Ты у нас в игноре!

– Не надо, – на глазах Анжелы выступили слезы. – Только не игнор! Я так не смогу! Пожалуйста, не делайте этого…

– Больше не обращайся к нам! – ответил Пашка. – Тебя больше никто не слышит! Теперь ты для нас пустое место!

Анжела разрыдалась:

– Не хочу игнор! Не хочу-у-у!

Я набрала воздуха в легкие, вышла из-за кустов, подошла поближе к классу и громко сказала:

– Какие же вы жестокие!

Одноклассники повернулись в мою сторону.

– А ты еще что здесь делаешь? – удивился Олег.

– Пришла посмотреть на ваше двуличие, – сказала я. – Я удивляюсь, какие же вы злые! Еще вчера вы Анжелу буквально на руках носили, а сегодня отправили ее в игнор! Вчера вы пели ей дифирамбы, а сегодня буквально готовы ее побить!

– Слушай, молчи… – скривился Олег, как от кислого лимона. – Ты вообще предала весь наш класс… Скрыла от всех, кто ты такая.

– А кто я такая? – с вызовом отозвалась я. – «Такой» я стала именно из-за таких жестоких людей, как вы! Мой бывший класс поступил так же, как вы – все перестали со мной общаться! Неделю назад вы объявили бойкот мне, а сегодня Анжеле. А вы вообще представляете, каково это – каждый день ходить в школу и знать, что с тобой не будут общаться? Вы знаете, каково это – каждый день приходить домой со школы и плакать? Моя подруга в старом классе настроила весь класс против меня, и со мной никто не общался! Все обижали меня и смеялись надо мной! Я сидела на уроках и мечтала, чтобы они поскорее закончились. На переменах я пряталась в темных коридорах, чтобы одноклассники меня не нашли и не сказали что-нибудь обидное! Я уже дошла до отчаяния и перестала ходить в школу! Но мама перевела меня в другую школу, к вам… С вами я наконец-то почувствовала себя счастливой! Я полюбила всех вас, каждого из вас! И тебя, Олег, я полюбила за твою любовь к футболу, и тебя, Зоя, полюбила за твою любовь к рисованию. И тебя, Пашка, тоже полюбила, за твой талант к математике. Я всех полюбила, каждого из вас! А вы взяли и растоптали меня!

Одноклассники притихли и молча смотрели на меня. Те, кого я называла по именам, опустили глаза.

– Я наконец-то получила то, о чем так долго мечтала – хороший класс! А вы… А ты… – я посмотрела на Анжелу. – А ты взяла и настроила всех против меня! И снова повторилось то же, что в старой школе – я снова в игноре! Но за что? Что плохого я вам сделала? Вы наказали меня за то, что в старой школе я была несчастной? Там называли меня лохушкой. И вы тоже стали называть меня лохушкой. Но люди становятся лохами как раз из-за таких, как вы! Это вы делаете людей лохами и ничтожествами! Это вы объявляете нам бойкот! Но, знаете что, – я истерически рассмеялась и указала пальцем в сторону Анжелы. – От бойкота никто не застрахован! Даже тот, кто его объявляет!

Я замолчала. В горле стоял ком, а перед глазами было мутно из-за выступивших слез.

– Жизнь часто делает неожиданные повороты, – продолжила я, глядя на заплаканную Анжелу, по щекам которой текла черная тушь. – Неделю назад ты объявила мне бойкот, а сегодня его объявили тебе! Олег! Еще вчера ты дружил с Анжелой, а сегодня топишь ее! Я удивляюсь всем вам!

Класс молчал.

– Ты права, – голос Анжелы нарушил тишину. – В жизни все возвращается бумерангом. Надо же… – ошарашенно покачала она головой. – Я смеялась, что об тебя вытерли ноги, но сейчас пришло время, и ноги вытерли об меня…

– Не знаю, будет ли тебе от этого легче, но я против тебя не настроена, – искренне сказала я.

– Как это? – пораженно спросила Анжела и посмотрела на меня во все глаза.

– А вот так, – пожала я плечами. – Я не хочу отвечать злом на зло.

И снова над нами повисло молчание.

– Слава… – неуверенно начал Олег и смущенно посмотрел мне в глаза. – Тебе что, действительно было так плохо?

– Нет, понарошку! – ответила я. В этот момент меня прорвало, и я тоже разревелась. – Я понарошку перешла в другую школу в десятом классе! – я помолчала. Затем открыла сумку и достала биографию Банана. – Вот, посмотрите…

Я протянула распечатку Олегу. Он взял листок, и с недоумением принялся читать. Вокруг него столпились одноклассники, которые тоже пытались прочитать, что там написано.

– Что это такое? – непонимающе спросил Олег. – Кто этот мужик?

– Познакомьтесь – это местный вор-рецидивист по кличке Банан. Вы не верите Анжеле, что ее действительно ограбили? Но она не врет! Это он ее обворовал. Вчера я стала свидетелем, как он выбрасывал в мусорку кошелек Анжелы. Это он от улик избавлялся. Мой двоюродный брат – наш участковый. Сегодня я была у него, все рассказала. Потом мы искали преступника по базе данных, и я узнала его.

– Это он меня ограбил! – воскликнула Анжела, глядя на фотографию. – Я никогда его не забуду!

– Анжела, – обратилась я к ней, – тебе нужно пойти в участок и написать заявление. Тогда в полиции смогут возбудить уголовное дело и арестовать Банана.

– Я никогда раньше с этим не сталкивалась… – пробормотала Анжела. – Но я пойду… и все сделаю… – она посмотрела мне в глаза. – Спасибо. Только ты мне поверила… И не подумала, что я решила обворовать собственный класс.

Сказав это, Анжела вошла во двор и закрыла калитку.

Весь класс смотрел друг на друга.

– Она что, сказала правду? Ее действительно ограбили? – недоуменно проговорил Олег и развел руками: – Мы даже не думали…

– А вы хоть думайте, – сказала я. – Вы не думаете, когда объявляете людям бойкот… Вы не думаете, когда не верите человеку… Но последствия у этого знаете какие бывают?

– Какие? – спросил Пашка.

– Многие люди не выдерживают издевательств и кончают со своей жизнью, – ответила я. – А потом одноклассники удивляются: «Мы не думали, что ей было обидно…» Вы хоть иногда думайте, что делаете, и становитесь на место другого человека! Вам все это шутки, а людям больно. Всё, – вздохнула я, развернулась и ушла в сторону своей улицы.

Я шла и плакала. И мне было все равно, как я выгляжу со стороны. Все равно, что по щекам текут слезы.

Я все-все высказала своему классу. И мне нечего было терять.

Потому что завтра я ухожу из этой школы.

На следующий день я вошла в школу и целенаправленно устремилась к кабинету директора.

Сейчас заберу документы и переведусь в другую школу. И пусть одноклассники делают, что хотят! Объявили всем бойкот – прекрасно! Но я этот бойкот терпеть не буду – а просто возьму и поменяю место учебы.

Я больше не могу видеть этих двуличных людей!

Вчера вечером мы договорились с Ваней, что вместе переведемся в другую школу. Он тоже хочет уйти из класса.

Конечно, мне уже надоело переходить из школы в школу. Но, наверное, таков мой жизненный путь. Не всем же везет с хорошим классом!

«Уже сегодня я забуду школу, – думала я, шагая к кабинету директора. – А в новой, надеюсь, не найдется кого-то, кто снова всем все расскажет!»

Мне было грустно расставаться с школой. Здесь я начала по-настоящему жить, здесь придумала «Тайный ящик», здесь вновь встретилась с Ваней. Но… придется уходить. В новой школе я постараюсь со всеми подружиться, как год назад подружилась здесь.

Я подошла к кабинету директора и взялась за ручку двери.

– Слава! – вдруг услышала я… голос Олега.

Я подумала, что ослышалась, но обернулась. Ко мне действительно бежал Олег.

– А ты зачем к директору? – стараясь отдышаться, спросил он.

– Какая разница? – безразлично ответила я.

– А ты сильно к нему спешишь? Можешь задержаться на пару минут?

– Могу… – пожала я плечами. – А зачем?

– Пойдем в наш класс, – попросил Олег. – Я кое-что тебе покажу…

– Зачем мне в наш класс? – удивилась я.

– Ну не спрашивай! Просто пойдем и все!

– Ладно, – до крайности заинтригованная, ответила я.

Мы направились в кабинет географии.

«Сейчас узнаю, что он от меня хочет, и пойду к директору, – подумала я. – Больше не хочу здесь оставаться».

Олег вошел в кабинет, а я следом за ним.

И оторопела.

Передо мной полукругом стоял весь класс. Посередине стояла Анжела и держала в руках… клетку с белым голубем.

Анжела посмотрела мне в глаза и дрожащим голосом сказала:

– Слава, прости нас. Прости меня. Это я во всем виновата. У Вани мы тоже попросим прощения, когда он выздоровеет.

– Прости!

– Прости!

– Прости! – один за другим просили одноклассники. – Мы сами не понимаем, что на нас тогда нашло… Давай дружить, а?

В их глазах я видела искреннее раскаяние.

– Мы знаем, что ты любишь голубей, – улыбнулась Анжела и протянула мне клетку с голубем. – Это тебе подарок от всех нас.

Потрясенная происходящим, я взяла клетку. Голубь был очень красивым, и, кажется, породистым – пышный хост, пышные перышки на лапках, а крылья были словно кружевными!.. Голубь любопытно разглядывал меня глазками-бусинками.

– Какое чудо, – в сердце разлилось тепло, как горячий мед. Я посмотрела на одноклассников. А они с надеждой посмотрели на меня. Я вновь почувствовала их родными. Во мне словно прорвалась плотина, и нежность к моим любимым друзьям затопила все вокруг.

«Каждый может оступиться, – подумала я. – Они поняли, что были неправы. Как же я их всех люблю!»

– Тебе нравится голубь? – с волнением поинтересовался Олег.

– Да… – искренне улыбнулась я. – Спасибо…

– Это девочка, – сказала Анжела. – А у тебя ведь живет мальчик? Вот, значит, им вместе будет веселее…

– Я… – растерялась я. – Я просто не знаю, что сказать…

– Ты, кажется, торопилась к директору? – Олег развеял неловкую обстановку.

Я покачала головой:

– Нет. Я уже передумала туда идти.

После уроков я вышла из школы. На улице ко мне подошла Анжела:

– Ты сейчас домой?

– Да, – кивнула я. – Надо же голубя отнести.

– А можно я с тобой? – попросила Анжела. – Пойдем вместе, а на развилке я пойду домой.

Я посмотрела на Анжелу. Сегодня она выглядела не так, как всегда. Раньше на ее лице всегда была маска надменности, а сегодня лицо словно расслабилось – стало светлым, простым, и от самой Анжелы шла волна добра.

– Хорошо, – согласилась я, и мы зашагали по улице.

– Голубя мы купили у одного человека на птичьем рынке, – объяснила Анжела. – А у него есть сын… Этот сын, его зовут Леша, так много рассказывал мне о голубях… Как их кормить, поить, какие у них бывают породы… Так много рассказывал, что мы… подружились, – смущенно призналась Анжела.

Я вопросительно посмотрела на нее.

– Сегодня мы снова встретимся, он покажет какую-то хорошую книгу про голубей, – краснея, продолжила она. – А еще он очень увлекается садом… Сегодня мы будем вместе сажать деревья у него дома…

Я уставилась на Анжелу.

«Анжела будет сажать деревья? – недоуменно подумала я. – А как же маникюр?»

– Как ты думаешь, у меня получится? – с искренним волнением спросила она.

– Конечно, получится! – заверила я… подругу. Да, сейчас мне хотелось думать, что она моя подруга. – Главное, сажать их с любовью, и тогда они приживутся.

– Хорошо, значит, буду сажать с любовью, – облегченно вздохнула Анжела. Мы как раз дошли до развилки. – Ну, я домой. У меня столько дел… Слушай… – Анжела наконец добралась до главной темы. – Хочу тебе сказать, что я пересмотрела свои взгляды на жизнь. Раньше казалось, что в жизни все идет по моему плану, что я всем руковожу… Но когда меня ограбили и весь класс стал против меня, вот тогда в голове что-то щелкнуло. Я поняла, что нельзя себя так вести… Я поняла, что я высокомерная дура! – призналась Анжела. – Жизнь дала мне понять, что нельзя вести себя так. Помнишь, когда Ваня спросил, кто я вообще такая, после этого я задумалась – действительно, а кто я такая? И поняла, что совершенно никто! А еще я писала письмо психологу… Помнишь, я рассказывала? Тогда ее ответ мне не понравился. Но не потому, что она плохой психолог, а потому, что в нем была написана правда… Только теперь я понимаю, что мне нужно меняться. Я больше не хочу быть такой, какой была раньше. Меня очень заносило.

– Ну, главное, что в итоге вынесло куда надо, – улыбнулась я.

Анжела улыбнулась в ответ.

– Анжела, так у тебя что, нет в кино никакой знакомой? А как ты собиралась купить билеты со скидкой?

– Да я хотела купить их по двести. Ну, добавила бы свои деньги, а вам сказала бы, что взяла по сто пятьдесят. Так что в кошельке было шесть тысяч. И это все я хотела сделать, чтобы показать свое превосходство в классе… – виновато посмотрела на меня Анжела. – Ладно, мне пора. Надо еще и уроки сделать, и… ногти обрезать. А то с такими ногтями, наверное, будет неудобно сажать деревья? – спросила она у меня, как у знающего человека.

– Можно и с ногтями. Только если в перчатках и аккуратно.

– Не, я все равно обрежу, – махнула рукой Анжела. – А то буду думать, как бы их не зацепить… Лучше просто взять и сделать покороче. И работать спокойно.

Анжела поспешила в сторону своего дома.

На моем лице сияла улыбка, и я не могла ее скрыть, да и не хотела. Слава богу, все наладилось!

– Как же тебя назвать? – глядя на голубку в клетке, задумчиво проговорила я. – А назову-ка я тебя… Ника. Ника значит «Победа».

Голубка заворковала.

– Понравилось? – улыбнулась я.

Ника снова заворковала.

Зазвонил телефон. «Ваня».

– Алло? – я взяла трубку.

– Привет! Врач снял мне повязку. Наконец-то я могу нормально ходить!

– Это очень вовремя! Приходи сейчас ко мне домой! Я тебе что-то, вернее, кого-то покажу!

– Кого? – удивился Ваня.

– Приходи, и все увидишь, – загадочно ответила я и положила трубку, чтобы заинтриговать Ваню.

Я летела домой как на крыльях. Если бы я была голубем, я бы взмыла в небо от радости!

Сейчас устрою новоселье Нике, потом сделаю уроки, потом позвоню Анжеле, подробнее расспрошу о ее новом знакомом, а вечером… пойду в школу и помогу Ване мыть полы. Таким образом, мы будем еще больше времени проводить вместе.

Это настоящее счастье – ощущать, что у тебя есть круг людей, которым нужен ты и которые нужны тебе.

Надеюсь, теперь так будет всегда. А если станут возникать какие-то проблемы в общении с людьми… Их же всегда можно решить, правильно?

Эпилог

Наступила зима. Осенние звездные ночи закончились, цветы отцвели, и теперь вместо ярких осенних красок все было усыпано белым снегом. Мир стал черно-белым.

Но со мной Ваня, и потому каждый день наполнен всеми цветами радуги. К тому же я начала ходить на подготовительные курсы для поступления на факультет психологии, а по вечерам по-прежнему отвечаю на письма, которые присылают в «Тайный ящик». Так что мне некогда скучать! Оля говорит, что с каждым днем я все лучше и лучше анализирую письма, и из меня выйдет хороший психолог. Буду стараться!

Когда я возвращаюсь домой с подкурсов поздно, меня встречает Ваня и провожает до дома. А если я не на подкурсах и Ваня не на подготовке к поступлению в Академию МЧС, то мы просто гуляем.

Сейчас мы стояли во дворе перед чердаком, на котором жили Гуля и Ника. Над нами разливалось чистое голубое небо, и мне казалось, что сейчас не зима, а лето, и я смотрю на синее-синее море.

Однако замерзшие ноги говорили о другом.

Я стала переминаться с ноги на ногу, и подо мной весело заскрипел снег.

Сад был усыпан снегом, и даже не верилось, что летом здесь все утопает в зелени, цветет и благоухает.

– Как ты думаешь, они вернутся? – спросила я у Вани. – Все-таки мы первый раз выпустили Нику летать. А вдруг Ника не захочешь возвращаться? А вдруг Гуля тоже не захочет без нее возвращаться?

– Не переживай, вернутся! – уверенно отозвался Ваня. – Каждому хочется иметь дом. И людям, и птицам. Их дом здесь, и поэтому они вернутся.

– Но их нет уже полчаса! – волновалась я.

– Да дай ты им побыть наедине! – рассмеялся Ваня. И всмотрелся в небо: – Да вон же они! А ты переживала!

– Ура! – счастливо воскликнула я.

В голубом небе действительно появились две белые точки, которые стали увеличиваться с каждой секундой. В какое-то мгновение мы услышали хлопанье крыльев.

– Вот видишь, вернулись! – Ваня подхватил меня на руки и начал кружить.

– Вернулись! – смеялась я.

Мне хотелось всю жизнь пробыть в объятиях Вани, но…

– Опусти-ка, – попросила я. – Пора голубей кормить, а то, наверное, проголодались во время путешествия.

Вздохнув, Ваня опустил меня на землю.

– А можно корма им насыплю я? Хорошо? – попросил он и посмотрел мне в глаза своими фиолетовыми глазами, которые выглядели еще ярче на фоне белого снега.

– Конечно! – согласилась я. – Но воды налью я, а то там поилка немного протекает, к ней надо приспособиться.

– Договорились, – улыбнулся Ваня.

Гуля опустился мне на плечо, а Ника – на плечо Вани. Они оживленно заворковали, наверное, рассказывая о том, куда летали и что видели.

Я смотрела, как Ваня насыпает корм в кормушку, а он наблюдал, как я наливаю воду в поилку.

Я счастливо вздохнула.

Как же это хорошо, когда рядом есть человек, с которым можно идти по жизни рука об руку!