Читать онлайн Как спокойно говорить с ребенком о жизни, чтобы потом он дал вам спокойно жить бесплатно
Введение
Как умудриться любить их так, чтобы они потом вас ненавидели
Эта книга о любви и зыбкой близости, которая объединяет самых родных на свете людей – детей и родителей. Все родители любят своих детей, но предлагают им разную жизнь. И дело не в наличии денег, статуса или силы воображения, а в качестве отношений с близкими, которое мы гарантируем детям со дня их рождения.
Эта книга о том, как установить и поддерживать психологический контакт с ребенком, говоря о весьма спорных вещах.
Основные проблемы в общении с детьми закладываются в раннем детстве, но особенно остро переживаются в подростковом возрасте. Дошкольный возраст (3–6 лет) – самый важный для формирования навыков общения. Именно тогда нужно успеть сообщить ребенку важные сведения о жизни. Страх родителя перед своими детьми, неловкость и незнание, как сказать ребенку правду, боязнь потерять свой авторитет, испугать или, напротив, рассмешить ребенка – самые серьезные препятствия для того, чтобы поговорить с малышом.
Когда дети начинают озадачиваться вопросами о любви, и в них просыпаются сексуальные фантазии, или вдруг они примыкают к группе подозрительных сверстников, разговаривать уже почти поздно, а всему виной накопившиеся недоверие и недосказанность.
Отечественную практику замалчивания самых важных человеческих проблем нужно менять. За свое счастливое «золотое» детство («вырастет, хлебнет, а сейчас пускай порадуется») дети расплачиваются мучительной, несчастной, неразделенной и полной недоверия взрослой жизнью. Все самое важное они узнают от чужих людей, на улице. Жизнь усложнилась, кажется нам более опасной, но не перестает радовать и манить. Нужно ли детям говорить об угрозе терроризма? Как подготовить ребенка к разводу? Как реагировать на его стеснение перед сверстниками из-за старых игрушек? Стоит ли изолировать своего ребенка от ребенка-инвалида или ребенка из семьи алкоголиков? Нужно ли платить ему за выполнение домашней работы? А главное, как это сделать наиболее корректно?
Я – детский психолог. И уже давно. С детства. Помню, как родители игнорировали меня в разговорах, шептались, так чтобы ничего не было слышно, или отправляли спать на самом интересном месте, или еще обидней: «Пойди, поиграй! Это не для детей!» Я решила: вырасту и узнаю все их секреты. Нужно сказать, что и через 10, и через 20 лет мама считала, что нельзя говорить правду детям («они не поймут», «не нужно их травмировать»), но при этом всегда жаловалась на меня своим подругам, тоже по секрету: «Она (я!) очень скрытная – никогда не поймешь, что у нее на уме?» А я просто думала так же: «Зачем мне рассказывать что-то родителям? Не поймут, не буду их травмировать».
Сплошь и рядом мамы и бабушки тащат детей к психологам, тогда как папы и дедушки относятся к воспитанию философски отстраненно. «Скажите, он нормальный, у него не шизофрения?» или: «Дайте мне справку о том, что мой ребенок – гений!», «Скажите ему, что мне трудно его воспитывать, пусть ценит».
И все, как один:
– Только не говорите, что вы – психолог, а то он испугается.
– А что я должна сказать? Я – управдом или милиционер? Или лучше – продюсер из Голливуда, приехала набирать юных звезд для новых блокбастеров?
– Да-да! Это его заинтересует!
– А по-моему, нормальный ребенок рассмеется или покрутит у виска.
И пока мама или бабушка, стоя в коридоре, мучается в сомнениях, стоило ли приводить ребенка к «непослушному» специалисту, десятилетний мальчишка заходит в кабинет и говорит:
– Здравствуйте, вы, наверное, психолог? Как хорошо… Я давно хотел с вами поговорить. У мамы проблемы с нервами. Что делать?
Мы пытаемся прятать от них очевидное…
Консультируя взрослых, сталкиваешься с глубоким недоверием между близкими людьми. Россияне, в отличие от представителей других народов, жалуются на родных и любимых – ребенка, мужа, свекровь, соседа, вместо того чтобы поискать причину в себе. «Скажите ему, чтобы он меня послушал!», «А как вы считаете, он меня любит?», «А стоит мне на ней жениться, я ведь ее не знаю?»
Почему он о ней ничего не знает? Она что, глухонемая? И почему кто-то посторонний должен заставить соседа здороваться или мыть лестничную площадку? И почему так страшно сказать: «Я тебя люблю!»? И почему мы живем и мучаемся страшными подозрениями по отношению к близким?
Один из ответов: потому что у нас не сформированы навыки доверительного отношения с другими людьми. Они формируются в детстве, еще до школы, вообще говоря, с младенчества. Верить или не верить ему? Как его понимать? За этими сомнениями скрывается и наша собственная неуверенность в себе, которая передается, как дурное наследственное заболевание, нашим детям.
Исследования показывают, что:
♦ в 80 % случаев дети верно интерпретируют события и факты обыденной жизни, хотя родители считают, что они ничего не понимают;
♦ в 100 % случаев родительская практика замалчивания проблем увеличивает невротизацию психики детей, осложняет их отношения с друзьями, а далее с возлюбленными и коллегами;
♦ в 30 % случаев отсутствие нормальных, доверительных отношений с родителями является причиной детских побегов;
♦ в 50 % случаев отсутствие нормального общения, интереса родителей к насущным детским вопросам расценивается детьми как отсутствие любви и искренней заботы («я им был/была не нужна/не нужен!»).
Чаще всего во время психоаналитических сеансов взрослые люди склонны обвинять своих родителей в том, что те не быёи с ними искренними и не научили правильно жить. Через этап упреков в адрес родителей проходят почти все молодые люди. Кстати, он вполне может закончиться долговременным разрывом отношений.
♦ В 70 % случаях обращения родителей к психологу по поводу детских проблем выясняется, что в помощи и коррекции нуждаются сами взрослые.
♦ В 90 % случаев в ходе психологической консультации выясняется, что родители неверно интерпретируют поведение и способности своих детей, проецируя на них свои желания и страхи.
Время идет. Выросло как минимум два постперестроечных поколения, а ситуация не меняется. Дети развиваются быстрее, чем мы. И психологическая дистанция между ними и нами очень быстро увеличивается. Давайте попробуем проделать обратную процедуру – реконструкцию близости?
1. Какую жизнь выбрать для своего ребенка?
Правила разговора с ребенком о жизни
Чем раньше произойдет разговор, тем лучше, ибо в подростковом возрасте уже слишком поздно. Большинство проблемных тем можно корректно обсудить даже с дошкольниками.
В этой главе мы уделим внимание именно дошкольному возрасту. Более подробно на тактиках общения со старшими детьми мы остановимся в шестой главе. А сейчас займемся малышами!
Главное правило, которое надо усвоить в общении с дошкольниками: их мышление конкретно, они мыслят визуальными образами, картинками и живут в пределах конкретных ситуаций. В возрасте 5–8 лет они еще не обладают абстрактным мышлением.
Малыши мыслят картинками
Если маленькую девочку попросить посчитать всех гостей, которые пришли в дом, чтобы правильно накрыть стол, поставить нужное количество чашек и тарелок, она побежит по всем комнатам, загибая на ходу свои маленькие пальчики:
– Папа – раз! Мама – два!
– А дядя Сережа?
– А дядя Сережа курит на балконе. Я его не вижу!
Условно говоря, дети не видят дальше собственного носика и не понимают, если они чего-то не видят. Они оперируют подсмотренными ими фрагментарными ситуациями, похожими на эпизоды мультфильмов. Им еще трудно понять, почему герои этих живых комиксов ведут себя так или иначе. Зато внешняя последовательность поступков людей, за которыми имеют возможность наблюдать дети, ими запоминается и потом по-обезьяньи воспроизводится. Этот «рисуночный» уровень восприятия мира мало осознается, но крепко запоминается. К тому же ребенок видит эти комиксы изо дня в день!
Наша задача – прокомментировать картинки, в которых они видят мир. Иначе у них так и останется клиповое, бессодержательное мышление. И они не узнают, что происходит за кулисами кино по имени «Жизнь». А иначе, какие бы морали мы потом ни читали детям, они будут вести себя так, как их научили в дошкольном возрасте. «Сам не знаю, почему..»
Еще одно правило общения с детьми-дошкольниками: вам необходимо научиться просто и ясно излагать свои мысли. Это даже не правило, это целый кодекс рекомендаций и предложений.
В общении с малышами главное: простота и ясность, ясность и простота.
♦ Используйте простые и знакомые слова. Не забывайте демонстрировать то, о чем вы говорите.
♦ Используйте вместо сложноподчиненных простые предложения. Говорите чисто, ясно, медленно, размеренно.
♦ Помните: скрытый смысл или намеки совершенно непригодны для дошкольников. Лучше прямо сказать «Мне грустно», а не ожидать, что ребенок сам догадается о вашем состоянии или состоянии персонажа сказки по его поведению и выражению лица. «Посмотри, ротик у куклы улыбается. Ей весело!»
♦ Используйте конкретные понятия вместо абстрактных. Например, рассуждения о том, что такое хорошо и что такое плохо из стихотворения Владимира Маяковского, лучше всего проиллюстрировать конкретными примерами хорошего поведения или манер: «Берем один стульчик и ставим возле стола. Молодец! Берем второй стульчик и ставим его возле стола. Отлично! Сколько человек будет пить чай? Раз! Два! Сколько стульчиков? Раз! Два! Ура! Получилось! Всем хорошо!»
♦ Не забывайте поощрять детей за их старания. У каждого возраста свои достижения. Обучение тому, как надевать платьице, завязывать шнурочки, скатываться вниз с горки, плавать, делать что-то из песка, заводить друзей, не испугаться ветра, носить очки, помогать в саду, отправляться в аэропорт, банк, зоопарк, на почту, на пляж., все это значимо для дошкольников, потому что находится в мире их переживаний и образов. Важно придать им уверенности в том, что все неизвестное и загадочное, с чем придется столкнуться в жизни, будет им по плечу.
♦ Внимание! Если не пройти этап ролевых игр, не научить детей играть вместе, они так и «застрянут» на фазе «аутичных» игр, игр с самим собой.
♦ Старайтесь объяснять что-то одно. Нельзя учить ребенка всему и сразу, размахивая руками, громко смеясь, в расчете на то, что он все схватит на лету.
Серьезные разговоры о жизни должны происходить в хорошем настроении, чтобы не культивировать у ребенка страх перед любой жизненной проблемой.
♦ Юмор – это способ установить контакт с любым человеком. Так же и с ребенком. Но у детей-дошкольников – особый юмор: что-то кажется смешным, а чего-то они категорически не понимают. Помните, что дети предпочитают визуальным юмор. Они мыслят картинками. Абстрактные понятия, смысловые метафоры, иносказания – не для них. Если ребенок и смеется, то скорее всего за компанию с вами – детей легко заразить смехом!
♦ Маленькие дети любят смешные походки, лица или забавные звуковые эффекты, им интересны все типы комедий, построенные на физических действиях. Несколько примеров: персонажи сталкиваются друг с другом, смешно падают, застревают, спотыкаются и пр. Клоунада – самый любимый тип комедии. В ней используются глупость, абсурдность, трюки, обманы (например, один из героев использует другого для достижения своей цели, Лиса заставляет Ворону спеть, чтобы та раскрыла рот и уронила сыр). Маленьким детям, конечно, больше, чем обманутые, нравятся обманщики и плуты, словом, те, кто в конце концов проведет всех. В разных культурах можно найти свои версии плутовской комедии. В России плуты и обманщики – Колобок, Лиса, Машенька.
♦ Детям нравится, когда случается что-то необычное, неожиданное, например перевертыш знакомой истории. Представьте, что Волк и Красная Шапочка действительно встречаются, но потом вместе идут к бабушке. Или, например, запускают ракету с Незнайкой, а вместо нее отделяется и летит только Незнайка. Кроме того, им нравятся нелепая внешность, неожиданные костюмы, забавные прически, глупые или преувеличенные черты и элементы, предметы, люди или животные, издающие неожиданные звуки: банан, который трубит, или гавкающая утка.
♦ Внимание! Маленькие дети обожают шутить над взрослыми, особенно если им удается провести больших. Например, они любят прятаться от взрослого и очень рады, если тот их не заметил.
♦ Им нравятся животные, которые делают что-то смешное и удивительное:
– животные с человеческими чертами. Например, мышь, которая играет роль доктора в театре или мультфильме, говорящий попугай, собака, приносящая мяч в реальной жизни;
– те, кто пытается делать что-то, противоречащее их размеру и способностям. Например, муравей, который тащит большой кусок фурнитуры, или слон, который заботится или возится с чем-то/кем-то маленьким и хрупким. Будьте внимательны, чтобы не привить жестокость к животным!
♦ Маленькие дети любят смотреть на младенцев по телевизору и в реальной жизни. Возможно, наблюдение за младенцами, которые заняты обычными делами, придает малышам силы и уверенности. Когда они видят, как младенцев кормят, учат ходить или просто меняют пеленки, малыши понимают, как много они уже умеют. У многих из них есть маленькие братики и сестрички, и они наблюдают за тем, как те растут и развиваются. Дошкольникам нравится, конечно, играть в мам и пап, заботиться о «ребенке» в ролевой игре.
♦ Дети не понимают сложной игры слов, но им нравятся смешно звучащие слова и фразы, большие, глупо звучащие или придуманные слова: «Ачучапуча! Тах-тара-бах– жаах-вах!» Им нравятся простые рифмы. Если небольшое стихотворение содержит рифмующиеся слова, детям кажется это смешным. Изменение слов или фраз – отличный прием, если это делать со знакомыми песнями или стишками, когда при повторе знакомое слово будет заменяться новым. Например, в стихотворении Агнии Барто слово «хозяйка» заменяется «козявка»: «Зайку бросила., козявка..» Дети любят играть с интонацией. Это могут быть высокие или, напротив, неожиданно низко звучащие слоги, использование какой-то особой дикции, особенно если слово или фраза уже и без того смешные.
Теперь, когда мы немного вспомнили, кто перед нами (ваш ребенок!), поговорим начистоту, по-взрослому о том, что мы сами понимаем в жизни, про которую собираемся разговаривать с малышом?
Что такое жизнь?
Что мы саМи знаем о жизни?
Хотим мы того или нет, но каждый день, отвечая на вопросы ребенка, мы формируем образ мира, сценарии переживаний, страхи, восторги, отказы и желания. Они будут влиять на детей, на их решения, ощущение счастья или неудовлетворенность, когда те вырастут.
Когда перед нами ребенок, нам нужно понимать и помнить:
♦ Что он знает о жизни? – Картинки, слова, истории, сказки, которыми он оперирует.
♦ Что он говорит? – Детские интерпретации, рассуждения о том, что он видит, как оценивает поведение своих родителей, друзей, соседей.
♦ Что он делает? – То, как эти интерпретации влияют на поведение ребенка.
Почему он поступает не так, как мы его учим?
Прежде чем учить своих детей жизни, неплохо было бы научиться осознавать свои собственные представления о жизни.
Достаточно провести экспресс-опрос среди своих знакомых на тему «Что такое жизнь?», как обнаружится великое разнообразие определений. Это технологии жизни, которые мы выбираем себе и детям. О них мы сообщаем нашим детям!
Глобальные определения жизни:
«Жизнь – это большая и трудная дорога»
«Жизнь – это смена черных и белых полос»
«Божья воля»
«Большой путь»
«Борьба»
«Борьба за существование»
«Судьба»
«Мир»
«Война»
«Страдания»
Пессимистические, предупредительные, угрюмые определения жизни:
«Жизнь – это тяжкий крест»
«Несправедливость»
«Жизнь прожить – не поле перейти»
«Жизнь – это противостояние смерти»
Гедонистические определения жизни:
«Жизнь – это песня»
«Жизнь – это радость»
«Жизнь – это любовь: пока есть любовь, жизнь продолжается»
«Тихое озеро»
«Это повод для удовольствия»
Динамические определения жизни:
«Движение»
«Зигзаг»
«Водоворот»
Созерцательно-эстетические, импрессионистские определения жизни:
«Жизнь – это красота»
«Звездное небо»
«Плод фантазии»
«Жизнь – это большой красивый букет, в котором много разных красок – желтых, красных, белых»
«Жизнь – тоннель со светом в конце»
Ценностные определения жизни:
«Семья» «Дружба»
«Гармоничный союз»
«Любовь и служение людям»
Императивные, указывающие, как себя вести:
«Результат собственных усилий»
«Игра случая»
«Труд»
«Знания»
«Отношения с окружением, друзьями и близкими»
Узнали себя?
Эти определения мы бросаем мимоходом, а они между тем задают общую интонацию жизни ребенка, его ожиданий и тревог. Они будут влиять на принятие самых судьбоносных решений вашего сына или дочери. Будьте внимательны!
Дети, как правило, живут в мире родительских определений окружающего мира. Особенность традиционного российского воспитания: зачастую в разговорах с детьми мы озвучиваем в основном негативные образы мира, неотъемлемой частью которых являются наказания.
Такова сила русских народных сказок. «Не пей из колодца, козленочком станешь!» Выбор невелик, ограничивается тремя вариантами: «Налево пойдешь… направо пойдешь… прямо пойдешь..» Так, жизнь представляется детям как страшное и опасное путешествие, в котором по крайней мере два из трех вариантов заканчиваются плохо. Лучше, безопасней никуда не двигаться.
Книги вредных советов Григория Остера, кажется, призваны перевернуть мировоззрение детей, с иронией относиться к родительским запретам, показывая, в каком смешном и даже дурацком мире мы живем:
- Если вас поймала мама
- За любимым делом вашим,
- Например, за рисованьем
- В коридоре на обоях,
- Объясните ей, что это
- Ваш сюрприз к Восьмому марта.
- Называется картина:
- Милой мамочки портрет.
Но так мы впадаем в другую крайность: дезориентируем наших детей, преуменьшая проблемы и опасности, с которыми действительно им придется столкнуться. У нас в стране очень популярна литературная, развлекательная традиция, призванная позабавить, отвлечь внимание малыша от реальной жизни, окунуть его в мир прекрасных грез, не отражающих сложную реальность. Обе крайности российского воспитания, «Все позволено» и «Все запрещено», приводят к одному выводу: «Все плохо закончится». Мы или пугаем детей, или предлагаем им ни о чем не думать.
Быстро меняющийся мир требует от нас не только изобретения новых способов предупреждения и защиты наших малышей от новых опасностей, но и умения справляться с ними. Речь идет о постоянном изменении технологий жизни, пересмотре наших собственных стереотипов и адаптации важных для нас взглядов к быстро меняющейся жизни.
Как нам жить? Как успевать комментировать то, что происходит в жизни самого малыша? Дети уверены, что взрослые знают ответы на все вопросы. Они чувствуют себя уверенно, пока мы спокойно смотрим в их глаза и готовы дать ответы на любые их вопросы.
Технологии жизни, которые мы выбираем себе и детям
Наши жизненные установки в разных комбинациях складываются в технологии жизни. Этим занимается экзистенциальная психология – наука о том, как восприятие жизни определяет судьбу человека. «Посеешь высказывание, получишь характер, пожнешь судьбу». Знания, формулировки, которые мы сообщаем нашим детям, влияют на их поступки, эмоциональные реакции, рассуждения, отношения с другими людьми. Чаще мы делаем это спонтанно, часто неосознанно, «на автомате». Технология жизни может быть навязана человеку, а может быть осознанно усвоена, усовершенствована, впоследствии улучшена. Человек может пытаться вести себя наиболее эффективно, научиться маневрировать, четко понимая, какую задачу он решает.
Психолог Владимир Дружинин выделял несколько технологий (вариантов) жизни.
♦ «Жизнь как сон»
♦ «Жизнь начинается завтра», «Жизнь как предисловие»
♦ «Жизнь по правилам»
♦ «Жизнь как творчество»
♦ «Жизнь – трата времени»
♦ «Жизнь против жизни»
♦ «Жизнь как достижение целей»
♦ «Экзистенциальный конструктор», «Жизнь как предмет творчества»
«Жизнь начинается завтра», «Жизнь как предисловие» – это жизнь, отложенная «на потом». Все самое интересное произойдет в ней «как-нибудь потом», «когда сложатся обстоятельства», «выпадет случай», или «мы сами дозреем» до личностных прорывов. Мы настраиваем наших детей на такую жизнь, когда говорим: «Вот вырастешь, узнаешь!» Все самое важное в жизни ждет нас в самом конце, в Судный день. Так можно гипертрофировать этот принцип. Синдром отсроченной жизни чреват тем, что взрослый человек будет избегать рискованных решений, крутых поворотов и постарается не брать на себя никаких дополнительных обязательств. При этом его не будет мучить совесть или ощущение, что он чего-то не добирает в жизни. Когда-нибудь все сложится!
«Жизнь-откладывание» – это мировоззрение или фаталиста, который ждет внешних событий как сигнала к действию, или конформиста, который считает, что не нужно напрягаться, противостоять отношениям с ближайшим окружением. В конце концов, когда-нибудь выпадет шанс поступить и по-другому. Такая жизнь – жизнь осторожного человека. «Кривая выведет!», «Течение вынесет!» – говорим мы себе и нашим детям. А потом удивляемся, почему они такие инфантильные, не хотят развиваться, активно менять свою жизнь, идти дальше.
«Жизнь по правилам» – это жизнь очень адаптивных людей, которые принимают правила жизни окружения, следуют им, даже если это противоречит их психологии и убеждениям. Мы все учим наших детей хорошим манерам и правилам хорошего тона. Это страхует их от нелепостей во многих ситуациях, но сдерживает их любознательность и умение экспериментировать.
Наблюдения показывают, что к хорошим манерам мы в большей мере приучаем девчонок, чем мальчишек. Репутация заведомых сорванцов дарует мальчикам большую степень свободы и инакомыслия. Аккуратность, пунктуальность, старательное исполнение – нормы для девочек. Все знают, что девочки лучше учатся, чем мальчики. Хотя именно мальчики демонстрируют потом более высокие достижения. Одна из причин парадоксальна – их не трамбуют хорошими манерами.
«Жизнь как сон» – это погружение в грезы, мечты о жизни, о том, какой она могла бы быть. Когда мы говорим нашим детям: «Не думай, не расстраивайся, давай лучше посмотрим кино, мультфильм, поиграем в компьютерную игру», мы приглашаем их в мир грез и мечтаний.
Обломов, Манилов с их ванильными фамилиями, как известно, вечно живые русские персонажи, которые предаются сладким мечтаниям и грезам во сне и наяву. Натуры бездеятельные, малоподвижные, услаждающие свои ум и сердце яркими живительными картинками и сладкими пряниками.
«Жизнь как сон.» – это вечное, солнечное, беззаботное детство, идеал бесконфликтного существования. Кстати, употребление наркотиков, а также разнообразные психоделические практики – техники ухода от реальной жизни, которые простительны разве что поэту или музыканту, тоже из этой оперы. Я даже не вижу большой разницы между роботизированным человеком и человеком в состоянии прострации. И тот и другой живут с выключенными мозгами.
«Жизнь – трата времени» – это жизнь– времяпрепровождение. Жизнь как трата времени – это технология избегания реальных проблем, трудностей и задач. Гедонистический подход к своей судьбе обязывает нас проживать жизнь в полную силу, «прожигать жизнь», «ловить кайф». Массовая культура развлечений подсказывает, как занять свободное время, закладывает определенные стереотипы соотношения работы и отдыха. Повинуясь давлению стандартов и моде, многие люди вдруг в одночасье начинают заниматься теннисом, конным спортом или гонять шары в боулинге. Удовлетворение и удовольствие перестают быть следствием приложенных усилий. Их можно получать напрямую – посетив аттракцион, посмотрев блокбастер, купив себе новую вещь.
Навык контроля времени очень важен для современного человека. И ребенка, безусловно, нужно учить им распоряжаться. Образ жизни занятого, востребованного человека предполагает напряженность, нехватку времени, легкий дефицит, необходимость планировать его заранее. Вокруг этого не должно существовать паники, потому что до известной степени дефицит устраняется за счет организации своей жизни, умения договариваться с другими о более эффективных способах сотрудничества, способности отказываться от дел, которые для вас или неинтересны, или неважны.
Но если ребенок слышит агрессивное: «Как нам убить время?» или вялые жалобы: «Мне скучно!», он может погрузиться в беспредметную тревогу, избегая дел и событий, которые не отличаются эмоциональной яркостью.
«Жизнь против жизни» – это мировоззрение убийц и солдат. Радикально настроенные люди не готовы принять альтернативы в жизни. «Убить мало!», «Попробуй только сделай так, я откажусь от тебя! Я выгоню тебя на улицу, и ты будешь холодной и голодной!» Мы думаем, что, посылая проклятья своим детям, подвергаем их моральному наказанию, хотя на самом деле психологически уничтожаем их. «Всякий, кто будет поступать против воли отца или матери, должен быть лишен нормальной человеческой жизни!»
Вот что, по сути своей, означают подобные посылы.
Эта модель жизни наиболее активно прививается мальчикам. Мы готовим их к войне. «Настоящий мужчина должен уметь держать оружие в руках!» «Настоящий мужчина должен построить дом, вырастить дерево и родить сына!» Оба лозунга приписываются мусульманской традиции воспитания мальчиков в духе активного освоения мира. Безусловно, современный человек должен активно осваивать мир. Но психология солдата отрицает целый ряд других гуманитарных ценностей. Любовь, поддержка, братство начинают подчиняться мотиву власти над другими. Самые агрессивные мотивы человека, как считают психологи, наименее насыщаемы. Абстрактная открытая установка на завоевание превратит вашего ребенка в вечного универсального солдата, который не знает другой работы и других достижений, кроме агрессивного вторжения на чужую территорию. «Выживает сильнейший!» – закон джунглей, но не современного цивилизованного общества. Детей нужно учить управлять своей агрессией. Они должны понимать, что агрессивный человек опасен для других. Старые сказки об агрессивных животных учат одному: зло, агрессия опасны, но им можно противостоять. Добрых, дружелюбных людей большинство. Они всегда побеждают, хотя это и бывает непросто.
«Жизнь как достижение целей» – это жизнь целеустремленных людей, преследующих конкретные материальные цели, не всегда связанные с высокими идеалами.
Такие люди поражают тем, что не только умеют ставить перед собой цели, но и достигать их Они уверены, что все, происходящее в их жизни, зависит только от них. «Человек сам кузнец своего счастья», «Все зависит от тебя!», «Жизнь – это спорт, выигрывает только самый сильный и настырный» – вот что говорим мы своим детям. «Ты – лучше всех, ты победишь!» Жизнь превращается в гонку, соревнование, жесткую конкуренцию. Психология индивидуальных достижений, характерная для протестантской идеологии, быстро распространяется и у нас. С точки зрения психолога, хочу предупредить, что этот разумный образ жизни внешне «навороченных» людей может сопровождаться эмоциональном холодностью и выхолощенностью отношений.
Главное – не цель, а мотив. То, ради кого или ради чего совершаются подвиги. Установить с такими людьми теплый эмоциональный контакт удается с трудом. В душе они – «спортсмены», чаще всего мизантропы, презирающие людей за их слабости. Хотя, как и все другие, нуждаются в эмоциональной поддержке, но никогда об этом не попросят, а, проявив сентиментальность, тут же пожалеют о своей слабости.
Поощряя в детях целеустремленность, мы должны учить их соотносить свои цели с мотивами, мыслями и ожиданиями других людей. Не забывать, что цель не всегда оправдывает средства, и человеку нужно помнить, для кого он стремится к цели. На опыте спортсменов можно наблюдать, что самые высокие достижения в спорте чаще всего свершаются не ради призов и наград, а «чтобы не подвести команду», «отстоять честь страны», «чтобы вызвать восторг у любимой девушки», «чтобы мама гордилась».
Суть человека в его способности разделять эмоции, мысли, мотивы с другими. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок был по-настоящему счастлив, учите его сочувствовать, сопереживать другим. Настоящее счастье – счастье, разделенное с другим человеком. Настоящий успех – успех, пережитый с самыми важными, самыми близкими людьми, которые за вас болеют, любят вас и верят в вас безоговорочно.
«Жизнь как творчество» – это жизнь, посвященная творчеству. Люди подобного склада склонны проводить время или в одиночестве, над рукописями, или в мастерской, делая эскизы, или ломая голову над формулами или проектами новых автомобилей. Порой они поражают своей беспомощностью, раздражают неприспособленностью к внешней, реальной жизни, несмотря на то что человечество все лояльней относится к гениям. Словом, большинство из нас готово восхищаться гением издалека, но в реальной жизни предпочли бы держаться подальше. «Посмотри, какой странный мальчик. Я знаю случаи, когда родители много занимались с детьми, не давали им быть просто детьми, а в результате те заболевали, сходили с ума!» Или наоборот: «Самое важное в жизни человека – это творчество. Только творческие люди живут подлинной жизнью. Вот вырастешь, станешь знаменитым, и тебя будут показывать по телевизору!» Или: «Написать хорошую книгу – вот что может сделать нас знаменитыми и богатыми».
Если у вас одаренный ребенок, вам неизбежно придется находиться в темах: «одаренность и жизнь», «одаренность и счастье», «одаренность, творчество и любовь». Пунктик российских родителей – способности их детей. К этой теме мы вернемся уже в следующей главе.
«Жизнь как экзистенциальный конструктор» – это жизнь человека, способного к маневру. Такой человек не только держит свои мозги включенными, но и постоянно решает проблему выбора тактик и их соотношения со своими стратегическими целями. Но больше всего меня восхищает способность этих людей комбинировать свои интересы с интересами других. Это люди команды. По крайней мере, они не идут к своим целям холодно и расчетливо, а оглядываются вокруг. Они будут беспокоиться о развитии и продвижении своего окружения не меньше, чем о себе. А вы приятно удивитесь, обнаружив, что, например, мужчины подобного склада – еще и прекрасные отцы и мужья, любят возиться на кухне, а по выходным гоняют в футбол с крепкими парнями, которые в подметки им не годятся ни по уровню интеллекта, ни по социальному положению.
Естественность и спонтанность, искренность и чувствительность никогда не позволят таким людям рубить сплеча и ставить свои принципы выше переживаний других людей. «Надо подумать. Надо спросить остальных. Надо придумать что-то нетипичное», – говорим мы своим детям, приглашая внимательно изучать эту жизнь.
Каждый из нас вправе выработать свою собственную философию и отношение к жизни, психологи не указ. Но самому свою философию трудно отрефлексировать, оценить и изменить. Не надо только удивляться, почему наши дети совершают ошибки, ведь мы их совсем не этому учили.
Можно открыть, изобрести свои ходы в жизни.
В психологии есть понятие социального интеллекта. Он направлен на решение практических задач, задач взаимоотношений. Для выживания в современном мире этот интеллект оказывается более важным, чем формальный интеллект, который мы тренируем в школе, мышление шахматиста, например. Мышление определяет успеваемость детей в школе, на одной из первых ступеней социализации. Но мыто с вами серьезные люди и понимаем, что умные – не всегда самые счастливые, и нашим детям потребуются дополнительные социальные навыки, чтобы сохранить себя и реализоваться в этой жизни.
Каждая из технологий жизни отражает разные установки: гедонистические, созерцательно-эстетические, мировоззренческие и др. Для их удачной комбинации неплохо бы научиться их различать и осознанно передавать своим детям.
Как любить ребенка, чтобы его жизнь сложилась?
Мы очень мало любим наших детей. Все потому, что очень заняты, особенно сейчас, когда приходится носиться по двум-трем работам, а еще и потому, что не умеем этого делать. Наверное, у всех родителей складывается пожизненный комплекс оттого, что они недолюбили своих детей.
Еще 20–30 лет назад в воспитании детей самое активное участие принимали бабушки и дедушки. Да и папы с мамами проводили с детьми больше времени. Сегодня на смену бабушкам приходят няни, которых, по моим наблюдениям, оценивают не по эмоциональным вкладам в детей, а по сговорчивости и готовности подчиняться режиму хозяев.
Потребность в любви и эмоциональной поддержке малыш испытывает с первых минут своего рождения, и эта потребность только нарастает со временем. Психологи всех школ и направлений настаивают на важности тесного физического, телесного контакта с детьми. Основной фигурой, теплой, душевной и любящей, конечно, является мама, которой и предстоит выполнять главную роль в развитии ребенка до 5–6 лет. Если детей отлучают от матерей или сами мамы мчатся с утра пораньше на работу, у детей формируется «комплекс сироты», психологической и эмоциональной оторванности от других. Им трудно будет налаживать длительные и глубокие связи с другими людьми. Они не смогут с уверенностью положиться на другого человека. Отсутствие глубокой, постоянной, а не эпизодической, суетливой эмоциональной связи приводит к ранним детским неврозам и основательно портит биографии взрослых людей, особенно их личную жизнь, которая как раз предполагает эмоциональную близость и высокую заинтересованность в другом человеке.
Жестокие эксперименты на эту тему ставит жизнь. Дети, воспитанные в приютах и домах малютки, в которых не хватает персонала, вырастают неуверенными в себе людьми, с очень низким уровнем притязания и низкой самооценкой.
Если ничего, кроме упреков, малыш не слышал с самого детства, он усваивает эту отрицательную модель поведения.
Аксиомы родительской любви:
♦ Любви не бывает много. Не нужно бояться любить слишком сильно. Нужно бояться любить слишком мало.
♦ Основными инструментами любви являются физический и зрительный контакты, через которые формируется эмоциональная привязанность, уверенность, открытое и дружеское отношение к миру.
♦ Не думайте, что достаточно любить «в уме», или что родительская любовь – это нечто само собой разумеющееся. Нужно еще уметь сообщать ребенку о своей любви.
♦ Основной психологической производной родительской любви является самооценка ребенка. Он настолько адекватно оценивает себя, насколько часто и точно мы эмоционально реагируем на него и его поведение.
♦ Мамы отвечают за самооценку, т. е. за то, как оценивает себя ребенок. Папы – за уровень притязаний, иными словами, за то, к чему они стремятся.
♦ Важно не только любить ребенка, но и учить его любить и заботиться о других.
Правило «Физического контакта».
Своих родных детей мы должны чаще носить на руках, прижимать к себе и обнимать, целовать, хлопать по плечу, гладить по спинке, купать в ванночке. Психологи призывают учителей усаживать самых вымороженных в эмоциональном смысле детей на первые парты, чтобы иметь возможность не только чаще заглядывать к ним в тетради, но и обнимать за плечи, пожимать руку. Успеваемость детей, как известно, зависит не только от интеллектуальных способностей, но и от уверенности в том, что их любят и принимают.
Правило «Любящего взгляда».
Еще один способ показать нашу любовь – это взгляд, любящий, обожающий, восторженный, счастливый, эмоционально теплый. Такой взгляд лучше всяких слов свидетельствует о том, как мы относимся к своему ребенку. Уже через 2 месяца после рождения дети начинают не только фокусировать взгляд на предметах и различать их, они явно ищут глаза другого человека, своей мамы. Мама – самый важный и жизненно необходимый «объект». К нему тянутся, по нему скучают и плачут, когда его долго нет. Я с удивлением наблюдаю, как все чаще роль мамы выполняет кто угодно – няня, бабушка и даже папа! У нескольких моих знакомых журналисток, делающих заметную карьеру, дома с детьми сидят мужья. Остается надеяться, что принятая в нашей культуре мужская суровость не мешает им прижимать и пестовать малышей, а также смотреть на них с материнским обожанием.
Мы должны учиться смотреть, прямо и открыто, в глаза своим детям. Тогда они спокойно и уверенно будут смотреть в глаза другим людям.
Есть одна интересная закономерность: чем чаще и открытее дети смотрят в глаза взрослых, тем чаще им предлагают поддержку и помощь. Английские психологи провели простой эксперимент в одном из детских госпиталей. Они арифметически подсчитали, что волонтеры, которые приходят в госпитали бесплатно помогать медицинскому персоналу, чаще заходят в палаты к тем детям, которые отличаются большей общительностью, спонтанностью, открытостью взгляда.
Голос, интонации, добрые или злые, раздражительные, тоже сообщают детям о том, насколько тепло и искренне мы к ним относимся.
Анализ российской традиции воспитания приводит меня к выводу о том, что физический контакт и взгляд активно используются родителями как средство наказания. Строгий, суровый, рассерженный взгляд родителя призван остановить малыша и предупредить о неминуемом физическом наказании. Ну и принцип «бьет, значит, любит» мы усваиваем в детстве, когда физическое наказание со стороны близких людей предлагается нам в качестве нормы.
Парадокс, но если раньше телесное наказание связывалось с практиками физического принуждения, избиением детей, нанесением повреждений и увечий, то теперь самым губительным родительским воздействием считается полное отсутствие телесного контакта. Начиная с раннего отнятия от груди, перекладывания ответственности за воспитание ребенка на нянь, бабушек и др., мы дистанцируемся от своих детей, оберегая свой телесный комфорт. Любовь – это телесная связь, неизбежно связанная с нарушением границ нашего «Я». Любовь – это постоянное беспокойство. Любовь – это перманентный дискомфорт. Как и жизнь. Вечный покой и умиротворение нас ждут… сами знаете, где..
Самооценку психологи сравнивают с эмоциональным резервуаром Как только там становится пусто, то есть довольно давно ребенка никто не хвалил, не восторгался или просто не обращал на него внимания, ребенок начинает сникать, как забытый цветок, терять интерес к жизни. Детям нужны дополнительные эмоциональные силы, чтобы преодолеть равнодушие или жесткость окружающих.
Наши похвала и восторг могут быть направлены на самого ребенка, на его личность, а могут – только на его поведение и поступки. В первом случае мы формируем ядро его идеального «Я», во втором – уровень внешних притязаний ребенка – того, что он может делать, «что такое хорошо, что такое плохо». Соотношение наказаний и поощрений и разная их направленность как раз и создают условия для будущих биографий наших детей.
Высокая самооценка – высокий уровень притязаний фиксируются в формуле «Ты самый лучший на свете, и ты сможешь сделать все, что захочешь!» Образ неограниченных внутренних ресурсов и бесконечных внешних возможностей выглядит позитивно и кажется очень привлекательным, если у ребенка действительно хорошие способности, а окружение готово поддерживать амбиции растущего организма.
Однако сегодня даже детей из королевских семей учат соотносить свои запросы с потребностями других людей и вести себя в соответствии со своими реальными успехами и по меньшей мере в согласии с моралью и законами страны, в которой они родились.
Высокая самооценка, но низкий уровень притязаний означают: ребенок настолько хорош, что нечего больше и желать. Ну, прелесть что за девочка, чудо что за мальчик! Такой обаятельный бездельник, впрочем, очень безобидный, вот кого мы растим, не покладая рук, умиляясь своими детьми без всякого на то повода. Но результатом сильного расхождения между самооценкой и уровнем притязания может стать глубокое чувство неудовлетворенности жизнью. Человек догадывается, что в предлагаемых обстоятельствах достоин лучшего. И здесь очень важно научить ребенка отказываться от «плохих предложений», уметь «торговаться», то есть отстаивать свое право на лучший приз.
Низкая самооценка и низкий уровень притязаний означают, что ребенок никого не интересует, возможно, даже мешает, и никто его не учит жить, ухаживать за собой, играть, общаться… Хуже не придумаешь. Ему говорят примерно следующее: «Ты у нас какой-то невезучий, будь осторожен, в мире столько опасностей!», «Как же ты будешь жить? Тебя же нельзя оставить ни на минутку. Обязательно что-то случится!» Это не сочувствие, это приговор.
Ну и, наконец, низкая самооценка и высокий уровень притязаний – классический невротик, который не уверен в себе, не знает, что он реально может, но с детства запрограммирован мечтать стать знаменитым пианистом или космонавтом. Хоть кем-нибудь. Его мало хвалят, но часто напоминают, что семья на него рассчитывает и что стоит жить только затем, чтобы поразить мир невероятными успехами. «Наверное, в будущем тебе повезет, и ты станешь успешным, но с такими данными рассчитывать можно только на чудо!», «Конечно, всякий может стать космонавтом, но в нашей семье никогда не было космонавтов!».
Норма посредине, как всегда.
Безусловную любовь в условиях традиционного воспитания персонализирует, как правило, мама. Она же, ее эмоциональный вклад, определяет уровень самооценки ребенка. Отец «отвечает» за уровень притязаний, он должен организовать контакты детей, учить планировать свою деятельность. Как мы видим, гармония в семье отражается на гармоничности развития детей. Традиционная семья, в которой отец зарабатывает и прикрывает, охраняет и планирует, а мать бережет, безоговорочно любит и поддерживает членов своей семьи, кажется, наиболее соответствует нормальному, гармоничному развитию ребенка.
Две крайности особо чреваты в отношениях с детьми: с одной стороны, чрезмерная строгость и высокий внешний контроль, а с другой – чрезмерное обожание, доходящее до эмоциональной зависимости уже самих родителей от детей. И то, и другое лежит в основании невротического развития личности. Психоаналитики считают, что высокий контроль, который при традиционном воспитании принадлежит отцу, может привести к высокой тревожности и страхам, навязчивым состояниям и излишней подозрительности у ребенка. Чрезмерная любовь матери может вытеснить из его сознания остальные отношения – с другими детьми, родственниками. Печально, но и через 20 лет мы видим, как мать живет с сыном, у которого никак почему-то не складывается личная жизнь. Никто из кандидаток маме в подметки не годится. Никто не готов поклоняться женщине, которая вырастила сына в одиночку, а без признания материнского авторитета здесь не впускают в дом.
Любить ребенка – это значит стимулировать его заботу об окружающих. Любовь – это поощрение наших детей к тому, чтобы они не боялись открывать для себя этот мир, принимали таким, каков он есть, с горестями и заботами. Вместо: «Прижмись ко мне покрепче, дитя, пока я с тобой, тебе ничего не угрожает!» хорошая мать сообщит: «Не бойся смотреть другим в глаза, открыто и дружески, как я смотрю в твои. Что бы ни случилось с тобой, у тебя всегда хватит сил преодолеть трудности. Обязательно найдется рядом человек, готовый тебя поддержать. Но и другие нуждаются в твоей помощи и поддержке, потому что ты сильнее многих!» Материнская любовь не должна застить свет, она должна помогать открывать мир.
Признание в любви может звучать по-разному: «Ты мне очень дорог!», «Мне интересно, что ты делаешь?», «Как красиво у тебя получается!», «Кто это нарисовал такой талантливый рисунок?!», «Давай обнимемся?», «Мне без тебя не справиться!», «А кто меня поцелует в щечку, чтобы поднять настроение?», «Давай вместе покормим нашего любимого котенка?», «А если мы вместе помоем чашки, успеем посмотреть мультфильм, который тебе нравится!», «Ты подмел пол? Да ты – лучший мистер Мускул на свете!».
Как научить его любить вас, чтобы вы могли спокойно жить?
Любовь – это самый важный фактор детского, а позже и личностного развития уже взрослого человека. Как мы любим своих детей? Какой любовью?
Считается, что в ответ на нашу любовь ребенок ответит тем же. Если бы это было так. Перекормленные любовью эгоцентрики, циники считают, что все для них. Это дети, которых любили, но от которых ничего не требовали взамен..
Первое правило любви: В семье, помимо ребенка, должен быть кто-то еще, более слабый и нуждающийся в помощи
Это может быть хомячок, котик, причудливый кактус. Главное, чтобы эта забота осознавалась вашим ребенком как что-то необходимое и очень важное. Мальчики и девочки должны понимать, что настроение, здоровье, способность радоваться жизни у других существ напрямую зависит от них. Поэтому важно не только показать, как ухаживать, кормить и ласкать другое создание, но и обращать внимание на хорошие перемены в физиономиях тех, кому малыш старается помочь.
Второе правило любви: Взрослые нуждаются в помощи и заботе.
Потому что все когда-нибудь немножко болеют, немножко устают или совсем чуть-чуть грустят. Можно попросить своего малыша: «Детка, скажи мне что-то ласковое. Я так устал!», «Помоги-ка передвинуть этот стульчик. Без тебя бы я не справилась. У меня много дел, и мне нужен хороший помощник вроде тебя!». Или: «У меня болит голова. Кто положит мне свою маленькую волшебную ручку на лобик?»
Третье правило любви: Дети учатся сочувствию в игре друг с другом.
Но это никогда не происходит само собой! Дети вначале играют сами с собой. Воспитатели младших групп для трехлеток знают, что 25 малышей нуждаются каждый в своей игрушке, потому что играть сообща они еще не могут. Уже спустя год они начинают охотно играть в простые ролевые игры под руководством взрослых Именно в этот момент и нужно не просто формально объединять детей одним сюжетом, но и рассказывать, с повторами, как чувствуют себя все участники игры. Говорить о состояниях, эмоциях и переживаниях нужно прямо, четко формулируя: «Она плачет», «Он радуется», «Она веселится», «Он прыгает от радости до потолка!».
Четвертое правило любви: Пусть они научатся у клоунов и кукол!
Некоторое преувеличение в выражении эмоций убедит малыша в реальности чувств героев. Вспомните, как они сопереживают клоунам в цирке. А ведь клоуны и их поведение – прямое воплощение гипербол: большой, до ушей, улыбающийся рот, огромные удивленные глаза, бровки домиком, парик лохматый, неестественного цвета. А каких размеров шапки; шляпы; береты; цилиндры? Клоунская традиция как раз рассчитана на малышей 3–6 лет, чтобы они не скучали в цирке, между номерами для взрослых. Клоун делает то, что веселит малыша, – падает, кувыркается, теряет пуговицы, играет на странных инструментах. И всегда выражение у него на лице нарисовано. Дети еще не улавливают нюансов в эмоциях. Они обязательно научатся этому с вашей помощью, но потом. А пока они и сами рисуют крупные фигуры – круг лица, палки ручек и ножек, смеющийся или прямой рот… Кукольники, те, кто делает куклы для детских театров, знают эту особенность «укрупненного» детского восприятия, поэтому у каждой куклы есть свое особое выражение лица. Более того, руководители кукольных театров и детских студий обучают детей самостоятельно делать красивые и разные куклы. Это прекрасный психологический тренинг для малышей.
Барби в качестве единственного кукольного экспоната плоха тем, что у нее мелкие черты лица. При всем разнообразии мастей «гламурных» кукол для малышей они все на одно лицо. И поэтому вроде как без лица. Девочки охотно одевают-раздевают своих иностранных гостей, но играть в Барби практически не с кем. Принцессы могут только повелевать и принимать восторги. Они – существа без эмоций и собственного лица – обречены на одиночество.
Еще один недостаток мира дорогих игрушек в том, что ребенок получает их с уже готовым функционалом. Ему не приходится конструировать свои миры, придумывать персонажей из подручного материала. Напротив, обеспокоенные новыми стандартами чистоты, мы ругаем детей, когда они приносят в дом желуди, листья, грязные игрушки, песок в ведерочке. Этому теперь нет места в доме, а значит, и в психике ребенка. Предметы, которые могут играть роль разных игрушек, удаляются из детского воображения как ненужный хлам. Ребенку больше нечего придумывать, строить и перестраивать. Ему больше не нужно воображение. Ему остается только пользоваться. Вместо творцов мы растим разумных, рациональных пользователей. То есть потребителей! Я никак не могу избавиться от одного детского страха. Если следующее поколение вырастет поколением потребителей, кто же будет все это счастье производить? Только дети из бедных малообразованных слоев? Мир, в котором бедные искусные пашут на богатых и ленивых, уже был, всё это плохо заканчивалось. Так и видится война полчищ однотипных Барби в одинаково розовых платьицах против миллионов старых, потрепанных, но таких теплых кукол, кукол, в которые играли еще бабушки. Вы за кого?
Тест для родителей «Модели жизни»
Отметьте 10 наиболее близких вам утверждений.
Номер вопроса код:
Основные характеристики вашей модели жизни:
1. Большинство А – Тедонисты:
Вы не торопите события своей жизни, считая, что все успеете, а всему свое время. У вас есть определенная программа жизни, от которой вы не хотели бы отступать, какой бы скучной она ни казалась другим. Больше всего любите зрительные впечатления, поэтому кино, телевизор, Интернет и путешествия – основные виды вашего досуга. Если честно, то за экраном вы проводите несколько больше времени, чем вам хотелось бы, но в мире столько интересного! Вас считают обаятельным, симпатичным человеком, а это главное. В людях вы цените человеческие, а не профессиональные качества, среди разных дел выбираете те, которые вам нравятся, под настроение. Жизнью нужно наслаждаться, а не превращать ее в нескончаемый марафон по достижению результатов. Пожалуй, вы немного ленивы, но только с точки зрения трудоголиков. Дети вас очень любят, вы не прочь поиграть с ними, посмотреть какой-то новый фильм.
2. Большинство Б – «Солдаты»:
Вам не нравится, когда люди и обстоятельства ломают ваши планы. Все портит «человеческий фактор», иначе вы достигли бы гораздо большего. Вы не очень любите работать в команде. Ваше расписание хорошо продумано, а ресурсы прекрасно распределены. И вправду, вы много успеваете, пожалуй, у вас железная воля. Несмотря на то что ваши профессиональные качества лучше, чем у других, вам не нравится быть начальником: легче выполнять все самому, чем объяснять и контролировать других. Людям не хватает дисциплины. Ради цели вы можете отказаться от удовольствий. Воспитывая детей, вы считаете важным не избаловать их, приучить к труду и послушанию. А гулять и прогуливать они научатся и сами.
3. Большинство Б – «Достигаторы»:
Человек родился, чтобы оставить след на земле и наследство потомкам. Все, чего вы достигнете, вы передадите детям, если они оценят ваши достижения и сами станут кем-то стоящими. Для того чтобы достигнуть цели, нужна особая организация мыслей, дисциплина и готовность учиться. Человек – суть то, чего он достиг, а не то, о чем он мечтает. Жить нужно здесь и сейчас, не откладывая своих планов. Если нужно, вы пойдете на риск, продадите квартиру и переедете в другой город. Вы не видите проблемы в том, чтобы ребенок поменял школу или детский сад. Процесс воспитания должен быть разумно организован, и тогда можно будет совместить свое собственное развитие и хорошее воспитание детей.
4. Большинство Г – «Креативщики»:
Смысл жизни – творчество. Жизнь продолжается только тогда, когда происходит что-то необычное. Дисциплина убивает творчество. Детям до поры до времени нужно давать делать все, что они хотят. Главное, любить их, восхищаться ими. Ошибка большинства родителей, по вашему мнению, в том, что слишком много внимания уделяется воспитанию хороших манер, а не чуткости и душевной отзывчивости. Конечно, творческим людям трудно, но это единственный путь не промотать свою жизнь просто так. К сожалению, талантливых людей не так много, а еще меньше тех, кто может сохранить и реализовать свой талант. Все откровения, в конце концов, остаются людям. А самые главные из них – нашим любимым.
РЕЗЮМЕ
♦ Самые важные истины мы сообщаем детям еще до школы.
♦ Непроизвольно мы произносим сентенции, в которых отражается наше собственное мировоззрение и определенные программы жизни.
♦ Одни считают, что жизнь – это праздник, другие – что тяжелый труд. Стиль воспитания напрямую определяет стиль жизни.
♦ Одни родители считают, что нужно любить и баловать детей. Другие – что нужно закалять их характер и волю, а залог жизненного успеха в дисциплине. На самом деле вариантов жизни гораздо больше, и у каждого есть свои ограничения.
♦ Искусство жизни, по-видимому, состоит в том, чтобы уметь совмещать разные мировоззрения, в зависимости от ресурсов личности и ситуации.
♦ Дети – заложники наших мировоззрений до той самой поры, пока они не эмансипируются от нас психологически.
♦ Лучше, чтобы мы как можно раньше это осознали и были готовы к неизбежным дискуссиям со своими детьми. Хорошо бы нам стать мудрыми к тому времени, когда они станут неудержимыми и безапелляционными.
2. Как оценить и выбрать систему воспитания?
Чем западное образование отличается от нашего?
Школьное образование – яркий пример национальной традиции воспитания. Школа – это ближайшая перспектива дошкольника. И здесь российские родители предпочитают молчать о главном, любопытство и инициатива детей нас раздражают. Мы подавляем детей своими авторитетами, не разговаривая с ними серьезно и уважительно.
Я хочу поделиться с вами своими наблюдениями и выводами о различиях в устройстве школ, наших и западных. Последняя моя командировка была в США. Назову несколько существенных отличий в образовании, которые сказываются на характере и интеллекте детей.
Долгое время в России считалось, что образование содержит два существенных и взаимодействующих элемента: обучение (instruction) и воспитание (upbringing). В США, с другой стороны, очень долгое время царило убеждение, что назначение школы состоит в том, чтобы снабдить самыми общими знаниями, научить чтению, письму, математике, дать основы естественных и социальных наук, а воспитание будущих граждан должно быть переложено на плечи родителей и церкви. Американским школам очень трудно учитывать религиозные и культурные различия, эффективно преподавать то, что в мире считается фундаментальной подготовкой гражданина и профессионала к взрослой жизни или к семейным отношениям.
Глубокая эмоциональная привязанность к семье или школе, чувство ответственности за других удерживают детей от криминальных поступков. Школа в советской традиции больше похожа на дом, заселенный классами-семьями. В классе всегда сильны неформальные отношения, дети эмоционально привязаны друг к другу. Десять лет они живут как семья, растут, дружат и вне школы.
В отличие от советской и постсоветской школы, объединяющей детей на долгие годы совместной учебы почти семейными, родственными узами, американская общеобразовательная школа похожа на большую фабрику, в которой ученик движется по своему собственному плану.
Впечатляют также гигантские размеры американских школ, напоминающих космические ангары. Система начальной, средней и высшей школ выстроена так, чтобы дети разных возрастов учились в отдельных школах. В американской школе может учиться около 2 тысяч подростков, в то время как у нас большой и перегруженной считается школа общей численностью 700—1000 учеников в возрасте от 6 до 17 лет. На самом деле школы в США достигают и гигантских размеров – до 5 тысяч человек!
Каждый урок ребенок проводит в новой группе. Между предметами нет преемственности, типичного для нас единого подхода к образованию, обучения лучшим, классическим образцам отечественной и мировой культуры.
В России содержание образования, как правило, представляет универсум лучших и наиболее важных аспектов культуры. Таким предметам, как математика и естественные науки, обучают глубоко и систематически, а при изучении истории и литературы соблюдается преемственность культурных традиций, ценность интеллектуального наследия страны, представленного в ярких событиях и достижениях.
В США возможность выбирать темы и методы учебной программы существенно снижает возможность восприятия достижений культуры. Такие предметы, как математика, часто преподаются по-разному в разных классах, на разных уровнях. А естественные науки – по принципу «все или ничего», иными словами, весь курс физики может быть пройден за один год, в следующем году – курс химии и так далее. Если у студента не сложится ясное представление о теме на первом занятии в классе, у него вряд ли будет другой шанс наверстать упущенное. История и литература преподносятся иногда как хаотичный набор тем.
Но при этом в нашей школе детей не готовят к жизни в демократическом государстве, не формируют должного самоконтроля, индивидуальной инициативы и самоуправления. Наши дети не готовы к жизни в быстро развивающемся обществе, у них не формируются навыки критического мышления, работы в группе, решения нетипичных задач и так далее.
Американские школы более или менее справляются с этими задачами, но только потому, что не следуют жестким предписаниям и ценят индивидуальную инициативу и самостоятельность. В западном варианте детям читают разрозненные курсы, причем преподаватели могут повторять друг друга. Вместо отношений эмоциональной близости и сопереживания (когда весь класс – это семья) в американской школе культивируются ценности индивидуализма, конкуренции, независимости.
Американские учителя поощряют индивидуальную инициативу учеников, оригинальность решения учебных задач. Они не настаивают на высокой дисциплине и беспрекословном подчинении, но и не волнуются, если кто-то из учеников не проявляет интереса к их предмету. Краеугольный камень американского подхода – ответственность за образование детей несут их родители. В советской традиции и за воспитание, и за образование отвечала школа. Учитель был наделен огромным авторитетом, его указания носили характер приказа и не обсуждались. Нарушение предписаний, невыполнение домашних заданий служили поводом для суровых наказаний и вызова родителей в школу. Особенность американских учителей – их «дружественность» (friendly), дружелюбие по отношению к ученикам. В этом смысле они – образец для подражания, носители норм поведения среднего американца. У них нет особых привилегий перед учениками, но и ученики не могут рассчитывать на снисходительность. Отношения носят партнерский характер, строятся «по-взрослому».
Основные отличия в образовательных практиках отражены в табл. 1.
Табл. 1. Сравнение образовательных практик
Переходя к взаимоотношениям родителей и школы, нужно отметить, что в американских школах развито волонтерство, добровольное и безвозмездное участие родителей в организации школьной жизни. Раз-два в неделю родители приезжают в школу, чтобы помочь учителям провести внеклассное занятие, проверить задания школьников, убрать в классе, посадить цветы и т. п. Российские эмигранты шокированы подобной практикой, ведь на родине вызов родителя в школу – событие экстраординарное, чревато неприятностями. В российской практике родители выступают адвокатами интересов своих детей, если их вызывают в школу, сами они стараются не вмешиваться в школьные дела, даже если критически относятся к некоторым преподавателям. Основные различия в родительском поведении отражены в табл. 2.
На уровне семейного устройства отношения между родителями и детьми также различаются. Типичная американская семья, как и школа, поощряет инициативу ребенка. Очень распространена система кредитов за помощь по дому: детям выплачивают небольшие денежные вознаграждения за их участие в хозяйственных делах семьи. И отец, и мать должны уделять внимание детям. Семья – это такая же команда, как и те, которые трудятся в коммерческих фирмах. Американские родители готовы обсуждать самые разные вопросы (в том числе сексуального характера) с детьми. Вместе с тем, согласно публикациям в прессе и аналитическим отчетам, американская семья переживает свой кризис. Хотя процент разводов снизился, резко уменьшилось и количество людей, желающих вступать в брак. Семья стареет, браки заключаются после сорока лет, соответственно снижается ресурс для воспитания и эмоциональной поддержки детей. В случае разводов дети могут остаться с отцом. «У американских детей практически нет бабушек и дедушек, – отмечает один из российских подростков-эмигрантов. – Американцы никогда не ругаются, но наши родители любят друг друга больше, чем американцы» (отголоски норм «Бьет, значит, любит», «Милые бранятся – только тешатся») (табл. 2).
Табл. 2. Сравнение поведения родителей
По-другому строятся в Америке и отношения со сверстниками. Подростки, дети наших эмигрантов, жалуются на то, что их американские сверстники «не умеют дружить». «Они никогда не приглашают на свой день рождения». «Они никогда не дружат после школы». «Если ты встретишь американского парня на улице во время летних каникул, он только холодно поздоровается и не бросится к тебе на шею».
На вопросы о различиях в идеалах любви наши дети отмечают: «Они могут вступать в сексуальные отношения без любви.
Секс отдельно, любовь отдельно», «Они любят гораздо спокойнее, чем русские», «Если их девушка и парень спят друг с другом, это вовсе не означает, что они любят друг друга». Основные различия отношений подростков с одноклассниками, выявленные на основании интервью с подростками, отражены в табл 3.
Табл. 3. Сравнение отношений подростков с одноклассниками
Принципиальный вопрос, кто должен нести ответственность за воспитание человека – школа или родители? В советские времена, когда система внешкольного воспитания и образования еще работала, наши образовательные учреждения занимались и воспитанием, и образованием детей. Попытка перевести стрелки на семью в постперестроечные времена пока оборачивается печальным фактом: за детей не отвечает никто.
Американская школа больше похожа на фабрику, где каждый двигается по своему собственному плану, то есть может один урок провести в одной группе, следующий – уже в другой команде. Команда легко консолидируется на время вокруг решения какой-либо задачи, но ее членам дела нет до того, как складываются отношения у Джона с его подружкой.
Наши дети имеют все основания превосходить детей из Америки по формальным показателям интеллекта, но то, что касается социальных навыков, мы систематически и специально лишаем наших детей самостоятельности и независимости в принятии решений. Отпуская их в сегодняшнюю школу, мы уже не можем рассчитывать на то, что школа научит их жизни.
Почему американцы интересуются нашим образованием?
Сейчас не вспоминают о том, когда возник интерес американцев к системе образования и воспитания советских детей. Началось это гораздо раньше, чем был опубликован классический труд американца Урио Бронфенбреннера «Два мира, два детства» в начале семидесятых годов прошлого века. Считается, что в нем было проведено первое систематическое сравнение наших систем воспитания.
Поводом для волнений и подозрений, что американская система образования дает плохие результаты, послужили успехи Советского Союза в освоении космоса, запуск первого спутника. Более половины американцев посчитали, что запуск спутника ударил по престижу и величию страны. Популярный журнал «Лайф» в 1964 году установил наблюдение за двумя школьниками шестнадцати лет – советским, Алексеем Куцковым и американским, Стивеном Лапекасом. В течение месяца за ребятами буквально следовали по пятам, сравнивая набор изучаемых в школе предметов, отношение к занятиям, книги, которые они читают, свободное время. Результаты потрясли Америку. Советский мальчик по уровню образованности опережал своего сверстника на два года! Интересно, что и потом жизнь участников эксперимента была связана со службой в авиации: Стив стал пилотом, а Алексей прошел отбор в отряд космонавтов. Хотя в космос так и не полетел.
Меня всегда интересовало, куда исчезают преимущества наших детей в образовании, когда они вырастают? Почему мы такие умные и несчастные? Советская школа, как я это вижу, хорошо тренировала интеллект, но воспитывала зависимую от группы личность, западная школа развивает в ребенке самостоятельность и независимость, но не дает фундаментальных знаний, способности к долгой и напряженной интеллектуальной работе. Эти качества формируются уже потом, в университетах. Опыт наших научных олимпиад показывает, что можно пережать, и победитель олимпиады ко второму курсу университета уже может выдохнуться и никогда более не показать блестящих результатов. Это соотношение интеллекта и личности (чем больше интеллекта, тем меньше личности) получило название закона Колмогорова, по имени академика, основателя сети физико-математических школ в советские времена.
Основой развития личности должна быть эмпатия, умение сопереживать другому. Один из методов достижения эмпатии – обучение нескольким языкам. Систематические исследования интеллекта показывают, что билингвы обладают более высокой креативностью (способностью находить оригинальные решения проблем), культурной сенситивностью (чувствительностью), способностью к пониманию других культур и миров. Таким образом, изучение как минимум двух языков на порядок увеличивает познавательный потенциал человека.
В советской школе особое место уделяли воле, а не только интеллекту. Сила личности не в количестве тех благ и соблазнов, которые личность может поглотить, а в количестве тех благ, от которых личность может отказаться. Христианство предложило нам аскезу, самоограничение в качестве основного метода самоуправления личности, способной сказать «нет» себе и миру.
Альтернативой традиционной системе воспитания (в дворянском или пролетарском варианте) должна стать практика сотрудничества и общения с детьми. Парадокс в том, что сегодня детей воспитывают взрослые, которым нечего сказать своим детям. Мы сами не знаем, как жить.
Системы воспитания – «хорошие», результаты – «плохие»
Между практикой образования и воспитания и обществом, в которое потом будет интегрироваться ваш ребенок, должно быть соответствие.
Советская школа готовила нас к жизни и работе в советском обществе, с его коллективизмом, строгой дисциплиной и отношениями власти-подчинения.
Сегодня, когда ситуация поменялась и появилась возможность выбора школ и систем воспитания, я бы хотела напомнить об этом законе. Если вы готовите своего ребенка к жизни в Англии, наверное, правильно отправлять его в английскую школу. Если вы уверены, что ваш ребенок будет жить в роскоши, а все вокруг будут озабочены тем, чтобы ему угождать и его обслуживать, можно оставить его дома и нанять большой штат челяди.
Рынок: появились деньги, которые должны быть конвертированы («конфетированы», как произносило одно избалованное дитя) в нечто новое, экзотическое. Стало неприлично образовывать детей без денег. И вообще неприлично стало что-либо без денег.
О восстановлении традиции дополнительных фигур в воспитании и образовании детей указывает возрождение институтов гувернанток, нянь, популярность «Моей прекрасной няни». Появился в Москве и такой сервис, как «дядька» – офицер в отставке, которого вызывают к себе состоятельные родители, чтобы исправить огрехи в воспитании детей, прежде всего мальчиков, а то и восполнить фигуру отца. Работая почасово, такой дядька зарабатывает до 4 тыс. долл. в месяц. Такова сила и цена нашей традиции создавать максимум возможностей для своих детей, без оценки их эффективности.
Интересно также, что наши состоятельные граждане повторяют все ошибки и изъяны дворянского воспитания и образования. Одним из новшеств в начале перестройки стало домашнее обучение. В новые просторные дома приглашали по рекомендациям лучших учителей из близлежащих школ. Детям не нужно было напрягаться, вставать по утрам, надевать форму и спешить к утренним занятиям. Учителя приходили в удобное для семьи время, а поскольку плата за занятия была выше, чем в школе, и для многих составляла спасительную добавку к унизительной школьной зарплате, то положение домашнего учителя было абсолютно зависимым и незавидным. Он не мог жаловаться на то, что дети не справляются с уроками, потому что элементарно балбесничают. На его место легко находили других преподавателей, которые не жаловались. Сонные, вечно перекормленные дети ползали по многочисленным комнатам с огромными кусками пирогов в руках или доставали во время занятий жевачки изо рта и равнодушно прилепляли их к спинкам стульев или к обложкам учебников. Заинтересовать подобного современного недоросля какой-то физикой или литературой было делом безнадежным.
После того как «детки» подрастали, их таки выпихивали в средние или частные школы. Здесь сразу обнаруживалось, что дети за первые четыре-пять лет домашнего образования не научились ровно ничему: читают с трудом, пишут так, что не приведи господь, математику в упор не знают. А главное – нисколько не переживают по этому поводу. Как, впрочем, и их родители, которые наивно полагали, что свалившиеся на них огромные деньги автоматически гарантируют любое образование для их детей и делают доступными всякие там Оксфорды, Кембриджи, Гарварды.
Один из страхов современного родителя, который совершил прорыв, не только выдержал тяготы перестройки, но и удержался на гребне, состоит в том, что его ребенок будет общаться с теми, у кого родители ниже статусом. Поэтому одним из критериев выбора школы для ребенка является не только коллектив учителей, но и родителей. Мы понимаем, что связи и знакомства, которые заводят дети в школе, потом могут им пригодиться. Искусственная резервация, в которую мы помещаем наших детей, прививает социальное презрение к людям из низших слоев. Но можем ли мы гарантировать, что детям удастся воспроизвести статус своих родителей?
И напротив, многие родители бросили на произвол своих детей: пусть, дескать, сами проходят свои университеты. В результате мы имеем миллионную армию социальных сирот (детей, брошенных родителями), раннюю наркоманию и алкоголизм.
Как помочь наставнику воспитать вашего ребенка
Как помочь воспитателю найти общий язык с вашим ребенком (о взаимодействии родителей и учителей). Как родителю выбрать педагога себе под стать?
Три воспитательные стратегии: Романтик, фанатик, реалист
Каждую весну идет активный выбор детских садов и школ для детей. Многие понимают – от того, кто окажется рядом с детьми, зависит их эмоциональное благополучие.
Можно выделить несколько типов педагогов. Современным родителям следует знать о том, что и родителей, и учителей можно классифицировать одинаково. Воспитатели и родители могут подходить друг другу или нет. Лучше выбирать того, кто разделяет ваши представления о нормах воспитания.
Есть теория личности, которая утверждает, что в каждом из нас живут три человека – Ребенок, Родитель и Взрослый. Ее автор Эрик Берн. Развивая этот подход, мы пришли к выводу, что в зависимости от того, как представлено ядро личности, всех нас можно поделить на Романтиков (Ребенок), Реалистов (Родитель) и Фанатиков (Взрослый).
Романтик (Ребенок) – увлечен планированием прекрасного будущего, уверен в том, что самые заманчивые и невероятные истории как раз и составляют соль жизни. Романтиков, как и детей, отличает высокий энтузиазм, хорошее настроение, широкие интересы и готовность действовать немедленно. Они любят играть и творить, обожают путешествовать, попадать в истории. Их притягивает все новое, оригинальное, и, наоборот, традиция навевает скуку. Педагог-романтик пребывает в постоянном поиске. В каком-то смысле педагогическая деятельность для него – продолжение детства, возможность жить, подчиняясь своим интересам. Романтики от педагогики проводят массу времени с детьми. Все, что происходит с детьми, кажется им важным, интересным и достойным поддержки. Они любят учить и учиться, не прочь пошутить, в том числе и над собой, например в рамках КВН. Педагога-романтика раздражает детсадовская или школьная рутина, необходимость планировать уроки, следование форматам, принципам. Как и ученики, педагоги ждут не дождутся каникул, но не для того, чтобы отдохнуть, а чтобы со своими питомцами заняться чем-то по-настоящему интересным! Вам повезло, если ребенок попал в класс к такому учителю, потому что именно романтики могут вдохновить детей на подвиги, открытия, а также чрезвычайно расширить их кругозор. Впрочем, родитель, который редко приходит в школу, может так никогда и не узнать, какой шанс выпал его ребенку. Тем более что педагог-романтик в большей мере занят детьми и не очень печется о родителях. И еще: если ваш ребенок не любит коллективные игры, педагог-романтик будет его раздражать и даже мешать. Например, если у вашего мальчика или девочки склонности к рисованию, физике, воздухоплаванию. Может сложиться парадоксальная ситуация: ваш ребенок будет жаловаться на педагога, о котором говорят, что он – настоящий мастер, не жалеет ни сил, ни времени!
Важно, чтобы вы сами, как лицо в воспитании главное и ответственное, не пропустили новость, помогли ребенку сформировать профессиональные интересы. Ведь известно, что для одних важно дело, для других – отношения с людьми.
Реалист (Родитель) – педагог, у которого тоже есть мечты. Но, во-первых, их не так много, как у Романтика, а во-вторых, они более устойчивы, можно сказать, что они носят характер принципов. Один из них – школа без семьи не сможет воспитать хорошего человека. Именно такие учителя и воспитатели вызывают родителей для бесед, интересуются семейной ситуацией своих учеников, привлекают родителей к волонтерским работам. Реалист успокоится тогда, когда все ингредиенты успешного педагогического процесса налицо: дети, родители, учителя в контакте и всегда готовы друг друга поддержать. Реалист всегда помнит, что любые педагогические новации хороши, если они формируют интерес к предмету. Но при этом не нужно забывать о классике: наши дети не должны знать меньше, чем мы, а мы получили неплохое среднее образование. Для реалиста вопрос о неформальных отношениях с учениками остается открытым. Все-таки учитель более опытный человек, ответственность за образование детей лежит на нем, поэтому он должен быть лидером. В профессии Реалисты ценят опыт и компетентность, то есть профессиональные качества и общую интеллигентность. Для Реалиста воспитание – марафон, каждый этап которого может складываться по-разному. Он уже видел, как ученики, которые подавали надежды и отличались яркостью таланта, вдруг теряют интерес на выходе из школы, и напротив, те, кто ничем не отличался, вдруг заняли крепкое положение и стали вполне счастливыми людьми. Жизнь – лучший советчик и высший мудрец.
Фанатик (Взрослый) – это педагог, который ориентируется на самые высокие стандарты педагогической работы. Фанатиком мы можем его назвать в том случае, если личная жизнь целиком подчинена профессии. В более мягком варианте он просто консерватор, который чтит правила и традиции. Он – своего рода постовой на страже общественных интересов, ведь, помимо работы с детьми и родителями, школа выполняет высокую социальную миссию – воспитание нового поколения граждан. Фанатик верно служит педагогическому делу, он почти никогда не пропускает уроки, потому что является сторонником строгой дисциплины и иерархии в отношениях с учениками. Есть мнение, что фанатики отрабатывают свои комплексы, стремление властвовать хотя бы над детьми. Но люди с подобными комплексами вряд ли смогут надолго удержаться в школе, особенно в современной. Ученики просто не будут терпеть проявления превосходства и попытки доминирования «любой ценой».
Фанатик-педагог будет равняться на передовиков, педагогов-новаторов, и не исключено, что продвинется по служебной лестнице: станет завучем, директором или пойдет работать в районо, с бумагами, циркулярами. Фанатиков своего дела мы можем наблюдать среди представителей «старой гвардии». Например, нашумевший случай в Иркутске с дракой между старой учительницей физкультуры и учениками. Он как раз обнажил конфликт между поколением перестройки и поколением военных сирот. Старая учительница дралась не на жизнь, а на смерть и готова была пойти до конца. Только не готова была уйти с работы, без которой не мыслила своей жизни. Очевидно, от постоянного общения с учениками работа педагога создает ощущение очень высокой востребованности, что со временем может превратиться в психо-эмоциональную зависимость, даже если общение носит негативный характер. Не случайно отпуск учителей больше, чем у представителей других профессий.
Положительная роль учителей-фанатов в том, что они хранят педагогические и общественные традиции.
Откуда берется и куда девается агрессия?
Агрессия – это крайняя форма выражения потребности в любви, когда нет самой любви и нет даже жалости.
Манифестом поколения юных хищников стал сериал «Школа». Юные хищники-одиночки бредут витиеватыми тропами, слоняются от одного пристанища к другому в поисках наживы. Выросшие рядом с озверевшими или ослабевшими в битвах перестройки родителями, они примеряют роль вожаков. Стать вожаком стаи – это круто. В награду ты получаешь жизни других людей. Власть над другими – замена любви. Жалость равносильна смерти.
«Все умрут, а я останусь» – манифест поколения вожаков, среди которых авторы и одноименного фильма, и сериала «Школа». Было бы корректней назвать сериал «Школа юных волков и волкодавов». Сценаристы, актеры, во главе с режиссером Валерией Гай Германикой, сами из этого поколения, потому ничего другого показать не смогли бы. Первый канал цинично воспользовался «новыми хищниками» для того, чтобы раззадорить консервативную возрастную аудиторию. Молодые, школьники и студенты ни канал, ни сериал не смотрят. Получается, он рассчитан на ностальгирующую по школе аудиторию, от 30 и далее лет. Успех сайта «Одноклассники» апробировал тему.
В этом есть сшибка. Они нам хотят сказать про себя, а мы смотрим на них, чтобы услышать что-то важное о нас же.
Персонажи сериала выросли в условиях эмоционального голода, соответственно, привыкли экономить на эмоциях. Все, что требует эмоционального напряжения, вызывает у них скепсис – как провокация или раздражение – «Не на того напали!». Отношения со сверстниками и родителями становятся предметом торга и манипуляций. Они не знают, что такое поддерживать, строить отношения, тем более их беречь, потому что мир, в котором они взрослели, не был стабильным и радостным.
Сиротская психология делает их непобедимыми и неуловимыми в полевых условиях. Они не боятся нарушить социальную норму, зная, что она – слабое препятствие, зыбкая реальность, чаще – просто треп. Его можно игнорировать. Они не боятся смерти, потому что молоды, не верят в старость, потому что у них еще сил с избытком. Они не хотят слушать, как нужно жить, они хотят жить!
Говорят, это первое свободное поколение. По– моему, это первое дикое поколение. Да и не первое. В своем стремлении ставить на кон свою жизнь по любому поводу они напоминают воспитанников колоний Макаренко. Послевоенное сиротское поколение отличалось коллективизмом, группировалось вокруг тех, кто пел и говорил о любви, о небе, о прекрасном будущем.
В борьбе за себя сироты готовы сражаться не на жизнь, а на смерть, потому что уверены – так ведут себя сильные, потому что знают, им не на кого положиться. Поэтому исход схватки будет решаться здесь и сейчас.
Дикая история избиения 70-летней учительницы физкультуры, растиражированная по Интернету самими старшеклассниками, – это схватка представителей двух поколений сирот, послевоенного и постперестроечного. Этим она и страшна.
Итак, агрессия – это способ выразить потребность в любви.
Но это также и реакция на повышенный уровень тревожности.
Очевидно, что в нулевых даже у взрослых россиян повысился уровень тревожности. А как подобные события переживают дети? Появилось много ситуаций, которые стимулируют развитие детских страхов. Когда ребенок видит, как на экране кого-то убивают или кому-то причиняют боль, он становится вторичной жертвой. Во время страшных событий в Беслане шла непрерывная трансляция новостей, и люди не могли оторваться от экранов телевизоров. На следующий день мы столкнулись с тем, что дети боялись идти в школы и детские сады. У психологов возникла новая проблема: как убедить детей в том, что им ничего не угрожает. Тем не менее пришлось посоветовать родителям оставлять детей на два-три дня дома и даже разрешать им ночевать в постели со взрослыми, чего обычно мы не рекомендуем. Вот насколько травмированы были дети. Их никто не трогал, происходившее было далеко от них, но они пережили эту беду как свою.
А чего дети боялись раньше, в «нормальных условиях»?
Классически считалось, что ребенок боится оставаться один., боится высоты, темноты, иногда боится, если дверь закрыта. Это так называемые медицинские страхи, которые с возрастом проходят. Они связаны с ощущением беспомощности ребенка. Но поскольку мы сами когда-то пережили эпоху страхов, детские переживания и тревоги не воспринимаем всерьез.
Однако сегодня наряду с этими «классическими» страхами появились еще и социальные. Есть страх, фоновый, – страх бедности. Сегодня представление о социальном статусе, о статусных различиях у детей возникает очень рано. Раньше различия состояли не столько в уровне достатка, сколько в том, что у одного малыша была кукла Катя, а у другого – кукла Маша. И они просто хотели поменяться для разнообразия. Но в последние 20 лет мы видим, что дети четко сменили установку. Когда приходит пора выбирать профессию, они уже не хотят быть ни космонавтами, ни учителями, ни даже актерами, потому что это не гарантированные заработки. Хочется стабильности, и дети выбирают профессии менеджера, бухгалтера, бизнесмена. Лет 10 назад они даже хотели быть бандитами и проститутками. Дети эмоционально настроены на окружающих, которые рядом, и понимают только, где тепло, а где холодно. Дети по природе выбирают тех, с кем хорошо и уютно. Следовательно, если с бандитами хорошо и уютно, они будут дружить с бандитами. Таков закон детской психологии.
Есть еще один страх, бросающийся в глаза: современные дети, в отличие от нас в их возрасте, боятся ходить на улицу. Раньше дети постоянно гуляли, даже без присмотра, сегодня это большая редкость. Потому что реально стало небезопасно: дети теряются, их крадут. А поскольку у нас в семьях сегодня в основном по одному ребенку, мы сами начинаем над ними дрожать. На Западе это произошло уже давным-давно. 15 лет назад я приехала во Францию – детей на улице нет, словно страна бездетна. На самом деле там просто законом запрещено оставлять детей на улице. Для принятия подобных мер достаточно было одного– двух случаев киднепинга.
Раньше считалось, что подростки 13–14 лет, напротив, ведут себя рискованно и пренебрегают чувством самосохранения. Сегодня мы наблюдаем иное: дети прилепляются к родителям намертво и ни в какую не хотят отделяться. Иными словами, границы, когда заканчивается детство и начинается взрослая жизнь, существенно сдвинуты. Если раньше ребенок торопился стать самостоятельным, то сегодня мы видим, что дети не уходят ни в 20, ни в 25, ни в 30 лет. Этакие вечные дети.
По закону человек по-прежнему считается взрослым с 18 лет. Но на деле все иначе. Сегодня детство удлинилось настолько, что даже о 50-летнем человеке порой сложно сказать, молод он или уже стар. С одной стороны, это связано с тем, что увеличилась продолжительность жизни. Люди хотят подольше оставаться в строю, что-нибудь делать, не сидеть грибами возле дома. Есть такая теория – «одной трети». Нужно всю жизнь человека разделить на три части, из которых одна треть будет временем детства. Когда люди жили 40 лет, взрослая жизнь начиналась очень рано. Сегодня у нас есть возможность продлевать детство: вплоть до 25 лет.
С другой стороны, наши дети долго не взрослеют, потому что сегодня нужно осваивать больше навыков. Раньше, выучившись в школе, мы были практически готовы к самостоятельной жизни. Тогда и жизнь была простая, стагнированная, понятная на пару шагов вперед. Сейчас люди учатся намного дольше, второе-третье образование им помогают получить родители, это в какой-то степени тоже связывает их друг с другом. Так что никакого добровольного, активного, протестного ухода детей более не наблюдается.
Другое дело, когда родители сами куда-то деваются. В детском сознании это выливается в страх одиночества, ненужности, потери какой-то сильной, важной для человека привязанности. Когда людей, которые тебя эмоционально поддерживают и понимают, очень много, родителей не очень ценят: при случае их можно заменить кем-то другим. Ну а если родители – это единственные люди, которым есть до тебя дело?
У человека существует телесная память. Если с детства только мама тебя кормила, только она интересовалась, как ты, только она обнимала – в этом случае, какая бы плохая она ни была, для ребенка она – бесценна. Вот вам пример, по многим телеканалам прошел сюжет: ребенка забирали у психически больной матери, а он не хотел от нее уходить, потому что для него это был единственный любящий человек.
Что такое любовь в представлении ребенка? Уж точно не какие-то там слова, музыка, стихи до слез или еще что-то в этом роде.
Ребенок ощущает, что его любят, с помощью простых телесных выражений симпатии: когда его гладят, прижимают, целуют. И если у него вот это отбирают, ребенок переживает шок.
А вы в детстве боялись оставаться без родителей? Я, как и многие мои ровесники, мечтала о том, чтобы «эти взрослые» куда-нибудь свалили. Они ведь, даже когда уходили в гости, таскали нас с собой. Я хорошо помню: когда мне удавалось убедить папу и маму, что я ничего страшного не натворю, и они оставляли меня дома одну, я первым делом врубала телевизор и начинала танцевать. Я отрывалась. Зато сегодня, когда я читаю сказку Линор Горалик «Агата возвращается домой» про девочку, которая остается дома одна в течение нескольких часов, сразу понимаю – это про другое поколение детей. Ибо, когда родители рядом, Агата всегда находит чем себя занять. Но стоит ей остаться одной, и она в растерянности, не знает, что ей делать – какая– то потерянная девочка. Это совершенно другой ребенок, он живет на батарейках родительской симпатии.
С точки зрения психолога, это поведение тяжелого невротика, живущего на привязанностях. Доходит до того, что родители вынуждены отгонять от себя взрослых детей. Даже средства на отдельное существование выделяют, лишь бы оторвать их от себя. Но дети-невротики могут привязаться к кому угодно. Хватаются за первого встречного и через два дня приводят его домой: здрасьте, мама-папа, я выхожу замуж/ женюсь.
Это особенность поколения нулевых: дети родились в новой стране, когда все советские институты уже умерли, школа стала другой. Клинические психологи считают, что нынешние дети в два раза более тревожны и невротизированы, чем их родители. Скажем так, в советское время нас растили психопатами: воспитывали на крупных примерах – стать космонавтом, завоевать олимпийскую медаль, совершить какое-нибудь открытие. И мы, как идиоты, готовы были учиться не покладая рук, чтобы осуществить эту великую мечту. С одной стороны, мы, конечно, закалились, но с другой стороны – это явный перебор.
И получается, что психопаты, которым море по колено, растят невротиков.
Очень сильные растят очень слабых и потом предъявляют им претензии. Но мы сами фактически бросаем их на произвол судьбы, полагая, раз сами выжили, то и они сумеют. Конечно, это приводит к огромному межпоколенческому разрыву. Мы не понимаем своих детей, а они не видят в нас свое спасение.
Тем, кто не хотят взрослеть и «отрываться» от родителей, не выдержать гонку, которую им предлагает общество, особенно мальчики, становятся «кидалтами».
Стандарты, которые им предлагаются, настолько высоки экономически, что многие предпочитают жизнь без амбиций: простая работа и отдых перед телевизором. Очень ценят детское времяпрепровождение. Для них это такой компромисс: я выкладываюсь на работе, поэтому дайте мне отдохнуть, еще какое-то время побыть ребенком. Это попытка наверстать детство, поскольку полноценного детства у них не было.
Такое времяпрепровождение они не расценивают как абсолютное счастье. Но им нужно откуда-то черпать новые силы, потому что работа менеджера, например, очень сильно их отжимает. Это не творческая работа, которая могла бы подзарядить, это работа потогонная. Очень часто эти мальчики-менеджеры трудятся от зари до зари, хотя контрактом это не предусмотрено. Но им очень хочется заработать денег, и они готовы за эти, в общем-то небольшие, деньги пахать как проклятые. В итоге: работают с утра до вечера на то, чтобы перекусить в фастфуде, прийти на съемную квартиру и вырубиться. Это тюрьма, где всего-навсего другая похлебка да белая рубашка.
Дети винят нас в том, что мы бросали их дома одних, заставляли часто переезжать, грузили своими проблемами. Кстати, родителям свойственно использовать своих детей вместо психотерапевта.
Они жалуются, исповедуются – чего категорически нельзя делать. У ребенка и без того комплекс вины за то, что он обуза, лишний рот: сидит на шее у родителей и ничем им не помогает. Еще и родители усугубляют положение. Наконец терпение ребенка подходит к концу, и он клянется самому себе, что начнет зарабатывать как можно раньше и будет жить отдельно. Но фоном звучит страх бедности – он не решается уйти и остается, мучаясь сам и мучая родителей. В результате мы получаем людей, крепко связанных друг с другом проблемами. Этот клубок очень трудно распутать. Раздерешь их – оказывается, что такая «проблемная» связь прочнее, чем связь-любовь. Любящие люди, в конце концов, отпускают, а эти держатся друг за друга как пришитые.
Еще о сериале «Школа»… Манифестом нашего времени был фильм «Маленькая Вера». Его создали интеллигентные люди, из хороших семей. И хотя там тоже были не мы, именно устами героев «Маленькой Веры» мы хотели показать, что удушливое ощущение монотонности происходящего и безнадега в каждом кадре – это не для нас, мы ТАК жить не хотим! Вот и сериал «Школа», как мне кажется, делает то же самое для сегодняшнего поколения старшеклассников. Я хочу только предупредить, что отрицательная программа, антиманифест, не приведет к прорывам, все, в конце концов, вернется на круги своя. И герои сериала станут еще более строгими родителями, чем те, которые воспитывали их.
Но почему же тогда они открещиваются от этого образа?
Наверное, потому, что аудитория этого сериала – не дети. «Школу» выпустил Первый канал, чья зрительская аудитория в основном женщины за 40. Сериал «Школа» создавался для того, чтобы раздразнить эту аудиторию, одержимую ностальгическими воспоминаниями. Хотя принято считать, что если на экране молодые, то фильм непременно для молодых. Вовсе нет. Этот сериал эксплуатирует другой механизм – возвратную идентификацию, когда человек каждые 10 лет прожитой жизни подводит черту: мысленно возвращается назад, откуда стартовал, чтобы понять, можно ли было прожить это время по-другому. Собственно говоря, Первый канал предложил нам вспомнить школьные годы, потому что это было время наших устремлений и кристаллизации желаний. Мы сравнили и сделали вывод: мы были круче. Если подумать, то это комплимент нам.
Старшие классы – это еще и романтическое время: любовь, дневниковые записи, мечты о будущем, поиски добра и борьба со злом. На этих ценностях пытались построить другой сериал про школьную жизнь – «Ранетки» (пока благие намерения авторов сериала не поглотила «ранеткомания»).
Я работала в проекте «Ранетки» на самом раннем этапе: консультировала создателей сериала в первых сериях. Мы разрабатывали типажи героев и ситуации, в которые они попадают. [Валерия] Гай Германика, насколько мне известно, шла от натуры своих актеров, требовала быть естественными перед камерой. Она выбирала самых отчаянных, и они ей все выдавали. В этом есть своя правда. Мы же работали по другой схеме. Из того, что представляли собой девчонки в жизни, нельзя было построить сериал. Поэтому мы писали для них истории, находили отдельное решение для каждого конфликта, в который они попадали. Между собой мы называли этот сериал «тренинговым»: сначала создаем проблему, а потом предлагаем выход из нее. Мы решили, что молодым (а мы надеялись, что нас будут смотреть молодые – никакой возвратной идентификации) нужно подсказывать решения, давать понять, что из каждой ситуации есть выход и что они со своими трудностями могут рассчитывать на взрослых. Я надеюсь, что в ближайшем будущем у нас, кроме вышеупомянутых сериалов, появятся и романтические комедии о современных старшеклассниках.
Помогут ли фильмы детям преодолеть их страхи?
Они покажут пример, как детям и взрослым научиться понимать друг друга. Кино моделирует жизнь не меньше, чем взрослые, которые, кажется, находятся рядом. Потому что, на мой взгляд, понимать друг друга – это единственный способ выживать и двигаться дальше.
Агрессия рождается из чувства беспомощности, ощущения одиночества, дефицита любви и признания, а также стимулируется классическими и новыми страхами. Кино канализирует отрицательную энергию, не всегда давая ей продуктивный выход.
Тест «Ваша воспитательная стратегия»
Чтобы понять, какова ваша воспитательная стратегия, достаточно выбрать только один из предлагаемых ответов в таблице ниже:
Если большинство ваших ответов А – вы романтик, если Б – реалист, В – фанатик.
РЕЗЮМЕ
♦ Основная ошибка современного родителя состоит в том, что он хочет, как в Средневековье, передать по наследству ребенку свой статус.
♦ Положение в обществе должно гарантироваться талантом, характером и, конечно, уровнем образования человека.
♦ Важным критерием выбора школы должна быть фигура педагога. Очевидно, что фанаты старой генерации и романтики-новаторы противостоят друг другу, плохо уживаются и по разным причинам не консолидируются с родителями.
♦ Сегодня нужен педагог-реалист, который готов разделить с родителями ответственность за воспитание.
♦ Родителям тоже нужно учиться сотрудничать со школой. Не откупаться, а систематически обсуждать проблемы воспитания с учителями. Учителя – наши лучшие (часто единственные) помощники.
♦ Советская система воспитания и образования строилась на принципах строгой дисциплины, иерархии в отношениях с учителями. Это подавляло личность ребенка.
♦ Вместе с тем советская система давала систематические и фундаментальные знания по базовым предметам. Советская школа справлялась с этим лучше, чем среднестатистическая американская.
♦ Еще до того, как мы бросились завидовать и копировать западные образцы воспитания и образования, американцы высоко оценивали и ревностно изучали нашу школьную систему, опыт педагогов-новаторов.
♦ Между системой образования и общественным устройством должна быть преемственность. Если вы уверены, что ваш ребенок будет жить и работать в Англии, можно отдавать его в английскую закрытую школу, если в России, лучше выбрать традиционную среднюю школу в России.
3. Как рассказать, откуда берутся мальчики и девочки?
Этапы психосексуального развития ребенка
Откуда берутся мальчики и девочки?
Это самый трудный вопрос воспитания. Поскольку религия всегда причисляла его к греху, он традиционно замалчивается в семье, смущает и детей, и родителей.
Из всех тайн, которые мы старательно храним от наших детей, эта была самой незыблемой и неприкосновенной. Считалось, если воспитывать ребенка в скромности, он вырастет, сам разберется с нескромными сокровищами и отведет им вполне подобающее место. На деле все было гораздо хуже. Так, когда у девочек в 12–13 лет начиналась менструация, о чем им не успевали рассказать даже подруги, девочки переживали шок, сравнимый со страхом насилия или смерти. Но и тогда растерянные мамаши, уже неясно, на что надеющиеся, кривились и цедили что-то вроде: «У всех девочек так бывает». Сразу понятно, что это нечто не только неприятное, но и грязное. Ненормальное и неестественное. А главное, массовое бедствие, и никто уже не поможет!
На каком же этапе развития можно говорить с ребенком про это?
0–2 года. Бесполый период: детей одевают по– разному с самого рождения, к ним с самого рождения относятся или как к мальчикам, или как к девочкам, но сами дети еще не осознают свою половую принадлежность. В это время родители осваивают стереотипное отношение к полу ребенка. Именно родительские стереотипы впоследствии повлияют на поведение ребенка.
К мальчикам принято относиться более сурово: «Пусть вырастет настоящим мужиком!», а к девочкам с большей нежностью, их больше тискают и прижимают к себе. Ими чаще любуются.
3–4 года. Период нарциссизма. В это время дети испытывают интерес к своим гениталиям, играют ими, особенно мальчики. Поскольку самосознание в этом возрасте только формируется, мы плохо помним эти «генитальные игры». Дети по-прежнему оценивают мир целостно, как будто бы он слит с ними. Они не могут отделить ни своих переживаний, ни своих образов от остального мира, других людей. Они думают, что все – как они.
5—12 лет. Монашеский период. Дети группируются по признаку пола, не выходя за пределы своих «монашеских орденов». Правда, мальчишки дергают девчонок за косички. Девчонки влюбляются «навсегда» и уже подумывают о том, чтобы выйти замуж, но за кого-то особенного. И каждый пытается понять: «Хорошо ли это было – родиться мальчишкой? Девчонкой?» В глубине души они надеются, что им повезло. Различия полов воспринимаются «в свою пользу», на доказательство чего уходит много сил. Первые игры между полами условно носят групповой характер, поскольку дети воспринимают мир и других людей сквозь призму общей половой (групповой) принадлежности.
И только потом, в подростковом возрасте, последует индивидуальное отношение и к себе, и к представителям другого пола.
Итак, говорить о различиях можно уже в 4–5 лет.
Мифы о происхождении детей
К этому времени сказки, прочитанные на ночь, уже оказали серьезную помощь родителям. В некоторых из них есть формула: «они поженились, и у них родились дети». Может поддерживаться гипотеза «происхождения ниоткуда». Тот же Карлсон прилетел с крыши, но где он раньше жил? И сколько ему лет?
Поскольку дети до 7 лет еще с трудом устанавливают причинно-следственные отношения, задавая вопрос: «Откуда берутся дети?», они меньше всего ожидают, что вы начнете издалека, будете знакомить их с основами физиологии мужчины и женщины, объяснять механизм совокупления, фазы вызревания плода, этапы рождения и развития малыша. В 4–5 лет ребенка, конечно, интересует, чем отличаются мальчики от девочек, и у них уже есть свои наблюдения, но их больше занимают «видимые различия». «У мальчиков есть пенис. У девочки вагина. Ведь все люди пьют и писают». Это по-ученому. Можно использовать и более простые обозначения: «У мальчиков – трубочки, у девочек – дырочки». Это ближе к восприятию малышей.
Только со временем, годам к 12, вам понадобится давать не частичную информацию, а формировать целостное, действительно научное представление о ряде физиологических актов, в том числе и половом.
Психологи, специалисты по детскому развитию, установили возраст, в котором основные различия между мальчиками и девочками становятся очевидными даже для малышей. Это – три года! Дети замечают, что мальчики и девочки, во-первых, по-разному одеваются, во-вторых, по-разному ходят в туалет. И это очень хороший момент, чтобы объяснить наличие у мальчиков «трубочки», а у девочек «дырочки», хотя в целом «механизм» функционирует одинаково. «Распределение дырочек и трубочек произошло случайно, кому что досталось. Но потом было замечено, что те, у кого трубочка, сильнее и выше ростом, больше едят, любят играть с машинками, больше бегают и чаще дерутся. А те, у кого дырочка, чаще прижимаются к своим мамам, любят крутиться перед зеркалом, поют и танцуют.
Не забывайте добавить: «Люди вообще очень разные. У них разные глазки, разные ушки! «Вон, видишь, Степка толстенький, а Сашка такой маленький. Но они вырастут и будут другими», – рассказывает грамотная мамочка.
Вопрос «Откуда берутся дети?» возникает в пять-семь лет. Поводом может послужить рождение второго ребенка в семье или наблюдение за другими малышами. Наконец, детей интересует вопрос их собственного происхождения. Потому что если папа и мама были маленькими, потом выросли, а потом поженились, что же произошло после женитьбы?
Капуста и аисты – это народные версии происхождения ребенка «ниоткуда». Они соответствуют конкретно-образному мышлению ребенка 3–4 лет.
В 6 лет над капустой и аистами дети уже смеются. Но сложный процесс оплодотворения им тоже не понять.
Среди распространенных попыток объяснить физиологический процесс: «Мама выпила таблетку, и потом у нее вырос животик». На вопрос, как «выродился ребенок?» – отвечают обычно: «Через пупок». Дети все равно недоумевают, как из маленького пупка может «выродиться» целый малыш? Нужно его успокоить: «Не волнуйся. Люди придумали много всего такого, что помогает рожать деток. Потому что для людей дети очень важны».
Это лучше, чем отмазываться: «Вырастешь – узнаешь!» Обидно осознавать, что ты еще слишком мал, чтобы к тебе относились серьезно. К тому же неопределенность и отсутствие информации повышают тревожность детей.
Самый лучший и правильный ответ на вопрос, откуда берутся дети: «Дети рождаются от любви».
«Папа и мама полюбили друг друга. Они так сильно прижимались и обнимались так, что в конце концов мама захотела, «чтобы появился еще один такой же папа!» «Ты уходишь на работу, а я начинаю очень скучать. Мне же надо кого-то обнимать и целовать в это время?» – сказала мама.
А папа очень этому обрадовался. «Только давай, пусть это будет девочка! Я хочу чаще носить тебя на руках и прижимать к себе, любоваться!» Папа захотел, чтобы была еще одна маленькая мама, которую они вначале назвали бы Дочкой. А потом уже Анечкой. Или Сонечкой. Вот такая семейная легенда.
Есть много других ситуаций, которые могут спровоцировать вопрос: «Откуда происходят дети?» Например, «любовь» животных в зоопарке, жабок на лужайке, собачек во дворе. Самое время спокойно и невозмутимо объяснить, что происходит. «Собачки любят друг друга. У них может получиться маленький щеночек. Видишь, как они стараются? Чтобы получилась детка, нужно, чтобы семена внутри папы-собаки встретили семена мамы-собаки. Для этого папа толкает их в маму. Как лопаткой песочек в ведерочко. Там они встретятся и начнут расти, расти, расти. И получится маленький, славный щеночек. А может, даже много щеночков!»
Согласитесь, что про собачек объяснять проще, чем про себя?
Вопрос, на который совсем просто ответить: «А кто решает, будет мальчик или девочка?» Нужно взять монетку и подбросить вверх. «Решка – будет девочка, орел – парень!» Так вы откроете ребенку настоящий закон природы: пол ребенка определяется случайно.
Пожалуйста, справляйтесь со своим смущением и научитесь говорить с детьми серьезно и внимательно, подобно Брюсу Уиллису в многочисленных фильмах, где он спасает детей.
Если вы, конечно, сами знаете, что дети не спускаются на парашютах и не вырастают из случайно залетевших на эту землю насекомых. В прошлом году в Германии был случай, когда на прием к специалисту пришла пара, тридцатилетняя жена и муж тридцати шести лет. Они решили посоветоваться с доктором по поводу того, что у них почему-то нет детей. Осмотр показал, что они абсолютно здоровы. На вопрос же о сексуальной жизни они недоуменно ответили вопросом: «А что это такое?!»
Кем лучше быть – мальчиком или девочкой?
Если внимательно присмотреться к тому, как меняются полоролевые отношения, мы увидим: успешной становится женщина, усвоившая ряд важных мужских навыков. И напротив, мягкий, сговорчивый мужчина делает более успешную карьеру, чем прямолинейный и грубый. Выживает унисекс. Не торопитесь вдалбливать своим детям «простые житейские истины»: «настоящая девочка должна быть скромной и аккуратной», «настоящий мальчик – будущий воин, он не должен плакать и жаловаться». Не бойтесь, что они сменят сексуальную ориентацию. Между мягким, сговорчивым мужчиной и геем – бездна, закрепленная на генетическом уровне.
И не спешите покупать своим девочкам-подросткам гламурные журналы. Россия – одна из тех стран, где официальное признание равенства полов противоречит сексистскому, патриархальному отношению к женщине. Большинство женских журналов: «Vogue», «Elle», «Cosmopolitan» «Cool», «Cool girl», на мой взгляд, внушают девушкам стереотипы женского предназначения (семья, дети, кухня), человеческой второсортности, аморальности, «грязи» и сексуальности. Недавняя реклама на ТВ: «Энциклопедия для девочек научит их быть настоящими женщинами – красивыми, умеющими пользоваться косметикой, хорошо готовить и вести дом. Энциклопедия для мальчиков научит их быть умными, сильными…», и так далее. Между девушкой-игрушкой и самостоятельной, успешной и знающей себе цену девушкой тоже миллион лет.
СПРАВКА ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ
Перспективы социализации наших девочек: на рынке труда положение российских женщин явно хуже, чем мужчин. Согласно официальным данным, уровень безработицы в среднем по стране достигает 8 %, а в некоторых регионах 20–27 %. К концу 2001 г. женщины составили около 70 % из 9 миллионов безработных, зарегистрированных в органах службы занятости. В то время как уровень женской безработицы нарастает, количество женщин, попавших во власть, снизилось с 30 % до 7 %.
Сегодня девочки должны быть конкурентоспособными. И им это удается. По статистике, хотя основные ключевые посты у нас в России занимают мужчины, реальные доходы выше у женщин. Женщины выбирают стабильность и надежность. У женщин есть особый мотив – «ради детей». Скрытая женская солидарность помогает выстоять личностно. Таким образом, если положение женщин реально хуже, компенсаторные практики у них выше, поэтому, как ни странно, уровень удовлетворенности жизнью в целом выше. Возможно, здесь и кроется один из ответов на вопрос, почему женщины дольше живут?
Мальчики и девочки действительно отличаются по своей психофизике
♦ Известно, что от так называемого гиперкинетического синдрома (рассеянность внимания, повышенная возбудимость и подвижность) страдают в основном мальчики.
♦ Они чаще болеют неврологическими заболеваниями, хотя причина пока неясна.
♦ У мальчиков и девочек различается физиологическая сторона восприятия: девочки более чувствительны к шуму, у них выше кожная чувствительность, они сильнее реагируют на телесный дискомфорт и более отзывчивы на прикосновение, поглаживание.
♦ Подрастая, мальчики проявляют всё большие способности в ориентации на местности.
♦ Мальчики начиная примерно с 2,5 года более агрессивны, чем девочки.
Половые различия существуют. Нужно, чтобы дети воспринимали их как особенность, преимущество, достоинство, богатство, а не как обязательство подчиняться стереотипам поведения.
Различия в игре у мальчиков и девочек:
♦ Игры девочек происходят в ближнем кругу, в ограниченном пространстве. Они раскладывают игрушки прямо перед собой.
У мальчиков более широкий кругозор, они отслеживают события далеко за пределами досягаемости, стараясь «занять» как можно больше территорий.
♦ Мальчики хуже переживают ограничения, могут плакать, беспокоиться или впадать в агрессию просто потому, что их «держат» в закрытом пространстве.
♦ Мальчики играют не только «вширь», но и «ввысь», не только в горизонтальной, но и в вертикальной плоскости. Они любят карабкаться по лесенкам, залезать на стул, стол, окно, дерево.
♦ Мальчики в большей мере ориентированы на цель своей деятельности. Девочки – на отношение других к своей игре. У девочек все происходит и оценивается в человеческой системе координат. У мальчиков – в системе объектов-целей. Мальчики – достигаторы, девочки – имитаторы.
♦ Когда девочки играют, активность их мозга носит размытый характер, генерализована, что выражается в эмоциях, которые иногда трудно сдерживать. Мозг мальчиков функционирует локально. Они не воспринимают общих оценок вроде: «Я восхищаюсь тобой!» Лучше сказать: «У тебя все замечательно получилось!»
♦ Соответственно мальчики и девочки по– разному реагируют на оценки взрослых. Мальчики ждут, что оценят и поддержат их план действия, то есть оценок не в свои адрес, а в адрес своих действий. Девочкам важно, как отнесутся именно к ним. Они обращают внимание на того, кто именно оценивает, помогает или мешает, препятствует достижению целей.
♦ Мальчики не любят пересказ подробностей, им достаточно знать общее направление игры, стратегии. Девочки должны увидеть, как играет кто-то другой, от начала и до конца. Они легко и точно сымитируют игру или часть игры, не изучая другие ее возможности. Мальчики любят экспериментировать и поэтому чаще «нарушают правила».
♦ В ролевой игре мальчики готовы играть мужские и женские персонажи. Это мотивировано их экспансивностью, а не слабой половой дифференциацией. Девочки чаще настаивают на том, чтобы соблюдалось правило: мальчики играют мальчиков, а девочки девочек, вне зависимости от того, насколько это кому-то нравится и эффективно для игры в целом.
Одаренность мальчиков и девочек
♦ У мальчиков понижена мотивация к систематическому обучению, но они показывают феноменальные способности в специализированных областях, а также в науках, требующих точного, логического мышления.
♦ По данным ряда исследований, одаренных девочек старшего дошкольного и младшего школьного возрастов на несколько процентов больше, чем мальчиков. Однако к 12–14 годам данное процентное соотношение меняется в пользу мальчиков. Именно в это время у них начинается сложный этап специализированного обучения и возрастает мотивация к обучению.
♦ В средней школе дети являются заложниками своей репутации, поэтому мальчикам труднее «завоевать признание» у педагогов, которые оценивают стабильность успеваемости, а не отдельные достижения.
♦ Среди мальчиков меньше тех, кто борется за успеваемость по всем предметам. Мальчики легче переносят низкие оценки по тем предметам, которые им неинтересны, потому что не связывают оценку на уроке с оценкой своих возможностей в целом.
♦ Мальчику важно чувствовать свой потенциал, свои возможности и получать подтверждение от авторитетных для него взрослых, чем копить отличные оценки прошлых, свершившихся достижений. «Важно не то, что я сделал, а то, что я могу сделать в будущем!» Девочки в большей степени реалисты, их мечтания связаны чаще не с конкретными целями, а с событиями, в которых их будут принимать целиком.
♦ Мальчики более склонны к рисковым решениям задач и любят открывать свои варианты решений. Они более независимы в своих решениях, даже если ошибаются. Девочки опираются на стандартные ходы и могут растеряться, если алгоритм решения неизвестен.
♦ Для мальчиков значимо достижение результата, приобретенные навыки позволяют гордиться собой и стремиться к новым достижениям. Для девочек крайне важны интонация и форма их оценки, публичность.
♦ Добившись результата в изобразительной деятельности, мальчики готовы рисовать одно и то же, что позволяет им утвердиться в своих достижениях. Девочкам важно восхищение ими в присутствии других детей. Кисть руки мальчика отстает в своем развитии от кисти руки девочки на полтора года. Девочки опережают мальчиков не только в художественной, но и в речевой деятельности.
♦ Все выводы, к которым приходят ученые путем экспериментов или наблюдений за поведением детей, а также через анализ биографий, со временем становятся стереотипами, а стереотипы изживаются. Похоже, человеческая природа универсальна по отношению к полу, вопрос только в мотивации и способах достижения.
Женское воспитание мальчиков и мужское поведение девочек
Поскольку мы живем в эпоху смешения традиционно мужских и женских ролей, возникает различий между полами, когда мы воспитываем наших детей? По-моему, различию полов на биологическом, психологическом, социальном уровне ничего не угрожает. По той простой причине, что мы пока еще плохо осознаем практики воспитания, которые приводят к постоянному воспроизведению стереотипов отношений между мужчинами и женщинами. А начинается формирование различий очень рано: когда мы выбираем голубые чепчики для мальчиков, розовые – для девочек, мы уже реагируем на пол, выбираем стратегию воспитания.
Мужской тип чувствования и поведения сформируется у того ребенка, которого:
♦ чаще ругают;
♦ реже берут на руки;
♦ используют прямые указания и глаголы (отойди, принеси, дай, сделай, перестань…);
♦ реже утешают, когда он плачет;
♦ реже называют ласковыми именами.
Женский тип чувствования и поведения сформируется у того ребенка, которого:
♦ окружают заботой и вниманием;
♦ украшают и любуются;
♦ чаще причесывают;
♦ чаще целуют.
Уже этого короткого списка достаточно, чтобы увидеть: некоторые дети находятся в привилегированном положении. Парадоксально, но, несмотря на то что традиционные предпочтения взрослых на стороне мальчиков и родители радуются больше рождению именно мальчика, девочкам достается больше родительской нежности и тепла.
Нерешенность вопроса о том, как нужно учитывать различия в поведении полов, проявляется в готовности возвращать раздельное образование. Не все понимают, что раздельное образование – это всегда религиозное воспитание. Оно опирается на представления о самой высокой миссии будущих мужчин и женщин (женщин – рожать, мужчин – воевать), которые характерны для традиционных обществ. В США до сих пор много католических школ, о которых сложилась репутация добротных образовательных учреждений. Кадетские корпуса, нахимовские училища в России – тоже дань традиции и школа закалки характера юноши. Большинство юношей не поступают на службу в армию, а предпочитают светские профессии, включая творческие, то есть те, которые требуют не столько дисциплины, сколько личной инициативы.
Раздельное обучение дает молодым людям опыт аскезы, отказа. В условиях общества тотального потребления это становится все более ценным навыком выживания. При раздельном религиозном образовании ребятам не угрожает ранний секс, беременность, наркотики. Одна из задач раздельного образования – снизить влияние улицы. Например, в московской средней школе № 1115 раздельное образование практикуют только в старших классах, когда подростковые группы становятся разнополыми, а интерес девочек и мальчиков друг к другу стимулирует рисковое, иногда криминальное поведение.
Есть данные британских исследователей о том, что и успеваемость в раздельных школах выше, чем в обычных, но касается это в основном мальчиков! Такой эффект легко объясним: отсутствует давление женских стандартов обучения, носителями которых всегда были учителя– женщины. За счет этого снижается и конкуренция внутри класса. Если следовать этой логике, то девочки должны учиться хуже, демонстрировать более низкие результаты, чем мальчики, именно в условиях раздельного образования. Однако этого не происходит, поскольку увеличивается конкуренция внутри групп девочек. Я прихожу к выводу о том, что носителями конкурентных отношений между полами являются женщины– педагоги и ученицы. Возможно, в этом проявляется консерватизм женщин, ощущение потенциальной жертвы, неуверенность в собственных силах, отсутствие заказа на женские качества. Отношения между мужчинами и мальчиками в большей мере строятся на принципах солидарности. В конце концов, некритическое принятие инициативы своего товарища в подростковых группировках – это тоже проявление установки на «солидарность».
Слабой стороной раздельного образования является его несоответствие запросам современной жизни, которая проповедует стиль унисекс.
Я думаю, стратегия воспитания сегодняшних мальчиков и девочек должна строиться на двух принципах:
♦ Мы не мешаем детям в выборе видов активности только на том основании, что «так не поступают девочки!» или «настоящий мужчина так не сделал бы!».
Пол – это не приговор. Пол – это возможность!
♦ У любого ребенка должна быть сформирована мотивация к самому широкому обучению. Нет ничего такого, чему не научился бы человек, вне зависимости, мужчина он или женщина. Пол – это фактор индивидуализации, а не типизации. «Мой выбор обусловлен не только принадлежностью к половозрастной группе, но и моими особенностями – тем, чего именно Я хочу, что именно Я могу и умею делать!»
Тайны современных детских игр
Игра в классической психологии считается ведущей деятельностью в дошкольном возрасте. Среди прочих сюжетно-ролевые совместные игры – последний этап перед началом систематического «всамделишного» обучения. Уже не игры в школу, а посещение настоящего учебного заведения, не игры в войнушку, а серьезные конкурентные отношения с одноклассниками… Так было совсем недавно… Последние исследования и наблюдения показывают, что игры не заканчиваются в дошкольном возрасте, а те, в которые играют дошкольники, вовсе не являются ни сюжетными, ни ролевыми, ни тем более полоролевыми…
Куда уходит детство? Часть психологов утверждает, что старые подходы к периодизациям детского развития устарели. Современный человек инфантилен до поздней зрелости, это реакция на его адаптацию к быстрым изменениям. Только проявляя любопытство и дружелюбие ко всему новому, отказываясь от долгосрочных обязательств и приверженности стереотипам и традициям, он может развивать свою карьеру, поддерживать статус, психическое и физическое здоровье.
Как всегда, модернистам яростно противостоят консерваторы и реакционеры. Консерваторы считают, что в воспитании детей нужно придерживаться классической основы, использовать игру для развития таких важных способностей, как воображение и эмпатия, сопереживание другому. Реакционеры настроены бороться с отклонением от всегда вечных, с их точки зрения, психологических и педагогических норм. Они в первых рядах борьбы с телевидением – источником опасных примеров для подражания для маленьких зрителей. Причины проблем развития, дезадаптации современного ребенка видятся в небрежении к образовательным и воспитательным традициям. Инфантилизм рассматривается как следствие социальной болезни, а окончание юности обозначается 18–20, максимум 22 годами. Это несмотря на то, что сценарии социализации изменились, и вчерашние дети начинают зарабатывать едва ли не в возрасте 4 лет: в кино, на подиумах, на улицах в «роли» попрошаек.
Третья гипотеза состоит в том, что «детство исчезло». Дети так рано начинают осваивать технологический мир, что уже в 6–7 лет информированы не хуже своих родителей. Так называемый эффект индиго, раннего познавательного развития, делает бессмысленным выделение возрастных границ. Мир больше не раскрывается перед детьми постепенно, как это было в эпоху культуры чтения. Агрессивное и внезапное возникновение телевидения в жизни ребенка ставит в сомнительное положение его родителей, провоцирует недоверие к тому, о чем говорят взрослые. Изменился сам процесс восприятия мира и идентификации с другими. Жизнь стала провоцировать детей играть по-другому…
В связи с быстрым развитием новых технологий, прежде всего телевидения, исследования, которые проводились мной на базе Института психологии РАН начиная с 90-х годов, показали, что структура игры у детей не прогрессирует по этапам, от предметно-манипулятивных, аутичных игр к совместным ролевым, а регрессирует и, можно сказать, рассыпается на глазах… Произвели лишь одну замену – вместо сюжета известной сказки вроде «Красной Шапочки» или «Репки» детям показали телеверсию сказки «Снежная королева» (фильм Геннадия Казанского, «Снежная королева», «Ленфильм», 1966). Детям раньше читали эту сказку, но телеверсия воспринималась ими как нечто особенное. Если литературная версия – это жесткая последовательность сюжетных ходов, подчиненных авторской логике, то кино – это цепь ярких эпизодов, каждый из которых воспринимался детьми самостоятельно. Если в книге все амплуа точно обозначены и видно, кто враг, кто друг, то в кино симпатию может вызывать обаятельный разбойник или юная разбойница, а сама Снежная королева оценена как «очень красивая».
Когда мы читаем сказку детям, то успеваем сформировать у них установки и стереотипы. Фильм – провокатор произвола! Дошкольники 5–6 лет, у которых были уже сформированы навыки совместной полоролевой игры, начинали выхватывать друг у друга персонажей, наобум вспоминали реплики и разыгрывали понравившийся им эпизод вне зависимости от его значения в сюжете. Поскольку авторская позиция в кино скрыта за кадром, дети вели себя экспансивно, настаивая на своем праве «начинать и выигрывать». Мы видели, что им не удается ни о чем договориться. С уровня совместной игры они скатывались на уровень аутичных ролевых игр (игра в одном физическом пространстве, рядом, не обращая внимания на действия друг друга). И это в лучшем случае! В худшем каждый из них предпринимал попытки подчинить другого, заставить его действовать по своему плану или выталкивал с игрового пространства. Игра концентрировалась вокруг внешних визуальных эффектов.
Мы говорим не о сюжетном, а о клиповом мышлении у детей и подростков, подразумевая именно эту особенность игры воображения юного зрителя скользить от одного яркого образа к другому.
Отсутствие четко артикулированного сюжета и расстановки акцентов в кино, в отличие от книги, конечно, провоцирует зрительные фантазии, увеличивает поводы для конфликтов и, как следствие, повышает уровень напряженности и агрессии у детей. Кино оказывается более сильным стрессором, чем литература. Дети, которые выросли на книжках, плохо справляются с массовой видеокультурой. Она их шокирует, ставит под сомнения старый опыт категоризации событий и оценок персонажей, повышает неуверенность в себе и, соответственно, повышает невротизацию личности ребенка. Если ребенка научили осмыслять события, рассматривать их с точки зрения причинно-следственных связей, то он пасует перед видеорядом, который существует сам по себе, как произвол автора, и «равнодушен» к устоявшимся в жизни связям, нормам, стереотипам. Картина может быть бессмысленной, но яркой.
Значит ли это, что телевизионные и компьютерные миры разрушают детскую психику, или это детская психика адаптируется к новым формам жизни? Что считать нормой: то, что обозначено в классических учебниках по психологии, или то, что чаще всего мы встречаем в жизни? Способствуют ли современные игровые практики адаптации или, напротив, дезориентируют детей начиная с дошкольного возраста? На эти вопросы, скорее всего, ответят сами дети, когда вырастут и кто-то из них начнет проводить исследования. Игра сегодня – это самая привлекательная практика для детей и взрослых. Возможно, человечество недооценивало ее возможности? Или просто у нас до сих пор не было времени на игры, а игра – это проявление творческой свободы, так необходимой в эпоху интенсификации обучения, работы, семейной жизни, дружеских и любовных отношений. Игра – это активная альтернатива обязательствам и жестким предписаниям. Потому что есть и пассивная – наркотики, алкоголь, сон…
Последующие наблюдения за современными детскими играми показали, что хаос, в который погружают детей видеомиры, приобретает четкие классические очертания, если делать ссылку на пол ребенка. Мальчики и девочки начинают экзальтироваться вполне предсказуемым образом. По крайней мере, объяснимо, а не как попало. Раньше считалось, что в сюжетно-ролевых играх дети научаются примерять роли персонажа одного с собой пола. Теперь видно, что:
1. Мальчики довольно равнодушны к полоролевым предписаниям. Их занимает все пространство игры, но более всего они стремятся организовать игру в целом, выступать ее автором, режиссером. Они готовы быть и Бабой-ягой, и Кощеем, если для организации игры это необходимо. Но единственная, даже самая яркая роль, их не устраивает. На роль главных, ярких героинь претендуют как раз девочки.
2. Мальчиков мало интересует внешность и антураж игры. Они опускают детали и сосредотачиваются на действии и его цели – захватить замок, получить приз, убить врага. Девочки интересуются подробностями, деталями и процессом игры. Они могут проигрывать эпизод по много раз, если в нем героиня предстает в выгодном свете. Если такого эпизода нет, они его придумывают. Так в играх появляются переодевания, зеркала, роскошные спальни – идеальные картинки, подсмотренные девчонками в жизни их мам и пап.
3. Мальчики более нетерпимы к критике и вмешательству взрослых. Они рассматривают это как агрессию, давление и проявляют упрямство, настаивая на своем. Девочки относятся к замечаниям взрослых как к проявлению внимания. Они готовы учитывать замечания, если за это их похвалить или просто одобрить действия.
4. И девочки, и мальчики избегают отрицательных персонажей в том случае, если те погибают. Можно сказать, что даже мальчики, с их склонностью к риску и нарушению границ, инстинктивно избегают крайних ситуаций.
5. Мальчики захватывают и контролируют физическое пространство игры – предметы, стулья, игрушки должны быть в их распоряжении. Они готовы поделиться на время, но уступить навсегда уже захваченные территории им трудновато. Попытки взрослых ограничить пространство или время игры чаще вызывают негодование у мальчиков, чем у девочек.
Эти и другие особенности ролевой игры дошкольников вполне узнаются в мужских и женских моделях поведения, известных нам по взрослой жизни. Женщина-лидер уделяет внимание соблюдению ролевых предписаний в своей команде, мужчина-лидер направлен на цель. При разводах мужчины с трудом уступают свои территории, а женщины больше заботятся о своем имидже жертвы. В воспитании детей мужчины пекутся о своей главенствующей позиции, а женщины настаивают на распределении обязанностей и ответственности в каждой конкретной ситуации.
Навыки сюжетно-ролевой игры теряются, но не совсем. Игра разрушается до архитипических сценариев. Технологии испытывают культуру, но не могут ее разбить на атомы. Так землетрясения испытывают планету на прочность, но не уничтожают ее. Более того, культура, в том числе культура детской игры, может рекапитулировать, восстановиться в своей еще более мощной версии. Разработчики компьютерных игр и телепрограмм для детей приглашают в свои команды детских психологов, и это скоро станет не только нормой, но и технологическим требованием. Появится новый класс видео– и телевизионных сюжетов. Давайте следить за развитием событий и. своих детей!
НА ЗАМЕТКУ РОДИТЕЛЯМ
♦ Несмотря на то что традиционные ролевые игры построены на половых различиях (мужчины в них агрессивны и воинственны, женщины терпеливы и уступчивы и т. д.), организуя взаимодействие детей, не обязательно придерживаться традиционных сценариев. Дети все равно отступают от ролевых предписаний. Ролевая игра для них – тренинг эмоций и воображения, а не способ заучивания стереотипов.
♦ Даже в традиционных играх могут принимать участие одновременно мальчики и девочки. Понаблюдайте, как складываются взаимоотношения между ними. Предложите им игры, в которых будет место и мальчишеским, и девчоночьим фантазиям. Например, игра в воду и песок! В ней даже очень маленькие двухлетние дети могут лепить любые фигурки, строить домики, крепости, скульптурки. И это одновременно нравится и мальчикам, и девочкам. Совместное строительство городов из кубиков, групповые аппликации, общая уборка класса иногда требуют распределения обязанностей и функций не по половому признаку, и даже не по предназначению, а произвольно, по принципу «кого назначат».
♦ Конечно, дети различаются по своему ролевому репертуару, готовности играть по чужим правилам, интересу к новым, неожиданным сюжетам, но чтобы определить стиль ребенка, нужно дать ему возможность попробовать разные варианты.
♦ Очень хорошим приемом тренировки эмпатии (умения сопереживать другим и вживаться в новую роль) является инверсия – перевертыш. Возьмите любой сюжет и поменяйте персонажей местами. Пусть три поросенка будут преследовать волка, а лису съест Колобок. Дети понимают такой юмор и с удовольствием подхватят игру.
♦ Разрешая конфликты между детьми, не используйте стереотипные призывы: «Ты – мальчик, поэтому должен уступать девочкам!», «Ты же девочка, не связывайся с мальчишками, они не будут тебя обижать!», «Девочка не может быть Волком!» Вместе с такими предписаниями дети усваивают стратегии взаимодействия с людьми противоположного пола и враждебные установки по отношению друг к другу.
♦ Учите детей запоминать имена новых людей, с которыми они знакомятся. Чаще всего мы говорим: «Этот мальчик с веснушками…», «Девочка с белым бантом.». Но этого недостаточно. Имя указывает на индивидуальность, оригинальность, уникальность Другого. В процессе общения можно открыть Другого как возможность, а можно так и остановиться на первом стереотипном определении.
Тренинг: типичные ошибки пап и мам
Папа – сыну:
Мама – дочке:
Мама – детям:
РЕЗЮМЕ
♦ Детям интересен не сам процесс зачатия и вынашивания детей, а причина, по которой родители их решили родить. Было ли их желание родить ребенка вдохновлено любовью и предчувствием счастья?
♦ Пол ребенка не определяет сегодня ни судьбу, ни ограничения, ни достижения человека.
♦ У каждой половозрастной группы есть свои возможности и преимущества, которые только усилятся, если научиться делиться с другими.
♦ Количество психофизилогических различий между мальчиками и девочками гораздо меньше, чем жестких стереотипов, которые ограничивают нормальное взаимодействие между людьми разного пола.
♦ Нет ни одной игры, в которую мальчики и девочки не могли бы играть вместе.
♦ Обращая внимание своего ребенка на достижения или проблемы других детей, лучше объяснять их индивидуальными особенностями, а не половой принадлежностью.
4. Как сказать ему о том, что жизнь и люди очень разные?
Что говорить о «черных», нищих и бездомных?
Это иллюзия – считать, что современный ребенок может прожить свою жизнь, не сталкиваясь с бедными, «цветными», которых у нас почему-то ставят в один ряд с бездомными, нищими и попрошайками. Мы пытаемся держаться от «этих» подальше (от греха подальше), но дети отличаются почти врожденной толерантностью – в силу любопытства и интереса ко всему необычному и новому. И в силу своей «неграмотности». Мы просто не успели им надеть шоры на глаза.
Толерантность, терпимое отношение к другим – это любовь, но без телесного контакта. Приятие, которое не обязывает подчинять свою жизнь законам и традициям другой этнической или социальной группы, принципам жизни другого человека.
СПРАВКА ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ:
♦ На территории России сегодня проживают представители более 150 национальностей, что на 22 больше, чем до перестройки. Китайцы, афганцы, турки, сирийцы становятся российскими гражданами.
♦ В 2005 году на территории России проживает нелегально уже 5 миллионов беженцев и переселенцев. В 2001 году, по официальным данным, было зарегистрировано 808 тысяч беженцев и переселенцев, среди них 236 тыс. детей. На получение гражданства РФ уходит по-прежнему не менее 2 лет.
Толерантность – базовая установка. Это значит, что ребенок относится к любому новому человеку и событию с таким же уровнем доверия, симпатии, как он относится к «чужакам», иным.
Отношение к другим этническим группам не исчерпывается полярными оценками: нравится – не нравится. Психологи выделяют 6 градаций межнациональных отношений. Ознакомившись с ними, каждый родитель определит, на каком уровне терпимости (толерантности) по отношению к человеку другой национальности (другой социальной, культурной группы) он находится.
Как вы относитесь к представителям иных культурных космосов – азербайджанцам, американцам, французам, индейцам? От этого зависит и уровень воспитания и адаптации ваших детей.
1. На первом уровне толерантности люди вообще отрицают различия между культурами. Несмотря на массовые миграции, около 80 процентов людей и сегодня живут и работают там, где родились, то есть в относительно монокультурном окружении. У таких людей знания о представителях других национальностей чаще всего сводятся к стереотипам: «Китайцы – желтокожие», «Негры – темнокожие и неграмотные», «Французы знают толк в любви», «Русские пьют водку» и прочее. Это те начальные знания, которые мы и наши дети усваиваем на бытовом уровне. Чаще всего эти стереотипы отрицательные, просто потому, что сформировались очень давно, когда «чужак» воспринимался жестко – как враг.
2. На втором уровне человек знакомится с представителем другой культуры более подробно, в деталях. Но в описаниях все больше агрессии и неприятия. «Американцы – тупые и толстые», «Большинство преступлений в Москве совершается лицами кавказской национальности», «Узкоглазые – тупые». Общая установка: «Свои всегда лучше, умнее чужих». Такой психологией обладают люди, которые подолгу живут в закрытых обществах. Я помню, как в 1986 году я, молодая аспирантка, принимала участие в психологическом сопровождении первых телемостов «США – СССР». Их вели люди с большим опытом международного общения Владимир Познер и Фил Донахью. Основной лозунг того времени: «За дружбу! За диалог культур!» Но уже первые программы показали, что обе аудитории, как американская, так и советская, относятся друг к другу с неприязнью, некоторые – с ненавистью. А спустя всего неделю-другую после прямых эфиров зрители обеих стран не могли вспомнить ни лиц, ни высказываний иностранных участников, зато точно «знали», что они – «ужасные», «глупые», «агрессивные». Глубокая ненависть к другим людям может ослеплять, новые знания – активизировать отрицательные стереотипы. Состояние безразличия к инородцам, как это было на первом уровне толерантности, может перерасти в активную, агрессивную неприязнь.
3. На третьем уровне человек пытается минимизировать культурные различия и делает акцент на схожих позитивных чертах, это романтическая фаза в межнациональных отношениях. Человек говорит себе и другим «Ну, конечно, мы разные, но не стоит преувеличивать. У нас столько общего! В конце концов, все люди хотят жить в мире, любви, согласии». Этап братания.
4. Нейтральное признание межкультурных различий состоит в том, что различия признаются и фиксируются, но не драматизируются. «Да, у мальчика, с которым дружит мой Петя, родители – казахи, у них свои обычаи и своя кухня, но я не считаю, что это – повод для того, чтобы препятствовать их дружбе».
5. Нарастающая межкультурная компетентность – содержание пятого уровня толерантности. На этом этапе мы уже не только спокойно, но и с активным интересом относимся к представителям другой культуры. Приехав в другую страну, мы стараемся здороваться с людьми на их родном языке. А придя в гости, мы не бычимся: «Странные все-таки эти Каримовы. Их манты – это только ухудшенная версия наших пельменей. Пусть придут к нам, мы им покажем класс!» Напротив, мы подробно интересуемся, как готовить то или иное блюдо, в каких случая его едят, как ведут себя за столом, что считается дурным тоном. Та легкость и интерес, с которыми наши дети осваивают японскую кухню, орудуя палочками, их, странная для нас, любовь к восточным единоборствам показывают, что при известной мотивации можно быстро нарастить свою культурную компетентность.
Мой опыт наблюдения за детьми российских эмигрантов во время продолжительных экспедиций во Францию и США показывает, что дети уже через 2–4 месяца способны установить дружеские отношения со своими иностранными сверстниками. Под стеклом письменного стола моего теперь уже взрослого сына фотографии его одноклассников из Франции и США. Он, со своей славянской внешностью, в окружении темнокожих и желтокожих юношей и девушек, в обнимку с юной тайской шестнадцатилетней красавицей. В 13 лет он назначил ей свидание в одном из кинотеатров Парижа, но в первый раз они не нашли друг друга. А попали в кино только на следующий день после долгих объяснений, уж не знаю, на каком языке. Я хочу только напомнить, что, помимо неприязни, есть еще колоссальный интерес к иной культуре, восторг перед ее необычностью, красотой. Это заставляет нас двигаться друг навстречу другу. Я много лет сопровождала международные смены для детей разных возрастов – в России, Франции, США. Некоторые из них для одаренных детей со всего мира – Германии, Франции, Бельгии, Шотландии, Англии, России. Одна из моих подопечных, десятилетняя русская девочка, влюбилась во француза. С тех пор, как мы вернулись из международного лагеря (это была Шотландия), прошло 8 лет. Девочка выросла и выиграла конкурс именно по французскому языку и сейчас учится в Париже. Теперь кажется невероятным предупреждение ее мамы во время нашей первой встречи: «Юля такая тупая в языках. По-моему, мы только напрасно тратим деньги…»
6. Но самый высокий уровень восприятия иной культуры показывают люди, которых с детства растят в условиях двух культур. Это случается все чаще, например с детьми межкультурных браков. Меня, как специалиста по межкультурным бракам, часто спрашивают: «Не опасно ли растить детей в семьях, где родители говорят на разных языках?» Конечно, это трудно. Но если оба родителя занимаются ребенком всерьез, он получает колоссальное преимущество в личностном развитии перед другими детьми. Такие дети легко включаются в любую ситуацию, легко учат не только иностранные языки, но и другие гуманитарные предметы, словом, проявляют высокую коммуникативную мобильность.
Мои наблюдения за поведением детей в международных лагерях показывают, что уровень интеллекта практически не влияет на этапы адаптации к другой культуре. Дети настороженно и даже враждебно могут встретить друг друга, будут держаться поближе к своим соотечественникам. По прошествии нескольких дней откровенно поругаются, но все-таки это – довольно активная форма, пусть негативного, общения.
Мы с моими иностранными коллегами называли эту фазу иронично: «этап интернационализации мата», потому что дети ругались на всех языках мира. Потом мы наблюдали, как появлялись звезды в коллективе – те, кому удавалось устанавливать контакты с детьми различной национальности, а под конец смены расцветали международные романы. Мальчики и девочки влюблялись по уши друг в друга, невзирая на культурные различия, и – феноменально! – начинали бешеными темпами учить язык, хватая просто на лету сложные грамматические конструкции.
Начинать наращивать межкультурную компетенцию лучше всего с того, чтобы выучить приветствие на языке «чужака» и поприветствовать его на его собственном языке.
Но даже если дети растут в монокультурной среде, им следует дать представления о том, что люди разных национальностей живут, работают, общаются по-разному. Вы помните, что я – сторонница вариативного, а не альтернативного воспитания, и считаю, что по возможности одну и ту же задачу ребенок должен уметь решать как минимум тремя способами. Толерантность – это и есть способность мыслить вариантами.
На самом деле культуры задают такое разнообразие, что нам и не снилось.
Хочу привести несколько вариантов «приветствия», потому что непонимание между нами может возникнуть «с первого взгляда». Так выглядит процедура приветствия в разных странах.
Французы:
Двоекратный поцелуй «в воздух», едва касаясь щеками.
Американцы:
«Хэлло!» на расстоянии вытянутой руки. Руку можно пожать.
Представители культуры маури:
Три раза трутся кончиком носа.
Индусы:
Складывают ладони на уровне груди и кланяются.
Японцы:
Руки строго по швам, почтительное расстояние, не меньше метра. Поклон всем туловищем под углом 45 градусов.
Немцы:
Держатся на дистанции и жмут друг другу руки.
Показать детям эти различия вы сможете и сами. Как можно больше говорите им о культурных различиях.
Различаемся мы и в подходах к воспитанию. Немцы считают, что дети – это маленькие взрослые. Их пословица гласит: «Чему маленький Ганс не научится, то большой Ганс знать не будет». У нас ребенок – как бы недочеловек. «Молодо – зелено!» – говорим мы. «Век живи – век учись!», «Яйца курицу не учат», – выказываем авторитет взрослого.
Но есть и много общего.
«Одежда делает человека», – говорят немцы.
«Встречают по одежке», – утверждаем мы.
Сейчас многие родители пытаются учить детей-дошкольников иностранным языкам. Обучение идет гораздо успешней, если ребенок знает, зачем ему этот язык, и дружелюбно относится ко всем людям, которые говорят на незнакомом ему языке. Если вы скажете ему, что язык учат, чтобы люди могли вместе жить, работать, общаться, и научите приветствиям на нескольких языках, полдела сделано. В ходе изучения иностранных языков детям дают основы культурных различий. Их также научат многим аналогам. На языке преподавателей вы сформировали мотивацию к обучению.
Почему дети переселенцев хорошие друзья для наших детей?
Физическое переселение семей чревато внутренней потерей дома у детей. Когда детей беженцев просили нарисовать дом, многие из них рыдали, не останавливаясь. Дома, места, в котором они чувствовали бы себя защищенными и укрытыми, у них не было.
Судьба и траектория развития ребенка зависят от того, кто его сопровождает. Меня всегда поражало, что в сходных ситуациях беды, потери дома, отсутствия работы, неприятностей в семье, катастроф и аварий родители ведут себя по-разному. Состоятельные, красивые, образованные могут топить своих детей, впадая в истерику, депрессию или апатию, а другие, при полном отсутствии сопутствующих обстоятельств, воспитывают прекрасных, очень мотивированных на развитие и успех детей.
Тот факт, что семья оказывается на чемоданах и долго не может найти кров и работу, вовсе не означает, что их дети никогда не будут счастливы и успешны. Я расскажу две истории: одну – о семье беженцев из Казахстана, оказавшихся в Москве, другую – о семье эмигрантов из Парижа. Парадоксально, но шансы детей из первой я оцениваю выше, чем шансы того мальчишки, с которым мы гуляли по Марсовому полю и беседовали в парижском «Макдоналдсе».
Семья из Казахстана состояла из четырех человек: папы, мамы, дочки 7 лет и мальчика 9 лет. Мы встретились с ними на ТВ-программе «Солнечный круг», что уже выдавало уровень притязаний и хорошую адаптивность этой семьи. Из переселенцев на телевидение – это хороший бросок. Сценарий программы, если кто-то ее не видел, состоит в том, что в круг помещается проблемный ребенок, рассказывается его история и далее обсуждается с экспертами, «спасателями», участниками и зрителями. Каждый должен попытаться оказать конкретную помощь. Предварительно, по телефону, шеф-редактор и мотор этой программы Наталья Белоцерковская мне рассказала, что отец и мать находятся в гражданском браке, отец стал инвалидом после аварии на шахте еще в советские времена. Русские по этническому происхождению, они выехали из Казахстана в Москву, чтобы пересесть на белгородский поезд и заявиться к родным, попросить их помощи в получении гражданства. Но по дороге у них украли документы, записку с адресом родственников. Так семья оказалась в одном из центров по приему беженцев в Подмосковье, где детей устроили в школу. Я знаю от своих коллег, что на получение гражданства у переселенцев уходит как минимум 2 года мытарств и подачи прошений. Многочисленные переселенческие организации пытаются помочь своим товарищам по несчастью правдами и неправдами устроиться на работу. Как сказала известный публицист и организатор Форума (ассоциации) переселенческих организаций Лидия Графова, в стране нелегально проживает 5 миллионов граждан СНГ, в основном этнических русских. Им просто некуда деться.
В гримерке мы встретили отца семейства – на костылях, в темных очках, на вид пожилого человека. Он возмущенно и разгоряченно что-то говорил. Из-за того, что его и его семью обижали столько раз, он плохо держал себя в руках…
«Я давно должен был умереть! Но у меня дети!» Я ждала прихода детей, холодея от ужаса: невозможно привыкнуть к несчастным и безжизненным детским лицам.
Но в комнату практически ворвались два живых, веселых ребенка. Девочка лукаво оглядела нас, взрослых экспертов, ухватила огромный бутерброд с сыром, попросила налить ей соку и принялась с аппетитом жевать. За ней последовал брат, преисполненный, впрочем, особой важности: ему выступать на ТВ в качестве основного героя. Дети с удовольствием общались, не смущались, когда их прижимали к себе, с интересом рассматривали окружающих. Есть несколько признаков психологического здоровья, которые учитывает специалист уже при первой встрече с ребенком. Все они были налицо:
– дети не боятся близкой дистанции и тактильных контактов;
– дети спокойно и прямо смотрят в глаза взрослым;
– дети задают вопросы;
– у детей хороший аппетит;
– они живо интересуются происходящим и готовы поучаствовать в общем мероприятии;
– дети смеются, живо реагируют на реплики окружающих.
Как можно было сохранить подобный уровень витальности (жизнелюбия) при таких сложных обстоятельствах – переезде, отсутствии жилья и работы у родителей и нормального питания у детей?
Мама! Оставалось дождаться маму. К нам вошла молодая, волосы по плечам, сероглазая женщина. Успокоив детей, она стала разговаривать со всеми, кто пришел поучаствовать в программе.
С самой первой минуты и пока не закончилась программа, я ловила себя на том, что пытаюсь следить за ней, мне важны ее реакции, то, что она говорит.
На программу пришли певец Александр Новиков, депутат Жириновский, общественники, правоведы, юристы, священник. Казалось, есть на кого посмотреть и кого послушать.
В ходе программы выяснилось, что детей дразнили бомжами, и это было «даже хуже, чем когда дети-казахи стрелялись из лука, как по живым мишеням». Детям преподнесли от программы подарок – велосипед, какой-то губернатор пообещал помочь с домом, Жириновский и Новиков скинулись и помогли деньгами. А я все равно думаю, что успех этих детей зависит от этой маленькой трудолюбивой женщины. Потому что заброшенный дом где-то в Тульской губернии кто-то должен осваивать, потому что все равно, сколько пожертвований ни получай, нужно самой работать. Плюс еще бегать по инстанциям, собирать документы. Жириновский откровенно дал 10 тыс. руб. на взятки, потому что даже по его депутатскому запросу картина выглядела патово: например, нужно было собирать справки о том, что члены семьи не болеют СПИДом (действительные в течение трех дней). А главное, как нужно любить и поддерживать своих детей, чтобы сохранить их здоровье, жизнелюбие, интерес к новизне, оптимизм и веру в то, что они родились, чтобы быть счастливыми Сколько раз нужно давать понять, что дети желанны, любимы, защищены, если с утра до вечера дети сталкиваются с брезгливостью, грубостью, презрением сверстников и взрослых?
Относясь с огромным уважением ко всякой общественной инициативе вокруг детских проблем, должна напомнить простое правило.
При всем нашем энтузиазме и желании решать проблему всем миром кто-то один (как минимум) должен постоянно сопровождать ребенка, помнить о том, что он хочет есть, пить, у него много вопросов, радостей и обид, которые нужно обсудить и пережить. Мы не можем гарантировать ежедневное благополучие своим детям, но мы обязаны объяснить им все, что приходится проживать.
Самый страшный комплекс детей переселенцев – комплекс бездомности. Если у вашего ребенка появился друг из переселенцев, не отталкивайте его. Приглашайте его в гости. Дайте ему эмоциональную подпитку. Возможно, вы спасете его психику и судьбу. А ваш ребенок приобретет самого верного и благодарного друга.
Дети переселенцев, как правило, билингвы. Это неправда, что большинство переселенцев настроено иждивенчески. Они хотят работать, а их дети имеют, как ни странно, преимущества перед нашими детьми.
♦ Билингвы отличаются в среднем большим коэффициентом интеллекта. Предлагалась даже странная биографическая «формула» гениальности: гениями становятся те мальчишки, которые рано потеряли отца и пережили опыт переезда в раннем детстве.
♦ Они более адаптивны. Они вынуждены тренировать адаптивность, попадая в самые неожиданные и нестандартные ситуации.
♦ Они опережают своих сверстников в личностном развитии, раньше проходят этап рисков, проб и ошибок, раньше эмансипируются от взрослых
Кстати, психологическая фора есть и у провинциалов. Исследования моих коллег из Москвы, Азербайджана, Украины и Грузии показали, что у детей из провинции гораздо раньше формируется установка на более общее гражданство («Я – гражданин России», «Я – гражданин Грузии», а не узкая установка на место жительство в столице («Я – москвич»). Широта кругозора и открытость установки – более благоприятная почва для интеллектуального и личностного развития. Так что «Не было бы счастья, так несчастье помогло». Понятно, что весь этот потенциал может быть реализован в случае достаточной поддержки со стороны семьи и окружения.
Что касается бедности и бездомности среди переселенцев, вы не успеете и оглянуться, как они догонят и перегонят наших благополучных детей.
Если вы действительно рассчитываете на то, что ваш ребенок будет успешным и станет как минимум начальником небольшой фирмы, вполне вероятно, что под его начальством окажутся дети бывших переселенцев. С дипломами и высокой мотивацией, они начнут очень быстро дышать в затылок детям москвичей, чье продвижение чаще зависит от статуса и связей родителей. Так стоит ли сеять вражду между ними? Может, лучше научить их сотрудничать, а для начала – играть вместе?
Печальная история из жизни российских эмигрантов в Париже
То, насколько фигура матери определяет жизнестойкость и траекторию развития ребенка (вниз или вверх), я обнаружила в благополучном и великолепном Париже. Принятое в советской практике воспитания замалчивание может привести к тому, что отношения с людьми вообще будут интуитивно восприниматься ребенком как нечто враждебное, непонятное, нежелательное. Не умея общаться, не зная, чего ждать от общения, они избегают контактов (я называю этот феномен «культивированным аутизмом»).
Одна из наших встреч с выходцами из России (матерью и сыном) была назначена в любимом детьми «Макдоналдсе». Мальчишка принес с собой бумагу и карандаши, «чтобы не было скучно». Мама – обаятельное и инфантильное создание, вечная «девочка», с печальными глазами и измученным лицом. Три года назад приехала в Париж вслед за французским другом, намного старше ее. Их объединяла любовь к театру и надежда на лучшее будущее в новом браке. Однако было решено не спешить с формальностями. Отношения, по словам мамы, ухудшились сразу по приезде. Ему нужна была девочка-подросток как компенсация предыдущего неудачного брака и отрада в жизни. Менеджер по профессии, он ориентировался на эмоциональную релаксацию; артистическая натура, он нуждался в обожании и восторгах; «сильный самец», он требовал только потакания его прихотям. Ей же хотелось учиться на режиссера, участвовать в театральных постановках, заниматься здоровьем, своим и сына, «как все француженки».
В новой семье ребенок скоро стал мешать, вызывать раздражение и получать оплеухи. Маме доставалось тоже – побои, выпихивание за дверь, оскорбления. При этом оба «ребенка» (а как их еще назвать, беззащитных, наивных и бестолковых?) были целиком на содержании у французского «папы», а значит, в его власти. Наша встреча произошла в канун так долго откладываемой свадьбы. Она еще раздумывала, нужна ли свадьба, то есть нужно ли еще более закреплять и без того тягостные отношения зависимости от психопата?
Мальчик, разукрашивая большую машинку, сказал сразу: «О, если они поженятся, я не выдержу. Да я его убью, когда вырасту!», потом: «Он постоянно кричит!», и, наконец: «Я хочу к бабушке, там у меня тети, дяди, двоюродные сестры. Там много людей, а тут никого нет». – «Но у тебя же есть друзья?» – «Только два». – «А сколько тебе надо?» – «Сто двадцать пять!» Последняя цифра отражала величину эмоционального голода этого хорошо одетого, уже свободно говорящего по-французски ребенка. Рисунок семьи лишь визуально подтвердил выводы детской арифметики: после красивого и разноцветного лимузина на самом краю листа разместилось большое количество похожих друг на друга муравьев, которые находились в разных родственных отношениях с моим героем – сестры, дяди, тети. Где-то среди них была и мама. Французский папа не входил в эту замечательную коллекцию
У детей, которые постоянно находятся в состоянии эмоционального голода, не развиваются механизмы эмпатии (сопереживания), отношения с людьми схематизируются и обесцвечиваются. Самые близкие люди превращаются в маленьких и просто устроенных букашек.
Нужен был психолог или событие, которое бы радикально поменяло ситуацию развития ребенка. Мама с ситуацией не справлялась. После многих разговоров по телефону, встреч она приняла решение в своем духе – замуж все-таки выйти, но записаться на прием еще к двум специалистам – массажисту (для поддержания тонуса) и психоаналитику (для избавления от детских страхов).
Когда женщина, наконец, попадает в пространство, гораздо менее напряженное в смысле добычи денег, пищи и еды, она не знает, что делать с этой свалившейся на нее свободой и освободившейся энергией. Значительная часть из них может уйти на то, чтобы холить и лелеять свои комплексы, а также подстегивать комплексы своего партнера. Словом, то, что пытаются делать люди несвободные, попавшие на свободу: восстановить высокую степень негативной, но привычной для них напряженности в отношениях с окружением. Как верно утверждение, что львиная доля проблем привносится супругами из детства, так верно и утверждение, что не разрешенные в предыдущем браке проблемы всплывут в их новой супружеской жизни.
«Вавилонская башня» – еще один, не самый страшный, феномен, который можно встретить в эмиграции. Он указывает на ту же распущенность и безразличие, в которые впадают эмигранты, не справляясь с ситуацией адаптации. Вавилонское столпотворение возникает тогда, когда в семье нет единого языка общения. Например, женщина приехала из Центральной Украины, где все разговаривают на «суржике» – некоторой смеси украинского и русского. На этом же языке принято разговаривать с детьми от первого брака. С мужем– французом они общаются по-английски, которого не знают дети. Новый папа обожает своих маленьких ангелочков, и через год они уже щебечут с ним по-французски, которого не понимает мама. Поэтому даже если вы полиглот, вам будет трудно понять элементарное «Ду ю кажэтэ франсэ?», которым вас встретят в этом замечательном семействе.
В нашем сознании, сознании обывателей, все мигранты, переселенцы смешаны, как на Вавилонской башне. Типичный европейский житель уже давно разобрался с этим вопросом. Он знает, что они теперь будут всегда и везде. Сердиться на них – все равно что сердиться на стихийное бедствие. Легче и эффективней выучить несколько слов приветствия и телефоны организаций для тех, кто попал в сложные обстоятельства.
Успешный человек чувствует себя полноценно в самой ужасной ситуации (а они встречаются у всех), если ему есть кому помогать. Помогая другим, мы сохраняем свое психологическое благополучие. Научить своего ребенка помогать детям из семей, которые в этом нуждаются, – значит заложить основы его психологического благополучия.
Еще одна важная вещь, которую нелишне повторить. Научив своих детей помогать другим, можно не беспокоиться за свою старость. Ребенок с отзывчивым сердцем и твердыми принципами никогда не бросит вас в беде.
Печальное сходство наших детей и детей-мигрантов
Психологи первые описали проблемы детей эмигрантов, еще не зная, что скоро большинство российских семей окажутся в своей стране в ситуации условной внутренней эмиграции. Симптомы психологически брошенных детей в России похожи на те, которые я наблюдала и описала, анализируя опыт эмиграции.
В самой благоприятной ситуации на новом месте дети мигрантов тяжело переживают разрыв с родственниками, которые остались на родине. Даже когда женщина-беженка или эмигрантка повторно выходит замуж удачно, переживания приемных детей оказываются тяжелыми.
Все ускользающее вдаль и для взрослого окрашивается в яркие тона. Детская ностальгия еще ярче. Если же отношения с отчимом не складываются, ребенок несет непомерный груз. Вначале ему хочется вернуться с мамой домой, потом, когда становится ясно, что вояж затягивается, и, будучи привязан к маме, он должен провести здесь несколько лет, если не всю жизнь, в планы ребенка начинают входить фантастические побеги, нереальные ситуации, в результате которых он и его мама наконец освободятся от тяжелой зависимости. Стоит ли говорить о том, какие это бывают фантазии? И наконец наступает момент, когда по ту сторону баррикады оказывается и самый родной человек на свете – мама, которая так и не признала невозможность такой жизни, не смогла сопротивляться.
Дети, как и взрослые, уходят в себя, когда окружение не оказывает им нормальной эмоциональной поддержки, не учитывает их в своем психологическом пространстве как значимых персонажей, рассматривает их как помеху или обузу.
Чего больше всего боятся дети?
Дети больше всего боятся, что их перестанут любить. Любовь воспринимается ими как некоторая энергетическая ткань, которой может на всех не хватить.
Переключение внимания на членов новой семьи может восприниматься или с ревностью и тревогой, или разделяться ребенком, если ему с детства привито чувство того, что и другие члены семьи нуждаются в опеке и внимании.
Мои наблюдения и общение с детьми указывают на тяжелые психологические последствия, которыми чревато неадекватное поведение родителей. Миграция – это как раз тот случай, когда многие нарушения или тяжелые состояния культивируются, заданы с объективной неизбежностью, «нормальны» в данных условиях.
Последствия разрыва с родными, потери существенных для человека связей выливаются в тяжелое состояние депрессии (ностальгии, деморализации). Мои данные показывают, что у детей, родители которых настроены конструктивно и сразу по приезде начинают активно выстраивать отношения с окружением, депрессия, тоска по дому проявляются не так ярко, переломный момент наступает уже к четвертому месяцу. У самих взрослых все процессы протекают тяжелей и дольше. «Обострение» депрессии возникает на третьем году проживания на чужбине, когда «все потеряли интерес к тебе, никто не помогает, а сам ты еще не встал на ноги». Как известно, депрессия сопровождается потерей интереса к жизни, нежеланием и невозможностью справляться с простыми операциями
Женщины сильно реагируют на потерю глубоких эмоциональных контактов и разрывы с близкими. В период обострения своих состояний они жалуются на то, что дети им в тягость. Ребенок, таким образом, может «выпасть» из зоны внимания матери. Внешне дети матерей, которые с трудом адаптируются, напоминают сирот и беспризорников (настороженность в глазах, большая дистанция в общении, отсутствие интереса к происходящему вокруг, бедная мимика). Рядом нет окружения, которое компенсирует или хотело бы компенсировать «отсутствие» матери (как в советском варианте, когда всем было дело до воспитания детей).
Одни считают, что в условиях резких перемен женщины ведут себя более социабельно, они более предприимчивы и успешны. Другие, что женщины, как и дети, составляют наиболее уязвимую часть мигрантов.
Мне кажется, что эти противоречивые тенденции как раз отражают двойственность женского характера и типажи, в рамках которых они преимущественно реализуются. Зависимые, инфантильные женщины, видящие в замужестве решение своих проблем, выбирают прежде всего мужа. Для их чувства защищенности важен скорее вопрос, замужем она или нет, за кем именно замужем Эмансипированные женщины в большей мере переживают и гордятся своими профессиональными успехами или успехами своих мужей. Женщины зависимые любят при случае щегольнуть статусом мужа, терпя любые отношения в семье, рассматривая их как ежедневный взнос за право его использовать. То есть для них важна формальная защищенность. Женщины самостоятельные в гораздо большей мере предъявляют претензии к качеству отношений, чем к статусу, понимая, что они являются такими же потенциальными носителями статуса, как и их супруги. Эти отношения, безусловно, транслируются и на детей.
Как объяснить, почему одни бедные, другие богатые?
Новой проблемой для родителей является нарастающее социальное и экономическое неравенство. Мы до сих пор осмысляем жизнь в категориях равенства, с учетом того, что каждый день боремся за свое место под солнцем, место в лучшем социальном классе, и искренне расстраиваемся по поводу того, что наши усилия не оцениваются должным образом.
СПРАВКА ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ
Экономический фактор стал основным критерием, определяющим восприятие россиянами своих возможностей. Во главе угла – уровень доходов. Сегодня только третья часть (37 %) всех взрослых россиян считает, что их дети, внуки могут при необходимости получить хорошее образование, четверть (25 %) – хорошее медицинское обслуживание, пятая часть (19 %) – хорошую работу по специальности. Если денег достаточно, хватает на товары первого потребления, то шансы на получение хорошего образования увеличиваются до 71 %, медицинского обслуживания – до 52 %, работы по специальности – до 42 %. Если, напротив, денег не хватает даже на продукты, то эти шансы падают соответственно до 18 %, 12 % и 8 %.
Положение родителей сказывается на положении детей. Должны ли мы говорить детям, к какому социальному слою они принадлежат и какие перспективы их ожидают?
Да! Поскольку дети и сами, в силу собственной наблюдательности, поймут, узнают, что одни люди бедные, а другие богатые. Дети по-разному одеты, одних забирают из детских садов на автомобиле, за другими приходит бабушка. Одни дети прихвастнут перед сверстниками дорогими игрушками. Другие очень расстроятся, когда родители не смогут им купить нечто подобное, «как у другого» мальчика или девочки. В 3–7 лет бывает трудно справиться с ограничениями, а отказ родителей может оцениваться однозначно: «они не любят меня». Обижает детей и небрежение к их просьбам. Мы никак не можем решить, держать их в строгости или баловать? Однако вопрос о том, как готовить детей к жизни в обществе с нарастающим социальным расслоением, на сегодняшний день, по сравнению с другими, кажется простым.
Почему мир устроен так несправедливо и люди достигают разного социального и экономического успеха?
Дети-попрошайки: как себя вести с ними?
Предельным и самым несправедливым следствием социального и экономического расслоения оказывается появление множества детей-беспризорников и попрошаек. Дети не виноваты, что их судьба складывается пока трагически. А благополучные родители понимают, что эти дети с опытом наркомании, алкоголизма, ранних сексуальных контактов, включая перверсии, – не лучшие друзья для их детей.
СПРАВКА ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ
По данным Государственного Доклада о положении детей в РФ, численность детей– сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, составляла 620,1 тыс. в 1998 году, 638,2 тыс. – в 1999 году, 662,8 тыс. – в 2000 году, 685,2 тыс. – в 2001 году. Из 685,2 тыс. детей 154,2 тыс. были усыновлены, 347,5 тыс. – находятся под опекой, 183,5 тыс. (то есть менее 1/4 от общего числа таких детей) – воспитываются в интернатах. По неофициальным данным, численность социальных сирот (тех, кто имеет живых отца или мать, но болтается на улицах) составляет 4 млн человек.
Как назло, они сосредотачиваются там, где обитает респектабельная публика, чтобы увеличить сборы милостыни.
Что делать с этими детьми и как нам себя вести со своими? Что мы говорим своим детям, глядя на ребенка-попрошайку? «Ему не повезло», «Не подходи к нему, он чумазый!», «Как ты думаешь, сколько ему лет?», «Будешь себя плохо вести, станешь таким же!», «Куда смотрят родители?!», «Надо вызвать милиционера!». Но чаще всего мы молчим и отворачиваемся, не очень задумываясь над тем, как воспринимает нас этот чумазый, плохо одетый и кое-как накормленный ребенок. Когда из тысяч, тысяч людей, которые проходят мимо, только один внимательно посмотрит в глаза и скажет что-то ерундовое, но человеческое, становится не на что жить эмоционально. Если представить внутри каждого человека термометр, показывающий уровень эмоционального тепла, он у таких детей, как у лягушек, едва теплится. Если бы их кто-то научил, они бы просили нашего внимания. А они просят только мелочи.
Мы их боимся, потому что плохо знаем. Мы их и знать иногда не хотим, потому что думаем они – недоразумение в нашей жизни и жизни наших детей. Позиция взрослых обычно такая: «Это государство должно беспокоиться о проблемных категориях граждан».
Многие дети жалуются на жестокость своих родителей и в качестве примера приводят как раз их черствость по отношению к нищим и попрошайкам. Я помню, как в девятилетнем возрасте мой сын вместе со своим приятелем Славкой стал собирать и сдавать бутылки, чтобы раздавать мелочь нищим на паперти. Мне пришлось объясняться с ним по этому поводу, но рассказывать о том, что нищие образуют подпольные синдикаты и неплохо зарабатывают, я не стала. Отложила на потом. В этом возрасте для него была важна моя способность откликаться на горе других людей, а значит, понять и его в случае какой-нибудь проблемы. Я просто стала подавать копейки нищим и попрошайкам, когда мы гуляли вместе.
Самое тяжелое время для людей одиноких и бездомных – это праздники и выходные. Глядя на нашу жизнь в домах, они устали ждать от нас снисхождения и жалости. В такие дни их больше на улицах, и нам нужно готовить больше мелочи к Новому году и Пасхе.
Тренинг: приемы эмоционального донорства
Для нормального развития ребенка нужно, чтобы его базовые потребности в любви, заботе, признании удовлетворялись каждый день. Дети, вырванные из постоянных эмоциональных связей, лишенные родителей или дома, в большей мере нуждаются в поддержке, чем дети из благополучных семей. Мы поступаем чаще всего наоборот.
Надо учить своих детей поддерживать сверстников. Дети до поры до времени не могут помогать друг другу деньгами или советом, но они должны узнать ценность доброго слова.
Ученик – новичку:
Ежик – птице:
Волк – Зайцу:
Мальвина говорит Буратино::
Научить детей оказывать эмоциональную поддержку другим – не значит выработать у них комплекс вины перед ними. Дети вправе ожидать и требовать симметричного отношения.
Нужно молниеносно реагировать на высказывания своих детей, если они демонстрируют снобизм, ханжество и крайнее недружелюбие по отношению к детям, менее защищенным. Признаки зависти и агрессии, которые демонстрируют наши дети и которые, возможно, присущи нам, могут серьезно осложнить жизнь вашему ребенку. Не в состоянии справиться с приступами не самых лучших чувств, он не только будет попадать в неловкие ситуации, но впоследствии вступать в конфликты со своими коллегами. Низкая толерантность по отношению к другим людям – одна из самых распространенных причин межличностных конфликтов, которые всегда лежат в основе производственных и семейных.
РЕЗЮМЕ
♦ Планету населяют люди разных культур, этносов, доходов. Дети обязательно спросят, почему так происходит? Готовьтесь рассказать краткую историю происхождения человечества, убедить их в том, что залог жизни на Земле как раз в ее разнообразии.
♦ Если все мальчики и девочки рождались бы одинаковыми, родителям было бы трудно любить и даже находить своих малышей среди тысяч других. Люди потеряли бы интерес друг к другу, и все вокруг слилось в одно большое пятно.
♦ Жизнь меняется. Маленькие вырастают, худые толстеют, бедные богатеют. Когда дети вырастут, они смогут что-то изменить, а от чего-то отказаться. Но когда мы отказываемся от чего– то, нам бывает всегда немного жалко…
♦ Не нужно бояться разнообразия жизни, напротив, нужно опасаться однообразия!
♦ И кем бы ни были люди, маленькими или большими, все они нуждаются в любви и поддержке.
5. Как мотивировать ребенка на успех?
Мифы об успехе, которые мы передаем детям
Вот некоторые установки, мифы об успехе, которые мы транслируем нашим детям. Успешный человек (мальчик/девочка, с которыми играет ваш ребенок) – это тот/та:
1. Кому просто везет. «Ну вот, видишь, ему просто повезло! Кто-то купил ему машинку. А может, он просто нашел ее. Когда-нибудь ты тоже найдешь такую же».
2. У кого – богатые родственники, покровители или друзья. «Дядя подарил ему дорогую машинку! Родители никогда не смогли бы купить такую дорогую игрушку!»
3. Тот, кто умен и талантлив, обладает особыми способностями. «Какой талантливый и умный мальчик! Он вырастет и станет знаменитым!»
4. Тот, кто трудолюбив. «Она очень старательная и трудолюбивая девочка! Вот видишь, она много трудилась, и у нее получился отличный рисунок! Ты тоже можешь сделать что-то отличное!»
5. Тот, кто умеет устроиться. «Ласковый теленок двух маток сосет. Вот видишь, как важно быть хорошей девочкой, дружить со всеми?»
6. Тот, кто не остановится ни перед чем. «Упрямым хорошо – им все нипочем!»
7. Тот, у кого пронырливый характер. «Хитрый малый, как он ловко все время придумывает!»
Конечно, мы склонны рассматривать успех и как комбинацию качеств и обстоятельств.
Как мотивировать их достижения?
Мы определяем формулы успеха, мотивы и уровень достижений наших детей в будущем… Мы говорим им:
1. «Каждый должен использовать свои способности, свой талант как можно лучше! Все остальное приложится».
2. «Мы должны приносить максимальную пользу обществу, другим людям!»
3. «Мы зарабатываем столько, сколько нужно!», «Нам хватает того, что мы зарабатываем!»
4. «Нужно жить скромно, не выделяться!», «Тише едешь, дальше будешь!»
Этими и другими установками и мотивациями будет определяться траектория продвижения и успеха вашего ребенка. Несмотря на то что технологии успеха усложняются, общение с самыми разными людьми и трудолюбие еще никому не помешали. Поэтому лучше всего говорить:
«Ты вырастешь, будешь много и очень интересно работать. И в благодарность тебе помогут купить все, что нужно! Главное – много работать!»
Как родить и вырастить гениального ребенка?
Но если вы все-таки решили делать ставку на одаренность ребенка, позвольте поделиться с вами новейшими данными о психологии творческих способностей.
Высокий интеллект сам по себе является капиталом, обеспечивающим ребенку лучшие шансы на успех во взрослой жизни. В последнее время психологи вводят понятие социального, или практического, интеллекта, который помогает решать вопросы личностного выбора, морального поведения, эстетических предпочтений.
Кто сообщает первый толчок к успешному детскому развитию, что или кто способствует быстрому развитию интеллекта? Может ли комбинация фигур воспитателей или их тактик существенно усилить шансы на успех? И чей это будет успех – ребенка или родителя? Каковы скрытые закономерности и проблемы бурного роста интеллекта у детей?
Исследования обычно фиксируют особое влияние матери на успешное интеллектуальное развитие детей. Это происходит за счет их большей эмоциональной близости к детям. Высокая активность отца может приводить к подавлению или снижению у ребенка мотивации на достижение. Однако репрессором может быть и мать, особенно в отношении девочки. В некоторых семьях девочки подвергаются уничижительной критике со стороны своих мам и в дальнейшем не только не реализуют свои способности, но не могут выстроить личную жизнь. Иногда родители по-настоящему одаренного ребенка звонят с просьбой проверить его на шизофрению: поведение одаренных детей специфично, с ними непросто общаться. А с другой стороны, одержимые мамаши ломятся в полной уверенности, что они родили гения, нового мессию. Я называю это поведение комплексом «Девы Марии».
Авторитет отца – стимулирующий и роковой фактор в развитии интеллекта детей. Возможно, это обстоятельство – один из ключей к пониманию серьезных психологических проблем вундеркиндов. Все они росли под давлением очень высоких интеллектуальных требований (это прочитывается в биографиях Моцарта, американского математика Норберта Виннера). Отцовские требования, с одной стороны, стимулируют активные занятия и рост компетентности у детей. С другой же – формируют специфический, акцентуированный тип личности с необычайно высокими притязаниями, крушение которых приводит к самоуничижительному отношению, к зависимости достижений от поощрения со стороны взрослых авторитетов. Лишь иногда детям удается уйти от отцов и самостоятельно существовать в профессии. Иллюстрацией здесь может служить пример юной пианистки Полины Осетинской. Она одна, последняя из трех сестер, порадовала своего амбициозного отца, возблагодарив его старания ошеломительным сценическим успехом в возрасте 10 лет. В 14 лет, на пике успеха, когда был подписан большой контракт с американцами, Полина убегает от своего отца и больше никогда с ним не работает, 15 лет не встречается. Причина – непомерные требования, жестокое, с пощечинами, обращение с девочкой, желание выдавить из нее всё более впечатляющие результаты. Полина в отличие от других, сломленных, вундеркиндов концертирует и сегодня.
Отцы вовсе не призваны играть зловещую роль в развитии своих детей. При нормальном раскладе они задают положительные образцы поведения, уровень и мотивацию достижений.
Более подробные исследования «родительского эффекта» показывают: важно, кто из родителей является психологически более близким и эмоционально вовлеченным в дела ребенка.
Это может быть как отец, так и мать. Роль стимулятора детского развития может, например, играть няня, мужчина-воспитатель (дядька, гувернёр), дедушка, но именно у родителей есть особый шанс дать первый толчок интеллектуальному развитию своего ребенка. Преимущество матери состоит в том, что она с самого рождения ребенка находится с ним в большей физической близости.
Зафиксированы значимые различия на интеллектуальном уровне у тех детей, в воспитании которых принимали участие бабушки, поддерживая и обожая своих внуков, и тех, у кого такой возможности не было. Результаты в пользу бабушек! Российские бабушки – это особое явление, никакие другие с такой любовью и так помногу не общаются со своими внуками. Продолжительность совместно проведенного времени не только заметно повышает уровень интеллекта у детей, но и, как показали геронтологи, продлевает жизнь бабушек! Общение с бабушками – это царство эмоциональной свободы и полной уверенности в себе, что немаловажно для творчества.
Бабушки дают возможность ребенку свободу самовыражения, повышают его самооценку, расширяют его выбор и используют гораздо больший репертуар эмоциональных поощрений, компенсируя таким образом возможные наказания со стороны родителей.
Любовь и обожание бабушек тем не менее влияют не столько на уровень интеллекта, сколько на креативность – способность решать сложные задачи, используя большее количество вариантов, то есть «бабушкины мазурики» более находчивы и предприимчивы по сравнению со сверстниками, которые провели детство в садике.
Их кумиры, или Почему они их любят больше, чем своих родителей?
Мой коллега Андрей Шарый, известный журналист, сотрудник знаменитого Радио «Свобода», создал серию книг «Кумиры нашего детства» со стильными названиями «Знак F» о Фантомасе, «Знак Z» о Зорро, «Знак 007» о Джеймсе Бонде, «Знак W» о Виннету, вожде краснокожих. Речь шла о кумирах советских детей, то есть детства родителей. Сильные, ловкие, смекалистые, непобедимые герои, молодые мужчины, которые и в огне не горят, и в воде не тонут. Киноленты, герои которых стали нашими кумирами, я привожу сценаристам детских телевизионных проектов в качестве примера того, как в фильме для детей может не быть ни одного ребенка!
Кумир – это воплощение образа прекрасного будущего, которым очарован мальчишка. Мы уже говорили о том, что младший подростковый возраст, 10–12 лет, называют монашеским, потому что мальчики в этот период эмансипируются от девочек. Это время активной половой идентификации, активного общения внутри мальчишеских компаний, демонстрации лучших мужских качеств, способности удивлять своих сверстников, заявлять о своей символической причастности к группе избранных мужчин. Мальчики копируют внешние атрибуты, высказывания, одежду, повадки своих кумиров.
Среди кумиров были не только герои зарубежного кино, но и отечественный Штирлиц, который, кстати, служил за рубежом. Именно на этих героях воспитано было поколение Путина, о чем он говорил в своих интервью. Кумирами девяностых стали члены «Бригады».
У кумиров мальчишек есть одна важная функция – они бессмертны. Так отрабатывается самый главный мальчишеский страх – погибнуть в пылу борьбы. Предписания пола подталкивают мужчин к рисковому поведению. Стать сильным, тренированным, умным – путь к гарантированному выживанию. У каждого поколения есть кумир, который усиливает мальчишеское «Я», делает его неуязвимым. Стратегический ум мальчишек ищет символические выходы из сложных ситуаций. Кумир становится сильной фигурой защиты.
Кумир – сильнее отца. Когда мальчики грезят о будущем, в своих мечтах они пытаются превзойти отцов, понимая, что детство, то есть жизнь под отеческим крылом, когда-нибудь закончится, и начнется другая, полная невзгод и приключений.
Если профессия или досуг родителей не связаны с путешествиями, риском, соревнованиями, конкурсами, схватками, кумиры теснят образ идеального родителя. В дошкольном возрасте дети могут боготворить родителей, считать, что им несказанно повезло родиться именно в этой семье, потому что родители делают невозможно сложные вещи, которые им не по силам.
Кумиром для ребенка может стать родитель, которого он видит редко. Например, дети актеров, дипломатов, политиков, спортсменов растут чаще всего с бабушками и дедушками, которые рассказывают своим внукам семейные легенды, чтобы придать высокий смысл их одинокому детству. Родитель становится недосягаемым идеалом, но только на короткий миг.
Проходит время очарования идеалами, и на смену кумиру приходит наставник – человек, который помогает в реальных ситуациях, укрепляет не идеальное, а реальное «Я», корректирует образ будущего. Из витающих в облаках романтиков наставник делает реалистов.
В это время у родителя появляется шанс потеснить кумира.
Это возраст 14–18 лет, когда снова становятся актуальными отношения с девочками. Кумир не сойдет с экрана, чтобы ответить на целый ряд сложных текущих вопросов, не подскажет, какое место в жизни мужчины займет женщина. В жизни кумира нет места ни детям, ни женщинам. Женщины в киношных сагах выглядят как проходная, ненадежная, замещаемая фигура… Обратите внимание, сколько женских трупов в Бондиане или в фильмах о вожде краснокожих Виннету. У Штирлица вообще не было реальных связей с женщинами, иначе, по киноверсии, он быстро бы провалился.
Герои-разведчики, шпионы, демонические персонажи, вроде Фантомаса, вытесняются сегодня эстрадными певцами. В этом тоже знамение времени. Образ жизни-приключения вытесняется образом «дольче вита», сладкой жизни.
В этом сценарии жизни достаточно быть гламурным, чтобы красивая жизнь наступила немедленно. Пришло время не существенных, а кажущихся отношений. Предел мечтаний многих юношей и девушек – попасть в телевизионное зазеркалье.
Результатом экзальтации, усиления «Я» становится нарциссизм. В жизненном сценарии каждого из нас есть точка сбора, апофеоз, когда мы не только в прекрасной форме, но и окружены восхищенными взглядами. Все взоры направлены на нас, это минута максимального признания. В детских грезах мы перевариваем наш страх перед миром, надеясь на то, что однажды он примет нас с восхищением.
Это миг, о котором с наибольшей откровенностью думают и говорят артисты. По системе Станиславского, актер должен войти в определенное физиологическое состояние, найти и усилить в себе черты своего персонажа. Заветная мечта музыканта сорвать аплодисменты избранной и посвященной публики в консерватории. Композитор представляет, как, слушая его музыку, зал будет рыдать или бесноваться в экстазе. На ор фанатов рассчитывают футболисты. Политики, при всей манипулятивности их образов и строгости корпоративных предписаний, ищут способы «влюбить» в себя толпу. Откровения Мадонны, которая знает, что такое любовь фанатов: «Жить нужно так, чтобы было стыдно рассказать и сладко вспомнить!» Любовь толпы – это зависть к одиночке, желание слиться с кумиром, стать таким, как он, пережить с ним свой собственный триумф.
Отцы и дети: основы теневой экономики
Мы мечтали о космосе и выбирали эксклюзивные профессии. Актер, ученый, космонавт предполагали «интеллект и талант». Интеллигент был синонимом бескорыстности. В сегодняшнем списке у детей и подростков таких профессий и ценностей нет. Самые желанные профессии у детей из относительно благополучных семей – «программист», «дизайнер», «бизнесмен», «менеджер», «фотомодель», «переводчик».
Они хотят денег и гарантий. Они не хотят рисковать и учиться чему-то только «для общего развития». Они мыслят и действуют конкретно. Минин и Пожарский совершили Великую Октябрьскую революцию, считают они на том только основании, что памятник именно этим героям стоит на Красной площади, как раз напротив Мавзолея. Чтобы сохранить работу, учителя наловчились задавать вопросы так: «Когда и кем совершилась революция 1917 года, о необходимости которой говорили большевики?» В результате общественной и культурной мутации даже у этнических русских вырастают дети – «американцы». Они жуют поп-корн, клянчат отвести их в «Макдоналдс», обклеивают стулья жвачками и хотят жить в Америке – самой богатой стране мира, где у всех много денег, машин и компьютеров.
Но личность ребенка – это проявление теневой части личности родителя. Получается, что они борются за наши тайные, но подавляемые желания с открытым забралом? Например, делать то, что хочется и бесплатно? Или ничего не делать, а просто найти миллион. За это мы их по-интеллигентски презираем, а они просто охотятся за нашими кошельками.
Интеллигентское «все так не просто» активизирует хватательный рефлекс и философию «просто я хотел!».
Кстати, космонавтами мы так и не стали. Может, по тому же Закону теневых желаний ими станут наши дети? Просто возьмут и сделают, на свой лад, то, о чем так долго говорили большевики – реализуют принцип «Каждому по потребностям, и тогда каждый взамен по способностям»?
Как богатеют граждане детских садов?
Клянчат. Они просят купить им очередную игрушку. «Ма, купи ….» Фантазия ограничена обзором. Хочется того, что попадает в поле зрения.
Игрушка на полке магазина, машинка, в которую играет другой ребенок. Дошкольники воспринимают деньги как бумажки, фантики, которые берут в одном месте (на работе, в кассе, у товарищей, у дедушки с бабушкой) и перекладывают в другое место, чтобы получить что-то по-настоящему интересное. «Это – бумажки, на которые мы покупаем». Деньги сами по себе не обладают ценностью. Они не понимают, почему родители так дорожат тем, что можно немедленно конвертировать во блага.
Отбирают у других. Дети завистливы. Зависть – стремление обладать тем, что принадлежит другому. Мы выносим это яркое чувство из детства. И если с ним не разобраться, оно будет преследовать нас всю жизнь. Нужно напоминать ребенку о его преимуществах и особенностях, хвалить за достижения. Дети с высоким уровнем достижений и самооценкой не клянчат по мелочи, не берут чужого – своего некуда девать, к тому же «свое» дороже и милее. Нормальная реакция ребенка на чужие игрушки: «Давай поиграем вместе!», «А хочешь, я тебе дам поиграть своей машинкой?». Ненормальная: украсть, отобрать, разломать чужую игрушку. Если ребенок постоянно клянчит что-то чужое, он сигналит вам о дефиците любви и внимания. А они могут выражаться не только материально.
Находят. Дети – кладоискатели. Не зная истинного происхождения и назначения сокровищ, они надеются их найти. И действительно, малыши первыми замечают копеечки, оброненные у прилавков, касс, в метро. Это их капитал. Иногда они ищут специально и прямо у себя дома. Родителям нужно решить для себя, кому принадлежит разбросанная по дому мелочь. Должен ли ребенок сдавать ее в общий котел или может складывать себе в копилку? Тогда ему нужно сообщить, что деньги живут в особых местах – карманчиках, кошельках, сумках, копилках.
Копят. Те копеечки, которые закатились под стол или лежат на окошке, можно складывать в копилку. Но денежные купюры, «бумажки» – это деньги только для взрослых. Если их утащить и спрятать, не на что будет покупать еду для всей семьи.
Детям редко удается копить долго. Именно для них придуманы копилочки, которые разбиваются, например, на каждый день рождения. Ребенок может долго просиживать у фарфоровой хрюшки в сладких мечтах. Копилка не дает полюбоваться своим содержимым и сосчитать его. Они могут быть разочарованы тем, как долго копили и терпели и как мало у них накопилось. Умные родители поступают так: спрашивают, о чем мечтает именинник, и после того, как копилка торжественно разбивается и подсчитывается, в качестве бонуса за терпение добавляются недостающие денежки. Далее планируется праздничный поход в магазин.
Как добыть денег, когда тебе нет десяти?
Заработать. В школах практикуются разные виды оплаты за выполненное домашнее задание. Если раньше принято было делиться за «Дай списать!», раскулачивание отличников, то теперь все в пределах товарно-денежных отношений. Но в качестве денег могут выступать и какие-то интересные для детей вещи, начиная с вкладышей жевательных резинок. Чем младше дети, тем меньше выигрыш.
Чем состоятельней семья, тем выше бонусы. Дети состоятельных родителей выступают в качестве заказчиков и покупателей более дешевых услуг отличников из семей со средним достатком. Социальная иерархия воспроизводится в школе, пока какой-то умник не сообразит, как сделать так, чтобы вода лилась на его собственную мельницу. Всякий труд почетен. Особенно если трудятся под твоим руководством.
Обменять. Мамы ловят детей на том, что они уносят в школу из дома косметику, чтобы меняться. Интересно, что мамы тех, кто приносит домой чужие вещи, шампуни, помады, духи, не возмущаются и не требуют у своих детей вернуть вещь хозяину. Сказка про то, что «я накопила и купила», родителей вполне устраивает. Пусть берет деньги, где хочет, главное, чтобы домашний бюджет не страдал.
Попросить на карманные расходы. То, чего раньше не было и в помине, сейчас практикуется повсеместно. Исследования показывают, что вне зависимости от статуса семьи сегодня все родители выдают карманные деньги. Размер и частота, с которой выдаются карманные добавки, зависят от возраста ребенка, семейного статуса и экономических стратегий родителя.
Сэкономить. Некоторые вводят режим жесткой экономии не только для себя, но и для своих детей. Деньги выдают каждый день и понемногу, а вечером не забывают спросить, на что они были потрачены. Удовольствие доставляет не трата, польза покупки, а то, сколько было сэкономлено. Экономика должна быть экономной. Статистика по всем странам показывает, что дети из средних слоев копят систематично и долго. Богатые и бедные не занимаются накопительством. Одним незачем, другим нечего копить.
Теневая психология денег – новый ракурс проблемы
Соотношение доходов и расходов – это бухгалтерия. А соотношение финансовых фантазий, экономических желаний и реальных доходов – это уже психология. Вырастая, мы можем сохранять детскую финансовую философию, которая и определит наши социальные роли.
Лузер. Тот, кто рассчитывает получить на свою жизнь 10 рублей, реально зарабатывает 5, не имеет никаких других источников, чувствует себя лузером, неудачником. Он мучается от зависти и сетует на несправедливость. Что ему остается делать? Отнимать, красть, менять социальное устройство? Иными словами, вести себя криминально. Или перестать хотеть жить на 10 рублей, покончить со своими финансовыми амбициями. Объявить себя банкротом, тибетским монахом или хиппи. «Всех денег не заработаешь».
Меценат и кормилец. Тот, кто хочет иметь 100 рублей, а легко получает 1000, отличается щедростью. Деньги не имеют для него особой ценности, потому что их слишком много. Вокруг таких людей тусуются дармоеды и нахлебники. Домочадцы паразитируют на них. Но если такой человек не без идеалов, то свои избыточные деньги он будет отдавать на благотворительность. «Деньги – это подарок судьбы и достояние общества».
Бюджетник. Тот, кто получает ровно столько, сколько хочет, скорее всего стагнирует по жизни. Он решает вопрос о приходах и доходах раз и навсегда, старается умерять свои траты в соответствии с доходами. Совершить какие-то крупные покупки при таком раскладе не удается. Тут расчет на помощь семьи или государства, своих генеральных спонсоров. «Нам много не надо. Скромность украшает человека».
Содержанка. Те, кто не знает, откуда деньги берутся, как их экономить и тратить разумно, вынуждены паразитировать на чужих бюджетах. Их основная задача – обосновать необходимость своих расходов. Милая девочка, любимица, чьи желания исполнялись родителями с высокой готовностью и большой радостью, знает много способов очаровать своего спонсора, затуманить ум любовью и попросить на очередную мелочь, размеры которой будут расти вместе с аппетитами.
Альфонсы – это мужчины-содержанки, то есть не совсем мужчины, «особые женщины», которые апеллируют к «особым мужчинам» – самостоятельным, инициативным и состоятельным женщинам. «Шарм и красота – это редкий дар, его нужно беречь и лелеять. А платят пусть те, кто лишен обаяния».
Олигарх. Тот, кому удалось в очень короткие сроки получить огромные, заоблачные, несопоставимые ни с какими желаниями деньги, хочет не денег, а власти. Его подчиненными и работниками могут стать армии людей, чьи лица уже не рассмотреть. Вкусив власти, олигарх будет стремиться ее закрепить. Его меценатство уже носит характер откупа от бедных и крикливых общественников. Олигархи появляются в особые эпохи и только во взрослом состоянии. Если на ребенка свалить несметные сокровища, его это парализует или сделает циником.
Если для реализации своих желаний не нужно напрягаться, желания атрофируются. «Денег много не бывает. Чужих денег тоже не бывает. Главное, не упустить момент».
Креатор. Это финансовый гений, тот, кто придумал, как всем зарабатывать столько, чтобы резко увеличить качество жизни. У него широкий экономический кругозор и позитивная социальная ориентация. Он понимает, что исключительное богатство – это скучно. Оно чревато одиночеством и завистью окружающих. Лучше организовать жизнь так, чтобы всем было хорошо. Романтики и мечтатели, такие дети прочитали много хороших книжек и встретили много интересных людей. Хотя книжки могли читать все, а люди вокруг, в общем, одинаковые. Тот, кто измеряет свою жизнь не в тугриках, а в количестве радостных открытий и встреч, только и бывает по-настоящему счастлив.
Не забудьте сказать детям, что «Деньги – это скучно. Интересно другое…»
Основные коллизии жизни: успех или любовь?
Life-surfing – это новый образ жизни скольжения по поверхности, по небесной глади жизни. Одна из моих знакомых заработала деньги в западной рекрутинговой компании и отправилась путешествовать по Америке. У нее была мысль остаться в стране, пойти учиться, встретить любимого, но как-то так получилось, что с первого до последнего дня, все шесть месяцев, она путешествовала, не оставаясь в одном городе больше двух дней. Родным и друзьям она писала, как ужасно в Америке, как она борется за статус, за любовь. А вернулась загорелая и возбужденная, вывалила гору фотографий, от Калифорнии до Сиэтла, от Техаса до Миннесоты. Словом, как поется в песенке военного корреспондента, «от Москвы до Бреста нет такого места, где бы не скитались мы в пыли…».
Оказалось, что освоить автомобиль и пуститься по незнакомым, зимой обледенелым, дорогам куда легче, чем напрягаться и поступать в университет или школу бизнеса. Любовь вообще оказалась малоувлекательным занятием: знай себе пиши на сайт знакомств, а тебя в любом городе ждут с распростертыми объятиями. Когда так много «опций» (технократический синоним «возможности»), непонятно, по какому признаку отбирать и сортировать. Непонятно вообще, почему и как нужно отказываться от всего ради одного?
Не зная, как освоить, тем более присвоить, реальность, человек пытается ее хотя бы вкусить, попробовать, лизнуть, хапнуть из разных закромов по горсточке. Но и на это уже не хватает времени. Хотя бы просмотреть! Примерить перед зеркалом, сфотографироваться на память, чтобы было что показать знакомым в подтверждение своей значимости. Сотни фото – следы видимой бурной жизни. Жизни иллюзорной.
Зрительные иллюзии являются следствием того, что воспринимаемый объект недостаточно изучен. Чтобы выйти за пределы иллюзорного мира, нужно набраться смелости и произвести с ним физические манипуляции. Пощупать, повертеть, осмотреть с разных сторон, сломать, наконец. Постучать по нему молотком или облить его водой. Пнуть ногой или сбросить на пол. Малыши знают в этом толк. Если им не давать бомбить предметный мир, продавливать его и переворачивать под запросы своего растущего «Я», они так и останутся в неведении. Со временем на смену взрослому с ложкой и салфеткой, вечно рядом и с криками «Нельзя! Возьми вот то!» придут агрессивные продавцы других иллюзий, все с той же философией: «Ничего не трогай руками. Не нужно напрягаться. Смотри и пользуйся!» Марать руки, куда-то мчаться, протестовать и заявлять «Я сам!», как это делали трехлетки в старые добрые времена, вам уже не дадут.
Говорят о клиповом мышлении современной молодежи. Берите шире. Клиповое и даже клепаное мировоззрение. За близостью звучания – сходство содержания. Фрагменты реальности на заклепках, как наспех, по наитию, скроенная одежка на злобу дня.
«Я был, я видел, я знаю.» – одно касание, одно легкое дыхание. Кто оставляет отпечатки пальцев – жизнь на нас или мы на жизни? За размытыми, мелькающими кадрами – размытая невнятная психика.
Пассивные реципиенты напоминают перевозбужденных от долгого сидения за экраном детей. Жизнь для них – мозаика, калейдоскоп, видеоигра, аттракцион, колесо обозрения. Какие еще можно выбрать метафоры?
Современный социолог Харви Форгюсон писал о том, что текучесть реальности, превращения из одного в другое укрепляют людей в иронии. Но и «эпоха иронии» проходит, сменяется «эпохой очарования», в которой видимость возводится в ранг единственной реальности. Эпоха потребления сменяется эпохой визуализаций. Даже не жадное потребление, а быстрое возбужденное просматривание всего, что попадает под руку.
Магия формы, глянца, моды, упаковки, бренда, искусственные миры придуманы не самыми добрыми волшебниками, чтобы заманить и заморозить в своем зазеркалье мальчиков и девочек с вялыми рефлексами и неразвитой индивидуальностью. Современный потребитель замер перед прилавком жизни из-за невозможности взять все. Избыток объективных возможностей парализует из-за ограниченности ресурса жизни отдельного человека, его способности к освоению и тем более прогрессу.
То же самое и с любовью. Чужая психика клипоманам неинтересна. Понимание другого человека заменяется наблюдением за его поведением. По одежке встречают и провожают.
Чтобы оценить внутренний мир человека, с ним тоже нужно вступать в непредсказуемый и требующий напряжения контакт.
Любовь превращается в шоколадно-ванильньй видеоряд Дня святого Валентина.
Жизнь вприглядку необременительна. Она не требует большого мышечного напряжения, воли и эмоциональных вкладов. Если какой-то орган не тренировать, он атрофируется. Если не тренировать волю, ее и не будет. Она не заставит преодолевать и сопротивляться давлению искусственных миров.
Моя знакомая, поостыв после Америки, исчезла на некоторое время, а вчера позвонила: «Ты не знаешь, куда лучше уехать навсегда – в Новую Зеландию или в Австралию?» – «Не знаю. Брось монетку!» – «Это как-то несерьезно!» Но это единственный способ выбирать из одинаково превосходных (на первый взгляд!) вариантов.
Жизнь может стать копеечной игрой.
Экспресс-тест «Ценностные ориентации родителей»
Отметьте 7 высказываний, которые кажутся вам наиболее справедливыми:
Большинство А – в качестве стратегии жизни вы выбрали финансовое благополучие.
Большинство Б – в качестве стратегии жизни вы выбрали эмоциональное благополучие.
РЕЗЮМЕ
♦ Мы определяем формулы успеха, мотивы и уровень достижений наших детей в будущем.
♦ Существенными факторами успеха являются способности, мотивация достижений, работоспособность, умение работать в команде и готовность вашего ребенка учиться. Поощряйте именно эти качества.
♦ Каким бы ни был талант ребенка, ему предстоит социализироваться, реализоваться в обществе. Поэтому самая продуктивная социальная установка: «Ты вырастешь, будешь много и очень интересно работать. И в благодарность тебе помогут купить все, что нужно! Главное – много работать!»
♦ Самооценка ребенка должна соответствовать мотивации достижений. Ребенок с низкой самооценкой если и сможет достичь выдающихся результатов, не сможет удержать планку своих достижений, а главное, не сможет стать по-настоящему счастливым человеком.
♦ Кумиры, экранные звезды могут служить ориентиром, играть роль идеального «Я» для подростка. На смену кумиру приходит наставник – человек, который помогает в реальных ситуациях, укрепляет не идеальное, а реальное «Я», корректирует образ будущего.
♦ В эпоху рыночных отношений дети рано начинают интересоваться деньгами. Переоценка денег в жизни людей сформировалась в эпоху экономического дефицита. От вас зависит, будет этот интерес и сегодня доминировать над остальными жизненными стратегиями, или и для себя, и для своего ребенка на первое место вы поставите любовь, поддержку, дружбу, сотрудничество с другими людьми. Хотите, чтобы ваш ребенок был просто сыт и доволен или все-таки – счастлив и любим?
6. Как включить Интернет и ТВ в реальную жизнь ребенка?
Чем экран завораживает детей?
Детское телевидение стало таким же глобальным, как и мировая экономика. Японские «Покемоны», «Телепузики» из Великобритании, американский образовательный проект «Улица Сезам» знакомы детям десятков стран мира. Например, «Улица Сезам» за 35 лет своего существования прошла опыт адаптации в 157 странах, включая Россию.
Стремительно увеличивается и число компьютеров в семьях с детьми. Наряду с телевизором и мобильным телефоном компьютер из предметов роскоши перешел в ранг рядовых средств коммуникации.
Можно сказать, что произошла экранная оккупация детства.
Помимо образовательных миссий, которые несут программы для детей, телевидение и Интернет являются очень перспективным бизнесом, местом вкладывания денег, способом приучить аудиторию к определенному режиму просмотра и форматам программ.
В России за последние два года появилось несколько каналов, которые позиционируют себя как детские. Ведущий федеральный канал «Бибигон» на РТР – дань советской литературной традиции в лице Корнея Чуковского и одновременно попытка создать интернациональный, звучащий по-английски бренд. Дециметровый канал «Теленяня» – очень меткое указание на заботливо-развлекательный настрой: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». Заявку на детскую специализацию сделал «НиК» (МТУ-Россия).
В известной мере к детским каналам можно отнести патриотическую «Звезду», просветительский «Школьник» и даже канал «2x2» для кидалтов, взрослых детей (от английского kids – дети, adults – взрослые), которые крутят мультфильмы отечественного и иностранного производства, в том числе в расчете на маленьких зрителей.
Никто из руководителей каналов не может четко назвать и обосновать возраст своей аудитории. Возрастные рамки детства размыты не только на экране, но и в жизни. Уровень инфантилизма в стране настолько высок, что для большинства семей нет внутренней проблемы раздела экранного времени: дети смотрят то, что и взрослые, а взрослые не прочь погрузиться в детский мир приключений, фантазий и волшебства.
Дети «заболевают» телевидением очень рано, уже после просмотра первых в своей жизни передач. Движущаяся картинка, как и движущийся жук по листку или игрушка «юла», вызывает изумление и желание поучаствовать, потрогать, попробовать. Пытливость и любознательность плюс богатое воображение ребенка 3–5 лет – вот благодатная почва для того, чтобы «заболеть», «заразиться» чем-то новым. Конечно, это может быть сказка в картинках, диафильм, комикс, но это может быть и телевизионная программа. Дошкольники любят наблюдать за малышами, маленькими сестричками и братиками в колясочках. Они радуются появлению котенка или хомячка, хотя вряд ли до конца понимают суть наблюдаемых ими явлений. Детям нравятся и похождения персонажей, похожих на них самих. В этом возрасте, от 3 до 5 лет, дети на свой лад хотят ответить на вопросы: кто я такой, как мне следует себя вести, почему все вокруг так меняется и движется, а главное, что будет потом? В этом возрасте дети впервые знакомятся с простыми сюжетами и уже знают, что даже самая короткая история будет иметь свое продолжение. Когда вы их оттаскиваете от телеэкрана, они просто хотят узнать, чем все закончится. «Дай досмотреть!» – вот о чем умоляют нас дети. В психологии известен «эффект незавершенного действия». Упрощенно и в приложении к телевидению он звучит так: «Все хочется узнать и досмотреть до конца». А если это не получается, ребенок испытывает дискомфорт, начинает сам фантазировать на тему «прерванного сюжета», не может сосредоточиться на других делах, капризничает и поднывает. В это время лучше не шикать на него, а поговорить о том, что он видел. Вместе пофантазировать. Развитие воображения в дошкольном возрасте – одно из главных достижений самого ребенка и его родителей.
Как влияют визуальные образы на детей?
В основе детского интереса лежит главным образом непроизвольное внимание. Детям трудно специально отслеживать развитие сложного или длинного сюжета, поведение и мотивы сразу нескольких персонажей. Они порой обращают внимание не на то, что имел в виду автор мультфильма. Малышам четырех лет и вовсе трудно описать подробности изображения или логику поведения героя. Они молодцы, если умеют схватить общую картинку. Но если вы сидите рядом с ребенком, у вас есть шанс научить его «все видеть и все слышать», правильно интерпретировать поступки героев. Художники-мультипликаторы знают, что дети не сразу научаются отличать девочек от мальчиков и могут не обращать внимания на милые веснушки у девочки. Большие, крупные и необычные детали, смешная походка или яркие краски в гораздо большей мере «бросаются в глаза» детям. Им нравится, когда персонажи падают, произносят необычные слова, потому что для них большим достижением является просто попрыгать на одной ножке, спуститься по лесенке, завязать шнурочки. Нам, взрослым, это может показаться глупым и никчемным. Эти бегающие, дерущиеся, орущие герои!.. Мы так и говорим: «Хватит смотреть эту ерунду! Так делают только плохие мальчики и девочки, которые не слушают своих пап и мам!» Дети постепенно начинают чувствовать большую близость и понимание со стороны героев мультфильмов, чем со стороны требовательных и недовольных взрослых, родителей, воспитателей, соседей. Произвольное внимание, способность не отвлекаться, а внимательно и осмысленно следить за развитием сюжета формируется у детей к 6–7 годам. Очень важно научить их смотреть большие, получасовые, фрагменты без перерыва на рекламу. По счастью, реклама на детском телевидении в России запрещена, потому кое-что содержательное им удается посмотреть и по телевизору. Еще раз: не забывайте поговорить с ребенком после программы. Очень важно не только комментировать, но и правильно называть персонажей. Даже если вас не было рядом, ему польстит, что к нему обращаются как к взрослому и что ему есть чем удивить таких больших и умных папу и маму. А главное: вы узнаете, что именно ваш ребенок смотрел и что из этого понял. Не забывайте поощрять наблюдательность ребенка.
Есть ли различия в том, как смотрят ТВ-программы мальчики и девочки?
Есть! Они продиктованы не столько природой, сколько формированием в процессе воспитания, которое осталось традиционным. Одна из проблем детского телевидения во всем мире – преобладание «мужских» героев на экране.
Среди самих телевизионщиков бытует наивное соображение, что зрителям интересней смотреть на мальчиков, юношей, мужчин. Конечно, если показывать их героями, которые обладают феноменальными умственными и физическими способностями, в которых влюблены все поголовно. Опыт создания женских сериалов или программ типа «Дора-исследователь» показывает, что можно заставить с уважением и интересом относиться к девчонкам! Но пока специалисты отмечают, что мальчики любят активные сюжеты, подвижных героев, которые не столько размышляют, сколько действуют. Девочки же, более чувствительные к моральным наставлениям, любят отслеживать взаимоотношения, любовь. И, разумеется, девочки пока интересуются внешностью персонажей больше, чем их характером и даже умом. Повторяю, тендерные стереотипы – одни из самых устойчивых. Родители сами закладывают установки на то, что должны смотреть мальчики, а что – девочки, поощряя стереотипный выбор детей. Семья часто разбивается на команды: папа и мальчики смотрят футбол, а мама и дочки – смотрят и обсуждают сериал. Кстати, в России мужчины смотрят телевизор, лежа на диване, не совмещая просмотр и домашние дела. Дом и телевизор остаются для них местом отдыха и способом проведения досуга.
Простой вопрос на засыпку для взрослых: Чебурашка – это мальчик или девочка? Большинство телевизионщиков, к моему удивлению, ответили: «Конечно, мальчик!»
Маленькая, пушистая, наивная, говорящая голосом девочки Чебурашка – мальчик?! Авторы детских программ, пришедшие в детское телевидение на новой волне из криминальных программ и эротических шоу, были неумолимы. По счастью, у Эдуарда Успенского случился юбилей, в честь которого открыли памятник Чебурашке. И чебурашкин «отец» признался, что прообразом известной героини стала трехлетняя дочка его приятеля, маленькая девочка в цигейковой шубке и шапке, вкатившаяся в дом писателя зимним рождественским вечером.
По иронии, сегодня детское кино делают люди, которые не могут отличить мальчиков от девочек, хорошее и плохое, красивое и безобразное. Убедить их учиться трудно. Легче предупредить родителей относиться критически к пока еще очень сырому продукту новых отечественных каналов.
То, что смотрят дети, зависит и от места семьи в социальной иерархии. В домах работников-исполнителей даже с большими окладами поощряются нормы подчинения, послушания и упорядоченности поведения. Если родители выбирают стратегию подчинения общественным нормам, какими бы они ни были, и в этом видят залог процветания семьи, то, конечно, в своих детей они закладывают консервативные ценности, воспитывают их в духе конформизма. Если родители считают себя «избранными», из ассортимента телевизионных программ они выбирают то, что «не для всех», детям же прививают чувство социального превосходства и надменности. Дети из семей среднего класса, родители которых делают ставку на постоянное совершенствование своих профессиональных навыков, научаются смотреть информационные, познавательные программы, интересоваться новостями и другой полезной информацией. Телевидение для них – источник информации, а не поставщик «модных» моделей поведения, которые, возможно, окажутся неактуальными в следующем сезоне. Окончательное формирование сложных стратегий телевизионного потребления происходит позже, между 12 и 18 годами. А до этого дети интуитивно, порой некритически усваивают навыки зрительского поведения своих родителей.
Что такое клиповое мышление?
Хочется напомнить о некоторых особенностях развития детей-дошкольников, о которых забывают, а часто и просто не знают авторы телепрограмм. По мнению французского психолога Жана Пиаже, для детей характерны:
Эгоцентризм: им сложно понять точку зрения другого. Например, дети выбирают подарок другу или родителю, но точно такой, какой им самим нравится. Машинку для мамы, пистолетик для. бабушки..
Центризм: детям трудно учитывать несколько свойств предмета одновременно. Например, мяч для них или круглый, или красный.
Необратимость: не могут понять, что действия с предметами могут иметь обратную последовательность и вернуть его к исходному положению. Например, можно не только выйти из двери., но и вернуться обратно.
Трудности различения внешней стороны и реальности: они в большей мере ориентируются на простые признаки внешности, но могут так и не научиться различать внутренние состояния других людей..
Паралогическое мышление: дети путают причину и следствие, могут воспринимать отношения между предметами и людьми как механические, «не понятно, откуда взявшиеся». Не могут ответить или запомнить происхождение героев.
Антропоморфизм: дети приписывают человеческие качества нечеловеческим существам (например, они верят, что игрушки могут болеть).
Анимизм: дети приписывают признаки жизни неживым объектам. Например, дети верят, что солнце – живое, потому что оно движется, может появиться, а может исчезнуть.
Перечень этих особенностей, которые сохраняются у детей вплоть до школы, показывает, насколько дети беспомощны в понимания мира вокруг. Помочь им могут только взрослые. Живые и теплые родители, бабушки, няни, которые много общаются с детьми, обсуждают с ними важные для детей вопросы, обнимают их, подбадривают.
Экран стал существенным средовым фактором для ребенка, который, по некоторым данным, намного больше времени проводит у телевизора и за компьютером, чем со взрослым. Вместо лиц – экраны. Экран и становится основным проводником ребенка в мир, диктует законы и предлагает модели поведения детям, у которых нет еще критического отношения к миру. Обучение детей-дошкольников построено на имитации и прямом копировании того, что они видят перед собой. Как и герои большинства мультфильмов и фильмов, всегда содержащих элементы эксцентрики и преувеличений, наши дети отличаются повышенной возбудимостью, синдромом гиперактивности, зависимостью от внешних факторов, готовностью отвлечься от первоначального замысла. «Медленное» кино шестидесятых-семидесятых давало возможность вжиться в образ, понять его мотивацию, успеть спросить у взрослых. Непонятное, быстрое, мелькающее кино сегодняшнего дня втягивает детей в поверхностный «action» – действие, смысл и цели которого им не понятны, потому что никто их не объяснил, а самостоятельно понять они еще не могут.
Одно из последствий такой атаки на детское воображение – задержка эмоционального развития. Дети привыкают воспринимать информацию экрана «в чистом виде», без переживаний и сопротивления, без эмоций, на которые просто не хватит времени. Они растут холодными и равнодушными – такими, какими сегодня являются телевидение и компьютерный мир. Осовремененному Каю вместо льдинки вживлен «чип равнодушия». Телемир – Королевство кривых зеркал в чертогах Снежной королевы.
Вчерашние дети имели возможность изучать мир самостоятельно. Они хватали и разглядывали жуков на прогулках, гладили кошечек и дразнили собачек, строили из листьев и палочек домики, придумывали целые города из желудей и цветных стеклышек. Чтобы развивалось воображение, самое важное приобретение в возрасте дошкольника, нужно, чтобы детям немного не хватало игрушек и было достаточное количество времени в безопасной среде. Умеренный дефицит средств и внимания стимулирует рост и развитие. Чтобы деревце росло и тянулось к небу, ему нужно солнце наверху и почва под ногами. Окружая детей экранными нянями, мы застим им свет и отбираем покой, забиваем внимание чужими для них картинками, вынуждаем рассматривать и изучать искусственный мир экранного «зазеркалья».
Клиповое мышление «экранного поколения»: задержка развития на этапе непроизвольного внимания, образного, конкретного мышления.
Беда наших детей в том, что они перестали разыгрывать сказочные сюжеты, перестают играть в ролевые игры, дочки-матери, доктора, магазин. А это значит, что сегодня у детей с большим опозданием формируется эмпатия, чувство родства и сопереживания другим. Детское телевидение в своих лучших образцах пытается использовать прием интерактивности, приглашая ребенка участвовать в «командной игре». Но оно в принципе не может заменить живое общение и умение справляться с реальными проблемами, с участием настоящих, а не придуманных людей. Как бы ни развивалось телевидение, оно остается только развлечением и приятным источником не всегда качественной информации. Телевизор может заменить родителей полчаса, но не стоит забывать, что в сутках 24 часа! И все это время в жизни наших детей происходит что-то важное!
Смена телевидения на Интернет, по мере того как дети усваивают навыки письма и чтения, вводит новые факторы искажения познавательного и личностного развития. Сторонники внедрения новых технологий в образование напоминают, что вместе с телевидением и сетевым взаимодействием ребенок приобретает фактически безграничный источник информации, ресурс его познавательного развития становится безграничным. Противники снова указывают на деформации в личностном развитии.
Исследования показывают, что компьютер на первых порах дает улучшение оперативной памяти, внимания, скорости решения интеллектуальных задач, то есть улучшает наши технические характеристики. Но мы не всегда наблюдаем перенос новообразований в другие сферы деятельности. Более того, многие дети испытывают беспомощность, когда им предлагается решить познавательную задачу «в уме» или «на бумаге».
Во-первых, компьютер не требует от ребенка внутренних усилий. Все задачи решаются однотипно, через управление курсором. Сетевая жизнь «без напряга» плохо соотносится с жизнью реальной, требующей от нас и наших детей все больших навыков и напряжения. Мы напрасно предлагаем детям компьютер в качестве универсального средства, лучше напоминать о том, что он – одно из средств, из множества возможных, для решения проблемы,
Во-вторых, сетевое взаимодействие точно не решает проблемы отношений с другими людьми. С помощью компьютера можно инициировать много новых контактов, но, чтобы развивалось именно общение, а не его иллюзия, нужно использовать механизмы эмпатии, сопереживания, для которых важна «поднастройка» на другого человека, возможная только в «живом варианте». Иначе легко попасть в ловушку своей собственной проекции. Вместо собеседника мы начинаем оперировать с его идеальным образом, который есть в психике каждого из нас. Фактически мы общаемся сами с собой, приписывая партнеру по взаимодействию черты своего идеального «Я». И, как правило, разочаровываемся в реальном персонаже.
В-третьих, публичное общение в Сети подвергает нашу личность сильнейшему групповому воздействию, втягивает в резонансные отношения с другими людьми, создавая эффект «влияния толпы». Мы теряем независимость в принятии решений, испытывая сильное давление со стороны других.
Экзальтация – такое искажение личности и сознания, при котором в спокойном состоянии человеку самому трудно ответить на вопрос, что, как и почему ему пришло в голову сделать такое! Мы подчиняемся порыву такой силы, что нельзя удержаться. Не случайно самые сильные и неудержимые мотивы и действия сравнивают с проявлением или божественного, или дьявольского в человеке. Человеку максимально являются его желания и возможности. От «Как будто бес вселился…» до «Я помню чудное мгновенье..». Эти состояния сродни наркотическим грезам, любовному дурману, экстатическому напряжению, оргиастическому взрыву, наконец.
Экзальтация какой части психики (личности) происходит в Сети?
Если мы пишем от своего лица, выступаем, открыв забрало, стараемся выглядеть лучше, чем мы есть, являем миру весь свой талант в расчете на признание, происходит манифестация «Идеального Я». В жизненном сценарии каждого из нас есть точка сбора, апофеоз, когда мы не только в прекрасной форме, но и окружены восхищенными взглядами. Все взоры направлены на нас, и это минута максимального признания. В детских грезах мы перевариваем наш страх перед миром, надеясь на то, что однажды он примет нас с восхищением.
Мы ведем себя так, как если бы нам не только ничего не мешало, но, напротив, обстоятельства помогали, а зрители, свидетели, больше всего на свете хотели того, чего хотим мы. Можно сказать, что экзальтация – это наше желание, помноженное на желание других, усиленное, поощряемое другими «Я». Усиление дает эффект слияния с толпой, которая в Интернете устремляется к бесконечности.
Правила и ошибки телесмотрения и работы на компьютере
Здесь я хочу ответить на практические вопросы, которые чаще всего задают родители:
1. С какого возраста детей можно оставлять у телевизора без присмотра взрослых?
Так уж получилось, что наши дети растут при включенном телевизоре, пока мы бегаем по работам или отсыпаемся по выходным. А такие программы, как «Улица Сезам» или «Смешарики» на СТС, как раз показывают в утреннее время, пока мамы и папы спят. Соответственно, они рассчитаны на детей, с которыми нет рядом взрослых, то есть предельно простые, артикулированные, обращенные к малышу. Они учитывают его уровень понимания, чувство юмора и предметную область – игрушки, еду, друзей, сны, страхи и восторги. Но и продолжительность сюжетов этих программ, 1–5 минут, не позволяют ребенку уставать, удовлетворив его интерес и потребность в новой информации.
2. Как установить детскую норму на телевизор?
О, это очень просто! Расскажите ему историю про обезьянку, которая очень любит апельсины, но каждый раз, когда съедает их слишком много, у нее заболевает живот. Ей нужно научиться питаться правильно! В апельсине 9 долек. Первая долька – в понедельник, вторая – во вторник, третья – в среду, четвертая – в четверг, пятая – в пятницу… А вот в выходные можно по две дольки! И выросла обезьянка большая, здоровенькая и очень умная! Одна долька – это полчаса времени. К семи годам она может вырасти до часа.
3. Что делать, чтобы они соблюдали установленную норму?
Абстрактные предупреждения, угрозы наказания могут испугать ребенка, но вряд ли усвоятся им нормально. Можно дольки рисовать в дневничке или на стенном плакатике, альбомном листе. Пусть его сделает сам малыш. И не забудьте его похвалить за эту аналитическую работу!
4. А как ограничить доступ к компьютеру?
Прежде всего стоит установить ежедневную норму работы за компьютером. Она тоже начинается с получаса у дошкольников и может вырасти до полутора часов у школьников среднего возраста. Поскольку и компьютер, и телевизор – это экранные технологии, нужно следить, чтобы совместное время пребывания перед экраном не превышало двух часов в день.
Вам никогда не удастся разрешить проблему компьютерной зависимости, если компьютер – это самое сильное впечатление и удовольствие, получаемое ребенком. Компьютерная зависимость напрямую связана с эмоциональным голодом, который он испытывает в семье. Если ребенок – это только мишень родительского контроля и надзора, а не человек, которого любят и принимают, ему ничего не остается, как уйти в более привлекательный, богатый впечатлениями и эмоциями мир компьютерных игр. Ведь в доме нет времени и места семейному досугу, веселым и душевным беседам.
Досадно, но большинство родителей не знают, чем именно занимается их ребенок, когда сидит спиной к ним и тихо шуршит по клавишам. Психологи рекомендуют присоединиться к игре, научиться делать то, что делает ребенок, чтобы установить с ним контакт и показать, что вы не занимаете огульно запретительную позицию. Агрессивно-запретительные действия не дают эффекта. Дети начинают делать всё то же самое, но тайно.
Если вы играете вместе с ребенком, у вас появляется право сказать: «Слушай, старик, я понимаю, это интересно, но, честное слово, в мире есть дела поважней!» Мой опыт наблюдения за родителями, которые решились на совместные игры, оказался парадоксальным: папы сами начинали играть, объясняя это тем, что удовольствие от игры снимает стресс и усталость после монотонной работы в офисе. Ничего страшного: чем больше конкурентов вокруг монитора, тем меньше времени достанется каждому игроку!
4. Телевизор, компьютер в детской, на кухне? Где им место?
Телевизор – очень мощный источник информации, эмоций, образов. Его не стоит держать в родительской спальне. Если честно, то его место на кухне – где наши люди любят расслабиться и поболтать. В гостиной он часто занимает место непропорционально важного члена семьи. По счастью, уже прошли те времена, когда телевизор был новшеством и его ставили чуть ли в красный угол, где раньше хранили иконы. Мы уже взрослые и цивилизованные люди, знаем подчиненное место телевидения. Наблюдая за нашим сдержанным отношением к телевизору, ребенок и сам научится «ставить его на место».
Маленький компьютер и детская приставка сначала, как котята, «живут» на полу или на ковре, где играют дети. Но по мере того как «котенок», «компьютеренок», вырастает, компьютер ловко прыгает на письменный стол и может стать центральной фигурой в жизни школьника. Лучше всего, если он будет размещен на отдельном компьютерном столе, который расположен под углом к основному. Таким образом, он будет лишь дополнительным оборудованием к основному рабочему месту. Письменный стол – это место для размышлений и упражнений, творчества и работы, на которые только способен человек, даже если ему всего 7 лет!
5. Что делать, если им понравятся глупые передачи?
До шести-семи лет мы сами выбираем, что смотреть, что не смотреть ребёнку. Есть программы, которые любит смотреть вся семья, удобно устроившись на диване. В таких программах, сериалах или фильмах обязательно есть маленькие проказники, над которыми можно от души посмеяться всем вместе. Если наши дети смотрят на хулиганов, это вовсе не значит, что они ими станут. А как еще они поймут, что хулиганить – это нелепо, смешно или вредно? Конечно, лучше объяснить, почему вам не нравятся те или иные герои.
6. Можно ли детям смотреть телевизор перед тем, как идти в школу или детский сад?
Обычно утром члены семьи обмениваются своими планами, делятся впечатлениями… Это то редкое время суток, когда все только проснулись, но еще дома. Потому что вечером малыш может уже уснуть, когда папа или мама придут с работы. Утро – рабочее время, время сосредоточиться на самых важных делах текущего дня и пообщаться с родными. Телевизор лучше оставить на потом, после обеда или ужина.
7. Реклама против детей?
Благодаря рекламе дети узнают о многих новых предметах, игрушках, еде. Реклама рассчитана на то, чтобы заставить малыша просить купить что-то дорогое, красивое и, к сожалению, часто бесполезное. Очень важно относиться к рекламе с иронической дистанцией, научить ребенка не откликаться на все предложения извне. Научить его говорить вежливое, но твердое «нет!» незнакомцу, продавцу, хулигану – значит защитить его от кучи неприятностей. Хвалите его не только за послушание, но и за отказы.
8. Новостные программы: как они влияют на детей?
Для дошкольников новости – это время, когда папы и мамы усаживаются возле телевизора, периодически шикая друг на друга: «Не мешай!» Сразу понятно: сейчас скажут что-то важное. Малыш не понимает, что именно важно, но уже осознает, что сейчас всем будет не до него. Вечерние девятичасовые выпуски новостей показывают после «Спокойной ночи, малыши!» Это традиция, сохранившаяся еще с советских времен, смысл которой состоял в том, что вся страна через телевизор рассказывала малышу сказку на ночь. После чего уже вымытый и ублаженный ребенок должен был идти к себе в постельку, попрощавшись с родителями. Но условия нашей жизни таковы, что дети спокойно могут уснуть только тогда, когда взрослые угомонятся. Далеко не у всех детей есть своя детская. Кроме того, большинство детей, особенно те, кто отличается подвижностью и возбудимостью, не могут спать так рано и так много, как предписано идеальным сценарием сна. Поэтому дети слушают новости.
Вообще-то дети гордятся, если им разрешают делать что-то как взрослым и вместе со взрослыми. Для еще неустойчивого детского внимания, рассчитанного на 2—4-минутный сюжет, полчаса сложной информации – это много! Конечно, детей интересует не столько то, что говорят по телевизору, сколько комментарии родителей во время просмотра. Они видят: мама испугана. Папа заинтересован. Мама обсуждает костюм ведущей. Папа – разговор другого дяди с микрофоном. Собственно, именно этот внешний ряд новостей остается в качестве размытой схемы в памяти ребенка. Вы наблюдали, как дети играют в телевизор? Предоставьте им такую возможность, и вы увидите, как они видят новости! Девочки предпочтут быть красивыми дикторами. Даже взрослые девушки и женщины на вопрос, кем бы они хотели быть, если бы им было все доступно, отвечают – вести вечерний выпуск новостей! А мальчики хотят быть умными и смелыми корреспондентами. Они имитируют микрофон основанием детской пирамидки, детским молотком, большой морковкой, спрятанной от мамы и бабушки, все это помогает в создании импровизированного репортажа. Запоминают дети только начальные слова и интонации работников новостей: «Добрый день, дорогие телезрители!», «В Америке вырос большой слон. А наши его купили.» Дальше они уже придумывают невесть что, но именно потому, что для детей услышанный текст – слабоструктурированная абракадабра.
Дети очень любят, когда показывают таких же детей, как они сами, или даже малышей в роддомах. Чаще всего им потом захочется поговорить о том, какими они были маленькими, хорошенькими и как многому они научились. Дети очень любят репортажи про животных – это область их интересов. И здесь они не выдерживают и начинают задавать свои «Почему?»: «А почему коровка заболела?», «А что она съела?» (информация о ящуре в южных областях России), «А мы пойдем туда в воскресенье? А у нас хватит денег купить билет?» (Репортаж с юбилея цирка на Цветном), «А давайте их пригласим в гости и накормим!» (о семье переселенцев) и т. д. Видя, как родители активно включены в просмотр новостей, ребенок хочет участвовать в этом вместе со всеми.
Уж если ваш сын или дочка смотрят новости вместе с вами, будьте добры, расскажите им простую и правдивую историю о том, что действительно показывают.
А еще малыши боятся, что новости скоро закончатся. «А откуда берут новости? А если их больше не будет? Ну, будет выходной и все будет закрыто?» Напоминаем, что у дошкольников конкретное визуальное мышление. Им еще трудно обобщать понятия. Их кругозор ограничен своим собственным «ареалом обитания». Другие страны им представляются такими же домами, квартирами и детскими садами, в которых они сами находятся. В мире малыша события, по счастью, не происходят с такой скоростью, с которой о них говорится с экрана телевизора. Конечно, бывают дни рождения, приезжают гости, но не каждый же день! И потом малыш рассуждает так: «Вот если в вазочке лежит несколько конфет, то через день их уже не будет. И некоторое время вазочка будет пустой.» Значит, и новости должны закончиться, как конфеты или пряники. Надо ему объяснить, что конфеты и пряники в вазу тащат сотни корреспондентов со всех концов земли. И когда одни спят, другие, как муравьи, работают.
И конечно, не забывайте, что криминальные сюжеты, стрельба и трупы – не для дошкольников. Они и так, в силу возраста и своей незащищенности, боятся смерти, болезней, разрушений. Сегодняшние новости зачастую источник страхов и неврозов и для взрослых. А вы уверены, что сможете все это объяснить детям?
И, наконец, о погоде. Дети не понимают, что такое температура, выраженная в градусах. Они знают, что бывает лето, осень, зима и весна, тепло или холодно. Поэтому во время прогноза погоды им лучше объяснить: «Будет холодно, наденем теплые носочки и твою любимую теплую шапочку»..
Информационные выпуски о военных действиях и терактах рассчитаны на взрослых. Они – не для детей! Я уже отмечала, что многие дети, посмотревшие репортажи из Беслана, отказались идти на следующий день в школу. Они стали вторичными жертвами терактов. Если вы видите, что ребенок испуган или растревожен, поговорите с ним об этом. Не забудьте сказать успокаивающие формулы: «Я тебя никому не отдам!», «Я тебя никогда не брошу!». Дети боятся, потому что они беспомощны, и переживают, что им не хватит сил противостоять неприятностям.
Очень важен физический контакт с ребенком – невербальное воздействие. Малыша нужно обнять, прижать, показать, что вы – рядом. Рациональные доводы хороши на более поздних этапах, когда дети начинают усваивать абстрактные понятия: «опасно», «далеко», «редко».. Ребенка до 7 лет важно поддержать в том, чтобы он не боялся выражать эмоции, не стеснялся страхов, мог говорить о них со взрослым, просить о помощи и рассчитывать на нее.
Новости смотрят далеко не все родители. Некоторые сегодня предпочитают узнавать их из Интернета. Для многих телевидение – источник развлечения. Есть исследования, которые показывают, что взрослые, которые смотрят новости, с большей критичностью и прагматизмом относятся к самому телевидению. Оно занимает подчиненное место в их жизни – место технического устройства по передаче информации.
Такой зритель – не самый благодарный, его трудно «подсадить», он не оказывает решающего влияния на рейтинги и, соответственно, не приносит доходов телекомпаниям. Но такой зритель сохраняет свое «Я», не забывает о своих интересах и сам планирует время просмотра программ. Если уж в вашей семье заведено смотреть новости по вечерам, не забывайте комментировать их вслух. Так вы косвенно передадите своим детям культуру рационального отношения к любой, не только самой страшной, телевизионной информации.
9. А что, если по телевизору показывают любовные сцены, с сексом? А сетевое порно?
Есть вещи, которые дети не в состоянии осмыслить. Мы можем говорить им: «Это нормально!», «Так делают взрослые, чтобы показать, как они любят друг друга. Ведь мы же тоже обнимаемся?». Но понять степень удовольствия и эмоциональную, в частности агрессивную, сторону секса дети пока не могут. Конечно, они могут только случайно наткнуться на любовную сцену, вы же – не идиоты, чтобы смотреть порно при детях. Самое важное из того, что мы должны сообщить детям об их происхождении, так это то, что такие замечательные мальчики и девочки рождаются только тогда, когда папы и мамы любят друг друга. Что это так важно, родить и вырастить малыша! Но для этого нужно вырасти – то есть много знать и уметь, быть внимательным, осторожным – ведь крошка такой маленький! «У тебя все получится! Я поделюсь с тобой секретами! А пока нужно расти!»
Особая тема – порно в Сети. По данным итальянских ученых, 87 процентов трафика в Сети занимает именно порно. Основные потребители – мужчины от 16 лет. Иногда родители понимают, что их сын скачивает мегабайты информации, только после того, как получают гигантские счета. Основным контрольным показателем должны быть даже не деньги, а время, которое подросток проводит в тайных навигациях. Хотя индивидуальные нормы варьируют, во многом зависят от темперамента подростка. Ученые считают, что если эти показатели более 15 часов в неделю, нужно бить тревогу. Утешительно то, что только 5 процентов посетителей порносайтов страдают зависимостью: это их единственный способ удовлетворения сексуальных потребностей.
Если вы заметили, что у сына появился интерес к противоположному полу, стоит лояльно отнестись к тому, что к нему начинают приходить в гости сверстницы, и самое время поговорить о способах предохранения. Ответственность за незапланированную беременность в равной мере несут и парень, и девушка.
10. Может, компьютер и телевизор совсем запретить?
Ребенку, который совсем не смотрит телевизор и не имеет представления о компьютерных играх, трудно будет общаться в школе или в детском саду, потому что дети будут говорить на непонятном для него языке. Например, появился рекламный сленг. И если ребенок не будет его знать, он покажется сверстникам мальчиком с необитаемого острова, Маугли. Его не захотят принимать в компанию. И мы можем получить изгоя.
Телевидение все меньше определяет отношения между детьми. Но, увы, не потому, что дети стали читать книжки или играть на скрипке. Часть из них научена общаться только с детьми «своего круга». И здесь определяющим оказывается вопрос не о том, какую программу ты смотришь, а кто твой папа.
Ну а часть детей засела за компьютеры. Компьютерная культура и социальное расслоение теперь в большей мере влияют на «приятие-неприятие» ребенка своими сверстниками. «Если в семье нет компьютера, значит, он из проблемной семьи», – такова логика подростков. К сожалению, и в школах принимается этот новый «компьютерный» стандарт. Домашние задания даются детям часто в расчете на доступ к сетевым ресурсам. Таким образом, общая культура, которая по идее состоит в систематическом усвоении фундаментальных знаний и формировании абстрактного мышления, на деле заменяется технологической грамотностью. А это значит, что человек исключается из отношений с миром или в крайнем случае занимает подчиненное место. Говорят о технологическом доминировании, примате техники над людьми, гуманитарной катастрофе.
Роль компьютера в жизни ребенка должна быть обозначена точно: это всего лишь инструмент, технический помощник для самостоятельного решения реальных задач.
11. Не наносит ли экран физический вред здоровью детей?
Раньше традиционной темой здоровья была «Зрение и телевидение». Считалось, что из-за телевидения развивается близорукость, искривляется позвоночник. Детей учили, что нужно сидеть не ближе чем за 2 метра от экрана. С тех пор мониторы усовершенствовались. А с появлением компьютерных мониторов и вообще странно говорить о вреде телевизионного излучения.
Однако появилась новая несимпатичная тема: экран и ожирение. Вместе с американским кино к нам пришла привычка есть у экрана. Телевизоры поселились на кухнях. И это определило образ жизни многих людей.
В Италии согласно опросу, проведенному службой общественного мнения «Демоскопеа», среди подростков в возрасте от 13 до 18 лет 37 процентов зависят от телевизора (больший процент показала лишь зависимость от видеоигр – 49 процентов, и компьютера – 44 процента). А в Великобритании завершилось 30-летнее исследование влияния просмотра телевизора на появление избыточного веса. Итак, результаты сенсационные: у детей, смотрящих телевизор более двух часов по выходным, риск ожирения резко увеличивается.
12. Когда они перестанут играть в компьютерные игры и смотреть мультфильмы?
Появилась взрослая, по старым меркам, когорта игроков и зрителей, у которых детский досуг. Их называют кидалтами, от слов «Kids» (дети) и «Adults» (взрослые), взрослые дети. «Дети перестройки» недоиграли и наверстывают свое. Но это явление не только российское. В «кидалтов» превращаются те, кто боится «оторваться» от родителей и не выдержать гонки, которую им предлагает общество. Особенно мальчики. Стандарты, которые им предлагаются, настолько высоки экономически, что многие предпочитают жизнь без амбиций: простая работа и незатейливый отдых перед телевизором.
Мультфильмы для взрослых, которые показывают на специализированном канале «2х2», специфичны, они содержат социальную сатиру и не являются просто веселыми рассказиками о жизни «чуваков». То, что сюжеты по форме похожи на детскую продукцию, вовсе не означает примитивность содержания, а то и вовсе бессодержательность. Точно так компьютерные игры в жизни взрослых мужчин могут выполнять не функцию обучения, а функцию тренажера для сбрасывания негативных эмоций и накопившейся за день агрессии.
Тест-драйв для родителей на медиакомпетентность
Отметьте 10 утверждений, которые описывают вашу собственную стратегию телесмотрения или работы за компьютером.
Большинство А – пассивная стратегия. Вы – приставка к компьютеру или придаток к телевизору.
Большинство Б – активная. Вы – хозяйка (хозяин) положения. Вы сами определяете, что и как вы будете смотреть или какую задачу вы будете решать.
РЕЗЮМЕ
♦ Компьютер и телевизор стали неизбежными спутниками современного человека. Их изначальная цель – расширять возможности человека, увеличивая доступ к новой информации, стимулировать фантазию, формировать новые потребности, прививать новые навыки взаимодействия.
♦ Однако, несмотря на благие намерения, и телевидение, и сетевое взаимодействие оказывают негативное влияние на развитие личности человека. Сужение контактов до «экранных партнеров» тормозит эмоциональное развитие детей, блокирует их собственное воображение, формирует бессодержательное клиповое мышление.
♦ Вред наносят не сами технологии, а неправильные тактики, которые мы используем. Поэтому очень важно одновременно с освоением технологий прививать правильные привычки их использования.
♦ С самого начала роль компьютера и телевизора должна быть определена как подчиненная. Они помогают решать технические задачи, но справиться с реальными проблемами по силам только человеку. Человек, его чувства, потребности и планы сильнее, сложнее и важнее любой технологии.
♦ Все чаще взрослые присоединяются к своим детям, когда те играют в компьютерные игры или смотрят телепрограммы. Период «детства» увеличивается. Похоже, у экранных технологий появляется еще одна функция: восполнять психологические дефициты у людей, занятых монотонным трудом, от которого они получают только материальные выгоды, но не эмоциональное удовлетворение.
7. Как сказать ему, что папа будет жить отдельно?
Прилично ли разводиться?
Нам долго внушали, что для нормального развития детей нужна полная семья. Общественная мораль подхватывала: «Ребенку нужен отец». При этом гораздо более существенный вопрос «А нужен ли ребенок отцу?» не затрагивался вообще. Практика показывала, что после развода отцы детьми не занимались, превращаясь попутно в злостных алиментщиков.
Запрещая разводы, государство пыталось контролировать своих граждан, закрепив, таким образом, их друг за другом, а также принуждало обоих родителей хотя бы кормить своих детей. Десятилетиями в стране решался вопрос выживания не только детей, но и взрослых людей. До сих пор существует сиротская норма: «Сыт, обут, одет – и хорошо!»
Опыт перестройки, сопровождавшийся бурными разводами, показал, что важно не техническое наличие большого количества воспитателей, а активная включенность хотя бы одного из них в жизнь и будущее ребенка. Важно не сколько, а кто и как воспитывает ребенка.
В России разводятся в два раза чаще, чем в США, где на сотню браков приходится 30–40 разводов, и чем во Франции (20–40). За годы перестройки на 40 % увеличилось количество пар, которые не хотят вступать в законный брак, столько же тех, кто разводится в течение первых 5 лет. Большинство разводов новой генерации совершается до того, как детям молодых еще родителей исполнится 7 лет. Это означает, что родители едва– едва справляются с брачными кризисами первого, третьего и пятого годов.
Основные вопросы, которые решаются родителями и которые сказываются на развитии детей:
♦ С кем будет жить ребенок? Кто будет постоянно заботиться о нем? Кормить-поить, учить, укладывать спать, любить..
♦ Кто будет платить за все это?
♦ Будет ли ребенок общаться с родителем, который теперь не проживает с ним под одной крышей?
♦ Как часто?
♦ Может ли ребенок звонить ему?
♦ Как часто он будет видеться с бабушками и дедушками со стороны того родителя, который теперь живет отдельно?
Не будем продолжать этот список спорных вопросов, которые хотя и формально, но лучше изложены в Семейном кодексе. Ясно, что и в этом изложении ребенку-дошкольнику они не по силам.
На языке детей эти вопросы формулируются по-другому и сводятся к одному: «А что, теперь папа и мама, дедушка, бабушка больше не будут меня любить?» Для ребенка семья – это собрание источников любви, а ее разрушение означает, что их становится меньше. Это создает панику у маленьких. «Он не платит алименты!» С их конкретно-образным мышлением, они еще не понимают значения денег, не могут поддержать разговор на тему «Папа – безответственный негодяй!». Зато четко реагируют на уровень тревожности близких и на приближение опасности. Ниже мы поговорим еще о том, какие вопросы волнуют детей и как на них отвечать. А пока, если вы еще не приняли решения разводиться, давайте подумаем, стоит ли это делать, как этого можно избежать, в том числе и при помощи вашего малыша?
Разводиться – прилично. Неприлично разводиться неграмотно!
Какие типы семей бывают?
Модель № 1. Папа – деспот.
Наша семья, по определению психолога Владимира Дружинина, является сумасшедшей смесью православия и язычества. Мужчина в такой модели обладает невероятной властью и авторитетом, но всю ответственность делегирует жене, матери. Часто основная его роль – инициировать семью, а семейная поденщина его уже не интересует. Отношения в семье могут напоминать схватку, которую выигрывает психологически или физически сильнейший партнер. Договоренности здесь могут не действовать, все будет разрешаться через битье горшков. Итак, первая модель семьи с доминантным отцом.
Рис. 1. Российская семья с доминантным отцом
Модель № 2. Папа – ребенок.
Иногда его называют подкаблучником. Эта модель формировалась в результате войн и военных конфликтов: мы просто физически теряли огромные мужские популяции. В модели нашей семьи потерялась фигура отца, и уже новой генерации юношей пришлось занимать место ребенка. Не зря говорят об инфантилизме наших мужчин. Дети в обеих моделях эмоционально ближе к матери.
Рис. 2. Российская семья с подчиненным отцом
Обе модели аномальны, поскольку отец исключается из процесса воспитания и рассматривается как кормилец. Полноправными членами семьи могут быть другие родственники, знакомые, друзья. Аномальная модель семьи выживала в советские времена именно за счет развитой системы внешкольного воспитания и образования. Она разрушилась в период перестройки.
Груз ответственности стал непосильным для наших женщин, и это спровоцировало, с одной стороны, массовые разводы и женскую эмиграцию, с другой – нарастающую армию социальных сирот.
Модель № 3. Нормальная. Папа главный, но заботится обо всей семье.
Нормальная модель семьи, как указала знаменитейший этнограф детства Маргарет Мид, предполагает, что основная ответственность за семью лежит на отце как физически более сильном и социально принимаемом. Это не значит, что с женщины снимается всякая ответственность, но она пропорционально меньше. Ребенок в эпицентре интересов родителей, главный интерес семьи, главная забота, важнее всех остальных и для отца, и для матери. Нормальная модель семьи доминирует во Франции, Италии.
Рис. 3. Нормальная семья… Ответственность и власть между родителями распределены пропорционально
Женщина отвечает за атмосферу в семье, оберегается и почитается. Вопреки расхожему мнению о том, что французские мужчины «ходят на сторону», они очень дорожат семьей и знают наверняка, что измена может стоить им общественной репутации и значительной части состояния. Разводы во Франции настолько дорогое удовольствие, что многие вполне ответственные мужчины и женщины предпочитают жить в гражданском браке, чтобы избежать ненужных расходов на адвокатов и позорного раздела имущества.
Модель № 4. Папа – это мама. Мама – это папа. Такая семья называется часто американской или протестантской. Для нее характерна балансировка власти и ответственности то в пользу отца, то в пользу матери. Ребенок растет как потенциально равноправный взрослый. Именно такая модель семьи активно пропагандируется у нас вместе с ценностями успеха, карьеры, больших доходов, конкуренции, рынка и другими протестантскими ценностями.
Молодые родители ориентированы на личную карьеру и успех.
Рис. 4. Паритетная семья., построенная на принципиальном равенстве всех членов семьи
Поскольку «американская» семья самая модная, несколько критических слов в ее адрес. Такая структура семьи по определению неустойчива, партнеры ведут разные счета, конкурируют и в семье, и на работе, никогда не претендуют на абсолютную близость и зависимость, больше озабочены равенством вкладов – психологических, сексуальных, экономических. Тем не менее в таких семьях отцы привлекаются к воспитанию детей на равных с матерями условиях. В подобных условиях выросло число отцов-одиночек, которые пытаются успевать и дома, и на работе, имея по трое-пятеро детей. А жена может уйти к другому или заниматься бизнесом. Современная американская семья стареет, браки заключаются чаще уже после 40, а средняя продолжительность жизни семьи – 15–16 лет. Дети вырастают, и родители разлетаются по разным аэродромам. Основной мотив развода: нам нечего больше строить вместе. «Американская» модель, кажется, учитывает интересы обоих родителей, в том числе матери, которая сегодня тоже хочет развиваться и продвигаться. Но она оставляет ребенка в одиночестве. Ведь когда оба родители на работе, дети остаются одни или с нянями. Еще один вариант – их перебрасывают бабушкам. Очень часто родители надеются, что все это временно. По историям детей звезд отечественного шоу-бизнеса, самых занятых и самых востребованных, мы знаем, как печально может сложиться судьба их детей, которых они как-то незаметно потеряли в борьбе за успех. Сын режиссера «Бригады» Алексея Сидорова в колонии. Даже Илона Броневицкая, ребенок из, казалось бы, благополучной семьи Эдиты Пьехи, не может простить маме своего одинокого детства.
Рассматривая варианты «временного» решения вопроса о том, с кем останется ребенок, родители:
♦ Оставляют его в ситуации крайней неопределенности, которую дети переносят хуже всего. Они не понимают, нужны ли они хоть кому-то?
♦ Вынужденно лгут, обещая забрать на праздники, или с нового года, или «вот купим квартиру и будем жить вместе».
♦ Дают ему ясно понять, что он хоть и «временная», но обуза, помеха, непосильный груз. Его не за что любить.
♦ Обрекают себя самих на детскую ненависть. Пожизненную. Дети не мучают родителей «временными» обещаниями.
Правила оценки ресурсов семьи
Правило развода № 1: Прежде чем разводиться, оцените шансы своей семьи на выживание.
Приведенные выше модели семьи достаточно просты, чтобы вы узнали в них свою семью. Если вы привлечете для такой диагностики супруга: «Дорогой (дорогая), а как ты думаешь?..», то вам удастся согласовать представления о семейном устройстве, что само по себе – огромный шаг к сближению родителей. Но самое главное, не забыть привлечь к этой аналитической работе ребенка. Мой опыт показывает, что дети-подростки прекрасно справляются с задачей. А малышам, дошкольникам надо просто дать карандаши и попросить нарисовать семью. Это известный тест «Рисунок семьи», он очень хорошо описан, руководство к нему можно купить в любом центральном магазине. Но если вы не специалист, то, пожалуйста, просто обратите внимание на некоторые детали рисунка.
♦ Кто из членов семьи изображен на детском рисунке?
♦ Не забыл ли «художник» о себе?
♦ Кто из членов семьи ближе к ребенку, автору рисунка (физическая близость указывает на психологическую, эмоциональную)?
♦ Какими цветами они нарисованы?
♦ Насколько подробно изображены (чем подробнее, тем больше ребенок любит своего героя)?
♦ Какого размера фигуры (чем больше места персонаж занимает на листе, тем больше места он занимает в душе ребенка)?
♦ Охотно ли ребенок рисует? Не переключается ли он на рисунок автомобиля, собаки или пожара в соседнем дворе?
♦ Насколько важна (болезненна или, наоборот, интересна) тема семьи?
«Рисунок семьи» – повод поговорить с малышом о том, как он видит и чувствует происходящее в семье. Спросите его, почему он нарисовал все так, а не иначе. Уверена, вы узнаете много нового.
Сопоставив свои соображения, результаты обсуждения с супругом и ребенком, вы получите более полную картину того, что у вас в данный момент происходит. Расхождения – это повод не для конфликтов, а для активного сближения.
Но если ребенок «забыл» нарисовать одного, а то и обоих родителей, значит, он не чувствует связи с ними. Для него родители вовсе не те люди, к которым он обратится с вопросом, тревогой или просьбой.
Правило развода № 2: Прежде чем разводиться, используйте дополнительный ресурс семьи
Возможно, ребенок просто не понимает, что происходит в семье, поэтому у него самое фантастическое представление о своих родителях. Если ваш супруг вынужден задерживаться на работе в интересах семьи, нужно рассказать малышу, что он делает («тушит пожары», «лечит детей», «перевозит груз»). Не забывайте – формула «папа зарабатывает деньги» не понятна для малыша. Он может вырасти с ощущением, что взрослых заставляют заниматься чем-то неинтересным, монотонным, а он живет с несчастными родителями, которые беспомощны перед обстоятельствами.
ПАМЯТКА МАМАМ, КОТОРЫЕ РЕШИЛИ РАЗВЕСТИСЬ
Поскольку основными инициаторами разводов оказываются мамы, им неплохо знать самим, какое будущее их ждет. Некоторые обобщения, сделанные здесь, вы не встретите ни в одной книге.
Развод ухудшит ваш материальный статус. Часть денег уйдет на развод. Институт семьи сейчас переживает кризис повсеместно, но с разными последствиями. Например, в США стоимость одного часа работы адвоката оценивается в 200–300 долл., а для того чтобы выпрыгнуть из семейной лодки, нужны 5-10 тыс. долл. и 2–3 года судебных разборок. Кроме того, выигрывает тот, кто богаче. Именно поэтому наши девушки, вышедшие, казалось бы, успешно замуж за иностранцев, бегут назад домой, прихватив с собой детей: им финансово не отыграть ни ребенка, ни состояние. Российские разводы в этом смысле самая дешевая и легкая процедура, но они психологически более опасны. 900 женщин ежегодно погибают от рук ревнивых мужей, которые только подозревают о наличии соперника. 14 тыс. гибнут от домашнего насилия: они и хотели бы уйти, но не тут-то было. А вот распад детоцентристской французской семьи усиливает право на наследство по детской линии; жена, даже прожив с мужем 10 лет, лишается наследства, как, впрочем, и последующие жены. Таким образом, наследство отца делится между детьми. Американцы же судятся в основном из-за детей, поскольку имущество у них и так разделено.
В дальнейшем развод оценивается не только как психологическая травма, сопоставимая с гибелью близкого человека, но и как ухудшение материального состояния. Женщины переживают по поводу прямого снижения доходов: им кормить детей. Мужчин больше беспокоит факт физического сужения территории, если приходится переезжать на меньшую жилплощадь. При этом наши мужчины стремятся подселиться к родителям, где быт устроен и налажен. Особую надежду они возлагают на матерей. В противном случае следует неминуемый повторный брак – на даме с территорией, иногда она – первая попавшаяся «неплохая» женщина. Таким образом, восстанавливаются спокойствие, владения и власть мужчин. Кстати, зоопсихологи утверждают, что любой самец сходит с ума, если его лишить владений. Биология… И мама, и дети, которые, как правило, остаются с ней, вместо предполагаемого улучшения жизни получают все доказательства своей незащищенности и ненужности. Я с большим сочувствием отношусь к положению женщины в браке с человеком, который не хочет поддерживать семью ни материально, ни эмоционально, но пока жизнь показывает, что после развода материальный и социальный статус разведенной женщины ухудшается.
Развод ухудшит вашу репутацию, даже если вы святая. Основная ответственность за семью возлагается на женщину. Если произошел развод, то это прежде всего пятно на женской репутации: не уберегла семейный очаг, не придумала чего– нибудь эдакого, хитрого, чтобы мужа ублажить, утешить. В этом мы приближаемся к мусульманской норме женщины-утехи. Общественная мораль по-прежнему требует именно от женщины быть хранительницей очага и отвечать за благополучие и сохранность семьи. Женщины не спешат с повторными браками. Во-первых, они претендуют на любовь и в этом видят основное условие и повод для создания семьи. Любовь – это то царство неформальных отношений, в которых наши женщины чувствуют себя как рыбы в воде. «Он меня не любил», – говорит о своем бывшем муже женщина. «Она меня не слушалась», – говорит наш российский мужчина, рассчитывая на власть и подчинение.
После развода вам придется еще больше заниматься детьми, а не собой. Чтобы восстановиться психологически после развода, встать на ноги, адаптироваться к новой ситуации, потребуется не менее двух лет. Поскольку об отношениях у нас говорить не принято, то и развод превращается в схватку, где все решается силой.
Вопреки вашему представлению о справедливом разводе отец детей может не только не помогать материально, но и не участвовать в их воспитании.
Среди тех отцов, у которых к моменту опроса миновало менее 5 лет после развода, часто встречались со своими детьми 44,1 %. Дальше цифры идут на снижение: если после развода прошло от 5 до 9 лет, то часто видеть детей хотят только 31,9 % отцов. Если минуло 10 и более лет – всего 24,5 % опрошенных отцов. Доля же тех, кто встречается с детьми редко, повышается соответственно с 43,7 до 54,5 %, а тех, кто не встречается никогда, – с 12,2 % сразу после развода до 17,2 % по прошествии 10 и более лет.
На частоте встреч отцов и детей после развода сказываются разногласия между супругами по этому поводу уже в процессе распада брака. При наличии разногласий 17 % отцов никогда не видят своих детей. Дети, становясь взрослее, иногда сами исправляют ошибки родителей. Но это лишь в случае, если отцы сами хотят сохранять отношения с детьми и воспитывать их. Ответы мужчин показывают, что лишь половина отцов, не имеющих контактов с детьми, огорчены подобным положением.
Таким образом, только треть отцов, если судить по их собственным оценкам, достаточно часто видят своих детей и могут в какой– то мере заниматься их воспитанием. Однако ответы женщин на тот же вопрос существенно отличаются от ответов мужчин, они в два раза чаще говорят об отсутствии каких-либо отношений между отцом и детьми (34,9 % против 17,2 %); соотношение не меняется, даже если супруги живут в одном городе (26,3 % против 11,7 %). Таким образом, наши мужчины склонны преувеличивать свое участие в воспитании детей после развода, ограничиваясь алиментами. Теоретически они признают за собой обязательства, но на практике находят много поводов отлынивать, переводя все стрелки на супругу: сама виновата, не нужно было разводиться.
Игры с алиментами известны всякой разведенной женщине. Вначале могут попросить не подавать на алименты, чтобы не посвящать коллектив в семейные дела: мол, сам буду платить. Потом платят только время от времени, обещая детям впечатляющие подарки в будущем, вплоть до большого наследства в виде квартиры, машины, компьютера, поездки за границу. И после развода многие женщины и дети рассчитывают на улучшение в отношениях с бывшим мужем и отцом. Кроме того, отцы чаще всего не знают, сколько денег уходит на содержание и воспитание ребенка, и искренне верят, что планка ежемесячного пособия по уходу за ребенком, которую ставит государство, 70 руб. в месяц, обеспечивает прожиточный минимум. Есть также пресловутая «черная» зарплата, с которой нельзя взыскать алименты, но именно она и составляет основной доход отцов.
Недовольные решением своих жен, мужья могут попытаться силой вернуть свою семью и не стесняться в методах. Чаще всего вопрос стоит так – или квартира, или ребенок. Если вам дорога психика ребенка, бегите, а через год-два, три года можно вернуться к решению квартирного вопроса.
К разводам не случайно относятся со страхом и тревогой не только дети, но и их мамы.
В силу того, что развод до сих пор рассматривается как крайняя мера пресечения тяжелых семейных отношений или наказания неверного супруга, взрослые идут на него в условиях открытого конфликта, принципиального несогласия и взаимного презрения. Сцены насилия, свидетелями которых являются наши дети, на фоне развода только учащаются. Милиция предпочитает не вмешиваться.
Приемы укрепления уверенности ребенка в хорошем будущем
После развода большинство наших отцов исчезают с горизонта, в лучшем случае выплачивая минимальные алименты. Говорить ребенку в такой ситуации: «Папа любит тебя» не приходится. Гораздо честнее и полезней сказать: «Теперь мы будем жить вдвоем (втроем…). И мне нужна твоя (ваша) поддержка». Создать уверенность в хорошей перспективе даже у такой маленькой семьи просто необходимо.
Несмотря на то что вас саму терзают сомнения, справитесь ли вы с этой сложной ситуацией, нужно внушать детям уверенность: «Я никогда, ни при каких обстоятельствах тебя (вас) не брошу. У нас все получится, потому что мы вместе». Развод – это повод для еще большего сплочения семьи.
Во время развода страдает самооценка у всех участников драмы, в большей мере – тех, кого бросили. Дети всегда оказываются в положении брошенных и проигравших. Они в большей мере, чем мы, нуждаются в реабилитации и психологическом допинге. Хвалите и подбадривайте ребенка в любых его начинаниях. Если ребенок еще не умеет кататься на велосипеде или роликах, плавать, самое время компенсировать эти дефициты.
Не замыкайтесь в пределах своего дома. Это правильно – на фоне развода заводить домашних животных, чаще ходить в гости, в кино, больше играть с детьми. Дети должны почувствовать, что произошедшая в семье перемена не обрушивает их жизнь, не сопровождается бесконечными неприятностями. Это – необходимая мера, чтобы со временем жизнь всех членов семьи наладилась и стала лучше.
Есть несколько типичных вопросов, на которые дети хотят услышать ответы, и возвращаются к ним многократно, требуя подтверждений; «Почему развелись родители? Кто плохой? Почему другие не разводятся?»
Подобные вопросы связаны с комплексом вины у детей. Развод рассматривается ими как форма наказания. Логика такая: кто-то провинился, его удалили с поля, условно говоря, поставили в угол. Этот кто-то из членов семьи. Мама? Папа? Я? Понятно, что в случае вины ребенка гнев всех обрушится на него.
«Никто не виноват». «Когда люди понимают, что им трудно жить вместе под одной крышей, они разъезжаются. У тебя же тоже не со всеми дружить получается». «Иногда люди не сходятся характерами и решают разъехаться».
На примере своих родителей дети должны усвоить, что существует такое явление, как совместимость: не сочетаются зеленый и красный, не живут в одном доме волки и ягнята, не играют в классики бабки-ежки и Иваны-царевичи. А вот в карты могут играть. Обратите внимание детей, почему Коля и Петя вместе, и порассуждайте: может, потому, что они живут вместе? А может, потому, что один любит поесть, вон какой упитанный, а другому некуда девать конфеты и печенье, которыми набиты карманы? Возможно, их когда-то познакомили родители, а потом так и повелось. Не ленитесь обсуждать с ребенком вопросы взаимоотношений между людьми. Детям это очень интересно.
Они любопытны и с удовольствием подслушивают разговоры взрослых о том, что сами знают и думают о других людях. Все дело в том, что каждый из них ждет и немного боится большой взрослой жизни. И важно сказать им: «Она не только страшная, но и интересная! Ты не представляешь, как еще много приключений нас ждет впереди!»
«В твоей жизни ничего существенного не произойдет. Ты будешь ходить в тот же детский сад, играть с теми же детьми. Но теперь мы чаще станем бывать вместе».
Нельзя молчать, когда в семье проблема, ребенок воспринимает ее как собственное горе, которое ему предстоит пережить в одиночестве. Нужно понять и дать знать ребенку, что, несмотря на ухудшение материального положения, качество отношений в самой семье только улучшилось.
Вы просто обязаны набраться сил и пройти этот этап достойно.
Если не будете справляться, а рядом не будет друзей или родственников, которые бы помогали вам, ситуация в семье начнет откровенно ухудшаться. Через несколько лет, несмотря на то что вам и так досталось в жизни, вы рискуете получить упреки от своих детей: «Не нужно было бросать отца. С отцом было лучше. Сама виновата». Самое страшное в жизни женщины – это все– таки не психологическая потеря мужа, а потеря эмоциональной связи с детьми.
Тест для родителей на готовность развестись
Отметьте 10 самых характерных для вас утверждений:
Большинство А: вы не готовы к разводу. Большинство Б: ваш развод назрел, остается открытым вопрос о том, как отреагирует на это супруг(а).
РЕЗЮМЕ
♦ Развод – это крайняя мера разрешения конфликтов в семье. Им нельзя шантажировать друг друга. Так вы потратите силы, но не улучшите отношения и климат в семье.
♦ Дети, как правило, испытывают чувство вины за развод. Им кажется, что это они что-то не то сделали и помешали нормальной жизни родителей.
♦ Дети всегда боятся развода, даже если формально соглашаются с ним.
♦ Самый важный вопрос, который волнует ребенка после развода: любят ли его родители?
♦ Только если вы уверены, что ваша жизнь и жизнь вашего ребенка станут лучше после развода, стоит решаться на этот шаг.
♦ К разводу нужно готовиться. Такое решение не принимается в одночасье
♦ Нужно быть готовым к тому, что после развода материальное положение и психологическое состояние ухудшатся, а на восстановление сил и ресурсов уйдет не менее двух лет.
♦ 70 процентов разведенных жалеют о том, что решились на эту крайнюю меру, и скучают по своим бывшим супругам.
8. Как рассказать ему о том, что жизнь опасна?
Кого позвать на помощь, если родителей нет рядом?
Российские родители очень много времени уделяют развитию интеллекта ребенка, но при этом забывают сообщить ему элементарные сведения, которые бы гарантировали его безопасность.
РОДИТЕЛЯМ НА ЗАМЕТКУ
К пяти годам ребенок должен знать:
♦ Свое имя, фамилию.
♦ Имена, отчества и фамилию своих родителей.
♦ Свой адрес.
♦ Номер своего телефона.
♦ Номера телефонов служб спасения: «Скорой помощи», милиции, пожарной, службы спасения МЧС.
♦ Телефон(ы) одного-двух знакомых или родственников, к которым можно обратиться в случае проблемы или неприятности.
Поскольку эти телефоны используются редко (слава богу!), малышу их легко забыть или перепутать. Даже взрослые путают номера «Скорой помощи», пожарной охраны и милиции, помня только, что один из них – «01», другой «02», третий «03».
В качестве приема, помогающего запомнить телефоны, используют рисуночные «напоминалки». В психологии это называется методом пиктограмм. Делается очень просто: нужно вместе с ребенком нарисовать слева цифры номеров телефона, а напротив подсказки.
Например:
«Скорая помощь» – красный крест;
«Милиция» – пистолетик или полосатый жезл;
«Пожарные» – горящая спичка или дом;
«МЧС» – голубая каска.
Напротив своего номера телефона – портрет самого ребенка с характерными приметами, например веснушками или рыжими волосами, а напротив друзей семьи – лицо одного из них, например усатого дядю Колю.
Шпаргалку нужно повесить на видном месте, у телефона. «Ну-ка, детка, какие циферки набирают, когда нужно звонить в «Скорую помощь»?» – прикрыв ладонью, спросите сынишку или дочку. А если он или она забыли, то можно открыть или похвалить, если ребенок воспроизвел все правильно. Дети любят игры на проверку их смекалки и сообразительности.
Заодно они научатся составлять портреты людей и получат представление об особых приметах людей. ото поможет им в дальнейшем развивать свою наблюдательность не столько в сторону подозрительности, сколько для того, чтобы быть внимательней к людям, ребятам, с которыми они играют.
«Мама, почему ты надела эту кофточку? Ты ее надеваешь, когда у тебя плохое настроение». А и правда, думаю, нейтральная белая блузка, может, это флаг внутренней капитуляции? Опять не сдала на водительские права. Надо будет в следующий раз надеть красную или оранжевую – с мощной оптимистической энергетикой. Вполне возможно, что и результат будет другой.
Кстати, красный цвет формы спасателей-пожарных как раз сигнализирует об опасности. Он обозначает, что произошло что-то чрезвычайное. В психологии этот цвет считают цветом повышенного возбуждения. Яркий цвет формы пожарных всего мира выбран для того, чтобы их видно было издалека. Во врачебной практике он был бы неуместен. Белый – нейтральный, спокойный, цвет чистоты и стерильности, но и его стали заменять более оптимистичными – голубым и салатным. Потому что в большинстве культур белый – ритуальный цвет. Людей в белых халатах боятся.
Наш небольшой список должен быть поделен пополам. Потому что домашний телефон, телефон знакомых, а также домашний адрес не стоит рассказывать кому попало. Их нужно обозначить как «секретную семейную информацию». И, пожалуй, ее нужно изобразить на обратной стороне листка, «лицом к стенке».
Свой адрес дети запоминают наизусть точно так же, как они запоминают имена людей, их фамилии.
Игра в особые приметы прекрасно тренирует наблюдательность!
Игра в особые приметы состоит в том, чтобы продемонстрировать ребенку один из законов восприятия: мы узнаем людей по некоторым выдающимся признакам. Например, если на листке бумаги нарисовать только бороду и шапку Деда Мороза, то на вопрос: «Кто это?» – последует ответ: «Это – Дед Мороз». Если же только бороду, то уже труднее – какой-то дед, или дядя незнакомый, может, даже Бармалей. Веснушки, кольца на руках, банты в косичках, значок на лацкане пиджака могут маркировать людей и персонажей сказок. Все герои сказок имеют свои особые приметы. Нарисуйте дерево, а из-за него пусть торчит… пропеллер.
– Ну-ка, кто спрятался за деревом?
– Карлсон! – ответит ваш Малыш.
– А у кого такие большие коричневые уши торчат из-за телевизора?
«Чебурашка!» – вот ожидаемый ответ.
Но, помимо портрета, есть еще и общий контур тела, по которому, как показывают психологические эксперименты по восприятию незнакомцев, мы распознаем людей. Грубо говоря, есть толстяки, худые и мускулистые люди. По– научному – пикники (изображаются кругом), астеники (изображаются палкой) и атлеты (изображаются квадратом). И эти три типа конституции могут совпадать с тремя известными нам мерами роста, то есть быть высокими, среднего роста и низкорослыми. Получается девять типов: «маленький толстячок», «средний толстяк», «огромный толстый дядька»; «маленький спортсмен», «средний спортсмен», «огромный шкаф, а не человек». Про астеников: «худые и длинные», «каланча», «дядя Степа-великан», про худого и маленького скажут: «Хлюпик какой-то»; нормальный в нашей культуре – худой, среднего роста человек.
А теперь попробуйте по этой нехитрой классификации оценить членов своей семьи, соседей, случайных прохожих за окном. А потом Терминатора, Папу Карло, ведущего любимой программы для детей (если такой есть) и мальчишку, с которым ваш ребенок не в ладах.
Думаю, вы, как и я в своих прежних исследованиях, будете наблюдать одну интересную закономерность: дети быстро научаются классифицировать людей и персонажей, но переоценивают их рост и размер. Они ведь маленькие, и им все кажутся большими или толстыми!
Чем пристрастней мы относимся к персонажу, тем тяжелее нам дается объективная оценка. Количество переоценок в ту или иную сторону может быть очень большим. Но хуже всего, что неприятные персонажи еще и плохо запоминаются. И взрослые могут через неделю после неприятного события сказать: «Какой-то он неприятный, противный!», но не вспомнить ни цвета глаз, ни особенностей голоса человека, который им показался хамом или врагом. Больше всего с этой особенностью восприятия мучаются милиционеры, когда пытаются провести опознание, разыскать того, кто, возможно, приставал к вашей девочке на улице или приглашал вашего мальчишку прокатиться в машине.
Еще один прием – игра с рожицами. Ну, вы знаете считалочку:
«Точка, точка, запятая, вышла рожица кривая, палка-палка, огуречек, получился человечек!»
Рожица состоит из точек-глазок, палочки-носика, которые теоретически присутствуют во всех лицах. А вот бровки и ротик могут очень сильно менять лицо в зависимости от того, вздернуты они вверх, вытянуты в горизонтальную линию или разъехались в стороны. Помните знаменитые театральные маски Драмы и Комедии? Линия рта опущена – грустный клоун с домиком отчаянных бровей. Обратите внимание ребенка на разницу в лицах веселого и незадачливого Буратино и печального Пьеро. Линия рта и бровей – основа психологических портретов людей.
Такая игра во время обычных для ребенка занятий рисованием прекрасно тренирует его наблюдательность, что важно не только в целях безопасности, но и для распознавания состояния людей, чтобы уметь их поддержать, утешить или посмеяться от души вместе с ними.
Но на этом история не заканчивается. Наши дети очень много знают, но плохо применяют свои знания на практике. Когда приходит настоящая беда, не всем им и не всегда хватает самообладания.
Чужой среди своих!
Сказка о семерых козлятах – про то, как опасно доверяться чужаку, как легко можно попасться на уловки чужака, впустить его в дом и пропасть. Случаи кражи детей, угроза насилия, киднепинга заставляют нас задумываться над тем, как предостеречь детей от реальной опасности?
Мои замечательные знакомые имеют двоих детей: Осхана и Гулю, восьми и семи лет. Когда я звоню им, можно услышать:
– Мама скоро подойдет, извините, она в ванной.
– Не забудь передать маме, чтобы она перезвонила, – поболтав с детьми, добавила я.
В первый раз я ждала ответного обратного звонка три часа! Позвонив вечером, их мама Баян объяснила, что так дети отвечают всем, кто звонит, если родителей нет дома. Мамы не было дома, она пошла, как мама-козочка, на рынок. Так что даже если бы кто-то попытался подделать голос, дети не откроют дверь. Вы даже не догадаетесь, что дома никого нет. «Мама в ванной» означает: «Мы не одни!» То, до чего не додумалась мама-козочка, пришлось додумывать современной женщине из мегаполиса, в котором большинство людей для нее и ее детей – чужие и незнакомые.
По опыту своих поездок на Запад я знаю, как строго там закон преследует родителей за то, что они оставляют своих детей до 12 лет одних дома. Комедия «Один дома», как вы помните, состоялась только потому, что ребенка элементарно забыли в этом доме. Фильм умалчивает о возможном штрафе для родителей. Наша женщина вынуждена оставлять детей одних, без присмотра, да еще на попечении друг у друга. Сегодня уровень разводов в стране выше 50 %, уровень бедности – 70 %. Молодые мамы сплошь и рядом выходят из декретных отпусков из-за того, что им не хватает денег. А 25 % детей в Москве вообще остаются на воспитании у бабушек, потому что их мамы пытаются исполнять роль пап – содержать семью. По моим наблюдениям, мы начинаем систематически оставлять наших малышей дома примерно с пяти лет.
Не хочется вспоминать страшные случаи, но стоит не только самим запомнить, что нужно проверить перед тем, как оставить дом, но и детей научить контролировать ситуацию.
Нужно нарисовать пиктограмму-памятку «Опасный список»:
♦ Утюг
♦ Свет (лампа, розетки)
♦ Газовая плита
♦ Водопроводные краны
♦ Окна
♦ Ножницы, ножи
Не забудьте убрать режущие и колющие предметы. Есть заглушки на розетки, которые позволят избежать несчастного случая. Провода также должны быть убраны из-под ног детей.
Это совсем просто! Нарисуйте «Опасный список» один раз с ребенком, и вы поразитесь, как быстро он все запомнит.
Еще бы! Психологи, изучающие проблемы памяти, знают: то, что становится предметом деятельности ребенка, запоминается практически навсегда. Рисовать нужно даже тогда, когда ребенок уже научился писать и делает это довольно грамотно. Если количество зрительных образов не превышает семи, ребенок сможет запомнить их с первого раза! Словесная информация запоминается хуже и воспринимается более формально, эмоционально индифферентно.
Если дети остаются одни, то с ними можно разыграть несколько типичных ситуаций внезапно возникшей опасности. Вам самим будет спокойней, если вы все предусмотрите.
Но даже предусмотрев все, нельзя быть абсолютно спокойным и уверенным, что ничего чрезвычайного не произойдет.
Бравый пожарный
Мои друзья-телевизионщики из МЧС г. Салехарда (Ямало-Ненецкий АО) на местной студии снимают программу «Азбука безопасности», которая затрагивает вопросы элементарных знаний о безопасности для малышей. Один из их любимых персонажей – Бравый Пожарный. В Ямало-Ненецком округе нефтяное производство связано с повышенным риском и реальной частотой возникновения пожаров, жертвами которых становятся дети. Это у них сгорели дети в интернате..
Их Бравый Пожарный похож на Леонида Якубовича, ведущего «Поля чудес» – полноватый веселый дядя с пышными усами, веселыми глазами. Он дружит с другим персонажем —
Огоньком. Они вместе спасают детей в различных катаклизмах. Авторы программы считают, что к стихиям нужно воспитывать дружеское, спокойное отношение. Иначе они будут вызывать панику и шок.
Бравый Пожарный, Дядя Степа-милиционер – вот друзья и помощники детей в беде. Вспомните, дети часто рисуют пожарные и полицейские машины, мечтают соответственно быть милиционером и пожарным. Для мальчишек они – верх геройства, мужских полномочий. Самые бесстрашные. Они защитят. В традиции американского кино полицейские, пожарные и работники спецслужб – классные ребята, на них можно положиться. Они действуют технологично, эффективно и слаженно. Крепкие орешки! И по– настоящему переживают за детей. Словом, с ними можно и нужно сотрудничать. В наших реалиях «мент» – это волюнтарист. Захочет – горы свернет, не захочет – напьется с горя и не выйдет на задание.
И вот печальное наблюдение моих коллег из Салехарда: даже выслушав инструкции о поведении в случае возникновения пожара, дети не следуют им! И самое парадоксальное: в случае возникновения пожара они пугаются пожарных, облаченных в громоздкие красные формы из огнеупорных тканей.
Возникая в дыму и огне, они напоминают им динозавров, Годзиллу, огненных монстров. Дети прячутся под кроватками и в шкафах. Так погибли дети в интернате.
Вспомните: если ребенок пугается чего-то, он в ужасе закрывает лицо ладошками, чтобы не видеть опасность, и громко кричит. Такова одна из физиологических реакций страха. Она создает иллюзию защищенности. Под кроватью можно спастись во время редких в наших краях землетрясений, но вряд ли – от пожара. Из этого наблюдения следует особая инструкция для пожарных: искать детей под кроватями и в шкафах. Кстати, маленькие котята тоже прячутся, как дети. Действует один и тот же защитный рефлекс.
Но ребенок от пережитого шока может и замолчать. Мы называем это – «потерять дар речи». Шок – это глобальная реакция торможения, которая развивается в организме в ответ на раздражитель, по своей силе превосходящий резервы организма. О том, как вести себя, если ребенок в шоке, поговорим ниже, когда речь пойдет о детях и терактах. А сейчас вернемся к ситуации пожара.
Детям нужно рассказывать не истории о том, что «один мальчик не слушался маму, поджег спички, спалил дом, да и сам сгорел!» Напротив, лучше рассказать детям истории о храбрых мальчиках, которые спасают себя, своих братьев, сестер и животных. Основная установка: «Пожар можно победить! Жизнь можно спасти!» А что они делают, эти храбрые дети?!
♦ Огонь боится воды. Если нет проводов, поливать небольшой огонь на улице можно водой.
♦ Но лучше позвать взрослых – соседей, прохожих. Это тоже геройский поступок.
♦ Если причина огня – короткое замыкание, вода может привести к еще большей беде. Тушить огонь в квартире самостоятельно нужно только в крайнем случае.
♦ Выскочить из огня можно через дверь или окно. Окно – хорошо, если вы живете невысоко. Окно должно открываться.
♦ Но если ребенок заперт в огне, то лучше спрятаться в душе или ванной. Внимание! Вентиляция в ванной должна быть в полном порядке.
Проиграть ситуацию пожара можно тоже в рисуночной форме. Нарисуйте ваш дом и вырежьте маленького человечка, которому придется выбраться из неприятностей одному. Такой же вырезанный огонь может перемещаться по всему рисунку дома. И в зависимости от того, где возникает очаг пожара, должен будет перемещаться бумажный персонаж. По условиям игры он обязательно спасется! Подумайте, как бы вы хотели, чтобы поступил ваш ребенок? Может, он должен позвонить? Может, он должен просто выскочить из дома?
♦ Стоп! А ваш ребенок знает, как открыть дверь изнутри, если он остался один запертым? У него есть ключ?
♦ В памяти телефона записан ваш номер или номер соседа, по которому ваш сын или дочь могут позвонить автоматически? Это стоит сделать, чтобы сократить время и избежать ошибок в наборе номера, неизбежных в случае волнения.
Тренируясь, проигрывая с ребенком сложную ситуацию, будь то появление незнакомца, или сложная познавательная задача, не забывайте хвалить и поощрять ребенка. Он должен быть уверен, что справится, он должен быть смелым и решительным.
Дети в условиях терактов
Я, как и все московские психологи-эксперты, привлекаюсь к участию в различных мероприятиях по оказанию помощи населению. С работой специалистов по посттравматическому стрессу, а именно так называются клинические психологи, которые работают с жертвами терактов, я ближе познакомилась при подготовке очередного телевизионного сезона «Улицы Сезам». Теракты – это новая реальность, в которой растут дети из многих стран мира – Израиля, США, Франции, Испании, Турции, России.
СПРАВКА ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ
Дети всех возрастов сразу попали в число жертв самых крупномасштабных террористических актов в России, начиная со взрывов двух домов на Гурьянова и Каширском шоссе в Москве (юго-восток столицы) в 1999 году. Вокруг взорванного дома стояли четыре детских сада и одна школа, что, конечно, учитывалось террористами. В результате терактов на улице погибли 223 человека. 18 человек стали жертвами взрыва жилого дома в Волгодонске. В этих терактах, по разным оценкам, погибли от 10 до 15 детей. А места взрыва стали эпицентрами распространения страхов и среди взрослых, и среди детей. Теракт в школе № 1 в Беслане 1 сентября 2004 года стал самым крупным и шокирующим в хронике терактов в России. В результате захвата заложников, по официальным данным, погибли 330 человек, более 700 раненых. Среди погибших – 156 детей.
Из сообщений в прессе было видно, что уже буквально в первые часы после терактов в Волгодонске, в Москве, а потом и в Беслане самые крупные и влиятельные организации заявили о своей готовности помогать пострадавшим. Ассоциация экспертов детства во главе с детским нейрохирургом Леонидом Рошалем, специалисты Института психологии РАН, Института психиатрии РАН, Института судебной медицинской экспертизы имени Сербского, Центра психологической и педагогической реабилитации ЦАО г. Москвы, Центра экстренной психологической помощи МЧС России объявили о своей готовности принимать участие в психологической реабилитации детей.
Однако реальный опыт работы с жертвами терактов у нас только накапливается. Мы учимся у психологов Израиля, обмениваемся информацией с американцами. Две первые диссертации, в которых хоть как-то обозначена проблема особенностей посттравматического стресса именно у детей, были защищены на базе Института психологии РАН только в 2004 году, то есть совсем недавно. В остальном психологам приходится работать вслепую, полагаясь на интуицию, здравый смысл и профессиональный опыт работы в аналогичных ситуациях.
Что должен знать родитель о посттравматическом стрессе у детей?
Посттравматический стресс – это тяжелое психологическое состояние, сопровождающееся снижением настроения, ухудшением памяти, пессимистической оценкой перспектив, депрессией, невозможностью устанавливать глубокие контакты с окружающими, высокой возбудимостью или, напротив, слабой реактивностью детей. Но главная особенность посттравматического стресса – его продолжительность. После первой острой фазы страха и последующего шока наступает довольно продолжительный период внешне нормального поведения, когда ребенок ведет себя «как всегда». Единственное, чего он избегает, так это ситуаций и разговоров, связанных с предыдущим шоком. Он как бы «забывает» все. Доходит до абсурда. Ребенок может настаивать на том, что никогда не был на представлении «Норд-Оста», несмотря на три дня ада и последующую длительную госпитализацию. Однако проходит время, годы, иногда два, иногда – десять, и с уже взрослым человеком начинается истерика, его мучают воспоминания, все переживается, как вчера: ярко, эмоционально насыщенно и так же пугающе. Очевидно: все это время травма жила в душе и влияла на восприятие человека, на его отношения с родными, на карьеру, в целом на судьбу.
Массовым посттравматический стресс становится в результате войн, катастроф, землетрясений. Свое название этот синдром (почти заболевание, хотя и позволяющее жить в обычных условиях, без госпитализации) получил после того, как психологи стали работать с ветеранами войн – вьетнамской, афганской, чеченской. Безусловно, психологические последствия войн и катастроф наступили раньше. Просто раньше психическому здоровью уделяли меньше внимания. Печально, но именно войны стимулировали развитие психологии как науки и практики.
И лишь совсем недавно обратили внимание на детей. Виной тому – подлый терроризм, который делает уязвимыми их и нас дома, в школах, на улицах, в больницах, в метро.
Но кроме прямых жертв терроризма есть еще и вторичные, те, кто наблюдал, стал свидетелем и травмирован этим знанием. Количество вторичных жертв и среди взрослых, и среди детей несопоставимо выше, чем реальных. В этом суть основного воздействия терроризма. Дети, которые смотрели телевизор во время захвата заложников в Беслане и потом не спали по ночам, отказывались выходить на улицу и, конечно, идти в школу на следующий день, оказались самыми уязвимыми вторичными жертвами.
♦ Если дети боятся идти в детский сад или школу, нужно найти способ оставить их дома на 1–3 дня. Учиться они все равно не смогут. Более того, испуганные дети будут индуцировать друг друга, заражать своими страхами и невероятными предположениями.
♦ С ребенком нужно поговорить о том, что его пугает. Но первое, что нужно сделать, – это прижать к себе: «Не бойся, я с тобой!», «Я никому не дам в обиду своего малыша». Не бойтесь взять его на ночь к себе в кровать. За одну-две ночи он не привыкнет, но зато почувствует себя реально защищенным и успокоенным.
♦ Нужно рассказывать детям о том, что другие дети нуждаются в помощи, и, таким образом, прививать им навыки солидарности. Отнести игрушку в пункты сбора помощи пострадавшим, написать письмо или сделать открытку – хороший способ активного противостояния беде.
♦ Но! Если ребенок шокирован, испуган, не нужно на него давить, мучить разговорами. Когда пройдет самая острая фаза, вы обязательно поговорите. А пока нужно просто побыть с ним и попробовать чем-то порадовать или отвлечь: игрушкой, кино, книжкой.
♦ Не забудьте сказать, что бояться террористов (равно как и других опасностей) – это нормально. «Все испугались. Любой бы испугался на твоем месте! Взрослых людей специально учат жить и работать в условиях опасностей. Врачи, пожарные, спасатели специально и долго этому учатся. А когда они были маленькими, они тоже боялись. Может, даже больше всех, поэтому и решили помогать людям».
В нескольких московских школах среди учащихся 3—4-х классов было проведено сочинение-послание детям Беслана. Дети писали слова поддержки, восхищались мужеством своих ровесников: «Это всеобщее горе, которое объединило нас», «Трагедия для всех нас»; «Террористы – это нелюди, они посягнули на самое дорогое – жизнь, которая у многих только началась»; «Все самое плохое, злое и ничтожное попыталось взять верх над самым светлым и добрым»; «Терроризм – это самое страшное, что есть в мире»; «Москва, Буденновск, Волгодонск, Дагестан, а теперь к этому списку прибавился еще один город нашей родины – Беслан». Пожелания: «Вы должны быть сильными и мужественными», «Поскорее выздоравливайте», «Здоровья, радости, быстрого выздоровления и возвращения домой», «Держитесь, вы – настоящие герои». Все дети демонстрировали солидарность, поддержку и разделяли горе своих сверстников.
Миротворческие акции проводились и в провинции – «Подарим игрушку тем, у кого ее нет!», «Письмо мира». Показать сплоченность, неравнодушие окружающих людей – значит придать детям уверенности в том, что с горем можно справляться, не нужно отчаиваться, нужно что– то предпринимать. Но эти акции не обязательно должны быть коллективно организованными, они могут носить характер частных инициатив.
По иронии некоторые психологи рекомендовали играть с детьми в террористов, как это делают в Израиле. Всему свое время и свое место. В первые дни после шока нужно максимально психологически удалить ребенка от источника страхов. Игры, разговоры будут уместны потом, на стадии рационализации шока.
Хочу рассказать в двух словах об уникальных «невербальных» методах реабилитации детей, созданных российскими специалистами.
В 2000 году в одном из детских садов на Каширском шоссе был создан Реабилитационный центр коррекционной педагогики «Сломанный цветок» – для детей от 2 до 15 лет. Я побывала там по совету моих коллег, социальных работников, и с тех пор мы дружим.
Для организации и проведения коррекционных мероприятий привлекли психологов, психиатров, педагогов и журналистов. На территории небольшого детсада был создан игровой городок с уникальными методиками под общим названием «Мозартика». На мой взгляд, основное достижение этого центра в том, что его сотрудники научились выводить детскую травму на внешний уровень, чтобы дети с ней справлялись даже тогда, когда они неконтактны, закрыты для общения. Переживший трагедию ребенок иногда не может говорить о ней и молча смотрит в одну точку. Шок – это мощная защитная реакция организма. Но в случае, если он затянется, деятельность всего организма может быть парализована. Раскладывая мозаику, дети инстинктивно воссоздают образ «беды». Это может быть сбившая ребенка машина, сгоревший дом, погибшие родственники. Если «беду» можно складывать и раскладывать, значит, с нею можно справляться.
«Мозартика» (от слов мозаика и art – искусство) – это набор конструкторов, фактически проективных методик, которые помогают постепенно восстановить картину мира ребенка, решать психологические проблемы вне зависимости от состояния, возраста, национальности. Например, там есть Комната страха, Город «Изюм», Кенгуру с Большим Ухом, чтобы дети ему могли жаловаться, и т. д. Задача игрового комплекса – помочь ребенку в течение нескольких занятий восстановить картину мира, обозначить проблему, пройти курс реабилитации. В одной из комнат бывшего детского сада, на территории которого раскинулась «Мозартика», размещены несколько больших столов. Они и служат основанием для создания новых миров. Фигурные края, абстрактные фигуры. В фоновой окраске столов прочитываются космические просторы, луга и очертания мегаполиса. Они провоцируют фантазию детей и одновременно не ограничивают ее. Для самых маленьких в другой комнате – столы поменьше. Более того, создатели «Мозартики» запустили в производство настольную версию своей методики. Ее можно купить в магазинах детских игрушек.
В Комнате Страха нет окон, а дверью служит тяжелый занавес, нет ничего, кроме темноты. Стены, потолок этой маленькой комнатки, в прошлой жизни – кладовки, оклеены темно-синими обоями, символизирующими темное небо. Весь фокус этого метода, который может быть использован родителями и в домашних условиях, в том, чтобы вместе с ребенком провести некоторое время в «страшном месте». Не испугаться, не убежать, не разрыдаться, а притаиться, внимательно оглядеться и поговорить о том, что пугает. Хотя говорить можно о чем угодно. Важно взяться за руки и побыть вместе.
Специалисты «Сломанного цветка», который с прошлого года стал работать как официальный центр Московского правительства, приглашаются во все точки, где происходят крупные теракты. Их опыт демонстрируется и поддерживается международными организациями. Однако общение с коллегами в течение почти года после трагедии в Беслане лишний раз убедило меня в том, что успех реабилитации наших детей зависит от нас с вами, родителей. Сила рода, большой семьи в восточной традиции очень ощутима. Иные роды похоронили по 6–8 детей. В некоторых случаях психологически сильные дети восстанавливались быстрее родителей и были вынуждены вытаскивать своих родных. Другие, психологически слабые, шли на дно вместе с родными.
Мой коллега из Италии, детский доктор Владимир Обозинский, писал в канун Нового, 2005 года, что он и его жена взяли к себе несколько детей, организовали для них елку, приготовили подарки, потому что родители «забыли» это сделать. Самое лучшее, что можно было бы для них сделать, – это переехать жить в семьи других родственников или уехать жить и учиться подальше от мест трагедии.
Очень важно также, чтобы дети не обозлились, не выросли кровавыми мстителями. Но и здесь специалисты указывают на роль семьи и ближайшего окружения.
♦ Основным источником формирования установок на терпимое отношение к иным, не похожим на нас людям является семья, а позже уже и среда сверстников.
♦ Установлено наличие устойчивой взаимосвязи между полом и возникновением посттравматического стресса у детей. У девочек посттравматический стресс возникает чаще, и его признаки более выражены, чем у мальчиков.
♦ Уровень интеллекта имеет наибольший вес среди индивидуально-психологических характеристик, связанных с возникновением посттравматического стресса у детей. Существует обратная зависимость – чем ниже интеллект, тем интенсивнее проявления посттравматического стресса.
♦ Отсутствие адекватной поддержки в семье, нормального функционирования семьи и наличие нарушений в семейной структуре способствуют возникновению посттравматического стресса у детей.
Как предупредить побег ребенка?
После того как в Красноярске пропало пятеро школьников 8—10 лет, а потом нашли их обугленные трупы в коллекторе, мы активно стали обсуждать тему детских побегов из дома. Почему они нас бросают? «Им кто-то морочит голову», «Они ищут приключений», «Они поддаются влиянию вожака» – это типичные ответы родителей, которые не хотят признавать своей причастности к побегам детей и рассматривают их только как результат влияния извне. «Нужно наладить, скоординировать работу общественных, правительственных, правоохранительных органов. Нужно увеличить финансирование на развитие убежищ для детей, колоний для малолетних правонарушителей», – говорят нам представители власти. Психолог, к которому обращаются, по-прежнему в крайнем случае, когда события уже не имеют обратного действия, может гадать о причинах побегов, но лишен возможности предупредить побег. Таким образом, специалисты зачастую могут лишь констатировать исход, и в этом смысле понятна ирония общественности по отношению к эффективности психологической помощи.
СПРАВКА ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ
По официальной статистике, сегодня из дому ежегодно бегут 50 тысяч детей. Примерно 30 процентов из них – из-за плохих отношений с родителями, особенно с отчимами. Еще 30 процентов беглецов представляют семьи алкоголиков. Дети, убегающие от трудностей в учебе, составляют 18 процентов. Из-за элементарного отсутствия внимания родителей (эффект «холодного дома») уходят 12 процентов детей.
Судьба ребенка на 100 % зависит от того, есть ли рядом с ним хотя бы один взрослый, который день и ночь несет ответственность за этого ребенка, думает о его завтрашнем дне, о будущем, о проблемах и готов отложить все свои дела ради этого ребенка. Если такого взрослого нет, то многочисленные, самые экипированные фонды и общественные организации не смогут компенсировать отсутствие этого буксирующего дельфина. Ребенок будет постоянно выпадать из поля нашего внимания, а в результате чувствовать себя ненужным и заброшенным.
История с детьми из Красноярска – самый жестокий урок, который может быть преподнесен родителям Эти дети погибли, потому что в конечном итоге оказались не очень нужны даже в своих семьях. Их поздно хватись, кое-как искали, а родители, одного из которых лишили родительских прав, настаивали на том, что за детьми осуществлялся достаточный уход. Почему никто из родителей не знал, что дети лазают по опасным коллекторам целыми группами?
При нормальном развитии детско-родительских сюжетов родители «чувствуют, знают», что происходит с их детьми, даже на расстоянии. Они могут предсказать в ближайшей перспективе поведение своих детей.
Синдром «холодного дома», психологической, эмоциональной отвязанности, отсутствие постоянной психологической связи между матерью и ребенком лежат в основании социального сиротства. Сегодня дети бегут потому, что ничто и никто их не удерживает дома. Психологически отвязанные дети могут попасть в любую компанию, в любую историю. У них отсутствует внутренний контроль над поведением, потому что никто не осуществляет внешний. Никто не учит систематически управлять их своим поведением, планировать свои поступки и сочетать свои интересы и интересы семьи.
Пропавшие дети собирали металлолом, а их родители не знали, что они этим занимались. Несмотря на то что по закону дети, не достигшие 15 лет, не имеют права на работу, реально и часто по секрету от родителей работают. Эксперты утверждают, что в Москве работают 30–50 тысяч детей, что совпадает с количеством беглецов. Одно время это восхвалялось со ссылками: на Западе даже дети миллионеров работают. Но дети у нас работают в неподобающих местах – с 4 лет на подиумах, попрошайками.
Жестокое обращение родителей с детьми – самая очевидная современная причина бегства. Жестокое обращение было и раньше, физические наказания применяются систематически в 10 процентах семей, но сегодня оно усилилось из-за того, что родители живут в условиях продолжительного стресса, связанного с необходимостью прилагать дополнительные усилия, чтобы найти работу, устроить быт. Кроме того, для большинства родителей дети стали обузой, как говорили раньше, лишним ртом.
Фоновым фактором можно назвать бедность. По статистике, две трети детей сегодня растут в семьях с низким уровнем дохода и переживают это очень болезненно. Включают телевизор, видят роскошную жизнь и бегут из дома, думая, что бегут к сытости и богатству. Следующая серьезная причина – ослабление ответственности за ребенка со стороны школы и всего былого конвейера социализации (кружков, секций и т. п.). Семья за эти годы стала менее благополучной, часто не справляется с задачей воспитания, тем более если ей трудно просто прокормить и одеть детей. На сегодня 25 процентов детей из неполных семей, после разводов. Раньше семья была пусть насильственно, но крепкой, общественность за этим следила. Мы страдали от избытка надзирателей вокруг. Сейчас их нет вообще. Занятость ребенка была своего рода сдерживающим от бегства фактором. Сегодня благополучные семьи, конечно, в состоянии водить ребенка в музыкальную школу, танцевальные студии, однако у большинства не всегда есть на это деньги и время.
Дети убегали всегда, но побеги были другими по своим мотивам.
Классификация побегов
Экспериментальные побеги. Ребенок фантазирует, как он будет жить, если вдруг родители умрут, погибнут. Эти фантазии скрывают опасения перед взрослой жизнью, ощущение незащищенности, страх за себя. Такие фантазии-побеги чаще всего не реализуются или реализуются частично. Например, дети строят шалаш где-то на даче, летом, натаскивают туда одеял, еды, незатейливой посуды, и мечтают, как они будут жить-поживать без взрослых, и как это у них славно получится. Но проходит лето, игра надоедает, да и на улице холодает, жизнь вне дома уже не кажется такой привлекательной. Дети открывают для себя, что родительский контроль не бог весть какая тяжелая ноша, там гораздо больше приятного. И как это тяжело быть взрослым. Столько приходится решать вопросов каждый день. Нет, лучше быть ребенком.
Протестные побеги. Дети иногда сердятся на взрослых. Им кажется, что их недостаточно любят, к их просьбам невнимательны, наказывают несправедливо. Родителям ведь не ответишь тем же, не поставишь в угол. Дети хотят наказать взрослых. И, поскольку они не могут сделать это иным образом, им ничего не остается, как показать родителям, до чего те доводят своих мальчиков и девочек. И вот, стоя в углу, зареванный, ребенок думает: уйду в лес, буду там жить, есть грибы и ягоды… Через час такие фантазии проходят, но они довольно яркие. Фантазии мальчика 8–9 лет хорошо описаны у Льва Толстого в «Детстве». Вот умру, а они будут плакать..
Романтические побеги. На реальные побеги в далекие страны способны немногие дети. Как правило, это мальчишки, с детства склонные к риску, непоседливые, озорные и часто плохо управляемые. Их любопытство и самоуверенность не знают предела. Начитавшись, насмотревшись приключенческих книжек, фильмов, они готовы превратить свою жизнь в приключение. Иногда им это удается в очень экзотичных и авантюрных вариантах.
Глава общественного фонда «Право ребенка» Борис Альтшулер вспоминал в одном из наших разговоров: «Я недавно читал воспоминания моего дяди. Среди людей, вхожих в дом нашей семьи на Пречистенке в 20-е годы, был один интересный человек, который в начале XX века в возрасте примерно 12 лет бежал в Бразилию. Побег удался, он там проболтался несколько лет, но был, к счастью, найден и возвращен».
Психолог Марина Капилина рассказывала: «В раннем детстве многие готовы бежать из совершенно благополучных семей ради жажды приключений. Мы с братом, когда нам было 6 и 5 лет, отправились в «страну сказки». Активные граждане нас выловили по дороге к метро и сдали милиционеру, которому мы рассказали душераздирающую историю о папе-пьянице. Наш непьющий папа, прибежав за нами в милицию, был очень удивлен недоброжелательностью милиционера!»
Немотивированные побеги. Экспериментальные, романтические, протестные побеги в моем описании выглядят вполне нормально и объяснимо. Но сегодня факторы, выталкивающие из семьи, перевешивают силу семейного притяжения. Дети иногда сами не знают, почему они оказались на улице. Их побеги не связаны с чувством вины перед родителями или ощущением, что они сделали что-то криминальное. Жить на улице, общаться с кем попало, даже подворовывать кажется им нормальным. Появились немотивированные побеги, «просто так», «на интерес».
Радикальные побеги. Да и протестные побеги теперь мотивированы куда более мощно. В условиях социальной однородности в советские времена глупо было бежать куда-то. Привлекательной и манящей была разве что столица. А сегодня дети протестуют против образа жизни своих родителей как такового, а точнее – против уровня жизни. От бедности можно только бежать – туда, в сытые города, к сытым гражданам, которые ездят на дорогих машинах. Побег в этом случае не самый худший способ ухода. Уходят в наркотики, в пьянство, в… иной мир. Бегут дети, еще на что-то надеющиеся, чего-то ищущие.
СПРАВКА ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ
Вот статистика по детским преступлениям: обычно каждый второй или третий ребенок из убежавших становится участником преступления, половина совершает его в компании со взрослыми. В России действует больше 40 тысяч детских и молодежных преступных группировок – в два раза больше, чем официальных подростковых объединений.
Теперь, когда про побеги сказано достаточно, несколько приемов по предупреждению побегов.
♦ Не нужно бояться говорить о побегах с детьми. Можно рассказать о своих фантазиях, если они были в детстве. «Я даже хотел бежать! И знаешь, что я придумал?» Однажды отец рассказал мне о том, как он собрался стать моряком и присматривал себе дизель, на крыше которого можно добраться до Черного моря. Пришло время, он вырос, окончил школу с золотой медалью и именно таким способом добрался до одесской мореходки, поступил в нее и закончил с отличием, а потом объездил (ходил на судне «Бежица») весь мир. Это был единственный выход для мальчишки, послевоенного полусироты, вырваться из бедности. Для меня это послужило уроком: нужно рисковать, решаться на радикальные шаги, если действительно хочешь настоящих перемен в своей жизни.
♦ Весь разговор о побегах с ребенком затевается для того, чтобы и он мог обсудить свои фантазии. Дети делятся друг с другом. Возможно, его приятель планирует побег и зовет с собой. Как бы мы ни относились к тайнам друзей, нужно найти деликатный способ поговорить и с инициатором побега, и, возможно, с его родителями. Побег в возрасте 8—10 лет реально опасен, и здесь не до реверансов.
♦ Обсуждая побеги, нужно особое внимание уделить тому, что переживают взрослые, которых бросили. Как они не спят ночами, что они предположительно говорят, как они собираются поговорить с ребенком, когда тот вернется. Мораль разговора такова: не нужно бояться возвращаться; родители будут сердиться уже потом, но вначале они, конечно, обрадуются тому, что беглец вернулся, и прижмут к себе, потому что они любят своего мальчишку.
♦ Нужно сообщить о том, как обычно возвращают беглецов. Милиционеры направляют детей в органы опеки, сообщают адрес по месту жительства, уточняют, живет ли реально там ребенок. А потом его в сопровождении взрослого направят домой. Конечно, первым делом накормят.
♦ Привлекательность побегов значительно уменьшится после таких разговоров. Ореол «запретного плода» исчезнет. «Подумаешь, – скажет такой мальчишка, – все бегают, даже мой отец».
♦ Конечно, нужно отслеживать, как, и с кем, дети проводят время. Самый главный контрольный критерий – время. «Когда ты вернешься?» обозначает, что вы доверяете своим детям. Но если дети постоянно нарушают договоренности, пора проявить особую бдительность. «С кем ты гуляешь? Тебе с ним интересно? Приглашай его (ее) на чай». Кроме того, дети чаще всего тренируют побег, а не решаются на него сразу. Конечно, вопрос ребенка о перочинном ноже, спичках, веревках и рюкзаке – сигнал к разговору.
Как научить его говорить «Нет» незнакомцу?
Мы так хотим, чтобы наши мальчики и девочки были послушными и покладистыми, так умиляемся по поводу их аккуратности и вежливого обращения с соседями и даже малознакомыми людьми… Это умение нравиться окружающим может сыграть злую шутку с ребенком, когда он столкнется с опасным чужаком на улице. Да и потом, во взрослой жизни, безотказность начинает восприниматься как бесхребетность и слабохарактерность. Дебют детского алкоголизма, наркомании, проституции, насилия может состояться из-за неумения сказать «нет» взрослому провокатору или подростку с криминальными намерениями. Последние исследования показывают, что в среднем первый опыт алкоголизации у мальчиков начинается в возрасте 10 лет, у девочек в 10,5. Жертвами физического насилия становятся дети с семилетнего возраста, сексуальной эксплуатации – с пятилетнего возраста. Массовые кампании «Нет наркотикам!», «Нет алкоголизму!», рассчитанные на юных наркоманов со стажем, значительно опаздывают во времени. Навык отказа, умение говорить «нет» сегодня, когда вокруг так много соблазнов, я считаю важнейшим. И формировать его надо в дошкольном возрасте.
Все известные сказки-страшилки как раз о том, что их герои не смогли психологически противостоять злодеям и врагам, которые, как известно, физически более сильны. Семеро козлят забыли о предупреждении мамы Козы и впустили волка. Трое поросят долго учились справляться все с тем же хищником. Красная Шапочка вздумала делиться секретами и планами с волком в лесу. Как ее отпустили в лес одну, а потом еще и удивляются, куда дети деваются? Но, так или иначе, дети, как и все мы, кто хоть раз попадался в лапы мошенников и негодяев, расплачиваются за свою наивность и открытость.
У детей должно быть сформировано табу: «С незнакомыми людьми на улице не разговаривать и даже не здороваться». Молча уходить, убегать, прятаться или звать на помощь, если незнакомец настаивает на разговоре. Взрослые люди не должны останавливать на улице детей, чтобы спросить их, который час или как пройти в библиотеку, или не знает ли он господина Васькина? А через лес пускать детей одних – прямая опасность.
Мои родители купили дом на берегу озера, в красивом месте, но школа была далеко. К ней нужно было идти как раз через лес. Родители строго велели нам в младших классах ходить парами и держаться обочины проселочной дороги. В любой момент из-за угла могла появиться машина. Дорога эта была длиной в километр, не более, но страхов я натерпелась немало. Утром на работу шло очень много людей, а вот в средине дня я бежала домой как угорелая, благо с горки.
Телефонов тогда в нашем городке было немного, и теперь я с ужасом думаю: как же мама, должно быть, переживала, дойдет ли ее дочка домой или нет. Опасность была реальной: у нас в поселке регулярно кого-то насиловали или грабили. А пару раз и мне пришлось спасаться бегством.
Является ли спасением мобильный телефон, который мы вручаем детям?
В целом, да. Но я с ужасом наблюдаю за нашими детьми на улицах, которые при переходе дороги отчитываются перед своими тревожными мамашами. Хочется рассказать случаи из жизни некоторых прима-балерин, которые даже на свидания ходили со своими мамашами. Действительно, а что тут такого? «Разве нам есть что скрывать от моей мамы?» И уж будьте уверены, что такие мамы не постесняются позвонить в койку в первую брачную ночь, чтобы осчастливить молодоженов своей причастностью к высокому.
Дети, которых держат на поводке, вырастают с комплексом зависимости. А их мамы, по крайней мере некоторые из них, подсаживаются на энергетику детей, своих маленьких мальчиков и девочек. И с возрастом, не нужные уже никому, начинают требовать от детей «заслуженных» на вечном материнском посту внимания и опеки. Я не предлагаю запретить домохозяйкам и людям с синдромом хронической тревожности общение с детьми, но лимиты установить надо. Рассказывали, что после войны, когда женщинам приходилось, не разгибаясь, восстанавливать страну, они просили детей привязывать длинную веревку к ноге или руке, а конец выводить через форточку на улицу. Можно было подергать и разбудить уснувшего и набегавшегося малого, чтобы он открыл замок изнутри. Связь была в основном тактильной, беззвучной. Телесной, как сама любовь.
Но если без лирики, то нужно, чтобы ребенок сам отзванивал, когда он выходит из школы, чтобы сказать, какие у него планы и с кем он отправляется домой. Если вы чувствуете, что день должен пройти обычно, то и не нужно дергать и требовать. Для самосохранения очень важно, чтобы срабатывали инстинктивная смекалка, сообразительность и умение оценивать обстановку на месте. Нужно доверять детям. Для этого – верить в них. А для этого, как ни странно, – верить в себя. Дети часто только перенимают нашу беспомощность и неуверенность в себе.
Приемы, которые используют незнакомцы, самые коварные. Они похищают детей прямо из детских садов, школ, представляясь воспитателям или учителям как знакомые или соседи, а ребенку бросают что-то вроде:
– Собирайся, отец тебя ждет!
Магия уверенного в себе человека.
В Новгородской области маньяк уводил девочек от ворот школы. Он отзывал в сторону и просил помочь с животными: «Мне оставили на поруки попугайчика, а он ест только из рук маленьких девочек. Его хозяйка примерно твоя сверстница. Поможешь?» И девочки шли в сторону леса.
Иногда мы пропускаем мимо ушей настороженные реакции наших детей. Мальчишка, жертва маньяка, жаловался маме, что за ним по утрам кто-то следит из-за кустов. «Показалось!» – отмахивалась мама.
Чтобы ребенок умел говорить «нет, я не буду этого делать», нужно делать две вещи: поощрять эту способность и тренировать ее.
Поощрять ее нужно потому, что она – признак взрослости и ответственности. Взрослый никогда не будет говорить: «Я куплю тебе миллион килограммов конфет и целый паровоз пряников!» Если, конечно, этот взрослый не Карлсон или Питер Пэн. Он скажет: «Я не могу пока купить тебе эту игрушку. Но, возможно, мы ее купим через месяц, когда у меня будет зарплата». Примеров взрослых «нет» уйма. По правде сказать, именно этим мы, взрослые, расстраиваем своих детей. Обратите внимание детей на компьютерные игры. В каждый ответственный момент герои принимают решения по типу «да – нет». Вероятность «нет» ничуть не ниже, чем вероятность «да».
Я думаю, наша ошибка часто состоит в том, что мы боимся вырастить не только непослушных, но и упрямых детей, которые будут препираться и отказываться делать элементарные вещи; чистить зубы, шнуровать ботинки, говорить «спасибо» за столом и т. д.
♦ На самом деле умение противостоять внешним требованиям и провокациям – это признак зрелости, самостоятельности ребенка, это признак формирования его личности. «Нет!» можно услышать в ответ на предложение пирожного, компота, новой кофточки или даже похода в цирк.
♦ Первое «Нет!» требует от ребенка мужества. Это – признак взросления и требования большей степени свободы в выборе и поведении.
♦ Первое «Нет!» обычно пугает родителей, хотя любой психолог поздравил бы их с тем, что у ребенка работают защитные механизмы. Ребенок впервые сам очерчивает границы своего «Я».
♦ Трудно представить, что ребенок, который никогда не говорит «нет» в общении с близкими, которым он доверяет, скажет «нет» незнакомому человеку.
♦ Нужно не только с уважением отнестись к «нет» своего ребенка, но и внимательно выслушать все его аргументы. Не забудьте спросить «почему нет?». Тогда вы можете рассчитывать на то, что его препирательства будут мотивированы и разумны.
Есть особый тип психологической конституции, при которой «нет» звучит чаще, чем «да». Это очень трудные в общении люди, упрямые, несговорчивые, монотонные, вдобавок ко всему у них часто напрочь отсутствует чувство юмора. Но и у них есть одно безусловное достоинство: в силу своей толстокожести именно благодаря этому «нет!» они абсолютно защищены.
Тренинг безопасности для родителей
Папа о милиционере:
Мама перед уходом дочке:
Родитель – ребенку:
РЕЗЮМЕ
♦ Современное детство в 5 раз опасней того, которое было у нас, родителей. Вырос уровень преступности, появилась практика терактов, торговли детьми.
♦ При этом детей чаще оставляют без присмотра, не предупредив об опасностях.
♦ Чтобы уменьшить тревожность у детей, следует обучить их элементарным навыкам соблюдения безопасности.
♦ Особое умение – говорить «нет!» незнакомцам. Дети не должны впускать в дом посторонних людей без прямого разрешения родителей.
♦ Чтобы дети действительно обладали навыками безопасности, недостаточно строго приказать им вести себя определенным образом. Обязательно нужно потренироваться.
9. Как рассказать о том, что жизнь бесконечна?
Как выглядит Бог и нужно ли его бояться?
Неправильно надеяться на то, что ребенок вырастет и сам разберется с вопросами веры. То есть, конечно, он будет разбираться с этим и без вас. Но не сообщить ему минимум мировоззренческой информации – значит оставить один на один с вопросами жизни, смерти, смысла всего происходящего на земле. В конце концов любой ребенок захочет узнать, почему одни люди ходят в церковь, крестятся, а другие вроде делают то же самое, но местом их воскресных визитов является мечеть.
СПРАВКА ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ
Если в 80-х гг. уровень религиозности в городах составлял 10–20 %, а в сельской местности – 20–30 % и выше (в среднем порядка 20 %), то исследования начала 90-х гг. показывают рост уровня религиозности до 40–45 %, а с конца 90-х гг. – от 40 до 60 %. В последнее время наметился отток прихожан. Только в Государственном реестре Минюста на 1 января 2001 г. зарегистрированы 20 215 религиозных организаций, представляющих около 60 конфессий, церквей, религиозных направлений и деноминаций. 54 % религиозных организаций объединяют православных христиан. Вторая по популярности религия – ислам.
Итак, на территории нашей страны основными религиями являются православие и мусульманство. Мусульманского Бога зовут Аллахом. Если вы цивилизованный человек, то сравнение религий и верований вы ни за что не проведете в негативном ключе – одна лучше, а другая хуже. Вот что говорят мудрые родители: «Просто православие ближе к нам, и наши бабушки, и наши дедушки верили в своего Бога, он поддерживал их в трудную минуту, хранил их от бед и позволял отвечать на самые важные вопросы».
«Даже если у человека не было достойного защитника в семье и никто не мог дать ему совета, всегда был такой авторитет, который, по крайней мере, думал о бедном человеке и вразумлял его».
«Бог – это надежда на защиту и на то, что все проблемы разрешатся благополучно».
«Бог – это родной, светлый человек. Он справедлив и силен».
«Бог – это Дед Мороз» …
Да-да, одна знакомая мне мама так и объясняла своему шестилетнему сыну:
– Когда-то люди придумали Деда Мороза. Ты же веришь, что Дед Мороз – это очень хороший дедушка, который помнит обо всех детях и готовит всем им подарки?
– Никакого Деда Мороза нет. Сашка сказал, что подарки дарят родители. Вы мне подарили мои любимые конфеты и диск с игрой, которую я просил.
– Большой вопрос. Я тоже никогда не видела Деда Мороза после того, как выросла. Но думаю, он и не приходит к большим детям. Знаешь, почему?
– Потому что они противные и плохо себя ведут?
– Почему это? Очень даже хорошие ребята есть и ведут себя замечательно.
– Потому что они – не дураки?
– Это точно. Но не это главное. С 10–12 лет каждый ребенок переходит на другую ступень. Он становится ближе к Деду Морозу, и сам начинает делать то, что делают все Деды Морозы. Готовить и дарить подарки, заботиться о детях – это самая прямая их обязанность.
– А если я не хочу этого делать?
– Как хочешь. Но тогда к твоим детям никогда не придет никакой Дед Мороз.
– Но ты же все равно будешь дарить им подарки?
– Кому, внукам? Конечно, буду. И ты будешь, и твоя жена будет. Только все дети ждут Деда Мороза и Снегурочку.
Это один из первых разговоров о сверхъестественных силах в нашей жизни После него легко перейти к тому, чтобы поговорить о Боге. Даже если вы – атеист и не считаете нужным вообще заморачиваться по этому поводу, вы, как образованный человек, не будете отрицать значения мифологии в формировании личности ребенка. Смысл ее не в том, чтобы одурманивать его («религия – опиум для народа» и все такое прочее), а в том, чтобы формировалась целостная личность, во внутреннем пространстве которой все персонажи определены и договариваются друг с другом. Есть такие вопросы, на которые нельзя ответить однозначно и прямо, какими бы правдивыми мы ни хотели предстать перед нашими детьми. Можете ли вы ответить на вопрос, что такое любовь? Однако точно сможете рассказать десяток историй о счастливой и несчастной любви, о том, как она может вдохновлять и унижать. И о том, как трудно разгадать все ее тайны и избежать всех ловушек. Любовь, Бог, Жизнь – самые большие и трудно постижимые проекции личности человека. Говорить о них можно и нужно долго, раскрывая разные аспекты и для себя, и для ребенка.
Дед Мороз – хорошее начало. Сказки, несмотря на их языческое содержание, – это первый уровень обобщений о жизни, доступный ребенку. Моя французская коллега Одиль Каррэ исследовала влияние рассказывания сказок на психику ребенка и установила, что они оказывают колоссальное психотерапевтическое влияние как на самого ребенка, так и на его отношения с родителем, который эту сказку рассказывает. Сам по себе процесс рассказывания успокаивает и одновременно питает детский ум. Сказка позволяет проживать вместе с ребенком тысячи ситуаций – сложных, опасных и радостных, она сближает нас с нашими детьми, сохраняя, таким образом, не только целостность личности ребенка, но и единство семьи.
Еще один образный прототип идеи Бога – добрый Волшебник. Волшебники, как известно, населяют сказки. Кажется, в наших отечественных сказках мир предстает более враждебным, чем стоило бы: то Баба-яга, то Кощей, то Леший, то Соловей-разбойник. Хотя американские психоаналитики, приводя в пример именно русские народные сказки, считают, что злых персонажей не нужно бояться, с ними нужно договариваться, а если надо, то и бороться, и обманывать их. В каждой душе живут не только светлые персонажи, но и темные. Всё как в жизни. Русские сказки, по мнению известного психоаналитика Клариссы Эстес, позволяют развивать интуицию ребенка, тренировать его инстинктивную сферу. В жизни полно ситуаций, которые требуют колоссального напряжения внутренних ресурсов, разрешить которые можно, только полагаясь, если хотите, на свой собственный острый нюх, интуитивно. Трудно не согласиться с Эстес. Помните: направо пойдешь, налево пойдешь, прямо пойдешь?.. Волнительный момент. Типичная, между прочим, жизненная ситуация.
Итак, сказки – еще одна ступенька на пути к разговору о важных и существенных темах.
– Так как же прямо ответить на вопрос о том, есть Бог или нет? – спрашивает родитель.
– Однозначно нужно отвечать, что есть. Утвердительно. Он есть! Хотя бы потому, что на сегодняшний день большинство жителей планеты уверены в его существовании. А является он идеей, живым существом или сущностью жизни, ребенку предстоит исследовать позже или самому. Можно ответить более точно: «Большинство людей думает, что Бог есть, и это помогает им жить».
Отвечая на вопросы ребенка, важно не закрывать тему, а озадачивать его и оставлять возможность для других вопросов и рассуждений. Это значит, что мы всегда должны быть готовы к тому, чтобы честно признаться:
– Я пока не могу ответить на этот вопрос. Давай подумаем… Давай поспрашиваем?
К сожалению, директивные методы воспитания, принятые у нас в семьях, приводят к тому, что ребенок, как правило, больше никогда не обратится к вам с вопросом, который ему так тяжело дался.
Религиозные причины детских страхов и неврозов
Единственное, против чего я бы возражала, страх перед небесными силами.
Однажды в Париже мне пришлось консультировать семью наших журналистов. Это замечательное семейство, очень дружное, красивое, я их очень люблю, мы продолжаем дружить по возвращении в Москву. Но тогда их самый младший сын Вася испытывал трудности в адаптации к французской школе, жался по углам, ни с кем не разговаривал. Даже дома со своей замечательной мамой. Именно это и послужило поводом разыскать меня в Париже, во время одной из моих экспедиций.
Обычная консультация с психологом состоит из трех частей. Во время первой я выслушиваю родителей, во время второй мы беседуем с ребенком, во время третьей я делюсь своими открытиями и соображениями с родителями, и мы обсуждаем, в каком направлении будем двигаться дальше.
Родительская версия состояла в том, что ребенок чем-то серьезно болен и, возможно, нуждается в помощи психиатра.
– Он подолгу не может уснуть. Боится оставаться один. Я ложусь с ним, но он вертится, постоянно проверяет, на месте ли я, – говорила мама.
– Он у нас поздний, последний из четверых, может, мы мало им занимаемся? – сомневался папа.
Васю я попросила принести карандаши и его любимые рисунки, потому что уже знала от родителей, что он любит рисовать, лепить и может заниматься этим часами.
– Привет! Тебе удобно сидеть на краешке дивана? Давай, подвигайся ко мне.
Я обняла Васю. Казалось, мы объединены в единую скульптуру. Мы склонились над рисунками.
– Я очень рада тому, что смогла с тобой познакомиться. Вижу, ты очень талантливый мальчик. Здорово, что ты рисуешь. Но знаешь, я тоже – хороший и любопытный человек. Я – психолог.
Вася кивнул. Было видно, что он испытывает огромный интерес и готов пообщаться.
– А ты знаешь, что делает психолог?
– Помогает детям?
– Молодец!
– Мне нужно вам рассказать.
– Правда? Я понимаю…
– Он меня мучит.
– Кто? Молчит.
– Это кто-то в семье?
– Нет, – улыбается.
– Большой?
– Угу.
– Белый?
– Зеленый.
– Ты забыл, как его зовут?
– Нет. Не могу сказать.
– Пообещал? – догадываюсь.
– Угу.
– А кому? Папе? Брату?
– Нет, ему.
– То есть зеленому?
– Угу.
– Понятно. Ситуация у нас сложная. Что будем делать?
Пожимает плечами. Видно, что напряжен и хочет, чтобы ему помогли избавиться от секрета.
– А знаешь, что? Давай я отвернусь, а ты молча нарисуешь его, и я взгляну только одним глазиком? – иду я на уловку.
Он закрывает ладошкой листок и начинает что-то чертить. Я стою у окна, отвернувшись. Напротив огромный двор той школы, в которой учится Вася. Во время перемен десятки учеников играют во дворе. Но Вася жмется в углу, боясь, что его обидят. Эту сцену каждый день наблюдает мама Васи.
– Все!
Я поворачиваюсь, энергично двигаюсь в сторону мальчишки, чтобы сэкономить время, и заглядываю ему через плечо.
Вместо ожидаемого зеленого чудовища через весь лист было написано: «ЛУГАВЫЙ».
Ба! «Защити нас от Лукавого» – молитва «Отче наш». Я внимательно оглядываю комнату. По книжным полкам расставлены иконки.
С родителями Васи мы договорились, что молитву со словами: «Защити нас от Лукавого» на ночь будет читать отец. Так и сказали: пока Васе не исполнится 11 лет, некоторые важные дела они будут делать вместе, а некоторые – отец со старшим братом. В конце концов, это и есть их прямая обязанность – защищать. Мальчишка успокоился и ожил. Французский колледж по большому счету к психологическим трудностям мальчишки не имел никакого отношения. Вася ожил, стал спокойно и счастливо спать, играть со своими сверстниками-французами. Все как рукой сняло!
После долгого периода атеизма наши граждане особо ревностно и педантично следуют ныне религиозным канонам.
Пассионарность родителей может быть непонятной детям, отсутствие опыта общения с детьми на религиозные темы может привести не к сплочению семьи, а к отчуждению между родителем и ребенком. Архивы русской эмиграции в том же Париже хранят письменные свидетельства культуры общения о самых сокровенных вещах между детьми и родителями, детьми и педагогами. «Беседы с юношеством» православного философа и педагога Зеньковского – образец деликатности и внимательного отношения к юной, еще не окрепшей душе.
Далеко не каждый православный священник сегодня готов уделить должное внимание семьям прихожан, их детям. Печально, что на сегодняшний день священник и детский психолог выступают в роли конкурентов. Если родитель, стараясь удержаться в рамках ортодоксальной религии, будет спрашивать совета у своего исповедника, может ли он обратиться к психологу, и не получит такого благословения, ребенок может остаться без профессиональной помощи.
Своему восемнадцатилетнему сыну, которого я в свое время вытаскивала из секты, а потом обнаружила в одном из православных храмов, я могу сказать просто: «Бог – это самая значительная, самая важная проекция личности, ее готовность к высшему признанию и абсолютной, безусловной любви». Эту связь и эту надежду в человеке нужно только укреплять. С тех пор, как ортодоксальные религии получили распространение и развитие, количество приемов, укрепляющих, с одной стороны, веру человека в себя, но, с другой стороны, отказывающих ему в праве на свою собственную жизнь, значительно возросло. Выбирая авторитетного советчика, вы во многом решаете судьбу своего ребенка. Пожалуйста, будьте внимательны. Не всякий ребенок готов к серьезным внутренним испытаниям, а обрядовая жизнь, предписываемая нам религией, может остаться непонятной и испугать новичка.
Внимание! Особенно это касается детей с богатым воображением и склонностью к фантазиям. Художественно одаренные дети отличаются повышенным невротизмом и тревожностью.
Мир и так наводнен страхами. Стоит ли угнетать психику ребенка еще и представлением о полной зависимости от небесных сил, наказание которых может быть роковым? В этом вопросе христианские религии не могут договориться. Смеется ли Бог, следит за гармонией и балансом на Земле (католичество), или он, являя собой непререкаемый авторитет, смотрит на нас строго и сурово, грозя пальчиком (православие)? Или он готов сотрудничать с разумными и послушными мальчиками и девочками, помогать слабым (протестантизм)? Я подолгу жила в католической Франции, протестантской Америке, и все время возвращалась к себе на родину. У меня сложилось впечатление, что православная вера для очень сильных, могущих выдерживать самые суровые испытания, людей, католичество – для людей средней психологической силы и умеренных амбиций, а протестантизм – для слабых, но не ленивых. Мы все время рвемся к самым высоким достижениям и достигаем своей цели, хотя и суровой ценой. Космос, балет, кино, хоккей… Мы все время хотим быть лучшими. Лучших всегда немного. Так что же, этот мир и эта жизнь только для них, для избранных? А остальные – не любят, не хотят быть счастливыми, не делают ничего стоящего?
Секты – опасные сети для нас и наших детей
Случаи с вовлечением наших детей в секты нередки. Недаром отечественная наука называет секты деструктивными культами. Психологи беспомощно разводят руками: после того, как ребенок провел в секте несколько недель, восстановить его психику не удается.
Общие выводы, к которым пришли отечественные психологи и социологи религии:
♦ Основная причина вовлечения детей в секты– неблагополучная обстановка в семье, отсутствие достаточной эмоциональной связи хотя бы с одним из родителей. Это обстоятельство мешает проведению адекватной реабилитации: ребенка не к кому «прицепить» после того, как его контакты с сектой прекращаются.
♦ Вовлечение детей и молодежи в секты активизировалось в последнее время. После того как критическая масса новообращенных достигнута, лидеры сект борются за новое поколение.
♦ Жизнь в сектах связана не с социализацией детей, а с их десоциализацией, разрывом принятых в данном обществе связей между людьми. Основные, исторически сложившиеся религии обслуживают, укрепляют, консервируют культурные нормы стран, на территории которых они развивались. Нетрадиционные религии могут разрушать, оспаривать и противоречить нашим культурным нормам.
♦ Самое тяжелое и очевидное последствие вовлечения детей в секты – разъединение семьи. Согласно Конвенции о правах ребенка, всякая семья имеет право на единство. В этом пункте сектам может быть предъявлено юридическое обвинение. С точки зрения единства и преемственности психологической жизни семьи лучше, чтобы её члены исповедовали одну и ту же религию.
♦ Агрессивные культы разрушают личностный контроль человека, делают его абсолютно зависимым от общины, приводят к высокой невротизации и стимулируют страх оступиться, согрешить, провиниться прежде всего перед окружающими ребенка взрослыми, которые берут на себя миссию судить и контролировать поведение любого члена общества, выдвигая в качестве идеальных простые, неоспоримые ценности.
Говоря языком психологов, в ребенке взращивают недоверие к самому себе, его учат воспринимать себя как существо слабое, неустойчивое, а самые сокровенные надежды связывать с ограниченной жизнью общины.
Много лет, отправляясь в экспедиции в разные страны, я наблюдала за религиозной жизнью россиян в разных точках планеты, посещала молельные дома и православные храмы разных деноминаций. Только в Париже их четыре! А в Сиэтле 47 молельных домов наших сектантов, эмигрирующих в США. Мы знаем о нашей еврейской эмиграции, так называемых религиозных беженцах («так называемых» – потому что советские евреи были и оставались образованными атеистами, даже переехав на постоянное место жительства в США, получив существенную поддержку, в том числе и материальную, от еврейских общин). Но вот о другом, гораздо более многочисленном потоке настоящих религиозных беженцев, сектантов из Украины, у нас не знает почти никто. Одна из причин: в отличие от евреев, которые привлекают к своим проблемам мировую общественность, украинские сектанты исповедуют скромность, скрытность, недоверие к «чужакам» и стараются держаться подальше от больших городов – «рассадников дьявольской цивилизации».
Случай из жизни: Как родители хотели спасти сына от армии в России, а потеряли в секте США
Я не пожалела времени и, под видом неофитки, посетила несколько воскресных служб в Сиэтле. Одно дело – отмахиваться от сектантов, другое дело – понять структуру секты, образ жизни ее обитателей (обряды, психология, отношения внутри секты). Служба в таких приходах напоминает языческие праздники – с песнями, славящими Бога.
Политика общины зависит в значительной мере от личности пастора, его влияния и авторитетности. Методы, которые используют пасторы, сильно варьируют от прихода к приходу. Темы проповедей самые разные: «Опасность образования», «Интернет как орудие дьявола», «Смерть
Христа», «11 сентября и конец света». Они в целом отражают настрой общины против изысков цивилизации, образования, техники, кроме того, там очень сильны антимусульманские настроения и гордость принадлежности к «правильной церкви».
Одна из основных целей пасторов в эмиграции – поддержание позитивного образа общины как беспроблемной и успешной, что очень важно с точки зрения мимикрии под американский стандарт. Я слышала вещи, которые никак не согласуются с действительностью, например – «Наша церковь одна из самых образованных. Восемь из наших женщин собираются стать медсестрами. Четыре парня – программисты в Майкрософте».
Но однажды мне пришлось активно вмешаться в деятельность секты так называемого харизматического, радостного культа. Более того, мне пришлось бросить все дела и отправиться на встречу с пастором крепкого сложения, лет 45. Но требовалось вмешательство извне.
19-летний юноша, россиянин, бросил свою семью, отца и мать, чтобы уйти в украинскую религиозную общину, секту. Два года он где-то пропадал. Родители, занятые на работах, как все вновь прибывшие эмигранты, думали, что он проводит время с русскими юношами и девушками. Они выехали из Тюмени, чтобы спасти ребенка от армии. А потеряли его в сетях соотечественников– сектантов.
Родители обратились ко мне как единственному русскоязычному специалисту в надежде восстановить единство семьи. К этому времени пастор запретил юноше визиты к психологам и внушил, что они могут применить особые средства гипнотического воздействия. Приглашать юношу на встречу было делом безнадежным. Решено было ехать через весь Сиэтл, в жару, два часа в воскресный день по пробкам, чтобы успеть к концу проповеди.
Дорога была пустынной, родители не спали всю ночь, поэтому выехали рано и прибыли не к концу, а к началу службы. Празднично одетые, на машинах (как правило, ярких цветов – красного, голубого, серебристо-белого), женщины в косынках с люрексом, некоторые в вечерних платьях, люди собирались на проповедь как на праздник. Вокруг была слышна украинская речь, люди целовались при встрече. Службу вели сразу несколько пасторов, одетых в дорогие костюмы, при галстуках. Сама церковь явно новая, казалось, еще немного, и запахнет краской, этакий новомодный дом культуры с витражами, сценой с несколькими микрофонами, роялем слева. На трибуну всходили один пастор за другим и зычными голосами читали по написанному ими заранее тексту проповедь. Задача явно состояла в том, чтобы довести паству до высокого энергетического состояния. На втором часу этого «митинга» некоторые плакали, кто демонстративно, а кто и в самом деле находясь в экстатическом состоянии.
Мать юноши, из-за которого мы попали в эту историю, шептала мне на ухо «Смотрите, они же ненормальные. Это еще ничего. А бывает, такой вой стоит…» Наконец мы разыскали глазами ее сына, который оказался где-то среди младших подростков. Но как только он увидел свою мать, сразу сорвался с места и стал пробираться к выходу. Мы устремились за ним. Удаляясь, он прятал глаза, отворачивал голову и если и смотрел вперед, то разве что на свой пупок, избегая, таким образом, гипноза, как и учил пастор. Он бежал напрямик, через газоны и строго расчерченную парковочную стоянку, исчез, только мы его и видали.
Все, что я могла сделать, так это поговорить с пастором, чтобы понять его позицию. Но тут реакцию ужаса и протеста выдала мать. Она кричала, что ни за что не будет разговаривать с человеком, который увел ее сына, что она его убьет, церковь сожжет, и дело с концом. «Хорошо, – сказала я, – пойду одна, а вы меня подождите». Проповедь к этому времени закончилась, и люди выходили из церкви, целуясь и приветствуя нас. «Вiтаэмо!» – и целуют. «Что они говорят?» – «Они приветствуют нас на украинском языке». Она в ужасе бежала. Через две минуты, обцелованная прихожанами, я осталась одна у выхода из молельного дома, дожидаясь пастора.
Разговор с пастором длился около часа. Он вел себя внешне лояльно, стал как-то сразу уверять, что всегда пытался вернуть мальчишку домой, но тот не хотел, привязался. Что он запрещал ему ходить по домам проповедовать: юноша, зараженный религиозной идеей, одержимый в своем желании служить общине, ходил по домам, призывал к служению Господу, раздавал агитационную литературу. «Он – маньяк, я считаю, что он еще не окреп духом, чтобы проповедовать». Вроде разумно. Однако он не был искренен, пытался выиграть время, чтобы ретироваться, оставив впечатление вежливого человека.
Мать, маячившая где-то вдалеке, медленно приблизилась, и, наконец, присела на лавочке невдалеке. Смотреть на нее было больно. Они сцепились. «Зачем вы забрали моего сына?!» – «Он сам ушел от вас. Все начинается с семьи». – «Вы даже не даете нам уехать». – «Пожалуйста, пусть едет! Психолога тут привели..». С трудом удалось заставить их говорить мирно. Вскоре мы заметили и юношу, обеспокоенного происходящим. Пастор позвал его, и тот, по-прежнему отворачивая голову, приблизился. «Я всегда говорил тебе, что мать – это святое! – нарочито, с пафосом провозгласил пастор. – Мы поговорим с ним, когда он придет ко мне на беседу». Оказывается, помимо проповедей, каждый вторник парень ходил на проработки. «Почему вы не установили контакт с родителями, как только поняли, что парень ходит к вам тайком от отца с матерью?» – «Ему девятнадцать лет. Он уже сам может распоряжаться собой. Потом, было ясно, что родители будут против». – «Но это их семейное дело. Давайте не преувеличивать семейные проблемы. Они приехали сюда, чтобы спасти парня от армии, а потеряли его по другим причинам. Причем навсегда». – «Он уйдет от нас, как только захочет. Никто тут насильно не держит». – «По внешнему виду понятно, что он находится под воздействием. Он прячется, заговаривается. Взгляд остекленевший». – «У нас много молодых людей. Он один такой попался. Волочится за младшими, сам ничего путного придумать не может». – «Зачем вы берете у него родительские деньги?» – «Никто у него ничего не брал. Пора уже зарабатывать самому. Моя задача найти ему работу и женить». Разговор становился все более жестким. Наконец, он раздраженно и прямо сказал, что власть над парнем он терять не намерен.
Мать и сын плакали, обнявшись, но ясно было, что пастору достаточно было лишь сказать слово, чтобы сын бросил мать и подчинился его команде. Отца юноша игнорировал. Ненавидел его с детства.
Данный разговор воспроизводил типичный набор аргументов и контраргументов между пастором и неверующими родителями. Случай этот был не единственным в постсоветской эмиграции. Говорили, что молодежь, как правило юноши, попадают в секту, бросают родителей, предварительно вынеся из дома деньги и ценности, отдав их в общий коммунальный котел. Испытывая эмоциональный голод, дети эмигрантов откликаются на любой призыв и внимание со стороны, легко поддаются агитации, начинают бродяжничать, теряют интерес к светской жизни и просто волочатся за кем-то из младших прихожан, у кого на них есть время и на кого они еще производят впечатление своим геройским уходом от мирских забот.
Родители пытались еще пару раз насильно увезти его из города в один из госпиталей по восстановлению жертв психологического насилия. Чем больше они пробовали обмануть своего сына, поскольку договариваться не удавалось, тем большее сопротивление он оказывал, не веря уже ничему.
Мать пыталась напоминать ему о детстве, о том, как они были близки. «Я где-то читала, что нужно напоминать им про детство, чтобы избавить от зомбирования». Но каждое утро он уезжал, а когда у него отбирали машину, уходил пешком в церковь. Отец считал, что причиной всех несчастий было элементарное отсутствие навыков физической работы. Он был твердо уверен в том, что если мальчишку увезти в Смоленскую губернию, в деревню к родственникам, он быстро образумится. Только вот одна проблема, парень не хотел садиться на самолет. Родители также обращались в органы натурализации и иммиграции, через которые все члены семьи оформляли вид на жительство. Они просили отобрать у них гражданство, так называемую «гринкарт». Чиновники были в изумлении. Обычно за «гринкарт» борются, а не отказываются. «Даже если вы сожжете свои документы, мы будем считать вас гражданами нашей страны». Отказались они и насильно транспортировать (фактически депортировать) сына. «Наши службы этим не занимаются», «У нас свобода исповедания».
После двух месяцев терзаний родители быстро распродали свое имущество на так называемых salegarage по бросовым ценам Так же была продана машина, сдан дом. И они уехали, оставив сыну денег на обратную дорогу. У подруги, которая обещала потратить их только на покупку билета для парня, если он этого захочет.
История развивается печально. Поскольку парень оказался не способен к простому физическому труду, а психика окончательно расстроилась, его поместили в госпиталь, чтобы подлечить. Дальнейшая его жизнь, скорее всего, проходит между сектой и госпиталем.
Кроме того, что пасторы претендуют на роль абсолютных авторитетов и с ними нельзя ни поговорить, ни договориться, меня возмущает и то, что талантливым мальчишкам и девчонкам из семей простых членов общины заказана дорога наверх. Мои коллеги, американские профессора и учителя, жаловались, что стоит выписать ребенку из такой общины направление в школу для одаренных детей или подарить компьютер, немедленно вступает в силу запрет со стороны пастора. Никаких «привилегий», школа – только для обучения азам грамоты.
Эта история меня задевала лично. Много лет назад мы с моим девятилетним сыном Федором оказались в сходной ситуации. Каждое лето я отправляла его к родителям на месяц, именно в Украину. Мои родители жили в маленьком городе Светловодске Кировоградской области. Из-за тяжелого экономического положения, криминальной обстановки люди устремились в многочисленные молельные дома.
Когда я была в возрасте моего сына, то слышала кое-что о баптистах, которые молятся по ночам, поют песни, закрывшись у кого-то в доме. Моя бабушка рассказывала истории о бабках-баптистках с осуждением, поскольку те отписывали свои дома церквям, ничего не оставляя родным детям. Ходили эти бабки, низко опустив голову, что-то бормоча себе под нос. Моя мама, пока отец служил во флоте, снимала квартиру у одной из них. Хозяйка была против контактов с «чужими», агитировала ее принять участие в общей молитве. Надо сказать, что мама – физик по образованию, и всякая мистика никак не сочеталась с ее атеистическими взглядами.
Но сегодня почти на каждой улице есть новый, только что открытый молельный дом. Под эти цели отданы библиотеки, стадионы и дома культуры. На фоне общей нищеты они выглядят слишком помпезно: с гаражами, большими подворьями. Одна из наших соседок подалась в баптисты, уведя за собой сына. Дружба наших детей чуть не обернулась для нас большой проблемой. Женщина посчитала, что и моего сына нужно спасать. Однажды она попросила мальчишку помочь ей с кормом для коз и., увела его на службу. Он стал ходить туда тайком, очень мучаясь оттого, что его принуждали обманывать. Я приехала, как только узнала о том, что Федор стал ходить на службы по воскресеньям и целую неделю старается вести себя безукоризненно.
Говорить с соседкой оказалось делом бессмысленным. «А он сам попросился». Ложь во благо – кажется, такой принцип исповедуется баптистами. Я немедленно увезла сына в Москву. У меня ушла пара месяцев на то, чтобы восстановить отношения с ним. Я на всю жизнь запомнила его остекленевший взгляд, его просьбы с болью: «Надо молиться, чтобы Христос простил» и слезы.
Но мне было легче – стаж посещения служб был небольшим.
Конечно, мы должны научиться терпимому отношению к другим сообществам, которые живут не так, как мы. Но когда речь идет о защите прав детей, охране их психологического здоровья, вопрос об интервенции государства в семью и общину надо ставить жестко. Еще вчера было понятно, что внешнему контролю должны подвергаться алкоголики и психически больные люди. Сегодня количество категорий увеличилось. Нам все еще непривычно критически оценивать поведение взрослых людей, которые не пьют и не курят, да к тому же много и бескорыстно работают. Зомбированные сектанты именно такие.
Мое собственное исследование религиозной идентификации детей в разных странах мира, в том числе детей эмигрантов, показывает, что славянские, по своему происхождению, дети, как правило, считают себя православными, даже если их семьи не ходят в церковь и не молятся на ночь. Принадлежность к религии своих предков или хотя бы лояльное, уважительное отношение к ней позволяет нам сохранить психологическую близость со своей семьей, а также позитивную идентичность. С психологической точки зрения, это – безусловная ценность. Но формирование идентичности, в том числе и религиозной – долгий поступательный процесс. Это не для малышей. Не для дошкольников, которым трудно оперировать абстрактными ценностями. Они их пугают.
ПАМЯТКА РОДИТЕЛЮ, ВЕРУЮЩЕМУ И АТЕИСТУ
♦ Дорогие мамы и бабушки, а также те немногочисленные папы и дедушки, которые взялись читать эту книжку. Нам нельзя игнорировать мировоззренческие вопросы. Пустота порождает монстров. За нашими детьми идет охота, не всегда честная и видимая, и всегда под благовидными предлогами, что делает нас особо безоружными.
♦ Религиозность ребенка должна определяться в семье и не вредить его психологическому здоровью.
♦ Поддержка глубокой психологической связи с ребенком – единственная верная гарантия того, что вы не потеряете его психологически, даже если он подвергнется активному воздействию религиозных фанатов и агитаторов.
♦ Активная религиозная жизнь вокруг – повод поговорить с ребенком о сакральном, о том, что такое Бог, религия в жизни людей, почему они ходят в храмы, почему церкви разные, почему Рождество в России, Америке, Израиле, Баку и Токио празднуют в разные дни?
♦ У дошкольников предметно-образное, мифологическое, сказочное сознание. Они верят в чудеса, превращения, а мир им кажется продуктом деятельности антропоморфных существ, волшебников, богов, сильных личностей. Поэтому дети этого возраста особо чувствительны к вопросам религии. Но, рассказывая им религиозные мифы, не забудьте познакомить их с мифами Древней Греции, или просто почитать народные сказки.
♦ Так вам легче будет сделать обобщения. Религия – это устные и письменные сказки и мифы, которые учат людей, как жить, любить, хорошо друг к другу относиться. Когда люди вырастают, они начинают читать и другие книжки, ездить по миру, интересоваться жизнью других людей. Почему? Потому что это интересно. А люди хотят жить хорошо и интересно. Не вредя, а, наоборот, помогая другим. Жизнь – это большое путешествие в неизвестность. Нужно быть внимательным, осторожным и задавать много вопросов, чтобы не сбиться с пути.
♦ А почему люди ходят в церковь? Они таким образом наглядно демонстрируют, что помнят о важных правилах жизни. Они хотят поблагодарить всех хороших людей, которые жили раньше, за то, что передали им эти правила, научили их жить.
♦ Так кто такой Бог? Бог – это самая главная и любимая сказка людей. Каждый выбирает свою. Бог – это самый старший, главный герой, которого слушают все остальные. Он напоминает о правилах поведения, чтобы все были довольны и счастливы.
Подобная версия вполне понятна любому «начитанному» ребенку, тем более ребенку компьютерного века.
Куда уходят люди после смерти?
Маленький ребенок рано или поздно столкнется с фактом смерти кого-то из близких. На экранах телевизоров тоже хватает перепалок и смертей, и иногда нам кажется, что дети все и так понимают. Но к пяти годам дети, как и взрослые, уже различают события «в кино» и «на самом деле». И то, что не пугает их в экранном исполнении (будь то телевизор или компьютер), в жизни может шокировать и довести до слез.
Из описаний специалиста по танатотерапии (терапии смертью) Владимира Баскакова:
«Каждый маленький ребенок знает слово «смерть». Птичка умерла, бабушка умерла. Но эта реальность не касается их экзистенциально, и вот, обычно ночью, я не знаю, почему, приходит ощущение конечности себя. Я это помню, лет пять мне было. Отчаяние, обида колоссальная, причем за все человечество! Не только моя жизнь, но и жизнь всех остальных обязательно кончится! Да не дай бог, чтобы это приснилось. Конечно, я проснулся, я плакал. Я клялся, что «победю» эту смерть. Вскочил, рыдал всю ночь. Родителям не сказал, правда. Если ребенок прибежал к вам ночью и спрашивает: «Папа, это правда?!» Что сделает папа? Скажет спросонья: «И ты умрешь, и я умру, и мама умрет.» Вот вам – разве это помощь? Нужно принять его, положить к себе на тело, «заземлить». Ребенок будет всхлипывать, но постепенно успокоится».
У детей очень сильны индивидуальные различия восприятия смерти близких. Дети могут впадать в агрессию, проявлять беспокойство и начинать что-то требовать у взрослых. Другие же, наоборот, замолкают, уходят в себя, мы никогда не знаем, что у них на уме. Детям трудно начать разговор о смерти самим. Они могут бояться спросить еще и потому, что с ужасом ждут ответа. Некоторые дети начинают «валять дурака», прикидываются «маленькими», просят покормить их из ложечки или начинают грызть ногти, сосать пальцы, как младенцы.
Смерть родных – непосильная ноша для детей.
Дети часто воспринимают смерть как наказание за провинности. Они начинают тревожиться и переживать, не будет ли и их ждать тяжелая расплата за то, что они плохо едят, не чистят вовремя зубы, неаккуратно носят одежду и не слушают взрослых. В это время ребенку очень важно услышать подтверждение того, что ему ничего не грозит, что он нужен, и забота о нем, несмотря на то, что семья стала меньше, не уменьшится. Увещевания взрослых, попытки использовать ситуацию похорон в качестве устрашения – одна из типичных психологических ошибок взрослых. «Вот будешь себя плохо вести, и тебя заберут на небо!»
Дети остро переживают утрату. В глубине души они надеются, что смерть, такая жестокая и беспощадная, не коснется именно их. Они придумывают в решающий момент как-то извернуться и выйти победителями. Я считаю, что стремление детей сопротивляться смерти нужно поддерживать. «Нужно следить за своим здоровьем, тренироваться, и тогда целый ряд трудных ситуаций человеку удастся избежать. Сильные, закаленные люди меньше болеют, позже стареют».
Психологи давно уже пришли к единому мнению о том, как развивается отношение к смерти у детей.
До 3 лет дети воспринимают смерть как некую условность. Герои сказок сражаются и гибнут, но плакать над книгами дети начинают только лет с 12. Малыши, даже если им довелось присутствовать на похоронах бабушки, могут спросить на следующий день: «А когда уже бабушка вернется?» и спрашивать это каждый день. Нужно набраться терпения и повторять ответ столько, сколько потребуется, пока это событие не уйдет в прошлое и не перестанет быть актуальным для ребенка.
С 5–6 лет до 9 дети переживают смерть как нечто невозможное, предельное, несправедливое, испытывают панический страх и фантазируют на темы ухода. Иногда они представляют себя умершими, чтобы доказать близким, как невнимательны они были к своим детям. Фантазии о побегах и трагической кончине могут занимать ребенка, он уже знает или догадывается, что мертвые «не возвращаются», их «закапывают». Их интересует, не произошла ли ошибка? Что такое смерть? Ответы, которые предлагают мои коллеги: «Люди перестают дышать, смотреть, пить, есть и думать», «Смерть – это самое сильное изменение в человеке, когда он уже перестает быть собой».
Дети также интересуются, хорошо ли быть человеком? Не дольше ли живут лошади, вороны, слоны, собаки? Сколько собирается прожить мама, а папа? На ответ: «70 лет», могут спросить: «А что нужно сделать, чтобы это было 80?» Их восхищают рассказы о стариках, которые достигли возраста 100–115 лет. Признаться, они и меня восхищают. Когда я смотрю на 90-летнего актера Зельдина, играющего Дон Кихота, я переживаю внутреннюю эйфорию. А Сергей Михалков? А девяностолетние русские балерины и манекенщицы, с которыми я повстречалась в Париже на презентации книги «Красота в изгнании» Саши Васильева? Дети правы, есть такие секреты, которые продлевают человеку жизнь. Один из них – творчество.
Типичные ошибки родителей:
♦ Говорить, что умерший только ушел, уехал, тяжело заболел и лежит в больнице.
Ребенок будет ждать, спрашивать, куда он уехал и когда вернется, почему не звонит. Может, он рассердился, и поэтому больше никогда не захочет вернуться? К тому же дети начнут воспринимать любое недомогание как возможную причину смерти человека. А если использовать метафору сна («Он заснул вечным сном»), дети начнут бояться темноты и сна, паниковать, когда родители оставят их одних в спальне в кроватке. Некоторые дети обладают фантастическим по яркости воображением, и любой шорох или скрип двери может их испугать или напомнить о смерти.
♦ Стараться избегать всяких упоминаний об умершем, как будто его никогда и не было. Физический уход не сопровождается в жизни таким быстрым психологическим устранением человека. Наоборот, со временем образ родного, психологически близкого человека становится еще ярче, ближе, мы помним все самое милое, дорогое нашему сердцу, начинаем скучать и иногда разговариваем с человеком, которого нет. Взрослые могут ходить на могилу, в церковь или просто обсуждать свои переживания с друзьями. Ребенок тоже должен иметь возможность пережить утрату вместе с другими. Переживание горя относится к тем социальным навыкам, которые нам следует передать детям. Именно в эти минуты люди чувствуют близость и родство, семья сплачивается.
Можно посмотреть с ребенком семейные фотографии, рассказать о погибшем или умершем какую-то историю – просто интересную, смешную или грустную. Дети должны понимать и чувствовать, что как бы ни сложилась судьба человека, о нем помнят и тогда, когда он перестает принимать участие в жизни. «Дед говорил..», «Бабушка всегда в таких случаях напоминала..». Совместные воспоминания – это не просто ритуал, это еще и способ формирования единой идентичности семьи. Семья всегда поддержит, поможет пережить утрату и искренне порадуется вашему успеху. Традиции всегда подсказывают, как себя вести. Трудность заключается в том, что традиционный уклад большой семьи разрушается, и люди, в том числе дети, все чаще оказываются один на один с самыми разными ситуациями.
Нужно ли сообщать ребенку, что смерть – это невосполнимая потеря, трагедия и наше горе бывает безмерным?
Есть много способов, которые мы используем, чтобы утешить ребенка: «Теперь он на небе, смотрит на нас, радуется за нас». Смерть может служить освобождением от наших земных обязательств, фактически говорим мы этой фразой. Но жизнь не такая страшная ноша, чтобы хотеть от нее освободиться столь жестоким образом. Лучше сказать с горечью, но спокойно: «Нам будет ее не хватать. Я очень любила с ней разговаривать».
Ребенку, если его не взяли на похороны, нужно рассказать, что происходило там. Неизвестность и таинственность ритуала погребения могут пугать и тревожить детей.
Нужно ли брать ребенка на похороны, если ребенок сопротивляется и выражает страх?
Если ваш ребенок чувствителен, конечно, нет. Похороны – это не такое легкое событие, чтобы тренировать волю детей. Напротив, нужно дать понять ребенку, что к его страхам и опасениям вы готовы отнестись со вниманием. Одно дело – спокойно рассказать, что происходило, другое дело – погрузить ребенка в продолжительный ритуал скорби Его можно взять с собой на поминки и на кладбище в другие дни.
Но иногда дети сами просят взять их на похороны. Ими руководит любопытство к мистической стороне жизни. Следует сказать в таком случае, что люди приходят на похороны, чтобы поддержать тех, кто плачет и не может успокоиться. И что самые сильные ведут себя спокойно и достойно. Кладбище – это место, где принято молча скорбеть. Конечно, после похорон стоит поговорить обо всем, что видел ребенок. Вряд ли он запомнил все ритуалы и понял их смысл.
А главное, не забудьте поговорить о планах на завтра. Чтобы, уходя спать, ребенок не думал, что и завтра будет так же страшно, как это было сегодня. Посидите рядом с ним на кровати, погладьте по голове.
Мне кажется логичным завершить наш большой разговор о жизни самой таинственной темой – темой ее конечности. Что бы ни случилось, малыш должен знать, что вы всегда будете рядом и сможете ему помочь.
Мы не всегда помним, как они нуждаются в нас, ждут внимания и поддержки.
Тренинг экзистенциальной уверенности для детей и родителей
Отец отвечает:
Мама:
Бабушка отвечает:
РЕЗЮМЕ
♦ Бог есть, поскольку так много людей верит в него. Дети должны знать, что у каждого народа и у каждого человека есть тот, кто его поддержит и защитит. Даже если Бог – просто сказка, дающая надежду, он делает свое дело.
♦ У дошкольников конкретно-образное мышление. Поэтому идею Бога им лучше демонстрировать на примере Волшебника или Деда Мороза.
♦ Вопрос о религиозной принадлежности ребенка должен решаться родителями совместно.
♦ Дети не могут привлекаться к религиозным ритуалам без ведома родителей.
♦ Опасность сект состоит в их психологическом экстремизме. В основе вовлечения детей в секты лежит психологическое насилие над ребенком.
♦ Раннее религиозное воспитание может послужить основанием для невроза. Нужно быть внимательным к чувствам и состояниям ребенка.
♦ Нет универсальной рекомендации и о том, нужно ли говорить с детьми о смерти, брать их на похороны, когда умер кто-то близкий. Некоторые дети испытывают шок, а некоторые настаивают на том, чтобы с ними поговорили. В любом случае нужно быть готовым к подобному разговору.
Заключение
Книга о том, что именно мы скрываем от себя и своих детей, боясь нарушить их и свое спокойствие, не зная, как начать разговор, или не считая нужным вообще искать слова и интонации, чтобы объясниться с ними.
Основные проблемы в общении с детьми остро переживаются в подростковом возрасте, но закладываются в раннем детстве. Дошкольный возраст (5–8 лет) – самый важный для формирования навыков общения. Именно тогда ребенку нужно успеть сообщить важные сведения о жизни. Страх родителя перед своими детьми, неловкость от неумения говорить ребенку правду, боязнь потерять свой авторитет, испугать ребенка или, напротив, рассмешить его – вот самые серьезные препятствия к тому, чтобы поговорить с малышом
Когда детей начинают мучить вопросы любви, предательства, когда в них просыпаются сексуальные фантазии или они начинают группироваться на улице с подозрительными сверстниками, разговор становится почти невозможным уже из-за недоверия, накопившегося между ребенком и родителем
Эту отечественную практику замалчивания самых важных человеческих проблем нужно менять. За свое счастливое прикрытое «золотое» детство («вырастет, хлебнет, а сейчас пускай порадуется») дети расплачиваются мучительной, несчастной, неразделенной и полной недоверия взрослой жизнью. Все самое важное они по-прежнему узнают от чужих людей, на улице.
Жизнь усложнилась, но, хотя и кажется нам более опасной, не перестает радовать и манить. Нужно ли детям говорить об угрозе терроризма, как подготовить ребенка к разводу, как реагировать на его стеснение перед сверстниками из-за старых игрушек, стоит ли изолировать ребенка от ребенка-инвалида или ребенка из семьи алкоголиков, нужно ли платить ему за домашнюю работу? А главное, как это сделать? То есть какими именно словами и формулировками пользоваться, чтобы не перегнуть палку?
Беда в том, что многие родители и сами не знают, дана им эта жизнь в наказание или в награду, и искренне надеются, что их детям удастся избежать проблем и неприятностей, с которыми они не справились сами. Скрывать правду от детей – это наша печальная национальная традиция. Сейчас многие родители и воспитатели осознают важность разговора с малышами. Но у них нет опыта обсуждения самых важных и насущных жизненных вопросов с их собственными родителями. Этой книгой я попыталась помочь вам и себе.