Читать онлайн Созвездие Двух Сердец бесплатно

Глава 1

Вслед за любовью

Я стояла на вышке спасательной станции № 5, прислонившись спиной к перилам. Солнце палило плечи, но мне казалось, что вдруг наступила лютая зима.

– Повтори, что ты сказал?.. – спросила я, ощутив, как пересохло горло от волнения.

Напарник Артем, с которым я проработала уже больше года, вздохнул:

– Я увольняюсь, и мы больше не будем работать вместе.

– Но почему? – я не могла прийти в себя от этой новости. – Что случилось? Мы же всегда так дружно работали, и наш начальник очень хорошо к нам относится… Ты что, переходишь на другую станцию?..

– Полина, да не в этом дело! Вы с начальником тут ни при чем. Я ухожу не только с вышки, но и вообще уезжаю из Лимонного, потому что больше не могу тут находиться. Одиночество разрывает мне душу, – с досадой произнес Артем.

– То есть? – запуталась я.

– Я уезжаю в тот город, где живет Катя. Буду устраивать свою жизнь там, рядом с ней.

– Так вот в чем дело… – протянула я. – Вернее, в ком…

– Да, дело в Кате.

– Она очень хорошая девчонка, – только и нашла я, что ответить.

Мы познакомились с Катей ровно год назад, в конце августа, когда вместе с Артемом спасли ее в открытом море[1]. Катя и Артем понравились друг другу и с тех пор тесно общаются. Но трудность заключается в том, что Артем – местный, а Катя – приезжая, и, когда каникулы закончились, она уехала в свой город.

Но они продолжают поддерживать отношения на расстоянии, хотя это очень трудно. Ведь хочется не только писать эсэмэски, электронные письма и слышать голос по телефону, но еще и держать за руку, ощущая тепло любимого, смотреть в глаза и чувствовать аромат туалетной воды…

– Тем более этим летом я окончил школу, – продолжал Артем, – и мне надо думать о вузе. Вот как раз поступлю в городе, где живет Катя. Вернее, не поступлю, а уже поступил. Месяц назад.

– Ты мне ничего этого не говорил, – заметила я.

– Я не хотел говорить, потому что все было еще непонятно, а теперь вот определилось, и рассказываю. Вещи уже собраны, и завтра я уезжаю.

Мне не верилось, что мы больше не будем работать с Артемом. Что не будем всю смену шутить, мчаться на помощь отдыхающим, покупать трубочки со сгущенкой и медовую пахлаву… У нас очень слаженная команда, и мы с ним хорошие приятели. Вернее, была слаженная команда…

На глаза навернулись слезы:

– Неужели мы больше не будем работать вместе?..

– Мне жаль это говорить, но… не будем, – покачал головой Артем.

– Пока что я не могу это осознать, – вздохнула я и вдруг заметила краем глаза, что возле прибрежного кафе «Каракатица» стоит официантка Аня и обнимается с каким-то парнем.

– Помнишь, год назад я был влюблен в Аню? – заметив направление моего взгляда, улыбнулся Артем.

– Помню, – грустно улыбнулась я в ответ. – Ты постоянно наблюдал за ней в бинокль. Прошел год, и вот у тебя есть Катя, а у Ани… какой-то парень.

– Кто бы мог подумать, что я вдруг встречу Катю? – задумался Артем.

– А в жизни часто так бывает – планируешь одно, а получается что-то совсем другое, – то, о чем даже и подумать не мог.

– Да… На тот момент мне казалось, что лучше Ани никого нет, но потом появилась Катя, и я четко понял, что вот она, моя судьба.

Мы понимающе вздохнули.

– А кто бы мог подумать, что ты встретишь Марата? – продолжал развивать тему напарник. – Помнишь, как он вдруг появился в пункте проката катамаранов?

– Помню, – погрузилась я в воспоминания. – Я была им очарована… Тоже постоянно наблюдала за ним в бинокль. И даже подумать не могла, что мы будем вместе!

– Да… Прошел всего лишь один год, и у каждого из нас произошли такие большие перемены в жизни.

На меня напала дикая тоска и грусть, какая обычно бывает поздней осенью. Я четко и ясно ощущала, что что-то заканчивается. Но если осенью люди тоскуют по ушедшему лету с его теплом и романтикой, то сейчас я тосковала… По чему-то другому, еще более тонкому и пронзительному… Скорее всего, по прошедшему периоду жизни.

Мы все повзрослели. Вот всего лишь за год каждый нашел своего любимого человека. Жизнь меняется. Марат и Артем уже окончили школу. Марат стал жить в Лимонном, а Артем уезжает из него. В Лимонном Марат живет у дяди Руслана, бизнесмена, друга своего отца. Марат по-прежнему работает в пункте проката, но хочет отсюда уходить, потому что им все больше интересуются как актером и певцом, и на пункт проката не остается времени.

Да, сейчас все вроде бы хорошо, но, тем не менее, я испытываю тоску по тому времени, по тем ощущениям зарождающихся чувств, по ощущению некоей беззаботности…

– Конечно, мне очень не хочется тебя отпускать, но главное, чтобы ты был счастлив, – сказала я.

– Я счастлив, – улыбнулся Артем.

– Тогда я тоже.

Однако после этой новости настроение упало ниже нуля. Весь день я находилась в раздумьях: кто станет моим новым напарником или напарницей? Как мы сработаемся? Какой у него или у нее будет характер?

Сложно представить, что Артема кто-то заменит.

У меня было два сменщика – Артем и Роман. С Артемом мы очень дружили. Он общительный, жизнерадостный, мы общались даже вне работы. Роман же, напротив – замкнутый, немногословный, но, надо признать, отличный пловец. А в нашей работе спасателей главное именно это.

И вот теперь стоял вопрос – каким он будет, мой новый напарник?.. Таким же веселым, как Артем, или замкнутым, как Роман?..

До конца дня я пребывала в таком состоянии, что постоянно хотелось плакать.

Я осознавала, что этот день – последний, когда мы работаем вместе с Артемом. Больше мы никогда не встретимся утром на вышке и не будем друг над другом подшучивать. Я больше никогда не скажу ему: «Хватит уже читать эти дурацкие журналы про машины, давай работать!», а он не скажет мне: «Хватит уже пялиться в бинокль на Марата!»

Он больше не купит мне медовую пахлаву в знак примирения, а я, испытывая угрызения совести, больше не подарю ему новый журнал про машины… Мы не будем вместе есть мороженое. Я больше не поругаю его за то, что он, как обычно, взял мне кофейное мороженое, которое я не люблю, вместо обычного пломбира или клубничного, которое обожаю… Мы больше не будем по сто раз на дню ссориться по мелочам и мириться.

В горле стоял ком. Чем ниже солнце опускалось к морю, тем сильнее я осознавала, что остаются считаные минуты до конца нашей совместной работы.

Солнце уже коснулось краешком моря.

– У тебя такое лицо, как будто ты съела все кислые лимоны в Лимонном, – убрав бинокль от глаз, заметил Артем.

– А какое оно должно быть, если я больше не буду работать с самым лучшим в мире напарником? Как будто я съела все сладкие апельсины?

Артем не стал острить в ответ. Он грустно посмотрел на меня и опустил глаза.

– Не переживай, я справлюсь с собой, – пообещала я. – Просто сам пойми…

– Я понимаю, – кивнул Артем и нервно положил бинокль на стол. – Да я тоже расстроен! Думаешь, мне так легко оставить тут, в Лимонном, всю свою жизнь?.. Но вместе с тем я понимаю, что здесь мне нет жизни без Кати. Понимаешь, тут есть все – дом, семья, работа, ты, но нет Кати… И когда я думаю об этом, то все, что есть в Лимонном, отходит на второй план…

– Представляю, каково Марату было оставить свой город и переехать сюда, в Лимонный, – задумчиво проговорила я.

– С одной стороны, это тяжело, а с другой – легко. Ведь Марат приехал сюда к тебе, к своему счастью. И я тоже еду к своему счастью.

– Желаю вам с Катей всего самого наилучшего, – от всего сердца пожелала я.

– Спасибо… Но ты меня не забывай! Я ж сюда буду приезжать на каникулы, ну и вообще, когда захочу… Или с Катей будем приезжать. Посмотрим.

Сколько мы ни оттягивали этот момент, но солнце почти скрылось за горизонтом, и пришлось спускаться с вышки.

К нам подошел Марат.

– Ну что, трудовой день окончен? – весело спросил он. – Куда сейчас? Гулять?

– Собирать вещи, – вздохнул Артем.

– Какие вещи? – не понял Марат.

Мы ввели его в курс дела.

– Вот это да… – изумленно протянул Марат. Таким удивленным я видела его редко. – Так что, сегодня – все? Ты больше не придешь на вышку?

– Не приду, – развел руками Артем. – Кстати, давайте хоть сфотографируемся на память.

Мы попросили отдыхающую женщину сфотографировать нас. Поднялись на вышку, и она сделала несколько снимков на фоне моря, потом – на фоне почти что зашедшего оранжевого солнца, гор, пляжа…

После этого во второй раз спустились с вышки и побрели по вечерним улицам Лимонного к дому Артема.

Я шла и не могла взять в толк, как теперь Артем будет без Лимонного. Без апельсинов, лимонов и мандаринов на улицах? Без сказочного благоухания деревьев, когда цветут цитрусовые и магнолии? Как он сможет обойтись без всей этой красоты? Наш город разноцветный – на лимонах висят желтые лимоны, на апельсинах и мандаринах – оранжевые плоды… А еще есть темно-зеленые сосны, раскидистые пальмы и туи.

Наверное, очень сложно будет Артему поменять наш курортный город на обычный каменный мегаполис. И все это ради любви…

Мы не могли наговориться. Хотелось так много сказать друг другу! Но вот уже и его дом…

– Очень прошу – не приходите на вокзал меня провожать, – попросил Артем. – Если придете, я не смогу уехать…

– Но как это так – не проводить! – возмутилась я.

– Полина, мне будет тяжело, – признался Артем.

Я посмотрела в его наполненные грустью глаза и нехотя согласилась:

– Хорошо…

Артем крепко пожал наши руки, по-дружески обнял, окинул нас тоскливым взглядом и скрылся за калиткой.

Некоторое время мы с Маратом простояли молча, затем направились теперь уже к моему дому.

– Как он может уйти с работы! – эмоционально пожаловалась я Марату.

– Ну, в таких серьезных вопросах человеку надо думать в первую очередь о своей любви, а не о работе, – отозвался Марат. – Сама подумай – если бы твоя любовь жила в другом городе, ты бы что, не поехала к нему только потому, что к тебе привык напарник по работе?

– Ты прав, – согласилась я. – Я бы думала о себе, а не о напарниках.

– Я о том же, – улыбнулся Марат. – И вообще, не расстраивайся. У тебя ведь есть я. Я живу здесь, и мы с тобой вместе. И у нас много всего интересного впереди.

– Кстати, насчет интересного, – вспомнила я. – Когда мы поедем к Захару и Надежде?

– Оксана говорила, что хочет съездить завтра, – ответил Марат. – Я как раз сегодня с ней созванивался. Она сказала, что уже закончила работу над сценарием и ей не терпится съездить к Надежде.

– Тогда я завтра буду работать только в первую смену, а днем поедем к ним, – прикинула я план действий. – Мне ведь тоже интересно.

– Ну куда ж мы без тебя!

Спасателям полагается работать одну смену, но я работала почти всегда по две, потому что очень любила море. И мы с начальником договорились, что из-за такой сверхнагрузки я могу уходить с работы, если мне вдруг понадобится куда-то отлучиться по делам. Вышка в любом случае не будет пустовать, потому что там остается напарник. Как раз завтра, если на море не будет штормовой ситуации, я воспользуюсь этой возможностью и поеду с Маратом к Надежде.

Месяц назад мы познакомились с чудесными людьми – с двадцатидвухлетним Захаром и его матерью Надеждой[2]. Они живут в Новороссийске. История этой семьи трагическая: Надежда вместе со своим мужем-моряком Андреем Озерянским в день свадьбы отправились в свадебное путешествие на печально известном пароходе «Адмирал Нахимов», и этот пароход в тот же самый вечер затонул. Андрей погиб вместе с остальными 423 пассажирами и членами экипажа, но Надежда осталась жива.

Она забеременела еще до свадьбы и поэтому через несколько месяцев родила Захара. В детстве Захар плучил травму, в результате которой оказался прикованным к инвалидной коляске. Надо заметить, что Захар – парень необычайной красоты. Он хорошо сложен, у него глаза редкого орехового оттенка и густые черные ресницы, обрамляющие эти самые глаза.

Надежда так больше и не вышла замуж. Через всю свою жизнь она пронесла любовь к погибшему мужу.

Мы очень сдружились с этой семьей. Захар оказался отличным парнем. Он очень любит море, как и его отец, капитан дальнего плавания, но, к великому сожалению, из-за неподвижности ног моряком никогда не станет…

Невероятно грустно видеть Захара, который сидит на берегу в инвалидном кресле, смотрит на море и представляет, как плавал бы на корабле, справлялся бы с бурями, ловко уводя судно от гигантских волн, заливающих палубу… Как хотелось бы Захару вскочить с этого кресла, побежать по гальке и нырнуть в воду! И плавать, плавать, плавать, как его отец…

Мой отец тоже моряк, и, когда мы приезжаем к Захару в гости в Новороссийск (а ездим несколько раз в неделю), я рассказываю ему разные морские истории. Мне однажды даже довелось с папой побывать в плавании в Атлантическом океане!

Захар жадно слушает эти истории, и на его лице появляется мечтательная улыбка. С одной стороны, я испытываю некоторую неловкость, что бываю в море, а с другой – радость, что хотя бы рассказами приближаю Захара к его мечте…

Но завтра мы поедем в гости не для рассказов, а для дела.

Сейчас у нас дома живет мамина подруга – знаменитая актриса Оксана Романова.

И Надежда разрешила ей написать сценарий фильма на основе истории ее жизни.

Оксана так вдохновилась этой идеей, что ровно за месяц написала первоначальный вариант сценария, и завтра мы едем к Надежде и Захару, чтобы ознакомить их с этой работой.

В будущем фильме Оксана должна играть главную героиню – Надежду (кроме того, она выступит в качестве режиссера), и Марату тоже достанется заметная роль. А если конкретно – Оксана дала ему роль лучшего друга мужа Надежды.

Марат четко и уверенно продвигается к своей цели – реализовывает талант певца, музыканта и актера. Слава богу, сейчас все складывается в пользу Марата. В начале лета он сыграл в эпизодической роли фильма «Наша Атлантида», а теперь у него будет более крупная роль.

Сказать по правде, я радовалась успехам Марата и одновременно волновалась за наше будущее. Марат мечтает быть актером и певцом, а я – моряком. Как может сложиться совместная жизнь людей, если один находится постоянно на съемках в разных городах, а второй – в плавании где-нибудь в Индийском океане?..

Вокруг Марата постоянно будут виться толпы красоток – актрис и поклонниц. Выдержит ли он испытание славой и постоянный соблазн? Будет ли верен своей девушке, которая находится в плавании?.. Не померкнут ли чувства Марата ко мне, если его постоянно будут окружать новые люди?

Эти переживания все лето не дают мне покоя. Я постоянно думаю, как решить эту проблему… Но не могу найти никакого решения.

Можно, конечно, поступить так: я не стану моряком и буду постоянно ездить с Маратом на съемки, мы будем всегда рядом. Или же Марат не станет актером, а будет со мной в плаваниях.

Но будем ли мы счастливы?

Любовь любовью, отношения отношениями, но человеку важно реализовываться не только в любви, но и в общественной жизни. Будет ли счастлив Марат, если я его лишу любимой профессии? И буду ли счастлива я, если брошу свое призвание?

Нет. Никакого счастья не будет. Потому что мы постоянно станем думать о своих нереализованных талантах.

Все люди разные, но большинству нужно в жизни разнообразие. Находясь на работе, думать о том, что придешь домой, а там тебя ждет любимый человек. А сидя рядом с любимым человеком, важно знать, что завтра пойдешь на работу, где тебя тоже ждут и где ты нужен. Если исчезнет какая-то одна из этих «составляющих разнообразия», человек станет чувствовать себя несчастным.

Вот над этим я и думаю постоянно.

Как быть вместе людям, если один из них – на суше, а другой – в море?..

Глава 2

Шторм

Вчера был удивительный вечер. Мы с Маратом сидели на нашем секретном пляже, который спрятан от посторонних глаз за густой рощей, валунами и высокими скалами, пекли картошку, и Марат пел романсы под гитару. Мы часто проводим вечера именно так. Да, эти вечера похожи, но вместе с тем, каждый вечер с Маратом для меня удивителен и неповторим.

Хоть мы и знакомы уже чуть больше года, но за все это время я ни разу не испытывала усталость от нашего общения. Еще ни разу не случалось, чтобы мне не хотелось провести вечер с Маратом. Марат говорит, что мы – источники друг для друга. Он питает меня, а я питаю его. Наверное, он прав.

Мы пекли картошку, а потом плавали в море, которое действительно было черным, потому что плавали ночью. А на берегу, как маяк, горел наш костер…

Море для меня – это все. В воде я чувствую себя как дельфин. Когда погружаюсь в воду, создается впечатление, что я и море это единое целое. Кстати, не зря же человек на семьдесят процентов состоит из воды…

Когда я плаваю просто так или плыву к кому-то на помощь, мне кажется, будто меня окутывает какая-то оболочка, которая, как торпеда, рассекает воду и несет меня к человеку, который попал в беду. Наверное, это нескромно, но в плавании я просто ас, и по крайней мере в Лимонном мне нет равных!

Часто я заплываю так далеко, что видны только верхушки гор. Когда мне нужно поднять настроение, я начинаю плавать, и настроение улучшается. Такое чувство, словно море растворяет все плохое и нейтрализует его в своих невероятных соленых толщах.

Без моря я не могу жить, и окружающие часто называют меня дельфином. Сказать честно, мне очень нравится это определение. Дельфины и море едины, сложно представить их друг без друга. Кроме того, дельфины добрые и верные, и я хочу быть похожей на них.

…Сейчас я вспоминала вчерашний вечер и шла по утренним улицам Лимонного на свою любимую работу. Город только начал просыпаться. Сонные отдыхающие шли к морю, солнце еще не вышло из-за гор, и было по-августовски свежо.

Чувствовалось, что лето уходит… Только в августе бывает по утрам такая свежесть, граничащая с прохладой.

Когда я проходила мимо цитрусовых деревьев, пахло цитрусом, а когда шла мимо сосновых посадок, то вдыхала упоительный аромат хвои.

Но сегодня наслаждение природой немного отошло на второй план, потому что я шла к пляжу и волновалась. Волновалась о том, что сейчас придется знакомиться с новым напарником. Сегодня Артем уже не придет на работу, и я буду следить за отдыхающими с каким-то другим человеком.

«Интересно, какого он возраста? – размышляла я. – Мы подружимся, или отношения будут натянутыми? Это парень или девушка? Хотя, скорее всего, парень, ведь я единственная девушка-спасатель на всем побережье».

Я увидела его издалека. Он уже стоял на вышке и смотрел в бинокль на море.

«Вот он – тот, кто заменил Артема», – подумала я.

Я подошла к лестнице, ведущей на вышку, и взобралась на площадку.

Парень услышал мои шаги и развернулся.

– Привет, – доброжелательно улыбнулся он.

– Привет, – ответила я, оценивающе его разглядывая.

Он был выше среднего роста, спортивного телосложения – как у всех пловцов, с развитыми плечами и грудной клеткой. Белокурые волосы немного отпущены и вьются. Глаза – голубые, как небо. И лицо очень симпатичное. Ему бы в модели идти!

– Ты Полина? – поинтересовался он.

– Да.

– А я – Саша. Теперь мы будем работать вместе.

– Очень приятно, – ответила я.

Мне действительно было приятно. Я не испытывала антипатии, потому что этот парень выглядел искренним. Хоть я и расстроена из-за отъезда Артема, но не должна свои негативные эмоции перекидывать на Сашу. Он ведь ни в чем не виноват – не выгонял Артема с работы. Его просто направили работать на мою спасательную станцию № 5, поэтому я на правах старого работника должна хорошо его принять и создать максимально комфортные условия.

– У тебя такие красивые африканские косички, – похвалил Саша. – Такой контраст – коричневая от загара кожа и светлые волосы!

– Спасибо, – смутилась я. – Моя лучшая подруга Фулата – африканка. Она помогает заплетать косички.

– Понятно… Мне много о тебе рассказывали, – сообщил Саша, тоже разглядывая меня. – Говорят, ты плаваешь, как дельфин, и в плавании тебе нет равных.

– Ну… я люблю море, – нейтрально ответила я, чтобы не показаться хвастливой. – А ты где раньше работал? Что-то я тебя не видела, хотя знаю всех спасателей в нашем городе.

– А я не из Лимонного, поэтому мы и незнакомы. Моя мама вышла замуж за одного мужчину, который живет в Лимонном, и мы сюда переехали.

«Надо же, все следуют за своими спутниками жизни», – с удивлением отметила я.

– Я с детства занимаюсь плаванием, обожаю воду, и поэтому когда узнал, что мы переезжаем на побережье, то прямо места себе не находил от счастья! – эмоционально продолжал Саша.

– Значит, ты увлекался плаванием?

– Не только. Еще я долгое время занимался в модельной студии.

«Надо же, я попала в точку!» – мысленно подивилась я.

– И что, так легко все бросил?

– Ой, да я студию не воспринимал всерьез, – махнул рукой Саша. – Просто однажды зашел туда с другом и стал ходить с ним за компанию от скуки. Поэтому я не особо расстроился, что пришлось оттуда уйти из-за переезда. Ну а тут пришел в Центр спасателей, оставил свое резюме, со мной побеседовали, проверили физическую подготовку и решили взять на работу.

– Надеюсь, тебе здесь понравится. А сейчас давай я расскажу о работе.

– Давай! – с неподдельным интересом согласился Саша.

И я принялась рассказывать о специфике работы и показывать, где стоит наш спасательный катер, скутер, где находится мегафон, а также бытовые предметы – чайник, напитки, где можно прилечь, чтобы отдохнуть…

– Мне тут нравится! – в конце «экскурсии» широко улыбнулся Саша. У него была красивая белозубая улыбка.

– Я рада, – искренне ответила я.

Постепенно пляж стал заполняться отдыхающими, и вскоре яблоку было негде упасть.

Открылся пункт проката, и я увидела Марата, который подошел к берегу и начал втыкать зонт в гальку. На Марате были шлепанцы и короткие красные шорты, которые очень ему шли. Кстати, это именно я их помогала выбирать при покупке.

Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся, посмотрел в нашу сторону и приветливо помахал рукой. Я помахала ему рукой в ответ.

– А это еще кто? – поинтересовался Саша.

– Марат. Он работает в пункте проката. Кроме того, он мой друг.

– Друг?.. – Саша поднял бровь кверху. – Обычный, или…

– «Или», – улыбнулась я.

– Понятно, буду знать, – ответил Саша.

Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, что после этой новости Саша стал каким-то задумчивым. Впрочем, у меня нет времени над этим размышлять – надо работать.

Море сегодня было теплое, как парное молоко, и поэтому с самого утра все прибрежное пространство заполнилось людьми. За ними нужен глаз да глаз! Отдыхающие любят заплывать далеко и часто не рассчитывают силы, их не хватает, чтобы вернуться обратно.

– Уважаемые отдыхающие, – сказала я в мегафон. – Просьба не заплывать за буйки и вести себя в воде предельно осторожно.

На смену моему призыву я услышала голос Марата. В пункте проката недавно поставили колонки с микрофоном, и теперь Марат говорил не в громкоговоритель, как раньше, а в микрофон.

– Доброе утро, уважаемые отдыхающие! Наш пункт проката предоставляет к вашим услугам гидровелосипеды, «бананы», водные диваны… Кто хочет покататься на «банане», спешите – осталось всего восемь свободных мест!

Надо заметить, что на банане всего было восемь мест. Эта уловка использовалась для того, чтобы сыграть на психологии людей. Услышав, что «осталось всего восемь свободных мест», люди начинают переживать, что не успеют занять место, и спешат в пункт проката.

– Кроме того, к вашим услугам парашют, – продолжал Марат выдавать заученный текст. – Посмотрите вдаль – вы увидите, что наш сотрудник летит на желтом парашюте с веселым смайликом на куполе. Точно так же с высоты птичьего полета можете и вы полюбоваться нашим прекрасным городом Лимонным. А кто захочет – тот сможет помочить ножки в теплой морской воде.

Многие отдыхающие посмотрели на парашют. На нем летел сотрудник пункта проката. В какой-то момент водитель катера остановился, парашют опустился к морю, парашютист коснулся ногами воды, затем катер увеличил скорость, и парашют вновь взмыл в небо, а потом парашютист мягко приземлился на катер. Техника была отработана безупречно.

После демонстрации полета многие отдыхающие захотели полетать и направились к пункту проката.

Хочу сказать, что раньше на пляжах люди лежали на подстилках, а сейчас разные предприниматели старались заполонить все лежаками, которые отдыхающие должны были арендовывать. Лично мне это не нравилось. Пляж это не частная собственность, и нельзя занимать его лежаками, тем самым вынуждая людей покупать места.

Кроме того, в последнее время лексикон работников пункта проката стал немного меняться. Если раньше катамараны называли катамаранами, то сейчас это были «гидровелосипеды». Даже не знаю, хорошо ли это, что все меняется?.. Лично мне становится как-то грустно.

Техника тоже преобразовывалась – раньше Марат говорил в мегафон, а сейчас использует микрофон и колонки. Парашюты тоже стали красивее – во-первых, их начали делать цветными, а во-вторых, на разноцветных куполах придумали рисовать смайлики, и теперь с берега складывалось впечатление, что по небу летят огромные улыбки – желтые, голубые и красные.

– Здорово тут у вас! – восхитился Саша.

– Да, – с гордостью согласилась я. – Мы делаем все, чтобы отдыхающим здесь нравилось, ведь благодаря ним и существуют курортные города…

– А в Лимонном много приезжих? Ну, из тех, что тут работают?

– Думаю, где-то восемьдесят процентов, – прикинула я. – Как только заканчивается курортный сезон, все палатки и магазины закрываются, и на улицах уже редко можно встретить людей.

– Прямо не верится! А сейчас по улицам ходят толпы!

– Через два месяца сам все увидишь, – пообещала я. – Сейчас конец августа. Скоро все поразъезжаются. Дети ведь в школу идут, а вместе с ними уезжают и родители. Половины отдыхающих не будет. Вторая половина уедет где-то в середине октября.

– Как интересно, – искренне произнес Саша. – Всегда мечтал жить на берегу моря, и вот моя мечта сбылась!

Так, в разговорах о том о сем, прошло несколько часов. Во время общения с Сашей я все больше и больше убеждалась, что он вполне нормальный парень, и мы, скорее всего, сработаемся.

В полпервого солнце начало палить так, что воздух стал раскаленным, словно мы находились в духовке. Было знойно и как-то тяжело. Тем не менее весь пляж по-прежнему оставался забит людьми. К сожалению, многие не понимают, что загорать после обеда вредно для здоровья, потому что из-за повышенной дозы ультрафиолета повышается риск раковых заболеваний.

До конца смены оставалось два часа. Скоро мы с Маратом и Оксаной поедем к Надежде обсуждать сценарий фильма.

Я была наполнена радостью, и вместе с тем сердце почему-то стала сжимать непонятная тревога. Я места себе не находила. Ходила по спасательной вышке то вправо, то влево и сама не понимала, почему так нервничаю, ведь причин для этого не было.

Спустя полчаса подул ветер. Сначала он был слабый, но быстро становился все сильнее и сильнее. Море начало беспокоиться. Небольшие волны, которые находили на берег, сменились полутораметровыми. Небо затянули серые трехэтажные дождевые тучи.

– Вот тебе «повезло» – первый день работы, и сразу шторм, – сказала я Саше.

– Наверное, это испытание на прочность, – улыбнулся он.

– Надеюсь, ничего серьезного не случится, – проговорила я.

Тревога по-прежнему сжимала сердце.

Поднялся ветер такой силы, что начал сносить зонтики, которые отдыхающие воткнули в гальку, а также шляпы и полотенца. Высокие волны со страшным грохотом разбивались о берег, и брызги щедро поливали сидящих на пляже. Люди начали собираться и спешно уходить.

Я посмотрела в сторону Марата – он сложил свой зонт и направился в ангар, где хранились «бананы» и прочие плавсредства.

– Внимательно смотри в бинокль, нет ли кого в море! – велела я Саше.

– Да, хорошо, я смотрю, – ответил он. Его лицо было очень серьезным. – Пока что все нормально, никого не вижу.

От ветра и волн стало шумно. Начал накрапывать дождь.

Вдруг я услышала голос Марата, который пролетел по пляжу:

– Уважаемые отдыхающие, прошу вашего внимания! Родители не могут найти своего сына – семилетнего мальчика Диму в зеленых плавках и с синим спасательным кругом. Если кто-то видел этого ребенка или если он стоит рядом с вами, просьба привести его сюда, к пункту проката. Здесь его ожидают родители.

– Я надеюсь, этот мальчик не пошел купаться! – с беспокойством сказал Саша.

– Я тоже на это надеюсь, – тревожно отозвалась я.

Я внимательно смотрела в бинокль, стараясь заметить или мальчика, или других отдыхающих, попавших в беду. Но пока все было в порядке.

Волны разбивались о причал, и пышная пена доходила до середины пляжа. Почти все отдыхающие ушли, но некоторые компании остались и развлекались тем, что ныряли в волны.

– Ну вообще уже у людей ума нет! – проворчала я и взяла мегафон: – Отдыхающие! Большая просьба не нырять в волны, потому что волны поднимают со дна тяжелые камни, и эти камни могут ударить вас по голове!

Кто-то меня послушался и вышел на берег, благодарно кивнув, а кто-то как ни в чем не бывало продолжал нырять.

– Попросили же – не нырять! – грозно повторил в мегафон Саша. – Немедленно выйдите на берег! Мы тут что, артисты разговорного жанра? О вас же заботимся, а не о себе! Поэтому если просим не нырять, значит, это действительно опасно!

Те, кто нырял в волны, послушались моего нового напарника (сама не верю, что это говорю) и вышли на берег.

«А Саша неплохо начал», – с уважением подумала я.

И вдруг увидела в бинокль синий спасательный круг в море и ребенка. Огромные волны качали их обоих, и каким-то чудом спасательный круг вместе с мальчиком до сих пор не перевернулся.

– Вон тот пацан! – крикнула я Саше, кладя бинокль на синий пластиковый стул. – Я к нему!

– Давай!

В мгновение ока я спустилась с вышки и оседлала катер. Ветер развевал мои светлые африканские косички.

На скутере по таким волнам плыть было нельзя, потому что он мог перевернуться.

– Отдыхающие, пожалуйста, освободите техническую зону! – Саша крикнул в мегафон людям, которые заплыли в зону разгона спасательных катеров. Эта зона была огорожена канатом с поплавками, но люди постоянно сюда заплывали.

«Молодец, что сделал замечание», – подумала я и взяла курс на мальчика.

Ветер унес его далеко в море, и без посторонней помощи ребенок вряд ли оттуда смог бы выбраться.

Я миновала техническую зону, причал и метров через сто пятьдесят оказалась рядом с мальчиком. Он смотрел на меня испуганными глазами, был весь бледный и обессиленный.

– Сейчас я тебя вытащу!

Мальчик ничего не ответил – он отчаянно барахтался в воде.

Я оставила катер и нырнула в воду, чтобы вытащить ребенка. Подплыла к мальчику, подхватила его, сбросила с него спасательный круг и затолкнула на катер.

– Держись!

– Хо-хорошо… – стуча зубами от переохлаждения, ответил он и вцепился в ручки руля.

– Ты Дима?

– Да, я Дима.

– Отлично. На берегу тебя ждут родители.

А через минуту произошло то, что оставило шрам в моей душе на всю жизнь. Я никогда не думала, что это может случиться, но это случилось… Собственно, эту историю я и хочу рассказать.

Но обо всем по порядку.

Я держалась в воде, как в невесомости. Ветер начал относить спасательный круг Димы.

– А спасательный круг? – едва не плача, спросил ребенок.

– Его сейчас тоже вытащу, – пообещала я, поплыла за кругом.

Проплыла метров пять (до круга оставалось еще столько же) и внезапно ощутила жуткую боль в ногах. Сначала в правой, потом в левой. Дикая боль разрывала икроножные мышцы, и я не могла пошевелить ни одной ногой.

Меня накрыла ледяная волна и воды, и страха.

«Судорога», – с ужасом осознала я.

Я пыталась пошевелить ногами, но они не слушались. Мышцы крутило так сильно, что мне казалось, будто их отрывают от костей.

Я пыталась держаться на плаву руками, но от страшной боли потемнело в глазах, и вместо того, чтобы плыть, я потянулась к ногам, чтобы попытаться как-то воздействовать на окаменевшие мышцы.

Я сильно сжала мышцы, но боль не отпустила.

Я пожалела, что не цепляла к купальнику булавку. Судорог у меня никогда не случалось, и я считала, что булавка мне не нужна. А сейчас поняла – если бы была булавка, я бы уколола сведенную мышцу, и все бы пришло в норму. Но… булавки не было.

Окаменевшие ноги меня не слушались. Волны усиливались, и я оказывалась то под водой, то на поверхности. В таком состоянии была похожа на поплавок, который то уходит под воду, то выныривает. Сейчас я была под водой.

Мне стало страшно. Я не могла управлять своим телом. Впервые за четырнадцать лет занятий плаванием случилась судорога.

В очередной раз вынырнув на поверхность холодной воды, я услышала испуганный крик Димы:

– Тетя, что с вами?!

– Зови на помощь! – крикнула я, выплевывая морскую воду. – Срочно зови на помощь!

Дима принялся размахивать руками в сторону берега.

Окаменевшие мышцы на ногах по-прежнему крутило, и я не могла справиться со своим собственным телом.

Очередная волна погрузила меня в воду. Волна была мощная, и я ушла довольно глубоко. Но самое ужасное, что перед погружением не успела набрать воздуха в легкие.

Мне отчаянно хотелось вдохнуть, но я понимала, что если сделаю вдох, то захлебнусь.

Когда у человека легкие наполнены воздухом, то вода выталкивает его на поверхность. Но сейчас я была совсем без воздуха.

Я открыла глаза. Вокруг мутная вода.

Очень хотелось сделать вдох, но я пересиливала себя и отчаянно гребла руками наверх. Однако поверхности воды все не было.

В какой-то момент рефлексы взяли свое, и я вдохнула. Вода хлынула в легкие. Мне показалось, будто их обдало жаром.

Сознание помутилось, стало, как мутная вода вокруг, и я почувствовала, что разум меркнет, как экран выключенного телевизора.

А через секунду передо мной возникла сплошная темнота, и сознание отключилось.

Глава 3

Страх

Я очнулась и сначала не поняла, что происходит и где нахожусь. Сильно кашляла. Изо рта и носа фонтаном лилась вода. В перерывах между отплевыванием я увидела ошарашенного мальчика, который сидит и смотрит на меня, и склонившегося надо мной какого-то парня.

А, это Саша… Новый спасатель. А тот ребенок – Дима.

Выплюнув всю воду, я порывисто вздохнула. Быстро, жадно дышала. Легкие будто не верили, что снова поглощают кислород.

Шел сильный дождь. Он барабанил по катеру, на котором мы находились, и по воде. Небо было затянуто черными тучами. Скутер качался на волнах рядом с катером.

Саша перекрестился и воскликнул:

– Господи, Полина, ты жива! Если бы ты знала, как я перепугался, думал, не успею! Что же с тобой случилось?

– Судорога, – приводя в норму дыхание, сказала я. Голова немного кружилась. – Обе ноги свела судорога, и я не смогла выплыть.

– У тебя часто такое? – глаза Саши округлились.

– Первый раз за четырнадцать лет, что я занимаюсь плаванием! – ответила я и приподнялась. Голова закружилась сильнее.

– Лежи, не вставай! – забеспокоился напарник.

– Вот это у тебя первый рабочий день… – с сочувствием проговорила я.

– Да уж…

– Ты приплыл на скутере… При таких волнах он мог перевернуться.

– Его качало, но не перевернулся. Не переживай.

Я испытывала потрясение и не знала, что сказать. Я спасала людей сотни раз, но никто еще не спасал меня. Спасенные люди всегда растерянно на меня смотрели и рассеянно благодарили. Теперь я понимала их чувства. Что можно сказать человеку, который спас твою жизнь?

– Спасибо тебе, – пробормотала я. – Меня еще никто никогда не спасал… Я тонула первый раз в жизни…

– Да ладно, – смутился Саша. – Главное, что с тобой все в порядке. Ну, поплыли к берегу. Шторм до сих пор продолжается.

«Сегодня явно не мой день», – подумала я.

Дальнейшие события происходили как во сне. Помню, мы приплыли на берег, прибежал Марат, взволнованно спрашивал, что со мной, обнимал…

Как во сне я была, потому что стала осознавать, что находилась на волосок от гибели.

К этому времени как раз закончилась моя первая смена, я позвонила начальнику, предупредила, что уйду со второй смены, и мы с Маратом пошли домой.

Но перед этим еще несколько раз поблагодарили Сашу за спасение жизни.

– Зачем ты поплыла за этим спасательным кругом! – возмущался Марат по пути к дому.

– Откуда я знала, что случится судорога!

– Если бы ты знала, как я волновался за тебя, – сказал Марат и крепко обнял меня. – Я стоял на берегу и увидел, что в море кто-то сидит на твоем катере и машет руками. Потом этот новый спасатель прыгнул на скутер и поплыл к тебе. Я понял, что с тобой что-то случилось, ведь тебя на катере не было видно…

Я вспомнила мутную воду, которая забирала меня, и мне стало жутко.

Сейчас я находилась в странном, будто замороженном состоянии и еще не до конца понимала, как быть дальше.

– Ладно, мне нужно от этого отвлечься, – вздохнула я.

– Сейчас поедем к Надежде, и там переключишь свои мысли.

Домой пошли через главный парк Лимонного. Здесь росло много пальм, располагались красивые фонтаны, было много аттракционов.

Я шла, погруженная в свои мысли.

«Надо же, как быстро Саша приплыл ко мне на помощь… Удивляюсь, как он нашел меня, если я была уже не на поверхности воды? Как вспомню ту мутную воду, сразу мороз пробирает…»

Внезапно мне в плечо впилось что-то острое, а в ухо гаркнули что-то нечленораздельное.

Я отскочила в сторону от неожиданности.

С моего плеча слетел крупный, размером с подрастающего цыпленка, попугай-какаду и полетел к хозяину в панаме – молодому парню лет двадцати пяти.

– Девушка, вы такая пугливая, – улыбнулся он.

– Зачем вы без спросу сажаете на людей попугая? – пошел в наступление Марат. Он прекрасно понимал, что в данный момент попугай на плече был для меня явно лишним впечатлением.

– Ну, не хотите фотографироваться – как хотите.

Я стояла и возмущенно смотрела на парня.

Должна сказать, что в курортных городах мне нравится все, но одна вещь вызывает возмущение. Я всегда с этим борюсь и при каждом удобном случае высказываю свое мнение.

Я не люблю, когда делают бизнес на животных.

Бедных обезьянок, попугаев и питонов целыми днями носят по пляжу, мучают жарой и голодом.

Но в этом году появилась другая мода. Как только я первый раз увидела это со своей вышки, то чуть не свалилась вниз от негодования.

Сейчас, кроме попугаев, обезьянок и питонов, стали носить львят и лемуров.

Все львята, которых носят, возрастом не больше двух месяцев. Им в этом возрасте нужно быть с мамой и питаться молоком, а не находиться целыми днями на жарком пляже! Львята, которых используют в бизнесе, имеют странный сонный вид. У них постоянно закрыты глаза, и ведут они себя несколько заторможенно. Один раз я увидела, как львенок сосал палец на руке мужчины, который носит его в ошейнике по пляжу. Видимо, львенок представлял, что это не палец, а мать.

Эта ситуация меня просто возмущает!

Но то, что происходит с лемурами – возмущает еще сильнее! Возможно, для многих это станет новостью, но в конце каждого курортного сезона лемуры погибают. Дело в том, что эти крохотные беззащитные существа с большими трогательными глазами родом с Мадагаскара или Коморских островов, которые находятся возле Африки. То есть с другого полушария Земли. Когда у нас, в России, лето, на Мадагаскаре или островах у лемуров зимняя спячка. Лемуры, которых привезли в Россию, продолжают жить по своим биоритмам, и летом они пребывают в спячке. Но люди, которые таскают лемуров по пляжу, постоянно их встряхивают, чтобы они не спали и смотрели открытыми глазами в камеру, когда с ними фотографируется очередной отдыхающий.

Таким образом, у лемуров расстраивается режим и биоритмы. Они не спят, хотя должны спать, и из-за серьезных нарушений в организме гибнут к концу сезона.

Все это мне рассказал знакомый ветеринар Иван, к которому мы периодически носим свою старушку-кошку Мурку. А насчет львят уточнил, что их накачивают снотворным (хищники все-таки) – и поэтому они постоянно сонные. Кроме того, Иван сказал, что подросшим львятам вырывают клыки, чтобы они случайно не укусили отдыхающих.

А в одном из курортных городов Азовского моря в этом году произошел вообще дикий случай. Работники пункта проката привязали к парашюту ослика и запустили его в небо. Очевидцы говорят, что все время полета ослик страшно кричал. К счастью, он остался жив. Я не понимаю, какими нелюдями надо быть, чтобы совершить такое? Ради рекламы своих парашютов запустить в небо ослика… Правда, желающих покататься после этого не прибавилось.

Сейчас, в парке, я снова увидела львенка, который облизывал палец человека, который его держал, лемура, обезьянок, попугаев…

– Живодеры! – возмутилась я, окинув владельцев животных испепеляющим взглядом. Прохожие заинтересованно посмотрели на меня. – Прекратите издеваться над животными!

– А с чего вы взяли, что мы над ними издеваемся? – удивился парень в панаме.

– С того, что у них нарушен режим питания, сна, и они очень утомлены! Я целыми днями вижу, как вы носите их по пляжу от рассвета до заката! А этот львенок – сколько ему? Месяц? Два? А лемур? Вы в курсе, что у них сейчас зимняя спячка? – спросила я и сама ответила на свой вопрос: – Да уж, наверное, в курсе, раз постоянно переворачиваете его вниз головой, чтобы этот бедняжка проснулся!

Я говорила это так эмоционально, что, казалось, выплескиваю весь свой негатив из-за случая в море.

Ко мне подошел парень с лемуром и прошипел:

– Чего разоралась? Хочешь получить?

Марат выступил вперед:

– Слышишь, ты, рот закрой, а не то сам сейчас получишь!

Парень окинул нас ненавидящим взглядом. К нему подошла девушка с попугаем:

– Паша, успокойся. Оставь их.

Едва сдерживаясь, он сказал:

– Идите куда шли. Не мешайте нам работать.

Я поняла, что назревает драка, и решила ее предотвратить:

– Марат, идем, нам пора к Надежде.

И мы пошли домой.

Я огляделась. С лемуром уже кто-то фотографировался. Бизнес живодеров работал, как по маслу.

– Вообще уже нет никаких тормозов, – сказала я Марату. – Скоро начнут пингвинов по пляжу таскать, лишь бы заработать.

– Смотри, им это не предложи, а то скажут, что это хорошая идея, и действительно начнут таскать, – усмехнулся Марат.

Мы подошли к дому. Во дворе в беседке сидели мама, Оксана и Вольный Ветер.

Вольный Ветер – это мой дядя, мамин брат, которого на самом деле зовут Данил. Он – путешественник и обошел пешком уже много стран. Дядя пришел к нам в гости месяц назад и познакомился с Оксаной, которая тоже у нас гостит. Между ними завязались отношения, и теперь они неразлучны[3].

– Доча, Марат, привет! – поздоровалась мама. – Ты будешь переодеваться или так поедешь?

– Переоденусь конечно, – удивилась я. – Не поеду же я в Новороссийск в купальнике.

– А, ну да, – присмотрелась ко мне мама.

Мама как обычно витала где-то в облаках.

К Надежде и Захару поехали я, Марат и Оксана. Мама с дядей решили остаться дома и заняться деревьями хурмы, опрыснуть от болезней и вредителей.

Приехав на электричке в Новороссийск, мы направились к улице Павлова, где жили Надежда и Захар.

– Я так волнуюсь – а вдруг Надежде не понравится сценарий? – поделилась переживаниями Оксана.

– Почему это ей не понравится? – удивился Марат.

– Вдруг ее что-то не устроит, и она откажется от сценария, скажет, что передумала… Я сама не знаю, просто переживаю!

– Оксана, не волнуйся, все будет хорошо! – пообещала я. – Вы же заранее обсудили сюжет, она уже примерно знает, о чем будет фильм.

– Да, ты права… Просто это мой первый сценарий, и режиссером тоже буду я. Поэтому и переживаю. Раньше ведь зрители и критики знали меня как актрису, а сейчас я предстану сразу в трех образах…

На наше счастье, мы уже подошли к дому Надежды, и поэтому не пришлось в очередной раз говорить «Все будет хорошо».

Надежда и Захар ждали нас у ворот.

– Как добрались? – поинтересовался Захар, откатывая коляску назад, давая нам пройти во двор. – Этим летом просто аномальная жара! Еще никогда такого не было! По телевизору передают, что из-за высокой температуры даже леса горят. А вы видели небо? Такое чувство, что даже оно выгорело на солнце! Не такое синее, как обычно!

– Да ужас, я чуть в обморок не упала, пока ехали, – пожаловалась Оксана, обмахивая себя сценарием, как веером.

– Меня тоже как-то мутило, – пожаловался Марат.

Я остолбенела. Оксана чуть не упала в обморок, а Марата мутило? Но когда это было? Почему я ничего не заметила?

Я стала анализировать поездку и поняла, что была как будто отключена. После сегодняшнего происшествия, когда чуть не утонула, я находилась словно в другой реальности. Вроде бы ехала вместе с Маратом и Оксаной, но что происходило и о чем говорили – не помню. Помню уже только конец поездки, когда Оксана стала активно переживать за сценарий.

«Давай уже приходи в себя! – мысленно скомандовала я. – Хватит думать о судороге! Все ведь закончилось хорошо!»

Этой команды хватило на некоторое время. Я немного повеселела.

Мы прошли на веранду, которая была оплетена виноградом (Надежда профессионально выращивала виноград и розы, и поэтому эти растения были посажены у нее практически везде). На веранде было прохладно, с гор дул свежий ветер, на уютном столике располагались напитки, угощения.

Мне очень нравится, что в курортных городах практически вся жизнь проходит на свежем воздухе – на верандах, которые оплетены буйной зеленью, во дворе.

Мы устроились на стульях (Захар сидел в инвалидном кресле), и Оксана принялась взволнованно читать сценарий.

Сюжет, как я уже сказала, основывался на семейной трагедии Надежды на пароходе «Адмирал Нахимов». Но так как для полнометражного фильма одного эпизода было мало, Оксана придумала еще и другие сюжетные линии, чтобы расширить историю.

На мой взгляд, все получилось очень трогательно, и диалоги были красивыми.

Я наблюдала за реакцией окружающих. Надежда и Захар слушали Оксану, и их взгляды были рассеянными. Очевидно, они погрузились в свои мысли и представляли, как будет выглядеть уже снятый фильм, а Надежда к тому же вспоминала ту самую трагедию и переживала все заново.

Несколько раз я замечала, как ореховые глаза Захара увлажнялись, и он сглатывал ком, а из глаз Надежды периодически текли слезы.

Но в какой-то момент я почувствовала, что снова нахожусь не здесь.

Перед глазами стояли страшные картины: я плыву за синим спасательным кругом, но не успеваю до него доплыть, ноги сводит судорога, и я ухожу под воду. Меня качают гигантские волны, подо мной и надо мной огромные толщи воды, и я погружаюсь на глубину. Вокруг вода, пузырьки, и страшно болят мышцы ног… Соленая вода попадает в легкие, и я теряю сознание…

Меня пробрал мороз. Я вздрогнула и вернулась в реальность.

На меня вопросительно смотрели все: Марат, Захар, Надежда и Оксана.

Я поняла, что что-то пропустила.

– Что-то случилось?.. – осторожно спросила я.

– Ты вскрикнула, – сказал Марат, беспокойно заглядывая мне в глаза. – Что с тобой?

– Я… я вспомнила, что сегодня было… – призналась я.

– А что сегодня было? – полюбопытствовал Захар.

Я подумала, рассказывать или нет, и решила рассказать. Все равно со временем все узнают. Я не хотела, чтобы мои близкие переживали, но, как известно, шила в мешке не утаишь, сколько веревочке ни виться, а конец придет – можно подобрать много пословиц, но суть одна – лучше рассказать сразу, чем потом объяснять, почему все скрыла.

– Я сегодня чуть не утонула, – произнесла я, не веря в собственные слова. – На море был шторм, где-то пять баллов по шкале Бофорта, я спасала ребенка, посадила его на катер, потом поплыла за его спасательным кругом, и… – слова застряли в горле. Я не смогла продолжить.

– Ее ноги свела судорога, – продолжил за меня Марат. Он подсел ко мне и обнял за плечи. – Она ушла под воду и чуть не утонула. Там была большая глубина, метров пятьдесят…

– Так что в итоге? Тебя отпустила судорога? – побледнев, спросила Оксана.

– Ее спас новый спасатель, который сегодня пришел работать на вышку вместо Артема.

Несколько секунд все посидели молча. Каждый, видимо, явственно представлял эту ситуацию.

– Ужас какой, – в конце концов с чувством сказала Оксана.

– Ладно, сейчас уже все нормально, – постаралась я сменить тему. – Оксана, давай, читай дальше.

Мы снова вернулись к сценарию, но было заметно, что у всех остался осадок после нашего рассказа.

И я не могла ничего поделать, потому что сама не знала, как справиться с этим осадком…

Надежде и Захару понравился сценарий, и они сказали, что никаких претензий к содержанию не имеют. Его можно отдавать в кинокомпанию.

* * *

Ночь прошла ужасно. Я то засыпала, то резко просыпалась и долго лежала с колотящимся сердцем, не понимая, где нахожусь и что со мной происходит.

Когда проваливалась в сон, видела, будто плаваю посреди моря, а вокруг нет никого. Только хмурое серое небо и огромные волны, которые накрывают меня с головой.

После этого вздрагивала и просыпалась. Первое время лежала, не понимая, почему я здесь, если должна быть в море, а потом видела свою комнату, привычную обстановку, слышала стрекот цикад за раскрытым окном и постепенно приходила в себя.

За сегодняшнюю ночь такое повторялось раза четыре.

Часа в три, когда я проснулась в очередной раз, я почувствовала, что мне как-то нехорошо, дискомфортно. Возникло состояние легкой тошноты, но через полчаса оно прошло. Это тоже был признак стресса.

Наконец за окном стало светать, и хоть до работы еще оставалось четыре часа, я поняла, что больше не смогу уснуть.

Я встала с кровати и подошла к окну. На улице было свежо, даже прохладно. Птички только начинали просыпаться. Несколько воробьев сели на инжир, который растет возле моего окна, и, весело чирикая, принялись чистить перышки.

Я смотрела на них и ни о чем не думала. Если раньше подумала бы: «Какие красивые! Летят навстречу новому дню», то сейчас безо всяких эмоций смотрела на них и просто хлопала глазами. В голове не было ни одной мысли. Только какая-то неприятная тяжесть.

Было состояние, точно меня встряхнули и оглушили. Такое впечатление, словно я шла по четкой колее жизни, и внезапно кто-то толкнул меня в сторону. Если раньше я смотрела вперед и четко видела свою дорогу, то сейчас растерянно оглядывалась по сторонам, не понимая, кто я, где нахожусь и куда иду.

Я прошла на кухню, автоматическими движениями включила чайник, заварила чай, накинула халат, потому что было прохладно, и вышла во двор в беседку, задев головой лиану киви.

Кстати, в последнее время в Лимонный пришла из Абхазии новая мода. Если раньше многие сажали на беседках виноград, то сейчас к винограду прибавились еще и киви. Мама тоже посадила. Я, например, раньше не знала, что киви – это мощная лиана, которая очень буйно вьется. И вот теперь на беседках часто можно встретить киви с висящими плодами. На вкус они во много раз лучше, чем из магазина! Правда, созревают поздно – аж в ноябре.

Я пила горячий чай, куталась в халат, смотрела на горы, подернутые дымкой, разглядывала зеленые плоды киви, и в голове стала брезжить мысль. Ужасная мысль. Кажется, я стала кое о чем догадываться, но надеюсь, что мои догадки неверны.

– Этого не может быть, – прошептала я. – Я не хочу, чтобы это было. Сегодня проверю, права я или нет.

Через несколько часов я была на работе.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Саша.

Я все еще не могла осознать, что Артема больше нет на вышке. По привычке искала его взглядом и ждала, когда он придет.

– Нормально, – ответила я. – Но иногда вспоминаю шторм…

– Не переживай, такое с каждым может случиться. Ты носишь с собой булавку?

– Нет, – отрицательно покачала я головой. – Со мной никогда не случалось судорог, и несколько лет назад я перестала прикалывать к купальнику булавку.

– Но почему?! – возмутился Саша. – Ведь если во время судороги сильно уколешь сведенную мышцу булавкой, судорога отпустит!

– Да знаю я это! – отчаянно воскликнула я. – Но булавку не ношу. Есть же другие способы избавиться от судороги – например, сильно надавить на мышцу. Правда, в моем случае это не помогло. Надо было все-таки носить булавку… – вздохнула я. – Но что теперь себя корить? Это уже случилось. Теперь-то всегда буду прикалывать.

– А сегодня приколола?

– Нет…

Саша отколол от своих желтых шорт, которые носили парни-спасатели, булавку и протянул ее мне.

– Вот, возьми.

– А если она тебе самому понадобится?

– Надеюсь, сегодня не понадобится, – улыбнулся Саша, – а вечером я дома возьму другую.

– Спасибо, – поблагодарила я и приколола булавку к купальнику.

Несмотря на то, что ранним утром было прохладно, сейчас солнце стало палить так, словно действительно вознамерилось поджарить всех людей. В этом году в России сверхъестественная жара, и в наших краях ее не смягчает даже высокая влажность воздуха.

К счастью, море было спокойным. От вчерашнего шторма не осталось и следа. Никто не тонул, никому не становилось плохо, и поэтому мы просто стояли на вышке и обозревали в бинокль тихое море.

Но в обед случилось то, что еще больше переломило мою жизнь на «до» и «после».

Какой-то парень заплыл дальше, чем надо, ему было трудно плыть обратно, и он стал махать руками, призывая нас на помощь.

– Я к нему! – предупредил Саша.

– Нет, – остановила я его. – Сейчас хочу я.

Саша изучающе посмотрел на меня и сказал:

– Хорошо. Если тебе так надо…

– Да, мне так надо, – с благодарностью за его понимание кивнула я.

Человек заплыл в принципе недалеко, и поэтому я решила доплыть до него не на скутере, а самостоятельно.

Я нырнула в воду, проплыла несколько метров… И вдруг меня окутал невероятный страх.

«Я еще могу касаться ногами дна или уже нет?» – подумала я и, остановившись, потянулась ногами ко дну. Дна подо мной уже не было.

В горле мгновенно пересохло. Несмотря на то, что я висела в воде, мои коленки задрожали. Я понимала, что мне надо срочно плыть к человеку, но не могла проплыть ни метра, потому что боялась заплыть на глубину.

Словно находясь в ступоре, я замерла в воде.

Мне было страшно заплывать на глубину, потому я что боялась, что со мной снова случится судорога и я утону, как только перестану ощущать под ногами дно. В памяти сразу всплыл вчерашний день: шторм, ужасная боль в ногах, и волны, которые меня накрывают.

Я не могла сдвинуться с места. Мне хотелось плакать от обиды.

В конце концов я дала знак Саше, чтобы он сам плыл к человеку. Он переспросил, правильно ли меня понял. Я подтвердила.

Он нырнул в море и молниеносно поплыл к парню.

А я медленно поплыла обратно, на берег.

Заторможенно вышла из воды и повернулась к морю. Я смотрела на бескрайние водные просторы, в которых провела большую часть своей жизни, и не верила мысли, которая пришла мне в голову.

Утренняя догадка в беседке оказалась верна. Это была жуткая мысль, но правдивая. Себя-то не обманешь.

Я боюсь моря.

Глава 4

Все наоборот

Я сидела на стуле на спасательной вышке и смотрела в одну точку.

– Ты не понимаешь, что для меня значит море! – эмоционально сказала я Саше. – Море для меня это все! Я занимаюсь плаванием с двух лет! Я почти всю свою жизнь провела в воде! А сейчас… я боюсь воды, – заключила я и истерически хихикнула.

– Полина, не переживай, этот страх пройдет, и ты снова сможешь плавать, – сочувствующе ответил Саша.

– Но еще больше меня добивает то, что ты не видел, как я плаваю! – поделилась я. – Ты пришел сюда вчера и увидел меня в самом неприглядном свете! Вчера чуть не утонула, а сегодня вообще плыла возле берега, как ребенок… Мне бы еще нарукавники нацепить – и вообще можно сразу отправлять в цирк.

– Не преувеличивай масштабы произошедшего! Мне неважно то, что я увидел. Я достаточно много слышал о тебе как о спасателе, и я верю этим рассказам. Кроме того, много написано в этой книге, – Саша кивнул на книгу отзывов. – Она почти вся заполнена отзывами людей, которых ты спасла. У каждого в жизни бывают какие-то неудачи. Они пройдут, и все наладится!

– Но море это и есть моя жизнь! И я стала его бояться… Мне страшно зайти в воду и заплыть далеко, потому что боюсь, что у меня снова случится судорога.

– Да не случится! Раньше ведь ее не было!

– А теперь есть…

Саша не нашел, что ответить.

Я пребывала в растерянности и не понимала, как жить дальше. Если я боюсь плавать, то какой от меня толк как от спасателя?

– Я, наверное, пойду домой, – сказала я, поднимаясь со стула. – Мне надо побыть одной. Попрошу кого-нибудь, пусть меня сегодня заменят…

– Если что – звони… – сказал Саша.

Я кивнула и спустилась с вышки.

Меня заметил Марат, который лежал под зонтом в ожидании желающих покататься на гидровелосипеде или полетать на парашюте, и подошел ко мне.

– Ты куда? – взволнованно спросил он. – Как ты себя чувствуешь?

Я хотела ответить, но спазм сжал горло.

Я посмотрела на Марата, и он все понял.

– Тебе плохо?

– Мне ужасно, – выдавила я из себя. И дополнила: – Я боюсь плавать.

Марат несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом непонимающе переспросил:

– Что?

– Я боюсь плавать. Боюсь заходить в море.

– Как это? – все больше удивлялся он.

– Боюсь, что ноги снова сведет судорогой, и я утону…

Марат потрясенно молчал.

– Я пойду домой. Одна, – сразу уточнила я. – Хочу подумать, как мне жить дальше и что делать.

Я пошла с пляжа. Марат растерянно смотрел мне вслед. А потом бросился за мной.

– Полина, но этого не может быть! Ты же… ты же плаваешь лучше всех! Ты же дельфин! Ты же лучший спасатель на всем побережье! У тебя же даже есть диплом «Лучший спасатель»!

– Была, – уточнила я. – А теперь я не дельфин и не лучший спасатель. Теперь я никто.

– Да что ты такое говоришь! – возмутился Марат. – Не смей! Ты просто еще в шоке после вчерашнего и поэтому сгущаешь краски! Это же не шутки – чуть не утонуть! Тебе просто надо успокоиться, и все станет на свои места. Не вздумай делать такие выводы – не дельфин и не спасатель! Не смей так быстро опускать руки!

– Может, ты и прав, но пока что мне тяжело, – вздохнула я. – Побуду дома, подумаю, что делать.

– Я пойду с тобой! Я не хочу оставлять тебя одну в таком состоянии!

– Давай я часик побуду одна, а потом вместе?

– Но почему?

– Потому что ты всегда видел меня сильной! – отчаянно воскликнула я. – А сейчас я… не дельфин, а какая-то медуза!

– Но ты меня тоже видела в разных состояниях! – заспорил Марат. – Когда я получил ушиб мозга, я тоже выглядел далеко не как на подиуме. Друзья должны быть вместе не только в радости, но и в беде. Ты сама так говорила.

– Спасибо тебе за поддержку, – искренне поблагодарила я. – Но сейчас мне действительно нужно побыть одной и собраться с мыслями.

– Ну, сама смотри… – сдался Марат. – Но вечером мы обязательно встретимся и обо всем поговорим. Согласна?

– Да, – кивнула я.

– Кстати, надо сходить к врачу! – пришла Марату идея.

– А зачем?

– Нужно спросить, почему у тебя случилась судорога, и как вести себя дальше. Может ли она повториться?

– Это хорошая мысль, – согласилась я. – Вот прямо сейчас и схожу к нашему дежурному врачу в Центр спасателей. Вечером увидимся, – сказала я и направилась в Центр.

Нашим врачом, к которому обращались люди с пляжа, была пятидесятилетняя Антонина Петровна. Очень добрая и располагающая к себе женщина.

В кабинете у Антонины Петровны никого не оказалось.

– Привет, Полина! – поздоровалась она, когда я вошла в кабинет.

– Здравствуйте, Антонина Петровна.

– Ты привела отдыхающего?

– Нет… Я сама пришла…

– А что случилось?

Я собралась с духом и рассказала все, что вчера произошло. Антонина Петровна очень внимательно меня выслушала.

– С тобой мне все понятно, – заключила врач. – Судороги часто бывают у подростков из-за гормональной перестройки в организме. Кроме того, судороги случаются от переутомления и больших физических нагрузок. Все знают, как ты работаешь – по две смены! Пожалуйста, вот тебе и переутомление с нагрузками. А еще из-за жары постоянное обезвоживание организма. Это тоже может быть причиной судороги. Ну, еще судорога может случиться из-за резкой смены температуры. Сама смотри – ты была на солнце, а потом поплыла в море во время шторма. Волны подняли наверх нижние холодные слои воды, и вот тебе налицо резкий перепад температуры… У тебя судорога могла быть по всем этим причинам.

– Но что мне делать? Как дальше жить?

– Старайся не переутомляться, во время жары пей воду и обязательно носи с собой булавку… – порекомендовала Антонина Петровна. Заметив мой грустный взгляд, мягко сказала: – Полина, в судороге нет ничего страшного, это с каждым может случиться.

– Но я теперь боюсь плавать!

– Это пройдет, – сочувствующе вздохнула Антонина Петровна. – Пойми, детка, ты хоть и классный пловец, мы все называем тебя дельфином, но все-таки ты человек. А у людей бывают судороги… Не расстраивайся. Просто веди себя осторожнее, вот и все. Можешь еще делать массаж мышц, это тоже пойдет на пользу.

«Она говорит все правильно, но как же это тяжело – в один момент вдруг осознать, что ты вовсе не дельфин», – подумала я и встала со стула.

– Большое спасибо, Антонина Петровна. Я постараюсь следить за собой.

Я направилась к двери.

– Не болей! – пожелала врач.

– Я и сама этого очень хочу. Правда!

Каким-то чудом мне удалось проскользнуть в дом незамеченной и запереться в своей комнате.

Я огляделась. Комната была оформлена в морском стиле. На одной стене висел старый штурвал, который когда-то подарил мне папа, другую стену украшала картина, которую нарисовал дельфин в дельфинарии… Помню, он брал ртом кисточки с краской и делал мазки на бумаге. Я купила эту картину, и вот уже три года она висит в моей комнате. Повсюду лежали ракушки, морские сувениры, в аквариуме плавали рыбки…

Вся моя жизнь и все мое окружение пропитано морем.

Но сейчас море стало вызывать во мне страх.

Разве такое может быть?

Оказывается, может. Сегодня утром я еще несколько раз пыталась плыть. И каждый раз, как только ноги переставали ощущать дно, у меня возникала паника. Вместо того чтобы соединиться с морем, почувствовать себя с ним одним целым и беззаботно плыть как торпеда, я начинала прислушиваться к своим ощущениям и думать: «Судорога уже началась или еще нет?» Кажется, каждый раз я ощущала боль в мышцах. Или мне казалось?.. Не знаю. Но плыть дальше не могла. Мешали мысли о предстоящей судороге и страх, что не смогу выплыть на берег.

Если раньше мы были с морем единым целым, то теперь между мной и ним стояла крепкая стена.

Я в отчаянии схватилась за голову:

– Полина, с этим надо что-то делать! Ты не должна бояться плавать! Ты ведь дельфин! Дельфин! Или нет?.. Меньше надо было хвастаться!

Я вспомнила, как раньше заплывала так далеко, что не было видно берега, вокруг только открытое море… И не могла в это поверить. Разве это было? Разве я умела так далеко заплывать? У меня хватало сил? У меня не было судорог?

Я ничего не могла поделать со своим страхом перед морем. Даже просто мысли о нем и глубине вызывали во мне неописуемый ужас.

Вечером мы встретились с Маратом. Я была отстранена и мыслями находилась не здесь. Остро чувствовала, что из моей жизни пропал смысл. Ощущала себя выброшенной на обочину и ненужной.

Мы шли с Маратом на наш секретный пляж, который находился за рощей, скалой и скользкими валунами.

По пути я рассказала, что была у врача.

– Правильно, что ты сходила к специалисту. Видишь, она тоже говорит, что все будет хорошо. Полина, я прошу тебя, соберись! – говорил Марат. – Я прекрасно понимаю твои чувства!

– Как ты можешь их понять?

– Запросто! – воскликнул Марат. – Два месяца назад я потерял слух. Ты думаешь, мне было легко? Мне тогда казалось, что я тоже лишился смысла жизни! Я ведь музыкант, а что может быть страшнее для музыканта, чем потеря слуха? – он вопросительно посмотрел на меня.

– Ничего, – согласилась я.

– Ты боишься заходить в море, потому что тебе кажется, что снова начнется судорога, а я, когда ко мне стал возвращаться слух, боялся играть на гитаре. Мне казалось, что я фальшивлю, что слышу неправильные ноты, что плохо играю, что сбиваюсь с ритма… Вместо того чтобы сосредоточиться на музыке в целом, я отвлекался на мелочи и из-за этого путался.

– Действительно, наши чувства похожи… Так что ты мне посоветуешь? – с надеждой спросила я.

– Отвлекись от страха и расслабься. Когда плаваешь, не думай о судороге – думай о плавании. Ты просто теперь бери с собой булавку и знай, что булавка поможет, если что. У тебя есть защита, понимаешь? Поэтому забудь о судороге. С булавкой она не представляет для тебя никакой опасности!

Я вдумалась в слова Марата. Он говорит правильные вещи. Мне нужно просто-напросто отвлечься от страха. Как хорошо, что со мной рядом парень, который меня поддерживает! Это придает силы и уверенности, что все получится и что я снова стану нормальным человеком.

Мы пришли на секретный пляж и развели костер. На город спустились сумерки. Лето подходило к концу, и темнело намного раньше, чем в июле.

Костер, раскидистые пальмы и журчащий ручеек создавали ощущение сказки.

– Давай попробуем поплавать? – предложил Марат.

– Давай как-нибудь потом… – неуверенно ответила я.

– Никаких «потом»! Не надо поддаваться страху! – сказал Марат и покачал головой: – Надо же, раньше я никогда не слышал, что ты не хочешь плавать…

В ответ я вздохнула.

– Ты прав. Давай попробуем.

Мы вошли в море. Я закрыла глаза и постаралась настроиться на ноту моря. Вода была теплая, под ногами мягкий песочек, в небе кричали чайки, дул легкий ветерок.

Я вошла в море по пояс. Стало немного жутковато, но продолжала идти. Вода была уже по грудь. Я шла дальше. И вот наступил момент, когда нужно оттолкнуться от дна и начать плыть вперед.

Тело словно парализовало. Я боялась плыть.

– Плыви! – твердо сказал Марат. – Отталкивайся и плыви! Я рядом! Рядом! Я всегда с тобой!

Это вселило в меня уверенность. Я зажмурилась, словно прыгаю в бездну, и оттолкнулась.

Под ногами не было дна. Я плыла.

И внезапно меня что-то коснулось. По коже побежали мурашки.

Я бы точно поседела от ужаса, если бы не была блондинкой, да к тому же с выгоревшими на солнце волосами.

Я закричала и стала барахтаться в воде.

Меня подхватил Марат. Я часто и испуганно дышала, будто проснулась ночью от кошмарного сна.

– Что случилось?

– Мои ноги почувствовали что-то непонятное!

Я увидела на лице Марата сосредоточенное выражение. Он ходил по дну и обследовал его.

– Я прощупал дно. Полина, там просто водоросли. Наверное, их ты и задела…

– Водоросли?.. – удивленно переспросила я и вспомнила свои ощущения. Действительно, это были водоросли.

– Да, обычные водоросли. Поплыли дальше?

– Нет, не хочу, – решительно отказалась я, выскользнула из рук Марата и пошла на берег.

Если раньше мне было комфортно находиться на большой глубине в состоянии невесомости, то сейчас я гораздо лучше себя чувствовала, когда твердо стояла на земле.

Марат тоже вышел из воды. Он был расстроен.

– Дурацкие водоросли… – с досадой сказал он. – Вот надо было им попасться! Они только усилили твой страх!

– Мне просто нужно время, чтобы прийти в себя. Ты дал мне очень хорошие советы, и первый шаг уже сделан… – постаралась я приободрить Марата. – Мне очень помогло, что ты рядом и поддерживаешь… Давай печь картошку?

– Давай, – вздохнул он.

Я сидела у костра и думала.

Такое впечатление, словно в моей жизни все перевернулось с ног на голову. Дело в том, что я всегда была сильной. Постоянно всех поддерживала, старалась вселять оптимизм, настраивать на лучшее, всех тянула, всех заставляла верить в позитивный исход того или иного дела. Из-за этого многие люди думают, что мне самой никогда не бывает плохо. Что проблемы есть у всех, но у меня нет. Все могут быть расстроенными, а вот я всегда должна быть веселой и беззаботной.

С одной стороны, мне нравится, что окружающие считают меня сильным человеком, а с другой, мне тоже иногда хочется, чтобы кто-то поинтересовался – а как себя чувствую я?

Сейчас я стала слабой, и окружающие это видят. Но мне не нравится, что я выгляжу слабой.

А справиться с собой не могу… И это меня угнетает.

Еще меня поразило, что всегда всех в море спасала я, а теперь спасли меня. Это было очень необычно и странно.

И третье, что потрясло, это ощущение, что я на самом деле обычный человек.

Раньше я действительно считала себя дельфином, думала, что мне покоряется море, что мы с ним одно целое, что мы дружим, оно слышит меня, а теперь я не была в этом так уверена… Какой еще я дельфин, если чуть не утонула? Какие еще друзья с морем, если оно чуть меня не забрало?.. Значит, я для моря значу то же, что и все остальные люди.

Вся эта ситуация спустила меня с небес на землю и будто подавила романтику.

Мне нужно время, чтобы осознать, что мои мысли о дельфинах и дружбе с морем – это просто миф, который придумала я сама и в который сама же поверила.

Привычная жизнь рухнула, и теперь нужно было привыкнуть к новому стилю жизни. Без моря.

Зазвонил телефон Марата.

– Это Оксана, – удивился он и ответил на звонок: – Да, Оксан, привет… Что? А почему так срочно? Хорошо, уже идем, – он завершил разговор и удивленно сказал: – Оксана говорит, чтобы мы срочно шли домой, у нее есть какие-то новости.

– Какие? – спросила я, вставая с бревна.

– Не знаю, – пожал плечами озадаченный Марат. – Но голос ее был веселым и загадочным. Наверное, новости хорошие.

По пути домой я придумывала разные варианты, что могло произойти, из-за чего Оксана так резко нас позвала. Может, есть какие-то новости про сценарий?

Как только прибежали домой, то сразу поняли, что произошло что-то масштабное.

На полу лежал чемодан. Оксана бегала по дому и бросала в него свои вещи.

– Да куда ты берешь столько вещей! – удивлялась мама. – Поездка ведь продлится всего неделю!

– Кама, ну ты же знаешь – когда собираешься в какую-то поездку, то никогда не угадаешь, какие вещи оставить дома. Смотришь на оставленную вещь, и кажется: «Вот именно без нее я в поездке не проживу, именно она мне понадобится, именно ее мне захочется надеть!»

– Ну да, – задумалась мама.

– Что случилось? – наконец спросила я.

– Марат, вот, почитай, – сказала Оксана, бросив в чемодан очередное платье, и между делом сунула Марату какие-то листы.

Марат взял бумаги и принялся читать. Я, естественно, пристроилась рядом.

На одном листе был напечатан какой-то странный короткий рассказ на морскую тематику, а на втором – картинки, похожие на комиксы. Они были нарисованы от руки, но, тем не менее, сюжет вполне понятен: какой-то человек идет по причалу, вокруг бушуют волны, а в небе парят чайки.

– Что это за комиксы? – не поняла я.

– Это сценарий. Так, а я взяла те босоножки с голубыми камнями?

– Сценарий? Но почему такой короткий? – Мы с Маратом подняли глаза на Оксану. – Оксана, объясни толком, что происходит!

Оксана наконец прекратила сборы и, несколько раз глубоко вздохнув, пояснила:

– Нам срочно нужно лететь в Москву. По двум делам сразу. Во-первых, одна кинокомпания заинтересовалась сценарием фильма про Надежду…

– Ура-а! – закричали мы.

– А во-вторых, – продолжила Оксана, – известная парфюмерная фирма заинтересовалась Маратом.

И она назвала марку воды.

Мы непонимающе уставились на Оксану.

– То есть? – изумился Марат.

– Сейчас идет монтаж фильма «Наша Атлантида», в котором мы снимались два месяца назад, и один знакомый то ли монтажера, то ли еще кого-то случайно увидел отрывки фильма и тебя, Марат, тоже. А этот знакомый оказался владельцем косметической фирмы. Они планируют запуск новой линии мужской туалетной воды, которая будет хитом, и он захотел, чтобы ты снялся в рекламе этой воды. Это, – Оксана кивнула на бумаги, которые мы держали в руках, – не просто сценарий, а сценарий рекламы.

– Подожди, это так неожиданно… – заволновался Марат и нервно заходил по комнате. – Но почему он захотел, чтобы снялся я?

– Потому что подходишь по всем параметрам – молодой, интересная внешность. Реклама будет очень качественная и престижная.

– Да, я знаю эту фирму, у меня самого туалетная вода от них, – потрясенно отозвался Марат.

– Ну и вот, они скоро выпустят новую мужскую туалетную воду «Морской бриз». Ты станешь лицом этой воды. Вы сценарий снова посмотрите, все представьте, как следует. Текст – это описание рекламы, а картинки – это режиссерский сценарий. Его делают для того, чтобы примерно увидеть, как сценарий будет выглядеть на экране. Это нарисован каждый эпизод будущего ролика.

Уже другим взглядом мы изучили сценарий, и я смогла собрать все воедино.

Суть рекламы заключалась в следующем. Действие происходит на море. По причалу, который заливается волнами, идет красивый парень. На него попадают морские брызги, а ветер развевает белую одежду – легкие брюки и расстегнутую рубашку. Он доходит до конца причала, его волосы мокрые, с них капает морская вода, одежда тоже пропитана морем. Парень смотрит в камеру и говорит: «Теперь морской бриз всегда с тобой».

– Здорово, – восхитилась мама. – Реклама должна быть красивой. Представляете – все такое морское, романтичное.

– Да, – кивнула Оксана, – рекламу будут снимать на пляже с чистой голубой водой. Съемки будут проходить на Средиземном море. Туда я тоже поеду с тобой, буду рядом.

Марат сидел в кресле, несколько изумленный. Он тщательно все обдумывал.

– Судя по сценарию, реклама, конечно, должна выйти прекрасной, – проговорил он. – Но что-то мне страшно.

– Чего ты боишься? – удивилась Оксана.

– Смогу ли я сделать все как надо?..

– Конечно, сможешь! – заверила его Оксана. – Я понимаю твои чувства. Часто бывает, что человеку страшно, когда мечты начинают сбываться. Но сейчас нужно не бояться, а радоваться, что жизнь дает тебе шанс! Вот снимешься в рекламе, а потом будут съемки в моем фильме. Нужно хватать удачу за хвост.

– Да, да… – растерянно откликнулся Марат.

Его лицо действительно отражало неверие в счастье, которое так неожиданно на него свалилось.

А я сидела и думала: «Получается, Марат уедет, и я останусь один на один со своей бедой?..»

По всему выходило, что именно так и будет.

– Эта реклама – очень заманчивое предложение… но я никуда не поеду, – вдруг сказал Марат.

Оксана застыла возле чемодана с очередным платьем в руках.

– Как это? Почему?

– Ну… Я так решил. Если можно, я не буду об этом говорить, – твердо ответил Марат и протянул Оксане сценарий.

Оксана с пораженным видом села в кресло.

– Марат, ты в своем уме? – с чувством спросила она. – Ты понимаешь, от какого предложения отказываешься?

– Понимаю, – кивнул Марат.

– Если понимаешь, то почему отказываешься?

– Просто отказываюсь, и все.

Оксана разочарованно и непонимающе посмотрела на Марата и погрузилась в свои мысли. Поступок Марата ее ошарашил. Но я знала истинную причину его отказа.

– Идем, прогуляемся, – предложила я Марату.

– Идем, – встал он с кресла.

В комнате царила очень напряженная атмосфера. Очевидно, Оксана обиделась на Марата, ведь она хотела помочь ему продвинуться в карьере, а он отказался.

К тому же, мне кажется, на самом деле Оксане стоило немалых усилий, чтобы именно Марата взяли в рекламу. Только сейчас я вспомнила, что время от времени засекала ее в укромных уголках сада с телефоном в руках, и она кому-то говорила: «Ну пожалуйста, сделай это ради меня… Ну что тебе это стоит?.. Ты же видел его оригинальную фактуру…»

Мы вышли на улицу. Уже стемнело. Небо было черным и звездным, а воздух прохладным. Уже начинало пахнуть осенью. У осени необычный терпкий аромат.

Мы медленно брели по тротуару.

– Езжай на съемки, – твердо сказала я. – От этого предложения нельзя отказываться.

– Полина, я так решил!

– Почему ты не хочешь сниматься?

– Потому что не люблю рекламу.

Я остановилась. Марат тоже притормозил. Я посмотрела ему в глаза.

– Ты это можешь говорить кому угодно, но только не мне.

– Ты о чем?

– О том, что я прекрасно понимаю, почему ты отказался. Это из-за меня, да? Ты не хочешь оставлять меня одну в таком состоянии?

– Полина… Я уже все решил.

– Марат! Я видела, как сначала загорелись твои глаза от радости, а потом ты понял, что из-за отъезда придется оставить меня одну, погрустнел и отказался.

Марат опустил глаза. Я поняла, что попала в точку.

– Езжай на съемки, а за меня не волнуйся. Ничего страшного тут со мной не случится. Надеюсь, к твоему приезду я снова начну плавать, как дельфин, – через силу улыбнулась я. Через силу – потому что улыбаться совсем не хотелось.

– Полина, но я не могу вот так…

– Если не поедешь, я не буду с тобой дружить, – пообещала я. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты портил свою карьеру.

– Ты для меня важнее, чем какая-то там реклама.

– Это не «какая-то там реклама», а реклама одной из самых знаменитых и престижных косметических фирм, – уточнила я.

Марат промолчал. Мы оба понимали, что я права. К тому же я видела, как сильно он хочет поехать, и понимала, что являюсь препятствием.

– Марат, я говорю, езжай! – настаивала я. – Все хорошо.

Мы вновь помолчали.

– Ты точно уверена, что без меня тебе будет нормально? – с надеждой спросил он.

– Без тебя мне всегда ненормально, но я буду тебя ждать.

– Нет, и все-таки я не могу…

– Марат, езжай! Это очень важно!

Марат подумал некоторое время и ответил:

– Ладно… Эта поездка действительно важная…

Мы вернулись домой.

– Марат поедет, – сказала я и подмигнула Оксане.

– Ну, слава богу, одумался, – облегченно выдохнула она. – Самолет завтра в пятнадцать ноль-ноль, билеты забронированы.

– Мы полетим на самолете? – удивился Марат и поежился. – Может, лучше на поезде?

– Поезд долго идет, – покачала головой Оксана, – а в Москве надо быть срочно.

– Я просто еще никогда не летал…

– Ну вот и полетаешь, – улыбнулась Оксана. – Привыкай. «Звезды» много летают.

«А любимые люди месяцами ждут их дома», – мрачно подумала я.

Глава 5

Морские волки на суше

В детстве море сильно меня испугало. Мне было четыре года. Уже тогда я умела нормально плавать и заплыла метров на двадцать от берега. Я плыла, наслаждаясь теплой водой, и внезапно что-то с силой ударило меня в бок. Сначала я подумала, что это задел какой-то отдыхающий, но когда повернулась в сторону, откуда пришел удар, то обомлела.

На воде качалась огромная туша мертвого дельфина.

Я завизжала, и через несколько секунд со мной рядом был папа.

– Тут дельфин! Мертвый! – кричала я.

– Плыви на берег, – строго сказал папа.

– А ты останешься тут? – спросила я. – Не хочу.

– Вот упрямая девчонка! – воскликнул папа и оттолкнул тушу дельфина от берега. Она нехотя поплыла в море.

– Пап, а что случилось с этим дельфином? – поинтересовалась я.

– Его, наверное, порезало винтами, – предположил папа.

Этот дельфин произвел на меня неизгладимое впечатление. Несколько дней я была в каком-то пришибленном состоянии. Потом это все забылось, но сейчас, спустя много лет, я вновь вспомнила мертвого дельфина, который ударил меня в море.

Я снова ощущала себя той маленькой девочкой, которая несколько дней пребывала в потрясении. Ощущала тот же самый шок и растерянность.

Я понимала, что Марат улетит, и я останусь одна со своим страхом.

Марат улетел. Час назад. Мы проводили его и Оксану в аэропорт и вернулись домой.

Он сильно волновался, потому что еще никогда не летал на самолете, но одновременно мыслями был не здесь, а, наверное, там, на съемках.

Я пришла на секретный пляж, легла на песок и стала смотреть в небо. Где-то там вдалеке в самолете летит Марат. А я осталась здесь, на пляже. В компании со своим страхом.

Я смотрела на искрящееся море и не могла поверить, что я его боюсь.

– Море, что же это такое происходит? – сказала я вслух. – Как такое может быть, что раньше мы дружили, а теперь я тебя боюсь? Наверное, мне нужно снова попытаться перебороть свой страх…

Я вошла в море и ощутила теплую, но освежающую воду. Сначала вошла по колено, потом по пояс, затем по грудь.

И остановилась. Я представила, что если сейчас перестану ощущать дно под ногами, то со мной снова что-нибудь случится. Или судорога ноги сведет, или водоросли опутают с ног до головы, или в бок ударит туша мертвого дельфина.

Все эти мысли навалились одновременно, и я поспешила выйти из воды.

– Посижу-ка пока на берегу, тут как-то спокойнее, – проговорила я, сев у кромки воды.

Я отрешенно смотрела на море, как на что-то чужое и пустое.

Мир стал мутным, словно смотришь на него через пленку.

Раньше я плавала там, у самого горизонта, и любовалась голубыми горами на берегу. У меня хватало сил и смелости заплывать так далеко. Я никогда даже не думала, что море может причинить мне какой-то вред. Даже мысли не возникало, что со мной может что-то случиться.

Когда хороший гитарист играет на гитаре, он может извлекать звуки, совершенно не задумываясь о том, где какая нота расположена. Руки играют сами собой, потому что гитарист и гитара становятся одним целым. Гитарист мастерски владеет гитарой.

Точно так же и я – плавала и думала, что владею морем.

Но оказалось, что это не так. Море и я это не одно целое. Когда я нахожусь в море, это не я им владею, а оно мной.

Но почему, почему всю жизнь я плавала, и со мной ничего не случалось, а сейчас взяло и случилось? Причем не просто случилось, а случилось самое худшее – я чуть не погибла!

Что это значит? Может, я чем-то обидела море? Что-то не так сделала? Почему оно решило причинить мне боль?..

Я не могла найти ответы на эти вопросы. Не могла. Я просто сидела на берегу и смотрела вдаль. И понимала, что, скорее всего, так далеко больше никогда не заплыву.

Зазвонил мобильник. Я вздрогнула от неожиданности, потому что была полностью погружена в свои мысли.

«Марат».

Я улыбнулась. Всегда, когда видела на дисплее это имя, мне становилось радостно.

– Да? – я взяла трубку.

– Полина, мы уже в Москве! – радостно сообщил Марат. – Полет прошел хорошо, и приземлились тоже удачно! Я в таком шоке от перелета! Я всю жизнь смотрел на облака, которые плывут надо мной в небе, а сейчас облака плыли подо мной! Это такая красота! Но один раз я испугался, когда пилот сказал: «Уважаемые пассажиры, наш полет проходит на высоте девять тысяч пятьсот метров, температура за бортом минус сорок девять градусов. Желаю вам приятного полета». Я чуть с кресла не упал, когда это услышал! Я в небе на высоте десять километров! И вокруг меня минус пятьдесят! Кошмар… – поделился Марат. – Ты там как? Все нормально?

– Да, все хорошо, – наигранно веселым голосом ответила я. – Ты смотри, будь везде аккуратен, я волнуюсь. Я очень рада, что полет прошел благополучно! Надо же, так быстро…

– Да, да… – рассеянно отозвался Марат. И через пару секунд сказал: – Ладно, Полин, тут нас машина встретила, я тебе потом позвоню. Не скучай.

– Буду ждать, – сказала я. Но Марат уже отключил телефон и мою фразу не услышал.

Я положила телефон в карман одежды, которая лежала на подстилке.

Я предполагала, что именно так все и будет… Марат улетел в другой город за две тысячи километров от меня. Пока он был здесь – еще два часа назад, он жил моими проблемами, мной. А сейчас оказался в Москве, среди людей, которые его встретили, которые что-то ему говорят, и я отдалилась от него. Теперь я где-то там, на фоне. Сейчас его мысли займут другие люди и другие дела. А Полина, та девчонка, которая живет у моря в другой части России… будет где-то далеко.

Мне хотелось плакать. Так я и знала, что дружба на расстоянии это ерунда! Дружба будущей «звезды» и девочки-моря невозможна!

Хотя… А буду ли я моряком, раз теперь боюсь моря? Не знаю… Но в любом случае, я была права.

Он сказал: «Не скучай». Типичная фраза-штамп в конце разговора, которую произносят, даже не думая об ее значении.

Он сказал это так, как будто у меня ничего не случилось! Он должен был сказать не «Не скучай», а хотя бы «Полина, я скоро вернусь и обязательно помогу тебе справиться с твоей бедой. Держись и жди меня! Я буду думать о тебе! Я хоть и далеко, но все равно рядом с тобой!» Но вместо этого он говорит ничего не значащее «Не скучай»…

Я глубоко вздохнула.

Вся проблема в том, что мне первый раз в жизни потребовалась помощь, моральная поддержка другого человека. А этот человек уехал. Хоть он и хотел остаться, но все равно уехал. Да, я сама его уговорила ехать, но… Но если бы с Маратом случилась беда, я бы не стала слушать его уговоры! Я осталась бы и все!

Вот же ситуация! Я не могла позволить ему рушить свою карьеру из-за меня и вместе с тем расстроилась, что он оставил меня одну!

Я всегда во всех жизненных ситуациях была танком, вездеходом, ледоколом и атомной станцией. А сейчас впервые, единственный раз дала слабину. И мне никто не протягивает руку помощи…

Конечно, меня могут поддержать мама или дядя, но это не те люди, от кого я хотела бы помощи в данной ситуации. Мне нужна помощь Марата. Мне нужно, чтобы, как вчера, он вошел вместе со мной в воду, держа меня за руку, заглянул в глаза и сказал: «Полина, я с тобой. Мы решим вместе твою проблему. Это не только твоя проблема, но и моя тоже. Наша общая. Потому что мы с тобой единое целое».

Но этого нет. Я сижу одна на берегу и боюсь заходить в воду, а Марат сейчас в Москве и говорит «Не скучай»!

Потрясающе…

Все это было ужасно, ведь Марат для меня не просто друг. Мы планируем провести вместе всю свою жизнь. Нашу общую жизнь.

Но сейчас я задумалась – а как мы ее будем проводить? Вот так, как сейчас?.. Но ведь это ненормально.

В жизни бывают не только радости, но и горести. А кто еще будет поддерживать меня в трудностях, если не Марат? Мама?.. А какой тогда смысл быть вместе с парнем, если он не поддерживает? В чем вообще тогда смысл отношений? Слушать красивые слова? Но слова мне не нужны. Мне нужны действия.

А действие сейчас просто ударное – мне плохо, но Марата рядом нет.

«Ты эгоистка, – вдруг поняла я. – У Марата в жизни такое яркое событие, а ты его упрекаешь, что он уехал. Он ведь хотел остаться? Хотел. Но ты заставила его поехать. А сейчас сидишь и ругаешь! Нельзя так».

Мне стало стыдно за свои мысли.

И вместе с тем я продолжала терзаться из-за этой ситуации. Я очень рада, что у Марата складывается карьера. Я счастлива, что ему предложили сняться в престижной рекламе, а Оксана подобрала ему роль в фильме про пароход «Адмирал Нахимов». Я не имею никакого права ставить Марату палки в колеса и не пускать его на съемки из-за моей проблемы.

Но во всем этом есть один нюанс. Мы ведь с Маратом не просто друзья, а… у нас есть чувства друг к другу. Так вот что делать с чувствами? Если бы мы были просто друзьями, то тогда все складывалось бы четко и ясно: у Марата была бы своя жизнь, а у меня своя. Мы встречались бы то в кафе, то на улице случайно пересеклись, и все было бы гармонично.

Что делать? Не могу же я сказать: «Проблемы, прошу вас, возникайте только тогда, когда у Марата перерывы между съемками и когда он рядом!»

Проблемы ведь имеют свойство приходить в самое неожиданное время, а не по расписанию.

Это какой-то замкнутый круг – держать Марата при себе я не имею права, и вместе с тем без него мне плохо.

Что делать?.. Что делать?.. Что делать?.. Этот вопрос мучил меня сильнее, чем камешек, попавший в кроссовку во время бега.

А ведь это только начало его карьеры. Если сейчас он, еще неизвестный широкой публике актер, пользуется таким спросом, то что будет, когда он станет востребованным?..

Да я его вообще никогда не буду видеть рядом! Только на экране телевизора. Он будет звонить и говорить: «Не скучай».

Шикарная ситуация… Просто голова кругом идет.

Я посмотрела на море. Раньше, когда у меня шла голова кругом от проблем, я ныряла в море и заплывала за километр от берега. Вода снимала с меня усталость, забирала переживания и растворяла в соленой воде. Я выходила на берег и чувствовала себя очищенной и обновленной.

А сейчас я не могу войти в море, потому что боюсь его.

– Моя жизнь рушится, – сказала я. – У меня в жизни было две главные радости – Марат и море. А сейчас нет ни Марата рядом, ни моря. Смысл жизни пропал.

Человеку очень важно жить и быть для чего-то кому-то нужным.

А кому теперь нужна я, если больше не плаваю? Отдыхающим не нужна, потому что им теперь толку от меня никакого. Начальнику тоже не нужна, потому что я стала плохим работником…

Как мне дальше жить?

Пока что я не знаю ответа на этот вопрос. Можно было бы посоветоваться с Маратом. Но… не буду ему мешать, он сейчас занят. У него нет на меня времени.

Я разрывалась на две части. Одна часть говорила, что я обижена на Марата из-за его отъезда, а вторая утверждала, что все нормально, и я просто преувеличиваю.

Я не знала, к какой части прислушаться.

Наши отношения с Маратом длятся чуть больше года. Сейчас конец августа, а познакомились мы в июне прошлого года. Между нами было много разногласий и ссор, но в итоге мы всегда понимали, что эти ссоры пустые.

Один раз поссорились, когда мне показалось, что Марат поспорил на меня с приятелями. Второй раз повздорили, когда меня насильно поцеловал Вася, а Марат не стал слушать моих объяснений и сказал, что между нами все кончено. Третий раз произошел конфликт, когда я приняла двоюродную сестру Марата за его девушку… Много ссор было между нами, но все они случались потому, что кто-то из нас что-то недопонял или не дал другому высказаться, чтобы все объяснить.

Но ситуация, которая возникла сейчас, это не ссора. Это обстоятельство. И я не знала, что делать с этим обстоятельством. Марат всегда будет ездить на съемки, а я буду его ждать. Мы всегда будем в разлуке. Это не просто преувеличение, а реальный факт. Это уже началось. Марат на съемках, а я страдаю в одиночестве.

Зазвонил телефон.

«Марат»! – радостно подумала я.

Но на дисплее было написано: «Захар».

Я взяла трубку:

– Да, Захар, привет.

– Привет, как дела? Марат улетел?

– Да, улетел, – вздохнула я. – Он уже в Москве.

– А ты как?

Я хотела ответить: «Нормально», но слова застряли в горле.

– Эй, Полина? Почему молчишь?

– Просто… – откликнулась я.

– Как ты себя чувствуешь?

На меня накатила волна эмоций – злость на судорогу, обида на Марата, ненависть к живодерам.

И я расплакалась.

– Ты плачешь? – сразу почувствовал Захар. – Полина, ты плачешь?

– Да, – всхлипнула я.

– А ты сейчас где? На работе?

– На какой еще работе, если я боюсь даже заходить в море?

Захар помолчал пару секунд и переспросил:

– Боишься заходить в море?.. Хм… Слушай, а приезжай-ка сейчас ко мне. Я хочу с тобой поговорить.

– О чем?

– Вот приедешь и тогда узнаешь.

«Все равно делать нечего, возьму, съезжу», – решила я и пообещала:

– Ладно, сейчас приеду…

Я ушла с секретного пляжа, перебралась через валуны, сквозь густую рощу, прошла улицу и пришла на железнодорожный вокзал.

Вскоре я приехала в Новороссийск.

Захар ждал меня у калитки.

– Давай прогуляемся? – предложил он.

Это несколько меня озадачило, потому что мы еще никогда не гуляли с Захаром за пределами его двора.

– Давай… – растерянно отозвалась я.

Мы побрели по улице. Я шла, а Захар усердно крутил колеса коляски.

Во время пути ни о чем не разговаривали. Он молчал, и я молчала. Пройдя несколько улиц, оказались на набережной и здесь остановились.

– Красиво тут, да? – спросил наконец Захар.

– Да, – согласилась я.

– Значит, говоришь, что боишься заходить в море?

– Боюсь…

Захар развернулся лицом к морю и задумчиво заговорил:

– Знаешь… всегда, когда я расстраиваюсь из-за своего положения, мама говорит: «Представь людей, которым еще хуже, чем тебе». И я представляю. Бывают люди вообще без ног, без рук… Бывают люди слепые, глухие, немые… А я и вижу, и слышу, и разговариваю. И руки у меня есть, чтобы маме в чем-то помогать… Я могу и розы обрезать, и виноград собирать, и что-то починить в доме… Да, я не хожу, но ведь в мире есть люди, которым еще хуже, чем мне… И когда я представляю этих людей, я понимаю, что мне грех жаловаться на жизнь.

Я не знала, что сказать. Слова Захара зацепили меня за душу. Он еще никогда не говорил так откровенно о своем физическом недуге.

Захар посмотрел на меня своими красивыми глазами орехового оттенка. Сейчас солнце близилось к закату, заливая мир золотом, и от этого его глаза стали еще выразительнее.

Из-за того, что он сидел в коляске, а я стояла, он смотрел на меня снизу вверх.

«Мне надо было сесть на лавочку, чтобы не было такого различия», – запоздало подумала я.

– Все это я говорю не для того, чтобы вызвать к себе жалость, – покачал Захар головой, – а для того, чтобы ты тоже поняла, что есть кто-то, кому еще хуже, чем тебе. Ты же знаешь, что мой отец был моряком…

– Да, знаю.

– И знаешь, как я мечтаю о море. Наверное, во мне проявились его гены… И эти гены тянут меня в море. Ты же видишь, с каким интересом я слушаю твои рассказы о море.

– Вижу, – вздохнула я.

– Но о кораблях я даже и мечтать не смею! Я хочу хотя бы просто войти в море и поплавать, понимаешь? – с чувством сказал Захар. Его голос дрожал от волнения. – Ты говоришь, что боишься заходить в море. А я, ты только вдумайся, даже зайти в него не могу! – он со злостью стукнул кулаком по подлокотнику инвалидного кресла.

Я стояла и молчала. Не могла найти слов, чтобы ответить Захару. А его, видимо, прорвало – трясло мелкой дрожью. Было заметно, что все эти чувства он долгое время держал в себе, а сейчас выплеснул наружу.

Он начал нервно стучать пальцами по подлокотнику кресла.

– Один раз мы с мамой заехали на самый пляж, прямо к кромке воды. Я ей не разрешал, но она взяла меня на руки и вместе со мной вошла в море. Если бы ты знала, как я был счастлив в тот момент! Я ощутил воду… Морскую воду… Я находился в море… – сказал Захар с теплотой. И вдруг тон резко переменился: – А потом набежала сильная волна, и мы вместе с мамой упали. Я лежал в воде, в морской пене, и буквально выползал на берег. Все локти были сбиты камнями. Мама еле меня вытащила и посадила обратно в коляску. Хорошо хоть людей на пляже не было, а то смотрели бы все… Думаешь, я не вижу эти взгляды? – Захар обвел глазами вокруг. – Думаешь, не вижу, как люди на меня косятся? Как перешептываются? «Смотри, инвалид едет!» Ладно… Я отдаляюсь от темы… Всем этим я хотел сказать, что тебе надо брать себя в руки и снова учиться любить море. У тебя есть возможность его любить, понимаешь? А я хочу его любить, хочу плавать, но даже войти в море не могу. Извини за прямоту, но в сравнении с моими проблемами твои проблемы это просто ерунда. Ты боишься, что у тебя снова случится судорога? А я вот даже не знаю как это – чувствовать что-то в ногах. Я был бы рад даже судорогу в них ощутить, ведь сейчас я не чувствую вообще ничего…

Захар снова посмотрел на море. Краешек солнца коснулся воды. Многие отдыхающие фотографировались на фоне моря и солнца – протягивали ладонь в сторону, а второй человек снимал с такого ракурса, словно первый держит на ладони солнце. Такие съемки я вижу каждый вечер.

– Слушай, там мама напекла разных пирожков – и с клубникой, и с вишней, и даже с виноградом. Пойдем, перекусим? – спросил Захар.

Я поняла, что он старается загладить неприятное ощущение, оставшееся после нашего разговора.

– Пойдем, – улыбнулась я.

И мы пошли есть пирожки.

Всю обратную дорогу в электричке я думала о Захаре. Он, безусловно, был прав, когда сказал, что нужно сравнивать свои проблемы с проблемами других. Когда видишь, что кому-то еще хуже, чем тебе, тогда твои проблемы перестают казаться проблемами.

Да, у меня возник страх перед морем. Но Захару еще хуже, чем мне… Поэтому надо собрать волю в кулак и снова каким-то образом заставить себя полюбить море.

Я удивляюсь Захару. Сейчас ему двадцать два года. Ходить он перестал в два года, когда попал в автокатастрофу. То есть он не ходит практически всю свою жизнь и еще находит в себе силы говорить, что есть кто-то, кому еще хуже, чем ему. Вот это сила духа!

Даже в своей нелегкой ситуации он понимает – то, что случилось с ним, это еще не самое худшее, что может быть.

Я поражаюсь его желанию жить, оптимизму и силе воли.

Люди привыкли переживать по пустякам и не задумываются о том, что у кого-то есть реальные проблемы. Некоторые мои одноклассницы ведут себя так, что мне порой хочется хорошенько их встряхнуть. Например, одна девчонка, Оля Колесникова, из довольно обеспеченной семьи. Она ходит в вещах из последних коллекций модных дизайнеров, тратит деньги направо и налево. Как-то раз у нее был день рождения, а у родителей тогда как раз случились проблемы с финансами. Так Оля им все нервы вымотала, потому что семье не хватало денег отметить ее день рождения в ресторане «Лимонный причал». Это самый дорогой ресторан в нашем городе. Какие только истерики она им не закатывала по этому поводу! Какими только словами не ругала своих родителей, когда мы беседовали на переменах!

Когда она в очередной раз стала жаловаться на родителей и их неспособность устроить ее день рождения в «Лимонном причале», я не вытерпела и сказала:

– Слушай, Оль, а не сошла ли ты с ума? Кто ты вообще такая, чтобы отмечать день рождения в «Лимонном причале»? Какими хорошими человеческими качествами ты обладаешь, за которые нужно тебя так награждать, а? Вот я сейчас сижу, думаю о тебе и понимаю, что ты самая настоящая хамка, которая постоянно оскорбляет своих родителей и только и знает, что ныть. Вот скажи мне, почему родители должны устраивать твой день рождения в самом дорогом ресторане города? Ты ведь их даже не любишь. Ты постоянно перед всем классом их поливаешь грязью. На их месте я бы вообще о твоем дне рождения забыла и в угол бы тебя поставила.

От моих слов Оля была в шоке, но я стала замечать, что день ото дня она меняется, и в итоге стала более спокойной и рассудительной. Наверное, моя речь помогла ей увидеть себя со стороны.

Так вот к чему я это говорю? К тому, что, во-первых, нужно уметь оценивать себя адекватно и не считать звездой на пустом месте, а во-вторых, необходимо ценить то, что имеешь.

Пока та же Оля рыдает по ночам из-за того, что ей не отметят день рождения в «Лимонном причале», вполне возможно, что в это же самое время Захар рыдает в подушку потому, что не может ходить.

Нужно уметь разделять проблемы на реальные и пустые.

«Господи, как бы я хотела, чтобы Захар начал ходить! – взмолилась я. – Он такой хороший парень – добрый, чистый душой, преданный… Сколько хорошего он смог бы сделать в жизни, если бы его ноги могли ходить… Сколько людей обрели бы хорошего друга… Он ведь почти никуда не выходит, его окно в мир – это Интернет… Да, в Интернете, конечно, тоже люди, но было бы лучше, если бы Захар мог ходить своими ногами и общаться с людьми везде – и в горы ходил бы, и в море плавал, не думая о том, как бы удобнее ему развернуть коляску на повороте…»

Кстати, только подружившись с Захаром, я увидела, насколько тяжело в нашем мире живется инвалидам. Нигде нет пандусов, удобных спусков, и поэтому людям с ограниченными возможностями невозможно самостоятельно подняться по ступенькам.

Я испытывала жуткую досаду и страшную боль от того, что ничем не могла помочь Захару. Надежда рассказывала, что они объездили уже всех врачей, Захару делали много операций и в России, и за рубежом, но все безрезультатно. Ноги не шевелятся. Врачи признали, что Захар не будет ходить никогда. И диагноз «Инвалид 1 группы» поставили в его медицинской карте бессрочно…

Самое интересное, что, с медицинской точки зрения, после всех операций у Захара стало все нормально с позвоночником. Но по какой-то причине он все равно не может ходить. Ноги не двигаются. Врачи сами не понимают, почему это происходит, но сделали уже все возможное.

В размеренный шум колес электрички вплелся телефонный звонок.

«Мама».

– Да, мам? – я взяла трубку.

– Полина, ты где? – голос мамы был звонкий и взволнованный.

– Уже подъезжаю к Лимонному.

– Давай быстрее! Приедешь в город и сразу иди домой! Тут у нас такое! Такое!

– Какое? – сердце оборвалось.

Что еще случилось?.. Мои нервы это не выдержат.

– Не переживай, все хорошо, – успокоила меня мама. – Ждем тебя дома!

«Что там еще могло произойти? – терялась я в догадках. – Может, Марат уже вернулся со съемок тайком от меня и хочет сделать мне сюрприз?»

С этой мыслью я вышла из электрички и как на крыльях полетела домой.

И замерла у калитки.

Со двора слышался громкий богатырский голос:

– А потом наш корабль начало качать из стороны в сторону! Большой коралловый риф в Австралии очень опасен! Рифы острые, как бритва! Волны заливали палубу! Молнии сверкали, гремел гром, но я не выпускал из рук штурвал и выводил корабль из рифов!

– Папа!! – закричала я на всю улицу.

– Юнга!! – закричал в ответ папа.

От волнения я долго возилась с замком калитки, еле открыла ее и рванула навстречу папе.

Он стоял во дворе возле беседки, и мне казалось, что это не папа, а мощная скала. Папа был высоким, мускулистым, загоревшим дочерна. Внешностью я пошла в него – он тоже голубоглазый и светловолосый.

Папа схватил меня в охапку и долго обнимал. От него пахло морем, солью и приключениями.

– Ты вернулся из плавания? – я не могла поверить своим глазам. – Но ведь должен был вернуться через две недели… Что случилось?..

– Нет, я должен был вернуться сегодня. Но вам сказал, что через две недели, чтобы сделать сюрприз, – объяснил папа, и мы все рассмеялись.

Мы: я, мама, папа и дядя – сидели во дворе весь вечер. Без конца заваривали чай, ели, пили и слушали бесконечные папины рассказы о морских путешествиях.

Папа был отменным рассказчиком, умел создавать такую картинку словами, что во время повествования казалось, будто ты сам все это переживаешь.

Когда по улице проходили соседи, они видели папу, и каждому хотелось хоть минуту с ним поговорить. Папу любили все.

Я слушала его и наблюдала за мамой. Она сидела рядом с папой, обхватив его мускулистую руку и положив голову на его плечо. Мама была счастлива, что муж вернулся домой. Когда папа приезжает домой, мама будто молодеет лет на двадцать. Ее глаза горят, она порхает, словно бабочка, и смеется так искренне и заливисто, что кажется, будто это ребенок.

И вместе с тем от ее радости по поводу возвращения папы всегда веет грустью, потому что мы четко знаем: после отпуска папа снова уйдет в плавание на несколько месяцев.

Когда небо стало черным, как смола, и его усыпали золотые звезды, а стрелки часов перевалили за полночь, папа вдруг спохватился:

– Да, я забыл сказать вам одну вещь.

– Какую? – спросила я. – Ты голыми руками победил в открытом море белую акулу?

– Нет, – рассмеялся папа. Потом вдруг стал серьезным и обвел нас взглядом. Вокруг было так тихо, что слышалось только пение сверчков и жужжание цикад на соснах.

– Саша, что ты хочешь сказать? – поторопила мама папу.

– Не знаю, как вы к этому отнесётесь, но… – он замолчал.

– Но что? – не выдержал дядя.

Папа вздохнул:

– Я уволился.

Я подумала, что ослышалась.

– Что? – не поняла я.

– Саша, ты шутишь? – изумилась мама.

– Это правда? – не поверил дядя.

– Да, уволился, – еще раз вздохнул папа. – И это не шутка.

– Но почему? – я не могла взять в толк.

– Потому что хватит мне уже по полгода бороздить морские просторы, – с чувством ответил папа и стукнул кулаком по столу так, что тарелки со стаканами зазвенели. – Я очень люблю море, но свою семью люблю больше. Мне надоело слышать вас только по телефону. Я не вижу, как моя жена работает, не вижу, как дочь взрослеет… Ты уже стала настоящей невестой, – папа кивнул на меня, – но я не видел этот процесс – как ты из девочки превращалась в девушку. Поэтому я и уволился. Хватит нам постоянно жить в разлуке и ожидании встречи. Мы – семья, и должны всегда быть рядом. В общем, мои полугодовые плавания закончились. Теперь я всегда буду здесь, с вами.

В беседке царила тишина. Никто ничего не говорил. Все были погружены в свои мысли.

А потом я услышала всхлип. Это мама расплакалась.

– Саша, я так рада, – она поцеловала папу в загорелую щеку. – Так рада… наконец-то мы будем вместе… Мне так надоело постоянно тебя ждать… Смотреть на семьи вокруг, на мужей с женами и знать, что мой муж не рядом со мной, а плывет, например, мимо Цейлона или Кубы. Это… это самая лучшая новость за последние двадцать лет.

– Я