Читать онлайн Вандербикеры и таинственный сад бесплатно

Глава первая

– Это самое скучное лето на свете! – объявил девятилетний Оливер Вандербикер.

Он был одет в спортивные шорты и выцветшую синюю футболку, и волосы у него торчали во все стороны.

– Летние каникулы начались меньше недели назад, – напомнила мисс Джози, соседка Вандербикеров с третьего этажа.

Сами Вандербикеры занимали первый и второй этажи дома из песчаника в Гарлеме, но дети часто ходили в гости к мисс Джози и её мужу, мистеру Джиту, чтобы не мешать маме готовить выпечку для её заказчиков.

Сегодня утром мисс Джози с накрученными на бигуди волосами любовно поливала рассаду в многочисленных лотках с землёй, которые покрывали всё пространство обеденного стола. Когда с поливкой было покончено, она подошла к окну и срезала несколько маленьких фиолетовых цветков, которые росли в большом прямоугольном горшке на подоконнике. Мисс Джози поставила их в стеклянную вазочку и протянула Лэйни.

– Пожалуйста, передай это мистеру Джиту, моя хорошая, – попросила она.

Лэйни, младшая из четырёх сестёр Оливера – ей было всего пять с небольшим лет, – бросила завязывать бантики на ушах кролика по имени Паганини и поднялась с корточек.

Сегодня она нарядилась в серебряную юбку из сверкающего тюля, фиолетовую футболку и блестящие красные туфельки. Подошвы у туфелек были ужасно скользкие, и Лэйни пришлось неспешно подойти к мистеру Джиту, громко шаркая, чтобы уж точно не разлить воду, которая плескалась в вазочке. Паганини скакал за ней, смешно дёргая головой, так что его ушки болтались туда-сюда и ленточки на них взвивались в воздух.

– И как ты умудрился так быстро заскучать? – спросил мистер Байдерман, сосед Вандербикеров с четвёртого этажа и хозяин всего дома.

Он шесть лет жил затворником и только полгода назад впервые вышел из своей квартиры. Накануне Рождества он заявил родителям Вандербикеров, что не намерен продлевать договор аренды. К счастью, дети смогли его переубедить, но теперь перед ними стояла новая цель – вытащить мистера Байдермана из дома.

Дело в том, что он хоть и заглядывал почти каждый день в гости к мисс Джози с мистером Джитом и к семейству Вандербикеров, но из самого «песчаника» за всё это время не выходил ещё ни разу.

Оливер плюхнулся в солнечно-жёлтое кожаное кресло у кухонного стола, облокотился о металлическую столешницу и подпёр ладонями подбородок:

– Делать нечего. Ну, мне, по крайней мере. Всё самое интересное запрещают.

Оливер посмотрел, как мисс Джози достаёт с высокого шкафа обувную коробку и снимает с неё крышку. Внутри обнаружилось около двенадцати бутылочек с лекарствами. Мисс Джози принялась открывать их одну за другой и высыпать таблетки в чашку.

– А чем бы тебе хотелось заняться? – поинтересовалась она.

– Попереписываться с друзьями по мобильному, которого у меня нет, – тут же ответил Оливер. – Посмотреть видео про баскетбол на YouTube. Поиграть в «Майнкрафт».

Мистер Байдерман поджал губы.

– Ну и дети пошли, – проворчал он себе под нос и, покачав головой, вернулся к своему занятию: он читал вслух для мистера Джита книгу по истории роз в Англии.

Оливер заметил, что у мистера Джита веки медленно опускаются. Наверное, ему тоже было до смерти скучно.

Джесси Вандербикер, которой всего через несколько месяцев должно было исполниться тринадцать, сидела на верхней ступеньке пожарной лестницы и читала биографию физика Ву Цзяньсюн, известной китайско-американской учёной. Девочка заглянула в кухонное окно, прикрытое живой занавеской из побегов плюща, который сползал по стене дома с вазонов мистера Байдермана. Её пышные волосы то и дело цеплялись за веточки плюща, и поэтому Джесси выглядела так, словно в неё ударила молния.

– Оливер, ну честное слово, – сказала Джесси, – ты хуже Германа Хаксли!

– Герман Хаксли! – с презрением процедил Оливер.

Это же всё равно что сравнить его с жвачкой, прилипшей к подошве, или со жгучей медузой, затаившейся в море в чудесный летний денёк, когда больше всего на свете хочется «бомбочкой» прыгнуть с причала в воду. Герман Хаксли любил жаловаться на всё подряд: на холод, на жару, на свои новые кроссовки от Nike, за которые любой другой мальчишка отдал бы всё на свете.

– Ага, – небрежно бросила Джесси, доставая свой новенький телефон, который ей подарили на прошлой неделе, и принимаясь тыкать в него большими пальцами.

Оливер посмотрел на сестру и аж весь позеленел от зависти. Джесси продолжила говорить, не сводя взгляда с экрана:

– Ты же знаешь, мама с папой мне его купили только для того, чтобы я могла переписываться с Изой.

С этими словами она снова исчезла за плющом. Оливер сердито нахмурился. Нет, ну так нечестно! Иза, ещё одна из его многочисленных сестёр (близняшка Джесси), поехала в какой-то там особенный лагерь для юных музыкантов из оркестров аж на три недели, причём находился он довольно далеко, в четырёх часах езды от их дома, но это же не повод дарить Джесси и Изе новенькие телефоны!

Гиацинта – ей было семь лет, и из всех сестёр она раздражала Оливера меньше всего – сидела на подлокотнике кресла мистера Джита и занималась недавно освоенным вязанием на пальцах, то есть вообще без спиц. Она накручивала на пальцы нитку, собирала какие-то замысловатые петли и связывала их в шерстяную цепочку, которая уже доходила до пола.

– Передай Изе, что я скучаю по ней сильносильно-сильно! А в конце поставь смайлик с единорогом и три розовых сердечка.

Франц, её бассет-хаунд, трижды чихнул и ткнул хозяйку носом в пятку.

– Ха! – с ликованием воскликнул Оливер. – Не может она поставить никакие смайлики на этом дурацком телефоне-раскладушке!

– Грубить вовсе не обязательно, – строго напомнила ему мисс Джози. Она протянула Оливеру чашечку с лекарствами – там, наверное, было около сотни таблеток! – и стакан воды. – Отнеси это мистеру Джиту, хорошо, милый?

Оливер слез со стула и подошёл к мистеру Джиту, который сидел в кресле в чистенькой рубашке, застёгнутой на все пуговицы, сиреневом галстуке и выглаженных серых брюках. Оливер никак не мог взять в толк, почему мистер Джит каждый день добровольно наряжался. Сам он обычно ходил в джинсах и футболке и считал, что чем грязнее одежда, тем она лучше.

Оливер поставил чашечку и стакан на небольшой столик у кресла, рядом с фотографией в рамке, на которой двенадцатилетний внучатый племянник мисс Джози и мистера Джита, Орландо, гордо улыбался, демонстрируя награду, полученную за победу в школьном научном конкурсе. После этого Оливер вернулся на свой стул и уселся на него с кислым видом.

– Почему бы тебе не поиграть в баскетбол? – предложила мисс Джози.

– Не с кем, – промямлил Оливер. – Все в лагере. В баскетбольном лагере.

– Энджи не в лагере, – напомнила мисс Джози.

Энджи жила с ними по соседству и дружила с Оливером, а ещё в их начальной школе никто не играл в баскетбол лучше неё.

– Она ходит на дополнительные занятия по утрам. Какой-то там продвинутый курс по математике. – Оливер поёжился.

– Наверняка твоя мама обрадуется, если ты приберёшься в комнате, – намекнула мисс Джози.

– Я в прошлом месяце там прибирался, – отмахнулся Оливер.

– Тогда почитай что-нибудь.

– Дядя Артур забыл привезти мне книжки, когда в прошлый раз заезжал в гости.

Мисс Джози сочувственно цокнула языком. Она знала, что дядя Оливера каждый месяц снабжал его книжками, причём такими, которые любому ребёнку понравятся, и мальчик жить не мог без этой ежемесячной литературной подпитки.

Мистер Байдерман поднялся со стула и направился к выходу:

– Мне надо сходить проверить, как там Принцесса Милашка. Иногда она взбирается по занавескам и не может потом спуститься.

Принцессой Милашкой Лэйни назвала кошку мистера Байдермана, которую подарила ему Гиацинта.

– Хочешь, научу тебя вязать? – предложила Гиацинта брату, приподнимая своё творение.

– Я лучше погибну на дуэли, чем займусь вязанием! – отрезал Оливер.

– Покачай нас с Паганини на качелях, – попросила Лэйни, и её личико просияло.

Оливер зевнул:

– Не, на улице слишком жарко.

– Иза бы согласилась, – проворчала Лэйни.

Мисс Джози почесала подбородок:

– О-о, придумала!

– Опять хотите предложить тот грязный клочок земли у церкви переделать в парк? – с подозрением спросил Оливер одновременно с тем, как мисс Джози радостно произнесла:

– Почему бы вам не сделать из того участка за церковью садик?

Все принялись наперебой возражать.

– Там плизлаки живут! – заявила Лэйни. – Это мне Иза сказала.

Гиацинта кивнула.

– Мне даже мимо проходить страшно. Иза говорит, что ветки плюща, который обвивает ворота, сами собой вытягиваются и хватают прохожих!

– Нет там никаких призраков! – в сердцах воскликнула Джесси. – Вообще научно не доказано, что привидения существуют.

– С чего ты взяла? Ты их разве изучала? – парировал Оливер.

– Только представьте, как было бы здорово, будь у нас местечко для отдыха в жаркие деньки! – продолжила мисс Джози. – Можно даже посадить там овощи! Тридж одобрил бы такую идею, – добавила она, имея в виду пастора.

– Вы скучаете по работе в ботаническом саду, мисс Джози? – спросила Джесси, отодвигая ветвь плюща и заглядывая в комнату.

Дело в том, что раньше мисс Джози работала в Нью-Йоркском ботаническом саду в Бронксе.

– Да, скучаю, – призналась она. – Я сорок пять лет в нём отработала. Познакомилась там с мистером Джитом. Он был смотрителем, а я вела образовательные курсы. Как-то так выходило, что он всегда оказывался рядом. Ну, а дальше вы сами знаете.

Она посмотрела на мистера Джита и улыбнулась. Гиацинта тем временем кормила его таблетками по одной. Он медленно их проглатывал, запивал водой и после каждой морщился. Ему приходилось принимать целую кучу лекарств.

– Ты могла бы посадить что-нибудь вкусненькое для Паганини в садике, – сказала мисс Джози, обращаясь к Лэйни.

– О-о, было бы здолово! – отозвалась девочка.

Ушки Паганини вздрогнули, когда он услышал своё имя, и кролик поспешно запрыгнул в керамический горшок с фикусом. Мисс Джози бережно его оттуда достала, чтобы он не раскидал землю по полу, и перенесла на колени мистера Джита. Тот погладил уши Паганини правой рукой – левая у него почти не двигалась после того, как два года назад его хватил удар.

– Ты… везунчик… такой… милый, – медленно произнёс мистер Джит, слегка наклонился и коснулся носом его маленького носика.

Оливер положил щёку на металлическую столешницу. Она приятно холодила кожу.

– В саду придётся много возиться, – проворчал он.

– Ге-ерман Ха-аксли, – пропела Джесси. – Как же ты на него похож!

Оливер был по горло сыт её подколами.

– Хватит так говорить! Ничего ты не понимаешь!

– Не надо злиться на меня только потому, что завидуешь моему новому телефону, – отрезала Джесси, вылезая из окна.

– Ладно, дети, – вмешалась мисс Джози. – Давайте я заварю чай, достану печенье…

Оливеру не хотелось чая и печенья. Ему хотелось, чтобы последнее слово осталось за ним.

– Зачем тебе вообще телефон? Ты же не попала в научный лагерь, тебе не нужно звонить маме с папой. Иза наверняка отлично проводит время, а ты застряла тут на всё лето и сидишь бездельничаешь.

– Оливер! – воскликнул мистер Джит.

Паганини тут же спрыгнул на ковёр и юркнул под кресло. Мистер Джит попытался встать, схватившись за подлокотники. Лицо у него посерело, а плечи затряслись.

– Пожалуйста… не… ругайтесь… – Тут колени у него подкосились, и он рухнул на Гиацинту.

– Мисс Джози, помогите! – вскрикнула Гиацинта, с трудом удерживая мистера Джита, чтобы он не упал.

– Джит! – ахнула мисс Джози и помчалась к ним.

Мистер Байдерман прибежал на шум как раз в ту минуту, когда мистер Джит осел на пол. Гиацинта отлетела к столику и нечаянно сшибла чашечку с лекарствами. Таблетки высыпались и разлетелись во все стороны.

Глава вторая

Следующий час прошёл как в тумане. Мистер Джит не двигался. Мисс Джози трясла его за плечи и кричала ему прямо в ухо, но он не шевелился. Джесси позвонила в скорую. Оливер побежал за мамой.

Мистер Байдерман накрыл мистера Джита одеялом. Джесси подумала, что в фильмах обычно всё происходит точно так же. Точнее, там одеялами накрывают мертвецов. У неё по телу пробежал холодок, и она поёжилась. Чтобы не думать о плохом, Джесси стала утешать остальных.

Она провела Гиацинту, Лэйни, Паганини и Франца в спальню мисс Джози и мистера Джита. Сестрёнки бросились рыдать ей в футболку. Так они вместе дожидались скорую. Джесси привыкла, что обычно Иза всех успокаивает, и сейчас чувствовала себя не в своей тарелке. Она неуклюже похлопывала Гиацинту и Лэйни по спине и бормотала:

– Всё будет в порядке. Не переживайте, врачи ему помогут.

Хотя на самом деле не знала, правда ли это.

Когда с улицы послышался вой сирены скорой помощи, Оливер помчался вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Входная дверь громко хлопнула. «Песчаник» застонал под напором забегающих в дом медиков.

– Он умлёт? – спросила Лэйни и всхлипнула.

Паганини тем временем устроился между тапочками мистера Джита.

– Нет, конечно, – ответила Джесси. Хотя не знала наверняка.

Мисс Джози впустила врачей в квартиру и уже отвечала на многочисленные вопросы о возрасте мистера Джита, его здоровье, лекарствах, которые он принимал.

– Раз… два… три…

Джесси отошла от сестёр и выглянула в соседнюю комнату. Мистера Джита загружали на носилки. Лэйни подползла к двери. Она посмотрела в щель и залилась слезами. Джесси тут же затворила дверь и прислонилась к ней спиной. Ей было слышно, как медики перешёптываются между собой, спускаясь по лестнице. Потом входная дверь «песчаника» открылась и захлопнулась.

В квартире наступила тишина. Франц заскулил, и его гулкий, печальный вой разнёсся по дому. А чуть позже сирены скорой помощи стихли вдали.

* * *

Оливер не мог уснуть. Часы показывали одиннадцать ноль три. Живот побаливал, как будто там бушевал непонятно откуда взявшийся осьминог. В голове стоял образ мистера Джита – как он выкрикнул его имя, как схватился за правый бок, как упал на ковёр. Мама до сих пор не вернулась из больницы. Наверное, это плохой знак?

Одиннадцать ноль четыре. Мама позвонила всего раз, сказала, что врачи берут анализы и что мистер Джит в надёжных руках. Непонятно было, что там занимает столько времени. Мистер Байдерман – про себя Оливер называл его «мистер Бэ», для краткости, – зашёл к Вандербикерам в шесть вечера и принёс сэндвичи на ужин. Ни папа, ни дети к еде не притронулись. Мистер Бэ их пожурил, что они упускают возможность вкусно поесть, и ушёл к себе.

Одиннадцать ноль пять. «Песчаник», всегда полный смеха и веселья, пугал непривычной тишиной. Оливер пожалел, что у него окно не выходит на улицу. А то он мог бы высматривать в него маму. Он видел только окно дома напротив, а там всегда были опущены жалюзи.

Одиннадцать ноль шесть. Мама всё не приходит. Оливер спрыгнул с кровати и вышел из комнаты. Кухня и гостиная были ниже, на первом этаже, а все спальни находились на втором. Оливер знал, что из комнаты Джесси с Изой открывается хороший вид на Сто сорок первую улицу.

Он повернул направо и зашёл к Джесси. Она храпела, как бульдозер. Оливер взял кресло Изы и подкатил к окну. Забравшись на кресло, он поставил локти на подоконник и стал высматривать маму – её прямые чёрные волосы, её решительную походку. Ему вспомнилось, как, будучи совсем маленьким, он ждал, когда папа придёт с работы, и точно так же глядел в окно. Только у папы шевелюра была пышная и лохматая и ходил он расслабленно, как будто никуда не спеша.

В их межрасовой семье в детях смешалось много разных черт обоих родителей, и все выглядели по- особенному, а больше всех друг от друга отличались, как ни странно, близняшки Иза и Джесси. Тем не менее всех их объединяло нечто неуловимое, то, что сразу давало понять: они – Вандербикеры.

На улице было темно и тихо. В такие мрачные ночи происходят самые жуткие вещи. Например, вы говорите то, о чём тут же жалеете, или вам звонят из больницы и говорят, что умирает ваш сосед. Оливер долго сидел перед окном, и в конце концов всё начало расплываться у него перед глазами.

Вдруг зашуршала простынь, и раздался восторженный крик. Оливер подпрыгнул от неожиданности, и кресло выкатилось у него из-под ног. Он полетел на пол, по пути больно стукнувшись подбородком о подоконник.

– Иза!

Джесси подбежала к скорчившемуся на полу брату.

– О… – протянула она, осознав свою ошибку, и добавила разочарованно: – Это ты.

– Не переживай, я в порядке, – съязвил Оливер, потирая ушибленный подбородок. – И помогать мне вовсе не надо.

– Ладно. – Джесси сонно моргнула и поплелась обратно к кровати.

– Что такое?! – крикнула Гиацинта, влетая в комнату; за ней спешили Лэйни и Франц. – Мы слышали грохот. Вы целы?

– Да просто я упал, – объяснил Оливер.

Лэйни подбежала к нему вприпрыжку:

– Где болит? Хочешь, поцелую? Слазу плойдёт!

– Нет, спасибо, – ответил Оливер.

Джесси села в кровати. Вид у неё был уже не такой сонный.

– Что вы все делаете в моей комнате в одиннадцать тридцать семь вечера?

Лэйни запрыгнула на гору мягких подушек в изголовье.

– Я не устала, – объявила она. – Не могу спать. Сколько всего точек на игральном кубике? Почему детей кошки зовут котятами? Почему у свинок хвостик крючком?

Оливер не стал обращать на неё внимания.

– Я жду маму. Она ещё не вернулась.

Джесси нахмурилась:

– Уходите из моей комнаты. Я хочу спать.

– Но у тебя есть окно! – запротестовал Оливер.

– Ну и что?

Джесси схватила его за плечи, развернула к выходу и вывела в коридор, а потом повторила то же самое с Гиацинтой. Осталась одна Лэйни.

– Можно мне поспать в кловати Изы? – спросила малышка, прижимая к груди плюшевого вомбата сестры.

– Нет-нет-нет! – отрезала Джесси, выхватила вомбата и бросила обратно на Изину кровать. Потом взяла Лэйни на руки, вынесла в коридор, опустила на пол рядом с Оливером, Гиацинтой и Францем и плотно затворила дверь.

Гиацинта посмотрела на брата:

– Ты уверен, что мама ещё не вернулась?

– Ага, я уже давно её жду. Папа ушёл спать час назад. Я слышал, как они разговаривали по телефону. Мистер Джит останется в больнице на ночь.

Оливер подошёл к лестнице на первый этаж и сел на верхнюю ступеньку. Оттуда отлично просматривалась входная дверь. Лэйни, Гиацинта и Франц приютились рядом. Ждать вместе было не так грустно. Сегодня был как раз тот редкий случай, когда Оливер жалел, что у него отдельная комната. Он не хотел оставаться один.

– С мистером Джитом всё будет в порядке? – спросила Гиацинта, прислоняясь к брату.

– Ну конечно, – поспешно заверил её Оливер. – Как же иначе?

– Он выглядел совсем больным, – прошептала Гиацинта, почёсывая Франца за ухом.

Тут скрипнула дверь, и в коридор вышла Джесси.

– Теперь и я не могу уснуть, – проворчала она и подтолкнула Лэйни носком. – Двигайтесь.

Глава третья

Лэйни поплотнее прижалась к Оливеру, а Джесси втиснулась между ней и перилами. Из гостиной вышел грациозный, но толстый кот Джордж Вашингтон, тяжело взбежал по ступенькам и свернулся калачиком у ног Оливера.

– Я вот о чём подумала, – начала Джесси в тот же момент, когда Оливер произнёс:

– Как думаете…

Они посмотрели друг на друга и одновременно сказали:

– Ты первая.

– Ты первый.

Оливеру стало неловко.

– Да ничего такого… просто в голову пришла дурацкая идея.

– Дурацких идей не бывает, – сказала Гиацинта, слово в слово повторив излюбленную фразу мисс Джози.

Оливер потёр глаза:

– Ну не знаю… Я просто думал о том, что нам сегодня сказала мисс Джози. Может, и правда сделать то, о чём она нас просила?

Повисла долгая пауза.

– В смысле, хочешь прибраться у себя в комнате? – уточнила Джесси.

– Да нет, слушайте, – торопливо проговорил Оливер. – Я про сад. Давайте порадуем мисс Джози и мистера Джита. Мисс Джози никогда напрямую ни о чём не просит, но про этот сад давно уже намекает. А мистеру Джиту не хватает прогулок с друзьями. Ему будет приятно, если мы устроим для него небольшой парк к тому времени, как он вернётся из больницы.

Оливер загнал терзающий его страх на задворки сознания и не стал говорить «если он вернётся из больницы». Он справедливо ожидал, что сёстры восхитятся его великолепной идеей.

У Гиацинты округлились глаза.

– Нет, я и близко не подойду к этому жуткому месту!

– Я тоже, – присоединилась к ней Лэйни и поёжилась, взглянув на тёмные окна. – К тому же там висит табличка с надписью «НЕ ВХОДИТЬ». Это значит, что любой, кто плойдёт челез волота, плевлатится в глемлина!

Оливер закатил глаза:

– Не видел там никакой таблички. Да ты вообще читать не умеешь!

– Умею! – возразила Лэйни. – Там плавда так написано!

– Ворота заперты, и вряд ли служители церкви нас впустят. Кто знает, что у них там?

– Мисс Джози поможет их уговорить. Она уже лет сто ходит в эту церковь.

– Сто?! – ахнула Гиацинта.

– Он преувеличивает, – объяснила Джесси. – Но она и правда давно её посещает.

– Если прямо сейчас приступим, успеем устроить настоящую садовую феерию! – Оливеру ужасно нравилось слово «феерия». Так местная библиотека называла свою ежегодную распродажу старых книг, и звучало это просто потрясающе. – Пары недель нам хватит. Как раз закончим к приезду Изы.

Джесси с сомнением посмотрела на брата.

– То есть за восемнадцать дней? Мы даже ничего не знаем о садоводстве.

– Мама читала нам вслух «Таинственный сад», – напомнил Оливер. – И что такого сложного в том, чтобы ухаживать за садом? К тому же ты у нас учёная. Сад – отличное место для научных экспериментов!

– Ты хотел сказать – для изучения ботаники, а эта наука меня мало интересует.

– Брось, Джесси! Ради мистера Джита и мисс Джози! – взмолился Оливер и тут же извлёк свой козырь: – Хватит вести себя как Герман Хаксли!

– Герман Хаксли?! – возмутилась Джесси и понизила голос. – Как ты смеешь!

Оливер еле сдержал улыбку:

– Так что? Люди мы или твари дрожащие? Мушкетёры или трусы? Из Когтеврана или из Пуффендуя? Ты согласна или не согласна?

Джесси вздохнула.

– Ты, конечно, полную чушь сморозил, ну да ладно. Я согласна. Только потому, что люблю мисс Джози и мистера Джита.

Оливер взглянул на Гиацинту и Лэйни, которые явно были больше готовы к встрече с Волан-де-Мортом, чем к прогулке по саду призраков.

– Вы с нами?

– Не-а, ни за что и никогда, – отрезала Гиацинта и уткнулась носом в бок Франца.

Оливер вздохнул и перевёл взгляд на Лэйни:

– Пожалуйста, Лэйни! Это же так весело! Тебе ведь нравится «Таинственный сад»? Будем совсем как Мэри, Дикон и Колин! А сколько свежих овощей можно вырастить для Паганини!

Лэйни помотала головой, и косички ударили её по щекам.

– Паганини тоже не нлавятся глемлины.

* * *

Лэйни с Гиацинтой быстро уснули, устроившись на коленях старшей сестры и брата. Долгое время стояла тишина, а потом Оливер вздохнул аж три раза подряд, поглядывая на Джесси.

– Что это с тобой? – спросила она.

Оливер замялся:

– Мне стыдно за то, что я тебе сегодня наговорил.

Джесси удивлённо вскинула брови. Оливер редко за что-либо извинялся. Он поморщился:

– Ну, помнишь, то… ну, что Иза там отлично время без тебя проводит.

– А, это.

– Так вот, извини, пожалуйста. Я был неправ.

Джесси живо вспомнились события прошедшего апреля. Как она сидела за обеденным столом и слушала сестру, которая воодушевлённо рассказывала про музыкальный лагерь со стипендией на обучение. Иза махала в воздухе письмом о зачислении на курсы в этом лагере и перекатывалась с пятки на носок. Всё это было не характерно для такой сдержанной девочки, как Иза. Мама с папой просмотрели бумаги, и Джесси, заглянув им за плечо, заметила, что расходы на обучение покрываются, а вот на жильё и питание – нет. Неделю спустя мама нашла ночную подработку бухгалтером в местной кофейне.

Джесси посмотрела на Оливера:

– Извини, что сравнила тебя с Германом Хаксли.

Оливер пожал плечами:

– Да ерунда.

Они оба затихли и так и сидели молча, пока не вернулась мама. Джесси никогда не видела её такой измотанной. Мятая одежда, пятно на рубашке, тёмные круги под глазами. Мама посмотрела на сонных детей в пижамах, ютившихся на верхней ступеньке лестницы вместе с Францем и Джорджем Вашингтоном, и устало улыбнулась.

– Он в порядке, – тихо сказала она, опередив все вопросы. А потом поднялась по ступенькам и расцеловала детей в щёки. – Врачи пока делают анализы. Мисс Джози останется с ним на ночь. Медсестра поставила ей раскладушку в палате мистера Джита.

– Что с ним? – прошептал Оливер.

Мама опустилась на ступеньку ниже и погладила мурчащего кота:

– Опять инсульт.

– У него снова парализовало левую половину? – уточнила Джесси.

– Да. У него в мозгу собрался сгусток крови, из-за этого он потерял сознание и упал. Говорить он пока не может, но врачи приехали быстро и лечение начали сразу, так что ему скоро должно стать лучше.

– А из-за чего это? – спросил Оливер.

Тон у него был совсем не такой уверенный и спокойный, как обычно.

– О, причин множество, – ответила мама. – Риск и так был очень высоким из-за первого приступа. Когда мистера Джита выпишут из больницы, ему надо будет чаще делать разминку и хорошо питаться – овощами, свежей зеленью. Он уж очень сильно налегал на жареную курочку мисс Джози. И мне, пожалуй, следует реже угощать его печеньем.

Мама выглядела расстроенной. Она свято верила в то, что обязана снабжать всех соседей своей вкусной выпечкой.

– Когда он вернётся домой? – спросила Джесси.

– Врачи будут следить за его состоянием, и, если три дня подряд он будет хорошо себя чувствовать, его выпишут. Ещё ему надо будет позаниматься лечебной физкультурой.

Оливер бережно приподнял Гиацинту, лежавшую головой у него на коленях, и прислонил к Лэйни. А потом встал, протиснулся мимо мамы и Джорджа Вашингтона, спустился по лестнице и остановился у огромной рамы на стене у входной двери. В раму была вставлена грифельная доска, на которой Вандербикеры оставляли друг другу напоминания и маленькие рисунки. Под меловым Паганини – творением Лэйни – Оливер набросал схему, после чего вернулся к остальным, сел обратно на своё место и как ни в чём не бывало принялся снимать невидимые пушинки со своих пижамных штанов.

– Как там мисс Джози?

Мама устало улыбнулась:

– В порядке. Я пыталась её уговорить пойти со мной домой отдохнуть, но она наотрез отказалась.

– Можно ей позвонить? – спросила Джесси.

– Не сегодня, – ответила мама. – Завтра посмотрим.

Скрипнула дверь, и в коридор вышел папа в серых домашних штанах и старой дырявой футболке с логотипом колледжа.

– Что вы все тут сидите? – спросил он.

Мама поднялась:

– Они меня ждали. Сейчас я их уложу. – Она взяла на руки спящую Лэйни и направилась к её комнате, которую она делила с Гиацинтой. – Отнесёшь Гиацинту в кровать, милый?

Папа наклонился, задев Джесси колючей щекой.

– Идите спать, – сказал он Оливеру и Джесси и понёс Гиацинту в комнату.

У Джесси всё затекло – так долго она сидела на жёсткой ступеньке. Ей не терпелось рухнуть на кровать. Она встала, подошла к двери в свою спальню и оглянулась на брата. По Сто сорок первой улице пронеслась машина, и свет фар отразился на стенах первого этажа. В это мгновение Джесси различила выражение лица Оливера. Он выглядел совсем не сонным и как будто собирался ещё долго-долго сидеть лестнице.

Глава четвёртая

ИЗА: Почему ты не написала, что мистеру Джиту плохо?

ДЖЕССИ: Кто тебе сказал?!!

ИЗА: Я возвращаюсь.

ДЖЕССИ: Нет-нет, не смей. Сиди в лагере. Ему уже лучше.

ИЗА: Лэйни говорит, он в больнице! Он умирает?!

ДЖЕССИ: Нет! Оставайся на озере Феррис! Ему станет хуже, если ты из-за него уедешь!

Пауза

ИЗА: Ладно. Не уеду. Но обещай держать меня в курсе.

ДЖЕССИ: Обещаю.

ИЗА: Скажи вслух: «Обещаю каждый день рассказывать Изе обо всём, что происходит в „песчанике“ на Сто сорок первой улице».

Пауза

ДЖЕССИ: Сказала. Довольна?

ИЗА: Да.

* * *

Лэйни валялась на пушистом ковре в подвале, а мистер Байдерман, вместо того чтобы учить её рисованию, разговаривал с кем-то по телефону о том, как спасти приговорённое к сносу здание. Принцесса Милашка разлеглась у него на плечах, прямо как шарфик.

– Оно имеет архитектурную ценность! – восклицал мистер Байдерман. – А также историческую. Ты сама себя не простишь, если повторится история Конюшен Дакоты. Я знаю, что ты до сих пор терзаешься угрызениями совести.

Как только он повесил трубку, Лэйни завалила его вопросами.

– С кем вы говолили? О чём? Что такое Конюшни Дакоты?

Мистер Байдерман погладил Принцессу Милашку между ушек.

– С моей старой подругой из колледжа. Она работает в комиссии по сохранению достопримечательностей и хотела посоветоваться по поводу одного кандидата. Если здание получает статус достопримечательности, его нельзя никак менять без особого разрешения. И сносить ни в коем случае нельзя.

– А что за конюшни? – поинтересовалась Лэйни.

– Они стояли на углу Семьдесят пятой улицы и Амстердам-стрит, но их превратили в общественный гараж, когда люди перестали ездить на лошадях. Ему думали присвоить звание достопримечательности, но владельцы гаража избавились от всех исторических деталей, которые делали его особенным, и он потерял архитектурную ценность. – Мистер Байдерман нашёл в телефоне фотографию старой конюшни и показал девочке.

– Жалко, что там больше нет лошадок! – сказала Лэйни. – И дом жалко. Класивый.

На лестнице раздались торопливые шаги, и в подвал спустился Оливер.

– Лэйни! Ты почему ещё в пижаме? Нам пора в церковь!

Лэйни посмотрела на брата и с невинным видом надкусила зелёное печенье. Сегодня мама попробовала добавить в выпечку шпинат, и Лэйни досталась целая гора сладкого! Почему-то за завтраком остальные не пожалели отдать ей свои порции, хотя раньше никогда так не делали. Лэйни обожала всё зелёное: четырёхлистный клевер, мягкую травку чистец, такую же нежную, как носик Паганини, зелёные драже M amp;M’s, про которые папа говорил, что они приносят удачу. Лэйни уже неделю собирала эти конфетки в небольшую стеклянную банку. У неё хорошо получалось выпрашивать у других Вандербикеров зелёные драже.

Тут за Оливером возникла Джесси:

– Наверное, лучше подождать до десяти.

– Я не пойду, – заявила Лэйни. – Не хочу плевлатиться в глемлина.

Папа совсем недавно прочитал Лэйни вслух книжку Роальда Даля «Гремлины». Там было написано о крошечных существах, не больше Паганини, которые ходили на задних лапках, а из макушек у них росли рога. Ясно было, что хорошего от них не жди. Конечно, Лэйни боялась встретить такого чудика.

– Да не превратишься ты в гремлина, – нетерпеливо отмахнулся Оливер и взъерошил свои волосы.

Лэйни знала, что он всегда так делает, когда нервничает. Как-то раз мама постирала его любимую белую баскетбольную футболку с костюмом фламинго, купленным Лэйни на Хеллоуин, и футболка, само собой, окрасилась в ярко-розовый. Оливер тогда выдрал себе целый клок волос.

По лестнице спустилась Гиацинта. За ней тянулась толстая нитка.

– Я тоже не пойду. Не хочу, чтобы в меня вцепились ветви жуткого плюща.

– Да нет там чудовищ! – вспылил Оливер. А потом перевёл дыхание и проверил часы. – Теперь-то церковь открылась, да?

– Почему вы так туда спешите? – вмешался мистер Байдерман.

– Знаете же, мисс Джози мечтает устроить сад на том участке голой земли у церкви, – объяснил Оливер. – Он столько лет пустует. Мы вот и подумали что-нибудь там сообразить. Нам только не хватает разрешения от церкви.

Мистер Байдерман побледнел, резко развернулся и унёсся вверх по ступенькам.

– Мистел Байделман! – окликнула его Лэйни. – А как же наш улок лисования?!

Вандербикеры переглянулись.

– У мамы бывает такое же лицо, когда она видит мышку, – заметила Лэйни.

Франц навострил уши, заслышав слово «мышка». Джесси вздохнула и строго посмотрела на Гиацинту.

– Ты опять подкармливаешь мышей в подвале?

Гиацинта опустила взгляд и сосредоточилась на вязании.

– Мистел Байделман боится мышек? – Лэйни представить себе не могла, как можно их бояться. У них же такие очаровательные носики и усики!

– Может, подумал вдруг про свою семью и расстроился, – предположила Гиацинта. – Вы же знаете, с ним такое бывает.

Лэйни задумалась. Мистер Байдерман редко об этом заговаривал. Она знала, что его дочка Люсиана погибла шесть лет назад, когда ей было всего шестнадцать, а вместе с ней – и его жена. Их сбило такси, когда они переходили улицу. Иза объяснила Лэйни, что именно из-за этого мистер Байдерман много лет жил в уединении и отказывался выходить из своей квартиры.

Иногда на него накатывала печаль, и он на какое-то время переставал спускаться к Вандербикерам на ужин и брать трубку, даже если Лэйни названивала ему по пять раз подряд и оставляла сообщения о том, как сильно она его любит. Мама тогда говорила, что ему надо побыть одному, но Лэйни плакать хотелось от обиды. Ну зачем ему сидеть взаперти дни напролёт?! Ей нравилось, когда он приходил в гости – на ужин или почитать ей сказку перед сном.

Когда мистер Байдерман грустил, Лэйни всегда хотелось как-то его подбодрить. Вот, например, когда она падала, мама с папой и сестрёнки всегда целовали коленку – или чем она там ушибалась. Лэйни приложила ладошку к груди и прислушалась к ритмичным ударам. Как сделать так, чтобы у мистера Байдермана не болело сердце?

* * *

Лэйни переоделась, и все Вандербикеры гурьбой вывалили из дома и отправились на запад, в сторону церкви. Они молча шли вдоль ряда «песчаников» на Сто сорок первой улице. Джесси всегда испытывала лёгкое чувство восхищения, когда гуляла по своему району. Она представляла себе тех, кто построил эти дома больше сотни лет назад, и всех, кто в них когда-либо жил. У всех её соседей были интересные профессии: преподаватель лечебной физкультуры для танцоров и танцовщиц с Бродвея; смотритель местной старшей школы; строитель, работавший над громадными офисными зданиями на Пятьдесят пятой улице и Третьей авеню; инструктор в зоопарке Бронкса. По вечерам она слышала, как они возвращаются домой, как из их окон льются смех и музыка из радио, пока они готовят ужин или моют посуду.

В самом конце улицы стояла серая каменная церковь со сверкающими витражами и великолепным шпилем, который возвышался над рядами «песчаников». А прямо рядом с церковью находился клочок заросшей сорняками земли за проволочной оградой, оплетённой густым плющом, почти полностью скрывающим табличку на входе.

– Видите! – крикнула Лэйни, поднимаясь на цыпочки и тыча пальцем в табличку. – Тут написано «Заплет»!

Остальные Вандербикеры переглянулись. Разве Лэйни умела читать?

– Они наложили заплет на волота. Как войдёшь – слазу станешь глемлином.

Оливер на неё покосился:

– Откуда ты вообще взяла эту безумную идею?

Лэйни скорчила рожицу:

– Сама догадалась.

Джесси приподняла ветвь плюща, чтобы заглянуть за забор. Раньше там играли дети, которые ходили в детский сад при церкви, а потом он закрылся, и за участком перестали ухаживать. Церковь перекрыла вход, и этот клочок земли больше ни для чего не использовали.

– Вы уверены, что сто́ит? – с сомнением спросила Гиацинта и сделала большой шаг назад.

– Интересно, как туда попасть, – пробормотала Джесси и окинула взглядом ограду. – Должны же быть какие-то ворота или калитка.

Оливер попытался отодрать плющ от проволоки, но это ни к чему не привело.

– Ох ты ж, крепкий какой… А-а-а-а-а-а! Моя рука-а-а-а!

Его рука застряла в лианах, и он никак не мог её высвободить. Гиацинта с Лэйни завопили и тут же поспешили на помощь, пытаясь оттянуть брата от забора и спасти от гремлина, который уже явно лакомился его пальцами. Тут за дело взялась Джесси и так сильно дёрнула Оливера, что они все вместе повалились на тротуар.

Вдруг Оливер рассмеялся аж до слёз и выпалил:

– Как я вас надул!

Сёстры сердито нахмурились, но счастливый Оливер этого даже не заметил. Джесси поднялась и помогла Лэйни и Гиацинте встать. Лэйни жалобно показала на свой локоть, и Джесси смахнула с него крошки гравия и поцеловала ушибленное место.

– Идём, – сказала она, недобро покосившись на Оливера, – поговорим с Триджем.

Гиацинта оглянулась на брата, который всё ещё катался по земле, громко хохоча.

– А как же Оливер?

Джесси закатила глаза и направилась ко входу в церковь:

– Пусть здесь валяется.

Пастора звали Джеймс Джозеф Джексон, и поэтому все его называли Три Дж, то есть просто Тридж. Он уже больше сорока лет управлял этой церковью, и все в районе уважали его за мудрость и здравомыслие. Даже те, кто в церковь не ходил, часто заглядывали к нему поболтать.

Джесси, Гиацинта и Лэйни постучали в крепкую деревянную дверь. Никто не ответил, и Джесси снова постучала. В ту же минуту подоспел Оливер, и они заколотили по двери все вчетвером. Кабинет Триджа располагался в дальней части церкви, и он обычно снимал слуховой аппарат, когда был занят работой.

Старания Вандербикеров были вознаграждены, когда тяжёлая дверь медленно открылась и прозвучал бодрый гулкий баритон.

– Здравствуйте, мои хорошие! Славно ли у вас проходит день?

Глава пятая

На Тридже были круглые очки и белая футболка, изрисованная зверями. Несколько месяцев назад ученики из воскресной школы преподнесли ему этот самодельный подарок после того, как он им рассказал про Ноев ковчег. За ним стоял невысокий лысеющий дядька в мешковатых коричневых брюках и туфлях с острыми носами, которые, похоже, сильно ему жали.

Тридж ловко дал пять всем Вандербикерам и спросил:

– Знаете мистера Хаксли? Мы с ним обсуждали бюджет, и я очень рад, что вы нас прервали. – Он им подмигнул.

Хаксли? Оливер вопросительно взглянул на Джесси. Мистер Хаксли помахал им с пресным выражением лица.

– Вы папа Германа? – спросил Оливер.

– Да, – ответил мистер Хаксли.

– Мы с ним учимся в одном классе, – объяснил Оливер.

– М-м, – промычал мистер Хаксли и уткнулся в свой телефон.

– Как дела у Изы? – поинтересовался Тридж. – Ей нравится в музыкальном лагере?

– Она отлично проводит без нас время, – хмуро произнесла Джесси и протянула ему свою «раскладушку». – Хотите ей написать?

Тридж надел очки для чтения вместо обычных и принялся стучать большими пальцами по клавишам, тщательно проговаривая вслух каждое слово.

– Привет! Это Тридж. Не забывай молиться, есть овощи и говорить родителям, как сильно ты их любишь.

Он нажал «отправить» и вернул телефон Джесси. Ответное сообщение пришло тут же. Джесси повернула экран к Триджу, чтобы он его прочитал: «Тридж! Спасибо, что написали. Очень по вам скучаю!»

– Джесси постоянно ей строчит, – сообщил Оливер.

– Сёстры – величайший дар, – примирительно произнёс Тридж и пропустил мимо ушей тихое «ха!» Оливера. – Что вас сегодня ко мне привело, мои хорошие? Неужели просто хотели навестить старика?

– Вообще мы пришли к вам с предложением, – сказал Оливер.

– Идея очень холошая! – вмешалась Лэйни.

Тридж кивнул, призывая их продолжить, и Оливер сделал глубокий вдох.

– Понимаете, мы хотим кое-что там устроить, – сказал он, показывая на заброшенный участок. – Разбить сад. – Оливер заметил подозрительное выражение на лице мистера Хаксли и добавил: – Ну, или вроде того.

У Триджа звякнул телефон. Он достал его из кармана и сощурился, разглядывая экран.

– То есть вы хотите там играть? – с сомнением спросил мистер Хаксли, махнув рукой в сторону заросшей плющом ограды. – Вам не нравится в парке?

– Не играть, – поправила Джесси. – А привести в порядок и сделать из него уютное местечко, которое всех будет радовать.

– М-м, – промычал Тридж. – Отличная мысль, отличная. – Тут его телефон снова зазвонил. – Подождите секундочку. – Он поднёс трубку к уху и спросил: – Всё в порядке? – а потом с виноватым видом помахал Вандербикерам и прошептал: – Обсудите это с мистером Хаксли. – И ушёл, оставив их наедине с мистером Хаксли, который опять уткнулся в свой телефон.

– Так, значит, можно? – спросил Оливер.

Мистер Хаксли с трудом оторвал взгляд от экрана.

– Что можно?

– Использовать соседний участок, – напомнила Джесси.

– Погодите-ка. – Мистер Хаксли нахмурился. – Насколько я знаю, туда даже входа нет. Да и в любом случае не хотелось бы, чтобы дети играли там одни. Сами подумайте. Вдруг с вами что-нибудь случится? У церкви на новый бойлер денег нет, а уж на выплату штрафа тем более.

– Нам же Тридж разрешил! – возразил Оливер, слегка исказив правду. Всё-таки Тридж явно слушал их вполуха. – Можем подписать бумажку – ну знаете, вроде тех, которые нам в школе выдают, когда мы едем куда-нибудь на экскурсию.

– Ага, – поддакнула Джесси. Она так часто приносила домой эти бумажки, что всё про них знала. – Я напечатаю бланк отказа от ответственности, и мы все трое его подпишем.

Мистер Хаксли покачал головой. У него снова завибрировал телефон. Видимо, это было что-то срочное.

– Нам с Триджем надо много всего обсудить по бюджету, – объяснил он и развернулся, намереваясь уйти.

Оливер крикнул ему вслед:

– А как же наша идея с садом?!

В ответ дверь церкви захлопнулась у него перед носом. Вандербикеры уставились на неё, и Оливер спросил:

– Ну, и что теперь?

* * *

Вандербикеры решили подождать, пока занудный мистер Хаксли уйдёт, и ещё раз поговорить с Триджем. Гиацинта наблюдала за тем, как Джесси и Оливер бродят туда-сюда вдоль забора. Сама она сидела вместе с Лэйни на крыльце соседнего дома из песчаника, на безопасном расстоянии от жутких гремлинов. Лэйни выкладывала гладкие камешки в ряд по краям ступенек.

Гиацинта затянула себе под нос песню, которую выучила в школьном хоре, – «Поплыли со мной»[1]. Ветви большого дерева, растущего на пустом участке, свешивались за ограду, отбрасывая тень на тротуар. Гиацинта пропела последнюю строчку второй строфы – «Мы продолжим путь любой ценой», – и ей почудилось, будто ветви покачиваются в такт её песне.

Она затихла, и ветви тоже, словно дожидаясь, когда Гиацинта снова запоёт. Как только она начала третью строфу, листья принялись блаженно шелестеть, а ветви – покачиваться. Гиацинта спрыгнула с крыльца и подбежала к забору, забыв о гремлинах, цепких лианах и призраках. Она потянулась к ветке, танцующей над оградой, и в эту минуту подул нежный летний ветерок. Солнечные лучи пробились сквозь тёмно-зелёные заросли плюща, и за ними блеснуло что-то золотое.

Гиацинта раздвинула лианы и обнаружила, что они обвивают медный висячий замо́к.

Глава шестая

На последнем уроке информатики перед школьными каникулами Оливер научился составлять надёжные пароли. Его учительница, мисс Океке, объяснила, как это важно, чтобы никто не мог взломать твой аккаунт, прочитать переписку и узнать личные сведения. Оливер и его лучший друг, Джимми Л., сомневались, что другим будет интересно читать их сообщения с вопросами по домашке, обсуждениями баскетбола и ссылками на видео на YouTube. Зато им нравилось перемешивать случайные символы и цифры и придумывать сложные пароли, которые они никогда и ни за что бы не запомнили.

Поэтому Оливер сразу понял, как быть, когда Гиацинта подвела его, Джесси и Лэйни к замку с четырёхзначным кодом. Мисс Океке показывала список простых, самых распространённых паролей, которые использовать нельзя. Оливер решил с них и начать. Вряд ли тот, кто вешал этот замок лет десять назад, сильно пёкся о надёжности кода. Да десять лет назад Оливер ещё даже не родился! Тогда вообще были компьютеры?! Первым делом он попробовал комбинацию 1-1-1-1, потом 2-2-2-2, 3-3-3-3 и так далее до девяти, но ничего из этого не вышло.

– Как-то мне уже не верится, что ты знаешь, как его открыть! – сказала Джесси, заглянув Оливеру через плечо.

– Не стой над душой! – взвыл Оливер.

Тут раздался скрип тяжёлой деревянной двери.

– Оливер! – шепнула Гиацинта, метнув встревоженный взгляд на церковь.

Оливер оглянулся и увидел Триджа с портфелем, а за ним – мистера Хаксли. Они смотрели на улицу, но могли в любой момент повернуться и заметить, что Вандербикеры пытаются взломать замок. Оливер в панике принялся крутить диски с цифрами. Только Лэйни вела себя непривычно тихо: она сидела на корточках на тротуаре и наблюдала за тем, как муравьи тащат в свою колонию кусочек яблока.

– Наверное, лучше уйти, – прошептала Джесси.

Вдруг замок щёлкнул и открылся. Оливер сорвал его с ворот и толкнул их внутрь:

– Идём!

– Быстрее! – прошептала Джесси.

К церкви подъехало такси, и Тридж с мистером Хаксли направились к нему.

Оливер юркнул за ворота и затащил за собой Лэйни с Гиацинтой, надеясь, что шум мотора заглушит их голоса. Джесси вошла последней и затворила за собой дверцу.

Такси унеслось прочь, и Вандербикеры услышали отрывистый и ритмичный стук тесных туфель мистера Хаксли по мостовой. Он всё приближался и наконец остановился у самых ворот. Дети слышали его хриплое дыхание с другой стороны ограды, обвитой плющом.

Сердце Оливера билось так часто, что удары отдавались в ушах. Лэйни уткнулась носом в грудь Джесси, а Гиацинта прижалась к брату. По дороге с шумом проехал мусоровоз, заглушив тихие всхлипы Лэйни.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мистер Хаксли пошёл дальше по улице, что-то весело напевая себе под нос. Вскоре его шаги затихли. Вандербикеры медленно развернулись, чтобы взглянуть на участок.

* * *

– Фу! – Оливер поморщился. – Это что, унитаз?!

Джесси проследила за его пальцем и убедилась, что он в самом деле показывает на унитаз.

– Может, там живут глемлины? – испуганно пролепетала Лэйни.

Оливер скептически поднял бровь:

– В унитазе?

– Там ещё есть ванна, – добавила Гиацинта.

Джесси молча разглядывала участок, но её внимание привлекали не мусор и сорняки, а дерево с большими ветвями, на которые так и хотелось залезть, и другое, с похожим на сплетённые лианы стволом, обвивающее ограду и тянущееся к небу. Обросший плющом забор со всех сторон окружал заброшенный клочок земли, ограждая его от церкви и уличного шума. В кронах звонко чирикали воробьи, как будто собрались там на дискотеку. Словом, участок был красивый, но неухоженный.

Он напомнил Джесси семейную прогулку по Палисадейс-парку в прошлом году. Они тогда отлично провели время: весь день бродили по заросшим мхом и лианами тропкам, любовались величественными деревьями, забегали босиком в холодные ручьи. Джесси оглянулась на остальных. Гиацинта стояла у ворот и возилась со щеколдой. Оливер продирался к старой ванне. Гиацинта кинулась к брату и попыталась оттащить его назад:

– Не ходи туда!

– Я хочу расчистить путь, – сказал Оливер и схватился за очередной сорняк, а потом вскрикнул и тут же его отбросил – на стебле росли колючки.

– Будь осторожнее, – предупредила его Джесси.

Гиацинта взяла брата за руку, чтобы посмотреть на ранку. Джесси решила, что сейчас самое подходящее время переубедить сестру.

– Правда, было бы здорово устроить здесь тайное местечко для мистера Джита и мисс Джози? Думаю, им бы понравился такой сюрприз!

Джесси внимательно посмотрела на сестру. Гиацинта обожала устраивать сюрпризы.

– Наверное, гремлинам нечего делать в саду, – наконец сказала Гиацинта, взглянув на дерево. – В книжке Роальда Даля они напали на самолёт в небе, значит, мы вряд ли встретим их на земле.

– Да-да, – подтвердил Оливер. – Как тебе здесь, Лэйни? Здорово, правда?

Лэйни ползала по земле, выискивая камешки для коллекции, и гремлины её явно ни капли не волновали.

– Нам нужны садовые перчатки, – сказала Гиацинта, глядя на руки Оливера. – А ещё совок и грабли. У Мэнди был совок.

– У какой Мэнди? – с подозрением спросила Лэйни. Она знала всех друзей своих сестёр и брата. – У тебя в классе нет Мэнди.

– Она из книжки, которая так и называется – «Мэнди»[2]. Она живёт в сиротском приюте и каждый день перелезает через стену, чтобы сходить в свой сад у заброшенного дома. – Гиацинта окинула взглядом буйные заросли.

– Да, инструменты надо бы купить, – согласилась Джесси. – У кого остались карманные деньги? А-а, точно! Оливер у нас купается в золоте!

Оливер нахмурился:

– Я коплю на велик.

– Я отдам всё, что у меня есть, – предложила Лэйни. – Все солок тли доллала.

– Сорок три! – ахнул Оливер. – Как ты столько накопила?

– В свинке-копилке.

У Гиацинты было всего три доллара: она всегда быстро тратила карманные деньги на материалы для своих поделок. У Джесси – семнадцать. Сёстры посмотрели на Оливера.

– Я туалеты прочищал, чтобы набрать на велик! – напомнил он. – И мне ещё восьмидесяти долларов не хватает.

Оливер помогал мистеру Смайли – папе Энджи и коменданту «песчаника» через два дома от Вандербикеров. Натирал полы, мыл окна. Самым ненавистным делом для него была чистка туалетов, которые часто забивались в довоенных зданиях.

– Оливер! – укоризненно воскликнула Джесси. – Лэйни готова всё отдать.

Он стиснул зубы и пробормотал:

– Пожертвую пятнадцать долларов.

– Прекрасно! – Джесси затихла на миллисекунду, а затем добавила: – Всего получается семьдесят восемь. Куча денег!

Вандербикеры посмотрели на заросший участок. Конечно, тут стояли унитаз и ванна, а мусора хватило бы на целую отдельную свалку, но если сильно-сильно постараться, можно было представить, каким он станет чудесным, когда из него сделают сад мечты для мисс Джози и мистера Джита.

Глава седьмая

Лэйни переполняли великолепные идеи по устройству сада. Ей уже не терпелось приступить к преображению участка!

– Это наша тайна, – объясняли ей Джесси и Оливер, когда они возвращались домой за деньгами, чтобы сходить в садоводческий магазин.

– Знаю, знаю, – повторяла Лэйни. Она отлично умела хранить секреты!

– Думаете, нам можно туда заходить? Мистер Хаксли же запретил, – напомнила Гиацинта.

– Можно, конечно! – хором ответили Джесси и Оливер.

– Он вовсе и не запрещал, – уточнила Джесси. – Просто сказал, что, если с нами что-нибудь случится, обвинят в этом церковь.

Гиацинта с сомнением посмотрела на сестру.

– Ладно, давай я напишу документ об освобождении от ответственности, когда вернёмся домой, – предложила Джесси. – Если тебе станет от этого легче.

Они забежали в свой «песчаник». Франц так обрадовался Гиацинте, что сбил её с ног и вылизал всё лицо. Мама разговаривала по телефону, меряя шагами гостиную, и бросалась словечками и фразами вроде «вычеты», «расходы на скорую» и «перенесённые заболевания». Вандербикеры поднялись в комнату Джесси, где та составила документ, и все его подписали.

Настоящим освобождаем Триджа, церковь и мистера Хаксли от ответственности за любые травмы, которые мы можем получить, при занятиях садоводством на участке у баптистской церкви Гарлема.

Дата: 27июня

Подписи:

Джесси

Оливер

Лейни

Гиацинта

– Так, с этим разобрались, – сказала Джесси, бережно убирая документ в ящик стола. – Теперь нет никаких «официальных» причин, по которым мы не можем заниматься садом.

– А разве не надо ещё раз спросить разрешения у Триджа? – уточнила Гиацинта, поглаживая уши Франца.

Джесси вздохнула. Она достала телефон и набрала номер церкви.

– Здравствуйте, можно поговорить с Триджем?

Она ненадолго замолчала, а потом воскликнула:

– Какой ужас! Надеюсь, всё в порядке? Нет-нет, не срочно. Мы подождём, пока он вернётся.

Джесси отложила телефон.

– Брат Триджа из Южной Каролины упал с лестницы, и Тридж уехал к нему. Вернётся не раньше чем через месяц. Мисс Сандра сказала, что она сама завтра улетает с семьёй в Пуэрто-Рико, так что администрация уходит в отпуск недели на две.

Мисс Сандра занималась всеми административными вопросами в церкви и была человеком педантичным и дотошным.

– Чего это всем так не везёт? – проворчал Оливер.

– Позвонить ему на мобильный, Гиацинта? – спросила Джесси.

Гиацинта закусила губу:

– Нет, не будем его беспокоить.

– Отлично! Ну, тогда давайте соберём деньги и распишем бюджет.

Все вывалили свою мелочь и мятые бумажки на письменный стол Джесси. Она записала их общую сумму на конверте, а на другой стороне составила…

Вандербикеры вышли в коридор, и Лэйни помчалась вниз по лестнице. Она чмокнула Паганини в нос, поцеловала маму – тоже в нос (мама до сих пор разговаривала по телефону и теперь обсуждала «поставщиков внешних услуг»), а Джорджа Вашингтона обошла стороной, потому что он не любил, когда его будили.

Мама дала Джесси денег на обед в пекарне Кастлмана, потому что у неё не было времени идти в продуктовый. Лэйни не могла поверить своему счастью. Вот это день! Таинственный сад, поход в садоводческий магазин, а теперь ещё и обед в пекарне!

* * *

Хозяйственный магазин Хильбы за «Кофейней Гарлема», возле парка Сент-Николас, превращался в волшебную лавку с мая по сентябрь. Перед ним появлялись тачки с растениями, с тента свисали цветочные корзинки, в горшках росли пышные деревья, полки заполоняли поддоны с рассадой. Соседние магазины не жаловались, что зелень занимает весь тротуар, потому что всем она радовала глаз. Хотя на самом деле это был не цветочный магазин, многие называли его именно так, и все понимали, о чём речь.

Гиацинта первой добежала до входа и сразу обняла своё любимое дерево за крепкий тёплый ствол. Хильба называла его по-латыни, Tilia tomentosa, что звучало очень красиво. Гиацинта дала липе прозвище – Тилия Вечная Весна.

Сегодня Тилия Вечная Весна выглядела довольной и здоровой. Гиацинта проверила листья и кору. А потом закрыла глаза, загадала желание и перевернула ценник. Всё так же сорок пять долларов… Нет, им не хватит денег, чтобы купить деревце для сада мистера Джита и мисс Джози.

– В другой раз, – прошептала Гиацинта.

– Опять разговариваешь с деревом? – спросил Оливер, открывая дверь. Колокольчик на ручке весело зазвенел.

Гиацинта напоследок ещё раз обняла липу и поспешила за остальными в магазин. Он был очень узкий, и почти всё пространство занимали товары, наваленные друг на друга или собранные в коробки и контейнеры. Покупатели подходили к стойке – за неё заходить не разрешалось – и говорили, что им нужно. Хильба или кто-нибудь из её помощников удалялись вглубь помещения, чтобы отыскать и принести необходимый предмет. Гиацинта считала, что это очень практичный подход.

– Привет, друзья! Чем могу вам помочь? – спросила Хильба из-за башни банок с красками, которые надо было выставить на видное место. Она всегда так здоровалась.

– Нам нужно вот что, – ответила Джесси, протягивая ей список.

– Сейчас все приходят за товарами для сада! Я всё складываю туда.

Она махнула рукой на противоположную стену. С этой стороны стойки посетители могли сами брать всё, что им захочется, и нести на кассу. Сейчас там всё пространство от пола до потолка занимали садовые инструменты, подвешенные на крючки.

– Хочу! – выкрикнула Лэйни, хватая красный совочек. – И это! – Она показала на лопатку с ручкой того же цвета.

– Как дела у мисс Джози и мистера Джита? – спросила Хильба. – Обычно они приходят за землёй и горшками, когда начинается сезон.

Вандербикеры переглянулись.

– У мистера Джита вчера снова случился удар, – объяснила Джесси. – Он в больнице.

Хильба склонила голову и накрыла сердце обеими руками. На глазах у неё блестели слёзы.

– Какой ужас! Я буду за них молиться.

– Мы хотим подалить им класивый сад… – начала Лэйни, но Оливер её перебил.

– У нас за домом, конечно.

Хильба кивнула:

– Осматривайтесь. Скажите, если надо будет помочь что-то достать.

К тому времени как Вандербикеры определились с выбором, у них уже животы сводило от голода. Для того чтобы перекопать землю, они взяли четыре лопаты и столько же грабель. Им приглянулись красивые резиновые перчатки с чёрными подушечками, но пришлось довольствоваться тканевыми, более дешёвыми. Ещё к списку добавились две лейки по шесть долларов каждая – как же ухаживать за садом без леек? Лопаты и грабли стоили чересчур дорого, от двадцати пяти долларов и больше, так что Вандербикеры решили втайне «позаимствовать» папины. Вообще всё оказалось намного дороже, чем они думали.

– Да, на дерево нам не хватит, – грустно произнесла Гиацинта, с тоской глядя в окно на Тилию Вечную Весну.

Когда всё упаковали, Вандербикеры расплатились и вышли на улицу. Вдруг за ними выбежала Хильба.

– Подождите, – окликнула она детей, а потом взяла Тилию Вечную Весну и поставила перед Гиацинтой. – Пожалуйста, посадите её в своём саду. Уверена, вы будете хорошо о ней заботиться.

Гиацинта потеряла дар речи. Она представила, как Тилия вырастает в большое красивое дерево. Как мистер Джит сидит на скамейке в тени её ветвей, а по чудесному саду бегает Франц.

– Спасибо, – прошептала она и погладила ярко-зелёные листики. – Посадим её рядом с Серебряной Королевой.

– Это ещё кто? – спросил Оливер.

– Тот большой серебряный клён, – объяснила Гиацинта. – Они будут друзьями.

Оливер пожал плечами. Он нагнулся и, кряхтя, поднял горшок с деревом.

– Раз уж я несу твою Тилию, ты мне возьмёшь три сырных круассана на обед!

* * *

Когда Вандербикеры добрались до пекарни Кастл мана, у Оливера уже невыносимо болели руки от тяжёлого горшка с липой, которую Гиацинта требовала называть не иначе как Тилия Вечная Весна. Страшно было подумать, как же они потащат Тилию в свой таинственный сад, до которого идти кварталов восемь, и что после этого станет с бедными мышцами Оливера. Тем более что ему и так приходилось делать отжимания, чтобы оставаться в форме и не отставать от друзей, которые занимаются в баскетбольном лагере.

Оливер с несчастным хрипом опустил Тилию на тротуар у двери. Ребята зашли в божественно прохладную пекарню – там работал кондиционер – и вдохнули аромат сырных круассанов и пряных яблочных слоек.

– Привет, Вандербикеры! – крикнул Бенджамин, а его мама, миссис Кастлман, помахала им.

– Привет, Бенджамин! – хором ответили они. – Здравствуйте, миссис Кастлман!

– Отличный наряд, – заметил Оливер, кивая на игровую футболку под фартуком Бенджамина.

– Как Иза? – спросил Бенджамин, но стоило ему раскрыть рот, как Джесси сказала:

– У Изы всё хорошо, не переживай.

Они рассмеялись. Конечно, Бенджамин дружил со всеми Вандербикерами, но больше всех на свете он любил Изу и даже сходил с ней на бал восьмиклассников в январе. Оливер не понимал, что такого интересного в танцах и музыке, но вся его семья говорила об этом бале как о каком-то особенном событии.

Лэйни с Гиацинтой встали перед кондиционером, чтобы освежиться после душной улицы. Джесси подошла к миссис Кастлман сделать заказ, а Оливер рухнул на стул у входа и принялся трясти онемевшими руками.

Бенджамин сел за столик рядом с ним:

– Что за дерево?

– Не дерево, а Тилия Вековая Весна, к твоему сведению, – ответил Оливер. – Или Верная Весна? Не помню.

– Гиацинта всё ещё сходит с ума по «Энн из Зелёных Крыш», а? – догадался Бенджамин.