Читать онлайн Новые приключения Вельки и Ромки. Тайна магнита Миров бесплатно

ГЛАВА 1. Плохая погода

Хорошее настроение в плохую погоду – большая редкость. А уж если на душе скребут кошки, то мир и вовсе видится в черном свете. В этом случае остается два пути – либо смириться с тоской и унынием, либо постараться перебороть себя и уверить в том, что все неприятности носят временный характер, а впереди будут только радость и веселье. Велька никогда не искала легких путей, потому-то и выбрала второй – тот, где надо преодолевать себя и бороться со зловредными обстоятельствами.

«Не вздумай реветь! Он того не стоит», – упрямо бормотала Виолетта, глядя на косые струи осеннего дождя, хлеставшие по окну. «Ну и погодка! На редкость отвратительная», – думала она, отчасти даже радуясь тому, что природа солидарна с ней в проявлении эмоций. В душе девочки тоже бушевала буря, в глазах стояли невыплаканные слезы, и согнувшиеся под резким порывом ветра тоненькие березки, казалось, разделяли ее отчаяние.

Виолетта сидела на широком подоконнике, обняв руками согнутые в коленях ноги, и смотрела на стайку желтых листьев, беспорядочно метавшихся по воздуху. Уютно устроившись в своем укрытии за занавеской, она самозабвенно предавалась страданию, уже в третий раз пропуская мимо ушей мамино приглашение на обед.

А повод для страданий был самый что ни на есть настоящий. Тот, который появляется именно в двенадцать лет, заставляя сердце болезненно сжиматься, а щеки покрываться пунцовым румянцем. Повод откликался на имя Саша Смирнов и это был самый красивый мальчик в классе, а может быть, даже и во всей школе. По крайней мере Виолетта была абсолютно в этом уверена и, надо отметить, не без оснований.

Высокий рост, темно-карие глаза и мягкая улыбка одноклассника уже давно не давали ей покоя. Кроме того, Саша не был ни «зауканом», ни «ботаником», но при этом хорошо учился, занимался горнолыжным спортом и нравился всем девчонкам в классе. В общем, он был лучшим. И по всем правилам школьного этикета должен был составить пару самой «звездной» девочке в классе – Виолетте или, как звали, несмотря на все ее горячие протесты, друзья, – Вельке. Но Саша почему-то не торопился предложить ей свою дружбу. И то обстоятельство, что он не обращал на нее никакого внимания, лишь подогревало Велькин интерес. Ее избранник никогда не предлагал проводить после уроков до дома, не вступал в словесные баталии, из которых острая на язык Велька частенько выходила победительницей, и даже не дергал ее в младших классах за косички, что всегда служит явным признаком возникшей симпатии. Он просто-напросто ее не замечал.

И с первого же дня нового учебного года Велька решила, что называется, не ждать милости от природы, а начинать ковать счастье собственными руками. Что ж, если этот дундук не понимает, как ему повезло учиться в одном классе вместе с такой умницей-красавицей, то она заставит его это осознать. И Велька приступила к воплощению своей стратегии в жизнь. Изо всех сил она старалась привлечь внимание Саши: громко и заливисто хохотала на переменках, артистично копировала их классную руководительницу, каждый день меняла наряды и даже кокетничала с лучшим другом Саши – Костей Галкиным, победителем школьной олимпиады по шахматам.

Но все выпущенные Велькой стрелы разлетелись в разные стороны, так и не достигнув желаемой цели. Итогом столь тщательно продуманной операции по захвату Сашиного сердца стало лишь навязчивое внимание Галкина, не сводившего теперь с Вельки глупого обожающего взгляда, что очень отвлекало от учебы и порядком ее раздражало.

И вот позавчера она провела последний решающий бой, в котором потерпела сокрушительное поражение. Теперь после такого позорного провала ей не то что в школу идти, а даже из-за своей занавески выбираться не хочется. Так и проведет она остаток жизни, сидя на подоконнике и таращась в окно.

А ведь как все хорошо начиналось! Ей даже удалось уговорить родителей разрешить отметить ее день рождения в новом огромном доме, расположенном в загородном коттеджном поселке, куда они переехали в начале лета. Это было очень непросто. Мама только-только закончила обустраивать их новое жилье и с недоверием отнеслась к предложению пригласить двадцать шумных подростков в сверкающие чистотой, любовно украшенные ею апартаменты.

Брат Ромка, который был младше Вельки на два года и три месяца, благоразумно смолчал, памятуя о том дне, когда и ему придется обратиться к родителям за подобным разрешением. А маленькая сестренка Манька, двух с половиной лет от роду, по причине своего малолетства пока еще не принимала участия в заседаниях семейного совета.

Наконец домочадцы вняли доводам Вельки, и пятничным вечером под дверью дома семьи Королевых шумела веселая толпа одноклассников именинницы, нагруженных подарками и воздушными шарами.

Папа был на работе, поэтому обязанность присматривать за шумной ватагой ребят легла на мамины плечи. Праздник начался так чинно и благопристойно, что мама решила ненадолго оставить молодежь в одиночестве и зайти к своей соседке за рассадой флоксов. Прихватив с собой Машу и получив от Вельки клятвенное обещание о том, что все будет в полном порядке, мама с легким сердцем покинула дом.

И Велька непременно выполнила бы свое обещание, если бы не цепь случайных, досадных недоразумений. В конце концов, не ее же вина, что Петька стал изображать Человека-паука и, подпрыгнув, случайно ударил рукой по многоярусной люстре, длинные хрустальные подвески которой, упав на пол, разбились вдребезги.

Ну, залили они стену морсом, совершенно случайно выплеснувшимся из Вовкиного бокала. Пятен, кстати, было почти не видно. Остались лишь слабые, едва заметные розовые подтеки. А уж сорванная с гардины занавеска и вовсе в счет не идет. У танцующих Марины и Витали просто не было другого способа удержать равновесие, когда на них налетели изображавшие маленьких лебедей Шурик, Наташка и Игорек. К сожалению, более подходящей опоры, чем висящая рядом штора, не нашлось.

Да и посуда, говорят, бьется к счастью. Большому, человеческому. Этим счастьем семья Королевых теперь обеспечена лет на пять. Трех хрустальных бокалов, двух фарфоровых чашек и одной тарелки должно хватить именно на этот срок. А если повезет, то и на больший.

В общем, было весело. Жалко, что родители этого не оценили. У Вельки так и стоят перед глазами вытянувшиеся лица мамы и папы, когда, явившись домой, они осматривали следы пребывания в их доме оставленной без присмотра молодежи.

– У нас был погром? – строго спросил папа, нервно поправляя очки. – Надеюсь, в мой кабинет никто не входил? – поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, стал торопливо подниматься по широкой дубовой лестнице, оставив маму разбираться с дочерью наедине. Это больше напоминало побег с поля боя, но папа считал, что женщины должны выяснять отношения самостоятельно, без мужского участия.

– Меня же не было всего час, – растерянно произнесла мама, оглядывая свою гостиную.

Глядя на огорченное мамино лицо, Велька ощутила острые уколы совести. Бедная мама только оправилась от потери сада, как разгрому подвергся ее новый дом. Правда, к уничтожению садовых посадок Велька не имела никакого отношения. Тут, что называется, обошлось без ее вмешательства…

Роскошный цветник пострадал от шквалистых дождей и ветра, свирепствовавших в течение всего сентября и сравнявших с землей заботливо взрощенные клумбы с гиацинтами, разноцветными астрами, стройными гладиолусами и яркими георгинами. Даже всезнающие синоптики признавались, что не припомнят такого буйства стихии, и растерянно вещали с экранов телевизоров об очередных надвигающихся циклонах.

Весь следующий день Велька мыла, скоблила, драила, перетирала, полировала, в общем, всячески старалась ликвидировать грязные следы веселого праздника. После такого дня рождения она чувствовала себя повзрослевшей не на один год, а постаревшей сразу лет на десять. И вот теперь, искупив свою вину тяжким трудом, Велька предалась горьким воспоминаниям.

Весь этот праздник был затеян только ради Саши. Велька так долго мечтала, как она будет танцевать с ним под медленную музыку, покажет фотографии Туниса, где они провели с семьей две недели. Между прочим, там она здорово похудела и теперь может позволить себе носить супер-короткие юбки.

Но вместо того, чтобы очаровываться ее талантами и красотой, Смирнов весь вечер просидел на диване с этой белобрысой Коробкиной, слушая ее рассказы о жизни в деревне, где она провела лето. И добро бы в этой Коробкиной что-то было. Так нет ничего: две тощие косицы, бесцветные брови и нос картошкой. Правда, вот глаза у нее какого-то необычного ярко-синего цвета. «Васильковые», – как, опустив эти самые глаза, смущенно поясняет Коробкина. «У, тихоня-скромница», – угрюмо размышляла Велька. –«Тоже мне, василек. Да она самая настоящая крапива, нет, не крапива, а репей! Вцепилась в бедного Смирнова, а тот из вежливости никак не мог вырваться из ее цепких ручонок».

Ладно, глаза еще можно пережить. Сейчас столько цветных линз, вставил и, пожалуйста, получай хоть проникновенно-голубой, хоть загадочно-карий взгляд. Кстати, и у самой Вельки очень красивый, изумрудно-зеленый цвет глаз. Грех жаловаться. Да и ее пушистые русые волосы куда лучше жидких прядей соперницы. Нет, опасность представляет улыбка Коробкиной. Эти ее ямочки на щеках… Уж их-то не подделаешь.

А может все дело совсем не в глазах и не в ямочках? Вон как завороженно смотрел на Коробкину Саша, когда та рассказывала о своих занятиях карате. «Тоже мне, амазонка», – фыркала про себя Велька. Вот если бы ей можно было рассказать о своих приключениях на Перекрестке миров! Да она бы живо заставила эту Коробкину замолчать. Между прочим, всего каких-то три месяца назад Велька со своим братом Ромкой побывали в параллельном мире – Абрадаре.

Ребятам несказанно повезло обнаружить в их собственной малине Межпространственную Дверь, ведущую на Перекресток, где в одной точке перекрещиваются шесть миров. Шестой мир – обиталище Черных Карликов – навсегда закрыт Никогда Неоткрывающейся Дверью. Представители остальных пяти миров много-много-много лет назад подписали Договор о мирном сосуществовании, после чего их жители получили право путешествовать по другим цивилизациям. Однако, все передвижения путешественников строго контролируются. Для этого на Перекрестке действуют различные Ведомства, Службы, ну и, конечно, высшая власть, представленная пятью Мудрецами – виднейшими личностями каждого из миров.

Мир, в котором проживают Велька с Ромкой, обитатели Перекрестка называют Лаверией. Ребятам очень понравился их соотечественник – Мудрец Зевс. Своими советами он помогал им бороться с Черными Карликами,

которые с помощью обмана и предательства проникли в Абрадар. Велька и Ромка совершенно случайно оказались втянутыми в эту историю, из которой вышли победителями.

А каких замечательных друзей они обрели во время своих странствий! Вот, например, Краблик – необычное существо (не выше Ромкиного колена) с длинными заячьими ушами в полоску. Все его тело покрыто короткой шерстью, уход за которой отнимает у чистюли Краблика массу времени. Он служил Смотрителем той самой Межпространственной Двери, которая находится у них в малине и ведет на Перекресток миров.

Еще один верный друг – Тень! Его угораздило случайно наступить Ромке на пятки, и за эту провинность, по законам теневой жизни, он должен был понести суровое наказание – стать вечным спутником своего господина. Но после того как друзья все вместе одолели Черных Карликов, Мудрецы освободили Теня от обязанности следовать повсюду за Ромкой и даже разрешили остаться на Перекрестке и поступить в Институт Совершенствования Способностей, Талантов и Дарований. Тень обожал сочинять стихи и не мыслил своей жизни без поэзии, поэтому он был безмерно рад такому повороту событий. Краблика также не обошли наградами. Его назначили Главным Контролером всех Смотрителей Межпространственных Дверей Лаверии.

Вспомнив о своих навсегда оставленных друзьях, Велька загрустила. Межпространственную Дверь, ведущую в их малину, закрыли, и теперь уже ни она, ни Ромка не смогут побывать на Перекрестке миров. И никто никогда и не узнает, что есть он такой, этот Перекресток…

Велька с Ромкой поклялись в этом самой страшной клятвой. Вспомнив о данном друг другу обещании, Велька посмотрела на стоящую на туалетном столике резную шкатулку, единственный сувенир, привезенный ею из далекого Абрадара. Шкатулку подарил ей Всевидящее Око – правитель Абрадара, в знак благодарности за проявленный ею героизм. Сейчас шкатулка служила вместилищем Велькиных «драгоценностей»: фенечек, сережек, цепочек и многочисленных колечек.

– Велька, хватит чахнуть на подоконнике, – весело произнес заглянувший в комнату Ромка, – он ведь так и обвалиться может. Родители только что новую люстру повесили, падения подоконника они уже не переживут. Пойдем обедать. Все только тебя и ждут.

Еще три месяца назад Велька нашла бы, что ответить на эти шуточки о подоконнике. Тогда они воевали с Ромкой чуть ли не каждый день и по любому поводу. Но время, проведенное на Перекрестке миров, и передряги в параллельном мире, из которых они выбрались только благодаря взаимовыручке, многому научили брата и сестру. Сейчас они относились друг к другу гораздо терпимее, хотя ершистый Велькин характер частенько давал о себе знать едкими подколами и язвительными замечаниями. Ромка тоже не оставался в долгу, но теперь их ссоры носили кратковременный характер и быстро заканчивались примирением. «Мы не ругаемся, мы выясняем отношения», – успокаивала Велька маму, которая никак не желала видеть разницу между этими столь похожими, с ее точки зрения, действиями.

– Иду, – пробормотала Велька, сползая со своего насеста. По натуре она была оптимистка и не могла долго предаваться унынию. «Да, похоже, страдание – это изматывающее занятие, требующее сил и времени. Так что мне не помешает подкрепиться», – размышляла девочка, спускаясь по лестнице в столовую.

Когда Велька сошла вниз, все члены ее большой семьи были уже на своих местах. Сидящий во главе стола папа читал финансовую газету, ожидая, пока мама нальет в его тарелку суп из белой фарфоровой супницы. Высокая папина должность – руководителя банка – обязывала его всегда быть в курсе происходящих в мире бизнеса событий. Поэтому даже в воскресные дни его любимым чтивом были финансовые отчеты и аналитические обзоры.

Ромка, прослушав по телевизору прогноз погоды, горевал об очередном срыве чемпионата двора по футболу. Его друзья по прежнему месту жительства уже два воскресенья подряд приглашали мальчика погонять мяч, но в такую слякоть нечего было и думать об игре на раскисшем от дождей футбольном поле.

– Суп сегодня грибной, – объявила мама. – А на второе – ваши любимые котлеты с пюре.

– Здорово! – откладывая в сторону газету и энергично придвигаясь к столу, отозвался папа. – А ну, дети, взяли в руки ложки, – шутливо скомандовал он, приступая к еде.

– Такое впечатление, что нас всех скоро смоет, – безрадостно оповестил Ромка, явно не разделяя «обеденный энтузиазм» родителей. Суп он не любил, да и без котлет, в сущности, тоже вполне мог бы обойтись. В этом он каждый раз пытался безуспешно убедить маму, никак не желающую разделить его мнение о том, что чипсы и шоколад – очень здоровая и питательная пища.

Чтобы оттянуть неизбежный момент вливания в себя супа, Ромка бодро комментировал последние телевизионные новости:

– В Америке свирепствует ураган, в Европе наводнение, в Японии – землетрясение. В Африке эпидемия холеры, а в Канаде весь урожай сожрали колорадские жуки.

– Мир сошел с ума, – вяло отреагировала Велька, присаживаясь на свой стул.

– А хто тахой этот михр? – поинтересовалась ее младшая сестренка Маша. В свои юные годы Маруся отличалась активной жизненной позицией, проще говоря, любила задавать взрослым каверзные вопросы, нередко ставящие их в тупик.

– Ешь давай суп. Когда я ем, то глух и нем, – наставительно проговорила Велька, придвигая Машкин стул поближе к столу. – И нечего болтать ногами и морщить нос, я в твоем возрасте за столом сидела тише воды ниже травы, – исключительно в воспитательных целях несколько исказила картину прошлого Велька.

Маленькая Маруся, оставшаяся в выходной день без присмотра своей строгой няни Арины Аркадьевны, с недоверием выслушала Велькину отповедь. «И зачем есть суп, когда в холодильнике лежит большой кусок торта?» – недоумевала малышка, тем не менее послушно беря в руки ложку.

Обед в семье Королевых шел своим чередом и ничто не предвещало, как пишут в книжках, ничего необычного…

А необычное уже стояло на пороге… Вернее, висело на потолке… Это была люстра, купленная родителями взамен той, что так пострадала от рук неуклюжего Петьки. Она вдруг покачнулась и ее хрусталики жалобно звякнули.

– Это еще что такое? – строго поинтересовался папа, замерев с полной ложкой супа в руке.

– Это не я, – ответил Ромка, с любопытством рассматривая вибрирующие подвески.

– Смотрите! – вскрикнула Велька, указывая рукой на падающие с полки фарфоровые фигурки.

Тут всем показалось, что потолок качнулся в сторону, а правая стена начала заваливаться набок.

– Так! Похоже, это землетрясение. Быстро оделись, и на улицу! – распорядился папа, поправляя очки и стремительно вскакивая со стула.

– Ух ты, как в Японии! – восхищенно присвистнул Ромка, по дороге к двери успев прихватить лежащие на столе диски с новыми компьютерными играми. Землетрясение землетрясением, а их он купил только сегодня утром и, между прочим, на свои кровно заработанные деньги. Не зря же он целый месяц мыл папину машину и до блеска натирал ее бока специальной полиролью.

Осознав, что происходит, семейство Королевых лихорадочно заметалось по первому этажу, нервно срывая с вешалок плащи и куртки. Мама схватила в охапку Марусю, а папа – дипломат, в котором лежали финансовые отчеты о деятельности его банка. Поспешно влезая в первые попавшиеся под ноги сапоги и ботинки, спотыкаясь и застегиваясь на бегу, они выскочили на улицу.

Там их встретили все жители коттеджного поселка, словно по команде высыпавшие из своих домов в наспех накинутых одеждах. Все они сгрудились в отдалении от зданий, с тревогой глядя на свои жилища. У каждого из них в руках было самое ценное из того, что удалось вынести из слегка подрагивающих строений. Молодые мамаши сжимали в объятиях своих малолетних чад, дамы постарше – меховые шубы и шкатулки с драгоценностями, мужчины, рискуя жизнью, мужественно выгоняли из гаражей свои дорогие машины. Если бы не серьезность ситуации, то все эти люди выглядели бы довольно комично, поскольку их внешний вид, разной степени одетости, не мог не вызвать улыбку у стороннего наблюдателя.

Ромка, стоявший под дождем в вывернутой наизнанку куртке, зажал под мышкой несколько компьютерных дисков. Велька, в сапогах от разных пар, единственная из всех членов семьи догадалась прихватить зонтик. А мама заботливо кутала Маньку в махровое полотенце, на ходу выдернутое ею из кучи белья, приготовленного к глажке. Пока женская часть семьи Королевых пыталась спрятаться от колючего дождя под зонтиком, папа разговаривал с кем-то по телефону, грозно требуя объяснений царящему светопреставлению.

– Да что же это такое?! – горестно воскликнула соседка Королевых, благообразная старушка Антонина Анисимовна, прижимая к груди свое сокровище – кота Афоню. – То дождь заливает, то ветер, а тут еще и землетрясение! Сколько живу, такого не помню.

Антонина Анисимовна с мужем были заядлыми садоводами, а разбушевавшаяся в последний месяц стихия лишила их всяких надежд на урожай.

– Ужас! – сочувственно подтвердила мама. – Сколько же нам здесь стоять? Дети мерзнут.

– Будем ждать новых толчков. Они всегда друг за другом следуют, – авторитетно пояснил Глеб Митрофанович – супруг Антонины Анисимовны.

Но, вопреки его прогнозам, толчков больше не ощущалось, и вскоре промокшие до нитки и продрогшие до костей люди возвратились в свои жилища.

– Ребята, бегите в ванну и переодевайтесь в сухое, – скомандовала мама, едва ступив на порог родного дома.

– Никаких видимых повреждений не заметно, – произнес папа, внимательно оглядывая стены и потолки. – Никогда не знал, что мы живем в сейсмически опасной зоне. Наверное, стоит укрепить фундамент.

– И зачем я только диски с собой тащил, – сокрушался Ромка, протирая прозрачные футляры рукавом насквозь промокшей куртки. – Не испортились бы, – вздыхал он.

– Ты еще их феном посуши, – язвительно посоветовала Велька, торопливо поднимаясь по лестнице в свою комнату.

– Думаешь, поможет? – с надеждой спросил Ромка, рассматривая переливающийся диск.

– Рома, чем ты занимаешься? Я же велела переодеваться. Вон с тебя какая лужа натекла, – воскликнула заглянувшая в прихожую мама. – Я уже разогреваю обед, чтобы через десять минут был за столом.

ГЛАВА 2. Необычное сообщение

Вскоре семья продолжила так драматично прерванный обед, который мягко перетек в ужин. Все были взбудоражены последними событиями и выдвигали различные версии произошедшего: от влияния глобального потепления до смены полюсов. Велька весь вечер висела на телефоне, обсуждая с подружками природные катаклизмы, а папа занялся сбором «тревожного чемоданчика», в которой методично складывал все документы и имеющиеся в доме ценности.

– В следующий раз эвакуироваться будем как положено, – успокаивал он маму, читающую Маше книжку. – Спокойно и организованно.

Мама благоразумно не стала спорить и поддержала это благое начинание, высказав слабую надежду на то, что подобное больше не повторится. Маша, получившая в качестве компенсации за моральный ущерб огромный кусок вожделенного торта, была не прочь еще раз поиграть в эту новую увлекательную игру «Кто быстрее выбежит из дома». Несмотря на то, что Ромка и Велька были гораздо старше Маруси, они также беспечно и легкомысленно отнеслись к произошедшему катаклизму.

– Слушайте, а может, нам собаку завести или кошку? – предложил, пылая энтузиазмом, Ромка, входя на кухню, где мама и Велька были заняты варкой яблочного варенья. – Животные чувствуют приближение землетрясения и могут заранее подать знак своим хозяевам о том, что надо бежать из дома.

– Нам тут только кошек не хватало, – рассеянно отозвалась мама, помешивая варенье, томившееся в большом тазу на плите.

– А если они и не подумают нам подавать знаки? Тихо выскользнут за дверь, и ищи ветра в поле, – возразила Велька, счищая с яблок кожуру и разрезая их на дольки. – Ты лучше бы помог мне яблоки чистить, у меня вон уже все руки в мозолях. Небось зимой-то первый на варенье накинешься.

– Да ну тебя с твоим вареньем! Не мужское это дело, – недовольно отмахнулся Ромка. – Да поймите же, животные нам необходимы! Мы все равно поймем по их поведению, что скоро что-то случится. Они станут нервные, возбудимые, – тараторил Ромка. – Как Велька! – хохотнул он. – Или как мыши… Точно! – осененный внезапной идеей, воскликнул мальчик, не замечая посуровевшее лицо сестры. – А их, кстати, и заводить не надо.

– Какие еще мыши? – встрепенувшись, вмешалась в разговор мама.– Ты видел в доме мышей? – уточнила она. – Вот еще только этой напасти нам не хватало!

– Я только сейчас понял, чего это они так шуршали, – радостно воскликнул Ромка. – Все сходится! Это был не просто шорох, а тревожный, предупреждающий об опасности шорох!

– И где ты его слышал? – строго спросила мама.

Она вполне допускала, что шорох был плодом разгулявшейся фантазии ее сына, но вдруг в доме и правда завелись грызуны? В этом случае нужно было срочно предпринимать самые жесткие меры по устранению этих переносчиков заразы.

– Да я тут заглянул к Вельке в комнату, – счел нужным пояснить Ромка в ответ на вопросительные взгляды мамы и старшей сестры.

– Куда ты заглянул? – злобно зашипела Велька. – Что ты забыл у меня в комнате?

– Да я хотел взять твой лак для ногтей. Мне царапину на велике надо было замазать, – быстро зачастил Ромка, который уже и сам понял, что сболтнул лишнее.

– Сейчас я тебе наставлю царапин! – грозно пообещала Велька, выбирая из лежащих на блюде яблок самое крупное и увесистое. – И лак не поможет.

– Нет, а это прикольно! – увлекся Ромка, легкомысленно проигнорировав угрозу сестры. – Велькиным лаком лакировать велик!

– Ну, остряк, сейчас ты у меня получишь! – от обещаний Велька перешла к делу, и в Ромку, словно пушечное ядро, полетело большое красное яблоко.

Однако, мальчик недаром был вратарем дворовой футбольной команды. Хватательные навыки у него были развиты в совершенстве, так что яблоко, не достигнув цели, было поймано им на полпути к хрустальной вазе со стоящими в ней хризантемами.

– Эх ты, мазила! – благодушно бросил Ромка сестре, вгрызаясь зубами в яблочный бок.

– Виолетта, ты же девочка, – укоризненно напомнила мама, поспешив вмешаться и погасить назревающий скандал. – А ты, Рома, не говори глупости. У нас в доме нет никаких мышей.

– Да говорю вам, есть, – убежденно возразил Ромка, возвращаясь к прерванной теме. – Уж у Вельки-то в комнате они точно живут. Я лично слышал, как они шуршат. Видно, уже давно почувствовали наступление землетрясения и наверняка подавали Вельке знаки, но эта засоня и не подумала обратить на них внимания. Конечно, тут и собака не поможет. Да чтобы ее поднять, по комнате носорог должен пробежаться…

Закончить свою речь Ромка не успел, поскольку ему пришлось спасаться бегством от разъяренной сестрицы, выбравшей на этот раз в качестве орудия кары деревянную скалку.

Уже поздно вечером, так и не дождавшись повторных толчков, все члены семьи разошлись по своим спальням.

В эту ночь Велька долго не могла уснуть. Перед ее глазами мелькали сладостные картинки, на которых Саша Смирнов на своих руках выносит ее, Вельку, из рушащегося дома или они вместе, обнявшись, прыгают вниз с третьего этажа все того же разваливающегося на части здания. Очень романтичной была также сцена со спасением Вельки из-под обломков, откуда благородный Смирнов вытаскивал девочку с помощью собаки-спасателя. И все было бы замечательно, если бы на заднем фоне не маячила улыбка и васильковые глаза этой противной Коробкиной. «Интересно, а в случае землетрясения, кого бы Смирнов бросился спасать в первую очередь – меня или Коробкину?» – возник вдруг в голове Вельки коварный вопрос. Эта мысль окончательно испортила ей настроение и разогнала остатки сна.

Дождь, ливший весь день, к вечеру прекратился, и непогода напоминала о себе только резким, порывистым ветром. Устав перекатываться с одного бока на другой, Велька лежала на спине и задумчиво смотрела в зеркальную дверь стоящего напротив окна шкафа, в котором отражались колышущиеся ветви берез. Тучи постепенно рассеялись, и выступившая из-за них луна осветила комнату девочки тусклым, холодным светом.

Лежащая без сна Велька прикидывала, стоит ли сходить на кухню и выпить молока в качестве средства от бессонницы, как до ее слуха донесся какой-то странный, тихий шорох. «Неужели мыши? Ромка был прав, – в ужасе подумала Велька, поджав ноги и крепко закутавшись в одеяло. – Наверное, они спасаются бегством от нового землетрясения. Надо срочно разбудить папу».

Но для этого нужно было выйти из комнаты, а шорох раздавался совсем близко, где-то в районе Велькиного туалетного столика, причем с каждой секундой становился все громче и явственнее.

«Да их тут целый табун!» – жалобно подумала Велька, изготовившись привести в действие свои голосовые связки. Она хоть и была смелой девочкой, но мышей боялась даже больше, чем тараканов и пауков.

– Лето! Лето! Отзовись, – глухо, но достаточно четко пронеслось по комнате.

– У меня слуховые галлюцинации, – прошептала Велька, со страхом оглядываясь по сторонам. – Мне просто необходима помощь, – решила она, вскакивая с постели.

– Лето! Лето, открой крышку, – взволнованно прохрипел все тот же голос, потонув в резком шорохе помех.

– Какую крышку? – пробормотала Велька, наконец-то сообразившая нажать выключатель лампы.

Словно испугавшись ярко вспыхнувшего электричества, странный звук внезапно поперхнулся и затих. Испуганным взглядом Велька окинула комнату, но ни мышей, ни каких-либо иных живых существ в ней не было. Все вещи лежали на своих привычных местах.

Свет успокоил девочку и придал ей смелости. Мягкий и спокойный, он осветил компьютерный стол, стул, на который Велька бросила вечером свой махровый халат, знакомые лица звезд, смотрящие на нее с приклеенных к стене постеров, и примостившуюся в углу подставку с дисками.

Велька облегченно вздохнула и, окончательно осмелев, подошла к окну, пристально вглядываясь в чернильную темноту за стеклом.

– Фу ты, ерунда какая! – улыбнулась Велька своим недавно пережитым страхам. – Это Ромка виноват! Наплел невесть что…

– Лееетттоо! – взвыл внезапно хриплый голос, не оставляя никаких сомнений в своем существовании.

– Мама! – взвизгнула Велька, отпрыгивая от окна к кровати.

Звук раздавался со стороны туалетного столика, где высился частокол из флаконов с лаками, пенками и духами. Странно! Там не было ничего опасного и непонятного. Ведь Велька, как никто другой, знала о содержимом каждого из них и могла с закрытыми глазами найти нужный ей флакон в любое время дня и ночи. Мало того, домашним запрещалось даже приближаться к заветному столику.

Особенно строго этот запрет касался Маруси. Однажды малышка пробралась в комнату старшей сестры и прямиком устремилась к заветному столу, притягивающему ее как мощный магнит. Обомлев от счастья при виде стольких разноцветных штучек, Машка не растерялась и извела весь запас Велькиной косметики на красочные рисунки. Особое одобрение Маруси получили тени и губная помада. С их помощью ей удалось добиться на своих картинах потрясающего цветового эффекта.

С тех пор маленькая художница стала в Велькиной комнате персоной нон грата. Проще говоря, это значило, что ее присутствию здесь были не рады. И закрытая задвижка на двери служила лучшим доказательством Велькиной негостеприимности. Так что молодому художественному дарованию при создании картин теперь приходилось довольствоваться лишь акварельными красками.

Почувствовав себя уверенней, как игрок, которому предстоит битва на своем поле, Велька смело подошла к столу. Почему-то сейчас она не испытывала страха, только удивление и любопытство. «Надо рассуждать логически, – подбодрила она себя. – Нужно найти источник этого шума».

Девочка сосредоточенно осмотрела все баллончики с аэрозолями в надежде найти в них какое-нибудь повреждение, через которое выходит воздух, издавая шипящие звуки. Но, к ее разочарованию, все они были в полном порядке, абсолютно герметичные и совершенно безмолвные. Напоследок Велька взяла в руки абрадарскую шкатулку, где хранились ее немудрящие ценности, и открыла крышку.

– Ну, наконец-то! Она на связи, на связи, – восторженно закричал кто-то невидимый. – Отстань! Я сказал, убери свою морду от аппарата! Лето! Лето!

От неожиданности Велька захлопнула крышку и выпустила шкатулку из рук. Резная коробочка покатилась по полу, а из нее в разные стороны разлетелись Велькины безделушки.

– Лето, Лето, ты меня слышишь? – надрывался голос, на этот раз показавшийся Вельке знакомым.

Ну да! Эти хриплые нотки! Велька схватила шкатулку и радостно закричала:

– Краблик! Это ты?

Только канюк Краблик называл ее Лето. Несмотря на все старания, он так и не смог запомнить имя Виолетта, которым гордо представилась девочка при их знакомстве. И вскоре Вельке в очередной раз пришлось смириться с тем, что ее красивое имя было сокращено.

– Я, Леточка! Я! Как хорошо, что мы, наконец-то, тебя застали! – ликовал Краблик. – Тень, я сказал, отстань. Что передать? Лето, Тень передает тебе привет! Передал? Вот и иди по своим делам, что ты жмешься к трубке?

– И ему тоже большой привет! Краблик, а ты где? – на всякий случай переворачивая шкатулку вверх тормашками и осматривая ее дно, поинтересовалась Велька.

– Да у себя, на Перекрестке, вот уже который день пытаюсь установить с тобой связь, – радовался Краблик. – Что? Ну, хорошо, мы пытаемся, мы, – ворчливо отозвался он в ответ на негодующее бурчание своего напарника.

– Так что же ты мне не сказал, что эта шкатулка работает как телефон? – возмутилась Велька.

– Да я и сам не знал! Это Мудрец-абрадарец постарался. Леточка, нет времени все объяснять. У меня, то есть у нас у всех, есть к вам с Ромкой просьба.

– Конечно, мы все сделаем, – ни секунды не раздумывая, крикнула в недра шкатулки Велька.

О чем тут можно было думать! Конечно, она готова совершить все, о чем ее попросят, и Ромка тоже. Уж в этом-то можно не сомневаться. Не каждый день выпадает возможность пообщаться с представителями других миров.

– А что делать-то надо? – взволнованно крикнула она, испугавшись, что связь прервется. Из шкатулки опять понеслись какие-то шуршаше-хрипящие звуки, заглушавшие слабый голос Краблика.

– Одевайтесь получше и идите прямо сейчас к Межпространственной Двери. Мы с Тенем вас там будем ждать. Только быстрее, – внезапно четко произнес голос Краблика, прорвавшись сквозь помехи.

– Уже бегу, – пообещала Велька, одной рукой захлопывая шкатулку, а второй открывая дверцу шкафа.

Через несколько минут Велька, облаченная в джинсы и теплый шерстяной пуловер, осторожно скользила по паркету, стараясь производить как можно меньше шума. Путь ее лежал к Ромкиной двери, увешанной предупреждающими табличками «Не беспокоить», «Ко мне нельзя», «Вход по предварительной записи». Украшал эту заградительную баррикаду латунный колокольчик. Им надлежало воспользоваться тем особо настойчивым посетителям, кого, несмотря на все препоны, не покинула решимость проникнуть в Ромкино обиталище.

Тихонько нажав на ручку, Велька открыла дверь и тенью прошмыгнула в комнату.

– Ромка, проснись, – прошептала она, осторожно тряся брата за плечо.

Несомненным достоинством Ромки было то, что он очень быстро просыпался и мгновенно приходил в себя ото сна. Вот и сейчас, распахнув глаза и увидев в лунном свете темные очертания склонившегося над ним НЕКТО, он не стал тратить время на крик, а сразу же схватил неузнанную сестру за плечи и повалил ее на пол.

– Дурак, отпусти, – просипела Велька. – Это же я.

– Велька, ты что тут делаешь? Я думал, это грабитель, – расстроенно произнес Ромка, ослабляя хватку.

– Прости, что разочаровала, – язвительно заметила сестра. – Тебе вечно все мерещится, то грабители, то мыши, – помня о конспирации и стараясь не повышать голос, яростно шипела Велька. – Хотя по поводу мышей ты не слишком-то ошибся, – вынуждена была признать она.

– Ты это о чем? – не понял Ромка.

– Шорох, что ты слышал в моей комнате, издавали совсем не мыши. Это Краблик. Он только что переговаривался со мной с помощью шкатулки. Судя по всему, Тень тоже был рядом с ним, – сбивчиво зашептала Велька.

– Из какой шкатулки? Ты что, с кровати упала? Это сон, да? – так же тихо прошептал Ромка, строго глядя на возбужденную Вельку. – Ты на ночь переела, вот тебе и снится ерунда. Ты еще скажи, что Мудрецы тебе по мобильному телефону из другого мира звонили, – зевнул мальчик, пытаясь поудобнее пристроить голову на подушке.

– Вот бестолочь! – забыв о необходимости соблюдать тишину, воскликнула Велька. – Говорю тебе! Я действительно разговаривала с Крабликом. Не знаю, что они там сделали с этой шкатулкой, но она и правда работает как средство связи! И если ты мне не веришь, то, пожалуйста, спи дальше, а я иду к Межпространственной Двери.

Решительные и гневные слова сестры произвели впечатление на Ромку. Он протер глаза и слез с кровати.

– Так она же закрыта. Навсегда, – неуверенно напомнил он, пытаясь развеять последние остатки сомнения.

– Ну, наверное, как закрыли, так и открыть могут, – предположила Велька. – В случае большой необходимости, – многозначительно постучала она пальцем по лбу брата.

– Да что ты? Большая необходимость?! Здорово! – торопливо бормотал Ромка, пытаясь засунуть сразу две ноги в одну штанину. – А что еще они сказали?

– Краблик сказал одеться получше, – вспомнила Велька, глядя на мечущегося по комнате брата. – Может быть, он имел в виду какое-нибудь нарядное платье? А вдруг нас приглашают на бал или решили наградить почетными медалями и орденами и по этому поводу организовали торжество? – осененная этой внезапной мыслью, Велька растерянно оглядела свою скромную одежду.

– Поздновато они спохватились. Медали могли бы и пораньше вручить. Ладно, побежали, некогда наряды примерять, – поторопил сестру Ромка, представив, насколько времени затянется смена Велькиного гардероба.

– Слушай, а как мы из дома выйдем? – уже на лестнице пришла в голову Вельке разумная мысль. – Ведь мы не сможем тихо открыть дверь.

Велька была права. После землетрясения входную дверь перекосило и папе пришлось приложить немало усилий, чтобы закрыть замок. Утром для исправления повреждений должны были приехать вызванные им рабочие. Но до этого времени не стоило и думать о том, чтобы тихо и незаметно открыть и снова запереть тяжелую дверь.

– Пошли через гараж, – предложил Ромка, тихонько открывая дверь в смежное с холлом помещение, где стояли машины родителей.

– Куртку не забудь, – напомнила Велька, снимая с вешалки одежду. – Тьфу ты, она вся мокрая после дождя. И моя тоже. Ничего не высохло.

– Пойдем быстрее, поди не замерзнем. Тут идти-то два шага, – легкомысленно заявил Ромка, отмахиваясь от протянутой Велькой одежды.

Девочка, натянув висевшую в шкафу с летней поры ветровку, поспешила вслед за братом.

Покинуть дом можно было как через главный вход, так и через гараж. Широкая, во всю стену, металлическая дверь с помощью пульта управления легко перемещалась вверх и вниз. Открыть ее смогла бы даже Маруся.

Ромка нажал на пульт, лежащий на полочке вместе с ключами от машин, и дверь с легким скрежетом стала подниматься к потолку. Брат с сестрой не стали дожидаться, когда она полностью откроется, и, прошмыгнув в образовавшуюся щель, нажали на кнопку «Спуск». Дверь на секунду замерла и, повинуясь команде пульта, неохотно поползла вниз.

– Куда это денем? – спросил Ромка, вертя в руках маленький плоский пульт управления.

– Папа рассердится, если утром его не найдет. Но мы же до утра вернемся?

Велька задала этот риторический вопрос, не ожидая на него ответа. Ведь она помнила, что время на Перекрестке миров течет быстрее, чем здесь, и поэтому прошлый раз, когда они отсутствовали три дня по летоисчислению другого мира, их отлучка равнялась всего трем часам их родной действительности.

– Конечно, вернемся. Надо спрятать его где-нибудь поблизости, чтобы потом незаметно войти в дом, – предложил Ромка.

– А куда ты его спрячешь? Здесь, на улице? Вдруг ночью опять пойдет дождь. В нем что-нибудь замкнет, коротнет и прощай пульт, – резонно возразила Велька, оглядываясь в поисках надежного укрытия. – Может, под крыльцо запихнуть?

– Ладно, возьму его с собой, – решил проблему Ромка, пряча пульт в карман джинсов. – Он легкий и совсем мне не мешает.

Так, никем не замеченные, ребята покинули дом, никого не предупредив о своем уходе и даже не оставив записки о том, куда направляются. Правда, напиши они в своем послании, что собираются посетить Перекресток миров, им, наверняка, никто бы не поверил.

Кусты малины уже давно потеряли былую стать и пышность. Связанные и пригнутые к земле, тонкие коричневые стебли ничем не напоминали те зеленые заросли, в которых летом частенько бродили Велька и Ромка в надежде обнаружить Межпространственную Дверь. Они понимали всю бесплодность своих поисков, ведь без специальных очков – макров – увидеть эту Дверь невозможно, да и к тому же Мудрецы приняли решение навеки ее запереть.

Ведь первое правило установки Дверей гласит: вход в другие миры должен находиться в тихом, малолюдном месте, чтобы прибывающие путешественники не вызывали ненужных подозрений у коренных обитателей того мира, в который они прибыли. А с тех пор, как в глухом лесу был построен коттеджный поселок, где теперь проживала семья Королевых, кусты малины перестали соответствовать этому требованию.

Что же должно было случиться, чтобы Мудрецы изменили свое решение и позволили Краблику открыть законсервированную Дверь? Именно этим вопросом задавались Ромка и Велька, приближаясь к дальнему углу участка, в котором располагался малинник. Еще на подступах к заветной цели до ребят донеслись голоса их вечно спорящих друзей:

– Да придут они! Говорю, придут! Что ты мелькаешь у меня перед глазами? Стой спокойно! А то нас кто-нибудь увидит. И, пожалуйста, помолчи, – недовольно ворчал Краблик.

– Я в нетерпении своем готов забыть покой и сон, – проникновенно взвыл Тень, как челнок курсируя между ровными рядами кустов.

– Краблик! Тень! – негромко позвал Ромка, сходя с дорожки на влажный газон.

– Ромка! Ромка! – оживленно воскликнул Тень, кидаясь к мальчику.

– Лето! Рома! – завопил в свою очередь Краблик, напрочь забыв о своих предостережениях соблюдать тишину.

И маленький канюк, совершив в воздухе невероятный кульбит, повис на шее у Вельки, восторженно шевеля своими длинными, похожими на заячьи, черно-белыми ушами.

– Краблик, Тень, как я рада вас видеть! – искренне призналась Велька, прижимая к груди маленького мохнатого человечка.

– А уж как мы рады, – подозрительно всхлипнул впечатлительный Тень, орошая слезами Ромкин свитер.

– Ну, разнюнился, – фыркнул Краблик. – Чего ты рыдаешь? Все же хорошо.

– Это слезы радости, – гордо ответствовал Тень. – Тебе не понять мою чувствительную душу.

– Так что у вас произошло? – не вытерпел Ромка. – Мы думали, что уже никогда вас не увидим.

– И не увидели бы, но тут такое случилось…, – переходя на конспиративный шепот, интригующе начал Краблик.

– Ну, и что? Что случилось? – издевательски перебил его Тень. – Ромка, да ты его не слушай. Он и сам ничего не знает. Мы всю голову сломали, думая, зачем вы понадобились Зевсу.

– Зевс послал вас за нами? – уточнил Ромка.

– Ну да, – неохотно подтвердил Краблик, недовольный вмешательством Тени в разговор. – Я же хотел все объяснить, но этот, – тут он бросил выразительный взгляд на своего друга, – вечно лезет со своими глупыми комментариями. Вас просил привести Зевс. У него к вам имеется какая-то личная просьба. Для этого он даже позволил открыть вашу Межпространственную Дверь. Хорошо, что у Леточки имелась абрадарская шкатулка. Маврикий – Мудрец из Абрадара пошептал какие-то свои заклинания и через нее мы смогли с ней разговаривать.

– Только я чуть разрыв сердца не получила, когда ты в нее шипеть стал, – внезапно вспомнила о своем страхе Велька. – Могли бы как-то поделикатнее с нами связаться.

– Леточка, это же не ваш лаверийский телефон, – укоризненно напомнил Краблик. – Скажи спасибо, что меня услышала. Я в нее уже который день кричу, охрип уж весь.

– Так что же мы время теряем! Пойдемте к Зевсу, – предложил Ромка, которого очень заинтересовала неведомая личная просьба Мудреца.

Поскольку у Краблика был только один комплект макров, то на этот раз ребятам, чтобы пройти на Перекресток, нужно было крепко взяться за руки и держаться как можно ближе друг к другу.

Сделав шаг в темноту, Ромка и Велька ступили на дорогу, ведущую их к новым приключениям.

ГЛАВА 3. Скоростная подземка

Узкая улочка, на которую попали ребята, перешагнув порог Межпространственной Двери, ничуть не изменилась за время их отсутствия. Вельке и Ромке, в их первый визит, не очень повезло начать свое знакомство с Перекрестком именно с этого грязноватого проулка, по обе стороны которого тянулись серые стены невысоких домов. Правда, на этот раз улочка казалась более чистой и светлой из-за укрывавшего тротуар и крыши белоснежного, искрящегося снега. На Перекрестке было раннее утро и по-зимнему тусклое солнце освещало пустынные, присыпанные снегом дороги, девственную белизну которых еще не потревожили следы энтузиастов-путешественников.

– Так у вас тут зима, – зябко поеживаясь, отметила очевидный факт Велька. – Мы одеты явно не по погоде.

– Я же сказал, что одеваться надо получше, – растерянно произнес Краблик, только сейчас заметивший неподходящие для зимнего времени джинсы и джемпера ребят.

– Вот именно, получше, – язвительно заметила Велька. – А надо было сказать – потеплее. Хорошо хоть я не додумалась одеть вечернее платье с голой спинкой, – буркнула она, плотнее запахивая тонкую ветровку.

– С голой спинкой у нас нельзя, а то достанут холода, – поучительно вставил Тень.

– Значит, полет на ветролете отменяется, – грустно подытожил Краблик. – А я так хотел, чтобы вы оценили мое новое средство передвижения. Я только вчера получил совсем новый, на нем еще даже смазка не высохла.

– Ну-ка, покажи, – тут же заинтересовался Ромка. Он помнил, как обрадовался Краблик, когда узнал, что он как Главный Контролер всех Смотрителей Межпространственных Дверей Лаверии сможет пользоваться ветролетом.

В Ромкином воображении ветролет очень напоминал вертолет, в названии которого, по недоразумению, переставлены две буквы. Каково же было его удивление, когда вместо громоздкого сооружения Краблик продемонстрировал друзьям узкую полоску сложенных в гармошку пластин, сделанных из неизвестного материала.

– И что, эта штука может летать? – недоверчиво усмехнулась Велька, прикоснувшись пальцем к холодным, гладким пластинам.

– Еще как! – хвастливо пообещал Краблик, одним резким движением встряхивая пластины, мгновенно раскрывшиеся на манер веера.

Ловко вскочив на распластавшийся в воздухе ветролет, Краблик оттолкнулся ногой и полетел по воздуху вдоль домов, постепенно набирая скорость. В конце проулка он сделал резкий поворот и, сбив нависшую над водосточной трубой шапку снега, поспешил обратно к друзьям.

– Здорово! – восхищенно воскликнул Ромка. – Можно, я попробую?

– Конечно, можно, – великодушно разрешил Краблик, помогая Ромке взобраться на зависший в метре от земли веер. – Когда надо подняться повыше, стукни по нему пяткой, если захочешь опуститься, встань на носки, ну а если вздумаешь развернуться, перенеси центр тяжести на ту сторону, куда тебе надо повернуть. А главное, держи равновесие и не увлекайся скоростью.

Кататься на ветролете оказалось не таким уж простым делом. Ромкины ноги, обутые в кроссовки, так и норовили соскользнуть с его неровной поверхности. И, хотя Ромка отлично гонял на роликах и лучше всех среди своих друзей катался на скейтборде, он успел окончательно продрогнуть, прежде чем освоил азы управления ветролетом.

Капризный летательный аппарат весьма неохотно слушался его команд. Глядя на подпрыгивающего на ветролете Ромку, живо напомнившего Вельке танцора на раскаленных углях, девочка покатывалась со смеху, искренне жалея, что не захватила фотоаппарат. А Ромке было не до смеха. Его ноги еле-еле умещались на маленьком, рассчитанном на рост Краблика ветролете, и выполнение самых незатейливых маневров превращалось в настоящую проблему.

– Ромка, да тебе в балет надо идти. У тебя очень хорошо получается. Особенно эти грациозные прыжки на цыпочках, – со смехом сказала Велька, когда Ромка, описав круг, вернулся к началу пути.

– Для первого раза – очень хорошо, – уверил мальчика Краблик, складывая ветролет и пряча его в карман. – Ты, Лето, не права. Ромка же гораздо выше меня и тяжелее, вот у него и получалось слегка…

– Неуклюже, – подсказал Тень, чем вызвал новый взрыв Велькиного смеха.

– Зато я понял, что на нем я далеко не улечу, – беззаботно откликнулся миролюбивый Ромка, потирая озябшие руки.

– И, правда, для прогулки по воздуху вы сегодня плохо экипированы, – подтвердил Краблик. – Придется воспользоваться скоростной подземкой.

– Это что еще такое? – недоверчиво спросила Велька. – Ты в прошлый раз не говорил, что у вас здесь и метро имеется.

– Ну, это не совсем метро, – неуверенно начал Краблик. – Кстати, а что это такое? – на всякий случай поинтересовался он.

– Это такая железная дорога под землей, по которой ходят поезда, – ответил Ромка.

– Поезда? – с сомнением повторил Краблик. – Ну, тогда это точно не метро, – уверенно произнес он. – Сейчас сами все увидите, – пообещал канюк, поспешно разметая ногой пушистый снежный покров.

Из-под снега показалась крышка обыкновенного канализационного люка, которую Краблик с помощью Тени отодвинул и, присев на корточки, принялся шарить руками по стенкам темного колодца.

– Нам что, надо будет туда лезть? – с ужасом спросила Велька, заглядывая в зияющую чернотой дыру. Ей тут же вспомнилось, как совсем недавно они плутали по подземелью жадного лепрекона Шамуса в поисках выхода из мрачного лабиринта. И Велька была совершенно не готова вновь повторить подобную, малоприятную прогулку.

– Я лучше по воздуху прогуляюсь, – быстро сказала она. – Очень хорошая погода. Свежо и солнечно, – с наигранным восторгом добавила Велька.

– Лето, не бойся, первым засосет Ромку, – утешил девочку Краблик, извлекая из люка обыкновенный шлем. – Ударопрочный и железоотталкивающий, – гордо заявил он, постучав по шлему кулаком.

– Незаменимая вещь для тех, кто собирается путешествовать в скоростной подземке, – добавил Тень, с интересом заглядывая в глубины колодца.

– А что значит «засосет»? – слегка бледнея, уточнила Велька, все больше склоняясь к варианту пешей прогулки по улице.

– Ничего страшного, – уверил друзей Краблик, передавая Ромке шлем. – Одевай и спускайся вниз. Через несколько секунд окажешься у ворот Обители Мудрецов. А мы с Тенем быстренько долетим туда на ветролете. Леточка, иди смело за Ромкой и ничего не бойся.

После этих ободряющих слов Ромке ничего не оставалось делать, как натянуть на голову чуть великоватый шлем и начать спуск.

– А шлем-то зачем? – только и успел спросить он, прежде чем попал в мощнейшую струю воздуха, подхватившую его, словно пушинку, и повлекшую в неизвестном направлении.

– По-ото-о-м узна-а-а-е-е-шь, – донесся до Ромки слабый голос Краблика.

Несколько секунд мальчик ничего не ощущал кроме страшного свиста в ушах. Скольжение в воздушном потоке напоминало катание на американских горках в темную, непроглядную ночь. Постепенно Ромка стал различать неровные стены туннеля, мелькавшие справа и слева от него. Помимо шума в ушах, неприятность доставляли слезы, появившиеся на глазах от резкого ветра, и жутковатое чувство нехватки воздуха. Закрыв глаза и прижав ладони к ушам, Ромка летел в неизвестность, от всей души надеясь на скорое завершение своего подземного путешествия.

Перелет закончился весьма неожиданно. Ромка вдруг ощутил, как его голова соприкоснулась с каким-то твердым предметом, и через секунду он вылетел на поверхность, рухнув в мягкий сугроб, куда следом за ним шлепнулась отчаянно кричащая Велька.

– Не ушиблись? – услышал Ромка заботливый голос Краблика и с трудом различил смутные очертания склоненной над ним мохнатой мордочки друга.

– Я же говорил, что они выживут, – гордо сказал Краблик, обращаясь к Тени, протиравшему лицо Вельки горсткой снега.

– А что, у вас были сомнения на этот счет? – гневно поинтересовалась Велька, отталкивая руку Тени.

– Да это все Тень. Пессимист, – охотно пояснил Краблик. – Все причитал: куда ты их засунул? Куда ты их засунул? Этой веткой давно не пользуются, еще потеряются… А где тут можно затеряться? Ветка-то одноходовая, здесь и перескакивать-то по воздушным линиям не надо. Лети себе и получай удовольствие.

– Ну, допустим, удовольствие здесь получить трудно, – подал голос Ромка, снимая погнутый шлем и легонько покачивая головой. – Если бы не шлем, мне бы самому была крышка.

Ромка с некоторым трудом поднялся на ноги и, отряхнув с себя снег, помог встать своей разгневанной сестре.

– Так он для того и нужен, чтобы выскочить из воздушной струи в нужном месте, – пояснил довольный Краблик. – Ты открываешь крышку люка не головой, а шлемом. Техника безопасности – великая вещь, – важно пояснил он, направляясь к замку Мудрецов. – Зато вы не замерзли, – удовлетворенно закончил канюк, поглядывая на бордовые от пережитых эмоций лица ребят.

Мудрецы обитали в белокаменном замке, выстроенном в лучших традициях классической сказочной архитектуры. Но ребята помнили, что этот вид обманчив. На самом деле за средневековым фасадом скрывались такие достижения цивилизации как эскалатор, лифт, центральное отопление, камеры слежения и еще бог знает какие плоды науки и магии.

– Не волнуйтесь, ребята, Аргус оповещен о вашем приходе, – успокоил Краблик, с некоторым трудом преодолевая высокие ступеньки, ведущие к массивной деревянной двери, напоминающей арочные ворота.

Предупреждение было весьма своевременным. Велька и Ромка до сих пор вздрагивали, вспоминая свое знакомство с трогательным, криволапым щеночком, произошедшее во время их первого визита в Обитель Мудрецов. Тогда, не обнаружив знакомого запаха и не увидев косточки, означающей разрешение войти, милая псина на глазах у изумленных ребят преобразилась в огромного разъяренного черного льва. Если бы не своевременное вмешательство Сардониса – Главы Ведомства по регистрации и выдаче пропусков (тогдашнего проводника друзей), путешествие по Абрадару могло и не состояться.

Огромный зеркальный холл, куда попали друзья, войдя в двери замка, встретил их тишиной и безлюдьем. В начищенном до блеска паркете отражался потолок, украшенный росписью на темы мифологических сюжетов. Безмолвие нарушал лишь тихий скрип эскалатора, медленно поднимающегося на второй этаж. Ожидая прихода грозного стража – Аргуса, ребята старались держаться подальше от кадок, стоящих по обе стороны двери, в которых возвышались деревья с пушистой кроной. Неискушенный посетитель мог удивиться редкому серебристо-голубому цвету их листвы, но Ромка и Велька знали, что плавно раскачивающиеся листочки есть не что иное, как кровожадные мотыльки, питающиеся человеческой кровью.

Аргус не заставил себя долго ждать и, припадая на одну лапу, быстро подбежал к визитерам. Выглядел он по-прежнему очаровательно. Его шелковистая курчавая шерстка блестела в ярких лучах утреннего солнца, а карие глаза смотрели открыто и доверчиво. Но в памяти Вельки и Ромки были еще свежи воспоминания об их последней встрече, и ребята не поддались на милые уловки двуликого охранника.

На этот раз процесс опознавания прошел быстро и безболезненно. Поочередно обнюхав ботинки Ромки, Краблика, Вельки и Тени, Аргус гостеприимно махнул хвостом и затрусил обратно в свое убежище под эскалатором.

– Уф-ф, обошлось, – облегченно вздохнул Ромка, становясь на первую ступеньку движущейся лестницы. – А то я немного нервничал.

– Ты не нервничал, а трясся как осиновый лист, – не замедлила уколоть брата Велька. – Боялся, что Аргус отдаст нас на растерзание этим летучим кровопийцам?

– Леточка, да что ты такое говоришь? Ведь уже сто тысячелетий…, – начал Краблик.

– Помню, помню «не было несанкционированного проникновения в замок». У вас на Перекрестке обитают только порядочные, законопослушные граждане.

– Ну, да, – растерянно подтвердил Краблик. – Так и есть.

– Тогда зачем же нас опять сюда позвали? – лукаво осведомилась Велька. – Что-то мне подсказывает, что не на чашку утреннего чая мы сюда приглашены.

– Пойдем, проницательная ты наша, – усмехнулся Ромка. – Сейчас мы все узнаем.

И друзья поспешили вслед за Крабликом, торопливо шагавшим впереди их маленького отряда.

– Спальни и личные покои Мудрецов расположены на верхних этажах Обители, – решив обогатить брата с сестрой полезной информацией, произнес Краблик. – Здесь находятся конференц-зал и комнаты для приема посетителей.

– И зачем старичкам такие площади? – изумилась непочтительная Велька. – Что они делают в этих хоромах? Ведь их всего пятеро.

– Ох, Вио, за сто тысяч лет ты б разгадала сей секрет, – звучно продекламировал Тень.

– Он имеет в виду, что прожить сто тысяч лет даже в таких хоромах задача достаточно трудная, если не сказать – утомительная, – немедленно перевел Краблик.

– Ну, Тень, ты даешь, – хохотнул Ромка. – Это тебя в твоем Институте научили так выражаться?

– Вот именно, выражаться! – не удержался Краблик. – Я с ним скоро с ума сойду. У него и раньше с головой плохо было, а теперь и вовсе беда. Да он кроме как стихами вообще никак не разговаривает, надоел до смерти своими одами. Рифмоплет!

– Кто не постиг сию науку, погряз в невежестве и скуке, – немного подумав, выдал Тень.

– Это кто тут в скуке погряз? – внезапно останавливаясь, взвизгнул Краблик. – Ты это на меня намекаешь? Выучили на свою голову! Разрешили остаться в телесной оболочке! Да ты сам – невежа!

– Правда глаза колет, – выпалил Тень, предусмотрительно прячась за Ромку.

– Тише, Краблик, Тень. Если я правильно помню – мы уже на месте, – примирительно произнес Ромка, прерывая назревавшую ссору громким стуком в знакомую дверь.

Велька быстро стащила с себя ветровку. Негоже было появляться перед Мудрецами в верхней одежде, а ничего похожего на гардероб ей по пути так и не встретилось.

ГЛАВА 4. Личная просьба Зевса

– Войдите, – услышали ребята негромкий голос и, воспользовавшись приглашением, перешагнули порог конференц-зала. Тень и Краблик остались стоять за дверью, справедливо полагая, что предстоящий разговор не предназначен для их ушей.

Именно в этом помещении собирались Мудрецы, когда надо было решить важные вопросы или искать выход из трудной ситуации. Сама обстановка зала настраивала на серьезный лад. Этот эффект достигался за счет массивных угловых колонн, темно-зеленого шелка, которым были затянуты стены, и круглого стола, стоящего в центре зала. Мягкий свет, льющийся с потолка, падал на лица сидящих за столом людей, в которых ребята узнали Сардониса – Главу Ведомства по регистрации и выдаче пропусков, и Гардина – Ответственного за безопасность на Перекрестке. И тот, и другой не пользовались любовью у брата и сестры, и их присутствие в Обители было для Вельки с Ромкой неприятным сюрпризом.

Обязанности Сардониса заключались в проверке цели поездки и выдачи путешественникам всех необходимых инструкций и снаряжения для прохода в другие миры. Гардин выяснял благонадежность прибывающих на Перекресток людей и занимался поимкой криминальных элементов, рассчитывающих избежать наказания, отсидевшись на Перекрестке или укрывшись от правосудия в другом мире.

Несмотря на то, что Перекресток изначально задумывался как перевалочная база для ученых и исследователей, на нем частенько задерживались люди, далекие от науки. Как правило, они были не в ладах с законом и намеревались проникнуть в другой мир с целью наживы и личного обогащения.

На пути этих лже-ученых плечом к плечу вставали Гардин и Сардонис, живо выдворяя их с Перекрестка. Несмотря на то, что эти два господина делали одно дело, ребята еще во время предыдущего посещения Перекрестка заметили, что между ними нет взаимопонимания и доверия. В отношениях Гардина и Сардониса сквозило скрытое соперничество, причины которого так и остались для ребят неизвестными.

– Здравствуйте, – одновременно произнесли внезапно оробевшие брат и сестра, неуверенно оглядывая присутствующих. На секунду у Вельки зародилось сомнение в том, что их действительно здесь ждут, так неприветливо выглядели Гардин и Сардонис.

Однако Сардонис сделал над собой усилие и удостоил брата и сестру слабым кивком головы. В его внешности не произошло разительных изменений за то короткое время, что ребята отсутствовали на Перекрестке. Темные глаза смотрели по-прежнему строго, четко очерченные губы не были расположены к улыбке, а брови заняли на высоком лбу привычную, нахмуренную позицию. И лишь длинные черные вьющиеся волосы немного оживляли суровый облик этого серьезного господина.

В отличие от своего коллеги, Гардин одарил гостей слабой улыбкой, из-за отсутствия практики получившейся несколько кривоватой. Должность Гардина наложила отпечаток на его внешность, придав взгляду цепкость и подозрительность. Облик Ответственного за безопасность на Перекрестке никогда не внушал ребятам доверия. Мало того, было время, когда они всерьез рассматривали версию о его сотрудничестве с Черными Карликами.

– Проходите, ребята! – произнес Гардин, указывая рукой на свободные стулья. – Присаживайтесь, кто куда хочет.

От внимания Вельки и Ромки не укрылось, что, несмотря на выказанные признаки гостеприимства, прозрачные, водянистые глаза Гардина смотрели на них как обычно – холодно и равнодушно.

Не на такой прием рассчитывали ребята. Почему-то Велька с Ромкой были уверены, что их ждет какой-то праздник, что-то вроде запоздалого чествования героев. И хотя они ни за что не признались бы в своих мыслях друг другу, в душе они этого не только страстно желали, но и считали такое мероприятие вполне заслуженным. Ведь как ни крути, а именно они спасли все пять миров от разрушения. И это давало им право питать надежды на нечто большее, чем тот скромный вегетарианский обед, которым потчевали их Мудрецы после триумфального возвращения из Абрадара.

За дверью, ведущей в конференц-зал, Ромка надеялся увидеть радостные лица Мудрецов, приветствующих своих гостей, ордена на шелковых лентах, оркестр, играющий торжественные марши. И, несмотря на то, что он находился на Перекрестке миров – месте самом по себе замечательном, Ромка все же ощутил слабый укол разочарования.

Но тут стремительно отворилась дверь, и в зал вошел Зевс – Мудрец, представляющий на Перекрестке родной мир брата и сестры – Лаверию. В прошлое посещение Перекрестка Ромке и Вельке удалось подружиться с этим жизнерадостным, бодрым старичком, полным юношеского задора и оптимизма. Ребята догадывались, что Зевс не так прост, как кажется на первый взгляд, но они, как и многие другие, попали под обаяние его открытого, лучистого взгляда и лукавой улыбки.

– Приветствую вас, мои дорогие друзья! – сердечно произнес Зевс, протягивая руки Ромке и Вельке, так и не успевших присесть на стулья. – К сожалению, по причине плохого самочувствия мои коллеги не смогут к нам присоединиться, – продолжал он. – Но они передавали вам свои самые наилучшие пожелания.

Гардин и Сардонис мгновенно вскочили со своих мест, приветствуя Мудреца, облаченного в темно-сиреневую мантию. Правда, мантия сидела на нем несколько свободно, напоминая скорее объемный балахон. Похоже, с тех пор, как ребята видели его последний раз, Зевс изрядно похудел. Раньше он отличался плотным телосложением и очень гордился своей внушительной осанкой. «Видимо, вегетарианская диета Мудрецов все же принесла свои плоды», – с улыбкой подумала Велька.

– Как добрались? Удачно? – поинтересовался Мудрец, садясь напротив ребят.

– Спасибо, хорошо, – за двоих ответила Велька.

– Как у вас дела? Как учеба в церковно-приходской школе? – сыпал вопросами Зевс.

– Какой школе? – недоуменно переглянулись ребята. – Мы в гимназии учимся.

– Я о таких школах в книжках читал, – вспомнил Ромка. – Но у нас в городе их нет.

– Давно я в родной мир не заглядывал, – удрученно покачал головой Зевс. – Надо бы обновить свои знания.

– А вы как поживаете? – решил проявить ответную вежливость Ромка.

Велька терпеливо ждала, пока закончится этот обмен любезностями. Ведь ясно же, что Зевс пригласил их не для того, чтобы поинтересоваться успеваемостью в школе.

Сардонис расслабленно откинулся на спинку стула, мрачно уткнувшись взглядом в столешницу, а Гардин, напротив, с большим интересом прислушивался к диалогу между мальчиком и Мудрецом, и его бледное лицо выражало внимание и сосредоточенность.

– Я вот для чего вас позвал, – после нескольких секунд паузы, внезапно произнес Зевс.

«Наконец-то мы добрались до сути!» – радостно подумала Велька, вся превратившаяся в одно большое ухо.

– Вы нам очень нужны, – проникновенно начал Зевс.

– Опять миры спасать? – тихонько пробормотал Ромка, надеясь, что его никто не услышит.

– В самую точку! – подтвердил Зевс, тяжелым вздохом выдавая свою озабоченность.

При этом маска напускной веселости спала с его лица, и ребята заметили, что Зевс сильно изменился за то время, что они не виделись. Румянец на его щеках увял, глаза утратили озорной блеск, а в уголках глаз прибавилось много новых морщин. И вообще, он выглядел расстроенным и постаревшим (если можно так сказать о человеке, чей возраст равнялся нескольким тясячелетиям). Видно было, что Мудреца терзает какая-то проблема, лишившая его покоя и душевного равновесия.

– Извините. Я это не подумав ляпнул, – смутился Ромка.

– К сожалению, ты совершенно прав. Речь опять идет о спасении мира. Причем не одного, а всех! Что вы на это скажете?

– Лично я скажу, что я не понимаю, за что получает деньги господин Гардин, – ответила Велька. – Ведь это он отвечает за безопасность на Перекрестке, а всю грязную работу приходится делать нам. А, между прочим, мы – несовершеннолетние.

Гардин, вмиг потерявший всю свою любезность, неприязненно уставился на Вельку, словно прикидывая, за какую косу ему будет удобнее вытащить нахалку из конференц-зала.

– Велька, говори за себя, – вмешался Ромка. – Мне, например, здесь у вас на Перекрестке понравилось, да и в Абрадаре было чем заняться.

– Детский сад, – тихо процедил Сардонис, явно давая понять, что он не ждет ничего хорошего от участия ребят в секретной операции.

В знак протеста он сделал попытку встать со своего места, но потом подумал, что это будет нарушением этикета, поскольку Зевс прочно обосновался на своем стуле и явно не собирался его покидать. У Мудреца, как видно, было иное мнение по поводу Вельки и Ромки, в корне отличающееся от мыслей Сардониса.

Вчера, когда Зевс озвучил перед ними свой рискованный план в отношении этих детей, Сардонис выдвинул, как ему казалось, здравые, обоснованные возражения, но, к сожалению, к его доводам не прислушались. Зевс всегда слыл среди Мудрецов докой по части придумывания выходов из сложных, запутанных ситуаций. Сардонис помнит то время, когда его называли «Неугомонный старец». И самое удивительное, что авантюризм Зевса приходится по вкусу Мудрецам и они, будучи сами степенными и рассудительными людьми, с легкостью идут на поводу у своего отчаянного коллеги.

– Помнится, вы и раньше так говорили, – тем временем не утерпела напомнить Сардонису Велька. – Черные Карлики могли бы с вами поспорить по этому вопросу.

– Я прошу вас соблюдать приличия, – внезапно посуровевшим голосом твердо произнес Зевс. – Господин Сардонис, держите себя в руках. Между прочим, эти дети оказали нам неоценимую услугу. Я не ожидал, что у вас такая короткая память. Тем более, что вам придется действовать сообща.

– Прошу прощения, – коротко извинился Сардонис.

Именно это «сообща» и не давало ему покоя. Хотя оставалась еще слабая надежда на то, что дети струсят и откажутся от предложения Зевса, и ему не придется выступать в роли няньки. «Напрасные мечты. Этих на испуг не возьмешь», – заметив горящие решимостью и любопытством глаза ребят, разочаровано подумал Сардонис.

– Итак, продолжим, – уже спокойнее сказал Зевс. – Ребята, вы должны нам помочь. Вернее, не должны, но можете. И я очень надеюсь, что вы не откажете в просьбе старику.

И увидев, что все лица обращены к нему, Зевс удовлетворенно хмыкнул и продолжил свое повествование.

– Чтобы было понятно, мне придется начать свой рассказ издалека. Вы уже знаете, что наш Перекресток находится на пересечении нескольких миров. Представьте себе такую картинку – прямые линии перекрещиваются в одной точке. Но если вы думаете, что миры располагались в пространстве именно таким образом с самого момента их возникновения, то вы глубоко ошибаетесь.

Раньше, в далекие-предалекие времена, – голосом сказочника вещал Зевс, – миры напоминали спутанный клубок нитей. Путешествовать по ним было ужасно неудобно, чтобы добраться до одного из них, приходилось проделывать огромные расстояния в одном, двух, а то и трех остальных. И вот однажды великие Мыслители прошлого нашли способ притянуть эти миры друг к другу и создали мощный Магнит, который заставляет их сходиться в одной точке вместе, образуя так называемый Перекресток.

– Здорово! – одобрительно прокомментировал Ромка.

– Но дело в том, что этот Магнит один раз в тысячу лет нуждается в подзарядке. Ему нужна космическая энергия для того, чтобы продолжать удерживать миры в прежнем положении. Без энергетической подпитки Магнит ослабевает и гармония миров нарушается. И вот, несколько дней назад, истекла очередная тысяча лет, прошедшая с момента последней подзарядки Магнита.

– Понятно, – произнесла Велька после того, как Зевс замолчал, подчеркивая важность своего сообщения. – А как Магнит получает энергию?

– Для того чтобы получить энергию, требуется – Энергетически Подпитывающее Устройство, сокращенно – ЭнПодУс, – пояснил Зевс.

– И мы можем посмотреть, как вы будете заряжать Магнит с помощью этого Энподуса? – не веря своему счастью, поинтересовался Ромка.

– Это будет не так-то просто сделать, – смутился Зевс. – Собственно говоря, за этим я вас и пригласил. Проблема состоит в том, что у нас нет Энподуса.

– Его украли! – возмущенно воскликнула Велька, предполагая, что наконец-то разгадала мучащую Мудреца проблему.

– Нет, – поспешил успокоить девочку Зевс. – Дело в том, что Энподус должен храниться отдельно от Магнита, поскольку между ними существует невидимая связь, которая при длительном контакте может привести к неприятным последствиям. Происходит своего рода перенасыщение энергией, что также дает плачевный результат.

– Тогда нужно спрятать этот Энподус куда-нибудь подальше, – разумно предложил Ромка.

– Мы и спрятали, – радостно кивнул головой Зевс. – Спрятали в другом мире – в Жирандо.

Ромка, который под словом «подальше» подразумевал самый дальний угол шкафа, несколько опешил от такой излишней предусмотрительности. Впрочем, Мудрецам было виднее, за многие тысячи лет они, наверняка, подобрали надежное хранилище для Энподуса.

– Система хранения никогда не давала осечки, – словно в продолжение его мыслей, произнес Зевс. – Человек, которому мы безоговорочно доверяем, должен был доставить Энподус на Перекресток, как он делал это уже много тысячелетий подряд. Но на этот раз он не явился в назначенное время. Мы никак не можем с ним связаться. Ожидая его, мы потеряли драгоценное время. Энергии, для того чтобы удерживать миры, становится с каждым днем все меньше и меньше.

– И какова наша задача? – по-военному четко осведомился Ромка.

– Вы должны доставить Энподус на Перекресток, для того чтобы мы могли зарядить Магнит энергией, – веско произнес Зевс, кладя ладонь на стол.

Только тут Велька заметила, что стол, за которым они сидят, не совсем обычный. Неровная, щербинистая поверхность каменной столешницы была изрезана полосами, ломаными линиями. В центре стола девочка приметила выемку, способную вместить небольшой бильярдный шар. «Так вот он – Магнит Миров!»– чуть не воскликнула она, но вовремя прикусила язык, заметив напряженные взгляды Сардониса и Гардина, скрестившиеся на середине столешницы. Велька надеялась, что Ромка тоже заметил жест Зевса и обо всем догадался, но, посмотрев на брата, поняла, что его голову занимают совсем другие мысли.

– И нас не будут преследовать? Пытаться убить или покалечить? – увлеченно продолжал ничего не подозревающий Ромка. – Никаких неожиданностей и опасностей?

– Нет, нет, – улыбнувшись, успокоил его Зевс, – это совершенно мирная операция. Вы исполните лишь роль курьеров.

– А что, кроме нас эта роль никому не по силам? – удивилась Велька. Она никак не могла взять в толк, зачем создавать такие сложности, вызывать их из другого мира для того, чтобы выполнить задание, которое может осуществить любой житель Перекрестка. Например, тот же Сардонис или даже Гардин. Несмотря на свою неприязнь к этим господам, Велька вполне допускала, что они способны успешно справиться с такой пустячной задачей.

– Почему идти придется именно вам? – задумчиво повторил Зевс. – Энподус находится у человека, живущего, скажем так, в достаточно изолированном месте.

– В тюрьме, что ли? – деловито поинтересовался Ромка.

– Но почему же в тюрьме? – удивился Зевс. – Вы думаете, мы бы доверили наше сокровище человеку, находящемуся в неладах с законом? Ни в коем случае! Просто для того, чтобы войти в город Рилль, где проживает хранитель Энподуса, необходимо предъявить Именной Отворяющий Пропуск. Без него проход невозможен.

– И у вас нет этого Пропуска? – догадался Ромка.

– Совершенно случайно есть, – усмехнулся Зевс. – Только выписан он на имена брата и сестры – Дикки и Викки Амадеус. Понимаете, в чем дело? Право входа в город имеют дети, а у нас на Перекрестке люди все взрослые. Мы можем менять облик, для того чтобы путешествовать по мирам, но не возраст! К сожалению, взрослого человека невозможно превратить в ребенка.

– Да, а наоборот можно, – пробормотала Велька.

Девочка вспомнила, как в прошлый раз, решив поэкспериментировать со сменой личности, она посмотрела в воды Зачарованного Озера и невнятно произнесла название одного из миров. И вместо преображения в коренного жителя этого мира, Велька превратилась в морщинистую старушонку. Даже теперь, при воспоминании об этом досадном происшествии, ее охватила легкая дрожь.

– Так вот, – продолжил Зевс. – Из детей мы лично знаем только вас, и в истории с Черными Карликами вы зарекомендовали себя с самой лучшей стороны. Поэтому и было принято решение обратиться за помощью именно к вам.

– Мы будем рады забрать ваш Энподус, – заявил Ромка, с такой готовностью откликнувшись на просьбу Мудреца, словно всю жизнь прослужил на посылках в Отделении Связи Перекрестка.

– Сопровождать вас будет господин Сардонис, – ответил Зевс, довольный ретивостью мальчика. – Он знает дорогу и укажет вам путь.

Эта новость подействовала на ребят обескураживающе. По лицу Сардониса было заметно, что он также не испытывает радости от предстоящего совместного путешествия. Но, как истинный солдат, он был готов выполнить приказ своего командира, не взирая на личные чувства.

– Но вы же говорили, что туда пустят только нас, – напомнила Мудрецу Велька.

– Дело в том, что в Рилль Викки и Дикки могут войти лишь вместе со своим опекуном – господином Амадеусом. Профессор Гордениус Амадеус – коренной житель Жирандо, ученый-археолог, да к тому же еще и постоянный посетитель Перекрестка. Он частенько совершает путешествия в другие миры и именно благодаря ему к нам в руки попал Именной Отворяющий Пропуск.

Пропуск «тройной», то есть в нем значатся имена Викки, Дикки и Гордениуса Амадеуса. Это значит, что каждому из них по отдельности вход в город запрещен. Лишь вместе смогут они пройти сквозь Всепожирающую Огненную Завесу. Так что разрешите представить вашего дядю, – показывая на Сардониса, торжественно провозгласил Зевс. – Господин Сардонис выступит в роли профессора Амадеуса, благо тот ведет очень замкнутый образ жизни и немногие знают этого ученого в лицо.

– А где настоящий Амадеус? – немного дрожащим голосом спросила Велька. – Вы его что, того? Ликвидировали? Так сказать, для блага великого дела?

– Девочка, какие глупости ты говоришь, – возмутился Зевс. – Гордениус Амадеус сейчас находится в палате Главного Больничного Управления с острой формой пищевого отравления. Вчера он вернулся из очередного путешествия по Бахранам и намеревался покинуть Перекресток, чтобы встретиться со своими племянниками в городке Сайбурн, в Жирандо. Вместе они должны были следовать в город Рилль. Однако, бедняга остановился в гостинице вашего старого знакомого, Фокуса, и неосмотрительно принял участие в дегустации нового блюда – тарталеток по-квабудски. К сожалению, его желудок не выдержал такой экзотической пищи. И вот – печальный итог – ближайшую неделю он не поднимется с больничной койки. Этого времени вам должно хватить на то, чтобы вернуться с Энподусом. Ну, а если нет…

– Что тогда произойдет? – запоздало поинтересовался Ромка.

– Представьте поезд, сошедший с рельс, – грустно произнес Мудрец. – Что его ждет? Крушение, хаос… Каждый час, каждая минута отсутствия Энподуса приближает нас к краху. Время работает против нас и миры все ближе и ближе к разрушению. Я, с моими коллегами, как никто понимаем нависшую над нами опасность. Уже несколько недель как мы потеряли сон и покой, пытаясь спасти ситуацию.

Глядя на Мудреца, девочка вдруг подумала, что и ему самому не помешает энергетическая подпитка. По мере того, как Зевс говорил, его лоб покрывался испариной, а на бледных щеках обозначились резкие впадины. Мудрец не преувеличил свои переживания. Он действительно напоминал тяжело больного человека. Теперь Ромке и Вельке стали понятны причины столь удручающего состояния Мудреца. Его болезненный, изможденный внешний вид объяснялся обеспокоенностью и тревогой за судьбу миров.

– Уже сейчас во всех мирах ощущаются признаки грядущей катастрофы: тайфуны, цунами, землетрясения, эпидемии, – печально добавил Зевс.

– Точно, точно! – ахнула Велька, вспомнив телевизионные новости о мировых катаклизмах и недавнее землетрясение, случившееся в их родном городе.

Зевс сделал знак Сардонису, и тот поспешил налить ему воды из высокого графина. Осушив малахитовый кубок, Зевс взбодрился и прочувствованно закончил:

– В общем, считайте это моей личной просьбой.

Эти слова стали для присутствующих знаком, что аудиенция окончена. Следуя примеру Гардина и Сардониса, Ромка с Велькой поклонились Зевсу и заверили его в удачном исходе предстоящего путешествия. Их решительный настрой пришелся по душе Мудрецу, считавшему, что уверенность в своих силах – залог успеха.

– И не забудьте провести процедуру отождествления Пропуска с вами, – произнес непонятную фразу Зевс, обращаясь к Сардонису. – Необходимо заменить информацию о Дикки, Викки и Гордениусе Амадеусе на ваши персональные данные. Иначе вам не удастся преодолеть Всепожирающую Огненную Завесу.

– Я займусь этим немедленно, – заверил Мудреца Сардонис. – И заодно уточню местоположение Межпространственной Двери, – добавил он. – По моим расчетам она должна быть где-то поблизости от трактира «Два Мыслителя».

– Хорошо, – отозвался Зевс. – Но до трактира еще надо добраться, – с сомнением глядя на тонкий Ромкин свитер, пробормотал он. – Держите, молодой человек, – снимая с себя сиреневую мантию, произнес Мудрец. – Этот наряд хоть и отличается от того, что вы привыкли носить, но, по крайней мере, он защитит вас от холода и ветра.

– Вы нужны нам здоровыми и бодрыми, – шутливо заметил Зевс, самолично набрасывая на Ромкины плечи мантию. – И не забывайте, что вы теперь одна семья. Дядя и племянники должны жить дружно, – напутствовал он путешественников, провожая их к выходу и махая на прощание рукой.

Обитель Мудрецов друзья покинули в полном молчании. Краблик и Тень, встретившие их за дверью, проявили деликатность, воздержавшись от расспросов. Да и чего расспрашивать? Итак ясно, что дело секретное. Просто так чаю попить Мудрецы бы не вызвали. Да и не только секретное, но и суперсрочное. После совещания Сардонис дал указание Краблику доставить Ромку и Вельку в трактир «Два Мыслителя».

– Я буду там через час. Времени у нас в обрез, так что не вздумайте опоздать. И будьте готовы ко всему, – сухо бросил Сардонис ребятам, когда они выходили из Обители. И как всегда, ничего не объяснив, повернулся и быстро зашагал вниз по заснеженным ступеням.

– Добро пожаловать в семью, – насмешливо проронила Велька, глядя вслед удаляющемуся «дядюшке».

ГЛАВА 5. Трактир «Два Мыслителя»

По словам Краблика, место встречи находилось совсем недалеко от Обители Мудрецов, так что на этот раз прогулка по Перекрестку обещала быть совсем короткой. Пока друзья беседовали с Зевсом, погода сильно изменилась. Солнце, и без того светившее вполсилы, окончательно разуверившись в своей способности разгонять мрак, скрылось за серыми тучами, воинственно обложившими небо над Перекрестком. Несмотря на раннее время суток на улице сразу же стало сумрачно и немного таинственно, как всегда бывает зимней вечерней порой.

– Я так и не понял, к чему нам надо быть готовыми? – не обращая внимания на погодные метаморфозы, беззаботно произнес Ромка, вспомнив последние слова Сардониса. – По-моему, ничего трудного нет в том, чтобы смотаться в другой мир и по-быстрому вернуться обратно.

– Ой, поглядите-ка на этого бывалого путешественника, – фыркнула Велька. – Можно подумать, что тебе в другом мире побывать так же легко, как двойку по физике получить.

– У нас в школе нет еще никакой физики, – буркнул присмиревший Ромка.

– Вот я и говорю, что двойку тебе по ней можно схлопотать без труда, не прикладывая особых усилий, – парировала сестра.

– А что такое «двойка по физике»? – спросил любознательный Тень. – Ой, прошу прощения, это, наверное, тайна. Мы с Крабликом все понимаем, вы не должны нам ничего рассказывать, – печально закончил он, обменявшись с канюком грустными взглядами.

Только сейчас Ромка с Велькой осознали, как, должно быть, мучаются друзья, пытаясь понять причину их визита на Перекресток.

– Ребята, простите нас, мы вам ничего не объяснили, – растерянно произнес Ромка, остановившись и глядя в полные надежды и нетерпения глаза Краблика и Тени. – Но, наверное, это действительно тайна.

– Мы клянемся, что как только вернемся, все-все вам расскажем, – пообещала Велька.

– Конечно, мы все понимаем, – смиренно повторил Тень и понуро побрел впереди по занесенной снегом дороге.

– Уф, наконец-то мы на воздухе,– преувеличенно бодро выдохнул Краблик, стараясь сменить тему разговора. – Не люблю я этот дворец,– недовольно сморщив мохнатый нос, признался он, взбираясь на ветролет. – Как-то там у них не душевно, а уж последнее время и вовсе словно черные тучи сгустились.

– Да ты уже как Тень говоришь, – рассмеялся Ромка. – «Черные тучи над Обителью бродят…», – заунывно продекламировал он, подражая интонациям Тени.

– Да, можно и так сказать, – одобрительно кивнул Тень,– или: «Сгустился мрак над Мудрецами и Мудрецы чернее тучи стали».

– Ой, не в склад не в лад, – фыркнул Краблик, снисходительно глядя на Тень. – Да ладно, что с этого поэта теневого взять!

– Теневой поэт – это что, оскорбление? – подозрительно уточнил готовый разобидеться Тень.

– Что ты, это очень почетное звание, – торопливо заверил его Ромка. – Ребята, я так по вам соскучился, – внезапно воскликнул он. – И по вашим препирательствам тоже!

– А мы-то как! А мы-то как соскучились, – потирая лапкой глаза, подхватил Краблик. – Я ради вас даже готов терпеть этого поэтического зануду, – в порыве чувств воскликнул канюк. – Тень ведь уже три дня оду сочиняет в честь вашего приезда.

– Но мы на Перекрестке от силы час, – засмеялась Велька.

– А я три дня надеялся и верил, что вы придете, – проникновенно произнес Тень, пытаясь поймать рукой летящие снежинки.

– Что я перенес! Что пережил за эти три дня, представить трудно, – пробормотал Краблик в ухо улыбающемуся Ромке.

Канюк было предложил вновь воспользоваться скоростной подземкой, чтобы добраться до трактира, но Велька с Ромкой, у которых еще были свежи воспоминания об их поездке, категорически отказались, единодушно выбрав прогулку по улице.

Местность, по которой шли друзья, была незнакома Ромке и Вельке. Скорее всего, этот район Перекрестка относился к ранней эпохе его создания. Зеркальных домов, передвижных прозрачных капсул здесь не было и в помине. Ребят окружали невысокие дома, сложенные из серых, неровной формы камней, истертых временем и погодными осадками. Невеселую сумрачную атмосферу немного оживлял белый снег, щедро усыпавший крыши и карнизы домов.

– Как-то тут у вас нерадостно, – зябко поежилась Велька, оглядываясь по сторонам. – Темновато и пустовато.

И действительно, несмотря на сумрак всего в нескольких домах появились веселые желтые квадратики света, а остальные здания хранили угрюмое молчание, глядя на путников пустыми глазницами черных окон.

– Да уж, народу у нас теперь на Перекрестке не густо, – грустно подтвердил Краблик. – Уже неделю путешествия между мирами запрещены. Я половину своих ребят распустил по домам, в отпуск. Большинство Межпространственных Дверей закрыты и опечатаны, так что нужды в Смотрителях пока нет.

Услышав такие новости, Ромка и Велька многозначительно переглянулись. Оказывается, дело гораздо серьезнее, чем представлялось им на первый взгляд. Из-за пустяков Мудрецы не стали бы ограничивать путешественников в передвижениях между мирами. Ведь цель создания Перекрестка – обеспечить возможность быстрого перехода из одного мира в другой.

По мере того как ребята продвигались в глубину квартала, ветер становился сильнее, а снежинки убыстряли свой воздушный бег.

– Далеко еще до этого трактира? – спросил Ромка, когда очередной порыв ветра разбил о его лицо десятки колючих, мелких снежинок.

Мальчик, уже в который раз за время этой прогулки, оценил заботу и предусмотрительность Мудреца, одарившего его напоследок своей мантией. Легкая накидка оказалась на удивление теплой, и Ромка, закутавшись в нее по самые уши, бодро вышагивал по заснеженной дорожке. Редкие прохожие не обращали на необычное одеяние мальчика никакого внимания, поскольку сами были облачены в экстравагантные наряды, весьма далекие от классического представления о зимней одежде.

– Все, мы уже пришли, – порадовал Краблик, показывая лапкой на вывеску, раскачивающуюся под порывами ветра.

Табличка с названием была практически вся занесена снегом. Сквозь него проступали едва различимые очертания двух мужчин, очевидно, и являющимися теми самыми Мыслителями, в честь которых трактир получил свое название. Когда Ромка проходил под вывеской, пушистый ком снега оторвался от ее заснеженной поверхности и приземлился прямо на нос мальчика. Ромка возмущенно поднял голову и увидел очистившиеся от снежного покрова серьезные глаза, высокий лоб и густые сросшиеся брови одного из Мыслителей.

«Серьезный дяденька», – уважительно подумал Ромка, входя в придерживаемую Тенем дверь, из которой веяло спасительным теплом.

– Это очень уютный трактир, – тем временем рассказывал канюк. – Сейчас там наверняка никого нет, народ соберется только к вечеру.

Краблик оказался прав. За исключением одного посетителя и официанта, хлопотавшего за стойкой бара, в трактире никого не было. Это заведение очень напомнило Ромке библиотеку. Так же, как и в школьной читальне, здесь царила тишина, а на столах возвышались стопки книг. Вот только вместо щуплого библиотекаря за стойкой бара стоял высоченный официант, увлеченно натирающий и без того блестящий бок кофейника.

– Краблик, Тень! Кого я вижу! – вдруг радостно воскликнул официант, стукнув от избытка чувств ладонью по стойке.

Ребята, не ожидавшие такого радушного приема, вздрогнули от неожиданности, а сидящий за столиком молодой человек – единственный посетитель трактира – поднял глаза от своей книги и укоризненно посмотрел на несдержанного официанта.

– Клянусь сразу двумя Мыслителями, да это же Ромка и Велька! – отставив в сторону кофейник, всплеснул руками верзила, в котором Ромка и Велька узнали Фокуса – хозяина гостиницы «Мировая лежанка».

Именно в ней останавливались брат и сестра во время первого знакомства с Перекрестком Миров и, как уже потом стало ясно ребятам, только по счастливой случайности им удалось избежать судьбы Гордениуса Амадеуса, лежащего сейчас в больнице с пищевым отравлением. Кулинария была маленькой слабостью большого, добродушного бахранца. Неутомимый и жизнерадостный Фокус, стремясь угодить своим постояльцам, все время проводил на кухне, желая порадовать гостей кулинарными изысками. К сожалению, большая часть его шедевров была попросту несъедобна, а оставшаяся еще и опасна для здоровья. Однако отсутствие поварских талантов никак не повлияло на отношение ребят к Фокусу. Они расстались друзьями и обещали, что в следующий раз остановятся только под его гостеприимным кровом.

– Ребята! Так вы меня нашли! – продолжал кричать Фокус, одновременно обнимая огромными ручищами брата и сестру. – Как здорово, что вы меня не забыли! И обещание свое помните! Только вот «Мировую лежанку»– то закрыли, что-то там проверяют. Как же вам не повезло! – вспомнив о своем любимом детище, мгновенно опечалился Фокус.

– Ладно, Фокус, не переживай. Мы все равно здесь ненадолго, – отвечая на приветствия бывшего хозяина гостиницы, успокаивающе произнес Ромка. – Даже и ночевать не останемся. Вот перекусим, и в путь. Но если бы «Мировая лежанка» была открыта, то мы непременно задержались бы подольше.

– А что у тебя там проверяют? – спросила Велька, избавляясь от промокшей от снега ветровки и усаживаясь на мягкий, кожаный стул.

– Да ерунда, честное слово! Вот, Краблик и Тень не дадут соврать! В тот злосчастный день я приготовил тарталетки по-квабудски. Вкуснятина получилась, пальчики оближешь, – размахивая перед ребятами своей огромной пятерней, возбужденно рассказывал Фокус. – И ведь всем понравилось! Правда, ребята? – обращаясь за подтверждением к Краблику и Тени, негодовал Фокус. – И только этот задохлик Амадеус почувствовал себя плохо. У него, видите ли, недомогание какое-то случилось. Из-за этого неженки у меня теперь не гостиница, а прибежище для проверяющих. Набросились, как шакалы на падаль. И номера-то у меня грязные, и постояльцы подозрительные… Тьфу! – в сердцах плюнул Фокус на пол и тут же, усовестившись, растер плевок подошвой башмака.

Распалившийся Фокус еще некоторое время сотрясал воздух гневными высказываниями по поводу дотошных инспекторов, а друзья, согласно кивая головами и сочувственно поддакивая, уселись за ближайший столик. Стены трактира пестрели разноцветными выдержками из меню, написанными прямо на окрашенной штукатурке.

Велька нашла надпись, сделанную по-лаверийски, и занялась изучением блюд, предлагаемых здешним поваром. А Краблик и Тень принялись подкручивать рычажки терморегуляторов, расположенных в спинках стульев, с помощью которых осуществлялся подогрев сидений.

Удивительно, но шум, издаваемый мощными голосовыми связками Фокуса, совершенно не мешал молодому человеку, сидящему за соседним столиком. Он продолжал увлеченно читать толстую книгу в потрепанном переплете, периодически делая на ее полях какие-то пометки. Перед книголюбом стояли почти нетронутый стеклянный кувшин с водой и глубокая миска, полная мелкого, хрустящего печенья.

Приход друзей и вопли громкоголосого Фокуса не вызвали интереса со стороны молодого человека. Бросив поверх книги пару равнодушных взглядов на вновь прибывших, он вновь погрузился в чтение. Зато Ромке этот персонаж показался очень колоритным.

Голову любознательного юноши украшала копна волнистых, рыжих волос, а щеки были усыпаны похожими на кляксы веснушками. При этом лицо молодого человека выражало то восторг, то недоумение, и Ромка еле сдерживался, чтобы не поинтересоваться, какая же книга вызвала столь глубокие и неоднозначные эмоции у ее читателя.

– Фокус, а что ты здесь делаешь? – спросила Велька. – Ты теперь работаешь официантом? А что же будет с твоей гостиницей?

– Ой, не знаю, надеюсь, все обойдется, – удрученно отозвался Фокус. – Я так соскучился по своей уютной «Лежаночке». А здесь я временно. Здешний хозяин – мой приятель. Мы с ним вместе гостинично-трактирному делу обучались, – весело засмеялся отходчивый бахранец. – Ну что, дорогие гости, выбрали угощение? – вспомнив о своих прямых обязанностях официанта, торжественно осведомился Фокус, вытянувшись во весь свой немалый рост.

– Можно мне кахраманы бифишуйские и цацки сахарные, – по слогам прочитала Велька надпись, выведенную на ближайшей стене.

– А нам с Тенем два минарика, фаршированных грюком, – присоединился к ней Краблик, отодвигая на середину стола книги, являющиеся непременным атрибутом здешнего интерьера.

– Ребята, как же вам повезло, что сегодня моя смена, – просиял довольный Фокус. – Дело в том, что наш повар немного приболел, и мне велено угощать посетителей только напитками, но ради вас я уж расстараюсь. Сам встану к плите. Сделаю все в лучшем виде! – горячо заверил он огорошенных друзей.

– Тогда не надо! – быстро пискнул Краблик. – Я внезапно вспомнил, что у меня аллергия на грюк, и, пожалуй, я смогу обойтись и без минариков.

– И правда, – поддержала его Велька, – не надо ради нас так напрягаться. Ведь готовка не входит в твои обязанности. Да и времени у нас совсем мало, мы только и успеем, что чаю выпить.

– Чудесная мысль, – прошелестел Тень. – Чай – отличный тонизирующий напиток, он бодрит и освежает.

– Чай, – недоверчиво повторил Фокус. – Вы уверены? Может быть, что-нибудь еще?

– Нет, нет, только горячий чай, – улыбнулась Велька. – Нам всем. Ты будешь чай, Ромка?

– Нет, мне лучше молока. Тоже горячего, – попросил Ромка.

– Три чая и молоко, – достав из кармана маленький блокнотик, принялся старательно выводить в нем карандашиком Фокус.

И зафиксировав пожелания клиентов, он резво устремился в недра своего бара.

– Бедняга, как он будет без своей гостиницы, – задумчиво глядя вслед высокой, неуклюжей фигуре, посочувствовал Ромка. – Он же ничего больше и делать-то не умеет.

– Можно подумать, он умеет быть хозяином гостиницы, – фыркнула Велька. – Как вспомню эту убогую ночлежку, так меня аж озноб пробирает.

– Да ладно тебе, там было вполне сносно, – попытался вступиться за Фокуса Ромка. – И вообще, в «Мировой лежанке» мы познакомились с Тенем.

– То же мне, ценное приобретение, – ехидно вставил Краблик. – Познакомились, и он к нам прилип как банный лист, теперь вот избавиться не можем. А вообще, Леточка права, в этой «Лежаночке» сплошь подозрительные и сомнительные личности проживали, – пренебрежительно качнув лапкой в сторону обиженно нахохлившегося Тени, заключил он.

– А я-то там и не проживал, – пошел в атаку Тень. – Насколько я помню, обитал в ней именно ты, а я так, мимо прогуливался. Так сказать, впитывал настроение тихих, лунных ночей.

– Ой, не смешите меня, тихие ночи! Да у Фокуса, что ни день, то шум, гам, да драка. Даже в тот день, когда мы на эту самую дегустацию пришли, там как раз задержали мошенника и афериста Бибера. Он совершил какое-то преступление в Абрадаре и надеялся отсидеться на Перекрестке. Фокус же никогда не спрашивает у постояльцев документов, всем верит. Вот тот и пристроился в «Мировой лежанке». Там-то его Служба безопасности и накрыла. Вот это была операция! Правда, Тень?

– Захватывающее зрелище! – подтвердил Тень. – Сам Гардин приезжал его арестовывать. А какая была погоня! – мечтательно пробормотал он.

– Да какая там погоня, – хихикнул Краблик. – Тень у нас медлительный, ему и улитки кажутся спринтерами, – крайне довольный своей шуткой захихикал канюк. – Этого Бибера сачком отловили. Он же маленький, чуть пониже меня. Пометался немного под ногами, тут его Гардин и прищучил. Самолично вытащил из сачка за шкирку и доставил куда надо, – уважительно заключил канюк. – Короче, эта гостиница – настоящий приют для уголовников.

– А чего же ты тогда каждый вечер туда ходишь? – невинно спросил Тень. – Экономишь на ужинах? Или в чики-брики надеешься выиграть?

– Я экономлю? Да как ты мог подумать! Да мне такое даже в голову не придет! – горячо возмутился Краблик, вскочив со стула и гневно помахивая лапкой перед лицом Тени. – Просто Фокус – мой друг, и моя обязанность во всем поддерживать его! Даже с риском для жизни! И тем более, когда речь идет о таком событии как дегустация тарталеток по-квабудски, – высокопарно заявил Краблик. – Кстати, ведь по краю пропасти ходили, – уже своим обычным голосом закончил он. – Кто знает, еще бы пара-тройка тарталеток и того, что называется, завинтил бы уши в узелок, – зябко поведя плечами, произнес Краблик, сразу же поскучнев от такой невеселой перспективы.

– А я вот думаю, что у господина Амадеуса неполадки с пищеварением появились на нервной почве, – доверительно поделился Тень. – Он человек тонкой душевной организации – ученый, а тут эти визги, крики, аресты. Вот он и не выдержал накала страстей. Я сам ел эти тарталетки, и поверьте, они были не так уж и плохи.

– Да уж, еще скажи, что ничего вкуснее ты не ел, – всплеснув лапками, произнес Краблик.

Велька и Ромка с удовольствием наблюдали за легкой перепалкой Краблика и Тени. Ребят забавлял диалог двух друзей, которые не могли обойтись без взаимных подколов и упреков. Но брат и сестра знали, что за этими беззлобными шпильками и притворным ехидством скрывается настоящая дружба, многократно проверенная в многочисленных испытаниях, через которые им довелось пройти.

– Ох, горю! Горю! Пожар! Помогите! – раздался вдруг оглушительный крик Фокуса, заставивший друзей стремительно вскочить с места и устремиться на зов незадачливого официанта.

Завернув за стойку бара, ребята оказались на кухне и сразу же поняли, что беда грозит не столько Фокусу, сколько самой кухне. В небольшом квадратном помещении пищеблока ситуация действительно была накалена.

В воздухе отчетливо чувствовался запах гари, а под потолком парили легкие облачка дыма – верные признаки убежавшего молока. По кухне бестолково метался огромный бахранец, словно факелом, размахивая во все стороны горящим фартуком и сметая на пол стулья и кухонную утварь.

– Горим! Горим! – чуть замедлив бег, прокричал Фокус, показывая в доказательство своей правоты на пылающий фартук.

– Да что же ты его по всей кухне таскаешь? Да еще размахиваешь по сторонам! – возмутилась Велька. – Вылей на фартук воды, и нет проблем.

– Проблемы есть, – не согласился Фокус, – здесь нет воды.

– Как это? На кухне нет воды? – изумилась Велька, оглядываясь в поисках крана. – Глупости какие!

– Нет, не глупости, – чуть не плача, отозвался Фокус, топча ногой наконец-то брошенный на пол передник. – Это кухня новой комплектации. Я здесь первый день работаю и еще не знаю, где находится кран.

Как только смысл сказанного дошел до сознания Ромки и Вельки, они бросились в разные стороны. Велька – открывать многочисленные шкафчики в поисках смесителя, а Ромка кинулся обратно в зал, где, как он помнил, на столе рыжего посетителя стоял полный графин воды.

– Что же вы сидите? Там же пожар! – крикнул Ромка, подбегая к столу юноши и с облегчением видя, что воды в графине меньше не стало.

– Что? Какой пожар? – вскинул голову молодой человек. При этом карандаш выпал у него из рук, и Ромка увидел его обгрызанный кончик. Ромкин сосед по парте Колька имел точно такую же привычку – в минуты волнения или задумчивости он покусывал конец своей шариковой ручки. Поэтому все его пишущие принадлежности были обглоданы, словно побывали в зубах прожорливых мышей.

– Где? – не сводя с мальчика удивленных зеленых глаз, растерянно уточнил молодой человек.

– Да на кухне, – махнув рукой в сторону стойки, пояснил Ромка. – А вы не помогаете!

– Я? Не помогаю? – повторил рыжий с таким потрясенным видом, словно Ромка предложил ему заняться спасением людей от нашествия инопланетян.

– Я возьму у вас воду? Это ведь вода? А Фокус вам потом еще принесет, – предложил Ромка, поняв, что юноша не собирается принимать в пожаротушении активного участия.

– Да, вода, – продолжая изумленно разглядывать Ромку, подтвердил заторможенный молодой человек. – Только как вы… Куда? – протягивая руки к графину, попытался воспротивиться юноша.

– Некогда! Некогда! Я побежал, – хватая графин, объявил странному типу Ромка и, не дожидаясь разрешения, метнулся в сторону кухни.

«Странный парень, – подумал мальчик. – Совсем зачитался бедняга, а еще, говорят, книги мозги развивают. А может, он пьяный? – внезапно осенила Ромку мысль, объясняющая странное поведение молодого человека. – Сидит себе и пьет с утра пораньше. А в графине совсем даже не вода…»

И подстегиваемый таким смелым предположением Ромка сделал маленький глоток из кувшина, чтобы убедиться в правильности своих подозрений. Но вопреки его домыслам, жидкость оказалась самой обычной водой с легким привкусом мяты.

Когда Ромка влетел на кухню, торжественно прижимая кувшин к груди, чтобы не расплескать драгоценные капли влаги, битва с огнем была уже выиграна без его участия. Краблик и Тень снимали с окна подпорченную огнем занавеску, Велька оттирала плиту от пригоревшего молока, а Фокус разгонял полотенцем облака дыма.

– Все уже? Справились? – несколько разочарованно произнес Ромка, ставя с таким трудом добытый графин на стол.

– Да уж, если бы мы тебя ждали, у Фокуса появился бы реальный шанс прикрыть и это славное заведение. Даже с его скромными талантами эта затея могла, что называется, выгореть, – тихонько пробормотала Велька, собирая с пола черепки посуды, пострадавшей во время спринтерского забега Фокуса.

Ромка снял мантию Мудреца и нацепил ее на выгнутый крючок рядом с кухонным полотенцем. «Неподходящее место для хранения мантии», – подумал Ромка, но куда пристроить такую «солидную» одежду он не знал. А заниматься уборкой в накидке Зевса ему было как-то неудобно.

Совместными усилиями следы легкого погрома на кухне удалось быстро ликвидировать. Велька обнаружила незамеченный Фокусом шкаф, скрывающий водно-отопительную установку, а также множество полезной техники, искусно встроенной в небольшие, закамуфлированные блестящими фасадами, ниши. Здесь были посудомоечная машина, агрегаты для изготовления мороженого, выпекания вафель, варки шоколада, чистки и нарезки овощей и фруктов, мини-пекарня, холодильная установка и еще много разного оборудования, назначение которого было непонятно даже Вельке.

– У меня, в моей «Лежанке», все просто. Я эти новомодные штуки не люблю, – удрученно пояснил Фокус, несколько угнетенный обилием найденной Велькой техники. – То ли дело, зажжешь костерок в печи, все ясно и понятно.

– Да уж, по части костерка ты у нас – дока, – захихикал Краблик.

– Я же не знал, что огонь так полыхнет, – принялся оправдываться бахранец, пристроившись на стуле в углу кухни и поджав ноги, чтобы не мешать снующей во все стороны Вельке. – Я сначала воду для чая искал, не нашел. Ладно, думаю, подогрею для Ромки молоко. Печку – то я сразу обнаружил, я такие модели видел, – с гордостью пояснил он. – Ну, рычажок-то повернул, а огонь как взметнется, вон, руку немного обжег, – показал покрасневшую кисть Фокус. – Молоко, конечно, пролилось, тогда я фартук схватил и давай огонь тушить…

– Фокус, тебе надо было не огонь тушить, а рычажок обратно повернуть, пламя бы сразу пропало, – терпеливо, как маленькому, растолковывала незадачливому бахранцу Велька. – А вообще, если хочешь отблагодарить своего приятеля и сохранить трактир в целости, то на кухню лучше не заходи. Тебя же официантом наняли работать, вот и принимай заказы, а здесь пусть повар хозяйничает.

– Ты так думаешь? – неуверенно спросил Фокус.

– Да точно, точно. Велька дело говорит, – подхватили хором Ромка, Краблик и Тень.

Готовка никогда не входила в список Велькиных увлечений, но заварить чай ей было вполне по силам. Поскольку опечаленный Фокус не проявлял желания покинуть угол, в который он забился, удрученный собственной дремучестью, чай решили пить здесь же, на кухне. Велька расставила на столе чашки с блюдцами, Тень отыскал на полках очередного шкафчика банку с заваркой и пачку печенья, а Ромка вскипятил чайник. Бедняга Фокус грустно наблюдал за слаженной работой друзей, первый раз в жизни чувствуя себя на кухне лишним.

– Слушай, Фокус, а кто такие эти два Мыслителя? – спросил Ромка, желая отвлечь бахранца от тоскливых мыслей. – Что они такое тут замыслили?

– Я точно не знаю, – немного помолчав, наконец отозвался Фокус. – Существует легенда, что два Мыслителя жили давным-давно, это были очень дружные, умные ребята, – постепенно оживляясь, продолжал он. – Они много читали и знали уйму всяких важных вещей. Кстати, именно им пришла в голову мысль о создании Перекрестка миров. Уж не знаю, как им это удалось, но у них все получилось, – просиял улыбкой Фокус. – Потом они много путешествовали по мирам. Говорят, что в конце жизни они жутко поссорились, разошлись в разные стороны, но не вынесли разлуки, заскучали друг без друга. Потомились столетие, другое, пострадали в одиночестве, да и умерли, – бодро закончил он свое повествование.

– А что же, они помириться не могли? – с некоторым недоумением поинтересовалась Велька.

– Гордые сильно были, – невозмутимо пояснил отходчивый Фокус, к которому в процессе рассказа вернулось хорошее настроение.

Но, заметив вытянувшиеся лица друзей, огорченных печальной развязкой, он поспешил исправить положение.

– Но кое-кто здесь, на Перекрестке, уверен, что они до сих пор живы-здоровы, бродят незнамо где, открывают новые, неизведанные миры, – голосом доброго сказочника закончил он, шумно прихлебнув из чашки крепкий чай.

– Надеюсь, все закончили чаевничать?

В дверях кухни стоял Сардонис собственной персоной, держа в руках небольшой саквояж из рифленой кожи. При его появлении в маленьком помещении сразу же стало тесно, а воздух словно накалился, хотя на этот раз огня на кухне никто не зажигал. Взгляд, которым Сардонис окинул своих названных племянников, нельзя было назвать родственным и теплым. В его темных, выразительных глазах сквозило явное осуждение, словно распитие чая в дневное время являлось грубым нарушением всех существующих правил приличия, а участники чаепития заслуживали самой суровой кары за свое безрассудное поведение.

– Так точно, закончили! – отрапортовал Краблик, единственный из присутствующих являвшийся непосредственным подчиненным Главы Ведомства по регистрации и выдаче пропусков.

– Вот и отлично. Не будем терять время. Фокус, вы, кажется, должны быть в зале, обслуживать посетителей? – изогнув красивую бровь, сухо процедил Сардонис. – Не смеем вас задерживать. Нас провожать не надо. Мы выйдем через черный ход.

– Ага, – понятливо кивнув головой, произнес Фокус. – Ну, я побежал. Ребята, как я рад был вас видеть! Кстати, чуть не забыл.

И запустив пятерню в карман своих брюк, Фокус с триумфальным видом извлек оттуда свернутый бумажный четырехугольник.

– Это этот, как его… буклет! Вот! Мне велено раздавать всем посетителям, чтобы вы знали по каким дням у нас здесь те-ма-ти-че-ские ве-че-ра, – глядя в бумажку, по слогам закончил Фокус. – В общем, почитаете и все поймете, – широко улыбнулся бахранец и, помахав друзьям на прощание рукой, бочком протиснулся между застывшим, словно каменное изваяние, Сардонисом и дверным косяком.

– Фокус, подожди, – крикнул ему вслед Ромка. – Я там утащил у твоего клиента графин с водой. Паренек такой рыжий, с книжкой в обнимку сидит, – пояснил мальчик в ответ на удивленный взгляд Фокуса. – Ты уж ему принеси еще один, а то неудобно как-то получилось.

– Какой клиент, Ромка? Ты меня разыгрываешь, да? – озарилось догадкой добродушное лицо бахранца. – Вы у меня сегодня – первые посетители. Но, надеюсь, не последние, – и, подмигнув мальчику, Фокус скрылся за дверью.

Посмотрев на стол, куда он недавно поставил графин с мятной водой, Ромка еле сдержал изумленный возглас – графина на столе не было.

ГЛАВА 6. Непредвиденные обстоятельства

В первый момент Ромка подумал, что Фокус шутит, но по открытой, простодушной улыбке бахранца понял, что тот говорит чистую правду. На его вопрос, куда делся графин с водой, Велька красноречиво постучала пальцем по лбу и категорично заявила, что никаких сосудов с жидкостью, кроме чашек с чаем, на столе не стояло. Что все это значило, Ромка понять не мог. Ну не был же рыжий парень галлюцинацией, плодом его разыгравшегося воображения? Или был? В любом случае, Ромка решил пока никому не рассказывать об увиденном.

– Нам тоже можно идти? – не замечая Ромкиной растерянности, робко осведомился Краблик, всегда чувствующий себя очень неуютно в присутствии своего строгого начальника.

– Нет, вы мне еще понадобитесь, – коротко ответил Сардонис, выкладывая из чемодана какие-то вещи. – Одевайтесь, – обращаясь к ребятам, сказал он. – В Жирандо сейчас осень, так что эта одежда будет вам в самый раз.

Ромка и Велька натянули на себя куртки из материала, похожего на брезент, и с удивлением почувствовали, что одежда сидит на них как влитая.

– Это самоподгоняющиеся по размеру куртки-всесезонки. Специальный автоматический термостат регулирует температуру обогрева, – пояснил Сардонис, заметив удивление ребят.

– Возьмите переговорные чипы, – протянул «дядюшка» брату и сестре резиновые присоски. Ребята помнили, что эти предметы нужны для того, чтобы понимать чужестранцев и самим спокойно изъясняться на их языке. Они быстро и ловко прикрепили чипы на внутренние мочки ушей.

– Ну что, пошли, – скомандовал Сардонис, беря в руки саквояж.

– А разве мы не будем смотреться в Зачарованное Озеро? – напомнила ему Велька.

Несмотря на то, что в прошлое посещение Перекрестка процедуру смены образа пришлось повторять дважды (первый опыт закончился плачевно – девочка превратилась в старушку), Велька готова была безбоязненно предпринять еще одну попытку, поскольку, как истинная женщина, обожала менять облик.

– И так сойдет, – довольно невежливо отозвался Сардонис и зачем-то открыл дверцу холодильника.

– Лучше взять с собой печенье, оно вон в том шкафу, – посоветовала Велька, досконально изучившая содержимое всех предметов кухонного гарнитура.

Но Сардонис, не удостоив девочку ответом, продолжал буравить взглядом пластиковые молочные пакеты, сырные головки и мясные полуфабрикаты, мирно покоящиеся в холодильной камере. Видимо удовлетворенный пристальным осмотром, Сардонис издал звук, похожий на одобрительное хмыканье, и перевел регулятор холода на температуру -310°. Внутри охлаждающего агрегата появилось голубоватое свечение, сопровождаемое негромким, мерным гулом. Задняя стенка холодильника плавно отъехала в сторону, открыв взору ребят вход, больше похожий на черную дыру, откуда доносился запах плесени и сырости.

Не обращая внимания на обступивших его друзей, Сардонис ловко вытащил из холодильника провизию, извлек прозрачные полки, на которых еще недавно лежали дневные запасы продовольствия трактира «Два Мыслителя», и с неожиданной ловкостью протиснулся вовнутрь серебристого агрегата.

– Ну, чего ждете? – нетерпеливо раздался глухой голос Сардониса. – Полезайте за мной. Только осторожно, здесь ступеньки.

Велька с Ромкой не заставили себя долго упрашивать, вспомнив поговорку – «Назвался груздем – полезай в кузов». Ну, если не в кузов, а в холодильник, так это уже небольшая разница. Ромка полез первым, за ним протиснулась Велька, замыкали цепочку Краблик и Тень.

По ту сторону кухни оказалось не так уж и страшно. Первыми перед глазами Вельки предстали выщербленные каменные ступени. Они вели вниз, где виднелись отблески яркого света. Ребята поспешили вслед за опередившим их Сардонисом.

Преодолев последний лестничный пролет, друзья оказались в большом подвале с полукруглым потолком каменной кладки. Очевидно, этим помещением давно не пользовались. Вдоль стен стояли покосившиеся стеллажи. На них, оплетенные многолетней паутиной, штабелями лежали пыльные бутылки. Воздух в подвале был влажный и какой-то терпкий. Этот аромат исходил от вина, потихоньку вытекавшего из больших, опоясанных железными обручами, бочек. Судя по их непрезентабельному виду, они находились здесь очень давно. Часть из них сильно пострадала от влаги – в деревянных боках зияли дыры, а обручи проржавели и истончились.

– Здесь вино хранится? Да? – вежливо спросил Ромка, осторожно беря в руки бутыль из зеленого стекла.

– Да, когда-то это был винный погреб, – рассеянно ответил Сардонис, деловито расхаживая между рядами бочек. – Но здесь давно ничего не хранят. Сыро очень.

– Есть! – вдруг триумфально воскликнул он, падая на колени перед одной из бочек, вернее, перед остовом той, что когда-то была вместилищем благородного напитка.

Ромка, Велька, Краблик и Тень бросились к Сардонису. Причина столь бурной радости стала понятна, когда ребята разглядели на носу их предводителя макры – некое подобие очков, позволяющих разглядеть Межпространственную Дверь, необходимую для путешествия в другой мир. Эти Двери невозможно разглядеть невооруженным глазом, но с помощью макров можно обнаружить, что самый неожиданный предмет служит входом в другое измерение.

– Блуждающая Дверь! – радостно воскликнул Краблик.

– А ты откуда знаешь? – удивился Ромка.

– Так мне по должности положено, – с гордостью объяснил Краблик. – Но я сам еще их никогда не видел. Только читал про них.

– Что за дверь такая? – нетерпеливо поинтересовалась Велька. – Если это Межпространственная Дверь, то где ее Смотритель?

– Это Двери, которые гуляют сами по себе, – влез в разговор Тень. Ему тоже захотелось блеснуть перед друзьями своими познаниями.

– Как это гуляют? – не понял Ромка.

– Ну, сегодня она здесь, завтра там, – неопределенно махнул руками Краблик, не позволивший Тени перехватить инициативу. – У нее нет конкретного местоположения, поэтому и Смотрителя к ней не приставишь. Можно узнать лишь, где она приблизительно находится.

Тут Ромке с Велькой стали понятны последние слова Сардониса, обращенные к Зевсу, о том, что ему надо установить точное местонахождение Двери. Так вот о какой двери шла тогда речь!

– Так! Пообщались? – прервал интересную беседу Сардонис. – Слушайте, что вы будете делать дальше. Осторожно, не торопясь, влезаете в эту бочку. На той стороне, в смысле в том мире, я буду вас ждать и, в случае чего, подстрахую.

Ничего сложного в том, чтобы залезть в бочку, Велька не видела. После холодильника ей было уже все равно куда забираться, да и насколько она помнила, ничего опасного в перемещении между мирами не было. Раз, и ты уже в другом мире. Ну, только если не попадешь в болото, как во время их путешествия в Абрадар. Но, как говорится, риск – неизменный спутник приключения. Поэтому девочку несколько удивило взволнованное и озабоченное лицо всегда такого невозмутимого Сардониса.

– Да не переживайте вы так, все будет хорошо, – ободряюще улыбнулась Велька, решив продемонстрировать их руководителю лучшие качества своей натуры – решительность, оптимизм и смелость.

Но на Сардониса Велькина бравада не произвела никакого впечатления.

– Что касается вас, – продолжил он, обращаясь к Краблику и Тени, – надо будет проследить за их отправкой, – движением головы указав на брата и сестру, приказал Сардонис. – А после, уничтожить все следы нашего присутствия. В смысле – убрать продукты обратно в холодильник, – терпеливо пояснил он, в ответ на недоуменный взгляд Краблика. – Затем вы должны явиться на доклад к Мудрецам. Аргус предупрежден о вашем приходе. По моим расчетам, мы должны вернуться где-то часа через два. Было бы хорошо, если бы вы в это время были в трактире. Так, на всякий случай.

– Будет сделано! – приложив мохнатую лапку к груди, торжественно пообещал Краблик.

– Тогда за мной! – отдал распоряжение Сардонис и без лишних слов шагнул вперед и исчез.

– Все-таки это необычное зрелище! Вот он есть, а вот его нет. Как фокусник в цирке, – пробормотал Ромка, переступая границу между мирами.

– Ладно, ребята. Не скучайте. Мы скоро, – пообещала Велька. И, послав воздушный поцелуй Краблику и Тени, она устремилась вслед за братом.

– Вель… – услышала она пронзительный крик, но было уже поздно.

Насколько Велька помнила свои предыдущие перемещения, сам процесс перехода занимал какую-то долю секунды. Одно мгновение, и перед тобой совсем иная картинка мироздания. Но в этот раз все было по-другому. Шагнув вперед, Велька ощутила под ногами пустоту. Девочка парила в темном, беззвучном пространстве. Ее окружала такая чернота, словно она находилась внутри банки, наполненной чернилами. Вельке вдруг стало так страшно, что захотелось кричать, но голоса почему-то не было.

Ей показалось, что чернота становится все гуще, все темнее. Она втягивала ее в себя, не оставляя Вельке ни малейшего шанса вырваться из своих крепких объятий. Девочка почувствовала, что ей становится трудно дышать, а перед глазами, словно мошки, замелькали мелкие серебристые песчинки. Велька попробовала сделать вдох ртом, но вместо спасительного воздуха на зубах заскрипел противный серебристый песок, а в горле запершило, как во время ангины.

«Вот и напутешествовалась», – вяло подумала Велька, чувствуя, как ее тело становится легким и невесомым. Она больше не видела своего туловища, надежно скрытого сумраком. «Я растворяюсь в темноте, я сейчас сама стану темнотой», – была последняя отчетливая мысль, перед тем как девочка почувствовала сильный рывок вверх и поняла, что сознание покидает ее.

– Лето, Леточка, очнись! – внезапно прорезался чей-то дребезжащий голос, резко ворвавшийся в мозг и вернувший Вельке способность чувствовать.

Откуда-то сверху, неясно, словно сквозь пелену тумана, она увидела пологие холмы, покрытые красочной растительностью, цепочку гор с заснеженными вершинами, прозрачные воды рек, быстро бегущие между отвесными склонами, перекинутые через ущелья навесные мосты. В долине, у подножья гор, ее взору представились маленькие разноцветные домики, издалека показавшиеся девочке игрушечными.

На одном из горных уступов, между огромными каменными валунами, Велька с удивлением заметила своих друзей – Ромку, Краблика и Тень. Они склонились над чем-то, ей не видимым, но, приглядевшись, девочка различила себя саму, лежащую на большом сером камне. Внезапно она ощутила тепло солнечных лучей, нагревших гладкую поверхность валуна. Прямо перед собой девочка увидела залитую слезами мордочку Краблика, бледное лицо Ромки и вытянувшуюся от переживаний печальную физиономию Тени.

И тут она почувствовала на себе чей-то настойчивый взгляд. Заслонив собой весь мир, перед ней появилось лицо Сардониса. Оно не было похоже на его обычный, будто отчеканенный на монете, безжизненный, невозмутимый лик. Нет, впервые он смотрел на Вельку сочувственно, обеспокоенно и одновременно как-то требовательно, словно заставляя ее сделать что-то, понятное только ей. И девочка его поняла. Ее отрешенность и безразличие сменилось яростным желанием вернуться к своим друзьям. И она ощутила, как ее мысли закружились в беспорядочном хороводе, а маленькие молоточки в голове яростно застучали, в такт ритмично бьющемуся сердцу.

– Маши на нее, маши, лучше! Леточке нужен воздух. Где ты взял этот засохший стебель? Нам нужен большой лист. Это лопух? Сам ты лопух! – словно во сне услышала Велька.

Девочка с трудом разлепила веки и первое, что она увидела, была огромных размеров капля, падающая прямо на нее. Капля была необычная. Прозрачная, с лилово-зеленоватым отливом. Велька не успела хорошенько рассмотреть эту красоту, стремительно упавшую на ее нос.

– Она открыла глаза! Открыла глаза! – продолжал надрываться все тот же знакомый голос. – Моя чудодейственная слеза ее оживила! Чудо! Это чудо!

Велька пару раз моргнула и дымка, мешавшая ей ясно воспринимать действительность, рассеялась. Девочка совершенно четко увидела ярко-синее небо и белоснежные кучевые облака, безмятежно парящие у нее над головой.

– Цвет, какой красивый цвет, – тихонько пробормотала Велька, попробовав пошевелить руками. Руки были на месте. Ноги тоже. «Значит, темнота их не забрала», – облегченно подумала девочка.

– Что она говорит? – услышала она глухой голос брата. – Свет? Какой свет? Велька, ты меня видишь?

И на фоне неба перед Велькой возникло бледное, страдальческое лицо Ромки.

– Виолетточка, это я, твой брат, – легонько всхлипнув, произнес Ромка. – Ты меня помнишь?

– Тебя забудешь, – ворчливо отозвалась Велька, окончательно приходя в себя и потихоньку переворачиваясь на бок. – И рада бы, да не могу.

– Велька! Живая! – уже не скрывая слез, кинулся обнимать ее Ромка. – А я-то уж думал…

– Леточка, Леточка, – заверещал канюк, уткнувшись в щеку Вельки мокрой от слез мордочкой.

– Как счастлив я неповторимо, что ты жива и невредима, – прочувственно провыл Тень, отбросив в сторону желтый лист, который он использовал в качестве опахала, пытаясь привести Вельку в чувство. И, следуя примеру друзей, припал к ее груди.

– Что со мной произошло? – спросила Велька, когда радостные излияния ее друзей немного поутихли. – И где Сардонис?

– Он сейчас придет, – торопливо ответил Ромка. – Он похлопал тебя по щекам, надавил, вот так, на виски и сказал, что ты сейчас придешь в себя. А сам пошел осмотреться. Мы в Жирандо, – словно еще не до конца поверив в чудесное спасение сестры, напомнил ей Ромка.

– Это я понимаю. А вот куда я сначала попала? Вас тоже занесло в этот жуткий черный вакуум? – поинтересовалась Велька.

– Нет, никакого вакуума не было, – несколько разочарованно произнес Ромка. – Все, как обычно. На этот раз все приключения достались тебе, – с некоторой завистью добавил он.

– Поверь мне, такого приключения я бы и врагу не пожелала, – тут же охладила его пыл сестра. – Это было так жутко, – как в ознобе, передернула плечами девочка.

– Еще бы! Ты, Леточка, попала в Щель между мирами, – печально пояснил Краблик. – Господин Сардонис и Ромка прошли благополучно, а ты… Еще бы минута и мы бы тебя потеряли, – всхлипнул он. – Такое случается очень-очень редко, когда миры неплотно прилегают друг к другу и между ними образуется зазор. За надежность Межпространственных Дверей отвечают Смотрители, но если путешественники решаются пройти через Блуждающую Дверь, то никто не может дать им гарантию безопасности. Существует возможность очутиться в Щели Миров. Если попасть туда, то надежды на спасение практически нет. Вообще-то я всегда думал, что ее совсем нет. Еще не было случаев, чтобы кто-то вернулся, попав туда.

– Но я же спаслась, – постаралась утешить Краблика Велька. – Спасибо Сардонису, он меня оттуда вытащил.

– Сардонис? – удивленно шмыгнул носом Краблик. – С чего ты взяла, что это сделал он? Это Тень тебя спас.

– Тень? – не смогла скрыть своего удивления Велька, поворачиваясь к своему другу.

– Ну да, только Тени могут выжить в Щели между мирами. Когда ты перешагнула порог Блуждающей Двери, Тень увидел, что оттуда на тебя смотрит Темнота, это верный признак того, что образовалась Щель. Он кинулся вслед за тобой и вытащил тебя из этого ужаса.

– Ты тоже там был? Ты это видел? – забросала Велька вопросами Краблика.

– Нет, не видел, – признался Краблик. – Я поспешил следом за ним, но Щель уже закрылась, и я попал сразу сюда, в Жирандо. Рассказал господину Сардонису и Ромке про то, где ты очутилась, и что Тень бросился тебе на выручку.

– Но мы не успели ничего предпринять, – перебил его Ромка. – Буквально через секунду появился Тень, держа тебя на руках.

– С виду хилый, а, поди ж ты, вытащил тебя оттуда, – уважительно добавил Краблик, похлопывая лапкой по плечу Тени. – И тщедушные поэты тоже на что-то годятся!

– Мне показалось, что я была там вечность, – тихо прошептала Велька, все еще находясь под впечатлением от пережитого ужаса. – Тень, спасибо тебе большое, – вдруг опомнилась девочка, поворачиваясь к своему скромному другу.

– Вио, – сконфуженно пробормотал Тень, безропотно перенося Велькины бурные объятия, – в моем поступке нет ничего особенного, будь на моем месте кто-нибудь другой, он поступил бы точно так же.

– Ну, ну, нечего так смущенно пыхтеть! – подбодрил друга Краблик, искренне забавляясь его замешательством. – Учись греться в лучах славы! Выпяти грудь колесиком и во взгляд побольше уверенности подпусти. Да не надо так глаза пучить! Плечи, плечи назад разверни! Вот! Теперь ты – настоящий герой! – одобрительно кивнул канюк, наблюдая за судорожными движениями Тени. – Никто, кроме тебя, Леточке бы не помог. Настоящие живые существа там не выживают. В Щели миров есть место лишь для таких перерожденцев, как ты!

– И что? Я, значит, перерожденец? – обиженно надул губы Тень.

– Ребята, перестаньте. Вы все – мои герои! И Тень, и Краблик. Спасибо тебе, – улыбнулась Велька ушастому канюку. – Ты ведь тоже бросился меня спасать, хоть и знал, что шансов выбраться оттуда у тебя нет.

– Извините, что нарушаю вашу идиллию. Но нам пора в путь, – прервал их дружескую беседу строгий голос Сардониса. – Мы и так потеряли слишком много времени.

Он появился неожиданно, вывернув из-за скалы, преграждающей путь в долину. Суровый Сардонис был совершенно не похож на того человека с мягким, озабоченным взглядом, который привиделся девочке совсем недавно. «Это была галлюцинация», – решила про себя Велька и, не сдержавшись, выпалила:

– Что же вы, господин Сардонис, так плохо выполняете свои обязанности? Между прочим, если бы не Тень, вы бы не время потеряли, а меня. Хотя, возможно, вам это совершенно безразлично.

– Нет, не безразлично, – все так же спокойно ответил Сардонис, нисколько не уязвленный вспышкой Велькиного негодования. – Я за вас отвечаю, и если бы что-то случилось, вина лежала бы на мне. В свое оправдание могу только сказать, что это были непредвиденные обстоятельства. При всем желании я не мог их предотвратить. А теперь идите за мной, я, кажется, нашел кратчайший путь вниз.

– Это было извинение? – недовольно шепнула Велька брату, поняв, что разговор на эту тему исчерпан. – Судя по его замороженной физиономии, муки раскаяния нашего «дядюшку» не мучают, – буркнула она.

Путешественники достаточно быстро преодолели спуск и вскоре оказались у подножья той горы, на которую их вывела коварная Блуждающая Дверь. Но не успели друзья порадоваться, как перед ними встала еще одна горная преграда, которую решено было обойти стороной. Горный ландшафт не позволял путешественникам идти так быстро, как им бы того хотелось. Острые камни под ногами и колючий репейник существенно замедляли ход экспедиции.

Краблик и Тень, позабыв о своих разногласиях, споро вышагивали рядом, и на их лицах яркими красками сияла неприкрытая радость от того, что они оказались сопричастны к выполнению особо важного задания. Первое время друзья старались не попадаться на глаза Сардонису, опасаясь, что тот отправит их обратно на Перекресток. Но Блуждающая Дверь уже переместилась в другое место, и поэтому Сардонису поневоле пришлось смириться с присутствием в его команде двух незапланированных спутников.

Друзья были в пути уже не менее получаса, но впереди не было видно ничего похожего на цель их путешествия.

– А куда мы направляемся? – осмелился задать вопрос Ромка, в очередной раз поскользнувшись на горной насыпи.

– В мирный город Рилль, – не сразу ответил Сардонис.

– А, это те домишки в долине? – проявила осведомленность Велька.

– Откуда ты знаешь, где находится Рилль? – несколько настороженно поинтересовался Сардонис.

– Да так, я его сверху видела, – небрежно бросила Велька. – До того, как пришла в себя. Мне казалось, что я летаю высоко над землей, – неуверенно добавила девочка.

Услышав это заявление, Ромка фыркнул, давая понять, что не верит ни одному Велькиному слову. Мало того, что на ее долю досталось смертельно опасное приключение, так сестрица задумала привлечь к себе еще больше внимания, выдумывая всякие небылицы. Вот если бы он попал в Щель миров, то наверняка бы выбрался оттуда самостоятельно, без помощи Тени. Ромка так увлекся мечтами и сожалениями об упущенных возможностях, что не сразу понял, о чем говорит Сардонис:

– Летала? Очень странно, – задумчиво пробормотал тот. – Наверное, это последствия того, что ты наглоталась Звездной Пыли.

– Эти мерзкие, серые песчинки – Звездная Пыль? – уточнила Велька, даже при одном воспоминании ощущая неприятный, металлический привкус во рту.

– Придем в мирный город Рилль, там разберемся, – сказал Сардонис. Велька не совсем поняла, что значит это «разберемся». Ведь все уже позади, зачем ворошить прошлое? Мало ли что привидится, когда находишься между жизнью и смертью.

– А почему этот город называется «мирным»? – попытался вернуть разговор к интересующей его теме Ромка.

– Потому что Жирандо – очень воинственный мир, – тихо ответил Сардонис. – А в городе Рилле живут мирные граждане. К сожалению, таких городов здесь не много.

– Надо же, даже не верится, – удивился Ромка, оглядывая безмятежный пейзаж. – А на вид здесь все так красиво и спокойно.

– Расскажите нам, пожалуйста, что-нибудь об этом мире, – попросила Велька.

– Ну, хорошо, слушайте, – после секундного колебания начал Сардонис.

Но не успел он приступить к рассказу, как твердь под ногами путников задрожала, вокруг поднялись столбы пыли, и на том месте, где они недавно стояли, образовалась воронка из горной породы и сухих, вырванных с корнем растений. Невидимый бур, будто направляемый какой-то таинственной силой, яростно вгрызался в землю, забрасывая друзей комьями земли и лишая их возможности сделать хотя бы шаг в сторону.

– Сядьте на землю, спрячьте голову в колени и закройте глаза, – перекрикивая поднявшийся шум, скомандовал Сардонис.

Ромка и Велька, как подкошенные, рухнули на землю, пытаясь укрыться от всепроникающих клубов пыли. Тень и Краблик, быстро, словно заправские солдаты, повторили тот же маневр и, прижавшись друг к другу, ожидали дальнейшего развития событий.

Некоторое время друзья ощущали только ритмичное покачивание и кружение. Это было похоже на катание на каруселях в песчаную бурю. Правда, ни Велька, ни Ромка до этого времени не практиковали столь экстремальные развлечения, поэтому сравнение могло быть неточным.

Вскоре все стихло. Открыв глаза, отплевываясь от набившейся в рот пыли и вытряхивая из волос землю, путники увидели, что они находятся на дне ямы. Бур поработал наславу. Глубина земляного мешка составляла около четырех метров, а стены были твердые и идеально гладкие.

– Что это было? – ошарашенно спросил Ромка, поднимая кверху перепачканное лицо и глядя на облака, все также мирно плывущие по небу. – Я подумал, что это какая-то внезапная буря.

– Нет, это не буря, – преувеличенно спокойно отозвался Сардонис, отряхивая свою щегольскую и совершенно не приспособленную для путешествия одежду. Как и при первой их встрече на Сардонисе был надет камзол с коротким плащом. Белоснежный ажурный воротник удачно сочетался с пушистым длинным пером, украшающим поля шляпы Сардониса.

– С прискорбием вынужден сообщить, – будничным тоном, словно повествуя о чем-то совершенно естественном, продолжил он. – Мы с вами находимся в плену у кохранцев. И это – еще одно непредвиденное обстоятельство, – хладнокровно заключил он.

ГЛАВА 7. Встреча с кохранцами

Друзья мрачно переглянулись, но ничего не сказали. Да, по всему выходило, что это путешествие не такое уж спокойное и безобидное, каким оно виделось им поначалу. Череда непредвиденных обстоятельств превращала обещанную Зевсом приятную прогулку в опасное и рискованное приключение.

– И долго мы будем здесь сидеть? – первой не выдержала Велька. – Мы что, кролики какие-то? Поймали нас в ловушку… и что дальше?

– Я бы не советовал торопиться, – произнес Сардонис, с сожалением разглядывая некогда белоснежное перо, уныло свисающее с его шляпы. – Кохранцы и без того скоры на расправу.

– Расправу? – побледнев, повторила Велька. – Что значит расправу? А как же допросы, выведывание информации, предложения о сотрудничестве?

– Это не Лаверия. Здесь другие законы и обычаи. Дикие племена убивают своих врагов без лишних разговоров, – пояснил Сардонис, даже не потрудившись смягчить то впечатление, которое произвели его слова на присутствующих.

– Но мы им не враги, – неубедительно произнес Ромка. Вот уж чего он не мог представить, так это то, что его ожидает такой бесславный конец. Погибнуть в какой-то яме, даже не успев узнать этот новый и такой враждебный мир! Ему было одновременно и страшно, и досадно.

– Они так не считают, – ощупывая руками земляные стены в надежде найти хоть какую-нибудь выемку, сказал Сардонис. – Мы находимся на границе между территориями лаунитов и кохранцев.

– И что это значит? – нетерпеливо спросила Велька. – Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? Если уж нам суждено погибнуть, как я поняла из ваших мрачных намеков, то имеем мы право хотя бы знать, почему и за что?

Легкая тень улыбки пробежала по губам Сардониса. Было ясно, что Велькин боевой настрой ему по душе.

– Про то, что мы погибнем, я вам не говорил, – веско сказал Сардонис. – А насчет того, что здесь происходит… Что ж, вы действительно имеете право знать. Жирандо – небольшой мир, но очень сильный. Когда силы много, а контроля мало – возникают войны. Этот мир не стал исключением. Все жители Жирандо обладают поистине уникальным даром, талантом, назовите это как угодно. Я предпочитаю называть это – врожденными способностями. Они могут использовать силы природы в своих интересах.

– Как это? – невежливо перебил Ромка Сардониса.

– В Жирандо живут четыре племени – кохранцы, лауниты, озониты и гроны. Кохранцы – земляной народ. Они не просто лучшие землепашцы, но еще и умеют устраивать землетрясения, превращать скудные угодья в плодородные почвы и наоборот. Мы были с вами свидетелями самого примитивного их фокуса – рытье колодца. Лауниты – дети воды – могут заговаривать воду, осушать болота. Естественно, они прекрасные пловцы и могут много часов находиться под водой без воздуха. Главная гордость озонитов – их способность парить в воздушных потоках. Они также с легкостью читают звездное небо и могут управлять осадками. Гроны – хранители огня. Достаточно одного щелчка пальцами, и по их воле пламя может мгновенно возникнуть и так же быстро исчезнуть, принеся с собой тепло и свет или боль и разрушение.

Рассказ Сардониса тек плавно и неспешно. Точно путники не ожидали своей участи в темном земляном мешке, а сидели за чашкой чая в трактире «Два Мыслителя». Рассказчик и сам увлекся своим повествованием. К удивлению слушателей, на его обычно надменном, бесстрастном лице вдруг проступили печаль и затаенная боль.

– Каждое племя считало себя самым достойным и способным править миром единолично. Много горя и несчастий принесла многовековая война всем четырем племенам. Долгое время они не могли понять, что их соперничество совершенно бесполезно. Ведь все четыре стихии обладают равной силой и победы в этом поединке не существует, – с жаром воскликнул Сардонис.

– И что, они так и продолжают воевать? – тихо спросил Ромка внезапно замолчавшего Сардониса.

– Когда был создан Перекресток, многие обитатели Жирандо переехали в другие миры, – продолжил тот. – В вашей Лаверии до сих пор живут потомки тех, первых, переселенцев.

– Правда? Не может быть! – не выдержала Велька.

– Только они давным-давно утратили свои навыки, – краешками губ улыбнулся Сардонис. – Отказ от своей силы – таково было главное условие перемещения. Но если вы жить не можете без неба и летаете даже во сне, то, вполне возможно, ваши далекие предки были озонитами. Ну, а если вас завораживает вид пламени – это далекий привет от гронов.

– А что дальше? – робко подал голос Краблик. Он с Тенем хоть и просидел все это время в полнейшем молчании, но упоенно внимал каждому слову своего, дотоле неразговорчивого начальника.

– Не прошло и нескольких тысяч лет, как в особо умные головы пришла мысль о бесперспективности этих сражений, – саркастично ответил Сардонис. Судя по его тону, у него были личные претензии к головам, в которые так долго пробиралась эта простая и понятная мысль. – В Жирандо было объявлено перемирие. Войны прекратились. Весь мир был поделен на четыре части, и каждое племя осело на своей территории. Чтобы избежать воинственных поползновений и исключить возможность передела земель, весь мир объявили Королевством Объединенных Стихий. Поэтому в Жирандо одновременно правят четыре короля – представители каждого племени. Иногда им трудно прийти к единому решению, но, надо отдать им должное, они стараются.

– А что это за город Рилль, в которой мы идем? То есть шли, – поправился Ромка.

– После войны люди стали привыкать к мирной жизни и учиться жить сообща. Однако, каждое племя, каждый род до сих пор старается лишний раз не покидать выделенную ему территорию. Так, на всякий случай. Но наиболее прогрессивные люди понимают, что такая разобщенность не может продолжаться вечно. Для того, чтобы мир развивался, надо объединяться. Поэтому в Жирандо стали появляться такие города, как Рилль. Здесь живут представители всех четырех племен. Силу стихий они могут использовать только в мирных целях. Я надеюсь, что с каждым годом таких городов будет становиться все больше, – с несвойственной ему горячностью закончил Сардонис.

– Но Зевс говорил, что это очень изолированное место, – напомнила Велька. – Что же это за город такой, куда невозможно попасть без специального пропуска? Странно как-то…

– Да ничего странного, – неохотно пояснил Сардонис. – Просто как раз в эти дни в Рилле проходит одно важное мероприятие. Ну и, в целях безопасности, доступ туда разрешен только по Именным Отворяющим Пропускам. Это вынужденная мера, она предпринята для того, чтобы избежать провокаций. Вы же видите, как неспокойно в Жирандо, – кивнув головой вверх, добавил он. – Таких кочевых воинственных племен как это, сколько угодно.

– А почему кохранцы нас захватили? – полюбопытствовал Ромка. – Раз война закончена, то зачем держать нас в плену, а тем более убивать?

Велька, Краблик и Тень вопрошающе уставились на Сардониса. Их тоже интересовал этот насущный вопрос. Может быть, Сардонис сгущает краски и ничего страшного путникам не грозит? Сейчас их достанут из ямы, извинятся и, возможно, даже пожелают счастливого пути.

– Похоже, на нас напали кохранцы-староверы. Они не приняли новых порядков. В каждом племени есть такие отступники. Они продолжают дело своих предков и все еще верят в возможность получения мирового превосходства, – рассеял призрачные надежды своих спутников Сардонис. – Они не склонны к размышлениям и предпочитают действовать стремительно, используя грубую силу. Так что ждать развязки придется недолго.

В подтверждение его слов над головой пленников послышалась какая-то возня, быстрые шаги и звуки гортанной речи. Слов было не разобрать, голоса раздавались глухо, как из бочки, и путники затаили дыхание, надеясь разобрать, о чем говорят пленившие их кохранцы.

– Подошли бы они немного поближе, – пробормотал Ромка, напряженно прислушиваясь к неразборчивым голосам.

И, словно услышав его пожелание, на фоне голубого неба появилась чья-то огромная, черная голова.

– Кто такие? – без лишних предисловий гаркнул «головастик», как про себя назвал Ромка обладателя непропорционально большого черепа.

– Меня зовут Гордениус Амадеус, – зычно крикнул Сардонис. – Я направляюсь в мирный город Рилль. Со мной мои племянники – Дикки и Викки. Мы участвуем в Смотре Претендентов. Вы не можете препятствовать нам. Это нарушение Главного Закона.

– Так и есть! Это они! Надо же, как повезло, – раскатистым эхом пронесся голос кохранца. – Прощайтесь с жизнью! – радостно загоготал неизвестный. – Ахтабык равенкол, секас продак! – триумфально закончил он.

– Что это за язык? Я ничего не понимаю! – взволнованно произнесла Велька, инстинктивно хватаясь за уши и проверяя, не потеряла ли она переговорный чип.

– Он пообещал увидеться в следующей жизни, – уныло сказал Ромка.

– Возможно, что именно это он и имел в виду, – согласился Сардонис. – Это древний язык кохранцев, – пояснил он. – Его знают совсем немногие. Только те, кто прикоснулся к Истинной Сущности Земли. Современные кохранцы на нем не говорят.

Но ребятам было не до лингвистических изысканий. Они вдруг увидели такое, что тут же отбило у них охоту разгадывать значение последних слов кохранца. По стенкам земляного колодца быстрыми ручейками заскользили земляные крошки. Друзья сгрудились в центре ямы, подальше от осыпающихся стен.

– Кохранцы не отличаются изобретательностью. Они решили завалить нас землей. Просто, эффективно и никаких следов, – с досадой прокомментировал Сардонис.

Уровень земли в яме стремительно поднимался. Сардонис, Ромка, Велька и Тень пытались ногами и руками утрамбовывать мягкий грунт, но с каждой минутой его становилось все больше и больше. Краблик отчаянно работал не только лапами, но и ушами. Но все их усилия были напрасны. И вскоре путники стали похожи на только что посаженные деревья – их ноги по колено прочно увязли в земле.

– Да что же это делается? – тяжело дыша, вскрикнула Велька. – Я не могу шевельнуть ногами. Эй, вы там! – злобно крикнула девочка, закинув голову. – Мерзавцы и трусы! Испугались посмотреть в лицо, прежде чем расправиться с нами. Вы – подлые и гнусные негодяи!

– Бардын вакхам дарны! – донеслось в ответ на Велькины оскорбления.

– Варагон самрый падыз, – вдруг яростно крикнул в ответ Ромка.

Как только растаял последний звук его голоса, наступила тишина. Земляной поток остановился, а «головастик» озадаченно уставился на Ромку.

– Что случилось? – забросала Велька брата вопросами. – Что ты ему сказал? Что это еще за «варагон» такой?

Ромка, у которого эти слова вырвались как-то сами собой, растерянно замер. Как объяснить друзьям, что он просто обругал мерзкого кохранца? А вот почему знакомые слова вылились в эту неведомую тарабарщину, он и сам понятия не имел.

– Откуда ты знаешь ахрон? – взволнованно спросил Сардонис, чуть прищурив свои темные, выразительные глаза. В его голосе сквозило отнюдь не восхищение Ромкиными талантами, а подозрительность и недоверие.

– Я не знаю никакого ахрона, – чистосердечно признался Ромка. – А что это такое?

– Это древне-кохранский язык, – ответил ему Тень и тут же прикрыл рот ладошкой.

– Честное слово! Не знаю я никакого ахрона! Оно как-то само собой вышло! – отчаянно прошептал Ромка, испуганный стальным блеском, внезапно появившимся в глазах Сардониса.

Получилось немного жалобно, но достаточно убедительно.

– Само собой… – задумчиво повторил Сардонис, все еще не сводя с мальчика тяжелого взгляда.

Ромка не знал, что еще сказать в свое оправдание. Мальчик не понимал, почему несколько сказанных им незнакомых слов вызвали у Сардониса такое недовольство. И он искренне обрадовался, когда этот неприятный разговор был внезапно прерван сброшенной на дно ямы веревкой, на конце которой была затянута тугая петля. Вслед за веревкой вниз полетел железный ковш, чуть не угодивший в голову Краблика.

– Откапывайтесь и хватайтесь за веревку, – скомандовал голос сверху.

Пленники не заставили себя просить дважды. Не прошло и пяти минут, как все они, друг за другом, с помощью веревки и сильных рук кохранцев буквально взлетели на поверхность.

Путники очутились в окружении десятка мужчин. Все они были невысокие, плечистые, с серыми от земляной пыли лицами и сильными натруженными руками. Оказалось, что своими огромными головами кохранцы обязаны не особенностям телосложения, а объемным шапкам из длинной шерсти, нахлобученным до самых глаз, смотревших на друзей недоверчиво и угрюмо. Сардонис тоже не спешил вступать в переговоры, сосредоточив свое внимание на сухоньком старике, скромно стоявшем в центре живописной группы своих соплеменников.

Именно к нему направился кохранец, руководивший подъемом друзей из ямы. Он почтительно поклонился старику и, указав на Ромку, тихо заговорил. Старик слушал молча, не сводя с Ромки пристального, изучающего взгляда и вдруг поманил мальчика пальцем.

Ромка растерянно посмотрел на друзей и, уловив чуть заметный кивок головы Сардониса, на негнущихся ногах медленно побрел к кохранцу. Несмотря на кажущуюся тщедушность старик не производил впечатление немощного. Напротив, от его сухонькой фигуры исходило ощущение какой-то древней, первобытной силы. А обветренное вольными ветрами и изрезанное морщинами смуглое лицо, на котором ярко выделялись светло-голубые глаза, внушало трепет и уважение. Когда пожилой кохранец взглянул на Ромку, то мальчику показалось, что по его лицу побежали тысячи мелких песчинок, таким внимательным и острым был взор старика.

– Ты не нашего племени, – скрипучим голосом вынес кохранец свой вердикт.

– Но клянусь Сердцем земли, отец, он говорил на ахроне, – ударив себя рукой в грудь, горячо воскликнул делавший ранее доклад молодой кохранец. – Он ответил мне на нашем священном языке.

Старик даже не посмотрел в его сторону и только сделал легкий жест рукой, заставивший того мгновенно оборвать свою пламенную речь.

– Откуда ты знаешь ахрон, мальчик? – спросил старик.

– Я его не знаю, – стараясь не отводить взгляда от предводителя кохранцев, произнес Ромка.

– Странно, ты говоришь правду, – после минутной паузы произнес кохранец. – Ты не знаешь ахрон, но можешь на нем говорить. Это загадка. И я пока не знаю на нее ответа. Может быть, в тебя вселился дух моего славного предка, Великого Ароха?

Ромка облегченно перевел дух. Пока он представляет собой загадку, остается надежда, что его вместе с друзьями не закопают заживо в землю, как это, похоже, принято у этих воинственных людей.

– Ахрон – очень древний, исчезнувший язык. В нашем мире остался только один род, хранящий знание о нем. И это – наш род, – с гордостью сказал кохранец. – Мы передаем его из поколения в поколение. Раньше многие говорили на Ахроне. Он связывал нас, объединял и вел навстречу к великой цели. А теперь… – старик неожиданно смачно плюнул на землю и пробормотал какое-то невнятное ругательство. – Они строят новый мир, – презрительно процедил он. – Но пока живет на свете Коха-старший, его род будет бороться с недостойными и истреблять их с лица земли! Мы выполним предназначенную нам миссию!

И в ответ на это воззвание, кохранцы встали на одно колено и коснулись ладонями земли.

– Клянемся Сердцем земли! – слаженно, в один голос прокричали они.

От мощных голосов кохранцев у Ромки немного заложило уши, поэтому он не сразу расслышал очередной вопрос Коха-старшего.

– Зачем ты взял с собой дезертира – лаунита и этих убогих существ? Человеку, знающему ахрон, негоже общаться с недостойными, – небрежно кивнув в сторону Ромкиных друзей, сказал старик. – Это бросает тень на все наше племя. Избавься от этих паршивых вырожденцев.

Услышав эти слова, Ромка вспыхнул. Ему захотелось ударить этого злобного старикашку и заставить его взять свои оскорбительные слова обратно. Но, вспомнив, что перевес сил не на их стороне, мальчик сдержался и только сильнее сжал пальцы в кулаки.

– Не смей так говорить о них! Это мои друзья, – осипшим от негодования голосом ответил Ромка.

– Они твои друзья? Тебе они нравятся? – тоненько захихикал старик, обнажив желтые, обломанные пеньки зубов. Он точно читал Ромкины мысли, и отчаянная решимость мальчика его только забавляла. – У кохранцев не бывает друзей. Есть только соратники и родичи. Запомни, мальчик. Это знание может пригодиться тебе в будущем.

– Ладно, сегодня я вас пощажу! – резко оборвав веселье и снова став серьезным, провозгласил он. – Коха-старший не принимает скоропалительных решений. Он – мудрый и прозорливый. Сейчас я вас отпущу, но помни, мальчик, знающий ахрон, – скоро я приду за тобой. За тобой и твоими друзьями. Мы еще встретимся. И если ты действительно наследник Великого Ароха, мое племя примет тебя, если же ты самозванец, осквернивший наш язык, – тебе конец.

Произнеся эти слова, Коха-старший вскинул вверх руку и издал пронзительный гортанный крик. Повинуясь его команде, кохранцы подпрыгнули над землей, взметнув в небо фонтанчики пыли и, набрав ускорение, резко, словно штопор, ввинтились в поверхность земли, мгновенно исчезнув в ее недрах.

– Эффектный уход, – одобрительно прокомментировал Тень.

– Как это им удалось? – изумленно пробормотала Велька, оглядывая небольшие земляные холмики, следы стремительного исчезновения кохранцев. – Ушли под землю, будто стадо кротов.

– Ну, ты и сказала, – усмехнулся Ромка. – Стадо… Где ты видела стада кротов?

– Ну, я не знаю, как это у них там называется? Семьи, группы, табуны. Нет, табуны, это у лошадей.

– У кохранцев это называется племя, – вмешался в разговор ребят Сардонис. – Они ушли подземной дорогой, для кохранцев это обычное дело. И хочу сказать, что нам удивительно повезло. Выйти живыми из лап Коха-старшего… Немногие могут похвастаться такой удачей.

– А все благодаря Ромке, – вставил Краблик. – Как он за нас вступился, когда этот противный старикашка обозвал нас существами.

– Да, если бы не Ромка, мы бы все погибли во цвете лет, – торжественно-печально провозгласил Тень. – И никто не сложил бы в нашу честь куплет.

Сардонис удивленно посмотрел на Теня, но ничего не сказал. Однако, было ясно, что склонность Тени выражаться стихами его несколько озадачивала.

– Не хочу вас огорчать, – строго сказал он, вышагивая чуть впереди своего маленького отряда, – но в Жирандо канюки давно отучились членораздельно говорить. Здесь они – домашние животные. Их основная задача – развлекать людей.

– Что? – в ужасе схватился за сердце Краблик. Если бы бедный канюк не был весь покрыт шерстью, друзья бы непременно заметили, как от такой чудовищной несправедливости бледнеет не только его мордочка, но и огромные полосатые уши. – Я – животное!?

– Нет, ты не животное, – неожиданно ласково произнес Тень. – Ты – просто мохнатый, болтливый зверек, – простодушно добавил он, не замечая перекошенной мордочки канюка.

– А Теням запрещено появляться на улице в светлое время суток, дабы не оскорблять и не смущать видом своей сумрачной натуры уважаемых жителей Королевства Объединенных Стихий, – прибавил Сардонис, не без удовольствия отметив вытянувшуюся меланхоличную физиономию Тени.

– А, может быть, никто не догадается, что я – Тень? – робко предположил напуганный поэт. – Облик-то у меня человеческий.

– Ну и что? В Жирандо Тени даже в человеческом обличии видны издалека. Они здесь теряют цвет. А ты даже не почувствовал, как утратил краски жизни, – невозмутимо произнес Сардонис, и ребята только сейчас заметили, что Тень и, вправду, выглядит не так, как обычно. Его голубые глаза стали серыми, а легкий румянец на щеках сменила таинственная бледность.

– Ух, ты! Тень, да ты стал какой-то черно-белый! – удивленно воскликнул Ромка, дотрагиваясь до своего друга.

– Точнее, полинявший, – придирчиво осматривая Тень, подметил Краблик.

– Что же это за мир такой?! – плаксиво воскликнул чувствительный Тень. – Я выцвел. Да еще меня здесь обзывают убогим существом и дезертиром.

– Мы тут ненадолго, – постарался утешить приунывших друзей Ромка. – Переезжать сюда на постоянное местожительство мы не собираемся. И, между прочим, ты, Тень, наступил мне на пятки, а значит, по закону обязан всегда быть рядом со своим господином, то есть со мной. Так что будешь меня сопровождать и днем и ночью на совершенно легальных основаниях.

– А дезертиром Коха назвал не тебя, а лаунита, – неуклюже порадовал друга Краблик.

– Может, он меня перепутал с лаунитом? – ободренный внезапной мыслью, отозвался Тень. – Лаунит-дезертир звучит гораздо благороднее, я бы даже сказал, утонченнее, чем убогое существо. Пусть из нас двоих существом будет Краблик.

– Почему это Краблик? – возмутился канюк. – Между прочим, я тоже не похож на домашнее животное. – Да и какой из тебя лаунит? Ты их хоть раз живьем-то видел? – презрительно фыркнул Краблик.

– Можно подумать, ты видел? – уперев руки в бока, возразил Тень, не в силах так быстро отказаться от благозвучного прозвища.

– Чтобы положить конец этой бесполезной перепалке, сообщаю вам, что место дезертира-лаунита уже занято, – прервал друзей Сардонис.

– Кем это!? – с претензией в голосе, хором воскликнули Краблик и Тень.

– Мной, – внезапно останавливаясь, лаконично ответил Сардонис. – Жирандо – мой родной мир, и прежде чем приступить к службе на Перекрестке, я числился Старшим военоначальником в Высшем аристократичном роду Водяных Брызг.

И, словно не замечая воцарившегося безмолвия, которым его спутники встретили такую потрясающую новость, Сардонис повернулся на пятках и легким, упругим шагом двинулся вперед.

ГЛАВА 8. Мирный город Рилль

Отрезок пути, отделявший путешественников от города Рилля, был проделан в полном молчании. Все чувствовали некоторую неловкость, хотя по сути ничего особенного в том, что Глава Ведомства по регистрации и выдаче пропусков рожден лаунитом, не было. Ведь никто не выбирает, в каком уголке Вселенной ему суждено появиться на свет. Это уж потом Судьба ведет человека по дороге жизни, уводя его то в одну, то в другую сторону, а порой забрасывая и в иные миры.

Причиной тягостного молчания был сам Сардонис. После сделанного признания его и без того бесстрастное лицо, стало совершенно непроницаемым, точно он повесил на него табличку «Вход воспрещен». И ребята чувствовали, что за этой суровой, надменной вывеской скрывается нечто большее, чем привычные замкнутость и нелюдимость, свойственные характеру Сардониса.

То и дело спотыкаясь об острый гравий и стараясь не отставать от споро шагавших Краблика и Тени, Велька украдкой поглядывала на красивые, правильные черты лица Сардониса, неожиданно обретшего, в ее глазах, ореол героя-изгнанника. Какой же тяжкий проступок наложил на него клеймо дезертира? Очевидно, в жизни этого сурового человека была некая тайна, воспоминанием о которой он очень тяготился. Память услужливо подсказала Вельке, с какой болью и горечью рассказывал Сардонис о бесконечных войнах, терзавших Жирандо, и о хрупком мире, совсем недавно воцарившемся на его родной земле.

Вдруг Сардонис, не подозревавший о том, какой сильный прилив сочувствия вызвала его персона, как ни в чем не бывало произнес: