Читать онлайн Лунный медальон бесплатно

Peter Bund

Moonlocket

Text copyright © Peter Bunzl, 2017

Cover and inside illustrations, including map by Becca Stadtlander © Usborne Publishing Ltd., 2017

© ООО «РОСМЭН», 2020

Пролог

Ханне, которая прочитала эту книгу первой

Джек пролез сквозь трещину в стене и выбрался наружу. Стояла ночь, во дворе было тихо; луна пряталась за плотными черными тучами.

Он присел на корточки, зачерпнул грязь и размазал ее по седым волосам. Джека чуть не стошнило, когда вонючая комкастая жижа потекла по его испещренному шрамами лицу, попадая в глаза, рот и нос.

Рядом мелькнул луч прожектора, высветив зарешеченные окна. Джек припал к земле и огляделся. Тюремный двор, окна холодных камер, дозорная башня, высокая ограда, пост охраны, ворота в каменной стене c железными шипами поверху… Тюрьма Пентонвиль была настоящей крепостью, и еще никому не удалось из нее сбежать.

Но Джеку и не такое было по плечу. После пятнадцати лет в тюрьме строгого режима, где за заключенными постоянно наблюдали, Джека перевели сюда, в Пентонвиль. Разумеется, это было огромной ошибкой. Местные охранники почти не следили за ним и даже выпускали во двор на зарядку. Это они зря. Зато теперь Джек станет не только великим иллюзионистом, но и всемирно известным беглым преступником!

Джек дополз до ограды, подтянулся, ловко перелез через нее и заспешил к главным воротам во внешней стене.

Вот и пост охраны. На углу здания водосточная труба. Джек вытер грязные ладони о рубашку, сделал глубокий вдох и начал карабкаться. Перебравшись через водосточный желоб, он оказался на черепичной крыше, обмазанной гудроном. Над ним возвышалась темная стена. Щели между камнями кладки заросли мхом, и под ним легко можно было что-нибудь спрятать.

Из такой щели Джек вытащил заранее приготовленные просмоленные веревки (целую неделю выторговывал!) и принялся связывать их, тщательно проверяя каждый узел.

Когда-то он учил Фина вязать узлы – говорил мальчишке, что от прочности узла может зависеть жизнь. Особенно если ты циркач или приговоренный к повешению. К счастью, виселица Джеку еще никогда не грозила.

Потом он вспомнил жену и их давний план спрятать величайшее сокровище – Бриллиант Кровавой Луны. Пусть Артемизии уже нет в живых, он очень скоро вернет себе этот драгоценный камень!

Джек проверил последний узел, обвязал веревкой тяжелый камень, встал и принялся раскручивать его над головой – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, а затем наконец перебросил его через стену.

Веревка дернулась в руках Джека, но он держал крепко. Камень бухнулся по ту сторону.

Джек замер и прислушался…

– Уху! Уху! – раздалось совиное уханье: условный знак, что путь свободен.

Луч прожектора скользнул совсем близко, и Джек вжался в черепицу. Но как только крыша снова погрузилась в темноту, он подскочил и потянул на пробу веревку – выдержит ли.

Да, узлы надежные, как и следовало ожидать.

Джек пошаркал ботинками по крыше, чтобы гудрон налип на подошвы, и начал карабкаться по стене, упираясь ногами в щели между камнями. Он за несколько секунд преодолел почти пять метров, легко перепрыгнул через острые шипы и начал спускаться по веревке на землю.

Внизу уже виднелся потрепанный котелок Финло. Сын был чуть повыше Джека, но ненамного – все Доры приземистые. Пятнадцать лет назад Финло был тощим недомерком, однако с тех пор подрос и возмужал. Быть может, подумал Джек, ему все-таки пригодится помощь сына.

Джек соскочил на тротуар рядом с Финло, крепко обнял его и с наслаждением втянул носом воздух.

– Вдохни этот сладкий запах, Финло. Я не чувствовал его пятнадцать лет!

Финло принюхался.

– И чем пахнет?

– Свободой! – просиял Джек и зашагал к тюремным воротам.

В этот миг тревожно и громко завыла сирена.

– Пап, слушай, – тихонько позвал Финло, – не надо, идем.

– Тихо! У меня есть еще козырь в рукаве…

Неуловимым движением Джек достал игральную карту и прикрепил к воротам. Бубновый валет – заметил Финло.

– А теперь, – сказал Джек, шагнув в темноту, – мы исчезнем.

Глава 1

За свою недолгую жизнь Лили Хартман уже дважды сумела избежать смерти. Разумеется, обстоятельства, при которых это произошло, приятными не назвать. О первом случае она не любила вспоминать, о втором изо всех сил старалась забыть.

Когда Лили было всего шесть лет, она попала в жуткую паромобильную аварию. Ее мама тогда умерла, а сама девочка получила смертельно опасное ранение.

Второй раз Лили оказалась на краю гибели прошлой зимой, спустя всего три месяца после тринадцатого дня рождения. Тем холодным ноябрьским днем в девочку выстрелил человек, которому она доверяла. Лили удалось выжить лишь благодаря смелости ее друзей, Роберта и Малкина, и невероятной силе механического сердца – удивительного изобретения ее отца.

Девочка понимала, что механическое сердце спасло ей жизнь, однако из-за него она стала не такой, как все. Лили теперь гибрид, и механизм у нее в груди, возможно, будет действовать вечно. Но этот секрет никому не расскажешь, ведь все, кроме членов ее семьи, смотрят на гибридов и механоидов свысока…

Впрочем, Лили предпочитала об этом не думать. Сегодня утром девочка и вовсе позабыла о своих бедах. Она лежала в поле, грелась на солнышке и предвкушала долгое жаркое лето.

Рядом с Лили, свернувшись калачиком в высоких кукурузных стеблях, лежал ее питомец – механический лис Малкин.

– Не пора ли нам домой? – пробурчал он вдруг, брезгливо стряхнув колючки с лапы. – Скоро завтрак.

– Ты же не ешь, – отозвался мальчишеский голос.

Неподалеку рвал одуванчики Роберт, второй близкий друг Лили. Один цветок он продел в петлицу пиджака. Получилось нарядно, конечно… И все-таки до венка из ромашек на огненно-рыжих волосах Лили этому украшению было далековато.

Малкин закашлялся – казалось, будто затарахтел старый двигатель – и выплюнул комок шерсти.

– Зато я чувствую запах еды! Если точнее, запах овсянки миссис Раст. Нет ничего важнее завтрака – не стоит его пропускать.

И все-таки в последнее время они часто пропускали завтрак, потому что вставали пораньше и наблюдали, как из Лондона прибывает почтовый дирижабль. Когда он около половины восьмого пролетал над деревней Бракенбридж, Лили чувствовала, что все в мире идет своим чередом. Понаблюдав за кораблем, Лили и Роберт залезали на велосипеды и наперегонки неслись через всю деревню к аэростанции, чтобы забрать почту для папы.

Однако этим утром дирижабль почему-то задерживался: друзья ждали в поле уже сорок пять минут.

Лили вынула из кармана шестипенсовик.

– Решка – остаемся. Орел – едем домой. – Девочка подбросила монетку, и та приземлилась ей на платье. – Решка. Остаемся здесь.

– Я не видел! – зароптал Малкин. – Вдруг она упала другой стороной!

– Она упала моей стороной.

– Ну а как иначе, – фыркнул он.

– Малкин, – сказал Роберт, – ты так легко заводишься.

– Да, – рассмеялась Лили. – Можно даже подумать, что ты заводной!

Девочка приподнялась на локтях. Небо над крышей их дома заалело; справа медленно поднималось солнце, а слева сияла, как монетка, брошенная в фонтан, призрачно-белая убывающая луна. Лили заслонила луну шестипенсовиком и прищурилась: получилось лунное затмение.

– Смотрите, лицо на луне! Вылитая королева Виктория.

Роберт выхватил монетку у Лили и проделал то же, что и она.

– У королевы на монете нос побольше, – задумчиво заключил он.

– И все-таки они похожи. – Лили взяла в рот травинку.

– Тебе-то откуда знать? – проворчал Малкин, стряхивая колючки с другой лапы. – Ты ведь не видела королеву.

Роберт отдал Лили шестипенсовик, и девочка положила его обратно в карман передника. Еще там лежали часики и камень с золотым аммонитом в центре – подарок от мамы, который Лили всегда носила с собой.

– А вы знали, – начала девочка, – что у королевы два дня рождения, прямо как у меня?

– У тебя один день рождения, – буркнул Малкин.

– Нет, два. – Лили поправила венок на голове. – Мой настоящий день рождения и день, когда папа спас мне жизнь. Даже три, если считать тот раз, когда в меня выстрелили. Я уникальный человек.

– Не может у тебя быть больше одного дня рождения, – сказал Роберт. – Даже несмотря на то, что ты… – Он перешел на шепот: – Гибрид.

Лили прикоснулась к шрамам на груди.

– Не называй меня так, пожалуйста.

– Почему?

– Мне неприятно.

На уголок платья Лили прыгнул кузнечик. Девочка задумчиво поглядела на него: вроде живое существо, а так похож на механоида… Прямо как она сама.

Лили терпеть не могла слово «гибрид»; ей просто хотелось быть как все.

Малкин щелкнул зубами, и кузнечик скрылся в листьях кукурузы.

– Ты зачем это сделал?! – воскликнула Лили.

– А чего ты такая задумчивая? Да и вообще – я же его не цапнул.

– Ты просто недостаточно быстрый. – Роберт сорвал еще один одуванчик.

– Вот так, значит? – Малкин тут же выхватил из рук мальчика цветок и растерзал его.

– Эй! – возмутился Роберт. – А ну-ка…

И тут раздалось громкое гудение пропеллеров. В небе показался огромный дирижабль, украшенный гербом Королевской дирижабельной компании.

– Почта! Наконец-то! – Лили пыталась перекричать шум двигателей. – Я знала, что он прилетит! – Она достала из кармана часики. – На целый час опоздал.

– Лучше поздно, чем никогда! – Роберт надел кепку. – Ладно, поехали встречать.

Он поднял велосипед с примятых стеблей кукурузы и покатил его к тропинке.

– Малкин, вставай. – Лили принялась отряхивать свой передничек.

– Ну, раз уж ты просишь… – Лис нехотя поднялся и смахнул последние колючки с меха, а Лили тем временем взялась за руль своего велосипеда.

Вдвоем они выбрались из высокой травы и направились к воротам. Роберт уже открыл их и ждал на тропинке, сидя верхом на велосипеде.

* * *

Улицы Бракенбриджа так и кишели людьми, которые торопились на работу. Лавочники и покупатели с плетеными корзинками громко обсуждали последние новости. Слуги-механоиды из богатых домов шли по канавам вдоль улиц, чтобы не мешать прохожим.

Роберт и Лили свернули на Хай-стрит, где фонарщик украшал столбы цветными ленточками в честь юбилея королевы, – его будут отмечать уже через четыре дня. Друзья обогнули стремянку фонарщика, подпрыгивая на мощенной булыжниками улице, выехали на Плантер-лейн и помчались к Бракенбриджскому холму.

Ребята ехали рядом, а Малкин бежал между ними. Пусть он и был всего лишь механоидом, зато бегал в два раза быстрее настоящей лисы и потому не отставал от друзей. Каждая его шестеренка весело крутилась в ритм с колесами велосипедов. Он радостно высунул язык и иногда подгонял Роберта и Лили, клацая зубами на велосипеды.

Когда все трое добрались до аэростанции, почтовый дирижабль уже снижался, отбрасывая длинную тень на посадочную площадку. Авиатехники спустили с корабля три красных флага.

– Вот и сигнал, – сказал Роберт. – Сейчас передадут почту.

В центре посадочной площадки резко остановился пыхтящий паромобиль, и оттуда выскочил коренастый механический носильщик. Спущенный с дирижабля канат он пристегнул к задней части автомобиля, потом сделал знак рукой, и по канату поехали четыре мешка с почтой. Механоид поймал их, закинул в багажный отсек, а затем отцепил канат, и вскоре почтовый дирижабль скрылся среди пенных молочно-белых облаков.

Носильщик сел в паромобиль и направился обратно к аэростанции, а Малкин вдруг пустился за ним вдогонку.

– Куда это он? – воскликнула Лили, и они с Робертом неистово закрутили педали, чтобы догнать лиса.

Обогнув станцию, ребята увидели, что паромобиль уже припаркован у почтового склада. Малкин громко гавкал на механического носильщика, который безуспешно пытался вытащить мешки из машины.

– Кыш! – Носильщик замахнулся на лиса толстой стопкой конвертов, но письма выпали у него из рук и разлетелись по всему двору.

– Еще чего! – фыркнул зоомеханоид.

– Хватит приставать к нему, Малкин! – осадил лиса Роберт.

– Это ваш зверь, сэр? – Усы носильщика, сделанные из старой щетки, негодующе дернулись. – Немедленно угомоните его!

– Малкин, прекрати! – закричала Лили. – Иначе отдам тебя на запчасти!

– Он как-то странно пахнет, – проворчал Малкин.

Лили отогнала лиса от носильщика и сказала:

– Простите, пожалуйста, сэр. Мы все уберем.

– Уж надеюсь! – отозвался механоид и принялся подбирать конверты.

Лили бросилась помогать и вдруг заметила медную пластину на руке носильщика:

Его сделал папа!

Лили отдала механоиду письма и вгляделась в его лицо. Где-то она его уже видела…

– А вы, случайно, не работали на манчестерском дирижабле в прошлом году?

Тот просиял.

– Вот планки-рубанки! Да, работал. Я малость заржавел, но все же припоминаю вас. Мисс Грантхам, верно?

– На самом деле моя фамилия Хартман.

– Ну конечно… Вы – дочка профессора! – Носильщик схватил Лили за руку и затряс так сильно, что Роберт испугался, как бы он ее не оторвал.

– Однажды вы скрасили мне очень грустный день, – сказала девочка. – Могу я узнать ваше имя?

Механоид тяжело вздохнул.

– К сожалению, у меня его нет. Только серийный номер: Семь-Шесть-Пять-Джи-Би-Джей-Четыре-Ноль-Семь. Он довольно громоздкий, поэтому летчики прозвали меня Медносом… ну… из-за моего медного носа. – Носильщик горделиво протер нос рукавом пиджака, и на нем заиграли солнечные блики. – А кто же ваши друзья, мисс Хартман?

– Познакомьтесь, мистер Меднос, это Роберт и Малкин.

Мальчик приподнял кепку в знак уважения, а лис буркнул что-то невнятное.

– Я часто вижу вас у станции, – заметил мистер Меднос.

– Если вы вдруг подумали, что я большой любитель дирижаблей, – сердито сказал Малкин, – то вы глубоко заблуждаетесь. Сложно найти более вульгарный вид транспорта! Я здесь лишь из-за этих двоих. Роберт, к примеру, знает каждый воздушный маршрут. Он даже записывает в журнальчик бортовые номера кораблей. Правда, Роберт?

– Глупости! – возмутился тот, а потом повернулся к мистеру Медносу: – Мы не так уж и часто здесь бываем. Один… Ну, может, два раза в неделю.

– А почему почтовый дирижабль сегодня опоздал? – попыталась сменить тему Лили.

– Да мало ли что могло произойти, – ответил мистер Меднос. – Но я слышал, что из-за каких-то срочных новостей свежие газеты вышли позже обычного. А так как большую часть места в дирижабле выкупили издатели, то и рейс пришлось задержать.

Механоид вытащил из багажника последний мешок. Роберт заметил на нем печать «Механического вестника».

– Наверное, случилось что-то очень важное, раз дирижабль задержали на целый час. – Мистер Меднос достал из мешка газету и протянул Лили. – Что там?

Лили прочитала заголовок и улыбнулась. Автором статьи оказалась их с Робертом знакомая.

Девочка сделала паузу и нахмурилась.

– О нем столько всего известно, а найти его не могут… Как-то странно.

– Согласен, – кивнул Малкин.

– Я тоже, – отозвался Роберт. – Читай дальше.

Лили опустила глаза на статью:

– «Главный инспектор Фиск из Скотленд-Ярда считает, что беглец получил помощь третьих лиц, которые, возможно, предоставили ему транспорт. Гражданам советуют не приближаться к мистеру Дору так как он может быть вооружен и очень опасен. Если вы увидите его, обязательно запомните, где это произошло, и оповестите полицию».

– А есть письма для нас? – вставил Малкин. – Неужели мы сюда приехали только затем, чтобы послушать последние новости? Преступники преступниками, а надо и почту забрать!

– Давайте поглядим. – Мистер Меднос принялся рыться в другом мешке, проверяя адреса на конвертах. – Кстати, вы же знаете, что мы и сами доставляем почту?

– Знаем, – ответила Лили. – Но мы были неподалеку…

– И захотели посмотреть на прибытие дирижаб лей, понимаю! – Вдруг мистер Меднос вытащил из мешка конверт кремового цвета. – Смотрите-ка, письмо для вашего отца.

Лили взяла конверт, на котором красивыми буквами с завитушками было выведено: «Многоуважаемому профессору Джону Хартману, поместье Бракенбридж». Девочке очень понравился вычурный росчерк под обращением, и она даже пожалела, что письмо адресовано не ей.

Конверт оказался скреплен красной печатью с расписным гербовым щитом, на котором были изображены лев и единорог. Вверху располагалась корона, а внизу блестела надпись: DIEU ET MON DROIT[1].

– Письмо от какой-то важной птицы, – заключил Роберт, заглянув через плечо Лили.

– Верно. – Глаза мистера Медноса заблестели. – Немедленно отнесите конверт профессору Хартману. Я знаю, что это за печать. Ему пришло письмо от самой королевы!

* * *

Лили спрятала конверт в карман передника, Малкин схватил газету зубами, и все трое заспешили домой. Но в деревне Роберт отстал от друзей: у него было еще одно дело.

Доехав до конца Хай-стрит, мальчик свернул на Бридж-роуд, пересек парк, а потом миновал церковь и кладбище, где зимой хоронили его папу. Земля под ногами тогда была такой холодной и твердой, что, казалось, весна не наступит никогда… Роберта охватили тревожные мысли. Может, заехать на кладбище? Но нет, у него другие планы. Мальчик свернул и направился вверх по улице к «Часовой лавке Таунсендов».

Когда-то это место было главной гордостью его отца. Теперь же магазинчик превратился в мрачное полусгоревшее здание с заколоченными окнами и разбитой витриной. Один лишь взгляд на лавку отзывался болью в груди Роберта. И все же мальчика тянуло сюда: он тосковал по отцу и по прежней жизни, которую потерял при пожаре.

Роберту нравилось думать, будто он живет с Хартманами временно, пока его не заберет папа. Мальчик представлял, что Тадеуш просто уехал по делам и вот-вот вернется. Только здесь, у лавки, Роберт мог полностью осознать, что произошло на самом деле.

Мальчик часто сюда приезжал, но еще ни разу не набирался смелости зайти внутрь. Профессор Хартман не разрешал – говорил, что в здании опасно. Впрочем, что Роберту там делать? Его вещи наверняка сгорели. А сами руины теперь принадлежат маме, где бы она ни была.

Селена бросила их с папой десять лет назад. За это время от нее ни разу не было весточки – хотя бы открытки на день рождения Роберта. Скорее всего, она даже не знает о смерти папы, настолько ей все равно. Но оказалось, что лавку отец завещал именно ей… Роберт услышал эту удивительную новость полгода назад и ждал, что мама вернется и обо всем расскажет. Однако она так и не появилась. Лавка пустовала, а Роберт жил у Хартманов.

Хватит с него. Какой толк ее ждать? Лучше и вовсе забыть о прошлом.

Роберт хотел было уехать, как вдруг заметил неясное движение в окне его прежней комнаты.

Сердце подпрыгнуло в груди.

Неужели силуэт за мутным стеклом?…

Мальчик прищурился.

Там точно кто-то есть. И этот кто-то смотрит прямо на него.

Бледное круглое лицо, плоский нос, седые волосы, пронзительный взгляд темных глаз… Папа?

Роберт шагнул вперед, но фигура исчезла так же внезапно, как и появилась. А может, папа сейчас спустится и попросит его открыть лавку?… Мальчик подождал немного, но ничего не произошло.

Внезапно к Роберту подскочил Малкин, а несколько мгновений спустя рядом затормозила Лили.

– Где ты был? – с трудом переводя дыхание, спросила девочка. – Мы ехали домой, оглянулись – а тебя нет…

– Я был здесь, – ответил Роберт. Ему хотелось добавить: «Я тоже ехал домой. Мой дом – здесь».

Мальчик думал рассказать друзьям про силуэт за окном, но медлил. А что, если это просто фантазия и он просто выдает желаемое за действительное? Он же думал о папе, вот ему и показалось, что тот смотрит на него…

– Что случилось? – спросила Лили. – Ты какой-то потерянный.

– Все нормально. Но… Мне кое-что привиделось.

– Призраки прошлого?

– Может быть.

Неужели это просто призраки прошлого?…

Лили кивнула в сторону лавки:

– Если ты планируешь туда пойти…

Малкин выпустил газету из пасти и возмущенно залаял:

– Нет, нет и еще раз нет! Джон сказал, что здание может рухнуть в любой момент. Нечего там делать. – Он начал тыкаться мордочкой в ноги ребят. – Поедем домой, вас ждет завтрак – вкуснейшая овсянка! К тому же надо доставить письмо от королевы.

– Чуть не забыл о нем. – Роберт слабо улыбнулся, наблюдая, как Малкин поднимает газету.

Они поехали в сторону дома, но мальчик не удержался и напоследок оглянулся на лавку. Там, за покрытой сажей стеклом, он снова увидел отца. Тот стоял и смотрел им вслед.

Глава 2

Лили, Роберт и Малкин свернули на подъездную дорожку поместья Бракенбридж. Ребята заехали в открытый гараж, где стоял паромобиль, из-под которого торчали чьи-то металлические ноги. Малкин тут же обнюхал их.

– А ну брысь! – Из-под автомобиля вылез Капитан Спрингер, весь в машинном масле – обычное для него дело.

Механоид бросил гаечный ключ в ящик для инструментов и принялся искать в нем что-то другое.

– Вас папа потерял, – сказал он Лили и цокнул. – Опять опоздали на завтрак! Между прочим, ребятки, без топлива двигатели не работают.

– Знаем, знаем, – ответила девочка.

Друзья прислонили велосипеды к стене и побежали через двор к дому.

Папа уже сидел в столовой и завтракал копченой рыбой.

– Какие люди! – воскликнул он. – Опять смотрели на дирижабли?

Малкин запрыгнул на стул и положил перед профессором Хартманом «Механического вестника».

– Да просто забирали почту. Вот, держи – почти не помял. – Он носом подвинул газету к Джону, а затем спрятался под столом.

Папа расправил страницы «Вестника». Лили думала, что он тут же прочтет статью об удивительном побеге из тюрьмы, но вместо этого папа открыл раздел науки и технологий и, надев очки-полумесяцы, принялся внимательно изучать заметки.

– А главные новости ты читать не будешь? – спросила девочка, забирая себе страницы с головоломками.

– Этот раздел намного интереснее, – пробормотал папа.

Лили вздохнула. Впрочем, она слишком проголодалась, чтобы спорить. Да и папа уже был поглощен чтением.

В комнату зашел мистер Вингнат, механический дворецкий. Он аккуратно поставил на стол серебряный поднос и положил каждому овсянку, бекон, яйца и тост.

Опять стол ломится от еды! Миссис Раст, их кухарка, никак не может разобраться, сколько едят люди, поэтому всегда готовит слишком много. Но сегодня это кстати: Лили порядком проголодалась после утренней поездки.

Немного подкрепившись, девочка взглянула на Роберта. Тот слабо улыбнулся. Лили заметила, что Роберт почти не ест, да и вообще он как-то побледнел, а под глазами у него появились круги.

Наверняка это все из-за того, что он ездит к лавке. Лили уже давно догадывалась, что Роберт тайком выбирается туда. Мальчик время от времени исчезал, думая, что никто не заметит его отсутствия. Но Лили всегда замечала. А сегодня она воочию убедилась: Роберт скучает по прежней жизни. Она понимала, как он страдает, но знала, что навязчивые мысли о прошлом лишь вгоняют в тоску.

Лили скучала по маме и думала о ней каждый день. Это чувство отзывалось болью в груди: ей казалось, будто нить, которая связывала их с мамой, оборвалась навсегда. В памяти всплывали фрагменты воспоминаний – объятия, разговоры, – но все это было слишком блеклым, едва уловимым.

Наверное, Роберту труднее, ведь он потерял отца совсем недавно. Скорее всего, он постоянно думает об этом, просто не хочет делиться болью с Лили и ее папой. Боится, что его сочтут неблагодарным. Но ведь это так глупо: с ними он может быть откровенным…

– Вот, послушайте. – Профессор Хартман расправил газету. – Парламент проголосовал за строительство новой электростанции на Лотс-роуд в округе Кенсингтон и Челси в связи с планами по электроснабжению метрополитена и Западного Лондона.

– Скукотища, – ответила Лили.

Папа поправил очки, съехавшие на нос.

– Нет, это очень интересно, Лили! За электричеством будущее. С тех пор как Эдисон пятнадцать лет назад впервые зажег уличные лампы на Холборнском виадуке, лондонские инженеры все силы положили на создание мощных электростанций. Такие станции обеспечат электричеством весь город, а потом – и всю страну. – Он принялся передвигать приборы по столу. – Представь, что эта перечница – электростанция, а эта вилка, нет, лучше вот этот нож – поезд…

– Это мой нож! – возмутилась девочка. – Отдай, я же ем!

– Но послушай, Лили! – Папа всплеснул руками. – Это важно! Возможно, ты застанешь время, когда не будет ни заводных двигателей, ни паровых автомобилей. Все будет работать на электричестве!

Девочка забрала у него нож и принялась резать бекон.

– И тогда, – продолжал папа, – мы, механики, останемся без работы. А место механоидов займут электрические приборы.

Раздался грохот: мистер Вингнат уронил серебряный поднос, и копченая рыба упала на пол.

– Прошу прощения, – извинился дворецкий. Лили услышала, как он бормочет себе под нос, отдирая приставшие к ковру косточки: – Займут место… Что еще за вздор…

– Зато сейчас, – Лили ткнула в газету вилкой, – ты пропускаешь самую интересную новость года. Наша подруга Анна написала о преступнике Джеке Доре, который совершил дерзкий побег из тюрьмы!

Папа уставился в газету.

– Подумать только, она теперь пишет передовицы. Женщина-репортер! Что же нас ждет дальше!

Лили цокнула.

– В мире полно замечательных журналисток! Ты разве не слышал о Нелли Блай и Элизабет Бисленд[2]?

– Ну конечно слышал! – Папа пробежался глазами по статье. – Что натворил этот злодей Джек? Тут написано, он ограбил королеву…

– Верно, – ответила Лили. – И получил за это пожизненный срок. А в тюрьме написал книгу «Джек Дор: иллюзионист и исключительный жулик». Я прочитала ее в прошлом году, и она восхитительна!

– Может, ты хотела сказать: «возмутительна»? – фыркнул Малкин.

– И, скорее всего, жутковата, если написанное в статье – правда, – добавил Роберт. – А как он умудрился издать книгу, если находился под строгим надзором охраны?

– Никто не знает. – Лили откусила краешек тоста. – Как-то смог. Он же иллюзионист!

Роберт отодвинул тарелку. Аппетита не было: ему не давали покоя мысли о призраке в окне. Но история Лили хотя бы отвлекала.

– А о чем книга? – спросил мальчик. – О его известных фокусах и грабежах?

– Не совсем, – ответила Лили с набитым ртом. – В основном он рассказывает, как взламывать замки и избавляться от цепей… Ну, и как распутывать узлы.

– И зачем же тебе понадобилось все это знать? – поинтересовался папа.

Девочка облизала палец и стала собирать им крошки с тарелки.

– Пригодилось же, когда мы тебя спасали.

– Если мне не изменяет память, – донеслось из-под стола, – главным образом спасал всех я.

Лили пропустила замечание Малкина мимо ушей и принялась читать вторую страницу статьи.

– Тут написано про семью Джека… Когда-то у них было свое театральное шоу. Его жена была медиумом, а он – иллюзионистом и эскапологом[3]. Потом ему это наскучило, и он стал грабить загородные дома – а вскоре украл и королевский бриллиант.

– А откуда известно, что именно он совершал грабежи? – спросил Роберт. – Кто угодно мог это сделать.

– А у него была визитная карточка, – улыбнулась Лили. – На каждом месте преступления он оставлял бубнового валета. Так детективы и связали грабежи между собой. А после кражи бриллианта кто-то донес полиции о местонахождении Джека – так его и поймали.

– Как глупо он себя подставил с этими картами, тик его и так! – воскликнул Малкин.

– Это точно, – согласилась девочка. – Украв Бриллиант Кровавой Луны, Джек привязал валета к хвосту Элефанты. И когда его выдали, полиции даже не пришлось применять новую технологию снятия отпечатков пальцев. Его признали виновным только на основании найденных карт. – Лили опустила глаза на статью. – Анна называет его побег самым дерзким в истории.

– Вот шпонки-воронки! – В столовую вошла миссис Раст с тарелкой кексов. – Будем надеяться, что сюда он не заявится. Этот жулик наверняка уже опять взялся за старое. – Она наклонилась к мистеру Вингнату, чтобы помочь отчистить ковер.

– Ему не нужны изобретения, Расти, – улыбнулась Лили. – Он ворует только драгоценности, а у нас ничего такого нет.

– Ох, трубы-раструбы! Не нужны, значит? Ну и хорошо, что не нужны, – обрадовалась миссис Раст.

– Хвала механике, что не нужны! – добавил мистер Вингнат.

– Вот что еще пишут. – Теперь профессор Хартман всерьез заинтересовался статьей. – Бриллиант так и не нашли, несмотря на объявленное вознаграждение в десять тысяч фунтов. И за пятнадцать лет заключения Бубновый Валет не выдал, где спрятал камень.

– Бубновый Валет – его прозвище, – шепнула Лили Роберту. – Из-за игральной карты.

Папа кашлянул, призывая к тишине.

– А кроме первой награды сейчас объявили вторую – пять тысяч фунтов за любую информацию, которая может помочь в поимке Джека. – Он отложил газету и стал задумчиво жевать тост. – Нам бы такие деньги не помешали!

Лили про себя согласилась с папой. Несмотря на его попытки скрыть это, в последнее время материальное положение Хартманов ухудшилось. Скорее всего, виной тому были мадам Вердигри и мистер Сандер, сбежавшие с папиными ценными патентами.

Казалось, мысль о вознаграждении взбодрила папу, потому что он резко поднялся и, сунув газету под мышку, сказал:

– Ну, хватит. Пора за работу: надо закончить ремонт мисс Так.

* * *

После завтрака Лили и Роберт обычно учили уроки в детской под присмотром миссис Раст, но сегодня, пока ребята читали особенно скучный текст, у механической кухарки кончился завод, так что они решили сбежать и посмотреть, чем занимается папа.

Молния, нарисованная на двери мастерской, обозначала опасность, но Лили нравилось думать, что это символ удивительных вещей, которые находятся внутри. Девочка повернула ручку, и ребята вошли.

Мастерская профессора Хартмана была просто огромной, куда больше, чем старая мастерская папы Роберта. Но Роберт не назвал бы эту комнату уютной – как и другие здесь, она была слишком большой, слишком роскошной. В поместье мальчику не удавалось почувствовать себя как дома: уж очень далеко все находились друг от друга.

– Закончили с учебой, да? – Папа оторвался от работы, и Малкин, лежавший под стулом, тут же вцепился в его шнурки. Профессор ласково отстранил лиса и подозвал ребят поближе. – Смотрите: настоящий заводной мозг!

Он указал на мисс Так. Механическая горничная сидела на рабочем столе, не доставая ногами до пола, а в голове ее была открыта панель, обнажающая внутренний механизм. Мисс Так ударилась головой во время уборки, повредив деталь, и после этого вела себя несколько странно.

Папа аккуратно вытащил сломанную шестеренку и помахал ею перед лицами ребят.

– Все детали внутри мисс Так соединены между собой, прямо как нейроны в ваших головах. Они вращаются, и в ее сознании появляются мысли. Если хоть одна деталь не на месте, она даже не вспомнит, какой сегодня день недели!

Разговоры о внутреннем устройстве заводных механизмов заставили Лили задуматься о том, что находится внутри у нее самой. Она всегда ощущала себя не такой, как все, белой вороной. Еще до того, как девочка узнала о том, что вместо обычного сердца у нее вечный двигатель, она видела, что отличается от других. А потом она поняла, что, возможно, будет жить вечно, и чувство оторванности от мира только усилилось… Лили взглянула на Роберта – он, похоже, тоже не слушал.

Мальчик все думал о фигуре отца в окне. Неужели это и правда был призрак? Роберту пришла в голову мысль рассказать об этом профессору Хартману, но он тут же отбросил ее. Зачем беспокоить профессора? Да и потом, тот наверняка скажет, что Роберту почудилось или что он не в своем уме. Мальчик решил сосредоточиться на лекции о механизмах, но это напомнило ему о прежней жизни, о работе подмастерьем в часовой лавке, и он снова затосковал по отцу.

– Вот так. – Джон заменил последнюю деталь. – Все, починил. Совсем скоро она будет тикать с точностью королевских часов.

– Боже, я совсем забыла! – Лили так резко выдернула из передника конверт, что аммонит, часы и монеты полетели на стол. Она сгребла их, а затем протянула папе письмо. – Тебе тут кое-что пришло. Мистер Меднос с аэростанции утверждает, что это от королевы!

– Ты забыла про письмо от королевы? – Джон недоверчиво взглянул на дочь.

– Я… – смутилась Лили. – Я так увлеклась историей про побег Джека Дора, что все остальное вылетело из головы.

– Не беда. – Джон положил конверт на стол рядом с мисс Так и принялся аккуратно прикручивать панель к голове механической горничной.

– И что, ты его даже не откроешь? – воскликнула Лили.

– Я могу, если хотите… – Роберт потянулся за письмом.

– Подождите. – Джон поставил локти на стол и сцепил пальцы – типичный менторский жест. – Терпение приносит спасение. Сначала надо закончить ремонт мисс Так.

– Сейчас не время для нотаций, папа. – Лили шагнула вперед и потянулась за конвертом.

– Да, – согласился Роберт. – Давайте посмотрим, что там.

Джон вздохнул, взял конверт и распечатал его с помощью отвертки.

Лили и Роберт подошли ближе. Даже зазнайка Малкин, который обычно вел себя так, будто королева пишет ему каждый день, запрыгнул на стол, чтобы ничего не пропустить.

Джон положил отвертку и торжественно вынул из конверта несколько сложенных плотных листков бумаги. Он осторожно развернул их и принялся читать; улыбка его с каждой прочитанной строкой увядала.

– Подумать только! – пробормотал он.

– Что такое? В чем дело? – спросил Роберт.

– Да, скажи нам, – добавила Лили.

Джон откашлялся.

– Королева хочет, чтобы я отправился в Лондон, в Гильдию механиков, и помог починить Элефанту.

– Ту самую механическую слониху, изо лба которой Джек вытащил бриллиант? – уточнил Роберт.

– Именно так, – кивнул Джон. – Элефанта – самый первый зоомеханоид. Принц Альберт заказал ее к дню коронации. Она включалась при помощи Бриллианта Кровавой Луны. Королева считает, что такой известный механик и изобретатель, как я, сможет починить ее к юбилею.

Роберт распахнул рот от удивления.

– Но это же всего через четыре дня! Вы не успеете!

– Папа успеет, – сказала Лили. – Если кто и может починить Элефанту, так это он.

– Не знаю, Лили… – отозвался папа.

– Ты справишься. Ты же величайший изобретатель в стране. И раз королева сама тебя попросила, то она тоже так считает. – Лили сделала паузу, набираясь смелости продолжить. – Но у тебя очень мало времени. Думаю, нам с Робертом надо поехать с тобой и помочь.

Папа покачал головой:

– Нет, Лили. Вы с Робертом останетесь дома – вы и так достаточно натерпелись. Я буду жить в Лондоне под своим настоящим именем и не хочу привлекать лишнего внимания. Кроме того, здесь у вас есть все необходимое.

– Но, пап…

– Никаких «но»; я так решил. А что до «величайшего изобретателя в стране»… Я хочу, чтобы люди забыли обо мне. О нас. Только так у нас появится надежда на спокойную жизнь. Вокруг столько алчных людей, Лили! Стоит им узнать о твоей уникальности, за твою голову объявят награду – точнее, за твое сердце. Я не могу потерять тебя, как потерял жену. Ты и так дважды оказывалась на пороге гибели… Кроме тебя, у меня никого не осталось, ты – мое все. – Джон отвернулся, и его плечи задрожали. Потом он сложил письмо и убрал его обратно в конверт. – В общем, вы остаетесь дома.

– Можно нам хотя бы ходить в деревенскую школу, пока вас нет? – спросил Роберт. – Там нам ничего не угрожает, ну правда!

– Нет, вас продолжат учить миссис Раст и остальные механоиды, – возразил Джон. – А я поеду выполнять задание королевы. Если бы не деньги, я бы не стал рисковать… Постараюсь закончить побыстрее и тихо и незаметно вернуться. И тогда мы продолжим наши занятия.

Лили терзали сомнения. Папа все еще живет прошлым, пытается оставаться в тени. Но ведь опасность миновала, разве нет? И потом, неужели он не видит, что Лили уже выросла и стала совсем самостоятельной? Она даже с работой ему помогает! Только вот у папы другие мысли на этот счет. Он, видимо, собирается прятать ее всю жизнь, словно какой-то клад!

– Думаю, с этим мы закончили. – Папа завел мисс Так ключом.

Они немного подождали… и та очень медленно стала оживать.

– Клянусь всеми шестеренками в мире! – воскликнула горничная. – Я будто проспала тысячу лет. Что я пропустила?

– Ничего особенного, – зевнул Малкин. – Всего лишь письмо от королевы.

– Всего-то! – фыркнула мисс Так. – Ну хвала механике!

Лили задумалась: правильно ли горничная поняла Малкина? Но папа, кажется, не заметил ничего необычного.

– Теперь будете как новенькая, – сказал он механической горничной. – Лили, проводишь мисс Так?

– Конечно.

Девочка закрыла дверь за горничной, а затем стала помогать Роберту и папе убирать инструменты. Вдруг папа замер и внимательно посмотрел на ребят.

– Роберт, ты не мог бы чуть позже зайти ко мне в кабинет? Я бы хотел обсудить… твое, мм, положение.

У Роберта даже живот заболел. Он догадывался, о чем хочет поговорить профессор. Голова шла кругом от стольких мыслей. Призрак отца, сгоревшая лавка, неясные воспоминания о пропавшей маме… На протяжении полугода после того, как Роберт потерял отца, профессор пытался найти его маму, рассказать ей, что произошло, и разобраться с часовой лавкой.

Неужели Джон что-то узнал? Раз он хочет поговорить наедине, видимо, хороших новостей ждать не стоит.

Глава 3

– Входи, входи, мой мальчик. – Профессор Хартман указал Роберту на мягкое кресло и убрал с него стопку бумаг. – Прости, что не объяснил все сразу. Я хочу обсудить с тобой один личный вопрос.

Джон все еще держал бумаги в руках, не зная, куда их деть. Наконец он положил их на тумбочку, рядом с гонгом на подставке из слоновой кости, а потом сел за стол, нервно дергая ногой.

Пока профессор пытался совладать с собой, Роберт осматривал кабинет. Это была его любимая комната в доме. Окно в дубовой раме и остекленные шкафы напоминали о витринах в «Часовой лавке Таунсендов». В дальнем конце кабинета на каминной полке стояла маленькая медная урна, а над камином висел портрет в большой золоченой раме. Улыбчивой женщиной на портрете была мама Лили, Грейс Роуз Хартман. Она погибла, когда девочке было всего шесть лет. Роберту нравилось смотреть на ее доброе и понимающее лицо.

Папа Роберта так и не рассказал ему, почему мама их бросила. Она уехала, когда мальчику было три. Когда Роберт вырос, он был так зол на нее, что никогда не спрашивал о ней у Тадеуша, – мальчику хватало и отцовской заботы. Но сейчас, после его смерти, Роберт остался совсем один.

Профессор наконец собрался с мыслями. Он подался вперед и внимательно посмотрел на Роберта.

– Боюсь, – начал он, – мы не получили ответа по объявлению о поиске твоей мамы в «Механическом вестнике». Полиции тоже пока не улыбнулась удача. Я поспрашивал в деревне – там все ужасные болтуны, но о Селене никто ничего не знает. Никто, кроме священника. Он помнит свадьбу твоих родителей, и я подумал, что смогу найти девичью фамилию твоей мамы в архивах церкви. Но, листая книгу регистрации браков, я обнаружил кое-что очень странное… Там нет страницы, на которой должна была быть запись о свадьбе твоих родителей. Ее вырвали.

Роберт наклонился к нему:

– И что же это значит?

– Это значит, что кто-то нарушил закон, пытаясь скрыть девичью фамилию твоей матери.

Роберт глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. Одно расстройство!

– Как странно, – сказал он наконец.

– И я так думаю, – согласился Джон. – Может, ты помнишь о ней что-нибудь? Такое, за что можно зацепиться?

Мальчик глубоко задумался. Было кое-что.

– Кажется, папа рассказывал, что, когда они познакомились, мама разговаривала с духами… Играла в театре.

Какая-то дикость. Неужели папа мог такое сказать? Тем не менее Роберт ясно помнил эту деталь.

– На самом деле, – сказал он Джону, – папа мало о ней вспоминал после того, как она ушла. Ну и правильно: чего о ней говорить – это же она нас бросила, а не мы ее. Вот только почему он завещал ей лавку?

– Не знаю, – вздохнул профессор. – Ну, по крайней мере, у нас появилась новая зацепка. Но, честно говоря, я не особо надеюсь распутать это дело. Видимо, Селена – или ее сообщник – уже давно скрывает свое местоположение. – Он откашлялся. – Забавно, конечно… Я ведь и сам прячу свою семью. Может, с Селеной когда-то тоже приключились неприятности, из-за которых ей приходится скрываться.

История Селены казалась все более загадочной. Неужели Джон прав, и мама исчезла не случайно, а пыталась спрятаться от неизвестной беды? И как тут узнаешь правду…

– Так или иначе, Роберт, как бы мы ни старались, в отсутствие новой информации мы мало что можем сделать, – заключил профессор.

Мальчик заерзал на кресле.

– И что же это значит?

– Полагаю, это значит, что ты стал сиротой, – вздохнул Джон. – Но у меня есть решение этой проблемы…

– Какое, сэр?

Профессор улыбнулся, и глаза за очками-полумесяцами заблестели.

– Роберт, мой мальчик, прошу: никаких больше «сэров». Ты можешь называть меня Джоном или… – Он смущенно кашлянул. – Или даже папой, если хочешь. Мы же почти семья. Об этом я и хотел поговорить… С практической точки зрения… То есть… Я много думал о твоем положении с тех пор, как твой папа… с тех пор, как погиб Тадеуш… и пришел к выводу, что для всех нас, для Лили и для тебя, будет лучше… если я… если я тебя усыновлю. Что скажешь?

Усыновлю.

Роберт даже вздрогнул – так неожиданно было это предложение. Он до сих пор еще не свыкся с новой жизнью в поместье Бракенбридж. А если его усыновят, ему придется всегда вести такую жизнь…

Джон, Лили, да и все остальные так добры к нему. И дом у Хартманов замечательный… Но, судя по тому, что с ними всеми приключилось, жизнь непредсказуема и может круто перемениться в любой момент… Не разумнее ли будет оставить все как есть?

Роберт открыл рот, собираясь ответить, но Джон жестом остановил его.

– Можешь не отвечать сразу. Я поговорю с юристом в Лондоне, и тогда, если ты решишь стать частью нашей семьи, мы подготовим нужные документы.

Профессор облегченно выдохнул, будто наконец сказал все, что хотел.

Роберт не знал, что ответить. Слова вертелись у него на языке, но он не мог их произнести, не мог заполнить звенящую тишину. Он очень любил профессора – так же сильно, как и Лили. Они действительно почти семья. Но слишком уж заметна эта стена между ними – это почти.

– Понимаете, сэр… – начал Роберт и сразу же запнулся, вспомнив, что мог бы назвать его просто Джоном. – Я… Я бы хотел, чтобы вы меня усыновили, но… Но я все еще не смирился с потерей папы. Я не хочу показаться неблагодарным, просто…

Мальчик не знал, что добавить, и боялся ляпнуть грубость. В глубине души он хотел, чтобы Джон стал его отцом, а Лили – сестрой. Но в то же время ему казалось, что этим он бы предал своего папу. А внутренний голос и вовсе ехидно спрашивал: «А вдруг вернется мама? Что ты тогда будешь делать?»

Становиться членом другой семьи как-то неправильно. Куда лучше было бы просто вернуть прежнюю жизнь. Да, Роберт злился на Селену за то, что она бросила его, ушла, не попрощавшись, и до сих пор так и не связалась с ним… Но он – ее сын. И сын своего отца. Роберт не мог его отпустить – по крайней мере сейчас.

Да, мама, видимо, давно уже приняла свой выбор и не хотела его видеть. Они чужие друг другу люди, и, даже если бы Роберту удалось ее найти, семьей бы они не стали. Но он должен продолжать поиски, должен узнать, почему она ушла, должен рассказать ей о том, что случилось. Дать ей последний шанс изменить свое решение или хотя бы услышать ее версию произошедшего. Узнать, как они с папой познакомились, и получить ответы на вопросы, которые остались после его смерти. А пока Роберт представлял себя механизмом без шестеренок – как жить, если внутри так пусто?

Нет, он не примет предложение Джона, пока не найдет свою маму, пока не узнает, куда она пропала. И для начала надо осмотреть часовую лавку. Папа говорил, что мама умела общаться с духами… А что, если Роберт унаследовал этот дар? Что, если силуэт в окне лавки был духом? Мальчик решил пойти туда сегодня же ночью и все разузнать. Джон уедет в Лондон, у механоидов кончится завод, Лили будет спать – никто и не заметит его отсутствия.

– Я пока что не готов бросить поиски Селены, – сказал Роберт. – Прежде чем открывать новую дверь, надо закрыть старую.

Он резко встал и развернулся. Напоследок мальчик посмотрел на Джона – тот улыбнулся ему, но взгляд за стеклами очков остался печальным.

* * *

Днем Лили зашла в комнату папы и увидела, что тот собирает вещи.

– Уже уезжаешь? – спросила она, наблюдая за тем, как Джон аккуратно складывает рубашки в чемодан.

– Приходится. Юбилей через четыре дня, я боюсь не успеть закончить в срок.

Девочке не хотелось отпускать папу одного.

Малкин ткнулся лбом ей в ладонь.

– Возьми нас с собой, – попросила Лили, поглаживая лиса. – Мы поможем с работой.

– Мне поможет Капитан Спрингер. У него практический склад ума.

– У нас с Робертом тоже практический склад ума.

– Лили, я не хочу ругаться. У меня нет времени, надо сложить вещи, а не то опоздаю на дирижабль. – Он нервно скомкал рубашку и запихнул ее в чемодан так. – Вы с Робертом все равно не успеете собраться вовремя.

– Я знала, что ты так скажешь, – ответила Лили. – Поэтому собрала вещи, пока вы болтали. Наш саквояж уже в коридоре. Там все необходимое для нас обоих. Видишь, какая я практичная! Подготовила все быстро и без суеты. Перестань относиться ко мне как к ребенку.

Джон покачал головой:

– Лили, почему же ты меня не слушаешь? Вы с Робертом никуда не поедете. Он все еще расстроен из-за отца. Что касается тебя – да, худшее позади, но что, если Сильверфиш и его наемники, Роуч и Молд, рассказали о механическом сердце кому-то еще? Они на что только не пошли, чтобы заполучить механизм. А вдруг и другие захотят причинить тебе вред?

Лили помогла папе застегнуть чемодан и потуже затянуть ремни. Ну почему он продолжает считать ее маленькой девочкой? Будто не понимает, сколько невероятных вещей она совершила за прошедший год. Сколько можно ее прятать? Что это за жизнь такая!

Девочка завалилась на кровать.

– Ну и пусть захотят. Хватит скрываться. Нельзя жить в страхе перед будущим, лишая себя свободы в настоящем.

Папа подхватил чемодан.

– Дело не только в том, что кто-то может попытаться украсть твое сердце – хотя и одного этого вполне достаточно! Механоиды в нашем мире – это частная собственность. Гибридов не считают за людей – я слышал, что на некоторых даже нападали на улице.

– Не похоже на правду. И потом, ты меня недооцениваешь.

– Может быть, – согласился папа. – Но так проще. В общем, я принял решение и менять его не собираюсь. – Он сделал паузу и пристально взглянул на Лили. – Я тебе еще не рассказал… Я спросил Роберта, не хочет ли он стать частью нашей семьи. В Лондоне я встречусь с юристом, чтобы обсудить возможность усыновления.

Лили вскочила на ноги.

– Какая замечательная идея! – сказала она и тут же вспомнила, как печально выглядел Роберт в последнее время, тоскуя по былому. – Но вдруг… Вдруг мама все же захочет найти его?

– Мать Роберта уже сделала выбор, когда ушла из семьи. Не думаю, что она вернется.

– Каждый имеет право сомневаться в сделанном выборе, разве нет?

– Мне пора, – ответил папа, – иначе опоздаю на рейс.

Но, заметив, что Лили хмурится, Джон подошел к дочке, положил ей руку на плечо и посмотрел в глаза.

– Пусть Роберт проведет время вдали от меня и подумает, чего он хочет. Он должен свыкнуться с тем, что теперь Бракенбридж – его дом. Тебе тоже надо это принять. Я не хочу давить на него, Лили. Он должен определиться сам. А ты постарайся сделать так, чтобы ему здесь было хорошо. – Папа крепко обнял ее. – Вот такое у тебя задание. Будь рядом и относись к нему как к брату.

– Это все?

– Это все. – Он поцеловал дочку в лоб.

Провожая отца к лестнице, Лили все еще злилась. Быть рядом с Робертом – это не задание. Она в любом случае была бы рядом, потому что они друзья. Настоящим приключением стала бы поездка в Лондон…

Девочке не нравилось оказываться не у дел. Она осталась наверху, облокотилась на перила и смотрела, как папа спускается к миссис Раст, мисс Так, Малкину и Роберту.

Папа поцеловал Роберта, кивнул механоидам и потрепал Малкина за ухом. Затем стал искать глазами Лили, а когда понял, что та все еще стоит наверху, удивленно улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй.

Лили смягчилась, но не выдала этого и даже скрестила руки на груди, чтобы не было соблазна помахать ему на прощание.

Мистер Вингнат открыл входную дверь, и папа вышел на крыльцо.

Подбежав к окну, Лили увидела, что папа вместе с Капитаном Спрингером садятся на пассажирские места паромобиля, а мистер Вингнат с трудом пытается завести двигатель.

Малкин прыгнул на подоконник рядом с Лили и наклонил голову, провожая взглядом удаляющийся автомобиль.

Лили почесала лиса за ухом, рассеянно глядя на клубы дыма над выхлопной трубой. Она вдруг пожалела, что не попрощалась с папой.

Лили очень хотела быть идеальной дочерью, но папа, казалось, не замечал ее стараний. Вот бы он перестал относиться к ней как к механоиду, требующему починки! Вот бы прекратил упрямствовать, научился жить дальше и не думал, что только он один способен принимать верные решения…

Ну ничего. Когда папа вернется, Лили покажет, как он неправ. Он поймет, что она самостоятельная и за пределами поместья Бракенбридж, что она может о себе позаботиться и что она бесстрашна – уж точно храбрее, чем он сам.

Как там говорил папа Роберта? «Преодолевать страх всегда нелегко. Только с храбрым сердцем можно победить». Это уж точно! Даже если папа прав и окружающие не воспримут Лили всерьез, узнав, что она гибрид, – ну и что? Главное – она сама понимает: ей по силам добиться всего, чего она захочет.

Глава 4

Роберта разбудил заливший комнату лунный свет – мальчик именно для этого оставил шторы открытыми. Он сел на кровати и потер глаза. В небе висела бледная луна, там и тут перемигивались россыпи звезд. Серебристое лунное сияние хорошо освещало комнату: тяжелую дубовую мебель, полки с книгами и игрушечную железную дорогу на полу.

Казалось, у Роберта было все, чего он только мог пожелать, – и все же мальчик никак не мог привыкнуть ни к роскоши этого дома, ни к царившей здесь тишине. Слушать мерное тиканье часов в первую ночь было просто невыносимо, и он остановил их. Тиканье напоминало о папиной лавке, обо всем, что Роберт потерял в пожаре. Да и потом, чтобы знать время, часы не нужны: мальчик умел определять его по положению Солнца, Луны и звезд.

Он вскочил с кровати, подбежал к окну, прижался носом к стеклу и вгляделся в небо в поисках созвездий. Геркулес, Дева, Весы, Скорпион, Дельфин, Орел, Змееносец, Змея… Папа показывал Роберту звездные карты, и тот хорошенько запомнил разные созвездия.

Мальчик определил, что на дворе около полуночи. Пора идти.

Роберт быстро оделся и взял с собой спички и свечу.

«Зажгу на улице, – решил он. – А то вдруг разбужу Лили. Да и у механоидов, может быть, еще не кончился завод».

На двери, как всегда, висело уютное папино пальто. Мальчик снял его с крючка и надел. Небо сегодня чистое, без единого облачка – верный признак холодной погоды.

Застегивая пальто, Роберт почувствовал легкий запах табака – папин запах. Ему вдруг показалось, что Тадеуш где-то рядом. Присматривает за ним. Эта мысль придала ему храбрости перед грядущей вылазкой.

Мальчик открыл дверь и прокрался в коридор. Рядом с библиотекой лежали стопки книг, которые не помещались на полках. Высокие стены были увешаны картинами. За тяжелыми дубовыми дверьми скрывались разные комнаты – Роберт до сих пор не мог запомнить, где какая. Сейчас же, посреди ночи, в полудреме, с полным тревог сердцем, он бы тут и вовсе заблудился. К счастью, ему не нужно бродить по коридорам – он отправляется домой.

Мальчик спустился в подвал по лестнице для прислуги и прошел на кухню. Там он остановился, чтобы зажечь свечу.

Свет пламени озарил чье-то лицо, и у Роберта душа в пятки ушла.

За дубовым столом сидела миссис Раст. Ее металлические глаза были закрыты, а брови, с которых осыпалась краска, нахмурены. Механоиды работали примерно по шестнадцать часов в день и не могли проснуться, пока их не заведут.

Но, даже зная это, Роберт прошел мимо нее на цыпочках. Лицо механической кухарки казалось таким живым, таким человечным, будто она обычная спящая женщина. Впрочем, Роберт действительно думал о механоидах как о живых созданиях. Поэтому в глубине души он опасался, что миссис Раст в любой момент может проснуться и строго спросить, куда это он собрался.

Случись такое, ему бы пришлось изобретать нелепые оправдания. Миссис Раст бросила бы на него полный разочарования взгляд, а потом непременно отправила бы телеграмму профессору Хартману… Ведь если принимаешь кого-то в свою семью, то не ожидаешь, что этот кто-то тайком сбежит поглядеть на свой старый дом.

Но что, если Роберт хотел, чтоб ему помешали сбежать? Может, он мечтал о том, чтобы какой-нибудь близкий человек или механоид понял его смятение и дал дельный совет?… Ведь чем больше он думал о лице, которое увидел в окне лавки, тем сильнее убеждался: это не было случайностью или игрой воображения. Это был знак. Родители оставили ему что-то в лавке. И теперь, после разговора об усыновлении, у него осталась последняя возможность найти эту загадочную вещь.

Мальчик открыл заднюю дверь и уже собирался распахнуть ее, как вдруг позади него раздался громкий кашель. Роберт даже подпрыгнул от неожиданности.

Он развернулся, ожидая встретить грозный и требовательный взгляд миссис Раст. Но перед ним был кое-кто другой…

Лили.

Девочка спокойно смотрела на него, опершись на дверь кладовки. На ней было длинное зеленое пальто и ботинки, словно она собралась на прогулку. У ее ног, скрытый в тени мешков с мукой и корзин с овощами, сидел Малкин. Лис зевнул, а потом вдобавок чихнул со звуком, напоминавшим тиканье карманных часов.

– И куда же ты собрался посреди ночи? – спросила Лили.

– Никуда, – ответил Роберт.

– Врешь. – Она шагнула к нему, и ее веснушчатое лицо осветилось пламенем свечи.

Малкин тоже подошел ближе, царапая когтями половицы:

– Не думай, что мы, тик тебя и так, не знаем, что ты замыслил, Роберт Таунсенд! Ты собираешься в часовую лавку.

– Ну и что с того?

– Зачем тебе туда? – шмыгнул носом Малкин.

– Я не могу вам рассказать.

– Можешь. – Лили с силой сжала его руку, а Малкин схватил его зубами за шнурки.

– Ладно, ладно! – сдался Роберт. – Просто мне кое-что привиделось сегодня.

– Что же? – спросила Лили.

– М-хм? – закивал Малкин со шнурками в зубах.

– Человек в окне. Он смотрел прямо на меня. Я думаю, это призрак.

– Призрак? – Глаза Лили расширились. – Чей?

– Папы. – Роберт отогнал Малкина. – Звучит неубедительно, знаю. Я подумал, вы решите, что я сошел с ума, вот и пошел один. Хотел убедиться, что мне не показалось. Хотел разобраться, настоящий ли этот призрак… или это нечто вроде знамения.

– Поверить не могу, что ты не хотел брать нас на охоту за привидениями! – воскликнула Лили. – Нет, одному идти нельзя. Мы с тобой!

Роберт протестующе посмотрел на девочку, но та была непреклонна.

– Нужна масляная лампа. – Лили вытащила одну такую из шкафа, забрала у Роберта свечу и зажгла ею лампу. – А теперь вперед, нас ждет расследование!

* * *

В деревне было темно, хотя на небе ярко светили звезды и почти полная луна. Ребята ехали по подъездной дорожке к воротам. Лили держалась впереди и освещала путь: лампа стояла в корзинке ее велосипеда. Малкин бежал рядом с ней, а Роберт ехал сзади. Он немного сердился, оттого что Лили принялась командовать, но такова уж была ее натура. К тому же она страшно любила приключения.

Мальчик ускорился, чтобы догнать друзей. Через двадцать минут ребята добрались до деревни Бракенбридж. Проезжая по Бридж-лейн, Роберт различил вдалеке темные воды извивающейся реки. Вскоре друзья пересекли мост Бракен, проехали Бридж-роуд и свернули на Хай-стрит, которую мягко освещали увешанные ленточками фонари, а потом миновали парк. Старый дом Роберта был совсем близко, и от этой мысли он невольно вздрогнул.

От волнения мальчик теребил воротник рубашки, то и дело нервно поднимая глаза на окна часовой лавки. Казалось, внутри никого нет, но в такой темноте толком ничего не различишь.

Они притормозили и оставили велосипеды у фонаря напротив магазина. Вдалеке заухала сова.

– Там пусто, – пробормотал Роберт. – Видимо, мне просто что-то привиделось…

– Надо проверить. – Навострив уши, Малкин побежал к заколоченному дверному проему и принюхался. – Не чувствую ничего необычного, только запах сгоревшего металла. – Лис встал на задние лапы, положив передние на подоконник под витриной, и заглянул в щель между досками. – Возможно, здесь кто-то и побывал, но следов погрома не видно.

– Может, осмотрим задний двор? – предложила Лили.

Втроем они протиснулись через узкий проход между зданиями и оказались позади лавки. За неясным силуэтом уличного туалета и кучей старых ящиков виднелась задняя дверь. Разбитое стекло было заколочено досками – а разбили его Роуч и Молд в ту ночь, когда погнались за Лили, устроили пожар и убили папу Роберта.

Лили нащупала в темноте дверную ручку, повернула ее, и дверь легко поддалась.

– Ах ты ж кривая киянка! – прошептала девочка, проводя пальцем по замку. – Взломали! В общем, это был не призрак и не обман зрения. В доме и правда кто-то был, Роберт.

Роберт оперся на холодную кирпичную стену и закашлялся. Он вдруг передумал идти внутрь. Мальчик вспомнил слова Джона: его мама по какой-то причине скрывается. Если она вернулась, то могла никому об этом не сказать. Что, если она прячется здесь? А что, если внутри кто-то еще?

– Что будем делать? – спросил мальчик. – Сразу входить опасно, нужно послать кого-нибудь на разведку.

– Отправим Малкина, – ответила Лили. – Если кого-то встретит, то сможет быстро удрать. В темноте любой подумает, что это обычный лесной зверь.

– Я и есть лесной зверь, – сказал Малкин. – Даже не зверь, а зверюга! Вы просто не видели меня в гневе! – С этими словами он проскользнул в дверь и растворился во мраке.

– Не провались там никуда! – шепнула Лили, вспомнив о плачевном состоянии дома.

Роберт ждал, что лис огрызнется, но ответа не последовало.

* * *

На улице было так тихо, что Роберт слышал лишь стук собственного сердца. Или это билось сердце Лили? Он вслушался, пытаясь различить тиканье между ударами. Тик-так… Но это не Лили.

Малкин!

Из полуоткрытой двери высунулся черный нос.

– Все чисто, – гавкнул лис. – Я слышал скрип, но это просто дом старый. Внутри никого, хотя тут явно кто-то спал пару дней. Наверное, увидели Роберта в окно, испугались и ушли.

Мальчик немного удивился. Значит, ему не показалось… Вот только силуэт был настоящим, не призраком и не видением. Может, и правда мама вернулась?

– С чего ты взял, что кто-то там спал? – спросила Лили.

Малкин слизал угольное пятно с рыжего меха.

– Ну, я заметил следы, царапины на стенах, отпечатки пальцев на обоях. Вдобавок в одной комнате устроено спальное место из кусков картона и покрывал.

– Ты не видел там вещей, которые могли оставить специально? – спросил Роберт. Он все еще не мог поверить в то, что сказал Малкин, и хотел понять, не искал ли его кто.

– Не видел. – Лис шмыгнул носом. – Может, зайдешь и посмотришь сам? Тебе-то будет проще найти подарок или послание.

– Ты уверен, что нас не поймают? – спросила Лили.

– Уверен, – отрезал Малкин. – Я же сказал: там никого. Человеческий запах ни с чем не спутаешь.

– Хорошо. – Лили толкнула дверь, и свет лампы задрожал. – Масло почти кончилось, – сообщила она Роберту.

– Сейчас. – Мальчик трясущимися руками достал из кармана свечу и спички, потом чиркнул спичкой, но пламя было неровным, и он с трудом поджег свечу. Когда она разгорелась, Роберт кивнул Лили.

Вдвоем они осторожно вошли в разрушенный дом. Мальчик сделал глубокий вдох… и прошлое вдруг накрыло его с головой.

Глава 5

Роберт и Лили шли по выжженному коридору часовой лавки за Малкином. Лис бежал чуть впереди, оставляя следы маленьких лапок на пыльном полу.

Мальчик задержал дыхание, и они с Лили пролезли под упавшей деревянной балкой, которая когда-то была частью крыши. Всюду виднелись следы пожара полугодовой давности: плесень на стенах, облупившаяся краска, истлевшие обои, которые обнажили деревянный каркас дома. Казалось, будто здание разрушил гигантский огненный монстр.

Как только Роберт увидел в мастерской полусгнивший шкаф, которым они с Лили закрыли дверь в комнату, чтобы остановить Роуча и Молда, у него скрутило живот. Он не хотел вспоминать о пожаре, но это было невозможно. Сам воздух здесь был наполнен вязкой печалью и горькими воспоминаниями.

За тем, что осталось от шкафа, стоял почерневший рабочий стол отца. Инструменты на стене полностью сгорели – остался только белый пепел да расплавленный металл.

– Смотри. – Лили указала на место, где раньше висела отвертка. На полу под крючком виднелись следы. – Как думаешь, кто-то забрал отвертку?

– Не знаю, – хриплым голосом ответил Роберт. – Но кто-то явно тут рыскал, и мне это не нравится.

Ребята вышли из мастерской и направились туда, где прежде был торговый зал. Повсюду валялись перевернутые шкафы. Тяжелый кассовый аппарат лежал на стойке на боку. Роберт с удивлением отметил: от каких-то предметов остался лишь пепел, а для других пожар прошел почти бесследно.

– Здесь тоже что-то искали. – Лили присела и стала изучать свежие следы, а затем вдруг замерла. Сверху раздался скрип.

– Что это было? – шепнул Роберт.

– Я же говорил: дом старый. – Малкин указал мордочкой на потолок. – На втором этаже еще больше следов. Пойдемте покажу.

Втроем они вернулись в коридор и окинули взглядом лестницу. Она была в ужасном состоянии: перила сгорели до основания, а ступени все были в саже.

– А это не опасно? – засомневалась Лили.

– Идите сбоку, там дерево прочнее, – посоветовал Малкин и уверенно побежал вперед.

Роберт и Лили осторожно последовали за ним.

В ушах Лили быстро пульсировала кровь: тук-тук-тук, тук-тук-тук – так идут часы с перекрученным заводом. Девочка опустила руку в карман и сжала аммонит – его холод действовал успокаивающе.

Роберт откашлялся. Из-за спертого воздуха в горле у него было сухо.

Пол на втором этаже был усеян черными пятнами – того и гляди провалится. Ребята аккуратно огибали пятна, стараясь держаться только уцелевших главных балок. Они прошли мимо полуразрушенной кухни, мимо почерневшей спальни Роберта и наконец зашли в бывшую комнату Тадеуша.

Сквозь дыру в крыше в спальню проникал лунный свет. Сломанная железная кровать шатко стояла у крупной бреши. В дальнем конце комнаты, у чугунного камина, на полу кучей лежали несколько обугленных покрывал.

От спальни почти ничего не осталось – уцелел лишь камин. Роберт вспомнил, что папа не топил его даже зимой. Тадеуш оставлял уголь для кухни или комнаты Роберта – он всегда был щедр и в первую очередь думал о других.

На глаза мальчика навернулись слезы – может, пыль попала, а может, и нет… Он вытер лицо ладонью.

– Пойдем, – сказал Роберт. – Здесь нечего искать.

– Стой, – ответила Лили.

– Что такое?

– Там под покрывалами что-то шевелится.

Малкин напрягся и навострил уши.

– Наверное, мышь.

– Кажется, этот зверь крупнее мыши, – сказала Лили.

Лис шумно втянул носом воздух.

– Ну, значит, крыса.

Роберт вытянул руку со свечой и осторожно пошел вперед по уцелевшей балке, не отрывая взгляда от покрывал.

– Ничего не вижу… Ой…

Он оказался совсем рядом с камином. Что-то тут было не так. Решетка и рама выглядели удивительно чисто по сравнению со всем остальным – их будто протерли. Роберт шагнул на уцелевший островок пола и внимательно осмотрел камин.

– Странно, – сказал он. – Заслонку отодвинули – пытались заглянуть в дымоход. А на решетке лежит пропавшая из мастерской отвертка…

– Что она там делает? – Лили на цыпочках ступила на балку и зашагала к Роберту.

Мальчик присел, положил ладонь на каминную раму и наклонился к решетке. Отвертка была вся в пыли.

– Ого, – присвистнул Роберт. – Похоже, кто-то шарил в дымоходе.

Мальчик толкнул заслонку, и на него опустилось облако пыли. Свеча едва не погасла. Роберт наклонился еще сильнее, чтобы заглянуть в дымоход.

– Там что-то застряло, но ничего не видно, нужно больше света.

Нетвердо ступая по шатким половицам, Лили подошла ближе. Ее лампа постепенно затухала, однако и в этом свете можно было что-нибудь различить.

Малкин тоже подбежал было к друзьям, но вдруг резко повернулся, побежал к покрывалам, оскалился и принялся обнюхивать их. Лили готова была поклясться, что куча опять пошевелилась.

– Роб… ерт! – сдавленно прошептала она.

– Мм, чего? – Роберт все возился в камине.

– Я… я… – забормотала Лили, отступая.

Малкин зарычал и прыгнул на покрывала.

Роберт наконец повернулся.

Куча стала подниматься, и под ней обнаружилась человеческая фигура. Рубашки, штаны и простыни упали на пол, и глазам друзей предстал мужчина, завернутый в грязное шерстяное покрывало. У него было запачканное небритое лицо; на правой щеке виднелся длинный белый шрам.

Малкин бросился на незнакомца, но тот ловко увернулся и кинулся на Роберта. Мальчик попятился и уронил свечу. Та погасла, и в тот же миг бродяга схватил Роберта за горло. Оцарапав кожу мальчика запачканными золой ногтями, незнакомец крепко сжал его шею и приподнял вверх.

– А-а-ар-ргх! – прохрипел Роберт. – Отпустите!

– Еще чего! – рявкнул бродяга.

Малкин снова прыгнул на него, но тот отвесил лису пинка, а Роберта прижал к стене.

– Вели своей лисе отцепиться, – шепнул он Роберту на ухо; мальчик почувствовал его жаркое и прерывистое дыхание.

– Сначала отпустите меня. – Роберт закашлялся, а потом попытался вырваться, но бродяга еще крепче сомкнул пальцы, и мальчику стало трудно дышать.

– Вели лисе отцепиться, а там посмотрим. – Глаза незнакомца были полны ярости.

– Малкин, отойди! – пропыхтел Роберт.

Лис замер, а потом попятился к Лили.

– Хороший мальчик, – чуть тише сказал бродяга, не сводя с лиса пристального взгляда.

Роберт кивнул на дверь. «Позови кого-нибудь на помощь», – одними губами сказал он Лили.

Девочка постаралась не показывать, что поняла его. Она едва заметно кивнула, встала боком и медленно пошла обратно по балке.

– Куда собралась? – Бродяга схватил Роберта в охапку и перепрыгнул через дыру, загородив путь Лили, а потом набросился на девочку.

Малкин цапнул незнакомца за ботинок и заметался у него между ног.

Лили отскочила в сторону, надеясь не провалиться в брешь в полу. Бродяга ринулся за ней, едва удерживая равновесие: тащить Роберта было тяжело. Под его ногами громко заскрипели половицы. Он замер и посмотрел вниз.

– Что за?… – вырвалось у него.

Пол вдруг просел, доски треснули, и во все стороны разлетелись щепки. Лили и Малкин успели прыгнуть к дверному проему, а незнакомец с Робертом полетели вниз; вслед за ними с оглушительным треском провалилась кровать.

* * *

Раздался грохот, а потом у Роберта зазвенело в ушах, как будто его ударили по голове. Когда пыль улеглась, он огляделся.

Мальчик оказался в маленьком чулане. Часы и различные устройства, которыми раньше были заставлены полки, превратились в хлам. На полу валялись доски со второго этажа, тут же стояла упавшая кровать. Роберт задрал голову.

Потолка наверху теперь практически не было – он стал одной большой дырой. У ее края, рядом с острыми обломками досок, появилась рыжеволосая девочка, сжимавшая масляную лампу, и лис с взъерошенной шерстью.

Лили вытянула лампу вперед, и та задребезжала.

– Ты в порядке? – спросила девочка у Роберта. Он хотел было ответить, но воздуха в легких не хватало. Мальчик решил проверить, все ли конечности на месте. Да, ничего не сломал – видимо, приземлился на что-то мягкое.

Точно. На бродягу.

Роберт лежал у него на груди. Судя по всему, они перевернулись в воздухе во время падения, и мужчина упал первым. Роберт отодвинулся от него и встал на четвереньки. Бродяга не шевелился.

Мальчик поднялся на ноги и попробовал открыть дверь. Заперто. Может, попробовать забраться наверх по полкам на стене или по каркасу кровати?… Нет, это слишком сложно, да и острые края пролома в потолке выглядят пугающе.

Роберт откашлялся и хрипло крикнул Лили:

– Кажется, я не смогу выбраться!

– А с ним что? – Девочка покосилась на бродягу.

Роберт перевернул незнакомца носком ботинка, и в нос ему ударил резкий запах пота – мальчик даже поморщился. Бродяга лежал не двигаясь.

– Он без сознания, – сказал Роберт. – Приведи сюда кого-нибудь, пока он не очнулся. Полицию, например.

Лили кивнула:

– Но сначала кое-что проверю!

Тут они с Малкином исчезли, а вместе с ними – и свет от лампы. Роберт услышал, как они спускаются по лестнице, а несколько мгновений спустя Лили задергала ручку двери чулана с другой стороны.

– Замочная скважина полностью расплавилась. Я не смогу взломать замок.

– Странно, с этой стороны она целая… Ну, тогда приведи помощь! И поскорее!

– Хорошо! – отозвалась девочка, и до Роберта донеслись удаляющиеся шаги.

Так он остался в темном чулане – один на один с опасным незнакомцем.

* * *

Роберт потерял счет времени. Сколько они сидели в чулане – пять минут? Пять часов?…

Единственным освещением тут было лунное сияние, проникавшее сквозь дыру в крыше. Роберт сидел в углу, подальше от бродяги, и тяжело дышал. Ему было страшно. Он закрыл глаза и попытался успокоиться.

– Где это мы, парень? – вдруг шепнули ему прямо в ухо.

Оказывается, незнакомец очнулся и бесшумно подошел к нему вплотную!

– Мы провалились на первый этаж. – Роберт старался говорить твердо и казаться храбрым, но голос его предательски дрожал. – Комната заперта. Лили ушла за помощью.

– Лили, значит, да? – вкрадчиво переспросил незнакомец.

– А я что сказал? – огрызнулся Роберт, в душе ругая себя за то, что назвал ее имя. – Когда она приведет полицейских, вас схватят за взлом, вот увидите.

Бродяга громко рассмеялся, от чего у Роберта волосы встали дыбом.

– К тому времени я уже сделаю ноги, мальчик. – Незнакомец склонился так низко, что Роберт вновь почувствовал его жгучее дыхание. – Ты все еще не понял, кто я?

– Н-нет. – Мальчик с ужасом наблюдал, как бродяга медленно проводит пальцем по шраму на своей щеке.

– Дать подсказку? Впрочем, ты и сам скоро узнаешь. – Незнакомец пошел к двери, и Роберт услышал, как тот дергает ручку.

– Вы не сможете открыть эту дверь, – вдруг сказал мальчик, удивившись собственной уверенности. – Замок сделал Тадеуш Таунсенд, и его нельзя…

– Взломать, – закончил за него бродяга. – Вот только перед тобой тот, кому по зубам любой замок! И кстати, чего это мы в темноте сидим?

Он чиркнул спичкой и поднес огонь к замочной скважине. Пламя на пару мгновений высветило его ухмылку но затем спичка потухла.

– Что вам здесь нужно? – спросил Роберт.

– Ищу украденную у меня вещь, – чуть слышно отозвался незнакомец. – Но ничего, скоро я доберусь до Селены, этой предательницы. Она еще пожалеет, что встала у меня на пути…

У Роберта внутри что-то оборвалось: бродяга имеет в виду его маму! Хорошо, что тут темно и незнакомец не видит, как он потрясен…

Бродяга вновь зажег спичку и принялся сосредоточенно изучать замок. Пламя медленно подобралось к кончикам его пальцев, но он даже не поморщился и спокойно засунул спичку в замочную скважину, где она и потухла.

И тут Роберт услышал щелчок замка.

Незнакомец улыбнулся, сжал спичечный коробок и потряс в кулаке. Затем раскрыл ладонь, но там было пусто: коробок исчез.

Роберт вдруг понял, что это были его спички. Должно быть, бродяга незаметно стащил у него коробок. И как ему это удалось?…

Мальчик засунул руку в карман – спичек и правда не было. Роберт нашарил там лишь какую-то карточку с помятыми уголками. Он вытащил ее и попытался рассмотреть как следует.

Игральная карта. Бубновый валет.

У мальчика скрутило живот.

– Вы – Джек Дор! Самый известный эскаполог страны!

– Теперь-то ты понял, что обычный замок мне не помеха? – осклабился Джек.

Он распахнул дверь, развернулся и едва заметно поклонился, словно артист в конце представления, и застыл, будто бы ожидая аплодисментов от невидимой публики. Роберт не сразу понял, что единственный зритель, ради которого Джек устроил шоу, – это он сам.

– Ну, парень, – сказал Джек, – рад был встрече, но мне пора. Впрочем, я еще вернусь. Поэтому, если жизнь дорога, не рассказывай никому, что я тут был.

Не успел Роберт ответить, как Джек исчез в дверном проеме, оставив после себя только тени и лунный свет.

* * *

Роберт поднялся на ноги и вышел из чулана. В коридоре никого не было. Джека и след простыл.

Мальчик поднял дрожащую руку и взглянул на карту. Значит, здесь побывал Бубновый Валет… Но что ему понадобилось в этом доме? Неужели он и правда знал Селену? Профессор Хартман говорил, что мама, скорее всего, скрывается от неприятностей – а что может быть хуже, чем встать на пути у такого отъявленного преступника, как Джек Дор… Но если Джек действительно охотится за Селеной… Получается, она жива и, возможно, вернулась в Англию?…

Роберт почувствовал нечто вроде облегчения. Он не знал, верны ли его предположения, но в них имелась странная логика. Впрочем, даже если он и прав, вопросов у него больше, чем ответов… Что же украла Селена? И что Джек Дор сделает с ней, если найдет? У Роберта коленки задрожали при мысли о том, что ждет человека, который насолил преступнику с такой репутацией.

Потом мальчик вспомнил о статье в «Механическом вестнике». Там говорилось, что пятнадцать лет назад Джека приговорили к пожизненному заключению за кражу Бриллианта Кровавой Луны. Может, его-то Джек и искал? Тогда выходит, что Селена похитила у него этот камень… Но как мама сумела украсть такую драгоценность? И с чего Джек взял, что пятнадцать лет назад она оставила бриллиант в часовой лавке?

Казалось, после пожара от дома ничего не осталось… И все-таки, когда ребята пришли туда, Джек продолжал обыскивать лавку. Он спрятался в комнате Тадеуша, надеясь, что друзья уйдут, но Малкин его почуял. Возможно, Джек не успел обнаружить тайник…

И тут Роберт вспомнил про предмет, застрявший в дымоходе.

Осторожно ступая по шатким ступенькам, он вернулся наверх. Пролом с кривыми краями в папиной спальне занимал почти весь пол. Поперечная балка уцелела, но Роберт едва мог различить ее в темноте. Кое-как он перебрался по ней к камину.

Мальчик наклонился, отодвинул заслонку и запустил руку в дымоход. Он был такой узкий, что рука взрослого – даже такого ловкого, как Джек, – не пролезла бы. Но Роберту это удалось. Потянувшись изо всех сил, он что-то нащупал. Что-то мягкое, ветхое, покрытое пылью… Может, мертвая птица? Роберт потрогал находку кончиками пальцев: та лежала в нише ненадежно, покачиваясь. Мальчик вытащил руку, потом быстрым движением засунул ее обратно, пытаясь подтолкнуть находку…

Что-то выпало из камина прямо в угольную пыль, которая тут же облаком взметнулась вверх и попала Роберту в нос. Он чихнул, а находка тем временем очутилась у его ног.

Мальчик поднял небольшой серый сверток. Потрепанный и старый, он все же казался чище, чем остальные предметы в полуразвалившейся комнате.

Роберт быстро развернул тряпки и увидел мятый, пожелтевший от времени конверт, на котором неровным почерком было написано:

Королевский полумесяц

В конверте лежало что-то тяжелое. Мальчик вынул этот предмет и протер рукавом, пока тот не засверкал. Это был не Бриллиант Кровавой Луны, как надеялся Роберт, а серебряный, инкрустированный слоновой костью медальон в форме полумесяца. У него был круглый выпуклый нос и кривая, как у Джека, улыбка. На верхнем роге полумесяца виднелось ушко, через которое проходила длинная цепочка. Роберт перевернул медальон. На обратной стороне был вырезан похожий на лабиринт узор, а над ним сверкал красный драгоценный камень. Внизу была выгравирована надпись. Мальчик попытался рассмотреть ее в свете луны и увидел слова на неизвестном языке с маленьким треугольником в конце:

тёщиц ппё зёоойо ∆

– Не это ли ты искал, Джек? – прошептал Роберт, поглаживая медальон. – А я тебя опередил…

Его размышления были прерваны топотом на лестнице. Мальчик вытянулся, надел медальон и застегнул цепочку. Едва он спрятал кулон под рубашкой, как в проходе показался чей-то силуэт.

– Роберт? – мягко окликнули его.

Мальчик облегченно выдохнул: это была Лили, а не Джек. За ней шли Малкин и миссис Раст.

– Терки и толкушки! – воскликнула механическая кухарка. – Слава небесам, мы тебя нашли!

– Мы думали, ты в чулане! – удивилась Лили. – Но там никого. Как ты выбрался?

– Тот человек взломал замок, – ответил Роберт.

– Тогда хорошо, что мы привели помощь, – прорычал Малкин. – Где он?

– Не здесь.

– Ну и славно! – Лили улыбнулась и жестом поманила мальчика к себе. – Я пулей слетала до дома и обратно! Снаружи нас ждет мистер Вингнат. – Она посмотрела по сторонам. – А куда делся тот бродяга?

– Испарился. – Роберт осторожно встал на балку и засеменил к дверному проему. – Кажется, это как раз по его части.

Он подошел к Лили и торжественно протянул ей бубнового валета. У девочки округлились глаза.

– Серьезно? – прошептала она. – Это был Джек Дор? И он дал тебе карту?

– Не совсем. Он стащил у меня из кармана спички, а вместо них оставил карту.

– Вот пряжки-застежки… – тихо произнесла миссис Раст. – Он мог обокрасть любого из вас, а вы и не заметили бы.

– Чепуха! – возмутился Малкин. – Попробовал бы он меня обокрасть!

Лили отдала карту Роберту.

– Он искал здесь что-то, да, Роберт? Ту штуку, которая застряла в камине?

– Интересно, нашел ли? – задумчиво сказал Малкин.

Роберт дотронулся до лунного медальона, выпиравшего из-под рубашки:

– Почему-то мне кажется, что не нашел.

Глава 6

Роберту снилось, что перед ним парит игральная карта – пламенно-красный бубновый валет, обрамленный лунным сиянием. Мальчик вытянул руки, пытаясь схватить карту, но та ускользала, а земля под ногами тряслась все сильнее, пока он наконец не провалился в реальный мир, в яркое солнечное утро.

Несколько мгновений Роберт лежал с распахнутыми глазами, пытаясь перевести дух. Сквозь открытые шторы в комнату проникал свет полуденного солнца. Внезапно мальчик почувствовал что-то холодное у себя на груди и рывком сел в постели, не сразу вспомнив про лунный медальон.

Он начал перебирать в памяти события вчерашней ночи. После того как ребята с механоидами вернулись в поместье, миссис Раст налила Роберту и Лили по кружке горячего молока с пряностями. Лили и Малкин немного посидели с Робертом, чтобы убедиться, что он в порядке, а около пяти утра миссис Раст велела всем ложиться спать.

В дверь постучали.

– Войдите, – отозвался Роберт и повыше натянул одеяло, чтобы спрятать медальон.

На пороге показалась мисс Так с кувшином горячей воды в руках.

– Проснулись наконец, безобразник вы эдакий? – проворчала она, наливая воду в умывальник. – Уши бы вам надрать за вчерашнее! Мы тут всю ночь скрипели от волнения! Сбежали, понимаешь ли, с Лили… Нашли приключений на свои головы… Вещи все перепачкали!

– Извините, – промямлил Роберт.

– Боюсь, извинениями вы тут не обойдетесь! – Мисс Так тяжело вздохнула и принялась собирать с пола грязную одежду.

Выражение лица ее было суровым, но Роберт видел, что она скорее переживает, чем сердится.

– Спаси и почини! – наконец сдалась механическая горничная. – Не могу больше злиться, сил нет. Мы так переживали, Роберт. Вы же могли погибнуть!

– Со мной все хорошо, ну правда…

– Ну, слава механике! – Она закончила собирать вещи. – Это все надо постирать. Как оденетесь, оставьте ботинки у двери – их надо почистить.

– Спасибо.

Когда она удалилась, Роберт подошел к умывальнику и осторожно проверил воду кончиками пальцев – она жгла почти так же сильно, как и резкие слова мисс Так. Мальчик добавил немного холодной воды, намылил руки и принялся умываться. Потом он вытер лицо пушистым белым полотенцем, оставив на нем черные пятна от сажи.

Закончив, Роберт посмотрел на свое отражение в круглом зеркале над умывальником. Серебряный лунный медальон так и сверкал у него на груди.

Мальчик повертел его в руках, нервно намотав цепочку на пальцы. Откуда этот кулон взялся и как попал в дымоход часовой лавки? Это его искал Джек Дор? А что случится, если Джек узнает, где живет Роберт? Явно ничего хорошего…

Роберт выпустил медальон из рук, и тот ударился о его грудь. По спине мальчика побежали мурашки – так бегут по воде круги, если бросишь камень.

Внезапно кулон показался Роберту слишком тяжелым. Мальчик снял его и положил на кровать. Серебряные вставки и инкрустация из слоновой кости придавали медальону сходство с настоящим полумесяцем, сияющим на небесно-голубом покрывале.

Профиль на лицевой стороне, казалось, смеялся над Робертом. То, что мальчик принял за щечку, на самом деле было чем-то вроде кратера: это изображение походило одновременно и на человеческое лицо, и на луну.

Вдруг Роберт нащупал под носом человека-луны крошечную тайную защелку. Он задержал дыхание и надавил на нее, в глубине души даже не надеясь, что она поддастся. Но передняя часть медальона плавно распахнулась, и Роберт увидел внутри миниатюрный цветной портрет.

Мальчик внимательно посмотрел на него и ахнул.

На портрете была изображена женщина, которая держала на руках ребенка с темными вьющимися волосами и карими глазами – такими же, как у Роберта. Женщину обнимал счастливый молодой человек. Его лицо обрезали, чтобы поместить картину в медальон, но Роберт не сомневался, что это Тадеуш и что портрет – его рук дело. Малыш на картине – это Роберт, а женщина, по всей видимости, его мать, Селена Таунсенд.

Он почувствовал прилив восторга. Значит, это ее медальон!

Наконец-то появилась зацепка, чтобы хоть что-то узнать о маме. Но кто спрятал кулон в дымоходе? Папа? Интересно, он собирался отдать медальон Роберту или, наоборот, не хотел, чтобы сын его нашел? Все еще запутаннее, чем казалось раньше…

Роберт закрыл медальон и перевернул его, чтобы еще раз осмотреть обратную сторону и отвлечься от мыслей о семье. При дневном свете узор-лабиринт походил на ветвистое дерево без листьев. Оно стояло на волнистой линии – наверное, так изобразили склон холма. На кончике верхней ветви сверкал красный камень, а внизу были выгравированы три незнакомых слова:

тёщиц ппё зёоойо ∆

Что они значили? Роберт провел пальцами по буквам. Они оказались выпуклыми и холодными на ощупь. Когда он убрал палец, то увидел, что оставил на поверхности медальона отпечаток. Мальчик повернул кулон, стер пятно рукавом и вдруг обнаружил на одном из рогов полумесяца крест с маленькой стрелкой и буквой N, обозначающей север. Ночью он этого не заметил.

Роберта вдруг осенило. Это не просто рисунок, а карта. Вот что так отчаянно искал Джек. И возможно, Селена знает, куда с помощью этой карты можно попасть…

Мальчик почувствовал дурноту. Даже неясно, что хуже: жить, опасаясь новой встречи с Джеком, или знать, что Джек может причинить Селене боль. Одно известно наверняка: надо срочно найти маму, расспросить ее о медальоне и предупредить о Джеке. Пусть Селена этого и не знает, кроме нее у Роберта никого не осталось. Он просто обязан защитить ее.

Мальчик достал конверт, в котором лежал медальон, и еще раз внимательно прочитал надпись.

Королевский полумесяц

Эти слова тоже часть загадки? Связаны ли они со странными буквами на медальоне? И если да, то как?

Размышления Роберта прервали вбежавшие в комнату Лили и Малкин.

– Доброе утро! – воскликнула девочка. – Или уже день? Выглядишь ты, надо сказать, получше.

Она села на краешек кровати, Малкин прыгнул к ней, а потом, оставляя на одеяле грязные следы, подбежал к Роберту и облизал его лицо шершавым языком. Роберт потянулся за медальоном, вытащил его из-под лап лиса и показал Лили. Разинув рот от удивления, девочка взяла его и повертела на свету.

– Какой красивый. А что это?

– Весьма ценная вещица, судя по всему. Нашел в лавке, когда вы убежали за помощью. Он был спрятан в камине в папиной комнате – видимо, именно его искал Джек. Вот в чем он лежал. – Роберт протянул Лили конверт.

– «Королевский полумесяц», – прочитала девочка. – Думаешь, он принадлежал королеве?

– Нет, думаю, моей маме.

Лили открыла медальон и изучила портрет.

– Тут же только часть картины.

– Да, но я помню ее лицо. Это точно она. Обнимает ее мой папа, а ребенок у нее на руках – я.

– Почему ты так уверен? – спросил Малкин.

Роберт поджал губы.

– Во-первых, я узнаю папину руку: картину написал он. Во-вторых, мою маму зовут Селена.

– И что? – не поняла Лили.

– Имя Селена происходит от древнегреческого слова Selene – «Луна». Если бы у моей мамы был медальон, то он наверняка имел бы форму луны. Логично?

Лили закрыла медальон и перевернула его.

– А что значит этот узор и буквы?

– Сначала я думал, что это просто рисунок – дерево или река, но потом увидел маленький компас в углу и понял, что это карта.

Малкин наклонился поближе и уткнулся носом в медальон:

– Эти слова, вероятно, ключ к разгадке, но я не знаю такого языка.

– Может, это какой-то шифр? – Лили провела пальцем по буквам. – Только надпись обрывается у края, как и линии карты. А красный камень, наверное, отмечает место, где… – Тут она резко вскочила с кровати. – Ну конечно! Карта поможет найти Бриллиант Кровавой Луны – вот почему Джеку понадобился этот медальон! Он хочет вернуть свое сокровище.

– Думаешь? – У Роберта сердце заколотилось от волнения.

– А зачем ему еще заявляться в вашу лавку? Хотя непонятно, почему Селена оставила такую подсказку… И как медальон вообще оказался в лавке…

Внезапно раздался стук в дверь. Лили бросила кулон Роберту, и тот быстро надел его на шею и спрятал под рубашкой. Малкин спрыгнул на пол.

– Входите! – крикнул Роберт, и на пороге показалась мисс Так.

– Вот валы-коленвалы, – проворчала она, заходя внутрь. – Что за день сегодня такой… Мастер Роберт, мисс Лили, к вам два джентльмена из полиции. Они ждут в гостиной. – И горничная протянула Лили визитную карточку.

– «Инспектор Фиск, – прочитала Лили, удивленно изогнув бровь. – Отдел по расследованию тяжких преступлений, Скотленд-Ярд».

Имя какое-то знакомое… Точно, о нем писала Анна в статье про Джека Дора!

Роберт вздрогнул, потому что сразу вспомнил Роуча и Молда: эти злодеи охотились за механическим сердцем Лили и неоднократно прикидывались полицейскими. Судя по всему, Джек Дор не уступал им в хитрости. Но не мог же он заявиться сюда средь бела дня? Не мог же вдобавок представиться инспектором, который возглавил его поиски? Такой сложный театральный номер – это слишком… Или нет?

– Вы уверены, что они из полиции? – спросил Роберт мисс Так.