Читать онлайн Сила мечты бесплатно
© Кускова А., 2016
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016
Глава 1
Первое утро второго полугодия
Лелька терпеть не могла одиннадцатое января, когда после замечательных зимних каникул приходилось окунаться в суровую школьную действительность. А перед этим бегать по магазинам в поисках школьных принадлежностей. Да еще с мамой, трепетно относящейся к школьной форме, которую она считала нужным покупать два раза в год – в августе и январе. Школьную форму Лелька тоже терпеть не могла. Почему все должны быть одинаковыми, как цыплята по осени?!
– Хочешь выделяться, – рассуждала Лелькина мама, – выделяйся умом и сообразительностью.
С этим Лельке как раз и не повезло. Не то чтобы она плохо соображала, нет, училась, как большинство – перебиваясь с троек на четверки. Школа у них была с гуманитарным уклоном и называлась гимназией. Родители мечтали, что в дальнейшем дочь поступит на филологический факультет и начнет строить карьеру переводчика художественной литературы, беря пример с мамы – Натальи Ивановны. Так было заведено в роду Васильевых: девочки росли, чтобы стать гуманитариями, мальчишки могли рассчитывать на будущее, связанное с техникой. Честно говоря, Лелька ни к чему не тянулась, ей было все равно, куда поступать после школы. К тому же учиться оставалось полтора года. Она рассчитывала, что за это время на нее снизойдет озарение, кем она хочет быть во взрослой жизни. Ну, если и не снизойдет, ничего страшного не случится. Пойдет по проторенной дорожке.
– Нужно приглашать для тебя репетитора, Лелька, – вздыхал папа Олег Дмитриевич. – Английский у тебя не хромает, а еле дышит.
Только не это, думала Лелька, собираясь на занятия. Бесполезная трата времени! Она лучше с книжкой вечер проведет, чем будет зубрить неправильные глаголы.
– Лучше всего, – подключилась к разговору мама, – чтобы репетитор был носителем языка.
– Да, – согласился папа, – так лучше.
– Ничего хорошего, – ответила им Лелька. – Я решила учить китайский. А носителя этого языка в нашем городе ни за что не найти!
– Китайский?!
Лелька улыбнулась, схватила сумку и пошла в коридор одеваться.
– В свете последних политических событий не такой уж плохой вариант, – услышала она голос отца.
– Китайскую литературу нельзя сравнить с англоязычной, – начала разубеждать его мама.
Чем закончился разговор, Лелька не услышала, потому что неслась по лестнице. Торчать на площадке в ожидании лифта было не в ее характере. Это Ира Смирнова, ее одноклассница, могла простаивать по десять минут на морозе возле Лелькиного подъезда, для того чтобы затем вместе потопать с подругой в школу.
– Привет! – обрадовалась она, увидев Лельку.
– Привет, – бросила ей Лелька сквозь зубы. – Считаешь меня иконой стиля?
– Лель. – Ира одернула торчащий из-под теплой зимней куртки серый шерстяной сарафан в крупную белую клетку. Такой же, как у Лельки! Один в один. – Ну, ты же знаешь. Моя мама позвонила твоей, та рассказала, что вы купили и где…
В Ирке Смирновой было много отличных качеств, но желание внешне копировать подругу Лельку бесило. Она опустила глаза на Иркину обувь. Хоть на ногах не то же самое! Уже легче.
– Мы с тобой теперь похожи, – радовалась Ира, искренне не понимая, отчего дуется подруга. – Я всегда хотела иметь сестру, ты же знаешь.
Лелька знала. Она сама росла единственным ребенком в семье, но у нее были двоюродные братья. Ире так не повезло, и она постоянно тянулась к Лельке. Они росли вместе, в одном дворе, ходили в одну группу детского сада, потом сидели за одной партой в классе. Привязчивость Ирки начала волновать Лельку совсем недавно, когда ей приспичило стать индивидуальностью. В пятнадцать лет у девчонок такое случается.
– Васильева, Смирнова! Вы прям как сиамские близнецы, – рассмеялась встретившаяся им в школе местная красавица Неля Захарова.
Не было в ней, по мнению Лельки, ничего особенного, кроме правильных черт лица и безупречного тела. Но мальчишки к ней тянулись, как магниты к холодильнику. Ну и разумеется, не было на ней серого сарафана в белую клетку! Захарова явилась на занятия в джинсах.
– Неля, – начав урок после традиционных процедур, обратилась к ней классная Марина Николаевна Царева, – мы со всеми родителями договаривались о вашем внешнем виде. Напомню тебе, что девочки обязаны ходить в юбках.
– Марина Николаевна, напомните, пожалуйста, это моим родителям. Вы же с ними договаривались, – слукавила Захарова.
Царева прекрасно знала, что поймать Нелькиных родителей невозможно. Оба вращались в киноиндустрии, жили в столице и наведывались к дочери, проживающей у бабушки в провинциальном городке, чрезвычайно редко.
– Мы с тобой после занятий поговорим, – не сдалась классная и перевела тему: – В этом полугодии у нас в классе пополнение.
– Надеюсь, не девочки, – хмыкнула Нелька, ловя при этом взгляды интересующихся ею мальчишек.
– Ой, а где они, новенькие? – закрутила головой Ира.
Лелька хмыкнула над незадачливой подругой. Та ждала свою первую большую и на всю жизнь любовь! Многие девчонки уже успели с двумя-тремя мальчишками повстречаться, а наивная Ира все ждала своего принца. И сидела с таким выражением лица, словно сейчас случится чудо, дверь откроется, и он зайдет, ведя под уздцы белого скакуна.
Дверь действительно открылась, только вместо принца зашел директор школы Иван Васильевич. Он пропихнул вперед себя невысокого очкарика в полосатом свитере и потертых джинсах, извинился, что отвлекает ребят от урока, и представил:
– Знакомьтесь, это Джек Паттерсон. Он прибыл из Великобритании к нам в класс по программе обмена. Как вы знаете, наша гимназия является партнером организации AFS – фонда «Интеркультура» России. По программе фонда к нам приезжают школьники из других стран, чтобы приобрести бесценный опыт для саморазвития, живя в другой стране и общаясь с ее жителями. Нам, в свою очередь, тоже необходим подобный опыт, ведь Джек – носитель языка, и общение с ним скажется самым благоприятным образом на вашем знании английского. Как рассказал мне Джек, в седьмом классе он делал реферат на тему стран Восточной Европы, благодаря чему многое узнал о нашей стране. Россия ему понравилась, и он захотел сюда приехать. Как видите, нет ничего невозможного, стоит только захотеть. Это вкратце, все остальное вы сможете узнать у Джека сами, общаясь с ним на русском и английском языках.
– А кто его родители? Чем занимаются? Как его отпустили? Кто еще с ним приехал? – послышались вопросы ребят.
– Насколько я поняла, – взяла инициативу в свои руки Марина Николаевна, когда директор вышел, – отец Джека занимается социальной антропологией, мама – медик. Есть еще старшая сестра, она художник. Все, начинаем урок, вопросы – на перемене.
Джек стоял и мрачно взирал на сидящих ребят, затем снял очки и нервно протер их рукавом свитера. «Ну, хоть что-то проявил человеческое», – подумала Лелька.
– Джек, – позвала его противным приторным голосом Нелька, – иди сюда!
И похлопала по свободному месту рядом с собой.
– С тобой же сидит Скворцов! – возмутилась Ира.
– Он заболел сразу после Нового года, – улыбнулась ей Нелька. – А кто не успел, тот опоздал.
Тюха Джек потопал к Захаровой.
Лелька усмехнулась, вот он, носитель языка! Серый, как ее сарафан, хмурый, как снежное утро, и печальный, как Дон Кихот. Нисколечко не похож на того, в кого можно запросто влюбиться и потерять голову. Впрочем, Лелька после двух неудачных попыток наладить отношения скептически относилась к парням. И уж точно это не про нее – влюбиться с первого взгляда.
Всем было понятно, что Захарова уже начала налаживать отношения с иноземным принцем. Пока учительница еще что-то говорила, за спиной у Лельки и Иры парочка тихо переговаривалась на смеси русского и английского языков. Однако Джек оказался не таким уж разговорчивым. Или это он стал таким молчуном под действием Нелиных чар? Стоило той только тряхнуть белокурыми локонами, как мальчишеские сердца замирали, а потом начинали стучать в такт ее сердцу, словно на свете больше не было другого ритма. И этот туда же.
– Везет же Нельке, – прошептала Ира, вздыхая.
– Тебе-то какая разница? – удивилась Лелька.
– Язык хотела подтянуть с «носителем», – покраснела та.
Лелька поняла, что подруга переживает из-за того, что в классе не осталось ни одного парня, равнодушного к Захаровой. Все они четко делились на тех, кто был в нее безнадежно влюблен, и на тех, кто еще на что-то надеялся. На фоне такой красавицы остальные девчонки проигрывали по-крупному и старались знакомиться с мальчишками из других школ.
Лелька Захаровой не завидовала. Ну, понятно, что красавица, даже учителя делают ей поблажки, втайне надеясь, что учат будущую звезду экрана. Неля не раз рассказывала о том, как каждое лето «отдыхает» с родителями на съемочных площадках. На ее страничках в социальных сетях висели ролики, где Захаровой как будущей актрисой можно было любоваться вдоволь. Она тоже шла по проторенной дорожке. Вот из-за этого Лелька ей не завидовала. К тому же все у Захаровой было какое-то ненастоящее, начиная с отношений с родителями, которых она звала просто по имени. И подруг у Нели не было, ни одной. Кому она доверяла свои тайны, неизвестно.
Правда, у Лельки в последнее время тайн никаких не было. Так что Ира как хранительница секретов простаивала зря.
На перемене Лелька заметила, как странно смотрит на пару Ира, и тоже стала за ними наблюдать.
Нелька уселась на учительский стол, Джек встал рядом с ней, словно ее паж, их окружили ребята. Они задавали вопросы, Джек отвечал, ему помогала Неля. Лелька не двинулась с места, ей и так было все ясно. Местное управление образования договорилось с международной организацией меняться школьниками из старших классов. В Великобританию уехал наш, взамен ему приехал Джек. В соседней школе ждали итальянца, он приехал еще первого сентября и остался на весь год. Ребята по обмену жили в семьях уехавших сверстников. Так что Джек приехал всего на полгода, после чего отчалит обратно с хорошими воспоминаниями и неплохим русским языком.
– Ты чего, Ир? – Лелька толкнула подругу, неотрывно смотревшую на Захарову.
– Как ты думаешь, – прищурилась та, – если я сделаю пластику, это изменит их отношение ко мне?
– Нет, – хмыкнула Лелька. – Ты на Захарову все равно не потянешь! Для полного сходства придется мозги полностью извлекать. Относись ко всему этому прохладно, твое от тебя не уйдет.
– Думаешь? – вздохнула Ира. – Тогда пойдем выйдем. Здесь ужас как душно!
– Точно, – согласилась с ней Лелька, – опять воняет захаровским дорогущим парфюмом.
В коридоре носились младшие школьники. У десятиклассников же бегать и орать по школе уже считалось неприличным. Девчонки встали у окна. Ира достала свой мобильный телефон и принялась показывать Лельке, какую интересную книгу она скачала. А Лелька смотрела в окно, где мела пурга. Школьный двор со всеми его тропинками медленно исчезал под мягкой шубой. Снег летел с такой силой, словно собирался за несколько минут погрузить все в глубокую зиму.
И вдруг она увидела его.
Наверное, это был мираж, какое-то потустороннее видение, возникшее в Лелькином воображении из-за отсутствия свежего воздуха. Прямо перед окном в школьном дворе стоял высокий парень. Его темные волосы запорошили снежинки, они налипли на его смуглое лицо и стали ярче оттенять своей белизной его черные глаза. Лелька рассмотрела нос с горбинкой, пробивающиеся усики над верхней губой. Сизые губы казались холодными, словно его поцеловала сама Снежная королева. Парень явно мерз в своей тонкой куртке и хлопчатобумажных брюках. Но все равно стоял на морозе и не спешил прятаться в теплом помещении. Он только сжимал и разжимал кулаки. И была во всем его облике такая обреченность, смешанная с решимостью, что Лельке захотелось хорошенько рассмотреть его черные глаза, чтобы узнать все его тайны. И она не отвела своих глаз, когда он посмотрел на нее. Через мутное стекло, припорошенное снегом, внезапно вдруг ощутила такую мощную энергетику, что непроизвольно отшатнулась назад.
– Ты меня слушаешь?! – возмутилась Ира. – Я кому тут все это рассказываю?
– Что? Ты о чем? – повернулась к ней Лелька.
– Я могу тебе скачать…
Когда Лелька снова посмотрела в окно, парня уже не было.
Звонок на следующий урок раздался, когда подруги уже сидели за партой.
Стайка возле учительского стола поредела, но Неля продолжала красоваться на фоне англичанина. Она посмотрела на подруг победоносным взглядом, взяла Джека под руку и повела его к парте.
– Отстаньте от человека, – фыркнула Нелька. – Чего пристали? Он и так вам уже все рассказал.
– Взяла над ним шефство, – усмехнулась Лелька. – Бедный Джек! Ему ни за что не выбраться из ее цепких лапок.
Так и получилось. Все остальное время Джек посвящал только Неле, которая завладела его вниманием целиком и полностью. С остальными ребятами контакт ему в первый день наладить не удалось. Еще бы! Неля этого не допустила – ситуация должна была оставаться полностью под ее контролем.
Уроки стали тянуться медленно, преподаватели рассказывали новые материалы, старались вызвать на откровенный разговор Джека. Все без исключения начинали урок с того, что спрашивали англичанина, почему он решил приехать в город. Как будто это был какой-то подвиг и всем иностранцам нужно ехать только в Москву. Возможно, из-за Захаровой Лелька отнеслась к Джеку необъективно.
– Знаешь, Лель, – повернулась к ней Ира, – в жизни есть и другие ценности!
Неожиданно выдала то, чего Лелька от нее услышать совершенно не ожидала.
– Поясни.
– Ну, в жизни вполне можно обойтись без любви.
– Ты что, – поразилась Лелька, – влюбилась в этого очкарика?!
– Он мне и даром не нужен после Захаровой, – пробурчала подруга. – Если у него не хватает мозгов понять, какая она…
– Не забывай, – улыбнулась Лелька, – что он представитель другой культуры. Они там все веками привыкли подчиняться королевам, вот он перед нашей и пал ниц.
– Тоже мне рыцарь!
Да, на рыцаря Джек Паттерсон не тянул. После уроков он не схватил Нелькину сумку зубами, преданно виляя хвостом, просто попрощался и ушел один.
– Ты куда?! – успела только крикнуть пораженная Неля.
– «Ты куда, Одиссей, от жены, от детей», – пропела классная, глядя на эту сцену. – Все свободны, кроме Захаровой. Неля, я все-таки поговорила с твоими родителями!
– И как вам только удалось? – поразилась Захарова.
– Ничего не поможет, – вздохнула Ира. – Нелька все равно своего добьется.
«Ну, так и подражай ей! – захотелось крикнуть Лельке. Но она сказала это про себя. – Будь настойчивей в своих желаниях! Будь собой».
Почему не сказала это вслух? Боялась обидеть подругу. Но чувствовала, что нужно будет когда-нибудь это сказать.
Они расстались около Лелькиного подъезда, Ире нужно было пройти еще два двора. Разговаривали по дороге мало – в рот набивались колючие снежинки. Даже головы не подняли, когда прощались друг с другом, снег метил прямо в лицо.
– Ну, иди! – недовольно пробурчала Лелька, утыкаясь на ходу в кого-то, – чего стоять-то?!
Она подумала, что это остановилась Ира, решив сказать подруге что-то суперважное. Как будто это нельзя сказать по телефону! Но кто-то стоял и отступать не собирался. Лелька подняла голову.
Это был тот парень с белыми снежинками на темных ресницах. Только сейчас они таяли и превращались в слезы. У него все лицо было мокрым от таких слез. Он смотрел на Лельку своими большими черными глазищами, а она думала, что внезапно наступила оттепель, и больше ему не холодно, и она этому отчего-то рада. Ей захотелось спросить, кто он, но губы, как назло, задрожали, пришлось их плотно сжать, чтобы не показать своего смятения. Парень прищурился, кивнул ей и отошел в сторону. А Лелька стояла, убирала с лица мокрые снежинки, вал которых так и не прекратился, и глядела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся за поворотом.
Сердце глухо ухало в груди, и каждый его удар отзывался в голове. Кто он такой? Кто он? Лелька его раньше никогда не видела. Она готова поклясться в этом – пройти мимо и не заметить такого парня она б не смогла. Это не значит, что она подскочила бы к нему с выяснением личности, но знакомых девчонок бы о нем расспросила, вдруг кто-то что-то знает. Плохо, что он так быстро ушел. Но и хорошо, что он не мираж!
Вот только стало щемяще грустно при мысли о том, что он больше никогда не встретится на Лелькином пути. Она удивилась возникшему чувству. Раньше ей доводилось испытывать нечто подобное… Нет, нисколечко не подобное! Все было по-другому.
Они стояли с Игорем возле ее подъезда, когда он признался, что вчера вечером провожал Нелю Захарову из кино. Встретились случайно в кинотеатре… Он еще бормотал какие-то оправдания, только Лелька не стала их слушать, повернулась и ушла. Игорек «сдулся» после недели отношений, если так можно назвать их встречи и прогулки. Тогда Лелька ощутила чувство досады. Да, именно досады, не более того.
Второй ее роман случился на летних каникулах с соседом Женькой, приехавшим погостить к бабуле. Лелька до сих пор не сомневается, что если бы ему на глаза попалась Захарова, тот бы ушел за ней покорной овечкой. Или овцом? Нет, все-таки бараном! Когда он уезжал, было ощущение того, что больше ничего такого не случится. Ну и ладно, будет что-то другое.
И вот сейчас! Ощущение невосполнимой потери нахлынуло от пяток до затылка, хотя она ничего не теряла! Как такое может быть? Лелька не знала.
Глава 2
Ворон
На следующее утро подруги опять встретились у подъезда. Только на этот раз первой выскочила Лелька. Пока дождалась Ирину, она утоптала выпавший за ночь снег, помогая работе дворников. Хорошо еще, что мороз сбавил обороты, щеки не горели огнем, а ветер больше не обжигал, хоть и не унимался. Ира обиженно засопела, заметив, что Лелька надела брюки.
– Захарова для тебя икона стиля? – пробурчала она, напоминая Лельке ее же слова.
– На сарафан кофе пролила, – не соврала Лелька.
Она только умолчала, что сделала это специально. Предварительно безжалостно помяв все юбки, которые у них с Ириной были одинаковые. Конечно же, маме было некогда гладить, папа глажкой никогда не занимался, а Лелька честно призналась, что может прожечь дыру. Мама махнула рукой и позволила ей надеть то, что она надела – черные обтягивающие брючки с белой кружевной туникой. На этом черно-белом фоне ее рыжие волосы смотрелись настоящим огнем.
– В тебя вселился дух противоречия? – поинтересовалась подруга. – Или хочешь, чтобы Марина поговорила и с твоими родителями?
– Делать ей больше нечего, – усмехнулась Лелька. – Пусть с Захаровой разбирается! На мне сегодня корпоративные цвета. А дух противоречия вселился в меня уже давно. Только пока он подчиняется разуму и топает привычными дорожками.
– Тогда это не он, – обрадовалась Ира.
Пока они шли, Лелька постоянно оглядывалась, чувствовала на каком-то животном уровне, что за ними следят. Бывают такие необъяснимые моменты, когда открывается второе дыхание или третий глаз. У нее же открылся портал в новые ощущения.
– Кого-то ищешь? – заметила Ира.
– Я вчера встретила одного парня, – призналась Лелька. – Очень необыкновенного парня.
– Да ты что?! И что дальше? – приготовилась слушать подруга.
– И ничего.
– Издеваешься? – обиделась Ира, решив, что остальные подробности от нее скрыли.
– Нисколько, – пожала плечами Лелька. – Действительно – ничего.
– Но ты сегодня какая-то другая!
– Это заметно? – удивилась Лелька.
– На первый взгляд нет, – успокоила ее подруга. – Но на второй – от тебя можно ожидать бунта. Решила свергнуть королеву?
– Еще чего! – фыркнула Лелька. – У меня есть занятия поинтересней. Не забыла? После уроков будем переоформлять стенд с выпускниками нашей школы. Он огромный, по нему лучше всего ползать в брюках.
– Да, стенд – это интересно. Когда-нибудь и у нас будет встреча выпускников. Хотелось бы, чтобы Захарова укатила в другую страну… Жаль, что до конца занятий еще шесть уроков!
Первым был урок английского.
Лелька плохо знала язык даже в рамках школьной программы. Родители были правы, если она надумает поступать на филфак, знания нужно будет расширить и углубить до невозможности. До Лелькиной невозможности, потому что она вбила себе в голову, что учение иностранных языков дается ей с трудом. Оно и давалось ей с трудом.
Лелька сидела и слушала Джека. Его вызвали к доске и попросили рассказать о своей родине, а ребятам предложили потом рассказать о том, что они поняли. Лелька понимала только одно – носитель языка – это совсем не преподаватель по английскому. Понимала она мало, зато довольный Паттерсон заливался соловьем. И это несмотря на то, что Неля Захарова перед этим отказала ему в месте рядом с собой!
Пришла утром и пересела за другую парту, оставив Джека в гордом одиночестве. Он удивился, но ничего не сказал. Все поняли, что так Захарова отомстила ему за нерыцарское отношение. Он должен был вчера беспрекословно тащиться за ней и нести ее сумку! Бедняга Джек этого не понял или сделал вид, что не понял. К тому же его возле школы ждали опекуны – родители по обмену. Нет, получается, что это Неля бедная.
– Васильева! Чему ты улыбаешься? – поинтересовалась Марина Николаевна.
– Тому, что рассказывает Джек.
– А что он рассказывает? – склонила голову по-птичьи набок классная.
– Как хорошо ему жилось! Или я неправильно поняла?
– Правильно. Умеешь ты вывернуться ужом, – покачала головой учительница.
Действительно, опровергнуть Лельку было невозможно. Джек рассказывал про то, как ему хорошо жилось там, и он надеялся, что и здесь его тоже ожидает радушный прием.
– Нормальный парень, – подмигнула Лелька Ире. – Сядь с ним!
– С ума сошла?! – испугалась та.
– Захарову боишься?
– Никого я не боюсь.
– Так и сядь с парнем, который тебе нравится.
– Он мне не…
– Не ври, Ир.
На перемене Захарова сделала вид, что целиком и полностью поглощена разговором с Игорем Григорьевым. Да, да, с тем самым Лелькиным Игорем, который внезапно из категории безнадег перешел в лидеры. Впрочем, никакой он не Лелькин. Так, мимо проходил, как и она.
– Давай, подруга, – Лелька толкнула в бок Иру, – чеши к иностранцу! Учти, он долго один сидеть не будет. Обязательно найдется тот, кто не побоится Захарову. Например, я!
– Ты?!
Это тоже была договоренность преподавателей с родителями – ученики могут выбирать сами, где кому и с кем сидеть. В старших классах уже невозможно общаться с соседом по парте по указке учителей. Лелька сделала вид, что берет свою сумку…
– Я не верю, что ты на это способна – перейти мне дорогу. Но, Лель! Разве я смогу?
– Сможешь! Когда-нибудь пора начинать мочь! Пора начинать жить без оглядки на других. Большая уже девочка – почти шестнадцать лет.
– Думаешь?
– Я в тебе никогда не сомневалась.
Ира покраснела, схватилась за сумку и… застыла на месте.
– Джек, – повернулась к нему Лелька. – Понимаешь, моя подруга хочет подтянуть английский. Ты не против, если она сядет с тобой?
– Понимаешь, – кивнул он. – Я не против.
Лелька под злым взглядом Захаровой перетащила Ирину сумку вместе с ней назад. Она хотела сразу отвернуться, ободряюще кивнув, но заметила испуганные Ирины глаза. Огромные серые глаза, алые щеки, красные губы, выбившуюся из длинной русой косы прядь… Да Смирнова просто красавица! Особенно когда волнуется. Нужно будет ей обязательно сказать об этом, чтобы поднять ее самооценку. А то Захарова у всех девчонок в классе самооценку снизила до плинтуса.
– Очень приятно, – услышала Лелька у себя за спиной.
Она не стала смущать пару взглядом. Прозвенел звонок, начался урок истории. Историк притащился заранее, заставил развешивать карты. Он был пожилым и вредным, и методы внедрения знаний у него были еще дореволюционные: карты и даты. С ума сойти! Разве можно все эти даты сражений запомнить?! Лелька всегда их путала.
– Сегодня мы займемся Испанией, – проскрипел историк.
И в этот момент постучали. После чего дверь распахнулась, и появилась Марина Николаевна. Она извинилась и…
Когда он вошел в класс, Лелька оцепенела. Играли они с Ирой в детском саду в такую игру «Замри-отомри», у Лельки всегда оторопь хорошо получалась. На этот раз все вышло по-настоящему. Она застыла, глядя на этого парня, и сердце снова ухнуло и глухо забилось, тревожно, как птица в клетке. Хорошо, что не нужно было производить никаких действий, только смотреть ему в глаза и цепенеть от ужаса, что сейчас он посмотрит на нее. Как посмотрит? Как?! Вдруг никак – от этого становилось не только страшно, но и холодно.
– Это Максим, он будет учиться вместе с вами. Его фамилия, – Марина Николаевна подглядела в листок, – его фамилия Васко.
– Васко? – нахмурился историк. – Ворон по-ихнему. Тоже по обмену?
– Нет, Максим Васко перевелся из соседней школы по семейным обстоятельствам.
– Какой красавчик, – зашептались девчонки.
Мальчишки тоже разинули рты, кто-то двинул теорию про второгодника. Максим казался старше своих сверстников.
Нелька демонстративно встала и пересела на свободную парту, благо после новогодних праздников не все посещали школу и мест было предостаточно, чтобы кочевать.
– Марина Николаевна, – пропела она, – пусть Макс сядет со мной!
Кому она делала назло? Игорьку? Ирке? Джеку? Или всем сразу? Но выглядело это глупо и смешно. Особенно когда после этого Максим прошел мимо нее и расположился на самой последней парте. Одноклассники злорадно зашептались, а Захарова окрысилась:
– Он еще пожалеет.
А Максим ни на кого не посмотрел. Лелька после этого отмерла. Но сердце еще продолжило ухать, забивая своим стуком скрипучую речь историка.
Что было потом?
Ничего.
Он сидел один и ни с кем не общался. На переменах куда-то исчезал. Когда возвращался, утыкался в книгу. Но, как предполагала Лелька, видел там фигу, потому что отвечал невпопад, когда его спрашивали. О чем думал? Ей бы хотелось думать – о ком. Она оборачивалась, пытаясь прочитать на его лице хоть какие-то эмоции. Но оно было неприступным, каменным, взгляды – заинтересованные, злые, добрые – отлетали от него, как пушинки от одуванчика даже при слабом порыве ветра. Любые попытки заговорить с ним заканчивались неудачей. Макс отворачивался от несостоявшегося собеседника, и тот оставался в мучительном раздумье, стоит ли ему начинать разговор в следующий раз.
– Красавец и чудовище! – так окрестила его Неля, на чары которой он наплевал.
Девчонки тут же интерпретировали это по-своему: он красавец, она чудовище.
Лелька назвала его про себя Вороном. Есть такие умные сильные птицы, черные как смоль. Во многих сказках они положительные персонажи. Вот только не в ее истории. Конечно, были у нее порывы с ним заговорить! Как же так? Он должен ее помнить! Они разговаривали глазами, когда он стоял в школьном дворе под окном. А потом возле ее подъезда… Но Ворон упорно делал вид, что знать ее не знает и помнить ни о чем не собирается.
Лелька хотела отнестись ко всему этому наплевательски, но не смогла. Каждый день на протяжении целого месяца она ходила в школу только ради того, чтобы поймать его взгляд! Марина Николаевна отметила снижение ее успеваемости и тут же доложила об этом родителям. Те забили в колокола и снова начали искать репетитора. А Лелька смотрела на их старания с горечью. Не могла она признаться в том, что ей нужно лекарство от глупой влюбленности в непонятно кого.
О Васко узнали немного. Он жил с младшим братом и теткой, посещал соседнюю школу, там у него не сложились отношения с одноклассниками, и тетка перевела его посредине учебного года в другую школу. Судя по всему, и здесь ситуация не улучшилась. На общение со сверстниками и учебу Максим Васко наплевал. Его интересовали совсем другие вещи. Какие? Лелька была готова многое отдать, чтобы узнать, чем интересуется Ворон.
Случай представился в начале февраля, когда они с Ирой шли из школы. Ворон шел позади них. Из подворотни вышла незнакомая компания с явными намерениями затеять драку. Трое против одного. Лелька услышала свист и обернулась. Просвистел в морозном воздухе чей-то кулак, ударился об березу. Парень взвыл. Максим ловко увернулся, одновременно сбив с ног второго парня. Тот свалился на третьего. Тогда Ворон схватил первого за грудки и кинул на двух товарищей. На все это ушло несколько секунд. Все это он проделал четко, мастерски и быстро.
– Занимаешься борьбой? – прищурилась Лелька, когда он, отряхивая руки, проходил мимо. Не глядя на нее. Опять не глядя! – Борьбой занимаешься, Ворон?!
Он остановился и обернулся. Посмотрел на нее насмешливо черными глазами.
– Как ты меня назвала?
– Ворон.
Повернулся и пошел дальше.
– У него красивый голос, – прошептала Лелька.
– Ой, подруга, я тебе не советую в него влюбляться! Он какой-то тупой дикарь с кулаками.
– Поздно, Ир. Поздно.
На самом деле было ни поздно ни рано. Было никак. Лелька уже готовилась разочароваться в нем, вспоминая, что так наплевательски к ней не относился даже Игорь. Но Марина Николаевна любила на уроке устраивать посиделки. Двое учеников садились друг напротив друга и вели беседу на английском языке. Причем оценка ставилась общая за умение работать в команде.
В тот раз Марина Николаевна посадила Иру напротив Джека, а Лелька досталась Ворону. Именно досталась, потому что он вдруг заговорил на незнакомом языке. После привычных приветствий он внезапно взял ее руки в свои и произнес, не сводя с нее глаз:
– Рor favor, ayúdame, eres mi única salvación![1]
– Я не поняла, – призналась она.
– Ayúdame… Помоги мне.
– Хорошо. Я помогу. Только чем?
– Васильева! Не на том языке отвечаешь, – сделала ей замечание классная.
– Да, хорошо, – рассеянно ответила ей Лелька.
– Come live in my heart and pay no rent[2], – улыбнулся своими черными глазами Ворон и сжал ее ладошки.
Внешне он был сосредоточен и очень серьезен. Лелька поняла про сердце, но при чем тут рента? Именно в эту минуту она пожалела, что недостаточно хорошо знает английский, чтобы достойно ответить Ворону. Пробормотала: «Да, конечно», смутилась под его внимательным взглядом. Подумала о том, что он не так уж прост, этот дикарь с кулаками. И чтобы лучше понять, она готова отдать все самое дорогое, что у нее есть. А что у нее есть? Да ничегошеньки. Лелька мало заботилась о своем будущем, надеясь на то, что впереди у нее есть еще время, чтобы что-то изменить, получить или добавить. А оказалось, что время упущено. Сидит она перед парнем, который что-то говорит ей на двух языках, прекрасно зная родной, третий, и тупит.
Но с другой стороны, почему бы ему не сказать то же самое обычным образом?! Почему она должна догадываться?! Лелька сама себе ответила. Ничего обычного с Вороном не получится, потому что он сам необычный парень. И то, что он сейчас ей говорит, на самом деле очень важно. И родители правы, сто раз правы, ей нужно усиленно заниматься языками! Хотя бы ради того, чтобы знать, о чем он ей говорит.
Сидевший позади Джек тронул Ворона за плечо и тихо сказал:
– Do you believe in love at first sight…[3]
Ворон не дал ему договорить, резко передернул плечом и прошипел:
– Не твое дело!
– Васко! – тут же сделала ему замечание Марина Николаевна. – Говори не на родном языке!
А Лелька вдруг подумала: а какой язык у Ворона родной? Ей захотелось с ним поговорить! Но она продолжала сидеть и тупить самым наиглупейшим образом. Такая представилась возможность, а она ею не смогла воспользоваться.
– …Васко и Васильева получают по четверке, – подвела позже итог этой трогательной беседы Марина Николаевна. – И то исключительно благодаря Максиму. Оля, ты мало ему отвечала. Диалог в основном вел Максим.
А то она не знала! Уже сто раз пожалела, что сама бестолочь.
Лелька сидела грустная и на следующем уроке. Ворон от нее отсел, словно она сама его оттолкнула. А ей так хотелось, чтобы он остался! А потом бы они вместе пошли домой из школы, ведь он живет где-то рядом. Только вдвоем. И он рассказал бы еще что-то интересное. Почему еще? Да просто потому, что Лельке с ним и без слов интересно.
– Прикольно…
Из школы она шла с Ирой. Загребала свежий снег сапогом и думала о Вороне, который после уроков схватил свою сумку и скрылся в неизвестном направлении. Вот где он? Лелька всю окрестность просмотрела! Нет его.
– Прикольно, – сказала Ира. – Я не ожидала, что Максим знает английский и испанский.
– Это был испанский?
– Да, мне так Джек сказал.
– А он не перевел то, что сказал Ворон по-испански?
– Да я сама поняла, что что-то про помощь. Это же знакомое выражение «ayuda» – «помоги». Только он думал, что ты лучше его английский знаешь, потому и просил помочь. А оказалось, что сам неплохо им владеет. Странно, правда?
– Странно, – согласилась с подругой Лелька, уверенная в том, что помощь Ворон просил совсем по другому поводу.
Но трепаться с подругой на эту тему ей не хотелось.
Глава 3
День святого Валентина
Дальше опять скучно и нудно тянулся февраль. Лелька больше не общалась с Вороном. Марина Николаевна, узнав, что он неплохо владеет двумя языками, стала его сажать с другими ребятами. Даже Нельке Захаровой повезло! Та приложила максимум усилий, чтобы очаровать Ворона во время беседы тет-а-тет. Лелька весь тот урок английского отсидела как на иголках. Мало того, что получила тройку, так еще чуть не заработала косоглазие. Она наблюдала за тем, насколько равнодушен Ворон к Захаровой. Пыталась уловить хоть малейшее движение его рук, головы, взгляда в сторону Нельки. Зачем? Да чтобы разозлиться на него хорошенько и выбросить из головы! Если парень увлекся Захаровой, значит, это не ее парень. Это, как говорится, без комментариев. Только тупое создание может влюбиться в Захарову. А Лельке не нужен тупой парень. Пусть даже такой симпатичный, умный и гордый.
Но ничего крамольного не произошло. Ворон был равнодушен к Нельке! Лелька в который раз убедилась, что очаровать такого парня совсем не просто. «Ну и хорошо, – подумала она. – Пусть уж лучше никем не увлекается!» Ей бы очень хотелось узнать, о чем Захарова с Вороном говорили. Но они сидели далеко, и Лелька, сколько ни старалась, толком ничего и не услышала.
А потом он шел за подругами после школы. Медленно брел, потому что и Лелька еле плелась, чтобы продлить эту нечаянную прогулку. Ей пришлось сказать Ире, что она ногу подвернула. Та, охая и вздыхая, подхватила ее под руку и повела. Заметил ли ее уловку Ворон, Лелька не знала. Но очень хотела узнать, потому и обернулась. И сразу встретилась с ним взглядом! Словно он заранее ждал, что она обернется. И она обернулась по его желанию. Наваждение какое-то, испугалась Лелька.
В этот момент порыв ледяного ветра с колючим снегом обдал их с головы до ног. Лелька заметила, как зябко закутался Ворон в маленький воротник своей тонкой куртки. И волна жалости затопила ее сознание. Она ускорилась, стараясь быстрее дойти до дома, чтобы он тоже быстрее попал в тепло.
У Лелькиного подъезда расстались привычно. Ира пошла дальше, а Ворон прошел мимо, как будто не знал Лельку и не желал иметь с ней ничего общего. Но она чувствовала, что это напускная холодность и на самом деле она ему очень нравится. Девчонок трудно обмануть внешним безразличием, которое часто демонстрируют парни. Все равно их выдают какие-то мелочи. Что выдало Ворона? Лелька толком не могла определить. Она верила своим ощущениям.
Дома Лелька открыла шкаф и занялась поисками.
– Мам! У нас есть лишний теплый шарф?!
– Что значит лишний? – поинтересовалась мама. – Как ты собираешься его использовать?
– Подарю человеку, которому этой зимой очень холодно!
– У Иры нет шарфа? – забеспокоилась мама. – Подари мой белый, он очень элегантный.
– Нет, – замотала головой Лелька. – Этот человек не Ира.
– Ого, – прищурилась мама. – Кто же он?
– Наш новенький, – призналась Лелька. – Максим Васко.
– Понятно, – улыбнулась мама, – и как он? Симпатичный, умный, добрый? Вы подружились?
– Он хороший, – кивнула Лелька. – Нет, мы не дружим.
– Замечательно! – сказала мама. По какому поводу она обрадовалась, Лелька и не поняла. – Возьми папин новый мохеровый шарф, который я подарила ему на 23 февраля. Он постоянно ездит в машине, так что такая теплая вещь ему явно не нужна.
– Праздник, – пробормотала Лелька, – но до него еще больше недели!
– Действительно, – согласилась с ней мама, – не нужно ждать праздника, если человек мерзнет. Он приехал к нам с юга? Там совсем другой климат и мягкие зимы.
Лелька не стала рассказывать маме, откуда взялся Ворон, она и сама толком не знала. Поблагодарила за шарф, который спрятала в сумку. Он еле поместился туда, пришлось выложить учебник истории. Но это такая мелочь. Он же такой гордый, еще не примет подарок. И сляжет к концу зимы с простудой! Лелька решила, что эта мысль станет для нее хорошей мотивацией, чтобы не отступить в последний момент.
Случай представился на следующий день. После того как все побросали свои сумки в кабинете химии и вышли, чтобы преподаватель могла проветрить помещение, Лелька задержалась, подошла к последней парте, взяла сумку Ворона и осторожно сунула в нее теплый шарф.
– Вот и прекрасно, – подумала она вслух, – и ничего при этом говорить не надо! Если выложит, это будет его право. Я ничего не хочу ему навязывать. И навязываться не хочу.
Она все равно волновалась, как бы себя ни успокаивала, что ей будет все равно, даже если Ворону не понравится. Вот глупая, корила Лелька себя всю химию, еще бы варежки ему подсунула! А что, теплые варежки ему бы не помешали. И шапка. Она вспомнила, какие густые и кудрявые у него волосы, и решила, что без шапки Ворон прекрасно проживет. А вот без ее шарфа – вряд ли.
Когда закончился урок, все похватали сумки и пошли из класса. Лелька боялась посмотреть на Ворона, боялась встретить презрение и осуждение в его взгляде. Но больше всего ее бы убило его равнодушие!
Она могла бы не смотреть в его сторону вообще! Могла бы, но все равно повернулась. И снова он ждал ее взгляда. Словно передавал на телепатическом уровне: «Посмотри, обернись!» Она обернулась и посмотрела. Ворон стоял у своей последней парты, собираясь покинуть кабинет химии, с сумкой, из которой торчал ее шарф. Стоял и смотрел на Лельку. А потом одними губами сказал: «Спасибо!» Лелька развернулась и выскочила из кабинета.
В тот день она задержалась после уроков – готовила стенгазету к школьной встрече выпускников, которая должна была пройти в День святого Валентина. Когда Ворон вышел из класса, Лелька бросилась к окну. И увидела его через несколько минут. Он шел под порывами снежного ветра в своей тонкой куртке, широко расправив плечи. А его шея была укутана теплым Лелькиным шарфом.
– Наконец-то, – вздохнула подошедшая к Лельке Ира, – он утеплился.
– Ага, – довольно сказала Лелька.
– Ты ему еще и шапку подари, – посоветовала подруга.
– Как ты догадалась?! – поразилась Лелька.
Ей казалось, что никто ничего не заметил. Она так тщательно прятала шарф в своей сумке! И ему положила без свидетелей.
– Ну, откуда он еще у него мог взяться-то? У Захаровой для этого мозгов не хватит.
– Я ему и шапку подарю, – пробурчала Лелька.
– Он тебе хоть спасибо-то сказал?
– А тебе Джек часто это говорит? Ты с ним носишься как курица с яйцом.
У Иры действительно стали складываться отношения с англичанином. Правда, тот ровно относился ко всем девчонкам, даже к Захаровой. Так что девчонки в классе убедились в том, что чары красавицы явно преувеличены – парни не склонны, как пчелы, слетаться к ней на мед. У некоторых из них тоже есть мозги. Захарова опять вернулась к Игорю, они сидели вместе. Но она не оставляла попыток завоевать сердца новеньких парней. Кого конкретно, судя по всему, ей было все равно. Этим она хотела подтвердить свое право на первенство в выборе.
…Самой глупой затеей, которую проводили в гимназии 15 февраля, был сбор валентинок в один большой ящик. Его торжественно водружали утром на стол в коридоре перед учительской. И в течение двух перемен все желающие могли бросать туда свои послания. Только нужно было указывать класс, хотя бы намеком адресата и обязательно подписываться. Правда, подписываться тоже можно было намеком. Открыто мало кто кому в любви признавался даже в специально отведенный для этого день.
Ящик вскрывали на большой перемене, делили содержимое на классы, и там уже девчонки с мальчишками сами смотрели полученные записки. Конечно, в 10-м «А» классе большую часть валентинок получала Неля Захарова. Лелька даже не стремилась к ящику. Ничего никому не писала и ни от кого ничего не получала. Так уж сложилось. Хотелось бы ей получить валентинку? Наверное, да. Но если бы записка пришла от Игоря или еще кого-то, кроме Ворона, то точно – нет.
В тот день все было точно так же, как и во все остальные годы. 15 февраля поставили ящик, в который девчонки и мальчишки с видом заговорщиков бросали валентинки. Лелька с Ирой решили игнорировать этот процесс, занимаясь на переменах более важными делами. На большой перемене ящик вскрыли, разделили валентинки по классам. 10-му «А» досталось немного, но и этого хватило, чтобы там произошла «буря в стакане воды».
Пять валентинок, написанных разными почерками с неизменными ошибками, разумеется, адресовались Захаровой. Та, довольная и радостная, приняла их так, как королева принимает обычную корреспонденцию. Сухо поблагодарила написавших, спрятала валентинки в карман и принялась ждать еще чего-то.
Следующей валентинкой была записка от Джека! Он адресовал ее всем девчонкам класса, написав по-английски, какие они умницы и красавицы. Девчонки завизжали от восторга и кинулись его целовать! Джек важно подставлял им щеки и улыбался. Рядом с ним стояла надутая Ира… Лелька заметила, что подруга ревновала. Вот это новости! Она подтолкнула ее:
– Сделай ему чмоки! Ты чего? Он же и тебе писал эту валентинку.
– Думаешь? – прищурилась Ира. – А ты?
– Я его поцелую потом, если он захочет, – хмыкнула Лелька и посмотрела на Ворона, думая о том, как он отнесется к ее чмоку в щеку Джека.
Ворон сидел на своей последней парте и, казалось, отсутствовал в классе.
– Осталась последняя валентинка, – провозгласила Захарова, прерывая визг девчонок и довольное пыхтение Паттерсона. Она держала ее в руке, собираясь вскрыть. – Класс 10-й «А», адресована она N. Ну, понято же кому. – Нелька хищно улыбнулась.
– И что там пишут этой N?
– «If your heart was a prison, I would like to be sentenced for life», – прочитала Неля и тут же перевела: – «Если бы твое сердце было тюрьмой, я хотел бы быть приговоренным пожизненно».
– Кто это написал?! Кто написал такую банальщину?
– Совершенно не обязательно вам всем знать, – мстительно глядя на Лельку, произнесла Захарова.
– Нет, – вырывали девчонки записку, – нам интересно знать!
И вырвали. Обнародовали подпись, состоящую из двух букв: «МВ».
– Это неправда, – покачала головой Лелька.
– Отчего же? – хмыкнула довольная Нелька. – Смотри, валентинка написана им!
– Кем? Кем? – опять посыпались вопросы.
– А то непонятно, – усмехнулась Неля и едва кивнула в сторону Ворона.
– Офигеть…
Лелька была готова расплакаться! Ну, нисколечко она не верила Захаровой, которая скорее всего сама написала себе эту записку! На что она надеялась, действуя такими явными намеками?! На то, что молчаливый Ворон все это проглотит или не обратит внимания? Но как доказать, что Захарова сама написала это? Лелька не знала. Она повернулась и посмотрела на него, прося помощи отчаянным взглядом. Неужели это так?! После всего того, чего у них не было?! А могло быть!
Ворон тяжело вздохнул, поднялся и вышел из-за парты. Медленно подошел к Захаровой… Все замерли, всем было интересно, что же он сделает дальше. А он взял у девчонок валентинку и порвал ее, бросив кусочки бумаги на пол.
– Я бы написал «Te quiero»[4], – все так же медленно, но четко сказал он Захаровой. – И эти слова я бы написал не тебе.
Он не посмотрел на Лельку, но ей этого уже было и не нужно! Лучше бы никто не смотрел на нее в эту секунду, потому что по ее щеке скатилась предательская слеза. Она знала перевод этих слов! Лелька стала учить испанский, сначала взялась за туристический справочник. И там, как ни странно, эта фраза была одной из первых. Словно влюбиться она могла только в пылкого испанца! И только от него услышать эти слова.
Ворон ушел с уроков. Взял свою сумку и ушел, ничего никому не сказав. Он редко так делал, но делал. Классная сначала его ругала, грозила поговорить с родителями, потом вспомнила, что у Ворона из родных только младший брат и тетка, и умолкла.
Лелька еле отсидела до окончания занятий.
Но дома ее ждал тот еще сюрприз!
– Знакомься, Оля, – сказала мама, представляя ей старую толстую тетку, восседавшую в кресле в гостиной. – Это Анжелика Аркадьевна. Она будет заниматься с тобой английским языком по вторникам и субботам.
Тетка пожевала толстыми губами и улыбнулась:
– Время определи сама, детка. Мне удобно, как тебе удобно, я на пенсии.
– Ма! Зачем? – протянула Лелька. – Я же хотела изучать китайский!
– Китайский? – оживилась тетка. – Детка, а ты знаешь, сколько в этом языке иероглифов? Несколько тысяч. Их физически запомнить невозможно.
– Но китайцы же запоминают, – возразила Лелька, которую просто бесило обращение «детка».
– Далеко не все среди них грамотные.
– Значит, в изучении китайского языка есть какая-то система, – не сдавалась Лелька.
– Оля, – одернула ее мама, – не пререкайся с нами. Тебе нужно обязательно подтянуть английский! Поговорите с ней, Анжелика Аркадьевна. Оля умная и хорошая девочка. Это сначала она все воспринимает в штыки…
Мама еще что-то говорила, а Лелька думала, что такой толстой тетке никак не подходит имя Анжелика. Это насмешка судьбы – жить с такой внешностью и откликаться на такое имя. Когда мама ушла, Лелька спросила репетиторшу:
– Анжелика Аркадьевна, а вы были в Лондоне?
– Нет, детка, не была.
– А давайте туда смотаемся по-быстренькому?
– В каком это смысле?
– В смысле дополнительного образования. Поговорим с носителями языка. Они же его лучше нас знают, эти носители.
– Детка, у тебя, как я вижу, слишком большие запросы.
– А вы были в Испании?
– В какой ее части?
– В любой!
– Нет, не была. И не нужно мне предлагать туда ехать. Если не хочешь со мной заниматься, то хоть не дерзи.
Лельке стало совестно, и она призналась:
– Я хочу выучить испанский язык.
– Я могу подтянуть тебя, детка, только по английскому. Ну, разве что еще немецким немного позаниматься…
– Только испанский. Скажу вам по секрету от родителей, я хочу уехать в Испанию.
– Зачем?!
– Влюбилась. В эту страну.
– Ты там была?
– Нет. Но обязательно поеду. Я чувствую, что мне там понравится.
– А мне не нравится твое настроение, детка. Понимаешь, должен быть настрой заниматься и покорять языковые вершины.
– Я настроена на испанский. Можете мне помочь?
– Нет. То китайский, то испанский, ты бы определилась. Когда определишься, тогда меня и приглашайте.
– Анжелика Аркадьевна, – вздохнула Лелька, – только без обид! Вы здесь совершенно ни при чем.
– Не поймешь вас, молодежь, то одно им подавай, то другое. Сами не знаете, чего хотите.
Она грузно поднялась и пошла на выход.
– Уже договорились? – обрадовалась мама, решившая ее проводить.
– Договорились, – буркнула репетиторша.
– О чем же? – не унималась мама.
– Об испанском языке, – сказала та, – только без меня.
– Ольга! – прокричала мама, когда закрыла дверь за толстой Анжеликой. – Сейчас же говори, почему ты отказалась заниматься?!
– Сейчас начнутся санкции, – хмыкнула Лелька, плюхаясь на освободившееся кресло. – Мам, понимаешь, я буду учить испанский! Это серьезно.
– Серьезно? Так же как китайский? И как ты его выучишь за полтора года?!
– Я буду заниматься с его носителем, – прошептала Лелька, совершенно в этом не уверенная. – Te quiero, – произнесла она. – Видишь, я уже начала.
Глава 4
Гнездо Ворона
Снова потянулись однообразные дни, в которых не было Ворона.
Праздник 23 февраля отметили тем, что раздали мальчишкам новые авторучки и пригласительные билеты в кино. Джеку Паттерсону досталась целая куча подарков от одноклассниц с трогательными надписями «На память». Ира снова ревновала, говорила, что все равно он все эти безделушки оставит здесь. Не повезет же их с собой в Манчестер. На самом деле Джек с родителями и старшей сестрой жил неподалеку от этого города. Тем не менее он был рад стольким знакам внимания. И девчонки радовались, что смогли зацепить внимание англичанина, который чаще всего общался с Ириной Смирновой.
Конечно, девчонки втайне надеялись, что мальчишки ответят им подобным – подарят сертификаты в косметические магазины. А Лелька хотела бы получить цветы. Зачем ей косметика? Она только чуть подкрашивала реснички тушью и то забывала это делать, когда очень спешила на занятия. Волосы у нее были рыжие, а вот ресницы – длинные и темные, совсем как у Ворона. Она все чаще думала о нем.
А он не ходил в школу.
Лелька попыталась узнать через приятельниц, что с ним случилось, но ничего не узнала. Не ходит и не ходит, от такого молчуна можно чего угодно ожидать. Лишь бы не пропускал контрольные! На контрольные работы Ворон приходил. Усаживался за свою последнюю парту, что-то писал, решал, сдавал, а потом снова исчезал на несколько дней.
– Марина Николаевна, – как-то Лелька не выдержала и поинтересовалась у классной, – а куда делся Максим?
– Заболел, – бросила та, – видишь, в журнале у него одни пропуски по болезни.
– Заболел?! – искренне расстроилась Лелька.
Значит, ее теплый шарф ему не помог. Ворон все-таки простудился!
– Не он заболел, – сказала, пожалев ее, Марина Николаевна. – Его младший брат болеет. А Максим сидит с ним дома.
– Почему Максим? Ведь у них есть тетя?
– Полагаю, – нахмурилась классная, – тетя должна зарабатывать деньги им на жизнь, а не сидеть на больничном. Не на всяком предприятии это приветствуют. Тем более что она официально оформлена у них опекуном. Знаешь, Оля, а сходи-ка ты к ним в гости. И проведай Максима. Скажи, что пришла от меня. Позвони ему предварительно. У тебя есть его номер теле– фона?
– Нет.
Действительно, как же так оказалось, что у нее нет его номера телефона? Ведь она столько времени зря потеряла, а могла бы услышать его голос.
Марина Николаевна написала ей на листке номер его мобильного телефона. Лелька положила его в карман, как настоящую драгоценность. И решила дождаться вечера, чтобы позвонить из дома в спокойной обстановке. Хотя руки сами лезли в карман, теребили этот листок, а глаза сверлили телефон. Только мозг стоял на страже Лелькиных интересов – звонить нужно тогда, когда никто не помешает.
– Ты чего такая хмурая? – заметила Ира, сидевшая по-прежнему с Джеком позади Лельки.
– У Ворона брат заболел. Марина дала мне его номер телефона. Хочу позвонить, но…
– Позвонить? – скептически произнесла подруга и огляделась вокруг. – Столько лишних! Но ты же можешь послать ему эсэмэску.
– Точно, – обрадовалась Лелька. – Совсем у меня голова не варит. Элементарные вещи забываю.
– А знаешь, Лель, я сказала маме, что не буду больше носить серый сарафан!
– Почему?
– Потому что такой уже есть у тебя.
На Ирином лице была написана такая решительность, что Лелька поразилась. Откуда что взялось?
– Это бунт, – рассмеялась она.
– Еще какой, – согласилась подруга. – Джек сказал, – она наклонилась ближе, чтобы он не услышал, – что я яркая индивидуальность!
– Да он ни за что ни выговорит такое слово, – не поверила Лелька.
– Представляешь, выговорил! С моей помощью.
– Ир, я за тебя рада.
– Спасибо, Лель. Я тоже думаю, что у тебя все получится с твоим Вороном.
– Эх, разве ж он мой…
Но эсэмэску она послала. Написала немного, всего два слова «Как дела?». Глупее фразу придумать не смогла. Вариантов было множество, благо историк самозабвенно рассказывал новый материал и не сверлил глазами тех, кто его не слушал. Но из этого множества вариантов Лелька почему-то выбрала такой куцый и ни к чему не обязывающий вопрос. Даже если Ворон ей не ответит, то она не примет это близко к сердцу. Кого она обманывала? Себя!
Ворон ответил почти сразу. Написал: «Привет. Хорошо».
Лелька настучала: «Чем занимаешься?»
Ворон: «Варю морс. А ты?»
Лелька: «А я слушаю про Каталонию, которая мечтает отделиться от Испании. Ты был там?»
Ворон: «Нет, не был. Но очень хочу».
Потом, пока Лелька набирала ответ, написал еще: «У меня там отец». И тут Лелька действительно сглупила: «Поедешь к нему на летних каникулах?»
Ворон ответил: «Нет. Он не знает о моем существовании».
Лелька тут же настучала ему: «Извини». Но Ворон больше не ответил.
– Я все испортила, – сказала она Ире по дороге домой. – Он мне написал про отца, а я подумала, что его родители в разводе и… – Она махнула рукой.
– Кто в разводе? У него же одна тетка. Лель, временами я начинаю думать, что ты витаешь в каком-то другом мире. Фантастики начиталась?
– Мне нужно ему позвонить.
– Позвони и сходи к нему. Потом мне расскажешь, как он живет. Твой Ворон такой закрытый парень, никто о нем толком ничего не знает.
Позвонить ему оказалось гораздо труднее, чем настучать эсэмэску. Мало того, что пальцы начали внезапно дрожать и Лелька попадала не на те кнопки, так еще, когда пошли гудки, ее голос куда-то исчез. Пришлось откашливаться и возвращать потерю на место. Слова получились сиплыми и скукоженными, словно перед этим Лелька специально морозила горло.
Но ей показалось, что Ворон обрадовался звонку.
– Конечно, приходи! Никитос уже выздоровел. Только…
– Только что? – заволновалась Лелька.
– Только у него была ветрянка. Это такая детская болезнь, когда покрываешься красными пятнами, которые чешутся.
Разве могли остановить Лельку какие-то чесучие красные пятна?! Вот еще.
– Никитосу апельсины можно?
– Можно, – ответил Ворон, – но не нужно. Сама приходи.
И он продиктовал адрес.
Ворон жил совсем рядом с ней. Окрыленная, Лелька быстро оделась и отправилась почти бегом проведывать братьев. Но ее радость омрачила старуха, с которой она столкнулась возле двери в подъезде Ворона. Лелька уже тянула руку к звонку, когда та скрипучим голосом вдруг сказала:
– Теперь еще и девки бегают! Началось в колхозе утро! Говорила я Верке: зря вешаешь себе на шею такое ярмо, не потянешь, не кобыла. Не послушалась меня. И вот от нее один мужик сбежал, второй копытами двинул в обратную сторону, а теперь к пацанам девки начали бегать…
Лелька застопорилась. Кто ярмо? Она? Или старуха так сказала про Ворона с его братом? Испортила ей настроение. Лелька тряхнула рыжими волосами, стараясь избавиться от той, как от мрачного наваждения. Не бывает так, чтобы дети были ярмом! Или бывает?
Ворон открыл ей дверь. На причитающую старуху даже не взглянул. Помог снять пальто, повесил его и провел Лельку в комнату. Она сразу отметила скромную обстановку. Они уже сто лет назад сменили похожую стенку, аркой расширили дверное пространство, вместо побеленных у них были натяжные потолки со множеством лампочек. А здесь все так, как было в прошлом веке, да еще такая люстра доисторическая…
Ворон встал напротив нее, улыбнулся, чуть пожал ее пальчики.
– Холодные, – сказал он, согревая их теплыми ладонями.
– Где брат? – растерялась Лелька, решившая, что они вдруг сейчас начнут целоваться. – Где Никитос?
– Я здесь, – в комнату вошел с яблоком в руке низенький светловолосый мальчишка, его лицо и шея были в пятнах от зеленки. – Не боишься?
– Кого? – улыбнулась ему Лелька.
– Не кого, а что. Ветрянку подхватить не боишься? Я еще заразный буду почти весь месяц.
– Нет, этого не боюсь.
– Не этого нужно бояться в жизни, Никитос! – Ворон подхватил брата, как пушинку, и посадил на диван. – Я тебе сейчас мультики включу.
– А с ней что будешь делать?
– Какой любопытный братик, – усмехнулась Лелька и призналась: – Я совсем не умею общаться с малышней.
– Я не малышня, – надулся тот.
Ворон включил ему старенький телевизор…
Лелька подумала, что у них дома и у ее подруг в квартирах давно уже стоят плазменные… Действительно, воронятам не хватает средств, чтобы обновить все это. Но для некоторых бывает совершенно не важен быт. Главное, какие отношения в доме между людьми, а не какая модель телевизора. Лелька вот свой мало когда смотрит.
Ворон провел ее в другую комнату, судя по всему, это была комната братьев. Ничего лишнего: шкаф, спальные места, стулья, стол, заваленный учебниками и тетрадями, полки с книгами.
– Вот так и живем. – Он развел руками, слегка наклонив голову.
– Замечательно живете, если дружно, – сказала Лелька.
– Пока дружно, – согласился с ней Ворон. – Только от тетки второй хмырь ноги сделает, когда про нас с Никитосом узнает. Вот она. – Он взял фотографию со стола и показал ее Лельке.
На нем была изображена красивая молодая женщина. Светловолосая, с русой косой, совсем как у Смирновой, и большими синими глазами.
– Ей тридцать два. Три года с нами валандается, сразу взяла после того, как мать умерла. Ничего, что я с тобой так откровенно?
– Ничего, – вздохнула Лелька. – Мне о тебе все хочется знать.
– Зачем тебе это? – Ворон прищурился.
– Не знаю, – тихо сказала Лелька. Она была не готова ему сейчас признаваться.
– Ладно, – догадался он, сел напротив нее, – тогда расскажи, что там в школе делается.
– Тебе действительно про школу интересно? – удивилась Лелька.
– Действительно неинтересно, – признался Ворон. – Но мне нравится тебя слушать. У тебя голос приятный.
Лелька не стала с ним спорить, рассказала вкратце, что там происходит. Впрочем, без него ничего не происходило. Болото болотом, а не школьная жизнь.
– Я скоро приду на занятия, – кивнул Ворон ей ободряюще. – Чаю хочешь?
Лелька замотала головой:
– Нет. Наверное, мне пора.
Ворон остановил ее в коридоре.
– Когда я окончу школу, пойду работать. И заработаю на всю эту гламурную фигню.
– Тебе учиться нужно! Ты два языка знаешь.
– Я и учиться буду. Только позже, когда… – Он не договорил. – Никитоса тетя думает в Суворовское училище отдать.
– Это плохо? – испугалась Лелька.
– Плохо, когда мамка умирает, а ты сделать ничего не можешь. Все остальное как-то можно пережить.
У Лельки защемило сердце, и на глаза навернулись слезы. Она спрятала свое лицо у него на груди. Ворон сам притянул ее к себе и обнял.
– Ты хорошая девчонка, Лелька, – прошептал он горячим дыханием ей в затылок.
– Ты тоже, Ворон, – тихо ответила Лелька, – очень хороший…
А потом она сбежала по лестнице, не дожидаясь лифта. Бежала, словно боялась, что он догонит ее, а она расплачется и покажет свою слабость. Рядом с Вороном Лельке очень хотелось быть сильной.
– И что у вас было? – поинтересовалась Ира, позвонив ей вечером.
– Не знаю, – призналась Лелька. – Свидание – не свидание, встреча одноклассников – тоже нет.
– Я тут с мамой поговорила, она его тетю знает. Ей всего-то чуть больше тридцати…
– Я видела ее фотографию, Ворон показал.
– Так вот, она взяла племянников, когда ее сестра умерла. И все ее жалеют, потому что мальчишки… Лель, это не мои слова! Это так мама сказала. Мальчишки – «оторви и выбрось!».
– Это как понять?
– Хулиганье. Ворон дерется лучше всех парней в округе, ходит на занятия по вольной борьбе. Есть у нас в подвале клуб такой полулегальный. А его младшего брата чуть не поставили на учет в детскую комнату полиции, он спер шоколадку в магазине.
– За шоколадку в полицию?!
– Ну да. Только не поставили, пожалели тетку. Та сказала, что будет его в Суворовское училище устраивать, а там анкета чистая нужна, без приводов в полицию. Прикинь, что с ним дальше будет?
– Это мамины слова, не твои.
– Мамины, – вздохнула Ира. – Честно говоря, я думаю, глупости все это. Ворон нормальный парень! Но я должна была тебе рассказать о том, что взрослые о них думают. Кстати, фамилии у братьев разные.
– Ну и что? Не все женятся раз и на всю жизнь.
– А у Ворона в свидетельстве о рождении вообще нет никакой записи про отца! Прочерк.
– Тоже мама сказала? – уныло поинтересовалась Лелька.
– Нет, здесь я подслушала ее разговор с твоей мамой.
– С моей мамой?! Что она еще ей наговорила?!
– Думаю, ничего хорошего. Что-то еще про плохую компанию. Лелька, не бери в голову, слушай свое сердце.
– Спасибо, Иришка! Замечательная ты подруга. Наговорила кучу гадостей и посоветовала слушать свое сердце.
– Может, я и не замечательная подруга, – обиделась та. – Зато честная!
– Ладно, – вздохнула Лелька. – Пойду к предкам, посмотрю, как они реагируют на сплетни.
– Это не сплетни, а факты. Иди. Потом мне расскажешь.
Лелька пошла на кухню, где мама накидывала на стол ужин, а папа сидел и читал газету. Вернее, пытался это сделать, потому что мама мешала ему своим разговором.
– Родители, – говорила мама, – решили скинуться по триста рублей на новые жалюзи. Старые уже пришли в негодность.
– Мы сдали деньги? – спросил папа. – А почему по триста? В прошлом году скидывались по сотне.
– В этом году цены выросли, и некоторые заплатить не смогли. К тому же у нас в классе, – мама посмотрела на присевшую Лельку, – новенькие. Один иностранец по обмену, не с опекунов же его брать. А второй… – она сделала паузу.
– Что второй? – зло прищурилась Лелька.
– Второй мальчик из неблагополучной семьи, – сказала мама. – Они там с хлеба на воду перебиваются.
– Неправда! – воскликнула Лелька. – Ничего они не перебиваются. У них яблок полно!
– А ты откуда знаешь? – отложил газету папа.
– Я проведывала Ворона, у него брат заболел, – прошептала Лелька, не привыкшая врать родителям.
– Ворона? Какого Ворона?
– Мам, это у него фамилия такая, – начала объяснять Лелька. – Васко – по-испански означает Ворон.
– Он испанец? – удивился папа.
– Нет, он обычный парень. Только у него отец испанец.
– Нет у него никакого отца, – отчеканила мама.
– Я знаю про прочерк, – возразила Лелька. – Только отец у него есть! И он живет в Каталонии!
– С чего ты это взяла? – изумилась мама. – По одной только фамилии?
– Ольга, – нахмурился папа, – ты связалась с дурной компанией?
– Мам, пап, ну поверьте мне, пожалуйста! Ворон очень хороший! Мало ли, что про него говорят. Ведь сплетничают.
– Действительно, – сказал папа, беря газету, – сплетничают наверняка. Я вот больше верю своей дочери.
– Спасибо, папка!
– А я верю людям, – не соглашалась мама. – На пустом месте говорить не станут. Но если ты такая заступница, что тебе мешает ему помочь?
– Чем? – не поняла Лелька.
– Помоги ему найти отца. Сколько молодой тетке с ними еще мучиться? Ей самой нужно устраивать личную жизнь.
– Найти отца? В Каталонии? Это же не в соседнем доме! И это их жизнь, зачем мне лезть…
– Вот и отступила, – укорила мама. – Испугалась трудностей.
– Нисколько. Я помогу Ворону найти отца, только если он сам этого захочет.
– Если он захочет, после чего захочешь ты, тогда скажи мне. Я подскажу способ, как узнать, где живет старший Васко.
Такой неожиданный поворот заставил Лельку хорошенько задуматься над маминым предложением. Ведь это посторонним людям легко рассуждать о том, как найти чужого отца. А если Ворон не захочет, чтобы его искали? Или его найденный отец не захочет видеть своего взрослого сына? Неприятных ситуаций может быть сколько угодно. А Лельке усугублять боль Ворона не хочется. Он уже потерял мать, теперь не хватает еще потерять отца. Вдруг того тоже больше нет на белом свете.
Но тогда Ворон найдет своих близких родственников. И они помогут ему продержаться еще год. После чего Лелька с Вороном вместе поступят в Московский университет. Ворон обязательно поступит, он упертый. Вон уже два языка выучил, а Лелька все еще не может осилить английскую болтовню в рамках школьной программы. Она попросит, чтобы он с ней позанимался. И незаметно подведет к разговору об отце. Может быть, мама права? Нельзя ничего не делать рядом с человеком, которому требуется твоя помощь.
Глава 5
Ветрянка
Весна ворвалась в Лелькину жизнь полновластной хозяйкой ее чувств и ощущений. Звенела капелью, радовала солнцем, воробьиным гомоном и вселяла огромную уверенность, что при таком прекрасном пробуждении мира невозможно быть несчастливой. Особенно по утрам, когда только начинается день, несущий Лельке долгожданную встречу с Вороном. Нет, они не встречались, как принято считать у девчонок. Но, видясь почти каждый день в школе, делали навстречу друг к другу маленькие осторожные шаги.
В прекрасное весеннее утро 7 марта Лелька решила встать пораньше, чтобы накрасить ресницы. Девчонок в классе должны были поздравлять мальчишки, среди которых будет Ворон. Лельке очень хотелось выглядеть в этот день необыкновенно. Но необыкновенно – это как? Она понимала, что не должна переборщить, но собиралась слегка подчеркнуть то, что у нее длиннющие ресницы. Лелька зашла в ванную, посмотрела в зеркало…
Люди, бойтесь своих желаний, иногда они имеют особенность сбываться!
Лельке захотелось в этот день выглядеть необычно? Что ж, она добилась этого и без накрашенных ресниц. Все ее лицо было покрыто красными пятнышками, они плавно переходили на шею и были разбросаны по всему телу.
– Ветрянка, – сказала мама, разглядев внимательно дочь.
– Ветрянка?! – обомлела Лелька. – А как быстро она пройдет?
– Ну, уж точно не к обеду, – нахмурилась мама и вызвала врача на дом.
Оказалось, что Лелька никогда раньше не болела этой детской болезнью. И то, что она все-таки переболеет ею в этом возрасте, хорошо. Взрослые переносят ветряную оспу гораздо тяжелее: с сыпью, температурой и различными осложнениями. А у Лельки никакой температуры не было. Шею можно было закрыть свитером. Но от лица в красных пятнах никуда не деться. Ей было ужасно обидно! В день, когда она хотела быть красивей всех, ей катастрофически не повезло.
– Никакой катастрофы нет, – сказала врач, осмотревшая Лельку. – Ерунда. Через пару недель и следов не останется. Только не расчесывай.
Но у Лельки ничего и не чесалось. Она чувствовала себя здоровой! Позвонила после обеда Ире, чтобы узнать, как прошло праздничное мероприятие в классе. Ира рассказала. Конечно же, Лельке больше всего хотелось узнать о Вороне. Подруга обрадовала тем, что он грустил. Грустил! Что еще нужно для больной девчонки, у которой рухнули все планы, и теперь она целых две недели не увидит того, на кого хотела бы смотреть каждую минуту своей жизни.
Прийти Ира отказалась. Она в детстве тоже не болела ветрянкой, и сколько Лелька ее ни уговаривала, что в пятнадцать лет эта болезнь проходит без осложнений, Ира не сдалась. Она совсем не собиралась болеть. Ну а Лельку изолировали от общества, чтобы она не перезаражала всю школу. Впрочем, это мог уже сделать Никитос, так что у ребят должен был выработаться иммунитет.
После разговора с подругой Лелька расплакалась. Родители были на работе, так что рыдала она без свидетелей. После чего пошла в ванную умываться и увидела в зеркале, что красные пятнышки превратились в пятна! Лелька взяла себя в руки и решила больше не страдать по этому поводу. У других людей горе гораздо глубже, чем у нее. А у нее так – ерунда, которая пройдет через две недели.
Но как она эти две недели проживет без Ворона?! Как?
Можно перечитать кипу литературы, пересмотреть кучу фильмов, спать днями и ночами напролет, высыпаясь на всю жизнь, а можно ничегошеньки не делать или заняться рукоделием… А еще лучше – заняться изучением языков, чтобы в следующий раз, оказавшись с Вороном в одной паре, говорить на равных.
Свободное время можно потратить на что угодно, но лучше провести его с пользой.
Лелька обложилась учебниками и принялась штудировать задания. Но вскоре лекарства, прописанные врачом, подействовали, и ее стало клонить в сон. Она так и уснула среди учебников, положив голову на стол. Вернувшиеся с работы родители испугались, увидев такую картину. Ведь раньше Лелька никогда особенной прилежностью не отличалась. А тут ребенок самостоятельно заучился до такой степени, что уснул на учебниках!
– Несомненно, – сказал папа, – ребенок больной! Ей нужно сделать углубленное обследование.
– Не знаю, как обследование, но я ей сделаю какую-нибудь вкусняшку на ужин, – улыбнулась мама.
Родители аккуратно перенесли Лельку в постель, где она проспала до позднего вечера. Она бы и дальше спала, как выразилась мама – ушла бы в ночь, если бы не позвонил телефон. Сонная Лелька подумала, что это звонит Ира, потянулась и буркнула что-то в трубку. Но оттуда раздался голос Ворона:
– Как ты? Разговаривать можешь?
– Могу, – изумилась Лелька и принялась зачем-то протирать глаза, как будто они могли помочь при разговоре с Вороном. – Со мной все в порядке.
– Я зайду к тебе завтра.
– Нет!
– Я не буду на тебя смотреть. Отчего девчонки придают такое большое значение своей внешности? Я позанимаюсь с тобой английским.
– Нет! Я боюсь, что ты заразишься и заболеешь.
– У меня уже была такая возможность. Но я болел ветрянкой в детстве. Так что эта зараза ко мне не пристанет. Завтра после трех я загляну.
Лелька в отчаянии еще несколько раз промычала: «Нет, ни за что, зачем, мне это не нужно». Но так как она понимала, что это ей не просто нужно, а необходимо – увидеть Ворона, то членораздельно эти звуки не произнесла. Ее сознание раздваивалось: одна его половина безумно хотела видеть Ворона и говорить с ним, вторая жутко боялась, что Ворон, увидев такую раскрасавицу, сразу потеряет к ней интерес. И невозможно было найти компромисс!
Лелька буквально выползла из постели и пришла на кухню, где сидели родители. Мама начала ее кормить, папа стал интересоваться Лелькиным самочувствием, углубляясь в детали.
– Леля, – сказала мама, после того как дочь поковыряла вилкой в полной тарелке, – завтра 8 Марта.
– Неужели, – вздохнула Лелька, – а то я не знала.
– У нас с папой билеты в театр, которые мы приобрели заранее почти полгода назад. Ты не обидишься на нас, если мы оставим тебя в этот вечер одну?
– Конечно, нет, мам. Ну, о чем ты!
– Я должна была убедиться, что ты не против. Что в это время ты не будешь страдать, разглядывая свое лицо, а займешься чем-то полезным.
– Отчего все так уверены, что для девчонок главное – их внешность? – пробурчала Лелька больше сама для себя. Ведь именно для нее внешность сейчас играла огромную роль в личной жизни. Эх! – Идите в театр, погуляйте в парке, там снег уже начал таять. Не думайте обо мне.
– Жаль, что к тебе не может прийти Ира, – посетовала мама. – Но ты можешь поговорить с ней по телефону.
– Мам, со мной все в порядке. И… Завтра ко мне придет одноклассник, чтобы позаниматься английским. Он не боится заразиться, потому что уже болел.
– Одноклассник? Какой молодец! Это очень хорошо, что есть ребята, которые занимаются с отстающими, – обрадовался папа.
– Я не отстающая, – возмутилась Лелька, – просто он хорошо знает языки.
– Как его зовут? – прищурилась мама.
– Какая разница!
– Собственно, никакой, – пожала мама плечами. – Просто ты не должна комплексовать перед ним из-за своей болезни.
– Я и не комплексую, – буркнула Лелька.
И не соврала, потому что она очень старалась не переживать из-за того, что Ворон может увидеть ее такой некрасивой. Лельке еще предстояло решить, чем прикрыть лицо, верить тому, что он на нее не станет смотреть, было неразумно. Вот об этом можно было поговорить с Ирой, только уже на следующий день.
Ночью Лелька долго