Читать онлайн Стезя героев №3. Сомнение бесплатно

Глава I

Виктории Беляевой

Юте Берге

Рише Мичуриной

и каждому Одарённому, которому нужно немного веры, чтобы продолжать идти, когда не остаётся сил.

Что за ерунда тут творится?

Вероника зажмурилась, снова открыла глаза. Ничего не изменилось… ну, насколько это можно было рассмотреть ночью, при свете фонарей.

Раскинувшийся перед глазами город, Санктум, был таким, каким она его помнила. От безбрежного океана золотистыми лучиками расходились широкие улицы. Невысокие частные дома на окраинах и многоквартирные в центре – в полном порядке. Площадь сияет золотом всех фонарей, ни одного разбитого. Ни одного рухнувшего дерева на асфальте, ни покорёженных автомобилей и автобусов. Чисто. Можно сказать – стерильно.

Вероника машинально оглянулась влево. Сегодня утром она видела там остатки спортивной площадки, под единственным покорёженным фонарём, теперь же всё на месте. Турники, деревья, неясная фигура в тусклом свете… фигура?

Сердце застучало быстрее. Знакомая походка…

Несколько секунд спустя некто вышел на свет.

Не может быть…

Высокий, симпатичный мексиканец лет двадцати двух – он всегда выглядел старше своего возраста. Коротко стриженые чёрные волосы взлохмачены, будто парень неделю не расчёсывался, карие глаза задорно блестят. И родимое пятно во всю щёку по-прежнему его нисколько не портит.

Чёрная толстовка, джинсы, кеды. Всё до боли знакомое.

– Джереми? – прошептала Вероника.

Как будто не было десяти жутких дней, переполненных тоской и чувством утраты. Как будто не было разрушительной битвы, унёсшей жизни сорока человек. Как будто не было ужасной ночи и полчищ тёмных духов, погубивших её лучшего друга.

Вероника растерянно наблюдала, как Джереми подходил ближе, как остановился рядом. Живой, тёплый, кажется, что можно руку протянуть и коснуться. И увести за собой, назад, в настоящий Санктум…

– Эй, ты чего? – улыбка парня погасла. – Ника?

Она покачала головой, не в силах подобрать слов.

– Александрова? – Джереми состроил недовольную рожицу.

Он всегда коверкал её фамилию – ставил ударение на третий слог –  хотя и знал, как правильно произносить. Раньше это работало – злило из себя так, что хотелось придушить противного парня… но теперь вызывало только слабый трепет в глубине души.

– Мог бы и запомнить за три года, что ей это не нравится, – послышался приятный баритон.

Вероника машинально оглянулась. В метре от неё стоял Деланей, бывший бог тьмы. И хотя с его стороны свет не падал, даже в темноте она могла безошибочно узнать его.

– Я пришёл за тобой, – понизив голос так, чтобы слышала только Вероника, сказал Деланей. – Нам пора.

Немного выше ростом, крепкий, он напоминал спортсмена – борца или вроде того. Чёрный деловой костюм, как в день битвы. Неестественная, неземная красота – такая бывает только в голливудских фильмах. Серые глаза задумчиво смотрят и, кажется, видят тебя насквозь. Еле заметно светятся синим, будто бывший бог тьмы не потерял Дар и теперь его использовал.

Отчаянно хотелось скрыться в тени, спрятаться куда-нибудь. Куда угодно. Слишком всё нереально…

– Твоё какое дело? – громко сказал Джереми. – За семнадцать лет мог бы и подумать о том, что ты ей нужен.

Деланей замер. Чуть склонил голову влево и медленно обернулся.

Веронике показалось, что её сердце замерло. Она хотела что-нибудь сказать, выкрикнуть, остановить то, что происходит, но не смогла сдвинуться с места.

Деланей несколько долгих секунд вглядывался в глаза Джереми. Парень молчал и не шевелился, и Вероника боялась, что и им овладело оцепенение.

Бывший бог тьмы поднял правую руку на уровень плеч.

Его глаза осветились синим.

– Тебя забыл спросить, – еле слышно сказал Деланей.

Он сжал кулак.

От ужаса Вероника позабыла, как дышать.

Сама тьма ночи ринулась со всех сторон к Джереми и тугим кольцом обхватила его шею. Парень беззвучно бился в кошмарной хватке, не в силах высвободиться. Казалось, тьма так же сжала и Веронику – она не могла и на миллиметр сдвинуться навстречу другу. И даже закричать…

Движения Джереми становились вялыми.

Даже вздохнуть не удавалось, не то, что пошевелиться. Вероника почувствовала, что задыхается, умирает вместе с лучшим другом.

Деланей молча наблюдал за происходящим и безмятежно улыбался…

– Нет!

Кошмарная картинка растворилась в небытие, уступая место реальности.

Вероника села на кровати и попыталась отдышаться. В комнате царил кошмарный холод, будто соседки забыли закрыть на ночь окно, но она уже десять дней жила одна. Вероника машинально придвинулась к спинке кровати и сжалась в комок. Без одеяла, в тонкой майке и шортах, она моментально заледенела. Но так хотя бы проснуться удалось…

Помещение освещали сиявшие вдалеке огни ночного города. Настоящего. Полуразрушенного. Фонарей осталось, наверное, не больше половины, и потому свет стал в разы тусклее, чем раньше.

Вероника глубоко вздохнула, выдохнула. Осмотрелась по сторонам, чтобы успокоиться. Взглянула на застеленные десять дней назад, и с тех пор ни разу не расправленные кровати. Шкаф у выбеленной стены напротив открыт настежь, Вероника вечно забывала захлопнуть дверцы. Полки пустовали. Да и письменный стол у окна давно не захламлялся – вместо десятка книжек, комиксов и журналов там лежал сиротливый учебник по истории Мира грёз.

Сон. Всего лишь сон, сказала себе Вероника и зажмурилась. Джереми умер недавно, и видеть его смерть в кошмарах – в порядке вещей. Ещё не отболело.

Она схватилась за голову.

До какой степени сумасшествия надо дойти, чтобы считать нормальными такие вещи?

Тёплая ладонь сжала левое плечо. От неожиданности Вероника подскочила на месте, но тот, кто удерживал её, заставило её сесть обратно.

– Напугал? – послышался до боли знакомый голос. – Извини, я…

– Ты всегда вовремя, – выдавила Вероника и открыла глаза.

Сколько времени они знакомы, и хоть бы раз он пришёл тогда, когда нужен ей, а не в момент, который мог бы стать самым эффектным.

Напротив сидел мужчина. Бог огня, Дарующий пламя Аден собственной персоной. Высокий, лет двадцати пяти на вид. Всё как всегда – взлохмаченные каштановые волосы, трёхдневная щетина. В том же чёрном деловом костюме – кажется, он не переодевался со дня прощания с павшими. Слишком красив и слишком небрежно-идеален в сравнении со своей подопечной.

– Снова кошмар? – спросил Аден и выпустил её плечо.

Вероника отмахнулась.

– Не важно.

– Важно, – возразил он. Задумчиво взглянул в глаза Вероники. – Что на этот раз?

Та покачала головой.

– Всё как прежде.

Аден всё так же смотрел на неё, и Вероника не выдержала.

– Ты и так всё слышал, если не перекрыл телепатию. Зачем ещё спрашивать?

– Затем, что я хочу услышать это от тебя, – бог огня вздохнул. – Знаешь, иногда мне кажется, что мы поменялись местами. Раньше ты терпела меня, теперь наоборот.

На мгновение Веронике стало стыдно. А ведь правда…

Они познакомились примерно полтора месяца назад. По заданию богов Вероника отправилась в Дивеево, небольшую деревню под Нижним Новгородом, чтобы уничтожить объявившегося там тёмного духа. На деле тварей оказалось около тридцати, и Вероника, скорее всего, там и погибла бы, если бы Аден вовремя не появился.

Это сейчас бог огня прощён, обласкан вниманием и братской и сестринской любовью, но тогда всё было иначе. Адена считали грешником – почти сто восемьдесят лет назад он ненадолго отлучился, и его подопечная погибла. Боги осудили любимого брата и заставили покинуть Мир грёз, о чём не преминули сообщить людям. Те приняли решение небожителей – дошло до того, что имя бога огня стало ругательством – но мироздание оставалось верным изгнаннику. Статуя Адена не исчезла из храма, и никто не мог её оттуда убрать.

Понимая, что люди не будут ему рады, бог огня назвался духом по имени Кайл. Он провёл очень много времени на земле, вдали от источника божественной энергии, и случайная стычка с тёмными духами стоила ему последних сил. Видя его состояние, зная, что «дух» был знаком с её отцом, Вероника предложила «Кайлу» скрыться в её тени и отправиться с ней в академию для Одарённых, в Новую Зеландию. Она надеялась, что Аден будет благодарен за спасение и расскажет всё об отце.

Первое время «Кайл» был очень сильно не в духе. Вероника понимала, что сто восемьдесят лет в темноте и тишине – а иначе он бы и не выжил – не даются просто так, и у «духа» не может быть сразу хорошее настроение. Но со временем поведение Адена начало выводить её из себя. Тем более, каждый новый день приносил новые проблемы – приближалась сессия, надо было готовиться, а не слушать недовольство «духа». Не выдержав, Вероника попросила Санни, лучшую ученицу академии и дочь богини любви, связать их чувства в надежде, что «Кайл» почувствует всю силу её гнева. Не тут-то было: оказалось, «дух» переживает эмоции куда тяжелее, чем она сама, и это обернулось ещё большей проблемой.

Признать свою ошибку и попросить Санни всё исправить? Ни за что. Тем более, Вероника невольно коснулась прошлого «Кайла» и не могла просто так его отпустить, ничего не узнав. А чувственная и телепатическая связь помогали иногда прощупать его вновь.

Правда, вскоре это желание растаяло без следа – «Кайл» сказал, что отец Вероники, Порождающий тьму Деланей, был тем, кто убил его. Но оговорился, что это не было полновесным убийством, а, скорее, казнью. Это  было недалеко от правды – Деланей был тем, кто увидел смерть подопечной Адена, и тем, кто первым поднял вопрос о наказании.

Но Вероника тогда не знала деталей и продолжала верить «духу». Тем более,  тому были причины – боги вздумали устроить соревнования между Одарёнными и их хранителями, и едва ли ни каждый этап она проходила с помощью «Кайла». Да и экзамен тоже, чего скрывать. Да и до этого… Порой казалось, что без «соседа» она не может и шагу ступить.

Проблем с каждым днём становилось всё больше. Вероника умудрилась рассориться с Санни во время второго этапа. Позже выяснилось, что это произошло по вине Алины, её соседки и единственной подруги – та мошенничала с самого начала при поддержке своей хранительницы, богини любви. И когда всё вскрылось, начался настоящий хаос.

Больше боги не стеснялись жульничать – они поняли, что всё можно, если осторожно. Они посетили своих чемпионов и сделали предложения, от которых нельзя отказаться. Это привело к тому, что весь день накануне финала Санни, Джереми и Вероника старательно избегали друг друга, делая вид, что всё в порядке.

Бал лицемерия закончился быстро. В пещере, где проходило последнее состязание, оказалось слишком много тёмных духов. Джереми погиб, а его хранительницу, Ведущую битву Сиири, бывшую в том числе и покровительницей академии, обвинили в преступлении. История прошла круг и замерла в исходной точке – вопрос об изгнании бога поднялся в Мире грёз во второй раз.

Правда, небожители сделали всё, чтобы обезопасить себя от такого исхода. До начала соревнований они заключили магический контракт, в соответствии с которым никого нельзя было изгнать, лишить Дара, статуса бога, Столпа и так далее. Кто-то счёл, что такое преступление выходит за рамки соревнований, а потому должно судиться вне договора; кто-то говорил, что договор есть договор, и следовать надо ему. Так и не придя к общему решению, небожители сошлись в битве на Священной земле.

Вероника наблюдала за ней издалека. За сутки до этого Деланей забрал её с острова, где проходило финальное испытание, и привёл в своё тайное убежище. Там он попытался склонить её на свою сторону, убеждал, что боги окончательно выжили из ума, и что только возвращение Создателя, отца небожителей, сможет всё исправить. А надавить на него можно только с помощью Одарённого…

Главный жрец, Элиот Кэмпбелл, одному ему известным образом призвал Создателя, и тот остановил битву. Деланей привёл Веронику на поле боя. Он приказал дочери убить Создателя. Вероника же положилась на чутьё, и оно вывело на верный путь. Она заставила Деланея назвать себя своей дочерью, и бог тьмы в тот же миг лишился Дара и бессмертия.

На глазах изумлённых людей и небожителей из тени Деланея на свободу вырвалась Дьяволица – та, кого все считали вселенским злом. Она похитила Создателя и сбежала, оставив богов сиротами, а людей – в руинах веры. Во всяком случае, так показалось Веронике – после всего, что произошло, у неё не осталось причин доверять небожителям. Всем, кроме одного.

Дарующий пламя Аден, прощённый, вновь обрёл доброе имя и вернулся в Мир грёз. Вероника провожала его с замиранием сердца, втайне боясь, что они видятся в последний раз. Зря – сосед вернулся на землю выздоровевшим, помолодевшим и таким же навязчивым, каким был в своё время Джереми.

Конечно, причин тому было несколько. Аден не мог не быть благодарным «соседке» за спасение, да и привык, наверное. Она-то уж точно забыла, каково было раньше, когда её мысли не были связаны со своевольным духом… вернее, божеством.

Но было ещё кое-что, перекрывавшее любые личные дела. Туманный мир, куда Джина забрала Создателя. По слухам, это – тёмное зеркало Мира грёз, огромное пространство, заполненное непроглядным туманом. Ориентироваться там могли только те, кто одновременно сосредотачивал в руках Дары света и теней, а Вероника осталась последней во всём мироздании, кому подчинялась тьма. И потому именно ей предстояло спуститься туда в поисках похищенного Создателя.

Всё по справедливости. Лишила вселенную бога тьмы – расплачивайся. И плевать, что это был единственный выход. Чтобы никто не умер…

Бог тьмы не только повелевал тенями, но и управлял миром мёртвых. Оставшись без контроля, души могли сорваться в любой момент. Деланей не уставал напоминать об этом при каждой встрече и советовал не затягивать с тренировками, но Вероника не была к этому готова.

Слишком сложно было встречаться ночами с богом тьмы, убивающим её лучшего друга, а днём – с отцом, желающим ей добра. Это сводило с ума. Неудивительно, что у неё не хватало сил улыбаться. Особенно Адену, который должен был понимать её состояние как никто другой. Рядом с ним хотелось не натягивать фальшивое счастье на лицо, а быть настоящей, искренней, пусть и вечно недовольной.

– Потерпи, – буркнула Вероника и опустила взгляд. – Я же терпела.

Аден покачал головой. Несколько долгих мгновений всматривался в её лицо. Веронике отчаянно хотелось растянуться и демонстративно отвернуться к стенке, но бог огня занимал половину кровати. А для того, чтобы сбросить на пол небожителя, пусть и настолько знакомого, настроение было недостаточно плохим.

Кажется, сегодня был совсем не её день… верней, ночь.

– Ты не сможешь вечно избегать встречи с отцом, – заговорил Аден. – Время идёт. Со дня на день в мире мёртвых начнётся бунт, и тогда…

– Да слышала я уже эту песню! – вспыхнула Вероника и с силой потянула одеяло на себя. Аден не шелохнулся. – Я встречусь с ним, ясно?

– Когда?

Вероника снова дёрнула одеяло. Без толку.

– А когда нужно?

– Завтра.

Зараза. Если пообещает сейчас – придётся выполнять. Вероника выдохнула. Надо решаться – Аден прав, вечно бегать невозможно. Тем более, Деланей старался идти навстречу, исполнять роль заботливого отца. Пора бы сделать шаг в его сторону.

Она натянула одеяло. Аден сохранял невозмутимость.

– Хорошо, – выдохнула Вероника. – Одеяло отдашь?

Бог огня кивнул и резко встал. Вероника не успела среагировать и опрокинулась на кровать.

– Спокойной ночи, – фыркнул Аден.

Вероника схватила подушку, развернулась и от души размахнулась.

Кровать перед ней была пуста.

Раздражение схлынуло, оставив за собой такую же пустоту в душе. Хочется или нет, но Вероника обрела отца. Да, спустя семнадцать лет, да, в лице незнакомца, которого не знал никто, кроме Джины. Что поделать. Желания не всегда исполняются так, как нам хочется, но, зараза, исполняются же? А дарёному коню, как известно…

Вероника бросила подушку в изголовье и растянулась на кровати. Бездумно уставилась в потолок.

Следующие семнадцать лет, загадывая желания на день рождения при свечах, она будет задумывать гору ванильного мороженого. Это вроде нельзя превратно истолковать…

 ***

Мир грёз изменился. Да, прошло сто восемьдесят лет, да, долгие годы отсутствия не так легко восполнить. Можно придумать ещё десяток похожих отговорок, но суть не изменится – для Адена это место больше не было домом.

Всё началось в тот день, когда Сиири проводила его сюда после битвы.

Человеческий мир растаял и собрался из пыли Миром грёз. Аден наконец-то возвращался домой, и мечтал запомнить каждое мгновение этого дня. Реальность отличалась от мечты примерно так же, как Дар огня отличался от Дара тьмы.

Пышная обстановка, напоминавшая Букингемский дворец, уступила место новым осколкам и обломкам человеческой жизни. Аден видел такие в фильмах: танцпол модного ночного клуба, стол для бильярда, над которым низко нависала блестящая металлическая рама с лампами, стол для карточных игр, американский бар… Некоторые братья и сёстры обустроили личные комнаты – из одного дверного проёма виднелись обои кричаще-розового цвета, через другой можно было рассмотреть игровую приставку на полу перед огромной плазмой. Настоящий авангард… или постмодернизм… или как там называется полная безвкусица у людей?

Привычных деталей осталось немного. Хрустальный шар в два человеческих роста высотой по-прежнему стоял в центре зала. Молочная дымка устилала пол и потолок, и оттого казалось, что зал парит в облаках. Свободные от божественного вмешательства стены занавешивала воздушная красная ткань. Постаравшись, Аден сумел отыскать взглядом и библиотеку Ведущей битву – три книжных шкафа были задвинуты в дальний угол, и рядом с ними стояло кресло слишком яркого синего цвета. А ещё дверь в мир людей привычно скрипела, как будто за сто восемьдесят лет не отыскалось никого, кто мог бы смазать петли.

Братья и сёстры тоже были другими. Вычурные наряды сменились современными деловыми костюмами. Настолько непривычно было это видеть, что Адену на миг показалось, что он ошибся дверью, хотя других дверей не существовало. Только Сиири, надевшая чёрный спортивный костюм, была его мостиком через пропасть непонимания – во всех смыслах.

Богиня войны тоже изменилась. Нет, не внешне – стройная, спортивная фигура, волна русых волос до талии и маленький острый носик остались прежними. Наверное, что-то сломалось внутри – во взгляде огромных зелёных глаз затаилась незнакомая Адену покорность. И Ведущая битву, грозная богиня войны, выступавшая когда-то впереди человеческого воинства, растаяла в этой покорности, как льдинка в лучах весеннего солнца. Знакомая незнакомка, как и все, кто был здесь.

Сиири взяла его под руку и провела к остальным. Она что-то говорила о том, что раскаивается, и её щёки пылали как пламя Адена. К ней присоединился Воздающий свет Фалберт, затем Благословляющая воду Линн, ещё кто-то… Бог огня уверял, что в этом нет необходимости, что он всё понимает, даже говорил, что заслужил наказание, но всё без толку. Все считали своим долгом извиниться и пообещать, что это не повторится впредь ни с кем. Вереница чужих лиц смешалась в одну бесконечную полосу, и Аден машинально кивал, соглашался, пожимал руку, что-то невнятно отвечал и, кажется, даже с кем-то обнимался. Всё это тонуло в безграничной пустоте, воцарившейся в душе много лет назад. Что-то похожее испытывала Ника, когда впервые встретилась с Деланеем. Это было по-своему забавно – не впервые их чувства оказывались разделёнными на двоих.

Только в пустоту Ники кануло семнадцать лет, а в его личную – почти сто восемьдесят. И даже если вспомнить, как отличается время бога от времени человека, это всё равно было чересчур – и по времени, и по утерянным связям.

Адену пришлось провести в Мире грёз двое суток, чтобы восстановить силы. Магический контракт с Никой скорее сделал хуже, чем помог – ни одна душа не обладала силой, способной напитать божество в полной мере. Но и жаловаться не следовало – она забрала его из тьмы к свету, дала надежду на будущее, надежду на искупление.

Прекрасное слово – искупление. Оно как нельзя лучше описывало, кем стала маленькая рыжеволосая девица, не умеющая пользоваться Даром, наивная, перепуганная, зажатая до невозможности… Аден никогда не связывался с такими, как она. Его интересовали утончённые, женственные девушки, напоминавшие цветы. А здесь…

А здесь – одно сплошное приключение. И разговоры, и вечные проблемы, в которые они влипали вместе благодаря ей одной. Ника не могла быть цветком, но напоминала Адену огонь его Дара. Живой, яркий, наполняющий теплом.

Для бога, по чьей вине умерла сильная, талантливая подопечная, возможность спасти новую стала искуплением. Бог, раз и навсегда потерявший дом в небесах, нашёл своё место на земле. И потому две суток без Ники показались Адену невыносимыми, возможность восстановить силы в Мире грёз – ненужной зависимостью, а молочная дымка на полу – бессмысленной роскошью. Твёрдая земля под ногами куда привычней.

Может, за этим скрывалось что-то большее, чем привязанность к новой подопечной, но Адену нравилось то объяснение, что он нашёл. Оно давало ясную цель – оберегать и защищать Нику, чего бы это ни стоило. Пусть даже придётся спуститься в Туманный мир – плевать. Жизнь за жизнь – оно того стоит.

Жаль только, среди братьев и сестёр вряд ли найдётся тот, кто поймёт его в полной мере. Что возвращало к мысли о том, что дома здесь не найти, сколько времени ни пройдёт. Десять ли дней, как сейчас, двадцать, сто, тысяча… Что есть время в руках бессмертного – песок на берегу океана? Можно вечность просеивать его сквозь пальцы, и от этого мало что изменится. Во всяком случае, песок точно останется песком.

Бог огня рассеянно смотрел в Видящий кристалл – огромный хрустальный шар, стоявший в центре Главного зала. В нём отражалась нескладная рыжеволосая девчонка, мирно спящая в своей постели. На правой щеке виднелся шрам, похожий на царапины, оставленные кошачьими когтями. Такая маленькая – на вид больше четырнадцати не дашь, хотя через пару месяцев ей исполнится восемнадцать – но на удивление сильная духом. Она прошла через многое, порой балансировала на грани безумия и здравого смысла, и всё равно смогла остаться собой. Вот с кого богам не помешало бы брать пример.

Богам вообще стоило бы почаще присматриваться к людям.

– Ты в порядке? – встревоженный голос Сиири врезался в мысли раскалённым ножом. Аден посмотрел на богиню войны. Она стояла рядом, плечом к плечу, и ткань спортивного костюма красиво переливалась в мягком сиянии хрустального шара.

– Нет, – бог огня покачал головой.

Ведущая битву оглянулась по сторонам. Главный зал пустовал – в последнее время боги предпочитали больше времени проводить с людьми. Только Проводящий время и Воздающий свет о чём-то перешёптывались в дальнем углу зала.

– Я смотрю, вы подружились? – тихо спросила Сиири и кивнула в сторону хрустального шара.

– Есть немного, – Аден невольно улыбнулся. – Когда твои чувства и мысли связаны с кем-то, приходится уживаться, хочешь ты этого или нет.

Сиири кивнула. Невидящий взгляд богини войны устремился на хрустальный шар. На Веронику.

– Если вы так сдружились, что ты не боишься спускаться за ней в Туманный мир… – протянула богиня войны. – Я должна кое о чём тебе рассказать.

Аден кивнул. Сиири украдкой оглянулась по сторонам. Приложив палец к губам, она протянула богу огня книгу, которую до этого момента прятала за спиной. Аден взглянул на обложку. «Сказание о боге-человеке».

– И? – он непонимающе посмотрел на богиню войны.

– Я очень много думала об этом, – Сиири опустила взгляд. Её голос дрожал. – «Явится бог-человек в тот момент, когда людям нечему будет учиться у детей Созидателя, а детям сиим нечего будет предложить людям. Нарушится понимание, и хрупкий мир расколет острие войны». Ведь именно это сейчас и происходит, правда?

– Уже произошло.

Ведущая битву кивнула.

– Да, конечно. Знаешь, я просто подумала… Наверное, это безумие, но всё же… Что, если это она?

Сиири вновь взглянула в кристалл, и Аден невольно сделал то же. Вероника мирно спала и не подозревала, что в Мире грёз говорят о ней. Да ещё и вот так…

И правда, звучало безумно.

– «Мудрость сия не божественная и не принадлежит мирозданию по природе своей; мудрость сия есть порождение умов и сердец человеческих», – процитировал Аден. Сиири изумлённо взглянула на него. Бог огня усмехнулся. – Не ты одна зачитывалась этой книжкой в последнее время. Я вспомнил об этом, как только зашла речь о Туманном мире.

– Да, наверное, – Ведущая битву рассеянно взглянула на обложку книги. – Хочешь сказать, «не божественная» означает «не порождённая богом»?

Аден зажмурился на мгновение. Признаться в этом было непросто.

– Я хочу в это верить, – сказал он. – Сама знаешь, как туманны Сказания.

– Но почему? Разве это не высшая честь, которую можно было бы оказать человеку? Стать божеством, обрести бессмертие…

– Не знаю, – ответил Дарующий пламя и вновь взглянул в кристалл. Говорить правду он не хотел даже самому себе. – Сколько испытаний должен вынести этот человек? Ты помнишь? Испытание веры, испытание силы… Он должен отказаться от того, что ему дороже всего, в конце концов!

Голос предательски дрогнул на последних словах. Бог огня отвернулся.

И нет бы заткнуться вовремя…

Сиири несколько мгновений помолчала. Подняла руку и нерешительно коснулась плеча Адена.

– Я понимаю, – прошептала она. – Но не нам решать.

– Не нам, – эхом отозвался Дарующий пламя. – И не в моих силах что-то изменить, если ты окажешься права. Но верить я могу.

– Пожалуй, это всё, что нам осталось, – богиня войны невольно сжала плечо Адена так, что он дёрнулся. – Извини. Береги её… пока можешь.

Дарующий пламя коснулся пальцев Сиири.

– Буду беречь, – пообещал он.

В глубине душе колыхался страх, но бог огня старался не обращать на него внимания. Он нужен Нике, своему шансу на искупление. Он не имеет права бояться того, что и вовсе может не сбыться.

Они ещё долго стояли вот так, не говоря ни слова, и молочная дымка мерно кружила у их ног. Ведущая битву не знала, о чём думал бог огня, и спрашивать не хотела. Как и вообще говорить о чём-либо – они и так подняли тяжёлую для него тему.

Так трогательно было наблюдать за тем, как сближаются божество и человек. Не из похоти, страсти или эгоизма, но из светлого и доброго чувства. Разрушать очарование момента не хотелось.

А новости были. В мире мёртвых с поводка сорвались души. Пока они только бесцельно бродили по своей обители, иногда заходили друг к другу в гости. Ничего такого, казалось бы – обычное поведение людей.

Если не считать того, что больше всего «гостей» принимала бывшая подопечная Адена, Джейн Филдс. Та, из-за смерти которой он был изгнан из Мира грёз.

Пока все безобидно. Ещё слишком рано волноваться, говорила себе Сиири. Не буду пока его беспокоить. Тем более такими новостями…

Глава II

Площадки, на которых сдавали экзамен на знание Дара, потрепало не так, как остальной город. Там битва пронеслась поверхностно, здесь же она планомерно уничтожила кусок мироздания. Из двух спортивных площадок, трёх ангаров и административного здания уцелел один ангар, в котором воссоздали лес за чертой города. Возле него даже невысокие папоротники остались невредимыми. По левую руку, в метре от стены начиналась полоса чёрной, как с картинки о плодородной почве земли. И пахло здесь по-особому – наверное, такой аромат должно источать свежевспаханное поле.

Огромный ангар, выкрашенный серой краской, сегодня сравнился цветом с хмурым небом над головой. Вероника фыркнула про себя – когда она была здесь в прошлый раз, как раз думала о том, что на этом острове у небес есть миллион оттенков серого. Видимо, на этот раз мироздание решило окраситься в безрадостный цвет полностью.

Деланей гремел ключами возле двери. Подтянутый, крепкий, одетый в синий спортивный костюм, он был совсем не похож на того бога тьмы, что Вероника видела во сне. Это – единственное, что заставляло поверить в то, что происходящее – реальность. Настоящий, живой, смертный отец в противовес идеальному одержимому.

Забавно – они выбрали сегодня спортивные костюмы одинакового цвета. Даже одного оттенка – того самого, который давало свечение глаз, когда применяли Дар богов. Как протест против безрадостной серости мироздания…

– Уверен, что сумеешь справиться с пультом управления? – спросил Аден, прислонившись к металлической стене возле двери.

– Нет, – отозвался Деланей, не отрывая взгляда от огромного амбарного замка. Связка из пары десятков ключей в очередной раз звякнула. – Я надеялся, вы мне поможете.

Похоже, бывший бог тьмы не мог разобраться даже с замком. Вероника глубоко вздохнула и шагнула к ангару.

– Нужна помощь?

Деланей кивнул и протянул ей связку.

– Не откажусь.

Аден хмуро наблюдал за тем, как Вероника перебирала ключи и искала подходящий. Наверняка нарочно не вмешивался, чтоб позволить отцу и дочери самим наладить контакт. Интересно, а каково ему было бы, если бы его насильно сталкивали с кем-нибудь носом?

Нужный ключ нашёлся.

Щелчок.

– Готово.

Замок раскрылся, и Вероника едва успела подставить руки, чтобы эта махина не грохнулась на землю. Передала его Деланею. Тот взглянул на неё с благодарностью.

– Спасибо. Как вы всё это умудряетесь знать, ума не приложу.

– Пустяки, – пробормотала Вероника и с силой потянула тяжёлую дверь на себя.

Послышался противный скрип. Из темноты огромного помещения волнами хлынули терпкие лесные ароматы.

– Кажется, я никогда не привыкну к вашей жизни, – Деланей улыбнулся.

– Всё наладится, приятель, я тоже не сразу привык ко всему, – Аден хлопнул его по плечу.

Как всё это сладко, аж хочется лимоном закусить. Не дожидаясь, когда они обернутся к ней, Вероника шагнула в темноту ангара. Сделала пару шагов вперёд и замерла на месте. Зараза. Она понятия не имела, куда дальше.

Помещение залил холодный голубой свет люминесцентных ламп. Неестественно зелёные листья деревьев и папоротников в нём казались неживыми, словно созданными из воска или пластмассы. Из умирающего мира в мёртвый за один шаг…

– К пульту управления можно добраться только снаружи, – заговорил Деланей. Вероника обернулась и взглянула на него – бывший бог тьмы выглядел смущённым. – Мне бы хотелось остаться и наблюдать здесь, только… лучше не рисковать.

Ну конечно. Для того, кто только что лишился бессмертия, наверное, даже учебный дух покажется смертельно опасным.

Вероника кивнула.

– Всё в порядке. Я понимаю.

Деланей оглянулся на Адена.

– Где будешь ты?

– Как обычно, наверное, – бог огня пожал плечами.

– Как обычно не получится, – отрезал Деланей. – Судя по тому, что я о тебе слышал, тебя вечно тянет геройствовать. Это не тот случай, мне надо проверить её навыки.

Вероника вспыхнула. Чувство вины за то, что Аден чаще вступал в бой, чем она сама, терзало её едва ли ни с первой встречи. Лишние подтверждения не требовались.

– Извини, никак не могу избавиться от своей маленькой страсти к вытягиванию бедовых девиц из опасности, – беззаботно отозвался бог огня и подмигнул Веронике.

Она опустила взгляд. Шутки шутками… Понимание, что она совсем не владеет своим Даром – умение принять хранителя в тень не в счёт – выросло над ней высотным зданием, грозясь в любой момент обрушиться на плечи.

Собралась в Туманный мир, где, по слухам, рождаются тёмные духи…

– Не в этот раз, – твёрдо сказал Деланей. – Держи себя в руках.

– Тогда присмотрю за вами из Мира грёз, – Аден пожал плечами. Взглянул на Веронику. – Мы пойдём, разберёмся с пультом, а ты пока готовься.

Она кивнула и отвернулась.

Сердце колотилось так, будто собиралось вот-вот выпрыгнуть. Надо успокоиться. Подумаешь, тренировка на знание Дара. В первый раз, что ли…

Вероника потянулась к карману, достала небольшой чёрный смартфон и спутанные наушники. Попыталась распутать, но ничего не выходило, пальцы дрожали.

За спиной тяжело скрипнула дверь.

Вот и всё. Ещё минута-две до начала, потом минута-две позора – и на свободу с чистой совестью. Кстати, если опозориться – может, боги поймут, что она ни на что не способна и оставят в покое?

Секунды ожидания тянулись мучительно долго. Тонкие чёрные проводки не хотели распутываться. Вероника уже была готова выругаться во весь голос, но в последний момент ей всё же удалось совладать с собой. Она вставила наушник в левое ухо и не глядя включила плеер на смартфоне. Послышались первые ноты композиции, затем – первые слова.

«Сегодня мне так одиноко, эта печаль овладела мной. Не оставляй меня здесь, в холоде, я никогда не хотел, чтобы было так холодно…»[1]

«Падаю в темноту»[2]. Прекрасная песня для прекрасного дня.

Вероника поёжилась. Здесь тоже было холодно, как в комнате общежития ночью. Кажется, тепло ушло из мироздания вместе с несносным соседом. И с соседками по комнате…

Страх птицей взмыл ввысь с глубин души.

Ты остаёшься одна, назойливо билась мысль. Впервые по-настоящему одна. Без помощников, без прикрытия, без друзей за спиной. Вот и узнаем, чего стоишь…

Протяжный гудок, похожий на пароходный, заполонил помещение. Вероника вздрогнула. Зажмурилась, резко выдохнула. Убрала наушник и телефон в карман.

Вот и узнаем.

Она шагнула вперёд.

Тонкий запах озона постепенно наполнял помещение, перекрывая терпкие лесные ароматы.

Вероника направилась по прямой. Привычно выглядывала корни под ногами. Поднимала взгляд, оглядывалась по сторонам, снова смотрела под ноги.

Шаг. Ещё один. Духи что-то не торопятся.

Краем глаза она уловила шевеление листьев папоротника.

Прислушалась к чутью.

Тишина.

Страх снова поднял голову. Единственное оружие, которое действительно работало в руках Вероники – чутьё Одарённого – отказало. Только не это…

Крошечная тень бесшумно шмыгнула под ноги.

Вероника отскочила в сторону. Глаза осветились синим – она обратилась к теням ангара. Они отзывались неохотно, словно впервые в жизни собрались взбунтоваться. Одна шептала, что духов несколько, другая – что он один, несколько предпочли отмолчаться.

Да что же такое-то?!

Короткая вспышка боли крапивой обожгла лодыжки.

Вероника посмотрела вниз, оглянулась – никого.

«Что происходит?» – послышался встревоженный голос Адена.

Сознание ухватилось за него как за спасительную соломинку. Вероника застыла на месте.

«Не знаю. Чутьё отключилось. Мне страшно».

«Это что, повод стоять на месте? Двигайся!»

Вероника шагнула вперёд. Споткнулась, но восстановила равновесие.

«Да что же это…»

«Сзади!»

Стрела боли пронзила грудь навылет. Ещё раз, на два пальца ниже. Снова, на сантиметр правее.

Звуки окружающего мира заглушил странный звон, похожий на белый шум. Глаза застилала пелена, отчего казалось, что в комнате клубится густой туман. Не понимая, что делает, Вероника опустилась на колени. Всё тело сковало оцепенение, ни вздохнуть, ни пошевелиться. Как будто кто-то вколол новокаин, и теперь мерзкое обезболивающее разливалось по венам, заглушая всё – чувства, мысли, понимание происходящего…

Сквозь туман бесшумно проступали тени. Огромный чёрный зверь с кошачьей грацией бесшумно шёл навстречу. Короткая шерсть, широкая морда с усами и горящими красным глаза – похоже на тигра, излюбленную форму духов. Возле зверя вышагивало с десяток миниатюрных копий. Трава под их лапами не приминалась. Вожак-отец ведёт свою стаю за добычей…

Запах озона стал невыносимым, воздух словно загустел. Тигрята окружали. Два десятка красных точек неотрывно следили за Вероникой, будто это было нужно. Не было сил и желания сопротивляться, хотелось позволить крошечным коготкам впиться в тело, отдать его на растерзание клыкам большого тигра.

Духи разошлись по кругу на расстоянии полуметра и замерли.

Большой тигр шагнул вперёд. Застыл на мгновение. Вновь шагнул. Как будто знал, что можно не торопиться.

Снова застыл. На этот раз дольше, безразлично отметила Вероника.

Что-то изменилось, и она с трудом понимала, что именно.

Туман отступал. Медленно, волнами накатывало приятное тепло. Вероника зажмурилась. Было в этом что-то знакомое, даже родное.

Тёплый воздух ласково льнул к телу, вымывая оцепенение. Становилось легче дышать. Постепенно наружу проступало понимание – она не справилась. Пустяковый дух… ну, как пустяковый – гештальт, который мог разделяться на сколько угодно частей, и уничтожать надо все кусочки паззла разом – но знакомый. Могла справиться, если бы постаралась. Если бы вспомнила, как встречалась с ним раньше. Как с ним бороться.

Если бы…

Запах озона развеялся, воздух снова стал лёгким. Потянуло лесными ароматами.

Рука крепко сжала левое плечо. От грубого прикосновения по телу разлился жар. Знакомый жест. Кое-кто не меняется, даже возносясь с земли на небеса.

– Что с тобой творится? – требовательно спросил Аден.

Отвечать не хотелось, и Вероника пожала плечами.

Тепло растаяло в воздухе вместе с прикосновением. Бог огня обошёл Веронику и остановился перед ней. Опустился на корточки. Потянуло тонким запахом костра. Аден постарался посмотреть в глаза, но Вероника отвела взгляд в сторону.

– Мне это не нравится, – процедил бог огня. – Надо было сразу сказать, что ты сегодня не в состоянии, или что там у тебя.

– Я думала, что справлюсь, – буркнула Вероника.

– Я как-то слышал от тебя фразу про то, что кто-то много думал, и это не принесло ему пользы…

Вероника уже хотела пересказать крылатую фразу про индюка, но не успела – дверь в ангар тяжело скрипнула, и на пороге появился Деланей. Он рассеянно смотрел перед собой, что-то бормотал под нос. Казалось, он не заметил, что подошёл к приятелю и дочери.

Бог огня поднялся на ноги, протянул руку Веронике. Она встала с его помощью и обернулась к Деланею.

– Всё в порядке? – громко спросил Аден.

Бывший бог тьмы вздрогнул и посмотрел на Веронику.

– Я… – он покачал головой. – Нет, я всё понимаю. Когда отца нет рядом, это тяжело, это травма и так далее… Но не знать Дар настолько? Даже не пользоваться чутьём? Непостижимо.

– Я…

Вероника уже собиралась возразить, но подходящие слова не находились. Зараза. А что тут скажешь? Не справилась с ерундовой задачей. Вот и посмотрели, чего стоит.

– Деланей прав, – добавил Аден. – Для героя такое недопустимо.

– Ты бы хоть помалкивал, – в отчаянии отозвалась Вероника. – Сам же знаешь, каково мне было!

– Знаю, – кивнул он. – Но мне казалось, ты справляешься чуточку лучше. Я сам виноват, влезал вперёд, не позволял тебе учиться.

Происходящее казалось кошмаром. Наверное, она ещё не проснулась, подумала Вероника. Наверное, надо ущипнуть себя, или как там обычно возвращаются к реальности…

– Может, ещё раз? – Аден обернулся к Деланею. – Я больше не буду встревать, может, адреналин поможет…

Бывший бог тьмы покачал головой. Провёл рукой по волосам, взлохматив их – жест точь-в-точь как у Вероники, будто нарочно копировал.

– Нет, смысла нет. Лучше попробовать что-то попроще для начала. – Он помолчал немного, затем махнул рукой. – Я не знаю, что может быть проще. Слушать чутьё, обращаться к теням… это даже не начальный, это нулевой уровень, чтобы ни говорили в академии.

– Ты уже и учебники успел полистать?..

Вероника уже не слушала. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, она развернулась и зашагала к выходу. Голоса Адена и Деланея слышались за спиной, но она старательно не обращала внимания.

Вот так просто опускают с небес на землю. Полтора месяца назад её называли лучшей студенткой, по словам преподавателей – заслуженно. Сто баллов за знание Дара тоже… Она же на соревнования попала только из-за этого! Получается, её там не должно было быть. И по справедливости, и вообще…

«Ника?» – послышался голос Адена.

«Отстань, – мысленно отмахнулась она. – Я хочу побыть одна».

«Ладно, только…»

«Просто отстань».

Мысли путались. Вероника сама не понимала, чего хочет, куда идёт. Она толкнула дверь и встретилась нос к носу с миловидной русоволосой девчонкой лет пятнадцати на вид. Та от неожиданности села на землю и растерянно уставилась на бывшую подругу.

Алина. Отлично. Её ещё не хватало.

– Извини, – пробормотала бывшая подруга и потёрла лоб.

На рукаве белой клетчатой рубашки Алины красовалось серо-коричневое пятно, светлые джины в брызгах – похоже, села в грязь. А нечего подслушивать… или чем она тут занималась, злорадно подумала Вероника.

– Тебе тут что надо? – буркнула она.

– Какая разница, – Алина отвела взгляд в сторону. – Может, волнуюсь за тебя?

– Раньше надо было волноваться, когда мошенничала, – отрезала Вероника.

Негодование бурлило внутри. Хотелось высказать всё, что накопилось за всё это время, но если задержаться, Аден и Деланей её найдут. Поколебавшись пару мгновений, Вероника шагнула вперёд и направилась к общежитиям.

Разбитый асфальт перетекал в целый. Аккуратно постриженный газон возле площадок сменился буйной травой вдоль дороги к академии. Вероника остановилась на мгновение, пнула лежавший у ног камушек. Зашагала дальше.

Зараза. Чем дальше, тем хуже. И неизвестно теперь, чем вообще всё кончится – раз не осилила простого гештальта, о каком Туманном мире можно говорить?

Послышался раздражающий звонок напоминалки. Вероника достала смартфон из кармана, отключила звук и машинально взглянула на часы в углу экрана.

Отлично. До собрания по поводу произошедшего на соревнованиях и после них осталось всего полчаса. Только и хватит времени, чтобы переодеться и дойти до мэрии.День ещё не начался толком, а закон Мёрфи[3] уже в действии.

***

 «… По слухам, в Шаан’Далор или Туманный мир изгонялись существа Первозданные – созданные Дьяволицей тёмные духи и младшие боги, восставшие против Мира грёз. Бессмертные, обладающие безграничным запасом энергии, они были способны противостоять и Одарённым, и Небожителям, и грозили свергнуть их с небес…»

Элиот приподнял очки на лоб и устало потёр глаза. Как назло, текст в книге был напечатан мелкими буквами – прекрасное дополнение к тяжёлому, витиеватому языку.

Самое то после бессонной ночи.

Элиот встал со стула, потянулся. Затёкшие мышцы отозвались ноющей болью. Надо сходить в спортзал, что ли. Встряхнуться. А то так недолго превратиться в статую застывшего над книгой главного жреца. Но уходить не хотелось – уже привык. Будто дома.

Стены выкрашены уютным бежевым цветом – приятное отличие от классического белого во всех административных зданиях Санктума. Сквозь стекло на пол, заваленный томами, льётся солнечный свет, и пылинки, поднятые Элиотом, свободно витают в воздухе. Всё пространство заставлено стеллажами, туго забитыми книгами. Художественная литература, учебная, труды по философии, естественным наукам, гуманитарным… Элиот лично отбирал всё, как строгий цензор решал, что пойдёт на полки библиотеки, а что – на склад. И ни разу не ошибся – редкая книга задерживалась здесь дольше, чем на полгода. А складские ни разу не требовались.

Пора бы признать уже, что никто не оставит его в тылу, покинуть это место и начать тренироваться. Но нет. Элиот упрямо продолжал закапываться в предания и дневниковые записи героев прошлого, как будто мог спрятаться от происходящего за стопками книг. Результаты, конечно, были – теперь он знал столько о Туманном мире, сколько не знали боги. Однако чем больше томов откладывалось на пол как бесполезные, тем больше Элиот понимал, что не отвертится.

Не так давно ему пришлось пообещать, что он спустится в Туманный мир. Сначала об этом попросила дух-хранитель, Эрика; затем потребовала Ведущая битву, хранительница академии, а теперь ещё и одна из Столпов. И хотя боги потеряли доверие своих подопечных, первый закон Санктума никто не отменял. «Истреблять тьму, оберегать свет, следовать воле богов» – так он звучал, и так звучала суть людей, обладающих Даром. Или проклятьем. Сложно называть Даром то, что возлагает на тебя неподъёмное бремя.

Элиот не понимал, зачем богиня войны заставила его идти в Туманный мир. Он не умел сражаться, потому что упорно проваливал боевые искусства во времена студенчества и из-за этого даже не получил статус героя. Его Дар – умение призывать двенадцать духов-хранителей, обладающих знаниями, наверное, обо всём на свете – бесполезен там, где рождаются тёмные духи. Кто-то сказал, что в бою нужна не только сила, но и разум. Элиот считал иначе, но эти слова стали прекрасной причиной, по которой можно было сбежать в библиотеку. Жаль, тут нельзя спрятаться насовсем – помещение слишком маленькое. Найдут за минуту.

Элиот глубоко вздохнул и отложил в сторону увесистый том. Здесь, в дальнем углу библиотеки, кажется, что время остановилось. Что нет Джины – вселенского зла, похитившего Создателя. Что прежняя жизнь не разрушилась вместе с половиной города от Даров, использованных людьми и богами друг против друга. Он готов был провести вечность здесь, среди простых стеллажей, заставленных пыльными томами, но у вечности, похоже, были другие планы.

В другом конце библиотеки послышался грохот, словно кто-то уронил на пол стопку книг. В воздух взвилась волна пыли. Элиот мысленно выругался. Вошедший направлялся к нему – тяжёлые тома были специально составлены так, чтобы предупредить о появлении незваных гостей.

– Je sais que tu es là[4], Элиот, – послышался до боли знакомый женский голос. Хоуп Харви, в академии известная как Санни[5]. Похоже, солнце решило заглянуть в дальний уголок библиотеки. – Хватит прятаться от всего мира.

– Ни от кого я не прячусь, – пробурчал жрец. Придётся выбираться, эта девица ни за что не оставит его в покое.

– А я слышала, что ты отсюда не вылезаешь, – из-за стеллажа с книгами показалась девушка в слишком лёгком для осеннего утра зелёном платье. – Готова поспорить, ты бы здесь ночевал, если бы руководство позволяло.

Наверное, со стороны Санни и Элиот могли бы показаться братом и сестрой. Оба блондины с голубыми глазами, в чём-то даже похожи – высокие, стройные. Только Санни была настоящей красавицей – без сомнения, гены богини любви сыграли свою роль – а Элиот считал себя непримечательным, обычным парнем. Ещё и очки носил, а не линзы – ему казалось, что так он выглядит хоть немного старше. Не на двадцать два, а хотя бы на двадцать пять.

Элиот был наблюдателем в состязаниях героев и их хранителей, Санни – одной из чемпионов. За время соревнований все они успели подружиться, но эта девушка была отдельной статьёй. Когда погиб Джереми, а Вероника ушла с Деланеем, Санни осталась рядом, несмотря ни на что. Более того – она отправилась вслед за Элиотом, когда духи-хранители поняли, что так просто не смогут найти Создателя и привести в Санктум. Им пришлось больше суток путешествовать по всему земному шару. Токио, Манила, Коломбо, Саранск, Бандар-Сери-Бегаван и ещё два десятка городов, в которых они побывали по несколько минут благодаря способностям духов. Такие вещи сближают.

А такие, как спуск в мир, где рождается тьма – разъединяют.

Санни подошла вплотную и сощурилась.

– Элиот… Ты давно в последний раз брился? – спросила она.

Жрец машинально провёл рукой по щеке. Колкая щетина неприятно щекотала кожу. Ну и ну. И правда засиделся…

– Недавно, – буркнул он и опустил взгляд.

На полу, возле зелёных туфелек бывшей королевы школы, лежала раскрытая книга, вывалившаяся из стопки-ловушки. Элиот машинально пробежал взглядом по строчкам.

– Что-то не похоже, – в голосе красавицы проскользнуло беспокойство. – Если я чем-нибудь могу помочь…

Главный жрец уже не слушал. Кажется, ему только что удалось найти что-то стоящее.

«Свет без тьмы существовать не может, как тьма не может существовать без света. Говорят, что Хаос Шаан’Далор преступил всевышний закон, разделив созидание и разрушение. Свет породил Мир грёз и Старшего бога, Тьма породила Туманный мир и Дьяволицу. И лишь воссоздание законных нитей связи сможет вернуть мирозданию равновесие и покой».

– Элиот? – послышался над ухом голос Санни. Что-то ощутимо толкнуло в плечо. – Ты меня слушаешь?

– Я тебя слышу, – машинально отозвался жрец, опустился на колени перед книгой и взял её в руки. – Шаан’Далор – это же название Туманного мира, разве нет?

– Je ne sais pas[6], – Санни покачала головой. – Ты у нас эксперт в этом вопросе.

Элиот провёл кончиками пальцев по строкам. Конечно, он не мог помнить вообще все книги в библиотеке, но такую бы точно не пропустил. Особенно сейчас и особенно в стопку-ловушку.

Напрочь позабыв о Санни, жрец жадно впитывал следующие за необычным абзацем строки, но там не было ничего полезного. Только какой-то невнятный рецепт, больше похожий на сказочный – лунная капля, перо облака, крепкая связь… Таких ингредиентов не существовало в природе. Элиот вернулся к началу страницы и перелистнул назад. Пространные размышления о природе тьмы и света, а так же первозданного Хаоса, который породил всё остальное. Снова ничего полезного. Пару раз на страницу мелькало слово «Шаан’Далор». В книгах оно упоминалось как другое название Туманного мира, но здесь, похоже, в него вкладывался иной смысл.

– D'accord, j'en ai assez vu[7], – голос Санни ворвался в сознание Элиота раскалённым металлом. Что-то с силой рвануло книгу из рук, и он не успел отреагировать. – Ты немедленно идёшь и приводишь себя в порядок, затем мы вместе идём на собрание. Там я тебе её верну.

Элиот вскочил на ноги. Волна возмущения окатила его с головой.

– Нет, я должен дочитать! Там…

– Там нет ничего такого, что могло бы быть важнее собрания, – Санни демонстративно сунула книгу в большую чёрную сумку на плече. – Пойдём. J'ai besoin de toi ici[8].

Её голос дрогнул.

Элиот покачал головой, отгоняя наваждение. В книге были ответы, он знал это, но Санни ни за что теперь не отдаст её просто так. Похоже, придётся идти.

– Ладно, – проворчал он и протянул руку. Первая красавица нерешительно взялась за его ладонь. – Отдашь у входа. Я не буду выслушивать всю эту ерунду, о которой они там будут говорить.

– Хорошо, – кивнула Санни и шагнула вперёд, увлекая Элиота за собой. Он с сожалением оглянулся на уютные стопки книг, которыми успел окружить себя за эту неделю. На мгновение мелькнуло безумное желание попрощаться с ними.

Жестокий новый мир уже ждал их.

***

Санктум становился прежним. Постепенно восстанавливался, как раненый боец, вернувшийся с фронта. Приезжали жители, бежавшие от битвы. Отстраивались разрушенные дома, восстанавливались улицы. Повсюду слышались дробные перестуки молотков, повизгивания и поскрипывания пил. В воздухе ощущались запахи пыли, цемента, терпкие древесные ароматы.

Люди и боги работали плечом к плечу, не обращая внимания на противный мелкий дождь. На первый взгляд их сложно было отличить друг от друга; но стоило посмотреть в глаза, сразу становилось понятно, кто есть кто.

Чувство вины испытывали только боги.

Небожители не боялись грязной и тяжёлой работы. Кто-то отвозил на тачке строительный мусор, кто-то возился с цветами в клубе. Наполняющий дыханием Рилинд и Стирающий грани Винс смешивали цемент – неловко, неумело, постоянно сверяясь с рецептом на бумажке и еле слышно переругиваясь. Несмотря на это, оба выглядели довольными, словно ручная работа, без использования Дара, доставляла им наслаждение. Проходя мимо площади, Вероника видела Благословляющую воду Линн, которая пыталась восстановить фонтаны с помощью своего Дара. Струи воды, ведомые её волей, красиво изгибались в воздухе, противореча всем мыслимым законам физики.

Город зализывал раны, и небожители искренне старались ему в этом помочь. Жаль, обожжённое доверие нельзя так же просто вылечить. Что бы ни происходило, как бы боги ни пытались исправиться, люди Санктума будут помнить всё. Особенно обычные жители из семей Одарённых – слабые, беззащитные, виновные только в том, что последовали сюда за близкими.

Ох уж эти боги. И бывшие, и действующие. Как бы хотелось держаться от них подальше, но не всем желаниям суждено сбыться.

Особенно желаниям Вероники.

Позади послышался сдавленный кашель. Кто бы сомневался, что её оставят хоть на мгновение одну…

– Давно ты тут? – спросила она и обернулась.

– Минуты три, – отозвался Аден.

В воздухе повисло неловкое молчание. Вероника опустила взгляд. Наверное, надо было заговорить о том, что сегодня произошло, но на это не хватало душевных сил.

Похоже, бог огня продолжал использовать канал телепатии.

– Было бы просто прекрасно, если бы вы сами смогли договориться друг с другом, – Аден глубоко вздохнул. – Я не смогу вечно быть вашим связистом.

– И не надо, – буркнула Вероника. – У нас всё нормально.

Аден скептически посмотрел на неё. Вероника ощутила, как у неё чешутся руки от желания стукнуть его чем-нибудь тяжёлым. В глубине души разгорался пожар негодования. Сколько можно лезть в её жизнь? Может, ещё и в душ начнёт с ней ходить? А что, едва ли не единственное место, куда он ещё не сунул свой длинный нос!

Вероника уже собиралась высказать всё, что думает, но не успела.

– Я всё понимаю, поверь, – еле слышно сказал Аден. – Видит мироздание, я мог бы даже согласиться вернуть чувственную связь, чтобы лучше тебя понимать, но ты отказалась. А потому помогаю, как могу… и было бы здорово, если бы ты понимала это. Благодарности не жду.

– Но почему? – вырвалось у Вероники прежде, чем она успела осознать. – Зачем тебе это?

Аден чуть прищурился и склонил голову влево, отчего сложилось ощущение, что он смотрит оценивающе. Вероника поёжилась. Как будто решает, съесть её или ещё подумать, вот в самом деле…

– Потому что я из тех странных ребят, которые любят терпеть вечные придирки и недовольства, – улыбнулся бог огня.

Вероника вспыхнула.

– Раз так… раз так… – раздражение клокотало внутри и мешало подобрать нужные слова. – Если не нравится – так и скажи. Может, мне одной лучше будет. В конце концов, я уже привыкла быть одна, так что…

– Уверена? – Аден перестал улыбаться.

– В чём?

– Что привыкла к этому?

– Дай подумать, – Вероника попыталась изобразить задумчивость. – Мой отец бросил меня до рождения, мать попала в секту, а брат жил по принципу «не трогайте меня, и я не трону вас». Лучший друг умер, лучшая подруга оказалась предательницей. Даже не знаю… наверное, мало? Нужно ещё что-то, чтобы привыкнуть?

Аден не изменился в лице, но что-то изменилось внутри него. Карие глаза потемнели, и на мгновение в них словно отразилась ледяная бесконечность мироздания. Чёрная. Пустая. Безвоздушная. Безжизненная.

Кажется, даже стройка в городе остановилась в этот миг. Стихли перестуки молотков, повизгивания пил. Даже голоса рабочих.

– Я не хочу сказать, что твои беды не такие страшные, как мои, – ровным голосом заговорил он, и от этого Веронике стало не по себе. Злость мгновенно облетела, уступая место едкому дымку страха. – У каждого свой предел. И тем более я не хочу обращаться к первому закону Санктума… С кем угодно, только не с тобой, – он мгновение помолчал. – Я хочу только сказать, что не узнаю тебя.

Вероника опустила взгляд. Трава под ногами была припорошена белой пылью, как будто недалеко кто-то счищал побелку со стен. Вероника была готова провалиться под землю, спрятаться под эту траву, под эту пыль, лишь бы не сгореть со стыда под открытым взглядом Адена.

– Прежняя Ника нашла бы в себе силы справиться даже с этим, и не стала бы отворачиваться от отца, – продолжал бог огня. – Прежняя Ника не бросила бы его в одиночестве, когда он так в ней нуждается. Ты же понимаешь это, да? Ты нужна ему так же, как он тебе. И не только для дела.

– Понимаю, – прошептала Вероника. Пошевелила ногой белый камушек в траве, легонько пнула его в сторону. – Наверное, мне просто нужно время. Совсем чуть-чуть…

Аден помолчал немного.

– Это единственное, чего у нас сейчас нет, – еле слышно сказал он.

– Паршиво, – Вероника зажмурилась.

И снова ощущение, как будто её загнали в клетку. Уйти нельзя остаться. Поставь запятую правильно – как в том мультфильме[9]…

Тёплые пальцы едва ощутимо коснулись щеки. Спустились по скулам чуть ниже. Новое, необычное ощущение вызвало незнакомый трепет в глубине души. Не успела она понять, что это, как Аден неуловимым движением заставил её поднять голову.

Вероника машинально открыла глаза. Бог огня выглядел непривычно серьёзным.

– Ты сама знаешь, что правильно, –  прошептал он. – Слушай чутьё. Оно тебя никогда не подводит.

Вероника почувствовала, как волна дрожи прошла по всему телу.

Сейчас чутьё подсказывало ей слишком странные вещи…

– Ника! – послышался до боли знакомый девичий голос.

Реальный мир вернулся, расцвёл звуками стучащих молотков, распиливаемых брёвен. Вероника машинально обернулась. На другой стороне улицы стояли Санни и Элиот. Они держались за руки, и это смотрелось очень мило и трогательно. Главный жрец выглядел помятым в старом свитере и перепачканных чем-то джинсах, но, как и всегда, был идеально выбрит. Вероника не могла припомнить случая, чтобы он показался на людях с щетиной. Бывшая первая ученица выглядела отдохнувшей – похоже, короткий отпуск наедине с матерью пошёл ей на пользу.

– Хоуп! – с облегчением выдохнула Вероника и помахала подруге рукой. Как же она вовремя! – Как ты?

– Не могу сказать, что хорошо, но лучше, чем могло быть, – Санни поморщилась. – Ne t'inquiète pas pour moi[10]. Расскажи лучше, как тут у вас дела?

– Ну…

– Девочки, я всё понимаю, но мы опаздываем, – влез Элиот. – Поговорите по дороге.

– И поговорим, – фыркнула Санни. Она схватила Веронику за руку и увлекла за собой на пару шагов вперёд. – Не обращай на него внимания, он немного не в себе. Как занятия с Деланеем?

– Ну…

Пришлось отвечать и на этот вопрос. В голове царил хаос. Всё смешалось – и утренние неудачи, и тяжёлые разговоры. И – сердце на мгновение замерло, затем заколотилось быстрее – и ласковое прикосновение, пробудившее в глубине души незнакомое чувство. Как будто тепло бога огня спряталось внутри и пробуждалось каждый раз, когда он прикасался.

Подхватив подругу за руку, Вероника позволила ей повести себя в сторону городской администрации, невпопад отвечая на вопросы. После третьего Санни махнула рукой и принялась рассказывать о том, как проводила последние дни с матерью. Вероника была готова расцеловать её за понимание, но это было бы равносильно признаться, что она не слушает.

Аден молчал, телепатическая связь тоже. Оставалось надеяться, что и после он сохранит молчание, если вдруг подслушивал…

Глава III

Вероника не знала, как называется это помещение. Зал собраний? Актовый зал? Что-то вроде того? Из коридора оно выглядело как очередная дверь из тёмного дерева с белой табличкой с цифрой пять.

Углы просторного помещения утопали в зелени. Со своего места Вероника смогла рассмотреть пальмы и незнакомые вьюнки; в дальнем углу цвела чайная роза. Кажется, здесь работал такой же страстный любитель домашних цветов, как и в храме, или за всеми кабинетами в администрации ухаживал один человек.

Справа висела чёрная школьная доска во всю стену. Почти всё пространство занимал огромный круглый стол из светлого дерева, способный вместить, наверное, человек пятьдесят. Половина стульев пустовала; на остальных группками расселись люди и боги. Как и снаружи, здесь не делали различий между человеком и небожителем, и устраивались так, как удобно. Вероника мельком осмотрелась. Чемпионы, принимавшие участие в соревнованиях, их хранители. Руководство города и академии. Несколько жрецов. Элиот сидел отдельно от подчинённых, уткнувшись в огромную толстую книгу, справа от Санни. Та не сводила взгляда с матери, богини любви, беззаботно болтавшей с Воздающим свет Фалбертом. Напротив бога света, на максимальном расстоянии, которое только могло бы быть, вольготно развалился на стуле его сын, Максим Белов. Только что ноги на стол не закинул… Парень старательно водил пальцем по экрану планшета и, казалось, не замечал, что творится вокруг.

Вероника выбрала место недалеко от входа, напротив окна. По правую руку сел Аден, по левую, через два стула – Алина. Бывшая подруга, казалось, изо всех сил старалась не выделяться, даже одежду выбрала неприметную – серый спортивный костюм – в противовес обычному яркому стилю. Переоделась после столкновения возле ангара. На мгновение мелькнуло желание поговорить с ней, узнать, как дела, но так же быстро испарилось. В своё время Алина не особо интересовалась, как дела у подруги, её больше волновала собственная внешность и мальчики с четвёртого курса.

Чуть дальше сидел Деланей. Он сложил руки перед собой, будто в молитве, и рассеянно смотрел в окно. На мгновение Веронику царапнуло изнутри чувство вины. Вновь обретённый отец сидел один. Наверное, не стоило его так бросать…

Сквозь мысли мелькнуло одобрение Адена. Вероника еле сдержалась, чтобы не застонать.

«Сами разберёмся», – буркнула она.

Через огромное, высотой от пола до потолка стекло открывался вид на небольшую террасу и морской горизонт. Вероника с тоской смотрела, как на бескрайней водной глади набегали белые барашки волн. Лучше бы там побыть, на прохладном ветру, чем здесь. Снова вспоминать, как всё было…

– Я прошу подняться Хоуп Харви, одну из чемпионов и Одарённую, замешанную в истории с учебниками, – монотонно пробубнил помощник мэра города, невысокий мужчина в сером деловом костюме с неуместно ярким синим галстуком.

Вероника вздрогнула и подняла взгляд.

Пора возвращаться к реальности.

Санни глубоко вздохнула, словно собиралась с силами. Толкнула Элиота. Тот подскочил на месте от неожиданности и непонимающе оглянулся по сторонам. На мгновение Веронике захотелось улыбнуться – было в этом что-то забавное и по-своему очаровательное.

Санни поднялась и замерла.

– Что ты можешь рассказать нам об учебниках по истории Мира грёз? – спросила директриса академии, стройная женщина лет пятидесяти в классическом тёмно-зелёном костюме-тройке. На любом мероприятии она появлялась в таком же наряде, только цвета различались. Заказывает их, что ли?

– Я действительно воспользовалась положением ребёнка бога и переписала несколько абзацев в учебниках по истории, – решительно заговорила Санни. Казалось, она хотела рассказать обо всём честно и принять наказание с достоинством. – Как известно, их хранит Оберегающий знания, и только человек, обладающий способностями богов, способен изменить текст…

По её словам выходило, что об этом её попросил Александрос. Он утверждал, что получил инструкции из Мира грёз, что никому нельзя об этом рассказывать. Что он обратился к Санни как к лучшей ученице потому, что она действительно лучшая. От Вероники Александровой слишком много проблем, да и она вряд ли сумеет справиться с задачей – после пары историй девчонка перестала пользоваться Даром, и потому боги не могли доверить ей столь важное дело. А Максиму Белову в принципе было трудно доверять – слишком независимый, слишком болтливый.

– Я должна была переписать историю изгнания Дарующего пламя и помалкивать, – продолжала Санни. – Это было нужно, чтобы проверить, насколько хорошо её знают студенты и преподаватели. Александрос говорил, что меня ждёт награда.

– Но почему ты согласилась? – помощник мэра откинулся на спинку стула. – Неужели ничего не заподозрила?

Санни смущённо опустила взгляд.

– Заподозрила, – еле слышно ответила она. – Чутьё подсказывало, что что-то не так, но я намеренно не стала к нему прислушиваться. Я выигрывала при любом исходе. Если я последую воле богов, они меня наградят, и мама заметит меня. Если я поступаю неправильно, это рано или поздно вскроется и, возможно, дойдёт до богов. И снова может получиться так, что мама заметит меня.

Вероника ощутила, как её сердце сжало чувство жалости. Насколько же Санни хотела встретиться с матерью, что не стала прислушиваться к голосу разума? Вероника оглянулась на богиню любви и увидела, что та выпрямилась на стуле.

– А что насчёт статуи Дарующего пламя? – спросила директриса. – Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Знаю, – кивнула Санни. – Это тоже моя работа. По приказу Александроса я выбирала обычных жителей и внушала им ненависть к богу огня. Поэтому…

Вероника видела, как с каждым новым вопросом мрачнел мэр города, высокий чернокожий мужчина лет сорока в деловом тёмно-синем костюме. Он откинулся на стуле и барабанил пальцами по столу, безотрывно вглядывался в лицо Санни, будто пытался уловить малейшие проявления чувств.

Хотелось как-то помочь, что-то сказать в защиту подруги, но Вероника понимала, что это не понадобится. Даже лучшие из нас порой неспособны совладать с чувствами, и это доказывал пример не только Санни, но и Ведущей битву. Она выступала двадцатью минутами раньше и подробно рассказывала о том, что заставило её ввязаться в соревнования. Джина в теле Деланея умело играла на чувствах богини войны, то используя затаившийся в глубинах души материнский инстинкт, то разжигая азарт, то выдавливая по капле чувство вины за изгнание Адена. И в чём-то хранительницу академии можно было понять, но простить…

Вероника глубоко вздохнула. Хотя помещение было просторным, всё-таки людей здесь было много, и никто давно не выходил. Становилось душно. Надо окно открыть, что ли…

Будто послушав её мысли, Деланей встал со стула, подошёл к окну и приоткрыл форточку. Вероника с благодарностью посмотрела на него. Кажется, не только её душит происходящее, и вовсе не чужое тепло тому виной.

– Получается, вы намеренно дискредитировали Дарующего пламя? – спросил помощник мэра.

Санни откашлялась.

– Я…

– Прошу прощения, – со своего места поднялся Элиот. – Я бы хотел высказаться как хранитель библиотеки и главный жрец.

Мэр и директриса переглянулись. Помощник мэра кивнул.

– Я прошу вас быть мягче по отношению к Хоуп, – продолжил Элиот. – Мы все знаем, что до недавних времён боги отказывались общаться с детьми, потому что боялись лишиться бессмертия. Прожить всю жизнь, не зная одного из родителей, тяжёло. Но ещё тяжелее, когда ты можешь видеть его изображение каждый день, иметь возможность обратиться к нему и не получать ответа. Я понимаю, почему она так поступила, и прошу вас о том же.

– Мы понимаем, – отозвалась куратор академии, полноватая шатенка лет сорока. – Мы понимаем так же, почему именно ты за неё заступаешься. Но и ты пойми. Только Хоуп Харви пошла наперекор первому закону Санктума. Вероника Александрова и Максим Белов тоже дети богов, но они ни разу не были замечены в чём-то подобном.

Взгляды присутствующих обратились к Веронике и Максиму. Парень как никогда сейчас напоминал отца и как никогда был совсем на него не похож. Оба были светловолосыми и голубоглазыми; только бог света отличался высоким ростом и внушительной комплекцией, а его сын был маленьким и субтильным. Настолько, что даже любимые им толстовки не добавляли объёма, а наоборот, уменьшали его. Неуловимо общими у Фалберта и Максима были интонации в голосе, жесты… И хотя все вокруг знали, как «часто» они общаются, родство всё равно было заметно.

– Их просто не просили об этом, – возразил Элиот. – Готов поспорить, если им предложить…

– Тут даже спорить не надо, – меланхолично прокомментировал Максим. Он по-прежнему смотрел в планшет, и, казалось, даже выстрел из пушки над ухом не мог оторвать его от этого увлекательного занятия. – Я бы на что угодно пошёл, чтобы папашка наконец меня услышал.

Теперь все присутствующие обернулись к его отцу. Тот поперхнулся от неожиданности и попытался скрыть это за фальшивым кашлем. Его соседка, Покровительствующая любви Лилиан, недовольно поморщилась. Вероника успела заметить, как богиня любви мельком оглянулась на дочь.

– Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать, что могут и чего не могут дети богов, – твёрдо сказал Элиот. – Мы должны решить судьбу Хоуп Харви. Я считаю, что это нужно доверить мне, как человеку, ответственному за сохранность библиотеки.

– Ты судишь предвзято, – директриса нахмурилась. – Мы знаем твою историю, Элиот, и потому не можем позволить…

– Извините, – главный жрец, казалось, сейчас взорвётся от сдерживаемого негодования. – По-моему, я ни разу не давал повод усомниться в моей…

– Хватит, – послышался властный женский голос. – Я поручаюсь за Хоуп и прошу возложить всю ответственность на меня.

В зале воцарилась неестественная тишина.

Если бы Вероника не видела своими глазами, она бы ни за что не поверила. За Санни вступилась её мать. Точная копия дочери – или это дочь была её копией? – она поднялась на ноги, и теперь казалось, что бывшую первую ученицу клонировали. Различалась только одежда – на богине любви красовалось простое синее платье до колен – и пара мелочей, вроде пары цветных прядок в её волосах.

– Лилиан? – послышался изумлённый голос Ведущей битву. – Ты?..

– Что? – богиня любви обернулась к ней.

– Не ожидала от тебя, – прошептала Сиири. – Ты…. Изменилась.

– Возможно, – Лилиан пожала плечами и обернулась к руководителям академии и главе города. – Дамы и господа, я жду вашего ответа. Не заставляйте меня обращаться к первому закону Санктума.

Аден присвистнул. Ведущая битву еле слышно охнула.

– Неслабо, – еле слышно прокомментировал Фалберт.

Вероника поёжилась. Первый закон Санктума отражал наставление героям: «истреблять тьму, оберегать свет, следовать воле богов». И богине любви ли говорить о нём? Она была хранительницей Алины и мошенничала вместе с ней, нарушив все мыслимые и немыслимые правила.

– Я не уверена, что мы вправе обращаться к первому закону теперь, после всего, что было, – заговорила Благословляющая воду.

– Не забывай, что при всех прочих обстоятельствах мы всё ещё остаёмся богами, – отрезала Лилиан. – И если закон существует, им имеют право пользоваться как люди, так и боги.

Воцарилась ледяная, звенящая тишина, будто температура в зале резко упала до минус тридцати. Боги переглядывались, словно разговаривали без слов. Люди старались не смотреть друг на друга.

Вероника закусила губу. Богиня любви подошла к опасной черте – той, что все они старались избегать.

Элиот откашлялся. Взгляды присутствующих обратились к нему. Вероника успела заметить, как недовольно поморщилась директриса академии.

– Позвольте мне сказать, – заговорил главный жрец. – Что бы ни происходило и как бы мы ни старались избегать этой темы, в конечном итоге Лилиан права. Наставление героям и первый закон не просто так приняты, они отражают нашу суть. И если в нашей крови ещё есть послушание богам, мы должны слушаться. Тем более, когда бог берёт на себя ответственность перед человеком и готов принять на себя его наказание. Я считаю, это достойный поступок.

Мэр несколько мгновений рассматривал Элиота. Решительно кивнул.

– Да, ты прав. Хорошо, – он оглянулся по сторонам. – Если бы мы назначили наказание для неё, что бы это было?

– Исправительные работы, – предложил помощник мэра.

– В библиотеке, – добавила директриса.

Элиот слегка наклонился вперёд.

– Мне бы не помешала помощь с поиском информации о Шаан’Далоре. Если у меня есть право голоса, я поддерживаю идею насчёт работ в библиотеке.

– Хорошо, – мэр кивнул. – Элиот, останься после собрания, обсудим, как это всё будет происходить. Теперь перейдём к вопросу насчёт соревнований…

Вероника с облегчением выдохнула и закрыла лицо руками. Казалось, воздух в помещении сгустился до плотности сливочного масла и теперь давил со всех сторон. Не помогало и приоткрытое окно. Нещадно хотелось спать. Может, стоило поддаться желанию? С Санни всё хорошо. Под присмотром Элиота эти работы покажутся ей ерундой.

– Я знал, что всё будет в порядке, – шепнул Аден.

Вероника опустила руки и еле заметно кивнула.

Её вызвали следующей.

Воздух сгустился до состояния жидкого металла. В голове раненой птицей билась единственная мысль: не надо. Хватит. Сколько можно прогонять по кругу этот кошмар. Как будто снов мало…

Вероника медленно поднялась на ноги. В её системе исполнения желаний явно что-то разладилось, так что лучше и не мечтать о том, чтобы всё закончилось.

– Даже не знаю, с чего начать, – куратор академии полистала свои записи, затем взглянула на Веронику. – Если бы ты сама рассказывала, с чего бы начала?

Она поколебалась мгновение.

С секты, в которую входила её мать? С дурацких шуток брата? С того, что её отец был одержим самой Дьяволицей? С того, что он никогда не появлялся в её жизни благодаря этому?

Вероника зажмурилась и на мгновение задержала дыхание, стараясь остановить поток мыслей.

– Я думаю, всё началось в Дивеево.

От слова к слову становилось легче дышать. Возможно, она выбрала верную точку отсчёта, а может, раньше было не так плохо – кто знает. Вероника говорила и говорила, и воспоминания услужливо всплывали цветными яркими картинками. В тех, что она разделила с Аденом, было очень много тепла, пусть они и не могли ужиться по первому времени. Сейчас всё это казалось забавным и в чём-то милым.

Вспомнить, например, как она хотела запустить в него парой журналов Алины. Или его остроумные ответы на любые вопросы. Или… да что угодно! Он всегда был рядом, всегда выручал и приходил вовремя. Что бы она ни думала тогда, после кошмаров…

Воспоминания снова вызывали трепет в душе. Что-то такое Вероника чувствовала в ту ночь, когда они впервые разоткровенничались. Когда оба поняли, что у них куда больше общего, чем могло показаться на первый взгляд.

А потом речь зашла о состязаниях, и тепло рассеялось без следа.

– Почему ты захотела выйти из соревнований? – спросил помощник мэра.

– Потому что мне надоело. Я считала, что незаслуженно попала на них, и потому не хотела участвовать с самого начала. Но первый закон и наставление героям гласят, что надо слушаться богов, и я послушалась.

Директриса хотела что-то сказать – возможно, насчёт заслуженного попадания на соревнования – но мэр жестом остановил её.

– Тогда почему осталась? – спросил он.

Вероника на мгновение оглянулась на Адена. Он еле заметно кивнул.

– Как я уже говорила, Дарующий пламя в это время жил в моей тени. Я была очень благодарна ему за то, что он постоянно меня выручал, и хотела чем-нибудь отплатить, но не знала, чем. Я знала, что его что-то гложет, но не могла с этим помочь, и потому, когда Фалберт предложил всё, что угодно, в первую очередь я подумала об этом.

– О чём?

– О помощи Адену, – голос Вероники предательски дрогнул. Чувства, пережитые в тот день, были ещё свежи в памяти. – Я хотела, чтобы ему стало легче, чтобы он обрёл спокойствие. Он крайне редко позволял мне почувствовать то, что чувствует он, но когда это происходило… Это нельзя передать словами. Это было ужасно, и, если позволите, я бы не хотела вспоминать об этом.

– Хорошо, – кивнул мэр и откинулся на спинку стула. – Расскажите нам о последнем этапе соревнований.

Час от часу не легче… Захотелось взяться за стол, чтобы не упасть.

Аден, кажется, снова бессовестно воспользовался телепатией. Он взял Веронику за руку, и знакомое тепло разлилось по венам, но легче от этого не стало – маленькая свеча не может согреть холодную пустую комнату.

Вероника говорила и говорила, и каждое слово оживляло картинку перед глазами. Поездка на катере. Кроваво-красное солнце. Чёрные клыки пещеры. Армия духов там, где их должно было быть пара десятков. Хрустальный шар. Смерть Джереми и появление Деланея…

– Он проводил Джереми до мира мёртвых, затем вернулся ко мне. Через осколок Видящего кристалла мы взглянули в Мир грёз и Санктум, где шла эвакуация. Потом… потом я осталась одна. Я знала, что Деланей не в себе, что он что-то задумал, и только это помогло мне удержаться в сознании. Я хотела помешать ему… любым способом.

В горле запершило. Вероника откашлялась и замолчала. Да уж, помешала, так помешала – ничего не скажешь.

В зале воцарилась тишина. Наверное, в этот момент неудобно стало не ей одной.

– Ника… – послышался тонкий голос. Вероника обернулась. Алина смотрела на неё, и её глаза были полны слёз. Бывшая подруга резко встала со стула, так, что тот с грохотом опрокинулся,  и крепко обняла Веронику. – Я не знала… прости… тебе столько всего пришлось пережить…

– Я… – Вероника растерялась.

Алина отстранилась.

– Мы сможем поговорить? – с мольбой в голосе спросила она. – Не сейчас, после собрания, а чуть позже. Я тебя найду.

– Да, конечно.

Слова сорвались с губ раньше, чем Вероника успела их осознать.

Бывшая подруга еле заметно улыбнулась и обернулась к мэру.

– Простите, что прервала.

– Не страшно, – он  кивнул. – Продолжим, если не возражаете.

– Да, – ответила Вероника.

Краем глаза она видела, как подруга неловко наклонилась за стулом, подняла его, села. Хотя неприятный допрос продолжался, теперь стало капельку легче.

Может, она и зря решила согласиться. Может, это и грозит очередным шагом на те же грабли. Только не всё же общаться с несносным «соседом». Люди тоже нужны, а с её неумением общаться терять старых друзей и вовсе непозволительно.

Пятнадцать минут спустя всё закончилось.

– Спасибо, – наконец сказала директриса. – Можешь сесть.

Вероника опустилась на стул и оглянулась на Адена. Он показал большой палец. Она кивнула и с облегчением выдохнула. Всё. Кажется, кошмар кончился.

– Я прошу подняться Порождающего тьму Деланея, бывшего бога тьмы, Столпа и повелителя мира мёртвых, – монотонно пробубнил помощник мэра.

А вот и нет. Не кончился…

В зале вновь воцарилась звенящая тишина. Под взглядами присутствующих Деланей поднялся и замер.

– Прежде всего я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы решили остаться в Санктуме, – заговорил мэр. Бывший бог тьмы поморщился, словно хотел сказать: «как будто у меня был выбор», но решил промолчать. – Мы предоставим вам отдельный дом и назначим опекунов.

– Да, спасибо.

– Я хотел бы поднять неудобные темы, если не возражаете.

– Ещё более неудобные, чем те, что здесь уже поднимались? – с горечью в голосе спросил Деланей.

Изумлённая Вероника взглянула на него. Отец подмигнул ей и вновь посмотрел на мэра.

– Да, пожалуй, – пробормотал тот. – Ладно, начнём. Я хотел бы узнать, с какого момента… кхм… вы были одержимы Дьяволицей?

– По вашему летоисчислению – примерно с первых десятков лет нашей эры.

Вероника вздрогнула. Отец произнёс это спокойным, лишённым эмоций голосом, но что-то выдавало в нём истинные чувства. Она была уверена, что если бы Санни связала их, как когда-то с Аденом, она бы ощутила ту же пустоту, если не хуже. Одно дело – быть в тишине и темноте сто восемьдесят лет, другое – две тысячи под каблуком вселенского зла.

– Но… как? – изумлённо спросил бог огня.

– Вот так, дружище, – Деланей невесело усмехнулся. – Я спустился в мир людей, познакомился с девушкой. Она была очень милой, приветливой, заботливой. Я провёл с ней несколько месяцев. Однажды она ушла и не вернулась. Я отправился на поиски и нашёл душу рядом с мёртвым телом. И, чтобы не потерять её, я сохранил её в своей тени. А она…

Бывший бог тьмы замолчал. Вероника ощутила, как сердце заколотилось в груди. Она машинально коснулась шрама на щеке.

Что-то похожее однажды случалось и с ней.

– Постой, ты сказал… душа рядом с телом? – еле слышно спросила Благословляющая воду.

– Джина – мастер… как бы это сказать… незнакомой нам магии, – Деланей опустил взгляд. Похоже, воспоминания давались ему нелегко. – Я не уверен, что смогу это правильно объяснить… У неё нет своего полноценного Дара. Вернее, есть, но она не может им пользоваться – только передать по наследству. Сама же она может манипулировать энергией мироздания, использовать элементы, которые неподвластны Дарам, соединять их и получать что-то новое. Обычные люди, наверное, назвали бы её алхимиком или ведьмой.

Фалберт откашлялся.

– Но как это вообще возможно?

Деланей пожал плечами.

– Не знаю, дружище, не знаю… Я мог только наблюдать за этим, объяснений мне никто не давал.

– И как же ты себя чувствовал при этом? – прошептала Ведущая битву.

– Лучше тебе не знать.

Допрос продолжался несколько часов.

Обедали и ужинали там же, в зале. День пролетел незаметно. Казалось, всё только началось – и вот помещение уже затопила мягкая тьма, которую разогнал Фалберт двумя щелчками пальцев. Совет грозился затянуться до утра, но боги решили, что пора остановиться.

Руководители академии и глава города в спешке подводили итоги и раздавали последние указания. Вероника удобно устроилась на плече Адена, напрасно пытаясь вслушиваться. Слова долетали до неё сквозь сладкую дремоту, обрывками, кусочками, из которых не собрать целого паззла. Аден помогал – мысленно дополнял всё своими словами. Иногда Вероника открывала глаза и смотрела по сторонам, пытаясь увидеть, как реагируют окружающие на решения администрации.

Санни и Лилиан предстояло помогать Элиоту. Последний выглядел недовольным – казалось, он сам был не рад своему предложению, сделанному в начале дня.

Алина должна была отрабатывать при академии вместе с Ведущей битву. Последняя вызвалась сама – похоже, она решила, что тоже заслужила наказание, пусть и такое бестолковое. Вероника на мгновение захотела предложить что-то посерьёзней – в конце концов, доля вины за смерть Джереми лежала на плечах богини войны – но передумала. Слишком устала, да и желание иссякло так же быстро, как появилось. Одарённым не должна быть знакома жажда мести.

Герои, участвовавшие в битве, оставались в городе под наблюдением руководства. Для некоторых из них это означало вызов с каникул и командировок. Веронике казалось, что она слышит невысказанный вопрос о зове Дара. Она была уверена, что после собрания его ещё поднимут, но уже без Одарённых, в узких кругах администрации.

Деланей оставался в Санктуме. Ему назначались наставники, призванные приучить к человеческой жизни.

Александроса, бывшего помощника Элиота, депортировали из страны. Кажется, поднимался вопрос и о лишении гражданства.

После собрания Вероника ждала Алину, но та выскользнула из зала и растворилась во тьме. Видимо, появится завтра. Интересно, где она ночует? Их общая комната в общежитии по-прежнему пустовала.

Что происходило дальше, запомнилось смутно. Кажется, Вероника позволила Адену довести себя до кровати и уложить спать. Сквозь полудрёму услышала пожелание приятных снов и отключилась, едва голова коснулась подушки.

Последней запомнившееся мыслью было желание не видеть снов, а лучше не просыпаться до тех пор, пока отряд не спустится в Туманный мир без неё.

***

Снова площадка перед общежитием. Снова Джереми вдалеке – помахал рукой и пошёл навстречу.

Вероника закрыла лицо руками. Она с первых секунд поняла, что это сон.

Тот же проклятый сон. Сколько ещё он будет её мучить?

– Бесконечность, если потребуется, – послышался тихий голос. Вероника обернулась.

Деланей уже был здесь.

Прозвенел тревожный колокольчик чутья. Происходило что-то неправильное – ещё более неправильное, чем раньше. Деланей никогда не вступал в разговор раньше Джереми. Вероника никогда не понимала, что спит.

– Но зачем? – спросила она.

Бывший – действующий? – бог тьмы ухмыльнулся. Его глаза осветились красным.

– Чтобы ты не думала, что я просто так тебя оставлю, – в его голосе послышалась угроза. – Ты перечеркнула все мои планы, заставила пойти путём, который может привести к краху мироздания. Это непростительно.

Краем глаза Вероника отметила, что Джереми растворился в тенях и исчез.

Сильные руки сжали её горло. Давящая боль охватила шею. Вероника попыталась высвободиться, но отец был слишком силён.

– Если бы ты не была мне нужна, ты бы умерла здесь и сейчас, – прошипел он. – Тебе повезло. Но, клянусь, когда всё закончится, тебе будет очень больно, а я буду наслаждаться каждой секундой твоих страданий.

Вероника задыхалась. Она пыталась отбиваться, но руки слабели с каждым ударом сердца. Окружающий мир заволокло бесцветной дымкой.

– Нет… пожалуйста… отец…

– Ты ещё не поняла? Он никогда не хотел тебя, – заговорил Деланей. – Ни он, ни твоя чокнутая мамаша. Своим появлением на свет ты обязана мне и только мне. И так ты отблагодарила меня?..

Голос растворился в блаженном небытие вместе с остальным миром.

Вероника резко села на кровати. Ощущение чужих рук на шее всё ещё давило, не позволяло дышать. Её лихорадило, словно она только что вынырнула из ледяного озера. Вероника глотала ртом воздух, замораживающий всё её естество.

Тепло. Мне очень нужно тепло сейчас.

Где же ты? Почему не приходишь?

Она машинально оглянулась, чтобы посмотреть, на месте ли тень. Обожгло запоздалое понимание. Как можно разглядеть тень в кромешной тьме?

Вероника с трудом удержалась от желания рассмеяться в полный голос. Прислушалась к ощущениям. Нет, Дар не используется – Аден явно в Мире грёз.

Мысли постепенно прояснялись, холод отступал. Вероника оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что это всё ещё её комната, привычная, самая обыкновенная, что её не затопило ледяной водой.

Что всё это значит? Это что, была сама Джина? Но зачем ей это? Конечно, Вероника всегда понимала, что она – нежеланное дитя. Но после сна это обретало иную окраску. Получается, что её появление на свет было нужно самой Дьяволице? Но зачем? Чтобы она убила Создателя в тот день?

Вероника с отчаянием осматривала комнату, словно могла найти ответы на вопросы, роящиеся в голове. Взгляд невольно остановился на электронных часах на подоконнике. Она еле слышно застонала.

До тренировки с Деланеем оставалось три часа.

Глава IV

Студенты из России не раз говорили, что инициатива наказуема, в разных вариантах – от шутливого до непечатного. За это утро Элиот вспомнил их все. Нет, конечно, он не был женоненавистником или что-то вроде; но когда в библиотеку, твоё святая святых, приходят две девушки и несколько часов подряд обсуждают свои женские штучки, ты готов вспомнить и не такую поговорку. И плевать, что одна из них богиня, а вторая – лучшая студентка академии.

Через час главный жрец знал по именам лучших модельеров Парижа. Через два – с кем из агентов лучше не связываться, а с кем стоит заключить контракт. На моменте, когда девушки обсуждали, какая марка косметики не портит кожу, он не выдержал. Собирая тяжёлые тома, чтобы взять их с собой в кабинет и изучить в тишине, Элиот желал только одного – чтобы вся эта ерунда выветрилась из головы. Мечта оказалась несбыточной – превосходная память назойливо проигрывала по тысяче раз подслушанные обрывки разговоров.

Элиот собирал огромную стопку ветхих томов, искал куртку, застёгивался – Санни и Лилиан всё ещё разговаривали. Ну и ладно. Жрец только махнул рукой, оставил на столе возле выхода ключ и вышел в пасмурную прохладу полуразрушенного города.

Пару минут спустя просторное помещение храма встретило Элиота теплом и приятными запахами ароматических палочек. Ладан, жасмин, роза – всё как обычно. Видимо, сегодня сюда заходили люди. Правда, смысл? Боги и так появлялись в Санктуме, достаточно было свериться с планом восстановления города – и ты знаешь, где каждый из них. Особенно – Элиот поморщился – Лилиан.

Здесь ему всегда было уютно, как в библиотеке. Не с людьми – с помещением. Огромная комната, отделанная мрамором – чёрным на полу, светлым на стенах. Вдоль стены напротив входа выстроились пятиметровые статуи Столпов – боги огня, воды, земли, воздуха, света, времени. Раньше последней слева была статуя Порождающего тьму Деланея, теперь её место занимала Ведущая битву. У подножий изваяний располагались алтари с лампадками. Остальным богам посвящались мраморные чёрные таблички с именами, расположенные на стене возле неё.

– Настолько ты меня ненавидишь, да? – послышался озлобленный мужской голос. – Даже после всего, что было, не нашёл ничего умнее, кроме как послать меня в самое пекло? А что, теперь сынок точно пристроен!

Элиот застыл на пороге. Кажется, это был Максим Белов, сын бога света. Но почему здесь?

– Имей в виду, я вернусь оттуда, – прорычал Макс. – Вернусь и устрою тебе головомойку. Плевать я хотел на ваши законы. Я знаю правду.

Дверь за спиной Элиота предательски скрипнула. Голос Максима стих. Жрец мысленно выругался. Наверняка парень знал что-то очень важное! Когда уже служащие займутся этой проклятой дверью?

– Кто там? – спросил Макс.

– Извини, это я, – отозвался Элиот. – Я не помешал?

– Нет. Я уже ухожу.

Мгновение спустя показался сам Максим. Он был старше Элиота на три года, но по нему это было не заметно. Вьющиеся светлые волосы до плеч, наивные голубые глаза, привычка одеваться в толстовки и широкие джинсы, как рэп-музыканты. Как будто это добавит ему возраста или объёмов… Субтильный, невысокий, Максим напоминал второкурсника, и никакие ухищрения не помогали ему казаться старше.

– Ты разговаривал с отцом? – вырвалось у Элиота прежде, чем он смог это осознать.

Макс несколько долгих мгновений смотрел на жреца. По невозмутимому лицу невозможно было догадаться, о чём он думает.

– А если и так, какое твоё дело? – наконец сказал он.

– Странно это, – Элиот перехватил поудобнее стопку книг. Руки уже изрядно устали, стоило поторопиться. – Воздающий свет сейчас среди нас, не проще обратиться к нему напрямую?

– Если я пришёл сюда, значит, не проще, – буркнул Максим. – Папашка сейчас такой занятой, прямо нарасхват. Мне кажется, проще дозвониться до английской королевы.

Элиот опустил взгляд. Он не знал, что на это ответить.

В воздухе повисла неловкая тишина.

– Если у тебя всё… – Макс откашлялся.

– Да, наверное, – кивнул Элиот. – Если тебе потребуется помощь…

– Не потребуется, – отрезал Максим. – Удачи.

Стараясь не смотреть на собеседника, парень проскользнул мимо. Тяжёлая дубовая дверь скрипнула.

Видимо, есть вещи незыблемые, как мироздание. Видимо, не все боги готовы смириться с существованием детей.

Элиот вздохнул. Последняя мысль отозвалась в глубине души тягучей тоской. Интересно, с чем не могли смириться его родители?

Проклятье. А ведь всё было так хорошо. Только начал забывать об этом…

Почему-то именно натянутые отношения Максима и Воздающего свет пробудили то, что Элиот так долго пытался втоптать в дальние уголки сознания. Он не знал своих родителей. Его нашли на пороге Оспедале дельи Инноченти[11] двадцать два года назад, и тот день стали считать днём его рождения. Не осталось ничего, что могло бы навести на родственников – ни записок, ни фотографий, ни документов. Только имя, вышитое золотистой ниткой по краю голубого одеяла – Элиот Кэмпбелл. Как говорили воспитатели, у него были шотландские корни.

Одиночка с рождения – одиночка на всю жизнь. Элиот не сумел найти общий язык с другими детьми в приюте. Его никогда не выбирали для усыновления. Он не увлекался спортом, точными науками, техникой или автомобилями, как другие мальчишки. Он не умел драться, не умел постоять за себя. И когда ему исполнилось четырнадцать, и на пороге появились рекрутеры, это никого не удивило. Только с документами пришлось повозиться, да так, что Элиот чуть не опоздал к началу учебного года.

Впрочем, в Санктуме ничего не изменилось. Он по-прежнему не мог обрести друзей. Не мог овладеть боевыми искусствами, из-за чего не получил статус героя после окончания академии. Всё начало налаживаться после того, как преподаватели посоветовали ему занять освободившееся место в штате жрецов. И то – привыкший уже к одиночеству Элиот держался с коллегами на расстоянии вытянутой руки, общался с ними только по рабочим вопросам. Только его предшественник, Алексей Кизимов, смог найти с ним общий язык. Хотя Элиоту порой казалось, что исключительно ради подготовки преемника…

Не нашёл места под солнцем с рождения, не нашёл и потом. Да и до сих пор он по привычке сторонится людей и общается только с богами и духами-хранителями. Даже сейчас бежал от Санни, хотя она могла бы стать ему хорошим другом, пойди он навстречу.

Элиот покачал головой, отгоняя дурные мысли. Хватит. Сейчас другая задача – найти побольше информации о Туманном мире и таинственном Шаан’Далоре. Тоска всё ещё царапалась в глубине души, но Элиот привычным усилием воли втоптал её ещё глубже. Не время – значит, не время.

Проходя мимо статуи Воздающего свет, жрец на мгновение оглянулся. Мелькнула дурная мысль, что уж он-то постарался бы найти общий язык даже с таким отцом. Если бы только знал его…

– Элиот! – прозвенел колокольчиком девичий голос. Так его могла позвать только Эрика – дух-хранитель Земли.

Главный жрец словно очнулся ото сна. Невольно улыбнулся. Правильно, нечего думать о ерунде, а то так и в депрессию скатиться можно. У него есть духи-хранители – могущественные, мудрые друзья…

Точно! И как он раньше не догадался?

Неприметная дверь в углу помещения, затем длинный коридор и кабинет в конце. Наконец-то дома. Элиот сложил стопку тяжёлых томов на небольшой диван у стены – на письменном столе царил такой хаос, что эти книги запросто потерялись бы среди трудов по античной философии – и распрямился.

– Духи-хранители Земли, явитесь на мой зов! Эрика, Габриэль, Шин, Астарта, Аврора!

Тусклая лампочка под потолком замигала и погасла. В воздухе полыхнула золотистая вспышка, одновременно с ней синим осветились глаза жреца. Сердце забилось быстрее от предвкушения встречи. Сейчас он узнает все тайны этой книги…

Тесную комнатку заволокло мерцающим золотистым туманом. Тонкие линии света рисовали одну за другой пять человеческих фигур. Ещё месяц назад они были похожи на плоские рисунки акварелью; теперь же казались объёмными и яркими. Эрика говорила, что Элиот становится сильнее – возможно, это было следствием.

– Здравствуйте, друзья, – улыбнулся жрец.

– Пг’иветсвуем тебя, гег’ой, – Аврора, девушка в средневековом бальном платье, склонилась в реверансе. Несколько крупных локонов из пышной причёски скользнули на плечи.

Элиот кивнул. Перевёл взгляд на девочку лет тринадцати. Она стояла чуть в стороне от остальных, опустив взгляд в пол, и перебирала длинные волосы.

– Эрика, – тихо позвал жрец. – Ты хотела поговорить со мной?

Девочка покачала головой.

– Я… я просто так, – прошептала она. – Извини, если отвлекла.

Элиот нахмурился. Просто так позвала его? Раньше такого не случалось. Впрочем, усмехнулся он про себя, раньше много чего не случалось. Битв богов и людей, например.

Элиот многозначительно посмотрел на Эрику. Она даже не подняла взгляд. Ну и ладно. Он поговорит с ней позже, а пока о делах.

– Сейчас не об этом, – он откашлялся. – Друзья, сегодня я нашёл в библиотеке странную книгу. Признаться, я до сих пор не могу понять, о чём здесь идёт речь.

Духи переглянулись. На шаг вперёд выступил полный мужчина лет сорока, одетый в деловой костюм и шляпу. Казалось, он выпал из Америки тридцатых-сороковых годов – впрочем, так и было на самом деле.

– Ты говоришь о той книге, где записан рецепт?

Элиот сложил руки на груди. Ну вот, опять начинается. Ему всегда казалось, что духи знают гораздо больше, чем говорят. Играют ли, или действительно не могут рассказать, жрец не знал. Но когда они предвосхищали его слова…

– Да, о ней, – с трудом сдерживая раздражение, отозвался жрец. – Я хотел бы спросить у вас, что значит слово «Шаан’Далор»?

Воцарилась тишина. Духи несколько долгих секунд смотрели на Элиота, а он вглядывался в их глаза, надеясь хотя бы там увидеть что-то. Бесполезно.

– Название другое мира тьмы, – наконец ответила Астарта, полная женщина в хитоне, напоминавшая древнегреческую музу.

– Не только, – возразил Элиот. Он на мгновение отвернулся к дивану, чтобы взять книгу в руки. – Судя по тому, что я здесь прочёл, это имя. И, возможно, имя самого хаоса, кто бы это ни был.

Жрец раскрыл книгу и принялся листать страницы. Почему-то в тусклом свете, источаемом линиями фигур духов, текст почти не было видно. Элиот поднёс книгу к стоявшему ближе всех мужчине в деловом костюме. В то же мгновение буквы растаяли на страницах, оставив их девственно белыми.

– Что за… – жрец потер глаза. Ничего не изменилось. Он перелистнул несколько страниц, но все они были пусты. – Ничего не понимаю…

– Ты коснулся тьмы, гег’ой, – еле слышно сказала Аврора. Элиот поднял взгляд на неё. Щёки девушки подёрнулись лёгким туманом. Неужели покраснела?

– Как отступает тьма ночная, испуганная светом свечи, так отступает зло, завидев добрую мудрость, – заговорил сухой старичок в кимоно, стоявший чуть поодаль. – Эту книгу написал не человек и принёс тоже не человек. Не стоит прикасаться к ней.

Элиот сел на пол. Буквы расцвели на страницах едва различимыми в полумраке серыми соцветиями. Он поднёс книгу чуть ближе к духу, и текст вновь растаял. Ерунда какая-то.

Впрочем, почему ерунда? Если существует свет, значит, должна быть тьма. Если есть Создатель, должен быть и разрушитель – Джина. Если есть книги, написанные и оберегаемые светом, почему бы не существовать тому же на тёмной стороне?

Элиот провёл кончиками пальцев по пустой странице. Бумага была глянцевой, гладкой, как будто её никогда не касался печатный станок – или как там изготавливаются книги. Невероятно.

– И всё-таки, – рассеянно заговорил он, наблюдая, как вновь расцветает едва различимый эпиграф первой главы. – Если вы не знаете, кто такой Шаан’Далор, может, вам известно о рецепте?

– Г’ецепт нам тоже незнаком, – послышался голос Авроры. – Гег’ой, мы тоже были Одаг’ёнными, нас тоже создал свет. Чтобы понять тьму, нам надо к ней пг’икоснуться.

– А сделать это можно только в Туманном мире, – добавил Габриэль.

Элиот покачал головой. В глубине души царапнулось разочарование. В его глазах духи были всемогущими, всезнающими существами, способными найти ответы на все вопросы. Теперь же… Играли они, или правда ничего не знали – не понять. В любом случае, Элиот ощущал привкус разочарования, и не знал, как от этого избавиться.

Как им теперь верить?

Настроение испортилось. Продолжать разговор не хотелось.

– Я понял, друзья, – Элиот глубоко вздохнул. – Если вы больше ничего не хотите мне сказать…

– Ничего, гег’ой. Отдыхай, – в голосе Авроры слышалась улыбка.

– А книжонку эту брось, – буркнул Габриэль. – И лучше вообще не трогай. Написанное скверной может нести в себе скверну, и да не позволят боги тебе заразиться этим.

– Я понял, – Элиот поднялся на ноги и через силу улыбнулся духам. – Спасибо, друзья. Я отпускаю вас.

Духи поклонились на прощание. Жрец кивнул в ответ. Золотистые фигуры медленно таяли в воздухе, как будто кто-то размывал водой акварельную краску. Все фигуры, кроме одной.

Элиот замер.

Эрика быстро оглянулась по сторонам, затем посмотрела на жреца.

– Не грусти, – прошептала она. – Ты не одинок, Элиот. Мы всегда рядом. Я позвала тебя за тем, чтобы сказать это.

– Но… как ты?.. – только и смог спросить он.

– Всё благодаря тебе, – девочка улыбнулась. – Совсем скоро ты сможешь нас увидеть. Только не вешай нос, ладно?

– Ладно, – жрец в очередной раз потёр глаза, и снова ничего не изменилось. Может быть, он всё-таки спит?

Эрика заулыбалась ещё шире.

– Ты не спишь. Держись, Элиот. Это только начало.

Серебристый голосок растворился в воздухе вместе с девочкой. Элиот опустился на пол. Если он ещё не спит, то лечь сейчас, после всего этого – самое время. Тем более после призыва пяти духов – такой расход силы всегда его ослаблял…

Элиот прислушался к себе. Выругался вслух.

У него даже не сбилось дыхание.

***

Даже прохладный ветерок не мог задуть пламя раздражения, разгоравшееся внутри. Вероника зажмурилась. Больше всего на свете хотелось, чтобы её оставили в покое. И Аден, и Деланей, и все эти люди с собрания. Ночной кошмар стал финальной точкой в череде безумств.

Вероника отбросила чёлку от светившихся синим глаз и осмотрелась по сторонам. Когда-то это была спортивная площадка возле общежитий, но теперь стало временным местом для тренировок. На большее не годилось – проще было стереть этот кусочек мироздания и создать заново.

Складывалось впечатление, что во время битвы кто-то поднял в воздух целое здание и заставил его развалиться на куски над спортивными площадками. А то и несколько зданий… Куски стен из белого кирпича, зубья арматуры и обломки бетонных плит в беспорядке росли из земли, образуя своеобразный постапокалиптический лабиринт. Сунь сюда десяток духов – и не надо плестись четыре часа по тропе до специализированных площадок.

Может, боги постарались здесь не только на битве и устроили всё это по просьбе Деланея?

– Что с тобой было ночью? – требовательно спросил Аден.

– Не твоё дело, – раздражённо бросила Вероника. – Надо было прийти и узнать тогда. Сейчас поздно.

Они стояли на краю площадки. На другом её конце за ними наблюдал хмурый Деланей. Сегодня отец и дочь вновь выбрали те же спортивные костюмы, но после кошмара это ещё больше отталкивало.

Десяток провальных попыток позади, пора было начинать одиннадцатую, но тут не вовремя заявился бог огня. Впрочем, он всегда приходил не тогда, когда нужно, а когда считал необходимым.

– Я не слышал, – в голосе Адена послышалось лёгкое раздражение. – Ты же знаешь, я всегда на связи.

– Да? – Вероника не выдержала и оглянулась. Бог огня недовольно смотрел на неё, сложив руки на груди. На лоснящемся чёрном костюме не появилось ни складочки – вот что означает «божественная идеальность». – Как тогда, когда я не могла до тебя докричаться? Когда каждые пять минут оглядывалась, чтобы проверить, на месте ли моя тень?

Стоп. Кажется, перебор.

Вероника зажмурилась и выдохнула. Сокрушительные волны гнева бились внутри, грозясь выплеснуться наружу. Она глубоко вздохнула. Один, два, три, четыре… ну же, почему не помогает? Пять, шесть…

– Тогда было другое, – отрезал Аден. – Вчера я действительно не слышал. Не хочешь – не верь, доказывать не собираюсь.

Привычные металлические нотки, присущие больше вредному духу Кайлу, чем заботливому богу огня, остудили разгорячённое сознание. Вероника открыла глаза. Хмурый Аден смотрел в сторону, и теперь, без чувственной связи, она могла только догадываться, насколько он зол.

– Вы договорились? – послышался издалека голос Деланея. – Мне казалось, у нас мало времени.

Вероника кивнула и махнула рукой. Обернулась к Адену. Извинения прорывались наружу, и пришлось закусить губу, чтобы их сдержать.

Слышал, не слышал… Всё равно ведь знал, что что-то случилось, и не пришёл.

«Принимается, – послышался голос Адена через телепатию. – И ты меня извини».

«Я подумаю».

Бог огня вопросительно посмотрел на Веронику. Она через силу растянула губы в улыбке.

«Поговорим позже, хорошо?»

Аден кивнул и растворился в воздухе. Глаза перестали светиться – похоже, ушёл в Мир грёз.

Краем глаза Вероника заметила, как Деланей махнул рукой и шагнул вперёд. Она выдохнула и последовала его примеру. Прошла вперёд на десяток метров. Остановилась у кирпичной стены, прижалась к ней спиной. Закрыла глаза, прислушиваясь к теням.

Тишина.

Вероника мысленно отмахнулась и открыла глаза. Тени окончательно смолкли три попытки назад. Можно и без них.

Она прислушалась к чутью.

Тишина.

А вот это уже плохо…

– Может, тебе взять паузу? – послышался над ухом голос Деланея.

Повеяло запахом одеколона. Прохладным, приятным, как морской бриз.

Вероника вздрогнула, машинально развернулась лицом к нему и сделала шаг назад. Под подошвами кед зашуршал песок. Вероника выдохнула. И как он только умудряется так подкрасться…

– Всё в порядке. – Она попыталась произнести это бесстрастно, но голос предательски дрогнул. – Давай ещё раз.

Деланей оценивающе осмотрел её с ног до головы.

– Ты уже который раз не обращаешься к Дару, – он покачал головой. – В чём смысл?

– Обращаюсь. Он не отзывается.

– Тогда тебе точно нужно передохнуть, и…

– Это не поможет, – отрезала Вероника.

– Почему? – Деланей нахмурился. – Думаю…

– Неужели не догадываешься?

Бывший бог тьмы опустил взгляд. Пошевелил носком серого кроссовка камушек под ногами.

– Я слышал что-то насчёт кошмаров от Адена.

Раздражение нахлынуло новой волной.

– Думаешь, дело только в этом? – процедила Вероника.

Деланей поднял взгляд.

– Не только. Ты потеряла лучшего друга, подругу…

– Нет, – Вероника невольно повысила тон. – Я не хотела принимать Дар, который делила с бросившим меня отцом.

– Думаешь, я по своей вине тебя бросил? – вспыхнул бывший бог тьмы. – Да если бы не…

– Если бы не Джина, меня вообще бы на свете не было!

Вероника закрыла лицо руками. Всё тело била мелкая дрожь. Кто же знал, что какой-то дурацкий кошмар может настолько занимать мысли…

– О чём ты? – прошептал Деланей.

– Я видела её вчера во сне, – отозвалась Вероника. Её голос задрожал. – Она сказала, что я обязана ей своим появлением на свет. Что никто не хотел этого, кроме неё, и я… я должна быть благодарна за это. Не дословно конечно, но что-то вроде.

Веронике на миг показалось, что она услышала, как откашлялся Аден. Хотя это могла быть и телепатия…

– Я не могу сказать, что это неправда, ты сама мне не поверишь, – еле слышно заговорил Деланей. – Но это не значит, что я не смогу всё исправить. Дай мне шанс. Пожалуйста, дай только шанс, и я сделаю всё, чтобы… Я ведь следил за тобой. Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь.

– Каким образом? Ты же был одержим? – от изумления Вероника опустила руки и взглянула в глаза отца, серые, как хмурое осеннее небо над головой.

– Джина иногда отпускала меня с поводка, – в голосе Деланея слышалась горечь. – Не насовсем конечно, я не мог разгуливать бесконтрольно… Но всё же. Она разыгрывала перед Сиири роль любящего отца, и ей нужно было откуда-то брать эти чувства, чтобы потом изображать. Она отпускала меня к тебе. Мне не дозволялось подходить слишком близко, чтобы случайно не сработал закон отца, но всё же… Я наблюдал за тобой, пусть издалека. Я видел, что случилось с твоей матерью. Не буду врать, я никогда не любил её и уж тем более не хотел заводить ребёнка… Но я рад, что ты есть. Правда.

Горячие слёзы покатились по щекам, но Вероника и не думала их вытирать. Она прижалась к отцу, уткнулась в его плечо и разрыдалась.

Противоречивые чувства раздирали душу. Быть может, он не хотел её появления на свет, быть может, из всего мира она была нужна только Джине, но это осталось где-то в прошлом. Здесь и сейчас отец был рядом. Он был готов нести ответственность за неё, пусть семнадцать долгих, пустых, одиноких лет спустя, но всё же был готов. Он не тот убийца, которым она видела его во снах. Он – Деланей, бог, лишившийся дома и всего, чего он любил, такая же жертва, как и она сама. Они просто обязаны пойти дальше вместе.

Веронике показалось, что она слышала, как Аден выдохнул с облегчением.

Её любимое кафе-мороженое восстановили два дня назад, и оно очень вовремя открылось сегодня утром. Напрочь позабыв о боге огня, отец и дочь устроились за столиком под открытым небом, заказав по три шарика ванильного и по чашке глясе. Деланей хотел как можно больше прикоснуться к миру вновь обретённого ребёнка, и потому позволял ей говорить, делать и заказывать для них всё, что захочется.

Тучи, затягивавшие небо с утра, давно схлынули, открывая Санктум неяркому осеннему солнышку. Вероника сочла это за хороший знак. В кафе собралось много народа – местное мороженое любили, наверное, все жители города. Столики из тёмного дерева под красными зонтами, стоявшие на улице, были заняты все. И хотя Вероника терпеть не могла толпу, сегодня ей было плевать на такие мелочи. Она просто наслаждалась обществом вновь обретённого отца.

– Когда я приехала сюда, мне назначили старшего товарища, – рассказывала Вероника, пока они ожидали заказ. – Так всегда бывает, когда прибывают новые студенты. Моим товарищем стал Джереми. Ох и натерпелся он со мной, кто бы знал…

– А что, он что-то делал не так? – спросил Деланей.

Вероника улыбнулась.

– Нет, он всегда был очень милым, забавным и добрым. Это я была не в настроении. Мама закатила мне скандал перед отъездом, от брата я не дождалась помощи… В общем, понимаешь, да? Я злилась на них, на себя, на тебя, на весь мир… А тут появился парень, всего на год старше меня, и всё пытается храбриться и строить из себя крутого. Да я была готова делать ему всё назло, лишь бы сбить с него спесь!

– Представляю, – рассмеялся Деланей.

– О нет, даже не представляешь, – хихикнула Вероника. – Он мучился со мной все каникулы. Я сбегала от него, изводила его, зло подшучивала… Он каким-то образом понимал, что это неспроста, что я просто отрываюсь на нём, и терпел всё. Иногда я думаю, что будь я на его месте, я бы себя придушила.

– И как же вы договорились?

– Он пригласил меня в это кафе. Мы точно так же заказали по три шарика ванильного и глясе. Я всё время молчала букой, а Джереми что-то болтал без остановки…

Воспоминания всплывали на поверхность на волне ностальгии. Веронике не терпелось рассказать всё. Деланей был замечательным слушателем, внимательным, не упускающим ни одной детали.

– А ещё меня раздражало, что он всегда был прав. Когда посоветовал мне пойти в класс холодного оружия, потому что с меткостью у меня было плохо, когда сказал, что если меня что-то мучает, то лучше бы мне сходить в храм и поговорить с тобой напрямую, без жрецов… Он вообще всегда был прав! Но я же не слушалась и всегда поступала наоборот…

Принесли кофе и мороженое. Оно так и осталось стоять на столе нетронутое, хотя Деланей пару раз ткнул в своё ложкой – наверное, хотел понять, что это такое. Вероника заметила это, но значения не придала. Успеется.

– Он всегда говорил, что ему нравится моя прическа. А у меня тогда были длинные чёрные волосы… ну, ты знаешь, наверное? И вот я вернулась в свою комнату, посмотрела на себя в зеркало… и решила, что шиш ему, а не классная причёска. Я пошла в ванную и срезала длину. Получилось примерно вот так, – Вероника провела пальцем по левому плечу. Сейчас её волосы были длиннее на пару сантиметров.

– И не жалко было? – улыбнулся Деланей.

– Жалко, ещё как. Но на что только не пойдёшь, чтобы поставить на место одного балбеса! Это я сейчас понимаю, что всё это глупости, но тогда кто мне мог это объяснить?

Налетел сильный ветер и разметал по столу бумажные салфетки. Вероника оглянулась – со стороны академии по небу ползли тяжёлые чёрные тучи. Похоже, снова дождь. Не успели насладиться солнышком…

– А почему именно рыжий? Да ещё и такого странного оттенка? – спросил Деланей.

Вероника пожала плечами.

– Не знаю. Наверное, просто выбрала самый яркий цвет из естественных. Ну, как естественных…

Бывший бог тьмы усмехнулся.

– У моей соседки Мэй классный Дар, – продолжала Вероника. – Она умеет менять цвета. Притом двумя способами – или накладывать краску, или менять структуру вещества так, чтобы изменился и цвет. Вот я её и попросила меня покрасить, сначала временно, потом окончательно. Мне понравилось.

– А Джереми?

– А кто его спрашивал?

С кофе и мороженым было покончено. Отец и дочь отправились на прогулку – сначала по городу, потом по парку возле академии. Воспоминания об учёбе закончились, и Вероника заговорила о том, каково ей жилось в Воронеже. Это было сложнее – она смогла вспомнить мало приятного. Разве что брата и редкие совместные прогулки.

– Мишка тогда в футбол играл, ещё до того, как увлёкся программированием. И вот у него игра с парнями из соседнего двора, дело чести, как же без сестры. Я и пришла, раз уж позвал. А там была его девушка, Лизка, кошка крашеная. Я её терпеть не могла. Она не могла сказать двух слов, чтобы не поместить между ними какую-нибудь гадость. Мама тоже её не любила, но терпела – говорила, что это ненадолго, что всё пройдёт. Прошло, конечно, только благодаря мне. Как мы тогда языками сцепились, кто бы слышал! До сих пор стыдно. Лизка Мишку в тот же вечер бросила. Он на меня неделю дулся. А потом спасибо сказал – через год, когда с будущей женой познакомился…

Они удобно устроились на зелёной лавочке. Вероника прижалась к отцу и удобно устроила голову на его плече. Деланей обнял её. Теперь она чувствовала исходящее от него тепло – совсем как от Дара Адена. Когда они в прошлый раз сидели вот так, Вероника ничего не ощущала. Но тогда бог тьмы ещё был под каблуком Джины…

Постепенно разговор зашёл о том, как Деланей пытался прикоснуться к её жизни. Вероника вспоминала все случаи, о которых он говорил. Подарки из ниоткуда, необычное везение… Многие странные события получили объяснение.

– Помнишь новый год две тысячи пятого? – спросил Деланей. – Ты тогда нашла под ёлкой заводную игрушку, карусель. Не знаю, как тебе объяснили её появление, но её туда положил я.

Сердце забилось быстрее. Вероника хорошо помнила то утро. Она тогда крепко поругалась с братом – он хотел забрать игрушку себе. Она играла необычную, очень красивую и грустную мелодию. Мама тогда разняла их, отобрала карусель и ещё долго смотрела на неё. Только теперь Вероника поняла, почему.

– Дед Мороз подарил, как же ещё объяснят, – еле слышно сказала она. – А знаешь, эта карусель стоит у меня в комнате. Она мне очень понравилась. Я думала, что её мне подарил добрый волшебник, чтобы я не чувствовала себя одинокой. Видимо, так и было…

Деланей еле ощутимо коснулся губами макушки Вероники.

– Наверное. Жаль, что это был максимум, на что я был способен.

Она уткнулась носом в плечо отца. От него всё так же пахло дорогим одеколоном, но оттенки изменились. Раньше это был тяжёлый, удушающий аромат, теперь же – лёгкий, напоминающий морской бриз. Приятный, свежий, он нравился ей гораздо больше прежнего.

– У нас вся жизнь впереди, – прошептала Вероника. – Успеешь…

Столько всего было сказано сегодня, столько нового отец и дочь узнали друг о друге…

Вероника закрыла глаза и снова прислушалась к своим ощущениям. Для неё это было что-то новое, незнакомое, но безумно приятное. Отец. Слово-то какое… Тёплое, доброе, светлое. С привкусом любви и доверия.

– А знаешь, я ведь тоже попадалась однажды, как и ты, – неожиданно для самой себя призналась Вероника. – Ну, с духом-хранителем.

– Да? А ты-то как умудрилась?

Деланей старался выдержать бесстрастный тон, но в его голосе проскользнуло сочувствие. Это придало сил. Кто, как не он, мог понять, каково пришлось Веронике? Хотя ей, конечно, меньше досталось…

– Это случилось на задании во Владивостоке. Я тогда ещё на первом курсе была, – заговорила Вероника. – Мне достался наставник, с которым я была незнакома. Мы вместе уничтожили тёмного духа и вернулись в гостиницу. Я решила немного прогуляться, времени много было… И на прогулке встретила духа. Он был милым и забавным, моментально меня очаровал. Ну а что? Мне четырнадцать было. Поддалась. Наставник не догадался, что я одержима. Меня неделю потом вызволить не могли…

Она взглянула на отца и указала на шрам на щеке.

– На память остался. Он влез в логово тёмных духов на краю города. И слинял. А я осталась одна разбираться…

– И как же ты выбралась? – в голосе Деланея послышалась нотка беспокойства.

Вероника пожала плечами.

– Забавно, но с помощью Дара. Перекрыла им путь тенями и ушла. Они, наверное, просто заблудились там…

– И что тебе сказали, когда ты освободилась?

Вероника смутилась.

– Ничего. Но на задания отправляли очень редко. Другие герои могли за год раз десять слетать, и с наставниками, и сами, а я… А меня одну отпустили в первый раз в конце прошлого года.

– Когда ты встретилась с Аденом?

– Ага. Представляешь, как страшно мне было снова принимать хранителя в тень? Хорошо ещё чутьё подсказало, что ему можно доверять…

Деланей сжал её плечо, словно хотел сказать этим, что понимает её чувства.

– Ты доверяешь чутью больше, чем другие, – еле слышно сказал он. – Я бы сказал, что это глупо, но если бы не…

Он замолчал, и Вероника прекрасно понимала, что он хотел сказать. Продолжать разговор на эту тему не хотелось. Она снова уткнулась носом в плечо отца, полной грудью вдыхая приятный морской аромат.

Она впервые рассказала другому человеку о том случае с одержимостью. И Деланей, кажется, понимал это.

Волшебный день подходил к концу. Солнце давно закатилось за горизонт, стало заметно холоднее. Горизонт затянули тёмные тучи. Веронике не было холодно; рядом с отцом такие вещи казались мелочью. Поразительно, как несколько часов могут перевернуть с ног на голову всю жизнь – веру в себя, в мир, в окружающих людей…

Начался холодный дождь, пришлось спешно собираться и бежать домой.  Алина так и не появилась, но Вероника о ней и не вспомнила.

Если бы она оглянулась хотя бы раз, то заметила бы, что бывшая подруга наблюдала за ней всё это время.

Глава V

Кажется, ещё немного – и Вероника привыкнет к кошмарам. Ну, насколько это возможно.

Она безучастно осмотрелась по сторонам. Та же площадка возле общежития, неспешно приближающийся тёмный силуэт. Похоже, Джина и не скрывает своих намерений. Веронике осталось только разгадать их…

– Ты всё ещё ждёшь меня, милая? – послышался голос Деланея.

Вероника затаила дыхание. Проклятье, сценарий опять поменялся. Что на этот раз?

Силуэт растворился в воздухе чёрной дымкой. Тонкой струйкой проскользнул по асфальту. Вероника проследила его путь, но в паре метров от себя потеряла. Бестолково оглянулась по сторонам – ничего.

В глубине души шевельнулся страх. Это ведь был Деланей, не Джереми. Что-то пошло не так…

Ледяные руки легли на шею. Горячее дыхание коснулось уха.

– Что тебе нужно? – прошептала Вероника.

– Поиграть, – послышался голос Деланея. – Мне нужно, чтобы ты оказалась в нужном месте в нужную минуту. А до того момента у нас столько времени…

Хватка на шее усилилась. Боль разлилась по коже. Вероника машинально схватилась за руки того, кто играл роль её отца.

– Почему? – выдавила она. – Почему именно Деланей?

– Потому что я и есть он, – елейным голосом ответил собеседник. Боль усилилась, Вероника с трудом могла дышать. – Его страхи. Его чувства. Его тайные желания. Я поступаю с тобой так, как хотел бы поступить он.

Вместе с болью по телу разливался обжигающий холод.

Нет. Такого не может быть. Деланей присматривал за ней. Он сам рассказывал…

Боль становилась невыносимой.

Дышать… Вдохнуть хотя бы раз…

– Неправда, – выдавила Вероника. – Я нужна ему. Он меня любит. Он не…

Всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Хватка разжалась. Ноги стали ватными, и Вероника безвольно опустилась на колени. Первый глоток воздуха показался небесным благословением. Она закашлялась.

– Значит, помирились, – констатировал холодный женский голос. – Кто бы мог подумать…

Вероника обернулась.

Высокая, стройная девушка лет двадцати пяти недовольно смотрела на неё. Копна чёрных волос до талии, огромные серые глаза, щёки подёрнуты лёгким румянцем. Узкое красное платье до колен обтягивает идеальную фигуру – хоть сейчас лепи скульптуру как эталон для будущих поколений. Вероника помнила каждую деталь так, будто видела эту женщину вчера, хотя с последней встречи прошло почти две недели.

Тело охватило мелкая дрожь. Вероника в отчаянии оглянулась по сторонам. Должен быть выход. Это же сон, верно? Надо проснуться…

Джина растянула губы в улыбке, но её взгляд оставался серьёзным.

– Тебе не выбраться отсюда, пока я этого не захочу.

Она шагнула к Веронике.

Оцепенение спало. Вероника зажмурилась. Воззвала к теням. Сама тьма ночи отозвалась и восстала стеной вокруг неё.

– Папочка научил новым фокусам? – хмыкнула Джина. – Милая, со мной это не сработает. Это твой разум, но я здесь хозяйка.

Вероника ощутила, что тени тают. Она открыла глаза и увидела свет фонарей и красавицу в красном платье.

Нет. Только не это.

Страх захлестнул огромной волной. Вероника машинально отступила назад. Что-то подвернулось под ноги, и она с размаху села на землю.

– Если вы помирились… Что же может тебя задеть? – Джина изобразила задумчивость. Щёлкнула пальцами, и в её руке появился чёрный кинжал, матово поблёскивающий в свете фонарей. Дьяволица подбросила его и поймала за лезвие, указала рукоятью на Веронику. – Не подскажешь мне, милая?

Та сжалась, но нашла в себе силы ответить.

– Обойдёшься.

Джина нахмурилась. Изящным движением бросила кинжал, и тот воткнулся в траву у её ног.

– Не дерзи мне, девочка, – процедила она. – Может быть, это просто сон, не спорю. Но кое-что остаётся реальным. Например, боль… или кое-что похуже.

Она щёлкнула пальцами. Рядом из ниоткуда появился Аден. Чёрный деловой костюм почти слился с окружающей темнотой, отчего бледное лицо бога огня казалось белее снега. Сам он закрыл глаза и безвольно застыл, как будто боялся того, что сейчас произойдёт.

Это всё сон, твердила себе Вероника. Просто сон. Надо проснуться, пока не поздно. Ну же.

Пожар страха в душе разгорался всё сильнее. Джина обернулась к богу огня и ласково провела рукой по щеке. Он не отреагировал.

– Он не настоящий, – неуверенно сказала Вероника.

– Чувства – настоящие. События – нет.

Джина с силой ударила Адена в живот. Её рука прошла насквозь. Воздух сотряс ужасный крик.

Вероника отчаянно пыталась пошевелиться, подняться, побежать навстречу, но её как будто парализовало. Она попыталась зажмуриться, но не смогла сделать и этого. Оставалось только наблюдать.

Он не настоящий. Нет.

Он не настоящий.

Не настоящий.

Просто сон.

Джина убрала руку. Бог огня опустился на колени. Как в замедленной съёмке на его одежде расплывалось багровое пятно. Тонкие струйки пролились на траву.

Не настоящий. Нет…

Разум отказывался понимать. Огромные когти разрывали на клочки душу, на глазах выступили слёзы. Нет, только не снова. Сначала она забрала Джереми, теперь Адена…

Крик стих, но его отголоски ещё звенели в ушах. Бог огня медленно заваливался на бок. Багровое пятно на одежде стремительно разрасталось. Капли окрасили траву вокруг.

– Нет… – бессознательно шептала Вероника. – Нет… Он не настоящий…

Джина щёлкнула пальцами. Аден вновь безвольно стоял – здоровый, спокойный, как будто ничего не произошло. Снова щелчок.

Что-то заставило Веронику повернуть голову к Джине.

– Ещё разок? – спросила она. Красивое лицо исказилось гримасой отвратительного торжества.

– Нет!

Окружающее пространство растворилось в пронзительном крике. Что-то схватило её за плечи и с силой встряхнуло. Вероника попыталась отбиться, освободиться, но неизвестный держал слишком крепко.

– Ника, очнись! – послышался знакомый женский голос. – Ну же! Это просто сон!

Её трясло. Ужас захлёстывал огромными волнами, раз за разом, сильнее и сильнее.

Нет. Только не это. Только не новая смерть. Пожалуйста…

– Ну же, давай! – выпалил тот же голос над самым ухом. – Всё в порядке! Слышишь? Всё хорошо!

Вероника открыла глаза. Дыхание сбилось. Она отчаянно пыталась вдохнуть, но что-то сдавило лёгкие. В комнате было по-зимнему холодно, и только чьё-то тепло не позволяло замёрзнуть безвозвратно.

– Тише, тише, всё хорошо, – вновь послышался голос. На макушку легла тёплая рука и ласково провела по волосам. – Я рядом. Всё в порядке.

Только теперь Вероника узнала говорившую.

– Алина? – выдавила она.

– Тебе что, кошмары снятся? – бывшая подруга отстранилась. – Хотя, после всего…

Вероника потёрла глаза, боясь, что ей это чудится. Машинально посмотрела по сторонам, как будто хотела убедиться, что Адена здесь нет. Образ багровых капель на траве не отпускал, заставляя вновь тонуть в атмосфере жуткого сна. Вероника снова потёрла глаза, оглянулась на Алину. Живая соседка казалась ненастоящей, призраком в бежевой рубашке и джинсах, в отличие от нереального бога огня.

– Это больше, чем просто кошмары, – Вероника покачала головой, надеясь избавиться от видения. Не помогало. – Это… Джина. Она хочет мне отомстить за то, что я нарушила её планы, и теперь приходит во сне…

Вероника уткнулась в плечо Алины, и подруга снова неловко погладила её по голове.

– Всё очень плохо, да?

– Очень, – прошептала Вероника. – Сначала был Джереми… теперь Аден… и я не знаю, что будет дальше. Мне страшно…

Алина затаила дыхание. Вероника отстранилась и взглянула на неё. В огромных серых глазах блестели слёзы.

– Ты что, каждую ночь видишь их смерть? – еле слышно спросила Алина.

Вероника кивнула.

– Теперь каждую.

Алина наклонилась вперёд и прижала её к себе. Удивление перекрыло остальные чувства и даже на миг заставило забыть о кошмарах. Что это с ней?

– Прости, что меня не было рядом, – шептала Алина. – Видят боги, мне было так стыдно перед тобой и Санни, что я боялась вернуться сюда… А тут, оказывается… Прости, прости, прости! Я сегодня же перееду сюда!

Вероника невольно улыбнулась. Как-то сразу потеплело вокруг, будто слова подруги разогнали холодную тьму.

– Куда, ночь же?

– Детское время, – фыркнула Алина. – Десять вечера. Просто мы с Ведущей битву только что закончили. Ей-то ничего, она усталости не знает и спать не хочет…

Вероника выдохнула. Как же хорошо, что подруга вернулась…

– Только мне надо за вещами сходить, а тебе – лечь спать, – продолжала Алина. – Мне подождать, пока ты уснёшь?

– Нет, – Вероника отстранилась и покачала головой. – Я позову Адена.

Она ощутила, как сердце заколотилось быстрее. В горле пересохло. Первое, что она должна была сделать – призвать Адена, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. А если Джина и вправду похитила его? Кто знает, на что она на самом деле способна – особенно если вспомнить то, о чём рассказывал отец?

Алина вздрогнула.

– Всё никак не могу привыкнуть к тому, что он на самом деле бог огня, – она нервно хихикнула. – Ладно, не буду вам мешать. У тебя есть… – она опустила взгляд на наручные часы. – Минут двадцать, наверное. Я побежала.

– Угу, – Вероника кивнула. Ей не терпелось позвать бога огня, и впервые с возвращения подруги она хотела, чтобы та поскорее ушла.

У выхода из комнаты Алина остановилась.

– Накинь что-нибудь, – хихикнула она, помахала рукой на прощание и выскользнула в коридор, захлопнув за собой дверь.

Вероника вспыхнула. И то верно – сколько можно встречать бога огня в лёгкой шёлковой пижаме. Она потянулась к стулу, подхватила черно-красную клетчатую рубашку, накинула на плечи и торопливо застегнула.

Теперь всё? Можно делом заняться?

Вероника зажмурилась и сосредоточилась. В прошлый раз Аден её не услышал – видимо, Джина добралась даже до телепатической связи. Надо было прислушаться к себе, найти то, что мешает. Вероника усилием воли выбросила лишние мысли из головы и прислушалась к наступившей тишине.

Безмолвие не отзывалось. Ничего странного или необычного, молчало чутьё. Вероника с облегчением выдохнула и открыла глаза.

– Аден? – шепнула она в пустоту комнаты.

Её глаза осветились синим.

Кровать рядом с Вероникой потяжелела – кто бы сомневался, что он появится так близко. Как будто только этого и ждал.

– Что случилось?

Вероника обернулась. Вот он, рядом. Целый, как будто и не было ужасной раны и ручейков крови. Впрочем, ничего этого и не было. Как там Джина сказала? Чувства настоящие, события – нет?

Аден обеспокоенно смотрел на Веронику. Она не знала, радоваться или плакать. Наверное, всё сразу.

– Ты в порядке… – Вероника ощутила, как к горлу подкатил болезненный комок. Сердце колотилось так, словно хотело выскочить навстречу богу огня. Она сцепила зубы. Отчаянно хотелось разрыдаться, но она ни за что не доставит Джине такого удовольствия.

– Ну да, а что…

Вероника подалась вперёд и прижалась к нему. Живой. Тёплый. Такой родной. Такой близкий. С души словно сняли груз, достойный плеч Атланта[12].

– Кошмар? – Аден неловко обнял её.

– Угу, – Вероника кивнула и уткнулась носом в чёрную шёлковую рубашку. Несмотря на то, что бог огня сменил бежевый плащ на деловой костюм, от его одежды по-прежнему пахло костром. Как будто так и должно быть – словно Дар тоже нёс свой аромат.

– Что на этот раз? Снова Деланей?

– Не спрашивай, – Вероника вздрогнула.

– Ну, раз не он, значит, я, – хмыкнул Аден.

– Как ты догадался?

– А с чего бы ты так ко мне прижалась?

– И правда, – пробормотала Вероника. Закусила губу, задумавшись на мгновение. – Слушай… А если бы Джина на самом деле хотела тебя похитить… у неё получилось бы? Вообще, кто сильнее – она или боги?

Аден дёрнулся, как будто хотел пожать плечами. Помолчал немного.

– Я не знаю, – признался он. – Мы никогда не вступали в открытое противостояние… кроме того дня. И то у меня не было шанса проверить, действует ли Дар на неё. Скорее всего, она такой же бог, как и мы, а боги не могут ранить друг друга.

– Отлично, – буркнула Вероника и снова уткнулась в шёлковую рубашку. – Мы не знаем всех её способностей, мы не знаем, как с ней бороться. Просто замечательно.

– Но мы знаем, кто ей нужен, – объятья бога огня стали заметно крепче.

В голове словно что-то щёлкнуло, включился холодный рассудок. Если мы знаем, кто ей нужен… возможно, стоит дать ей этого кого-то?

– Нет, – отрезал Аден.

– Но почему? Я же Одарённая, я могу её ранить!

– Я сказал «нет».

– Но…

– Ты правильно сказала, что мы пока ничего не знаем. Деланей многое видел и многое рассказал, не спорю. Но главное – как её победить – он не знает, – Аден несколько мгновений помолчал, словно подбирал подходящие слова. – Я не говорю «нет, никогда, даже не думай об этом». Я говорю «пока нет, подожди немного».

Вероника замерла.

– И что, ты вот так отпустишь меня быть приманкой? – она не скрывала скепсиса в голосе. – Помнится, раньше ты мне не позволял сражаться самой.

– Многое изменилось.

Комната утонула в вязкой тишине.

Вероника задумалась на мгновение, что имел в виду Аден, но уже через секунду поняла, что не хочет этого знать. Пусть останется вот так, недосказанностью. Важно другое – они живут здесь и сейчас, в двух шагах от черты, за которой – тёмная неизвестность. Стоит насладиться моментом, пока он ещё в руках, а не упорхнул синицей в прошлое.

– Джина пытается ослабить тебя, потому что ты непредсказуема и опасна, – еле слышно заговорил Аден. – Её марионетка ожила и взбунтовалась, а этого боится каждый кукловод. Сейчас только ты способна помешать её планам. Значит, всем нам надо поддержать тебя… любой ценой.

– Вы и так…

– Недостаточно, – перебил бог огня. Снова помолчал несколько мгновений. – Я наделил тебя своим благословением. Завтра будем учиться им пользоваться.

– А как же тренировки с отцом?

– После них.

– Ладно, – Вероника осторожно высвободилась из объятий бога огня и поёжилась – в комнате всё ещё было неестественно холодно, и это была реальность в противовес эфемерному ощущению тепла от бога огня. – Побудешь тут пока? Скоро Алина вернётся, и…

– Алина? – Аден нахмурился. – Вы всё-таки помирились?

– Конечно. Должна же я хоть иногда общаться с людьми? – фыркнула Вероника. Она растянулась на кровати и устроила голову на коленях бога огня. Глубоко вздохнула, собираясь с силами. – Извини, что вспылила сегодня. Кажется, я ещё не совсем понимаю, насколько она сильна.

Бог огня положил руку на плечо Вероники. По телу разлилось приятное тепло, согревающее и душу тоже.

– Всё в порядке, – помедлив, ответил Аден.

Вероника протянула руку и коснулась его пальцев своими.

– Я не переживу, если она что-нибудь с тобой сделает. Береги себя, ладно?

Он немного помолчал, словно хотел сказать что-то и не решался. Хотя, может быть, это ей только показалось?

– Буду беречь, не волнуйся. Постарайся уснуть.

Вероника послушно закрыла глаза.

Только бы не было больше кошмаров…

***

Ведущая битву сидела рядом с Видящим кристаллом, прижимая к груди любимое «Сказание». Стелющаяся по полу молочная дымка льнула к ногам, как домашний кот. В огромном хрустальном шаре отражалась Вероника, мирно спящая в своей комнате в общежитии. Рядом с ней сидел обеспокоенный бог огня.

Добрая, волшебная картинка в шаге от грозящей разразиться в любой момент катастрофы.

Новости из мира мёртвых поступали постоянно. Братья и сёстры по очереди спускались к вратам и дежурили, ожидая, когда эта бомба замедленного действия всё-таки взорвётся. Пока всё было тихо. Души продолжали ходить в гости друг к другу, как если бы делали это в мире людей. И Джейн по-прежнему принимала у себя слишком много «друзей», по словам разведчиков – Одарённых. Подозрительно, конечно, но не настолько, чтобы поднимать тревогу.

Но ведь однажды придётся сказать Адену правду…

Ведущая битву провела кончиками пальцев по тёплой поверхности шара. Изображение подёрнулось рябью и растворилось в белой дымке. Мир мёртвых – единственное место, неподвластное взгляду Видящего кристалла. А так хотелось бы узнать, что там происходит. Чем занимается Джейн…

Лёгкий тёплый ветерок коснулся щеки, будто кто-то невидимый пришёл мимо. Сиири подскочила на стуле и оглянулась по сторонам. Никого. Главный зал пустовал – кто не дежурил у врат, работал в мире людей.

Богиня войны медленно опустилась на стул. Вместе с прикосновением будто кто-то заронил в душу крошечный кристалл понимания – надо следовать своему желанию. Если хочешь узнать, что там творится – иди и узнай. Ничего не случится. Никто не осмелиться поднять руку на божество, тем более на божество войны. Слишком большое значение она имела для человечества.

Сиири колебалась. Мало ли кого можно там встретить? И ладно, если жертвы её правления как богини войны, но есть ещё один человек, от которого она сбежала в своё время… Правда, уже через несколько мгновений она отбросила сомнения в сторону: чутьё советует идти – значит, так и надо.

Она встала и зашагала к неприметной дверце в углу зала. Молочная дымка под ногами расступалась

Мир мёртвых звал богиню войны, и она шла ему навстречу.

Когда среди них ещё был Деланей, небожители даже не задумывались, что кроме их дома и Земли есть что-то ещё. Повелитель мёртвых с лёгкостью справлялся со своими обязанностями, а впоследствии и с армией помощников. Теперь его не было, и боги не знали, к кому обратиться. Душами людей заведовала целая структура, во главе которой стояли младшие божества, а рядовыми служили нейтральные духи. У каждого накопилось много вопросов к повелителю мёртвых, на которые другие небожители ответить были не в силах.

Сиири знала, что кое-кто обращался к Деланию, но тот не знал, чем помочь. Джина создала всё это и не позволяла своей тени совать нос в её дела.

Богиня войны невольно вздрогнула, задумавшись, что ещё они могли упустить. Друга, его работу, появление зла в мире света… Правильно сказал кто-то – если слишком долго смотреть в зеркало, перестанешь видеть всё кроме себя.

Дверца еле слышно скрипнула. От порога до первой ступени не больше полуметра, дальше – прямая лестница, уходящая вниз. Впервые шагнув сюда тысячелетие назад, Сиири думала, что здесь слишком мрачно. Сейчас же это место отражало её настроение.

Конец узкого коридора – трое на лестнице не разминутся – тонул во тьме. Над головой нависли сталактиты. Повсюду царил полумрак, как будто тени бога тьмы сгустились в воздухе. Таким и должен быть мир, таящий в себе неведомую угрозу. И то сейчас было гораздо светлее, чем обычно – сегодня внизу дежурил Фалберт, а он терпеть не мог темноту.

Шаг за шагом, ступенька за ступенькой… Погружённая в тяжёлые размышления, Сиири не заметила, как спустилась. Лестница выходила к просторной пещере округлой формы, настолько высокой, что потолок терялся в полумраке. Напротив высились каменные врата, украшенные резными узорами; если присмотреться, можно различить растения вроде папоротников и крошечных птичек под раскидистыми листьями.

Бог света сидел на стуле в паре метров от левой створки. Он выглядел непривычно задумчивым и серьёзным; короткие светлые волосы взлохмачены, взгляд серых глаз устремлён вдаль. Даже любимый обтягивающий костюм сменил на спортивную форму цвета кофе с молоком. На коленях бога света лежало раскрытое на середине «Сказание о боге-человеке».

– О, Сиири? – Фалберт обернулся к Ведущей битву. – Что-то случилось?

– Ты тоже читаешь сказание? – изумлённо прошептала богиня войны.

Фалберт пожал плечами.

– Все мы сейчас его читаем, – сказал он. – Просто не все в этом сознаются.

Они несколько мгновений помолчали. Ведущая битву крепче сжала свой томик, словно он был последней соломинкой, за которую можно было удержаться.

– И что ты думаешь? – нерешительно спросила Сиири.

Фалберт пожал плечами.

– Я думаю, что «остриём войны» может оказаться и наша… стычка.

Богиня войны нервно усмехнулась.

– Какое удачное слово.

Снова воцарилось молчание. Фалберт испытующе смотрел на Сиири, словно понимал, что она пришла сюда вовсе не за тем, чтобы поболтать о сказаниях.

– Я хочу войти туда, – неожиданно для себя самой заговорила богиня войны. – Наверное, это звучит странно, но я уверена, что должна туда войти.

– Чутьё подсказывает? – в голосе Воздающего свет проскользнула нотка скепсиса.

– Да, – Сиири кивнула. Фалберт хмыкнул. – Не понимаю, что в этом смешного.

Бог света несколько долгих секунд вглядывался в глаза Ведущей битву, как будто силился рассмотреть что-то.

– Все мы знаем, что Дар даёт способность чувствовать мироздание, но только ты прислушиваешься к нему в полной мере, – негромко сказал он. – Смешно то, что именно поэтому я готов тебя пропустить. Если ты считаешь, что должна быть там – значит, на самом деле должна.

Сиири закашлялась. Она ожидала чего угодно – уговоров, запретов, угроз – но только не одобрения. Она мгновение поколебалась, затем протянула «Сказание» богу света.

– Отнеси его на место, пожалуйста.

– Сама отнесёшь, когда вернёшься, – отмахнулся Фалберт.

– Отнеси, – настойчиво повторила Сиири. – Я не знаю, почему меня туда тянет, и сколько времени я там пробуду. Мне будет спокойней, если ты о нём позаботишься.

Её голос дрогнул.

Фалберт натянуто улыбнулся и взял «Сказание».

– Хорошо. Я открою дверь на несколько секунд, чтобы никто не успел выскользнуть. Там тебя встретят, – он мгновение помолчал. – Береги себя, сестрёнка.

– Проследи тут за всем, – кивнула Сиири.

В горле пересохло. Богиня войны обернулась к вратам и встала так, чтобы сразу проскользнуть за дверь. Воздух сгустился, стал вязким. Сиири казалось, что она буквально продирается сквозь него.

– На счёт «три», – послышался голос Фалберта. – Раз…

Нет, она не сможет! Слишком рискованно!

– Два…

Точно, совсем обезумела. Куда ты только лезешь?..

– Три!

Тяжёлая каменная дверь приоткрылась. Сиири глубоко вздохнула, словно собиралась нырнуть в воду, зажмурилась и решительно шагнула вперёд. Шаг. Другой. Третий. Свет погас. Еле слышный скрип оповестил о том, что пути назад нет.

– Ведущая битву Сиири? – пророкотал незнакомый бас.

Богиня войны открыла глаза. Моргнула пару раз, привыкая к темноте. Рядом с ней стояли две высокие фигуры в длинных белых нарядах, напоминавших плащ Адена. По нижнему краю ткани шли такие же племенные узоры маори, как и на одеянии бога огня. Лица обоих скрывали капюшоны.

– Да, – прошептала Сиири, – это я.

Один из незнакомцев откинул капюшон. Ведущая битву невольно отступила на шаг назад и прижалась к вратам. Ладони коснулись шершавого, неприятного на ощупь камня.

Перед ней стояла Джейн. Хотя в темноте мало что можно было разглядеть, чутьё подсказывало Сиири, что она не ошиблась.

– Пойдём с нами, – велела Джейн.

– Что… что вам от меня нужно? – богиня войны попыталась нащупать ручку или что-то вроде того. Бесполезно. Ничего. Она хотела постучать, чтобы Фалберт услышал и открыл дверь, но сразу же передумала. Если бог света откликнется и распахнёт врата, Джейн и её спутник выберутся наружу, и уже никто не сможет предсказать, что будет дальше.

– Я хочу кое-что показать тебе, – бесстрастно ответила Джейн. – Пойдём. Мы не причиним тебе вреда.

Сопровождавший её мужчина щёлкнул пальцами. В воздух поднялся крошечный светлячок. Сразу стало заметно светлее. Сиири смогла увидеть, что Джейн нисколько не изменилась за эти годы. Копна каштановых волос до плеч, симпатичное лицо, нос с горбинкой – кажется, у неё были греческие корни. В карих глазах плясали отблески света от мерцающего огонька.

– Мы не хотим конфликтов с богами, – добавил мужчина. Его бас рокотал, как далёкий гром; он казался Сиири смутно знакомым. Светловолосый, крупный мужчина… Богиня войны едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. И как она сразу не догадалась? Он явно был сыном Фалберта. Копия отца.

Сиири покачала головой. Сосредоточься, велела она себе. Сейчас не время отвлекаться.

– Тогда чего же вы хотите? – прошептала она.

Джейн протянула руку.

– Пойдём с нами, и ты всё узнаешь.

Ведущая битву нерешительно взялась за ладонь девушки. Та коротко кивнула и потянула богиню войны за собой.

Сиири никогда прежде не видела мир мёртвых изнутри. Огонёк давал мало света, но кое-что ей рассмотреть удалось. Джейн давно выпустила её руку и теперь шла вместе со спутником на шаг впереди, и потому никто не мешал Ведущей битву разглядывать это место.

Оно походило на гигантскую пещеру, тонущую в бесконечной темноте. Иногда свет выхватывал стоящие рядами стены или сооружения, уходящие в мрак высоты; Сиири казалось, что это рамки в улье, в которые гигантские пчёлы встроили соты размером с небольшую комнату. Дверей или окон в «сотах» не было – просто прямые пустые туннели.

Богиня войны невольно вспомнила, что говорил о мире мёртвых одержимый Деланей. Каждой душе принадлежал свой уголок, где она находила покой в безмятежном бесконечном сне. Кто-то видел близких, кто-то – карьеру или хобби, не важно. Каждый жил в том сне, который создавал для себя сам, настолько спокойном, что душе не хотелось просыпаться.

Теперь же бодрствовали все. Ощущению того, что здесь располагался улей, способствовал неясный гул, словно где-то в пещере жужжали гигантские жуки. Сиири заворожено оглядывалась по сторонам в надежде увидеть их, хотя и понимала, что это, скорее всего, разговоры миллионов душ, вырвавшихся из своих комнатушек.

 Врата давно остались позади, но они всё шли и шли, как будто направлялись к краю пещеры. Джейн и её спутник хранили молчание. Сиири боялась заговорить первой – кто знает, что на уме у духов. Чутьё подсказывало, что нападать они пока не собираются, и богиня войны решила довериться ему.

Они остановились так внезапно, что Ведущая битву чуть не столкнулась со спутниками.

– К тебе? – еле слышно спросил мужчина.

– Да, – Джейн кивнула и на мгновение оглянулась на Сиири. – Приведи его.

– Хорошо.

Мужчина коротко кивнул, шагнул в сторону и растворился во мраке. Джейн протянула руку, и светлячок скользнул на её ладонь. Девушка рассеянно наблюдала, как он мерно раскачивался, словно подгоняемый сквозняком. Сиири несколько долгих секунд смотрела на неё. Едва богиня войны открыла рот, чтобы спросить, куда они пришли, как Джейн подняла взгляд.

– Сейчас мы зайдём в мой дом. Если я правильно поняла, никто из богов здесь прежде не бывал, а значит, ты не знаешь, что тут происходит. Что бы ты ни увидела – не бойся. Тебе никто не причинит вреда.

Сиири кивнула. Страх сковал всё тело, подкатил к горлу комком. Ей хотелось бежать отсюда, бежать без оглядки. Наверное, чутьё так намекало, что со спутником Джейн должен был прийти кто-то, кого Ведущей битву видеть не следовало.

Девушка поманила за собой богиню войны и шагнула в сторону. Сиири подчинилась. Они подошли к одной из «рамок» и обогнули её. «Соты» вблизи оказались ещё теснее и уже, чем виделись богине войны в первые мгновения. Входы были затянуты тонкой энергетической плёнкой, еле заметно светящейся голубым светом.

– Добро пожаловать, – Джейн осторожно подтолкнула Ведущую битву к входу в один из туннелей.

Богиня войны зажмурилась и шагнула сквозь плёнку. Глубоко вдохнула и чихнула – в воздухе разливались незнакомые цветочные ароматы. Сиири открыла глаза. Она стояла на поляне на окраине леса. В траве у её ног рассыпались звёздочки незнакомых белых и розовых цветов. В паре метров справа стоял квадратный деревянный столик и две лавочки по бокам от него.

– Это мой сон, – послышался голос Джейн. Мгновение спустя она остановилась по левую руку от богини войны. – В этом месте я обрела мир и покой. В одиночестве, вдалеке от людей, богов и мира Одарённых. Красиво здесь, правда?

– Очень, – в восхищении выдохнула Сиири. Она взглянула на лес. Такого не могло существовать в реальности – казалось, все мыслимые и немыслимые виды деревьев высадили здесь, на радость безумному коллекционеру.

Богиня войны невольно вспомнила, что при жизни Джейн была страстной любительницей дикой природы и одиночества. Она могла уйти на месяц в лес, и Аден безуспешно разыскивал её по всей Англии…

– Мы не хотим ничего плохого, – еле слышно заговорила Джейн. – Мы просто хотим получить то, что причитается нам.

Сиири вздрогнула и обернулась. Лицо девушки по-прежнему было бесстрастно, хотя в глазах горел огонёк нездорового азарта.

– Что именно? – в глубине души мелькнуло желание сбежать в лес, но богиня войны усилием воли подавила его.

– Мы хотим вернуться и закончить то, что не успели, – ответила девушка. – У каждого из нас осталось незавершённое дело.

– Но ведь… времена изменились, – изумление захлестнуло с головой, вытеснив страх. Сиири непонимающе смотрела на Джейн. – Тебя так давно не было на земле, все твои знакомые…

– Не все, – возразила она. – Дарующий пламя ещё жив и наверняка помнит меня. И среди нас есть те, кто погиб недавно, а потому ещё может завершить то, что не успел.

Словно в поддержку её слов на поляне появились ещё двое в плащах. Сиири ощутила, как сердце заколотилось в груди, как будто хотело вырваться и сбежать.

Один из пришедших шагнул вперёд. Капюшон скользнул на плечи, открывая лицо.

Страх столбом пламени охватил всё естество. Ведущей битву потребовалась вся сила воли, чтобы не упасть на землю.

Перед ней стоял Джереми Эдлунд – подопечный, которого она не уберегла.

Глава VI

Короткая прогулка по ночному Сиднею[13] закончилась, так и не начавшись. Аден вернулся в Мир грёз по первому зову. Судя по взволнованному голосу Фалберта, случилось что-то серьёзное.

В Главном зале царила ставшая привычной пустота, и, кажется, стало холоднее. Даже Проводящий время ушёл, хотя раньше безвылазно сидел в дальнем углу. Дарующий пламя несколько раз оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что бог времени не спрятался в баре или бильярдной.

Сердце забилось быстрее. Нужно скорее узнать, что произошло.

Воздающий свет стоял возле Видящего кристалла. В хрустальном шаре отражался кабинет главного жреца. Сам Элиот, такой же задумчивый, как и бог света, сидел на подоконнике в окружении ветхих томов. Электронные часы, стоявшие рядом, показывали час ночи.

– Я прежде не слышал о таком, – голос жреца отдавался эхом в пустующем зале. – В книгах тоже ничего нет.

– Продолжай поиски, – велел Фалберт. – Извини, что отвлекаю тебя от основного задания, но всё же…

– Я понимаю, – Элиот кивнул. – Постараюсь помочь, чем смогу.

– Хорошо. Тогда я свяжусь с тобой утром.

Фалберт провёл ладонью по поверхности шара. Изображение кабинета главного жреца растаяло в молочной дымке. Бог света устало потёр глаза.

Дарующий пламя ощутил поднявшуюся волной смутную тревогу. Если Элиота отвлекли…

– Дело плохо, брат, – тихо заговорил Фалберт. Он рассеянно наблюдал за кружившей в кристалле дымкой. – В мире мёртвых что-то происходит.

– Ты знаешь, что именно?

– Нет, – бог света покачал головой. – Наши разведчики перестали выходить на связь.

Дарующий пламя взглянул в дальний конец зала – туда, где находилась дверь в коридор, ведущий к миру мёртвых. Молочную дымку, устилавшую пол, возлё неё словно сдувало сквозняком, отчего обнажался чёрный мраморный пол.

– Ты хочешь, чтобы я поторопил Деланея? – рассеянно спросил бог огня.

– Да, было бы неплохо, – отозвался Фалберт. Немного помолчал. – Брат, Сиири спустилась туда и до сих пор не вернулась.

Сердце забилось быстрее. Чутьё подсказывало богу огня, что дело неладно, но тот привычно отмахнулся от него.

– Хочешь сказать…

– Я не знаю, – Фалберт покачал головой. – Она сказала, что всё в порядке, что она должна туда спуститься. И что она сама не знает, как долго там пробудет. После того, как она вошла туда, разведчики замолчали. Я не знаю, что делать.

На несколько мгновений воцарилась тишина. Правильное решение нашлось не сразу. Как и Вероника, Сиири всегда умела слышать голос интуиции и следовать в верном направлении. И если бог огня верил своей подопечной…

– Мы должны довериться ей, – сказал Аден.

– Но…

– Я понимаю. Я поговорю с Деланеем. Возможно, он сможет что-то посоветовать.

Разговор с бывшим повелителем мира мёртвых не станет же актом недоверия?

Фалберт вздохнул с облегчением.

– Хорошо… спасибо

Дарующий пламя кивнул. Развернулся и шагнул к двери в мир людей. Не следовало терять ни минуты. Неясная тревога теплилась внутри, как бы он ни старался её погасить.

– И скажи ему, чтобы они с Вероникой поторопились! – крикнул вдогонку бог света.

Дарующий пламя обернулся на мгновение.

– Собери остальных, – велел он и шагнул за дверь.

Ночной Санктум встречал бога огня приятной прохладой. Асфальт был мокрым от дождя, пахло травой и цветами. Аден зажмурился и вдохнул полной грудью, будто мог впитать в себя спокойствие и безмятежность спящего города, которых ему так не хватало.

Дом, предоставленный Деланею, ничем не отличался от окружающих, будто бог тьмы провёл здесь всю жизнь, а не поселился пару недель назад. Небольшое двухэтажное здание на несколько комнат, выкрашенные белой краской стены, крыша в тон. В этом городе вообще любили белый цвет – возможно, так проявлялось в реальность наставление героям. В окне угловой комнаты горел свет, в отсветах которого можно было рассмотреть розовые кусты и невысокий зелёный забор, примерно по пояс Адену.

Увиденное обезоружило. Бог огня растерянно смотрел на трепетавшие на прохладном ветру листочки. Интересно, каково это – сменить Мир грёз на человеческий? Может быть, оно не так плохо? Особенно если есть ради кого…

– Любуешься? – послышался насмешливый голос бывшего бога тьмы. Аден вздрогнул и поднял взгляд. Он и не заметил, как Деланей вышел на крыльцо.

– Твоя работа? – бог огня кивнул на кусты.

– Что-то вроде того. Одна из наставниц сказала, что нельзя оставлять пустым участок возле дома, а то такая же пустота воцарится в душе. Она нередко говорит странные вещи, но это было самым странным.

– Люди такое умеют, – усмехнулся Аден.

На мгновение он даже забыл, зачем пришёл. Мысль о том, что бог может жить, как человек, неожиданно показалась приятной на вкус. Слишком приятной, и это пугало.

– Что-то случилось? – спросил Деланей.

Да, верно. Надо сосредоточиться на происходящем. Сиири, возможно, нужна помощь. Соберись.

– Кое-что происходит, – кивнул Аден. – Мы надеялись, что ты сможешь дать совет.

Деланей пожал плечами. В глубине серых глаз мелькнула тоска, но он сразу же попытался её скрыть.

– Возможно. Зайдёшь?

– Не откажусь.

Часы, висевшие на стене в коридоре, показывали пять минут второго. Аден вспомнил, что Фалберт разбудил и Элиота в это же время. На мгновение ему стало стыдно – боги не нуждались во сне, а потому забывали, что он нужен людям. Наверное, стоило завести в Мире грёз часы, настроенные на время Санктума, и сверяться с ними прежде, чем обращаться в человеческий мир.

Деланей прошёл на небольшую кухню и жестом предложил гостю последовать за ним. Быстро, словно делал это каждый день, налил воды в электрический чайник и щёлкнул выключателем. Тот противно зашумел, словно был недоволен тем, что его побеспокоили. Деланей достал пару кружек, в каждую бросил пакетик чая.

– Один из наставников говорит, что чай в пакетиках – жуткая гадость, – бывший бог тьмы виновато улыбнулся. – А мне кажется, это очень удобно, не надо возиться с заваркой.

Аден пожал плечами. Удивительно, как быстро Деланей привык к миру людей, даже перенял некоторые привычки – например, угощать гостей чаем. Боги не нуждались и в пище, и в воде, хотя и могли есть и пить наравне с людьми.

– Я не вижу разницы.

– Вот и прекрасно.

Воцарилась неловкая тишина, нарушаемая лишь шумом возмущённого чайника.

Аден оглянулся по сторонам. Про такие дома люди говорили: «сразу видно, что здесь живёт холостяк». Что-то похожее он видел в человеческих фильмах про студентов или молодёжь.

Удивительно, как можно умудриться захламить такое узкое пространство. В раковине в беспорядке свалена грязная посуда, на обеденном столе – печенье и хлеб, рядом выстроились разномастные кружки. На белом холодильнике вывешены поразительно ровными рядами разноцветные листки для заметок, исписанные разными почерками. Единственный кусочек порядка в океане хаоса. Сколько бог огня ни вглядывался, рассмотреть текст не мог – слишком близко друг к другу лепились строчки.

– Домашнее задание? – Аден кивнул в сторону холодильника.

Деланей на мгновение оглянулся.

– Что-то вроде того, – усмехнулся он. – Напоминания о том, что надо делать по дому. Сложно привыкнуть мыть посуду или убираться, если никогда этого не делал.

Послышался щелчок, шум стих. Бывший бог тьмы разлил кипяток по чашкам и поставил чайник на место.

– Теперь надо подождать две-три минуты, чтобы заварился, – кивнул он и обернулся к Адену. – Ты, кажется, хотел спросить совета?

Бог огня растерялся. Такой Деланей, сумевший привыкнуть к человеческой жизни, на мгновение выбил его из колеи. В этом было что-то живое, настоящее, не принадлежавшее фальшиво блестящему Миру грёз. Не потому ли боги всеми силами стремились к связи с людьми? Прикоснуться к жизни. Настоящей, тёплой, яркой, но короткой жизни.

– Да, совет. Точно, – Аден покачал головой, отгоняя наваждение. – В мире мёртвых творятся странные вещи. Мы отправили туда разведчиков, и те доложили, что души просто ходят друг к другу в гости…

Деланей побледнел. Аден на мгновение ощутил укол страха – не упадёт ли он в обморок?

– Они очнулись ото сна? – еле слышно спросил бывший бог тьмы.

– Наверное, – Дарующий пламя пожал плечами. – Ты же знаешь, я в этом не разбираюсь.

– Если они покинули свои дома, значит, очнулись, – задумчиво проговорил Деланей. – Это очень плохая новость.

– Ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста.

Деланей рассеянно кивнул. Отодвинул от стены два табурета. На один опустился сам, другой жестом предложил гостю. Аден устроился напротив бывшего бога тьмы и облокотился на стол. Деланей пододвинул к гостю дымящуюся кружку с чаем и взял свою.

– Не знаю, с чего начать, – медленно заговорил он. – Видишь ли, души людей замирают во времени в момент смерти. Мысли, чувства, воспоминания – всё остаётся в стазисе, раз и навсегда. Они не видят ничего, кроме себя и своих желаний, не могут думать наперёд или беспокоиться об окружающих. Можно сказать, что они снова становятся детьми. Они опасны для самих себя.

Бог тьмы сделал глоток чая. Поморщился.

– Опять сахар забыл. Тебе насыпать?

– Не знаю. Я уже забыл, что такое чай, а ты про сахар спрашиваешь…

И как можно беспокоиться о такой ерунде? Аден нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.

– Попробуй, тебе понравится, – Деланей отставил кружку в сторону. – Так вот, чтобы уберечь мёртвые души от самих себя, на заре времён я создал особый сон и наделял им каждого. Во сне человек получает то, чего хочет больше всего. Исполнение самых смелых желаний, возвращение погибших близких, не знаю… каждому своё. Мне помог в этом Создатель, он же и привязал сон к моим способностям. Получалось, что мой Дар мог создать сон для человека или для места. Для надёжности я, а затем и Джина, делали и так, и так.

– Я уже запутался, – покачал головой Аден.

– Не вникай, – отмахнулся Деланей. – Тебе нужно знать следующее. Если я даровал сон человеку, он не сможет проснуться, пока я сам не разбужу его. Но если он проснётся, при желании может не возвращаться ко сну. Если я даровал сон месту, он может восстановиться, потому что место не обладает своей волей. Как-то так.

Это не укладывалось в голове. Аден зажмурился, помассировал виски.

– Я ничего не понял, – сказал он. – Или нет, постой. Получается, в тот момент, когда ты потерял бессмертие, все души проснулись… и не захотели засыпать?

– Да, – кивнул Деланей. – Спокойствие, дарованное сном, всего лишь иллюзия. Они не просто проснулись, они оказались в том же состоянии, в каком были перед смертью. Все чувства проснулись вместе с ними. А ведь не все умирают мирно, правда? Кое-кому бывает очень больно.

Аден вздрогнул. Когда-то он лгал Веронике, что был Одарённым и его убил Деланей. Правда, кое-что из его рассказов было правдой – чувства, которые он испытывал в тот момент, когда его изгоняли из Мира грёз. Это было похоже на то, словно тебя раздирает на клочки огромными когтями, или отрывают от чего-то, с чем ты всю жизнь находился рядом, к чему прирос душой и сердцем. Если каждая душа замирала с похожими чувствами навсегда… Конечно, им не хотелось возвращаться к покою!

– И чем это теперь грозит? – еле слышно спросил Аден.

Деланей взял кружку в руки, заглянул в неё.

– Я не знаю, – признался он. – Всем, чем угодно. Как ты себя чувствовал в тот момент, когда очнулся от стазиса там, в Дивеево?

Вопрос застал Адена врасплох. Он на мгновение задумался. Времени прошло немало, нельзя сказать, что он хотел отомстить или что-то вроде того. Хотя… Он усмехнулся, вспомнив, как сильно его раздражал ставший незнакомым привычный мир. И как на это реагировала Вероника.

– Скажем так… у меня было очень плохое настроение.

– Эти люди тоже теперь в плохом настроении. Можешь смело примерить на них своё состояние и помножить на десять.

– Блеск, – буркнул бог огня. Оглянулся по сторонам, как будто в этой захламлённой кухоньке прятались ответы на все вопросы. Взгляд остановился на всё ещё дымящейся нетронутой кружке с чаем.

Понравится, сказал Деланей? Попробуем. Запах приятный, терпкий, наверное, и вкус такой же. Аден сделал глоток обжигающего напитка. Что там насчёт сахара, он не знал, но и так было неплохо. Он снова сделал глоток. В памяти услужливо всплыло воспоминание о том, зачем он на самом деле сюда пришёл. Волнение, подогреваемое всколыхнувшимся предчувствием чего-то дурного, захлестнуло с головой.

– А чем это грозит Сиири? – спросил Аден, отставив на стол кружку.

– Сиири? – непонимающе переспросил Деланей.

– Да. Она сказала, что что-то тянет её в мир мёртвых, и спустилась туда.

Бывший бог тьмы замер. В серых глазах отражалась напряжённая работа мысли. На несколько долгих минут на кухне вновь воцарилась тишина. Аден даже слышал, как тикают настенные часы в коридоре.

– Я… не знаю, – наконец ответил Деланей. – Я не представляю, что могло позвать её туда, если только…

Он вновь задумался.

– Если только что? – нетерпеливо спросил Аден.

– Если только это не сделали души, – по тону Деланея Аден понял, что ему самому страшно от этих слов.

***

Оранжевое солнце окрасило поляну и раскинувшийся рядом лес в тёплые тона. Ведущая битву поёжилась – стало заметно прохладнее. Скажи ей кто-то, что в мире мёртвых сменяются день и ночь, она бы не поверила.

Джереми сидел на лавочке напротив неё. Всё такой же молодой и красивый, каким был при жизни. Только неестественная бледность, резко контрастирующая с родимым пятном во всю правую щёку, говорила о том, что он больше не человек.

Сердце щемило невыносимое чувство жалости, душу сжигал без остатка стыд. Такие молодые, талантливые Одарённые не должны умирать так рано. Тем более по вине богов.

– Я рад, что ты пришла сюда, – бесстрастно говорил Джереми. – Мне очень хотелось поговорить с тобой.

Ведущая битву опустила взгляд.

– Знаешь, я…

– Не надо, – перебил её парень. – Я знаю всё, что ты хочешь сказать. Тебе стыдно, ты считаешь себя виноватой… но это не так. Вернее, дело не в тебе.

Сиири зажмурилась и глубоко вздохнула, собирая волю в кулак.

– Неправда. Если бы я внимательнее отнеслась ко всем вам…

– Нет, – возразил Джереми. – Всё было предрешено. С самого начала Джина выбрала тебя своей жертвой, чтобы показать вашему отцу, что даже лучшие из вас способны на грехопадение. Она сама сказала мне об этом.

– Правда? – Ведущая битву в изумлении взглянула на собеседника.

– Правда. Когда я спросил её, почему именно я… – Джереми замолчал на мгновение. – Она сказала, что только потому, что ты меня выбрала. Ей было всё равно, кто умрёт, если это была не Вероника.

– И даже после этих слов ты не злишься? – прошептала Ведущая битву. – Я не понимаю.

– Здесь нечего понимать, – Джереми пожал плечами. – Зов  Дара. Даже сейчас я слышу его и понимаю, что мне не в чем тебя винить. Ты была всего лишь пешкой.

– Именно! – в отчаянии воскликнула Сиири. Как же мучительно было видеть этот равнодушный взгляд! Лучше бы он закричал на неё, обвинил во всём… – Я была пешкой, я не заметила, что мой брат был во власти зла, что меня и всех вас втягивают во что-то…

Солнце наполовину закатилось за горизонт. Вновь потянуло прохладой. Сиири продолжала говорить, сама не понимая, что именно. Джереми всё так же бесстрастно наблюдал за ней. Она срывалась на крик, переходила на бессвязное лепетание или шёпот – ничего не менялось.

Наконец поток слов иссяк. Джереми всё так же равнодушно смотрел на Сиири. Почему, ну почему же…

– Ты уже достаточно наказала себя, – сказал он. – Мне незачем мучить тебя ещё.

Богиня войны замерла в изумлении. До неё постепенно доходил смысл его слов. А ведь правда… Вспомнить только тот день, когда всё случилось, как она была готова выйти даже навстречу смерти. И потом – никто не требовал для неё наказания, но она сама вызвалась на исправительные работы вместе с Алиной Николаевой. И Деланей – точнее, Джина в его теле – говорил, что Джереми не в обиде на неё…

Медленно, по капле, проскальзывало понимание и других слов. Одарённые и после смерти слышали зов Дара. Значит, им по-прежнему не знакомы такие понятия, как «злость», «гнев», «месть». Тогда что же здесь происходит?

Рядом с Джереми на лавку присела Джейн. Они внимательно наблюдали за богиней войны, словно ждали от неё чего-то.

Сиири распрямилась. Обжигающие её чувства растворились, уступая место холодному рассудку.

– Что вам нужно? – спросила она.

– У всех нас остались важные дела на земле, – заговорила Джейн. – Я понимаю, что прошло сто восемьдесят лет, и многое изменилось, но… Я бы хотела в последний раз поговорить с Дарующим пламя. Здесь у меня было очень много времени для размышлений, и теперь мне есть, что сказать ему.

– А я хотел бы поговорить с Никой, – добавил Джереми. – Для меня ещё не поздно, слишком мало времени прошло.

– Но… вы же понимаете, что это противоестественно? – Сиири поёжилась. – Мёртвым не место среди живых. Никто не знает, как отреагирует мироздание на ваше возвращение, и…

– Мы понимаем, – кивнул Джереми. – Но и ты пойми нас. Как только сон Порождающего тьму рассеялся, мы поняли, что наши близкие, бывшие с нами всё это время – не настоящие.

На последних словах его голос дрогнул. Ведущая битву взглянула на него и успела заметить промелькнувшие в глубине карих глаз отголоски безграничной тоски.

Она вздрогнула. Вот и настоящие чувства.

– И что, все эти люди хотят того же? – спросила богиня войны, кивнув в сторону, как она думала, выхода из комнаты.

– Не все, – Джейн покачала головой. – Ты же знаешь, обычных людей на земле было куда больше, чем Одарённых… Они не чувствуют зова и не понимают, что замерли со своими чувствами и мыслями во времени. Многие хотят чего-то ужасного – отомстить, ограбить, дать почувствовать всю боль, которую им причинили… Люди разные.

– И что, вы хотите взять их с собой? – от одной мысли Ведущей битву становилось дурно. – Вы же понимаете, что с таким настроем они моментально превратятся в тёмных духов?

– Я знаю, – Джейн опустила взгляд. – Конечно, мы не можем взять с собой всех, но кого-то…

– Вдумайся на мгновение! – богиня войны взволнованно подскочила на месте. – Едва пройдёт слух, что вы готовитесь выйти наружу, как это же захотят сделать все! И даже если вы попытаетесь сохранить секретность, кто-то всё равно может вас увидеть, и тогда…

– Мы сохраним секретность, – вмешался Джереми. Ведущей битву показалось, что в его голосе не было прежней уверенности. – Сейчас только несколько человек знает о наших планах.

Сиири оглянулась на Джейн. Та по-прежнему смотрела в пол, закусив губу. Кажется, богиня войны знала, почему.

– Ты проговорилась кому-то, – уверенно сказала Сиири. – И ты не просто проговорилась, ты держишь это в секрете от остальных.

– Да, – Джейн с вызовом посмотрела на богиню войны. – Не только я хочу поговорить с Дарующим пламя. Моя сестра тоже.

Солнце опустилось за горизонт. Сумерки сгущались, будто кто-то разливал в небесах тёмно-синюю краску и постоянно добавлял чёрного цвета. В стороне зажглась первая звезда.

С каждой секундой происходящее всё больше походило на какой-то фарс. Складывалось впечатление, что каждый из этих людей до сих пор существовал в своём, отдельном от остальных мирке, и не хотел знать и замечать ничего, кроме себя и своих желаний. На мгновение богине войны показалось, что что-то похожее она видела и раньше – в Мире грёз, до того, как впервые зашёл разговор о соревнованиях. Впрочем, и потом…

– Ничего не выйдет, – она покачала головой. – Как только о ваших планах узнают другие, они тоже захотят выйти на поверхность. Я уверена, что они уже этого хотят, просто пока не знают, как это сделать.

Джереми задумчиво смотрел в глаза богини войны, как будто до него постепенно доходил смысл её слов. Во взгляде Джейн по-прежнему читался вызов. Она упрямо не хотела принимать правду, лежащую на поверхности.

– Мы найдём способ выбраться так, чтобы это не принесло неудобства богам или кому-нибудь ещё, – в голосе девушки проскользнули стальные нотки. – За это не волнуйся.

– Но…

– Вот увидишь, – Джейн сжала кулаки. Теперь и она проявляла чувства, и снова богине войны они не понравились. – Потому мы и Одарённые, что всегда находим выход. Мы всё сможем сделать правильно.

Сиири отчаянно хотелось сказать, что и сама Джейн, и Джереми в своё время не нашли выхода и в итоге оказались здесь, но она промолчала. В конце концов, если тебя выбрали мишенью силы куда могущественнее, чем обычные тёмные духи, бороться за свою жизнь в разы сложнее. Пешка – сомнительная соперница ферзю, какой бы дерзкой она ни была. Всегда нужна удачная позиция.

Джереми и Джейн переглянулись и одновременно поднялись с лавочки. В наступившей темноте Сиири едва могла рассмотреть их.

– Мы скоро вернёмся, – сказала девушка.

Сиири встала. Чутьё резко всколыхнулось, советуя быть настороже.

– Вы не проводите меня обратно? – спросила она.

Джереми откашлялся.

– Понимаешь… Дело в том, что нам надо, чтобы ты оставалась здесь. Для этого мы и призвали тебя сюда.

На мгновение Ведущей битву показалось, что сердце замерло.

– Как это «призвали»? Я же…

– Нет, это всё Джереми, – Джейн выпрямилась и сложила руки на груди. – У нас не было выбора. Не волнуйся, мы не причиним тебе вреда. У нас должны быть козыри в этой игре…

 Сиири опустилась на лавочку. В душе бушевал страх. Не за себя – богиня войны понимала, что Одарённые и после смерти следуют наставлению героям. Страх от того, что теперь она не знала, чего от них ожидать. И чего ожидать от себя. Впервые за бесконечность кто-то сумел обмануть её чутьё.

– Мы скоро вернёмся, – повторила Джейн.

Сиири услышала её, но ответить была не в силах. Странное оцепенение сковало богиню войны, и она не смогла даже кивнуть. Духи вновь переглянулись, выждали пару мгновений и одновременно развернулись и шагнули в сторону. Мягкая трава приглушила шаги.

Ведущая битву не узнала бы, что они ушли, если бы мир вокруг не переменился.

Как там говорила Джейн – это мой сон? Похоже, теперь это был сон богини войны.

Поздний вечер, поляна, лес и столик с лавочками – всё растворилось, стало просторным помещением, заставленным длинным стеллажами. Сиири словно очнулась и оглянулась по сторонам. Она с трудом поняла, что сидит на стуле возле входа в эту комнату, и что оцепенение, кажется, спало.

Помещение походило на запущенную библиотеку. Стеллажи завалены книгами, стопки ветхих томов выстроились на полу. Солнечные лучи пробивались сквозь потёртости в старых шторах, и на свету были видны плавающие в воздухе пылинки. Чувствовался тонкий аромат старых книг – привычный, манящий. Так пахла библиотека богини войны, хранящая «Сказания».

Сиири показалось, что она дома, хотя она ни разу не была в этом месте. Богиня войны поднялась и подошла к ближайшей стопке книг. Попыталась взять верхний том, но конструкция пошатнулась и с грохотом обвалилась к её ногам.

В дальнем конце помещения послышался шорох, но Сиири не обратила внимания. Она присела и принялась торопливо собирать книги. Вдруг придёт хранитель библиотеки? Наверняка он сильно разозлится, если увидит этот бардак…

– Сиири? – раздался рядом до боли знакомый мужской голос.

Богиня войны обернулась. Рядом с ней стоял Элиот Кэмпбелл. Несмотря на то, что они виделись недавно, жрец изменился – таким сонным и растрёпанным Сиири его никогда не видела. Раньше всегда выглядевший идеально, теперь он походил на студента академии во время сессии – мятый свитер, взлохмаченные волосы, съехавшие на бок очки, пыльные пятна на джинсах… Похоже, Элиот давно не покидал библиотеку.

Сиири замерла с тяжёлым томом в руках. Такого она точно не ожидала.

– Ты пришла помочь? – рассеянно улыбнулся жрец. – Мне бы это сейчас не помешало.

– Да… наверное… – пролепетала богиня войны.

Элиот протянул руку и помог ей подняться.

– Очень вовремя. Я и так ничего не успеваю, а теперь ещё Воздающий свет попросил найти способ вернуть тебя в Мир грёз…

Ведущая битву покачала головой. Нет, вроде не показалось. Но почему её это не беспокоит? Наоборот, здесь, рядом с Элиотом, ей было так легко и хорошо, словно она и вправду нашла место, которое может назвать домом.

– Я с удовольствием помогу тебе, – улыбнулась Сиири.

Это самое меньшее, что она могла сейчас сделать.

***

 Аден стоял возле женского общежития академии, не зная, зайти или вернуться в Мир грёз. Когда он уходил от Деланея, часы в коридоре показывали начало третьего. Наверное, уже слишком поздно?

В памяти ещё были свежи подробности беседы с бывшим богом тьмы.

– Если они хотят взять Сиири в плен, дело плохо, – говорил он. – Нам нужно торопиться. Я знаю, что Ника ещё не готова вступить в Туманный мир, но, похоже, выбора нет.

– Она вообще не умеет пользоваться Даром тьмы, – возразил Аден. – Я обещал, что пойду с ней, но теперь… Как говорил отец? Это место для нас под запретом. А что, если я не смогу войти туда?

– Джина в моём теле могла, значит, и ты сможешь, – Деланей опустил взгляд и глубоко вздохнул. Богу огня показалось, что он боялся того, что должен был сказать. – Должен суметь. Нет, не так. Ты должен защитить Нику, чего бы это ни стоило. Возможно, именно ей придётся успокаивать мёртвые души, если… если не удастся вернуть отца.

– Удастся, не волнуйся.

– Я не волнуюсь, а смотрю правде в глаза, – Деланей поднял взгляд. – Никто из нас не знает, зачем он Джине. Может быть, он уже мёртв, и мы зря отправляем Нику и остальных на верную смерть?

Эти слова подействовали сильнее других. Никто не знал, где сейчас отец и что с ним. Единственное, на что они все могли полагаться – на кошмары, посылаемые Джиной. Она всё ещё говорила, что Ника ей нужна. Быть может, как раз для того, чтобы убить отца?

– Мы должны надеяться на лучшее, – возразил тогда Аден.

– Как будто у нас есть выбор…

Они думали и о судьбе Сиири тоже.

– Слишком долго скрываться они не будут, – уверенно говорил Деланей. – Если Сиири и правда в их власти, они придут с требованиями.

– То есть, предлагаешь ждать? – Аден поморщился.

– А что, хочешь последовать за ней и лишить Мир грёз ещё одного Столпа? Двух за раз мало?

Аден хотел возразить, но вовремя передумал. Резон в словах Деланея был, но это звучало слишком жестоко.

– У нас не осталось даже разведчиков, – отвечал бог огня. – Мы понятия не имеем, что там происходит. Что, если они делают ей больно? Или собираются убить?

– Не может быть, – покачал головой Деланей. – Одарённые и после смерти должны оставаться Одарёнными, а обычные люди не смогут даже коснуться её.

В его голосе не было прежней уверенности.

Здесь, возле общежития, вспоминать было тяжелее, чем говорить об этом дома у бывшего бога тьмы. Нужно было рассказать обо всём Нике, и Аден сам не знал, с чего начать, и стоит ли вообще начинать. Она и так чувствовала себя виноватой в том, что её отец лишился статуса бога, хотя и понимала, что поступила правильно. И дело было даже не в том, что теперь он стал смертным. Дело в том, в какой хаос это повергло весь мир.

В знакомом окне на третьем этаже горел мягкий, неяркий свет. Ночник в виде солнышка, вспомнил Аден. Возможно, вернулась Алина – она же хотела перенести вещи. Кстати, тоже повод для беспокойства. С чего бы ей после всего, что произошло, возвращаться? Бесспорно, всё выглядело логично – девчонка узнала, каково пришлось подруге, устыдилась. Но если вдуматься…

В окне мелькнули тени – похоже, девушки не спали. Аден неожиданно понял, что улыбается. Может, у Алины свои причины для того, чтобы вернуться, но это уже неважно. Важно другое – для Ники это тоже поддержка. То, чего ей не хватает – друг-человек, разум которого не сломлен бесконечными годами одиночества и грехопадением из Мира грёз. Существо того же возраста, не испорченное наблюдением за вечностью. Человек, который поймёт её.

Лучшее, что он может сделать для той, кто стала его искуплением – продолжить верить ей.

Аден ещё несколько долгих секунд вглядывался в единственный квадрат света в спящем здании, затем развернулся и шагнул во тьму ночи. У него ещё остались дела в Мире грёз, которыми следовало заняться прямо сейчас.

Глава VII

Как оказалось, немного хороших новостей – это всё, в чём нуждалась Вероника. Найти общий язык с отцом, вернуть подругу… С таким тылом не страшно идти на фронт.

В шкафу появились разноцветные вещи, с кровати пропало покрывало и тонкая плёнка. Стол завалила лавина журналов, рядом с которой сиротливо пристроились несколько сборников стихов. Как призналась Алина, тот самый сборник Лаена Лика она так и не прочитала, хотя продолжала всем рассказывать, какой он классный.

Комната наполнилась смехом. Впервые за долгое время зажёгся светильник в виде улыбающегося солнышка, и его не выключали до рассвета.

– А помнишь, как мы к пересдачам готовились? – улыбалась Алина. – Мы тогда тоже оставались вдвоём. Я думала, задохнусь в этих тетрадках…

Конечно, Вероника помнила. Она хранила конспекты за прошлый год – так, на всякий случай. Кто бы мог подумать, что случай представится сразу же. Новенькая, которую подселили к ним с Мэй, умудрилась в первый же семестр завалить все экзамены, кроме двух. Хотели даже поднять вопрос об исключении, но, как старший товарищ, Вероника пообещала, что поможет Алине всё исправить.

Тогда они две недели не вылезали из комнаты. Обложились учебниками, тетрадями, картами. Двойной комплект учебных материалов превратился в гору и заполонил собой почти весь пол, кроме крошечного пятачка, на котором растянулись подруги. Они брали с собой по кружке кофе и кутались в кусачие шерстяные одеяла. Устраивали в стороне кофейник, чтобы не бегать далеко. Ставили настольную лампу на самую высокую стопку, рядом часы и выставляли напоминалку на каждые полтора часа. Девяносто минут занятий, десять – перерыв и свободное время, плюс пять на сверку программы. Ни секунды на ерунду, только учёба. И это принесло результаты – Алина пересдала всё с отличием.

– А вечеринка у Санни? – Вероника закуталась в одеяло. – Ты всё хотела познакомить меня с этим… как его…

– С Джулианом, – кивнула Алина. – Помнишь, что ты тогда мне сказала?

– Что у него такое имя, будто он только что вывалился со страниц дешёвого любовного романа, и я не буду с ним знакомиться.

– В точку!

Грянул взрыв хохота.

Алина принесла с собой пакет с продуктами – она явно готовилась к этому вечеру. Посетовала на «полевые» условия, из-за которых не могла приготовить нечто по-настоящему вкусное. Вероника не знала, что подруга собиралась учудить, но и то, что появилось на журнальном столике, выглядело аппетитно. Какао с мороженым, фруктовый салат, картофель фри с курицей – хватит на целую ночь воспоминаний.

В комнате воцарились волшебные запахи, и Веронике ненадолго показалось, что всё в порядке. Ну, на самом деле в порядке. Что на её плечи не давит груз ответственности, что нет кошмаров, что не надо никуда идти и никого спасать.

Ненадолго. Всего на несколько часов. Большего и не надо.

Говорили они не только о приятных вещах.

– Мне правда очень стыдно, – Алина опустила взгляд в пол и перестала улыбаться. Понизила тон до шёпота. – Я всё время забываю, чего тебе стоили эти оценки и всё такое. Да и Санни… Боюсь подумать, чего это стоило ей.

Вероника хотела напомнить, что у самой Алины тоже с родителями не всё гладко, но сочла за лучшее сменить тему. Не хотелось портить вечер такими вещами. Тем более, и так было ясно – подруга раскаивается, понимает, что поступила неправильно. В таких случаях говорят: «прости и забудь»[14].

Засыпали там же, на полу, укутавшись в одеяла и прижавшись друг к другу. За окном медленно, словно нехотя, разгорался рассвет. Вероника уже дремала, когда Алина решила, что надо разбредаться по кроватям.

– Знаешь, наверное, Аден не оценит то, что я скажу, – сонно бормотала Вероника, пока подруга заботливо укрывала её одеялом. – Здорово, что ты вернулась. Теперь засыпать не страшно.

Тёплая рука сжала её ладонь.

– Не волнуйся, – проникновенно сказала Алина. – Обещаю, я больше не дам тебя в обиду… если не буду занята на этих проклятых работах.

Вероника фыркнула и укрылась одеялом с головой.

И хотя она совсем не выспалась, впервые шла на встречу с Деланеем в хорошем настроении. Даже хмурое небо, грозившее вот-вот расплакаться противным дождём, не могло его испортить.

Слишком гладкое начало дня, чтобы и дальше всё было так же.

Отец стоял, прислонившись к обломку стены чуть выше его роста, и рассеянно смотрел вдаль. Даже не заметил, что на площадке есть кто-то кроме него. Вероника пару мгновений поколебалась, затем подошла вплотную и коснулась его плеча.

– Отец…

Деланей вздрогнул и обернулся

– Извини, не хотела тебя напугать, – Вероника смущённо опустила взгляд. – Что-то случилось?

– Нет, я… – отец потёр глаза, будто только что проснулся. Взглянул на Веронику. Помолчал немного, будто подбирал слова. – Да, если честно. В Мире грёз настоящий бардак. Я не знаю, как много могу рассказать, так что…

Хорошее настроение растаяло быстрее, чем снег весенним солнечным утром.

– Если думаешь, что не стоит, значит, не стоит, – еле слышно отозвалась Вероника.

В конце концов, я всегда могу расспросить Адена, решила она.

– Спасибо, – кивнул Деланей и указал на площадку. – Пойдём. Нас просили поторопиться.

Они разошлись в разные стороны и замерли.

Мгновение спустя Деланей дал отмашку.

Раззадоренный волнением страх воспрянул в глубине души. Поторопиться… Зараза, она даже чутьё не слышит, не то, чтобы Даром уметь пользоваться. А они поторопиться просят…

Вероника прислонилась к стене и попыталась успокоиться. Вдох. Выдох. Сосредоточиться. Вдох. Выдох.

Чутьё подсказывало, что отец недалеко.

Вероника воззвала к теням. Её глаза осветились синим. Они откликнулись мгновенно.

Отец был в двух метрах справа.

Вероника выскользнула из-за стены. Вовремя – послышались тихие шаги. Она перебежала к соседней стене. Вновь воззвала к теням.

Отец шёл в другом направлении. Похоже, не услышал её. Вероника зашагала параллельно ему. Погрузилась в теневое видение на ходу.

Площадка была как на ладони. Тени отзывались на зов моментально. Деланей шёл в метре от дочери, не замечая её. Веронику это забавляло. Она продолжала следовать за ним. Один раз он почти увидел её, но она сразу же растворилась в тени стены.

Вот о каком могуществе Дара когда-то говорил Аден. Это было упоительно. Так, наверное, музыканты ощущают себя на сцене перед толпой.

– Развлекаешься? – послышался голос Деланея над ухом.

От неожиданности Вероника провалилась в тень рядом, но тут же вернулась обратно. К щекам прилил жар.

– Извини, я… увлеклась немного, – она прислонилась к стене.

– Я заметил, – фыркнул бывший бог тьмы. Оценивающим взглядом окинул дочь. – А знаешь, у тебя почти получилось. Давай ещё раз?

Вероника кивнула. Её глаза вновь стали карими. Теневое видение растаяло, мир снова стал ярким и цветным.

Деланей развернулся и зашагал на старт. Вероника рассеянно смотрела ему вслед. Запоздалым приливом накатывало понимание. Боги, у неё получилось. Получилось! И всего-то надо было не позволять дурным мыслям захватывать сознание. Помириться с отцом, который представал чудовищем. Помириться с Алиной, тоска по которой затмевала другие чувства. Убедиться, что с Аденом всё в порядке…

Деланей дошёл до куска кирпичной стены, возвышавшейся над асфальтом на пару метров, и помахал рукой. Вероника кивнула и направилась к своему старту.

Сосредоточься, велела она себе. Потом порадуешься.

Итак, отец её поймал, хотя всё получилось. В какой момент её занесло не туда? Наверное, не стоило прятаться в тени, задача ведь стояла другая – надо было почуять отца и найти его первой. Кстати…

Вероника замерла на половине пути. Внезапная идея вспыхнула в мыслях, принесённая волной вдохновения. А что, если…

– Не спи! – крикнул Деланей.

Вероника обернулась на мгновение, махнула рукой и поспешила к старту. Остановившись на позиции, зажмурилась и глубоко вздохнула. Только бы получилось. Надо настроиться.

– Три!

Вероника обернулась к отцу и выпрямилась.

– Два!

Тени окружающего мира готовились принять её.

– Один!

Отец махнул рукой и шагнул вперёд. В следующее мгновение Вероника вынырнула из его тени и схватила его за руку. Деланей не сразу осознал, что произошло, и машинально сделал ещё пару шагов.

– Я быстрее, – улыбнулась Вероника.

Деланей повернулся к ней. Он тоже улыбался.

– Вот и отлично.

До обеда они продолжали тренироваться в том же духе. Сначала просто почуять и поймать, потом в определённом месте, потом из определённой позиции… Каждое новое задание давалось легче предыдущего, будто и вправду удалось подхватить волну вдохновения.

У Деланея получилось поймать Веронику только один раз, когда она отвлеклась на проходившую мимо Алину. Подруга торопилась на отработку, а потому просто махнула рукой и поспешила дальше, а отец в это время удачно подкрался. Вероника разозлилась на себя и за несколько следующих попыток научилась ловить его на старте ещё быстрее. На шестой раз разозлился уже Деланей и потребовал играть честно. Вероника лишь пожала плечами – честно так честно.

Они обедали в столовой общежития. Просторное помещение, выкрашенное белой краской и заставленное простой пластиковой мебелью синего цвета, сегодня пустовало, только работники о чём-то еле слышно переговаривались за стойкой. Типичные осенние каникулы – так будет до конца июня, пока не начнётся новый учебный год.

Они заняли столик у окна, занавешенного старым белым тюлем. На улице лил дождь, но здесь, в тепле и уюте, наблюдать за ним было одно удовольствие. Вкусные запахи чая и чего-то сладкого дополняли тёплую атмосферу, и снова выходить на тренировку совершенно не хотелось.

Хоть Деланей и не сказал ни слова, по нему было видно, что он доволен успехами дочери. Они обсудили её промахи и перешли к заклинаниям, которые ещё предстояло изучить.

Благодаря тому, что дети бога тьмы появлялись на земле чаще других полубогов, считалось, что его Дар изучен вдоль и поперёк. Герои прошлого даже написали учебник, который дошёл до этих времён, и по которому мадам Матиа в своё время учила Веронику. Теперь же она узнала, что люди и представления не имели, насколько огромны возможности Даров богов. Возможно, и человеческих тоже, но людям не хватало времени, чтобы изучить их. Каждый Дар, ниспосланный мирозданием, принадлежал только одному человеку, и никогда не повторялся.

Вместе с Вероникой Деланей попытался составить список самых важных умений. Он прикинул, что если сохранить тот темп, что удалось взять сегодня, они должны были закончить через месяц. Отец остался недоволен этим сроком – ему казалось, что это слишком долго. Вероника же думала, что месяц – чересчур смелое заявление, и боялась, как бы всё не затянулось на полгода.

Под конец обеда пришёл Аден, и с его приходом глаза Вероники осветились синим. Он тоже был непривычно задумчивым и рассеянным. Поздоровался, устроился на стуле рядом с Деланеем и замер, задумчиво глядя в окно.

Вероника старалась сосредоточиться на расписании, но соседство с обеспокоенным богом огня не позволяло ей это сделать. Деланей пытался привлечь её внимание, но уже через минуту сдался и предложил продолжить позже. Вероника с облегчением выдохнула и согласилась. Они договорились встретиться через час. Она проводила отца до выхода и вернулась к богу огня. Тот, казалось, даже не заметил, что Деланей ушёл.

Вероника села рядом с Аденом и осторожно коснулась его плеча.

– Всё в порядке? – спросила она.

Аден вздрогнул и обернулся.

– Не знаю, – он покачал головой. – Что-то происходит в мире мёртвых, и мне это не нравится. Это никому не нравится.

– Поэтому отец сегодня такой… такой же, как и ты?

– Возможно.

И он тоже молчит. Отлично. Страшно представить, что там творится на самом деле.

Вероника опустила взгляд. Не зная, как отвлечься от дурных мыслей, она взяла в руки белую бумажную салфетку, лежавшую рядом.

– А как дела у вас? – послышался голос Адена.

– Неплохо… наверное, – Вероника принялась отрывать от салфетки маленькие кусочки. – Отец поймал меня всего два раза. Наверное, мы сдвинулись с мёртвой точки.

Неловкое молчание повисло в воздухе. Горка белых обрывков на столе потихоньку росла.

– Мы составили расписание, – нерешительно продолжила она. – Отец говорит, что если мы продолжим в том же духе, осилим всё за месяц. Мне кажется, это ещё мало, и…

– Это слишком долго, – отрезал Аден.

В душе всколыхнулось раздражение. Вероника отложила обрывок салфетки и обернулась к богу огня.

– Извини, но мне хотелось бы напомнить, что я сдвинулась с мёртвой точки только сегодня, – с трудом сдерживаясь, сказала она. – Мне нужно немного времени.

– У нас его нет, – Аден устало потёр глаза и взглянул на Веронику. – Извини. Просто в Мире грёз творится настоящий хаос, да и не только там.

– Я понимаю. Но и ты пойми меня. Я всего лишь человек, и не могу превзойти…

– Надо.

«Надо»? Вот так просто? Вероника ощутила, что её трясёт. Гнев ярким пламенем взметнулся в душе.

– Кому «надо»? Мне? – не сдержалась она. – Я не просила об этом. Это вам всем от меня что-то надо. Богам, Джине, не знаю, кому там ещё…

Злость переполняла её, переливалась через край. «Надо», ну как же… Она снова взялась за обрывки салфетки, намереваясь измельчить их в труху. «Надо»…

– Хватит, – Аден смёл обрывки со стола. Вероника протянула руку за новой салфеткой, но бог огня взял её за руку.  – Ты что, не понимаешь, что происходит?

– И что же? – Вероника взглянула на Адена.

Если бы взглядом можно было бы испепелять, от него бы и воспоминаний не осталось.

– Нам нельзя ссориться, – бог огня понизил голос. – Я уверен, Джина только этого и добивается. Чтобы мы теряли себя, чтобы теряли друг друга. Вспомни, какие кошмары она посылала.

Казалось, на гнев выплеснули ведро ледяной воды. Вероника смущённо опустила взгляд. Зараза. Умеет же так подобрать слова, чтобы попадали в сердце с первого выстрела.

– Я…

– Я сам переборщил немного. Извини.

– Нет, я тоже хороша…

– Не спорю.

Что? Возмущение всколыхнулось с новой силой. Вероника подняла взгляд и увидела, что бог огня улыбался.

– Дурацкая шутка, – процедила она.

– Зато ты больше не злишься, – фыркнул Аден.

И правда. Вероника невольно улыбнулась в ответ. В этом было что-то невероятно тёплое, старое знакомое, пережитое так давно и совсем недавно одновременно. Кажется, Аден начал так шутить с первого дня их встречи. Как это было? Он называл её четырнадцатилетней безголовой девицей. Тогда это ужасно злило, а сейчас она понимала, что отчасти оно так и было…

– Я скучаю по тем временам, когда мы только встретились, – неожиданно для себя самой призналась Вероника. – Когда всё не было так… сложно.

Аден молчал. Вероника ощутила, как по телу разливается жар, ничего общего с Даром огня не имевший.

Ох. А не переборщила ли с откровенностью? Жаль, что она не могла понять, о чём он думал и что чувствовал…

– Хотел бы я сказать, что думаю так же, – наконец заговорил Аден. Вероника застыла, как будто он сумел взглядом лишить её возможности двигаться. – Но мне нравится то, что есть сейчас.

– А что есть сейчас? – прошептала она.

Бог огня склонил голову влево, слегка прищурился. Вероника закусила губу, словно это могло вернуть назад неосторожные слова.

Боги, зачем она это спросила?

– Сейчас есть честность, – помедлив, ответил Аден. – Сейчас я не должен лгать и бояться, что ты прогонишь меня, если узнаешь правду. Сейчас я…

Он осёкся и отвёл взгляд в сторону. Казалось, Вероника слышала то, что он хотел сказать, но боялась, что поняла всё неправильно. Она опустила взгляд и неожиданно увидела, что они всё ещё держатся за руки.

– Ох… извини, – она выпустила его ладонь и машинально отодвинулась.

Казалось, Аден не заметил этого. Он всё так же смотрел в сторону, будто напряжённо вслушивался в царившую в столовой тишину. Даже работники столовой молчали, и Вероника на мгновение оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что они не подслушивают. Хотя зачем им это нужно…

– Меня ждут в Мире грёз, – напряжённый голос Адена ворвался в мысли раскалённым ножом. Вероника обернулась. Бог огня казался обеспокоенным. – Я хотел научить тебя пользоваться благословением… видимо, придётся отложить.

– Ничего, я подожду, – прошептала Вероника.

– Ты подождёшь, а мир мёртвых нет, – Аден устало потёр глаза. – Иди к отцу. Я вернусь как только смогу.

– Хорошо.

Слово кануло в пустоту – бог огня исчез. Глаза перестали светиться – похоже, он вернулся в Мир грёз.

Вероника с облегчением выдохнула. Да уж. Находиться теперь рядом с ним ещё большее испытание, чем раньше. Не знаешь, что ожидать от него в следующую секунду. Раньше было проще – она точно знала, что в следующую секунду «сосед» будет крайне недоволен, тут и к гадалке не ходи.

Вероника расхохоталась в полный голос. Вспомнив, что не одна, оглянулась по сторонам. Работницы столовой недоумевающее смотрели на неё. Вероника помахала им рукой, поднялась на ноги и зашагала к выходу.

А нервы-то расшалились немного… Настроение сменялось быстрее, чем погода за окном, а для Санктума это показатель. Вероника покачала головой. Возьми себя в руки. Пора возвращаться на тренировку и снова показать класс. Раз боги говорят, что надо – значит, надо.

Она вышла из столовой и поторопилась к тренировочным площадкам, не замечая, что за ней из-за угла следила Алина.

***

Быстрый переход из человеческого мира на небеса. Новый призыв означает новые проблемы. Как же не хотелось возвращаться, но что поделать – надо.

Едва за богом огня закрылась дверь, как он увидел Повелевающего жизнью. Невысокий, смуглый шатен, он напоминал какого-то лохматого зверька – возможно, кота или куницу, Аден не особо разбирался  в животных, подконтрольных этому богу.

– Души вышли на контакт и готовы сообщить свои требования! – протараторил Повелевающий жизнью. – Брат, мы не хотели говорить тебе об этом, но теперь нет смысла скрывать. Их ведёт за собой Джейн. Твоя Джейн.

Адену показалось, что опора под ногами обрушилась, и теперь он проваливался в безграничную тёмную бездну.

Прошлое всё же настигло его.

– Он туда не пойдёт, – отрезал Воздающий свет.

– Но разве… – попытался возразить Созидающий воздух.

– Я сказал, не пойдёт! Вы вообще думаете хоть иногда? Вы представляете, что они могут с ним сделать?

 Главный зал поглотило густое, липкое безмолвие. Боги замерли. Фантазия хорошо работала у каждого из них.

Аден бездумно смотрел перед собой, не замечая, как взволнованно кружится молочная дымка у ног. Он верил, что почти сто восемьдесят лет в изгнании – достаточная кара. Ничего не видеть и не слышать, оставаться наедине с самим собой – преступником, виновным в смерти красивой, молодой, могущественной Одарённой. На протяжении этих бесконечных лет совесть вытворяла с ним такие вещи, какие не снились даже самому жестокому палачу. Видимо, мирозданию этого показалась мало. Впрочем, может быть, заслуженно?

Никто не знал правду о том, где он был той ночью.  Ни боги, ни люди… нет, вернее, один человек знал. Сестра Джейн Шарлотта, обычная девушка, не Одарённая. Молодая и чересчур красивая, чтобы работать на кухне трактира, который содержала её семья. Бог огня, проводивший много времени со своей подопечной, понравился ей с первого взгляда. Как она сама говорила – заботливый, обходительный, вежливый. Перед таким не устоять. И Аден, в те времена любивший красивых девушек чуть ли ни больше, чем своё положение, воспользовался этим.

Он до сих пор помнил эти чудесные ощущения. Прекрасное юное тело в его руках, такая мягкая, бархатистая кожа… Удивительная девушка. С какой нежностью, с какой страстью она дарила ему свою любовь! Она позабыла обо всём – о традициях, о морали, о своей семье. О своей сестре. Для неё больше не существовало никого, кроме возлюбленного, за которого она мечтала выйти замуж. А сам Аден считал её наивной дурочкой, никогда не воспринимал всерьёз и собирался уйти, не попрощавшись, как только закончится положенное время службы как хранителя.

У Джейн было как минимум две причины его ненавидеть. Есть ещё и третья, но бывшая подопечная могла и не знать об этом. Год спустя после её смерти Шарлотта покончила с собой.

– Она хочет просто поговорить с ним! – голос Созидающего воздух ураганом ворвался в мысли Адена. – Просто поговорить! Ничего больше!

– И ты всерьёз в это веришь? – горячо возразил Фалберт. – Ты слышал слова Деланея! Они замирают в стазисе со всеми чувствами и мыслями, которые у них были при смерти. Представляешь, что творится в её душе?

А что творится в душе её сестры? Что, если на волне этих хождений «в гости» они встретились?

– Нам нужно время, – влезла Благословляющая воду. – Мы должны подумать. Пообещай им, что мы скоро выскажем решение.

Повелевающий жизнью кивнул и поспешил к двери, ведущей в мир мёртвых. Взгляды богов, оставшихся в зале, устремились к Дарующему пламя. Он же смотрел на братьев и сестёр, не в силах подобрать подходящие слова.

– Я…

– Не нервничай ты так, – Фалберт шагнул вперёд и хлопнул его по плечу. – Ты уже понёс достаточное наказание. Все это понимают.

– Кроме неё, – голос Адена предательски дрогнул.

Воздающий свет не осуждал его, но бог огня был сам себе лучшим судьёй. Все полузабытые чувства постепенно, по капле, проступали наружу. От этого не было спасения – рано или поздно мёртвая вода захлестнёт его с головой.

– Ты сам знаешь, что для неё не было этих лет, – говорил Фалберт. – Она была там, в мире мёртвых, в бесконечном сне.

– Но для нас эти годы были, – добавила Благословляющая воду. Аден ощутил, как тёплая ладошка коснулась другого плеча. – Мы знаем, какой ценой они тебе дались, твоя Вероника рассказывала. Мы с тобой. Мы не позволим Джейн наказать тебя ещё больше.

В памяти невольно всплыл день изгнания. Как те, кого бог огня считал братьями и сёстрами, осуждающе смотрели на него, как обвиняли его, называли преступником.

Как всё переменилось теперь…

– Спасибо, – прошептал Аден.

Зря он думал, что это место больше не его дом.

– Мы выиграем для тебя столько времени, сколько потребуется, – тихо сказал Фалберт. – Ты должен поторопить Веронику и Элиота. Чем быстрее вы найдёте отца – тем лучше.

– Я понял.

Аден опустил руки. Взглянул на Воздающего свет, на Благословляющую воду. Вымученно улыбнулся.

– Со мной всё в порядке. Держитесь тут. Мне пора к людям, я обещал, что научу Веронику пользоваться сердцем пламени.

Фалберт присвистнул.

– Решил подготовить её по полной программе?

– Можно и так сказать.

Бог света отступил в сторону. Аден кивнул ему и шагнул в сторону двери, ведущей в мир людей.

– Видимо она хорошая девушка, раз ты решил дать ей такое благословение, – послышался голос Благословляющей воду.

Аден на мгновение замер возле двери. Он мог сказать многое – и что Ника спасла ему жизнь, и что она помогла ему прийти в себя, и что она просто достойна этого… Но был ли смысл? Наверное, нет – Линн всё равно всё поймёт по-своему.

Он мысленно отмахнулся и шагнул за дверь.

Глава VIII

Несколько дней бесплодных попыток выудить что-то полезное, испорченное настроение, потеря доверия к духам-хранителям – и всё ради чего? Ради бреда, который творился сейчас?

– Элиот, ты должен был сразу рассказать богам об этой книге, – терпеливо говорила Санни. Она смотрела снисходительно, как на мальчика, который не мог понять, чем умножение отличается от сложения, и это злило больше всего. – Et qui sait[15], что это на самом деле? Peut-être[16], Джина нарочно её подбросила, чтобы…

– Хватит, – Элиот хлопнул ладонью по стопке книг справа. В воздух взметнулась пыль и заиграла в солнечных лучах. Санни поморщилась. – Вместо того, чтобы указывать мне, что делать, лучше бы навела здесь порядок!

Красавица сложила руки на груди и нахмурилась. Короткое чёрное платье соблазнительно облегало точёную фигурку, и жрец на мгновение застыл, позабыв и о таинственной книге, и обо всех тайнах мироздания.

Впрочем, ледяной голос Санни мигом вернул его на место.

– Tu es en train de dire[17], женщина только для того и сгодится? Я думала, средневековье давно прошло…

– Я имел в виду, что…

– Да-да, не сомневаюсь!

Элиот сел на стул, накрыл ладонью глаза и застонал. Насколько бы она ни ломала представления о блондинках, порой Санни говорила совершенные глупости.

Повеяло цветочным ароматом. На плечо легла ладонь, крепко сжала. Тёплое дыхание коснулось щеки, и Элиот вздрогнул. В глубине души проснулось незнакомое чувство, не имевшее отношения к разговору, что-то столь же тёплое и нежное, как сама Санни.

– Плохо дело, когда у человека пропадает чувство юмора, – еле слышно сказала она. – Элиот, я начинаю волноваться.

Он опустил руку. Санни была близко, даже слишком – стоит капельку придвинуться, и можно будет ощутить вкус её губ…

Что-то зашуршало, послышался громкий стук. Элиот вздрогнул. Санни отпрянула и отвернулась. Растаял цветочный аромат, оставив после себя запахи пыли и запустения. Проклятье. Если стопка-ловушка сработала…

– Извините, – послышался смущённый голос богини любви.

– Ничего страшного, – пробормотал Элиот и обернулся.

Покровительствующая любви, точная копия дочери, только в голубом платье, стояла посреди сваленных в кучу старых томов. Раскрасневшаяся, а от того ещё более прекрасная, Санни спешно подбирала книги, старательно отводя взгляд от Элиота.

– На самом деле ты вовремя, – пробормотала она. – Мы хотели показать тебе кое-что.

Тепло в груди развеялось без следа, раздражение вспыхнуло с новой силой. Элиот прижал книгу к себе.

– Это Хоуп хотела показать, не я.

Она вскинула голову и посмотрела на него. В её взгляде не было ни капли прежней нежности.

– А ты позволишь?

Поколебавшись, Элиот отвёл взгляд в сторону и протянул толстый том девушке. Та скользнула к матери мимо разбросанных по полу книг. Похоже, они забыли обо всем на свете. Отошли в сторону стола, оттуда сразу же послышался шепоток и шелест страниц. Элиот хотел было возмутиться, но в последний момент передумал и принялся собирать книги.

В его руках и на полу рядом собрались огромные стопки, когда поблизости раздался дробный стук каблучков.

– И почему мы до сих пор об этом не знаем? – послышался ледяной голос Лилиан.

Элиот на мгновение растерялся.

– Духи сказали, что книга написана скверной, – слова вырвались прежде, чем он успел их осознать. – Я побоялся…

– И правильно сделал, – богиня любви обошла его, присела рядом и сунула раскрытую книгу. Элиот едва успел её подхватить. – Это нужно немедленно уничтожить.

– Но я…

– Ты видишь? – Лилиан указала на вязь текста. – Я боюсь даже подумать, почему оно на месте, тогда как у Хоуп всё исчезает.

Ещё одна. Как будто дочери было мало, ещё и мать подключилась.

Элиот несколько долгих секунд смотрел на безобидные чёрные буковки, не желающие растворяться в белизне страниц. Внутри разгоралось пламя негодования. Сколько ещё ему будут указывать, что делать? Духи-хранители, Ведущая битву, руководство города, даже преподаватели академии… Он нашёл эту книгу. Он разгадает её загадку. Сам, раз никто не хочет помогать. И не особо-то хотелось её, эту помощь…

Элиот захлопнул книгу. Идеальные локоны богини любви всколыхнулись, в голубых глазах взметнулся страх.

– Я в порядке, – буркнул жрец и поднялся на ноги. Лилиан последовала его примеру. – Книга пока мне нужна. Я не…

– Послушай… – вспыхнула богиня любви.

– Она. Нам. Нужна, – Элиот повысил голос. – Как только я разберусь…

– Assez[18]! – Санни из ниоткуда появилась между ним и матерью, раскинув руки в сторону. – Успокойтесь оба. Ещё не хватало по второму кругу начать войну.

Элиот несколько мгновений всматривался в удивительной красоты голубые глаза бывшей первой ученицы. Таким, наверное, бывает летнее небо в самый яркий солнечный день в Санктуме. Настолько же редкое явление, как и ссора жреца с богами. И если первое хоть иногда случалось, второе происходило впервые.

– Извини, – буркнул Элиот и отвернулся.

Тёплая девичья рука еле ощутимо коснулась плеча жреца.

– Тебе надо иногда отвлекаться от всего этого, – прошептала Санни. – Иначе ты просто сойдёшь с ума. Видишь, уже споришь с богами, а первый закон…

– Может, просто первый закон устарел?

Эти слова вырвались против его воли и вобрали в себя всё – ненависть к своему бессилию, тоску, боль одиночества, неприкаянность. Элиот сам не ожидал, что это прозвучит так злобно. Он поднял взгляд на Санни. Теперь и в её взгляде виделся страх, отражавший чувства её матери.

Элиот зажмурился. Вот уж кого он точно не хотел пугать. Что-то мерзкое, колючее закрутилось внутри. Жгло, как крапивой, чувством вины.

Но ведь он тоже по-своему прав. Если все они настолько боятся Джины, что не решаются воспользоваться её же знаниями против неё…

По телу разлилась прохлада, словно он сделал глоток ледяной воды из горного источника. Злость отступала в дальние уголки сознания. Элиот открыл глаза.

Санни стояла рядом, поджав губы. Её глаза еле заметно светились синим. Другую руку она положила на плечо матери, замершей в изумлении. Казалось странным, что горы книг вокруг не загорелись от таких жарких споров.

– Я не верю, что ты сказал это всерьёз, – еле слышно заговорила бывшая первая ученица. – Но тем не менее… это уже слишком.

Страшно представить, о чём сейчас думает Лилиан. Услышать такие слова от главного жреца… Элиот глубоко вздохнул, выдохнул. Знакомый запах пыли и старых книг помог прийти в себя.

Да. Перегнул немного.

– Простите, – сказал он. – Я не хотел.

– Но сказал, – богиня любви, казалось, не верила своим глазам. – Элиот… От книги надо избавиться. Немедленно.

Санни кивнула и убрала руку.

Гнев вспыхнул с новой силой. Элиот нахмурился. Если Санни не удалось заглушить это, значит, правда за ним. Значит, надо поступить так, как он считает нужным.

Жрец выдохнул.

– Думаю, мы все сегодня немного перегнули, – тщательно подбирая слова, заговорил он. – Давайте закончим на сегодня. Я закрою библиотеку и уйду куда-нибудь, развеюсь.

Санни, прищурившись, смотрела на него. Как будто без детектора понимала, что он лжёт.

– Обещаю, – с нажимом сказал Элиот. – Встречусь с кем-нибудь, прогуляюсь, не знаю… не важно. Меня здесь не будет.

– А книга? – еле слышно спросила Санни.

Нужные слова пришли не сразу.

– Я уничтожу её, – пообещал Элиот. – Но не сегодня. Сегодня я хочу просто отдохнуть.

Санни продолжала смотреть на него, поджав губы. Только сейчас Элиот заметил на её щеке пыльный след – наверное, остался ещё с того момента, как он хлопнул ладонью по стопке книг. Терпеливая, нежная, заботливая… Она не заслужила тяжёлую работу под руководством раздёрганного жреца.

– Хочешь, я побуду с тобой? – еле слышно спросила красавица.

Элиот вымученно улыбнулся.

– Нет, спасибо. Вы тоже отдыхайте… а я хочу побыть один.

Он терпеливо переждал все вздохи и десятки предложений сходить куда-нибудь всем вместе, отвечая на всё вежливым отказом. Он подал Санни пальто, и на мгновение вновь насладился нежным цветочным ароматом. Он дождался, пока красавицы выйдут за дверь, и только тогда потянулся за телефоном.

– Макс, занят? Зайди, пожалуйста, ко мне. Да, в мой кабинет в храме. Я хочу кое-что показать вам с Вероникой…

***

Послеобеденные тренировки проходили уже не так хорошо, как утренние.

Деланей предложил начать с заклинаний попроще, но Веронике даже они показались верхом мастерства. Например, спрятаться в одной тени, перешагнуть в другую и выйти из неё. Раньше так получалось путешествовать только мысленно.

Не обошлось без происшествий – пару раз она застряла между теней. Конечно, вспомнился «Гарри Поттер» и расщепление при трансгрессии, но читать об этом было куда веселее, чем самой попадаться. Деланей от души посмеялся и не забыл подразнить дочь. Она пять минут уговаривал его объяснить, как выбраться из дурацкого положения. Но зато, как сказал отец, теперь она хорошо усвоит урок и постарается больше не попадаться.

Благодаря тому, что не вовремя позвонил Элиот, она всё-таки попалась в третий раз.

– Да, – устало выдохнула Вероника в трубку. Она застряла по пояс в тени на асфальте, и доставать телефон из заднего кармана спортивных штанов было крайне неудобно.

– Срочное дело, – быстро заговорил Элиот. – Вы с Максом мне нужны. Он обещал подойти через десять минут ко мне в храм. Успеешь?

Вероника оглянулась на Деланея. Тот кивнул.

– Да, успею.

– Отлично, жду.

Короткий гудок оповестил о том, что Элиот положил трубку. Хоть бы попрощался, что ли…

Вероника облокотилась на асфальт и отложила в сторону телефон. Посмеивающийся Деланей подошёл к ней и протянул руку.

– Давай помогу.

Вероника кивнула, взялась за ладонь отца. Он с силой потянул её на себя. Слишком сильно – мгновение спустя оба повалились на асфальт.

– Похоже, сегодня не мой день, – устало выдохнула Вероника и села рядом с отцом. Тот приподнялся на локтях.

– Думаешь? А если бы я попросил тебя выходить из теней на вертикальных поверхностях?

Вероника неожиданно во всех красках представила себе, каково было бы висеть, допустим, в стене в метре от земли… Да уж, в этом был свой плюс. Она хихикнула, но, вспомнив, о чём просил главный жрец, сразу же перестала улыбаться.

– Мне надо уйти, – Вероника взяла с земли телефон и покрутила в руках. – Не знаю, надолго ли… У Элиота какое-то срочное дело.

Деланей нахмурился.

– Он не стал бы звать по пустякам. Беги.

Вероника кивнула. Поднялась на ноги, отряхнулась и протянула руку отцу.

– Давай только на этот раз аккуратнее, ладно?

Деланей усмехнулся и взялся за ладонь дочери. Поднявшись на ноги, он положил руку на её плечо и замер. Вероника застыла тоже, вглядываясь в серые глаза отца.

– Я и не замечал, насколько мы похожи, – улыбнулся он. – Забавно даже.

– Наверное, это потому, что ты мой отец? – фыркнула Вероника.

– Не исключено, – улыбка бывшего бога тьмы погасла. – Не знаю, зачем вас позвал Элиот, но у меня дурное предчувствие. Береги себя.

Вероника зажмурилась на мгновение и прислушалась к себе. Чутьё молчало. Она пожала плечами.

– Хорошо.

Десять минут спустя она была на месте.

Элиот и Максим уже ждали её в кабинете главного жреца. Оба, похоже, не заметили, что в помещении появился ещё кто-то. Элиот явно был мысленно далеко отсюда; он стоял возле окна, прижимал к груди потрёпанную книгу и наблюдал за начавшимся пару минут назад дождём. Макс, как и всегда, уткнулся в огромный белый планшет. Иногда казалось, что он уже сросся со своими гаджетами – его редко можно было увидеть без них.

Вероника откашлялась. Элиот и Максим одновременно вздрогнули и посмотрели на неё. Репетировали, что ли?

– Привет, ребята, – еле слышно поздоровалась Вероника.

Дверь за ней с тихим скрипом закрылась.

Впервые три героя, которые должны были спуститься в Туманный мир, собрались вместе, без посторонних взглядов. Только теперь Вероника начинала в полной мере понимать, что её ожидает.

Какие же они взрослые по сравнению с ней!

Ну да, Элиот старше всего на пять лет, но уже стал главным жрецом и руководителем библиотеки. Если бы в Санктуме существовала премия за самую головокружительную карьеру, он взял бы её, без разговоров. Да и в своё время считался лучшим студентом – возможно, даже лучше, чем Санни. Хоть и поговаривают, что с боевыми искусствами он не в ладах.

А Максим? Конечно, не такой серьёзный, как Элиот, но тоже достиг определённых высот. Ходят слухи, что во владении Даром ему нет равных – разве что сам бог света. Да и умение управлять магазином чего стоит… Теперь Макс владеет не только единственным источником гаджетов и электроники, но и в курсе всего, что творится в Санктуме и в мире…

– Рад тебя видеть, – натянуто улыбнулся Элиот.

– Не могу ответить тем же, но тоже привет, – Максим убрал в сторону планшет, взглянул на Веронику и вновь вернулся к экрану.

Смысл его слов дошёл до неё не сразу.

– Извини?

– Извиняю, – в тон ей ответил Макс.

Вероника вспыхнула. И что только на него нашло? Они виделись-то пару раз в магазине! Она уже собралась высказать всё, что о нём думает, но тут вмешался Элиот.

– Давайте вы потом разберётесь, хорошо? У меня появилась важная вещь, и я хочу, чтобы вы на неё взглянули.

– Носок какой-нибудь поп-дивы? Оставь себе, у меня этого добра навалом, – Макс зевнул и принялся тыкать пальцем в экран планшета.

Элиот пару мгновений смотрел на него, словно подбирал слова. Покачал головой, шагнул к столу и положил книгу, которую до этого момента держал в руках, поверх сваленных в беспорядке раскрытых томов.

– Попробуйте её коснуться.

– Я всегда подозревал, что ты извращенец, – фыркнул Макс. – Слушай, я всё понимаю. Но не книги же!

Теперь покраснел Элиот. Он глубоко вздохнул и выдохнул, словно пытался сдержать гнев. Вероника с трудом удержалась от смеха.

– Дело серьёзное, Макс. Я уже говорил об этом с духами-хранителями и богами, теперь хочу слышать ваше мнение. Пожалуйста, коснитесь её.

Вероника пожала плечами и шагнула к столу. Взгляд машинально пробежался по первым строчкам. «Шаан’Далор, Шаан’Далор, приди и принеси песнь разрушения».

По телу прошлась волна мурашек. В воздухе словно мелькнула искра. Казалось, это какое-то древнее заклинание, и если ты даже мысленно произнесёшь его, произойдёт нечто непоправимое. Вероника вздрогнула.

– Что это было?

Краем глаза она заметила, как Максим отложил в сторону планшет и с интересом уставился на неё.

– Что именно? – спросил Элиот.

– Не знаю… – Вероника растерянно оглянулась на главного жреца. – Она как будто… наэлектризована, что ли. И вот эти странные слова…

Она ткнула пальцем в «заклинание». Элиот шагнул к ней и склонился над книгой, словно не мог разглядеть текст. Несколько долгих секунд он смотрел на страницу, затем выпрямился.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он и снял с носа очки. Протёр стёкла о майку и водрузил обратно на нос. – Попробуй коснуться обеими руками?

Веронике страстно захотелось проверить, нет ли у Элиота температуры, но она не решилась. Ещё неправильно поймёт, а ей с ним в Туманный мир спускаться. Она пожала плечами и опустила ладони на страницы.

Элиот снова застыл на несколько секунд.

– Ничего не понимаю! – он склонился над книгой и коснулся кончиками пальцев свободного пятачка. Снова выждал несколько мгновений. – Да что же…

– Элиот, ты здоров? – вырвалось у Вероники. Она закусила губу. Главный жрец с каждой секундой всё больше походил на безумного учёного.

– Всё в порядке, – отмахнулся тот. – Макс?

Сын бога света демонстративно потянулся, отложил в сторону планшет и подошёл к столу.

– Ну и?

– Просто потрогай её, – потребовал Элиот. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу и, казалось, был готов уже подтолкнуть несговорчивого парня ближе к книге.

Макс пожал плечами и коснулся кончиками пальцев глянцевых страниц.

Вероника уже хотела спросить, чего им ждать, но застыла в изумлении. Текст заметно побледнел.

– Двумя руками! – велел Элиот. Его голос звенел от напряжения.

Максим повиновался. Строки продолжали медленно таять на страницах, словно кто-то сбрызнул их водой.

– Этого ты ждал? – спросил Макс.

Элиот кивнул.

– Лилиан сказала, что строки, написанные рукой Джины, отступают при прикосновении людей, обладающих Даром. Но почему тогда…

Вероника слушала его в пол-уха. Она подняла руки и взглянула на ладони. А от её прикосновений текст не пропадает…

– … а духи-хранители Земли говорят, что так отступает зло, завидев добрую мудрость, – продолжал Элиот. – Ничего не понимаю.

– Я тоже, – пожаловалась Вероника.

– А мне всё ясно, – хмыкнул Макс. – Похоже, вы двое просто на тёмной стороне силы. Лавры Дарта Вейдера покоя не дают?

– О чём ты? – спросил Элиот.

Макс поднял руки и сделал несколько шагов назад.

– Не знаю, что ты такого натворил, но вот она… – он указал на Веронику. – Сам посуди. Рождена от бога тьмы, причём в те времена, когда он был одержим вселенским злом. На соревнованиях пошла против зова Дара, но послушалась богов. А когда все сражались, а ты разыскивал Создателя, где она была? Ну?

Казалось, тело парализовало, как тогда, в кошмарном сне. Время обернулось вспять. Вероника вновь стала той четырнадцатилетней девчонкой, сбежавшей из родного города, от семьи, от прошлого…

– С Деланеем, если не ошибаюсь, – протянул Элиот. – Они появились в одно время.

– Вот видишь?

Воздух сгустился, сдавил со всех сторон. Вероника отчаянно пыталась вдохнуть, но не получалось. Нет, только не это. Только не снова…

«Это дитя видит тьму! Она проклята, проклята, проклята!»

В голове эхом пронеслись полузабытые слова из детства, когда она, ещё маленькая девочка, стояла перед главой какой-то там церкви, названия которой она даже не могла выговорить. Безумный старик в длинной красной мантии раздел её и показал толпе таких же безликих людей, выкрикивающих что-то на непонятном языке…

«Мы должны очистить её! Помолимся, братья и сёстры!»

Она ухватилась за стол, чтобы не упасть.

Нет, Аден тогда наговорил ерунду. Это никогда не было Даром. Проклятье, только проклятье. Видеть мёртвых, уметь разговаривать с ними, уничтожать их… Управлять тенями… нет, самой тьмой…

– Ладно, оставим её, – послышался голос Макса. – А у тебя какие скелеты в шкафу? Ну-ка, сознавайся!

Воздуха всё ещё не хватало. Её затрясло. Да, всё указывало на это. Дочь бога тьмы, одержимого злом. Дар тьмы. Переступила свою суть – проигнорировала зов. Джина за ней охотится. А строки, написанные самим злом, не отступают от её прикосновений…

– Да нет у меня никаких скелетов! – возмутился Элиот. – Наоборот, обо мне всегда отзывались с лучшей стороны…

– Рассказывай сказки, – фыркнул Максим. – А что насчёт твоего происхождения? А? Я знаю, какие ходят слухи. Человек с взором богов, появился из ниоткуда… Кто знает, быть может, ты тоже порождение Джины? Её ведь тоже считают богом!

На мгновение тяжёлые мысли отступили. Вероника оглянулась на Элиота. Тот замер, словно и его душил сгустившийся воздух.

А ведь правда… Глаза Элиота светились так же, как у детей богов, но ни у кого из небожителей не было такого Дара. Отец что-то говорил о том, что у Джины есть Дар, но она не может им пользоваться, только передать по наследству. А что, если…

– Извините, ребята, но мне и среди джедаев неплохо, – Макс взял со стола планшет и помахал рукой. – Пойду, переговорю кое с кем насчёт того, с кем меня хотят отправить в Туманный мир. Привет от меня лорду Сидиусу.

Он развернулся и зашагал к выходу.

Вероника растерянно оглянулась на Элиота. Он тоже держался за стол, так крепко, что руки побелели. Скрипнула, затем с громким хлопком закрылась дверь в кабинет. В крошечном помещении воцарилась давящая тишина.

Отчаянно хотелось заговорить об этом, но Вероника не решалась. Неужели это правда? Неужели человек, проучившийся в академии до конца, ставший затем главным жрецом, мог быть наследником вселенского зла? Нет, это  невозможно. Боги бы такого не допустили.

Или допустили бы? После того, что произошло, Вероника не была уверена, что знает, где проходит граница между добром и злом.

Но факты налицо. Непонятный Дар, головокружительная карьера, «взгляд богов», как говорил Максим…

Нет, она больше не может молчать.

– Элиот? – голос Вероники дрогнул.

Главный жрец покачнулся, но устоял на ногах. Закрыл глаза.

– Замолчи.

– Но…

– Просто замолчи. А лучше уйди.

– Но я могла бы…

– Уйди. Это будет лучшей помощью.

К горлу подкатил комок. Да, она считала себя проклятой – и, судя по всему, так оно и было – но это… Наверное, она отреагировала бы так же.

Вероника мгновение колебалась. Может, всё-таки?.. Нет, сказала она себе. Ему лучше побыть одному. Она обошла стол и решительно зашагала на выход. Оглянулась возле двери и увидела, что Элиот закрыл лицо руками.

А ведь Макс в чём-то прав, если вдуматься. Если они оба так или иначе принадлежат к тёмной стороне, а теперь их отправляют их в мир, где рождается зло… Что будет?

Вероника открыла дверь и вышла в коридор. Ей срочно нужен был Аден или отец. Хоть кто-то, кто мог бы объяснить, что происходит.

***

С появлением Сиири в библиотеке многое изменилось. Она сняла старые, пыльные занавески, и Элиот принёс новые. Белые, с рисунком в виде розовых роз, любимых цветов богини войны. Ещё она сутки промучилась с уборкой, но теперь здесь не было ни пылинки. Во всяком случае, на полу – книги на полках никто бы не успел привести в порядок за такой короткий срок. Но, как говорят смертные, надо только начать – и дальше всё пойдёт само.

Сиири выровняла стеллажи с книгами по одной линии, и теперь они смотрелись аккуратнее. Собрала тома, разбросанные на полу, и расставила по местам согласно картотеке. Потребовала заменить жёсткие стулья на что-нибудь более удобное.

Главный жрец терпеливо исполнял все приказы богини войны. Поначалу она даже засомневалась – а точно ли это тот Элиот, которого она знала? Точно тот, говорила она себе. Потому что только один человек во всех мирах мог с таким пониманием относиться к ней и её заморочкам. Как и раньше, когда они работали в паре на благо академии и Священной земли. Только сейчас Ведущая битву осознала, насколько строгой и непримиримой руководительницей была тогда.

Они поставили возле окна стол, на нём пристроили часы и настольную лампу. По вечерам садились здесь и читали какую-нибудь книгу, обсуждали её, говорили обо всём на свете, пока Элиот не уснёт. Тогда Сиири накрывала его пледом и отправлялась к стеллажам, чтобы наводить там порядок. Это было меньшим, что она могла сделать для того, кто в одночасье стал её другом.

Вот что было странно – здесь Ведущая битву позабыла обо всём на свете. Не существовало реальности, не существовало мироздания за окном, не существовало проблем. Она что-то помнила о Мире грёз и о том, что дела там плохи. Но здесь, в библиотеке, рядом с Элиотом, всё растворялось в тусклом свете настольной лампы и восхитительных ночных ароматах, вплывающих в помещение через открытую форточку. Море, цветы под окнами, мокрый асфальт – в Санктуме бушевала осень, и дожди шли всё чаще.

Что ещё нужно для счастья? Нет проблем, кроме наведения порядка. Есть приятный собеседник, умный, начитанный, образованный. Сиири думала, что прожила долгую жизнь, видела всё на свете, и теперь её нечем удивить.

Но он смог.

На пятый вечер Элиот принёс «Сказание о боге-человеке». Ведущая битву думала, что в мире людей нет ни одного экземпляра, но главный жрец как-то сумел его достать. Впрочем, на Священной земле сейчас работали боги, и кто-то из них мог принести любое «Сказание» на землю.

– Я ни разу не видел такое, – Элиот смущённо улыбнулся. – Ты что-то знаешь об этом?

От его улыбки у неё всегда быстрее билось сердце. Он выглядел таким милым, забавно растерянным, как будто не знал, зачем сюда пришёл. Или не знал, как надо улыбаться, потому что никогда так не делал.

– Да, знаю, – кивнула Сиири. – В Мире грёз я читала его каждый день.

– Оно настолько важное?

– Для меня – да.

Солнце давно село, и за окном воцарилась темнота. Но здесь было светло, тепло и уютно. Элиот сел за стол и уложил раскрытое «Сказание» перед собой.

– Я прочитаю его вслух, а ты объяснишь мне, чем оно так важно. Хорошо?

Сиири кивнула.

Уже спустя полчаса главный жрец уснул, опустив голову на ветхие страницы. Она не стала его будить.

«Сказание» пробудило в ней почти забытые чувства – тревогу, волнение, страх. Сиири вспомнила, почему так часто читала его. Признаки того, что бог-человек уже среди людей, можно было выписывать и ставить напротив галочки – примерно половина точно наберётся. И дело даже не в последних строках, а в том, чем грозило его появление. Возрождение и возвращение на круги своя хаоса, появление Пылающей тьмы. Последняя, судя по посвящённому ей сказанию, могла оказаться опаснее Джины. К слову, оно было единственным не сбывшимся. Но первые предпосылки уже появились – в книге говорилось, что Пылающая тьма была порождением бога тьмы и огня. Раньше небожители смеялись над этим, потому что и Порождающий тьму, и Дарующий пламя были мужчинами и физически не могли завести ребёнка, который был бы родственником им обоим. Но теперь, когда Деланей ушёл со сцены, всем стало не до шуток. Лишь мироздание знает, кто сменит его на посту. И, похоже, это будет женщина…

Сиири с трудом выкинула тяжёлые мысли из головы. Небо за окном уже посветлело, а богиня войны всё сидела с книгой в руках, так и не решаясь её протереть.

 Нет, решила она для себя, лишний раз не буду касаться этого. Спокойствие дороже.

Утром Элиот предложил пока оставить уборку и заняться «Сказанием». Ведущая битву отказалась и потребовала помочь ей с перестановкой в дальнем углу библиотеки. Жрец не стал настаивать, только улыбнулся и кивнул. В глубине его удивительной красоты голубых глаз мелькнула печаль, но жрец сразу же её скрыл.

Они ударно работали весь день и не заметили, как за окном стемнело. Вернее, Ведущая битву вовремя увидела и включила свет, чтобы не заметил Элиот.

Вечером Сиири пришлось прослушать несколько страниц прежде, чем жрец уснул за столом. Она накрыла его пледом и полистала Сказание. Если и дальше так оттягивать, им потребуется несколько месяцев, чтобы закончить чтение. В крайнем случае, Сиири выбросит проклятую книжонку из окна. Уборка ведь тоже не бесконечна, как и наведение порядка в соответствии с картотекой.

Всё, что угодно, только бы сохранить очарование момента, пусть даже длиться он будет вечность. Разве не об этом мечтают люди – остановить время, остаться в мгновении навсегда? У Сиири есть такой шанс, и она его не упустит.

Так продолжалось полторы недели. Когда в библиотеке больше нечего было делать, Сиири потребовала навести порядок в кабинете Элиота – она помнила, что там творилось с тех пор, как объявили начало соревнований. Но то, что отражалось в Видящем кристалле, сильно отличалось от реальности. Когда Ведущая битву зашла в кабинет главного жреца, она подумала, что его проще сжечь, чем навести здесь порядок.

Теперь стол, за которым они сидели, стоял в кабинете. Другая лампа, другие часы, другая комната, но те же вечера. Они продвинулись к концу третьей главы «Сказания», и Сиири больше сил прикладывала для того, чтобы это тянулось как можно больше, чем убиралась.

Элиот уходил по утрам, чтобы привести себя в порядок. Иногда его не было несколько часов, и богиня войны начинала волноваться – вдруг что-то случилось? Что, если другие боги решили дать ему задание? Но потом он возвращался, а вместе с ним возвращалась на круги своя привычная жизнь.

Элиот рассказывал о том, что творится вокруг и в Мире грёз. Новостей было немного, и для Сиири это просто была очередная тема для разговора.

– Знаешь, Вероника начала делать успехи, – сказал Элиот, когда они перебирали труды античных философов, до этого момента сваленных в беспорядке на полу. – Сегодня она смогла выучить новое заклинание. Не до конца, конечно, но уже стало намного лучше.

Сиири пожала плечами и отложила в сторону книгу, посвящённую Аристотелю. Забавно было видеть теперь, много сотен лет спустя, что о нём пишут современные люди. Надо же, суметь оставить такой след в истории… А когда-то богиня войны стояла рядом с ним и спорила о чём-то. О чём именно – сейчас и не вспомнить…

– Ты ведь считаешь её очень сильной Одарённой? – осторожно спросил Элиот.

Сиири подняла взгляд. Ей не хотелось говорить о Веронике, да и вообще о тех, кто был на соревнованиях. Но ведь это Элиот – ему можно всё.

– Ну… Не знаю, если честно. Она способная девочка, но почему-то не пользуется этим. Боится?

Жрец пожал плечами и опустил взгляд. Отложил в сторону ещё одну книгу об Аристотеле.

– Она дочь бога, и до недавних времён была не в ладах с отцом. Я видел, что и у Максима те же проблемы, и у Санни… Но только Вероника не пользуется своим Даром.

– Все люди разные.

Элиот кивнул.

– А ты, кажется, считала её богом-человеком?

Нет, стоп. Опасная тема. Нельзя. Сиири взглянула на собеседника – он выглядел как никогда серьёзным. Богиня войны пару мгновений лихорадочно соображала. Надо как-то сменить тему. Как? О чём говорить? Она оглянулась по сторонам. Увидела только что отложенную в сторону книгу. Обернулась к Элиоту и нерешительно улыбнулась.

– Расскажи мне об Аристотеле? Я в те времена увлеклась цивилизацией майя, а потому очень мало о нём знаю.

Жрец несколько долгих секунд всматривался в лицо Сиири. Снова в глубине голубых глаз мелькнула печаль, хотя выражение лица не изменилось. Молчание становилось невыносимым, и Ведущая битву уже пожалела, что решила перевести тему. Она собиралась было извиниться и даже открыла рот, но Элиот её опередил.

– Что именно ты хочешь знать?

Всё, что можешь рассказать. В любом случае она знает больше, потому что была знакома с ним лично. О цивилизации майя ей было известно только то, что они изобрели тот календарь, по которому весь мир теперь сходит с ума.

– Всё, – Сиири отложила в сторону очередную книгу и приготовилась слушать.

Элиот покачал головой. Может, он понимал, но продолжал играть роль заботливого друга? Плевать. Сиири была готова играть вместе с ним. Только бы он не перешёл с шахмат на покер.

В другой раз он заговорил о Мире грёз.

– Дарующий пламя узнал, что Джейн подняла восстание в мире мёртвых, – Элиот вздохнул. – Зря вы ему не сказали сразу. Теперь ему будет гораздо больнее.

Сиири хотелось объясниться. Что у Адена сейчас задача поважнее – подготовиться к спуску в Туманный мир самому и приготовить к этому Веронику. Что все они думали, что смогут подавить восстание раньше, чем он узнает. Что они просто не хотели лишний раз напоминать об изгнании. Но слова почему-то не находились – видимо, Элиот был прав.

К концу месяца они продвинулись до конца четвёртой главы «Сказания». Игра продолжалась.

Однажды Элиот пропал почти на сутки. За это время Сиири едва не сошла с ума от беспокойства. Она обошла храм, библиотеку, все знакомые места, где они бывали. Его не было. Более того – они не встретила ни одной живой души по дороге. Мёртвой, впрочем, тоже.

Это казалось смешным, но если бы Сиири была человеком, она обратилась бы к богам и попросила бы вернуть Элиота. Хотя несколько часов спустя это перестало забавлять – что, если кто-то из её братьев и сестёр дал жрецу срочное задание? Или его уже отправили в Туманный мир, да так быстро, что он даже не успел попрощаться? Сиири не знала. Она готова была на всё, чтобы вернуть его, даже прочитать проклятое «Сказание» вслух тысячи раз. Только бы он вернулся. Только бы вернулся…

На улице уже сутки шёл дождь. Ведущая битву с тоской вглядывалась в темноту. Надежды уже не оставалось, и она собиралась с силами, чтобы всё-таки прийти в храм и обратиться к братьям и сёстрам. Они должны знать, где Элиот. А если не знают, она заставит их его отыскать. В Мир грёз возвращаться не хотелось – чутьё подсказывало, что если она поднимется туда, то вернуться уже не сможет.

Тихий скрип двери заставил её вздрогнуть и обернуться.

Элиот походил на только что искупанного котёнка. Взъерошенный, потрёпанный. Одежда мокрая насквозь – настолько, что со свитера ручейками стекала вода. Додумался – выходить под дождь без куртки.

Ведущая битву уже поднялась со стула и направилась к Элиоту, но в этот момент он взглянул на неё. Что-то такое было в его глазах – бесконечная тоска, боль, одиночество, она не знала. Она видела такое впервые.

– Что случилось? – прошептала Сиири. Она застыла посреди кабинета, не решаясь пойти ему навстречу.

– Я только что разговаривал с Максимом Беловым… – Элиот несколько мгновений помолчал. Глубоко вздохнул, словно собирался с силами. – Сиири, скажи, кто я?

Сердце на мгновение замерло.

– Что ты имеешь в виду? – голос богини войны дрогнул.

– Я имею отношение к Джине? Вернее, не так. Я что, её… родственник?

Глава IX

Ведущая битву застыла на месте. Её чутьё кричало о том, что происходит что-то неправильное, и его голос невозможно было игнорировать. Наружу проступали тщательно скрываемые, затолканные в глубины разума воспоминания о том, что здесь на самом деле происходит.

Сон. Сон, дарующий спокойствие. Место, время, люди – всё здесь призвано остановить время, заставить душу замереть в стазисе. Казалось бы, Элиот должен был делать то же самое. Но почему-то получалось наоборот – главный жрец словно будил богиню войны, а она сопротивлялась этому.

– Почему ты молчишь? – еле слышно спросил он. – Ты что-то знаешь?

Сиири закашлялась. Разум сбросил оковы сладкого сна и вновь стал кристально ясным. Пока она ещё не проснулась в прямом смысле – мир вокруг не растаял – но уже была на пути к этому.

Но почему, Элиот? Зачем ты пытаешься меня разбудить? Мне ведь и так хорошо здесь, с тобой, в отчаянии думала богиня войны.

– Как ты узнал об этом? – спросила Сиири.

– Всё началось с одной книги, – Элиот помолчал немного, как будто пытался собраться с мыслями. – Духи-хранители сказали мне, что от прикосновения Одарённых текст в ней исчезает. Я попросил Веронику и Максима коснуться её, и текст исчезал только от прикосновения Максима. Теперь он думает, что мы с Вероникой имеем отношение к Джине. Это так?

Ведущая битву опустила взгляд. В своё время появление Элиота на Священной земле вызвало неоднозначную реакцию. Его глаза светились синим – как у богов и их детей. Его Даром был призыв двенадцати духов, называвших себя духами-хранителями Земли, но никто не мог этого проверить – о существовании  таких никто не знал. К тому же этих таинственных духов никто не видел и не слышал – ни люди, ни боги; они ускользали даже от взора Видящего кристалла.

Ведущая битву тогда лично обращалась к человеку, обладающему Даром ясновидения – мужчине из племени маори, коренных жителей Новой Зеландии. Время давно стёрло его имя из памяти людей и богов. Его называли Видящим и берегли как ценнейшее сокровище. Проводящий время даровал ему благословение, замедлившее старение, и этот человек поселился на Священной земле, недалеко от академии и Санктума. Из героев о его существовании  знали только рекрутеры – Видящий помогал отыскать новых Одарённых. Он же давал советы, как с ними сладить, и стоит ли это делать вообще – далеко не все дети, обладающие Даром, желали отправиться в академию.

Ведущая битву помнила, что рекрутеры доложили ей о существовании Элиота ещё до того, как отправились на его поиски. Видящий сумел рассмотреть всё – и странный Дар, и то, что необычный подросток, как тогда сказали, обладает взором богов. И пока рекрутеры добирались до Флоренции и общались с Элиотом и руководством сиротского приюта, Сиири каждый день говорила с ясновидящим. Первым, самым логичным вопросом было: не станет ли странный мальчик тем самым богом-человеком?

Кто знает, отвечал Видящий. Сейчас нет предпосылок для того, чтобы «Сказание» исполнилось. А если и будут, не стоит волноваться по этому поводу. Бог-человек окажется тем, кто меньше всего подходит для этой роли, но не будет никого, кто мог бы его заменить.

На этой таинственной ноте их беседы заканчивались. Ведущая битву расслабилась, но продолжила наблюдать за Элиотом. Он оказался способным студентом, хотя у него и были проблемы с главными экзаменами – боевыми искусствами и знанием Дара. Первые ему вообще не давались, а второй не могли толком принять. Как узнать, насколько хорошо владеет человек Даром, если не видишь его действия?

Впрочем, со временем мадам Матиа, преподавательница по этому предмету, нашла выход. С помощью Элиота она наладила контакт с таинственными духами и поняла, что они на самом деле существуют – парню задавались такие вопросы, на которые он никак не мог знать ответа. На том и строился экзамен – Элиота спрашивали, духи отвечали. Его глаза всегда светились синим, как у богов или детей богов, и многих это беспокоило, хотя парню об этом никто не говорил. У него и так было много проблем.

Мог ли Элиот иметь отношение к Джине? Мог. Мог ли не иметь? Конечно. Во все времена Дьяволица скрывалась от взглядов богов, не показывала своей сути, своей мощи. О ней ничего не известно, кроме того, что она есть средоточие зла, как Создатель – средоточие добра. Отец сам говорил своим детям об этом на заре времён. О том, против кого им придётся выступить. Если придётся, конечно.

Сиири на мгновение перестала дышать. Безумная догадка вспыхнула среди потока мыслей. А если Элиот имеет отношение не к Джине… но к Создателю?

– Молчишь, – усмехнулся жрец. В его голосе слышалась горечь. – Я понимаю, почему. Я всегда был не от мира сего, остаюсь таким и теперь. Наверное, мне здесь не место.

 Сиири прикрыла ладонью рот. Нет. Не может быть. Это же Элиот, её Элиот. Тот, с кем она работала последние три года. Тот, кто сейчас даровал ей спокойствие. Тот, кому она была готова без раздумий доверить свою жизнь в тот момент, когда её должны были судить за смерть Джереми.

Элиот несколько мгновений смотрел в глаза богини войны, затем развернулся.

Нет, только не это. Он сейчас уйдёт. Нет, нельзя…

Сиири шагнула вперёд и, сама не понимая, что делает, прижалась к нему. Элиот замер. Казалось, он даже перестал дышать.

– Стой, – прошептала Сиири. – Я не знаю, кто ты, а потому не могу ответить. Но одно я знаю точно. Имеешь ли ты отношение к Джине или Создателю, а может, ты вовсе не от мира сего – пусть. Я приму тебя любого. Ты уже доказал, на какой ты стороне, и мне этого достаточно.

Казалось, время остановилось. Пространство вокруг на миг словно растворилось, и Сиири поняла, что касается вовсе не того Элиота, что видела во сне. Настоящего Элиота. Он стоял в кабинете, в полном одиночестве, растерянный и одинокий. И она смогла до него дотянуться…

Миг – и видение растаяло, оставив после себя послевкусие знакомой магии. До боли знакомой, принадлежавшей одному человеку, которого Сиири пыталась вычеркнуть из памяти, но так и не смогла. Впрочем, уже в следующий миг ощущение растаяло, и она забыла о нём – тот Элиот, что был рядом, обернулся и отстранился. Взглянул в глаза богини войны.

– А теперь пора просыпаться, – прошептал он.

Сиири сжалась. Нет. Только не это. Только не это…

***

Ещё недавно Элиоту казалось, что он остался в одиночестве, но то было ерундой. Теперь он остался по-настоящему один. Нельзя обратиться к богам – вдруг они же слышали новости от Максима. Нельзя обратиться к людям – он может быть для них опасен. Нельзя обратиться к духам – несмотря на то, что он считал их друзьями, теперь он им больше не доверял.

Элиот не знал, сколько времени провёл в своём кабинете, не двигаясь с места. В голове было пусто, как будто все толковые мысли растворились в душевной пустоте вместе с верой в себя. Больше всего он боялся думать о том, что теперь будет. Ведущая битву призналась как-то, что отправила его в Туманный мир потому, что так подсказывало её чутьё. А что, если интуицию Одарённого можно обмануть? Что, если Джина это сделала, чтобы воссоединиться со своим наследником? Никто не знает всех её возможностей. Никто не знает, каким Даром она обладает.

Элиот вспоминал все разговоры с духами, что были до этого дня. Ему и в голову не приходило спросить у них о своём происхождении. Он всегда считал, что к духам можно обратиться только с чем-то важным, чем-то, что касается богов или его работы. Личные дела – под запретом. А ведь с самого начала он должен был спросить их…

Хотя разве был смысл? Духи редко отвечали на неудобные вопросы, предпочитали скрыть правду за искусными метафорами или вовсе отмолчаться. Если бы Элиот спросил их, принадлежит ли его Дар Джине, что бы они сказали?

О том, что духи на стороне добра, он знал только от них. Он вообще всё знал только от них – и о том, что они могут управлять энергией мироздания, и о том, что они – хранители Земли. И когда он спрашивал у них, почему его глаза светятся синим, как у богов, духи отвечали, что возможно это шутка мироздания, и они сами об этом не знают. В конце концов, каждый Одарённый по-своему уникален, а у мироздания есть своя схема распределения Даров, говорили они. Быть может, ты выпадаешь из одного правила, но полностью соответствуешь другим.

Тогда, будучи совсем молодым, он услышал в их словах главное для себя на тот момент: он снова «не в схеме», снова не такой. Это злило. Элиот помнил, как вышел из себя настолько, что пообещал больше не пользоваться этим проклятым Даром. Где-нибудь ему должно было отыскаться место – на крайний случай, среди обычных людей. И если ради этого надо будет отказаться от Дара – пусть так.

Как выяснилось, от своей сути отказаться невозможно. Где бы ты ни был, куда бы ни сбежал, с тобой всегда будешь ты, и от этого не избавиться. А потому всё, что остаётся – уживаться с собой, находить общий язык, ведь ты – единственный человек, с которым ты проведёшь всю жизнь. Об этом Элиоту сказал Алексей, прежний руководитель храма. Он же взялся разузнать у богов всё, что возможно, о своём будущем преемнике. Но и те ничего не могли сказать – за всё время существования мироздания они не сталкивались ни с чем подобным. Для Элиота же это означало только одно: снова за бортом.

А ведь это был только начало первого курса. Впереди его ещё ждали провалы на экзаменах по боевым искусствам, смена специализации, совещание руководителей академии и богов о том, присваивать ли ему статус героя…

Только один момент даровал спокойствие. На втором курсе духи признались, что у каждого из них при жизни глаза тоже светились синим. А значит, и до Элиота было двенадцать человек, так же выпавших из схемы, как и он. Тогда он ещё подумал, что это судьба, что все тринадцать «нешаблонных» Одарённых собрались вместе…

Поток мыслей оборвало странное чувство. Как будто кто-то поддерживал его – касался его плеча или обнимал, Элиот не понимал до конца. Важно другое: кто-то рядом, кто-то с ним. Он не одинок.

Волшебное прикосновение растаяло так же быстро и внезапно, как и появилось.

Быть может, Эрика снова проникла в человеческий мир по своей воле?

Нет. Она обязательно позвала бы его. Это что-то другое. Да и духи наверняка нескоро выйдут на связь сами. Кому понравится, когда его называют злом? Если, конечно, они есть добро…

Элиот покачал головой. Если продолжать размышлять в том же направлении, можно окончательно скатиться в депрессию или что похуже. Сейчас у него другая задача. Надо подготовиться к спуску в Туманный мир, надо найти хоть какую-то информацию о Джине. К слову, надо воспользоваться тем, что текст в той проклятой книге не пропадает от его прикосновений и попытаться найти там подсказки. Ведь не просто так же она оказалась в библиотеке?

Элиот взял в руки тяжёлый том. Устроился на диване, придвинул поближе стоявшую на тумбочке настольную лампу и включил – за окном стремительно темнело.

Как там говорил Алексей? От себя не сбежать, а потому надо решительно идти навстречу? Отлично. Если я принадлежу Джине, решил Элиот, начну с того, что шагну навстречу ей.

***

Голос Максима был слышен уже в коридоре. Вероника отчаянно пыталась не обращать внимания – надо просто пройти мимо и отыскать отца. Всё. На сегодня уже достаточно. Но у мироздания, похоже, были другие планы.

– Значит, ты всё-таки хочешь от меня избавиться. Чего-то такого я ожидал, и теперь ожидания оправдались. Спасибо, папуля. Обязательно приготовлю тебе ответный подарок на день отца… если выберусь.

Проклятье. Вероника выглянула из-за дверцы, ведущей в храмовое помещение. Максим стоял возле статуи Воздающего свет. Миг спустя он сделал несколько шагов назад и осмотрел все изваяния.

– Вы ведь не случайно выбрали этих двоих, да? Это же наверняка всё сказочки, про туман, состоящий из света и тьмы. Вы просто хотите убрать их под благовидным предлогом. А что, план просто шикарный! Никого не удивит, если пара человек сдохнет там, где рождается зло. А я попался так, за компанию…

– Успокойся, – пророкотал в храме голос Воздающего свет. – Никто никого не собирается убивать. Нам действительно нужны Дары света и теней, чтобы отыскать путь в Туманном мире.

Максим поднял взгляд вверх и замер.

Вероника прижалась к двери. Оглянулась по сторонам. Воздающего свет нигде не было видно. Статуя заговорила?

– А лично слабо было сказать? – Макс повысил тон.

В храме воцарилась тишина.

Наверное, сейчас самый лучший момент для того, чтобы проскользнуть мимо. Вероника бесшумно шагнула за дверь и уже собралась направиться к выходу, но тут Максим шевельнулся.

– Что, кишка тонка прийти и посмотреть мне в глаза? – заорал он и с силой швырнул в статую Фалберта очередной гаджет. Маленький – наверное, телефон. Пластиковая коробочка разлетелась на куски, послышался хруст треснувшего стекла.

Вероника вжалась в стену. Максим походил на безумца – тяжело дышал, с ненавистью вглядывался в пустые глаза пятиметрового мраморного бога света.

– Да иди уже, чего застыла, – буркнул Макс. Он обернулся и взглянул на Веронику. – Не хватало тебе ещё поучаствовать в семейной драме.

Она покачала головой.

– Может…

– Нет, не может, – отрезал Макс. – Что бы ты ни предложила, мне это не надо. Просто уйди.

Вот и прекрасно. Вероника развернулась и зашагала к выходу.

Просто отличная подобралась команда. Один сам не знает, кто он и откуда. Второй знает, но от этого ему только хуже. И она – ходячая коллекция проблем и заморочек…

Вероника с силой толкнула тяжёлую дверь и вышла на свежий воздух. Спустилась по ступеням и окунулась в волну противного мелкого дождя.

Проклятая осень. Проклятый остров. Начинаешь привыкать к тому, что дождь сопровождает тебя чуть ли ни в каждый важный момент жизни.

Вероника машинально зашагала вперёд. Достала из кармана наушники, распутала, подключила к смартфону. Сестра, срочную порцию звукового успокоительного внутривенно. Жаль, нельзя подключить музыкальный проигрыватель напрямую к организму, чтобы музыка сопровождала всю жизнь, как саундтрек.

Вероника не глядя включила первый попавшийся трек. Телефон знает её вкусы, ей всегда достаётся песня, подходящая под настроение.

Миг – и водоворот любимой музыки захлестнул с головой.

«Любовь – всё вокруг тебя, только держись.

Скрытой в наших словах, её не всегда достаточно»[19].

Вероника выдохнула. Песня, как слова Адена, попала в сердце с первого выстрела. И откуда у этих людей по ту сторону мироздания всегда есть нужные ответы на любой вопрос?

Вот что поможет ей прийти в себя. Близкие люди. Аден. Отец…

Она нерешительно обратилась в «эфир», но ничего не услышала в ответ. Прислушалась к себе, ощутила, что по капле ускользают силы – значит, Аден на земле. Снова позвала – молчание. Пару мгновений спустя глаза осветились синим, но ответа так и не последовало.

Становилось холодно. Джина ли тому виной, или бог огня просто молчал, Вероника не знала. Но не преминула мысленно показать язык.

«Не задыхайся день за днём, всё налаживается,

Если ты ослабнешь, знай, что у меня хватит сил…»[20]

Хорошо, когда есть надёжный тыл, всяко надёжнее бога огня. Вероника не помнила дорогу, но не сомневалась, что найдёт верный путь. Говорят, чтобы найти место, где никогда не бывал, надо заблудиться… или что-то вроде того[21].

Вдоль по центральной улице, направо, ещё раз направо. Как будто нарочно выбирала малознакомые пути на дороге в неизвестность. Не осталось ни чувств, ни мыслей, только пелена дождя и музыка. Даже дома и деревья растворились в этом.

«О, пусть мир рушится, любовь это выдержит,

Любовь способна выдержать, любовь способна дать чуточку больше…»[22]

Она поставила песню на повтор. Мягкая, ненавязчивая музыка успокаивала, и даже дождь не казался таким противным.

Вероника не заметила, как оказалась возле дома отца. Она бывала здесь пару раз, когда он никому не принадлежал. Тогда это здание казалось пустым, даже мёртвым, а теперь словно кто-то вдохнул в него жизнь. Вдоль забора появились розовые кусты, на участке – небольшие деревца. К зиме, наверное, здесь будет очень красиво.

Вероника вынула наушник. На мгновение представила, как было бы здорово жить здесь с отцом. Так же на каникулах возиться в саду. Сделать дом уютным. Она была готова поспорить, что бывший бог тьмы не успел этому научиться за три недели человеческой жизни…

– Ты совсем из ума выжил? – голос Деланея слышался хоть издалека, но вполне отчётливо, можно было даже прочувствовать нотки гнева. – Ты просто обязан был сначала поговорить об этом с ней!

– Ну нет, – отозвался другой знакомый голос. Сердце на мгновение замерло – это был Аден. – После того, что я тогда услышал?

– Ой, можно подумать, для тебя это было новостью!

И здесь она не к месту. Вероника несколько мгновений всматривалась в занавешенное окно, затем развернулась и собиралась уйти, но неожиданно услышала своё имя.

– Ника должна знать об этом, хочешь ты того или нет!

А вот это уже интересно. Вероника выключила музыку, подошла ближе к окну и замерла. Аден что-то говорил в ответ, но, как назло, он понизил тон, и ничего не было слышно. Она замерла, даже зажмурилась, как будто это могло помочь разобрать…

– А когда? Когда она сама обо всём узнает?! – возмутился Деланей, да так громко, что Вероника подпрыгнула от неожиданности. – Представляешь, что будет, если Джейн её увидит?

Незнакомое женское имя неприятно царапнуло слух. Ну нет, это последняя капля. Вероника решительно поднялась по ступенькам дома и толкнула дверь, но та оказалась заперта.

Пришла пора вспомнить, чему её учил отец. Вероника сосредоточилась. Призвала тени. Они откликнулись быстрее, чем когда-либо: похоже, Дар чувствовал состояние своей хозяйки.

Шагать в неизвестность страшно, но увлекательно. Вероника растворилась в тенях подступающих сумерек, скользнула за дверь и вынырнула в освещённом коридоре. Чересчур чистом, даже стерильном – в обувнице стояла одинокая пара ботинок, на вешалке притулилась чёрная куртка. Здесь было тепло и уютно, пахло чаем и выпечкой. На мгновение Вероника окунулась в ощущение, что она попала домой – в свой настоящий дом, а не в комнату в общежитии. Она покачала головой, отгоняя непрошеного призрака. Потом об этом подумаешь, сейчас есть дела поважнее.

– Думаешь, Джейн не понравится мысль о том, что я снова взял себе подопечную? – совсем рядом послышался голос Адена. Вероника оглянулась – он и отец за обеденным столом напротив друг друга, в паре метров от неё, и только чудом её ещё не заметили.

Деланей глубоко вздохнул. Веронике показалось, он сдерживает гнев.

– Вот ты сейчас серьёзно или притворяешься? Да она…

– А почему ей это может не понравится? – неожиданно для себя вслух спросила Вероника.

Аден и Деланей обернулись к ней. В их взглядах читалось изумление. На мгновение Веронике стало стыдно – в конечном итоге, подслушивать нехорошо. Но с другой стороны, если бы не подслушала, никогда бы не узнала об этой Джейн, правда?

Бог огня откашлялся.

– Как давно ты здесь? – хрипло спросил он.

Вероника пожала плечами.

– Минуту… может, две. Так всё-таки?

Мужчины посмотрели друг на друга. Деланей покачал головой, поднялся со стула и посмотрел на Веронику.

– Может быть, чаю? – спросил бывший бог тьмы. – А то пока он решается…

– Не смешно, – буркнул Аден и отвёл взгляд в сторону. Достал из-под ворота рубашки серебристую цепочку и сжал в руке висевшее на ней кольцо.

Деланей пожал плечами и щёлкнул кнопкой на чайнике. Послышался густой шум.

– Присаживайся.

Вероника машинально опустилась на стул и замерла. Закусила губу. Может быть, зря она всё это затеяла? Аден не впервые скрывает что-то, и в прошлый раз его тайна оказалась не из приятных. Что, если теперь вскроется что-то похуже? Он даже взял в руки то кольцо, которое когда-то должно было приносить ему успокоение. Вероника помнила, какие чувства он испытал, когда коснулся серебристой цепочки в прошлый раз…

– Джейн – моя подопечная, – тихо заговорил бог огня. – Та самая, из-за смерти которой меня изгнали.

Вероника придвинулась ближе – из-за шума чайника Адена почти не было слышно. Краем глаза она заметила, как Деланей демонстративно отошёл в сторону и сделал вид, будто что-то ищет в кухонном шкафчике.

Аден разжал ладонь. Быстрыми движениями снял с шеи цепочку, положил кольцо на неё и протянул Веронике.

– Оно принадлежит ей. Когда её… её тело нашли, я забрал его себе как напоминание о своём грехе. И теперь… – его голос дрогнул. – Теперь Джейн разыскивает меня. Деланей считает, что она будет недовольна тем, что я вернулся в Мир грёз и взял новую подопечную. А ещё он считает, что тебе, возможно, придётся наводить порядок в мире мёртвых, если мы не вернём Создателя.

Ну конечно. И там они с этой Джейн встретятся и поговорят по душам. Отлично.

Шум чайника усилился, но Вероника настолько разволновалась, что не обращала внимания. Как будто шторм бушевал где-то в стороне, а не рядом.

Не осознавая, что делает, Вероника протянула руку и коснулась кончиками пальцев тонкого серебристого ободка. Простое кольцо: прозрачный камушек в виде ромба посередине, два крошечных квадратных по бокам от него. Простое, и оттого красивое. Хотя она и не любила украшения, но такое бы ей точно понравилось…

– И что же в этой тайне такого страшного? – Вероника опустила руку, взглянула на Адена. Тот пожал плечами.

– Я просто не знал, как ты к этому отнесёшься. Да и беспокоить лишний раз не хотел, у тебя и так проблем хватает…

Он надел цепочку и спрятал под воротник. Если не знаешь, что оно там, ни за что не увидишь. Точно Кощей Бессмертный…

Чайник громко щёлкнул и затих. Воцарилась тишина. Деланей достал ещё одну кружку, бросил в неё пакетик чая и залил кипятком.

– Кстати, о проблемах, – он обернулся к Веронике. – Зачем вас звал Элиот?

Сердце на мгновение замерло. Проклятье, а ведь почти выветрилось из головы…

Вероника глубоко вздохнула и выдохнула. Всё хорошо. Она – больше не та маленькая девочка, а взрослая Одарённая, почти получившая статус героя. Она рядом с людьми – вернее, богами, пусть один и бывший – которые её любят и ценят. Всё хорошо.

– Так, ерунда какая-то, – она старалась говорить непринуждённо, но голос предательски дрогнул. – Он откуда-то достал странную книгу, строки в которой вроде как должны исчезать, если её касается Одарённый. Но тут такая странная ситуация… Когда её касались мы с Элиотом, ничего не происходило. И теперь… как бы это сказать…Максим считает нас… ну… исчадиями зла, наверное. И, похоже, не хочет идти с нами в Туманный мир.

Тишина обрушилась на комнату, затопила собой всё вокруг. Вероника переводила взгляд с Адена на Деланея в надежде увидеть хотя бы тень поддержки или вроде того, но  видела только страх и недоверие. В глубине души поднялось едкое раздражение. Ну просто замечательно. Мало ей «проклятого дитя», мало ей реакции Макса. Теперь ещё и вот это…

Чтобы отвлечься, она оглянулась по сторонам. Кухня казалась неуютной и захламлённой. Чувствовалось, что в этом доме живёт одинокий мужчина, не умеющий следить за порядком. Здесь не хватало женской руки. Занавески поменять, навесить магнитиков на холодильник, на стены – картины, а то как-то пусто… Как было бы классно, наверное, жить здесь с отцом! Она бы точно привела здесь всё в порядок.

Первым решил нарушить молчание Деланей.

– Хочешь сказать, на земле появилась книга, написанная Джиной? – нерешительно спросил он, как будто сам не верил своим словам.

– Наверное, – Вероника пожала плечами.

Бывший бог тьмы нахмурился, сделал глоток чая, который приготовил для Вероники. Поморщился – похоже, слишком горячий.

– И что ты думаешь? – спросил Аден.

– Она сделала это специально, я уверен, – протянул Деланей. – Другое дело: зачем? Нарочно оставила нам подсказки, чтобы мы её раскрыли? Это в её духе.

– Может быть, для того, чтобы рассорить нас? – вмешалась Вероника. – Она ведь уже достаёт меня кошмарами, чтобы выбить из колеи. Может, она знала, что от наших прикосновений текст исчезать не будет или сделала это специально…

– А Максим трогал книгу? – перебил её Деланей.

– Ну да. У него с этим всё в порядке.

– Значит, только ты и Элиот, – бывший бог тьмы отставил кружку в сторону и сложил руки на груди. – Это странно.

Вероника пару мгновений колебалась. Рассказать или нет? Рассказать, решила она.

– Макс считает, что мы оба связаны с Джиной. Я была рождена в то время, когда ты был одержим, ну а Элиот… Он может быть её родственницей.

На несколько мгновений в кухне вновь повисла тишина.

– В этом что-то есть, – задумчиво протянул Аден. – Этот Элиот слишком странный. Мне до сих пор не даёт покоя то, что он стал жрецом.

Вероника взглянула на отца. Он смотрел куда-то вдаль, как будто мысленно был далеко отсюда.

– Извини, что спрашиваю тебя об этом, – еле слышно продолжил бог огня. – Ты знаешь, какой Дар у Джины?

Деланей пожал плечами.

– Она очень редко заводила детей и всегда отключала меня на то  время, когда это происходило. Ей же надо было выносить ребёнка в своём теле… Всё, что я знаю – сама она своим Даром пользоваться не может, но может передать по наследству. Всё. Я всегда был без сознания, когда ей нужно было сделать что-то, связанное с ребёнком, даже если просто посмотреть на него.

Вероника поёжилась. И снова Джина опередила их на один шаг. И снова они вроде подобрались к её тайнам, но их вновь откидывает назад…

Деланей мельком взглянул на часы.

– Так, на сегодня хватит. Вам, кажется, ещё надо было изучать благословение?

– Наверное, уже не сегодня, – Аден поднялся со стула. – Мне надо вернуться в Мир грёз.

– Значит, завтра? – спросила Вероника. Она машинально встала.

– Завтра.

Бог огня кивнул и, махнув рукой на прощание, исчез.

– Вот так всегда, – буркнула Вероника. Она оглянулась по сторонам и снова отметила, насколько захламлена крошечная кухня. Мгновение колебалась, затем взглянула на Деланея. – Слушай, раз уж у меня свободный вечер, может… Может быть, помочь тебе навести порядок?

Бывший бог тьмы удивлённо взглянул на дочь. Нерешительно улыбнулся.

– Было бы здорово.

Вероника кивнула и оглянулась на стол. Наверное, начать стоит с него. Собирая немытые кружки, она внезапно вспоминала одну вещь. Что не спросила Адена, слышал ли он её сегодня или намеренно не отзывался…

Настроение утонуло камнем на дне. Кажется, контакт с богом огня утерян окончательно. Он скрывается, недоговаривает, пропадает и не выходит на связь… Сомнения захлестнули с головой, и Вероника понятия не имела, как с ними справляться.

Если этого добивалась Джина, у неё есть все шансы достигнуть своей цели.

***

 Аден поднялся в Мир грёз, едва услышав тревожный звоночек. Главный зал встретил его пустотой и безмолвием. Здесь было непривычно темно, в воздухе физически ощущалось напряжение; молочную дымку, стелившуюся по полу, разметало, словно сильным ветром. Видящий кристалл погас и выглядел странно неживым. Дверца в мир мёртвых была распахнута настежь.

Сердце на миг замерло. Что тут произошло, пока его не было?

Аден нерешительно шагнул вперёд. Ничего не изменилось. Похоже, что-то творилось в мире мёртвых, а не здесь.

Он быстрым шагом пересёк Главный зал. Краем глаза отметил, что никого из богов не видно. Так же быстро спустился по лестнице. Ну же, скорее. Быть может, им нужна помощь…

На площадке возле врат в мир мёртвых не было свободного места. Все боги находились здесь, Аден чувствовал каждого из них. Трое – Созидающий воздух, Воздающий свет и Благословляющая воду – стояли у резных каменных дверей, держась за руки. Вокруг них вихрями закручивалась энергия, отчего воздух дрожал, как будто от них исходил сильный жар. Врата еле заметно подрагивали.

Аден остановился на последней ступени и коснулся плеча стоявшей рядом Лилиан.

– Что происходит? – еле слышно спросил он.

– Плохо дело, – богиня любви обернулась к Адену. – Переговоры закончились ничем. Джейн ничего не хочет слышать. Пока она одна пытается прорваться, но скоро к ней присоединятся другие.

– Я поговорю с ней, – бог огня решительно шагнул вперёд, но кто-то схватил его за руку и заставил остановиться. – Отпустите. Я должен с ней поговорить!

Покровительствующая любви вышла на шаг вперёд и обернулась к Адену.

– Ты думаешь, они там прохлаждаются? – спросила она, указав в сторону врат. – Они тянут время для тебя и твоей Вероники. Пока у нас есть такая возможность, тебе надо вернуться на землю и помочь ей и остальным.

– Я не собираюсь оставаться в стороне, – бог огня с силой дёрнул руку, пытаясь освободиться. – Ну же, выпусти меня!

Он обернулся и увидел, что его  удерживал Повелевающий жизнью. И откуда в этом субтильном теле столько сил?

– Мы все здесь ради тебя, – заговорил бог животных. – Пока есть возможность, мы сдерживаем их, но наши силы не бесконечны. Используй это время с пользой, а не для глупых споров.

От отчаяния Адену хотелось взвыть. Да как они не понимают?! Он должен ответить за свои ошибки. Тогда всё закончится…

– Остановись, – тихо попросила Лилиан. Она шагнула вперёд и заключила бога огня в объятия. Тот замер. Такого он точно не ожидал. – Мы все понимаем, что ты чувствуешь. Но и ты пойми нас. Мы не позволим тебе покинуть Мир грёз снова.

Дарующий пламя перестал сопротивляться. Он поднял руки и неловко прижал к себе богиню любви.

Они ещё долго так стояли, словно вокруг ничего не было. Не было подрагивающих с еле слышным треском врат, не слышался нарастающий гул, исходящий от богов возле резных каменных дверей. Не было небожителей рядом, иногда оборачивающихся с волнением, но с пониманием отводящих взгляд.

Этот момент окончательно стёр из памяти тот день, сто восемьдесят лет назад. Рассыпались в прах слова, сказанные рассерженными, напуганными богами. Без следа растаяли в бесконечности обида и непонимание. Все, кто был здесь, сплотились, чтобы помочь богу огня – тому, чьё имя стало ругательством среди людей, но кто смог вернуть не только доброе имя, но и спокойствие в сердца братьев и сестёр.

Он должен был пойти им навстречу. Ответить тем же.

– Я сделаю всё, что от меня потребуется, – заговорил Дарующий пламя. – Но и отступать я не собираюсь. Веронику сейчас обучает Деланей. Я буду спускаться к ней по первому зову, но потом сразу же буду возвращаться сюда. Сейчас каждый из нас на счету.

Лилиан уткнулась в плечо бога огня и еле слышно всхлипнула.

– Хорошо, что ты вернулся, брат. Нам тебя не хватало, – прошептала она.

Дарующий пламя погладил богиню любви по плечу и осторожно отстранился. Взглянул на подрагивающие ворота.

– Я вернулся, и больше не покину свой дом, – еле слышно ответил он.

“И сделаю всё, чтобы его защитить”.

Глава X

Следующие несколько недель всем дались нелегко.

Боги покинули Священную землю и вернулись в Мир грёз. Руководство Санктума осталось недовольно: план восстановления города не был выполнен и наполовину. Но выбора не было: держать врата в мир мёртвых закрытыми с каждым днём становилось всё сложнее.

Боги не знали усталости. Они находились рядом с источником энергии – Главным залом Мира грёз, дверь в который не закрывалась – но напряжение давало о себе знать. Мысль о том, что это временная мера, не давала покоя всем. Рано или поздно им придётся встать на защиту своего дома, всем, без исключения. И на тот момент их останется сорок семь.

Аден готовился к спуску в Туманный мир. Ходили слухи, что портал не пропускает богов, но слова Деланея о том, что Джина проходила туда в его теле, вселяли надежду. Кроме того, бог огня рассчитывал на Дар Вероники.

Иногда он позволял себе ненадолго встать рядом с братьями и сёстрами, чтобы помочь им сдержать души мёртвых. Стоять на страже врат оказалось тяжело. Не потому, что все силы уходили на блокировку дверей – с этим проблем как раз не было, благодаря источнику энергии наверху – но потому, что всё время приходилось быть настороже, всё время приходилось быть в напряжении. Стоило хотя бы одному из них отвлечься, и врата подрагивали заметно сильнее, а порой появлялась крошечная щёлка. В такие моменты, наверное, все затаивали дыхание в страхе.

Уже сейчас к противостоянию присоединились десять богов. Сначала Охраняющий землю, потом Повелевающий жизнью… Небожители договорились, что присоединяться будут в определённом порядке. Последними в очереди стояли Покровительствующая любви, старавшаяся как можно больше времени уделять дочери, и Проводящий время. Он счёл, что сейчас Видящий как никогда нуждается в охране. Аден помнил, что Сиири считала его Дар ясновидения той самой «мудростью, недоступной обычным смертным», и оттого стал чаще прислушиваться к богу времени, но ничего полезного не узнал – брат умел хранить свои тайны.

Лилиан забрала Санни со Священной земли и увезла в Париж. Так быстро, что та не успела даже попрощаться с Элиотом и сообщить о том, что уезжает. Впрочем, по слухам, жрецу сейчас было не до этого; он закрылся в библиотеке и не позволял никому туда заходить, за исключением пары помощников. Созидающий воздух, теперь всегда стоявший возле врат, попросил передать жрецу приказ – Элиот должен был хотя бы иногда отдыхать и тренироваться, чтобы уметь защищать себя. Как видел Аден через кристалл, тот пропустил слова хранителя Священной земли мимо ушей.

Элиот старался держаться подальше от всех, просто на всякий случай. Он ещё помнил слова духов-хранителей о том, что книга написана скверной. Кто знает, вдруг он на самом деле одержим тьмой? Или тот, кто порождён ей, не может углубиться в неё ещё больше?

Он изучил книгу Джины вдоль и поперёк, но так и не понял, зачем её подбросили в библиотеку. В том, что она оказалась там не сама, Элиот не сомневался: раньше он её не видел. Он опросил всех подчинённых, как жрецов, так и работников библиотеки. Никто ничего не знал.

Кому-то нужно было, чтобы он узнал нечто важное – то, что стало ясно пару недель назад. Элиот оставил книгу на столе и вышел за кофе – в последнее время он мало спал, и это стало его единственным спасением – а когда вернулся, с текстом что-то случилось. Буквы, фразы, предложения и целые абзацы менялись местами, всплывая в воздухе и ныряя назад на страницы. Когда безумная пляска закончилась, текст обрёл связность и ясность.

Хаосом Джина называла некоего бога. И хотя в Мире грёз такого не было, уже после первого упоминания Элиот поверил в его существование. Джина писала, что мир был сотворён из этого Хаоса, и Хаос был его творцом. И что его можно было призвать благодаря тому ритуалу, текст которого не изменился.

Похоже, именно этого и хотела Джина. Обрушить на мир Хаос.

Элиот выписал всё, что сумел найти об этом боге. Попытался отыскать что-то похожее в книгах, имевшихся в библиотеке – ничего. Обратился к богам Мира грёз, но они не смогли помочь. Собирался призвать духов-хранителей, но в последний момент передумал – пока он не знал, какой стороне принадлежит его Дар, он не имел на это права.

Элиот попытался уйти с головой в изучение ритуала, чтобы понять, как ему помешать, но это не помогло ему избавиться от угрызений совести. Настойчивый, въедливый голосок, интонацией напоминавший Санни, твердил, что главный жрец несправедлив по отношению к духам-хранителям. Они всегда были рядом, приходили по первому зову, а порой и без приказа – чтобы предупредить или поддержать. Особенно малышка Эрика. Она всегда волновалась за него.

Долго так продолжаться не могло. Либо его растопчет совесть, либо он сойдёт с ума от одиночества.

В один момент Элиот не выдержал. Он бросил рабочее место в библиотеке – блокноты, заметки, отложенные для прочтения книги – и вернулся в свой кабинет. Стараясь не смотреть на бардак, воцарившийся здесь ещё со времён соревнований и теперь достигший небывалого размаха, он прошёл в крошечную душевую и подошёл к зеркалу.

Конечно, он ожидал, что такой режим дня его подкосит, но не ожидал, что настолько. Синяки под глазами, взлохмаченные, отросшие волосы, щетина… даже не щетина, а борода и усы. Если бы Санни осталась в Санктуме, наверняка не узнала бы его сейчас. Элиот провёл рукой по щеке, морщась от неприятных ощущений на коже. Покачал головой. Пора было приходить в себя – тем более, поиски уже давно не давали ничего нового. Стоило признать, что Хаос не был знаком ни людям, ни богам, поскольку существовал задолго до тех и других. А ещё неплохо было бы вспомнить, что впереди спуск в Туманный мир. Нужно хоть как-то научиться защищать себя, чтобы не висеть мёртвым грузом за спиной товарищей по команде. Нужны тренировки.

Элиот помнил, что Вероника сейчас занималась с Деланеем. Он мог бы присоединиться к ним, но чем дальше, тем больше неприятных воспоминаний оставляли встречи с этой девчонкой. Началось всё ещё до соревнований, с истории с учебниками, а теперь оказалось, что у них есть что-то общее. Не самое приятное общее, которое только можно было иметь с ребёнком бога тьмы, зачатым вселенским злом.

Нет, решил Элиот, я пойду своей дорогой. Сначала домой, переодеться во что-нибудь более удобное для тренировок, затем в спортзал.

Он привёл себя в порядок за час. И, выйдя из храма, неожиданно понял, что почти забыл дорогу домой. В этом чувстве было что-то знакомое – казалось, путь к самому себе Элиот не просто забыл, но потерял безвозвратно.

Тренироваться он всё же пошёл. Хватило его на час, а последствия давали о себе знать ещё неделю, в течение которой жрец не вылезал из библиотеки. Духов-хранителей он так и не призвал, но теперь надоедливую совесть держало в узде плохое настроение из-за ноющих мышц.

И как только эта сумасшедшая девчонка может проводить в тренировках весь день?

Вероника была почти готова к путешествию во тьму. Тренировки с отцом проходили всё лучше. Казалось, что всё, что было связано с Джиной – кошмары, та книга, дурные мысли – подстёгивало её, придавало сил. Вероника словно стала бесчувственной машиной, запрограммированной на битву. Идти вперёд, только вперёд, несмотря на осечки и ушибы – вот что сейчас нужно. Любой ценой.

С каждым днём знание Дара оттачивалось. Вероника впервые ощущала себя по-настоящему Одарённой, владеющей своими способностями от и до. Хотя мадам Матиа, наверное, сказала бы, что это базовый уровень, и что его можно развить ещё больше…

Деланей видел, что его дочь делает успехи, и понимал, какой ценой ей это даётся. Они каждый день обедали вместе, и бывший бог тьмы всеми силами старался поднять ей настроение. Они говорили на отвлечённые темы, шутили, наблюдали за возрождающимся из пепла прошлого Санктумом. Теперь, когда боги ушли, это происходило не так быстро. Как будто кто-то свыше устал крутить педали, и время постепенно замедлялось.

Главное, думала Вероника, чтобы оно не замерло окончательно.

Она рассказывала отцу о том, как живут люди. Несмотря на то, что он часто бывал на Земле, пусть даже как тень Джины, он не знал многих самых обычных вещей. Назначенные руководством города опекуны-студенты пытались что-то объяснять, но отношения с ними у Деланея отчего-то не складывались – он ни с кем не мог найти общий язык. Узнав об этом, Вероника предложила обедать у него, а заодно и побыть наставником, пока была возможность. Отец согласился и договорился обо всём с руководством города. Теперь каждый день они учились готовить вместе – по кулинарным книгам, рецептам, найденным в интернете, и видеоурокам. Деланей оказался способным учеником и быстро превзошёл дочь. Возможно, это было прощальным подарком Мира грёз – боги умели моментально обучаться любому делу.

Не сговариваясь, Вероника и Деланей старались как можно больше времени проводить вместе, больше болтать о ерунде, больше заниматься чем-то по дому, чем тренировками. Пока у них была возможность.

Наверное, именно поэтому отец позволял дочери сделать с домом всё, что она захочет. Вероника воспользовалась случаем и выбросила старые занавески, пару кружек с отколотыми ручками, испорченные кухонные полотенца и ещё огромную кучу хлама, на который не поднималась рука у Деланея. В коридоре появились симпатичные пейзажи, на кухне – натюрморт. Мебель в гостиной и спальнях обзавелась уютными пледами. Теперь по вечерам, когда Аден задерживался в Мире грёз, Вероника и Деланей удобно устраивались перед телевизором, закутывались в плед и смотрели какой-нибудь фильм. Не о магии.

В такие минуты она мечтала о том, чтобы уснуть и проснуться, когда всё закончится, как в той песне[23]. Или о том, что вернётся из Туманного мира и останется жить здесь, с Деланеем. Если он позволит, конечно. Хотя, кажется, всё к тому и шло – он уже предложил выбрать свою комнату.

Несмотря на всё это, Веронике было трудно говорить с отцом на личные темы. А хотелось этого безумно. Она отчаянно нуждалась в советах, которые могли бы помочь разобраться в том, что с ней происходит. Вернее, в том, что происходит между ней и Аденом.

Всё началось с кошмаров. Джина оказалась дамой с хорошей фантазией – сюжеты её снов отличались разнообразием. Иногда это были просто пытки, участниками которых была и сама Вероника, и Аден, и – реже – Деланей. Иногда сны начинались как интересная история или даже сказка, но заканчивалось всё болью и ужасом. Однажды Джина приходила просто поговорить, но даже в тот раз Аден снова умирал на руках Вероники. Это было невыносимо.

Да, всего лишь сны. Да, всё это нереально. Но слова «чувства настоящие, события – нет» крепко въелись в разум, стали заезженным сценарием, по которому проходила каждая ночь, вне зависимости от сюжета. Раз за разом Вероника просыпалась дрожащая, в холодном поту, готовая на всё, что угодно, чтобы прекратить это, только Джина ничего не просила. И привыкнуть к этому невозможно.

Больше всего на свете Веронике хотелось наплакаться всласть. Но Джине не удавалось выжать из неё ни одной слезинки даже во сне. Ни за что. Вероника ни за что не доставит ей такого удовольствия. Сцепить зубы, терпеть до последнего. Благо, это последнее пока не наступало.

Аден приходил на зов каждый раз. Он был готов оставаться на ночь, но Веронику смущало присутствие Алины. Да и сам бог огня каждый раз выглядел так, словно его оторвали от важных дел. Вероника знала, что в Мире грёз что-то происходит, но спросить не решалась, а он не рассказывал. Впрочем, пару раз оговаривался, что Ведущая битву пропала, и они никак не могли её найти. Алина говорила о том же – богиня войны больше не появлялась на исправительных работах. Подруга всё делала одна и теперь с каждым днём возвращалась всё позже.

Вероника не заметила, как сблизилась с Аденом больше, чем следовало. Кошмары по ночам, тренировки по вечерам, единство мыслей и телепатическая связь – казалось, сама судьба подталкивала их друг к другу. Это одновременно бросало в дрожь и вызывало приятный трепет в глубине души. Но так всё выглядело в мыслях. В реальности же Аден становился всё больше похож на самого себя пару месяцев назад, когда они только встретились – такой же мрачный, недовольный всем на свете. Особенно это проявлялось во время занятий – огонь его благословения отчаянно сопротивлялся, не желая слушаться Веронику. Совсем как его хозяин.

– Благословение – тот же Дар, тебе нужно просто направлять его своей волей, – терпеливо объяснял Аден, но было заметно, что он с трудом сдерживает раздражение. – Да, огонь своеволен. Огонь не подчиняется ни командам, ни просьбам, ни силе. Нужно только однажды приручить его, и он станет твоим навсегда.

Они сидели на лавочке возле площадки, на которой проходили тренировки с Деланеем. Солнце уже село, и в по-осеннему прохладном воздухе сгущались сумерки. По левую и правую сторону росли молодые деревья, и листва создавала ощущение природных стен, отчего этот пятачок мироздания казался отрезанным от всего остального мира. Вероника растерянно наблюдала, как в её раскрытых ладонях пляшет непокорное пламя. Хорошо хоть не жжёт, а слегка кусается, как бы поддразнивая.

– Если бы я знала, как это сделать, – проворчала Вероника. – Это ты хорошо сказал, «приручить»…

Она замолчала. Ей показалось, что они говорили вовсе не о благословении.

– А разве люди не приручили огонь? – резонно спросил Аден. – Спички, газовые плиты, двигатели внутреннего сгорания, что у вас тут ещё изобрели… Вы предложили огню свои условия, он его принял. Тебе нужно сделать то же самое.

– Предложи ещё магический контракт с ним заключить, – хмыкнула Вероника. Языки пламени взметнулись к небу и погасли. – Отлично. Он что, на меня обиделся?

– Нет, просто это благословение, а не Дар, его мощь не безгранична.

Едва огонёк погас, сразу стало холоднее. Вероника поёжилась. Она и не заметила, что солнце село, и в стороне зажёгся фонарь. Оранжевый свет падал сквозь листву, создавая удивительную игру света и теней.

Аден глубоко вздохнул. Зажмурился, как будто сильно устал.

Вероника закусила губу, бездумно уставилась перед собой. Похоже, он считает, что она безнадёжна… что, впрочем, недалеко от истины.

– Я так не считаю, – устало протянул бог огня. – Ты знаешь, что я о тебе думаю, не прикидывайся.

Вероника обернулась к нему. Аден смотрел на неё, и, казалось, видел насквозь. Наверное, он один такой на всё мироздание – знает её мысли, чувства, что её беспокоит и что радует. Наверное, неспроста она так привязалась к нему, ощущает такое тепло от их встреч, прикосновений, случайных взглядов и ласковых слов. Даже сейчас вокруг холодно, а рядом с ним этого не замечаешь…

Она вдруг заметила, что еле дышит от волнения. Аден сейчас не мог не слышать её мысли. Ох, что теперь будет… По телу разлился жар, к Дару огня отношения не имевший.

Щёки горели, мысли разлетелись в стороны. Только одна билась раненой птицей: надо бежать, пока не поздно. Сколько уже лишнего надумала, сколько ещё можешь надумать, а он всё будет подслушивать… Только что-то мешало подняться. Что-то во взгляде бога огня зачаровывало, заставляло оставаться на месте и ждать, что же он скажет.

Давай же, говори, в отчаянии думала Вероника. Ну же… хоть что-нибудь…

Аден придвинулся ближе. Чуть склонился и замер, будто старался рассмотреть что-то в глубине её глаз – может быть, на самом деле смотрел в душу? Вероника не выдержала и зажмурилась. Сердце колотилось, как будто собралось выработать оставшиеся до конца удары за минуту, голова закружилась.

Повеяло запахом костра. Тёплая ладонь коснулась щеки.

Вероника забыла, как дышать, и не успела понять, как всё случилось.

Его губы были горячими, будто он сам был огнём во плоти. Каждое новое прикосновение заставляло дрожать от незнакомого сладкого чувства, разливавшегося по телу. Он положил руку на её талию и притянул к себе… Сжал в объятьях, как будто она была последней соломинкой, удерживающей не грани жизни и смерти… Аромат костра пьянил, а на сердце было так тепло, будто происходит что-то единственно верное, по-настоящему правильное, что давно должно было случиться… Хотелось только одного – чтобы кто-то свыше остановил время и не позволил этому мгновению закончиться…

Аден отстранился, выпустил её из объятий, и волшебство растаяло. Вероника открыла глаза и растерянно посмотрела на него. Он выглядел удивлённым, как будто тоже не понял, что только что случилось.

Вероника закрыла лицо руками. Доверчиво, как маленький котёнок, прижалась к нему и зажмурилась.

– Боги, что же с нами происходит? – еле слышно спросила она.

Аден положил руку на её плечо.

– Хотел бы я сам знать, – прошептал он.

Нужно время. Нужно подумать, осознать, что произошло. Вероника закусила губу. Боги, какие глупости. Ну что, что она собирается там осознавать? Он же сам когда-то говорил, что у них нет будущего. А теперь, когда она узнала, что он бог – тем более! Это всё равно, что пытаться дотянуться до звёзд. Ты – всего лишь маленькая глупая девчонка, а он прожил такую долгую жизнь, он…

– Ты никогда не замечала странность? – еле слышно спросил Аден. – Я почти не отличаюсь от тебя, хотя прожил так долго. Да и остальные тоже…

Вероника опустила руки. Ласковый вечерний ветерок коснулся незащищённой кожи.

– Замечала. Но…

– Мы устроены иначе, – продолжал бог огня. – Почти не испытываем потрясений, сильных эмоций. Мы почти не меняемся с годами. Если бы менялись, давно бы потеряли с вами общий язык.

Как будто он был, хотела возразить Вероника, но вовремя поняла, что Аден имел в виду.

– Выходит…

– Выходит, что если бы я был человеком, мне было бы двадцать три. Ну, может, двадцать пять, не больше. Видела, как выглядит твой отец?

– А почему столько? – Вероника отстранилась и взглянула в глаза Адена. Надо же, как всё… естественно, что ли. Даже не боится с ним заговорить, посмотреть на него.

Он усмехнулся.

– На заре времён отец сказал, что у человечества есть некий общий возраст. Ну, знаешь, если представить всех людей как одного человека… сколько было бы ему. Мы подстраиваемся под это.

Вероника закусила губу. Звучало странно. Впрочем, сейчас есть проблемы серьёзнее.

– Хорошо, допустим. Только… Между нами всегда будет… ну… – она опустила взгляд. – Если ты не меняешься с возрастом, то я очень даже. И однажды превращусь в беззубую старуху, и то… если выживу.

Пальцы, накрывавшие её плечо, сжались. Вероника вздрогнула.

– Извини, – Аден смутился. Несколько мгновений молчал, будто собирался с мыслями, телепатия молчала. – Знаешь, это немного странно, но… Я видел, что твой отец сумел привыкнуть к человеческой жизни. И подумал, может быть, однажды…

Веронике стало жарко. Не понимая, что делает, она встала и обернулась к Адену. Всё тело охватила дрожь.

Как же хотелось всыпать ему от души за такую идиотскую идею! Да как такое только в голову могло прийти! После всего…

– Не вздумай! – Вероника обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь. – Один из-за меня уже… не хватало ещё…

Аден поднялся, снова прижал её к себе, но легче от этого не становилось. Наоборот, как будто повеяло холодом. Вероника глубоко вздохнула, и вновь ощутила родной, еле уловимый аромат костра.

– Извини, – еле слышно сказал Аден. – Я не подумал.

– Ты никогда не думаешь, – вырвалось у неё. – Что со мной Мир грёз сделает, если из-за меня второй бог лишится бессмертия? Ты хоть представляешь?..

– Представляю, – отрезал он. – Мы живём вместе достаточно долго, чтобы уважать решения друг друга.

Дрожь постепенно утихала. Вероника уткнулась носом в шёлковую рубашку. Вот откуда этот запах – кажется, ткань пропиталась им насквозь.

И всё равно, рядом с ним она всегда будет чувствовать себя маленькой девочкой. Хотя бы потому, что ростом едва до его плеча достаёт. Про разницу в возрасте страшно подумать. Да и опыт, знания, бессмертие в конце концов. Как только он может променять всё это на мелкую девчонку, которая даже академию-то не закончила?

– Такое твоё решение, да? – прошептала она. – А если я его не приму?

– Ты правильно говоришь, что между нами всегда будет моё положение, – еле слышно отозвался Аден. – Я уже так много натворил из-за него, и не хочу… больше.

Это прозвучало сухо, бесчувственно, но Веронике показалось, что она кожей ощущала отзвук чувств, которые они когда-то разделили на двоих. Когда Аден только выбрался из беспросветной темноты, а она подключилась к его эмоциям с помощью Санни. Наверное, такое «приключение» отрезвляет раз и навсегда.

Надо было что-то сказать. Вероника осторожно высвободила руки и приложила пальцы к вискам. Надо было что-то решать, но что? Боги, как всё не по-человечески. Слишком сложно для неё.

Да и сейчас во главе угла должно быть другое. Уж точно не личные дела.

– Давай… давай поговорим об этом потом? – попросила она. – Когда не будет всех этих сложностей. Когда вернёмся.

– Правильнее будет «если вернёмся», – хмыкнул Аден. Он напряжённо замер, как будто вслушивался в темноту – Веронике было это знакомо. Наверное, боги опять зовут, и времени осталось совсем немного.

– Тогда и «если поговорим», – пробормотала Вероника. Задумалась на мгновение. – Знаешь… Пусть это будет дополнительным стимулом, чтобы побыстрее вернуться. И вообще вернуться.

– Хорошо, как скажешь. Пусть будет дополнительным стимулом, – Аден еле ощутимо коснулся губами её макушки. В его голосе послышалась едва уловимая тревога. – Мне пора, Мир грёз зовёт. Похоже, дела там плохи. Сейчас может случиться что угодно, поэтому прошу тебя, иди к отцу. Я заберу тебя оттуда.

Отличная идея. Будет с кем поговорить…

– Хорошо, иди, – она отстранилась и через силу улыбнулась.

– Всё в порядке? – в голосе Адена послышалось беспокойство.

– Да. Иди, тебя ждут.

Не успела она договорить, как осознала, что держится за пустоту. Её глаза перестали светиться. Похоже, бог огня и вправду торопился.

Вероника опустила руки и оглянулась по сторонам. Наступила ночь, уже почти не было видно дорогу. Надо было торопиться к отцу. Вероника мгновение поколебалась, затем шагнула в сторону освещённой аллеи.

И что теперь делать? Вести себя, как ни в чём не бывало? Не получится. Они оба знают, что неравнодушны друг к другу. Позволить чувствам взять верх? Джина и так знает, что Аден дорог Веронике и уже давит на это изо всех сил. А что будет, если ей станет известно о том, что на самом деле с ними происходит? Ох…

Захотелось схватиться за голову и спрятаться куда-нибудь в уголок, чтобы никто не трогал. Чтобы не принимать такие решения, особенно решения некоторых богов огня. Слишком велик дар для простого человека…

Рядом послышались и почти сразу же стихли лёгкие шаги. Дул холодный ветер, шелестели листья; если звук был так хорошо слышен, видимо, неизвестный был совсем рядом. Неужели за ней кто-то следит?

Вероника поёжилась и оглянулась по сторонам. Она сама не заметила, как вышла в город из парка при академии. Наверное, следовало поторопиться. Маньяки, конечно, тут не водятся, но кто знает – может, повелительница её кошмаров решила воплотить сны в реальность?

Вероника решительно зашагала по ночной улице, стараясь не смотреть по сторонам.

Волшебство момента окончательно растаяло, оставив после себя лишь привкус разочарования. Не стоило этого делать. Не стоило говорить о таких вещах. Не стоило вообще… Теперь проблем станет только больше.

Когда Вероника стучалась в дом к отцу, она не видела, что за ней из-за угла наблюдала Алина.

***

Главный зал пустовал. Здесь было всё так же мрачно и прохладно, словно сам Мир грёз находился на грани жизни и смерти. Кажется, даже стало темнее с сегодняшнего утра. Молочная дымка, раньше стелившаяся непрерывным потоком, теперь толкалась некрасивыми комьями, обнажая гладкий чёрный пол.

Дарующий пламя непонимающе посмотрел по сторонам. Кто же тогда его вызвал?

– Ты уже здесь? – послышался усталый голос Воздающего свет.

Бог огня обернулся. Фалберт сидел в мягком синем кресле возле библиотеки Ведущей битву. Рядом с ним на стеклянном журнальном столике лежало «Сказание о боге-человеке». В последние дни Дарующий пламя так часто читал эту книгу, что узнал её по обложке с первого взгляда.

– Ты оставил врата? – Аден подошёл к богу света и устроился в кресле напротив него.

Фалберт кивнул.

– Да, чтобы передохнуть пару минут и позвать тебя. Брат, время пришло. Вам нужно спуститься в Туманный мир прямо сейчас.

Дарующий пламя откинулся на спинку кресла. Зажмурился на мгновение. Это должно было случиться рано или поздно, но он никак не ожидал, что именно сегодня. Видимо, усмехнулся он про себя, день такой. Одно бесконечное невезение.

– Мне уже можно возвращаться? – спросил бог огня и взглянул на Фалберта.

– Нет, постой. Последние пару слов.

Воздающий свет взял «Сказание» и опустил ладонь на столик. От его пальцев по стеклу растеклись пронзительные бело-золотые световые линии, настолько яркие, что казалось, что на столе разлили расплавленный металл. Линии красиво изгибались, перетекали одна в другую, смешивались и расплывались в разные стороны, пока наконец не сложились в рисунок. Крошечная карта Священной земли замерцала на стекле.

– Вот Санктум, – Фалберт поднял руку и указал на скопление чёрточек на восточном побережье. – В этой стороне находятся вторые тренировочные площадки, – он махнул в сторону юга. – Между ними, вот здесь, в горах, есть портал, – бог света указал на крошечную точку. – К нему ведёт прямая тропа, идущая параллельно дороге к площадкам. Это, конечно, не «Большая прогулка»[24], но лучше, чем тренировочная. Они продержатся.

– В первую очередь Элиот, – пробормотал Дарующий пламя и склонился над столом. Проследил взглядом тонкие нити, ведущие от Санктума к южной части острова. – Но почему сейчас? Я имею в виду, неужели нельзя дождаться утра?

Воздающий свет молчал. Аден ещё несколько секунд разглядывал карту, затем посмотрел на собеседника. Тот поглаживал обложку «Сказания», рассеянно глядя вдаль. Бог огня откашлялся.

– Фалберт?..

– Я не знаю, – бог света оглянулся на Дарующего пламя. – Я уже ничего не знаю. Сейчас там, внизу, тридцать наших сдерживают натиск мертвецов. Они начали применять Дары, и мы едва справляемся.

Новость обрушилась на бога огня с мощью небоскрёба, лишённого опоры. Аден растерянно посмотрел перед собой. Тридцать. Вот так, сразу, без предупреждения. Конечно, Фалберт напуган. Они все сейчас, наверное, на грани.

Бог огня поднялся с кресла.

– Я прямо сейчас спущусь вниз и созову всех, – пообещал он. – Продержитесь ещё немного.

Фалберт кивнул. Отложил в сторону книгу и встал.

– Верни отца домой, – он протянул Адену руку.

– Верну, – Дарующий пламя сжал ладонь бога света.

Они несколько мгновений стояли так, затем Аден развернулся и зашагал к выходу.

Глава XI

Как-то быстро она пригрелась и задремала, даже до середины фильма не выдержала. Это всё плед виноват, слишком тёплый. И диван слишком мягкий, и вообще…

Вероника открыла глаза и потянулась.

В крошечной гостиной было темно, только неяркие отсветы от беззвучно работающего телевизора играли на паркетном полу, стенах и глянцевых дверцах книжного шкафа. Отца рядом нет – похоже, вышел. Вероника потёрла глаза. Встать или ещё подремать? Об Адене пока ничего не слышно, наверное, можно ещё…

– Хорошо спалось? – послышался до боли знакомый женский голос. Он звучал участливо, но Вероника уловила еле ощутимую издёвку.

– Твоими стараниями, – буркнула она и обернулась.

В стоявшем рядом мягком кресле сидела Джина. Как всегда идеальная красота, безукоризненный наряд. Странно, правда, что в этот раз простая футболка и джинсы. Как будто решила прогуляться, а не снова помучить свою жертву.

– Что, вот так просто? Без плётки, кинжалов, яда и всего, что ты так любишь? – Вероника старалась говорить бесстрастно, но её голос предательски дрогнул.

– Да, вот так просто. Я хочу поговорить.

– Как в прошлый раз? – Вероника вздрогнула. Память услужливо подбросила яркую картинку. Она на коленях перед Аденом, истекающим кровью, бледным, как снег… Она зажмурилась, отгоняя видение.

– Нет, – Джина покачала головой и понизила голос. – Я ведь не враг тебе, милая. Всё это было для твоей же пользы.

– Какая-то странная польза!

– А разве нет? – Джина улыбнулась. По телу прошлась волна мурашек. Дьяволица казалась доброй и милой, но чутьё подсказывало, что верить ей нельзя. – Беда сближает людей. Если бы не я, вы бы и на шаг не продвинулись.

Мы и не продвинулись, хотела возразить Вероника, но вовремя передумала. Кто знает, что ей известно? Может быть, это просто игра? Чтобы узнать правду?

– Но все старания были напрасны, – продолжала Джина. Её улыбка растаяла. – Я пыталась что-то исправить, но…

Ледяной страх скользнул по телу, затопил всё естество. Вероника отбросила в сторону плед и подалась вперёд.

– О чём ты? Что ты сделала? Клянусь, если хоть волос…

– Успокойся. Я никого не трогала, – Джина протянула руку. – Пойдём, я кое-что покажу. Только, боюсь, тебе это не понравится.

Вероника закусила губу. Как поступить? Джина не может быть такой милой и доброй без причины. Наверняка задумала какую-нибудь гадость. Но ведь и из сна не выберешься до тех пор, пока всё не увидишь…

Она колебалась недолго. Выбора всё равно нет.

– Ладно, – Вероника взялась за протянутую ладонь.

Джина поднялась и потянула её за собой. Вместе они вышли в коридор, спустились по широкой лестнице на первый этаж. Зрение не сразу привыкло к свету, и почти до конца пути Вероника спотыкалась.

Предпоследняя ступенька привычно скрипнула.

Они замерли.

– Тихо! – Джина обернулась на миг и приложила палец к губам. – Теперь слушай.

Вероника хотела было спросить, что она должна услышать, но тут с кухни донёсся голос Деланея:

– А у меня есть выбор? Все эти малолетние придурки ничего не понимают в жизни. Конечно, я не могу с ними договориться, я не умею общаться с детьми.

Это он о наставниках? Вероника затаила дыхание.

– Можно подумать, Ника  понимает больше, – хмыкнул другой голос.

Аден? Он тоже здесь?

– Немного, но больше, – ответил Деланей. – В конце концов, кровь богов сказывается. Но всё равно она такая же, как все они. Глупые, бездарные смертные.

С кухни послышалось звяканье, будто кто-то составлял кружки в раковину.

Странно было слышать это от отца. О людях он никогда такого не говорил…

– И как долго ты собираешься играть любящего папашку?

– Столько, сколько потребуется. Всё же это лучше, чем быть одному. И есть кому прибраться, что тоже неплохо. А ты?

Вероника оглянулась на Джину. Та безмятежно улыбалась, отчего была похожа на сытого кота, разомлевшего на солнышке.

– А я столько не выдержу, – заговорил бог огня. – Уж извини, дружище. Я тут такую девочку встретил, ты бы её видел! Копия Лилиан.

Деланей присвистнул.

– Её дочь?

– Да. Представляешь? Вот уж у кого любовь в крови… если ты понимаешь, о чём я.

– Понимаю, – в голосе Деланея послышалась нотка зависти. – А Нике ты когда скажешь?

– Пока не знаю. Придётся дотянуть хотя бы до Туманного мира. Сам знаешь, если я её сейчас брошу, меня никто не поймёт.

Вероника закрыла глаза и покачала головой. Нет, этого не может быть. Они не могли с ней так поступить, оба. Это просто сон. В реальности они говорили совсем другое…

– Я вообще не понимаю, как тебе хватило терпения быть с ней рядом столько времени, – хмыкнул Деланей. – Она же невыносима! Вечно ноет из-за всякой ерунды…

Вероника ощутила, как в душе поднялась волна раздражения. Ну уж нет. Такого точно быть не может. Сейчас она зайдёт туда и посмотрит в глаза обоим. Это же просто очередная издёвка, не иначе.

Вероника шагнула вперёд, но Джина потянула её за руку.

– Стой, – шепнула она.

Вероника обернулась и уже открыла рот, чтобы высказать всё, что думает, но в этот миг раздался громкий стук. Пару мгновений спустя послышались шаги – кто-то пошёл открывать дверь.

– Я пришла как только смогла, – колокольчиком прозвенел голос Санни. – Привет, милый! Ты соскучился?

– Конечно, – ответил Аден. – Мне тебя не хватало.

Нет, это уже перебор.

– Это всё неправда, – прошипела Вероника.

– Ты думаешь? – спросила Джина. – А если мы сейчас станем невидимыми и спустимся к ним?

– Нет, я…

В следующий миг они оказались в коридоре, в метре от обнявшихся Адена и Санни. Вероника хотела было повернуться к Джине и договорить, но с ужасом осознала, что не может двигаться.

– Когда мы уже перестанем прятаться? – Санни недовольно поморщилась. – Я хочу, чтобы все о нас знали!

– Скоро милая, скоро, – пообещал Аден. Он смотрел на неё и улыбался, нежно, ласково. Как и должно быть, когда смотришь на любимую девушку.

– Ловлю на слове, – Санни подалась вперёд и поцеловала его.

Веронику затошнило.

Такого просто не могло быть. Это просто сон, говорила она себе. Отвратительно похожий на правду сон.

Ну да, до соревнований они с Санни не пересекались, а на втором этапе поссорились до того, что чуть не поубивали друг друга. Но потом всё изменилось! Она не могла предать подругу, она не способна на такое.

Аден и Санни страстно целовались, как влюбленные, встретившиеся после долгой разлуки. Вероника ощутила, как Джина подошла ближе. Ещё ближе. Прижалась к ней всем телом.

– Это всё твоя слепая вера в людей, – прошептала Джина. Её губы были так близко, что Вероника ощущала горячее дыхание на коже. От этого ей стало дурно. – Если бы ты с самого начала знала правду, сейчас не было бы так больно. Теперь ты знаешь. Всем им наплевать на тебя. Они были рядом только потому, что того требовали обстоятельства. Как только вы вернётесь из Туманного мира, всё будет кончено. Они бросят тебя. Все до одного.

Аден на мгновение отстранился от Санни и оглянулся.

– Дружище, можно мы?..

– Сам знаешь, что можно, – донёсся с кухни голос Деланея.

Это ещё и не в первый раз?

Сердце рухнуло на пол и разбилось в ледяную крошку. Этого не может быть. Это всё просто дурной сон. Просто дурной сон…

– Пойдём, – Аден улыбнулся и шагнул вперёд, утягивая за собой Санни.

– Подсмотрим немного? – шепнула Джина.

Все вместе они поднялись по лестнице и прошли в ту гостиную, где Вероника проснулась несколько минут назад. Санни и Аден устроились на диване. Джина провела Веронику в центр зала и повернула лицом к ним.

Это было отвратительно. Ей пришлось видеть всё. Джина не позволяла пошевелиться, закрыть глаза, закричать, в конце концов. Только наблюдать. Молча. Беспомощно.

– Твой запах сводит меня с ума, – прошептал Аден. Он усадил Санни к себе на колени и быстрыми движениями снял с неё верхнюю кофту, обнажая лёгкую полупрозрачную блузку. Бросил на пол. Мгновение спустя рядом оказалась его чёрная шёлковая рубашка. Та самая, что пахнет костром. Кажется, он не снимал её до этого момента…

– А меня сводишь с ума весь ты, – Санни улыбнулась. Чуть склонилась, ласково поцеловала Адена, но сразу же отстранилась. – Ты ведь на самом деле меня любишь?

– Конечно, – он подался вперёд, но Санни накрыла ладошкой его губы.

– Правда-правда?

Аден взял её за руку, коснулся губами тонких пальчиков.

– Слишком много разговариваешь.

Он опрокинул Санни на диван и поцеловал.

Аден был именно таким, каким Вероника могла только вообразить его в самых смелых мечтах. Заботливым и нежным. Ласковым и страстным. Каждое прикосновение – как песня, как волшебная мелодия любви. Предназначенная другой. Не Веронике.

Ей отчаянно захотелось закрыть глаза. Нет. Только не это. Аден не мог так поступить. Он же сегодня хотел сказать ей… О боги. И почему она не послушала его?!

На полу оказалась блузка.

Вероника видела каждое ласковое прикосновение. Каждый поцелуй. Слышала каждое слово. Каждый вздох. Каждый еле слышный стон.

Кто-нибудь, пожалуйста, разбудите меня, взмолилась она. Пожалуйста. Хоть кто-нибудь…

– Нет уж, милая, – послышался шёпот Джины. – Ты досмотришь всё до конца.

На полу оказались джинсы Санни и брюки Адена.

Сквозь пелену Вероника слышала, как кто-то позвал её по имени…

Она открыла глаза и резко села. Её трясло. Воздуха не хватало, и она задышала часто и неглубоко, как будто только что вынырнула из воды.

Сон. Просто сон. Всего лишь очередной кошмар…

Она знала, что её глаза светятся сейчас, но не придала этому значения. Картинки из дурного сна всё ещё стояли перед ней, назойливые, проникающие в глубины души.

Вероника обняла себя за плечи, стараясь унять дрожь. Оглянулась по сторонам. В комнате было так же темно, отсветы телевизора так же играли на полу и стенах. Всё было настолько похожим на сон, что она невольно сжалась. Сейчас в кресле появится Джина, и кошмар пойдёт по кругу…

Кто-то обнял её. Вероника вывернулась и бросилась вперёд, на другой край дивана. От резких движений перехватило дыхание.

– Ты чего? – послышался голос Адена.

Вероника обернулась. Бог огня сидел напротив, изумлённый и встревоженный.

– Извини, – она покачала головой, машинально провела рукой по волосам, взлохматив чёлку. – Просто дурной сон.

Или не просто… Видение не отпускало, воображение продолжало дорисовывать оборвавшуюся на полуслове картинку. Вероника опустила взгляд. Резко вскочила с дивана. После того, что она видела, сидеть на нём было противно.

– Просто дурной сон? – переспросил бог огня и придвинулся чуть ближе. – Что ты видела?

Вероника шагнула назад.

– Я… наверное, пока не готова говорить об этом, – её голос дрогнул.

Спрашивает всерьёз или просто играет? Проклятье. Вот этого Джина добивалась, да? Чтобы Вероника следила за каждым его движением, за каждым словом, отыскивала скрытый смысл во всём. Ждала, что он выдаст себя и своё увлечение другой девушкой…

Аден поднялся и шагнул к ней.

– Ника…

– Нет, – Вероника зажмурилась. – Пожалуйста, не трогай меня.

– Да что же…

– Не трогай!

Перед глазами вновь появилась картинка из сна. Сильные руки Адена, ласкающие другую девушку. Снимающие с неё одежду. Его слова, сказанные не Веронике. Его губы, которых касалась другая. Близкая подруга…

– Что случилось? – послышался взволнованный голос Деланея.

Послышался щелчок, в комнате загорелся свет.

И папочка здесь, как же… Вероника села на пол и закрыла лицо руками. Ещё один предатель. Они просто морочили ей голову, развлекались с ней, они оба…

– Ей приснился кошмар, – ответил Аден. – Проклятье, как не вовремя!

Не вовремя? Ах да, точно. Она же ещё нужна им для выполнения Великой Миссии. Вероника опустила руки и с ненавистью посмотрела на тех, кого ещё недавно считала самыми близкими и родными. Аден и Деланей замерли в паре шагов от неё.

– Конечно, не вовремя, – она и не пыталась скрывать злость. – Я всегда не вовремя. У меня постоянно какие-нибудь проблемы, заморочки, теперь ещё и кошмары…

– О чём ты? – спросил Аден.

– А то ты не знаешь!

– Мы правда не знаем, – еле слышно сказал Деланей.

Они что, издеваются?! Вероника вскочила на ноги. Глубоко вздохнула, пытаясь сдержать злость. Спокойней, а то ещё поубиваешь их ненароком.

– Оставьте меня в покое, – она выдохнула. Гнев рвался наружу диким зверем, он жаждал отомстить этим двоим. Ещё немного – и его невозможно будет сдержать. – Я просто уйду, и…

– Куда? – Аден шагнул навстречу. – Ночь на дворе. Я не отпущу тебя одну.

– Даже не думай, – Вероника отступила назад. Руки коснулись занавески, чего-то твёрдого. Стена. Пути назад не было. – Только попробуй меня тронуть!

– И что будет? – бог огня ещё сделал ещё один шаг вперёд.

Не понимая, что делает, Вероника закрылась руками, как будто защищалась, и отвернулась. Всё, что угодно, только бы остановить его. Она не сможет больше к нему прикоснуться…

Гнев, страх, отчаяние – всё смешалось в безумный коктейль и выплеснулось наружу огнём, окружившим её. Аден замер. Вероника не видела его лица, но представляла, насколько он удивлён.

– И что же, используешь моё пламя против меня? – еле слышно спросил он.

– А если и да? – с вызовом ответила Вероника. Невольно оглянулась.

– Давай, – бесстрастно сказал Аден. Она видела, как он шагнул вперёд, раскинув руки. – Если тебе от этого полегчает… не сомневайся. Только давай с одного удара, ладно?

– Ты с ума сошёл? – послышался голос Деланея. – Ника, остановись! Это был просто сон!

Гнев отступал, его место занимал страх. Противный, липкий, он наполнял всё естество, поглощал изнутри. Вероника опустила руки. Аден стоял перед ней, беззащитный, готовый ко всему.

– Бей, – велел он. – Ну же!

Понимание обрушилось на голову гигантской волной. Очередной кошмар. Джина просто подслушала их, или сыграла наугад, неважно. Ударила в незащищённое место, туда, где её не ждали…

Пламя погасло. Вероника безвольно опустилась на колени и зарыдала.

Она только что чуть не напала на самого близкого ей человека. Вернее, бога. Он безраздельно доверял ей, наделил своим благословением, и…

– Тише, тише. Всё хорошо, – послышался голос Адена над ухом. Сквозь слёзы Вероника видела, как он опустился на колени рядом. Миг спустя она оказалась в его объятьях. – Не знаю, что ты видела, но это всё неправда. Это был просто сон.

Вероника уткнулась носом в шёлковую рубашку. Вдохнула полной грудью родной, сладкий запах. Дым от костра. По-прежнему дым от костра.

– Слишком похоже на правду, – прошептала она. Слёзы скатывались по щекам нескончаемым потоком. – Я больше не могу так. Я уже на пределе…

– Держись, – бог огня прижал её к себе. – Мы со всем разберёмся. Слышишь? Пока мы вместе, все решаемо.

Вероника кивнула. Помолчала немного. Очень хотелось спросить, но не хватало смелости…

– Что такое? – Аден отстранился и взглянул ей в глаза.

Вероника вздрогнула. Сейчас, когда он был рядом, всё это казалось такой глупостью. Особенно то, что так взволновало пару минут назад. Он и Санни… вот ведь…

– Ну же. Говори.

– Ты ведь не уйдёшь к Хоуп Харви? – вопрос сорвался с губ прежде, чем Вероника успела его сформулировать.

Бог огня мгновение помолчал.

– Тебе это приснилось? – спросил он.

Вероника кивнула.

Аден изобразил задумчивость. Именно изобразил – это выглядело забавно и чересчур наигранно.

– Ну, не знаю. Вообще, мне нравятся блондинки…

Вероника замерла в изумлении. Заметив это, Аден улыбнулся.

– Кажется, кое-кто вообразил себя бессмертным, – фыркнул Деланей и присел рядом. – Ты смотри поосторожней, дружище. Уйдёшь ненадолго, а она пойдёт вырезать всех блондинок в городе…

– Тогда и брюнеток заодно, – хмыкнул бог огня. – Они меня с ума сводят.

– И вовсе не смешно, – буркнула Вероника и демонстративно отвернулась. – Между прочим, сон был не только об этом.

– А о чём ещё? – послышался голос Деланея.

– Неважно.

– И правда, сейчас это неважно, – подтвердил Аден. Вероника оглянулась – он больше не улыбался. – Потом разберёмся с этой ерундой. Дела наверху плохи, нам нужно срочно спускаться в Туманный мир.

Вероника закусила губу. Вот почему Джина пришла сегодня и сразу пошла с козырей. Она наверняка чувствовала, что что-то происходит в Мире грёз.

– Неужели это не может подождать до утра? – спросил Деланей.

Аден покачал головой.

– Нельзя терять ни минуты. Души применяют Дары, остальные едва справляются.

– Я могу чем-нибудь помочь? – Деланей мигом стал серьёзным.

Аден мгновение помолчал.

– Да… наверное, сможешь. Мы пойдём за Элиотом, ты – за Максимом. Знаешь, где он живёт?

– Да.

– Отлично. Тогда вперёд, – бог огня встал и протянул руку Веронике. – Встречаемся в храме.

Деланей кивнул и поднялся на ноги. Махнув на прощание, он быстрым шагом вышел из комнаты.

Постепенно, волнами, накатывало неясное беспокойство. Вероника взяла за руку Адена и последовала за ним, смутно понимая, что происходит. Вниз по лестнице, за дверь, в темноту ночных улиц…

Туманный мир звал их, и пришло время откликнуться.

***

Ночь выдалась тихой и ясной. Казалось, само мироздание призывало к покою, умиротворению; природа безмятежно спала и видела чудесные сны под мерцающим небесным одеялом. В лесу царило ночное безмолвие, нарушаемое только шорохом травы под ногами. Вовсе не похожее на затишье перед бурей, каким его видели путники.

В своё время Элиот поклялся, что больше никогда не вступит в лес за чертой Санктума. Сейчас воспоминание об этом вызывало нездоровое желание расхохотаться в полный голос.

Они выступили в поход всего полчаса назад, а он уже выдохся. Тяжёлый рюкзак оттягивал назад, жёсткий ремень натирал левое плечо. Приходилось постоянно уклоняться от веток деревьев и листьев папоротника, брести наугад, в полной темноте, лишь слегка разгоняемой светлячком Максима. Элиот знал, что парень способен на большее, но из упрямства не хотел поддать газу.  Видимо, тогдашняя история с книгой до сих пор не давала ему покоя.

Новость о том, что выступать надо прямо сейчас, принесла Вероника Александрова. И плевать, что её сопровождал Дарующий пламя, что он просил её об этом. Девчонка с каждым днём доставляла всё больше неприятностей. Казалось, ещё хоть одно лишнее слово или плохая новость, и Элиот взорвётся. Он уже был на грани – Вероника без умолку обсуждала что-то с Максимом на повышенных тонах. В какой-то степени ей повезло, что у неё за спиной был бог огня, иначе жрец наверняка не выдержал бы и заставил её замолчать силой.

Максим тоже выглядел недовольным. Элиот помнил, что парень любил поспать, и про себя злорадно посмеивался. Не только же ему страдать от вечного недосыпа? Хотя, возможно, дело в другом. Элиот помнил, сколько раз Макс за эти недели заходил в храм, чтобы поговорить с отцом, и сколько раз тот отвечал. Пятнадцать – ноль в пользу сына бога света.

Элиот споткнулся – он уже потерял счёт, в который раз – и вновь мысленно выругался. Это невыносимо. Ведущая битву потребовала от него слишком многого. Духи-хранители тоже, но им хотя бы можно было отказать. Богине войны и прямой начальнице – никак.

Мысли потекли в ином направлении. Ведущую битву так и не вернули домой. В перерывах, чтобы отвлечься от основного задания, Элиот листал книги, повествующие о мире мёртвых. Ничего полезного так и не нашёл. О том, что души погружаются в сон, боги и так знали. Другое дело – нигде не было сказано, способен ли небожитель погрузиться в этот сон. Быть может и нет; тогда богиню войны держали просто так, скорее всего, скованной, без возможности применить Дар.

Одна мысль об этом ужасала. Элиот помнил, насколько обычной, земной женщиной предстала грозная Ведущая битву перед ним в дни соревнований. Азартная, страстная, но взволнованная и напуганная, когда дело касалось безопасности студентов. Беспокойство в её голосе слышалось раньше слов. Такую женщину хотелось защитить, спрятать от огромного, злого мира.

Элиот поклялся себе, что защитит её любой ценой. Если его клятвы ещё имеют значение, конечно.

Казалось, мироздание услышало его мысли. В воздухе словно прозвенел голосок Эрики. Прямо-таки любой целой? Даже если придётся вновь обратиться к своему Дару?

Даже если придётся, мысленно согласился Элиот.

Мокрые от дождя листья коснулись лица, и он вздрогнул от неожиданности. Машинально потёр ладонью щёку. Всё-таки надо меньше думать и больше смотреть по сторонам и под ноги, решил Элиот, и в следующий же миг забыл о своём решении.

Он и сам не понимал, что на него нашло, но мысли о Ведущей битву не шли из головы. Чутьё подсказывало, что жрец знает причину. Быть может, дело в том, что он ощутил в минуты отчаяния, когда Макс высказал всё, что думает. Элиот был уверен, что это была Сиири. Он словно узнал её прикосновения, хотя раньше не чувствовал ничего подобного. Что-то нежное, невесомое, тёплое, совершенно незнакомое. Что-то такое, чего у Элиота, сироты с рождения, никогда не было.

Что-то, что он ощущал теперь, когда думал о Ведущей битву.

Но это глупости, возразил он собственным мыслям. Они всегда держались на расстоянии от земли до небес. Люди среди людей, боги в Мире грёз. Таков порядок, и сближение хотя бы на метр есть его нарушение.

Но имя богини войны так приятно ощущалось на языке, дарило волшебный привкус. Хотелось повторять его снова и снова. Не имя, дарованное Миром грёз, а человеческое, рождённое, наверно, где-то на Скандинавском полуострове. Сиири. С финского оно переводилось как «красивая победа». Красивая победа, которую он заслужит, если с триумфом вернётся из Туманного мира и снова приведёт за собой Создателя. Который сразу же запретит малейшую связь между богом и человеком…

Впрочем, Элиот сам не понимал, чего ждал от этого чувства. Быть может, он просто сам себе всё это придумал? И не было никаких касаний сквозь пространство и время, а была сила воли, воспрянувшая в нужный момент…

– Я тебе говорю, мы все там сдохнем, – ворвался в поток романтичных мыслей назойливый голос Максима. – Так что даже нечего стараться.

Мир расцвёл тёмно-зелёными и коричневыми красками, едва различимыми в свете Дара Макса. Тянул прохладный ветерок, лениво шевелил нависшие над тропой ветви деревьев, приносил с собой терпкие запахи травы, смолы, морской воды. Вокруг царила тишина ночного леса, и только эти двое вздумали спорить.

– Ты ничего не перепутал? – процедила Вероника. – С нами Дарующий пламя. Ему бы с чего идти на верную смерть?

Макс усмехнулся.

– Ты совсем глупая или притворяешься? Включи логику. Это не просто бог, это единственный бог, опорочивший светлое имя Мира грёз. Почему именно он? Потому что его тоже хотят пустить в расход.

– Ты просто чокнутый!

Элиот осознал, что невольно прислушивался к словам Максима. Нет, хватит, сказал себе жрец. Это чушь полнейшая, это…

– Ой, да ладно? Признайся, всё, что я говорю, подозрительно похоже на правду. А знаешь, почему? Потому что это и есть правда.

– Боги не могли так поступить, – вмешался Элиот. Сразу же пожалел – и зачем только влез? – Ты прекрасно знаешь, что они наши путеводители, они…

Максим остановился и расхохотался в полный голос. Машинально опустил руку, сжал кулак, и светлячок стал заметно тусклее. Ночной мрак подкрался ближе со всех сторон.

Элиот удивлённо оглянулся на Веронику. Та пожала плечами. Они замерли.

– Ещё посмешней чего придумай, – утирая слёзы, выдавил Макс. – Может, скажешь ещё, что боги слышат зов Дара?

Элиот колебался. Студентам не рассказывали про зов. Да и обычным жителям тоже – ещё не хватало им знать, что Одарённые, по сути, неполноценные, лишённые тёмной стороны люди. В отличие от их небесных наставников, устойчивых к зову.

– Откуда ты знаешь о нём? – наконец спросил Элиот.

– Я знаю вообще всё, – хмыкнул Макс. – И то, что каждый, кто обладает Даром бога, тоже не слышит зов, а потому способен на что угодно. Соображаешь?

На мгновение воцарилась тишина.

– О чём ты? – прошептала Вероника.

– А ты сама не заметила? Кто на ваших соревнованиях согласился мошенничать? Дети богов. Есть ещё вопросы?

– Но Джереми Эдлунд… – попытался возразить Элиот, но Макс его перебил.

– Что ты понимаешь? Зов подчиняется чувствам Одарённых. Если тот парень вбил себе в голову, что поступает правильно, он так и будет думать до конца, пока совесть не съест его с потрохами.

Элиот снова хотел возразить, сказать хоть что-то, но слов не было. Не было и причин возражать. О том, слышат ли зов полубоги, спорили с незапамятных времён. Попавшие под влияние настоящих Одарённых или своих хранителей, они вели себя как положено. Но история мироздания скрыла в пыли веков случаи, когда дети небожителей оставались без присмотра…

– В общем, если вам нравится верить в эти сказки – дело ваше, – Максим поднял руки и сделал пару шагов назад. Под его ногами хрустнула сухая ветка. – Я знаю правду, я говорю вам правду. А дальше как хотите.

Вероника подалась вперёд, словно собиралась возразить, но в этот миг громом грянул мужской голос:

– Далеко собрался?

В кругу света появился хмурый Дарующий пламя. Он смотрел на Максима. Тот пожал плечами.

– Видимо, дальше, навстречу смерти.

Макс развернулся и зашагал вперёд по тропе. Бог огня ещё пару мгновений смотрел ему вслед, затем растворился в темноте.

Вероника и Элиот переглянулись. Не сговариваясь, одновременно последовали за Максимом.

Жрец не знал, как себя чувствовала эта девчонка, что шла рядом. Ему же было совсем паршиво.

Человек, обладающий «взглядом богов», скорее всего, тоже не слышит зов. Элиот всего за минуту мог вспомнить десятки случаев, когда он поступал вопреки сути Одарённых, хоть и не замечал этого. Да, Макс сказал, что зов можно обмануть, но это были не те случаи.

Ещё один груз на чашу весов, склоняющихся в сторону его происхождения от Джины…

Глава XII

Несмотря на всё, что здесь происходило, Ведущая битву не хотела просыпаться. И  хотя Элиот напрямую говорил ей об этом, богиня войны решила обратить всё в шутку.

– Я и так не сплю, – улыбнулась она в тот раз и сменила тему.

Элиот ничего не сказал. Только покачал головой и печально вздохнул.

На первый взгляд казалось, что всё стало по-прежнему. Они закончили уборку в кабинете и вернулись в библиотеку. Уже не наводить порядок, но работать с книгами – искать хоть что-то, что могло бы помочь Элиоту в Туманном мире. Каждый день они перелистывали и откладывали в сторону десятки томов. Каждый вечер так же проводили за столом у окна. Сиири согласилась дочитать до конца «Сказание о боге-человеке», но Элиот настолько уставал, что выдерживал не больше страницы и засыпал. За несколько месяцев они едва добрались до середины.

Но что-то между ними треснуло, как первый тонкий лёд на реке. Что-то витало в воздухе; какой-нибудь романтик сказал бы, что это ветер перемен. Сиири думала порой, что так оно и было. После слов Элиота о том, что пора просыпаться, уже нельзя было до конца поверить в то, что всё происходит на самом деле. Тем более, что иногда он приносил новости из реальности.

Они перелистывали картотеку и составляли список книг, которые могли бы пригодиться, когда Элиот сказал, что они с Вероникой и Максимом переругались из-за книги Джины. Сиири что-то невнятно ответила, сама не запомнила, что именно.

Они откладывали в стопку книги, изученные за день, когда Элиот сказал, что Дарующий пламя тоже занялся обучением Вероники. Сиири сделала вид, что увлеклась разбором томов и ничего не услышала.

Они отдыхали, пили чай и болтали о всякой ерунде, когда Элиот сказал, что больше не будет призывать духов-хранителей, несмотря на слова Ведущей битву. Он пояснил, что слышал их здесь, во сне, а он реальный всё ещё оставался в одиночестве, брошенный на съедение тёмной стороне своей души. Сиири возразила, что для неё этот Элиот реальнее любого другого и чтобы он перестал заниматься глупостями. Кем бы ни были эти таинственные духи-хранители, в первую очередь говорить надо было с ними. Даже если они не скажут правду.

Пока ещё удавалось играть по прежним правилам, но всему есть предел. Для Сиири он наступил в момент, когда Элиот заговорил о сложностях в мире мёртвых и спуске в Туманный мир.

– Мы выступили, – сказал он, едва они сели за стол, чтобы продолжить чтение «Сказания».

– Куда? – не сразу поняла богиня войны.

– Мы вышли из города и отправились к порталу.

Ведущая битву растерялась. Ложь, за которую она так отчаянно держалась, рассыпалась в её руках в стеклянную крошку. Больше нельзя было делать вид, что всё в порядке. Надо просыпаться.

И почему это всё-таки происходит? Почему души людей мирно спали во все времена, а богиню войны что-то настойчиво пытается разбудить? Чутьё подсказывало, что, несмотря на схожесть, человеческие законы не работают для небожителей, но Сиири привычно отмахнулась от него. Оно слишком часто зудело над ухом, говоря, что пробудить её пытается вовсе не Элиот, а само мироздание под его маской.

Кажется, жрец истолковал молчание собеседницы по-своему. Он взял богиню войны за руку и взглянул ей в глаза. Ведущая битву вздрогнула – она ещё никогда не видела его таким серьёзным.

– Сиири… я могу не вернуться оттуда, – еле слышно сказал он.

Казалось, ничего не могло быть хуже, и вот Элиот снова удивил её.

– С чего ты взял? – прошептала Ведущая битву.

– Я чувствую это. Мне не справиться без тебя. Пожалуйста, проснись.

Если Сиири удалось сквозь пространство и время коснуться его – это ведь что-нибудь да значило? Неужели они так крепко связаны? Или это просто шутки мироздания, чтобы пробудить её?

Но если даже забыть на мгновение об этом… Конечно, Элиот был прав. Он с самого начала был прав, когда впервые заговорил о том, что происходило в реальности. Сиири нужна там, наверху.

Её била мелкая дрожь. Богиня войны и не представляла, насколько сильно не хотела, чтобы этот сон закончился.

– Нет… пожалуйста… Я не могу, – прошептала она и зажмурилась.

Элиот выпус