Читать онлайн Стезя героев: шаги над бездной бесплатно

Глава I

Марии Мамаевой

Асе Горяиновой

Оксане Ершовой

и каждому Одарённому, который помог "Героям" преодолеть их путь над бездной.

Безграничное белое пространство. Простой походный столик, раскладные стулья, и только один человек рядом на всю эту бесконечность.

Вернее, бог.

Ещё вернее – сам Хаос во плоти.

Невысокий, непримечательный мужчина неопределённого возраста. Кажется, шатен. Вроде карие глаза. Проблема в том, что когда ты смотришь на него – понимаешь, как он выглядит. Отводишь взгляд – и сразу забываешь.

Наверное, таким должен быть Хаос – одновременно всем и никем, сочетающим в себе возможные черты, и потому ни одна из них не может запомниться. Это было пугающе и любопытно одновременно.

– Каковы правила игры? – спросила Вероника.

Собеседник бесстрастно изучал её, и она успела запомнить, что глаза карие. Впрочем, в следующий миг он чуть склонил голову, и цвет изменился – стал серым. Внешность – вот что отличало его от всех знакомых и незнакомцев; в остальном Хаос Шаан’Далор напоминал обычного человека. Во всяком случае, его появление не сопровождалось штормом или землетрясением, а голос не гремел громовыми раскатами, отдаваясь в  уголках сознания.

Обычный человек. Обычный голос. Обычная ситуация – божество, создавшее Вселенную и грозящее её уничтожить, предлагает три игры. На кону – мироздание.

Что может быть ещё обычнее?

– Мне это не нравится, – задумчиво протянул Шаан’Далор, и Веронике на миг показалось, что она слышит нотки снисходительности. – Игра с неполным человеком не может быть интересной.

Изумление на миг перекрыло остальные мысли и чувства.

– Что ты…

Договорить она не успела.

Глаза собеседника на мгновение осветились красным.

Воспоминания нахлынули гигантской волной, затопили всё вокруг, и Веронике на миг показалось, что она задыхается. Она с силой вцепилась в подлокотники неудобного стульчика, будто это могло помочь удержаться в яростном шторме.

Заснеженный мартовский лес в Дивеево. Огромный паук с толпой похожих крошек едва её не убили. Спаситель в бежевом плаще представился как дух по имени Кайл. Он слаб, ещё чуть-чуть – и исчезнет. Судьбоносное решение – принять его в тень и помочь выжить.

Затем был путь домой, на Священную землю, и бесконечные препирательства. Наверное, в те минуты они с «Кайлом» были готовы поубивать друг друга. А потом их чувства соединились благодаря Санни, и пришлось учиться взаимопониманию.

Ошибка в учебнике по истории и экзамены. Последний, на знание Дара – короткая битва и странное завершение. «Нет, правда. Ты отличный хранитель» – «Никогда не говори мне этого. Никогда, слышишь?»

Затем соревнования. Лабиринт. Кошмарные духи и уничтоживший их Дар огня. Ложь о происхождение и о смерти «Кайла». Жестокие слова: «Меня. Убил. Твой. Отец».

Вероника схватилась за голову. Вода захлёстывала всё сильнее, волны становились всё выше, обрушивались с новой силой. Ещё раз. Ещё. Всё это она и так помнила, но теперь к ней возвращалось то, что кто-то забрал.

Возвращался несносный «сосед».

Ночной разговор при полярном сиянии. Тогда «Кайл» пообещал рассказать всё, что она пожелает услышать. Сердце сжалось. А она заговорила об отце, о своих проблемах. И он выслушал. И оказалось, что они чудесно понимают друг друга…

Второе испытание. Воронеж. Ссора с Санни, в которой «Кайл» выступил третьей стороной. Мошенничество Алины, потеря подруги. Единственный раз, когда «Кайл» не нашёл слов поддержки.

Появление Воздающего свет. Просьба о помощи. Уход «Кайла». Всепоглощающее одиночество. Встреча с Джереми и затем с несносным «соседом». Разговор под дождём…

Третье испытание. Кровавый закат. Полчища духов. Смерть Джереми. Появление отца. Признание «Кайла» в том, что он и есть изгнанник, бог огня по имени Дарующий пламя Аден. Уход вслед за отцом.

Тайное убежище. «Сказание о боге-человеке». Предложение отца призвать Создателя к ответу. Отчаянное понимание того, что отец не тот, кем был раньше, хотя она его видела впервые. Страх, что Аден не вернётся.

Битва в Санктуме. Боги и люди смешались, нещадно поражали друг друга Дарами. Вместе с ними взбунтовалась само мироздание, обрушив на эти земли ливень и ураган…

Явление Создателя вместе с Элиотом и Санни. Затишье. Приказ убить. Короткая перепалка. Освобождение отца от Джины… и всего, что делало его Порождающим тьму.

И возвращение Адена. Сердце на мгновение сжалось. А что с ним сейчас? Где он? Наверное, с ума сходит от волнения…

Грандиозная речь Элиота. Два дня одиночества. Прощание с павшими. Задание от богов – спуститься в Туманный мир за Создателем. Предложение Деланея об обучении владению Даром. И само обучение – долгое, тяжёлое, изматывающее. И, как вознаграждение – бывший бог тьмы стал её отцом. Не сразу, нелегко, но всё потихоньку наладилось. Вернее, налаживалось до недавнего времени…

Кошмары. Невольное сближение с Аденом. И – сердце на миг замерло – и волшебный поцелуй, заставивший задуматься о том, что же между ними происходит…

И той же ночью им пришлось спуститься в Туманный мир.

Сердце заколотилось ещё быстрее, ещё пара десятков ударов – и оно точно выскочит из груди.

Спуск в Туманный мир. Хоровод внутренних демонов, из которого её вытащил Аден. Долгий проход через туман. Первозданные тёмные духи и… Вероника сжалась. И кошмарный сон, в котором она предстала неуправляемым чудовищем – Пылающей Тьмой. Которое уничтожило Воронеж, её родной город. Без жалости. Без разговоров. Без единого чувства. Просто потому, что Вероника там родилась.

И снова Аден сумел вытащить её оттуда, разбудить, привести в чувство…

Правда, было кое-что, от чего он не мог спасти свою подопечную. От бессилия, когда они вернулись вдвоём оттуда, куда ушли вчетвером. От безграничного разочарования, когда единственный человек, который им мог помочь, оказался злопамятным стариком. От потери себя тоже, когда та, которую Вероника считала подругой, вонзила нож в спину. Снова.

Аден не смог спасти её от появления Хаоса. Но…

С того момента, как бог огня появился в её жизни, она и шагу не ступила без него. Всегда вместе, с его поддержкой, с его помощью. Даже вздохнуть порой без него не получалось.

Теперь же всё иначе. Один на один с самим Хаосом.

Без Адена.

– Ну вот, теперь всё в порядке, – кивнул Шаан’Далор. – Можем поговорить и о правилах.

Всё в порядке? Вероника невольно ухватилась за эту мысль. С ней в той пещере были ещё Аден, Санни и Алина…

– С ними всё хорошо. Мы закончили с ерундой?

– Но…

– Ты всерьёз собираешься возразить мне?

Голос бога хаоса оставался бесстрастным, но угроза явственно пролетела лёгким ветерком и ледяными иголочками прошлась по коже. Вероника поёжилась. Быть может, это её разум, но Шаан’Далор стоит выше этого.

А его собственные слова?

– Ты же сказал, что я могу задавать любые вопросы, – дрожащим голосом сказала Вероника.

Бог хаоса на миг задумался. Улыбнулся, откинулся на спинку кресла и щёлкнул пальцами. Его глаза осветились красным.

– Верно.

– Я могу узнать, что  с ними? – от волнения Вероника привстала.

– Конечно, – кивнул Хаос. – Ты сможешь даже увидеть.

Вероника не успела заметить, как часть бесконечного белого пространства растворилась, обнажая нечто вроде экрана размером со школьную доску. На нём мелькали картинки – ночь, длинная бетонная полоса, напоминавшая одновременно взлётную и набережную. Справа тянулось высокое здание вроде ангара, отделанное белым пластиком. Под крышей сиротливо висел фонарь. В его тусклом свете можно было разглядеть две фигуры.

Вероника вздрогнула. Красивый мужчина лет двадцати пяти в чёрном деловом костюме. Карие глаза, коротко стриженые каштановые волосы, вечно недовольное выражение лица… и как она могла его забыть? Рядом стояла красивая блондинка в лёгкой чёрной блузке и джинсах. Длинные волосы крупными локонами рассыпались по плечам.

Аден и Санни выглядели вполне здоровыми. Крови, синяков или ссадин не видно, держатся естественно. Вероника выдохнула. Наверное, можно не беспокоиться.

– Может быть, подслушаем немного? – бог хаоса щёлкнул пальцами. Окружающее пространство – сложно было назвать это помещением – наполнилось звуками родных голосов.

– Где Ника? – настойчиво спросила Санни.

– Понятия не имею, о чём ты, – раздражённо отозвался бог огня.

Веронике показалось, что она проваливается в бездну.

Не может быть. Такого просто не может быть. После всего, что было, всё вот так закончится? Он просто забудет её? Нет. Нет! Только не это!

– Такова цена моего призыва. Крепкая связь, – еле слышно сказал Шаан’Далор. – Двое людей, связанных сильными узами, забывают друг о друге, чтобы вернуть утраченную связь между разрушением и созиданием.

Вероника наблюдала за происходящим на «экране», не в силах найти подходящих слов. Мысли как будто разлетелись в стороны, напуганные неожиданной новостью.

– Для нас законы мира безлики до тех пор, пока не прикасаешься к разуму созданий, – продолжал бог Хаоса. – Я чувствовал всё, что чувствовала ты. Мне жаль, что мой закон так жестоко обошёлся с тобой.

В этом есть своя ирония, с горечью подумала Вероника. Жаль ему…

– Ты можешь вернуть всё как было? – прошептала она.

– Если я верну вашу связь, исчезнет моя, – бесстрастно отозвался Хаос, и Вероника вновь ощутила лёгкую угрозу. – Это не в моих интересах.

– А воспоминания?

– А есть ли смысл? – бог хаоса пожал плечами. – Он будет помнить всё, но не будет понимать, почему его к тебе так тянуло.

– Но…

– Кажется, мы собирались играть? – Шаан’Далор повысил тон, и это ощущалось физически – как волна недовольства, сметающая всё на своём пути. – Выбирай игру.

Но… Вероника оглянулась на экран и закусила губу. Аден и Санни склонились над испуганной Алиной. Кажется, там дело плохо…

– Выбирай!

Ни одной мысли в голове. Похоже, по-настоящему дела плохи у неё…

***

Поток бессвязных картинок и слов обрушился в разум бога огня, заслоняя происходящее в реальности. Аден пошатнулся и с трудом удержал равновесие.

Навязчивый женский голос то стихал, то становился громче. Неясные образы мелькали перед глазами. Невысокий мужчина неприметной внешности, столик, похожий на современный журнальный, бесконечное белое пространство… Усилием воли бог огня отстранился от этого и вернулся к реальности.

Санни схватила Алину за воротник и с силой встряхнула. В свободной руке красавицы из ниоткуда появился кинжал, сотканный из голубых светлячков. Воплощение боли, вспомнилось богу огня.

Он придвинулся ближе и склонился над девчонкой. От неё можно ожидать чего угодно, спутницу стоило подстраховать.

– Немедленно объясни что произошло, – потребовала бывшая королева школы.

Кончик светящегося кинжала почти касался обнажённой шеи Алины.

– Я…

Перед глазами вновь всё растаяло. Тот же незнакомец, то же белое пространство…

«Нет, только не это! Он не мог меня забыть!»

Женский голос уже не говорил – кричал, невыносимо громко, заслоняя собой звуки внешнего мира. Аден вновь отстранился от чужеродного создания внутри себя, и на этот раз потребовалось куда больше усилий.

Ну же. Сосредоточься.

– Ты совсем чокнутая? – послышался голос Санни. Перед глазами вновь расцвела реальность, в которой были она, Алина, промышленный порт Лондона и проклятый мелкий дождь, только подстёгивающий раздражение. – Как ты могла её послушать? Нет, не так. Как ты могла ей поверить?!

– Потому что это правда, – девчонка сжалась. – Я проверяла, читала книги, перешарила всю библиотеку, спросила у родителей… Она правда моя родственница.

– Стесняюсь спросить, откуда родители знают?

– Потому что мама…

Реальность опять растворилась.

Аден резко выпрямился. Колоссальным усилием воли отбросил в сторону чужие мысли. Обернулся, как будто та, что захватила его разум, могла находиться рядом.

– Заткнись немедленно! – потребовал он у пустоты.

Разумеется, та не откликалась. Разве что шелестом дождя, но в нём не было нужного ответа.

– О чём ты? – послышался изумлённый голос Санни.

– Если бы я сам знал, – пробормотал бог огня и обернулся к спутнице. – Не сочти меня за сумасшедшего, но я слышу…

– Ника! – охнула Санни и выпустила Алину. Вскочила на ноги. – Телепатия, ну конечно! Вы же не разрывали контракт!

– Какой ещё контракт? – бог огня покачал головой. Назойливый голос снова прорывался в мысли, но пока удавалось его сдержать.

– Не важно, – отмахнулась Санни. – Что ты слышишь? Где она?

– Нет, важно, – возразил бог огня. – Хочешь сказать, я связан с той девицей магическим контрактом?

– Да, но…

– И как его разорвать?

– Послушай…

– Я не хочу быть связанным магическим контрактом с девчонкой, которую даже не знаю!

От земли поднялся синий светлячок, осветив капли дождя в воздухе, и с негромким хлопком растаял. Алина и Санни замерли. Казалось, обе не верили своим глазам.

– Но… как? – прошептала дочь Лилиан.

Кажется, даже мироздание приняло его сторону. Бог огня зажмурился и прислушался к себе. Навязчивый голос в голове умолк, блаженная тишина затопила сознание. Наконец-то.

– Блеск, – он открыл глаза и взглянул на Санни. – На чём мы остановились?

***

Экран погас и растворился в белом пространстве.

Боль молнией пронзила тело. Каждая клеточка тела горела жидким пламенем. Не понимая, что делает, Вероника упала на колени и закрыла голову руками. Так сгорал последний мост, последняя ниточка связи между ними…

Но как?

Память послушно подбросила воспоминания. Встреча с Деланеем, одержимым Джиной, предложение последовать за ним, Аден попытался возразить… И Вероника сама тогда сказала, что он может быть свободен. Что с этого момента он может разорвать контракт без последствий, и… и вот, наконец, он это сделал.

Ниточка оборвалась и догорела.

Вот и всё. Так просто, словно и не было этих месяцев, проведённых вместе. Словно не было этих ночей, переполненных кошмарами и пытками, из которых Аден вытягивал её. Словно не было этого неловкого, так и не состоявшегося признания. Пройти такой долгий и трудный путь, почти преодолеть всё, и теперь… Ох…

Как не сойти с ума? Боги, как найти силы, чтобы продолжать эту безумную игру?

Шаан’Далор молчал. Чувствовал, что ли? Может, ему и вправду было жаль? Кто знает. Его поведение не поддавалось логике, Вероника совершенно не понимала, что ему нужно и чего он хочет.

Что-то щёлкнуло в голове, как выключатель, заставляя утихомириться бушующие чувства. Боль отступала.

Она осталась одна. Окончательно и бесповоротно. Если раньше была подсознательная надежда на телепатию, теперь не осталось даже её. Надо взять себя в руки и…

– Я всё ещё жду, – послышался голос бога хаоса.

Верно. Сосредоточиться. О том, что делать с Аденом, она решит потом. Если это «потом» вообще случится…

Как назло, ни одной игры вспомнить не удавалось. Да и что выбрать, если вдуматься? Сражаться в умении играть, как в шахматы или шашки – бессмысленно. В логике, как игра в загадках в «Хоббите»? Или в везении?

Новое воспоминание всплыло на поверхность. Хаос сказал, что она точно такой же закон в этом мире, как и он. Может быть, удастся сыграть на этом?

– Покер, – ответила Вероника.

Чистое везение. Если она закон в этом мире – она сможет им управлять.

Шаан’Далор кивнул.

– Дай угадаю… техасский холдем?

– Да.

Вероника поднялась на ноги и села в кресло.

Студенческие вечеринки, игры на желание… Техасский холдем был самой популярной игрой после фант и всех их разновидностей. Так уж сложилось, что в этом году в Санктум приехало много американцев, и городскую культуру перекосило в их сторону. Пару лет назад то же было с Россией, а ещё раньше – по слухам – с Италией. Совпадение или нет, но это выпало как раз на тот год, когда Элиот занял пост главного жреца, а тот приехал из Флоренции.

– Отлично, – Шаан’Далор взглянул на стол. Его глаза осветились красным. Миг спустя перед ним появилась колода карт. Ещё через мгновение она взмыла в воздух и принялась перетасовываться сама по себе.

Вероника сосредоточилась. Она совершенно не представляла себе, как повлиять на раздачу. Разве что мысленно приказать? Она представила себе карты, лежащие на столе, и те, что она будет держать в руках несколько мгновений спустя.

– Ты молчалива, – заговорил Шаан’Далор. Колода взмыла в воздух. По две карты улетело к нему и Веронике, пять легли на стол рубашкой вверх. Вероника затаила дыхание и взглянула в свои. Отлично. Дамы червей и пик. – Я ожидал, что ты будешь задавать вопросы, но… Неужели тебе не интересно?

Первая карта на столе перевернулась рубашкой вниз. Дама треф.

– Не знаю, – сосредоточенная на игре, Вероника напряжённо смотрела на стол, плохо понимая, что говорит. – Наверное, мне просто это не интересно?

– Не интересно, как появился твой мир? – мягко спросил Хаос. – Не интересно, в чём смысл жизни? Как я смог понять, люди обычно спрашивают об этом.

Перевернулась вторая карта. Четвёрка червей. Отлично.

– Первозданные рассказали нам о том, как появился наш мир, – отозвалась Вероника. – А в чём смысл жизни… Я не уверена, что хочу знать. Боюсь разочароваться.

Третья карта легла рубашкой вниз. Тройка треф. На столе оставались ещё две карты, и последняя должна была стать козырем – если, конечно, замысел сработал от и до.

– Уверена, что они рассказали обо всём?

До неё внезапно дошло, о чём сказал Хаос.

– Что ты имеешь в виду?

– Я о том, что Первозданные вряд ли лучше меня знают о сотворении мира, – ухмыльнулся Шаан’Далор. – Согласись, тот, кто присутствовал при этом, знает больше, чем тот, кому об этом рассказали.

– И ты…

– Да, я так просто расскажу об этом, – бог хаоса отложил карты в сторону и склонился на столом. – Видишь ли, я горд своим творением и горю желанием кому-нибудь похвастаться.

Он это всерьёз? Или издевается?

– Скажи ещё, что для этого и выбрал человека, – фыркнула Вероника. Она и не собиралась скрывать иронию в голосе. – Чтобы похвастаться…

– Да, – он кивнул. – Именно для этого.

Вокруг потемнело, словно кто-то приглушил свет.

Бог хаоса взмахом руки заставил стол отлететь на пару шагов в сторону. Его глаза осветились красным. Поднявшись на ноги, он нарисовал указательным пальцем в воздухе сияющее кольцо. Примерно треть чёрного цвета, примерно треть белого, и оба плавно перетекали друг в друга серебристыми соединениями.

Как можно было заставить чёрный цвет светиться? Магия какая-то.

– Так выглядел ваш мир, когда я его создал, – Шаан’Далор мановением руки заставил кольцо подплыть ближе к Веронике. Она встала, отложила карты на стол и шагнула к богу хаоса, чтобы рассмотреть получше. – Это ядро, стержень мироздания, на котором держатся остальные миры.

Заполнявший пространство белый цвет растаял дымкой, открывая взгляду бесконечное звёздное небо. Везде – надо головой, по сторонам, под ногами – мерцали серебристые светлячки. Одинокие и собранные в стайки, крупные и совсем крошечные, они пульсировали в такт неведомой мелодии. В ритме самой жизни.

Казалось, что они остались вдвоём в бесконечной вселенной, и не было никого вокруг. Вероника оглянулась по сторонам. Никаких слов не хватит, чтобы описать волшебную картину, открывающуюся взгляду, и потому хотелось просто впитать её, чтобы принести с собой в реальный мир. А она вернётся, обязательно вернётся, чтобы рассказать обо всём…

Бог хаоса нарисовал пальцем золотистое колечко, и оно прикрепилось к основному, как бублик на верёвочке.

– Мир грёз… – он нарисовал новое кольцо, пронзительно фиолетовое, и оно тоже прицепилось к основному. – Мир людей… Туманный мир… – Третье кольцо, бледно-голубое, проплыло по воздуху и остановилось рядом с первыми двумя. – Мир мёртвых…– Четвёртое, оранжевое, присоединилось к остальным. – Все они появились сами по себе, по воле мироздания, я лишь задал необходимый импульс.

Вероника заворожено наблюдала за плавающими в воздухе колечками, и смысл слов, сказанных Хаосом, дошёл до неё не сразу.

– Как это «сами по себе»?

Шаан’Далор задумчиво посмотрел на неё.

– Я не знаю, как правильно объяснить. Наверное… дай подумать. Наверное, это похоже на ваше программирование и искусственный интеллект. Я создал ядро программы, дал ей возможность дописывать саму себя. И вот что она написала.

Он протянул руку к кольцу и накрыл его ладонью. Светящиеся полосы разомкнулись и принялись извиваться в воздухе, закручиваться в спирали, кружиться вокруг руки бога хаоса… Он молча наблюдал за играющими на коже разноцветными отсветами, словно собирался с мыслями. Вероника ждала, что он скажет.

– Видишь ли, обычно мы создаём миры от зарождения до крушения, – наконец заговорил Шаан’Далор. – Записана история, записано развитие, и мы наблюдаем за происходящим. Всё. А тут я позволил себе… некоторую вольность. Я не придумывал все эти бесконечные химические элементы, не заставлял атомы объединяться в молекулы и не начинял их электронами и протонами. Я позволил миру создать самого себя. А он… – бог хаоса поднял взгляд. – А он создал всё это. И вас в том числе.

И снова магия слов прокатилась по пространству-времени электрическим током, заставляя Веронику вздрогнуть. Было что-то во взгляде этих мягко светящихся красным глаз. Бесконечность. Безграничная Вселенная или даже больше. Как будто в одном теле собралось всё, что только могло существовать на свете, обрело вот такую непримечательную форму.

Как будто для того, чтобы создавать что-то необычное, волшебное, выводить во внешний мир красоту, нужно самому быть обычным и неприметным. Незапоминающимся.

Впрочем, почему нет? Все цвета спектра солнечного света собираются в белый свет. И только призма позволяет обнажить его суть, раскрыть истинные цвета – радугу…

Звёзды подмигивали, как будто соглашались.

– То, что вы называете магией мироздания, это первичный импульс, тот самый искусственный интеллект, – продолжал Хаос. – Он принимает решения и заставляет работать подпрограммы, строгие протоколы и алгоритмы. А если таких нет, он создаёт новые.

– И не выдаёт ошибку, как обычные программы? – не выдержала Вероника.

– У него нет на это права. Если он ошибётся или остановится хоть на миг, то перестанет существовать. Думаешь, мироздание способно на самоубийство?

– Люди способны, – Вероника пожала плечами.

– Я думаю, программа в этом плане более совершенна, – Шаан’Далор покачал головой. – Забавно говорить такое о неживом объекте, но он, похоже, больше хочет жить, чем живые существа.

Мановением руки он заставил танцующие световые полосы вновь собраться в конструкцию из колечек. Она зависла в воздухе, мерно покачиваясь вверх-вниз.

– Мир существовал в балансе долгое время, пока я создавал наблюдателей, – продолжал Шаан’Далор. – Это были чистые Дары, без оболочек, внешности, личностей и всего такого. Я ещё не знал, как далеко зайдёт моё творение, и потому намеренно не придавал им какую-либо форму. Это было очень долгий процесс, я перерабатывал свою энергию в привычную для этого мира через стержень мироздания, и когда мы закончили, на земле уже появились динозавры.

Вокруг колечек закружились крошечные цветные светлячки, и звёзды на их фоне казались блёклыми. Вероника смутно помнила их – такие же оттенки она видела в Туманном мире. Длинные нити-столбы, вернее, Столпы, выглядели бы так же, если бы кому-то вздумалось сжать их до вот таких огоньков.

Неожиданно она поняла кое-что важное.

– Так выходит, что Дары богов напрямую идут от тебя? – охнула Вероника.

– Выходит, что так, – протянул Шаан’Далор. Задумался на мгновение. – Да, именно так. В Дарах, принадлежащих богам, осталось моё дыхание. Если они захотят, он смогут даже возрождать мёртвых… но я не уверен, что они захотят достичь таких глубин познания Дара.

Вероника поёжилась. Воскрешать мёртвых? Хотя, почему бы и нет. Во многих религиях боги это умеют. Должны же небожители хоть чем-то походить на настоящих богов, а не только на людей.

– Но при этом они едва сдерживают напор мертвецов, – не выдержала Вероника.

– Конечно, – кивнул Шаан’Далор. – Боги слабы, и мы все тому виной. Я разделил себя надвое, нарушил баланс мироздания, и ему пришлось принимать нестандартные решения. Да и тот, кого вы называете Создателем, тоже приложил к этому руку…

Он задумался и умолк. Вероника непонимающе смотрела на собеседника.

– О чём ты?

Хаос несколько мгновений вглядывался в танцующие вокруг колечек огоньки. Зажмурился, чуть опустил руку и сжал кулак.

Послышался жуткий треск, как будто над головой мгновение назад сверкнула молния. Вероника машинально отступила на пару шагов назад, оглянулась по сторонам и посмотрела вверх. Ничего. Только безмятежная вселенная вокруг. Она взглянула на Шаан’Далора. Тот разжал кулак, и теперь световая конструкция мерно подкачивалась над его ладонью. Основное кольцо покосилось, как бы треснуло в нескольких местах, и сквозь оболочку проглядывал пучок толстых разноцветных ниточек или проводов. Малые колечки сложились в нечто, похожее на школьную модель атома.

– Когда я отделил разрушение от своей сути, произошло вот это, – заговорил бог хаоса. – Связь разорвалась, освободилось слишком много энергии. Мироздание пошатнулось, стержень почти разрушился. Хотя… почему «почти»?

Снова треск, заполнивший собой всё пространство вокруг. Как будто рушился небосвод, а звёзды были в нём трещинами… Вероника машинально закрыла уши руками. На кошмарный звук, казалось, отзывалось всё тело, и даже душа дрожала в первобытном страхе перед неизвестностью. Треск накатывал волнами, то тише, то громче, пока не слился в один бесконечный белый шум…

Резкая тишина оглушила, и Вероника не сразу поняла, что всё закончилось. Она непонимающе посмотрела на невозмутимого Шаан’Далора. Тот кивком указал на световую конструкцию.

Тоненькие разноцветные проводки или нити корнями впивались в ладонь божества хаоса. Они еле заметно пульсировали, как будто жадно поглощали его суть, чтобы напитать себя. Их опоясывало бледно-голубое кольцо, заметно растянувшееся и теперь напоминавшее кольца дыма, которые пускают курильщики. Проводки соединялись и плавно перетекали в серебристую трубочку. Её опоясывали оранжевое и фиолетовое кольца. Серебристая часть переходила в пронзительно-белую, и золотая дымка окружала её пышным облаком. Теперь всё это напоминало дерево, кольцо Мира грёз в котором стало листвой.

– Из-за моего решения нарушился баланс, – еле слышно продолжил Шаан’Далор. – Мироздание разрушалось, появились дыры в пространстве-времени. Ему пришлось залечивать раны, переписывать само себя, и… Как результат, появился вот такой стержень, Дары и тёмные духи. Мироздание посчитало, что нельзя оставлять мощь богов на свободе, и создало им противников – Первозданных. А просчёт возможного противостояния породил «Сказания».

– «Сказания»?

Вероника схватилась за голову. Она уже переставала что-либо понимать.

– Да, «Сказания». Мироздание просчитало колебания энергии, выбрало самые вероятные пики и провалы, и запрограммировало себя создавать сильнейшие Дары и героев для поддержки богов в нужные моменты. Конечно, это всего лишь математика и теория вероятностей, и потому всё происходило на грани краха… но всё же программа исполнялась как надо.

Голова шла кругом. С самого начала все думали, что «Сказания» – это пророчества, записанные кем-то вроде Видящего, а то и вовсе Создателем. Но чтобы вот так…

«Дерево» на ладони бога хаоса еле заметно вздрогнуло и ожило. Вероника ощущала исходящую от него силу, как от кристалла в Жемчужной пещере. Она проходила по стержню от корней к листве, где распускалась тонкими энергетическими линиями. Спускаясь к корням, они создавали полупрозрачный шар, накрывавший ствол. Видимо, так мироздание пыталось восстановить хрупкий баланс, разрушенный его же создателем.

– Это было моей ошибкой, – продолжал Шаан’Далор. – Вступив в этот мир, я продолжал оставаться для него законом, но должен был подчиняться его правилам. А здесь существует только одно правило: круговорот не может быть нарушен. Поэтому…

– Вот так просто? – не выдержала Вероника. – Это было твоей ошибкой? Ты чуть не уничтожил свой собственный мир, заставил его создавать себя заново, можно сказать, бросил его на произвол судьбы…

– Не забывай, о чём мы говорим, – в голосе бога хаоса вновь послышалась угроза. – Ваш мир всего лишь один из бесконечного количества миров, которые я создал. И только потому, что он не был запрограммирован от начала и до конца, я пока ещё помню его лучше, чем другие. Пока ещё.

– Но ты же минуту назад…

– Программа вашего мира обрывается на явлении Пылающей тьмы, – отрезал Шаан’Далор. – Если бы ты прочитала это «Сказание», то знала бы, что оно не закончено. Никто не знает, что будет, потому что дальше мир продолжит создавать себя сам, как было задумано.

– Но…

– Мы отвлеклись, – Шаан’Далор сжал кулак. Деревце испарилось. Звёзды вокруг погасли в один миг, и всё пространство вновь заволокло белой дымкой. – Вернёмся к игре.

Вероника опустилась на стул. Столик моментально придвинулся и остановился между ними.

Новые знания опьяняли, кружили голову. Вероника покачала головой. Ну же, встряхнись! Всё только началось, а ты уже…

И как прийти в себя после всего, что она здесь услышала?

Глава II

Пугающая тишина окружала со всех сторон, обволакивала, словно хотела заключить богиню войны в кокон и никогда не выпускать. Сиири изо всех сил старалась не думать о том, что это не просто безмолвие. Само мироздание притихло в ожидании чего-то… важного? Ужасного? Кто знает.

Две души, говорившие о прорыве в мир живых, давно остались позади. Ведущая битву догадывалась, о чём шла речь. Похоже, мёртвые лишились Даров и прекратили наступление. Замечательно. Даже подумать страшно, как такое могло произойти.

На мгновение мысли ушли в сторону. Вспомнился привкус знакомой магии в мгновение, когда она коснулась Элиота, когда впервые проснулась. А что, если она встретится здесь с тем-самым-человеком? Пожалуй, это будет страшнее тех, кто за ней охотится…

Она выдохнула. Нет, всё равно придётся идти вперёд. Иначе в чём смысл того, что она просыпалась?

Сиири замерла. Зажмурилась, прислушиваясь к чутью. Хотя, толку закрывать глаза, всё равно ничего не видно, идти приходится на ощупь. А мир мёртвых безграничен, и блуждать здесь можно вечно…

Чутьё подсказывало, что дорога впереди свободна. До выхода оставалось немного. Джейн и Джереми были рядом, но где именно, сложно было понять. Сиири ощущала, что вместе с Даром ушло и их чутьё, и всё, что делало их Одарёнными, а потому от них можно было ожидать чего угодно.

Сердце сжалось. А не ушёл ли зов Дара?

Этого чутьё подсказать не могло.

Сиири выдохнула и вновь прислушалась к себе. Было что-то такое, скользящая на грани сознания идея, не желающая укладываться в голове развёрнутой мыслью. Богиня войны выждала несколько мгновений. Нет, бесполезно.

Надо двигаться дальше, сказала она себе. Нет времени на ерунду и неясные предчувствия. Где-то там её ждёт бог-человек, встреча с которым богине войны предназначена судьбой.

А ещё где-то там – сердце вновь остановилось на мгновение – может ждать Элиот. Не тот, из сна, а живой. Настоящий.

Сиири открыла глаза и решительно шагнула во тьму. Пора.

Она со всего размаху столкнулась с чем-то выше неё и от неожиданности села.

– Кто здесь? – послышался знакомый голос.

Сиири сжалась в комок. Нет, только не это.

Снова Джереми…

***

Две дамы на руках, третья на столе. Даже если план не удался, всё равно дела неплохи. Вероника глубоко вздохнула и выдохнула. Танцевать на лезвии ножа с закрытыми глазами – то ещё удовольствие.

Перевернулась четвёртая карта. Семёрка бубен. Такого в плане не было, но о четвёртой карте Вероника и не думала. Пятая – вот что было нужно. Настолько, что её затрясло от волнения.

– А как же право на любые вопросы? – спросила она, надеясь отвлечься и унять дрожь.

– Задавать вопросы, а не пытаться судить меня, – Шаан’Далор хмуро взглянул на Веронику. – Ты ничего не знаешь обо мне и таких, как я. Думаешь, что мне было легко? Я касался твоего разума. Я пережил каждую минуту твоей жизни. Детство, переезд сюда, всё, что здесь произошло… Да, и смерть Джереми, и пытки, и всё то, в чём ты хотела меня обвинить. Я не виновен во всём этом, и никто не виновен. Миры существуют без меня, и я не могу что-либо изменить.

– Но…

– А что, жить в жёстких рамках лучше? – Глаза божества хаоса загорелись красным. – Бегать по колесу, как хомяки в вашем мире, жить в клетке по установленным заранее правилам? Существовали мириады таких же миров, как ваш, и у каждого из них был свой сценарий. Те, кто жил там, были одновременно живыми и мёртвыми. Понимаешь, о чём я? Не было возможности провала, не было вероятностей, только прямая, от созидания к разрушению. Я дал вам свободу. Я позволил вам жить так, как заблагорассудится. Жаль, что оценить вы это не можете, вам просто не с чем сравнить.

Температура упала на пару десятков градусов. Вероника машинально выдохнула через рот, ожидая увидеть облачко пара. Его не было. Снова магия слов…

– Они тоже дышали, – с горечью в голосе продолжал Шаан’Далор. – Они тоже жили, любили, надеялись на лучшее. Но стоило хоть кому-то из них вскрыть изначальный план, как вся их жизнь тут же улетучивалась. Они переставали чувствовать, мечтать, потому что понимали, что всё предопределено.

– Вскрыть изначальный план? – Вероника покачала головой. Она совершенно не понимала, о чём он.

– Да. В любой системе есть те, кто в неё не укладывается, иначе это не реально существующая система, а игра мысли. В моём случае всегда были те, кто мог добраться до сценариев, которые я составил. То, что они всё узнавали, ничего не меняло. Они просто теряли волю к жизни и не желали ничего менять.

– Но почему?

– А как бы поступила ты? Если бы знала, что вся твоя жизнь подчинена одному правилу, ради которого всё это и происходит? Есть начало, есть конец, есть каждое действие, вписанное в канву мироздания, чтобы привести тебя именно в это место и в это время. Как бы ты себя чувствовала?

Вероника опустила взгляд. Она и сама не знала. Он верно сказал – ей просто не с чем сравнивать.

– В вашем мире есть сказание о боге-человеке, – продолжил Шаан’Далор. – Теперь ты знаешь, что это тоже своего рода сценарий, пусть и на грани несбыточности. Если бы ты знала, что оно о тебе, что бы ты подумала?

Вопрос застал врасплох.

Вероника смутно помнила это «Сказание». Ей удалось прочитать его в то время, когда одержимый Джиной отец увёл её от всех в своё убежище. Интересная книга в стиле фэнтези, если забыть о том, что это в своём роде пророчество.

Проклятье. О чём там шла речь?

Кажется, бога-человека ожидали испытания. Он должен был пережить много лишений, спуститься в мир, полный зла… Вероника похолодела. Пройти два мира и обрести силу, способную изгнать Разрушителя. Не Хаос ли?..

– Видишь ли, какой расклад, – мягко продолжил Шаан’Далор. – Ты ведь и вправду можешь им оказаться. Случайности не случайны, не правда ли?

Вероника растерянно смотрела перед собой.

Но разве она проходила какие-то испытания? Ну, то есть… Бог-человек в книге был таким… героем! Или хотя бы казался таким. Куда ей до него?

И эти испытания… Ну да, ей от жизни досталось, но называть это полновесными испытаниями было бы глупо. Всем не везёт, кому-то больше, кому-то меньше. Это жизнь. Все проходят через похожее.

Но ты же сама думала об этом, промелькнула непрошеная мысль. Когда Элиот показал вам с Максимом книгу, помнишь? Ты подумала, что кто-то свыше ведёт тебя по лабиринту, как лабораторную мышь, и смотрит на твою реакцию. Чем не обычная метафора из «Сказаний»?

Голова закружилась, в горле встал мерзкий комок. Да, именно об этом она и думала. Что всё заранее спланировано, неизвестно с какого момента. Встреча с Аденом, битва, спуск в Туманный мир и возращение без Элиота и Максима…

– Та, что рождена была разрушить всё, одна исправить всё способна будет, – еле слышно сказал Шаан’Далор. – Я ни на что не намекаю, но это цитата из «Сказания о боге-человеке».

Сердце заколотилось быстрее. И об этом она тоже думала. Что только Джине и нужна, что родилась, чтобы убить Создателя. И…

– Мы закончим эту партию, или нет?

Вероника машинально взглянула на стол. Пять карт лежали рубашкой вниз. Последняя оказалась дамой бубен.

– Неплохая раздача, – Шаан’Далор опустил карты на стол. – Знаешь, примерно так я себе это и представлял. Разговор с приятным собеседником за интересной игрой… что может быть прекрасней?

Две семёрки – трефы и пики. Фуллхаус. Отличная комбинация, только она проигрывает четырём дамам.

Вероника медленно опустила карты на стол.

– Неплохо, – кивнул бог хаоса. Ей показалось, или в его голосе вновь проскользнула угроза? – Только мне казалось, что мы договорились играть честно.

– Но я разве?..

– Нет, такой расклад может выпасть, не спорю. Но вдумайся… Вероятность выпадения каре и фуллхауса по отдельности не так мала, но вместе, да ещё и здесь и сейчас?

Вероника собиралась возразить, но Шаан’Далор жестом остановил её.

– Единственный способ проверить это – влезть в твой разум… ну, чуть глубже, чем сейчас. Я не хочу этого делать, потому что если ты на самом деле жульничала, мне придётся… принять меры.

Последние два слова прозвучали тише, чем остальные, и от этого Веронике стало не по себе.

Только теперь до неё стала доходить вся серьёзность ситуации. Шаан’Далор находится выше любого божества в этом мире, выше самого мироздания. Ему доступно всё, действительно всё. И, как он сам сказал, «Сказания» – это не пророчества, а программа мироздания, которая может и не сработать. А значит… значит, что толку от него чуть, и на самом деле случиться может всё, что угодно.

И она осмелилась жульничать перед тем, кто в этом мире – закон?

Шаан’Далор нахмурился.

– Я выбираю следующую игру.

Он взмахнул рукой над столом. Карты исчезли, на их месте появилась шахматная доска. Самая обычная, деревянная, от неё даже исходил запах смолы, как будто её только что изготовили и даже не покрывали лаком.

– Здесь смошенничать не получится, – Шаан’Далор махнул рукой, и резные фигурки появились над доской их ниоткуда. – Только логика, тактика и умение просчитывать соперника. Никакой удачи.

Вероника с тоской наблюдала, как чёрные фигурки встают на линии напротив неё, древесные – напротив соперника. Она умела играть в шахматы, но на уровне… любителя? Как можно сравнить свой навык с навыками того, кто существовал задолго до сотворения мира… миров… вселенных… проклятье, как вообще можно сравнивать?

– Вот и посмотрим, чего ты стоишь, – еле слышно проговорил Шаан’Далор, взявшись за пешку на клетке D2. – В конце концов, лишь пробуждение бога-человека может изгнать меня из этого мира. А как иначе его пробудить?

Вероника вздрогнула. Он что, всерьёз думает, что «Сказание» о ней?

***

Дождь. Проклятый дождь злил больше, чем всё, что здесь происходило. Бог огня вымок, и ему уже начинало казаться, что он сам состоит из воды. Даже Дар не выручал, сколько ни усиливай «подогрев». Нужен открытый огонь, но работники порта вряд ли оценят…

Стараясь не сорваться, Аден сложил руки на груди и наблюдал за тем, как Санни схватила Алину за запястья и сразу же отпустила.

– Вот так, – кивнула красавица.

Алина растерянно смотрела на прозрачные браслеты, сковывающие её руки. Дарующий пламя обернулся к бывшей королеве школы.

– Просто страховка, – та пожала плечами. – Постоянный контроль над чувствами.

– И как это поможет? – фыркнул Аден.

Дар огня – вот что могло бы стать страховкой. Или ещё какой боевой. Чувства, как же…

– Хочешь узнать? – Санни прищурилась.

Аден пожал плечами и уже собирался возразить, как девица вдруг схватила его за запястье. Кожу обожгло ледяное прикосновение. Бог огня машинально перехватил руку девчонки, заломил за спину и развернул её спиной к себе.

Близость красивой девушки и цветочный запах духов разбудили полузабытые чувства. А ведь когда-то он покорял таких десятками. И не таких – чем прекрасней девушка, тем проще было найти к ней подход.

Как давно это было?..

– Ещё раз подумаешь какую-нибудь гадость – получишь разряд, – спокойно пообещала красавица. – Это, кстати, и тебя касается, – она обернулась к Алине.

– Разряд?

Стрела боли прострелила всё тело, от макушки до пят, растеклась по венам. От неожиданности бог огня выпустил Санни и опустился на колени в небольшую лужу. Проклятье. Боль проникала в каждую клеточку тела, обжигала невероятным, арктическим холодом, и от этого не было спасения…

Всё прекратилось так же быстро, как и началось. Аден поднялся на ноги, покачал головой. Его глаза осветились синим, и он попытался высушить Даром намокшие брюки.

– Ещё есть вопросы?

Санни стояла рядом, сложив руки на груди. Её глаза еле заметно светились синим.

А девица, оказывается, с характером. Впрочем, мог и раньше догадаться – вспомнить только сценку в лесу, когда она чуть не прикончила свою мать.

– Твои мысли дурно пахнут, – красавица поморщилась. – Прекращай думать обо мне вот так, а то повторю.

Раздражение царапалось внутри острыми коготками. Девчонка играет с огнём. Достаточно одного щелчка – и от неё останется только горстка пепла, и то необязательно…

По венам вновь разлился холод, но теперь это была приятно. Как глоток свежей воды в жару, он вымывал злость, оставляя после себя ясность и спокойствие. Волшебная прохлада удивительным образом сочеталась с дождём, и уже не хотелось из-за него злиться.

Аден выпрямился, покачал головой. Его глаза перестали светиться.

А браслет, похоже, не просто игрушка. Если эта девица способна так легко управлять его чувствами, на что на самом деле способна Лилиан? Помнится, богиня любви не слишком-то хвасталась Даром, да никто и не воспринимал её всерьёз.

– Твои мысли пахнут не лучше, – Санни обернулась к Алине. – Имей в виду, что твои фокусы не пройдут. Я быстрее.

– Какие, в бездну, фокусы, – процедила та. – Мой Дар не работает.

– Что? – Санни растерянно оглянулась на Адена. Тот пожал плечами.

– Понятия не имею, что, – Алина злобно посмотрела на бывшую королеву школы. – Я просто не могу им пользоваться. Вообще.

Воцарилась вязкая тишина. Аден и Санни переглянулись.

– Кажется, Ника говорила, что Джина и Создатель – две половины одного целого, – неуверенно заговорила красавица. – Наверное, если они соединились, Дар Джины пропадает…

Бог огня пожал плечами. Сейчас его это мало волновало. Хотелось только одного – оказаться как можно дальше от этих девиц и противного дождя. Желательно – в Мире грёз.

Мир грёз… Проклятье!

Понимание обрушилось на плечи с мощью высотного здания, лишённого опоры.

Мёртвые души атаковали богов, на свободу вырвался Хаос, о котором ничего неизвестно, кроме его способности всё уничтожить по мановению руки, а они в это время прохлаждаются здесь. Пытаются добиться чего-то от девчонки, которая всё устроила, но смысл? Она могла быть всего лишь игрушкой в руках Джины. Надо бежать всё исправлять, а не болтать о ерунде.

И начать следовало с Мира грёз.

– Это прекрасно, конечно, но мне пора, – бог огня отвернулся и закрыл глаза, приготовившись к переходу на небеса. – Увидимся.

Новый болевой разряд скрутил внутренности. Проклятье! Огромные когти ворочались внутри, терзали всё, до чего могли дотянуться. Аден покачнулся и едва устоял. Прохлада спокойствия моментально растаяла в вспыхнувшем пламени раздражения, и от него, кажется, даже дождь испарялся.

Эта девчонка сама напросилась. Бог огня развернулся и уже приготовился высказать всё, что думает, но она его перебила.

– Извини, но я не могу позволить тебе уйти, – еле слышно заговорила Санни. – Если тебя отпустить… кто знает, что ты можешь натворить. Мне не нравится то, что ты чувствуешь.

– Не нравится – не поддерживай связь, – отрезал Аден. – Мы уже потеряли много времени и потеряем ещё больше, если ты не позволишь мне вернуться в Мир грёз!

Санни опустила взгляд. Машинально взялась за локон, спускавшийся на плечо, и принялась накручивать его на палец.

– Я понимаю, – прошептала она. Помолчала немного. – Давай договоримся так. Ты поможешь доставить её на Священную землю, – красавица кивнула в сторону Алины, – и там решим, что делать дальше. Хорошо?

– А ты сама с такими способностями не справишься? – хмыкнул бог огня.

– Вообще-то я человек, и иногда хочу есть, спать… и вообще. Не таскать же её повсюду за собой?

– Она тоже человек, и хочет того же, – вяло отозвался Аден, уже понимая, что выбора нет. Даже если он уйдёт сейчас, девчонка сможет достать его где угодно с этим браслетом. Снять его способна только Лилиан, и то не факт, что богиня любви поможет ему, а не встанет на сторону дочери.

– Да, но в другое время, – возразила Санни. Отпустила превратившийся в кудряшку локон. – В конце концов, можешь просто помочь? Ника сделала для тебя доброе дело, отплати ей тем же.

– Ей? Мы говорим о вас двоих.

– Ей, – кивнула Санни. – Если мы останемся здесь, вряд ли сможем начать поиски. Нам надо вернуться на Священную землю и попросить помощи.

– Ладно, – сдался бог огня. – Что ты хочешь от меня?

Пару минут спустя девчонка уже звонила кому-то, отойдя в сторону. Аден пытался услышать, о чём разговор, но без толку – слишком далеко. Алина поглядывала на него из-под чёлки, повисшей некрасивыми мокрыми патлами. Маленький злобный хорёк, от которого хотелось поскорей избавиться. Кстати, а кто будет её судить, за такие-то проступки?

– Да… спасибо, – Санни на ходу убрала телефон в карман и остановилась возле бога огня. Взглянула на него. – Для нас приготовят частный рейс до Парижа. Там нас встретит мама с нашими документами. Она просила передать тебе, что в Мире грёз пока всё тихо, можешь не волноваться.

– А после Парижа ты меня отпустишь?

– Нет.

– Но твоя мать…

– Моя мать вернётся в Мир грёз сразу же, как только поговорит с тобой, – отрезала Санни. – Она думает о том же, о чём и я. Тебе следует закончить дело, за которое ты взялся.

Блеск. Аден сложил руки на груди и нахмурился. Даже сестра против него.

Санни вновь взялась за телефон.

– Я вызову такси, – бормотала она, водя пальцем по экрану. – Вылет разрешили через полтора часа… Будь добр, присмотри за ней, – Санни взглядом указала на Алину и вновь уткнулась в экран.

Аден оглянулся на Алину. Злобный хорёк явно не хотел сменить гнев на милость.

Дождь усиливался. Сверкали редкие молнии, вдалеке еле слышно рокотал гром. Бог огня с тоской смотрел, как по стеклу автомобиля стекают капли, как в них играют огни ночного города и отсветы небесных вспышек. В такую погоду рассвет начинается позже. Впрочем, зная, что происходит сейчас с мирозданием, бог огня боялся, что солнце не взойдёт вовсе.

В салоне пахло какой-то синтетической дрянью, отдалённо напоминавшей мяту.  В воздухе разливалась незнакомая навязчивая песенка. Она раздражала сильнее всего, даже больше, чем дождь. Хотелось чего-то тяжёлого, давящего на мозг, способного заглушить безмолвие мироздания, таившееся за повседневными звуками. Бог огня не понимал, откуда такое желание, сам он точно не мог пристраститься к такой музыке. Кто-то приучил? Память отказывалась подсказывать, кто именно.

Мысли потекли в другом направлении. Слишком тихо. Лилиан тоже просила передать, что всё тихо. Из всех происшествий – пропажа Дара у Алины и исчезновение этой девчонки, как её там… В остальном – ничего, если не считать, что все они неведомым образом оказались в Лондоне. Хотя Аден догадывался, почему. Сюда он попал после низвержения из Мира грёз. Может быть, здесь некая точка, притягивающая его к себе? Хотя, если так, то непонятно, как притянулась остальные. Разве что следом за ним.

В аэропорту их встретили и проводили к самолёту без лишних вопросов. А Лилиан, похоже, зря время не теряла. Бог огня откуда-то помнил, сколько проволочек и возни с документами было, когда он добирался из Дивеево на Священную землю. Причём возился не он, а кто-то, кто был рядом, даже слишком близко…

Салон самолёта напоминал нору – такой же узкий округлый коридор, даром что освещён хорошо. Высокому богу огня здесь едва хватило места, чтобы встать в полный рост. Два ряда кожаных кресел приятного цвета кофе с молоком выстроились вдоль выкрашенных белой краской «стен». Вот зачем Аден понадобился – неудобно наблюдать за Алиной, когда не можешь сидеть рядом с ней.

Здесь было тепло, пахло чем-то свежим, кажется, лимоном или вроде того. Хотя бы не сыро и дождя нет – и то хорошо.

– Я бы хотела отдохнуть, если не возражаешь, – Санни опустилась в кресло и пристегнулась. – Пока можешь допросить её. Я свяжу ваши чувства, так что ты всегда можешь понять, если она что-то задумала.

Аден кивнул и опустился в кресло рядом. Злобный хорёк устроился напротив, сверкнул гневным взглядом из-под чёлки и отвернулся к окошку.

Допросить… о чём? Верней, с чего начать? Вопросов к девчонке накопилось слишком много.

Что-то щёлкнуло в голове, и на Адена обрушился Ниагарский водопад чужих чувств. Его бросило в дрожь. Злость. Недоверие. Страх. Неконтролируемый, всепоглощающий, он походил на бездонную тьму, в которой можно было утонуть за миг. На секунду богу огня стало жаль эту бестолковую девчонку, понимающую, что она натворила, и в чьих руках теперь её жизнь. Но стоило вспомнить, с кем она спуталась, как жалость растворилась без следа.

– А ты, оказывается, чувствительная натура, – хмыкнул злобный хорёк.

На мгновение захотелось ответить ей от всей души – желательно порцией неконтролируемого пламени – но уже через мгновение бог огня передумал. Им ещё лететь в этой штуковине.

Аден привычным усилием воли отстранился от чужих чувств. Где-то в глубине души мелькнул огонёк ностальгии. Когда-то он был связан чувствами с другим человеком, тем, кому был обязан жизнью. И от его чувств отстраняться не только не имел права, но и не хотел…

– Пожалуйста, пристегните ремни, – донёсся из динамика механический бесполый голос. Словно в ответ снаружи послышался тяжёлый гул.

Бог огня покачал головой. Вздор. Если бы он действительно был с кем-то так крепко связан – шутки ли, обязаны жизнью друг другу! – вряд ли смог бы так легко забыть этого человека. Так не бывает.

Он вытащил из-под кресла чёрные тянущиеся ленты, заканчивающиеся странными серебристыми штуковинами, и растерянно посмотрел на них. И как пользоваться этой ерундой?

Повеяло знакомым цветочным ароматом. Длинные светлые волосы скользнули по плечу Адена и накрыли руку.

– Прости, всё время забываю, что ты слишком мало времени провёл в нашем мире, – сказала Санни и ловко защёлкнула непонятную конструкцию. Он даже не успел заметить, что именно она сделала. – Ну, всё, приятного полёта. Если что, я рядом.

И вновь близость красивой девушки отвлекла от дурных мыслей. Аден проследил взглядом за тем, как Санни летящей походкой прошла в конец салона, как устроилась в кресле…

– Не стыдно? – пробурчал злобный хорёк.

Увлечённый бог огня не сразу понял, что Алина обращается к нему.

– Что, прости?

– Не стыдно, говорю? – повторила та. – Тебя, вообще-то, где там ждёт Ника.

– Кто?

– Ника. Та, кто тебя спасла.

– И почему мне должно быть перед ней стыдно?

Злобный хорёк нахмурился и превратился в недоверчивого хорька. Аден фыркнул. А эта девица забавная, если за ней понаблюдать.

– Ты что, совсем ничего не помнишь?

– А что я должен был помнить?

Алина открыла рот, но ничего не сказала. В глубине души эхом отдавалось её непонимание и недоверие. Могла бы проявить уважение к соседу и тоже отгородиться немного.

Гул за окном нарастал. Самолёт вздрогнул, словно ему не терпелось сорваться с места и взлететь в мрачное небо.

– Я думала, что когда разрываю связь между людьми, они просто перестают понимать друг друга, – раздался голос Алины на грани слышимости. – А вы, получается, всё забыли?

– Как можно не знать, как действует твой Дар? – не выдержал бог огня.

– Наверное, потому что ни один обычный Одарённый этого не знает?

– Значит, надо было учиться и узнавать. Дар не покоряется тем, кто не хочет его обуздать.

Недоверчивый хорёк нахмурился и снова превратился в злобного, а у Адена появилось ощущение, что он тысячу раз повторял это. Или повторял не он, а тот человек, с которым они всегда были рядом?..

– Как вы меня достали, – процедила Алина. – Можно подумать, вы все меня знаете и понимаете, что для меня лучше, а что нет…

– Так расскажи, – оборвал её Аден. – Если я был не прав, я извинюсь.

– Дурацкая шутка.

– Я не шучу.

– С чего бы богу извиняться перед преступницей?

– С того, что я сам не лучше.

Слова сорвались с языка прежде, чем бог огня успел осознать, что, собственно, говорит.

Он уставился в окошко. Чёрная взлётная полоса, прочерченная зелёными светлячками, стремительно уменьшалась. Взгляду открывались огни аэропорта, близлежащих улиц… Надо же. Не заметил, как они поднялись в воздух.

И с каких это пор он стал таким… искренним, что ли? Разве эта девчонка того заслуживает? Разве кто-то из людей вообще заслуживает влезть без спроса в душу любого из богов? Нет. Так какого…

– Хорошо, – еле слышно сказала Алина. – Я всё расскажу.

Злость на себя мгновенно улетучилась. Отлично. Для достижения цели хороши все средства.

Алина родилась в семье военного и учительницы. Строгое воспитание, ни минуты свободного времени, постоянно под наблюдением – в школе, дома, даже на улице… Наверное, если бы у родителей была возможность нацепить на неё браслет с gps-маячком, они сделали бы это без колебаний. А ещё строгие наряды, никакой косметики, украшений, даже распущенных волос. И до двенадцати лет Алине это казалось нормальным, но потом что-то переклинило. Может быть, первая любовь, может быть, новая компания друзей. Кто знает.

Два года длилась война. Алина сбегала из дома, прогуливала уроки и секции, начала курить, выпивать и встречаться с мальчиками. Её запирали, сажали под домашний арест, запрещали общаться с друзьями. Бесполезно. Это только разжигало азарт. Сама строптивая девчонка была убеждена, что не могла просто так сорваться. Она чувствовала, что от неё что-то скрывают, но, сколько ни обыскивала квартиру, ничего не находила.

Ответ нашёлся, когда Алине исполнилось четырнадцать. Через два дня после дня рождения её встретили парень и девушка, Алиса и Майкл. Девушка говорила по-русски, хотя и с сильным акцентом. Она объяснила, что Алина не такая, как обычные подростки, и со дня на день сможет это заметить. Одарённые – так она называла «не таких, как все» – умели видеть духов и обладали невероятными способностями. Причём, по словам Алисы, Дары принадлежат людям по праву рождения.

Новость не укладывалась в голове. Алина попросила немного времени на размышление и решила сначала поговорить с родителями. Раз уж по праву рождения…

Отец воспринял новость неадекватно. Выставил дочь за дверь кухни и закатил скандал матери. Через час после возвращения Алины в воздухе молнией пролетело слово «развод». Сложно было сказать, кто его произнёс первым. Мать потребовала уйти, отец собрал необходимое и, не попрощавшись, растворился в вечерних сумерках.

Женщины остались на кухне одни. Мать достала из холодильника коньяк, выпила сама и предложила дочери. Та не стала отказываться – вечер выдался безумным, так почему бы не завершить его в том же стиле?

Мать опрокинула три стопки и только после этого заговорила.

Оказалось, она тоже была Одарённой. Видела духов, умела управлять связями. Такими же способностями обладала бабушка, прабабушка, и другие женщины рода, восходящего к некоей Джине. Но ни за кем из них не приходили рекрутеры, хотя все они знали, что Священная земля и Санктум существуют. И знали о богах, о зове Дара, о других Одарённых и полубогах…

Мать рассказала, что Дар связей не такой, как у остальных. Он передаётся по наследству, едва рождается ребёнок. Глаза светятся красным, видеть духов можно только с момента пробуждения Дара. И главное – на тебе всегда клеймо некоей цели, которую тебе поставила Прародительница, как называли женщины таинственную Джину.

Прежде чем ехать на Священную землю, тебе надо установить связь с ней, говорила мать. Узнать, чего она хочет, раз позволила Видящему тебя отыскать. Наверное, пришло время исполнить предназначение, и будет лучше, если ты первая заговоришь об этом.

Алине ничего не оставалось, кроме как согласиться. Она опрокинула ещё одну стопку для храбрости и ушла в свою комнату, чтобы сделать так, как говорила мать.

Девчонка ощущала себя очень глупо, когда спрашивала у пустоты, что от неё требуется. И ещё глупее – когда пустота ответила. Голос сказал, что Алина действительно рождена, чтобы достичь великой цели – призвать на землю божество Хаоса, создателя мироздания. Хотя, конечно, это может и не понадобиться, если Джина сумеет навести порядок здесь и сейчас. А для этого надо приехать на Священную землю, устроиться в академии и понаблюдать за одной девчонкой. Не так сложно, правда?

В руках из ниоткуда появилась металлическая фляжка. Джина велела выпивать хотя бы по капле каждый день, чтобы скрыть красный свет глаз и играть роль обычного Одарённого. И пообещала однажды встретиться, когда она сможет отлучиться из Мира грёз. Алине ничего не оставалось, кроме как подчиниться. После всего, что произошло, спорить со своим происхождением – или чем там ещё – не хотелось.

На этом они распрощались. Алина осталась наедине со своими мыслями. Размышляла, правда, она недолго. Только дурак упустит шанс уехать на другой конец света, подальше от придурковатых друзей и строгих родителей. Хотя, кажется, за это придётся заплатить слишком высокую цену…

Алисе и Майклу понадобилось время, чтобы подготовить документы. Время шло, день отъезда приближался, а отец не возвращался и даже не звонил. Мать говорила, что когда-то пыталась открыться ему. Он ничего не хотел слышать. Он был убеждённым атеистом, не допускал существование богов, а тем более – сверхспособностей. Планета кружится вокруг Солнца, странами управляют люди, и никто свыше не может диктовать, как жить и куда идти. И снова вспоминать о том, как жена убеждала его в ином, а теперь видеть, как к ней присоединяется взбунтовавшаяся дочь, было выше его сил. Мать говорила, что в этом нет ничего страшного, что предназначение их рода выше всего этого. Что дети богов и вовсе не видят родителей, но Алине казалось, что им-то как раз легче. Никогда не знать, каково это, или помнить, что было хорошо, а потом всё потерять… Она без колебаний выбрала бы первое.

Когда она уезжала, провожать пришла только мать. Ну и наплевать, решила Алина. Раз так должна начаться её самостоятельная жизнь… пусть. Теперь всё будет иначе.

На Священной земле Алину ждала Вероника Александрова, за которой следовало приглядывать. Она оказалась слегка запуганной, но очень приятной девочкой. И на удивление верной подругой и хорошим старшим товарищем. Конечно, раздражало, что она постоянно училась и тренировалась в спортзале, а потому к тому же призывала Алину, но это было терпимо. Это не родители, которые заставляют, а всего лишь навязчивая соседка по комнате.

Жизнь в академии шла своим чередом. Здесь не было контролёров, никто не держал под непрестанным наблюдением, а потому Алина смогла позволить себе всё, что захочет. Забить на учёбу, много гулять, общаться с однокурсниками и обычными ребятами, без Даров… Раз в месяц королева школы Санни устраивала шумные вечеринки в спортзале, и Алина никогда не приходила туда без спутника. А иногда она успевала за вечер потанцевать с несколькими парнями и назначить пять свиданий на следующей неделе…

Расплата наступила во время первой сессии. Алина завалила все предметы, кроме знания Дара и родного языка. И то потому, что первый семестр предполагает осознание и привыкание к тому, что у тебя есть сверхспособности, а русский язык не успел выветриться из головы за такой короткий срок…

Помогла Вероника. Поручилась за Алину перед куратором, пообещала помочь ей подготовиться к пересдачам. И не обманула – на каникулах они не выходили из комнаты, с головой зарылись в учебники. Через две недели все долги были сданы, и Алина выдохнула с облегчением. Появился второй шанс.

Конечно, Алина была благодарна своей спасительнице, но теперь та открылась ей с другой стороны. Казалось, Веронику не интересовало ничего, кроме учёбы. Она мало с кем общалась, в основном только с Джереми и соседками по комнате. Она постоянно слушала музыку и читала, чаще всего учебники, притом для старших курсов. Она ничего не понимала в жизни, веселье, косметике и парнях, не сидела в интернете, а потому находиться рядом с ней порой было невыносимо. А ещё ей постоянно везло, и это раздражало больше всего. Начать хотя бы с рождения – получить такой интересный Дар, как управление тьмой, быть потомком бога, находиться в гармонии со своим чутьём настолько, что оно порой работало как ясновидение. Всегда сдавать экзамены на отлично, вытягивать билет, который знаешь, владеть боевыми искусствами вот так… И, хотя назойливый голос в голове ехидно говорил, что Алина сама может добиться того же, она предпочитала думать, что заклятой подружке просто везёт.

В конце первого курса Джина вновь вышла на связь. Она сообщила, что Алине нужно разыскать контакты Покровительствующей любви Лилиан, прикинуться её поклонницей и подружиться с ней. Рассказать о себе, что она талантливая Одарённая, которую никто не понимает, и всё в таком духе. Богиня любви поначалу не поддавалась, но Алина так усердно хвалила её в сети, что сердце красавицы не выдержало. К середине второго курса они подружились. В конце учебного года Лилиан объявила, что поможет поклоннице на сессии, чтобы она смогла прорваться в соревнование чемпионов, которое предложил Порождающий тьму Деланей.

О том, что происходило дальше, Аден и так знал, либо догадывался. Лилиан наделила Алину благословением, позволяющим внушать людям чувство удовлетворения. Благодаря этому все экзаменаторы были довольны талантливой студенткой, наконец-то взявшейся за ум, вне зависимости от того, что она говорила. На письменных контрольных богиня любви помогала лично – благодаря телепатической связи, сопровождавшей заключённый между ними магический контракт, она подсказывала правильные ответы…

Разумеется, кроме Алины в чемпионат попали и Санни, королева школы, и Вероника. Обе были настолько невыносимыми зубрилами, что от них начинало тошнить. Ещё чемпионом стал приятель Вероники, Джереми. Весельчак и балагур, предыдущие года он был таким же, как Алина – получал тройки и был доволен. Во всяком случае, так говорили знакомые с ним студенты. Что до того, как между ним и Вероникой что-то произошло, он и не собирался учиться – разве что боевые искусства и знание Дара всегда сдавал идеально. Ох уж эта Вероника, думала Алина. Есть у неё какая-то невероятная способность сбивать людей с истинного пути.

 Затем были соревнования. Благодаря Дару Алина легко справлялась с духами, нарушая связи между элементами эфирных тел. Так же было и во втором испытании – девчонка без колебаний рассорила Веронику и Санни. Этому её научила Джина – её Дар был абсолютным оружием разрушения, несмотря на то, что с его помощью можно было и создавать, и восстанавливать. Но это не понадобилось – соперницы сами невероятным образом смогли вернуть связь.

Узнав о поражении, Джина не разозлилась. Наоборот, всё случилось как нельзя лучше: вскрылось мошенничество Лилиан, и боги оказались перед выбором – изгнать изменницу или оставить. Они сделали выбор в пользу того, что было неправильно, но было в их духе. Другого Джина не ожидала.

Все пути ведут в Рим. Пути богов вели к тому, что Создатель будет наказан, а Хаос – возрождён.

Конечно, была надежда на то, что Создатель приструнит своих детей, но Джина не верила в это. Он мог в любой момент узнать, что происходит в Мире грёз, увидеть, как ведут себя его дети, но не смотрел и не узнавал. Он заслуживал наказания. И возможно – Алина могла только догадываться об этом – желание призвать его к ответу пересилило всё. Иначе не объяснить, почему она отдала Веронике приказ убить свою вторую половину…

Договорить Алина не успела, её прервал механический бесполый голос из динамика. Полтора часа в пути пролетели незаметно. Самолёт заходил на посадку в международном аэропорту Шарль-де-Голль.

Глава III

Аден поискал взглядом Санни. Она бездумно смотрела в окошко. Такая красивая, изящная, достойная стать натурщицей для величайших художников и остаться в веках, эта девчонка была одновременно копией своей матери и её полной противоположностью. За такой наверняка бегает не один десяток парней. Тем интереснее. Совместные приключения, особенно на грани жизни и смерти, всегда сближают. А ещё всегда есть финальный, самый опасный выход навстречу противнику, ночь перед которым можно приятно скоротать вдвоём. Об этом иногда шутят герои современных фильмов и сериалов…

Санни оглянулась и недовольно посмотрела на Адена. Кожа под браслетом принялась неприятно зудеть. Бог огня вымученно улыбнулся и помахал рукой. Беззвучно выругался. Пора бы запомнить, что теперь его мысли и чувства принадлежат не только ему.

В аэропорту их встретил невысокий мужчина в чёрном деловом костюме и кожаной куртке в тон. В руках он держал табличку с надписью «мисс Харви». Аден с трудом вспомнил, что это была настоящая фамилия Санни. Казалось, даже эта мелочь принадлежала прошлому, струйками песка утекавшего сквозь пальцы, едва бог огня пытался зачерпнуть пригоршню воспоминаний. Это выводило из себя. Казалось, что не забытая Вероника не могла без него шагу ступить, а он без неё. Полноценными оставались только последние воспоминания из Мира грёз, и те словно были подёрнуты лёгкой дымкой…

Спустя несколько минут красивый серебристый автомобиль доставил путников на территорию отеля «Миллениум». Это место казалось смутно знакомым. За парком, засаженным невысокими, идеально подстриженными кустарниками, раскинулось длинное здание высотой в два этажа, выкрашенное приятного оттенка коричневой краской. Стёкла окон, собранные в причудливые панели, казались серебристыми в предрассветных сумерках. Бог огня с трудом вспомнил, что это место было похоже на академию на Священной земле. Только здесь всё выглядело идеальным, выровненным по линейке до последнего миллиметра, а там всё было неухоженное, неаккуратное и оттого казалось живым и настоящим.

Шальной луч света выскользнул из расступившихся туч и попал в плен стёкол. Солнце всё-таки поднялось над миром, зависшем в шаге от опасной черты.

Лилиан встретила их возле стойки регистрации. Аден уже собирался высказать всё, что думает, но богиня любви жестом попросила его помолчать. Недовольство вспыхнуло с новой силой, заставило охнуть Санни и Алину – похоже, они в полной мере ощутили, каково быть связанными чувствами с божеством огня. Ну и пусть. Будет уроком.

Только в номере, когда уставшие девушки, не раздеваясь, растянулись на кроватях и засопели, Покровительствующая любви изволила заговорить.

– В мире людей исчезли Дары, – еле слышно сказала она, покосившись на дочь. Та никак не отреагировала – видимо, и вправду спала. – И не только. Мёртвые прекратили наступление. Фалберт считает, что у них та же проблема. Похоже, Дары остались только у нас и наших детей.

Адену показалось, что земля ушла из-под ног, и он проваливается в безграничную бездну. Всё тело охватила мелкая дрожь.

Пропали Дары? Не это ли первый признак нависшей катастрофы?

– И проблема не только в этом, – продолжала Лилиан. – Герои со всего света срочно собираются в академии, потому что пропали не только Дары, но и тёмные духи. Те, кто находился на задании, доложили об исчезновении источников тёмных сил. Проверили все известные источники возле Священной земли и ни одного не нашли. Жрецы обращаются к нам каждую минуту, и никто из нас не знает, что отвечать. Это очень похоже на… не хочу произносить это вслух.

– Ты так спокойно говоришь… – в горле резко запершило, и бог огня закашлялся.

Лилиан отмахнулась.

– Конечно, всем страшно. Мы уже успели развести панику и успокоиться. Нам повезло, что Фалберт с нами и сохранил присутствие духа, – богиня любви горько усмехнулась. – Забавно, что именно бог света взял командование в такое время. И он хорош, конечно, но нам очень не хватает тебя и Сиири.

Аден невольно затаил дыхание.

– Есть новости о ней?

– Нет, – богиня любви покачала головой. – Мы боимся открывать врата. Дары людей пропали, но среди душ очень много наших детей. Мы не знаем, как скоро они поймут, что все ещё способны оказывать сопротивление…

Она опустила взгляд.

Это могло быть миражом, но Адену показалось, что даже Алина и Санни притихли.

Он не знал, что сказать. С одной стороны, боги поступали правильно, рисковать они не имели права. С другой… Сиири по-прежнему одна там, в полной темноте, среди мертвецов. И несмотря на то, что Дары людей пропали и теперь там в разы меньше тех, кто может причинить вред богине войны, опасность не миновала. Что-то надо было делать. Но что?

– Но если здесь мы бессильны, то в другом… Хоуп сказала, что ты забыл Веронику Александрову, – Покровительствующая любви понизила тон. – Это правда?

– Правда, – отрезал Аден. – Мне надоело повторять это раз за разом, и…

– Понимаю, – прошептала Лилиан и вновь взглянула на дочь. Помолчала немного. – Знаешь… Есть вещи, о которых задумываешься только в шаге от катастрофы. Например, о том, что бог получился из тебя… как бы это… не очень.

– Но…

– Дай договорить. Я помню, ты говорил как-то, что нам следует почаще прислушиваться к людям. Теперь я понимаю, почему.

С каждым словом голос Лилиан становился всё тише, и Адену пришлось приблизиться к ней, чтобы ничего не упустить.

– И?

– И я начинаю думать, что боги из них получатся лучше, чем из нас. Из неё, – Покровительствующая любви кивком указала на мирно посапывающую Санни, – точно. Вот уж кто за девятнадцать лет смог прочувствовать и понять любовь гораздо лучше, чем я за всю нашу… вечность.

Аден растерялся. Такой Лилиан предстала перед ним впервые. Хотя, наверное, так и должно быть? Когда боишься, что всё вот-вот рухнет, открывается твоё истинное лицо, и ты невольно тянешься к тому, что дороже всего. Что, кроме любви, могло бы быть превыше всего для той, что должна воплощать любовь?

– Ты бы видел своё лицо сейчас, – фыркнула Лилиан. – Я это к чему… Может быть, богиня любви из меня вышла не очень, но я пока ещё занимаю своё место. И хочу сказать тебе, что ты круглый дурак.

Вот теперь можно с уверенностью сказать, что наступил конец света.

– Прости? – выдавил из себя Аден первое, что пришло в голову.

– Прощаю, – кивнула богиня любви. – Видишь ли… Даже если ты не помнишь её, ты должен помнить другие вещи. Например, о том, кого ты считал богом-человеком. И почему не хотел, чтобы это была именно она.

Сердце забилось быстрее. Да, в этом что-то есть. Бог огня осторожно потянул за ниточку воспоминаний, и те охотно проступили сквозь туман.

Мир грёз. Видящий кристалл. Тепло руки Сиири, сжавшей его плечо. Единственная, кто могла понять его от и до, богиня войны говорила, что Вероника и вправду может оказаться богом-человеком. Потому что на её долю выпали испытания, потому что ей предстоит спуститься в Туманный мир. Что Аден должен беречь её, пока может.

Но почему? Что в этой девчонке такого особенного, что он так боялся её потерять? Ответа на это в воспоминаниях не было.

Что поделать. Да простит его Сиири, но он, видимо, больше не может. Само мироздание распорядилось так, что их пути разошлись.

– Терять хоть немного любви в наше время – непозволительная роскошь, – продолжала Лилиан. – А потому будь так любезен, вспомни эту девочку. Ты всё ещё должен защищать её, как собирался, и я сама снова подниму вопрос о твоём изгнании, если ты этого не сделаешь.

Не то, что бы это был удар в спину, этого следовало ожидать… Но Лилиан? Серьёзно?!

– Вы что, родственницы, что ли? – буркнул Аден и кивнул в сторону мирно спящей Санни.

Богиня любви улыбнулась.

– Наверное. Но сейчас речь не об этом. Нам всем нужна помощь, брат. Нам нужен бог-человек, который сможет вернуть всё на свои места. Если это действительно Вероника… Девочка без тебя не справится. Ты ей нужен.

Аден опустил взгляд.

– Это может оказаться и не она, – еле слышно сказал он.

– А кто же?

– В Туманный мир спускались трое. То есть, два мира прошли трое. Значит…

– Но двое не вернулись, – возразила Лилиан.

– Значит, нам надо их вернуть.

На несколько мгновений воцарилась тишина.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – прошептала богиня любви. – Надеюсь, оно того стоит.

– Я знаю, – кивнул Аден.

Он шагнул назад, на ощупь нашёл стул и сел. Бездумно уставился перед собой. Лилиан молчала, и оно, наверное, к лучшему.

Не говорить же ей, что он по-прежнему не хочет, чтобы Вероника Александрова оказалась богом-человеком?

***

Сиири застыла. Джереми совсем рядом, казалось, она чувствовала его тепло. И хотя он был совершенно неопасен, само его присутствие словно гипнотизировало.

– Кто здесь? – повторил парень. – Джейн? Карл?

Сиири скорее ощущала, чем видела, как он вытянул руки и склонился к ней. Ну же, сказала она себе. Двигайся. Тебе надо выбраться отсюда. Давай же, вставай…

Тёплая рука легла на плечо.

– Сиири?

– А твоё чутьё, похоже, на месте, – нервно усмехнулась богиня войны.

Рука дрогнула.

– Нет. Просто все давно уже возле врат, и кроме тебя и ещё пары человек здесь никого не может быть.

Отлично. Просто замечательно.

Джереми отпустил плечо богини войны и выпрямился. Протянул руку, словно хотел помочь ей подняться. Сиири поймала себя на том, что сама не понимает, почему чувствует это. Это уже не чутьё, а ясновидение…

– Я не причиню тебе вреда, – в голосе парня послышалась горечь. – Тем более, теперь.

– Могу представить.

Сиири взялась за протянутую руку и поднялась на ноги.

– Что происходит? – спросила она. – Я только догадываюсь, но…

– Даров нет, – еле слышно сказал Джереми. – Во всяком случае, у обычных Одарённых. Мы пока выжидаем, составляем новый план.

– А что по ту сторону врат?

– Мы не знаем. Боги не выходили к нам, и мы пока не выходили к ним.

– Замечательно, – пробормотала Сиири и беспомощно оглянулась по сторонам. Правда, толку от этого, всё равно темно. Похоже, Джереми тут ориентировался. Наверняка шёл сюда, чтобы проверить, как поживает пленница. Не сбежала ли…

– Сиири, ты сейчас сильнее меня, – неуверенно заговорил Джереми. – Я понимаю, ты всецело предана Миру грёз и не станешь выступать против него. Но и нас пойми тоже. Ты нужна нам, и мы не можем просто так тебя отпустить. Поэтому я хочу попросить тебя… останься. Останься со мной. Пожалуйста.

– По-моему, это плохая идея, – богиня войны шагнула назад. Кажется, парень не заметил. – Вы недооцениваете последствия.

– Неправда.

Она снова шагнула назад.

– Да? Ты же говоришь, что сейчас все возле врат. Все мёртвые, правильно?

– Да.

– И что будет, если все они выйдут наружу?

– Не выйдут. Мы сдержим их.

– Без Даров? Серьёзно?!

С каждым шагом становилось всё труднее. Надо говорить громче, чтобы Джереми не понял, что она уходит. Надо попытаться сориентироваться, чтобы понять, в какой стороне врата. Надо умудриться не споткнуться в этой тьме.

– У детей богов остались Дары.

– И много их среди вас?

– Достаточно, чтобы сдержать остальных.

Сиири замерла. Он ведь всерьёз верит в то, что говорит. Но это же безумие!

– Как ты не понимаешь? – не выдержала она. – Вы не справитесь, даже если Дары вернутся. Они уже мертвы, их нельзя убить второй раз. Они просто задавят вас числом, пока…

– Ты уходишь? – еле слышно спросил Джереми.

Сиири выругалась сквозь зубы.

– Я не останусь с тобой, и ты сам это прекрасно понимаешь, – ответила она.

И снова она непостижимым образом увидела, как парень поднял руки вверх и шагнул ей навстречу.

– Я не могу дать тебе уйти. Ты хорошо сказала, что мёртвые не умирают дважды. Проверим это?

Температура воздуха, казалось, упала на несколько градусов. Сиири выпрямилась и зажмурилась. Воззвала к Дару, и он откликнулся.

Единственный Дар, позволяющий божеству овладеть боевыми искусствами, принадлежал ей. В схватке с лишённым способностей героем только они и могут помочь.

Сиири открыла глаза, мягко светившиеся синим. Растекавшийся по венам боевой азарт распалил кровь, призывал вступить в битву, не тратя время на разговоры.

– Проверим, – кивнула она.

Джереми атаковал без предупреждения. Скользнул за спину. Схватил за руки. Сиири вырвалась и развернулась. Попыталась ударить ногой в голову, но Джереми вовремя уклонился.

– Боги же не умеют драться? – выдохнул он.

Сиири зажмурилась. Прислушалась к чутью. Машинально отклонилась в сторону. Перехватила руку Джереми, заломила за спину и притянула его к себе. Свободной рукой обхватила его шею.

Вдалеке послышались знакомые голоса. Мужской и женский. Джейн?

– Отпусти меня, – прошептала Сиири. – Я не хочу делать тебе больно ещё раз.

Джереми тяжело дышал. Дать богине войны уйти означало послушать зов Дара. Казалось, Сиири физически ощущала, как он разрывался между желанием поступить правильно и принять сторону друзей.

– Ты потеряешься там, – еле слышно сказал он. – Ты уже не знаешь, где находишься. Дай мне хотя бы вывести тебя к вратам…

– Я не могу попадаться на глаза полубогам. Ты должен это понимать.

Джереми глубоко вздохнул. Голоса приближались. Вдалеке блеснул свет – значит, сын Фалберта тоже был там.

Джереми еле слышно охнул, и Сиири слегка ослабила хватку. Надо быть осторожнее. Второй раз парень не умрёт, конечно, но снова причинять ему боль она не имела права.

– Я понимаю, – сказал Джереми. – Но тебе придётся вырубить меня. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы они решили, что я на твоей стороне.

Сиири оглянулась на проблеск света, затем на парня. Осторожно отстранилась. Конечно, он прав. Если она просто освободит его, Джейн вряд ли поверит, что он тут не причём.

– Извини, – выдохнула Сиири. Резко оттолкнула Джереми и обрушила на него тяжёлый удар. Парень рухнул на пол.

Уже можно было различить две фигуры в свете крошечного луча, мужскую и женскую. Сиири в последний раз оглянулась на них, затем на Джереми, и решительно шагнула во тьму.

Только когда голоса остались далеко позади, она смогла остановиться и перевести дыхание.

Надо сориентироваться. Найти врата. И не попасться никому на глаза…

Прислонившись к шершавой каменной стене, Сиири попыталась вспомнить то, что видела по дороге до этого места. Бесполезно. Чувства как будто выключились окончательно, оставив только тьму вокруг. И она, словно ядовитый газ, источала страх. Он постепенно, по капле, проникал в лёгкие и разливался по венам вместе с пониманием, что найти дорогу, похоже, не удастся.

Сиири оттолкнулась от стены и села на пол в позе лотоса. Если не память – значит, поможет чутьё. Она закрыла глаза и сосредоточилось.

Чутьё подавало слабый голос, говоря о том, что надо идти вперёд. Сиири попыталась потянуть за эту ниточку, понять, куда потом, но без толку. Голосок становился всё слабее, пока не умолк вовсе, уступая место безотчётному страху.

Сердце забилось быстрее. Что, неужели всё? Теперь исчезли и Дары богов? Богиня войны вновь обратилась к себе, и вновь Дар откликнулся на её зов. Тогда что происходит?

Тьма придвинулась ближе. Она обволакивала, ласкала, уговаривала не сопротивляться. Останься, нашёптывал мрак. Сдайся. Тебе не за что бороться, да это и бесполезно. Чутьё не работает, нет оружия, и как бы ты ни старалась, тебе не выстоять с голыми руками против всех людей, живших в истории человечества. Даже не пытайся.

Сиири зажмурилась и собрала волю в кулак. Скорее всего, такова магия мира мёртвых – убить желание выбраться наружу. Нельзя ей поддаваться. Столько ещё не сделано! Элиот, Вероника, братья и сёстры… Я дождусь, когда чутьё заработает с новой силой и выберусь отсюда, сказала себе Сиири. Я не сдамся.

Ничего, прошептала тьма в ответ. У нас есть время. Много времени…

***

Дарующий пламя понятия не имел, как Лилиан умудрилась достать необходимые для путешествий документы на его имя. Но факт оставался фактом: у Санни, взявшей на себя все проблемы с перелётом, было три комплекта книжечек, украшенных блестящими буквами, и листочков, которые она назвала билетами.

Им предстоял долгий путь. Почти семь часов до Дубаи, затем пять часов ожидания в аэропорту, потом тринадцать часов до Мельбурна, короткая передышка – и Крайсчёрч, Новая Зеландия. И там следовало купить новые билеты, и снова лететь, на этот раз до Инверкаргилла, и оттуда уже на Священную землю. И то не в Санктум, а Обан, из которого ещё полчаса плыть на катере…

Всё это было невыносимо долго. Другое дело – мгновенный переход в Мир грёз и назад, в место назначения. Два действия – две секунды. Всё.

Тащить за собой двух Одарённых в Мир грёз бог огня не имел права. Люди должны оставаться среди людей. И браслет снять не мог. Стоило подумать о чём-то, что могло не понравиться Санни, как проклятая штуковина обжигала незащищённую кожу арктическим морозом. Выхода не было, приходилось подчиняться обстоятельствам. Это злило даже больше, чем предстоящее путешествие длиной почти в полтора суток.

Самолёт изнутри мало чем отличался от того, на котором они летели в Париж, разве что размерами. Длинные ряды синих кресел по бокам очередного округлого коридора с белыми стенами, те же крохотные окошки.

Санни провела спутников в конец полупустого салона и села рядом с Алиной, Аден устроился позади. Допрос продолжился, едва они поднялись в воздух. Теперь у них было достаточно времени.

– Я правильно понимаю, что после битвы богов Джина от тебя не отвязалась? – требовательно спросила Санни.

– Правильно, – буркнула Алина. – Она сказала, что теперь нам ничто не помешает быть вместе. Так и вышло. Мы могли видеться чуть ли не каждый день…

По словам Джины, она не могла отлучаться так часто в то время, пока держала под контролем Порождающего тьму. Теперь же Дьяволица взялась за внучку основательно. На то время, когда та должна была отрабатывать наказание, Джина создавала фантомную копию Алины, которая изображала бурную деятельность. Копия была безукоризненной, даже Ведущая битву не догадывалась, что перед ней не настоящая девочка. Сама Алина в это время либо обучалась использовать Дар, чтобы разрывать связи между людьми, либо следила за Вероникой.

– И что, вас никто не проверял? – в голосе Санни слышалось недоверие.

– Никто, – Алина пожала плечами. – Видимо, в администрации думали, что Ведущая битву за мной уследит.

А потом богиня войны пропала, и вместе с ней исчезла необходимость притворяться. Восстановление города приостановилось, небожители покинули Священную землю. На работах оставили только обычных людей; всем, кто обладал Даром, велели быть готовыми ко всему. Студентов младше четвёртого курса срочно отправили по домам.

– Но почему я не знала об этом? – спросила Санни.

– А кто осмелится лезть к дочери богини любви? Вспомни, как она выступила на собрании…

Пока девчонка говорила, Аден невольно отметил, что теперь она испытывала другие чувства. Когда в воздухе звучало имя Вероники, в глубине души просыпалось привычное богу огня чувство – сожаление.

Алина рассказывала и о том, как Джина готовилась к призыву.

– У неё всё было готово, кроме самого важного элемента. Чтобы возродить Хаос, нужно вновь связать его половинки воедино. Нам была нужна самая сильная связь, которую только можно было найти…

По словам Алины, сначала Джина хотела взять близнецов с первого курса, Джастина и Джейд. Она обратила на них внимание, потому что связи крепче придумать невозможно: они не только с рождения вместе, но и обладают одним Даром на двоих.

– Джина сказала, что такое возможно, – заметив удивлённые взгляды, пояснила девчонка. – Мироздание передаёт Дар душе при зачатии. Иногда бывает, что плод вдруг разделяется на два, и на свет появляются близнецы. Скорее всего, с ними случилось именно это.

По салону проходили симпатичные молодые девушки в коротких юбках, что-то предлагали – кажется, еду и напитки. Санни и Алина не отказались, Адену же оставалось терпеть, пока они вернутся к разговору. Его недовольство не могло не зудеть под браслетами, и вскоре девушки продолжили.

Джине не давала покоя Вероника. В голове не укладывалось, что ребёнок бога, не способный слышать зов Дара, поступил именно так. Дьяволица хотела отомстить, и кошмаров, насылаемых на несносную девчонку, было недостаточно.

Близнецов отправили на задание с наставниками, и Джина внезапно поняла, что те могут и не вернуться. Был нужен запасной вариант. Она обратилась к Алине, и та бездумно назвала первые имена, которые пришли ей в голову. Хоть и не случайно, конечно – крепче связи не придумать. Телепатия, связанные чувства, оба обязаны друг другу жизнью и потому, скорее всего, влюблены – такими она видела Веронику и Адена. И, разумеется, не ошиблась.

– У меня просто нет слов, – Санни покачала головой и отвернулась к окошку.

Алина бездумно смотрела перед собой. Аден мог с уверенностью сказать, что она сейчас ничего не чувствовала, впрочем, как и он сам. То, как девчонка описала их связь с Вероникой… Неужели за такое короткое время бог может вот так сблизиться с человеком? Невозможно.

– Джина была безумно рада, – монотонно продолжала Алина.  – К ритуалу всё было готова, да ещё и появилась возможность отомстить. Осталось только заманить вас туда, в Жемчужную пещеру…

Теперь кошмары обрели иное значение. Дьяволица хотела разозлить Веронику, вывести её из себя, чтобы та жаждала мести. А если её странная тяга к неслышимому зову останется, отомстить захочет Дарующий пламя. Он ни за что не оставит без присмотра свою драгоценную подопечную, а потому обязательно потащит за собой, чтобы суметь вместе одолеть врага.

Но этого было мало. Они не знали, где находится стержень, их нужно было привести туда. Естественно, если Джина расскажет о нём напрямую, Веронику никто к нему не подпустит. Нужен был другой выход, и Дьяволица нашла его – подбросила Элиоту свою книгу, которую создала на заре времён. Все знания Хаоса, воплощённые в этом мире, все его воспоминания – всё запечатлелось на страницах. И чтобы защитить эту информацию, Джина наложила заклинание. Только она могла решать, какое содержимое откроется перед читателем.

– То, что Элиот Кэмпбелл считал удачей, было подсказкой Джины, – говорила Алина. – Он должен был привести всех к стержню, но почему-то не сделал этого. Джина посчитала, что зря отдала книгу именно ему – жрецы не способны возразить богам. Пришлось ждать, пока все спустятся в Туманный мир и вернутся обратно.

Чтобы знать, в каком состоянии Вероника, Джина потребовала установить одностороннюю связь с ней. Для этого Алина разыграла спектакль с возвращением. Она толком не владела Даром, и связующая нить разрушалась от чего угодно, требовалось постоянно её поддерживать. В минуты ослабления Алина не отходила от Вероники, следила за ней; когда же нить укреплялась – без остановки тренировалась.

– И тебе не было жалко подругу? – спросила Санни.

– Она никогда не была мне подругой, – с жаром возразила Алина. – Заучка проклятая, бросила меня ради своего любимого духа…

– Твои чувства говорят против тебя, – перебила её красавица и новь отвернулась. – Мне было бы тебя жаль, но…

Теперь почувствовал и Аден. Он не знал, о чём думала Алина, но мог догадаться. Ощущения были двойственные. С одной стороны, Вероника злила заклятую подружку – видимо, одним своим существованием; с другой – от её имени Алине было тепло. Похоже, рыжая была отличным старшим товарищем, добрым, заботливым и самоотверженным. Пока не познакомилась с «Кайлом».

– Думаешь, что знаешь обо мне всё? – процедила Алина. – Как бы не так. У меня была подруга, хорошая подруга. И едва на горизонте появился парень, она меня бросила ради него. Это нормально вообще?

– Вполне, – еле слышно сказала Санни. – Такое бывает со всеми. И, будь ты хорошим другом, поняла бы это и поддержала её. Но ты думала только о себе.

– Вовсе нет, я…

– Уверена?

Алина явно хотела возразить, но почему-то промолчала. Аден уставился в окошко. Казалось, они летят над огромным белым одеялом – так сверху выглядел слой облаков. Там, внизу, наверное вовсю хлестал дождь, но тут царило безмятежное утреннее солнце.

Ну что за ерунду они обсуждают? Это всё в прошлом – кто, кого, почему и за что. В настоящем – мир в шаге от катастрофы, в будущем – тёмная неизвестность, и кто знает, чем всё это закончится…

– Можешь сколько угодно считать себя обиженной и обездоленной, – говорила Санни, – но если вдуматься…

– Прекрати, – не выдержал Аден. – Для этого будет ещё время.

– Но…

– Расскажи лучше, что ты знаешь о Шаан’Далоре, – потребовал он, не обращая внимания на возмущённую красавицу. – Как его изгнать?

Алина пару мгновений помолчала.

– Джина сказала, что есть какое-то Сказание, которое может и не сбыться. Я не знаю, что это.

– Сказание? – Санни оглянулась на Адена.

Тот покачал головой.

– В другой раз. Что ещё?

– Слабое место Шаан’Далора – связь, – продолжила Алина. – Если её вернуть на место или снова разрушить, он опять распадётся на две половинки.

– Вернуть на место? – спросила Санни.

– Да, – Алина кивнула. – Связь восстанавливается, если люди восстанавливают в памяти, что они значили друг для друга.

– Ничего не понимаю.

Алина снова замолчала на несколько мгновений, и Адену показалось, что она подбирает слова.

– Наверное, это можно объяснить вот так, – наконец заговорила она. – Если люди раньше дружили, им нужно как бы… подружиться заново. Ну, то есть не совсем подружиться, а вспомнить, что они были друзьями и почему. Если они любили друг друга…

От неожиданности Аден закашлялся. Ещё чего не хватало! Ему прекрасно живётся и без этого.

Кожа под браслетом вновь принялась зудеть.

– Я понимаю, как можно вернуть чувства ему, – пробормотала Санни. – Но Ника… Мы понятия не имеем, где она и что с ней.

На пару мгновении воцарилась тишина, нарушаемая лишь разговором других пассажиров в нескольких рядах впереди.

– Есть ещё одна проблема, – еле слышно заговорила Алина. – Чужая связь не может заменить родную, и потому Шаан’Далор нестабилен. Никто не может предсказать, как долго он продержится.

– Но пока он здесь, ничто не помешает ему уничтожить всё, – протянула Санни. Она беспомощно оглянулась на Адена. – Я понятия не имею, что делать.

Решение пришло моментально.

– Мы должны попасть к Видящему, – сказал бог огня. – Наверное, он тоже лишился Дара, но он может дать совет. Возможно, он даже знает, кто на самом деле бог-человек.

– Бог-человек? – спросила Алина.

– Ах да, Джина тебя не посвятила, – хмыкнул Аден. Девчонка нахмурилась. – Существует «Сказание», которое мы не опускали в мир людей как минимум потому, что не верили в то, что оно сбудется. Якобы на свет появится человек, который однажды станет богом, но ему предстоит пройти два мира и справиться с тяжёлыми испытаниями. И его появление приведёт к изгнанию разрушителя…

С каждым новым словом уверенность в том, что это не Вероника, таяла. За испытания мироздание запросто может посчитать чемпионат среди героев, устроенный Джиной. Ни Максим, ни Элиот в нём не участвовали. Нет, последний, конечно, там был, но как наблюдатель, не более…

– И как ты думаешь, кто это может быть? – еле слышно спросила Санни.

– Элиот, – не раздумывая, ответил Аден. – Боги подозревали это с первого дня, как он появился в академии. Ты видела хоть раз его глаза, когда он использует Дар?

И это было единственное, что шло в пользу Элиота. Ни об испытаниях, ни о великой силе речи не шло. Куда там – парень даже боевыми искусствами не овладел! Другое дело Максим, управляющийся с Даром едва ли не лучше отца. Но против него опять пресловутые испытания…

– Видела, – Санни опустила взгляд. – Но… как же… нет, такого быть не может…

– Может, – кивнул Аден. – Если Видящий это подтвердит, мы спустимся за ним и Максимом в Туманный мир, и ты сама всё увидишь. Дар бога-человека должен у него остаться.

Санни уставилась в окошко. Браслет не передавал её чувств, но Адену казалось, что она вот-вот заплачет.

– Почему это? – спросила Алина. – Он же не только бог, но и человек, а человеческие Дары пропали. Значит…

– Ничего это не значит, – отрезал Аден. – В «Сказании» говорится, что он бог по праву рождения, хоть и появится на свет человеком. И вот это уже значит, что его Дар останется, как остались Дары богов.

Вновь воцарилось молчание. Прерывать его не хотелось.

Аден взглянул на пелену облаков под самолётом. Теперь она неприятно напоминала о Туманном мире и о том, что придётся туда вернуться. Что-то подсказывало, что на этот раз будет куда сложнее. Что в прошлый раз что-то удержало его на грани безумия, когда серебристая дымка окутала его мягким коконом, оставив наедине с собой и тьмой своей души…

Что-то заставило его тогда выбраться. Но что?

Сколько он ни пытался вспомнить – не выходило. Только на грани сознания проскальзывало ощущение, что он слышал голос, заставивший отстраниться от таящихся внутри демонов. Что голос говорил, что кто-то любит его. Любил уже очень давно, хоть и молчал об этом…

Но кто?

Глава IV

Тактика, стратегия – всё вылетело из головы. Вероника лихорадочно перебирала в памяти всё, что знала о шахматах. Слишком мало знаний, слишком мало опыта… Как бы детский мат не получить!

Шаан’Далор передвинул пешку перед ферзём через клетку.

– Знаешь, что самое забавное? – как ни в чём не бывало продолжил он. – То, как вы распорядились свободой. Как само творение распорядилось свободой.

Вероника смутно припоминала постановку детского мата. Кажется, чтобы избежать его, достаточно пустить пешку по диагонали от короля вперёд. Погружённая в свои мысли, она не сразу поняла, что Шаан’Далор что-то говорил.

– Ты меня вообще слушаешь? – спросил он.

Вероника передвинула пешку на F5.

– Да, извини, – она потёрла руками глаза.

Ну же, сосредоточься. Не уходи в себя.

– И что же я сказал? – усмехнулся Хаос.

Его глаза на мгновение осветились красным. Белая пешка переместилась на E4, попадая под удар чёрной. Вероника смутилась – она понятия не имела, что ответить.

– Предельная откровенность. Вот чего я от тебя жду, – еле слышно сказал Шаан’Далор. – Тебе трудно не лгать даже в таких мелочах? Мне не сложно повторить, если ты попросишь.

Он говорил это так просто, так искреннее, что Веронике стало неуютно. А ведь мог бы и наказать за непослушание…

– Хорошо, – она кивнула и опустила взгляд. – Извини.

– Твой ход.

Говорят, лучшая защита – это нападение. Наверное, стоило последовать этому принципу. Вероника мгновение поколебалась, затем забрала белую пешку на E4 своей.

– Так что ты говорил? – спросила она.

– Я говорил, что меня удивляет, как вы все распорядились своей свободой.

Белый конь встал на С3, подставляя под удар чёрную пешку. Её надо было защищать, и Вероника выдвинула своего коня на F6. Шаан’Далор явно ждал ответа, и она подняла взгляд.

– Что ты имеешь в виду?

– Я о людях и о мироздании, – бог хаоса загадочно улыбался. – Ты не заметила одну странность? Чем больше свободы вам даёшь, тем больше рамок вы создаёте сами себе. Взять то же решение мироздания о переписывании себя. Что оно выбрало?

– Что? – эхом отозвалась Вероника.

– Что-то, что уже существовало. Боги были Дарами во плоти, и им создали противников – духов, воплощение тёмных эмоций. И когда появились Создатель и Джина, оно пошло по привычному пути. Дары и духи. Получается, что между новизной, что было бы свободой, и привычным, что было бы рабством, даже мироздание выбирает последнее. Разве это не забавно?

Вероника пожала плечами. Это не казалось ей смешным.

– Мне кажется, ты перегибаешь. Разве люди…

– О, это прекрасная тема. Люди, – Хаос заулыбался ещё шире. – Если позволишь, я приведу тебе в пример одну твою знакомую. Она была скована рамками всю свою жизнь, потом вырвалась на свободу. И что же она выбрала? Сделать всё так, чтобы жизнь вывела её на новый виток рамок. От рабства у родителей к рабству у своей прародительницы. Так распоряжаетесь свободой все вы.

Сердце на мгновение замерло. Он говорит об Алине?

– У своей прародительницы? – прошептала Вероника.

– Да. Она пра-пра… и ещё несколько «пра»-внучка Джины.

Поэтому Видящий сказал, что она не предательница, а ребёнок, сделавший неправильный выбор? Может быть, Вероника зря думала о ней так? Ведь Джина могла и надавить на родство… да и кошмарами тоже замучить!

– Видишь ли, мои половинки могли только передавать Дары по наследству, но не использовать их, – продолжал Шаан’Далор. – А чтобы призвать меня, необходим Дар связей. Такой вот парадокс.

– Поэтому ты запретил богам иметь детей? – охнула Вероника.

– И поэтому тоже, – Шаан’Далор кивнул. – Видишь ли, пока Дар принадлежит божеству, он не может причинять вред эфирным существам, но в руках человека он способен на всё.

Вот теперь картинка мироздания начала складываться.

– И потому боги призывали людей на помощь, когда Первозданные атаковали Мир грёз, – протянула Вероника. – Они ведь тоже духи, состоят из эфира…

– Именно. Твой ход.

Вероника покачала головой, отгоняя нарисованную воображением картинку войны в Мире грёз. Теперь стало ясно, почему Первозданные побаивались Элиота. Ладно,  если один герой раз за разом изгонял их в Туманный мир, но все двенадцать сразу…

Белый слон стоял на доске на G5. И зачем это? Угрожает коню? Вероника придвинула к нему пешку на G6, чтобы открыть ход своему слону.

– Получается, Джина заставила Алину принять её сторону, чтобы призвать тебя? – небрежно спросила она. – Получается, она и ребёнка завела только для этого?

– Именно. Вы с ней в этом похожи. Вы обе существуете потому, что Джина задумала всё это.

Белая пешка передвинулась на F3. Веронике показалось, что Хаос отвлекает её внимание и строит какую-то комбинацию с участием слона. Но какую?

Попробую его отвлечь, решила она.

Чёрная пешка «съела» только что ходившую белую.

– Получается, что и Алина – «та, что рождена разрушить всё»?

– Да, – Хаос убрал чёрную пешку и поставил на её место коня. – Но пока только ты сделала что-то из разряда «одна исправить всё способна будет».

– Я бы не назвала это «исправить». Скорее, «сделать только хуже», – голос Вероники предательски дрогнул.

– Ты думаешь? – Хаос перестал улыбаться.

Сейчас он наверняка скажет, что всё это ерунда. Что решение, которое она приняла, было единственно верным. Даже отец об этом говорил – что такой исход для него самый лучший. Не существовать под каблуком Джины, не умереть, а пожить ещё немного самим собой, пусть и недолго в сравнении с вечностью богов. Или что там ещё говорят в таких случаях…

– Правильные решения не всегда приводят к радости, – заговорил Шаан’Далор. – Иногда требуется причинить немного боли, чтобы потом стало легче. Вспомни, что делают врачи, когда человеку плохо? Порой им приходится делать очень больно, резать живую плоть, чтобы человек выжил. И это правильное решение, хоть и тяжёлое, в конченом итоге приведёт к радости. Однажды.

– Не в моём случае, – Веронике захотелось закрыть лицо руками, и она с трудом удержалась от этого. – Мне кажется, что я порчу всё, к чему прикасаюсь.

– Может и так, – Шаан’Далор пожал плечами. Коснулся ладонью груди в том месте, где у человека сердце. – Но знаешь… Во мне твоя связь с Дарующим пламя. Ваши общие воспоминания говорят, что ему ты принесла радость.

– Я знаю, он говорил, – кивнула Вероника. С её губ почти сорвались жестокие слова «велика важность!», но она вновь сдержалась.

– Ты думаешь, подарить радость кому-то одному – это мало? – Взгляд божества Хаоса стал холодным и колючим. – На заре времён я создавал миры, в которых существовала всего одна жизнь. И, погибая вместе с миром, творение благодарило меня за возможность вкусить её, и я чувствовал его радость. Поверь, его благодарность куда слаще, чем возможность видеть сейчас ваш мир. Потому что многие из вас не умеют говорить простое «спасибо» друг другу, чего уж там говорить о богах…

А ведь он прав. И Адену она помогла, и отцу, они сами говорили об этом. Да и Санни, кажется, тоже считает, что помирилась с матерью благодаря ей. В этой мысли что-то было.

Наверное, если тысячу раз проговоришь одно и то же, рано или поздно поверишь в это. Вероника выдохнула с облегчением. На мгновение стало стыдно – в который раз разговор о ком-то или о чём-то стороннем переходит к тому, что собеседник её выслушивает и даёт советы…

– Я, конечно, не собирался играть в психолога, но это было забавно, – Хаос оставался серьёзным, но в лукавых карих глазах играли искорки смеха. – Твой ход.

– Спасибо, – Вероника смущённо улыбнулась. А таинственный Разрушитель на поверку оказался не таким страшным.

Она взглянула на доску. Кто его знает, что тут происходит, и как разыграть эту партию… Вероника мысленно отмахнулась и вывела слона на G7. Может, пригодится ещё, так хотя бы не стоит истуканом.

Шаан’Далор кивнул.

– Должен же хоть кто-то начать благодарить, да?

Белый слон переместился на D3. Теперь Вероника точно перестала понимать, чего он хочет добиться и есть ли тут хоть какая-то тактика.

– Не знаю, – она пожала плечами. – Я просто сказала то, что думаю.

– Теперь я понимаю, чем ты так нравилась Дарующему пламя.

Вероника удивлённо взглянула на бога Хаоса. Он не улыбался, но задорные искорки в глазах по-прежнему играли.

– Ну, тому много причин, на самом деле, – продолжил он. – Если тебе это интересно, конечно.

– А кому это может быть не интересно?

– И то верно, – кивнул Шаан’Далор. – Самым главным, наверное, было то, что он всегда добивался девушек без особых усилий. Ты сама видела, как он выглядит, знаешь, каким он бывает. Последняя его победа – девушка по имени Шарлотта, сестра его подопечной Джейн. Она вообще сдалась без боя, хотя выросла в приличной семье и готовилась выйти замуж. Ему даже не надо было ничего делать, достаточно просто почаще заходить в гости к Джейн. И…

– Постой, – не выдержала Вероника. – Хочешь сказать, он встречался с сестрой той самой Джейн?

– Да. В ту ночь, когда её убили, он был с Шарлоттой, а потому не уследил за Джейн.

Вероника бездумно уставилась перед собой. Нет, она знала, что у Адена была репутация распутного бога. Но чтобы вот так…

– Я не знал, что он тебе не рассказывал, – еле слышно сказал Шаан’Далор. – Извини.

– У тебя же все наши воспоминания?

– Я просто чувствую общие впечатления. Ты предлагаешь мне рассматривать каждое под микроскопом?

И то верно.

Вот о каких скелетах в шкафу говорил Аден. Не просто смерть подопечной – связаться с её сестрой, увести у жениха, соблазнить и остаться на ночь. На ту самую, когда за подопечной начнётся охота. Неудивительно, что он и слышать не хотел, когда Вероника называла его хорошим хранителем. Она бы тоже боялась этих слов…

И как теперь быть с этим знанием? Обидеться, что промолчал? Разозлиться? Больше никогда не видеться? Хотя, какое всё это имеет значение, если он её не помнит. Может быть, успел найти себе новую подопечную с красивой сестрой…

– Твой ход, – еле слышно напомнил Шаан’Далор.

Вероника зажмурилась на мгновение, глубоко вздохнула, выдохнула. Хватит. Пора сосредоточиться. Надо закончить игру.

Она передвинула пешку на C5. Пешка соперника попадала под удар.

– Когда бог-человек изгонит меня, ваша связь вернётся вместе с воспоминаниями, – сказал Шаан’Далор. – Не делай того, о чём потом пожалеешь.

– Хорошо.

Сидя в своём разуме, сложно натворить что-то сгоряча, в отчаянии подумала Вероника.

Шаан’Далор передвинул пешку на D5, выводя её из-под удара. Вероника пару мгновений смотрела на доску, затем решительно вывела ферзя по диагонали на B6.

Хватит уже этой вялой игры. Пора наступать.

***

Возвращение на Священную землю смазалось в бесконечную вереницу салонов самолётов, одноликих людей и одинаковых залов ожидания. Рейсы задерживались и отменялись, порой приходилось выбивать подходящие билеты чуть ли ни силой. Маршрут перестраивался три раза. Это сводило с ума. Казалось, они собрали на своём пути весь возможный бардак, какой мог появиться в авиакомпаниях.

Сосредоточенный на Санни и Алине, Дарующий пламя не замечал, что творится вокруг. Уставшие от долгого перелёта девицы умудрялись сцепиться по каждому поводу. Вдобавок Санни позволила спутникам чувствовать то же, что и она, и теперь все трое были вечно недовольны.

Через дочь Лилиан передавала новости из Мира грёз. Богам так и не удалось заглянуть за врата, разведчики по-прежнему оставались на стороне мёртвых. Столпы продолжали держать магический барьер. Даже Проводящий время стоял с ними, и это выглядело как падение последней крепости перед полчищами противника. За Видящим следили свободные боги, они же спускались к людям по первой просьбе. Чаще всего их вызывали по вопросам, на которые они не могли дать ответа.

Администрация Санктума отозвала всех действующих героев с заданий. В городе царила атмосфера растерянности и подавленности, и постоянные дожди её только усугубляли. Люди сбивались в группы в кафе, барах, просто на улицах, шёпотом обсуждали происходящее. Лишившиеся своего руководителя жрецы пытались работать как раньше, но без толку. Всё валилось из рук. Наспех назначенный заместитель Элиота понятия не имел, как велась работа в храме, а потому уже через сутки там воцарился настоящий хаос.

Сама Лилиан всё больше времени проводила с Деланеем. Бывший бог тьмы был растерян, постоянно пропадал в саду на заднем дворе своего дома. Лилиан говорила, что первое время он рвался искать дочь, но она уговорила его остаться в городе. Человек вряд ли мог противостоять самому Хаосу.

Сцепив зубы, Аден ждал момента, когда сможет навестить друга. Казалось, бог огня даже на таком расстоянии ощущал его отчаяние. Только обрести дочь и вот так потерять… Наверное, бессилие сводит его с ума.

Тяжелее всего было переждать последние часы. Самолёт в Крайстчёрч прилетал в семь утра, затем полтора часа ожидания и такой же по длительности полёт до Инверкаргилла. Пароход до Обана, потом на катере… Невыносимо долго! За это время Хаос мог взорвать всю вселенную и создать её заново десятки раз.

Санктум встречал путешественников холодным дождём и пронзительным ветром. Дарующему пламя начинало казаться, что в мироздании не осталось другой погоды. Санни и Алина кутались в лёгкие куртки. Аден видел, что они мёрзнут, но счёл за лучшее сделать вид, что не замечает. Будем считать это местью за невыносимое путешествие, решил он. Что удивительно, ответа от браслета не последовало.

Несмотря на отвратительную погоду, на улицах было людно. Казалось, каждый в этом городе знал, кто они и откуда, и потому вышел навстречу. Взволнованные люди перешёптывались, смотрели им вслед. Это раздражало. Хотелось сорваться с места, бежать к Деланею, но нужно было ещё пристроить куда-нибудь Алину…

Казалось, Санни не просто чувствует то же, что и он, но и читает мысли.

– Иди, – шепнула она, когда они были в двух шагах от дома бывшего бога тьмы. – Я провожу её в храм и вернусь за тобой.

– Почему в храм?

– Я… – красавица запнулась. – Будет лучше, если за ней присмотрят жрецы. Они в любой момент могут обратиться к богам, верно?

– Как знаешь, – Аден пожал плечами. – Только разъедини нас уже, и можете идти.

Санни кивнула. Её глаза на мгновение осветились синим.

Свобода разлилась по венам опьяняющим коктейлем. Как же это прекрасно, когда никто не вмешивается в твои чувства и мысли! Наверное, надо быть безумцем, чтобы ещё хоть раз согласиться на подобное. Память подсказывала, что у него это не впервые, но бог огня привычно отмахнулся от неё.

Санни помахала рукой и повела Алину вперёд. Бог огня пару мгновений смотрел им вслед, затем зашагал в сторону дома Деланея.

Просторные чистые улицы, утопающие в зелени, стремительно сменяли друг друга. Аккуратные белые домики, будто выпавшие из пригорода какого-нибудь мегаполиса, выглядели чересчур одинаковыми. Аден пытался отыскать один из них, особенный, и боялся упустить его в проклятом бело-зелёном однообразии.

Всё же память не подвела. Нужное здание отыскалось через четыре минуты после расставания с девушками.

Аден смутно помнил чьи-то ощущения насчёт этого места. Сначала дом пустовал, заброшенный и одинокий, затем в него заново вдохнули жизнь. На крыльце появился коврик для ног, по краю участка высадили розовые кусты, в углах участка – деревья. Не то, что бы дом отличался от окружающих, здесь вообще царило безобразное однообразие… но дом хотя бы выглядел живым.

Теперь же что-то убивало это место. Веточки кустов и деревьев поникли, как будто их давно не поливали. Пара одиноких цветов распластались по земляным клумбам. И это в сезон дождей?

Калитка в выкрашенном зелёной краской заборе неприятно скрипнула. Аден зашагал по каменистой дорожке вглубь двора, машинально отмечая, что и здесь дела плохи. Трава пожухла. Садовая лопата, грабли, ещё какие-то инструменты – всё в беспорядке разбросано по участку. И этот садик, и его хозяин словно чувствовали, что с мирозданием что-то не так, и увядали вместе с ним.

– Брат? – послышался удивлённый голос Лилиан.

Мгновение спустя сама богиня любви показалась из-за дома. Она сложила руки на груди, как будто обнимала сама себя, защищала от чего-то. Её синее осеннее пальто выглядело неестественно ярким рядом с умирающим миром.

– Что с ним? – требовательно спросил Аден.

– Я… я не знаю, – в голосе богини любви послышалось отчаяние. – Он не в себе, он…

– Я в порядке.

Хмурый Деланей прислонился к стене дома, не замечая, что стоит на краю грядки с цветами. Чёрные куртка и брюки в грязных разводах, в руках – садовая лопата. Бывший бог тьмы смотрел в сторону, как будто избегал взгляда друга.

– Я рассказала о том, что случилось у вас с Вероникой, – извиняющимся тоном сказала Лилиан. – Я не знала, что он примет это так близко к сердцу…

– Всё в порядке, – бесстрастно повторил Деланей. Он с силой вонзил лопату в податливую, влажную землю, и снова прислонился к стене. Поднял взгляд на Адена. – Проблема не в этом.

– А в чём? – осторожно спросил бог огня.

– В том, что ты до сих пор здесь, – Деланей повысил тон. – В том, что никто до сих пор не знает, где моя дочь и что с ней. Жива ли она вообще… Вы хоть представляете себе, каково это?

Воцарилась неприятная тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев на ветру. Аден растерянно взглянул на Лилиан, и увидел то же чувство в глубине её глаз. Оба не знали, что сказать.

– Мне порой кажется, что вы все – бездушные статуи, – Деланей оттолкнулся от стены, сложил руки на груди. – Вы же видели самих себя в храме, да? Вот никаких отличий. Не волнуетесь, не боитесь, не переживаете. Где-то там, – он махнул рукой в сторону, – осталась девчонка, на которую и так свалилось слишком много. И что? Вам плевать. Вы просто стоите и смотрите…

– Деланей… – Лилиан шагнула к нему, но тот покачал головой и поднял руки, будто собирался её остановить.

– Вот что ты сделала, когда эти дети спускались в Туманный мир? Забрала свою дочь как можно дальше отсюда. Молодец, о своём ребёнке позаботилась. И я бы тоже мог сделать это для своей дочери, – бывший бог тьмы сжал кулаки. – Вот только одна проблема…

– Послушай…

– Нет, это ты меня послушай, – казалось, Деланей вот-вот сорвётся. – Если бы вы вовремя заметили, что со мной что-то не так, если бы на минуту… хотя бы на минуту! Задумались о том, что мне, возможно, нужна помощь… Всего этого не было бы! Я бы не сходил сейчас с ума от одной мысли о том, что божество хаоса может сделать с наивной, толком не видевшей жизни девчонкой. Но нет, вы не видели ничего дальше собственного носа. Проклятые рафинированные статуи…

– Деланей послушай…

– А что, я услышу что-то новое? – он махнул рукой. – Толку от твоих слов? Вот если бы ты сейчас сорвалась с места и побежала выручать мою дочь, в этом всём был бы смысл!

– Но я… – Лилиан прикрыла рот ладошкой. В голубых глазах блеснули слёзы. Богиня любви оглянулась на Адена, как будто искала у него помощи, но он сам не знал, что можно сделать.

– Даруй ему спокойствие, – велел бог огня.

– Я не могу, – прошептала Лилиан. – Оно очень хрупкое, разрушается от чего угодно, и у него вообще не держится…

Ещё бы держалось! Аден глубоко вздохнул. Видимо, выход только один. Мало ему было путешествий с двумя девицами, теперь это…

– Свяжи наши чувства, – велел он.

Деланей сложил руки на груди и недоверчиво посмотрел на бога огня.

– Что? – фыркнул тот. – Вот и посмотрим, насколько крепкая я статуя.

– Уверен? – еле слышно спросила Лилиан.

– Давно мечтал это попробовать, – кивнул Аден. – Говорят, это весело.

– Очень уместное время для шуток, – процедил Деланей.

Бывший бог тьмы и бог огня застыли напротив друг друга, как будто собирались достать оружие и устроить дуэль.

– Мне надо одновременно коснуться вас обоих, – прошептала богиня любви. – Вы не могли бы?..

– Без проблем, – отозвался Деланей.

Не отрывая взгляда от бога огня, он шагнул вперёд и протянул руку Лилиан. Та взялась за неё и взглянула на Адена. Он кивнул.

– После твоей дочери мне уже ничего не страшно, – усмехнулся он и протянул руку.

Лилиан осторожно коснулась его пальцев. Глаза богини любви осветились синим, кожу обожгло ледяное прикосновение. Деланей резко отпустил ладонь Лилиан и сложил руки на груди.

– Ну, как самочувствие? – бесстрастно поинтересовался он.

Аден снова собирался пошутить, но в это мгновение на него обрушилась лавина чужих чувств. Злость. Тревога. Страх. Отчаяние. Всепоглощающее бессилие. Оно походило на яд, пропитывающий не плоть, но разъедающий душу. Каждый удар сердца эхом отдавался внутри, отсчитывая время до момента, когда ничего не останется внутри…

Аден зажмурился. Привычным волевым усилием «прибавил звук», перетягивая на себя чужие чувства. Пальцы охватила мелкая дрожь, постепенно расходившаяся по всему телу.

– Зачем ты это делаешь? – послышался изумлённый голос Деланея.

Аден глубоко вздохнул. Ещё раз. Ещё. Бушующий шторм стихал с каждым выдохом, как будто с воздухом во внешний мир выплёскивалась и кислота бессилия. Промелькнула запоздалая мысль – откуда-то он знал, что надо делать, умел всё это…

– Надо остыть, – еле слышно заговорил бог огня. – Если мы сейчас бросимся обвинять друг друга, ни к чему хорошему это не приведёт. У всех нас есть за что друг друга ненавидеть, но… не время. Потом разберёмся.

Страх растворялся. Тревога уходила. Злость таяла. Вместе с ними утекало отчаяние. С бессилием оказалось сложнее. Аден чувствовал то же, что и старый друг, хотя старался скрыть это даже от себя. Но если тому не за что уцепиться, у бога огня всё же что-то есть. Надежда на Видящего и на возвращение Элиота.

Ядовитое бессилие постепенно впитывалось в почву и уходило. Он снова глубоко вздохнул – кажется, стало легче.

Аден открыл глаза. Шторм в душе утих. Деланей выглядел спокойным, если не умиротворённым.

– Всё ещё считаешь, что я статуя? – хмыкнул бог огня.

Деланей уже открыл рот, чтобы возразить, но махнул рукой.

– Ты всегда был немного двинутым, дружище.

Пару минут спустя они удобно устроились за столом в захламлённой кухоньке. Аден помнил, что ещё недавно здесь царил приятный порядок, но всё изменилось. Грязные кружки и тарелки в беспорядке свалены в раковине в углу, на полу грязные разводы, стол засыпан хлебными крошками. На жёлтых занавесках некрасивые коричневые пятна – кажется, ими вытирали руки после еды.

Деланей неловко разлил кипяток по кружкам и поставил перед богами. Себе он сделал кофе – непривычный Адену чёрный напиток, источающий неприятный терпкий запах.

– Когда ты в последний раз спал? – еле слышно спросила Лилиан.

Бывший бог тьмы отмахнулся и сделал глоток. Несколько долгих мгновений смотрел, как на чёрной жидкости разбегаются круги от дыхания.

– Извините, – буркнул он. – Сам не знаю, что на меня нашло.

Вновь воцарилось молчание. Аден опустил взгляд на коричневую жидкость в кружке, не зная, что сказать. На самом деле это выглядело странно. Уже много времени прошло с тех пор, как он лишился бессмертия, и ещё ни разу бывший бог тьмы не позволял себе вспылить.

– Я думаю, ты не при чём, – тихо сказала Лилиан. – Мы теперь знаем, что существует стержень, на котором держались все Дары и их зов. Может быть… может, благодаря ему здесь тебе не хотелось… ну… высказаться.

Деланей еле заметно улыбнулся.

– Думаешь, это место настолько необычное?

– Ты не видел, что творится в городе, – сказал Аден. – Я никогда не видел людей такими. Они как будто потеряли волю к жизни, не знают, что теперь делать. Впрочем, я их понимаю. Не каждый день лишаешься того, что делало тебя… кхм… тобой.

– Тогда то, что я думаю похоже на правду, – кивнула богиня любви.

Они немного помолчали. Аден попытался представить себе, каково это – лишиться Дара. Сколько он себя помнил, владение огнём было для него не просто возможностью или работой, это было всей жизнью. Огонь тёк в его венах, был топливом души, он сам был огнём во плоти. Не иметь доступа к тому, что и есть твоя жизнь…

Аден оглянулся на Деланея. Теперь он боялся даже подумать, как бывший бог тьмы себя чувствует.

Словно ощутив, что Аден думает о нём, Деланей поднял взгляд.

– У вас есть хоть какой-нибудь план?

Врать не хотелось, но это и не будет ложью, верно? В конце концов, это же план. Если он не сработает, будет другой разговор.

– Для начала – поговорить с Видящим, – сказал Аден. – Потом, возможно, вернуться в Туманный мир. Не знаю, насколько это хорошая идея, но большего у нас пока нет.

– А что насчёт Ники?

Аден несколько мгновений помолчал. Не отвечать ему он не имел права, но… Сколько же можно, в конце концов?! Бог огня глубоко вздохнул, выдохнул. Спокойней.

– Какой ответ ты от меня ждёшь? – он старался произнести это как можно спокойней, но раздражение прорывалось из глубин души против воли.

– Мне хотелось бы знать, что ты сделаешь всё, что от тебя требуется, – Деланей оставался бесстрастным, – несмотря ни на что.

Почему-то казалось, что последние слова о Санни, а не о потерянной памяти. В них была особая магия, как ледяной ветер, и Аден невольно поёжился.

– Я вроде и не отказывался.

– Правда? – глаза Деланея недобро блеснули.

Бог огня оглянулся на Лилиан. Она виновато опустила взгляд, и он сразу всё понял. Аден снова посмотрел на Деланея.

– Хорошо. Я не отказываюсь сейчас.

– Мне остаётся верить на слово, – пробормотал Деланей.

Логичный вопрос крутился в голове, неистово рвался наружу. И Аден не выдержал.

– Да что в ней такого особенного? Такая же девчонка, каких тысячи. Но вы носитесь с ней, не знаю…

Слова иссякли, толком и не прозвучав. Аден пару мгновений порывался сказать ещё хоть что-то, но махнул рукой и уставился в окно.

На улице шёл дождь. Деланей бездумно наблюдал за тем, как по стеклу бегут ручейки. Казалось, он не слышал вопроса или не хотел на него отвечать. Аден уже хотел спросить у Лилиан, где Санни, как бывший бог тьмы всё-таки заговорил.

– Ты прав. В ней нет ничего особенного, – еле слышно сказал он. – Если разобраться, ни в ком из нас нет ничего особенного. Просто она наша, понимаешь? Она моя дочь, подруга для ребят из академии. Она была твоей… тоже. Больше ничего такого.

– Так просто? – Аден и не думал скрывать разочарования в голосе.

– Да, – кивнул Деланей. – Так просто. Она просто была рядом, просто делала что-то для всех нас по мере сил. Большего и не надо.

Аден покачал головой. Да быть того не может.

– Или ты ожидал сказку об избранности, о великой миссии на земле? – продолжал бывший бог тьмы. – Или цитаты из «Сказания»? Извини, не тот случай. Она просто оказывалась не в то время, не в том месте, и поступала так, как считала нужным. Всё.

– Из неё и герой получился не особый, если честно, – подала голос Лилиан. – Мы все наблюдали за соревнованиями в Видящий кристалл. Мы не знали, что это твоя работа, но видели, что она справляется не сама. Так что…

– Тогда я тем более не понимаю, – Аден пожал плечами.

– А говорил, что не статуя, – усмехнулся Деланей. Горечь его разочарования неясным отзвуком прокатилась по каналу связи.

Нет, ну это уже перебор. Раздражение вспыхнуло в душе с новой силой. Аден уже собирался высказать всё, что думает, но ему помешал звонок в дверь.

– Это Хоуп, – с облегчением выдохнула Лилиан и поднялась на ноги. – Я открою, не возражаете?

Деланей пожал плечами, как бы говоря, что не возражает, и снова уставился в окно. Аден покрутил в руках кружку с чаем, сделал глоток. Как будто это могло помочь найти ответы…

Иногда, наверное, лучше не спрашивать и вообще не поднимать некоторые темы.

Глава V

– Конечно, я хочу отдохнуть, – слышался нетерпеливый голосок Санни из прихожей. – Но тратить столько времени…

– Ты хоть немного спала? – спросила Лилиан.

– В самолёте выспалась. Теперь неделю на кровать смотреть не смогу.

Мать и дочь вошли в кухню, и Аден снова поразился невероятному сходству. Правда, теперь, после двух суток в пути он научился их различать. Лилиан была чуть выше ростом, хотя тут могли сыграть роль каблуки; ещё в волосах богини любви было несколько цветных прядок. Мать и дочь выглядели на один возраст, но во взгляде Санни читалась трогательная, детская наивность. Сразу видно, кто из них прожил девятнадцать лет, а кто если не бесконечность, то просто очень долго.

– Охотно верю, – проворчала Лилиан. Взглянула на Адена и Деланея. – Ну хоть вы помогите мне…

– Она права, сейчас не время, – бог огня поднялся. – Нам пора.

Санни кивнула и поцеловала мать в щёку. Та покачала головой, но промолчала.

– Нам правда надо торопиться…

– Пойдём уже, – оборвал Санни Аден.

Он взял её за руку и повёл за собой. Если девчонка и удивилась, то не подала виду. Блеск.

– Не забудь о своём обещании, – послышался вслед голос Деланея.

Аден на мгновение замер. Хотелось столько всего сказать по этому поводу, но… Лилиан правильно сказала – бывший бог тьмы сейчас не в себе. Они поговорят, когда всё закончится.

В глубине души проскользнуло незнакомое ощущение, больше всего напоминавшее горечь бессилия. Похоже, Деланей заметил, что они с Санни держатся за руки, и ему это не понравилось.

– Ты знаешь, где живёт Видящий? – спросила она уже на улице.

– Понятия не имею. Говорят, где-то на окраине города, но где именно…

– Ясно, – буркнула Санни и осторожно высвободила руку. Достала большой белый смартфон. – Узнаю по своим каналам…

Она уткнулась в телефон.

Дождь кончился, но небо всё ещё недовольно хмурилось, словно кто-то нарушил его покой. И то хорошо – сколько можно поливать землю, как будто стремишься её утопить?

Прислонившись к забору, Аден исподтишка наблюдал за Санни. Высокая, стройная, в обтягивающих джинсах и тонкой куртке, совершенно не скрывающей её красоты. Потрясающая девушка.

Мир разрушается слишком медленно, так что можно отвлечься. Ненадолго. На полчаса, не больше.

– Проклятье, ну где они все? – пробормотала Санни. Телефон зазвенел, и она приложила его к уху. – Ли, привет. Мне срочно нужна помощь…

И голос приятный. И с характером – ему всегда такие нравились. Не послушные во всём нежные цветочные бутоны, а сильные, решительные. Кто не побоится возразить даже богу огня.

– Нет, тебя не уволят. Ли, я серьёзно. Если что, за тебя поручится Покровительствующая любви, я тебе обещаю, – тараторила девчонка. – Правда? Спасибо, спасибо огромное! Я в долгу не останусь, ты знаешь.

Она опустила телефон и устало улыбнулась.

– Сейчас всё узнаем.

Аден кивнул.

Они застыли напротив друг друга. Приятная тишина окутывала их, не было слышно ни птиц, ни шелеста листьев, даже ветер стих.

Интересно, что сейчас творится в её хорошенькой головке? Наверное, беспокоится о подруге, о матери, обо всём на свете. В глубине голубых глаз застыла непонятная тоска. Интересно, можно ли иссушить её теплом близости?

Самое время подобраться поближе, пока они одни.

– Волнуешься? – тихо спросил Аден.

Санни кивнула. Опустила взгляд. В её глазах блеснули слёзы, или ему показалось?

– Идём сюда, – он раскинул руки.

Санни шагнула вперёд и прижалась к нему. Еле слышно всхлипнула. Бог огня неловко обняла её. Приятное тепло разлилось по телу, как будто девчонка была кем-то близким, родным, а не подругой незнакомой Вероники.

– Я больше не могу делать вид, что не волнуюсь, – прошептала она. – Мы так близко, просто на расстоянии вытянутой руки… и ничего не можем сделать!

– Всё будет хорошо, – Аден нерешительно провёл рукой по шелковистым волосам, и Санни прижалась крепче. – Мы со всем справимся вместе. Обещаю.

Его глаза осветились синим. Тепло Дара волной прошло по всему телу и хлынуло наружу, согревая дрожавшую девчонку. Такая беззащитная, такая трогательная, женственная… Обратная сторона сильной красавицы удивляла и восхищала.

Санни подняла голову и взглянула в глаза Адену.

– Если ты каждый раз так согревал Нику… Ей с тобой очень повезло.

Опять о ней! Да сколько можно уже? Аден глубоко вздохнул, старательно сдерживая раздражение.

– В этом нет ничего особенного. Такова суть огня – дарить тепло и свет окружающим. Разве нет?

– Да… наверное.

Она прикусила губу. В этом жесте было что-то родное, до боли знакомое. Желание заполучить эту девчонку невыносимо жгло изнутри, и Аден решил поддаться. Он осторожно отстранился и коснулся ладонью её щеки.

– Я готов согревать тебя, если ты этого хочешь.

Что-то с силой ударило в грудь. Резко оттолкнуло его и отбросило на землю. Розовая пелена застилала глаза, боль от неудачного приземления впитывалась в спину. Ослеплённый, Аден попытался подняться на ноги, но новый разряд незнакомого ощущения молнией пронзил тело.

Больше всего это походило на безудержный огненный шторм. В нём смешалось всё – нежность, забота, уважение, восхищение и что-то такое, чего Аден прежде никогда не испытывал. Или испытывал когда-то давно, но успел позабыть – жизни людей, с которыми его сталкивала судьба, быстро покрывались пылью веков и растворялись в  памяти. Это чувство было… теплом. Настоящим теплом, царящим в глубине души потому, что какой-то человек просто существует на свете. Таким теплом, какое мог дать его Дар.

– Вот что ты чувствовал, когда думал о Нике, – голос Санни звенел от злости. – А вот что чувствовал, когда она ушла с Деланеем и сказала, что ты свободен.

Розовая пелена перед глазами стала красной. Огненный шторм усилился. Теперь это было чистое разрушение, сметающее всё на своём пути. Не боль оттого, что она ушла, но невыносимый страх. Он не мог отдать её в руки того, кто уничтожил его самого. Но отдал, потому что она так решила…

Всё закончилось так же внезапно, как началось. Пелена спала. Аден понял, что лежит на земле. Он приподнялся на локтях и осмотрелся. Одинаковые белые домики, вечнозелёные деревья, трепещущая на ветру листва. Всё по-прежнему. Ничего такого, что могло бы нанести удар… что за ерунда?

Санни присела рядом и склонилась над ним.

– Её все бросили, – прошипела она. – Отца никогда не было рядом, мать занималась какой-то ерундой. Брат всегда был сам по себе, а потом и вовсе уехал в Америку. Лучший друг умер. Подруга предала дважды. Хоть ты останься до конца!

Аден попытался распрямиться. Мир вокруг покачнулся и явно собрался обернуться пару десятков раз вокруг своей оси.

– Что это было? – прохрипел он.

– Твои чувства. Когда одержимый Деланей забрал её с собой, а ты рассказал, кто ты есть на самом деле.

Перед глазами ожила картинка. Песчаный пляж на острове Ракавахакура, крошечном клочке мироздания в паре сотен метров от Священной земли. Застывшая рыжеволосая девчонка, не знающая, что делать и кому верить. Деланей, ещё одержимый, всё ещё злодей в его глазах. И он между ними, между отцом и дочерью. Поклялся самым дорогим, что у него было – своей жизнью – что не позволит ей уйти. Но…

Круг пламени из видения словно прожигал насквозь его самого. В тот момент эта девчонка стала для него дороже жизни, хотя казалось, что нет ничего важнее этого. Жить несмотря ни на что, даже если придётся провести вечность в темноте, наедине со своими демонами. Всеми силами цепляться за возможность дышать, видеть, слышать, чувствовать этот мир. Всё, что угодно, кроме забвения.

Всё это забылось в миг, уступая место неистовому желанию закрыть, защитить, сберечь любой ценой.

Но почему? Как могла какая-то обычная девчонка стать для него настолько важной? Впору схватиться за голову и взвыть от отчаяния…

Послышался стук двери, затем быстрые шаги.

– Что тут происходит? – раздался совсем рядом голос Деланея.

– Всё в порядке, – Санни поднялась на ноги и исчезла из поля зрения. – Перевоспитываю твоего друга. Не возражаешь?

– Давно пора, – фыркнул Деланей.

Очень смешно…

Аден поднялся на ноги. Отряхнулся. Взглянул на улыбающуюся Санни. Наверное, это страсть как забавно – играть с огнём, зная, что не понесёшь наказания.

– Вы никуда не торопитесь? – спросил Деланей. – Мне кажется, если вы ещё пару минут здесь задержитесь, Лилиан силой уложит тебя спать.

– Да уж, – Санни оглянулась на Адена. Странно, что она не могла видеть кипящее негодование в глубине его глаз… или хотя бы почувствовать.

К слову, насчёт чувств. Не хватало, чтобы старый приятель теперь следил за каждым его шагом.

– Разъедини нас, – буркнул бог огня и протянул руку. Опустил взгляд, не желая видеть всех троих – и ехидного Деланея, и насмешливую Санни, и обеспокоенную Лилиан, мгновение назад вылетевшую на порог дома.

Послышался серебристый смешок. Тёплые пальчики коснулись ладони, миг спустя прикосновение обожгло холодом.

– Я бы взяла тебя за руку, но вдруг ты опять неправильно поймёшь? – сказала Санни и отстранилась.

Нет, она просто невыносима!

– Просто веди туда, куда нужно, – буркнул он.

Санни усмехнулась и зашагала вперёд. Оглянувшись на ехидно посмеивающегося Деланея, Аден покорно последовал за своевольной девицей.

Они вновь погрузились в бело-зелёные коридоры улочек Санктума. Небо нахмурилось ещё больше, будто было недовольно поведением бога огня. Хотелось показать ему язык, но каким-то тридесятым чувством Аден понимал, что ему ответят новой порцией холодного дождя, и потому сдержался.

Где найти силы, чтобы сдержаться и не спалить Священную землю? И где найти  проклятые ответы на бесконечные вопросы об их связи с незнакомой рыжеволосой девицей?

***

Казалось, с ходом ферзя всё переменилось. Любопытствующий бог хаоса стал сосредоточенным и серьёзным. С губ исчезла вечная загадочная улыбка.

– А говоришь, в своём разуме сложно натворить что-то сгоряча, – пробормотал он.

– Ты же вроде не читаешь мысли? – буркнула Вероника.

– Иногда ты очень громко думаешь, и у меня не остаётся выбора.

Сердце ухнуло в бездонную пропасть. Когда-то о том же говорил Аден. Что душа нараспашку, и совсем не умеет скрывать мысли и чувства…

С другой стороны – наплевать. У неё уже ничего не осталось, за что можно зацепиться. Наверное, это имел в виду Хаос, когда говорил, что иногда всего мира мало. Чего стоит всеобщее благо, если оно достаётся такой ценой? Верней, какое же оно тогда всеобщее, если одна девчонка потеряет самое дорогое, что у неё было?

Шаан’Далор покачал головой, но ничего не сказал.

Белый ферзь шагнул на клетку вперёд.

Открылась отличная позиция для атаки. Вероника передвинула своего ферзя на B2, забрала пешку. Ладья противника оказалась под ударом.

– Смело, – кивнул бог хаоса. – Наконец-то началась игра.

Он передвинул ладью на B1. Теперь под ударом оказался чёрный ферзь.

Азарт разлился по венам жидким огнём. Хотелось ходить смелее, ещё смелее, взять напором. Нельзя терять положение ферзя, он слишком близко к королю. Надо отвлечь соперника.

На глаза попался давно бездействующий конь. Отлично. Попробуем отвлечь.

Черный конь забрал белую пешку на D5. Защищавший белую ладью конь принял жертву. Блеск.

Чёрный ферзь взял беззащитную белую ладью. Шах.

– Смело, – Шаан’Далор снова загадочно улыбнулся. – Мне начинает нравиться.

Белый король отступил по диагонали на F2.

Чёрного ферзя было не остановить. Вероника передвинула его на H1, забирая вторую ладью. Внутри всё ликовало. Легко и изящно. Противник потерял ключевые фигуры, чёрных на доске оставалось заметно больше. Так и до победы недалеко.

– Вот это настоящий миттельшпиль, – сказал Хаос.

Белый слон встал на Е7, напротив чёрного короля. Его защищал конь.

– Прости? – Вероника непонимающе взглянула на собеседника.

– Стадия шахматной игры, – пояснил Шаан’Далор. – Начало называется дебют. Разогрелись, развили фигуры и перешли в миттельшпиль. Обычно здесь всё и заканчивается, но очень хотелось бы перейти в эндшпиль. Куда интереснее, когда на доске остаётся мало фигур, и начинается настоящая битва.

Веронике стало неуютно. Показалось, что они говорят вовсе не о шахматах.

Белый слон напротив короля не мешал, но заставлял понервничать. Вероника передвинула стоявшую рядом пешку на шаг вперёд, на D6. Так у короля останется ход, если что случится.

Белый слон моментально забрал эту пешку.

Смутный огонёк тревоги заиграл в глубине души. И как она упустила момент, когда игра перешла на её сторону поля?

Нужна страховка. Вероника выдвинула коня на C6. Особого смысла в этом не было, но кто знает, какая фигура пригодится в следующий момент?

Второй белый слон встал на клетку рядом, на B5, угрожая коню. Не было смысла трепыхаться, его защищает пешка, но Вероника сделала ход своим слоном, поставив его на D5, между королём и конём. Для успокоения.

Чутьё не подвело. Белый слон взял коня.

И зачем? Вероника забрала слона пешкой, ставя под угрозу белого коня.

Белый ферзь сделал шаг в сторону, на E2, заставляя мигом забыть о коне. Шах.

И чего ему там не сиделось, пробурчала про себя Вероника. Чёрный король сдвинулся вправо, на D8.

Белый слон сдвинулся вниз, на С7, замер в шаге от короля. Снова шах.

Огонёк тревоги вспыхнул ярким пламенем. Не может быть. И, как назло, слона защищает конь. И ничего не сделать…

Вероника в отчаянии смотрела на доску. Никаких полезных фигур рядом, все рассеянны без дела. Ферзь и вовсе в дебрях вражеского тыла, ерунда бесполезная. У короля всего один ход. Как? Как так могло получиться?

Восторг и ликование давно растворились, жидкий огонь азарта погас. На этом всё.

Король шагнул вправо, на C8.

Ферзь скользнула по прямой. Мат.

Такого просто не могло быть.

– До эндшпиля не дотянули, – бесстрастно констатировал Шаан’Далор. – А жаль. В любом случае, это было забавно.

Вероника бездумно смотрела на доску. Вот так легко усыпить бдительность и разгромить… С какого момента всё пошло не так? Наверное, с того хода ферзём и жертвы. Казалось, надо быть глупцом, чтобы позволить разменять коня и две ладьи на другого коня. На деле же – самоуверенной девицей, решившей, что это глупость, а не заманивание сильнейшей фигуры в тыл противника…

– Я же говорил тебе, смотри, не натвори чего сгоряча, – мягко сказал Шаан’Далор. – В твоём разуме по-прежнему мы двое, а потому тут куда больший простор для ошибок, чем в реальности.

– Я…

В голове теснились орды слов, но все бестолковые, совсем не те. С другой стороны – а что тут скажешь? Он прав. На её плечах такой груз ответственности, что кажется, что ещё хоть пылинка упадёт – и будет передоз. И вот он, похоже, настал…

– Не расстраивайся, – еле слышно сказал Хаос. – Ты один раз выиграла, другой проиграла. Шанс ещё есть. Шанс всегда есть, если не опускать руки.

Ну вот опять. Вот уже второй раз он говорит с ней мягко, искренне, как будто в самом деле о ней волнуется. Как будто и не угрожает уничтожить весь мир…

А он и не угрожал, шепнуло чутьё. Он говорил, что такова его природа. Но хочет ли он этого?

– Давай передохнём? – предложил Хаос. – Мне хотелось бы так много тебе рассказать, но… как-то не хватает на это времени. То в шахматы играем, то в психолога…

Вероника подняла взгляд. Собеседник снова лукаво улыбался.

Она пожала плечами. Почему бы и не послушаться.

– Хорошо.

Улыбка божества Хаоса стала шире. Его глаза осветились красным.

– Тогда добро пожаловать в мою вселенную.

Темнота мягкой вуалью окутала окружающий мир. Вероника зажмурилась, машинально вжалась в кресло.

Что теперь будет?

***

Если хочешь что-то хорошо спрятать – положи туда, где лучше всего видно. Никому и в голову не придёт искать у себя под носом. Простая истина – а работает лучше всякой сложной.

Как оказалось, Видящий жил на территории академии. Глава рекрутеров Ли Шеньшунь с трудом согласился показать, где именно. Видимо, старые устои крепко засели в его голове, и сбить не помогали ни обещания от Лилиан, ни появление Адена. Санни пришлось приложить всё обаяние, чтобы уговорить парня, и богу огня оставалось только восхищаться её умением договариваться.

Небольшая квартирка, где прятали Видящего, располагалась в административном здании. Аден смутно помнил, что бывал здесь однажды. Во всяком случае, выкрашенные белой краской стены и широкие коридоры были ему знакомы, как и встретившаяся на полпути куратор академии. Память отказывалась восстановить детали.

Неторопливая беседа Санни и куратора, Татьяны Сергеевны, оставляла время для размышлений. Аден прислонился к стене и в очередной раз погрузился в обрывочные воспоминания. Незнакомая Вероника всё чаще появлялась на горизонте неясной, притягательной тенью, манила к себе, но не позволяла дотянуться. Слишком разные вещи говорили о ней окружающие, чтобы это сложилось в чёткую картинку. Санни представляла её сильной, но одинокой, о том же, кажется, думал Деланей. Лилиан видела её слабой, зависимой от Адена, неспособной и шагу без него ступить. Но разве слабый человек способен вытянуть бога из предсмертного состояния и напитать энергией?

Мир грёз был не только домом для небожителей, но и местом, где они оживали. Эфирные тела не нуждаются в пище, воде и воздухе, как живые организмы; им нужна чистая энергия. Само мироздание даровало обители богов неисчерпаемый источник силы. Страшно подумать, сколько энергии нужно, чтобы напитать небожителя, использующего Дар; но ещё страшнее представить, каково было буквально возродить того, кто был на грани жизни и смерти. Если всё, что все они говорили – правда, получается, что Вероника – очень сильная девчонка. Как минимум это уже достойно уважения.

И не только… Аден машинально приложил ладонь к груди, где должно быть сердце. То, что показала Санни, не давало ему покоя. Разве может быть так тепло от мысли о человеке?

Конечно, Аден и раньше влюблялся. Да сколько их было! Красавиц и просто симпатичных, умных и глупеньких, из высшего общества и простушек… да мало ли. Жизнь длинная, а у бога – ещё длиннее, несравнима с человеческой. Глупо тратить её на одну девушку, когда можно заполучить много. Люди же тоже берут от жизни всё, вкушают столько её плодов, сколько способны съесть.

Но здесь было что-то больше, чем просто чувства. Что-то, что делало девчонку особенной.

Что же?!

Голова шла кругом.

А вообще – впору поверить в девчачьи истории о судьбе, предназначении и прочем. Потому что если проклятый бог-человек не найдётся, останется только один способ всё исправить – восстановить их связь с этой Вероникой. И пока этого совсем не хотелось.

Он и сам заметил, насколько неуверенно прозвучал внутренний голос на последних словах.

– Всё в порядке?

Голос Санни ножом вспорол пространные размышления. Аден покачал головой. Не о том думаешь, дружище. Сейчас есть дела поважнее…

– Да, всё отлично. Пойдём.

Они прошли в конец коридора, спустились по лестнице на два этажа. Здесь царила непроглядная темнота, и Аден зажёг огонёк на ладони, чтобы осветить путь. Внизу их ожидала крошечная площадка и одинокая железная дверь без ручки, только с крошечной замочной скважиной. Здесь едва ощутимо пахло пылью, древесной смолой и чем-то терпким. Как будто рядом, прямо в подвале, был лес.

Санни растерянно оглянулась на бога огня. Тот кивнул.

– Вперёд.

Девушка нерешительно постучала.

Из-за двери послышался шорох, затем шаркающие шаги. По словам Лилиан, старик остался без защиты – Проводящий время сейчас постоянно возле врат. Ну и прекрасно – под его неусыпным колючим взглядом неуютно разговаривать по душам.

Щёлкнул замок. Дверь приоткрылась, и на лестничную клетку пролился тусклый свет из квартиры. Терпкий запах стал заметно сильнее.

Аден сжал кулак, погасив огонёк.

– Бог огня и дитя захватчиков, – проскрипел неприятный старческий голос. – Что вам здесь надо?

Санни пару мгновений поколебалась.

– Нам нужна помощь, – решительно сказала она. – Помните Веронику? Вы помогли ей с поиском Джины пару дней назад…

Дверь захлопнулась.

– Блеск, – прокомментировал Аден и прислонился спиной к стене. – Даже на пороге разрушения мира он остаётся сварливым, старым…

Звякнула цепочка, дверь распахнулась. Видящий мрачно смотрел на бога огня. Санни тихо захихикала.

– Простите его, – выдавила она. – Он просто…

– Мне всё равно, – Видящий посторонился, позволяя гостям пройти.

Старик, казалось, не переодевался с того дня, как они его видели в последний раз. Тот же плащ цвета кофе с молоком, похожий на пончо, даже седые волосы так же собраны в хвост на затылке. Но что-то всё же изменилось. В зелёных глазах, казавшихся раньше такими живыми, погас огонёк. Теперь Видящий казался не юнцом, запертым в дряхлом теле, а сгорбленным, одиноким стариком.

И без того невозможно узкий коридор был захламлён какой-то рухлядью. Лампочка светила настолько тускло, что разглядеть, чем именно, казалось невозможным. Приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не упасть. А старик здесь ориентировался без проблем – прошмыгнул так быстро, что казалось, что он всё же не растерял юношеского задора.

В паре метров от входа располагался проём без двери. Оттуда лился яркий, почти солнечный свет. Шедшая впереди Санни следовала в комнату за стариком, но застыла на пороге.

– Ого! – восхищённо прошептала она. – Вот это да…

Аден хотел было спросить, что там, но в этот момент уже смог разглядеть помещение внутри.

Казалось, кто-то вырезал кусочек девственного леса за чертой города и волшебным образом перенёс сюда. Всюду, куда ни посмотри, царила буйная зелень. Высокие лиственные деревья – кажется, для них даже потолок сделали выше – кустарники папоротников, незнакомые цветы… Кто бы мог подумать, что этот противный старик – страстный садовод?

– Ты занимаешься этим в свободное время? – восхищённо выдохнула Санни.

– Да, – бесстрастно ответил старик. – Здесь я лучше всего вижу, что происходит в мире.

Аден не понимал, что в этом особенного. Деревья и деревья. Красиво, конечно, но всегда можно выйти за город и побывать в таком же лесу.

Санни шагнула вперёд и осторожно коснулась листа ближайшего папоротника. Тот покачнулся, как будто приветствовал её кивками.

– Здорово, наверное, жить вот так, в единении с природой, – прошептала она. Лист продолжал кивать, как будто соглашался.

– Вы ведь не за этим пришли? – проскрипел старик.

– Да… конечно, – Санни оглянулась на Адена. Тот кивнул. Она обернулась к Видящему. – Я знаю, что Дары пропали, но всё же… Мы в отчаянии, не знаем, что делать. Джина возродила Хаос, он забрал Веронику и исчез, а мы оказались в Лондоне.

Видящий бесстрастно наблюдал за красавицей. Казалось, его не трогают ни мольбы, ни происходящее. Голос Санни задрожал.

– Я… я знаю, ты не помогаешь богам и детям захватчиков, но всё же… Веронике ты помог. Пожалуйста, если можешь, сделай это ещё раз.

Старик зажмурился. Глубоко вздохнул, выдохнул. Санни сжалась, как будто заранее знала, что он скажет, и боялась этого.

– Я очень мало знаю, – заговорил Видящий. – Мой Дар исчез, и я мало чем могу помочь. Но я видел…

Он открыл глаза. Холодный, цепкий взгляд устремился на Санни, и она поёжилась.

– Вы двое пришли к вратам в Туманный мир и открыли их, – монотонно говорил старик. – Оттуда вернулись те, кто там остался. Сын бога света ранен, он при смерти. Вы должны торопиться.

Санни застыла. Аден ощутил неясную тревогу. Казалось, девчонка близка к обмороку.

– Он жив, – еле слышно прошептала она. – Он жив…

– Эй, – бог огня коснулся плеча Санни. – Ты как?

Она обернулась к нему. В голубых глазах блестели слёзы.

– Они живы, понимаешь?! – с жаром воскликнула она. – Пойдём скорее!

Она сорвалась с места и вылетела в коридор. Аден собирался последовать за ней, но старик неуловимым движением схватил его за руку.

– Я запутался в себе и в своих чувствах, – еле слышно сказал он. – Та девочка напомнила мне, кто я, и кто мы все. А ты помнишь?

Аден вздрогнул. От прикосновения сухой руки по всему телу проскочил электрический разряд, пробудивший полузабытые воспоминания.

Пару дней назад они так же говорили со стариком. Санни, Аден, и та незнакомая рыжая девица. Видящий сказал, что не станет помогать им, но Вероника смогла найти с ним общий язык. Он помог ей. И она в ответ высказала всё, что думает…

– Я расстроил её, – продолжал Видящий. – Она разочарована и растоптана, ей одиноко. Такое хрупкое сердце надо беречь. Разобьётся – не склеить.

– Тебе бы стихи писать, – буркнул Аден. Попытался осторожно высвободиться, но хватка стала только крепче. – Она сейчас убежит, и я её не догоню.

– Прошу, найди эту девочку, – казалось, старик и не слышал, что говорил бог огня. – Она возвращает людям их сердца, но её сердце некому сберечь.

– Почему я? – Аден дёрнул руку, но снова не смог освободиться.

Видящий взглянул в его глаза, отчего богу огня стало не по себе. Как будто насквозь видит…

– Она вернула тебе самого себя, – сказал он. – Ты должен сделать то же для неё.

В душе всколыхнулось раздражение.

– После того, как ты её расстроил? – пробурчал Аден. – За тебя извиняться, что ли?

– Ты где? – раздался снаружи голос Санни. – Пойдём скорее! Максим ранен, ему нужна помощь!

Видящий отпустил его руку.

– Жаль, я не могу заглянуть в твою душу, – прошептал старик. – Я уверен, что увидел бы то же, что и та девочка. То, что ты потерял вместе с ней.

А вот это уже жутко. Аден поёжился.

Санни заглянула в комнату. Взглянула на Видящего.

– Спасибо большое за помощь, – она слегка склонила голову. – Нам надо идти, если не возражаешь…

– Не возражаю, – Видящий выпустил руку Адена. Сгорбился, отвернулся к папоротнику и погладил его лист.

Бог огня оглянулся на Санни. Та нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

– Пойдём уже, – кивнул он.

Они вместе зашагали к выходу. Аден привычно смотрел под ноги, стараясь не уронить на пол горы рухляди.

Проклятый старик. Только всё усложнил.

Когда же все ответы найдутся?!

Глава VI

Переход до портала в Туманный мир походил на гонку с препятствиями. Санни не волновало, что они почти бегут по девственному лесу, не глядя под ноги, что уже несколько часов они под проливным дождём и пронизывающим ветром, что с каждым шагом сгущались сумерки, и становилось всё холоднее. Тонкая куртка и джинсы промокли насквозь, но девица и не думала останавливаться. Аден с трудом за ней успевал.

Окружающий мир утопал в зелени. Деревья и кусты папоротника образовывали естественный коридор, ведущий к горам-близнецам. Ночной переход в прошлый раз напоминал таинственную мистерию; казалось, что там, в конце пути, ждали все тайны мироздания, сосредоточенные в руках прекрасных фей. Сейчас же это был холодный и недружелюбный мир, пронизанный терпкими лесными запахами. Он заставлял дрожать в первобытном страхе перед тем, что они могут отыскать в конце коридора, и лишь мироздание знало, чем всё это закончится.

Девчонка бежала без передышки, и, казалось, ничто на свете её не остановит. Аден уже собирался окликнуть её, но она вдруг перешла на шаг, и ему даже удалось с ней поравняться.

– Куда ты так торопишься? – выдохнул бог огня.

Впереди показались речушка и хлипкий подвесной мост, оставшийся тут, наверное, со Средневековья. Вот почему она приостановилась – бегом переходить это древнее чудовище страшновато.

– Мы уже близко, я чувствую, – пробормотала она и ступила на первую доску. – Ты просто не понимаешь…

– Ну так объясни?

Санни только отмахнулась и осторожно шагнула дальше. Мостик опасно покачнулся. Послышался неприятный скрип.

Они действительно были близки. До гор оставалось меньше километра, а там подъём – и портал.

Браслета на нём не было, и Аден мог перейти на ту сторону через Мир грёз, за секунду. И уже собирался так поступить, но чокнутая девица и не собиралась останавливаться. Она проверяла на прочность ветхие доски, прежде чем шагнуть вперёд, и от каждого движения мостик принимался опасно раскачиваться, слышался жуткий скрип, будто кто-то скрежетал когтями по стеклу. К концу пути это чудовище вряд ли устоит.

– Да стой ты уже! – крикнул Аден, но Санни даже не обернулась.

Ещё одна безрассудная девица на его голову… Бог огня подошёл к мосту и осторожно ступил на первую доску. Ничего, вроде крепкая. Он взглянул на Санни. Она, похоже, не заметила, что он последовал за ней.

– Бесчувственный чурбан, – донёсся до Адена её голос. – И как только Ника тебя терпела, ума не приложу…

– Ты о чём?

Ещё одна доска, ещё шаг вперёд… Внизу вроде не пропасть – всего метра три-четыре – но искупаться в ледяной воде совсем не хотелось. Не смотри вниз, велел себе бог огня, и осторожно шагнул вперёд. Очередная доска противно скрипнула.

– О том! – воскликнула Санни. Аден поднял взгляд – разъярённая девица смотрела на него. – Чем больше я тебя узнаю, тем больше удивляюсь, как она вообще могла так долго уживаться с тобой!

– Думаешь, ты приятный человек? – вспыхнул бог огня. – Да если бы не общее дело…

– О да, дело, – хмыкнула Санни. – Это ты вовремя вспомнил. Может быть, пора уже заняться им, а не тратить время на ерунду?

Она развернулась и зашагала на ту сторону. Вообще ничего не боится? Мостик закачался с новой силой, проклятые доски застонали так, будто вот-вот развалятся. Аден машинально схватился за скользкие от дождя верёвки. Точно спалит эту девчонку, если из-за неё ему придётся искупаться в ледяной воде…

Бог огня глубоко вдохнул, выдохнул и шагнул вперёд. Ещё шаг. Ещё. Санни нетерпеливо переминалась с ноги на ногу на другом берегу, и это невыносимо злило.

До берега оставалось около метра. Девчонка кивнула и развернулась. Аден собирался уже высказать всё, что о ней думает, но ему помешал громкий скрип.

Санни замерла. Послышался жуткий треск. Опора под ногами ухнула вниз, и Аден с ужасом понял, что падает.

Ледяная нить обожгла запястье. Руку рвануло вверх, и Аден замер в паре метров над водой. В душу бурным потоком пролились чужие чувства: страх, гнев, тревога. Последним с головой захлестнуло сожаление. Они снова тратят время на ерунду, пока их ждут там, в Туманном мире…

– Ну ты и тяжёлый, – пробурчала Санни.

Аден поднял взгляд. Широкая полупрозрачная лента, похожая на тот браслет, что Санни раньше на него нацепляла, тянулась вверх. На мгновение стало неудобно – хрупкая девчонка держала его, крупного мужчину.

– Лучше бы помог, – донёсся сдавленный голос.

Аден ухватился за толстые корни, торчавшие из земляной стены. Подтянулся, ухватился за следующие. Руки скользили по сырому от дождя дереву, ноги утопали в влажной земле. Мерзость. Да ещё и сил мало – богам не давался спорт. Хорошо, девчонка подтягивает понемногу…

Пару минут спустя он выбрался на берег и, наплевав на грязь, растянулся на земле. Прохладный дождь покалывал лицо водяными иголочками. Рядом устроилась Санни. Прозрачная нить всё ещё связывала их, и по ней растекалось общее на двоих облегчение.

– Почему ты не ушёл в Мир грёз? – еле слышно спросила девчонка.

– Я бы утащил тебя за собой, а это запрещено, – выдохнул Аден и зажмурился. Впервые дождь не раздражал его, даже наоборот – холоднее капли выбивали напряжение из души.

– А потом, на мосту?

– Для перехода нужна опора под ногами. Твёрдая. Не эта развалюха.

На миг все естество неприятно обожгло стыдом. Ведь правда, повёл себя глупо. По-человечески, если говорить честно. И самое мерзкое – сделал это машинально, будто не впервые…

Чему ещё научила его эта рыжеволосая девчонка?

– Деланей прав, – выдохнула Санни. – Ты точно двинутый.

– Побудь наедине с собой сто восемьдесят лет, поговорим об этом…

На несколько мгновений воцарилась тишина, нарушаемая только шелестом листьев.

– Поэтому она тебя терпела, да? – еле слышно сказала Санни. – Потому что понимала, что тебе нелегко пришлось…

– А что, подружка таким не делилась? Даже странно. О ней-то ты много знаешь.

– О ней, – кивнула Санни. – Не о тебе. Наверное, потому, что это твои тайны?

А ведь правда. Его. В глубине души шевельнулось нечто, похожее на уважение. А эта Вероника не так плоха, если пережила его плохое настроение и не осмелилась жаловаться.

Казалось, Санни всё-таки читает мысли.

– Нет, кое-что она всё-таки рассказывала… Но так, в общих чертах.

– И что же?

– Что порой ты бываешь просто невыносимым. И я с ней полностью согласна.

Аден фыркнул.

Волна воспоминаний накрыла внезапно, как будто ждала момента, когда он расслабится. Перед глазами вновь появилась картинка. Спортзал, высокий парень по имени Джереми, Санни и Вероника. И неожиданное решение связать их чувства, чтобы Аден мог почувствовать всё, что ощущает несносная девица. Но вместо этого её затопило его чувствами. И она выдержала бурный поток, и даже успевала храбриться и делать вид, что ей всё нипочём.

А ведь бог огня, выходит, стал тогда её хранителем, хотя больше всего на свете боялся повторить эту ошибку…

– И правда, сильная, – неожиданно для себя вслух пробормотал Аден.

Он сел, машинально оглянулся по сторонам, как будто у леса были ответы на невысказанные вопросы. Если и были, ни папоротники, ни вековые деревья, ни высокая трава выдавать их не собирались. Можно было бы попытаться расслышать что-то в шелесте дождя в листве, но вряд ли это будет что-то кроме справедливого порицания.

В душе что-то надломилось. Всего сутки назад он точно знал, чего хочет, а теперь привычный мир рушился на глазах. Таинственная девушка, связанная с ним, обрела имя, плоть и кровь, стала тёплой, как живой человек, и задышала. И Адену казалось, что он чувствует её дыхание.

Это пугало больше, чем то, что Хаос ступил на землю.

Санни приподнялась на локтях и оглянулась на Адена. Её глаза на мгновение осветились синим, и бог огня ощутил, что ледяная связь между ними пропала.

– Может быть, пойдём уже?

– Да, – Аден сел. – Вперёд.

Теперь и он торопился. Казалось, ещё чуть-чуть, и он всё же поймёт, что в ней особенного…

***

Сиири не знала, сколько времени провела в беспросветной темноте в ожидании, когда вернётся чутьё. Казалось, что вечность, но на деле могло пройти всего полчаса.

Безумие… Как Аден смог пройти через это и не свихнуться?!

Тьма не была отсутствием света. Тьма была живой. В ней неслышно скользили образы из прошлого, обрывочные воспоминания, мрачные мысли. Они казались осязаемыми, протяни руку – и обожжёшься. Каждое опасно. В каждом таились стыд, страх, злоба, ненависть, вина – идеальное топливо для костра самосожжения. Аден сравнивал свои воспоминания со скелетами в шкафу, и не зря – его воспоминания принадлежали мертвецам, определённым мертвецам, а не легиону. Не миллионам людей, в смерти которых была повинна богиня войны. Каждая душа – всего лишь песчинка, но вместе их слишком много. Достаточно, чтобы быть погребённой под ними.

Сейчас она была готова отказаться от себя, от всего, что делает её Ведущей битву Сиири, лишь бы это прекратилось. Но танец безумия продолжался, не допуская и проблеска разумной мысли.

Останься, нашёптывала тьма. Останься здесь. Признай свою вину. Останься.

А ведь Деланей как-то жил с этим, в отчаянии думала Сиири. И не только он – Джина в его теле должна была справляться с шепотом тьмы. Они же бывали здесь. И ничего…

Надо держаться. Надо дождаться, когда вернётся чутьё. Ведущая битву упорно повторяла это, как мантру, и с каждым разом в её внутреннем голосе становилось всё меньше уверенности.

И снова Сиири не знала, сколько прошло времени, но в один момент чувства начали притупляться. Неясные фигуры во тьме казались знакомыми и больше не пугали. Воспоминания, которые они приносили с собой, больше не причиняли боли. Она постепенно сливалась с ними, становилась одним целым. И тьма грозилась поглотить её…

Посторонний звук вывел Сиири из транса. Она оглянулась по сторонам. Ничего. Даже призраки прошлого растаяли.

Звук повторился. Едва уловимый, на грани слышимости, он словно проникал сюда из другого мира, где светло и тепло. Сиири показалось, что кто-то зовёт её по имени, но не могла понять, кто. Она хотела откликнуться, но шепоток тьмы заглушил неясный голос.

Танец безумия закружился снова.

Время перестало делиться на секунды, минуты, часы. Было три разных отрезка. Шёпот тьмы – долго, тягуче, обволакивающе. Мгновения прозрения – скоротечно, мгновенно. И проблески голоса, как короткие вспышки. И каждый раз до них не удавалось дотянуться…

– Сиири!

Голос грянул внезапно. Поддавшись танцу тьмы, Ведущая битва не сразу поняла, что её зовут.

– Сиири!

Элиот?

Богиня войны поняла, что лежит на полу. Тьма клубилась вокруг, как будто и вправду была живой. Сиири села и отмахнулась от неё, как от надоедливой мухи. Она не отступила, но шёпот стих.

Элиот. Это точно был он. Почему?

Морок рассеивался. Становилось лучше, дышалось легче. Сиири с удивлением поняла, что слышит голос чутья. Оно говорило, что не может помочь здесь, во тьме, что-то глушит его. Нужно стать сильнее. Нужно развить Дар, потому что он связан с чутьём напрямую.

Но как?

Голосок утих, так и не дав ответа.

Богам ни к чему развивать Дары, они и так могущественней, чем у любого человека. Да и зачем? Способности нужны людям, чтобы бороться с духами. Дары богов не причиняют вреда эфирным существам, а потому и толку от них…

Кто-то использовал способности, чтобы помогать обустроить мир. Например, Охраняющий землю когда-то создал защиту для Санктума – Новая Зеландия славится землетрясениями, а до города героев они не докатывались. А Созидающий воздух создал магический воздушный пузырь-иллюзию. А Воздающий свет помогал обустроить тренировочные площадки. А Сиири обучала первых тренеров боевых искусств, которые потом передавали знания из поколения в поколение…

Неожиданная мысль проскользнула через пласт воспоминаний и расцвела во всей красе. А ведь в академии обучают управлению Даром. Сиири знала методы, знала, как выстраивается программа. Проклятье…

Мысль казалась до безобразия сумасбродной. Захотелось рассмеяться во весь голос. А если развить Дар с помощью этой программы? Люди вообще с её помощью познают способности, о которых ничего не знают. Она-то со своими всю жизнь живёт…

Забавно. Ну надо же. Люди разработали эту программу. Люди будут учить бога…

Аден будет доволен, если узнает.

Сиири устроилась на полу в позе лотоса. Сосредоточилась. Первый этап познания Дара – осознание. Ученик обращается внутрь себя, к своему сердцу. Познаёт, какие у него возможности. Что ему подчиняется.

Она глубоко вздохнула и выдохнула.

Мой Дар. Я познаю его.

И он откликнулся на зов.

***

Резная каменная арка портала ожила. Проём затянула голубоватая дымка, в темноте казалось, что она еле заметно светится. Аден отступил на шаг и взглянул на Санни. Она застыла и, кажется, даже перестала дышать. И чего так волнуется? Лучше бы о себе подумала. Человеческий организм хрупок, в отличие от эфирных тел, может и не выдержать.

Дымка побелела, вернула свой цвет. Ещё раз. Ещё. Это походило на древний ритм барабанов, проникающий в сердце, сливающийся в одном темпе с ним. Беззвучный. Только пульс, только бездумный ритм жизни. Это пугало.

Аден и Санни переглянулись. Казалось, оба безмолвно поняли друг друга в том, что не хотят входить туда, пока это происходит.

– В прошлый раз было так же? – прошептала Санни.

Аден покачал головой.

Пульсация остановилась, дымка оставалось голубой. Миг спустя она сжалась в точку. Раскрылась вновь, выпуская из себя две неясные тени. Полыхнула белая вспышка, и на мгновение Аден почти ослеп.

Санни вскрикнула и тут же закрыла рот ладошкой.

На земле лежали два светловолосых парня. Один невысокий, кудрявый; под мешковатой одеждой угадывалась субтильная фигура. Максим Белов, сын бога света. Второй – высокий, крепкий, в тонкой футболке и джинсах. В стороне лежали очки с треснувшими стёклами.

– Элиот! – Санни опустилась на колени рядом с главным жрецом. Неуверенно коснулась его плеча. Тот не реагировал и, казалось, даже не дышал.

Свечение портала погасло, погрузив клочок земли в непроглядную темноту.

Аден шагнул к парням. Его глаза осветились синим. Рядом с ним из земли вырвался поток пламени высотой до пояса и шириной с ладонь. Пока этого хватит, чтобы всё рассмотреть, а потом он разведёт большой костёр.

Глаза перестали светиться.

Оба парня выглядели изрядно потрёпанными. Одежда в серых разводах и бурых пятнах, но ни царапин, ни ссадин не видно. Видящий соврал?

Максим застонал. Приподнялся на руках, ошалело огляделся по сторонам.

– Темно… с ума сойти, – пробормотал он.

Руки парня задрожали, и он упал на землю.

А может, и не соврал…

– Элиот, ну же, – Санни едва не плакала. – Пожалуйста…

Аден склонился над Максимом, коснулся его плеча. Парня била крупная дрожь. Бог огня положил ладонь на его лоб. Проклятье, температура. Высокая ли, он не понимал, но лоб был очень горячим.

– Дело плохо, – пробормотал Аден и оглянулся на Санни. Та растерянно смотрела на него, как будто не знала, что делать.

– Наверное, тебе надо идти за помощью…

Жрец застонал, и Аден вздрогнул от неожиданности.

– Элиот! – Санни снова склонилась над ним.

– Хоуп? – послышался сдавленный стон.

– Да-да, это я, – с облегчением выдохнула она. – Береги силы, не шевелись.

– Макс…

– Аден позаботится о нём, не волнуйся, – Санни оглянулась на бога огня. – Ты же позаботишься?

Тот покачал головой.

– Я понятия не имею, что делать. Его лихорадит.

Элиот медленно приподнялся на руках. Санни порывалась помочь, но жрец покачал головой.

– Я в порядке, просто… просто устал.

– Но…

– Я в порядке.

Он сел. На несколько долгих мгновений застыл без движения, словно статуя. Санни тоже замерла, и в тусклом свете пламенного столба казалось, что она наконец заплакала.

Неожиданно Элиот подался вперёд, прижал к себе Санни и поцеловал.

Блеск. Аден опустил взгляд на лежащего Максима. Нашли время. Подождать не могли, что ли…

– Почему ты?.. – послышался шёпот Санни.

– У меня было много времени подумать, – еле слышно ответил Элиот. – Я дурак, извини. Я просто дурак. Столько времени не замечал, ничего не понимал…

Отчаянно хотелось напомнить о своём существовании. Не то, что бы Аден стеснялся, но такие вещи лучше говорить друг другу наедине, а не рядом с умирающим приятелем и богом огня. Тем более, когда мир готовится вот-вот рухнуть.

– Элиот…

– Дай мне сказать!

– Элиот, я понимаю, но Максу нужна помощь. Аден не знает, что делать.

Наконец-то. Вспомнили. Бог огня оглянулся на сладкую парочку – даже в тусклом свете огня было видно, что они сильно покраснели. Это выглядело забавно, и раздражение моментально улетучилось. А ещё стало понятно, почему девчонка так волновалась – этих двоих явно что-то связывает. Наверное, это имела в виду Лилиан, когда говорила, что её дочь куда лучше познала любовь. Сама она никогда не влюблялась и отношения с мужчинами заводила для того, чтобы любили её.

Да… Лилиан была бы довольна тем, что тут случилось. Любви же стало больше.

Элиот откашлялся.

– Макса атаковали с нескольких сторон, – еле слышно заговорил он. – И ранили, и ударили Даром, и тёмными силами. Я смог снять жажду, которую наложило воплощение греха, но этого мало. Мой дух попыталась исцелить его, но у меня закончились силы, и всё…

Это не укладывалось в голове.

– Твои духи умеют исцелять? – недоверчиво спросил Аден.

– Я сам этого не знал, – Элиот провёл рукой по волосам, взлохматив их.

Он пошарил рукой возле себя. Неловко нацепил на нос очки. Поморгал, убрал очки в сторону.

– Хочешь сказать, он  тебе ничего не рассказывают о своих способностях? – продолжал бог огня.

– Я узнал в Туманном мире столько же, сколько и ты, – отрезал парень – Сам помнишь.

Аден нахмурился. В том-то и дело, что помнил он плохо.

– Что с вами произошло там? Расскажи, – еле слышно попросила Санни.

Элиот несколько мгновений поколебался.

– Давайте сначала поможем Максу, хоть как-то, – сказал он. – И, если можно, устроимся ночевать здесь. Я не выдержу ещё один переход по темноте.

Санни и Аден переглянулись. Казалось, они думали в унисон.

– Сходишь за помощью? – спросила она.

– Без проблем, – кивнул бог огня.

Аден поднялся на ноги, отряхнулся. Элиот и Санни внимательно наблюдали за ним.

– Скоро буду, – кивнул он.

Осталось только решить, к кому обратиться за помощью. Никто из богов не разбирался в медицине, а проводить людей через Мир грёз по-прежнему нельзя…

***

Белая дымка таяла, медленно проступала тьма. Но она не была кромешной – в ней угадывались цветные всполохи. Вероника сама не заметила, как поднялась на ноги и заворожено оглянулась по сторонам.

Пёстрые облака света причудливо танцевали, перетекали друг в друга, смешивались и расплывались в разные стороны. Казалось, кто-то смешивает фосфорные краски на палитре художника. В воздухе ощущалось напряжение. Даже не линии электропередач – такой всплеск энергии не с чем было сравнить. Волны накатывали одна за другой, но как будто вдалеке, на побережье, а Вероника стояла в стороне в метрах ста от него и ощущала только солёные брызги.

– Так выглядим мы, если упростить наш мир для человеческого глаза, – еле слышно заговорил Шаан’Далор. – Конечно, всё гораздо сложнее. Я бы сказал, что наш мир за границей привычных вам трёх линейных измерений. Наши – гибкие, и их больше.

– Прости? – Вероника оглянулась на бога хаоса.

– Как бы объяснить проще… – он на мгновение задумался. – Давай вот так. Вы измеряете пространство тремя величинами: высотой, длиной и шириной. Время идёт так же по прямой и не может повернуть вспять или в сторону. Всё строго линейно, если не считать некоторые законы физики, но и они не отменяют прямую, только растягивают или стягивают её.

Он коснулся маленького светового облачка, и оно вздрогнуло. Как будто живое существо…

– В нашем мире нет прямых, – продолжал Шаан’Далор. – Конечно, есть линии измерения, но они искажены. Кривые, ломаные, спирали… И с временем так же. Мы существуем в разных мирах и временах, но все они одновременно находятся внутри нас, – он вздохнул и устало улыбнулся. – Я не могу объяснить это так, чтобы было понятно человеку.

– Я могу представить, – прошептала Вероника.

И правда, ей казалось, что она понимает. Сумасшествие, конечно, но всё же… Как тот самый бесконечный цикл, который Шаан’Далор вложил в основу мироздания, только в нём заложены не пространство-время, а обмен энергией. И обмен шёл не по кругу, а изнутри во внешний мир и назад…

– Извини, я подключился к твоим мыслям, чтобы посмотреть, что ты поняла, – сказал Шаан’Далор. – Ты молодец, всё почти так. На деле, конечно, сложнее.

Он шагнул вперёд, и светящиеся облачка напуганными рыбками разлетелись в разные стороны. Вероника неуверенно последовала за ним.

– Мы все есть энергия Хаоса, – продолжал Шаан’Далор. – Мы не принадлежим себе, нас, по сути, не существует. Мы состоим из всех миров и созданий, что прошли через нас. С ними мы создаём друг друга в равной степени.

Почему-то в этих словах Вероника ощутила щемящее одиночество. Она оглянулась на бога хаоса – тот по-прежнему устало улыбался. Откуда же?..

Ответ нашёлся сразу.

– Вы создаёте друг друга, но они об этом не знают, – сказала она. – Только вы видите картину целиком.

Во взгляде Шаан’Далора проскользнуло изумление.

– Конечно. Наши миры всегда были замкнутыми системами, живущими по строгому сценарию. Когда творения узнавали о нас… последствия становились непредсказуемыми.

Голос божества хаоса плавно сошёл на нет. Он задумчиво смотрел во тьму. Вероника затаила дыхание и боялась лишний раз пошевелиться, не то, что задавать вопросы.

Неожиданно Шаан’Далор усмехнулся.

– Я сам себя обманываю. Реакция всегда была одна и та же. Творение теряло интерес к жизни и продолжало следовать сценарию… ну, ты и сама знаешь.

– Всегда? – одними губами прошептала Вероника.

– Всегда.

Хаос закрыл глаза. Глубоко вздохнул.

– Зачем трепыхаться, если всё предопределено, – еле слышно заговорил он. – Зачем стараться, волноваться… Можно просто плыть по течению и не беспокоиться, оно выведет, куда надо. Когда я понял это, я осознал, насколько мы жестоки.

– О чём ты?

– Мы лишаем творения того, что есть у нас – возможности делать выбор и потому жить по-настоящему. Да, они думали, что принимают решения сами, но… – Шаан’Далор опустил взгляд. – В чём смысл? Ты себя обманываешь, не их. Потому что знаешь, как оно на самом деле.

Казалось, в этом невзрачном человечке ненадолго воплотилась вся печаль Вселенной. Как и в первые мгновения их знакомства, Веронике отчаянно захотелось пожалеть его, обнять, сказать, что всё будет хорошо.

– Не надо, – еле слышно сказал Хаос. – Я уничтожаю всё, что ко мне прикасается, и сейчас меня сдерживает только магический контракт.

Волшебство мгновения растаяло в воздухе, и Веронике показалось, что она даже слышала негромкий хлопок тёмно-синего светлячка. Ну конечно. Вот зачем ему на самом деле нужен человек – воспользоваться законами мироздания. Он же с самого начала сказал, что не хочет уничтожать тут всё…

Мелкая дрожь охватила тело. Не понимая, что делает, Вероника обняла себя за плечи. Да что же это такое? Кажется, она подбирается к разгадке, и вновь её отталкивает назад. Как будто сам Хаос может это контролировать и не подпускает слишком близко к себе.

– Но… хоть что-то я могу сделать? – шёпотом спросила Вероника.

– Можешь продолжать следовать контракту, – глаза Хаоса на миг осветились красным, в голосе проскользнула угроза. – Можешь тянуть время в надежде, что ваш бог-человек изволит объявиться, или Дарующий пламя возродит вашу связь. Делай, что хочешь, но три игры должны быть сыграны.

Она так долго шла по канату, с трудом удерживала баланс, а теперь, в шаге от цели, сорвалась.

Вот так всё просто. Делай, что хочешь, только не подбирайся слишком близко, а то уничтожу.

Цветастые облака кружили вокруг. Сейчас они больше всего походили на детей, впервые увидевших что-то необычное. То приближались, когда пересиливало любопытство, то испуганно разлетались в стороны, когда незнакомая им Вероника делала резкие движения. Наверное, так вели бы себя и «коллеги» Шаан’Далора, желая рассмотреть поближе одно из его творений.

– Да, – отозвался бог хаоса. Похоже, от её мыслей он не отключился. – Нам не удавалось заглянуть в миры друг друга, мы могли только считывать воспоминания и впечатления. А всё это вторично, сама понимаешь.

Разум провёл самую простую параллель – книги. Каждый ведь видит по-своему, когда читает, и мнения людей совпадают редко. Это в фильмах всё просто – герой выглядит именно так, и никак иначе, его таким показали. А в голову авторов книг не заглянешь.

– Кажется, понимаю, – кивнула Вероника.

– Вы создаёте такие удивительные вещи, – губы божества хаоса дрогнули, и Веронике показалось, что он вот-вот улыбнётся. – Наверное, я зря сказал, что вы выбираете рабство.

Теперь он походил на довольного кота, растянувшегося на солнышке. Вероника поёжилась. Перемены происходили быстро и незаметно, и казалось, что Хаос каплей ртути перетекает из одного состояния в другое, словно не мог оставаться одним и тем же слишком долго. От угрозы до удовольствия и от раздражения к радости всего один шаг в два десятка сантиметров, и он шагал, не задумываясь. Она впервые видела что-то подобное.

Шаан’Далор перестал улыбаться. Взгляд опустел, как будто душа за миг покинула тело. Как в замедленной съёмке он опустился на колени и застыл, глядя ввысь. Вероника хотела метнуться к нему, что-нибудь сделать, чем-то помочь, но что-то её удержало.

Окружающее пространство побелело. Почернело. Цветные облака шмыгнули в стороны. Белые пятна прорывались сквозь тьму и снова испарялись. Вероника не слышала, но ощущала кожей странный пульс, доносящийся из глубин этого мирка, как будто билось сердце. На каждый редкий, но подчиняющийся ритму удар приходилось появление и исчезновение десятка пятен.

Напряжение усиливалось. Пульс проникал глубже в тело, схватывал внутренности. Казалось, ещё десяток ударов – и Вероника упадёт тут же, рядом с безжизненным Хаосом…

Всё прекратилось так же быстро, как началось.

Пульс стих. Мир почернел, и цветастые облачка вновь принялись рыбками кружить вокруг. Вероника взглянула на Шаан’Далора. Он уже стоял, но взгляд его был таким же пустым.

– Времени осталось мало, – послышался его голос, но губы не шевелились. Вероника машинально оглянулась по сторонам, но так и не поняла, откуда шёл звук. Похоже… отовсюду? – Разрушение… вырывается на свободу… тело нестабильно…

Голос стих. Воцарившееся безмолвие звенело тонко, невыносимо, как натянутая до предела струна гитары. Всё тело сковал ужас, и Вероника зажмурилась.

Что теперь будет?

Глава VII

Наконец-то. Мир грёз. Аден ждал этого момента с первой секунды, когда пришёл в себя под лондонским дождём. Вернуться домой, прикоснуться к энергии созидания, встретить братьев и сестёр, и…

И увидеть совсем не то, что открылось взгляду, едва переход завершился.

Обитель богов умирала. Здесь царила та пустота, которую ощущали боги в человеческом мире, где не было энергии созидания. Ничто больше не питало это место, и здесь поселились мрак и безмолвие. Только крошечный светлячок над Видящим кристаллом давал скудное освещение и позволял рассмотреть хоть что-то.

От чёрного мраморного пола веяло снежным холодом. Красная ткань, которой были занавешены стены, потускнела. И хотя обстановка, созданная из кусочков человеческого мира, Адену никогда не нравилась, раньше всё хотя бы выглядело опрятно и ново. Теперь же всё – и барная стойка, и танцпол, и книжные шкафы, и бильярдный стол, и остальная мебель – как будто за миг постарели. Лак потрескался, пластик вспучился, цветная ткань пошла неестественными бурыми пятнами. Как будто здесь когда-то давно пролилась кровь.

На мгновение бога огня охватила паника, но он усилием воли заставил себя успокоиться. Не время. Надо отыскать хоть кого-то, узнать, что произошло, а потом делать выводы.

Стараясь не смотреть по сторонам, он прошёл к неприметной дверце в конце зала. Спустился к миру мёртвых. Здесь было ещё темнее, чем наверху, и Аден не сразу рассмотрел, что творилось возле врат.

Едва глаза привыкли к мраку, он выдохнул с облегчением. Пара десятков тёмных фигур сгрудилась на ступенях возле врат. Одна стояла напротив резных каменных дверей, раскинув руки. Аден с удивлением понял, что чувствует знакомый Дар, полузабытый за долгие годы его неиспользования. Проводящий время.

Аден замер. Голова закружилась. Точно, весь мир перевернулся с ног на голову. Раз уж Кронос взялся использовать Дар…

– Брат? – послышался рокочущий голос Воздающего свет.

Фигуры повернулись к лестнице. Аден через силу улыбнулся и помахал рукой.

– У вас всё в порядке? – он шагнул вперёд.

– Я бы так не сказал, – пробормотал бог света.

Послышался сухой щелчок, и в воздух взмыл белый светлячок, ещё меньше чем тот, что плавал в воздухе в Главном зале. Света от него едва хватало, чтобы рассмотреть подошедшего.

Фалберт выглядел усталым. Казалось, он был связан с Миром грёз больше, чем другие, и оттого тяжелее переживал происходящее. Лоскутный спортивный костюм помят, короткие волосы взлохмачены. И это бог света, озабоченный собственной внешностью больше, чем сыном?

Воспоминание о том, зачем он здесь, перехлестнуло через удивление.

– Фалберт, твой сын умирает, – заговорил Аден. – Он вернулся из Туманного мира, и… ему совсем плохо. Я не смогу провести врачей через Мир грёз.

– Не сможешь, – пробормотал бог света и потёр глаза. – Без энергии созидания они тут застрянут.

Он выдохнул и обернулся к вратам. Застыл, как будто бог времени заставил его остановиться. Это словно подстегнуло Адена – каким-то неведомым образом он понял, что должен сделать.

– Я не знаю, что теперь будет, – продолжил он. – Мы, конечно, окажем первую помощь, но всё же… Не знаю, выдержит ли он переход до Санктума.

На несколько мгновений воцарилось молчание. Остальные явно всё слышали, но не вмешивались. Как Максим относился к отцу, знали все. Но как Фалберт к сыну – никто.

Казалось, Аден слышал, как невидимые часы бездушно отсчитывают секунды. Как время, которое потрачено на разговор, как время, которое осталось у Максима, если ему не помочь. Почему надо было обратиться именно к Фалберту, Аден и сам не знал. Поддался всеобщему безумию?

Забавно, но его не покидало ощущение, что он просто прислушался к чутью, как одна небезызвестная рыжеволосая девица. Аден усмехнулся про себя. Надо же когда-то начинать. У кого-то ведь это работает – у Вероники же, или у Сиири…

Бог света не отвечал. Часы тикали. Здесь вроде всё тихо – ох уж это слово! – а значит, надо заняться тем, что в его силах.

– В общем, ты теперь знаешь, а мне пора, – сказал Аден. Он пару мгновений подождал ответа и, не дождавшись, развернулся и вышел из зала.

Позади послышались возбуждённые голоса, но бог огня уже поднимался по лестнице. Его ждали люди.

***

Она рядом. Вырвавшийся на свободу Хаос, безумие в отношениях людей и богов, оставшийся без контроля мир мёртвых… Всё ерунда. Всё решаемо. Главное – теперь она рядом, и цветочный аромат, исходящий от её волос, работает нашатырём, возвращающим к реальности из забытья Туманного мира. Теперь не страшно. Теперь можно справиться с чем угодно.

Дарующий пламя вернулся полчаса назад. Все вместе они разбили палатку, перенесли туда Максима. Санни быстро осмотрела его и вернулась растерянная. Серьёзных ран не было, царапины и ссадины не в счёт. От левого плеча к паху шёл наискосок тонкий розоватый рубец, но девушке показалось, что это что-то старое. Элиот не стал её переубеждать. Максима лихорадило, как от высокой температуры, но кожа оставалась липкой и холодной. Что там ощутил Дарующий пламя, Санни не понимала, но знала одно – дело плохо. Её знаний в оказании первой помощи здесь не хватало, и она боялась давать Максу жаропонижающее. Она велела богу огня согревать парня, а сама вышла к костру и прижалась к Элиоту. Она устала и переволновалась, это было понятно без слов.

У Элиота не оставалось сил на тревогу. После Туманного мира что-то перегорело в душе. Хотелось уткнуться носом в плечо Санни, вдыхать тонкий аромат, исходящий от волос, согреваться от её тепла. Он знал, что это ненадолго, но сейчас, хотя бы на минуту…

– Ты как? – шёпотом спросила Санни.

Элиот покачал головой и крепче прижался к ней.

– Сложно сказать, – еле слышно ответил он. – Я, наверное, никогда больше не буду в порядке.

– Расскажешь?

– Не сейчас.

Она кивнула и перевела взгляд на костёр. Понимает. Именно это было больше всего нужно сейчас – понимание. Чтобы никто не трогал и не заваливал вопросами. Он расскажет, когда будет готов. Обязательно. Но не сейчас.

Слишком много всего случилось. Хорошо ещё, было время всё переварить…

Всё началось с того момента, как Элиот остановился там, возле врат, когда Дарующий пламя вывел Веронику из Туманного мира. Да, Макс правильно сказал – она должна вернуться. Создатель мог быть уже мёртв, Первозданные могли солгать насчёт планов Джины. Девчонка могла пригодиться богам, чтобы усмирить мертвецов… если это ещё будет нужно, конечно. И, хотя остаться его просила Эрика, Элиот сам понимал, что не хочет назад. Ему там не было места. Разве что…

Разве что рядом с Санни.

Понимание этого пришло в тот момент, когда он уже стоял плечом к плечу с Максом, лицом к лицу с толпой чудовищ. Что никогда не был одинок. Что едва ли ни с первого дня знакомства между ним и Санни что-то происходило, и он сам не понимал этого и по привычке отстранялся…

Не было страшно умирать. Было страшно, что вот умрёшь, а она не узнает, что ты всё понял и хочешь раскаяться. Что хочет попробовать начать всё сначала.

Макс ударил с такой силой, что Элиот чуть не ослеп. Бешеная, неукротимая энергия, как будто парень сам превратился в электростанцию или что-то вроде. Свет волнами расходился от него, и это отталкивало озверевших духов. Их отбрасывало под ноги идущим позади, образовывалась свалка…

– Какого лешего ты стоишь? – выругался Макс. – Делай что-нибудь!

С этого момента время растянулось жвачкой.

Максим снова размахнулся. Вокруг них появилось кольцо света. Оно пульсировало, становилось то ярче, то тусклее, и каким-то невероятным образом Элиот понял, что парень еле держится.

– Элиот, – вновь послышался шёпот Эрики. – Призови нас.

– Зачем? – выдохнул он. – Вы же бессильны?

– Уже нет.

Твари бесновались за кругом. Пытались тянуть лапы, но обжигались и отступали. С каждым ударом сердца сияние становилось тусклее и почти гасло, хотя и становилось ярче в следующий миг.

– Уверена? – прошептал Элиот.

– Призови!

Свет Максима погас. Парень размахнулся. Новый поток света отбросил самых смелых тварей.

Надо решаться.

Элиот шагнул назад.

– Двенадцать духов-хранителей, явитесь на мой зов!

Время застыло.

Тварь, похожая на гигантского богомола, подошла к Максиму сзади и ударила в спину.

Глаза Элиота осветились синим. Появился знакомый золотой туман.

Чёрные щупальца обхватили горло Максима. Он закатил глаза.

Золотистый туман складывался в линии.

Свет стал нестерпимо ярким. Он пульсировал короткими вспышками, слишком часто пульсировал, как будто сердце Максима решило сейчас выработать удары, отпущенные ему до конца жизни.

Появилась первая фигура маленькой девочки в коротком платье. Эрика.

Максим упал на колени. Чёрные щупальца потянулись к Элиоту. Он зажмурился.

Не успел…

Ужасающей силой ударная волна накрыла окружающее пространство. Элиот упал на колени и инстинктивно обхватил ладонями голову. Открыл глаза.

Три силуэта, нарисованные золотыми линиями, склонились над лежащим на полу Максимом. Парень еле дышал, на его коже проступали чёрные пятна. Жажда смертного греха.

В стороне появлялась фигура четвёртого духа.

Первозданных отбросило на десяток метров, и теперь они медленно поднимались на ноги.

Эрика обернулась к Элиоту. В голове зазвенел её голос, хотя девочка не двигала губами.

– Держись. Мы используем твою силу. Будет тяжело.

Сухой старичок в кимоно коснулся груди Максима. Невысокая полная женщина в хитоне накрыла ладонью лоб парня. Шин и Астарта здесь, хвала богам…

Духи восстали и вновь побежали к людям.

Шесть фигур, нарисованных золотыми линиями, стояли возле Максима.

– Готовьтесь занять свои места, – велел полный мужчина в деловом костюме и шляпе. Габриэль уже здесь.

Над Максимом полыхнула красно-золотая вспышка. Женщина и старичок распрямились.

Семь фигур. Духи приближались.

Эрика шагнула вперёд и раскинула руки. Новая ударная волна захлестнула Первозданных, и снова их отбросило. На этот раз ближе.

Девочка обернулась.

– Держись, – одними губами сказала она.

Фигур было девять.

Максим пошевелился и застонал. Шин провёл ладонью над ним, и парень как будто отключился.

Десять фигур.

Сердце колотилось так, словно от него зависел исход боя.

Одиннадцать.

Первозданные вновь собирались с силами. Элиот видел, что многих затоптали, и они уже не поднимались; но те, кто был в состоянии стоять на ногах – или лапах – рвались в бой. Снова. И снова приближались…

Едва появилась двенадцатая золотая фигура, все духи-хранители испарились.

Первозданные были в метре от Элиота. Он зажмурился. Похоже, конец…

Неведомая сила заставила его выпрямиться. Из лёгких испарился воздух, и Элиот попытался вдохнуть, но не мог. Кажется, и сердце замерло – он не чувствовал ударов.

Одновременно со странными ощущениями пришло понимание. Энергетических нитей – столпов – стало двенадцать. Возле каждой из них стоял дух-хранитель. Элиот не понимал, откуда он знает это – казалось, видит с закрытыми глазами.

Когда Первозданные атаковали его, духи-хранители коснулись нитей.

Воздух выкачали из всего Туманного мира и собрали в одну точку под сводчатым потолком. Миг спустя он вырвался наружу с громким хлопком, и ударная волна накрыла всё вокруг. Элиота и Максима, бывших в эпицентре, она не задела, но жрец кожей ощущал безумное напряжение. Оно плескалось вокруг высокими волнами, с яростью шторма обрушивалось на Первозданных, и их отбрасывало всё дальше…

Всё закончилось внезапно. На Туманный мир пуховым одеялом опустилась тишина и закутала его в мягкий кокон. Стало теплей. С закрытыми глазами Элиот видел, как пять «лишних» энергетических столпов медленно втягиваются в точку под сводчатым потолком. С каждой секундой становилось всё темнее.

Элиот судорожно вздохнул. Наконец-то получилось…

Негромкий щелчок. Яркий свет, видимый сквозь закрытые веки, залил всё вокруг.

– Что это была за хрень? – прохрипел Максим.

Проклятье, чуть не забыл!

Элиот выругался сквозь зубы и открыл глаза. Напарник по геройству приподнялся на руке. Выглядел он совсем плохо – тёмное пятно жажды охватывало всю открытую взгляду кожу и уже почти дотянулось до лица. На ровном сером полу тускло поблёскивало бурое пятно, такое же расползалось на животе. Тонкая багровая линия перечёркивала грудь от левого плеча к паху.

Элиот попытался сдвинуться к Максиму, но не выходило. Силы покинули его, и жрец рухнул на пол. Не вышло даже пошевелиться, дышать и то удавалось с трудом…

Неприятный мягкий стук, раздавшийся слева, подсказал, что и Максим не удержался.

Элиот горько усмехнулся про себя. Вот так. Победили толпу Первозданных – откуда-то он знал, что проклятые духи больше не поднимутся – и не вернутся, чтобы рассказать хоть кому-то об этом. А какая крутая история вышла бы! Достойная всех этих ваших «Сказаний»…

Он зажмурился и выдохнул. Как легко далось смирение. И правда – подумаешь, умрёт… Видали вещи и похуже.

Тёплое прикосновение едва уловимо скользнуло по щеке.

– У тебя осталось совсем мало сил, – послышался шепоток Эрики. – Мы с Габи попытаемся сделать хоть что-нибудь. Всё хорошо, не бойся.

Было бы чего бояться, усмехнулся про себя Элиот, и открыл глаза.

Туманный мир погрузился во тьму. Огонёк белого света лежал на ровном сером полу ровно посередине между ним и Максимом. Парень лежал на спине и, казалось, не дышал. Первозданных нигде не было видно, но два духа-хранителя стояли рядом. Одну Элиот видел, второго ощущал.

Эрика не просто была нарисована золотистыми линиями. Мерцающий туман заполнял её тело, и теперь оно казалось ещё более объёмным и похожим на настоящее. Чем дальше, тем интереснее…

Девочка опустилась на колени рядом с бездыханным Максимом и коснулась ладонями его груди. В воздухе над ними сгустилось и растянулось покрывалом призрачное голубоватое свечение.

– Что это? – одними губами спросил Элиот.

– Энергия воды, – отозвалась Эрика. – Мы с Габи смогли почерпнуть немного из нитей, и теперь можем подлечить вас. На многое не рассчитывай, жажду придётся снимать тебе.

Приятное, домашнее тепло растекалось по телу. Элиот повернул голову и увидел склонившегося над ним Габриэля. Дух выглядел обеспокоенным, даже напуганным. Как и Эрика, он стал больше похожим на человека, и потому чувства виднелись ярче.

– Твой приятель – настоящий герой, – хмыкнул Габриэль. – Или самоубийца. Я ещё не решил.

Он опустил ладони на грудь Элиота, и тепло окутало жреца и снаружи.

– Хотелось бы знать… кем ты считаешь меня… в таком случае, – одними губами прошептал Элиот.

Габриэль на мгновение задумался. Мягкая фиолетовая дымка, похожая на сигаретный дым, окружила его и опустилась к Элиоту.

– Человеком с отвратительным чувством юмора, – наконец заговорил дух. – Ты совершенно не умеешь шутить.

– Не смешно.

– Я готов говорить это каждый раз, когда ты попытаешься сострить.

Элиот хотел рассмеяться, но удалось только слегка растянуть губы в улыбке. Наверное, со стороны это выглядело ужасно.

– Что вы сделали? – спросил он.

– Огромный ба-бах, – Габриэль пожал плечами.

– Первозданные мертвы?

– Нет. На это не хватит всех наших сил. Они, можно сказать, без сознания.

Фиолетовая дымка накрыла Элиота, и тот ощутил, что ужасно хочет спать.

– А что с Максом?

– Я сделала что могла, – послышался звенящий голосок Эрики. – Самые глубокие раны удалось подлатать, но жажду я снять не смогла. А ещё…

Воцарилась тишина. Габриэль встрепенулся и оглянулся по сторонам.

– Тоже чувствуешь это? – еле слышно спросил он.

– Ага, – отозвалась Эрика. – Не успеваем…

Элиот хотел было спросить, что происходит, что не успел. Эрика золотистой молнией метнулась к нему.

– Выслушай меня очень внимательно, – затараторила она. – У каждого Дара есть предел, за которым он исчерпывает душевную силу и принимается за физическую. Максим перешёл черту, и теперь сложно предсказать, что будет. С минуты на минуту перекроется источник энергии мироздания, и…

Послышался громкий треск. Он заполонял собой всё пространство, ощущался физически, как обжигающий арктический холод. Духи переглянулись и одновременно заговорили, но Элиот уже не слышал. Он попытался приподняться, но не получилось.

Эрика склонилась над ним и припала губами к его уху.

– Портал открывается только силой богов, – на грани слышимости прозвучал её голос. – Чистой, не смешанной с человеческой. Продержитесь, за вами придут, обязательно придут…

Девочка распрямилась и обернулась к Габриэлю.

Треск оглушал. Он накатывал волнами, и каждая ударяла сильнее предыдущей. Казалось, весь мир состоит из этого невыносимого звука…

Духи переглянулись и поднялись на ноги. Взялись за руки. Эрика послала Элиоту воздушный поцелуй.

Земля затряслась.

Элиот видел, как нити столпов медленно втягивались в сводчатый потолок. Становилось ещё темнее, если такое вообще могло быть, и единственным источником света оставался белый огонёк рядом. Элиот с трудом понял, что духи больше не светятся.

– Друзья… – одними губами прошептал он.

Треск становился невыносимым.

Нити втянулись в потолок.

Грянула вспышка нестерпимо белого света.

Воцарилась тишина. Мир канул во тьму, и Элиот уплыл на волнах тёплого мрака в спасительный сон.

Ско