Читать онлайн Президент бесплатно

Вступительное слово от автора

Дорогой читатель! Мне не хочется делать долгих и умных вступлений, поэтому скажу просто. Я посвящаю эту книгу своим родителям, вложившим в меня все лучшее и человечное, что в них было, есть и будет.

Данная версия книги является глубокой "перепиской" изначального варианта "Президента", находящегося в сети. Можно сказать, что это новая, абсолютно другая книга. Мне бы так хотелось думать, по крайней мере. В книгу добавлены новые мысли, появившийся писательский опыт. Прислушался к отзывам, которые разносили в пух и прах первоначальную версию, учёл многие пожелания.

Я прошу не забывать, что данная книга является фантастикой, даже современной сказкой. Не зря этот жанр выделен в качестве отдельного для этой книги. В книге отсутствуют какие-либо призывы, лозунги. Автор не берёт на себя смелость и ответственность за то, что подумает уважаемый читатель. Пойми меня, дорогой читатель, эти слова и уточнения очень важны в условиях современной реальности. Любые совпадения в книге являются абсолютно случайными и не несут какой-либо связи с реальным миром. Автор занимает нейтральное отношение по отношению к любым религиям, конфессиям, профессиям, родам деятельности, национальностям, расам, языкам и другим разделениям людей по различным признакам.

Ещё раз – книга не несёт с собой абсолютно никакой связи с реальным миром.

Надеюсь, что подобное вступительное слово не напугало тебя, дорогой читатель и я от всей души и чистого сердца желаю тебе приятного прочтения.

С уважением,

Михаил Кресо

Вместо предисловия

Вы меня не сочтите холериком, государей-отцов прихлебателем,

Не сочтите меня вы невеждою или просто отчизны предателем.

Но хочу свой открыто вопрос задать, я всем тем, кто политикой тешится, -

Чтоб ответили честно и искренне, от незнания, чтоб не забрешиться.

Почему у России, у матушки, добывающей золото тоннами,

Денег нет на зарплату учителю, что ишачит часами законными?

Отчего у врачей и профессоров, приносящих здоровье и знание,

Отпуск свой на озёрах – не в Турции, и подавно не видно Израиля?

Нефть и газ, подарённые недрами, миллиарды «нам всем» приносящие,

Оседают в карманах у избранных, в Монте-Карло их вдаль уносящие?

Отчего позабыты все ценности, что нам предками тихо завещаны,

На биткойны и баксы разменяны, в головах оставляя проплешины?

Почему от дорог лишь названия, по которым мы ездим и мучимся,

И зачем нам законы придуманы, коль используем лишь в редких случаях?

Где страна, о которой писатели, сочиняли все сказы великие?

А теперь в инстаграмах лишь уточки и мажоры на тачках безликие!

Разбиваются души кристаллами, разлетаются чувства осколками,

А они стадион нам зенитовский, а они нам второе, блин сколково!

Все заводы скупаются пачками, за копейки проданы и проданы,

Иностранцы улыбкой нам скалятся, за глаза называя уродами.

Запускали когда-то ракеты мы, и державой космической звалися,

А теперь каждый запуск мы молимся, инженеры чтоб не облажалися.

Уезжают умы от нас лучшие, покупают их баксы зеленые,

Забирая людей достояние, оставляя надежды картонные.

Оппозиция тоже вдруг классная, вся такая крутая рекламная,

А по факту пиариться мастеры, а по факту ни слова программы нет.

Уничтожены жизни все ценности, обескровлены, обезображены,

Перееханы разными пОршами, на счетах олигархов погашены…

Человек, боль души моей грешенной, эти строки беззвучно читающий,

Не прими ты меня за посмешище, в современности басни слагающим!

Верю в вас я, к несчастью и радости, верю в тех, кто политикой тешится!

Что поборете алчность и жадности, и людьми вы вдруг станете прежними!

-1-

Место действия: небольшой провинциальный город, Свердловская область.

Дата: май, 2019 г.

Так получилось, что самая популярная сеть алкомаркетов в нашей стране была, по совместительству, самым удобным магазином рядом с домом, где можно было купить шоколад. Настроившись на отличную вечернюю покатушку на велосипеде и купив пару больших «сникерсов», я задумчиво вышел из «Белого и красного», чтобы пойти на стоянку за своим железным конём. Не успев сделать и пары шагов на улице, чуть не попал под колёса тёмно-серого тонированного «фольксвагена» с челябинскими номерами, который лихо подруливал по тротуару к крыльцу заведения. И я тут же одарил водителя суровым взглядом за эти выкрутасы.

– Эй, рыжий, – донеслось с пассажирского сидения, – А знаешь, что делали с рыжими при Петре первом? – дальше слушать и обращать внимания я не стал и продолжил идти, потому что сегодня были выпускные и очередные школьники искали приключений на свою пятую точку. А этот, судя по всему, решил выпендриться знаниями истории России перед ЕГЭ, перед тем как залить в себя очередную порцию «догона».

Решив немного напрячь ребят, остановился и несколько мгновений смотрел на номера автомобиля, за что отхватил очередную умную фразу, обращённую вылезшим наружу пьяненьким мальчишкой куда-то внутрь тачки, – Эй, ты посмотри, он ещё тормознулся и пялится на нас…

Меня больше покоробило не «рыжий», и даже не то, что водитель дерзко ездил по тротуару, а то, с какой наглостью пацанёнок семнадцати лет, набравшийся храбрости может так обращаться к незнакомому человеку тридцати лет.

Тридцатник. Мне уже тридцатник и я не могу в своей стране и в своём районе поставить на место зарвавшегося салагу, потому что это выйдет себе дороже. Прилюдные разборки, потом заявления от обиженных родственников, подвязки и друзья его папы, клятвы, что меня найдут и так далее и тому подобное. Вот так мы, русские люди, общаемся друг с другом когда на нас полмира ополчилось. Вот такой у нас менталитет. Обожаем других, а к своим как сами знаете к кому. Не пропустим в пробке, не уступим место в транспорте да и много других «не»…

Обидно. Досадно. Да ну и ладно. Пока ладно. И мне остаётся только прокручивать в голове сценарии моих возможных ответов. Жаль только, что выйдя из магазина я не сел в свой двухсотый «крузак». В нашей стране сейчас только так можно заткнуть выскочку. Деньгами и показухой. Сила в ответ на силу. К моему большому сожалению. И пусть с экранов доказывают обратное, но ситуация на местах показывает то, что показывает. И никакая статистика и никакие заявления серьёзных дядечек в строгих костюмах с голубых экранов не убедит меня в том, что у нас всё хорошо и мы впереди планеты всей.

Хотя. Красота в глазах смотрящего же, как многие говорят. Может быть я специально ищу негатив и он сам меня находит? Если мне кто-то скажет об этом, то я покажу ему зарплатную ведомость моего отца, работающего водителем на заводе за пятнадцать тысяч в месяц. На заводе, «топы» которого не вылазят из круизов и заграницы.

***********

Развод с супругой мне дался очень нелегко. Копившиеся несколько лет эмоции вылились в решение, что жизнь свою нужно менять. Кардинально менять. Последние четыре года я только и делал, что всё больше затухал как человек, как личность. Работа, работа, работа. Нет, на этом поприще были определённые успехи, и финансовые тоже. А вот дома… Бытовуха и постоянные полуторачасовые поездки на работу утром и вечером по бесконечным пробкам затянули с невероятной силой.

А там ещё и новость от врачей, что у меня почти нет возможности иметь детей…

Закончились поездки с друзьями на природу, как-то исчезли весёлые посиделки, совместные походы. Наступило затишье во всём кроме набирающей силы бури где-то в глубине души. Иногда я смотрел на супругу и думал, что её просто нет. Что это всё происходит не со мной, а с кем-то другим. Эта семья, эта работа, эта жизнь. Какой в ней смысл? Всё, игра пройдена, куда дальше то?

Началось отстранение от друзей, от родственников, стал замыкаться в себе и вот пару месяцев назад решился на серьёзный разговор, в результате которого благополучно съехал в свой родной город в ста километрах от Екатеринбурга. Кто-то скажет, мол, шаг назад, а я больше ощущал это как разбег перед взлётом. Посмотрим, так это или нет.

Тридцать лет. Без собственной квартиры, без собственной машины, без кучи друзей и связей. Ладно хоть начальство пожалело и я мог пока работать из дома. Но надолго ли хватит их терпения? В общем, жизнь начинается с самого начала.

***********

Очередная рабочая встреча с партнёрами и деловой ужин прошли хорошо, я бы даже сказал великолепно. Англичане остались довольны договорённостями, ну и русской кухней. Куда ж без этого?

В этом плане наш местный ресторанчик «На Диканьке» давал фору любому другому заведению города. Хлопцы в косоворотках, девицы в сарафанах, вышколенный персонал, деревянные стены изнутри и с соответствующим селу антуражем, прекрасное меню с лучшими блюдами стран СНГ и алкоголь на любой вкус. Ну кто же откажется от пары-тройки стопариков в командировке? Европейцы же не такие дураки. Вот и нам с коллегой пришлось изрядно набраться, чтобы быть, скажем так, на одной волне, с будущими покупателями.

Сложность встречи была только в том, что обратный путь мне предстоял в мой родной город, а это те же сто километров. Ибо квартиры у меня в столице Урала больше не было.

Три часа ночи. Усаживаем партнёров в машину, отправляем в гостиницу. Коллегу забирает жена. А я решаю как быть и кого вызвать. Вызвать через приложение «Индекс такси»? Так в моём городе зоны покрытия нет – водила меня сожрёт с потрохами, что обратка у него будет порожняком. Решаю пожалеть человека и вызываю мотор дедовским способом, через некогда популярный у нас таксопарк «Три сотки». Цена немного расстраивает, ну и ладно. Главное доехать и не слушать стенания водителя всю дорогу.

Из последних сил падаю на заднее сидение подъехавшей «октавии» с шашечками, подтверждаю адрес, параллельно желая водителю доставить меня домой как можно быстрее и тут же вырубаюсь.

…очень хочется пить. Смотрю где едем – ещё половина осталась, пока вроде дорогу помню. Спрашиваю зевающего водителя про питьё, но он меня расстраивает, что воды нет совсем. А до заправки с магазином минут двадцать ходу. Интересуется, не против ли я громкой музыки, а то у него смена тяжёлая и засыпает. А мне что? Ну с ветерком, под рок, круто ведь? Алкоголя в крови много, порадуемся жизни и полупустой трассе, и-хааа! Гони шеф, гони!

Любимый трек AC/DC – Highway to hell1, заливающийся Бон Скотт2, ночная пустая трасса, теплый ветер в открытое окно – ну что ещё человеку нужно для счастья? Гони шеф, гони!

I’m on a highway to hell…3

Смотрю в окно и все мои проблемы кажутся такими далёкими и пустыми. Какая к чёрту депрессуха? Жизнь продолжается, нужно брать новые вершины. Хотел же марафон пробежать? Пробегу. Поплавать с китами хотел? Поплаваю. Хотел же лицензию пилота получить? Да получу. Всё круто. Гони, шеф, гони!

Hey Momma, look at me.

I'm on my way to the promised land…4

Сильно набираем скорость. Очередной поворот дороги. Тут же семьдесят, куда он гонит? Да пофигу! Уходящая направо обочина. Обочина? Поворачиваю голову вперёд и вижу яркий свет фар перед лобовым стеклом, параллельно с чем звучит громкий, как паровозный, гудок фуры…

***********

Какой у вас самый яркий момент из детства? Мой яркий момент и моё место силы – это, как ни странно, наш сад. Дедушка ещё был жив, мне тогда было семь лет и я очень любил лежать на веранде второго этажа, греться на солнце. Это было лето, как сейчас помню. Середина недели. Народу на ближайших участках не так много. Дедушка рубил дрова, чтобы затопить баню, а я валялся, закинув руки за голову и смотрел на чистое голубое небо, по которому пробегали редкие перистые облака.

Тук тук тук. Звучит топор снизу.

Где-то вдалеке лают собаки. На яблоню рядом с домом села пара птиц и завела свои трели. С соседского радио доносятся отголоски давно забытой советской песни. Тихо дует ветер, колышет листья на яблонях и мои беспорядочно отросшие волосы. И кроме этого – тишина. Это звуки жизни. Звуки мира. Как же мне этого не хватало последние…двадцать три года!

Тук тук тук.

Гармония. Вот что такое гармония и сила. У каждого человека должно быть такое место счастья. Солнце припекает, сильно припекает. И мне, как и всем рыжим нужно либо спрятаться, либо уже перевернуться на живот, чтобы не сгореть.

Тук тук тук.

Дедуш, ты ещё не нарубил дров?

Тук тук тук.

Да сколько можно рубить?

Бум бум бум.

– Михал Олегыч! Михал Олегыч! С вами всё в порядке?

Бум бум бум.

Небо темнеет, облака исчезают. Вместо них появляются две луны, две ярких, слепящих глаза луны. Пропадают все звуки кроме стука, перерастающего в паровозный гудок и мир закручивается в воронку, засасывающую всё пространство вокруг внутрь себя.

Наступает абсолютная тьма.

Тьма и тишина, сквозь которую упорно доносится, – Михал Олегыч!

-2-

– Михал Олегыч! Михал Олегыч! – громкий стук в дверь набатом прозвучал в моей и без того гудящей голове. А вместе с настойчивым мужским голосом буквально выдернул из состояния беспамятства. Нет сада, нет такси, нет деда, есть только я и темнота.

Где я? Ничего не понимаю. Но лежу. Мягко. Тепло.

Кое-как удалось открыть глаза. Уставился в потолок. Голова квадратная, трещит, будто всю ночь ей об стену бился. Руки почти не слушаются. Хочу нащупать часы на тумбочке, посмотреть время, а рука затекла и лежит рядом с телом безвольной сосиской. И опять эта мягкость и воздушность подо мной. Огляделся – большая кровать. Я бы даже назвал это полигоном. Учитывая, что последние несколько месяцев дома сплю на жёстком полу для укрепления спины, это уже странно. Быстро сжимаю-разжимаю кулак, гоняю кровь, вроде становится лучше. Вытягиваю руку за часами… Стоп, а где часы? А тумбочка где? И что с потолком, чёрт возьми?

– Михал Олегыч, с вами всё в порядке? – да уймись ты уже, проникающий в самую душу голос! Так, потолок. Определённо, у меня дома он был пониже, и не было на нём такой причудливой люстры. Ну и кровать. Слишком мягкая, будто для принцессы какой-то.

Посмотрим…руки вроде мои, туловище тоже. Всё, что ниже, хм, тоже моё.

Итак, что происходит? Это я в каком-то непонятном и, судя по всему, шикарном месте: комната светится чистотой, я бы даже сказал стерильностью. В воздухе витает аромат свежести и непонятных, но приятных запахов. А эта роскошная позолоченная люстра надо мной стоит явно дороже, чем моя однушка в пригороде Екабэ. Ну а тумбочки с часами – её, соответственно, рядом тоже нет. Соответственно – потому что градус абсурда уже перевалил все допустимые в моей голове нормы и я потихоньку начинаю понимать, что ничего не понимаю. Но, как говорится – если не можешь оказать сопротивления, то расслабься и постарайся получить удовольствие и максимальную выгоду из ситуации. А оказать сопротивление когда ты лежишь в трусах в постели и твоё тело тебя не очень-то слушается – это та ещё задачка.

– Игорёха, реще неси ключи, шефу походу плохо! – прокричал тот же голос из-за двери, затем раздался топот, который, впрочем, быстро затих. Но не затихли попытки открывания двери, а потом дверь даже немного затрещала от тяжелых ударов по ней.

За эти полторы-две минуты в моей голове успела пронестись куча мыслей, половина из которых была посвящена области фантастики, а вторая половина криминалу. Но то, что меня не похитили, это стало ясно почти сразу же. Однако и голос из-за двери я не знал, тем более не был и шефом, хоть номинально и носил должность коммерческого директора – скажем так, для понта и некоего лояльного отношения власть имущих, но людей в подчинении у меня точно не было.

Руки и ноги почти обрели нормальную чувствительность. Попробовал пошевелить языком, разлепил губы и почувствовал дикий сушняк во рту. Хотел сказать людям снаружи, что всё хорошо и не надо вламываться, но вместо слов получилось что-то среднее между шёпотом и блеянием козла – полный отстой, короче.

В двери щёлкнуло и в комнату ворвались, другими словами и не сказать, человек восемь. Из них пять с гарнитурой в ушах, в очках, строгих костюмах. Охрана? Типаж примерно одинаковый – высокие, плечистые, коротко стриженые ребята со строгими, оценивающими обстановку глазами. В руках у некоторых блестят пистолеты – вот уж не знаю, это пээмы или беретты – не разбираюсь абсолютно.

Вперёд протиснулся парень в бежевом костюме, на вид лет тридцать пять, зелёные глаза, светлые волосы, распространяет терпкий аромат непонятного парфюма – такой, знаете, настоящий франт из фильмов про Джеймса Бонда.

Остальные двое, вероятнее всего, были из обслуживающего персонала, так как были одеты в стандартную униформу – белый верх, чёрный низ, и на груди красовались темно-зелёные бейджики с именами.

Франт, между тем, увидев мои открытые глаза, пришёл в полнейшее замешательство, впрочем, как и все остальные действующие лица. И некоторое время с нас смело можно было лепить скульптуру.

Первым опомнился один из бритых. Повернулся ко мне боком, поднес запястье ко рту, сказал что-то наподобие: «Всем отбой, всё в порядке». После этого, аккуратно взяв под локти обслуживающий персонал, вышел вслед за остальными. Остался только франт.

В этот момент мне в голову пришли строчки из песни Трофима «Ну вот остались мы с тобой наедине…», но я не стал это, разумеется, петь, сначала нужно было разобраться в ситуации.

– Воды! – сил хватило только на то, чтобы прохрипеть это слово. Тут франт видимо, очнулся.

– Да, да, Михал Олегыч, сейчас, сейчас… – выбежал за дверь и уже через минуту вернулся со стаканом холодной воды.

Я кое-как присел на кровати, дрожащей рукой выхватил (ну как выхватил, скорее просто принял из его рук) стакан, жадно припал к нему губами. Уже после первого глотка поперхнулся, раскашлялся, но дальше пошло лучше. О, господи, никогда я так не радовался простой воде! Полегчало. Заметно полегчало. Теперь бы понять, где я, почему со мной сюсюкаются, как с ягненком на заклание, и что в принципе здесь творится?

В голове начинают выстраиваться смутные воспоминания. Европейцы, друг, ресторан, выпивка, такси, музыка, фары, сад, природа, гудок, темнота.

Пока пью воду и всё это вспоминаю, франт стоит рядом и испытующе смотрит на меня, с этакой смесью непонимания и тревоги.

– Да всё нормально, – говорю, – Живой я, не переживайте, просто вчера устал, голова разболелась, а сегодня хотел ещё выспаться, а тут вы со своими «откройте».

Так, думай, Форест, думай.

– Оказывается всё, что нужно человеку после тяжёлого дня, – всего лишь стакан воды, – стараюсь натянуть улыбку на свою рожу, глядя в глаза собеседника.

– А можно свежую газету попросить? – более глупого вопроса в подобной ситуации, казалось, можно было и не придумать, но я ляпнул, и, собственно, слово не воробей.

Посмотрев на меня пару секунд задумчивым взглядом, франт на мгновение скрылся в коридоре и вернулся с номером, еще сохранившим запах типографии и хрустящим в руках. Так, «Известные ведомости», третье марта две тысячи восьмого года…ЧТО-О-О-О-О?

Стоп стоп стоп. Вы прикалываетесь надо мной?

Пробегаю глазами ещё раз по дате и медленно, очень медленно читаю по буквам. Понедельник, третье марта две тысячи восьмого года.

Ничего непонимающий франт всё также стоит надо мной. Наверное, со стороны эта сцена выглядит очень смешной. Сижу в каких-то пижамных штанах на краю кровати, лохматый, скорее всего, в левой руке сжимаю пустой стакан, а правой держу свежий номер газеты и пялюсь в неё как чокнутый. Сначала в газету. Потом на парня. В газету. На парня.

– Михаил Олегович, что случилось? – спрашивает.

В ответ начинаю смотреть по углам комнаты – нет ли где видеокамер. Может быть надо мной пошутить пытались? День рождения меньше чем через месяц как никак. Щипаю себя. Больно. Ну не может быть розыгрыш таким реалистичным! Это же надо было с иностранцами договориться, ну в алкоголь мне каких-нибудь таблеток подмешать, а главное инсценировать автокатастрофу!

Ладно. Допустим, что это правда. Притвориться что всё идёт как надо, а дальше посмотрим. В принципе я человек авантюрный, поэтому готов к любым событиям. На том и порешим. Пока что.

Осматривающий комнату взгляд упал на пульт от телевизора, лежащий на одном из столов и в голову пришла мысль удостовериться, что всё это точно не шутка. Нет, не могли же они ещё и видео новостей по всем каналам записать? Попросил франта включить первый канал. Тот несколько раз щёлкнул пультом и передо мной на большом экране во всю стену, который я раньше и не замечал, оказалось лицо человека, которого одинаково боготворили и ненавидели наверное очень, очень многие люди в этой стране и на этой планете. Владимир Путев сидел в кресле напротив пожилого ведущего, которого звали, кстати, тоже Владимиром, внимательно слушал и что-то говорил в ответ.

Я попросил прибавить звук и услышал, – … безусловно. Я всегда говорил, что российский народ должен выбрать лидера сам и то, что произошло, можно назвать зрелым решением народа. Я не сомневаюсь, что Михаил будет грамотно и ответственно управлять, но хватит ли ему опыта? Хватит ли ему твёрдости и силы ума? Уверен, что мы все будем пристально наблюдать за решениями нашего нового президента…

– Да не слушайте вы его, Михаил Олегович. Сами же знаете, что нам такие палки в колёса были, что ого-го. А этот его Медведин почти догнал вас во втором туре. Они сейчас всё сделают, чтобы вас дискредитировать, объявить импичмент и прочее. И подобные каналы влияния – основные. Поэтому чем меньше смотрите новости, тем лучше. Ну мне ли вам это рассказывать?

С непониманием и грустью я посмотрел в глаза франта и не нашёл сил, чтобы что-то сказать. Президент? Какого рожна? А оно мне надо? А я просил? И ещё в недавнее прошлое! Да там ведь кризис, война на носу, засилье криптовалют! А ещё будут вылезать коррупция, разборки, подковёрная возня, разные семьи, стремящиеся управлять страной, олигархи и прочие атрибуты, идущие в ногу со временем и с властью.

Нет уж, когда я слушал вчера днём по радио песню «Верни мне мой две тыщи седьмой», я и подумать не мог, что он мне вернётся так быстро и так неожиданно…

– Могу я побыть один пару минут? – наконец-то говорю франту. Тот, выходит. Сижу, втыкаю в газету, в дату. Мыслей больше нет никаких. Полная обречённость и непонимание что со всем этим делать.

И тут обращаю внимание на заголовок статьи на титульной странице «Самый молодой президент в истории России и современности. Что дальше?», читаю между строк «…в 30 лет… совершилось чудо… наперекор законам… кандидат без партии… развал страны близко». М-да, интересные дела творятся, всё чудесатее и чудесатее.

Раздается резкий стук в дверь. Не успеваю среагировать и ничего ответить, в комнату быстро входит высокая жгучая брюнетка с волосами, собранными в хвост, в чёрных очках, строгом сером костюме, фигурка ничего себе такая. В левой руке толстая красная папка. Девушка решительно приближается ко мне, встает рядом в позу а-ля жена встречает пьяного мужа после гулянки «руки в боки», смотрит, полминуты молчит, а затем выдает:

– М-да, кому скажи – не поверит. Новый президент, самовыдвиженец, ВЫБРАННЫЙ НАРОДОМ (произнесено по слогам и с выражением) за полчаса до ПЕРВОГО совещания своего ПЕРВОГО президентского срока сидит почти в трусах, попивает водичку, выглядит, как чучело, смотрит, как кобель на своего секретаря, и, что самое интересное, даже не торопится одеваться и что-то со всем этим делать.

Многозначительная пауза, опять немного презрительный взгляд.

– Михаил Олегович, если вы немедленно не соизволите поднять свою пятую точку и проследовать в ванную для принятия водных процедур, а затем побриться, причесаться, привести себя в порядок и надеть приготовленный костюм, то, клянусь вам, чем хотите, я лично схвачу вас за уши, чтобы они потом неделю болели, вытряхну из кровати и отправлю на вышеобозначенные процедуры двумя волшебными пенделями. И можете после этого меня уволить или сослать в Сибирь, но моя работа состоит в том, чтобы вы всегда были идеальны в глазах подчиненных и тех, кто за вас голосовал.

Мне осталось только легко усмехнуться ей в ответ и подумать о том, что как так получилось, что у президента страны нет ни парикмахера, ни гримёра, ни какого-то стилиста и мне всё нужно делать самому. Всё понимаю, но ситуацию надо исправлять. Хотя бы потому что я не умею нормально завязывать галстуки…

С этой первой весёлой с момента моего пробуждения мыслью я и направился туда, куда пальцем показывала суровая секретарь. В ванную. Приводить себя в порядок.

-3-

Место действия: неизвестно.

– С российского сектора поступает интересная информация. Говорят, что его возглавил некий неизвестный молодой человек, который на самую малость опередил нашего кандидата.

– Вы сейчас серьёзно?

– Абсолютно. Какие могут быть шутки?

– Тогда сами знаете кому нужно хотя бы немного напрячься, потому что Главный не потерпит такой промашки.

– Я вас умоляю! Главному плевать на то, что там происходит вот уже много времени. У него все мысли сосредоточены на его этом чёртовом светлом будущем и всеобщем счастье. Что ему этот выскочка, который исчезнет через четыре года?

– Но за четыре года может произойти многое и люди…

– Послушайте. Вы как-будто впервые видите подобные ситуации. Когда к рулю в любом секторе приходил какой-то выскочка, то, конечно, вначале у скота было воодушевление, а затем мы легко приструняли выскочку и направляли энергию в нужное нам русло. История будет написана так, как необходимо именно нам. И хватит уже называть этот скот иначе как скот, мой дорогой. Интеллигенция, это, конечно, хорошо, и Главный вроде как проповедует любовь, но со мной вы можете быть собой и расслабиться следования этим правилам.

– Но, если честно, я впервые об этом слышу, хотя через пару месяцев сектор переходит под мой контроль…

– А вы думаете я зря вам сказал об этом?

– Значит…значит всё-таки нужно, чтобы я был в курсе и к чему-то готовился? Но разве кое-кто не должен до истечения срока своих полномочий навести порядок?

– О, я уверен, что он примет все необходимые меры, однако будет действовать с присущей ему силой и грубостью. И я более чем уверен, что его эти меры только ухудшат ситуацию.

– Вы так считаете?

– Зачем вы меня переспрашиваете каждый раз, мой дорогой? Разве вы проходили своё обучение за этим? Разве вы думаете, что приглашая вас на подобный разговор я хотел поразвлечься и поиздеваться над молодым дарованием? Вам достаётся не такой уж и лёгкий в управлении сектор. Но, самое главное, он большой в размерах и абсолютно непредсказуемый. И мне очень важно, чтобы к моменту начала срока ваших полномочий у вас был свой собственный план по работе с этим самым сектором. Мне нужны сильные друзья.

– Но Главный…

– Опять эта песня про Главного… Он не сможет контролировать всех. У него уже нет сил, желания а, самое главное, времени. Поэтому рано или поздно, но совсем скоро мы столкнёмся с тем, что нам понадобится новый Главный и тогда я смогу просить всех тех, кому однажды помог, о поддержке.

– Значит…?

– Да, именно так, мой дорогой. И я всецело склоняюсь перед вами, чтобы этой самой поддержкой в будущем заручиться. И, да, именно я предложил вашу кандидатуру на управление этим болотом. Ну так как, вы со мной?

***********

Быть депутатом хорошо, а президентом круче. В президенты я б пошёл. Пусть меня научат!

«Ни хрена себе! Сказал я себе», – вот первое, что мне пришло в голову, после утреннего события, венцом которого стала пылкая речь Жанны (да, забегая вперед, так, оказывается, звали моего секретаря, помощника, а иногда мне даже казалось и моего начальника).

Всё последующее происходило на автомате: контрастный душ, бритье, причёска, – волшебным образом в ванной лежал сменный комплект нижнего белья и всё необходимое для наведения марафета. Затем выход в комнату, где меня ждала уже верхняя одежда…

И вот, через пятнадцать минут уже стою перед зеркалом, как мне показалось, в безумно дорогом костюме, с идеально завязанным галстуком (правда на резинке, ну да кого это волнует и видно?) в начищенных ботинках и просто не узнаю себя.

Наверное, это пережиток моей прошлой жизни (Ну-ну, прошлой? Видать, ты уже свыкся, что «прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете» и перенес тебя в прошлое, как в книгах про «попаданцев» у того же Злотникова. И теперь ты станешь суперменом, в голове у тебя будет куча знаний, ты создашь свою армию и завоюешь весь мир за два дня), но я никогда не мог себя приучить к супердорогой одежде. Максимум, что самое дорогое было на мне, это, наверное, костюм из магазина «Фендерсон» за тридцать тысяч – который был в единственном экземпляре, одевался только на выездные мероприятия, и то я с него сдувал пылинки и таскал в чехле, чтобы не дай бог нигде не запачкать (с моей-то природной неуклюжестью).

Теперь же я стоял в чем-то космически дорогом. От одного взгляда на себя в зеркало меня потряхивало, и дёргался правый глаз. Наверное, так одевались люди из списка Форбс. Последней каплей стали часы марки «патек филипп», сухо щёлкнувшие на моём запястье. Такие я видел только в рекламе, и только раз. Ещё говорили, что их носил наш (Бывший? Будущий? Вечный, скорее всего) президент Путев, но о цене этих часиков даже не хотелось и думать.

Открылась дверь в комнату, заглянула «хвостик», как я её про себя окрестил, окинула меня оценивающим взглядом, хмыкнула.

– Жанна Аркадьевна! – послышался голос из недр коридора. Полагаю это был голос франта. И частый стук каблучков юркнувшей обратно девушки оставил меня наедине со своими мыслями. Ага, значит тебя, мучительницу, зовут, Жанна. Что же, приятно познакомиться, сочтёмся за сегодняшний спектакль, не забуду.

Взглянул на часы – без десяти десять. Учитывая, что я собирался минут двадцать, а какой-то сбор должен был быть через полчаса, то мне осталось десять минут до того, как я узнаю, что за чертовщина тут творится и как мне можно проснуться от этого кошмара и вернуться домой к своей прежней жизни. Я даже готов принять этих правительственных лицемеров, жадных до денег олигархов, бухариков во дворе и стремительно катящуюся в тартарары страну, но мне до жути хотелось увидеть своих родителей и небо родного города, который давал мне сил, чтобы жить. Не существовать. Жить.

Подхожу к входной двери. Ну, Мишаня, перед смертью не надышишься! Глубокий вдох, резкий выдох. Берусь за холодную витую ручку, открываю, попадаю в просторный холл. Большой конторский стол в двух метрах от двери, на нём несколько экранов, трое парней в костюмах, полагаю, охрана, сидят за столом. При виде меня вскакивают, на лицах только сосредоточенность и серьёзность. Осматриваюсь – ещё один стоит у окна в дальнем конце помещения, на меня ноль внимания. Налево и направо идут коридоры, двери. С каждой стороны коридора ещё по охраннику. Везде, разумеется, эти старинные завитушки, позолота, дворец, да и только! Наверное, мы где-то в Букингеме или как их там, Долине Луары во Франции.

Стук каблуков слева по курсу. Хвостик. Видимо, куда-то мне надо сейчас пойти, а вопросов меньше в голове не стало, наоборот – их число только увеличилось. Взгляд на часы – уже без пяти часа икс.

– Михаил Олегович, все готово, ждут только вас. Пожалуйста, пойдемте! – Произнесено сухо, буднично, холодно. Мне даже стало немного обидно. И это после всего того, что было между нами полчаса назад!

Иду на два шага сзади, стараясь не смотреть на туго обтянутую брюками главную часть женского тела. Голова чиста, как перед экзаменом, то есть совсем чиста, ни мыслей, ни знаний. Проходим мимо охранника, коротко кивает, глаза горят. Широкая витая лестница вниз, красная дорожка постелена. Минус один этаж. Ещё один охранник. Снизу раздаются негромкие голоса.

Хвостик останавливается, поворачивается ко мне, придвигается так, что ощущаю аромат её легких духов, и тихонько говорит, – Так, сейчас у нас по программе фотографирование для прессы. Здесь Вы только идёте мимо, улыбаетесь, машете рукой. Можете спросить как дела, не больше, можно пожать руку. Ну, сами понимаете, новый глава, всех люблю, не могу. На вопросы не отвечаете от слова совсем. Быстро проходим в зал для совещаний. Я Вам коротко представлю всех присутствующих. Очень советую не делать никаких заявлений, хоть прессы и не будет – кабинет министров у нас ещё старый, правительство, ясное дело, новое не принято, поэтому надо быть аккуратным. Познакомимся, мило поулыбаемся друг другу и разойдёмся. Дальше уже будет легче. Договорились?

Туго соображая, киваю. Делает вид, что подтягивает мне галстук, смахивает с плеча невидимую соринку. Спускаемся ещё на один этаж. Здесь уже охрана серьёзнее, что-то типа оцепления. Хотя, на пару десятков человек прессы с камерами и микрофонами, столько же охраны. Увидели меня, поднимается страшный шум, свет фонарей от камер слепит. Всем стараюсь натянуто улыбаться. В шуме успеваю различить отрывки вопросов:

– Господин президент, что вы сделаете первым делом после назначения?

– Товарищ президент, в какую страну поедете с первым визитом?

– Зачем Вы здесь? Нам нужен Медведин, а не Вы!

– Да я старше Вас, почему Вы здесь, а не я?

Вот уж отличный вопрос. Я бы тоже хотел его задать вершителю судеб, вселенной или кому там сверху?

Пожимаю пару протянутых рук, причём, вспомнив манеры американского Трумпа, правой рукой пожимаю их руки, а левой обхватываю в такой капкан, мол, ребята, всё будет норм, дядька в обиду не даст! Заодно и показываю кто тут главный. Эх, играть – так играть на полную катушку! Постепенно вхожу в роль.

Получив легкий незаметный толчок в бок папкой от своего секретаря, двигаюсь дальше вдоль ленты ограждения по направлению к единственным двустворчатым дверям на моём пути. Дверям в новую жизнь…

-4-

Если, несмотря ни на какие жизненные трудности, ты остаёшься Человеком, то Вселенная тебя рано или поздно за это вознаградит. / Михаил Кресо

День у Саши Лиховцева не задался с самого утра – сначала проспал из-за этой своей дурацкой привычки играть в онлайн-игры до двух часов ночи, потом пролил кофе на единственную более-менее нормальную рубашку – пришлось надевать старую чёрную водолазку. А ещё эта вечная проблема с чистыми носками: перенюхав четыре пары из стирки, Саня решил, что лучше уж наденет тёплые шерстяные, чем будет вонять как последний бомж.

Хорошо хоть бриться каждый день не надо, – проговорил он, разглядывая себя в зеркало в прихожей. Благо природа не наградила обилием тестостерона и редкая поросль удалялась раз в неделю. Но привычки ухаживать за собой у Сани не было с детства, поэтому одиночные волоски таращились в разные стороны как антенны. Но времени на приведения себя в порядок уже не было. Картину полного неудачника, каким он себя давно читал, завершали тёмные круги под глазами и растрёпанные, впрочем, как и у многих корреспондентов, русые волосы.

Не глаженные, но зато чистые брюки, складками висели на тощих ногах, а видавшая виды коричневая куртка говорила встречным людям, что её обладатель относится далеко не к среднему классу населения. Ну да кого это волнует? Главное, чтобы было что одеть, а что уж другие про тебя подумают – третий вопрос. Даже и на такой работе как у него – в прессе. Хотя, именно в его стезе какие-то требования к внешнему виду заштатных репортёров отсутствовали. Никому незаметные авторы маленьких сюжетов хоть в трусах могли прийти на работу – для многих они просто как призраки, которые живут рядом…

В прессу Лиховцев попал совершенно случайно. После окончания школы у себя в Рязани, он планировал поступить на бюджет в один из московских вузов на экономиста. Как-никак твёрдый ударник, до отличника не хватило четырёх пятёрок в аттестате.

Однако судьба распорядилась иначе – в стране как-раз таки было в тренде обучение экономическим специальностям. Поэтому все бюджетные места раздали золотым медалистам; оставшиеся получили дети из семей, социально поддерживаемых государством, а таким, как Саша, оставалось только сделать выбор – пойти обучаться платно, поступить в менее престижный вуз, а может, и техникум на другую специальность, или ехать искать счастья в родной город, так и не покорив столицу.

Но то ли судьба хотела, чтобы Саня остался в Москве, то ли он так не хотел возвращаться в Рязань, но мама вспомнила про своего троюродного брата, устроившегося десять лет назад в столице и работавшего в одном из вузов преподавателем. Созвонилась, поплакалась, и вот у Саши появилась своя небольшая комнатушка в общежитии одного из московских универов и бюджетное место на факультете журналистики.

– Ну а что? – сказала мама, – корочки есть корочки. Будет высшее образование, а дальше уже решишь. Всё, что могла, я для тебя сделала, дальше сам.

Учился Саня прилежно, хоть и не был ботаником. Из группы не выделялся, зазнайкой себя не считал, но бережно хранил всё то, что родители вложили с детства. И вроде бы, даже получилось не убить в себе человечность.

Глядя на своих сокурсников из богатых семей, которые подъезжали ко второй или третьей паре на дорогих машинах, и сидели на лекциях, чтобы только закадрить девчонок с младших курсов или отметиться на занятиях, где староста прикрыть не мог, Саня часто задумывался о несправедливости жизни: «Ну почему кому-то достаётся огромное наследство, все прелести жизни, а кто-то живёт только на небольшую стипуху да посылки от родителей в виде еды и редких денег?».

Хотя дядя иногда и помогал, договариваясь про факультативное обучение и бесплатное посещение бассейна и спортзала на базе универа, всё равно жизнь в последние четыре года Сане показывала свою не лучшую сторону.

На четвёртом курсе немного повезло – искал себе практику на лето, а удалось устроиться на полставки за шесть тысяч в месяц в одно из известных московских печатных изданий. Сначала мальчиком на побегушках, а-ля сходи-принеси, потом потихоньку начали давать ничего не значащие сюжеты – там бабуля видела грабителя, здесь родился тигрёнок в зоопарке.

И пусть Сашины колонки выходили раз в неделю и на одной из последний страниц, – это ему давало некое облегчение, что свою жизнь он проживает не зря, – по крайней мере, информирует людей о чём-то, пусть немного, да значащем.

Сегодня же не предстояло никаких походов по бабушкам и полициям, то бишь одна офисная работа, поэтому можно было не бояться своего внешнего вида.

Выбежав из подъезда и изрядно запыхавшись, подбегая к остановке, Саня кое-как успел заскочить в свой автобус. Предстояла та ещё поездка в толкучке до метро, пересадка до центра, а там уже и офис в двух минутах.

– Опоздал на полчаса, – поприветствовал его дежурный охранник на проходной внизу.

– Обычное дело, Егорыч, привет! – успел протараторить Саня, пробегая мимо лифта к лестнице. Пятый этаж, плёвое дело, разминка! Зато не будет дискомфорта от того, что пахнешь в лифте потом, стоя рядом с расфуфыренными барышнями.

В офисе было не по пятничному оживлённо. Создалось ощущение, что все готовятся к приезду Папы Римского, – летают, как электровеники, а шум стоит, как на фондовой бирже из фильма «Волк с Уолл-Стрит».

– Лиховцев, где тебя черти носят? Хотя, с другой стороны, зачем ты чертям нужен? – Это опять проявил свой высший юмористический пилотаж его начальник Валерий Павлович. – Слышал уже про выборы? – Невысокий лысоватый мужик пятидесяти пяти лет, с пышными усами и в этих своих широких советских подтяжках поверх белой рубашки с улыбкой и интересом посмотрел на Саню.

– Нет, Валерий Павлович, а что там нового может быть? Один уходит, второй приходит, все ожидаемо, ничего не меняется, – Лиховцев пожал плечами, – Разве что имя новое, а система давно уже, ну, сами знаете, в общем.

Работая в прессе, Саня научился иногда не договаривать фразы, говоря свое мнение, а просто перекидывать мяч на сторону собеседника, чтобы тот додумывал сам. Данный фокус часто его выручал в непростых перипетиях споров с коллегами, острыми на язык.

– В том то и дело, что новое! – почти закричал Валерий Павлович, поднимая указательный палец вверх, – Громов победил с разницей в один процент во втором туре.

Сначала до Лиховцева не дошел смысл слов начальника. Ну, Громов и Громов. Громов? Шутя, поставив галочку напротив этой фамилии, где было скупо указано «Самовыдвиженец, родился там-то, тогда-то, высшее экономическое, два иностранных языка, холост, сотрудник торговой компании, программа минимум – искоренить коррупцию в стране и сделать Россию независимой от внешних факторов», он даже и представить не мог, что этот человек сможет обойти уже давно принятое сверху решение и каким-то непостижимым образом стать новым президентом России.

Тяжело представить, что испытывают там, в Кремле, если он, обычный пятикурсник, находится сейчас в таком шоке.

– Вот то-то и оно, Лиховцев. То-то и оно. Грядёт что-то великое или страшное – это мы ещё увидим. Но не суть, у меня для тебя есть поручение, – строго проговорил Валерий Павлович. – У нас Милославский и Цубер в отъезде, женщину я отправлять на это задание не хочу, поэтому берёшь хорошего оператора-фотографа, лучше Крылова, и едешь снимать нашего внезапного героя. Сейчас половина девятого, у них в десять часов знакомство Громова с правительством будет в гостинице «Столица». Да-да, в той самой, не перебивай, – пресек любые вопросы начальник. – У меня там, в службе протокола, свои ребята, вас пустят без проблем, хоть вечеринка и закрытая, и непонятно почему не в Кремле проходящая. Поэтому десять минут на сборы, Крылова под мышку и в половине десятого, чтобы уже стоял там с камерой, блокнотом и всеми причиндалами. Напишешь обзор по мероприятию, фото хорошее приложишь. И удостоверение не забудь своё, а то вход по фамилиям. Ну, всё-всё, не стоит благодарности.

Что ж, так противно начавшийся день потихоньку превращался в интересное приключение! Промычав невнятное «спасибо» шефу, и найдя Гарика Крылова в курилке, через пятнадцать минут Саня уже ехал на стареньком микроавтобусе «тойота» к той самой гостинице «Столица» в центре Москвы, где обычно останавливались все президенты, короли, и другие важные персоны.

Ожидаемо, процесс прохода в гостиницу затянулся – ясное дело, президент, все дела. Тут контроль в аэропорту покажется детской забавой – разденься чуть ли не до трусов, а вот тут открой крышку, а вот тут высыпи содержимое карманов, а вот здесь сними обувь. Все это происходило вкупе с ненавидящими взглядами коллег по цеху, которые параллельно проходили проверку и косились на Лиховцева, как на бомжа посреди банкета, хотя, в чём-то они были и правы.

Суть да дело, кое-как удалось успеть встать рядом с установленным ограждением без десяти десять.

Саня никогда не был на подобных мероприятиях, а тем более, в подобных дворцах. Назвать чем-то другим это помещение было нельзя – тут тебе и ковры, и всякие барельефы, и канделябры, и огромные люстры, наверное, даже, из настоящего золота.

– Нехило живут президенты, Александр Михайлович, а? – легонько ткнул его локтем в бок Гарик, как обычно со своей иронией.

– Отстань, лучше готовь оборудование и не забудь снять крышку с объектива, умник, – ответил ему Саня взаимной любезностью.

Внезапно, все голоса вокруг смолкли. Лиховцев посмотрел на широкую лестницу, уходящую наверх, и увидел двоих спускающихся человек.

Первым шёл высокий и рыжий, впрочем, с небольшой проседью в волосах, с короткой стрижкой мужчина, в строгом деловом костюме. Ничего примечательного – президент как президент, оболочка как обычно – наверное, дорогущая одежда, сшитая по спецзаказу в кремлёвском ателье у какого-нибудь местного супер модельера. Разве что рыжий. Понятно, рыжих мы проходили, один у нас тут неплохую так репутацию заработал на электричестве. Но как отец учил – нехорошо всех под одну гребёнку ровнять по внешнему признаку.

Как и у многих рыжих, кожа у Громова была белая, но веснушек на лице не было. Чисто выбрит. Нос, уши, ничего особенного. Человек как человек. Не толстый, но и не худющий. Главное высокий, наверное, метр девяносто, – что ж, это плюс президента, – будет смотреть сверху вниз на всех.

Второй чуть позади и справа шла молодая девушка, державшая толстую папку. Больше всего она напомнила Сане смесь всех голливудских красавиц – ухоженная брюнетка, с аккуратным хвостиком волос, в очках, с минимумом макияжа и просто идеальнейшей фигурой, такие ещё называют песочными часами. На таких он даже боялся смотреть, не то, что заговорить. Если бы ему прямо сейчас предложили десять миллионов долларов наличными или свидание с этой «богиней», он бы безоговорочно выбрал свидание, пусть даже и без продолжения.

«Вряд ли это подруга Громова, – подумал, успокаивая себя Саня, – скорее всего, секретарь. Никакой личной жизни у президентов и быть не может, во всяком случае, не в первый день срока».

Оцепенение и тишина, внезапно напавшие на Саню и его коллег, также внезапно прошли, и начался новый гул, похлеще утреннего в офисе. Защёлкали затворы фотоаппаратов, зажглась иллюминация на камерах, народ включил микрофоны, протягивал их к Громову, выкрикивал разные вопросы.

Громов, на удивление, подошёл к оцеплению, улыбался, хотя, было видно, что улыбка весьма и весьма натянутая, а ещё какой-то страх в глазах. Или показалось? Шёл вдоль репортеров, здоровался, жал руки, но на вопросы не отвечал. Интересный мужик. Хотя, какой мужик? Всего-то на семь лет старше Сани! Парень же ещё!

Саня словно во сне протянул руку, Громов обхватил её двумя руками, пожал, кивнул, улыбнулся, прошёл дальше. Спросить Саня ничего, разумеется, не успел. Будем надеяться, что Гарик всё отснял и первая встреча «царя» с народом будет запечатлена во всех подробностях. Главное – хорошее фото, а слова мы уж подберём!

«Богиня» даже не соизволила взглянуть не то, что на Саню, а даже на прессу в принципе. Всё медленно шла по ковровой дорожке, задумавшись о чём-то своём и перелистывая вложения в папке.

И вот, обмен любезностями закончился, эти двое ушли куда-то в большие двустворчатые двери в дальнем конце зала, видимо, на важную встречу с правительством, как говорил Валерий Петрович

Прошло пятнадцать минут, не меньше. Братия, разумеется, не расходилась, хоть фуршета и не было. Все стояли и ждали, когда же Он выйдет, может, удастся ещё разок «подержаться за власть»? Гарик на лету показывал Сане отснятые фото – вот Громов спускается, вот улыбается, машет, здоровается с корреспондентами, вот жмёт Санину руку. Ого! Хоть как картину в рамочке вешай. А всё-таки был прав начальник, что вместе с Гариком отправил, – тот умеет выбрать нужный ракурс и момент для съёмки.

Тут одна из дверей открылась, вышла «богиня», быстрой походкой прошла к корреспондентам, обвела всех оценивающим взглядом, ещё раз задумалась. Ткнула красивым пальчиком в толпу со словами: «Ты, ты и ты – за мной, без камер!» – обернулась и пошла обратно к двери. Самым же интересным было то, что третьим, на кого она указала, был противнейший сосед Сани – репортер из «Moscow News». Что ж, «судьба-а-а!», как говорил Евдокимов в своих монологах.

Трое вышли, пошли вслед за девушкой. Она оглянулась, что-то обдумывая, потом остановилась, сказала: «Нет, не ты, я его имела в виду», – сопровождая эту фразу взглядом и указанием пальчика на Саню.

– Ну, чего стоишь? Да ты, ты, в этой нелепой водолазке и мятых брюках! – и только тут до Сани дошло, что обращались к нему, что репортер из MN идет обратно к оцеплению, испепеляя его глазами, взгляды остальных тоже направлены на него, а Гарик уже отдавил ему ногу, пытаясь привлечь внимание.

Очнувшись, Саня пролез под лентой ограждения, удобнее перехватив блокнот и ручку, и пошёл за закрытые двери вслед за «богиней» и двумя другими счастливцами. А счастливцами ли?

-5-

Устоим хоть раз в самый жуткий час — все напасти нам будут трын-трава! Ю. Никулин

По меньшей мере, тридцать пар глаз уставились на меня, глядя из-за огромного деревянного стола посреди зала. Никто не встал, не кивнул, не удостоил ни малейшим приветствием. Видимо так выглядит и вершится страшный суд по окончании твоей никчемной земной жизни, и именно таким взглядом разрывают душу на куски, оценивая и взвешивая каждый твой поступок.

Правда, по моей памяти, в зале должны ещё быть флаги, атрибутика Отчизны – «чей дым нам так сладок и приятен». Но, почему-то, оформлен был он крайне обычным, если это можно так назвать, образом. Длинный продолговатый, полагаю, дубовый стол, удобные кресла, встроенные в стол экраны перед каждым присутствующим, тяжёлые портьеры на высоких окнах, колонны по углам помещения, несколько скульптур. Ах да, эти тридцать человек… и я.

Ну что же, «хвостик» ведь сказала, что мероприятие будет не сахар, поэтому будем готовиться к худшему, как говорится, – «не сцать!» Хотя вот сейчас я бы поспорил с автором данной фразы…

Ещё раз, сейчас 2008 год. В две тысячи восьмом я учился в девятом классе, о политике знал столько же, сколько о физике и химии – то есть на уровне школьника, даже меньше. Никого из присутствующих не знаю, однако, может это и к лучшему – буду строить именно своё понимание людей, не основываясь на новостных раскрасках из телевизора.

Насколько понимаю, люди, пытающиеся уничтожить меня взглядом, имеют статус министров и прочего-прочего лишь номинально, так как правительство должен утвердить я сам, после избрания. Господи, о чём я? Да я не понимаю в политике ровным счётом НИ-ЧЕ-ГО! Дайте мне станок, чтобы продать китайцам, – продам, хотя и с трудом, дайте смету на закупку инструментов в Германии – найду лучшего поставщика. Но все эти законы, проекты, заседания, думы – для меня, как ровным счётом и для большинства граждан России 2018 года, – тёмный лес.

В определённый момент у меня просто опустились руки, и пропало желание во всё это вникать. Когда понял что люди, рвущиеся во власть, лишь ищут наживы, лучших условий жизни, а весь этот патриотизм парят только через зомбоящик для поколения моих родителей, либо продвигают под видом современных инициатив для молодого поколения посредством американского Ютюба.

Так в этом, так называемом современном правительстве, у нас чёрт ногу сломит. Есть какие-то мандатные депутаты по округам, мэры, губернаторы, теперь приняли сити-менеджеров непонятных, каких-то ОМБУДСМЕНОВ (это что за покемон вообще?), городские собрания, областные думы, региональные, национальные, верховные – и все доят, доят налогоплательщиков. Вся эта энергия умов уходит на то, как бы придумать новый налог и выжать максимум из работяг, а не улучшить им жизнь. Эх, эту бы силу да на доброе дело! На хорошие законы! На честное производство!

Ладно, поплакался и хватит. Затянулась приветственная пауза, нужно что-то сказать… или промолчать? Кстати, где приготовленное мне место? Полагаю, в дальнем конце стола, там, где нет кресла, а лишь одиноко стоит на краешке наш любимый маленький триколор.

Медленно обхожу стол слева, на товарищей не смотрю, Хвостик идет хвостиком, смешно, но улыбаться нельзя.

Встаю с торца стола, «хвостик» тенью за плечом. Больше всего сейчас мне хочется сделать, как Леонов в «Джентльменах удачи», – усесться на корточках на стол, упереть руки в колени и хриплым голосом сказать: «Сколько я зарезал, сколько перерезал…», – но не оценят дядьки, не оценят.

Обвожу всех взглядом. Страха ни у кого в глазах нет, скорее неопределённость и вопросы. У кого-то насмешка, мол, молодой, недолго рулить будешь. Кто-то уставился в монитор, кто-то крутит ручку в руках. Но, в общем и целом, в воздухе пахнет грозой и недоверием.

– Михаил Олегович, думаю, что выражу общее мнение коллег. Для нас это, в некотором роде, неожиданность, что сейчас здесь стоите именно ВЫ, – выделил голосом говоривший, – но, раз уж это произошло, разрешите вас поздравить и пожелать успешной работы на новом посту на ближайшие четыре года.

Смотрю на говорившего. Мужчина средних лет, около сорока пяти. На первый взгляд не выглядит, как типичный политик, – нет полного лица со вторым подбородком и висячей кожи. Глаза тёмные, не прищуренные, очки не носит, смотрит прямо в глаза, иногда отвлекаясь в вечность, стрижка короткая, волосы тёмные.

Сзади раздается достаточно громкий голос «хвостика», чтобы было слышно всем собравшимся.

– Михаил Олегович, это Дмитрий Анатольевич Медведин, премьер-министр бывшего правительства Путева, он…

– Не нужно меня представлять, девушка, – перебивает ее мужчина, – как вас там, и, пожалуйста, выйдете из помещения, Вам не положено здесь находиться. Если мы сейчас каждый возьмём своих помощников, то места не хватит на всех, придётся в большой зал Кремля ехать, – всё это было произнесено абсолютно нейтральным тоном, мол, никаких обид, просто работа, ничего личного.

Собственно дело принимает непростой оборот. До меня постепенно начинает доходить ситуация: значит, не успели нового президента выбрать, надо бы его сразу же на свою сторону – хорошим ли, плохим ли способом – неважно. Молодой, глупый – сразу же прессанём всем составом, золотые горы пообещаем, где подписать, скажем, а там и глядишь – спокойненько свои четыре года отходит и уйдёт на заслуженный покой дальше манагером пахать. И чем раньше его выбить из колеи можно – тем лучше. Ещё лучше – на следующее утро после выборов, чего тянуть кота за одно место? Тем более тут как раз таки поступила команда на сбор, всё удачно складывается.

Значит вот как вы обо мне, мужики, думаете, да? Нашли себе пацана для отвода души, значит. И ни один же из вас, наверное, даже не представляет, что такое жить реальной жизнью и пробиваться с самых низов, не давая и не беря взяток, – когда в тендере по продаже деревянных изделий ты за плохое качество обещаешь клиенту сожрать тарелку опилок. Или, например, когда в огромной международной компании на одно место претендует двадцать человек, и ты из кожи вон лезешь, чтобы показать, что твои знания, – самые полные и лучшие и это место только твоё. А давайте я вам покажу, каким можно быть в тридцатник? Если лучшая защита – это нападение, то сейчас самое время защищаться.

– Дмитрий Анатольевич, Жанна Аркадьевна останется. Останется она на правах моего помощника. Думаю, вопрос закрыт? – смотрю на бывшего премьера. Молчит, никакой реакции не выдаёт. Хорошо, поехали дальше. Сейчас главное не дать игре пойти по вашему сценарию, ребята. Не знаю, что вы задумали, но попробую теперь уж вас вывести из колеи. Засовываю руки в карманы, начинаю задумчиво ходить, глядя в пол, два шага влево, разворот, два шага вправо.

– Жанна Аркадьевна, мне понадобятся трое журналистов. – Тут же слышу начавшийся тихий гул между господами. – Успокойтесь, успокойтесь, господа, всё будет в порядке. Камеры они не принесут, просто придут, постоят, посмотрят на то, как мы находим общий язык, запротоколируют всё, чтобы, так сказать, в разных источниках под разными углами был отчёт о встрече. Никто ведь не против? – Резко поднимаю голову, оглядываю народ. Опять молчат, переглядываются. – Ну, хорошо, на том и порешили.

Хвостик быстро уходит, через две минуты возвращается, ведя за собой троих представителей прекрасной профессии. Двое видно, что заядлые писаки, чувствуют себя вольготно, а один какой-то запуганный «волчонок», оглядывается по сторонам, – видно, что парень, как и я, – на стажировке. Позволяю себе немного улыбнуться. Ну, может и сработаемся, «волчонок», если не совсем ты потерян для общества.

– Господа журналисты, здравствуйте, – улыбаюсь, глядя на них, – пожалуйста, располагайтесь у стены по левую руку от меня. Кресел, к сожалению, нет, будете, как и президент, стоять.

Подошли, тихонько встали, в руках блокноты и ручки, полная сосредоточенность, даже у «волчонка».

– Уважаемые коллеги, – обращаюсь к сидящим, встав в полный рост, сложив руки за спиной и покачиваясь с носков на пятки, – ровно два дня назад я поставил перед своей командой такую задачу: после победы на выборах, в первый же день собрать всё действующее правительство, или, по крайней мере, исполняющих обязанности (спасибо «франту», что с утра сказал мне о постановке целей) с предложениями по улучшению жизни в стране. Итак, господа, кто хочет взять первое слово?

В установившейся гробовой тишине был слышен только шум ручек журналистов, не больше.

– Михаил Олегович, при всем уважении, но за столь короткий срок как несколько часов решительно невозможно что-то подготовить, – произнес молодой человек, сидящий в середине стола по правую от меня руку, – мы просто не были готовы. Любые предложения требуют собрания команды, постановки задачи, проведения всесторонней аналитической работы, анализа поведения населения, в конце концов!

Думаю, что этот человек с большим открытым лбом и немного простой внешностью в душе добрый и отзывчивый, но в данных обстоятельствах вынужден брать огонь на себя, дабы остаться в команде и в игре.

– Это Аркадий Владимирович Топович, помощник бывшего президента Путева, – подала голос «хвостик».

Так, потихоньку знакомимся с коллегами, это радует. Записываем себе на подкорку типажи, с кем можно дальше идти, с кем – нет. Рядом с этим будет вопросик.

Искоса поглядываю на репортеров – стоят все во внимании, муха мимо не пролетит, всё протоколируют. И меж делом, выдерживаю паузу, глядя на товарищей за столом.

– Итак, господа, повторяю свой вопрос. – Кто имеет желание и возможность выступить с первым словом и предложениями по улучшению качества жизни в стране, а также кто заинтересован войти в состав нового правительства? – Ну хоть эти-то слова на них произведут какой-то эффект? Есть же среди вас лизоблюды, думаю, а может, есть кто рисковый, кто плюнет на всю эту подковёрную возню?

Вроде уверенно всё говорю, а на самом же деле хоть промокашкой меня целиком оборачивай. Такого напряжения сил и нервов не испытывал, наверное, никогда в жизни, даже когда мимо меня наш министр обороны как-то шёл на одной из выставок. Внутри трясёт, голова готова взорваться, а нервы просто орут: «Ну, давай парень, падай уже в обморок».

Сейчас как никогда пригодился мой давний детский талант выступления на публике, когда ходил в актёрский кружок, а ещё рекомендации по дыхательной гимнастике – когда нужно сосредоточиться целиком и полностью на дыхании диафрагмой, чтобы скрутило жуть, как, – тогда забывается весь стресс и чувствуешь только эту боль внизу груди.

И снова переглядываются, в дальнем конце стола шепчутся, молчат. Риск на себя никто не берёт. Ох уж мне этот наш российский менталитет! Ох уж мне это наше мужское общество! Высунешься – загнобят, залошат, из команды с треском вылетишь в два счёта. Да и сам такой был в университете, за что-то держался, старался быть как все, не выделяться. А потом, блин, надоело! Ну не даёт эта тактика никаких плюсов, только одно расстройство в итоге, а выигрывают другие, те, кто ведёт нечестную и двойную игру и выезжает на таких наивных дурачках, как я.

Хорошо, сейчас, видимо, надо выкинуть что-то неожиданное, в духе тогдашнего президента штатов Трумпа, чтобы окончательную точку поставить и записать первое очко в свою копилку.

– Ну ладно, коллеги, раз никто из вас не хочет высказаться, и попасть в мою команду тоже не хочет, то давайте я спрошу посторонних людей. Вот вы… – смотрю на репортёров. – У кого есть предложения по улучшению жизни в стране?

Смотрю, все трое стушевались. Эти двое, опытные, начинают что-то записывать. «Волчонок» стоит, смотрит на меня.

– Как вас зовут, молодой человек? – спрашиваю его.

– Александр, т-то есть Саша, М-Михаил Ол-легович, – блин, вот только этого мне не хватало, заикаться он стал! Хотя парень себя сейчас не лучше меня ощущает, однозначно.

– Александр, скажите, пожалуйста, что мне первым делом сделать, чтобы жить стало в России лучше? – спрашиваю, – только не волнуйтесь, подумайте, время есть.

Смотрю, парень вроде отошёл от транса, поглядывает на людей за столом, на меня, на «хвостика», под ноги, снова на меня. Потом, видимо, что-то решил, выдохнул, подобрался, говорит:

– Так ведь вы сами, Михаил Олегович, в своей предвыборной программе обещали первым делом коррупцию искоренить. Вот с неё и предлагаю начать, – выпалил все это скороговоркой за пять секунд. Потом, видать, смелость кончилась, опять глаза в пол, стушевался, щёлкать авторучкой начал.

Ну, молодец, зараза, молодец! Ты даже не представляешь, как меня сейчас выручил. «Show must go on», – как говорится. Поворачиваюсь к товарищам за столом. Там, разумеется, ничего другого как шок в глазах не читается, но вижу, половина в телефонах сидит, что-то усердно печатает. Еще пара минут и начнут отпрашиваться и сбегать на свои эти важные совещания, план разрабатывать, как сгноить меня, надо срочно ставить точку, иначе теряю инициативу.

– Благодарю за смелость, Александр! Жанна Аркадьевна, – поворачиваюсь к «хвостику», – у нас найдётся в команде место для инициативного человека, по управлению проектом по борьбе с коррупцией?

Если «хвостик» и удивилась, то совсем немного. Это можно было понять по чуть приподнятой правой брови.

– Да, Михаил Олегович, пока данного назначения не было, место свободно.

– Александр, Ваше полное имя-отчество позвольте узнать? – спрашиваю «волчонка».

– Лиховцев, Александр Михайлович.

– Отлично. Надеюсь, что выполнять свой государственный долг будете в соответствии со своей фамилией, то есть лихо, споро и ответственно, – произношу уже на фоне прямо слышимых переговоров за столом, – все инструкции получите у Жанны Аркадьевны. Соизвольте ей передать свою контактную информацию, а также подать заявление по нынешнему месту работы, у Вас повышение намечается.

– П-понял, – ответил «волчонок».

Оборачиваюсь к столу, глаза сделал в кучу, чтобы рожи эти не видеть.

– Еще раз спасибо, господа, что пришли. Жанна Аркадьевна, пожалуйста, занесите в протокол встречи, что данное собрание в текущем составе выполняется в последний раз. В дальнейшем все встречи будут проводиться со мной в формате «тет-а-тет», и только после окончательного утверждения правительства и кабинета министров будет большой сбор. Прошу извинить, господа, у нас всех много работы. О дальнейших встречах вам будет сообщено дополнительно. Всем спасибо! – эти слова я произнес уже на последнем дыхании.

Все, фантазия кончилась, в горле пересохло, ноги гудят, голова не соображает. Пора ретироваться. Зачем-то взял флажок с края стола и пошел прочь из этого зала. Надеюсь, сцена удалась.

И кто бы знал, как же в этот момент мне хотелось, смеясь, добавить: «Вы держитесь здесь. Вам всего доброго, хорошего настроения и здоровья…»

-6-

Надо мной летели ракеты. Много ракет на большой скорости уходили за горизонт цвета уходящего солнца. Это было завораживающее, но очень пугающее зрелище, происходившее в полной тишине. Пугающее, потому что я стоял один посреди пустой огромной площади и наблюдал за всем этим. Потому что это были ракеты и это означало только одно – войну. И в сознание пришли мысли, что вот сейчас мы обороняемся от кого-то или чего-то и на кону стоит очень, очень многое. Наше существование. Наше? Не знаю чьё. Просто я знаю, что кроме меня в этом самом «мы» есть очень много людей. Я ощущал незримую связь с каждым из них, будто небольшие ниточки шли от сердца и расходились как большая паутина, в центре которой я и стоял.

Не успела последняя ракета скрыться из поля зрения, как за спиной послышались звуки двигателей авиации. Будто рой пчёл, этот гул было ни с чем не сравнить. Звук, заполнивший собой всё вокруг как густой кисель.

Это понимание, что приближаются сотни и тысячи самолётов просто приходило мне в голову – не нужно было даже и задумываться и пытаться понять.

Вот буквально на мгновение блеснули фюзеляжами истребители, затем штурмовики, потом в ход пошла тяжёлая кавалерия в виде бомбардировщиков. И вслед за ними, совсем низко над самыми крышами домов прошелестели лопастями ударные вертолёты.

Да что там творится за горизонтом?

А там небо уже озарили яркие вспышки. Одна, другая. И вот их уже десятки, сотни. Зрение не может привыкнуть к этому ослепительному свету, пришлось зажмуриться. И сквозь чёрную пелену, застилавшую глаза наконец-то донеслись звуки ужасного грохота происходящего.

Вот всё стихло. Подул тёплый ветер, ласково взъерошив мои волосы…я открыл глаза…и вновь увидел ракеты. Только уже летящие из-за горизонта. И пришло понимание, что не смогли, не защитили. Или просто не хватило сил…

Как в замедленной съёмке я видел множество ракет, несущихся в моём направлении. Всё небо было ими усеяно. И если при виде наших я чувствовал страх, то теперь ощущалась только неизбежность. Каждая из ракет оставляла отчётливый жирный след, прекрасно видный на закатном небе. Вот глаз выхватил одну и я понимаю, что наша с ней встреча неизбежна.

Всего колотит, бросает в холодный пот, хочется убежать и спрятаться, но мои ноги словно приклеились к брусчатке и остаётся только наблюдать за тем, как на тебя движется то, что прекратит твой путь. Ещё пара секунд и я могу разглядеть тёмно-зелёный корпус, а затем и изображение прекрасной женщины с накрытыми волосами, которое умело нанесли мастера графики. Она летит на меня, а я зачарованно смотрю на её ярко-алые губы, которые обещают любовь, тепло и покой.

«Атомная» – последняя мысль, успевшая пронестись в голове, перед тем, как стальная сестра-предвестница апокалипсиса нежно меня поцеловала этими самыми губами.

Почему-то всё не прекратилось, а я стал наблюдать со стороны, откуда-то сверху.

Фигурка моего тела так и осталась стоять с поднятой вверх головой посреди огромной площади пустого города. Мне жутко хотелось обернуться и посмотреть с высоты птичьего полёта куда же летят остальные ракеты, но я мог наблюдать только за собой со стороны. Вот человек исчезает в яркой вспышке и на месте где он только что был вырастает огромный гриб взрыва. Всё это происходит параллельно с тем, что меня будто сдувает ветром и взгляду открывается всё больше и больше таких «грибков», вырастающих подо мной, а в мыслях вертится только одно слово – «конец».

***********

Саня Лиховцев

Как только они с Гариком сели в свой микроавтобус, зазвонил телефон. Звонил «Гузь», то бишь Валерий Павлович Гузев, начальник. Взяв трубку, и не успев даже сказать «алло», Саня тут же выслушал тираду, какой он хороший сотрудник и как ему повезло, что его руководитель сегодня отправил именно его на этот репортаж. Ещё он услышал, что его начальник, оказывается, всегда готов помочь материально, морально и так далее и тому подобное.

«Значит, уже знает», – горько подумал Саня. – «Вот и почти все окружение такое. То ты никому не нужен, а сейчас хоть меняй номер телефона. Ну, назначили меня, и что? Думаете, что смысл моей работы теперь будет в поиске новых должностей и хлебных мест для моих друзей и родственников? Думаете, я сейчас стану всесильным и всемогущим и буду тучи разгонять руками?» – разумеется, всё это пронеслось в голове Сани за несколько секунд, и уж тем более он не станет говорить это никому из своих знакомых, а просто сделает выводы.

– Хорошо, Валерий Павлович, я вас понял… Конечно-конечно… – говорил Саня, а сам думал, как быть и что делать дальше.

– Выкинешь меня на Патриарших? – попросил он водителя по дороге в офис.

Саня любил эту часть центра Москвы. Когда-то, впервые прочитав Булгакова, он представлял, как сидит, наслаждается погодой, а рядом проходит Воланд. Или садится рядом, и затевает с ним высокоинтеллектуальную беседу. А ещё лучше, если это будет Бегемот. Непонятно почему, этот литературный персонаж привлекал его своей тайной. И у Сани ещё была чёткая линия связи Бегемота с «Котом-учёным» из «Руслана и Людмилы» Пушкина. Если бы спросили, почему – Саня бы не ответил. Но в его понимании кот Бегемот это тот, кто всё ходил по цепи кругом, и сказки говорил, и стихи.

Про Патриаршие. Кто-то скажет, ну пруд и пруд. Ну, сквер и сквер. Но у каждого такого места есть тайна, есть какая-то неведомая сила, которая притягивает тебя туда снова и снова. И сейчас, когда ещё не совсем прошла зима, а весна не вступила в свои права, в этот солнечный мартовский день, когда природа спит, но в воздухе так и пахнет обновлением, Саня, выскочив из машины, буквально почувствовал, что начинается новая эпоха его жизни, новая глава.

Он шёл по этому, на удивление безлюдному в такую погоду скверу, и как ребёнок радовался солнцу. Все переживания и тревоги ушли. Он сейчас был готов на всё – стать дворником, даже президентом вместо Громова, да самим Биллом Гейтсом! Настолько сильно его зарядила энергия его любимого места. По небу плыли редкие облака, лицо обдувало свежим ветром, а на свете не было счастливее человека, чем Саня Лиховцев.

– It’s my life! And it’s now or never. I ain’t gonna live forever! – Запел Бон Джови из его «Самсунга». Звонил незнакомый номер.

– Слушаю, – Саня ответил сразу, с улыбкой, звонко, пронзительно.

– Вижу у Вас отличное настроение, Александр Михайлович. Это очень хорошо, – женский голос вывел его из транса, вернул в реальность. И вот опять вокруг Москва, местами не растаявший снег, серость и будничность.

– Извините, кто это? Не узнал, к сожалению.

– Это беспокоит Жанна Аркадьевна Веселова, помощница Громова, вашего нового руководителя. Знаете такого? – чувствовалось, что у неё также хорошее настроение, и она готова поддержать эту игру «улыбок по телефону», как называл это Саня.

– Да, понял. Если честно, я всё ещё нахожусь под небольшим впечатлением и не знаю, что делать. Вероятно, час назад я совершил глупость, о которой буду сожалеть ещё долго.

– Александр Михайлович, Вы не представляете под каким впечатлением я сама. Но, как говорится, теперь нам всем поздно пить боржоми. Мне потребуется, чтобы в течение двух дней, то есть к инаугурации вы были уволены с прежнего места работы – думаю, вопрос с отработкой мы решим с вашим руководством. К этому времени сотрудники службы безопасности уже проверят вас, кадры подготовят все соответствующие документы. Учитывая, что ВАША (она ярко подчеркнула это слово интонацией) структура новая в Правительстве, то на ВАС ложится работа по документальному оформлению её. Соответственно, в течение недели перед вами стоит задача – подготовить всю информацию по целям, задачам, подобрать персонал. И да, скажите, пожалуйста, где вы сейчас живёте?

– Ээээээ…я.…ну как сказать, – начал мямлить Саня, даже не зная как сказать про общежитие. В конце то концов, совсем недавно эта девушка была для него богиней, а теперь он говорит с ней так буднично. Ну, вот опять, подумал про это и растаял.

– А впрочем, сейчас неважно. Если у вас не возникнет вопросов с транспортом в центр, то давайте этот вопрос пока закроем. Кто знает, какие изменения возникнут в стране касательно места жительства членов правительства и предоставления жилья за государственный счет?

– Х-хорошо, спасибо. Да, с транспортом проблем нет. Знаете, я особо и без пробок добираюсь, – всё-таки иногда можно найти плюсы и в передвижении на метро.

– Ну и договорились. Резюмирую: через два дня связываетесь со мной, берёте все документы, скажу, где быть. И будьте готовы ночевать на работе, в ближайшие, скажем, года четыре. Хорошо? – и улыбки в её голосе в этот момент совсем не было.

Только попрощавшись с девушкой, Саня понял, что вряд ли когда-то давал ей свой телефон.

************

По факту ситуация для меня как для «попаданца» была очень простой, даже идеальной. Пообщавшись с Жанной за кофе полчаса после совещания у меня сложилась примерная, очень примерная картинка того, что происходит.

Существовал некий человек, причём полный мой тёзка. Этот человек был молодой, полон энергии, мечтаний, целей и хотел сделать мир лучше. И вот в один прекрасный день, как это всегда бывает, он принял решение баллотироваться в президенты. Но вот беда – по конституции страны президентом мог стать только человек, достигший возраста тридцати пяти. А моему тёзке было только двадцать девять на тот момент. Но он не унывал. Создал специальный сайт, где выложил свою биографию. Начал снимать ролики о том, как он меняет мир к лучшему – убирается в общественных местах, занимается спортом, помогает нуждающимся. В общем, начал раскручивать маховик рекламной кампании себя любимого. И всего лишь за год до выборов!

И каким-то образом сумел обратить на себя внимание общественности. Пригласили моего тёзку на один из федеральных каналов, взяли интервью, он там заявил о своих намерениях. А через неделю вышло интервью президента Путева, где ему задали вопрос, мол, можно ли участвовать в выборах никому неизвестному парню, который даже по Конституции то не сможет президентом стать. На что президент ответил, что если будет такова воля российского народа, то он не видит в этом препятствий.

И пошло-поехало. Народ, который видел как возвышаются различные олигархи и общественные деятели, решил, что можно дать шанс юному инициативному человеку. Ох уж этот наш уникальный русский менталитет! Мы и мусор то бросаем на улицу с мыслью, что от одного фантика хуже не будет, а тут голосовали против Медведина с мыслью, что от одного голоса хуже не будет. Вот и получилось настоящее волшебство. Сначала никто не верил, но когда в первом туре в лидерах было два кандидата с тридцатью четырьмя процентами голосов и объявили второй тур, то люди уже распробовали на вкус витающую в воздухе победу над бюрократией и рьяно принялись поддерживать моего тёзку. Результатом чего стало его избрание.

Ну и, соответственно, за три месяца до самих выборов тёзка начал формировать команду ребят себе в помощь. Причём все согласились работать бесплатно, за идеалы. Да и ребята то подбирались не жаждущие власти, а для кого это всё происходящее с выборами было большим опытом и приключением.

И самое интересное, что никто не рассчитывал на победу. Ребята просто хотели показать обществу, что сообща можно добиться больших успехов. Так что тот факт, что прошёл первый тур, а потом начался второй, поставил всех в тупик. А когда тёзка победил, то народ просто был в ауте. И из всей команды от радости на ногах оказалась только Жанна, которая и курировала моё первое в новой должности совещание. Остальные сейчас находились по домам, где отходили после вчерашней вечеринки и оглашения результатов. На которой я, собственно говоря, тоже…кхм…показал себя не с лучшей стороны. Как говорили, последнее, что видели, это как я на сгибающихся ногах пробирался вдоль стены к своему номеру в гостинице «Столица» под удивлёнными взглядами охранников, где и завалился спать.

Вот и вся любовь и никаких загадок. Я сидел за рабочим столом и рисовал на листке бумаги какие-то загогулинки, обдумывая ситуацию.

Как большой любитель фантастики судорожно вспоминал что делают оказавшиеся в другом времени, теле и другой реальности главные герои книжек. Обычно они становятся всякими крестьянами, бродягами и используя свои мозги, навыки выживания и прочее идут, скажем так, по карьерной лестнице нового мира. Из грязи в князи. Такое становление героя, ну в книжках написано так. Умнеют, прокачиваются – да как в компьютерных играх. А у меня? У меня есть вроде мозги, но они как бы это сказать, не специализируются на чём-то. Не строитель, не медик, не учитель истории. Да и с этой историей у меня были дела неважнецки в школе и университете.

Придётся ориентироваться по ситуации и использовать единственное, что я умею делать хорошо, даже слишком хорошо – чувствовать людей и общаться с ними. Мда, негусто. Но может прокатит? В конце концов продажа себя – это то, что каждый человек делает каждый день. Вот и моя задача сейчас – продать себя максимально выгодно. Так, чтобы заработать репутацию, авторитет и постараться не испортить то, что хотел сделать тот парень, которому не посчастливилось, чтобы я оказался в его теле…

Я отложил ручку, взял со стола свой мобильный телефон, на котором волшебным образом был мой пин код из прошлой жизни, нашёл в списке телефонный номер Жанны и попросил собрать вечером нашу команду в полном составе. Предстояло много дел.

-7-

– И сколько вы говорите у нас времени, уважаемый э-э-э… – я судорожно пытался вспомнить имя этого тщедушного дедушки, сидящего передо мной.

– Афанасий Никанорович, – подсказала мне Веселова.

– Мишенька, дорогой вы мой, – дед положил свою сморщенную ладонь поверх моей руки и ласково посмотрел в глаза, – По моим подсчётам у нас около тридцати лет, а дальше конец.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть и посмотреть на Лиховцева. Тот же, в свою очередь, глядел на меня во все глаза и они горели огнём: смесью страха, гнева и надежды. Ну удружил ты мне друг сердечный, кто ты там сверху как называешься! Ещё конца света мне не хватало до кучи!

А началось всё просто. Инаугурация прошла, мы начали наводить порядок в министерствах, начиная потихоньку делать чистки и убирать зажравшихся товарищей. Планировали реорганизовать отдел по борьбе с коррупцией, но в последний момент упразднили это название и сделали его департаментом развития. Вот так просто и легко. Хватит уже бороться с мусором на дорогах табличками «не сорить». Пора ставить таблички «спасибо за чистые обочины». Время не бороться с коррупцией, а делать жизнь такой, чтобы даже повода не возникало эти самые взятки брать. Иначе вся жизнь у нас построена на страхе и подчинении – тут тебе штрафы за превышение скорости, тут тебе срок за воровство гречки в магазине. И ведь никто, никто из дядек в больших кабинетах не задумывается почему человек превысил скорость, почему «свистнул» гречку. А ведь всё банально – он превысил, потому что дороги узкие и плохие – он опаздывает, а украл потому что нечего есть.

И проблема глубокая и говорить можно много. Конечно, кто находится «сверху», он считает людей скотом и рабами, которые не могут думать и ничего не хотят. Но как это произошло? Почему у людей отпало напрочь желание думать и действовать? Потому что из поколения в поколение воспитывалась в разуме мысль, что есть достойные, а есть нет. Что есть верх, а есть низ. Что кто-то должен пахать в поле, а кто-то должен переговоры вести на Мальдивах. И штрафы, штрафы, штрафы, наказания. Вот и выросла огромная страна такой, что проще заткнуться в тряпочку и не проявлять инициативу и втихушку стырить, чем вылезти на обозрение и за это тебе ещё и прилетит.

Именно поэтому мне хотелось сформировать задел на будущее – дать шанс новым поколениям быть эффективнее китайцев и индусов, образованнее европейцев и по-хорошему стать настоящими акулами бизнеса, чтобы американцев заткнуть наконец-то за пояс.

И был создан департамент развития страны. И пусть он висит параллельно с министерством. Пока что. Дальше посмотрим кто работает эффективнее. В конце концов мне пока никто не даст так кардинально изменить структуру правительства.

Так вот. В первую же неделю назначения Лиховцева невесть откуда в его приёмной нарисовался дед – типичный сотрудник какого-то НИИ заштатного городка. Дед был очень сообразителен и терпелив. Как потом рассказывал Лиховцев, сначала дед сидел в приёмной, всё кому-то звонил, но больше слушал о чём говорят люди, присматривался к тем, кто к Лиховцеву заходит. А потом, видимо набравшись смелости и делая упор на возраст, напросился к Саше на рандеву.

Дед ничуть не удивился возрасту Лиховцева, а, наоборот, очень даже обрадовался. Представился Дядько Афанасием Никаноровичем, профессором. Стал рассказывать, что работает ещё со времён СССР в Саратове над каким-то очень хитрым проектом глобального изменения климата и структуры ресурсов планеты. Что ещё при Брежневе был назначен ответственным за эти исследования, которыми наши сменные вожди поначалу очень уж интересовались, но затем как-то забыли и даже финансировать перестали. Афанасий Никанорович был переведён в университет на преподавание геологии, где и осел по сей день, однако исследования свои не забросил. И вот пять лет назад Дядько пришёл к тому, что жить нам на планете в таком самом виде, как она есть сейчас, осталось лет тридцать. Затем кончится нефть, что является самым меньшим из зол, озоновые дыры увеличатся, средняя температура станет ещё выше, а количество водных ресурсов, пригодных для употребления, сократится чуть ли не на тридцать процентов. Как следствие, начнутся массовые миграции населения, войны, борьба за безопасную территорию – и вся эта прелесть будет сопровождаться ухудшающимся с каждым годом климатом.

Афанасий Никанорович настаивал на своей теории и говорил, что вот уже пять лет оббивает все пороги различных министерств и ведомств, но ни Путев, ни Медведин, ни кто либо другой его даже не хотели слушать. Да и не они сами, а третьи и пятые замы, охраняющие покой начальства. В последний же раз деду пригрозили психушкой, если он продолжит рассказывать сценарий голливудского блокбастера.

Разумеется, это только короткий пересказ того, что мне рассказал Саша. Их беседа с дедом затянулась на три часа и продолжалась столько главным образом потому что Лиховцев был воспитан слушать старших. И, надо отдать ему должное, выслушав деда он не дал тому от ворот поворот, а связался с Жанной, которая повторно, но в более сжатом виде всё это выслушала, а потом пересказала в тезисах мне.

И вот передо мной сейчас сидел человек, положивший всю жизнь на изучение будущего планеты и с надеждой и мольбой глядящий на меня. Афанасий Никанорович был уже близок к тому, чтобы пойти в «какую-то другую страну», достучаться до других важных шишек ну или уже в крайнем случае застрелиться, как он мне сообщил. Последнему я не особо конечно верил, дед тут приукрасил, чтобы за живое задеть. А вот то, что такая информация могла попасть в другие страны, к какому-нибудь заинтересованному человеку или, что ещё хуже, ушла бы небытие вместе с дедом – было бы очень прискорбно.

Смешно получается. Сорок лет человек изучает глобальные проблемы, которые, казалось бы, должны быть интересны каждому. И вот когда ты уже близок к разгадке и понимаешь что произойдёт, когда уже почти стал пророком, оказывается, что никому не нужно то, что ты делаешь. От слова совсем. Все больше заинтересованы в том, как бы увеличить мощности производства, загрести больше денег и даже не лопатой, а экскаватором, хапнуть от этой жизни всё, а дальше трава не расти. Думаю, что я его понимаю.

Я поднял взгляд и заглянул в глаза Дядько, долго в них смотрел, потом повернулся к Жанне и произнёс, – Жанна Аркадьевна, пожалуйста, организуйте перевод Афанасия Никаноровича в департамент Лиховцева. Кажется, нам предстоит огромная работа.

Дядько, кажется, сначала не поверил. Но через мгновение на его глазах выступили слёзы и, отбросив все условности, он вскочил со стула и кинулся обниматься со мной. Пожалуй, последний раз я испытывал такое чувство, когда меня в той далёкой жизни обнимал мой дед, освободивший Калининград и прошедший всю Вторую Мировую.

***********

Встреча в аэропорту Екатеринбурга проходила очень скромно. При посадке самолёта нас встречало всего около десяти человек, включая доверенных лиц моего начальника службы безопасности Рекса и ребят из отдела Лиховцева. Минимум охраны – всего три машины сопровождения. Зато у нас были все шансы нагрянуть незаметными и навести шороху как в городской так и областной администрациях.

С момента моего избрания прошло всего несколько недель, а я буквально не вылазил из самолёта. Как оказалось, это намного более действенно, чем сидеть на пятой точке и собирать бесконечные совещания со всяческими министрами и представителями государственных холдингов, которые только и жаждут потратить бюджетные деньги на очередной загородный дом или отпуск подальше от своей страны.

Мы посещали регион за регионом. В каждом регионе я знакомился с местной властью, заходил в их кабинеты, ходил по помещениям администраций где трудятся обычные сотрудники и в голове складывалась всё более ужасающая картинка: бесконечно раздуваемый штат руководителей разных рангов, которые приводили своих родственников и знакомых, «сливали» информацию о грядущих реформах, субсидиях, курсах приоритетного развития – и под это опять же создавались новые рабочие места для бесполезных посиделок на пятой точке. О чём говорить, если депутаты вконец разжирели и стали заводить себе по два-три помощника, точнее, помощниц, преимущественно с формами 90-60-90 и модельной внешностью? Тут тебе и предоставляемый государством телефон, ноутбук, автомобиль с личным водителем, просторный кабинет и обед по пятьдесят рублей. Ну разве плохо?

И, с обратной стороны монеты, рядовые сотрудники, которые зашиваются от того, что им нужно составлять всё большее количество отчётов для различных ведомств. И зарплата, отличающаяся в лучшем случае в несколько раз, а то и в несколько десятков. Как выяснилось в первых же двух областях – в Ярославле и Пскове – только лишь в одной городской администрации существовали должности в количестве около тридцати штук, которые не только не приносили пользы, но и создавали эту вечную путаницу и волокиту для других отделов, которым приходилось подписывать по пятьдесят бумажек для любой разрешительной работы.

Но такая путаница, как оказалась, была очень удобна нечистым на руку чиновникам, которые под шумок подписывали бумаги на вырубку очередного зелёного массива и передачу его под земли жилой застройки. Особенно лакомыми кусочками были сохранившиеся в центре «пятачки» со старинными зданиями – памятниками культуры, которые можно было продать за копейки, но при этом получить замечательные бонусы мимо кассы государства.

Вот так и настроена система. И подобные махинации оказались лишь вершиной айсберга.

Кто бы ты ни был там наверху в космосе и почему бы меня ни засунул именно в это время и именно сюда – я хочу сказать, что ты большой шутник и изверг. Шутник – потому что не та я личность, которая может что-то поменять. Я всего лишь клоун с яркой внешностью, арлекин; и вряд ли за мной пойдут люди и будут слушать. Смеяться от моих глупых слов – да, а слушать – никогда. А изверг, потому что ты издеваешься и над людьми и надо мной. Не заслужили они такое чудо у руля, ой не заслужили…

Никакого хлеба-соли. Губернатор региона, собственно, был не в курсе моего прилёта. Это было достаточно интересно – не сопровождать визит оглашением на всю страну, чтобы не готовился народ. Скажем так, нагрянуть ночью без звонка, посмотреть, как дела, устроить показательную взбучку.

Правда, после первых двух моих прилётов в регионы и последовавших за этими прилётами увольнений губернаторов, бдительность подчинённых на местах выросла до невероятных высот – стали создаваться внутренние ресурсы по мониторингу моего передвижения, стали подкупать пилотов, экипаж судна, членов команды. Благо, ребята были понимающие, проверенные, поэтому несколько раз мы кидали дезинформацию, а особо ретивых товарищей тоже убирали с мест.

Таким образом, у меня за месяц накопилась в четверти регионов своя команда. Ну как своя? Люди, более-менее разделяющие наши ценности. Время покажет, как обычно…

Выйдя из самолёта и спустившись по трапу в ночном Кольцово, аэропорту бывшего Свердловска, я вдохнул такой родной и такой загрязнённый воздух Урала. Да, он не идеален, он не горный и не морской. Но этот воздух, эта земля, сделали меня таким, какой я есть. Поздоровался с ребятами из сопровождения, кивнул техникам, пошёл садиться в машину, как тут со стороны пассажирского терминала раздались выстрелы.

-8-

Из лёгких выбило воздух когда невидимые руки что есть силы толкнули меня на заднее сидение автомобиля, который тут же рванул с места. Сказать, что я чувствовал в этот момент себя как тряпичная кукла или банальное полено, – ничего не сказать. Водитель напрочь наплевал на комфорт моей тушки и делал умопомрачительные виражи. А снаружи слышались приглушённые бронёй машины выстрелы. Водитель что-то кричал в гарнитуру и я понимал из его слов только нецензурную брань.

Внезапно раздался сильнейший хлопок, глаза на миг ослепли от яркой вспышки, мир рванул вверх и я приложился головой о потолок. В ушах засвистело и наступила темнота. Понимаю на подкорке, что теряю сознание. Пытаюсь не провалиться в пустоту. По голове стекает что-то влажное, – провожу рукой: по цвету похоже на кровь. Кровь? На голове? И сознание опять уплывает куда-то вдаль…

***********

Место действия: Екатеринбург, аэропорт Кольцово

Дата: 21 марта 2008 года. 02:13 ночи

В. А. Рекс, борт № 1

– Мало того, что этот умник возомнил себя святошей, который никому не нужен и не переживает за свою безопасность, так он ещё и решил урезать штат службы охраны на треть. А мне теперь изгаляться и прикрывать его важную задницу ограниченными силами, – это говорил несколько пожилой, с полным отсутствием волос на голове человек в очках, больше смахивающий на некоего университетского профессора, чем на главу службы безопасности.

– Нет, ну, Васильев, посмотри! Ты посмотри на то, что происходит! И мало того, что мы в своей стране передвигаемся как иностранные агенты под прикрытием, не извещая все службы, и летая как внеплановый рейс гражданской авиации, так ещё и его величество не хочет в городе огласки, ни прикрытия со стороны военных, НИ-ЧЕ-ГО! – Виктор Андреевич был просто вне себя от злости. Сразу же после назначения Громов повысил его с обычного штатного безопасника, копающегося в бумажках, до руководителя службы, а это назначение абсолютно не прибавило никаких преференций. Скорее, оно добавило головняков на уже совсем не молодую голову Рекса, который, конечно, хоть и работал на пенсии, но уже подумывал о завершении карьеры и посвящении своего времени детям и внукам.

– Виктор Андреевич, маршрут кортежу согласован. Местных ДПСников оповестили о прилёте богатого олигарха из столицы, они выделили нам приору и октавию в сопровождение, должны ждать на выезде из аэропорта, – молодой человек, одетый в стиле casual, то есть джинсы и свитер, докладывал начальнику, сидя перед несколькими мониторами. За пару недель совместной работы с Рексом он уже привык к придиркам старого стреляного воробья, поэтому говорил всегда чётко и по делу.

С недавних пор борт номер один стал оперативной базой и командным центром при поездках президента по стране – так было решено сделать на общем собрании службы охраны – всё ради экономии ресурсов и сил.

– Хорошо, Васильев, хорошо. Как усядутся в машины, начи…

Но договорить Виктор Андреевич не успел, потому что одновременно начались доклады групп прикрытия с нескольких радиочастот.

– Группа три, атакованы, у нас минус двое, неизвестные нападающие с севера.

– Группа два, под огнём, минус один, юго-восток, множественные це…

– Твою дивизию! – только и успел сказать старый подполковник. Со взлётного поля раздались приглушённые фюзеляжем хлопки выстрелов. Работали без глушителей и нескрытно, – это хорошо. Работали на гражданском объекте, пусть и ночью, – это плохо.

– Васильев, связь с машиной главного. Нечаев, – обратился он ко второму дежурившему у мониторов, – пилотам команду на запуск двигателей. Все равно не успеем подтащить никого, а сверху от нас будет больше толку. И сразу же связь с местной полицией и вояками, тревогу поднимаешь максимальную. Террористы и все дела.

– Шеф, нас глушат. Не представляю как, но нас глушат, сигнал не идёт.

А вот это было уже серьёзно. На президентском самолёте была установлена система связи новейшего поколения «Радиан», которая, исходя из опыта последних скрытых операций, просто давала фору тем же израильским и натовским системам. Если её перекрывали, то дело пахло вмешательством кого-то, располагающего большими ресурсами и возможностями.

«Ну что, подполковник. Хана твоей карьере! Самое время сесть в тюрягу», – пронеслось у Рекса в голове.

– А вот хрен вам всем! – в сердцах вслух выругался Виктор Андреевич. Подчинённые только молча переглянулись от этой реплики.

Всё это произошло ровно за полминуты. И уже в следующее мгновение Рекс подскочил к раскрытой двери, и без какой-либо боязни встал в дверном проёме самолёта. Машина главного уходила к выезду из аэропорта, за ним шли два джипа сопровождения, прикрывая от выстрелов. От дальнего же конца взлётного поля быстро ехали несколько машин – худшее было то, что одна из машин была тентованным грузовиком, а это означало только одно – большое количество живой силы противника.

И ладно бы мы были одни на пустом аэродроме – лимузин главного и джипы: выкрутились бы. Но тут ещё и гражданский аэропорт!

Выстрелы у терминала уже затихли: что это значит – вопрос?

«Ну что же, будем исходить из худшего», – подумал Виктор Андреевич.

Рядом раздался такой приятный уху нарастающий гул – это пилоты начали запускать двигатели, благо они ещё не успели покинуть самолёт.

В пору своей зрелости, в 90-е годы, Рекс очень любил смотреть боевики с Брюсом Уиллисом и Сильвестром Сталлоне. Происходившее сейчас напоминало ему сюжет из американского блокбастера того времени. И все это было «благодаря» одному тупому сопляку, который не слушает своих мудрых подчинённых, которым платит деньги за свою же безопасность! Самовлюблённый эгоистичный юнец! Всё ему выскажу при встрече, если она будет…

Но самый важный вопрос – нужен главный живым или нет. Если нужен живым – это всё упрощает, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Потому что намечалась погоня по городу ещё, судя по всему. А там, глядишь, подтянутся и вояки, и резервы.

И тут машина главного подорвалась.

Точнее не подорвалась. Как успел заметить Рекс, в последнюю секунду, в неё попал заряд, выпущенный из РПГ. Точнее, заряд почти попал. Если бы попал – никакая броня не спасла бы. А рвануло чуть сзади. Но результат от этого был более чем впечатляющий – заднюю часть мерседеса подбросило в воздух, от чего автомобиль пролетел несколько десятков метров и на всей скорости перевернулся на крышу. Джипы сопровождения раскидало в стороны. Один упал на бок и теперь катился по асфальту, а у второго, судя по всему, пострадало лобовое стекло и водитель, и неуправляемая машина на полной скорости мчалась к бетонному ограждению аэропорта.

Но самое противное для Виктора Андреевича сейчас было то, что он ничего не мог сделать. Да, группы один и четыре, вероятнее всего, уже продвигались от разных сторон полосы на помощь, а вероятно и нет – связи больше не было. Разве что после этого взрыва они могли бы сориентироваться и точно броситься на подмогу. Но после этого взрыва и все ближайшие полицейские должны были среагировать, да и вызовы в полицию после нападения на аэропорт должны поступить в конце то концов! Хоть один идиот найдётся, кто додумается позвонить и поверит, что это не постановочный спектакль какой-то.

Сейчас он не мог рисковать президентом. Он не мог рисковать экипажем. Он мог рисковать только собой.

– Васильев! Команду пилотам на взлёт, связь держите с высоты. Не обсуждается! – рявкнул подполковник и побежал вниз по начинающему отходить трапу с единственной мыслью – «Лишь бы успеть».

***********

21 марта 2008 года, 01:50 ночи, Екатеринбург, окрестности аэропорта Кольцово. Экипаж № 1004 областного наряда ДПС, сержант Сергей Воронов, старший лейтенант Игорь Петров.

– Серёга, ну что там? Во сколько нам эту шишку встречать столичную надо?

– Через двадцать минут должны выехать, Игорёха.

– Думаешь, успеем заскочить в поселок до чебуречной?

– Думаю да, тем более я видел как городские уже к порту подъезжали, когда мы мимо ехали. Триста двенадцатый, по-моему, там вроде Савельев, парень ответственный. Но ты притопи немного всё равно.

Этот диалог вели два сотрудника полиции, обоим было за тридцать, оба были чем-то похожи. Возможно, тем, что мечтали о крутых погонях в детстве, охоте на бандитов, перестрелках, а получили в итоге почти круглосуточные наряды то на сопровождение колонн, то на патрульную работу во время облав. Хорошо хоть, что их, как областной наряд, не гоняли на оформление аварий и регулировку движения на перекрёстках. В эту смену, правда, они предвкушали получасовое сопровождение шишки из Москвы до губернатора, а дальше дежурство до отмашки, в ожидании поездок. Но раз шишка прилетела ночью, скорее всего им удастся просто отдохнуть до утра. Смена обещала быть простой и лёгкой. И так как во время дежурства никуда нельзя отлучиться, то сейчас была идеальная возможность купить себе по паре вкусных хачапури в одном круглосуточном ларьке, и быть более-менее сытыми до пересменка.

Но в чебуречной, несмотря на ночь, была очередь из таксистов, а полицейские не хотели в глазах людей быть сволочами в погонах, прося отпустить еду без очереди. Поэтому за нехитрым разговором во время ожидания, оказалось так, что выехали как раз в установленное время встречи.

Мчались уже с мигалками, хотя по свободной дороге и неработающих светофорах препятствий не было совсем. Наверное, именно это опоздание и спасло им жизни. Наверное, именно это обстоятельство и предрешило дальнейшую судьбу множества людей.

Взрыв увидели оба, не доехав где-то метров четыреста до аэропорта. Иванов тут же сообщил об этом по рации дежурному, который скомандовал ожидать экстренные службы и другие экипажи. Но где-то там, рядом со взрывом находились парни из городского управления. И пофиг даже на шишку, но Савельева, молодого улыбчивого младшего лейтенанта, каким его знал Игорь, бросить он не мог, не мог также бросить и второго парня, не так их учили в армии, да и не таким человеком он был по себе.

– Гони, Серёга, не ждём!

Дальнейшее обоим показалось страшным сном. Не доезжая до шлагбаума аэропорта по ним открыли огонь. Как успел заметить Игорь, приора, превращённая в решето, стояла там же.

Но его напарник, Серёга, не зря был одним из лучших водителей в роте, – ему удалось сделать быстрый разворот и отъехать на безопасное расстояние. И хорошо, что всё это происходило на служебной, пустой ночной стоянке аэропорта в самое низкое время загрузки рейсами и машинами пассажиров. Шкоде банально хватило места для манёвра и выхода из-под сектора обстрела. Да и стрелявшие каким-то чудом не сняли водителя первым выстрелом.

В багажнике машины лежали пара автоматов и бронежилеты. Нужно было решать немедленно, время шло, а на территории порта кому-то могла быть жизненно необходима помощь. Мысли в голове Игоря летели быстрее ветра. С одной стороны, подкрепление должно было уже быть в пути, но, неизвестно, какие силы диспетчер направил на помощь. С другой, нападавшие были хорошо вооружены, были убиты товарищи Игоря. Но это также и аэропорт, где были обычные граждане. Опять же – бой идёт снаружи, значит, заложники не нужны. Скорее всего, нужен этот москвич, черт бы его побрал! Вот из-за таких каких-то непонятных богатеев гибнут отличные парни типа Савельева!