Читать онлайн Монстры хитрее всех! бесплатно

Глава

ПЕРВАЯ

На небе не белело ни тучки, и на больших кованых воротах играли солнечные отблески. Вокруг было пусто и как-то жутковато неподвижно, лишь несколько шелковистых паутинок трепетали на длинных витых черных прутьях. В отдалении, за оградой, маячил фасад Школы монстров с его готическими окнами. И хотя все казалось ярким и веселым, как всегда, в воздухе витало нечто зловещее, намекающее на неоконченное дело.

Три тени медленно подобрались к воротам, мгновенно изменив пустынный ландшафт. Искаженные солнцем, их руки, ноги и туловища карикатурно изменялись, словно в кривом зеркале. Отделившись, длинная, сильная рука протянулась к ограде, и пять пальцев крепко обхватили ее прут.

– Ай! – вскрикнула Венера МакФлайтрап, поспешно разжав пальцы. – Может мне кто-нибудь объяснить, почему мы сюда приперлись так рано? Мои лозы даже еще не проснулись, – проворчала она, бурля эмоциями, и подавила зевок.

Затем изумруднокожая дочь растительного монстра занавесила длинными волосами в розово-зеленую полоску свое ручное комнатное растение, Чюлиана. Они, словно штора, прикрыли его от палящего солнца.

– Бедный Чю! У него, кажется, листья поникли, – произнесла Венера, с нежностью наблюдая, как Чю цапнул пролетающую мимо мошку. – Ну, по крайней мере, это не повлияло на его аппетит.

– C’est très [1] важно, чтобы я никогда никого не ввела в заблуждение. Поэтому я сперва хочу напомнить, что я не имею ботанического образования и опыта выращивания растений, – официальным тоном заявила Рошель Гойл со своим очаровательным скарижским акцентом.

– Да ну, неужели? – отозвалась Венера, возведя глаза к небу. – Рошель, шансы на то, что мы примем тебя за ботаника или садовода, равны нулю. Нет, они даже меньше нуля.

– Вот и отлично. Ты никогда не думала о том, чтобы мазать листья Чю солнцезащитным кремом? Мне кажется, что крем с СПФ 30 сотворил бы с ним чудеса. Не будь я высечена из гранита, я бы регулярно мазалась таким кремом.

Невзирая на каменное тело, Рошель была удивительно изящной горгульей, с небольшими крылышками, выглядывающими из-за плеч. Обладая незаурядным вкусом, она очень изобретательно использовала аксессуары. Скажем, сегодня она уложила свои розовые с бирюзовыми прядями волосы в пучок и перевязала желтым скарижским шарфом.

– Ой, мамочки, сегодня даже я себя чувствую, как летучая мышь на горячей жестяной крыше. Ну тут и парит! – воскликнула Робекка Стим – у нее волосы были сине-черными – со свойственной ей порывистостью.

– Строго говоря, на самом деле сегодня вовсе не парит, – авторитетно заявила Рошель и приподняла брови. – Мне кажется, уж кто-кто, а ты должна бы это знать.

Отец Робекки, сумасшедший ученый Гексисия Стим, сделал ее по образцу паровой машины, и обшитая медью Робекка была укомплектована и болтами, и шестеренками. Смастерили ее давным-давно, но она долго пролежала разобранной, и лишь недавно девушку собрали обратно. Впрочем, со стороны это было совершенно незаметно: Робекка была совершенной – ну, точнее, почти совершенной. Ее внутренние часы непрестанно барахлили, и Робекка просто не могла никуда явиться вовремя. И потому ее друзьям приходилось следить, чтобы Робекка придерживалась расписания или, по крайней мере, хотя бы приблизительно осознавала, который сейчас час.

– Рошель, мне не хотелось бы быть шипом у тебя в боку, но зачем ты притащила нас сюда в такую рань? А то прямо кажется, будто мы поставили следить за временем известно кого, – поинтересовалась Венера, кивнув в сторону Робекки.

– Челка пчелки! Я – известно кто! Я всегда мечтала быть известно кем, потому что всем ведь известно, что всякий, кто что-либо собой представляет – известно кто! – восторженно выпалила Робекка.

Затем медная девушка включила свои реактивные ботинки и стремительно исполнила обратное сальто в воздухе.

– Не вижу причин для ликования, Робекка, – сухо произнесла Венера и повернулась обратно к Рошели. – Ну и?

– Я вынуждена согласиться: воздушные маневры могут быть très dangereux [2]. А потому я предлагаю воздержаться от них и приберечь для тех случаев, когда без них никак не обойтись.

– Рошель! Да при чем тут ее воздушный пилотаж?! Я тебя спрашиваю про твой план на сегодняшнее утро! Почему ты притащила нас сюда в такую рань? – рявкнула Венера. Тут что-то проскочило между ее розовыми ботинками. – Ру! Да успокойся же ты! Твой энтузиазм уже начинает раздражать!

– Я думаю, давно пора отдать Ру в группу поддержки. Ну вы только гляньте на нее – у нее же талант к этому! – решила поддразнить Рошель Робекка.

Ру, ручная грифонша Рошели, неизменно радовалась жизни и временами этим доставала окружающих. Казалось, что это маленькое крылатое существо просто не способно испытывать никаких других эмоций. Во многих смыслах она была прямой противоположностью ручной механической пингвинихе Робекке. Ру всегда веселилась, а Пенни пребывала в мрачном настроении. Но, с другой стороны, у Робекки имелась крайне неприятная привычка случайно где-нибудь оставлять пингвиниху. За последние несколько месяцев Пенни успела побывать повсюду, от общественной уборной в «Кувалде» до отдела с замороженными продуктами в супермаркете, и ни одно из этих мест нельзя было счесть естественной средой обитания механических пингвинов.

– Рошель, так ты собираешься рассказать мне свой план, или как? – не отступала Венера. Она смахнула свои лозы и демонстративно посмотрела на наручные часы.

– Параграф шестой пункт восьмой Этического кодекса горгулий гласит, en détail [3], что горгулья должна оставаться верной данному слову. А я пообещала Скелите Калаверас и Цзинифайре Лонг, что все им тут покажу, как только они приедут в Школу монстров.

– Я с радостью, как сладости, встречу твоих новых подруг. Если бы мы с Венерой смогли тогда поехать в Скариж, мы бы тоже с ними подружились, – оживленно выпалила Робекка и перевела взгляд на Пенни. Левое крыло пингвинихи при взмахе слегка поскрипывало. – Кажется, кому-то пора наведаться в «Шестеренку» и заменить смазку.

Солнце продолжало ярко сиять. Три девушки сидели молча, унесясь мыслями к тому, что ждало их впереди. Во-первых, волнующая встреча со старыми друзьями. Затем – домашние задания, которыми их вскоре нагрузят. И в завершение – так и оставшаяся загадкой монстрова шептунья.

Робекка, не умеющая держать что-либо при себе, вдруг пискнула как мышь, нарушив молчание:

– Я никак не могу позабыть про предупреждение сеньора Купоросо! Как вы думаете, он прав? Ну, насчет того, что шепот вскоре вернется? У меня от одной мысли об этом сальник взрывается!

– Робекка, силь гуль пле, не надо взрывать сальник в такую рань. Хотя я понимаю твои чувства. Это было опасное время, когда ученики и преподаватели потеряли возможность мыслить самостоятельно, – мрачно согласилась Рошель.

– Девочки, вы не поняли. Вопрос не в том, вернутся ли те, кто за всем этим стоит. Вопрос в том, уходили ли они, – многозначительно произнесла Венера.

– Ты имеешь в виду мадам Подлётыш? – спросила у Венеры Рошель, качая Ру на руках, к огромному ее удовольствию.

– Я сама не знаю, верю ли в историю мисс Подлётыш. Ну, в смысле, сами подумайте – до чего ж удобно вышло! Она заявила, что сама находилась под воздействием заклинания, и это сняло с нее всяческую ответственность за промывание мозгов, – ответила Венера, топорщась от подозрений.

– А помнишь, как мисс Подлётыш повела себя, когда услышала, что наделала? Она была безутешна, – напомнила Робекка.

– Да вот еще! Притворщица! – тряхнула головой Венера, насмехаясь над наивностью подруги.

– Кнопки-заклепки! Если ты права, то она чертовски хорошая актриса! Может, даже лучше, чем Дика Полос! – с удивлением произнесла Робекка.

– Суть в том, что никто из нас не может с уверенностью утверждать, то ли за шепотом стояла именно мисс Подлётыш, то ли она – одна из его жертв. И потому мы должны все время держать ушки на макушке. Конечно, кроме тех моментов, когда нам на голову падает что-нибудь увесистое или когда мы спим, – с серьезным видом уточнила Рошель. Венера с Робеккой сдавленно хихикнули.

– Эй, девчонки, вы, я погляжу, ранние пташки! – окликнула подруг небрежно одетая Лагуна Блю, говорившая с остралийским акцентом. Сзади к ней подбежал ее друг, Гил Уэббер.

– Лагуна! Гил! – Венера, Робекка и Рошель радостно приветствовали пару, радуясь тому, что наконец-то подошел час начала школьного дня.

– Привет, подруги! – дружелюбно произнесла Лагуна. – Венера, слушай, ты получала по электронке мое письмо об утечке нефти в океан?

– Да! Эти безмозглые кретины просто взбесили меня! Я бы с удовольствием их всех опылила! – вспыхнула Венера, думая о том, как пригодилась бы ее пыльца для убеждения. Если б только у нее была возможность при помощи своей убеждающей пыльцы заставить жадных нефтяных магнатов получше заботиться об океане!

– Бу-у-ля-ля, Венера! – подала голос Рошель. – Не переживай ты так. Ты краснеешь, а это нехорошо для существа, которому предназначено быть зеленым!

– Она права, подруга. Чтобы помочь окружающей среде, нужно сохранять спокойствие и продолжать грести, – поддержала ее Лагуна, а затем они с Гилом присоединились к медленно движущейся компании зомби на пути ко входу в Школу монстров.

– Клевая прическа, Рошель! – воскликнула красиво завитая Клодин Вульф, проходя мимо трех подруг.

– Мерси боо-ку [4], Клодин, – радостно отозвалась Рошель и с гордостью пригладила свой аккуратный пучок, перевязанный ярко-желтым шарфом.

– Ух ты! Вы разглядели Клодин? Волосы, наряд, жемчужно-белые клыки – какая она лапочка! – задумчиво произнесла Робекка, глядя вслед девушке, решительно шагающей прочь в фиолетовых кедах на танкетке.

– Кто-то сказал слово «клыки»? – подмигнув, поинтересовалась Дракулаура, дочь Дракулы.

Светлокожая девушка с черно-розовыми волосами поднесла к безукоризненно накрашенным губам соломинку своего железного коктейля. Дракулаура была вампиром-вегетарианкой, и потому ей пришлось ввести в свой рацион коктейли с повышенным содержанием железа. К счастью, она давно уже научилась пить, не размазывая помаду.

– Привет, Дракулаура! – радостно воскликнула Робекка, а Венера с Рошелью помахали ей.

– Девушки, – произнесла Дракулаура, щурясь от яркого света, – я бы с удовольствием остановилась и поболтала с вами, но это солнце определенно не для вампиров.

– Ты это мне будешь рассказывать? У меня болты горят, – вмешалась в разговор Фрэнки Штейн, блистательная мятно-зеленая дочь Франкенштейна, выходя из-за какого-то идущего мимо волколака.

– Вау, Фрэнки, вот это швы! – с одобрительным кивком воскликнула Дракулаура.

– Спасибо. Мне пришлось просидеть за шитьем до утра, но на что не пойдешь, чтобы упырственно выглядеть в первый день занятий, – отозвалась Фрэнки, и они с Дракулаурой вместе зашагали к главному входу Школы монстров.

– О, зашибись, – язвительно протянула Венера. – Готовьтесь к реверансам. Ее высочество плывет.

Клео де Нил трудно было не заметить – с ее-то роскошными золотыми бинтами и со сверкающим драгоценными камнями головным убором. Особенно если учесть, что рядом с Клео шагал ее парень, красавчик Дьюс Горгон. Их роман был наглядным подтверждением поговорки «противоположности притягиваются». Насколько Клео была, мягко говоря, требовательной, настолько Дьюс был беспечным и покладистым.

– Привет, Рошель, – дружески поздоровался Дьюс, и у зардевшейся горгульи затрепетало сердце. – Робекка, Венера, как поживаете?

– Дьюс! Здесь слишком жарко – во всяком случае, для меня! – вмешалась Клео, ухватила своего парня под руку и поволокла прочь. – Давай поскорее зайдем внутрь, а то у меня тушь потечет!

Выждав пару секунд, чтобы они отошли подальше, Венера, приподняв бровь, посмотрела на Рошель с понимающей ухмылкой:

– Так и сохнешь?

– Как тебе известно, мои отношения с Гарротом дю Роком завершились. Однако же, Дьюс по-прежнему с Клео, и потому, согласно Этическому кодексу горгулий…

– Хватит цитировать свой кодекс. Смотри, кого к нам несет, – перебила ее Венера. Она напряглась, и лозы ее затрепетали при виде приближающейся холеной апельсиново-рыжей кошки-оборотня Торалей Страйп.

– Тут что, была Клео? – промурлыкала Торалей, выражая всем своим видом отвращение, и откинула челку от темно-рыжего пятна, обрамляющего ее левый глаз. – Такой запашок…

– Клео увлекается духами. Говорят, будто у нее свой аромат для каждого дня недели, – присоединилась к разговору Робекка. – А я вот, увы, не могу пользоваться духами, пар все смывает.

– На самом деле я имела в виду скверный запах, как от чего-то просроченного, – уточнила Торалей. – Девочки, вы что, вправду не знаете? Мумии же тухнут.

– Кстати, о словах, от которых можно увянуть, – еле слышно пробормотала Венера, которую явно шокировало замечание кошки-оборотня.

– Торалей, я как горгулья обязана исправлять неточную информацию. Поэтому я должна сообщить тебе, что мумии не тухнут. Напротив, они хорошо сохраняются. Коротко говоря, Клео не страдает ни гниением, ни разложением, – будничным тоном заявила Рошель.

Торалей прищурилась и смерила горгулью взглядом от серебристых туфелек с открытым носком и до блестящих розовых локонов.

– О, теперь я поняла, – прошипела Торалей. – Ты нарочно одеваешься, как мисс Детоед! Кстати, шарф – просто отличная деталь.

Рошель отпрянула от ужаса и унижения, а Торалей шевельнула задорными ушками. Такова была одна из самых заметных особенностей кошки-оборотня: она делала так всякий раз, когда ей удавалось взять верх над другим монстром.

– Вот это да! Это круче, чем черепаха, выигравшая марафон! – прошептала Робекка, когда Торалей с самодовольной ухмылкой скользнула прочь.

– Ты о чем? Она всегда себя так ведет, – недоуменно отозвалась Венера.

– Да я не про Торалей! Я про то, как нормально все себя ведут. Словно напрочь позабыли об этой истории с промыванием мозгов!

– Знаешь что, Робекка? Ты совершенно права, – согласилась Венера, оглядев толпу учеников, текущую к главному входу Школы монстров. – Гляньте на них: зомби, волколаки, вампиры – все они совершенно беззаботны, никто ни о чем не задумывается.

– Да, но если уж говорить честно, они не помнят тех подробностей, которые помним мы. Они были одурманены. А без отчетливых воспоминаний им гораздо легче двигаться дальше, – твердо заявила Рошель.

– Да, но к чему двигаться? – мрачно поинтересовалась Венера. – То, что придет следом, может оказаться еще хуже.

Глава

ВТОРАЯ

Безошибочно узнаваемый запах тушеных кабачков в смеси с вонью немытого тела возвестил о приближении троллей. Их уважали за способность поддерживать общественный порядок, но кроме того, эти дородные круглолицые существа славились полным отсутствием гигиены. От них так противно пахло – аж до рвоты, – особенно от их длинных, сальных волос, что в городских парикмахерских повсеместно вывесили таблички «Троллям вход воспрещен». И хотя старшему поколению это напоминало времена, когда среди монстров существовала дискриминация, никто не винил парикмахеров. В конце концов, тролли обычно мыли голову не чаще раза в год – ну, иногда двух раз, если кто-то из них собирался на свидание с не-троллем.

– Почему не в школе? – пробурчал упитанный тролль с обширной коллекцией бородавок и угрожающе грязными ногтями, обращаясь к Робекке, Рошели и Венере на ломаном английском.

– Да-а, ничто не сравнится с запахом тролля, – пробормотала себе под нос Венера.

– Прошу прощения, но звонка еще не было. А потому от нас, строго говоря, еще не требуется находиться в школе, – вежливо ответила Рошель.

Сразу за троллем стоял еще один тролль, такой же грязный. Однако у второго тролля еще при каждом выдохе разлетались брызги слюны. Заметив эту неприятную особенность, Венера, Рошель и Робекка дружно сделали шаг назад, мысленно пообещав себе немедленно озаботиться затычками для носа и защитными очками.

– Привет, девчонки! – воскликнула черноволосая Безголовая Директриса Бладгуд, пробираясь сквозь толпу учеников. – С возвращением! Как приятно не только видеть, но и помнить вас!

– Так вы больше не страдаете от синдрома помраченного сознания? – взволнованно спросила Робекка.

– На этот вопрос, несовершеннолетняя сущность, отвечу я, – рявкнула мисс Сью Нами, заместитель директора по бедствиям, стремительно приближаясь к подругам. – Хотя память директрисы Бладгуд в значительной степени восстановилась, директриса все еще страдает рассеянностью. Но, опять же, никто и не говорил, что пережить попадание молнии легко.

– Зато говорят, что молния дважды в одно место не бьет, – добавила директриса Бладгуд, и ее пухлые розовые губы разомкнулись в зубастой улыбке.

– При всем уважении, директриса, это не соответствует фактам, – уточнила Рошель. – Молния может попасть и бывает, что попадает, в одно место дважды. И хотя шансы на это невелики, с точки зрения статистики это все же возможно.

Робекка с Венерой улыбнулись; их забавляла привычка подруги постоянно поправлять окружающих, иногда тыкая их носом в несоответствие. Мисс Сью Нами, водяная женщина, отряхнулась по-собачьи. Напоминая длинношерстного ретривера после купания, она в попытке избежать подтопления встряхнулась каждым дюймом своего крепко сбитого тела. Для мисс Сью Нами так важно было освобождаться от воды, что она проделывала эту процедуру не менее трех раз в час, к досаде окружающих.

– Девочки, вы почему до сих пор здесь? Сегодня же первый день нового семестра. Вы не должны опаздывать, – посоветовала директриса Бладгуд, смахивая капли воды со своего обильно накрашенного лица.

– К сожалению, мы не можем войти, пока не придут подруги Рошель, Цзинифайр и Скелита. Она обещала провести для них экскурсию по школе в первый день занятий, – объяснила Робекка. Тем временем Пенни и брызгающий слюной тролль затеяли играть в гляделки, и механическая пингвиниха быстро одержала победу.

– Послушайте-ка, несовершеннолетние сущности, у вас неверные данные. Цзинифайр Лонг, драконица из Кусыцюаня, и Скелита Калаверас, калака [5] из Мехсики, прибыли в общежитие вчера поздно ночью, и я поселила их в покоях Вреда и Бреда.

При этом известии нос Венеры дернулся, выбросив облачко убеждающей пыльцы. У не менее раздраженной Робекки из ушей вырвались клубы пара. Увидев гнев подруг, Рошель отвела глаза, чтобы избежать их обвиняющих взглядов.

– Je ne comprends pas! [6] У нас же план! Я должна была показать им школу! – воскликнула Рошель, нервно постукивая наманикюренными коготками по кованой решетке ворот.

– Рошель, не хотелось бы занудствовать, но все-таки – ты помнишь, что именно они тебе сказали? – поинтересовалась Робекка, совладав с пароизвержением.

– Когда мы говорили друг другу оревуар в скарижском аэропорту, они мне сказали, что им ужасно приятно иметь в Школе монстров друга, который может им все показать.

– И? – перебила ее Венера далеко не дружелюбным тоном.

– И поскольку подобными вещами логично заниматься сразу после приезда, мы терпеливо ждем их у ворот, – объяснила Рошель, как всегда, уравновешенно.

– Рошель, не хотелось бы показаться грубой, но… – начала было Робекка.

– Робекка, предоставь это мне. Я не имею ничего против грубости. На самом деле сейчас я буду ею просто наслаждаться, – заявила Венера и развернулась к Рошели. – Это невозможно принять за план. Цзинифайр и Скелита не сочли это планом. И мы с Робеккой не сочли бы это планом. А знаешь, почему? Да потому, что это – не план! – раздраженно выпалила зеленокожая монстр и даже ногами затопала от досады.

– Несовершеннолетние сущности! – рявкнула на подруг мисс Сью Нами. – Если кто забыл или не способен прочитать плакат слева от вас, я тому напоминаю, что слоняться без дела категорически запрещено!

– Вот почему я взяла на работу мисс Сью Нами. Она просто помешана на правилах! – произнесла директриса Бладгуд и жестом велела девушкам следовать за ней в здание школы.

При виде полов в фиолетовую клетку и личных шкафчиков в форме гробов Робекке, Рошели и Венере сделалось уютно и тепло на душе, словно они вернулись домой. В отличие от предыдущего их семестра в Школе монстров все теперь было знакомым, даже большой плакат, гласящий, что выть, линять, отбрасывать конечности и будить спящих летучих мышей категорически запрещено.

– Как приятно вернуться сюда, – с улыбкой произнесла Венера, обводя взглядом коридор, что кишел всеми мыслимыми разновидностями монстров.

– Да. Хочется надеяться, что так оно будет и дальше, – поддержала ее Рошель и подхватила на руки Ру. Грифонша была слишком маленькой, чтобы самостоятельно пробраться через такую толпу.

Среди болтовни и хихиканья внимание трех подруг привлек ровный, лишенный всяких чувств голос. Конечно же, это был неизменно апатичный мистер Д’Охлик.

– Я не стану возражать, если вы будете отворачиваться, разговаривая со мной. Мое костлявое лицо известно способностью вгонять монстров в депрессию, в том числе и меня самого. Поэтому я отдал все свои зеркала Клео де Нил. В отличие от меня, она воистину гордится своим отражением, – со стоном сообщил унылый советник по воспитательной работе какой-то юной тыквенной голове, что вприпрыжку шла рядом с ним по коридору.

– Рошель, ты все еще намерена и дальше возиться с преображением мистера Д’Охлика? – поинтересовалась Венера, глядя, как унылый советник по воспитательной работе тащится по коридору, шаркая подошвами коричневых туфель.

– Увы, я осознала, что быть несчастным заложено в самой натуре мсье Д’Охлика. И хотя это прекрасно – помогать кому-то стать лучше, никого не следует пытаться превратить в кого-то вопреки его натуре, – философски объяснила Рошель, нежно поглаживая Ру по голове.

– Я думаю, сам тот факт, что ты вообще пыталась ему помочь, много говорит о твоем характере, – доброжелательно отозвалась Венера. – И не забывай, что в результате этой попытки у мистера Д’Охлика появился отпадный костюм.

– C’est vrai [7], Фрэнки и Клодин проделали совершенно потрясающую работу с этим костюмом, – согласилась Рошель.

Венера кивнула.

– Жалко только, что в первый раз мистер Д’Охлик надел его на свидание с драконицей, запудрившей всем мозги.

– Венера, я во многом разделяю твои подозрения касательно мисс Подлётыш, но ты все-таки не забывай, что у нас нет доказательств ни в ее пользу, ни против нее, – слегка пожурила подругу Рошель. – Нам остается только ждать и наблюдать…

– Ждать и наблюдать? – нервно переспросила Робекка. – Это и есть наш план?

Рошель с Венерой пожали плечами.

– Это и есть наш план, – эхом повторила Венера.

Глава

ТРЕТЬЯ

Когда трое подруг шли по главному коридору, медный носик Робекки уловил запах высокосортного масла. Девушка тут же вспомнила, что ее механической пингвинихе требуется техобслуживание крыла.

– Девчонки, мне надо заскочить в «Шестеренку» и быстренько сменить Пенни масло, – крикнула Робекка вслед Рошели и Венере, продвигавшимся по направлению к общежитию.

Ремонтная мастерская Школы монстров, носившая название «Шестеренка», представляла собою безупречно чистое обшитое металлом помещение, предназначенное для техобслуживания всего механического при помощи гидравлических подъемников, ультрасовременных устройств для смазки и самой смазки – ее тут было больше видов, чем салатов в буфете. Врезавшись в какую-то сложную конструкцию, споткнувшись о жестяную коробку с болтами и не менее трех раз вскричав «Ой, мамочки!», Робекка в конце концов добилась появления из подсобки хорошо смазанного механического существа; конечности у него были покрыты серебром, а рабочий комбинезон – пятнами смазки.

– Чем могу служить? – поинтересовался немолодой поршневый механик, ковыряясь в зубах гвоздем.

– Мистер Борг, у моей механической пингвинихи Пенни скрипит левое крыло, и хотя меня этот звук не раздражает, сама она от этого явно бесится. А беситься птицам не полезно, вы же понимаете.

– Зовите меня Сидом. И несите эту козявку на седьмой смазочный пункт, а я пока схожу за очками, – небрежно бросил механик. – За несколько минут управимся.

Робекка незамедлительно положила Пенни на седьмой смазочный пункт, погладила ее по голове и принялась разглядывать ремонтную мастерскую. Пока она была разобрана, прогресс ушел далеко вперед, и новые механические штучки будили любопытство Робекки.

Робекка повертела в руках какую-то глянцевую механическую штуковину и вдруг остановилась; ее захлестнуло знакомейшее ощущение. Она опоздала. Совершенно точно опоздала. Только понятия не имела, куда именно. Робекка знала лишь одно – что каждый дюйм ее покрытого медью тела вопит: «Ты опоздала!» И девушка вихрем вылетела из «Шестеренки», снова позабыв про Пенни.

Успешно преодолев забитый различными существами коридор, Рошель с Венерой добрались до скрипучей розовой винтовой лестницы, ведущей в общежитие. И хотя Рошель выглядела такой же подтянутой и стройной, как любой другой монстр, когда она поднималась по этой лестнице, ее гранитность делалась очевидной.

– Бу-у-ля-ля! Я не могу поверить, что эту лестницу ну никак невозможно заменить! Она наверняка нарушает самое меньшее двадцать правил техники безопасности, не говоря уже о хорошем вкусе, – недовольно бросила Рошель. Железные стержни повизгивали у нее под ногами.

– Ой, Рошель, брось! Мы обе знаем, в чем дело – в том, что эта лестница издает мерзкие звуки, когда ты по ней идешь, – с лукавой улыбкой отозвалась Венера.

– Ты не знаешь, как это тяжело – быть созданной из камня. Подо мной все скрипит и трещит. Это не придает уверенности, – произнесла Рошель, добравшись до верха лестницы. – Regarde! [8] Занавес стал даже более эффектным, чем в прошлом семестре!

Тканый занавес, висящий при входе в общежитие, был создан группой черных пауков размером с четвертак. И хотя эта портьера всегда производила большое впечатление, сейчас она стала намного великолепнее и причудливее, чем прежде.

– Неудивительно, что занавес выглядит настолько обалденно. В коридоре теперь живет вдвое больше пауков, чем в прошлом семестре, – объяснила Робекка – она взбежала по лестнице и присоединилась к подругам.

– Ну и прекрасно! А то я беспокоилась, что, возможно, в прошлом семестре позволила Чю чересчур успешно попастись в коридоре, если вы понимаете, о чем я, – заявила Венера, игриво кивнув своему растению-любимцу.

– Конечно, мы понимаем, о чем ты. Ты высказала совершенно недвусмысленное предположение, что Чю в прошлом семестре съел значительную часть популяции пауков, – самым серьезным тоном ответила Рошель, изрядно развеселив Венеру.

Пока подруги шли по коридору, им встретилось множество знакомых лиц – в том числе Роза и Бланш ван Сангре, сестры-близнецы, вампиры-цыгане с крайне раздражающей привычкой спать в чужих постелях.

– Смотри, Бланш, это те са-амые монстры, которые не умеют нас различать, – произнесла Роза, когда они с сестрой остановились и свирепо уставились на Робекку, Рошель и Венеру.

– Вы что, слепые, что ли? У меня клыки белее! – грубо бросила Роза.

– А у меня волосы более блестящие! – проорала Бланш на каких-то невероятных децибелах.

– Вау! Да вы еще более придурочные и антисоциальные, чем мне помнилось! – заметила Венера и прошла мимо этого белокожего дуэта, а Робекка с Рошелью последовали за ней.

– Прочь с дороги, мы бузим, мы вам точно говорим! – пропели тыквенные головы Сэм, Мартин и Джеймс. Они пропрыгали по коридору общежития, волоча за собой на поводках своих ручных лягушек-быков.

– Может, тыквенные головы думают, что они живут в мюзикле? Тогда стало бы ясно, почему они постоянно поют, – принялась размышлять вслух Робекка.

– Не, я думаю, им просто нравится доводить окружающих, – отозвалась Венера. Тут Рошель всплеснула руками и помчалась по коридору.

– Буу-жур! [9] Скелита! Цзинифайр! – радостно вскричала Рошель, обнимая новеньких учениц Школы монстров.

Скелита, наряженная как на День Мертвых, отличалась собственным стилем, оригинальной смесью традиционного мехсиканского и готического стилей. Ее длинные черно-оранжевые волосы превосходно сочетались с ярким макияжем и потрясающе короткой юбкой. Не менее стильно выглядела и Цзинифайр с ее золотистой кожей и длинным хвостом; ее волосы, в которых ярко-зеленые пряди сочетались с угольно-черными, были уложены в сложную прическу и украшены цветами.

– Это мои подруги, Робекка и Венера. А это тоже мои подруги, Скелита и Цзинифайр, – радостно представила друг дружке две пары девушек Рошель.

– Добро пожаловать в Школу монстров, – поприветствовала новеньких Венера, а Робекка добавила:

– Вам тут обязательно понравится! Тут здорово – просто зашибись! Ну, большую часть времени…

– И на всякий случай хочу уточнить: нет, никто здесь на самом деле не расшибается, – серьезно объяснила Скелите и Цзинифайр Рошель. Те улыбнулись в ответ.

– Hola, chicas! ¿Que tal? [10] – поздоровалась Скелита.

– Ни хао [11], – произнесла Цзинифайр, чуть склонив голову. – Я очень рада, что попала сюда. Ученики школы выглядят очень приятными.

– Si, si! [12] Трехголовый Фредди, Генри Горбун, Вуди-бой, тыквенные головы – они estupendos [13], – с воодушевлением затараторила Скелита.

– На самом деле, я немного беспокоюсь о Вуди-бое. Он просто одержим некой девушкой по имени Фрэнки Штейн, – призналась Цзинифайр, а затем добавила: – Я не думаю, что это жанканг, или, как говорите вы, полезно для здоровья – любить того, кто не любит тебя.

Всем было известно, что эта кукла вуду ростом с человека, с глазами-пуговицами, кожей, сшитой из лоскутов, и с торчащими из тела иголками не могла не любить Фрэнки. В конце концов, ведь именно Фрэнки его создала.

– Любовь без взаимности – пустая трата времени, – согласилась с Цзинифайр Венера.

– Ох, время! Вот уж точно ужасное слово, – заявила Робекка. Ее взгляд зашарил по полу. – Лед мне в зажигалку! Я что, успела опять потерять Пенни?!

– Ты ее не потеряла, – вклинился в разговор чей-то мягкий голос. – Ты просто забыла ее в «Шестеренке».

Рядом с Робеккой стоял необычайно милый одноглазый юноша по имени Ки Клопс, и в руке он держал Пенни.

– Ой, Ки, спасибо! Ты, как всегда, спас меня, – радостно выпалила Робекка, и ее теплая медная рука легла на плечо юноши. Но затем она вдруг отдернула руку. – Погоди, а что ты делал в «Шестеренке»? Ты же не механический! Или, во всяком случае, в прошлом семестре был не механическим. Ой, мамочки! С тобой что-то случилось? Несчастный случай? Нет, конечно, обзавестись механической частью – это не конец всета…

– Нет-нет, со мной ничего не случилось. Я зашел в «Шестеренку», потому что искал тебя, – негромко перебил ее Ки. – Но теперь мне пора идти.

И, сказав это, юноша умчался.

– Mi abuela [14] всегда говорила, что робкие – самые лучшие, – игриво произнесла Скелита.

Робекка застенчиво улыбнулась, а молодая мехсиканка подтолкнула Цзинифайр локтем и указала на наручные часы.

– Я ужасно извиняюсь, но нам со Скелитой нужно идти. У нас назначена встреча с мисс Сью Нами по поводу наших шкафчиков. Я была очень рада узнать, что они розовые, – произнесла Цзинифайр, вежливо поклонившись. – Сай тьен [15]. Пока-пока.

– Адьос! [16] – добавила Скелита.

Через считаные секунды после ухода новых учениц внимание Робекки, Рошели и Венеры привлекло великолепное зрелище. Да, мисс Подлётыш – в пурпурном брючном костюме, на высоченных каблуках, в жемчужном ожерелье, с превосходно уложенными кроваво-красными волосами – трудно было не заметить.

– Привет, ученицы. Или, может, лучше называть вас соседками? – негромко прошипела мисс Подлётыш.

– Пардонe муа [17], мадам Подлётыш, что вы сказали? – переспросила изящную драконицу Рошель.

– После событий прошлого семестра я подумала, что мне разумнее будет оставаться в кампусе. И судьба распорядилась так, что мне дали комнату как раз рядом с вами, девочки.

Глава

ЧЕТВЕРТАЯ

Собрание, посвященное началу семестра – на нем присутствовали директриса Бладгуд, мисс Сью Нами и прочие сотрудники школы – было одновременно совершенно обычным и в то же время очень необычным. Оно оказалось всеобъемлюще и почти до скуки типичным в том, что касалось учебных курсов, общественных мероприятий и тому подобного. Однако же странного в нем не было ничего, если не считать того факта, что за все собрание никто ни разу не заговорил о происшествии с шептанием. Этот эпизод словно бы вычеркнули из истории Школы монстров.

Мисс Сью Нами бесцеремонно объявила собрание закрытым, и главный коридор заполнили девушки и юноши. Все взволнованно вглядывались в экраны своих гробофонов, изучая расписание занятий.

– Должна признаться, я одобряю отказ директрисы Бладгуд от бумажного расписания. Зачем убивать деревья, когда можно просто отправить электронное письмо? – мимоходом обронила Венера, глядя на экран своего ярко-розового гробофона.

– Да, только я сомневаюсь, что директриса Бладгуд так поступает из соображений защиты окружающей среды. Скорее ее пугает идея разгребать множество бумаг, особенно если учесть ее синдром помраченного сознания, – высказала предположение Рошель.

– Можно мне гробофоны? Пожалуйста! – попросила Робекка и цапнула девайсы у подруг.

– Я никак поверить не могу, что до того, как тебя разобрали, ты пользовалась для переписки пишущей машинкой и посыльной летучей мышью, – заметила Венера, покачав головой.

– На самом деле, Венера, у летучих мышей есть такая способность – эхолокация, которая позволяет им при помощи звуковых волн определять местонахождение существа или предмета. Она делает их искусными навигаторами, – разъяснила Рошель. Венера приподняла брови.

– Прекрасно, но таскать за собой тяжелую пишушую машинку – та еще морока. С этим ты спорить не будешь? – произнесла Венера. Тем временем Робекка сличила расписания в гробофонах.

– Крококролики! У нас одинаковое расписание! Ну, почти. У меня вместо физкультуры монстроликовые тренировки.

– Отлично! Физкультура с тренером Игорем! – саркастически произнесла Венера и вздохнула.

– Возможно, разумно будет обзавестись затычками для ушей. Тренер Игорь очень любит свистеть, – предупредила подруг Рошель. Тут прозвенел первый звонок нового семестра, и многие летучие мыши на потолке возмущенно взмахнули крыльями. Летучие мыши с их пресловутым чувствительным слухом всегда не любили школьные звонки, особенно после продолжительной тишины каникул.

– Скорее, девчонки, а то опоздаем на катакомбство – искусство отрытий, а опоздания в школе не приветствуются. Кроме того, Этический кодекс горгулий считает, что опаздывать крайне невежливо, – посоветовала подругам Рошель.

– Интересно, только меня слова «урок катакомбства» наводят на мысли об игре в песочнице? – пошутила Венера, когда трое подруг зашагали по коридору.

– Несомненно, только тебя, – заверила ее Рошель. – На самом деле в катакомбах никакого песка нет.

Глубоко под коридорами Школы монстров располагалось множество вырубленных в известняке туннелей, именуемых катакомбами. Эти тускло освещенные коридоры были старше нынешнего здания школы, хотя никто не знал, на сколько именно. Но точно известно, что на протяжении многих лет монстры прятали в них свои реликвии и другие символы своего времени. Катакомбы уходили настолько глубоко под землю, что в них для оперативности устроили лифт. И хотя изукрашенная золотая кабина (она была покрыта резьбой в средневековом стиле, изображающей гоблинов) выглядела так, словно ее сделали еще в палеозое, на самом деле являлась относительно недавним нововведением.

В необычно большую кабину вместилось множество монстров, направляющихся на урок катакомбства: Фрэнки, Вуди-бой, Дракулаура, Ки, Скелита, Цзинифайр, Клео, Торалей и, конечно же, Робекка, Рошель и Венера.

– До чего же упырственно снова вернуться в школу! Я всегда так скучаю по всем во время каникул! – радостно воскликнула Фрэнки, обращаясь к трем подругам, пока лифт ехал вниз.

– Да, но после последнего семестра все мы нуждались в отдыхе, – заявила напрямик Венера.

– Ты о чем? В смысле – нуждались в отдыхе из-за домашних заданий, которыми нас завалил доктор Вустрец? Его список литературы, мягко говоря, не короткий, – уступила Фрэнки.

– Свихнуться можно! Почему никто не помнит, как школа попала под власть мисс Подлётыш? – спросила Робекка в пространство.

– Конечно, я это помню! Я просто об этом не думаю. Ну, то есть – а какой смысл об этом думать? Все уже позади, – пожав плечами, отозвалась Фрэнки.

– Фрэнки, долг велит мне указать, что на настоящий момент мы за неимением твердых доказательств не можем с точностью сказать, позади это все или нет, – не терпящим возражений тоном произнесла Рошель.

– А ты посмотри по сторонам, Рошель. Жизнь течет так же, как всегда, – вмешалась в разговор Дракулаура, смахнув назад одну из своих косичек.

– Но это не значит, что мы позабыли, что вы совершили в прошлом семестре – никто ничего не забыл. И в знак признательности мы с радостью приглашаем вас вступить в клуб «Кусоловей», – улыбнувшись, сказала Фрэнки.

Венера, Робекка и Рошель взвизгнули в унисон – в такой восторг их привело это приглашение.

И хотя подруги продолжали глубоко беспокоиться о будущем школы, они невольно обрадовались хорошей новости. В конце концов, приглашение вступить в общество «Кусоловей» – это честь для тех, кто проучился в школе всего один семестр. Созданное основателями школы общество «Кусоловей» было женским клубом; его целью являлось служение монстробществу и создание дружеских связей на всю жизнь.

– О, мерси боо-ку! Это честь для меня – присоединиться к организации с такой прославленной историей, – любезно сказала Фрэнки Рошель. С царственных губок Клео де Нил сорвался раздраженный вздох.

– Я думала, общество «Кусоловей» – клуб для избранных, – недовольно бросила Клео. – А что теперь? Может, еще домашних животных разрешим принимать?

– Да брось, Клео. Лучше выскажись напрямик, – язвительно отозвалась Венера.

– На мой взгляд, «Кусоловей» перестал быть клубом исключительных личностей в ту секунду, как туда приняли Клео, – фыркнула Торалей, подергивая ушами, и самодовольно ухмыльнулась возмущенной мумии.

В тот самый миг, когда едущие в лифте стали серьезно опасаться, что сейчас вспыхнет ссора, створки дверей медленно разошлись. За ними обнаружились кованые железные ворота в форме сердечка. Над воротами висела старинная деревянная вывеска с вырезанным вручную посланием: «Добро пожаловать в Северные туннели катакомб, где вдали от света, во мраке ночи вы, быть может, отыщете самый жуткий ужас монстров».

Северные туннели, освещенные свечами в кованых подсвечниках, были облицованы гладкими серыми камнями, подогнанными друг к другу, как фрагменты мозаики. Бесконечные на вид туннели украшали искусно вырезанные черепа и большие портреты монстров, сыгравших видную роль в истории – нарисованы они были фиолетовой флуоресцентной краской. На стенах висели ограждения в виде зловещих черных цепей – цепи эти словно заключали в тюрьму особ, изображенных на картинах.

Тускло освещенная каменная тропа вилась и заворачивала. Она проходила мимо нескольких раскопочных пунктов – мест, предназначенных для выкапывания артефактов, – и приводила к единственному в катакомбах кабинету для занятий. Каменное помещение переполняло буйство красок: столы и стулья были сделаны из ярко раскрашенных костей животных, камней и палок. С розовой, красной и желтой мебелью резко контрастировала черная доска, на которой было небрежным почерком нацарапано:

«Добро пожаловать на урок катакомбства – исскусства отрытий».

Когда Робекка вошла в кабинет, слезы навернулись ей на глаза и тут же превратились в пар. С той самой секунды, как она вышла из лифта, девушка явно ощущала присутствие, которого не чувствовала уже давно – присутствие ее отца, Гексисии Стима.

– Робекка, что случилось? – шепотом обратилась Венера к расстроенной подруге.

– Я понимаю, что это было давно, но в последний раз моего отца видели в катакомбах, – объяснила Робекка, продолжая пускать пар из глаз. – И я невольно начинаю думать, где же он…

– Но мне казалось, что твой отец – нормал, разве нет? – удивилась Венера.

– Ну да, он был нормалом, но в момент исчезновения он как раз работал над заменой своих нормальских органов на механические. Кто знает – вдруг ему это и вправду удалось, – шмыгнув носом, сказала Робекка.

– Ma chérie [18], я понятия не имела, что твой отец пропал в катакомбах, – ласково произнесла Рошель, погладив Робекку по руке. – Я уверена, что если мы объясним ситуацию мсье Д’Охлику, он охотно заменит нам этот учебный курс на какой-нибудь другой.

– Спасибо, но, я думаю, мне пора принять мои чувства. Я никогда ни с кем об этом не говорила, но мне всегда казалось, что в исчезновении моего отца было нечто подозрительное. Как раз перед этим он стал вести себя несколько странно – уходил на всю ночь, на какие-то встречи, и говорил о том, как это важно, чтобы я жила в мире, который обращается с монстрами как с равными.

– Что, со всеми? А я вот не думаю, что все монстры равны, – громко пробормотала Торалей. Она прошла вперед, раздвинув подруг, и уселась.

– Не обращай на нее внимания, – тихо попросил Ки и сжал руку Робекки.

– Спасибо, Ки, – отозвалась Робекка.

– Не за что, – застенчиво произнес юноша и снова отступил в тень.

Когда все принялись рассаживаться, Вуди-бой захватил место рядом с Фрэнки Штейн, своим предметом обожания. Поэтому тихий одноглазый юноша плюхнулся на стул рядом с Робеккой.

– Привет, ребята и девчата! – изрек мистер Муммий, войдя в класс. На этом всегда щегольски одетом преподавателе сегодня были до хруста накрахмаленные белоснежные бинты, жилет и галстук.

Поставив свою кожаную сумку на стол, мистер Муммий с жаром улыбнулся новым ученикам.

– Поздравляю вас с началом занятий по катакомбству – искусству отрытий. Мы с вами станем исследовать обширные и кажущиеся бесконечными залежи истории, сокрытые в северных туннелях.

Затем мистер Муммий принялся расхаживать по кабинету, время от времени останавливаясь, чтобы побарабанить мягкими, замотанными в бинты пальцами по чьей-нибудь парте.

– Поскольку использование археологических инструментов – дело грязное, нам выделили в качестве помощников двух троллей, Сладость и Гадость. И да, можете не спрашивать – это их настоящие имена. По всей видимости, они увлекаются нормальским праздником под названием Хэллоуин. В настоящий момент они убирают здесь, переносят тяжелые артефакты к лифту и в целом пытаются поддерживать тут внизу подобие порядка. Но если кто-то подумает, что они работают на учеников, тот глубоко ошибется. Не просите их убрать в вашей комнате, потому что, во-первых, когда вас не будет в школе, у них будет отпуск. А во-вторых, это крайне некорректно. Вопросы есть?

Класс тут же взорвался гомоном. Ученики так и сыпали вопросами об археологических находках мистера Муммия и троллей. Меж каменных стен бушевал энтузиазм, и одна лишь Робекка сидела, безмолвно глядя в пол. И вовсе не потому, что у нее не было вопросов – напротив! Девушку просто-таки переполняли вопросы. Только касались они не курса катакомбства.

Все они были о ее отце.

Глава

ПЯТАЯ

Когда солнце закатилось за горы, Робекка, Рошель и Венера шли по главному коридору. Первый день учебы, включавший в себя катакомбство, безумную науку, физическую гультуру, ге-огр-афию и домогадство, наконец-то завершился.

С потолка доносился тихий шорох – это просыпались летучие мыши. Они слыли школьными дезинсекторами помещений и по ночам охотились на насекомых и пауков.

– Вот это да! Кажется, вон та мышь только что подмигнула мне! – воскликнула Робекка, таращась на потолок.

– Может, это мыш и он в тебя влюбился? – поддела подругу Венера.

– Я думаю, куда более вероятен тот вариант, что животному попала в глаз пылинка, и оно просто моргнуло, а Робекка восприняла это как подмигивание. Конечно же, существует еще вероятность, что у этой летучей мыши чрезвычайно редкое заболевание, синдром моргающего нетопыря Крошки.

– Не будь ты горгульей с их помешанностью на правде, я бы тебе ни за что не поверила. Ну, согласись – что это за название болезни: «Синдром моргающего нетопыря Крошки»? Ужасно глупо звучит, – хихикнула Венера.

– Не то слово как глупо! – поддержала ее Робекка.

– В таком случае, сообщаю вам, что синдром моргающего нетопыря Крошки – абсолютно реальная болезнь. Она получила свое название в честь одного нетопыря по имени Крошка, который никак не мог перестать моргать из-за странной инфекции в левом глазу. Увы, все горгульи Скарижа много лет упрекали Крошку за то, что он дразнится – прежде чем кто-то наконец додумался показать его врачу, – серьезно сообщила Рошель. Печальная судьба нетопыря Крошки явно вызывала у нее сочувствие.

Добравшись до покоев Крови и Моркови, Робекка, Рошель и Венера принялись быстренько приводить себя в порядок перед ужином. Однако же, когда Рошель красила губы, Венера протирала свои листочки, а Робекка смазывала свои шестеренки, подруги услышали какой-то странный звук. Это были шаги, но доносились они с совершенно необычного места – с потолка.

– Кажется, там кто-то есть, – прошептала подругам Робекка.

– Может, это мисс Сью Нами там что-то чинит? – подумала вслух Венера.

– При всем уважении к мисс Сью Нами – если бы она прошлась по нашему потолку, она бы, несомненно, провалилась сюда, – уверенно заявила Рошель. – Нет, это кто-то более легкий – кто-то, имеющий безукоризненно логичную причину расхаживать по техническому этажу между общежитием и мансардой.

– Может, какого-нибудь тролля отправили спасать заблудившуюся летучую мышь? – с сомнением высказала предположение Робекка.

– Может, – пробормотала Венера, повторяя маршрут шагов сверху. Она остановилась лишь тогда, когда уперлась в стену.

Глухой удар отразился в многослойной фанере и штукатурке комнаты. Девушки с любопытством переглянулись.

– Похоже, кто-то только что спрыгнул в соседнюю комнату… – Венера не договорила и потрясенно зажала рот рукой.

– Ой! Ты думаешь, один из троллей – грабитель? – тихонько взвизгнула Робекка, но тут же нахмурилась и задумалась.

– Вовсе нет, Робекка, – твердо произнесла Рошель.

– Вы вспомните, кто у нас в соседях! – потребовала Венера.

– Мисс Подлётыш, – пробормотала Робекка. Она никак не могла решить, что обо всем этом думать. – Но если какой-то тролль пришел к ней, то почему не через дверь? Зачем пробираться через потолок? В конце концов, она постоянно встречается с троллями.

– Очень резонный вопрос, – признала Рошель. Тут из-за стены донесся сердитый приглушенный голос.

Трое подруг одновременно прижали уши к ровной белой поверхности, жаждая узнать, о чем пойдет речь. Но увы, это оказалось невозможным – слишком толстая была стена. Рошель вздохнула, признавая поражение, а Робекка плюхнулась на кровать. Венера же подкралась на цыпочках к окну и распахнула его, стараясь не шуметь.

– Зачем ты снова здесь?! Если тебя заметят, мне конец! Я не для того столько трудилась и так близко подошла к цели, чтобы мне все загубили! – послышался чей-то яростный, шипящий голос, затем по потолку снова простучали шаги.

Закрыв окно, Венера, Робекка и Рошель сбились в кучку в дальнем углу комнаты.

– Кто это был – мисс Подлётыш? – шепотом спросила Венера у подруг. – Голос как у нее, только гораздо громче и грубее.

– Чтоб меня за поршень дернули! Не нравится мне, как это звучит – «я не для того столько трудилась, чтобы мне все загубили»! – нервно пробормотала Робекка.

– Эх, если бы только нам удалось увидеть, с кем это она разговаривала! – с сожалением произнесла Рошель. – Послушайте, девятый пункт третьего параграфа Этического кодекса горгулий гласит, что любую информацию, которая может иметь отношение к преступлению, следует немедленно сообщить представителям власти. Исходя из этого, я предлагаю пойти и отыскать директрису Бладгуд и мисс Сью Нами.

– Не хотелось бы тебя изводить – я знаю, как серьезно ты относишься к своему кодексу, – но думаю, что ты ошибаешься. Мы не знаем, с кем сотрудничает мисс Подлётыш, и потому мне кажется неразумным в данный момент говорить с кем бы то ни было, – уверенно заявила Венера.

– Ежкин-крошкин, ты что, предполагаешь, что мисс Сью Нами или директриса могут быть замешаны в это? – гулко сглотнув, спросила Робекка.

– Нет, я так не думаю, – ответила Венера, покачав головой. – Но я все равно считаю, что неразумно будет говорить с ними, не имея веских доказательств. Потому что если они не будут уверены в наших словах, они могут кому-нибудь сказать об этом.

– А это поставит под удар не только нас самих, но и всю школу, – согласилась Рошель.

Терпеливо дождавшись, чтобы мисс Подлётыш покинула свою комнату, подруги тихонечко спустились вниз. Но стоило им смешаться с толпой учащихся в главном коридоре, как через несколько секунд Венера заметила, что красавица-драконица разговаривает не с кем иным, как с директрисой Бладгуд.

– Рошель, скажи, пожалуйста, а бывает такая вещь, как синдром двуликого преподавателя? – спросила Венера сквозь сжатые зубы. Нос ее подергивался – убеждающая пыльца рвалась на волю.

– Я могу с абсолютной уверенностью сказать, что медицина не знает синдрома с таким названием, – как всегда, официально сообщила Рошель.

– Честно говоря, необычно иметь в соседках мисс Подлётыш. Как-то это нервирует, – пробормотала Робекка. – У меня от одной мысли об этом пар начинает валить.

– Силь гуль пле, Робекка, успокойся, пожалуйста, а то ты запотеешь и пойдешь кудряшками прежде, чем мы доберемся до Пожиральни, – посоветовала подруге Рошель, когда мисс Подлётыш – на этот раз она была в длинном, в пол, фиолетовом платье, – легкой, неторопливой походкой отошла от директрисы.

– Девочки, давайте-ка проведем небольшое расследование, – предложила Венера и направилась к директрисе Бладгуд.

– О, а вот три мои любимые ученицы – вместе с вашими одноклассниками, конечно. Как вам известно, директрисе не полагается обзаводиться любимчиками. Итак, если вы насчет изменения расписания, то это вам придется обсуждать с мистером Д’Охликом. Как мне сказали, он сейчас устроил себе пикник в одиночестве на каскетбольной площадке. Кстати, каскетбольная площадка категорически нуждается в вощении. А то дело дошло до того, что я еле-еле могу разглядеть там собственное отражение. Ну, как бы там ни было, сейчас мне действительно пора идти, но я благодарю вас за то, что вы привлекли мое внимание к состоянию каскетбольной площадки.

– Э-э… на самом деле мы этого не делали. Мы вообще еще не успели ничего сказать, – неловко проговорила Венера.

– Что, правда? – Директриса Бладгуд озадаченно посмотрела на девушку. – Извините, девочки. Итак, что я могу для вас сделать?

– Это насчет того происшествия в прошлом семестре. Не слышно ли было что-нибудь новое? – спросила Венера.

– Ах, да, конечно, то самое происшествие! – отозвалась директриса Бладгуд и понимающе кивнула. – Вы имеете в виду тот случай, когда Вуди-бой попросил Фрэнки выйти за него замуж? Иногда он ведет себя на редкость глупо.

– Ой, мамочки! Директриса, вы что, уже забыли о происшествии с шептанием? – вырвалось у Робекки.

– Ах, так вы об этом! Послушайте, девочки, не стоит так цепляться за прошлое. Все уже позади, – заверила учениц директриса Бладгуд. – Понимаете, мы с мисс Сью Нами поняли, что шептание попало в Школу монстров случайно. Бедная мисс Подлётыш понятия не имела, что она творит. А теперь я категорически настаиваю, чтобы вы выбросили всю эту чепуху из головы, – с нажимом произнесла она и присоединилась к тыквенным головам Сэму, Марвину и Джеймсу – они скакали по коридору, распевая:

– Мы снова в школе, среди девчонок. Они не скажут нам «дурачонок»?

– Должна заметить, что они очень музыкальны, очень иньюнь [19], – заметила Цзинифайр, подойдя к трем подругам. Она приостановилась, изящно поклонилась и улыбнулась.

– Si, si! [20] В общежитии мы слышим их пение даже через стену, – добавила подошедшая Скелита.

– Девочки, я ужасно рада встрече, – произнесла Рошель. – Как вам тут нравится? Не было ли у вас проблем с техникой безопасности? С летучими мышами? С той скрипучей лестницей на входе в общежитие? Я готова помочь уладить любые ваши сложности.

– Ах, gracias [21], Рошель. Но правда, не стоит переживать за нас, у нас все в порядке, – тепло откликнулась Скелита.

– Да, это верно, мы очень счастливы здесь, особенно благодаря мисс Подлётыш. Какая чудесная женщина! – произнесла Цзинифайр.

– Si, si! Me gusta [22] мисс Подлётыш, – поддержала ее Скелита. Затем они попрощались с троицей подруг и двинулись дальше.

– Похоже, у мисс Подлётыш появилось несколько новых поклонниц, – негромко пробормотала Робекка.

– Поклонниц? – с подозрением произнесла Венера. – Скорее, новых мишеней!

Глава

ШЕСТАЯ

С удовольствием поужинав «Тушеным зомби» – вкуснейшим супом, который готовился о-о-очень медленно, – Робекка, Рошель и Венера отправились в кабинет Искусств и Укусов на свое первое собрание клуба «Кусоловей». Поскольку это был самый популярный в школе женский клуб, неудивительно, что подруги немного нервничали, не зная, чего им ожидать, и опасались подвоха. Рошель с Робеккой перебирали аксессуары, а Венера тем временем возилась со своими длинными розово-зелеными волосами.

Явившись в кабинет с припасами для рукоделья и зубастыми летучими мышами, трое подруг обнаружили, что тот выглядит куда утонченнее, чем обычно: большие букеты розовых роз, клетчатые скатерти и разнообразные десерты, при виде которых текли слюнки. Даже стены были украшены портретами выдающихся женщин-монстров: морской обитательницы Хилари Рыбтон, кошки-оборотня Дики Полос, кентаврицы Тины Сеноу и многих других.

– Ух ты, круть какая! Просто поверить не могу, что мы и вправду теперь члены такого престижного клуба! – выпалила Робекка, пока Венера с Рошелью пробовали печенье с шоколадной обсыпкой, кокосовые пирожные и эклеры.

– После такого напряженного дня это то, что надо! – произнесла Венера и сунула в рот здоровенный кусок пирожного.

– Венера, ты с этим пирожным выглядишь в точности как Чю с браслетом, – весело поддела подругу Робекка.

– Главная ирония в том, что растение по имени Чю [23] как раз жевать-то и не умеет, – заявила Рошель и тут же забеспокоилась: – А вдруг он подавится? Мы же не знаем, как проводить прием Гаймлиха растению!

– Успокойся. Раз Чю до сих пор не подавился своим меню из украшений, спичечных коробков и гальки, думаю, ему это и не грозит, – заверила Рошель Венера. Тут Фрэнки жестом велела всем усаживаться.

Дракулаура вышла вперед и присоединилась к Фрэнки. Обе они щеголяли суперэлегантными нарядами. На Фрэнки была прямая синяя юбка в тон блузке, а Дракулаура выбрала для сегодняшнего заседания розовое платье, отделанное кружевами, и сапоги с высокими голенищами.

– Эй, девчонки, вы как там? Вы обе дрожите, – прошептала Венера Робекке и Рошели.

– Тс-с-с! Мы просто волнуемся, – отозвалась Робекка. Она была твердо намерена не упустить ни единого слова Фрэнки и Дракулауры.

– Как сопредседатели сообщества «Кусоловей», мы с Дракулаурой рады приветствовать вас в новом отличном семестре в Школе монстров, – объявила Фрэнки, нервно теребя один из своих серебряных шейных болтов.

– Как известно большей части присутствующих, цель нашего женского клуба – помогать другим и способствовать возникновению прочной женской дружбы, – добавила Дракулаура. – И потому, помня об этом, я объявляю задачей первостепенной важности наш проект «Охоться и заботься». Если кто забыл, я напоминаю: это одна из программ нашей общественной деятельности.

– Не пугайтесь: речь не идет о мытье уборных или покраске стен, – с улыбкой произнесла Фрэнки.

– Слава Ра! – перебила ее Клео. – У меня куча времени и денег уходит на маникюр!

– Проект «Охоться и заботься» просит монстров делиться каким-нибудь из своих умений со школой, – продолжала Дракулаура. – Например, я собираюсь вместе с мисс Детоед вести уроки приготовления вегетарианской пищи для всех, кто стремится обходиться без мяса.

– А я совместно с Клодин помогаю девушкам конструировать и шить уникальные упырственные наряды, – весело произнесла Фрэнки. – Кто что еще может делать? У кого какие идеи?

Несколько секунд приглушенного перешептывания, и в заднем ряду поднялась рука – о-очень медленно. Рука принадлежала Гулии Йелис. Та, как обычно, пробормотала что-то на зомбезийском.

– Самая умная девушка школы предлагает заниматься с желающими? Великолепно! – перевела Фрэнки для тех, кто не знал родного языка Гулии.

– Знаете, подруги, я не против сделать что-нибудь для сохранения окружающей среды – может, организовать раздельный сбор отходов, – небрежно предложила Лагуна.

– Может, вместо этого поможешь мне с компостной кучей? – радостно отозвалась Венера.

– Идет! – согласилась Лагуна. – Я всегда говорила, что нам нужно как-то перерабатывать растительные остатки, а компостная куча – идеальный способ для этого.

– Чего еще от тебя ждать? – фыркнула Торалей. – Ну, думаю, если я непременно должна что-то сделать, то я могу позволить кому-нибудь из начинающих художников изобразить мое совершенное лицо.

Фрэнки с Дракулаурой удивленно переглянулись, но затем к ним вернулось спокойствие.

– На самом деле, Торалей, мы надеялись, что ты возьмешься за организацию конкурса талантов «Фабрика зверств». Это новая, улучшенная версия конкурса талантов, и для ее организации нужна… – Фрэнки замялась, лихорадочно пытаясь придумать, как бы повежливее сказать «любительница покомандовать».

– Сильная личность, – закончила за нее Дракулаура.

– Что?! – вскричала Клео и вскочила со своего места. – А вам не кажется, что организовывать «Фабрику зверств» следует мне как одной из самых талантливых девушек школы?! Кроме того, я – член королевской семьи, и потому у меня легко и непринужденно получается судить других.

– Одну минутку, – попросила Дракулаура и что-то зашептала Фрэнки на ухо.

– Обсудив возможные перспективы, мы пришли к выводу, что наилучшим выходом будет, если вы совместно возглавите подготовку «Фабрики зверств». Так вы обе сможете в ней поучаствовать, и кроме того, возможно, это улучшит ваши отношения, – с опаской произнесла Фрэнки.

– Вы хотите сказать, чтобы я – я! – сотрудничала с ней? – бросила Торалей, сверля Клео взглядом. – Чтобы кошка-оборотень работала совместно с какой-то второсортной принцесской? Ничего не выйдет!

– Второй в линии наследования, но никак не второсортной! Впрочем, откуда уличной кошке вроде тебя разбираться в таких тонкостях! – гневно парировала Клео.

Пока две главные дивы школы испепеляли друг друга взглядами, Фрэнки с Дракулаурой продолжили вести собрание. Рошель тут же предложила обучать троллей английскому языку и гигиене, а Робекка согласилась готовить монстроликовую команду к соревнованиям.

К тому времени, как собрание завершилось, Робекка, Рошель и Венера настолько устали, что хотели лишь одного: забраться в постель и накрыться одеялом с головой.

– Ну пусть только Пенни попробует сегодня выживать меня из кровати! – пробормотала Робекка, входя в палату Крови и Моркови.

– Чем хорошо иметь в домашних любимцах растение – оно не лезет к тебе в постель, – отозвалась Венера, подавив зевок.

– Да, но зато оно жрет украшения, а иногда даже кусает за пальцы, – заметила Рошель.

– Чю не виноват. Он плохо видит. Он просто вынужден сперва пробовать, а потом уже задавать вопросы, – проворчала Венера, стаскивая свои розовые ботинки.

Венера, за ней Робекка и, наконец, Рошель плюхнулись на кровати и громко вздохнули. А затем подруги услышали еще два вздоха. Встревоженная этими звуками Рошель соскочила с кровати и осмотрела комнату. И быстро обнаружила, что одна из сестер ван Сангре – какая именно, она сказать не могла, – спит у нее под кроватью.

– Quelle horreur! [24] Ты что здесь делаешь? – ахнула Рошель.

– Прилегла вздремнуть. Это ты что делаешь и зачем меня будишь? – буркнула в ответ Бланш.

– Ну все! Вы, двое! – рявкнула Венера, обнаружившая у себя под кроватью Розу. – А ну выметайтесь!

– Ну почему с вами так трудно? Мы же просто две вампирки-цыганки, которым надо где-то отдохнуть, – заныла Роза.

– Вы что, не понимаете, что школа предоставила вам подобающее место для сна? Оно называется «ваша комната»! – объяснила Рошель.

– Вампиры-цыгане не любят оставаться на одном месте! – заявила Роза, пока они с Бланш выбирались из-под кроватей.

Сестры, одетые в ночные сорочки в горошек и длинные бархатные халаты, принялись медленно потягиваться, словно бы просыпаясь.

– Эй, вы! Утренняя гимнастика отменяется! Мы ложимся спать! – сказала Венера. Лозы у нее на руках напряглись.

– Я думаю, вы должны перед нами извиниться, – серьезно заявила Бланш.

– За что? – поразилась Венера, вся уже красная.

– Это растение съело мое кольцо! – рявкнула Роза. – А вон то существо напрыгнуло Бланш на ноги и порвало ей чулки! – продолжала она, указав на Ру. – Но хуже всего та металлическая птица – как она на нас смотрела!.. Жуть просто!

Подруги дружно расхохотались. Ну надо же, как хорошо теперь сестры ван Сангре знают их любимцев! Решив, что Робекка, Рошель и Венера смеются над ними, Бланш с Розой задрали носы и сердито выскочили из комнаты.

Солнце едва лишь показалось над горсткой облаков, когда Робекка скинула с себя одеяло, схватила Пенни и вылетела из спальни, и слова не сказав спящим подругам.

– Я опоздала! Я опоздала! Ну почему я всегда опаздываю? – бормотала себе под нос Робекка, мчась по коридору общежития. По пути она снесла паутинную занавеску.

И лишь после того как соревнующаяся со временем девушка обнаружила, что дверь Пожиральни еще заперта, ей пришло в голову, что она, возможно, не опоздала, а вместо этого пришла слишком рано.

– Ой, Пенни! Я была совершенно уверена, что опоздала! Мне даже не пришло в голову проверить, на месте ли Рошель и Венера. Почему время вечно против меня?

Тем же утром, но попозже, Рошель с Венерой сидели в Гиблиотеке и изучали поэтажный план школы, пытаясь понять, как гость мисс Подлётыш мог забраться в тесное пространство между чердаком и потолком общежития. Они сидели, с головой уйдя в план, и тут до них донесся знакомый вопль, эхом отразившийся от стен тихого пыльного помещения.

– Никак, нас ищешь? – поинтересовалась Венера, убирая розово-зеленые волосы с лица.

– Бу-у-ля-ля, Робекка! Где ты была? Это как-то смущает, когда день начинается с пропажи соседки по комнате, – недовольно произнесла Рошель, – особенно в свете нашего нового соседства.

– Успокойся, Рошель, – сказала Венера. – Исчезновение Робекки – это так же естественно, как то, что солнце встает на востоке и садится на западе. Честно говоря, если она когда-нибудь случайно не исчезнет, я забеспокоюсь.

– Девочки! Нам сейчас не до этого! – нервно пробормотала Робекка. – Ох, стоит мне вспомнить, что я видела, и мне сразу хочется обработать собственную память паром!

– Что ты видела? Мисс Подлётыш? Ты узнала, кто к ней приходил? – тут же оживилась Венера.

– Или случилось что-то похуже? Что, она занесла в Школу монстров новую заразу? Силь гуль пле! Я этого не перенесу! Ну рассказывай же! – взмолилась Рошель.

– Ладно, ладно, – отозвалась Роббека, медленно уселась за стол и принялась вытаскивать веточки у себя из волос.

– Нет, серьезно, что случилось-то? У тебя такой вид, словно на тебя напало дерево, – произнесла Венера, внимательно осмотрев Робекку.

– На самом деле, я, можно сказать…

– Это начинает звучать tr ès bizzare[25], – с беспокойством воскликнула Рошель.

– Когда я поняла, что на самом деле не проспала, а проснулась ну очень рано, я решила заняться делом и расклеить объявления о моих уроках монстроликового спорта, – со страхом произнесла Робекка. – Но когда мы с Пенни носились по кампусу… я увидела…

– Ну что, что увидела? – нетерпеливо взвизгнула Венера.

– Белую кошку! Я так перепугалась, что врезалась в дерево! И хуже того – я при этом потеряла Пенни! Как вы думаете, белая кошка ничего ей не сделает?

– Конечно же нет. Зная Пенни, это скорее она перепугала кошку своим жутеньким взглядом, – попыталась успокоить Робекку Венера, хоть это и прозвучало не слишком убедительно.

– Это знак. Что бы мисс Подлётыш ни задумала – это что-то очень, очень плохое, – пролепетала Робекка и залилась слезами.

– Да-а… белая кошка – это скверно… очень скверно, – поддержала ее Венера, подергивая свои лозы. – Это я или оно теперь начало считать себя оранжереей?

– Это ты, – коротко бросила Рошель. Горгулья покачала головой и вздохнула – разговор явно встревожил ее. – Белые кошки опасны для нас не больше, чем черные – для нормалов. Это всего лишь дурацкий предрассудок…

– Но я слыхала истории, – перебила ее Венера.

– Про то, как они знаменовали недоброе? Чушь какая! Девушки, я думала, вы умнее! – сердито заявила рассудительная горгулья, складывая вещи в сумку.

– Но признай же, Рошель, в свете того, что мы только что услышали, это может что-то означать, – негромко, почти сдержанно отозвалась Робекка.

– Это означает, что вы двое куда более восприимчивы к дурацким историям, чем я думала. Что еще не значит, что нам не грозит опасность. Вполне возможно, так оно и есть – но белая кошка не имеет к этому никакого отношения! – ответила Рошель и посмотрела на Робекку. – И пожалуйста, причешись, прежде чем идти на урок. Твои волосы похожи на лес – столько там веток!

– Эй, ты куда? – окликнула подругу Венера, когда Рошель зашагала к двери.

– Сегодня утром у меня первое занятие со Сладостью и Гадостью.

– Это что, те тролли с урока катакомбства? – переспросила Робекка.

– Да, они первыми записались на занятия. Очевидно, им не терпится улучшить свой английский и узнать о гигиене, – объяснила Рошель и помахала подругам на прощанье.

Рошель выбрала для первого занятия с троллями кабинет для самостоятельной работы по двум веским причинам: во-первых, здесь стояла тишина, а во-вторых, не было никакой еды. Рошель доводилось видеть, как едят тролли, и она поняла, что разумнее будет избегать этого зрелища. К сожалению, она не осознала еще, что наблюдать троллей вблизи – даже когда они не едят, – это тоже малоприятное удовольствие.

Сидя в двух футах от лоснящихся, мрачных и грязных лиц троллей, Рошель могла разглядеть миллионы угрей и прыщей, которых не замечала прежде. И хотя дерматология не входила в ее сегодняшний учебный план, горгулья поняла, что без нее никак не обойтись.

– После того как вы выдавите себе в ладонь порцию антибактериального мыла размером с горошину… – увидев, что Сладость использует ее ручку вместо зубочистки, Рошель осеклась. – Сладость, совать в рот вещи, принадлежащие другим монстрам, без разрешения считается très [26] грубо.

– Грубо! – повторил Гадость и вытер нос желтым шарфом Рошель.

– Можешь считать его подарком на день рожденья, – сказала Рошель, подскочив при трубном звуке, с которым сопли Гадости вылетели в желтую шелковую ткань. – Итак, продолжаем: после того, как вы выдавили в ладонь антибактериальное мыло…

– Размером с горошину! Размером с горошину! – запел Сладость.

– Да, – скрипнув зубами, согласилась Рошель и с нетерпением забарабанила когтями по столу. – Затем вы суете руки под воду…

– Под стол! Под стол! – проворчал Гадость и начал сползать под стол.

– Нет, Гадость! Нет! Я сказала – под воду! Ты суешь намыленные руки под воду! Не под стол! – расстроенно простонала Рошель и еще сильнее застучала когтями по столу.

– Эй, что тебе сделал этот стол? – раздался чей-то голос.

Рошель узнала голос Дьюса. Сердце ее заколотилось. Она смущенно отвела взгляд.

– Zut [27]! Я иногда забываю про собственную силу, – простонала девушка, глядя на треснувший стол.

– Привет, Сладость. Привет, Гадость, – поздоровался с троллями Дьюс и дружески кивнул.

Сладость и Гадость тут же притихли, явно устрашенные присутствием Дьюса – и не без причины. История о том, как Дьюс случайно превратил одного из их коллег в камень, быстро разошлась среди троллей.

– Честно признаться, я немного удивился, увидев тебя в обществе троллей. Ты что, поссорилась с Робеккой и Венерой? – поинтересовался Дьюс, пригладив свой «ирокез» из змей.

– Ну что ты! Нет, конечно. Они мои лучшие подруги. Просто в рамках моих обязанностей как члена общества «Кусоловей» я вызвалась обучать троллей гигиене и английскому языку. Но оказалось, что заставить их слушать меня труднее, чем добиться, чтобы Робекка пришла на урок вовремя.

– Что, правда? А меня они вроде как слушают. Я могу тебе помочь, если хочешь, – великодушно предложил Дьюс.

– Ты сделаешь это ради меня? – выпалила Рошель и покраснела.

– После того, что ты сделала для школы в прошлом семестре? Конечно!

– Ты – первый монстр, который вообще заговорил об этом. Все остальные точно всё позабыли. Их даже не волнует, что это может случиться снова, – произнесла Рошель и покачала головой. Такая беззаботность одноклассников явно приводила ее в замешательство.

– Не то чтобы все позабыли. Просто когда мы смотрим по сторонам, то не видим никаких причин беспокоиться. Все выглядит совершенно нормально. А как нам всем известно, нет смысла беспокоиться о том, чего может не случиться вовсе, – объяснил Дьюс и расплылся в улыбке.

– Легко тебе говорить! Ты – не горгулья!

Глава

СЕДЬМАЯ

В Пожиральне пахло жареными кесадильями. Ученики делились историями о начале семестра и обсуждали все, от нарядов преподавателей до нового капитана монстроликовой команды. Среди юных монстров бросались в глаза двое взрослых, надзирающих за порядком в столовой, мистер Д’Охлик и мисс Сью Нами. Восседая в молчании, мистер Д’Охлик мысленно пересматривал свой список сожалений, а мисс Сью Нами размышляла, как наилучшим образом управиться с троллями, повадившимися дерзить ей.

В двух столах от них сидели Лагуна и Венера. Девушки с головой ушли в разговор о защите окружающей среды.

– До меня никак это не доходит, подруга. У нас всего одна планета. Почему же мы засоряем ее? Почему мы сваливаем мусор в горы? – произнесла Лагуна и поднесла ко рту кесадилью с сыром.

– Ой, лучше не говори мне про мусорные свалки! Стоит мне о них подумать, и моя пыльца так и рвется на волю! Кому это только показалось хорошей идеей – заваливать горы мусором? Как это могли счесть жизнеспособным решением нашей проблемы отходов? Я имею в виду – хоть кто-то в правительстве уделяет этому внимание? – расстроенно произнесла Венера.

– Иногда кажется, что нет, но ведь должны же существовать другие монстры, которых волнует судьба океанов, лесов и…

– Прошу прощения, девочки, – перебил их бархатный голосок.

Перед Лагуной и Венерой стояла не кто иная, как Торалей Страйп, в комбинезоне леопардовой расцветки с потрясающим красным поясом. Поскольку кошка-оборотень редко одаряла одноклассников своим присутствием в Пожиральне, две защитницы природы оказались, мягко говоря, шокированы.

– Извините, что мешаю вам жевать, но я хотела спросить – не подпишете ли вы мою петицию? Это суперважно, – заявила Торалей и захлопала длинными ресницами.

– Ты написала петицию? О чем? Чтобы из питьевых фонтанчиков текло молоко? – хихикнув, поинтересовалась Венера.

– Вышучивание кошек? Не смешно. Хотя, с другой стороны, чего еще можно ждать от непритязательного домашнего растения? – резко бросила Торалей.

– Всегда к вашим услугам, – язвительно пробормотала себе под нос Венера.

– Ну так что там насчет петиции, подруга? – с любопытством спросила Лагуна.

– Две очень странные девушки пытаются превратить задний двор школы в мусорную свалку, – объяснила Торалей.

– В мусорную свалку? Ты что, имеешь в виду компостную кучу? – недоуменно переспросила Венера.

– Ее самую. Ну так как, вы подпишете или нет? – требовательно спросила Торалей и самодовольно ухмыльнулась.

– Торалей, мы пытаемся спасти планету, повторно используя вещи, которые способны к разложению микроорганизмами. Как ты можешь считать это проблемой? Ты что, не хочешь, чтобы твоим детям и внукам досталась чистая планета? – с пылом принялась объяснять Венера.

– Послушайте, девчонки, все очень просто. Мне не нравится, когда вокруг меня мусор, – язвительно бросила Торалей, дернув ушами, и скользнула прочь от стола.

– Терпеть ее не могу, – искренне призналась Венера. – Что за мондира!

– Что-что? – переспросила Лагуна, склонив голову набок.

– Монстр плюс задира равно мондира, – просветила Лагуну Венера, повеселив подругу.

– Ты это только что придумала? – заулыбавшись, поинтересовалась Лагуна.

– Конечно. Я не только защитница природы, я еще пишу статьи и речи, – сообщила Венера. Лагуна встала. – Ты что, уже уходишь?

– Мы с Гилом встречаемся у бассейна. Я потом тебя найду, подруга, – сказала Лагуна, помахала рукой на прощанье и зашагала прочь.

К счастью для Венеры, она недолго оставалась одна.

– Сидишь в Пожиральне одна-одинешенька? Ой, мамочки! Что случилось? – спросила Робекка. Она подошла к столу в компании Скелиты и Рошели.

– Ничего. Я просто зализываю раны после визита Торалей. Она пытается запретить компостную кучу – собирает подписи под петицией.

– Que nada, chica [28]. У Торалей не столько друзей, чтобы она смогла собрать достаточно подписей под петицией. Хоть я и новенькая, но это даже я понимаю, – произнесла Скелита и села рядом с Робеккой.

– Скелита, я все смотрю на твой потрясающий вязаный жакетик-болеро. Он из Мехсики? – поинтересовалась Рошель, восхищенная тонкостью работы.

– Красиво, правда? – отозвалась Скелита, посмотрев на собственный жакетик. – Мне его дала поносить сеньорита Подлётыш. Поразительная драконица! А вы видели ее наряды? Сплошь кутюр! Девчонки в Мехсике умерли бы от зависти, если бы увидели их!

– Да, в элегантности ей не откажешь, – нехотя согласилась Венера.

– И всегда готова помочь! Она для нас с Цзинифайр как эрмана майор, старшая сестра.

– Старшая сестра? Вау, я смотрю, она завоевала ваши симпатии. И как быстро! – заметила Венера, бросив на Робекку с Рошелью исполненный подозрения взгляд.

– Да, я знаю. Обычно мне требуется куча времени, чтобы с кем-то сблизиться, но с сеньоритой Подлётыш это случилось так быстро! И у меня, и у Цзинифайр.

– Прямо похоже на то, будто она вас околдовала, – бросила Венера. Рошель с Робеккой натянуто засмеялись.

– Она шутит! Ясно же, – неловко попыталась успокоить калаку Робекка.

– Я понимаю, – улыбнувшись, ответила Скелита. – Я думаю, сильнее всего эта дружба вспыхнула потому, что сеньорита Подлётыш не пожалела времени, чтобы узнать меня получше. Например, вчера она просидела с нами допоздна – разговаривала со мной и с Цзинифайр о наших семьях. Благодаря этому разговору мне даже стало не так грустно, что я проведу День отца вдалеке от папы, – чистосердечно призналась Скелита.

– Я никогда не видела, как в Мехсике празднуют День отца, но, наверное, это потрясающе, – вмешалась в разговор Рошель.

– О, да! Мы устраиваем большой праздник, с ансамблем мариачи и многим другим, – объяснила Скелита. Тут из глаз Робекки вырвались струйки пара.

– Ma chérie [29], что случилось? – сочувственно спросила Рошель.

– Простите, я сама не знаю, что со мной творится в последнее время. С тех пор, как мы впервые спустились в катакомбы, я все думаю о моем отце. Он был такой молодчина! Я думаю, девочки, он бы вам понравился. И вы ему тоже, конечно!

Рошель и Венера взяли медные ладони Робекки и пожали, помогая подруге совладать с бурей чувств.

И тут в Пожиральне раздался пронзительный визг, мгновенно настороживший всех, кто его услышал.

Все тут же зашарили взглядами по помещению столовой, разыскивая источник визга. Фрэнки Штейн медленно поднялась со своего места. Девушка прижимала изящную мятно-зеленую ладонь ко рту. Ученики проследили за ее взглядом и обнаружили на потолке белую летучую мышь. Альбинос слегка взмахнул крыльями. Белоснежное существо размером примерно с домашнюю кошку выглядело просто ангельски – во всяком случае, для взгляда того, кто не принадлежал к монстрам. Но для монстров и белая кошка считалась предзнаменованием жуткого невезения, и белая летучая мышь – дурной приметой.

Оханье, шепот, вскрики – и девушки, и юноши испугались, что не выйдут из Пожиральни живыми.

– Что на нас надвигается? Что за кошмар поджидает нас всех? – пролепетала Фрэнки. Робекка с Венерой нервно пе