Читать онлайн 39 ключей. Точка кипения бесплатно

Annotation

Тик-так… У шестнадцатилетней Эми Кэхилл осталось всего несколько дней жизни. По её венам течёт яд, и единственный шанс выжить – это собрать все ингредиенты для противоядия. Плохо то, что ингредиенты разбросаны по всему миру. А ещё хуже то, что выжить – самая несущественная из проблем Эми.

Противоядие, в котором она нуждается, также является единственным средством, способным остановить их заклятого врага. Джей Резерфорд Пирс находится в одном шаге от того, чтобы стать самым могущественным человеком в мире. И если у него получится – никто не будет в безопасности. Эми и её младший брат Дэн сделают всё возможное, чтобы расстроить планы Пирса, даже если Эми придётся заплатить самую страшную цену.

Гордон Корман

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

notes

Гордон Корман

9 ключей. Точка кипения

39 CLUES: UNSTOPPABLE: #4 FLASHPOINT

Jude Watson, Jeff Hirsch, Natalie Standiford, Gordon Korman

Печатается с разрешения издательства Scholastic Inc. и литературного агентства Andrew Nurnberg.

Copyright © 2017 Published by arrangement with Scholastic Inc., 557 Broadway, New York, NY 10012, USA. Sholastic, SPIRIT ANIMALS and associated logos are trademarks and/or registered trademarks of Scholastic Inc.

Глава 1

Дэну Кэхиллу приснился кошмар. Когда он проснулся, один кошмар сменился другим, еще более страшным.

Мозг с пулеметной скоростью выдавал слайд-шоу из всех тех ужасов, которые он пережил за последние двенадцать часов: какой-то сумасшедший уже почти захватил президентскую власть в США, его друг и соратник Пони погиб, спасая Дэна…

А Эми…

Едва он вспомнил о ней, картинка перед глазами расплылась от слез. Его сестра умирала, таймер ее жизни отсчитывал последние минуты.

Дэн поморгал, смахивая слезы. Он сидел, привязанный к подлокотникам кожаного самолетного кресла. Дэн достаточно часто летал на «Гольфстриме» Йоны Уизарда, поэтому сразу узнал роскошный интерьер частного самолета. Однако этот борт не принадлежал знаменитому двоюродному брату Дэна.

«Он проснулся!» – воскликнул неприятный хриплый голос. По проходу приближался Галт Пирс. Это был накачанный блондин, мускулистого – даже неестественно мускулистого сложения. Следом за ним шла его старшая сестра Кара, стройная, женственная, но тоже подкачанная. Это означало одно – он находится в самолете Джея Резерфорда Пирса, главы «Основателей медиа», сумасшедшего миллиардера, страдающего манией величия и страстно желающего Дэну смерти.

Кара развязала Дэну правую руку и подала ему чашку воды. Несмотря на жуткую жажду, Дэн не удержался и выплеснул чашку ей в лицо. Это было совершенно бессмысленно – зато какое он испытал удовлетворение! Это тебе за Пони, подумал он, не в силах бороться с переполнявшей его ненавистью. И за Эми! Если бы не отец Кары, Эми никогда бы не приняла сыворотку, которая запустила таймер ее смерти.

– Ах ты мелкий… – рука Галта взлетела, готовая с размаху вмазать Дэну по щеке.

Кара перехватила его запястье:

– Не надо!

Он уставился на сестру.

– Ты позволишь, чтобы ему это сошло с рук?

– Думаешь, мне это нравится? – накинулась на него Кара. По ее мокрым щекам и носу стекали капли воды. – Но если ты сломаешь ему челюсть, как он расскажет нам то, что нам нужно узнать?

– А что вам нужно узнать? – Дэн моментально насторожился. За окном крыло лайнера опустилось, и его глазам открылась полоса тропического леса Центральной Америки. Дэн что-то такое подозревал, судя по движению самолета, но только сейчас его мозг сумел обработать всю информацию: «Мы кружим! Мы все еще над Гватемалой!»

– Итак? – рявкнул Галт.

– Итак, вы ждали, когда я проснусь! Я вам нужен!

– Не льсти себе, Дэн, – холодно сказала Кара. – Мы знаем обо всем, что вы с сестрой задумали…

– Наш отец расшифровал вашу не доеденную крысами дряхлую книжонку! – прервал ее Галт.

Дэн смешно захлопал ртом от ужаса.

– Ты имеешь в виду, что он рассекретил наш рецепт картофельного салата?

Галт зарычал от возмущения, но Кара положила руку ему на плечо. Этот жест напомнил Дэну об Эми. Обычно такие проявления сестринской опеки невыносимо его раздражали. Но в этот момент ему ужасно захотелось увидеть Эми и убедиться, что с ней все в порядке. Правда, это означало бы, что ее тоже схватили вместе с ним. К тому же она никак не могла быть в порядке. А совсем даже наоборот.

– У сыворотки есть противоядие, – сказала Кара Дэну. – Именно над этим вы с Эми и работали. Мы хотим знать, каких результатов вы добились.

– Да, на вашем месте мне тоже было бы интересно, – Дэн откинулся на спинку стула и ухмыльнулся: – Желаю удачи.

Дребезжащий звук прокатился по салону – кто-то из обслуживающего персонала толкал по проходу тележку из нержавеющей стали. Правильнее сказать – кто-то из головорезов. Прихвостни Джея Резерфорда Пирса выглядели как более зрелые версии Галта, Кары и самого Пирса. Более массивные, мускулистые, накачанные – практически неотразимые. Но все это было не настоящее. Ключ к разгадке таился в том же секретном веществе, которое превратило Кэхиллов в самое влиятельное, успешное и могущественное семейство в истории. 39 ключей – сыворотка, изготовленная из тридцати девяти ингредиентов, которая наделяла человека почти сверхчеловеческой силой, гениальностью, творческим потенциалом и изобретательностью. Пирс завладел модифицированной версией этого вещества и скармливал его своему персоналу, семье и самому себе. Это сделало его – и все его окружение – практически неуязвимыми. Именно поэтому Дэн, его сестра Эми и их товарищи готовы были так рисковать – нужно было найти все ингредиенты для древнего противоядия по рецепту Гидеона Кэхилла. Это был единственный способ расстроить опасные планы Пирса.

Служащий схватил с подноса шприц для инъекций и поднес его к свету. Он был наполнен прозрачной жидкостью. Дэн запаниковал и пытался вырваться, но Галт схватил его свободную руку и прижал к сиденью.

Игла приближалась, у Дэна вырвался стон отчаяния.

– Тряпка, – ухмыльнулся Галт. – Если бы мы хотели убить тебя, ты был бы уже мертв.

– Это пентотал натрия, – добавила его сестра. – Сыворотка правды.

Дэн почувствовал укус иглы и собрался с силами, словно ожидая удара. Но вместо ослепляющей боли или приступа тошноты он ощутил волну тепла и удовольствия. В голове затихли последние тревожные звоночки.

Идиот, не расслабляйся! Так действует наркотик! Ты потеряешь бдительность, и у тебя развяжется язык!

Чтобы нейтрализовать эффект – сопротивляйся ему, сопротивляйся! – он начал ворошить самые неприятные воспоминания. Вариантов у него было множество – он ведь Кэхилл. Гибель родителей во время пожара, когда ему было всего четыре года. Лицо несчастного Пони, его огромные, полные ужаса глаза, когда он сорвался с шасси вертолета, обреченный на страшную смерть в тропическом лесу. И самое мучительное – его последние дни рядом с Эми.

Эми спасла ему жизнь, но для этого ей пришлось принять сыворотку. Не модифицированный раствор, которым Пирс накачивал своих людей, а чистое вещество – неразбавленное и сильнодействующее, изготовленное по пятисотлетнему рецепту Гидеона Кэхилла. Готовая сыворотка дала экстраординарный эффект почти мгновенно. Но из всех, кто ее принимал, еще никто не прожил дольше недели. Поэтому сейчас было крайне важно как можно скорее приготовить антидот. От этого зависела жизнь Эми.

Дэн слегка потянулся. «Я сказал это вслух или только подумал?» Он с тревогой осознал, что ни в чем не может быть уверен. Инъекция уже начала действовать.

– И сколько ингредиентов для антидота вы уже раздобыли? – прощупывала его Кара.

– Что? – пентатол натрия стирал грань между мыслями и словами. – Я сказал антидот? Я имел в виду анекдот – ну, знаете, такая смешная история…

Галт играл мускулами у него перед глазами.

– Ингредиенты. У вас они все уже есть?

– Понятия не имею, о чем вы говорите, – заявил Дэн, довольный тем, что ему, похоже, удается сопротивляться. Из семи противоядных компонентов, упоминаемых в дневнике его прапрапра… бабушки Оливии Кэхилл, Эми и Дэн раздобыли уже три. Из других источников, связанных с Кэхиллами в разных уголках мира, они узнали еще о трех. Остался всего один.

С ужасом Дэн услышал звук собственного голоса. Он говорил, а Кара и Галт слушали его и кивали! Он хотел было добавить: «Забудьте! Я все наврал!» – но не смог выдавить из себя ни слова.

– Давай, выкладывай, где находится последний ингредиент, – додавливал Галт.

Рецепт антидота основывался на древних знаниях семи затерянных городов. Последний из них – которого Дэн не должен называть – находился в современной Камбодже, на территории Ангкора, древней столицы кхмерской цивилизации.

– Ангора? – эрудитом Галт не был. – Отец говорил, это где-то в Камбодже.

– Нет, не Ангора, – вмешалась Кара. – А Ангкор, он действительно находится в Камбодже. Это была одна из самых развитых цивилизаций древнего мира!

Нет! Дэн был вне себя. «Я выболтал и это, хотя Пирсы, кажется, уже обо всем знали. Википедия так и лезет из меня!» Он должен остановиться, пока не разболтал еще что-нибудь. Но как? После укола утаивать ничего не получалось.

Галт напоминал ищейку:

– Что это за ингредиент и как его найти в этом Ангкоре?

Дэн прикусил губу, почувствовал вкус крови. Он должен это остановить, но сейчас он сам себе враг, как и то химическое вещество, которое развязало ему язык. И тут он заметил на тележке бутылочку. Хлороформ – гласила этикетка.

Микстура для нокаута!

Он высвободил руку из хватки Галта и вцепился в бутылочку. Пока они боролись, несколько капель пролилось на рубашку Дэна. Радостно вскрикнув, он уткнулся лицом во влажную ткань и вдохнул сильный запах растворителя. С несравненным чувством выполненного долга он ощутил, как уплывает.

Когда ты без сознания, ты уже ничего не скажешь!

Дэн обмяк в своем кресле, став для них совершенно бесполезным.

Галт ударил Дэна по лицу, но пленник и не шелохнулся. Эта жесткая стычка привела Галта в такое возбуждение, которого он и сам от себя не ожидал. Наконец-то он помогал отцу реализовать его планы! Он не только позирует вместе с Пирсом-старшим перед камерами, но и действует сам. Теперь он действительно был одним и Пирсов, борцом за общее дело!

– Очнись!

Перевозбужденный, Галт замахнулся, готовясь нанести еще один удар, но сестра перехватила его запястье.

– Бесполезно, – сказала она. – Он без сознания.

Галт повернулся к человеку со шприцем:

– Вышвырни его за борт.

– Ты с ума сошел? – воскликнула Кара. – Под нами пятнадцать тысяч футов!

Галт уставился на сестру. Как она вообще смеет возражать ему?

– Он уже рассказал все, что нам было нужно.

– Подумай о другом, Галт! Противоядие в руках у Кэхиллов – это единственное, что может разрушить планы отца.

– Тогда тем более пусть отправляется в полет без парашюта! – проворчал Галт, кивая на неподвижного Дэна.

Она покачала головой.

– Я слышала, у него фотографическая память. Это значит, что он может рассказать нам обо всем, что видели и делали Кэхиллы. От этого пацана больше пользы, чем от швейцарского армейского ножа. Ни один волос не должен упасть с его головы.

Галт открыл было рот, чтобы возразить, но вовремя прикусил язык. Он оглядел салон – его окружали накачанные наемники отца. Судя по выражению их лиц и языку тел, они будут слушать приказы сестры, а не его.

В какой момент все изменилось? Он всегда был любимчиком отца, он вырос с мыслью, что наследует его состояние. Конечно, и Кара имела право на свою долю наследства. Однако есть еще бизнес, власть – Джей Резерфорд Пирс вскоре станет президентом Соединенных Штатов. И даже это был только первый шаг в далеко идущих планах его отца.

– Привяжите пленника к креслу, – велела Кара наемникам. – Пойду переговорю с пилотом насчет полета в Камбоджу.

Галт кипел от возмущения. Все это должен был сказать он.

Брат и сестра работали на своего отца, но это еще не означало, что они заодно.

Глава 2

Джип врезался в торчащий корень и подпрыгнул вверх чуть ли не на полметра и едва не катапультировал четырех пассажиров в подлесок джунглей.

Однако Эми Кэхилл и не думала замедляться, а ударила по газам, выжав максимум скорости из разболтанного четырехколесника.

– Ну как вы там, в порядке? – спросил с пассажирского сиденья Джейк Розенблюм, вцепившийся в защитную дугу.

– Не очень, – простонал Иан Кабра. – Я чуть не остался без компьютера, не говоря уже о завтраке.

– Понибук, – задумчиво произнес Джейк – именно так называл Пони свой ноутбук. – Это все, что у нас от него осталось.

Непревзойденный Пони сам собрал эту машину, используя запчасти от лучших компьютеров. Машина получилась великолепная, но она никогда не сможет заменить им великолепного друга, которого у них отняли.

На очередном ухабе джип снова резко подбросило вверх вместе с пассажирами.

– По-моему, агент по аренде уверяла, что это хорошая дорога, – недовольно проворчал Иан с явным британским акцентом.

– На самом деле, – вмешался Аттикус Розенблюм, младший брат Джейка, – она не говорила, что это хорошая дорога. Просто сказала, что она лучше, чем дороги в Гондурасе.

– Вы просили меня разузнать про водяную змею из озера Тонлесап^[1], – напомнил Иан. – Но в такой болтанке я и в клавишу «Т» не могу попасть. Даже Пони не смог бы работать в таких условиях. Потише, Эми!

Эми чуть ослабила давление на педаль. Зрение, обострившееся благодаря сыворотке, позволило ей в деталях видеть гибель Пони – как он хватался за шасси вертолета, как сорвался и рухнул вниз. Верный Пони – он даже не был Кэхиллом – как настоящий компьютерный ковбой предложил им свою помощь в поиске. И это стоило ему жизни.

Руки Эми сильнее сжали руль. Тот вертолет увез Дэна. Кто знает, может, именно в эти минуты ее брата пытают.

А может быть, его уже нет в живых, как и Пони.

Чтобы не закричать, она надавила на акселератор, и джип рванул вперед, грохоча и раскачиваясь на грунтовой дороге.

– Я ужасно не люблю соглашаться с Ианом, – отважно заметил Джейк, – но ты водишь, как сумасшедшая. Мы не сможем никому помочь, если врежемся в дерево.

– Мы не врежемся в дерево, – возразила Эми сквозь зубы. – Я полностью контролирую машину.

– Это хорошо, – примирительно сказал Иан, – потому что селезенку я потерял километров двенадцать назад.

– И все-таки, Эми, – не отставал Джейк, – мы не должны забывать, почему ты полностью контролируешь машину, почему ты летаешь, как чемпион NASCAR^[2], по дороге, пригодной разве что для воловьих повозок.

– Тут не о чем говорить, – огрызнулась Эми. – Я приняла сыворотку. Хватит переживать. Я в норме!

Она была в норме. И даже намного лучше. И не только потому, что с каждым часом благодаря сыворотке она становилась еще проворнее и сильнее. Она очень четко мыслила. Она могла до бесконечности планировать их ходы и контрходы. Она прекрасно видела, ее слух обострился, реагировала она почти мгновенно. Она не обладала сверхсилой – ни поднять локомотив, ни летать по воздуху она не умела. Однако ее естественные способности усилились до крайности.

Едва эта мысль мелькнула в ее отвлекшемся от реальности сознании, как мизинец левой руки, сжимавшей руль, начал слегка подергиваться. В обычных обстоятельствах она этого и не заметила бы. Но в состоянии повышенной остроты восприятия она понимала, что этот крошечный спазм – начало конца. Это было ее будущее – потеря контроля, отказ органов, ужасный, мучительный исход. Сыворотка действовала великолепно – пока не начинала давать сбой. И, по всей видимости, все происходило очень быстро. Это вещество способно за неделю сжечь человека изнутри. Эми постигнет такая же участь, если они не приготовят противоядие.

Это было какое-то безумие. Никогда в жизни она не чувствовала себя лучше – но она умирала.

Внезапно из чащи с ревом вырулил огромный лесовоз, его широкая кабина занимала почти всю дорогу, угрожающе надвигаясь на них. Никто не успел даже крикнуть «Эми, берегись!», а она уже сориентировалась. Среагировала молниеносно: глаза мгновенно оценили опасность, руки направили руль. Она высмотрела лазейку, которой не было еще миллисекунду назад, и втиснулась в почти незаметную щель, дававшую всего несколько дюймов для маневра. А потом они снова вылетели на дорогу на полной скорости, как будто ничего и не произошло.

Все молчали, затаив дыхание. Минуту назад никто не успел даже вскрикнуть, а теперь это уже не имело смысла.

– Не пойми мои слова превратно, Эми, – наконец пришел в себя Иан. – Но сейчас я действительно рад, что ты выпила сыворотку.

Ни один нормальный водитель не разминулся бы с таким грузовиком. Может, рецепт Гидеона и был равносилен смертному приговору, но только что он спас всем им жизнь.

В этот момент джип снова жестоко тряхнуло, а потом дорога выровнялась. Колеса заскользили не только гладко, но и тихо.

Джейк сразу насторожился.

– Что случилось? Куда мы еще въехали?

– Асфальт, – сообщил Аттикус, осмотревшись по сторонам. – Должно быть, мы приближаемся к Гватемале.

Дорога стала лучше, и Иан смог вернуться к работе на ноутбуке Пони.

– Водяная змея озера Тонлесап, – читал он. – Научное название Enhydris longicauda. Отчасти ядовитая змея семейства колубрид, ареал обитания – Тонлесап, Большое озеро Камбоджи. Близкая родственница оливковой водяной змеи, леопардового полоза и болотной капуаской змеи.

– Отчасти ядовитая? – повторил Аттикус. – В каком смысле? Если она тебя укусит, ты только чуть-чуть умрешь?

– Если подумать, – размышляла вслух Эми, – ее яд не должен убивать, иначе его нельзя использовать в составе антидота. Что это за лекарство, если оно убивает всех, кто его принимает?

– Все змеи семейства колубрид отчасти ядовиты, – продолжал Иан. – Известно почти две тысячи видов. И… э-э…

– Что там еще? – спросил Джейк.

– В списке видов, находящихся под угрозой вымирания, наша змея – в числе уязвимых. Это ненамного лучше, чем вымирающий вид. По всей вероятности, в этой части Камбоджи развито крокодиловое фермерство, а водяная змея широко использовалась как корм для крокодилов. Есть одна проблема: крокодилы пожирают их быстрее, чем змеи успевают размножаться.

Эми нахмурилась.

– Пятьсот лет назад, когда создавалось противоядие, они, вероятно, жили повсюду.

– Сейчас это нам не поможет, – нервно заметил Джейк. – Нам нужно раздобыть этот яд!

– Расслабься, – ответ Эми прозвучал скорее как приказ. – Мы достали усы вымершего леопарда. Мы добудем яд исчезающей змеи, – она взглянула в зеркало заднего вида и уловила вопросительное выражение на миловидном лице Иана. – Что-то случилось?

– Кажется, компьютер Пони пытается мне что-то сказать, – ответил Иан. Он повернул экран к Аттикусу. – Вот, видишь? «Код А». Как, по-твоему, что это значит?

Аттикус пожал плечами. Этот одиннадцатилетний гений был специалистом по мертвым языкам и древним цивилизациям. Компьютерные технологии опережали его интересы на несколько столетий.

Внезапно Эми ударила по тормозам со всей мощью, на какую были способны ее усиленные сывороткой мышцы. Трое пассажиров едва не вылетели из джипа, который чуть не въехал в остановившийся автобус. Эми уставилась на него в изумлении. Какой-то час назад они мчались через безлюдные заросли тропического леса. А сейчас впереди отчетливо вырастали здания Гватемала-Сити, а команда Кэхиллов застряла в самой большой дорожной пробке, какую они когда-либо видели.

Тысячи перевозбужденных фанов заполонили широкую авеню Симона Боливара. Среди приглашенных были и мэр, и толпа местных важных персон, по большей части в сопровождении юных дочерей. Взлетали и вспыхивали камеры телефонов. Из-за наплыва желающих немедленно загрузить фотографии упали гватемальские серверы, обслуживающие «Фейсбук» и «Твиттер». Очередь за автографами растянулась на несколько километров. Непрерывный многоголосый рев перемежался аплодисментами. Идеальная массовка.

Или просто еще один день из жизни поп-звезды Йоны Уизарда.

«Ну, чё, как оно?» – поприветствовал Йона очередную восторженную девушку в очереди, лет двенадцати на вид, которая, видимо, не знала ни слова по-английски. Вооруженный толстым маркером, он небрежно расписался на компакт-диске, а потом и на ее протянутой руке.

– Спасибо, что пришла. Респект за поддержку!

Позади стола, за которым Йона раздавал автографы, стоял, набирая текст на смартфоне, его нахмуренный отец, Бродерик Уизард.

– Признаться честно, Йона, я тебя не понимаю. Когда ты сказал, что должен исчезнуть и не появляться на публике, я не возражал. Когда через полгода ты попросил устроить тебе концерт, я не задавал никаких вопросов. Я просто все организовал. Но теперь я хотел бы знать – почему он должен был состояться здесь?

Йона кивнул на толпу фанов, отчего те взревели еще громче.

– Да ты глянь, па! Ты что, не чувствуешь их любовь?

Однако отца это не убедило.

– Разве тебя не любили в Нью-Йорке? В Лондоне, Париже, Токио, да где угодно? Но ты настоял на Гватемале, причем именно сегодня. Почему?

У Йоны был подробный ответ на этот вопрос, но отцу он не стал его озвучивать. Команда Кэхиллов должна попасть на его личный самолет, но Пирс направил по их следам своих ищеек. Кучка детей еще может где-то спрятаться, но как спрятать «Гольфстрим Дж-6», припаркованный на взлетно-посадочной полосе? Головорезы Пирса устроили в аэропорту засаду и откроют пальбу по любому, кто приблизится к самолету.

Было только одно решение. Пирс не осмеливался нападать на людях. А собирать толпу – это один из талантов Йоны.

Он осмотрел улицу вдоль и поперек и наткнулся на открытый джип, застрявший в дорожной пробке. Он мог и не обратить внимание на трех юных пассажиров, но сидевшая за рулем девушка – это было что-то. Она так и лучилась силой и жизненной энергией. Было бы странно не заметить ее среди многотысячной толпы. Но стоило ему вспомнить, почему его кузина Эми так выделяется среди остальных, как его охватил ужас.

Он поднялся со стула и прямо со сцены нырнул в толпу.

– Йона! – испуганно воскликнул отец.

Но это было абсолютно безопасно. Йона знал, что море его поклонников поймает его, не дав даже коснуться тротуара.

Бродерик Уизард остолбенело смотрел на сына с края платформы.

– Что ты творишь?

– Все в порядке, па! – ответил Йона. – Знаешь, ты, наверное, лети домой на пассажирском рейсе. Мне нужен мой самолет!

К этому моменту к нему подоспели полицейские и повели сквозь толпу, расчищая путь. Непрерывно взмахивая рукой и здороваясь с фанами, Йона добрался до джипа и нырнул в салон.

– Вы как раз вовремя, – похвалил он. – А то от писанины руку чуть судорога не схватила.

– Идея супер, Йона, – набросился на него Джейк. – Сколько мы еще тут проторчим? У Пирса будет куча времени, чтобы увидеть наши фотки на TMZ^[3] и натравить на нас половину своей армии.

Йона обратился к своему полицейскому эскорту:

– Друзья, нужна ваша помощь – мы должны попасть в аэропорт. Ну, вы понимаете – взлетная полоса…

– Aeropuerto, – уточнил Аттикус.

Кивнув, что поняли, полицейские выстроились в два ряда, освободив коридор для джипа. А чуть дальше их ждала кавалькада полицейских мотоциклов, готовых сопровождать Кэхиллов.

– У головорезов Пирса будет инфаркт, когда мы подрулим прямо к самолету вместе с половиной полицейских Гватемалы! – злорадствовал Аттикус.

А Йона скромно констатировал:

– Вот так я и живу.

Пока они проезжали сквозь толпу, ликующие фаны махали им и бросали цветы Йоне, высунувшемуся из задней дверцы.

– Еще увидимся, Гватемала! – доносился знаменитый голос. – Мне пора лететь! Adios!

А потом он широко улыбнулся своим оторопевшим приятелям:

– Никому не нужно в Камбоджу?

Глава 3

Все прожекторы были устремлены на Джея Резерфорда Пирса.

Формально он еще не объявлял, что баллотируется на пост президента. Но это уже ни для кого не было секретом. Всем было известно, что его цель – Овальный кабинет. Однако немногие знали, что Белый дом – это лишь малая часть его генерального плана.

Но сейчас главное – это ралли в Центральном парке Нью-Йорка. По оценкам Си-эн-эн, тут собралось больше полумиллиона человек. Все взгляды были прикованы к Пирсу, пока он степенно поднимался на сцену на фоне огромного баннера с надписью:

Это был лозунг партии «Патриотистов» – организации, готовой катапультировать Пирса на самый высокий пост в стране.

– Я ничего не имею против международного сотрудничества – пока всем заправляет Америка! – обратился он к публике, тут же разразившейся ликованием. – Одна нация, один голос – для ООН это, может, и нормально, но лично мне не нравится такой расклад. Мы так много работали, чтобы добиться всего, что имеем, поэтому я хочу, чтобы мы перестали покупать за границей то, что мы сами изобрели! Хотя наш президент считает, что это в порядке вещей. А я вам скажу: эта земля – …

– …наша земля! – в едином порыве ответила толпа, оглашая ревом окрестности.

Он наслаждался всеобщим обожанием, но вдруг его правая нога дернулась, сведенная судорогой. Решительно настроенный никогда не показывать свои слабости, он превратил непроизвольное движение в удар карате. Толпа проглотила это – словно он нанес удар по врагам Америки.

После начала предвыборной кампании все, что ему нужно было делать, – это позволить нынешнему президенту разглагольствовать о том, что все они граждане мира, что их страна – одна из многих, что в мире важна общность и прочее бла-бла-бла. А потом серия небольших ядерных взрывов снесет несколько далеких городов на дальних континентах, и избиратели окажутся перед простым выбором: отдать будущее Америки на откуп расшатанному миропорядку, рухнувшему по вине чужаков, или взять все под свой контроль, как это подобает величайшей нации из всех, когда-либо существовавших.

Никто никогда не узнает, что ядерные взрывы были организованы самим Пирсом – по крайней мере, до дня выборов точно. А к тому времени, когда всплывет правда – если это все-таки случится, – Джей Резерфорд Пирс будет больше чем президент. Он станет диктатором, командующим Объединенной Планетой Земля.

Но сейчас важнее другое.

– Дорогие соотечественники, вот я стою перед вами, самый обычный человек, и я очень благодарен вам за преданность и поддержку. И сейчас я хотел бы представить вам женщину, чья любовь и советы помогают мне смиренно нести свой крест, – мою прекрасную жену Деби-Энн.

Деби-Энн вышла из-за кулис и взяла его за руку. Если бы толпа фанатов Пирса рассмотрела, какая она серая, заурядная и, ну да – старая на вид, ее не встречали бы такими бурными овациями. На самом деле Деби-Энн была на шесть лет моложе мужа, но она не получала «протеиновых коктейлей», обогащенных сывороткой, в отличие от остальной семьи.

Это не ее вина, напомнил себе Пирс. Это было его решение – сохранить привычный вид хотя бы одному из Пирсов, в котором обычные американцы узнавали бы себя. А впрочем, никакая сыворотка не помогла бы такому безликому существу, как Деби-Энн. Она не пикнет, даже если через нее пропустить четыре тысячи вольт. Что и говорить, женитьба на ней – далеко не лучшее из его решений, доказательством чему служит чердак, заваленный сшитыми ею плюшевыми медведями.

Когда-нибудь – после того как его планы воплотятся в жизнь – он найдет безболезненный способ избавиться от нее. Но все это в будущем. Кандидаты в президенты живут в идеальных браках с идеальными женщинами. Он нежно приобнял ее. Этот жест помог скрыть еще одну конвульсию, теперь уже в правой руке. Народ послушно проглотил и это.

Если бы все произошло так, как он мечтал!.. Он вспомнил девушку, на которой на самом деле хотел жениться, – утонченную Хоуп Кэхилл, единственную настоящую любовь его жизни. Конечно, Деби-Энн Старлинг тоже была из рода Кэхиллов, но ей было так же далеко до Хоуп, как мрамору до бриллианта. Многие на его месте впали бы в отчаяние, но Пирс был не из таких. Разочарование сменилось у него гораздо более продуктивным чувством – острой ненавистью к женщине, которая его отвергла. Жизнь Хоуп трагически оборвалась – она погибла при пожаре. И теперь его главными врагами стали двое ее детей – Эми и Дэн. Он уже использовал свою медиаимперию, чтобы уничтожить их репутацию. И он не остановится, пока они не отправятся на тот свет вслед за своими родителями. Разумеется, не в этом состояла главная цель его грандиозного плана, это был только приятный бонус.

Эти дети понятия не имели, что их мать оттолкнула Джея Резерфорда Пирса. Но все равно они дорого за это заплатят.

Эми не донесла стакан до губ – на полпути хрустальное стекло лопнуло у нее в руках. Побежали ручейки клюквенного сока и следом – темно-красные капли. Кровь.

– Полегче с «Уотерфордом»^[4], – вздохнул Йона. – С тех пор как я перестал гастролировать, мои доходы уже не те, что раньше.

Джейк спешил к Эми с аптечкой.

– Тебе нужно расслабиться, Эми, – настаивал он, промокая ее ладонь марлевым тампоном, пропитанным дезинфицирующим раствором. – Ты сама не знаешь, на что способна.

– Я в порядке, – раздраженно ответила Эми. – По-моему, сыворотка ускоряет свертывание крови. Видишь? Кровь уже не течет.

Самолет Йоны уносил их на запад – путь в Камбоджу пролегал над бескрайним Тихим океаном.

– Я говорю все это не потому, что наслаждаюсь звуком своего голоса, – не отступал Джейк. – Что мне сделать, чтобы ты поняла, какая опасность тебе угрожает? Привязать тебя к креслу?

– На самом деле, – ввернул Аттикус, – даже все вместе мы вряд ли смогли бы привязать ее к креслу.

– Дело не только в физической силе, – попыталась объяснить Эми. – Это касается всего. Я слышу, как пилот в кабине щелкает тумблерами, вижу каждый крошечный дефект рубашки, которая на Йоне.

Звезда возмущенно фыркнула:

– Э, кузина! Я купил ее на Родео-драйв^[5]! Ты хочешь сказать, что Уизарда надули?

Словно не слыша его, Эми продолжала:

– У меня мгновенная реакция. Если вы покажете мне шахматную доску, я просчитаю партию на тридцать ходов вперед.

– У тебя может не быть тридцати ходов, – с горечью произнес Джейк. – У тебя в лучшем случае семь дней, и три из них уже прошли!

В голове Эми вспыхнули мириады разноцветных огней, словно финальный аккорд грандиозного фейерверка в День независимости США. Галлюцинации были еще одним побочным эффектом, помимо судорог. Страдало не только ее тело, страдал и мозг.

Она села рядом с Ианом, не отрывавшимся от ноутбука Пони.

– Мне до сих пор приходит сигнал «Код A», – произнес он уставшим голосом. – Как, по-твоему, это может быть сообщение об ошибке?

Эми так не думала.

– Нет такой ошибки, которую Пони не сумел бы исправить. Наличие «Кода А» означает, что это нужно было Пони.

Ее пальцы забегали по клавиатуре со скоростью света. Монитор мигнул и отобразил карту мира, в центре экрана пульсировала красная точка.

Иан вытаращился и подался вперед: «Маяк слежения?»

Эми указала на точку над Тихим океаном недалеко от побережья Центральной Америки.

– Объект, за которым он следит, направляется в Азию.

Джейк взглянул на экран через ее плечо.

– Мы летим в Азию. Может, это мы?

– Теперь понятно, – хмыкнул Иан, – почему его невероятный интеллект апеллирует к тебе, Эми. Конечно, Пони предпочел бы связаться с одним из своих союзников. Почему я сам не догадался?

– Иан прав, – подтвердила Эми. – Маяк установлен на другом самолете, опережающем нас на пару сотен миль.

Йона приподнялся:

– Ты думаешь, это самолет Пирса? Откуда они знают, куда нужно лететь?

– Пирс завладел книгой Оливии, – рассуждала Эми, – а значит, получил ответы на все свои вопросы.

Йона тут же распорядился в переговорное устройство:

– Нам нужно поторопиться. В смысле, я хотел сказать: мы следуем за этим бортом!

Глава 4

Дэн очнулся и обнаружил себя по-прежнему привязанным к креслу в самолете Пирса. Однако что-то изменилось.

Лайнер не двигался. Они приземлились.

Действие хлороформа еще не прошло – перед глазами все плыло. Может, они уже в Камбодже? Хотя вряд ли он так долго пробыл без сознания.

Взгляд сконцентрировался на двух фигурах – Кары и Галта.

– Он очнулся, – объявил Галт и добавил с нетерпением: – Что ж, продолжим допрос.

Кара обошла брата и встала перед Дэном.

– Я перевяжу его поплотнее, чтобы он не смог вырваться.

– Эта креветка не сбежала бы даже из мокрого бумажного пакета, – фыркнул Галт.

Дэн молча проглотил оскорбление. Меньше всего ему хотелось лишний раз раздражать Галта. Мальчик сжал кулаки. Костяшки пальцев казались огромными.

Кара принялась возиться с веревкой, затянутой вокруг левого запястья Дэна.

– Мы ведь не хотим потом рассказывать отцу, как мы его потеряли? Мы уже не в воздухе, Галт. Если он развяжется, то сможет удрать.

Сбитый с толку, Дэн отшатнулся и попытался понять, что происходит. Продолжая читать брату лекцию о том, как важно покрепче затянуть узлы, Кара Пирс на самом деле ослабляла их! И теперь веревки так свободно охватывали руки, что Дэн не сомневался: он сможет выскользнуть, как только захочет.

«…ему всего-то и нужно – вскрыть главную дверь. А что в этом сложного? Снять панель, надавить на рычаг…»

Дэн был потрясен. Неужели ему не послышалось? Родная дочь Пирса подробно инструктировала его, как выбраться отсюда. Либо она полная дура, либо она хочет, чтобы он сбежал!

Он решил рискнуть. Спросил одними губами: когда?

Она ответила еле слышным шепотом: «Ты поймешь».

В дверях, ведущих в кабину экипажа, появился второй пилот:

– Мы дозаправились и готовы взлетать. Попрошу всех занять свои места.

Галт хмуро взглянул на Дэна:

– Пока тебе повезло, Кэхилл, но это ненадолго. Как только мы поднимемся в воздух, я вернусь, и мы закончим наш разговор.

Когда брат с сестрой устроились в своих креслах-шезлонгах и пристегнулись, Дэн, вытянув шею, попытался оглянуться назад. В хвостовой части салона за маленьким столиком, перекидываясь в карты и уничтожая сэндвичи, восседали трое громил. Если не об этом Кара говорила «ты поймешь», значит, этот момент больше никогда не наступит.

Автоцистерна отъехала, и самолет начал выруливать на взлетную полосу. Дэн высвободил руки и мысленно нарисовал путь к двери. Она находилась в средней части салона – позади кресла Галта. Брат с сестрой сидели лицом по ходу движения.

Самолет сделал небольшой поворот и покатил вперед, набирая скорость. Сейчас или никогда.

Дэн перепрыгнул через ряд сидений и одним махом одолел проход, очутившись возле двери. «Инструкция» Кары не подкачала – крышка, рычаг…

Как только пластиковая панель коснулась пола, позади него раздалось громкое «Эй!». Дэн не тратил ни секунды на то, чтобы узнать, кто из трех громил его заметил. Он надавил изо всех сил. Кабину огласил аварийный сигнал.

Когда люк распахнулся, порыв тяжелого тропического воздуха едва не отшвырнул Дэна обратно через весь салон. Он закрылся плечом от шквального ветра и буквально вытолкнул себя наружу. В момент падения он сумел спружинить об дверь, воспользовавшись выдвинувшейся мини-лестницей. Ноги больно ударились о взлетную полосу, Дэн сделал кувырок и откатился подальше от самолета. Вскочил на ноги и, прихрамывая, пустился бежать к большому ангарному комплексу, до которого оставалось ярдов двести. Там наверняка были люди – персонал аэропорта и охранники, которые не допустят, чтобы его похитили или сделали с ним нечто похуже.

И тут он увидел еще один самолет.

Он шел прямо на него, выпустив шасси и готовясь приземлиться на ту же посадочную полосу, с которой только что стартовал борт Пирсов. Нос самолета стремительно приближался, и Дэн успел заметить искаженное ужасом лицо пилота за стеклом кабины.

Мальчишке ничего не оставалось, как распластаться на земле, уткнувшись лицом в асфальт, и молиться. «Гольфстрим» проревел над головой, его тяжелые шины промелькнули в нескольких футах над распростертым телом. Дэн ощутил жар воздушной волны, вырывавшейся из двигателей, затем его захлестнул невероятной силы всасывающий поток. Его сорвало с асфальта и взметнуло в воздух, словно мелкую мошку, которую заглатывает мощный пылесос.

В ужасе он смотрел, как удаляется под ним взлетно-посадочная полоса, пока реактивная сила и сила тяжести играют с его безвольным телом в перетягивание каната.

Бам! Он рухнул вниз с такой страшной силой, что в глазах потемнело, а в голове мелькнуло: я умер.

Земля завибрировала, когда резина коснулась асфальта, и это привело его в чувство. Он открыл глаза и увидел огромные шасси, катящиеся по посадочной полосе в нескольких метрах от него. Скованный оцепенением, он инстинктивно все-таки заставил себя подняться на ноги и припустил к ангару, где можно было укрыться.

Доехав до края взлетно-посадочной полосы, самолет Пирсов отменил взлет и, покачиваясь, начал тормозить.

Второй пилот ворвался в салон: «Кто сорвал дверь?»

Он втащил лесенку, гидравлическая система захлопнула дверь и загерметизировала ее.

– Нет! – взревел Галт. – Мы должны схватить этого мелкого Кэхилла!

– Забудь о нем! – воскликнула Кара. – Слишком много людей видело, что тут произошло. Все служащие аэропорта и этот самолет, который только что приземлился.

– Людей можно заставить замолчать, – огрызнулся Галт.

– Ты готов так рисковать? – сестра явно бросала ему вызов, она нарочно сорвала их план и помогла Дэну сбежать. – Через неделю отец объявит об участии в президентской гонке. Если мы сейчас спровоцируем скандал, то все испортим.

– Пока этот мальчишка на свободе, мы рискуем еще больше! – Галт бросал обвинения прямо ей в лицо: – Я как никто понимаю, что планирует отец. Мне он доверяет больше всех!

– У тебя устаревшая информация, братишка. – Кара указала на трех громил: – Спроси у них, чьи приказы они выполняют.

Наемные качки переводили взгляд с одного Пирса на другого, не понимая, что они еще выкинут.

Дэн бежал не оглядываясь, он понимал, что даже секундное промедление может стоить ему свободы и вернуть в лапы Пирсов.

Асфальт кончился, ноги путались в высокой траве. Тело ломило от боли – после падения из самолета он, похоже, был весь в синяках. Омытая реактивной струей, кожа лица пульсировала – не так, как горит после ожога, но казалась очень горячей. Ему повезло, учитывая, что он был на волосок от смерти, едва не попав под колеса самолета, который мог раздавить его как муху.

Напрягая колени, он старался не сбавлять скорость. Впереди маячил огромный ангарный комплекс, от которого он не отрывал глаз.

Дэн, увлекавшийся историей Второй мировой войны, сразу вспомнил это название. Мидуэй – крошечный атолл, затерявшийся посреди Тихого океана. Место одного из самых знаменитых сражений той войны. ВМА – это военно-морская авиабаза. Теперь понятно, почему этот огромный аэропорт выглядел таким пустым и запущенным. Некогда важный стратегический объект, теперь он использовался как скромная заправочная станция, в которой большинство современных лайнеров не нуждалось. Наверняка за последние десятилетия тут ни разу не наблюдалось такой активности, как сегодня, когда сразу два самолета едва не лишили Дэна жизни.

Снова начался асфальт, и Дэн припустил к зданию, высматривая вход. Двери ангара были закрыты, но он заметил низкое окно с выбитыми стеклами, через которое проскользнул внутрь.

В ангаре было темно, пыльно и невыносимо жарко. В этом огромном и пустом пространстве ему непросто будет найти где спрятаться. Укрыться можно разве что в углу, загроможденном столами и стеллажами, где когда-то, вероятно, располагалась механическая мастерская. Он направился туда, подхватив по пути лом – хоть какое-то оружие на самый крайний случай. Галт и его головорезы могли дудлить сыворотку, словно какой-нибудь «Гаторейд»^[6], но даже им не хватит силенок устоять против удара по зубам. Что касается Кары… Вспомнив о ней, Дэн замедлил шаг. Она явно помогала ему сбежать, но кто знает, почему она это сделала. Пока у Дэна не было однозначного ответа, Кара оставалась его врагом.

Он нырнул за самый высокий стеллаж, сжимая железный прут, как бейсбольную биту. Там он присел, готовясь к атаке, и стал прислушиваться, не раздадутся ли шаги преследователей. Кроме собственного неровного дыхания, до него долетали только стрекот и жужжание тропических насекомых. Он давно понял одну вещь, еще когда поиски 39 ключей только начались: куда бы тебя ни занесло, вокруг всегда найдется живность, которая не прочь тебя укусить.

Издалека донесся звук взлетающего самолета – только одного. Он не знал, был ли это самолет Пирсов или тот, другой, едва его не раздавивший.

А потом Дэн услышал шаги. Он попытался выглянуть из-за угла и нечаянно сбросил с полки несколько шарикоподшипников. Тишину разорвал оглушительный звон металла по бетону.

Преследователь приближался, направляясь прямо к укрытию Дэна. Ну, ладно, если драки не избежать, он готов. Он поднял лом и стал ждать, когда из-за угла покажется голова. По другую сторону стеллажа мелькнула белая рубашка. Еще пара секунд…

Рассчитывая на эффект неожиданности, он выпрыгнул и, как любой приличный фанат «Ред Сокс»^[7], мысленно представил «Зеленого монстра»^[8] на стадионе «Фенуэй Парк»^[9]. Когда отступать было уже слишком поздно, он узнал жертву своего прицельного хоум рана^[10].

Эми!

Ее рука молниеносно рванула вперед, перехватила железный прут и выдернула его из пальцев Дэна, словно коктейльную соломинку.

Дэн бросился обнимать сестру.

– Я не собирался нападать на тебя! То есть – я хотел долбануть, но я не знал, что это ты!

Эми сжала брата в своих объятиях.

– Нам было очень важно найти тебя.

– Мои ребра! – прохрипел он, и она ослабила хватку. – Ты стала жутко сильной, Эми.

Но едва они вспомнили, откуда у Эми эта новоприобретенная сила, как эйфория первых минут тут же сошла на нет. В последние дни призрак счастья, едва мелькнув, разбивался о холодную реальность.

Эми старалась сохранять хорошую мину при плохой игре.

– Это чудесная сыворотка – если забыть о том, что она несет смерть.

Дэна раздирали противоречивые чувства: страх за жизнь сестры и шок из-за того, что он чуть не вышиб ей мозги, но он был спасен – и мог вздохнуть с облегчением, радуясь встрече с Эми. Дэн давно решил, что покончит с этой безумной кэхилловской историей, как только они решат вопрос с Пирсом, но когда дело касалось его сестры, все расчеты летели к черту. После смерти родителей между осиротевшими братом и сестрой установилась пугающе тесная связь. Иногда казалось, что они могут читать мысли друг друга.

– Как ты меня нашла?

– Мы следовали за самолетом Пирса. И когда наш пилот сообщил, что видел какого-то идиота на взлетной полосе, я подумала, что это можешь быть ты, – она снова притянула его к себе, задыхаясь от нахлынувших эмоций. – Как тебе удалось сбежать?

– Это странная история. Меня спасла Кара Пирс. По крайней мере, она ослабила веревки на руках и дала мне понять, что нужно сделать, чтобы выбраться из самолета. Может, она хочет переметнуться на нашу сторону?

Эми уставилась на него.

– Дочь Пирса? Она никогда не перейдет на нашу сторону! Она от рождения не на той стоне.

– Я все понимаю, Эми, – возразил Дэн. – Но я верю тому, что видел своими глазами.

– Тогда ей пришлось бы пойти против своей семьи и отказаться от всего, чему ее учили верить с момента рождения, – настаивала Эми. – Это не та Кара Пирс, которая яростно сражалась с нами с самого начала. Что еще произошло на самолете?

Дэн опустил голову.

– Я напортачил. Галт вколол мне сыворотку правды, и я запел, как леди Гага. Я всех подвел.

– Ты не подвел…

Он не мог смотреть ей в глаза.

– Пони пожертвовал жизнью ради нас, а я не смог даже удержать язык за зубами.

– Это наркотик виноват, – резко парировала Эми. – Кроме того, ты не сказал им ничего, чего Пирсы и так не знали. У них есть книга Оливии и достаточно интеллектуальных ресурсов, чтобы ее расшифровать. А если даже что-то останется непонятным, на них работает самый крутой хакер в мире.

– Эйприл Мэй. Я почти забыл о ней – или о нем.

Этот знаменитый компьютерный гений представлялся женщиной, но в онлайне обмануть всех проще простого.

– Знаешь, Эми, иногда я думаю о том, чему мы противостоим и как все это нечестно! Ведь если бы Пони был жив, мы могли бы тягаться с Эйприл Мэй, но…

Слова застряли в горле, и он замолчал на полуслове.

– Мне его тоже не хватает, – прошептала Эми, сжав его руку. – Давай вернемся в самолет. С того момента, как тебя похитили, Аттикус только и делает, что ноет. Он очень напуган.

– Мы все боимся, – многозначительно произнес Дэн. – И у нас есть на то причины.

– А я вот больше не боюсь, – честно призналась сестра. – Может быть, это влияние сыворотки – сама по себе она ужасна, но однозначно прочищает мозги. Когда все это завертелось, мы постоянно ссорились, и вот чем все закончилось. Сейчас самое важное – остановить Пирса. Сражаясь друг с другом, мы становимся только слабее, а это на пользу врагу.

Она протянула ему руку:

– Мир?

– Мир, – согласился Дэн и ответил на рукопожатие.

Сестра своей хваткой чуть не раздробила ему запястье.

Глава 5

Тюрьма все равно оставалась тюрьмой, независимо от того, насколько тюремщики восхищаются твоей выпечкой.

Нелли Гомес, убрав волосы под колпак шеф-повара и натянув на руки латексные перчатки, стояла за прилавком буфета в лаборатории «Трилон» секретного объекта Пирса в штате Делавэр. На поднос ученого, остановившегося напротив нее, она поставила маленькое десертное блюдце.

Он окинул его одобрительным взглядом.

– Нелли, ради твоего тирамису я прошел бы босиком по битому стеклу целую милю.

– Приятного аппетита, – бодро ответила она. Продолжай улыбаться, малыш, говорила она про себя. Даже виду не показывай, что замышляешь что-то.

Три дня назад в этих же стенах она выдавала себя за исследователя, пытаясь спасти кузена Кэхиллов – ученого (и настоящего красавчика) Сэмми Мурада. А теперь она стала пленницей – разоблаченная самозванка, которую заставили ассистировать Сэмми в лаборатории и делать сыворотку для Джея Резерфорда Пирса. По чистой случайности, когда заболел повар, она вызвалась заняться кухней. Как только ученые мужи поняли, что теперь их питанием заведует шеф-повар, обучавшийся во Франции, это место было у нее в кармане. От нее не укрылось, что охраняют их с Сэмми уже не так навязчиво, как поначалу. Конечно, охранники все время были рядом. Но пушки свои спрятали в кобуру, а не целились в упор прямо ей в висок. Сейчас оружие висело у них на боку, а они спокойно ели шоколадное суфле, склонившись над столом. Разница принципиальная.

Хорошее суфле творит чудеса. Так любил повторять ее кулинарный наставник в Париже. Сейчас Нелли хотелось верить в это как никогда раньше. Если суфле или пирожное или даже обед из двенадцати блюд смогут помочь Эми, Нелли из кожи вон вылезет, чтобы все получилось идеально.

Бедняжка Эми, ей осталось жить всего несколько дней. Ее могло спасти только противоядие, а необходимые ингредиенты были разбросаны по всему миру. Помочь своей малышке Нелли ничем не могла, и от одной этой мысли душа разрывалась на части. Но это же придавало ей решимости. Пусть она не может раздобыть антидот, но она внесет свою лепту в борьбу против Пирса. Она уничтожит любого, что встанет у нее на пути.

Очередной поднос пододвинулся к ее прилавку, но протянутую ею тарелку подтолкнули обратно. Она подняла голову – и посмотрела в темные глаза Сэмми.

– Нелли, что ты делаешь? – прошипел он. – Они заперли нас, как крыс, а ты для них готовишь?

– Тсс, – предостерегла она. – Путь к сердцам людей лежит через желудок.

– О чем ты? Все эти косоглазые – мелкие сошки, парадом тут командует Пирс. А у него нет сердца.

– Чем больше им понравится моя стряпня, тем больше они будут мне доверять. Тем легче нам будет… ну, это… – она оглянулась, окинув взглядом ученых, их ассистентов, дежурного охранника, хоть и поглощенного десертом, но продолжавшего следить за ней, – стерилизовать пробирки.

Сэмми кивнул. Стерилизовать пробирки – этим кодовым словом они называли свою конечную цель – уничтожение лаборатории. То, что Пирс использовал сыворотку Кэхиллов, чтобы прокачать себя, своих никчемных детей и мышцеголовых телохранителей, и само по себе было очень скверно. Но с учетом того, как лаборатория наращивала производство этого вещества, вскоре он сможет накачивать им уже не десятки, а тысячи своих головорезов. В этом и состояла цель «Трилона» – ну, как минимум, на это работала сверхсекретная установка в подвале, и именно по этой причине злоумышленники первым делом похитили Сэмми.

Более того, в последнее время ученые экспериментировали с новой формулой. Идея состояла в том, чтобы обогатить сыворотку некоторыми свойствами антидота и создать своего рода суперсыворотку. «Франкен-сыворотка», – окрестила ее Нелли. Одна доза, суперсила, никаких побочных эффектов. Для того чтобы у Кэхиллов появился шанс пустить под откос летящий паровоз Пирса, Нелли и Сэмми должны были разгромить лабораторию до того, как Франкен-сыворотка станет реальностью.

– Поговорим позже, – прошипела она, пододвинув ему тарелку.

Сэмми потопал за столик, а она переключилась на следующего клиента, подошедшего к прилавку. Это был доктор Джеффри Кэллендер, глава Института Кэллендера в Нью-Йорке, в котором лечился Фиск Кэхилл. Дела у пожилого Фиска шли неважно, и виноват в этом был доктор Кэллендер. Его институт испытывал на бедняге Фиске сыворотку, вводя ему огромные дозы и изучая побочные эффекты. С самого начала Кэллендер был в сговоре с Пирсом, а старика они использовали как лабораторную крысу.

– Обрати внимание на десерт, Джеффри, – посоветовал присоединившийся к нему за обедом коллега. – Наша Нелли училась готовить в Париже.

Доктор Кэллендер повел своим длинным носом и уставился на Нелли.

– Мы с мисс Гомес уже знакомы.

– Рада снова видеть вас, доктор, – любезно произнесла Нелли. А уж как я была бы рада приложиться бейсбольной битой к твоей вшивой башке!

Конечно, она не сказала этого вслух. Поэтому, когда никто не видел, Нелли тайком плюнула в тирамису и поставила тарелку на поднос Кэллендера.

– Наслаждайтесь.

Этому ее тоже научили в Париже.

Если верить маяку слежения на компьютере Пони, самолет Пирса направлялся в Сиемриеп в Камбодже, где находился ближайший к древним руинам Ангкора аэропорт.

– Слишком опасно следовать за ними прямо туда, – решил Джейк. – После посадки у них будет достаточно времени, чтобы устроить засаду.

– Пусть только попробуют, – отрезала Эми. – Мы сами возьмем их.

Они переглянулись. Эми всегда отличалась рассудительностью, но теперь все изменилось. Стоило ей почувствовать, что она может одолеть громил Пирса в честном бою, она, казалось, сама лезла на рожон.

Они одновременно обернулись к Дэну, который ответил им удивленным взглядом. Нравится это кому-то или нет, но решение о том, каким будет их следующий шаг, принимать ему.

– Давайте обойдемся без мордобоя, пока у нас не будет противоядия. Может, стоит выбрать другой аэропорт и отправиться в Ангкор, не пересекаясь с охраной Пирса?

– Я все равно не понимаю, – заговорил вдруг Иан. – Как Пони удалось установить слежку за самолетом Пирса? Он не мог внедриться в экипаж и пристроить передатчик на борту. Он был хакером, а не секретным агентом.

– Может, он следил совсем не за самолетом, – предположил Аттикус. – Что, если его интересовал конкретный человек?

– И все-таки он следил за ним, – мрачно заметил Дэн, – и заплатил за это слишком дорогую цену.

Эми, смазывавшая левой рукой, меньше подверженной тремору, обожженную щеку Дэна сливками, вдруг замерла. Молчание было невыносимо, все невыплаканное горе и печаль рвались наружу. Да, Пони по своей воле присоединился к ним. Но не было никаких сомнений, что этот дерзкий компьютерный ковбой остался бы в живых, если бы никогда не повстречался с Эми и Дэном.

– Нам нужно поспать, – поторопила она. – До посадки осталось четыре часа, и я не думаю, что по приезде у нас будет время расслабиться.

Пномпень – столица Камбоджи, там находится крупнейший аэропорт страны. Йоне пришлось задержаться на паспортном контроле, потому что все таможенные служащие жаждали автографа. В конце концов, звезде удалось объяснить своим поклонникам, что он не планирует в Камбодже ни концертов, ни других публичных выступлений.

– Я просто турист, интересуюсь достопримечательностями вашей страны, – заверил он их.

Наконец, весь отряд Кэхиллов вместе со своим знаменитым кузеном, спрятавшимся за очками и бейсболкой, покинул зал выдачи багажа.

– Ребята! – раздался знакомый голос. – Сюда!

Перед ними предстал необыкновенно мускулистый Гамильтон Холт, на голову выше всех в аэропорту и как минимум на шестьдесят фунтов тяжелее.

– О, братишка! – Йона первым подошел к своему кузену, и когда они стали энергично обниматься, это больше напоминало драку. Они не были лучшими друзьями – мощный Томас и яркий щеголь Янус, но друг за друга готовы были разбиться в лепешку.

– Нам нужен внедорожник, в котором мы всемером поместимся, – сказала Эми.

– Это необязательно, – сообщил Гамильтон. – Я раздобыл лодку.

– Зачем? – Иан был ошарашен. – До Ангкора двести миль!

– По времени мы ничего не потеряем, – пообещал Гамильтон. – Да и там, на месте, она нам пригодится. Мы ищем водяную змею, которая водится в озере Тонлесап. Угадайте, какая река течет отсюда до Ангкора? Тонлесап! Я прихватил с собой рыболовные снасти. А вдруг нам повезет и по дороге мы поймаем змею?

– Особенно учитывая, что они практически вымерли! – процедил Иан.

– Правда? – Гамильтон был ошарашен. – И как же мы ее поймаем?

– Добро пожаловать в мир Кэхиллов, – устало вздохнул Дэн. – Мы беремся только за то, что невозможно сделать.

Их лодка именовалась «судном класса люкс», а это означало, что ее снабдили брезентовым навесом от солнца, прибитым к прогнившему шпангоуту. Называлась она «Кэйо Конг», поэтому Дэн с Аттикусом тут же окрестили ее Кинг Конгом.

Пномпень находился на пересечении рек Тонлесап и Меконг.

– Парень в лодочном прокате нарисовал мне карту, – начал объяснять Гамильтон, как только ожил и взревел мотор, выпустив голубое выхлопное облако. – Все очень просто. Движемся на север, а на развилке берем влево. Оттуда плывем прямиком до Сиемриепа и Ангкора. Какие могут быть проблемы?

О том, какие могут быть проблемы, «парень в лодочном прокате» сообщить не удосужился. В период муссонных дождей Тонлесап был бурной рекой. А сейчас, в сезон засухи, могучий водный путь ссохся до мутного ручья. Даже на максимальной скорости поездка займет как минимум восемь часов – при изнурительной жаре и влажности.

Чтобы не терять времени даром, они по очереди забрасывали за борт две сети, надеясь, что им попадется водная змея. Однако поймать им удалось лишь стайку сомиков и несколько мертвых птиц.

Йона лежал под навесом, широко расставив руки и ноги в надежде, что его овеет хоть легенький бриз.

– Я не требую «Куин Мэри»^[11], но это уже какое-то средневековье.

– В Лондоне никогда не бывает такой жары, – простонал Иан. – По крайней мере, не бывало после Большого пожара 1666 года.

– До что там жара, – Джейк был вне себя. – Мы теряем восемь часов жизни Эми! Даже на автобусе мы добрались бы быстрее!

Эми окинула его скептическим взглядом. Она понимала, как он переживает, – бессильный зритель, наблюдающий за разрушительным действием сыворотки. И все-таки лучше, чтобы он перестал защищать ее.

– Нет, лучше добираться так, – решительно сказала она. – За аэропортами и автовокзалами могут следить, но никто не ожидает, что мы вылезем из болота.

Гамильтон, стоявший у штурвала, оценил ее поддержку и посмотрел на нее с благодарностью. Он понимал, что им некого винить во всех своих неудобствах, кроме него.

Эми храбрилась, как могла, хотя и страдала больше всех. Ей было все труднее скрывать дрожь в руках и ногах. Но что еще страшнее, из-за жары, царившей в джунглях, видимо, активизировались ее галлюцинации. Она могла вдруг прижаться к палубе, уклоняясь от метнувшейся к ней тропической птицы, которой на самом деле не было. Как она объяснит это Джейку и Дэну, которые почти не сводят с нее глаз?

В такой жаре им было даже не до осмотра достопримечательностей – живописных рыбацких поселков, раскинувших вдоль реки свои причудливые бамбуковые хижины. Из-за тяжелых илистых отложений вода напоминала тканое полотно, растянувшееся на много километров. Гигантский сом разбил речную гладь и снова исчез. Буйволы невозмутимо провожали их взглядами, оглашая окрестности мычанием, словно обсуждая странных пришельцев.

– Никаких автографов, – бормотал Йона, окутанный сонной дымкой.

Аттикус, этот лингвистический гений, владел кхмерским языком. Но как выяснилось, это был язык древних кхмеров, поэтому единственное, чего он добился от встреченных рыбаков, были их безразличные взгляды. Джейк попробовал выкрикивать название змеи и размахивать зажатыми в кулак американскими долларами и камбоджийскими риелями. Аборигены явно были не прочь взять деньги, но помочь в поимке змей не могли.

Когда они миновали городок Кампонгчнанг, водный путь стал шире и глубже, и они прибавили скорость. После шести часов полнейшего однообразия пейзаж начал стремительно меняться. Река разлилась в обширное озеро, гладкое, как стекло, окруженное рыбацкими поселениями, примостившимися над водой даже на самых узких земляных косах.

– Это и есть Тонлесап, – пояснил Аттикус. – Настоящее Большое озеро!

– Как красиво! – воскликнула Эми. Казалось, они плывут по гигантскому жидкому зеркалу, и в его безмятежной глади идеально отражаются небо и облака. – И, подумать только, полстраны зависит от этого рыболовного района – тут добывают основную массу протеина.

Они с удовольствием пересекли огромные озерные просторы, а потом, замедлив ход, вошли в русло реки Сиемриеп, маленького притока, который вел к их месту назначения. И вот они снова тащатся по узкому ручью, зажатому среди джунглей.

Мимо проплыло еще несколько ветхих хижин, а затем Йона указал рукой вперед.

– Смотрите, все дома вокруг словно сделаны из палочек от мороженого «Попсикл»^[12]. Откуда же взялся вон тот – прямо как в Малибу?

Все вытянули шею, пытаясь рассмотреть. За излучиной высился роскошный дом в калифорнийском стиле. Чуть дальше виднелся еще один – в стиле построек на реке Миссисипи. В доках вдоль набережной были пришвартованы лодки на любой вкус – не только самодельные рыбацкие челноки, но и завезенные издалека прогулочные яхты.

– Это пригород, – сообщил Джейк. – Значит, мы уже почти у цели.

Вскоре непроходимые джунгли сменились ухоженными ландшафтами, показались здания Сиемриепа. Это был отнюдь не огромный мегаполис с небоскребами, окутанными смогом тяжелой промышленности. Но по сравнению с примитивными деревнями, которые попадались им вдоль реки, город выглядел современно и привлекательно.

Специальной пристани для шлюпок они не обнаружили, поэтому Гамильтон ловко пришвартовал «Кэйо Конг» к свае рядом с другими лодками.

– Наконец-то земля, – благоговейно проговорил Иан, сойдя с причала на поросший травой берег реки. – Я думал, что уже никогда не ступлю на твердую почву.

Йона тоже не скрывал радости:

– Кондиционер! Душ! Я пропотел насквозь, как после концерта.

– Если вам так не нравится эта лодка из проката, в следующий раз можете плыть рядом, – парировал Гамильтон, уперев свои мускулистые руки в боки. – Уверен, местные сомы это оценят.

Дэн напомнил о том, зачем они здесь.

– Сиемриеп – ближайший город к Ангкору, поэтому сюда приезжает масса туристов. Предлагаю выбрать лучший отель и забронировать целый этаж.

– Это не лучший способ остаться незамеченными, – наставительно сказала Эми. – Нам нужно такое место, где Галту даже в голову не придет нас искать.

– Понятно, – согласился Иан. – В интересах безопасности придется смириться с четырьмя звездами вместо пяти.

– А что, если вообще без звезд? – предложила Эми. – Маленький пансион, хозяйничает там старушка, которая никому не рассказывает о своих постояльцах.

– Отлично, – вздохнул Иан. – Ну, хоть купальные халаты и мягкие тапочки там выдают?

Джейк рассмеялся ему в лицо.

– Мужайся, Кабра. Приготовьтесь увидеть, как живут все остальные.

Глава 6

Отель, украшенный вывеской «Джайаварман – Комната на ночь», был назван в честь знаменитой древней династии кхмерских императоров. В отеле не оказалось ни купальных халатов, ни мягких тапочек, да и вряд ли они были нужны. Не было тут ни бассейна, ни кондиционеров, так что лишняя одежда в такую жару только мешала.

Аттикус описал их пристанище как «ночлег и завтрак минус кровать и минус завтрак». Они спали на соломенных циновках прямо на бамбуковом полу. Когда кто-то переворачивался на другой бок, казалось, будто огромная армия муравьев марширует по комнате, чеканя шаг. В номере имелась скудная мебель и никаких признаков телевизора.

Зато тут было чисто, просторно и практически без насекомых, благо везде, где только можно, висели противомоскитные сетки. Что еще лучше, хозяйка, миссис Бопа, не говорила ни на одном языке, известном человечеству и даже Аттикусу. Она не смогла бы выдать местонахождение Кэхиллов, даже если бы сам Галт Пирс разыскал ее и лично допросил.

– Идеальный вариант, – объявила Эми. – Все считают нас избалованными богатыми детьми. Это последнее место, где нас станут искать.

– В канализации нас тоже никто не стал бы искать, – кисло ответил Дэн. – Но это не значит, что нам туда и дорога.

– Взгляните на это, – Иан сел, скрестив ноги, на свою спальную циновку, с удивлением глядя в монитор. – За кем бы ни следил Пони, этот кто-то сейчас здесь, в Сиемриепе.

Он развернул экран, чтобы они сами увидели пульсирующий маячок, который движется по улицам.

– Это где-то недалеко, – заметил Дэн. – Может, нам стоит проверить.

– Я бы не торопился, – вмешался Джейк. – А что, если это Галт и Кара?

Тут дверь распахнулась, и в комнату ворвались Гамильтон и Йона. С их мокрых плавок стекала вода, они шлепали друг друга полотенцами, разбрызгивая капли во все стороны.

Иан резко захлопнул ноутбук.

– Дикари! Сломаете компьютер, и что мы тогда будем делать? Мы без него как без рук!

– Какой потрясный душ! – хохотал Йона.

– Это кабинка на улице, а сверху на шарнирах висит ведро с водой, – икая от смеха, пояснил Гамильтон. – Вы дергаете за веревку, и вас окатывает водой!

– Я собирался устроить бассейн с искусственными волнами в своей хижине в Лос-Анджелесе, – не унимался Йона. – Но, наверное, я лучше организую там такой душ. Сэкономлю кучу денег! Напомните мне, чтобы я отправил фотку своему архитектору.

Обменявшись понимающими взглядами, Дэн и Аттикус мигом кинулись к своим рюкзакам, выкопали плавки и рванули к двери.

– Остановить их? – спросил Джейк у Эми. – У нас куча дел.

– Пусть повеселятся, – ответила Эми с грустной улыбкой. – Знаешь, что самое ужасное во всей этой истории с Кэхиллами? Она лишает нас детства.

А кое-кто из нас может не дожить до того момента, когда станет взрослым.

В 27 милях к востоку от скалистого побережья штата Мэн выступала из волн настоящая жемчужина Новой Англии. Остров, первоначально известный как Шаттакс Фул, после смены владельца был переименован в Пирс Лэндинг. Джей Резерфорд Пирс хотел назвать его Пирслэндом, но его политические консультанты отсоветовали. Они считали, что это выглядело бы не по-американски – называть территорию прямо у границ Соединенных Штатов как частное государство.

Конечно, если Резерфорд достигнет своей цели, то и США, и весь остальной мир скоро тоже станут Пирслэндом, – размышляла Деби-Энн Пирс как раз в тот момент, когда в студии «60 минут» включились камеры.

Резерфорд, конечно, ничего не сказал репортеру о своих планах. Ведь фактически он еще даже не был кандидатом в президенты.

– Знаешь, Стив, я пока не готов говорить о своем будущем, – без запинки разглагольствовал Пирс. – Но я приглашаю всю страну пятого мая на Пирс Лэндинг, где устраиваю всеамериканскую пляжную вечеринку. Вот тогда я и сообщу о своих планах. Жаль, конечно, – ухмыльнулся он, – что я не смогу принять всех сограждан у себя на острове. Тогда тут будет не протолкнуться – даже на такой обширной территории. Поэтому я призываю всех следить за событиями по телевизору. Мы собираемся вершить великие дела – мы с Америкой, потому что эта земля – наша земля…

Вдали от камер, в своей маленькой гостиной, Деби-Энн пришивала пуговичный нос очередному плюшевому медведю, сделанному ее руками. Еще одно интервью, со вздохом подумала она. Порой доходило и до трех в день. Трудно даже представить, сколько их будет после того, как ее муж сделает свое судьбоносное заявление. Если он станет официальным кандидатом на пост президента от партии «Патриотистов», у него будет совсем сумасшедший график, в котором не останется времени для нее и детей. Ей придется смириться с этим – такова участь жены великого государственного деятеля.

Она отрезала последнюю нитку, воткнула иголку в подушечку для булавок и села поудобнее, чтобы полюбоваться творением своих рук. Над ее плюшевыми медведями время было не властно. Они практически не отличались от первых экземпляров, сделанных еще во времена Тедди Рузвельта. Дух захватывало от одной мысли, что, возможно, скоро она со своей семьей переедет в тот самый Белый дом, где когда-то жил этот великий человек.

Она поднялась, чтобы отыскать местечко в большом застекленном шкафу для нового медведя. Нахмурилась. Шкаф уже давно переполнен. Резерфорд был постоянно занят, Галт и Кара много путешествовали. Деби-Энн часто оставалась одна – поэтому мишек становилось все больше.

Она начала передвигать игрушки, чтобы освободить место, как вдруг из-за черного медведя выскользнула книга в кожаном переплете. Она упала на пол прямо к ее ногам.

Что это? Она подняла книгу, обратив внимание на пожелтевшие страницы и затхлый запах. На внутренней стороне обложки она прочитала:

Оливия Биэн Кэхилл

Домовая книга

1499 от Рождества Христова

Оливия Кэхилл! От грандиозности этого открытия у Деби-Энн пробежали мурашки. Оливия была родоначальницей всего семейства Кэхиллов! Жена Гидеона! Мать Люка, Кэтрин, Томаса, Джейн и Мадлен!

Старлинги, родители Деби-Энн, были потомками блестящей ветви Екатерины, ведущей начало от Кэтрин. Как это сокровище фамильной истории Кэхиллов могло оказаться в ее шкафу, спрятанное среди ее медведей? Только один человек мог положить его сюда – Резерфорд. Но он был не из Кэхиллов. Тогда откуда у него эта книга?

Она полистала ветхие страницы, но сумела разобрать лишь несколько слов. Ей то и дело попадались закладки с записями, сделанными, конечно, никак не в 1499 году. По большей части это были заметки, написанные характерным размашистым почерком Резерфорда: Отдать шифровальщику… Что означает это стихотворение?.. Перепроверить места…

И еще одна, от которой ее сердце учащенно забилось:

Связано с Хоуп?

Хоуп Кэхилл, дочь легендарной Грейс. Он одной мысли о ней Деби-Энн вздрогнула, хотя это были дела давно минувших дней. Когда-то Резерфорд был безумно влюблен в Хоуп Кэхилл. Он добивался ее с тем же фанатичным упорством, с каким добивался и всего остального, включая президентство. Деби-Энн знала, что она была запасным вариантом, и ее муж обратил на нее внимание только после того, как Хоуп вышла замуж за Артура Трента. Если Резерфорд не смог обладать той Кэхилл, которую желал, значит, он заполучит ту, что более доступна.

Жгучие слезы брызнули из ее глаз. Прошло столько лет, у них растут двое прекрасных детей, Хоуп давно нет в живых – но ничего не изменилось. Когда Резерфорд разыскал эту фамильную реликвию Кэхиллов, первая, о ком он подумал, была отнюдь не жена, а Хоуп.

Ей пришлось конкурировать с умершей женщиной. И она ей проигрывала.

Резерфорд всегда был амбициозным, но с тех пор как на горизонте замаячило президентство, его одержимость своими целями разрослась до таких масштабов, что ни для чего другого в его жизни места больше не оставалось.

Раньше Деби-Энн была уверена, что она и ее дети застрахованы от этого, что они всегда будут занимать особое место в сердце Резерфорда. Теперь ей казалось, что они были всего лишь тремя обычными пешками на огромной, сложной шахматной доске его Великого плана.

Пешками, которые можно принести в жертву.

Глава 7

«Кэйо Конг» покачивался на волнах реки Сиемриеп, у той самой опоры, где они его оставили.

Дэна это поразило.

– Кинг Конг на месте. Я люблю этот город! Какие честные тут люди – никто не покусился даже на наши рыболовные снасти!

В тот день они вплотную приступили к поискам последнего ингредиента для противоядия. Эми, Дэн, Джейк и Аттикус отправились на охоту за змеями, а Гамильтон и Йона решили осмотреть одну из местных крокодиловых ферм. В былые времена в Камбодже водяные змеи служили основным кормом для крокодилов. Возможно, их до сих пор ловят и используют как пищу – по крайней мере, неофициально.

От охоты на змей освободили только Иана. Если верить маяку слежения, передававшему сигнал на ноутбук Пони, тот, за кем следил компьютерный ковбой, тоже находился в районе Ангкора и, вполне вероятно, искал тот же ингредиент для противоядия. Перед Ианом стояла задача точно выяснить, кто может быть этим потенциальным конкурентом.

В нескольких милях от города извилистая река Сиемриеп развернула «Кэйо Конг» и понесла на северо-восток, в направлении развалин Ангкора.

– На самом деле, – приступил к лекции Аттикус, пока Джейк, маневрируя, уводил лодку от берега, – Ангкор – это не один город. Каждый кхмерский император строил в этом районе свою собственную столицу, поэтому город так разросся.

Эми занималась изучением туристической карты.

– Похоже, все отмеченные места – это храмы. Где же жили люди?

Когда речь заходила об исчезнувших цивилизациях, Аттикус Розенблюм всегда был во всеоружии.

– Все жилища, начиная от самых убогих хижин и заканчивая императорским дворцом, строились из дерева. Только храмы считались достаточно важными, чтобы возводить их из камня. Поэтому только они и сохранились.

– Это как у трех поросят, – глубокомысленно вставил Дэн. – Домик из соломы и домик из веток сдуло ветром. Но когда огромный злой волк подошел к кирпичному дому…

– А трое поросят строили когда-нибудь нечто подобное? – перебил его Джейк, указывая вверх по течению.

Все обернули головы. Над джунглями возвышались пять невероятных каменных башен.

– Ангкор-Ват, – благоговейно выдохнул Аттикус.

– Ангкор вата? – переспросил Дэн.

Аттикус захихикал. Этот гений, окончивший среднюю школу в «свободное время» в возрасте одиннадцати лет, отличался совершенно детсадовским чувством юмора.

– Анкор, капитан, анкор! – поддразнил его Дэн.

Эми бросила на них гневный взгляд.

– Ну-ка прекратите!

– Не сердись, – ответил брат. – Ну, кто тут заведует всем этим Ангкором?

Эми с Джейком, как самые старшие, переглянулись и рассмеялись, невзирая на всю тяжесть их положения. Аттикус был настоящим гением, а Дэн – главой самой могущественной семьи за всю историю человечества, но иногда они вели себя как два идиота.

Эми уже почти забыла, какая обаятельная у Джейка улыбка, как зеленеют от радости его удивительные глаза.

Стоило Аттикусу снова взглянуть на знаменитые парящие очертания храма, как улыбка сошла с его лица. Он был просто в восторге.

– Ангкор-Ват – самый большой религиозный памятник в мире, – пояснил он Дэну.

Дэн рассматривал далекие башни:

– А какая именно из них?

– Все вместе, – ответил Аттикус.

И в этот момент Дэн увидел. То, что издалека можно было принять за несколько отдельных сооружений, оказалось одним огромным монолитом. Серый песчаник искрился в ярком солнечном свете, придавая монументальному храму какой-то неземной вид. Даже слово «впечатляющий» мало что выражало – особенно когда он понял, что крошечные точки, движущиеся по многоярусным галереям, – это туристы.

– С такого расстояния мы даже не можем оценить их реальные размеры, – вполголоса проговорила Эми.

– Башни сделаны в форме цветков лотоса, – вел дальше Аттикус. – Это один из главных мотивов кхмерской архитектуры. Хотя большинство храмов обращено на восток, Ангкор-Ват смотрит на запад. Возможно, причина в том, что он являлся также погребальным памятником.

По мере того как «Кэйо Конг» продвигался вверх по течению, лотосовидные башни Ангкор-Вата, казалось, воспаряли все выше, а центральный шпиль возносился над землей на двести с лишним футов. Вдруг в просвете между деревьями они увидели внешнюю стену и заметили блеск воды.

Дэн был озадачен:

– Он что, на острове?

– Это ров, – объяснил Аттикус. – Древние ангкориане были мастерами по прокладыванию водных путей. Многие крупные храмы окружены рвами.

Они все еще плыли мимо Ангкор-Вата, когда среди лесных зарослей замелькали и другие храмы, поменьше, давая представление о масштабах и степени развитости великой цивилизации, которая когда-то обитала здесь.

– Да, теперь понятно, – наконец произнес Дэн. – Тот, кто смог все это построить, должен был обладать грандиозными познаниями, которые необходимо было передавать дальше. Логично, что ключевой ингредиент добывался именно здесь.

Эми вытащила наверх рыболовные сети, выкинула из них пару веток и жестяную банку из-под «Колы» с логотипом на кхмерском языке.

– У древних ангкориан было то, чего нет у нас, – целая река, кишащая водяными змеями.

Не успела она договорить, как самая высокая башня Ангкор-Вата превратилась в гигантского змея и зашипела на нее, высунув раздвоенный язык.

Какой-то частью сознания она понимала, что это всего лишь галлюцинация. Но все равно отшатнулась.

Глава 8

Крокодиловая ферма «Рит Мэп» находилась на полпути между Сиемриепом и озером Тонлесап. За десять минут туда можно было добраться на тук-туке, популярном в городе трехколесном моторизованном такси. Часть поездки им пришлось провести в компании 106-летней женщины и ее курицы, которая то и дело норовила клюнуть Гамильтона в его мускулистую руку.

Наконец они добрались до фермы «Рит Мэп», название которой можно было перевести как «сильный и толстый», несомненно, похвальные качества для крокодила. Туристы, по всей видимости, именно так и думали – народу было полно, и Гамильтону с Йоной пришлось почти час стоять в очереди к ветхой хижине, выполнявшей роль кассы «Рит Мэп».

– Старайся не привлекать внимания, – вполголоса напутствовал Гамильтон своего кузена, скрывавшего лицо за солнцезащитными очками и длинным козырьком бейсболки с эмблемой «Доджерсов»^[13]. – Тут полно западных туристов. Если тебя узнают, то разорвут на части намного быстрее, чем крокодилы.

– Даю слово, – пообещал Йона, еще ниже надвинув кепку на свои знаменитые черты.

Наконец, они купили билеты и прошли на территорию. «Ферма» представляла собой череду грязных ям и заболоченных прудов, кишащих крокодилами всех размеров – от особей длиной несколько футов до редких монстров, достигавших, вероятно, двадцати футов вместе с мощными мускулистыми хвостами.

– Поверить не могу, что в Египте я натравил такого монстра на Эми и Дэна, – признался Йона, изучая размах мощных челюстей с острыми зубами. – Ну, еще в те времена, когда мы готовы были перегрызть глотки друг другу ради ключей. Как все изменилось за несколько лет.

– Раньше в летнем лагере Томасы частенько зазывали всех на бои аллигаторов, – вспомнил Гамильтон. – Я никогда в этом не участвовал. Предпочитал играть в вышибалы. Был трехкратным чемпионом.

Публика толпилась на террасах, выходивших на водоемы, но самые бесстрашные посетители могли спуститься по шаткой лесенке на тропинку, которая прорезала крокодильи угодья цепочкой пешеходных мостиков. Когда Йона и Гамильтон начали спускаться, на мостиках появились служащие, одетые в хаки. Сначала на кхмерском, а затем на английском языке они объявили: «Время кормления!»

Служащие начали бросать в загоны рыбу и сырое мясо. Реагировали крокодилы невероятно. Обычно медлительные и неуклюжие, они набрасывались на еду, взметали горы брызг и дрались за каждый кусок. Клацанье зубов, столкновения туш и плеск воды сливались в какофонию, напоминающую детский ритм-бэнд, приглашенный на кровавую бойню. В трех футах от Йоны и Гамильтона кусок окорока вместе с костью исчез в огромной глотке, словно леденец.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Как по команде, крокодилы единодушно осознали, что еды больше не будет, а значит – зачем заморачиваться, тратить силы, пытаясь убить друг друга в борьбе за кусок? Они снова приняли те же ленивые позы в воде и на суше, словно никакого ажиотажа не было и в помине. Сотни футов продуктов, сброшенных в загоны, бесследно исчезли, не оставив ни крошки.

Йоне с трудом удалось оторваться от зрелища, свидетелями которого они стали, и вернуться к тому, ради чего они приехали в «Рит Мэп».

– Да, жестокий шведский стол, – произнес он с уважением. – Но вот что интересно: среди огромного количества еды, исчезнувшей в их челюстях, были и рыба, и мясо, и мелкие животные, и птицы. Единственное, чего я не заметил…

– …это змеи, – мрачно подхватил Гамильтон. – Хотя предполагалось, что это крокодилья еда номер один.

Он подошел к служащему, стоявшему рядом.

– Отличное шоу, приятель. Гамильтон Холт из Соединенных Штатов. Ты говоришь по-английски?

Мужчина кивнул.

– А также по-французски, по-немецки, по-японски и немного по-итальянски. Люди приезжать в Ангкор отовсюду.

– И не говори, – подключился Йона. – Зашибись, до фига народу!

Служащий смотрел стеклянными глазами.

– Этот язык я не знать.

– А я слышал, что лучшая еда для этих ребятишек – водяная змея из озера Тонлесап, – гнул свое Гамильтон. – Но что-то я ни одной змеи не увидел.

– Змей не хватает, – серьезно ответил мужчина. – Крокодилам нужно много еды. Вы сами видеть.

– Да ну брось, не может быть, чтобы их совсем не было. Мы готовы заплатить за змею хорошие деньги, – уламывал его Гамильтон. – Доллары США. Назови свою цену.

Мужчина стал возмущаться:

– Это запрещено. Змею защищать государство!

Цепким взглядом Йона изучал небольшой вспомогательный пруд по левую руку от них. Что-то в нем такое плавало, длинное и тонкое, передвигаясь волнообразно и держась подальше от крокодилов.

– Смотри, вон змея. Разве я не прав?

– Ее нельзя трогать! Это исчезающий вид.

– Мы не собираемся ее убивать, – умолял Йона. – Нам просто нужно пару капель яда! Мы ее отпустим!

– Вы должны получить разрешение! – настаивал служащий.

– У нас времени нет! – взревел Гамильтон. В мгновение ока он перепрыгнул через перила и, подняв огромные брызги, приземлился во вспомогательном пруду.

Увидев друга в воде, среди хищных рептилий, Йона моментально утратил свою легендарную невозмутимость.

– Э! – закричал он. – Чувак, ты что делаешь?

Но Гамильтон уже беспорядочно елозил руками в мутной воде. Не обращая внимания на его старания, маленькая змейка плыла по своим делам. Во вспомогательном пруду крокодилов было немного, и они на гостя практически не реагировали. Смотрели застывшими, скучающими взглядами, словно присутствие этого рослого полузащитника, рассекавшего воду, как прогулочный катер, было в порядке вещей.

Гамильтон работал руками, будто крыльями ветряной мельницы, приближаясь к источнику последнего ингредиента. И вдруг, когда до вожделенной добычи оставалось всего несколько дюймов, на поверхность пруда вынырнула здоровенная пасть, цапнула змею и захлопнулась.

Гамильтон бесстрашно вцепился в длинную грозную морду и попытался расцепить зубы.

– Даже не думай глотать, ты, ходячий чемодан!

Завязалась борьба. Гамильтон сражался с тем же мужеством, с каким когда-то дрались его предки, но так и не смог сдвинуть мощные челюсти.

– Ну-ка, давай, гони назад!

Он не обращал внимания на крики зрителей и на то, что громче всех кричал его кузен:

– Убирайся оттуда, идиот, пока тебе твою стриженую башку не отгрызли!

Гамильтон не видел того, что видел Йона и остальные посетители: как еще три крокодила двигаются к месту нарушения спокойствия, бесшумно скользя по воде.

Без всякой задней мысли – ведь успей он подумать, он никогда бы этого не сделал, – Йона перепрыгнул через ограду и полетел прямо в пруд. Когда он приземлился, очки с него слетели, а шляпа закружилась в воздухе, пока ее не поймали чьи-то огромные челюсти.

Крики стали еще громче:

– Это Йона Уизард!

– Он пытается спасти этого здоровяка!

– Спасите Йону Уизарда!

В этот момент обученный персонал фермы ломанулся в пруд, размахивая длинными деревянными палками, чтобы отогнать крокодилов.

– Выйдите из воды! – скомандовал по-английски один из сотрудников.

– Только с моей змеей! – тяжело дыша, ответил Гамильтон.

– Это не ваша змея!

Йона кивнул на крокодила, трепыхавшегося в руках Гамильтона.

– Теперь это его змея! Оставь его, и давай вылезать отсюда!

– Ну ладно, – нехотя согласился Гамильтон. – Но как мы его отпустим?

– Откуда я знаю? – Йона был на грани истерики. – Это же ты ездил в лагерь Томасов!

– Я же говорил, что играл там в вышибалы!

Один из служащих набросил и затянул веревку вокруг длинной крокодильей пасти.

– Выйдите из воды, – повторил сотрудник по-английски. – Покиньте территорию «Рит Мэп». И никогда больше не возвращайтесь.

Когда они взобрались на пешеходный мост, Йону окружили фаны. Засверкали вспышки фотокамер и телефонов.

– Спасибо, – обратился Йона к публике. – Я ценю вашу любовь.

Он помахал рукой, покачнулся и упал без сознания прямо на руки Гамильтону.

Глава 9

– Интерьер украшают изображения более тысячи восьмисот апсар – облачных нимф, – рассказывал экскурсовод. – По преданию, они родились из взбитой пены Молочного океана.

Большинство жителей Лондона уверены, что их город – величайшая культурная столица мира. Но даже Иану пришлось признать, что в Лондоне нет ничего, сопоставимого по размеру и масштабам с Ангкор-Ватом. Кто стал бы строить помещение, вмещающее тысячу восемьсот барельефных скульптур? Впрочем, в саду скульптур, устроенном в поместье Кабра, имелось множество не менее прекрасных оригиналов Родена, хотя и не в таких количествах. И это, конечно, оплошность Родена, а не Викрама Кабры. Иан даже не сомневался, что если бы Роден создал тысячу восемьсот скульптур, то его отец не пожалел бы средств, чтобы собрать полную коллекцию.

Мысль о Викраме Кабре вызвала острый укол тоски. Его отец живет в какой-то глухомани в Южной Америке, его матери и Натали больше нет в живых. Когда Иан впервые встретил Эми и Дэна, он называл их жалкими сиротами. Лицо вспыхнуло от стыда, когда он вспомнил, как был жесток с ними.

Он вернулся к окружавшему его великолепию. Император Сурьяварман II, который возвел эти стены в начале XII века, видимо, придерживался принципа: чем больше, тем лучше. И если ему хотелось произвести неизгладимое впечатление, то ему это удалось, да так, как он даже не мечтал. Слишком удалось, с досадой подумал Иан. В этом огромном каменном комплексе практически невозможно было поймать устойчивый сигнал Wi-Fi. Экскурсовод уже почти ненавидел Иана, который не отрывал глаз от ноутбука Пони. Гид даже повторил несколько раз: «Я прошу вашего полного внимания!»

Можно подумать, я играю в видеоигры, а не пытаюсь спасти мир, – с возмущением подумал Иан.

А сейчас, когда интернет пропадал через каждые две минуты, ему пришлось еще больше сконцентрироваться на компьютере. Гид сбивался и забывал, о чем говорил, а остальные туристы обвиняли в этом Иана.

Да, неприятно все это было и едва ли помогло бы Кэхиллам оставаться незамеченными в Ангкор-Вате.

Но разве он мог игнорировать то, что увидел на мониторе? Если верить программе слежения, установленной Пони, пульсирующая красная точка находилась совсем близко. Где-то прямо под ним, внутри рва, окружающего Анкгор-Ват.

Нужно подняться выше, решил он. И выглянуть на улицу.

К огромному облегчению экскурсовода, Иан откололся от группы и отправился на поиски лестницы. В древности на самый верхний уровень разрешалось подниматься только императору и верховному жрецу, но в те времена никого не волновало качество Wi-Fi. А у него другого выхода не было.

Взбираться было нелегко – сорок ступенек под очень крутым углом. Дойдя до вершины, он задыхался, у него кружилась голова. С этой высоты пять огромных лотосовидных башен зловеще нависали над всем храмовым комплексом, заслоняя солнце. Зато подключение было идеальным. Маяк пульсировал отчетливо и ровно – прямо под ним.

Он бросился к наружной галерее и выглянул через перила. Вид открывался впечатляющий – с западной стороны ров пересекала насыпь, ландшафт пестрел поблескивающими водоемами и небольшими храмами. Но Иан едва обратил на это внимание. Потому что далеко внизу, возле фундамента здания, сидела блондинка, ее пальцы бегали по клавиатуре ноутбука, который она пристроила перед собой на каменный парапет. Она мельком взглянула наверх, и даже с такого расстояния Иана пронзила догадка, что он должен ее знать…

Безмятежную тишину, царившую на верхней площадке Ангкор-Вата, огласил резкий сигнал компьютера, который произвел эффект разорвавшейся бомбы. Иан вздрогнул и посмотрел на экран. Гневное всплывающее сообщение гласило: ПОПЫТКА ДОСТУПА ИЗВНЕ ОТКЛОНЕНА. Новый звуковой сигнал: ПОПЫТКА ДОСТУПА ИЗВНЕ ОТКЛОНЕНА. Что происходит? Иан провел пальцем по трекпаду, но компьютер оказался заблокирован, беспрерывно воспроизводя по кругу предостерегающие сообщения. Это продолжалось до тех пор, пока не прозвучал более мягкий и приветливый сигнал и не появилось сообщение: ДОСТУП РАЗРЕШЕН.

Мертвый монитор ожил. И Иан с ужасом увидел, как исчезают целые списки документов. Кто-то стирал жесткий диск Пони!

Величайшего хакера в мире взломали!

Знакомая на вид блондинка, склонившаяся над клавиатурой. Таких совпадений не бывает – это сделала она!

Пони считал, что только один человек мог тягаться с ним, – Эйприл Мэй, работавшая на Пирса.

Иан рассматривал ее сверху. Неужели это и есть безжалостная и таинственная Эйприл Мэй? Этот тинейджер? Кто угодно мог оказаться хакером – девяностолетняя прабабушка из Владивостока, разозлившийся бунтарь на нефтяной вышке в Северном море, да хоть космонавт на борту Международной космической станции.

Однако чем больше Иан об этом думал, тем больше убеждался, что Эйприл Мэй вполне могла быть ребенком. Пони был не намного старше этой девчонки. В конце концов, хакерством баловалась прежде всего молодежь. У людей в возрасте отношения с техникой часто не складывались.

Он вспомнил первое предупреждение, выданное компьютером, – когда программа слежения получила сигнал: Код А. Так вот в чем дело! Пони следил за своим главным соперником, который работал на Пирса! И это также объясняет, зачем Эйприл Мэй покинула свое безопасное уединенное убежище и отправилась в Камбоджу. Она обнаружила, что ее защита была взломана, и решила найти компьютер, который это сделал.

Но все это не поможет спасти ноутбук Пони, в панике думал Иан, глядя, как на его глазах, слово тлеющие угли, гаснущие на ветру, исчезают драгоценные файлы.

Он схватил ноутбук под мышку и бросился к лестнице, стараясь не лететь сломя голову, чтобы нечаянно не перекувыркнуться и не нырнуть ласточкой в каменный пол. На втором этаже он столкнулся со своей туристической группой, и к следующему лестничному пролету пробивался сквозь толпу.

«Ох уж эти американцы со своими электронными игрушками!» – пробурчал экскурсовод себе под нос.

Иан так торопился застать лучшего хакера в мире, что решил не тратить ни секунды на уточнение, что, вообще-то, он британец. Он скатился по длиннющему пролету на нижний этаж, абсолютно уверенный, что она уже ушла. Но она сидела там же, спокойно и расслабленно глядя в ноутбук, как будто это не она только что уничтожила все, что оставалось от единственного хакера, который мог дать ей отпор.

Иан застыл от изумления. Неудивительно, что она показалась ему знакомой. Он знал ее. Всего пару недель назад они встречались в Ирландии. Тогда она была рыжей, но он хорошо запомнил ее лицо сердцевидной формы и сияющие глаза. В тот раз она его обманула – правильнее было бы сказать, облапошила. Он сжал челюсти. Больше это не повторится.

– Эйприл Мэй! – гневно выкрикнул он.

– Иан Кабра, – узнала она его. На этот раз ни следа ирландского акцента – она говорила как американка. – Мы снова встретились. Ты такой милый, когда злишься.

– Ага, типа тех котят на YouTube, из которых вы, американцы, так любите делать звезд вирусного видео? Что ты делаешь с моим компьютером?! И зачем?

– Я не люблю, когда за мной следят.

– Если ты Эйприл Мэй, ты прекрасно знаешь, что это был не я. Это Пони. И он не может следить за тобой, потому что его нет в живых. Его сбросили с вертолета. Люди, на которых ты работаешь. Тебе есть чем гордиться.

Иан думал, что она рассмеется ему в лицо. Или, на худой конец, закатит глаза. Поэтому его удивило, когда она вздрогнула и отвернулась.

– Я не работаю на них. Я – одна из них.

– Если ты думаешь, что опять можешь делать из меня дурака…

Она смотрела на него с неподдельным недоумением:

– Ты не узнаешь меня?

Его первой реакцией – как и у любого Люциана – было недоверие. Но присмотревшись к девушке повнимательней, он сделал удивительное открытие. Светлые волосы, правильные черты лица, мощная энергетика. Она была одной из Пирсов!

Как он мог не заметить этого? Джей Резерфорд Пирс был даже более знаменит, чем Йона Уизард.

– Кара Пирс? – вырвалось у него.

Она кивнула.

Голова у Иана пошла кругом.

– Но зачем вся эта маскировка? Мы все знаем, что Эйприл Мэй работает на Пирса. Зачем утаивать от всех, что ты его дочь?

– Ты не понимаешь, – покачала она головой. – Я скрываю правду не от вас, я скрываю от него. Он понятия не имеет, что Эйприл Мэй – это я!

Иан был ошарашен.

– А зачем скрывать это от собственного отца?

Она пристально посмотрела на него. А потом заговорила, не в силах скрыть нотки отчаяния:

– Ты даже не представляешь, каково это – когда ты не можешь доверять своему отцу.

Это было так неожиданно, что Иан отшатнулся. Дело в том, что он-то как раз отлично знал, что это такое. Он чуть было тут же не сказал ей об этом, но подумал, что момент не самый подходящий, да и место не то. Эти воспоминания он загнал куда-то на задворки сознания, но они по-прежнему мучили его по ночам. Отец Иана как сквозь землю провалился – лишь бы избежать позора, доставшегося в наследство от жены. Сестре Иана, Натали, повезло меньше. Она погибла, пытаясь остановить их мать.

– И все-таки, – громко произнес Иан, – есть большая разница между тем, чтобы не доверять отцу, и тем, чтобы его всячески обманывать.

Иана, как старшего сына лидера Люцианов, всегда учили, что обман не имеет смысла, если он не подчинен основной стратегии.

– Чего ты добиваешься?

– Ну, во‑первых, это хорошие деньги, – ответила она. – Первоклассный ковбой – удовольствие не из дешевых.

– Ковбой, – тихо повторил Иан. Так называл себя Пони.

– Но, если быть до конца честной, – она тайком оглянулась, – я его боюсь. У него есть план – ужасный план…

– И что это за план?

Она моргнула и не сразу открыла глаза.

– Все, что я могу сказать: президентство – это только начало. Как дочь, я не смогу остановить его. Но, с другой стороны, как его хакер…

– Этого все равно недостаточно, чтобы помешать ему, – настаивал Иан.

– Да, – печально согласилась она. – Но так, по крайней мере, я могу быть в курсе его дел.

Иан был настроен скептически.

– И ты думаешь, что я во все это поверю?

– Я могу помочь вам найти противоядие, – рискнула она предложить.

– Зачем тебе помогать нам?

– Потому что, хоть я ненавижу все, что делает мой отец, я все равно его люблю. А сыворотка убивает его. Меня она, наверное, тоже убивает. Отец пытается скрывать тремор, но мы все знаем, что ему становится только хуже.

Иан, как и все они, знал о пагубных побочных эффектах сыворотки. Чтобы оценить творение Гидеона во всей полноте, ему достаточно было вспомнить страшную смерть своей матери и ухудшающееся состояние Эми. Тем не менее, он никак не отреагировал на ее слова, и Каре трудно было понять, верит ей Иан или нет. Это было не в стиле Люцианов.

По его молчанию Кара поняла, что не смогла его переубедить.

– Ты думаешь, это легко – протянуть руку людям, которых отец считает своими врагами? Я не хочу втыкать нож ему в спину, но я в отчаянии!

– Ты уже втыкаешь нож ему в спину, – возразил Иан. – По крайней мере, он это так воспримет.

– Мне все равно, – твердо ответила она, – если это единственный шанс спасти его жизнь – и, возможно, много других жизней. Вы нужны мне, ребята! Мы можем остановить его, но мы должны действовать сообща.

Иан лихорадочно взвешивал все за и против. При всем своем обаянии, она принадлежала клану Пирсов, поэтому ей нельзя было доверять. Она была знаменитым хакером, она уже обвела его вокруг пальца в Ирландии, а сейчас – каких-то пять минут назад – атаковала его компьютер.

С другой стороны, Дэн был абсолютно уверен, что на атолле Мидуэй Кара помогла ему сбежать с самолета Пирса. Это только подтверждало тот вывод, к которому пришел Пони: действия Эйприл Мэй не всегда стопроцентно совпадали с целями ее босса.

Но опять-таки, это тоже могло быть уловкой, чтобы заставить нас поверить ей…

Это было очень рискованно. Реши они объединиться с Карой, им пришлось бы рассказать ей обо всем, чего они добились в поисках противоядия. А теперь, когда книга Оливии оказалась в руках их врага, они лишились своего главного преимущества.

Шансы Кэхиллов вообще были ничтожны, учитывая, насколько Пирс превосходил их в людских и прочих ресурсах. Помочь им могло разве что секретное оружие – в виде двойного агента, внедренного в ближайшее окружение Пирса.

И вот перед ним стоит Кара, которая предлагает себя на роль этого секретного оружия.

Словно чувствуя, что он уже готов согласиться с ее предложением, она подсластила пилюлю.

– Смотри, – ее пальцы забегали по клавиатуре компьютера, – сейчас я восстановлю данные ноутбука Пони. Я восхищена тем, как он взломал мою защиту. Он, конечно, был первоклассным хакером.

– Конечно, был, – механически повторил Иан, обратив внимание на прошедшее время. Он открыл ноутбук и увидел, как исчезнувшие файлы стремительно восстанавливаются и сами рассортировываются в длинные списки на экране. Кара тоже была «первоклассным хакером». И предлагала свою помощь Кэхиллам.

Может быть…

Иан очень хотел верить ей. В ее глазах он читал что-то до боли знакомое.

Она уже на нашей стороне. Не через неделю или неизвестно когда, а прямо сейчас, пока мы разговариваем.

Иан прекрасно помнил момент, когда ему пришлось делать такой же мучительный выбор – когда он понял, что его мать бесповоротно встала на сторону зла, и ему ничего не оставалось, как связать свою судьбу с Эми и Дэном. Он видел в глазах Кары ту же пошатнувшуюся веру, то же чувство вины и боль. В этом смысле дочь Джея Резерфорда Пирса была, по сути, его родственной душой.

Однако не ему было решать. Люцианы утратили былое влияние на семью Кэхиллов, и, как ни удивительно, он не был уверен, что это плохо. Нет, решение должны были принимать Эми и Дэн. Вся ответственность теперь на них.

Он обернулся к Каре.

– Мы дадим тебе знать.

Она кивнула.

– Я отправлю тебе информацию, как безопасно со мной связаться. У меня есть твой номер.

Иан и так об этом знал. Тогда, в Ирландии, она повесила жучок на его телефон. Поэтому они все едва не погибли.

Он улыбнулся.

Только очень особенная девушка могла заставить Иана Кабру опасаться за свою жизнь.

Глава 10

Дэн и Аттикус, сняв рубашки, сидели на корме «Кэйо Конга» и обрызгивались речной водой. Это не приносило облегчения от жгучей камбоджийской жары.

– Это еще хуже, чем в Гватемале, – проворчал Дэн. – Из-за влажности. Как будто носишь на себе тонну мокрой одежды только что из стирки.

– Вообще-то… – начал было Аттикус.

Но Дэн перебил его:

– Да, я в курсе. Невозможно носить тонну одежды.

– Я просто хотел сказать, что у меня даже дреды потеют, – закончил Аттикус. – Зимой в Бостоне дреды – это прекрасно. А здесь как-то не очень.

– Прекращайте ныть и лучше еще раз проверьте сети, – велел Джейк, стоявший у штурвала.

– Мы проверяли их три минуты назад, – простонал его брат.

– За три минуты мы уже могли поймать змею.

– Сильно сомневаюсь, – плакался Дэн. – Это в былые времена ты мог войти в воду и наблюдать, как вокруг каждого пальца вьется водяная змея. Но они давно вымерли. Разве что нам крупно повезет.

– Правда, змее тогда не повезет, – заметил Аттикус.

Эми растянулась на спасательных жилетах на носу лодки. У нее была проблема: она перестала отличать дрожание раскаленного воздуха от той свистопляски, которая являлась ей в галлюцинациях. На каждом дереве ей мерещились обезьяны, и ей было очень не по себе, потому что она точно знала, что на некоторых деревьях иногда сидят обезьяны. Точно так же она знала, что у Джейка на плече обезьяны не было. Однако она там была – и пялилась на нее.

Не обошлось и без голосов – голосов из прошлого, хотя она понимала, что они никак не могли быть реальными: ее родители, Грейс, дядя Алистер. Отозвался даже старик, который – она откуда-то знала – был Гидеоном Кэхиллом: «Деточка, зачем ты принимаешь это зелье?»

Она смотрела на корму и видела Пони, который сидел между Дэном и Аттикусом, плескавшимися в воде, и весь промок. А позади них по реке двигался сверкающий скоростной катер.

Эми прищурилась от беспощадного солнца. На носу катера стоял Галт Пирс. Разве не мог он быть галлюцинацией?

Однако Галт был слишком реальным, так же как и пять качков рядом с ним.

Она указала рукой: «Дэн!..»

Дэн тоже увидел их.

– Наемники Пирса! – прохрипел он. – Они нас догоняют!

Джейк прибавил газу.

– Рано или поздно нам придется встретиться с ними! – проворчала Эми. – Так почему не сейчас?

– В тебе говорит сыворотка, – рассудил Джейк, разгоняя «Кэйо Конг» и идя на обгон более медленных лодок.

– А может, на этот раз сыворотка права? – возразила Эми. – Пусть она, прежде чем убить меня, поможет мне свернуть пару-тройку голов!

– Может, эти парни и не такие горячие, как ты, но их шестеро! – заметил Дэн. – А вот среди нас ни одного горячего парня!

Но уверенность Эми в своих силах была сильнее любой логики.

– Поверни лодку! Мы пойдем на таран!

– Никто ни на какой таран не пойдет! – крикнул Джейк.

– Вообще-то, – тонко пискнул Аттикус, – по-моему, это нас сейчас протаранят!

Катер практически летел над водой, обгоняя неторопливые почтовые шлюпки и туристические лодки.

– Не протаранят, если кого-то интересует мое мнение! – Джейк со всей силы надавил на педаль, и «Кэйо Конг» рванул вперед.

Арендованное ими суденышко двигалось быстрее, чем Эми могла вообразить, но при этом оно ужасно тряслось, грозя развалиться на части. Джейк приблизился сбоку к древней гребной лодке, надеясь, что эта развалюха заблокирует путь их врагам. Как же они были шокированы, когда скоростной катер просто протаранил лодчонку, разрезав ее пополам и отшвырнув двух кхмерских рыбаков, которые скрылись под водой.

Команда Пирса оказалась прямо за ними, стремительно приближаясь. Галт стоял на носу, словно статуэтка на капоте машины, и размахивал гарпуном.

– Он застрелит нас! – завопил Аттикус.

Галт нажал на спусковой крючок, и в сторону «Кэйо Конга» вылетело копье. Все пригнулись, даже Джейк, оставив судно на секунду без управления. Но вместо того чтобы вонзиться в обшивку, абордажная кошка проплыла над кормой, впилась в деревянный фальшборт и застряла. Капитан катера заглушил мотор, веревка натянулась. Два судна оказались привязаны друг к другу.

Дэн рванулся к крюку и попытался выбить его. Но тот даже не шевельнулся.

– Бесполезно! – воскликнул Джейк, снова вставая за штурвал. – Нам от них уже не оторваться!

Когда у Эми рождался новый план, она видела его во всех деталях, словно перед глазами появлялся инженерный чертеж. Она отодвинула Джейка в сторону, взяла штурвал и направила лодку вперед, выжав из нее всю мощь.

– Они только этого и ждут от нас! – прохрипел Джейк. – Что мы будем буксировать вокруг них, пока у нас не кончится горючее или не сгорит двигатель!

Ее мозг, активизированный сывороткой, обрабатывал данные со скоростью компьютера, и сейчас Эми на всех парах решительно тащила за лодкой скоростной катер. И вдруг, с неожиданным неистовством, она рванула штурвал. Рулевое колесо сорвалось со стойки и осталось в ее мощных руках. «Кэйо Конг» резко развернулся в направлении берега. Из-за этого второй катер начал вращаться с сумасшедшей скоростью. Он прокрутился мимо Кэхиллов и, раскачавшись, врезался в деревянный причал. Ни причал, ни катер не выдержали такого удара, судно развалилось, а головорезы Пирса посыпались во все стороны.

«Кэйо Конг» вынесло на берег, и он проехался по болотистой земле. Эми попыталась дать задний ход, но корпус увяз в мокром грунте.

Над поверхностью воды вынырнула голова Галта. Он был оглушен, но бдительности не потерял и пытался спасать своих спутников.

Дэн перепрыгнул через фальшборт и оказался по щиколотку в воде.

– Нам нужно убираться отсюда!

– А как же «Кэйо Конг»? – голос Аттикуса дрогнул.

– Это проблемы Гамильтона! Он расплачивался своей кредиткой.

Четверка выпрыгнула на берег и скрылась под покровом джунглей. Эми прокладывала им путь, с неистовой силой прорываясь сквозь заросли. Ее галлюцинации обострились как никогда – какие-то существа с перекошенными лицами выплывали ей навстречу из сумрака. Но ей нужно было бежать, и она расшвыривала их в стороны, как стебли лиан, словно сминаемые бульдозером.

Джейк, Дэн и Аттикус, не задавая вопросов, следовали за ней. Какая разница, куда они направляются, лишь бы подальше от преследователей. Шум погони и проклятия, долетавшие сзади, только убеждали, что Галт и компания сидят у них на хвосте.

Внезапно мрачные джунгли расступились, и их глазам предстал большой каменный храм. Размерами он значительно уступал Ангкор-Вату, но его появление здесь было так неожиданно, что казалось, будто он возник из-под земли во время какой-то сейсмической катастрофы. Весь отряд резко затормозил, застигнутый врасплох этим семиэтажным зрелищем.

– Что это? – затаил дыхание Дэн.

Как обычно, у Аттикуса был готов ответ.

– Та-Кео, – выдохнул он.

– Похож на миниатюрный Ангкор-Ват, – заметил Дэн.

– Он построен в том же стиле, – подтвердил Аттикус. – Но он на двести лет старше. Это не он копирует Ангкор-Ват, это Ангкор-Ват повторяет Та-Кео.

Пугающе близко раздался голос Галта:

– Давайте! Шевелитесь!

Дэн схватил друга за руку.

– Ты знаешь, как обойти эту груду камней?

– Да не очень, – признался Аттикус. – Но Та-Кео – это классический «храм-гора», окруженный двумя внешними стенами…

– Не сейчас, Атт! – не утерпел Джейк, поторапливая своего брата. – Может, ты не заметил, но ты не на лекции перед аспирантами отца!

Продираясь сквозь джунгли, они вышли к западным воротам во внешней стене храма.

Сыворотка, гулявшая в крови Эми, обостряла все ее способности. И вот сейчас на первый план вышел стратегический талант Люцианов.

– Если мы войдем в Та-Кео, мы можем сами загнать себя в угол. В джунглях у нас больше шансов.

– Но у нас есть главный козырь, – возразил Дэн. – Аттикус знает, как устроены храмы, а Галт нет.

– Ты не понимаешь, – настаивала она. – Это у меня улучшенные…

Не успела она договорить, как новая серия галлюцинаций застигла ее врасплох, так что у нее перехватило дыхание. Толпы разъяренных обезьян с криками набрасывались на нее, одни качались на ветках и лианах, другие пролетали над ней по воздуху.

Когда приступ прошел, Дэн с тревогой посмотрел на нее.

– Хорошо, – согласилась она. – Давай попробуем по-твоему.

Они кинулись вверх по лестнице и прошли на территорию через южный портал, миновав еще более массивные ворота. Перед ними возник величественный храм-гора, забытый, заросший, мрачный и задумчивый.

– Обратите внимание на полное отсутствие декоративной резьбы, – продолжал бубнить Аттикус. – Та-Кео – единственный храм в Ангкоре, который никогда так и не был закончен.

Ступеньки были такими крутыми, что им казалось, будто они взбираются по стремянке из песчаника.

– Смотрите! – задыхаясь, указал Дэн. Белокурая голова Галта и его грозно нависающие брови мелькнули в проеме в самой дальней стене.

– Сюда! Быстро! – велела Эми. Один за другим она втягивала их со ступенек и подталкивала вдоль узкой террасы, проходившей по нижней галерее Та-Кео.

– Он нас увидел? – испуганно прошептал Аттикус.

Эми только покачала головой:

– Не останавливайся.

Они двигались вдоль галереи, наклоняясь как можно ниже и прячась за полуразрушенным парапетом. Через дыру в камнях Эми рискнула выглянуть наружу. Галт и его прихвостни пересекали внутренний двор, направляясь к центральному зданию. Они были хорошими ищейками – надо отдать им должное. Какими бы преимуществами сыворотка ни наделяла Эми, те же качества она усиливала и в Галте, и в его громилах, хотя и в меньшей мере.

Еще одно важное отличие: я умираю.

Людей Пирса накачивали «протеиновыми коктейлями», а она приняла состав в чистом виде.

Эми тащилась вслед за остальными, слушая, как шлепает их мокрая обувь по каменному полу, и надеясь, что на самом деле звук не такой громкий, как ей казалось. Ее кроссовки были перепачканы склизкой прибрежной глиной. Каждый их шаг оставлял на древнем полу грязный темно-бурый отпечаток – подсказку для преследователей.

Глядя под ноги, она заметила, как капля мокрой жижи, соскользнув с ее подошвы, просочилась сквозь трещину в каменном полу.

Она замерла. Спустя две длинных секунды она отчетливо услышала, как капля ударилась о камень где-то под полом.

Под полом?

Она стояла на сплошном камне – это же ангкорианский храм-гора! Когда капля влаги просачивается в щель, она там и остается. Но Эми была уверена в том, что слышала. После приема сыворотки ее восприятие невероятно обострилось. И двухсекундная задержка, пока капля летит вниз, означает…

– Там внизу есть комната, – громко сказала она.

Комната, которая должна их спасти.

Глава 11

Аттикус обернулся и уставился на нее.

– Где внизу?

– Прямо под нами, – указала Эми.

– Эми, – торопливо заговорил Джейк, – наш отец защитил диссертацию по Ангкору. Мы с Аттикусом видели пятьдесят разных макетов таких храмов, включая Та-Кео. Внизу нет ничего, кроме камня.

– На самом деле в основном это фельдшпат^[14] и граувакка^[15], – уточнил Аттикус. – Ну, такой зеленоватый песчаник.

Эми чуть заметно улыбнулась.

– Мне плевать, даже если это «Грей Пупон»^[16]. Я знаю, что у меня бывают галлюцинации. Но это не тот случай. Там внизу пустота. Ну, кто поможет мне сдвинуть эти блоки?

Помня о том, через что им пришлось пройти и ради чего, Дэн не колебался.

– Надеюсь, ты не ошибаешься, – сказал он, опускаясь на колени рядом с ней, – потому что ты рискуешь своей жизнью – а заодно и нашими.

Братья тоже пришли им на помощь, и вчетвером они принялись старательно расчищать щели между плитами, которыми был выложен пол галереи.

Эми копала, пока ее пальцы не начали кровоточить. Аттикус постукивал по блокам ручкой, пытаясь расслышать отзвук пустоты. Но все, что они слышали, – это приближавшиеся шаги и грубые голоса. Галт и его головорезы были уже на лестнице.

– Нашел! – прошептал Аттикус. – Это здесь!

Он просунул ручку в щель, пытаясь использовать ее как рычаг. Но пластик раскололся надвое. Более удачливыми оказались Джейк и Дэн, орудовавшие пальцами, но и они сумели поднять массивную плиту только на пару дюймов. Однако этого зазора Эми было достаточно. Она просунула руки под плоский камень и сдвинула его в сторону.

– Что это было? – голос Галта прозвучал так близко, что им стало не по себе.

Кэхиллы заглянули в открывшуюся перед ними темную дыру. Ступеньки, вырубленные в скале, исчезали в кромешной тьме. Не самый заманчивый вариант – но более заманчивый, чем дожидаться Галта. Они начали спускаться, Эми замыкала шествие.

Проход был узким и неуютным, и они невольно сгибали плечи, продвигаясь в глубь подземелья. Как только они спустились, Эми приподнялась и постаралась втащить плиту обратно, закрывая вход. Когда блок встал на свое место, на них навалилась тьма, а температура, казалось, упала на двадцать градусов. Металлической пряжкой от ремня Аттикус царапнул стену из песчаника, и отблеск вспыхнувших искр мельком озарил их напряженные лица в грубо выдолбленном проходе. Они чувствовали себя так, словно оказались в ловушке в чреве земли.

С помощью встроенного фонарика в телефоне Джейк попытался осветить пространство. Увидели они не много. Лестница уходила вниз, в глубь скалы. Та-Кео не зря называли храмом-горой. У них реально было ощущение, что они попали в сердце горы.

– Уже не терпится рассказать об этом отцу! – прошептал Аттикус. – Мы, наверное, первые люди, чья нога ступила на эти камни со времен древних ангкориан!

Лестница привела их в подземную каморку с плотно утрамбованным земляным полом. Луч фонарика бегал по маленькой комнатке, освещая груды толсто порубленного бамбука.

Обостренное обоняние Эми тут же уловило нечто новое.

– Порох, – сообщила она.

– Что? Здесь? – спросил Дэн. – Зачем?

Сметливый ум Аттикуса тут же увидел связь.

– Фейерверки! – взволнованно воскликнул он. – Древние кхмеры использовали их для ритуалов и торжеств. Об этой технологии они узнали у китайских путешественников. Смотрите!

Он перевернул один из бамбуковых стеблей и осмотрел его в поперечном разрезе. Выдолбленная внутри полость была заполнена каким-то порошком, теперь уже окаменевшим.

Дэн был поражен.

– Ты хочешь сказать, это что-то вроде древних ракет?

Внезапно комнатку прорезали лучи фонарей. Не успели они даже дернуться, как на земляной пол ступил Галт Пирс. Пятеро его отморозков застыли на лестнице, отрезав им путь к бегству.

Сердце у Эми упало, когда она представила грязные следы своих кроссовок на полу галереи – ведущие прямиком к этому ходу!

Галт поцокал, изображая деланое разочарование:

– Это мог бы сделать любой наемник, не то что сын будущего президента. Мой отец вас переоценил.

– Твой отец выжил из ума! – огрызнулся Дэн.

– Мой отец – тот, кто нужен Америке, чтобы снова вывести ее в мировые лидеры, а вы, ничтожества, мешали ему с самого начала! – вспышка ярости на его красивом раскрасневшемся лице сменилась жестокой улыбкой: – Но, так или иначе, здесь все и закончится. Это даже слишком просто.

Сгруппировав всех позади себя, Эми шагнула вперед.

– Это будет не так просто, как ты думаешь.

С момента приема сыворотки ее сознание не раз играло с ней злую шутку, из-за чего ей становилось все труднее отличать реальность от фантазии. Но сейчас ее приоритеты были предельно ясны. Через несколько минут она может умереть. Будет здорово, если ей удастся спасти Дэна, Джейка и Аттикуса, очистив им путь мимо этих громил. Это означает, что ей придется в одиночку сразиться со всеми шестью врагами.

Когда его сестра решительно шагнула навстречу сыну Джея Резерфорда Пирса, Дэн вытащил ремень из джинсов Аттикуса и резко провел пряжкой по песчано-каменной стене, разбрызгивая искры во все стороны.

Галта это позабавило:

– Это такая шутка, да? Ну и? Ты собираешься поджечь мою одежду?

Дэн продолжал царапать стену пряжкой, елозя ее туда-сюда и высекая каскады искр, разлетавшихся по темной каморке. Некоторые доплывали до груды древних фейерверков и застывали там. Вдруг потянуло запахом гари, раздался хлопок и шипение. А затем одна из бамбуковых трубок выпустила струю слепящего света. Это отвлекло Галта от Эми.

– Что это?

– Ложись! – крикнул Дэн, упав на землю и закрыв голову руками.

Эми, Джейк и Аттикус последовали его примеру, и тут же комнатку наполнили вспышки разноцветных огней. С первого вспыхнувшего заряда огонь перескакивал на соседние, они вспыхивали сначала по одному, а потом заполыхали, словно какая-то подземная сверхновая.

Потайной ход сработал как дымоход, направляя взрывную волну вверх, над головами лежавших на полу Кэхиллов, к источнику кислорода. Волна прокатилась над лестницей, поток разноцветных огней сбил с ног Галта и его головорезов.

От слепящего света Эми зажмурилась. Она почувствовала горячий вихрь, промчавшийся над ней, опаляя кожу и волосы. Грохот стоял оглушительный – словно петарды одна за другой взрывались прямо у нее в голове. Единственное, о чем она думала: как там Дэн и остальные? Все ли с ними в порядке? Успели ли они вовремя прикрыть себя?

А потом все закончилось, и воцарилась тишина, такая же оглушительная, как разгул огня. В воздухе витал едкий запах пороха, но разобрать что-то в темноте после такой вакханалии цвета и света было невозможно.

Джейк ощупывал мрак телефонным фонариком. Пытаясь разогнать дым, не вытянутый тягой наверх, Эми махала перед собой руками. На ступеньках, навалившись друг на друга, лежали неподвижно Галт и все пятеро его прихвостней.

– Народ! – воскликнул Дэн, доставая свой ингалятор от астмы и делая быстрый вдох. – Кто-нибудь запомнил номерной знак этого ядерного оружия?

Аттикус кашлянул и поднялся на ноги.

– Эти древние кхмерские фейерверки создавались на века!

Его взгляд упал на Галта и громил, лежавших на каменных ступенях, и он спросил с торжеством в голосе:

– Они мертвы?

Эми наклонилась над шестью пострадавшими и вытащила светящийся уголек из светлых волос Галта. Ее чувствительный слух уловил работу шести пар легких – все они дышали.

– С ними все в порядке, их просто оглушило взрывной волной. Ну, может, еще пара мелких ожогов.

– Что мы будем с ними делать? – размышлял Джейк. – Все равно существует опасность, что они отправятся за нами в погоню.

– Я за то, чтобы треснуть их еще раз головой об этот фельдштейн, – высказался Дэн.

– Фельдшпат, – поправил его Аттикус.

– Я думаю, что они еще долго пролежат без сознания. Давайте выбираться отсюда, – решила Эми.

Минуя своих поверженных врагов, они вчетвером поднялись по узкой лесенке и, оказавшись снова на нижней галерее, жадно вдыхали свежий воздух.

Группа скандинавских туристов с недоумением разглядывала их. Кто эти молодые люди, перепачканные сажей и пеплом?

– О, привет! – радушно проговорил Джейк. – Классный храм, да?

Та-Кео и прилегающую территорию они покидали с максимальной скоростью, на которую только способен идущий человек. Пробираясь обратно сквозь джунгли, Эми изо всех сил старалась скрывать, как подергивается ее правая нога. На самом деле все трое ребят заметили, что она хромает, хотя и не подали вида.

Как только они вспомнили, что так и не приблизились к поимке водяной змеи, чувство триумфа после победы над Галтом и его бандитами быстро сошло на нет.

– Нам нужно столкнуть Кинг Конга в воду, – решительно сказал Дэн. – У нас есть еще пару часов, пока не стемнело, чтобы поохотиться на змею.

В этот момент они вышли к реке, и то, что они там увидели, заставило их изменить планы. По «Кэйо Конгу» сновала камбоджийская полиция, разбитый катер и сломанный причал тоже окружили полицейские.

– Нам просто нужно объяснить… – начал Аттикус.

– Не вздумай даже рот открывать! – предупредил Джейк. – Нас упекут в тюрьму как минимум на неделю, до выяснения обстоятельств.

Дэн поднес ладони рупором ко рту:

– Эй, офицер, посмотрите! Вон из храма идет дым! Не мешало бы проверить, что там.

Полицейские проследили за его пальцем, указывавшим на дымовой шлейф, который поднимался над нижней галереей. Двое из них убежали, возбужденно переговариваясь по рации.

Аттикус не удержался и оскалился:

– Галту придется много чего им объяснить.

Глава 12

В лаборатории «Трилон», штат Делавэр, Сэмми Мурад круглосуточно работал над усовершенствованием Франкен-сыворотки. На самом деле, конечно, он не вкалывал 24 часа в сутки.

Охранникам даже в голову не приходило, что у Сэмми и Нелли был другой проект – его ни за что не одобрило бы руководство лаборатории и тем более Джей Резерфорд Пирс.

Нелли случайно зацепила локтем пипетку и столкнула ее с рабочего стола. Когда стекло коснулось пола, раздался звук, похожий на тихий раскат грома, сверкнула вспышка света. К потолку поднялось облако дыма. Нелли хотела поднять пипетку, но от нее ничего не осталось, кроме почерневшего и оплавленного резинового шарика.

Сэмми побледнел, как привидение.

– Интересно, это кто-то слышал?

Нелли быстро сгребла все, что осталось от пипетки, и сложила в емкость для опасных отходов.

– Не думаю, – ответила она нервно. – В любом случае, никаких следов не осталось.

Но Сэмми был напуган.

– Тут пахнет дымом!

– В лабораториях всегда что-то взрывается.

– Но в сыворотке нет ничего взрывоопасного! Никто не знает, что на самом деле, – он понизил голос до шепота, – мы стерилизуем пробирки.

Это их кодовые слова. Сэмми и Нелли использовали каждую свободную минуту для изготовления нитроглицерина – галлонов, десятков галлонов, а вскоре и сотен галлонов. В нужный момент эта лаборатория со всем ее содержимым, со всеми исследованиями, чертежами, формулами и, самое главное, со всей добытой сывороткой взлетит на воздух.

Если даже пара оставшихся капель настолько взрывоопасна, то логично предположить, что тот объем, который Сэмми и Нелли собирались изготовить, способен уничтожить и саму лабораторию, и здание, в котором она находится.

Но этого не произойдет, если нас поймают раньше, чем мы сумеем реализовать свой план! – подумала Нелли.

Они ждали, затаив дыхание. Но никто не пришел – ни охранники, которые регулярно заглядывали к ним, никто из ученых или ассистентов. Пронесло.

– Нам повезло – на этот раз, – взволнованно проговорил Сэмми. – Они отстали от нас, потому что всем нравится, как ты готовишь. Но не стоит обманываться – они нам не друзья. Мы их пленники. Стоит нам один раз оступиться, и они набросятся на нас. И тогда обнаружится, что все свободные резервуары, емкости и контейнеры в нашей лаборатории наполнены нитроглицерином. По сути, мы превращаем все здание в одну гигантскую бомбу! А если нас поймают, то пощады нам не видать даже в обмен на все пирожные Парижа.

– Тебе никогда не говорили, что ты ужасный зануда? – спросила Нелли.

– Я просто реально смотрю на вещи, – гнул он свое. – Нас двое, а их несколько десятков. Согласись, у нас не так много шансов на успех.

– Мы здесь из-за Эми и Дэна, – решительно сказала Нелли. – Случалось, что у них вообще не было никаких шансов, но они всегда находили выход из положения, если получали необходимую поддержку.

Она нахмурилась. Они с Сэмми должны довести дело до конца и не только уничтожить сыворотку, но и в принципе лишить врага возможности ее изготавливать.

– Ну, есть еще один вариант, – тихо проговорил Сэмми. – А вдруг мы закончим стерилизацию пробирок, но не успеем выбраться отсюда до того, как все взлетит на воздух?

– Я никогда не говорила, что это безопасно – то, чем мы занимаемся. Но это не отменяет того факта, что сделать это все-таки необходимо.

Она вытянула вперед руку, как полицейский, останавливающий движение. В ответ Сэмми накрыл ее ладонь своей. Это был знак, понятный только им двоим, безмолвное повторение торжественной клятвы. Их целью было уничтожить лабораторию и вместе с Эми и Дэном продолжить борьбу против Пирса. Но если сбежать будет невозможно, если единственный способ уничтожить сыворотку – это взорваться вместе с ней, они решили, что готовы на такую жертву.

– Я знаю, я знаю, – выдохнул Сэмми. – Я просто нервничаю, вот и все. Глупо винить меня за это, – он взглянул на часы. – Тебе пора на кухню. Твои поклонники ждут на обед тирамису.

Она ухмыльнулась.

– Сегодня будут шоколадные эклеры.

– Оставь один для меня, – попросил он с едва заметной улыбкой.

Вместе с Сэмми они осторожно погрузили на тележку две бутыли по пять галлонов каждая.

– Будь очень осторожна, – наставительно прошептал он. – Помни, что случилось с пипеткой. Представляешь, какие могут быть последствия при таких объемах?

Нелли скорчила гримаску.

– Давай не будем об этом и сделаем вид, что все в норме. Я просто спокойно пойду и постараюсь ни с чем не столкнуться.

Она осторожно вырулила в коридор, толкая перед собой смертоносный груз. За ней зашагал вооруженный охранник.

Если бы он только знал, – подумала она, сама не понимая, хочется ли ей смеяться или плакать от этой мысли.

Конечной точкой ее пути был склад 117А, имевший две уникальные особенности: 1) им редко пользовались, и 2) он был расположен по линии главного газопровода здания, который Нелли прозвала Бабахавеню.

– Ага, а что это у нас тут?

О, нет! Это был доктор Бенуа, научный руководитель лаборатории.

Нелли боролась с искушением пуститься наутек. Попасться – это, конечно, страшно, но еще больше пугала мысль о нитроглицерине, который плескался в двух пятигаллоновых бутылях.

– Извините, доктор Б. Нет времени даже поболтать с вами. Не хотелось бы задерживать десерт.

Ученый упер ногу в одну из емкостей, останавливая тележку.

– А нельзя ли директору департамента исследований хоть одним глазком взглянуть, что у нас сегодня в меню?

– О, это всего лишь жидкий сахар, – объяснила Нелли. – Просто более концентрированный.

Он засиял от радости.

– Сто лет не видел жидкого сахара. Дайте попробовать, – и он потянулся к крышке ближайшей бутыли.

Нелли понимала, что если Бенуа окунет палец в бутыль, его ждет нечто гораздо большее, чем вкус забытой сладости. Не задумываясь, она шагнула к нему и ударила его по руке.

Глаза охранника расширились, он схватился за оружие. Но никаких действий не предпринимал. Он не мог бы однозначно сказать, что только что наблюдал – игривый обмен жестами или что-то другое.

В первое мгновение доктор Бенуа, казалось, был шокирован. Как главу департамента, его, по всей видимости, не часто били по рукам. А потом он рассмеялся.

– Нелли, ты единственная в своем роде. С этого момента я буду терпеливо ждать твоих десертов вместе со всеми остальными, – и он ушел, посмеиваясь.

Охранник снял руку с пистолета.

Нелли захотелось склониться над тележкой и стошнить – это принесло бы ей облегчение.

Но она не решилась.

Глава 13

На следующее утро Кэхиллов ждал ранний подъем – они понимали, что время неумолимо поджимает.

Как и вчера, сегодня у них в планах была рыбалка. В районе Ангкора водяные змеи однозначно водились, и логика подсказывала, что есть там и длиннохвостая иловая змея. Но, как и в любой рыбалке, их успех будет зависеть от чистой случайности. Да, стратегия у них была хлипка до безрассудства, особенно учитывая, насколько Пирс уже приблизился к своей цели.

Эми почти не сомкнула глаз: как только ей удавалось задремать, ее тут же будили ужасные сновидения. Впрочем, хотя болезнь и прогрессировала, Эми отнюдь не слабела, а становилась на самом деле только сильнее. Ее стройная фигура начала обрастать мышечной массой. Ее лицо лучилось жизненной энергией и силой. Она казалась олицетворением здоровья, хотя в реальности все было совсем наоборот.

Они купили новые рыболовные снасти, арендовали тук-тук и отправились за город. Но вместо того чтобы поехать на север, в сторону ангкорских храмов, на этот раз они решили попытать удачи на юге – порыбачить в Тонлесап, Большом озере Камбоджи.

– Ну, а где еще искать эту водяную змею? – объяснял Дэн ход своих мыслей. – Тонлесап – ее второе имя. Ну, или Сап.

Все рассмеялись, кроме Гамильтона, чьи мысли витали где-то далеко.

– Копы прислали мне на телефон сообщение. После аварии они проверили лодку и вычислили мою кредитную карту. Теперь мной интересуется полиция.

– Какой ты интересный парень, братишка! – язвительно заметил Йона. – Даже крокодиловая ферма, как выяснилось, была очень заинтересована в том, чтобы забанить тебя на всю жизнь!

Иан осторожно перевел разговор на другую тему:

– Мы могли бы попробовать другой вариант. Вчера я общался с Эйприл Мэй.

Пассажиры тук-тука заволновались. Новость о том, что мифическая Эйприл Мэй оказалась реальным человеком, требовала серьезной перестройки мышления.

– Как? – воскликнул Дэн. – Она прислала имейл?

– Нет, – ответил Ян, – она выследила меня в Ангкор-Вате и атаковала компьютер Пони. А теперь, друзья мои, только не падайте: Эйприл Мэй – это на самом деле Кара Пирс.

Шокированные спутники просто онемели.

Первым пришел в себя Гамильтон.

– Та самая Кара Пирс? – спросил он в изумлении. – Дочь человека, от которого мы всеми силами пытаемся спасти мир?

Под стук колес тук-тука, подскакивавшего на ухабах, Иан рассказал о встрече, произошедшей у подножия величественного Ангкор-Вата. Остальные засыпали его вопросами, лишь Эми хранила молчание, ее прокачанный мозг со сверхскоростью анализировал новую информацию.

Если они кого-то и подозревали, то точно не эту Эйприл Мэй – не дочь их врага. Втягивать ее в свою игру – означало заполучить еще одну фигуру в этой огромной шахматной партии, причем фигуру непредсказуемую.

Наконец Эми заговорила:

– Зачем ей вести двойную жизнь и анонимно наниматься на работу к собственному отцу?

– Она говорит, что больше не доверяет отцу, и хочет действовать заодно с нами, чтобы остановить его.

– И ты ей веришь! – усмехнулась Эми. – Может, ты и в пасхального кролика веришь, который прячет на Пасху цветные яйца?

– Не знаю, Эми, – неторопливо произнес Дэн. – Думаю, Кара говорит правду. Я рассказывал вам, как она помогла мне сбежать с самолета Пирса.

– Это только твои догадки, – вмешался Джейк. – Ты не знаешь этого наверняка.

– Она ослабила веревки и детально объяснила, как открыть дверь, – настаивал Дэн. – Это не похоже на то, что вам расскажут про захват заложников, если вы позвоните по 101.

– Я знаю, иногда она поступала так, что казалось, будто она не имеет ничего общего со своим отцом, – возразила Эми, – но, возможно, это часть стратегии, для того чтобы обвести нас вокруг пальца. Неужели она искренне надеется убедить нас в том, что стала лучшим хакером в мире, а ее отец об этом даже не подозревал?

– Это вполне возможно, – предположил Иан. – Каждый день мы узнаем десятки историй о людях, ведущих насыщенную жизнь онлайн, а их друзья и родные ничего об этом даже не знают.

– Она – Пирс, – упрямо сказала Эми.

– Строго говоря, она и Кэхилл тоже, – заметил Иан. – Ее мать – Старлинг. Я никогда особо не любил потомков Кэтрин. Вся эта их возня с изобретениями – это сплошной бардак и куча потраченных сил. Но она имеет такое же отношение к Гидеону, как и каждый из нас. Поэтому формально ей даже не нужно переходить в другой лагерь.

– Но тогда она предаст отца, – возразил Джейк. – Я бы так никогда не поступил.

– У меня есть опыт такого рода, – жестко произнес Иан. – Это очень трудно, но вам приходится бороться против родителей, если они переходят на сторону зла. В этом смысле Пирс – того же поля ягода, что и моя мать.

Все многозначительно смотрели на Иана. Они понимали, как тяжело было ему пойти против Изабель Кабры. Прошло столько лет, но до сих пор мысль о том, что он сделал правильный выбор, не очень-то его утешала.

– Мы не можем ей доверять, – подытожила Эми, – зная все, что она делала как Кара Пирс. А что она делала как Эйприл Мэй, вы забыли? Это один из самых безжалостных хакеров и похитителей информации за всю историю!

Дэн собрался с духом:

– Ты возложила на меня всю ответственность, потому что после приема сыворотки не доверяла своему рассудку. Но откуда ты знаешь, что сыворотка не мешает тебе трезво оценивать Кару?

– Не знаю, – признала Эми. – Я просто хочу сказать, что это слишком рискованно.

– Но это всего лишь твое мнение! – возразил Дэн, начиная злиться. – Если я глава семьи, разве это не значит, что я решаю, какой риск оправдан?

– Вы рискуете моей жизнью, поэтому я буду решать, на какие риски стоит идти.

Дэн сжал челюсти.

– А если ты ошибаешься?

– Тогда я сама и заплачу самую высокую цену.

В тук-туке воцарилась гробовая тишина, лишь мотор трехколесного транспорта громко кряхтел.

Джейк обнял Эми за плечи, и она не сбросила его руку.

А на сиденье напротив медленно вскипал Дэн. С каких это пор Джейк Розенблюм получил монопольное право волноваться за Эми? С того момента, как Эми приняла сыворотку, Дэн осознал одну вещь, которую знал всегда, но никогда не выражал словами: больше всего на свете он боится потерять сестру. Дэну было всего четыре года, когда погибли их родители. У него не осталось воспоминаний о них, одни только смутные образы. Эми заменила ему всех, и так было всегда. Даже до того, как они вместе объехали весь земной шар и не один десяток раз спасали жизнь друг другу. Единственная вещь в его безумном мире, такая же постоянная, как солнце, встающее по утрам и заходящее по вечерам, – это Эми, которая всегда была рядом. Если он потеряет ее, то потеряет и себя – он это знал точно. Холодный страх, сжавший его сердце в тот день, когда она выпила сыворотку, с каждым часом только ужесточал хватку. Джейк – очень хороший парень, он испытывает к Эми самые искренние чувства. Но в том, что касается беспокойства за Эми, он пока игрок младшей лиги.

Вскоре на западе показалось большое зеркало озера Тонлесап. Как всегда, Аттикус так и сыпал информацией:

– Это уникальное озеро, потому что в сезон муссонов его размеры увеличиваются почти в шесть раз. Сейчас сезон засухи, поэтому глубина тут не очень большая – думаю, не больше трех футов. Еще одна странность заключается в том, что течение меняет направление…

– Не мог бы ты рассказывать то, что нам действительно нужно знать? – перебил его Дэн. – Например, есть тут где-нибудь змея, которую мы ищем?

Аттикус на своем кхмерском, а водитель на своем английским сумели кое-как договориться, где их высадить, и они оказались на пустынном берегу, поросшем тростником, где, как божился мужчина, он видел «много змей». Это вселяло надежду, правда, Аттикус признался, что не совсем уверен, что тот говорил именно «много змей», а не «много червей».

– Супер, – вздохнула Эми. – Если даже мы не сумеем доделать противоядие, то по крайней мере сможем открыть рыболовный магазин.

Они велели водителю тук-тука подождать их и понесли снасти по болотистой тропинке к кромке воды. Чем ближе они подходили, тем глубже их обувь увязала в грязи. В конце концов Эми сняла кроссовки и пошла босиком.

– Это еще что? – недоумевал Иан, глядя, как его мокасины от Гуччи утопают в грязной жиже. Он тщетно пытался подкатить плотные манжеты дизайнерских брюк. – Да, нас ждет мало приятного.

– Выше нос, брательник, – подбодрил его Йона. – Если я это делаю, то ты и подавно справишься.

Да, они уже переплывали через Тонлесап, когда направлялись в Сиемриеп, но абсолютно не были готовы к тому, чтобы перейти вброд знаменитое камбоджийское Большое озеро. Оно напоминало болото, которое варится на медленном огне. Вода была теплой, как в джакузи, и кишела жизнью – насекомыми, рыбешками, водорослями. Толстые камыши были острыми, как кинжалы. Каждый раз, когда они опускали свои сачки в этот бульон, им попадался как минимум один безобразный сом, борющийся за свою жизнь.

Ниже по течению два буйвола равнодушно наблюдали за ними.

– Эй, парни! – нараспев произнес Йона. – Не вздумайте гадить в моем озере!

– Как мило, – всхлипнул Иан.

– Парни, пошевеливайтесь! – Эми шла первой, погрузившись уже по пояс.

Не без некоторого сопротивления, они все же разбрелись по мутной воде, таща за собой сети и сачки.

– Вспоминаю, как мы с семьей ходили на рыбалку, – произнес Гамильтон с ностальгией в голосе. – Нам всегда было так весело, пока однажды отец не ранил ламантина, после чего система национальных парков запретила ему рыбачить.

Спасаясь от тучи москитов, Аттикус нырнул в озеро с головой. В мутной воде он увидел рыбешек, плавучую траву, головастиков, чье-то длинное, темное, волнообразное тело. Он прищурился, чтобы получше рассмотреть, сравнивая это существо с фотографиями длиннохвостой иловой змеи, которые они находили в интернете. Круглые темные глаза со зловещими тусклыми зрачками…

Он вынырнул на поверхность, отплевываясь и жадно хватая воздух.

– Зме-я-а-а!

В ответ все панически засуетились, столпились вокруг Аттикуса. Сачки начали взлетать и нырять, как чайки.

– Куда она поплыла? – выкрикнул Дэн.

Иан указал на берег:

– Туда!

На несколько минут озеро вскипело: они зачерпывали воду, суетились, ныряли, хватали, толкались, натыкались друг на друга, пытаясь поймать призрачную змею. Ручкой сачка Гамильтон получил под зад от Иана, а Джейк проехался локтем по Йоне. В какой-то момент Дэн нырнул под воду, чтобы получше рассмотреть, но не увидел ничего, кроме пены, взбитой их дикими скачками.

– Так, стоп, стоп! – крикнул Дэн, и суматоха стала утихать. – Мы ее упустили.

– Зато это точно доказывает, – взволнованно заговорил Джейк, – что змея здесь все-таки водится. Если есть одна, то должны быть и другие, – он огляделся, поймав одобрительные кивки своих вымокших и запыхавшихся товарищей – Йоны, Иана, Гамильтона, Дэна и… – А где Эми?

Перекличка показала, что одного не хватает. Все запаниковали. Они осматривали берег, озеро вокруг. Ничего.

И тут Гамильтон заметил цветной клочок, выделяющийся на монохромной серо-бурой глади озера Тонлесап. Оранжевый – на Эми была футболка такого цвета.

Глава 14

С криком отчаяния Гамильтон рванул вперед и вытащил из воды неподвижное тело Эми.

– Нашел! – взревел он, перебросил ее через плечо и направился к берегу.

Если существовал рекорд скорости по бегу в мутной заиленной воде по пояс, с шестнадцатилетней девушкой на плече, то Гамильтон Холт явно его побил.

– Кто-нибудь знает, как делать искусственное дыхание? – в отчаянии спрашивал Дан.

– Не нужно! – быстро ответил Гамильтон. В мгновение ока он перевернул обмякшее тело Эми вверх ногами, схватил ее за лодыжки и начал трясти.

– Прекрати! – чуть не закричал Джейк. – Она очень слабая! Ты убьешь ее! – и он принялся колотить Гамильтона по спине. Но здоровяк Томас продолжал трясти Эми и даже не вздрогнул.

Внезапно в горле у Эми забулькало, она закашлялась и извергла без малого литр грязной жижи – видимо, наглоталась в озере.

Гамильтон перевернул ее и поставил на ноги. Заметив брата, окаменевшего от ужаса, Эми ободряюще подняла большой палец.

Джейк был на грани истерики:

– Эми, что случилось?

Она пожала плечами.

– Помню, как мы шли ловить змею, а в следующее мгновение уже чувствую, что Гамильтон держит меня за лодыжки. Ничего страшного.

– Ничего страшного?! – как эхо, повторил Джейк. – Судороги и галлюцинации – это уже было паршиво, а теперь ты вообще потеряла сознание! Ты чуть не утонула!

Даже водитель тук-тука вышел из своей таратайки и с беспокойством смотрел на них.

– Едем в больницу? – спросил он.

– Обязательно! – подтвердил Джейк.

– Ну да, конечно! – возразила Эми. – Приду к камбоджийскому доктору и начну объяснять ему, что это за сыворотка такая пятисотлетняя! – ее голос дрогнул, и она постаралась взять себя в руки. Да, она чуть не умерла, но это не отменяло того факта, что она действительно умрет, если они не справятся с задачей. Нельзя допускать, чтобы этот инцидент помешал им. У них элементарно нет времени. – И даже если мы все ему объясним, он все равно ничего не сможет сделать, потому что противоядия не существует – как минимум до тех пор, пока мы не найдем эту змею!

Джейка это не убедило:

– Все антидоты мира не помогли бы тебе, если бы ты сегодня умерла.

– Поэтому мы и должны вернуться обратно, – настаивал Дэн, который не мог допустить, чтобы они бросили начатое. – Эта змея решит все проблемы – с противоядием, со здоровьем Эми и с Джеем Резерфордом Пирсом.

Они помахали водителю, чтобы тот возвращался в тук-тук.

На этот раз без единой жалобы все разбрелись в разные стороны и стали забрасывать сети и сачки. С той только разницей, что теперь уже три буйвола, стоя в воде, наблюдали за ними. Солнце на небе взбиралось все выше, и температура поднималась до обычной дневной отметки «невыносимая жара».

Так прошло несколько часов, и вдруг Дэн с огромным удивлением услышал, как прокашлялся и ожил, дребезжа, мотор тук-тука. Посмотрев в ту сторону, он успел заметить, как кто-то вручает водителю пачку американских долларов. Через секунду машина резко развернулась на грунтовой дороге и покатила прочь.

Дэн узнал этого новоприбывшего плотного блондина. И сразу громко предупредил остальных: «Галт!»

Иан был в ужасе:

– Наш тук-тук! Как мы вернемся в Сиемриеп?

– Это еще не самая большая проблема! – подал голос Йона. – Видите?

И они увидели: к сыну Пирса присоединилось пятеро его громил.

– Я глубоко разочарован в камбоджийской системе правосудия, – сообщил Гамильтон, тряхнув своей коротко стриженной головой. – Как можно практически взорвать Та-Кео и уже на следующий день разгуливать по улице?

– Ты говоришь о них или о нас? – язвительно уточнил Йона. В его голосе не было ни тени его знаменитого позитива.

– Что они собираются с нами сделать? – испуганно спросил Аттикус.

Ответ он получил быстро, хотя, наверное, предпочел бы оставаться в неведении. Лица Галта и его холуев не предвещали ничего хорошего, они вошли в воду и направились прямо к своим жертвам.

У Кэхиллов было численное преимущество – семь против шести, но их противники, принимавшие сыворотку, были физически сильнее, плюс пятеро из них – взрослые. В Эми заговорила кровь Люцианов, и она мгновенно оценила ситуацию.

– Я возьму на себя троих. А вы все объединенными усилиями будете защищать друг друга.

– Эми, ты сейчас не в том состоянии, – предостерег Джейк.

– Ты шутишь? – возразила она. – Это единственное, что я в состоянии делать!

Братья Розенблюм заняли оборону вдвоем, а Дэн примкнул для безопасности к Йоне и Иану. Но не сводил глаз с Эми. Под действием сыворотки она стала более агрессивной, но еще никогда не казалась такой опасной. Ее глаза, сузившиеся в щелочку, были устремлены на Галта с той сосредоточенностью, с какой гепард смотрит на жертву перед смертоносным прыжком.

А Галт ничего этого не замечал. На душе у него было тяжело после пережитого вчера на реке, в Та-Кео, а потом и в полицейском участке. Восемь часов его допрашивали с пристрастием, пока на связь не вышел его отец и не заплатил за его освобождение внушительную взятку. Он был вне себя от ярости.

– Вы, небось, уверены, что все вы тут такие крутые, – с ухмылкой произнес он, глядя прямо на Эми. – Типа, «Никто нас не тронет. Мы Кэхиллы. Мы особенные». Знаете, хочу сказать вам одну вещь…

Это было последнее, что он произнес. С молниеносной быстротой Эми метнулась и вмазала ему локтем по лицу. Он со всплеском повалился назад и исчез под водой. Эми прижимала его голову коленом, не давая подняться. Ему приходилось отчаянно бороться, чтобы снова вынырнуть на поверхность.

И тут все пятеро качков пошли в атаку – завязалась драка. Двое бросились защищать Галта. Одного Эми отбросила ударом ноги по ребрам, а другого удерживала железной рукой.

Гамильтон осыпал ударами накачанных сывороткой противников, щедро давая сдачи. А вот у Иана возникли проблемы. Боксировать он учился в своей английской школе-интернате и драться умел только по правилам, при честной игре. Натренированный мордоворот нанес ему запрещенный удар в центр грудной клетки, выбив воздух из легких и оставив его лежать на грязном дне озера. Йона бросился противнику на шею, но тот легко отмахнулся от него, словно от кузнечика. Дэн сломал о его голову рыболовный сачок, но тот даже не замедлил шаг.

Иан вынырнул из воды, полный решимости драться, как подобает Люциану. В руках он сжимал огромного, медлительного шильбового сома. Схватив его, как крикетную биту, он мощно размахнулся и нанес противнику удар ниже пояса – прямо по почкам. Мужчина устоял на ногах, но когда он подался вперед, все трое Кэхиллов навалились ему на спину и вцепились в него изо всех сил.

Вися на загривке, Дэн краем глаза заметил, как его сестра сошлась в боксерском поединке с Галтом и еще двумя противниками. И на одно краткое мгновение ему показалось, что они, вполне возможно, справятся.

– Сто-о-оп!

И что-то такое было в этом отчаянном, паникующем крике, что все невольно замерли, даже те, кто находился в гуще схватки.

Кричал Джейк. Его перепачканное грязью лицо истекало кровью.

– Перестаньте драться. У нас не получится. Он убьет Аттикуса!

Один из громил у него за спиной удерживал что-то под водой. Для наглядности он приподнял руку, чтобы все смогли увидеть. То, что он сжимал в кулаке, оказалось дредами Аттикуса. Перепуганный мальчик задыхался и жадно хватал ртом воздух.

– Я это сделаю, можете не сомневаться! – прорычал мужчина. Он снова окунул Аттикуса в воду, таким жестоким способом вынуждая их капитулировать. – У вас есть пять секунд, чтобы сдаться, иначе вы никогда больше не увидите своего пришибленного маленького дружка!

Эми сгребла в кулак рубашку Галта, оттащила его чуть дальше от охранников и начала топить.

– У Пирса-младшего жабр вроде нет?

Это была очень эффектная демонстрация силы, на которую были способны только потомки Гидеона Кэхилла.

Головорез, удерживавший Аттикуса, даже не дрогнул. Над водой забулькали пузыри.

Джейк издал душераздирающий крик:

– Эми, пожалуйста, не надо!

Только голос Дэна смог пробиться сквозь хладнокровную одержимость целью, которая овладела Эми.

– Эми, остановись! Я приказываю тебе прекратить!

В первый раз в своей жизни Дэн произнес эти слова: я приказываю тебе. Это было не совсем правильно, но дало мгновенный результат. Он был главой семьи Кэхиллов, отдававшим прямой приказ. Эми вытащила из воды отплевывающегося Галта и отпустила его. Перестал сопротивляться и Гамильтон, подняв руки в знак капитуляции. Йона, Иан и Дэн один за другим спрыгнули со спины громилы. И только теперь, ни секундой раньше, нападавший освободил наполовину захлебнувшегося Аттикуса. Всхлипывая и отплевываясь, мальчик подался вперед, хрипло хватая ртом воздух. Под слоем коричневой грязи его кожа приобрела голубоватый оттенок. Было очевидно, что продержался бы он еще не долго.

Борьба закончилась, они проиграли.

Едва поднявшись на ноги, Галт нанес Эми удар, который она приняла совершенно спокойно и даже не моргнула.

– Ты заплатишь за все, что сделала с нами! – прорычал он. А своим прихвостням приказал: – Валим из этой выгребной ямы. Но не спускайте с них глаз. Они хитрые бестии.

Галт и его помощники окружили Кэхиллов, стоявших по пояс в воде, и погнали их к берегу. После очередного грубого пинка Йона неслышно пригрозил: я вам еще покажу! Сопротивляться уже не имело смысла. Их враги доказали, что владеют более сильным оружием – не просто умением убивать, но и готовностью это сделать.

А потом он увидел бревно, плывущее среди камышей, и понял, что у него тоже найдется оружие. Таких бревен за вчерашний день он перевидал немало – и ни одно из них не было бревном.

Мировая поп-звезда ощупывала ногой илистое дно, пока не наткнулась на камень размером чуть больше мяча для гольфа. Пальцами ног он откопал камень и, достав его из воды, зажал в правой руке. Осторожно примерившись к цели – он все-таки артист, а не баскетболист, – он отвел руку назад и запустил камень. Тот отскочил от бревна с глухим стуком и булькнул в воду.

Громила снова толкнул его.

– Эй, ты что это делаешь?

Йона не ответил. Со смешанным чувством удовлетворения и страха он заметил, что «бревно» больше не плавает.

Когда двенадцатифутовый крокодил всплыл перед Галтом, окатив его брызгами, из глотки младшего Пирса вырвался визг. В мгновение ока из пленников и захватчиков они превратились в тринадцать человек, борющихся за свою жизнь. Эми воспользовалась суматохой, чтобы двинуть Галта в подбородок ребром ладони. От удара он отлетел еще дальше от берега и рухнул в воду, белую от пены, взбитой щелкающими челюстями. Пока прихвостни Пирса суетились, поднимая его, Кэхиллы поспешили на берег. Выскочив на сушу, семеро ребят подхватили обувь и рванули к дороге.

– И как мы теперь отсюда выберемся? – заскулил Иан. – Наш тук-тук уехал!

И в этот момент на дороге взревел «Хаммер», водитель которого прятал лицо под балаклавой. Коротким жестом он пригласил их запрыгивать внутрь.

– Ты кто? – с вызовом спросила Эми.

Водитель повторил жест рукой, призывая поторопиться. На этот раз вся семерка поспешила вскарабкаться в салон, не задавая вопросов. Пирс со своей командой преследовал их буквально по пятам.

Кулак Галта опустился на капот «Хаммера». Один из охранников обошел автомобиль и попытался схватить Аттикуса. Гамильтон протянул руку и подхватил под мышку одиннадцатилетнего мальчишку как раз в тот момент, когда водитель нажал на газ. «Хаммер» дал задний ход, колеса завращались на грунтовой дороге, отплевываясь во все стороны грязью и камнями. Гамильтон втащил Аттикуса внутрь и бросил брату на колени.

На всех парах военный джип влетел на клочок расчищенного берега и развернулся. С ревом выскочив на дорогу, ведущую в Сиемриеп, они промчались мимо фургона, на котором, должно быть, приехал Галт. Машина сидела очень низко, все четыре колеса были проколоты.

– Ты ничего не упустил, – заметила Эми все так же подозрительно.

Водитель стянул балаклаву и выбросил ее в джунгли. Длинные светлые волосы рассыпались по плечам.

– Ну, теперь ты доверяешь мне? – спросила Кара Пирс.

Глава 15

– Кара! – воскликнул Иан.

Еще одно ошеломляющее разоблачение, которыми был полон сегодняшний день. Эми поморгала, чтобы убедиться, что это не очередная ее галлюцинация, спровоцированная сывороткой.

– Ничего себе! – выдохнул Йона. – Как все запутано!

– Спасибо, тем не менее, – поблагодарил Джейк. – Ты спасла всем нам жизнь.

– Особенно мне, – еле слышно добавил Аттикус. – Кажется, твой брат догадался, что я самое слабое звено.

Да, Дэн был прав, размышляла Эми. Как и Иан. В какой-то момент все были готовы принять как данность, что Кара совсем не так предана отцу и брату, как кажется. Только Эми не могла с этим смириться.

Я и теперь против, бушевала она внутри. Просто потому, что даже если Кара не поддерживает Пирса на 100 процентов, это не значит, что она на нашей стороне!

– На самом деле, проблема не в Галте, – сообщила им Кара.

– А еще пять минут назад он был очень большой проблемой, – холодно ответила Эми.

– Я лишь пытаюсь сказать, – гнула свое Кара, – что если мы остановим моего отца, все остальное встанет на свои места. Галт – просто опасный ребенок, пытающийся угодить отцу, которому невозможно угодить. Остальные – обычные наемники. Они исчезнут, как только им перестанут платить. А когда мы доделаем противоядие, проблему сыворотки мы тоже решим.

Глаза Эми сузились.

– Если я не ошибаюсь, ты сама ее давно принимаешь.

– Было дело, – призналась Кара. – Но я перестала. Я никогда больше не возьму ее в руки, – она искоса взглянула на Эми. – И тебе не советую. Сомневаюсь, что эти мышцы ты накачала, поднимая тяжести.

– Забавно, что семейство Пирсов вдруг так озаботилось моим здоровьем, – съязвила Эми.

– Потому что я столкнулась с побочными эффектами, – продолжала Кара. – И я знаю, что отец скрывает свои симптомы. А противоядие поможет справиться с этим, разве нет?

Эми обвела «Хаммер» убийственным взглядом, призывая всех хранить молчание.

– Ладно, я поняла, – вздохнула Кара. – Вопросов больше нет.

Тогда заговорил Дэн:

– У меня есть к тебе вопрос. Зачем Пирсу противоядие? Если бы даже оно у него было, он его не принимал бы. Ему ведь нужно совсем другое – использовать сыворотку, чтобы он и его окружение стали неуязвимыми.

– Он надеется, что сможет с помощью антидота создать своего рода суперсыворотку, – объяснила она, – со всеми ее преимуществами, но без побочных эффектов. Кроме того, он хочет утаить противоядие от вас. А вы благодаря антидоту сможете снова превратить всех его суперменов в обычных людей, включая и его самого. Вот почему мы нужны друг другу. У вас есть антидот, а у меня есть внутренний доступ. Только вместе мы сможем это сделать.

– Есть одна проблема, – признался Дэн. – На самом деле проблем много, десятка два, но самая большая – у нас нет противоядия. Нам не хватает одного ингредиента.

– Яда водяной змеи из озера Тонлесап, – закончила Кара.

Возбужденные после такого невероятного бегства, они мало-помалу успокаивались и осмысляли реальные результаты своей затеи: у них нет ни змеи, ни противоядия.

Для Эми неудача носила болезненно личный характер. Они потратили впустую еще один драгоценный день из той жалкой горстки, которая ей осталась. Они ни на шаг не приблизились к тому, чтобы продлить ей жизнь или хотя бы помешать Пирсу. Ситуация была хуже некуда.

Иан поднял облепленный грязью мокасин от Гуччи.

– Им конец, – сказал он трагически. – Нубук восстановить невозможно. Интересно, что мне предложат взамен в местных магазинах? Шлепанцы, по всей видимости.

Он попытался втиснуть влажную ногу в один из мокасин, но с омерзением одернул ее:

– Там что-то склизкое.

Он поднял туфлю и заглянул внутрь. Гладенькая темная головка, темные круглые глазки с характерными тусклыми зрачками. Белая пасть невероятно широко раскрылась, обнажив крошечные клыки и раздвоенный язык. Внезапно головка метнулась вперед, один из клыков царапнул его по носу.

– Ай! – он уронил ботинок, и непрошеный попутчик выскользнул наружу.

Это была маленькая водяная змея из озера Тонлесап.

Когда последний ингредиент уже плавал в емкости с водой на заднем сиденье «Хаммера», на повестке дня встал следующий вопрос: как поступить с Карой Пирс? Иан и Дэн доверяли ей, остальные были склонны поддержать их. Против была только Эми. По мере того как сыворотка улучшала ее физическую форму, усиливалось и ее упрямство.

В конце концов она согласилась, чтобы Кара отправилась вместе с ними в пансион и обсудила возможное сотрудничество, но только в том случае, если будут выполнены ее условия: 1) Кара отдаст им свой телефон, чтобы они изъяли и уничтожили чип GPS; 2) ей завяжут глаза и не снимут повязку, пока они не прибудут на место, чтобы она не выдала, где они находятся; 3) пока она с ними, она будет в наручниках и максимально обездвижена.

– Да брось, Эми! – взорвался Дэн. – Она ни за что на это не согласится!

– Я согласна на все условия, – с готовностью ответила Кара. – Эми просто осторожничает. Я ее за это не виню. На ее месте я поступила бы так же.

Как выяснилось, наручники в магазинах Сиемриепа купить было невозможно. Но Эми поколдовала над собачьим поводком и устроила целое представление, стягивая руки Кары за спиной и привязывая их к металлической трубе.

– Кончай, Эми, зачем так туго? – ворчал Иан. – Она предала свою семью, чтобы помочь нам. Я лучше всех вас знаю, как это тяжело. И что она получает в благодарность? Средневековые пытки!

– Все нормально, – заверила его Кара. – А тебе лучше что-то сделать с носом. У тебя воспаление там, где цапнула змея.

Иан помчался в ванную посмотреться в зеркало. Действительно, царапина воспалилась и покраснела. И, кажется, припухла.

– Меня укусила ядовитая змея!

– Ты говорил, что она лишь отчасти ядовитая, – напомнил ему Дэн.

– О, какое облегчение! – вскипел Иан. – Когда мой мозговой ствол будет поражен ядом, вас отчасти пригласят на мои похороны.

– Но она лишь слегка царапнула тебя, – уточнил Гамильтон.

– Какое счастье, что меня окружают медицинские эксперты! – с сарказмом выпалил Иан. И подбежал к ноутбуку Пони – поискать, что делать в случае укуса.

А вот мысли Джейка были заняты совсем другим.

– Я понимаю, что я не Кэхилл, но сейчас это не имеет значения. У нас есть все ингредиенты. Мы должны приготовить противоядие и дать его Эми, пока ей не стало хуже.

– Все не так просто, – отозвалась Эми, наконец улучив момент, чтобы сбросить грязные кроссовки и рухнуть на соломенную циновку. – Мы не можем просто все смешать в ведре и поставить вариться на открытом огне. Это нужно делать в лаборатории под присмотром настоящего химика.

– Сэмми Мурада, – вставила Кара.

Эми чуть не набросилась на нее:

– Что ты знаешь о Сэмми?

– Я знаю, что мой отец удерживает его на своем объекте в Делавэре. Насколько я понимаю, кое-кто из Кэхиллов уже работает над его освобождением.

Кара удостоилась свирепого взгляда.

– Хорошая попытка.

Уже несколько дней у них не было новостей от Нелли. Эми подозревала, что что-то пошло не так, но рассказывать об этом Каре она, разумеется, не собиралась.

– Нашел! – воскликнул Иан откуда-то из недр ноутбука. – Как лечить укус длиннохвостой иловой змеи из озера Тонлесап, – и он принялся жадно читать. – Безопасно? Им легко говорить! Это же не их нос!

Распахнулась дверь, Дэн и Аттикус прошествовали внутрь. Аттикус, ликуя, помахал стеклянной банкой.

– Мы достали жуков!

– Зачем? – спросил заинтригованный Гамильтон.

– Еда для змеи, – с энтузиазмом объяснил Дэн. – Ты же не хочешь, чтобы она умерла еще до того, как мы получим яд.

– У нас тут жуки, тараканы и муравьи, – гордо добавил Аттикус. Взглянув на стеклянную банку, он нахмурился: – Ой-ой-ой, по-моему, жуки и тараканы начали закусывать муравьями.

Они с Дэном поспешили к емкости, приютившей змею, и стали бросать в воду извивающихся насекомых.

– Смотри! – выдохнул Аттикус. – Она проголодалась!

Джейк покачал головой, это зрелище забавляло его и одновременно вызывало омерзение.

– В одиннадцать лет он стал студентом колледжа, его IQ зашкаливает, а что делает его счастливым? Он счастлив, что кормит змею тараканами.

В этот момент в дверях появился Йона, он был мрачнее тучи.

– Плохие новости. Самолет сможет прилететь сюда только завтра.

– Но почему? – спросила Эми. – Он ведь в Пномпене.

Поп-звезда опустила глаза.

– Не-а, в Ньюфаундленде.

– Что он там делает? – наседал Джейк.

– Китов спасает. Или тюленей. Вы же знаете голливудскую тусовку. Они обожают все эти гринписовские штучки.

– Да, но почему они летают на твоем самолете? – Дэн был озадачен.

Йона смутился.

– Поскольку я больше не гастролирую, я подумал, почему бы не заработать пару баксов, сдавая в аренду Дж-6, когда он мне не нужен.

– Но он нужен тебе! – почти кричал Джейк. – Никогда в жизни он еще не был тебе так нужен!

Йона стыдливо пожал плечами.

– Завтра. Это все, что они могут сделать. Они будут в Сиемриепе к полудню.

По комнате прокатился ропот протеста. Но Эми остановила его.

– Мы Кэхиллы. Мы никак не можем на это повлиять, но мы справимся с этим. Это просто еще один день.

Ее покрасневшие глаза встретились с глазами Джейка. В воздухе витал невысказанный вопрос.

Сколько у Эми еще осталось дней?

Глава 16

Каре Пирс плохо спалось, что было совсем не удивительно. Если руки у вас связаны за спиной, плечи выскакивают из суставов, а в спину впилась металлическая труба, то расслабиться довольно трудно.

Но она не была уверена, что заслуживает лучшего. Предательница. Она пошла против своей плоти и крови и начала действовать заодно со злейшими врагами своего отца. Именно такое определение словари дают предательству.

– Но это единственно верный путь, – напомнила она себе.

Она следила за деятельностью своего отца – и как дочь, и как ее кибернетическое альтер-эго Эйприл Мэй. Джей Резерфорд Пирс, говоря языком «Звездных войн», перешел на темную сторону. На каком-то этапе созидание переросло в разрушение, а амбиции стали токсичными.

Ее преследовало одно воспоминание. Они на Пирс Лэндинге, в роскошном особняке, тогда еще абсолютно новом, а значит, Каре, наверное, лет одиннадцать-двенадцать. Папа сидел за столом, углубившись в какие-то чертежи; когда он переворачивал огромные листы, бумага хрустела. Это проекты новых печатных машин, пояснил он ей, для его многочисленных газет и журналов.

Когда он говорил, у него был такой взгляд, словно он лгал, но это не имело значения. Все это была большая игра, его игра.

Она никогда не задавала ему вопросов, не потому, что ей нечего было спросить, а потому, что не могла решиться. Она видела, как другие взрослые относятся к ее отцу – они его уважают. И боятся. Не то чтобы Джей Резерфорд Пирс не мог солгать; правильнее сказать, когда он это делал, это не считалось ложью, потому что правда принадлежала ему.

Кара мысленно вернулась на год назад, когда она снова увидела эти «печатные машины» – на этот раз в учебнике для углубленного изучения физики. Ей так промыли мозги, что она сама подняла руку и громко произнесла на весь класс: «Печатные машины».

У нее в ушах до сих пор стоял дружный смех одноклассников.

Учитель посмотрел неодобрительно:

– Прочтите подпись, мисс Пирс.

Кара присмотрелась к изображению, и уши у нее вспыхнули.

Эти чертежи не имели никакого отношения к газетам или печати. Это были технические схемы для запуска ядерной бомбы.

Что значит – настоящее предательство? Отвернуться от своего отца или от всего мира?

Все вокруг спали, но это был беспокойный сон. Ничего удивительного после всего, что они пережили за день. Когда они ворочались, соломенные циновки поднимали страшный шум. Иан храпел – наверное, из-за того что укушенный нос распух. Он был такой милый с этим шнобелем. Она надеялась, что впустую пропало совсем немного яда. На этот яд у них были планы. Большие планы.

Беспокойнее всех спала Эми. Едва закрыв глаза, она окунулась в череду отвратительных кошмаров, ворочаясь и постанывая во сне. Кара прекрасно понимала, что она чувствует. Она тоже прошла через это, хотя до таких крайностей, как у Эми, у нее не доходило. У нее бывал озноб, конвульсии, она могла задыхаться. Однажды она долго сидела, выпрямившись на кровати, обливаясь потом и произнося бессмысленный набор слов.

Несмотря ни на что, Каре было жалко Эми. Понятно, что она никогда не принимала таких доз сыворотки, которые достались Эми, даже когда выменивала ее у Галта на протеиновый коктейль.

Она склонилась как можно ниже к Эми и постаралась успокоить ее:

– Все в порядке. Это просто сон.

Эми затихла и снова заснула.

Справившись с нервозностью, Кара убедила себя, что на самом деле Эми и не думала просыпаться. С легкостью, которая очень удивила бы Кэхиллов, она сжала запястья и, придав им какую-то невероятную форму, выскользнула из поводка. Она поднялась на ноги, потянулась и осмотрела спящих. Путь был свободен.

На цыпочках обойдя циновки, она подхватила сосуд с водяной змеей. Словно привидение, она бесшумно выскользнула из комнаты и исчезла.

Джейк всегда был ранней пташкой. Сын известного археолога, почти все свое детство он просыпался с первыми лучами, чтобы отправиться вместе с отцом на очередные раскопки или открытие. Потому и неудивительно, что именно он первым проснулся на следующий день.

В последнее время все утра начинались одинаково. Три-четыре секунды блаженного неведения, а потом Джейк вспоминает: Эми умирает. Это все равно что регулярно получать ужасные новости. Потом он начинает подсчитывать. Как давно она приняла сыворотку? Сколько времени у нее осталось? Прошло уже пять дней с того момента, как она выпила содержимое той роковой бутылочки. Вероятно, ей осталось всего сорок восемь часов.

Но теперь появилось новое обстоятельство. У них был последний ингредиент. И с противоядием вопрос стоял уже не «если», а «когда». Они играли в гонки со временем, но она справится. Куда она денется. А потом – возможно – они продолжат с того, на чем остановились.

Зевнув, он посмотрел в ее сторону. Сердце затрепыхалось между ребрами, чуть не выскакивая из грудной клетки. И дело было не в Эми. Она все еще крепко спала на своей циновке. А рядом с ней с черной металлической трубы свисал пустой поводок.

Кара Пирс исчезла.

Он завертел шеей, ища глазами емкость, в которую они поселили змею. Ее нигде не было.

– Всем подъем! – он хотел взреветь, но получился скорее хрип. – Вставайте, живее!

Через мгновение все уже были на ногах, еще не проснувшиеся толком, но уже настороже. Это еще раз подтверждало, что они все время ходили по лезвию бритвы.

– Кара украла змею и сбежала!

Эффект был такой же, как если крикнуть «Пожар!» в людной комнате. Несколько секунд бешеной суеты – и вот все уже одеты и готовы на выход. Но что конкретно они должны делать, было непонятно.

– Ее нужно найти! – бушевал Дэн. – Мы перевернем город вверх дном, разберем его на доски!

Лицо Иана жарко пылало, но вовсе не по вине камбоджийского климата.

– Я ручался за нее! Я убеждал вас всех, что ей можно доверять! Люциан должен был догадаться, – горько проговорил он.

– Это моя вина, – сокрушалась Эми. – Я должна была доверять своему первому впечатлению.

Так они продолжали обвинять себя и угрожать беглянке страшной местью. И настолько увлеклись смакованием своей беды, что не сразу заметили, когда открылась дверь и вошла Кара Пирс.

– Доброе утро всем. С чего такой переполох?

Онемев от изумления, они смотрели, как она поставила на пол прямоугольный стеклянный аквариум с ручкой для переноса. Внутри плавала их водяная змея, бодрая и здоровая. Затем Кара вернулась на свое место, ловко вывернула руки и вставила их в поводок, прислонившись к металлической трубе.

Она посмотрела на них с невинной улыбкой:

– Неужели вы думали, что сможете удержать меня под замком?

– Где ты была? – спросила Эми.

– В зоомагазине. Змее нужна соответствующая среда обитания, если мы собираемся проехать с ней полмира. Затем я зашла к брату, чтобы убедиться, что он не разослал по всем постам ориентировки на меня.

– Ты сказала ему, где мы? – прозондировал Дэн.

Кара раздраженно вспыхнула.

– Вы вообще слышали, о чем я вам говорила? Я не хочу, чтобы победил мой отец! Я хочу, чтобы вы победили! Я хочу, чтобы мы победили!

Рассерженный Джейк все еще был вне себя.

– И ты думаешь, что заслужишь наше доверие тем, что убегаешь тайком?

– Нет. Тем, что возвращаюсь.

Эми подошла к ней сзади и отцепила поводок.

– Ладно, с тобой все понятно. Ты говорила, что можешь нам помочь. Как?

Кара подозвала всех поближе.

– У вас уже есть все, чтобы сделать противоядие. Загвоздка в том, чтобы придумать, как заставить моего отца и все его окружение одновременно принять антидот.

Эми кивнула.

– Продолжай.

Кара улыбнулась.

– Хочу рассказать вам про одну пляжную вечеринку.

Глава 17

Сэмми просунул голову в дверь и, как шпион, наблюдал за Нелли, которая драила сияющую чистотой кухню.

– Что ты делаешь?

Она даже не посмотрела на него.

– Мне нравится оставлять рабочее место в идеальном состоянии.

Нахмурившись, он оглянулся через плечо на охранника, ожидавшего в коридоре. Потом подошел к ней и шепнул на ухо только одно слово:

– Зачем?

– Я горжусь своей кухней, – сказала она, стиснув зубы.

– Никто этого не увидит, – убеждал он ее вполголоса. – Нашей взрывчатки хватит, чтобы разнести авианосец среднего размера. Никто не будет знать, как тут было чисто до взрыва.

– Я буду знать, – ответила она и продолжала наводить лоск.

Сэмми посерьезнел.

– Нам пора в лабораторию. Это самая важная ночь в нашей жизни. А если не все пойдет так, как задумано, то и самая последняя.

Она даже не посмотрела на него.

– Неужели ты не понимаешь, что если я не займу себя чем-нибудь, то сачкану в последний момент?

– Ты не сачканешь, – твердо заверил Сэмми. – Ты самый сильный человек, которого я знаю. Пойдем в лабораторию. До блокировки осталось меньше получаса.

Это была ежевечерняя рутина, хорошо известная их похитителям. Нелли заканчивает дела на кухне, а потом помогает Сэмми приводить лабораторию в порядок после рабочего дня. После чего охранники отводят их в отдельные камеры несколькими уровнями ниже и запирают там. Но сегодня рутинный порядок будет нарушен.

Пока они петляли по коридорам, их дружески приветствовали сотрудники. Удивительно, как несколько потрясающих десертов способны превратить захватчиков и пленников в коллег и приятелей. Даже охранник следовал за ними на почтительном расстоянии, не вынимая оружия из кобуры. И когда они вошли в лабораторию, он вернулся ждать в коридоре.

– Я очень надеюсь, что все уйдут с работы вовремя, – прошептала Нелли. – Ведь если даже их работодатель само зло, это не значит, что все они такие же.

– Забудь о них, – возразил Сэмми. – Главное, чтобы мы выбрались. Потому что если мы запустим цепную реакцию, на кнопку «пауза» можем не рассчитывать – ее нет.

Он посмотрел ей в глаза, и она вспомнила, каким взрывным парнем он ей показался, когда они встретились в первый раз. Тогда слово взрывной имело совсем другое значение, чем тысяча фунтов нитроглицерина, ожидающего детонации.

– Нелли, я должен сказать это сейчас, потому что второго шанса у меня может не быть. Находиться тут в плену было ужасно. Но я ни на что другое на свете не променял бы ни одной минуты, потому что здесь я встретил тебя.

Краем губ Нелли коснулась его идеального носа.

– Продолжение следует, – пообещала она, жалея, что сейчас не самый романтичный момент. Но им еще так много предстоит сделать, и столько всего может пойти не так. И какие бы возможные расклады ни рисовало ее воображение, чаще всего (и это только усиливало тревогу) она видела себя и Сэмми мертвыми – погребенными под грудой обломков.

– Ну что ж, давай начнем.

Пусковым механизмом должно послужить взрывное устройство, спрятанное в огнетушителе в лаборатории. Как только оно сработает, взрывная волна покатится по зданию и, достигнув линии газопровода, приведет в действие нитровзрывчатку, распределенную по десяткам тайников, которые стратегически расположены так, чтобы нанести максимальный урон. Спустя несколько минут не должно остаться не только никакой сыворотки, но и самого здания. А главное, в огне погибнут все записи, рисунки и формулы, касающиеся творения Гидеона Кэхилла.

С помощью магнита они прикрепили небольшое устройство к огнетушителю. Сэмми установил время задержки на три минуты и замер.

– Вместе? – спросил он Нелли.

Они одновременно коснулись пальцами кнопки и нажали. На экране мигнули цифры, вместо 3:00 появилось 2:59, и начался отсчет. Дороги назад больше не было.

Они надели респираторы. Сэмми взобрался на стол для экспериментов и поднес маленькую колбочку прямо под детектор отравляющих веществ на потолке. Он вытащил пробку, и облачко газа зарин окутало устройство. В то же мгновение сигналы тревоги огласили все здание. Система оповещения гудела механическим голосом: «Химическая тревога! Немедленная эвакуация!»

Сэмми спрыгнул на пол, и они рванули в коридор, где уже толпились взволнованные сотрудники. В огромной лаборатории, полной химикатов, непозволительно было проигнорировать сигнал химической тревоги. А где же охранник? Неужели он покинул свой пост?

Сэмми кивнул – вон он, посреди суетливой толпы пытается найти начальство и получить инструкции. Выглядел он не очень уверенно, но – и это был плохой знак – держал оружие в руках. Наконец, он развернулся и поспешил в лабораторию.

Пленники влетели в мужской туалет.

– У него нет респиратора, – встревоженно прошептала Нелли.

– Газ уже рассеялся, – заверил ее Сэмми.

Сквозь приоткрытую дверь они видели, как охранник исчез в лаборатории. Никого там не обнаружив, он выскочил и помчался в другую сторону. Они сбросили респираторы и отсчитали еще десять секунд, но тут снова завыли сирены: «Химическая тревога! Немедленная эвакуация!»

Когда они рискнули выйти в коридор, толпа сотрудников заметно поредела, все торопились на выход. Сэмми и Нелли двинулись против потока эвакуации, к главным офисам комплекса. Некоторые из ученых предостерегали их, что они идут не в ту сторону, но не потому, что беспокоились об их безопасности, а чтобы не потерять пленников из виду. Сейчас они были свободны – насколько это вообще возможно для пленников в здании, которое вот-вот взлетит на воздух.

Тревожный сигнал прокатился по лестничным пролетам: «Химическая тревога!»

Сэмми взглянул на часы, проверяя, сколько у них осталось.

– Две минуты! – сообщил он Нелли. Она кивнула на ходу. Все шло точно по плану, но времени было в обрез.

На главном цокольном этаже коридоры уже опустели, вой сирены кружил над ними, отражаясь от стен. Нелли пустилась бежать, но замедлилась, увидев, что Сэмми отстает. Они вместе обдумывали этот план, вместе запустили и реализовали его. И теперь они либо вместе выберутся, либо останутся тут навсегда.

– Одна минута! – задыхаясь, проговорил Сэмми.

Нелли завернула за угол, и впереди, в конце длинного коридора, показалась манящая цель – роскошные офисные кабинеты. Она бросилась к ним, обогнав Сэмми ярдов на десять. У них все получится!

И вдруг чья-то сильная рука, рванувшись, схватила ее за шею; ее так резко тормознули, что она чуть не задохнулась.

– Куда-то собралась, милочка? – услышала она мягкий маслянистый голос, как только стих сигнал тревоги.

Она сразу узнала нападавшего. Доктор Джеффри Кэллендер, врач в этой лаборатории и основатель Института Кэллендера, в котором «лечили» Фиска Кэхилла.

– Отпустите ее! – налетел Сэмми.

– О, и не подумаю, – ответил Кэллендер фальшиво слащавым голосом. – Мне не составит труда свернуть ее прелестную маленькую шейку. В конце концов, я ведь врач, – и он взглянул на Нелли. – Как жаль, что все так вышло. Мне очень нравились твои пирожные.

– Нам нужно поскорее выбраться отсюда! – взволнованно залопотала она. – Вы что, не слышите сигнал тревоги?

– Да, но, поскольку вы бежите в противоположном направлении, я полагаю, вы знаете что-то такое, чего никто больше не знает.

Сэмми побледнел.

– Как я и предполагал, – торжествовал Кэллендер. – Тревога – это лишь прикрытие для вашей жалкой попытки сбежать. Или, может быть, для чего-то еще? Тут нет выхода…

– О, Боже мой, да отпустите нас! – взревел Сэмми. – Через тридцать секунд все здание взлетит на воздух!

– Вы, должно быть, держите меня за идиота… – начал было доктор.

– Да вы и есть идиот! – взвыла Нелли. Собрав все силы, она высвободила правую руку и вмазала ему по лицу. Взбешенный Кэллендер снова навалился на нее, и Нелли поняла, что если ему опять удастся поймать ее, для нее это будет равносильно смерти. Чтобы выйти из всей этой истории победителем, она должна вырваться отсюда, пока весь комплекс не превратился в огненный шар.

Рыкнув от ярости, она прицелилась и двинула противника плечом в грудь. Он отшатнулся назад, а Нелли взмахнула ногой и нанесла удар карате прямо по его длинному носу. Раздался отвратительный хруст сломанного хряща, а следом страшный вой Кэллендера.

Миг – и к нему подскочил Сэмми. Не доверяя своему боксерскому мастерству, молодой ученый вмазал макушкой Кэллендеру в подбородок. Потрясенный, доктор упал как подкошенный.

Ошеломлен был и сам Сэмми. Он посмотрел на часы: «Десять секунд!»

Они полетели по коридору в кабинет доктора Бенуа. Ворвавшись в дверь, Сэмми достал из кармана маленький пульт дистанционного управления. Он был запрограммирован на запуск еще одного взрывного устройства – самого маленького из всех сделанных ими. Спрятали они его в горшке, под листьями цветка, стоявшего высоко на полке возле стены – стены фундамента.

Он нажал на кнопку, и они приготовились услышать взрыв, который снесет угол фундамента, обрушит кирпичную кладку и откроет им путь к бегству из комплекса.

Но ничего не произошло.

Сэмми жал снова и снова, но все было напрасно. Пульт подвел их, а времени возиться с ним не оставалось. Три минуты пролетели. Каким бы блестящим ни был их план, он провалился из-за самой маленькой детали.

Мы умрем.

Как ни странно, перед лицом смерти Нелли не думала ни о Сэмми, ни даже о себе. Она вспоминала о своих любимых малышах, Эми и Дэне, с ужасом понимая, что больше никогда не вытащит их из беды…

Здание содрогнулось от первого взрыва, и его охватил оглушительный рев – загорелся газопровод, запланированная катастрофа набирала обороты. Они ощущали вырастающую за их спинами стену жара и представляли, как столб огня пронизывает здание, уничтожая все на своем пути.

В последней отчаянной попытке спастись Нелли схватила со стола Бенуа пресс-папье и запустила его в горшок. Тяжелое стекло попало в бутылку с нитроглицерином, раздробив ее на миллион осколков. Нестабильное химическое вещество взорвалось, пробив в стене дыру размером с внедорожник. Сверху обрушилась целая лавина обломков – куски кирпича и бетона, закружилась метель из гипсовой пыли, земли и травы.

Сэмми и Нелли вскарабкались на кучу земли и мусора, дым и сажа разъедали глаза. Сквозь плотный туман блеснула одинокая звезда.

Они снаружи!

Размеренно пружиня ногами, Сэмми и Нелли карабкались наверх, подальше от окутанного дымом офиса, а выбравшись на ровную поверхность, припустили бегом. Куда бежать, было неважно, главное – как можно дальше.

Когда огонь подобрался к десяткам тайников со взрывчаткой, рассеянных по всей Бабах-авеню, серия чудовищных взрывов обрушилась на их барабанные перепонки, а ночное небо залило сияние. Это напоминало запуск петард, где каждый отдельный бабах был результатом эффектной детонации. Через пару секунд на землю вокруг них посыпались обломки – кирпичей, древесины, мебели и приборов, завихрились горящие угли.

Они не замедляли бег, не в силах нарадоваться, что остались живы, и надеясь, что больше с ними ничего не случится.

– Осторожно! – Сэмми схватил Нелли за плечи и резко дернул ее влево. Тяжелая центрифуга грохнулась ровно в том месте, где девушка была секунду назад.

Самого Сэмми едва не сбила с ног горящая клемма, которая ударила его в спину. Не медля ни секунды, Нелли сбила огонек, поползший по его лабораторному халату.

Когда, наконец, она отважилась оглянуться назад через плечо, ее глазам открылось ужасное зрелище. Лабораторный комплекс «Трилон» исчез, словно и не существовал. На его месте зиял обугленный кратер, полный шлака и металлолома, местами еще объятый огнем. Если бы в какую-нибудь пустыню в штате Делавэр упал астероид, вряд ли он нанес бы больший ущерб.

– Думаю, что теперь все пробирки, – запыхавшись, проговорила Нелли, – чертовски хорошо стерилизованы!

– Как ты думаешь, все успели эвакуироваться? – пыхтел рядом Сэмми.

– Все, кроме Кэллендера! Давай поднажмем! Когда сюда прибудет полиция, мы должны быть уже далеко!

Они бросились к деревьям, чтобы укрыться в чаще, и пробежали мимо большого стального обломка, отброшенного на триста ярдов от здания. Нелли сразу узнала его. Это был кусок ее кухонной стойки – помятый, обгоревший, но безупречно выдраенный.

Глава 18

«Сиемриеп, центр вызывает частный борт P-JW, совершающий рейс из Гандера, Ньюфаундленд… Посадка не разрешена. Повторяю: не разрешена. Просьба подтвердить».

Перед экраном радара на вышке сидел авиадиспетчер, наблюдая за мигающей на нем точкой, которая была не чем иным, как «Гольфстримом Дж-6», принадлежащим мировой суперзвезде Йоне Уизарду. Внимание диспетчера раздваивалось между монитором перед глазами и стоявшим у него за спиной подростком – Галтом Пирсом.

– Не подтверждаю, – раздался сквозь треск ответ пилота. – У меня утвержден маршрут полета из Гандера в Сиемриеп.

– Нет! – голос Галта звенел от напряжения. Отец рассчитывал на него, и он не позволит, чтобы этот самолет приземлился. Для него это отличный шанс вернуть по праву принадлежащее ему место папиного любимчика.

– Скажи ему, чтобы садился в другом месте!

Авиадиспетчер послушно передал:

– Пожалуйста, возьмите курс на Пномпень или Бангкок. Посадка не разрешена.

– Я лечу без посадок из Ньюфаундленда, – ответил пилот, – у меня кончается топливо. Я должен сесть, чтобы заправиться. Отбой.

В ответ Галт сунул свой мобильник авиадиспетчеру в ухо.

– Слушай, ты, вонючий захолустный регулировщик! – взревел разъяренный голос на том конце линии. – С тобой говорит Джей Резерфорд Пирс! Ты хорошо расслышал мое имя или передать шифром, постучав парой кокосов?

– Сэр! – воскликнул перепуганный диспетчер. – Я не могу отказать в посадке самолету, у которого кончается топливо! Это противоречит всем международным соглашениям!

– Единственная страна, с которой ты должен согласовывать свои действия, – это старые добрые Соединенные Штаты! Ты хорошо усвоишь это, когда я стану президентом. А теперь отправь этот самолет куда подальше!

Диспетчера трясло, когда он произносил в микрофон:

– Борт P-JW, посадка не разрешена. Пожалуйста, измените курс, следуя полученным указаниям.

– Я не могу этого сделать, Сиемриеп, – ответил пилот. – Я снижаюсь. Запрашиваю посадочную полосу.

– Нет свободной полосы! – проревел в трубку Пирс старший.

– Папа, я разберусь с этим! – выкрикнул Галт, решительно настроенный не упустить такой шанс и реабилитироваться в глазах отца. Он обернулся к диспетчеру.

– Никакой посадочной полосы!

– Прошу прощения, P-JW, – подавленно произнес мужчина. – Сожалею, но должен сообщить, что аэропорт Сиемриепа не дает вам посадку.

А потом что-то произошло. Огни на диспетчерской вышке погасли. Все компьютеры и экраны радаров потухли. Переговорные устройства замолчали.

– Что происходит? – спросил Галт.

– У нас проблемы с электричеством! – встревоженно воскликнул диспетчер. – Никогда такого не было!

– Сделай что-нибудь! – крикнул Пирс по телефону.

Мужчина бросился к электрическому щитку и начал щелкать переключателями, но безрезультатно.

– Ничего не понимаю. Взлетно-посадочные полосы освещены. Терминал в порядке. Электричество есть везде – кроме вышки!

– Зато я понимаю! – проревела телефонная трубка. – Тебя хакнули, шут гороховый!

Галта охватил приступ холодной паники. В этом не было его вины, но если миссия провалится, то обвинят все равно его.

– Звони Эйприл Мэй! – проворчал Галт. – Она сможет все исправить!

На горизонте лайнер Йоны пошел на снижение и приземлился на вторую взлетно-посадочную полосу.

– Самолет! – прохрипел Галт. – Сделай что-нибудь! Задержи его!

Диспетчер беспомощно пожал плечами.

– У меня нет таких полномочий.

– Кэхиллы! – ярость Пирса чувствовалась даже через телефон. – Беги туда, Галт! Останови их, даже если придется нейтрализовать пилота и задержать его!

– Я понял, папа! – Галт помчался к выходу и чуть сам себя не нокаутировал. Дверь не поддалась. Ошарашенный, он обернулся к диспетчеру:

– Почему она не открывается?

– Панель управления не работает. Видимо, включился режим блокировки.

– Почему?

– Думаю, потому что твой отец прав, – торжествующе произнес диспетчер. – Нас хакнули.

Укрывшись среди джунглей поблизости от летного поля, Кара склонилась над ноутбуком, бегая пальцами по клавиатуре.

– Вы бы, парни, выдвигались поскорее, – сказала она Кэхиллам. – Я не могу бесконечно держать вышку без света.

Они смотрели, как реактивный самолет тормозит, приблизившись вплотную к ним, словно собачонка, которую подманили. Дверь открылась, и появился второй пилот.

Весь отряд Кэхиллов выступил из-за деревьев.

– Со всеми все в порядке, босс? – обратился пилот к Йоне.

– Все нормально, – ответил Йона, – но чтобы не стало хуже, мы должны взлететь, пока на вышке снова не включился свет.

– Нам придется взять с собой запас топлива, чтобы без пересадок долететь до Штатов, – сообщил ему пилот.

– Никак не получится, – ответил Йона. – В Сиемриепе слишком жарко, и я говорю не о погоде!

Кара оторвала взгляд от клавиатуры.

– Я забронировала вам дозаправку в Бангкоке, Таиланд.

– А не далековато ли это? – спросил встревоженный Дэн, берясь за ручку переносного аквариума с драгоценным грузом.

– Даст бог, дотянем, – ответил летчик.

– Эй, если бы это не была сумасшедшая затея, Уиз бы в этом не участвовал. Добро пожаловать на борт, братья мои!

Они стали подниматься по маленькой лесенке – Эми, Дэн, Джейк, Аттикус, Гамильтон, Йона и Иан. Кара осталась внизу. Ей было важно снова вернуться к Галту и своей семье. Теперь у нее новая работа – быть агентом Кэхиллов на Пирс Лэндинге.

Иан замешкался на нижней ступеньке, ему не хотелось расставаться с ней.

– Прости, что мы сомневались в тебе. Я лучше остальных должен был понимать, что если у тебя плохие родители, это не обязательно значит, что ты тоже плохой человек.

– Я бы тоже сомневалась в себе, – сказала она. – Это сложно – не принимать в расчет такие фамилии, как у нас с тобой.

Иана удивило это замечание. Обе фамилии, Кабра и Пирс, были взрывоопасны, как ручные гранаты. Эта девушка из рода Екатерины оказалась умнее, чем изобретатель айфоновской док-станции в виде седла для поло.

– Ты очень много сделала для нас, Кара. Если я тебя больше не увижу – то есть, если я не переживу того, что нас ожидает, – я хочу, чтобы ты знала, что… – Его обычно находчивый ум на этот раз подкачал, и он выдал: – Если меня когда-нибудь будут пытать, то только мысль о тебе заставит меня все выдержать.

– Как романтично, – ответила она со странной улыбкой.

– На самом деле, я хочу сказать… – вырвалось у него. Он говорил, как Аттикус Розенблюм. Только дредов еще не хватало. Он же Люциан, ему это должно быть легко. – Ну, что ты самая-самая лучшая.

– Я вторая из лучших, – поправила она. – Самым лучшим был Пони. Я просто достойный противник.

– Да, но вообще-то я имел в виду…

Гамильтон наклонился, подхватил Иана за воротник и втащил его на борт.

– Пойдем, герой-любовник. Ты всех задерживаешь.

Дверь закрылась, и самолет начал разворачиваться. Иан прильнул к иллюминатору, чтобы в последний раз увидеть Кару, пока реактивный самолет возвращался на взлетную полосу. Она махала им всем, но он был уверен, что прощалась она лично с ним.

Йона шлепнул паспортом Иана по макушке:

– Пристегни ремень, бро!

Он пристегнулся, а когда снова выглянул в иллюминатор, Кара уже скрылась в джунглях. Именно тогда Иан совершенно четко осознал, что никогда больше не встретит человека, который так глубоко понимал бы его – который ощущал бы, что значит быть Каброй или Пирсом.

В этот момент вышка вспыхнула огнями, как новогодняя елка, и снова вышла в онлайн.

По бездорожью подкатили три полицейских внедорожника и выскочили на асфальт взлетной полосы. Завыли сирены, машины бросились в погоню, сокращая разрыв с «Гольфстримом». Но куда им было тягаться с мощью и тягой реактивных двигателей! Дж-6 набрал скорость и взмыл в небо, подняв шасси.

Лотосовидные башни Ангкор-Вата издали молча наблюдали за удаляющимся самолетом.

Глава 19

ПИРС ОБЕЩАЕТ «СЕНСАЦИОННУЮ НОВОСТЬ» НА СВОЕЙ ВЕЧЕРИНКЕ

«Пресс-секретарь Джея Резерфорда Пирса пообещал, что свое ключевое заявление медиамагнат сделает на «Всеамериканской вечеринке» через два дня, в это воскресенье. Все говорят о том, что «сенсационная новость» – это объявление Пирса о намерении баллотироваться на пост президента от партии «Патриотистов», созданной самим миллиардером. Пирс, который, появившись из ниоткуда, сегодня контролирует крупнейшую в мире медиаимперию, политическую сцену взял штурмом. Он включится в президентскую гонку сразу на правах лидера и одного из главных претендентов на победу. Вечеринка пройдет на Пирс Лэндинге, частном острове его семьи у берегов штата Мэн. Список гостей не был обнародован, но, согласно источникам, в него вошли знаменитости, бывшие президенты, спортивные кумиры, королевские особы, лауреаты Нобелевской премии и как минимум половина богачей из списка «Форбс». Средства массовой информации из тридцати семи стран будут вести репортажи о событии в прямом эфире, а телевизионная аудитория, согласно прогнозам, ожидается больше, чем во время Суперкубка.

О чем бы ни хотел сообщить нам в воскресенье Джей Резерфорд Пирс, весь мир превратится в одно большое ухо…»

Нелли скомкала газетную страницу и швырнула в ближайшую мусорную корзину.

– Что за идиот! Кто еще считает, что все американцы только и мечтают о вечеринках? Спросите у любого в Айове, сколько раз в день он думает о вечеринке на острове?

Сэмми нервничал.

– Все очень серьезно, Нелли. Мы только что взорвали его завод по производству сыворотки, и он прекрасно знает, кто мы. Если он станет президентом, нам придется отправиться в экспедицию по колонизации Марса.

Нелли и Сэмми поменяли одну лабораторию на другую. Сейчас они находились в одном из подземных помещений под студенческим кампусом Гарвардского университета в Кембридже, штат Массачусетс. Это была лаборатория доктора Сильвии Санг, наставницы Сэмми, находившейся в двоюродном родстве со знаменитой семьей Оу, которая когда-то была самой многочисленной среди потомков Екатерины. Хотя пленниками Сэмми и Нелли больше не были, они редко появлялись наверху, опасаясь, что люди Пирса могут их разыскивать.

Доктор Санг изучала огромную мозаику из записей, диаграмм и химических формул, усеивавших всю стену лаборатории.

– Сэмми, это что, правда? Кто способен разобраться в химических свойствах усов вымершего вида леопардов или кристалла, образованного в результате падения доисторического метеорита?

– Это долгая история, профессор, – пояснил Сэмми. – Старинный рецепт от самой Оливии Кэхилл. Она составила его, опираясь на древние знания величайших из исчезнувших цивилизаций, которые когда-либо знал мир, – от Тикала до Трои и Ангкора. Я не до конца понимаю, как это сработает, но все ингредиенты скоро будут здесь. Теперь дело за мной – я должен соединить их и наладить синтез вещества.

Заслышав голоса в коридоре, Нелли вздрогнула и, взволнованная, вскочила на ноги.

– Это они! Мои дети здесь, целые и невредимые!

В дверь ворвался Дэн и бросился к ней: «Нелли!»

Она обняла его, потом отступила на шаг, осматривая с ног до головы.

– Ты стал на голову выше! А еще и месяца не прошло. Что ты ешь, Чудо-юдо?

– Твои кулинарные шедевры вне конкуренции! – ответил Дэн, крепко обнимая ее.

– Да, мое последнее блюдо тебе бы понравилось, – довольным тоном сказала Нелли. – Нитроглицериновый молочный коктейль, очень, очень, очень большая порция. Лаборатория Пирса все еще оседает на землю в виде мелкой пыли.

Дэн восхищенно покачал головой.

– Да, тебе нет равных.

Нелли переключилась на Йону.

– В последний раз я видела твою знаменитую физиономию, когда весь YouTube обсуждал, как ты спасаешь от крокодилов какого-то тупого качка, – она повернулась к Гамильтону и ласково пощупала его мощные бицепсы. – Наверное, вот этого.

Гамильтон сконфуженно улыбнулся.

– Рад тебя видеть, Нелли. Кабра тоже передает тебе привет.

– Иан? А где он?

– Он в карантине в аэропорту, – сообщил Дэн, – в окружении людей в костюмах химзащиты. Они думают, что он мог подхватить какую-то тропическую болезнь.

– А он подхватил? – спросила Нелли с беспокойством.

– Не-а, – объяснил Дэн. – Просто наша змея цапнула его за нос, но мы об этом не сказали, иначе пришлось бы признаться, что мы контрабандисты – без разрешения привезли в Соединенные Штаты исчезающую рептилию из Камбоджи. Его отпустят, как только сойдет опухоль и исчезнет сыпь.

Нелли рассмеялась.

– Люциан молодец, что принял удар на себя.

Наконец она перевела взгляд на Аттикуса, Джейка и Эми, которые вошли последними.

Нелли работала няней у младшего поколения Кэхиллов, была их защитницей, а потом стала законным опекуном. После смерти их отца и матери она, по сути, заменила им родителей. Она смотрела на Эми, как смотрит любящий человек, и видела, что сделала с ней сыворотка.

На первый взгляд Эми была – само здоровье. Спортивная и сильная, полная энергии и словно сияющая изнутри. Но при ближайшем рассмотрении в ее эффектной внешности обнаруживалось много тревожных деталей.

Впавшие щеки и глубоко посаженные глаза, тело более мускулистое, но исхудавшее. Твердая, грациозная походка и осанка, как у знаменитого спортсмена. Однако мелкая моторика у нее была очень неуверенной, а руки тряслись, как у девяностолетней старухи.

Нелли Гомес отличалась безапелляционной жесткостью и была готова ко всему. Она обладала тем упорством, которое одинаково применимо и к бесконечному улучшению слоеного теста, и к уничтожению лаборатории стоимостью миллиард долларов. Но вид Эми расстроил ее до слез.

– Все хорошо, – утешал ее Йона, положив руку на плечо. – У нас уже есть все ингредиенты для противоядия.

И он кивнул Сэмми:

– Ну что, гений? Готов сделать свое дело?

– Я попробую, – пообещал Сэмми, явно нервничая.

Это прозвучало совсем не так уверенно, как им хотелось бы, учитывая, что на кону стоит не только жизнь Эми, но и судьба всей планеты.

Большим пальцем Эми ловко придавила головку водяной змеи. Показались маленькие клыки, которые прокусили плотный латекс, натянутый на пробирку. Кэхиллы наблюдали, как на клыках выступили прозрачные капельки яда и брызнули в контейнер.

Йона выкатил глаза.

– И это все? Ради этого Уиза чуть не сожрали крокодилы?

Эми помассировала ядовитые железы, чтобы убедиться, что там ничего не осталось.

– Надеюсь, этого будет достаточно, – с тревогой сказала она.

Сэмми аккуратно взвесил.

– Нам нужна совсем крошечная порция. Потом мы проанализируем молекулярный состав и сможем синтезировать вещество уже в больших количествах.

Затем он взялся за усы анатолийского леопарда – измельчил их в порошок и взболтал в растворе. Искрошенный кристалл был расплавлен до консистенции жидкости. Один за другим все ингредиенты были тщательно подготовлены и взвешены.

Пока Сэмми колдовал у себя в лаборатории, Сильвия Санг, имевшая также степень доктора медицины, провела тщательный осмотр Эми. Изменения коснулись всего организма. Она отметила поразительную физическую силу и рекордную реакцию. Вместе с тем сердце Эми спешило угнаться за метаболизмом, которого медицинская наука еще не видела. Проверка зрения и слуха показала зашкаливающие результаты, но кровяное давление было настолько высоким, что манжета еле удержалась на руке. Ее мозговая активность, согласно электроэнцефалограмме, находилась на уровне величайших умов в истории, но наблюдался такой же тремор конечностей, как у пациентов на поздних стадиях болезни Паркинсона. Она с легкостью справлялась с любой скоростью на беговой дорожке. Но при отсутствии всяких симптомов лихорадки, температура тела держалась на уровне 40 градусов.

В конце концов все эти врачебные термины утомили Дэна.

– Давайте без этой абракадабры, док. Объясните, чтобы мы поняли. А то вот тут она ужасно больная, а тут у нее все прекрасно.

– У нее двойственное состояние, – объяснила доктор Санг. – Чтобы поддерживать исключительно высокий физический уровень, ее организм буквально сжигает себя.

Джейк спросил почти шепотом:

– Сколько еще?

– Если вас интересует мое мнение, а оно у меня есть, – ответила доктор Санг, – я бы сказала, два дня, не больше.

У Дэна бешено заколотилось сердце, даже без всякой сыворотки. Это реальность! Это действительно происходит! Эми умирает!

Эми стоически кивнула:

– Все сходится. Как правило, человек живет еще неделю, а я приняла сыворотку пять дней назад.

– Сходится! – вскипел взвинченный Джейк. – Эми, как ты можешь так спокойно об этом говорить? Это же твоя жизнь! Если бы змея не залезла Иану в обувь, мы бы до сих пор искали ее в Камбодже. Мы запросто могли упустить наш единственный шанс спасти тебя!

– Но мы же не упустили, – напомнила ему Эми.

– Да, но только по счастливой случайности!

Эми и Дэн обменялись почти телепатическими взглядами – после смерти родителей они стали намного ближе друг другу. При всей своей гениальности Джейк не был Кэхиллом и ничего не знал о многих вещах, которые они поняли, пока искали эти 39 ключей. Какой смысл переживать о том, что могло бы произойти? Если вы остались живы, если продолжаете поиски, значит, день удался. Им еще предстоит сделать противоядие и сорвать президентскую гонку. Только это и было важно.

Эми и Дэн жили одной минутой, потому что знали по своему трудному опыту, что другого времени у них не будет.

Глава 20

Около полуночи иммиграционная служба США, в конце концов, отпустила Иана. К тому времени как он добрался до лаборатории, все уже разошлись. Ему пришлось минут двадцать стучать в тяжелую стальную дверь, чтобы разбудить измученного Сэмми, который заснул прямо за рабочим столом.

– А где все? – Иан не скрывал раздражения.

– Доктор Санг договорилась, чтобы они поселились в отеле для приглашенных преподавателей, – ответил Сэмми. – Уже давно ночь, Иан.

Иан кивнул.

– Как приятно узнать, что о них так позаботились, пока меня всего истыкали иголками и выкачали половину крови, чтобы Центр по контролю заболеваний мог проверить наличие вируса Эбола.

Его ждала главная новость: противоядие было уже готово, проанализировано и синтезировано. Можно было начинать тестирование.

Забыв свои обиды, Иан выскочил из здания и поспешил к Кэхиллам, чтобы собрать всех вместе.

Вскоре вся компания вернулась в лабораторию и сгрудилась вокруг одинокого шприца для инъекций, заполненного мутной жидкостью, похожей на молоко. Они смотрели на него с благоговением.

Первым вышел из ступора Аттикус:

– Я понимаю, что это всего лишь доза серой слизи, не более, но вы только представьте, где она создавалась и кем! Мудрость исчезнувших цивилизаций, сведенная воедино самим Леонардо да Винчи!

– И его лаборанткой Оливией Кэхилл, – добавил Дэн. – Именно благодаря ее записной книжке все это стало возможно.

– Словно наша прародительница через столетия преподнесла нам этот бесценный жизнеспасительный подарок, – сдержанно добавила Эми.

– Вот именно, – поддакнул Йона.

– Я приготовил его в виде инъекции, потому что так вещество быстрее попадет в кровь, – пояснил Сэмми. – Но его можно принимать перорально или даже превратить в спрей.

– Чем быстрее, тем, конечно, лучше, – решила Нелли. И повернулась к Эми: – Детка, закатай рукав.

В ответ Эми произнесла лишь одно слово: «Нет».

Все взгляды обратились на нее.

– Эми, не валяй дурака, – рыкнул на нее Дэн. – Ты должна сделать инъекцию.

– И я ее сделаю, – пообещала она, – но не сейчас.

– А когда? – вырвалось у Джейка. – Завтра? Послезавтра? Неизвестно, есть ли у тебя вообще время!

Эми крепко зажмурила глаза, чтобы не видеть больше цветных кругов, которые вращались повсюду вокруг нее. Ее галлюцинации становились все более реалистичными и повторялись все чаще, как и приступы дрожи, но теперь, по крайней мере, она видит свет в конце туннеля. Их долгое, извилистое путешествие по древним столицам должно было закончиться по плану в воскресенье, на всеамериканской вечеринке на Пирс Лэндинге. Противоядие спасет ее от смерти, но одновременно лишит ее главного преимущества в предстоящей финальной схватке. Разве может она поставить свое собственное здоровье выше судьбы всего мира?

– С того момента как Пирс объявит, что баллотируется в президенты, – попыталась объяснить Эми, – он перейдет под охрану спецслужб, а армия журналистов начнет ходить за ним по пятам. Мы и близко не сможем к нему подойти. А значит, эта вечеринка – наш последний шанс пустить его паровоз под откос. Чтобы у нас все получилось, я должна быть такой, как сейчас, – более сильной, быстрой и умной.

Нелли даже привстала.

– А что, если ты не будешь более сильной, быстрой и умной? А что, если тебя вообще не будет в живых?

– Да, это рискованно, – согласилась Эми. – Но мы все понимаем, что другого способа нет. Пирс почти супермен, так же как и Галт, как и вся орава прихвостней и головорезов, охраняющих их семью. Нам тоже нужен какой-то бонус.

– Зачем? – с болью воскликнул Дэн. – Мы справлялись с этими идиотами и до того, как ты приняла сыворотку.

– Ну, начнем с того, что нужно придумать, как доставить антидот на Пирс Лэндинг. За пару часов я могла бы научиться управлять самолетом.

– Я пилот, – подпрыгнула Нелли. – Я умею водить самолет!

– Но благодаря сыворотке, я стану не просто пилотом, – возразила Эми. – Я одна смогу заменить центр управления.

– А может, это и не понадобится, – с горечью ответила Нелли. – А что, если все пойдет точно по плану, и тогда получится, что ты напрасно отдала свою жизнь!

– Может быть, – согласилась Эми. – Но это ничего не меняет.

– Забудь об этом. Ты сама решила, что главным теперь будет Дэн, – решил Джейк разыграть свой козырь, – а он ни при каких условиях не пойдет на это, – и он посмотрел на Дэна, ожидая согласия.

Ответа пришлось ждать долго. Дэн погрузился в раздумья, его раздирали противоречивые чувства.

– Я согласен с Эми, – сказал он наконец. – Это слишком важный момент. Это как Люк Скайуокер, который пытается уничтожить Звезду Смерти. У нас есть один выстрел, и если мы промажем, расплачиваться будет вся галактика.

На этом спор закончился. Все уже знали по суровому опыту, что есть задачи, которым дается абсолютный приоритет. Есть вещи, которые нужно сделать во что бы то ни стало, иначе все вообще теряет смысл.

Дэн с трудом сглотнул. Как минимум 40 процентов его существа было только за, если бы остальные переубедили его. Он не видел будущего, но одно знал абсолютно точно: если из-за его решения Эми умрет, он никогда себе этого не простит.

Ему стало так тяжело, словно гравитация, из-за какого-то природного выверта, вдруг начала давить на него с утроенной силой, буквально размазывая по полу. Ему хотелось только одного – перестать быть Кэхиллом, однако вот он стоит тут – не просто участник происходящего, но человек, от которого все зависит, а на кону лежит, ни много ни мало, жизнь Эми. Решение придется принимать – и сделать это должен именно он. Уже за одно это он ощутил слепую ненависть к Джею Резерфорду Пирсу, ненависть, на которую, как ему казалось, он был даже не способен.

Он осознал, что никогда не избавится от этой кэхилловской сумасшедшинки – уж точно не в одиночку. Единственный способ – если Эми будет на его стороне. Если она выживет в ближайшие 24 часа – если они оба выживут, – тогда они уйдут из семьи.

– Могу я задать практический вопрос? – Сэмми нарушил торжественную тишину. – Если Эми не собирается испытывать противоядие, то кто тогда? Я к тому, что кому-то придется это сделать. Все наши старания бессмысленны, если противоядие не подействует.

Гамильтон внес предложение:

– Мы могли бы проверить его на одном из прокачанных охранников Пирса.

Эми покачала головой:

– Не пойдет. Люди Пирса слишком хорошо нас знают. Меньше всего нам нужно, чтобы они узнали, что мы уже сделали антидот.

– А как насчет Кары? – предложил Йона. – Ее никто не заподозрит.

Иан покачал головой.

– Она уже на Пирс Лэндинге. К тому времени как мы сможем передать ей антидот, будет уже слишком поздно менять наши планы.

И тут Аттикус расхрабрился:

– Я согласен добровольно принять сыворотку. А потом вы могли бы проверить противоядие на мне.

– Даже не думай! – отрезал Джейк, пододвинув брата к себе.

Дэн взглянул на своего лучшего друга с искренней любовью и уважением.

– Ты супер, дружище. Но мы ни за что не позволим тебе этого сделать. И никому другому тоже.

И тут у Нелли появилась идея:

– Вообще-то есть один человек…

Глава 21

По дороге из аэропорта Ла-Гуардия, проезжая на такси по улицам Нью-Йорка, Нелли миновала свою любимую французскую пекарню и на мгновение ощутила укол тоски и сожаления. До рассвета было еще далеко, но люди уже занимали очередь в «Наслаждение», где можно было найти самые нежные, самые изысканные круассаны за пределами Франции. Ей пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не выскочить из машины и не встать в очередь. К сожалению, так устроен мир Кэхиллов. Вокруг сплошные радости жизни, иногда буквально под носом. Но нет, вы должны заниматься делами, потому что дела обычно касаются жизни и смерти.

Ехать ей было не очень далеко – на Манхэттен, в Институт Кэллендера в Верхнем Ист-Сайде. Она заметила, что флаг наполовину приспущен, без сомнения, в знак кончины основателя института – доктора Джеффри Кэллендера. С удивлением Нелли осознала, что ей даже жалко его. Если кто и заслуживал такой судьбы, так это Кэллендер, верный союзник Пирса, который использовал Фиска Кэхилла как подопытную морскую свинку. И все-таки, как бы сильно ни хотела Нелли уничтожить лабораторию в Делавэре вместе со всем ее содержимым, они с Сэмми приложили все усилия, чтобы уберечь людей и быть уверенными, что все сотрудники покинули здание до того, как нитроглицерин начал взрываться, продвигаясь вдоль Бабах-авеню. У них получилось все, кроме одного пункта. Камень лежал у нее на сердце, и она сожалела о смерти Джеффри Кэллендера.

С другой стороны, хорошо было уже то, что доктор больше не станет мешать ей увидеться с Фиском.

Девушка на ресепшене, ничего не подозревая, одарила Нелли улыбкой.

– С возвращением, но боюсь, вы пришли рановато. Приемные часы начинаются только после полудня.

Ничуть не смутившись, Нелли выдала длинную путаную тираду о том, как буквально только что сошла с трапа самолета из Европы и как ей не терпится увидеть своего дорогого дядюшку. Это была такая эмоциональная, такая громкая и напористая речь, что девушка разрешила ей пройти, но «только один раз».

Нелли поднялась на лифте на нужный этаж и зашагала по коридору, стараясь держаться подальше от людей в белых халатах. В основном тут работал постоянный медицинский персонал, но среди медбратьев попадались на редкость широкоплечие и мускулистые особи, неприятно напоминавшие наемников Пирса. Она продвигалась с опаской, удивляясь здешней роскоши – мягкие ковры, дубовые панели, встроенные галогенные светильники. Слишком шикарно для медицинского учреждения – институт, как известно, обслуживал богатых. Ярость захлестнула ее. Мало того что над бедным Фиском ставили эксперименты, так он еще должен был платить бешеные деньги за эту привилегию.

А потом она увидела его через дверной проем.

Он сидел на кровати и читал газету – по крайней мере, так это должно было выглядеть со стороны. На самом деле он уныло смотрел в стену, вяло держа в руках «Нью-Йорк таймс». Выглядел он ужасно – намного хуже, чем когда она видела его в последний раз. Если честно, были заметны некоторые улучшения, такие же, как у Эми и Джея Резерфорда Пирса. Его лицо вроде бы сияло здоровьем, однако глаза и щеки были впалыми. Плоть свисала с костей, как у бывшей спортивной звезды, которая забросила тренировки еще сто лет назад. Нелли с ужасом подумала, что он напоминает ей скелетообразную фигуру Смерти на картах Таро. Ей было больно смотреть, как дрожат его руки, державшие газету.

– Рада тебя видеть, Фиск.

Это была не совсем правда. Да, она рада встрече с ним, но видеть его в таком состоянии было жутко.

– Нелли! – он встретил ее нелепо радостным приветствием, из чего становилось понятно, как он одинок и несчастен.

Она обняла его и не могла избавиться от ощущения, что обнимает холщовый мешок с детским деревянным конструктором внутри.

– Извини, что никто не смог проведать тебя. Мы все были очень заняты.

Он тепло улыбнулся.

– Я понимаю, о чем ты говоришь. Не забывай, что меня зовут Кэхилл, – его улыбка поблекла. – Но знаешь, с тех пор как ты была тут в последний раз, мне кажется, я постарел.

– Ничего подобного, – твердо заверила она его.

– Я не ребенок, Нелли. Рано или поздно каждый приходит к концу своего пути, – голос его слегка дрогнул. – Но должен признать, что мой финал подкрался довольно… неожиданно. Да еще и мой врач трагически погиб из-за несчастного случая, причем именно теперь, когда он мне больше всего нужен.

Нелли склонилась к нему поближе.

– Послушай меня, Фиск. Ты не умираешь.

– Это очень мило с твоей стороны, дорогая, но…

– Я не говорю ничего милого, – настаивала она, – я говорю тебе правду. С тобой ничего страшного не происходит, за исключением того, что твой разлюбезный святой врач работал на Пирса. Он ставил над тобой опыты – проверял действие сыворотки Гидеона.

– Любопытно, – проговорил старик, удивленно распахнув глаза. – Так вот почему у меня такое чувство, что я могу запрыгнуть на небоскреб, тогда как на самом деле я с трудом пересекаю комнату?

Она кивнула.

– Мы все знаем, что она делает с людьми.

– Спасибо, Нелли, ты объяснила мне, что со мной на самом деле происходит. Это немного успокаивает, хотя и никак не может повлиять на последствия. От этого изобретения Гидеона лекарства не существует. Плохи мои дела, к сожалению.

Нелли достала из своей сумочки небольшой футляр и вынула из него тщательно завернутый шприц.

– Это антидот. Он еще не прошел проверку, но приготовлен точно по записной книжке Оливии Кэхилл.

Фиск был поражен.

– Откуда ты его взяла?

– Этим занималась вся семья. Кэхиллы собирали ингредиенты по всему миру – в основном Эми и Дэн. Они потрясающие. Позже я расскажу тебе обо всем. А сейчас я хочу попросить тебя снова стать подопытной свинкой, на этот раз ради хорошего дела. Можем мы проверить этот антидот на тебе?

Старик уже закатывал рукав.

– Даже если это смертельный яд, хуже, чем сейчас, мне уже не будет. Давай, коли!

У Нелли так стучали зубы, что ей пришлось крепко сжать челюсти, пока она вводила мутный раствор. По ее вине один человек уже умер. Если это случится и с Фиском…

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она с тревогой.

– Как будто… как будто… – внезапно Фиск забился в агонии, глухой хрип вырвался из его глотки. Еще мгновение – и глаза у него закатились под лоб, он рухнул на подушки.

Нелли в панике схватила его за плечи и начала трясти.

– Фиск, очнись! Ты не можешь так поступить со мной!

Она потянулась к кнопке вызова сестринского персонала, пытаясь сообразить, как она им все объяснит – скажет, что у него аллергическая реакция на усы анатолийского леопарда или на не очень страшный яд водяной змеи из озера Тонлесап?

Его рука поднялась и схватила ее за запястье – на удивление сильная рука.

– Не нужно, милая. Со мной все будет в порядке.

Глава 22

Эми орудовала пультом управления легко и уверенно, как опытный пилот.

В смотровой кабине по видеосвязи за ней наблюдал инструктор.

– Не может быть, чтобы эта девушка раньше не летала, – сказал он Джейку, беспокойно ерзавшему рядом на стуле. – Она просто ас!

Имитатор полета находился в студенческом городке Массачусетского технологического института, а инструктором тут работал бывший лучший стрелок ВМС. Этот человек ни за что не стал бы возиться с летчиком-новичком или гражданским пилотом. Но адмирал Макаллистер был в долгу перед Эйзенхауэром Холтом, отцом Гамильтона. Такое впечатление, размышлял Джейк, что Кэхиллам обязано бесконечное количество людей по всему миру.

Он видел сквозь стекло, как имитатор наклонился вперед, а потом выровнялся – это Эми направила свое «воздушное судно» в крутое пике и стабилизировала его. Лучший стрелок ВМС присвистнул от восторга.

– Это невероятно! Я знаю летчиков-испытателей, которым далеко до уровня твоей девушки!

Джейк поморщился. Каждое слово похвалы обрушивалось на него, как удар молота. Он надеялся, что Эми провалит это мероприятие и сразу же вколет себе антидот, предоставив управление полетом Нелли.

– Она не моя девушка, – пробормотал он.

– Ну да, конечно. Я же видел, как вы смотрите друг на друга.

Мужчина заговорил в микрофон коммуникатора:

– Отлично справляешься. Теперь крен влево и набираешь высоту пять тысяч футов. Конец.

– Вас поняла.

Эми выполнила маневр безупречно.

Вид у Джейка был безрадостный. Она никогда не согласится сделать инъекцию. Сыворотка давала ей слишком много преимуществ.

Инструктор изумленно смотрел на него:

– Да что с тобой? Она реально жжет, а у тебя такое лицо, как будто ты только что похоронил собаку.

– Мне нужно выйти отсюда, – простонал Джейк. – Здесь где-нибудь можно выпить чашку кофе?

– Кафетерий прямо по коридору и налево. Возьми мне чай со льдом, ладно?

Оказавшись в коридоре, Джейк прижался к стене. Раньше он думал, что нет ничего хуже, чем наблюдать, как ухудшается состояние Эми, когда на горизонте ни намека на противоядие.

Теперь противоядие было не просто где-то там – оно было у них в руках! Но Эми все-таки отказалась от него.

Как он ошибался. Это было гораздо хуже.

Инструктор проводил взглядом Джейка и снова вернулся к монитору. Девушка была так сконцентрирована и так хорошо владела ситуацией, что он даже начинал отвлекаться. Но то, что он увидел в следующий момент, заставило его вытянуться в кресле и застыть. Глаза Эми закатились под лоб. Она по-прежнему сжимала штурвал, но все ее тело словно затвердело, а руки затряслись.

Врачом лучший стрелок ВМС не был и не мог объяснить, что с ней происходит. Но одно было ему очевидно. Если бы она пилотировала настоящий самолет, а не авиатренажер, кончилось бы все тем, что заглох двигатель и судно ушло в пике, а потом – взрыв, пожар и поиски черного ящика для выяснения, что пошло не так.

Он нажал кнопку «отбой» и взбежал по трапу к имитатору. Дверь открылась автоматически, и он увидел, что Эми привалилась к панели управления. Он усадил ее в кресле вертикально и легонько похлопал по бледным щекам.

– Так, детка, давай, очнись. Все нормально?

Веки Эми дрогнули, она открыла глаза.

– Какого…

– Это ты расскажи мне. Ты вырубилась, а потом упала.

Она нахмурилась.

– Джейк… ну, парень, с которым я пришла… он видел?

Мужчина покачал головой.

– Он пошел за кофе.

Она сжала челюсти.

– Он не должен ничего знать. Ни слова ему, ладно?

– Я в чужие дела не лезу, – согласился он. – Но тебе нельзя летать и даже брать уроки. Сначала нужно получить разрешение доктора. Нельзя так рисковать и допустить, чтобы то, что произошло сегодня, случилось с тобой в воздухе. Понимаешь?

Она кивнула – все она прекрасно понимала. Но лучший стрелок не был Кэхиллом. А это означало, что он понятия не имеет, что означает слово «риск».

Дэну казалось, что у него лопнут уши, пока высокоскоростной лифт поднимал его на тридцать седьмой этаж, где в роскошном пентхаусе жила его бабка Беатрис.

Она в своем репертуаре, с отвращением думал Дэн. Когда она была нашей опекуншей, она держала нас в черном теле, бросая на попечение многочисленных нянек. Он улыбнулся. Он не сожалел о том времени, ведь именно тогда в их жизни появилась Нелли.

Отделанный мрамором холл напомнил Дэну Рим, только более современный и уставленный свежими цветами. У Кэхиллов была куча денег, чтобы жить где угодно, но Дэн поймал себя на том, что возмущен своей двоюродной бабкой, которая, ничегошеньки не делая для семьи, так щедро пользовалась этим преимуществом.

Один из жильцов, с которым Дэн столкнулся в коридоре, окинул его неодобрительным взглядом и поморщил нос. Наверное, не любит детей, подумал Дэн, а потом вспомнил, что пакет, который он нес в руках, не так уж приятно пахнет. И еще не успев постучать в дверь, он уже начал жалеть, что приехал сюда.

И вот она стоит на пороге, его древняя бабка Беатрис, которой давно перевалило за восемьдесят. Она отступила, давая ему пройти, и подставила свою нарумяненную морщинистую щеку для поцелуя. Чем-то она напоминала свою младшую сестру Грейс, бабушку Дэна, только без ее живого ума и бодрости духа. Глаза Грейс сияли, как пара бенгальских огней в День независимости Америки, и улыбка у нее была совершенно очаровательная. Беатрис же вообще никогда не улыбалась, а ее глаза напоминали две сушеные черносливины.

– Что-то ты не очень вырос, – заметила старушка, как будто он нарочно сопротивлялся росту.

– Я тоже рад тебя видеть, – ответил Дэн, окинув взглядом роскошные апартаменты в поисках того, к кому он на самом деле пришел.

Наконец, он услышал приветствие, которого ждал. Из кухни прошествовал, задрав хвост, серебряный египетский мау.

– Мурррр.

– Саладин! – Дэн был ужасно рад видеть кота Грейс – фактически это был их с Эми кот, перешедший к ним по наследству. Саладин подбежал к нему и подставил свою породистую голову, чтобы почесали.

Дэн начал разворачивать пакет.

– Я принес тебе кусочек свежего окуня. Вкуснятина, с рынка «Куинси»^[17].

Когда запахло рыбой, Саладин начал тереться о джинсы Дэна, подталкивая его в направлении кухни и своей мисочки.

– Кстати, ваш кот вел себя ужасно, – сообщила Беатрис из гостиной. – Его дьявольское мурлыканье не давало мне спать по ночам, а про этот ужасный лоток я даже вспоминать не хочу.

– Ты меняла его раз в неделю? – спросил Дэн.

– Ну конечно, нет. Поэтому я и не хочу держать животных в квартире – чтобы этой вони тут и близко не было. И вообще я не понимаю, почему вы с сестрой не можете его забрать!

Дэн представил, как несчастный Саладин отбивается от нападающего камбоджийского крокодила, сражаясь за свою жизнь.

– Так хотела Грейс.

Пока Дэн выкладывал окуня, до него донесся еще один голос. Он принадлежал человеку, которого мальчик меньше всего ожидал услышать в доме Кэхиллов.

– Все проблемы Организации Объединенных Наций возникают из-за того, что там слишком много иностранцев!

Дэн вскинул голову.

– Пирс? – в недоумении воскликнул он.

Сквозь приоткрытую кухонную дверь он увидел телевизор, включенный на Си-эн-эн: Пирс ораторствовал на сцене перед благоговейно внимающей толпой.

– Это его последняя большая речь перед вечеринкой, – восторженно сообщила Беатрис. – Вот честное слово, будь я помоложе, махнула бы на Пирс Лэндинг, чтобы лично выразить ему свою поддержку.

Ему это не мерещится? Она сторонница Пирса?

– Взгляни на милую Деби-Энн, – продолжала старушка, не скрывая восхищения. – Верная подруга, всегда рядом с ним. Из нее получится потрясающая первая леди. Она моя двоюродная сестра, кстати.

– Я знаком с ее детьми, – поделился Дэн. – Она поступила мудро и родила сразу двойню.

Беатрис даже не слушала.

– У них идеальный брак. Я так рада, что Резерфорд нашел Деби-Энн после своего глупого увлечения Хоуп.

– Хоуп? – Дэн чуть не задохнулся. От одного упоминания маминого имени сердце у него сжалось. – Ты имеешь в виду маму? Она встречалась с Пирсом? – он содрогнулся, словно отгоняя образ Пирса, чтобы он не бросал тень на те немногие воспоминания о матери, которые у него остались.

– Он был влюблен в нее, бедняга. Но она не хотела никого видеть, кроме этого ужасного Артура Трента.

Дэн уставился на нее:

– Этот «ужасный Артур Трент» был моим отцом.

– Хоуп была такая упрямая, вся в мать, – продолжала болтать старушка. – И слишком легкомысленная, чтобы оценить такого блестящего человека, как Резерфорд.

И тут Дэн понял, что с него хватит – он уже сыт компанией родственницы.

– Наверное, я пойду. Рад был тебя видеть, бабушка Беатрис. До скорого, Саладин.

– Молодец, что пришел, – для проформы произнесла старушка, словно разговаривая с чужим человеком. – В глубине души ты всегда был хорошим мальчиком. Очень жаль, что у твоей сестры отсутствует чувство ответственности.

Этого Дэн не выдержал:

– Не говори так!

Как смеет эта женщина, в которой тепла и человечности столько же, сколько в Саладиновой свежей рыбе, предъявлять претензии к Эми, взвалившей на свои плечи беды всего мира?

– У Эми чувства ответственности больше, чем у всех, кого я знаю! Она посвятила всю свою жизнь нашей семье, так же как это делала Грейс, а может быть, даже в большей степени! Она не приехала вместе со мной, потому что не смогла! Она больна… – голос у него дрогнул. – Она серьезно больна.

Впервые его двоюродная бабка казалась искренне тронутой.

– Что с ней случилось?

Дэн еле сдерживал слезы. Пока он находился в гуще событий, он еще мог держать себя в руках. Но говорить об этом ему было невыносимо.

– Это… редкое заболевание…

– Привези ее ко мне, – настаивала Беатрис. – Я покажу ее своему личному врачу.

– Я… мне нужно идти! – и он выскочил, пробежав по лестнице все тридцать шесть пролетов, чтобы его престарелая родственница никак не смогла его догнать.

Из особняка на Пирс Лэндинге далекий берег штата Мэн казался лишь тонкой полоской фиолетового цвета, прерывающей бесконечную синеву Атлантики.

Кара выскользнула из родительского дома и, застыв посреди внутреннего двора, отделанного камнем, смотрела, как опускается за горизонт сияющее солнце. Мигнул маяк.

– Америка, – раздался сзади голос. – С завтрашнего дня она будет нашей.

Ее отец вышел следом за ней, встал рядом и обнял ее за плечи.

Она рассмеялась:

– Ты же не завоевывать ее собираешься. Ты баллотируешься в президенты.

– Это одно и то же, – сказал он. – Все, что ты делаешь в этой жизни, любое начинание, любая цель, которую ты перед собой ставишь, – это своего рода битва. И ты можешь выиграть или проиграть. Никогда не забывай об этом, Кара. Независимо от того, какое высокое положение ты занимаешь, проиграть можно всегда.

– Ты никогда не проигрываешь.

– Однажды проиграл, – признался он, и глаза его затуманились воспоминанием о Хоуп Кэхилл. – Но это было очень давно. Я хочу, чтобы ты знала, что президентство – это только начало. Когда-нибудь мы, Пирсы, займем свое место во главе семьи народов, еще не виданной на этой планете. Я вижу в этом наше предназначение.

– Но всему свое время, да, папа?

Он просиял.

– Практична, как всегда. Мне нужен такой человек, как ты, который понимает, что к великой цели идут маленькими шагами. Я наблюдал за тобой в последние недели.

На миг она напряглась. Наблюдал за ней? Что он раскопал? Что ему известно?

– Я всегда считал, что моим преемником станет твой брат, но в последнее время я начал задумываться, хватит ли у него силенок. Во многом он пошел в мать. Но плюшевых медведей нам и так хватает. Не хватает дерзости! После того как он напортачил в Камбодже…

– Кэхиллов нельзя недооценивать, – встала она на защиту Галта. Кара знала, что брат ее на дух не переносит, и это чувство было, в общем-то, взаимным. Это всегда трудно – расти в тени слишком активного и претенциозного человека, но особенно нелегко приходилось Галту, который когда-то был папиным любимчиком, а теперь, похоже, утратил свое привилегированное положение.

– Я знаю, – вздохнул Пирс. – Я помню их мать. Но ты – ты настоящая Пирс. Так что лучше не заводи романов с каким-нибудь молодым красавчиком, потому что у меня на твой счет большие планы.

Солнце скользнуло за полоску материковой земли, мир погрузился в сумерки.

– Сейчас тут царит идиллия, но дождемся завтрашнего дня. Лодки, вертолеты – здесь все будет ходуном ходить. Тут соберутся все, кто хоть что-нибудь из себя представляет. Этот маленький остров станет центром вселенной.

Каре стало грустно. Он все еще был ее отцом. И пусть на свой лад, но любил ее.

– Ты на самом деле считаешь, что сможешь победить? В смысле, стать президентом?

Он одарил ее загадочной улыбкой.

– Мал золотник, да дорог.

Ей не понравилось, каким тоном это было сказано. Озорным и вместе с тем зловещим – тоном проказника, замышляющего какую-то ужасную пакость.

Она старалась не показывать своих опасений, надеясь разговорить его.

– Наш будущий президент говорит загадками, папа? – упрекнула она.

– Мал золотник, да дорог, – повторил он. – А у меня шесть таких золотников, припрятанных по всему миру. Не волнуйся, скоро ты обо всем узнаешь. Скоро весь мир узнает.

Ее отец не откроет ей свой хитроумный план, что бы он ни задумал.

Кара сжала челюсти. В одном он был все-таки прав. Она действительно Пирс. А Пирсы без колебаний делают то, что нужно делать.

Глава 23

Надувной плот «Зодиак» несся с огромной скоростью по бурным волнам, и четыре его пассажира подскакивали, как тряпичные куклы, промокшие насквозь от холодных брызг.

– Я сейчас стругану, – предупредил Дэн из темноты.

– Какое милое выражение, – с досадой заметил Иан. – А тебе не приходила в голову более цивилизованная формулировка, например, «меня стошнит» или «меня вывернет»?

– У нас на районе это называется пугать унитаз, – ввернул Йона.

– У вас «на районе»? – переспросил Гамильтон, стоявший за штурвалом. – Ты живешь среди дворцов по двадцать миллионов каждый. У вас даже тротуаров там нет!

Едва дождавшись полуночи, они отчалили от побережья штата Мэн, прокладывая путь в кромешной темноте с помощью GPS. Сразу поднялся ветер, беспокойный, неуютный океан окружал их.

– Слушай, а мы не могли пропустить его? – забеспокоился Йона. – Он же такой маленький.

– Если верить GPS, он прямо по курсу, – заверил Гамильтон.

Иан достал телефон, прикрывая его руками, чтобы защитить от брызг.

– Кара, ты меня слышишь? Мы не можем найти остров.

– Он там же, где был всегда, – ответила она, и голос у нее дрогнул: – О, вижу, отек с носа уже сошел. Ты снова почти красавчик.

– Прекрати, – огрызнулся Дэн. – Это не увеселительная прогулка. Мы тут все пугаем унитаз. Ты не могла бы включить фонарь или хоть что-то сделать?

– Нет, не могу, – ответила она. – Тут повсюду рыскает охрана. Секундочку, я надену очки ночного видения. Постой, да я вас вижу. Поверните на двадцать градусов в направлении порта.

Двигаться вслепую было нелегко, но подробные указания Кары помогли Гамильтону подвести небольшое суденышко прямо к скалистому берегу острова. Новоприбывшие высыпали на берег, счастливые, что под ногами у них снова суша.

– Я бы поцеловал землю, но боюсь, у меня потом не хватит сил разогнуться, – простонал Дэн.

– Тсс, – предупредила Кара. – Отец притащил сюда всех своих наемников, которых кормил сывороткой.

– А поточнее, о каком количестве головорезов идет речь? – спросил Иан. – Мы, Люцианы, любим, когда точно известно, с чем предстоит иметь дело.

– Я думаю, их не меньше сотни.

Воцарилась тишина – Кэхиллы переваривали, насколько ничтожны их шансы. Они были не просто в тылу врага, но еще и в пугающем меньшинстве.

– В честном бою нам их не победить, – заметил Гамильтон. – Да и в нечестном тоже.

– Однако твой отец допустил одну стратегическую ошибку, – высказался Иан. – Он положил все яйца в одну корзину. Все его активы находятся на Пирс Лэндинге. Он становится уязвимым.

– Если Эми и Джейк смогут доставить свой груз, – нервно уточнил Йона.

– Придется им постараться, – вздохнул Дэн, – иначе нас подвесят, как ростбиф в аквариуме с акулами.

Впятером они сдули «Зодиак» и незаметно спрятали его среди кустов, прикрыв камнями. Когда в день исторической вечеринки взойдет солнце, нигде не должно быть даже намека на то, что на Пирс Лэндинг прибыли незваные гости. Сохраняя молчание, ребята следовали в темноте за Карой. Стараясь обходить патрули и камеры безопасности, она провела их в глубину острова, где среди деревьев притаился сарай с инструментами. В лунном свете им был виден громоздкий силуэт главного дома, находившийся в полумиле от них.

Она достала ключ и открыла дверь хижины.

– Здесь вы будете в безопасности. Тут есть четыре комплекта комбинезонов – точно такие, как носит обслуживающий персонал. А еще шляпы и солнцезащитные очки, чтобы спрятать лица. Как только начнет прибывать публика, я вернусь сюда и незаметно проведу вас поближе к сцене. Именно там будет сделано главное заявление.

Они вошли в маленькую хижину, доверху забитую садовым инвентарем.

– Маловато места для большого парня, – заметил Гамильтон, пристраивая свой широкий зад на кучу мешков с удобрениями. С какой-то тачки он стащил сложенный брезент.

– Джекпот!

Они устроили сытный пикник, разложив на чистой ткани сэндвичи, чипсы, энергетические батончики и напитки.

– Я подумала, что вам нужно подкрепиться для поддержания сил, – пояснила Кара.

– Очень предусмотрительно, Кара, – вяло сказал Иан. – Единственное, чего не хватает, – это чашечки чудесного чая в придачу.

Засунув руку внутрь лейки, она вытащила высокий серебряный термос.

– «Эрл Грей», молоко, два куска сахара.

Иан Кабра нашел девушку своей мечты. Он сделает все, чтобы она не ушла, если, конечно, останется жив в ближайшие двенадцать часов.

Мистер и миссис Флойд Пенобскот из Сако, штат Мэн, никогда ничего в своей жизни не выигрывали. Каково же было их изумление, когда из клуба «Мармеладка месяца» им пришло уведомление, что во время розыгрыша главного приза ежегодного «Джем-стейка» именно они стали победителями – их ждал недельный круиз по Карибскому морю (все включено).

Вызывало недоумение только одно: ни муж, ни жена не смогли припомнить, когда они участвовали в ежегодном «Джем-стейке». Но возражать против бесплатного отдыха, да еще и с оплаченным перелетом, они не собирались. Взявшись за руки, они поднялись на борт, предвкушая грядущие приключения.

Как только рейс 5537 вылетел из Портленда, на мобильный Аттикуса Розенблюма пришло сообщение от авиакомпании.

– Пенобскоты уже в пути, – сообщил он. – Это ведь все по-настоящему, правда? Я имею в виду, мы же не просто так отправили этих несчастных стариков в такую даль, чтобы, приехав во Флориду, они узнали, что никакого круиза нет?

На это замечание Эми отреагировала коротким смешком, что само по себе было примечательно. Она даже представить не могла, что способна смеяться в таком состоянии – когда она то дрожит, то обливается потом, то видит вещи, которых нет, или у нее перед глазами бушуют яркие грозовые краски. И еще эти постоянные подергивания…

– Не волнуйся, – успокоила она Аттикуса, – круиз настоящий, даже если никакого розыгрыша призов и не было. Я заказала им каюту в первом классе с панорамной террасой и ужин за капитанским столиком. Пенобскотов ждет шикарный отдых.

Сэмми повернул ключ зажигания, большой квадратный арендованный фургон прокашлялся и ожил. Последние два часа Сэмми, Эми и оба Розенблюма провели на обочине местной дороги № 5, где припарковались, ожидая сообщения, что обладатели приза уже в воздухе. Грузовик решительно выехал на дорогу и одолел последние пару миль до загородного дома Пенобскотов неподалеку от Сако. Это был аккуратный деревянный каркасный дом, расположенный достаточно далеко от дороги, но главной его достопримечательностью была небольшая взлетно-посадочная полоса. Знак, установленный рядом с почтовым ящиком, гласил: «СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ АВИАЦИЯ ПЕНОБСКОТОВ». Ниже еще два слова, которые все объясняли: «ОПЫЛЕНИЕ ПОЛЕЙ».

Сэмми погнал грузовик по длинной дороге, миновал дом и направился ко взлетно-посадочной полосе. Рядом с летным полем высился белый крашеный ангар, в котором укрывался видавший виды одномоторный биплан с толстым корпусом и выведенным на боку именем Рослин.

– Вау! – воскликнул Аттикус. – Это из тех, от которых отказался еще Красный Барон^[18], потому что уже тогда они были слишком старые?

– Все, что от него требуется, – это набрать достаточную высоту и опрыскать посевы, Атт, – сказал брату Джейк. – Нам не нужен бомбардировщик «Стелс».

– До Пирс Лэндинга отсюда меньше тридцати миль, – добавила Эми. – А бизнес по опылению полей обслуживает клиентов, которые живут намного дальше.

Эми оттолкнула упорные колодки, и они вчетвером выкатили самолет Груммана^[19] из ангара. Сам по себе «кукурузник» был очень легким, основная часть его веса приходилась на топливо и содержимое огромных распылительных баков. Обычно их наполняли пестицидами. Однако для сегодняшней миссии у Кэхиллов был припасен другой груз.

Сэмми открыл заднюю дверь грузовика – в кузове стоял гигантский контейнер из нержавеющей стали. Он развернул соединительный шланг и вставил его конец в загрузочный бак самолета. На контейнере щелкнул переключатель, заработали насосы. Поднялся грохот, перекачиваемая жидкость так шумела, что ничего не было слышно, и им приходилось кричать.

– А вы знали, что это будет так громко? – недовольно спросил Джейк. – Что-то нет у меня настроения объяснять любопытным соседям, зачем мы закачиваем в «кукурузник» семьсот галлонов противоядия.

Эми пожала плечами.

– Ты же знаешь легенду прикрытия. Мы помогаем Сэмми, который летает на самолете по поручению Пенобскотов, пока они в отъезде.

– Это займет не меньше часа, – сообщил Сэмми. – Так что к шуму придется привыкнуть.

Аттикус все не мог успокоиться:

– Но ведь этот антидот отличается от того, который Нелли дала Фиску?

Сэмми отрицательно покачал головой.

– Химический состав идентичный. Единственное отличие в том, что он не вводится в виде инъекции, а распыляется как спрей. Он должен покрыть весь остров, чтобы все хорошенько надышались, и тогда это даст максимальный эффект. Это единственный способ заставить Пирса и всех его головорезов одновременно принять дозу.

Пока Сэмми рассказывал, все выглядело вполне реалистично. Но они понимали, что успех их плана зависит от удачной реализации целого ряда моментов: распыленное противоядие должно подействовать; ветер должен быть не очень сильным; неопытному пилоту нужно появиться в строго определенный момент и лететь очень низко; Пирс и все его люди должны находиться на улице, чтобы вещество попало к ним в легкие; никто не должен узнать Дэна, Иана, Гамильтона и Йону; Кара не должна снова перейти во вражеский лагерь, выдав их планы своему отцу. Плюс вся операция зависела от Эми, которая выпила сыворотку еще неделю назад.

Ее жизнь – как и успех всей этой затеи – висела на волоске.

Глава 24

С восходом солнца население крошечного острова начало разрастаться и за несколько часов удваивалось семь раз.

Частные самолеты и вертолеты кружили над летным полем, ожидая разрешения совершить посадку. Со всех сторон к Пирс Лэндингу причаливали гидросамолеты, покачиваясь на сверкающей воде. От пилотов требовалось повышенное внимание, так как океан просто кишел лодками – от крошечных рыбачьих плоскодонок и шлюпов до роскошных яхт самых богатых гостей. Огромный паром, арендованный в штате Массачусетс, доставил более полутора тысяч ярых сторонников Пирса, преисполненных решимости лично стать свидетелями того, как первый в истории кандидат от партии «Патриотистов» сделает свое грандиозное заявление.

На укатанных, вылизанных газонах, как грибы, вырастали целые деревни спутниковых антенн. Разгорелась напряженная борьба за самую выигрышную позицию для съемок всего происходящего. Ведущему одного из крупнейших телеканалов уже пришлось обратиться в палатку первой помощи с разбитым носом. Би-би-си схлестнулись с немцами, и все обходили стороной блогеров, известных своей наглостью. Был арендован даже орбитальный спутник связи специально, чтобы вести трансляцию с Пирс Лэндинга.

Газетные репортеры и телеоператоры толпились вокруг павильона для VIP-гостей, куда прибывали все новые и новые звезды, политики, акулы бизнеса, члены королевских семей, спортивная элита и шоумены – имена из серии «Кто есть кто»^[20].

Для любого репортера это была не просто возможность возвести на пьедестал очередную суперзвезду политики, которая почти наверняка станет лидером свободного мира. Еще никогда самые богатые, самые влиятельные и знаменитые люди на планете не собирались одновременно в таком количестве в одном месте. Такие шансы для интервью выпадают один раз в жизни.

Один из репортеров начал свой рабочий день раньше остальных. Он представлял маленькое новостное издание – интернет-журнал, специализирующийся на декоративно-прикладном искусстве. Но Деби-Энн Пирс охотно нашла для него время, чтобы поговорить о плюшевых медведях, сделанных ее руками.

– Плюшевый медведь – это гораздо больше, чем игрушка, чем просто неодушевленный предмет, – будущая первая леди буквально расцвела, оседлав своего любимого конька. – Он становится нашим другом, согревает нас. Он дарит нам любовь.

Внезапно мобильный телефон, на который репортер записывал их разговор, выбили у него из рук. Подняв глаза, он наткнулся на взгляд нависшего над ним огромного охранника.

– В доме не должно быть посторонних.

– Это я пригласила его, – стала объяснять Деби-Энн. – Это не политическое интервью, он расспрашивает обо мне и моей работе.

Человек, облаченный в костюм, был вежлив, но непреклонен.

– Вы, наверное, забыли, мадам. Никаких репортеров в особняке. Это распоряжение сверху.

– Я уверена, что мой муж не имел в виду меня, – настаивала она.

Но ее протесты никто не слушал. Придется интернет-журналу довольствоваться половиной интервью про плюшевых медведей. Репортера выпроводили из дома, а Деби-Энн отправилась на поиски мужа.

Она застала его в кабинете, где он в полном одиночестве репетировал перед зеркалом свою речь.

– Резерфорд, зачем нужно было останавливать мое интервью?

Пирс даже не оторвал взгляд от своего отражения.

– Правила есть правила, Деби-Энн.

– Помнится, ты говорил, что сам устанавливаешь правила. Мне было так хорошо, когда я рассказывала про своих медведей.

Подавляя дрожь в руке, он обернулся, чтобы посмотреть ей в лицо.

– А тебе никогда не приходило в голову, что я не хочу, чтобы американцы узнали, что их будущая первая леди – это просто фабрика по производству медведей?

– У всех первых леди есть свои проекты, – возразила она.

– Разумеется, – язвительно согласился он. – Здоровое питание. Образование. Но не пошив целого батальона кривобоких, косоглазых комков шерсти! Если бы Марта Вашингтон только попробовала что-то в этом роде, Джордж покусал бы ее своими деревянными зубами! Ну почему мне не досталась такая жена, как…

Она пристально посмотрела на него.

– Как Марта Вашингтон?

По его виноватому взгляду она о чем-то догадалась.

– Ты так и не забыл Хоуп Кэхилл!

Он не стал этого отрицать. Ложь легко давалась Джею Резерфорду Пирсу, но не сегодня, в самый важный день его жизни.

– Скорее я подумал, – холодно произнес он, стиснув челюсти, – про Летицию Тайлер.

Он прошествовал мимо нее и скрылся в коридоре.

Деби-Энн пребывала в недоумении. Почему Летиция Тайлер?

И вдруг она вспомнила историю ее жизни. Летиция Кристиан Тайлер умерла в 1842 году, пока ее муж Джон Тайлер оставался на посту.

Деби-Энн пробрал ледяной холод, от рук и ног озноб побежал по всему телу. Может, она и войдет в Белый дом под руку со своим мужем-победителем, но вынесут ее оттуда в гробу.

Муж хочет ее убить.

Отовсюду до парней долетали звуки кипящей жизни – приглушенные разговоры, шум двигателей, громкие команды, сигналящие вдали лодки, объявления по системе громкой связи.

Это сводило Дэна с ума.

– Я этого не выдержу, – пробормотал он. – А что, если Галт вместе с половиной своих наемников уже окружил сарай и вот-вот выбьет двери и расправится с нами? А мы даже носа наружу не можем высунуть, чтобы себя не выдать.

Остальные пребывали в таком же отчаянии.

– Ну и где твоя девушка, Кабра? – раздраженным шепотом спросил Гамильтон. – Она же сказала, что придет за нами.

– Она сказала, что придет, но не сказала когда, – ответил Иан, защищая Кару. – Логично предположить, что она ждет подходящего момента, чтобы помочь нам выбраться отсюда.

– А что, если Пирс заметит где-нибудь одуванчик и пошлет сюда за газонокосилкой? – наседал на него Йона.

Иан закатил глаза.

– Мы не видим, что происходит снаружи. А Кара видит. И может оценить ситуацию. Вот честно, очень утомляет обсуждать стратегические вопросы с не Люцианами.

Все четверо были в одежде здешнего обслуживающего персонала – синих комбинезонах и рабочих ботинках. Йона вдобавок наклеил небольшие фальшивые усики, чтобы замаскировать свои знаменитые черты. Все понимали, что им предстоит очень сложная операция. Малейшее отступление от графика и запланированных действий могло привести к провалу. Ощущение угрозы буквально висело в воздухе – хоть отламывай куски и хватай руками, опасность грозила не только им, но и всему миру. Если они не смогут остановить Пирса здесь и сейчас, второго шанса у них уже никогда не будет. Он станет официальным кандидатом в президенты и перейдет под защиту спецслужб, вокруг него будут роиться репортеры – а это значит, что в радиусе пятидесяти ярдов от камер будет не укрыться. Если не случится чудо, он победит на выборах с большим отрывом, а потом под его командование перейдет вся армия США. Его мечта о мировом господстве станет реальностью.

Четверо друзей обменялись нервными взглядами. Все они Кэхиллы – а значит, готовы бросать вызов и идти на риск. Но просто так сидеть и ждать – это их убивало.

– Чувствую, что пора мне возобновить гастроли, – пробормотал Йона. – Поклонники, конечно, могут пережевать тебя и выплюнуть, но нынешнее шоу по спасению мира просто бесчеловечно.

– Бывает и хуже, – резко бросил Дэн. – Моя сестра должна пилотировать самолет, при том что руки и ноги не всегда ее слушают, а мозг может отключиться в любой момент.

Все молчали, размышляя над его словами.

В дверь сарая легонько постучали. В приоткрытую щель ворвался яркий солнечный луч. Они услышали тихий голос Кары: «Пора».

Выйдя наружу, ребята обнаружили вокруг совсем не тот мирный остров, на который они высадились этим утром. Повсюду сновали толпы людей. Они словно оказались на грандиозном карнавале, только вместо палаток и аттракционов тут были передвижные телевизионные станции от сотен разных каналов – целые джунгли из кабелей, операторских кранов, спутниковых антенн и камер. Репортеры с микрофонами в руках записывали срочные репортажи.

Кара выбрала удачный момент. Посреди всей этой суматохи на четырех новоприбывших никто не обратил никакого внимания. Они тут же растворились в толпе рабочих, сновавших по всему Пирс Лэндингу, – развешивали гирлянды разноцветных флажков, поднимали флаги и готовились к запуску воздушного шара сразу после заявления Пирса.

Публика заполонила все ходы и выходы, но основной поток двигался по направлению к пляжу. В специально выкопанных в песке ямах лежали дрова для костров, а гигантские кастрюли застыли в ожидании главного блюда. Если верить Книге рекордов Гиннесса, на кухне Пирсов было приготовлено самое большое количество моллюсков на пару за всю историю – больше ста тысяч.

Сцена напоминала мегалит, оформленный в патриотических цветах, испещренный звездами и полосами. Гамильтон ткнул локтем Йону:

– Как ты считаешь, не маловато тут красного, белого и синего?

Площадку для выступающих обрамляла арка с подсветкой, украшенная цветами и треугольными флажками и увенчанная символом партии «Патриотистов» – кричащим орлом.

– Наклоните голову! – внезапно прошипела Кара.

И они дружно принялись изучать свои ботинки. Краем глаза Дэн успел заметить Галта, пробиравшегося сквозь толпу репортеров, дружелюбно похлопывая их по плечу.

– Добро пожаловать на наш остров, – сказал он одному.

– Рад, что вы здесь и помогаете нам делать историю, – обратился он к другому.

– Такое впечатление, что он собирается стать сопрезидентом, – пробормотал Дэн, когда опасность миновала.

– От него мало что зависит, – нехотя встала на защиту брата Кара. – Я знаю, что это такое – быть любимчиком у нашего отца, когда у тебя перед носом позвякивают ключи от королевства. Перед таким соблазном трудно устоять.

– Но ты же устояла, – с восхищением заметил Иан.

– У меня есть образец для подражания, – ответила она. – Один мальчишка, который пошел против собственной матери ради всего человечества. Потрясающий парень.

Иан залился румянцем, растягивая губы в улыбке.

План у них был такой. Йона и Иан смешиваются с персоналом, обслуживающим технический центр позади сцены. А Дэн и Гамильтон вскарабкиваются по каркасу массивной арки и присоединяются к дюжине других подсобных рабочих.

Дэн нашел какую-то металлическую подпорку, которую мог без конца закручивать и откручивать, изображая занятость. А параллельно рассматривал сверху толпу. Людей была просто тьма. Кресла прямо перед сценой предназначались исключительно для VIP-гостей. Остальным придется искать себе местечко на пляже или на траве. Но никто ничего не пропустит. Весь остров был уставлен гигантскими видеоэкранами и громкоговорителями.

С той точки, откуда он смотрел, он прекрасно видел множество преобразившихся благодаря сыворотке наемников Пирса. Их трудно было не заметить, даже в огромной толпе. Коренастые и мускулисто-агрессивные, они, помимо этого, словно излучали изнутри сияние – таких людей просто невозможно проглядеть. И Кара была права – их было очень много. Как минимум сотня, а возможно, и больше.

Дэн подумал о своей сестре, и лицо его потемнело. Она тоже излучала сияние – и у нее тоже дергались конечности и случались обмороки – неизбежные спутники преображения.

У Эми была возможность себя спасти. Но она отказалась воспользоваться ею, пока не доставит антидот на Пирс Лэндинг. Оставался один вопрос: будет ли у нее время принять противоядие, прежде чем ее настигнет грозящая ей участь?

Глава 25

Начало всеамериканской вечеринки было назначено на три часа. Согласно программе мероприятия, которую стащила для них Кара, в три тридцать Джей Резерфорд Пирс поднимется на главную сцену, чтобы официально выдвинуть свою кандидатуру. До того как это произойдет, Кэхиллам нужно было распылить противоядие над ним и всей армией его головорезов.

– Наше время Ч – три пятнадцать, – объявила Эми. – Все соберутся в одном месте, и мы с Джейком сможем их опрыскать еще до того, как Пирс успеет открыть рот.

– Подожди-ка, – проговорил Аттикус, – в противоядии нет ничего такого, что помешало бы ему баллотироваться на пост президента. А что, если он все равно сделает свое заявление?

– Но он тогда будет уже обычным человеком, – охотно ответила Эми, – и даже его наемники станут самыми заурядными качками. Он может участвовать в президентской гонке, но без малейших шансов на победу. Кандидат, который объявлял себя Суперменом, окажется даже не Кларком Кентом^[21].

Чтобы прибыть в нужное место ровно в Час Ч, Сэмми и Эми определили направление ветра, прикинули максимальную скорость старого самолета и рассчитали, что с летного поля Пенобскотов биплан должен стартовать в два пятьдесят.

Заправленный Рослин был готов к полету с полными баками аэрозолированного противоядия. В два сорока пять Сэмми и Аттикус обняли Эми и Джейка – ударный отряд миссии – и отошли наблюдать за взлетом.

– Мы станемся здесь и дождемся вас, – сказал Аттикус дрогнувшим голосом.

Джейк бодро показал большой палец, изображая уверенность, которой ни у кого не было.

До кабины пилота от них было ярдов пятьдесят, но этот финальный путь показался им намного длиннее. Правая нога Эми подергивалась, она сильно хромала, но не позволяла себе на это отвлекаться.

Не давала ей покоя только одна вещь, одна-единственная деталь, с которой нужно было разобраться, прежде чем она сможет полностью сконцентрироваться на операции.

Она махнула рукой в сторону дома Пенобскотов:

– Смотри, Джейк!

И когда тот отвернулся, чтобы увидеть, что привлекло ее внимание, она сцепила руки в замок и с размаху ударила его по затылку. Оглушенный, он рухнул на асфальт и не шевелился.

Чувство раскаяния она сразу же отогнала. Никто не относился к ней так, как Джейк, который видел в ней шестнадцатилетнюю девушку, а не оживший командно-контрольный центр. И как она отблагодарила его? Вырубила ударом по голове.

И все-таки она поступила правильно. У Джейка свой жизненный путь, его ждет блестящее будущее. И он не должен поплатиться жизнью за свою преданность ей.

Она подбежала к биплану, запрыгнула в кабину и захлопнула дверь. Запустила двигатель, гул которого заглушил протестующие крики Сэмми и Аттикуса. Когда пропеллер перед лобовым стеклом набрал нужную скорость, она вырулила на взлетную полосу и начала ускоряться перед взлетом.

Внезапно раздался глухой удар по фюзеляжу. Пассажирская дверь с рывком распахнулась, Джейк, перебирая ногам по асфальту, пытался вскарабкаться на сиденье.

– Отпусти! – выкрикнула она. Даже голос ее звучал мощнее из-за сыворотки.

– Нет!

Она никогда бы не поверила, что он способен на то, что произошло потом. В ту секунду, когда переднее колесо Рослин оторвалось от земли, Джейк буквально втолкнул себя через люк и приземлился вниз головой на сиденье. Тут же выпрямился и захлопнул за собой дверь взлетевшего самолета.

– Зачем ты вырубила меня? – набросился он на нее.

– Я пыталась спасти твою дурацкую жизнь! – выпалила она.

Он был в бешенстве.

– Ты решила все сделать в одиночку, а дурак почему-то я?

– Я должна это сделать! Это моя семья – и я за нее отвечаю! А вот тебе зачем рисковать жизнью?

Пока они набирали высоту, Джейк пристально смотрел на нее.

– Если ты об этом спрашиваешь, значит, ты меня плохо знаешь, Эми!

Она взглянула на него – такого красивого парня, который даже не был ее бойфрендом, но, похоже, готов был пойти с ней хоть на край света.

– Если бы я не видела у тебя в паспорте фамилию Розенблюм, – сказала она, – я бы поклялась, что ты Кэхилл.

– Следи за дорогой, – посоветовал он.

Биплан взял курс на восток, направляясь в сторону Атлантики. Эми поморгала, пытаясь отогнать фейерверки и солнечные блики, плясавшие у нее перед глазами. Как не вовремя эти галлюцинации! Она стиснула зубы и сосредоточилась на наземных ориентирах, в которых была уверена, – фермы, разбитые на геометрически правильные участки, извивающиеся ленты дорог, скалистый берег, на который накатывают поблескивающие волны.

Приятным этот полет трудно было назвать. Гул мотора разрывал уши, самолет вибрировал и трясся – и эта дрожь пронизывала Эми насквозь. Пролетая над береговой линией, они столкнулись с сильнейшим потоком встречного ветра, нос самолета швыряло из стороны в сторону. Нагруженный семьюстами галлонами жидкого груза, он, казалось, не летел по воздуху, а плыл в киселе.

Джейк не отрывал глаз от часов.

– А может это корыто двигаться побыстрее? – с досадой восклицал он, перекрикивая шум двигателя. – Под нами все еще берег.

– Мы не учли сопротивление ветра, – ответила Эми с тревогой. – Надеюсь, мы не очень опоздаем. Если Пирс сразу после своего выступления уйдет, антидот может на него не подействовать.

А затем произошло нечто, напрочь отогнавшее все ее переживания о том, достанет она Пирса или нет. Салон «кукурузника» вокруг нее просто исчез, со всех сторон ее окружала кипящая лава. Жара она не чувствовала, но магматическая тюрьма все плотнее сжималась вокруг нее…

– Эми!!! – голос, казалось, долетал издалека.

Когда она очнулась, вокруг были стены кабины. Желудок первым отреагировал на ощущение свободного падения, словно она летела на американских горках. Джейк тряс ее за плечи:

– Очнись, Эми! Вытащи его!

– Вытащить откуда? – голос звенел прямо у нее в голове.

Одного взгляда через лобовое стекло хватило, чтобы все понять. Вместо голубого неба ей навстречу с головокружительной скоростью несся каменистый берег штата Мэн.

Она навалилась на штурвал в отчаянной попытке остановить этот прыжок вниз. Биплан сопротивлялся, и чем ближе была земля, тем сильнее его трясло.

Из последних сил вцепившись в панель управления, Эми заглянула глубоко внутрь себя – проникнув сквозь столетия вплоть до эпохи Гидеона. И тогда штурвал поддался ей, сначала медленно, отчаянно сопротивляясь и кряхтя. Берег покачнулся, уплыл вниз, сменившись морем и, наконец, горизонтом.

Она с облегчением выдохнула, но, едва взглянув на Джейка, тут же глубоко вдохнула. Он сидел мертвенно-бледный. И сжимал дрожащей рукой шприц с мутной жидкостью. С антидотом.

– Ну, и что ты собираешься с этим делать? – с вызовом спросила она.

– Я упросил Сэмми приготовить дополнительную дозу. Ты должна вколоть ее, Эми.

– Обязательно, – пообещала она. – Как только выполним задание.

Джейк сдаваться не собирался.

– А ты уверена, что то, что сейчас произошло, – это не последнее предупреждение? Ты понимаешь, что в следующий раз можешь не очнуться?

Он поднес шприц к ее руке.

– Нет! – сыворотка сделала ее намного сильнее его – и намного быстрее, поэтому он не успел даже подготовиться к ее отпору, а игла уже вылетела у него из рук. Она проплыла у них над головами и со звоном приземлилась где-то в хвосте самолета.

Его захлестнула безумная ярость и боль.

– Зачем ты это сделала?! Только что ты убила себя! И я теперь не смогу тебя спасти!

– А ты думаешь, я хочу умереть? – выкрикнула она. Правда была в том, что чем меньше ей оставалось, тем острее она чувствовала, чего лишается. И не только в похоронах дело. Школьный выпускной бал, на котором она не побывает. Брат, который будет расти без нее…

Она решительно отогнала эти ужасные мысли, сосредоточившись на полете.

Бедный Джейк, думала она. Он понятия не имеет, что ставки уже настолько высоки, что судьба одной девочки-подростка не имеет абсолютно никакого значения.

Глава 26

«Оставайтесь с нами, чтобы не пропустить прямой репортаж Си-эн-эн. Мы находимся на частном острове Пирс Лэндинг, в тридцати милях от побережья штата Мэн, где ожидается событие, получившее название Всеамериканская пляжная вечеринка…»

Фиск Кэхилл сидел в мягком кресле в своей квартире на Манхэттене.

– Уже начинается, дорогуша, – позвал он. Судя по голосу, он нервничал.

Из кухни вышла Нелли. Она взяла пульт и начала переключать каналы. Всюду была вечеринка Пирса, кроме разве что «Никелодеона»^[22].

– Может, конечно, Пирс и ненормальный, страдающий манией величия, – заметил Фиск, – но он точно знает, как устраивать такие мероприятия. Там, наверное, тысячи две народу.

Остров лежал, как настоящая жемчужина посреди сверкающих просторов Атлантики, обрамленная в красный, белый и синий цвета. Но поражало даже не столько прекрасное оформление, сколько атмосфера власти и жизнерадостности. На этой сцене сегодня произойдет нечто чрезвычайно важное. Если бы перед Пирсом стояла цель привлечь максимум внимания к своему заявлению, то результат превзошел бы самые смелые ожидания.

Нелли подошла поближе к телеэкрану, внимательно изучая небо над этим чудесным местом.

Никаких признаков самолета. По крайней мере, пока.

Когда началась церемония, Дэн и Гамильтон оставались наверху арки, обрамлявшей сцену, стоя на узком помосте. Торжество больше походило на вручение «Оскара», чем на политическое мероприятие. Если бы Дэн так не нервничал из-за всего, что им предстояло сделать, он порадовался бы, что может наблюдать за происходящим практически изнутри.

Вся VIP-зона была заполнена знаменитостями. Кэхиллы, в общем-то, привыкли к Йоне и его «красно-ковровому» стилю жизни, но Дэн даже представить себе не мог, что столько известных лиц может собраться в одном месте. Среди них были даже певцы, исполнявшие национальный гимн и 14 раз удостаивавшиеся премии «Грэмми». В роли ведущего выступил четырехзвездочный генерал.

Они по очереди выходили на сцену, заявляя о поддержке партии «Патриотистов» и лично Джея Резерфорда Пирса, – герои войны, кинозвезды, высокопоставленные официальные лица, спортсмены, лауреаты Нобелевской премии и светила всех сфер человеческой деятельности, которые только можно вообразить.

Гамильтон склонился вперед.

– И вот ради этого все устраивалось? – прошептал он в изумлении. – Чтобы кучка важных шишек выстраивалась в очередь, чтобы подольстится к этой сволочи?

Дэн нервно кивнул.

– Да, жаль, что мы не захватили детектор лжи.

– Не помогло бы, – решил Гамильтон. – Они понятия не имеют, какое это исчадие ада. Они искренне верят, что перед ними будущее лицо на горе Рашмор^[23].

Кавалер Медали Почета заявил, что только Пирс может возродить славу Америки после вялого барахтанья нынешнего президента. Гроссмейстер с коэффициентом интеллекта 212 клялся, что однажды Пирс разгромил его в одиннадцать ходов. Президент транснациональной корпорации так разволновался, что в конце концов не смог сдержать слез. Суть всех выступлений сводилась к одному: страна в ужасном состоянии, мир разваливается. Только один человек может нас спасти: Пирс. Пирс! ПИРС!!!

Дэн поймал тревожные взгляды Иана и Йоны, смотревших на них снизу, из технического центра. Иан постучал себя по воображаемым часам на запястье. Дэн беспомощно пожал плечами. Самолета не было и в помине.

Дэн проследил, чем был так обеспокоен Иан. Из семейной ложи, где восседал, купаясь в дифирамбах, кандидат собственной персоной вместе с женой, дочерью и сыном, Кара подавала Иану сигнал – три поднятых пальца. Может ли это означать, что до заявления Пирса осталось три минуты? Как только произойдет превращение Гражданина Пирса в Кандидата Пирса, он будет окутан коконом СМИ и спецслужб. И тогда им до него уже не добраться!

Ну давай, Эми! Где же ты?

Дэн вдруг испугался, что случилась еще более страшная беда, но отогнал эти мысли и сосредоточился на гонках со временем. Теперь Кара показывала два пальца. Две минуты.

– Что происходит? – прошипел Гамильтон. – Время уже вышло?

Кара подняла один палец. Шестьдесят секунд!

– …именно так Джей Резерфорд Пирс уложил этого зверя из самодельного арбалета. Сегодня, когда повсюду царит бюрократия и дутые репутации, если кто нам и нужен в Овальном кабинете – так это настоящий мужчина!

Последовали оглушительные овации.

– Благодарю вас, сенатор, – радостно произнес четырехзвездочный ведущий. – А сейчас мы подошли к кульминации нашего вечера – если не считать, конечно, ста тысяч порций прекрасных морепродуктов, которые нас ожидают, – зрители отреагировали смехом. – Пора дать слово самому виновнику…

Кара опустила палец. Время истекло.

– Самый успешный бизнесмен за всю истории американских медиа…

В истерике Дэн начал откручивать один из тяжелых прожекторов. Если он сбросит его на сцену, то им точно придется надолго отложить мероприятие, чтобы собрать осколки стекла. Не самая лучшая идея, но больше ничего ему на ум не пришло.

– Следующий президент Соединенных Штатов…

И тут из глубины сцены выдвинулся человек в синем комбинезоне. Эффектным жестом он сбросил униформу и сорвал усы – перед публикой предстала величайшая звезда хип-хопа, легендарный Йона Уизард.

Йона выхватил микрофон у ведущего и выкрикнул:

– Эгей, Пирс Лэндинг! Встречайте Уиза!

Глава 27

Фиск встал перед телевизором.

– Какого черта Йона вытворяет? Они этого не планировали!

– Он пытается выиграть время! – взвизгнула Нелли. – Видишь, они не знают, что с ним делать!

На появление суперзвезды публика отреагировала радостно, хотя и с некоторым недоумением. Не сказать, чтобы тут собрались сплошные фаны хип-хопа, и в длинном списке приглашенных знаменитостей Йоны Уизарда, конечно, не было.

Камера взяла крупным планом ложу семейства Пирсов. Сам кандидат крепко держал себя в руках, хотя его лицо казалось разгоряченным сильнее обычного, а на виске пульсировала вена. Отеческой рукой он удерживал своего сына Галта, который, казалось, готов был выскочить на сцену и убить самозванца.

– Народ, в натуре, я хочу рассказать вам про своего кореша Джей-дога, – завел Йона пламенную речь. – Не все понимают, каким уважением этот человек пользуется у хип-хоперов. Вы знаете выражение «крутой чувак»? Так вот, это точно про него сказано. И знаете, что еще вы должны знать…

– Ой-ой-ой, – распереживалась Нелли. – Ему абсолютно не о чем рассказывать. Он просто так же сильно любит Пирса, как и все мы.

– Да у него же талант заговаривать зубы, – напомнил ей Фиск. – Он может продолжать бесконечно, хотя не думаю, что ему позволят. Смотри.

На общем плане было видно, как накачанные сывороткой громилы Пирса подтягиваются к сцене.

– И хотя мой рекорд-лейбл принадлежит его главному конкуренту, – Йона барахтался из последних сил, – я по-прежнему считаю Джей-дога своим наставником, потому что… потому что… Вау, вы разве не слышите, как офигенно пахнут моллюски?

Первый из громил уже вскочил на сцену и шагнул к Йоне.

– А вот это уже плохо, – простонал Фиск.

Нелли не отрывала глаз от крошечной точки, которая появилась в синем небе над Пирс Лэндингом.

– Надеюсь, это не птица, – прошептала она.

Остров лежал прямо по курсу, но Эми Кэхилл теряла последний контроль над собой.

Дрожащими руками она вцепилась в штурвал биплана, как тонущий матрос хватается за спасательный круг. Это давало хотя бы иллюзию устойчивости. Половину своего тела она уже не ощущала.

Огненные фейерверки, которые искажали картину реальности, сияли все ярче. Она смотрела, прищурившись, на Пирс Лэндинг сквозь эту пиротехническую пелену, с усилием заставляя себя не реагировать на галлюцинации. Мимо них, всего в паре дюймов от крыльев биплана, с ревом проносились большие ракеты, в небе сновали боевые самолеты, обгоняя друг друга, словно гоночные машины.

Нет! Небо вокруг чистое! В кабине только я и Джейк!

Она обернулась к Джейку и вместо него обнаружила на соседнем кресле свою бабушку.

– Конечно, ты сможешь это сделать, – уверенно сказала Грейс. – Ты же Кэхилл. Ты все сможешь.

Но вдруг, прямо у нее на глазах, безмятежная улыбка бабушки исказилась, губы хмуро поползли вниз, и перед ней была уже не Грейс, а ее старшая сестра Беатрис.

– Все это на самом деле с тобой происходит, Эми Кэхилл, и винить тебе некого, кроме самой себя! Говорила я тебе, что ты кончишь, как твоя мать!

– Эми, с тобой все в порядке? – это снова был Джейк, без всяких намеков на Грейс или Беатрис.

Разумеется, она понимала, что он постоянно находился рядом, но все равно была невероятно рада его видеть, словно он только что вернулся после двухлетней разлуки. Она вспомнила, как увидела его в первый раз – он стоял с Аттикусом у входа в римский Колизей. Выглядел он тогда великолепно, а сейчас был еще прекраснее – карие глаза в обрамлении пышных ресниц, красивые тонкие черты лица.

– Прости меня за все, Джейк. Ты столько сделал для меня, а я вела себя ужасно…

– Самолет, Эми! Не забывай про самолет! – почти кричал Джейк. – Обо всем остальном мы поговорим потом!

К Пирс Лэндингу они приближались с запада.

Издалека они увидели сцену, вокруг которой собралась огромная толпа. Теперь можно было чуть сбавить скорость. Это позволит им снизиться и покружить над островом, распыляя противоядие. Ее рука лежала на рычаге, готовая замедлить ход машины.

– Эми – давай! – выкрикнул Джейк.

Но она не могла шевельнуться. Не в каком-то другом месте, а именно здесь и именно сейчас ее тело отключилось. С неестественной отрешенностью она подумала: «Так вот как выглядит смерть…»

– Давай, жми! – торопил ее Джейк.

– Я не могу, – со странным спокойствием сказала она.

– Почему?

– Руки меня больше не слушаются. Тебе придется сделать это самому.

– Что? Ты с ума сошла?

– Ты же управлял вертолетом в Тикале, – напомнила она ему. – Ты сможешь. Ты нужен мне, Джейк.

Возможно, ей и показалось, но она могла бы поклясться, что он даже распрямил плечи, когда взял управление самолетом на себя.

Эми чувствовала, как вся пятисотлетняя история Кэхиллов направляет ее мысли. Она уже смотрела в лицо смерти, но смогла собраться с силами и четко проинструктировать Джейка.

– Видишь этот рычаг в полу? Потяни его на себя… Хорошо.

Напуганный до безумия, Джейк подчинился.

Биплан начал снижаться над толпой.

Глава 28

Когда четверо громил Пирса взобрались на сцену и стали угрожающе надвигаться на величайшую звезду хип-хопа, толпа притихла.

Микрофон все еще оставался у Йоны в руках.

– В чем дело, парни? Неужели мои девяносто секунд уже истекли?

Он попятился назад, но запутался ботинком в проводах и грохнулся на спину. Именно тогда, глядя прямо перед собой и ожидая, что над ним склонятся лица его врагов, он заметил биплан. А еще через мгновение увидел, как тонкая, холодная морось, клубясь, начала ниспадать на всех и вся. Никогда еще он не испытывал такого удовольствия.

– Слушайте, народ, мне кажется, или и в самом деле идет дождь?

Эффект оказался мгновенным. Все четверо громил рухнули на колени, сложившись пополам от боли. Повсюду в толпе верные псы Пирса, подсаженные на сыворотку, надышавшись аэрозолированным раствором, который клубился над ними, скручивались от резкого недомогания. В семейной ложе Пирсов на своем месте осталась сидеть только Деби-Энн. Кара, Галт и их отец корчились в муках, пока противоядие, проникнув в их тела, атаковало сыворотку.

Волна замешательства, прокатившись по толпе, то тут, то там перерастала в истерику. Люди ощущали, что сверху их орошают какой-то жидкостью, видели клубы пара, вылетавшего из крыльев самолета. Что на них сбрасывают? А вдруг их травят? На газонах, а затем и на берегу нарастал хаос: испуганные зрители пытались бежать, но их со всех сторон окружала плотная толпа. Раздавались крики. Люди в панике бросались в океан, пытаясь смыть с себя эти осадки, чем бы они ни были. И все это, стараниями таких же шокированных и перепуганных репортеров, транслировалось по радио и телевидению на весь мир.

Пирс в своей ложе наконец поднялся на ноги и окинул взглядом перевернутый вверх дном остров. Приступ уже прошел, но он чувствовал, что физиологические процессы в организме еще не утихли. Он прекрасно понимал, что все это значит. Его поражение. Уязвимость. Ограничения. Это конец всем преимуществам, которые давала ему сыворотка.

Они сделали это – кэхилловское отродье, дети Хоуп. Они приготовили антидот и нашли способ, как доставить его сюда. Он возвел глаза к небу, где самолет-опыливатель заходил на второй круг. И, что хуже всего, они провернули все это именно в тот момент, когда взгляды всего мира были прикованы к нему.

Нет, ничего у них не выйдет. У него еще есть небольшой запас. Он найдет другую лабораторию и снова изготовит сыворотку! Это всего лишь временная неудача. Он все-таки Джей Резерфорд Пирс, медиамагнат и фаворит президентской гонки!

Он выбежал на сцену, несколько обеспокоенный тем, что его походка уже не была такой летящей, как еще несколько минут назад. Схватив микрофон, оброненный Йоной, он призвал:

– Я прошу всех успокоиться!

Даже голос его звучал не так властно, как раньше.

– Беспокоиться не о чем! Это просто чья-то дурацкая шутка! Вечеринка продолжается!

Однако восстановить порядок это не помогло. Тогда Пирс попробовал зайти с другой стороны:

– Вы прибыли сюда, чтобы увидеть, как наша страна делает первый шаг к тому, чтобы вернуть себе былое величие. Оно начинается с одного важного заявления. И я готов сделать это заявление прямо сейчас!

Он смотрел на беснующуюся толпу. Настоящее столпотворение. Люди искали спасения под деревьями, под столами и стульями. Пускали в ход кулаки из-за скатертей, которыми можно было накрыться. Огромная волна хлынула в сторону пристани, где покачивались лодки. Избрание следующего президента исчезло из списка их приоритетов.

И посреди всего этого разгрома к нему подошла с объятиями та, кого ему меньше всего хотелось бы сейчас видеть.

– Резерфорд, бедненький мой! – всхлипывала Деби-Энн. – Все пропало! Что мы теперь будем делать со ста тысячами моллюсков?

Он мгновенно озверел. Даже в разгар такой грандиозной катастрофы, стоит оставить без присмотра его бестолковую, пустоголовую жену, как она вцепится в единственную вещь, которая не имеет никакого значения.

– Моллюски? – взревел он. – Я тебе сейчас расскажу, что мы можем сделать с моллюсками! Я собираюсь засовывать их тебе через нос по одному – прямо в твою пустую башку! Вместе с ракушками!

И он толкнул ее с такой силой, что она выпала из ложи на сцену.

Она лежала на спине и ухмылялась, и в выражении ее лица читалось такое дьявольское ликование, что сомнений у него не осталось: она специально его провоцирует. С замиранием сердца он повернулся к телекамерам. Все они работали, мерцая красными лампочками. Его нападение на жену транслировалось на весь мир.

Американский народ многое готов простить своим лидерам, но никогда не проголосует за мужчину, который опустился до жестокого обращения со своей женой. Пирс уже никогда не будет президентом. Ему еще повезет, если его возьмут собаколовом.

Деби-Энн зло рассмеялась.

– Это тебе за Летицию Тайлер!

Йона Уизард наклонился и помог ей подняться. Она улыбнулась ему:

– Спасибо, Йона.

– Не за что.

Не успели эти слова слететь с его губ, как Йона заметил взбешенного Галта, который несся на него, как разъяренный носорог.

Когда весь антидот без остатка был сброшен на Пирс Лэндинг и распылительный механизм, приводимый в движение ветром, отключился, биплан начало покачивать.

Эми так и сидела, вжавшись в кресло пилота, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Джейку пришлось втиснуться в узкую щель между сиденьями, нависая над Эми сверху и сбоку, чтобы дотянуться до панели управления. Но ничто не могло умалить того ощущения триумфа, которое царило в кабине. Они распылили свой груз над островом Пирса. С высоты им, конечно, трудно было понять, какой эффект произвел антидот. Но очевидно было, что это вызвало панику – люди разбегались во все стороны.

– Ты сделала это, Эми! – голос Джейка даже охрип от избытка эмоций.

– Ты сделал это, – поправила Эми.

– Я просто точно выполнял все, что ты мне говорила. Без тебя всего этого не случилось бы. И я говорю не только о том, что произошло сегодня. На твою долю выпали невероятные испытания, и ты с ними справилась. Второй такой больше нет, Эми Кэхилл…

Внезапно Джейка пронзило ощущение, что он разговаривает сам с собой.

– Эми?

Он наклонился вперед и, вывернувшись, заглянул ей в лицо. Глаза закрыты – она была без сознания. Единственный признак жизни, который он заметил, – это едва уловимое по движению ноздрей дыхание.

– О нет! Эми, нет!

Он знал, что этот момент наступит, но абсолютно не был готов к той волне ужаса, которая его захлестнула.

Порываясь спасти ее, он забыл обо всем на свете, даже о том, что кто-то должен управлять самолетом. Он подтянул обмякшее тело Эми и прислонил его к штурвалу в надежде удержать набранную высоту. Затем перелез через сиденье назад и принялся отчаянно искать шприц, который она выбила у него из рук.

В первое мгновение, шокированный, он его нигде не увидел. Но потом все-таки отыскал – тот застрял между основанием кресла пилота и огнетушителем. Он подхватил его, воткнул иглу ей в плечо и нажал на поршень, вводя содержимое в мышечную ткань.

– Очнись, Эми!

Она никак не отреагировала.

– Давай! Не оставляй меня! – он потряс ее, но она лежала, как мертвая.

Он был настолько поглощен разыгравшейся трагедией, что даже не сразу заметил, что кабина накренилась вперед. Собрав все свои силы – он и сам от себя такого не ожидал, – Джейк приподнял Эми, переместил ее на пассажирское сиденье и занял ее место за пультом управления. Вспоминая, как это делала она, он потянул на себя штурвал в отчаянной попытке стабилизировать самолет.

– Ну, давай, давай! – прокричал он вращающемуся впереди пропеллеру.

Когда он понял, что они сейчас разобьются, его внутренности сковал леденящий ужас.

Глава 29

Все, что мог сделать Йона, – это прикрыть свое знаменитое лицо и приготовиться к атаке разъяренного Галта.

Но тут откуда-то с верхних мостков спустилась коренастая фигура, повиснув на связке электрических проводов. Гамильтон Холт вырубил Галта коротким двойным ударом, так что тот отлетел на несколько метров и, перелетев через авансцену, приземлился в первом ряду кресел. Без сознания.

Йона наблюдал за этим с восхищением.

– Брателла, ты как настоящий гангстер!

– Кара! – Иан шагнул к ложе Пирсов, где Кара, вцепившись в подлокотники кресла, изо всех сил старалась не соскользнуть на пол.

– С тобой все в порядке?

Она мужественно кивнула, но по лицу было видно, как ей больно.

– Не думала, что это будет так тяжело, – еле слышно сказала она. – Я уже неделю не принимала протеиновый коктейль.

Он помог ей выбраться из ложи и подвел к Дэну, Гамильтону и Йоне.

Пирс не мог этого не заметить, наблюдая, как его смелая и умная дочь общается с ненавистными Кэхиллами. Сейчас он соображал уже не так быстро, как до приема антидота, но понять, что происходит, было не так уж трудно.

– Предательница! – гаркнул он, так что она даже вздрогнула, хотя умом и понимала, что ей ничего не угрожает.

– А что моллюски – готовы уже? – Дэн поглаживал живот, плотоядно улыбаясь. – Я проголодался.

– Ах ты, сопляк! – сплюнул Пирс. – Воображаешь, что вы победили? Вы всего лишь сорвали пляжную вечеринку!

– Ничего ты нам не сделаешь, – отмахнулся Дэн. – На нас сейчас смотрит весь мир!

– Не льстите себе, – вскипел Пирс. – Вы со своими братьями – жалкие муравьи, я могу раздавить вас в любой момент. Всех ваших куцых мозгов не хватит, чтобы представить, в какой хаос я могу погрузить весь мир. И вот тогда американцы поймут, как им нужен Джей Резерфорд Пирс!

Кара лучше всех понимала, что ее отец не блефует.

– Что это значит?

Но больше им ничего не удалось узнать. Громилы, которые пытались расправиться с Йоной, уже пришли в себя, и один из них схватил Гамильтона за шею. Но это были уже не те подсаженные на сыворотку качки, которых натаскивали на «протеиновых коктейлях». Теперь это были обычные телохранители, причем не в лучшей форме – они перенесли серьезный стресс и были ослаблены противоядием. Гамильтон оттолкнул первого нападавшего, а второму въехал в подбородок открытой ладонью. Третий попытался достать Дэна, который ловко ускользал за пределы досягаемости, а затем с такой силой ударил противника по ноге, что тот, ошеломленный, согнулся пополам от боли. Последний ломанулся к Каре. Иан, который всегда считал, что в американский футбол можно играть и не по правилам, сбил его с ног, подставив подножку – из числа тех, которые неплохо бы включать в учебные фильмы НФЛ.

– А где Пирс? – спросил Дэн, окинув образовавшуюся вокруг свалку.

– Вон он! – показал Гамильтон. Будущий кандидат в президенты, покинув руины вечеринки, удирал в сторону особняка.

– Надо догнать его! – воскликнула Кара. – Вчера вечером он говорил о каких-то важных вещах, спрятанных в маленьких упаковках. У меня очень плохое предчувствие насчет того, что он имеет в виду.

Без инструктажа Эми пилотская квалификация Джейка равнялась нулю. Единственное, что он мог сделать, причем скорее инстинктивно, – это попытаться удерживать ровно нос биплана. Если они войдут в прямое пике, то разобьются при падении. Но если они смогут сесть в горизонтальном полете – поскользить по волнам, а потом проехаться на брюхе, – то у них будет шанс.

Однако когда он попытался оттянуть на себя штурвал, его мышцы взвыли от боли.

Эми никак не реагировала, а Джейк прокомментировал свои действия:

– У нас тут назревают проблемы, поэтому если у тебя в планах – проснуться, то лучше всего сделать это прямо сейчас!

Почему противоядие не подействовало? Судя по огромному кому, который стоял у него в горле, могло быть только одно разумное объяснение: инъекцию он сделал слишком поздно, и теперь разговаривал с мертвой Эми.

Они летели всего в двадцати футах над водой. Он потерял из виду остров и, пытаясь высмотреть его, ни на чем не мог сосредоточиться. Он надеялся, что свою задачу они успешно выполнили, но сейчас его задачей номер один было остаться в живых.

Внезапно воздушным потоком их отбросило еще ниже – до воды оставалось футов десять, а то и меньше! И этот звук – неужели это шасси задевает волны?

Удар показался ему чудовищным – как будто самолет прыгал по бетону, а не мягко садился на воду. Отдача была такой сильной, что Джейк ударился головой о приборную панель. В глазах у него потемнело.

– Нет! – подумал он и до крови прикусил язык, чтобы не потерять сознание. Если он позволит себе отключиться, они наверняка утонут.

Биплан подскакивал над водой, словно камешек, запущенный каким-то великаном. Сломанный пропеллер больше не вращался. Крылья отделились от фюзеляжа, дверь со стороны пилота сорвало с петель, и в кабину хлынул океан. Какое-то мгновение они еще покачались на плаву, а потом начали стремительно уходить на дно.

Вода была ледяная. Пульс Джейка резко ускорился, и задерживать дыхание стало почти невозможно. Но он понимал, что должен вытащить Эми из тонущего самолета. Он ухватил ее за талию и с силой рванулся вместе с ней из кабины.

В ужасе и смятении Джейк почувствовал, как ее хрупкое тело выскальзывает у него из рук. Он нырнул вслед за ней, отчаянно пытаясь поймать.

Пальцы нащупали что-то плотное.

Коряга? Рыба?

Нет – это человеческая кожа!

Он сжал запястье Эми и потащил ее на поверхность, работая ногами с маниакальным упорством. Когда они выбрались на солнечный свет, он начал судорожно хватать ртом воздух. В горле у Эми забулькало, она откашливала воду, но так и не пришла в сознание.

Разворачиваясь между волн, он сканировал горизонт. И когда наконец рассмотрел вдали Пирс Лэндинг, понял, что надеяться им не на что. До острова было не меньше мили, а может, и двух. Он не был уверен, что доплыл бы туда в одиночку, а тем более с человеком без сознания на буксире.

Он барахтался в воде, удерживая Эми по всем правилам Красного Креста, как вдруг что-то большое толкнуло его сзади. В голове мелькнули кадры из «Челюстей» – только акулы не хватало ко всем несчастьям, которые на них обрушились. Но когда он обернулся к атаковавшему, не имея никакого другого оружия, кроме кулака, он натолкнулся на огромный грузовой контейнер самолета.

Наверное, оторвался, когда развалился фюзеляж, с удивлением подумал Джейк. Самолет пошел на дно, а пустой контейнер выплыл на поверхность!

По какой бы причине это ни произошло, он был очень рад. Он закинул тело Эми наверх металлического резервуара. Тот слегка побалансировал и выровнялся.

Он крепко вцепился в края, сбросил ботинки и поплыл к берегу.

Глава 30

Кара распахнула дверь в особняк, пропустив вперед Иана, Гамильтона, Йону и Дэна.

– Папа! – позвала она. – Папа, где ты?

Никто не ответил. По дому гуляло гулкое, словно в ангаре, эхо.

– Он где-то здесь, – сказал Гамильтон. – Не можем же мы его тут не найти?

Йона осмотрелся вокруг.

– Знавал я одного рекорд-продюсера, у него была примерно такая же берлога. Так вот когда у его ребенка пропал любимый кролик, нашли его только через три месяца.

– Давайте разделимся и обыщем дом, – предложил Иан.

– Будьте осторожны, – предупредила Кара. – Все его планы рухнули, а мы уже знаем, что он не остановится даже перед убийством!

И в этот момент Дэн кое-что увидел – из-под закрытой двери в коридор, который вел в сад и к бассейну, пробивалась полоска света.

– А что там? – тихо спросил он Кару.

– Сауна и джакузи, – ответила она.

Дэн подошел и подергал ручку. Дверь была заперта.

– Папа, это я. Открой, пожалуйста, – сказала Кара.

Никто не ответил.

– Дайте мне! – Гамильтон разбежался и, выставив вперед плечо, навалился на дверь. Но его так отбросило назад, словно он ударился о кусок скалы.

– Отойдите все.

Кара вытащила из своих длинных светлых волос шпильку, распрямила ее и вставила в замок.

– Поосторожней. Он может быть вооружен.

Несколько секунд возни – и дверь, щелкнув, широко распахнулась.

Иан попытался было опередить Кару, чтобы прикрыть собой, но она оттолкнула его.

– Я пойду первая. Он мой отец.

Какие бы варианты обороны или нападения им ни рисовались, никто из них не ожидал увидеть в сауне того, что предстало их глазам. Джей Резерфорд Пирс сидел в одиночестве на краю мраморного джакузи. Казалось, он их даже не заметил, настолько он был поглощен планшетом, лежавшим у него на коленях.

– Папа, что ты делаешь? – спросила Кара, без тени тепла и даже с некоторой жалостью в голосе.

– Не называй меня так. Ты мне не дочь. Вы думаете, вы остановили меня? Я снова восстановлю свое прежнее состояние. Минуту назад у меня опять начали подергиваться руки.

Кара покачала головой, словно прося прощения:

– Это «Овалтин»^[24]. Сыворотки больше нет. Вчера вечером я вылила ее в Атлантический океан. Всю – и твою, и твоих наемников. До последней капли.

Он выпучил глаза:

– Ты собиралась жить в Белом доме. Ты могла бы стать моим самым доверенным советником. Моей наследницей.

С абсолютной искренностью – и это было видно по ее лицу, такому же красивому, как и у отца, – она сказала:

– Я не могла позволить, чтобы ты это сделал. Когда-нибудь ты оглянешься назад и поймешь, какой это был безумный, извращенный план, да еще и основанный на этой ужасной сыворотке.

Лицо Пирса исказил озлобленный оскал.

– Мой план остается в силе, это я вам обещаю. Может быть, эти выборы я и не выиграю – из-за вашего вмешательства. Но есть и другие способы показать американскому народу, как я ему нужен!

– Ты блефуешь! – не поверил Дэн.

– Узнаем через… – он посмотрел на планшет на коленях, – семь минут.

Воцарилась напряженная тишина. О чем это он?

Кара смертельно побледнела.

– Важные вещи в маленьких упаковках? – напомнила она вполголоса.

Краска прилила к щекам Пирса.

– Это с самого начала была часть моей стратегии, но все обернулось даже лучше, особенно после того как сорвался сегодняшний праздник. У меня есть шесть небольших ядерных устройств, спрятанных в чемоданах и разбросанных по разным городам мира. Когда они сработают, одна половина планеты будет готова перегрызть глотку другой половине. Американцы забудут о том, что произошло сегодня, и станут умолять меня возглавить страну и вместе преодолеть эти трудные времена.

– Ядерных устройств? – Дэн был в ужасе. – Вы хотите убить миллионы людей, чтобы это помогло вам стать президентом?

– Всего несколько тысяч, – уточнил Пирс. – Это маленькие бомбы. Неважно, сколько будет жертв, важнее, что это приведет к дестабилизации, когда все иностранцы начнут обвинять друг друга.

Кэхиллы напряженно переглянулись. В голове у каждого завертелись картины одна ужаснее и чудовищнее другой. Сверкают взрывы, волны пламени катятся по многолюдным улицам, испепеляя все на своем пути.

Мало того что Пирс оказался настолько неадекватным, что придумал этот кошмарный план, так он еще и решительно намерен довести его до конца.

Гамильтон сорвал с крючка полотенце и набросил его Пирсу на голову. Пока отец Кары пытался высвободиться, Иан вырвал у него из рук планшет.

Пирса это только рассмешило.

– Вы думаете, что можете помешать мне? Когда начнется последовательное взрывание, остановить его сможет только специальный код отмены. Мою программу взломать невозможно. Ее сделала сама Эйприл Мэй!

– Папа, Эйприл Мэй – это я! – Кару прорвало. – Когда я писала эту программу, я понятия не имела, что ты хочешь использовать ее для… – И тут она разрыдалась.

Шокированный, он уставился на дочь, не в силах поверить тому, что услышал. А затем на лице его застыло выражение абсолютной ненависти, похожее на маску.

Иан поднял планшет и показал остальным. На таймере обратного отсчета мигали цифры 5:17.

Такого жуткого холода Джейк даже представить себе не мог – словно тысячи пчел одновременно жалили каждую клетку его тела. Мышцы сводило судорогой, а сердце учащенно билось, невыносимая усталость, зародившись где-то в животе, быстро разливалась по всему телу.

Он пробивался сквозь волны, толкая перед собой пустой распылительный контейнер, на котором покоилось бесчувственное тело Эми. Грудь его так сдавило от напряжения и усилий, что любой, даже мельчайший хриплый вздох давался с болью. Ноги горели, но теплее от этого огня не становилось. Рук он уже не чувствовал.

– Еще чуток потерпи, Эми, – задыхался он. – Ты справишься.

Она так и не очнулась. И подбадривал он не ее – это он себе напоминал, почему должен сражаться с морской стихией и терпеть физические страдания. Если он не доставит ее на берег, у нее не будет вообще никаких шансов.

Измученный барахтаньем, он попытался оценить, сколько еще осталось проплыть. Пирс Лэндинг по-прежнему казался недостижимо далеким. Он не мог бы сказать, сколько проплыл, потому что не знал, откуда стартовал. Обломки самолета давно уже пропали из виду.

– Не уверен, что мы куда-нибудь доплывем, – прохрипел он.

Эми ничего на это не ответила. Волна лизнула свисающую прядь ее длинных волос.

Хватило секунды, чтобы он понял, что это значит. Поначалу ее волосы не доставали до воды.

Контейнер наполовину погрузился в волны. Цепочка крошечных пузырей поднималась на поверхность.

Он пропускает воду.

А следом пришла мысль еще тревожнее: он тонет!

Джейк припустил вперед с новой силой, преодолевая боль. Теперь он сражался не только с морем и расстоянием. Само время было против него. Совсем скоро резервуар утратит плавучесть и пойдет ко дну. Он должен доставить Эми в безопасное место до того, как это произойдет.

Боль уже не имела значения. Он чувствовал ее, но это было неважно. Он напрочь забыл об антидоте, о вечеринке, о Пирсе, Кэхиллах и Аттикусе – даже о себе вместе с Эми. Все его мысли свелись к двум словам: продолжай двигаться.

Он уже видел громоздкие очертания особняка Пирсов, а за ним – осветительную арку над сценой. По всей видимости, они приближались к острову с другой стороны. Расстояние заметно сократилось, но все равно недостаточно – ему еще плыть и плыть. Контейнер объемом семьсот галлонов, наполняясь водой, становился все тяжелее и вдруг начал опасно крениться в одну сторону.

Джейк с ужасом наблюдал, как контейнер перевернулся вверх дном и стал уходить под воду, с бульканьем извергая пузыри воздуха. Эми качнулась на поверхности океана и исчезла в волнах. Все, что мог сделать Джейк, – это обхватить ее руками и вытащить наверх.

Вокруг не было даже намека на какие-то носилки для Эми. А сам он абсолютно выдохся. Перед ним встал жестокий, но совершенно очевидный выбор: он мог бы спастись. Но только без Эми.

В принципе решение было несложным: спасти две жизни невозможно, сохранить хотя бы одну – это лучше, чем ничего. Но он не мог заставить себя отпустить ее.

Розенблюмы всегда были башковитыми. Отец – известный ученый, Аттикус – настоящий гений, да и Джейк – парень не промах. Так почему он никак не мог принять эту простейшую арифметику – что один – это больше, чем ноль?

Наверное, все дело в том, что он никогда не смог бы бросить Эми. Это было глупое, бессмысленное, самоубийственное решение, но это все, что он мог сейчас для нее сделать.

Так он и плыл, совершенно измученный, дезориентированный, окоченевший. Ему было так холодно…

Перед глазами разлилась сплошная чернота. Ледяной океан сомкнулся у него над головой. Он начал тонуть, но ему было все равно – силы иссякли. Откуда-то издалека донесся крик, но он никак не отреагировал, уверенный, что ему померещилось.

Чего только люли ни слышат перед самой смертью…

И вдруг что-то вытолкнуло его на поверхность. Он был так ошеломлен, что даже не сразу начал дышать. Как это произошло? Разумеется, не по его воле…

Рядом с ним был кто-то еще. Это Эми – она тормошила и дергала его, вытягивала наверх! А это значит…

– Ты жива! – вырвалось у него в изумлении.

Не в силах ответить, она подняла над водой руку и показала на Пирс Лэндинг.

Бок о бок они устремились к берегу.

Глава 31

Проворные пальцы Кары бегали по планшету, а лицо становилось все более напряженным. Таймер обратного отсчета отмерил еще четыре минуты.

– Это бесполезно, – выдохнула она. – Без кода прерывания ничего нельзя сделать. Эту систему безопасности разработала я сама.

Пирс издал горький смешок.

– Моя девочка. Пусть ты и стала подлой предательницей, но как минимум свою работу ты делаешь качественно.

– Ну, папочка, – попыталась подлизаться Кара. – Назови мне пароль. Речь ведь идет о ядерных бомбах!

– Великие политики должны быть готовы приносить великие жертвы, – с видом праведника произнес ее отец.

– Отлично, – огрызнулся Дэн. – Если он не хочет говорить, мы должны сами угадать. Если бы я был кровожадным, самодовольным, напыщенным психопатом, какой пароль я бы выбрал?

Пирс побагровел.

– Да как ты смеешь…

– Его имя! – прервал его Иан. – Попробуй его имя!

Кара уже набирала: РЕЗЕРФОРД.

Неверный код.

Она попробовала другие варианты: ДЖЕЙМС… ПИРС… ДЖРПИРС… ПИРСДЖР…

Неверный код.

ПАТРИОТИСТ… ПИРСОМАН… ПРЕЗИДЕНТ…

Неверный код.

– Даже близко не то, – казалось, Пирса все это забавляло. – На самом деле, чем дальше, тем холоднее.

– А если сыворотка? – предложил Дэн, когда таймер начал отсчитывать последние три минуты. – Без нее он не осуществил бы свой план.

СЫВОРОТКА… ПРОТЕИНОВЫЙ КОКТЕЙЛЬ…

Неверный код.

– Попробуй его компанию! – предложил Гамильтон.

ОСНОВАТЕЛИ… ТРИЛОН…

Неверный код.

В доме послышался звук бегущих ног, и чей-то голос позвал издалека:

– Дэн!

– Эми здесь! Где-то в дальней сауне!

А минуту спустя Эми и Джейк, шлепая ногами, уже входили в двери, насквозь мокрые, грязные и совершенно обессиленные.

Дэн не отрываясь смотрел на сестру. Она жива и – он с облегчением поймал себя на этой мысли – может быть, не так уж сильно пострадала от сыворотки?

– Ты…

– Я приняла антидот, – поспешно объяснила она. – А мы теперь должны Пенобскотам один самолет-опыливатель. Рослин не выдержала.

Она бросила взгляд на Пирса, который все так же сидел на краю джакузи.

– Что тут происходит?

Все одновременно бросились отвечать. Эми попросила помолчать всех, кроме брата. Они с ним были настолько на одной волне, что она мгновенно все поняла, отчасти с его слов, отчасти благодаря своему внутреннему радару.

– Это очень серьезно, Эми! – воскликнул он. – Тысячи людей могут погибнуть!

– Я так рад, что ты здесь и сможешь почувствовать вкус поражения вместе со своими родными Кэхиллами, – ухмыльнулся Пирс.

Кара тем временем с бешеной скоростью пробовала разные варианты паролей.

– О, родственники! – выдал Йона. – Попробуй свою семью!

ГАЛТ… КАРА…

Неверный код.

– Две минуты, – голос Иана дрогнул, глаза расширились.

ДЕБИ-ЭНН.

Неверный код.

Пирс разразился хохотом.

– Можно подумать, ваша занудная мамаша что-то значила для меня. Вовсе не она была моей первой избранницей.

Дэн напрягся, как ищейка, учуявшая запах.

– Эми, он был влюблен в нашу маму!

И тут улыбка впервые сошла с лица Пирса.

Эми присела рядом с Карой:

– Попробуй Хоуп.

Неверный код.

– Хоуп Кэхилл! – подсказывала Эми Каре, стучавшей по сенсорному экрану. – Или с фамилией нашего отца – Хоуп Трент!

Неверный код.

– Одна минута! – взвизгнул Иан.

– Время на исходе! – едва не взвыл Йона. – Что еще? Думайте!

Но потрясенный вид Пирса подсказывал Эми, что они подобрались очень близко.

– Дэн, ты помнишь второе имя мамы?

Он уже был на грани истерики.

– Я не помню! А может, я и не знал никогда! Попробуй Грейс!

– ХОУПГРЕЙС.

Неверный код.

– Тридцать секунд! – выдавил Иан.

Они пробовали разные варианты имен: ХОУПЭНН… ХОУПМЭРИ… ХОУПЭЛИЗАБЕТ…

Неверный код.

У Дэна уже сносило крышу.

– Боже мой, Эми, мы восстановили неизвестное противоядие по книге, написанной пятьсот лет назад, но не можем догадаться, какое второе имя было у нашей мамы?

– Десять секунд!

И тут Эми осенило:

– Книга!

Она выхватила компьютер у Кары и напечатала: «ХОУПОЛИВИЯ».

Планшет не отвечал, и на какой-то ужасный миг Эми решила, что экран завис. Потом раздался сигнал, и появилось сообщение:

ДЕТОНАЦИЯ ОТМЕНЕНА

СБРОС СИСТЕМЫ

Таймер дотикал до 0:02.

Джей Резерфорд Пирс, человек, который чуть не стал президентом, уронил голову на руки и заплакал безутешно, как ребенок.

Глава 32

В ирландской деревне Миналаппа, на чердаке дома в имении «Bhaile Anois»^[25], рядом со своим двоюродным дедом Фиском стояли Эми и Дэн. Четыре месяца прошло после той пляжной вечеринки, которая, по идее, должна была изменить весь мир, а фактически не изменила ничего. По ту сторону океана, в Соединенных Штатах, в самом разгаре была президентская кампания, проходившая без Джея Резерфорда Пирса. Партию «Патриотистов» распустили. Ее бывший кандидат превратился в объект для шуток в вечерних ток-шоу и в бутерброд в знаменитой сети кафе «Бостон дели». Пирс: болонская колбаса и сыр «Лимбургер»^[26] на булочке с кунжутом, держи свой майонез и зажми нос.

Удивительно, как быстро эта шишка мировой величины превратилась в мировое посмешище. Вот только Эми и Дэн никогда не видели ничего смешного в медиамагнате, который, используя возможности сыворотки, едва не достиг мирового господства. Подергав за нужные ниточки в военных кругах, Кэхиллы добились обезвреживания шести «маленьких» чемоданов в разных городах по всему миру. По словам Сэмми, который лично занимался этим, каждая такая бомба могла сровнять с землей городской квартал, заражая огромную площадь опасными дозами радиации. Стоило Эми закрыть глаза, как она каждый раз видела таймер на планшете Пирса, застывший на 0:02. Так опасно близко они подошли.

Эми полностью восстановилась, став такой же, как прежде. Так происходило со всеми, кто подвергся воздействию сыворотки.

Лично она была в восторге от того, что снова стала обычным человеком. Она не скучала ни за суперсилой, ни за обострившимся восприятием – и уж тем более за судорогами и галлюцинациями, которые шли в комплекте. Самое замечательное, что вообще ни у кого не наблюдалось никаких побочных эффектов, включая даже гостей на вечеринке Пирса, которые надышались распрысканным аэрозолем. Противоядие оправдало возложенные на него надежды, зашифрованные в загадочной поэме, записанной в книге Оливии. Чтобы разработать этот рецепт, нужен был Леонардо да Винчи и коллективные знания семи исчезнувших цивилизаций. А спустя пятьсот лет они блестяще воплотили его в реальность.

Дело, ради которого Кэхиллы отправились в Ирландию, они обставили без всяких официальных церемоний. Просто это было правильно – вернуть книгу Оливии в родовое гнездо их семьи.

– Мы должны что-то сказать? – спросил Дэн вполголоса. – Я имею в виду, что Оливия догадалась, как остановить безумца, которому еще только предстояло родиться через пятьсот лет после ее смерти. Если это не связь поколений, то уж и не знаю, что тогда называть связью.

– Мы можем ничего не говорить, – заверил его Фиск. – Ты уже все сказал.

Он обернул старинную книгу в ткань и упрятал ее в металлический футляр.

Эми поставила его на место в фальшивый ящик в деревянном картотечном шкафу. Закрывая его, она чуть помедлила.

– А что, если кому-нибудь книга снова понадобится?

– Не понадобится, – твердо сказал Фиск. – Сыворотки больше нет, а рецепт взлетел на воздух вместе со всем комплексом в Делавэре. Нелли и Сэмми очень тщательно подошли к делу.

Но Дэну было неспокойно. Обладая фотографической памятью, он никогда не сможет забыть формулу ужасного изобретения Гидеона. Пока Дэн жив, останется вероятность, что сыворотку можно восстановить. С другой стороны, он никогда не забудет и состав противоядия. Это несколько успокаивало.

Покинув «Bhaile Anoi», они отправились пообедать в маленькое деревенское кафе. Фиск сделал крошечный глоток дарджилинга и откинулся на спинку стула.

– Жаль, что Нелли не смогла поехать с нами в Ирландию.

– Сэмми готовится к важному тесту, и она хочет быть рядом и поддерживать его, – сказала Эми. – У них уже довольно серьезные отношения.

Дэн кисло скривился.

– Меня тошнит от их серьезных отношений.

– Ну, в любом случае, – сказал Фиск с усмешкой, – попытайся изобразить удивление, когда наша Нелли через пару дней появится с обручальным кольце на пальце. И все равно жаль, что она не смогла вместе с нами посетить это чудесное место. Здесь все выглядит так же, как во времена Оливии, – нетронутое современностью и духом торгашества.

За окнами двое рабочих развернули большой кричащий постер и начали приклеивать его на стену каменного здания на центральной площади Миналаппы. Фиск нахмурился.

– Выглядело до сегодняшнего дня, – ухмыльнулся Дэн.

– Ты только глянь, что там написано, – Эми еле сдерживала смех.

С постера на них смотрело огромное лицо Йоны Уизарда, на руке, держащей микрофон, сверкали три крупных драгоценных перстня – те самые, которыми он однажды вырубил одного из громил Пирса.

– О господи… – пробормотал Фиске.

Дэн объяснил, в чем дело.

– Йона слишком активно транжирит деньги, поэтому он решил снова отправиться в тур. Угадай, кто теперь его менеджер? Гамильтон!

– Гамильтон Холт? – Фиск не мог в это поверить.

– Не стоит недооценивать Гамильтона, – заметила Эми. – Он довольно сообразительный малый. К тому же он заодно работает у Йоны телохранителем и финансовым консультантом. Они уже вложили деньги в новую игрушечную компанию Деби-Энн Пирс. Говорят, ее плюшевых медведей просто разметают с полок.

Фиск кивнул.

– Я слышал, что свою долю прибыли она жертвует на благотворительность.

– Ну да, деньги ей не нужны, – согласился Дэн. – Она наняла адвоката Кэхиллов для оформления развода. Парень явно из Люцианов. Он обобрал Пирса до нитки.

Фиск насладился еще одним глотком чая и покачал головой.

– Вот почему на ваше поколение и возложена такая ответственность. Я уж точно не смог бы со всем этим справиться. Выбрав вас, Грейс поступила весьма благоразумно.

Понимая друг друга без слов, брат с сестрой обменялись выразительными взглядами. У них не было никакого желания обсуждать эту тему с двоюродным дедом, но они оба понимали, что он имеет право знать.

Эми сообщила их общее решение:

– Дедушка Фиск, дело в том, что мы больше не с вами.

Старик выпучил глаза:

– Не с нами?

– Поначалу это была моя идея, – признался Дэн. – Мне трудно быть тем человеком, каким я стал, занимаясь проблемами семьи. И я решил, что когда мы покончим с планами Пирса, я умою руки. Но потом Эми… – Слова застряли у него в горле. – Понимаешь, мы и раньше попадали в опасные ситуации, но на этот раз дело было дрянь. Я уже перестал верить, что она выкарабкается.

В эти минуты он напоминал того одиннадцатилетнего ребенка, каким был, когда охота за ключами для них только-только начиналась. Эми взяла его за руку.

– Как бы там ни было, – продолжал Дэн, справившись с волнением, – когда я чуть не потерял Эми, я понял, что без нее я уйти не смогу. Либо мы уходим вместе, либо не уходим совсем.

– Еще три года назад мы и понятия не имели, что значит быть Кэхиллами, – добавила Эми. – И все это время мы участвуем в каком-то безумном забеге, взвалив на свои плечи будущее всего человечества. Нам нужен отдых. Мы его заслужили.

– Понятно, – сказал дед. – И что же вы будете делать?

– Мы хотели бы путешествовать, – безмятежно ответила Эми.

Фиска это крайне удивило.

– Путешествовать? Вы уже десять раз объехали весь земной шар!

Дэн отрицательно покачал головой.

– На этот раз мы хотим просто посмотреть мир, а не спасать его.

– Ну и плюс нам приходится скрываться, – призналась Эми. – Пирс подпортил нам репутацию. Все думают, что мы привыкшие к роскоши избалованные мажоры.

Глаза Фиска сверкнули.

– Я надеюсь, это никак не связано с тем, что юный Джейк Розенблюм взял академический отпуск на год?

Эми густо покраснела.

– Ну, может, мы с ним и будем встречаться… иногда…

Но Фиск больше не улыбался.

– Меня интересует только одна вещь. Что будет с семьей? Кто будет заниматься делами Кэхиллов, пока у вас длится этот «отпуск»?

Эми и Дэн обменялись понимающими взглядами.

– Мы уже подумали об этом, – сказала Эми Кэхилл. – Мы оставляем семью в надежных руках.

Из-за спинки элегантного викторианского кресла, стоящего посреди старомодной гостиной, выглянула серебристая кошачья голова. Особняк Кэхиллов в Этлборо, штат Массачусетс, был известен как дом Грейс, но никто даже не сомневался, что настоящий хозяин этого имения – Саладин, египетский мау.

Долгие дни, проведенные в апартаментах двоюродной бабки Беатрис, остались позади, и кот вернулся в свои родные пенаты. Упершись когтями в плюшевую обивку, он чуть приподнялся и нацелился на высокого темноволосого подростка в центре комнаты.

Через секунду кот уже взлетел и, проносясь мимо Иана Кабры, расцарапал его голову когтями от уха до подбородка.

– Ай! Саладин, паршивец, ты что, сбежал со струнной фабрики?

Мягко приземлившись на ковре, египетский мау бросил через плечо дерзкое «муррр» и неторопливо прошествовал через гостиную.

В комнату влетела Кара Пирс с повязкой и антисептиком. Стычки между Саладином и Ианом были обычным явлением в доме Грейс.

И Саладину никогда не нужна была первая помощь.

– Нам придется избавиться от этого кота, – выдохнула Кара, осторожно обрабатывая щеку Иана.

– Не получится, – ответил Иан, стараясь не показывать, как ему приятно ее внимание. – Он идет в комплекте с этим домом, а дом – штаб-квартира Кэхиллов.

Она вздохнула.

– Тогда я думаю, что мы отвечаем за него ровно в той же мере, как и все остальные члены самой влиятельной семьи в истории человечества.

Саладин бесстрастно взирал на все происходящее. Он жил здесь вместе с Грейс, потом с Эми и Дэном. И с этой парочкой у него тоже не будет никаких проблем.

Как минимум пока у него будет свежий окунь.

notes

Примечания

Тонлесап – большое озеро в Камбодже, называемое также Камбоджийским внутренним морем

NASCAR (англ.) – Национальная ассоциация гонок серийных автомобилей, занимающаяся организацией автомобильных гонок.

TMZ (англ.) – американский новостной веб-сайт, рассказывающий о жизни знаменитостей.

«Уотерфорд» – хрустальные изделия производства ирландской компании Waterford Crystal, специализирующейся на роскошной посуде.

Родео-драйв – улица в Беверли-Хиллз, Калифорния, известная своими магазинами, торгующими предметами роскоши.

«Гаторейд» (англ. Gatorade) – одна из самых популярных в мире серий спортивных напитков.

«Ред Сокс» – имеется в виду Boston Red Sox (англ.), профессиональная бейсбольная команда, расквартированная в Бостоне, штат Массачусетс.

«Зеленый монстр» – 11-метровая стена зеленого цвета, расположенная слева от игрового поля на стадионе «Фенуэй Парк» в Бостоне.

«Фенуэй Парк» (англ. Fenway Park) – бостонский бейсбольный стадион, на котором больше ста лет проводит домашние матчи команда «Бостон Ред Сокс».

Хоум ран (англ. home run) – удар, после которого бэттер пробегает через все базы и возвращается в дом.

«Куин Мэри» («Королева Мэри») (англ. Queen Mary) – фешенебельный трансатлантический лайнер.

«Попсикл» (англ. popsicle) – мороженое на палочке с фруктовыми вкусовыми добавками.

«Доджерсы» – профессиональный бейсбольный клуб Los Angeles Dodgers (англ.), выступающий в Западном дивизионе.

Фельдшпат (нем. feldspath) – минерал, ископаемый полевой шпат.

Граувакка (нем. grauwacke) – песчаник палеозойского возраста, содержащий обломки различных пород.

«Грей Пупон» (англ. Grey Poupon) – известная марка светлой дижонской горчицы.

Рынок «Куинси» (англ. Quincy Market) – исторический рыночный комплекс в центре Бостона, названный в честь мэра Джосии Куинси.

Красный Барон – прозвище Манфреда Альбрехта Фрайхерра фон Рихтгофена, германского летчика-истребителя, аса Первой мировой войны, сбившего 80 самолетов противника.

Грумман (англ. Grumman) – имеется в виду компания «Грумман Корпорейшен», один из ведущих американских производителей военных и гражданских самолетов своего времени.

«Кто есть кто» – серия биографических энциклопедий (англ. Who is Who), рассказывающих об известных личностях.

Кларк Кент – земное имя Супермена, супергероя американских комиксов, данное ему его приемными родителями.

«Никелодеон» (англ. Nickelodeon) – американский детско-подростковый телевизионный канал.

Рашмор (англ. Rushmore) – гора в Южной Дакоте, известная тем, что в ее породе высечены скульптурные портреты 4 президентов США: Дж. Вашингтона, Т. Джефферсона, Т. Рузвельта и А. Линкольна.

«Овалтин» (англ. Ovaltine) – молочный продукт, изготовляемый обычно из солода, сахара и сыворотки, иногда с добавлением какао.

«Bhaile Anois» (ирл.) – традиционная песня рода Кэхиллов, написанная Гидеоном Кэхиллом, а также название ирландского имения Грейс. В переводе с ирландского – «Пора домой».

Лимбургер (нем. Limburger) – мягкий сыр из коровьего молока, отличающийся очень резким запахом и интенсивным вкусом.

Продолжить чтение