Читать онлайн Рассказы про Франца и болезни бесплатно
У Франца две новые проблемы
Тот, кто ещё не знаком с Францем, должен обязательно прочитать эту страничку. Здесь о нём написано самое главное.
Первое: Францу Фрёстлю восемь с половиной лет. Его старшего брата зовут Йозеф, а мама и папа у него очень-очень хорошие.
Второе: за последние полгода Франц вырос на целую ладонь, но всё равно в классе он самый маленький по росту. Зато теперь разница между ним и следующим самым маленьким одноклассником не так уж велика.
Третье: когда Франц волнуется, его голос становится писклявым, как у охрипшего волнистого попугайчика.
Четвёртое: иногда Франца принимают за девочку. Во всём виноваты его светлые кудряшки, васильковые глаза и ротик-вишенка. Но происходит это не так часто, как раньше. Потому что у Франца очень резво растёт нос. А большой нос делает лицо мужским! Так папа говорит!
Пятое: в соседней с Францем квартире живёт Габи. Ей столько же лет, сколько Францу, и она его подружка. К сожалению, Франц и Габи учатся в разных классах. Франц – во втором «Б», а Габи – во втором «А».
Раньше у Франца было три главные проблемы: маленький рост, девчачье лицо и писклявый голос. От первых двух он почти избавился. Но им на смену пришли две новые. Одна из них – фрау Ляйденфрост. Уже несколько месяцев она каждый день приходит к семье Фрёстль готовить обед и убирать квартиру. При этом она на всех рычит, а уходит только тогда, когда возвращается с работы мама.
Йозеф называет фрау Ляйденфрост «наша домдраконица». А сама она называет себя «домоправительницей на полдня».
Вторая новая проблема Франца – это болезни. В последнее время они всегда случаются не вовремя! Желание заболеть возникает у Франца часто. Особенно когда ему неохота идти в школу. Но желание это никогда не исполняется. Если Францу хочется заболеть, он остаётся здоровым как бык. Болеет он только тогда, когда это совершенно некстати. Например, когда в город приехал цирк или когда у Габи день рождения.
Франц считает, что это ужасно несправедливо и даже подло!
Насморк с перцем
Однажды в понедельник из дома престарелых позвонила бабушка. Она сказала:
– У меня грипп. Вы ко мне в гости не приходите, а то заразитесь!
Во вторник за обедом Йозеф не смог проглотить ни кусочка.
– Горло так дерёт, что я сейчас умру. Я заболел, – прохрипел он и лёг в постель.
В среду, когда Франц вернулся домой из школы, Йозеф прохрипел:
– Я заразил Домдраконицу гриппом. Её не будет целую неделю.
В четверг утром папа не смог встать с постели. Перед уходом на работу мама сделала ему холодный компресс.
– У тебя тоже грипп? – спросил Франц.
Папа в ответ постучал зубами. Так все делают, когда на горячий живот кладут мокрый холодный компресс.
В пятницу мама, вернувшись с работы, еле добрела до кровати и пробормотала:
– Мне нужно немного поспать!
Но она ещё долго не могла заснуть, потому что всё время кашляла.
Франц подумал: «В понедельник заболела бабушка, во вторник – Йозеф, в среду – Домдраконица, в четверг – папа, в пятницу – мама. Так что в субботу – моя очередь!»
Франц был совершенно уверен, что назавтра заболеет гриппом. И радовался этому. Потому что грипп за один день не проходит. Им болеют несколько дней. Франц решил, что это здорово – несколько дней не ходить в школу. Тем более, что появляться в школе в ближайшие несколько дней было бы нежелательно.
А всё из-за того, что по дороге из школы он отрезал Еве косичку! Тоненькую коричневую косичку с красным бантом, длиной сантиметров пятьдесят.
Дело было так: Франц вместе с Евой, Габи и Ксанди шёл домой. Ева сказала: «Франц – глупый гном!»
Франц толкнул Еву.
Ева выронила папку для уроков труда. Папка упала и раскрылась. Франц тут же выхватил из неё ножницы.
– Чик-чик, вот я тебе сейчас косу отрежу, – сказал он и пощёлкал ножницами совсем рядом с косой.
– Попробуй только! – взвизгнула Ева.
– И попробую!
Франц сказал это не сёрьезно. Но вдруг коса оказалась между лезвиями ножниц, и… Франц на них нажал. Зачем он так сделал, он и сам не мог потом объяснить.
Не будь эта дурацкая коса всего-навсего крысиным хвостиком, разве ему удалось бы отстричь её с одного чик-чика!
Ева подняла косичку с земли и закричала:
– Ну, погоди! В понедельник моя мама придёт в школу! И всё расскажет фрау директор! Вот тогда ты попляшешь!
И она убежала вся в слезах.
Ничего удивительного, что Франц обрадовался возможности заболеть гриппом! Он ждал его всю субботу. Днём в воскресенье он всё ещё был здоров. «Вообще-то уже потихоньку пора!» – подумал Франц, разделся и лёг в постель.
– У меня грипп! – крикнул он изо всех сил, чтобы мама, папа и Йозеф его услышали. Все трое тут же прибежали. Йозеф с шерстяным шарфом на шее, мама с масляным компрессом на груди, а папа с уксусными компрессами на ногах.
Папа сунул Францу под мышку градусник. Через пять минут снова вытащил его и сказал:
– Тридцать шесть и шесть – нормальная температура.
Мама приложила ухо к груди Франца и сказала:
– Никаких хрипов! Нормальное дыхание!
Йозеф заглянул Францу в горло и сказал:
– Совершенно не красное! Нормальная пасть.
Потом все трое чихнули и заявили:
– У тебя даже насморка нету.
И вернулись в свои постели.
Тогда Франц прокрался на кухню, взял перечницу и высыпал весь перец на носовой платок. Потом прокрался обратно в постель и сунул платок под нос. И тут же начал страшно чихать.
Когда чиханье немножко утихло, он снова поднёс к носу платок. Франц терпел это перечное чиханье до самого вечера. Пока к нему не пришла мама и не сказала:
– Бедный Франц, у тебя всё-таки грипп. Можешь завтра не ходить в школу!
Только тогда Франц бросил перчёный платок под кровать. Но чихать всё равно пришлось всю ночь. Нос от этого распух и покраснел, глаза сделались красными-красными, а в горле и ушах страшно чесалось.
Утром Франц был даже более бледным и усталым, чем папа, мама и Йозеф. Но всё равно он был счастлив. «Теперь не нужно идти к фрау директор из-за этой дурацкой Евиной косички! – думал он. – Наконец-то я заболел вовремя!»
После обеда пришла Габи. Она встала в дверях комнаты Франца, чтобы не заразиться, и сказала:
– Ужасно жалко, что ты не пошёл в школу. Фрау директор заболела гриппом, и твой учитель заболел, и почти все ребята! Здоровые из твоего класса сегодня учились с нами. Только никакой учёбы не было. Мы пели, и играли, и читали сказки. Ты бы мог всё время сидеть рядом со мной!
– А Ева? – спросил Франц.
Габи сказала:
– Она здорова, и теперь у неё завивка и кудряшки. Так ей гораздо лучше, чем с косичкой. Все просто в восторге. И на тебя она совсем не сердится. Без тебя не видать бы ей такой замечательной причёски!
Франц в ярости заколотил кулаками по одеялу. Ему хотелось завопить: «Это несправедливо! Это просто подло!» Но от волнения голос у него опять стал писклявым. Габи не поняла ни слова.
– Ты чего? – спросила она. Франц натянул одеяло на голову, повернулся к стене и стал себя жалеть. Он совершенно зря чихал до полусмерти! И упустил прекрасную возможность побыть в одном классе с Габи!
Забыв про опасность заразиться, Габи подошла к Францу и подёргала за одеяло.
– Да что с тобой? – спросила она. – Чем это ты заболеп?
– Страшной-престрашной болезнью. Называется «несправедливость и подлость»! – пискнул Франц из-под одеяла.
– Надо же, как грипп в голову ударил… – пробормотала Габи и пошла домой.
Любовь на гипсе
Однажды Франц пришёл домой из школы и сказал Домдраконице:
– Завтра мы идём в поход. Где мой рюкзак?
– Понятия не имею, – сказала Домдраконица.
Франц обыскал всю квартиру. Рюкзака он не нашёл.
– Возьми мой, – предложил Йозеф.
– Он такой огромный… – сказал Франц. – Будет свисать мне до колен!
– Для карлика любой рюкзак огромный, – усмехнулся Йозеф.
Франц позвонил маме. Мама сказала:
– Твой рюкзак в подвале, в плетёном сундуке!
– У вещей, которые долго лежат в подвале, появляется затхлый запах, – сказала Домдраконица. – Принеси рюкзак, я повешу его за окно, чтобы он проветрился!
Франц никогда ещё не ходил один в подвал. Он его боится. Во-первых, вообще, а во-вторых, потому, что в подвале живут крысы.
Но Франц не любит говорить о том, чего он боится.
Поэтому он сказал Домдраконице:
– Пожалуйста, принесите вы его.
– Я тебе не служанка, – рассердилась она.
Франц попросил Йозефа.
Тот засмеялся.
– Трусишь пойти в подвал? – спросил он.
– Вовсе нет, – пискнул Франц. И подумал: «Подожду, пока придёт мама!» С мамой он вполне мог поговорить о том, как ему страшно. Но Домдраконица рявкнула:
– Ну, давай, неси рюкзак!
А Йозеф стоял у своей комнаты и насмешливо улыбался.
Франц схватил ключ от подвала.
– Возьми фонарик, – сказала Домдраконица. – В подвале свет перегорел!
– Крысы кабель перегрызли, – сказал Йозеф, ухмыляясь.
Франц засунул фонарик за пояс штанов. И пошёл вниз по лестнице. У него сильно билось сердце и тряслись коленки. Дрожащими пальцами он повернул ключ в замке. Дверь в подвал скрипнула и распахнулась.
Перед Францем открылась чёрная-пречёрная дыра. Он вытащил из-за пояса фонарик и включил его. Смело шагнул в чёрную дыру и спустился на одну ступеньку… и ещё на одну ступеньку… и ещё на одну… Потом ещё на две – и тут услышал какой-то звук. «Наверно, крыса!» – подумал Франц. От страха он выронил фонарик. Тот скатился вниз по лестнице и погас.
Бедный Франц очутился в кромешной темноте. «Скорее вон отсюда», – подумал он. Повернулся и, спотыкаясь, побежал вверх по ступенькам. Поскользнулся и упал. Потом снова поднялся на ноги, но опять оступился и полетел спиной вниз.
Приземлившись у начала лестницы, Франц хотел встать, но его левая лодыжка этого совсем не хотела – на любое движение она отзывалась адской болью! Но страх погнал Франца вверх по лестнице! На четвереньках! Он звал на помощь… Только голос у него снова стал писклявым, и никто ничего не услышал.
Наконец грязный и зарёванный Франц вскарабкался наверх и сел у двери в подвал. Его левая нога была странно вывернута. В таком виде его нашёл дворник. Он сразу понял, что с ногой что-то не так.
– С Францем беда! – крикнул он так громко, что его услышали на втором этаже. Йозеф и Домдраконица тут же примчались вниз.
– Боже, боже! – вскрикнула Домдраконица. – Ну что с ним опять такое?
– Очень больно? – спросил Йозеф.
– Наверняка перелом, – сказал дворник.
Страшная боль в лодыжке уже немного утихла. Когда Франц не двигал ногой, она уже почти не болела.
– Пусть приедет мамочка, – пропищал Франц.
Домдраконица побежала в квартиру дворника. Франц услышал, как она звонит по телефону. И подумал: «Она звонит маме!»
– Можешь прыгать на одной ноге? – спросил Йозеф.
Франц кивнул. Но дворник не разрешил.
– Не вставай, сиди! – велел он. – И не двигайся!
Тут вернулась Домдраконица и взволнованно сказала:
– «Скорая» сейчас приедет!
Франц подумал, что она имеет в виду маму. Мама всегда говорила, что она для Франца – как скорая помощь, когда ему нужна поддержка. Через десять минут Франц сообразил, что Домдраконица имела в виду не маму. Пришли два санитара с носилками, положили на них Франца и вынесли его из дома.
Франц был так потрясён, что не плакал и не пищал. Даже слова не мог сказать. Он подумал: «Этого не может быть! Мама ведь обещала, что будет рядом, если меня когда-нибудь заберут в больницу. Она мне поклялась!»
Но носилки с Францем уже были в машине «скорой помощи». Хлопнула дверь, машина тронулась. Один из санитаров сел на откидное сиденье рядом с носилками. Франц пискнул:
– Пусть придёт мамочка!
Но шум на улице был такой сильный, что санитар ничего не понял. Он только улыбнулся и сказал:
– Всё не так страшно!
Потом машина остановилась. Санитары вынули из неё носилки с Францем и понесли его в больницу. Франц закрыл глаза.
Он не хотел ничего больше видеть! Белый свет был ему не мил!
Франц снова открыл глаза, когда кто-то погладил его по голове. Это была молодая тётенька врач.
Она сказала:
– Сейчас мы сделаем рентгеновский снимок твоей лодыжки.
Франц пискнул:
– Пусть придёт мамочка!
– Знаешь, что такое рентгеновский снимок? – спросила тётенька врач.
Франц пискнул:
– Пусть придёт мамочка!
– Это такая фотография костей, – объяснила тётенька врач.
Франц пискнул:
– Пусть придёт мамочка!
– И это не больно, – ласково сказала тётенька врач.
«Вот бестолковая!» – подумал Франц и снова пискнул про мамочку. Он пищал про мамочку, когда его клали под рентгеновский аппарат и когда снова доставали оттуда, когда его отвезли в перевязочную и положили под ногу пластиковую шину, и когда заматывали ногу бинтами, и когда намазывали на ногу гипс. Но люди вокруг Франца казались глухими. Они приветливо улыбались, гладили его по голове и говорили: «Скоро закончим!», и «Всё не так страшно!», и «Просто маленькая трещинка!»
Но наконец-то Францу попался разумный человек, который постарался понять, о чём же он пищит. Разумный человек сказал Францу:
– Твоя мама уже здесь. Она ждёт в коридоре.
Франц сразу почувствовал себя гораздо лучше, и голос у него опять стал нормальным.
– Можно мне завтра с гипсом пойти в поход? – спросил Франц Разумного человека.
– Никак не получится, – ответил Разумный человек. – Радуйся, что тебя не оставляют в больнице и мама может забрать тебя домой!
Франц подумал и кивнул.
Гипс уже полностью застыл, когда маму наконец впустили в перевязочную.
– Ох, бедный ты мой, бедный!
И мама крепко обняла Франца.
– Со мной всё в порядке, – заверил её Франц.
– Какой ты храбрый, – сказала мама.
– Да это всё ерунда, – сказал Франц.
Потом снова пришли санитары. Они положили Франца на носилки, отнесли к «скорой помощи» и задвинули носилки внутрь. Мама села рядом на откидное сиденье. А когда санитары вносили Франца в его дом, многие соседи смотрели из окон и махали Францу.
Франц быстро привык к гипсовой ноге. Он хромал бодро и ловко, словно белка. Габи даже сказала, что нога в гипсе – это «безумно стильно и суперклассно!».
Франц ходил в гипсе уже три недели, когда у Габи родилась идея:
– На гипсе надо что-нибудь написать. Тогда будет ещё стильней!
Франц пошёл к Йозефу. Потому что у Йозефа хороший почерк.
– Пожалуйста, напиши мне на гипсе что-нибудь суперклассное! – попросил Франц.
Он думал так: «Старший брат в таких вещах наверняка разбирается. Он-то уж точно знает, что суперклассное, а что нет!»
Йозеф взял большой красный фломастер и сказал:
– Ложись, так мне будет удобнее писать!
Франц лёг, а Йозеф сел на край кровати.
– Ты что там пишешь? – спросил Франц. Он не видел свою ногу. Между его глазами и гипсом была спина Йозефа.
– Кое-что суперклассное! Круче не бывает! – захихикал Йозеф.
Франц слышал, как фломастер скрипит по гипсу.
– Готово! – крикнул Йозеф.
Он вскочил и выбежал из комнаты. Франц сел и уставился на гипс. Огромными красными буквами на нём было написано: Я ЛЮБЛЮ УЛЛИ.
– Нет! – заревел Франц. – Сотри это!
Улли была единственной девочкой в классе, которую Франц просто терпеть не мог.
Франц вскочил с кровати и поковылял за Йозефом. Но тот убежал в свою комнату и заперся. Франц принялся колотить в дверь. Йозеф не подавал признаков жизни. Зато пришла Домдраконица и заругалась:
– Сейчас же перестань хулиганить!
Франц попробовал отмыть надпись. Гипс вокруг букв немножко порозовел, но буквы всё равно были хорошо видны.
Франц замазал буквы белой краской. И они исчезли! Но когда краска высохла, она осыпалась. После каждого шага, который делал Франц, на пол падали белые кусочки. Вечером все красные буквы снова были отчётливо видны!
– Это нельзя никому показывать! – всхлипывал Франц. – Я ненавижу Улли! Она злюка! Мы с ней смертельные враги!
Франц высморкался.
– А вдруг Габи это увидит… – пискнул он. – И поверит этому – тогда всё, конец!
Йозеф был очень огорчён.
– Я просто пошутить хотел… – сказал он. – Мне ужасно жаль.
– Знаешь что, надень-ка ты длинные штаны!
Но длинные штаны на гипс не налезали. Чтобы они налезли, надо распороть штанину и вшить в неё молнию. Так сказала мама. Но был уже вечер, и все магазины закрылись.
– На гипсе будет держаться лак, – сказал папа, но дома нашёлся лак только чёрного цвета. А иметь черную гипсовую ногу Францу не хотелось. Когда глаза у бедного Франца стали совсем уже красными, мама вдруг воскликнула:
– Знаю! Вот что надо сделать!
И она взяла красный фломастер. Франц снова лёг на кровать.
В слове УЛЛИ мама переделала У на O. А перед этим О нарисовала Л.
Теперь на гипсе было написано: Я ЛЮБЛЮ ЛОЛЛИ. По-английски «лолли» – это леденец.
И плакать было больше ни к чему.
Скоро Франц стал замечать, что вокруг очень много хороших людей. Куда бы Франц ни пришёл, кто-нибудь обязательно говорил:
– Ах, лолли? Ты, значит, любишь леденцы?
И чаще всего ему давали леденец. А если не было леденцов, то конфету. Или жвачку. Вскоре у Франца набралось так много леденцов, конфет и жвачек, что он один никогда бы не смог их все излизать и изжевать.
Франц подарил их Йозефу. А тот сказал:
– У меня есть на них законное право! Это ведь из-за меня на тебя свалилось такое конфетное богатство!
Франц так не считал. Но ссориться с Йозефом ему не хотелось. Он был очень рад, что теперь брат обращается с ним дружелюбно.
Индейская кожа
Но самая большая несправедливость и подлость – это красная сыпь. Она появляется у Франца, когда он ест помидоры, яйца или клубнику.
– Это аллергия, – много раз объясняла Францу мама. – Это не так уж страшно. Просто тебе нельзя есть помидоры, яйца и клубнику.
Помидоры Франц и так не ест. Без яиц он тоже может обойтись. Но клубнику Франц любит больше всего на свете. Стоит ему только её увидеть, как у него начинают течь слюнки. А когда нос чует клубничный запах, в животе тут же возникает зверское желание наброситься на ягоды.
Однажды летом Ксанди пригласил Франца на вечеринку в саду. И как раз был сезон клубники.
Мама Ксанди накрыла под яблонями огромный стол.
На нём стояли большие блюда со всякими сладостями. Там были клубничный пирог и клубничный торт, клубничное мороженое и клубничное молоко, клубничный творог и клубничный штрудель, клубничный сок и клубника в шоколаде.
– Всё с клубникой? – спросил Франц несчастным голосом.
– Конечно, – сказал Ксанди. – У нас же не просто вечеринка, а клубничный праздник!
Поначалу Франц держался: не откусил ни кусочка и не выпил ни глотка. Но в животе у него было пусто, он ведь не пообедал. Потому что Домдраконица сделала картофельные клёцки с маком. А Франц их терпеть не может. И он подумал: «Эту гадость я есть не буду, а уж у Ксанди наемся от пуза».
Голод грыз Франца всё сильнее.
И жажда клубники становилась всё сильнее.
Гости вокруг вовсю набивали рты клубникой! И Франц не выдержал. Он съел маленький кусочек клубничного торта и выпил крошечный стаканчик клубничного сока. А потом подумал: «Была не была! Сыпь у меня так и так появится, поэтому теперь уже всё равно!»
И Франц съел ещё два куска клубничного торта, и мисочку клубничного творога, и две порции клубничного мороженого. И выпил четыре больших стакана клубничного лимонада. В общем, устроил себе настоящее клубничное обжорство!
Вечером Франц вернулся домой с круглым набитым пузом.
И его тошнило.
– Что такое с моим сыном? – спросил папа.
Франц не успел ответить – он молнией бросился в туалет. Вся клубника вырвалась из него обратно. Франц жалобно застонал.
Тут на помощь Францу пришла мама. Франц быстро нажал на слив. Но мама уже увидела, чем его тошнило, и всё поняла.
– Ох, Франц, – вздохнула она. – Ну зачем же ты всё это ел! Да ещё так много!
На следующее утро Франца больше не тошнило. Зато всё тело покрылось сыпью, так что здоровой белой кожи было почти не видно. Кожа стала красной, как у индейца. И очень шершавой. А самое ужасное – эта проклятая индейская кожа зудела и чесалась так, что можно было с ума сойти!
Франц пошёл под душ. Зуд немножко утих.
Но папа тут же выключил воду.
– Ты же знаешь, что сыпь должна подсохнуть, – сказал он. – Если её намочить, она будет проходить втрое дольше!
Хотя день был очень тёплый, Франц надел длинные брюки и рубашку с длинными рукавами. Чтобы было видно как можно меньше индейской кожи.
Больше всего ему хотелось остаться дома. Но папа и мама сказали:
– Прекрати этот театр! Сыпь не мешает ни ходить, ни читать, ни думать!
Вид Франца всех ребят в классе просто поразил. Большинство одноклассников его жалели. И только некоторые смеялись. Но недолго.
Только Улли, как всегда, отличилась!
Она заметила, что Франц всё время чешется, и сказала:
– У Франца блохи, клопы и вши.
Эберхард Мост тут же заступился за Франца. Потому что Эберхард Мост с Францем дружит. И ещё он самый рослый и самый сильный в классе.
– Да нет же, – объяснил Эберхард Улли. – У Франца аллергия. Разве ты не видишь, что у него красная сыпь?
– Конечно, – воскликнула Улли, – когда у человека блохи, клопы и вши, от них бывает красная сыпь!
– Нет, – сказал Эберхард. – Сыпь из-за клубники!
– Ха-ха! Из-за клубники! – Улли постучала пальцем по лбу. – Чушь какая! У него чесотка. От паразитов.
– Немедленно возьми свои слова обратно! – сказал Эберхард.
– И не подумаю! – взвизгнула Улли.
И крикнула другим ребятам:
– Не подходите слишком близко к Францу! А то на вас перепрыгнут блохи, вши и клопы!
– Замолчи! – взревел Эберхард.
– Смотрите, он снова чешется! – крикнула Улли. И показала на Франца.
– Но это правда только сыпь от клубники, – пискнул Франц.
– Не ври, пудель блохастый! – сказала Улли. – Карлик вшивый! Из клоповника!
И тут Эберхард двинул Улли как следует.
В этот самый момент в класс вошёл Ать-два. Ать-два – это учитель Франца. Вообще-то его настоящее имя – Свóбода. Франц называет его Ать-два, потому что он всегда говорит очень коротко и отрывисто, будто командует.
– Всем сесть! – отчеканил Ать-два, а Эберхарду велел:
– На завтра – дополнительное сочинение! Тема: «Почему сильный не должен бить слабого».
– Извините, я… – запротестовал Эберхард.
– Не возражать! – прикрикнул Ать-два, взял мел и написал на доске условия задачи.
По части сочинений Эберхард не очень силён. А Франц считал, что надо чем-то отплатить другу за помощь. Поэтому после обеда Эберхард пришёл к Францу.
Но на самом деле Франц тоже не знал, что надо написать в сочинении. Он позвал Йозефа. И Йозеф продиктовал:
«Улли очень обидела Франца. Но она гораздо сильнее его, и Франц не мог постоять за себя. Вот почему я сделал это за него. Если сильный не вмешается, то кто же тогда защитит слабого? Очень прошу, объясните мне, что в таком случае надо делать. Чтобы в будущем я знал, как мне поступать».
На следующий день Эберхард отдал Ать-два дополнительное сочинение. Ать-два тут же его прочитал. Потом сказал Эберхарду:
– Сложная ситуация! Надо подумать.
Целую неделю Эберхард ждал, что же ему ответит Ать-два. Но не дождался. А потом сыпь у Франца исчезла, кожа снова стала гладкой и перестала чесаться.
И Эберхард забыл, что Ать-два обещал ему подумать.
Единственная болезнь, которую Франц посчитал справедливой и совсем не подлой, была скарлатина. Сам Франц скарлатиной не болел – ей болел Йозеф. Но врач сказал, что Франц тоже может быть заразным.
– Мне очень жаль, – сказал он Францу. – Придётся тебе три недели посидеть на карантине. Иначе ты можешь заразить других детей.
Заболеть Франц не заболел, и три недели получились совершенно замечательными.
Мама взяла отпуск, чтобы ухаживать за Йозефом. Но тот почти всё время спал. Так что у мамы было много времени для Франца. Они вместе играли и рассказывали друг другу истории, пели песни и обнимались и вообще делали всё, что хотелось Францу.
Теперь Франц часто спрашивает Йозефа:
– А когда у тебя снова будет скарлатина?
Йозеф уже сто раз объяснял Францу:
– Больше никогда! Скарлатиной болеют один раз в жизни.
Но Франц всё равно надеется. Ведь в жизни всегда найдётся место для исключений!