Читать онлайн Криминология бесплатно

1.1. Понятие криминологии как науки и ее предмет

На протяжении уже более двух столетий термин «криминология» используется для обозначения вначале особого направления в изучении преступлений, а затем и отдельной науки о преступности как об особом социальном и правовом феномене. «Криминология» (от лат. crimen – преступление и греч. logos – учение), авторство которого традиционно связывают с именами французского антрополога П. Топинара и итальянского юриста Р. Гарофало, означает в буквальном переводе «учение о преступлении».

Зародившись в конце XIX в., пройдя сложный и противоречивый путь развития, к настоящему времени криминология утвердилась в статусе самостоятельной науки. Ее возникновению и обособлению в структуре научного знания предшествовало и способствовало во-первых, накопление исследовательского материала и опыта познания преступления и преступника в рамках отдельных традиционных отраслей знаний (уголовное право, пенитенциарное право, медицина, статистика, психология и др.), а во-вторых, ставшая очевидной недостаточность этих разрозненных представлений о преступности, возникновение насущной потребности в комплексном, научном осмыслении преступности как целого и разработке целостной системы мер ее предупреждения. Признанию криминологии как самостоятельной науки способствовало четкое обособление ее предмета, охватить и исследовать который в полной мере не могли иные отрасли научного знания, а также развитие представлений о ее методологическом аппарате.

Подчеркнем, что вопрос о предмете криминологии и сегодня является объектом научных дискуссий, и процесс уточнения границ и сферы научной ответственности криминологии не прекращается. Тем не менее, можно считать устоявшимся и не вызывающим нареканий суждение о том, что ядро предмета криминологии включает в себя четыре основных блока проблем:

♦ преступность (негативное социальное явление, образуемое совокупностью совершенных на определенной территории и за определенный промежуток времени преступлений), а также ее отдельные виды;

♦ детерминанты преступности (причины и условия, порождающие преступления и способствующие их совершению) и механизм индивидуального преступного поведения;

♦ личность преступника (качества и свойства, отличающие преступника от законопослушного человека);

♦ предупреждение преступности (система мер, реализуемых определенными субъектами на общесоциальном и специально-криминологическом уровнях в целях минимизации преступности и ее последствий); иногда для обозначения этой составляющей предмета используют понятие «социальный контроль».

Вокруг анализа именно этих социальных феноменов складывалась криминологическая наука. Они являются своего рода основными точками притяжения криминологического знания. Вместе с тем в теории аргументируются предложения о необходимости уточнения предмета криминологии как науки. Основные темы дискуссий сегодня сводятся к следующим.

1. А. Б. Сахаров, Л. А. Волошина, И. И. Карпец высказываются за включение в предмет криминологии так называемых фоновых явлений преступности – алкоголизма, пьянства, проституции, детской безнадзорности и др., которые, не составляя преступности как таковой, выступают одновременно и ее питательной средой, и следствием.

Против такой постановки вопроса выступают М. М. Бабаев, С. Я. Лебедев и другие специалисты, которые, нисколько не отрицая связи данных явлений с преступностью, тем не менее справедливо утверждают, что такая связь не дает оснований для расширения предмета криминологии. Уголовно-правовые признаки преступления с оставляют тот объективный внешний критерий, который позволяет включать или не включать деяние в круг объектов криминологического исследования, обеспечив тем самым относительную устойчивость его границ и принадлежность к области юридического знания. Все иные формы отклоняющегося поведения с успехом могут быть изучены в рамках таких перспективных направлений, как административная деликтология, девиантология, ювенология и др. Криминология может обращаться к их познанию, но только через призму связи данных явлений с преступностью, их участия в системе криминологических детерминант и следствий.

2. Ряд специалистов, в частности А. Г. Лекарь, полагают, что в предмет криминологии должны войти также экономические, культурные и иные влияющие на преступность факторы. Схожего мнения придерживаются А. Л. Репецкая и В. Я. Рыбальская, указывая, что в предмет криминологии должны быть включены закономерности формирования и функционирования в обществе явлений и процессов, порождающих преступность.

Вместе с тем при таком подходе криминология обязана будет изучать все, причем самые различные, социальные явления и процессы (экономику, культуру). Очевидно, что при этом предмет криминологии чрезмерно расширяется, методологический аппарат становится недостаточным, а сами криминологические исследования рискуют стать безответственными и некомпетентными. В связи с этим совершенно справедливы суждения специалистов (например, М. М. Бабаев) о том, что предмет криминологии в данной части – это не сами негативные явления, связанные с преступностью, а связь преступности с этими негативными явлениями.

3. Существуют и иные предложения об изменении предмета криминологии. Так, В. Н. Кудрявцев, В. Е. Эминов, Г. Ф. Хохряков предлагают включить в предмет криминологии проблемы анализа жертв преступлений и виктимологической профилактики. Специалисты А. И. Долгова и С. М. Иншаков высказываются за включение в предмет криминологии методов, методики и методологии криминологических исследований. Кроме того, Г. А. Аванесов пишет о том, что предмет криминологии должен включать в себя также прогнозирование, планирование и управленческую деятельность в сфере борьбы с преступностью; Я. И. Гилинский включает в предмет криминологии историю криминологической науки и историю преступности; М. М. Бабаев и С. В. Максимов предлагают расширить предмет криминологии за счет изучения социальных последствий преступности; Н. Ф. Кузнецова и Д. А. Шестаков отмечают значимость исследования в рамках криминологии проблем формирования и применения предупредительного законодательства.

Подобные предложения достаточно обоснованы, аргументированы и так или иначе направлены на более глубокое изучение проблем преступности и ее предупреждения. Они отражают развитие самой науки криминологии. Вместе с тем надо понимать, что расширение предмета криминологии всегда ставит вопрос о его пределах, о тех границах, за рамками которых криминология теряет статус самостоятельной науки. Такие пределы достаточно четко определяются, если в качестве исходного тезиса в понимании предмета криминологии как науки принять утверждение, что его составляют общественные отношения, связанные с преступностью и ее предупреждением.

Исходя из этого, сложно в полной мере согласиться с высказываемым в последнее время в работах С. Я. Лебедева, Г. А. Аванесова, С. М. Иншакова мнением о необходимости исключить из предмета криминологии криминологической профилактики. Авторы несколько противоречиво утверждают, что являясь составной частью предмета криминологии, криминологическая профилактика вместе с тем входит в предмет иной научной дисциплины – социальной профилактики правонарушений, объединяющей в себе не только криминологическую, но и иные виды профилактики, причем не только преступлений, но и иных правонарушений. Представляется, что исключение проблем профилактики из предметной области криминологии обезоружит науку, превратив ее исключительно в описательную отрасль знания, поскольку описательное и иное познание преступности выступает лишь предпосылкой, условием для разработки теоретических и прикладных проблем предупредительного воздействия. Другое дело, что можно поддержать А. Э. Жалинского и М. М. Бабаева в их суждениях о том, что общесоциальное предупреждение преступности (как предупреждение, осуществляемое всем обществом в рамках широкомасштабных программ улучшения качества жизни, развития экономики, политических институтов и т. п.,) не может входить в предмет криминологии, поскольку последняя не располагает для его исследования и выработки надлежащих рекомендаций необходимым инструментарием (она лишь использует предупредительный эффект «прогрессивного» развития общества и государства в целях разработки специальных мер воздействия на преступность).

Таким образом, можно обобщенно резюмировать, что предмет криминологии составляют преступность, а также отношения, связанные с ее возникновением и предупреждением. Для исследования этого специфического круга проблем, образующих предмет криминологической науки, последняя располагает определенным набором методологических принципов и методических инструментов.

Методология криминологии, как и любой иной науки, является многоуровневой и включает в себя:

общие методы познания (анализ, синтез и др.);

междисциплинарные методы (системный подход, синергетический анализ, моделирование, сравнительный и исторический анализ, прогнозирование и др.); причем надо учитывать, что фактически любой междисциплинарный метод в криминологии приобретает свои специфические особенности;

частнонаучные методы (здесь стоит упомянуть о том, что применение какого-либо частного метода в криминологии не означает эксклюзивности этой науки в плане его использования; в криминологии могут использоваться методы других наук, равно как криминологические методы могут применяться в иных областях исследований).

Учитывая специфику предмета криминологии, ее научные методы могут быть представлены следующими группами:

♦ социологические методы (социологический опрос, беседа, интервью, анкетирование, социологическое наблюдение, исследование документов, социологический эксперимент);

♦ психологические методы (психологическое наблюдение, тестирование, беседы, биографический метод, социометрия);

♦ статистические методы (статистическое наблюдение, сводка, группировка, статистический анализ).

Выбор того или иного метода для проведения криминологического исследования во многом определяется объектом и целью последнего. В любом случае и отдельные исследования, и криминологическая наука в целом, оперируя указанными методами, всегда опираются на определенный свод принципов научного познания, обеспечивающих достоверность и устойчивость его результатов. В ряду таких методологических принципов специалисты (Я. И. Гилинский, С. Я. Лебедев) называют:

принцип универсальности общенаучных методов познания;

принцип относительности знаний;

принцип объективности и конкретности исследования;

принцип историзма (изменчивости) явлений и процессов;

принцип признания значения противоречий в развитии преступности.

Наличие развитой методологической базы и четких представлений о предмете познания обеспечивают высокий статус криминологии в системе научных знаний, позволяют определить криминологию как науку о преступности, ее детерминантах и последствиях, личности преступника и жертвы, а также методах и средствах контроля, предупреждения и минимизации преступности.

1.2. Система криминологии

Постоянно возрастающий объем криминологических знаний требует определенной упорядоченности и внутреннего структурирования. Это необходимое требование развития любой науки, соблюдение которого позволяет должным образом организовать научную информацию, каталогизировать его и представить потребителю.

На первых порах развития науки структура криминологии в определенной мере воспроизводила структуру Особенной части уголовного права, представляя информацию о криминологической характеристике и предупреждении отдельных видов преступлений. Параллельно разрабатывались вопросы так называемой Общей части криминологии, в которой уделялось внимание понятию преступности, общей характеристики ее детерминант, личности преступника и профилактике. Со временем такое структурирование криминологического знания перестало удовлетворять потребностям организации научного знания, стало признаваться анахронизмом, в связи с чем ученые обратились к познанию системы криминологии как к самостоятельной научной проблеме.

В настоящее время при всех имеющихся разночтениях структура криминологического знания обобщенно может быть представлена следующим образом: общая криминология и частные криминологические теории. В рамках первого раздела традиционно выделяются такие блоки, как история и методология криминологии, теория преступности, теория причин преступности, теория личности преступника, теория предупреждения (контроля) преступности. Значимость и универсальный характер этих разделов криминологии ни у кого не вызывают сомнений.

Гораздо больше вопросов и дискуссий связано с определением номенклатуры второго раздела. Частные криминологические теории, как правило, формируются в пределах анализа преступности в какой-либо одной сфере жизнедеятельности человека и общества, исследуют закономерности развития преступности в этой сфере, ее отдельных видов, личностные характеристики тех, кто их совершает, а также меры противодействия преступности и их отдельным видам в этой сфере. В настоящее время на роль таких теорий с той или иной степенью обоснованности претендуют различные направления научных исследований, в частности:

семейная криминология – отрасль криминологических знаний, которая в рамках общей криминологии изучает криминогенные факторы семейной сферы и обусловленное ими преступное поведение, а также специальное воздействие на них в целях противодействия преступности (Д. А. Шестаков и др.);

экономическая криминология – отрасль криминологических знаний, которая изучает специфическую систему социальных отношений, складывающихся в результате воспроизводства преступной экономической деятельности, совершения преступлений в сфере экономических отношений (В. В. Колесников, Т. В. Пинкевич и др.);

политическая криминология – отрасль криминологических знаний, изучающая преступность в сфере политики, ее причины, личность политического преступника и меры предупреждения преступности в сфере политики (П. А. Кабанов и др.);

экологическая криминология – отрасль криминологических знаний, изучающая преступность, посягающую на экологическую безопасность в обществе, ее причины, личность экологического преступника и меры предупреждения преступности в этой сфере жизнедеятельности (Б. Б. Тангиев и др.);

военная криминология – отрасль криминологических знаний, основанная на исследовании проявлений преступности в вооруженных силах (С. М. Иншаков и др.);

криминология массовых коммуникаций – отрасль криминологической науки, в которой осуществляется систематизация знаний о природе, закономерностях преступности в сфере оборота массовой информации и возможностях предупредительного воздействия на нее, а также о возможностях массово-коммуникативных методов в оптимизации функционирования системы противодействия любым видам преступности (Г. Н. Горшенков и др.);

ювенальная криминология – отрасль криминологических знаний о преступности несовершеннолетних, ее причинах, социально значимых особенностях несовершеннолетних преступников и мерах ее предупреждения (В. Д. Ермаков, Г. И. Забрянский и др.);

криминология женской преступности – частная криминологическая теория, изучающая состояние женской преступности, ее причины, о социально значимых особенностях женщин, совершивших преступление, и мерах ее предупреждения (Т. Н. Волкова, В. Н. Зырянов и др.);

криминопенология (пенитенциарная криминология) – отрасль криминологических знаний о преступности осужденных лиц, об их закономерностях, о причинах и об условиях, о типах, профилактике и об иных формах воздействия на нее, о криминологических параметрах наказаний и их типов, видов пенального преступного поведения (О. В. Старков и др.);

криминология организованной преступности – отрасль криминологических знаний об организованной преступной деятельности, ее генезисе, особенностях функционирования преступных организаций и о мерах по нейтрализации этой деятельности (В. С. Овчинский и др.);

криминальная сексология – частная криминологическая теория о тенденциях преступлений, совершаемых на сексуальной почве, личности патосексуального преступника и направлениях предупреждения преступности (Ю. М. Антонян, И. А. Исаев и др.);

криминология насильственной преступности – частная криминологическая теория, изучающая различные формы криминального насилия, его причины, личность насильственного преступника и меры ее предупреждения (Ю. М. Антонян, Э. Ф. Побегайло и др.);

криминальная армалогия – частная криминологическая теория, предметом изучения которой является вооруженная преступность, детерминанты и механизм вооруженных преступлений, применение оружия для пресечения преступлений и задержания преступника (Д. А. Корецкий, В. А. Казакова и др.);

криминология неосторожной преступности – частная криминологическая теория, изучающая неосторожную преступность, ее причины, личность неосторожного преступника и меры ее предупреждения (В. Е. Квашис и др.).

Предложенный список криминологических теорий не является окончательным и исчерпывающим. Безусловно, он будет постоянно изменяться в связи с трансформацией социальных процессов, криминализацией новых видов общественно опасного поведения и под влиянием других факторов, определяющих направления исследования преступности.

1.3. История развития криминологических идей

Первые попытки действительно научного осмысления проблем преступности как некоего социального феномена, а также проблем воздействия на нее средствами, отличными от традиционного уголовного наказания, относятся к XVIII столетию[1]. Именно тогда итальянский мыслитель, публицист, правовед и общественный деятель Ч. Беккария и французский писатель, правовед и философ Ш. Монтескье сформулировали важнейшие гуманистические принципы, которые до сего дня во многом определяют политику государства в области противодействия преступности. Ими было провозглашено, что преступник такой же человек, как и не преступник, что на состояние преступности оказывают существенное влияние экономический строй общества и механизмы государственности, что лучше предупредить преступление, чем наказывать за него и др.

В России эти принципы были восприняты, прежде всего, на высшем политическом уровне (вспомним знаменитый «Наказ» Екатерины II), а также передовыми представителями науки и интеллигенции. Именно они стали идейной и методологической основой первых российских полноценных учебников по уголовному праву, формируя мировоззрение и правосознание профессиональных юристов, тем самым исподволь способствуя осознанному пониманию того, что только уголовно-правовыми средствами полноценно противодействовать преступности объективно невозможно, что широкое предупреждение преступности должно основываться на достоверном знании социальных и иных факторов, ее продуцирующих.

Не исключено, что и по этой причине в отечественной науке, относительно поздно вышедшей на авансцену истории, никогда не было заблуждений относительно того, что уголовное законодательство способно преодолеть (минимизировать, побороть) преступность, равно как не было предубеждений относительно необходимости широкого исследования преступности как специфического социального феномена. Все представители юридической науки были едины во мнении о целесообразности и необходимости догматического, социологического, статического, психологического и иного анализа преступлений. Существенные различия в научных позициях состояли по большей части лишь в том, должна ли всем этим заниматься наука уголовного права.

Решение этого вопроса вызвало в 70–90-е гг. XIX столетия широкую дискуссию относительно предмета уголовно-правовой науки. Она разделила юристов на два лагеря. Некоторые специалисты (М. В. Духовской, И. Я. Фойницкий и др.), отталкиваясь от того, что источник преступности кроется в социальных условиях жизнедеятельности человека, в силу чего наказание не может быть единственным средством противодействия преступности, и требуется изучение, разработка и реализация комплекса иных профилактических мероприятий, предлагали расширить предмет науки уголовного права за счет этих новых проблем. Другие авторы (Н. С. Таганцев, Н. Д. Сергеевский и др.), не отрицая значимости социологического анализа преступлений и социальной профилактики, отмечая, что социологическое и юридическое исследование несовместимы в рамках одной науки, предлагали сохранить за уголовным правом статус догматической дисциплины с одновременным развитием нового научного направления.

Этот спор вошел в историю как источник оформления социологической и классической школ в отечественном уголовном праве. Подчеркнем, что никто из специалистов не отрицал необходимости комплексного анализа преступлений, просто основатели социологической школы считали уголовную статистику, уголовную догматику и уголовную политику составными частями науки уголовного права, а последователи классической школы видели в них три самостоятельные научные дисциплины, различающиеся как предметом, так и методом познания. В любом случае именно необходимость совершенствования средств противодействия преступности (в том числе уголовно-правовых средств) на основе широкого, всестороннего анализа преступности и ее причин послужила стимулом к зарождению в России криминологической науки.

В определенной мере предвосхитило рассмотренную дискуссию оформление на рубеже XVIII–XIX столетий принципов позитивистской методологии, предполагавшей применение методов естественных наук к познанию социальных процессов и явлений, а также достигнутые к тому времени успехи позитивизма в познании общества. Позитивизм предоставил исследователям возможность изучать преступления не как юридическую абстракцию, а как жизненный факт, причем факт множественный, поддающийся статистической интерпретации, находящийся в сложной системе детерминант с фактами прошлого, настоящего и будущего.

В ряду отечественных ученых, впервые создавших позитивистскую программу статистического и социологического анализа преступности, по праву называют А. Н. Радищева (1749–1802). В своей работе «О законоположении» (1801) он предложил конструктивную методику изучения преступности, разработав систему статистических таблиц («ведомостей»), высказал интересные суждения о социальных корнях преступности в России, положил начало исследованию фоновых явлений преступности. Выполнить намеченную программу полностью автору, к сожалению, не довелось: преждевременная смерть прервала его деятельность.

Дело продолжил К. Ф. Герман (1767–1838), в 1823 г. представивший научной общественности результаты первого законченного статистико-криминологического исследования «Изыскание о числе самоубийств и убийств в России за 1819 и 1820 годы». При анализе статистических материалов он применяет актуальные и сегодня методы (группировки, обобщающие показатели, коэффициенты преступности), пропагандирует важность официальной статистики для государственного управления, настаивает на широкой публикации данных, характеризующих самые различные стороны экономики, культуры, политики, права. К сожалению, исследования Германа оказались невостребованными представителями власти; не были они востребованы на тот момент и уголовно-правовой наукой по причине того, что сама эта наука находилась еще в зачаточном состоянии[2].

На рубеже XIX–XX вв. в связи с изменившейся науковедческой ситуацией позитивистские исследования преступности получают новый мощный импульс к развитию. Появляются работы таких известных специалистов и новаторов, как Е. Н. Анучин, П. И. Ткачев, П. Н. Тарновская, М. Н. Гернет, С. К. Гогель, Д. А. Дриль, М. М. Исаев, П. И. Люблинский, В. Д. Набоков, Н. А. Неклюдов, А. А. Пионтковский, С. В. Познышев, Н. Н. Полянский, Х. М. Чарыхов, М. П. Чубинский и др. Именно в работах этих авторов впервые в нашей науке исследуются вопросы, связанные с определением истинного состояния преступности и ее тенденций, разрабатывается ряд значимых положений относительно системы детерминационных связей преступности с социальными, физическими, космическими и иными факторами, ставится вопрос о социальных и психологических особенностях личности преступников и их типологизации, обсуждаются проблемы эффективности существующих мер воздействия на преступность и разрабатываются новые (условное осуждение, постпенитенциарный надзор, особые меры в отношении рецидивистов, сексуальных преступников и др.).

Как представляется, важной особенностью первых шагов становления криминологии в России стало одновременное развитие исследований в самых разных направлениях и областях с преимущественной опорой на самые разные методологические принципы и методики. С известной долей условности это позволяет выделить в отечественной криминологии рубежа веков несколько направлений, в том числе социологическое (М. Н. Гернет, Х. М. Чарыхов, М. М. Исаев, Н. Н. Полянский и др.), антропологическое (Н. А. Неклюдов, Д. А. Дриль, П. Н. Тарновская, Д. А. Чиж, А. П. Штесс и др.) и психологическое (С. В. Познышев).

Такой всплеск исследовательского интереса к преступности сохранялся на всем протяжении первой трети XX столетия. В известной мере он стимулировался объективным ростом преступности в период революции, Первой мировой и Гражданской войн.

Криминологические исследования в 1920-е гг. развернулись, прежде всего, на базе криминологических кабинетов и клиник, созданных в Петрограде, Саратове, Москве, Киеве, Одессе, Ростове и ряде других городов. Они учреждались при различных государственных органах и учреждениях (управление местами заключения, отделы здравоохранения, суды), что во многом определяло специфику проводимых исследований и их направленность: обследовались рецидивисты, малолетние преступники, лица с сексуальными отклонениями. К криминологическим исследованиям подключились также учебные и научные учреждения – Институт советского права при МГУ, Московский психоневрологический институт, Киевский институт народного хозяйства и др. Важно подчеркнуть, что на первых порах после революционных событий 1917 г. смена политической власти и режима не сопровождалась жестким методологическим диктатом, в связи с чем криминологические работы 1920-х гг. представляют собой в известной мере развитие тех направлений, которые стали складываться еще до революции.

Изменение политической ситуации в конце 1920-х годов, естественно, сказалось и на организации научных исследований. Происходившие трансформации можно было свести к двум ключевым тенденциям:

♦ началась централизация науки (на месте разрозненных криминологических кабинетов клиник при НКВД создается Государственный институт по изучению преступности с филиалами);

♦ четко обозначились приоритетные (а по сути, единственные из допускаемых новой властью) методологические принципы.

Закономерным следствием этих начал можно считать как сокращение объема и интенсивности криминологических исследований, так и применение политических репрессий к некоторым «методологически неверным» криминологам. В итоге к 30-м годам прошлого столетия исследования психологического и антропологического толка были свернуты, изучение преступности стало носить ведомственный характер, криминологическая проблематика изъята из программы юридических вузов. Такое положение имело отчетливый политический подтекст: если построение советского государства коренным образом меняет социальный, экономический и иной строй, то очевидно, что этот строй не может содержать в себе социальных факторов преступности. Следовательно, базы для преступности при социализме нет и в перспективе она будет ликвидирована, а потому и в криминологии, как науке о преступности, нет особой необходимости. К тому же криминология в ее стремлении обосновать преступность, в том числе, и социальными факторами, при социализме стала политически неудобной и даже опасной наукой, способной указывать на недостатки и просчеты власти, что не нравится ни одному режиму.

С конца 30-х до 50-х годов XX в. лишь декларировалась важность изучения преступности, по существу глубоких криминологических исследований не проводилось. Продолжались лишь отдельные прикладные исследования полузакрытого и закрытого характера по отдельным проблемам борьбы с преступностью, организуемые правоохранительными органами и их научно-исследовательскими учреждениями.

Возрождение криминологии началось в конце 1950-х – начале 1960-х годов. Тогда были опубликованы не теряющие своего значения и сегодня криминологические труды таких ученых, как А. Б. Сахаров («О личности преступника и причинах преступности в СССР», 1961), А. А. Герцензон («Предмет и метод советской криминологии», 1962 г.; «Введение в советскую криминологию», 1965), Г. М. Миньковский и B.К. Звирбуль («Предупреждение преступлений», 1962), В. Н. Кудрявцев («Причинность в криминологии», 1968), И. И. Карпец («Проблема преступности», 1969), Н. Ф. Кузнецова («Преступление и преступность», 1969) и др.

В 1963 году создан Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности. В 1964 году на юридических факультетах Московского государственного университета и Свердловского юридического института впервые в России был прочитан курс криминологии. В 1966 году вышел первый отечественный учебник по криминологии, подготовленный Всесоюзным институтом по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности.

Это был период по истине расцвета российской криминологии, когда был заложен ее прочный теоретический фундамент. С этого момента криминология утвердилась в статусе самостоятельной и значимой социально-правовой науки, начался период приращения научного знания. Оно происходило усилиями многих отечественных специалистов, оставивших заметное теоретическое наследие. Среди них нельзя не упомянуть Г. А. Аванесова, А. И. Алексеева, Ю. М. Антоняна, М. М. Бабаева, Ю. Д. Блувштейна, С. Е. Вицина, Я. И. Гилинского, А. И. Долгову, К. Е. Игошева, А. Э. Жалинского, Г. И. Забрянского, В. Е. Квашиса, М. И. Ковалева, В. В. Лунеева, Э. Ф. Побегайло, Г. Ф. Хохрякова, Д. А. Шестакова, А. С. Шляпочникова, В. Е. Эминова, А. М. Яковлева и еще многих и многих других, чье творческое наследие во многом определяет и состояние современной криминологической науки, и перспективы ее развития.

1.4. Основные криминологические теории

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Каковы предмет и задачи криминологии?

2. Охарактеризуйте метод криминологии.

3. Раскройте теоретический и прикладной характер криминологии.

4. Каково место криминологии в системе наук?

5. Опишите систему криминологии.

6. Какова история возникновения и становления криминологии как науки?

7. Расскажите о становлении и развитии отечественной криминологии.

8. Охарактеризуйте основные криминологические теории.

2.1. Понятие и признаки преступности