Читать онлайн Приключения Лёшика на острове мечты бесплатно

Глава первая,

в которой все ищут Лелю, а находят тюбик с клеем

Мой друг, ты, конечно, помнишь Лёшика. Это маленький человечек ростом примерно с твою ладошку. Он обладает волшебной силой и умеет колдовать, но ещё, что гораздо важнее, он умеет дружить. Вместе с друзьями – Карлушей, Мурзиком, Жеком и Банечкой – Лёшиков освободил волшебный остров от власти злой колдуньи Жиролы. Он спас из плена своих родителей и был бы абсолютно счастлив, если бы не одно обстоятельство: Леля до сих пор так и не нашлась!.. Эта девочка приходила к Лёшику во снах, и всякий раз, когда он думал о ней, сердце начинало колотиться быстро-быстро: тук-тук-тук, тук-тук-тук. Человечек пока и сам не понимал, почему это происходит, но твёрдо знал одно: ему обязательно нужно найти Лелю!

Лето было в самом разгаре. Распустившиеся цветы вмиг раскрасили маленький уютный городок разноцветными красками, тёплый летний ветер ласково трепал кроны пушистых деревьев. Звонко пели птицы, завораживая переливистой трелью, а небо, лучезарное, ясное-ясное, без малейшего облачка, ласково смотрело сверху, не догадываясь о том, как тяжело было на душе у Лёшика. Бедный маленький человечек находился на грани отчаяния. Узнав, что его подруга детства, Леля, милая улыбчивая девочка, отправилась разыскивать его и потерялась сама, Лёшиков очень расстроился. Хорошо ещё, что друзья находились рядом. Все они собрались в беседке в саду у Стасеньки и теперь решали, что же делать дальше.

– Не грусти, Лёшик, мы обязательно тебе поможем, – участливо произнесла мышка Банечка, будущая королева мышиного царства Курон. Она отпросилась у своего жениха, короля Банезия Четвёртого, на пару дней, чтобы помочь Лёшику в поисках Лели.

– Конечно! Я, например, могу ежедневно придумывать новые объявления о пропавшей девочке. Как, например, это: «Маленькую девочку ищем всей толпой. Глазки голубые, возраст молодой…» – прокаркала черноглазая ворона Карлуша.

– Очень глупые получатся объявления, – перебил её рыжий кот Мурзик. – Под такие приметы можно любую голубоглазую девочку подставить. Где её имя? Где вознаграждение?

– Какое ещё вознаграждение? – удивилась птица.

– Какое, какое… Самое щедрое, – прищурив один глаз, ответил Мурзик. – Вот представь себе, я знаю, где находится эта самая Леля…

– Знаешь? Тогда почему не скажешь? – удивилась Банечка.

– Я же говорю: представь! Ничего я не знаю, но можно же вообразить, что знаю?

– А, ну тогда и не путай нас, – разочарованно протянула мышка. – Если не знаешь, то и нечего представлять…

– Друзья, не ссорьтесь, пусть Мурзик договорит, – успокоил спорщиков Лёшик.

– Ну, так вот, представьте, что знаю, – продолжал мурлыкать кот. – Но зачем мне это вам рассказывать? Что я с этого получу? Только лишние хлопоты… Вот если б жирную сардельку, то можно и постараться. Вознаграждение обязательно нужно…

– Тебе бы всё поесть, Мурзик, – отмахнулась Карлуша. – Ладно, составлю другое объявление и про вознаграждение подумаю…

– А я обнюхаю весь город. Вдруг выйду на след, – предложил щенок Жек.

– Я попрошу свою родню поискать Лелю, – пропищала мышка. – Нас, конечно, немного – всего десятка два-три, но мы тоже можем оказаться полезными. Вдруг девочка спряталась в каком-нибудь подвале.

– А я побуду дома. На всякий случай. Может, Леля сама нас найдёт, – внёс свою лепту Мурзик и зевнул. Вот ведь хитрюга – всегда умудряется подольше поспать и повкуснее поесть.

– Как? Мы, значит, будем делом заниматься, а ты бока отлёживать? – возмутилась Карлуша.

– А после этого говорят, что коты не ленивы… – заметил Жек.

– Мы вовсе не ленивы, – обиделся Маркиз, одноглазый кот, проживавший в доме ведьмы Жиролы. – Может, Мурзик и с ленцой, а я вот совсем нет. Чтобы доказать это, я сам отправлюсь на поиски Лели и захвачу с собой жука. Правда, Бажажук?

Бажажук промолчал, и все расценили это, как согласие. Однако Банечка не унималась.

– Я бросила на несколько дней своего жениха, чтобы помочь другу, а Мурзик собирается дома спать? Это несправедливо!

– А кто тебя просит помогать? Лёшик вообще молчит, вот и иди к своему Банезию, – огрызнулся ленивый кот. – А с меня этих приключений хватит. Нет, друзья, я пас. К тому же, если мы все станем искать Лелю, кто будет охранять Стасеньку? Вспомните, Жирола побеждена, но не смирилась, и от неё можно ждать любых гадостей.

– Как это ни странно звучит, но Мурзик прав, – вмешался Лёшик. – Нельзя бросать дом. Кому-то придётся остаться. И потом, хоть это и маловероятно, но Леля может прийти к нам сама. И хорошо, если её встретит друг. Например, Мурзик.

– Эх, ладно, уговорили, – махнул лапой Жек. – Так когда приступаем к поискам?

– Да сию минуту! – отозвались друзья.

И каждый занялся своим делом. Лёшик принялся обходить весь город, заходя в парки и скверы, залезая во всевозможные норки, но увы, безрезультатно. Никто нигде и не слышал о Леле. Может, её уже нет в живых? От одной этой мысли у человечка наворачивались на глаза слёзы.

Одноглазый кот Маркиз зазря обегал уже который квартал.

– Леля, Леля… Кхм… Куда могла подеваться эта Леля? Гуляет где-нибудь, резвится и даже знать не знает, что из-за неё тут вся округа на ушах стоит… Ох уж эти девчонки… А мне опять на старости лет одни заботы, – ворчал жук Бажажук ему в ухо уже несколько часов подряд.

– Хватит! – не выдержал наконец кот. – И что ты жалуешься? Устроился у меня на спине, а бегаю за тебя, между прочим, я!

– Так и не надо было ввязываться в эти поиски! Сидели бы сейчас в нашем милом саду, грелись на солнышке и не знали никаких проблем! – не унимался Бажажук. – Так нет же, «давай поможем Лёшику, давай поможем Лёшику», – умело передразнил он кота.

– А как же иначе? Ты совсем разленился! Не забыл, что Лёшиков спас нас от ужасной Жиролы? Между прочим, это благодаря ему злая колдунья больше носа не суёт в наш дом, так что мы теперь живём там самыми настоящими хозяевами…

– Не забыл, только вот и ты не забывай, что попались мы к ведьме в руки, потому что пошли спасать Лёшика… – возразил старый жук.

– Ага, а надо было его спасать потому, что мы не уберегли камень, с помощью которого можно попасть на остров Страха! – возразил Маркиз.

– Хватит вам ссориться, лучше давайте прибавим шагу, – звонко гавкнул щенок Жек, бежавший рядом с друзьями. – Уже скоро солнце сядет, а я только два квартала успел обнюхать. Нигде никаких следов этой загадочной Лели. Ну куда же могла пропасть девочка, хоть и очень-очень маленькая?

– Вот что, нам нужно разделиться, – предложил Маркиз. – Я опрошу всех соседских котов, а ты, Жек, пообщайся с собаками.

– Идёт! – согласился щенок и помчался со всех лап к сидевшему вдалеке огромному псу, который с аппетитом обгладывал большую косточку. – Извините, вы случайно не видели маленькую девочку, размером с человеческую ладонь?

– Отойди подальше и не косись на мою косточку, щенок! – рыкнул пёс, и Жек поспешно отскочил.

– Ладно, значит, не видели. Спрошу у кого-нибудь ещё…

Тем временем в подвале одного из особняков, стоявших по соседству с домом милой девочки Стасеньки, собралась вся многочисленная мышиная родня.

– Если вы её увидите, то легко поймёте, что это и есть Леля, – объясняла Банечка. – Она такая же маленькая, как Лёшиков. Одета в изумрудный костюмчик, волосы золотистые, на голове забавная шапочка. Глаза голубые, как небо. Поняли?

– Да, да, поняли, – запищали мыши.

– Бегите по всем домам и квартирам и обязательно разыщите эту девочку! Мы должны, просто обязаны помочь Лёшику, – продолжала Банечка. – Скоро моя свадьба, и я не хотела бы, чтобы Лёшик грустил. Я хочу, чтобы все были счастливы!

Карлуша целыми днями корпела над сочинением объявления, а вечером и ночью громко кричала, облетая город:

– Кто видел Лелю – отзовись! С ног сбились в поиске друзья. Размером Леля – словно лист. Умна, изящна – прям как я! За Лелю дам вам выкуп я – бесценное перо своё. Ох, Леля, горюшко моё!

Карлуша уже заранее горевала, ведь пера из собственного крыла было жаль, но делать нечего – другого вознаграждения она так и не смогла придумать. «Хоть бы никто не отозвался», – надеялась птица и в то же время искренне желала, чтобы Лёшик нашёл Лелю. Поэтому каждый раз, пропев куплет, Карлуша, затаив дыхание, ждала ответа. Но его не было, ночной город пребывал в тишине, лишь изредка собаки кричали вслед что-то типа:

– Когда ж ты замолчишь? Поспать не даёшь!

– Тебе всё бы спать! – огрызалась ворона. – Наш Лёшиков уже не спит, не ест, с ног сбился, а они всё спят! Бесстыдники! – и, гордо взмахнув крыльями, ворона улетала в другой конец города. – Нет, надо придумать другое вознаграждение, перо – это уже слишком много, даже за такую милую девочку, как Леля.

Так пролетали дни, мало чем отличающиеся друг от друга. Вот и в то утро, с которого, мой юный друг, и началась вся эта удивительная история, всё было как всегда.

Проснувшись пораньше, птица ходила взад-вперёд, пытаясь придумать, что бы можно было пообещать за Лелю. «Может, подарить Мурзика? – пришла в голову ей удачная мысль. – А что, вознаграждение хорошее, к тому же при первом удобном случае Мурзик убежит к нам…» От этой идеи птица пришла в восторг и тут же решила с кем-нибудь посоветоваться. Однако в доме никого не было. Жек, едва успев позавтракать, умчался на поиски Лели. Лёшик тоже бегал по окрестностям города. Мышей не было видно так давно, что Карлуша уже и не помнила, когда они встречались в последний раз. А девочка Стасенька уехала с бабушкой в зоопарк. В общем, как оказалось, и посоветоваться-то, кроме самого Мурзика, не с кем.

– Ладно, заодно узнаю, как он к этому относится, – махнула крылом ворона и полетела искать кота.

Долго летать не пришлось – за соседским забором, в тени ветвистого дерева устроились несколько дворовых котов, милая кошечка Муся и сам Мурзик. Подлетев поближе, ворона поняла, что рыжий кот опять рассказывает о своих приключениях, а остальные слушают, затаив дыхание.

– И в этот момент я вместе с Жиролой выхожу из замка. Конечно, я мог обезвредить её одной лапой, но захотел посмотреть, что к чему. Выходим, значит, мы из замка, а там люди, монстры… Тогда я кричу: «Народ, что же вы стоите, давайте драться!» И тут все оживились, будто проснулись, и началась великая битва.

– Ах, Мурзик, ты такой храбрый! Я горжусь знакомством с тобой! – ахнула кошечка Муся, отчего кот засиял не хуже солнца.

– Это ещё что, слушай дальше, – продолжал он. – В какие-то полчаса войско ведьмы было разгромлено. Увидев это, она как закричит: «Что здесь происходит? Почему моих слуг так мало?» Но никто ей и не ответил. «Ах так! Ну берегитесь! – в ярости вскричала Жирола, когда поняла, что проиграла. – Я пускаю в ход своё самое страшное заклятие! Я испепелю вашего любимого Мурзика прямо у вас на глазах!»

– Ах! Какой ужас! Мне страшно за тебя, Мурзик! – жалобно мяукнула Муся.

– Вот и остальные так же воскликнули. А ведьма подняла руку и стала произносить самые сильные заклинания, которые только знала. С помощью колдовства она превратилась в огромную чёрную тучу и двинулась на меня. Кто-то заохал, кто-то заплакал, не испугался только я. И знаете, что я сделал? Я подпрыгнул и лапой – бах – по этой самой туче! От удара она раскололась надвое. Я подпрыгнул снова и снова и бил, бил по чёрному облаку, пока оно не рассыпалось на мелкие кусочки… Вот так я и победил могущественную Жиролу!

– Мурзик, ты герой! – с трепетом произнесла Муся.

– Да, Мурзик, никогда не подумали бы, что ты способен на настоящий подвиг, – закивали дворовые коты. – Как же ты до тучи допрыгнул, если и через забор с трудом перелезаешь?

– Кто? Я? Да я до чего угодно допрыгну! И вообще, не люблю я этих почитаний. Где ни появлюсь, только и кричат, что: «Мурзик, браво!» Народ Курона мне тоже аплодировал. «Да здравствует Мурзик! Аро!» – кричала толпа и подбрасывала в воздух шапочки. А вечером на острове Страха устроили пир в мою честь и все говорили, что я величайший герой, но я из своей врождённой скромности не очень люблю об этом рассказывать…

– Надо же! Целый пир! – охнули коты. – Мурзик, ну расскажи!

– Мы больше не сомневаемся в твоих талантах, прости. Мурзик!

– Там, наверное, было много рыбы…

– И сметаны…

– И все гордились Мурзиком, как же это прекрасно! – продолжала восклицать Муся. – Целый народ!

– Кхм… кар! Извините за то, что вмешиваюсь, – присев на забор, подала голос Карлуша. – Но мне просто необходимо украсть нашего героя. Дело в том, что после его подвигов царство Курона не может принять ни одного решения, не посоветовавшись с Мурзиком. Так что беседы – беседами, а государственные дела важнее всего…

– Конечно, Мурзик, беги!

– Мы будем ждать тебя, Мурзик! – почтительно замяукали коты, в то время как красный от стыда кот с трудом перетащил через забор своё тучное брюхо и помчался вслед за Карлушей.

Птица долетела до уютной беседки, стоявшей в чудесном саду семейства Флёров, и приземлилась на перила. Кот запрыгнул на скамейку, пристыженно опустил голову и отвернулся.

– Ну и что, так и будешь молчать? – выдержав паузу, спросила ворона. – Сколько лет живу, такой ерунды ещё не слышала. Тебе не кажется, что героем твоих историй должен являться Лёшик, а не ты? Как не стыдно врать?

И птица с укоризной уставилась на друга.

Мурзик немного посопел и наконец выдавил из себя:

– Ладно, Карлуша, не злись! Я раскаиваюсь! Ты только никому не рассказывай, ладно? И пусть для Муси я так и останусь героем, тебе же ничего не стоит? Ну, пожалуйста, Карлушечка…

Всё это он выпалил на одном дыхании, но не услышал в ответ ни звука.

– Почему ты молчишь? – спросил кот. – Неужели тебе сложно выполнить такую маленькую-премаленькую просьбу? Ну что тебе стоит? А ещё подруга называется! Если бы ты обратилась ко мне, я бы всегда помог!

– Ну, хорошо, – отозвалась наконец ворона. – Тогда и ты сделай кое-что для меня. Помнишь, ты сам говорил, что тому, кто найдёт Лелю, нужно пообещать награду?.. Вот и выставим тебя в качестве вознаграждения, а потом ты просто убежишь от нового хозяина к нам, договорились?

От такого предложения рыжий кот пришёл в ярость.

– Получается, ты предлагаешь меня продать? – вскричал он. – Обменять на Лелю? Как тебе не совестно! Я такого не ожидал!

– Мурзик, ещё не факт, что кто-то отзовётся… – уговаривала его птица. – И потом, мы же договорились, я исполняю твою просьбу, ты – мою!

На счастье Мурзика, в этот момент к ним подбежал запыхавшийся Жек.

– Бегите за мной! – пролаял он. – Белки видели Лелю! Мы напали на след!

– Где видели? Почему нам не сказали? И что, даже объявление не нужно? – загалдела Карлуша, но Жек, не удосужившись ответом, уже мчался прочь из сада.

– Карлуша, какое объявление? Побежали за Жеком! – мяукнул Мурзик.

Он спрыгнул со скамьи и рыжей молнией помчался вслед за щенком.

В это утро Лёшикову действительно повезло. Они с Жеком решили сходить в старый парк. Если Леля ищет своего друга, то может очутиться как раз в этом месте. Поэтому друзья пришли в парк. Вернее, на стройку, которая развернулась на месте прекрасного зелёного парка. Здесь, в большом дупле старого дуба, жил когда-то и Лёшиков. Потом деревья стали выкорчёвывать, чтобы построить на месте парка огромный многоэтажный дом. Теперь здесь возвышались груды строительного мусора, стояли бульдозеры, а серая махина воздвигаемого дома казалась скелетом древнего динозавра.

– Кажется, это не самое лучшее место для маленькой девочки, – заметил пёс, осмотрев окрестности, и на всякий случай принюхался.

– Да уж. Даже и не знаю, куда она могла подеваться… – с трудом сдерживая слёзы, ответил человечек.

– Постой! – вспомнил Жек. – Ведь ты говорил, что все птицы улетели в другой парк, находящийся по соседству! Может, и Леля там?

– Можно проверить, – согласился маленький волшебник и, запрыгнув на спину Жеку, зарылся в его густой шерсти – именно так друзья и путешествовали по городу, чтобы меньше привлекать внимание прохожих.

До соседнего парка было недалеко, и уже через каких-то полчаса Жек и Лёшик очутились в новом парке. Это оказалось красивое местечко с ровными дорожками, милыми скамейками, целым рядом пышных деревьев и густой, мягкой, как ковёр, травой. Не успели наши герои как следует осмотреться, как с ветки одного из деревьев вспорхнули две вороны и, покружившись в воздухе, присели перед ними.

– Лёшиков, неужели ты? Как я рада, как я рада, кар-кар-кар! – прокаркала одна из ворон.

– Клара! Я тоже очень тебе рад! – поздоровался человечек. – И тебе, Микеша!

– Наконец-то ты зашёл к нам в гости, – важно прокаркал Микеша. – Как поживает моя достопочтенная сестрица?

– Да, как там Карлушечка, доченька моя? – замахала крыльями Клара.

– Отлично! Целыми днями сочиняет прекрасные песни, – улыбнулся Лёшик. – Но сегодня я пришёл сюда, друзья мои, по делу…

– По какому же делу?

– Можем ли мы чем-нибудь тебе помочь? – заволновались птицы.

– Мы ищем Лелю – маленькую девочку, размером с Лёшикова, – вступил в разговор Жек. – Вы случайно не видели?

Вороны раскрыли от удивления рты.

– Девочку? Как Лёшик? Кар-кар, кха-кха! Я думала, что Лёшиков – единственный маленький человечек на свете, – ответила Клара.

– Уверяю вас, вы сильно ошибаетесь, – усмехнулся пёс. – Есть целый остров, царство Курон, жители которого все до единого похожи на Лёшика.

– Как интересно! Как интересно! – заволновался Микеша. – Но мы никогда не слышали ни об этих маленьких людях, ни о Леле.

Лёшиков вздохнул и печально опустил голову.

В это время над ними пролетала Муня, самая старшая из синиц. Она жила на белом свете уже много лет и всё про всех знала. Услышав, о чём идёт речь, птица опустилась на землю и проговорила:

– Между прочим, возможно, что кто-то и видел здесь такую девочку!

– Как? – удивились вороны, Жек приподнял одно ухо, а Лёшик с надеждой поглядел на синицу.

– Помнится, в прошлом месяце одна сорока рассказывала, что видела Лёшикова, переодетого в девочку. «Ишь, чего удумал, – смеялась она. – Сколько Лёшика знаю, такого от него не ожидала». Я тогда внимания не обратила, а сейчас вдруг вспомнила.

– А где? Где эта сорока? – спросил Жек.

– Не знаю, она редко сюда прилетает.

– Ооо, – застонал Лёшик. – Мы не можем ждать, пока эта птица вернётся! Где же она могла видеть Лелю?

– А разве я не сказала, что девочка была у белок? – изумилась синица.

– Нет! – воскликнули разом Лёшик, Жек и вороны.

– Ну, значит, совсем старая стала… Ох, какая же она смешная, эта сорока. А какая балаболка, постоянно что-то придумывает. Помнится, в прошлом году рассказала такую удивительную историю. Живёт, мол, где-то гусеница, которая уверяет, что есть где-то диковинные цветы, кажется лотосы. Если попробовать их сок, позабудешь обо всём на свете… Вот ерунда! – продолжала болтать синица Муня, не замечая, что друзья уже давным-давно умчались прочь.

Клара и Микеша взялись проводить друзей к жилищу белок, и Лёшик с Жеком, с трудом поспевая за летящими воронами, вскоре добрались до большого дуба. Белки играли в догонялки, весело прыгая по веткам.

– Извините, друзья, что мы вас побеспокоили, – крикнул им снизу человечек.

– Да это же Лёшиков! – обрадовались бельчата. – Как же мы тебе рады! Здравствуй, Лёшик! Как ты поживаешь?

– Хорошо… – ответил человечек, но ворона тут же его перебила:

– Между прочим, у Лёшика есть важное дело. И мы слышали, что помочь в этом можете вы!

– В чём же? – заинтересованно спросил один бельчонок.

– Так и у нас есть к Лёшикову дело, как же ты забыл?! – толкнув брата в бок, шепнула бельчонок-девочка.

– Точно! Но пусть сначала он скажет!

– Мы ищем девочку по имени Леля, маленькую, как и Лёшик, – протараторил Жек, не дав человечку и слова вымолвить. – Вы её не видели?

– Вот об этом мы и хотели с тобой поговорить… – тихо проговорил бельчонок-мальчик.

А его сестричка отвернулась и горько заплакала.

– Что случилось? Почему ты плачешь? – прокаркал ворон Микеша.

– Вы видели её, да? – с надеждой в голосе воскликнул Лёшик.

Жек на всякий случай втянул в ноздри побольше воздуха – вдруг удастся почуять запах девочки? А Клара от волнения захлопала крыльями.

– Да, мы её видели… – ответил бельчонок. – Лёшиков, почему же ты раньше не появлялся? Мы понятия не имели, где тебя искать… А теперь… теперь с Лелей случилась беда!

И белки, вытирая слёзы, рассказали друзьям такую историю.

Несколько недель назад, играя в прятки, бельчата заметили пробирающуюся сквозь траву маленькую девочку. Она была такого крошечного роста, что еле шла. И ещё она оказалась очень похожа на Лёшика. Малыши даже ошиблись сначала.

– Гляди, это же Лёшик! – воскликнул один из них.

– Лёшик? Нет, что-то не похож. Зачем он отрастил волосы? И вообще, кажется, это девочка! – усомнился второй.

Тем временем незнакомка, услышав разговор, поспешила к дубу, где играли белки.

– Извините, пожалуйста, – обратилась она к ним. – Я слышала, что вы спутали меня с Лёшиком… Значит, он жив? С ним всё в порядке? Я его давно ищу. Помогите, очень прошу вас, помогите его найти!

В глазах девочки было столько мольбы, что добрые белки сжалились. И хотя они понятия не имели, как найти Лёшика, но кое в чём помогли. Во-первых, приютили бедняжку, устроив милое жилище в одном дупле.

– Мы натаскали туда сухих листьев, чтобы ей было тепло, – рассказывал бельчонок-мальчик. – Дали немного сушёных грибов и орехов.

– Она была очень милая. Так нас благодарила! – сложив лапки, вспоминала бельчонок-девочка. – А ещё мы решили во что бы то ни стало помочь Леле найти Лёшикова. Сначала все надеялись, что он сам придёт, и каждый день говорили Леле, что Лёшик старых друзей никогда не забывает вот-вот у нас появится. Но проходил день за днём, а ты всё никак не приходил. Бедная Леля загрустила и всё меньше и меньше следила за тем, чтобы не показываться днём на глаза людям. С самого утра она выходила из дупла и всё глядела, глядела вдаль, пытаясь высмотреть там своего друга.

– Нам было очень жаль бедняжку, – проговорил её братик, – и мы решили идти к воронам – мы слышали, что Карлуша живёт в одном доме с Лёшиком, и надеялись, что птицы дадут их адрес. Но увы…

Белки не успели обратиться к воронам, потому что в парке появилась странная женщина. Она гуляла по аллее, как и другие люди. Но в то же время была совсем непохожа на остальных: очень полная, одетая во всё чёрное, у неё были длинные спутанные волосы, крючковатый нос и злобное выражение лица. Казалось, от женщины веет холодом. На беду, в тот момент, когда она проходила мимо дерева, Леля вышла из дупла, чтобы поговорить с бельчатами.

Услышав её голос, женщина обернулась и просто впилась взглядом в бедную малышку.

– Какое везение! – проговорила незнакомка, и, хотя рот её расплылся в широкой улыбке, глаза по-прежнему оставались злыми. – Вот это удача! Я всегда знала, что справедливость восторжествует! Только что я потерпела крах из-за этого маленького выскочки, и вот тебе – его подружка тут как тут! Ты-то мне, голубушка, и нужна…

Леля попыталась спастись бегством, но не успела. Женщина схватила девочку и сунула в карман.

– Отпустите её! Отпустите её! – закричали белки, совершенно позабыв, что люди не понимают их языка.

Но тут произошло нечто странное – черноволосая их поняла. Повернувшись к ним, обнажив кривые чёрные зубы, она прошипела:

– Пошли прочь! Или я сделаю из вас котлету для моего пса! Кстати, Лео, где ты, мой малыш?

Не успели испуганные зверьки опомниться, как увидели огромного пса, который нёсся по траве прямо к ним. От ужаса бельчата сначала окаменели, а затем кинулись на самую верхушку дерева. Тем временем страшная женщина ушла, захватив с собой Лелю.

– Больше мы её не видели, – с грустью поведали белки. – Жаль, что ты, Лёшик, пришёл так поздно…

Рассказ подошёл к концу, все звери и птицы молчали, и каждый думал об одном и том же: «Что теперь делать?»

– Это ужасно, – произнёс наконец Жек. – Я догадываюсь, кто эта женщина. Но мы не знаем, где её искать…

– Постойте, – вдруг оживился бельчонок. – Так мы не сказали ещё кое о чём. Когда женщина в чёрном ушла, захватив с собой своего страшного пса, мы слезли с верхушки дерева и тщательно осмотрели траву.

– Мы надеялись, что Леля смогла вылезти из кармана и спряталась где-нибудь, – сказала бельчонок-девочка. – Но её нигде не было…

– Зато мы нашли вот это, – добавил её брат, который уже успел нырнуть в своё жилище и вынести оттуда какой-то маленький тюбик. Малыш протянул его Лешику.

– «Суперклей Ван дер Скрипкин клеит всё, даже воду и воздух!» – прочитал человечек красивую надпись на флаконе и растерянно пробормотал: – Странно… как могут быть связаны Жирола и этот самый суперклей?

Действительно, похоже, связи нет. Где искать Лелю, всё так же непонятно.

– Думаю, нам надо посовещаться с Мурзиком, Банечкой, Карлушей и Стасенькой, – произнёс наконец Лёшик и обратился к белкам и воронам: – Спасибо за помощь, друзья! Мы очень вам благодарны!

Сидя на спине Жека, человечек перебирал все встречи с Жиролой и пытался вспомнить, упоминала ли она хоть раз этого самого Скрипкина. Но нет, не упоминала ни словом, отчего головоломка становилась всё более сложной. Вернувшись домой, Лёшик собрал друзей в библиотеке.

– Ван дер Скрипкин, Ван дер Скрипкин… – повторял снова и снова Жек.

– Красивое имя, – заметила Карлуша, вспорхнув на карниз и просунув голову через открытое окно. – Может, оно что-то означает?

– В каком смысле? – спросила Банечка. – Ты хочешь сказать, это ребус? Зашифрованное послание?

– Может быть… – вышагивая по карнизу взад-впёред, сумничала ворона. – Смотрите, Скрипкин – скрипка… Может, Леля находится в музыкальной школе или на симфоническом оркестре?

– Ой, ну какие же глупые мысли, – разваливаясь на мягком ковре, мяукнул Мурзик. – Какая скрипка? Вы, друзья мои, телевизор не смотрите, а я вот частенько по вечерам, когда идут интересные передачи, ложусь у ног папы Флёра…

– И что же? – не терпелось вороне.

– А то, что по телевизору ещё и рекламу показывают, – зажмурив глаза, ответил кот. – И там частенько мелькает лицо этого самого Ван дер Скрипкина. Если ему верить, то его клей – самый лучший в мире. Клеит всё, даже воду и воздух…

– Да-да, я сейчас припоминаю, что тоже видела эту рекламу, – сказала Стасенька, которая всё это время разглядывала флакончик с клеем и слушала друзей. – Смотрите, тут и адрес написан, где изготавливается клей!

– Так чего же мы ждём? – обрадовался Лёшик. – Думаю, Жирола не случайно носит в кармане пузырёк именно с этим клеем. Надо скорее бежать по указанному адресу!

– Точно! Скорее всего, Леля именно там! – согласился Жек. – По какой это улице? Прочитай, Стася!

– Остров Мечты, улица Мечтательная, дом 0, – прочитала Стасенька, и в библиотеке воцарилась тишина.

– Они что, издеваются? – пропищала Банечка. – Такого острова нет, а домов под цифрой «ноль» вообще не бывает…

– Что же теперь делать? – Стася вопросительно посмотрела на Лёшика, но он только пожал плечами. Увы, все поиски оказались совершенно бесплодными.

– Постойте, я вспомнила! – вскричала вдруг Карлуша так, что все вздрогнули. – Я вспомнила, что тетушка Рима – ну та самая ворона, у которой я обучалась рифме, так вот, она рассказывала о какой-то странной птице. Она увидела её в зоопарке. Эту птицу звали «альбатрос», и этот альбатрос как раз до того, как попал в клетку, жил на каком-то удивительном острове. Альбатрос говорил, что до этого острова никто не долетит, кроме самолёта, никто не доплывёт, кроме корабля. По-моему, это место так и называлось – остров Мечты.

– Так я же только сегодня была в зоопарке, но никакого альбатроса там не видела, – удивилась Стася. – Может, его увезли куда-то?

– Не знаю, но, кажется, это не так важно, – заметил Лёшиков. – Мы же все слышали, что туда никто не долетит, кроме самолёта, и никто не доплывёт, кроме корабля. А у нас нет ни самолёта, ни корабля… – и на глаза человечка навернулись слёзы.

Все звери и Стасенька горестно вздохнули.

– Постой, – не унималась Карлуша. – Но разве ты не можешь перенестись туда так, как на остров Страха? Вспомни, как мы это сделали – дотронулись до камушка, подумали об острове – и тут же очутились там…

– Нет, увы, – вздохнул Лёшик. – Чтобы перенестись куда-то, мне нужно представить это место, а я даже понятия не имею, на что похож остров Мечты.

Все снова тяжело вздохнули – действительно, хоть Лёшиков и волшебник, но даже самые могущественные чары иногда оказываются бессильны.

– Тогда, может, нужно установить охрану в бывшем доме Жиролы? Вдруг ведьма там появится? – предположила Банечка.

– Не забывай, в доме живёт Маркиз. Если ведьма туда придёт, он сообщит нам сразу же! – ответил Мурзик, на миг приоткрыв один глаз.

– Тогда остаётся ждать, – вздохнул Лёшик. – Другого выхода не вижу. Может быть, колдунья потребует за Лелю выкуп?!

Услышав о выкупе, Карлуша вспомнила сегодняшний разговор с Мурзиком и вопросительно поглядела на кота. Однако он её взгляда не заметил, потому что давно погрузился в сон. Вскоре и остальные вспомнили о том, что пора бы поспать: как-никак, а за окном уже стемнело. Утро вечера мудренее.

Глава вторая,

в которой появляются важное письмо, подзорная труба и чемодан, растущий прямо на глазах

Утро действительно оказалось мудренее вечера. Едва все домочадцы встали, как в дверь кто-то постучал.

– Кто это может быть? – воскликнула бабушка и пошла открывать.

За её спиной уже выстроились в ряд Стасенька, папа Ларион и мама Лора.

Дверь отворилась, и все увидели почтальона.

– Вам письмо, – сказал он и протянул Лариону большой жёлтый конверт. – Распишитесь в получении.

– Мне? – удивился самый старший из семейства Флёров. – Вы ничего не напутали?

– Разумеется, нет, – важно ответил почтальон. – Разве не вы – астроном Ларион Флёр?

– Я… – неуверенно ответил папа Ларион.

– Ну, значит, письмо именно вам… Вы будете расписываться или нет?

– С удовольствием, – улыбнулся Ларион Флёр и поставил закорючку на протянутом листке. – Давненько я не получал заказных писем.

Не успела за почтальоном закрыться входная дверь, как все, включая бабушку, заторопили Лариона.

– От кого же это письмо? Дай посмотреть!

– Открывай скорее, папочка!

– Надо же, кто тебе мог написать? – наперебой кричали они. И ничего удивительного – в семье Флёров папа Ларион всегда был больше всех загружен работой, оттого отправкой открыток и писем родным и многочисленным друзьям и знакомым занимались мама со Стасенькой. Им же и приходили ответы. А тут – папе!

– Ну не томи, открывай же, – сгорала от нетерпения Стасенька и с любопытством посмотрела на большой, с яркими марками конверт.

– Ладно, – Ларион Флёр повертел конверт в руках, решая, какой краешек лучше подцепить, чтобы аккуратно вскрыть письмо.

Подцепил, но не вышло: коварный конверт не поддавался…

– Очень уж клей сильный. Не тот ли самый, от Скрипкина, что я видел в рекламе? – усмехнулся папа Ларион, отчего у Стасеньки бешено заколотилось сердце. – Принесите-ка ножницы. Без них, похоже, это письмо не вскрыть.

Стася принесла ножницы. Ларион Флёр уселся в любимое кресло, аккуратно надрезал конверт сбоку и вытащил оттуда большую, с золотыми буквами открытку-приглашение. Он быстро пробежал глазами текст и, улыбнувшись, прочитал вслух:

– «Уважаемый господин Флёр! Приглашаем Вас принять участие в работе Всемирного съезда учёных, который пройдёт с 20 июля по 23 августа на лайнере «Алькор». На этом большом корабле соберутся самые лучшие учёные со всего мира, чтобы обсудить проблему сохранения живой природы на нашей планете. Лайнер «Алькор» отправится в кругосветное плавание, и Вы сможете воочию увидеть многие красоты нашей Земли.

В путешествие Вы можете взять с собой близкого Вам человека.

Рене Монтагли,председатель всемирной организации “Планета Земля”».

Услышав это, мама и бабушка только руками всплеснули.

– Надо же, – сказала Лора, – наконец про тебя вспомнили.

– Кругосветное путешествие! Это же прекрасное предложение! – воскликнула бабушка. – Лора, ты ведь поедешь с Ларионом? Ты слышала, он может взять с собой одного близкого человека.

– Нет-нет-нет, – помотала головой мама Лора. – Ты же знаешь, я не переношу морскую качку. И потом, у меня столько дел… Пусть Ларион отправляется один…

– Как-то это всё неожиданно, – говорил между тем Ларион Флёр, вертя в руках приглашение. – А у меня тоже столько дел не доделано…

Но Стасенька была убеждена, что от такой возможности папе не стоит отказываться. Мало того, в её голове уже созрел план, как помочь Лёшикову.

– Как? Папа, ты ещё раздумываешь?! – удивлённо спросила девочка.

– Это предложение, конечно, очень заманчивое, я смогу увидеть и услышать много интересного…

– Ну конечно!

– Но это же целый месяц без вас! – проговорил Ларион и с улыбкой поглядел на Лору, бабушку и свою дочь.

Решающий момент наступил. Стася взяла у отца приглашение и громко прочитала:

– «В путешествие Вы можете взять с собой близкого Вам человека». – Тут она посмотрела на папу: – Бабушка ни за что не решится на такое приключение, мама сама сказала, что боится качки. А я… Я ведь близкий тебе человек? Пожалуйста, возьми меня с собой! Я мечтала о таком путешествии всю жизнь!

– Как? Тебя? – удивилась в свою очередь мама.

– Вот ещё чего удумала, – проворчала бабушка.

Дремавший на полу Жек приподнял одно ухо и вопросительно посмотрел на Стасю. «Зачем она туда просится? – подумал пёс. – Надо бы послушать повнимательнее».

– Право, не знаю, что и сказать, – растерянно произнёс астроном, – ведь это международный научный съезд, на который соберутся самые именитые учёные со всего мира… Да и тебе, Стасенька, наверное, будет скучно: сплошные заседания, научные беседы, даже за обедом… Да и вообще… Не знаю, позволит ли взять с собой ребёнка пригласившая меня организация.

– Папа, ты сможешь убедить эту международную организацию, что тебе просто необходимо взять с собой дочь. А мне, я тебя уверяю, скучно не будет… Там ведь море, дельфины… Там чайки! Ну, пожалуйста! – Стася присела на подлокотник кресла, обняла отца и заглянула ему в глаза.

– Не знаю. Не знаю, – уже наполовину сдавшись, замотал головой Ларион. – Давай-ка послушаем, что скажет мама.

Стасенька и Ларион обернулись к маме Лоре, которая растерянно глядела на них и, кажется, сама не знала, что сказать.

– Мамочка, – обратилась к ней Стася, – пожалуйста, разреши мне поехать с папой!

– Ну, я, в общем-то, не против, – разглядывая приглашение, растерянно пробормотала мама. – Но путешествие продлится целый месяц. Выдержишь ли ты такое долгое плавание по морю, не будет ли тебя укачивать?

– Но я не боюсь никакой качки! – заверила девочка. – Вы только вспомните, на каких аттракционах я катаюсь в парке!

На это родителям нечего было возразить: некоторые аттракционы в парке развлечений действительно скорее напоминали тренажёры для подготовки к полёту в космос, нежели развлечение для детей.

– Да как же вы можете её отпустить, – всплеснув руками, вмешалась бабушка. – Стасенька, кто же тебя там будет кормить? Эти учёные – люди безалаберные, за своими трудами и научными открытиями они забудут о тебе, – привела она самый весомый, на её взгляд, аргумент.

– Бабушка, что ты! На кораблях еду готовят повара, которые по-корабельному называются коки! – важно заявила Стася. – И я тебе обещаю, что буду есть всё, что мне подадут! Даже морковку из супа. А потом, на лайнере соберутся учёные со всего мира, и кормить их будут по-всемирному – значит, очень вкусно.

– Ох, – проворчала бабушка, сдвигая очки на кончик носа и глядя поверх них на свою дочь Лору, – не нравится мне эта затея. Месяц с лишним болтаться по морям и океанам… А вдруг плавание затянется, и вы не успеете вернуться к началу учебного года? Нехорошо пропускать школу…

– Бабушка, не волнуйся, – успокаивала внучка, – мы с папой будем вам звонить и посылать письма из тех стран, куда зайдёт корабль. Мне очень нужно отправиться в это путешествие! Ну, просто позарез нужно…

– Ларион, ты-то скажи что-нибудь, – окончательно разволновавшись, не унималась бабушка. – Виданное ли это дело – брать ребёнка в плавание?

– Что же тут опасного? – папа Стаси, похоже, уговаривал сам себя. – Море, дельфины и всякое такое…

– Вот она, речь настоящего мужчины! – с усмешкой сказала мама. Но по её лицу было видно, что и она не против. – Лично я считаю, что Стасенька уже не маленькая, вполне может о себе позаботиться. К тому же, если она обещает есть морковку из супа…

– Мамочка, я люблю тебя! – Стася бросилась маме на шею. – Значит, решено! Я еду! Ура! Я сейчас же расскажу об этом Лёшику!

«Так-так, Стася едет в какое-то путешествие, – сказал сам себе Жек. – Зачем она туда собирается? И возьмёт ли она с собою Лёшика? А меня? А где же Мурзик и Карлуша?» – думал пёс, внимательно поглядывая на хозяев.

– Подожди! – остановил Стасю Ларион. – По поводу Лёшика надо поговорить.

– Что такое? – девочка, пробежав полкомнаты, резко остановилась и повернулась к родителям. Лицо её раскраснелось, голубые глаза блестели. – Разве ты против, чтобы Лёшиков поехал с нами? Ты же знаешь, что он ищет свою подругу Лелю… Так вот, возможно, что как раз в этом кругосветном путешествии он её и найдёт.

– Этого-то я и боюсь, – сказал папа Ларион. – Боюсь, что он опять ввяжется в какую-нибудь опасную историю и втянет в неё тебя. Меньше всего мне хочется постоянно переживать, всё ли с тобой в порядке. И потом, что подумают учёные, увидев такую компанию – ты, маленький человечек, пёс, кот, мышь и ворона? Ведь, чтобы не обидеть зверей, придётся взять и их, правильно?

– Да и как вы возьмёте Лёшика на корабль? – спросила бабушка.

– Очень просто, – нашлась Стася, – он ведь такой маленький, и его ничего не стоит пронести хоть в чемодане, хоть в сумочке, хоть в кармане. Я устрою Лёшикову уютный домик в коробке из-под конфет, там будет и кроватка, и стульчик.

– Не думаю, что ему понравится такая идея. Ведь Лёшик не конфета, чтобы прятать его в коробку, – строго сказала мама. – Наверняка он захочет увидеть море, и волны, и след за кормой корабля, и звёзды, и дальние острова! Тем более ты сама сказала, что он будет искать Лелю – как же он найдёт её, сидя в своей коробке?

– Вот именно! – поддержал Ларион. – А если Лёшикова увидят другие пассажиры, они его просто замучают. Их очень заинтересует такой малюсенький, неизвестный науке человечек! Ты же знаешь учёных – им нужно всё потрогать, понюхать, покрутить в руках, поместить в лабораторию и провести всякие научные эксперименты…

От этих слов Стасенька совсем загрустила. Всё-таки в словах отца было много правды.

Только представь, мой юный друг, как огорчился Жек, который по-прежнему внимательно слушал разговор. Во-первых, он расстроился, что корабль может уплыть без них, а кто тогда отыщет остров Мечты и Лелю? Во-вторых, верный пёс боялся за Стасю – кто знает, какие опасности подстерегают её в пути…

Не в силах медлить, щенок вскочил на лапы и опрометью бросился во двор. У крыльца он наткнулся на ворону.

– Карлуша! Стася собирается в путешествие на лайнере! Без нас! Скорее зови Мурзика. Где он?

– Мурзик… Хм, разве ты не знаешь, где его можно найти в это время? – удивилась ворона. – Сейчас за ним слетаю. А хочешь, давай слетаем вместе.

– Я бы слетал… – фыркнул Жек. – Но у меня крылья намокли, а ещё надо срочно разыскать Лёшикова.

– Крылья? Какие крылья? – удивилась Карлуша.

– Ох, Карлуша, лети скорей. О крыльях мы с тобой потом поговорим… Беда надвигается!

Лёшика Жек застал в библиотеке. Разложив на полу атласы, человечек внимательно их изучал.

– Здесь нет никакого острова Мечты. Может быть, тут? Где же спрятался этот остров? – бормотал волшебник.

– Лёшик, Стася собирается в путешествие без нас! – на одном дыхании выпалил пёс. – Что будем делать?

Человечек оторвался от карты и задумчиво посмотрел на щенка. Тут в библиотеку вбежали Мурзик и Банечка, а с карниза послышался стук, и в окно заглянула Карлуша.

– Безобразие! Кар! – вскричала она. – Плыть без нас на огромном лайнере – это же самое настоящее предательство. А я уже подумала, что мы тоже поплывём. Представляете, я была бы самой первой вороной, совершившей кругосветное путешествие…

– И я бы хотела… – пропищала Банечка.

– Честно говоря, нас и здесь неплохо кормят. И здесь Муся… Признаться, мне особо и не хочется в это путешествие… – подал голос Мурзик и принялся умываться лапкой.

– Да поймите же вы! – встряхнулся Жек. – Дело не в том, кому хочется, а кому нет. Это путешествие – единственная возможность найти Лелю. Сами вспомните: до острова Мечты не долетит никто, кроме самолёта, не доплывёт никто, кроме…

– Корабля! – подсказала ворона.

– Всё это верно, вот только о чём спор? – вмешался наконец Лёшик. – Ведь Стася нас не берёт. Что ж, это её право! Возможно, отправившись с ней, мы и могли бы найти Лелю… Но мы остаёмся здесь, значит, и говорить не о чем, – грустно закончил он.

– Но… – захлёбываясь эмоциями, не унимался пёс. – Но как мы оставим Стасю одну? Мало ли что с ней может случиться…

– Я так понимаю, она отправляется не одна, а с папой Ларионом, – пожал плечами человечек. – Значит, девочка – в надёжных руках.

– Как жаль, что мы остаёмся, – пропищала Банечка и даже всхлипнула.

В это время дверь в библиотеку открылась, и на пороге показалась Стасенька.

– Вы уже тут! Это же здорово! – обрадовалась она.

Лёшик улыбнулся девочке, Мурзик мурлыкнул и прилёг на спинку, Банечка молча опустила головку, а недовольные Жек и ворона даже повернулись к хозяйке спиной.

– Давайте не будем ничего ей говорить, – еле слышно прошептал Жек, но Стася его расслышала.

– В чём дело? Вы обижены на меня? Почему вы со мной не разговариваете? – спросила она у друзей.

– Вовсе нет. Не забивай голову пустяками! Всё в порядке! – улыбнувшись, ответил Лёшиков. – Лучше помоги мне найти на этой карте остров Мечты. Может, я его просмотрел?

– Нет-нет, это потом! – ответила Стася. – Сначала я хочу вам рассказать, что…

– Что ты собираешься нас бросить и уехать в далёкое путешествие! Да-да, мы всё знаем и уже на тебя обиделись! – выпалила Карлуша, повернувшись на миг к девочке, и снова отвернулась.

– Р-р-р, сказал же, что не будем ей говорить, – прорычал Жек.

– А я и не говорила. Я только ответила, что мы уже всё знаем… – каркнула птица.

– Ну, раз вы всё знаете, это ещё лучше, – почему-то засмеялась Стасенька. – Только никуда я без вас, друзья мои, не поеду. Разве я могу лишить Лёшика шанса найти Лелю?! Вот послушайте, что я придумала…

Только теперь друзья заметили в руках у девочки какой-то предмет.

– Зачем ты взяла старую медную подзорную трубу папы Лариона? – удивился Мурзик, разглядев, что именно держит Стася. – Ты же знаешь, что он очень ею дорожит! Это старинная вещь, её подарил твоему папе какой-то отважный капитан…

– Ничего ты не понял, Мурзик. Эта труба поможет Лёшикову отправиться в путешествие и разглядывать окрестности. Так он сумеет найти остров Мечты и спасти Лелю! – ответила девочка и уверенно открутила глазок трубы. И труба сразу превратилась в обыкновенную трубку.

– Вот тебе и раз! Теперь она её сломала! И как это нам поможет? – прокаркала Карлуша, давно забывшая обижаться и с интересом наблюдающая за девочкой.

– Ничего я не сломала! – топнула ногой Стася и обратилась к человечку: – Теперь полезай сюда, Лёшик!

Лёшиков тут же, без лишних слов, смело нырнул в отверстие. Стася осторожно приладила глазок, взяла трубу в руки, повернула, и все увидели, что Лёшик, удобно устроившись прямо на увеличительном стекле, весело машет им рукой.

– Ну вот, теперь я могу взять его с собой на лайнер, – с гордостью сообщила Стася.

– Ура! – обрадовались звери.

– Какая же ты умница, Стасенька! – пропищала Банечка.

– Кар-кар! Лёшик будет плыть в трубе на огромном корабле! Он преграды все пройдёт, Лелю он везде найдёт! – тут же сочинила новый стишок ворона и вдруг задумалась: – Постойте! Лёшик поплывёт на поиски Лели, а как же мы?

– Точно! А как же мы? – подхватили звери.

Но Стасенька не успела ничего ответить, потому что дверь отворилась, и в библиотеку вошёл папа Ларион.

– Вы все тут? Отлично! – сказал он, посмотрев на дочь и её дружную компанию. – Наверное, ты уже сообщила друзьям, что вам придётся ненадолго расстаться?

Спрятав за спину подзорную трубу, в которой всё ещё находился Лёшиков, Стася только и смогла, что кивнуть в ответ.

– Ну и хорошо. В конце концов, всем нужна передышка от приключений. Должны же твои друзья хоть немного отоспаться и отъесться, правда, Мурзик? – и папа Флёр ласково почесал за ушком лежащего возле камина кота.

В ответ Мурзик нежно замурлыкал и повернулся на спинку.

– Так вот, я зачем пришёл-то? Ах да, вспомнил! – оживился Ларион. – Я хотел рассказать, что позвонил этому самому Рене Монтагли, председателю всемирной организации «Планета Земля», и спросил у него разрешения взять с собой дочь. Председатель был не против и сказал, что выделил для нас целых две одноместных каюты. Ты рада?

– Угу, – только и нашлась, что ответить, Стасенька.

– И ещё я купил два чемодана, – с этими словами папа Флёр открыл дверь шире и втащил два тёмно-синих чемодана: один большой, другой поменьше.

– Вот! – улыбнувшись, сказал Ларион.

– А зачем ты купил одинаковые чемоданы? – спросила девочка.

– Так вышло гораздо дешевле. Я вот что подумал: для того чтобы захватить мои многочисленные книги, мне нужен большой чемодан, а тебе для платьев хватит и этого, – он указал на тот чемодан, что поменьше. – Верно? Кстати, а что ты прячешь от меня за спиной?

Вопрос заставил всех растеряться. От страха Мурзик тут же зажмурился и прикинулся спящим, Жек закрыл морду лапами, ворона бочком заковыляла в сторону, а мышка юркнула под стол. Одна Стасенька не испугалась и беспечно ответила отцу:

– Я как раз хотела тебя попросить… Можно я возьму эту трубу с собой в путешествие? Мне же нужно будет разглядывать дельфинов и чаек? Ну, пожалуйста, папа!

Ворона, звери и сама Стасенька замерли в ожидании ответа, но Ларион вдруг подошёл к дочери и взял из её рук трубу.

– Это конец! – пропищала Банечка. – Сейчас он заглянет туда и увидит Лёшика…

Хорошо, что папа Флёр не знал язык зверей и потому ничего не понял. Повертев трубу, он проговорил:

– Что ж, я не против, только береги её, – и положил вещь на дно Стасиного чемодана.

Через минуту дверь за Ларионом закрылась.

– Давно я так не боялась, – прокаркала с карниза ворона. – В последний раз, наверное, на острове Страха, когда меня поймали эти ужасные монстры.

– А мне даже весело было, – прокричал из подзорной трубы Лёшиков. – Я подумал, вот если Ларион увидит меня, он сразу сообразит, что я внутри, или подумает, что труба сломалась?

Ещё с полчаса друзья обсуждали, как они боялись, что план раскроется, но потом звери вспомнили о главном. Неужели Стася и Лёшик бросят их тут, а сами отправятся в путешествие? Как-то несправедливо… И потом, если Лёшиков отыщет этот самый остров Мечты, кто отправится туда, чтобы найти Лелю? О Стасеньке и речи идти не может – она должна сопровождать отца всю поездку. А ведь там, на острове, наверняка поджидают всякие неприятности. Как же Лёшик обойдётся без друзей?

В конце концов Стасенька сдалась.

– Да, я думаю, что вы правы – мы не можем отправиться в это путешествие без вас. Только я ума не приложу, как доставить вас на корабль так, чтоб никто не заметил? А ещё вам придётся долгое время сидеть безвылазно в каюте. Согласны ли вы на это? Это же не один день!

– Ура! Конечно, согласны!

– Кстати, мы можем отправиться в этом самом чемодане! – предложил Жек и запрыгнул в открытую сумку. – Гляди, тут ещё полно места – хватит и на Мурзика, и на Банечку, и даже на Карлушу.

– Но тогда совсем не останется места для моих вещей, – возразила девочка.

– А зачем они тебе? – фыркнул Мурзик. – Возьмёшь одно платье, и хватит!

От этих слов Стася залилась весёлым смехом – действительно, зачем ей платья, если рядом не будет любимых друзей?! Тем временем животные один за другим влезли в чемодан. Девочка попробовала закрыть крышку, но как бы не так – пушистый хвост Мурзика никак не давал это сделать. Что только бедный кот не делал – он усаживался то так, то сяк, пытаясь поджать хвост под себя, но тогда мешала голова или лапа.

– Кажется, мы преувеличили, когда говорили, что все поместятся… – пропищала Банечка. – Мурзик никак не влезает.

– Да он столько ест, что ни в одну сумку не поместится, – прокаркала ворона.

– Кстати, ты могла бы полететь за кораблём! – фыркнул кот. – А то совсем разленилась – доставьте её прямо в сумке!

– Вот бы сюда чемодан дяди Флёра… – задумчиво сказал Жек. – Тогда бы мы точно поместились…

И тут все услышали приглушённый голос. Он зазвучал совсем рядом и был таким странным, что звери в ужасе выпрыгнули из чемодана.

– Привидение! – вскрикнула Карлуша. – Мамочки, я боюсь!

От страха птица сделала под потолком круг и приземлилась на полку с книгами. Жек зарычал, мышка заметалась по комнате, а Мурзик взъерошил шерсть и зашипел. Одна Стася вдруг звонко захохотала, проговорив сквозь смех:

– Это же Лёшик…

Звери действительно испугались зря – не было в библиотеке никакого привидения, просто Лёшиков что-то прокричал из подзорной трубы. Бедные животные, думая, как им попасть на лайнер, совершенно забыли, что сами же заточили в трубе человечка. Он же спокойно понаблюдал оттуда за бесполезными попытками друзей и теперь, желая им помочь, подал голос.

– Не волнуйтесь, мы все поместимся! – сказал он. – Смотрите!

Маленький волшебник прошептал какие-то заклинания, и чемодан вдруг стал расти. Он становился всё больше и больше, пока не сделался точно таких же размеров, как и сумка папы Лариона.

– Ура! Получилось! – обрадовались звери и прыгнули на дно чемодана. Теперь место осталось даже для платьев Стасеньки.

Следующие дни семья Флёров провела в хлопотах. Папа Ларион собирал какие-то книги и бумаги, перечитывал лекции и всё время обдумывал какие-то сложные астрономические задачи. Стася и Лёшиков изучали карту и отмечали точки там, где, по их мнению, мог спрятаться остров Мечты. Банечка запасалась орешками, забивая ими свой розовый передничек. Мурзик отсыпался и отъедался. Карлуша целыми днями летала по городу и трубила на всю округу:

– И снова нам в дорогу собираться: нещадно биться, драться, защищаться. И, может, даже предстоит мне умереть… Но, значит, такова судьба – я не могу друзей оставить. Но помните меня! И сохранит пусть память ту ворону, что сладостно умеет петь… Кар! Кар!

Так пролетела неделя, и вот наступил тот долгожданный день, когда Флёр со своей дочерью должен был отправиться в кругосветное плавание. С самого утра Стасенька очень волновалась: Лёшика она заранее спрятала в подзорную трубу, животных и Карлушу усадила на дно чемодана. Вроде ничего не забыла, но девочку всё равно не покидала тревога.

– Ну что? Поехали? – проговорил Ларион, войдя в комнату дочери, и вдруг увидел чемодан: – О, мой чемодан! Как он тут оказался? Вроде я уже отнёс его в машину…

Папа Флёр подхватил чемодан и вынес его из комнаты раньше, чем Стасенька успела что-то сказать.

Глава третья,

про перепутанные чемоданы, противную Лелию Дан и новый вид каркающих чаек

Всю дорогу девочка думала о том, как бы забрать обратно чемодан, в котором спрятались её друзья. Однако, едва машина подъехала к причалу, все мысли вылетели из головы Стасеньки. Красавец лайнер выделялся среди других судов: большой, белоснежный, именно такой, о каком девочка и мечтала. Пока она разинув рот разглядывала корабль, папа Флёр уже вышел из автомобиля.

– Здравствуйте, Ларион! – тут же подошёл к Стасиному отцу один из учёных. – Как приятно, что вы тоже отправляетесь с нами. Вам помочь с вещами?

– Да-да, – ответил Ларион. – Свой чемодан я донесу сам, там очень тяжёлые книги. А вот если вы поможете моей дочери с её багажом, я буду очень признателен!

Только тут девочка опомнилась, оторвала взгляд от лайнера и в спешке выскочила из машины. Но было уже поздно – отец подхватил один из чемоданов и направился к трапу.

– Вижу, ваша дочь любит наряжаться, – заметил друг-учёный, с трудом волоча точно такой же багаж, как у папы Флёра.

– Стасенька, что же ты стоишь? – крикнул Ларион дочери. – Шагай за нами, не отставай!

Радость от предстоящего путешествия тут же прошла – теперь девочка не могла ни о чём думать, кроме того, перепутал отец чемоданы или нет.

– Посторонись! – крикнул кто-то, оттолкнув Стасю.

От неожиданности девочка отскочила и чуть не упала. Обидчик, мальчишка на год или два старше её самой, был одет по-матросски. В руках он держал два пакета.

– Вообще-то с девочками так не обращаются, – сделала ему замечание Стася. – Надо быть вежливее.

Мальчуган обернулся, и девочка вдруг узнала в нём соседского мальчишку Вовку – кажется, Лёшик рассказывал, что когда-то заходил к Вовке домой и даже хотел у него поселиться, но, послушав, как грубо тот разговаривает со всеми домочадцами, передумал.

– Ха! Вежливее! – усмехнулся мальчишка. – Тебе ещё повезло: обычно я дёргаю девчонок за косы, жалко, сейчас у меня руки заняты.

– Фу, какой же ты невоспитанный! – фыркнула Стася.

– А какая ты противная! – ответил мальчик. – Откуда ты вообще взялась? Кто разрешил тебе плыть с нами?

– Кто надо, тот и разрешил! – гордо вскинула голову девочка. – Может быть, я – дочь капитана, тебе откуда знать?

– Ха-ха-ха! – засмеялся мальчик. – Вообще-то капитан – мой папа. А ты – противная лгунья!

И Вова пошёл дальше, а Стася так и не смогла придумать, что сказать в ответ. Девочка от стыда покраснела и долго ещё укоряла себя за эту глупую ложь. Однако Стасенька забыла об этом неприятном разговоре, как только вошла в свою каюту. Посреди комнаты стоял большой тёмно-синий чемодан.

«Может быть, мои друзья всё-таки здесь?» – понадеялась Стася и первым же делом открыла чемодан.

Увы, внутри оказались огромные тома книг, несколько тетрадей и блокнотов, исписанных папиным почерком.

«Что же теперь делать?» – думала девочка и всё яснее осознавала – придётся всё рассказывать отцу, только тогда он согласится обменять чемоданы. Но ведь папа строго-настрого велел, чтобы Лёшик и звери остались дома.

«Если папа узнает правду, он сразу же высадит моих друзей и, пожалуй, меня вместе с ними», – подумала девочка и решила отложить разговор до тех пор, пока корабль не отчалит от пристани. Тогда высадить виновных станет невозможно, и папе придётся смириться с присутствием Лёшика и его команды.

В каюту постучали.

– Стасенька, к тебе можно? – услышала девочка голос отца.

Не желая, чтобы тайна оказалась раскрытой раньше времени, Стася затолкала чемодан под кровать и открыла дверь.

– Ты уже тут расположилась? Отличная каюта. Великолепный корабль! Я так рад, что ты со мной! – делился с ней радостью Ларион. – Пошли на палубу. Ты больше нигде такого не увидишь: сотни людей собрались, чтобы проводить «Алькор» в плавание. Ведь на борту корабля находятся самые знаменитые учёные со всего мира. Пошли, я познакомлю тебя со своими коллегами!

На палубе играла весёлая музыка. Пассажиры, отправляющиеся в путешествие, улыбались, обменивались дружескими рукопожатиями, делились последними новостями. На берегу их провожали толпы людей: они махали шляпами и платками.

Девочка огляделась, присматриваясь к учёным. Вон смешной старичок с длинной бородой. Интересно, как долго он её отращивал. А вон тот, худощавый, в круглых очках, производит впечатления угрюмого и совершенно необщительного человека. Он никому не улыбнулся за всё время. Слева Стася заметила капитана – он сразу выделялся из толпы: высокий, статный, в красивой форме, на голове – фуражка с сияющим козырьком. Рядом с капитаном стоял тот самый гадкий мальчишка с причала. Увидев Стасю, он ухмыльнулся и скорчил рожицу. Девочка отвернулась – не очень-то хотелось глядеть в ту сторону. К Лариону то и дело подходили какие-то люди. Все они радостно приветствовали астронома, задавали разные вопросы.

– Познакомьтесь, моя дочь Анастасия! – представлял им Стасю папа Флёр. – Замечательная, умная, образованная девочка. Вот, захотела сопровождать отца!

Стасенька знакомилась с очередным физиком, математиком или астрономом, стараясь запомнить их имена. Вдруг в толпе промелькнуло очень знакомое лицо. Девочке показалось – да, конечно, показалось, как же иначе? – что она увидела Жиролу! Стася моргнула, потёрла глаза и снова посмотрела в ту сторону, где только что видела ведьму. Жиролы там не было, у перил стояли мужчины и между ними только одна женщина: немного полноватая, светловолосая, смуглая, с ярко-зелёными глазами. Совсем не похожа на мачеху папы Флёра. Впрочем, если присмотреться, было в ней кое-что, напоминающее Жиролу, – колючий взгляд. Наверное, он-то и заставил Стасеньку вспомнить старую знакомую.

Тем временем женщина уверенным шагом направилась прямо к девочке и папе Лариону.

– Флёр! Как же я рада! – сладко пропела она и тут же заключила в объятия растерявшегося Лариона. – Сколько лет, сколько зим!

– Простите… не могу вспомнить… Разве знакомы? – промямлил Стасин папа, еле выбравшись из цепких объятий.

– Как? Ты меня не помнишь? Ох, как неудобно получилось! А я обниматься полезла, – засмеялась женщина и тут же, протянув руку, представилась: – Лелия Дан, астроном. Временно живу в Германии, но планирую переехать на Луну, – и женщина закатилась громким смехом от собственной шутки.

Ларион Флёр улыбнулся.

– А где мы с вами встречались, не напомните? – спросил он.

– Как же, конечно! Это было на какой-то конференции то ли пять, то ли десять лет назад, не помню! – ответила незнакомка.

«Странно, – подумала тем временем Стасенька, – конференцию не помнит, а папу моего запомнила. Очень странно!»

– Между прочим, ничего странного! – вдруг наклонившись к ней, прошептала Лелия Дан. – И вообще юным дамам очень вредно подслушивать разговоры взрослых. Пообщайся с кем-нибудь из своих ровесников. Хотя бы с тем невоспитанным мальчиком Вовой! – и женщина указала ошарашенной Стасе на сына капитана.

Девочке ничего не оставалось, как сделать несколько шагов в сторону от отца. Последнее, что она услышала из разговора Лелии и папы, была фраза женщины:

– Как же я восхищена твоими трудами о чёрных дырах! Я даже составила небольшой список вопросов. Если не возражаешь, Ларион, то удели мне один вечер из твоего длительного кругосветного путешествия и ответь на них!

– Конечно, конечно! – согласился папа Флёр. – Можно даже сегодня вечером!

«Ужасная, противная женщина! – подумала Стася. – Как она узнала, о чём я думаю? И как она могла понравиться папе? Кажется, он просто очарован ею!»

– Ну что, дочка капитана? – раздался у её уха язвительный голос Вовы. – С каким капитаном поплывём: с твоим папой или с моим?

Стася сделала вид, будто не слышит, и впервые за последнее время подумала, что, может быть, путешествие будет не таким уж прекрасным.

Но вот корабль дал три прощальных гудка и стал медленно отчаливать. Плавание началось. Провожающие на берегу закричали ещё громче, шапки взлетели вверх ещё выше.

«Прямо как на острове Страха… – подумала Стася. – Лёшик рассказывал, что местные жители аплодировали ему и кричали: «Аро!» Кстати, Лёшик! – вспомнила вдруг девочка. – Он же в папиной каюте! Надо срочно поговорить с отцом!»

Но противная Лелия Дан полностью завладела вниманием Лариона. Сколько ни крутилась Стася возле Флёра, сколько ни теребила потихоньку его за рукав, папа не обращал на неё внимания. Девочка натыкалась лишь на колючий взгляд женщины-астронома и в нерешительности отходила подальше. Солнце уже заходило, большинство путешественников разошлись по каютам, наконец засобирался и Флёр со своей спутницей.

– Папа! – позвала Стася. – Мне нужно с тобой срочно поговорить! Это очень важно!

– Ох уж эти дети! – засмеялась Лелия Дан. – Вечно всё им надо и обязательно срочно! Ларион, мне кажется, ты балуешь свою дочь!

– Может быть, – ответил ей Флёр и обратился к дочери: – Стасенька, кажется, мы договаривались, что ты не станешь мешать мне в путешествии. Ты обещала, что найдёшь себе занятие, разве не так?

– Но… но… – хотела возразить девочка.

– И никаких «но»! – прикрикнула на неё Лелия Дан. – Слушайся отца! У тебя есть своя каюта, вот и иди туда!

На глаза девочки накатились слёзы. Не зная, как теперь освободить своих друзей, она поплелась в каюту.

А в это время в чемодане Лариона звери и Лёшик обсуждали создавшееся положение.

– Что-то не нравится мне всё это, – рычал пёс. – Я, конечно, настраивался сидеть в этой большой сумке, но не всё же путешествие.

– А у меня, кар-кар, уже крылышки заныли, – ответила птица.

– Я скоро съем все свои припасы, и тогда мне нечего будет кушать, – вздохнув, пропищала Банечка.

– Хватит вам! Тут так хорошо: тепло, темно, – мурлыкал Мурзик. – Спали бы и горя не знали.

– Тебе бы всё спать! – возмутился Жек. – Занял полчемодана и спит. А Лёшиков, между прочим, в подзорной трубе заключён. О нём бы подумал.

– Со мной все в порядке, друзья, – крикнул Лёшик из трубы.

– Ну вот, зря беспокоитесь, – заметил, ворочаясь, чтобы удобнее лечь, кот.

– Ай! Ай! – запищала мышь.

– Кар! Аккуратнее! Все лапки мне сломаешь! – возмутилась ворона.

– Тихо вы! – принюхавшись, прикрикнул на друзей Жек. – Кажется, сюда кто-то идёт.

Звери замерли. Послышался звук открываемой двери, затем где-то рядом раздались шаги.

– Сейчас, Леля, я покажу тебе мои записи, – прозвучал голос Лариона Флёра. – Я думаю, тебе стоит ознакомиться с ними – там ты найдёшь ответы на многие вопросы.

– Мне не терпится увидеть тетрадь! – послышался противный женский голосок. – О, как давно я мечтала об этом мгновении! Не зря я просила об этом звёзды!

– Кхм… – покашлял Ларион. – Конечно, не все согласны с моей теорией. К примеру, известный учёный из Брюсселя Мишель Бреви. Слышала о таком?

– Ну, разумеется! – отвечал всё тот же голос.

– Так вот, он указал на некоторые неясности, поэтому мне, конечно, предстоит много работать… Но я всё же верю: истина на моей стороне.

Чемодан перевернули. Послышался металлический звук открываемой молнии.

– Пи-пи-пи, кажется, нас скоро выпустят! – тихонько пропищала Банечка.

В темноте возникла маленькая точка света, и не успел ещё Ларион Флёр расстегнуть молнию до конца, как нетерпеливая Карлуша с диким карканьем вылетела наружу.

– Кар! Кар! Наконец-то! Свобода! – крикнула она и угодила крылом прямо по щеке Лелии Дан.

Следом за вороной из чемодана выскочил Жек.

– Гав! Как же я мечтал вылезти оттуда! – лаял он.

– Мяу! Совсем ненормальный! Ты едва меня не раздавил! – завопил кот и выпрыгнул из чемодана прямо на голову гостье.

– Безобразие! Это издевательство! – вскричала Лелия Дан, пытаясь отбросить от себя испуганного кота.

Однако Мурзик от страха крепко вцепился в шевелюру. И тут произошло нечто странное: светлые длинные волосы Лелии Дан остались в когтях испуганного кота, а на голове женщины длинные чёрные спутанные пряди.

Парик? Но зачем она носит парик? Лелия Дан вырвала из лап кота свои светлые волосы и нацепила обратно на голову. Кажется, она была вне себя от бешенства.

– Лелия, прости! Я понятия не имел, что в чемодане эти животные! Я думал, здесь книги! – принялся извиняться Ларион.

– Да что ты тут вытворяешь! Взял с собой всякий сброд! – вопила Лелия Дан. – Эту девчонку с её зверинцем! Безобразники! Лгуны! Мошенники!

И разъярённая женщина со съехавшим набок париком выскочила из каюты, потирая оцарапанную щёку.

– Ну и что вы наделали? – Ларион Флёр грустно посмотрел на зверей.

Те уже успокоились, присели в ряд на полу и виновато поглядели на астронома.

Можешь представить, мой юный друг, как попало за враньё Стасеньке. Папа Ларион был очень зол. Он ругал дочь, а она, опустив голову, молчала. А что было говорить, Стася же действительно виновата.

– И где же твой Лёшик? – спросил отец, немного успокоившись. – Или ты взяла зверей, а Лёшикова оставила дома?

– А ты ругаться не станешь? – в голубых глазах девочки мелькнул лукавый огонёк.

– Мне кажется, сегодня я и так достаточно ругался, – наконец, улыбнулся Флёр. – Рассказывай уж, куда ты дела нашего друга!

Стася подошла к чемодану и взяла в руки подзорную трубу.

– На, посмотри! – сказала она и протянула трубу папе.

Ларион поглядел туда и засмеялся – Лёшик удобно устроился в полости трубы. Сейчас он улыбался и весело махал рукой.

– Вот так выдумщики! – хохотал Ларион. – А я-то голову ломал, зачем тебе понадобилась старая подзорная труба… Давай-ка вытащим оттуда Лёшикова!

Он открыл подзорную трубу, и Лёшик выскочил наружу.

– Как же здесь здорово! – воскликнул человечек, осматриваясь. – Ещё каких-нибудь пару недель назад я и подумать не мог, что отправлюсь в плавание по морям и океанам, а теперь я тут, в каюте огромного корабля. Спасибо тебе, Стасенька! И тебе, Флёр!

– Ну, моей заслуги здесь мало, – смутился Ларион. – А вот Стасе ещё попадёт за свои проделки от мамы с бабушкой. Ладно, отдыхайте пока, а мне надо извиниться перед Лелией Дан.

– Да, кстати, – оживился Лёшик, – это та женщина с противным голосочком? Что-то не понравилась она мне…

– И мне…

– Мне тоже…

– И мне так показалось… – подхватили звери. – И зачем она носит парик?

– Да это вообще самая противная из всех знакомых папы! – высказала своё мнение Стася.

– Зря вы так о ней, мне кажется, она замечательная, – обиделся Флёр. – Вы потом поймёте, что ошибались. А вообще, раз уж вы тут, то сидите тихонечко в каюте и никуда не выходите. Придётся вам месяц потерпеть, нельзя, чтобы вас видели на палубе.

– Как месяц? Какой месяц? Как же я, целый месяц не буду летать? – изумилась Карлуша. – Какой кошмар! Я разучусь летать!

– Что она говорит? – спросил не понимающий языка зверей Ларион.

– Она радуется, что целый месяц будет отдыхать от полётов в этой уютной каюте, – приврал Лёшик, решив не беспокоить Флёра.

Так началось их кругосветное путешествие. В тот вечер Ларион всё же попросил прощения у Лелии Дан, и она его простила. Последующие дни астроном и противная женщина были неразлучны. Целыми днями они разговаривали о звёздах, законах Вселенной, Луне, соседних планетах и других интересных вещах. Стася в это время не сидела без дела. С подзорной трубой в руках она гуляла по палубе и вместе с Лёшиком, спрятавшимся внутри трубы, осматривала окрестности. Здесь было на что посмотреть: бескрайние водные просторы, корабельные мачты, пролетающие чайки, спасательные шлюпки…

Друзей печалило только одно: острова Мечты, ради которого они и решились на это путешествие, пока найти не удалось. А ещё Стасе было жаль зверей и Карлушу: им, бедным, ничего не оставалось, как наблюдать за изменяющимся пейзажем из иллюминатора.

Как-то раз Стася, по обыкновению прихватив с собой подзорную трубу с Лёшиком внутри, поднялась на палубу.

– Ну как, впечатляет? – услышала она позади себя знакомый голос – то был Вовка.

– Впечатляет! – в тон ему ответила девочка.

– Дочке капитана это должно быть уже знакомо, – ухмыльнулся мальчик и вдруг увидел трубу. – Откуда у тебя такая штука? Дай посмотреть!

– Не дам, – девочка испуганно спрятала за спину своё сокровище.

– А ты ещё и жадная… – съехидничал Вовка.

– Не жадная. Просто… вдруг ты её уронишь, она ведь старинная…

– Знаешь, сколько у моего папы таких старинных вещей? – с вызовом воскликнул мальчик. – Ладно, не даёшь, и не надо! Не очень-то и нужно!

Стася чувствовала себя неловко перед мальчиком. Сначала солгала, а теперь ещё и трубу не дала… Но с другой стороны, пусть уж Вовка считает её жадной. Это лучше, чем если бы он обнаружил Лёшика.

– Жадина! Жадина! – дразнил Стасю Вовка. – Жадина и лгунья!

Девочка очень расстраивалась, и даже Лёшиков это заметил.

– Не переживай! – однажды сказал ей человечек. – Мы же знаем, что ты не такая…

– Ну, хочешь, я полечу и скажу этому Вовке, что он глупый? – предложила Карлуша.

Стася в ответ покачала головой.

– Я чувствую, что сама во многом виновата, не стоит его обзывать. Да и как ты полетишь? Здесь, кроме чаек, никто не летает…

Карлуша расстроенно опустила голову. Сказать по правде, она здорово скучала в каюте. Хотелось вылететь на воздух, послушать, как плещутся волны, расправить крылья на ветру… Вслед за ней загрустили и другие звери. Один только Мурзик чувствовал себя прекрасно: кормили его хорошо, а небольших пробежек по каюте коту хватало, чтоб не потерять форму. Пока никаких приключений не предвиделось, поэтому он большую часть времени проводил в спячке.

– Не понимаю я вас, – говорил он друзьям, – ну чего вам ещё надо? Отдыхайте, пользуйтесь моментом. Ничего особенного снаружи нет: плывёт себе корабль по океану, вокруг, куда ни глянь, вода, да ещё и солёная. Сегодня вода, завтра вода, и ни одной тебе кошки или мышки. А рыбы, которые выскакивают из воды, как их называют… да, дульпины! – для нас слишком большие.

– Не дульпины, а дельфины, – поправил Жек.

– Какая разница! – махнул лапой Мурзик. – Рыба должна быть маленькой, а ещё лучше – в миске, чтоб её тут же можно было съесть.

– А мне побегать охота, – жаловался щенок, – лапы затекли. Да и толстею я, скоро на тебя стану похожим. А пёс толстым быть не должен. То, что можно котам, собакам не положено!

Вот так друзья и сетовали на то, что оказались запертыми в каюте. А больше всех, разумеется, возмущалась Карлуша и всегда, при первом же случае предлагала Стасе и Лёшику свои услуги, чтобы наконец хоть куда-нибудь слетать. Но, увы, Стася всегда отказывала, как и в этот вечер:

– Пойми, нельзя тебе лететь! Тебя сразу заметят…

– Жаль… – пробормотала ворона. – Вы вот целыми днями сидите тут и пытаетесь найти этот самый остров, а можно ведь иначе действовать…

– Это как? – заинтересовался Лёшиков, оторвавшись от карты.

– Например, познакомиться с кем-то из местных и выведать у них, где запрятался этот самый остров, – загадочно проговорила птица. – Кроме меня, здесь никто не справится. Вот кого можно расспросить об острове Мечты?

– Кого? – подняла мордочку Банечка.

– Либо тех, что плавает в море. Либо тех, кто летает в воздухе. Водоплавающих среди нас нет…

– Тем более рыбы – немые! – подсказал Жек.

– Вот именно! – продолжала Карлуша. – Остаётся воздух. А тут никто не сравнится со мной, разве я не права?

В каюте повисло молчание.

– Наверное, она права, – в один голос проговорили Стася и Лёшик и рассмеялись.

– Тем более, в зоопарке об острове рассказывал альбатрос, а он – летающий! – добавила Банечка.

– Кстати, мы вчера видели альбатроса, правда, Стася? – вспомнил Лёшик.

– Да, – подтвердила девочка. – Только как же мы выпустим Карлушу наружу. А если она не понравится чайкам, и они её заклюют?

– Так Лёшик у нас волшебник, пусть он и поволшебничает! – воскликнул Жек.

– Точно! – обрадовались звери.

Лёшик задумался, внимательно оглядел ворону, потом ещё немного подумал и наконец сказал:

– Хорошо, так уж и быть. Попробуем превратить тебя в чайку!

Ты не представляешь, мой юный друг, как была счастлива Карлуша. Гордо расправив крылья, она принялась вышагивать по каюте, всем видом говоря: «Я так и знала, что вы без меня не справитесь».

Когда солнце закатилось, Лёшик принялся за дело. Проговорив волшебные заклинания, он сделал пассы руками и грозно взглянул на ожидающую птицу. И тут произошло чудо. Прямо на глазах у друзей ворона начала светлеть. Клюв её уменьшился, изменились хвост и крылья, и вот перед ними уже не Карлуша, а самая настоящая чайка.

– Вот это да! – воскликнул Жек.

– Такой ты мне больше нравишься, – похвалил Мурзик, но Карлуша не ответила – она жаждала только одного: скорее полетать.

Стася открыла дверь, и новоявленная чайка оказалась на воле, вдохнула свежего морского воздуха, расправила крылья и, отдавшись попутному ветру, взлетела.

«Как же это прекрасно – летать!» – думала птица.

А Стася тем временем спрятала Лёшика в подзорную трубу и вышла на палубу. Карлуша видела девочку, её успокаивало, что верные друзья рядом. Ты, конечно, знаешь, что Карлуша очень храбрая птица. Но сейчас ей приходилась нелегко: она всё-таки ворона, привыкшая жить на суше, и бесконечный океанский простор её пугал. Кроме того, и лететь было сложно – корабль шёл полным ходом, и, чтобы не отстать от него, Карлуше приходилось неустанно работать крыльями. «Эх, давно я никуда не вылетала, уже с трудом получается… А вдруг ветер переменится, отнесёт меня прочь от корабля, и я не смогу вернуться? – проносилось в голове у вороны, и от этого её птичья душа обмирала. – Или случится что-нибудь необычайное, морское, о чём я и понятия не имею? Ох, и зачем я решилась на этот полёт, сидела бы лучше в каюте…»

Прошла минута, другая… Морской воздух хоть и был, с вороньей точки зрения, чересчур влажным, но послушно ложился под крылья. Ворона успокоилась, и в голову стали лезть стихотворные строчки:

– Звёзды, море, океан… Я теперь – морская птица! Вот раздолье, вот мечта! Словно это всё мне снится!

Карлуша уже решила во весь голос исполнить новую песню, как услышала над головой:

– А ведь ты не морская птица!

От неожиданности ворона чуть не упала в волны, но вовремя опомнилась, расправила крылья, перешла на планирующий полёт и завертела головой во все стороны: кто это с ней разговаривает?

Громадная красивая птица тенью нависала над Карлушей.

– Вы кто? – только и спросила ворона.

– Я – альбатрос, властелин океанских просторов! – гордо отвечал незнакомец.

Во всём его облике было что-то величественное, чуть ли не королевское – громадные мощные крылья, широкая грудь, крупная голова с большими блестящими глазами и загнутым клювом, короткий распушённый хвост. Прекрасен был полёт альбатроса. Там, где Карлуше приходилось десять раз взмахивать крыльями, альбатросу достаточно было лишь слегка шевельнуть перьями – и, казалось, воздух сам подталкивал его вперёд. Так, оставаясь почти неподвижным, он обогнал Карлушу, сделал изящный поворот, облетел вокруг и пристроился рядом, скользя на воздушных струях, слегка покачиваясь, следя за незнакомкой своим чёрным, с золотым ободком глазом.

– Как вы догадались, что я не морская птица? – спросила Карлуша вежливо.

– Очень легко, – отвечал альбатрос. – Ты вертишь головой, словно летишь тут впервые, а ведь здесь, кроме моря, ничего нет. Ты отчаянно машешь крыльями, чайки так не летают – они используют в полёте попутный ветер. И говор у тебя другой – вот сейчас ты заговорила, и я сразу понял, что не ошибаюсь. Ты каркаешь, а чайки кличут совсем иначе. Так кто ты?

– Ворона! – ответила Карлуша и, услышав собственное карканье, прикрыла клюв крылом, но вовремя опомнилась, так как на одном крыле она вдруг начала стремительно падать. «Мы совсем забыли про голос! – подумала она. – Лёшик изменил мою внешность, а про голос и не подумал…Что же теперь будет? Не хочет ли этот альбатрос меня съесть?»

Краем глаза ворона наблюдала за ним, но он пока не выказывал враждебных намерений.

«Если бы он захотел меня съесть, он не стал бы со мной разговаривать, – успокаивала сама себя Карлуша. – Уже давно бы съел. И вообще, с чего ему меня есть? Я не мокрая и не скользкая, как все эти рыбёшки. Значит, я для него не добыча. Надо только на всякий случай быть попочтительней».

Ворона совсем успокоилась и даже подвернула кончики крыльев кверху, чтобы показать, что она тоже знает кое-какие замысловатые приёмы полёта. В ответ альбатрос чуть выставил крылья вперёд – и поток воздух мгновенно унёс его куда-то вверх. Через мгновение он спикировал и снова летел рядом с Карлушей.

Впрочем, «летел» – неверное слово. Летела Карлуша, быстро-быстро размахивая крыльями, чтобы не отстать от корабля и не осрамиться перед своим царственным спутником. А тот не летел – он парил.

– У тебя что, гнездо там, на корабле? – спросил альбатрос.

– Да, можно сказать и так. Там мой дом. А ваш где?

– Мой дом – везде! – гордо отвечал альбатрос. – Мы, альбатросы, летаем надо всеми морями и океанами. Редкая птица долетит до середины океана – вот я и есть эта редкая птица! Целые годы мы скитаемся над волнами – то на север, то на юг. Мы умеем пользоваться всеми ветрами. Они несут нас, куда мы пожелаем, мы даже спать умеем на лету. Только изредка мы присаживаемся на мачты проходящих судов…

– И что же, вот так, в скитаниях, и проходит вся ваша жизнь?

– Разве можно назвать скитаниями жизнь гордого альбатроса?! Природа одарила нас долголетием. Мы живём целых шестьдесят лет. Когда альбатросу исполняется десять лет, он находит себе подругу. Вместе с ней на неприступных приморских скалах он вьёт гнездо. Затем семья по очереди высиживает одно-единственное яйцо. А когда появляется долгожданный птенец, родители кормят и оберегают его. Когда птенец вырастет и окрепнет, встанет на крыло и не испугается большой высоты над глубоким океаном, мы выпускаем его в самостоятельную жизнь.

– Скукота одна, – зевнула Карлуша. – Только и носитесь туда-сюда в одиночестве, а тут ещё эта возня с птенцами… У меня всё по-другому, я принадлежу к древней и могучей породе. Мы, вороны, живём, как правило, на суше, рядом с людьми. Люди служат нам верой и правдой. Мы тоже о людях заботимся. По утрам будим их своими весёлыми песнями… – и Карлуша, желая похвалиться своим неисчерпаемым талантом, открыла пошире клюв и во всю мочь прокричала:

– Я небесных просторов царица! Очень сильная, гордая птица!

От её вопля альбатрос шарахнулся в сторону. С палубы люди заметили каркающую чайку и, показывая на неё пальцами, принялись с удивлением переговариваться.

– Если люди что-нибудь теряют, мы всегда это что-нибудь находим и забираем себе, а талантов у нас не счесть, – не унималась хвастливая птица.

Альбатрос несколько раз плавно облетел Карлушу, разглядывая такую необыкновенную птицу. Та от гордости закинула голову и продолжала хвастаться:

– Я сейчас в маскировочной форме. А на самом-то деле мы, вороны, носим очень красивое чёрное оперение. Очень чёрное. Это всегда модно. А глаза наши блестят. Люди даже полудрагоценный камень назвали в нашу честь – «вороний глаз».

– Всё, что вы рассказали, удивительно, – альбатрос, услышав, какую необыкновенную птицу ему довелось встретить, от уважения стал обращаться к Карлуше на «вы». – Я всем расскажу о вас. Но что же вы делаете здесь, посреди океанских просторов?

– Да вот, решила крылья размять, полетать немного. А так я путешествую с друзьями вон на том большом корабле. Я люблю путешествовать, всегда открываешь столько всего нового! Да, кстати! – вспомнила она. – Мы ищем одно чудное место под названием «остров Мечты». Может быть, вы знаете, как туда добраться?

– Разумеется, знаю, – ответил альбатрос. – Я являюсь хранителем его тайн и всегда залетаю туда хоть на миг. Вот и сейчас я думаю лететь через остров.

– Тогда, может быть, вы расскажете, как его найти? – обрадовалась Карлуша.

– Нет, нет и нет! Это исключено! – покачал головой альбатрос. – Я и сам не знаю дороги! Есть только один способ попасть туда: мечтать! Тот, кто мечтает найти остров Мечты, тот его и находит. Остров сам притягивает к себе мечтателей. Другой дороги к нему нет! А теперь мне пора! Прощай!

И альбатрос, ещё раз покружившись вокруг птицы, махнул крылом и улетел прочь.

«Вот так да! – с грустью подумала Карлуша, – Ничего полезного не сообщил!»

Больше пообщаться Карлуше ни с кем не удалось – давно не тренировавшейся в полётах птице становилось всё труднее лететь. Собрав последние силы, ворона красиво – очень красиво – спикировала вниз, присела на мачту и осмотрелась. На палубе собрались учёные. Все они разглядывали каркающую чайку. Кто-то кричал:

– Это же новый вид птиц! Это открытие, друзья!

Многие побежали за фотоаппаратами и принялись фотографировать Карлушу. Такое внимание ей очень польстило. Поворачиваясь к вспышкам то одним, то другим боком, ворона придумала новую песню и, польщённая вниманием, громко её прокаркала:

– Над морями я летала и немножечко устала! Я теперь – звезда морей! Всех красивей и умней!

Только поздно ночью, когда учёные прекратили щёлкать фотоаппаратами и разошлись по каютам, довольная птица вернулась к своим друзьям.

– Если бы вы видели, как я красиво летала! – принялась она рассказывать. – Я парила не хуже альбатроса! Он еле догонял меня! А люди фотографировали и фотографировали. Они кричали: «Смотрите, это самая быстрая птица во всём мире. А какая она красивая!»

– Угу, – зевая, пробормотал Жек.

– А узнала ли ты что-нибудь про остров Мечты? – спросил Лёшик.

– Всегда так, как про Карлушу, так неинтересно вам, – обиделась ворона. – Всё вам про острова да приключения… Узнала! Тот, кто мечтает, тот и найдёт! И вообще давайте поговорим завтра… Спать охота!

Глава четвёртая,

о странном похищении, а также таинственных разноцветных обезьянах

Прошло ещё несколько дней. Сколько наши герои ни ломали головы, им так и не удалось найти дорогу к этому самому острову Мечты. Карлуша в виде чайки совершала ещё несколько прогулок, общалась с другими птицами, но никто больше не знал об удивительном острове.

– Да-а, так мы зря прокатаемся на этом корабле, просидим месяц в каюте и ни с чем вернёмся домой, – бурчал Жек.

Теперь, после того как Карлуша нашла возможность летать, хуже всех из друзей стало Жеку. Пёс целыми днями ходил из угла в угол, мечтая о том, когда наконец он сможет побегать да попрыгать.

– Я и сам, друзья, никак не пойму. Тот альбатрос сказал, что надо мечтать, – так мы только и мечтаем попасть на остров, – проговорил Лёшик.

Тут в комнату прибежала Банечка. Проворная мышка уже освоилась на корабле. Пролезая сквозь щели, проскакивая в приоткрытые двери, она чувствовала себя на лайнере, как дома.

– Пи-пи-пи, что-то не нравится мне эта Лелия Дан. Она неспроста привязалась к Флёру… Я к ней в комнату пробралась, а там какие-то травы развешаны, а на столе флакончики стоят…

– Мне она тоже не по душе, – промурлыкал Мурзик. – Не зря я ей тогда лицо расцарапал…

– И пахнет от неё неприятно, – добавил Жек.

– Нам надо обязательно рассказать об этом Стасеньке, – задумчиво произнёс Лёшиков, – и, может быть, даже провести собственное расследование!

Звери согласились, что упускать Флёра из вида нельзя. Только как уследить за ним? Посовещавшись, друзья решили, что Банечка, самая незаметная из них, будет всюду следовать за Ларионом и в случае чего позовёт остальных на помощь.

Не успели они обо всём договориться, как в каюту вошла Стася. Звери наперебой бросились рассказывать ей о странной Лелии Дан.

– Знаю я всё это, знаю, – кивнула девочка. – Эта женщина пугает меня с самого первого дня. Мало того что она зачем-то носит парик, так ещё умеет читать мысли. Так что будьте осторожнее.

– Тогда нам просто необходимо уберечь Лариона, – с готовностью сказал Лёшиков.

– Я как раз сегодня утром слышала, как Лелия Дан просила моего отца прогуляться с ней вечером по палубе. Кажется, они договаривались на шесть…

– Уже без пяти минут! Пошли туда скорее! – заторопился Лёшик и сам полез внутрь подзорной трубы.

Девочка быстро закрутила стекло, схватила трубу и вышла из каюты. Следом за ней, бесшумно ступая по мягкому ковру коридора, выбежала и Банечка. Мышка добралась до каюты Лариона Флёра и скрылась внутри.

А в это время Стасенька с Лёшиком, сидящим в подзорной трубе, тенью скользнула на палубу и спряталась около навесных лодок. Вскоре туда пришёл Ларион Флёр. Он закурил трубку и уставился в бездонное небо. В этот вечер оно было ясным, а звёзды казались такими близкими, только руку протяни – и дотронешься. Ларион Флёр с мечтательной улыбкой следил за клубами дыма, переползавшими по небу от созвездия Кормы к Микроскопу, а затем – к ярко сверкавшему Южному Кресту.

Вдруг кто-то хлопнул девочку по спине. Она обернулась и увидела Вовку. «Только не это! – испугалась Стася. – Сейчас папа поймёт, что я за ним следила, и очень рассердится…»

– А что ты тут делаешь? – спросил мальчик. – От кого прячешься?

Стася ещё не придумала, что ответить, но тут корабль слегка качнулся, и подзорная труба выпала у неё из рук.

Вовка ловко подскочил к катившейся по полу трубе, поднял её и…заглянул внутрь.

– Ого! Там кто-то есть! – удивился он.

– Отдай! – прошептала девочка, боясь, что отец её услышит. Глаза защипало, ещё немного – и Стася расплачется.

Но мальчик и не думал отдавать.

– Прошу тебя, отдай! Это моё! – Стася попыталась вырвать у него из рук трубу, но Вовка открутил стекло и вытряхнул Лёшика на ладонь.

– Отойди! Или я брошу его в воду! – скомандовал мальчишка.

Стася послушно сделала шаг назад. Впрочем, маленький человечек ничуть не испугался. Он поднялся на ноги, отряхнулся, снял с головы свою шляпу с пером, раскланялся и произнёс:

– Разрешите представиться! Меня зовут Лёшик. Я принц королевства Курон, что находится на острове Страха. А вас, как мне известно, зовут Вова?

– Ничего себе! – не верил своим глазам мальчик. – Вот это да! Настоящий маленький человечек! Мы с папой можем показывать его за деньги и тогда прославимся и станем самыми богатыми в мире!

Зажав в кулаке Лёшика так, что тому было даже трудно дышать, не то что выбраться, Вова помчался к капитанской рубке. Следом за ним побежала Стася, крича на ходу:

– Отдай! Пожалуйста! Это же мой друг! Отдай мне его! Прошу тебя!

– Как бы не так! Ты уже почти две недели плаваешь с таким смешным чубзиком и до сих пор мне не показала? Ну уж нет, я не упущу своего шанса разбогатеть! Вот папа будет рад! – кричал Вова, ускоряя шаг.

Заливаясь слезами, Стася бежала за ним. Ребята так разогнались, что не сразу заметили две большие лохматые фигуры, вставшие у них на пути. А когда заметили, было слишком поздно – оба налетели на чудовищ и едва удержались на ногах. Присмотревшись, мальчик и девочка очень удивились – ведь перед ними были не люди, а самые настоящие обезьяны – причём совершенно неестественных цветов. Одно животное оказалось ярко-красным, другое – ярко-зелёным. Морды их при лунном свете были очень страшными – маленькие глазки злобно сверкали, а во рту виднелись огромные зубы.

Одна из обезьян наклонилась к ребятам и погрозила указательным пальцем. Вова и Стася попятились и в страхе забились под одну из скамеек. И как раз вовремя, потому что тут же раздались шаги. Обезьяны распрямились, словно солдаты, и с готовностью ожидали того, кто приближался сейчас к ним. Стася и Лёшик, выглядывающий из кулака Вовки, не верили своим глазам – ведь к животным подошла сама Лелия Дан.

– Вы готовы? – холодно спросила она. Обезьяны пробормотали что-то невнятное и кивнули. – Вот и отлично! – продолжала женщина. – Ступайте за мной! Он ждёт меня! Сегодня всё свершится! Мой сыночек будет очень доволен!

Цокая каблуками, Лелия Дан пошла в ту сторону, откуда только что прибежали Стася и Вова, туда, где на палубе ожидал её Ларион Флёр. Разноцветные обезьяны бесшумно последовали за ней. Как только вся компания исчезла из вида, ребята вылезли из-под лавки.

– Мой папа! Он в опасности! – воскликнула Стася. – Лёшиков, ты видел?

– Боюсь, Лелия Дан задумала что-то нехорошее, – ответил ей маленький волшебник.

– Меня это не волнует! – пожал плечами Вова. – Пусть об этом подумает кто-то другой? Главное – показать этого крохотного человечка моему папе! Я очень хочу разбогатеть!

– Какой ты бессовестный, только и думаешь о наживе! – в ярости топнула ногой Стася. – Если обезьяны что-нибудь сделают с кораблём, отвечать придётся тебе! Я обязательно скажу капитану, что ты видел нарушителей и ничего не предпринял. Так что иди к своему папе, трус несчастный, а я отправлюсь за этими обезьянами одна!

И девочка, не раздумывая, побежала в ту сторону, куда совсем недавно ушла со своей необычной компанией Лелия Дан. Вовка в нерешительности остановился. Пожалуй, Стася права – не дай бог эти обезьяны что-то сломают, отвечать перед отцом придётся ему.

– Ладно! Я с ней! Только ты сиди и не высовывайся! – сказал мальчик Лёшику и засунул его в карман.

– Не волнуйся, я никуда не денусь! – ответил человечек. – Обещаю, что буду рядом! Выпусти меня!

– Ну уж нет. Сиди тихо. А то передумаю и пойду к папе.

Вовка догнал Стасю уже у борта. Присмотревшись, мальчик увидел, что одна из лодок спущена на воду и сидит в ней не кто иной, как красная обезьяна.

– Это что за… – хотел было закричать Вовка, но Стася закрыла ему рот рукой.

– Тихо! – прошептала она. – Надо понять, что они замышляют!

– Ты же сама говорила, что твоему папе угрожает опасность, – прошептал Вова. – Скажи ему, чтобы он был осторожен, и всё!

– Не могу, папа Ларион не поверит, ещё и рассердится, что я мешаю его беседам с этой женщиной. Подумает, что я всё выдумала. Надо поймать её с поличным!

И девочка снова посмотрела на папу. Он мирно беседовал с Лелией Дан и объяснял ей что-то, указывая трубкой в небо, в сторону звезды Денеб.

– Ах, как ты интересно рассказываешь! – визгливым голоском восхищалась женщина. – У тебя такие необыкновенные теории. Мне далеко до тебя!

– Вовсе нет! – Ларион был явно смущён. – Так вот, мы говорили про пульсары. Я давно заметил за ними такую особенность…

– А не мешает ли здешнее освещение? – перебила собеседника Лелия Дан. – Я, например, совершенно не могу смотреть на звёзды при свете. Можно пойти вон туда, – она указала как раз на то место, где стояли Вова и Стася. – Оттуда будет лучше видно.

Ребята отбежали чуть дальше и спрятались за одним из выступов. Через минуту Флёр и Лелия Дан подошли к лодкам. Профессор галантно пропустил свою спутницу вперёд, но она вдруг покачнулась, сделав вид, будто подвернула ногу.

– Ой! Как больно! – воскликнула женщина.

– Что? Что такое? – обеспокоился Ларион и наклонился, чтобы осмотреть лодыжку Лели.

В этот миг за спиной Флёра выросла огромная фигура. Это была зелёная обезьяна. Горилла размахнулась. Послышался глухой удар, и Ларион, потеряв сознание, рухнул на палубу.

Зажав рукой рот, чтобы не закричать, Стася устремилась к отцу, но Вовка схватил её за руку и не пустил.

– Они и тебя так… Что ты сделаешь? Подожди, мы сейчас позовём на помощь! – прошептал он.

Но ждать помощи не было времени – обезьяна и Лелия Дан действовали очень быстро. Горилла, схватив одной рукой свою хозяйку, а другой – ничего не понимающего Лариона, выпрыгнула за борт и приземлилась прямо в лодку, на которой их ждала вторая обезьяна.

– Папа! – закричала Стася, всё же выскочив из своего укрытия.

Но Ларион не отвечал. В темноте не было видно ни его, ни похитителей, ни даже лодки. Только скрип вёсел свидетельствовал, что похищение Флёра ребятам не привиделось.

– Надо позвать кого-то, – растерянно пробормотал Вовка.

– И что ты скажешь? Что две гигантские обезьяны украли астронома? Кто тебе поверит? Помоги лучше спустить лодку на воду, – велела Стася.

– Ну уж нет, – сопротивлялся мальчик. – Одну лодку уже украли, не хватило нам потерять вторую.

– Не поможешь мне, прыгну за борт! И отправлюсь спасать папу вплавь! – категорично заявила Стася.

Вовка засопел, но всё же решил помочь. В это время к ребятам подскочили встревоженные Мурзик, Карлуша, Жек. Их позвала Банечка, которая, как и Стася с Вовой, видела похищение.

– Что случилось? Где Ларион? – спросил Жек.

– Откуда здесь эти животные? Кого ещё ты сюда привела? Если мой папа узнает, он тут же тебя высадит! – возмутился Вовка, но девочка его не слушала.

Она указала зверям в сторону, куда уплыла лодка. Карлуша тут же полетела туда и вскоре вернулась.

– Они совсем недалеко. Вы сможете их догнать! Скорее! – прокаркала ворона.

Вовка, округлив глаза, наблюдал, как девочка общается с птицей.

– Ты что, понимаешь их язык? – изумился мальчик. – Как такое может быть?

– Долго объяснять, – ответила Стася и спустилась в лодку, которая была уже на воде.

Следом за ней прыгнули Жек, Мурзик и Банечка. Птица слетела с лайнера и присела на край лодки. Последним за друзьями полез и Вовка.

– А ты зачем? – спросила его Стася. – Я не звала тебя с нами!

– Я не оставлю лодку без присмотра! – заявил сын капитана. – Ещё неизвестно, куда вы её денете, а мне потом отвечать.

– Раз уж мы тоже отправляемся в путешествие, тогда, может быть, ты меня выпустишь? – подал из кармана голос Лёшик. – Здесь, на лодке, я точно не убегу.

– Это кто? – удивилась ворона.

– Кажется, Лёшиков, – понюхав карман, ответил пёс. – А я беспокоился, куда он пропал…

– А что он там делает? – спросили звери у Стаси.

– Долго объяснять, – покачав головой, ответила девочка.

Тем временем мальчик всё же смилостивился и вытащил человечка из кармана.

– Только смотри не удери! – погрозил Вовка Лёшику пальцем.

– Ура! Мы снова в сборе! – прокричали Мурзик, Жек и Банечка. – Налегай на вёсла!

– Ну, вот и снова мы в пути! Спасаем Лариона! Любые трудности пройти с друзьями я готова! – гордо продекламировала своё новое произведение Карлуша.

Тем временем Стася изо всех сил пыталась грести. От неопытности у неё плохо получалось. Вовка, понаблюдав за девочкой, не выдержал и сам сел на вёсла.

– Эх ты! – насмешливо сказал он Стасе. – А ещё дочка капитана!

Девочка промолчала. Она переместилась на корму к Мурзику и Банечке. На носу бок о бок примостились Карлуша, Лёшик и Жек.

Как только Вова налёг на вёсла, лодочка пошла быстрее. Вскоре она вышла из тени лайнера в пространство, освещённое корабельными прожекторами.

– Смотрите, смотрите, в море – жёлтая лапша! – закричал Жек, указывая лапой за борт шлюпки.

Стася глянула и обомлела. Совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, море было усеяно странными, бесконечно длинными тёмно-жёлтыми полосами. Они извивались, сплетались, словно брошенная в воду сеть, и напоминали, как и сказал Жек, сваренную лапшу. Или неизвестные науке водоросли. Насколько хватало взгляда, пространство за кормой «Алькора» было полно ими. Жёлтые пряди тянулись к моторной лодке, удерживая её на месте. И только маленькая лодочка, где сидели друзья, скользила по поверхности воды, не задевая «лапшу» днищем.

– По запаху похоже на клей, – принюхавшись, сказал Жек.

– Клей? Но откуда столько клея? Кто его разлил? – удивились путешественники.

– И, самое главное, зачем? – добавил Лёшик.

Меж тем Вова яростно работал вёслами, вся команда, кто как мог, подбадривала его, и лодка стремительно неслась вперёд. Расстояние между ними и лодкой похитителей сокращалось. Казалось, ещё одно усилие, и погоня завершится успехом. Но тут над кормой склонилась пышная фигура Лелии Дан.

Она посмотрела на преследователей и засмеялась. Было в этом смехе что-то до боли знакомое. Затем женщина взмахнула руками и прошипела какие-то странные слова. В тот же миг раздался оглушительный рёв, и лодка, где сидела Лелия Дан, быстро устремилась прочь, всё удаляясь от преследователей.

– Мотор! Она наколдовала мотор! – догадался Лёшик.

– Но ты тоже волшебник! Сделай так, чтобы и у нашей лодки появился мотор! – предложила Стася.

– Отличная идея! – поддержали остальные.

Человечек закрыл глаза, сосредоточился и стал колдовать. Но, увы, сколько пассов руками Лёшик ни делал, какие только заклинания ни говорил, ничего не вышло.

– Не получается, – признался он друзьям. – Словно что-то мне мешает. Может быть, на чужой территории моё колдовство бессильно?

– Если так, то это очень плохо, – отозвался Вовка. – Похоже, они оторвались от нас. Но это ещё не все плохие новости. Кажется, мы заблудились…

Услышав слова мальчика, звери, Карлуша, Стася и Лёшик огляделись и поняли, что Вова прав: лодка Лелии Дан исчезла из вида, а увлечённые погоней, ребята не заметили, что отплыли уже очень далеко от корабля.

– Вот это да… – только и смогли они выговорить.

Бедным друзьям ничего не оставалось, как плыть куда глаза глядят. Над ними сияли звёзды, а таинственная гладь океана лежала от горизонта до горизонта. «Что же на этот раз приготовила нам судьба? – думал Лёшиков. – Куда приплывёт наша маленькая лодочка и что ждёт нас впереди?» Вопросы возникали один за другим…

Но вот лодка вошла в холодное белое марево. И в этом не было ничего необычного, иногда так случается: на океанские просторы с неба неожиданно опускается густой туман. Сначала он кажется всего лишь неясной дымкой, как будто это опустилось с высоты лёгкое облачко. Потом облачко наплывает, клубится, и вот уже пропадает линия горизонта, и всё плотнее становится вокруг густая белёсая пелена. Ветер в такие минуты стихает, волны смиряются. Постепенно поверхность воды становится гладкой, как зеркало, и в ней отражается опускающаяся дымка.

Море тогда кажется белым, как молоко. В промозглой мгле ничего не видно на расстоянии вытянутой руки, лицо, словно мокрой паутиной, покрывается сеткой мельчайших холодных капелек. Вокруг ничего не видно и не слышно. Туман поглощает, кажется, не только очертания предметов, но и звуки – стук машин, плеск воды за бортом, голоса матросов.

В таких случаях застигнутые врасплох мореплаватели напряжённо вглядываются и вслушиваются. Капитан застёгивает на кителе самую верхнюю пуговицу, поправляет фуражку и заново набивает трубку крепким флотским табаком. Он-то понимает, что дело серьёзное: в таком тумане и до беды недалеко. Можно разбиться о скалы, наскочить на мель или столкнуться с другим судном, которое тоже движется по морю вслепую. Да, нелегко вести корабль сквозь вязкую холодную завесу! Лучше уж просто остановить машину и оставаться на месте, подавая частые тревожные гудки: «Я здесь, не наскочите на меня в тумане!»

В таком-то непроницаемом тумане, посреди бескрайнего океана, безнадёжно затерялась крохотная лодочка.

Вова без устали грёб, но постепенно движения его становились всё более неуверенными. Он устал, мало того – он не представлял, куда движется их маленькое судно и что ещё может ожидать их впереди.

Руки его с непривычки болели, ладони горели от шершавых вёсельных рукояток. Но мальчик не бросал вёсел. Ведь и Стася, и удивительный маленький человечек, и вся команда, почти неразличимая в тумане! – все смотрели на него с надеждой, как на своего единственного спасителя. Вова гордился этим. Впервые за свою жизнь он чувствовал себя героем – не злодеем, а добрым, сильным, готовым помочь друзьям в трудную минуту.

Наконец плотную тишину нарушил тоненький голосочек Стаси:

– Вова, хватит, не греби больше! Мы же не знаем, куда плывём. Может, нам лучше вернуться?

– Но мы не знаем, куда возвращаться, – ответил за Вову Лёшик. – Мы ушли слишком далеко от корабля, да ещё этот туман…

Вова тяжело вздохнул, поднял вёсла из воды и опустил их вдоль бортов. Было слышно, как с весел падают тяжёлые капли. Мальчик опустил за борт, в прохладную воду, горящие от усталости руки. Надо было сказать что-то утешительное, как сделал бы, наверное, его папа-капитан, но Вова, не придумав ничего, проговорил негромко:

– Лёшик прав, давайте подождём!

– Мы не стоим на месте: нас куда-то несёт, – Лёшиков вертел головой во все стороны.

– Куда же? – вглядываясь в белую мглу, спросил Жек.

Их лодка действительно двигалась вперёд.

– Ой, мяу! – тихонько и как-то совсем отчаянно вырвалось у Мурзика. – Куда ж это нас несёт? В открытое море? К акулам?

– Что они говорят? – спросил Вова у Лёшика. – Можно ли мне научиться их понимать?

– Если бы мы не оказались в этом странном месте, я бы обязательно помог тебе, – ответил ему человечек. – Я бы сделал вот такие движения руками и проговорил: «Парнаникус, умциум, маникус. Теперь ты, Вова, будешь понимать язык зверей и птиц…» Но, к сожалению, здесь у меня ничего не выходит. Ты уж извини…

Лёшиков с грустью отвернулся, а Вовка затаив дыхание слушал то, о чём говорят звери. Мальчик не верил своему счастью: он вдруг стал понимать их речь! Волшебство Лёшика снова действует, только человечек сам об этом ещё не знает! А звери, уверенные, как и Лёшик, что Вова по-прежнему их не понимает, с увлечением продолжали спор:

– Только акул нам и не хватает! – грустно мяукнул кот. – Мы и так неизвестно где и можем, того и гляди, потонуть… Еды нет, молока нет, нормальной воды тоже нет, а пить хочется… Страшно…

– А я и не думал, что ты такой трусливый, – тявкнул в ответ Жек. – Этот невоспитанный мальчишка и тот не стонет, а ты, кот, побывавший в стольких серьёзных переделках, ноешь.

– Я не ною, – возразил кот, – но мне не хочется стать завтраком для какой-то рыбы… Даже если она – акула… Кстати, по поводу мальчишки. Я и сам не понимаю, что он с нами делает. Я видел, как он разговаривал на корабле со Стасей – мне кажется, таким не место в нашей компании…

– Да уж, люди ведут себя всегда как-то странно. Вот мы, птицы, никогда бы себе этого не позволили, – согласилась Карлуша.

– И мы, мыши, – пропищала Банечка.

Услышав их, Вовка очень расстроился. Теперь ему совсем не хотелось признаваться, что он понимает язык зверей. «Они правы, – подумал он. – Я недостоин их компании».

– Очевидно, мы попали в мощное экваториальное течение, которое проходит в этих широтах, – произнёс тем временем Лёшик.

– Это как же так? В воде – течение? – удивилась Стася.

– Да, именно, – ответил ей Вова. – Такое бывает. Это похоже на реку без берегов посреди бесконечного водного простора. Течение, которое здесь протекает, тёплое, оттого над водой и поднимается туман. Папа рассказывал, что эти опасные места не любят моряки.

– А может, это течение вынесет нас прямо к кораблю? – оживилась девочка. – Давайте прислушаемся, может, мы услышим вой сирены? Может, нас уже ищут?

Все замерли, но, кроме тихого всплеска волны, ничего не услышали.

– Кажется, мы с вами попали в очередной переплёт, – сказал Лёшиков.

– Мало нам было приключений на суше, – досадуя, прошипел Мурзик.

– Ну что ж, – подала голос ворона, – был у нас кот скалолазающий, а теперь будет водоплавающий.

– Не смешно, – вздохнул Мурзик.

Было тихо-тихо, все напряжённо прислушивались, вглядывались в туман в надежде хоть что-то разглядеть. Казалось, что этому ожиданию не будет конца. И вдруг завеса тумана разорвалась на сотни причудливых обрывков. Они были похожи то на старинные парусники, то на силуэты дальних островов, то на волшебных птиц из сказок… Вскоре в просвете показался чёрный небосвод, усеянный крупными южными звёздами. Среди них друзья увидели знакомое созвездие – созвездие Южного Креста.

Клочья тумана становились всё мельче, вода пошла рябью, и лодку стало покачивать. Тем временем на горизонте показалось серебристое сияние, и край полной луны поднялся над водой. От лунного света засеребрились волны, и прямо по курсу перед маленькой лодочкой из океанских вод возникла тёмная громада.

В первый момент Стася подумала, что это гигантский кит, и ужасно испугалась. Но громада оставалась неподвижной.

– Земля! – воскликнул Лёшиков.

– Это остров! – заволновалась Стася.

Мурзик привстал со своего места; Жек тревожно поднял оба уха, принюхиваясь; Карлуша зорко вглядывалась в округлые формы острова, готовая моментально взлететь при первом признаке опасности; Банечка заметалась по палубе. Осторожно, чтобы ненароком не опрокинуть лодку, повернулся в сторону острова и Вова.

Глава пятая,

в которой цветы покоряют Стасю и Вову, а Лелия Дан показывает своё истинное лицо

Постепенно небо стало блекнуть, звёзды понемногу исчезали, и как-то неожиданно быстро наступил рассвет.

– Смотрите, радуга! – Мурзик указывал лапой на сияние из разноцветных полос, исходящее, казалось, с самой поверхности острова.

– Ты что? Радуга бывает только днём и после дождя, – возразила ему ворона. – Ведь правда, Лёшиков?

– Правда, Карлуша, правда. Но правда и то, что это сияние похоже на радугу, – ответил их маленький друг.

– Может быть, это явление, которое бывает только в этих широтах? Ну, как северное сияние, – предположила Стася.

Все зачарованно рассматривали сверкающее и переливающееся всеми цветами чудо. В небо поднимались бесчисленные искорки, переливающиеся огоньки, словно сама волшебница Мечта указывала дорогу измождённым путешественникам. От такой необыкновенной красоты, открывшейся их глазам, люди и животные на время забыли о своих горестях, на их лицах заиграли улыбки.

Тёплое океанское течение неотвратимо несло лодочку всё ближе к удивительному острову.

Путники обогнули его, пройдя совсем близко у скал, но прибрежные рифы, как стражи, закрывали собой сушу, и причалить было невозможно.

– Закончатся когда-нибудь эти серые камни? – тихо мяукнул кот.

И они вдруг закончились – перед нашими героями гостеприимно распахнулось широкое устье чистой речки. Вова снова налёг на вёсла. Вся команда – от Стаси до Карлуши – помогала ему, кто как мог.

Течение речки было медленным, и лодочка легко его одолела. Вскоре путники уже плыли меж пологих берегов, заросших густой зеленью, в которой пестрели и цветы, и ягоды.

И тут Лёшик радостно закричал:

– Я вижу заводь!

Да, это было очень удачное место для того, чтобы причалить. На берегу росли то ли высокие кусты, то ли низкие деревья, сплошь покрытые белыми цветами.

В два счёта друзья причалили к берегу и высадились на остров.

Мурзик огляделся по сторонам и сразу почувствовал себя как дома.

– Чудесное местечко! Кстати, почему бы нам здесь не позавтракать? Часов у меня нет, но мне кажется, что сейчас самое время перекусить. Лёшик, потрудись, пожалуйста, для своих близких!

– Ты, наверное, забыл, Мурзик, что моё волшебство почему-то мне не подвластно, – напомнил человечек.

– И что же нам теперь делать, кар? – воскликнула ворона. – Мы же умрём тут от голода. Кроме этих белых цветов, я ничего не вижу, а я не люблю есть цветы…

– Потерпи, Карлушечка, – попыталась успокоить её Стася. – Мы обязательно что-нибудь придумаем…

– Кажется, к нам кто-то летит, – перебил девочку Вова и указал пальцем вверх.

Действительно, друзья так увлеклись, что не услышали назойливого ровного стрекотания, похожего на несмолкаемую песню кузнечика. Стрекот становился всё громче. И вот прямо над головами путешественников появился лёгкий летательный аппарат.

– Что за штуковина такая? – удивилась Стася.

– Похоже на параплан, – недоумённо произнёс Вова.

– Не понимаю, как такой велосипед с моторчиком может летать, – заметил Лёшик.

Параплан летел очень низко, прямо над верхушками деревьев. Поравнявшись с путниками, летающий объект изящно наклонился в лёгком вираже и приземлился на лугу в нескольких шагах от друзей. И не кто иной, как Лелия Дан собственной персоной, сошла на землю и направилась прямо к ним, раскинув руки, словно собираясь обнять всех сразу!

– Ну и дела… – хором сказали друзья.

А Мурзик с Жеком на всякий случай приготовились к схватке.

– Ну, здравствуйте, здравствуйте, отважные путешественники! – пропела женщина как ни в чём не бывало. И улыбка её при этом, казалось, была шире лица.

На Лелии Дан было роскошное ярко-красное платье. Она выглядела моложе и красивее. Только глаза её оставались такими же холодными, как обычно, и до боли знакомыми.

– Добро пожаловать на остров Мечты! – сказала Лелия. – Какие вы молодцы, что сами приехали! А то я уже думала, что придётся полдня кружиться в небе, прежде чем я разыщу вашу лодчонку! Подумать только – и кот учёный, и пёсик такой отважный, и ворона премудрая, и мышка, и ещё удивительный маленький человечек! Где же можно встретить такую необычную компанию, как не на острове Мечты! Ну, теперь все ваши беды, все тревоги позади, вас ждёт только хорошее – ведь вы оказались в самом лучшем, в самом желанном месте на всей нашей планете! Теперь вы будете только радоваться жизни и получать удовольствие от каждой минуты!

– Послушайте, вы! – Стасе первой надоело слушать болтовню этой вредной женщины. – Немедленно верните мне папу!

– Какие проблемы! – воскликнула Лелия Дан. – В одну минуту! Просто очень сильно пожелай этого – и он окажется перед тобой, моя маленькая гостья!

– Я уже желаю, – буркнула в ответ Стася.

– Ну, значит, ты желаешь недостаточно сильно! – невозмутимо ответила женщина. – Вот посмотри на мой параплан! Правда же, красивый? И какой удобный! Летит, куда захочешь! На всей земле миллионы людей только и мечтают о таком. А у меня он есть. И что же вы думаете – я его купила или сама построила, или мне его подарили? Ничего подобного! Я о нём мечтала, мечтала – и вымечтала! Ведь мы находимся на острове, где сбываются самые смелые мечты!

Лелия Дан оглядела своих невольных гостей и, убедившись, что её слушают, продолжила:

– Иногда уезжаю отсюда по делам, возвращаюсь и вижу, что параплан исчез. Тут я начинаю его вспоминать: какого цвета крылья, пропеллер и сиденье, и как он пахнет, когда стоит, и как стрекочет, когда летит, и где я его оставила, куда он был повёрнут… Глядь – а он уже стоит на том же самом месте, новенький, готовенький! Стоит мне только пожелать – и он уже заправлен горючим, смазан, все гайки сами собой подтянуты. Садись и лети! Ну а если я могу намечтать обыкновенную машину, то неужели ты, такая смышлёная девочка, не сможешь силой мечты доставить прямо сюда своего папу? Ну-ка, попробуй!

Стася крепко-крепко зажмурила глаза, стиснула зубы, сжала руки в кулачки и изо всех сил пожелала: «Хочу, чтобы мой папа, Ларион Флёр, немедленно оказался здесь, рядом со мной!» Постояв так несколько минут, она открыла глаза, осмотрела лужайку, но, увы, всё было как и прежде. Папа так и не появился. Стася сильно расстроилась, и по её виду можно было понять, что ещё немного, и девочка заплачет.

– Ну что, не вышло? – послышался над ухом вкрадчивый голос Лелии Дан. – Поверь мне, ничего страшного в этом нет. Просто ты только прибыла сюда, на остров Мечты, и пока ещё не научилась мечтать по-настоящему, так, чтобы твои мечты сразу же осуществлялись. Но это поправимо. День только начинается, времени у тебя много, и, поверь мне, скоро ты увидишь своего папу. Ничего плохого с ним не случилось. А сейчас… а сейчас я уже чувствую, о чём вы мечтаете, чего вам хочется больше всего на свете.

– Действительно чувствуете? – усомнился Лёшик.

– Ну, разумеется, – засмеялась Лелия Дан, отчего друзьям показалось, будто их обдало холодным ветром. – Кажется, ты вспомнил девочку Лелю и мечтал увидеться с ней. Разве не так?

– Вы знаете, где Леля? – ахнул Лёшиков. – Скажите, где она?

– Всему своё время, – улыбнулась женщина, – а сейчас время полетать над островом. Держу пари, вам хочется залезть на мой параплан и посмотреть с высоты на остров Мечты. Ведь правда? Все, разумеется, не поместятся, но Вову и Стасю я с удовольствием покатаю…

– Разве вам можно верить? – нахмурился Вова. – Вы же украли Стасиного папу и теперь всеми силами пытаетесь запудрить нам мозги. Где ваши разноцветные обезьяны? Наверняка притаились где-то, приготовив нам ловушку.

– Я чувствую это всеми моими кошачьими чувствами, вплоть до кончиков моих шерстинок! – прошипел Мурзик.

– И я! – гавкнул Жек.

– Нам нужно посоветоваться, – решительно заявил Лёшик, делая Стасе и Вове знак отойти в сторону. – Извините.

Вся команда последовала за ним.

– Давайте сделаем вид, будто мы ей поверили. Ведь нам нужно понять, что это за остров, – тихо проговорил Лёшиков. – Так что соглашайтесь, ребята, и изучите как следует это место сверху.

– Ну, так что? Полетаем? – Лелия Дан с улыбкой смотрела на сгрудившуюся компанию.

– Полетаем, – обернувшись к ней, ответили Вова и Стася.

– Не волнуйтесь, я, как гостеприимная хозяйка, просто хочу показать вам остров, – пропела женщина.

Она щёлкнула каким-то рычажком на параплане, и рядом с сиденьем пилота появилась скамеечка на два места.

– Садитесь, садитесь, не бойтесь, устраивайтесь поудобнее, – пригласила Лелия Дан. – Здесь, на острове Мечты, действуют свои законы, и такая лёгкая конструкция могла бы поднять даже огромного тяжеленного слона. Правда, слоны здесь не водятся. Просто потому, что пока этого никто не пожелал.

– Я без Лёшика не полечу! – грозно сказала Стася.

– Да, разумеется! – согласилась астрономша. – Давайте, молодой человек, садитесь, да держитесь покрепче!

Стася посадила Лёшика между собой и Вовой. Щёлкнули пряжки ремней безопасности, Лелия Дан устроилась на месте пилота, застрекотал мотор, и параплан, оторвавшись от земли, понёсся над островом чуть выше макушек деревьев.

И как же прекрасен оказался этот удивительный остров, остров Мечты! То, что путешественники издали приняли за радугу, вблизи оказалось многоцветным, переливающимся сиянием. Казалось, сама земля радуется своей красоте, солнечному свету и тёплому утру.

Голубое небо выглядывало из бесчисленных ручьев и потоков. Пролетая над ними, параплан отражался в их зеркальной поверхности. Тут и там течение перегораживали плотины, и тогда вода разливалась широкими озёрами, а потом тонкой струйкой текла дальше. Возле озёр расположились маленькие домики под разноцветными крышами. Но самое удивительное, что увидели дети с высоты птичьего полёта, – волшебной красоты цветы, плавающие на поверхности озёр.

Цветы были громадными и напоминали кувшинки. Но кувшинки всегда либо белые, либо жёлтые. Эти же цветы переливались всеми возможными и невозможными оттенками радуги. Казалось, что именно они испускают радужное сияние… И какой же сладкий аромат от них шёл!..

– Это лотосы – самые красивые цветы на земле, – обернулась к своим спутникам Лелия Дан. – Родственники этих цветов растут на земле в разных странах, но только на острове Мечты лотосы цветут в полную силу. Смотрите на них, любуйтесь ими – никогда в жизни вы не увидите ничего прекраснее! А как сладостны на вкус их лепестки и листья! Человек, который отведал хоть маленький кусочек лотоса, мгновенно забывает обо всех своих бедах и заботах. Он погружается в прекрасный мир мечты!

Вокруг озёр с цветущими лотосами ребята увидели людей. Все они сидели на переносных креслах, лежали на кушетках, на пёстрых ковриках, под раскрашенными зонтиками, а то и просто на земле.

– Сколько людей! – сказала Стася. – У них что, выходной сегодня?

– Это лотофаги, – улыбнулась Лелия Дан. – У них выходной каждый день. Они очень счастливые люди, потому что все их мечты исполняются.

– Все? – Стасин голос звучал очень недоверчиво.

– Да, все. Они отведали ароматный цветок лотоса и теперь знают, что такое исполнение желаний. Вот если бы ты, Стасенька, попробовала листочек или лепесточек цветка лотоса – твоя мечта, любая-прелюбая, тоже бы обязательно исполнилась! Я уверена, ты обязательно увидела бы своего папу!

Тем временем Лёшиков с любопытством разглядывал лотофагов. Все они неотрывно глядели на цветы лотоса. И, судя по тому, что удавалось увидеть с параплана, люди посвящали этим цветам всё своё время. Нигде не было видно ни возделанных полей, ни городов, ни дорог. Одни только цветущие луга, заросли кустов, тенистые рощи и – сверкающие речные потоки, заводи, цветущие лотосы и замершие в благоговейном созерцании люди.

– Видите эти искрящиеся облачка над головами людей? – спросила Лелия Дан, опускаясь на параплане почти до самой земли.

И в самом деле, сверху было заметно, что в некоторых местах над группами лотофагов висят в воздухе клубы разноцветного тумана, и в этом тумане, как на экране телевизора, возникают какие-то фигуры.

– Под действием лотоса мечты этих людей становятся такими сильными, что их можно увидеть. Однажды я видела, что человек, лежавший на берегу, мечтал о белоснежном красавце-олене, а другой – о роскошном лимузине. А одна женщина – о кудрявой маленькой дочке. Мечтать можно о чём угодно, – завлекающе улыбнулась женщина.

– Но они сбываются, эти мечты? – спросила поражённая увиденным Стася. – Сбываются на самом деле?

– Не знаю. Да и как узнать? Вот тот человек бродит по лесам со своим верным другом – оленем, а другой мчит по автостраде в сверкающем лимузине, а та женщина наряжает свою прелестную дочурку. Это их жизнь, и они ей радуются.

– А почему эти люди так бедно одеты? – удивился Вова. – Я не вижу ни одного целого платья, всё какие-то тряпки и обноски…

– А им кажется, – засмеялась Лелия Дан, – что на них королевские одежды. И, я вас уверяю, они радуются своим богатым нарядам, любуются ими до стежка, до последней пуговицы.

– Так что же это за исполнение желаний? – Лёшик был возмущён таким обманом. – В действительности же всё не так!

– Ах, мой маленький друг! Вот тебе и вопрос: как определить, что происходит в мечте, а что – в этой самой действительности, как ты её называешь. Что такое мечта, знает каждый. А вот что такое действительность – это до конца никому не известно.

Лёшиков сидел, обхватив колени, и всем своим видом говорил: «Что-то здесь не то. Какой-то обман».

В это время из низины стал подниматься необыкновенный туман, он был нежно-розового цвета. Туман клубился розовыми космами, медленно поднимаясь всё выше. По мере того как пространство над землей всё больше и больше покрывалось розовой дымкой, до слуха пассажиров параплана всё явственнее и явственнее доносилось какое-то пение. Звук понемногу нарастал, и очень скоро сквозь стрекотание параплана все услышали медленную, плывущую мелодию. Теперь она, казалось, заполнила собой всё пространство. Эта песня была похожа на колыбельную – такими певучими и протяжными казались её звуки. Тихая, вкрадчивая мелодия обволакивала и навевала сон. Сквозь накатывающую дрёму друзья сначала услышали, а потом увидели – да, увидели! – песню. Сначала отдельные буквы как бы плавали в воздухе, затем они объединялись в слова, а слова – в предложения. И вот перед ними уже проплывали целые четверостишия. Зарождающиеся у самой земли, они затем поднимались выше и уходили в небо, где постепенно растворялись, исчезали.

– Это наш гимн, – гордо сказала Лелия Дан. – Его источает сама земля острова Мечты.

Тут с последними остатками розового тумана выплыло ещё одно четверостишие. И мелодия зазвучала уже совсем другая: казалось, трубит труба, заставляя всех проснуться:

Лелия Дан нахмурилась.

– Какой-то сбой. Похоже, цензура не доработала… Бездельники… – пробормотала она себе под нос.

– Какой-то странный у вас гимн, – пожала плечами Стася. – Как будто в мире, кроме этих лотосов, больше ничего не существует! Чушь какая-то.

– Ты не права, детка, – ухмыльнулась женщина. – Если ты попробуешь цветок лотоса, то поймёшь, что ошибалась. Зачем тебе этот скучный несправедливый мир? У тебя будет новый, твой собственный мир! Такой яркий и прекрасный, как ты захочешь! И ты опять увидишь папу…

– Я хочу, чтобы мой папа вернулся ко мне на самом деле, а не в мечтах, – запальчиво перебила её девочка. – В мечтах он со мной всегда рядом, где бы он ни был. Мне он нужен живой и настоящий…

– Знаешь, моя милая, – ответила Лелия Дан, – ты здесь всего ничего, а требуешь слишком многого. Кто много требует, мало мечтает, как гласит местная поговорка. Вот, посмотри, – она сделала на параплане круг над ближайшей заводью, – посреди водной глади два нежных бутона лотоса, готовые распуститься. И знаете, чего им не хватает? Чтобы кто-нибудь на них смотрел, чтобы кто-нибудь ими восхищался. Стоит человеку взглянуть на такой цветок с любовью, стоит только отведать кусочек – маленький-премаленький кусочек – его сладкого листа, как цветок, будто бы в благодарность, распустится. Он наполнит воздух нежным ароматом, заиграет всеми красками, придаст силу человеческим мечтам. Вот так и устроена жизнь на этом острове: люди своим восхищением помогают жить и распускаться прекрасным цветам. А цветы своей красотой помогают людям мечтать и радоваться своим мечтам. Ну а теперь, – зазвенел её голос, – держитесь крепче – идем на посадку!

Параплан нырнул вниз, пробежал, подскакивая, по лужайке, с которой началось их воздушное путешествие, и замер. Вова легко спрыгнул на землю. Стася аккуратно передала ему Лёшика, а затем спустилась сама. Лелия Дан извлекла из-под сиденья плетёную корзинку с откидной крышкой, а из корзинки достала скатерть в голубую и белую клетку и ловким движением раскинула её посреди поляны.

– А ну-ка, всем мыть кому руки, а кому лапы! – тоном заботливой хозяйки приказала она. – Сейчас будем завтракать!

– А коты умываются, когда еда на тарелке уже заканчивается, – промурлыкал Мурзик.

– И собаки – тоже, – подхватил Жек.

– И вороны чистят клюв не до, а после обеда, – Карлуша была просто оскорблена такой неосведомлённостью в вопросах вороньего этикета.

Лёшик и Банечка приблизились к одному из побегов растущего в изобилии на лужайке душистого горошка, человечек наклонил ароматный красивый цветок – и оттуда покатились огромные прозрачные капли росы. Этого ему и мышке было достаточно, чтобы и умыться, и напиться.

Одни лишь Стася и Вова поступили так, как просила Лелия Дан, и побежали к реке умываться. Женщина была довольна.

– А что у нас на завтрак, хозяйка? – замурлыкал голодный Мурзик.

– А о чём бы ты мечтал? – Лелия Дан была сама доброта и обходительность.

– Как о чём? О сосиске! – важно заявил кот. – Лучше, чтобы она была не варёная, а жареная.

– Вот такая? – перед котом появилась тарелка, на которой лежали не одна, а целых три сосиски. Румяные, обжаренные сосиски, источающие аппетитный аромат.

От восторга Мурзик издал громкое «мя-я-уу!».

– Ну а ты, маленькая собачка, – обратилась Лелия Дан к Жеку. – Что же ты попросишь на завтрак?

– Мозговую косточку, – не раздумывая отвечал Жек. – Из супа. С мясом.

Тут он почесал лапкой за ухом и поправился:

– Нет, лучше всё же мясо из супа. С мозговой косточкой.

– Вот такое? – перед Жеком уже стояла глубокая суповая тарелка, где в клубах ароматного пара нежился сочный большой кусок розоватого мяса с белоснежной косточкой на боку.

– Да, да, точно такое! – воскликнул Жек.

– Ну а тебе, мудрая птица, что подать на завтрак? – осведомилась женщина у Карлуши. Та застеснялась:

– Вообще-то мы, вороны, всякое едим… Всё, что добудем, тем и питаемся. Но прямо вам скажу, я никогда не пробовала ничего вкуснее, чем рыбка из консервной банки – золотистая, блестящая. А вот как её называют – этого я не знаю!

– Это шпроты, – важно проговорил Мурзик. – Этих рыбок так называют, когда их много. А вот когда такая рыбка остаётся одна, то многие не знают, как её назвать: «шпрота» или «шпрот». А я, кот, достоверно знаю, что правильно будет именно «шпрот», а вовсе не «шпрота»!

– Ну, тогда, – Карлуша важно заходила взад-вперёд, – я бы хотела не один шпрот, зачем мне один. Мне больше нравится – когда шпроты-ы-ы.

– А ты действительно мудрая, – громко засмеялась Лелия Дан. – Ну что ж, получай свои шпроты.

И тут на скатерти появилось небольшое блюдо, на котором в золотистом масле купалось сразу несколько дюжин шпротов, и каждый шпрот, казалось, просил: «Ну съешьте меня поскорей!»

– А что же пожелает мышка?

– Мне бы немного обжаренных зёрнышек, – пропищала Банечка.

– Нет проблем! – Лелия Дан казалась очень довольной, а на скатерти сейчас же появилось маленькое позолоченное блюдечко. На нём лежали отборные обжаренные зёрна, источающие такой аромат, что мышка невольно облизнулась.

Наконец Лелия Дан опустилась на корточки перед Лёшиком:

– А ты-то чего пожелаешь себе на завтрак?

– Моя мама, королева Ванери, умеет печь удивительные миндальные пирожные – мадленки – по старинному королевскому рецепту…

– Знаем мы этот рецепт, – воскликнула женщина. – Вот тебе твои мадленки!

Лёшик и глазом не успел моргнуть, а красивая вазочка, наполненная малюсенькими миндальными кружочками восхитительного кремового цвета, уже была у него в руках.

– Кушайте, – ласково приглашала Лелия Дан, – вы ведь с дороги, проголодались…

Только представь себе, мой юный друг, какими аппетитными казались эти лакомства! Тем более друзья устали и, действительно, очень хотели есть.

Кот уже почти подцепил сосиску, мышка подошла к блюдечку с зёрнами, да и Карлуша была уже готова испробовать шпротов, как вдруг Жек воскликнул:

– Подождите! Не ешьте!

– Что такое? Что случилось? – удивилась Лелия Дан, окатив собаку ледяным взглядом. – Разве вам не нравятся мои угощения?

– Что вы, они великолепны… – ответил за Жека Лёшик.

– Но нам необходимо переговорить, прежде чем начать трапезу, – завершил щенок фразу и подал друзьям знак отойти в сторону.

Кот нехотя отошел от сосиски. Мышка на всякий случай спрятала несколько зёрнышек в свой передничек – а вдруг они исчезнут? – и отбежала в сторону. Карлуша полетела за друзьями, недовольно каркая, и только Лёшик не высказывал возмущения из-за прерванной трапезы.

– С ума сошёл? Какие разговоры, когда там такая жирная сосиска, – сразу же, как только звери отошли в сторону, набросился на щенка Мурзик.

– Это вы с ума сошли! Приплыли на остров за Флёром и Лелей и разом о них забыли. Сидите, любезничаете с этой Лелией Дан и даже вспоминать не хотите, что это она украла Лариона.

– Мы не любезничаем, мы только хотели осмотреться, – невозмутимо ответила Карлуша.

– Осмотреться? Тогда почему вы принимаете от этой женщины угощения? Я уверен, это ловушка! – не унимался Жек. – И, знаете, друзья, я понюхал мою косточку. Это не настоящая кость! Она пахнет немного иначе.

Раздались удивлённые возгласы.

– Как же не настоящая? – переспросила Карлуша.

– И это, скажешь, тоже не настоящее? – негодовала Банечка, вытряхивая зёрна из кармана. Они со звоном покатились по земле и вдруг пропали. А на их месте появились… белые переливчатые лепестки!

Не веря своим глазам, звери уставились на это чудо.

– Это же те самые цветы, их называют лотосами! – воскликнул Лёшик. – Если откусить хоть кусочек, то навек станешь их пленником!

– Вот видите, я был прав! – с гордостью протявкал Жек. – Она хотела обмануть нас! Не стоит так доверять Лелии Дан.

Когда звери вновь вернулись к скатерти, кушаний уже не было, а Лелия Дан стояла в стороне, обдумывая что-то. Её лицо снова сделалось таким же, как прежде, холодным и злым.

– Куда же вы подевали ваши цветы? – с вызовом спросил женщину Лёшиков.

– И как вам не стыдно обманывать? – добавила Банечка.

Неожиданно для зверей Лелия Дан расхохоталась, и было что-то страшное и вызывающее в этом смехе. От хохота её поднялся сильный ветер. Он сдул скатерть, которая тут же улетела в неизвестном направлении. Ветер дул всё сильнее и сильнее, и вот с Лелии Дан слетел и парик, обнажив чёрные спутанные космы.

Она всё смеялась и смеялась, а ветер усиливался и усиливался. Уже стелилась по земле трава и гнулись тонкие деревца. Банечка едва не оторвалась от земли. Хорошо, что рядом был Жек и успел подцепить её зубами за хвостик. Второй чуть не взмыла в небо Карлуша, но её вовремя подхватил Мурзик, одновременно удерживающий и Лёшика. Звери прижались друг к другу, а Лелия Дан смеялась и смеялась и вдруг завертелась, словно волчок. Она кружилась так быстро, что видна была только чёрная воронка.

Сколько так продолжалось – неизвестно, но затем ветер стал стихать, замедлялся и странный танец Лелии Дан. Наконец всё успокоилось. Звери разжали лапы, а Жек отпустил хвостик Банечки. Женщина остановилась, и вдруг все увидели, что это никакая не Лелия Дан, а Жирола собственной персоной.

– Не ожидали? – увидев изумление Лёшика и его компании, усмехнулась ведьма.

– Я должен был догадаться, – пробормотал человечек. – Этот холодный взгляд, выбивающиеся из-под парика чёрные пряди волос…

– А ты думал, что победил меня на острове Страха? – перебила его колдунья. – Никогда, слышишь? Никогда я тебе этого не прощу! Вовек ты теперь не увидишь Флёра и свою ненаглядную Лелю! Да, и Стася с Вовой, кажется, выбыли из ваших рядов, – проговорив это, Жирола захохотала скрипучим противным смехом.

Лёшик побледнел, звери обеспокоенно переглянулись.

– Где они? – воскликнул человечек. – Куда вы дели Стасю?

– Никуда, – пожала плечами ведьма, – в отличие от вас, противные дети позавтракали, представив, что лотосы – это мороженое. Остаток своей жизни они теперь проведут за кустами, у речной заводи, любуясь цветами – большего им и не надо! Жаль, я не уговорила вас отведать цветок лотоса сейчас! Хотя не всё сразу – куда вы денетесь, когда по-настоящему проголодаетесь? Больше здесь на острове есть нечего!

– Какая же вы… нечестная! – воскликнул Лёшик.

Ведьма снова засмеялась. Жек зарычал, Мурзик зашипел и выгнул спину, Банечка выставила острые зубки, а Карлуша возмущённо закаркала:

– Мы ещё с тобой разберемся, Жирола! Вот увидишь, кар!

Однако ведьма не собиралась спорить. Всё ещё посмеиваясь, она села в пароплан и улетела.

– Стася!

– Вова! – воскликнули звери и во главе с Лёшиком бросились к запруде.

На её гладкой поверхности красовались два громадных цветка лотоса, переливавшиеся всеми оттенками радуги. А на пологом берегу, возле самой воды, неподвижно сидели Стася и Вова. Взгляды их были прикованы к распустившимся цветам, на лицах застыло отсутствующее выражение. Казалось, что мальчик и девочка спят с открытыми глазами.

Над головами детей парили два маленьких полупрозрачных облачка. В Стасином друзья разглядели фигуру её папы Лариона Флёра. Он выглядел совершенно так же, как и всегда: в джинсах и свитере, с кривой трубкой в руке. А над головой Вовы они увидели себя. В облачке мальчика они говорили ему прекрасные и добрые слова. Они вылетали из их уст в виде букв и улетали куда-то вдаль. Лёшик смог без особого труда прочитать то, что говорили они Вове в его мечтах: «Ты – хороший мальчик», «Мы ценим и любим тебя!», «Разве ты невоспитанный?», «Мы так рады, что ты поплыл вместе с нами!» В облаке этом Стася обнимала Вову и говорила ему, что он один из самых лучших её друзей.

– Вот так незадача, – почесал за ухом Жек, после того как Лёшик рассказал зверям, о чём мечтает Вова.

– Похоже, ему ничего в жизни не надо, только чтобы мы признали его другом, – заметила Банечка.

– Но это же – кар – совсем несложно! Я уже считаю Вову другом, и для этого совсем необязательно пялиться на лотос целыми днями, – заметила ворона. – Вот Флёра найти куда сложнее.

– А давайте просто вырвем эти цветы, и делу конец, – предложил Жек.

– Я не уверен, что это не навредит ребятам, – покачал головой Лёшиков. – Понаблюдаю за ними, может, они хоть на минуту очнутся…

Он уселся на берегу, переводя взгляд с неподвижных фигурок друзей на роскошные цветы лотоса. Цветы были удивительны. Как они искрились и переливались – розовый цвет сменялся красным, который в свою очередь превращался в зёленый, тот – в голубой, в фиолетовый. И так без конца один оттенок сменял другой. Оторваться было невозможно. Казалось, цветы радуются тому, что на них неотрывно глядят. Сладостный аромат распространялся над озерцом.

Мурзик первый не выдержал наступившей тишины.

– Так можно наблюдать целую вечность! – сказал он. – А я уже, между прочим, проголодался. Попробую-ка разбудить ребят! Вот посмотрите, как действует кошачья магия!

И он стал тереться то о спину Стаси, то об ногу Вовы. Он ласково мурлыкал и просительно заглядывал им в глаза. Мой юный друг, окажись ты на месте Стаси и Вовы, ты непременно погладил Мурзика и почесал бы его за ухом. Но дети даже глазом не моргнули. Тогда кот принялся отчаянно мяукать, но и это не подействовало. В конце концов Мурзик решил применить безотказный кошачий способ. Он запрыгнул на колени сначала к Стасе, а потом перебрался и к Вове. Но ребята всё равно никак не хотели приходить в себя. Они даже не шевелились и не сводили остекленевших глаз с лотосов. Лишь разок Стася прошептала, еле разжимая губы:

– Мурзик, не мешай! Там папа!

– Может, мне попробовать покусать их немножко за уши – не больно, конечно, а так, как поступают взрослые собаки с расшалившимися щенками? – предложил Жек.

– Не думаю, что это поможет, – возразил Лёшиков, – во-первых, это будет не по-товарищески, а во-вторых, дело, видимо, гораздо серьёзней, чем нам кажется, и ребят так просто разбудить не получится.

– Да уж, влипли – так влипли, – заметила Карлуша и понуро опустила голову.

И как раз вовремя для того, чтобы увидеть большую крылатую тень.

– Смотрите, Лелия Дан возвращается! – вскричала ворона и посмотрела вверх.

Но нет, это громадный альбатрос – тот самый, с которым Карлуша общалась во время кругосветного плавания, – прочертил круг над ручьём и поляной. Здесь, над сушей, он казался ещё больше, ещё величественнее. Зоркий взгляд альбатроса сразу выхватил в зарослях Карлушу. И хоть сейчас она была в своем чёрном оперении, альбатрос сразу узнал свою недавнюю собеседницу. Выдвинув концы крыльев вперёд, он лихо развернулся и почти неподвижно застыл прямо над заводью, так что его отражение легло на воду как раз между двумя цветами.

Покачиваясь на воздушных потоках, птица внимательно наблюдала за мальчиком и девочкой.

– И давно они так? – наконец обратился он к Карлуше.

– Часа полтора, – отвечала ворона. Она, как птица, понимала альбатроса лучше других.

– Это ещё ничего… День-два они ещё будут вас слышать.

– А потом?.. – с волнением спросил Лёшик.

– Потом не будут, – как о чём-то само собой разумеющемся сообщил альбатрос.

– Но может, их просто оттащить?

– На это у вас просто не хватит сил, – альбатрос обвёл всю компанию взглядом. – А потом, они ведь обратно приползут. Им на свете теперь ничего больше не нужно, а только мечтать, мечтать, мечтать…

И тут над водой поплыл невнятный, полусонный голосок Стаси:

– Нам на свете ничего больше не нужно, а только мечтать, мечтать, мечтать…

– Нам на свете ничего больше не нужно, а только мечтать, мечтать, мечтать… – вторил ей Вова.

– Да что же это такое? – испуганно запищала Банечка.

– Таких, как они, мечтателей полон остров, – альбатрос навис над всей компанией. – Сидят себе, смотрят на волшебные цветы. А те под взглядами да вздохами ещё сильнее распускаются…

– А если мы сорвём лотосы? Сорвём и растопчем? – спросил Жек.

– Тогда дети умрут от горя, что их цветов больше нет… – ответила птица.

– Может быть, вы опуститесь на землю, – предложил Лёшик. Ему неудобно было стоять, задрав голову. – Мы бы поговорили…

– Мы, альбатросы, на сушу не садимся. Потом взлетать будет трудно – крылья на земле мешают.

– Неужели нет ни единого способа помочь Стасе и Вове?! – воскликнула ворона.

Альбатрос снова внимательно посмотрел на детей, затем перевёл взгляд на зверей и тихонько ответил:

– Есть способ, один-единственный, как пробудить от волшебной дрёмы ваших друзей…

– Какой?!! – крикнули хором и Мурзик, и Жек, и Банечка, и Карлуша, и Лёшик.

– Надо дать им то, о чём они мечтают. Вон девочка, о чём она мечтает? О папе. Ну, так и дайте ей папу. А тот мальчик о чём грезит? О том, чтобы вы сочли его достойным вашей дружбы, – вот и подружитесь с ним…

Сказав это, альбатрос расправил крылья и взмыл ввысь.

Друзья замолчали, обдумывая услышанное.

– Послушайте, но это же проще всего, – первой нарушила тишину ворона. – Флёра мы ещё не нашли, но вот сказать Вове, что считаем его хорошим, – легко!

– Так давайте скажем! – обрадовалась Банечка.

Звери подскочили к Вове и наперебой загалдели:

– Ты – хороший мальчик!

– Мы ценим и любим тебя!

– Разве ты невоспитанный?

– Мы так рады, что ты поплыл вместе с нами!

Но сколько они ни хвалили его, мальчик так и не шевельнулся.

– Ничего у нас не выйдет, – покачал головой Лёшиков. – В Вовиных мечтах есть и Стася, а она сейчас только любуется этим цветком, и нет ей никакого дела до Вовы…

– И ещё он не понимает языка зверей, – добавил Жек. – А мы совсем забыли об этом…

– Значит, надо сначала найти Флёра и спасти Стасю. Затем Лёшик скажет волшебные заклинания для того, чтобы Вова начал нас понимать, и мы все вместе выручим мальчика из беды! – подытожила Карлуша.

– И ещё не стоит забывать о Леле. Чует моё сердце, она где-то рядом… – добавил маленький волшебник.

– Так чего же мы ждём? Вперед, ребята! Нас снова ждут приключения! – пролаял Жек, и друзья принялись обдумывать план действий.

Глава шестая,

в которой Жек стал маленьким и отправился в подземелье с Банечкой и Лёшиком

План был прост: сначала разведать обстановку и понять, где скрывается Жирола. Затем проникнуть в её убежище и спасти Лариона и Лелю. На разведку Лёшик предложил лететь Карлуше:

– Тебе, Карлуша, сверху лучше видно. Лети в ту сторону, куда направился параплан ведьмы. Если увидишь что-нибудь подозрительное, сразу возвращайся.

Ворона каркнула, взлетела и вскоре исчезла из вида.

Когда Карлуша вернулась, друзья тут же кинулись к птице. Но в ответ на их вопросы она отрицательно замотала головой.

– Нет ни следа! Я весь остров облетела, везде одно и то же – ручейки, хижины, лотофаги. Нигде не видно ни параплана, ни какого-нибудь необычного строения… Жирола как сквозь землю провалилась…

– А что, Карлуша, ты высказала очень, очень правильную мысль! – воскликнул Лёшиков. – Может, и провалилась… Вполне возможно, логово ведьмы и её сообщников находится где-то под землёй. Ведь когда мы облетали на параплане остров, мы не увидели ничего подозрительного… Я думаю, мы на правильном пути – головоломка складывается. И ещё. Искать их следует где-то у берега. Вспомните, Лариона увезли на моторной лодке. Значит, вход в логово злодейки должен быть где-то со стороны моря. Надо снова лететь, Карлуша. Облети остров вдоль берега по кругу. А ты, Банечка, поищи подземные ходы и тоннели. Справишься?

Мышка с готовностью кивнула:

– С удовольствием поищу. А то я уже устала сидеть без дела!

– Знаете что, – подал вдруг голос Жек. – Я думаю, что найти вход в подземное убежище Жиролы непросто. Наверняка он замаскирован так, чтобы его не увидели ни с земли, ни с воздуха. Но не бойтесь, решение этой сложной задачи есть! Я отлично знаю запах Лариона Флёра и не перепутаю ни с чем на свете. А поэтому смогу учуять, где Жирола провела Стасиного папу. Если бы Карлуша взяла меня с собой, я нашёл бы вход в подземелье.

– Замечательная мысль! – воскликнул Лёшиков. – Ну как, Карлуша, сможешь поднять Жека?

– Мы, вороны, очень сильные птицы… – задумчиво проговорила Карлуша, оглядывая пса. – Но всё же Жек покрупнее меня…

– А ты сможешь его уменьшить? – спросил Мурзик, вспомнив о том, как на острове Страха Лёшик заколдовал его самого так, что кот стал совсем крохотным, размером с Банечку.

– Раньше я легко сделал бы это, но теперь моё волшебство не работает, – грустно ответил человечек.

– А ты попробуй! – пролаял Жек.

Лёшиков послушно вытянул руки, закрыл глаза и прошептал заклинание. Несколько секунд ничего не происходило. Жек от волнения зажмурился. И вдруг – о чудо – пёс стал уменьшаться! Сначала он уменьшился вдвое, затем ещё немного, и вот Лёшик взмахнул руками, волшебство прекратилось.

Теперь Жек стал почти таким же, как мышка.

– Можешь смотреть! – сказал человечек, и щенок открыл глаза и огляделся.

– Какие же вы большие! – воскликнул он. – А Карлуша – ну прям конь, а не птица.

Тут все звери захохотали, да так весело и задорно, что даже Стася и Вова на миг отвлеклись от созерцания лотосов.

– Нам на свете ничего больше не нужно, а только мечтать, мечтать, мечтать… – сказали хором дети и снова уставились на цветы.

Эти слова, произнесённые ледяными безжизненными голосами, тут же утихомирили веселящихся зверей.

– Не время для шуток, пора действовать! – тявкнул Жек и запрыгнул на спину птице.

Карлуша взмахнула крыльями и взмыла со своим всадником в небо.

– Пора! – пропищала мышка и скрылась в высокой траве.

И снова потянулось время, полное ожидания.

Солнце уже стояло в зените, когда в воздухе раздалось хлопанье крыльев. Это возвратилась Карлуша. Она летела одна, без Жека.

– Нашли! Нашли! – громко прокаркала она и без сил шлёпнулась на берег.

Перья вороны были вздыблены, она широко разевала клюв, чтобы заглотнуть побольше воздуха. Было видно, что бедная птица очень устала и едва дотянула до поляны, где её ждали друзья.

– Нашли, – уже с трудом повторила она. – И верно… У самого берега… Я увидела… То есть Жек мне подсказал, – тут же поправилась она. – Он молодец – учуял в воздухе запах табака Стасиного папы и указал мне вход в подземелье. Он у самой воды. Туда можно на лодке заплыть, можно пройти посуху, по узкой тропиночке. А можно и залететь на параплане. Жек остался возле входа, караулит… И Банечка туда прибежала. Она нашла много подземных ходов. Все они ведут к той самой пещере… А начинается каждый из них… Вы даже не представляете, откуда начинаются все эти ходы!

– Откуда же? – в один голос спросили Лёшик и Мурзик.

– От каждого лотоса! – важно ответила птица. – Так что, думаю, нам необходимо осмотреть таинственную пещеру!.. Правда, там очень темно и страшно…

– Послушай меня, Карлуша, – заговорил Лёшиков, поглаживая ворону по крылу. – Я вижу, что ты очень устала и что тебе надо бы передохнуть. Надо – да некогда. Ты должна доставить меня к подземелью. Там я уж как-нибудь сам управлюсь, да и Банечка мне поможет.

– Постойте, постойте, – подал голос Мурзик. – А как же я? Про меня забыли?

– А ты оставайся здесь. Сторожи Вову и Стасю. Пусть Карлуша отвезёт меня к пещере. Мы с Банечкой спустимся под землю, а Карлуша и Жек вернутся к заводи. Мы освободим Лариона и Лелю и тоже придём сюда.

С этими словами Лёшик вскарабкался вороне на спину. Она тяжко, с хрипом, вздохнула, взмахнула крыльями, оторвалась от земли и полетела наискосок через остров, к тому месту, где был скрыт вход в таинственное подземелье.

Карлуша очень точно приземлилась на малюсенький пятачок суши, возле самого входа в пещеру. Жек и Банечка радостно приветствовали друзей – они уже устали ждать.

Лёшик слез со спины птицы и огляделся.

Это место действительно нелегко было обнаружить даже зоркой Карлуше. Отвесная скала, через которую пролегал ход, была сплошь покрыта густым ковром вьющихся растений. Узкие листья, закрывавшие вход, маслянисто поблёскивали, стебли колыхались на ветру, как мотки проволоки.

Расщелина, узкая и высокая, начиналась от самой воды. Войти в проход можно было и по узкой тропке, проходившей у самого края скалы. Должно быть, тропинку заливало во время прилива или шторма. У берега было много подводных камней, сплошь покрытых мохнатыми бурыми водорослями. Эти водоросли шевелились, словно гривы чудовищ. Как искорки, мелькали в воде мелкие рыбки. Плеск волн повторяло эхо…

Из расщелины тянуло холодом, так что друзья невольно поёжились.

– Ну что ж, дальше мы пойдём вдвоем с Банечкой, – сказал Лёшик и поглубже надвинул свою зелёную, украшенную пёрышком шапочку. – А вы возвращайтесь к Мурзику и сторожите Стасю и Вову. Мало ли что может случиться с ребятами за время нашего отсутствия…

– Я должен пойти с вами! – возразил Жек. – Мне кажется, я больше могу пригодиться там, в пещере. Рост у меня небольшой, нюх отличный, и лаять могу так, что заставлю дрожать от страха любого врага.

– А я боюсь темноты, ты же знаешь, Лёшик… – пропищала Банечка. – Может, возьмём Жека с собой? С ним не так страшно…

– Хорошо, пусть Жек идёт с нами, а ты, Карлуша, возвращайся на берег. Если случится что-то плохое, лети сюда и зови нас.

– Не сомневайтесь, с этим я справлюсь! – ответила птица и тут же улетела.

А наши путники осторожно двинулись по тропе в глубь грота. Лёшиков шёл первым, за ним, настороженно принюхиваясь, следовал Жек. Сзади, постоянно оглядываясь, бежала Банечка. Вскоре скалы закрыли небо, стало темно и холодно. Плеск воды, казалось, сделался ещё громче.

Лёшик, Жек и Банечка невольно замедлили шаг и оглянулись. С моря порывами дул ветерок, отодвигая зелёную живую занавесь, и тогда в проёме скалы ослепительно сияло синее небо. Там, на улице, светило солнце, там было радостно и спокойно. Казалось, что всё самое хорошее остаётся позади, а впереди отважных друзей ждут только неприятности и опасности.

Лёшику стало не по себе. Он слышал, как застучала от страха зубами Банечка, как громко забилось сердце бесстрашного Жека. Нет, нельзя медлить ни минуты, нельзя поддаться смятению и пугать друзей. Нужно идти впёред, нужно разыскать Лариона Флёра и Лелю и вызволить их из беды… А что будет дальше – нечего и загадывать.

Неожиданно из глубины пещеры донёсся оглушительный рёв и металлический лязг. Казалось, из подземелья вот-вот вылетит громадный товарный поезд…

– Пахнет металлом, – принюхавшись, сообщил Жек.

Грохот нарастал и нарастал и вдруг стих так же внезапно, как и начался. Лёшик понял, что сила звука многократно увеличена сводами пещеры – так усиливает звук длинная труба с расширяющимся раструбом. Маленький волшебник подал друзьям знак идти дальше. Сразу за поворотом они увидели тусклый, чуть дрожащий свет, при котором невозможно было различить цвета окружающих предметов – только смутно вырисовывались контуры громадного зала. Постепенно глаза путешественников привыкли к сероватому свечению, и они разглядели округлую подземную бухту.

На её берегу возвышались громадные контейнеры, подъёмные устройства, баки с горючим – это был целый морской порт, только в миниатюре. Пространство громадного зала пересекали провода, трубопроводы, подвесные монорельсы. Из глубин земли снова раздались оглушительный лязг и грохот, и друзья увидели, как прямо по воздуху, поддерживаемый тускло блестящим монорельсом, пролетел металлический контейнер. Он скрылся в одном из туннелей, уходящих ещё глубже под землю. Прошло несколько минут – следом промчался другой.

– Они идут в глубь острова. Думаю, нам надо туда, – проговорил волшебник, провожая контейнеры взглядом.

Но как попасть на контейнер?

Мышь, собака и человечек переглянулись и без слов поняли друг друга. Им предстояла важная задача – вскарабкаться наверх, на опоры монорельса, а оттуда спрыгнуть на крышу пролетающего мимо контейнера.

Первой полезла Банечка. Цепкими лапками и даже хвостиком она хваталась за выступы и выбоины опорной мачты монорельс и в два счёта одолела полпути.

– Хватайтесь за хвост! – крикнула она, задержавшись.

Жек разбежался и зубами вцепился в Банечкин хвостик.

– Ой! – не удержавшись, воскликнула она.

Щенок протянул лапу Лёшику, но тот покачал головой – мышке и так было тяжело. Человечек решил подняться самостоятельно. В этом ему помогал маленький рост. Там, где человек нормального роста видел бы только ровную поверхность, Лёшиков различал массу выступов и выбоин. Он цеплялся за них крепкими пальцами, упирался в них носками своих мягких коричневых башмачков и, стиснув зубы, лез, лез, лез вверх – медленно, но упорно. Банечка и Жек уже вскарабкались до массивных подпорок и протянули лапки Лёшику, чтобы ему помочь.

Человечек не успел ухватиться за протянутые лапы, потому что мимо промчался ещё один контейнер. Мачта задрожала сверху донизу. Лёшик крепче ухватился за ржавую железку. Когда контейнер пронёсся мимо, человечек наконец ухватился за лапу пёсика и дотянулся до подпорок. Железяка под ногами шаталась и скрипела – друзьям стало ясно, что долго они так не продержаться. Находиться на подпорке всем троим было очень опасно.

Вот откуда-то издалека, сначала тихо, а потом всё нарастая, зазвенел, загрохотал, залязгал приближающийся новый контейнер. Монорельс и опоры задрожали от напряжения.

– На счёт три! – скомандовал Лёшик. – Раз… Два… Три!

И друзья бросились вниз, на крышу пролетавшего под ними контейнера.

Удар был таким сильным, что Лёшиков на миг потерял сознание. Потоком воздуха его едва не сбросило вниз, но Жек вовремя схватил человечка зубами за штанину. Банечка пощекотала Лёшика своим хвостиком, и маленький волшебник очнулся и смог уцепиться за какой-то металлический крюк.

С визгом и лязгом контейнер нёсся по бесконечному туннелю в глубину острова. Монорельс гудел от напряжения, контейнер вздрагивал, а на пересечениях с другими линиями начинал опасно раскачиваться. Но друзья помогали друг другу и бесстрашно смотрели вперёд.

Но вот впереди засверкали огни, туннель наполнился беспорядочным шумом. Скорость контейнера уменьшилась. Его стало сильнее трясти. И вот перед друзьями распахнулись двери необозримого зала.

Светящихся панелей здесь было уже гораздо больше, но свет с трудом проникал сквозь беспорядочное переплетение пересекающихся на разных уровнях рельсов, паутину проводов, толстых и тонких трубок. Откуда-то снизу со свистом и шипением вырывались клубы пара.

– Пахнет лотосами, – принюхавшись, сообщил Жек.

– Посмотрите, сколько здесь корней лотосов. Они тянутся сюда со всего острова, – добавила Банечка.

– Интересно, для чего всё это? – задумался человечек.

Впрочем, удивление вызывало не только это. Вокруг не было видно ни души. Но кто управляет всей этой махиной и зачем этот громадный завод?..

Контейнер замедлил движение и наконец замер, дожидаясь своей очереди перед исполинским поворотным кругом, где поступившие грузы, видимо, сортировались и отправлялись по новым путям.

– Кажется, нам туда не надо, – заметил Жек, и друзья вскочили на ноги.

Нельзя было терять ни минуты. Контейнер вздрогнул и снова начал движение. Перед тем как въехать на поворотный круг, он на секунду притормозил возле высокого шкафа. Судя по обилию проводов, здесь находились измерительные приборы. Собрав все силы, Лёшик, Банечка и Жек оттолкнулись от контейнера и, совершив длинный прыжок, оказались на крышке шкафа. А затем, улучив момент, спрыгнули на пол.

Им потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться и оглядеться. Друзья находились примерно на половине высоты необъятного зала. И выше и ниже их неслись по своим маршрутам грузы, гудели провода, шипел в клапанах пар. На разных уровнях были заметны широкие створчатые ворота для пропуска контейнеров, а также – тут и там – обычные двери.

Разумеется, крохотные Лёшик, Жек и Банечка не смогли бы открыть даже самую маленькую из них.

Но, к счастью, Лёшиков не зря был настоящим волшебником. Он прошептал заклинание, и ближайшая дверь тут же приоткрылась. Друзья проскользнули в неё и очутились на лестничной площадке. Лестница уходила вверх и вниз, что означало, что в подземном здании, где оказались друзья, минимум три этажа.

– И куда теперь? – задумчиво проговорил человечек. – Вверх или вниз?

– Я побежала бы вниз, – предложила Банечка, сделав шаг к лестнице, ведущей на нижний этаж. – Это для меня привычнее.

– А мне привычнее бежать вперёд, но раз уж здесь это невозможно, я побежал бы вверх, – сказал пёс, ставя лапу на ступеньку лестницы, ведущей вверх.

Только Лёшик стоял на площадке в нерешительности.

– Я знаю, – подумав, проговорил он, – что издревле повелось у людей – больших и малых, – что всякий, облечённый властью, старается забраться повыше, чтобы с высоты обозревать свои владения. А тех, кого брали в плен или просто хотели унизить, отправляли вниз, в глубокое подземелье.

– Но нам нужны пленные – Ларион и Леля, значит, нам вниз, – догадался Жек и, повернувшись к лестнице, уходящей глубоко под землю, принюхался. – Кажется, я даже чувствую запах табака Лариона.

– Значит, вам с Банечкой туда и идти, Жек. Твой нюх поможет разыскать наших друзей. А я отправлюсь наверх и попробую разузнать планы Жиролы, – решительно проговорил Лёшиков.

Жек и Банечка не хотели оставлять человечка одного, но Лёшик покачал головой – нельзя терять ни минуты. Разделившись, друзья сэкономят время и сделают сразу несколько дел. В конце концов мышка и пёсик согласились. Отсюда дороги их разделились. Звери двинулись вниз, в подземелье, а Лёшик зашагал по ступенькам, ведущим вверх. Он остался совсем один, и только гулкое эхо его шагов звучало в тревожной тишине.

Глава седьмая,

в которой Ларион Флёр узнает о тайне лотосов и загадочном клее Ван дер Скрипкина

Как описать состояние Стасиного папы, профессора Лариона Флёра, когда поздним вечером на него из темноты вдруг кинулась гигантская зелёная обезьяна?! Он не успел даже издать ни звука, когда она ударила его по голове, а через несколько минут Ларион очнулся уже в лодке, тесно спелёнатый клейкой лентой. Рядом сидела Лелия Дан. В лапах у зелёной обезьяны были вёсла, другая же – ярко-красная горилла – смеялась и передразнивала Флёра.

– Пошевеливайтесь! Они нас догоняют! – прикрикнула Лелия Дан на своих подчинённых.

Ларион не мог пошевелиться и потому не разглядел, про кого говорила женщина. В голове его крутилось множество вопросов. Что он здесь делает? Зачем Лелия Дан связала его и куда они плывут?

Но рот папы Флёра был заклеен клейкой лентой, и потому Лариону не оставалось ничего другого, как молчать. В конце концов он решил, что, может быть, спит в своей каюте и видит сон. Да, давненько он не видел ночных кошмаров. Похоже, их взрослым нечасто показывают. Ну что ж, тогда самое главное – не шевелиться, чтобы ненароком не проснуться до того, как начнётся самое интересное…

А интересное началось тут же, потому что, покричав немного на обезьян, Лелия Дан вдруг стала делать какие-то пассы руками и шептать волшебные заклинания. Что-то в её движениях и в голосе показалось Лариону знакомым, но он не удивился – мало ли бывает знакомого в собственных снах?!

И вдруг послышался рёв мотора, нос их маленького судна поднялся, и лодка рванула вперёд.

– Ну, вот и оторвались, – засмеялась Лелия Дан и зачем-то погладила по голове обезьян.

Дальше сон стал однообразным и скучным. Таким скучным, что Флёр даже закрыл глаза. Он слышал монотонный плеск совсем настоящих волн. Потом его поднимали, куда-то тащили, бросали на жёсткий пол. Тем временем Флёр припоминал очень яркие и очень страшные сны, какие ему приходилось видеть давным-давно, ещё в школьные годы. «Надо будет при случае спросить Стасю, – размышлял он, – ей-то что в страшных снах показывают?»

Тебе, мой юный друг, наверное, тоже снятся страшные сны. Не бойся их, ведь то, что случается в них, происходит не на самом деле. Стоит только проснуться – и самый кошмарный сон развеется как дым. А вот Лариону Флёру пришлось непросто, потому что его-то сон, как ты уже знаешь, вовсе не был сном. Всё происходило по-настоящему!

«Очень мне всё это надоело, – решил наконец учёный. – И впереди не предвидится ничего интересного. Единственный выход – проснуться». С этой мыслью он попытался открыть глаза – ничего не изменилось. Тогда он решил пошевелить рукой и ущипнуть себя. Руки не слушались.

Только тут на дне сознания Лариона Флёра зашевелилась тревога. Он дёрнулся пару раз, с трудом перекатился на спину. Теперь он чувствовал, что лежит на каменном полу и не может пошевелить ни рукой, ни ногой. «Нет, пожалуй, я не сплю, – подытожил мужчина свои ощущения. – Но что же тогда? Может быть, я заболел, и меня доставили в медицинскую палату? – И действительно, странный запах, похожий на запах лекарства, стоял в воздухе. – Вот беда! Бедной Стасеньке испорчу всю поездку!»

Он стал перебирать возможные симптомы болезни. И тут ужасная мысль пронзила его сознание: «А вдруг я сошёл с ума? Вот меня и спеленали! Что может быть страшнее!»

В это время поблизости раздались шаги – цоканье туфелек Лелии Дан и шлёпанье босых лап двух обезьян. Лязгнул замок, и вся троица принялась освобождать своего пленника от пут. К изумлению Лелии Дан, Ларион не отбивался, не кричал, не задал ни одного вопроса.

«Да, у меня крупное поражение высших функций головного мозга, – ставил себе диагноз папа Флёр. – Недаром так сильно болит голова. Поэтому всё мне представляется не таким, какое оно есть на самом деле. Вот эта симпатичная женщина, которая совсем недавно спрашивала меня про звёзды, – несомненно, врач-психиатр. И наверняка она очень добрая, ласковая, сердечная. А мне, больному, почему-то видится сущей крокодилицей. И двое санитаров, готов спорить, симпатичные ребята. Они болеют за «Спартак», и с ними можно было бы при случае и пивка выпить. А мне – ну надо же! – они кажутся какими-то косматыми разноцветными обезьянами, которых и сам Чарльз Дарвин никогда не видывал!»

Флёр старался доставить поменьше неприятностей тем, кого принимал за врачей и санитаров. Поэтому послушно поворачивался туда и сюда, а на губах его застыла растерянная улыбка. Когда он был наконец распутан, Лелия Дан приказала:

– Дай руку!

Ларион послушно протянул ей руку, ожидая, что ему сделают успокаивающий укол. Но нет. Женщина капнула ему на ладонь из маленького флакончика чем-то густым и жёлтым, а потом прижала его руку к стене. Флёр сразу почувствовал, что ладонь намертво приклеилась.

«Странная у них методика, – подумал Ларион. – Одно слово: заграница!» Тут только он заметил, что пол у него под ногами не дрожит и не покачивается, как это было на корабле.

«Ого! – с усиливающейся тревогой подумал мужчина. – Дело моё, видно, совсем дрянь. Выходит, меня спеленали, чтобы доставить вертолётом на землю, в какую-нибудь серьёзную больницу для психов».

Он хотел было спросить, как же называется эта больница, где она расположена и как восприняла Стасенька известие о болезни папы, но не решился. «Что я, больной человек, стану вдруг приставать к санитарам со своими глупостями? Они ведь сами специалисты. Придёт пора – всё расскажут!»

Меж тем «специалисты» молча ушли, на прощание лязгнув решёткой.

Ларион Флёр огляделся по сторонам. Помещение, в котором он находился, мало напоминало больничную палату. Здесь не было ни коек, ни тумбочек, ни столов, ни шкафов – попросту говоря, здесь вообще ничего не было, кроме трёх грубо оштукатуренных стен и четвёртой стены-решётки. За решёткой тянулся коридор, освещённый тусклыми светильниками. Куда он ведёт, этого Ларион Флёр увидеть не мог. Рука его была приклеена к стене на уровне лица, так что он лишился возможности сесть, лечь или пройтись по камере.

А надо сказать, что все учёные разделяются на три большие группы. Одним лучше думается, когда они сидят. Другим – когда они лежат, третьим – когда они прохаживаются. И ни один учёный мира не может думать, стоя на одном месте. Короче говоря, вскоре Лариону стало скучно, грустно, тоскливо и тревожно.

И тут он вспомнил, что в кармане должны лежать набитая табаком трубочка и зажигалка.

– Закурю-ка я, пожалуй, свою трубочку, – решил Ларион. – Знаю, конечно, что санитары прибегут, станут ругаться – в больнице ведь наверняка курить нельзя. Но мне бы хоть разок-другой затянуться!

Свободной рукой он достал из кармана трубку, щёлкнул зажигалкой и с наслаждением закурил.

– Да, больной-то я больной, – произнёс Ларион себе под нос, – а от курения так и не отучился.

Он всё ждал, когда же налетят санитары и отберут у него трубочку. А потом, того и гляди, доставят в скучную белоснежную палату, начнут пичкать горькими лекарствами и колоть острыми иголками. Ларион Флёр подозревал, что лечение будет долгим, потому что его разум никак не хотел проясняться. Бедный учёный по-прежнему видел такое, чего на самом деле быть никак не могло. Например, он мог бы поклясться, что заметил в коридоре маленького щенка, ростом не больше мышки, очень похожего на любимого пса Жека. Подбежав к решётке, щенок без труда пролез между прутьев, завилял хвостом и звонко гавкнул.

– Да, брат Ларион, – обратился астроном сам к себе, – видать, ты серьёзно заболел!

Но ты-то, мой друг, конечно, уже догадался, что перед Ларионом появился настоящий Жек, уменьшенный с помощью волшебства до размеров мышки.

– Надо спасаться! Надо бежать отсюда! – тявкал Жек, забыв, что пленник совершенно не понимает язык, на котором разговаривают животные.

– Подожди, подожди, – не различая слов среди лая пса, говорил Флёр. – Не мельтеши так, а то тебя и не разглядеть. Встань смирно! Я думаю, ты мне кажешься! Тебя здесь нет, как и вон той мышки в переднике, так похожей на нашу Банчеку! Да, совсем я разболелся! Надо бы попросить медсестру сделать мне укол…

– Ах, так меня здесь нет?! – возмутился Жек. Уж кого-кого, а Стасиного папу он знал как человека вежливого и воспитанного. И вдруг на тебе – принять его, благородного пса, за какое-то привидение, усомниться в его существовании!

Щенок так рассердился, что подбежал и укусил профессора Флёра за ногу.

– Ой! – воскликнул Ларион. – Ты ещё и кусаешься? А разве привидение может кусаться? Или, если мне всё это кажется, разве я могу тогда чувствовать боль?

– Так я про что и говорю! – радостно залаял Жек, но Флёр всё равно не понял ни слова.

– Потише ты! – не удержалась от замечания Банечка. – Шумишь сильно! Не забывай, Жирола может прийти в любую минуту!

– А ты сама что сейчас распищалась? – обиделся Жек. – Попробуй без слов что-то объяснить Стасиному папе? Он ведь ничего не понимает и думает, что мы ему кажемся…

– Если ты не перестанешь лаять, то скоро и мы ничего соображать не сможем…

– Постойте! – прервал их спор Ларион Флёр. – Хоть ты, Жек, и очень маленького роста – я бы даже сказал, неестественно маленького, и хоть я не понимаю ничего из того, что вы говорите, но всё же я вижу, что это вы, мои друзья. Уж что-что, а ваших споров я повидал много, живя с вами под одной крышей, и не спутаю их ни с чем. А исходя из того, что Жек меня укусил и я почувствовал боль, я могу предположить, что то, что происходит сейчас, – не сумасшествие. Всё это – на самом деле. Так это?

– Так! – в один голос ответили ему Банечка и Жек и для пущей убедительности закивали.

– Тогда мне не совсем понятно, где мы и что здесь делаем? – озадачился Ларион Флёр.

Ничего объяснить Лариону ни Жек, ни Банечка не могли.

– Надо было всё-таки Лёшику идти сюда, – с грустью заметил пёс.

– Ты не о том думаешь, – ответила ему мышка. – Нам надо освободить Флёра и помочь бежать. Давай лучше подумаем, как это сделать. Мне кажется, его руку чем-то приклеили…

– Пахнет чем-то знакомым… – принюхался Жек. – Где-то я уже чувствовал этот запах. На лодке и ещё дома… Вспомнил! Это клей Ван дер Скрипкина! Так пахнул флакон, который подобрали белки. И ещё такой же запах шёл от странной жёлтой лапши, которая появилась в море по бокам нашей лодки…

Тем временем Ларион, нахмурившись, размышлял о создавшемся положении. Он уже догадался, что его всё-таки похитили, и похитил не кто-то, а милая женщина Лелия Дан.

– Но зачем я ей нужен? – удивлялся Флёр. – И где я нахожусь?

Он оглядывался по сторонам. Но серые обшарпанные стены, бетонный пол и решётка вместо двери не говорили ему ни о чём. Это место могло быть заброшенным складом, подвалом психбольницы, даже тюрьмой (хотя в психбольницах и тюрьмах Лариону бывать не доводилось).

Вдруг Банечка привстала на задние лапки, Жек замолчал, принюхался и приподнял одно ухо. Ларион тоже притих и вскоре услышал шаги – кто-то шёл к ним. Пёс и мышка в ужасе заметались по камере, но Флёр тут же придумал, как спрятать друзей.

– Полезайте скорее в карман, – прошептал он и протянул свободную руку.

Банечка и Жек запрыгнули на ладонь учёного, и он тут же посадил их в нагрудный карман куртки. Вскоре решётка отворилась, и в камеру вошла Лелия Дан со своими обезьянами. Теперь-то Ларион Флёр знал, что он не спит, находится в здравом уме и что перед ним – враги.

– Мадам, – голос профессора был холоден и насмешлив. – Из вашей тюрьмы мне не видно ни одной звезды…

– На то и тюрьма, – кратко бросила в ответ женщина.

Она достала из кармана синий пузырёк и капнула на стену, где была приклеена рука Флёра. Под ладонью защекотало, и рука отлипла. Тут же две обезьяны подхватили профессора под локти и поволокли по коридору вслед за цокающей каблучками Лелией Дан.

А в это время Лёшик уже достиг верхней ступеньки, казалось, бесконечно длинной лестницы и очутился у узкого белоснежного коридора. Всё вокруг было белым: и стены, и пол, и потолок. Казалось, человечек попал туда, где нет никаких границ и чётких линий. В конце коридора находились две двери, располагающиеся одна напротив другой. Приближаясь к ним, маленький волшебник задумался, в какую дверь лучше войти – в ту, что находится левее, или в ту, что правее. Вдруг Лёшик заметил, что одна из дверей слегка приоткрыта. Совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы между ею и стеной образовалась небольшая щёлочка, как раз такая, в какую Лёшиков может без труда проскользнуть. Он так и сделал и сразу же упёрся в тумбу – она располагалась чуть левее прохода в помещение. К счастью, и там дверца была приоткрыта, и человечек тут же нашел себе убежище.

«Должно быть, у хозяина есть привычка не закрывать за собой двери», – подумал он и, тихонечко выглянув из тумбочки, осмотрелся.

Перед ним лежал громадный роскошный зал, освещённый исполинской хрустальной люстрой. Одна стена была целиком прозрачная, через стекло виднелась синяя гладь моря, плавно соединяющаяся с бесконечной лазурью неба. «Странно, – подумалось человечку, – мы так давно на острове Мечты, но до сих пор не темнеет. По всей видимости, здесь всегда день». Впрочем, раздумывать об особенностях чудесного острова было некогда, Лёшиков продолжал оглядывать комнату в поисках чего-нибудь важного. Посреди залы стоял большой кожаный диван и два кресла на колёсиках, а перед ними – аккуратный хрустальный столик на изогнутых ножках. На столе – прозрачный заварочный чайник с ароматным чаем, блюдо с пряниками и корзина с фруктами. Похоже, здесь ждали гостей. В углу комнаты находился ещё один стол с вмонтированными в него кнопками и рычажками.

Лёшик собирался подойти поближе, чтобы изучить странный аппарат, но не успел. В коридоре послышалось знакомое цоканье каблуков Жиролы и ещё чьи-то тяжёлые шаги. Дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошла ведьма в облике Лелии Дан. Её сопровождал толстенький курносый человек среднего роста с очень интересной причёской, состоящей из торчащих в разные стороны разноцветных прядей.

– Итак, он здесь! – театрально возведя руки вверх, воскликнул незнакомец. – Как же я рад! Мой план сработал!

– У нас всё получится, – потирая руки, ответила ему Жирола. – Я же обещала, что помогу. Но не забывай и о моём плане. Он не менее важен. Где она?

– Кто? – человечек развалился в кожаном кресле и принялся рассматривать свои руки, усеянные множеством золотых перстней: – Ах, ты о девчонке?! Она там, – он махнул в сторону странного стола с кнопочками.

– Сколько раз говорила, не нужно, чтобы Флёр её видел! – рассердилась Жирола и почти бегом направилась к столу. Она заглянула внутрь какого-то ящика и вытащила оттуда клетку. А в клетке сидела… Леля!

Лёшик даже ахнул, когда увидел родное лицо. Леля была такой, какой он её и помнил, – в зелёном костюмчике и бархатных коричневых ботиночках. Только волосы её оказались не светло-песочного цвета, а тёмными, словно ночное небо. Она показалась человечку ещё прекраснее, ещё милее, чем во сне.

– Долго вы ещё собираетесь меня тут держать? – закричала девочка, обращаясь к Жироле и её странному спутнику. – Где Лёшик? Зачем я тебе нужна, противная ведьма?

– Слишком много вопросов, – засмеялась Лелия Дан. – Твой Лёшиков скоро забудет тебя, как уже было однажды. Он окажется во власти волшебного цветка. А ты мне нужна, девочка, очень нужна. И запомни, если хоть раз пикнешь, я раздавлю твоего Лёшика, словно букашку. Здесь, на острове, он в моей власти.

С этими словами Лелия Дан, она же Жирола, направилась к выходу. Лёшиков заметался внутри тумбочки – курносый человек всё ещё находился в зале, и обнаружить себя маленький волшебник не мог. В то же время ему необходимо было знать, куда Жирола денет его Лелю. Он прислушался – цоканье каблучков раздавалось совсем рядом. Затем заскрипела дверь…

«Жирола отнесла Лелю в соседнюю комнату», – догадался Лёшик и немного успокоился.

Ведьма отсутствовала не больше минуты.

– Теперь девчонка нам не помешает, – проговорила она, возвращаясь в зал. – Ты готов?

– Как никогда, – всё ещё разглядывая гладкие белые руки, усыпанные украшениями, ответил курносый.

– Тогда я пошла за ним.

Человечек догадался, что речь идёт о Ларионе, и потому решил подождать.

Вскоре вернулась ведьма. С ней был Ларион Флёр, которого разноцветные обезьяны держали под руки. Во рту астронома торчала привычная трубка.

– Ваша охрана очень больно сжимает мои локти, – не выпуская трубки изо рта, проговорил Флёр. – Может, велите им отпустить меня. По всей видимости, отсюда невозможно сбежать…

– И то верно! – засмеялась Лелия Дан (теперь Лёшиков понял, что она снова приняла этот облик именно для того, чтобы Ларион не догадался, кто она на самом деле). – Подождите нас в коридоре! – обратилась она к обезьянам.

Животные послушно вышли из комнаты, Лелия Дан села в свободное кресло и отрешённо отвернулась от мужчин. Курносый человек с разноцветными волосами встал и раскинул руки в приветствии:

– Ну вот и мой гость номер один – Ларион Флёр, известнейший астроном, знаменитый учёный! Как я рад! Как рад! Узнаёте меня, профессор Флёр?

Астроном, сощурив глаза, внимательно всмотрелся в человека.

– Ну, разумеется, узнал! – воскликнул он. – Как же я мог не узнать?! Ведь про вас каждый день напоминает мне телевизор! Вы – Ван дер Скрипкин, миллиардер, создатель знаменитого клея! Того самого, который клеит всё, даже воду и воздух!

Ван дер Скрипкину это очень польстило. Хихикнув и ещё сильнее взъерошив на голове разноцветные волосы, он не без гордости произнёс:

– Да, это я – знаменитый изобретатель клеев, сверхклеев, гиперклеев и суперклеев! Властелин скотчей, стикеров, наклеек, приклеек и выклеек! И ещё, между прочим, великий скрипач! Вы ещё услышите, как я играю! Скоро я стану первой скрипкой в великом оркестре… Мои продукты уже вытеснили с рынка клеи русские, французские, немецкие, турецкие, испанские и американские, а в этом году они окончательно прикончат клеи китайские, малайские, английские, австралийские, японские и эстонские! – знаменитый изобретатель говорил быстро, без перерыва. Слова нанизывались друг на друга. Казалось, они приклеивались друг к другу, лишь только Ван дер Скрипкин рождал их на свет. – Если вам нужно будет что-нибудь с чем-нибудь соединить – вот вам клей Ван дер Скрипкина, уж он-то не подведёт, только денежки платите! Хотите, я приклею ваш дымок прямо к трубке, и он никуда от неё не будет улетать?

Это, конечно, была шутка, но Ларион на всякий случай взял трубку в руку.

А Ван дер Скрипкин был в отличном настроении. Роль гостеприимного хозяина ему очень нравилась.

Он усадил Лариона в мягкое кресло за низким столиком, подвинул ему вазу с фруктами: «Берите по одному, они не склеены!», затем достал преогромнейшую сигару, сел в своё кресло и с видимым удовольствием закурил.

Некоторое время оба мужчины молча курили, пуская колечки дыма.

– Ну что ж, перейдём, пожалуй, к делу, – Ван дер Скрипкин оттолкнулся ногами и проехал в своём кресле на колёсиках к странному столу с кнопочками. Он открыл ящик, достал из папки лист бумаги и, прокатившись на кресле обратно, протянул бумагу Лариону. – Смотрите, в какой блестящей компании вы скоро окажетесь! Послезавтра физик-ядерщик Понтекорво отправляется охотиться на уток. Представьте себе, он не вернётся с охоты! Знаменитый доктор Тышкевич полетит из Чехии в Канаду – из Чехии вылетит, а до Канады не долетит. Профессор, знаток многих языков Ю Лань исчезнет прямо посреди Шанхая, не дойдя до своего института. Учёный математик Краузе по ошибке сядет не в свою машину – только его и видели! Океанолог Маркино нырнёт в океан, да позабудет вынырнуть! Вы его здесь скоро увидите. Да, собирается занимательная компания! Просто удачный случай, что вы оказались так близко от острова Мечты, можно сказать, сами приплыли ко мне в руки. Нам даже не пришлось сильно трудиться, – и король клея кивнул в сторону Лелии Дан, которая улыбнулась самой милой и самой фальшивой улыбкой, которую только было можно себе представить.

«Почему же она скрывает своё истинное лицо? И так внимательно слушает этого сумасшедшего… Никогда не видел, чтобы Жирола кого-то слушалась, а этот человек здесь явно хозяин… Что это они задумали?» – гадал тем временем Лёшик. От его взгляда не ускользнуло, как дважды пошевелился нагрудный карман Лариона Флёра, и человечек был уверен, что Жек и Банечка находятся именно там.

– И что же, вы каждого из этих учёных похитите? – изумился Ларион, выслушав длинный список Ван дер Скрипкина. – Но зачем? Если у вас есть какая-то удивительная идея, надо просто оповестить о ней научный мир – и многие приедут к вам сами.

– Э, нет! Вовсе нет, голубчик Ларион, – Ван дер Скрипкин помахал сигарой у него перед носом. – У меня вовсе не «удивительная идея», как вы изволили выразиться! У меня сверхудивительная, гениальная идея и к тому же – наисекретнейшая. Мне совершенно наплевать, кто захочет, а кто не захочет ко мне пожаловать. Я составил список – значит, мне нужны именно эти люди. А раз они мне нужны, я получу их любой ценой… И будьте уверены, оказавшись тут, они станут работать на меня!

– Как интересно вас слушать, – миролюбиво проговорил Ларион. Он поудобнее расположился в кресле и взял с блюда нежно-розовый абрикос, как будто приготовился к долгой беседе. Это показное спокойствие учёного явно сбивало с толку хозяина острова. Король клея глубоко затянулся и выпустил огромное облако горького дыма:

– Вы явились сюда самым первым, и я сам расскажу вам свою историю. А уж вы, будьте любезны, перескажите её коллегам, когда все они будут доставлены на мой остров.

Ван дер Скрипкин поёрзал в кресле, стряхнул длинный столбик пепла со своей сигары и начал рассказ:

– Не буду называть вам страну, в которой я родился… Это небольшая древняя страна. И я не знаю никого, кто бы так ненавидел свою родину, как ненавижу её я. Понимаете, моя мать, – Ван дер Скрипкин покосился на Жиролу, но та, казалось, и не слушала их разговор, задумчиво уставившись в окно, – ей пришлось оставить меня в младенчестве. У неё были очень большие планы, а меня пришлось отдать на воспитание в другую семью. О, как же я ненавидел эту семью и город, в котором жил! Вы спросите – почему?

– Да, это действительно интересно, – Ларион Флёр с любопытством смотрел на своего собеседника. – Почему ваша приёмная семья вызывала такую ненависть?

– ДА ПОТОМУ ЧТО ОНИ ЗАСТАВЛЯЛИ МЕНЯ МЫТЬ РУКИ!!! – громко завопил миллиардер, да так, что Ларион Флёр даже подпрыгнул. – Вы понимаете? – он глянул на Флёра, покосился на Жиролу и бросил в пепельницу остатки раздавленной сигары. – Нет, вы не понимаете. Вы и представить себе не можете, сколько же раз мне пришлось мыть руки!

Ларион Флёр действительно ничего не мог понять.

– Вот вы – моете руки, скажем, по утрам? – вкрадчиво спросил король клея.

– Разумеется, – ответил Ларион.

– Ну хорошо, я тоже по утрам мою. А по вечерам? – в голосе Ван дер Скрипкина стали проскальзывать истеричные нотки, он принялся нервно теребить шнурки на своём ботинке.

– А как же, – спокойно ответил Флёр.

– А после улицы?.. – один башмак с ноги Ван дер Скрипкина как-то незаметно оказался в руках короля клея.

– Всегда! – воскликнул Ларион.

– Ну а перед едой? – с ехидной улыбочкой продолжал допрашивать Ван дер Скрипкин, тихо и нежно постукивая подошвой по полированной поверхности стола.

– Да за кого вы меня принимаете! Я – крупный учёный! Неужели же вы полагаете, что я перед едой не мою руки? За это, знаете ли, милейший…

Но Ван дер Скрипкин его не слушал. Со всей язвительностью, на которую он был способен, миллиардер спросил, чеканя каждое слово:

– Я имею в виду – перед каждой-каждой едой? – стук подошвы уже походил на барабанную дробь.

Даже издалека Лёшик видел, что Лариону Флёру стало не по себе, но учёный всё же собрался и твёрдо ответил:

– Да…

И тут лицо Ван дер Скрипкина растянулось в широчайшей улыбке, от уха до уха: человечку показалось даже, что во рту у миллиардера засверкали не меньше, чем шестьдесят четыре жемчужных зуба. И елейным, сладким-пресладким, тягучим голосочком он протянул:

– Ну а после еды?

– А-аа-пчхи! – громко чихнул кто-то. Звук донёсся из кармана Лариона Флёра.

Жирола быстро обернулась, Ван дер Скрипкин тоже замер и с удивлением поглядел на астронома. Ларион Флёр беспокойно заёрзал на месте и вдруг громко воскликнул:

– После еды? Разумеется, нет! Я не мою руки после еды!

Это, конечно, мой юный друг, было неправдой. Ларион Флёр после каждой трапезы всегда отправляется в ванную вымыть руки, и Лёшиков лично это видел. Но астроному пришлось соврать, чтобы Ван дер Скрипкин не стал выяснять, кто же всё-таки чихнул. И ему это удалось: король клея, услышав ответ учёного, сразу просветлел лицом. От радости он ударил каблуком по столешнице так сильно, что хрустальный столик издал скорбный стон.

– Вот! – в выкрике Ван дер Скрипкина звучало злобное торжество. – После еды не моете! Значит, не всегда! А не всегда – это значит – почти никогда! А это, в свою очередь, значит, что вы бы тоже не смогли жить в приёмной семье, в то время как моя достопочтенная матушка, – он снова мельком взглянул на Жиролу, – вынашивала в своей душе грандиозные планы. Не жить вам среди моих родственников, которые руки моют и утром, и днём, и вечером, и перед едой, и после еды, и перед выходом на улицу, и после возвращения домой, а также каждый раз, когда купят кусок нового мыла!

Ван дер Скрипкин был так взволнован, что, казалось, он вот-вот взорвётся. Его лицо покраснело, а волосы яростно топорщились в разные стороны, словно протестуя против всех чистюль на свете.

– Как же я ненавижу этих проклятых любителей чистоты! – вопил король клея. – Свет не видывал такой грязной нации! Я посчитал: к одиннадцати годам мне пришлось мыть руки с мылом не менее четырёх тысяч восьмисот шестидесяти семи раз! Кто бы мог такое выдержать! И я возненавидел приёмных родителей и названых братьев, сестёр, тётушек, дядюшек, племянников, бабушек, дедушек, соседей, знакомых! Всех, кто живёт на той улице, в том городе, в той стране! Я даже скажу больше – я возненавидел не только людей, но и всё их мыло шестисот сортов! И тогда я придумал… – он немного успокоился и закурил новую сигару. – Я решил стать мыльным фабрикантом. Я мечтал заработать миллионы, а потом взять и разом закрыть все свои мыльные заводы. Вот бы все у меня поплясали! Целый месяц я ходил счастливый, обретя великую мечту! Но она лопнула, как мыльный пузырь: я увидел, как, преодолевая бурю, в порт идут корабли со всего света. Я кинулся домой, раскрыл морской торговый регистр – увы, увы, десятки тысяч мыловозов уже бороздили воды Мирового океана. Вы понимаете, о чём я говорю?!! – проревел он яростно.

– Кажется, да, – миролюбиво ответил Ларион. Он выбрал самый спелый абрикос и опустил его в карман.

– И вот тогда, – произнёс Ван дер Скрипкин, направляя новую сигару, как пистолет, в сторону Лариона, – я понял, что свою судьбу мне следует искать не в мыльной монополии. А надо сказать, с детских лет у меня имелось ещё одно огорчение. Из-за этого гадкого мыла мои руки вечно были мокрыми и скользкими, так что неудивительно, что у меня всё валилось из рук: вилки, тарелки, вазы. И меня, меня же за это ещё ругали! «Почему ты всё время что-нибудь роняешь?» – спрашивали приёмные родители. «Ты такой неуклюжий!» – смеялись сводные братья и сёстры. И тогда я понял, что разом избавит меня от всех напастей. Это…

– Клей! – не удержался и выкрикнул из тумбочки Лёшиков.

Его слова прозвучали так неожиданно и для профессора, и для Ван дер Скрипкина, и для Жиролы, да и для самого Лёшика, что все на минуту замерли. Ведьма настороженно огляделась, Ван дер Скрипкин вскочил с места, а Ларион Флёр слегка улыбнулся.

– Это вы только что сказали? – заметив улыбку, недоверчиво спросил учёного король клея.

– Кажется, да, – как можно писклявее ответил профессор.

– Что у вас с голосом? – подозрительно уставился на него король клея.

– Не знаю. Возможно, простудился в вашей камере, – снова пропищал Ларион Флёр и даже стал специально кашлять, изображая нелёгкую борьбу с недугом.

– Да, – продолжил беседу Ван дер Скрипкин. – Вы совершенно правы. Клей – это великая сила. Теперь-то надо мной никто не будет смеяться!

Он бросился в другой конец зала, где стоял странный стол с кнопочками, и достал из одного из ящиков полосатую коробку с маркой клея Ван дер Скрипкина. Подхватив коробку, король клея в диком танце закружился по всему необъятному залу, разбрасывая флакончики направо и налево и распевая во весь голос:

– Не правда ли, он талантлив, – улыбнулась Жирола и с умилением посмотрела на Ван дер Скрипкина.

Тот же, закончив петь, отряхнулся и снова присел в кресло.

– Браво, это было великолепно, – похлопал ему Ларион Флёр и снова закурил. – Но что же всё-таки вы хотите от меня?

– Подождите, вы торопите события, – Ван дер Скрипкин улыбнулся и продолжал: – Я сразу понял, как мне сделать самый лучший клей на свете. Главные его составляющие – вода и воздух – всегда под рукой. Но нужно было найти ещё одно таинственное вещество, которое соединило бы между собою воду и воздух, превратив их в замечательный суперклей Ван дер Скрипкина. Вот это была задача так задача! Я перепробовал много самых редкостных веществ и наконец нашёл! Этот остров – единственное место на Земле, где растут чудесные плавучие цветы. Никто на всём свете не додумался, что их можно как-то использовать! Никто, кроме меня! Я исследовал это растение и установил, что там, где заканчивается его длинный-предлинный корень, время от времени выделяется капелька вещества, которое способно приклеить и воду и воздух. Там, в глубине земли, нет ни воды, ни воздуха, и вещество это пропадает впустую. Но здесь, наверху… – Ван дер Скрипкин закатил глаза, будто у него не хватало слов, чтобы объяснить предназначение редкостного вещества. – Новый клей может склеить не просто всё, а всё-всё-всё! Вот, к примеру, посмотрите на мою причёску, – он взлохматил свою разноцветную шевелюру. – Не хуже, чем у Эйнштейна, знаменитого физика. А ведь совсем недавно, не стану скрывать, голова моя была лысой, как коленка! И я по волосочку – ну, конечно, не сам, нанял лучших специалистов из Китая, – соорудил себе эту шевелюру. Мало того, я пошёл дальше. При помощи моего суперклея я могу создавать существ с любыми свойствами. Вы ведь видели моих любимых обезьян Краснушку и Зеленушку. Почему они такого цвета? Да потому, что я склеил две молекулы – молекулу обезьяны и яблока – красного и зелёного. Захотите единорога – приклею рог красивой лошади. Захотите кентавра – отрежем какому-нибудь бородатому мужику ноги, а коню – голову. И склеим между собой то, что осталось. Деву-сирену мы уже однажды сделали и запустили в Мировой океан. Правда, она петь не стала, уплыла куда-то. Но, может, вернётся, ещё споёт…

Король клея приумолк, словно вспоминая о чём-то прекрасном и грустном, но тут снова оживился:

– Мне удалось изобрести также и расклей. Это такой состав синего цвета, который разъединяет то, что было склеено моим клеем. И это было здорово! Вот вы думали, что попали на остров Мечты, а это теперь уже не остров, а огромный подземный завод, прилегающий к замку. И как я это сделал? Просто склеил между собой все компоненты – и получилось такое уникальное строение! В нём живём только мы, – он покосился на Жиролу, – ну и Зеленушка с Краснушкой.

Слушая энергичного хозяина, Лёшик старался понять, что же из сказанного им правда, а что – ложь. Но в тот момент маленький волшебник ещё не мог разгадать главную тайну острова Мечты. Иначе говоря, он пока не догадался о связи между подземным производством клея и беззаботными лотофагами, любующимися на свои цветы.

– Постойте, вы не сказали главного, – словно услышав мысли человечка, перебил Ван дер Скрипкина Ларион Флёр. – Цветы ведь не вечны – как же они могут непрерывно давать столько клея?

– О, вы зрите, так сказать, в корень! – расплылся в улыбке король клея. – Корень лотоса, действительно, выделяет клей. Но лотосы – особенные цветы. Для того чтобы они вырабатывали сок, который затем превращается в клей, нужно, чтобы кто-то ими любовался. Чтобы клея было много, мне нужны были люди, день за днём глядящие на цветы. Тут уж я не обошёлся без моей любимой матушки, – Ван дер Скрипкин косо взглянул на Жиролу.

– Она всё-таки забрала вас из приёмной семьи? – догадался Флёр.

– О да, мы нашли друг друга, и вместе мы приклеили к каждому лотосу небольшой кусочек мечты, привлекающий глупых людей. Иными словами, люди-лотофаги мечтают и любуются цветами, лотосы от радости вырабатывают клей, а я получаю деньги! – Ван дер Скрипкин был очень доволен собой. Сказав это, он развёл руки в стороны, словно говоря: вот как я хорош! – и прошёлся по комнате.

Лёшик в ужасе слушал слова этого человека. «Что же это получается, – думал он, – сейчас Стася мечтает о папе, её лотос вырабатывает клей, а мы все сидим тут?! Нужно спасти ребят и всех тех несчастных, которых Жирола заманила на остров и обманом заставила попробовать цветок лотоса!»

Глава восьмая,

в которой Ларион Флёр получает предложение, от которого невозможно отказаться, и… отказывается

– В подземной части острова, – продолжал Ван дер Скрипкин, – я построил завод для производства суперклея. К каждому корню каждого лотоса прорыты туннели. По этим подземным ходам мы провели трубочки и подсоединили к каждому цветку. Как вы догадываетесь, именно так мы забираем сок, вырабатывающийся в стеблях лотосов. Днём и ночью туда-сюда носятся контейнеры. Драгоценный сок капля за каплей стекает по трубке прямо в контейнер. И так, пока контейнер не наполнится. Ну а затем сок перерабатывается и превращается в клей. Процесс идёт круглые сутки. С моря остров кажется неприступным. Но у нас есть одна тайная гавань. Туда, на свет маяка, ночами подходят морские суда, плавающие под флагами дальних стран – Австрии, Чехии, Монголии, Афганистана, Мали, Верхней Вольты, Уганды. Они забирают нашу продукцию – лучший в мире клей Ван дер Скрипкина, и привозят всё, что нам нужно, по большей части – деньги. Моё могущество растёт день ото дня. И это не предел… А теперь не пора ли нам пообедать? – последнее предложение прозвучало довольно неожиданно в нескончаемой тираде короля клея.

Ларион осмотрелся в поисках чего-нибудь съестного, но ничего так и не нашёл и потому вопросительно посмотрел на хозяина. Тот широко улыбнулся и даже подмигнул гостю, а затем обратил свой взор на Жиролу. Та встала со стула, громко хлопнула в ладони, и тотчас на хрустальном столике появились всевозможные яства. Тут была и курица во фритюре, и свинина, покрытая золотистой корочкой, буженина в орехах и много чего другого.

Даже находясь в тумбочке вдалеке от столика, Лёшик почувствовал аромат, исходящий от блюд, и услышал урчание собственного желудка.

Ларион Флёр, по всей видимости, тоже очень проголодался. Он не заставил себя долго упрашивать и заработал ножом и вилкой. А Ван дер Скрипкин был, казалось, так рад гостю, что не обращал внимания на еду. Размахивая ложкой, он продолжал хвастовство:

– Вы можете спросить, уважаемый, почему именно здесь, на острове Мечты, я наладил своё производство. Но что такое мечта? Мечта – это клей. Да, мечта – это клей, который склеивает вместе то, что существует, и то, что не существует: человека и его фантазию. Вы меня понимаете?

– Пожалуй, в этом что-то есть, – согласился учёный. – А у вас тоже имеется какая-то мечта?

– Разумеется, – гордо заявил Ван дер Скрипкин. – Я хочу склеить острова, чтобы получился один континент.

– Зачем? – удивился Ларион.

– А затем, что все континенты уже образованы, государства распределены, и чтобы стать правителем, надо либо делать революцию, кого-то свергать, либо создавать что-то новое. Революция – это не по мне. Зачем настраивать против себя мир? Ведь я не какой-то там злодей. Я добрый и хороший. Я сделаю свой континент, и вы мне в этом поможете. Это будет мой континент! Я – Ван дер Скрипкин – его единственный правитель. Я стану, так сказать, играть первую скрипку. На меня будут работать самые лучшие учёные со всего мира, мы изобрётем самые новые технологии, сделаем уникальнейшие открытия. И тогда правители нынешних государств прибегут ко мне, чтобы спросить моего совета.

– Странная, однако же, у вас мечта, – усмехнулся Ларион Флёр, но Ван дер Скрипкин даже не улыбнулся. Мало того, кажется, король клея был настроен самым что ни на есть серьёзным образом воплотить мечту в реальность.

– Обыкновенная, – сухо возразил он. – И именно для того, чтобы это сделать, я пригласил вас сюда…

– Пригласил? Это вы называете приглашением? И как вы собираетесь склеивать острова? – недоумевал Ларион.

– Как их склеивать… – Ван дер Скрипкин улыбнулся. – Для начала вы мне поможете и просчитаете вероятные последствия от поднятия определённых участков суши. А уж как их склеить – это предоставьте мне. Затем мы улетим на Луну, где переждём несколько деньков. А когда острова будут склеены, я вернусь сюда правителем!

– На Луну? Но там нет кислорода… – снова возразил Флёр.

– Мы что-нибудь придумаем, – совершенно не беспокоился Ван дер Скрипкин. – Приклеим его, в конце концов, к себе, чтобы нам хватило на несколько дней. Главное, есть идея, а уж как это сделать – вопрос времени…

– Ну и ну, – только и ответил Ларион и украдкой опустил в карман кусочек бутерброда с красной рыбкой. – Не могу понять самой сути. Положим, вам всё это удастся, и что же нового принесёт ваше царствование? – в голосе Флёра звучало искреннее любопытство. В первую очередь он был учёным и теперь старался изучить, понять своего странного собеседника.

Ван дер Скрипкин ответил без промедления:

– В мире очень много времени тратится впустую! Вот помните, как хорошо было поставлено дело в школе: сорок пять минут урок, все дети сидят на местах и делают то, что говорит учитель. Потом десять минут носятся по школе, лупят друг друга портфелями по головам. А потом снова садятся, задачки решают. А вот взрослые, наоборот, часто и представить себе не могут, как можно просидеть всего лишь час на одном месте, никуда не отходя, не болтая, не отвлекаясь. И как же просто всё это изменить! Приходят люди на работу, а тут их начальник уже дожидается и каждого приклеивает к его рабочему месту. День закончился – он их отклеивает, и все отправляются по домам. Задумал человек изменить свою жизнь: поменять работу, дом или, не дай бог, семью. Ну, тут его, голубчика, надо двойной порцией клея к своему месту приклеить и ещё посматривать, чтоб не отклеился ненароком! И что же будет? Я даю вам слово: при моём правлении люди станут жить при полном приклейном порядке! Пройдёт всего каких-нибудь двадцать лет, и вся жизнь на нашей планете изменится! Все будут заняты делом, никто не станет болтаться без толку. Можно для начала устроить такую перемену только в одной стране. А уже эта страна потом все другие непременно победит. Приклеенные солдаты не сбегут с поля боя, не побросают пушки-ружья-автоматы. Приклеенные рабочие на своих местах будут трудиться от зари до зари. Приклеенные к своей земле крестьяне станут растить хлеб – и не будут давать поводов для беспокойства. Подумайте, профессор Флёр, какая громадная задача стоит перед вами!

– Почему это вы считаете, что я стану вам помогать? – нахмурился Ларион, которому ужасно не понравились глупые идеи короля клея.

– Да хотя бы потому, что вы любите свою дочь! – захихикал, потирая руки, Ван дер Скрипкин.

– А при чём здесь Стася? – взволнованно спросил Флёр. – Разве она не на корабле?

Король клея снисходительно улыбнулся, положил свою белую, усеянную перстнями руку на плечо Лариона, сочувственно заглянул ему в глаза и проговорил:

– Не стоит о грустном. Лучше поешьте! Посмотрите, сколько здесь ещё лакомств…

– Ну уж нет, – отодвинул от себя тарелку Флёр и повысил голос: – Не буду я есть! Говорите, где Стася! И хватит держать меня за дурака! Я не собираюсь работать над вашими глупыми идеями – верните меня домой, к дочери!

Ван дер Скрипкин закрыл ладонями уши и задрожал.

– Перестаньте кричать! – пропищал он. – Ненавижу, когда повышают голос!

– Ах так! – рассердился Флёр, подошёл к трясущемуся хозяину и прокричал ему прямо в ухо: – Тогда я буду кричать, пока вы не скажете, где Стася!

Ван дер Скрипкин бросил взгляд, полный мольбы, на астронома. Но это не подействовало. Тогда король клея выпрямился, глубоко вздохнул и обратился к Лелии Дан:

– Покажи ему его дочь!

Жирола в обличье Лелии Дан словно ждала этого. Она хлопнула в ладоши, и еда с хрустального стола исчезла. Ведьма хлопнула во второй раз. На столике, словно в зеркале, показалась картинка. Вот зёленая травка. Рядом беспечно спит Мурзик. На нижней ветке цветущего дерева, закрыв глаза, примостилась Карлуша. Стася и Вова тоже здесь, они самозабвенно смотрят на цветы, и над ними летают облачка, в которых, словно в экранах телевизоров, отражаются детские мечты.

Увидев это, Ларион ахнул. Лелия Дан злобно улыбнулась, хлопнула в ладоши, и гладкая поверхность хрустального столика снова стала прозрачной.

– Как вы могли притащить сюда Стасю? Она же ещё ребенок! И что здесь делает сын капитана? – возмущался Ларион.

Ван дер Скрипкин снова пришел в смятение, закрыл ладонями уши и затрясся, словно в лихорадке. Зато Лелия Дан была совершенно спокойна.

– Мы их не притаскивали, – ответила женщина. – Они сами сюда приплыли за тобой… Мы не желаем ребятам зла. Ты поможешь нам, мы поможем тебе. Всего неделька-две, и вместе со своей дочерью ты уплывёшь отсюда.

– Ну уж нет, сначала отпустите бедных детей! – не соглашался Ларион Флёр. – Что это за жизнь такая – у цветка?! Они наверняка голодны и очень устали…

– Не думаю, – ответил ему Ван дер Скрипкин. – Дети счастливы, они смотрят на свои мечты и совершенно не чувствуют усталости.

– Тогда почему бы вам самим не отведать этих лотосов и не представить, что вы – властелин всего мира? – разозлился астроном. – Немедленно отпустите детей, или я не стану разговаривать с вами дальше!

Ван дер Скрипкин только качнул головой, а Лелия Дан, спокойно слушавшая весь разговор, вдруг вскочила и прошипела, злобно сверкая глазами:

– Мы не можем этого сделать! Нам нужен клей, много клея!

– К тому же, если мы отключим мечты, то все лотофаги выйдут из-под контроля, и тогда производство клея будет приостановлено, – добавил Ван дер Скрипкин. – Лучше всего будет, если вы, не теряя времени, составите план, как склеить острова. Мы сделаем это, и столько клея нам будет уже ни к чему. Тогда мы отключим мечты лотофагов, и они смогут вернуться домой. Все! Включая вашу дорогую Стасю. Как вам идея? По рукам?

Ван дер Скрипкин протянул Лариону белоснежную ладонь и улыбнулся. Однако астроному идея пришлась не по душе.

– Я уже сказал, что не буду ничего делать, пока вы не отпустите детей! – воскликнул он.

И тут Лелия Дан вскочила с места и злобно заметалась по комнате. Из груди её слышался хрип, глаза её наполнились бешенством.

– Вы… вы посмотрите… как он… как он выделывается… – возмущалась она. – Я… да я ненавидела тебя всем сердцем все эти годы! Я раздавлю тебя, словно букашку!

Ларион Флёр с удивлением уставился на неё, и только Лёшиков, наблюдающий за происходящим из тумбочки, понимал, почему так разозлилась женщина. Ведь это была Жирола – мачеха Лариона Флёра. Всю жизнь она пыталась отнять у него Волшебную книгу, но проиграла, и вот теперь, когда Ларион опять помешал коварным планам, злоба буквально переполняла ведьму.

Лелия Дан кружилась по комнате, пока вдруг не завертелась на месте – точно так же, как совсем недавно на лужайке. Снова поднялся ветер, светловолосый парик упал на пол, листок с перечнем учёных, которых планировали похитить, сорвался с места, кресла на колёсиках завертелись. Ван дер Скрипкин судорожно схватился за ножку хрустального столика, и кресло остановилось. Лариону Флёру пришлось сделать то же самое. «Видимо, столик приклеен», – догадался он.

Наконец бешеный вихрь стал утихать, и все увидели, что на месте Лелии Дан стоит Жирола!

– Ну, вот мы и встретились с тобой, мой названый сынок, – прошипела она, злобно глядя на Флёра.

Ларион был настолько поражён, что даже выронил изо рта трубку и так и замер, держась за ножку хрустального столика. Зато Ван дер Скрипкин нисколько не удивился. Он встал с кресла, отряхнулся, подошёл к Жироле и ласково взял её за руку.

– Вы не поверите, – проговорил король клея, обращаясь к Лариону Флёру. – Но, кажется, мы с вами сводные братья. Дело в том, что эта женщина – моя настоящая мать. Ей пришлось бросить меня, ведь она решила завоевать страну маленьких людей, ну а мне суждено было воспитываться у чужих людей. Но теперь моя мамочка со мной, и она всячески мне помогает, – и Ван дер Скрипкин нежно поцеловал Жиролу в щёку, как раз в то самое место, где красовалась огромная бородавка.

– Вот оно что, – пробормотал Ларион Флёр – наконец он стал приходить в себя. Астроном отпустил ножку хрустального столика, разогнулся и даже поднял с пола курительную трубку. – Теперь мне всё понятно! Кто же ещё может стоять за пакостями, если не моя драгоценная мачеха.

Услышав слова Флёра, Ван дер Скрипкин изменился в лице. Сладостная улыбка сошла с его губ, глаза стали злыми и жестокими.

– Вот что, этот разговор начинает действовать мне на нервы. Пора объяснить всё по пунктам, – сказал он и принялся загибать пальцы. – Первое – вы останетесь у нас в плену, а ваша дочь глазеет на лотос до тех пор, пока вы не поможете нам. Второе, если вы откажетесь, я вырву цветок, на который смотрит ваша дочь, из земли. И тогда Стася умрёт от горя. Ха-ха-ха! – Ван дер Скрипкин вместе с Жиролой закатились от смеха. – Поверьте, это совсем не сложно. Ну и третье, самое приятное, – посмотрите, какую великолепную лабораторию я для вас подготовил!

С этими словами король клея подошёл к столу – тому самому, со множеством кнопочек и рычажков.

– Такого вы нигде в мире не найдёте! Все новейшие телескопы, компьютеры, аппараты… в общем, всё, что только необходимо для наблюдения за небесными светилами… всё здесь, – бормотал Ван дер Скрипкин.

– Разумеется, вы соорудили всё это оборудование с помощью своего клея, – добавил Ларион.

– А вы, кажется, начинаете понимать, на что способен мой клей, – засмеялся хозяин. – Да, как раз с помощью клея я его и соорудил!

Он нажал на одну из кнопок, и на столе тут же появились какие-то приборы. Ван дер Скрипкин опустил рычажок – и в воздухе возник экран монитора, а на гладкой поверхности стола – клавиатура. Король клея нажимал и другие кнопки, и с каждой минутой комната становилась всё более похожей на лабораторию. Какой только техники тут не было. Два больших стальных телескопа, измерительные приборы, тома научных трудов – всё это появилось в один миг, и ошеломлённый Ларион Флёр не смог удержаться от возгласа:

– Да это настоящая обсерватория!

– Конечно! – невозмутимо ответил Ван дер Скрипкин. – Я же говорил, что со мной вам будет интересно работать. С помощью самой современной техники мы с вами вычерпаем моря, свернём горы и будем править миром…

– Что-то не припомню, чтобы я договаривался с вами насчёт управления миром… Впрочем, мы вообще ни о каком сотрудничестве не договаривались, – Ларион решительно скрестил руки на груди. – Я требую, чтобы вы отключили лотофагов и освободили мою дочь!

Лицо Жиролы перекосилось от ненависти. Скрипя зубами, она едва удерживалась, чтобы не нагрубить Флёру. Ван дер Скрипкин вёл себя более спокойно.

– Посидите, подумайте… – проговорил он, выходя из комнаты. – Времени у вас достаточно, только не забывайте о дочери! Находиться под влиянием лотосов долгое время – очень вредно для здоровья. Когда надумаете, позовите меня.

Король клея ушёл. Следом за ним вышла и Жирола. Дверь закрылась. Ларион опустился в кресло и беспомощно взглянул на телескоп.

Из его нагрудного кармана выскочили Жек и Банечка.

– Уфф, кажется, я объелся, – проговорил щенок. – Этот кусочек рыбки был таким большим и вкусным. Мурзик бы от такого не отказался.

– А мне больше понравился абрикос – такой сочный, – воскликнула мышка и, присев на краешек хрустального столика, принялась чистить лапками мордочку.

– Что скажешь, друг Лёшик? – произнёс вдруг Ларион Флёр. – Попали мы в западню, правда?

Звери удивлённо поглядели на астронома – ведь Лёшик по-прежнему прятался в тумбочке.

– Выходи-выходи, нечего прятаться, – продолжал Флёр.

Лёшиков, улыбаясь, появился из своего укрытия.

– Я давно подозревал, что ты где-то рядом, а услышав возглас: «Клей!», лишний раз убедился, что это действительно так, – закончил папа Ларион.

– Ура! И Лёшик с нами! – обрадовались звери, однако астроном совсем не разделял их радости.

– Да, и Лёшиков тоже с нами в плену. И Стася, и Вова… – он тяжело вздохнул. – Надо выбираться отсюда. Но как? Ума не приложу. Давайте думать вместе. – Ларион нагнулся и подставил ладонь, помогая маленькому волшебнику залезть на стол, к Банечке.

– Для начала, – сказал Лёшик, – я бы хотел сказать вам, что Леля…

В этот момент дверь вдруг резко распахнулась, и на пороге появились Ван дер Скрипкин и Жирола. К сожалению, это произошло так быстро, что ни человечек, ни звери не успели спрятаться.

– Я так и знала, что они так просто не сдадутся! – воскликнула Жирола.

Нагнувшись над столиком, ведьма двумя пальцами схватила за шиворот Лёшика и подняла перед собой:

– Вот этот больше всего попортил мне крови! Тебе он не нужен?

– Ай-ай! Немедленно поставьте меня назад! – кричал Лёшиков, но Жирола его не слушала.

– Нет, он мне не нужен, нисколечко, – покачал головой Ван дер Скрипкин.

– Тогда я посажу этого выскочку в клетку к девчонке и придумаю, как посильнее его изуродовать.

– Можно приклеить к нему мышь и щенка – получится интересное существо, – задумчиво оглядев зверей, предложил Ван дер Скрипкин.

– Хорошая идея! А пока пусть посидит в клетке!

– Оставьте Лёшикова, иначе я не стану работать ни при каких условиях! – вскричал Ларион Флёр.

Ведьма на это лишь рассмеялась, а Ван дер Скрипкин посоветовал взяться за составление плана прямо сейчас, иначе у профессора скоро вообще никого не останется – ни друзей, ни дочери.

Ведьма отнесла Лёшика в соседнюю с лабораторией комнату. Когда Жирола включила свет, человечек разглядел ветхую мебель, какие-то столы и стулья, шкафы, заваленные книгами, бутылками с зельями и порошками. В углу на старом комоде стояла клетка. В ней сидела Леля. Корявыми пальцами Жирола подцепила дверцу и бросила Лешика внутрь клетки.

– Посидите пока вместе! – крикнула пленникам Жирола и вышла из комнаты.

Человечек посмотрел на Лелю – она дрожала от страха, по щекам катились крупные слёзы. Но на лице девочки застыла радостная улыбка. Леля протянула к другу руки, и человечек сжал её ладони.

– Лёшик, – прошептала Леля. – Как хорошо, что мы снова вместе… Только, кажется, мы опять попались в ловушку Жиролы…

– Не бойся, мы что-нибудь обязательно придумаем, – пообещал человечек.

Глава девятая,

в которой Мурзик нашёл связку сосисок, а Лёшик наколдовал три горы мыла

В это время Мурзик уже совсем потерял покой и сон. Ему всё время мерещилась та сочная сосиска, которую совсем недавно предлагала ему Жирола. «Наверняка это был не лотос, – думал кот, – а самая настоящая сосиска. Меня просто обманули, чтобы я похудел, мурр-рр-р».

Мурзик искоса поглядел на ворону, но та с беспечным видом чистила пёрышки и жмурилась на солнце, совершенно не подозревая, какие мысли лезут в голову оголодавшему коту. До чего же невыносимо стало Мурзику – ведь даже подруга – птица его не понимает! Никто его не любит, никто не может понять, что с ним творится! Вон Стасенька всегда его по головке гладила и жалела, а сейчас любуется цветком, и ни до кого ей дела нет.

Кот прошёлся вокруг девочки, потёрся о её спину пушистым боком, но Стася даже не шелохнулась. В конце концов Мурзик встал прямо перед цветком, стараясь его загородить.

– Проснись, Стася! Очнись! Это же я, Мурзик! – промурлыкал кот.

Но девочка не просыпалась. Холодной рукой она отодвинула кота и тихонько прошептала:

– Нам на свете ничего больше не нужно, а только мечтать, мечтать, мечтать…

«Эх, плохи дела! – с грустью подумал Мурзик и отошёл в сторону. – Хоть бы съесть какой маленький кусочек колбаски в утешение… Это самый мерзкий остров на всей земле».

Словно назло коту, солнце нещадно палило и вовсе не думало садиться. Время, казалось, остановилось.

– Слушай, а ты не хочешь прогуляться по острову? Полетать, поискать что-нибудь съестного… А я пока посторожу Стасю и Вову… – с надеждой спросил кот ворону, но та не ответила.

Мурзик посмотрел на Карлушу – птица дремала, прикрыв глаза. Кот обречённо вздохнул и лёг в теньке под деревом с единственным желанием – поскорее заснуть и хоть во сне забыть про этот голодный кошмар.

И вдруг увидел нечто невероятное – прямо на земле лежала длинная-предлинная связка самых аппетитных сосисок. Они были скреплены между собой прозрачной плёнкой, как в магазине, и в то же время поджаристы и румяны – прямо так, как любил Мурзик. Сосиски испускали такой аромат, что у голодного кота даже голова закружилась. Он воровато огляделся, проверяя, не хочет ли кто ещё покуситься на его сосиски, но Стасе и Вове было совершенно не до еды, а ворона спала сладким сном, позабыв про всё и вся.

На всякий случай выждав ещё минуту, кот потихоньку стал приближаться к еде. С каждым шагом он всё сильнее обонял аромат сосисок.

«А может, это опять лотос?» – промелькнуло в голове у Мурзика, но голод оказался сильнее осторожности. К тому же сосиски пахли так аппетитно…

И вот Мурзик сделал последний шаг, на всякий случай ещё раз обнюхал еду. Затем жадно раскрыл рот и вдруг прямо над головой услышал знакомый голос:

– Ты что делаешь, кар? Зачем тебе сдался этот цветок?

Кот поднял глаза к небу и увидел Карлушу. Она с неодобрением глядела на друга и даже покрутила крылом у головы, давая понять, что он ведёт себя как сумасшедший.

Мурзик посмотрел на сосиски – они по-прежнему были сосисками. На всякий случай прикрыв лапами аппетитную связку (а вдруг кто-нибудь ещё будет на неё покушаться?), кот недоверчиво спросил у птицы:

– Какой цветок? Ты о чём, Карлуша?

– О том, что ты сейчас пытаешься спрятать от меня, – громко прокаркала ворона. – Признавайся, что ты увидел в этом лотосе?

– Нет здесь никакого лотоса, – важно ответил кот. – Это тебе с высоты плохо видно. Тут гора аппетитных сосисок, и я намерен сейчас же ими полакомиться. И не надо говорить, будто это цветок, – я знаю, ты это специально делаешь, чтобы меня позлить!

– Вот глупый! – рассердилась птица. – Ты ведь слышал, что Лелия Дан, то есть Жирола, сказала? Стася и Вова решили полакомиться мороженым, а на самом деле съели кусочек лотоса и теперь во власти этих цветов. Лотосы специально меняют облик, чтобы обманом заставить попробовать себя. А сейчас я вижу, что ты прячешь цветок, стебель которого уходит аж вон в ту речку, и уверяешь меня, будто это сосиски. Поверь мне! Я тебе друг!

– И не подумаю, – упрямился кот. – Даже если это лотос, всё равно! Лучше уж погрузиться в мечты, чем умирать здесь от голода!

Кот широко разинул пасть и уже собрался вонзить зубы в одну из самых жирных сосисок.

Бедная ворона здорово перепугалась – ведь она действительно видела, что перед Мурзиком не еда, а самый обыкновенный лотос. Ещё мгновение, и кот тоже станет лотофагом! Недолго думая, птица вцепилась острыми когтями в хвост Мурзика и изо всех сил дёрнула.

– Мяяяу!!! – издал кот оглушительный вопль и ещё сильнее уцепился за лотос.

Рывок был таким сильным, что цветок не выдержал напора. Его стебель слегка вытянулся, но бедному Мурзику всё казалось, что это удлинилась связка сосисок.

«Ах, вот она какая, Карлуша! Наверное, хочет украсть мои сосиски!» – подумал кот. Он захотел откусить хоть маленький кусочек аппетитной жареной сосиски, но ворона не сдавалась. Едва кот открыл пасть, птица снова вцепилась ему в хвост и рванула изо всех сил.

– Мяяяууу! – вскричал Мурзик.

Ворона изо всех сил тянула его прочь от цветка, но кот не сдавался и, в свою очередь, тянул лотос на себя.

Как раз в это время мимо пролетал альбатрос. Увидав ворону, тащащую огромного жирного кота размером раза в два больше её самой, птица замерла в воздухе.

– Поверить не могу, что такое бывает! – восхищённо проговорил альбатрос. – Такая маленькая, чёрненькая – и такая бесстрашная. Я знаю много птиц, но все они обычно боятся котов. Теперь я действительно верю, что вы – необыкновенная!

Карлуша смутилась так, что чуть было не пропустила момент, когда кот решил сделать третью попытку полакомиться аппетитными сосисками.

– Ну, этого ещё не хватало! Говорю тебе, ты не будешь есть это! – вскричала ворона и, рисуясь перед альбатросом, вцепилась когтями в загривок кота.

Карлуша собрала все свои силы и немного приподняла кота вверх, оторвав от земли. Этого Мурзик выдержать уже не мог – чтобы его, породистого, красивого кота, поднимала какая-то птица!

– Немедленно поставь меня на землю! – мяукнул он и вырвался из лап обессилевшей вороны.

Мурзик понимал, что спокойно полакомиться сосисками ему не дадут, поэтому схватил всю связку и помчался прочь, в надежде спрятаться в каком-нибудь укромном месте. Там, подальше от птиц, он сможет наконец съесть свою добычу.

Но не тут-то было – связка не поддавалась – ведь на самом деле это был цветок, который держался за землю корнями.

Но голодный Мурзик не сдавался – он всё тянул и тянул на себя, а связка всё удлинялась и удлинялась.

«Вон те пять штук я закопаю, – думал кот. – Вон те три съем сейчас, а вон те на обед…»

– Что ты делаешь? – вскричала Карлуша. – Разве ты до сих пор не видишь, что это лотос?

Птица не на шутку испугалась, да и было от чего: кот с остервенением, урча и мяукая, тянул на себя цветок, а тот всё вытягивался и вытягивался, становясь похожим на длинную грязно-серую змею.

– Что это с ним? – спросил у вороны альбатрос, который всё ещё наблюдал за тем, что происходит внизу.

– Всё в порядке, – ответила ворона, которая совершенно не хотела признаваться в том, что её друг ведёт себя глупо. – Мурзик упражняется в м-м-м… такой борьбе. Называется Кэт-ван-до! Я тоже владею этим искусством и показала ему пару приёмов, вы, наверное, видели. А теперь у него время для самостоятельного обучения…

Альбатрос с уважением поглядел на ворону и полетел дальше. А Карлуша, проводив взглядом огромную птицу, обеспокоенно посмотрела на Мурзика.

Тот всё ещё боролся со стеблем, вытягивая его и вытягивая. Мурзик уже и сам начал задумываться: почему связка сосисок всё удлиняется? Не закрался ли тут какой-то подвох? Может, лучше съесть её прямо на месте? Но над ним всё ещё летала ворона, а поблизости находился огромный альбатрос… Всегда так, стоит найти что-то вкусное, как желающие – тут как тут…

И вдруг тянуть стало легче. Мурзик посмотрел на вожделенную добычу и вдруг увидел, что это никакие не сосиски, а лотос с длинным-предлинным стеблем. На самом конце тоненького корешка сверкала радужная капля.

– Что это? – озадаченно мяукнул кот. – И где мои сосиски?

– Наконец-то очнулся! Доброе утро! – раздражённо прокаркала ворона. Сделав круг над котом, она опустилась на ветку дерева. – Никогда меня не слушаешь! Я ведь говорила, что это всего-навсего цветок!

Кот смущённо опустил глаза. Ему стало очень совестно за своё поведение.

– Прости меня, Карлуша! Не знаю, что со мной… Прямо наваждение какое-то…

– И надо же было так тянуть – с корнем цветок вытащил, а ещё жалуется, что устал и совсем обессилел! – не переставала ворчать ворона.

И тут друзья посмотрели на речку и увидели посреди зеркальной поверхности, отражавшей голубое небо, маленькую воронку. Вода засасывалась в углубление, оставшееся после того, как Мурзик вытащил корень. Она крутилась здесь небольшим водоворотом, который, похоже, становился всё больше.

Мурзик замер, не в силах оторваться от завораживающего зрелища, Карлуша от удивления даже рот раскрыла. Казалось, будто кто-то вытащил из наполненной ванны затычку. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем друзья догадались, что корень лотоса затыкал какую-то подземную пустоту. И теперь речушка, закручиваясь в водоворот, стремительно уходила в новое подземное русло. Вода, стремительно исчезавшая в отверстии, размывала стенки образовавшегося колодца, он становился всё шире и шире…

Не прошло и получаса, как в середине воронки вдруг ухнуло так, что волны кругами прошли до берегов. Теперь это была уже не воронка, а большая яма, куда легко могло бы засосать не только Мурзика и Карлушу, но даже Вову или Стасеньку.

Прямо на глазах река меняла свои очертания. Весь поток с нарастающим грохотом проваливался в подземную бездну. И оттуда, из невероятных глубин, доносились треск и грохот.

Порой вырывались клубы чёрного дыма, в них сверкали маленькие молнии. Трудно было даже представить себе, что же такое творится в недрах острова.

Тут друзья услышали какие-то странные звуки. Они обернулись и увидели со стороны деревни целую толпу людей. Это лотофаги очнулись от дремоты. В руках у них были вёдра, тазы, кастрюли, даже решета. Люди наклонялись над каждой лужицей, где ещё оставалась вода, набирали её в свой сосуд и возвращались обратно.

«Стася и Вова… А как же они?» – промелькнуло в голове у кота. Об этом же подумала и ворона, потому что она вдруг слетела с ветки дерева и устремилась туда, где совсем недавно мирно сидели дети, залюбовавшись своими цветами. За несколько минут здесь всё поменялось. Запруды уже не было – вода вытекла, а громадные цветы лотоса, потеряв опору, лежали на илистом дне. Соцветия безжизненно валялись на берегу, с каждой минутой всё больше увядая. Стася и Вова суетились вокруг своих лотосов. Теперь дети стали более оживлёнными, они переговаривались между собой.

– Скорее, Вова! – кричала девочка мальчику, а он в это время из небольшой лужицы, стремительно сохнущей, зачёрпывал ладонями воду и нёс её до цветков. – Быстрее! Торопись!

– Ура! Вы ожили! – вскричала Карлуша и от счастья захлопала крыльями.

Но дети даже не посмотрели на птицу – они были по-прежнему заворожены цветами.

– Подушку бы сюда… – пробормотал Вова, озабоченно поглядывая на лотосы. – Они наверняка мёрзнут…

Карлуша и Мурзик с удивлением уставились на цветы. Теперь лотосы вовсе не казались прекрасными. Больше всего они были похожи на комки мокрого мусора из помойного ведра. Как можно преклоняться перед этим? И когда наконец Стася и Вова придут в себя?

И тут за спиной друзей прокатился грохот мощного обвала. Через минуту слабые ручейки, которые ещё пробегали по руслу, иссякли. Трудно было даже представить, какой величины осталась позади воронка. Ни капли воды не стекало теперь по руслу.

Словно эхо грозного подземного обвала, с неба донёсся громовой раскат надвигающейся тропической грозы. Мурзик глянул – и его жёлто-зелёные глаза увеличились как минимум в два раза: огромные свинцово-синие башни туч обложили всё небо и, казалось, надвигались на остров сразу со всех краёв безбрежного океана…

Ты, мой юный друг, конечно, беспокоишься о Лёшике и его друзьях, ведь они как раз находились в подземелье, там, куда лавиной устремилась вода. Чтобы узнать, что случилось с ними, перенесёмся немного назад, в то время, когда ещё не произошла катастрофа.

В комнате, забитой всяким хламом, за ржавой решёткой старой клетки, Леля рассказывала Лёшикову о своих приключениях. Она уже очень давно искала своего единственного и дорогого сердцу друга. Сколько парков она посетила, во сколько домов заходила, на скольких чердаках заброшенных хижин ей пришлось жить! Всего и не перескажешь. Всюду девочке попадались и хорошие, и плохие существа. Но, конечно, хороших намного больше. Например, те прекрасные бельчата, которых Леля встретила в парке… Девочка непременно нашла бы Лёшика, но тут, как назло, появилась Жирола. Ведьма схватила Лелю и унесла за собой на этот остров Мечты.

– У неё большие планы, Лёшик, – рассказывала малышка. – Но теперь мне совсем не страшно, ведь ты рядом! Даже представить сложно, что придумала эта ведьма! Ты не поверишь! Она решила, что…

– Я знаю, знаю! – перебил девочку Лёшиков. – Я спрятался в тумбочке и подслушал её разговор с Ван дер Скрипкиным. Надо выбираться отсюда, Леля! Ведь нас ждут друзья! А на острове Страха Лютер очень волнуется за тебя!

Услышав об отце, Леля побледнела.

– Ты его видел? Расскажи!

И Лёшик рассказал ей о том, что пришлось пережить ему и его друзьям. О том, как они встретили отважного Лютера, как Мурзик и Банечка отправились в подземелье и познакомились с храбрым мышиным королем Банезием Четвёртым, с которым Банечка вскоре должна обвенчаться. Наконец Лёшиков рассказал и о битве с ведьмой и её монстрами, о победе, которую они с друзьями одержали и развеяли облако зла.

– Я знала, что ты настоящий герой! – восторженно прошептала Леля. – Я всегда верила в тебя, Лёшик! И сейчас верю, что ты спасёшь нас всех!

За окном вдруг ударил гром, да такой сильный, что стеклянные дверцы старых шкафов зазвенели, как колокольчики. Среди тяжёлых туч сверкнула молния, и по небу прокатился новый раскат грома.

– Происходит что-то странное… – проговорил человечек.

– Сколько я нахожусь на острове, такое впервые вижу, – согласилась Леля.

До них донеслось торопливое цоканье каблучков.

– Запри все двери! – послышался голос Жиролы. – Я скоро! Обезьяны пусть остаются тут!

Звук её шагов утих, зато возник другой – непрерывный суетливый. Словно кто-то подметал пол большим веником – шорк, шорк, шорк…

– А что, если нам с помощью заклинаний отворить эту клетку? – спросил Лёшик у Лели, но девочка в ответ покачала головой.

– На эту клетку не действует волшебство. Вспомни, в ней когда-то держали твоих родителей. И они, несмотря на то что были сильными волшебниками, не смогли выбраться. Это особенная клетка!

Звук в коридоре не утихал: «шорк, шорк, шорк…»

Наконец дверь со скрипом приоткрылась, и в комнату забежал Ван дер Скрипкин. Волосы на голове его ещё сильнее вздыбились, глаза выражали невероятный испуг. Король клея дрожал от страха и постоянно переминался с ноги на ногу, оттого обувь его тёрлась об пол и получался этот странный звук.

– Тучи! Гром! Молния! Катастрофа! Ненавижу крики, громкий шум и гром! – бормотал Ван дер Скрипкин. – Мой завод по производству клея, мой прекрасный, единственный в мире завод, смыло водой! Пострадало прекрасное оборудование! Да и я сам едва не погиб! Что было бы, если бы вода ринулась сюда и погубила и меня, и мою чудесную лабораторию?! Хорошо ещё, что я – гений и предусмотрел специальный кран, который направил поток в другую сторону… Так что беды удалось избежать… Оборудование я восстановлю… Но что же творится наверху? Откуда такой грохот? Ненавижу, когда кричат, визжат, пищат, мычат и тому подобное!

Король клея метался по комнате, очевидно, совершенно позабыв о том, что здесь, помимо него самого, находятся пленники.

– Надо бежать, искать, кидать, кричать! – как всегда, быстро нанизывал слова он. – О нет, только не кричать, не пищать, не мычать и не визжать!

– Уважаемый Ван дер Скрипкин! – громко позвал Лёшик, убедившись, что хозяин лаборатории пребывает в самой настоящей панике.

– Визжать, мычать, – бормотал про себя Ван дер Скрипкин и вдруг, сообразив, что не один, от неожиданности подпрыгнул и вскрикнул: – ООО! Ой! Кто тут?

Собственный голос напугал короля клея не меньше, чем если бы этот вопль издал кто-то другой. Зажав ладонями уши, миллиардер затрясся, словно в лихорадке.

– Ван дер Скрипкин! Выпустите нас! Может, мы поможем вам и прогоним эту грозу! – снова окликнул его Лёшиков.

– Что? Что? – бешено вращая глазами, король клея пронёсся по комнате. Добежав до клетки с человечками, он остановился и задумался. – А-а-а, это вы! Я и забыл про вас!

Он вдруг успокоился и, кажется, начал приходить в себя.

– Пожалуйста, отпустите нас! – попросила его Леля.

– Мы поможем вам! – вторил Лёшик.

– Нет, нет и нет! – ответил наконец Ван дер Скрипкин. – Даже не просите, маленькие негодники!

В это время громовые раскаты немного поутихли, и король клея почувствовал себя совсем хорошо. Взлохматив волосы, он гордо выпрямился и направился к выходу.

– Ах так! – проговорил Лёшик. – Тогда получайте!

Он вытянул обе руки из-за прутьев и прошептал какие-то заклинания. И тут же прямо перед Ван дер Скрипкиным появилась целая гора брусочков, каждый из которых был завёрнут в разноцветную бумажную упаковку. Гора источала приятные ароматы – ромашки и лаванды, череды и оливкового масла.

Леля не сразу догадалась, что это за брусочки, зато Ван дер Скрипкин прямо в лице изменился.

– Мыло! – воскликнул он в ужасе. – Мыло! Откуда оно здесь?!

– Если не выпустите нас, то его будет всё больше и больше, – пригрозил Лёшиков и снова прошептал заклинание.

Тут же около Ван дер Скрипкина образовалась ещё одна куча мыла – теперь королю клея было не выйти из комнаты.

– А-а-а! – вскрикнул он и отбежал в сторону. – Всё равно вас не выпущу!

– Хорошо, значит, мыла надо ещё? – засмеялся маленький волшебник и снова прошептал заклинание.

Появилась ещё одна огромная гора – теперь вся комната была заставлена кусками мыла. Душистый запах распространился по всему помещению, отчего Ван дер Скрипкин принялся беспрестанно чихать.

– И вот ещё. Вдобавок, – добавила Леля и завизжала изо всех сил.

От этого пронзительного звука миллиардер задрожал, закрыл ладонями уши и даже полез в ящик старого шкафа.

– Хорошо, хорошо, апчхи! Я выпущу вас! – взмолился он. – Только уберите мыло, у меня на него аллергия, и перестаньте визжать!

А в другой комнате Банечка и Жек горячо обсуждали создавшееся положение. Они оказались пленниками Жиролы и теперь не знали, как выбраться.

– Вот если бы Лёшиков был здесь, он обязательно бы что-нибудь придумал, – всхлипывала Банечка, утирая слёзы подолом своего нарядного платьица.

– Да, но сейчас его нет с нами. Ему самому требуется помощь, – ответил щенок. – А значит, нам придётся действовать самим…

– Но как? – всхлипнув, спросила мышка.

Жек не знал ответа на этот вопрос.

Ларион Флёр сидел в кресле, пытаясь понять, о чём разговаривают звери. Но, увы, он не знал языка, на котором разговаривают животные.

– Я вот что думаю, – сказал мышке Жек. – Ван дер Скрипкин говорил, что для того, чтобы привлечь людей к лотосам, они с Жиролой приклеили суперклеем к каждому цветку по мечте, так?

– Так, – кивнула Банечка.

– А что, если нам достать расклей и отклеить мечты от лотосов Стасеньки и Вовы?

– Точно! – оживилась мышка. – Но тогда нам надо освободить и остальных лотофагов!

– Освободим и их! – согласился пёс. – Только где найти столько расклея?

Тем временем Ларион Флёр подошёл к столу с техникой и принялся изучать кнопки и рычажки.

– Какая глупая идея – склеить острова! – бормотал он. – И где Ван дер Скрипкин возьмёт клей? А вдруг получится не то, сможет ли он всё переделать? Надо бы изучить химический состав этого суперклея…

– Ура! – в один голос закричали Банечка и Жек. – Ларион возьмёт у Ван дер Скрипкина побольше расклея, мы выберемся из плена и отклеим мечты от лотосов! Тогда люди будут спасены!

– Если лотосы не станут давать клей, то и план склеить острова окажется невыполним, и Ларион Флёр сможет поехать домой! – Банечка была просто в восторге.

Звери так обрадовались, что обнялись и принялись кружиться по комнате.

– Что с вами? – удивился астроном. – Отчего вы так радуетесь? Как плохо, что я не могу вас понимать…

Услышав это, мышка и щенок остановились.

– Точно! Как же мы ему объясним, что нам нужен расклей? – спросил Жек у Банечки. – Эх, сюда бы Лёшика…

– Или Карлушу, – пропищала мышка. – Она хоть писать умеет…

Ларион Флёр внимательно следил за зверями. Он уже догадался, что те что-то придумали, и всё пытался их понять.

– Вы хотите мне что-то сказать? – спросил он. Жек и Банечка утвердительно кивнули. – Тогда я слушаю.

– Покажи ему, – толкнул щенок мышку вперёд. – Покажи, как будто ты приклеилась, а я буду тебя расклеивать…

Мышка пробежалась по комнате, затем резко перевернулась на спинку и замерла, издавая истошный писк.

– Что с тобой? Спинка болит? – испугался Ларион.

Банечка и Жек замотали головами, показывая, что астроном не отгадал.

– Давай ещё раз! – предложил Жек.

Банечка снова пробежалась по комнате и свалилась теперь уже на бок.

– А, ты очень устала и хотела бы поспать? – мучился в догадках Ларион. – Скользкий пол?

Мышка изо всех сил показывала, как она приклеилась к полу, мотала головой, давая понять Флёру, что все его догадки неверны, но дело так и не продвигалось.

– Не могу я больше, – взмолилась Банечка, обращаясь к щенку. – Попробуй сам!

Жек немного подумал, затем подошёл к ножке хрустального столика, дотронулся до неё головой и сделал вид, будто приклеился. Щенок дёргался, рыча и извиваясь.

– Не нравится этот стол? – вздохнул астроном. – Мне он тоже показался каким-то уж слишком вычурным. Как-то он не клеится к этой обстановке…

Услышав слово «клеится», звери оживились, запищали, залаяли, закивали.

– Что? Что я сказал? Клеится? А, ты показываешь мне, что приклеенный?

– Ура! – закричали мышка и пёс в один голос. – Кажется, он начинает понимать!

Теперь Банечке надо было помочь Жеку. Она подбежала к щенку, который всё ещё делал вид, будто приклеился, взмахнула лапами, словно у неё в лапках что-то было.

– Ничего не понимаю, – внимательно проследив за движениями мышки, проговорил Ларион. – Он и так приклеенный, а ты ещё сильнее мажешь его клеем…

– Да нет же, нет! – пищали и лаяли звери в ответ.

Они уже очень устали и не знали, как им показать ещё слово «расклей».

– Что это такое ты льёшь ему на голову? – задумался папа Флёр.

– Это расклей! – услышали Ларион Флёр, Банечка и Жек.

Они повернули головы и увидели Лёшика! Их родного любимого Лешика. Он держал за руку Лелю, девочку с тёмными волосами и ярко-голубыми глазами. Оба счастливо улыбались.

– Я догадался, что нужен расклей! Только пока не понял, для чего! Может, вы объясните нам, друзья, а мы переведём Флёру? – предложил зверям Лёшиков.

Глава десятая,

в которой Жирола потерпела парапланокрушение, мечты лотофагов улетели прочь, а суперклей испугался мыла

Жирола злилась, и оттого туча на небе становилась ещё темнее. Громовые раскаты слышались один за другим, а молния, словно плеть, яростно стегала землю. Сколько ведьма была на острове, она ещё никогда не видела такой грозы. Хуже всего то, что планы ведьмы и её сына потерпели крушение! Лотосы, благодаря которым они получали клей и за несколько месяцев успели разбогатеть, безжизненно валялись по всему острову. Можешь себе представить, мой юный друг, что было с ведьмой, когда она увидела это в окно? Ван дер Скрипкин, её ненаглядный сынок, успел спасти лабораторию от затопления, однако испугался грохота грома. Пришлось Жироле самой взяться за спасение ситуации. Она быстренько прыгнула в свой параплан и полетела над островом. Для начала ей хотелось разобраться, что случилось с цветами. Ветер был таким сильным, что несколько раз чуть не снёс ведьму в море.

Сначала колдунья думала, что во всём виноваты лотофаги – возможно, они каким-то образом отклеились от своих грёз и устроили восстание. Но, полетав над островом, Жирола поняла, что это не так. Лотофаги прятались от непогоды под деревьями, в ямках и ущельях, и над каждым из них до сих пор витало облако с заветной мечтой. Эти жалкие людишки сжимали в руках что-то похожее на грязно-серые тряпицы (даже Жирола не сразу догадалась, что это лотосы) и с восхищением смотрели на них. Значит, тут всё в порядке. Так в чём же дело?

Сделав над островом круг, ведьма увидела огромную дыру.

– Всё ясно! – пробормотала Жирола. – Вот отсюда и утекла вода, которая едва не затопила наш подземный дом! Надо срочно заклеить прореху. Требуется много клея!

Ведьма тут же развернула свой параплан и полетела обратно. Но, на беду, навстречу Жироле неслась огромная грозовая туча. Переливаясь свинцовыми оттенками, громыхая и сверкая, она накрыла ведьму прямо с парапланом, да так, что колдунья ничего не видела.

– Абрамукус, муканикус, трапмиус! – проговорила Жирола, для того чтобы развеять непогоду, но ничего не вышло – туча была непроницаема. – Проклятье! – вскричала ведьма. – Это всё Лёшик! Если бы он не отнял у меня Волшебную книгу, я бы всё умела! А теперь даже жалкое облачко не слушается меня!

И в тот момент параплан столкнулся с летящим деревом. На самом деле это было обыкновенное дерево, которое не умеет летать, но сильный ветер вырвал его из земли, поднял в воздух и закружил.

Ба-бах! – и колдунья выпала из своего транспорта. Да, мой юный друг, вот что происходит с людьми, которые не пристёгиваются ремнями безопасности, а Жирола никогда этого не делала.

Ведьма летела вниз, на ходу читая заклинания, но у неё ничего не выходило. Сначала она прошептала такие волшебные слова, с помощью которых у неё должны были вырасти крылья, но увы, волшебство не удалось. Затем она пожелала иметь парашют, но и тут неудача. Жирола даже захотела стать птицей, и опять ничего не вышло.

В итоге ведьма больно ударилась о землю, отбила бока, на лбу у неё выросла огромная шишка, очень похожая на её длинный крючковатый нос.

Параплан тоже свалился с неба, только в нескольких метрах от своей хозяйки, и рассыпался на мелкие детали. О том, чтобы продолжать полёт на таком аппарате, и речи быть не могло. И пришлось ведьме ковылять пешком к своему ненаглядному сыночку Ван дер Скрипкину.

А сам Ван дер Скрипкин до сих пор прятался то в один, то в другой шкаф, чтобы не слышать раскаты грома, но так и не мог найти самого тихого надёжного места. Король клея трясся от страха и звал на помощь мамочку. Он не знал, что в это время мамочка, голодная, злая, в грязной мокрой одежде, идёт по острову и всей душой ненавидит несчастного Лёшика.

Маленький волшебник и Леля давно выбрались из клетки – Ван дер Скрипкин собственноручно открыл её и помог им выйти, лишь бы они убрали огромные горы мыла. Только запах лаванды, череды и ромашки до сих пор витал по комнате, отчего король клея периодически чихал:

– Апчхи!

– Будьте здоровы! – услышал он вдруг совсем рядом.

Ван дер Скрипкин приоткрыл дверцу шкафа, в который он забрался, и увидел перед собой своих недавних пленников.

– А-а, вы освободили всех, – злобно сверкнув глазами, прошептал Ван дер Скрипкин. – А ведь Флёр мне нужен для, апчхи, очень важного дела!

– А я и не отказываюсь от важного дела, – подмигнув Лёшикову, ответил астроном. – Мы решили всей командой поработать над вашими островами, ведь это так увлекательно: склеивать и расклеивать!

Услышав слова Лариона Флёра, Ван дер Скрипкин просветлел лицом и на миг даже забыл о грозе.

– Я всегда знал, что вам понравится! – сказал он. – Вы ещё не то увидите! Вот когда мы создадим свой собственный мир и приклеим всё и всех на свои места, вот тогда будет настоящий рай!

– Кхм, не сомневаюсь, – ответил Ларион Флёр, а Лёшик и Леля отвернулись, чтобы скрыть улыбки на лицах. – Только вот для того, чтобы разработать подробный план захвата мира, мне требуется изучить ваш расклей. Ну, чтобы я мог быть уверен в том, что мы всегда сможем всё вернуть на свои места…

– Поверьте, это, апчхи, уникальный материал, – принялся убеждать учёного Ван дер Скрипкин. – Мой расклей никогда не подведёт. Он расклеивает всё, что только можно…

– Я верю вам, – закуривая трубку, согласился Флёр. – Но всё-таки мы, учёные, всегда ставим научные эксперименты. Дайте мне канистру расклея, я произведу его химический анализ, лишний раз удостоверюсь в правильности ваших слов и приступлю к делу!

Ван дер Скрипкин на минуту задумался, стоит ли давать пленнику расклей. Но всё-таки расклей – не клей! Флёр не сможет приклеить его, хозяина, или ещё кого-нибудь! В конце концов, какой от него вред?!

– Хорошо, возьмите, апчхи, вон в том ящике. Там как раз стоит канистра расклея. Только очень прошу вас, изучайте быстрее!

– Мы постараемся изо всех сил! – пообещал Лёшик.

– Будем работать как можно быстрее, – заверила короля клея Леля, в то время как Ларион Флёр доставал из трухлявого ящика ярко-голубую канистру.

Получив расклей, друзья покинули здание.

Как только они вышли на улицу, то сразу попали под сильный дождь. Ветер завывал, наклоняя деревья, и некоторые из них буря уже вырвала из земли.

– Лёшик, – захлёбываясь ветром, прокричала Леля. – Ты можешь что-нибудь сделать?

– Сейчас попробую! – Лёшиков прошептал волшебные слова, посмотрел на небо и пожелал увидеть солнышко. И в тот же миг ветер стих, грозовая туча умчалась прочь, а небо стало ясным.

– Вот так будет легче работаться, – заметил Ларион Флёр и поднял с земли принесённое ветром корыто. Он открыл канистру и перелил в корыто немного расклея. – Думаю, друзья, нам надо разделиться – так мы быстрее освободим лотофагов.

И они разошлись в стороны. С Ларионом Флёром пошли Жек и Банечка, они захватили с собой канистру, а Лёшик ушёл с Лелей, толкая перед собой корыто с расклеем. Всюду друзьям попадались заворожённые грязными жалкими лотосами люди. Наши герои освобождали несчастных: имея расклей, это было несложно сделать – всего лишь помазать волшебной жидкостью то самое место, где облачко мечты соединялось с человечком. Расклей отсоединял мечту, и она улетала прочь, а человек просыпался.

– Где я? Что я делаю на этом острове? – удивлялись бывшие лотофаги, приходя в себя. Затем они замечали цветы, которые всё ещё держали в руках: – И для чего мне эта грязная тряпка?

Люди выкидывали лотосы, а Лёшик и Ларион Флёр рассказывали освобождённым о планах злобной ведьмы и её сына.

Ты даже не представляешь, мой юный друг, как были поражены этими рассказами бывшие лотофаги. Одни начинали плакать и вспоминать своих родных и близких, которые ждали их где-то далеко от острова, другие злились и клялись отомстить ведьме. Но потом все они делали одно и то же – предлагали свою помощь.

Лёшиков, Леля, Банечка, Жек и Ларион Флёр были только рады – ведь чем больше народу поможет им, тем быстрее они освободят всех лотофагов. Так постепенно расклей разделили с теми, кто очнулся от мечтаний, и все принялись за дело.

К Стасе и Вове друзья пошли уже все вместе. Они прошлись до юго-западной части острова и онемели от изумления. Заводь целиком высохла. Посреди неё зияла огромная чёрная пропасть. Вокруг этой дыры безжизненно лежали обезвоженные лотосы. В том месте, где совсем недавно была поляна, валялись деревья, выкорчеванные ветром.

Стаси, Вовы, Мурзика и Карлуши нигде не было видено.

– Куда они подевались? – всхлипнув, пропищала Банечка. – Может, их унесла та громадная чёрная туча?

– Подождите, кажется, я чую знакомый запах… – протявкал Жек. – Лёшик, верни мне прежний размер, а то эти ветки слишком громадные для меня, не перепрыгнуть.

– Ну, разумеется! – Человечек прошептал волшебные слова, сделал несколько движений, и Жек начал расти. Он рос и рос, пока не стал прежним смешным лохматым Жеком ростом чуть больше Мурзика.

– Уффф, – с облегчением вздохнул пёс.

Он втянул в себя воздух и, учуяв что-то, побежал вперёд. Лёшиков, Леля, Банечка и Ларион Флёр устремились за щенком. Они лазали по корягам, бегали кругами, один раз человечку даже пришлось забраться на дерево – пёс чувствовал оттуда запах Карлуши, но в конце концов друзья вышли на небольшую полянку.

Посреди полянки они увидели шалаш, сооружённый из веток и соломы. Перед шалашом, греясь на солнышке, разлёгся кот, сверху, на соломенной крыше, гордо восседала ворона.

– Каррр, наконец-то, – увидев друзей, прокричала она. – Посмотрите, мы с Мурзиком дом построили! Внутри тепло и хорошо, и от дождя спасение…

– Молодец, Карлуша, – обрадовался Лёшиков. – Как же я рад вас видеть! А где Стася и Вова?

– Они там, мурр-р, – отозвался кот, лапой показывая на шалаш. – А вы, я вижу, нашли Лариона Флёра и Лелю? Молодцы!

– Даже больше, гав! – пролаял Жек. – Мы спасли всех лотофагов. А что нам пришлось пережить…

И щенок с мышкой принялись наперебой рассказывать о своих приключениях. Лёшик, Леля и Ларион Флёр не участвовали в этом, они направились прямиком в шалаш. Там, на мягком сене, с безучастным выражением лиц сидели Стася и Вова. В руках они держали грязные завядшие цветки лотоса и горько плакали. Над детьми витали два облачка: в одном из них к девочке являлся папа. А над головой Вовы Лёшик увидел себя и своих друзей, которые всё ещё говорили мальчику прекрасные и добрые слова.

– Стася! – осторожно прошептал Ларион Флёр. – Дочка! Я вернулся!

Девочка посмотрела на отца безучастным потухшим взглядом, потом снова на своё облачко. Снова на отца и снова на облачко. Постепенно она всё дольше и дольше задерживала взгляд на настоящем Ларионе Флёре. Взгляд её становился всё более осознанным, и вот глаза девочки загорелись радостью.

– Папа! – закричала она и бросилась к отцу на шею. Облако мечты, витающее над девочкой, лопнуло, словно мыльный пузырь. – Папа? Но где я? Неужели я спала? Что это за странный дом?

Пришлось Лёшику, Леле и Лариону Флёру рассказать девочке, как и всем лотофагам до того, правду о подлости Жиролы. Не успели они закончить своё повествование, как Стася вспомнила о Вове:

– Он ведь тоже пленен этим цветком. Вова, очнись! – она принялась теребить мальчика за рукав. – Очнись, Вова! Мы без тебя не справимся! Ты поплыл с нами и очень нам помог! Помоги и сейчас!

Услышав голос Стаси, в шалаш забежали и звери. Мурзик сразу понял, что к чему, плавной походкой он подошёл к мальчику, потёрся об него пушистым бочком и ласково промурлыкал:

– Действительно, мы очень любим Вову. Разве можно сказать, что он невоспитанный?

– А как он поплыл с нами на лодке, как отважно грёб! – вмешалась Банечка.

– Он очень хороший мальчик, это бесспорно, – закивал Лёшиков.

– Кар! И птиц не обижает! – добавила ворона.

– Гав! Согласен со всеми! – пролаял пёс.

И тут облако мечты, летающее над Вовой, лопнуло. Мальчик потёр глаза. Потянулся, огляделся и удивлённо воскликнул:

– А почему вы на меня так смотрите? Что-то случилось?

– Да нет, просто ты нам нравишься… – промурлыкал Мурзик.

– Правда, нравлюсь? – Вова покраснел.

– Так ты понимаешь наш язык? – изумилась Банечка.

– Немного… – мальчик совсем смутился – ведь он до сих пор не признался Лёшику, что волшебные слова, которые тот произнёс в лодке, подействовали.

– Ура! Они очнулись! – наконец заликовали звери. – У нас всё получилось!

Все стали наперебой рассказывать свои истории, затем вспомнили о Леле и выслушали её рассказ о том, как она попала в руки Жироле. Мурзик скромно попросил Лёшика наколдовать им небольшой ужин, и волшебник с радостью это исполнил. Друзья хорошенько подкрепились и уже даже хотели вздремнуть, когда услышали вдруг гул.

– Похоже, кто-то разговаривает, – прислушавшись, сообщил Жек.

Лёшиков, Ларион Флёр, Стася, Вова и звери пошли на звук и вскоре увидели целую толпу людей. В руках они держали факелы и копья, лица их были угрюмы и воинственны.

– Долгое время мы были её пленниками! – взойдя на пенёк, словно на трибуну, кричал бородатый мужчина. Остальные люди согласно кивали. – Мы не можем больше это терпеть! Надо проучить ведьму!

– Правильно!

– Верно! – кричали в толпе.

– Давайте сожжём её вместе с замком! – предложил кто-то.

– Или отрубим голову!

– Вперёд!

– Стойте-стойте! – закричал Лёшик и, запрыгнув на пень, встал рядом с бородатым. На фоне такого высокого рослого мужчины человечек выглядел ещё меньше, чем был на самом деле. – Разве так можно? Ведь это жестоко! Нельзя на зло отвечать злом! Давайте оставим Жиролу в покое!

Ларион Флёр, Стасенька, Вова, Леля и звери одобрительно закивали, но толпа их не поддержала. Среди людей послышались смешки.

– Отойди, малыш! Ты спас нам жизнь, мы благодарны тебе, но с ведьмой надо расправиться! – крикнул кто-то.

– Иди поиграй на свежем воздухе! Эти разговоры не для детей! – добавил второй.

Лёшиков и не заметил, как толпа оттеснила его в сторону, и маленький волшебник оказался среди множества человеческих ног. Испугавшись, что его просто-напросто затопчут, он поспешил отойти с дороги, а люди между тем побежали к логову Жиролы и Ван дер Скрипкина. Чем дальше они уходили, тем яростнее становились их речи, тем злее угрозы.

– Они хотят её убить! – прошептала поражённая Стася.

– Но это же… так жестоко, – всхлипнув, заметила мышка.

– Нам просто необходимо их остановить! – в один голос проговорили Ларион Флёр, Лёшик и Леля.

И они побежали за толпой.

– Подождите! Не делайте этого! – пытались докричаться друзья до бывших лотофагов.

Но те даже слушать их не хотели. Увы, даже обладая волшебством, Лёшик не в силах был стереть из человеческих сердец горесть и боль, злобу и отчаяние.

И вот люди подошли к гроту, который вёл в подземный замок ведьмы. Чёрной мглой зияла дыра – буря сорвала занавешивающие её кусты, с шумом разливалась вокруг вода, ветер шушукался с волнами, шевеля листочки деревьев. В воздухе зависло напряжение, какой-то неведомый страх сковал всех, и толпа замерла, не решаясь на следующий шаг.

– Смерть ведьме! – хриплым голосом вдруг закричала одна из женщин. Лешик знал её – он сам отклеивал её мечту.

На бедняжку было страшно взглянуть – волосы грязные, спутанные, вместо одежды – лохмотья, глаза горели нездоровым блеском. Очнувшись от грёз, женщина долго плакала и вспоминала своих родных, оставшихся в городе, а затем озлобилась.

– Чего мы стоим?! Надо покончить с Жиролой! – кричала она.

– Да! Смерть ведьме! – подхватил народ.

Люди помчались по узкой тропинке ко входу в грот.

– Постойте! Одумайтесь! – со всей мочи закричал Лёшик. – Пожалейте её!

К его удивлению, толпа остановилась. «Неужели они меня послушали?!» – обрадовался человечек, но тут увидел то, что заставило народ остолбенеть. Это было дуло – огромное блестящее дуло, словно выросшее из-под земли. Вслед за дулом появились и остальные детали огромной пушки. Где и каким образом пряталось это оружие, никто не мог сказать. Наверное, это опять ведьмины чары. Но вот пушка прицелилась, приготовилась, и – бах! Из неё вылетел большой шарик ярко-жёлтого цвета. Он упал на землю и рассыпался на несколько таких же жёлтых шариков, только гораздо меньше размером. «Плюмс! Плюмс! Плюмс!» – поскакали шарики по тропинке, лопаясь на ходу и образовывая ярко-жёлтые лужицы. Люди по неосторожности тут же вляпались в эту странную жидкость и… приклеились.

– Это же клей! – догадался Ларион Флёр.

Увы, было поздно – ведь и он сам, и Стася, и Вова, и даже Лёшик со зверями намертво приклеились к земле.

– Проклятая ведьма! Она опять нас обманула! – зашумела толпа.

Люди пытались освободиться. Что они только не делали: и пытались срезать ножом жёлтую клейкую массу со своих подошв, и поджигали её, и соскребали. Ничего не выходило: ножи намертво приклеились, огонь тут же гас, да и сил у бывших лотофагов становилось всё меньше и меньше.

Единственной, кто по-прежнему оставался на свободе, была Леля. Она вовремя отскочила, когда в её сторону летел град из жёлтых шариков, и не успела измазаться клеем. Теперь девочка с сочувствием глядела на пленников суперклея.

– Нам нужен расклей! – тихо сказала она. – Мы весь использовали, но я помню, где Ван дер Скрипкин хранит канистры с расклеем! Я сбегаю туда и всех вас спасу!

– Подожди, Леля, не надо! – попытался остановить её Лёшиков. – Это очень опасно!

Но девочка твёрдо решила спасти друзей. Улыбнувшись, она направилась к гроту. Человечек смотрел ей вслед, душу его терзало недоброе предчувствие. Девочка аккуратно обошла жёлтые лужицы и, махнув ещё раз рукой, скрылась в чернильной мгле.

– Не надо было ей туда ходить, – прошептал побледневший Лёшик.

Бывшие лотофаги к этому времени приутихли – ярость прошла. Тут и там послышались всхлипывания.

– И зачем только мы это начали? – заплакала та самая женщина, которая совсем недавно кричала, что ведьму надо убить. – Меня ведь дома ждёт семья, а теперь я навсегда останусь приклеенная к этой земле. Буду стоять, пока не умру от голода…

Она так горевала, что и всем остальным стало не по себе.

– Да, действительно, надо было нам оставить в покое эту ведьму, – сказал бородатый. – Ну, поступила она плохо, но мы проснулись… Мы были уже свободны… Так нет же, пошли на неё…

Один за другим лотофаги каялись друг другу в том, что поступали плохо. Лёшик, Ларион Флёр, Стася, Вова и звери только тяжело вздыхали – они-то с самого начала это понимали.

– Лёшиков, – тихонько позвала человечка Стася. – А что, если тебе попробовать расколдовать клей?

Но человечек замотал головой.

– Я пробовал. Этот клей стоек даже к заклинаниям…

– Плохи дела, – заметил Ларион.

– И что-то Леля не возвращается, – приподняв одно ухо, добавил Жек.

– Я бы слетала за ней, если бы мои лапки не были приклеены, – прокаркала Карлуша, глядя то в одну, то в другую сторону. – И почему я как раз в этот момент была на земле?!

– Да ты вообще скоро станешь сухопутной, мурр-р-р, летать разучишься, – промурлыкал кот, которому подразнить ворону было так же важно, как и поесть.

И вдруг подул ветер – сильный и резкий. Лотофаги присели на корточки и взялись за руки. Сверкнула молния – прямо посреди ясного неба, и у входа в грот появилась Жирола. На лбу её красовалась огромная шишка, размером не меньше, чем крючковатый нос. Следом за ведьмой появился Ван дер Скрипкин. В руках короля клея были две огромные канистры. А за спиной миллиардера маячили две разноцветные обезьяны, верные помощники Жиролы. Ведьма окинула ненавидящим взглядом всю толпу и, найдя Лёшика, остановила на нём взор.

– Я знаю, это всё ты! – сказала она. – Ты приплыл сюда со своим зверинцем! Ты помешал нашим планам! Погубил налаженное производство клея и расклея! Ты расклеил мечты лотофагов и нашу мечту править миром! Ты освободил весь этот сброд! – она повела рукой, словно показывая на всех собравшихся у входа в грот людей. – И ты, ты собрал их для того, чтобы меня убить! Я слышала их крики, я знаю, для чего они тут!

– Но позвольте! – попытался перебить женщину Ларион Флёр. – Лёшик не хотел вас убивать, наоборот…

– Молчать! – крикнула ведьма, злобно взглянув на астронома. – С тобой, мой ненавистный приёмный сынок, я разберусь потом! Сейчас идёт речь не о тебе, а об этом сорванце, который испортил мне жизнь!.. Но я знаю, как ему отомстить, точно знаю! Посмотри же!

Жирола засунула руку в карман и вытащила оттуда Лелю. Увидев девочку, маленький волшебник ахнул.

– Только не это! – сказал он. – Возьми вместо неё меня! Зачем она тебе?

– Ха-ха-ха! – засмеялась колдунья и обернулась к стоявшему у неё за спиной Ван дер Скрипкину. – Я же говорила, что его это испугает. – Она снова посмотрела на Лёшика. – Нет, ты мне не нужен! Ты останешься здесь навеки со своим зверинцем и этими никчёмными людишками! Вы умрёте от голода раньше, чем вас кто-нибудь хватится! И никакие заклинания тебе не помогут, – ведь клей Ван дер Серипкина – лучший клей в мире! А девчонка мне ещё пригодится! Кажется, я знаю, как завоевать ваш остров и подчинить себе маленьких человечков! Скоро я стану правительницей, а мой сынок – королём!

На последней фразе Ван дер Скрипкин гордо вскинул голову, украшенную разноцветными волосами, и обвёл всех таким взглядом, словно он уже давно был у власти.

– Прости, Лёшик! Прости! Они поймали меня почти сразу, я даже спрятаться не успела! – закричала Леля и залилась слезами.

От этого заплакали все бывшие лотофаги, ведь последняя надежда уходила из-под ног.

– Жирола, помоги нам! Сжалься! – стала умолять ведьму женщина со спутанными волосами.

– Мы не хотели, мы уплывём отсюда и забудем про вас! – подхватили просьбу остальные люди.

Но ведьма была непреклонна. Ядовито усмехнувшись, она засунула Лелю обратно в карман, затем кивнула Ван дер Скрипкину. Он достал длинную верёвку и густо смазал один её конец клеем. Красная обезьяна тут же схватила верёвку, хорошенько размахнулась и закинула её как можно выше – так высоко, что политый клеем край достал до самого облака и намертво к нему приклеился. Клей Ван дер Скрипкина действительно клеил всё, даже воздух!

Жирола послала пленникам воздушный поцелуй и крепко схватилась за второй конец верёвки. Рядом с ней примостился Ван дер Скрипкин и обе обезьяны. Облако понеслось по небу, и ведьма со своим сынком и двумя разноцветными гориллами полетели вместе с ним. Вскоре их странные фигуры исчезли за горизонтом.

Лёшик был на грани отчаяния.

– Я потерял её… – не переставал шептать он. – Я снова потерял её!

– Лёшиков, не волнуйся, мы обязательно найдём Лелю! Ты слышал, ведьме она нужна для каких-то целей, значит, девочка пока в безопасности! – заверила друга Карлуша.

– Главное, понять, куда они улетели, но в этом поможет мой замечательный нюх, – подхватил Жек.

– И мой острый глаз, – добавил Мурзик.

– И острый зуб, – пропищала Банечка.

– И верные друзья, – в один голос проговорили Ларион Флёр, Стася и Вова.

– А сейчас, Лёшик, соберись и подумай, как нам выбраться отсюда, – попросила человечка Стасенька. – Ведь мы же не хотим остаться здесь навсегда.

– Даже не знаю… – пробормотал маленький волшебник и на всякий случай полез в свои карманы. Он решил проверить их содержимое – а вдруг у него найдётся что-нибудь такое, что могло бы помочь?!

Рука тут же нашарила что-то твёрдое в шуршащей бумажной обёртке. Человечек вытащил странный предмет и увидел, что это обычный кусок мыла с запахом ромашки. Лёшиков взял его на всякий случай из той самой горы мыла, которую ему пришлось наколдовать, чтобы заставить Ван дер Скрипкина выпустить их.

– А ну-ка попробуем, – улыбнулся Лёшик и сорвал с душистого кусочка упаковку. – Если Ван дер Скрипкин так ненавидит мыло, то, может, и его клей его не выносит!

Человечек поднёс мыло к тому самому месту, где его ноги были прочно приклеены к земле, и вот чудеса – жёлтая лужица скукожилась, скаталась в маленькие жёлтые шарики, которые тут же покатились прочь.

– Ура! Получается! – закричали в один голос Лёшик, Ларион Флёр, Стася, Вова, Карлуша и звери. – Клей боится мыла!

Люди сразу оживились, в глазах их появилась надежда. Одного за другим Лёшик вызволил несчастных из неволи с помощью кусочка ромашкового мыла. Так уже через каких-то пару минут весь клей Ван дер Скрипкина превратился в маленькие жёлтые шарики, которые укатились прочь.

Освобождённый народ принялся благодарить Лёшика.

– Да здравствует Лёшиков! Да здравствует Лёшиков! – кричали люди.

– Что-то это мне напоминает… – заметил Мурзик, а ворона, расправив перья, громко прокричала:

– Ну, раз уже у нас есть многочисленная публика, позвольте мне прочитать своё новое творение: «Мы снова приключения нашли и всех людей от лотосов спасли! Нас к почве пригвоздили суперклеем, но мыло оказалось всё ж сильнее! Друзья, дружите с мылом – вот защита от ведьм, микробов, зла и паразитов!»

Стихотворение очень понравилось Лёшику, Вове, Стасе и зверям. Они радостно зааплодировали вороне, а девочка пересказала стихи людям, и народ устроил такие бурные овации птице, что она от счастья даже прослезилась.

– Спасибо! – благодарила Карлуша. – Никогда не знала, что я так талантлива!

Вдруг все услышали громкий гудок: «Уууу!» Люди обернулись. В бухту входил огромный белый лайнер.

– Ура! Это же мой папа! – обрадовался Вова и, подпрыгивая, замахал рукой.

С корабля замахали десятки рук.

– Ну что, ты ещё хочешь заработать много денег, показывая людям Лёшика? – спросила Вову Стася, вспоминая их ссору на корабле.

Мальчик смутился и покраснел.

– Простите меня, пожалуйста, – попросил он друзей. – Я, действительно, был злым и глупым, но вы поверили в меня и помогли мне исправиться.

– Конечно, прощаем! – ответили дружно звери и Лёшиков, а Ларион Флёр даже пожал мальчику руку – как взрослому.

Пока лайнер приближался, Ларион Флёр быстренько сунул в карман Лёшика, а Стася спрятала Банечку, и вместе с толпой они пошли навстречу прибывшим.

Корабль остановился, и от него отделились спасательные шлюпки. В первой из них приплыл капитан. Он крепко сжал в своих объятиях сына.

– Папа, ты даже не представляешь, что тут было! – задыхаясь от волнения, начал говорить Вова. – Мы с Лё… – тут мальчик увидел, что Стася, приложив палец к губам, качает головой. – Ну да… – замялся мальчик. – В общем, мы со Стасей тут встретили столько людей. Одна плохая женщина обманула их и заманила на этот остров. И теперь они не могу выбраться…

– Правда? – капитан оглянулся на толпу несчастных лотофагов. – Тогда мы заберём их с собой! Лайнер большой. Всем места хватит!

– Ура! – обрадовались люди и поспешили к кораблю.

– А откуда эти животные? – спросил капитан, заметив в толпе Мурзика, Жека и Карлушу.

– Это ммм… они тоже здесь жили… – ответил мальчик. – И дядя Ларион со Стасей решили забрать их к себе домой. Мы же не бросим бедных зверей? Разреши взять их на корабль!

– Конечно, правила запрещают перевозить животных без специального разрешения, но что ж поделать – не оставлять же несчастных зверей здесь, – согласился капитан, и Жек, Карлуша и Мурзик с Банечкой с облегчением вздохнули.

Тем временем учёные, приплывшие с корабля на шлюпках, делились с Ларионом Флёром невероятной новостью.

– Вы даже представить себе не можете, – говорили они. – В море жёлтая лапша – просто повсюду. Мы взяли один образец на пробу, и что же – это клей! Он не вымывается водой, даже колебания волн не действуют на его химическую структуру! Можете себе представить?! И откуда столько клея в открытом океане! Нам думается, это природное явление – естественный клей! Это же просто фантастика! Мы сделаем величайшее открытие! Клей и каркающая чайка – о таком наука ещё не слышала!

Астроном молчал, улыбаясь лишь уголками губ. Ему совсем не хотелось рассказывать о Жироле и её сыне. Скорее всего, учёные не поверили бы ему, а ещё, чего доброго, сочли сумасшедшим.

Вскоре все снова были на борту, лайнер отошёл от острова Мечты, чтобы продолжить своё плавание. В каждом городе, в который заплывал корабль, высаживался кто-то из бывших лотофагов. Жирола собрала людей со всего света, и теперь каждый из них смог вернуться домой.

Банечке и Мурзику жилось на корабле гораздо лучше, чем раньше: люди заботливо подкармливали их, и звери могли гулять, где только захотят. Карлуша целыми днями распевала свои песенки. Однажды она увидела в небе гигантскую птицу – это опять пролетал мимо альбатрос.

– Неужели вы спасли всех лотофагов? – удивился он. – Глазам своим не верю! Вы действительно особенная! Я расскажу о вас всему миру!

Карлуша густо покраснела и помахала альбатросу на прощание крылом.

Так они плыли целый месяц, и весь этот месяц Лёшик грустил, вспоминая Лелю. Он твёрдо решил, что обязательно найдет её и женится на ней, и больше никуда не отпустит одну.

Как только человечек ступил на родной берег, он сразу же приступил к поискам девочки, но об этом, мой юный друг, ты узнаешь из нашей следующей сказки.

КОНЕЦ