Читать онлайн Евгений Онегин бесплатно

• He мысля гордый свет забавить,
• Вниманье дружбы возлюбя,
• Хотел бы я тебе представить
• Залог достойнее тебя,
• Достойнее души прекрасной,
• Святой исполненной мечты,
• Поэзии живой и ясной,
• Высоких дум и простоты;
• Но так и быть – рукой пристрастной
• Прими собранье пёстрых глав,
• Полусмешных, полупечальных,
• Простонародных, идеальных,
• Небрежный плод моих забав,
• Бессонниц, лёгких вдохновений,
• Незрелых и увядших лет,
• Ума холодных наблюдений
• И сердца горестных замет.

I

• «Мой дядя самых честных правил,
• Когда не в шутку занемог,
• Он уважать себя заставил
• И лучше выдумать не мог.
• Его пример другим наука;
• Но, боже мой, какая скука
• С больным сидеть и день и ночь,
• Не отходя ни шагу прочь!
• Какое низкое коварство
• Полуживого забавлять,
• Ему подушки поправлять,
• Печально подносить лекарство,
• Вздыхать и думать про себя:
• Когда же чёрт возьмёт тебя!»

II

• Так думал молодой повеса,
• Летя в пыли на почтовых,
• Всевышней волею Зевеса
• Наследник всех своих родных.
• Друзья Людмилы и Руслана!
• С героем моего романа
• Без предисловий, сей же час
• Позвольте познакомить вас:
• Онегин, добрый мой приятель,
• Родился на брегах Невы,
• Где, может быть, родились вы
• Или блистали, мой читатель;
• Там некогда гулял и я:
• Но вреден север для меня[1].

III

• Служив отлично-благородно,
• Долгами жил его отец,
• Давал три бала ежегодно
• И промотался наконец.
• Судьба Евгения хранила:
• Сперва Madame за ним ходила,
• Потом Monsieur её сменил.
• Ребёнок был резов, но мил.
• Monsieur l’Abbé, француз убогой,
• Чтоб не измучилось дитя,
• Учил его всему шутя,
• Не докучал моралью строгой,
• Слегка за шалости бранил
• И в Летний сад гулять водил.

IV

• Когда же юности мятежной
• Пришла Евгению пора,
• Пора надежд и грусти нежной,
• Monsieur прогнали со двора.
• Вот мой Онегин на свободе;
• Острижен по последней моде;
• Как dandy[2] лондонский одет —
• И наконец увидел свет.
• Он по-французски совершенно
• Мог изъясняться и писал;
• Легко мазурку танцевал
• И кланялся непринуждённо;
• Чего ж вам больше? Свет решил,
• Что он умен и очень мил.

V

• Мы все учились понемногу
• Чему-нибудь и как-нибудь,
• Так воспитаньем, слава богу,
• У нас немудрено блеснуть.
• Онегин был, по мненью многих
• (Судей решительных и строгих),
• Учёный малый, но педант,
• Имел он счастливый талант
• Без принужденья в разговоре
• Коснуться до всего слегка,
• С учёным видом знатока
• Хранить молчанье в важном споре
• И возбуждать улыбку дам
• Огнём нежданных эпиграмм.

VI

• Латынь из моды вышла ныне:
• Так, если правду вам сказать,
• Он знал довольно по-латыни,
• Чтоб эпиграфы разбирать,
• Потолковать об Ювенале,
• В конце письма поставить vale[2],
• Да помнил, хоть не без греха,
• Из Энеиды два стиха.
• Он рыться не имел охоты
• В хронологической пыли
• Бытописания земли;
• Но дней минувших анекдоты
• От Ромула до наших дней
• Хранил он в памяти своей.

VII

• Высокой страсти не имея
• Для звуков жизни не щадить,
• Не мог он ямба от хорея,
• Как мы ни бились, отличить.
• Бранил Гомера, Феокрита;
• Зато читал Адама Смита
• И был глубокий эконом,
• То есть умел судить о том,
• Как государство богатеет,
• И чем живёт, и почему
• Не нужно золота ему,
• Когда простой продукт имеет.
• Отец понять его не мог
• И земли отдавал в залог.

VIII

• Всего, что знал ещё Евгений,
• Пересказать мне недосуг;
• Но в чём он истинный был гений,
• Что знал он твёрже всех наук,
• Что было для него измлада
• И труд, и мука, и отрада,
• Что занимало целый день
• Его тоскующую лень, —
• Была наука страсти нежной,
• Которую воспел Назон,
• За что страдальцем кончил он
• Свой век блестящий и мятежный
• В Молдавии, в глуши степей,
• Вдали Италии своей.

IX

• …………………………………
• …………………………………
• …………………………………

Х

• Как рано мог он лицемерить,
• Таить надежду, ревновать,
• Разуверять, заставить верить,
• Казаться мрачным, изнывать,
• Являться гордым и послушным,
• Внимательным иль равнодушным!
• Как томно был он молчалив,
• Как пламенно красноречив,
• В сердечных письмах как небрежен!
• Одним дыша, одно любя,
• Как он умел забыть себя!
• Как взор его был быстр и нежен,
• Стыдлив и дерзок, а порой
• Блистал послушною слезой!

XI

• Как он умел казаться новым,
• Шутя невинность изумлять,
• Пугать отчаяньем готовым,
• Приятной лестью забавлять,
• Ловить минуту умиленья,
• Невинных лет предубежденья
• Умом и страстью побеждать,
• Невольной ласки ожидать,
• Молить и требовать признанья,
• Подслушать сердца первый звук,
• Преследовать любовь и вдруг
• Добиться тайного свиданья…
• И после ей наедине
• Давать уроки в тишине!

XII

• Как рано мог уж он тревожить
• Сердца кокеток записных!
• Когда ж хотелось уничтожить
• Ему соперников своих,
• Как он язвительно злословил!
• Какие сети им готовил!
• Но вы, блаженные мужья,
• С ним оставались вы друзья:
• Его ласкал супруг лукавый,
• Фобласа давний ученик,
• И недоверчивый старик,
• И рогоносец величавый,
• Всегда довольный сам собой,
• Своим обедом и женой.

XIII. XIV

• ……………………………………
• ……………………………………
• ……………………………………
• ……………………………………

XV

• Бывало, он ещё в постеле:
• К нему записочки несут.
• Что? Приглашенья? В самом деле,
• Три дома на вечер зовут:
• Там будет бал, там детский праздник.
• Куда ж поскачет мой проказник?
• С кого начнёт он? Всё равно:
• Везде поспеть немудрено.
• Покамест в утреннем уборе,
• Надев широкий боливар[3],
• Онегин едет на бульвар
• И там гуляет на просторе,
• Пока недремлющий брегет
• Не прозвонит ему обед.

XVI

• Уж тёмно: в санки он садится.
• «Пади, пади!» – раздался крик;
• Морозной пылью серебрится
• Его бобровый воротник.
• К Talon[4] помчался: он уверен,
• Что там уж ждёт его Каверин.
• Вошёл: и пробка в потолок,
• Вина кометы брызнул ток,
• Пред ним roast-beef окровавленный,
• И трюфли, роскошь юных лет,
• Французской кухни лучший цвет,
• И Стразбурга пирог нетленный
• Меж сыром лимбургским живым
• И ананасом золотым.

XVII

• Ещё бокалов жажда просит
• Залить горячий жир котлет,
• Но звон брегета им доносит,
• Что новый начался балет.
• Театра злой законодатель,
• Непостоянный обожатель
• Очаровательных актрис,
• Почётный гражданин кулис,
• Онегин полетел к театру,
• Где каждый, вольностью дыша,
• Готов охлопать entrechat,
• Обшикать Федру, Клеопатру,
• Моину вызвать (для того,
• Чтоб только слышали его).

XVIII

• Волшебный край! там в стары годы,
• Сатиры смелый властелин,
• Блистал Фонвизин, друг свободы,
• И переимчивый Княжнин;
• Там Озеров невольны дани
• Народных слез, рукоплесканий
• С младой Семёновой делил;
• Там наш Катенин воскресил
• Корнеля гений величавый;
• Там вывел колкий Шаховской
• Своих комедий шумный рой,
• Там и Дидло венчался славой,
• Там, там под сению кулис
• Младые дни мои неслись.

XIX

• Мои богини! что вы? где вы?
• Внемлите мой печальный глас:
• Всё те же ль вы? другие ль девы,
• Сменив, не заменили вас?
• Услышу ль вновь я ваши хоры?
• Узрю ли русской Терпсихоры
• Душой исполненный полёт?
• Иль взор унылый не найдёт
• Знакомых лиц на сцене скучной,
• И, устремив на чуждый свет
• Разочарованный лорнет,
• Веселья зритель равнодушный,
• Безмолвно буду я зевать
• И о былом воспоминать?

XX

• Театр уж полон; ложи блещут;
• Партер и кресла, всё кипит;
• В райке нетерпеливо плещут,
• И, взвившись, занавес шумит.
• Блистательна, полувоздушна,
• Смычку волшебному послушна,
• Толпою нимф окружена,
• Стоит Истомина; она,
• Одной ногой касаясь пола,
• Другою медленно кружит,
• И вдруг прыжок, и вдруг летит,
• Летит, как пух от уст Эола;
• То стан совьёт, то разовьёт,
• И быстрой ножкой ножку бьёт.

XXI

• Всё хлопает. Онегин входит,
• Идёт меж кресел по ногам,
• Двойной лорнет скосясь наводит
• На ложи незнакомых дам;
• Все ярусы окинул взором,
• Всё видел: лицами, убором
• Ужасно недоволен он;
• С мужчинами со всех сторон
• Раскланялся, потом на сцену
• В большом рассеянье взглянул,
• Отворотился – и зевнул,
• И молвил: «Всех пора на смену;
• Балеты долго я терпел,
• Но и Дидло мне надоел»[5].

XXII

• Ещё амуры, черти, змеи
• На сцене скачут и шумят;
• Ещё усталые лакеи
• На шубах у подъезда спят;
• Ещё не перестали топать,
• Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать;
• Ещё снаружи и внутри
• Везде блистают фонари;
• Ещё, прозябнув, бьются кони,
• Наскуча упряжью своей,
• И кучера, вокруг огней,
• Бранят господ и бьют в ладони:
• А уж Онегин вышел вон;
• Домой одеться едет он.

XXIII

• Изображу ль в картине верной
• Уединённый кабинет,
• Где мод воспитанник примерный
• Одет, раздет и вновь одет?
• Всё, чем для прихоти обильной
• Торгует Лондон щепетильный
• И по Балтическим волнам
• За лес и сало возит нам,
• Всё, что в Париже вкус голодный,
• Полезный промысел избрав,
• Изобретает для забав,
• Для роскоши, для неги модной, —
• Всё украшало кабинет
• Философа в осьмнадцать лет.

XXIV

• Янтарь на трубках Цареграда,
• Фарфор и бронза на столе,
• И, чувств изнеженных отрада,
• Духи в гранёном хрустале;
• Гребёнки, пилочки стальные,
• Прямые ножницы, кривые,
• И щётки тридцати родов
• И для ногтей и для зубов.
• Руссо (замечу мимоходом)
• Не мог понять, как важный Грим
• Смел чистить ногти перед ним,
• Красноречивым сумасбродом[6].
• Защитник вольности и прав
• В сём случае совсем неправ.

XXV

• Быть можно дельным человеком
• И думать о красе ногтей:
• К чему бесплодно спорить с веком?
• Обычай деспот меж людей.
• Второй Чадаев, мой Евгений,
• Боясь ревнивых осуждений,
• В своей одежде был педант
• И то, что мы назвали франт.
• Он три часа по крайней мере
• Пред зеркалами проводил
• И из уборной выходил
• Подобный ветреной Венере,
• Когда, надев мужской наряд,
• Богиня едет в маскарад.

XXVI

• В последнем вкусе туалетом
• Заняв ваш любопытный взгляд,
• Я мог бы пред учёным светом
• Здесь описать его наряд;
• Конечно б это было смело,
• Описывать моё же дело:
• Но панталоны, фрак, жилет,
• Всех этих слов на русском нет;
• А вижу я, винюсь пред вами,
• Что уж и так мой бедный слог
• Пестреть гораздо б меньше мог
• Иноплеменными словами,
• Хоть и заглядывал я встарь
• В Академический Словарь.

XXVII

• У нас теперь не то в предмете:
• Мы лучше поспешим на бал,
• Куда стремглав в ямской карете
• Уж мой Онегин поскакал.
• Перед померкшими домами
• Вдоль сонной улицы рядами
• Двойные фонари карет
• Весёлый изливают свет
• И радуги на снег наводят;
• Усеян плошками кругом,
• Блестит великолепный дом;
• По цельным окнам тени ходят,
• Мелькают профили голов
• И дам и модных чудаков.

XXVIII

• Вот наш герой подъехал к сеням;
• Швейцара мимо он стрелой
• Взлетел по мраморным ступеням,
• Расправил волоса рукой,
• Вошёл. Полна народу зала;
• Музыка уж греметь устала;
• Толпа мазуркой занята;
• Кругом и шум и теснота;
• Бренчат кавалергарда шпоры;
• Летают ножки милых дам;
• По их пленительным следам
• Летают пламенные взоры,
• И рёвом скрыпок заглушён
• Ревнивый шёпот модных жён.

XXIX

• Во дни веселий и желаний
• Я был от балов без ума:
• Верней нет места для признаний
• И для вручения письма.
• О вы, почтенные супруги!
• Вам предложу свои услуги;
• Прошу мою заметить речь:
• Я вас хочу предостеречь.
• Вы также, маменьки, построже
• За дочерьми смотрите вслед:
• Держите прямо свой лорнет!
• Не то… не то, избави боже!
• Я это потому пишу,
• Что уж давно я не грешу.

XXX

• Увы, на разные забавы
• Я много жизни погубил!
• Но если б не страдали нравы,
• Я балы б до сих пор любил.
• Люблю я бешеную младость,
• И тесноту, и блеск, и радость,
• И дам обдуманный наряд;
• Люблю их ножки; только вряд
• Найдёте вы в России целой
• Три пары стройных женских ног.
• Ах! долго я забыть не мог
• Две ножки… Грустный, охладелый,
• Я всё их помню, и во сне
• Они тревожат сердце мне.

XXXI

• Когда ж и где, в какой пустыне,
• Безумец, их забудешь ты?
• Ах, ножки, ножки! где вы ныне?
• Где мнёте вешние цветы?
• Взлелеяны в восточной неге,
• На северном, печальном снеге
• Вы не оставили следов:
• Любили мягких вы ковров
• Роскошное прикосновенье.
• Давно ль для вас я забывал
• И жажду славы и похвал,
• И край отцов, и заточенье?
• Исчезло счастье юных лет —
• Как на лугах ваш лёгкий след.

XXXII

• Дианы грудь, ланиты Флоры
• Прелестны, милые друзья!
• Однако ножка Терпсихоры
• Прелестней чем-то для меня.
• Она, пророчествуя взгляду
• Неоценимую награду,
• Влечёт условною красой
• Желаний своевольный рой.
• Люблю её, мой друг Эльвина,
• Под длинной скатертью столов,
• Весной на мураве лугов,
• Зимой на чугуне камина,
• На зе́ркальном паркете зал,
• У моря на граните скал.

XXXIII

• Я помню море пред грозою:
• Как я завидовал волнам,
• Бегущим бурной чередою
• С любовью лечь к её ногам!
• Как я желал тогда с волнами
• Коснуться милых ног устами!
• Нет, никогда средь пылких дней
• Кипящей младости моей
• Я не желал с таким мученьем
• Лобзать уста младых Армид,
• Иль розы пламенных ланит,
• Иль перси, полные томленьем;
• Нет, никогда порыв страстей
• Так не терзал души моей!

XXXIV

• Мне памятно другое время!
• В заветных иногда мечтах
• Держу я счастливое стремя…
• И ножку чувствую в руках;
• Опять кипит воображенье,
• Опять её прикосновенье
• Зажгло в увядшем сердце кровь,
• Опять тоска, опять любовь!..
• Но полно прославлять надменных
• Болтливой лирою своей;
• Они не стоят ни страстей,
• Ни песен, ими вдохновенных:
• Слова и взор волшебниц сих
• Обманчивы… как ножки их.

XXXV

• Что ж мой Онегин? Полусонный
• В постелю с бала едет он:
• А Петербург неугомонный
• Уж барабаном пробуждён.
• Встаёт купец, идёт разносчик,
• На биржу тянется извозчик,
• С кувшином охтинка спешит,
• Под ней снег утренний хрустит.
• Проснулся утра шум приятный.
• Открыты ставни; трубный дым
• Столбом восходит голубым,
• И хлебник, немец аккуратный,
• В бумажном колпаке, не раз
• Уж отворял свой васисдас.

XXXVI

• Но, шумом бала утомлённый
• И утро в полночь обратя,
• Спокойно спит в тени блаженной
• Забав и роскоши дитя.
• Проснётся за́ полдень, и снова
• До утра жизнь его готова,
• Однообразна и пестра.
• И завтра то же, что вчера.
• Но был ли счастлив мой Евгений,
• Свободный, в цвете лучших лет,
• Среди блистательных побед,
• Среди вседневных наслаждений?
• Вотще ли был он средь пиров
• Неосторожен и здоров?

XXXVII

• Нет: рано чувства в нём остыли;
• Ему наскучил света шум;
• Красавицы не долго были
• Предмет его привычных дум;
• Измены утомить успели;
• Друзья и дружба надоели,
• Затем, что не всегда же мог
• Beef-steaks и страсбургский пирог
• Шампанской обливать бутылкой
• И сыпать острые слова,
• Когда болела голова;
• И хоть он был повеса пылкой,
• Но разлюбил он наконец
• И брань, и саблю, и свинец.

XXXVIII

• Недуг, которого причину
• Давно бы отыскать пора,
• Подобный английскому сплину,
• Короче: русская хандра
• Им овладела понемногу;
• Он застрелиться, слава богу,
• Попробовать не захотел,
• Но к жизни вовсе охладел.
• Как Child-Harold, угрюмый, томный
• В гостиных появлялся он;
• Ни сплетни света, ни бостон,
• Ни милый взгляд, ни вздох
•                               нескромный,
• Ничто не трогало его,
• Не замечал он ничего.

XXXIX. XL. XLI

• ……………………………………
• ……………………………………
• ……………………………………

XLII

• Причудницы большого света!
• Всех прежде вас оставил он;
• И правда то, что в наши лета
• Довольно скучен высший тон;
• Хоть, может быть, иная дама
• Толкует Сея и Бентама,
• Но вообще их разговор
• Несносный, хоть невинный вздор;
• К тому ж они так непорочны,
• Так величавы, так умны,
• Так благочестия полны,
• Так осмотрительны, так точны,
• Так неприступны для мужчин,
• Что вид их уж рождает сплин[7].

XLIII

• И вы, красотки молодые,
• Которых позднею порой
• Уносят дрожки удалые
• По петербургской мостовой,
• И вас покинул мой Евгений.
• Отступник бурных наслаждений,
• Онегин дома заперся,
• Зевая, за перо взялся,
• Хотел писать – но труд упорный
• Ему был тошен; ничего
• Не вышло из пера его,
• И не попал он в цех задорный
• Людей, о коих не сужу,
• Затем, что к ним принадлежу.

XLIV

• И снова, преданный безделью,
• Томясь душевной пустотой,
• Уселся он – с похвальной целью
• Себе присвоить ум чужой;
• Отрядом книг уставил полку,
• Читал, читал, а всё без толку:
• Там скука, там обман иль бред;
• В том совести, в том смысла нет;
• На всех различные вериги;
• И устарела старина,
• И старым бредит новизна.
• Как женщин, он оставил книги,
• И полку, с пыльной их семьёй,
• Задёрнул траурной тафтой.

XLV

• Условий света свергнув бремя,
• Как он, отстав от суеты,
• С ним подружился я в то время.
• Мне нравились его черты,
• Мечтам невольная преданность,
• Неподражательная странность
• И резкий, охлаждённый ум.
• Я был озлоблен, он угрюм;
• Страстей игру мы знали оба:
• Томила жизнь обоих нас;
• В обоих сердца жар угас;
• Обоих ожидала злоба
• Слепой Фортуны и людей
• На самом утре наших дней.

XLVI

• Кто жил и мыслил, тот не может
• В душе не презирать людей;
• Кто чувствовал, того тревожит
• Призра́к невозвратимых дней:
• Тому уж нет очарований.
• Того змия воспоминаний,
• Того раскаянье грызёт.
• Всё это часто придаёт
• Большую прелесть разговору.
• Сперва Онегина язык
• Меня смущал; но я привык
• К его язвительному спору,
• И к шутке с желчью пополам,
• И злости мрачных эпиграмм.

XLVII

• Как часто летнею порою,
• Когда прозрачно и светло
• Ночное небо над Невою[8]
• И вод весёлое стекло
• Не отражает лик Дианы,
• Воспомня прежних лет романы,
• Воспомня прежнюю любовь,
• Чувствительны, беспечны вновь,
• Дыханьем ночи благосклонной
• Безмолвно упивались мы!
• Как в лес зелёный из тюрьмы
• Перенесён колодник сонный,
• Так уносились мы мечтой
• К началу жизни молодой.

XLVIII

• С душою, полной сожалений,
• И опершися на гранит,
• Стоял задумчиво Евгений,
• Как описал себя пиит [9].
• Всё было тихо; лишь ночные
• Перекликались часовые,
• Да дрожек отдалённый стук
• С Мильонной раздавался вдруг;
• Лишь лодка, вёслами махая,
• Плыла по дремлющей реке:
• И нас пленяли вдалеке
• Рожок и песня удалая…
• Но слаще, средь ночных забав,
• Напев Торкватовых октав!

XLIX

• Адриатические волны,
• О Брента! нет, увижу вас
• И, вдохновенья снова полный,
• Услышу ваш волшебный глас!
• Он свят для внуков Аполлона;
• По гордой лире Альбиона
• Он мне знаком, он мне родной.
• Ночей Италии златой
• Я негой наслажусь на воле,
• С венецианкою младой,
• То говорливой, то немой,
• Плывя в таинственной гондоле;
• С ней обретут уста мои
• Язык Петрарки и любви.

L

• Придёт ли час моей свободы?
• Пора, пора! – взываю к ней;
• Брожу над морем[10], жду погоды,
• Маню ветрила кораблей.
• Под ризой бурь, с волнами споря,
• По вольному распутью моря
• Когда ж начну я вольный бег?
• Пора покинуть скучный брег
• Мне неприязненной стихии,
• И средь полуденных зыбей,
• Под небом Африки моей[11],
• Вздыхать о сумрачной России,
• Где я страдал, где я любил,
• Где сердце я похоронил.

LI

• Онегин был готов со мною
• Увидеть чуждые страны;
• Но скоро были мы судьбою
• На долгий срок разведены.
• Отец его тогда скончался.
• Перед Онегиным собрался
• Заимодавцев жадный полк.
• У каждого свой ум и толк:
• Евгений, тяжбы ненавидя,
• Довольный жребием своим,
• Наследство предоставил им,
• Большой потери в том не видя
• Иль предузнав издалека
• Кончину дяди-старика.

LII

• Вдруг получил он в самом деле
• От управителя доклад,
• Что дядя при смерти в постеле
• И с ним проститься был бы рад.
• Прочтя печальное посланье,
• Евгений тотчас на свиданье
• Стремглав по почте поскакал
• И уж заранее зевал,
• Приготовляясь, денег ради,
• На вздохи, скуку и обман
• (И тем я начал мой роман);
• Но, прилетев в деревню дяди,
• Его нашёл уж на столе,
• Как дань готовую земле.

LIII

• Нашёл он полон двор услуги;
• К покойнику со всех сторон
• Съезжались недруги и други,
• Охотники до похорон.
• Покойника похоронили.
• Попы и гости ели, пили
• И после важно разошлись,
• Как будто делом занялись.
• Вот наш Онегин сельский житель,
• Заводов, вод, лесов, земель
• Хозяин полный, а досель
• Порядка враг и расточитель,
• И очень рад, что прежний путь
• Переменил на что-нибудь.

LIV

• Два дня ему казались новы
• Уединённые поля,
• Прохлада сумрачной дубровы,
• Журчанье тихого ручья;
• На третий роща, холм и поле
• Его не занимали боле;
• Потом уж наводили сон;
• Потом увидел ясно он,
• Что и в деревне скука та же,
• Хоть нет ни улиц, ни дворцов,
• Ни карт, ни балов, ни стихов.
• Хандра ждала его на страже,
• И бегала за ним она,
• Как тень иль верная жена.

LV

• Я был рождён для жизни мирной,
• Для деревенской тишины:
• В глуши звучнее голос лирный,
• Живее творческие сны.
• Досугам посвятясь невинным,
• Брожу над озером пустынным,
• И far niente[3] мой закон.
• Я каждым утром пробуждён
• Для сладкой неги и свободы:
• Читаю мало, долго сплю,
• Летучей славы не ловлю.
• Не так ли я в былые годы
• Провёл в бездействии, в тени
• Мои счастливейшие дни?

LVI

• Цветы, любовь, деревня, праздность,
• Поля! я предан вам душой.
• Всегда я рад заметить разность
• Между Онегиным и мной,
• Чтобы насмешливый читатель
• Или какой-нибудь издатель
• Замысловатой клеветы,
• Сличая здесь мои черты,
• Не повторял потом безбожно,
• Что намарал я свой портрет,
• Как Байрон, гордости поэт,
• Как будто нам уж невозможно
• Писать поэмы о другом,
• Как только о себе самом.

LVII

• Замечу кстати: все поэты —
• Любви мечтательной друзья.
• Бывало, милые предметы
• Мне снились, и душа моя
• Их образ тайный сохранила;
• Их после муза оживила:
• Так я, беспечен, воспевал
• И деву гор, мой идеал,
• И пленниц берегов Салгира.
• Теперь от вас, мои друзья,
• Вопрос нередко слышу я:
• «О ком твоя вздыхает лира?
• Кому, в толпе ревнивых дев,
• Ты посвятил её напев?

LVIII

• Чей взор, волнуя вдохновенье,
• Умильной лаской наградил
• Твоё задумчивое пенье?
• Кого твой стих боготворил?»
• И, други, никого, ей-богу!
• Любви безумную тревогу
• Я безотрадно испытал.
• Блажен, кто с нею сочетал
• Горячку рифм: он тем удвоил
• Поэзии священный бред,
• Петрарке шествуя вослед,
• А муки сердца успокоил,
• Поймал и славу между тем;
• Но я, любя, был глуп и нем.

LIX

• Прошла любовь, явилась муза,
• И прояснился тёмный ум.
• Свободен, вновь ищу союза
• Волшебных звуков, чувств и дум;
• Пишу, и сердце не тоскует,
• Перо, забывшись, не рисует,
• Близ неоконченных стихов,
• Ни женских ножек, ни голов;
• Погасший пепел уж не вспыхнет,
• Я всё грущу; но слёз уж нет,
• И скоро, скоро бури след
• В душе моей совсем утихнет:
• Тогда-то я начну писать
• Поэму песен в двадцать пять.

LX

• Я думал уж о форме плана,
• И как героя назову;
• Покамест моего романа
• Я кончил первую главу;
• Пересмотрел всё это строго:
• Противоречий очень много,
• Но их исправить не хочу.
• Цензуре долг свой заплачу,
• И журналистам на съеденье
• Плоды трудов моих отдам:
• Иди же к невским берегам,
• Новорождённое творенье,
• И заслужи мне славы дань:
• Кривые толки, шум и брань!

I

• Деревня, где скучал Евгений,
• Была прелестный уголок;
• Там друг невинных наслаждений
• Благословить бы небо мог.
• Господский дом уединённый,
• Горой от ветров ограждённый,
• Стоял над речкою. Вдали
• Пред ним пестрели и цвели
• Луга и нивы золотые,
• Мелькали сёла; здесь и там
• Стада бродили по лугам,
• И сени расширял густые
• Огромный, запущённый сад,
• Приют задумчивых Дриад.

II

• Почтенный за́мок был построен,
• Как замки строиться должны:
• Отменно прочен и спокоен
• Во вкусе умной старины.
• Везде высокие покои,
• В гостиной штофные обои,
• Царей портреты на стенах,
• И печи в пёстрых изразцах.
• Всё это ныне обветшало,
• Не знаю, право, почему;
• Да, впрочем, другу моему
• В том нужды было очень мало,
• Затем что он равно зевал
• Средь модных и старинных зал.

III

• Он в том покое поселился,
• Где деревенский старожил
• Лет сорок с ключницей бранился,
• В окно смотрел и мух давил.
• Всё было просто: пол дубовый,
• Два шкафа, стол, диван пуховый,
• Нигде ни пятнышка чернил.
• Онегин шкафы отворил:
• В одном нашёл тетрадь расхода,
• В другом наливок целый строй,
• Кувшины с яблочной водой
• И календарь осьмого года:
• Старик, имея много дел,
• В иные книги не глядел.

IV

• Один среди своих владений,
• Чтоб только время проводить,
• Сперва задумал наш Евгений
• Порядок новый учредить.
• В своей глуши мудрец пустынный,
• Ярем он барщины старинной
• Оброком лёгким заменил;
• И раб судьбу благословил.
• Зато в углу своём надулся,
• Увидя в этом страшный вред,
• Его расчётливый сосед.
• Другой лукаво улыбнулся,
• И в голос все решили так,
• Что он опаснейший чудак.

V

• Сначала все к нему езжали;
• Но так как с заднего крыльца
• Обыкновенно подавали
• Ему донского жеребца,
• Лишь только вдоль большой дороги
• Заслышит их домашни дроги, —
• Поступком оскорбясь таким,
• Все дружбу прекратили с ним.
• «Сосед наш неуч, сумасбродит,
• Он фармазон; он пьёт одно
• Стаканом красное вино;
• Он дамам к ручке не подходит;
• Всё да да нет; не скажет да-с
• Иль нет-с». Таков был общий глас.

VI

• В свою деревню в ту же пору
• Помещик новый прискакал
• И столь же строгому разбору
• В соседстве повод подавал.
• По имени Владимир Ленский,
• С душою прямо геттингенской,
• Красавец, в полном цвете лет,
• Поклонник Канта и поэт.
• Он из Германии туманной
• Привёз учёности плоды:
• Вольнолюбивые мечты,
• Дух пылкий и довольно странный,
• Всегда восторженную речь
• И кудри чёрные до плеч.

VII

• От хладного разврата света
• Ещё увянуть не успев,
• Его душа была согрета
• Приветом друга, лаской дев.
• Он сердцем милый был невежда,
• Его лелеяла надежда,
• И мира новый блеск и шум
• Ещё пленяли юный ум.
• Он забавлял мечтою сладкой
• Сомненья сердца своего;
• Цель жизни нашей для него
• Была заманчивой загадкой,
• Над ней он голову ломал
• И чудеса подозревал.

VIII

• Он верил, что душа родная
• Соединиться с ним должна,
• Что, безотрадно изнывая,
• Его вседневно ждёт она;
• Он верил, что друзья готовы
• За честь его приять оковы,
• И что не дрогнет их рука
• Разбить сосуд клеветника;
• Что есть избранные судьбами,
• Людей священные друзья;
• Что их бессмертная семья
• Неотразимыми лучами
• Когда-нибудь нас озарит
• И мир блаженством одарит.

IX

• Негодованье, сожаленье,
• Ко благу чистая любовь
• И славы сладкое мученье
• В нём рано волновали кровь.
• Он с лирой странствовал на свете;
• Под небом Шиллера и Гёте
• Их поэтическим огнём
• Душа воспламенилась в нём.
• И муз возвышенных искусства,
• Счастливец, он не постыдил;
• Он в песнях гордо сохранил
• Всегда возвышенные чувства,
• Порывы девственной мечты
• И прелесть важной простоты.

X

• Он пел любовь, любви послушный,
• И песнь его была ясна,
• Как мысли девы простодушной,
• Как сон младенца, как луна
• В пустынях неба безмятежных,
• Богиня тайн и вздохов нежных.
• Он пел разлуку и печаль,
• И нечто, и туманну даль,
• И романтические розы;
• Он пел те дальные страны,
• Где долго в лоно тишины
• Лились его живые слёзы;
• Он пел поблеклый жизни цвет
• Без малого в осьмнадцать лет.

XI

• В пустыне, где один Евгений
• Мог оценить его дары,
• Господ соседственных селений
• Ему не нравились пиры;
• Бежал он их беседы шумной.
• Их разговор благоразумный
• О сенокосе, о вине,
• О псарне, о своей родне,
• Конечно, не блистал ни чувством,
• Ни поэтическим огнём,
• Ни остротою, ни умом,
• Ни общежития искусством;
• Но разговор их милых жён
• Гораздо меньше был умён.

XII

• Богат, хорош собою, Ленский
• Везде был принят как жених;
• Таков обычай деревенский;
• Все дочек прочили своих
• За полурусского соседа;
• Взойдёт ли он, тотчас беседа
• Заводит слово стороной
• О скуке жизни холостой;
• Зовут соседа к самовару,
• А Дуня разливает чай,
• Ей шепчут: «Дуня, примечай!»
• Потом приносят и гитару:
• И запищит она (Бог мой!):
• Приди в чертог ко мне златой!..[12]

XIII

• Но Ленский, не имев, конечно,
• Охоты узы брака несть,
• С Онегиным желал сердечно
• Знакомство покороче свесть.
• Они сошлись. Волна и камень,
• Стихи и проза, лёд и пламень
• Не столь различны меж собой.
• Сперва взаимной разнотой
• Они друг другу были скучны;
• Потом понравились; потом
• Съезжались каждый день верхом
• И скоро стали неразлучны.
• Так люди (первый каюсь я)
• От делать нечего друзья.

XIV

• Но дружбы нет и той меж нами.
• Все предрассудки истребя,
• Мы почитаем всех нулями,
• А единицами – себя.
• Мы все глядим в Наполеоны;
• Двуногих тварей миллионы
• Для нас орудие одно;
• Нам чувство дико и смешно.
• Сноснее многих был Евгений;
• Хоть он людей, конечно, знал
• И вообще их презирал, —
• Но (правил нет без исключений)
• Иных он очень отличал
• И вчуже чувство уважал.

XV

• Он слушал Ленского с улыбкой.
• Поэта пылкий разговор,
• И ум, ещё в сужденьях зыбкий,
• И вечно вдохновенный взор, —
• Онегину всё было ново;
• Он охладительное слово
• В устах старался удержать
• И думал: глупо мне мешать
• Его минутному блаженству;
• И без меня пора придёт;
• Пускай покамест он живёт
• Да верит мира совершенству;
• Простим горячке юных лет
• И юный жар и юный бред.

XVI

• Меж ими всё рождало споры
• И к размышлению влекло:
• Племён минувших договоры,
• Плоды наук, добро и зло,
• И предрассудки вековые,
• И гроба тайны роковые,
• Судьба и жизнь в свою чреду,
• Всё подвергалось их суду.
• Поэт в жару своих суждений
• Читал, забывшись, между тем
• Отрывки северных поэм,
• И снисходительный Евгений,
• Хоть их не много понимал,
• Прилежно юноше внимал.

XVII

• Но чаще занимали страсти
• Умы пустынников моих.
• Ушед от их мятежной власти,
• Онегин говорил об них
• С невольным вздохом сожаленья.
• Блажен, кто ведал их волненья
• И наконец от них отстал;
• Блаженней тот, кто их не знал,
• Кто охлаждал любовь – разлукой,
• Вражду – злословием; порой
• Зевал с друзьями и с женой,
• Ревнивой не тревожась мукой,
• И дедов верный капитал
• Коварной двойке не вверял.

XVIII

• Когда прибегнем мы под знамя
• Благоразумной тишины,
• Когда страстей угаснет пламя
• И нам становятся смешны
• Их своевольство иль порывы
• И запоздалые отзывы, —
• Смиренные не без труда,
• Мы любим слушать иногда
• Страстей чужих язык мятежный,
• И нам он сердце шевелит.
• Так точно старый инвалид
• Охотно клонит слух прилежный
• Рассказам юных усачей,
• Забытый в хижине своей.

XIX

• Зато и пламенная младость
• Не может ничего скрывать.
• Вражду, любовь, печаль и радость
• Она готова разболтать.
• В любви считаясь инвалидом,
• Онегин слушал с важным видом,
• Как, сердца исповедь любя,
• Поэт высказывал себя;
• Свою доверчивую совесть
• Он простодушно обнажал.
• Евгений без труда узнал
• Его любви младую повесть,
• Обильный чувствами рассказ,
• Давно не новыми для нас.

XX

• Ах, он любил, как в наши лета
• Уже не любят; как одна
• Безумная душа поэта
• Ещё любить осуждена:
• Всегда, везде одно мечтанье,
• Одно привычное желанье,
• Одна привычная печаль.
• Ни охлаждающая даль,
• Ни долгие лета разлуки,
• Ни музам данные часы,
• Ни чужеземные красы,
• Ни шум веселий, ни науки
• Души не изменили в нём,
• Согретой девственным огнём.

XXI

• Чуть отрок, Ольгою пленённый,
• Сердечных мук ещё не знав,
• Он был свидетель умилённый
• Её младенческих забав;
• В тени хранительной дубравы
• Он разделял её забавы,
• И детям прочили венцы
• Друзья-соседи, их отцы.
• В глуши, под сению смиренной,
• Невинной прелести полна,
• В глазах родителей, она
• Цвела, как ландыш потаенный,
• Не знаемый в траве глухой
• Ни мотыльками, ни пчелой.

XXII

• Она поэту подарила
• Младых восторгов первый сон,
• И мысль об ней одушевила
• Его цевницы первый стон.
• Простите, игры золотые!
• Он рощи полюбил густые,
• Уединенье, тишину,
• И ночь, и звёзды, и луну,
• Луну, небесную лампаду,
• Которой посвящали мы
• Прогулки средь вечерней тьмы,
• И слёзы, тайных мук отраду…
• Но нынче видим только в ней
• Замену тусклых фонарей.

XXIII

• Всегда скромна, всегда послушна,
• Всегда как утро весела,
• Как жизнь поэта простодушна,
• Как поцелуй любви мила,
• Глаза как небо голубые;
• Улыбка, локоны льняные,
• Движенья, голос, лёгкий стан,
• Всё в Ольге… но любой роман
• Возьмите и найдёте, верно,
• Её портрет: он очень мил,
• Я прежде сам его любил,
• Но надоел он мне безмерно.
• Позвольте мне, читатель мой,
• Заняться старшею сестрой.

XXIV

• Её сестра звалась Татьяна…[13]
• Впервые именем таким
• Страницы нежные романа
• Мы своевольно освятим.
• И что ж? оно приятно, звучно;
• Но с ним, я знаю, неразлучно
• Воспоминанье старины
• Иль девичьей! Мы все должны
• Признаться: вкусу очень мало
• У нас и в наших именах
• (Не говорим уж о стихах);
• Нам просвещенье не пристало,
• И нам досталось от него
• Жеманство, – больше ничего.

XXV

• Итак, она звалась Татьяной.
• Ни красотой сестры своей,
• Ни свежестью её румяной
• Не привлекла б она очей.
• Дика, печальна, молчалива,
• Как лань лесная боязлива,
• Она в семье своей родной
• Казалась девочкой чужой.
• Она ласкаться не умела
• К отцу, ни к матери своей;
• Дитя сама, в толпе детей
• Играть и прыгать не хотела
• И часто целый день одна
• Сидела молча у окна.

XXVI

• Задумчивость, её подруга
• От самых колыбельных дней,
• Теченье сельского досуга
• Мечтами украшала ей.
• Её изнеженные пальцы
• Не знали игл; склонясь на пяльцы,
• Узором шёлковым она
• Не оживляла полотна.
• Охоты властвовать примета,
• С послушной куклою дитя
• Приготовляется шутя
• К приличию, закону света,
• И важно повторяет ей
• Уроки маменьки своей.

XXVII

• Но куклы даже в эти годы
• Татьяна в руки не брала;
• Про вести города, про моды
• Беседы с нею не вела.
• И были детские проказы
• Ей чужды: страшные рассказы
• Зимою в темноте ночей
• Пленяли больше сердце ей.
• Когда же няня собирала
• Для Ольги на широкий луг
• Всех маленьких её подруг,
• Она в горелки не играла,
• Ей скучен был и звонкий смех,
• И шум их ветреных утех.

XXVIII

• Она любила на балконе
• Предупреждать зари восход,
• Когда на бледном небосклоне
• Звёзд исчезает хоровод,
• И тихо край земли светлеет,
• И, вестник утра, ветер веет,
• И всходит постепенно день.
• Зимой, когда ночная тень
• Полмиром доле обладает,
• И доле в праздной тишине,
• При отуманенной луне,
• Восток ленивый почивает,
• В привычный час пробуждена,
• Вставала при свечах она.

XXIX

• Ей рано нравились романы;
• Они ей заменяли всё;
• Она влюблялася в обманы
• И Ричардсона и Руссо.
• Отец её был добрый малый,
• В прошедшем веке запоздалый;
• Но в книгах не видал вреда;
• Он, не читая никогда,
• Их почитал пустой игрушкой
• И не заботился о том,
• Какой у дочки тайный том
• Дремал до утра под подушкой.
• Жена ж его была сама
• От Ричардсона без ума.

XXX

• Она любила Ричардсона
• Не потому, чтобы прочла,
• Не потому, чтоб Грандисона
• Она Ловласу предпочла[14];
• Но в старину княжна Алина,
• Её московская кузина,
• Твердила часто ей об них.
• В то время был ещё жених
• Её супруг, но поневоле;
• Она вздыхала о другом,
• Который сердцем и умом
• Ей нравился гораздо боле:
• Сей Грандисон был славный франт,
• Игрок и гвардии сержант.

XXXI

• Как он, она была одета
• Всегда по моде и к лицу;
• Но, не спросясь её совета,
• Девицу повезли к венцу.
• И, чтоб её рассеять горе,
• Разумный муж уехал вскоре
• В свою деревню, где она,
• Бог знает кем окружена,
• Рвалась и плакала сначала,
• С супругом чуть не развелась;
• Потом хозяйством занялась,
• Привыкла и довольна стала.
• Привычка свыше нам дана:
• Замена счастию она[15].

XXXII

• Привычка усладила горе,
• Не отразимое ничем;
• Открытие большое вскоре
• Её утешило совсем:
• Она меж делом и досугом
• Открыла тайну, как супругом
• Самодержавно управлять,
• И всё тогда пошло на стать.
• Она езжала по работам,
• Солила на зиму грибы,
• Вела расходы, брила лбы,
• Ходила в баню по субботам,
• Служанок била осердясь —
• Всё это мужа не спросясь.

XXXIII

• Бывало, писывала кровью
• Она в альбомы нежных дев,
• Звала Полиною Прасковью
• И говорила нараспев,
• Корсет носила очень узкий,
• И русский Н как N французский
• Произносить умела в нос;
• Но скоро всё перевелось:
• Корсет, альбом, княжну Алину,
• Стишков чувствительных тетрадь
• Она забыла; стала звать
• Акулькой прежнюю Селину
• И обновила наконец
• На вате шлафор и чепец.

XXXIV

• Но муж любил её сердечно,
• В её затеи не входил,
• Во всём ей веровал беспечно,
• А сам в халате ел и пил;
• Покойно жизнь его катилась;
• Под вечер иногда сходилась
• Соседей добрая семья,
• Нецеремонные друзья,
• И потужить, и позлословить,
• И посмеяться кой о чём.
• Проходит время; между тем
• Прикажут Ольге чай готовить,
• Там ужин, там и спать пора,
• И гости едут со двора.

XXXV

• Они хранили в жизни мирной
• Привычки милой старины;
• У них на масленице жирной
• Водились русские блины;
• Два раза в год они говели;
• Любили круглые качели,
• Подблюдны песни, хоровод;
• В день Троицын, когда народ
• Зевая слушает молебен,
• Умильно на пучок зари
• Они роняли слёзки три;
• Им квас как воздух был потребен,
• И за столом у них гостям
• Носили блюда по чинам.

XXXVI

• И так они старели оба.
• И отворились наконец
• Перед супругом двери гроба,
• И новый он приял венец.
• Он умер в час перед обедом,
• Оплаканный своим соседом,
• Детьми и верною женой
• Чистосердечней, чем иной.
• Он был простой и добрый барин,
• И там, где прах его лежит,
• Надгробный памятник гласит:
• Смиренный грешник, Дмитрий Ларин,
• Господний раб и бригадир,
• Под камнем сим вкушает мир.

XXXVII

• Своим пенатам возвращённый,
• Владимир Ленский посетил
• Соседа памятник смиренный,
• И вздох он пеплу посвятил;
• И долго сердцу грустно было.
• «Poor Yorick![16] – молвил он уныло, —
• Он на руках меня держал.
• Как часто в детстве я играл
• Его Очаковской медалью!
• Он Ольгу прочил за меня,
• Он говорил: дождусь ли дня?..»
• И, полный искренней печалью,
• Владимир тут же начертал
• Ему надгробный мадригал.

XXXVIII

• И там же надписью печальной
• Отца и матери, в слезах,
• Почтил он прах патриархальный…
• Увы! на жизненных браздах
• Мгновенной жатвой поколенья,
• По тайной воле провиденья,
• Восходят, зреют и падут;
• Другие им вослед идут…
• Так наше ветреное племя
• Растёт, волнуется, кипит
• И к гробу прадедов теснит.
• Придёт, придёт и наше время,
• И наши внуки в добрый час
• Из мира вытеснят и нас!

XXXIX

• Покамест упивайтесь ею,
• Сей лёгкой жизнию, друзья!
• Её ничтожность разумею
• И мало к ней привязан я;
• Для призраков закрыл я вежды;
• Но отдалённые надежды
• Тревожат сердце иногда:
• Без неприметного следа
• Мне было б грустно мир оставить.
• Живу, пишу не для похвал;
• Но я бы, кажется, желал
• Печальный жребий свой прославить,
• Чтоб обо мне, как верный друг,
• Напомнил хоть единый звук.

XL

• И чьё-нибудь он сердце тронет;
• И, сохранённая судьбой,
• Быть может, в Лете не потонет
• Строфа, слагаемая мной;
• Быть может (лестная надежда!),
• Укажет будущий невежда
• На мой прославленный портрет
• И молвит: то-то был поэт!
• Прими ж мои благодаренья,
• Поклонник мирных Аонид,
• О ты, чья память сохранит
• Мои летучие творенья,
• Чья благосклонная рука
• Потреплет лавры старика!

I

• «Куда? Уж эти мне поэты!»
• – Прощай, Онегин, мне пора.
• «Я не держу тебя; но где ты
• Свои проводишь вечера?»
• – У Лариных. – «Вот это чудно.
• Помилуй! и тебе не трудно
• Там каждый вечер убивать?»
• – Нимало. – «Не могу понять.
• Отселе вижу, что такое:
• Во-первых (слушай, прав ли я?),
• Простая, русская семья,
• К гостям усердие большое,
• Варенье, вечный разговор
• Про дождь, про лён, про скотный
•                                          двор…»

II

• – Я тут ещё беды не вижу.
• «Да скука, вот беда, мой друг».
• – Я модный свет ваш ненавижу;
• Милее мне домашний круг,
• Где я могу… – «Опять эклога!
• Да полно, милый, ради бога.
• Ну что ж? ты едешь: очень жаль.
• Ах, слушай, Ленский; да нельзя ль
• Увидеть мне Филлиду эту,
• Предмет и мыслей, и пера,
• И слёз, и рифм et cetera?..[6]
• Представь меня». – Ты шутишь. —
• «Нету».
• – Я рад. – «Когда же?» – Хоть сейчас.
• Они с охотой примут нас.

III

• Поедем. —
• Поскакали други,
• Явились; им расточены
• Порой тяжёлые услуги
• Гостеприимной старины.
• Обряд известный угощенья:
• Несут на блюдечках варенья,
• На столик ставят вощаной
• Кувшин с брусничною водой,
• ……………………………………
• ……………………………………
• ……………………………………
• ……………………………………
• ……………………………………
• ……………………………………

IV

• Они дорогой самой краткой
• Домой летят во весь опор[17].
• Теперь послушаем украдкой
• Героев наших разговор:
• – Ну что ж, Онегин? ты зеваешь. —
• «Привычка, Ленский». – Но скучаешь
• Ты как-то больше. – «Нет, равно.
• Однако в поле уж темно;
• Скорей! пошёл, пошёл, Андрюшка!
• Какие глупые места!
• А кстати: Ларина проста,
• Но очень милая старушка;
• Боюсь: брусничная вода
• Мне не наделала б вреда.

V

• Скажи: которая Татьяна?»
• – Да та, которая грустна
• И молчалива, как Светлана,
• Вошла и села у окна. —
• «Неужто ты влюблён в меньшую?»
• – А что? – «Я выбрал бы другую,
• Когда б я был, как ты, поэт.
• В чертах у Ольги жизни нет.
• Точь-в-точь в Вандиковой Мадоне:
• Кругла, красна лицом она,
• Как эта глупая луна
• На этом глупом небосклоне».
• Владимир сухо отвечал
• И после во весь путь молчал.

VI

• Меж тем Онегина явленье
• У Лариных произвело
• На всех большое впечатленье
• И всех соседей развлекло.
• Пошла догадка за догадкой.
• Все стали толковать украдкой,
• Шутить, судить не без греха,
• Татьяне прочить жениха;
• Иные даже утверждали,
• Что свадьба слажена совсем,
• Но остановлена затем,
• Что модных колец не достали.
• О свадьбе Ленского давно
• У них уж было решено.

VII

• Татьяна слушала с досадой
• Такие сплетни; но тайком
• С неизъяснимою отрадой
• Невольно думала о том;
• И в сердце дума заронилась;
• Пора пришла, она влюбилась.
• Так в землю падшее зерно
• Весны огнём оживлено.
• Давно её воображенье,
• Сгорая негой и тоской,
• Алкало пищи роковой;
• Давно сердечное томленье
• Теснило ей младую грудь;
• Душа ждала… кого-нибудь,

VIII

• И дождалась… Открылись очи;
• Она сказала: это он!
• Увы! теперь и дни и ночи,
• И жаркий одинокий сон,
• Всё полно им; всё деве милой
• Без умолку волшебной силой
• Твердит о нём. Докучны ей
• И звуки ласковых речей,
• И взор заботливой прислуги.
• В уныние погружена,
• Гостей не слушает она
• И проклинает их досуги,
• Их неожиданный приезд
• И продолжительный присест.

IX

• Теперь с каким она вниманьем
• Читает сладостный роман,
• С каким живым очарованьем
• Пьёт обольстительный обман!
• Счастливой силою мечтанья
• Одушевлённые созданья,
• Любовник Юлии Вольмар,
• Малек-Адель и де Линар,
• И Вертер, мученик мятежный,
• И бесподобный Грандисон[18]