Читать онлайн Горничная-криминалист: зелье с непредвиденным эффектом бесплатно

Глава 1. Подготовка к свадьбе

Я вышла из кабинки телепортационного зала и угодила прямо в объятия Бенефиса. Он схватил меня в охапку и стал покрывать поцелуями моё лицо и шею, попутно бормоча, как сильно он по соскучился. А я стояла столбом и не могла выговорить ни слова. Бенефис ругался на меня, что я самовольно в который раз покинула столицу, не предупредив его, но при этом он сиял, как только что отчеканенный новенький золотой, постоянно сбиваясь на полуфразе, и произнося, как же сильно он любит меня и не может дождаться дня нашей свадьбы.

Я слушала вполуха радостные возгласы своего мужчины, еле-еле выдавив из себя улыбку, которая больше походила на гримасу боли. На душе скребли кошки, а мыслями я была с Дарионом Блэкширом. Перед тем, как я шагнула в телепортационную кабинку в Лазурии, он сообщил, что попросит короля о переводе в другой мир. Неужели я больше никогда с ним не увижусь? Неужели это была наша последняя встреча и такой короткий скомканный разговор? В душе как будто бы лопнула натянутая струна. Позиция Дариона мне была понятна: он решил для себя оказаться как можно дальше от меня и моего счастья, чтобы не терзать своё сердце, всякий раз видя меня и Бенефиса вдвоём. Но в тоже время мне хотелось выть от отчаяния, ведь для меня-то за всё это время глава Службы Безопасности по Иномирным Делам стал другом… или даже больше, чем просто другом. Я привыкла к его смеющемуся взгляду тёмно-серых глаз, ироничной насмешливой полуулыбке, глубокому баритону с лёгкой хрипотцой, от которой по коже начинали бегать мурашки, и едва уловимому ореховому аромату, заставляющему сердце пропускать удары. За короткое время работы в Службе Безопасности по Иномирным Делам я привыкла видеть его каждый день, совместно изучать необычные артефакты, строить гипотезы, да и просто общаться.

Удивительное дело, но я вдруг поймала себя на том, что именно о Дарионе, а не о Бенефисе я думала всякий раз, когда попадала в неприятности. Именно ему я решила написать, воспользовавшись «Феерически быстрой почтой» в Лазурии, и именно на то, что он отыщет меня и спасёт, я надеялась в глубине души, когда Асмандиус Редстафф держал меня в подвале.

– Так что через два дня наша свадьба! – я услышала окончание бурной тирады Бенефиса, и эта неожиданная новость выдернула меня из моих собственных размышлений.

Мы мчались на невероятной скорости в ярко-алом спортивном магобиле Бенефиса и уже подъезжали к особняку рода Кёнигсбергов. По всей видимости, начальник маглиции воспользовался моим заторможенным состоянием, списав его на последствия телепортации, и привёз меня к себе.

Я вскинула изумлённый взгляд на Бенефиса:

– Что? – мой голос непроизвольно осип от волнения.

– Дорогая Лоли, я так рад, что ты согласилась на церемонию сразу же по приезду в столицу, – мужчина одной рукой притянул меня к себе и поцеловал в плечо, на миг отвлёкшись от дороги. От этого манёвра у меня сердце ушло в пятки, и я зажмурилась от страха, ожидая, что мы вот-вот врежемся в какой-нибудь столб или собьём неудачливого пешехода. Но к счастью, ничего такого не произошло. Бенефис же продолжил восторженно говорить, не заметив моего испуга. – Милая Лоли, это так много для меня значит! Я так счастлив! Но я прекрасно понимаю, что для девушки свадьба – большое событие. Пока ты была в Лазурии и занималась делом Асмандиуса Редстаффа, я поручил Элле организовать приём в честь нашей свадьбы. Я думаю, что двух дней тебе хватит на поиск подходящего платья и всего, что нужно для невесты. Так что через два дня наша свадьба!

– Ик! – выдала я в ответ, не на шутку разволновавшись. С самого глубокого детства, сколько себя помню, когда я начинала сильно переживать, меня одолевала икота.

Два дня до свадьбы? Ну да, я, кажется, обещалась выйти за него, как только вернусь в столицу. Ик. А Элла – это кто? Кажется, последний вопрос я задала вслух, потому что Бенефис ответил, как ни в чём не бывало:

– Элла – моя секретарша, неужели не помнишь? Вы знакомы, – затем Бенефис оглянулся на меня и с беспокойством спросил. – Ты же не против?

На меня столько всего обрушилось за последний час: и прощание с Дарионом, и новость о том, что моя собственная свадьба состоится через каких-то два дня, – думалось мне очень тяжело, мозги шевелились словно ржавые шестерёнки. «Элла… Элла… Секретарша… Почему я должна быть против? Неужели это та самая роскошная блондинка с эффектной фигурой в мини-юбке, которая не умеет варить кофе? Ох, даже не представляю, справится ли она с организацией нашей свадьбы. Да и вообще, странно это, что бывшая любовница моего шефа занимается торжеством. С другой стороны, она – секретарша Бенефиса, кому как не ей заниматься свадьбой начальника?» Почему-то мне было ни горячо, ни холодно от этих мыслей. Я вдруг поймала себя на том, что мне абсолютно всё равно как, где и когда пройдёт моя собственная свадьба, в каком я буду платье, да и в целом Бенефиса я ни к кому не ревную. Как-то глупо ревновать своего жениха, который в прошлом переспал со всей женской половиной департамента Особо Тяжких Преступлений и Убийств. Не ревновать же мне его к каждой девушке? Конечно, Бенефис Кёнигсберг – один из самых завидных женихов столицы. Красивый, умный, разносторонне развитый маг, а ко всему ещё и начальник маглиции… да большинство готовы были меня удавить, лишь бы заполучить Бенефиса хотя бы в любовники. Но отчего-то я не испытывала и толики ревности, о чём и сообщила своему водителю.

– Нет, не против, – произнесла я, рассеяно пожав плечами. – А должна быть?

Бенефис чуть нахмурился, но ответил мне:

– Дорогая Лоли, честное слово, с тех пор, как в моей жизни появилась ты, я не смотрю ни на одну другую девушку. Ты для меня – всё. То, что было между мной и Эллой – в далёком прошлом…

Мне не хотелось слушать оправдания Бенефиса, да и к тому же все мы имели предыдущие отношения. Я, например, несколько лет назад чуть было не вышла замуж за Майкла Миттерсона, который сейчас являлся правой рукой моего жениха. Поэтому я положила руку на запястье мужчины, придерживающее рулевое колесо, и сказала ему, честно глядя в глаза:

– Бенефис, мне действительно всё равно, кто организует нашу с тобой свадьбу. Если ты доверяешь своей секретарше, значит, она может справиться с поставленной задачей.

– То есть ты меня совершенно не ревнуешь? Даже с учётом моей репутации? – озадаченно произнёс мой мужчина, а в его карих глазах я увидела всполох разочарования.

– Нет, – я снова пожала плечами, – и скандалов на эту тему закатывать не собираюсь. Обещаю.

Странное дело, я сообщила Бенефису, что не ревную его к Элле, и меня всё устраивает, а в ответ он лишь ещё сильнее нахмурился и замолчал, будто бы мой ответ его расстроил. Забавные существа эти мужчины, и ещё говорят, что это у нас, женщин, неправильная логика.

К особняку Кёнигсберов мы подъехали в абсолютном молчании, но я была даже рада этому, потому что мысли в голове разбегались, словно тараканы. Встретила нас на пороге Феерия, джинна Бенефиса, она радостно что-то верещала, рассыпая снопы оранжевых искр. Её призрачный хвост переливался различными оттенками от бледно-жёлтого до огненно-красного, а глаза сияли золотым огнём. Начальник департамента Особо Тяжких Преступлений и Убийств мягко привлёк меня к себе, поцеловал в губы и сообщил, что отнесёт мои сумки к себе в спальню, а я могу идти мыть руки к столу. Как только мужчина скрылся на лестнице, Феерия вмиг посуровела и смерила меня тяжёлым взглядом сверху донизу. Я прекрасно знала, что джины имеют одну необыкновенную способность – видеть ауры людей и нелюдей, не сканируя их. И хотя перед телепортацией из Лазурии я пристально оглядела свою ауру и была уверена, что она не носит следов ничьих вмешательств, кроме самого Бенефиса, под пристальным взглядом грозной джинны мне стало как-то не по себе.

– Мой мальчик тебя очень любит, – произнесла она, наконец, понизив голос. – Я не знаю, как так сложилось и почему именно ты… вроде бы ничего особенного, обычная внешность, незнатный род, не самый сильный магический дар, – она вновь прищурилась, явно изучая мою ауру. – Но я вижу, как у него горят глаза, когда он смотрит на тебя. Повторю ещё раз то, что сказала тебе однажды: не смей его обижать, а то очень сильно пожалеешь.

Я поёжилась от её холодного и серьёзного тона, толпа мурашек пробежалась вдоль позвоночника, а мелкие волоски на руках встали дыбом. Именно сейчас я вдруг подумала, что передо мной не добросердечная домоправительница и отличная кухарка Феерия, а по-настоящему сильная и могущественная джинна, которая за годы службы очень привязалась к своему хозяину и пойдёт на всё ради него. Не зря я последний месяц всячески избегала ночёвок в особняке Кёнигсбергов, настаивая на том, чтобы оставаться в своей крошечной арендуемой квартирке у Рудольфа Гризли.

– А теперь иди мой руки – и за стол! – неожиданно громко скомандовала Феерия, когда на лестнице послышались громкие мужские шаги.

Я как в тумане направилась в санузел, а про себя сжалась от ужаса и подумала, что не хотела бы заполучить во враги джинну.

Ужин прошёл за разговорами о предстоящей свадьбе. Бенефис рассказывал, что успела уже организовать его секретарша за ту неделю, пока я находилась в Лазурии и помогала Дариону Блэкширу с поимкой Асмандиуса. Я же старалась вовремя кивать головой, всё ещё думая о тех днях, когда длился судебный процесс над сумасшедшим магом, возомнившим себя богом. Я вспоминала каждый день и каждый миг, проведённый рядом с главой Службы Безопасности по Иномирным Делам. Как он улыбается лишь уголком рта, его глубокую морщину, залегающую между бровей, когда он о чём-то глубоко задумывается, привычку запускать руку в свои волосы, когда он думает, что никто этого не замечает. Почему-то вдруг вспомнилась картинка, когда я подошла к нему, спящему на диване в его доме, а тонкая шёлковая рубашка плотно прильнула к мужскому торсу и обрисовала кубики на его животе. Мне вдруг стало жарко от этих воспоминаний, щёки опалил румянец.

– Лоли? – выдернул меня из мыслей голос Бенефиса.

– Ась? – я перевела взгляд на него и поняла, что последние пять или десять минут совершенно не слушала ни его, ни джинну. Шоколадные глаза брюнета и огненные джинны выразительно уставились на меня, явно ожидая какого-то ответа.

– Ты хотела бы до свадьбы или после осмотреть земли, которые принадлежат моему роду? – терпеливо повторил, явно не в первый раз, Бенефис.

– Ась? – я глупо хлопала ресницами, не понимая, о чём идёт речь. – Земли?

– Ну, это у меня здесь, в черте города особняк, так как я работаю в маглиции. А в провинции мне принадлежит просторное поместье с большими угодьями. Сейчас им занимается мой управляющий и шлёт сухие отчёты. Но даже по ним видно, что землям требуется уверенная женская рука, которая приведёт их в порядок.

Именно в этот момент я почувствовала себя так, будто на меня вылили ушат холодной воды. Мой будущий супруг – настоящий аристократ из знатного рода, одно из приближенных ко двору лиц. Разумеется, у него должно быть поместье и земли… О-о-ох… Бенефис относится ко мне как к женщине своего круга, получившей надлежащее образование по управлению землями и персоналом, ведь у аристократов именно жёны занимаются всем этим. Мне вдруг стало очевидно, насколько огромна пропасть в воспитании между мной и Бенефисом. Конечно, я и раньше видела всё это: от позолоченных ручек дверей до хрустальных ваз в особняке. Но одно дело – богатство. Я всегда считала, что деньги и положение в обществе – это единственное, что, по сути, отличает таких, как начальник маглиции, и таких, как я. Сейчас же мне вдруг вспомнилось, с какой лёгкостью и непринуждённостью Бенефис поддерживал разговор с Мариэль о композиторах в оперном театре, как много высокопоставленных людей подходило поздороваться с ним на королевском балу и на выставке в музее. В таких разговорах я постоянно чувствовала себя лишней, так как совершенно не интересовалась политикой и никогда ранее не посещала театры, не могла оценить ту или иную арию, не разбиралась в красоте музыки.

– Ты знаешь, я бы не хотела ничего менять в своей жизни. Мне нравится городская жизнь, я переехала в столицу из провинции почти восемь лет назад и ни разу об этом не пожалела. Да и если я перееду в твоё поместье, то не смогу ходить на работу… – я попыталась как можно мягче возразить своему жениху, подбирая самые весомые, на мой взгляд, аргументы.

– Зачем тебе работать? – Бенефис переместился поближе ко мне и взял меня за руку. – Через два дня ты станешь уважаемой госпожой Кёнигсберг и всё то, что принадлежит мне, будет принадлежать и тебе. Тебе незачем работать. Неужели ты думаешь, что я не смогу обеспечить тебя и наших детей? – он заглянул мне в глаза, широко и искренне улыбнувшись.

Наверно от такой улыбки я бы раньше растаяла, но сейчас от полученной информации я лишь нервно икнула и постаралась поскорее забрать свою руку, так как почувствовала внутри себя плавно нарастающую нервную дрожь.

– Ик! Бенефис, но я привыкла работать, мне это нравится, – я попыталась возразить, но мой голос прозвучал слишком жалобно и неуверенно.

– Лоли, – мужчина погладил меня по руке, – не глупи. Я понимаю, что всё это время ты старалась выглядеть независимой, и тебе очень важна твоя репутация и то, что подумают о тебе в свете. Но поверь, если ты продолжишь свою работу в Службе Безопасности по Иномирным Делам, то это будет выглядеть более чем странно. Люди, наоборот, станут обсуждать, почему жена начальника маглиции вынуждена ходить на работу.

Я вновь икнула, поняв, что Бенефис ждёт от меня какого-то ответа. Но я была не готова сейчас спорить или обсуждать свою будущую жизнь. Да и дети… Какие дети? Мне всего лишь двадцать семь, я хочу ещё попутешествовать, посмотреть другие миры, поработать над различными артефактами… мне действительно нравится то, чем я занимаюсь, даже несмотря на то, что в дипломе Магического Университета почти все оценки были «удовлетворительно».

– Э-э-эм, Бенефис, я очень устала, ты же знаешь, что за всю свою жизнь я ни разу не путешествовала телепортацией, а тут сразу в другой мир, – сказала я первое, что пришло мне в голову. Пожалуй, плохое самочувствие – единственное, что не вызовет подозрений у моего жениха. Да и ко всему это не такая уж и откровенная ложь. Чувствовала я себя действительно плохо, вот только не физически, а психологически. После слов Дариона мне казалось, будто у меня ампутировали какую-то важную часть души, и только-только отходит наркоз после операции. Серьёзный же разговор с Бенефисом меня окончательно добил.

Мужчина тут же поменялся в лице, хлопнув себя по лбу:

– Лоли, прости, я такой баран! Конечно же, ты устала. Небось, этот Блэкшир выжал из тебя все силы, таская по заседаниям суда, чтобы упечь Редстаффа за решётку, а теперь ещё и телепортация! Блэкшир никого не жалеет и заставляет работать двадцать четыре часа в сутки без выходных! Именно поэтому я и был против того, чтобы ты становилась оперативником. Тебе надо поспать, а завтра возьмёшь Диксу и отправитесь выбирать свадебное платье. Что скажешь?

Я попыталась благодарно улыбнуться, но у меня получился вымученный оскал, встала из-за стола, так и не доев ужин, и произнесла:

– Спасибо за понимание.

В самой спальне я малодушно притворилась спящей, когда матрас рядом прогнулся под весом жениха, и чья-то огромная и тёплая ладонь прижала меня к себе. Я прекрасно знала, что Бенефис не станет меня будить, увидев, что я сплю. Но вот если я не буду спать, то он совершенно точно начнёт ко мне приставать, и, в конце концов, это выльется в секс, ведь его у нас не было всё то время, что я пребывала в Лазурии, а объективных причин отказывать в близости своему почти-что-мужу у меня нет.

Больше половины ночи я пролежала на спине, не смыкая глаз и обдумывая всё то, что со мной произошло. Не делаю ли я самую большую ошибку в своей жизни, выходя замуж за Бенефиса? С одной стороны я понимала, что Бенефис – наилучшая партия для меня из всех возможных. Помимо его очевидных достоинств, я чувствовала его искреннюю заботу о себе, постоянное внимание, видела взгляды, полные желания, которые он время от времени бросал на меня. И в то же время, где-то в глубине моей души жил червячок сомнения. А как долго любвеобильный и ветреный красавчик будет любить именно меня? Вот даже сейчас он заговорил о том, чтобы я переехала жить в его загородное поместье. В его глазах это логично и правильно, не скрою. И большинство аристократов именно так и живут. Вот только большинство аристократов выходят замуж или женятся из финансовых и прочих соображений, имея при этом постоянного любовника или любовницу. Если я буду жить за городом в поместье и управлять его землями, а сам Бенефис станет приезжать ко мне лишь на выходные… как долго продержится наш брак? А если добавить ко всему ещё горячий темперамент начальника маглиции, как много времени пройдёт, прежде чем он изменит мне? Полгода? Год? Я прекрасно понимала характер своего жениха и интуитивно чувствовала, что Бенефис относится к тому типу мужчин, которым нравится сражаться за женщину, чувствовать адреналин в крови, завоёвывать её внимание. Его привычка раздувать из мухи дракона, приревновав меня к кому-то, а затем устраивать громкую ссору с последующим не менее бурным сексом, отвечала его вспыльчивому характеру. Но что станет с нашим браком, когда я превращусь в скучную жену, терпеливо дожидающуюся его в поместье?

А любит ли меня Бенефис по-настоящему? Если отбросить то, что я уязвила его самолюбие при нашем знакомстве, отказавшись переспать с ним, отбросить то, что Дарион Блэкшир, заклятый друг детства и вечный его соперник, сообщил, что будет добиваться моего внимания… Даже сама наша помолвка и то, как Бенефис спас меня из подвала Асмандиуса Редстаффа и уволок в столицу, сделав мне предложение сразу же, как я очнулась… Всё это похоже больше на желание застолбить за собою, взять нахрапом, но никак не на искреннюю любовь. Разве навешивают следящие браслеты на свою любимую? Разве присылают четырёх амбалов под стены больничной палаты, чтобы они докладывали о каждом её шаге?

«С другой стороны, Лоли, а какая у тебя есть альтернатива?» – вдруг встрепенулся внутренний голос. «Бенефис – потрясающий мужчина, сильный, умный, храбрый. Он не раз спасал тебя и доказал, что сможет позаботиться, если ты позволишь. Одно то, что он бросился очертя голову в подвал рушащегося замка и был готов сражаться с могущественным джином до последнего вдоха, рискуя своей жизнью, – разве это ли не доказательство его любви? Каких доказательств ты хочешь ещё? Ну, а то, что не доверяет… у всех свои недостатки, и ты не без них. В конце концов, чего ты хочешь? Ждать и надеяться на то, что Дарион Блэкшир когда-нибудь отважится сделать первый шаг? Он даже не поцеловал тебя тогда, в палате целительского заведения Лазурии. Да, он заплатил за твоё лечение пятьсот золотых и не потребовал никакой благодарности, но возможно, если бы он любил тебя по-настоящему, то хотя бы поцеловал бы? Да даже если вообразить, что случится нечто невероятное, и вы сойдётесь с Дарионом, где гарантии, что он не бросит тебя через какое-то время ваших отношений? Вполне вероятно, что у Дариона есть свои более серьезные недостатки, о которых на данный момент ты просто ещё не знаешь».

Я застонала, закусив губу, и очнулась от споров с самой собой лишь тогда, когда почувствовала солоноватый привкус крови во рту.

– Боги, как же я запуталась! Помогите мне, – прошептала я в подушку перед тем, как заснуть.

По всей видимости, я всю ночь проворочалась в постели Бенефиса и заснула лишь только под утро. Потому что когда я встала, то с удивлением обнаружила, что уже полдень. Вторая половина кровати пустовала, а Феерия сообщила, что хозяин ушёл на работу. Вяло помывшись в душе, я выскользнула из особняка начальника маглиции, так и не позавтракав. Аппетит так и не появился с прошлого вечера, да и оставаться наедине со слишком прозорливой джинной мне совершенно не хотелось. Я вызвала городского кентавра по мыслепередатчику и назвала адрес, который называла практически каждый день на протяжении многих лет – свой собственный. Вот только когда я уже подъезжала к арендуемой квартире у мистера Гризли, мне вдруг пришло в голову, что я обещала Бенефису за эти два дня привести себя в порядок и купить свадебное платье. Настроения ходить по магазинам и покупать вещи не было совершенно, и от мыслей, что сделать это всё-таки придётся, настроение испортилось ещё сильнее. В итоге я решила пойти в свой любимый кафетерий, в котором проводила время после тяжёлых смен в публичном доме мадам Жадрин.

У меня было ощущение, что кто-то положил камень на моё сердце, так тяжело мне было просто дышать. После расставания с Дарионом весь вчерашний вечер и ночь я сдерживала себя, чтобы не разрыдаться, потому что это точно вызывало бы массу вопросов со стороны Бенефиса. Но сейчас я вдруг почувствовала, как увлажнились мои глаза, а сил сдерживать слёзы уже не было. Я села за любимый столик в дальнем конце зала, закрыла руками лицо и почувствовала, как горькие слёзы катятся из моих глаз.

– Крепкий кофе для первой невесты столицы! – услышала я знакомый весёлый голос, и удивлённо подняла голову.

Передо мной стоял, широко улыбаясь, Тар, однако улыбка медленно слезла с его лица, как только он увидел меня с красными глазами и опухшим носом.

– Лоли, что случилось? – спросил он обеспоенно. – Тебя кто-то обидел? Кому мне надо оторвать голову и надрать задницу?

Я улыбнулась. Тар был младше меня на пару лет, и из его уст эти слова звучали весьма забавно, не говоря уже о том, что слово «задница» никак не вязалось с его внешностью солнечного мальчика. Уже от одной его фразы мне стало чуточку легче, впрочем как и всегда, когда я заходила в этот кафетерий. Раньше я списывала это на особенно вкусный кофе, который здесь готовили, но после того как Дикса рассказала, что мой старый приятель является прирождённым резонатором, я стала понимать, что дело здесь совсем не в напитках.

Я наскоро высушила кожу вокруг глаз рукавом платья, постаралась улыбнуться старому приятелю, и произнесла:

– Да это я так, от счастья плачу.

Мне отчего-то стало стыдно за своё поведение и не хотелось рассказывать, что у меня творится в душе. Даже Тару.

– От счастья значит? – переспросил подавальщик еды, внимательно рассматривая моё лицо. – А почему глаза тогда такие грустные?

М-да, Тар слишком прозорлив для своего возраста, а быть может, дар резонатора ему подсказывает истину? Я не нашлась с ответом, а потому решила поменять тему разговора:

– Слушай, я с самого утра ничего не ела, – совершенно честно призналась я. – Ты не принесёшь мне чего-нибудь съестного? Я бы не отказалась от порции ваших фирменных бутербродов с сыром.

Юноша недовольно тряхнул своими кудряшками, прекрасно распознав мою уловку.

– Учти, как вернусь с бутербродами, всё мне расскажешь, – строго пригрозил он мне напоследок, потрясая указательным пальцем в воздухе.

Я лишь вздохнула на эти слова. Как только Тар скрылся на кухне, дверь в полупустой кафетерий открылась, и внутрь помещения зашла девушка с копной имбирно-рыжих волос. Я бы не обратила на неё внимания, поглощённая собственными мыслями, но взгляд зацепился за редкий оттенок волос. Девушка чуть повернула голову, выбирая где ей сесть, и я вдруг узнала в ней свою бывшую коллегу по департаменту Особо Тяжких Преступлений и Убийств – Диксу. В ярком приталенном пальто, высоких кожаных сапогах и уложенными локонами я её совершенно не узнала. Только подумать, что совсем недавно Дикса носила старые растянутые свитера, мужские ботинки и заплетала волосы в две детские косички! Своим преображением коллега считала обязанной себя мне, а потому, лишь только заметив меня за столиком, кивнула мне в знак приветствия и тут же направилась к моему столику.

Наблюдая за тем, как Дикса пробирается сквозь занятые столики, я почувствовала, как невольно напряглась. Вот ведь наверняка Бенефис, зная о нашей с ней дружбе, подослал её, чтобы помочь с выбором свадебного платья и прочими мелочами. И хотя Дикса мне нравилась, меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы она сейчас проводила время со мной из-за приказа начальника маглиции.

– Привет, какими судьбами? – спросила чуть насторожённо, когда девушка отодвинула стул и со всего маху плюхнулась на него.

Вид у девушки был настолько потерянный, а глаза выражали такую решимость, что я вдруг поняла: Дикса здесь оказалась исключительно по своей воле. На её лице впервые за наше знакомство не было привычной улыбки, а глаза не горели непосредственным детским любопытством.

– Привет, – поздоровалась она. – Искала тебя дома, но тебя там не оказалось. Вот решила зайти перекусить, раз уж скоро обед, а оказывается ты тут.

Я пожала плечами. Ну да, я часто обедаю в этом кафетерии, потому что он располагается близко к моему дому, к тому же здесь действительно вкусно готовят.

– И здесь вкусно готовят, – эхом на мои мысли отозвалась бывшая коллега.

Я вновь посмотрела на неё и подивилась изменениям, которые произошли с подругой. Её ничего не выражающий взгляд застрял где-то у меня над головой. Она молча сидела, о чём-то думая, то и дело по её брови хмурились, а по лицу пробегала волна какого-то то ли неудовольствия, то ли разочарования.

– Дикса, что случилось? – спросила я после продолжительной паузы.

Девушка с имбирно-рыжими волосами как будто спорила сама с собой, стоит ли мне рассказывать или нет, а когда решилась и набрала полные лёгкие воздуха, со спины подошёл Тар и перебил её:

– Лоли, твои любимые бутерброды, я в них ещё попросил положить листья салата и…

Именно в этот момент юноша отвлёкся от подноса с бутербродами и обратил внимание, что я сижу за столом уже не одна. Подруга же вскинула свои глаза и повернулась на голос позади себя, в результате чего Тар и Дикса встретились взглядами. Подавальщик еды споткнулся на полуслове, его руки дрогнули, но он в последний момент удержал поднос с тарелкой, после чего бухнул его на стол и стал торопливо переставлять содержимое подноса на стол, стараясь не смотреть на Диксу. Кончики его оттопыренных ушей пылали так сильно, что я невольно улыбнулась. «Как же она ему всё-таки нравится. Жаль, что теперь, когда Дикса изменила свою внешность, исправила зубы и свела бородавку, он стесняется к ней даже приближаться».

– …и копченую колбасу, – наконец, закончил предложение златокудрый юноша, собравшись с духом.

– Принеси, пожалуйста, вина, – попросила Дикса, в упор не замечая, как вздрогнули плечи Тара при обращении к нему.

– Вина? – растерялся юноша и бросил взгляд за окно на яркое солнце.

Я сама удивилась, услышав пожелание Диксы. Всё-таки сейчас был день, а вино в деловой столице было принято пить по вечерам, на крайний случай запивать бокалом поздний сытный обед. Мало кто из посетителей кафетерия просил принести просто вина, да ещё и в полдень.

– Ага, – она кивнула, – тащи целую бутылку.

– Какое предпочитаете? У нас есть очень хорошее огненное вино из Дезертума… – начал было Тар перечислять напитки, но Дикса, не глядя на него, махнула рукой.

– Неси любое на свой вкус. Мне всё равно, лишь бы покрепче было.

Тар кивнул и быстро ретировался за заказом для рыжеволосой девушки.

– Ну-с, так что случилось? – спросила я, когда подавальщик еды исчез из зоны видимости.

Нестандартное поведение Диксы меня заинтересовало настолько, что я даже на время забыла о своих собственных душевных переживаниях. Сейчас стало очевидным, что она искала меня не по просьбе Бенифиса, чтобы не оставлять одну в период предсвадебного мандража, какой обычно случается у невест, а потому, что ей самой была нужна моя помощь.

– Я бросила Майкла Миттерсона, – произнесла Дикса на одном дыхании и перевела растерянный взгляд на меня, слово спрашивала: «я правильно поступила?»

– Ты что сделала? – от удивления я аж перестала дышать.

Неужели Дикса, вот эта девушка с копной непослушных имбирно-рыжих волос, которая много лет грезила о красавчике Майкле, сама бросила его?!

– Я бросила Майкла, – ещё раз призналась Диска, чуть сгорбилась, а потом с горечью добавила. – Как же ты всё-таки была права, что людей надо оценивать не по внешности, а по поступкам. Я столько раз видела его потрясающие глаза редкого цвета индиго, белоснежную улыбку, слышала его мягкий голос, что нарисовала в своей голове принца на золотом драконе.

Я ошарашенно смотрела на подругу, не зная, что и сказать: то ли посочувствовать, то ли, наоборот, похвалить. Диксу же вдруг прорвало:

– Они с Бенефисом закрыли столько громких дел! Ты знаешь, как сложно не влюбиться в него? То и дело газеты пишут о том, как он храбро спас выводок диких горных лис, обнаружил подпольную организацию, торгующую кровью разумных существ, задержал опасного мага-убийцу, предотвратил покушение…

Дикса тяжело вздохнула, а я понятливо кивнула. Ну да, Майкл Миттерсон много лет был правой рукой начальника маглиции Бенефиса Кёнигсберга, и об их совместных делах еженедельно писали в городских газетах, превознося обоих до уровня героев страны. А Дикса ведь всё это время работала с Майклом в одном департаменте, время от времени сталкиваясь с ним в коридорах учреждения, и своими глазами видя, что всё это правда. Да что тут говорить! Я и сама влюбилась в Майкла будучи студенткой Магического Университета, когда красавчик-шатен был всего лишь лучшим на кафедре Боевой магии. А за эти годы Миттерсон добился очень и очень многого.

– Так почему же ты его бросила? – шёпотом спросила я, дотрагиваясь до руки Диксы.

Я видела, как сильно она переживала, хотя изо всех сил держала себя в руках и не давала слезам вырваться наружу, видела её неуверенность в собственном поступке и затаённое сожаление. Складывалось ощущение, что она сама не могла поверить в то, что сделала: бросила парня-мечту, о котором, пожалуй, грезила вторая половина департамента Особо Тяжких Преступлений и Убийств – та самая, которая не грезила о Бенефисе.

– Я сегодня утром узнала, что он поставил на меня в тотализаторе, – ещё тише произнесла Дикса и совсем уж сгорбилась, уставившись на свои чуть подрагивающие руки.

– А-а-а-а… – произнесла я, ничего толком не поняв.

Когда-то наши отношения с Бенефисом начались тоже с тотализатора. Весь департамент Особо Тяжких Преступлений и Убийств грешил этим развлечением. Сотрудники то и дело спорили, с какой следующей счастливицей переспит их начальник – Бенефис Кёнигсберг. Но я не совсем понимала, как это связано с Диксой. Неужели Майкл поставил на то, что она ляжет в постель с Бенефисом? Дикса в жизни бы так не поступила, хотя бы просто потому, что знала, что я вот-вот выйду замуж за последнего. Да и как это вообще связано? Ничего не понимаю.

– Ты же знаешь, что я специалист по человеческим аурам, а ещё сильный эмпат от рождения… – оправдывающимся голосом произнесла девушка, комкая салфетку в своих руках. Она не плакала, хотя её голос звучал глухо. – В общем, я случайно узнала, что Майкл заявил, что ему хватит месяца, чтобы переспать со мной.

Я тихо присвистнула. Вот это да…. неприятно, когда узнаёшь о таком, очень неприятно. С другой стороны, я же тоже спорила на то, что не пересплю со своим начальником, и Бенефис меня как-то смог простить.

– И что он сказал в своё оправдание? – уточнила я, затаив дыхание.

– Да ничего, – Дикса пожала плечами, – сказал, что, мол, итак одолжение мне делает, встречаясь со мной. Так и состарюсь девственницей, если брошу его. И как он только узнал, что у меня никого не было? – горестно вздохнула девушка, чуть сжав кулаки.

Я промолчала. Всё-таки, на мой взгляд, это было очевидно. Да и тем более, Дикса сама, ещё до отношений с Майклом, призналась, что за всю её жизнь ни один мужчина её даже на свидание-то не позвал. Однако в сложившейся ситуации я не могла не восхититься силой духа своей подруги. Она не только не ревела сейчас навзрыд, но и, судя по её лицу, вообще не проронила слезинки из-за этого мерзкого типа. Я бы на её месте наверно уже залила бы слезами всю подушку. Но в этом была вся Дикса: хотя её все знали как уродину в департаменте ОТПРУ, она всегда была невероятно сильной и яркой, смелой и решительной по своему характеру. Именно ей отдавали на сканирование подозреваемых в самых сложных и запутанных делах, именно её слово зачастую решало дело.

– Только подумать, а я была так счастлива все эти дни. С того самого момента, как ты привела меня на техномагическую выставку в музей, и Миттерсон сам подошёл к нам. Я впервые сходила на настоящее свидание, впервые поцеловалась с парнем на заднем сиденье магобиля… – прикрыв глаза, вспомнила рыжеволосая девушка.

Тар выбрал именно этот момент, чтобы подойти с двумя бокалами и бутылкой вина к нашему столику. Когда Дикса стала рассказывать про то, как целовалась с Майклом, его рука с дорогостоящей бутылкой заметно дрогнула. Было очевидно, что моя подруга понравилась ему с первого взгляда ещё с нашей предыдущей встречи с Камелией, но он отчаянно стеснялся с ней заговорить. Дикса же, в свою очередь, совершенно не замечала разносчика заказов. Неожиданно для самой себя, я предложила:

– Тар, а у тебя много работы? В кафетерии, я смотрю, людей сегодня немного. Передай свою смену кому-нибудь, да и садись к нам за столик третьим.

Юноша бросил короткий взгляд Диксу, его лицо вмиг озарило понимание, и он благодарно кивнул:

– Я сейчас, передам все дела Теду и к присоединюсь к вам.

Дикса удивлённо приподняла рыжую бровь и посмотрела на меня. Я прекрасно поняла её невысказанный вслух вопрос, а потому ответила:

– Тар – мой старый друг. Он всегда меня поддерживал, и мы иногда болтали после моих выматывающих смен в публичном доме. Он славный парень, а ко всему, как ты сообщила при встрече с Камелией, ещё и резонатор. Я думаю, положительные эманации резонатора нам сейчас обоим не помешает. К тому же, я слишком мало о них знаю, а было бы неплохо, чтобы кто-то подробно объяснил Тару, кем он является вот уже много лет.

Когда юноша с пшеничными кудряшками согласился к нам присоединиться, наш разговор с Диксой перетёк в совершенно другое русло. Мы потягивали огненное вино и рассуждали о разнице между аурами вещей и живых существ. Дикса, как специалист по человеческим и нечеловеческим аурам, вовсю утверждала, что никакой большой разницу между аурой, скажем, амулета, и аурой мага, сделавшего его, нет. Я же спорила с ней, припоминая случай с Камелией. Мне было легко найти отпечатки множества существ на половнике, но вот заплату на память в энергетическом коконе поварихи я не нашла.

– А это ерунда, – отмахнулась Дикса, допивая свой бокал с вином. – Дело практики. Потренируешься, и не такие заплатки начнёшь видеть.

– О каких заплатах идёт речь? – уточнил Тар. Пока он бегал на кухню, чтобы передать дела, он успел переодеться и ничем не отличался от гостей кафетерия: вместо белого передника на нём красовались лишь клетчатые штаны и льняная рубашка навыпуск.

– Эм-м-м… – промычала я, прекрасно зная, что Тар не получал никакого высшего образования и тем более уж магического. Объяснять сходу такие сложные вещи, как энергетическая оболочка магических предметов, будет затруднительно.

– Заплаты на аурах, – ничуть не стесняясь, произнесла Дикса, уже пропустившая пару бокалов. – Ты знаешь, что такое аура?

– Ну… я слышал, что у каждого человека есть своя аура, а также меня учили стандартной фразе, которую надо говорить целителю перед осмотром, – простодушно улыбнулся Тар, опускаясь на стул между мной и Диксой.

– Ох, святая простота! – совершенно беспардонно произнесла моя подруга и начала объяснять юноше, что такое аура, что она бывает не только у людей, но и у представителей других рас. Я же в свою очередь добавила, что аурой обладают многие предметы, созданные магами. Так потихоньку за бутылочкой вина мы просветили Тара, кратко изложив полугодичный курс «Основ Магии». Вторую бутылку вина мы уже уговорили на троих, рассказывая о видах магии – боевой, защитной, целительской, вещественной, артефактной и так далее. Где-то к четвёртой бутылке вина Тар вдруг встрепенулся и поинтересовался, а зачем мы ему, собственно, всё это рассказываем?

– Это так здорово! Всё то, что вы рассказываете – просто потрясающе, – искренне восхитился юноша, а потом вдруг впервые на моей памяти загрустил, – но я-то не маг, а обычный человек. Меня даже в магический техникум не взяли, сообщив, что у меня нет зачатков ни к целительской, ни к защитной, ни даже к бытовой магии… Поэтому я здесь в кафетерии уже много лет и работаю.

Мы хитро переглянулись с рыжеволосой бестией и придвинули стулья поближе к юноше, понурившему голову.

– Тар, у тебя действительно нет зачатков, чтобы творить собственные заклинания… но тут такое дело, что эм-м-м… – начала я, пытаясь подобрать правильные слова.

– Знаю-знаю, – Тар тепло, но печально улыбнулся мне, – главное быть хорошим человеком. Мне тоже самое говорили в техникуме, когда я пришёл забирать документы.

– Да идиоты они там все! – вдруг громко вспылила Дикса.

Где-то на краю сознания я отметила, что она явно перебрала вина. Половина посетителей в зале оглянулись на нас, недовольно поморщившись.

– Что? – удивлённо посмотрел на неё Тар.

– Да идиоты, говорю ж, – уже более спокойно повторила девушка, отпив ещё немного вина, – как можно было проморгать резонатора? Резонатора?! Да ты… да ты… Да я вот только сейчас осознала, что быть может нашла заплату в ауре Камелии так легко, потому что ты был рядом! Да таких людей как ты единицы! – она восторженно замахала руками.

– Ты что-нибудь понимаешь? – юноша перевёл озадаченный взгляд на меня, смущённо тряхнув пшеничными кудряшками. – Мне кажется, Диксе уже надо завязывать с вином.

Я пожала плечами, предоставляя подруге рассказать Тару о том, кто он есть.

– Ты ре-зо-на-тор! – по слогам произнесла Дикса и икнула. – Ты лучше, чем маг! Тебе не нужны заклинания или ещё что-то в этом роде. Ты одним своим присутствием усиливаешь положительные эмоции людей и любую созидательную магию! Да вся твоя аура светится, как солнце, я даже не представляю, это ж насколько надо быть слепыми, чтобы не заметить резонатора!

Тар перевёл недоумённый взгляд на меня, явно не веря всему тому, что сказала Дикса. Прекрасно его понимаю. Наверняка, я бы и сама не поверила, проработав с десяток лет подавальщицей еды, что я какой-то там редкий резонатор. Тем более, когда об этом сообщает явно подвыпившая девушка, к которой ты ещё и не равнодушен.

– Ах, ты не веришь? – продолжала буйствовать Дикса, до глубины души оскорблённая чужим неверием в свои слова. Ну, в целом, Тару было простительно. Он-то не знал, кем работает Дикса в отличие от меня. – Ничего, я тебе докажу! Ты пойдёшь со мной в департамент Особо Тяжких Преступлений и Убийств! Я докажу тебе, что способна рассмотреть резонатора в любом состоянии.

Моя подруга ещё какое-то время возмущалась приёмной комиссией магического техникума, когда я краем глаза уловила крошечное оливковое тельце, впорхнувшее в кафетерий.

– Добрый день, – поздоровалась со мной представительница Малого мира. – Лолианна Иствуд?

– Да, – чуть заторможено я, разглядывая фею и её прозрачные крылья.

– Вам письмо от главы клана вампиров Виера Крувицки из Сумеречного мира, – и с этими словами она протянула мне конверт из явно дорогостоящего материала с массивной печатью с гербом рода Крувицки.

Тар и Дикса притихли, уставившись на меня. Я машинально взяла в руку конверт, сломала печать и прочла текст письма про себя:

«Дорогая Лолианна!

Я безумно рад услышать новость, что ты выходишь замуж! От всей души поздравляю тебя с этим событием. Бенефис Кёнигсберг, несмотря на все наши с ним разногласия, достойнейший маг, и я рад, что моя тьяри попадает в такие надёжные руки.

Кроме того, мне доложили, как ловко и хитро ты смогла обвести Асмандиуса Редстаффа вокруг пальца и добыть улику против него. Я глубоко восхищён твоей храбростью и изобретательностью! Ты изменила моё мнение о людях в лучшую сторону.

Пока ты была в Лазурии, я тоже не терял времени даром. Целители смогли восстановить мои глаза и зрение, но, к сожалению, не родовую магию. Так сложилось, что нас с тобой связывает слишком многое. Помимо того, что ты – моя тьяри, ты ещё и добровольно согласилась на мой укус на королевском балу, поделившись со мной своей кровью и тем самым смешав наши ауры. Целители говорят, что ты и только ты, как носитель частички моей ауры, имеешь шансы восстановить мою магию, хотя бы частично. Это могли бы сделать ещё и мои дети, но как ты знаешь, их, увы, у меня нет. Влад… ты и сама знаешь, убит. А Хельга сейчас на очень маленьком сроке. Я понимаю, что прошу тебя о многом, тем более, накануне твоей собственной свадьбы. Но если бы дела не обстояли так остро, я не стал бы об этом просить. К сожалению, каждый день, что я проживаю без магии, уменьшает шансы на её возвращение. Очень прошу тебя, приезжай ко мне в гости, в Сумеречный. Хотя бы на сутки или на вечер, давай попытаемся восстановить мою ауру».

– Ну что там? – Дикса перегнулась через стол и выхватила письмо из моих пальцев.

Я ошеломлённо уставилась на письмо. Виер меня поздравил со свадьбой, признавая, что Бенефис – достойная кандидатура в мои мужья, даже несмотря на то, что когда-то на балу мой жених знатно набил лицо вампиру, не разобравшись, что к чему. А ещё Виер высоко оценил мою хитрость и изобретательность, думая, что я ловко провернула всё с Асмандиусом. Я даже хмыкнула, развеселившись. Да вся эта история с гениальным магом-генетиком – одна сплошная случайность. И то, что я, разозлившись на Бенефиса, сбежала из целительского учреждения, попутно изменив внешность девушки на троллью, и то, что нашла объявление о поиске горничной именно в замок Редстафф. Даже мой внезапный порыв отыскать Мариэль, неудачное падение в бассейн в борделе мистера Грегора, гнев Бенефиса, и перемещение телепортом в Лазурию в мокром платье – одна большая случайность. Ни о какой хитрости и заранее спланированных действиях здесь уж точно не шло и речи. Я понятия не имела, когда возвращалась на руины замка Редстафф, что скажу преступнику, и как заставлю его применить украденную магию сирен. Это был самый глупый и бездумный шаг с моей стороны. Но, пожалуй, о том, насколько сильно я рисковала в тот момент, знает лишь Дарион. Ведь только он видел мои полные страха глаза, когда ворвался в замок Редстафф, и только он догадался, каким оружием Асмандиус убил оборотня Грея. Даже Бенефису я не сказала всей правды. Он, как и сотрудники Службы Безопасности по Иномирным делам, наблюдавшие за замком Редстафф по приказу Дариона Блэкшира, был уверен, что мне ничего не угрожало. По официальной версии, случившееся в Лазурии – тщательно спланированный и разыгранный спектакль, чтобы поймать опасного преступника «на горячем».

Что касается магии Виера… Жаль, что магия покинула его. Хорошо, что хотя бы зрение удалось вернуть.

– Бедный, – прошептала Дикса, возвращая письмо мне обратно. Я обратила внимание, что Тар тоже прочитал бумагу из-за плеча моей подруги. – Что теперь с ним будет? Ты поедешь?

– Ась? Что? – я вернулась из своих размышлений.

– Я говорю, что Виеру Крувицки надо срочно вернуть магию, – поджала губы Дикса. – Ты же поедешь к нему? Попробуешь восстановить хотя бы какие-то нити ауры?

Я растеряно пожала плечами:

– Вообще-то послезавтра у меня свадьба с Бенефисом, я пока не могу никуда поехать.

– Как не можешь? – возмутилась Дикса. – Ты должна! Ты не понимаешь… он же глава клана. Для него потеря магии – это потеря управлением клана, я не говорю о том, что сейчас он вообще без магии живёт.

– А что в этом такого? – не понял Тар. – Я тоже всю жизнь живу без магии, вроде бы ничего…

Я молча перевела взгляд на Диксу. Конечно, мне очень хотелось бы помочь Виеру, но если говорить честно, то я не была его настоящей тьяри. Взаимное сканирование аур у нас произошло по договору, а не из-за глубоких чувств. Я даже не чувствовала его там, в Лазурии, нашла в подвале Асмандиуса по какому-то безумному стечению обстоятельств. Разве я могу ему хоть как-то помочь? Кажется, последний вопрос я задала вслух.

– Конечно, можешь! – Дикса всплеснула руками. – Более того, ты обязана попытаться восстановить хотя бы какие-то нити в ауре, ты же маг-вещевик. Виер не написал здесь, потому что не хотел на тебя давить, но если ты не попытаешься помочь ему, то он достаточно быстро потеряет всю свою магию! Он станет человеком! И вполне вероятно, что даже его жизнь резко сократится до человеческих мерок. Он станет позором и изгоем в собственном клане!

А вот об этом я как-то не подумала. Действительно, у вампиров очень щепетильные понятия о чести рода… Скорее всего Виеру сейчас приходится скрываться, а на встречах за него выступает Винтер, как это было на техномагической выставке. И если магия к Виеру так и не вернётся, то ему придётся жить, до конца жизни скрываясь, чтобы не стать позором своего клана, а его наследник смог взять на себя обязанности главы клана через пару десятков лет. «Это если вообще вампир без магии долго сможет прожить в Сумеречном мире…», – протянул внутренний голос, явно намекая на оборотней.

– Вы думаете, что я смогу? – повторила я, ни к кому не обращаясь. Наверно не выпей я столько вина, я бы сразу написала бы ответ Виеру, что сожалению, но не чувствую в себе сил для возвращения его магии. Понятно, что утопающий будет хвататься за любую соломинку, но моих знаний и навыков слишком мало для восстановления родовой магии, я уже не говорю о том, что и тьяри-то я ему не настоящая.

Неожиданно Тар положил свою тёплую ладонь поверх моей:

– Лоли, поверь, если кто-либо и сможет это сделать, то только ты. Ты же маг-вещевик, ты умеешь работать с аурами. А судя по тому, что вы обсуждали здесь с Диксой, аура вампира не должна радикально отличаться от ауры артефактов. Поезжай, туда и обратно. Как я понял из письма, для попытки достаточно и пары часов. К свадьбе успеешь, а мы с Диксой тебя прикроем.

В этом был весь Тар. Его безграничная вера в меня тронула до слёз.

– Да-да, – закивала Дикса, неожиданно поддерживая моего старого приятеля. В этот момент выражение их лиц и сами позы были настолько похожи, что я внутренне подивилась.

– Но… А у кого деньги взять на телепортацию? Я даже не знаю, сколько стоит виза… – растерянно произнесла я. То ли алкоголь забурлил в крови, то ли вера моих друзей в меня приободрила, но я вдруг подумала: «А правда, что я теряю? Вдруг у меня действительно всё получится?».

– Так на контроле скажи, что едешь по приглашению, как тьяри вампира. Тебя в Сумеречный мир должны пустить вообще без визы, – всплеснула руками Дикса.

Глава 2. Похищение невесты или сделка с Хранителем

Телепортационная кабинка сработала точно также, как в тот раз, когда я перемещалась в Лазурию. Та же тошнота и головокружение, то же ощущение будто бы пространство вокруг тебя сворачивается в тугой узел. Дикса оказалась права. Действительно, после сообщения сотруднику телепортационного зала межиномирных кабин, что я являюсь тьяри главы клана Крувицки и еду по личному приглашению, меня пропустили без каких-либо вопросов и требований оплаты телепортации.

Когда через несколько мучительно долгих секунд я открыла кабину привычным жестом, то сразу же пожалела, что забыла надеть свои зачарованные на ночное зрение линзы. Так вышло, что по возвращению из Лазурии я их сняла и больше не надевала. Именно поэтому сегодня утром, отправляясь из особняка Бенефиса в знакомый кафетерий, я даже не вспомнила про них. Зачем? Ведь троллиной я уже дано не представляюсь, а мысли о посещении Сумеречного мира ещё утром мне в голову не приходили.

В первую секунду, когда я вышла из кабины в тёмное и тихое помещение, мне почудилось, что я оказалась в телепортационном зале другого мира глубокой ночью. Уже секунду спустя я сообразила, что моя догадка в корне не верна, ведь в Сумеречном мире вся активная жизнь происходит именно по ночам. Всматриваясь во мрак, я медленно осозновала, что обстановка для телепортационного зала весьма странная: неровные каменные стены, отсутствие какой-либо мебели, люминесцентные грибы точь-в-точь как в Лазурии.

Влажный воздух ударил в нос, и я вдохнула его всей грудью. «Нет, определённо, я оказалась где угодно, но точно не в центральном телепортационном зале Сумеречного мира. Может, это какой-то сбой при перемещении?» – сказала я самой себе, стараясь не паниковать.

Именно в этот момент я увидела напротив себя крупную мужскую фигуру, одетую во всё чёрное. Фигура сделала пару шагов по направлению ко мне, а я вдруг ощутила нарастающую внутреннюю панику. Неужели это Асмандиус Редстафф всё-таки нашёл способ сбежать с плутониевых рудников и похитить меня для реализации своих мерзких планов? Слишком свежи были в памяти воспоминания, как сумасшедший маг, возомнивший себя богом, чуть не изнасиловал меня в подвале замка Редстафф. И вся эта тёмная каменная пещера, и тусклое свечение грибов невероятно сильно напомнили мне о пережитом. Липкий страх противно дотронулся до моего сердца, и пары алкоголя мигом выветрились из моей головы. Я панически отшатнулась от мужской фигуры, но запуталась в подоле собственного платья и рухнула на пол под треск порвавшейся ткани.

– Нет! Нет! Не подходи ко мне! – истошно закричала я, когда мужчина сделал ещё один шаг по направлению ко мне.

Незнакомец тут же замер, а всполох магического гриба упал на его лицо, и я впервые смогла рассмотреть его бледную кожу, прямые волосы до плеч цвета вороного крыла, крупный нос с горбинкой и чёрные, как само тёмное искусство, глаза. Определённо, у него не было ничего общего с лазурянином Асмандиусом Редстаффом. И как я могла их только спутать? Передо мной находился совершенно другой мужчина.

Незнакомец страдальчески поморщился от моих диких воплей, после чего произнёс на удивление приятным баритоном:

– Разрешите представиться, Малефисент, Хранитель Сумеречного мира.

Я икнула от неожиданности. Ну и напугал же он меня до чёртиков!

– Лолианна Иствуд, – представилась я, всё ещё с опаской оглядывая незнакомца. Правила вежливости бабуля Ирма вдалбливала в меня с самого детства, так что даже в такой странной ситуации я машинально назвала своё имя.

– Знаю, – ответил мужчина с огромными чёрными глазами, – иначе бы я Вас не перехватил.

– Перехватили? – повторила я, слегка опешив. – Я думала, что это сбой в работе кабины…

– Обернитесь, – Малефисент приглашающе взмахнул рукой, – никаких кабин здесь нет.

И я обернулась. Кабины действительно не было. Меня замутило: ведь так не бывает, чтобы человек сам по себе вот так просто исчезал из одной точки мира и возникал в другой! Все знают, что для этого нужны либо особенно мощные артефакты, либо специальные стационарные кабины. Перехват человека, перемещающегося в пространстве, звучит как какая-то фантастика! Да и кабины сами собой не исчезают! Кажется, я выпила с Диксой и Таром слишком много огненного вина…

Так, погодите. Если допустить, что Малефисент специально перехватил меня, то выходит, он меня похитил? А для чего? Неужели для… этого самого? Я вновь окинула взглядом широкоплечего мужчину, а он неожиданно нагнулся ко мне, протянув правую руку. Наверно я всё ещё не отошла от пережитого на Лазурии, или же Асмандиус нанёс слишком сильный удар по моей психике. Потому что иначе я никак не могу объяснить то, что в этот момент я заверещала как сирена в подростковом возрасте, когда происходит становление голоса:

– Не-е-ет! Тебе не удастся меня изнасиловать!

Малефисент вновь озадаченно замер, а затем произнёс с плохо скрываемыми нотками обиды в голосе:

– Вообще-то, я подал Вам руку, чтобы помочь встать, и Вы не сидели на каменном полу. Он холодный, а это вредно для молодой девушки, – а затем добавил после секундной паузы, – и раз уж на то пошло, то это женщины предлагают продать душу за ночь со мной.

Я вновь икнула от неожиданного ответа мужчины и покраснела до корней волос. Оказывается, Малефисент хотел оказать мне любезность, а я его обвинила невесть в чём, и подумала, боги знают, что. Кряхтя и путаясь в собственном платье, я кое-как встала с каменного пола и стала отряхивать подол от пыли и земли.

– Всё-таки мы не совсем правильно начали наше знакомство, – вновь заговорил мужчина. – Повторюсь, меня зовут Малефисент. Я – Хранитель Сумеречного мира, – произнёс он с такой гордостью, будто представился самим королём Грацием Пятым.

Разумеется, я не смогла не спросить в ответ:

– А кто такой хранитель? И что именно Вы храните? И где я?

По всей видимости, мой вопрос задел Малефисента, потому что он нахмурил брови:

– Я, э-м-м-м… – он явно подбирал слова, – самый главный в этом мире.

«Ага, ещё один больной и сумасшедший на голову маг с замашками бога», – резюмировала я про себя, вновь напрягшись.

– Я сохраняю баланс и магическую составляющую в Сумеречном мире, – продолжил Малефисент.

– Вы создали Сумеречный мир? – удивилась я, а в голове уже обдумывала планы побега из этого чудно́го места.

Когда-то давным-давно я обрывочно что-то слышала на лекциях в Магическом Университете о том, что бывают маги, способные создавать миры. Неужели мне повезло столкнуться именно с таким магом?

– Да нет же! – искренне возмутился мой собеседник, кажется мой вопрос его не на шутку задел. – Иракл говорил, что с тобой будет сложно, но я не представлял, что настолько! Я не Создатель, я – Хранитель. И, между прочим, я очень хороший Хранитель. Создатели только и умеют делать не пойми что, а потом бросать на произвол судьбы. Я же – Хранитель, и благодаря мне этот мир живёт. Нарисовать картинку не так сложно, а вот вдохнуть в неё жизнь, движение, ароматы, сияние, постоянно поддерживать – это в разы сложнее.

«Так, передо мной точно ненормальный, возомнивший себя богом», – окончательно уверилась я, и начала аккуратно пятиться назад, не зная, что ещё ожидать от нового знакомого. Малефисент увидел моё постыдное отступление, а потому нахмурился, недовольно поморщился и сделал несколько стремительных шагов ко мне.

– Стойте, где стоите! – не смогла сдержать я крик, в котором проступили нотки подступающей истерики.

Малифицент остановился там, где был, устало выдохнул и произнёс:

– Пройдите к выходу из пещеры, я Вам всё объясню. Вы находитесь в Сумеречном мире.

И я с опаской направилась в сторону, в которую махнул головой мужчина. Мне действительно показалась, что в той стороне пещера выглядит как-то посветлее. Так как я всё ещё побаивалась Малефисента, то стала обходить его по дуге, в какой-то момент вновь запнулась о выступающий на полу камень и громко шлёпнулась.

– А-а-а-у-у-у, – застонала я, потирая ушибленное мягкое место. Было больно.

Малефисент страдальчески громко вздохнул, закатил глаза, и буквально через секунду я почувствовала его крепкие мужские руки, которые обвили меня за талию и резко вздёрнули вверх. Я уже готова была возмутиться таким небрежным отношением к моей персоне, как мир вдруг растворился, и через миг мы оказались где-то на вершине горы.

Слова возмущения так и застыли у меня в горле, потому что то, что я увидела, было невероятно прекрасно. В небе было два светила: одно большое серебристо-белое стояло высоко над горизонтом, заливая всё мертвенно-бледным светом, а второе багряно-розовое поменьше мерцало половиной своего диска, только-только вставая из-за моря. Алый свет заливал часть неба, которое в данный момент походило на разноцветные перья новорождённого феникса.

Мы стояли на пике горы, а вокруг нас расстилалась незнакомая земля. Я увидела море такого же багряно-красного цвета, как и светило поменьше, но чуть присмотревшись, поняла, что вода на самом деле лиловая, просто в свете встающего солнца кажется алой. Чем больше я смотрела на эту картину, тем больше понимала, что я действительно нахожусь далеко не в столице или Лазурии. Картинка передо мной больше всего напоминала Сумеречный мир.

– Как же красиво! – восторженно выдохнула я, так как никогда не видела ничего подобного, лишь на картинках.

Мужчина позади меня хмыкнул, но я почувствовала, что ему приятны мои слова. Только сейчас я поняла, что он всё ещё крепко меня придерживает. Я постаралась выпутаться из его рук, на что он чуть крепче меня прижал к себе и раздражённо произнёс:

– Не дури, Лолианна, иначе упадёшь с горы.

Я посмотрела вниз под ноги и охнула. Разумеется, Малефисент был прав, мы стояли на крошечном пологом кусочке земли, и мелкие камушки неизвестной мне горной породы уже скатывались вниз от моего неловкого движения. Я испуганно замерла, а черноволосый мужчина, как ни в чём не бывало, продолжил:

– Посмотри на это лиловое море, – я послушно перевела взгляд на крупные волны, которые причудливо изгибались, переходя в фиолетовые барашки ближе к берегу. Каждая волна оставляла за собой широкую полосу воздушной голубой пены на розовом песке. – Создатель просто его придумал. А я же вдохнул в него жизнь, подарил ему эти волны и пену, я наделил воду магией. Теперь она обладает своими собственными законами притяжения. Отсюда видно, что волны идут одновременно в разные стороны, могут обрушиваться как у берега, так и на глубине. А пена – это воздух, который замешан в воду. Благодаря такому количеству кислорода в воде, даже обыкновенные люди могут нырять на глубину и проводить минуты, а местами и целые часы под ней.

– О-о-о-о-о, – выдохнула я, так как слов у меня не нашлось.

– Посмотри на эти светила, – вновь продолжил Малефисент после некоторого молчания, и я перевела взгляд на небо. Серебристо-белое солнце продолжало висеть высоко в небе, а вот красно-розовое уже поднялось над линией горизонта и залило алыми лучами не только море, но и землю. Открывшаяся картина на миг мне показалась страшной, потому что показалось, будто земля умыта кровью. Но через секунду наваждение прошло, и я убедилась, что это всего лишь лучи красного солнца. – Создатель их просто придумал, но не заложил ни тепла, ни магии, ни даже мерцания. Я сам отрегулировал яркость этих светил так, чтобы стала возможна разумная жизнь в Сумеречном мире. Ни вампиры, ни оборотни не любят яркого солнца.

Я присмотрелась к солнцам и увидела, что они не просто тускло светят, а именно мерцают, посылая свет волнами, и такими же неравномерными и необычными, какие гуляли на поверхности лилового моря. Из-за такого мерцания Сумеречный мир покрывался всевозможными бликами разных оттенков от белого до тёмно-багрового.

Мы молча стояли и смотрели на него. Каждую секунду краски на небе менялись, а когда красное светило поднялось ещё выше, золотые всполохи над горизонтом окрасились в какой-то фантастический цвет, которого я до этого момента ещё ни разу не видела.

Малефисент бережно придерживал меня своими крепкими руками, но при этом он прижимал меня к себе ровно настолько, насколько это было необходимо, чтобы я не упала с обрыва. В какой-то момент я увидела цветной ветер. Ярко-синее завихрение пронеслось прямо перед моим лицом, щёлкнуло по носу и с мелодичной трелью унеслось прочь. Забывшись, я потянулась за игривым синим ветерком, чтобы дотронуться до маленького чуда, оступилась и, кажется, полетела вниз. Всё произошло настолько быстро, что я даже не успела испугаться. Малефисент моментально подхватил меня на руки, а в следующее мгновенье краски Сумеречного мира вновь померкли, и я оказалась в той же самой пещере, в которой была не так давно.

«Какое интересное перемещение», – подумала я, – «никогда не слышала о том, чтобы можно было вот просто раствориться в воздухе в любом месте и возникнуть в другом, не используя при этом мощных артефактов…».

– Я – Хранитель этого мира, мне всё можно, – невозмутимо сообщил Малефисент.

– Но… как… – я изумлённо уставилась на мужчину, поняв, что он ответил на мои мысли. – Вы умеете читать мысли?

Всё, что до сих пор говорил этот мужчина про море и светила, могло являться вешаньем водорослей на уши. Перемещения в пространстве, если призадуматься, также могли происходить за счёт небольших и спрятанных артефактов, а вот чтение мыслей… такие способности подделать практически невозможно.

Малефисент вдруг громко и звонко расхохотался, глядя на меня.

– Я же сказал уже тебе, что я – Хранитель этого мира. А ты очень громко думаешь. Некоторые твои мысли я слышу, но не все, – отсмеявшись, произнёс он, а затем добавил. – А ты забавная. Иракл говорил мне об этом, а я ему не верил.

Я решила отойти в сторону от мужчины, не зная, как реагировать на его слова. С одной стороны, он продемонстрировал мне свою силу, а с другой, я всё ещё его побаивалась и допускала, что это очередной ненормальный вроде Асмандиуса Редстаффа. Ведь похитил же он меня зачем-то? В пещере было гораздо темнее, чем на пике горы, а потому мои непривыкшие к темноте глаза не предупредили меня вовремя о неровностях пола. В итоге я вновь споткнулась и грохнулась бы на пол, не поймай меня в очередной раз Малефисент.

– Нет, ну ты просто ходячее недоразумение, – недовольно произнёс он, а затем прищёлкнул пальцами. – Отныне у тебя будет зрение, как у любого существа, родившегося в Сумеречном мире.

Я насупилась. Сомнительный комплимент в мой адрес. Можно подумать я просила себя перехватывать в телепорте. Мне вот самой с собой очень даже и неплохо живётся. Пока эти мысли проносились у меня в голове, я несколько раз моргнула. Неужели, он думает, что можно вот так прищёлкнуть пальцами и подарить человеку способность видеть в темноте? Да Асмандиус ослепил Виера за эту возможность.

Незаметно темнота посерела и отодвинулась от меня, люминесцентные грибы стали как будто бы ярче. Я ещё раз осмотрела помещение и с удивлением отметила, что стала различать мельчайшие выступы и неровности стен и пола. Пещера, но весьма уютная, если так можно сказать про пещеру. Сухо, чисто, необычно свежий воздух для замкнутого помещения.

Одеяние моего собеседника, которое показалась мне изначально чёрным, оказалось украшенным изысканным серебряным шитьём. Я заинтересованно перевела взгляд на его лицо и различила широкий мужественный подбородок и чуть впалые скулы. Раньше этого видно не было. Сейчас же я обратила внимание, что мужчина передо мной красив какой-то неземной красотой, которая не столько восхищала, сколько заставляла пугливо задерживать дыхание. Малефисент излучал мощнейшую силу, причём эта сила не была сродни силе джинна или какого-то другого существа, которого я встречала ранее. С такой силой я ещё не встречалась.

– Ну как? Нравлюсь? – лукаво спросил он, заметив, что пристально я его разглядываю.

Я смутилась и отвела глаза. Как-то некрасиво получилось: мне подарили ночное зрение, а я уставилась на своего дарителя, как водяной на болото.

– Теперь, когда ты не верещишь от страха, не кричишь, что я тебя изнасилую, и увидела, что действительно находишься в Сумеречном мире, давай поговорим, – довольно предложил Малефисент.

Всё ещё потрясённая неожиданным подарком Малефисента, я оглянулась в поисках чего-нибудь, на что можно сесть. Определённо, мне сейчас вновь продемонстрировали вид магии, неподвластный классическим законам. Мой мозг всё ещё пытался дать какое-то объяснение происходящему. Быть может, мы всё-таки не в Сумеречном мире, а в другом, не открытом для широкой публики, где действуют другие законы магии? Или же я вообще меня ввели в транс и всё это мне кажется?

Мужчина заметил мой ищущий взгляд, ещё раз прищёлкнул пальцами, и из воздуха возникло мягкое удобное кресло.

– Садись, – добродушно произнес он, глядя на моё ошеломление – располагайся, будь как дома.

Я хмыкнула на это приглашение: быть как дома, когда тебя перехватил прямо в телепорте или просто-напросто похитил на полпути неизвестный мужчина, и при этом непонятно, что он хочет от тебя… Весьма громкое заявление.

«А если на кресле был полог невидимости, и он его снял ловким движением, как фокусник, то это могло бы объяснить внезапное появление мебели», – активизировался внутренний голос.

Я недоверчиво села в кресло, подтянув колени к подбородку, и тут же в нём утонула, после чего выжидательно уставилась на Малефисента. Он с немалым интересом наблюдал за мной, словно увидел представителя вымершей расы.

– Всё-таки ты презабавная! Ещё ни одна душа на меня так не реагировала: вначале обвинила в том, что я собираюсь над тобой надругаться, а теперь продолжаешь сомневаться в моей силе, – он хохотнул, но лично мне было не до смеха. – Ладно, теперь, когда ты спокойно сидишь в кресле и слушаешь меня, я хотел бы предложить тебе сделку.

– Сделку? – удивилась я.

Я ожидала всего чего угодно, но только не предложение о сделке. Если он действительно так могущественен, как демонстрирует, неужели ему может быть нужно что-то от меня? От бывшей горничной публичного дома, простой магички, пускай и с редкой специальностью по Вещественной магии.

– Да, сделку, – уверенно кивнул Малефисент и развалился прямо в воздухе, как будто под ним тоже находилось кресло. Вот только ни кресла, ни стула, ни даже табуретки там не было, я видела это своими глазами.

Малефисент побарабанил пальцами по месту, где находился бы подлокотник, будь под ним реальное кресло, и произнёс:

– Лоли, ты не так давно обнаружила тело оборотня Грея Азральда в Лазурии. Ты помнишь?

Я медленно кивнула. Ещё бы забыть такое! Перед глазами сразу же встала картинка с двуспальной кроватью и залитыми кровью простынями… Бр-р-р! Я помотала головой, потому что воспоминания были ещё слишком свежими.

– Ты нашла тело, рассказала маглиции, кто убийца и где искать вырезанное сердце, а также именно ты додумалась до того, каким образом Азральд был убит, и достала неопровержимые доказательства против Асмандиуса, – продолжил Малефисент, глядя на меня.

Я вновь кивнула, всё ещё не понимая, куда он клонит.

– Было бы логично, раз уж ты сыграла основную роль в истории с Азральдом, чтобы ты её и закончила.

– Что? – спросила я уже вслух. Мне казалось, что Редстафф на плутониевых рудниках до конца жизни, история уже завершена.

– Видишь ли… – протянул Малефисент. – Грей Азральд был оборотнем, а оборотни и вампиры – души Сумеречного мира, коим Хранителем я являюсь. У Азральда есть старший брат, который продолжает жить в этом мире, но при этом он не может смириться с утерей горячо любимого младшего брата. Я хочу, – на этих словах он вытянул из кармана своего плаща маленький пузырёк с ярко-салатовой жидкостью, – чтобы ты подмешала это зелье в еду его старшего брата. Это принесёт ему должное успокоение.

– Что? – негодующе воскликнула я, не веря своим глазам. – Вы хотите, чтобы я убила оборотня?

Да как он вообще смеет такое предлагать? Тоже мне Хранитель Сумеречного мира, называется! Малефисент махнул рукой, заставляя меня замолчать. При этом его чёрные зрачки на миг расширились, заняв весь белок. Это было настолько жутко, что я испуганно замолчала.

– Нет же, Лоли, это зелье принесёт лишь покой его старшему брату, он сможет продолжать жить и работать, больше не испытывая мук совести. Во всей этой истории он винит в смерти Азральда себя. Зелье лишь поможет ему.

«Ох, что-то и темнит Малефисент!», – подумала я, прищурившись. – «Логично, чтобы я закончила историю… что это вообще за объяснение такое? И странное зелье, успокаивающее душу… А вдруг оно является ядом замедленного действия?» Мужчина явно и в этот раз смог прочитать мои мысли. Кажется, я действительно слишком громко думала.

– Лолианна, – он резко встал из воздуха, – я уже сказал, что это не яд. Я не привык, чтобы в моих словах сомневались. Клянусь, ничего плохого это зелье не сделает! От тебя требуется лишь дать его старшему брату Азральда.

«И в чём подвох? Если оно такое хорошее, что же он сам его не даст?» – скептически подумала я, а потом обомлела, поняв, что и эту мысль Малефисент прочёл тоже.

– Лолианна! Да сколько же можно сомневаться во всём, что я говорю или делаю? – взревел мужчина, белки его глаз на несколько мгновений полностью заволокло тьмой. – То ты мне не веришь, что я Хранитель Сумеречного мира, то думаешь, будто я могу пожелать что-то плохое исконным жителям моего мира. Я уже поклялся, что зелье только улучшит самочувствие выпившего его оборотня. Что мне ещё сделать, чтобы ты поверила?

Я испуганно ойкнула, глядя на изменившееся лицо и глаза мужчины. Последние, к слову, уже приняли свой обычный человеческий вид, но мне всё равно было страшновато. Кажется, мне придётся поверить Малефисенту на слово. Вон он уже как взбесился, лишь услышав мои мысли.

– Я должна подлить зелье оборотню – и это всё? А что я получу взамен? – я решила уточнить все условия сделки. Невежливо как-то отказываться вот так сразу, не выслушав всё предложение собеседника.

– Да, ты должна подлить зелье и это всё, что от тебя требуется, – невозмутимо кивнул черноволосый мужчина, вновь став спокойным. – Что касается того, что ты получишь взамен… а что ты хочешь? Я знаю, что ты должна Дариону Блэкширу пятьсот с лишним золотых за лечение и проживание в Лазурии. Сумеречный мир богат на драгоценные металлы. Я оплачу твой долг перед главой Службы Безопасности по Иномирным Делам, а ещё обеспечу тебя таким приданым, что в столице никто не осмелиться сказать, будто ты выходишь замуж по расчёту. Поверь, я умею благодарить женщин.

Последнее предложение Малефисент протянул как-то особенно мягко и в его голосе прозвучали явно двусмысленные нотки. Я почувствовала, как жар прилил к щекам и прикусила нижнюю губу. Одним своим предложением Малефисент попал точно в цель. Я до сих пор испытывала огромное чувство вины перед Дарионом из-за того, что ему пришлось заплатить за меня в Лазурии баснословную сумму денег. И ладно бы, я действительно была его невестой… так нет же, мы даже не встречались. А приданое… я всегда мечтала о нём. Ушлые газетчики раскопали, кто такая Лолианна Иствуд, девушка Бенефиса Кёнигсберга, и не раз упоминали про моё прошлое в качестве горничной в публичном доме, не упуская из виду такой пикантной подробности, что именно там я с познакомилась с начальником маглиции. Ко всему они частенько вспоминали состояния рода Кёнигсбергов. Конечно, ничего оскорбительного в мой адрес они не писали, но многое читалось между строк.

Однако стоит ли ввязываться в какую-то авантюру с неизвестным зельем ради того, чтобы покрыть долг и получить приданое? Видя моё сомнение, Малефисент продолжил:

– Я знаю, что ты телепортировалась в Сумеречный мир к Виеру Крувицки, и являешься его тьяри. Я так же знаю, что попытка восстановить его магию обречена на провал. Надеюсь, ты не станешь мне доказывать, что сможешь перестроить все порванные нити Виера, залатать дыры в его ауре и сделать так, как было? Ты, конечно, талантливый маг-вещевик, но поверь, этого мало.

Я вскинулась было, чтобы возразить, но к этому моменту мой организм уже заметно протрезвел, и я могла здраво оценить вероятность того, что действительно могу помочь Виеру. Кого я обманываю? Одно дело – менять ауру неодушевлённых вещей, немного меняя их свойства, совершенно другое – вернуть магию вампиру, после того как его ослепили и досуха выпили. Да если ведущие целители Сумеречного мира не справились с этой задачей, то кто я вообще такая? Однако почему он вдруг вспомнил, зачем я перемещалась в Сумеречный мир?

Малефисент посмотрел на моё озадаченное выражение лица и усмехнулся, поняв, что вновь попал в яблочко. Он сверкнул своими угольно-чёрными глазами и произнёс:

– Я покрою твой долг перед Дарионом, дам тебе приданое и верну родную магию Виеру Крувицки до последней капли.

Что? Я ошеломлённо уставилась на Малефисента. Я не ослышалась? Неужели это возможно? Нет, конечно, меня Дикса уверяла, что можно вернуть кое-какие способности при большом желании, но чтобы вот так, всю магию разом! Невозможно!

– Кроме того, признай, тебе необходимо время, чтобы хорошенько подумать над своей личной жизнью. Если ты возьмёшься за это дело, то обещаю, оно у тебя появится, – продолжал искушать меня черноволосый мужчина.

– Но как Вы… – я смотрела во все глаза на своего собеседника и не могла понять, как он догадался. Ведь я не то чтобы не думала, я себе боялась признаться в том, что сделаю всё возможное, чтобы как можно дольше не выходить замуж за Бенефиса. Нет, он замечательный, и хотя мы частенько спорим из-за его ревности и моей неугомонности… вот только у нас совершенно разные взгляды на мою свободу после свадьбы. Он считает, что я брошу работу и стану хозяйкой его владений, а я этого категорически не хочу.

В глазах Малефисента промелькнул всполох неподдельного веселья:

– Дорогая Лоли, ты телепортировалась за два дня до свадьбы в Сумеречный мир, чтобы попытаться помочь знакомому вампиру вернуть утраченную магию, зная, что, скорее всего ничего не получится, вместо того, чтобы выбирать свадебное платье. По-моему здесь и так всё более, чем очевидно.

Я грустно понурила голову. М-да, действительно, слишком красноречивый поступок. Наверно, когда Бенефис узнает об этом, он придёт в бешенство…

– Не волнуйся, – мягко промурлыкал Малефисент, – мы скажем, что я тебя похитил, и у тебя просто не было выбора. Да и мало ли как всё сложится…

Да как всё может сложиться-то? Я мрачно усмехнулась. Неужели произойдёт чудо, и Бенефис вдруг обзаведётся пониманием и уравновешенностью вместо того, чтобы меня в очередной раз ругать и шлёпать по попе как неразумного ребёнка? Сомневаюсь… Бенефис – не Дарион. Последняя мысль особенно остро кольнула меня в сердце.

По всей видимости, Малефисент и тут подслушал мои мысли, так как я всё это время молчала, а он продолжил:

– Тебе определённо необходимо время, чтобы разобраться в себе и своих чувствах. Нельзя любить сразу двоих мужчин, ты должна определиться. Да и в целом жизнь только на них двоих не заканчивается…

Я вспыхнула от его намёка. Выходит, он думает, что я буду изменять своему жениху?

– Я вообще-то определилась и ответила согласием на предложение Бенефиса, – я вскинула раздражённый взгляд на Малефисента. Да что он вообще себе позволяет? Копается в моей голове как у себя дома, а тут ещё и в сердце полез. Тоже мне знаток женской психологии! У самого-то есть жена или хотя бы просто любимая женщина?

Малефисент выслушал всю мою возмущённую мысленную тираду в свой адрес и громко хохотнул:

– Ой, Лоли, поверь, у меня было много женщин, я всех и не вспомню. Или ты специально об этом подумала, решив привлечь к себе внимание и стать моей любимой? – с этими словами он подмигнул мне, а затем с чисто мужским интересом посмотрел, разглядывая не столько лицо, сколько фигуру. Я кожей почувствовала, как он задержал взгляд на моей ноге, оголившейся выше колена в разрезе порванного подола платья, нескольких расстегнувшихся пуговичках в районе груди, а затем на губах.

Разумеется, я смутилась. Всё-таки что ни говори, а Малефисент был невероятно красив, не говоря уже о его невероятной магической мощи. Но за наше короткое знакомство он успел продемонстрировать такое могущество и мощь Хранителя, что я была уверена: при всём своём желании я просто не способна его заинтересовать как женщина. Что он только пытается этим показать? Я нарочито громко фыркнула, поправив подол платья.

– Как бы то ни было, – после непродолжительного молчания продолжил черноволосый мужчина, – если ты согласишься на сделку, то твой вампир получит свою магию назад, в полном объёме, а ты – время на размышления, которое тебе сейчас так необходимо.

Я нахмурилась. С одной стороны, я чувствовала долг перед Виером, который спас мне жизнь на королевском балу, и искренне сочувствовала его потери магии. Я вспомнила, что даже тогда, когда он был ослеплён и беспомощен, а Асмандиус пришёл в подвал с намерением сделать мне ребёнка, он попытался меня защитить. И пускай та неловкая попытка была пресечена на корню, я чувствовала себя обязанной благородному вампиру.

Что касается предстоящей свадьбы, то и тут Малефисент озвучил моё настоящее желание. Ведь если я сейчас покину эту пещеру и попрошу вернуть меня в телепорт, уже через несколько часов Бенефис найдёт меня, устроит знатную выволочку на правах почти-что-супруга и будет прав. И объяснить ему то, что я всё ещё сомневаюсь – это значит очень сильно его обидеть. С другой стороны, то, о чём просил Хранитель, не звучало совсем уж невыполнимо. Да и не хотел он ничего дурного, поклялся же, что зелье не причинит вреда выпившему его.

Оставался, конечно, крайне негативный опыт общения с оборотнями. Правда, кто знает, может мне особенно «повезло» на том балу познакомиться с самыми неприятными представителями этой расы. Быть может старший брат Азральда Грея весьма приятный молодой человек? Я вспомнила синяки, которые остались на моей руке после танца с одним из оборотней и поморщилась. Одно то, как они смотрели на меня, уловив запахи и Виера, и Бенефиса… Б-р-р-р! Не хотелось добровольно отправляться в стаю двуликих.

– Я изменю твою ауру, – серьёзно кивнул Малефисент на мои заполошные мысли. – Ни один представитель оборотней не почувствует твой запах, ни услышит твои шаги, если ты захочешь передвигаться бесшумно, и кроме того, я наделю тебя такой физической силой, какая тебе и не снилась. Я не думаю, что всё это тебе понадобится, но понимаю, что, так как ты девушка, тебе так будет спокойнее. Разумеется, всё это временно, для того, чтобы ты выполнила условия по сделке. Ну, а на изменение твоей ауры у меня уйдёт порядка дюжины дней.

Я изумлённо спросила:

– Малефисент, объясните мне, я не понимаю! Если Вы можете вернуть родную магию Крувицки, можете взять и поменять мою ауру, наделив меня тем, чего у меня отродясь не было, то почему Вы так настаиваете на сделке? Зачем Вам это? Подливать зелье в еду какого-то оборотня… да Вы просто можете взять и самостоятельно сделать то, что хотите. Почему это должна сделать я?

Мужчина закинул руки за спину и стал большими шагами мерить пещеру.

– Да, уж, Иракл говорил, что ты слишком любопытная и подозрительная… – пробормотал он, потирая большим и указательным пальцем подбородок.

Затем Хранитель принял какое-то решение, остановился напротив меня и произнёс:

– Лолианна, это достаточно сложно объяснить. Если говорить по-простому, то я Хранитель этого мира, а, следовательно, обязан поддерживать баланс во всём. Я не могу брать и вмешиваться в существующий ход событий, потому что тем самым нарушу баланс. Мне бы очень хотелось многое исправить в Сумеречном мире, однако есть определённые правила, которых я, к моему величайшему сожалению, должен придерживаться. Если я начну действовать как Создатель, то меня просто дисквалифицируют.

– Что? – ошарашенно произнесла я, не понимая того, что до меня пытались донести.

– Уничтожат, или по-вашему, по-человеческому «убьют», – он поморщился, как бы пробуя это слово на вкус, – нет, не совсем. Скорее именно уничтожат.

– То есть, действуя чужими руками, ты можешь вмешаться в ход событий Сумеречного мира, а своими нет? – до меня начало доходить, а от волнения я сбилась и стала «тыкать» мужчине. Малефисент даже не заметил того, что я обратилась к нему столь фамильярно. Кажется, это совершенно его не волновало.

– Совершенно верно. Причём, не просто «чужими», а именно твоими. Ты имеешь непосредственное отношение к истории с Греем Азральдом, а потому перед своими я останусь чист, – Малефисент исчез из поля моего зрения, а уже через мгновение я почувствовала его горячее дыхание и шёпот на своей шее. – Лоли, ты же умная девушка. Ты поможешь оборотню, а взамен рассчитаешься со всеми своими долгами – и за спасённую жизнь с Виером, и за лечение в Лазурии с Дарионом. Соглашайся, прошу.

Вот так, живёшь двадцать семь лет и не подозреваешь, что у миров есть Создатели и Хранители, которые явно недолюбливают друг друга и играют в какие-то подковёрные игры. Имея колоссальную силу, они предпочитают наблюдать и вмешиваться лишь посредством заключения сделок с куда как более слабыми обитателями этих миров. «Ну что ж, – заключила я мысленно, – если всё обстоит именно так, то мотивы Малефисента мне становятся понятными, как и то, почему он похитил именно меня».

Интересно, сколько времени уже прошло там, в столице, пока в Сумеречном мире мы наблюдали восход?

Я неуверенно кивнула, а затем робко поинтересовалась:

– А я могу как-то сообщить Бенефису, что со мной всё в порядке? – Всё-таки я планировала приехать к Виеру Крувицки в гости, после чего вернуться обратно в столицу. Сейчас я уже, боги знают сколько, общаюсь с Малефисентом, а ведь ещё дюжина дней должна уйти на изменение моей ауры…

– Забавно, что ты о нём вспомнила, – улыбнулся черноволосый мужчина. – Ты в курсе, что персонал, обслуживающий кабины межмировой телепортации, уже доложил об исчезновении пассажира в Службу Безопасности по Иномирным Делам? Дарион Блэкшир поставил на уши весь свой департамент и сообщил о случившемся Бенефису. Тот пребывает в ярости и вымещает свою злость на подчинённых и на твоём друге, уповая на то, что его департамент должен курировать работу кабин межмировых перемещений. Кёнигсберг обвиняет его в твоём исчезновении, а Дарион искренне считает виноватым именно себя и находится в полнейшем отчаянии. Ты знаешь о том, что Блэкшир действительно очень любит тебя?

– В курсе, – буркнула я и тяжело вздохнула, представив, как Дарион и Бенефис сходят с ума от беспокойства, не зная ни где я, ни что со мной случилось. Видимо мое выражение лица сделалось слишком уж кислым, потому что Малефисент махнул рукой:

– Ладно, – пробурчал он, словно решаясь. – Как насчёт того, чтобы я послал в столицу слепок твоей ауры?

– Это как? – не поняла я.

– Я возьму твою ауру и душу, таким образом, твои друзья будут точно знать, что ты – это ты, а не кто-либо ещё. Но твоё тело останется здесь. К сожалению, разделение души и тела на длительное время для человека невозможно, да и вредно это. У тебя будет всего несколько минут, чтобы поговорить с ними и успокоить. Идёт? – спросил Малефисент.

Я подумала ещё пару минут, взвесила все за и против и, наконец, решила согласиться на странное предложение Хранителя.

– Я согласна на сделку, – сказала я и протянула ему чуть подрагивающую руку. Всё-таки, не каждый день я заключала сделки с бессмертными и могущественными Хранителями миров.

Малефисент, не колеблясь, взял мою руку, и когда наши ладони соприкоснулись, ярко полыхнуло алое пламя, скрепившее нашу договорённость. Дрожь от рукопожатия перенеслась на всё моё тело. Ох, как бы я не пожалела о своих словах!

Глава 3. В гостях у Малефисента

Я не поняла, что произошло. Это было совершенно не больно, скорее… туманно. Чувства отдалённо походили на те, когда приходишь в себя после потери сознания. Не знаю, как и что сделал Малефисент, но обнаружила я себя стоящей, а точнее парящей над полом личного балкона Бенефиса Кёнигсберка в департаменте Особо Тяжких Преступлений и Убийств. Того самого балкона, на который меня когда-то обманом завёл Бенефис, чтобы я услышала его беседу с Майклом Миттерсоном обо мне. Как же это было давно…

Балкончик обладал отличительной особенностью: изнутри кабинета Бенефиса висели длинные гардины, и того, кто находился на нём, не было видно из помещения. По всей видимости, Малефисент в своей странной манере решил дать мне возможность понаблюдать за поведением друзей, пока они не заметили меня. В щель между гардинами я увидела знакомый диван, сейчас на нём сидела, грустно понурив голову, Дикса, а рядом с ней на подлокотнике разместился Тар. Я удивлённо вскинула брови: «А Тар-то тут что делает? Неужели Дикса всё-таки привела его в департамент ОТПРУ, пытаясь доказать ему, что он резонатор?» Юноша с пшеничными кудряшками ободряюще держал свою ладонь поверх руки девушки, но она этого как будто не замечала, глубоко погружённая в свои мысли. Бенефис стоял около Диксы и громко кричал:

– Какого чёрта я всё узнаю от Блэкшира? Почему моя собственная подчинённая не рассказала мне, что моя невеста намылилась в другой мир? И даже не в какой-нибудь курортный солнечный мир, а в опасный Сумеречный, населённый вампирами, пьющими человеческую кровь, и неуравновешенными оборотнями, известными своим вспыльчивым темпераментом? Дикса, чем ты вообще думала, когда посоветовала Лоли навестить Виера? – Бенефис орал так, что закладывало уши. Его вены на руках набухли, а ладони то и дело сжимались в кулаки.

Я перевела взгляд правее и с удивлением увидела за рабочим столом Бенефиса непривычно тихую Мариэль. Она сидела на месте начальника маглиции так, будто бы уже не в первый раз находится в кабинете Бенефиса, но вид её был скорее скучающий, чем растерянный. «Интересно, а Мариэль что здесь делает? Ах, ну да, я же телепортировалась в Лазурию, чтобы вывести Азральда на чистую воду, а Дарион так и не вернулся в столицу… следовательно, Бенефису всё это время приходилось приглядывать за сиренами. Вполне вероятно, принцесса сирен здесь уже действительно не в первый раз», – подумала я и перевела взгляд ещё правее.

Рядом с рабочим столом Бенефиса, на котором в хаотичном беспорядке валялись кипы исписанных бумаг, стоял бледный Дарион Блэкшир. Глубокая морщина расколола его переносицу, а губы сомкнулись в одну бескровную линию. Он с такой силой вцепился пальцами в деревянную столешницу, что кончики пальцев побелели. Глядя на него, у меня защемило сердце. Неподдельная маска горя застыла на лице главы Службы Безопасности по Иномирными Делам.

«Поторопись, у тебя мало времени», – раздался голос Малефисента в моей голове. Я глубоко втянула в себя воздух, положила руку на ручку двери и сделала решительный шаг внутрь кабинета Бенефиса. Мне показалось, что я сделала шаг, но на самом деле, я почувствовала, как просто вплыла в помещение прямо сквозь прозрачную дверь балкона, не потревожив ни единого заклинания. Не шелохнулась даже гардина, до которой я совершенно точно дотронулась. Или мне показалось, что я до неё дотронулась?

Тар был первым, кто увидел меня. Он сразу же улыбнулся своей солнечной улыбкой, тряхнул мелкими пшеничными кудряшками и произнёс, вставая:

– О, Лоли, я же говорил, что ты обязательно вернёшься, а мне никто не верил!

Бенефис осёкся в своей ругани и перевёл удивлённо-радостный взгляд на меня:

– Лоли?! – громогласно воскликнул он и ринулся ко мне, чтобы обнять.

Я морально приготовилась к тому, что вот-вот начальник маглиции стиснет меня в своих крепких медвежьих объятиях, не давая дышать, но когда он в два широких шага пересёк расстояние между нами и попытался дотронуться, я ничего не почувствовала. Совершенно ничего.

– Лоли? – уже озадаченно произнёс Бенефис, пропуская руки сквозь меня.

Все собравшиеся в кабинете молча смотрели на безуспешные попытки Бенефиса обнять меня. Спустя несколько секунд мой жених бросил пытаться дотронуться до моего тела.

– Лоли, сейчас же объясни, что всё это значит?! Куда ты от меня сбежала на этот раз? – насупившись, вновь начал негодовать Бенефис.

Я понимала, что у меня просто не хватит времени объяснить жениху всё, что со мной случилось, и успокоить его. Действуя скорее интуитивно, я шагнула к Дариону, который всё это время напряжённо смотрел на меня и не проронил ни слова, а его на его пальцах зажигались золотые искры, складывающиеся в причудливую нить.

– Лоли, скажи, где ты сейчас находишься? – обманчиво спокойно спросил он, ни на миг не преставая колдовать.

– Дарион, поверь, это неважно. Главное, что со мной всё хорошо, вам не надо беспокоиться и переживать, – я подплыла к нему ещё на пару шагов, неотрывно глядя в такие родные серые глаза.

С каждой секундой я чувствовала, что мне всё сложнее и сложнее находиться в этом мире, и что-то утягивает меня обратно. Малефисент что-то говорил про расслоение души и тела, невозможное на длительный срок для людей. Сейчас у меня не было времени объяснять всё Дариону… да и надо ли? Секунда утекала за секундой, как песок струится сквозь пальцы.

– Я порву того, кто осмелился тебя похитить, голыми руками, – взревел Бенефис где-то позади меня словно раненый дракон. – Лолианна, а ну отвечай быстро, где ты находишься? Я вызволю тебя откуда угодно!

Я обернулась на своего жениха и увидела, как сильно раздуваются его ноздри на раскрасневшемся лице. Ну, вот и как ему объяснить, что меня никто не похищал? Ну, то есть, похищал, конечно, но предложил вернуть, а я сама согласилась на похищение и непродолжительное пребывание в Сумеречном, пока не будут выполнены все условия сделки?

– Разреши мне просканировать твою ауру, – терпеливо попросил Дарион, заметив всю гамму чувств, промелькнувшую на моём лице.

Дать просканировать ауру? В принципе, это могло бы быть выходом. Он, по крайней мере, будет уверен, что со мной всё в порядке, меня не околдовали и не внушили мне никаких ложных чувств или мыслей, и что сейчас с ним разговариваю я сама, а не мой похититель. Вот только… если он просканирует мою ауру, то узнает обо всех тех чувствах, что бушуют в моей душе, и о том, что я испытываю к нему в частности. Это же такой стыд! Ведь я – невеста его друга детства Бенефиса Кёнигсберга. Нет, боюсь, этого я никогда ему не позволю. Я печально покачала головой.

– Дарион, я… не могу, извини. На это есть свои причины. Но со мной всё будет хорошо, я обязательно вернусь, просто не сейчас, – я подплыла к нему совсем близко и заглянула в графитово-серые глаза, в которых плескались беспокойство и отчаяние.

– Обещаешь? – прошептал он, а его глаза потемнели как предгрозовое небо.

– Обещаю, – я мягко улыбнулась, а затем почувствовала, как краски начинают меркнуть, и грустно добавила, – а сейчас я должна идти, время вышло.

Чтобы Бенефис не почувствовал себя уязвлённым, я обернулась к своему жениху и послала ему ободряющую улыбку. Краем глаза я заметила, как лицо Дариона мгновенно изменилось, он начал колдовать вдвое усерднее, а за мгновение до того, как я исчезла из родного мира, золотом полыхнула тонкая нить, которую брюнет накинул на меня ловкими пальцами словно лассо. Миг – и я стою в тёмной пещере, освещённой лишь люминесцентными грибами.

– Вот ведь! – зашипел Малефисент недовольно, резко сдёргивая с меня золотое лассо Дариона. – Нить Ариадны надумал на тебя навесить! Недооценил я твоего друга, однако… И главное, откуда он только знает это заклинание? Он же боевой маг, а не некромант… да ещё и додумался в такой короткий срок до Нити Ариадны и сил вложил как пятеро магов не всегда вкладываются… – дальше послышались недовольные чертыханья. – Не будь я Хранителем, то возможно и не смог бы тебя вернуть обратно.

– Что это? – изумлённо спросила я, ни разу не слышавшая о таком заклинании. Малефисент полностью снял с меня призрачное лассо и сжёг золотую нить на моих глазах одним щелчком пальцев.

– Нить Ариадны – древнее заклинение, которым можно призвать душу. Обычно его используют некроманты для вызова неуспокоенных душ, чьи тела давно мертвы… Впрочем, неважно, – Малефисент махнул рукой. – Накинуть Нить Ариадны на живого человека достаточно сложно, ведь душа находится в теле. Да и смысла нет, так выкладываться магически, когда существует множество маячков и следящих чар, которые ставятся на предметы или артефакты. Так, Бенефис зачаровал подаренный тебе адамантиевый браслет, чтобы следить за тобой. Именно по этим причинам я не рискнул отправить тебя, так сказать, целиком, в столицу, опасаясь, что после этого тебя будет затруднительно бесследно выкрасть обратно. Я отправил в твой родной мир душу, а чтобы тебя узнали – ещё и твою ауру, по сути – нематериальные вещи. А вот тело оставил в Сумеречном мире. Обычно это безопасно: души неспособны брать предметы, колдовать или как-то воздействовать на окружающих, как и невозможно воздействовать на них. Исключение – заклинание Нити Ариадны, использующееся, как я уже говорил ранее, некромантами в ритуалах… Мне и в голову не пришло, что Дарион сообразит выследить тебя таким образом! Однако же хитрец этот Блэкшир, не ожидал я такого, не ожидал! И главное, кто он? Всего лишь человек! Какой-то смертный! И вот ведь даже сил не пожалел на Нить!

– Не пожалел сил? – машинально повторила я, чувствуя в глубине душе зарождающуюся тревогу за сероглазого брюнета. – С ним всё будет в порядке?

– Да что с ним станется! Полежит пластом с недельку на фоне магического истощения, – махнул рукой Малефисент. – Блэкшир победил Асмандиуса Редстаффа, так что я уверен: после Нити Ариадны он быстро оклемается, – затем Хранитель нахмурился и произнёс уже куда как более серьёзным тоном. – Меня больше волнует, как бы он не узнал, где мы находимся, и не сорвал все наши планы.

– Я что такого? С тем как ты перемещаешься, не должно возникнуть проблем, – я непонимающе пожала плечами, всё ещё ошеломлённая информацией про Нить Ариадны и про то, что Дариону придётся целую неделю пролежать без капли магии. А он, на минуточку, глава Службы Безопасности по Иномирным Делам! А что, если его неприятели воспользуются его плачевным состоянием и нападут?

– Так-то оно та-а-к, – нехотя протянул Малефисент, задумчиво потирая подбородок большим и указательным пальцем, – вот только прерываться с перестроением твоей ауры крайне нежелательно, а перемещение в другое место – это вмешательство в процесс, которое замедлит мою работу. А, ладно, разберёмся!

***

Удивительно, но дни в компании Малефисента пролетали незаметно. Я жила в той самой странной пещере, где ничего не было и в то же время было всё. Пещера оказалась удивительным местом. Поначалу я ужаснулась, неужели мне здесь придётся жить? А где же кровать, шкаф для хранения продуктов, стол и стулья, минимальные удобства, в конце концов? Я очень сильно стеснялась задать все эти вопросы своему похитителю, и каково же было моё удивление, когда к концу первого дня я поняла, что не чувствую ни голода, ни холода, ни других естественных потребностей организма. Вроде бы я не делала ничего конкретного, но в то же время я совершенно не ощущала скуки, которая всегда меня накрывала, когда я была вынуждена слоняться от безделья в собственном мире.

Малефисент научил меня медитации. Именно тогда, когда я находилась в этом состоянии, он постепенно изменял мою ауру. Я не видела этих изменений, но хорошо чувствовала их. После каждого его вмешательства в мою ауру, я ощущала, как у меня нещадно ломит мышцы, накатывала невероятная усталость, даже просто вдыхать воздух казалось настоящим подвигом. Спасали всё те же медитации.

Иногда я разговаривала с Малефисентом, иногда молчала. Удивительное дело, это был первый в моей жизни человек, или точнее бессмертный, рядом с которым я могла молчать часами, и чувствовала себя при этом комфортно. Наверное, разве что с Дарионом я могла бы провести столько же времени, не проронив ни слова, и чувствовать себя так же комфортно. Но с ним я столько времени ещё ни разу не проводила: в департаменте Службы Безопасности по Иномирным Делам мы обсуждали рабочие моменты, проводили сканирование артефактов, или он рассказывал мне что-то из своего опыта, а в Лазурии в ходе судебного процесса над Асмандиусом я не оставалась с ним наедине вовсе.

В ходе наших разговоров с Малефисентом, я вспомнила, что хотела спросить, кто такой загадочный Иракл, которого он упоминал при первой нашей встрече. Как оказалось, это был Хранитель мира Лазурии, который пристально наблюдал за моими выкрутасами и перемещениями в облике троллины, смакуя все мои приключения, переживания и полученный стресс.

– И что, он знал всё это время, что Асмандиус Редстафф похищает эльфов, дезертумцов, сирен и вампиров для своих опытов, и не вмешался? – ужаснулась я, поняв всю глубину извращённого чувства юмора загадочного Иракла. Выходит, он долгое время наблюдал за всеми теми мерзостями, что творил сумасшедший маг в своём подвале, и ничего не предпринимал.

Малефисент, как ни в чём не бывало, пожал плечами:

– Лоли, не забывай, что Иракл – Хранитель. Его интересует в первую очередь лишь то, что происходит с его миром и его обитателями. Лазурии ничего не угрожало, и потому он не вмешивался. Более того, из-за тебя и твоего друга – главы Службы Безопасности по Иномирным Делам, – Иракл лишился славного развлечения – наблюдения за опытами Редстаффа. Что ни говори, а лазуряне живут крайне скучно, у них ничего интересного не происходит, они даже колдовать – и то ленятся. А Редстафф несмотря на все свои странности – гениальнейший маг-генетик. Так что в некотором роде Иракл сейчас в обиде на вас обоих.

Я поражённо пожала плечами, узнав о точке зрения Хранителя на сложившуюся историю. Выходит, не такие уж эти Хранители и замечательные, поддерживающие баланс магии и творящие добрые дела, как хотел показаться мне Малефисент при нашем первом диалоге. Видимо, Малефисент уловил отголоски моих мыслей, потому что, чуть помедлив, ответил мне:

– Не меряй нас по человеческой шкале, – отрывисто бросил он, а его глаза заволокло чёрной пеленой. – Мы бессмертны и могущественны. В наши обязанности входит защищать те миры, к которым мы приставлены, а также их обитателей, но уже по мере возможности. И мы совершенно не обязаны следить за нравственной стороной последних. А когда живёшь тысячелетиями, наблюдая за скучными жизнями людей, эльфов, троллей… в конце концов, начинаешь ценить то, что способно тебя хоть как-то заинтересовать и развлечь. Я бы не стал поступать как Иракл, но прекрасно его понимаю. Никто не заставлял глупеньких сирен покидать Сиегалию, сбегать от родителей и врать им. Они попали в руки Асмандиуса исключительно по своей инициативе. Как никто и не заставлял Виера Крувицки ехать в замок Редстафф. Более того, я сделал всё, что было в моих силах, чтобы остановить его, но при этом не нарушить баланс Сумеречного мира. Я даже подарил ему ещё одного наследника, но он всё равно оставил свою беременную жену ради поездки к сумасшедшему магу.

Я сглотнула, поняв, что, кажется, ненароком разозлила Хранителя Сумеречного и постаралась больше не думать ни об Иракле, ни о Хранителях в целом. Всё сказанное Малефисентом было для меня, в некоторой мере, невероятным. В тот день мы больше с Малефисентом не разговаривали.

Прошло ещё несколько дней. Однажды я поймала себя на том, что понятия не имею, как долго уже нахожусь в пещере, и сколько сейчас времени там, в Сумеречном мире. Мне показалось, будто бы время внутри этой загадочной скалы течёт по-другому, не так как во всём мире. Именно на этих мыслях я почувствовала на себе взгляд Малефисента. Он усмехался лишь одними уголками губ, а в его глазах заплясали огоньки веселья.

– Ты угадала, здесь время идёт совсем по-другому, – неожиданно нарушил он тишину, отвечая на мои размышления.

Я еле заметно кивнула головой. За время, что я провела вместе с Малефисентом, я настолько привыкла к тому, что он читает мои мысли и отвечает на них, что абсолютно не удивлялась его внезапным ответам.

Рассветы и закаты мы проводили на горе, наблюдая за белым и красным светилами. Всякий раз светила на небосводе поднимались и опускались по-разному: с разной скоростью и траекторией, – а оттого все рассветы были совершенно не похожи друг на друга. Я с огромным восхищением наблюдала за лиловым морем и необычными волнами, омывающими песчаный берег у подножья горы, а также за цветным ветром. Солёный воздух кружил голову, и я чувствовала себя спокойной и умиротворённой. Заключая сделку с Малефисентом, я рассчитывала на то, что у меня появится время подумать о личной жизни и той нелёгкой ситуации, которая сложилась у меня. Однако, всякий раз видя восхитительный по своей красоте Сумеречный мир, мне совершенно не хотелось думать о проблемах. Малефисент же признался, что специально вытаскивает меня посмотреть на закаты и рассветы, так как на горе я лучше всего ловлю состояние медитации, и ему легче всего работать с моей аурой. Да и я, зачарованно наблюдая за непривычно красочной природой, совершенно забывала о ломоте в мышцах и тяжести в голове от вмешательства в мою ауру Хранителя. Вот только управлять временем, похоже, Малефисент мог лишь в том загадочном гроте, а здесь, на горе, оно утекало слишком быстро.

Мы сидели на пике горы, наблюдая очередной рассвет. Сегодня красное светило встало раньше белого, вся природа была залита багровыми красками, а с вставанием белого солнца начинала приобретать пастельные розовые оттенки.

Малефисент бесшумной тенью стоял позади меня и придерживал за талию, чтобы я никуда не упала с резкого склона. Он сообщил мне, что ему осталось работы на три дня, и моя аура будет полностью перестроена в соответствии с договором.

– Малефисент, – позвала я своего странного знакомого.

– Да, Лоли? – отозвался он.

– А Создатель Сумеречного мира живёт здесь? – неожиданно для самой себя спросила я.

– Нет, – голос Хранителя похолодел на несколько тонов. – Почему ты спрашиваешь?

– Ну… – я растерялась, не зная как ответить. – Здесь так красиво… а ещё я читала, что Сумеречный мир богат драгоценными металлами и рубинами. Почему Создатель покинул его?

– А он здесь никогда и не жил, – неожиданно хмыкнул Малефисент. – Он создал его… забавляясь…

– Как это? – я удивлённо обернулась на мужчину позади себя. – Он ещё более могущественен, чем ты?

Кажется, мой вопрос не понравился Малефисенту. Он скривился словно от зубной боли, помолчал, а когда я думала, что он уже совсем не ответит мне, вдруг произнёс:

– Создатели одновременно и сильнее, и слабее Хранителей. Создателем может стать по сути любой сильный и талантливый маг, и мне сложно объяснить, что надо, чтобы человек или любое другое существо стал Создателем. Но, так или иначе, однажды кто-то создаёт новый мир, чаще всего во снах или в мечтах, иногда даже сам не понимая этого окончательно, а потому бросает его на произвол судьбы. Очень редко, когда Создатель подходит к сотворению мира осознанно, продумывая все детали, решая, кто будет его населять, а затем помогает миру встать на ноги. В таких случаях, Хранителю, которому перейдёт этот мир, очень легко даётся его работа.

– И что? Я тоже могу создать какой-нибудь мир? – с искренним интересом спросила я, оглядываясь на своего спутника.

– Ты, – Малефисент мягко улыбнулся мне словно ребёнку, которому взрослый объясняет, что он ещё не дорос до управления повозкой, – нет. И поверь, Лоли, это к лучшему.

Он позволил себе погладить меня по плечу в успокаивающем жесте.

– Но почему? – разочарованно выдохнула я. – Что плохого в том, чтобы создавать миры? Это же так здорово! До сих пор я думала, что их ограниченное количество, а если учесть, как мало из них пригодны для жизни…

Малефисент задумчиво посмотрел на меня, а потом я услышала его насмешливые слова:

– Вот ведь ты любопытная не в меру! Что ж, это усложнит мою работу над твоей аурой, но я хочу, чтобы ты увидела всё своими глазами, – и через миг пастельный рассвет растаял перед моими глазами.

Ещё через мгновение я поняла, что просто не могу открыть глаза, так ярко было вокруг.

– Сейчас, сейчас, – услышала я знакомый баритон, а потом почувствовала приятное прикосновение прохладных пальцев к моим векам, и неожиданно слепящий свет перестал так больно резать глаза.

Щурясь, я приоткрыла вначале один глаз, затем другой, и охнула от увиденной картины. Дезертум по сравнению с этим миром можно было бы назвать райским садом. Передо мной, насколько хватало взгляда, простиралась безжизненная пустыня. Земля под ногами была испещрена многочисленными трещинами, словно густой паутиной, которую свил паук для того, чтобы поймать крупную жертву. В расщелинах виднелась сухая грязно-оранжевая глина, которая явно ссохлась уже очень и очень давно. Здесь не было даже крошечного ветерка.

Я присмотрелась к горизонту и увидела под ногами мёртвые веточки, торчащие из земли. Похоже, когда-то здесь всё-таки что-то росло. Ослепительно яркое жёлтое солнце стояло в зените, нещадно припекая. Жара действовала угнетающе, хотелось раздеться как можно скорее, а желательно снять с себя ещё и кожу. Я буквально ощущала, как каждую секунду влага капля за каплей покидает мой организм. Только сейчас я обратила внимание, что Малефисент заботливо переместил нас в тень какого-то серо-коричневого валуна. «Ого, это мы ещё и в тени!» – пронеслось у меня в голове.

– Это я на тебя ещё накинул свой купол, – хмыкнул Малефисент, по обыкновению прочитавший мои мысли.

– Как же здесь жарко… – пробормотала я, оттирая пот со лба рукавом платья. – Зачем ты меня привёл сюда? И вообще, где мы?

– О, а мы в Океанурии, – со смешком произнёс мой спутник, мягко привлекая меня к себе, так как тень от валуна постепенно уменьшалась.

– Где-где? – я глупо переспросила, потому что впервые услышала это название. Океанурия? Смешно как-то звучит, я бы назвала этот мир как угодно, но только не так.

– Ты не ослышалась, – произнёс Малефисент с интонацией, в которой прозвучала горечь. – Когда-то очень давно невероятно красивые океаны покрывали почти три четверти этого мира. Здесь росли чудесные деревья, высотой как горы в твоём родном мире, и цвели цветы, один аромат которых заставлял забывать горести и печали. А ещё этот мир населяли странные создания – крылатые малыши, что питались нектаром цветов. Их называли ангелами, так как больше всего они напоминали именно их.

– И что случилось? – сказала я, сглатывая ставший в горле ком. Выходит когда-то этот мир был живым, а сейчас я стою, фактически, на могиле.

– Создатель придумал этот мир в мечтах с добрыми намерениями… – Малефисент сделал паузу и добавил, – я хочу в это верить. Вода в океанах была магической, её испарения защищали землю от горячего шара в небе, именно она давала цветам лечебные свойства, деревьям – невиданную высоту, а ангелам – долголетие, граничащее с бессмертием. Создатель сам жил в другом мире и, разумеется, в определённый момент загордился и стал хвастаться Океанурией, в красках описывая красоты этого мира. Одномиряне не поверили Создателю, и тот построил телепорт, чтобы привезти несколько волшебных цветов и флакон с магической водой. Местные власти заинтересовались магическими свойствами и попросили Создателя привести ещё, уже для их короля. Не знаю, понимал ли Создатель то, что делает или нет… но, в конечном счёте, его одномиряне смогли проследить за ним, а затем проложили собственный телепорт в Океанурию и стали растаскивать богатства этого мира. Кто-то выкапывал цветы для своих садов, кто-то занялся вырубкой деревьев, чтобы построить дома и сделать мебель из драгоценной породы редкого окраса, а кто-то додумался до того, чтобы забирать воду и продавать её в родном мире. Ведь, как оказалось, воды Океанурии лечили множество местных болезней. К сожалению, ангелы не умели воевать, а собственного Хранителя у Океанурии не было. Так и получилось, что год за годом этот мир порабощался соседом, став для него своеобразным донором магии.

– А что же Создатель? Неужели он не возмутился и не попытался воспрепятствовать всему этому? – ужаснулась я, представив, как день за днём люди телепортировались в этот мир, чтобы свилить очередное дерево или сорвать цветок.

– О-о-о, нет… ему, как первооткрывателю Океанурии, дали власть и деньги в его мире. Он стал знаменит и ему даже воздвигли памятник. Он остался более чем доволен сложившейся ситуацией, – неожиданно зло завершил свой рассказ Малефисент, сжав кулаки.

Я понурилась. Да… теперь я понимаю, почему Хранители так недолюбливают Создателей. Выходит, Создатель Океанурии просто нажился и устроил свою личную жизнь за счёт этого мира, его флоры и фауны, не говоря о том, что пропала целая раса безобидных крылатых ангелов. Звучит и правда омерзительно. Бездействие Иракла на фоне поступков Создателя Океанурии выглядело незначительным. Однако я сама была в том жутком подвале Асмандиуса и испугалась до дрожи в тот момент, когда безумный маг силой влил в меня афродизиак. Я никогда не смогу понять и принять то, что Хранитель Лазурии знал о мерзких опытах Редстаффа, но не вмешивался в ход событий.

В этот момент периферийным зрением я заметила какое-то шевеление в тени валуна, находящегося в сотне шагов от нас.

– Что это? – пробормотала я и шагнула под яркое солнце по направлению валуну.

Моя кожа вмиг нагрелась.

– Не отходи от меня, Лолианна, – строго окрикнул меня Малефисент. – Я защищаю тебя своей магией, но не могу растянуть купол на любое расстояние. Солнце этого мира губительно для человека.

Но я уже не слышала своего спутника, мои ноги сами собой двигались куда-то в сторону от Малефисента, незаметно ускоряясь. В какой-то момент я почувствовала, как стало обжигающе больно рукам и лицу – там, где ткань не закрывала оголённую кожу. Видимо я всё-таки вышла в какой-то момент из-под защитного купола Малефисента. Но я уже не обращала на это внимание, так как именно сейчас я осознала, что там, в тени другого валуна умирает живое существо. Позади громко выругался Малефисент, призывая меня вернуться.

Я бежала, что есть сил, ни на что не обращая внимания, дыхание сбилось, страшно хотелось пить и, судя по жжению кожи, ожоги будут. Но это всё такая ерунда! Неужели там лежит маленький ребёнок?

Его тощие ручонки раскинулись в стороны, он лежал на животе, подтянув колени под себя, и уткнувшись лицом в расщелину в земле, словно стараясь зарыться в сухую глину от палящего солнца, и как можно сильнее уменьшить площадь своего тела под солнцем. Не добежав до ребёнка, я попала ногой в такую же трещину и полетела кубарем, сдирая в кровь локти и колена. Гневный голос Малефисента раздался ближе, и это неожиданно придало мне сил. Я вскочила и бросилась на колени к ребёнку. То, что я издалека восприняла как дряхлые лохмотья, оказалось тонкими почти прозрачными крылышками, которыми прикрывался ребёнок. Наверное, некогда они имели белоснежный оттенок, сейчас же, порванные и местами сломанные пёрышки мелко вздрагивали, когда их обладатель судорожно пытался втянуть в себя воздух. Я увидела, как содрогнулось крошечное тельце, и раздался лающий не то хрип, не то кашель.

– Малефисент, он ещё живой, мы должны спасти его! – крикнула я срывающимся голосом, обернувшись на мужчину.

Но именно в этот момент мужчина схватил меня за талию и поволок в противоположную сторону от умирающего ребёнка.

– Нет, – жестко произнёс он, – нельзя!

– Как? – я забилась в истерике, вылезла из-под руки мужчины и закричала, так как вид ребёнка меня испугал, – Малефисент, мы обязаны его взять с собой! Он же здесь умрёт!

Я протянула руки к ангелочку на земле, будучи уверенная, что Малефисент просто не понял меня сразу. Разумеется, он сейчас возьмёт мальчика на руки, и мы все вместе переместимся в Сумеречный мир, где Малефисент ему поможет. Кожа ребёнка была на удивление холодной и влажной. Он даже не пошевелился, когда я до него дотронулась. Я почувствовала, как крупные слёзы сами собой потекли по моим щекам. Такое крошечное создание, наверняка никому и ничего не сделало плохого и вот… умирает на моих глазах. Я слышала, как подошёл сзади Хранитель, а потому не стала оборачиваться. Он положил руку на моё плечо и тихо произнёс:

– Лоли, извини, но я не могу его перенести в Сумеречный мир.

– Но почему? – я обернулась со слезами на глазах и посмотрела неестественно чёрные радужки Малефисента, которые расширились настолько, что заняли весь белок. Похоже, он уже пожалел, что взял меня с собой в этот мир, и сдерживал себя из последних сил.

Неожиданно мир вокруг нас стал расплываться, а через секунду мы уже вновь находились на горе в Сумеречном мире. Я сидела всё в той же позе на коленях, по моим щекам струились горькие слёзы, и я протягивала руки куда-то перед собой, но передо мной никого не было. От осознания, что Малефисент оставил маленького мальчика умирать там, в сухой и безжизненной пустыне, я не сдержала сдавленного всхлипа, а затем ещё одного.

– Почему? – пошевелились мои губы, хотя вслух я ничего не произнесла.

– Лоли, мне очень жаль, но я не имею права вмешиваться в жизнь других миров. Меня накажут, – раздражённо произнёс Малефисент. Очевидно, эта сцена с умирающим ангелом не доставила и ему никакого удовольствия, но он не ожидал, что я буду сопротивляться ему и пытаться забрать ангела с собой.

– Ах ты наказания испугался? – зло зашипела я, чувствуя, как ярость наполняет меня изнутри. – Там вообще-то ребёнок умирает от жажды под палящими лучами!

– Ты не понимаешь, – вновь произнёс Малефисент, приподнимая и тряся меня за плечи обоими руками, – если меня накажут, то у Сумеречного мира больше не будет Хранителя! Некому будет защищать этот мир, и его тоже кто-нибудь сможет использовать как донора. Я просто не имею права рисковать жизнями вампиров и оборотней ради спасения одного ангела из чужого мира! Да даже если я переместил бы его сюда, это ничего не изменило бы. Он умер бы ещё более мучительной смертью от голода, потому что в Сумеречном не растёт амброзии! К тому же этот ангел прожил не одну тысячу лет, он уже прожил свою жизнь, а его мир отжил свои годы! Смирись с этим!

Я потрясённо смотрела в чёрные глаза и оседала на колени, не зная, что и сказать. И это он мне пытался доказать, что Хранители куда как благороднее Создателей? Грош цена таким словам, если он побоялся наказания.

Всё смешалось в моих мыслях, слова Малефисента меня буквально оглушили. О какой тысяче лет сказал Малефисент? Это же маленький пятилетний ребёнок… с крылышками. Постепенно до меня доходили слова Хранителя. Аналитический ум подсказывал, что Малефисент поступил правильно, но вот сердце отказывалось принять такой поступок. Я чувствовала себя преданной, хотя не могла объяснить этого иррационального чувства. Всё-таки Малефисент ничего мне не обещал, да и знакомы мы были без году неделя. Всё, что нас связывало – магическая сделка, и только.

– Давай, я залечу твои ожоги и колени? – предложил мужчина спустя какое-то время.

Я упрямо мотнула головой. Нет, не то, чтобы они не болели, болели и очень даже. Колени щипало, а некоторые ожоги стали вспухать и вовсе превращаться в волдыри. Но ещё сильнее болела душа, и я посчитала, что не имею никакого морального права залечивать раны, полученные в Океанурии, ведь я не смогла спасти его маленького жителя.

Весь день я провела на вершине горы, глядя на океан, а Малефисент меня не трогал. Он понимал, что мне необходимо время, чтобы прийти в себя. Когда оба солнца стали клониться к горизонту, Хранитель вновь материализовался передо мной, чтобы продолжить работу над моей аурой. Я помнила, что оставалось совсем чуть-чуть. За весь день моя злость на Малефисента немного улеглась, хотя и простить я его так и не смогла.

– Продолжим? – спросил он тихо.

Продолжать не хотелось совершенно. После увиденного в Океанурии я ощущала себя опустошённой, но неохотно кивнула, понимая, что Малефисент и так великодушно мне дал почти целый день, чтобы я успокоилась после того, как посетила мёртвый мир.

Именно в этот момент небо полыхнуло золотой вспышкой, а затем ещё одной, раздался грохот, какой бывает только при сильной грозе. Малефисент громко выругался.

– А это что? – спросила я испуганно. На небе не было ни тучи, откуда взяться грозе и грому? Хотя возможно, я просто не знаю, как начинается гроза в Сумеречном.

– Это твой Дарион притащился, пытается прорвать мой купол, – недовольно произнёс Малефисент, к чему-то прислушиваясь.

– Что-о-о? – я удивлённо моргнула, приходя в себя.

– Я вот тоже удивлён, что он вообще рискнул на это пойти! Как ему вообще могло прийти в голову? Да ни один смертный не способен на это… – зло рыкнул Малефисент, а затем небо пересекла ещё одна золотая вспышка, и я почувствовала, как земля подо мной задрожала.

От фигуры Хранителя исходило столько недовольства и одновременной мощи, что я вдруг испугалась за Дариона. А что, если он всё-таки прорвёт купол Хранителя и тем самым рассердит его ещё больше? Это Сумеречный мир, и Малефисент здесь истинный хозяин. Он может одним щелчком пальцев здесь почти всё что угодно, в том числе и… Домысливать я не стала, зная, что Малефисент может с лёгкостью прочесть мои мысли. Холодная испарина выступила у меня на лбу.

– Давай я попробую попросить его дать нам время? – робко произнесла я, опасаясь, что Малефисент решит предпринять какие-то более жёсткие меры в отношении главы Службы Безопасности по Иномирным Делам.

Черноволосый мужчина покачал головой, отметая моё предложение.

– Лоли, как же ты всё-таки плохо разбираешься в мужчинах. Здесь на горе стоит мой защитный купол, скрывающий наше присутствие, а Нить Ариадны привела Блэкшира в Сумеречный мир. Он пока что лишь догадывается, что ты здесь, но не имеет никаких весомых доказательств. Если ты как-либо сообщишь ему, что находишься точно здесь, то твой друг не станет ждать.

– Тогда, может, перенесёшь меня в пещеру и замедлишь время? – ещё более тихим и робким голосом предложила я.

– Ага, – саркастически ответил мне Малефисент, – чтобы он разнёс на щепки моё любимое место?

В этот момент раздался громкий и до боли знакомый голос Дариона Блэкшира:

– Я знаю, что Лолианна у тебя! Отпусти её немедленно! Твой купол оцеплён сотней сильнейших магов. Тебе некуда бежать! Сдавайся!

Я завертела головой, пытаясь понять, откуда говорит Дарион. Его голос разносился сразу отовсюду, я была уверена, что у подножия горы его также хорошо слышно, как и здесь, на вершине.

– Дарион Блэкшир, – задумчиво проговорил Малефисент сам для себя, потирая свой подбородок. – Ты, бесспорно, выдающийся маг и равных тебе среди смертных мало… Но кто ты, а кто я?

На последних словах глаза Хранителя заволокло чёрной пеленой, и он сделал уверенный шаг в мою сторону. Я оцепенела от страха.

– Ма-малефисент, не на-надо… – заикаясь, произнесла я. Вот сейчас я его испугалась по-настоящему. Куда-то исчез тот галантный мужчина, с которым я провела почти дюжину дней, а на его месте возник опасный и разозлённый бессмертный.

– О, Лоли, я обещаю быть настолько нежным, насколько это возможно, – с коварной улыбкой произнёс он.

И в этот момент волна острой боли накрыла меня с головой. Тело выгнуло дугой, и я больше ничего не помнила и не соображала. В тоже мгновение Малефисент милостиво вынул мою душу из тела на то время, пока преобразовывал мою ауру. Я отстранённо наблюдала со стороны, как корчилась на небольшой площадке на горе некая Лолианна Иствуд. Её руки и лицо покрывали ужасные ожоги и волдыри, колени были разбиты в кровь, а от мучающей её боли она ногтями раздирала на себе кожу в кровь. Прошло несколько томительных секунд, а затем Малефисент довольно потёр руки и сказал:

– Закончил, но прощаюсь ненадолго. Надеюсь на скорое свидание, – и подмигнул мне, растворяясь в воздухе. С его последними словами и я почувствовала, как меня что-то притягивает обратно в моё тело.

– Лоли! Лоли! – услышала я взволованный голос Дариона, едва приоткрыв глаза. – Ты жива! – произнёс он уже облегчённо и крепко прижал меня к своей шёлковой рубашке. От главы Службы Безопасно по Иномирным Делам приятно веяло ореховым ароматом.

Я вдруг вспомнила, что ещё десять дней назад была уверена, что никогда его больше не увижу, а десять минут назад – боялась за жизнь самого Дариона. А вдруг Малефисент решил бы его убить, посчитав, что так будет легче? Слёзы облегчения, что Дарион жив, хлынули из моих глаз. Я просто не смогла их больше сдерживать. Я была искренне благодарна Малефисенту за то, что он пошёл таким сложным путём, не стал убивать моего друга, а приложил дополнительные усилия и закончил преобразование моей ауры в отпущенный промежуток времени, да ко всему ещё и вынул мою душу из тела, чтобы я не запомнила всю ту адскую боль. Сейчас всё тело ломило от пережитого, саднили разодранные колени и руки, но я рыдала на груди Дариона не из-за физической боли, а из-за того, что, оказывается, до безумия боялась его потерять.

– Ничего-ничего, – убаюкивал меня Дарион, нежно сжимая меня в своих объятиях, – я найду того мерзавца, кто это сделал с тобой. И твои шрамы, и ожоги мы тоже сведём, всё будет хорошо, теперь я тебя нашёл и никому не отдам, тихо-тихо, не плачь.

Он бормотал ещё какие-то слова утешения, а я всё никак не могла остановить катящиеся из глаз слёзы.

Глава 4. Скандал в замке вампира

Я очнулась в совершенно незнакомом месте. По мерцающему сиреневому свету люминесцентных грибов я поняла, что всё ещё нахожусь в Сумеречном мире. В столице в качестве освещения обычно использовали магических мотыльков. Стены просторной комнаты, в которой я проснулась, были обтянуты дорогостоящим шёлком, их украшали портреты аристократов в солидных золотых рамах, а на окнах висели гардины из тяжёлого синего бархата. Роскошная обстановка помещения резко контрастировала с той пещерой, в которой я прожила последние дни. «Интересно, где я? Явно не в больничной палате», – пронеслась мысль в голове, ведь даже в Лазурии моя койка не являлась огромной двуспальной кроватью с парчовым балдахином.

Я пошевелилась на мягких подушках и услышала, как кто-то подошёл ко мне сбоку. Из-за приспущенного балдахина я сразу разглядела, кто это.

– О, Лоли, проснулась! Ну и соня же ты! – воскликнул радостный голос.

– Тар? – я удивлённо посмотрела на пшеничные кудряшки юноши, и вновь задалась вопросом, в каком мире я всё же нахожусь.

– Да, – он кивнул. – Меня Дарион Блэкшир посадил в это кресло и велел сидеть рядом с тобой. Он сказал, что моё присутствие поможет тебе быстрее прийти в себя. Я не понял, правда, почему, но он сказал, что вроде как это связано с тем, что я резонатор. Я сейчас его позову. Он велел сразу же сходить за ним, как только ты проснёшься.

– О-о-о…. – протянула я, еле успевая за скоростью речи своего друга. – Тар, а где мы?

– Представляешь, мы в замке господина Виера Крувицки, – юноша понизил голос, сделал огромные глаза и восхищённо обвёл взглядом всю роскошь вокруг. Было видно, что он впервые попал в настолько богатый дом. Конечно, откуда подавальщику еды из безымянного кафетерия встречаться с шёлковыми обоями и золотыми рамами у картин. – Он предложил господину Дариону Блэкширу располагаться в его замке, когда услышал, что среди гостей ты. Правда, он не ожидал, что тебе потребуются целители… – Тар от избытка эмоций торопился, рассказывая о том, что случилось, пока я была в беспамятстве. Мне вновь пришлось его перебить.

– Тар, погоди, так мы в Сумеречном что ли? А тут ты тогда что делаешь? – неужели я ещё крепко приложилась головой во всей этой истории со сделкой с Малефисентом? Может, мне вообще всё это приснилось? Восторг по поводу богатого убранства комнаты я не испытывала. Во-первых, мне довелось поработать горничной в Лазурии в замке Редстффа, а во-вторых, я догадывалась, что Виер далеко не нищенствует, а с учётом того, что Сумеречный мир в принципе богат драгоценными металлами, что-то такое я и ожидала увидеть.

– Да, Лоли, мы в Сумеречном. Ты отправилась в этот мир по приглашению главы клана Виера Крувицки, неужели не помнишь? – удивлённо произнёс кудрявый парень.

Я настороженно кивнула. Это – помню.

– Когда ты перемещалась, тебя кто-то похитил из телепорта, – продолжил Тар, смотря на мою реакцию. Похоже, он подозревал, что у меня провалы в памяти. – Каким-то чудом ты смогла вернуться в столицу и рассказать нам о своём похищении…

Я поморщилась. Вообще-то, я имела своей целью ровно противоположную вещь – успокоить друзей и объяснить, что меня никто не похищал.

– Господин Дарион Блэкшир смог понять, где тебя держат, – в голосе Тара прозвучали нотки уважения. Да и я не могла не отметить, что мой приятель уже в который раз крайне уважительно называет Дариона господином. – Он тебя вызволил, но потом попросил меня телепортироваться сюда со словами, что я резонатор и могу как-то тебе помочь просто своим присутствием, – юноша смущённо пожал плечами, похоже, он всё ещё не был уверенным в своём даре. – Ну, я и приехал. Местные целители что-то говорили, что не могут прощупать твою ауру, и в таком состоянии тебя опасно возвращать в столицу. Они рекомендовали задержаться здесь до того момента, как ты придёшь в себя.

– Ясно… – пробормотала я озадаченно.

– Ну, я пойду, позову начальника Службы Безопасности по Иномирным Делам? – деловито уточнил Тар.

– Зови, – выдохнула я и откинулась на подушки.

Выходит, Малефисент действительно сильно преобразовал мою ауру. Вон, даже целители не смогли ничего по ней сказать. Я машинально посмотрела на свои руки, а затем откинула одеяло, и проверила ноги. Везде, где ещё недавно я помнила жуткие волдыри и ожоги от солнца Океанурии, розовела новая тоненькая кожа. Кто-то хорошо постарался и свёл все мои шрамы и царапины.

«Интересно, а как долго я проспала? И кто меня переодел в эту кружевную сорочку?» – мелькнула мысль в моей голове, когда я услышала скрип открывающейся двери. Разумеется, я сразу же натянула одеяло повыше. В дверь, улыбаясь, вошёл Дарион Блэкшир собственной персоной, как всегда в идеально отглаженных брюках и свежей рубашке. Его влажные волосы были зачёсаны назад. Похоже, он принимал душ в тот момент, когда Тар сообщил ему, что я очнулась, и поспешил ко мне.

В знакомых графитово-серых глазах проскользнуло облегчение, когда Дарион увидел меня, смущённо ёрзающую на большой двуспальной кровати. Я же не смогла сдержать искренней улыбки, потому что после того разговора в Лазурии мне казалось, что он вообще больше никогда не захочет меня вновь увидеть.

– Доброе утро, Лоли, – поздоровался он, садясь и пододвигая кресло поближе к моей кровати. – Ты проспала почти сутки с тех пор, как я тебя нашёл на вершине горы Валлау. Виер Крувицки великодушно разрешил остановиться мне и моим людям в его замке. Его целители смогли залечить твои ожоги и раны на коже, но провести более глубокое сканирование и понять, нет ли у тебя более серьёзных внутренних ран, они не смогли. Единственное, что пришло мне в голову, это вызвать Тара сюда, чтобы он как резонатор ускорил твоё исцеление.

– Я хорошо себя чувствую, спасибо, – поторопилась я успокоить Дариона.

– М-да? – мужчина удивлённо приподнял левую бровь. – Тогда Бенефис пребудет уже сегодня вечером и заберёт тебя. Он согласовал уже отпуск у короля.

– Однако до сих пор он здесь не появился, – хмыкнула я.

– Я не поставил его в известность, где ты находишься, так как не был уверен в своём заклинании… – начал оправдываться сероглазый брюнет.

– Нити Ариадны, – подсказала я, увидев, что Дарион запнулся, думая какие слова подобрать, чтобы объяснить мне действие золотого лассо. Откуда ж ему было знать, что Малефисент мне давно и всё рассказал про древнее заклинание некромантов.

– Нити Ариадны, – очень медленно повторил Дарион, испытующе глядя на меня. Он явно был озадачен моими знаниями. – Так как я надеялся на то, что ты жива, а это заклинание применяется к мёртвым.

Я понятливо кивнула. Именно так Малефисент мне всё и объяснил. А ещё и дополнительно упомянул, что это очень сложное и магически затратное заклинание. Вот только Дарион решил умолчать о том, каких ему сил далась Нить Ариадны.

– А когда заклинание привело меня к горе Валлау, я не знал, что и думать, – признался Дарион, потирая переносицу, а я только сейчас обратила внимание на тёмно-синие круги, залегшие у него под глазами, а так же на заострившиеся скулы. Похоже, пока меня не было в столице, Дарион почти не спал и не ел. Мне стало неудобно за то, что я заставила его так сильно переживать, ведь на сам-то деле я согласилась на сделку с Малефисентом по доброй воле, и меня никто ни к чему не принуждал и не похищал. – Здесь, в Сумеречном мире, это священная гора. Оборотни часто приносят жертвоприношения своему божеству, а вампиры считают Валлау магическим центром всего мира. Ты столько времени отсутствовала в столице, что я не чаял найти тебя живой.

Я ошеломлённо смотрела на главу Службы Безопасности по Иномирным Делам. Вот, выходит, кем являлся для всех жителей Сумеречного мира Малефисент – божеством. А почему, собственно, и нет?

– Лоли, ты не хочешь мне рассказать, что всё-таки с тобой случилось? – спустя минуту молчания спросил Дарион.

Я тяжело выдохнула. Ну и как мне теперь ему рассказать обо всём, что со мной произошло? Это же прозвучит как бред сумасшедшего.

– Дарион, со мной и правда, всё в порядке, – я попыталась подобрать слова. – Я отлично себя чувствую и… я не уверена, что имеет смысл рассказывать, что со мной произошло. Я не уверена, что ты мне поверишь, а не посчитаешь сумасшедшей…

– Разве может быть что-то ещё более невозможное, чем появление твоей души, отделившейся от тела, в столице, при том, что я вижу тебя здесь и сейчас живой? – Дарион улыбнулся глазами, а у меня на душе потеплело. – До сих пор я думал, что разделение души и тела возможно лишь тогда, когда маг умер. Когда мои люди доложили, что ты исчезла прямо из телепорта, я ожидал, что кто-то похитил тебя, чтобы шантажировать меня или Бенефиса. А потом… Когда я увидел твою душу… – Дарион закрыл глаза и потряс головой, явно прогоняя нахлынувшие на него воспоминания. Затем он очнулся от собственных мыслей. – Так как ты это сделала? Или же это последствия подготовительного ритуала для жертвоприношения? – на последнем вопросе голос моего друга похолодел. – Лоли, тебя пытали? Ты умирала, а потом этот маг тебя воскресил?

Я похолодела от предположений Дариона. М-да, действительно, как-то я не подумала, что моё появление в столице вызовет в нём столько эмоций. Боюсь даже предположить, что он пережил, пока я гостила на Валлау, а если взять ещё в расчёт и то, как мы расстались в Лазурии… О-о-о-о…

– Понимаешь… это был не маг… – я закусила щёку изнутри от раздирающих меня противоречивых чувств. С одной сторону, хотелось всё-всё рассказать Дариону и попросить прощения за то, что заставила его волноваться, с другой стороны я не знала наверняка, имею ли я право рассказать о Малефисенте или нет.

– Лоли, перестань его выгораживать! Я видел твои ожоги и раны, – голос главы Службы Безопасности по Иномирными Делам звучал настолько холодно, что им можно было бы заморозить пустыню Дезертума. – Более того, на той горе не было даже хоть какого-то подобия еды, стога сена, чтобы спать или минимальных удобств, необходимых для человека. Он жестоко морил тебя голодом в первобытных условиях почти дюжину дней! Хочешь сказать, что ты сама нашла способ сбежать из стационарного портала на Валлау и по доброй воле осталась в каменной и холодной пещере? Этот трус сбежал, поджав хвост, когда мои люди окружили Валлау, но не сомневайся, я найду его и заставлю отвечать за всё, что он сделал с тобой!

– Дарион, – я мягко прервала пламенную речь своего друга или, пожалуй, даже больше, чем просто друга.

Я сбилась со счёта, сколько раз он спасал мне жизнь и жертвовал ради меня всем, чем только мог. Если я начну сейчас рассказывать, что не испытывала неудобств, а спала на невидимой кровати, он мне просто не поверит. Решит, что я оказалась под действием какой-то очень сильной магии, вызывающей привязанность и симпатию к своему обидчику.

– Ловить его бессмысленно, поверь мне, – решила я попробовать убедить Дариона по-другому. – Для него не существует преград, да и в целом он во много раз могущественнее, чем представитель любого мира – чем ты, или Бенефис, или джин…

Брюнет стремительно пододвинул своё кресло вплотную к моей кровати, взял моё запястье в свои руки и, глядя мне в глаза, произнёс:

– Лоли, пожалуйста, просто расскажи мне всё, что с тобой случилось. Я понимаю, что ты до смерти напугана и даже боюсь представить, что этот подонок сделал с тобой, если, даже пережив пленение у Асмандиуса Редстаффа, ты осталась сама собой. Но поверь, я смогу тебя защитить. Честное слово! В замке Крувицки моих людей сейчас больше, чем вампиров, и они все будут защищать тебя. Обещаю, я лично отомщу за тебя!

Глаза Дариона сверкали решительностью в полутёмной комнате, а я невольно восхитилась напором главы Службы Безопасности по Иномирным Делам. Чувствовалось, что он не бросает слов на ветер, а говорит всерьёз.

– Да ничего с ней не произошло такого, чего не пережила бы любая другая девушка на её месте, – раздался насмешливый голос в углу комнаты, и я вздрогнула, увидев, как из ниоткуда соткалась высокая фигура Малефисента. На его устах застыла такая же загадочная полуулыбка, которую я привыкла видеть, общаясь с ним все эти дни.

Я почувствовала, как напряглись руки Дариона, а мою ладонь обожгло искрами готовящегося боевого заклинания. О-о-х, зря Малефисент сказал такую двусмысленную фразу, ох зря-я-я…

– Перестань, – бросил Хранитель, – как видишь, я пришёл не с дурными намерениями. И вообще, я пришёл не к тебе, а к Лолианне, чтобы узнать о её самочувствии и извиниться.

– Извиниться? – пробормотал Дарион, сбавляя концентрацию магии в кончиках пальцев.

– Ага, – Малефисент приблизился к моей кровати с противоположной от Дариона стороны и, по-хозяйски положив свою ладонь на мою ногу, произнёс, – извиниться за то, что наш последний раз с Лоли был слишком тороплив и без соответствующей прелюдии. Я обещал ей быть нежным, но, к сожалению, не сдержал своего обещания.

Кровь отхлынула от лица Дариона, он посмотрел на меня взглядом, в котором смешались одновременно грусть, печаль, сожаление и даже немая просьба о прощении. Я отчаянно покраснела, прекрасно осознавая, что подумал обо мне Дарион Блэкшир, и кажется, он уже безмолвно просил меня о прощении за то, что не спас меня раньше. Я метнула гневный взгляд в Малефисента. Вот, ведь, гад ползучий, забавляется на чувствах людей похлеще Иракла.

Малефисент откровенно проигнорировал меня, расплываясь в широкой улыбке на заранее очевидную реакцию Дариона. Но когда глава СБИ посмотрел на Хранителя, улыбка того померкла.

– Да не было ничего из того, что ты себе навоображал! – сказал он, резко меняя тон на серьёзный. – И драться с тобой мне не с руки.

Дарион перевёл растерянно-вопросительный взгляд на меня, я же мгновенно закивала с утроенным усилием, рискуя своей шеей. Пускай уж у меня будет болеть шея, чем эти двое подерутся из-за длинного языка Малефисента.

– Между нами ничего не было, – подтвердила я, как можно скорее, опасаясь, что моих кивков недостаточно.

– Ну, я бы не сказал, чтобы уж совсем ничего не было. Мне понравилось, как тогда в первый раз на Валлау ты кричала, – насмешливо протянул Малефисент, делая вид, что вспоминает прошедшие дни.

Я густо покраснела. Ну да, падая с обрыва, я закричала, а Малефисент подхватил меня и телепортировал в пещеру, тем самым спасая от гибели. Но как же этот противный бессмертный всё подаёт! Если бы я не знала точно, что между нами ничего не было, то уже поверила бы в то, что было абсолютно всё и даже больше!

Дарион, только что слегка расслабившийся, вновь окаменел. Я чувствовала летающее в воздухе напряжение. Казалось, одна магическая искра, и вот-вот разгорится настоящая дуэль. Интересно, зачем Малефисент играет на нервах главы Службы Безопасности по Иномирным Делам? Неужели действительно нарывается на драку? Или же всё-таки он преследует какую-то иную цель?

В эту секунду Хранитель Сумеречного мира посмотрел на меня и еле заметно кивнул. Похоже, это было «да» на мой невысказанный вопрос.

– Дарион Блэкшир, глава Службы Безопасности по Иномирным делам, – решил представиться Дарион первым. – Кто Вы такой и что Вам надо от Лолианны?

– Малефисент, Хранитель этого мира, – важно кивнул мужчина с чёрными радужками глаз. По всей видимости, он ожидал вопросов, которые должны были посыпаться из Блэкшира, но их не последовало, да и удивлённым глава СБИ явно не выглядел. Похоже, он прекрасно знал, кто такие Хранители и Создатели. – Лоли заключила со мной сделку, – выдержав приличную паузу, с неудовольствием сообщил Малефисент. Кажется, его задела реакция Дариона, – Кстати, – он достал одним ловким движением из полы плаща тот самый миниатюрный пузырёк с болотно-зелёной жидкостью, который демонстрировал мне в первый день нашего знакомства. – Вот зелье для выполнения задания.

И поставил его на прикроватную тумбочку.

– Лолианна не будет выполнять никаких твоих заданий, – с глухой угрозой прорычал Дарион и ободряюще сжал мою ладонь. Он подчёркнуто назвал моё полное имя в противовес тому, как называл меня Малефисент. Разумеется, он не мог не заметить, что незваный гость называет моё имя так, как обращаются ко мне только друзья. – Забери это, чем бы это ни было. Она под моей защитой!

– Хм-м-м-м… промычал Малефисент, демонстративно побарабанив пальцами по губам, а затем подмигнул мне так, чтобы Дарион этого не увидел. – И как же глава Службы Безопасности по Иномирным Делам собирается защищать Лолианну Истувуд, если он собрался перевестись из столицы в другой мир и никогда её не видеть?

Я охнула от боли в запястье, так сильно Дарион сжал мои бедные костяшки пальцев. О-хо-хохушки, кажется, он очень недоволен тем, что кто-то посторонний в курсе наших сложных отношений.

– Не держи зла на Лоли, – сказал Малефисент, старательно подливая масла в огонь, – за эти дни, что мы прожили с ней на Валлау, у неё не осталось от меня секретов. Всё-таки я не раз глубоко проникал в её ауру…

Ох, мне стало нехорошо от перекосившей маски гнева, застывшей на лице Дариона. Известный факт, что в отдельных случаях, люди полностью открывают свои ауры при интиме, не оставляя секретов друг от друга.

– Ещё раз повторяю, – процедил Дарион сквозь зубы, – Лолианна не будет участвовать в этом!

– А вот и будет! – Малефисент не сдержался от лучезарной улыбки. – Наша сделка скреплена магическим огнём. Она обязана. А вот зелье, которое ей предстоит использовать, – он вновь кивнул на пузырёк на прикроватном столике.

Блэкшир перевёл на меня выразительный взгляд графитово-серых глаз, которые стремительно темнели от бешенства. Я забормотала, оправдываясь и старательно отводя глаза:

– Понимаешь, Малефисент обещал мне расплатиться со всеми моими долгами и Виеру…

– Лоли, о каких долгах идёт речь?! – взорвался Дарион. – Я тебе говорил и повторяю: ты мне ничего не должна! Речь шла о твоей жизни! На моём бы месте любой уважающий себя мужчина при средствах поступил бы точно также!

Малефисент резко перебил Дариона:

– Лоли ни в чём не виновата. Она поступила так, руководствуясь своей честью и моральными принципами. Я рад, что во всей истории с Асмандиусом Редстаффом и Азральдом Греем именно она сыграла центральную роль, и именно с ней мне довелось общаться все эти дни.

Малефисент и Дарион синхронно обогнули мою кровать и встали друг напротив друга. Я смотрела на них с широко раскрытыми глазами, и волосы на всём моём теле стояли дыбом. Мне казалось, что вот-вот эти мужчины сцепятся в неравной схватке. Почему в неравной? Да потому, что как бы ни был силён Дарион, он всего-навсего человек, а Малефисент уже не раз демонстрировал свои сверхспособности. И даже если Дарион Блэкшир умеет думать не так громко, как я, наверняка у Хранителя в запасе ещё множество фокусов в духе мгновенного перемещения.

Неожиданно Малефисент протянул руку Дариону, а тот в свою очередь пожал её.

– Я рад познакомиться с тобой лично. Столько слышал о тебе, и вот мы, наконец, встретились. Сожалению, что ты не из Сумеречного мира. С другой стороны, так даже интересней, – проговорил Малефисент.

Начальник СБИ кивнул:

– А я рад, что из всех Хранителей Лолианна попала именно в твои руки, и я благодарен тебе за то, что с ней не произошло ничего непоправимого.

За секунду до того, как исчезнуть, Хранитель кинул на прощание:

– Всё-таки мы почти дюжину дней провели с Лоли в тесном контакте, и всё это время мы точно не в ладушки играли, – после чего нахально подмигнул мне и растворился в воздухе.

Дарион очень медленно обернулся на меня с обманчиво спокойным изучающим взглядом. Я инстинктивно натянула одеяло как можно выше, стараясь скрыться от графитово-серых глаз, мечущих золотые искры. И зачем Малефисент подставил меня, постоянно пуская в ход все эти острые шуточки? Неужели он не понимает, что Дарион обо мне подумает? «О, нет, он как раз хорошо понимает. Зачем-то же он настойчиво выводил Дариона из себя. И что-то мне подсказывает, что Хранитель просто так ничего не делает», – шепнул внутренний голос.

– А сейчас ты мне всё расскажешь, – нарочито ласково произнёс глава СБИ, громко похрустывая костяшками пальцев.

***

У меня охрипло горло, ломило в висках, страшно хотелось пить, есть и спать. Я час за часом пересказывала историю своего псевдопохищения Дариону Блэкширу, а он с дотошностью самого въедливого магконсультанта столицы выспрашивал у меня мельчайшие детали моего пребывания на Валлау. Моя голова уже отказывалась соображать. Историю про Океанурию мне пришлось повторить раз двадцать, припоминая всё, что говорил мне Малефисент, даже его неприличную брань, когда я бросилась из-под защитного купола. Похоже, глава Службы Безопасности по Иномирным Делам впервые услышал о существовании такого мира.

– Дарион, я хочу пить и есть, пожалуйста, давай сделаем перерыв! Даже Асмандиус Редстафф кормил своих пленников перед пытками! – взмолилась я, готовая напоказ разрыдаться, лишь бы моим голосовым связкам дали отдохнуть хотя бы часок.

Если в магической пещере, где Малефисент учил меня медитировать, я все дни на пролёт не чувствовала ни голода, ни жажды, то теперь, после пробуждения в замке Крувицки, есть хотелось страшно.

– А Малефисент говорил, к какой расе относится создатель Океанурии? – задал следующий вопрос Дарион, не обращая внимания на мои стенания.

Я плюхнулась в подушки и демонстративно натянула на голову одеяло.

– Я устала, я хочу отдохнуть, а ты лишь задаёшь вопросы, но не отвечаешь на мои. Почему ты так на меня разозлился, когда узнал, что я заключила сделку с Малефисентом? Неужели это так плохо? Он сказал, что зелье не сделает ничего плохого выпившему его.

Наступила тишина, а затем я почувствовала, как кровать с одного края прогнулась под весом мужчины. Он аккуратно потянул за край одеяла, и я встретилась с таким знакомым слегка насмешливым взглядом графитово-серых глаз Главы СБИ.

– Лоли, – сказал он после непродолжительного молчания, – ты поступила так, как посчитала правильным. Если бы ты не воспользовалась шансом вернуть магию вампиру, который однажды спас тебе жизнь, то это была бы уже не ты… – он улыбнулся одними уголками губ, а моё сердце пропустило удар. – Одним богам известно, что задумал Малефисент. Он опытный манипулятор, который живёт и играет в судьбы других людей ни одну сотню лет. Хранители и Создатели ведут многовековую борьбу за миры, и ты не виновата в том, что стала пешкой в этой сложной игре. Однако я уверен, что Бенефис сможет о тебе позаботиться и не даст стать разменной фигурой.

– Что… Бенефис позаботится? – растерянно повторила я. Это имя для меня стало как ушат холодной воды, заметно отрезвив разум. Пока я разговаривала с Дарионом, я совершенно забыла, что помолвлена с начальником маглиции собственного мира, а он, между прочим, вот-вот телепортируется в замок Крувицки, чтобы забрать меня.

Дарион тяжело вздохнул, но пояснил свой ответ:

– Как ты знаешь, я и Бенефис всю жизнь работаем на короля. Это большая тайна, но в жилах нашего короля Грация Пятого течёт кровь Создателей. Я точно не знаю, является ли сам Граций Пятый Создателем, он это не афиширует, но его предок, Граций первый, являлся Создателем Сумеречного мира.

– О-о-о-о, – мои губы непроизвольно вытянулись в трубочку, а глаза широко распахнулись. Вот это да… выходит, Дарион и Бенефис работают на предположительно Создателя и совершенно точно потомка Создателей. Если учесть характер отношений между Хранителями и Создателями, то получается, что мой жених и мой самый близкий друг играют на стороне короля. Уж не хотел ли Малефисент как-то повлиять на решения главы Службы Безопасности по Иномирным Делам и начальника маглиции, похитив меня? Кажется, я вляпалась по уши во всю эту скверную историю.

«Боюсь, Лоли, ты слишком глупа и неопытна для этих интриг», – шепнул внутренний голос, а я впервые за долгое время была солидарна с ним. Но мои близкие люди замешаны в этом противостоянии, а я, сама того не желая, послужила катализатором. Я просто обязана хотя бы попытаться выяснить всю информацию про Хранителей и Создателей миров и попробовать просчитать наперёд, что угрожает мне и им!

– Дарион, пожалуйста, расскажи мне всё, – прошептала я, глядя в глаза мужчины.

Он улыбнулся мне вновь, хотя на этот раз его улыбка получилась печальной:

– Лоли, не беспокойся. Бенефис – один из сильнейших магов нашего мира. Мы оба сглупили, не подумав, что теперь ты стала его невестой, а как следствие, уязвимой точкой, на которую обязательно захочется нажать нашим недоброжелателям. Я абсолютно уверен, что Бенефис уже выделил людей для твоей охраны и сделает всё, чтобы тебя защитить.

– Всё, да не всё, – от нахлынувших меня эмоций, я схватила своей рукой запястье мужчины. Ведь именно Дарион Блэкшир нашёл меня в замке Асмандиуса, вызвал сумасшедшего мага на поединок, и именно глава СБИ додумался до Нити Ариадны, которая, в конце концов, привела его ко мне. За всё наше общение с ним, он всегда брал во внимание моё мнение и выслушивал мои сбивчивые оправдания, вместо того, чтобы лезть с кулаками из-за ревности, как это делал мой вспыльчивый жених, – Бенефис – не ты, он не обладает твоей рассудительностью и проницательностью! А ты сказал мне давеча в Лазурии, что собираешься перевестись в другой мир и больше не видеться со мной!

Брови Дариона поражённо вскинулись вверх:

– На месте Бенефиса я бы очень обиделся за такие слова, – однако в серых глазах брюнета проскочили искорки тепла и веселья. Ему явно польстила моя речь.

– Пожалуйста, расскажи мне всё о Создателях, – произнесла, приподнявшись на кровати и подавшись навстречу Дариону.

Я намеренно не стала придерживать одеяло, и оно сползло до пупка, показав моё тело, облачённое в изящное кружево сорочки. Одна из тонких лямок съехала вбок, бесстыдно оголяя грудь, но я не стала её поправлять. В конце концов, сила женщин в их слабости. Я знала, что нравлюсь Дариону, он это говорил мне ещё тогда, в больничной палате Лазурии. Да, я использовала нечестный приём, но как ещё может добыть информацию девушка, если она не умеет пить, не является ни боевым магом, ни писаной красавицей, ни герцогиней или баронессой? Я лишь чуть-чуть подразню мага, чтобы выяснить всё то, что мне необходимо знать.

В моём резком порыве я поставила свою ладонь на бедро Дариона и ощутила его горячее тело под тонкой тканью деловых брюк. Мужчина замер, ожидая, что я вот-вот пойму, насколько вызывающе сейчас выгляжу, как двусмысленно лежит моя ладонь на его ноге, и обязательно смущённо запахнусь и отодвинусь от него подальше. Наверно, он уже привык к моим наивным и порой совершенно неприличным выходкам. Взять, например, тот случай, когда Виер вынес меня абсолютно пьяную из своей кареты на руках с задравшимся подолом, или когда он прижал меня к стене и закинул мои ноги на себя для укуса на королевском балу.

Однако я не шелохнулась. Когда Дарион понял, что я не собираюсь убирать свою ладонь, его зрачки расширились, заполнив почти всю радужку, а дыхание сделалось более поверхностным и частым.

Понятия не имею, о чём я думала в тот момент. Может быть о том, что если уж принцесса Изумрудных Сирен не смогла соблазнить начальника Службы Безопасности по Иномирным делам, то я могу творить всё, что захочу? Или о том, что в душе я действительно желала этого мужчину… Не знаю. Не помню.

Услышав, как изменилось частое дыхание Дариона, я подалась лицом вперёд так, что между нашими губами оставались считанные сантиметры, и произнесла, опаляя своим дыханием его чётко очерченный рот и мужественный подбородок:

– Дарион, пожалуйста, я должна знать.

Серые глаза цвета предгрозового неба ярко сверкнули то ли от моей провокации, то ли от понимания, что я специально поставила свою руку на его внутреннюю поверхность бедра.

– Лоли, – произнёс он сбивчиво, а его хриплые нотки в голосе породили целую толпу сладких мурашек по всему моему телу, – что ты делаешь? Почему?

Его еле слышимый ореховый аромат пьянил похлеще самого крепкого гномьего самогона. Я сглотнула, осознавая, что, кажется, попала в собственную ловушку и уже не могу оторвать взгляда от губ мужчины. Мои собственные губы защипало от предвкушения незабываемого поцелуя так, будто их покусал целый пчелиный рой. Что? Что я делаю? Почему? Боги, да потому что хочу почувствовать сладкий вкус его поцелуя уже очень и очень давно!

– Потому что хочу, – пробормотала я машинально, не осознавая, что именно говорю.

В следующее мгновение Дарион притянул меня к себе с такой силой и страстью, что я забыла, как дышать, а сердце пропустило удар и забилось втрое быстрее. Прикосновения его бархатных губ в противовес резким движениям оказались трепетными и бережными. Дарион начал целовать меня робко, почти невесомо, будто опасаясь, что в любую секунду я оттолкну его и сообщу, что он всё не так понял. Однако достаточно скоро движения его губ сменились на более смелые и напористые, а руками он ласково, но крепко привлекал меня к себе, чертя пальцами волнующие дорожки вдоль моего позвоночника. Я, охмелевшая от его сводящих с ума прикосновений, слышала бешеный стук его сердца и забыла обо всём на свете.

Где-то на задворках сознания недовольно пробурчал внутренний голос, напомнивший мне о том, что я завела соблазнение главы Службы Безопасности по Иномирным Делам непозволительно далеко, и о том, что я сама без пяти минут жена начальника маглиции. Но я задвинула голос разума подальше, отдавшись чувствам с головой.

Дарион переместился со своими далеко не целомудренными поцелуями на мою шею, его потрясающие руки стали ощупывать мой живот, затем он резко вздернул полы моей и без того короткой сорочки.

– Лоли, – не представляю, каких ему сил стоило остановиться и отвлечься от своего занятия, – ты уверена?

Боги, в тот момент я была уверена в том, что хочу этого больше всего на свете!

– Дарион, да! Умоляю, продолжай, – взмолилась я, разгоревшись уже так, как разгорается горячая искра, отлетевшая от пытающих углей в сухой хворост.

Разноцветные искры блокирующего звуки заклинания окутали комнату плотным коконом и бесследно впитались в стены. А дальше Дарион продолжил то, что начал. Его пальцы обжигающе скользили по моему телу, а губы жадно ловили каждый мой выдох и стон. Я всецело отдалась ласкам мужчины, потеряв контроль над разумом.

В тот момент, когда Дарион вошёл в меня, я почувствовала острый укол совести, но он тут же сменился не менее ярким и острым удовольствием. А затем я слилась с мужчиной в одно целое, растворяясь в его таком сильном и желанном теле.

***

Мы лежали на двуспальной кровати под парчовым балдахином в замке Крувицки. Я старалась выровнять своё дыхание после того, что только что произошло, и привести свои мысли в порядок. Я испытывала невероятные муки совести и стыд. Сколько лет я страдала по Майклу Миттерсону, узнав, что он мне изменял? Сколько слёз я пролила из-за его некрасивого поступка? А сейчас… чем я лучше? Бенефис всё это время был мне верен и даже не смотрел на других девушек, а я… Эх! Моё поведение достойно жрицы любви из публичного дома мадам Жадрин. Собственно, не удивлюсь, если Дарион Блэкшир сейчас думает о том, что все эти годы моей работы в борделе я лишь притворялась горничной, а на самом деле работала по профилю. Боги, я ужасная женщина! Как же низко я пала! И это я возмущалась следящим чарам в подаренном браслете Бенефиса? И это я негодовала из-за его соглядатаев у моей больничной палаты в Лазурии?

Как же я теперь покажусь Бенефису на глаза? Определённо, я расскажу ему о том, что изменила ему, вот только… если он переключится на магическое зрение и посмотрит на мою ауру раньше, чем я ему всё объясню, драки между заклятыми друзьями детства не избежать.

А Дарион… я украдкой бросила взгляд из-под ресниц на мужчину, который лежал рядом со мной. Наверняка он сейчас мысленно празднует победу над Бенефисом. Вот-вот поднимется и скажет, что раз Бенефис когда-то давно увёл у него Викторию, то теперь они квиты, а мой долг в пятьсот золотых, так и быть, он считает погашенным постельными услугами.

Я приподнялась на локте, стараясь заглянуть в лицо Дариона, и попыталась угадать, о чём он сейчас думает. Однако на его лице царила безмятежность, а уголки губ то и дело чуть вздрагивали, готовые расплыться в улыбке.

– Тебе смешно? – произнесла я, холодея от неприятного предчувствия.

– Да, – легко ответил Дарион. – Мне смешно от того, каким же я был идиотом…

Я понурилась. Ну вот. Он уже сожалеет о том, что совершил. Всё-таки, как ни крути, а все вокруг всегда будут сомневаться, что почти восемь лет я была всего-навсего горничной в публичном доме, а не продажной жрицей любви, раздвигающей ноги за сдельную оплату.

– Каким же я был идиотом, тогда в Лазурии, – продолжил Дарион. – Надо было хватать тебя в охапку и не выпускать из своих рук.

С этими словами он рассмеялся, нежно привлёк меня к себе и поцеловал в макушку, убирая растрепавшиеся волосы с моего лица. Я недоумевающе уставилась на мужчину, широко распахнув глаза:

– Дарион, то есть ты ни чуточки не жалеешь? – переспросила я.

– Нет, не жалею, – затем я почувствовала, как руки мужчины окаменели, а взгляд стал тревожным. – Погоди, то есть хочешь сказать, что жалеешь?

Я глядела на сероглазого брюнета, на его высокие скулы, пушистые чёрные ресницы, обрамляющие графитово-серые глаза, и сильный волевой подбородок, и понимала: нет, не жалею. Даже если Бенефис не сможет меня простить и расстанется со мной, я ни о чём не жалею, так как буду вспоминать этот раз с Дарионом до конца жизни. Мужчина даже задержал дыхание и заметно напрягся в ожидании моего ответа.

– Нет, не жалею, – честно ответила я и покраснела ещё сильнее. Ну вот, я и призналась в том, насколько низко я пала. Ведь мне, без-пяти-минут-жене, действительно понравилась близость с мужчиной, не являющимся моим женихом.

В глазах брюнета промелькнуло облегчение, и он не смог скрыть радостной улыбки, а затем тихо рассмеялся, отнимая мои руки от лица. Я попыталась загородиться, чтобы Дарион не видел моих пылающих от стыда щёк.

– Лоли, – прошептал он, целуя меня в нос, щёки, а затем и в губы, – это всё неважно. – Кажется, он смог угадать мои мысли.

– Неважно? – я вскинула глаза и встретилась с таким знакомым насмешливым и добрым взглядом серых радужек.

– Конечно, мы поступили не очень хорошо по отношению к Бенефису. – Дарион мягко взял мою правую кисть и снял кольцо с россыпью бриллиантов и огромным сапфиром по центру. – Кольцо ты сегодня же вернёшь Бенефису, а взамен его в столице я подарю тебе новое, не менее красивое.

– Кольцо? – повторила я, всё ещё не понимая, о чём толкует брюнет.

Дарион поцеловал меня в раскрытую ладонь, а затем положил туда подарок Бенефиса.

– С этого момента ты моя невеста, – произнёс он, выделив тоном слово «моя».

– Ты это так говоришь, как будто бы уже всё решил, – возмутилась я. Конечно, я хотела выйти замуж за этого невероятного мужчину, однако впервые в жизни мне вот так ультимативно заявили, что я чья-то. Чисто женское начало требовало взбунтоваться. А как же красивое предложение руки и сердца, стоя на одном колене? – Ты даже не спросишь меня о том, хочу ли я стать твоей женой?

– А надо? – в глазах мужчины промелькнуло искреннее веселье, он повалил меня на лопатки на влажную простынь и стал жарко целовать в грудь и шею, вновь рождая во мне все только недавно пережитые эмоции.

– Надо, – просипела я, не удержавшись от стона наслаждения.

Я не заметила, как поцелуи Дариона спустились всё ниже и ниже, в какой-то момент, сменившись такими чувственными и нежными пальцами рук, и когда я уже была близка к тому, чтобы рассыпаться в его объятиях на миллион маленьких кусочков, этот негодяй остановился и, глядя потемневшими от желания глазами, спросил:

– Лолианна Иствуд, окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

– Да!!! – воскликнула я, понимая, что это самая сладкая пытка в моей жизни, которой я просто не могу противиться.

***

Я наматывала нервные круги, ходя по своей комнате. Дарион обещал мне, что никто никогда не узнает о моей измене. Он напомнил мне, что даже целители не смогли прощупать мою ауру, а, следовательно, даже если Бенефис перестроится на магическое зрение, он не сможет заметить золотых всполохов в моей персиковой ауре. Я в десятый раз поправила покрывало на убранной кровати, осмотрела себя в зеркале, одёрнув подол платья, и сцепила дрожащие руки перед собой.

Как же двулично, низко и лицемерно я поступила по отношению к Бенефису. Да, он переспал с половиной департамента Особо Тяжких Преступлений и Убийств, однако же он это не скрывал и предупредил меня в начале наших отношений, что если ему кто-то понравится, то он честно об этом мне скажет заранее и расстанется со мной. Помолвочное кольцо лежало у меня в кармане платья. Дарион сообщил, что в виду не самых тёплых отношений между Виером и Бенефисом, а попросту говоря, их некрасивой дракой на королевском балу, он сам лично встретит Кёнигсберга и проводит ко мне.

Может позвать Малефисента и сбежать, пока не поздно? Он умеет перемещаться в пространстве в обход всех наложенных защитных чар. Если я попрошу его, то что-то мне подсказывает, что он мне не откажет.

«Не откажу», – раздался очень далёкий и тихий голос Хранителя в моей голове. Я аж подпрыгнула на месте, удивившись, что он мне ответил. Или же мне показалось, что он мне ответил? Странно оно как-то.

В этот момент дверь в мою временную спальню в замке Крувицки открылась, и вошёл Дарион, а за ним Бенефис и почему-то Мариэль. Сирена с голубой кожей в потрясающем облегающем платье, подчёркивающим её шикарные изгибы, вплыла лёгкой походкой в мою комнату. Она тряхнула своими длинными изумрудными волосами, от чего вплетённые в её локоны жемчужины тихо звякнули, встретилась со мной глазами и отвела взгляд. Я же почувствовала себя неудобно, так как была одета в простенькое шерстяное платье и мягкие туфли без каблука, а мои волосы были собраны в самую обыкновенную косу.

Что в Сумеречном мире делает принцесса Изумрудных Сирен? Ах, ну да, начальник маглиции должен её охранять в отсутствие главы Службы Безопасности по Иномирным Делам в столице, а так как ни того, ни другого в столице теперь нет, то, по всей видимости, мой жених решил её взять с собой в Сумеречный. Как же неудобно получается, так не хочется выяснять отношения при посторонних…

– Лолианна, – произнёс Бенефис, а я поёжилась.

Он сделал шаг по направлению ко мне, как будто что-то хотел сказать, затем увидел, что Блэкшир остался внутри помещения, нахмурился и осёкся.

– Дарион, оставь нас, пожалуйста, мне есть, что сказать Лоли, – произнёс он сухо.

Я сглотнула ком в горле. Вот сейчас он мне устроит наедине знатную выволочку, что я за день до свадьбы бросила его в столице и отправилась в другой мир на поиски приключений на свою пятую точку. А затем эта самая пятая точка будет гореть огнём от его тяжёлой руки. Ну, не-е-е-т!

– Дарион, останься! – выкрикнула я, когда глава Службы Безопасности по Иномирным Делам двинулся в сторону выхода, но мой голос от испуга перешёл на фальцет.

Бенефис с неудовольствием отметил, что фигура его друга застыла перед дверью, так и оставшись внутри комнаты.

– Лоли, – вновь обратился ко мне Бенефис, но на этот раз он снова не договорил.

Дверь в мою спальню вновь распахнулась, и огненно-рыжим вихрем ворвалась Дикса, а за ней спокойно вошёл и Тар.

– Лоли-и-и! – радостно вцепилась в мою шею рыжеволосая подруга. – Ты жива!!! Я так рада! Тар говорил мне, что с тобой всё будет в порядке, но я не верила ему, ведь это я посоветовала тебе телепортироваться в Сумеречный мир, это я виновата во всём, что с тобой случилось! Прости меня!

Дикса верещала что-то, не переставая, а я с трудом выпуталась из её крепких объятий. Благо Тар вовремя заметил, что она вот-вот меня удушит и оттащил девушку от меня. Бенефис всё это время хмуро смотрел на нас. Кажется, он что-то собирался сказать, но ему постоянно мешали. Внезапно зрачки Диксы расширились от удивления, она ойкнула и замерла, истуканом глядя на меня, остановившись на полуслове.

«Она действительно первоклассный специалист по человеческим и нечеловеческим аурам, раз так быстро заметила работу Малефисента», – с неудовольствием отметил внутренний голос.

В спальне наступила долгожданная тишина. Бенефис, по-видимому, привыкший к непредсказуемому и нелогичному поведению сотрудницы своего отдела, даже не обратил внимания на девушку с имбирно-рыжими волосами. Я с удивлением наблюдала, как начальник отдела Особо Тяжких Преступлений и Убийств сделал ещё один шаг по направлению ко мне и, горестно прижимая руки к груди, произнёс:

– Лоли, заклинаю тебя, прости меня! Я так виноват перед тобой, если бы ты только знала…

Я, опешив от слов своего жениха, перевела растерянный взгляд на Дариона. Он пожал плечами, как бы говоря, что ничего не понимает. Затем я посмотрела на Диксу. Та икнула ещё раз, посмотрела на своего начальника и икнула совсем уж неприлично громко. Тар, так же ничего не понимая, мялся, придерживая рыжеволосую девушку. Одна Мариэль подняла на меня взгляд, и было в нём столько всего намешано! Я впервые в жизни увидела, как гордая сирена безмолвно просит прощения.

– Да что здесь происходит, в конце концов? – не выдержала я.

– Лоли, я безмерно перед тобой виноват. Я знаю, что обещал тебе, но, к сожалению, не смог сдержать своего обещания… Там в столице после того, как ты вернулась из Лазурии… тебя так долго не было, а потом ты вновь исчезла почти на две недели из моей жизни… – сбивчиво стал объясняться Бенефис.

Так-так-так… я действительно исчезла, оставив Бенефиса драться в бассейне с четырьмя сотрудниками борделя господина Грегора.

– Лоли, он не виноват, – внезапно подала голос Мариэль и все присутствующие повернули голову на неё. – Понимаешь, он видел меня в истинном облике с хвостом, да ещё и там, в борделе… когда я была… м-м-м… в хорошем настроении, – Дарион хмыкнул, кажется, поняв больше моего.

Да что ж здесь происходит-то? Почему у всех такие непонятные лица? Истинный облик сирены? Ну и что? Я оторопело переводила взгляд с Бенефиса, застывшего в покаянной позе на прекрасную Мариэль, заломившую руки.

– Помнишь, я сказала тебе в здании оперного театра, что для нас, сирен, секс необходим как морская вода? – произнесла восхитительная красавица.

Тар ойкнул и стремительно покраснел до кончиков ушей, Дарион же не переменился в лице, похоже, он знал об этой особенности хвостатых иномирянок, а вот Бенефис метнул в Мариэль какой-то странный взгляд. Похоже, для него это стало новостью.

– Как бы то ни было, это я во всём виновата, – поспешила оправдаться сирена, пока её не перебили, – Бенефис видел там, в заведении господина Грегора мой истинный облик, а ещё я спела песню, чтобы успокоить мужчин и прекратить драку. И я же уже пользовалась магией сирен на Бенефисе в оперном театре, у него просто не было шансов…

– Что-о-о? – взревел Бенефис.

Мне вдруг стало смешно. Я переживала о том, как мой жених отнесётся к тому, что я ему изменила, а оказывается, он изменил мне уже давно!

– Я не понял, что значит, у меня не было шансов? – начал раскочегариваться Бенефис Кёнигсберг, один из самых отпетых ловеласов и дамских сердцеедов столицы. По всей видимости, слова Мариэль его пребольно задели, ведь по ним выходило, что это она его соблазнила, а не он её. – Вообще-то, это у тебя не было и шанса! Мне ещё не отказывала ни одна девушка! Да я вообще посмотрел на тебя исключительно потому, что твои волосы были такого же изумрудного цвета, как и у Лоли в наш последний раз, когда сумасшедший маг накачал её афродизиаком! Да я, можно сказать, просто Вас перепутал со спины!

Дикса сдавленно хрюкнула, Тар же стоял красный, как бес, искупавшийся в жерле вулкана, и явно мечтая оказаться как можно дальше от всех этих разборок. У Дариона весело поблёскивали глаза из-под полуопущенных бархатных ресниц. Я икнула от осознания всей нелепости сложившейся ситуации, да и перебранки этих двоих в целом. У одного только Бенифиса уже раздувались ноздри от негодования. Похоже, он забыл, что пришёл в мою комнату, чтобы просить прощения и попытаться загладить свою вину.

– Что-о-о?! – взвизгнула до глубины души оскорблённая сирена королевских кровей, и, если честно, я её понимала. Заявление, будто меня и Мариэль можно спутать со спины звучало смехотворно, а отношение Бенефиса к сложившейся ситуации и слова, что он бы неё не посмотрел, если бы не цвет её волос, – святотатственно. Что ни говори, а сирена была в разы красивее меня. Её волнующие формы, пышная грудь и невероятный жемчужно-бирюзовый оттенок кожи не могли оставить равнодушной даже меня, чего уж тут говорить о мужчинах. А голос… голос Мариэль, когда она хотела, звучал мягко и обволакивающе, лаская слух и вызывая сладкую дрожь во всём теле. Принцесса Изумрудных Сирен была ослепительно красива!

Пока странный разговор не скатился на перебранку, я поспешила задать вопросы, мучавшие меня всё это время:

– Бенефис, но почему ты тогда сказал по мыслепередатчику, что хочешь на мне жениться как можно скорее? Почему ты не сознался во всём, когда я вернулась в столицу? И почему, дьявол тебя раздери, ты решил рассказать мне обо всём сейчас?!

Дарион перевёл заинтересованный взгляд на своего друга детства. Кареглазый брюнет вновь смутился и как-то поник.

– Понимаешь, Лоли, ты… ты такая светлая и правильная, такая искренняя, умная и храбрая… Когда ты вновь телепортировалась в Лазурию, я безумно ревновал тебя к нему, – он мотнул головой в сторону Дариона, – ну и … как-то так вышло…. А потом я понял, что это всё было ошибкой, я же помолвлен с самой замечательной девушкой во всех мирах! – на этих словах Мариэль демонстративно хмыкнула. Бенефис метнул в неё разъярённый взгляд и повторил, – я понял, какую огромную ошибку совершил.

«Ага, выходит, он себе пути к отступлению обрубал тем предложением жениться на тебе, как только ты вернёшься в столицу», – язвительно прокомментировал сложившуюся ситуацию внутренний голос.

– Ошибкой? – насмешливо спросила Мариэль, складывая руки на груди и тем самым лишь подчёркивая её волнующие формы. – То есть тот второй раз был тоже ошибкой? – она вопросительно приподняла левую бровь.

«Второй раз? Так вот почему Бенефис не смог сладить с муками совести…», – поняла я. В этот момент Дарион, бесшумно возникший у меня за спиной, громко произнёс:

– Тар, Дикса, Лоли, мы здесь лишние.

Юноша с пшеничными кудряшками, похоже, только и ждал команды главы СБИ, потому что уже через несколько секунд ретировался из комнаты. Ошеломлённая Дикса медленно двинулась вслед за резонатором. Дарион жестом напомнил мне о том, что я хотела отдать кольцо Бенефису. Я чуть замешкалась, нащупала в кармане платья драгоценный ободок с сапфиром и бриллиантами и протянула его своему теперь-уже-бывшему жениху:

– Бенефис, я знаю и вижу, что ты не готов к этому браку. Я возвращаю тебе твоё кольцо, – и с этими словами я вложила его в ладонь начальника маглиции.

– Действительно, зачем оно тебе, у тебя ведь теперь будет другое, – пробормотала Дикса себе под нос, но в стоящей тишине её услышали все присутствующие.

– Что-о-о?! – Бенефис развернулся ко мне так стремительно, что я с испугу отпрыгнула за спину Дариона.

Вот ведь, драконьи укротители! А Диксу ни я, ни Дарион не взяли в расчёт. Она сильный эмпат и высококлассный специалист по человеческим и нечеловеческим аурам, смогла увидеть в моей ауре следы Дариона Блэкшира. А я-то, наивная, думала, что она удивилась изменениям Малефисента в моей ауре.

– Дикса, повтори, что ты сказала? Правильно ли я понял?! – Бенефис взревел раненым драконом, надвигаясь всей своей могучей грудью на друга детства.

Я от страха закрыла глаза. Дикса поняла, что ляпнула что-то лишнее, ойкнула и стремглав бросилась из комнаты.

– Бенефис, успокойся, – произнёс Дарион, – в конце концов, вы всё равно расстались, а мне Лолианна нравилась очень и очень давно, ты об этом прекрасно это знаешь. К тому же, если задето твоё мужское самолюбие, то утверждаю, что ты ей изменил раньше, чем она тебе.

– Лолианна! – глаза моего бывшего жениха метали молнии. – То есть ты мне изменила? Ты! Мне! Изменила! Да ещё и с кем?! Вот с э-э-этим?! – он некультурно ткнул пальцем в сторону Дариона, -Извращенцем и полным ничтожеством в постели?! Да весь высший свет в курсе, что с ним даже сирены бессильны!

А вот это уже прозвучало действительно обидно! Я мельком увидела, как перекосило лицо Дариона, и он побледнел, а Мариэль отвела глаза в сторону, похоже вспомнив о своих неудачных попытках затащить главу СБИ в постель. Я не смогла смолчать и ответила Бенефису из-за спины своего защитника:

– Бенефис, вообще-то у нас с Дарионом всё серьезно! Да, признаю, я тоже тебе изменила, но он сделал мне предложение руки и сердца. В отличие от тебя, я изменила не от скуки и не из-за ревности, а потому что действительно его люблю!

Я почувствовала, как на последних словах спина главы СБИ вздрогнула. Жаль, я не видела его лица в этот момент, но сейчас я пыталась оправдаться перед своим бывшим женихом, потому что чувствовала себя отчасти виноватой. Что ни говори, а его измена не оправдывает мою собственную. Я рассчитывала на какую угодно реакцию со стороны Бенефиса Кёнигсберга, однако не ту, что случилась после моих слов.

– Ах, значит, так! – прогромыхал Бенефис, – Чувства у тебя серьёзные, видите ли! Предложение он тебе сделал! А я, может, тоже серьёзные чувства испытываю к Мариэль! – с этими словами он в два прыжка преодолел расстояние между ним и недовольной сиреной, и, не говоря ни слова, надел на неё кольцо, что держал в ладони. – Теперь она – моя невеста!

– С чего это ты взял, что я хочу быть твоей невестой? – взвилась сирена от такой наглости и стала дёргать кольцо на пальце, которое как назло застряло на нём. – Да я вообще лишь переспала с тобой, можно сказать, из жалости и…

– Пойдём, – шепнул мне Дарион, щекоча ухо, – мы здесь лишние.

– А они точно друг друга не поубивают?… – слабо запротестовала я, но Дарион кинул на меня ироничный взгляд.

– Пойдём-пойдём, – и мягко, но настойчиво вытолкнул слабо сопротивляющуюся меня из спальни.

Глава 5. Интриги и ещё раз интриги

В тот же день после того, как случился скандал с Бенефисом, я спустилась в общую столовую, чтобы перекусить и подумать о том, что произошло. Я встретилась с Виером и рассказала, что вот-вот смогу вернуть ему родную магию, однако как именно – сказать, к сожалению, пока не могу. Он благодарно потрепал меня по плечу и предложил садиться за стол. Весь обед я ловила на себе надменные взгляды его беременной жены Хельги и неодобрительные – брата-близнеца главы клана Крувицки – Винтера, которые временно взял на себя обязанности Виера.

Голод под перекрестием неприязненных взглядов быстро исчез, и я постаралась поскорее выйти из-за стола, извинившись и сославшись на плохое самочувствие. Пока я блуждала в поисках своей спальни по незнакомым хитросплетениям коридоров замка, тускло освещённых люминесцентными грибами, и думала о том, как теперь выполнять условия сделки, я налетела на Винтера.

– Ой, простите… – я всмотрелась в вампира с бледной кожей и заострёнными скулами. Похоже, я действительно долго уже брожу про коридорам замка, раз Винтер успел уже пообедать.

– Ты! – зашипел вампир, оскалив свои белоснежные клыки.

Передо мной стоял вампир, как две капли воды похожий на Виера Крувицки. И даже если бы я не обменялась когда-то давно с Виером взаимным глубоким сканированием аур, я всё равно отличила бы Винтера от Виера. Если последний относился ко мне с уважением и толикой восхищения, то его брат-близнец на дух меня не переносил. И я, и Винтер знали, что вампир в душе винил меня в распаде его семьи. Как ни крути, именно из-за меня его сына Виовольда сослали на рудники, а молодая и красивая жена Хамисса Дэреш неудачно попыталась меня отравить на королевском балу и бросилась в бега. Не случись меня в жизни Винтера, у него сейчас были бы жена и сын.

– Да, это я, Лолианна Иствуд, – произнесла я, невольно делая пару шагов назад под колючим взглядом тёмных глаз. Я знала, что Винтер ничего мне не осмелится сделать, ведь я – тьяри его родного брата, главы всего клана. Но всё-таки толпа мурашек пробежалась у меня вдоль позвоночника. И почему я решила выйти из-за стола раньше, чем отобедал Дарион?

– А Вы, Лолианна, всё-таки потеряли всякий стыд, раз осмелились приехать в родовой замок Крувицки! – вампир смерил меня откровенно брезгливым взглядом.

– Э-м-м…– пробормотала я, отступая ещё на один шаг, и запоздало вспоминая, что зачарованных линз на мне сейчас нет, и ничто не мешает вампиру загипнотизировать меня. Винтер, наоборот, сделал несколько шагов вперёд и припёр меня спиной к стене, обтянутой гладким шёлком. Даже коридоры и переходы в замке Крувицки были оформлены словно жилые помещения, хозяева явно не экономили на интерьере.

– Я просил Виера не глупить, но он не послушал меня и, наплевав на всяческие нормы приличий, пригласил в родовой замок свою тьяри для постельных развлечений! И это при беременной жене! – вампир сказал это с таким чувством, после чего смачно сплюнул на пол, а на миг я почувствовала себя грязной и безнравственной жрицей любви.

Но уже через секунду я собралась и решительно дала отпор:

– Да, я приехала в замок Крувицки по приглашению Виера, – произнесла я максимально холодно, гордо вскинув голову. В конце концов, я не сделала ничего плохого, и не заслуживаю такого отношения, – чтобы попытаться вернуть ему утраченную магию.

Левая бровь Винтера медленно поползла наверх:

– Да неужели? И как результаты? Что-то получилось? Сразу видно, зачем Вы приехали, раз почти всё время провели в спальне и ни разу не вышли пообщаться с целителями, – голос вампира сочился саркастическим ядом.

Я смутилась от обвиняющего тона брата-близнеца Виера, краска бросилась мне в лицо. М-да, большую часть времени я действительно провела в выделенной мне комнате, так как приходила в себя после вмешательства Малефисента в собственную ауру. И да, я так и не стала общаться с целителями Виера потому, что заключила эту пресловутую сделку с Малефисентом. Я знала, что Хранитель Сумеречного мира вернёт магию Виеру в полном объёме, как только я выполню свои обязательства. Но не рассказывать же об этом Винтеру!

– Этот замок очень древний, его пронизывается множество тайных ходов, связывающих спальню хозяина с другими комнатами, – тем временем с издевательскими интонациями продолжал вампир. Он откровенно намекал на то, что всё это время Виер тайно ходил в выделенную мне спальню, и мы проводили совместные ночи.

– Вы не так поняли… – пробормотала я, растерявшись.

Моя неумелая попытка оправдаться окончательно вывела вампира из себя.

– Это ты не так поняла, – Винтер за долю секунды стальной хваткой взял меня за горло, сдавив шею. – Ты тьяри, – он поморщился, произнося это слово, ему явно было неприятно признавать сей факт, – моего брата и только поэтому тебя, человеческую девушку, здесь все терпят. А мой брат пока что, - он выделил это слово тоном, показывая, что это лишь вопрос времени, – всё ещё считается главой клана. Я его замещаю на собраниях вампиров, и потому слух о том, что Виер потерял свою магию, удаётся держать под контролем. Но это временная мера, и если Виер не вернёт в ближайшее время свою магию, он точно потеряет бразды правления, а скорее всего весь наш род будет опозоренным. И поверь, меньше всего другие вампиры захотят сдерживать свой голод и инстинкты по отношению к тьяри бывшего, а ныне обезмагиченного главы клана. Да тебя в один миг выпьют досуха! Я сам сдерживаю свой голод лишь из-за глубокого уважения к брату. Но ты сама этого не стоишь!

Я смотрела широко распахнутыми глазами на Винтера. Мне было тяжело дышать, а в глубине души зарождалась паника. Здесь в коридоре были только я и ненавидящий меня вампир. Я убеждала себя, что он припёр меня к стенке и схватил за горло исключительно, чтобы как следует напугать меня, но делать ничего более серьёзного он не намерен.

До сих пор я совершенно не думала о том варианте развития событий, о котором рассказал мне Винтер. А если моя задумка не удастся или не вовремя всплывёт информация о том, что Виер уже больше не обладает магией? Плохое предчувствие кольнуло в сердце. Винтер дождался промелькнувшего страха в моих глазах, удовлетворённо хмыкнул и убрал руку с горла. Кулём я скатилась по стенке, едва не упав на четвереньки и громко закашлялась, судорожно глотая живительный воздух.

– И что только Виер в тебе нашёл? Ну, переспал – и ладно, со всеми бывает. Зачем же ему было тебя делать своей тьяри? – пренебрежительно фыркнул Винтер, наблюдая, как я рвано хватаю ртом воздух и подношу собственные руки к шее, словно пытаясь убедиться, что меня больше никто не держит. Паника, что меня задушат, только-только стала отступать.

– Я не то, чтобы его тьяри, – прохрипела я. После произошедшей сцены голос отказывался меня слушаться и противно царапал слух.

– Ага, конечно, так я и поверил, – в речи Винтера вновь прорезали нотки язвительности, а на лице застыла неприязненная ухмылка. – Только Ваши чувства настолько сильны, что ты смогла найти его аж в другом мире!

– Я… мы… это… было случайно, – я боялась вновь навлечь гнев Винтера, однако понимала, что надо хотя бы попытаться донести до него то, что я не претендую на роль любимый женщины его брата-близнеца.

Винтер задумчиво на меня смотрел, казалось, даже не услышав того, что я только что ему сказала. Я вдруг остро осознала, что его взгляд прикован в моей шее, которую я до сих пор разминала после стального захвата. А ещё от этих манёвров на мне сильно перекосилось декольте платья, неприлично обнажив ложбинку между грудей. Я громко сглотнула и уставилась на Винтера, как кролик смотрит на удава. Совсем некстати вспомнилось, что я где-то слышала, что у вампиров жажда крови и желание женского тела очень сильно похожи, и одно может повлечь за собой другое. Крайне медленно, понимая, что любое резкое движение может спровоцировать вампира, я потянула край платья вверх. Когда я только дотронулась до края материи, кадык Винтера дёрнулся, а сам вампир на миг прикрыл глаза, будто бы представляя и смакую, как сглатывает мою кровь.

– А ты знаешь, что когда жертва даёт согласие на то, чтобы её укусили, то кровь имеет совершенно другую палитру вкуса, – хрипло произнёс он, глядя на меня, как зачарованный, и облизал губы. – Адреналин портит не только противоядие в слюне вампира, но и вкус самой крови жертвы.

Я бы попятилась назад, будь у меня за спиной место. Но места не было.

– Я… Винтер, не надо! – в моём голосе прорезались умоляющие нотки, а глаза наполнились слезами. Чёрт, я действительно боялась этого сумасшедшего! И почему Виер и Винтер настолько разные? Как вообще кто-то может их путать? И почему мне так везёт на ненормальных?

Винтер качнулся ко мне, шумно втягивая в себя мой запах и прикрывая глаза. «А ведь он может меня сейчас загипнотизировать и заставить делать то, что ему надо», – пробежала мысль в голове, приведшая меня в тихий ужас. Волосы на голове встали дыбом. Я чисто интуитивно опустила голову и уставилась на пол. «До тех пор пока нет контакта между нашими глазами, он не сможет на меня воздействовать», – твердила я про себя, дополнительно ещё и зажмурившись.

Неожиданно я почувствовала, как мужчина прикоснулся до моей шеи, заскользил пальцами выше и выше, наконец, подцепил пальцем мой подбородок. Я как девушка не отличалась силой, так что вампиру не составило никакого труда поднять моё лицо.

– Мы сейчас в Сумеречном мире и здесь нет наказаний за укусы людей, – услышала я вкрадчивый шёпот по ухо и от ужаса распахнула ресницы. Это стало моей ошибкой. В ту же секунду, как я увидела тёмные зрачки вампира, я утонула в них с головой, не смея отвести взгляд.

– Что ты хочешь? – то ли проговорила, то ли прошептала я, как заворожённая глядя на опасного представителя Сумеречного мира.

– Лолианна, если Виер тебе хоть немного дорог, то ты как можно быстрее соберёшь вещи и уедешь из этого замка.

***

Дарион неторопливо вёл лакированный магобиль по направлению к телепортационным кабинам, а кристаллы под капотом привычно жужжали, подпитывая сложный четырёхколёсный механизм магией. За окном проносились диковинные пейзажи Сумеречного мира. Несмотря на то, что этот мир носил такое название, он был куда как более красочным и необычным в сравнении с моим родным миром. Да, солнца Сумеречного светили не так ярко, зато лиловый океан, цветной ветер, причудливой формы деревьев с гигантскими жёлтыми листьями – всё это и много другое мне очень нравилось.

Я из кожи вон вылезла, но убедила главу Службы Безопасности по Иномирным Делам, что в замке Крувицки нам больше делать нечего, я уже достаточно восстановила силы, передумала и хочу вернуться обратно в столицу. Дарион чувствовал, что я что-то недоговариваю, но вывести меня на чистую воду не мог. Винтер привычно вплёл в свои последние слова ментальное принуждение, разговаривая со мной, а так как на мне в этот приезд линз надето не было, я не могла противиться хоть и слабому, но гипнозу вампира. Даже не представляю, как бы он поступил, если бы знал, что я не смогу сопротивляться его чарам. Ведь благодаря моим линзам среди вампиров ходили слухи, что тьяри Крувицки не подвластна гипнозу.

Ко всему в душе я действительно не хотела создавать проблем Виеру и понимала, как всё смотрится со стороны. О том, что Хельга и Винтер – самые близкие люди, точнее, вампиры Виера – окончательно убедились, что я истинная тьяри главы их клана после истории с Асмандиусом, я старалась не думать.

Если уж говорить начистоту, я и представить не могла, что обо всей этой ситуации думал мужчина на водительском сиденье рядом со мной, но спросить боялась. Ведь со стороны всё выглядело именно так, как и сказ ал Винтер. И пускай Дарион знал, что мы с Виером обменялись взаимным глубоким сканированием аур лишь по договору, а укус на королевском балу был вынужденной мерой, факт оставался фактом: совсем недавно я отправилась на поиски Виера в Лазурию и нашла его, а теперь заключила договор с Малефисентом, чтобы вернуть ему магию.

Когда я прощалась с Виером, домочадцы замка избегали смотреть на меня. Хельга демонстративно не стала спускаться, сославшись на плохое самочувствие в виду своего положения. Хотя она и выполнила свои обязательства, щедро заплатив мне триста золотых за поиски своего супруга, приключения в Лазурии лишний раз показали всем вампирам, что между Виером и мной есть связь. Не представляю, как тяжело её давалось держать лицо, когда в её родном замке гостила официальная любовница её мужа. А ведь именно ей я являлась в глазах вампиров.

Дарион раздавал последние указания своим людям, кто-то уже отбыл, сопровождая Тара и Диксу. Резонатор гостил в замке Крувицки всё то время, пока я приходила в себя, а после того, как я очнулась, его присутствие больше не было необходимым. Тар шепнул мне за полдником, что чувствует себя крайне неуютно среди вампиров, и ему всё время кажется, что они смотрят на него как-то недобро. Как только появилась возможность уехать с первой группой людей Дариона, Тар воспользовался ею.

Дикса, приехавшая с Бенефисом, с интересом изучила на ауру Виера, но развела руками, подтвердив, что всё, что могли сделать целители, уже сделано. Она присоединилась к Тару и отбыла с группой магов из СБИ к стационарным межмировым телепортам. Мариэль и Бенефис так и не спускались ни к полднику, ни к ужину, запершись и выясняя отношения в выделенной мне спальне. Я переживала, но не из-за вещей, оставленных в комнате, их у меня попросту не было, а из-за характера Бенефиса. Я слишком хорошо знала начальника маглиции в гневе, однако Дарион почему-то был уверен, что у них всё нормально.

– Я не знаю, что ты задумала, но верю тебе. И даже если у тебя не получится то, я всё равно благодарен тебе за попытку, – шепнул мне ухо Виер, обнимая на прощание.

Я плюнула на все правила приличия и – неслыханная дерзость – крепко обняла вампира в ответ. Совместно пережитое заточение у Асмандиуса Редстаффа сделало нас ещё ближе. Кажется Винтер неодобрительно закашлялся, демонстрируя, что не одобряет наших прилюдных объятий.

– Лоли, нам пора, – Дарион бесшумно подошёл к нам после того, как раздал указания своим людям. – Господин Виер Крувицки, – он повернулся к хозяину замка и проговорил уже более официально, – спасибо за гостеприимство. Вы всегда будете желанным гостем в столице.

– Рад был удостоиться личного посещения главы Службы Безопасности по Иномирным Делам, – не менее торжественно ответил Виер, и мужчины пожали друг другу руки, после чего Виер вновь повернулся ко мне и уже с более тёплыми нотками в голосе добавил:

– Лоли, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Если понадобится моя помощь – только дай знать.

Я благодарно кивнула вампиру, обратив внимание, что ни тени эмоций не пробежало по лицу Дариона Блэкшира. Он понимал и принимал то, что в этом мире у меня есть хороший друг. Дарион явно не собирался закатывать истерику и лезть в драку на почве ревности, как это делал Бенефис. Он не планировал ограничивать моё общение, блокировать каналы мыслепередатчика и запрещать мне отвечать на письма вампира. Я всё никак не могла понять, как отношусь к такому поведению мужчины, объявившему меня своей. С одной стороны, в сердце мёдом разливалась благодарность за то, что он мне доверяет, с другой стороны, противной иголочкой колола застрявшая мысль: «А вдруг он не ревнует тебя потому, что просто не любит?»

Что касается моей сделки с Хранителем Сумеречного мира, Дарион сунул пузырёк с болотно-зелёной жидкостью в карман своего пиджака, сказав, что передаст зелье на экспертизу. Ему хотелось точно знать, что именно Малефисент хочет подлить родственнику погибшего оборотня Азральда Грея моими руками.

– Дарион, а как же… – заикнулась я о том, что должна выполнить условия магической сделки.

– Ничего страшного не случится, если мои люди проверят зелье, – невозмутимо ответил мужчина, угадав мой вопрос. – И вообще, это теперь не твоя забота. Ты обещала Малефисенту, что зелье будет подмешано в еду или питьё, но так как ты теперь моя невеста, я возьму твои обязательства на себя, – он отвлёкся от дороги и ласково мне улыбнулся, а затем добавил, – не беспокойся.

Вот так просто? Не беспокоиться? Я всё ещё не могла поверить в то, что сижу в магобиле Дариона Блэкшира, а он, придерживая руль одной рукой, второй нежно гладит моё запястье. И чем я заслужила такого потрясающего мужчину? С ума сойти, ведь столько раз я заходила в его кабинет, чтобы совместно поработать над каким-нибудь древним артефактом, мечтая в душе, что он вот так вот посмотрит на меня своими лучистыми графитово-серыми глазами и возьмёт за руку.

Я ехала на соседнем от водителя сиденье и любовалась чётким профилем мужчины, красивым носом, волевым подбородком и губами, которые, как я знала, могут быть такими нежными. Мне всё время хотелось ущипнуть себя за локоть и проверить, а не снится ли мне всё это? Вдруг я сплю, и это лишь странный, то такой желанный сон? Неужели рядом со мной действительно находится сам Дарион Блэкшир, легендарный глава Службы Безопасности по Иномирным Делам? Неужели мне больше не надо одёргивать себя в собственных мыслях и бояться, что кто-нибудь узнает, что я уже очень давно представляю в своей постели далеко не Бенефиса Кёнигсберга, а совершенно другого брюнета? Неужели я могу взять и просто прикоснуться к этому сероглазому мужчине, который понимает меня без слов?

Я прикрыла глаза и втянула в себя ореховый аромат одеколона Дариона. Нет, наверно это всё-таки не сон, ведь всем известно, что во снах нет запахов. И вновь посмотрела на мужчину за рулём.

Дарион неожиданно произнёс в своей обычной чуть насмешливой манере:

– Лоли, ты так смотришь на меня, явно хочешь что-то спросить, но не можешь собраться с духом. Спрашивай!

– Нет, то есть да… – я стремительно засмущалась и покраснела.

Ну, вот как этот невозможный маг всё понимает по одному только моему взгляду? Да, действительно, меня мучают некоторые вопросы, но я не знаю, как правильно их задать…

– Знаешь, а я ведь сказала Бенефису чистую правду: я люблю тебя!

Дарион вновь отвлёкся от дороги, ласково посмотрел на меня и прижал мои пальцы к своим губам, даря поцелуй.

– Я знаю, Лоли, я знаю, – ответил он спокойно.

– Знаешь? – растерялась я от такого ответа. Мне казалось, что я сама поняла это вот только сейчас в магобиле Дариона – Но как? Откуда?

– Лоли, – произнёс брюнет, а я почувствовала, что ещё никто и никогда не называл меня по имени, так тягуче катая звуки языком по нёбу, – я давно чувствовал, что ты ко мне неравнодушна. Я дважды подпитывал твою ауру: в снежную ночь после оперного театра и тогда, когда вытащил тебя из плутониевых наручников в Лазурии. Я прекрасно знал, что тоже нравлюсь тебе, как и чувствовал твои сомнения. Ты встречалась с Бенефисом и не могла первой разорвать Ваши отношения, а он для меня, несмотря на все наши разногласия, всю жизнь был единственным настоящим другом. Я догадывался о твоих душевных метаниях и терзаниях, бесконечных сомнениях в правильности поступков. В тот день, когда я нашёл тебя пьяной от горя в твоей собственной квартире, а ты призналась, что чуть не убила Бенефиса из-за браслета, я ощутил себя чуть ли не самым счастливым человеком на свете, потому что, наконец, получил доказательство того, что ты тоже ко мне испытываешь глубокие чувства.

– Что-о-о? – я задохнулась от негодования, услышав признание Дариона. Как-то это не походило на то, что обычно говорят влюблённые мужчины своим возлюбленным. – Ты видел как мне плохо, как я страдаю и ничего не сделал?

Дарион бросил на меня лукавый взгляд с водительского сиденья и зеркально ответил:

– Я признался тебе в своих чувствах ещё в Лазурии, а ты приняла кольцо Бенефиса. Ты всё это время видела, как мне плохо, и как я страдаю, и ничего не сделала?

Я осеклась. А ведь Дарион был прав, на самом-то деле. Я подслушала разговор двоих заклятых друзей детства ещё в оперном театре, а затем Дикса мне открыла глаза на чувства Дариона в кафетерии после встречи с поварихой. Всё это время я догадывалась о том, что глава Службы Безопасности по Иномирным Делам ко мне далеко не равнодушен.

– Но почему ты так легко от меня отказался? Ты сказал, что попросишь короля и будешь работать в другом мире, чтобы мы никогда больше не встречались, – пробормотала я обескураженно.

Дарион вновь усмехнулся каким-то своим мыслям.

– Это были всего лишь слова, – произнёс он после непродолжительного молчания. – После того, как я получил подтверждение твоих чувств ко мне, я был готов тебя украсть прямо со свадьбы. Я давал тебе время и ждал, чтобы ты сама предприняла хоть какой-нибудь шаг. Я не привык принуждать женщин к чему-либо или брать нахрапом, как это любит делать Бенефис. Для меня было важно, чтобы ты сама захотела быть со мной, а не с ним.

– То есть ты просто ждал каких-то действий с моей стороны? – уточнила я, всё ещё не веря своим ушам.

– Не просто, – Дарион хитро улыбнулся и стрельнул в меня лукавым взглядом. – В оперном театре мы с Мариэль встретили Вас не просто так. Я хотел увидеться с тобой, а заодно прихватил с собой принцессу сирен.

– То есть ты изначально планировал провернуть всё так, чтобы Бенефис мне изменил с Мариэль? Всё это было подстроено? – возмущение в моём голосе уже лилось через край. Оказывается, глава Службы Безопасности по Иномирным Делам куда как хитрее, чем я думала, и умеет действовать так тонко, что даже сам Бенефис не почувствовал подставы со стороны заклятого друга. Я хмыкнула. Эти двое действительно стоят друг друга, не зря их называют самыми яркими соперниками по службе в высшем свете столицы.

– Нет, не совсем. – Дарион явно забавлялся моей реакцией на свои слова, – я просто хорошо знаю Бенефиса и его желание везде и во всём быть первым, особенно когда дело касается меня. Я допустил стратегическую ошибку, обозначив Бенефису сразу после знакомства с тобой серьёзность своих намерений. Я решил всё исправить. Увидев меня с такой красавицей, как Мариэль Кэлиссити, Бенефис просто не мог не попытаться отбить мою спутницу. По старой дружбе, так сказать. Ну, а Мариэль принадлежит к королевскому роду Изумрудных Сирен и привыкла получать всё по первому желанию. Так сложилось, что Бенефис уязвил её женское самолюбие, когда скинул чары сирены в оперном театре из-за зова адамантиевого браслета, и покинул Мариэль в гардеробной без всяких объяснений. Разумеется, это сильно задело её. Мало кто способен сопротивляться чарам сирен. Я сразу увидел яркую вспышку притяжения, возникшую между Бенефисом и Мариэль в их первую встречу.

Я уставилась на мужчину за рулём магобиля. Вот ведь хитрый лис! Получается, он просчитал наперёд реакцию Бенефиса и поведение сирены. Но кое-что не складывалось в этой картине.

– Но ты ведь не знал, что на мне адамантиевый браслет… – начала я, но Дарион ответил мне раньше, чем я закончила свою мысль.

– Конечно, не знал, но подозревал, что всё примерно так и сложится. Как-никак, Бенефис – страшный собственник и рано или поздно он поставил бы на тебя маячок.

Вот оно как. Не знал, но предугадал, что начальник маглиции так поступит.

– А как же Мариэль? – переспросила я. – Не мог же ведь ты знать наверняка, что ей понравится Бенефис.

Дарион пожал плечами:

– Не мог. Всё что я мог – лишь создать благоприятные условия для развития их отношений. Как видишь, всё сложилось как нельзя лучше.

– То есть ты специально отправился в Лазурию и попросил Бенефиса приглядеть за сиренами?

Слова Дариона потрясли меня до глубины души. Оказывается, всё это время он вёл свою сложную многоходовую игру, борясь за моё внимание, но, не показывая этого открыто. Я не знала, радоваться мне этому или ужасаться. С одной стороны, я чувствовала себя польщённой, с другой стороны, мне казалось это каким-то неправильным, ведь фактически Дарион свёл Мариэль и Бенефиса. Если бы не его вмешательство в наши с Кёнигсбергом отношения, то кто знает, быть может, мой бывший жених никогда бы мне и не изменил.

Глав