Читать онлайн Ярилина рукопись бесплатно

Словарь

Привет, потусторонний! Если ты еще не бывал в Росенике, то тебе стоит ознакомиться с некоторыми терминами, которые мы часто используем. Возможно, часть из них тебе знакома, но в вашем мире они наверняка имеют другое значение.

Данный словарь исправлен и дополнен историком, исследователем магических культур всего мира и действующим наставником Заречья – Нестором Ивановичем.

Амагиль – небольшой стеклянный или хрустальный сосуд, используемый для смешивания и хранения снадобий.

Анчутка – чертик ростом до полуметра. Официально относится к классу нечисти, но в отличие от других представителей этого класса не опасен для колдунов и не агрессивен. Если вы встретитесь с нашим Нестором Ивановичем, он вам, конечно, расскажет много научных фактов об этих существах: о классификации анчуток, о строении их тела и о принципах работы их магии. Ну а пока что вам просто надо знать, что анчутка может неожиданно запрыгнуть вам на колени, если вы будете болтать ногами под столом.

Белун – существо, которое может жить в избушке-на-курьих-ножках вместо домового или шушеры. Ходит как на двух, так и на четырех ногах – исходя из ситуации. Покрыт длинной белой или светло-серой шерстью. Не любит холод, сквозняки и сырость. Часто простужается.

Вече, или Вече Старейшин – официальное название организации, призванной облегчить управление сообществом Светлых магов. В Вече входят представители двенадцати самых древних и уважаемых родов. Само слово «вече» пришло к нам из далекой древности, а у нас в Росенике все просто обожают древность!

Волхв – по одной легенде старинное название любого мага. А по другой также название для колдуна, тесно связанного с природой, – понимающего голоса зверей и птиц, умеющего хорошо работать с растениями. Термин перестал широко использоваться после того, как возник спор, кого же именно можно именовать волхвом. В Росенике употребляется реже, а вот в северном Зорнике состоит в обиходе почти всех горожан.

Домовой – представитель маленького разумного народца. Чаще всего один домовой берет под покровительство один дом или одну конкретную семью. Требует уважения и почитания, взамен устанавливает очень сильное защитное колдовство, оберегающее жилище. Может помогать по хозяйству, а может вообще ни разу не показаться на глаза в течение десятка лет – такому домовому достаточно, чтобы о нем просто лестно отзывались. Состоит в далекой родственной связи со скандинавскими ниссе.

Друид – термин, заимствованный у кельтских собратьев еще много веков назад. Колдун, чаще всего Земляной, имеющий особую связь с миром растений и животных. Может понимать язык зверей и птиц, слышать растения, перенимать от них знания. Нередко является перевертышем. Этот термин не является официальным, он попал в наш язык случайно. Вы частенько можете услышать, как чей-нибудь дедушка продолжает по старинке называть подобных колдунов «волхвами».

Зеркальник, или зеркальный коммуникатор – складное карманное зеркало, используемое колдунами для связи друг с другом. Зеркальники настраиваются под каждого конкретного мага в зависимости от его стихии. Эффективны только тогда, когда магический фон окружающего пространства не очень сильный. В остальных случаях сбоят и ломаются. В Заречье почти не работают.

Мерек – водяной черт. Бывает до метра в высоту. Не слишком агрессивное, но в меру опасное существо, получающее заметную силу на русалью неделю.

Морянка – существо, обитающее в реках, озерах и больших прудах. Не любят маленькие водоемы со стоячей и теплой водой. Имеют сросшиеся задние конечности с двумя большими плавниками вместо ступней, что внешне напоминает рыбий хвост. Живут морянки большими семьями, с себе подобными враждуют редко. Хищные, опасные как для потусторонних, так и для колдунов. Питаются свежим мясом. На русалью неделю их хвосты превращаются в ноги (хотя и достаточно слабые), из-за чего бродить возле рек и по лесам в темное время суток становится опасно. Их магия частично схожа с силой Воздушных колдунов: они легко затуманивают сознание своими песнями, лишают воли, путают мысли, обманывают.

Наяда – международный термин. Был принят на 167 мировой конференции магов для обозначения любой нечисти, имеющей внешне полное сходство с человеком. Этим словом мы чаще всего называем морянок, которые на русалью неделю меняют свой рыбий хвост на ноги и становятся поразительно похожими на нас.

Пегас – существо, напоминающее большого коня с крыльями. На самом деле пегас имеет своими предками драконов, это хорошо заметно по строению его черепа и зубам. Тем не менее мы держим их вместе с лошадьми.

Перевертыш – колдун, способный трансформировать свое тело в тело какого-либо животного.

Световик – кристалл-светильник, начинающий излучать свет от прикосновения колдуна.

Шушера – существо, которое может жить в вашей избушке-на-курьих-ножках вместо домового. Имеет принципиально иное происхождение – некоторые ученые до сих пор относят шушеру к классу духов.

Глава первая. Подарок судьбы

До полуночи оставалось еще десять минут. Природа замерла, словно в ожидании, и тишина окружающего мира нарушалась лишь слабым звуком шагов по мокрой от ночной росы траве. По узкой петляющей тропинке между кустами молодого орешника почти беззвучно шел юноша. Косой луч лунного света нехотя провожал его, проглядывая сквозь кроны и выхватывая серебристыми бликами то острый нос, то подбородок, то усыпанные веснушками скулы.

Внезапно юноша вздрогнул. Громко запел кузнечик, второй, третий. Застрекотали цикады. Ухнула сова. Из леса выскочило невысокое существо с зеленоватой кожей и сверкающими глазами. Слабые узловатые ноги по виду почти не отличались от человеческих, но существо стояло на них неуверенно, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Юноше хватило одного взгляда, чтобы узнать наяду: ее дополненное парой человеческих ног подрагивающее тело существовало как будто отдельно от хищного, но красивого русалочьего лица. Наяда запустила руки в длинные серые волосы, уже ликуя от того, как быстро ей удалось поймать одинокого путника в ловушку, но в следующий миг будто передумала и, издав неясный звук, – не то всхлип, не то стон, – скрылась в лесу. Юноша усмехнулся и поспешил вперед.

Ему было семнадцать лет. Звали его Севой. Возможно, он был слабовато сложен для своих лет, хоть и достаточно высок, и черты лица его были несколько тоньше, чем полагалось, но ощущались в нем необычная сила и уверенность.

Тропинка вывела к краю холма, за которым начинался крутой спуск к речной заводи, окруженной пышными кустами. Вершина холма, где стоял Сева, скрывалась за молодой порослью, поэтому со стороны реки его никто не мог увидеть. Он сел на траву, перед тем проведя над ней ладонью, – и от движения руки ночная роса тут же высохла. Настало время для обряда, важного и трудного, творимого в ночь праздника Ивана Купалы.

Еще несколько минут Сева просто вертел дудочку в пальцах, всматриваясь в неподвижную черную гладь воды. Затем вытащил из кармана несколько смятых листков с нотами, набрал в грудь воздуха и, едва взглянув на подсказку, заиграл. Звенящая мелодия оставалась неслышной для существ, обделенных волшебной силой, но все равно достигала самых дальних уголков их сердец, заставляя трепетать от чего-то неизведанного и таинственного.

Сева сидел, чуть запрокинув голову и закрыв глаза в ожидании. Дудочка приманивала к реке молодых девушек, и он знал, что скоро они придут купаться. Уже слышался девичий смех вдалеке. Обряд мог бы обойтись и без них, да и без дудочки, проводи его Водяной маг, – но здесь таких просто не было.

На берегу с хохотом и криками появилось несколько городских, приехавших сюда на отдых красавиц. Сева открыл глаза, чуть подался вперед и даже отнял дудочку от губ, не в силах сдержать любопытство: настоящие потусторонние! Хоть это и был его второй обряд животворения воды и некоторых девушек он помнил в лицо еще с прошлого года, один вопрос вновь взволновал его.

«Как они могут быть так похожи на нас? – спрашивал он самого себя. – Эти девчонки такие же, как наши…»

Правда, за небольшими отличиями: были у горожанок необычные стрижки и что-то иное в лицах, что-то более основательное, приземленное – и Севе совершенно непонятное.

Два мира в эту секунду смотрели почти в глаза друг другу, но только одному из них суждено было увидеть второй.

Удостоверившись, что девушки, равнодушно взглянув на вершину холма, начали раздеваться, Сева закрыл глаза и продолжил играть.

По черной поверхности реки пошла едва заметная рябь – его дудочка отпугнула всех русалок и водяных мереков от заводи, так что девушкам ничего не грозило. Почти все они разделись и стали заходить в воду. Сложность обряда заключалась в том, что маг должен был загнать в воду нескольких нагих девушек и заставить их искупаться. И обязательно всех одновременно – только так они могли придать воде нужное свойство. Но это было почти невозможно: огромное количество творимых в это время чар создавало барьер между молодыми девушками и колдуном. Вода в реке менялась крайне медленно, и ему предстояло продержать их в этой заводи почти всю ночь.

Спина затекла, и он лег на траву, продолжая играть чудесную мелодию. Мысли его замедляли ход – лучше всего было отвлечься, не думать ни о чем… Бежало время. Верные ноты сами всплывали в памяти. На обычно бесстрастном лице иногда мелькало неясное выражение, похожее на мимолетную грусть, и тогда мелодия становилась чуть печальней. …Вот он снова превратит обычную воду в целебный эликсир: благодаря одному этому обряду он может стать знаменитым и уважаемым колдуном! Но какая темная тайна свела все дороги так, что он обрел способность оживлять воду… и ведь если эта тайна всплывет наружу, никаким «уважаемым» ему уж точно не стать!

– Ну же! Лезь в воду! Раздевайся! – послышался девичий смех и всплески воды.

Сева встрепенулся, открыл глаза и сел. Музыка прервалась. Сквозь плотное сплетение ветвей ему удалось разглядеть, что на узкой полоске берега стоит так и не раздевшаяся девушка и, смеясь, качает головой. Раньше он ее не видел.

– Я не хочу купаться. Холодно! – Она несколько раз оглянулась, будто бы к чему-то прислушиваясь.

– Что ты, вода как парное молоко! Скорее залезай, – закричала пышнотелая купальщица с короткой стрижкой и подняла стену брызг.

– Нет! – Нежелающая купаться смеялась, но, как показалось Севе, была тверда в своем решении.

Он отложил в сторону дудочку и постарался присмотреться. Ночь была черна, луна светила слабо, бросая на вершину холма тусклый одинокий луч, и берега реки почти скрывались во тьме. Девушка, скорее девочка, была одета во что-то светлое, вроде бы короткое платье. Выглядела она нескладно: среднего роста, худая, с тонкими ножками, как у молодого олененка, – словом, обычная городская девчонка, но, несмотря на все это, Сева ощутил странное оцепенение. Она стояла, сложив руки на груди, окруженная темными расплывчатыми пятнами листьев и веток, сумрачными редкими бликами воды, и Сева в течение нескольких минут не мог пошевелиться.

Наконец он опять поднес дудочку к губам. Заиграл, мысленно шепча: «Снимай же одежду, снимай одежду, снимай – не порти мне обряд!» Ему, как сильному Воздушному магу, нужно было лишь приказать, чтобы заставить ее подчиниться, но девушка осталась стоять неподвижно. Почему?

Он сосредоточился на ее руках и стал приказывать им взяться за подол платья (или что там было на ней?) и тянуть вверх. В висках застучала кровь, реальность сделалась похожей на сновидение. Девушка сжала в кулачках ткань подола. Дыхание его стало немного тяжелее. «Ну, давай, вверх, вверх». Руки ее дрогнули, а его охватило странное волнение. Нужно справиться с собой, таких эмоций допускать нельзя! Сева откинулся на траву и несколько секунд лежал неподвижно, успокаиваясь. Чертова девчонка не хотела подчиняться, выбив его из равновесия.

– Ну ладно, ладно. Только я не буду раздеваться!

Он снова сел.

– Надеюсь, ты не в платье собираешься купаться? И чего ты вообще боишься? Стесняешься? – снова подала голос ее полненькая подруга.

– Нет, просто не хочу участвовать в массовом сумасшествии! Почему вы именно сегодня решили плавать раздетыми? – Она смеялась, снимая через голову платье. Под ним оказался купальник.

«Купальник! – подумал с возмущением Сева. – Еще чего не хватало! Как заставить его снять? Наверняка там сплошные завязки!»

– Сегодня Купала. Это же очень весело. В старину было принято молодым девушкам купаться раздетыми в эту ночь.

– Нет, было принято одну из них топить – как дар Водяному, нам в школе об этом рассказывали, – ответила она.

– Какой ужас! – воскликнула полная и рассмеялась.

Девушка в купальнике, озябнув, потерла одной рукой другую и подошла к краю берега. Коснулась пальцами кромки воды, и тут произошло сразу несколько вещей.

Над водой поднялся тонкий розоватый туман, которого, конечно, не могли видеть купальщицы. Это значило, что ее животворящая способность была полностью восстановлена. Но девочка-олененок вдруг упала на прибрежный песок и истошно закричала. В ту же секунду ей стали вторить голоса лесных птиц.

Сева встал, чтобы увидеть происходящее внизу. Девушки уже окружили свою подружку на берегу, а она кричала и билась, странно выгибая тело.

Над Севиной головой пролетела стая птиц, за ней еще одна. Птицы кружили над группой девушек, отвечая кричащей девочке оглушительным писком.

Сева не знал, что делать. Замешательство длилось, казалось, очень долго. Будто прошла целая вечность с той секунды, как девочка зачаровала воду своим прикосновением, и до того, как он бросился вниз по склону к реке. Сева понятия не имел, чем помочь несчастному созданию. И хоть с самого детства его готовили в будущие лекари, такое он видел впервые.

Ноги скользили на мокрой траве и цеплялись за жесткую осоку, распугивая мелкую нежить, которая отпрыгивала в разные стороны. Кое-кто из купальщиц уже успел накинуть одежду, кто-то нет. При виде юноши девушки недоуменно замерли, а затем подняли неразборчивый гам. Две из них попытались не подпустить его к подруге. На секунду он растерялся. Эти странные притягательные лица потусторонних! Непостижимая тайна! И как страшно, страшно до ужаса применять к ним чары… Но что-то же нужно делать. Сева взял себя в руки и, заглянув в глаза одной из девушек, мысленно приказал: «Отойди!» Она тут же повиновалась. Он родился в рубашке, не иначе, или это его черная кровь стала причиной того, что потусторонние не отнимали его силу.

Песок возле воды был мокрый и гладкий. Указательным пальцем правой руки Сева судорожно начертил на бережке маленькую целительскую руну, потом приподнял корчащуюся девушку и положил так, что магический знак оказался точно под ее поясницей. Тело ее продолжало изгибаться, но крик становился все тише. Опустившись на колени, он зачерпнул воды из реки и плеснул ей на грудь.

– Как ее зовут? – голос звучал спокойно, несмотря на сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Это должным образом подействовало на оцепеневших девушек.

– Полина, – ответила одна из них.

«Ну что ж, такая маленькая, а уже такая сильная, что смогла созвать всех птиц в округе… откуда-то знает птичий язык», – подумал Сева, заметив, что птицы, прилетевшие на крик Полины, уже вьются у него над головой и агрессивно хлопают крыльями. Сева поднялся с колен и посмотрел на девицу с покрасневшими глазами.

– Ты знаешь, где она живет? – Размеренный темп голоса остановил ее всхлипывания. – Вы отнесете ее домой, немедленно. Завтра ее осмотрит врач.

Он заглянул ей в глаза, которые в ту же секунду подернулись мутноватой пеленой. В его собственном взгляде снова застыла нерешительность и что-то вроде опасения, но Сева твердо проговорил: – Он ее осмотрит, и все будет хорошо. Несите ее домой.

Девушки подняли подругу на руки и повернулись в сторону тропинки, уводящей к деревне. И только тут молодой колдун заметил: голова Полины безжизненно свисала, а лицо закрывали русые, не доходящие до плеч волосы. Сева окончательно растерялся. Девчонка не была колдуньей? А иначе что случилось с ее длинной косой? Почему у нее такие короткие волосы?

– Стойте!

Девушки послушно остановились. Сева бережно взял Полину из рук подруг и посмотрел на ее лицо. Кожа у нее была белая, взгляд скользнул вдоль тела – никаких отметин, рун отличия на ладонях, никаких магических амулетов и рисунков, шрамов тоже не видно. Глаза девушки оставались плотно закрытыми, а губы что-то неразборчиво шептали. Он снова опустил ее на песок и начертил еще одну руну пальцем свободной левой руки у нее на животе, мысленно приказывая проснуться. Полина широко открыла глаза. Черты лица у нее были неприметными, как показалось Севе, но большие серые глаза смотрели испуганно и печально, что не могло не тронуть даже такого уравновешенного колдуна, как он.

Каким образом она сопротивлялась дудочке? Хотя если она все же колдунья, то с дудочкой все понятно – та не сильно действует на магов, но как девчонка сопротивляется его приказам? Без длинных волос, без всех этих обручей, амулетов и оберегов, которые вечно носят на себе девчонки-колдуньи ее возраста, она просто не смогла бы сама защитить себя! И почему птицы отозвались на ее крик? И волосы… волосы… Все это представлялось неразрешимой загадкой.

Он резким движением поднял ее и передал в руки подруг, прошептав: «Домой! Бегом!» Купальщицы заторопились в деревню, а он в три прыжка взобрался на холм и понесся по влажной тропинке, на бегу громко свистнув. Вдалеке послышалось хлопанье крыльев вороного пегаса. Нужно было успеть обо всем рассказать. Он ясно осознавал, насколько важным могло стать его ночное открытие.

* * *

Город, раскинувшийся среди холмов, спал под покровом фиолетовой летней ночи. Высокий пожилой мужчина, прорезавший тишину узкой улицы своими шагами, был, на ней, пожалуй, единственным прохожим. Мужчина спешил. Походка его сделалась решительной.

Одинокие желтые окна, словно горящие глаза, провожали его, но в следующий миг темнота переулков вновь окутывала статную фигуру. Мужчина был немного взволнован, что с ним случалось крайне редко – ведь не зря же он слыл самым сильным и уважаемым Светлым магом.

Узнай кто-нибудь из горожан, что сейчас сам Ирвинг проходил мимо их домов, все они тотчас бы выбежали на улицу приветствовать его. Что заставило его очутиться здесь в такое время? Что таила эта ночь для могучего колдуна и его подопечных магов?.. Но обитатели Росеника не знали о его визите и спали спокойно. А пожилой маг размышлял, меря уверенными шагами мостовую.

Ни разу за всю свою жизнь он не встречал Водяного колдуна. Хотя правильнее было бы сказать, что ни разу он не встречал нормального Водяного колдуна. А теперь ему представилась такая возможность. Что мог чувствовать человек, впервые сталкиваясь с чем-то настолько редким? Конечно, любопытство. Он не ощущал страха, ведь силой Ирвинг превосходил многих ныне живущих колдунов. Но любопытство… жгучее, будоражащее, словно ему снова пятнадцать лет.

Может, сын целителя ошибся? Немного приукрасил увиденную картину? Вряд ли. Этот юноша был на удивление рассудительным для своего возраста – вряд ли он мог соврать.

Уже не раз за последние годы возникали пугающие слухи о том, что Водяной маг появился, но появился на стороне Темных. Эти слухи подолгу волновали Светлое сообщество, вынуждая самых могущественных и влиятельных колдунов пускаться на поиски этого самого «Водяного».

Уютные неширокие улицы кончились, выведя путника на дорогу, которая, подобно черной реке, извивалась между бережками пышной зелени. Железнодорожная станция близилась с каждой минутой.

– Темные не должны схватить Водяную раньше, – убеждал себя Ирвинг.

Это не давало ему покоя. Чаши весов находились в зыбком равновесии, и зло не должно было получить поддержку в лице последнего недостающего «кусочка» Союза Четырех стихий. Окажись новоявленная Водяная колдунья в руках Темных магов – и мир рухнет, погрязнет в бесчисленной череде смертей и разрушений.

– Нет, Темные не должны схватить Водяную!

Вдалеке начал вырисовываться холм, у основания которого, точно раскрытая пасть, чернело отверстие туннеля с проржавевшими рельсами. Никакой поезд не довез бы людей до Росеника, потому что эта станция считалась давно заброшенной. Поезда просто проходили мимо. А цветущий волшебный городок прятался за стеной густого непролазного леса и оставался невидимым для глаз пассажиров. Но если сюда требовалось доставить колдуна, существовал специальный путь. Задрожала платформа, заходили ходуном старые шпалы, и из черной пасти вырвался язык в виде грязного темно-зеленого поезда. Бесцветные квадраты его окон отражали синеву ночи, как и окна спящих городских домов.

С глухим стуком поезд остановился у платформы и выпустил из своих недр двоих людей. Один из них – полный мужчина – осматривался по сторонам, и вскоре взгляд его задержался на стене небольшого каменного сооружения. В ту же секунду Ирвинг снял с себя заклинание Отвода глаз, с помощью которого оставался невидимым для окружающих. Французский гость Максимилиан Феншо его сразу разглядел, и теперь уже не имело смысла скрываться.

Когда заклинание перестало действовать, маленькая спутница колдуна-иностранца испуганно вскрикнула, уставившись блестящими серыми глазами на высокого пожилого мужчину, появившегося, как ей показалось, прямо из воздуха.

Ирвинг приблизился к прибывшим пассажирам и пожал им руки.

Низкорослый Феншо внимательно разглядывал предводителя Светлых магов, держась при этом с таким достоинством и величием, которое было свойственно всем французским колдунам. Свою маленькую племянницу, кутавшуюся в тонкий свитер, он крепко держал за руку, словно боялся, что девочка испарится, если он ее отпустит.

Ирвинг понимал чрезмерную осторожность гостя и не пытался помешать ему изучать себя. Он чувствовал, как чужая магия окутывает его с ног до головы, вторгается в глубины подсознания, исследуя и оценивая как возможного противника. Ирвинг знал, что должен выдержать этот досмотр спокойно, чтобы поселить в душе французского гостя уверенность в безопасности Водяной колдуньи. – За вами следили? – спросил Ирвинг, когда Феншо закончил проверку.

Маленькая колдунья нервно обернулась и взглянула на дядю. – Нет, мы добгались хогошо, – ответил тот и погладил племянницу по голове.

Ирвинг решил сразу перейти к делу, которое его мучило по дороге на станцию:

– Я слышал, что вы пытались связаться с магами во Франции. Вы хотели, чтобы она прошла свое Посвящение там? Вы нам не доверяете?

Феншо долго глядел вдаль, прежде чем ответил:

– Не думал, что Полина та, кто вам нужен. И, боюсь, слишком опасно оставльять ее здьесь.

– Почему? Вам должно быть известно о…

– Мне известно о богьбе Светлой и Темной стогоны за Водьяных колдунов. Но мы с женой боимся за нее!

Ирвинг посмотрел на Полину: бледное лицо, большие серые и не по-детски грустные глаза, а волосы действительно короткие, как и говорил сын целителя. Девочка робко подняла голову и взглянула на испещренное легкими морщинами лицо Светлого мага – она совершенно не хотела расставаться с дядей, но знала, что ей придется покориться судьбе.

Ирвинг выждал еще несколько секунд, а затем спросил:

– Тогда чем же вызван ваш приезд? Для чего вы все-таки привезли племянницу?

– Ее место здесь, – нехотя ответил Максимилиан Феншо. – Она пгинадлежит этой землье. Она не гаскроет и половины своих сил в чужой стгане. Здесь ее година.

Полина судорожно всхлипнула и прижалась бледной щечкой к дядиному плечу.

– Ne pleure pas. On va se voir bientot[1].

Ирвинг снова взглянул на худенькую девочку, на этот раз чувствуя странную силу, исходящую от нее. Девочка была невысокой, хрупкой и какой-то болезненной, но магия, зарождавшаяся внутри нее, пугала даже его. Что-то ледяное и колкое, взрывное и… страшное… Да, не зря Водяных колдунов, по легендам, так прельщала другая сторона.

Когда Ирвинг попытался Всепроникающим Взором почувствовать магию Полины – его встретил холодный удар внутреннего щита. Маг мог бы читать ее мысли, найди он в этом необходимость. Смог бы и повлиять на нее, если бы счел нужным. Но для этого он должен был отдать ей столько своей силы, сколько вытянули бы из него с десяток колдунов разом. Странная, неизученная Водяная магия…

Полина оторвалась от дяди и вытерла заплаканные глаза рукавом свитера:

– Где мои вещи?

– Они ждут тебя… – На долю мгновения в голосе Ирвинга зазвучала нерешительность, будто ответ на вопрос заставил его о чем-то задуматься. – В твоем новом доме.

* * *

Август стоял знойный. До обеда оставалось меньше двух часов, когда Анисья, ее брат Митя и их общий друг возвращались домой. По пути им встретились несколько человек, которые поглядывали на Анисью с вежливой осторожностью.

– С кем тебя поселили? – спросил Митя, посмотрев сверху вниз на младшую сестру.

– С Василисой Умновой, это тебе о чем-то говорит?

– Да, это говорит о том, что Велес не изменяет своим правилам. Твоя Василиса небогата, я полагаю? Неизвестна?

– Неизвестна, – коротко ответила Анисья, недовольно мотнув головой.

– Что сказали на это родители?

Анисья тут же вспомнила расстроенный взгляд матери.

– Мама в сотый раз посетовала на то, что наш мир катится в никуда. Она уверена, что Велес действует так по настоянию Ирвинга. Папа был не настолько чутким и просто посоветовал мне тщательнее выбирать знакомства, а не зацикливаться на неприятном соседстве.

Справа от дороги стояли деревья с пышными кронами, а слева уже виднелась большая деревянная изба, отбрасывающая на дорогу тень.

– Тенек! Давайте присядем. У меня ноги поджарились на песке. Здесь же можно посидеть? – защебетала Анисья, повиснув на плече брата.

– Можно еще и попить, – отозвался Митя.

Слева, в двух шагах от избушки, появился колодец.

Но Анисья была уверена, что секунду назад то место пустовало – густая, подсушенная палящими лучами солнца трава покрывала ровный пологий участок.

– Но его же там не было… – произнесла она, глядя во все глаза на колодец.

– Был! – в один голос ответили молодые люди и переглянулись.

Вода в колодце оказалась ледяной, сладковатой на вкус и отдавала еле ощутимым ароматом вишни.

– Как раз то, что нужно! – воскликнула Анисья и оглянулась на друга.

Тот не отреагировал на восклицание – его внимание было занято чем-то, что находилось на другой стороне дороги: там под Говорящей Яблоней сидела на перекошенной лавке девочка с книгой в руках. Она тоже удивленно смотрела на колодец, будто не понимала, почему не заметила его раньше. Потом взгляд ее переметнулся на трех путников, немного задержался на веснушчатом лице темноволосого Митиного друга и опустился в книжку.

Анисья села на траву рядом с Севой:

– Это ведь не та колдунья, которую ты нашел на реке?

– Это она.

– Вот эта? – Митя тоже поглядел на незнакомку и чуть не выронил ведро с водой. – Водяная колдунья?

– Да.

– Уверен? Я представлял ее совсем не так! Овражкин, да ты и описал ее не так!

– Я сказал, что она худая и волосы у нее короткие. Я был неправ?

Девочка и впрямь была очень худой. Она выглядела испуганной, потерянной. На ее бледной коже не виднелось даже намека на румянец, гладкие русые волосы она убрала назад, поэтому их длину сейчас невозможно было определить. Водяная колдунья, наверное, почувствовав, что на нее смотрят, оторвалась от книги и подняла голову. Встретившись взглядом с Анисьей, отвела глаза в сторону, неловко поерзала на скамейке и уткнулась в недочитанную страницу.

– Ну и ну… – протянула Анисья, отбросив за спину длинные светлые кудри. – Водяная колдунья… Никогда бы не подумала, что Водяные колдуньи выглядят вот так…

– Что вы про нее знаете? – Сева повернулся к друзьям.

Анисья так и просияла. Сева был просто удивителен – весь день он ее игнорировал, будто и не замечал. А она то и дело задавала ему сотни вопросов, ответы на которые либо озвучивал Митя, либо вообще никто. Все же у этого молодого человека был странный характер.

– Ее зовут Полиной. Фамилия у нее иностранная. Девочка росла во Франции. Говорят, сюда ее привез какой-то дальний родственник, – отчеканил Митя.

– Ей четырнадцать. Она будет проходить Посвящение вместе со мной, – добавила Анисья.

– Четырнадцать, ну да… я так и думал, – сказал Сева себе под нос.

– Та к и думал? А я думал, что у нас появился взрослый полноценный маг, когда отец говорил нам об этой Полине!

– Вот-вот, – Анисья хихикнула. – Я слышала, что эта девчонка вообще ничего не умеет. Представляете?

– Я знаю про нее лишь то, что она потусторонняя, – проговорил Сева.

– Теперь уже нет, – возразил Митя. – Раз она попала в Заречье, значит, теперь такая же, как мы.

Ребята встали и продолжили свой путь.

* * *

Белый свет ворвался в темноту и затопил все вокруг.

Что это? Еще не время! Время для сна. Еще не время, но хруст и электричество в костях не дают продолжаться этому сну. И этот свет…

Свет нового утра, свет новых времен, свет сбывшихся пророчеств. Треск суставов и сухожилий, хрящей, позвонков. Свет проступает сквозь древние глыбы, сквозь толщу породы, сквозь комья теплой почвы. Он движется мимо белой точкой во тьме. В нем мерцают сотни капель росы, в его лучах шепчутся громче и отчетливее подземные ручьи. И море где-то в глубине. Оно плещется, бушует, оно тоже чувствует этот свет.

Белая жемчужная точка движется, все под ней мечется, рвется, но на поверхности, наоборот, все замирает. Останавливается время. Останавливается даже сердце чернокрылого существа с кровью нечисти – его взгляд не различает этого света, но сердце не может остаться к нему глухим.

Деревья чувствуют этот свет, чувствуют его, как воду. На миг и они прекращают свои вечные разговоры, их языки-листья безмолвствуют.

Один болезненный, вынужденный рывок, и кости с диким гулом сжимаются, уменьшаясь в размерах. Часть из них вовсе перестает ощущаться, будто бы их никогда и не было.

* * *

Полина проводила взглядом троих ребят.

– Не все то золото, что блестит, – произнес низкий хриплый голос за спиной как раз в тот миг, когда в ее голове еще таяли воспоминания о молодых людях и их златовласой спутнице. Полина вздрогнула от неожиданности и захлопнула книгу. На край лавки опустился сгорбленный старик с длинной седой бородой. Выглядел он странно: морщинистый, неряшливый (в бороде застряли то ли какие-то ветки, то ли комья грязи), но вместе с тем его лицо и весь облик не вызывали ни страха, ни удивления, будто он был логичным продолжением всего, что произошло за это утро. Старик протянул Полине ключ.

– Номер девятнадцать, избу найдешь сама, загадка тебе будет, – он улыбнулся.

– Спасибо. – Полина вскочила, чуть не забыв книгу «Планетарные руны для непосвященных» на скамейке.

Девочка шла в том направлении, какое указал старик. Ее занимала книга, которую она обнаружила в своем кармане утром. Во-первых, название, а во-вторых, размер. Такая книжка никак не могла поместиться в небольшой карман ее жакета и тем не менее появилась именно оттуда. Зато обратно в карман она уже не влезала! В книге имелось множество разнообразных схем и значков всевозможных форм, описанных на полях странным языком, – и лишь часть слов была Полине понятна.

Если не считать стрекота кузнечиков на обочине, вокруг стояла почти звенящая тишина. К ней было трудно привыкнуть девочке, всю жизнь прожившей в огромном городе. Ноги Полины утопали в горячем песке, раскаленные крупинки сыпались в сандалии и обжигали кожу. На тропинке виднелись три пары следов от ног недавно прошедших здесь ребят. Справа отпечатки маленьких ступней то отдалялись, то шли четко друг за дружкой, будто идущий прыгал, а потом начинал быстро семенить. Полина живо представила скачущую белокурую девочку, болтающую и смеющуюся. Слева следы босых мужских ног оставляли четыре ровные цепочки отпечатков. Полина остановилась, сняла сандалии, выбрала большие следы посередине дороги и продолжила свой путь, ступая по четким глубоким отпечаткам на песке.

За несколько минут до появления ребят Полина спустилась с крыльца и оглянулась. Оглянулась и чуть не упала от изумления: дряхлый покосившийся дом стоял на огромных лапах, которые, несомненно, могли бы принадлежать гигантской курице. Птичьи ноги неторопливо переступали и скребли когтями землю, отчего избушка ходила ходуном. Бросив взгляд на входную дверь, Полина удивилась еще сильнее, если, конечно, такое было возможно, – прибитая к стене вывеска гласила: «Баба-Яга».

Вспомнив все это, девочка еще раз оглянулась, а потом зашагала прочь. Сад с огромными яблонями по правой стороне дороги начал быстро редеть. На долю секунды Полине померещился умиротворяющий шепот – захотелось прикрыть глаза и растянуться на траве. Воздух был чистым и свежим, пах скошенной травой, яблоками и цветами. Полина почувствовала голод, и в ту же минуту к этим запахам примешался аромат горячего хлеба. Из-за невысокого забора справа показалась голова маленького лохматого коротышки с круглым лицом. В поднятой над головой руке он держал поднос, на котором горой высились пироги.

– Барышня не желает перекусить?

– Нет, спасибо, – отозвалась Полина, стараясь не замечать урчания в животе. Коротышка обращался именно к ней, в этом не было сомнений.

Маленький человечек перескочил через забор, не уронив ни пирожка, и оказался рядом с Полиной. Ростом он был так невелик, что еле-еле доходил макушкой ей до пояса. Блюдо с выпечкой оказалось прямо у нее под носом.

– Берите! Не стесняйтесь, барышня!

– Ну… – растерянно пробормотала Полина и выбрала ватрушку побольше, несколько смутившись от такого необычного обращения. – Спасибо.

– Кушайте-кушайте, на здоровье! У нас сегодня инженеры снова перемудрили, и печка никак остановиться не может – только и успеваем, что противни вытаскивать!

Полина удивленными глазами смотрела на коротышку, не до конца понимая, какие еще инженеры и с какой печкой перемудрили.

– Хорошо, что я вас встретил. Только вот лицо ваше не припомню…

– А я только сегодня… – Полина запнулась, не зная, как продолжить фразу. Слово «приехала» не очень подходило, ведь она до сих пор не понимала, как очутилась в том странном доме с надписью «Баба-Яга» над дверью.

– Ах, так вы тут впервые! Что ж, поверьте, вас ждет много интересного! Только мой вам совет, – коротышка оглянулся, словно проверяя, не притаился ли кто за ближайшим деревом, и, заговорщицки улыбнувшись, продолжил: – Не ссорьтесь с избушками! Среди них встречаются очень вредные особы.

С этими словами он отвесил поклон и перелетел через забор, из-за которого появился несколькими минутами раньше, оставив Полину в полном недоумении.

Дорога поднималась в гору, и когда Полина наконец добралась до вершины холма, перед ней раскинулась завораживающая панорама. В низине стройными рядами стояли небольшие домики – все на курьих ножках. Избушки покачивались из стороны в сторону, а некоторые даже поворачивались вокруг своей оси. К ужасу Полины, домиков было на вид не меньше двух сотен, так что найти номер девятнадцать представлялось трудной задачей. Она протерла ладонью глаза – но мираж никуда не исчез, вместо него не появилась ни шумная московская улица, ни опрятный французский бульвар, ни кухня в дедушкиной квартире, ни даже таинственный дядин винный погреб…

У самого подножия деревянного городка на траве сидел мальчик с узорчатой тарелкой в руках. Он увлеченно катал по ней красное наливное яблоко, что-то приговаривая.

– Извините, мне нужен дом номер девятнадцать, – обратилась к нему Полина, чувствуя себя будто в странном сне.

– Девятнадцать? – Мальчик оторвался от своего занятия и оглядел Полину. – Тебе надо на ту улицу, иди до конца, там направо. Видишь, на крышах значки? Здесь везде дубовые листья и круглое дерево Земляных. Но тебе нужны другие знаки, смотря какая у тебя стихия. Ты ведь не Земляная колдунья?

Полина неуверенно пожала плечами.

– Ну так вот! Пойдешь направо, там начинаются дома, где живут колдуны других стихий. Либо найдешь свой знак, либо спросишь еще у кого-нибудь, – и незнакомец снова принялся катать яблоко.

– Спасибо. – Полина озадаченно взглянула на тарелку, заметив, что узоры на ней начали медленно расплываться, и пошла дальше.

– Ого-го! Постой-ка! – внезапно раздалось у нее за спиной.

Мальчик вдруг вскочил, подбежал к ней и яростно затряс ее руку:

– Я знаю, кто ты! Ну ничего себе! Очень приятно познакомиться, я Попов.

– А-а… – протянула Полина, кивнув.

– Да ты слышала, конечно, – волосы единорога, хвосты китоврасов. Мой отец работает на Звездинку, доставляет эти редкие штуки. Ну, вот. Тебе туда. В конце направо. Желаю хорошо обосноваться.

Улица с дубовыми листочками на крышах домов показалась Полине бесконечной. Наконец она круто повернула вправо, и девочка увидела новую группу избушек, стоявших немного поодаль от остальных. Над крышами этих домиков виднелись другие значки. Они походили на небольшую круглую спираль и что обозначали – оставалось лишь гадать. На крыльце одного из таких домов (номер десять, как ей показалось) она увидела ребят, которых встретила у колодца. Молодые люди о чем-то переговаривались, а их спутница водила пальцами по резным перилам и увлеченно разглядывала узоры. Полина ускорила шаг. Вдалеке, поднятые на высоких шпилях над крышами избушек, появились другие значки – маленькие солнца, а прямо перед Полиной оказался домик с двойным знаком: солнце и кольцо.

Она еще раз бросила взгляд на странное сочетание знаков и только тут заметила, что на потертой табличке на боку избушки крупно написан номер «19». Как только Полина сообразила, что именно этот дом ищет вот уже больше получаса, ей показалось, что со всех сторон за ней наблюдают. Еле справившись с этим неприятным ощущением, она поднялась на крыльцо и вставила ключ в замочную скважину. Но дверь оказалась незапертой. Внутри послышался какой-то шум. Полина осторожно открыла дверь. Посреди комнаты стояла темноволосая девочка. Вокруг нее тут и там валялись сумки и книги, одну из которых она, по всей видимости, только что и уронила. Девочка обернулась. Ее черная, как уголь, длинная коса рассекла воздух.

– Привет, – тут же воскликнула незнакомка. – Наконец-то! Я уже думала, ты никогда не придешь! Кажется, я целую вечность разбираю свои вещи, а их меньше их никак не становится! – Она указала на гору одежды, лежавшую перед ней, и улыбнулась.

Полину приятно удивил ее веселый тон.

– Я немного заблудилась.

– Неудивительно! Я тоже плутала, пока какой-то красный молодец не вызвался меня проводить, – черноволосая девочка засмеялась.

Она была выше Полины почти на полголовы и показалась той почти такой же красавицей, как и белокурая незнакомка, повстречавшаяся утром. На ней была яркая малиновая рубашка с пестрой вышивкой по краю, а на тонкой шее висело множество разноцветных бус.

– Если я правильно поняла, мы будем жить здесь вместе. По крайней мере, я тебя точно никуда от себя не отпущу – одна в этом страшном доме на куриных ногах жить не собираюсь. Меня, кстати, Маргаритой зовут, можно просто Марго, – она протянула Полине руку, и ее миндалевидные глаза приветливо засияли.

– Полина.

– Где ты хочешь спать? Здесь или там?

Полина наконец огляделась. Комната в избушке оказалась всего одна. В самом центре ее разделяла перегородка-ширма, на одной стороне которой было изображено бледное и будто бы чуть перламутровое поле чабреца, а на другой – желтые ромашки. В обеих частях комнаты имелось по окошку, по столу и по большой кровати, над каждой кроватью висел кисейный полог, а чуть в стороне на стене были полки для книг. На каждом столе стоял зубчатый полупрозрачный кристалл, два горшочка с какими-то растениями и небольшой ящичек, заполненный пустыми бутылочками разных форм и размеров. Возле двери, ведшей в ванную, возвышался огромный старый шкаф.

– Если не возражаешь, выберу эту кровать, – Полина бросила свой рюкзак на постель в той половине комнаты, куда ширма была повернута чабрецовым полем.

– Хорошо, значит, я – рядом со шкафом. Это удобно, если учесть, сколько у меня вещей, – рассмеялась Маргарита. – Такое ощущение, что бабушка меня сюда на всю жизнь отправила…

– Бабушка? – Полина вопросительно посмотрела на свою соседку. – Твоя бабушка знала про это место?..

– Я всю свою жизнь думала, что у моей бабушки с головой не все в порядке. Она постоянно говорила про каких-то колдунов, про заклинания… Вместо лекарств у нее были снадобья, какие хочешь, от любых болезней. А все полки ее квартиры заставлены какими-то странными книгами и склянками. Я думала, что она состоит в секте, – Маргарита усмехнулась, – а теперь в эту секту попала и я. Пока я мало что тут понимаю, но, надеюсь, ты поможешь мне во всем разобраться. – Она посмотрела на Полину.

– Я? – Девочка оторопела. – Я думала, что как раз ты мне все расскажешь…

– То есть как? Ты тоже жила среди… нормальных людей? А я-то думала, что я тут одна такая. Хорошо, что ошибалась! Я представляла, как все тут будут надо мной смеяться. Наверное, нас и поселили вместе потому, что мы с тобой ничего не знаем. Как же это здорово, когда есть тот, кто тебя хоть чуточку понимает.

Полина улыбнулась. С каждой минутой соседка нравилась ей все больше и больше. Маргарита опустилась на пол возле стопки книг, среди которых Полина разглядела знакомые имена авторов на обложках:

– О! Мне тоже в школе задали читать Тургенева на лето… Правда, теперь я, наверное, не успею вернуться к началу учебного года…

– Ты учишься здесь? То есть, я хотела сказать, в России? – удивилась Маргарита. – Сегодня утром старушка, у которой над дверью написано «Баба-Яга», сказала, что моя соседка иностранка, француженка. А оказывается, ты хорошо говоришь по-русски.

– Я не иностранка, – возразила Полина. – Возможно, кто-то подумал так из-за моей фамилии – Феншо.

– Полина Феншо? – с интересом переспросила Маргарита.

– Да.

Повисла тишина. Маргарита вернулась к своим книжкам, а Полина подошла к окну и уткнулась лбом в стекло. Ей срочно требовалось решить, можно ли доверять новой знакомой. Можно ли рассказать ей свою тайну? Ах, нет… Это ведь тайна. Ведь дядя просил молчать… и она пообещала.

– А я Маргарита Руян. Тоже можно подумать, что иностранка. Не француженка, конечно, но все же.

Это замечание рассмешило Полину, и откуда-то вдруг появилась смелость задать самый волнующий вопрос.

– Маргарита, а что это за место?

– Ну… – Маргарита подняла глаза и снова улыбнулась. – Я знаю о нем только со слов бабушки. Это Заречье. Что-то вроде поселка или деревни для людей с необычными способностями.

При упоминании слова «Заречье» у Полины что-то кольнуло в груди.

– Бабушка сказала, что я отправлюсь в деревню, где живут неопытные… колдуны, и мне придется побыть там какое-то время. Думаю, это все из-за того случая…

– Какого случая? – уточнила Полина.

– Ну как сказать. – Черноволосая девочка оживилась, тон ее вновь стал очень шутливым. – Недавно я подожгла ковер в доме родителей. Они просто ничего такого не умеют, понимаешь? А вот бабушка сразу поняла, что со мной не так.

– Подожгла ковер? Как? – Лицо Полины вытянулось от удивления.

– Как мне показалось, силой взгляда. Ты не подумай, я не специально это сделала. Просто уткнулась взглядом в одну точку и… Хорошо, что мой папа пожарный и у нас дома был огнетушитель. Та к что квартира не сильно пострадала. Но, надеюсь, здесь нас научат контролировать свой… взгляд. Мне не хотелось бы спалить этот домик. Постой! А ты как оказалась здесь, если жила среди обычных людей? И почему не знаешь об этом месте?

– У меня есть дядя во Франции… – сказала Полина. – Тетя говорит, что он страшный чудак. Я думала, он мне все расскажет об этом месте, но он сделал вид, будто даже ничего не слышал о нем. Только сказал, что я должна теперь кое-куда поехать. И неизвестно, когда мы с ним снова увидимся. Но почему я здесь? Не замечала за собой ничего необычного…

– Ты просто себя недооцениваешь, – перебила ее Маргарита. – Нет, я серьезно. Бабушка говорила, что никто просто так не попадает в Заречье, это очень древнее и закрытое место. Оно высоко ценится среди колдунов. Это… престижно, что ли…

Полина задумалась.

– Колдуны… До сих пор не могу привыкнуть к этому слову. Я не чувствую в себе ничего необычного – никогда даже ковер не поджигала, – Полина улыбнулась, а Маргарита засмеялась.

– Знаешь, – сказала она, – бабушка еще говорила мне, что колдуны – это те, у кого хорошо работают мозги. Лучше, чем у простых людей.

– У меня была пятерка по геометрии в школе. Это считается?

– Не знаю, – рассмеялась Маргарита.

В этот самый миг раздался негромкий стук. Полина встала и открыла входную дверь, но на пороге никого не оказалось. Тем не менее стук продолжился и зазвучал настойчивей.

– Войдите… – неуверенно предложила Полина, оглядев комнату, и тут же едва не взвизгнула от испуга, когда заскрипела дверца шкафа, и из него вылез не слишком довольный коротышка, похожий на того, кто угощал ее пирогами, только одетый в плотный темный костюмчик и с очень серьезным выражением лица. Он представился Афанасием – домовым избушек семнадцать, восемнадцать, девятнадцать и двадцать – и обратился к Маргарите, которая при его появлении запрыгнула на Полинину кровать и с ужасом смотрела на нежданного гостя.

– Сударыня, – начал он, оглядев ее, – ваш наставник Егор Маливиничок, прошу запомнить.

– Егор кто? – уточнила Маргарита.

Домовой не ответил и перевел взгляд на Полину.

– А вы, барышня, будете у Хитриной Дарьи Сергеевны, отвечающей за Воздушных, так как других колдунов, способных наставлять вас, в городе нет. Но вы не волнуйтесь, Дарья Сергеевна – большой специалист по части нужных вам заклятий и вообще сильный наставник, так что с ней не пропадете. Все начнется четырнадцатого августа, в праздник Медового Спаса, но Дарья Сергеевна, возможно, приедет в Заречье лишь к октябрю.

Девочки стояли, широко распахнув глаза, и в полной растерянности смотрели на домового.

– Ах да, и еще! – добавил он, направившись вместо входной двери к шкафу. – Очередное новшество от инженеров: вода в ванной включается по голосовому приказу. Температуру говорите точно в градусах, а то избушка разозлится и на просьбу «погорячее» обольет вас кипятком. Если захотите кушать до обеда, зовите меня, не стесняйтесь. Ну, до свиданья, красны девицы.

После этих слов Афанасий открыл шкаф, забрался внутрь и аккуратно прикрыл за собой дверцу.

Маргарита тут же бросилась за ним, распахнула шкаф, но полки были заполнены ее вещами – никакого домового там не было.

– Что такое? Куда он девался? Я, между прочим, хочу есть прямо сейчас, – сказала Маргарита. – Хотя что значит «до обеда»? У нас тут обед будет по расписанию?

– И я тоже хочу есть, – улыбнулась Полина.

– АФАНАСИЙ! – раздался дружный крик.

Через несколько минут домовой вернулся и принес связанную в узел скатерть.

– Ну, приятного аппетита, барышни.

– А что нам с этим делать? – воскликнула Маргарита, указав на белый сверток.

– Как что! Развязывать и есть! Это же скатерть-самобранка, – Афанасий почти осуждающе посмотрел на девочек, задававших глупые вопросы, и снова исчез в глубине шкафа.

– Понимай, как хочешь. – Полина подошла к столу и начала развязывать тугой узел.

По мере того как тонкая белая ткань расправлялась, на ней появлялись миска с овощным салатом, пироги, свернутые трубочками блины на тарелке и вазочка с вареньем. Полина растянула скатерть на весь стол, и к блюдам добавились столовые приборы, кружки, графин с морсом и плошка с ягодами.

– Это и правда настоящая еда? – настороженно спросила Маргарита.

Полина пожала плечами и заглянула в графин.

– Почему сок не пролился? Как работает эта скатерть?

Маргарита в ответ покачала головой и положила в рот большую клубничину:

– Вкусно!

Полина села за стол и принялась за блины, а Маргарита потянула к себе миску с салатом:

– Я вот только не поняла, о каких таких наставниках говорил Афанасий? Что это значит – «ваш наставник»?

* * *

Ирвинг долго глядел на избушку, от остальных отличавшуюся лишь тем, что рядом с изъеденным временем, потертым крохотным значком в виде солнца было прикреплено такого же размера новое кольцо из холодного, посверкивающего металла – символ защиты Заречья, символ кольцевидной реки, безопасности и вместе с тем самой загадочной тайны – знак Водяной магии.

«Вода и Огонь… – подумал Ирвинг, и если бы кто-то мог увидеть колдуна под сильным заклятьем Отвода глаз, то заметил бы на его лице удивленную и так редко появлявшуюся улыбку. – Отчего именно Вода и Огонь?»

Ирвинг обернулся, рассеянно взглянув на менявшую в эту пору свой цвет бузину у окна, затем на пятачок примятой травы возле крылечка. Вдалеке показалась тоненькая фигурка Водяной колдуньи Полины Феншо в коротком платьице цвета увядшей розы и темной соломенной шляпке-канотье. Ее пытливый взгляд исследовал окрестные дома и в конце концов остановился на необычном сочетании знаков, высящихся на шпиле той избушки, возле которой и стоял невидимый Ирвинг. Через пару секунд раздумий девочка уже поднималась по ступенькам крыльца, держась за перила тонкой белой ручкой.

Едва дверь за ней закрылась, как щелкнуло что-то возле бузины – сняв с себя заклятье невидимости, там появился молодой мужчина с волосами медового цвета, сразу же за ним на примятом участке травы недалеко от крыльца показался круглый, лысеющий, бодрый старик с широкой темной бородой, а с другой стороны крыльца – пожилая женщина, взглянув на которую, Ирвинг уже предвидел неприятный разговор. Он немедленно разрушил свой прекрасный Отвод глаз, и вся честная компания потрясенно уставилась на него.

– Господа, добрый день. Олег, Нестор Иванович, Вера Николаевна…

– О, Ирвинг, какая честь. – Молодой мужчина, Олег, пожал предводителю Светлых магов руку. – Какая неожиданность! Но мне, к сожалению, пора бежать. Вы не возражаете?

– Ничуть. Ну а вы, Нестор Иванович? Надеюсь, сбежите не так скоро? – Ирвинг взглянул на добродушного с виду круглого старика. – Что, и вас заинтересовала Водяная колдунья?

– Ах, Ирвинг! Как же тут не заинтересоваться! Это же… Как это было в тысяча сто пятьдесят втором году, во время третьего воссоединения…

– Конечно, я понимаю, о чем вы. Но давайте думать о хорошем. Будем надеяться, что теперь мир и спокойствие на нашей стороне, и девочка поможет нам в этом. Ну, как вы ее находите?

Нестор Иванович растерянно пожал плечами.

– Все слишком непонятно. Она такая юная… такая слабая… такая печальная! А мы надеялись… мы ведь все считали… эх… – после этих слов он откланялся и тоже заспешил прочь, вслед за Олегом.

Женщина, все это время молча сверлившая Ирвинга недовольным взглядом, заговорила:

– Уйдемте отсюда.

– Вера Николаевна, вы недовольны мной? – спросил Ирвинг чуть отрешенным голосом.

Ответила она не сразу, а лишь отойдя на достаточное расстояние от улицы с избушками.

– Как вы здесь оказались? – наконец спросила она, и взгляд ее отчетливо выразил недовольство.

– Вам известно, что мне доступны знания обо всех входах и выходах.

– Они доступны вам только благодаря мне, – оборвала его колдунья. – Ирвинг, прошу извинить меня, но при всем уважении к вам как к главе Светлого сообщества, как к великому, непревзойденному колдуну, я вынуждена требовать, чтобы вы, как и любые другие чародеи, являлись сюда лишь с моего разрешения. Вы лучше остальных, а может быть, и лучше меня понимаете, насколько важно сохранить это место в секрете!

– Я понял вас и больше, конечно, не ослушаюсь. – Прохладная улыбка мелькнула на его благородном, словно вырезанном из камня лице. – Я уже давно не видел Заречье столь безлюдным. Или летом здесь всегда так, Вера Николаевна?

Колдунья повернулась к Ирвингу, и выражение ее лица, на котором возраст оставил множество отметин, стало вопросительным.

– Всегда. Что вы хотите, Ирвинг? Вы же не за тем посетили нас, чтобы посмотреть, сколько людей уже прибыло?

– Я вовсе не скрываю цели своего визита. Я хотел узнать, как обустроилась девочка. Водяная колдунья.

– Все с ней в порядке, как вы могли убедиться, – отрезала женщина.

Тропинка, по которой они медленно шли, теперь все сильнее путалась в высокой сине-зеленой траве. Лес стал сгущаться, где-то впереди журчала вода. Только колдунья этого будто не замечала – перед ней и тугие стебли цветов, и острая осока расступались, склоняясь в разные стороны.

– Вы поселили ее вместе с Огненной колдуньей. Почему именно Огонь? – поинтересовался Ирвинг.

– Я сочла необходимым именно такое сочетание, – холодно произнесла женщина, давая понять, что больше не желает говорить на эту тему.

– Скажите, Вера Николаевна, отчего любой мой вопрос вы принимаете за попытку ограничить вашу свободу или за критику ваших решений?

– Оттого, Ирвинг, – взглянула на него колдунья снизу вверх, – что за этими вопросами обычно следует просьба, которую я обязана выполнить по какой-то только вам известной причине. Я и так уже брала наставников, которым в Заречье делать нечего, – и только потому, что вам это для чего-то надобно. Вводила дисциплины, которые вам казались необходимыми… Ирвинг, мой род с древности отдавал всю свою жизнь, все свои силы, всю душу этому месту и посвящению юных колдунов в тайны волшебного мира. А некоторые личности, помимо вас, до сих пор то и дело пытаются вмешаться, повлиять на что-нибудь…

– Вы имеете в виду Муромцев? – снова улыбнулся Ирвинг, но на этот раз его улыбка стала теплее. – Что ж, Вера Николаевна, нам ли с вами не знать, что тот, кто платит, тот и…

– Нет, нет и еще раз нет. Ни за что с этим не соглашусь. Заречье всегда существовало и должно существовать подальше от политики – и ваши выгоды, а уж тем более выгоды вышеозначенного семейства никак не должны влиять на мою деятельность. Это им не очередная площадка для состязания на звание лучшего колдуна года или самого влиятельного мага и не аукцион, на котором они выкупят целую страну потусторонних. Я повторяю, это место, где посвящают в тайны, где открывают мир новым магам. Здесь не может быть кто-то лучше и важнее, а кто-то хуже и недостойнее. Это место, где каждый ребенок должен прожить какое-то время самостоятельно, без опеки родителей. Он должен сам справиться с тяжелыми испытаниями, чтобы вступить в наше общество. Я и так иду на уступки – из уважения к вам, но и вы имейте уважение. Отныне Водяной колдуньей занимаюсь я, а не вы. Обязательно обращусь к вам, если возникнут сложности. Но пока их нет. И кстати, Ирвинг, – женщина вдруг нахмурилась, – где все-таки Хитрина?

– Ее отец болен. Свои последние годы он пожелал доживать на морском побережье, в Небыли. Хитрина помогает ему с переселением. К октябрю она вернется, обещаю.

* * *

– Как ты думаешь, для чего это? – закончив с едой и еще раз внимательно оглядевшись, спросила Полина и дотронулась до кристалла. Тот внезапно засветился тусклым белым светом, словно внутри него зажгли лампочку.

– Ого! – Маргарита удивленно уставилась на кристалл и тоже протянула к нему руку – свет от него мгновенно стал ярче.

– У тебя лучше получается включать эту штуку, – улыбнулась Полина, во второй раз тронув кристалл. Свет погас.

– Наверное, это такая лампа.

– Лампа? Кристальная?

– Даже не знаю. Дома у моей бабушки ничего такого не было. Смотри, если дотронуться один раз, он начинает светиться, если дотронуться второй – выключается. По крайней мере как лампу его будет удобно использовать. А вот что это за растения и банки?.. – нахмурилась Маргарита.

Та к и не определив ни по запаху, ни по виду, что же растет в горшочках и для чего нужен десяток маленьких склянок, девочки решили покинуть свою комнату и выбраться на свежий воздух, чтобы хоть немного узнать о том месте, где очутились. Крыльцо с лесенкой скрипучих ступенек оказалось поднято высоко над землей, потому что избушка вытянулась на курьих ногах, греясь в лучах полуденного солнца. Странно, но внутри нее покачивание совсем не ощущалось.

– Нам бы вниз, – неуверенно попросила Маргарита и тут же схватилась за шаткие перила. Дом мигом присел, подогнув огромные птичьи лапы. – Отлично! Моя бабушка не рассказывала, как следует разговаривать с избушками, но, кажется, это не так уж и сложно.

– Надеюсь, дальше все тоже будет просто, – добавила Полина.

– Фуф, и куда нам идти? – Маргарита посмотрела сначала налево, потом направо. В обе стороны тянулись ряды избушек.

– С холма казалось, что вон там этот деревянный городок заканчивается, так что давай вернемся к дому, на котором написано «Баба-Яга». Ты ведь видела его?

– Естественно! Едва вышла и заметила эту надпись, чуть не рассмеялась! Кстати, я проснулась там сегодня утром, в этом странном доме.

– Что? Не может быть! – воскликнула Полина, вспомнив свое утреннее пробуждение и старуху в дырявой шали, наброшенной на плечи. – Я тоже!

– Как же мы не встретились?

– Не понимаю!

Вокруг не было ни души. Казалось, что соседние домики пустовали. Ближайшие избушки, вплоть до избы под номером десять, почти ничем не отличались друг от друга. Зато, вернувшись на улицу, где над крылечками поблескивали дубовые листочки и еще какие-то круглые металлические значки, Полина обратила внимание на небольшие пристройки-наросты на стенах домов. Только она собралась сказать об этом Маргарите, как из-за пышного куста на дорогу вдруг выпрыгнула одна из избушек. Это случилось так неожиданно, что можно было подумать, будто все это время изба пряталась за кустом и поджидала девочек.

Маргарита взвизгнула:

– Ой! Это еще что такое?!

В ответ другая избушка, стоявшая напротив, принялась переваливаться с лапы на лапу и неистово хлопать оконными ставнями.

– Бежим отсюда, – предложила Маргарита, и девочки быстро побежали. Остановились они лишь через пару минут. Отдышались, переглянулись и вдруг рассмеялись. – Полин, если так пойдет и дальше, – перевела дух Маргарита, – то нас будут считать здесь круглыми дурочками, – и, увидев, что Полина только сильнее развеселилась, добавила: – Хотя это не так обидно, если нас двое.

Тут же в них полетели комья грязи – на этот раз избушка была вполне себе безобидна: она усердно копала землю своими курьими ногами и не обращала внимания на прохожих.

К тому времени как Полина с Маргаритой вышли к большой широкой дороге, оставив полчище домиков за спиной, они успели увидеть еще не одну занимательную избушку. Рыже-коричневая с беловатыми проплешинами, крадучись, шла через дорогу посредине последней улицы, а потом зачем-то пыталась поменяться местами с избой напротив; другая же балансировала на одной ноге и, потеряв равновесие, завалилась набок. Третья, смешно подпрыгнув, бросилась вдогонку за девочками.

– Здесь еще необычнее, чем я себе представляла! – воскликнула Маргарита. – Как так вышло, что бабушка забыла упомянуть про избушки на курьих ножках? Надо бы ей позвонить и все-все расспросить.

– Еще мы можем спросить у Афанасия, нашего домового, – предложила Полина. – Наверняка он найдет время объяснить, что к чему.

– Как вернемся, можно попробовать, – кивнула Маргарита.

Перед девочками появился большой плоский камень с высеченными на нем стрелками и надписями, образующими некое подобие плана местности.

– Как интересно. Столовая, – Маргарита ткнула пальцем в холодную поверхность указательного камня. – Это там будут наши обеды, о которых сказал домовой? Ой!

Она отдернула палец, потому что прямо под ним зашевелилась какая-то точка. Вскоре она увеличилась, проехалась до правого края камня и скрылась за ним. На камне вдруг появилась выцарапанная надпись «Иван на сером волке отбыл».

Девочки с минуту молча таращились на такое чудо, затем Маргарита вздохнула и произнесла:

– Интересно, что это значит?.. Ладно, вряд ли мы сможем понять. Давай просто найдем эту столовую. Нам прямо. А потом налево.

– Но ведь мы только что поели, – улыбнулась Полина. – Неужели ты снова проголодалась?

– Да нет, есть я не хочу, но предлагаю все же сходить и посмотреть, где она находится. Заодно, может, хоть сориентируемся и узнаем про обеды.

Дорога, поднимавшаяся в гору, была девочкам смутно знакома. Ведь каждая прошла здесь сегодняшним утром, но от волнения не обратила внимания и на половину странностей вокруг, которые в другой раз обязательно заметила бы. Указательных камней оказалось не меньше десятка: некоторые из них были такими же огромными и внушительными, как тот, с помощью которого девочки узнали расположение столовой, другие же – совсем маленькими и содержали в себе лишь одну-единственную стрелочку или надпись, зачастую совершенно нечитаемую.

Солнце пекло нещадно. Небо переливалось синевой и было абсолютно безоблачным. По левую руку вырос сад, таинственно шелестящий и будто что-то шепчущий. Вдалеке показалась огромная изба на курьих ногах с резными голубыми ставнями и проржавевшей табличкой «Баба-Яга».

– До столовой недалеко. Сейчас налево, – сказала Маргарита, прикрывая рукой нагревшуюся макушку. – Может, все-таки зайдем? Я бы не отказалась попить чего-нибудь холодного.

– А я бы просто посидела в тени. Надеюсь, что столовая в прохладном помещении, – отозвалась Полина.

Надежды Полины не оправдались. Столовая расположилась прямо на улице, под длинной красной крышей, которая опиралась на массивные резные столбы. На ближайшем из них висела внушительная квадратная доска.

– О, расписание завтраков, обедов и ужинов! Это то, что нам нужно, – остановилась Маргарита. – Посмотрим-ка. Завтрак, обед и ужин начинаются с первым проголодавшимся и заканчиваются последним наевшимся. Хм… Как же это понимать?

Чуть ниже было приписано обычными синими чернилами: «Голубцы тут скверные!»

Полина, уже почти смирившись с тем, что без посторонней помощи им с соседкой ни в чем не разобраться, улыбнулась и осмотрелась. Несколько столов стояло параллельными рядами. «Хотя нет, – подумала Полина, – параллельными эти ряды назвать трудно». Столы были разных форм и размеров: длинные, узкие, квадратные, небольшие, подходящие разве что для двоих, и, наоборот, огромные, рассчитанные человек на двенадцать. Было видно, что кто-то старался расставить их в три ряда, но никакой стройности все равно не получилось. Четверо человек, галдя, сгрудились в дальнем конце столовой, склонившись над чем-то. Маргарита решительным шагом направилась к ним и обнаружила, что ребята стоят возле еще одного стола – круглого, многоярусного, словно торт, и сплошь заставленного разнообразными блюдами и напитками. Она быстро отыскала самый большой стакан, содержимое которого по цвету напоминало морс, и взяла тарелку с ягодами.

Обедающих оказалось совсем немного. Девочки устроились в тени, в углу.

– Та к откуда ты все-таки родом? – поинтересовалась Маргарита, выбирая самые крупные и душистые ягоды. – Твой дядя живет во Франции, а ты?

– Я родилась в Новгороде. Потом жила в Москве. И во Франции, в Бордо, у дяди с тетей. Я летала к ним на каникулах. – Полина сняла шляпку и стала ей обмахиваться. – А ты откуда?

– Из Мурманска.

– Как думаешь, Маргарит, в таких городах, как Москва или Мурманск, живет много… людей с необычными способностями? Или все они уезжают в странные деревни вроде этой?

– Насколько я знаю, есть три города, куда закрыт доступ простым людям и куда могут попасть только люди вроде нас с тобой и моей бабули: Небыль, Зорник и, собственно, Росеник. Но вот моя бабуля, например, живет в Суздале.

Полина собралась что-то ответить, но внезапно ее взгляд приковала копна светлых кудрей. Тут же ее посетило странное видение – все вокруг на секунду будто засеребрилось каким-то необычным светом, и над соседним столом пролетела и исчезла точно такая же тарелка с ягодами, какую выбрала Маргарита. Тем временем белокурая девочка, которую Полина уже встречала в деревне, села за соседний стол. Как и в тот раз, ее сопровождали молодые люди. Темноволосый спутник красивой незнакомки сел напротив нее, совершенно загородив ее спиной от глаз Полины, и принялся что-то говорить. Его друг, сидевший рядом с девочкой, вдруг громко и весело рассмеялся.

– Послушай, – обратилась Полина к Маргарите, – ты никого здесь не знаешь?

– Знаю. Парня, который провожал меня до избушки. Слава. Но только я его тут не наблюдаю. – Маргарита вытянула шею, оглядывая малочисленных обедающих. – А ты?

– Я не знаю никого, кроме разве что… В общем, я хотела сказать, что вот этих троих ребят вижу за сегодняшний день уже не первый раз. Они постоянно ходят вместе.

– А-а… – Маргарита окинула внимательным взглядом незнакомцев, на которых указала Полина. – Эти светловолосые, наверное, брат с сестрой.

Полина снова посмотрела на девушку, которая то и дело показывалась из-за спины темноволосого парня, и на ее соседа и вдруг поразилась тому, что сама об этом не догадалась. Действительно, они были очень похожи: оба смуглые блондины с кудрявыми волосами, светлыми раскосыми глазами и вздернутыми носами. Но при всем сходстве выражения их лиц сильно различались. Юноша казался добродушным простаком, а девушка – гордой принцессой. И еще она была явно младше своих спутников.

– Парень в белой рубашке очень симпатичный, – внезапно произнесла Маргарита странно изменившимся голосом.

– Да? – Полина улыбнулась. – Откуда ты знаешь? Он же сидит к нам спиной!

– Знаю, и все, – отозвалась Маргарита, как загипнотизированная глядя ему в затылок. – А что это за девушка? Вон та, полная, которая только что подсела к ним за стол? Посмотри, какие у нее волосы: рыжие, как пламя!

– Впервые ее вижу, – сказала Полина.

Вскоре в столовой появились еще две девушки – на вид ровесницы молодых людей, о которых только что говорили Полина с Маргаритой. Оглядев присутствующих, они зашептались, затем одна из них – та, что была одета в длинное светлое платье, украшенное настоящими живыми цветами, – произнесла достаточно громко, с трагизмом в голосе: «Он чудовище, он коллекционирует женские сердца!»

О ком было сказано так печально, Полина, естественно, не знала, и она вовсе не обратила бы внимания на эту фразу, если бы темноволосый юноша вдруг не замолчал и не обернулся. Девушки перестали шептаться, прошли прямо за спинами Полины и Маргариты, взяли голубцов и сели за дальний столик. Через несколько минут Полина отметила, что они прекратили есть и начали пристально и удивленно разглядывать ее саму. Ей стало неуютно от этих любопытных взглядов, и она предложила Маргарите прогуляться.

Их прогулка по Заречью вышла крайне странной – на пути больше никто им ни разу не встретился, и казалось, что все дороги выводили к одному и тому же месту – к указательному камню. Под вечер, вернувшись в свою избушку, они позвали Афанасия, чтобы расспросить обо всем, что их так волновало.

Домовой вылез из шкафа, одобрительно взглянул на светящиеся на столе кристаллы и с любезным видом посмотрел на девочек.

– Послушайте, Афанасий, – начала Маргарита. – Можно задать вам пару вопросов об этом месте?

– О, разумеется! Задавайте. – Афанасий взобрался на стул, сложил на коленях свои маленькие ручки и приготовился слушать. – Мне еще ни разу не приходилось объяснять что-то колдуньям. А тем более потусторонним.

– Начнем сначала. Что это все-таки за место?

– О, об этом месте можно рассуждать вечно! – Домовой довольно потер руки, его взгляд вдруг стал таинственным, а голос загадочным и тихим. – Оно есть, и его как будто нет. Место выдуманное, но все здесь абсолютно реально. Оно секретное и недоступное, но каждый из тех, кто достоин, попадет сюда. Попасть мечтают многие, но, попав, не могут уйти отсюда по своему желанию. Великое место!

Домовой замолчал и, гордый своим рассказом, уставился на девочек.

– И? – спросила, недоумевая, Маргарита.

– Что? Я все рассказал, – все с той же дружелюбной и вежливой улыбкой ответил Афанасий.

– То есть как? – Полина с Маргаритой переглянулись. – Но скажите, что мы будем здесь делать?

– О, что вы будете делать, зависит от ваших целей, а по большому счету делать здесь вы можете все то, что могли бы делать в любом другом месте.

Маргарита нахмурилась и встряхнула головой. А Полина, решив, что нужно задавать более конкретные вопросы, чтобы получить от домового нормальный ответ, спросила:

– Но это место… Мы с Маргаритой больше не вернемся домой и в наши школы, к нашим друзьям?

– Вы уже вернулись, – уверенно кивнул домовой с таким видом, будто только что именно это и говорил. – Вы уже вернулись домой, мои феи. А школа – это все вокруг нас. Природа – это школа, школа, учащая нас терпению, любознательности, наблюдательности, силе. Люди вокруг нас – это школа…

– Так-так-так, хватит, – остановила его Маргарита. – Афанасий, вы всегда разговариваете… так пространно?

– Не всем дано увидеть главное в мудрой речи домовых существ, – не оскорбившись, ответил Афанасий. Затем он взглянул на заходящее солнце за окном и спохватился: – Поторопитесь, я должен покинуть вас.

– Ну хорошо. Сколько мы здесь будем… хм… жить?

– Сколько пожелаете. – Домовой спрыгнул со стула и направился к шкафу.

– Нет, Афанасий, постойте. Последний вопрос! – воскликнула Полина. – Все, что я помню из вчерашнего вечера, это как стояла возле огромных городских ворот, и мне страшно хотелось спать. А проснулась я уже здесь, в Заречье. Как я сюда попала?

– По пространственно-временному туннелю. – Афанасий распахнул дверцу шкафа и исчез.

– Что? – Маргарита удивленно уставилась на то место, где только что исчез домовой.

Поздно вечером, лежа в постели, Полина долго думала над словами маленького человечка, пытаясь найти в них хоть какой-то ключ к происходящему. За окном монотонно и убаюкивающе стрекотали кузнечики – непривычный звук для городской жительницы, – покрикивали ночные птицы и жужжали комары.

Всплыло в памяти и странно-знакомое слово «Заречье».

«Заречье, Заречье, – твердила она про себя, – обычное название для деревни».

Но что-то давно забытое, минувшее, что-то из детства металось в голове. И вдруг Полина вспомнила отца – это было давно, задолго до его исчезновения, – он часто рассказывал маленькой Полине сказки, но не так, как это делают в кино: сидя перед сном у постели ребенка, – а совершенно неожиданно, не меняя своего серьезного выражения лица, прямо средь бела дня. Он вдруг принимался выдумывать несуществующую страну. Вместе они рисовали волшебные деревья и сказочных людей. «В этой стране можно делать все, что захочешь, – говорил отец. – Но только если ты попала туда, из нее нельзя уехать». «Зачем же из нее уезжать? – думала Полина. – Если там все есть, и я могу делать все, что захочу». Эту страну совершенно точно отец называл… Заречьем!

Маргарита же в это время слушала сквозь полог писк комаров, глядела в свой мобильный телефон и никак не могла поверить в то, что эта вещь превратилась в бесполезную побрякушку. Дозвониться до бабушки не удалось – у Маргариты и раньше случались проблемы с телефоном, но на этот раз не получилось позвонить даже с Полининого. Обе они слышали только жужжащие помехи и пробивающийся сквозь них странный голос, распевающий песню на незнакомом языке. Домовой, который снова удостоил их своим визитом, лишь рассмеялся и сказал, что «такое» в Заречье не действует.

«Странное слово «Заречье», – думала Полина, водя пальцем по стенке марлевого полога, – и странное чувство».

Ей полагалось бы чувствовать острое одиночество, страх, тоску, но этот – очередной в ее жизни переезд – оказался самым легким, словно она попала туда, где ее давно уже ждали. И пока еще не успела соскучиться по родным и понять, так ли уж хорошо и спокойно в этом новом мире, ее больше переполняло любопытство и удивление. Может быть, слова домового о том, что они вернулись домой, не были лишены смысла?

Глава вторая. Медовый Спас

Настало утро четырнадцатого августа.

Домовой Афанасий говорил, что все начнется именно в этот день. Маргариту и Полину очень интересовало, что именно он подразумевал под словом «все».

– Во-первых, Снадобья. Вам это точно нужно, – охотно ответил Афанасий. – Избушка Бабы-Яги, девять утра. Она всегда принимает в девять. А во-вторых… хм… это придется еще уточнить, прошу извинить меня. Хорошего начала дня.

И, как обычно, внезапно исчез.

В половине девятого Полина открыла входную дверь и вышла из дома.

– Я подожду тебя на улице, – сказала она.

– Хорошо, – раздался голос Маргариты, которая, стоя в ванной перед зеркалом, заплетала длинные волосы в косу.

Девочка спустилась с крыльца и вдохнула прохладный воздух, наполненный причудливыми запахами цветущих растений. Под ногами блестела роса. Еще прошлым вечером жителей деревни заметно прибавилось. Полина немного нервничала, провожая взглядом юных незнакомцев, которые выглядели спокойными и уверенными. Ее удивило, что все они были приблизительно одного и того же возраста – по крайней мере, среди них не встречалось ни взрослых, ни маленьких детей.

Мимо прошли две босые девушки, длинноволосые, похожие на сказочных русалок, в легких платьях с развевающимися подолами и лентами на поясе.

«Водяная», – услышала она удаляющийся шепот.

«Интересно, что это они имеют в виду?» – Полина постаралась представить себя со стороны: да, в джинсовых шортах кроме них с Маргаритой здесь никто из девушек не ходил. Но больше ничего странного в ее наряде не было.

Вдруг на тропинке появился древний старикашка с седой бородой и проковылял мимо Полины. Она даже вздрогнула, увидев его в толпе подростков. Старик бормотал себе под нос: «Сорока скажет вороне, ворона – борову, а боров – всему городу».

– Забавные вещи он говорит! – раздался рядом веселый голос.

Полина обернулась. Двое молодых людей стояли недалеко от избушки под номером девятнадцать. Это были те самые ребята, что постоянно попадались ей на глаза с самого приезда. Смуглый светловолосый парень улыбнулся с неожиданной веселостью. Полина тут же сообразила, что его слова были адресованы именно ей.

– Кто этот старик? – робко спросила она, слегка смутившись, и нервным движением указала на дряхлого деда.

– Это наш местный леший. Илья Пророк. Блюститель порядка, так сказать.

– Илья Пророк? Это прозвище?

– Кто ж знает?! Та к его тут зовут.

– То есть это настоящий Илья Пророк? Но ведь… Я имела в виду того, кто… Или это в самом деле тот, о ком я подумала?

– Именно тот, о ком ты подумала, – на этот раз отозвался юноша с веснушчатым лицом, произнеся последнее слово со странным нажимом.

Полина бросила на него быстрый взгляд – и ее резанула чернота его глаз. Так смотрела ночь. Холодная, безлюдная и таящая в себе неведомую опасность… Но голос у него был приятный, словно медленно втекающий в уши и в мысли.

– Что, по-твоему, целое ведро зачарованного льда само по себе оказывается в реке каждое второе августа? – сказал улыбающийся белокурый юноша.

– Я не думала, что он настоящий, – в замешательстве произнесла Полина. – Я думала, это легенда такая…

– О, ну здесь у нас все легендарное! – Он увлек ее в сторону лавки, предложил сесть и сам опустился рядом. Его друг сел с другой стороны и откинулся на спинку скамейки.

– Я Митя. А это Сева.

Он был крупным и широкоплечим. И очень красивым. Его длинные, словно на солнце выгоревшие кудри почти касались плеч. Друг же его, напротив, выглядел худым, как тростинка, и вся кожа его была усыпана бесчисленными веснушками. Сощуренные темные глаза излучали надменность.

– Меня зовут Полина.

– Да это уж я знаю – мне рассказали. Сева, ты ничего не добавишь?

– Я? То есть да, очень рад знакомству, – безразлично отозвался Сева, и Полине вдруг стало так холодно, словно с неба посыпал снег.

– Скажи-ка, а что с тобой случилось в Купальскую ночь?

– Со мной? – Девочка опять повернулась к Мите. Откуда он узнал про ту ночь?..

– Да-да, именно.

– Ну, я была в деревне у знакомой моего дедушки, в гостях… А потом с соседками собралась идти на речку… – Полина запнулась. Рассказывать чужому человеку эту историю не очень хотелось, к тому же и рассказывать-то было особо нечего.

– Что же случилось потом?

– А потом я не помню, – ответила Полина. Она и впрямь не помнила, только отдельные ощущения, тени: что-то черное, шелестящее, резкую нестерпимую боль, шедшую откуда-то изнутри, всплески холодной воды в реке, невнятный плачущий голос, а затем – нечто светящееся, охватывающее ее тело будто руками, приносящее покой и облегчение под звуки дудочки или флейты. Это последнее воспоминание было живым, оно имело плоть и скорее всего, как представлялось Полине, касалось настоящего человека. По крайней мере, ей хотелось так думать.

– Совсем не помнишь? – уточнил собеседник. – Ничего и никого?

– Нет, совсем ничего и никого, – сказала девочка, решив, что «нечто светящееся и теплое» вряд ли было именно тем, что от нее хотели услышать. – Но почему ты этим интересуешься?

– Тогда ладно. Теперь, Полина, нам придется тебя ненадолго покинуть – важные дела! – не ответив на последний вопрос, Митя махнул ей рукой, и друзья скрылись за поворотом. Девочке показалось, что на его ладони были начертаны какие-то бледные мелкие знаки, но ни одного из них она не успела разглядеть.

– Ты с кем-то разговаривала? – спросила Маргарита и, хлопнув дверью, спрыгнула со ступенек. – Или мне уже мерещится?

– Да, разговаривала. Хотя кто знает? Может быть, мне эти люди привиделись? Один раз со мной здесь уже было такое: колодец появился прямо из ниоткуда, а потом снова исчез, как мираж…

* * *

Большая дорога имела множество развилок, повсюду стояли указательные камни с вырезанными на них надписями. «Прямо пойдешь, к Яге попадешь». И Полина с Маргаритой послушно шли в указанном направлении.

Туда же шагали и другие ребята.

– Интересно, почему это собрание называется Снадобьями? – пробормотала Полина.

– Нашла у кого спрашивать. Может быть, нас опоят какими-нибудь колдовскими отварами? Или научат их делать? Не знаю, что еще это может быть.

– И зачем нам это?

– Чтобы не умерли от безделья, – усмехнулась Маргарита.

Полина никак не отреагировала на слова подруги. Она снова почувствовала себя белой вороной, когда перед ее глазами мелькнули кудри до пояса и длинная огненная коса, вырывающаяся прямо из-под пушистого венка полевых цветов.

– Маргарита, ты не знаешь, почему в этой деревне у всех девушек длинные волосы?

– Не знаю. Но моя бабуля никогда не разрешала родителям даже подровнять мне волосы. Они долго не понимали почему и считали это просто старческим чудачеством. Но каждый раз, когда они втайне от бабушки пытались меня подстричь, что-то случалось! То ножницы ломались, то парикмахерская закрывалась прямо перед нами! В конце концов меня оставили в покое.

– Странно, почему со мной не происходило ничего подобного? – тихо спросила Полина. – А я хотела бы такие же длинные волосы, как у тебя.

– Ну, может быть, нам на Снадобьях поведают о каком-нибудь чудодейственном средстве, от которого коса начинает удлиняться на глазах?

– Надеюсь, или придется попросить дядю, чтобы он прислал мне из Франции нечто подобное.

– Разве он сможет достать такое зелье?

– Конечно. Или я тебе не говорила? Мой дядя тоже… вроде как колдун.

– Не говорила! – удивилась Маргарита. – А я-то думала, у тебя вовсе нет «таких» родственников.

Полина улыбнулась:

– Да я, наверное, решила, что про дядю ты и так поймешь – я все время только о нем и болтаю. У него целый погреб волшебного эля. Мой двоюродный брат, который живет во Франции, тоже колдун. И отец… как мне тетя рассказала. Правда, я узнала об этом не так давно. Однажды мы с дядей были у какого-то французского мага, который пытался добиться от меня проявлений необычной силы, но я так и не поняла, что именно он хотел увидеть. У меня ничего не получилось.

– Может быть, ты просто не разобрала его французский? – рассмеялась Маргарита.

– Не думаю, что проблема была в этом, – улыбнулась Полина. – Хотя сама я говорю не очень хорошо.

– Поэтому ты не осталась там?

– Я родилась в Новгороде. И мои родители тоже жили в России. Как сказал дядя, эти необычные способности раскрываются в полной мере только на родине.

– А твои родители…

– Их нет, – ответила Полина. – Они умерли несколько лет назад, – добавила она, не вполне веря в то, что говорит.

– Извини.

– Все нормально. – Полина поглядела на подругу с неловкой улыбкой. – Кто-то говорил, что они просто исчезли, а не умерли… так что…

* * *

Девочки вошли в темные сени вслед за оживленно болтающими ребятами.

– Теперь направо, – сказал один из них своим друзьям, и Маргарита с Полиной тоже последовали за ними. Мальчишки долго толпились возле входа, но потом все же протиснулись в покосившийся дверной проем, уступив дорогу идущим сзади девочкам. По углам в сенях висела паутина, половицы шатались и жутковато поскрипывали. Но пахло здесь, как в обжитом деревенском доме – готовящейся едой и дымом. Огромная комната, куда наконец вошли подружки, не выглядела ни чище, ни новее сеней. Стены были сплошь завешаны пучками разных трав, и даже над небольшими оконцами болтались засушенные растения. Вдоль стен в несколько рядов стояли деревянные лавки с точеными резными ножками.

Полина поискала взглядом место, но все было забито до отказа. Толпа галдящих мальчишек заняла последнюю лавку в дальнем конце. Девочка еще раз обвела глазами помещение, и взгляд ее остановился на небольшой кособокой лавочке в первом ряду.

Там сидели только двое: белокурая красавица, уже не раз виденная Полиной, и рядом с ней незнакомая, рыжеволосая. Тот край, где расположилась блондинка, пустовал: она, словно принцесса, сидела свободно, ни в кого не упираясь локтями. Полина сжала ладонь Маргариты и указала на свободные места. Маргарита в ту же секунду потащила подругу за собой, протискиваясь между шумящими подростками.

– Можно здесь сесть? – спросила она, добравшись до лавки.

Полная рыжая девочка вежливо улыбнулась, но ее спутница, прежде чем кивнуть, придирчиво их оглядела, затем убрала с незанятого места свою белоснежную сумочку. Девочки уселись на старые скрипучие доски. Маргарита толкнула локтем подружку.

– Что? – спросила Полина, а Маргарита покосилась на соседок.

На коленях у них лежали толстые розоватые листы, на одном из которых белокурая чертила что-то неразборчивое заостренной палочкой. Из-под ее руки на странной бумаге появлялись темно-бордовые завитушки и буквы, казавшиеся Полине будто выгравированными на поверхности листа.

– Что это? – ужаснулась Маргарита.

– У меня подозрение, что это березовая кора, – Полина оглянулась. – На месте твоей бабушки я бы предупреждала заранее о таких вещах.

– Поверь, я бы тоже! Но ведь и Афанасий не предупредил нас!

Внезапно все притихли. В дверях появилась седая и дряхлая Баба-Яга в дырявой шали. Она прошаркала между лавками, громко постукивая одной ногой. Полина перегнулась через соседку посмотреть, есть ли у старухи деревянный протез, как у пирата, но его не оказалось – обе ноги выглядели целыми и невредимыми.

Баба-Яга добралась до середины комнаты и вынула из недр шали потертый кусок бересты. Собравшиеся молчали, разглядывая удивительную старуху.

– Умнова!

С места вскочила их рыжеволосая соседка по лавке. Ее венок тут же съехал прямо на глаза.

– Василиса.

– Что? – тоненьким голосом пропищала та.

– Ничего, – ответила Яга и нацарапала что-то черной палочкой на бересте.

Василиса неуверенно опустилась на лавку.

– Даждь Николай!

С крепкой и, пожалуй, самой новой лавки в дальнем углу комнаты поднялся мальчик с длинными темными волосами.

– А, наверное, это просто перекличка, – шепнула Полина Маргарите в надежде, что и рыжая девочка ее услышит.

– Очень мило, – с мрачной ухмылкой заметила Маргарита, которую, казалось, совсем не испугал резкий голос старухи. – Почему она не называет всех в алфавитном порядке?

– Ее интересуют стихии, а не имена, – наконец подала голос белокурая соседка, которую, как Полина только что узнала из переклички, звали Анисьей Муромец.

На лицах Полины и Маргариты снова появилось недоумение, но они не успели задать вопросы, потому что Анисья продолжила, еще больше понизив голос:

– Я слышала, эта наставница давно выжила из ума и зверствует.

– Феншо!

Полина встала. Баба-Яга оценивающе посмотрела на девочку и вдруг спросила:

– Феншо! Где твоя коса? Хм, – тут ее что-то снова заинтересовало в списке, – и почему у тебя такая странная фамилия?

– Французские корни. А коса…

– Рябинин Светослав!

Полина поняла, что допрос окончен, и упала на свое место, все еще ловя заинтересованные взгляды сидящих вокруг.

– Конечно, Феншо – очень странная фамилия, в отличие от Яги! – сказала Маргарита, и, к ее удивлению, все – Василиса, Анисья и Полина – захохотали.

– Так значит, Яга – это фамилия? – спросила Полина.

– Никогда не задумывалась! Может, прозвище? – пред положила Анисья.

– Еще хуже, – шепнула Василиса, давясь от смеха и снова поправляя съехавший венок, – если Яга – это имя… Звучит не очень.

– Ну что ж, здесь все, кто и должен быть! – заявила Баба-Яга тем же тоном, каким называла имена и фамилии. – Какое спокойное, верно, будет у вас Посвящение! А теперь зелья… Зелья из золотой розги! Каждый должен знать их как свои пять пальцев!

Анисья с Василисой нагнулись над своими берестяными листами и принялись быстро на них царапать черными острыми палочками. Кто-то на заднем ряду зашелестел бумагой. Мальчик на лавке справа принялся раскручивать длинный свиток. У его соседа оказался вполне обычный блокнот, похожий на ежедневник. И только Полина с Маргаритой озадаченно поглядели друг на друга – у них с собой ничего не было.

* * *

– Я готова съесть слона, – сказала Маргарита, выбираясь из душной избы по окончании полуторачасового рассказа Бабы-Яги о зельях. – Напрягать мозги на голодный желудок очень тяжело. Кстати, ты запомнила, как выглядит эта золотая розга?

– В засушенном виде – да, – ответила Полина. – Но боюсь, что в растущем и цветущем состоянии она выглядит по-другому.

Пока Полина пыталась выйти из переполненной комнаты, завешанной пучками неведомых трав, ее бесцеремонно разглядывали остальные подростки. Что именно их интересовало, она никак не могла понять и через несколько минут начала злиться от такого пристального внимания.

Вернувшись – согласно надписи на указательном камне – по Дороге желаний немного назад и повернув направо, под большой красной крышей они увидели несколько деревянных столов, за которыми уже расселись проголодавшиеся ребята. На доске у входа на этот раз красовалась корявая надпись: «А компот недурен!» – вместо тщательно заштрихованного высказывания о голубцах.

Невдалеке возвышался еще один стол, круглый, полностью уставленный яствами. Юные жители этого странного места толпились около стола с тарелками в руках. Полина посмотрела в тот угол, но ни одна тарелка или чашка так и не вспорхнула над столом, зато под ним сидел самый настоящий заяц! В тот же миг он стукнул задними лапками и ускакал.

Полина молча пошла вслед за Маргаритой поближе к угощениям. Та остановила свой выбор на сырниках. Когда она повернулась с наполненной тарелкой в руках, то чуть не вскрикнула от удивления, увидев перед собой людей в длинных темных плащах с глубокими капюшонами.

– Это действительно напоминает секту, – прошептала подруга Полине, указав глазами на странную группу.

– Слышала, – тут же донесся до девочек незнакомый мальчишеский голос из-под темного капюшона, – кому достался Белун?

– И кому же? – заинтересованно спросил мягкий девичий голосок из-под соседнего плаща.

– Анисье Муромец! Ей-то он меньше всех нужен! Эх, а я так на него рассчитывал…

– Честное слово, это несправедливость.

– Ну ладно, пошли отсюда. Кстати, у них тут везде проблема с местами? – возмутилась Маргарита, оглядывая столы. – Пока мы выбирали, что съесть, свободных столов и стульев не осталось!

– Эй, – послышался тоненький голосок откуда-то из самой гущи завтракающих ребят. – Маргарита, Полина.

Девочки одновременно повернулись и заметили рыжую Василису, которая махала им венком. За тем же столом напротив Василисы сидела Анисья Муромец в окружении нескольких девушек и юношей. По их оживленной беседе становилось понятно, что видятся они не в первый раз и прекрасно знают друг друга.

Полина с Маргаритой поспешили на зов. При их приближении деревянный стол сам собою удлинился, появились лишние стулья. Полина озадаченно дотронулась до столешницы, будто боясь, что та исчезнет.

Пару минут подружки ели молча, стараясь не замечать пристальных взглядов сидящих напротив ребят. Первой не выдержала Маргарита и обратилась к Василисе:

– Послушай, Василиса, ты не можешь объяснить нам, что это за место и что мы будем здесь делать?

– Ну… в общем-то все, что захотите…

– Нет-нет, – Маргарита оборвала ее. – Я имела в виду… Взять хотя бы эти Снадобья! Мы должны учиться варить зелья из золотой розги?

– Нет, – рыжая Василиса пожала плечами, но, как показалось Маргарите, начала понимать, о чем именно ее спрашивали. – Вам просто нужно пройти Посвящение.

– Какое Посвящение?

– Чтобы стать полноценным колдуном, каждый должен пройти Посвящение. Это же очевидно, – неожиданно вмешалась Анисья Муромец.

Полина с Маргаритой переглянулись.

– А кто такие наставники, про которых нам говорил домовой? – не сдавалась Маргарита.

– Это очень сильные колдуны. Они сильны… ну, понимаешь, каждый в своей области. Одни могут помочь тебе выбрать собственный путь, у других же можно чему-нибудь научиться… – Василиса снова пожала плечами и улыбнулась под сосредоточенным Маргаритиным взглядом. – В общем, как-то так. Вот например, сегодня ночью Обряды. Вы слышали? – обратилась Василиса к Полине и вынула из сумки кусок бересты с начерченной на нем какой-то схемой. Казалось, что разговор с новыми непонятливыми знакомыми ее совсем не раздражал. – Нет? А разве вам домовой не сказал? Забыл, наверное.

– Это на него похоже… о самом главном он забывает, – сказала Полина и в ту же секунду снова почувствовала на себе взгляд белокурой красавицы. Ее спутников Полина на Снадобьях не видела, да и на первый взгляд они казались старше самой Анисьи. Две девушки, одетые в струящиеся платья из мерцающей, чуть прозрачной ткани, сидели в венках из лилий. У обеих пробор разделял длинные русые волосы, заплетенные в свободные косы. У третьей была строгая гладкая прическа, украшенная парой разноцветных перьев, и совершенно привычный для Полины и Маргариты летний сарафан. Сама Анисья сильно выделялась на фоне своих соседок. Ее очень светлые, с золотым отливом, пышные волосы, ниспадающие крупными кудрями, необъяснимым образом мягко сияли. Никаких украшений на ней не было. Белая блузка с коротким рукавом выгодно оттеняла смуглую кожу.

– Наставница Обрядов Марья Кощеевна, – продолжала Василиса.

– Кощеевна? – воскликнула Полина, отвлекшись от своих наблюдений. – Ее отца звали Кощеем? То есть он был тем самым Кощеем?

– Что значит «тем самым»?! – спросила Анисья, переглянувшись с соседями и скривив губы в подобии усмешки.

Полина задумалась, подыскивая слова:

– Ну, тем, который хранил свою смерть в игле, иглу в яйце, яйцо в утке и так далее?

– Ах, ты про сказки! – сказала Анисья. – Нет. Просто во времена, когда родился отец Марьи Кощеевны, это было модное имя, вот и все.

Маргарита с Полиной опять переглянулись.

– Та к вы обе выросли… по ту сторону?

– Что? – переспросила Маргарита.

– Вы потусторонние?

– Мне всегда казалось, что «потусторонний» – это что-то вроде призрака… – Она вопросительно взглянула сначала на Полину, затем на задавшую вопрос Анисью.

– Вы росли среди обычных людей? – уточнила сидящая рядом с Анисьей девушка. – И раньше ничего не знали ни об этом месте, ни о нас?

– А! Та к вот что значит это странное слово! Да-да, все именно так и есть. Росли, не знали… Наши родственники удосужились рассказать нам только о том, что существуют люди с какими-то сверхспособностями, но вот про Заречье – ничего определенного.

– И вы не умеете пользоваться своей силой? – с еще большей усмешкой уточнила Анисья. – Своей магией?

– Нет.

– Не волнуйтесь, вы, наверное, быстро научитесь, – ободряюще сказала Василиса.

– Будет интересно посмотреть. Мне кажется, научиться этому невозможно, с этим нужно родиться, – возразила Анисья.

– Но Арсений Птицын как-то ведь научился, – Василиса повернулась к Маргарите и Полине. – Арсений – это еще один потусторонний колдун. Он попал в Заречье несколько лет назад, как и вы, ничего о нем не зная.

– Теперь я чувствую себя откровенно глупо, – призналась Маргарита, когда Анисьины знакомые закончили трапезу и удалились. – Колдовство всегда было для меня выдумкой. В детстве я представляла себя волшебницей, когда играла во дворе с другими детьми, но никогда по-настоящему не верила в него. И все оно сводилось к обладанию волшебной палочкой и вытаскиванию белого зайца из шляпы.

– Волшебная палочка? Зайцы? Шляпы? Как любопытно! – с иронией воскликнула Анисья.

– Меня окружали обычные люди, как тут можно было подумать, что колдуны на самом деле существуют? И что они объединились в сообщество и построили какую-то деревню, о которой никто больше не знает? Короче говоря, я до сих пор испытываю легкий шок от всей этой информации. И по-прежнему мало что понимаю из увиденного. И кстати, «колдуны» – это у вас официальный термин? Вы друг друга так и называете?

– Раньше мы назывались волхвами…

– Да! – подхватила Василиса. – А еще было время, когда кого-то называли «друидами», кого-то «перевертышами», кого-то «детьми Ветра» или «сыновьями Солнца». То есть делили всех по их умениям.

– Невозможно поверить! Когда я подожгла взглядом ковер, я и в это не поверила. Пыталась объяснить себе это как-то по-другому, не слушала бабушку, которая…

– Подожгла? Ага! Я же говорила, что она Огненная, – кивнула Анисья Василисе.

– Огненная? – переспросила Маргарита. – Бабушка мне то же самое говорила! Она сказала, что это моя стихия. Я, правда, не совсем поняла, что она имеет в виду… Вообще-то по гороскопу у меня водный знак…

– Как! Вы даже про стихии не знаете? – Анисья опять усмехнулась. – Ну-у вы даете!

– А моя стихия какая? – спросила Полина, ожидая, что Анисья начнет давиться от смеха из-за их с Маргаритой непонятливости.

– Твоя-а-а? – Лица Анисьи и Василисы удивленно вытянулись. – Вода, конечно! Самая редкая и неизученная стихия, – продолжила Василиса. – Ты первый Водяной маг за много-много лет. Как странно, что тебе никто не сказал. Впрочем, здесь не привыкли к потусторонним. А нам такие простые вещи объяснять не надо – мы все сами знаем. После завтрака будет собрание для попавших сюда в первый раз. Вам еще не сообщили? Главная наставница расскажет обо всем. И про стихии, я думаю… Но если вы чего-то не поймете, всегда можно задать вопрос… кому-нибудь.

– Плохая идея. Мы пытались поговорить с Афанасием, нашим домовым, но это абсолютно бесполезно, – пожала плечами Маргарита.

– Та к ведь домовые страшно косноязычны, – отозвалась Василиса. – Будут сыпать метафорами или загадками, а на вопрос не ответят. Я бы посоветовала задавать вопросы людям.

– Тогда вот мой вопрос тебе: на чем вы писали сегодня дома у Бабы-Яги?

– На бересте, – откликнулась Анисья, не дав Василисе ответить, и на этот раз окончательно повернулась к собеседницам: парень, с которым она до этого болтала, сверился с громоздким прибором на своем запястье, подскочил и побежал куда-то.

– Нам тоже нужна береста?

– Это ваше дело. Можете писать на чем хотите. Просто это что-то вроде традиции.

– Да, – подхватила Василиса. – Та к принято, что каждая ведунья или колдун собирает свою собственную книгу магии. Пишется эта книга обычно на бересте, и коллекционирование заклинаний начинается с самых первых дней в Заречье.

– Та к вы потом соберете свои берестяные листы вместе?

– Да, и скрепим. Условно это называется Ярилиной рукописью.

– Почему? – спросила Полина для поддержания разговора. Странный, почти враждебный взгляд Анисьи Муромец не давал ей покоя.

– Существует поверье, что где-то хранится такая книга, настоящая Ярилина рукопись. В ней собраны абсолютно все магические тайны. Лежит эта книга, спрятанная от посторонних глаз, уже много-много столетий или даже тысячелетий и представляет собой настоящий кладезь волшебства…

– Она, наверное, огромная. – Маргарита тут же вообразила неподъемный фолиант.

– Может быть, но я знаю, что она очень опасна, ведь взяв ее в руки, человек теряет счет времени. Одна голова не способна выдержать такого количества информации. Нашедший книгу… сходит с ума.

– Та к это правда? Или все-таки просто сказка? – Маргарита удивленно уставилась на Василису, которая говорила о книге так, словно та существовала на самом деле.

– А разве можно точно знать, было это правдой или нет, если происходило столько лет назад? Кто-то считает книгу выдуманной, но обычно здешние колдуны верят легендам.

– С другой стороны, это больше похоже на выдумку. Ярилиной рукописью называются все книги, где собраны знания великих колдунов, и пока что еще никто не сходил от них с ума. Ого, нам уже пора на собрание! – встрепенулась Анисья, вытянула из кармана красную ленту и принялась завязывать свои волосы в хвост.

– Говорят, что Велес строгая, нам лучше не опаздывать, – кивнула Василиса и встала из-за стола.

– Велес? Божество? Покровитель сельского хозяйства? – Маргарита вскочила со стула и двинулась за Василисой.

Полина шагала следом.

– Нет, – девочка улыбнулась. – Это фамилия главной наставницы Заречья. Ее зовут Верой Николаевной.

Маргарита ускорила шаг и поторопила Полину в попытке угнаться за кудрявой Анисьей, почти перешедшей на бег. Сад с диковинными деревьями, которые словно переговаривались между собой, остался позади. Девочки пересекли широкую грунтовую дорогу и поспешили через небольшое поле к сплошной стене деревьев.

– Василиса! Почему эта дорога называется Дорогой желаний?

– На ней появляется все, что ты захочешь. Будешь голоден, появится еда, – на бегу ответила Василиса. – Захочешь пить – сможешь напиться. И спрятаться от солнца можешь, даже если тени ложатся в другую сторону.

– А если я захочу, чтобы пошел дождь? – спросила Полина.

– Ну, тогда свернешь на Дождливую аллею! – ответила, снова усмехнувшись, Анисья.

Оказалось, что впереди виднелась не просто стена леса – за тесным сплетением толстых стволов скрывалась большая круглая поляна, покрытая короткой зеленой травкой, стоптанной в некоторых местах до сероватых проплешин. На поляне толпились юные колдуны. Анисья тут же, безо всяких объяснений, направилась к знакомым: смуглолицему юноше и девушке, одетой во все зеленое. Василиса тоже пропала. Полина повертела головой, пытаясь понять, куда она делась, но не увидела ничего, кроме мелькнувшего рыжего беличьего хвоста.

Маргарита неуверенно топталась на месте, разглядывая парней и девушек, часть из которых уже успела запомнить в лицо после Снадобий.

– Добрый день, – внезапно послышался голос, заглушивший гам присутствующих.

Маргарита приподнялась на носках, глядя поверх голов впереди стоящих мальчиков. В центре поляны образовался свободный круг, где расположилась невысокая пожилая женщина. Ее седые волосы были распущены, а темные глаза, казалось, смотрели прямо на Маргариту. Все замерли от неожиданности, кто с открытым ртом, кто с поднятой рукой.

– Как она там появилась? – изумленно спросила Маргарита у Полины.

– По пространственно-временному туннелю пришла, – невозмутимо ответила та, и Маргарита с трудом сдержала смешок.

– Присядьте, пожалуйста. – Женщина подняла обе руки, и ребята тут же засуетились, опускаясь на траву. Руки женщины сплошь унизывали тяжелые браслеты, на груди висели амулеты – их почти невозможно было разглядеть с места Маргариты, но один – большой желтоватый коготь – выделялся отчетливо. – Я рада приветствовать вас здесь, в Заречье. Имя мое, конечно, вам известно, но на всякий случай напомню, что зовут меня Вера Николаевна Велес, и я ваш главный наставник. Все, как вижу, прибыли – никаких происшествий. Никого не заперли на чердаке родители, не спрятали в подземелье бабушки и дедушки и не заточили в башне старшие братья и сестры. Что ж, верно. Вам здесь бояться нечего.

Полина с Маргаритой переглянулись. Почему-то в присутствии этой наставницы у обеих по спине пробежали мурашки.

– На протяжении многих столетий Заречье становится домом для тех, кто проходит тут свое Посвящение. Надеюсь, эта деревня станет домом и для вас. Не каждому одаренному в нашем мире выпала честь быть Посвященным в древние знания и секреты колдовства. Но тем, кто сейчас находится здесь, повезло. Путь будет сложным и тернистым. Но на протяжении всего Посвящения вас будут сопровождать мудрые наставники. Некоторые из них покажутся странными, другие – чересчур требовательными, но именно они станут для вас проводниками в новый мир.

Маргарита поймала себя на мысли, что тихая спокойная речь главной наставницы сама по себе увлекала ее в этот новый мир. Древние знания, секреты колдовства – девочка жадно ловила новые для нее слова и, не отрываясь, смотрела на невысокую женщину, стоявшую посреди поляны. Только сейчас она разглядела, что в ее длинные седые волосы вплетены еле заметные травинки и полевые цветы.

– Через четыре года вы пройдете Посвящение. До этих пор будете жить по законам Заречья и выполнять требования наставников. На четыре года Заречье станет вашим миром, вы должны принять его. А что потом – выбирать вам, – Велес остановилась и несколько мгновений молчала. – Запомните, Посвящение – обязательный этап в жизни каждого. Не пройдя этого испытания, нельзя называть себя полноценным Светлым магом, невозможно стать частью нашего сообщества.

Среди ребят началось легкое волнение, вызванное этими словами.

– Не волнуйтесь, – твердым голосом продолжила наставница, – в Заречье отбираются самые лучшие, вам осталось лишь доказать это своим усердием, – Она смотрела на ребят, словно гипнотизируя их. Казалось, никто не смел даже пошевелиться – все внимательно слушали. – Большую часть времени вы будете уделять изучению своей стихии. Постичь стихию – значит овладеть силой, которая скрыта в каждом из вас.

Колдунья сделала несколько шагов, обводя взглядом всю поляну, но Маргарите продолжало казаться, будто она смотрит ей в глаза. На главной наставнице были длинные зеленые одежды, которые словно вырастали из растений под ее ногами, и оттого не удавалось определить, где кончается платье и начинается трава.

– Колдуны, владеющие Земляной магией, обладают невероятной по меркам других магов физической силой, а также обостренным слухом, зрением и обонянием. Зачастую Земляные являются друидами, могут устанавливать ментальный контакт с животными или растениями и трансформироваться в животную сущность.

Вера Николаевна сделала едва уловимое движение рукой, и целая стая самых разных бабочек вылетела из травы прямо у ее ног. Ребята, сидевшие ближе всего к наставнице, издали веселый возглас, а остальные как завороженные смотрели на прекрасных насекомых, которые тут же опустились на россыпь полевых цветов за спиной Веры Николаевны. Маргарита с Полиной испуганно переглянулись, не веря своим глазам.

– Огненные колдуны обладают большой энергетической мощью, – продолжала Вера Николаевна. – Их сила часто, подобно взрыву, вся и без остатка уходит на одно-единственное действие. Тут есть как преимущество, так и недостаток. А вот почти на все колдовство, связанное напрямую с огнем или светом, эти маги не расходуют своей энергии.

От этих слов по коже Маргариты пробежали мурашки, словно она уже умела колдовать. И когда в руках Веры Николаевны появился светящийся шар, еле заметный в этот солнечный день, девочка чуть было не подпрыгнула от восторга, словно сама его сотворила.

– Теперь о Воздухе или Детях Ветров, как издревле их называют. Если вы относитесь к данной стихии, то, скорее всего, обладаете повышенной способностью к левитации и исчезновению. Отвод глаз вам подвластен в большей степени, нежели остальным, – Вера Николаевна продолжила с легкой улыбкой: – Мысль – явление неуловимое и подвижное, подобно ветру. Она не лежит в голове человека, как раскрытая книга. Она витает в воздухе. И вы, Воздушные колдуны, знаете это, как никто другой.

– Что это за иносказания! – возмутилась Маргарита. – Косноязычием тут страдают не только домовые!

Вера Николаевна тем временем повела кистью перед собой, и все собравшиеся ощутили легкое дуновение ветра, такого желанного в этот жаркий августовский день.

– Водяные же, – начала Велес таким тоном, словно перед ней сидело не меньше десятка представителей этой стихии, – отличаются необъяснимой сопротивляемостью ко многим видам магии, которые могут нанести вред или даже погубить колдунов других стихий. Проникнуть в их сознание или вытянуть магическую силу из их тела очень сложно. Они – своего рода неприступная крепость. Ну, милая, встаньте. Всем любопытно на вас взглянуть.

Повисла тишина, ребята стали оборачиваться.

– Полина Феншо, где же вы?

– Я? – испуганно переспросила Полина и робко поднялась.

На нее тут же уставились несколько десятков пар глаз.

– Ну вот, я же говорила, – кивнула Велес. – Необъяснимая сопротивляемость. Вам совсем не нужны длинные волосы, чтобы защищаться от чар. Какая редкость! Но, пожалуй, о стихиях достаточно. Можете садиться, Полина.

Девочка медленно опустилась на землю, чувствуя, как лицо покрывается жарким румянцем от переизбытка внимания – некоторые ребята продолжали коситься в ее сторону.

– Познать свою стихию – крайне сложное и важное дело, но не забывайте и о других наставниках. Вы должны регулярно приходить к ним – у каждого есть свой дом в Заречье – чтобы расширять границы своих знаний в совершенно разных областях. Вы должны знать все о человеке, о том, как функционирует его организм, потоки какой энергии отвечают за нашу жизнь – об этом с вами будут говорить на Целительстве; на Звездословии придется разгадывать тайны звезд и созвездий, на Легендологии узнаете многое из нашей с вами истории… Заранее скажу, что Заречье – не единственное место, где вы будете жить, готовясь к Посвящению. Холодные месяцы проведете в Белой Усадьбе, расположенной в Росенике. Все наставники переедут туда вместе с вами.

– Подожди, а где же мы сейчас? – спросила Полина у Маргариты. – Разве Росеник и Заречье… ну… не одно и то же?

– Я думаю, это совсем рядом.

– В чем же тогда разница?

Маргарита пожала плечами, вслушиваясь в дальнейший рассказ Веры Николаевны.

– Как добраться до Белой Усадьбы, вы в свое время узнаете от домовых, – пояснила Велес. – Еще одна важная вещь – это Шабаш. Он проходит в начале весны, когда природа просыпается, соответственно, возрастает наша сила. Но об этом я напомню позднее, – наставница замолчала и обвела всех присутствующих взглядом. – А теперь все послушайте то, что я вам скажу. Послушайте очень внимательно. Ваше главное оружие – знание. Прошу вас, услышьте то, что я вкладываю в эти слова, которые могут сейчас показаться пустыми. Ваше волшебство – знание, ваша сила – знание, и, повторяю, ваше оружие – только знание.

* * *

Маргарита вошла в нагретую солнцем комнату и тут же заметила на столе два свертка. Интересно… Она развернула один из них, и в руки выпал тяжелый изогнутый кинжал и белый ситцевый платок, вышитый цветами.

– Ой, что это еще такое? – воскликнула Полина, разворошив второй сверток. Теперь у нее в руках тоже был белый платок и тонкий серебристый клинок.

– Странно, – Маргарита повертела в руках кинжал. – Я уже видела его. Бабушка когда-то подарила этот кинжал моему брату. Она сказала, что кинжал очень древний. Теперь он мой?

– А я никогда не видела этого ножа… – Полина посмотрела на свой кинжал – ничего примечательного в нем не было.

– Платок я вышивала несколько месяцев назад, – продолжала Маргарита задумчиво. – Бабушка сказала, что он мне тут пригодится. Я уже совсем забыла про это.

– Ты что… это сделала сама? – Полина уставилась на платок. – Ты умеешь так вышивать?

– Я старалась. Бабуля сказала, что это очень важно.

Обе девочки перевели взгляд на белый Полинин платок, отороченный белоснежной кружевной оборкой.

– Бельгийские кружева, – вздохнула Водяная колдунья. – Даю что угодно, это выбирала моя тетя – она от них без ума.

– Наверняка все это нужно на сегодняшний Обряд, – предположила Маргарита. – Поэтому Афанасий и принес.

* * *

Вечер накрыл маленькие избушки совершенно внезапно. Невыносимый зной в один миг сменился приятной прохладой, а в потемневшем небе закружились тучи назойливых комаров. Совсем юные девочки и молодые люди – всем было не более четырнадцати лет – появлялись из своих избушек-на-курьих-ножках и направлялись – кто торопливо, бегом, а кто не спеша – к указательному камню на перепутье тонких тропинок. Многие шли парочками, громко переговариваясь, некоторые выглядели сосредоточенными и серьезными, кто-то на ходу умудрялся сотворить чары, отпугивающие насекомых, и только двое держались чуть поодаль и растерянно оглядывались по сторонам. Это были две потусторонние девочки, одна из которых к тому же еще являлась Водяной колдуньей, и потому все юные колдуны не сводили с них любопытных взглядов. Девочки шли вместе и, казалось, совершенно не понимали, что им следует делать. Среди ребят ходили слухи, что потусторонние не просто не умеют пользоваться магией, но и не верят в нее. Если так, тогда становилось понятно, отчего у этих девчонок такие удивленные лица.

– Смотри! Какие там девушки в длинных платьях, – Полина слегка толкнула Маргариту локтем, та растерянно посмотрела вперед и увидела двух девушек в струящихся одеждах. Они словно плыли над землей. Головы их украшали венки из цветов, которых ни Полина, ни Маргарита никогда раньше не видели, а волосы спускались ниже талии.

– Наверное, не очень удобно идти в лес в длинном платье, – скептически отозвалась Маргарита.

Не обращая внимания на замечание подруги, Полина задумчиво произнесла:

– Когда смотрю на Анисью или на этих девушек, мне кажется, что они обладают просто божественной красотой. Ты только посмотри на их волосы, осанку, походку! Я чувствую себя гадким утенком.

– Не говори глупостей, – бросила Маргарита. Несмотря на странность всего происходящего и предвкушение чего-то волшебного, она никак не могла отделаться от размышлений о таинственной находке, которую обнаружила в избушке сегодня вечером, когда они с Полиной уже собирались на Обряды. Оказалось, что помимо кинжала и платка Афанасий принес ей и записку, которая сначала осталась незамеченной. На листе бересты крупными буквами было начерчено:

Сварог прислал тебе привет,
Живи ты здесь хоть сотню лет,
Так было велено богами,
Чтоб дети наши жили сами,
Отдельно смолоду от вас,
Чтоб жизнь познали без прикрас.
И в день торжественный такой,
Когда еще ты молодой,
Мы уведем тебя в ночи,
И что кричи, что не кричи,
Настал тот миг, настал сей час,
Тебе расскажем все сейчас.
Огонь теперь нас не разлучит,
Наставник враз всему научит.
Среди своих – ты словно в печке,
Но лучше не ходи ты к речке,
Не рви растения в лесу
И не гляди ты в высоту!
Среди своих – сварожич сам,
К чужим пошел – пропал ты там.

Сколько Полина с Маргаритой ни пытались расшифровать этот странный ребус, в итоге они ни к чему не пришли.

– Может, это такое своеобразное приветствие? Например, от других колдунов, у которых стихия, как и у тебя, огонь, – предположила Полина.

– Мы уведем тебя в ночи… среди своих – ты словно в печке… – очень милое приветствие, – усмехнулась Маргарита.

Так, разгадывая смысл таинственного послания и размышляя о неземном происхождении колдуний, часам к одиннадцати вечера они добрались до указательного камня, где их уже ожидала наставница. Темные волосы женщины были расчесаны на прямой пробор и заплетены в длинную косу, обвивавшую голову. Взгляд ее небольших круглых глаз скользнул по толпе, на несколько секунд задержался на бледном лице и коротком русом каре, небывалой прическе в этих местах, а затем она спросила:

– Ну? Все здесь?

Несколько юных магов захихикали – голос колдуньи оказался очень высоким, будто наставница любила визгливо покричать на своих подопечных.

– Вроде бы да, – откликнулся кто-то из толпы, ставшей заметно плотнее.

Выражение лица наставницы смягчилось, а голос стал более спокойным:

– Добро пожаловать.

– Здравствуйте, – вразнобой ответили ребята.

– Ступайте за мной, – сказала колдунья.

Маргарита рассчитывала, что вначале наставница хоть что-то расскажет, объяснит, что всем им предстоит делать, для чего нужны обряды и какой в них смысл. Но, кажется, все вокруг это и так знали. Все, кроме них с Полиной.

Стемнело окончательно. Марья Кощеевна уверенно пошла вперед через неширокое поле, и ребята, отмахиваясь от полчища комаров, поспешили за ней. Несколько девчонок сбились в тесную группку, обступив Анисью Муромец – как подумала Маргарита. Но через некоторое время она заметила, что Анисьи среди них не было, зато небольшого роста девочка с волосами почти до самых колен – Ася Звездинка – что-то увлеченно нашептывала своим спутницам.

Маргарита продолжила пристально рассматривать наставницу.

– Она выглядит так, будто однажды настолько сильно удивилась, что ее лицо до сих пор не может вернуть себе нормальное выражение, – тихо сказала она, и Полина весело улыбнулась.

– Если честно, она меня немного пугает.

– Ага, – откликнулся шедший рядом полный русоволосый мальчик, удивленно открывший глаза наподобие Марьи Кощеевны. – Так и ждешь какого-то подвоха, когда она вот так смотрит.

– Обряды различаются по своему назначению и сложности, – раздался из темноты голос наставницы.

– Куда она ведет нас? – шепотом осведомилась Маргарита.

– Думаю, ближе к реке, – услышала девочка знакомый голос и обернулась.

Из мрака наступившей летней ночи ей улыбнулась рыжеволосая Василиса. Лицо у той было очень доброе, спокойное – не под стать Марье Кощеевне, и Маргарите сразу показалось, что вокруг не так уж много непонятного.

– Здесь неподалеку есть река?

– Да, а вы не знали? Нет? Значит, вы даже не ходили купаться? Бедняжки, в такую жару! Пойдемте завтра вместе, если хотите.

При упоминании реки Полину вновь посетило странное чувство, будто все вокруг сверкает и еле слышно позвякивает. На несколько секунд она стала очень четко различать росу на темных травах, шуршащих под ногами. Лунный свет проступил сквозь стену тонких берез.

– И используются в совершенно разных областях магии, – продолжала Марья Кощеевна, – и в целительстве, и в инженерии, и даже просто в быту. По способу проведения обряды делятся…

– Ну и голос у нее. Просто ультразвук, – ужаснулась белокурая Анисья, подобравшись поближе к Василисе и устало потерев виски пальцами. – Василиса, я же просила не уходить от меня далеко.

Взгляд Маргариты скользнул вниз и намертво приковался к короткому клинку, висевшему на поясе Анисьи, а точнее, к ножнам, богато украшенным всевозможными камнями. Камни эти переливались в неправдоподобно ярком свете луны.

– Обряды бывают мужскими и женскими. Например, цветки папоротника в Купальскую ночь собирают исключительно незамужние девушки. Редкие бутоны лафелии – только девственницы. Внутренняя сила невинных девушек направляется в правильное русло, наполняет вас природным колдовством, недоступным колдунам-мужчинам. Эта энергия усиливает свойства многих растений или даже изменяет их.

Маргарита и Полина с недоумением посмотрели на наставницу, потом переглянулись друг с другом. К их удивлению, остальные слушали довольно равнодушно, словно Марья Кощеевна рассказывала о погоде.

– Сегодня мы проведем общий и самый простой Обряд, но впредь станем делиться на группы. Мальчики и девочки будут встречаться лишь изредка…

– Я с удовольствием сходила бы на речку, – сказала Полина. – А почему вас не было сегодня на ужине?

– Я была, – ответила Василиса, утягиваемая куда-то в сторону нетерпеливой белокурой спутницей. – Наверное, мы с вами пришли в разное время.

– Они не хотят с нами общаться, как думаешь? – спросила Маргарита, наклоняясь к Полине.

– Мне кажется, Василиса не против, но Анисья точно не горит желанием с нами разговаривать.

– Похоже, что она знакома с половиной местных. Ты замечала? Ее всегда сопровождает целая свита, будто это она Водяная колдунья, а не ты!

– О, нет-нет, Марго, я очень рада, что вокруг меня не толпятся любопытные! Хватает и того, что все на меня косятся. Взять ту же Анисью. Она так странно на меня смотрит все время. Да и Митя тоже разглядывал так, будто я редкое животное, занесенное в Красную книгу. Хотя он все-таки был намного приветливее…

– Митя?

– Ой, я забыла рассказать. Сегодня утром Митя – тот парень, который, по нашим догадкам, приходится братом Анисье, – познакомился со мной, когда я ждала тебя возле избушки.

– Подтягиваемся ко мне. Вот мы и добрались.

Прогнозы Василисы не сбылись – никакой реки видно не было. Ребята огляделись. Они так и стояли в хрупкой березовой рощице, освещаемой серебристым лунным лучом.

– Итак, ваш первый Обряд посвящен собиранию уникального растения, которое называется иван-да-марья. – Марья Кощеевна указала рукой на небольшие желто-фиолетовые цветочки. – Цветы эти обладают множеством полезных свойств и используются в огромном количестве зелий в качестве основного составляющего. Как вы уже слышали, некоторые травы могут быть собраны только женскими руками или только мужскими, но иван-да-марью можно срывать всем, и это повлияет лишь на некоторые свойства растения. Так, например, цветы, которые сегодня срежут молодые люди, могут быть использованы в приготовлении зелий Отворота, а то, что соберут девушки…

– Для Приворота! – усмехнулся кто-то из ребят.

Глаза наставницы яростно сверкнули в темноте, и она выкрикнула своим визгливо-звенящим голосом:

– Я запрещаю вам говорить об этом!

Все изумленно притихли.

– Совершение Приворота – это Темная магия! Темная! Запомнили? А если хоть один из вас будет уличен в использовании Темной магии…

– Темная? – Маргарита уставилась на подругу. – Что это значит?

– Хотела спросить тебя о том же, – шепнула Полина. – У тебя все-таки бабушка колдунья.

– Маги делятся на Темных и Светлых. Темных часто называют Старообрядцами, – Анисья Муромец внезапно появилась рядом и, снова смерив девочек любопытным и в то же время насмешливым взглядом, добавила: – Ну, есть еще Странники и переходное колдовство от Темного к Светлому – у вас же должен быть список. Заречье – только для Светлых магов. Вы тоже Светлые, поэтому использовать магию Старообрядцев запрещено. Светлые изобрели так называемую Новую магию.

– Но как узнать, к какой магии относится, например, заклинание?

– Темному колдовству здесь тебя не научит ни один наставник. – Анисья бесцеремонно оглядела Водяную колдунью с ног до головы и отвернулась. – И вряд ли ты в Заречье найдешь его подробные описания.

– Кстати, о Заречье, – Маргарита дотронулась до плеча белокурой девочки и присела на корточки, расстилая на земле свой белый платок, как показала наставница. – Мы так и не поняли, где сейчас находимся. Разве Заречье и усадьба в Росенике не одно и то же?

– Нет. Как они могут быть одним и тем же, если Росеник – наш самый крупный город, а Заречье – всего-навсего крошечная деревня? – Анисья вынула из ножен клинок, богато украшенная рукоять которого опять заискрилась в лунном свете.

– А эта деревня от города далеко?

– Никто не знает, – невозмутимо ответила Анисья, не меняя своего снисходительного тона, и осторожно срезала кустик с фиолетовыми и желтыми цветочками.

– Иван-да-марью собирают в полночь, чтобы использовать ее в лекарском деле, и в полдень, для того чтобы… – Голос Марьи Кощеевны то удалялся, то приближался, пока она расхаживала между воспитанниками.

– Никто не знает? – переспросила Маргарита. – Но почему?

– Это сделано для нашей безопасности. Для того чтобы Темные не смогли нас обнаружить. Никто, кроме наставников, не имеет понятия, как сюда добраться. Никто, даже родители.

– Девочки, не надо разговаривать! – возмущенно произнесла наставница, подойдя к Анисье с Маргаритой. – Для того чтобы растения получили всю необходимую энергию, вы должны быть внимательны и сосредоточены! А беседу можно отложить и до завтра!

* * *

Толпа ребят, возвращающихся с Обрядов, дошла до указательного камня и начала медленно растекаться по улицам, на которых стройными рядами стояли избушки. Большинство из них смирно ждали своих обитателей или мерно покачивались, издавая странные звуки, наподобие сопения или храпа, но нашлась пара активных экземпляров, устремившихся навстречу своим жителям, внося путаницу в нумерацию домиков.

Несмотря на усталость, настроение у Маргариты было приподнятым. Хоть им и не пришлось колдовать (как именно, Маргарита не смогла бы объяснить даже самой себе), но она все равно ощущала какой-то подъем, словно ее зарядили энергией. Казалось, что по всему телу, от кончиков пальцев до макушки, проходят слабые разряды электрического тока. За всеми этими размышлениями девочка не заметила, как на пути оказалась разгулявшаяся избушка. Если бы не чья-то сильная рука, которая схватила ее и утащила с дороги, Маргарита сейчас могла бы лежать на траве, придавленная огромной куриной лапой.

Девочка даже не успела толком испугаться или вскрикнуть, просто с недоумением смотрела на своего спасителя – им оказался парень чуть старше нее. Маргарита уже собиралась поблагодарить его, но тут незнакомец спросил с хитрой улыбкой:

– Ты ведь Маргарита, правильно?

– Да, – неуверенно ответила она, опасливо оглядывая молодого человека. В этой деревне можно было ожидать чего угодно, но к тому, что избушки и люди возникают из ниоткуда, она еще не привыкла.

– Тогда пошли, – он притянул Маргариту к себе за руку, она даже не стала сопротивляться. Избушка, которая чуть не раздавила ее, незнакомый спаситель, Обряды, Снадобья – за последние сутки с ней произошло столько всего необычного и странного, что уже просто не было сил спрашивать, куда ее ведут и зачем. Она семенила вслед за парнем, тот шел все быстрее, лавируя между избушками, пока наконец не остановился у одной из них. «В конце концов, не спасал же он меня ради того, чтобы теперь убить», – подумала Маргарита и зашла в распахнутую дверь.

* * *

Полина не могла понять, что случилось. Минуту назад они вместе с ребятами возвращались с Обрядов, потом она заметила перед собой избушку, надвигающуюся прямо на них с Марго. Полина едва успела отскочить в сторону, а поднявшись с травы, увидела подругу, целую и невредимую, в нескольких метрах от себя. Та разговаривала с каким-то парнем, а потом побежала за ним.

«Что происходит? Куда пошла Маргарита? Почему ничего не сказала?» – пронеслось в голове Полины. Она огляделась и, к своему удивлению, обнаружила, что вокруг никого нет. Буквально пару секунд назад улица была заполнена ребятами, возвращающимися в свои избушки, а теперь она стояла здесь совершенно одна.

«Что происходит?»

Полина еще раз оглянулась и заметила приближающийся силуэт.

* * *

В небольшую с виду избу уже набилось больше двух десятков колдунов. Все они были разных возрастов, кого-то она встречала недавно – в столовой или на собрании у Велес, – других видела впервые. Некоторые, как и сама Маргарита, опасливо озирались по сторонам, разглядывая диковинное убранство избушки. На всех ее стенах висели разноцветные выцветшие полотна. Если приглядеться, на них можно было рассмотреть сказочные сюжеты, словно сошедшие со страниц книг, которые в детстве Маргарите читала бабушка: драконы, старцы в плащах, ведьмы с длинными, развевающимися на ветру волосами, волшебные существа, выглядывающие из дремучей чащи леса или из болотной тины.

– Ну что, все собрались? – громко проговорил парень, по-видимому, хозяин. Он сидел, вальяжно развалившись на кровати, застеленной засаленным лоскутным одеялом. Из одежды на нем были старые штаны да футболка со стертой и непонятной надписью.

– Сколько должно быть в этом году? – спросил парень, приведший Маргариту.

Пока они разговаривали, Маргарита и другие ребята, которые так же, как и она, ничего не понимали в происходящем – на их лицах явно читалось недоумение, – оказались в противоположной стороне избушки, где полукругом были расставлены разномастные стулья. Юная колдунья с опаской опустилась на один из них, ожидая, что тот рухнет прямо под ней, но, к счастью, этого не произошло.

– Десять, – уверенно произнес темноволосый парень с аккуратно причесанными короткими волосами. Он сидел почти напротив Маргариты и, казалось, успел заскучать, в то время как на лицах других старших ребят читалось веселое оживление.

Половина колдунов в комнате беспрестанно болтали и хохотали, остальные же продолжали с недоумением оглядываться по сторонам, гадая, что будет происходить дальше.

Когда блондин, весь увешанный амулетами, занял стул по соседству с ней, старшие прекратили переговариваться и уставились на новичков. Маргарита уже поняла, что рядом сидели ребята, которых она видела на Обрядах и на собрании у Велес, то есть те, кто приехал в Заречье впервые.

«Но почему здесь нет Полины, Василисы и Анисьи?»

Словно в ответ на ее мысленный вопрос, высокий худой колдун в выцветшей футболке взял слово:

– Ну раз все Огненные в сборе, можно начать наше Посвящение, – он ехидно улыбнулся и оглядел новичков, большинство из которых испуганно вжались в свои стулья. – Сразу оговорюсь, это не то Посвящение, про которое вам рассказывали сегодня утром на собрании. Оно случится не через четыре года, а намного раньше. Сейчас. Надеюсь, уложимся до того, как наставники совершат свой ночной набег. Вы, конечно, слышали от нашей любимой Веры Николаевны рассказ про Огненную стихию, но, если мне не изменяет память, – он взглянул на сидевшего рядом невеселого темноволосого колдуна и усмехнулся, – во времена нашей молодости этот рассказ был очень кратким, не то что ода достоинствам Земляных колдунов.

Хозяин избушки активно жестикулировал и говорил очень артистично, вызывая тем самым веселые смешки у своих товарищей.

– Но Вере Николаевне это простительно, она ведь маг Земли, поэтому, к своему несчастью, не может постигнуть всю глубину тайн Огненной магии, которая, словно божественный дар, досталась вам, мои юные друзья.

Теперь Маргарита точно определила, кто был автором записки, которую она обнаружила в своей избушке сегодня вечером. На мгновение показалось, что говоривший находится под действием какого-то дурманящего снадобья, но девочка отбросила эту мысль, стараясь не потерять нить его повествования.

– Запомните, друзья, в этой комнате сегодня собрались ваши самые близкие товарищи, которые будут рядом на протяжении всех четырех лет. Не наставники – хотя наставник по Огненной стихии достоин отдельного рассказа, – ни другие маги, ни даже ваши родители – никто не будет вам ближе, чем мы, Огненные колдуны Заречья. Поэтому призываю держаться вместе.

Маргарита ощущала себя здесь очень неуютно, и то, что именно эти усмехающиеся люди с раскрасневшимися лицами станут самыми близкими ее друзьями, не внушало оптимизма. Теперь стало казаться, что не только хозяин избы, но и все остальные старшие колдуны находятся во власти какого-то дурмана.

В этот самый миг, когда ей больше всего на свете захотелось очутиться в своей избушке рядом с Полиной, а еще лучше далеко-далеко отсюда, дома, худощавого колдуна наконец перебили:

– Ладно, Василий, хватит уже пугать наших новичков, они теперь будут думать, что все мы такие странные, как ты и Маливиничок. – Маргарита радостно отметила, что говоривший парень выглядел вполне дружелюбно, кажется, именно он привел ее сюда – она была так растеряна, что почти не запомнила его лица. – На самом деле, нечего разговоры разводить, надо уже пойти прогуляться, а то и правда нагрянут наставники, и мы не успеем устроить нашим юным друзьям настоящее испытание.

Маргарита и сидящие рядом с ней ребята испуганно переглянулись.

– Но перед этим надо обязательно… – Василий не договорил, а стройная девушка с заплетенными в косички волосами встала с пола и подошла к старому перекошенному буфету.

Про себя Маргарита отметила, что на этой колдунье были обычные джинсы и кофта, но кисти рук покрывали необычные оранжево-красные рисунки. Девушка осторожно открыла створки буфета, достала оттуда графин с темной жидкостью и поднос с фужерами.

Маргарита не успела опомниться, как у нее в руке оказался бокал, наполненный чем-то мутно-коричневым. Выглядело это крайне непривлекательно, но все вокруг взяли по фужеру.

– Итак, друзья, – снова подал голос развеселившийся Василий, чтобы произнести тост:

Пусть кровь взыграет в ваших жилах,
Рассеяв страх в младых умах.
И крикнем радостно «ура»,
Чтоб взвилась пламенем вода!

В ту же секунду содержимое всех бокалов вспыхнуло синим пламенем и мгновенно погасло. Маргарита даже не успела толком испугаться. Со всех сторон эти сумасшедшие уже тянули к новичкам бокалы, со звоном чокались, кричали: «Ура!», «Сварог!», «За удачную рифму!» Она снова опасливо покосилась на подозрительный напиток, но, увидев, что двое мальчишек, сидящих чуть правее от нее, залпом выпили его и теперь хохотали, набралась смелости и тоже опустошила свой бокал. Жидкость оказалась очень странной на вкус, отдавала еловым одеколоном, причем это было самой приятной из ее составляющих. Маргарита успела пожалеть, что выпила настойку: ей тут же захотелось очутиться на улице – в избушке стало слишком душно и тесно, казалось, что стены плотным кольцом сомкнулись вокруг собравшихся колдунов, а печка нещадно жарила… «Печка? Разве в этих избушках есть печки?..» Мысли Маргариты возникали одна за другой, путались и уходили, она уже не могла понять, о чем думала секунду назад. Попробовала оглядеться, но лица вокруг постоянно менялись, образуя бесконечный хоровод. Вот мимо промчался угловатый желтоволосый парень, который ввалился в избушку самым последним, вот мелькнули скучающие глаза, а вот и радостная улыбка колдуна, что привел ее сюда. Его руки снова увлекают ее за собой, она пыталась сопротивляться, но ее собственные руки и ноги отказывались слушаться.

* * *

Через пару секунд Полина узнала приближающийся силуэт – по тропинке к ней спешила главная наставница, Вера Николаевна Велес. Ее платье тихо шелестело, касаясь травы, а длинные волосы развевались на ветру, отчего образ становился еще более пугающим.

– Полина, что вы тут делаете так поздно?

Голос ее звучал необычно, словно сквозь сон: будто ночной шепот леса складывался в слова, отдаваясь криком филина и плеском воды в реке. Не ответить было невозможно.

– У нас только что закончились Обряды. Мы возвращались домой…

– Мы? – прервала ее Вера Николаевна и посмотрела по сторонам. – Я вижу здесь только вас.

– Да… – Полина запнулась. – То есть сейчас здесь одна я, но только что нас было много. Мы все возвращались с Обрядов, я шла с Маргаритой – это моя соседка, а потом на нас налетела избушка и…

– Какая избушка? – Женщина чуть нахмурила тонкие седые брови.

– Одна из этих. – Полина махнула рукой в сторону домиков на курьих лапах, которые теперь мирно стояли на своих местах. Девочке даже показалось, что они посмотрели на нее с осуждением, как на предательницу, выдавшую их. Хотя как избушки могли на кого-то посмотреть?

– И что было дальше? – Вопрос Веры Николаевны вывел девочку из размышлений об анатомии избушек.

– Я отскочила, а когда оглянулась, увидела, что какой-то незнакомец уводит Маргариту за собой.

– Куда он повел ее?

– Я не поняла, они так быстро исчезли…

– Он увел только Маргариту? – снова спросила Велес.

– Да… То есть я не знаю. Остальные тоже куда-то подевались, но я не видела куда…

– Все ясно. Хорошо, Полина. Возвращайтесь в избушку и не выходите из нее до утра. Еще не хватало, если они и для Водяной что-нибудь придумали.

Полина кивнула. Кажется, из ее объяснений Велес все-таки что-то поняла…

* * *

Наконец Маргарита оказалась на свежем воздухе – вся веселая компания высыпала из избушки и теперь, постоянно оглядываясь и стараясь не шуметь, продвигалась куда-то за стройные ряды домов на курьих лапах. Маргариту тянул за руку все тот же парень. Постепенно под воздействием прохлады ее мысли стали приходить в порядок, она начала различать силуэты ребят. Идущих в самом первом ряду освещали два золотисто-красных шара, летящих прямо по воздуху. Вскоре она увидела цель, к которой все направлялись, – на небольшой, огороженной плотным кольцом старых берез поляне стоял кособокий шалашик.

И тут Василий в застиранной футболке и рыжеволосый Слава, на которого Маргарита в избушке не обратила внимания, сделали несколько движений руками, отчего ярко-оранжевые языки огня обрушились на сухие дощатые стенки шалаша сразу с двух сторон.

Девочка не могла поверить своим глазам: она точно видела, что в руках обоих колдунов не было ни спичек, ни зажигалок. Но как огонь мог возникнуть прямо из ниоткуда? Совсем как с тем ковром дома… Яркие всполохи гипнотизировали, они словно манили ее к себе. Маргарита попыталась перевести взгляд на что-то другое, но теперь ей везде мерещились золотистые языки пламени: в небе, в волосах колдуний, на одежде стоявших рядом ребят. Или Славин пиджак на самом деле покрыт золотыми узорами, похожими на огонь?! Какая странная одежда!

Пока Маргарита боролась со своими видениями, все собравшиеся встали полукругом с одной стороны от костра.

– Итак, – начал дружелюбный парень, имя которого Маргарита так и не узнала, а ведь это он спас ее от сумасшедшей избушки. – Теперь мы наконец увидим, кто тут настоящий волхв и колдун, а кто просто притворяется. Вперед, друзья, – он доброжелательно указал рукой на костер.

Новички с недоумением смотрели на него, не двигаясь со своих мест.

– Ну же, шевелитесь, – с усмешкой подбодрил их Вася и, подойдя к Маргарите, подтолкнул ее к огромному костру: – Давай, ты будешь первой, а то скоро Вера Николаевна нагрянет. Хорошо еще, если только она, потому что выслушивать лекцию от Кощеевны или Жабы – сущая пытка! – Он закатил глаза, а некоторые старшие колдуны усмехнулись.

Маргарита переводила взгляд с костра на худощавого Васю и обратно, не зная, что делать. Но дальнейших объяснений не последовало, и она наконец выдавила из себя:

– А что я должна сделать?

– Как что? – рассмеялся Вася. – Пройти сквозь огонь, конечно же! Ты Огненная или нет?

– Она потусторонняя, – подал голос скучающий темноволосый колдун.

– Потусторонняя? – старшие тут же оживились. – Дима, почему ты нам не сказал, что среди Огненных в этом году есть потусторонние? – Вася немного обиженно посмотрел на своего товарища, который оставил его вопрос без ответа. Тому, как и Маргарите, все это действо не доставляло особого удовольствия, хотя он, в отличие от нее, хотя бы понимал, что происходит.

А Маргарита смотрела на танцующее пламя: оно изредка взметалось ввысь, разбрасывая яркие искры. Огонь приятно потрескивал, от его тепла становилось уютно. Девочка сама не заметила, как подошла ближе к костру. Огонь ластился к ее ногам.

– Давай, милая, не бойся. – Донесся до нее голос Васи, но сейчас он казался таким далеким. – С тобой ничего не случится.

Странно, но она и сама это знала. Сделала еще один маленький шажок, который разделял ее и пламя костра, и… ничего не произошло. Ласковые языки огня словно отстранялись от нее. Ей так хотелось, чтобы они дотронулись до ее кожи, но стоило сделать шаг, как огонь расступался перед ней. Еще два шага, и она услышала за своей спиной оглушительные крики. Еще секунда, и она поняла, что это кричали ей. Она стояла по ту сторону костра, а старшие весело махали руками и скандировали «молодец».

Глава третья. Севина тайна

В Заречье дома Земляных колдунов стояли на нескольких улицах. Анисья вышла из Беличьего переулка, где ко всем значкам Земляной магии был добавлен небольшой силуэт белки, вписанный в круг, и свернула на Дубовую аллею. Там она остановилась перед светлой избушкой-на-курьих-ножках со значком в виде дубового листочка. Дверь отворилась почти сразу же.

– Доброе утро, – произнесла колдунья.

– Ну, для кого утро, а для кого уже полдня прошло, – заметил Митя Муромец, спрыгивая с крыльца в облаке белой шерсти.

– А… линька, – понимающе покачала головой Анисья. – Мы с Севой идем завтракать, ты с нами?

– А Севу ты положила в карман или он стал невидим? – удивился ее брат.

– Нет, он будет ждать меня на развилке.

Митя поднялся на ноги, отряхнулся и зашагал рядом с сестрой. Возле камня их уже ждал высокий юноша с серьезным веснушчатым лицом. Под мышкой он держал Словник целителя.

– Как говорит Анисья, доброе утро, – Митя пожал ему руку.

– Утро? – Сева вскинул брови. – Оно у меня началось на рассвете. Самый сезон практик у реки. Я замерз, не выспался и промочил ноги, так что лучше ни о чем меня не спрашивайте. К тому же я собирался зайти к Густаву Вениаминовичу за советом, но теперь в это время у него встречи с младшими! Бесполезный день!

– Утренние практики у реки… Зачем это вам, Воздушным? У нас теперь для этого есть Водяная. Кстати, как она, Анисья?

– Кто, Водяная колдунья? – переспросила Анисья, словно не поняла вопроса. – Никак.

– О, что это ты так немногословна? Расскажи поподробнее.

– Я уверена, ты и сам все знаешь о Водяной. Все вокруг только и делают, что болтают про нее, как будто с ума сошли.

– Но она душечка.

– Душечка? Митя! Я не понимаю, когда ты серьезен, а когда нет! В ней не чувствуется никакой силы. И все у тебя вечно «душечки»: то моя соседка, то эта Полина Феншо.

– Не ревность ли в тебе говорит? А точнее, зависть! Да-да, именно зависть!

– Какая еще зависть? – Анисья фыркнула.

– Ну какая… Ты же наверняка рассчитывала, что все внимание достанется тебе. А тут невесть откуда взялась Водяная, и всех вокруг интересует только она.

Пока Анисья, красная от гнева, подыскивала слова, которые могла бы сказать брату, в разговор включился Сева:

– Анисья слишком сильная колдунья, чтобы переживать из-за такой ерунды, верно?

– Да! Да! – воскликнула Анисья.

– О-о, да прекратите. Благородные порывы – не ваш конек, друзья мои. Я просто не понимаю, как у Анисьи может не быть никаких интересных сведений об этой грустноглазой малютке, которая пришла к нам от потусторонних? Неужели ты не спросила у нее… ну… хотя бы про радиоволны? Или про роботов? Нет? Наверняка у нее есть с собой какие-нибудь штуки, которыми пользуются потусторонние! Разве тебе это не интересно? Значит, ты и впрямь злишься от того, что ей уделяют так много внимания.

– Как будто в твоей привычке благородные порывы! – воскликнула Анисья, переводя разговор на другую тему. – Ты мог хотя бы намекнуть мне на это дурацкое самодельное Посвящение, запланированное на прошлую ночь!

– Ха, ну вот еще.

– Кстати, как оно прошло у Земляных? – поинтересовался Сева.

– О, все было отлично. Анисья так перепугалась, когда один из наших подхватил ее на руки и потащил куда-то во тьму, что чуть не прикончила его, обсыпав градом камней.

– Велес застукала это сборище глупцов на самом интересном – они пытались заставить новеньких есть землю, – оборвала брата Анисья, – и разогнала по домам. А что делали с новичками у вас?

– Мы бросали их вниз с деревьев, – ответил Сева.

* * *

Почти всю ночь Маргарита рассказывала Полине о Посвящении, устроенном Огненными, поэтому с утра еле-еле смогла заставить себя встать с кровати.

– Ты идешь? – спросила она и зевнула.

– Да. – Полина запихнула в сумку блокнот, который по счастливой случайности захватила с собой из дома, и серебряный кинжал.

Девочки покинули избушку, заперев на ключ тяжелую скрипучую дверь, и отправились завтракать. Солнце палило беспощадно и удивительно сильно для второй половины августа – оно так усердствовало в обеспечении жителей деревушки светом и теплом, что иссушенная почва начала покрываться неровными трещинами.

– Привет. – Незнакомый парень остановился прямо посреди дороги и протянул Полине руку, на которой был закреплен тяжелый браслет из темного металла со множеством стеклышек, проводков и пружинок.

– Привет. – Она пожала его ладонь.

Затем он кивнул Маргарите и, ничего не объяснив, направился дальше по своим делам.

– Решил завязать полезное знакомство с Водяной колдуньей? – спросила Маргарита в пустоту.

– Смотри, там Василиса. – Полина покачала головой, отделываясь от мыслей о местных жителях, которые вели себя странным образом, и тут заметила полную рыжеволосую девочку, одиноко сидящую за длинным столом под крышей столовой. – Подсядем к ней?

Выбрав из массы блюд тарелку с пышным омлетом и подождав, пока Маргарита тоже что-нибудь возьмет, Полина направилась к тому краю столовой, где огненно-рыжая макушка ярко выделялась на фоне русых голов остальных ребят.

– С добрым утром, Василиса.

– О! – обрадованно воскликнула та. – Привет.

Маргарита с грохотом поставила на стол пиалу с вареньем и проводила взглядом пролетающую мимо чашку чая – та долетела до самого края стола и спикировала куда-то вниз.

– Вы тоже не выспались? – улыбнулась Василиса.

– Нет, совершенно. Наверное, поэтому мне мерещатся летающие предметы! Почему ты одна?

– Анисья скоро придет, я думаю… Но она, наверное, сядет с кем-то из своих друзей, – Василиса пожала плечами.

– Вы с Анисьей соседки? – догадалась Маргарита.

– Да, – ответила Василиса.

– И какая стихия… хм… ваша?

– Земля.

– Кстати, Василиса, ты не знаешь, что такое белун? – вдруг вспомнила Полина. – Я случайно услышала, как кто-то говорил, будто Анисье Муромец достался белун, и это очень несправедливо.

Василиса добродушно рассмеялась:

– Белун – не что, а кто. Это существо может попасться кому-нибудь вместо домового или шушеры. Действительно, он достался нам с Анисьей. А несправедливо, думаю, потому, что Анисья в нем не особо нуждается. Дело в том, что Белун часто болеет. А когда он болеет, то может попросить тебя вытереть ему нос. Если выполнишь – даст тебе монетку или самоцвет. Вот так.

– Но я не понимаю… в чем же тогда несправ…

В эту минуту в столовой как раз появилась Анисья в сопровождении Мити и Севы. Она огляделась по сторонам и без энтузиазма на лице направилась туда, где сидели девочки. Анисья не осталась с молодыми людьми, вопреки Василисиному предположению. Сегодня она была явно не в духе, хмурила брови, поджимала губы. Но даже несмотря на такое выражение лица, оставалась волшебно красивой. «Как можно в четырнадцать лет иметь такое замечательное лицо? – подумала Полина. – Без единого изъяна, без единого прыщика, с прекрасной мерцающей кожей, покрытой тонким загаром?» Полина с Маргаритой уже успели заметить, что большинство колдуний в Заречье отличались подобной красотой. И девочки одевались тут совсем не так, как их школьные подружки в Москве и Мурманске: не в разноцветные облегающие футболки, штаны и кроссовки, а в просторные платья из легкой, нежной ткани. Такое платье как раз и было надето на Анисье – кремовое, с искусной золотистой вышивкой.

– Доброе утро.

– Привет, – отозвалась Маргарита с улыбкой, решив, видимо, не обращать внимания на плохое настроение новой знакомой.

– Ты поссорилась с братом? – тихо спросила Василиса, взглянув на соседний стол, за которым Митя и Сева шумно переговаривались с другими старшими магами.

– Нет, все нормально, – буркнула Анисья и залпом выпила стакан молока.

– Та к этот парень действительно твой брат? – Маргарита отложила вилку и переглянулась с Полиной.

– Да, – неохотно ответила Анисья. – Митя. Странно, что кто-то может этого не знать!

– А тот другой, который постоянно ходит с ним? Кто он?

– Это наш друг, – подчеркивая второе слово, сказала Анисья. – Сева Заиграй-Овражкин.

Полина не смогла сдержать улыбки.

– Разве это смешно? – не поняла Анисья и опять покосилась на Водяную колдунью с враждебностью.

– Заиграй-Овражкин? Это фамилия у него такая? – спросила Полина.

– Да, но почему это тебя так развеселило? – Анисья, кажется, обиделась. – Это старая фамилия. Есть такой праздник – Заиграй-Овражки, отмечается четырнадцатого апреля.

– Ясно. Твой брат готовится к Посвящению вместе с этим… Заиграй-Овражкиным?

– Да. Их Посвящение уже в этом году. – Анисья внезапно оживилась, словно тема разговора ее заинтересовала.

– В этом году? – переспросила Маргарита. – В таком случае им по семнадцать лет?

– Да, – вставила Василиса. Все это время она молча поглощала завтрак, а теперь уткнулась в пестрый журнал, который вытащила из сумки.

– Севе – да, а Мите исполнится семнадцать только в декабре. Он попал в Заречье на год раньше обычного.

– И какая у них стихия?

– Митя владеет магией Земли, как и вся наша семья. А Сева – Воздушный колдун.

– Ты сказала, Сева – Воздушный? – вдруг воскликнула Маргарита. – Главная наставница на собрании говорила что-то странное о стихии Воздуха. Сейчас вспомню. Что-то о мыслях, которые витают в воздухе, подобно ветру.

– Маги Воздуха, – начала Василиса, – проникают в мысли других людей. Они могут… управлять ими и подчинять своей воле, хотя, конечно, все зависит от силы колдуна. Также им больше, чем другим, подвластна левитация и любое колдовство, связанное с исчезновением.

– Они читают мысли? – в ужасе прошептала Полина.

– Да, многие из них. За это Воздушных не очень любят… Считается, что они часто пользуются своим даром… без надобности, – ответила Василиса. – Если присмотришься, заметишь, что некоторые маги носят на голове специальные обручи. Этот оберег помогает закрываться от Воздушных. Но он не всегда спасает.

– Сева не может прочесть мои мысли! – с вызовом произнесла Анисья.

У Полины отлегло от сердца. Больше всего ей не хотелось, чтобы этот высокомерный тип влез в ее голову.

– Как ты узнала?

– Я нарочно попросила его угадать, о чем я думаю, но он так и не смог.

– И о чем же ты думала тогда? – спросила Маргарита.

Анисья внезапно залилась краской, глаза ее сверкнули.

– Не помню точно. Да это и неважно!

Полину такой ответ не удовлетворил. То, что появилось в лице Анисьи Муромец, заставило ее усомниться в услышанном, и опасения за сохранность своих мыслей возникли вновь. «Достать бы себе такой обруч…» – подумалось ей.

– А еще Велес упоминала про Шабаш! – вспомнила Маргарита. – Это настоящий слет ведьм со всего мира?

– Слет ведьм со всего мира?.. – На этот раз Анисья рассмеялась, уже не в силах спокойно реагировать на чудные реплики новых знакомых. – Нет, Шабаш – это представление, на котором Посвящаемые демонстрируют свои умения: кто каких высот достиг.

* * *

Где находился дом потомственного целителя, награжденного орденом отличия, Густава Вениаминовича Ква, девочки уже знали. Проведя несколько дней в деревне и гуляя по запутанным тропинкам, они не раз выходили к небольшому продолговатому домику, обозначенному как лазарет. Неприметное здание стояло на светлой лесной опушке, рядом с ним на замшелой кочке, усыпанной кислицей и крошечными душистыми цветочками розового цвета, росла высокая береза. С тонкой ветки слетела желтогрудая овсянка, напуганная приближающейся толпой подростков.

– Как тут чудесно, – сказала Полина больше самой себе, чем кому-то.

Внезапно дверь избушки отворилась, выпустив на свежий воздух семерых магов старшего возраста. Они были увлечены своим разговором, где то и дело упоминалась какая-то жаба, и пронеслись мимо первогодков, даже не взглянув в их сторону. За ними на крыльцо вышел мужчина неопределенных лет, очень высокий и худой, в серо-зеленом полотняном костюме и таком же плаще, наброшенном на плечи. Глаза навыкате скрывались за очками с толстыми линзами. Лицо у Густава Вениаминовича было совершенно невозмутимым, движения медленными, если не сказать ленивыми. Он не спеша осмотрел небольшую толпу, собравшуюся перед крыльцом, а потом поманил рукой и гнусавым голосом предложил войти.

Комната походила на ту, где царствовала наставница по Снадобьям: такое же большое и захламленное помещение. Стены завешаны всевозможными высушенными травами, только вместо лавок сгрудились разнообразные столы и столики в окружении табуретов всех мастей, словно сюда свезли старую и ненужную мебель из десятка квартир. Отличались эти комнаты тем, что вместо печи и длинной полки с чугунками и склянками здесь у стены возвышались два стеллажа: один уставленный книгами, другой – какими-то двигающимися и тикающими металлическими приборами.

Полина с Маргаритой переглянулись и направились в тот же край комнаты, где сидели и у Бабы-Яги. Не прошло минуты, как к ним присоединилась Василиса. Анисья же появилась в дверях гораздо позже остальных.

– Я прошу прощения, – ничуть не смутившись своим опозданием, произнесла она, глядя на наставника, и гордо, словно нехотя, села рядом с соседкой по комнате – это место оставалось единственным свободным.

– Здравствуйте, вы пришли на Целительство, – объявил Густав Вениаминович, проигнорировав ее извинение, и прошелся по списку имен присутствующих. Его несказанно удивило, что количество пришедших точно совпадало с количеством записанных на длинном свитке имен. – Надо же, – пробормотал он себе под нос. – Думаю, неспокойное будет Посвящение… – Затем он поднял голову и произнес уже громче: – В качестве вступления расскажу, что в течение всех четырех лет вашего здесь пребывания целительство будет одним из самых важных навыков, которые вы можете приобрести. Оно помогает развить множество сил, которые пригодятся вам в дальнейшей жизни. Но не все смогут оценить это умение и тем более выдержать сложность подготовки. Как говорится, это только для сильной половины человечества.

Голос у наставника был низкий и монотонный, что немедленно подействовало на Маргариту усыпляюще.

Густав Вениаминович тем временем продолжал:

– Мы будем готовить исцеляющие зелья разного назначения. Это настоящее искусство. Придется запоминать много наговоров и рунограмм.

Полина тут же вспомнила про книгу о рунах – неожиданный подарок от кого-то, найденный ею в кармане кофты.

– Мне кажется, он разговаривает со столешницей, а не с нами, – прошептала Маргарита, заметив, что наставник так и не оторвал взгляда выпученных глаз от списка колдунов, лежащего на его столе.

– Но начнем мы с вами с упражнений на концентрацию и внимательность. Все вы знаете, что легкие раны и синяки можно быстро убрать, прочитав определенный наговор. Но знать заклинание недостаточно. Необходимо сконцентрировать в себе и направить на больного нужную энергию. Вот этим мы и займемся.

Анисья фыркнула, отцепила от пояса свой короткий клинок в ножнах и положила его на стол. Маргарита толкнула Полину локтем и покосилась на оружие, богато инкрустированное переливающимися камнями.

– Что это, настоящие драгоценные камни?

– Да. Изумруды, – так же тихо ответила Василиса.

– Ничего себе.

– По сравнению с ее клинком мой кинжал напоминает кухонный нож, – шепотом отозвалась Полина.

– Муромцы… – Василиса многозначительно прикрыла глаза.

Полина и Маргарита интуитивно почувствовали, что должны были понять из этого восклицания что-то важное, чего, однако, не произошло. Густав Вениаминович вел свою речь дальше:

– Склонность к целительству – редкий дар, им обладает не каждый. Дар этот не зависит от стихии, к которой вы принадлежите. Для начала вы должны суметь прочувствовать энергетическую оболочку, окружающую тело любого живого существа. Большинство болезней, недугов и расстройств возникает в организме колдуна, потустороннего человека или животного из-за того, что эта оболочка нарушена или вообще уничтожена.

* * *

Отдохнув немного после Целительства и пообедав супом из подосиновиков, девочки вновь направились к указательному камню на встречу с Василисой, которая обещала показать им, как дойти до пляжа.

– Я рада, что у нас появились друзья, – сказала Огненная колдунья. – Эта Василиса мне очень нравится. Я-то думала, что над нами будут смеяться, а оказалось, все не так уж и плохо.

– А Анисья? Кажется, она все-таки над нами смеется.

– Ну да, точно. Она не сильно к нам расположена.

– Зато какая красивая, правда, Марго? Во всей ее внешности есть что-то волшебное.

– Да и не только в ее. Посмотри на старших девушек. Они все как с обложек журналов!

Василиса уже ждала их. Ее рыжие волосы на солнце горели огнем.

– До реки здесь недалеко, – сообщила она.

– Странно, почему же мы ни разу ее не видели? Мы с Полей вроде бы все вокруг обошли!

– В этой деревне очень много мест, до которых невозможно добраться, если не знаешь об их существовании.

На пляже Полина заметила Анисью Муромец. Та облюбовала крутой бережок, где и устроилась на соломенной подстилке. Ее золотисто-зеленый купальник сверкал на солнце, искрясь самыми настоящими чешуйками, будто это не девочка, а зачарованная русалка.

Вокруг было многолюдно: кто-то плескался в воде у берега, кто-то нырял с небольшого обрывчика прямо в глубину, некоторые просто загорали на суше. Внимание привлекала компания из пятерых разновозрастных девушек в белоснежных летних нарядах. Василиса с Полиной и Маргаритой оставили свои вещи возле пышного островка зелени, куда вернулись после недолгого купания и сели на расстеленные полотенца. Река была широкой, но противоположный берег виднелся отчетливо. Но поглядев на него в течение нескольких минут, Полина с Маргаритой заметили, будто деревья и иссушенные солнцем травы на нем удивительным образом расплываются и словно меняют оттенок.

– Я захватила ватрушки, – сказала Василиса. – Если хотите, угощайтесь. Сегодня утром нам их оставил Белун…

– О, какие люди. Привет, – раздался голос над подружками.

Анисья отчего-то покинула своих спутников и подошла поздороваться. Ее купальник засиял еще ярче, прекрасные белые кудри трепал теплый ветер.

– Привет, Анисья, – улыбнулась Василиса. – Я знала, что мы встретим тебя здесь.

– Не возражаете, я к вам присяду?

Полина чуть подвинулась, Анисья села с ней рядом и взяла ватрушку.

– Что это за река? – спросила Маргарита после некоторого молчания.

– Ты имеешь в виду ее название?

– Она зовется Нищенка, – сказала Василиса, – и окружает нашу деревню.

– Окружает? Река окружает? Как такое может быть?

– По-моему, тут все может быть, – вполголоса проговорила Полина.

– Да-да, – подтвердила Анисья. – Именно окружает. Река-кольцо – символ защиты и секретности Заречья. Неужели вы не заметили, как обозначена стихия воды на вашей избушке? У нас, Земляных, знак в виде кольца с деревом внутри. У Огненных – кольцо с лучами, похожее на солнце. А у Воздушных – внутри кольца спираль, символизирующая воздушный поток. Заречье имеет несколько видов защиты, в том числе и природной. Например, оно окружено непроходимым лесом. Затем следует кольцо реки. В некоторых местах Нищенка образует широкие заводи, как, например, то место, где мы плаваем, или Ивановский Вир, где купают лошадей. А кое-где реки и вовсе не видно – только лишь заболоченный овраг с тоненьким ручейком. С помощью этих природных укреплений колдуны будут защищать эту тайную обитель в случае нападения Темных магов. Та к что, Водяная Полина, если Темные колдуны объявят нам войну, ты, скорее всего, будешь отвечать за реку.

– Но с чего ты взяла, что на деревню должны напасть Темные маги? Почему бы им не захватить какой-нибудь город? Почему именно Заречье?

– Но для чего Темным взрослые Светлые маги? Они будут сопротивляться и не принесут никакой пользы, а вот нас еще возможно обучить Темному искусству. Мы не сумеем противиться влиянию сильных колдунов, – пояснила Василиса.

– Тогда ответьте, – продолжила Маргарита, – кто придумал это деление на Темных и Светлых? И вообще, чем Темные маги отличаются от нас? Для чего им неопытные молодые колдуны?

– Темные маги используют колдовство, которое у нас запрещено, – с таинственным видом произнесла Анисья. – Оно страшное, могущественное и гораздо сильнее нашего! Но еще в стародавние времена Светлое сообщество решило отказаться от подобного вида магии, тогда-то и появилось это разделение. Мы начали охоту на тех магов, которые продолжали им пользоваться, и назвали их Темными, потому что, взывая о помощи к волшебным силам природы, они совершают кровопролитие. Но мне кажется, их невозможно остановить.

Полина поежилась: внутри нее что-то непонятное отозвалось на жутковатые слова Анисьи, неприятный холодок пробежал по спине, и где-то послышался скользкий шелест, будто гигантская мокрая птица расправила крылья.

– Лично мне кажется, – продолжала Анисья, не обращая внимания на жалкий Полинин вид, – что только Союз стихий способен справиться с натиском Темных. И, уж простите меня, но никакие лес и река нас не спасут, – она важно вскинула голову.

– Что еще за Союз стихий?

– Союз стихий! Ну как же! Разве вы не знали, что самая сильная магия рождается только в соединении сил четырех стихий?

Маргарита тут же отметила, что сейчас их ровно четверо. «Но нет, среди нас не хватает Воздушной колдуньи», – подумала она, а вслух задала вопрос, который еще пару дней назад пришел ей в голову:

– Анисья, а Илья Муромец был как-то связан с вашей семьей?

– Илья Муромец? Да, это мой дедушка. Откуда ты его знаешь?

– Дедушка? – Маргарита переглянулась с Полиной. – Нет, это вряд ли. Илья Муромец – былинный герой. По преданию он жил несколько веков назад!

– А, былинный герой, – Анисья покачала головой. – Я такого не знаю, разве что ты путаешь его с Иловаром Муромцем – могущественным колдуном, входившим в самый знаменитый Союз стихий. Это было несколько столетий назад.

Внезапно внимание девочек привлекли голоса. В толпе девушек Полина тут же заметила Анисьиного брата и его неразговорчивого друга.

– Извините, покину вас ненадолго, – вдруг сказала Анисья и, встав, подбежала к Севе. – Эй, привет!

Голос ее показался Полине неестественным – совсем не таким она только что рассказывала им о Темных колдунах и реке.

– Анисья? – Брат бросил взгляд на оставленных ею подружек. – Вы только пришли или уже уходите?

– Ни то и ни другое, – ответила Анисья, отрывисто кивнув, и попыталась ухватить под руку Севу, который был занят разговором сразу с несколькими девушками. – Не хочешь остаться с нами?

Полина только теперь обратила внимание на то, что и Маргарита с Василисой оказались возле белокурой красавицы.

– Привет, я Маргарита, – Огненная колдунья протянула руку темноволосому веснушчатому парню, игнорируя Митю, стоявшего всего в нескольких шагах от нее.

Полина удивленно уставилась на подругу. Что произошло с ее голосом? Почему она глядела на Севу такими… такими странными глазами? И почему Василиса вдруг так глупо захихикала? Девчонки, стоявшие тесным кругом возле Митиного друга, с недоверием поглядывали на них. Полина повернулась к подошедшему Мите и, от смущения не найдя слов, только улыбнулась. У него было очень приятное дружелюбное лицо и раскосые зеленые глаза, как у сестры.

– Воды? – Митя держал в руках стеклянную бутылочку, покрытую испариной. Он протянул ее Полине. Судя по всему, разыгравшаяся вокруг Севы сцена его ни капли не удивила.

Полина покачала головой.

– Это не простая вода. Но пока не попробуешь, не узнаешь ее секрета.

– Да? Тогда ладно, – согласилась девочка и сделала глоток.

Интересно, как такое могло получиться? Вода была бесцветной, но на вкус оказалась ягодным компотом. Полина удивленно поглядела на прозрачную стенку бутылки, чтобы удостовериться, не ошиблась ли. Нет. Вода оставалась кристально чистой и совсем не походила по виду на компот.

Митя расплылся в хитрой улыбке.

– Это что, тоже волшебство? – протянула девочка, уже догадываясь, что эта фраза развеселит Анисьиного брата.

– Вода из колодца напротив дома Бабы-Яги имеет вкус того, что тебе сейчас больше всего хотелось бы выпить. Для меня это обычно домашний лимонад, а для некоторых даже молоко.

– Как здорово! Надо предложить… Маргарита, попробуй воду!

Но Маргарита так и продолжала стоять, разинув рот, напротив темноволосого Севы, как стояли и остальные девочки.

– Останься с нами купаться, – упрашивала Анисья, а Василиса кивала. – Нам без тебя будет не так весело!

Сева выглядел растерянным. Сзади него еще несколько девушек пытались ему что-то втолковать, а он молчал, словно задумавшись, и никак не мог определиться, кому отвечать, только постепенно натягивал поверх плавок свои штаны. Полина взглянула на него лишь раз, и этого было достаточно, чтобы в который раз убедиться, насколько сильно его облик контрастировал с внешностью брата Анисьи. Сева выглядел надменным, неприступным, даже несмотря на всю комичность ситуации, в которой ему пришлось одеваться – от неловкости он чуть не засунул голову в рукав рубашки. Он щурился, будто от сильного ветра, отчего глаза его приобретали какое-то хищное выражение. Вдруг он поднял голову и взглянул на Полину. Она кивнула в знак приветствия и тут же отвернулась, сразу почувствовав, что не понравилась ему.

Странно было так думать, ни разу не пообщавшись с человеком как следует, но уверенность в этом не проходила. Наверное, у него просто такие глаза, не умеющие врать. Такие черные и колкие, такие…

– Эй, все нормально? – Митя помахал растопыренной пятерней у нее перед лицом.

– Да, – спохватилась Полина и постаралась выкинуть из головы размышления о том, понравилась ли она Митиному другу.

– Как проходят первые дни здесь?

– Хорошо. Мы только что виделись с местным целителем, – ответила Полина. На Митиной ладони ей вновь померещились какие-то начертанные знаки, но она постеснялась спросить его о них.

– А, – Митя широко улыбнулся и вдруг, выпучив глаза, произнес гнусавым голосом: – Целительство – САМАЯ ВАЖНАЯ ВЕЩЬ НА СВЕТЕ!

Полина от души рассмеялась:

– Да! Очень похоже. Густав Вениаминович сказал что-то подобное.

– Конечно, он вечно это повторяет. Серьезно, вы еще не раз услышите. Ты собираешься заниматься целительством?

– А что, у меня есть выбор? – настороженно спросила Полина.

– Конечно. Ты можешь походить к разным наставникам, посмотреть, что тебе нравится, а что нет. Потом выбрать нескольких из них, а про остальных забыть. Есть очень важные умения вроде целительства, но на исход Шабаша они не влияют. Поэтому многие от них отказываются. Не всем дано быть лекарем или, например, предсказателем.

– А ты сам ходишь к этому наставнику по Целительству, к Густаву Вениаминовичу?

– Да, я посещаю всех наставников. Я вынужден. Но послушай, я хотел спросить… – Митя, продолжая улыбаться, вдруг внимательно заглянул ей в глаза, как при самом первом их разговоре. – Ты ничего не вспомнила про случай на Купалу?

– Нет… – Влажный шелест… неприятный мокрый шорох где-то за спиной и внутри одновременно… по спине у Полины пробежали мурашки.

– Ладно. А моя сестра, значит, теперь дружит с вами?

– Что? Нет! То есть не знаю… Не очень похоже на дружбу.

Веснушчатая ладонь хлопнула Митю по плечу, и Сева, повернувшись спиной, зашагал в сторону деревни. Девушкам так и не удалось уговорить его остаться.

– Удачно искупаться, – кивнул Митя и поспешил за другом.

– Пока, – ответила Полина, не успев расспросить его обо всем, о чем могла бы: о девушках в белых платьях; о рисунках на ладонях; о колдунах, увешанных всевозможными металлическими приспособлениями; о том, как действует скатерть-самобранка и этот чудесный колодец…

* * *

Едва исчезли Сева с Митей, как девочки, столпившиеся возле берега, словно очнулись от наваждения и рассеянно заозирались по сторонам.

– Думаю, пора нам пойти поплавать еще раз, – сказала Маргарита своим обычным голосом, и Полина призадумалась, уж не померещилась ли ей необъяснимая перемена в поведении подруги.

Она хотела было отвести Маргариту в сторону и спросить, что заставило ее подойти знакомиться с Севой. Но вдруг эта идея показалась Полине несусветной глупостью. Ну, подошла познакомиться, ну и что… Просто смутилась, вот и засмеялась – ничего особенного. А Анисья так и подавно! Кто знает, может, они с ним дружат уже несколько лет. В том, что она хватала его за руку во время разговора, тоже, по сути, не было ничего ужасного.

– Надо поторопиться, – бросила Маргарита, потянув Полину в сторону реки. – Сегодня в пять у нас что-то совсем неожиданное: Древние языки.

– Не повезло вам, – сочувственно кивнула Василиса.

– В смысле «нам»? – спросила Маргарита. – Вы что, не с нами?

– Нет, – Анисья улыбнулась. – Мы уже изучали самые необходимые древние языки. Праславянский, старославянский… И письменность: глаголицу, кириллицу.

– Как изучали? Когда же вы успели?

– А когда вы успели научиться писать и считать? – спросила Василиса.

– Ну, – сказала Маргарита. – Мы же с Полиной учились в нормальных школах – там и научились.

– Митя как раз мне только что объяснял, – вмешалась Полина, – что необязательно ходить на встречи со всеми наставниками. Можно только на те, что нам интересны и больше всего нужны.

– Нам с тобой уж точно придется ходить ко всем, – вздохнула Маргарита.

– Обычно в первый год колдуны пытаются освоить все виды волшебства, поэтому стараются успеть ко всем наставникам. На старославянском вы тоже будете не одни, – утешила их Василиса. – На следующий год я присоединюсь к вам – будет стихосложение и перевод древних заклинаний.

– Кстати, – сказала Полина, – я уже давно хотела спросить вас кое о чем. Как такое количество людей может перемещаться в Заречье одновременно? Я слышала, две девочки в столовой обсуждали, как попали в избушку к Бабе-Яге в одно и то же время, но друг друга они там не видели. Мы с Маргаритой – тоже! Я помню лишь то, как, прибыв в Росеник ночью, шла по городской улице и меня сопровождал высокий пожилой маг в длинном плаще. А потом… вдруг проснулась в избушке Бабы-Яги, одна – ни Маргариты, ни других ребят в комнате не было. Как такое могло произойти? Или существует какая-то очередь?

– Все дело в пространстве и времени… – ответила Василиса.

– Пространственно-временной туннель? – переспросила Маргарита.

– Ну да. Это действительно напоминает туннель, где время закручено в тугую спираль, витки которой цепляются за определенные точки в пространстве. Если честно, у меня плохо с физимагией… Но, я думаю, нам объяснит принцип действия этого туннеля наставник-инженер.

– На физимагии?

– Физика, если по-простому. Это сложная наука. Посвящаемым она дается на начальном уровне. А вот те, кто выберут Инженерию после Посвящения, займутся физимагией.

Полина все еще смутно представляла, что такое пространственно-временной туннель, но теперь хотя бы знала, что никакой очереди не существовало. Этот вывод вызвал улыбку на ее лице. Она даже представила себе юных колдунов, выстроившихся друг за другом длинной цепочкой, чтобы попасть в Заречье. В ее представлении все были одеты в пижамы, а на головах у них красовались синие колпаки с рисунком из желтых звезд.

* * *

Митя и Сева неслись на Гадания как угорелые. Все уже давно привыкли, что они постоянно везде опаздывают, но в этот раз ребята все же решили поторопиться.

– Иди первый, – Сева открыл дверь и протолкнул друга вперед.

Оглядываясь по сторонам, Митя ввалился в темный шатер, пропитанный тяжелым запахом ароматизированных свечей. Сева протиснулся за ним сквозь плотную дверь-занавеску. Потоптавшись у порога с полсекунды, они наконец заметили стол в дальнем конце помещения, за которым сидел Арсений и, по всей видимости, ждал их, раз оба стула, стоящие рядом, были свободны. Кассандра Степановна – полная цыганка, с ног до головы увешанная монистами и бусами, – с трудом повернулась к двери, задев массивным бедром стул, но двое друзей уже скользнули, словно тени, вдоль стены к своим местам. Едва упав на стул, Сева заметил на столе перед собой новую книгу по Гаданиям – Кассандра Степановна всегда собственноручно приобретала книжки колдунам, посещавшим ее, – тем лишь оставалось вернуть ей деньги, и по расчетам Мити и Севы выходило, что наставница постоянно кого-то обсчитывала.

– Хиромантия, – прочитал Сева.

– Что-что? – откликнулся Митя.

– Хиромантия, – повторил Сева.

– Хиромантия, – подтвердил Арсений, уверенно кивнув.

Еще секунда, и трое юношей согнулись пополам от смеха, зажимая рты рукой. Митя и Сева не уставали утверждать, что Кассандра Степановна использовала нечто особенное в качестве благовоний для своего шатра. Иначе почему их каждый раз так распирало от хохота?

– Молодые люди! – цыкнула на них наставница.

Через несколько минут беззвучного смеха, переходящего иногда в нервные всхлипывания, Митя все же постарался справиться с собой и придать лицу серьезное выражение, Сева последовал примеру друга, но взгляд его вновь упал на название книги, и Воздушный колдун закрыл лицо руками, трясясь от смеха.

– Посмотрите на свою левую ладонь, – сказала Кассандра Степановна, закончив долгое повествование о Хиромантии как о наиточнейшем из способов гаданий. – Откройте третью страницу пособия. Итак, смотрим на свою руку.

Сева растопырил пальцы, посмотрел на ладонь, а затем опустил взгляд в книгу.

– На вашей ладони есть семь основных линий, которые нужно обязательно запомнить. Первая огибает большой палец и называется линией жизни.

«Все верно», – подумал Сева, без труда определив глубокую полукруглую линию.

– Линия жизни должна достигать основания кисти в наилучшем случае. Длина ее говорит о том возрасте, в котором вы встретите свою смерть.

Сева пристально вгляделся. Да. Его линия достигала основания кисти. Митя в это время показал свою руку Арсению, тот что-то долго и внимательно разглядывал и потом сунул ему под нос собственную ладонь. Завязалась шутливая потасовка.

– Эй, хироманты, прекратите, – приказал Сева, и трое друзей вновь покатились со смеху, прослушав описание местоположения линии ума и линии чего-то там еще.

– Линия сердца расскажет о вашей любви. Когда мы закончим с основными линиями и перейдем к дополнительным, невидимым на первый взгляд, я расскажу вам, как узнать все, что касается этой стороны вашей жизни. А пока просто найдите линию сердца на своей ладони. Она начинается у холма Юпитера и тянется к краю ладони…

Сева уставился на свою руку. Снова все пропустил! Он посмотрел в пособие и отыскал схему, изображавшую эти линии. Итак, «линия сердца начинается у холма Юпитера…». Он опять поглядел на ладонь и нашел нужный холм. Странно, но у него там ничего не начиналось. Сева еще раз взглянул на страницу книги, а потом на свою руку. Удивительно!

– У меня нет линии сердца, – шепнул он друзьям.

– А у меня есть. Вот, глянь, ее хорошо видно. – Митя повернул к нему свою ладонь, демонстрируя глубокую продолговатую полоску, начинающуюся оттуда, откуда нужно. – А у тебя что, серьезно нет?

– Нет, – ответил Сева, и это вдруг показалось таким забавным, что он с трудом сдержал смех. Грузная Кассандра Степановна прямиком двинулась к их столу.

– Возникли затруднения?

– Да! – ответил Митя нарочито громко. – У Заиграй-Овражкина нет линии сердца.

Сева расплылся в улыбке, все еще борясь с неумеренным весельем. Наставница схватила его ладонь своими пальцами в разноцветных перстнях и подтянула к самому своему носу.

– Посмотрим-ка. Нет. Действительно нет. Да у вас, Сева, и линия жизни хромает. Странная ладонь, честное слово. Первый раз такую вижу.

– Что? Что у меня с линией жизни? – Сева высвободил свою руку из цепких пальцев наставницы, снова рассмотрел ладонь. – Вот же она. Прямо до основания кисти.

– А сюда гляньте, – Кассандра Степановна провела указательным пальцем вверх вдоль линии жизни и остановилась, когда ее ноготь, выкрашенный ярко-красным лаком, уперся в… – Линия вашей жизни раздвоена.

– Ого, – Арсений перегнулся через стол и тоже начал всматриваться в Севину ладонь.

– Давайте-ка продолжим, – заявила наставница. – Сейчас запишем названия всех линий, а затем вернемся к необычному явлению на ладони Заиграй-Овражкина.

– Одно слово – хиромантия, – мрачно отозвался Сева, как только Кассандра Степановна отдалилась на безопасное расстояние.

На каждом из столов горело по три-четыре свечи, освещая лишь маленький пятачок деревянной поверхности, отчего стены и потолок шатра казались совершенно черными, и становилось трудно поверить, что за его пределами блестит в лазурном небе яркое солнце. Из мрака, сгущавшегося за спиной Мити, на Севу пристально глядела пара голубых глаз, хорошо заметных в ярких бликах свечей. Он игнорировал этот взгляд уже добрых двадцать минут, так что теперь можно было и наградить настойчивую девушку за ее терпение. Сева поднял голову и улыбнулся. Темноволосая Варвара ответила ему тем же.

Внезапно сзади раздался женский голос, и в следующую секунду Сева услышал свое имя. Он оглянулся. Девицы, сидевшие за соседним круглым столом, захихикали, едва он посмотрел на них.

– Сева, дай посмотреть на твою руку.

Сева развернулся к ним и протянул ладонь. Девушки склонились над ней, принялись дружно выискивать недостающую линию сердца и в полный голос высказывать предположения насчет того, что может обозначать раздвоенная линия жизни. Сева не особо вслушивался в их болтовню, изредка поглядывая на Варвару, которая не переставала следить за ним и бросать уничтожающие взгляды на девиц, так бесцеремонно завладевших его рукой. Но внезапно его внимание привлекли слова одной из девушек. Они касались Водяной колдуньи.

– Конечно, видела, – произнесла Люда, крепче всех вцепившаяся в Севину ладонь. – Ее все уже видели.

– Такая невзрачная, – скептически пожала плечами ее соседка. – Ничего особенного. Я-то думала, Водяная колдунья будет представлять собой что-то необыкновенное, а оказалось…

– Она такая страшненькая.

– Она француженка, если я не ошибаюсь, – вновь подала голос Люда, уже не разглядывавшая Севину ладонь, а просто так водившая по ней пальцами. – Француженка, которая родилась в России и поэтому теперь должна проходить Посвящение здесь.

– Француженка?

– Да, у нее и фамилия иностранная.

– Да-да, точно.

– Барышни, чем вы заняты? – Кассандра Степановна при всех своих внушительных объемах умела подкрадываться незаметно и сейчас буквально выросла за спинами колдуний. – Немедленно отпустите бедного мальчика и впредь держите себя в руках!

Сева тут же сменил выражение лица, чтобы как можно точнее подходить под определение «бедный мальчик», и повернулся к Мите с Арсением, которые вновь попали под действие необычных благовоний Кассандры Степановны и умирали со смеху.

– Куда ты так пялишься? – давясь от хохота, проговорил Митя.

– Точно не на тебя, – ответил Сева, вглядываясь в полумрак поверх Митиного плеча, где сверкнули голубые глаза.

* * *

Несмотря на наступление темноты, желанная прохлада не спешила опускаться на город. Раскаленные каменные мостовые щедро отдавали в вечерний воздух тепло, накопленное за день. На небе уже сверкали первые звезды, когда из-за поворота появились две фигуры в длинных темно-фиолетовых плащах, направляясь в сторону пустыря. Пустые Холмы на самой окраине Росеника не зря получили свое название: мало кто из колдунов доходил до этой удаленной части города, огороженной с одной стороны высокой обугленной стеной. Даже старожилы вряд ли вспомнили бы, когда здесь случился пожар и что послужило его причиной. Казалось, эта стена всегда была такой: изъеденной пламенем и временем, беспощадным даже к камню.

Ирвинг и сам не заметил, как вывел своего спутника на холм, с которого открывался вид на весь город. Каждый раз, стоило ему приехать в Росеник по делам, как дорога, поворот за поворотом, сама выводила его сюда.

– Ирвинг, ты сказал, что у тебя есть ко мне разговор, – могучий колдун, сопровождавший главу Светлого сообщества, откинул капюшон. Его седые волосы тяжелыми волнами спускались до плеч, а густая борода и усы делали внешность еще внушительнее. О силе главного дружинника Ирвинга слагали легенды.

– Святогор, ты только посмотри, какого цвета сегодня небо! И какие яркие звезды! Если бы Трув был жив, он с легкостью прочитал бы эту звездную карту.

– Да уж, мы с тобой не отличались успехами в Звездословии, – усмехнулся Святогор и посмотрел на свою большую ладонь, испещренную рунами, сохранившимися еще с тех пор, когда он был юн.

– Как мало мы знаем о колдунах, которые проходят сейчас Посвящение, – задумчиво продолжил глава Светлого сообщества. – Невозможно предугадать, кто вырастет из каждого из них. Будут ли они достойны своих наставников?

– Это визит в Заречье навел тебя на такие мысли? Проведывал Водяную? – спросил Святогор.

– Она так молода… Страшно представить, что на нее скоро начнется охота.

– Уже началась. – Лицо Святогора тут же стало серьезным. – Старообрядцы наверняка почувствовали появление Водяного мага, но они пока не догадались, где искать.

– Пока… – Ирвинг смотрел на город в долине.

– Они не доберутся до нее в Заречье. Мы знаем, как защищена эта деревня: непролазный лес, вода, речные мереки – никто не сможет преодолеть такие преграды, а даже если…

– А даже если и преодолеет, – задумчиво продолжил Ирвинг, – лишь боги знают, что ждет их по ту сторону реки.

Некоторое время колдуны молчали. Темная августовская ночь окутала их, скрыв от посторонних взглядов не хуже, чем заклинание Отвода глаз.

– Мы все готовы положить свои жизни, чтобы защитить Водяную от Старообрядцев, – негромко начал Святогор. – В Дружине ты можешь не сомневаться.

– Я знаю. Это очень ценно, особенно сейчас, когда приходится сомневаться почти во всех. Но защита требуется не только Водяной – как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.

Святогор внимательно посмотрел на главу Светлого сообщества, ожидая, что тот скажет дальше.

– Есть одна вещь, очень ценная, пожалуй, самая ценная из всех, что я когда-либо встречал. И у меня имеются основания полагать, что ее захотят заполучить в первую очередь.

– Что это за вещь? – лицо Святогора стало серьезным, он внимал каждому слову Ирвинга.

– Старинная книга. Я не хотел бы говорить больше, потому что люди, посвященные в ее тайну, подвергаются огромной опасности. Уже то, о чем я попрошу тебя, будет связано с большим риском для твоей жизни.

– Продолжай.

– Эта книга спрятана и защищена древней магией. Существует три кольца – только человек, обладающий всеми тремя, сможет добраться до нее.

– Где эти кольца?

– Одно уже несколько десятилетий ношу я. Иногда мне кажется, что даже если захочу, то не смогу его снять. Разве что мне отрубят палец, – он усмехнулся и добавил еле слышно: – Надеюсь, до этого не дойдет.

Святогор бросил взгляд на старинный перстень, который не раз замечал на руке Ирвинга.

– Второе кольцо хранит семья Велес. Я бы хотел, чтобы третье было у тебя, – Ирвинг протянул ему точную копию своего кольца, только камень в нем имел немного другую форму.

– Ирвинг, – медленно начал Святогор. Между седыми бровями его залегла глубокая морщина. – Ты знаешь, я готов отдать за тебя жизнь, но ты уверен, что хочешь доверить этот перстень именно мне? Не безопаснее ли будет отдать его Муромцам или другому знатному роду, такому же как Велес, чтобы они спрятали его в своих сокровищницах…

– Я предпочел бы, чтобы все кольца хранились у людей, которым я доверяю, – перебил его Ирвинг. – Это действительно очень важно.

– Хорошо. Что я должен с ним сделать?

– Ничего, оно просто будет у тебя. И никто не должен заполучить его.

– Будут попытки? – спросил Святогор, надевая перстень на палец.

– А вот этого я сказать не могу, – отстраненно улыбнулся Ирвинг. – Я ведь, как и ты, так и не научился читать звездные карты и предсказывать будущее.

* * *

На следующее утро Маргарита торопливым шагом приближалась к месту, обозначенному непонятной завитушкой на плане, нарисованном домовым Афанасием – здесь должна была проходить первая встреча Огненных колдунов со своим наставником по стихии. Девочку переполняло чувство, близкое к восторгу. Ей уже представлялось, как она, словно в захватывающем фильме, поражает своего врага сильным огненным заклятием, как враг этот отлетает далеко назад и падает, не в силах нанести ответный удар. Воображаемая картинка захватывала дух и заставляла тело содрогаться от предвкушения. Не терпелось добраться до места и увидеть своего наставника.

Маргарита сделала нужное количество поворотов, сверилась с ориентирами и уперлась в плотную стену деревьев, которые на этот раз ее не обманули – за ними пряталась такая же потайная полянка, как та, на которой Вера Николаевна проводила свое первое собрание. В карте больше нужды не было. Маргарита последний раз взглянула на нее, прочла еще раз имя наставника Огненных колдунов и вспомнила, как сегодня утром оно ее рассмешило.

– Маливиничок? Полина, ты слышишь? Фамилия этого мага – Маливиничок.

– Ну и что? – Полина улыбнулась в ответ. – Афанасий ведь тебе уже говорил об этом. Или ты думала, что его фамилия изменится, и он станет Огнеметовым за то время, пока ты отсиживаешься на Целительстве и Снадобьях?

Девочка улыбнулась, вспомнив утреннюю сцену.

На поляне она увидела нескольких юных колдунов и в отдалении – маленький деревянный сарайчик. Сарайчик казался смутно знакомым… Уж не та ли это поляна, на которой старшие Огненные маги устроили сверстникам Маргариты ночное Посвящение? И не этот ли шалаш они превратили в огромный костер? Как странно… Почему же теперь он цел и невредим? Может, наставник объяснит им это?

Но тот еще не появился.

– Привет всем, – Маргарита поздоровалась, не зная, на кого из девяти колдунов смотреть. Теперь, после Посвящения, все лица новичков были ей более-менее знакомы.

– Привет! – первым откликнулся темноволосый юноша, который стоял от нее дальше всех. Он тут же подошел, чтобы познакомиться.

– Я Марго, – представилась девочка, заметив на его лице легкую нервозность: кажется, не одна она волновалась.

– Я Миша. Вон там Емеля, мы с ним друзья.

– А меня зовут Оля, – тут же бойко откликнулась невысокая колдунья. Других девочек среди начинающих Огненных магов больше не оказалось. – Если я не ошибаюсь, то все уже должно было начаться, – она поглядела на небо, будто сверяясь с какими-то невидимыми огромными часами.

– Наверное, наш наставник готовит эффектный выход.

Маргарита заметила, что все новички выглядят добродушными и немного испуганными, а это значило, что они нервничают перед первой встречей с самым важным для них наставником. Не зря же старшие обмолвились, что он достоин отдельного рассказа.

– Ой, вон он! Идет! – внезапно раздался шепот с того края поляны, где стояли остальные ребята.

Маргарита увидела довольно молодого колдуна, который только что вышел из сарая. Колдун был одет в обычную одежду, но казалось, что она ему слегка велика. Вид его сразу же показался Маргарите немного несуразным: волосы торчали в разные стороны, передние зубы чуть-чуть выдавались вперед. Он был худощав и при ходьбе смешно подергивал плечами. Маргарита испытала легкое разочарование, но тут же сказала себе, что нелепая внешность мага еще не означает, что он плохой наставник. «Вон Густав Вениаминович тоже красотой и статностью не отличается, да и Марья Кощеевна тем более. А что уж говорить о Бабе-Яге?»

Уже почти приблизившись к ребятам, колдун широко улыбнулся и только собрался что-то сказать, как внезапно рухнул на землю, споткнувшись о торчащий корень. Внутри Маргариты все задергалось, задрожало от подступившего смеха, но, увидев, что остальные ребята неловко отводят глаза и делают вид, будто ничего не произошло, она постаралась сжать губы как можно сильнее, чтобы не расхохотаться.

Тем временем наставник медленно поднялся, стряхнул с одежды сухие травинки и, прокашлявшись, начал:

– Доброе утро! – Его, казалось, совсем не смутило неожиданное падение. – Та к это и есть наши первогодки? Наши непосвященные? – он опять расплылся в улыбке и продолжил с той же елейной интонацией: – Ну и с чего же мне начать?

Юные колдуны внимательно смотрели на него, ожидая дальнейших слов. Но он не спешил продолжать, доброжелательно глядя на ребят, будто ожидая, что сейчас они начнут говорить вместо него. Но все хранили молчание, и ему пришлось снова заговорить:

– Наверное, перед тем как перейти непосредственно к нашей с вами стихии, надо поговорить о стихиях в общем. Кстати, вы когда-нибудь задумывались, почему все колдуны в нашем магическом сообществе делятся именно по четырем стихиям: земля, огонь, воздух и вода?

Новички продолжали безмолвно смотреть на него.

– Значит, не задумывались. А между прочим, во всех магических сообществах колдуны делятся именно на четыре, так сказать, вида. У нас это стихии, а вот, например, в восточной традиции принято делить колдунов по четырем кастам. Ну, только в Китае они делятся на пять элементов, но кому вообще интересно, как оно там, в Китае? Та к вот, четыре касты колдунов. Они различаются по металлу, который воссоздает колдуна. Это очень сложно объяснить, но я все же постараюсь, – он издал непонятный смешок и внезапно воскликнул: – А что же вы стоите? Ну-ка давайте все сядем, чтобы было удобнее общаться.

Ребята оглядели поляну и только сейчас заметили поваленные стволы деревьев, которые лежали полукругом.

«Как я могла их не увидеть? – подумала Маргарита. – Я же проходила прямо по этому месту!»

– Итак, про что я говорил? Ах да, касты. Та к вот, представьте, что у вас есть связь с металлом, вы черпаете из него силу. Ну вот к примеру, вы, – он указал рукой на Маргариту, – как вас зовут? Порази меня молния, мы ведь даже не познакомились! Меня, кстати, зовут Егор Алексеевич, – сказал колдун, губы его растянулись в улыбке, и он вновь посмотрел на Маргариту. – А вас, юная барышня?

– Маргарита.

– Замечательно. – Странный наставник засветился от счастья, словно имей Маргарита другое имя, это разбило бы его сердце. – Итак, Маргарита, какой у вас любимый металл?

Девочка растерялась. Мало того что она пока не могла уследить за нитью повествования наставника, так еще и этот вопрос окончательно выбил ее из колеи:

– Металл?..

– Что же вы, не можете ответить на такой простой вопрос? Ну не знаю, серебро, золото, платина…

Маргарита не дала ему закончить и тут же выпалила:

– Серебро.

– Замечательно. – Улыбка, казалось, никогда не сходила с его наивного лица. – Вот если бы вы родились где-нибудь на востоке… Ой, да вы же и родились там, – Маргарита покачала головой, но он, не дав ей возразить, быстро продолжил: – Та к вот, вы бы относились к касте воинов. Еще есть касты правителей, хранителей и созерцателей.

– Извините. А что делают правители? – спросил упитанный Емеля.

– Правители? Ну это же очевидно, они управляют. Им подвластны чары управления и манипуляции людьми и другими колдунами. Они могут проникнуть в ваш разум, заставить вас делать то, чего вы не хотите.

– А созерцатели? – на этот раз голос подал русоволосый мальчик.

– Эти колдуны самые уравновешенные из всех каст. Они берут не силой и не внушением, а терпением. Могут черпать свою силу практически из всего, что их окружает, не ограничиваясь только своим металлом. На востоке существует поверье, что все люди изначально появились из четырех металлов: серебра, золота, меди и ртути. И колдуны могут перерождаться благодаря своему металлу – металлу, который дал им жизнь. Но что-то мы отвлеклись, пора вернуться к нашим стихиям.

Маргарита вдруг поняла, что рассказ о кастах совершенно не отложился в голове. С одной стороны, все это было интересно, с другой – сознание не справлялось с потоком расплывчатых формулировок и оборванных фраз. В голове образовалась каша: касты, серебро, золото, правители, воины – можно сойти с ума.

– Как вы уже, наверное, поняли из объяснения нашего горячо любимого главного наставника, Веры Николаевны, колдуны нашего магического сообщества отличаются стихиями. Долго на их особенностях я задерживаться не буду. Земляные маги славятся своей близостью к природе. Это, конечно, не значит, что они живут в домах на деревьях и ходят в одежде из трав. Не надо все понимать буквально.

Маргарита тут же вспомнила удивительное платье Веры Николаевны, сливавшееся с травой у ее ног, – и с недоверием взглянула на Егора Алексеевича.

– Дальше у нас идут Воздушные маги. Ну что про них сказать? Вот мне они совсем не интересны, единственная их особенность – могут читать мысли других. Ну это тоже, надо сказать, преимущество слабое, – он засмеялся и оглядел ребят, ожидая реакции. Но все сидели молча и даже не улыбались. Эксцентричный колдун явно смутил новичков. – Водяные. Ну про них и говорить нечего. Вот уже несколько столетий в наших землях нет ни одного Водяного мага, и я думаю, он и не появится.

Тут Маргарита чуть было не упала с бревна. Она не могла поверить своим ушам, но, когда оглянулась на сидевшего рядом Мишу, поняла, что ей не послышалось. Все ребята изумленно глядели на наставника, а двое колдунов на другом конце поляны беззвучно смеялись, зажав рты.

– Но Егор Алексеевич, – на этот раз голос подала Оля, – ведь в этом году в Заречье появилась Водяная колдунья, и она будет проходить Посвящение вместе с нами!

– Да вы что? – Удивление наставника было таким правдоподобным, что мысль Маргариты, будто он смеется над ними, тут же испарилась. – Ах, точно. Я и запамятовал совсем. Надо будет на нее взглянуть. – Он снова улыбнулся и продолжил как ни в чем не бывало: – Ну, все равно, Водяные маги такие непонятные, что заострять на них свое внимание не стоит. И вот наконец мы дошли до последней стихии – огня. Тут нам есть о чем поговорить. Большинство самых известных людей в нашей с вами истории были именно Огненными магами. И это неудивительно. Во-первых, Огненные обладают реальной силой, которую они могут применять. Это вам не мысли читать и не со зверушками разговаривать, – лицо Егора Алексеевича приняло еще более странное выражение. – Во-вторых, магия Огня таит в себе такой мощный потенциал, что можно развиваться постоянно, и вы всегда будете находить в себе что-то новое.

Маргарита почувствовала гордость, когда услышала эти слова. Но тут же мысленно вернулась к тому, как этот Егор Алексеевич отозвался о других стихиях, и радость от возникшего чувства поубавилась. Она подумала об Анисье, чья сила и впрямь ощущалась чуть ли не кожей, о Полине, которой не нужна была длинная коса, чтобы защищаться от чужой магии, – непонятно, почему на этих особенностях не стоило заострять внимание!

– Вы даже не представляете, какие заклинания мы будем с вами практиковать в течение этих лет. Главное тут – терпение. Я прекрасно понимаю, что вам хочется сразу же пробовать колдовать, но для начала надо хорошенько ознакомиться с теорией, чтобы не возникало несчастных случаев. Кстати, среди вас случайно нет людей по имени Иван?

Ребята переглянулись.

– Раз никто не откликнулся, значит, нет. Тогда расскажу вам напоследок анекдот. Приходит Иван-дурак к царю и говорит: «Ты просил принести тебе головы Змея Горыныча, так вот они!» А царь отвечает: «А я обещал тебе, Ванюша, взамен руку царевны, моей дочери, так вот она…»

Тут он разразился оглушительным хохотом.

– Ладно, надеюсь, в следующий раз мы попробуем какое-нибудь простенькое колдовство на практике, – сказал Миша после того, как Егор Алексеевич разрешил всем разойтись.

– Конечно! На самом деле наставник забавный, – Емеля усмехнулся, – но все же хотелось бы, чтобы впредь он не вел себя так странно…

– И не рассказывал анекдоты.

– Ну, этот был неплохой. А ты как считаешь?

– Мне не понравился, – несколько секунд Маргарита шла молча, но потом не выдержала: – А я, кстати, не с востока. Я на севере родилась.

– Для Егора Алексеевича нет разницы, – раздался внезапно незнакомый девичий голос.

Ребята остановились и обернулись: за их спинами возникла колдунья, которой на встрече с Маливиничком никто из них не заметил.

– Я Людмила. Вы меня, наверное, никогда еще не видели. Я прохожу Посвящение в этом году, – она крепко пожала всем руки. При этом выражение лица у девушки было недовольным, яркие густые брови придавали тяжесть ее взгляду. Но она имела очень интересные, запоминающиеся черты и длинные волосы такого же цвета, как у Полины. Вдруг Маргарита поняла, что каким-то образом ощущает силу новой знакомой.

– И ты не Огненная, – заключила неожиданно для самой себя Маргарита.

– Да. А ты это чувствуешь? – чуть удивленно спросила Людмила. – Молодец. Для потусторонней ты делаешь успехи. Я Земляная, но, к моему несчастью, я неофит Маливиничка.

– Ого! – удивились Емеля с Мишей. – И как так вышло? Никто из Огненных не подходил на эту роль? Чему он тебя учит?

– Ничему он меня не учит! – ощетинилась Люда и раскрыла большую книгу, которую держала в руках. – Я просто выполняю за него всю общественную работу. Например, заполняю Велесовы книги. Это пожелание Веры Николаевны. Итак, мне нужны ваши фамилии и имена, дни рождения и первые впечатления от встречи с наставником, – она щелкнула пальцами, и в ее руке вдруг появилась перьевая ручка.

После того как все формальности были выполнены, и Люда все с тем же выражением лица зашагала прочь, Маргарита обратилась к Емеле:

– Что это значит – неофит?

С поляны, к своим избушкам, ребята пошли другим путем, эту дорогу Маргарита не узнавала – значит, они с Полиной тут еще не ходили. Тропинка вела мимо большой деревянной беседки, где сидело несколько колдуний в белых одеждах. Одна из них играла на флейте, две на скрипках, а остальные тихо пели.

– Раньше, ну… когда-то очень давно, – начал Емеля, – у каждого колдуна был свой ученик – неофит. А теперь у каждого наставника море последователей. Но один-два неофита все-таки есть.

– А, так это какой-то самый лучший ученик?

– Не то чтобы самый лучший. Но, наверное, самый приближенный! Неофитом стать очень почетно.

– Моя двоюродная сестра сказала мне, – встрял Миша, – что уже давно ничего хорошего нет в том, чтобы быть чьим-то неофитом. Неофиты просто выполняют за наставника всю скучную работу.

– Да, но ведь им наставники доверяют тайны и обучают своим секретным умениям! – заспорил Емеля.

– Наверное, так было раньше…

– Нет, все просто зависит от наставника. К тому же перед приходом смерти наставник отдает неофиту всю свою силу!

– Как? – воскликнула Маргарита.

– Наставник и ученик связаны неким кровным обрядом…

– Кровным? – фыркнул Миша. – Да нет, мне сестра сказала, что этого уже тысячу лет не существует!

– Твоя сестра просто не была ничьим неофитом, – возразил его друг.

– Ну и что? Она все равно знает! Ты веришь, что эта Земляная колдунья Людмила участвовала в каком-нибудь кровавом обряде, чтобы стать приближенной ученицей Маливиничка?

Емеля мрачно посмотрел на Маргариту. Нет, она тоже в это не верила, даже несмотря на то что в этом странном мире было возможно все.

Глава четвертая. Пророк

С приходом сентября небесное светило все же угомонилось и перестало изнурять обитателей волшебной деревни жарой.

«Все как по графику, – подумала Полина, лежа на кровати. – Август знойный, сентябрь сухой и прохладный. Наверняка к концу этого месяца вновь потеплеет, в октябре наступит золотая осень, а в ноябре польют дожди».

Ширма в комнате была сложена и приставлена к шкафу, небольшие столы сдвинуты в один общий.

Уютно устроившись на постели, Маргарита читала вслух Звездницу – книгу по Звездословию, или астрологии, как назвали бы это потусторонние. Способы предсказания судьбы по традиции начинали постигать именно с этой науки.

– Когда Ярмик находится в Стани левее, относительно…

– Где-где находится Ярмик? – перебила Полина подругу.

– В Стани. Стань – это звездный дом. Звездная карта, если хочешь.

– А, ясно. А что такое Ярмик?

Маргарита хихикнула и перевернула несколько страниц:

– Ярмик – это Марс.

– Угу, давай дальше.

Маргарита вернулась к недочитанному абзацу, подперла голову рукой и продолжила:

– Когда Ярмик находится в Стани левее, относительно…

– Над моей кроватью паук, – бесцветным тоном вставила Полина.

– Относительно Луны, которая соседствует, как уже говорилось…

– Большой-большой паук.

– Как уже говорилось, с Венерой, то энергетическое равновесие…

– Наверное, самый большой паук, которого я когда-либо видела.

– Смещается в сторону Ярмика, что сулит человеку…

– И он смотрит на меня, Маргарита!

Черноволосая колдунья захлопнула книгу и повернулась к соседке, которая, не отрываясь, смотрела вверх. В темном углу на потолке виднелась аккуратная паутина, из самой середины которой на толстой поблескивающей белой ниточке свешивался огромный паук. Он действительно висел прямо над лицом Водяной колдуньи и не двигался, будто тоже глядел на нее.

– Я сейчас его смахну, – Маргарита привстала с кровати, чтобы взять со стола лист бумаги.

– Нет, не надо, – взволнованно ответила Полина. – Глупо, но мне кажется, что это не паук. Это… это…

– Кто?

– Не знаю. АФАНАСИЙ!

Прошло несколько секунд, и из-за шкафа выбрался маленький домовой.

– Добрый день, барышни.

– Афанасий, кто это? – спросила Полина, не сводя глаз с паука.

– Ах, вон оно что! – Домовой подскочил к Полининой кровати и с улыбкой взглянул на паука. Тот крутанулся вокруг своей оси и повернулся к Афанасию, хотя это и казалось невозможным. – Здравствуйте, Семен.

Паук ничего не ответил, а только подтянулся вверх на белой паутинке.

– Решили поглядеть на Водяную колдунью, не так ли?

– Семен? Его зовут Семен? – спросила Маргарита. – Ты что, дал пауку имя?

– Не я. Его назвали так при рождении. Он ведь не простой паук.

– Мне кажется… – Полина вздохнула и, уже с меньшим испугом посмотрев на паука, сказала: – Что это человек.

– Возможно все, – Афанасий закивал и подставил пауку ладонь, но тот лишь качнулся на своей нитке и подтянулся еще выше, где домовой уже не мог его достать. – Возможно, это и есть человек. Только, значит, он обречен быть пауком навечно.

– Как так? Почему? – вскрикнули девочки.

– Не знаю. Может быть, сам выбрал такую судьбу, а может быть, его заколдовали за какие-то проступки. Если он мешать будет, вы его прогоните. Жил себе в старом сарае, пусть там и живет. Нечего к колдуньям наведываться!

– Нет-нет, – вдруг запротестовала Полина. – Пусть! Пусть остается. Он же молчит, а значит, мешать не будет.

– Ну, как знаете, барышня. Я тут вам, кстати, принес выстиранные платья. В следующий раз с соком золотой розги будьте, пожалуйста, поосторожней! Его трудно вывести с одежды. Я постараюсь найти вам какую-нибудь книгу с бытовыми обрядами, раз вы ничего такого не умеете. Там должен быть раздел по чистке одежды, с водой-то вы уж точно сможете управиться.

– Ага, спасибо, – Полина аккуратно встала, чтобы не задеть паука, и приняла из рук домового стопку белья. – Спасибо, Афанасий.

Как только домовой скрылся за шкафом, Маргарита с Полиной уставились друг на друга:

– Вот и будь колдуном после этого. Обычные люди хотя бы не обрекают друг друга на вечную жизнь в теле паука, – сказала Маргарита.

* * *

– Полюбится коршун, тьфу ты, сова лучше ясного сокола!

– Это он кому сейчас сказал? – спросила Анисья, оглядываясь на Илью Пророка, с которым только что чуть не столкнулась у входа в столовую.

– Тебе, наверное, – отозвалась с улыбкой одна из старших девушек, уже не раз замеченная Полиной в обществе светловолосой красавицы. – Хотя кто его знает.

– Ну уж нет, не нравится мне такая перспектива, – возмутилась Анисья.

Вся компания ускорила шаг, и, когда отошла на достаточное расстояние, оставив Полину с Маргаритой и Василисой позади, Маргарита спросила:

– Этот старик не произносит ничего, кроме поговорок?

– Иногда он говорит просто что в голову взбредет, – сказала Василиса. – Но тут принято верить, что его предсказания сбываются.

Маргарита направилась к большому круглому столу выбирать себе завтрак и вернулась с тарелкой вареников и стаканом киселя.

– А Анисья снова не с нами, – сказала девочка, присев рядом с Полиной. – Привет, – она поздоровалась с колдуньями, сидящими по обеим сторонам от Василисы: Марьей и Забавой. – Так что ты, Василиса, говорила насчет предсказаний Ильи Пророка?

– Митя Муромец сказал мне, что уже четыре раза его поговорки можно было принять за предсказания, потому что потом они оборачивались реальными событиями.

– Кстати, раз уж речь зашла о Мите, – сказала Маргарита, атакуя вилкой вареник. – Мы с Полиной видели здесь их с Анисьей, да и тебя, кстати, задолго до Медового Спаса. Большинство ребят прибыли за день-два до Спаса. Нас с Полей привезли раньше, чтобы мы могли свыкнуться со здешней, непривычной для нас жизнью. Но разве Анисье и Мите требовалось привыкать к Заречью? – раздался смешок Забавы, а Марья залилась румянцем смущения. – Почему они с братом приехали так рано? И ты?

– Я приехала так рано из-за Анисьи… Были небольшие проблемы с нашим совместным заселением. Анисья появилась здесь раньше… из-за своего брата, – как-то неуверенно сказала Василиса. Забава и Марья обменялись выразительными взглядами, а Василиса продолжила: – Ну, Митя должен был… как бы это сказать? Выполнить свой долг.

– И что это значит? – Маргарита пыталась прочитать что-то по лицам Забавы, Марьи и Василисы.

– Это значит – пройти исправительные работы, – прошептала, еще сильнее краснея и улыбаясь, Марья.

Забава сначала ахнула, а потом вновь хихикнула.

– И что же в этом такого? – как ни в чем не бывало спросила Маргарита, которая никак не могла взять в толк, отчего девочки так странно реагировали на все это.

– Анисья страшно не любит эту тему… – сконфуженно сказала Василиса. – Хотя и понятно почему… Митю принудили к исправительным работам за небольшую провинность. Если колдун в Заречье совершает что-нибудь… плохое или запретное, его отправляют на эти работы. Например, нельзя нарушать правила, нельзя пользоваться запрещенными зельями. Еще здесь запрещена торговля, хотя почти каждый что-то продает: амулеты, зелья, украшения. Кому-то наставники спускают это с рук, а кому-то – нет. Если ослушаешься, получишь наказание.

– В чем оно заключается?

– Чаще всего в помощи жителям окрестных потусторонних деревень. Например, могут заставить чистить конюшни, собирать ягоды, сено сушить…

– И Митя все это делал?

– Анисья сказала, что он нашел это очень забавным… И только развеселился… – быстро ответила Василиса, беспокойно поглядывая на Асю Звездинку, которая внимательно слушала, расположившись за соседним столиком. – К тому же он был там не один. Наказания получили многие колдуны. Сева, Арсений Птицын, еще один Огненный маг, который продавал какие-то настойки…

– А… – начала Полина, но так и не смогла подобрать слов. Чистить конюшни – конечно, занятие не из приятных, но смертельного в этом ничего нет. Ей вспомнилось доброе Митино лицо, его глаза с озорным блеском: неудивительно, что он нашел наказание забавным.

– Понимаешь, ему все равно – он же видел потусторонних! – вдруг воодушевленно прошептала Василиса Полине на ухо, чем привела ее в еще более полное замешательство.

– А в чем провинился Анисьин брат? – поинтересовалась Маргарита.

– Кажется, они с Севой подшутили над Ильей Пророком. Ну да, точно, – Василиса приложила к подбородку палец, задумавшись. – Пытались соревноваться с ним в знании поговорок. А закончилось все тем, что Пророк перешел на старославянский язык и продолжал говорить на нем в течение целого месяца. Его, так сказать, пришлось заново учить русскому. Правда, кто-то говорил, что Севу отправили к потусторонним не за это. Якобы за какое-то зелье. Но что за зелье, никто не знает. Так что Митю и Севу почти весь июль не отпускали домой. Они торчали в соседней деревне и помогали пасти скот, чистить хлев, рубить дрова и сушить сено, собирать клубнику и овощи.

– В соседней деревне? – встрепенулась Полина. Ей в голову пришла неожиданная идея.

– Ну да, там живут потусторонние, в основном, старики.

– А эта деревня тоже магически защищена? Я имею в виду, ее также никто не может обнаружить?

– Нет, там все как в обычных поселениях.

– Тогда почему все говорят, что не знают, где находится Заречье? Если деревня обычных людей совсем рядом, то надо всего лишь узнать, в какой местности она расположена и… – сказала Полина, с недоумением глядя на девочек.

– Недалеко от Смоленска… – ответила Василиса абсолютно спокойно. – Но это ничего не меняет.

Марья кивнула:

– Дело в том, что выйти из нашей заколдованной деревни можно, просто перейдя по Калинову мосту через реку. Проблема в том, что вернуться этим же путем нельзя. Как только ты оказываешься за пределами магической защиты, Заречье исчезает.

– Исчезает? – спросила Маргарита. – Что значит исчезает?

– То и значит, что испаряется. Оглядываешься, а за тобой ничего нет – только поле и лес, ни Калинова моста, ни избушек-на-курьих-ножках – ничего! Река, а по ту сторону реки – берег, поле… Причем это совершенно обычное поле – на нем растет рожь, и ходят люди… И оно там круглый год. Не исчезает, как Заречье, – добавила Василиса. – Отсюда вывод, что Заречье не стоит на этом месте. Оно существует где-то отдельно и просто имеет выходы к деревне потусторонних в Смоленской области.

– Но как же Сева с Митей возвращались обратно? – теперь Полина совсем запуталась.

– Через дверь.

Полина с Маргаритой переглянулись. Василиса улыбнулась и ответила:

– Существуют двери для быстрого перемещения из одного пункта в другой. Чтобы должники смогли вернуться, Вера Николаевна заколдовывает какую-нибудь дверь, которая им служит обратной дорогой в нашу деревню. Действуют эти двери по такому же принципу, как пространственно-временной туннель между избой Бабы-Яги и Росеником.

– Невероятно. А откуда все знают, в какую дверь им нужно войти, чтобы вернуться в деревню?

– Клубки, – пояснила Василиса. – Довольно известный способ. Должнику дают клубок ниток, который надо бросить на землю в определенное время, он начнет разматываться и выведет к нужному месту…

– Ты из книжек со сказками все это знаешь? – спросила Маргарита, поглядев на Василису.

– Моя мама инженер по профессии. Она рассказывала мне много интересных вещей.

– Здорово! Значит, твоя мама участвует в изобретении всяких волшебных штучек?

– Да.

– Слушайте, – Полина решила переменить тему, пока разговор ненароком не перекинулся на родителей, – говорить о них она не хотела, боясь расспросов. – А кто вообще такой Илья Пророк? Зачем он здесь?

– Этого тоже никто толком не знает, – ответила Василиса. – Даже Велес.

– Сколько же ему лет, интересно? Его кто-нибудь спрашивал об этом? – поинтересовалась Мар гарита.

– Не совру, если отвечу, что Митя Муромец или Сева спрашивали, – сухо сказала Ася Звездинка, затем встала и, ни с кем не попрощавшись, удалилась. Не прошло и минуты, как к ним подошла Анисья:

– Не против, если я к вам? Мои друзья ушли собирать мятник, и мне стало смертельно скучно.

– Да, конечно! – отозвалась Василиса. – Я рассказываю Полине с Маргаритой про Илью Пророка.

– Интересно послушать.

– Существует легенда, которая гласит, что Илья Пророк появился здесь больше тысячи лет назад. За какие-то провинности поставили его охранять юных колдунов в Заречье от нападения Темных магов, хотя чем он сможет нам помочь, я даже не представляю.

– Заговорит врагов. Засыплет их поговорками, – пошутила Анисья.

– Ты сказала «за какие-то провинности», – вдруг спохватилась Полина. – В нашей комнате живет паук Семен. Афанасий – наш домовой – говорит, что Семен когда-то был человеком, а потом его превратили в паука и оставили навечно в этой оболочке. Как…

Но договорить Полине не удалось, и лицо ее помрачнело. У круглого стола с яствами появились Митя и Сева. Анисья, увидев их, немедленно принялась звать ребят, размахивая рукой. Молодые люди направились в ее сторону, но Сева шел нехотя, с недовольным лицом. Обычно они с Митей сидели в компании сверстников, но сейчас никого из них в столовой не было, и друзьям пришлось изменить своей привычке.

– Привет… Привет! – защебетали Василиса, Маргарита и белокурая Митина сестра глупыми, по мнению Полины, голосами.

Водяная колдунья промолчала и едва заметно кивнула брату Анисьи в знак приветствия. Митя опустился на стул рядом с Василисой. Сева сел с другой стороны от нее, отчего рыжеволосая девочка покраснела как рак, и положил на стол журнал. Полина покосилась на листы тонкой бумаги, исписанные мелкими печатными буквами, но что это за журнал, интересоваться не стала.

– Как твои утренние практики? – сладким голоском пропищала Анисья, потрепав Севу по плечу.

– Давай только не о них. Река – очень неуютное место, – мрачно ответил тот, – а мне нужно упражняться именно там.

– Все как обычно, – сказал Митя.

– Я слышала, ты собираешься стать целителем. Да?

Полина от неожиданности уронила вилку в тарелку. Это сейчас кто спросил? Маргарита? Полина с ужасом в глазах уставилась на подругу, которая кокетливо накручивала на палец прядь черных волос и косилась на Севу. Что опять случилось с ее голосом? Что тут вообще происходит? Водяная колдунья взглянула на Митю, но тот невозмутимо завтракал, словно ничего не замечая.

– А ты чего такая неразговорчивая? – Вдруг Земляной колдун поднял глаза, и на его лице Полине померещилась тень очень странной улыбки.

– Я всегда такая, – буркнула она в ответ и уставилась сначала на Митину фетровую шляпу с пером, которую он положил на край стола, а затем на раскрытый Василисой журнал. – «Тридесятый вестник»? – присмотрелась Полина к заостренным красным буквам. – Странное название. Звучит как «несвежие новости».

Митя усмехнулся, а Василиса отвлеклась от журнала и ответила с улыбкой:

– Да вроде так и есть… Это зареченский журнал. Ребята собирают всю информацию из городских газет Росеника, а потом выдают свою версию. Хотя в основном тут освещаются местные сплетни.

И Василиса, взглянув на Севу, совершенно по-дурацки хихикнула.

– Послушай-ка, а что это такое? – голос Маргариты становился все более неестественным. Она смотрела на Севину ладонь, которая была покрыта бледными рисунками – подобные Полина замечала и на Митиных руках.

– Руны отличия.

– А что они значат? – с интересом продолжала Огненная колдунья.

– Как, никто не рассказал вам про руны? – улыбнулся Митя Муромец.

– Только не слушайте моего братца. Он сейчас скажет, что эти руны вырезают ножом, что это такая пытка или еще что-нибудь!

– Нет, и не собирался, – возразил Митя. – Я только хотел сказать нашим потусторонним, что по таким рунам колдуны узнают способности других колдунов. Вот например, – он вытянул свою ладонь и показал ее девочкам. – Каждая руна обозначает какое-то умение. Например, знак Луны говорит о том, что вы разбираетесь в растениях, умеете готовить из них колдовские отвары и зелья. Чем больше ваш талант в этой области, тем больше знаков. Руна Меркурия отвечает за целительство. Сева, покажи им.

На ладони у Заиграй-Овражкина оказалось целых пять таких рун, в то время как на Митиной – только две.

– Нарисованный глаз на пересечении линии судьбы и линии ума говорит о ясновидении. Но у нас такого нет. Эти руны – о способностях в метафизических науках. Знак вашей стихии – об успехах в освоении стихии. И так далее.

– И как же получить такие руны? – спросила Маргарита.

– Их ставят каждому колдуну наставники после общего совета, который проходит летом.

– Ой, Полина! – Василиса, вернувшаяся к изучению журнальных страниц во время Митиного разъяснения, передала «Тридесятый вестник» Полине. – Тут есть кое-что о тебе…

Девочка ошарашенно уставилась на страницу, с которой глядело ее собственное лицо. Заголовок статьи гласил: «Водяная колдунья – приманка для Темных или подарок судьбы?» После такого названия читать дальше было просто страшно, но Полина все же набралась мужества и уткнулась в статью.

– Я не француженка! – воскликнула она через минуту, и щеки ее вспыхнули. – С чего они это взяли?

Анисья на миг оторвала взгляд от своего ненаглядного друга и повернулась к Полине:

– Из-за твоей фамилии, конечно.

Внезапно ровный холодный голос заставил Полину вздрогнуть.

– Ты не француженка? – переспросил Сева.

– Нет. Мои родители родились здесь, и бабушки с дедушками тоже, – голос предательски задрожал, когда она отвечала ему. Полина старательно не отрывала взгляда от журнала.

– Но ведь Феншо…

– Да какая разница? – отозвалась Полина, так и не увидев, как Сева с Митей переглянулись. – Разве в фамилии дело? Это… это просто французские корни… далекие… – Ее щеки порозовели, но она так и не посмотрела на собеседников. Вдруг этот Сева прочтет ее мысли?

– Что еще пишут? – через некоторое время спросил заскучавший Митя, потому что остальные девочки вновь пытали его друга кокетливыми вопросами.

– Тебе правда это интересно? – спросила Полина, все больше злясь из-за содержания статьи.

– Да, а то я бы не спрашивал.

– Сначала кто-то высказался по поводу того, что мое нахождение в Заречье очень опасно для остальных колдунов. Теперь они обсуждают, как я одеваюсь. Это читать вообще не стоит. А вот – самое неприятное. Меня называют не подающей особых надежд колдуньей…

– Да не расстраивайся ты, – усмехнулся Митя. – Они же просто тебе завидуют!

– И я не живу в Париже! – Полина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – В Бордо. В Бордо.

Митя взял у нее журнал и быстро просмотрел статью:

– А, так это просто брали интервью у вновь прибывших! Они еще ничего не соображают, поверь. Смотри-ка, некоторые даже подписались. Жаль, тот, кто писал про надежды, пожелал остаться неизвестным. И про платья – тоже. Но мне кажется, что это девчонка. Число подозреваемых уменьшилось вдвое, теперь совсем легко будет угадать, кто это может быть. К тому же, если ты вспомнишь, у кого на днях отбила парня… – Полина удивленно вскинула брови, а Митя сказал: – О, кстати, в статье есть и кое-что хорошее.

Полина перегнулась через стол, заглядывая в журнал, краем глаза заметив усталость на лице Севы. Еще бы! Как не устать, когда приходится разговаривать сразу с тремя девочками!

– Видишь, – Митя указал пальцем на заголовок интервью. – «Кто такая Водяная колдунья?» Поняла? Они говорили о том, кто ты есть для каждого из них.

– Я, очевидно, бездарная француженка из Парижа! Более того, из-за меня злые колдуны…

– Здесь есть и другой вариант.

Полина посмотрела на последний ответ:

«Подарок судьбы», и ниже стояла подпись «М.З.».

– М.З.? Мне однозначно нравится этот М.З.! – настроение ее мигом улучшилось, она притянула журнал к себе и еще раз перечитала единственную приятную для нее строчку во всей длиннющей статье.

– Эй, Митя! – крикнул кто-то.

Все разом обернулись и увидели нескольких ребят, пришедших на завтрак. Наверное, молодые люди были друзьями Севы и Мити, раз оба колдуна сразу же встали и присоединились к ним, оставив девочек без каких-либо объяснений. Самой расстроенной выглядела Анисья.

– Марго, пошли домой. Мы и так слишком засиделись, – позвала Полина.

Маргарита мечтательно поглядела Севе вслед и кивнула. Когда же девочки покинули столовую, Полина заметила, что Маргарита вновь стала прежней. Водяная колдунья остановилась и заглянула подруге в глаза.

– Можно я спрошу тебя кое о чем?

– Конечно.

– Тебе нравится Сева?

Казалось, что Маргарита даже не удивилась вопросу. Полина ожидала снова увидеть глупое мечтательное выражение на ее лице, но ничего подобного не произошло.

– Сева? Да, конечно, с ним так приятно поговорить. Только ты не подумай, он нравится мне просто как… как… В общем, мне кажется, любовь с первого взгляда – не для меня.

– А о чем ты с ним разговаривала? – спросила Полина.

– Я? Да обо всем! Мы… – вдруг Маргарита замялась и удивленно посмотрела на Полину. – Я не помню, если честно, о чем с ним говорила. Странно.

Полина облегченно вздохнула. Значит, это не она сходила с ума, а все остальные девчонки.

– Маргарита, ты не обижайся на мои слова, но с вами что-то происходит.

– В смысле? С кем «с нами»?

– С девочками. В присутствии Севы вы начинаете странно себя вести. Знаешь, если бы это касалось только тебя, или Василисы, или Анисьи, то я бы просто подумала, что вы в него влюблены. Но… это со всеми случается. Взять хотя бы тех старших колдуний, которых мы встретили на пляже.

– Я не понимаю, о чем ты, – Маргарита воинственно сверкнула глазами.

– Слушай! Ты никогда не замечала, как меняется Анисья, едва завидит Севу? Нет?

Маргарита покачала головой. Полина призадумалась, как объяснить подруге, что происходит, как вдруг объяснение появилось прямо посреди дороги. Полина услышала знакомый голос Мити и его друга, которые, видимо, тоже покинули столовую и направлялись к дому, а навстречу им шла высокая светловолосая девушка. Полина потянула Маргариту к обочине дороги.

– Зачем мы прячемся? Там же Сева, – вдруг сказала Маргарита капризным голоском, и Полина, не выдержав, ущипнула ее за руку.

Удивительно, но взгляд Маргариты снова стал осмысленным.

– Что ты делаешь?

– Возвращаю тебя к реальности! – огрызнулась Полина. – Смотри на эту девицу. С виду совершенно нормальная, но, как только приблизится к Севе, превратится в полнейшую дурочку. Когда они подойдут близко друг к другу, я тебя снова ущипну, а ты внимательно наблюдай за ней. Смотри на нее, только на нее – не на Севу!

Прошло несколько секунд, и девушка поравнялась с их пунктом наблюдения. Тут же появились и Митя с Севой. Шаг навстречу. Еще один. Девушка улыбнулась. Митя не отреагировал. Сева же просто отвернулся. Полина ущипнула Маргариту, но почувствовала разочарование: ничего не произошло. Сева, Митя и незнакомка просто прошли друг мимо друга.

– Ужас, что с ней? – прошептала Маргарита, и Полина опять посмотрела на девушку.

Та, сделав несколько шагов, вдруг остановилась и затуманившимся взглядом уставилась на удаляющегося Воздушного мага. Полина просияла.

– Ну, что я тебе говорила!

– У меня бывает такое же дурацкое лицо? – расстроенно спросила Маргарита. – Скажи честно.

– Да, Марго, бывает.

– Но как ты это заметила? Тебя же никто не щиплет за руку, когда мы встречаемся с Севой.

– Я не знаю! Мне он просто… не нравится и все. Может, надо чувствовать к нему симпатию, чтобы вот так меняться? Не знаю.

– Конечно! – вдруг вскрикнула Маргарита. – Но здесь дело в чем-то другом, а не в симпатии! Ты же Водяная! А Водяные не реагируют на многие виды магии – так Вера Николаевна сказала. Может быть, Сева пьет какое-нибудь зелье, чтобы нравиться девушкам?

– Думаешь? Он, если честно, не всегда выглядит довольным, когда на него обращают внимание столько девиц сразу.

* * *

В журнале «Тридесятый вестник», который дала им Василиса, Полина с Маргаритой обнаружили несколько рецептов отвара трав с неизвестными пока им предназначениями (на всякий случай они выдернули эту страницу и прикрепили на шкаф) и странное, но обрадовавшее девочек объявление: «Починю любые предметы. Изб. 33. Обращаться строго с 16:35 до 19:35».

Они сложили в сумку свои бесполезные мобильные телефоны, фен и Полинин ноутбук и отправились на поиски избушки под номером 33.

Найти ее оказалось легко. Избушка больше напоминала механические часы с кукушкой, чем дом: разнообразные механизмы сплошь покрывали стены и даже высовывались из окон. На шпиле возвышался флюгер, состоящий из маленьких колесиков и шестеренок, которые двигались без остановки. Избушка фыркала и поскрипывала, будто шла напряженная работа какого-то аппарата. Девочки испуганно переглянулись. Внезапно, перестав тарахтеть, избушка присела на корточки. Из открывшегося под дверью отверстия высунулась металлическая лесенка и подъехала прямо к колдуньям. Полина покрепче перехватила сумку и поспешила вверх вслед за Маргаритой – та уже стучала в дверь.

– Входите! – раздалось изнутри.

Маргарита и Полина осторожно приоткрыли дверь и протиснулись внутрь, в полумрак просторной комнаты, с одной стороны похожей на их собственную, а с другой – отличающейся очень сильно, если не сказать – кардинально. Здесь тоже была ширма, шкаф и стол с кроватями, но все это словно подчинялось каким-то иным законам физики. Часть мебели парила над полом, один из стульев стоял вверх ногами, причем вполне устойчиво держался на одной лишь спинке, на другом стуле сидел уже хорошо знакомый девочкам Земляной колдун с гривой кудрявых светлых волос.

– Ой, Митя… – робко произнесла Полина.

– А это еще кто? – из-за наваленной на столе груды металлических конструкций высунулись две головы. Молодым людям на вид было не меньше двадцати лет. Глаза их прикрывали причудливые круглые очки с цветными стеклами. На голове одного из них громоздилось сразу несколько тяжелых обручей – про такие Василиса говорила, что они защищают мысли чародея от прочтения Воздушными колдунами.

– Посмотрите только! – Митя обрадованно вскочил и предложил девочкам свой стул. – Ваше логово инженеров посетили две юные барышни!

Один из незнакомцев – тот, что носил обручи, – пробормотал что-то на непонятном языке. Полина с Маргаритой снова переглянулись, чувствуя себя неловко и глупо.

– Они не говорят на праславянском, – сказал Митя, продолжая разглядывать колдуний с насмешливой, но незлой улыбкой.

– Вы как сюда попали? – бесцеремонно спросил парень уже на русском.

– Мы… по объявлению…

– Нам надо кое-что починить, – сказала Маргарита.

– А, ну тогда ясно. Что у вас? – второй парень тоже вылез из-за стола.

– Ну какая прелесть! – воскликнул Митя. – Нет бы сначала познакомиться! К вам, между прочим, попали потусторонние!

– И одна из них Водяная колдунья, – Маргарита улыбнулась Мите.

– Вот именно! Ладно, за этикет буду отвечать я, – Митя театрально набрал в грудь побольше воздуха, прижал руку к груди, потом плавно отвел ее в сторону девушек. – Разрешите представить, Полина и Маргарита. А это Мастер и его сосед – Елисей Вилкин. Тут еще не хватает Арсения, но вы с ним как-нибудь тоже познакомитесь, я уверен.

– Очень приятно, – неразборчиво пробормотал Мастер.

– Это избушка инженеров, – пояснил Митя, – тут собираются все колдуны, увлекающиеся всякими изобретениями.

– Заметно…

– Вот, – помощник Мастера, представленный Елисеем, протянул Мите Муромцу непонятного вида железку, напоминающую браслет. В центре нее светился зеленым какой-то полупрозрачный камень.

– О! Великолепно! – Митя схватил браслет и на несколько секунд закрыл глаза, будто к чему-то прислушивался. – Помех нет.

А открыв глаза, заметил недоуменные взгляды все еще топтавшихся у двери девочек и протянул им вещицу.

При ближайшем рассмотрении браслет оказался очень красивым, сделанным из приятно мерцающего металла с оттиском в виде переплетающихся тонких веток. Митя тем временем достал из кармана темный мешочек, вынул оттуда камешек, совсем маленький, красный, и небрежно бросил его на стол. Мастер и его помощник уставились на красный камень с таким же неподдельным удивлением, с каким девочки таращились на браслет.

– Э-э… – протянул наконец Мастер. – Сдачи нет.

– Не нужно, – отмахнулся Митя и вновь повернулся к потусторонним – они интересовали его гораздо больше сдачи.

– Прекрасно, – оценила Маргарита, примеряя слишком большой браслет на свое тонкое смуглое запястье.

– Это музыкальник, – сказал Митя. – Вы про такой камень слышали? С помощью него можно слушать музыку. Камень специально заряжается, вставляется вот в такую штуку – и теперь можно постоянно носить его с собой.

– А вы как слушаете музыку? – поинтересовался Елисей, выбираясь из-за своего заваленного стола.

Полина вздохнула, сделала пару несмелых шагов и вынула из сумки свой ноутбук.

– С помощью вот этого? Н-да… не очень удобно… – покачал головой Мастер, но взгляд его намертво приковался к необычному предмету.

– Не то чтобы… – попыталась объяснить Полина. – Тут не только музыка, но и фотографии, и всякие файлы, но…

– Не работает? – со знанием дела переспросил Елисей.

– Нет, не работает, – Полина приметила в углу розетку. Подключила к компьютеру провод и нажала кнопку включения. Вместо заставки тут же появилась избушка-на-курьих-ножках, которая заглядывала не то в объектив веб-камеры, не то в чей-то дверной глазок.

– Нам придется оставить это себе на несколько дней, здесь сразу и не разобраться, – сказал колдун. – Что еще у вас есть?

Полина выгрузила содержимое сумки на стол.

– Я знаю, что это, – Вилкин указал на два сотовых телефона. – Слуховые коммуникаторы. Наши когда-то пытались такие ввести в обиход, но это же дико неудобно!

– Вообще-то это телефоны, – пояснила Маргарита.

– Я и говорю, слуховые коммуникаторы, – Елисей Вилкин кивнул. – Но этими штуками вы точно не сможете здесь пользоваться. Ни слуховыми, ни даже зеркальными. Зеркальными только в Росенике. В Белой Усадьбе они тоже сбоят. Во-первых, Огненные маги вызывают помехи, – он выразительно посмотрел на Маргариту.

– А, так вот почему мне всегда не везло с телефонами! – воскликнула девочка.

– Да! А тут слишком много Огненных магов, чтобы сигнал смог пробиться. А это что?

– Этим сушат волосы, – объяснила Полина. – Это фен. Его просто вставляют в розетку и включают вот эту кнопку.

– Сейчас сделаем, – Мастер принялся разглядывать новую вещь. Через несколько минут он вернул фен Полине. Кнопка включения теперь приводила его в работу даже без втыкания в розетку.

– Спасибо! – улыбнулась Полина, переглянувшись с Маргаритой.

– Ваш музыкальник пока останется у нас, не обещаем, что сможем его исправить, – сказал Мастер, убирая ноутбук в ящик стола. – Та к что плата с вас чисто символическая. У вас есть самоцветы?

– Самоцветы? – девочки снова переглянулись. – Нет, но есть обычные деньги.

– Постойте, ну к чему вам плата! – воскликнул Митя. – Вы же почти еще ничего не сделали.

Мастер не обратил на его реплики никакого внимания и снова обратился к колдуньям:

– Раз нет самоцветов, тогда оставьте нам эти штуки. – Взгляд его упал на два телефона. – Вам они все равно здесь не понадобятся.

Маргарита пожала плечами и кивнула.

* * *

Полина сидела на перилах крыльца, и теплый ветер трепал ее короткие русые волосы. Раскрытая книга о древних рунах, лежащая на коленях, казалась одним сплошным ребусом и занимала лишь часть ее мыслей, остальные же были посвящены задаванию самой себе сотен вопросов, ответы на которые рождались один удивительнее другого. Напротив, в широком проеме между двумя избушками, виднелось желто-коричневое поле. Оно обрывалось вдалеке прямо перед темно-синим лесом, за которым уже было только небо. Безоблачное осеннее небо.

Оказывается, планетарные руны тоже использовались в письме, хотя могли заменяться некоторыми старославянскими. «И зачем так все усложнять, – подумалось девочке. – Руна Марса и Ярилино копье – одно и то же. Та к почему бы не выбрать что-нибудь одно? Ярилино копье обозначается вертикальной стрелкой. Очень похоже на латинскую «I». Читается как «И». Это понятно».

Полина снова залюбовалась полем и лесом. Интересно, а что там дальше? Там, где голубое небо соприкасается с темной листвой? В голове девочки никак не укладывалось, что эта деревня существовала и одновременно не существовала в какой-то определенной местности. Эта мысль не давала ей покоя.

Избушки на курьих ножках располагались довольно странно. Полина так и не поняла, откуда начиналась нумерация домов. Влево тянулись жилища Огненных колдунов, вправо – избушки Воздушных. Из дома напротив вышла девочка – Вера Синеглазка, которую все звали просто Синеглазкой. Синеглазка была Воздушной колдуньей и поэтому тоже шаталась без дела, пока ее близкая подруга – Земляная – пребывала на встрече с наставницей по Земляной магии.

Когда Синеглазка прошла мимо, не поздоровавшись с Полиной, а лишь бросив на нее быстрый взгляд исподлобья, Водяная колдунья вернулась к размышлениям об избушках. Итак, справа тянулись небольшие деревянные домики на птичьих лапах, образуя улицу Гроз. Удивительно, именно на этой улице стояла избушка под номером 1, спрятанная за целым скопищем домиков. Полина вдруг вспомнила утро, когда шла тут впервые в поисках своей избы. Тогда на крыльце одного из домов она во второй раз повстречала Митю с Севой и Анисьей. Теперь она уже знала, что над этим крыльцом совершенно определенно висела табличка с цифрой 10, и жил в этом доме Сева с другим Воздушным колдуном старшего возраста.

«Сева, – вдруг подумала Водяная колдунья. – Неужели он правда использует какую-то магию, чтобы привлекать внимание девушек?»

Это казалось невероятным. И без того молодой человек был достаточно заметен. Может быть, он однажды попробовал какое-нибудь зелье для повышения привлекательности, и что-то пошло не так? Действие снадобья осталось навсегда, могло ли такое быть?

«Может ли такое быть – самый частый вопрос из всех, которые я задаю в последнее время», – подумала Полина.

Ее внимание привлекло едва уловимое движение на уровне виска, Полина повернула голову и увидела большого паука, свешивающегося на белесой нитке с крыши крыльца.

– Здравствуйте, Семен. Вышли погулять?

Паук не отозвался. Бесшумно спустился ниже и заглянул в открытую книгу.

– Руны. Видите ли, мне приходиться их учить, потому что я не знаю древнеславянского, – и, немного подумав, Полина добавила: – Жаль, что вы не можете говорить, а то я о многом бы у вас спросила.

– С огнем не шути, с водой не дружись, ветру не верь, – раздался скрипучий голос, и Полине пришлось вцепиться пальцами в перила, чтобы не упасть вниз от неожиданности.

Сгорбленный Илья Пророк точно вырос из-под земли прямо возле ступенек крыльца. Избушка на курьих ножках, мирно дремавшая все это время, подскочила на ноги, охраняя лестницу от нежданного гостя. Илья Пророк не обратил внимания на агрессивное настроение деревянного дома и принялся разглядывать Полину, напевая себе под нос.

– Добрый день, – неуверенно сказала девочка.

Илья Пророк усмехнулся и поманил ее рукой. Полина удивленно уставилась на него:

– Вы хотите, чтобы я к вам спустилась?

Старик кивнул, поманил ее еще раз и побрел по дороге. Полина, с секунду подумав, спрыгнула с перил и последовала за Пророком. Дойдя до конца улицы Гроз, старик свернул на тропинку, которая тянулась вдоль начинавших желтеть дрожащих осин. Тут Полина еще не бывала. Они с Маргаритой ни разу не сворачивали на эту заброшенную тропку.

– Куда мы идем? – подала голос девочка.

– Один в поле – не воин, – тихо ответил дед и засмеялся.

Полина почувствовала легкое беспокойство: было страшновато находиться рядом с сумасшедшим стариком. Кроны деревьев становились все гуще, и небо над ними вдруг заволокло сизыми тучами. Девочка не успела опомниться, как хлынул ливень, промочивший за несколько секунд ее одежду насквозь. Илья Пророк быстро засеменил, удаляясь от Полины с приличной скоростью, совсем не вязавшейся с его возрастом.

– Дождливая аллея, девица. Беги.

«Тогда свернешь на Дождливую аллею», – вспомнились Полине слова Анисьи.

Та к вот что она имела в виду!

И Полина побежала вперед. Густые ветви деревьев вскоре расступились над ее головой, выглянуло солнце. Девочка оглянулась: темная тропка, скрывающаяся под кронами осин, продолжала мокнуть от дождя. И опять в голове крутился лишь один вопрос: «Как такое могло быть?»

Илья Пророк вел Полину запутанными дорожками еще несколько минут, пока наконец они не вышли к дому целителя, за дверью которого, как показалось Полине, только что скрылась Митина спина.

«А где Митя, там и Сева», – подумала девочка, снова начав перебирать в голове причины сумасшедшей Севиной популярности: это представлялось неразрешимой загадкой.

– Наряди пень в вешний день, и пень будет красавчик, – объявил Илья Пророк, направляясь к ветхому сарайчику, стоящему чуть в стороне, а у Полины вновь возникло крайне неприятное чувство, что он прочитал ее мысли.

Небольшая серая постройка, слегка завалившаяся набок, оказалась хранилищем всевозможных ненужных и сломанных вещей. Крыша в некоторых местах прохудилась, и через щели проникали лучики солнечного света, в которых искрилась и закручивалась спиралями пыль. Илья Пророк прошаркал между двумя старыми стульями и указал Полине на большую круглую корзину, стоявшую на полу под крохотным окошком и наполовину накрытую белым платком. Водяная колдунья с опаской подошла ближе и заглянула под платок. И тут же опустилась на колени прямо на грязный пол, издав радостный визг: в корзине копошились малюсенькие желтые цыплята, пища и наступая друг на друга тоненькими ножками.

– Какие хорошие! – в восторге воскликнула она, вытаскивая одного цыпленка на свет и разглядывая его. – Но почему вы их держите в корзинке?

Пророк, не отвечая, с довольной улыбкой продолжал наблюдать за Полиной. Когда она потрогала и осмотрела всех до единого цыплят, старик вновь отворил скрипучую дверь и кивнул. Девочка поняла, что он указывает на выход, и поднялась на ноги:

– Можно, я еще приду на них поглядеть?

Пророк кивнул и улыбнулся беззубым ртом.

– Спасибо, – сказала Полина и выбежала на улицу.

И все-таки Илья Пророк был сумасшедшим. Зачем ему понадобилось показывать ей птенцов?

* * *

Добраться до площадки, где колдуны постигали стихию Огня, можно было несколькими путями. Маргарита выбрала дорогу подлиннее, сознательно оттягивая встречу с наставником. Тропинка сначала поднималась в гору, затем бежала по пологому склону, в эту пору все еще покрытому сочной травой, потом сворачивала к густым зарослям орешника. На этом месте стояла большая побеленная печь, возле которой то и дело толпились юные колдуны, но Маргарита так и не удосужилась узнать, что их там привлекало. В этот раз любопытство заставило ее убавить шаг, а потом и вовсе остановиться. Ребята сомкнулись возле печи тесным кольцом. Маргарита немного потопталась на месте в попытке разглядеть хоть что-нибудь, но тут же вспомнила, что встреча уже началась несколько минут назад, и с расстроенным видом отправилась дальше.

Вначале бесед с наставником по стихии она ждала с нетерпением и трепетом – ведь именно они давали возможность узнать большинство заклинаний, связанных с огнем. Но с каждой встречей энтузиазм ее таял. Какой по счету раз она шла сюда? Четвертый? Пятый? Не важно. Главное, что за все это время Маргарита так и не научилась применять ни одного заклинания. Она очень огорчилась, узнав, что Анисья и Василиса начали колдовать уже с первой встречи с Велес.

Когда до площадки, окруженной плотной оградой из могучих деревьев, оставалось всего ничего, Маргариту догнал щекастый Емеля:

– Снова терпеть два часа нудных проповедей об опасности Огненной стихии, – своим видом Емеля выражал сейчас все то, о чем только что размышляла Маргарита. – Как он может быть наставником по стихии, если сам ее боится?

Маргарита тут же вспомнила, как сегодня утром Полина заливалась от смеха, пока она рассказывала о Маливиничке. Водяной колдунье казалось, что Маргарите повезло с наставником хотя бы тем, что над ним можно было посмеяться. Нет, посмеяться можно было над Густавом Вениаминовичем или над Марьей Кощеевной, но к концу встречи с Егором Маливиничком хотелось плакать…

– Мне интересно, – Маргарита решила отвлечься, – чем определяется стихия человека? Вот колдун рождается, и что? Ведь это зависит не только от родственников, можно унаследовать стихию как от отца, так и от матери или вообще – от какого-нибудь дальнего родственника. Нужны какие-то определенные качества? Черты характера?

– Тебя потянуло на философию? – Сзади подошел друг Емели.

– Уж лучше философия, чем это. – Маргарита заглянула в неширокий лаз между переплетенными ветвями.

На светлой опушке стоял Егор Маливиничок. Его средний рост был единственным качеством, которое, по мнению Маргариты, хоть как-то относилось к достоинствам наставника. Фигуру его нельзя было назвать мускулистой или хотя бы просто мужественной. С виду он казался слабым и трусливым, и внешность в данном случае не обманывала.

Емеля издал жалобный стон и тихо шепнул, пробираясь сквозь заросли:

– Я так надеялся, что его снова покусали кнавы.

– Кравы, – поправила его Маргарита и усмехнулась.

В прошлый раз Егор Маливиничок был весь усыпан красными пятнышками. Не дожидаясь вопросов, он рассказал историю, как на болоте его искусали эти самые кравы – жуткие насекомые, которых, кроме него самого, больше никто никогда не видел.

Маргарита и два ее спутника остановились у края поляны, издалека поздоровавшись с наставником, и стали ждать остальных ребят. Когда наконец подтянулись все, Маливиничок, откашлявшись, начал:

– Сегодня я познакомлю вас с еще одной особенностью нашей стихии…

– С такой скоростью к старости мы все-таки изучим все особенности, – шепнул Маргарите на ухо Емеля.

Маргарита подавила смешок.

– Вы, наверное, уже заметили, что у Огненных лучше всего получается обращаться с огнем…

– Да ладно, – продолжал Емеля, – а я-то, дурак, думал, что с водой.

Маргарита не смогла сдержаться и засмеялась. Наставник повернулся к ней, и губы его расплылись в улыбке:

– Маргарита, что вас так развеселило? Поверьте, на этот раз вам придется быть очень осторожными и внимательными, если вы хотите остаться при своих руках и ногах.

Маргарите стоило больших усилий снова не рассмеяться. Каждую свою встречу Маливиничок начинал примерно одинаково. И заканчивал тоже.

Наставник повернулся и направился в сторону хлипкого деревянного домика, прозванного ребятами «туалетом», где хранил всякие «опасные штучки», как он выражался. На этот раз Егор извлек оттуда некрасивое облезлое растение.

– У нас что сегодня, Снадобья? – тихо проговорил темноволосый Миша, стоявший недалеко от Маргариты.

– Это растение называется огненной цистерой, ею питаются огненные ящерицы, которых мы сегодня и будем изучать.

Маргарита не могла поверить своим ушам. Неужели сегодня их непутевый наставник собирался показать нечто действительно стоящее? Наконец-то она увидит хоть что-то волшебное – а то какой тогда смысл жить в деревне среди колдунов? Столпившие ся рядом с ней ребята тоже замерли от удивления, а затем стали оглядываться по сторонам в поисках каких-нибудь рептилий, напоминающих огненных ящериц. Но из волшебных существ на поляне был разве что Егор Маливиничок со своим уродливым растением.

– Я вижу, вас заинтересовала наша сегодняшняя тема, – продолжал Маливиничок своим мягким голосом, каким взрослые обычно разговаривают с пятилетними детьми. – Вы должны будете изучить это растение и объяснить мне, почему оно привлекает огненных ящериц.

Среди ребят послышались разочарованные возгласы.

– Так мы не увидим этих ящериц? – произнес кто-то из мальчишек.

– Конечно, нет, – рассмеялся наставник, – это слишком опасно для начинающих. Поверьте, чтобы овладеть стихией, надо знать все ее тонкости.

Маргарита не могла понять, почему Вера Николаевна добровольно приняла в Заречье этого человека. Либо она была совсем в отчаянии, либо под действием какого-нибудь снадобья!

– Что ты стоишь? – окликнула Маргарита Емелю. – Пойдем изучать этот дурацкий цветок.

– Зачем? Вот зачем нам это все нужно?

– Ну как же. Представь ситуацию, – сказала Маргарита, – ты сражаешься с каким-нибудь противником, Темным колдуном, например, и он наносит тебе сокрушительный удар. Он уже ликует, думает, что убил тебя, а ты достаешь из кармана это растение, съедаешь лепесток и говоришь ему: «Обломись!»

Емеля пожал плечами:

– Сомневаюсь, что цистера обладает такой чудотворной силой. Маливиничок никогда бы не показал нам настолько полезное растение. Скорее всего, цистера нужна ящерицам, чтобы, например… ну, даже не знаю… просто утолять голод. Как тебе такой неожиданный поворот?

– И зачем он нам ее дал? Это растение должно быть хоть как-то связано со стихией, – ответила Маргарита.

– А оно и связано, ведь его едят огненные ящерицы.

Они рассмеялись. Все ребята уже поняли, что в духе Егора Маливиничка было давать бессмысленные и неинтересные задания и требовать потом их тщательного и безупречного выполнения.

Маргарита приблизилась к растению. Внешне оно напоминало обычную фиалку, только наполовину засохшую, и у девочки возникла мысль, что так оно и было на самом деле.

– Я ничего не вижу, – после нескольких минут разглядывания завядшей фиалки произнесла она. – Может, стоит попробовать его на вкус?

– Я бы не стала так рисковать, – отозвалась Оля.

Когда долгая встреча с наставником по Огненной магии закончилась, колдуны удрученно сложили в сумки бересту, на которой почти не было записей, и стали быстро расходиться с поляны, пока Егорка, как они называли наставника между собой, не успел дать им очередное странное задание. Маргарите повезло меньше остальных: Егор Алексеевич попросил ее убрать все горшки с цистерой в его «шалаш». Фаддей тут же вызвался помочь, а Миша с Емелей решили подождать в сторонке, в безопасной отдаленности от наставника, который тем временем обсуждал что-то с Людой. Ребята уже привыкли, что Земляная колдунья приходила всегда в конце встречи и, поговорив с Маливиничком, делала какие-то пометки в Велесовых книгах. На этот раз она не ограничилась разговором с наставником и направилась прямиком к Мише и Емеле.

– Привет! – поздоровалась она и, не дав ребятам ответить, сразу перешла к делу: – Мне нужно выяснить, на каком уровне владения стихией вы находитесь. Вот ты, – она посмотрела в упор на Емелю, – какими видами магии владеешь?

– Ну…

– Увеличение температуры, световые заклинания, электри…

– Световые! – быстро выпалил Емеля. – Я почти не трачу энергию на создание светового шара, могу осветить большое помещение, – немного хвастливо добавил он.

– Ясно, – Люда быстро сделала какую-то пометку в книге и повернулась к Мише: – А ты? Тоже можешь прожить без «светильника»?

– Могу прожить без кипятильника, – невесело усмехнулся зеленоглазый колдун, проклиная про себя Огненного наставника, который не научил их еще ни одному практическому заклинанию. Однако признавать свою беспомощность не хотелось, к тому же к своим четырнадцати годам он действительно кое-что умел. – Если постараться, и целый самовар воды смогу нагреть.

– А что с воздухом и твердыми предметами?

– Здесь все сложнее, – удрученно ответил колдун, решив, что врать Люде нет смысла.

– Понятно.

К этому времени Маргарита с Фаддеем расправились с огненной цистерой и подошли к ребятам.

– А вот и последние, – Людмила повторила для них вопрос.

Фаддей тут же стал расхваливать свои высокие способности владения Огненной магией. Судя по его словам, получалось, что он уже давно мог бы заменить Егора Алексеевича, да и до Ирвинга ему недалеко.

– Так, мне некогда слушать сказки, – резко перебила Людмила и посмотрела таким строгим взглядом, что Фаддею пришлось ограничиться лаконичным ответом:

– Вообще мне больше всего нравится колдовство, связанное с электричеством.

Люда сделала очередную пометку в своих записях и выжидательно посмотрела на Маргариту, на лице которой застыло выражение полной растерянности.

– Я… А я ничего не умею, – еле слышно произнесла девочка.

– Я совсем забыла, что ты потусторонняя. Не расстраивайся. – Людмила постаралась придать своему голосу немного теплоты, но ей это почти не удалось. – Вам придется обратиться за помощью к старшим Огненным колдунам или тем, кто уже прошел Посвящение. К Масленице все должны уметь увеличивать температуру жидкостей, воздуха и твердых предметов. Хотя бы чуть-чуть. Это базовые знания. Также вы должны овладеть начальными знаниями по световой и электрической магии, если успеете. Я постараюсь как можно скорее поговорить со старшими ребятами и сообщу вам, когда и кто сможет помочь вам.

Она замолчала, а потом, замявшись, добавила:

– Егор Алексеевич же будет делать упор на теоретическую базу.

* * *

На встречу к Густаву Вениаминовичу молодые люди пришли почти вовремя. Когда они добрались до его дома, остальные колдуны, желающие получить руну отличия по Целительству, только начали рассаживаться. Неофит Густава Вениаминовича Матвей расставлял на столе тонкие высокие амагили. На лету запрыгнув в дверь, Митя мог поклясться, что увидел Водяную колдунью в компании Ильи Пророка прямо возле раскидистой березы, но мысль эта тут же покинула его светлую голову, едва он сел в свое кресло и вывалил содержимое сумки на соседний маленький столик. Сева опустился рядом, вынув из сумки несколько листов бересты, на которых он старательно выводил своим скачущим неразборчивым почерком рецепты и наговоры с самой первой встречи с наставником по Целительству. Митя, напротив, писал на том, что первым попадалось под руку, зная, что в будущем целителем не станет, и его записи, на зависть Севе получавшиеся ровными и аккуратными, никогда ему не пригодятся. Ему Целительство не нравилось и казалось скучным, как, впрочем, и Снадобья. Больше всего Митю раздражало, что часто приходилось с маниакальным усердием взвешивать растертые в порошок растения с точностью до миллиграмма, а в конце концов все равно что-то получалось не так. Севе же процесс давался легко, он интуитивно чувствовал, когда и что нужно делать или добавлять, и с невообразимой быстротой заучивал огромное количество заклинаний, не прилагая к этому никаких усилий. Молчаливый и сосредоточенный, Сева всегда лучше справлялся с залечиванием ран или восстановлением энергетической оболочки «больных», в качестве которых выступали другие ребята, зато в знании физимагии явно уступал своему другу.

Сегодня встреча с наставником была посвящена лечению простудных заболеваний. Митя принялся записывать за Густавом Вениаминовичем описания различных способов.

– Через несколько минут обратимся к составлению лекарства из цитварной полыни, коры магнала, кровохлебки. Кстати, кто скажет мне, какую часть кровохлебки используют в приготовлении снадобий для приема внутрь?

– Корень, – произнес Сева, опередив остальных колдунов, которые еще даже не успели вникнуть в вопрос.

– Верно, корень, – кивнул целитель.

Вскоре приступили к смешиванию зелья Олель – лекарства от простуды, которое следовало давать больному не раньше двух часов двадцати трех минут дня, когда солнце переходило в благоприятное для действия снадобья положение.

– Корень кровохлебки возьмите на моем столе, – сказал Густав Вениаминович, – а все остальное должно быть у вас с собой, я предупреждал в прошлый раз.

Сева поднял с пола сумку и запустил в нее руку, вытаскивая по очереди мешочки с засушенными травами. Митя встал и направился к длинному шкафу, где, разлитая по маленьким бутылочкам, находилась живая вода. По дороге он едва не столкнулся с Варварой, которая засмотрелась на Заиграй-Овражкина и забыла повернуть голову, чтобы увидеть, свободен ли путь. Митя чертыхнулся, разбив склянку с живой водой, и ему пришлось возвращаться за новой.

– Ага, разливаешь воду, которая досталась нам такой дорогой ценой? – усмехнулся Сева, положив перед собой большую пластину из заговоренного серебра, – на нем резали ингредиенты для снадобий.

– Только не прикидывайся, что тебе так трудно участвовать в обряде животворения воды! – Митя поставил обе склянки перед собой. – Кстати, ты не заметил ничего странного?

– Нет. – Сева нахмурился, глядя на высушенное растение, которое держал в руке.

– Я имею в виду Феншо.

– А, Водяная колдунья? И что с ней? – Он вернул растение на пластину и вынул из сумки тонкий нож.

– Она необычно ведет себя в твоем присутствии. Не так, как все остальные. Не находишь?

– Сколько нужно цитварной полыни? – спросил Сева, взглянув на друга.

Митя сверился с записью, прежде чем ответить:

– Пять граммов.

Сева коснулся клинком сухой ветки растения и прошептал что-то, отчего полынь превратилась в мелкий зеленый порошок, который он принялся осторожно пересыпать в чашечку весов. Митя внимательно наблюдал за его действиями, а когда догадался, что ответа на свой вопрос не услышит, усмехнулся.

– Я просто занят, – хмуро сказал Воздушный колдун, ведь для него чужие мысли не лежали в голове, наподобие открытой книги, а витали в воздухе.

– Ты просто получишь в зубы, если еще раз прочитаешь мои мысли! – отозвался Митя. – Мы же договаривались, что ты не будешь этого делать.

– Я ничего не заметил.

– В смысле?

– Не обратил внимания, как вела себя Феншо.

– Кажется, ты ей нравишься не так, как другим девчонкам. Точнее, вообще не нравишься, – как бы между прочим сказал Митя и взглянул на друга, который переусердствовал с цитварной полынью (добавив ее в два раза больше, чем полагалось) и теперь с ужасом глядел на испорченное зелье.

– Сева, вы сегодня много отвлекаетесь. При составлении лекарств нужно быть внимательнее, – мудро заметил Густав Вениаминович.

– Это все из-за тебя, Муромец. Прекращай болтать, – злобно шепнул Сева, начиная всю процедуру изготовления снадобья Олель заново.

Митя все с той же усмешкой покачал головой и принялся резать корень кровохлебки.

* * *

Стоило Людмиле удалиться, как Маргарита с ребятами чуть ли не бегом припустили с поляны, боясь, что Егор Маливиничок по заведенной им самим традиции примется рассказывать очередной несмешной анекдот. Всем ребятам хотелось поскорее избавиться от раздражения, которое вызывал у них наставник.

– Полина! – закричала Маргарита, когда увидела вдалеке знакомое русое каре и короткое светлое платье. Колдунья быстро попрощалась с другими Огненными и побежала к подруге.

– О, Марго! Как прошло… – начала Водяная колдунья, но, увидев обреченное выражение лица Маргариты, поняла, что спрашивать про Стихии сейчас не стоит. – Я только что поболтала с Забавой, она рассказала мне про Экспериментальный сад.

– Что это такое? – без воодушевления спросила Маргарита.

– Сад, где растут необычные растения, выведенные колдунами. Земляные там иногда занимаются селекцией.

– Селекцией?

– Ну да, например скрещивание яблони с грушей.

– Селекция! – зло повторила Маргарита, вспоминая, что она сама только что занималась чем-то похожим, вместо того чтобы овладевать стихией Огня. – Может, наш наставник тоже решил, что нам нужно поупражняться в селекции или ботанике?

– Что ты имеешь в виду?

Но Маргарита была так увлечена проклятиями, которые мысленно посылала в адрес Маливиничка, что даже не услышала вопрос Полины.

Найти Экспериментальный сад оказалось не так-то просто: сверившись пару раз с указателями, подруги все шли и шли по дорожке, но вокруг росли обычные на вид деревья.

– Ну и где этот Экспериментальный?.. – Маргарита не успела договорить, потому что Полина вдруг вскрикнула и чуть не упала, запутавшись в чем-то ногой.

– Что это такое? – с недоумением глядя на зеленые стебли, обвивающие ее лодыжку, спросила Водяная колдунья.

– Похоже на горох.

Но назойливый горох никак не желал освобождать девочку, пуская свои тонкие стебли все выше по ее ноге.

– И что этот горох делает? – испуганно проговорила Полина, пока Маргарита пыталась высвободить ее из цепких лап волшебного растения.

– Да отпусти ты ее! – наконец, отчаявшись, крикнула Маргарита, и, к удивлению обеих колдуний, горох послушно освободил свою пленницу и пополз в другую часть поляны. Подруги продолжали стоять, опасливо поглядывая в сторону уползающего растения.

– Кажется, – неуверенно пробормотала Полина, – мы нашли этот сад.

– Да, может, еще успеем сбежать целыми и невредимыми? – мрачно предложила Маргарита, оглядываясь по сторонам. Она только сейчас заметила, что на деревьях растут невиданные плоды и цветы.

– Смотри, – Полина указала рукой на невысокую стройную березку. Вместо сережек на ней покачивались колокольчики, издававшие приятный звук, словно ветер колыхал не цветки, а настоящие музыкальные инструменты.

– Думаю, груш и яблок мы тут не найдем, – добавила Маргарита, протягивая руку к огромной ягоде малины, росшей на высокой темно-зеленой ели. – Интересно, это съедобно?

– Я бы на твоем месте не пробовала. О, смотри, это, кажется, Василиса с Анисьей!

Девочки сидели на небольшом островке неправдоподобно зеленой травы, окруженной плотной оградой из темно-фиолетовых кустиков. Полина и Маргарита, боязливо переступив через яркие растения, направились прямо к приятельницам.

– Привет, – поздоровалась Полина, и снова ей показалось, что белокурая колдунья не очень-то обрадовалась, увидев их. Зато дружелюбная и тихая Василиса приветливо улыбнулась и предложила присесть рядом.

Анисья легла на траву, задумчиво перебирая пальцами сухие стебли поздних полевых цветов. Все ее мысли были заняты прошедшей встречей с Велес.

– Я готова ее убить! – нарушила она тишину.

– Понимаю. Но она просто хотела тебя позлить, – отозвалась Василиса, тоже ложась на спину.

– О ком вы говорите? – робко спросила Полина, сидевшая между мрачной Маргаритой и двумя Земляными колдуньями.

– О Звездинке! – раздраженно откликнулась Анисья.

– Ася Звездинка будет проходить Посвящение с нами, – пояснила Василиса. – Вы ее уже видели. Такая миниатюрная. Дружит с Синеглазкой.

– А, тогда ясно. Я как раз видела сегодня Синеглазку.

– Ее имени тоже не произноси! – ответила Анисья и перевернулась на живот, чтобы не отвечать на приветствия прошедших мимо парней.

Обитатели Заречья все еще продолжали пялиться на Полину, но сейчас она заметила, что проходившие мимо колдуны косились больше на Анисью, чем на нее. Молодые люди разглядывали Митину сестру с неподдельным интересом – оно и понятно, Анисья была очень красива. Но вот девушки иногда смотрели враждебно, и у Полины возникло ощущение, что причиной тому служил Сева, а точнее, близкое общение с ним Анисьи.

– Что она тебе сделала? – наконец подала голос Маргарита, которая все еще пребывала в не очень хорошем настроении после встречи со своим наставником. И даже сад с заколдованными растениями не мог заставить ее забыть о засохшей фиалке и сочувственном взгляде Людмилы – ей давно не было так неловко.

– Я просто не перевариваю Звездинку, и все.

– А почему она вообще появилась в Заречье? – миролюбиво спросила Василиса. – Насколько я знаю, Звездинки живут в Небыли.

– Видимо, их семейству не давало покоя то, что мы с Митей здесь. Ведь Заречье – самое древнее и лучшее место, где можно пройти Посвящение.

– Я не очень понимаю связь, – растерянно уточнила Полина, глядя на злую усмешку, появившуюся на лице Анисьи.

– Род Звездинок на протяжении всей своей истории пытается враждовать с нашим родом.

– Пытается? – переспросила Маргарита.

– Ну да, – ответила Анисья, заметно повеселев. – Но у них это плохо получается, Муромцы всегда одерживают верх. Конечно же, никто из Звездинок не может с этим смириться.

– Муромцы, – пояснила наконец Василиса, – очень древний и богатый род. Пожалуй, в Росенике он самый знаменитый.

– Благодаря чему?

– У нас огромные лаборатории под Муромом. Им уже тысяча лет, – хмуро пояснила Анисья.

– И чем занимаются в этих лабораториях?

– Камнями.

– Вы, наверное, еще не знаете, – вмешалась Василиса, снова заметив недоуменные взгляды Полины и Маргариты. – В магии каждой стихии есть свои направления. Например, кто-то из Огненных специализируется на тепловой магии, а кто-то на электричестве.

– Да, это я уже узнала! – воскликнула Маргарита.

– Так вот, среди Земляных самые редкие – так называемые каменные маги, к которым относится весь род Муромцев.

– Каменные маги? – задумчиво произнесла Маргарита. – Но я не понимаю, что такого могут делать эти каменные маги, чего не могут обычные Земляные?

– Мы владеем силой камней и кристаллов. То есть – неживой природы. Ни один другой колдун не сможет выжать из нее ни капли магии.

– А практическая польза какая? – поинтересовалась Полина.

– Во-первых, добыча драгоценных и редких камней, применимых в зельях, обрядах и целительстве. А потом мы выращиваем кристаллы-светильники – да, те самые, что здесь стоят в избушках. Мы традиционно снабжаем ими Заречье, но все остальные колдуны должны их покупать, если не хотят пользоваться огнем и электричеством, которые, как все знают, во много раз неудобнее и опаснее. Светильники не нагреваются, не разбиваются, не тают, не обжигают – и так далее. Еще есть Энерговики.

– А это что?

– Специально созданные кристаллы, которые каменный маг заряжает энергией от пролетающих мимо комет. На этой энергии может работать все что угодно. Очень удобная вещь. Если ты используешь Энерговик, твоя личная магическая сила не затрачивается на обычные дела.

– Ну и ну, – Маргарита с Полиной переглянулись. – И это можете только вы?

– Да. Но этот дар передается не всем членам семьи…

– Митя! – воскликнула Полина. – Ты имеешь в виду своего брата?

– Да, – нехотя кивнула Анисья. – Мой брат очень сильный друид. Очень сильный. Но с камнями он на «вы».

– Как же Звездинки могут конкурировать с вами, если ваша магия такая редкая? – удивилась Маргарита.

– Звездинки всегда были известными травниками, – объяснила Василиса. – Простые растения может собрать и подготовить для зелий почти каждый. Но если дело касается редких или трудно выращиваемых трав, цветов, то нужно обращаться к Звездинкам. Многие труды по этой теме написаны членами их семьи, они достигли больших успехов в использовании растений, которые вообще не растут на нашей земле. Также они отвечают за поставку редких ингредиентов, таких как волос из хвоста китовраса или единорога.

Полина на этих словах вздрогнула, как будто вспомнила что-то, но Маргарита успела первой задать вопрос:

– Анисья, значит, ты не любишь Звездинку просто по традиции?

– Ну конечно, нет. Я на нее и вовсе внимания не обращала, пока она не начала меня доставать. Видимо, это она не любит меня, как ты выразилась, «по традиции».

– Нет, Анисья, – сказала Василиса. – Она тебя не любит, потому что ты талантливая колдунья. Когда Велес принялась тебя расхваливать, у Звездинки было такое лицо, будто она хотела швырнуть в тебя камнем. Она завидует тебе.

– Я бы превратила ее камень в пыль, – безразлично отозвалась Анисья.

– Ты можешь превратить камень в пыль? – Глаза Маргариты расширились от удивления.

– Ну, если только он не очень большой. Это называется Физическим Земляным Щитом. То есть Щитом, разрушающим любую физическую атаку.

– Это редкое умение, – кивнула Василиса.

Маргарита обреченно застонала:

– А мы с Егором Маливиничком еще ни разу не колдовали! Ни разу!

– Не переживай, такие сложные вещи, как Физический Щит, мы тоже еще не практиковали, – попыталась утешить ее рыжеволосая колдунья, отмахиваясь от небольших белых цветочков, летавших в воздухе и постоянно путавшихся в ее длинных волосах.

– Сложные вещи? Вы смеетесь? Я сегодня полтора часа пялилась на засохшую фиалку! – обреченно бросила Маргарита.

– Ну, наверное, это было упражнение на выдержку, – предположила Василиса. – Мы иногда тоже подолгу сосредотачиваем свое внимание на растениях.

– Да, только после этого они вырастают в два раза, – усмехнувшись, закончила за нее Анисья.

Снова повисло молчание, во время которого Маргарита пыталась подавить вспыхнувшую злость на своего наставника. Полина, решив даже не заикаться о том, что провела эти два часа в прекрасном настроении, сорвала с ближайшего куста спелую красную ягоду и отправила ее в рот. Ягода была кисловатой на вкус.

– Что это такое? – спросила Водяная колдунья.

– Волчья ягода, – безразлично ответила Анисья, и Полина тут же выплюнула почти пережеванную мякоть.

Василиса улыбнулась:

– Что тебя так напугало?

– Волчья ягода ядовита, мне дедушка говорил!

– Нет, – засмеялась Василиса. – Это неправда. Колдунам она вреда принести не может. Моя мама делает из нее вкусное варенье. Когда переедем в Белую Усадьбу, я обязательно приглашу вас на чай. Странно, что она просто так растет здесь. До нее, видимо, еще не добрались руки наших экспериментаторов.

Полина только хотела расспросить Василису про этот сад, как Анисья опередила ее:

– Может быть, сходим на конюшню? Я думаю, мою Окрошку привезли.

– На конюшню? – удивленно переглянулись Полина с Маргаритой.

– Вы и этого не знали? На том конце деревни есть большая конюшня. Лошадей много, можно выбрать себе любую и покататься.

– Но я не умею ездить верхом! – воскликнула Полина.

– Зато я умею, – глаза Маргариты загорелись интересом. – Я тебя научу.

Располагались конюшни в противоположном конце деревни, недалеко от пологого берега, куда все ходили купаться и загорать. Анисья сказала, что пройдя метров двести влево вдоль реки, можно попасть на Ивановский Вир – большую заводь, где купают лошадей.

– Но кто водит их туда? – поинтересовалась Маргарита.

– Здесь есть несколько конюхов. Они работают над выведением новых пород, постоянно совершенствуя способности лошадей. Но говорят, что самые лучшие скакуны в Небыли. Хотя собственных лошадей колдуны должны выгуливать сами, ну, или заплатить изрядную сумму конюху.

– Та к у тебя есть своя лошадь? Почему же ты еще ни разу не ходила к ней?

– Мою лошадь должны были привезти только вчера, ну, или сегодня – для нее не было подходящего стойла. У меня с ней проблем не будет, я думаю. Мои родители заплатили за ее размещение здесь больше, чем все остальные, вместе взятые, так что, если я буду занята, конюх за ней последит.

Возле конюшни, казавшейся на первый взгляд бесконечной, никого не обнаружилось, дверь была открыта, и подружки вошли в прохладное помещение, куда через небольшие окошки под потолком проникали солнечные лучи. Девочки шли гуськом между стойлами – Анисья летела далеко впереди, а Полина плелась в самом хвосте, внимательно разглядывая всех лошадей и таблички с их именами.

«Савраска» – гласила надпись рядом со стойлом, откуда высовывалась умная морда рыжей лошадки с белым брюхом. Дальше располагались Цветка, Стрибог, серый в яблоках конь с неразборчивым именем, за ним Пряник, Видга… Видга. На Полину взглянули два небольших черных глаза, и гнедой черногривый конь мотнул лохматой головой и потянулся к девочке.

– Василиса, – позвала Полина. – Я могу выбрать любую лошадь?

– Любую, что стоит в открытом деннике и не имеет на табличке пометки с именем владельца! – отозвалась издалека рыжеволосая колдунья.

– Тогда я скоро вернусь за тобой, – Полина улыбнулась коню Видге и пошла дальше.

Справа и слева высовывались лошадиные морды: рыжие, серые, пятнистые – но Водяная колдунья твердо определилась с выбором. Внезапно громкий всхрап заставил ее вздрогнуть. Сбоку возвышалась стена, сбитая из толстых досок, за которой шумно дышало какое-то животное. Оно было больше обыкновенного коня, это сразу чувствовалось. Полина привстала на носки и заглянула в небольшое квадратное окошко, до него она еле дотянулась. Заглянула и не увидела ничего, кроме черноты.

– Маргари… – она замолкла, заметив, что из окошка за ней внимательно наблюдал большой черный глаз, не круглый и доверчивый, как у всех лошадей, а вытянутый и хищный.

И наблюдал он не так, как смотрел Видга, с любопытством и лаской, а холодно, даже агрессивно. Полина задержала дыхание, пытаясь рассмотреть морду животного. Воображение ее тут же нарисовало огромного черного монстра, без сомнения, огнедышащего. Наблюдающий за ней глаз исчез, и темнота приобрела форму большой мохнатой ноздри, вполне лошадиной, громко втягивающей воздух. Значит, за деревянной перегородкой все же находился конь, только неправдоподобно огромный. На табличке имелась пометка «Вороной» и буквы «С.З.».

«Странно, как это чудовище еще не разнесло дощатую стену!» – подумала девочка.

– Окрошка! Окрошку привезли! Смотрите, девочки! – послышался визг Анисьи в дальнем конце конюшни, и Полина поспешила на зов.

В таком же заколоченном стойле, как то, где прятали черного монстра, дверь оказалась открытой. Полина проникла внутрь и тут же прижалась к стенке – перед ней стояла серебристо-белая лошадь, раза в полтора превышающая по размерам обычного скакуна, глаза ее были обрамлены светлыми ресницами, а на спине сложены… два огромных крыла.

Анисья повисла на шее Окрошки, запустив пальцы в длинную гриву, отливающую перламутром. Василиса стояла рядом и похлопывала животное по шее. Полина и Маргарита молчали, застыв в изумлении.

– Она летает, – первой очнулась Полина.

– Ну конечно, это же пегас! – кивнула Анисья и потянула свою питомицу из тесного стойла. – Мне ее подарили родители на прошлый день рождения. Чем хороши пегасы, так это тем, что их не надо седлать. Нужна только уздечка.

Уздечка нашлась быстро: она висела в стойле на большом крючке и сверкала сапфирами. Остальные девочки отыскали неказистые седла для выбранных ими лошадей и отправились к открытым денникам. Маргарита нашла себе красивую игреневую кобылу Зорьку, чья длинная светлая грива была заплетена в косички, и пошла помогать Полине затягивать подпруги на Видге, пока Василиса выводила на волю Пряника.

– Почему Окрошку поместили в закрытое стойло? Ей же там неудобно, – сказала Полина, ведя Видгу под уздцы.

– Пегасы не могут долго находиться в одном помещении с остальными лошадьми. На улице – да, но не в конюшне. Они немного опасны для других животных, потому что не поддаются полному приручению. – Анисья грациозно запрыгнула на спину пригнувшейся Окрошки и вдруг сорвалась с места.

Полина не успела моргнуть, как Анисьи и ее пегаса уже и след простыл. Зорька же спокойно подождала, пока новая наездница забралась к ней на спину.

– Они слушаются обычных команд? – спросила Маргарита Василису.

– Смотря что ты подразумеваешь под «обычными командами», – улыбнулась та. – «Тпррр» и «Но» они знают. Управлять ими можно, потянув за поводья в ту или иную сторону, остановить…

– Все ясно, – засмеялась Маргарита. – Это и есть обычные команды.

– Ты езжай, если хочешь, – кивнула Василиса, – а я Полину научу. Только не уводи лошадь далеко – конюхи ругаются.

– Хорошо. Скоро вернусь, – и Маргарита ударила пятками по бокам Зорьки.

– Я смотрю, ты уже сама залезла. – Василиса поглядела на Полину, сидящую на спине Видги, который вертел головой, словно пытаясь обнюхать коленки наездницы. – Чтобы лошадь тебя слушалась, нужно не просто пришпорить ее или натянуть поводья. Прежде всего надо не бояться, иначе Видга это почувствует и начнет себя плохо вести. Лошадь должна бояться ослушаться тебя. Лучше возьми хлыст.

– Хлыст? – в ужасе протянула Полина. – Я не смогу ударить его!

– Я же не предлагаю бить сильно, если ты сделаешь это легонько, ему не будет больно.

– Нет, – Полина категорично замотала головой. – Я не могу. Разве нельзя просто так?

– Попробуй, – улыбнулась Василиса. – Но боюсь, что твой конь упрямый малый. Хотя, признаюсь тебе по секрету, меня лошади не слушаются… Знаешь почему? Потому что я тоже не могу заставить их подчиняться мне… Вот Анисья – другое дело. Мне кажется, они одного ее взгляда боятся. А мне… мне их слишком жалко.

– Да, и мне, – Полина поглядела на подругу.

– Эти кони понимают слова, – засмеялась Василиса. – Та к что не жди, что после такого признания Видга далеко тебя увезет. Ну-ка, просто ударь пятками. Сожми колени. Да не бойся ты! Не бойся, он тебя не сбросит! Потянешь вправо или влево за поводья, и он повернет.

– Ясно, – Полина дрожащими руками взяла поводья и слегка толкнула пятками Видгу в гнедые бока.

Он не тронулся с места.

– Ну, Видга, но! – И она толкнула посильнее.

Видга лениво поплелся вперед размеренным шагом. Василиса захихикала и оседлала Пряника.

Глава пятая. Лиса

Незаметно подкрался октябрь, принеся с собой желто-красную листву и первые осенние дожди.

Главный наставник Воздушных магов Хитрина вернулась в Заречье, и теперь Полине предстояло с ней встретиться. Ей хотелось бы изучать магию стихий вместе с Маргаритой или другими девочками, но, как выяснилось, осваивать Водяное волшебство ей нужно было одной.

О времени первой встречи с наставницей Полине сообщил Афанасий, посоветовав не волноваться и ни в коем случае не отчаиваться, если что-то на первых порах не получится. Полину же больше волновало, не перепутал ли он назначенную дату и время.

Без пятнадцати семь Маргарита выскочила из-за стола, оставив целую гору раскрытых книг с таблицами и рунограммами, и направилась к шкафу, чтобы найти теплую кофту.

– У нас Стихии через пятнадцать минут!

Полина оторвалась от поиска свойств горицвета в толстой энциклопедии, бросила книгу на стол и бегом последовала за подругой на улицу. Она услышала Маргаритино «удачи», огляделась по сторонам и пошла мимо избушек, где жили Воздушные маги. В конце улицы ее должна была встретить наставница. «Интересно, – думала Полина, – какая она, эта Хитрина?» Сначала ей представлялась женщина пожилая и невысокая, как Вера Николаевна. Затем Хитрина становилась очень тонкой, легкой, даже наполовину прозрачной – все-таки Воздушная колдунья. Потом Полина вдруг подумала, что это может быть очень злая наставница, с тяжелым, суровым лицом. А что делать, если она такая же бестолковая, как Маливиничок? Нет-нет, вроде бы Полина слышала, что Воздушные с нетерпением ждали ее возвращения…

В октябрьских сумерках природа теряла свои краски. Стройные ряды домиков на курьих ножках потемнели и слились с кустами бузины и шиповника.

Полина прошла мимо нескольких избушек и увидела впереди двоих людей. Один из них – Сева – возвышался на крыльце. Он разговаривал с девушкой, которая стояла на земле, не поднимаясь на ступеньки. Она слушала, что говорил парень, и еле заметно качала головой. Девушку эту Полина раньше не видела, поэтому решила идти помедленнее, надеясь услышать обрывки разговора и понять, кто она. «Интересно, зачем тебе это знать?» – раздался голос совести в Полининой голове, но она упорно замедляла шаг и старалась идти как можно тише.

Волосы незнакомки ниспадали до самой талии, как у всех девушек Заречья, но их удивительный серебристо-белый цвет мог бы легко выделить ее среди остальных. Лицо ее выражало сосредоточенность, она внимательно смотрела на Севу, потом о чем-то спрашивала у него, и Сева на секунду задумывался. Несмотря на молодость собеседницы, все это походило на разговор неопытного колдуна и мудрого наставника. Наставника! Та к это…

Головы девушки и молодого человека одновременно повернулись в Полинину сторону. Она что, произнесла это вслух? Или они прочитали ее мысли?

– Спасибо, Сева, завтра увидимся в семь. Я надеюсь, больше никто не назначал тебе встреч на это время? – Голос колдуньи звучал строго, а подойдя ближе, Полина поняла, что девушка все же старше своего юного собеседника.

– Никто, – Сева повернулся к двери, украдкой бросив взгляд на Полину.

– А! Та к это и есть наша Водяная колдунья? Полина? Меня зовут Дарья Сергеевна. Я бы предпочла, чтобы меня называли просто по имени, но Вера Николаевна настаивает на имени и отчестве. – Наставница протянула руку, ее рукопожатие оказалось очень крепким. – Впрочем, за спиной меня зовут немного не так. Об этом вы все равно узнаете, но позже. Я ваша наставница и должна буду передать вам свои знания.

У нее было приятное, немного вытянутое лицо с длинным носом и желтыми, как у кошки, глазами. Полину это сильно удивило – такого цвета глаз она еще ни у кого не видела.

– Отправимся к реке. Я считаю, это лучшее место, где мы можем проверить вашу подготовку. Вы что-нибудь уже пробовали?

– В смысле – что-нибудь пробовала? – переспросила Полина, продолжая искоса поглядывать на необычное лицо Хитриной и удивляться, как она могла представлять вместо нее престарелую суровую колдунью.

– Я имею в виду Магию Воды. Заклинания, требующие владения этой стихией? Наговоры? Нет?

– Нет, я ничего не умею, – смущенно ответила Полина.

– Это не страшно. Но немного усложняет дело. Вы, как я догадываюсь, знаете, что я Воздушный маг, а не Водяной. Понимаете, Полина, самое главное – почувствовать силу вашей стихии. Чтобы овладеть ею и приручить, нужно стихию чувствовать. Что вы думаете о воде?

– Я ее пью, – невпопад ответила девочка. – Ну и все люди состоят на две трети из воды – так, кажется.

– Я рада, что вы сразу начали шутить, – наставница вдруг улыбнулась, и ее улыбка оказалась не по-взрослому веселой.

– По знаку Зодиака я Водолей.

– Это воздушный знак, а не водяной. Но на ту стихию, что питает ваши силы, он не влияет. Какие качества характера у вас есть? Я считаю, это важно для нашего взаимопонимания.

Полина, подумав, неуверенно произнесла:

– Мой дядя постоянно говорит, что я как омут, в котором водятся черти, хотя, признаться, он всем такое говорит. Это его любимая фраза на русском языке. Мой дядя – француз, – поспешно добавила Полина.

– Поздравляю, Полина, словами своего дяди вы только что обозначили самое удивительное качество Водяного колдуна. Открою вам тайну. Видите ли, Водяную магию принято связывать с Темной силой. Водяные самые опасные и непредсказуемые. Их чары трудно распознать и снять. Они запутаны, завуалированы и очень сильны, чем глубже пытаешься вникнуть в их суть, тем скорее попадешься в ловушку. Водяным магам почти невозможно противостоять, именно поэтому у них зачастую и появляется желание… чуть изменить правила. Их тихий омут иногда скрывает целое войско чертей. И в то же время буйная река Водяного колдуна может оказаться всего-навсего мелким ручейком. Так что непредсказуемость – ваша цель, – закончила Дарья Сергеевна свой монолог. – Полина, вы испугались?

Полина слушала, широко открыв глаза. Конечно, она не испугалась! Просто ее волновало, неужели и в ней могут появиться такие силы? На этот неозвученный вопрос тут же ответила Хитрина:

– Естественно, могут! Главное – использовать их в нужном направлении. И потом, у вас есть одно неоспоримое преимущество перед остальными стихиями – необъяснимо высокая сопротивляемость. Вам не нужны длинные волосы и многие другие атрибуты, чтобы противостоять воздействию на мысли и на поведение. Вы от природы награждены такой способностью. Вы так не считаете?

– Не знаю. Я пока не замечала, – неуверенно проговорила Полина.

– Правда? А вот Заиграй-Овражкин сказал мне, что вы просто потрясающе невосприимчивы к постороннему влиянию.

– Интересно, кто успел сообщить ему об этом? – Полина уже привыкла, что все вокруг знали про нее какие-то странные вещи, и тем не менее было что-то волнующее в том, что даже Сева говорил о ней!

– Сообщить? Не думаю, что он знает это понаслышке. Он ведь заставлял вас с помощью заколдованной дудочки участвовать в обряде животворения воды в Купальскую ночь. Но вы не сделали этого. Не поддались. А он, уж поверьте мне, мастер подавлять чужую волю, особенно если дело касается юных симпатичных особ.

– Заиграй-Овражкин?! – рот Полины открылся от удивления. – Сева? Заставлял меня участвовать в обряде? Вы хотите сказать, что он и есть тот маг, который нашел меня?

– О, так вы не знали? Не знали, кто осчастливил наше Тридесятое государство новостью о появлении Водяного мага? – Дарья Сергеевна вдруг рассмеялась. – Ну что ж, это очень в духе Севы! Нет, честно! Он даже не сказал вам? Знаете, я бы не поверила, что вы не знаете, если б не ваше выражение лица. Я не могу предположить, по каким причинам он так поступил. Может, считал, что вам уже все известно? Ладно, а теперь вот что – и это, пожалуй, самая главная и сложная часть. – Дарья Сергеевна внезапно остановилась и перестала смеяться: на тропинке, ведущей к Ивановскому Виру, лежало поваленное дерево. – Садитесь. За время моего отсутствия у вас наверняка накопилось множество вопросов, не дающих покоя. Теперь я здесь, и вы можете их задать.

Наставница повернулась и взглянула на Полину так внимательно, будто знала все, о чем Полина думала. Ее удивительный взгляд словно пронзал все материальные преграды и проникал в самую суть.

– Вопросы есть, но… вряд ли имеет смысл их задавать, – произнесла Полина, стараясь отвернуться и избежать этого пронзительного взгляда.

– А, понимаю. – На лице Дарьи Сергеевны появилось участливое выражение. – Вы уже задавали их домовому.

– Да, – удивилась Полина.

– И своей соседке, тоже потусторонней, как и вы. Еще вы спрашивали кого-то из ребят. Кого-то, с кем успели познакомиться. И скорее всего, они ваши ровесники.

Полине снова пришлось кивнуть.

– И своего дядю. Французского мага.

– Да…

– Та к вот, Полина, все они – не те люди, кто мог бы помочь вам разобраться во всем. Для этого и нужен наставник. Вашей соседке, Маргарите Руян, должен был все объяснить наставник по Огненной стихии.

– Да, но он… – неожиданно для самой себя перебила Полина и неловко улыбнулась.

– Конечно, я знаю, о чем вы. Я знаю, кто такой Егор Маливиничок. Как вы хотели охарактеризовать его, Полина? Слишком странный? Нелепый или бестолковый? Скажу больше, он настоящий сумасшедший. Но кто знает… – на этот раз Дарья Сергеевна отвела свой взгляд от Полины и посмотрела вдаль. – Кто знает, отчего он такой? Может быть, он гораздо менее бестолковый, чем мы думаем, и знает гораздо больше нас? Впрочем, это не помогло ему справиться со своей задачей, и бедная потусторонняя девочка осталась без должных объяснений. Зато меня больше не поставят в тупик вопросы потусторонних, мне ведь уже приходилось отвечать на них пару лет назад.

– Арсений? Арсений – ваш ученик?

– О, так вы уже познакомились? – одобрительно улыбнулась Дарья Сергеевна.

– К сожалению, нет, – пришлось признаться Полине. – Мы с Маргаритой знаем лишь его имя. Но так и не видели самого Арсения.

– Странно. Хотя, впрочем, может, и нет. Пока что он не слишком выдающийся и способный колдун. И первое, о чем он спросил меня, было – как вы думаете что? – Она хитро взглянула на Полину.

– Ну… – протянула Полина, – может быть, как действует скатерть-самобранка?

– О нет! Это меня бы позабавило. Он спросил, правда ли, что Темные маги намного сильнее Светлых. Признаться, я испугалась такого вопроса. Меня поразило, что он столь быстро узнал о Темной стороне и ее силе. Откуда?

– Марья Кощеевна на первом Обряде упомянула Темных магов… – кротко произнесла Полина, пытаясь как-то оправдать Арсения. – Та к что я тоже знаю про Темную сторону…

– Вам больше повезло, Полина. Бедного же Арсения так запугали Темными колдунами остальные ребята, найдя в этом веселое развлечение, что он больше думать ни о чем другом не мог, – Полина улыбнулась. – Ну а вас интересуют различия этих видов волшебства? – Все тот же пристальный, испытующий взгляд опять скользнул по девочке.

– Да… я думаю, интересуют немного, хотя не так сильно, как скатерть-самобранка.

Дарья Сергеевна снова улыбнулась своей неожиданной подростковой улыбкой и потрепала Полину по плечу:

– Про скатерть обязательно расскажет Эбонит Павлович – наставник по физимагии. Подробнее, чем он, никто не сможет этого сделать. А я все же должна посвятить вас в некоторую теоретическую часть нашего колдовства. Это будет что-то вроде исторической справки. Вы должны заранее извинить меня, если мое объяснение выйдет слишком серьезным. Итак, вы не раз прочитаете и услышите, в том числе и от наставников, что Темная магия – она же Магия Крови – предшествовала появлению нашего мирного Светлого колдовства. Та к принято считать, потому что нам известно более-менее точное время, когда Светлые решили отделиться от Темных. Но само по себе это внезапное решение кажется не слишком правдоподобным, если не брать во внимание то, что наши Светлые предки верили: до Магии Крови существовало не менее сильное, но более сложное чародейство, основанное на любви и гармонии. И вот на протяжении веков мы занимаемся восстановлением этого древнего волшебства и как доказательство нашей правоты открываем ранее недоступные тайны старинного города Росеника, который, по всеобщим предположениям, был основан еще задолго до появления Темного колдовства. Теперь, я думаю, вы понимаете, почему мы прячемся от наших Темных собратьев и от потусторонних.

– Но чем вам мешают потусторонние?

– О, не стоит думать, что они нам мешают. Я объясню: давным-давно наши мудрые предки заметили, что разделенная сила – это сила уменьшившаяся. Поэтому, живя вместе с потусторонними, они тщательно выбирали себе учеников, стараясь передавать свои знания и необычные умения лишь тем, кто действительно мог их принять. Иначе говоря, людям, наделенным волшебными способностями. Часто магия и волшебные реликвии передавались по наследству в рамках одной семьи, отсюда возникли многие из древних, могущественных родов чародеев вроде Велес, Муромцев, Звездинок и так далее.

Небо на западе стало ярко розоветь. Полина уставилась вдаль, в клубящихся возле огненного заката облаках ей почудился замок. Хитрина некоторое время тоже смотрела туда, затем продолжила:

– Отсюда и проистекает негативное отношение обычных, потусторонних людей к магии и к самим колдунам – это память поколений. Зависть, страх, непонимание – какие еще чувства могла вызывать необъяснимая сила живущих по соседству? Тогда-то вновь отделилось и ушло в леса и под воду наше Светлое сообщество и превратилось в потерянное и забытое Тридесятое государство. Я говорю «вновь», потому что предполагаю, что когда-то, намного раньше этого добровольного разделения, маги уже жили отдельно от потусторонних. Затем они решили объединиться с ними, и это лишь способствовало возникновению Темного колдовства. Темные маги до сих пор используют в своих обрядах энергию, волю и кровь невинных потусторонних. Ну, теперь вам, надеюсь, будет чуть легче разобраться во всем остальном.

Полина перевела взгляд на наставницу и неуверенно кивнула.

– Та к что закончим нашу историческую справку и отправимся дальше, к реке, – ободряюще улыбнулась Хитрина. – Я привела вас сюда, – продолжила она, уже на пологом берегу, – в надежде, что большое количество воды придаст вам сил. Когда эта река была создана и наполнена, предполагалось, что опытный Водяной маг защитит с ее помощью нашу секретную обитель, то есть Заречье. – Дарья Сергеевна на секунду задумалась, а потом указала на песчаный берег. – Я сейчас наполню водой эти ведра и кое-что объясню вам.

Полина уставилась на отмель, где стояли два жестяных ведра. Секунду назад их там не было. Точно не было!

Наставница зачерпнула ведрами воду в реке и опустила их перед Полиной.

– Итак, чтобы вода начала подчиняться, вы должны наполнять ее своими эмоциями, своей силой. Вы удивлены?

– Разве можно наполнить воду эмоциями?

– Конечно, – кивнула Дарья Сергеевна. – Возможно, вы этого не знали, но эмоции – одна из главных вещей, с которыми вам придется работать. Колдун каждой стихии использует их по-своему. Воздушные и Земляные, например, учатся подавлять свои эмоции для усиления магии. Я называю это состояние «доброжелательным равнодушием». Вы заметите, что Воздушные часто выглядят так, как будто им… немножко все равно. Огненные, наоборот, могут отлично использовать рвущиеся, выходящие за грань чувства. Но настоящими мастерами в использовании эмоций должны быть Водяные маги. Воздушные колдуны умеют читать мысли и тем самым могут контролировать действия окружающих. Они способны догадываться о чувствах человека, но лишь по его мыслям. Вы же ощущаете эти чужие чувства. Ощущаете настроение людей, правда? Вода – это ваша стихия, она тоже несет в себе заряд чувств и эмоций. Вы пока не сможете наполнить ее, но я помогу. Такой объем жидкости, как в этих ведрах, я вполне могу зачаровать сама – тренировалась все лето. После совершенного колдовства вода в двух ведрах будет заряжена разной энергией. Вам предстоит просто определить, какую силу я вложила в эту воду. Все ясно?

Но мысли Полины были далеко. Взглянув на реку, она неожиданно вернулась к той таинственной Купальской ночи, когда что-то помешало ей прикоснуться к воде, ощутила неприятный влажный шелест, болезненные и в то же время удивительные чувства, услышала тревожный смех своих спутниц, их странное волнение. Почему Сева не сказал, что это он обнаружил ее? Они столько раз оказывались рядом! Мог хотя бы намекнуть! Полина не понимала, с чего вдруг необъяснимое поведение Севы стало таким важным для нее. Но чувствовала, что тут крылся какой-то смысл.

– Полина. Послушайте меня. – Молодая наставница посмотрела ей в глаза. – Забудьте о том, чего он вам не сказал.

– Вы читаете мои мысли? – перебила ее Полина.

– Мысли? Ах, не смешите. У вас на лице все большими буквами написано, – Дарья Сергеевна покачала головой. – Вернемся к нашим ведрам?

Полина смущенно кивнула.

Первое ведро сразу же вызвало затруднения. Полина водила рукой над поверхностью воды, улавливая какие-то слабые изменения внутри себя, но ничего конкретного не могла сказать. Она закрывала глаза, открывала, всматривалась в отражение, поднимала то одно ведро, то другое – никакого результата.

– Можно дотронуться до воды? – Полина подняла взгляд на наставницу.

– Делайте все, что считаете нужным, – последовал ответ.

И сразу же все получилось. Едва девочка коснулась пальцем ледяной речной воды, как ее всецело охватил сковывающий…

– Страх! – вскрикнула она.

– О, верно, это страх, – подтвердила Хитрина.

Во второе ведро Полина опустила руки по локоть, пытаясь понять, что это за щекочущее и радостное чувство, вызывавшее еще и непонятную гордость.

– Торжество? – наконец спросила она.

Дарья Сергеевна просияла.

Еще час они потратили на повторение этого упражнения. К концу встречи Полина могла более-менее точно определить эмоцию, даже не касаясь зачарованной воды. Наставница радостно похлопала по плечу маленькую Водяную колдунью, сказав, что потрясена ее скорым успехом, и предложила отправиться домой.

– И вот еще что, Полина. Вернемся к теме Севы. Знаешь, я хочу, чтобы ты понимала, маги Воды – большая редкость в наших краях, – голос Дарьи Сергеевны стал серьезным, Полина тут же заметила, что наставница доверительно перешла на «ты». – Поверь мне, наступит день, когда Темные узнают о твоем существовании. И они обязательно выяснят, где ты. Такая сила не остается незамеченной. К тому времени мы можем не успеть научить тебя всему, что знаем сами, и тебе придется защищаться или перейти на их сторону. Ты еще молода и постоять за себя толком не умеешь, поэтому помни, что… что только девичья чистота будет служить тебе лучшей защитой. Ты почти неуязвима, пока остаешься невинной, как и все колдуньи. Но ты и так знаешь это, правда? Все же я должна напомнить.

– А… э-э-э… – было все, что смогла выдавить из себя Полина, опешив от такой неловкой темы разговора. Если, конечно, наставница имела в виду то самое, о чем подумала Полина.

– Та к что будь очень внимательна и осторожна.

– Извините. – Полинины щеки покраснели, а голос выдавал смущение. – Простите, а при чем тут Сева?

– Сева – замечательный парень. Он мой самый способный ученик, но… Просто держись от него подальше, ладно? И лучше ни о чем его не спрашивай – даже о том, почему он утаил, что нашел тебя. А еще лучше – не смотри ему в глаза и не думай о нем. – Дарья Сергеевна заботливо поправила на Полине кофту. – А теперь беги ужинать. Послезавтра мы продолжим.

* * *

Анисья куталась в шарф, пока они втроем с Митей и Севой шли на ужин. На улице заметно похолодало, но еду продолжали подавать в столовой. Некоторые предпочитали есть в избушках – домовые приносили своим подопечным скатерти-самобранки, но большинство магов все так же посещало столовую, потому что она была единственным местом, где собиралось сразу столько народу разных возрастов и стихий.

Впереди шли Василиса с Полиной и Маргаритой. Полина жестикулировала, явно что-то изображая.

– Я к ним, – сообщила Анисья своим спутникам и побежала догонять подруг.

Митя и Сева тоже ускорили шаг.

– Серьезно, не знала? – весело вскрикнула Маргарита.

– Правда, не знала! Почему никто не сказал мне?

– Честно, мы все были уверены, что ты знаешь!

– Я что-то пропустила? – Анисья взяла Василису под руку.

– Да, – протянула та. – Представь себе, Полина сегодня узнала новость…

– И что за новость? Нам можно послушать? – Митя втиснулся между Маргаритой и Полиной. Сева шел с краю.

Девочки переглянулись и засмеялись. Все, кроме Анисьи, которая так ничего и не поняла.

– Кстати, – обратился Сева к Полине, у которой тут же пересохло в горле. – Как тебе Лиса?

– Какая лиса? – Она недоуменно взглянула на Анисьиного друга, но затем быстро отвела взгляд, вспомнив совет своей наставницы – «даже не смотреть на него».

– Дарья Сергеевна, – объяснил Сева.

– Дарья Сергеевна? А почему ты назвал ее лисой?

К этому времени ребята добрались до столовой и нашли себе места у длинных деревянных столов. Сева отошел, чтобы взять себе еды, вернулся и опустился на стул рядом с Полиной.

– Так почему же ты назвал Дарью Сергеевну лисой? – напомнила Полина.

– Она оборотень. Превращается в лису.

– Оборотень? Оборотни существуют?

Сева неопределенно пожал плечами и принялся есть.

– Нет, погоди-ка! – Полина уже без опаски уставилась на Севу, а Маргарита застыла от удивления. – Ты сказал, оборотень?

– Да, – ответил за друга Митя. – Оборотень. Или перевертыш. А что такого?

– Что такого? Ты хочешь сказать, что оборотни правда существуют?

Никто не отозвался, зато Маргарита подскочила на стуле, потому что вместо Мити рядом с ней появился упитанный белый кот. Анисья с Василисой захихикали, и в то же мгновение полная рыжая девочка исчезла, а через секунду на стол запрыгнула крохотная белка.

Полина, казалось, потеряла дар речи.

– О! – воскликнул Сева, оторвавшись от ужина. – Василиса векша?

– Векша? – испуганно спросила Полина, глядя на белого кота, который прошел под столом и запрыгнул к ней на колени.

– Человек, превращающийся в белку, – векша, – мурлыкнул кот, и Полина в ужасе всхлипнула. – Да не бойся, я не кусаюсь.

– Но разве оборотни – это не те существа, что превращаются в волка в полнолуние? – проговорила Маргарита, держа в руках белку.

– Что-что? – переспросила Анисья.

– В полнолуние? – Сева удивленно изогнул брови и взглянул на Огненную колдунью, отчего у той на лице появилось глупое влюбленное выражение, и Полине пришлось больно наступить ей на ногу. – Впервые слышу.

Митя в два прыжка добрался до своего стула и вернулся в человеческий облик. Василиса сделала то же самое.

– Есть люди, которые превращаются в волка, – сказал Митя. – Некоторые превращаются в медведя, их зовут берендеями. Но от луны они не зависят. Хотя есть оборотни, которые оборачиваются животным не по своей воле. Они даже не оборотни, а скорее, просто заколдованные маги.

– То есть их кто-то превратил в животное? – встрепенулась Полина, тут же подумав про паука Семена.

– Ну, может быть. Это все очень сложно. Они могут быть заколдованы, могут быть прокляты. Некоторые из них превращаются в какого-либо зверя при наступлении определенной ситуации. Примеров таких множество, и все они имеют разные причины.

– Поэтому у Дарьи Сергеевны желтые глаза? Из-за того, что она может оборачиваться лисицей? – спросила Полина, вспомнив лицо наставницы.

Сева кивнул:

– Да, если человек проводит долгое время в теле животного, у него могут меняться некоторые черты лица, цвет глаз, волос.

– Та к как прошла твоя первая встреча с великой и ужасной Дарьей Сергеевной? – спросил Митя, Анисья же заинтересованно придвинулась поближе.

– Хорошо. Она сразу придумала для меня задания, связанные с Магией Воды. У меня даже кое-что получилось.

– Ты молодец! – заключила Маргарита. – А так переживала. У меня пока вообще ничего не выходит! То есть… я даже еще ничего и не пробовала делать…

– Лиса отличная, – сказал Сева. – Лучшего наставника я еще не встречал.

Вдруг на его лице промелькнула ухмылка. Полина удивленно подняла брови, но тут же догадалась, что смотрит он куда-то за ее правое плечо. Проследив направление его взгляда, она увидела девушку за соседним столом. Миловидная колдунья с темно-русыми косичками игриво улыбалась Севе, постукивая вилкой по блюдцу. Одета она была в длинное белоснежное платье и накинутое сверху такое же светлое пальто.

– Кто эти девушки? – не выдержала Полина. – Которые всегда одеты в белое? Я видела уже несколько таких.

– А, эти? Вечные девственницы, – ответил ей Митя. – Они пропагандируют чистоту во всем: в отношениях, в поведении.

– Зачем? – удивилась Маргарита.

– Считают, что это возвысит наше сообщество. Придаст Светлым магам силы, – сказала Василиса. – Наставники таких очень уважают. Считается, что они – самые сильные колдуньи.

– Все здесь зовут их просто «снежинками», – с улыбкой сказал Митя. – Или «невестами». Иди уже, сядь к ней, – последнюю фразу он адресовал другу и пихнул его в бок локтем. Сева издал неопределенный смешок, встал и направился к сразу же смутившейся девушке.

– Целый месяц уже Варвара не знает покоя. Даже интересно, что по этому поводу думают остальные «снежинки»? – сказал Митя, чтобы как-то разрядить атмосферу за столом. Полина поймала тяжелый Анисьин взгляд и задумалась.

– У вас скоро Посвящение… Как ты готовишься к этому? – Василиса подхватила Митину инициативу.

– Я сейчас в основном занимаюсь кобью – птичьим языком.

– Что еще за язык такой? – поинтересовалась Маргарита, отвлекшись от разглядывания «невесты» Варвары.

– Это ментальная связь с птицами. От них мы, друиды, можем узнавать все, что нам потребуется, о прошлом и настоящем.

– А ты можешь, ну… сам сказать что-нибудь птице?

– Могу сделать так. – Митя негромко свистнул, но свист этот был похож на крик какой-то птички. Прошло несколько секунд, и под крышу столовой, весело щебеча, влетели две овсянки. Они покружились над Муромцем и сели на его шляпу.

– Как здорово! – вскрикнули Полина с Маргаритой, хлопая в ладоши.

Разговор за столом потихоньку оживился.

* * *

Маргарите очень не хотелось оставлять подружек, но ей пора было отправляться к Ульяне, колдунье, которая собиралась показать ей элементарные приемы Огненной магии.

– Не волнуйся, – подбодрил ее Митя. – Немного практики, и в один прекрасный день ты сможешь испепелить своего наставника взглядом, причем в прямом смысле.

Миша и Емеля вчера уже рассказали Маргарите, как встретились с Егором, колдуном, прошедшим Посвящение. По их словам, он был очень «крутым» парнем и открыл им несколько полезных Огненных заклинаний. Оставалось надеяться, что и Ульяна не поднимет ее на смех. Ведь в отличие от Миши с Емелей Маргарита выросла в окружении потусторонних. Никто никогда не показывал ей Огненного колдовства. Еще совсем недавно она и не предполагала, что можно изменить температуру воды или воздуха силой мысли. Правда, и теперь представляла это только в теории. Иногда по вечерам она садилась в кровать с чашкой остывшего чая и всячески пыталась нагреть его, но, к сожалению, он так и оставался холодным.

С такими невеселыми мыслями Маргарита подошла к избушке номер 37. Улица Шаровых Молний, на которой жили все Огненные, начиналась прямо за избушкой Полины и Маргариты и резко отличалась от предшествовавшей ей улицы Гроз, где обитали Воздушные колдуны. Если последние были тихи и замкнуты, то Огненные жили весело. Из их домов вечно слышалась музыка, что-то постоянно взрывалось и грохотало. Над крышами хлопали фейерверки. Старшие колдуны, уже прошедшие Посвящение, украшали свои избушки разноцветными фонарями и свечками, а кое-где даже появлялись большие фигуры животных, вырезанные из кристаллов-светильников. Огненные сидели на крылечках большими компаниями от рассвета до заката, и непонятно было, когда они вообще успевают постигать колдовство и развивать свои умения. Избушка Ульяны была оклеена мерцающими звездами, над дверью болтались разные подвески вроде обрамленных в металлические ободки камней, внутри которых проглядывали засушенные растения, – Ульянина соседка была известной мастерицей по талисманам. Осторожно взойдя на крыльцо, Маргарита нерешительно постучала. Прямо на уровне ее лица в двери было сделано небольшое отверстие, а в нем светилась стекляшка голубого цвета. «Глазок?» – подумала девочка, но в этот миг дверь распахнулась, и она успела только заметить, что стекло изменило цвет на лиловый.

На пороге стояла темноволосая колдунья, которую Маргарита уже видела во время шуточного Посвящения, устроенного старшими Огненными. Насколько Маргарита знала, Ульяна продолжала изучать Целительство, что было очень необычно для Огненных колдунов, не отличающихся сосредоточенностью, спокойствием и умением сдерживать свои эмоции.

– Привет, – дружелюбно произнесла девушка и впустила Маргариту в избушку.

К своему удивлению, девочка обнаружила, что обстановка этого домика сильно отличалась от той, что была у них с Полиной. Если их избушка выглядела светлой и аккуратной, то в этой все окна закрывали темные занавески, а в воздухе витал тяжелый запах какого-то снадобья. Свет давали только маленькие кристаллы-светильники, рассыпанные по полкам.

На столе, среди бесчисленных амагилей с разноцветными жидкостями, стояли в ряд несколько предметов, явно приготовленных для сегодняшней встречи: стакан с водой, мутный, полупрозрачный камень величиной в половину ладони и тарелка с сырниками. Такой набор позабавил Маргариту.

– Насколько я помню, ты потусторонняя, верно? – Тут же перешла к делу Ульяна, указав Маргарите на стул.

– Угу, – кивнула девочка.

– То есть ты никогда не колдовала и ничего не умеешь?

Маргарите не хотелось признаваться в своей полной беспомощности:

– Как-то я подожгла дома ковер. Правда, это получилось случайно, – добавила она.

– Неконтролируемые всплески силы, – нисколько не удивившись, пояснила Ульяна. – Обычное явление для Огненных. Теперь же попробуем научить тебя осознанному колдовству. Ковер мы поджигать не будем, а начнем с элементарного изменения температуры. Я приготовила для тебя предметы разных размеров, ориентированные на различную магию. Ты должна попробовать изменить температуру воды в стакане, температуру светокварца, – Ульяна указала на прозрачный камень, – он, в отличие от кристалла-светильника, светится только при нагревании; и температуру воздуха – эти сырники давно остыли. Сейчас посмотрим, что у тебя будет легче получаться.

Маргарита слушала как завороженная, а когда Ульяна умолкла, совершенно растерялась, не зная, с чего начать.

– Только не нервничай. Ты, наверное, замечала, что намного легче переносишь холодную погоду, чем твои подруги?

Маргарита неуверенно кивнула.

– Все дело в Огненной стихии. Тебе всего лишь нужно передать свое тепло другому предмету. Разве ты этого не чувствуешь? Просто представь, как потоки энергии текут по твоему телу и как они передаются той или иной вещи. Для начала можешь касаться этих предметов. Но сильным и опытным колдунам, чтобы нагреть стакан с водой, достаточно просто подумать об этом.

Маргарита пристально посмотрела на воду. Почему-то она решила начать именно со стакана, несмотря на безрезультатные попытки нагреть кружку с чаем.

Самым трудным оказалось выделить это тонкое ощущение, когда по телу движется теплый поток и через пальцы переходит к другому предмету. Каждый раз, когда Маргарита пыталась сосредоточиться на этом, ей казалось, что в ее теле движется в разных направлениях тысяча теплых волн. Но через пару часов ей все же удалось нагреть воду, хотя в кипяток она так и не превратилась. Зато светокварц благодаря ее усилиям стал излучать приятный желтоватый свет всего через каких-то двадцать минут – Ульяна все это терпеливо записывала на куске бересты. Сырники же никак не желали поддаваться, оставаясь холодными и неаппетитными.

– Не переживай, – подбодрила ее Ульяна. – Изменения температуры воздуха и воды – самое сложное. С водой у тебя, как видишь, все хорошо, а через пару тренировок сможешь уже и сырники разогреть, – усмехнулась она. – Ты молодец. Тренируйся дома: нагревай воду, зелья, которые готовишь, какие-нибудь предметы…

Маргарите не хотелось покидать эту несловоохотливую колдунью, ведь только с ней она впервые осознала присутствие у себя силы, научилась ловить небольшой электрический заряд, который проходит по всему телу: от макушки до кончиков пальцев. Перед уходом Маргариты Ульяна дала ей выпить какого-то кислого снадобья для восстановления энергии и отправила отдыхать, напомнив, что нужно регулярно тренироваться самой, – без этого хорошей колдуньей не стать.

* * *

В доме у Нестора Ивановича, наставника по истории магических народов, было несколько велюровых кресел с потертой обивкой, и половину из них этим вечером занимали сам хозяин избушки, его жена, зареченский лекарь Густав Вениаминович, физимаг Эбонит Павлович, наставник по музыке Орфей Добрыньевич и Филантропова Едвига Яковлевна, наставница по метафизике, прозванная Феей.

– Сегодня нас что-то маловато, – заметила последняя, оглядывая пустующие кресла. – Или вы волшебных пирожков напекли меньше обычного?

– Нет, – засмеялась в ответ жена Нестора Ивановича, пожилая женщина в фартуке. – Мы пригласили и Егора, и Дарью, но молодежь, как видите, не захотела прийти.

– Значит, вы уже знаете, что Лиса вернулась, – ухмыльнулся Густав Вениаминович, потягивая чай с малиновой настойкой.

– А я не знал! – пропел низкорослый Орфей. – Девочка долго отсутствовала! Что с ней было?

– Я подумал, ее сломил опыт наставничества, но…

– Но не тут-то было! – перебил целителя Эбонит Павлович и добродушно улыбнулся. – Она ездила к отцу, помогала ему переселяться в более безопасное место.

– В каком смысле более безопасное? – уточнила Фея, знавшая лишь то, что отец Дарьи Сергеевны Хитриной перебрался поближе к морю.

– Разве вы не знаете, друзья мои, что Сергей Хитрин при рождении был принят за Водяного волшебника? Но затем, всего через несколько дней, стало ясно, что это ошибка, и никакой он не Водяной. И тем не менее у него была некоторая склонность к Водяной магии.

– И почему вдруг на старости лет морское побережье стало для него более безопасным? – скептически поднял брови Густав Вениаминович.

– Дело не в морском побережье, а в том, что Темные колдуны уже почувствовали силу Водяной магии. Они знают о существовании колдуна, наделенного силой стихии воды, но пока не могут определить его местоположение. Глупость их поведения состоит в том, что они вычислили и, к моему прискорбию, уничтожили двух Светлых колдунов, занимавшихся глубоким изучением Водяной магии. Один из них был моим близким другом, – Эбонит Павлович тяжело вздохнул. – Очевидно, Темные приняли их за настоящих Водяных колдунов, а потом, разочаровавшись, от них избавились.

Нестор Иванович подавился пирожком и покраснел. Тут кто-то постучал в дверь, и в комнату вошел Егор Маливиничок, наставник Огненных магов.

– О, Егор, добро пожаловать. Наставников по стихии нам как раз здесь и не хватало! – распростер объятия Нестор Иванович.

– Налетайте на пироги, – предложила его круглолицая жена. – А то совсем исхудали.

– Исхудал? Нет, что вы! У меня просто спортивное телосложение, – затряс головой Егор Маливиничок и случайно вылил чай из заварного чайничка себе на руку.

– Да, мнение наставника по стихиям очень ценно в данном вопросе, – усмехнувшись, обратился к нему Густав Вениаминович.

– В каком вопросе? – Маливиничок постарался гордо выпрямиться, но после этого стал смотреться еще смешнее.

– А в таком. Спасала ли наша всеми любимая Дарья Сергеевна своего отца от преследования Темных магов, или это только злостные сплетни, призванные посеять страх и панику, – язвительно продолжил наставник по целительству.

– Пфффф! – без тени сомнения выдал Егор Маливиничок, выплюнув половину чая на стол. – От Темных магов? Да зачем Темным магам ее отец? Он же не Огненный колдун, а всем известно, что им нужны только сильные волшебники, то есть Огненные!

– И так, на секундочку, Водяные, – добавил целитель.

– Ну если им нужны Водяные, – со знанием дела продолжил молодой наставник, – то пройдет еще пара лет, прежде чем они попытаются заполучить их. Даю что угодно, что раньше Темные не смогут вычислить ни одного Водяного мага.

– Напомню вам, что нормальный Водяной маг пока всего один и есть, – снова встрял Густав Вениаминович.

– Другое дело Странники! – продолжал Маливиничок, не обращая внимания на то, что его перебили. – Они рыщут повсюду и уже наверняка выяснили, кто, что и где. – Тут он принялся нюхать воздух вокруг себя, изображая, как выглядят эти самые Странники, которым удалось докопаться до истины.

Неловкую ситуацию скрасило неожиданное появление Дарьи Сергеевны.

– Простите, что без стука! – воскликнула она и улыбнулась старшим наставникам, появившись на пороге. – Но я знала, что не помешаю. Мне даже показалось, что я спасу положение своим визитом.

Дарья Сергеевна закрыла за собой дверь и села в пустующее кресло.

– И откуда вы это знали? – осведомился Густав Вениаминович.

– Да так, вижу сквозь стены, читаю мысли… – рассмеялась она. – В общем, ерунда.

– Дашенька, вы, как всегда, прелестны. – Жена Нестора Ивановича крепко обняла ее. – Мы все по вам очень скучали и очень волновались за вашего отца.

– Я тоже по вам скучала. Хотя, сдается мне, кто-то сомневался в моем возвращении. – Она лукаво взглянула на целителя.

– Вы слишком молоды для наставницы, – сказал, оправдываясь, Густав Вениаминович.

– Но я была неофитом Веры Николаевны в свое время, – сладким голоском напомнила колдунья, откинув за спину длинную серебристую косу. – Ее самым близким учеником и помощником. Кем же еще я могу стать после этого, как не наставницей?

– Всегда хотела спросить, – вмешалась Фея, – как же так вышло? Вы же с Верой Николаевной разных стихий.

– Мы сошлись на почве оборотничества. Она мечтала передать мне свой дар, но из меня вышла всего-навсего лисица. М-м, какие вкусные колобки! Вы испекли их специально для меня? Вы чудо! – она сердечно поцеловала жену Нестора Ивановича. – Кстати, Густав Вениаминович, раз уж речь зашла о неофитах… Ваш ученик Мышка, насколько я знаю, покинул Заречье в этом году, и вы остались с одним-единственным помощником. А всем известно, что вы обычно держите при себе двух учеников. Кто же станет заменой талантливому Мышке?

– Вы так хитро на меня смотрите! Я не хочу вам отвечать!

– Ну, Густав Вениаминович, что вы, нам всем это интересно, – запротестовали остальные наставники.

– Почему вы не спросите то же самое у нашей Дарьи Сергеевны? Она вообще единственная, кто не выбирает себе неофита! – целитель громко отхлебнул из чашки малиновой настойки, которую на этот раз забыл разбавить чаем.

– Но разве такому молодому наставнику, как я, просто выбрать себе приближенного ученика? – искренне удивилась колдунья. – Я должна отдать ему свою силу, когда буду при смерти. Знаете, я пока не могу остановить свой выбор на ком-то. Пожалуй, подожду еще год. Уверена, к тому времени появится тот, кто мне нужен.

– Ты имеешь в виду, что тот, кто тебе нужен, пройдет через год Посвящение? – важно уточнил Егор Маливиничок.

– Возможно.

– Что ж! – воскликнул Густав Вениаминович. – Я придерживаюсь вашей точки зрения. Я тоже решил подождать год, прежде чем взять себе второго неофита. Смею полагать, что талантами он будет превосходить Мышку и всех остальных.

– У меня вдруг появилось подозрение, что мы с вами положили глаз на одного и того же колдуна, – с лисьей улыбкой проговорила Дарья Сергеевна.

– Надеюсь, боги избавят нас от этого.

– Надеюсь, они избавят от этого нашего неофита. Он заслужил кого-то получше нас с вами.

* * *

– Сева-Сева, я всегда знала, что мы похожи… – Варвара доверительно прильнула к парню, сжала его руку.

В этой части Экспериментального сада Земляные колдуны так потрудились над некоторыми деревьями, что те стали тянуться вверх не прямыми стволами, а изогнутыми наподобие ступенек. Севе это место было очень по душе, поэтому сейчас они с Варварой сидели на самой вершине такой живой лестницы-ствола. Колкие потоки осеннего ветра придавали сил Воздушным колдунам.

– Да? И чем же? – На его лице мелькнула заинтересованная улыбка.

– Мы с тобой одиночки. Я всегда замечала, как тебе одиноко и неинтересно в обществе тех колдунов, с которыми приходится общаться, я все читаю по твоему лицу, не забывай, – она кокетливо улыбнулась.

– Нет, погоди, – запротестовал Сева, – с теми, с кем неинтересно, я не общаюсь.

– И когда ты играешь на флейте… м-м-м… я всегда думаю, что моя скрипка поет о том же самом, – словно не слыша его, продолжала Варвара. – Это настоящая магия музыки… Орфей Добрыньевич так и сказал нам с тобой, помнишь? Что у нас отличный дуэт.

– Ну… да, вроде бы помню.

– Ах ты, хитрец. Ну конечно же ты помнишь! – Она поймала рукой поток ветра, и свободолюбивая стихия музыкально загудела в ее пальцах. – Ах, до сих пор поверить не могу, что теперь мы с тобой вместе. Вот прекрасно, да? А я ведь долго не могла понять, нравлюсь тебе или нет. Мы вместе уже три дня, представляешь?

– Да? Ну и срок. – В голосе юного мага прозвучала не то ирония, не то удивление.

– Все так быстро закрутилось… Прошло три дня, а мне кажется, что я знаю тебя вечность.

– Вечность, – эхом повторил Сева и повернулся к своей подружке. Взгляд той стал влюбленно-пустым.

– Я много думала о нашем сходстве… Ты не гонишься за славой, как все эти потомки древних родов. Мне слава тоже ни к чему. Все только и делают, что стараются отыскать в книгах и вызубрить побольше боевых заклинаний. А нам с тобой боевая магия не интересна. Я, правда, еще не знаю, каким именно магом стану, уж точно не целителем – для этого нужны твои мозги…

– Нет, мне интересна боевая магия. Просто у меня нет таких способностей, – вяло отозвался Сева. – Не то что у Муромцев.

– Но твой выбор такой благородный! В миллион раз лучше быть лекарем! А Муромцы! Мне с детства твердили, какая распрекрасная колдунья эта Анисья. Но что за магия у нее? Куда применить ее – разве что в бою? Но мы же цивилизованные чародеи.

– Анисья Муромец обладает очень редкой силой. Магия такого рода подвластна лишь малому количеству колдунов.

– Я знаю! – оборвала его Варвара, недовольно сверкнув глазами. – Кристаллы и камни подчиняются ей. Хваленый дар Муромцев! Но что с того? Разве это делает ее лучше нас? Скажи, разве она лучше меня?

– Нет, не это делает человека лучше или хуже…

– Конечно, тут все понятно. Анисья Муромец была бы блистательной женой с огромным приданым. Я знаю, твоя семья питает надежду… Ты мой бедненький! Они просто еще не знают, что мы любим друг друга!

– Кстати. – Сева поспешно отвел взгляд и посмотрел на часы. – Ты знаешь, мне пора идти.

– Как? – Варвара всплеснула руками и отпустила поток музыкального ветра. – Куда? А разве ты не пойдешь со мной на чаепитие к «невестам»?

– Нет, – Сева встал и прямо с верхней ступеньки, служившей им своеобразной скамейкой, спрыгнул на землю. – Я обещал кое в чем помочь Анисье.

Что Варвара недовольно говорила вслед, он уже не слышал – послушный ветер уносил слова в другую сторону.

«Всегда одно и то же, – думал он, шагая широко и резко, – всегда одно и то же, всегда одно, одно, одно».

Думать об этом он перестал, когда в условленное время подошел к избушке-на-курьих-ножках, из которой тотчас выбежала Анисья, а вслед за ней ее рыжеволосая соседка.

– Спасибо, Сева, что согласился мне помочь, – с порога крикнула сестра его лучшего друга.

– Не стоит. Я знаю, что на первых порах Целительство дается не всем, – ответил он, стараясь казаться вежливым, хотя после общения с Варварой настроение его было не самым хорошим.

– Ты знаешь, можно потренироваться на Василисе! – заявила Анисья.

Сева взглянул на будущую тень ослепительной Анисьи Муромец; он мог поспорить, Анисья даже не спросила, согласна ли та, чтобы на ней тренировались. Он пожал Василисе руку, и на душе немного потеплело.

Они направились вдоль улицы Гроз, свернули в Енотов тупик и затем вышли на тропку, вьющуюся под сенью темных еловых ветвей. Пахло хвоей и осенью.

– Густав Вениаминович, – щебетала по дороге Анисья, не догадываясь о мыслях своего спутника, – сказал, что мы должны научиться чувствовать оболочку каждого живого существа. Но я так поняла из собственных наблюдений, что это не та самая оболочка, которая отвечает за защиту, и не та, которая связывает колдуна со стихией. Знаю, конечно, что оболочек может быть целая тысяча, но мне никак не удается нащупать ту самую, понимаешь?

– Да, – сказал Сева, остановившись посреди узкого прохода между несколькими пушистыми елками. – Ты права. Я постараюсь тебе помочь.

В Заречье у каждого колдуна имелось свое особенное любимое место, куда он приходил медитировать, отдыхать, проводить время с книгой или свирелью. Этот пятачок среди еловых лап таким местом для Севы не был, но вполне подходил для сегодняшней встречи – спокойный и не очень популярный среди других магов уголок.

– Сядем? – предложил Сева, опускаясь на многолетний ковер из еловых иголок.

– Я только не понимаю, почему Ква не объяснил нам, как именно это делается, – капризно продолжила Анисья. – Я перепробовала все! А эти бедняжки потусторонние? Представляешь, как им тяжело приходится? Они вообще не знают ничего, ни про какие оболочки… Хотя додумались попросить помощи у домового.

– И он помог? – удивился Воздушный колдун.

– Принес им толстенную книгу, написанную глаголицей. Хороша помощь! – усмехнулась Анисья. – Но только вот что! Обещай не помогать им, – она лукаво подмигнула Севе. – Только нам с Василисой.

Сева кивнул.

Василиса сидела молча, смущенно улыбаясь, не сводя с Севы глаз. Он чувствовал ее взгляд, но не отвечал на него и старательно избегал даже простого поворота в ее сторону. Он уже давно заметил, что его подсознание каким-то образом делило всех знакомых колдуний на тех, кому можно и нужно смотреть в глаза, и на тех, кому – нет.

– Густав Вениаминович никогда не объясняет, как нужно действовать, – сказал он.

– Тоже мне наставник! – возмутилась Анисья.

– Нет, он хороший наставник. В целительстве все так – если не почувствовал сам, не сможешь исцелять. Эта сила приходит в твое тело словно через фильтр твоей стихийной магии. С другой стороны, – Сева призадумался, – вы с ним одной стихии, вам он мог дать какие-то подсказки. Но давайте начнем.

– Василиса, сядь здесь, – сказала Анисья. – Пожалуйста. Ты будешь моей подопытной.

– Закройте глаза, – сказал Сева и, когда девочки выполнили его просьбу, наконец поглядел на Василису. Веснушки на ее круглом личике были нежные и оранжевые, не то что у него самого.

* * *

На следующую свою встречу с Лисой Полина пришла подготовленной – с целым списком вопросов. Наставница ждала у реки, чуть дальше песчаного пляжа. Сидела на самом краю берега, закутавшись в длинный темный плащ, ее серебристые волосы спадали чуть ли не до самой земли. Она не мигая смотрела на воду, и Полина, приблизившись, просто встала рядом, ничего не говоря.

– Привет, – улыбнулась Дарья Сергеевна, не отрывая взгляда от легких волн.

– Здравствуйте.

– Тебе говорили, что у тебя очень красивые глаза?

– У меня? – смутилась Полина. – Говорил дядя. А здесь никто.

– Они похожи на эту реку, – наставница наконец повернула голову. – Ты часто приходишь сюда?

– Ну-у-у… – Полина замялась. – Не очень.

– Плохо. Используй любую свободную минутку, чтобы побыть у воды. Обязательно приходи ранним утром и даже ночью.

– Ночью?

– При луне совершается половина всех обрядов, а вода наполняется особенной силой. Луна покровительствует Водяной магии, усиливает ее. Оттого-то многие и путают это с Темным колдовством.

– А какая связь между Темной магией и луной? – Полина опустилась на увядшую траву рядом с наставницей.

– Большинство магов напрямую зависит от солнца, от его активности, положения на небе. Особенно Огненные и Земляные. При луне же силы их ослабевают. И только магия, построенная на крови, не меняется от времени суток. То же самое и с временами года. Мы, Светлые, гораздо сильнее весной и летом, в то время как в холодные зимние дни часть наших сил находится в спящем состоянии. А Старообрядцы, чтобы не терять эти силы, поддерживают их с помощью запрещенных у нас чар.

– А что такое переходное колдовство? – спросила Полина. – Афанасий как-то принес нам список разных веществ и трав. И называется все это переходным колдовством. Но нам ни разу не пришлось воспользоваться этими веществами ни с одним из наставников.

– Переходное колдовство больше подходит Темной магии, но иногда используется и Светлыми колдунами, так как мы пока не смогли изобрести ему замену. Касается это ингредиентов для разных снадобий. Например, нам ни в каких магических целях нельзя проливать кровь не только людей, но и любых животных. Ради колдовства нельзя убивать даже насекомых. Тем не менее в списке переходных веществ ты увидишь чуть ли не с десяток крыльев, лапок и усиков всевозможных жуков и бабочек. Но их разрешается использовать только в крайних случаях.

Полина кивнула и тоже уставилась на реку. Прохладный утренний ветер пускал по воде рябь.

– Рассказать тебе еще что-нибудь? Или с остальным ты сама разобралась?

– Руны отличия… Как их получить?

– Летом, перед Купальской ночью. Совет наставников решает, какие руны заслужил колдун после года, проведенного в Заречье. Ради этих рун юные колдуны читают много книг, изучают природу и собственные возможности. Мы оцениваем друг друга по этим рунам, даже если после Посвящения прошло несколько десятков лет.

Вдруг наставница хитро сверкнула глазами и сказала:

– Дай-ка мне руки.

Полина послушно протянула ладони наставнице и вдруг со страхом поняла, что сползает с края берега к воде. Дарья Сергеевна схватила ее за руки и тянула изо всех сил вниз, выражение лица ее при этом было одновременно хитрым и как бы извиняющимся. От неожиданности Полина вскрикнула, порыв холодного ветра унес ее крик в сторону, и она очутилась в ледяной реке. Вода, по-осеннему темная, сомкнулась над головой, одежда потяжелела, ботинки наполнились до краев и потянули девочку ко дну. Полина оттолкнулась ногами от дна, и ужас сковал тело окончательно – выплыть не получалось, Лиса давила ей на плечи, не давая выбраться. Ледяная вода сдавливала со всех сторон, била в лицо, воздуха в легких не осталось совсем, и, поборовшись еще несколько секунд, девочка не выдержала и вдохнула… воду. И ничего не произошло. Вода прошла по телу, как воздух, и оставила лишь странный холодный след где-то внутри.

Полина открыла глаза и вдохнула еще раз. Бархатные темные водоросли опутывали камни на дне, среди них мелькнуло что-то, совсем не похожее на рыбу. Руки наставницы, сжимавшие Полинины плечи, ослабили хватку, и Водяная колдунья вынырнула.

Лиса стояла перед ней по пояс в воде и улыбалась все так же странно. Течение пыталось сорвать плащ с ее с плеч, но она крепко держала его одной рукой. Полина тяжело дышала и, трясясь от страха и холода, не могла вымолвить ни слова.

– На этом наша встреча сегодня закончена, – наконец произнесла наставница. – Я должна была показать, что твоя стихия не причинит тебе зла.

– Но… почему вы просто не сказали мне об этом? – спросила Полина, выбираясь вслед за колдуньей на берег.

– Ты бы не поверила. Побоялась бы проверить это, разве не так?

– Да ведь я могла захлебнуться!

– Вот видишь… Об этом я и говорю. Если ты что-то делаешь со страхом, то вряд ли сможешь сделать это хорошо. Зато теперь ты точно знаешь, что кое-чему можешь доверять полностью – воде.

Полина кивнула.

– Но не мне, – с веселой улыбкой проговорила Дарья Сергеевна.

– Да, я постараюсь запомнить, – девочке стало не по себе.

* * *

Душный шатер Кассандры Степановны, наполненный сладкими ароматами свечей и эфирных масел, казался Анисье местом пытки. Ей с трудом удавалось выносить этот тяжелый запах, приходилось то и дело выходить на свежий воздух. Наконец утомительное исследование звездных домов закончилось, и она, схватив свою сумку, выскочила на улицу, услышав сзади смешки Аси Звездинки. Василиса почему-то еще долго копошилась, и Анисье, которая ждала ее у шелестящей занавески, прикрывающей вход, пришлось вытерпеть еще и перешептывания Звездинки и Синеглазки за своей спиной. Через пару минут Василиса вышла из шатра вместе с Маргаритой и Полиной.

– Не обращай внимания на Звездинку, – улыбнулась Василиса, и девочки направились к своим избушкам. – Она же глупенькая.

– Ты слышала, какую чушь она несла на Снадобьях сегодня утром? Мы с Полиной на ее фоне кажемся не самыми глупыми в Заречье, правда, Поль? – сказала Маргарита.

– Мне вот интересно, может быть, ее родители настраивают против Муромцев? – предположила вслух Полина. – Я заметила, как злорадно она усмехается, едва завидит Анисью.

«А может быть, дело, опять же, в Севе?» – подумала Водяная колдунья, вспомнив, что вчера Синеглазка как раз расспрашивала одну из Анисьиных подруг об отношениях этого молодого человека и белокурой красавицы.

– Кстати, где там у нас находится Ярмик сегодня? – вспомнила Маргарита. – В гороскопе, который мы составляли, вышло, что Скорпионам стоит провести день в хорошей компании. Поэтому предлагаю пойти к нам с Полиной и попить чаю.

– Твой знак Зодиака – Скорпион?

– Да, – кивнула Маргарита.

– Значит, у тебя скоро день рождения?

– Да, третьего ноября. Так вы идете к нам в гости?

– Пожалуй, да, – с улыбкой ответила Василиса.

– А ты? – спросила Маргарита у светловолосой колдуньи.

Сначала Анисья думала отказаться от приглашения, ведь она уже договорилась встретиться кое с кем в Экспериментальном саду, но почему-то, в последнюю секунду изменив свое решение, дружелюбно кивнула Маргарите.

– Вот и отлично. Можем вместе поискать в книгах ту схему, про которую говорил Густав Вениаминович.

– Я ее еще вчера нашла, – сказала Полина.

– Еще лучше. Тогда можем все вместе воспользоваться Полининой находкой и попробовать исцелить кого-нибудь от чего-нибудь, – засмеялась Маргарита.

Но путь до избушек оказался не таким уж безоблачным. Анисья еще издалека заметила девушку с двумя длинными косичками цвета крепкого кофе, к которой четыре дня назад Сева пересел в столовой, и что-то в ее облике показалось Анисье настораживающим. Интуиция ее не подвела.

– Анисья, – позвала девушка голосом, не предвещавшим ничего хорошего. – Ты не могла бы уделить мне пару минут?

Девочки переглянулись, и Анисья, постаравшись говорить спокойно, ответила:

– Конечно, могла бы.

– Мы должны поговорить наедине.

– Ладно, Нись, мы ждем тебя дома, – кивнула Василиса и, взяв под руки Полину и Маргариту, повела их прочь.

– Избушка номер девятнадцать! – напомнила Маргарита.

Анисья ворвалась в избушку двадцатью минутами позже с неопределенным выражением лица: не то улыбаясь, не то яростно поджимая губы. Маргарита тут же отвлеклась – до этого она пыталась нагреть силой мысли чай. Благодаря тренировкам с Ульяной ей уже удавалось изменить температуру небольших предметов, но на целый чайник сил пока что не хватало. Василиса, листавшая «Историю маги ческих народов» и внимательно разглядывавшая картинки, тоже подняла голову, заложив книгу на странице, где было изображено существо с длинными волосами и рыбьим хвостом вместо ног. Полина только что успела захлопнуть крышку большой хрустальной амагили, где настаивалось ужасно пахнущее зелье, и поэтому, брезгливо водрузив сосуд обратно на подоконник, повернулась и тоже уставилась на Анисью.

– Ну? Поговорили?

– Естественно! – возмущенно бросила Анисья и упала в кресло, даже не оглядев толком незнакомую комнату потусторонних, полную необычных для колдунов предметов.

– И разговор был не из приятных? – уточнила Полина.

– Разумеется!

Маргарита с Полиной вопросительно переглянулись, не понимая, собирается Анисья делиться подробностями беседы с Варварой или нет.

– Что же она тебе сказала? – Василиса отложила книгу в сторону.

– Спрашивала, какие отношения связывают меня с ним… – На лице Анисьи появилась неясная задумчивая улыбка.

– С кем «с ним»?

– С Севой, конечно. Представляете?

– Представляю, – сказала Полина. – Вчера я слышала, как Синеглазка спрашивала то же самое у одной из твоих знакомых. Но я думаю, тут все ясно. Наверняка Звездинка ее подослала. А вот зачем Варя задала такой смешной вопрос? Она же сама с ним встречается!

– Уже нет, – ответила Анисья, и в глазах ее мелькнула холодная насмешка. – Не встречается, бедняжка. Она сказала, что все было так прекрасно, так замечательно! Возможно ли? Целых четыре дня счастья! А потом вдруг Сева перестал с ней разговаривать…

– Быстро же он передумал, – улыбнулась Полина, но тут же сменила улыбку на серьезное выражение, заметив, что никто не горит желанием поддержать ее веселья.

– Та к зачем она тебе это рассказала? – удивилась Маргарита.

– Обвинила меня в том, что я каким-то образом разрушила их любовь, – выпалила Анисья, а Полине вдруг померещились в ее голосе победные нотки. – Она думает, что мне это надо? Неужели я могу дойти до такой низости, чтобы отбивать парней? Что она этим хотела сказать?!

– Анисья, тут и ежу понятно, почему она решила обрушить свой гнев на тебя. Ты не должна воспринимать это как личное оскорбление. – Полина изумленно поглядела на колдунью: почему ее так расстроили слова бывшей Севиной девушки? – Все вокруг знают, что вы с Севой дружите, что вы… общаетесь… ты с ним проводишь больше времени, чем другие… Даже я, почти вас не зная, могла бы подумать… ну… а Варя, ослепленная ревностью, все неправильно истолковала.

– Неправильно? – зло переспросила Анисья и вдруг отвернулась к окну, надолго замолчав.

– Анисья, ответь честно. Почему тебя все это так сильно волнует? Да какая разница, что там и как истолковала эта Варвара, – сказала Маргарита. – Пусть сама разбирается со своим бывшим парнем!

– Почему это волнует не Анисью, а Варю? – откликнулась Полина. – С какой стати устраивать все это, когда она встречалась с Севой всего четыре дня? Подумаешь! Невелика потеря! Вокруг полно других ребят.

Ее удивило, что Анисья посмотрела на нее с вызовом, Василиса – вопросительно, а Маргарита с сомнением.

– Она твердила мне, что Сева не мог с ней так поступить, не мог ее бросить после всего этого.

– Что это значит – «так с ней поступить»? Как именно он с ней поступил? Они что?.. Ну целовались, подумаешь… «Снежинки» простят ей, я уверена.

– Да не целовались они! – воскликнула Анисья. – Именно из-за таких истеричек, как эта Варвара, и ходят всякие слухи, будто он влюбляет их в себя, чтобы украсть сердца и силу невинных колдуний! Понятия не имею, зачем ей понадобилось все это придумывать, выставляя его таким чудовищем! Она еще посмела доказывать мне, будто совершенно лишилась силы и прямо при наставнице не смогла отразить самого простенького заклинания.

Полина тут же вспомнила вкрадчивый голос Лисы: «Сева – замечательный парень. Он мой самый способный ученик, но… Просто держись от него подальше, ладно?» Эта фраза внезапно и вполне логично связалась с предшествующей ей «Колдуньи почти неуязвимы, пока остаются чистыми» и с той, что сказала Анисья про украденные сердца юных ведуний… И с поведением Варвары – чистой, «снежинки»… Они же не должны влюбляться и отдавать себя мужчине, иначе могут лишиться своей силы. Что теперь о ней скажут остальные девушки в белых платьях?

– Ах, вот в чем дело! – Полину наконец озарило. Стало понятно, на что именно намекала Варвара.

– Именно. Именно это она и имела в виду. И хватило же ей совести выдумывать про Севу такие вещи!

– Так, может, она ничего не придумала? – отозвалась Маргарита, отставив чуть теплый чай и притянув к себе толстый фолиант по истории магических народов, из которого торчала Василисина закладка. – Вдруг все это правда?

– Правда? – Анисья быстро обернулась к Огненной колдунье и смерила ее холодным обиженным взглядом. – Не думаю, что Сева стал бы связываться с этой… Он не такой. Я-то уж знаю его получше вашего.

– Тогда мне тем более непонятно, почему Варя в таком смятении, – проговорила Полина, шестым чувством ощущая, что Анисья все же готова была поверить Варваре.

– Потусторонние относятся к этому проще, – Маргарита пожала плечами и углубилась в изучение иллюстраций книги. – Он все-таки уже взрослый, а эта Варвара наверняка купалась при нем в своем прозрачном белом платье, чтобы ему понравиться. Сама виновата!

– Как это глупо, – наконец выдавила Анисья после нескольких минут напряженной тишины. – Какая-то девчонка испортила мне настроение!

– И все из-за кого? Из-за Севы. Если он поступил с ней дурно, то мы оказываем ему слишком много внимания, обсуждая его, – сказала Полина. – Вокруг него творится что-то странное: все девчонки на него пялятся. Почему он так нравится всем?

– Ну, он интересный, – подсказала Василиса, – и загадочный.

– Я думала о каком-нибудь зелье, приворотном или что-то вроде того. Его популярность просто ненормальна. Он не настолько красив, Василиса, чтобы слушать его с открытым ртом или искать любой удобный повод заговорить с ним. В моей школе в Москве был один очень красивый мальчик. Он нравился многим. Но не всем! Невозможно нравиться сразу всем девушкам! Невозможно, чтобы все девушки хотели общаться с одним и тем же парнем!

– Ты же сама с ним разговариваешь! – огрызнулась Анисья. – Я слышала.

– Ну да, глупо молчать, когда он обращается ко мне. С другой стороны, я не меняюсь в лице при его появлении. Вы хоть раз замечали, какой у него взгляд? Холодный, злой и будто насмешливый, а все девчонки, едва он посмотрит на них, тут же становятся похожими на безмозглых кукол.

– Что… что… – Анисья не успела договорить, потому что Маргарита перебила ее:

– Постой-ка! Что ты сказала, Поль?

– То же самое, что говорила тебе уже не раз. Ты же зна…

– Слушайте, я только что прочла! – Маргарита вернулась к книге. – Это прямо совпадение какое-то! Тут существа… Русалки-Морянки. Относятся к классу нечисти.

– До нечисти мы еще не дошли.

– Вот именно, но Василиса оставила здесь закладку…

– Морянки также относятся к разделу «волшебных рыб», поэтому есть в нашем справочнике, – объяснила Василиса.

– Итак, Русалки-Морянки имеют влияние на колдунов и людей, не наделенных магической силой. На представителей противоположного пола. Заманивают бедняг в свои омуты и топят. Так, тут еще было… очаровывают голосом… питаются человеческим мясом… нет, это нам не подходит, а, вот! «Человек, оказавшийся в непосредственной близости к Морянке, ни при каких обстоятельствах не должен смотреть ей в глаза. Это его единственный шанс на спасение, потому что Морянки обладают гипнотизирующим, лишающим разума взглядом».

Маргарита довольно уставилась на подружек, как будто только что разрешила самую запутанную загадку.

– Вот уж правда, совпадение так совпадение! – воскликнула Полина. – И про взгляд как точно.

– Не глупите, Сева никак не может быть Морянкой! – отрезала Анисья.

– Почему это?

– Обычный колдун не может быть потомком Русалки-Морянки… – объяснила Василиса.

– Потому что у них рыбий хвост, а не ноги? – уточнила Маргарита.

– Не совсем, – Василиса улыбнулась. – На купальскую неделю, когда солнце прогревает реки до самого дна, у Морянок хвост превращается в ноги.

– Ага, прибавьте сюда девять месяцев, и я уверена, мы получим Севин день рождения! Кто-нибудь знает, когда он родился?

– Дело совсем в другом: Морянки никогда не связываются с людьми. Мы для них тоже что-то вроде нечисти…

– И никаких исключений? Жаль, а мы были так близки к разгадке Севиной тайны!

– А нет ли других существ с похожими особенностями? – спросила Полина, не желая сдаваться.

– Есть, – ответила Василиса, и Анисья недовольно хмыкнула, будто считала это предположение абсолютной глупостью. – Они называются Сиренами. Насколько я знаю, обитают в Греции. Они живут в воде, но у них нет хвоста – только огромные крылья.

– Крылья? – удрученно переспросила Полина.

– Да, но ходят слухи, что Сирены иногда теряют свои крылья. И потом, известны случаи, когда эти существа вступали в союз с колдунами.

– Идеально! – Маргарита хлопнула в ладоши. – Прямо не верится, что мы все разъяснили!

– Только одна загвоздка, – возразила Анисья. – Я бы знала, будь Сева Сиреной. Да все бы знали! Мой брат дружит с ним уже давно. Или вы полагаете, что он не рассказал бы мне? Тем более этого просто не может быть! Его род такой уважаемый! Как Сева может оказаться потомком какой-то нечисти? Почему нельзя принять за данность, что Сева обладает природным обаянием и нравится девушкам просто так?

Василиса с Полиной и Маргаритой переглянулись.

– Я впервые вижу, чтобы кто-то нравился с такой силой! Тут прямо попахивает колдовством! – сказала Водяная колдунья, но Анисья, не привыкшая к тому, чтобы с ней спорили, снова окинула ее таким скептическим и недовольным взглядом, что Полине пришлось сменить тему. – Я должна у вас кое-что спросить, кстати. Дарья Сергеевна сказала однажды, что колдуньи почти неуязвимы, если остаются «чистыми». Что это значит?

– То, что противник должен очень потрудиться, чтобы причинить тебе вред с помощью магии. Девочки защищены специальной невидимой оболочкой, которая у мальчиков исчезает в раннем возрасте.

– Лиса с тобой разговаривала об этом? – перебила Маргарита. – Но зачем?

Полина пожала плечами и сильно покраснела:

– Не знаю. Наверное, она боялась, что кроме нее меня никто не предупредит. А это что, такая уж действенная защита?

– Смотри. – Анисья подалась немного вперед и внезапно сделала резкий выпад рукой.

Полина почувствовала легкий толчок в грудную клетку и кашлянула.

– А если бы ты не была чистым и невинным созданием, то упала бы, – объяснила Анисья. – Это заклятье отбрасывания: боевая магия. Я тебе как-нибудь на Мите продемонстрирую. Он же парень, а значит, если не успеет сотворить щит, то шлепнется.

– А кстати, Земляные правда обладают невероятной физической силой?

– Не знаю, как насчет «невероятной», но уложить Севу на лопатки я могу легко, – не без гордости сообщила Анисья, и Василиса улыбнулась.

– То есть получается, что ты сильнее его?

– Ну, не совсем. Физически она действительно его сильнее, – сказала Василиса. – Но только он очень талантлив как колдун. Анисья даже дотронуться до него не сможет, если он сотворит защиту, понимаешь?

– Как все сложно, – Полина покачала головой.

* * *

Пролетела неделя, и похолодало еще сильнее. Проснувшись в своей избушке, Полина долго куталась в одеяло, прежде чем встать и начать одеваться. Она немного завидовала Маргарите, которая переносила холод гораздо легче.

Зато теперь колдуньям казалось, что они уже стали немного разбираться в том, что происходит вокруг. В основном это касалось наставников, которых девочки поделили на теоретиков и практиков. Некоторые постоянно твердили об использовании разных сил, исходящих от земли, леса, реки, луны… Другие – об обрядах и ритуалах, настаивая на том, что никакая невидимая сила тебе не поможет, если не выполнишь набор определенных действий. Девочки отметили, что одни их сверстники прислушиваются к теоретикам, другие – к практикам. Василиса, например, легко справлялась с усилением эффекта снадобий, поместив травяной настой в меловой круг, обернувшись три раза вокруг своей оси и нашептав пару каких-то слов. Она обожала Обряды и знала тысячу обрядов, применимых в обыденной жизни. Еще ей хорошо давались Снадобья, она быстро запоминала, как выглядят и называются растения, как они пахнут, каким образом их нужно настаивать и заваривать. А вот Анисья делала это медленнее, зато ей не требовалось никаких подручных средств, кроме кристалла, который она просто держала в кулаке, закрыв при этом глаза. Анисья с особенным удовольствием посещала главную наставницу Веру Николаевну, но что именно делали на этих встречах Земляные колдуны, Маргарита и Полина не до конца понимали. Им часто приходилось слышать о какой-то редкой силе, которой обладала их белокурая знакомая.

Полина же сразу полюбила Дарью Сергеевну. Все остальные наставники ее интересовали примерно в равной степени. Густав Вениаминович оказался недовольным скептиком, хотя само Целительство обеим девочкам нравилось. Помимо Густава Вениаминовича в Заречье нашлись и другие лекари – колдуны, несколько лет назад прошедшие Посвящение и оставшиеся для глубокого изучения Целительства. Многие ребята обращались к ним за помощью.

В один из особенно холодных дней Полина с Маргаритой обнаружили на полу записку, подсунутую под дверь. Записка оказалась приглашением.

– «Клуб любителей потусторонней литературы», – с иронией в голосе прочла Маргарита.

Та к они узнали о существовании в Заречье различных клубов и обществ. Решив сходить на встречу с любителями потусторонней литературы, достали Маргаритины книжки, которые она привезла с собой из дома, и с ужасом обнаружили, что на страницах буквы либо перепутаны местами, либо их нет вовсе, а вместо них – чистые листы.

– Такое бывает, – сказал им Афанасий. – Магический барьер, отделяющий Заречье от всего мира, пропускает через себя не все…

Затем он скрылся и вернулся уже с новыми книгами, выглядевшими точь-в-точь как Маргаритины, но с обычным, читаемым текстом. Пока Марго перелистывала их, выбирая, какую взять с собой, Полина передумала идти на собрание: из присланного приглашения выпал тонкий лист бумаги, сложенный в несколько раз и оказавшийся списком членов клуба любителей потусторонней литературы. Среди них значился и С. Заиграй-Овражкин, что привело Водяную колдунью в ужас. Рассказывать про литературу потусторонних под презрительным взглядом его странных глаз она бы точно не сумела.

– Марго, давай пойдем как-нибудь в другой раз, – предложила она. – Надо ведь сначала узнать, что их интересует, а то, может, мы этого и не читали еще…

– Ладно, – согласилась подруга. – Тогда пошли к Василисе, пусть расскажет нам, как выглядят все растения, которые нужно засушить. К тому же она обещала поделиться шампунем, который делает сама.

А еще Анисья однажды все-таки показала подругам действие «защитной оболочки», которая имелась у девочек и отсутствовала у молодых людей. Случилось это в столовой, за день до того, как Афанасий сообщил Огненной и Водяной колдуньям об отправлении в Белую Усадьбу. Девочки, как обычно, при шли ужинать, и Маргарита все никак не могла понять, почему они изучали Отворот и на Снадобьях, если уже говорили о нем на Обрядах.

– Понимаешь, Марго, – терпеливо объясняла невозмутимая Василиса. – Тут все друг с другом связано. Во-первых, не все посещают и Бабу-Ягу, и Марью Кощеевну. А во-вторых, для того чтобы совершить Отворот, нужно специальное зелье, и готовить его мы будем на Снадобьях. Но для этого зелья необходимы разные травы, которые мы собирали на Обрядах. То есть мы знали об этом зелье чисто теоретически, а теперь будем делать его на практике.

– Это верно, – сказал подошедший Митя и поставил свою тарелку с манной кашей на стол. – Значит, на Целительстве вы тоже будете говорить про это зелье, потому что Отворот требует не только принятия снадобья, но и специального лечебного обряда: заклинания и настроя. Он относится к классу «трехступенчатых обрядов», которыми должны овладеть все колдуны до Посвящения, и является самым ярким и простым примером этого класса, поэтому-то именно его и показывает Жаба.

Полина немного подвинулась, но это оказалось лишним, Сева предпочел проигнорировать ее маневр и сел с другого края. Она удивилась тому, что они с Митей решили составить компанию ее подружкам, ведь в столовой было полно свободных мест и старших колдунов. Теперь, после случая с Варварой, Полина смотрела на Севу совершенно по-другому. Помимо таинственной замкнутости и холодной неприступности, она углядела в нем некую жестокость. Ведь Воздушный колдун прекрасно знал, что «снежинке» нельзя с ним связываться! Интересно, как Митя, такой общительный и милый, мог дружить с Севой. Нет, он не был чересчур молчалив или хмур, иногда шутил и смеялся вместе с другом, но только выходило это у него как-то иначе… Полина даже пыталась отыскать у него какие-нибудь явные недостатки, чтобы объяснить себе эти странные мысли. Она уставилась на Севу во все глаза, пока тот переговаривался с Митей и пытался сковырнуть с ладони болячку, похожую на след от ожога, но в итоге заметила лишь, что на его щеке появлялась ямочка, когда он улыбался. Это совсем не походило на недостаток. А еще через несколько секунд на Севиной руке уже не было даже следа от болячки и, более того, исчезли все мелкие царапины, осталась лишь россыпь веснушек. Как он это сделал?

– Митя! – спохватилась вдруг Анисья. – Ты не мог бы мне помочь?

– В чем?

– Мне нужно, чтобы ты встал и не сопротивлялся, что бы я ни сделала.

– Что это ты затеяла? – Митя повернулся к сестре.

– Ну, Митенька, ну, пожалуйста. Я хочу кое-что показать девочкам.

– Что ты хочешь показать? – спросил Митя.

– Не могу сказать, иначе ты сотворишь щит. Пожалуйста, Митя! Ну встань.

– Ну… знаешь ли, – сказал брат и тем не менее вылез из-за стола, охваченный любопытством.

Секунду спустя Анисья сделала выпад рукой, отчего Митя мгновенно свалился на землю.

– С ума сошла? – вскрикнул он, а Сева даже перестал улыбаться.

– Нет, я просто отвечала на Полинин вопрос, – Анисья подмигнула и в ту же секунду атаковала Водяную колдунью, которая лишь слабо дернулась и подавилась сырником.

– И что был за вопрос? Сможешь ли ты уронить меня? Если бы я защищался, ты бы не смогла, поверь мне.

– Я знаю, – огрызнулась Анисья. – Поэтому и попросила тебя не сопротивляться. Вопрос был совершенно в другом!

– Тебя удовлетворил ответ, я надеюсь? – Отряхиваясь, Митя взглянул на Полину, и та с облегчением отметила, что он улыбнулся.

– Не совсем. Есть еще вторая часть вопроса: сможет ли Анисья уложить Севу на лопатки?

Митя прыснул, а Сева посмотрел на Полину с таким выражением, что ей вдруг захотелось расплакаться.

Глава шестая. Белая Усадьба

Немного поворочавшись, Маргарита наконец уснула, но сон выдался беспокойным, наполненным взволнованными криками и шумом, напоминающим стук колес поезда. Да. Это действительно был поезд, тот самый, что привез ее вместе с бабушкой в Росеник. Только на этот раз он мчался через черные, жалкие развалины сгоревшего города… Девочка сидела в вагоне совершенно одна, хотя вокруг не замолкали голоса невидимых людей, и смотрела в пыльное окошко, за которым пролетали высокие деревья с корявыми изломанными ветвями и полуразрушенные останки нескончаемой стены. Небо было тяжелым и плоским, словно на него вылили темно-фиолетовые чернила.

Сначала Маргарита чувствовала легкую грусть от того, что покинула любимый дом. Потом не могла понять, а что же это за дом – он даже не имел ясного очертания и точного местоположения, просто был каким-то чудесным местом, откуда ей пришлось уехать, после чего на душе появилась гнетущая тоска. Сон тянулся долго. Очень долго. До тех пор пока не остановился поезд, в последний раз скрипнув колесами, и низкий бархатный голос не произнес: «Проснись, дитя».

Маргарита открыла глаза так резко, как будто и не спала вовсе, а просто моргнула. Увиденное ее сильно удивило. Квадратная комната избушки исчезла, исчезли полки, ширма… Полина и ее постель. Перед Маргаритиным взором предстало высокое стрельчатое окно и широкий письменный стол, на котором горой возвышались ее сумки с вещами. Маргарита села. Стены в комнате были светлыми, на их фоне выделялись два небольших пестрых кресла и массивный темный шкаф. Около кровати лежал ковер с рисунком: два воина на арабских скакунах. Странно, но кровать осталась той же самой, что и в деревне.

– Афанасий! – тихо позвала девочка, но никто не появился.

«Как же без домового-то?» – огорчилась Маргарита и вернулась в комнату.

Здесь было тепло и уютно, не то что в деревенской избе без печки. Маргарита поспешно разложила в шкаф одежду, заметив, что чего-то явно не хватает, потом расставила книги, приняла душ и отправилась исследовать Белую Усадьбу. Едва выйдя за дверь своей комнаты, она застыла на месте: в обе стороны тянулся длинный коридор с десятками точно таких же дверей. Маргарита наугад свернула влево и через полминуты увидела широкую каменную лестницу.

Спустившись всего на один пролет, она оказалась в огромном холле, стены которого были обшиты темными деревянными панелями и завешаны гобеленами. Холл имел несколько выходов, рядом с одним из них Маргарита обнаружила странного вида сооружение, напоминающее театральный гардероб. Сотни бронзовых крючков тянулись стройными рядами за высоким каменным прилавком, из-за которого выглядывала макушка низенького человечка – домового, как догадалась девочка. Она подбежала к нему.

– Извините! – но тут же замолчала, не зная, что спросить.

– А, это вы! – без удивления отозвался домовой. – Про вас Водяная колдунья спрашивала. Номер вашей комнаты?

– Я не знаю, – ответила Маргарита, поняв, что даже не взглянула на свою дверь.

– Эх вы, барышня. – Домовой достал из-под прилавка объемный берестяной свиток и принялся его раскручивать. – Руян, да?

– Да, – кивнула Огненная колдунья, удивляясь, когда это домовой уже успел всех узнать.

– Меня зовут Батман. Ваша комната под номером двести девятнадцать. Секундочку.

Он спрыгнул с табурета, на котором, как оказалось, стоял, и исчез среди вешалок с одеждой. Маргарита тем временем огляделась по сторонам. Одна из дверей, выходящих в холл, привлекла ее внимание: большая, двустворчатая, с запутанным сложным узором, рассмотреть который не удавалось издалека, – так он выцвел и стерся в некоторых местах. Закрученные вензеля переплетались друг с другом, образуя фигуры фантастических существ или надписи. На первый взгляд они казались нечитаемыми – из-за огромного количества завитков слова невозможно было разобрать, да и Маргарита еще не так хорошо преуспела в изучении древних языков. Но когда чуть внимательнее вгляделась в буквы, то осознала, что на этих старинных створках вырезана фраза на современном русском языке, который она с легкостью разобрала. Или текст только что изменился под ее взглядом?

«Учись не до старости, учись до смерти».

Батман вернулся, выкатив на колесиках длинную бронзовую вешалку с несколькими крючками, на них висела вся верхняя одежда Маргариты, начиная от легкой куртки и заканчивая самым теплым зимним пальто.

– В чем пойдете? – спросил домовой.

– А я вообще-то не собиралась на улицу, – растерянно ответила колдунья. – Хотя ладно, давайте вот это, – она стянула с крючка твидовый жакет и длинный шарф. – Моя одежда всегда будет здесь находиться?

– Нет, если пожелаете, можете забрать ее наверх. Но все предпочитают оставлять ее тут – в комнатах слишком маленькие шкафы.

Маргарита кивнула и подошла к потрескавшемуся зеркалу, висевшему на одной из стен, поглядела на себя и отправилась на свежий воздух.

Погода стояла ясная, солнечная. Выглянув из-за тяжелой двери с вензелями, над которой располагался яркий витраж, девочка с замиранием сердца остановилась на пороге – перед ней раскинулся парк, начинавшийся синими соснами. Их темно-красные стволы сливались с разноцветной листвой, усыпавшей всю аллею, а в воздухе витал еле различимый аромат смолы, которая янтарными каплями застыла на коре.

– Как тут здорово! – в восторге прошептала Маргарита.

– Привет, – раздался знакомый голос, и на ступеньки взлетел рыжеволосый мальчик, который когда-то провожал ее до избушки-на-курьих-ножках.

– О, Слава!

– Ну, как тебе Усадьба?

– Здесь прекрасно. Но я не понимаю, куда все делись! Словно все люди исчезли… – отозвалась Маргарита.

– Они не исчезли, – улыбнулся Слава. – Просто большинство ребят разбежались по домам навещать своих родственников.

– Как? – удивилась Маргарита. – Но разве так можно? Я думала, что колдуны живут отдельно от родителей, пока проходят Посвящение. Так, по крайней мере, мне говорили.

– Это касается только Заречья, – объяснил Слава. – Понимаешь, раньше все так и было, но потом появилась Белая Усадьба – эдакое послабление для недовольных магов, желающих видеть детей хотя бы в зимние месяцы. Род Велес пару-тройку веков назад и придумал эту систему.

– А-а-а, – протянула Маргарита. – Но в чем тогда вообще смысл находиться в Заречье, если родители все-таки видят своих детей на протяжении нескольких месяцев и могут… ну, как-то повлиять на исход Посвящения?

– Без Заречья никак, – пожал плечами Слава. – Да и разве есть что-то веселее жизни там?

Маргарита улыбнулась.

– А ты Полину не видел?

– Это Водяная?

– Да.

– Видел, она совсем недавно стояла тут же. Наверное, пошла посмотреть парк.

– Может, здесь есть столовая или какой-нибудь обеденный зал?

– Естественно! Вон тот флигель, что стоит чуть в стороне. Там и кухня.

– Спасибо! Пойду поищу ее там.

Маргарита, махнув Славе рукой, побежала по парковой аллее.

Белая Усадьба представляла собой огромное старое поместье. Парадный вход здания был почему-то обращен к прилегающему парку, а не к воротам, ведущим в город. Потемневший со временем камень стен кое-где осыпался, но Усадьба от этого не перестала выглядеть массивной и внушительной. Она имела небольшой внутренний двор, куда можно было попасть, пройдя под обросшей плющом аркой.

Ни Василисы с Анисьей, ни Мити с Севой, ни Полины нигде не было видно. Побродив немного по парку, Маргарита еще раз огляделась по сторонам и направилась в столовую. Тут тоже находилось нечто напоминающее гардероб в театре или музее. Маргарита отдала свой жакет домовому и, войдя внутрь, улыбнулась. Причин для этого было две. Во-первых, ее, уже вполне привыкшую к открытой летней столовой с простыми деревянными столами, приятно поразил удивительной красоты интерьер: пространство вокруг заполняли застывшие бледно-зеленые вьющиеся растения, ажурные стульчики и столы, резные столбики, подпирающие потолок. Стояли мягкие диваны и кресла, в которых, наверное, так приятно устроиться с чашкой горячего чая и наблюдать за остальными колдунами. В дальнем углу горел камин. Такая же зеленая узорчатая лестница вела наверх, на второй и третий этажи, галереей опоясывающие зал. Мебель там тоже словно сплеталась из гибких цветочных стеблей. Ну а второй причиной для улыбки стала Водяная колдунья, которая одиноко сидела за столом у окна и явно скучала.

При виде своей подружки Полина радостно улыбнулась.

– Жду тебя здесь уже час, – сообщила она. – Кажется, от нечего делать я съела все, что было в столовой.

Маргарита отпила какао из кружки Полины и осмотрелась – здесь, кроме них двоих, почти никого не было.

– Мне снился сон, будто я еду сюда на поезде, а за окном старинный сгоревший город – ничего не осталось от него, лишь какие-то обломки и шпили. Но сон был очень яркий, словно все происходило наяву.

– Сегодня мне тоже снилось… – начала Полина, щеки ее слегка покраснели, и она огляделась, – кое-что странное. И тоже как будто все было наяву.

– Что именно?

– Кошмар. Я лежала на грубом полу из колючих досок совсем без одежды. И плакала, плакала – было очень страшно. Я говорила сама себе, что он меня точно убьет, и мои руки были все в крови. Но не знаю, о ком я говорила. Почему-то продолжала лежать, не могла встать и убежать оттуда. А потом вдруг проснулась здесь, в Белой Усадьбе.

* * *

Весь выходной день – в полнолуние – подружки исследовали Белую Усадьбу и даже почти изучили хитросплетения ее коридоров. Прилегающий к дому парк заканчивался небольшим прудом, а затем плавно перерастал в лес, в глубине которого где-то пряталась ограда, а точнее, очень высокая каменная стена. До стены этой девочки так и не добрались. Мешали деревья, которые все время сдвигались с обеих сторон. Девочки шли с трудом, протискиваясь сквозь стволы, а ограды не было видно. К тому же то и дело проскакивали незнакомые животные, мелькали какие-то существа, странные тени, и Полина с Маргаритой, недолго думая, повернули обратно к дому.

В Белой Усадьбе остались лишь те, кто жил не в Росенике, и поэтому парковые дорожки, внутренние коридоры и столовая выглядели пустынными и непривычно тихими. Но подружки нашли колдуна, который смог их сориентировать и рассказать о некоторых помещениях, – им оказался Вася, старший Огненный маг, уже пару лет как прошедший Посвящение и считавшийся полноценным членом сообщества Светлой магии. Ладони его были сплошь разрисованы знаками, среди них преобладали руны отличия за Снадобья и успехи в метафизике. Посреди его левой ладони красовался глаз, обозначающий способность к ясновидению. Полина посмотрела в его веселые фиолетовые глаза и поняла, что, несмотря на несерьезный вид молодого мага, его пророчествам она поверила бы больше, чем предсказаниям Кассандры Степановны.

От Васи девочки узнали, что специально для Огненных в Усадьбе есть Огненный чертог – зал, где круглые сутки горит огонь в больших каменных чашах. В этом зале наставник по Огненной магии встречался с непосвященными в те дни, когда на улице стоял сильный мороз. Но Вася тут же «обнадежил» Маргариту, сказав, что понятия «сильный мороз» для наставника обычно не существует. Для Земляных колдунов предназначалась большая крытая оранжерея. Воздушные же чаще всего собирались на плоской крыше флигеля или на холме в конце парка.

– А для Водяных что? – спросила Полина.

– Для Водяных? – Удивленный колдун почесал затылок. – Не знаю… Но здесь есть небольшой источник с горячей минеральной водой. Наверное, он для Водяных, хотя, надо признаться, им любят пользоваться маги всех стихий.

Побывали подруги и на конюшне. Всех лошадей также перевезли сюда, включая и черногривого Видгу, и «огнедышащего» монстра с табличкой «Вороной С.З.». Он все еще был заперт в деревянном стойле, возле которого Полина снова провела несколько минут, всматриваясь в непроглядную черноту маленького окошка.

– Наверное, это тоже пегас, – сказала Маргарита. – Видимо, Анисья не единственная обладательница крылатой лошади.

– Возможно. – Полина пожала плечами.

В понедельник утром зарядил дождь. Он барабанил по окнам полупустого флигеля, наполняя его своим монотонным стуком. Небо было хмурым, серовато-коричневым, и казалось, будто на улице не утро, а вечерние сумерки. Полина с Маргаритой наспех позавтракали и поспешили на Целительство. Густав Вениаминович занимал целых три комнаты, одна из которых была оборудована под лазарет, вторая под личный кабинет и спальню, а третья – под лабораторию и гостиную, где он и принимал колдунов. На выходные Густав Вениаминович обычно возвращался в свой дом в Росенике, где, по рассказам Васи, жил вместе со строгой и чопорной матерью.

– Анисья с Василисой уже здесь! – воскликнула Полина, открыв дверь в большое светлое помещение с высокими окнами, которое сильно отличалось от домика целителя в Заречье. Лаборатория находилась здесь же, в единственном темном углу, отгороженном невысокой ширмой.

Полина побежала вперед и села рядом с рыжеволосой колдуньей. Маргарита сразу же присоединилась к ним.

– Вы так неожиданно исчезли, – сказала она вместо приветствия. – Бросили нас одних на все полнолуние.

В этот раз на Целительстве народу было больше обычного, Полина насчитала девятнадцать сверстников и пятерых старших колдунов, не считая неофита Матвея. Все они громко болтали, заполняя голосами и шелестом бересты небольшое пространство. Полина увидела невдалеке Асю Звездинку, чьи волосы, доходившие до колен, были заплетены в косу. Рядом сидела ее постоянная спутница Синеглазка и бросала угрюмые взгляды на трех Земляных колдунов, затеявших возню возле ее края стола. Немного поодаль светловолосый Коля с отрешенным выражением лица поливал собственные записи оранжевым раствором из крохотного пузырька, а Огненная колдунья Оля старательно вырисовывала на бересте завитки. По проходу между столами скакала жаба.

– Девочки! – негромко воскликнула Полина и указала пальцем на пол, где только что прошествовало уродливое земноводное, причем с таким важным видом, который никак не вязался с его обличьем. В тот же миг с негромким кваканьем жаба в несколько раз увеличилась в размере, а потом превратилась в… Густава Вениаминовича.

– Доброе утро.

– Слушайте, – шепнула Полина, на этот раз уже не настолько удивленная, – у нас что, все наставники в кого-то превращаются?

– Да, Маливиничок, например, каждый раз превращается в идиота, – незамедлительно отозвалась Маргарита. – Или ты имела в виду животных?

– Кощеевна вроде бы не оборотень, – сказала Анисья, усмехнувшись. – Да и Яга тоже. О! Может быть, Кассандра Степановна оборачивается кем-нибудь? Никогда не задумывалась.

– А Велес? – спросила Полина.

– Велес – полимаг, – ответила Василиса.

– Полимаг? Что это такое?

– Тс-с-с, – Василиса приложила палец к губам, потому что Густав Вениаминович бросил на подружек неодобрительный взгляд.

– Итак, сегодня мы с вами приступим к обряду Отворота, который относится к трехступенчатым целительским обрядам. Насколько я знаю, вы уже собирали все необходимые ингредиенты для зелья Отворота и даже готовили его на Снадобьях, так? Отлично. Яга мне сообщила, что с зельем справились не все. Это правда? Ну-ка, поднимите руки, у кого не получилось приготовить снадобье?

Василиса робко вытянула руку вверх. Удивительно, что у нее возникли проблемы с приготовлением зелья – обычно ей это удавалось чуть ли не лучше всех. Кроме Василисы подняли руки еще человек семь, и двое из них были старшими магами, которым в этом году предстояло Посвящение.

– Хорошо, вас довольно много, поэтому предлагаю всем заново составить зелье. Но прежде я расскажу, что мы будем делать. Сегодня будем тренироваться снимать Приворот. Заклятье Приворота относится к Темной магии, потому что заставляет одного человека подчиняться воле другого. Но с недавних пор мы включили его в список Переходного колдовства, так как это самый наглядный и простой пример трехступенчатого целительского обряда. Приворот можно выполнить несколькими способами. Он может быть простым и относительно безобидным, но может иметь и крайне опасные последствия. Для начала займемся простым Приворотом. Итак, что чувствует человек, которого приворожили? Ну-ка? Вас еще никто не привораживал?

Ребята засмеялись.

– Нет, значит. Вам повезло. Насколько мне известно, в последнее время участились случаи приворотов среди юных жителей Заречья. Слава богу, девушки пока не научились использовать сложные и, главное, Темные заклинания, поэтому юноши, так сказать, отделываются малой кровью. Но Вера Николаевна все же просила уделить этому вопросу пристальное внимание, ведь бывали случаи, что колдовство Приворота вызывало неприятные последствия. Та к как же определить, что вы попали под действие Приворота?

Входная дверь распахнулась, и на пороге появилась молодая наставница Воздушных магов. Дарья Сергеевна прошла по комнате и встала у стола Густава Вениаминовича. Ребята недоуменно уставились на нее.

– Позвольте представить, кто не знает, это Дарья Сергеевна, – сообщил целитель. – Она сегодня нам будет ассистировать.

Полина поймала лучистый взгляд наставницы. Ей вдруг показалось странным, что Лиса столь молода. Ее внешность никак не вязалась с образом мудрого наставника.

– Это и есть Лиса, – шепнула она Маргарите.

– Я поняла! Она в тысячу раз лучше Маливиничка, это сразу видно! – с досадой протянула Огненная колдунья.

– Даже если бы вошел тролль, ты все равно бы это сказала, – улыбнулась Полина.

– Та к на чем же я остановился? Ах, да, на том, что чувствует человек, попавший под действие заклятья Приворота. Конечно, жертва начинает испытывать небывалую симпатию к объекту, сотворившему Приворот, но проявляться это может по-разному. Если жертва и субъект, назовем так чародея, совершившего данное колдовство, будут контактировать друг с другом, то здесь естественно появление чувства влюбленности и восхищения. Но если они не видят друг друга? В этом случае для жертвы все намного хуже – она начинает страдать, даже не понимая причин своих мук. Появляется чувство тревоги, волнения, предчувствие беды и опасности, а такое нередко толкает бедняг на весьма страшные поступки. Порой человек начинает догадываться, что его приворожили, но чаще всего и не подозревает об этом, потому что внешне это никак не проявляется.

При этих словах Дарья Сергеевна тихо усмехнулась, будто вспомнив что-то забавное. Густав Вениаминович недовольно покосился на нее и продолжил:

– Напомню, что Приворот осуществляется колдуном противоположного пола и снимается, соответственно, тоже.

– Простите, – серьезно спросила Дарья Сергеевна. – Противоположного кому?

– Что значит кому? – целитель раздраженно взглянул на Лису. – Полу жертвы, конечно!

Густав Вениаминович вернулся к своему повествованию, а Полина удивленно уставилась на наставницу, которая только что ей подмигнула. Лиса села прямо на стол целителя, свесив ноги, и с ироничной улыбкой наблюдала за ним.

– Поскольку показать обряд Приворота я не могу, но знать, как совершается Отворот, вам необходимо, то в роли Темной колдуньи, привораживающей молодых людей, у нас выступит Дарья Сергеевна. Отмечу, что мы будем использовать легкий Приворот, не относящийся к Магии Крови.

Лиса кивнула и снова усмехнулась.

– Та к девочки на практике смогут совершить Отворот.

– А в роли Темного колдуна будет Густав Вениаминович, прошу заметить, – добавила Лиса, и среди молодых колдунов пронеслись смешки.

– Нет, конечно! Не я, а мой неофит. Начинайте с составления зелья Отворота, пока мы приготовим все для Приворота, – закончил Густав Вениаминович, снова недовольно глянув на молодую наставницу.

Ребята дружно открыли свои сумки и принялись вынимать из них засушенные растения, серебряные ножи и амагили. Полина достала и положила перед собой их общий с Маргаритой блокнот, где был записан точный рецепт.

– Мне нравится эта наставница. – Василиса наклонилась к Полине.

– Мне тоже, – сказала Маргарита. – Может быть, она возьмет еще и Огненных, а?

– По-моему, она специально издевается над Густавом Вениаминовичем, – улыбнулась Анисья. – И это очень весело.

Густав Вениаминович тем временем расхаживал между колдунами, контролируя каждый их шаг в приготовлении зелья. Лиса же колдовала над стеклянной колбой, смешивая поочередно разные порошки и что-то нашептывая. Когда снадобье Отворота у всех приобрело нужный еле заметный бледно-желтый оттенок, целитель сменил Дарью Сергеевну за своим столом и добавил недостающие ингредиенты в ее варево.

– Начнем с мальчиков. – Дарья Сергеевна хитро улыбнулась и подошла поближе к юным магам, сидящим кто на стульях, кто на креслах, а кто и на подоконниках. В руке у нее была серебряная ложка, которой она только что зачерпнула зелье из колбы. – Итак, молодые люди, зелье Приворота почти не имеет цвета и запаха и может быть подмешано в вашу еду или напиток, – она протянула ложку одному из старших колдунов, но потом, словно передумав, остановилась возле Светослава Рябинина. – Но Приворот можно совершить и по-другому. Есть способы, для которых не требуется никаких зелий. Та к что будьте осторожны.

Она внимательно заглянула в глаза сидящему перед ней мальчику. В ту же секунду лицо его расплылось в улыбке, которую Полине захотелось назвать безумной. Ребята дружно захохотали, а щеки Светика покраснели. Лиса легонько потрепала его за щеку.

– Вот и попался, – сказала Дарья Сергеевна. – Смотрите, я ведь не давала ему зелье, правда? А Приворот мой сработал. Вывод: всегда будьте начеку, когда общаетесь с Воздушными колдунами. Так, ну и кто это снимет? Давайте вы.

– Я? – Анисья удивленно обернулась, словно ожидая, что увидит за своей спиной еще кого-то, к кому наставница могла бы обратиться.

– Да-да. Муромец, верно?

Анисья кивнула.

– Вы похожи на брата, – Лиса улыбнулась.

– Анисья, – сказал Густав Вениаминович. – Чтобы снять с жертвы Приворот, вы должны провести обряд, который, как я уже говорил, состоит из трех ступеней. Давайте поразмышляем вместе, что он может в себя включать?

Анисья задумалась и неуверенно поглядела на Светослава, который влюбленными глазами смотрел на Дарью Сергеевну, отчего все его соседи буквально упали на столы, давясь от смеха.

– Наговор, – наконец ответила Анисья.

– Верно, но вы ведь должны еще защитить себя и вашего, так сказать, привороженного от злых сил во время проведения обряда. Что обычно для этого делают?

– Чертят круг.

– Конечно. Итак, Анисья подойдите сюда.

Анисья послушно встала с кресла и приблизилась к целителю, который склонился над ее ухом и что-то прошептал.

– Я хочу, чтобы Анисья сначала продемонстрировала вам обряд, прежде чем мы перейдем к разбору его схемы, – объяснил он, теперь уже обращаясь к остальным ребятам.

Под пристальными взглядами Полины, Маргариты и Василисы Анисья взяла со стола целителя кусок мела и обвела кругом стул, где сидел Светослав. Затем колдунья сжала в левой руке склянку со снадобьем, а правую ладонь опустила на макушку мальчика. Светик испуганно заозирался по сторонам, но, встретившись глазами с Дарьей Сергеевной, расслабленно улыбнулся.

– Анисья, сейчас вы прочтете наговор, но будьте внимательны и сосредоточены на словах, которые произносите. Вы должны хотеть помочь жертве. Ясно? Искренне хотеть снять Приворот с Рябинина.

Анисья кивнула, сделала глубокий вдох и медленно произнесла:

Сниму с тебя путы,
С молодца,
Оковы смертельные, страшные.
Коль сердце бьется свободное
От дум о немилой,
Пусть вернется ей магия вспять,
Обернется черным вороном,
Тебя отпустит колдовство темное.
Выпей, молодец, мое снадобье.

Закончив читать заклинание, девочка протянула склянку с зельем над левым плечом Светика. Тот в два глотка выпил содержимое колбы, и взгляд его прояснился.

* * *

Василиса закрыла лицо ладонями, заливаясь от смеха. Подруги обедали в столовой, вспоминая веселую встречу, где успели научиться трехступенчатому обряду Отворота. Дарья Сергеевна, с самого начала настроенная весьма иронично, решила рассмешить ребят и – приворожила к себе Густава Вениаминовича. Тот, помешивая зелье, не заметил, как она начертила за его спиной замысловатый символ и тихо прошептала какие-то слова. Теперь Маргарита уже в третий раз изобразила влюбленные выпученные глаза, которыми целитель, обернувшись, поглядел на молодую наставницу, и девочки вновь покатились со смеху.

– Очень веселая наставница! – сказала Анисья. – А я-то всегда удивлялась, почему Сева о ней так хорошо отзывается. Ведь это она отправила его летом отрабатывать свой долг перед Заречьем в деревне потусторонних.

– Правда? – удивленно спросила Полина.

– Да. Насколько я знаю, даже суровая Велес никого не наказывала так часто, как это делает Лиса.

– Велес! – воскликнула Полина. – Что вы говорили про нее сегодня? Она полимаг?

Василиса кивнула:

– Полимаги – это оборотни, имеющие несколько животных обличий.

– Ты хочешь сказать, что Вера Николаевна превращается в нескольких зверей? – изумилась Маргарита.

– Не просто в нескольких, а почти в любых.

– Вот это да! Эта способность дана от природы?

– Когда как. Вообще-то можно научиться превращаться в животное, даже не являясь прирожденным оборотнем. Только никто не знает, как это сделать. Я имею в виду, что книг с инструкциями по превращению в зверей не существует.

– Жалко, – отозвалась Маргарита, – а то я хотела бы стать, скажем, тигром.

– Тигром? А я хочу быть рыбой и плавать под водой.

– Думаю, в Ярилиной рукописи нашлась бы такая инструкция. Вы же говорили, там все магические тайны собраны.

Дождь за окнами не унимался. Ветер швырял из стороны в сторону красные листья, безжалостно срывая их с ветвей. Столовая была заполнена голодными колдунами, многим из которых предстояло вскоре покинуть уютное помещение и очутиться во власти осеннего урагана, потому что встречи с наставниками по стихийной магии все еще проводились на улице.

Через полчаса все отправились на встречи с наставниками по Магии Огня, Земли и Воздуха, плотно закутавшись в шарфы и непродуваемые плащи, и за столиком осталась одна Полина, чья встреча с Лисой была назначена на вечер. Она еще немного посидела, потом пошла в комнату, там натянула резиновые сапоги, надела пальто и, прихватив с собой зонт, отправилась на прогулку в парк. У нее успела накопиться гора всевозможных практик по Стихии, о которых сегодня уже нужно было отчитаться, но она твердо решила, что ее настроение сейчас не позволяет за них взяться.

Северный ветер завывал и перемешивался с мелким дождем, но запутывался в лапах синих исполинских сосен и с жалобным стоном затихал, а маленькая колдунья медленно брела по тропинке, спрятав озябшие руки в карманы пальто. Пальцы касались шероховатой поверхности конверта – письма тете с дядей.

«В Белой Усадьбе уютно и красиво, хотя гораздо скучнее, чем в Заречье. Теперь я живу одна, без Маргариты. Кстати, у нее послезавтра день рождения. Боюсь, что здесь не смогу купить подарок для нее, потому что нам не всегда позволяют выходить за территорию Усадьбы, да я и не знаю ничего в Росенике. И еще… на Маргаритин день рождения приедут ее родители. Может быть, вы тоже сможете меня навестить?»

Вообще-то к этому времени Мастер и Вилкин уже вернули ей ноутбук, и Полине даже удалось подключиться к Интернету, тем не менее она предпочла написать письмо на бумаге. Кто знает, вдруг по электронной почте Ольге Феншо пришла бы запись танцующей и поющей избушки-на-курьих-ножках вместо послания от племянницы.

Вдалеке заблестела водяная гладь пруда, с одной стороны заросшего камышом. В небе вилась большая стая ворон. Тело Полины содрогнулось от необъяснимого страха, который отступил так же внезапно, как и появился. Что произошло? Почему птицы так ее напугали? Они словно напомнили ей о чем-то…

– Кроме смерти от всего вылечишься. – Донесся скрипучий старческий голос, и Полина на этот раз не удивилась, увидев перед собой Илью Пророка.

– Вы тоже тут, – сказала она. – Я думала, вы все время в Заречье живете.

Старик, как всегда, был одет во что-то непонятное, напоминающее длинный коричневый кафтан, подвязанный широким поясом, и держал в руках большое плетеное лукошко.

– У меня сейчас нет встречи с наставницей, – сказала Полина, отвечая на его внимательный взгляд. – Как цыплята поживают?

Пророк приблизился к ней на полшага и протянул берестяное лукошко. Полина взглянула внутрь и удивленно пискнула – в корзине лежали маленькие черные котята и беспомощно мяукали.

– Котятки! Давайте отнесем их в Усадьбу, им же холодно.

Илья Пророк закивал и засеменил за Полиной.

– Где вы их взяли? Где же их мама? Потерялась?

В ответ послышался добрый смех, и Полина обернулась – голос не принадлежал старому Пророку. Откуда ни возьмись, прямо посреди дороги возник высокий пожилой мужчина – тот самый колдун, что встретил Полину на станции, когда она прибыла в Росеник. Он добродушно улыбнулся и подошел ближе. Илья Пророк при виде него так и расцвел.

– Здравствуйте, – робко сказала Полина.

– Здравствуй, дитя мое. И вы здравствуйте, Илья Иванович. Гуляете?

Илья Пророк не ответил, и Полина неуверенно кивнула на лукошко.

– Да мы вот тут…

– Ну-ка, кто у нас здесь? – Колдун заглянул в корзинку. – Поглядите только! И что же вы собирались с ними сделать?

– Не знаю. – Девочка неуверенно взглянула на Пророка. – В Усадьбу отнести хотели.

– Правда? – Голос у мага был приятным, низким и теплым, хотя лицо, несмотря на добродушную улыбку, оставалось непроницаемым. – Так может, отдадите мне одного? Какой вам больше всего нравится, Полина?

Водяная колдунья заглянула в лукошко. Двое котят были чернее ночи, а на лапке третьего светилось белое пятнышко, словно на нее надели крошечный носочек.

– Этот, – Полина погладила спинку кота «в носке», и доброжелательный колдун осторожно вынул черный комочек из корзины и спрятал его под плащом.

– Тогда я возьму его себе. А остальных отдайте Батману. Пусть оставит их жить в Усадьбе.

* * *

– Густав Вениаминович? – Дарья Сергеевна засмеялась. – Да, Полина. Он и впрямь забавный. Мы с ним недолюбливаем друг друга еще с того времени, как я попала сюда на Посвящение. Все здесь зовут его Жабой.

– А вас зовут Лисой, – улыбнулась Полина.

– Это мне нравится. А Густав Вениаминович всю жизнь был таким дотошным и раздражительным. К тому же он считает, что колдуны гораздо умнее, поэтому относится к ним намного лучше, серьезнее, чем к нам, девушкам. Он уверен, что колдуньям целительство просто неподвластно. Я перестала ходить к нему после нескольких встреч, мне не по душе было такое отношение. О, а вот и мои подопечные маги. Как всегда, опаздывают. Подожди минутку, я дам им задание.

Сквозь лаз между деревьями на поляну один за другим выбрались четверо колдунов. Последним шел Сева, обутый в резиновые сапоги, испачканные грязью. Он кивнул Дарье Сергеевне, а на Полину даже не взглянул, будто ее и вовсе здесь не было. Среди остальных ребят Водяная колдунья узнала Варвару, одетую во все белое, и крупного молодого человека с темно-русыми, торчащими в разные стороны волосами, которого она встретила в один из первых дней в Заречье. Четвертой же была низенькая девушка с мелкими светлыми кудряшками, собранными в высокий пучок на макушке.

– Добрый вечер. Как настроение? Сеня, с Физимагией разобрался?

Крупный парень кивнул.

– Хорошо. У остальных все в порядке?

– Да, – хором ответили Сева и маленькая кудрявая девушка.

Варвара же нахмурилась и промолчала.

– Сегодня продолжим телепортацию. Я за вами буду следить вполглаза, потому что мне нужно попрактиковаться с Полиной, так что отнеситесь к заданию ответственно. Хочу напомнить, что для облегчения телепортации вам следует немного разбежаться. Надо почувствовать, как поток встречного воздуха окутывает ваше тело и проникает в него, а потом сосредоточиться на том месте, где вы собираетесь появиться. Только не забывайте, что телепортация – это перемещение в пространстве на короткие расстояния, так что не надо зря тратить свои силы и пытаться очутиться где-нибудь за пределами поляны, хорошо? Внимание и концентрация, ясно? Выражаюсь, как Жаба, – добавила Дарья Сергеевна тихим голосом, наклонившись к Полине, а потом снова громко обратилась к ребятам: – Все, начали!

Колдуны распределились по площадке, отдалившись друг от друга, насколько позволяли размеры поляны, а Полина последовала за Лисой ближе к деревьям.

– Поля, теперь пора приступить к изучению защиты. В случае, когда колдуна атакуют, он творит Щит. Оборона, как и атака, бывает физической и ментальной, то есть просто магической. «Физическая» магия гораздо более сильная и сложная, она подразумевает как создание, так и уничтожение физических преград наравне с ментальными. Но мы традиционно начнем с обычного Водяного щита. С помощью него ты сможешь защитить себя от атакующих заклинаний, но, грубо говоря, если в тебя швырнут камнем, этот Щит тебя не спасет.

– Анисья умеет превращать камни в пыль, – воскликнула Полина. – Правда, совсем небольшие.

– Серьезно? – Дарья Сергеевна удивленно изогнула брови. – Значит, этот дар семьи Муромцев перешел к ней, а не к ее брату?! Как интересно! Она друид?

– Не знаю, но в животных не превращается.

– А, ну тогда все ясно. Действительно, Земляным магам «физическая» магия дается легче. Но не отчаивайся, возможно, у Водяных тоже нет с этим проблем. Итак, вернемся к Щиту. Я как Воздушная колдунья с трудом могу представить, какие именно ощущения ты должна испытывать, чтобы сотворить защиту, но, скорее всего, для начала будет достаточно просто инстинкта самосохранения. Воздушные маги для создания Щита вызывают духов Воздуха – Сильфов, но в твоем случае все по-другому. Щит – это что-то вроде защитной оболочки, невидимой на первый взгляд…

– Защитной оболочки? – улыбнулась Полина, вспомнив, что точно таким же термином Анисья обозначила невидимую защиту, которой от природы были наделены девочки-колдуньи.

– Да, это образно, конечно. У тебя наконец стало получаться видеть и чувствовать свою магическую силу?

– Я вижу голубое свечение вокруг себя, когда закрываю глаза.

– Отлично. Вот это свечение должно усилиться в несколько раз и стать твоим Щитом.

Полина взглянула поверх плеча Дарьи Сергеевны на Севу, стоящего посреди поляны. Прошла секунда, и он буквально растворился в воздухе.

– О, посмотрите, он исчез! – воскликнула Полина.

Лиса повернула голову и стала наблюдать за старшими колдунами. Невысокая девочка хорошенько разбежалась, на долю секунды ее тело перестало быть видимым, но тут же возникло всего в паре метров от того места, где исчезло. С русоволосым парнем все обстояло приблизительно так же, а вот Варваре пока совсем не удавалось телепортироваться. Зато Сева сделал широкий шаг вперед и словно вошел в невидимую дверь, потому что его тело испарилось, а появилось вновь уже намного дальше.

– Варечка, – позвала Лиса. – Расслабься. Выбрось из головы все мысли кроме той, которая касается непосредственно места, где ты хочешь появиться. Это единственное правило. Послушайте меня все, вам надо просто поверить в то, что это возможно. Правда, просто поверьте. Заиграй-Овражкин, тебе отдельное «молодец». Попробуй увеличить расстояние.

Наставница довольно улыбнулась и повернулась к Полине:

– Всем бы быть такими одаренными. Даже никто из старших так быстро не справлялся с телепортацией.

– Почему? – спросила Полина. – Что для этого нужно?

– Для этого надо уметь контролировать себя. У Севы редкая способность заставлять себя сосредоточить все внимание на том, что ему нужно, несмотря на происходящее вокруг. А у Вари как раз с этим плохо. Ей бы его холодный рассудок… Хотя, пожалуй, в этом его несчастье…

– Что вы имеете в виду? – набралась смелости спросить Полина.

– Ну, это немного странно для молодого парня, правда? Так управлять своими чувствами. У Севы, конечно, есть на это причины, иначе он бы не был таким… У него огромный потенциал. Ты даже не представляешь какой. Он удивительный экземпляр.

– Да уж, – пожала плечами Полина.

– А что? Ты не согласна? – Лиса засмеялась. – Он тебе таким не кажется?

– Мне? Не знаю. Я с ним почти не разговаривала – вы же мне не советовали.

Лиса взглянула на нее с одобрительной улыбкой:

– Это замечательно, Полина! Тогда и впредь старайся с ним не связываться. Холодный рассудок – это тоже, знаешь ли, не самая лучшая в мире вещь. Если долго сдерживать свои эмоции, чувства в итоге все-таки прорываются наружу, и от этого нередко страдают неразумные девочки. Давай-ка попробуем сделать Водяной щит. Тебе сейчас тоже очень пригодится способность концентрироваться на колдовстве. Итак, я тебя буду атаковать. Атаковать внезапно. Я тебя, естественно, не травмирую, но если не сможешь защититься, то будет больно. Это для того, чтобы инстинкт самосохранения подсказал тебе, что следует делать.

* * *

Ноябрьские ночи были самыми мерзкими, по мнению Севы. Не морозными, а промозгло-сырыми. Холод проникал под неплотно прилегающую куртку. С черного неба на такую же черную землю сыпал мелкий колкий дождик, в темноте тоже казавшийся черным. Умирающая луна светила тускло, а уж о звездах и вообще можно не говорить – их просто не было. Не сравнить с душной летней ночью, когда можно растянуться на траве, смотреть на усыпанный яркими белыми огнями небосвод и слушать многоголосое стрекотание кузнечиков, мечтая о чем-нибудь.

Сева отвлекся от размышлений. Сначала мимо пробежали два черных котенка, названных Рыжиком и Снежком, потом Земляной колдун Алеша Попов остановился и протянул для приветствия руку – не из большого желания, просто из вежливости, показавшейся Севе совершенно лишней. Они почти не общались. Попов был на год его младше, и встречались они в основном у Ивановского Вира, когда выводили купать своих лошадей. Но его семья занимала немаловажное положение в Росенике, поэтому в хорошем воспитании Алеши Попова никто не сомневался, даже Сева…

По тропкам парка сейчас тянулась целая вереница молодых людей – настал час обряда, совершаемого из года в год колдунами-мужчинами. Обряд можно было назвать усыплением природы перед приходом зимы, хотя точную его суть мог подробно рассказать разве что Муромец или какой-нибудь другой Земляной колдун.

– Здорово! – окликнул друга Митя с довольной улыбкой на загорелом лице.

– Привет, – отозвался Сева. – Я чуть не сдох от скуки.

– Поверь, я чуть не сделал то же самое, – усмехнувшись, сказал Митя. – Проторчать почти весь понедельник дома – это ужасно. О, привет, – Митя кивнул проходившим мимо ребятам, – эти мелкие, кажется, проходят Посвящение с моей сестрой. Что сегодня было?

– Да ничего интересного. Разве что окончательно научился телепортации.

– Лиса обрадовалась?

– Не знаю. Она в это время была занята Феншо и не особо за мной наблюдала.

– Полина была вместе с вами?

– Да, – отозвался Сева, неохотно кивнув еще одному знакомому. – Дарья Сергеевна учила ее делать Водяной щит. Он так непривычно выглядит. Не знаю даже, как описать. Внешне похож на оконное стекло, за которым льет сильный дождь.

– Ну вот, а говоришь, ничего интересного не было, – протянул Митя и добавил тихим голосом, чтобы его не могли услышать проходившие мимо колдуны: – У меня тоже все прошло не так уж серо. Я кое-что узнал. Говорят, в Зорнике кто-то пробрался в дом одного мага из Дружины Ирвинга. Есть подозрения, что это были Темные, не похоже на обычных воров. Они что-то искали, но ничего из дома не пропало. Наверняка завтра об этом напишут в газетах. Но есть и еще одна новость, которую вряд ли станут освещать. Вчера неизвестный совершил нападение на профессора Подкопаева.

– Это инженер, возглавляющий кафедру Хронометрии в Институте Научной Магии?

– Именно.

– Про него что-то недавно на Физимагии рассказывали.

– Да-да, это он. Кто-то напал на него, но Подкопаев стойко отбивался. В конце концов после дуэли незнакомец скрылся, а профессора доставили в больницу под строжайшим секретом. Кажется, его ранили Рассечением.

– Хорош секрет, – усмехнулся Сева. – Если о нем даже мы узнали.

– Та к мы потому его и узнали, что это очень секретный секрет, – засмеялся Митя. – А иначе мой отец не был бы в это посвящен. Ты, кстати, играешь на дудке сегодня?

– На свирели, а не на дудке.

– Какая разница! Ой! – Митя резко остановился, потому что из-за ближайших кустов неожиданно появились две девушки. Они хихикнули и пронеслись мимо ребят. – Что здесь делают девчонки? Или их стали пускать на обряд?

– Не знаю.

– Наверное, это все из-за тебя, Овражкин. Еще чуть-чуть, и можно будет подумать, что ты притягиваешь противоположный пол, как Сирена. – Митя с улыбкой поглядел на друга, но лицо последнего отчего-то вдруг побледнело. – Знаешь, даже моя сестра уже спрашивала, не Сирена ли ты.

– Что?! – На этот раз Сева остановился, словно вкопанный, бледность на его лице стала заметнее. Он огляделся по сторонам.

– Да не напрягайся ты так. Понятно же, что она пошутила.

– Пошутила? Что ты ей сказал?

– Что я сказал? Естественно, сказал, что это полная чушь. Если бы ты был Сиреной, то… Постойка, – Митя уставился на него. Так они глядели друг на друга несколько секунд. – Постой-ка…

– Как твоя сестра узнала? – почти шепотом спросил Сева, сильнее меняясь в лице.

– Та к это что, правда? О, черт, Заиграй-Овражкин… Ты… что – нечисть?

Сева молча смотрел на Муромца.

– Ярило! Это меняет дело! – Митя с досадой покачал головой. – Вот оно что… теперь, конечно, мне все понятно…

– Как она узнала? – повторил Сева.

– Понятия не имею! Думаю, догадалась. Ну или кто-то из ее подружек. Потому что Василиса спросила то же самое у Арсения.

– У Арсения?.. – упавшим голосом отозвался Сева.

– Это плохо, теперь и он, возможно, догадается, что такое предположение… хм… вполне имеет почву под собой. Кто-то еще об этом зна…

– Секретничаем? – усмехнулся Арсений, подходя к ним со спины.

Митя осекся на полуслове, и они с Севой уставились на друга.

– Вы разговаривали про Сирен или это слово просто так витает в воздухе? – С лица Арсения не сходила хитрая улыбка.

– А мы тебя и не заметили, – попытался сменить тему Муромец, но Сева тут же перебил его:

– Что ты сказал Василисе, когда она спросила, Сирена ли я?

– Конечно, я сказал, что это невозможно. Уж я-то хорошо знаю историю магических народов! Да и местные нравы я изучил. Сирене никто не позволил бы проходить Посвящение. Или… я что-то напутал? – взволнованно добавил он.

– Сева, мне кажется, самое время… – начал Митя, но Воздушный колдун снова не дал ему договорить. Он резко вскинул правую руку в сторону шеи Арсения и сжал его горло пальцами. В глазах Арсения отразилось удивление, смешанное со страхом, но он не стал сопротивляться, а только воскликнул:

– Овражкин! Что ты делаешь?!

– Сирены и правда были моими предками, но ты не сможешь никому об этом рассказать, – Сева медленно опустил руку и оглянулся по сторонам – вокруг, к счастью, никого не было.

– Арсений, – миролюбиво начал Митя. – Ты не подумай ничего такого – это просто заклятие Неразглашения. Теперь ты, даже если очень захочешь, не сможешь рассказать Севину тайну никому.

– У меня что, язык отсохнет?

– Язык – нет, – холодно сказал Сева.

– Что-нибудь другое? – с ужасом спросил Арсений.

– Понимаешь, – продолжил Муромец, – в нашем сообществе Сирены считаются нечистью, и любые контакты с ними не очень приветствуются.

– А кто-то еще знает, что ты?.. – Арсений невнятно пробормотал последнее слово.

– Велес и Лиса. Ну и, разумеется, мой отец, – все так же сухо ответил Сева.

– А кто из твоих родственников был этой… мхм-прэ-э-э-с-с-стш?

Воздушный колдун ничего не ответил, его бледное лицо нахмурилось. Он развернулся и зашагал вперед, минуя тропинку, которая вела к озеру, затем свернул левее и остановился на лужайке, где возвышался деревянный забор.

По давней традиции трое музыкантов сидели на заборе и выдували из свирелей звенящую мелодию, пока остальные колдуны проводили обряд. Песнью зимы называлась эта музыка, но ученики между собой звали ее «песнью смерти».

Дождь закончился, но балка, на которой предстояло сидеть, оставалась сырой, к тому же была грязной и скользкой. Сева провел по ней ладонью, и над деревянной поверхностью засеребрился легкий туман. Подоспели и двое других музыкантов, вертя в пальцах дудочки. Один из них, Огненный маг Дима, который был старше Севы на год, да и выше его на голову, демонстративно отвернулся, не поздоровавшись. Третий же музыкант, напротив, приветливо кивнул и протянул Севе руку. Этот рыжеволосый, насколько Сева помнил, попал в Заречье только в прошлом году.

Сева забрался на забор и свесил ноги. Отсюда было прекрасно видно небольшой пруд и выстроившихся вокруг него колдунов, которые готовились к обряду. Ирвинг, глава Светлого сообщества, руководил группой колдунов, что разувались, сидя на сырой траве. Усыпление природы было еще более сложным обрядом, чем животворение воды, потому что требовало полной концентрации всех присутствующих, но младшие колдуны создавали много проблем – им постоянно хотелось смеяться.

Часть ребят проследовала за наставником по Обрядам Федором Кощеевичем к лесу, но из виду они не исчезли, их силуэты лишь немного померкли в темноте. Остальные же колдуны вместе с Ирвингом встали вокруг пруда, у самой кромки воды. Сева содрогнулся, представив, в какую ледяную воду им сейчас предстояло войти по пояс, и посочувствовал Муромцу.

Дима и Слава запрыгнули на забор рядом с Севой. Ирвинг внимательно смотрел в небо, где черное рваное облако приближалось к тонкому серпу луны. Когда оно коснулось блеклого полумесяца, низкий бархатный голос Светлого мага возвестил о начале обряда. Сева сделал глубокий вдох, поднес к губам дудочку, но забыть обо всем ему в этот раз не удавалось. Дудочка его звучала тише и не так уверенно, как у остальных, а думал он о том, каким образом Анисья и ее подруги догадались, что он был потомком Сирены. Как им пришли на ум именно эти существа? Ведь немало нечисти обладало схожими чарами: Морянки, Вилы, наяды… Почему же девочки спрашивали именно про Сирен? Где и когда он ошибся? Чем выдал себя? И кто еще, кроме них, мог думать о нем так же? И что с ним стало бы, узнай они правду и разболтай ее всем?! Но еще более удивительным и пугающим было то, что догадались о его происхождении именно девушки! Как это могло случиться? Ведь они не способны думать хладнокровно и здраво, вспоминая о нем. Его чары просто не позволяют им делать этого… Кто же из них так искусно сопротивлялся? Ну конечно, ответ мог быть только один – Водяная колдунья. И отчего-то это казалось самым неприятным во всей истории. Он не смог бы заставить ее молчать, не смог бы даже просто наложить на нее заклятье Неразглашения: едва Сева представлял, как вытягивает руку и сжимает ей горло, странное оцепенение охватывало его и в груди начинало гореть. Это было просто невыносимо.

* * *

Василиса уселась в глубокое мягкое кресло за столиком в углу, вынула из сумки лист бересты и принялась водить по нему пальцем.

– А где Анисья? – спросила Маргарита, разглядывая объявление о том, что в столовой началась неделя Греции, и поэтому все, кто хочет научиться готовить национальные блюда и хорошо себя зарекомендовавшие греческие снадобья, могут обратиться к Розалии Павловне. – Я только что ее видела, и вдруг она снова пропала.

– Вон она, – Василиса, не отрывая внимательного взгляда от бересты, кивнула в сторону. – Сидит с Митей и Севой.

– Опять променяла нас на мальчиков, – Маргарита покачала головой. – Как будто нельзя есть греческий салат за нашим столиком!

Полина тоже повернулась, чтобы посмотреть на подругу: Анисья сидела за одним столом с братом и несколькими его друзьями, и те поочередно демонстрировали ей свои ладони, на которых она с интересом рассматривала руны отличия. Полина вздохнула и вернулась к раскрытой книге, где описывалась подробная схема визуализации четырехмерных фигур.

– На вечер отменяется Физимагия, – сказала Василиса. – Сегодня не будет наставника.

– А почему отменяется? Там не написано? – Полина тут же с заметным облегчением захлопнула книжку.

Василиса ткнула пальцем в имя наставника, и рядом появился длинный комментарий.

– Из-за того что Эбонита Павловича вызвали в Институт Научной Магии, заменить какого-то профессора в эксперименте. Что ж, почаще бы этот профессор не являлся на работу, чтобы наш наставник заменял его…

– Апчхи! – громко чихнул Митя, и девочки подскочили от неожиданности.

– Будь здоров, – отозвался дружный хор обедающих в столовой, и Анисьин брат смущенно покраснел.

– Извините.

Полина вновь посмотрела на компанию за соседним столом. Митина шея была плотно обмотана шарфом, а щеки пылали. Он выглядел больным, но, как всегда, улыбался.

– Я, пожалуй, к Жабе схожу, – сказал он и встал, так ничего и не съев.

– Давно пора, – отозвался Сева и тоже вышел из-за стола. – Я с тобой.

– Вы уходите? – растерянно пискнула Анисья.

– Да, приятного аппетита, – и, еще раз чихнув, Митя направился к выходу.

Анисья обиженно уставилась в тарелку, но вдруг заметила испытующий Полинин взгляд. Подумав минутку, она вылезла из-за стола и присоединилась к подругам.

– Он заболел после вчерашнего обряда, – буркнула Анисья. – Кстати, новость слышали? Темные в Зорнике напали на Святогора – мага из Ирвинговой Дружины, члена Совета старейшин.

– Ого! Темные! – воскликнула Маргарита.

– А что это за Дружина такая? – спросила Полина.

– Дружина – это несколько приближенных к Ирвингу Боевых магов. Они профессиональные охотники к тому же.

– Охотники? – переспросила Полина, улыбаясь. – На дичь?

– Нет, не на дичь, – усмехнулась Василиса. – На Темных магов. Видишь ли, Полина, Светлые маги ловят и уничтожают Темных…

– Убивают их?

– Если честно, не знаю, – Василиса потупилась. – Боюсь, что… Но это все же лучше, чем позволять Темным колдунам творить свои злые дела.

– Нам не пора на Историю магических народов? – спохватилась Анисья.

– Нет, есть еще пятнадцать минут, – ответила Василиса. – Кстати, я хочу вас всех пригласить на чай в субботу.

– В субботу? Я не могу! – заявила Анисья. – В субботу к нам Сева в гости придет. Представляете, как ему будет обидно, если он придет, а меня не будет?

– И я не могу, – сказала Маргарита, толкнув под столом смеющуюся Полину. – Завтра мой день рождения, но родители смогут приехать ко мне только в субботу, потому что у потусторонних это выходной день. Они остановятся в гостинице в Росенике, и мне бы хотелось провести этот день с ними.

– Жаль, – ответила Василиса. – А в воскресенье? Мы могли бы подготовить гороскопы по Звездословию вместе.

– Мы придем в воскресенье, – сказала Полина, которой очень захотелось выбраться из Белой Усадьбы хотя бы на один день.

– Но Сева… – начала было Анисья.

– Сева переживет твое отсутствие, – отрезала Полина. – А если нет, то бери его с собой.

Маргарита, снова толкнув подружку, чтобы та перестала смеяться над Анисьей, поинтересовалась:

– А твои дядя с тетей приедут навестить тебя?

– Нет. – Полина перестала улыбаться. – Они не могут. Дядя чем-то занят, а тетя поехала к моему деду – его должны положить в больницу. Микоэля же не отпускают с работы. Но они обещали приехать за мной сразу перед Зимним солнцестоянием…

– Смотрите-ка! – Анисья, не дослушав, вскочила и уставилась в большое окно, за которым летели редкие белые снежинки. – Первый снег! Значит, завтра Покров!

Липкие сырые хлопья стремительно опускались на землю и, смешиваясь с жидкой осенней грязью, превращались в темно-серую кашу. – Завтра праздник Покрова, – объяснила Василиса Маргарите, заметив ее вопросительный взгляд. – Праздник первого снега. Его, наверное, отмечают прямо в Белой Усадьбе. Как думаешь, Анисья?

– Да, – отозвалась та. – Митя говорил, что в Огненном чертоге.

* * *

Тонкий солнечный луч проник сквозь вытянутое окно в комнату, остановившись на лице Маргариты. Она приоткрыла глаза и потянулась. Внимание ее тут же привлек небольшой сверток, лежащий на столе. Колдунья подвинулась к самому краю кровати и взяла его. В шуршащую фиолетовую бумагу было завернуто что-то маленькое, но тяжелое. Расправившись с упаковкой, Маргарита обнаружила золотого петушка размером с ладонь. Она повертела его перед глазами, пожала плечами и поставила обратно на стол.

– Кукареку! – истошно завопил петух, едва коснувшись золотыми лапками столешницы.

Маргарита взвизгнула и вцепилась в одеяло. Сообразив, что статуэтка не собирается повторять свое восклицание, девочка притянула к себе оберточную бумагу, чтобы посмотреть, не прилагается ли к подарку записка.

– Ага, записка есть.

«Заречье поздравляет вас с днем рождения и по традиции дарит Золотого Петушка, который будет вас будить во столько, во сколько вы попросите».

– Мило. – Маргарита улыбнулась, убрав с лица растрепавшиеся волосы. – Только не смей больше так орать, ясно? Иначе я тебя сломаю.

Петушок не отозвался и продолжал глядеть на девочку своими немигающими золотыми глазами.

– Ну вот и молодец.

Маргарита встала с постели и отправилась в ванную комнату. Часы показывали половину восьмого утра, и ей следовало поторопиться, чтобы успеть позавтракать. Быстро приняв душ и одевшись, она подошла к двери, открыла ее и застыла на пороге. На полу прямо возле ее комнаты стояли две маленькие свечки. Горели они необычным белым пламенем, ровным и ярким. К каждой из свечек был прикреплен листок бересты с нацарапанным словом «МАРГАРИТА».

«Может быть, это тоже сюрприз в честь дня рождения? Странно как-то. Почему свечек именно две? И почему они стоят здесь, а не на столе?»

– С днем рождения! – Из соседней комнаты выскочила Полина, держа под мышкой коробку с большим бантом.

– Спасибо, – улыбнулась Маргарита и снова посмотрела на свечи.

Полина подошла ближе и спросила:

– Что это?

– Я не знаю, – ответила Маргарита. – Понятия не имею, откуда они здесь. Может быть, это подарок?

– Подарок? – Полина покосилась вниз. – Странный какой-то. Тут твое имя написано, ты видела? Мне это не нравится.

– И мне как-то не по себе стало, когда я их увидела. Кто-то из Заречья, наверное, Илья Пророк, прислал мне подарок на день рождения, я его обнаружила у себя на столе. В записке было указано, что по традиции Заречье дарит Золотого Петушка – будильник своего рода. Но про свечи там ничего не было написано.

– Та к тебе подарили будильник?

– Ага.

– Эх. – Полина глубоко вздохнула и протянула Маргарите коробку с бантом. – Это тебе. Хотя, наверное, теперь он тебе не нужен.

Маргарита ловко развязала атласные ленты и открыла крышку. Внутри лежал круглый будильник на четырех толстеньких ножках. Девочка улыбнулась.

– Помимо того, что он будит по утрам, он еще напоминает, что и когда ты должна сделать в течение дня, – пояснила Полина.

– Здорово. Я уверена, что он звонит намного приятнее, чем золотой петух. Спасибо.

– Что ты будешь делать со свечками?

– Думаю оставить их тут. Пошли скорее завтракать. А то мы опоздаем на Древние языки… – Маргарита замолчала и указала пальцем вправо.

Полина тут же повернула голову и застыла: вдалеке еще возле нескольких дверей стояли на полу маленькие свечи.

– Что все это значит?

– Может быть… может быть, кто-то таким образом наслал на вас порчу?

* * *

Девочки встретились у наставницы по Звездословию, но смогли нормально поговорить только после окончания встречи, потому что Кассандра Степановна рассадила их за разные столы с разложенными на них картами неба. Маргарита с Полиной рассказали Василисе и ее спутнице о своей утренней находке. Анисья, повесив на плечо сумку, залилась звонким смехом.

– Порча! Ну и шутка!

– Анисья, объясни по-человечески! – воскликнула Маргарита, еле удерживающая в руках большую коробку с подарком от Василисы и Анисьи.

– Марго, никто не накладывал на тебя и остальных девочек порчу! Полина, а ты что, не получила свечек?

– Нет, а должна была?

Анисья пожала плечами:

– Вообще-то я думала, да. Это ведь праздник Покрова. Я вам вчера про него говорила.

– А при чем здесь свечи? – Маргарита уставилась на Анисью, уже начиная злиться от того, что та никогда не могла объяснить все нормально.

Василиса, заметив гневные нотки в голосе черноволосой колдуньи, поспешно вставила:

– В Покров принято дарить свечку понравившемуся тебе человеку. Сегодня все маги и наставники соберутся в Огненном чертоге и будут отмечать этот древний праздник. Раньше в этот день делали признание в любви девушке или парню. Этот обычай сохранился до сих пор, но, если ты стесняешься подарить свечку при всех, можешь прислать ее анонимно.

– Мне по почте пришло пять штук, – с улыбкой отозвалась Анисья. – Сегодня утром. Хотя, конечно, я догадываюсь, от кого они.

Подруги поднялись на второй этаж и остановились возле комнаты Водяной колдуньи, пока та доставала ключ. На лице Полины появилось растерянное выражение. Ей вдруг стало обидно, что никто не подарил ей свечу на Покров. Значит, она совсем никому не нравится?

Девочки вошли в небольшую светлую комнату и огляделись. Маргарита покосилась на окно, которое, в отличие от ее собственного, оказалось широким и украшенным витражом. Шкаф был выполнен из светлого дерева, как и стол, и стул на высоких витых ножках. На стене висело большое изображение Эйфелевой башни. Маргарита улыбнулась и взглянула на подругу.

– Не хватает еще Джоконды и круассанов, – мрачно отозвалась Полина, правильно угадав ход мыслей Огненной колдуньи. – И сдалась им эта Франция?

– А мне нравится, – сказала Анисья, заглядывая в белый резной гардероб. – В твоей комнате все такое… воздушное. В чем пойдешь на праздник?

– Надо быть нарядной?

– Желательно.

– Кстати. – Полина спохватилась, вывалив на кровать охапку одежды. – Анисья, я несколько раз видела твоего брата в Усадьбе поздно вечером. Он что, ночует здесь?

– Да, иногда.

– Но разве так можно? У него что, тоже есть своя комната?

– Да, комнаты в Белой Усадьбе есть у всех посвящаемых, даже если они живут в Росенике.

– А Сева живет в Росенике? – между прочим поинтересовалась Полина, стоя перед зеркалом и поочередно прикладывая к себе синее и черное платья.

– Да.

– Но тогда почему он всегда остается в Усадьбе?

– Не всегда, – возразила Анисья. – На выходных он обычно живет у нас. Просто он не любит бывать дома. И еще он не любит праздник Покрова и не ходит на него.

Полина положила платья обратно на кровать.

* * *

В лесу было темно и промозгло – обычная для нояб ря погода. Одинокий странник пробирался сквозь заросли кустарника, раздвигая колючие ветви руками, испещренными шрамами. Казалось, в эту ночь ничто не нарушало тишину леса, но острый слух человека, значительную часть жизни проведшего в одиночестве, улавливал малейший шелест листьев, редкое уханье филина, доносящееся с другого края леса, и даже звук, издаваемый крошечными грызунами, снующими под ногами или цепляющимися коготками за кору деревьев. Его глаза, привыкшие к темноте, различали не только темные силуэты деревьев, но и едва заметное покачивание веток на ветру.

Луна не освещала путнику дорогу, но сотни звезд бросали бледные отблески на темную землю. Внезапно странник остановился: сквозь привычные лесные шорохи до него донеслись редкие для этой глуши звуки человеческих голосов. Первым его порывом было поскорее убраться подальше от места, где он мог встретить Темных или Светлых магов, да и столкнуться с другими Странниками не хотелось. Однако что-то мешало просто развернуться и уйти: то ли окружавший его со всех сторон промозглый черный лес, где так остро ощущалось одиночество, то ли ему просто хотелось узнать хоть какие-то новости из мира колдунов – слишком давно он не совершал вылазок на их территорию. В итоге чувство любопытства взяло верх, и он свернул на тропинку.

Стараясь не шуметь, странник еще тише ступал по мокрой сгнившей траве, прикрытой тончайшим слоем первого снега, и выбирал места, где его не выдаст хруст ветки. Он шел и прислушивался: говорили двое. Вскоре до странника донесся уютный треск горящих дров и запах зажаренного на костре мяса. Уйдя неделю назад из своей хижины на поиски редкого растения, он питался в основном растительной пищей и изредка – пойманными грызунами.

Сквозь голые ветви деревьев уже проглядывало ярко-рыжее пламя костра, которое отбрасывало блики на лица двух колдунов. То, что это не потусторонние, странник понял почти сразу, ощутив их колдовскую силу. Один из разговаривающих был Земляным колдуном, второй – Воздушным.

Он все еще сомневался: присоединиться ли к этому пиру или пройти мимо своей дорогой. С одной стороны, ни Темные, ни Светлые маги не трогали Странников, с другой – теплый прием тоже был сомнительным вариантом развития событий. Большинство колдунов просто боялись Странников и презирали их за уединенный образ жизни и безразличие к противостоянию Темного и Светлого сообществ. Они всегда оставались в стороне, одинаково равнодушно наблюдая за неудачами обеих сторон.

Странника звали Александром. Он уже привык ловить на себе брезгливые взгляды людей, которые не могли понять причин, заставляющих колдуна покинуть волшебное сообщество и уйти в никуда. Это воспринималось либо как бегство от реальной жизни, либо зачастую как желание постепенно перебраться на сторону Темных. Ведь обычно Светлые маги, уходящие скитаться, возвращались уже в противоположный лагерь.

После некоторого колебания он все же решил выйти к колдунам. Непонятно, когда еще в ближайшее время подвернется возможность нормально поесть, ведь пока он так и не смог найти траву, которая была ему нужна для составления Усыпляющего снадобья. Перед тем как показаться двум колдунам, он снял куколь и подождал еще немного в своем укрытии, чтобы они могли почувствовать его силу.

Выражение лиц двоих магов тут же изменилось. Один из них резко повернул голову, посмотрев как раз в то место, где стоял странник. Это был Воздушный, его проницательный взгляд впился в лицо странника, который позволил ему прочесть свои мысли – ничего плохого он не замышлял. Бросив взгляд на второго колдуна, принадлежавшего стихии Земли, Александр понял, что наткнулся на стоянку двух Странников, – таких же, как он сам.

– Здравствуй, Грек, – поздоровался он с Земляным колдуном. Странник встречал его уже не в первый раз и особой симпатии к нему не испытывал.

– И тебе всего хорошего, – улыбнулся ему светловолосый маг в длинном кобеняке – плаще из мышиных шкур. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, хотя странник догадывался, что Грек намного моложе, просто жизнь не раз оказывалась к нему неблагосклонна. – А это новенький, Алексей. Вот рассказываю ему о нашем житье-бытье, – продолжил Грек, кивнув на молодого Воздушного колдуна, сидящего рядом. Тот до сих пор смотрел на незваного гостя с недоверием и даже злостью.

Странник молча кивнул мальчику и сел на поваленное дерево рядом с ними. Жаркое пламя приятно согревало, особенно после долгого пребывания в сыром лесу. Несмотря на обволакивающее тепло и аромат жареного мяса, Александр ни на секунду не выпускал Грека из вида. Этому Страннику он не доверял – ему было известно, что до того, как начать вести отшельнический образ жизни, Грек принадлежал к клану Темных колдунов. Такое часто случалось в среде Странников, но одним удавалось полностью удалиться от своей прежней жизни, а этого светловолосого колдуна то и дело тянуло к прошлому. Поэтому, если оказался с ним в темном лесу, стоило быть начеку. Тем более странник постоянно ощущал на себе пронзительный взгляд Алексея.

– Грек, что это за дичь вы поймали?

– Сегодня охота удалась на славу – кабан сам заглянул на огонек, – рассмеялся колдун, обнажив ряд желтых зубов.

– Сам, говоришь? – переспросил странник. Он уже пожалел, что присоединился к этому «огоньку». Убийство животных при помощи магии считалось Магией Крови, Темным колдовством. Грек снова ступил на проторенную дорожку.

– Не хочешь – не ешь, – зло отозвался колдун и продолжил со своим спутником разговор, который они вели до появления Александра.

– Про что это я тебе рассказывал? Ах да. – Он снова повернулся к Александру. – Не знаю, будет ли тебе это интересно, ты же у нас такой правильный, но…

Алексей все еще недоверчиво поглядывал на Александра, но теперь в его взгляде появилось нескрываемое любопытство. Отшельнический образ жизни, очевидно, был для него в новинку.

– В последнее время среди Странников неспокойно, – продолжил Грек.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… – светловолосый колдун лукаво улыбнулся. – Светлые же нашли Водяную…

– Что?! – Странник пришел в изумление. Казалось, после десяти лет, проведенных в скитаниях и поисках, его трудно было чем-то удивить, но это известие привело его в небывало возбужденное состояние.

– Ты не слышал? – с неестественным удивлением поинтересовался Грек. Он словно разыгрывал перед ними спектакль, радуясь, что может подольше ходить вокруг да около, испытывая терпение Александра.

– Нет. – Странник старался придать своему голосу безразличие, но это плохо удавалось – хладнокровия Воздушных колдунов ему явно недоставало. – Где ее нашли? Когда?

– Не все сразу, – продолжал свое представление Грек. – Я не знаю точно, где ее нашли. Но сейчас она в Росенике. И до меня дошли слухи, – он с ухмылкой посмотрел на своего младшего спутника, – что Темные заметно активизируются, готовят что-то.

– А почему из-за этого волнения среди Странников? – подал голос Алексей. – Ведь это дело касается только Темных и Светлых.

– Нет, дружок. Тут ты ошибаешься, – с присущей ему театральностью возразил Грек. – Если ты ушел от Темных или от Светлых, это совсем не значит, что ты перестаешь зависеть от мира. Это баланс сил. Мы не можем оказаться посередине весов, не тяготея к той или иной чаше. Хотя кому-то это удается. – Он бросил лукавый взгляд на Александра, который, задумавшись, смотрел на играющее пламя костра.

– Откуда ты знаешь, что она в Росенике? – уже более спокойным голосом спросил он.

– Поговаривают, что ее нашел сам Ирвинг. Всем известно, что старик питает необъяснимую любовь именно к этому городу и Заречью.

– Неудивительно, ведь он там наставляет юных магов.

– Уже нет. Там новый наставник.

– Звягинов?

– Не знаю… А что? И откуда ты знаешь Звягинова? – усмешка тут же исчезла с лица Грека, было видно, что упоминание этой фамилии странником сильно заинтересовало его. Александр понимал, что отпираться смысла не имеет, особенно в присутствии хоть и молодого, но все же Воздушного колдуна – на сопротивление его чарам у него уходило слишком много сил.

– Он как раз и был моим наставником.

– Ты проходил Посвящение в Заречье?

– Да. Но это было давно. Почему тебя это так интересует?

– Я хотел привлечь Лешу, но ты тоже можешь нам пригодиться. Ты слышал про Ярилину рукопись?

– Легенду?

– Это не совсем легенда. Говорят, книга существует на самом деле, и этот Звягинов определенно знает, где она.

– Это выдумки, сказки! – воскликнул Александр. – Кто тебе сказал?

– Люди, – резко оборвал его Грек. – И неужели ты не научился верить в сказки, оказавшись среди Странников?

– Но мало найти книгу, – снова подал голос Леша, все это время внимательно слушавший их разговор, – надо уметь прочесть ее. Рассказывают, что люди сходят с ума, едва открыв первые стра ницы.

– А на что мне юный друг, который умеет читать мысли? Представляешь, какая честь – прочитать мысли самого профессора Звягинова! – снова развеселился Грек. – Если он знает, где книга, должен знать, и как ее прочесть.

– Но ведь мы, Странники, не должны вмешиваться… – попытался возразить юноша.

– А мы и не будем вмешиваться. Пускай себе Темные и Светлые воюют за Водяную, меня интересует только книга. И не одного меня, между прочим. Вопрос: кто будет первым? Но при помощи жителя Росеника, который еще и лично знаком со Звягиновым…

– Я не собираюсь участвовать в этом, – резко перебил его Александр и встал.

Грек только усмехнулся в ответ, но разговор продолжать не стал. Они с Алексеем молча принялись есть мясо. Не дожидаясь окончания их трапезы, Александр попрощался и стал удаляться от поляны, накинув куколь. Мысли метались в его голове: Ирвинг нашел Водяную колдунью, она сейчас в Росенике, Странники охотятся на Звягинова и Ярилину рукопись, причем, возможно, не только они. Что это за помешательство такое? Что заставило Грека поверить в старую легенду? Может, стоило согласиться помочь им? Тогда по крайней мере было бы легче контролировать ситуацию, а теперь он даже не узнает, когда и как они собираются выведать у Звягинова его тайну. Но момент был упущен, и он все больше убеждался в правильности своего ухода и отказа помогать Греку.

В это время Грек и Воздушный колдун возобновили разговор.

– Он может нам помешать, – тихим голосом, словно у деревьев были уши, произнес Алексей.

– Александр? Ты плохо его знаешь, он прирожденный Странник, который ни за что не будет ввязываться в дела, касающиеся Светлых или Темных. Скорее всего, он уже и забыл про то, что я говорил. Снова пустился в поиски неведомых трав для своих зелий.

– Но он знает Звягинова. Он может попытаться сорвать твои планы.

– Нет, я уверен, что он предпочтет остаться в стороне. Или ты что-то прочел в его мыслях? – изменившись в лице, спросил Грек.

– Нет.

Алексей не стал рассказывать, что Александру отлично удавалось закрывать свои мысли, словно кто-то долго и усердно учил его этому.

– Ладно, – снова расслабился Грек. – Ты же не думаешь, что я не имею запасного варианта? У нас и без этого Александра есть свои люди в Росенике. И они еще ближе к Звягинову, чем кто-то может подумать.

* * *

Сбегав домой и переодевшись к празднику, Анисья летела в Белую Усадьбу. Она улыбалась сама себе, предвкушая предстоящее веселье. Таинственные отправители свечей так и не объявились, но Анисья не теряла надежды, что кто-то признается ей сегодня в открытую, и изнывала от томительного ожидания.

– Ты куда это так вырядилась? – спросил Митя, перехватив сестру в холле.

– На Покров! – огрызнулась Анисья, но тут же заметила Севу и вновь расцвела. – Вы пойдете?

– Что там делать? – протянул Митя.

– Ну, танцевать, например. Есть всякие вкусности, общаться. – И, выдержав паузу, Анисья добавила: – Дарить свечки, в конце концов.

– Тебе свечек мало? – усмехнулся Митя. – Мама сказала, что ты получила несколько штук по почте. Зачем тебе туда идти? Хочешь отбить всех поклонников у остальных девчонок?

Анисья довольно засмеялась. В такие моменты она обожала своего брата.

– Да мне больше и не надо. А вот моим подружкам… Маргарита получила пару свечей сегодня, а остальные – нет.

– Так они тоже идут? – спросил Митя.

– Конечно. Может, и вы придете?

– Мы подумаем над этим, – сказал Митя и потянул Севу к лестнице, ведущей наверх. – Хотя не надейся особо.

В Огненном чертоге, залитом теплым светом огненных чаш, уже столпилось немало народа. Маргарита с Полиной удивленно рассматривали большие колонки в углу, из которых лилась ритмичная музыка. Василиса сидела в кресле немного поодаль и со смехом наблюдала за ними.

– Что, колдуны не могли придумать что-нибудь пооригинальнее?! Обычные колонки, работающие от электричества…

– Это, оказывается, тоже Огненная магия. Некоторые колдуны специализируются на электричестве. С их помощью тут все и работает. О, Анисья, привет. – Маргарита задержала оценивающий взгляд на белокурой колдунье. – Здорово выглядишь.

Полина же не сказала ничего. Ее способность воспроизводить слова вслух напрочь отключилась, потому что Анисья выглядела не просто здо́рово, она выглядела ВЕЛИКОЛЕПНО, сказочно, чудесно, лучше всех! И можно себя не обманывать, Анисья была самой красивой девушкой, которую Полине когда-либо доводилось видеть. Простое серое платье на бретельках и несколько рядов бус из нежно-розовых камней выгодно оттеняли ее загорелую кожу и густые белокурые кудри.

– Вы тоже мило смотритесь, – отозвалась Анисья, взмахнув длинными волосами.

«Я смотрюсь уродиной, а не «мило», – расстроенно подумала Полина. – Неудивительно, что мне никто не подарил ни свечки».

– Ох, послушайте. – Вдруг довольная улыбка исчезла с лица Анисьи, уступив место озабоченному выражению. – Я не забывала ни у кого из вас своей книги по Звездословию? Совсем не помню, как положила ее в сумку. Когда пришла домой, обнаружила, что книги нет. Может, кто-то случайно прихватил ее?

– Может, ты забыла ее у наставницы?

– Не знаю. Надо сходить проверить. На следующей неделе нужно сдать гороскоп, а я потеряла Звездницу.

– Я одолжу тебе свою книгу, если хочешь, – беззаботно отозвалась Василиса.

– И все же надо отыскать мою! Хотелось бы знать, куда она могла деться.

Анисья задумалась. Маргарита тем временем села на диван и стала разглядывать окружающих. Около стола с закусками, на котором она уже успела заметить сказочной красоты ягодные пирожные, небольшая группка мальчишек увлеченно о чем-то перешептывалась, рядом танцевали несколько девушек. В Огненном чертоге стоял приятный полумрак, сам зал стал очень уютным с появлением мебели и угощений и просторным – чтобы вместить такое количество людей. Прошло несколько минут, и на диван рядом с Анисьей и Маргаритой опустились два мага, уже прошедших Посвящение – известный в Заречье инженер Мастер и его друг Елисей Вилкин. Они тут же втянули в разговор обеих подружек. Полина с Василисой тоже подсели ближе. Внезапно, заглушая мелодичную песню и гул голосов, послышался звук бьющегося стекла. Маргарита резко обернулась и с отвращением поглядела на наставника Огненной магии Егора Маливиничка, который, помимо того, что уронил собственный бокал, зацепил еще и несколько фарфоровых тарелок со стола. На помощь ему подбежал высокий долговязый мужчина с зализанными назад черными волосами.

– Смотрите! Это Густав Вениаминович! – воскликнула Маргарита, указав рукой на целителя. Про Маливиничка она тут же забыла.

Анисья, Василиса и Полина на секунду замерли, а потом вдруг захохотали.

– Вы что, никогда не видели его с такой прической? – спросил Елисей Вилкин. – Это так называемый праздничный вариант. Он и очки по случаю снял.

Девочки продолжали смеяться. Густав Вениаминович теперь выглядел настоящим щеголем.

– Вы только посмотрите! У него проколоты уши!

– Это признак целителя, – сказал Елисей, переводя взгляд на Водяную колдунью и меняя стекла на своих тяжелых круглых очках с красных на синие.

– Да, ты не замечала раньше? – спросила Анисья.

– Нет, – Полина удивленно покачала головой.

– Когда маг из неофита превращается в настоящего целителя, ему прокалывают верхний край ушей. Это – отличительная особенность. Своего рода опознавательный знак.

– Для чего? – спросила Маргарита.

– Да много для чего, – отозвался Мастер, придвигаясь ближе к Огненной колдунье. – Но мне кажется, что ни одной веской причины этот обряд не имеет, – просто соблюдение традиции.

– Как это не имеет веской причины! – усмехнулся Елисей. – А разве то, что это рассмешило таких очаровательных девушек, не является для тебя веской причиной?

* * *

– Пойдемте, – уговаривал Арсений, глядя на Митю с Севой. – Я в кои-то веки решил подарить девушке свечку, а вы мне все портите. Пошли со мной.

– А мы-то тебе зачем? Мы же не пойдем дарить девушке свечку вместо тебя! – улыбнулся Сева.

– Ну, одному как-то не по себе.

Митя хлопнул застенчивого Арсения по плечу и засмеялся:

– Ну, хорошо. Ради такого дела…

– Э-эй. Я не пойду, – отрезал Сева. – Вы как хотите, но только без меня. Давайте встретимся часа через два-три, ладно?

Митя вмиг помрачнел.

– Муромец. – Сева посмотрел на друга. – У меня под дверью этих свечек не меньше десятка сегодня было. Ты думаешь, тебе бы самому это понравилось? Думаешь, очень приятно, когда на тебя все таращатся?

– Ну, знаешь…

– Нет, это совсем не приятно и не приводит меня в восторг, – разозлился Сева. – По крайней мере, страшно неприятно то, что потом все потенциальные парни этих девиц предъявляют мне претензии.

Митя с нечитаемым выражением лица уставился на Севу, и так они несколько секунд молчали, глядя друг на друга. Арсений растерялся окончательно.

– Давай составим компанию Арсению, но уйдем сразу, как только начнется дарение свечей, – первым нарушил молчание Митя.

– Да ты можешь остаться там, – сказал Сева. – Я подожду тебя наверху. Просто… они все будут ждать, что я тоже кому-нибудь что-нибудь подарю. А я терпеть не могу все это, сам знаешь.

– Уйдем пораньше, если девушки достанут тебя.

Друзья направились к Огненному чертогу. Сева плелся позади и недоумевал, как вообще кому-то мог нравиться праздник Покрова?

Не то чтобы Сева был против такого повышенного внимания к собственной персоне со стороны девушек, в этом он, конечно, обманул Митю, но романтика наводила на него тоску.

– Надеюсь, ты не моей сестре собираешься подарить свечу? – обратился Митя к Арсению, отыскав взглядом Анисью, окруженную молодыми людьми и подружками. – А то у нее и так полно ухажеров, я смотрю.

– Нет, не ей, – улыбнулся Арсений.

Сева тут же попал в сеть объятий, и женские голоса наперебой начали что-то говорить ему. Он увернулся от них, поцеловав одну из девиц в щеку (она настаивала!), и сел в кресло. Тотчас же подоспели Митя с Арсением, принеся горячий сбитень. Мимо прошла и приветливо помахала Дарья Сергеевна. Арсений наклонился поближе к Митиному уху и, наивно полагая, что Сева не слышит его, произнес:

– Ты замечал… что Водяная колдунья…

– Что? – с хитрой улыбкой отозвался Митя.

– Просто я… мне кажется, она ведет себя не так, как другие девчонки. По отношению, ну, к нему. Странно, правда?

– А, ты про это. Да, она, кажется, не поддается, – шепнул Митя, не решаясь повернуться и увидеть выражение лица лучшего друга, который крайне странно реагировал на подобные заявления.

– Значит, так и есть? Или она просто делает вид, что не поддается?

– Ну, во-первых, она не знает о его происхождении – мы же так и не сказали ей, что Севиным предком была Сирена, а во-вторых, я видел однажды Морянку, и, поверь мне, не поддаваться ей и делать вид, что ты не поддаешься, – абсолютно одно и то же. Это просто невозможно.

Сева откинулся на мягкую спинку кресла и закрыл глаза. С чего они взяли, что Водяная не реагирует? Она может сопротивляться магии Сирен, но уж точно не его мысленным приказам. Тот случай на реке в Купальскую ночь в счет не шел: тогда с маленькой колдуньей вообще случилось что-то необъяснимое. Теперь же она была обычной слабенькой колдуньей, уязвимой перед любой ментальной атакой. И если Сева мог отдать мысленный приказ ничего не подозревающему колдуну из Заречья, то о Водяной и говорить нечего.

– Так значит, – не унимался Арсений, – все девчонки при виде него теряют разум?

– Не думаю, что в таких масштабах, но в общем-то да.

– И он… может делать с ними все, что… хочет?

– Да, наверное.

– Ничего себе…

На этот раз Сева не выдержал и со смехом повернулся к ним:

– Но я не делал ни с кем ничего из того, что вы сейчас себе оба напредставляли! Закрывайте свои мысли, хотя бы когда думаете о подобных вещах.

Митя, решив тут же сменить тему разговора, обратился к Арсению:

– Ну а что за таинственная особа, которой ты собрался подарить свечу?

– Сам увидишь, – Арсений посмотрел по сторонам. – Ее пока тут нет.

– Эй! Сева! Митя!

Сева чуть не подавился сладким напитком и чертыхнулся, услышав голос Анисьи, которая, как и рыжая Василиса, махнула им рукой. Их подружка Маргарита тоже вытянула было вверх изящную руку, украшенную множеством разноцветных браслетов, но ее перехватила Полина и многозначительно посмотрела подруге в глаза. Сева заметил возмущение на лице Огненной колдуньи, но она тут же улыбнулась и, наклонившись к уху Полины, что-то прошептала и засмеялась. Сева почувствовал неожиданный прилив злости. Водяная колдунья была не восприимчива к магии Сирен и теперь следила, чтобы остальные девчонки тоже держали себя в руках? Да кем она себя возомнила! Он был уверен, что правильно истолковал ее жест, предостерегающий Огненную колдунью. Сева тут же подумал, что неплохо будет поставить маленькую ведьму на место.

* * *

– Спасибо, – шепнула Маргарита Полине на ухо и засмеялась.

Василиса с Анисьей продолжали глупо таращиться на Севу, пока окружившие их парни обменивались мрачными взглядами. Сева дернулся, воинственно сверкнув прищуренными темными глазами в сторону девочек, но потом вдруг поставил стакан на стол и расслабленно улыбнулся Анисье. Он нагнулся к Мите и что-то сказал ему, после чего оба встали и подошли к мягкому большому дивану, на котором расположились подружки. Елисей Вилкин, Мастер и остальные молодые люди, сидевшие рядом, неохотно поприветствовали подошедших колдунов. Шумная беседа ребят сразу же прекратилась, зато девочки, наоборот, оживились. Все, кроме Полины, которая со смешанным чувством наблюдала за тем, как Сева втиснулся между Анисьей и Маргаритой, одарив их обворожительной улыбкой.

Он вел себя на удивление дружелюбно. Полина уже не раз замечала – когда к нему толпой липли девушки, на его лице появлялось усталое и замученное выражение. А сейчас он как будто радовался столь бурному вниманию. Маргарита и Анисья, поддавшись его таинственному очарованию, сидели как две глупые куклы с пустыми глазами и улыбались, с умилением разглядывая черные перья, приколотые к воротнику его рубашки – очевидно, в честь праздника.

Полина вздохнула. Очутись она на другом конце длинного дивана, то могла бы поговорить с Митей, хотя он был слишком увлечен беседой с инженерами и с ней даже не поздоровался. Подружки же находились под чарами Севы.

Она встала и пошла к столу, чтобы взять фруктового льда. В противоположном конце Огненного чертога собрались занятые беседой наставники. Танцующих становилось все больше. Проскользнули мимо какие-то взрослые колдуны, прошедшие Посвящение еще лет пять назад. Мелькнула и исчезла в толпе Ася Звездинка, за ней семенила Синеглазка в немыслимом бордовом платье с крыльями; Емеля и его зеленоглазый друг Миша, одетые в длинные пиджаки с блестящими узорами, предлагали пирожные двум старшим девочкам. Полина оглянулась на своих подруг, те продолжали наслаждаться компанией Севы, который демонстрировал удивительную разговорчивость.

К столу, где разноцветными пирамидами высились вазочки с мороженым и фруктовым льдом, шел парень – тот, что в начале вечера сидел вместе с Митей и Севой, и которого Полина уже как-то замечала среди подопечных Лисы. Он был очень рассеян, постоянно оглядывался, смотрел по сторонам и едва не врезался в стол – его спасла вытянутая рука Полины, на которую парень с удивлением наткнулся.

– О! – воскликнул он. – Привет! Спасибо, что остановила меня, иначе я все бы здесь снес, как Маливиничок.

– Не за что.

– Ну? Ты как? – дружелюбно спросил парень, поправляя камень-музыкальник, закрепленный в большом металлическом браслете на его руке. На шее поверх свитера у него болтались: маленький кожаный мешочек, толстая цепочка с подвешенной крутящейся шестеренкой, амулет, похожий на ловец снов, и еще несколько кулонов из серебра – словно этот маг собрал все обереги, какие только производили жители Заречья.

– А… извини, мы знакомы? – Полина всмотрелась в его лицо.

– Конечно! Я как-то в Заречье подходил к тебе поздороваться! А потом мы вместе практиковали Стихийную магию с Лисой.

– Я вспомнила! Ты подошел к нам с Маргаритой и пожал мне руку! – просияла она. – Но ты не назвал своего имени!

– Серьезно? Я думал, меня и так все знают – я Арсений.

– Арсений Птицын? – обрадовано воскликнула Полина. – Третий потусторонний колдун?

– Да-да.

– О, мне очень приятно! – Она протянула руку и с жаром пожала его ладонь. Настроение Полины мигом улучшилось. Девочка взяла со стола вазочку с мороженым и передала новому знакомому. Арсений в свою очередь принялся вновь оглядываться, будто ища кого-то глазами.

– Ну так как ты? Освоилась? – спросил он, улыбнувшись, когда его поиски не дали результата.

– Не знаю… – честно призналась Полина. – Только мне стало казаться, что да, как все испортил переезд в Белую Усадьбу: теперь я снова ничего не понимаю, а мои подружки не могут толком объяснить…

– Конечно, они же не привыкли общаться с потусторонними, – рассмеялся Арсений.

– Именно так, – вздохнула Полина. – Попробуй втолкуй им, что мы с Маргаритой не можем понять смысла переезда. То нам говорили, что Заречье существует для того, чтобы юные колдуны, проходящие Посвящение, были ограждены от влияния родителей и всех остальных магов, то мы вдруг оказываемся в самом Росенике, где все мои друзья могут видеться с родителями, когда захотят.

– Я кое-что знаю по этому поводу. Мне повезло, что Муромец и Заиграй-Овражкин приняли меня в свою компанию, много чего рассказали и вовремя опровергли все выдумки, которыми мне успели набить голову остальные посвящаемые ребята, – всем казалось очень забавным вешать лапшу на уши ничего не понимающему потустороннему, – Арсений продолжал уплетать мороженое и улыбаться. А Полина с недоверием покосилась на сидящего вдалеке Севу, кому только что были приписаны такие благородные поступки. – Что бы Светлые маги там ни говорили о своем «правильном» колдовстве, они все относятся к потусторонним очень странно. Но я не об этом! Ты спрашивала про Заречье и Усадьбу. Ты же знаешь, что есть еще два волшебных города в нашей стране: Небыль и Зорник? В каждом из них есть такое же место, как Заречье. В древности юных магов, которым предстояло Посвящение, просто-напросто крали у родителей и помещали в такие специальные заколдованные деревушки.

– Что? Крали? – изумилась Полина. – Зачем?

– Это началось еще в те времена, когда маги жили вместе с потусторонними. Ну а ты же знаешь, что потусторонние не верят во всю эту ерунду вроде колдовства и лесных духов, – Арсений подмигнул ей. – Поэтому детей, наделенных необычными способностями, нужно было изолировать от влияния обычных людей. Они должны были остаться один на один с природой, понять и почувствовать свою силу, а затем научиться контролировать и использовать ее, а также скрывать. После, ну когда колдуны распались на Темных и Светлых, юных колдунов изолировали, чтобы обучить их именно Светлой магии. Так как в волшебном сообществе всегда было нестабильно, никто не мог гарантировать, что родители тайно не переметнутся в противоположный лагерь и не станут потворствовать развитию Темной магии у своего чада. Но с тех пор прошло много столетий. Светлое сообщество стало более цивилизованным, своих детей на Посвящение родители отдают добровольно. А Белая Усадьба – это такое послабление именитым колдунам, которые боятся, что их дети, общаясь с детьми простых, бедных и незнатных колдунов, растеряют свою древнюю силу. Но есть и другая версия, – Арсений нагнулся к Полине поближе.

– Какая же?

– Ходят слухи, что в Заречье зимой происходит нечто такое, чего нельзя видеть нам – молодым колдунам.

– Что? – прошептала завороженно Полина.

– Не знаю! Ой, мне пора! Ты извинишь? Мне надо… – Тут его глаза расширились, он кого-то увидел в толпе и поспешил прочь от Водяной колдуньи.

– Внимание! – прокричала Лиса, похлопав в ладоши.

Музыка немедленно стихла.

– Дорогие друзья, поздравляю вас с окончанием осени и началом Зимних Обрядов. Давайте поднимем бокалы за удачное усыпление природы и ее удачное пробуждение в будущем. За нашу будущую силу. С праздником Покрова!

– Ура! С праздником! – закричали ребята.

Тут же на столах, на полу, на подлокотниках кресел появились сотни крошечных свечек, горящих белым пламенем. Полина моргнула, на секунду ослепнув от яркого серебристого света, озарившего Огненный чертог. Мимо нее стрелой пронесся Сева. Он ненадолго задержался возле Дарьи Сергеевны, а затем исчез за дверью.

* * *

– Так-так, сматываешь удочки? – хитро спросила Лиса, поймав его за локоть.

Сева кивнул.

– А Муромца тут бросишь?

– Он сам захотел остаться, – ответил Сева.

– Я бы посоветовала ему избегать подобных праздников в связи с… А, Ирвинг, и вы здесь!

Лиса улыбнулась и поспешно протянула руку Ирвингу, который только что появился в дверях. Сева, воспользовавшись паузой, стремительной походкой покинул Огненный чертог, чтобы оказаться подальше от этой восторженной толпы. Время он провел неплохо, можно даже сказать, что в компании Анисьи и ее подруг было весело. К тому же он надеялся, что Водяная колдунья поняла: ее жалкие попытки оградить девочек от него ни к чему не привели. Естественно, она почувствовала это, раз так быстро встала и ушла. Митя же предпочел остаться на празднике. Что ж, Севе и правда нельзя было находиться там вместе со всеми, чтобы не испортить веселье друзьям. Чего доброго, еще и девушка, которая нравилась Арсению, ненароком перекинет свое внимание на Севу, а этого он бы себе не простил.

Обидно было только, что, увлекшись разговором с Маргаритой и Анисьей, он забыл взять себе что-нибудь поесть. Теперь пустой желудок дал о себе знать заунывным урчанием. Возвращаться в Огненный чертог, где в самом разгаре было дарение свечей, смысла не имело, поэтому единственным выходом из сложившейся ситуации оставалась столовая.

Сева бегом пересек освещенный холл и по темному узкому коридору добрался до массивной двери столовой. Она оказалась не заперта. Внутри помещение, обычно такое светлое, тонуло во мраке ночи, проникавшей сквозь огромные окна. Спинки стульев еле-еле различались в темноте. Здесь было пусто и холодно. И вряд ли можно было найти какую-то еду. Но Севу это не остановило, он осторожно прокрался вдоль столиков и сел в дальнем углу на кресло. Темнота и безмолвие, окутавшие его с ног до головы, завораживали. Внезапно тишину нарушил скрип половиц и легкие шажки. Недалеко от Севы появился домовой:

– Вы хотите есть, сударь?

– Да, если можно.

– Но почему вы не на празднике?

– Хочу побыть один, – сказал Сева первое, что пришло в голову.

– Ясно. Что будете?

– Горячее молоко. И что-нибудь из еды, не знаю точно, чего хочу…

– Одну минутку.

Домовой исчез, а вернувшись, поставил на стол поднос с большой кружкой молока и тарелкой картофельных драников.

– Спасибо, – сказал Сева в пустоту и принялся за ужин.

После жаркого и шумного Огненного чертога находиться здесь было очень приятно. Просто закрыть глаза и представить себя сидящим в своей комнате, или библиотеке Муромцев, или где-нибудь еще. Открыть глаза, снова закрыть. Да, ничего не менялось. Мрак оставался мраком, непроглядным и черным. Все вокруг казалось призрачным и словно ненастоящим, только горячее молоко каждым глотком напоминало о реальности происходящего. Остальное же походило на сон с единственным отличием: во сне подсознание само по себе решало, кому и когда появиться или исчезнуть, а сейчас приходилось четко формулировать свое желание.

– Интересно, если я захочу, чтобы кто-нибудь пришел… – подумал Сева ради эксперимента и слегка удивился, когда дверь бесшумно открылась, и в темную столовую вошла невысокая девушка.

Удивился он и тому, что в руках она держала свечу Покрова, горящую холодным серебристым пламенем. Не хватало еще романтично настроенной барышни и признаний в вечной любви!

– Мне ее подарили только что, – объяснила девушка, и Сева узнал этот голос.

Ее звали Аленкой. Она уже прошла Посвящение.

Аленка села напротив, поставив маленькую свечу на стол. В отблесках слабого огня черты ее лица читались плохо, и Сева вновь подумал, что все вокруг напоминает сон, а вместо Аленки можно представить любую другую девушку. И ничего бы не изменилось… Или изменилось бы?

– Почему ты тут сидишь? – спросила она.

– Жду тебя, – ответил Сева с иронией в голосе, но собеседница не поняла его сарказма.

Сейчас Сева почти не видел девушку, но хорошо помнил ее красивое лицо. Помнил, потому что год или два назад уже вот так сидел с ней вдвоем. Эти воспоминания вдруг нарисовали в его голове дальнейший план действий.

– Ты сбежал с праздника так рано… Я думала, ты ушел домой, а ты здесь… Сегодня останешься в Белой Усадьбе? У себя? – спросила она.

– У тебя, – допивая молоко, ответил Сева.

* * *

Пока на первом этаже Белой Усадьбы все сверкало от десятков белых свечей, верхние этажи тонули в полумраке. И если внизу гремела музыка и смех, то в пустых коридорах стояло безмолвие. В одной из комнат мужской половины было так же темно, как и в остальных. Комнату могла бы освещать свеча Покрова, но ее забыли в столовой, и поэтому ничто не нарушало мрака, который мог таить в себе все, что угодно. На этот раз он скрывал юношу и девушку, стоящих очень близко друг к другу. Сева, чуть отступив назад, подальше от входной двери, потянул за собой свою с путницу.

– Кстати, – шепнул он. – Ты так и не сказала, кто подарил тебе эту глупую свечку.

– Твой знакомый, – еле слышно, словно стараясь не нарушить тишину этой части здания, отозвалась Аленка. – Арсений.

– Что? Кто? Повтори! – Сева почувствовал, как все тело налилось неприятной тяжестью, и чуть ли не выкрикнул свой вопрос.

– Я сказала – Арсений. А что?

– Нет! – Сева закрыл лицо ладонью. – Нет!

– Сева, что-то не так? Что случилось? Се…

Но Сева уже ее не слышал. Он схватил со стула свой свитер и выскочил за дверь.

Глава седьмая. Небывалый тупик

Свечку Покрова в подарок Полина так и не получила, да и остальные девочки тоже. А таинственные поклонники Маргариты и Анисьи не дали о себе знать. Но расстраиваться из-за этого было бы просто нечестно, ведь и сами подружки никому ничего не подарили, хотя Маргарита пребывала в уверенности, что Анисья отдала бы свою свечку Севе, не сбеги тот с праздника.

Под конец торжества рядом с девочками еще сидели несколько молодых людей, готовых продолжить беседу, но подруги все же решили отправиться спать. Анисья с Василисой пошли искать Батмана, чтобы он показал им свободные комнаты, а Маргарита и Полина поплелись на второй этаж. Полина принялась пересказывать подруге свой разговор с Арсением Птицыным, но в холле Огненную колдунью перехватил Егор Маливиничок, и Маргарита с понурым выражением лица осталась слушать какую-то историю, которую он непременно желал рассказать ей именно сейчас. Полина сочувственно улыбнулась подруге и продолжила свой путь одна. Едва добравшись до нужного этажа, она вздрогнула от неожиданности – на лестницу со скоростью света вылетел Сева и, даже не заметив Водяную колдунью, помчался наверх. Полина удивилась такому способу передвижения обычно невозмутимого и спокойного Севы. Должно быть, случилось что-то необычное, что заставило его так бежать. Полина вздохнула и направилась к комнате.

Неделя пролетела незаметно, хотя и была омрачена плохим настроением Анисьи из-за того, что так и не нашлась ее книга по Звездословию. Девочки закатывали глаза и многозначительно переглядывались каждый раз, когда их подруга принималась обвинять Асю Звездинку в краже. Хотя зачем Звездинке понадобилась эта книга, Анисья объяснить не могла.

– Возьми Звездницу у Мити! – воскликнула Маргарита. – У него же раньше было Звездословие.

– Так я и пользовалась его книжкой! А теперь потеряла. А Сева сказал, что уже давно отдал кому-то свою Звездницу. Что мне теперь делать?

– Анисья, через месяц мы закончим эту книгу. Повторишь все по моей, – сказала Василиса и добавила – Мы ведь в воскресенье собираемся у меня дома.

Самым тяжелым днем для Полины оказалась суббота. Рано утром уехала Маргарита, чтобы провести целый день с родителями, которые остановились в одной из гостиниц Росеника. Анисья еще в пятницу вечером унеслась домой подготовиться к приходу Севы, и Василиса ушла сразу же после встречи с Эбонитом Павловичем. Водяная колдунья проторчала чуть больше часа в читальне, выискивая сведения о наядах по заданию наставника Истории магических народов, но книг по этой теме практически не было. Домовой Прошка посоветовал Полине сходить в Городскую Библиотеку, обширную и богатую на редкие издания. Полина поблагодарила косматого человечка и вернулась к себе. Она хотела найти что-то о наядах в Интернете, но на экране ноутбука вновь появилась толпа избушек-на-курьих-ножках, будто кто-то снимал их на камеру. Ближе к вечеру ее пригласили погулять в парке две Земляные колдуньи Марья и Забава, но с ними Полине на этот раз было скучно, потому что они все время обсуждали чью-то романтическую историю, произошедшую на празднике Покрова. Поэтому настоящим праздником для нее стало долгожданное воскресенье, когда стройная лошадка с длинной рыжей гривой прикатила к воротам повозку, где сидели Анисья с Маргаритой, приветливо махая руками.

– Ух ты, здесь до сих пор ездят на лошадях? – изумилась Полина, забираясь в повозку.

– Здесь ездят на чем хотят, – отозвалась Анисья, и кучер направил лошадь вперед.

Минут через двадцать быстрой езды лошадь остановилась, а кучер спросил:

– Вы уверены, что выйдете именно здесь?

– Да, – тут же ответила Анисья. – Мы дальше сами дойдем, спасибо.

– Мы не должны ему платить? – спросила Полина, удивленно глядя вслед удаляющейся лошади, когда все девочки выпрыгнули из повозки.

– Платить? – удивилась Анисья. – Нет, он – наш личный извозчик.

Только тут Полина заметила, что поверх пальто на Анисье надет длинный темно-коричневый плащ, похожий на тот, в котором когда-то Полина видела Ирвинга. Анисья накинула на голову глубокий капюшон и запахнула плащ плотнее.

– Нам сюда? – подала голос Маргарита, всматриваясь в неширокий переулок, образованный множеством деревянных построек, окруженных покосившимися оградами.

– Второй Небывалый тупик, – прочитала на указателе Полина. – Да, нам сюда.

Анисья ничего не сказала и огляделась по сторонам с каким-то странным выражением лица, еле видного из-за края капюшона. Она, конечно, знала, что Василисина семья не из богатых, но что подруга жила в таком захолустье, представить было трудно.

Первый снег давно растаял. За ним выпал второй, но и он уже успел превратиться в жидкую серую грязь, которую теперь месили ногами девочки, медленно передвигаясь по узкой улочке и пытаясь рассмотреть номера домов на потертых указателях.

Полина не могла отделаться от ноющего чувства грусти при виде этих жалких построек. И хоть многие дома были большими и не очень старыми, но все равно навевали тоску своей кажущейся безжизненностью. Настроение это усугублялось видом яблоневых садов возле них, с опавшими листьями и корявыми серыми ветвями. Казалось, что каждый из домов в Небывалом тупике скрывал свою историю, непременно печальную, но захватывающую и интересную.

– Мы вчера гуляли по Росенику, – как-то неуверенно сказала Маргарита. – Но такой улицы, как эта, я не видела.

– А я живу в Росенике всю жизнь и даже не подозревала о существовании таких переулков.

– А мне нравится, – улыбнулась Полина. – Эта улица волшебна по-своему.

– Согласна, – кивнула Маргарита.

– О, вот он! – Анисья остановилась перед деревянной табличкой на тонком шесте.

«Второй Небывалый тупик, 44». За шестом тянулся неказистый забор из отсыревших досок, а в нем была деревянная калитка, выкрашенная темно-зеленой краской, осыпавшейся и выцветшей со временем. Во дворике виднелся двухэтажный деревянный домик со множеством пристроек. Перед крыльцом здесь тоже росли кривые яблони, придающие всему саду печальный и осиротелый вид.

Девочки прошли по дорожке, ведущей к дому, и тихо постучали в дверь. Внутри послышались шаги и приглушенные женские голоса, а в следующую секунду улыбающаяся Василиса распахнула дверь:

– Ага, вы нашли. Ну, заходите.

– Привет. С добрым утром! – Подружки оказались в теплой прихожей, маленькой, но очень уютной.

Тут и там висели фотографии каких-то людей, и в маленьком рыжеволосом ребенке Полина без труда узнала свою подругу. Откуда-то сбоку появились две женщины, одна пожилая, низкого роста, а другая молодая – статная и темноволосая.

– Это мои мама и бабушка, – сказала Василиса. – Знакомьтесь!

– Здравствуйте, – девочки смущенно закивали, снимая верхнюю одежду.

– Привет, – мама Василисы гостеприимно улыбнулась. – Какие все вы красавицы!

– Мама, это Полина – она Водяная.

– Правда? О, как приятно вас увидеть, – женщина с искренним воодушевлением пожала Полине руку, отчего маленькая колдунья смутилась еще больше.

– А это Анисья Муромец, – представила Василиса.

Повисло секундное молчание. Мама и бабушка Василисы, моргая, уставились на белокурую девушку.

– Муромец? – переспросила старушка, и Василиса засмеялась.

– Да-да, именно Муромец.

– Какая честь… – Мать Василисы, казалось, теперь сама смутилась, не уверенная, что протянутая для пожатия рука являлась подходящим жестом для приветствия такой важной гостьи.

– Не стоит… – со снисходительно-доброжелательной улыбкой отозвалась Анисья.

– Мама, все в порядке. Это же Анисья, а не Ирвинг.

– Василиса! – Колдунья возмущенно глянула на дочь, но девочки, и Анисья в том числе, засмеялись.

– А это Маргарита. Огненная колдунья. Помнишь, я рассказывала? Она здорово сидит в седле.

– Да, очень приятно. – придя в себя, Василисины домочадцы наконец обратили свое внимание и на Маргариту.

Внутри дом Василисы оказался теплым и уютным. Полине здесь нравилось буквально все. Детская комната была рыжей и солнечной, под стать ее хозяйке. Девочки уселись за небольшой стол, а Василиса помчалась на кухню за угощением.

– А здесь есть домовые? – спросила Маргарита.

– Домовой есть в каждом жилище, но он не прислуживает людям, – ответила Анисья, разглядывая комнату, стены которой украшали красно-оранжевые узоры. – Только в Заречье домовые помогают новеньким.

– Значит, колдуны все делают сами? Я имею в виду – готовят, убираются.

– Угу. Но у нас есть слуги, – отозвалась Анисья безразлично.

Василиса толкнула дверь носком ноги и внесла большой поднос с чашками и оладьями.

– Это варенье из волчьей ягоды, как обещала, – улыбнулась она. – Анисья, мама до сих пор в шоке от того, что такая важная особа пожаловала в наш сарай.

– Я не важная особа, – отозвалась Анисья, но на лице ее появилась довольная улыбка.

– И это не сарай, – вставила Маргарита, – у тебя очень хороший дом.

– Как провели вчерашний день? – поинтересовалась Василиса, наливая в блюдце мед.

– Здорово. Ты бы видела выражения лиц моих родителей, когда мы гуляли по городу. Честно признаться, я и сама иногда не могла поверить собственным глазам. Мало того что по улицам одновременно ездят лошади и трамваи, так еще и некоторые колдуны летают на метлах, – сказала Маргарита.

– Я тоже замечательно повеселилась в субботу. К нам Сева приходил, – ответила Анисья.

– Парни, которые прислали тебе свечки, так и не объявились?

– Нет. – Анисья покачала головой и отправила в рот оладью, намазанную вареньем.

– Может быть, одна была от Севы? – спросила Полина и почувствовала, как Маргарита, захихикав, толкнула ее под столом.

– Хм, – Анисья улыбнулась и больше ничего не сказала.

– А почему Сева сбежал с праздника Покрова? – спросила Василиса.

– Он не любит этот праздник.

– Конечно! Иначе ему пришлось бы нести к себе в комнату сотню свечек, – возмутилась Полина. – Сам-то он никому ничего не подарил.

– Почему, интересно? Ему никто не нравится? – спросила Маргарита и взглянула на помрачневшую Анисью.

– Лиса сказала, что Сева еще ребенок и не понимает красоты этого праздника, – ответила Полина.

– Ребенок? Она сказала, что он ребенок? – теперь возмутилась Анисья.

– Угу, так и сказала. А я, например, считаю, что он жесток и эгоистичен. И вообще, меня удивляет, как твой брат дружит с ним. Сева такой бессердечный. Он ужасно ведет себя с девушками, пользуется тем, что они не могут сопротивляться магии Сирен, ну, или чему там… а Митя совсем другой.

– Ну, во-первых. – Анисья резко повернулась к Полине, – ничем Сева не пользуется, с чего ты это взяла? Насчет того, Сирена он или нет, мы вообще точно не знаем, а во-вторых, мой брат совсем не ангел, просто он не может встречаться с девушками.

– То есть? – переспросила Маргарита, они с Полиной уставились на Анисью. – Почему не может?

– Он помолвлен, и свадьба его не за горами, поэтому ему нельзя открыто с кем-то встречаться!

Повисла неловкая пауза, в течение которой все обдумывали услышанное.

– Что вы так уставились на меня? – удивленно спросила Анисья.

– Почему он помолвлен? С кем? Когда?

– А вы что, имели на него виды? – Анисья засмеялась. – Он помолвлен, кажется, лет с четырех. Да что у вас с лицами! В древних и богатых родах принято сочетать браком своих отпрысков с детьми других таких же богатых родов. Это нормально.

– Но зачем? – выдавила из себя Полина.

– Наследство переходит по мужской линии от отца к старшему сыну, если тот женат на девушке из богатой семьи с древней фамилией. Эта семья должна быть достойна доверия. Более того, таким образом сохраняют в чистом виде свой редкий дар. Например, Муромцев всегда отличала магия камня. Мои предки были известнейшими ювелирами, добытчиками редчайших камней. Только каменный маг может создавать светящиеся кристаллы, пользоваться каменной энергией… Да много чем еще! Но если этот дар не сохранять, жениться на ком попало, детям подобная магия может не передаться, и она просто исчезнет. Поэтому родители сами выбирают сыну невесту и договариваются с ее родителями. Понятно?

– Но… но если твой брат откажется? Его же нельзя заставить насильно… – в ужасе произнесла свободолюбивая Маргарита.

– Он не откажется, – уверенно заявила Анисья. – Это будет позором. Он не посмеет поставить родителей в дурацкое положение. Да и зачем ему отказываться от таких богатств? Он станет владельцем всех имений и древних сокровищ, которые принадлежат нашей семье, не говоря уже о титулах.

– Имений и сокровищ? – повторила Полина, не веря своим ушам. Только теперь истинное положение Муромцев стало ей понятным.

– А когда планируется свадьба? – спросила Василиса таким тоном, что девочки поняли: ей о помолвке Мити было давно известно.

– Когда невесте исполнится шестнадцать. Пока что ей двенадцать лет. Кстати, мы собирались составлять гороскопы.

– Да, – сказала Василиса. – Я принесу звездные атласы и книгу.

– У меня тоже есть, – Анисья подняла с пола свою сумку, на удивление большую для похода на чай, и достала из нее огромную толстую книгу.

– Что это такое? – девочки уставились на кожаную обложку, инкрустированную потемневшим золотом и камнями, которые складывались в монограмму Муромцев.

– Это Звездница. Я хочу сказать, что это настоящая книга Звездница, а не простое пособие. Я ее нашла в книжном шкафу в комнате родителей, и мама разрешила ей воспользоваться.

– Не может быть… – Теперь все внимание Василисы было приковано к увесистому тому, украшенному драгоценностями. – Это же настоящая древность…

– А твой брат – неплохая партия, – мудро сказала Маргарита. – Если у вас и книжки все в золоте.

Полина притянула книгу к себе. Как и полагалось старинной книге, на обложке имелись металлические резные скобы, а на них тяжелый замок, открывавшийся специальным ключиком. Страницы были выполнены из тонкой бересты, так, по крайней мере, казалось на ощупь. Полина пролистнула несколько глав.

– Ты можешь пользоваться этой книгой и в следующем полугодии, смотри, тут есть лунный календарь и все остальное. Тебе не придется покупать еще кучу всяких атласов и карт.

– Заодно станешь настоящей спортсменкой, пока будешь носить эту книгу. Она килограммов пять весит, да? – осведомилась Маргарита, рассмешив подружек.

– А еще тут есть неправильная схема Солнечной системы, – улыбнулась Полина.

– Неправильная?

– Ага. Да ведь это не схема Солнечной системы. А вот что это такое на самом деле? Тут нет никакой подписи.

– Да, странно, просто рисунок… Никаких комментариев.

– Знаете, – Анисья заглянула в книгу, – а я эту схему видела в какой-то другой книге у себя дома. Совсем недавно. И там тоже не было никаких подписей. Наверное, это какая-то древняя загадка.

– Замечательно, – отозвалась Маргарита. – Но я уверена, что наша всезнающая Кассандра Степановна вмиг ее разгадает, да еще и предскажет нам по ней будущее.

* * *

Короткий коридор украшало полотно в богатой раме, изображавшее битву двух воинов-всадников на массивных мускулистых конях. Всадники на картине застыли в странных позах: оба сидели в седлах, немного накренившись вбок и вытянув вперед руки, в которых не было ни мечей, ни сабель, ни копий. А вот на лицах их читалась тяжелая борьба. И никто из обычных людей не понял бы почему. На картине изображалась сцена сражения двух колдунов. Светлого художник, естественно, написал статным красавцем, а Темного – уродливым горбуном с длинным острым носом и пронзительными серыми глазами. Два мага устремили друг на друга всю силу и мощь произносимых ими заклинаний, и под звуки медленной музыки, льющейся из-за полуприкрытой двери в конце коридора, эта сцена приобретала поистине трагический характер.

За дверью же в комнате, больше напоминающей по размеру холл Белой Усадьбы, стоял прекрасный белый рояль, а за ним сидел Сева.

За окном было ясное утро Новолуния, и Сева вновь проводил этот свободный от встреч с наставниками день в особняке Муромцев, чувствуя себя тут как дома. И хотя дома у него тоже был инструмент, тот никак не мог сравниться с роялем Муромцев.

– Опять играешь? – спросил сонный Митя, появляясь в дверях, босой, с прической, похожей на головку одуванчика. – Ну и холод здесь! – он прошелся по комнате и упал на диван. – Все, я готов слушать. Играй дальше.

Сева хмыкнул и продолжил, но через минуту ему снова пришлось опустить руки, потому что Митя возмущенно воскликнул:

– Да ну, тоска какая-то! Давай что-нибудь другое.

– Кстати, а где Анисья? Я еще ни разу не встретил ее за утро.

– Овражкин, она вчера весь вечер говорила о том, что пойдет в гости к своей подружке. Как ты умудрился ее не услышать?

Сева улыбнулся клавишам рояля и не ответил. Митя зажмурился, пытаясь сосредоточиться на повышении температуры своего тела, чтобы не замерзнуть окончательно. Добившись того, что мурашки наконец исчезли с его кожи, а щеки немного порозовели, он поднял газету, валявшуюся на полу, и принялся читать, качая босой ногой в такт музыке. Двое молодых людей казались маленькими и незаметными в интерьере этой комнаты. Более того, они выглядели здесь совершенно неуместно – слишком современно для зала, в котором время будто остановилось пару веков назад.

– Плохие новости.

– Ну? – Сева закрыл рояль и повернулся к другу.

– В Москве убили охотника на Темных. Причем это случилось не во время того, как он их выслеживал. Выглядит так, будто он сам стал жертвой охоты Старообрядцев. О! И не одного! Второго Охотника убили там же, и… это Святогор! Член Совета старейшин и глава Дружины! Ну ничего себе!

– Что за газета?

– «Экспресс-Летопись».

– Тогда, это, скорее всего, правда.

– Это уже не первый случай, – мрачно заметил Митя. – Что-то в последнее время много Светлых стало гибнуть.

– Я думаю, о многих подобных трагедиях не пишут в газетах, – отозвался Сева. – Не удивлюсь, если выяснится, что за последнюю неделю прикончили десяток Охотников.

– Ты думаешь, Ирвингу надо это скрывать?

– Ну, я бы на его месте скрывал, чтобы не тревожить простых граждан, но у меня есть предчувствие, что Ирвинг сам о многом не осведомлен. Он Великий маг, но никакой политик.

– Да, – кивнул Митя с улыбкой. – Он похож на доверчивого и наивного садовника, который даже представить не может, что за пределами его чудесного сада мир не такой уж и прекрасный. Хотя он тоже не дурак, чтобы показывать всем свое истинное лицо.

– Он Огненный, – сказал Сева. – А у Огненных только одно лицо. Они слишком искренние.

– Ну да, тоже верно, – Митя кинул газету обратно на пол. – Арсений предлагал сходить прогуляться, кстати. Ты не хочешь? Не сейчас, конечно, вечером.

– Он будет один?

– Нет, наверное, с девушкой своей? А что?

– Да просто спросил.

– У него хорошая девчонка. Мне понравилась. Только на празднике Покрова она себя как-то странно повела, когда он ей свечу подарил, даже не заговорила с ним. Но теперь вроде бы у них все нормально.

– Хм.

– Не согласен? Тебе, как всегда, она кажется глупой?

– Послушай, – Сева неуверенно посмотрел на друга; он так и не рассказал Мите, что произошло в тот вечер, но неприятные мысли продолжали мучить его на протяжении всей недели.

И теперь он все-таки решил поделиться своей тайной. Это была одна из тех ситуаций, когда высказаться просто необходимо, хотя бы для того, чтобы кто-то вслух попытался оправдать его, так как сам он этого сделать не мог. Сколько ни убеждал себя, что от него тогда ничего не зависело, все равно чувствовал ужасную вину перед Арсением. Митя выслушал все со снисходительной улыбкой, за которой обычно прятал свои эмоции. И теперь, когда темноволосый Воздушный маг закончил свою недлинную историю, тяжело вздохнул.

– Ты ужасен.

– Я знаю! Но ты мог бы сказать что-нибудь получше?

– Ладно, если уж быть честным, твоей вины тут нет. Но, согласись, ситуация не из приятных. Теперь мне будет трудно не засмеяться в присутствии девушки Арсения!

Когда Митя произнес последнюю фразу, Сева почувствовал, как с его плеч упал невыносимо тяжелый груз: друг обладал удивительным даром переводить любую, даже самую мерзкую ситуацию, в шутку.

– Слушай, а может, тебе попытаться с кем-нибудь повстречаться нормально?

– Кто бы говорил!

– А что! Мне нельзя в открытую демонстрировать свои отношения, поэтому все приходится делать тайно, но ты-то – совсем другой случай!

– Глупости. Не понимаю, почему тебе надо скрывать? Ты еще не женат, а значит, свободен вести себя так, как пожелаешь. Если бы я знал, что через пару лет придется жениться на ком-то не по своей воле, я бы за это время перевстречался со всем Заречьем!

– Тебя, часом, не собираются насильно женить? – с иронией заметил Митя. – А то уж больно твое поведение смахивает на то, которое ты только что описал.

– Да ну тебя! Я же серьезно!

– Не лезь в мою жизнь со своими странными правилами, Овражкин, – засмеялся Митя и свесил лохматую голову с дивана. – Ты вечно пытаешься меня учить.

– Муромец, это у кого еще странные правила! Неужели ты не понимаешь, что насильно соединять жизни людей, которые терпеть друг друга не могут, это просто глупо?

– А с чего ты взял, что я не хочу жениться? Может быть, я даже этому рад, – сказал Митя, подняв голову и улыбнувшись Севе.

Но Севу невозможно было обмануть делано веселым выражением лица. Будучи Воздушным колдуном, да и просто проницательным человеком, он тут же почувствовал, сколько горечи и безысходности прозвучало в словах его друга, растянувшегося на неуютном и неудобном диване, обитом дорогим бархатом.

Внезапно оба молодых человека вздрогнули, потому что большие настенные часы громко забили.

– Пора завтракать, – протянул Митя, вставая с дивана на ледяной пол.

– Ты бы приоделся, а то твои родители со стульев попадают, если заявишься в столовую в таком виде, – ответил Сева.

Они вышли из комнаты и направились по коридору в противоположное крыло здания. Возле картины с воинами Сева на секунду задержался. Брошенный мельком взгляд будто зацепился за что-то, но Сева не мог понять, за что именно.

– Ты кого там увидел? – обернулся и спросил Митя.

– Да так… – Севин взгляд скользнул по глазам Темного мага, изображенного на полотне. – Показалось.

* * *

Неистово завыл вдруг северный ветер, набросившись на синие ветви вековых сосен, под которыми на скамейке сидели девочки. С неба сыпался не то снег, не то холодный дождь, и заледеневшая ночью земля снова начала медленно оттаивать. Анисья шмыгнула носом и уставилась на свои руки в узорчатых перчатках. Прядь белокурых кудрей выбилась из прически и свисала прямо на глаза, но девочка продолжала, не моргая, разглядывать узор на перчатках, не обращая внимания на мешающие волосы. А не моргать она старалась специально, потому что знала: если веки ее сомкнутся, из глаз тут же брызнут слезы.

– Нашла из-за чего расстраиваться! – воскликнула Маргарита.

Но расстраиваться, по мнению Анисьи, тут было из-за чего.

– Тебе легко говорить! Тебе же обещали руну отличия по Звездословию!

– Но тебе-то разве нужна эта руна?

Это был вторник. Тот самый вторник, когда юные колдуны демонстрировали наставникам свое умение составлять гороскопы.

Анисье не повезло: ей досталась пожилая колдунья, старший наставник по магической инженерии, страшно интересующаяся гаданием. Филантропова Едвига Яковлевна, или, как звали ее в Заречье по первым буквам полного имени – Фея. Она была высокой, сухой, черты лица имела резкие и острые, и во всей внешности сквозила характерная для нее дотошность и любовь к мелочам. Фея считала себя непревзойденным знатоком в области всевозможных гаданий, поэтому робкие предположения Анисьи о том, что именно должно случиться на следующей неделе под влиянием соседства Венеры и Девичьих Зорь, совершенно ее не удовлетворили. Анисья знала, что произойдет что-то неприятное: может быть, ссора, а может быть, потеря какой-нибудь ценной вещи, но описать ситуацию не смогла. И Едвига Яковлевна незамедлительно вынесла свой вердикт, не обратив должного внимания на то, что перед ней сидела девочка, во много раз более значимая по положению в обществе, чем она.

– Вам еще работать и работать, дорогая моя!

Анисья с присущей ей вспыльчивостью выскочила из шатра.

– Ну, Нися. Нельзя так переживать из-за ерунды. Мне достанется руна отличия только потому, что мне нужно было составить гороскоп Нестору Ивановичу. А у него в жизни все очень предсказуемо.

– Но ведь Кассандра Степановна проверяла все составленные гороскопы на наличие ошибок! – воскликнула Василиса. – Неужели она не могла сказать Фее, что ты все правильно сделала? Ведь нельзя предсказать такие подробности, это каждому понятно.

– Она не возражала, когда Фея ко мне придиралась, только кивала в подтверждение.

– Наверное, она задолжала ей денег, – улыбнулась Маргарита, и Василиса тихо хихикнула.

– Жаль, что она не задолжала моим родителям! – зло ответила Анисья.

– О, а вон и Полина.

Полина спустилась по широким ступенькам крыльца и, найдя глазами подруг, устремилась к ним. Она села рядом с Василисой, и девочки вмиг заметили на ее лице расстроенное выражение.

– Так-так, тоже «средненько»? – поинтересовалась Маргарита.

– Иногда я просто не выношу эту цыганку! – воскликнула Полина.

Подружки переглянулись: обычно Полина была тихой, и только сейчас открылась новая сторона ее характера.

– Я все сделала правильно, но она стала спорить!

– В смысле? – спросила Маргарита.

– Расскажи, что случилось, – попросила Василиса.

– Я гадала Вере Николаевне. Составляла ей гороскоп на новогодние каникулы. То есть… У вас это Зимние праздники – солнцестояние и все такое, ну да ладно…

– Велес? – подала голос Анисья. – Тебе повезло.

– Я тоже так думала. Вера Николаевна скептически относится к гаданиям, она мне сама так сказала. У нее и рун отличия по ним нет. Я перестала волноваться, собралась с мыслями и стала чертить схему. Уверена, что все правильно сделала. Расположение планет на начало января посмотрела в календаре несколько раз, сравнила с собственной схемой – все совпадало почти до миллиметра. Высчитала, как и полагается, все углы… ну, вы поняли меня. Вера Николаевна подсказала, что собирается поехать куда-то к родственникам в это время, чтобы я особо не мучилась, но эта поездка и так стала вырисовываться в гороскопе. Но потом случилось еще кое-что. Знаете, когда звезда из созвездия Девы, не помню ее названия, соединяясь с планетами-покровителями человека, образует большую дугу, это обозначает обман. Та к ведь?

– Ну, вроде бы да… – неуверенно произнесла Василиса.

– Да, так, – подтвердила Анисья.

– По другим знакам стало понятно, что Веру Николаевну обманет кто-то из близких. Это не родственник, но кто-то важный. Обман этот в конце концов должен раскрыться. И почему-то выходило, что обман, когда раскроется, для Веры Николаевны будет, как бы это сказать… приятным событием. Странно, да? Обычно, если кто-то из близких лжет и ты об этом узнаешь, становится плохо. А тут все наоборот. Но в этот момент встряла Кассандра Степановна! По какому-то понятному только ей одной принципу она перестроила весь мой график и заявила, что я все напутала. Я начала доказывать, что все сделала верно. По крайней мере, я могла объяснить каждый свой шаг, в отличие от нее. Вера Николаевна даже растерялась.

– И что же дальше?

– Как что? Мне не светит руна отличия из-за ошибки. То есть с тем, что я нагадала Велес дальнюю поездку, Кассандра согласилась. Хотела бы я посмотреть, как она начала бы это оспаривать, когда Вера Николаевна сама мне рассказала о своих планах! Остальная же часть гороскопа Кассандре Степановне не понравилась.

– Наверняка потому что эта часть предвещала нечто нехорошее для главной наставницы, – предположила Василиса. – А Кассандра Степановна хотела угодить Велес.

– Зачем это? – воскликнула Полина.

– Ну, наверное, ей она тоже задолжала денег, – отозвалась Маргарита.

* * *

– Доброе утро. Доброе утро, красавицы, – доброжелательно кивал Нестор Иванович, наставник по Истории магических народов, одаривая всех радушными улыбками.

Он, как обычно, был весел и очень приветлив, за что юные колдуны души в нем не чаяли. Оглядев довольным взглядом колдуний и магов, он остановил взгляд на Анисье, занявшей вместе с тремя подружками и Забавой потертый велюровый диван у окна, и взволнованно произнес:

– Слышал, барышня, вы не получите руну отличия за гадания? Это правда?

Анисья недовольно кивнула, и Ася Звездинка, сидевшая недалеко, злорадно захихикала и повернулась к своей угрюмой подружке Синеглазке.

– Вот неприятность! Уверен, что произошла ошибка. Я слышал, как вы отвечали, и, поверьте мне, гороскоп ваш был замечателен. Ну, не расстраивайтесь.

Анисья снова кивнула.

– Итак, дамы и господа, перейдем к истории. Сегодня мы продолжим изучение существ, обитающих в нашей с вами стране.

Полина, полулежавшая на столе и борющаяся со сном, разлепила глаза и подвинула ближе лист бересты, на котором все никак не могла привыкнуть писать.

– Сегодняшней темой станут анчутки, – провозгласил Нестор Иванович.

– Анчутки! – восхищенно проговорила Маргарита. – Что за прелестное слово!

– Да, но не столь прелестные существа, – заметил наставник, погрозив в воздухе пальцем. – Делятся анчутки на водяных анчуток, полевых и домовых анчуток. Не путайте с обычными домовыми!

– Без домового так плохо, – шепнула Маргарита. – Даже не к кому обратиться за помощью.

– Обратилась бы к Батману!

– А что за помощь тебе нужна? – тихо спросила Василиса.

– Да ничего особенного, – пожала плечами Маргарита, пригладив волосы и слабо улыбнувшись. – Просто иногда так надоедает стирать вещи самой. Обряды и колдовство пока не сильно выручают. А Афанасий с этим здорово помогал.

– Ну, это ведь не он стирал за тебя, – отозвалась Анисья.

– А кто же? – удивилась Маргарита.

– Водяные анчутки – это речные мереки и подводные черти, – неожиданно громко сообщил Нестор Иванович, и девочкам вновь пришлось обратить свое внимание на него. – Они боятся водяного, но сказать, что подчиняются ему, было бы неправильным. Они трусливы, но и опасны. Конечно, опасны в большей степени для потусторонних, однако в Купальскую ночь их сила в несколько раз возрастает, так что они могут противостоять чарам колдуна и навредить ему. Конечно, для Водяного колдуна справиться с анчуткой не составит труда, но вот всем остальным я бы посоветовал держаться от них подальше.

– Кто-кто, жители ближайшей деревни, – шепнула Анисья.

– Серьезно? – Полина перестала натягивать себе на нос ворот белого свитера, вышитого снежинками, и повернулась к Анисье.

– Ну да, а тебе никог…

– Красавицы, потише, пожалуйста! – сказал Нестор Иванович.

– А тебе никогда не приходило в голову, откуда берутся все продукты для столовой, например? – Анисья понизила голос, как и попросил наставник.

– Не думала об этом. Откуда?

– Их привозят из деревни, куда этим летом отправляли Митю для отработки долга. Я имею в виду, конечно, такие продукты, как мясо, молоко, овощи. Если не ошибаюсь, вся деревня только и существует на деньги магов. Мы платим потусторонним за все это.

– Домовые анчутки – это все низшие существа, живущие в каких-либо помещениях. Для примера назову вам банного анчутку. Попрошу не путать с банником. Банник, как мы с вами уже знаем, – это домовой, обитающий в бане, а анчутка – банный черт. Так, банные анчутки ростом около полуметра, – под скрип металлических писал и шариковых ручек Нестор Иванович продолжал свой рассказ.

– А откуда Заречье берет деньги, чтобы покупать продукты и платить людям за их труд? – спросила Маргарита.

– Заречье существует за счет вложений богатых семей, – Анисья многозначительно изогнула брови, и девочки переглянулись, догадавшись, что свою семью она имела в виду в первую очередь. – Так уж традицией заведено.

Маргарита подумала, что это похоже на благотворительность, совершаемую не по своей воле. Раз содержание Заречья с несколькими сотнями жителей стало традицией, значит, представители состоятельных родов не могли уклониться от своей обязанности. Это Маргарита поняла без труда, потому что к настоящему времени в ее голове уже сложилось четкое представление об особенностях этого мира: то, что с течением лет вошло в традицию, не нарушалось. Казалось, что многие обычаи уже давно изжили себя, но все равно продолжали безукоризненно соблюдаться. Хотя, возможно, девочка, выросшая среди потусторонних, просто не могла осознать важность некоторых явлений.

Маргарита покосилась на Полину, ожидая от подруги комментариев, но та строчила на бересте, уткнувшись носом в воротник свитера и следя большими серыми глазами за вереницей букв, появляющихся из-под ее автоматической ручки.

* * *

Природа уснула. Ей снился сон, что все вокруг покрылось белым саваном. Силы ушли глубоко под землю. В холодный лес пришли люди. Но то были люди, которые не чувствовали природу, не слышали ее голоса. Они бродили по лесу голодные и озлобленные. Они начали рубить деревья, оставляя за собой лишь пни и грязные глубокие борозды. Прямо под их ногами лежали тайны. Люди ходили по дарам, оставленным древними богами, и не замечали их. Уничтожили лес, но не нашли того, что было спрятано у них под носом. Они слонялись, превращаясь в тени, бесконечно бродили по кругу, рождаясь и умирая, но так и не узнали, как сквозь сон за ними следили мутные янтарные глаза в каменных веках. Никто не расслышал, как от боли природа скребла металлическими когтями, как била одеревеневшим хвостом с другой стороны земли, пока не явился тот человек, что отличался от всех остальных, что смог прогнать из леса злых и неблагодарных тварей, что залечил старые раны. Тогда природа проснулась вновь.

* * *

Наконец-то выпал и укрыл сплошным покровом пологие склоны парка белый пушистый снег. Не первый, и не второй, и даже не третий. Все предыдущие искрящиеся ковры снежных хлопьев таяли в тот же день, когда и появлялись. Но на этот раз все было по-другому. Плотной подушкой лег снег на промерзшую землю, скрыв от взоров серую грязь и рыжеватую кашу из гнилых листьев.

Сева стоял на широком крыльце, любуясь высокими синими соснами в белоснежных шапках, достающих почти до самого неба. Лишь их медные стволы горели яркими пятнами на ослепительном серебристом фоне парковых лужаек, да кое-где еще выглядывали из-под пушистого покрова ветки красной рябины.

Через несколько минут на крыльцо выскочил Митя, держа в руках расписные старинные салазки с металлическими полозьями, и друзья направились в глубь парка. Их место на ступеньках у выхода Белой Усадьбы тут же заняли другие юные колдуны, вышедшие на свежий воздух кто с санками, кто с лыжами, кто с коньками.

Сзади раздались хихикающие девичьи голоса, и группка девушек нагнала двоих друзей.

– Боже, Варя, какая ты неромантичная! – добродушно засмеялась одна из девушек. – Неужели ты правда не веришь в любовь?

– Все подразумевают разное под этим словом, – возразила ее спутница.

– Ага, кто это у нас тут! Митя и Сева! Привет, куда идете? – девушка, допрашивающая Варю, все еще смеясь, обратилась к ребятам. – А, вижу. Санки. Я уж было хотела позвать вас на каток.

– Спасибо, но как-нибудь в другой раз, – улыбнулся Митя. – Не будем мешать вашим разговорам о любви.

– О, ты все слышал! А нам было бы очень интересно ваше мнение на этот счет!

– Сева, вот ты веришь в любовь? – спросила нежным голосом Пелагея, все это время хитро поглядывавшая на спорящих подружек.

– Я же сказала, все представляют разное, когда говорят о любви, – повторила Варвара.

– Как это разное! – опять рассмеялась ее спутница. – А как же вечное, невообразимо великое чувство? Чувство, спасающее города; чувство, за которое можно отдать жизнь! – Она театрально вскинула руки и повернулась к Севе.

– Я не знаю, – тут же ответил он довольно резко. Любовь казалась ему чем-то слишком сентиментальным. Она определенно была придумана для девчонок, чтобы им было о чем сплетничать и чем хвастаться перед подругами. – По крайней мере, я не знаю такого чувства, которое спасает города.

– Но зато отдать жизнь – это да. Как-то ближе к истине, – рассудительно сказал Митя.

Девушки захихикали.

– Митя знает, что говорит, он ведь помолвлен, – сказала одна из них.

– Не завидуйте, не завидуйте! – со смехом подыграл Митя. – Дядя Митя знает побольше вашего, это точно!

Ответом ему стал взрыв девичьего смеха.

Маленькое озеро, покрывшееся коркой льда и присыпанное снегом, было уже близко. А за ним виднелась и гора, с которой больше десятка ребят спускались на санках, кувыркаясь и вереща.

У Севы захватило дух. Он обожал снег и скорость. Митя улыбнулся, ему тоже не терпелось взобраться на холм, оседлать салазки и стрелой пуститься вниз.

– Постой, – послышался голос Пелагеи. – Сева, погоди секундочку.

– Не могу, – ответил Сева. Разговор о любви его не прельщал. Он внезапно почувствовал свою несостоятельность по сравнению с этими полными жизни и эмоций девушками и своим лучшим другом, словно ему оказалось не доступно что-то, доступное и понятное им.

– Иди к ней, – шепнул Митя. – А я пока разыщу Анисью и отберу у нее вторые санки. Встретимся у подножия горы.

Не дождавшись ответа, Митя отправился на поиски младшей сестры. Ноги его проваливались в глубокий снег, оставляя на нерасчищенной дороге синие следы. Сева поглядел на удаляющегося друга, а потом развернулся и направился к поджидавшей его Пелагее. Она стояла одна – подружки остались у озера.

Пелагея была красивой и розовощекой. «Пожалуй, – подумал Сева, – она и правда может быть причастной к чувствам, спасающим города, если бы только я мог точно понять, что именно это за чувства». Пухленькая, складная и обаятельная Пелагея и спасенные города. Что ж, может, из этого что и вый дет?

– Почему ты без шапки? Замерзнешь ведь. Что ты хотела?

– Я хотела… – опешив от столь резкого обращения, Пелагея растерялась. – Может быть, все-таки составишь нам компанию?

– Я не могу, сегодня провожу день с друзьями. К тому же не хочу кататься на коньках.

– Тогда мы могли бы к вам присоединиться…

– Не стоит, – отрезал Сева, но, заметив расстроенное выражение, появившееся на миловидном лице Пелагеи, мягко, как бы невзначай, добавил (кому же не хочется спасать города?): – Но, если хочешь, встретимся вечером.

– Вечером? – Ее глаза блеснули. – Да, было бы замечательно. Тогда я разыщу тебя.

«Не сомневаюсь», – подумал Сева и, кивнув девушке, повернулся к ней спиной, зашагав к подножию холма.

По дороге Сева чуть не столкнулся с парнем, кажется, магом-инженером, который бросил на него презрительный и словно обиженный взгляд. Заиграй-Овражкин не отреагировал и поспешил дальше. Наивный Земляной колдун, да его мысли можно прочесть за километр! Пелагея – вот какие у него мысли!

Но Сева не был виноват, что все девушки с готовностью бросали своих парней, стоило ему лишь недвусмысленно дернуть бровью, глядя им в глаза. И если полагаться на легенды, то настоящую любовь не может разрушить никакая магия, включая и чары Сирен. Но поскольку теория эта получала изо дня в день только одни опровержения, то любовь казалась ему еще большей сказкой, чем трехглавый Змей Горыныч.

У подножия горы Мити не оказалось. Среди кучки ребят, одетых в темные куртки, нигде не мелькнула кудрявая голова друга. Зато его силуэт появился на самой вершине холма. Сева только собрался побежать наверх, чтобы не упустить Муромца из виду, но вовремя поглядел под ноги и замер – он едва не налетел на девчонку, сидевшую к нему спиной прямо на снегу возле тропинки, ведущей на холм. Ее яркий зеленый пуховик казался оазисом посреди белой пустыни.

«Освободи дорогу, – подумал он, глядя на ее затылок. Но девочка не послушалась. Он словно встретил внутреннюю преграду, через которую не мог пробраться в ее разум. – Встань», – повторил он, и по спине его пробежал холодок, потому что девочка осталась сидеть неподвижно, словно каменное изваяние.

На вершине холма послышался радостный визг и смех. Сева поднял голову и увидел, как разноцветные салазки сорвались вниз, неся на себе трех хохочущих девчонок.

Они еле умещались на санках, не предназначенных для такого количества «пассажиров». И в ту минуту, когда Сева различил среди катящихся вниз Анисью, одна из юных колдуний спрыгнула и повалилась прямо на девочку в зеленом пуховике. С Маргариты слетел капюшон, а девочка-оазис легла на спину, хохоча во все горло и обнимая подругу. В эту же минуту пришло понимание, на кого он только что пытался повлиять, и кто, как и говорили Митя с Арсением, не подчинялся его мысленным приказам.

Перед ним на снегу, раскинув руки, лежала Полина и, казалось, вовсе не замечала постороннего наблюдателя. Зато Маргарита тут же вскочила на ноги и, поправив растрепавшиеся волосы, сладким голоском произнесла:

– Привет, Сева.

Полина наконец обернулась, но, вместо того чтобы удивиться, она повторила выражение лица черноволосой подруги и произнесла, передразнивая тон Маргариты:

– Привет, Сева. Прости, ты, кажется, хочешь пройти?

Маргарита мгновенно залилась краской и хмуро уставилась на Водяную колдунью, а та задорно рассмеялась. Сева кивнул в ответ и вдруг понял, что почувствовал себя задетым. Маленькая ведьма издевалась! Издевалась над подружкой и над ним, и это доставляло ей радость. Он вдруг понял, какие чувства она вызывала в нем. Он не хотел ее видеть. Не хотел видеть, потому что все его эмоции, подчиняющиеся строгому управлению, в ее присутствии вырывались из-под контроля, создавая внутри ураган, но не приятный и упоительный, а пугающе буйный. Если чувства, спасающего города, он не знал, то чувство, способное эти города разрушить, только что испытал. Он не хотел ее видеть, хотя почему-то часто искал взглядом в толпе колдуний. Такой парадокс никак нельзя было объяснить, разве что это немного напоминало ситуацию, когда человек сознательно ищет неприятности на свою голову. Это не могло быть симпатией, определенно. Она ему не нравилась. Нравиться могла Пелагея, яркая длинноволосая красавица с хитрыми глазами: к ней хотелось подойти, с ней хотелось разговаривать и быть рядом. А от Полины хотелось убраться подальше, чтобы вихрь странных мыслей в голове утих, а эмоции перестали разрывать созданные для них оковы.

Он тряхнул головой и отбросил глупые мысли. И на что ему сдалась эта невзрачная девчонка? Какое ему было дело до нее?

Илья Пророк оказался рядом совсем неожиданно. Сева лишь услышал его старческое бормотание «Не узнавши броду, не суйся в воду», а потом увидел его глаза, внимательные и как всегда смеющиеся.

* * *

Маргарите показалось, что у нее начали сдавать нервы. Старославянский был не лучшим из языков, да и не самым легким. А от завтрашней встречи с наставницей и Верой Николаевной Велес зависело, кому достанется руна отличия.

Подруги сидели в просторном Огненном чертоге, погруженном в оранжевый полумрак. Колдунов вокруг было немного, и те не мешали Маргарите с Полиной, потому что сами с головой ушли в чтение. Гораздо сильнее отвлекала Анисья, которая вместе с Василисой решила остаться ночевать в Белой Усадьбе, чтобы морально поддержать подруг перед тяжелым днем.

– Я так рада, что нам с Васей не приходится это изучать по второму разу. Просто не представляю, что мне пришлось бы вот так же сейчас сидеть и корпеть над этими таблицами, – сказала Анисья, развалившись в кресле и листая какой-то журнал, пестрящий картинками.

– Угу, повезло, – загробным голосом произнесла Полина.

– Да ладно вам, все не так уж и сложно, – Василиса подсела к Полине на стул и заглянула в исписанную тетрадь, которая сохранилась у той еще со времен ее потусторонней жизни. – Будет просто словарный диктант – вот и все.

– Нет, не все, – отрезала Маргарита. – Будут еще руны: планетарные, зодиакальные, старославянские, будут рунограммы, таблицы – у меня голова идет кругом, я уже все перепутала. А еще эти непонятные слоги, читающиеся по-разному в каждом отдельном слове!

– Да плевать на чтение! – вскрикнула Полина. – Марго, ты видела эту Весть Семи Богов? Это же издевательство! Каким боком она, спрашивается, относится к старославянскому языку?

– Весть Семи Богов? Эта случайно не та запутанная картинка, начертав которую, можно овладеть непревзойденной силой? – спросила из своего уютного гнезда Анисья.

– Я ее уже пять раз «начертала», как ты выразилась. И хоть бы что!

– Дело не в том, чтобы ее просто нарисовать, – терпеливо пояснила Василиса, исправляя на Полининой рунограмме местоположение Серпа Мары. – Ее нужно начертить правильно до миллиметра и по памяти, тогда-то и…

– По памяти! – Маргарита уставилась на изломанные линии, соединяющие десять древних рун. – Это невозможно!

– А с чего вдруг вы должны ее выучить? – Анисья перевернула страницу журнала.

– Она состоит из древних рун, вот смотри: Щит Даждьбога, Серп Мары, Ярилино Копье, Велесов Шлем, Стрела Перуна, Трезубец Ильма Кресеня и Меч-крест Буса. Как сказала наставница, нам будет легче запомнить эти руны с помощью рунограммы. Но я что-то в этом сомневаюсь.

– Возможно, она втайне мечтает, что кто-нибудь из вас все же обретет мощь Семи Богов, – улыбнулась Василиса. – А вам так не кажется? Я, например, в детстве пыталась заучить эту рунограмму наизусть – так меня поразила сказка о Богах.

– Какая сказка? – без особого интереса спросила Полина.

– Расскажи, вдруг она и нас так поразит, что мы сразу запомним начертание рунограммы, – поддержала Маргарита.

– Ну… – Василиса слегка растерялась. – Не то чтобы это прямо такая красивая легенда, но существует поверье, что давным-давно боги спустились с небес и оставили на этой земле свое оружие в знак перемирия. Считается, что эта рунограмма – карта, по которой можно отыскать все, что они здесь спрятали. Овладев истинным начертанием Вести Семи Богов…

– Ты получишь карту? – закончила Маргарита.

– Не уверена, – мягко ответила Василиса. – Я думаю, нет никакой карты. Это просто сказка. Ее рассказывают всем детям колдунов. Вот посмотри, научившись чертить рунограмму, ты становишься мудрее. Банально, но это так. Изгибы линий, соединяющих руны, подчинены определенному важному ритму, ритму природы… Знание и терпение, которые ты приобретаешь в этом процессе, – и есть божественная сила. Поэтому данная рунограмма и является символом Росеника.

– Ага, конечно, боги прямо в Росеник спустились и закопали свои мечи и щиты…

– Это сказка… – повторила Василиса. – Хотя некоторые утверждают, что карта указывает на местоположение Ярилиной рукописи. Вроде как это и есть настоящая божественная сила.

– Но ты же веришь в эту сказку, Василиса? – проговорила Полина. – А теперь и все мы верим. Только ни карты, ни божественной мудрости мне обрести не удастся. Я НЕ МОГУ ЗАПОМНИТЬ ЭТИ ДУРАЦКИЕ ЛИНИИ!

Полина скомкала испорченный листок и снова принялась старательно выводить на куске бересты Щит Даждьбога, Серп Мары и остальные руны, а закончив, издала жалобный всхлип.

– Вместо Ярилиного Копья я нарисовала какую-то планетарную руну! – И Полина, решив больше не мучиться, соединила получившиеся значки ровными прямыми линиями вместо положенных изогнутых.

– Ну и ладно, за это тебя никто не выгонит из Заречья. К тому же руны отличия по старославянскому идут только в Велесовы книги. Думаешь, все тут так уж хорошо знают этот мертвый язык? – успокоила Василиса. – А как у тебя успехи, Маргарита?

– Мне кажется, что я все забыла. Абсолютно все! Не смогу связать и двух слов! То есть и двух букв.

Зимние сумерки резкими мазками закрашивали серое небо за окном. Посыпал снег. Предстоящий день не предвещал ничего хорошего для Полины и Маргариты, а Василисе с Анисьей не оставалось ничего иного, кроме как разделить грустное настроение подружек.

Вдруг Василиса заметила, что Водяная колдунья уже несколько минут, не отрываясь, смотрит на неправильную Весть Семи Богов. Прямые линии сходились в самом низу в жирную точку, обозначенную старательно выведенной надписью.

– Пытаешься выучить?

– Нет. – Полина с горящими глазами оглянулась на голос подруги. – Мне кажется, я уже видела эту надпись… Я только сейчас вчиталась в нее. Поговорка, словно из запасов Ильи Пророка! Учись не до старости, учись до смерти.

– Конечно, ты ее видела! – заявила Анисья из своего теплого кресла. – Это же девиз Белой Усадьбы. Эти слова тут где только не выгравированы.

– Девиз Белой Усадьбы? – спросила Маргарита. – А каким образом он относится к рунограмме Семи Богов?

– По-моему, все логично, – с умным видом ответила Анисья и положила ноги на подлокотник. – Ведь Белая Усадьба находится в Росенике. Сюда же, в Росеник, снизошли Боги. А эта рунограмма – карта, где Ярило спрятал свою рукопись.

– Та к ты хочешь сказать, что Ярило все-таки спустился прямо в Росеник? – с иронией спросила Маргарита, напрочь забыв о словаре старославянского языка.

– Ярило оставил не книгу, а копье! – справедливо заметила Полина, тыча пальцем в свою рунограмму, на которой вместо вышеупомянутого оружия была изображена планетарная руна Марса.

– Это сказка, просто сказка, я же говорила… – растерянно засмеялась Василиса, но улыбка ее исчезла, когда она увидела, как Полина всматривается в псевдокарту. Получившаяся неверная схема выглядела удивительно знакомой. Еще миг, и неожиданная мысль посетила головы обеих девочек.

– Звездница! – воскликнули они хором.

– Что? – переспросила Маргарита. – При чем тут Звездница?

– Анисья! Мне нужна твоя фамильная книга по Звездословию! – взволнованно воскликнула Полина.

Анисья мигом вскочила и вытащила из сумки толстенную книгу в кожаном переплете. Она расстегнула массивный золотой замок, скреплявший обложку, и положила Звездницу на стол. Что-то в голосе Водяной колдуньи заставило ее без лишних вопросов подчиниться необычной просьбе.

Руки Полины и Василисы одновременно потянулись к потемневшим страницам. Вдвоем они вмиг отыскали нужный лист, где красовалась странная схема Солнечной системы с нарушенным порядком планет, соединенных между собой пересекающимися прямыми линиями.

– И что вы… – Но Анисья не договорила, уставившись на нарисованную Полиной рунограмму, где в самом центре красовался Марс, как и на рисунке в Звезднице. Еще пара сравнений, и стало ясно – обе схемы абсолютно идентичны.

– Славянские руны на этой картинке обозначены планетарными! А изогнутые и прямые соединения пересекаются в одних и тех же местах! – прокомментировала открытие Полина.

– И все они сходятся в точку в самом низу. Только в случае Вести Семи Богов эта точка отмечена девизом Белой Усадьбы… – кивнула взволнованная Василиса.

– Что бы это могло значить… – Маргарита поглядела в книгу. – Смотрите, эти руны считаются взаимозаменяемыми при чтении, то есть мы имеем дело с одной и той же рунограммой, изображенной по-разному! Меня смущает лишь то, что на одной картинке написаны дополнительные руны в местах пересечения линий, а на другой их нет…

– Постойте, – воскликнула Анисья. – Мы должны иметь оба рисунка одинакового размера, чтобы сравнить, действительно ли все совпадает…

– Ты права! – Полина тут же вырвала чистый лист из тетради и принялась линейкой измерять расстояния на неверной схеме Солнечной системы.

Несколько минут прошло в сосредоточенном наблюдении за ее работой, а когда наконец ее увеличенная рунограмма Семи Богов была закончена и наложена сверху страницы из Звездницы, девочки ахнули: обозначения совпадали с точностью до миллиметра, только соединения между рунами на одном рисунке извивались змейками, а на другом тянулись прямыми линиями.

– Не может быть, – еле слышно сказала Василиса.

Остальные девочки молчали. Полина смотрела на непонятные схемы и чувствовала, как колотится сердце. Она еще не знала, что именно за открытие они только что сделали, но интуитивно понимала: произошло нечто важное. Сколько бы легенд и сказок ни существовало в волшебном мире, что-нибудь вполне могло оказаться правдой. Итак, на столе перед ней лежали две карты. «Несомненно, это карты, а что же еще? Но почему их две? Зачем кому-то понадобилось обозначать одни и те же места разными рунами? Или это было сделано специально? Может быть, без одной карты вторая не имеет смысла? Хороший способ сохранить что-то в тайне. Например, можно оставить одну часть карты у себя, а вторую часть отдать другу, и тогда только вдвоем можно отыскать то, что было спрятано. Но что это за карта?» – размышляла Полина, а вслух произнесла:

– Карта чего это может быть? Звездного неба, если судить по первой части, найденной в Звезднице? Или же карта земли? Того участка суши, где Боги спрятали оружие?

– Я не знаю, – ответила Анисья, завороженно глядя на рисунки. – Но знаю, у кого можно спросить.

– Нет, – воскликнула Василиса. – Мы не должны показывать карты наставникам! – Девочки поглядели на нее с удивлением. – Пожалуйста, – добавила Василиса. – Давайте не будем никому ничего говорить. Давайте сами разгадаем эту тайну! Это же так… захватывающе!

– Вася, я не дура, чтобы показывать карты наставникам, – отозвалась Анисья. – Но я знаю кое-кого, кто помог бы нам во всем разобраться. Мой брат. Вы просто не представляете, сколько он всего знает. Мы можем показать карты ему.

– Согласна, – сказала Полина. – Думаю, Митя нам и правда сможет помочь.

– Но его нет сейчас в Белой Усадьбе, – возразила Маргарита.

– Зато есть Сева, – с улыбкой ответила Анисья.

– Ты думаешь, он согласится нам помогать? – спросила Полина.

– Мне он не откажет, поверь, – воскликнула Анисья. – И потом, когда он увидит эти схемы, сам заинтересуется, уж я-то его знаю.

– Хорошо, тогда давайте скорей разыщем его!

Это оказалось непростой задачей. Сева мог быть где угодно! Ужин давно закончился, так что столовая отпала сразу, но для поиска оставались весьма обширные территории – три этажа необъятной усадьбы с прилегающим безграничным парком и крышей флигеля.

Книги были оставлены в Огненном чертоге под присмотром местной шушеры Груши, и подружки, посовещавшись, поспешили на третий этаж в комнату Севы. Перед дверью с табличкой «378» они остановились и отдышались. Маргарита уверенно постучала. Прошло секунд десять, но никто не открыл.

– Его здесь нет, – с досадой произнесла черноволосая колдунья. – Где же его искать?

– Давайте спустимся вниз и спросим у Батмана, не видел ли он его, – Василиса, как всегда, отличилась здравомыслием.

Подруги бросились к лестнице и уже через несколько секунд оказались в слабо освещенном холле.

– Стойте! – Полина ухватила Василису и Анисью под руки и оттащила их назад, в тень большой медвежьей головы, висевшей на стене. – Смотрите.

Возле гардероба стоял Сева со светловолосой девушкой. Он взял ее пальто и передал домовому, который тут же исчез среди сотни вешалок. Девушка что-то тараторила, Сева кивал, иногда поворачиваясь к ней с легкой улыбкой.

– Мы должны поговорить с ним, пока он не ушел! – сказала Полина.

– Вот ты и иди, – сказала Маргарита, повернувшись к Севе спиной, чтобы меньше реагировать на его предполагаемые чары. – Ты Водяная и не поддаешься ему. Только ты сможешь все нормально объяснить.

– Что? Я не пойду! – Полина решительно отступила назад и скрылась в глубокой тени. – Я не хочу с ним разговаривать. Тем более что он с… с девушкой. Пусть Анисья идет.

– Да, Нися, ты иди, – Василиса подтолкнула подругу, которая с угрюмым видом разглядывала Севину спутницу. – Быстрей.

Сева как раз направился к парадной лестнице, сопровождаемый Пелагеей, как вдруг перед ним возникла Анисья, которую вытолкнули из темноты три пары рук.

– Хм, привет, – сказала она, и Полина поразилась тому, как подруге удалось голосом не выдать своего явного неудовольствия по поводу очередной пассии Севы.

– Привет, принцесса, – отозвался Сева, слегка шокированный внезапным появлением Митиной сестры.

– Привет, – Севина спутница деланно улыбнулась Анисье и взяла Воздушного колдуна под руку, всем своим видом показывая, как она счастлива находиться в его обществе.

– Слушай, есть одно дело, – Анисья откинула за спину роскошные кудри – она всегда так делала, когда хотела покрасоваться. – Нам нужен твой совет.

– Нам? – переспросил Сева: в голосе его не было ни интереса, ни раздражения – ничего в нем не было, как уверила себя подслушивающая Полина.

Анисья кивнула в сторону, где прятались ее подруги. Полина почувствовала себя крайне неловко, поймав испытующий взгляд его сощурившихся глаз. Да, он походил на злую хищную птицу, когда смотрел вот так…

– Ну и что же за дело?

– Мы… мы… Я не могу сейчас этого сказать! Понимаешь, это слишком… – Анисья замялась, и Полина поняла, что с подругой начало происходить что-то неладное. Очевидно, попав под Севино обаяние, Анисья сбилась с мысли.

– Это касается Мити, поэтому нам надо поговорить с тобой наедине. – Полина сделала шаг вперед и, стараясь не встречаться с Севой взглядом, уставилась на Пелагею.

– Что? Насчет Муромца?

– Если у тебя есть несколько свободных минут, – выйдя из тени, сказала Маргарита, – то зайди в Огненный чертог. Это ненадолго.

Полина совершенно не ожидала, что Сева, хоть и не изменив равнодушного взгляда, кивнет, соглашаясь. Его девушка собралась было последовать за ним, но Сева попросил ее идти наверх и ждать там. Пелагее ничего не оставалось, как подчиниться.

Как только девушка скрылась, Полина, идущая вместе с остальными к чертогу, набрала в грудь воздуха и на одном дыхании произнесла:

– Мы тебя обманули. Это не касается Мити.

– Я знаю. – Сева повернулся к ней. – Я же Воздушный. Та к в чем состоит ваша проблема?

– Так, наверное, ты и это тоже знаешь! – вырвалось у Полины.

– Сейчас увидишь, – произнесла Василиса, подойдя к столу, на котором все еще лежали книги, оставленные девочками.

Подруги вручили ему обе схемы и рассказали свою историю. Как и предполагала Полина, на Севином лице не дрогнул ни один мускул, не отразилась ни малейшая эмоция, но что-то в предполагаемых картах привлекло его внимание. Он медленно сел на стул и устремил взгляд немигающих черных глаз на рисунки.

– Это карта, – наконец произнес он.

– Ну так мы об этом сами догадались, – отозвалась Маргарита, сначала широко улыбнувшись, а потом нахмурившись, потому что Полина вновь вернула ее на землю болезненным щипком.

– Карта чего? – спросила Василиса.

Сева еле заметно дернул головой. Тень сомнения мелькнула на его лице.

– Нужно кое-что уточнить, – сказал он больше самому себе, чем девочкам. – Я могу взять эти схемы?

– Да, конечно, – ответила Анисья.

– Нет, – сказала Полина. – Нет, извини.

Его глаза выглядели настолько красивыми, что становилось страшно. Дарья Сергеевна не раз отзывалась о нем как о несмышленом ребенке, но Полине он вдруг показался таким взрослым! Для семнадцати лет вел себя уж слишком разумно. Казалось, что каждое его движение и каждый взгляд продуманы. Он не делал ничего лишнего.

– Просто… – Полина замялась. – Вдруг мы тоже что-нибудь обнаружим. Нам могут пригодиться эти карты.

– Но ты можешь их перерисовать, – предложила Василиса, заботливо пододвигая ему ручку и несколько листов из Маргаритиного блокнота.

– Ладно, – Сева пересел за пустой конец стола и принялся чертить на бумаге.

Полина старалась не смотреть на него, но все же искоса бросала короткие взгляды и в конце концов пришла к выводу, что, склонившийся над столом и увлеченный каким-то делом, он выглядел безобиднее, чем обычно. Наконец Сева закончил и встал.

– Слушай. – Полина повернулась к нему, понимая, что если сейчас не задаст интересующий ее вопрос, то, возможно, не задаст никогда, потому что Сева уже направился к выходу.

– Что? – он оглянулся.

– Все-таки, это карта чего? – произнесла она, набравшись смелости.

– Это карта Росеника. Без сомнений, – прозвучал ответ, а уже через секунду за Севой закрылась массивная дверь.

* * *

– Все в порядке, Полина? – спросила Дарья Сергеевна у Водяной колдуньи. – Обычно маги, которым обещана руна отличия по старославянскому языку, ведут себя более радостно. Или ты волнуешься?

Наставница отошла на несколько шагов, но потом вдруг резко обернулась и атаковала закутанную в пуховик девочку. Полина сотворила Щит, совсем простой, но уже заметно окрепший. Воздух перед ней словно превратился в подвижную субстанцию, прозрачную, но в то же время мутную и закручивающуюся в спираль.

– Я не волнуюсь, – ответила Полина, понимая, что врать Лисе бесполезно: та всегда угадывала ход ее мыслей. – Я просто задумалась.

– Хороший Щит! Ты молодец.

Еще бы Полине не волноваться, когда в перерыве между встречей с наставницей по древним языкам и практикой с Лисой она получила от Батмана записку, свернутую в тугую трубочку. Послание, написанное маленькими круглыми буковками, приглашало ее на встречу в Сердце сразу после практики по Стихии. Таинственный отправитель заверял, что позаботится о том, чтобы в назначенном помещении не было никого постороннего. Почерк Полине был незнаком, хотя своей аккуратностью напоминал скорее женский. Странно, кто бы это мог быть?

– Дарья Сергеевна, а что такое Сердце? В смысле… здесь есть такое место?

– Сердце?! – Наставница иронично улыбнулась, и лицо ее вновь приобрело совершенно подростковое выражение. – Ну еще бы. Это зал, предназначенный для Огненной магии. Огненные вообще любят все величественное, ты не замечала? Им пришло в голову назвать его Огненным чертогом, а потом и Сердцем Усадьбы. Когда я проходила свое Посвящение, у меня был друг… Огненный маг. Мы часто спорили с ним на эту тему. Я не могу представить, например, Воздушных, которые прозвали бы свою любимую крышу Разумом Усадьбы, или Земляных, дающих оранжерее имя вроде Легких Усадьбы. Мне всегда казалось это смешным.

– Я могу называть наш горячий источник в парке Кровью Усадьбы или Водяным Троном, как вы считаете?

– А ты быстро схватываешь! – рассмеялась в ответ Лиса. – Но почему ты спрашиваешь про Сердце?

– Да так… – растерялась Полина. – Просто… недавно услышала это название.

– Тогда помни наперед, что, если услышишь здесь что-нибудь, поражающее масштабностью и великолепием, скорее всего речь идет об Огненной магии. Ладно, с щитовыми чарами закончили. Мы вернемся к ним, конечно, но уже позже. Твое обучение сильно отличается от всех остальных. Я могу показать тебе лишь то, что умею сама. Но Вода – не моя стихия. Все самое важное ты должна понять самостоятельно. В любое свободное время приходи к воде – реке, озеру, пруду, источнику – не важно. Желательно, чтобы народу там не было. Вода даст тебе больше, чем я. Слушай ее, учись ее чувствовать. Надеюсь, Водяной Трон не подведет.

Полина улыбнулась.

– С Воздушными мы уже коснулись телепатии, а с тобой этим не занимались. Зато тебе уже известны азы боевой магии, а это не менее важно.

– Телепатии? – воскликнула Полина. – Вы учите читать мысли?

– Конечно. – Дарья Сергеевна кивнула.

– Но почему только Воздушных?

– Ты тоже хочешь? – Лиса хитро взглянула на Водяную колдунью.

– Да. Но вообще-то я не это имела в виду. Разве можно научиться телепатии?

– Научиться можно всему, если есть желание.

– Но… но ведь это, мне кажется… – Полина посмотрела на свои ноги, обутые в валенки. – Мне кажется, это не очень хорошо… Читать чужие мысли, вы понимаете…

– Если ты считаешь, что это нехорошо, ты должна уметь закрываться, – с усмешкой заметила Лиса. – Пойми, это то же самое, что сказать, будто бы со стороны Водяных колдунов нечестно сопротивляться многим видам магии, или Земляные колдуны не должны пользоваться тем, что им подчиняются растения. Все эти тонкие материи вроде мыслей – прерогатива Воздушных магов. И я обязана научить своих ребят этому. Это древний секрет, магическая тайна, передающаяся от наставника к ученику, так уж заведено.

– Но я…

– Я тебя научу, возможно. Если в этом будет смысл… Ты способна улавливать настроение, эмоции. Может быть, это будет поважнее мыслей…

– Хорошо.

– Мы могли бы взять основы раздвоения. Это такое колдовство, которое создает несколько копий того или иного объекта. Копии ненастоящие. Они – только видимость, но умение их создавать иногда становится полезным навыком. Правда, обычно этому учатся лишь за год до Посвящения.

– Я видела, – вдруг вспомнила Полина, – как Василиса остужала чай с помощью какого-то заклинания. Как это делается?

– Тебя интересует регулировка температур? Мы займемся этим вскоре после Зимнего солнцестояния. Я должна разобраться, как эта магия работает у Водяных. А теперь беги в Усадьбу, а то еще заболеешь. Сегодня жуткий холод.

– До свидания, – сказала Полина и, добравшись до маленького лаза среди стволов и веток деревьев, обернулась и помахала рукой.

Лиса помахала в ответ. Она не сдвинулась с места, провожая взглядом девочку.

Едва оказавшись за плотной стеной высоких деревьев, укрытых белыми шапками, Полина побежала к Усадьбе. На улице стремительно темнело, а в Огненном чертоге ее ждал кто-то…

Кто? Водяная колдунья поспешно миновала Батмана, но потом вернулась назад и вручила ему свое пальто и шапку. Дверь, ведущая в Огненный чертог, была закрыта, и Полина на секунду замерла, взявшись за витиеватую темную ручку. Кто же?

Она толкнула дверь. В зале со всех сторон полыхал огонь. Его пламя вырывалось из огромных каменных чаш, на ободках которых были вырезаны разнообразные ящерицы. Огонь горел в камине, спускался с потолка множеством горящих свечей, выплевывал свои языки прямо из стен. И в этом ярко-красном теплом мерцании сияла одна-единственная бело-голубая точка – световой шар, созданный с помощью магии Воздуха. Митя с Севой сидели на полу возле камина и грели руки у огня.

– А ты почему одна? – вместо приветствия спросил Митя.

– Та к это были вы? – недоуменно отозвалась Полина.

– В смысле «были мы»?

– Записка! Вы написали мне записку?

– А, ну естественно. Я ее написал, – сказал Митя. – А где остальные? Я попросил Батмана всем передать мое послание.

– Ну, если на других записках тоже не было подписи, то не уверена, что девочки придут. Я, например, несколько раз успела передумать, идти или нет.

– Ты не подписался? – спросил Сева.

– Нет, но моя сестра, надеюсь, догадается, что это я!

Внезапно раздались приглушенные голоса за стеной. Створка двери немного приоткрылась, образовав узкую щель, в которую можно было увидеть три лица, с интересом пытающиеся рассмотреть присутствующих в комнате. Полина улыбнулась, догадавшись, что Анисья, Василиса и Маргарита не хотели идти навстречу неизвестности и решили предварительно узнать, кто именно ждал их.

Но потом почему-то головы подруг перестали быть видимыми через дверную щелку, и послышался голос, не принадлежащий ни одной из них.

– Нет, не знаем, – прозвучал ясный ответ Анисьи, а вслед за ним еще какое-то бормотание.

Тут же дверь распахнулась, и на пороге появилась Пелагея в компании Василисы, Анисьи и Маргариты.

– Вот неожиданность! – со смешком воскликнул Митя.

Не проронив ни слова, Сева встал. Его лицо, до этого веселое, вдруг приобрело надменное выражение. Он подошел к Пелагее, взял ее под руку и исчез вместе с ней за дверью.

– Что все это значит? – Анисья посмотрела на брата.

– Это значит, что я остался один с четырьмя девушками, – радостно сообщил Митя. – Недолго и до того, что я поменяюсь местами с Заиграй-Овражкиным.

– Хватит! – оборвала его Анисья. – Зачем ты прислал нам письма?

– Хотел поговорить с вами насчет карты. Конечно, сначала мы с Севой решили не посвящать вас в то, что обнаружили, но потом сжалились и подумали, что вы заслужили узнать некоторые сведения.

– О-о-ой! – тяжело вздохнула Анисья. – Не строй из себя умника!

– Да он же шутит, Анисья, – заступилась за Митю Василиса. – Он не мог не рассказать нам, это было бы совершенно неблагородным поступком: ведь мы обнаружили эти карты.

– Вот именно! – подтвердил Митя. – Присаживайтесь, барышни, и давайте поговорим о карте. Есть какие-нибудь догадки? Что-нибудь о рукописи нашли?

– Мы, если честно, еще не искали.

– Да, у нас с Полиной была сегодня встреча с наставницей по Древним языкам, мы бы просто не успели.

– А что нашел ты? – подала голос Полина.

– Мы склоняемся к тому, что это карта Росеника.

– Но почему она состоит из двух частей? – поинтересовалась Полина.

– Я думаю, – Митя положил на стол два листка, где были нарисованы схемы, – что Весть Семи Богов указывает на то, что именно спрятано. Щит Даждьбога, Шлем Велеса – очень похоже на оружие, которое оставили Боги.

– Но ведь речь шла о рукописи, – вставила Василиса.

– Да, а я вот о чем подумала, – сказала Полина. – Ярилина рукопись – это важный и очень, как бы это сказать, могущественный артефакт, да? Наверняка она должна чем-то охраняться. Может быть, Ярилино Копье и указывает на местонахождение книги? Ярила мог оставить и рукопись, и копье.

– Но как копье защитит книгу от нежелательных глаз?

– Копье может условно обозначать какое-то оружие, может быть, каких-то существ, вооруженных копьями…

– Банально, – ответила Анисья. – Слишком все было бы легко.

– Но для чего нужна вторая часть карты? – спросила Маргарита, взглянув на Митю.

– Мне кажется, вторая карта указывает на местоположение того, что оставили Боги. То есть на ней обозначены непосредственно те места, где лежат божественные трофеи. Хотя есть предположение, что никаких трофеев, кроме рукописи, вообще не существует.

– Тогда я не понимаю, что конкретно мы ищем, – запуталась Полина.

– Смотри, – сказала Василиса. – Будем считать, что по этим картам можно найти именно Ярилину рукопись, так, по крайней мере, гласит легенда. Отсюда делаем вывод, что все остальные обозначения на карте помогают найти то место, где рукопись хранится.

– Но ведь Ярилина рукопись – это выдумка, ты сама говорила…

– Тогда мы можем считать, что ищем оружие Богов.

– Все семь артефактов?

– Может быть.

– А может быть, оружие Богов – это и есть Ярилина рукопись? Если взять во внимание любовь наших предков к иносказаниям, то все сходится!

– Верно…

– А что ты имел в виду, когда сказал, что на второй карте указаны места, где спрятаны… м-м-м… где спрятана Ярилина рукопись? – спросила Полина Митю.

– Планетарные руны обозначают конкретные места в нашем городе.

– С чего ты взял?

Митя не ответил, а только снял с шеи крупный медальон, который носил под одеждой, и протянул его Полине. На упругом кожаном шнурке висел золотой диск, украшенный вензелями, какими-то мелкими надписями, монограммой Муромцев и… руной Солнца посередине. Анисья бросила на медальон встревоженный взгляд, а потом расстегнула тонкую цепочку на шее и показала свой амулет, отличавшийся от Митиного лишь размером.

– Эта руна – один из символов нашего рода. Но она не только на медальоне, – сказал Митя. – Она в нашем поместье везде. С первого взгляда ее не заметишь, потому что она не возвышается над зданием на шпиле и не украшает его фасад. Но все древние книги и рукописи, все фамильные сервизы и драгоценности отмечены ею.

– Ты хочешь сказать, что наш дом… – Анисья посмотрела на карту и указала пальцем на руну Солнца.

– Да, скорее всего здесь обозначено именно наше поместье. А тут – Белая Усадьба, о чем можно судить, исходя из ее девиза, запечатленного в рунограмме Семи Богов. И догадался об этом Овражкин.

– Гениально, – протянула Полина, все сильнее предвкушая захватывающие приключения.

Глава восьмая. Странница

Анисья оторвалась от книжки. Глаза ее очень устали и начали болеть от сиреневого света светильника. Страница за страницей, том за томом – и ничего, абсолютно ничего, что хоть как-то могло помочь им в поисках таинственной Ярилиной рукописи. Лучше бы она провела эти выходные в Усадьбе, как и Василиса, повторяя основные снадобья для трехступенчатых обрядов. И с чего они вообще решили, что карта эта связана с Ярилой и его чудо-книгой? Она боялась, что могла пропустить что-нибудь важное, копаясь в старинных пожелтевших страницах и берестяных свитках.

Митя сидел рядом, уперев немигающий взгляд в длинный текст. Анисья толкнула брата локтем, но тот лишь отмахнулся от нее и продолжил чтение. И как это ему удавалось сидеть на месте столько времени?

Анисья заметила, что и Сева сегодня не отличался завидным терпением. Он ходил туда-сюда вдоль огромных книжных стеллажей семейной библиотеки Муромцев, вытаскивая и ставя обратно один том за другим. Но иногда что-то казалось ему интересным, он надолго погружался в выбранную книгу, и Анисья наблюдала за ним, положив голову на руки.

В эту минуту его некрасивое обхождение с девушками и холодность в общении с самой Анисьей представлялись совершенно незначительными. Сейчас ее это совсем не волновало. Да и что ей за дело до остальных девиц, когда он рядом? Сидел с ней, читал, жил с ней в одном доме почти каждое Новолуние и Полнолуние. Она как никто другой подходила ему: прекрасная, умная, богатая, да еще и сестра его лучшего друга. Как здорово они смотрелись бы вместе! Но не могла же девушка сама сказать ему об этом! А он словно откладывал свое признание на неопределенный срок.

Почему-то Анисья вдруг вспомнила тот день, когда впервые увидела Севу. Ей было одиннадцать лет, и Митя привел домой своего нового друга. Уже тогда этот молчаливый темноволосый мальчик превратился для нее в прекрасного принца. Девочка втайне мечтала, что, когда станет взрослой, он непременно спасет ее от какого-нибудь злобного дракона и женится на ней – так ведь заканчивались все лучшие сказки.

Она помнила, как пряталась за спину матери, когда Митя неловко пытался объяснить родителям, почему Севе необходимо провести выходные вне дома. Анисья так толком и не поняла, что именно случилось в тот день в семье Заиграй-Овражкина. Но ее родители поняли, и с тех пор Митин друг проводил в поместье Муромцев чуть ли не все свободное время. Поначалу разговаривал он только с Митей, а в присутствии родителей как-то терялся. Иногда подолгу глядел на Анисью, но резко отворачивался, стоило ей посмотреть на него. Позже из молчаливого и скрытного мальчика он превратился в… молчаливого и скрытного юношу. Но втихаря наблюдать за Анисьей перестал. Перестал и стесняться родителей, которые души не чаяли в лучшем друге их сына.

За дверью послышались быстрые шаги, и в следующую секунду в библиотеку заглянула Евдокия Рюриковна Муромец, вернув Анисью из воспоминаний к реальности:

– Вы еще здесь? Уже полдвенадцатого ночи!

Анисья поспешно захлопнула толстый том в черном шершавом переплете, положив сверху раскрытое пособие по Целительству, и принялась судорожно царапать на бересте первые попавшиеся руны.

– Мы заканчиваем, – протянул Митя, продолжая, как загипнотизированный, глядеть в книгу.

Анисья хотела намекнуть ему, чтобы он спрятал книжку подальше, но не успела, так как мама подошла и встала у него за спиной.

– Что ты читаешь, дорогой? – Голос ее звучал сладко, но властно, что не предвещало ничего хорошего.

– Да так, нашел старую энциклопедию по практической магии Фауны. У нас с Нестором Ивановичем вышел спор, и мне нужно отыскать доказательства того, что я был прав.

Евдокия Рюриковна наклонилась и поцеловала сына в макушку.

«Энциклопедию по практической магии?» – мысленно удивилась Анисья и покосилась в книгу брата.

– И что полезного о Ярилиной рукописи ты собирался отыскать в этой книжке? – спросила она шепотом, когда мама удалилась на достаточное расстояние.

– Ничего, но у нас с Севой есть дела и помимо поиска рукописи.

– Сева, – вдруг мягко позвала мать Муромцев, и Сева резко обернулся, чуть не выронив из рук книгу, – а у тебя что, тоже какой-то спор с наставником?

– Нет. – Сева неторопливо вернул книгу на полку и повернулся к Евдокии Рюриковне. – Мне понадобились кое-какие сведения, а в других библиотеках их найти просто невозможно, потому что они касаются самых древних тайн, может быть, даже Темной магии.

– Правда? – Мать Муромцев с интересом вглядывалась в Севино лицо и улыбалась. – Ну что ж, я очень надеюсь, что ты их непременно найдешь здесь. Ладно, оставляю вас одних, но не засиживайтесь долго.

Как только дверь за ней захлопнулась, Митя расхохотался и повернулся к другу:

– И как ты это делаешь? Скажи я ей такое, она немедленно вышвырнула бы нас отсюда и повесила на дверь неотворяемый замок.

Сева в ответ лишь улыбнулся и сел напротив Анисьи. Он был явно доволен своей выходкой, глаза его светились.

– Нашел что-нибудь интересное? – Сева посмотрел на Митю, и тот ответил ему долгим взглядом, отчего у Анисьи появилось ощущение, что ребята переговаривались мысленно.

– Не думаю, – наконец отозвался ее брат и закрыл книгу. – Я вообще склоняюсь к тому, что Полина права насчет Ярилиного копья. Действительно, руна Марса на старом языке изображается в виде копья, а все остальные планетарные руны никак не связаны с Ярилой, разве что Солнце, то есть наш дом на карте. Рукопись должна чем-то охраняться, а копье – другими словами, некое оружие – как нельзя лучше указывает на местонахождение книги.

– Мне интересно, чей дом обозначен руной Марса?

– Этого мы не можем узнать. Вот, посмотри, – Митя достал откуда-то из-под стола карту Росеника. – Эти планетарные обозначения не совпадают с домами на обычной карте, разве что с Белой Усадьбой. Это лишь план, понятный немногим. Кто знает, является ли этот план зашифрованной картой? И какой тут масштаб? Конечно, можно попытаться высчитать… примерно…

– Это может быть и какое-то совсем неприметное здание, – сказала Анисья. – Я имею в виду то место, где спрятана Ярилина рукопись. Не знаю, например, городская больница.

– Больница? Ну нет, исключено.

Анисья задумалась, ей все время казалось, что в ее голове уже есть подсказка… «Но что это? Что? Что?»

Сева взял из рук друга тяжелую энциклопедию, но так и не открыл ее.

– И все-таки как тебе удается говорить правду в глаза нашей матери и не получать за это по шее? – поинтересовался Митя, вспомнив о реакции своей строгой родительницы.

– Да просто говорю и все, – Сева снова улыбнулся.

– Н-да, с вами, Воздушными, страшно связываться! Вы используете нечестные приемы!

Сева усмехнулся, но не ответил.

– Повезло одной Полине. Ее ведь невозможно заставить что-либо делать мысленными приказами?

– Наверное, нет, – нехотя протянул Сева: он не собирался признавать свое поражение в попытках заставить Полину подчиниться его мысленным просьбам. – Если не считать того обряда на Купалу, я не пробовал повлиять на нее. Да и пробовать не собираюсь.

– Почему? – вдруг осведомилась Анисья. – Она тебе не нравится?

Сева, казалось, немного опешил от такого вопроса, поэтому ответил не сразу:

– Да нет, почему же. Я имел в виду, что мне это не нужно.

– Зато ты ей совершенно не нравишься, – улыбнулась Анисья, найдя в этом что-то очень забавное.

– Отлично, – Митя рассмеялся и посмотрел на растерянного друга. – Вот и нашлась одна-единственная девушка, которой ты не нравишься.

– Ага, она считает тебя слишком бессердечным, – добавила Анисья.

– Ну и пусть, – ответил Сева. – Что мне за дело? – взгляд его оставался холодным, а голос спокойным. Разве могли его задеть слова какой-то несмышленой девчонки?

– Я считаю, что она чересчур критична ко всем, – продолжила Анисья. Сева раскрыл книгу на первой попавшейся странице и принялся читать. – Хотя зря. – Анисья отодвинула в сторону свой словник по Целительству и тоже взялась за недочитанный том.

– Это почему же? – осведомился Митя.

– Ей не следует быть такой строптивой. Она все-таки не красавица, да и не больно-то талантливая.

– Ну, о таланте еще рано говорить. Тем более, здесь нет никого, кто мог бы как следует заняться ее обучением, – заступился за Водяную колдунью Митя. – Но разве она не получает похвалы от каких-нибудь наставников?

– Еще бы! Но я уверена, это все из-за того, что она владеет такой редкой стихией.

– И как тебе не стыдно так говорить, ведь Полина твоя подруга!

Анисья пожала плечами, а Митя достал из кармана две сложенные карты и уже в сотый раз принялся их изучать.

– Знаете что? – вдруг сказал он, но никто не отозвался. – У меня есть предложение. Чем сидеть дома и рыться в книгах, давайте сходим завтра в город. Мы возьмем эту карту, где славянской руной отмечено местонахождение Ярилиной рукописи, и попробуем идти, следуя всем поворотам, указанным на ней.

– Но с того времени, как книга оказалась спрятанной в этом месте, могло пройти много сотен лет! В городе появились тысячи новых домов. И этих поворотов и изгибов, обозначенных на карте, давно уже может и не быть, – ответила ему сестра.

– Значит, мы не будем обращать внимания на эти дома. Скажем, станем считать невидимыми любые постройки старше… ну не знаю, старше какого-нибудь года. Надо только определиться, какого именно.

– И правда! Надо попробовать! – воскликнула Анисья.

– Сева, ты что думаешь?

Сева сидел, уткнувшись в книгу, и не отвечал, словно последнего вопроса не слышал. Его мысли были заняты чем-то другим.

* * *

Утро воскресенья выдалось снежное. И хоть солнце поглядывало золотым глазом из-за сизых облаков, снег сыпал в таком количестве, что несколько минут ожидания возле каменных ворот превратили двух ребят в снеговиков.

– Дурацкая затея тащить с собой всех, – сказал Сева, стряхивая с себя снег и натягивая шапку до самых глаз.

– Согласен, но ведь это подруги Анисьи догадались о копье Ярилы, а не мы. Та к что они имеют полное право идти с нами.

– Что за радость искать тайник в сопровождении целой кучи девчонок!

– Ты что, не с той ноги встал? – спросил Митя. – Вроде бы куча девчонок тебя никогда не смущала.

Сева нахмурился и отвернулся от улыбающегося друга.

Наконец послышались приглушенные голоса, а через секунду появилась Анисья, ведя за руку Василису. За ними семенили Маргарита и Полина, одетая в ярко-зеленый пуховик.

– Доброе утро.

– Привет, – отозвался Митя и вкратце сообщил девочкам о том, о чем уже успела рассказать им его сестра.

Минут через сорок они оказались у особняка Муромцев, не дойдя до него всего каких-то сто-двести метров. Полина и Маргарита удивленно вытягивали шеи в попытке рассмотреть дом, где жила Анисья, но так ничего и не увидели – поместье скрывалось за высоченной каменной оградой.

Далее вела пустынная, укрытая снегом, прямая дорога. Иногда она раздваивалась или перекрещивалась с другими тропинками, но у шестерых колдунов пока не возникало споров по поводу выбора пути. Вскоре, судя по карте, предстояло повернуть направо, но дорогу им преградила вереница небольших домиков, похожих на тот, в котором жила семья Василисы. Митя быстро обошел дома вокруг и, выяснив по надписи на стене, что построены они были всего несколько десятилетий назад, повел отряд своих друзей прямо через двор одной из этих построек.

– Смотрите, – он указал пальцем на карту. – Если соотнести расстояние от нашего дома до Белой Усадьбы, и расстояние до постройки с Руной Марса, получается, что идти нам надо около часа, ну, может, немного поменьше. Расстояние приличное.

– Главное, вернуться в Белую Усадьбу до темноты.

Город был сказочно прекрасен. На пустынных улицах, занесенных снегом, изредка встречались колдуны, спешащие домой, чтобы завершить последние приготовления к празднику Зимнего солнцестояния. Пару раз на глаза Полине попались и новогодние вывески, украшенные праздничными гирляндами, совсем как в обычных городах вроде Москвы или Новгорода. Митя незаметно для других подтолкнул Севу локтем и кивнул в сторону Водяной колдуньи, которая глядела по сторонам, разинув рот. Сева улыбнулся.

Анисья безостановочно щебетала, и, видимо, что-то очень веселое, раз Маргарита с Василисой то и дело смеялись, но Полина их не слышала. Она замедляла шаг и рассматривала чуть ли не каждый дом в этом удивительном месте. Девочка видела много городов: огромную Москву, с ее яркими красками, небоскребами и маленькими уютными улочками, с сотнями пестрых магазинов; Бордо – завораживающий город, где жили ее дядя с тетей; несколько пригородов Парижа да вдобавок немало крупных русских городов, куда ездила на экскурсии с одноклассниками из своей старой школы. Но такого места, как Росеник, не видела никогда! До сегодняшнего дня она знала здесь лишь один маршрут – от Белой Усадьбы до жилища Василисы, – да и этот путь они проделали в закрытой карете Муромцев. Улица же, по которой они двигались сейчас, не шла ни в какое сравнение с любой другой из тех, что когда-либо ей довелось видеть. Длинная мостовая, обрамленная с обеих сторон кособокими домиками-теремками, походила на детские Полинины представления о сказочной стране. Высокие круглые фонари, шпили на крышах, увенчанные фигурками животных, а главное – маленькие, словно пряничные, разноцветные теремки, отличавшиеся друг от друга настолько, насколько различаются обычно два человека. Окошки с широкими резными ставнями или со строгими вытянутыми вверх рамами были украшены флажками, плакатами и огоньками, бросающими на снег розовые и зеленые блики. Возле крылечек стояли небольшие или, напротив, высокие пышные ели, наряженные где причудливо сверкающими шарами, а где – сладостями. В воздухе кружились крупные снежинки. Люди, редко встречавшиеся в это тихое утро возле крылечек своих домов, с приветливыми улыбками поглядывали на проходивших мимо молодых колдунов. Вот из-за двери какой-то лавки показался старичок с седой бородой, но не такой длинной, как у Ильи Пророка. На голове его был смешной колпак, а одежда походила на клокастую рыжую шубу, подпоясанную красным ремнем. За стариком из лавки вышла молодая женщина, одетая, к удивлению Водяной колдуньи, по последней моде потусторонних. Тут же из-за угла высунулось лицо еще одной колдуньи, взрослой, можно даже сказать, пожилой, но оно тут же скрылось, и саму колдунью Полина так и не разглядела.

Свернув налево, ребята оказались на другой улице, совершенно непохожей на предыдущую. Теперь дорога стала в несколько раз шире, а дома выше. Все они были разномастными, но массивными и величественными, и придавали улице вид центральной, хотя, судя по карте, до центра города было еще очень далеко.

– Мне кажется, здесь надо повернуть, – подала голос Полина, наконец оторвав взгляд от построек и вернувшись к тетрадному листку, который сжимала в руке.

Все посмотрели на карту.

– Нет, – ответил Сева.

– Нет. Верно, нет, – как загипнотизированные отозвались Анисья, Василиса и Маргарита.

Митя поглядел на девочек и просто пожал плечами.

– Но ведь, если учесть, сколько мы прошли, здесь нам нужно повернуть вон туда, – Полина подняла удивленные глаза на ребят.

– Ну, тогда сворачивай, – сказал Сева так холодно, что Полина почувствовала мороз всей кожей.

Он стоял, окруженный Полиниными подружками, и с необъяснимым триумфом глядел на маленькую Водяную колдунью, будто только что выиграл у нее какой-то очень важный спор. Полина беспомощно моргнула и, осознав, что без своих спутников никуда пойти не решится, кивнула в знак согласия с их выбором. Но настроение ее испортилось, во-первых, из-за того, что, будучи уверенной в своей правоте, она должна была следовать за друзьями по неверному маршруту, а во-вторых, из-за того, что девочки опять повели себя глупо в присутствии Севы.

«Курицы!» – подумала Полина в порыве нахлынувшей злости.

Она замедлила шаг и специально отстала от друзей, чтобы побыть немного наедине со своими мыслями. Постепенно обида на подруг утихла, уступив место пониманию того, что девочки не виноваты. Наверное, сопротивляться Сиренам и впрямь тяжело, а значит, вся вина ложилась на Севу. Внезапно размышления ее были прерваны – кто-то вцепился в ее руку. Полина повернула голову и увидела женщину. Она показалась ей смутно знакомой, и девочка тут же сообразила, что перед ней – та самая колдунья, что выглядывала из-за угла на предыдущей улице. Женщина была красивой, с благородными чертами, но лицо ее покрывали глубокие морщины, отчего определить ее возраст было трудно. Она немного ослабила хватку и внимательно посмотрела на Полину. Глаза у нее были необычного цвета – смесь коричневого и синего.

– Милая, – сказала незнакомка, не отрывая взгляда от девочки. – Не поможешь мне?

Полина покосилась на друзей, которые уже удалились на приличное расстояние.

– Я не знаю, смогу ли. А что вам нужно?

Женщина не ответила, только с еще большим упорством стала смотреть Полине в глаза. Потом спросила своим немного скрипучим голосом:

– В какой стороне Пустые Холмы?

– Простите. – Полина улыбнулась. – Я не из Росеника. Я не знаю, где Пустые Холмы.

– Хорошо, – протянула колдунья. – Очень хорошо.

И зашагала прочь. Полина посмотрела ей вслед, а затем бросилась догонять своих спутников. К этому моменту между Севой и Митей завязался спор: они никак не могли определиться, стоило в этом месте поворачивать направо или нет. Митя утверждал, что нужно идти вперед, но Сева, поддерживаемый всеми девочками, настаивал на своем варианте.

– Полина, – воскликнул Митя. – Ну, хоть ты скажи, что нам надо прямо!

Но Полина, многозначительно взглянув на него, лишь пожала плечами. Митя сначала нахмурился, но в следующую секунду распознал в этом жесте месть за то, что в прошлый раз не поддержал ее предложения, и улыбнулся.

Все повернули направо.

– А что там? – подала голос Маргарита, указав далеко вперед, где из-за невысоких деревьев, укутанных в снежные шубки, возвышались разноцветные шпили с флажками, словно с десяток деревянных теремков выстроились в ряд. Над этим сооружением то и дело разрывались яркими вспышками хлопушки.

– Ярмарка, – ответила Василиса.

– Ярмарка? А что там продают?

– Все, начиная от сладостей и заканчивая мебелью. Каждое воскресенье жители Росеника туда ходят, вот поэтому так мало народу на улице.

– Да, там проводятся разные представления. Бывает даже очень весело, – вставила Анисья.

– Здорово, – откликнулась Полина, тоже вглядываясь вдаль. – Я хочу туда!

– Очень вовремя, – отрезал Сева, и все замолчали.

На какой-то момент Сева даже устыдился своего резкого тона. Но он знал, что больше не сумеет разговаривать с Водяной колдуньей нормально, и причиной этому служило услышанное вчера. Теперь каждый раз, когда он смотрел на Полину, в его голове звучал высокий голос Анисьи: «А ты ей совершенно не нравишься». «Я от тебя тоже не в восторге», – отвечала задетая гордость.

– Ого, вот это ворота! – На этот раз Маргарита замедлила шаг.

Не слишком широкая улица упиралась в серую каменную ограду, достигающую в высоту около трех метров. Большие черные ворота представляли собой искусное сплетение толстых чугунных прутьев. Они изображали птицу с длинными перьями на хвосте.

– Это жар-птица, – добавила Маргарита.

– Кстати, где-то недалеко, если мы выбрали верный путь, должна быть и руна Марса, – сказал Митя.

– Но за воротами не видно дома, – Василиса встала на цыпочки.

– Ну, вряд ли это то, что нам нужно, – пожал плечами Митя. – Здесь жар-птица на воротах, а значит, дом отмечен так же. Но это говорит о том, что мы находимся в старой части города. Если я не ошибаюсь, здание с руной Марса должно быть древним.

– А что, если это не здание вовсе? – вдруг спросила Маргарита.

– Что же? – Сева повернулся к ней.

– А если руна Марса – это какой-то памятник? – подсказала Василиса.

– Вот-вот, – подхватила Маргарита. – Может быть, рукопись зарыта под землей? Под памятником?

– Что-то я не помню никаких памятников, где присутствовала бы эта руна, – с сомнением произнес Митя. – Есть статуя Союза Четырех – она очень древняя и почитаемая, и на ней начертаны всякие знаки, но она находится в другом конце города. Не думаю, что она нам нужна.

– А кто здесь живет? – задумчиво спросила до этого молчавшая Полина.

– Род Велес, – ответил Митя.

– Странно, – протянула Полина, глядя куда-то вдаль. – А Пустые Холмы отсюда далеко?

– Пустые Холмы? – удивился Митя. – Откуда ты про них знаешь?

– Пустые Холмы – это самая окраина. До них долго добираться, – пояснила Анисья. – А что?

– Просто… – девочка замялась. – Когда мы шли сюда, одна женщина спросила, как добраться до Пустых Холмов. Она была вон там, а потом скрылась за деревьями.

– Что? – резко спросил Сева. – Какая женщина?

– Такая необычная. Старая и не старая одновременно. На ней было что-то бордовое вроде плаща, я не поняла точно.

Севино лицо приобрело озабоченное выражение. Он с неподдельным волнением покосился на Митю, но тот лишь вопросительно кивнул.

– Что она тебе говорила? – Сева снова повернулся к Полине.

– Ничего особенного, только спросила дорогу. Правда, она больно схватила меня за руку.

– За руку? – Полине показалось, что она впервые видит эмоции на лице Севы. – За ладонь?

– Да, – кивнула девочка.

– Черт, – тихо сказал Митя, а Сева вдруг со всех ног побежал в сторону тех деревьев, где совсем недавно исчезла таинственная женщина.

– Да что случилось? – спросила Полина.

– За последнее время в Росенике произошло много нападений на Светлых магов, – начал Митя. – Причем нападавших никто не может обнаружить. Наш город считается самым безопасным укрытием для колдунов из всех существующих, но что-то пошло не так. То ли здесь появился предатель, перешедший на чужую сторону, то ли еще что-то. Вывод один: защита города нарушена, и жители Росеника под угрозой.

– Но Ирвинг… – вставила Анисья.

– Ирвинг пытается с этим бороться. Но как можно обнаружить перебежчика, если нет никаких зацепок?

– Но Митя, – воскликнула Полина. – Причем тут эта женщина, она же просто дорогу спросила! Или Пустые Холмы – это что-то…

– Да не в Пустых Холмах дело! Она поняла, что ты Водяная! А что больше всего хотят заполучить Темные маги, а точнее, кого? Да мы еще ее и к дому главной наставницы Заречья вывели! – Митя обреченно хлопнул себя по лбу.

– Не может быть… – В голосе Василисы послышались нотки страха.

– Но разве она сама не могла сюда прийти? – Полина не понимала, что ужасного было в ситуации.

– Нет! – чуть ли не крикнула Анисья. – Только Светлые маги могут оказаться в некоторых местах города! Самых важных местах! И даже зная точный маршрут, Темный маг никогда не придет сюда. Так тут все устроено.

– Но ведь мы не вели ее… – произнесла Маргарита. – Почему она не потеряла нас из виду? Ведь так она могла добраться сюда, идя за кем угодно, кто шел бы в этом направлении!

– Нет, не могла бы, – пояснил Митя. – Если она действительно Темный маг, то, вероятно, оставила на Полине След. Это что-то вроде заклинания, которое позволяет неотрывно следить за человеком, но для этого нужен физический контакт. Любая Темная магия требует физического контакта, поэтому, Полина, старайся ни до кого неизвестного не дотрагиваться. И не разрешай дотрагиваться до себя! Ясно? О!

Из-за деревьев показался Сева.

– Надо сматываться, – тяжело дыша, сказал он. – Это была Странница.

Митя еле слышно выругался, бесцеремонно схватил Полинину ладонь и принялся совершать над ней замысловатые движения своей рукой, шепча невнятные слова.

– Что значит «Странница»? – спросила Маргарита, когда Митя отпустил руку Полины, и все ребята быстрым шагом отправились в обратный путь.

– Как это «что значит»! Я же рассказывала вам! – возмутилась Анисья. – Странники не относятся к Темным или Светлым колдунам. Но Светлые их недолюбливают, если не сказать – боятся. Странники никого не убивают, но и не мешают Темным магам совершать злодеяния. Они занимаются лишь собственным видом волшебства, больше походящим на шаманство.

– Говорят, что Странники перешли к Темным, – отозвался Митя. – Смотрите. Там трамвай! Давайте поедем, а то мы привлекаем слишком много внимания своей спешкой!

* * *

На следующее утро каждый из шестерых друзей проснулся с мыслью о том, что случилось вчера. Было ясно, что в ближайшее время им не удастся повторить совместные поиски заветной книги, так как начался период Зимних праздников. А это значило, что Маргариту с Полиной ждала дорога домой и свидание с членами семьи, а Муромцев – званые ужины и вечеринки.

Сева, впервые за пару последних месяцев проводивший свободное утро в родном доме, нашел в одном из ящиков комода свой старый зеркальный коммуникатор. Он стер с него пыль, открыл и стал разбираться, в каком состоянии чары.

В тот же миг поверхность зеркальника пошла рябью, и там появилось знакомое лицо.

– Мы завтра уезжаем, – тут же объявил Митя. – В Шотландию, на две недели.

– Почему так спонтанно? – нахмурился Сева.

– Об этом я и хотел рассказать. У меня есть подозрения, что это путешествие лишь прикрытие. Мой отец себя странно ведет.

– В каком смысле?

– В прямом. Как будто волнуется. Недавно убили Святогора, а потом напали еще на одного мага из Дружины. А мой отец, наверное, связан с Ирвингом даже сильнее, чем дружинники. По-моему, отец боится нападения.

– И для этого едет в Шотландию?

– Ирвинг ему посоветовал. Сказал, якобы наладить отношения с колдунами за границей. Но мне кажется, это оттого, что Темные хотят устранить отца.

– Н-да, – протянул Сева, но не успел ничего добавить: поверхность зеркальника опять пошла рябью, а потом и совсем погасла.

Глава девятая. Открытие

На следующий день наступил праздник Зимнего солнцестояния. Снег за окном кружил, сливаясь с бесцветным небом, и невозможно было понять, где заканчивались небеса и начиналась земля. Темные силуэты соседских домов словно повисли в молочном пространстве, ветки деревьев черными венами извивались вокруг них.

Сева отвернулся от окна и опять уставился на лист с нарисованной картой. Мысль о Ярилиной рукописи, настоящей Ярилиной рукописи не покидала его. Хотелось отыскать книгу, если она действительно существовала. Хотелось увидеть ее собственными глазами.

О чем все-таки говорили эти руны? Может, они вовсе и не обозначали никаких зданий в городе? Почему они решили, что рисунок из старой Звездницы является планом Росеника? С какой стати?

Его взгляд продолжал блуждать от девиза Белой Усадьбы к руне Солнца; затем к руне Марса, рядом с которой была изображена стрелочка – Ярилино Копье; а потом еще выше, к Меркурию.

«Что это может быть?» – думал Сева, с самого утра не выпускавший из рук мятого листка, исчерченного и исписанного вдоль и поперек. Ему казалось, что разгадка близка. Он интуитивно ощущал, что нужно лишь подумать хорошенько, внимательно анализируя даже самые смутные предположения, которые крутились в голове. Воздушный маг чувствовал, что именно сегодня что-то должно произойти.

Он искал сведения о старинных постройках Росеника, о знаках, запечатленных на них, но все упоминания о рунах, которыми некогда помечались дома, словно исчезли из книг… Севу это насторожило, и он решил спросить отца о том, что может означать планетарная руна Меркурия на здании.

– Нет, я не знаю, – ответил отец. – Вообще Меркурий покровительствует нам, целителям. Ею могли отметить больницу, а кроме того, любой дом, в котором живет целитель. Не исключено, что когда-то обозначали этим знаком и наш дом или жилище любого другого более-менее известного лекаря.

«Статуя, памятник, – думал Сева, вспоминая догадку Маргариты. – Возможно, памятник известному целителю… Может, когда-то такая статуя была, но разрушилась?»

Мысли его тут же уносились в другое русло: сохранилась ли Ярилина рукопись? Если она существовала на самом деле, и если карта указывала именно на нее, могла ли она до сих пор лежать в том месте, куда некогда была спрятана? Не хранилась ли она теперь у Ирвинга? В его поместье Уточкино Гнездо в Небыли? Или в чьей-нибудь сокровищнице? Кто видел ее? Кто имел возможность ею пользоваться?

«Памятник, обелиск, больница, сокровищница…» – идеи сменяли одна другую, пока в конце концов настенные часы не пробили полдень.

Вдруг Сева вспомнил о своем обещании мачехе. Он вышел из комнаты и в несколько прыжков добрался до первого этажа. Дверь на кухню была приоткрыта.

– Я пришел. Тебе все еще нужна моя помощь?

Из кухни приятно пахло тушеными овощами.

У большой плиты стояла полная кухарка в белоснежном фартуке, рядом с ней – миловидная женщина, новая жена отца. Она встретила юношу радостным возгласом:

– Какой молодец! Ты вовремя. Мы без тебя не справимся с этим огромным ужином. Бабушка твоя уже вот-вот приедет. А папа, кажется, еще пол-Росеника пригласил на праздник.

– А сам-то он где? – спросил Сева, без удовольствия глядя на ощипанные тушки куриц, лежащие на разделочном столе.

– Лечит… Снова какое-то неотложное дело. Но! Он обещал быть через пару часов и устроить уборку. Это отлично, потому что я ненавижу убираться! Держи, режь это. А, я же не сказала тебе. Смотри! – она улыбнулась и протянула ему руку, на которой поблескивало изящное колечко.

– Что? – буркнул Сева, мыслями которого все еще владела Ярилина рукопись. – Вы второй раз поженились?

– Да нет, – мачеха рассмеялась. – Кольцо нашла. Твой отец подарил мне его в прошлом году, а я почти сразу и потеряла. Ну вот, а сегодня само отыскалось.

– Как же?

– Надо было смотреть внимательнее. Ведь все, что мы ищем, обычно лежит прямо у нас под носом. Ох, ну точно, неспроста все получается, – она обратилась к кухарке, и та согласно закивала. – Ничего не происходит просто так. Я полчаса назад обнаружила, что у нас пропали чайные ложки. Ты знаешь, то ли домовые меня не любят, то ли просто шалят, но они перетаскали все ложки. Я обыскала все комнаты, кухню. А потом полезла вон в тот шкаф, в самый низ, куда обычно даже и не заглядываю. Открываю – оно лежит, мое кольцо.

– Хм, здорово, – сказал Сева, и вдруг какая-то мысль, связанная с картой и рунами, посетила его голову, но тут же упорхнула. Он несколько секунд простоял в задумчивости, но, так и не придя ни к какому выводу, вновь обратился к собеседнице, надеясь, что ее наивная болтовня натолкнет его на что-нибудь важное: – А что же с ложками? Не нашла?

– Нет. – Колдунья пожала плечами. – Где брать их – не знаю, но не бежать же за новыми! Сейчас все уже закрыто!

– Нет. Обойдемся без них. Хотя… – «Ничего просто так не происходит», – прозвучало у него в голове. – Можно взять из фамильных сервизов…

– О Меркурий! Разве можно? Мне кажется, это не очень-то хорошо. – Мачеха всплеснула руками и опять оглянулась на кухарку.

«О Меркурий? – удивился про себя Сева. – Почему она сказала – Меркурий?»

Ведь раньше определенно говорила что-то другое! Или он просто не замечал? А может, это знак?

– Почему нехорошо? Кому они нужны? Только пылятся в этих старых шкафах, – сказал он сухо.

– Ну, все-таки серебро… фамильное… Его хранят веками, а мы тут десерт есть будем…

– Брось, Юль, возьми их.

– Сама не смогу, – ответила она после некоторой паузы. – У меня не получается открыть шкаф с фамильным серебром…

– Но ты же принадлежишь к нашей семье! – удивился Сева и впервые за весь разговор повернулся к ней.

– Да, но дом не воспринял меня с самого начала… – Она расстроенно покачала головой. – Домовые ложки прячут, шкафы не открываются… Да ты же знаешь.

– Пошли вместе. Разберемся со шкафом и достанем эти древние сервизы. Правда, боюсь, за столько лет они могли превратиться в серебряную пыль.

Сева направился в гостиную вслед за мачехой. В комнате было просторно и не так жарко, как на кухне; со стен глядели нарисованные тушью драконы. Дубовый сервант в дальнем углу чинно посверкивал посудой из-за стеклянных дверей.

– Вот, – Юля подергала за ручку. – Не открывается, как видишь. Я…

Сева взял мачеху за руку и вместе с ней потянул дверцу шкафа на себя. Скрипнули старые петли, и сервант уступил.

– Открылась. Не знаю, почему он тебя невзлюбил? – Сева легонько пнул шкаф ногой.

– Не хочет дом новую хозяйку, – как-то буднично произнесла женщина, опустилась на колени и принялась доставать из нижнего ящика обернутые черным бархатом предметы.

– Глупости. Папа же хочет, – сказал Сева, почувствовав в голосе мачехи досаду.

– А дом – нет, – Юля продолжала стоять на своем. – Ох, ну и древность, верно ты говоришь, – она развернула один из свертков, и на свет появилась тонкая серебряная чашечка с витой ручкой. – А это? Ну только посмотри. И эти блюдца? Ощущение, что им тысяча лет. Хотя чему я удивляюсь, им действительно может быть тысяча лет. Ведь ваш род такой старинный! Ну ладно, мы возьмем несколько ложек, а когда домовые вернут наши, мы эти положим на место. А тут даже узоры пропали, все стерлось… хотя вот кое-где видно, все сплошь руны, руны…

– Руны?! – воскликнул Сева и выхватил из ее рук серебряную пиалу. Он стал вертеть ее, разглядывая со всех сторон, сердце забилось быстрее. Надписи были размытыми, почерневшее серебро прятало свои древние секреты. – Ты не думаешь, что самые старые сервизы могли быть утеряны? Хотя бы при переездах? – Планетарных рун нигде не было видно.

– Да нет, отчего же. Все это охранялось очень тщательно. И где же тут ложки? К тому же не так далеко переезжали ваши предки. По-моему, они всегда строились на этом пятачке земли. Ну разве что каждый раз выстраивали новый дом метрах в пяти от старого. Развалины в саду, поросшие мхом и травой, – не что иное, как останки ваших жилищ. Это мне твой отец поведал.

– Зачем строиться в одном и том же месте?

– Наверное, вас тут что-то держит. Давай-ка сюда, я уберу.

Сева протянул ей пиалу, и взгляд его буквально приковался к поцарапанному, немного выгнутому серебряному донышку – в четко выгравированном кружке виднелась маленькая славянская руна.

– О, Велесов Шлем, – молодая мачеха проследила за направлением его взгляда и усмехнулась. – Я как-то раз уже натыкалась на эту руну у вас в доме. Забавно, верно, что серебряная посуда с таким знаком принадлежит вам, а не семейству Велес.

Сева почувствовал, как его наполняет небывалое волнение. Ничего удивительного не было в том, что Велесов Шлем повстречался Юле в этом доме… Ярилино Копье обозначало то же самое, что и руна Марса, а Велесов Шлем – то же, что и планетарный знак Меркурия. Поток его мыслей прервал голос мачехи, которая достала сверток с тяжелыми, потемневшими от времени ложечками.

– Вот они! Смотри, на них-то четкие узоры! Руны Меркурия. Прямо на всех. Ну, это я понимаю. Знак потомственных целителей. Хорошо, что праздничный десерт не обойдется сегодня без ложек. Ну что бы я делала без тебя, Сева? – Юля встала.

– Где ты видела Велесов Шлем? Где? Вспомни место!

– В погребе, кажется.

– Я скоро вернусь, ладно? – тут же пробормотал Сева. – Через полчаса… или через час! Я помогу все приготовить, хорошо? Но сейчас мне срочно надо уйти! Очень срочно!

– Да… ладно… – Женщина озадаченно поглядела ему вслед, когда он вылетел из гостиной.

В прихожей он схватил куртку и через секунду оказался в заснеженном саду позади дома: это было обычное, не слишком ухоженное и не очень красивое место, но теперь его древность казалась Севе неоспоримой. В дальнем конце сада большие валуны перемешались с остатками кирпичной кладки, сквозь которую протиснулись жесткие тонкие стебли камнеломки. Тленом изъеденный камень кое-где был покрыт мшистой серостью и присыпан снегом. Такие же серые глыбы торчали из земли рядом со старым кленом, на котором вот уже лет пятнадцать висели дряхлые веревочные качели.

«Наверное, вас тут что-то держит, – вспомнил Сева фразу мачехи. – Что? Что нас может держать на этом месте?»

Надо было отправиться в подвал, в погреб, но Сева почувствовал, что ему следует еще раз взглянуть на сад – кладбище богатых домов его предков.

От самого старого фундамента тянулся широкий земляной вал, похожий на хребет огромной рептилии, спящей и невидимой под снегом. Вал этот, приближаясь к Севиному дому, сходил на нет, теряясь в сухих зарослях вьющегося винограда, и в конце концов упирался в заднюю стену, за которой как раз и располагалась лестница, ведущая в погреб.

Воздушный колдун не отрывал взгляд от этого земляного хребта. В самом погребе он бывал сотни раз – это было маленькое квадратное помещение, заставленное банками с соленьями и ненужными вещами. Севе отчего-то стало казаться, что, спустись он туда опять, ничего необычного не найдет, но вот этот холм… длинная насыпь, что ползла через весь сад… Почему она вела прямо к стене? Тянулась словно нитка с насаженными на нее, как бусины, остовами старых зданий и новым жилищем Заиграй-Овражкиных. Было ли это именно тем, что «держало» всю семью на одном месте?

Сева все же отправился в подвал, но так и не нашел там ничего, что могло объяснить происхождение земляной насыпи: никаких потайных дверей, никаких знаков, в том числе и Велесова Шлема. Вероятно, Юля видела эту руну где-то еще, назвав погреб по ошибке.

Тайна не отпускала, он вернулся в сад и продолжил свои исследования. Вал за кленом переходил в пологий холмик, с которого Сева в детстве скатывался на санках.

– Осторожно! Справа камень, ты помнишь? Не ударься! – кричал с порога нежный голос матери, но Сева, конечно же, влетел в камень лбом.

Вот и сам клен. С ним тоже были связаны детские воспоминания.

– Севушка, слезай с дерева! Ты можешь упасть!

– Ну и что? Я не разобьюсь. Папа сказал, что Воздушные маги не разбиваются!

Он, естественно, не разбился, но очень долго лежал на земле, чувствуя такую нестерпимую боль, что даже немного всплакнул.

Дальше за кленом начинался бурьян – никто в эту часть сада не ходил. Никто, кроме маленького мальчика, которого оставляли поиграть одного. Там, в бурьяне, прятался полуразрушенный, очерченный каменным кругом колодец. Черная вода страшно и таинственно сверкала далеко в глубине. В ней ничего не отражалось: ни небо, ни Севино лицо. Он часами мог смотреть на воду, слушая эхо собственного голоса и гулкие всплески брошенных вниз камней. Но однажды – Сева помнил как сейчас – ему что-то померещилось на дне. Какой-то темный всполох, движение чего-то призрачного, и приятный еле различимый шорох заставил его свеситься вниз всем телом…

В ту секунду его схватили руки матери.

– Милый, ты мог разбиться! Ну зачем ты туда полез!

– Мама, Воздушные маги не разбиваются!

– Значит, захлебнуться. Там же вода! Холодная, темная! Там глубоко!

– Колодец завалили, – бросил отец через некоторое время, холодно глядя на сына. – Теперь тебе до него не добраться.

Сева, пораженный этим воспоминанием, сначала замер, а потом отправился в ту часть сада. Он брел на ватных ногах, потом пошел все быстрее и быстрее. Раскидал снег и кучу наваленных друг на друга камней и веток – под ними показался замшелый край колодца. Уровень воды внизу не изменился. Ее чернота была все такой же завораживающей, как и много лет назад. Сева нагнулся, с нарастающим трепетом следя за тем, как сразу же исчезает падающий снег, попадая в колодец. Вдруг его рука скользнула по рассыпающейся от старости стенке колодца, и большой кусок камня полетел вслед за снежинками. Он достиг поверхности воды, бултыхнулся и скрылся в темноте. В ту же секунду послышался еще один глухой удар – камень ударился о дно.

– Тут так мелко? – удивился Воздушный маг.

По воде пошли круги. Сева ощутил легкое дуновение. Повеяло чем-то необъяснимым, словно колодец находился во власти мощной, древней магии.

«Это то, что я ищу, – подумал он. – Все это время колодец был у меня под носом… Все, что мы ищем, лежит прямо у нас под носом…»

Он взобрался на край и, закрыв глаза, прыгнул вниз.

* * *

Раздался звук дверного колокольчика.

– Я сам открою! – выкрикнул Митя, опередив пожилую домработницу, которая уже спешила к входной двери. – Привет! Быстро же ты добрался!

– Я бежал, – ответил Сева.

– Сева, привет! – взвизгнула Анисья и потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. Ее рыжеволосая подруга лишь смущенно улыбнулась и кивнула вошедшему колдуну. После возвращения семейства Муромцев из Шотландии это была первая встреча всех четверых.

– За тобой гналась толпа поклонниц? Или ты просто решил пробежаться в это прекрасное морозное утро? – съязвил Митя, вешая Севину куртку на золоченый крючок в виде морды дракона.

– Да, спорт – полезная вещь. Можно мне чаю?

– Чай, пожалуйста, – обратился Митя к домработнице, – в детскую.

Пожилая колдунья кивнула и скрылась в коридоре. Митя же повел друзей на третий этаж в комнату, которая звалась «детской», хотя никакие дети там никогда не жили. Утренний свет косыми лучами ложился на изгибы широкой мраморной лестницы.

– У меня плохая новость, – сообщил Сева. – У нас опять есть долг перед Заречьем. Лиса велела прийти к ней послезавтра. А там уже и на встречи с Жабой и Велес пора.

– Ну и ладно. – Митя пожал плечами и открыл дверь детской, пропуская девочек. – Все не так ужасно. Не впервой.

– Да нет. Тебе покажется это ужасным после того, как я сообщу тебе следующую новость.

Сева упал на диван рядом с Анисьей.

– Та к о чем ты еще хотел рассказать? – спросил Митя.

Сева внимательно посмотрел на дверь и приложил палец к губам. В эту секунду дверь отворилась, и домработница внесла большой поднос с чайником и чашками. Хотя вернее было бы сказать, что она его не несла, а сопровождала, потому что поднос летел по воздуху сам, подгоняемый лишь частыми взмахами руки колдуньи.

– Спасибо, – Сева встал и налил чаю себе и девочкам. – Прежде чем сообщить еще одну новость, я должен узнать, где ваши родители.

С хитрой улыбкой Сева протянул фарфоровую чашку Василисе и вернулся обратно к дивану. Он был явно в приподнятом настроении.

– На заседании Вече старейшин.

– Вот как? – Сева оживился еще больше. – И когда они вернутся?

– Часа через два-три, я думаю. А какая тебе разница? Или ты собрался устроить у нас в доме вечеринку? – спросил Митя.

Сева усмехнулся:

– Нет, просто мы должны совершить одно очень важное дело до их возвращения.

– Кхм-кхм. Ты предлагаешь нам самим догадаться или все же объяснишь, что имеешь в виду?

– Это касается рукописи. – Севины глаза блеснули азартом, а Митя, Василиса и Анисья замерли в ожидании продолжения. – Я кое-что проверил и выяснил… Помните, мы искали в городе место, обозначенное руной Марса? Та к вот, кажется, я знаю, где оно. То есть я не знаю точно, что это за здание или постройка, но догадываюсь, как туда пробраться.

– Что? – с волнением спросил Митя. – Где оно? Как ты узнал?

– Можно сказать, это была идея Маргариты. Помните, она предположила, что рукопись находится под землей? Та к вот… это оказалось правдой. Карта, которую вы обнаружили, а точнее, две карты – это план подземных ходов.

– Подземные ходы! – воскликнула Василиса. – Не может быть!

– Еще как может, – кивнул Сева. – И если мои предположения верны, и Ярилина рукопись действительно находится под землей в месте, обозначенном руной Марса, то становится понятна легенда о Вести Семи Богов. Овладев этой рунограммой, ты узнаешь точную карту, по которой можешь отыскать дары, оставленные богами.

– Вот это да… – завороженно прошептала Анисья.

– Постой-ка! – встрепенулся Митя. – А с чего ты взял, что это карта подземных ходов? Простых предположений недостаточно.

– Я нашел вход в одно из подземелий, – Сева выдержал паузу, наслаждаясь реакцией собеседников. – Только он завален, там не пройти. Но я уверен: это именно то подземелье, которое нам нужно.

– Где? Где этот вход? – Митя вскочил, но Сева ответил спокойным голосом, взглянув на друга снизу вверх:

– Я не могу сказать.

– Не можешь? – расстроенно протянула Анисья. – Почему?

В ответ Сева промолчал, все так же пристально глядя Мите в глаза, и Земляной колдун вдруг понимающе улыбнулся и кивнул, чем привел подружек в полное недоумение.

– Ну хорошо. – Успокоившись, Митя сел обратно в кресло. – Тогда как же нам пробраться под землю, если единственный вход туда завален?

– А с чего ты взял, что тот вход единственный? – улыбнулся Сева.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что входов много. И один из них находится прямо под нами. Так что, если ваши родители подарят нам еще пару часов, думаю, мы сможем его отыскать.

Сколько Сева себя помнил, ему всегда доставляло немало удовольствия наблюдать, как другие люди не справлялись с переполняющими их эмоциями. Вот и сейчас он позволил себе расхохотаться, увидев, как вскочили с мест трое его собеседников и с горящими глазами уставились на него, лениво развалившегося на диване.

– Вы бы видели свои лица!

– Перестань смеяться и тянуть время! Нам надо торопиться, пока никого нет дома.

– Что, вот так прямо и пойдем? – иронично спросил Сева.

– А что, ты предлагаешь взять с собой палатку? – парировала Анисья.

– Не думаю, что палатка спасет нас от чего-нибудь, что может обитать в заброшенном подземелье, а вот живую воду я бы с собой прихватил.

– Живая вода – это по твоей части! – сверкнул глазами Митя. – Хорошо, я постараюсь достать. И еще нам надо обуться. В подвале ужасно холодно.

– Ты уже бывал там? – спросила Василиса.

– Там находится библиотека, – отозвался Митя, вылетая из комнаты. – Встречаемся возле нее через десять минут.

– Анисья, принеси нашу карту, – скомандовал Сева и тоже побежал вниз.

* * *

В указанное время Анисья с Василисой пришли к массивной двери библиотеки, но возле нее еще пока никого не было.

– Почему она в подвале? – поинтересовалась Василиса, разглядывая мрачные каменные стены, отдающие холодом и древностью.

– Это самая старая часть здания, – пояснила Анисья. – Верхние этажи не раз перестраивались. Особняк в том виде, в котором есть сейчас, возвели лишь в восемнадцатом веке, тогда как история нашего рода уходит далеко к началу тысячелетия. Эта библиотека очень древняя, а то, что находится глубже под землей, – еще древнее. А в подвале ее устроили из соображений безопасности. Сюда трудно проникнуть, да и пожар не страшен. Ого, а это еще зачем? – Анисья с опаской поглядела на бесшумно подкравшегося Севу, который принес с собой ее и Митин серебряные кинжалы, инкрустированные драгоценностями.

– На всякий случай, – ответил Митя, появляясь из-за спины друга с бутылкой темного стекла в руках.

– Куда же нам теперь идти? – взволнованно спросила Василиса, оглядываясь по сторонам.

– Идите за мной. У меня есть идея насчет предполагаемого входа в туннель, – отозвался Митя и пошел по каменному коридору. – И давайте договоримся, как только я скажу поворачивать назад, все дружно повернут. Дело в том, что, когда родители пройдут через главные ворота, я об этом узнаю. Мы обязаны вернуться до их прихода, вы понимаете?

– Ты что, установил ловушку силы? – изумленно спросила Анисья. – Как ты умудрился сделать это?

– Неважно, – бросил Митя.

– Но… нет, и все-таки, – робко произнесла Василиса. – Ты правда умеешь ставить ловушки силы? Это же… высшая физимагия, такое не все посвященные могут.

– Ну, на самом деле нет, не умею, – признался Митя после некоторой паузы и услышал издевательский смешок Заиграй-Овражкина. – Я соединил два зеркальных коммуникатора. Один лежит открытым на столбе ворот, а второй вот здесь, у меня. – Он достал маленькое складное зеркало, украшенное искусным тиснением, и показал Василисе. В отражении вместо своего лица она увидела заснеженный сад.

– Какой красивый зеркальник… Это «Свет мой» или новый «Созерцатель»?

– Слушайте, а если туннель окажется длинным? Как мы успеем добраться до дома за такое короткое время? – прервал их беседу Сева, и так знавший, что у Муромца был «Созерцатель» самой лучшей модели.

– На этот случай я взял сапоги-скороходы для Анисьи. Она вернется первой и отвлечет родителей. Да и мы все, кроме тебя, конечно, Земляные маги. Мы же быстро бегаем. Ну а ты покажешь нам высший класс телепортации.

Коридор резко сузился – пришлось идти друг за другом. Света становилось все меньше, и Сева сотворил мерцающий голубоватый шар. Еще несколько минут пути, и впереди показалась лестница, ведущая вниз.

«Куда уж ниже?» – подумала Василиса, и тут ее посетило неприятное ощущение, как будто потолок начал давить.

Теперь все в немом напряжении спускались по крутым ступенькам, сталкиваясь с волнами холодного сырого воздуха.

– Как вы думаете, там есть кромешники? – жалобно пропищала Анисья.

– Конечно, есть. А ты их боишься? – В блеклом голубоватом свете девочка разглядела Севину улыбку. – Не бойся. С нами твой брат: он нас всех защитит, если что.

– Да я первый убегу! – отозвался Митя. – Увижу призрака, надену скороходы, и прощайте!

Василиса прыснула, и Анисья немного успокоилась. Все-таки замечательно, что рядом ее брат и Сева, с которыми можно отправиться даже в такое опасное приключение. Митя шел впереди, Сева замыкал шествие, держа над головой светящийся шар. Напряжение прошло, но страх перед подземной нечистью усиливался. Лестница уводила все глубже вниз, но вскоре Митя понял, что ступенек больше нет. Ногой он нащупал твердый пол и пошел вперед, в темноту. Как только Сева со своим осветительным «прибором» закончил спуск, длинный коридор озарился тусклым сиянием. Стены тут тоже были каменными, но влажными и ледяными на ощупь. Пахло сыростью. Анисья поежилась, пожалев, что не прихватила с собой теплой кофты, – если им придется спуститься еще ниже, она может и не выдержать в таком холоде. Митя все шел и шел вперед, и шаги его еле различимым эхом отдавались от стен. Наконец он остановился, потом указал рукой вправо и в ту же секунду скрылся за поворотом.

– Ни за что бы не подумала, что у вас под домом такой лабиринт! – проговорила Василиса, и собственный голос показался ей чересчур громким и чужим.

Теперь проход стал шире. Стены были отделаны деревянным покрытием – видимо, в эту часть подвала кто-то иногда захаживал.

– Сокровищница? Ты думаешь, туннель ведет к сокровищнице? – недоверчиво спросила Анисья, обращаясь к брату.

– Я что, совсем глупый? Богатства слишком ревностно охраняются, чтобы прямо посреди сокровищницы делать вход в туннель, ведь тогда в нее может забраться каждый, знающий о подземном лазе.

– Потрясающая логика, – вставил Сева веселым голосом. – Не удивляюсь, почему ты всю жизнь ходил в любимчиках у этого зануды Горыныча.

– Зато ты всю жизнь был любимчиком Жабы – сумасшедшего маразматика, ненавидящего весь женский род. Он спит и видит, как бы сделать тебя своим неофитом.

Пройдя мимо тяжелой двери, подпирающей потолок, ребята продолжали двигаться дальше. Коридор совершил свой последний изгиб влево и… закончился тупиком.

– Все в порядке. Посмотрите вниз, – бодрым тоном сказал Митя.

Четыре пары глаз уставились в пол, на котором в голубоватом свете Севиного шара вырисовывались очертания заколоченного досками люка.

– О! Так это же заброшенный погреб! Неплохая идея, – Анисья облегченно вздохнула.

– Ты умеешь левитировать людей? – Митя обратился к Севе.

Тот покачал головой:

– Не уверен. Лошадей – да, но людей… Рискованно.

– А зачем ему кого-то левитировать? – снова подала голос Анисья.

– Затем, что мы не знаем глубины погреба. И я сильно сомневаюсь, что там есть лестница, – ответил Митя, отдирая отсыревшие доски от пола.

Анисья испуганно хныкнула.

– Да не бойся, – повернулся к ней Сева и потрепал за плечо. – Я спрыгну первым – со мной ведь ничего не случится, если, конечно, там не сидит дракон с открытой пастью.

– Ну, давай, – Митя кивнул на черную дыру в полу.

Сева присел на корточки и сбросил вниз свой горящий шар. Вмиг четверо ребят, неотрывно следящие за светящейся голубоватой точкой, погрузились в непроглядную темноту. Анисья различила Севину усмешку, а потом приглушенный хлопок где-то внизу.

– Эй, – послышался голос Севы совсем рядом с краем отверстия, и еще один светящийся шар заблестел из погреба. – Тут совсем низко. Анисья, Василиса, можете прыгать. Я вас поймаю.

Девочки друг за дружкой спустились в погреб, за ними спрыгнул Митя.

– Здесь дверь, – сказал Сева, – и она закрыта.

Он поводил рукой вдоль старой двери и прикоснулся к замку.

– И на ней нет запирающего заклятья.

– Что? Нужен ключ? – с отчаяньем спросила Анисья.

Митя подскочил к двери, и в это мгновение светящийся шар в Севиных руках погас. Девочки испуганно вскрикнули.

– Заиграй-Овражкин, ты издеваешься? – прошипел Митя.

– Нет! Но я не Огненный маг, чтобы до бесконечности освещать вам дорогу. У меня так закончатся все силы. И как мы не догадались прихватить с собой световик?

Послышался звук возни, а затем щелчок дверного замка.

– Все, можем идти дальше, – дверь тяжело заскрипела, и Митя исчез за ней.

– Как он это сделал? – удивилась Василиса, создав в ладони мерцающий зеленоватый сгусток света, который сильно уступал по мощи и размеру Севиному четко очерченному шару.

– Я не знаю, – отозвалась Анисья. – Митя! Каким образом ты открыл дверь?

– Тихо! – Митя остановился как вкопанный и прислушался.

– Что там? Что ты слышал?

Сева внезапно рассмеялся:

– Своим наипрекраснейшим слухом Земляного колдуна твой брат различил, как заурчало у меня в животе.

– Еще раз у тебя чего-нибудь заурчит, и ты получишь по голове!

– Ага, только сначала я успею тебя обездвижить, – ответил Сева, улыбаясь.

Они прошли вперед еще немного.

– Смотрите, сквозь камни здесь проросли корни каких-то растений, – тихо сообщила Василиса. – Вы думаете, мы уже в туннеле?

– А я вижу скелет крысы, – стуча зубами от холода, произнесла Анисья. – Что делать, если мы встретим кромешника?

– Это смотря какого, – ответил Митя, который, как оказалось, ушел далеко вперед. – А вообще просто прочти какой-нибудь наговор. Кромешники безопасны, они не причинят тебе вреда, ты же колдунья.

Лаз вдруг сделался широким и просторным, и Сева подошел поближе к Мите, чтобы помочь ему разведывать путь, не забывая приглядывать за идущими сзади девочками. Анисья протянула брату карту, но ребята так и не поняли, попали они в сеть подземных ходов или нет. Перед ними лежал темный изгибающийся коридор, не имеющий никаких ответвлений. Еще несколько минут они прошли молча, пока вдруг все разом не остановились – на них будто повеяло чем-то древним и могущественным. Незнакомое волшебство заполнило все пространство туннеля, по которому они шли. Эта магия не принадлежала современному миру. Что-то неизведанное и величественное витало в воздухе. Ребята внезапно почувствовали свою беспомощность, словно крошечные растения посреди огромной иссушенной пустыни. Все вокруг было настолько заряжено волшебством, что казалось, его можно потрогать. Наконец из-за дальнего поворота появилось неясное сияние. Тоненькие лучики света подбирались все ближе и ближе и уже почти коснулись носков Митиных ботинок, как вдруг возникло видение: это была женщина, точнее сказать, голова женщины, а тело – огромной черной птицы со сложенными крыльями. Сева попытался вытянуть руку вперед, чтобы принять оборонительную позицию, но рука его не послушалась, а глаза намертво приковались к видению.

Анисья знала, что это за существо. Знала с самого детства, но видела птицу Гамаюн только на картинках в книгах. Да она и представить не могла, что Гамаюн существует на самом деле и, более того, прямо в подвале их дома!

Глаза женщины-птицы были черными и до ужаса печальными. Она продолжала медленно приближаться, давая четырем подросткам возможность разглядеть ее. Чего от нее можно ожидать? Считалось, что Гамаюн была талисманом и хранителем семьи Муромцев, но, судя по устрашающему виду, она скорее собиралась съесть обоих отпрысков древнего рода, нежели их оберегать.

Сева впервые в жизни не мог овладеть своими мыслями, которые с бешеной скоростью метались в голове. Инстинкт самосохранения шептал об опасности, но оцепенение, охватившее его с появлением птицы Гамаюн, не позволяло даже пошевелить пальцем.

Крылатое существо продолжало плавно приближаться, заслоняя собой весь проход, но затем внезапно произошло нечто неожиданное.

– Здравствуйте, – вдруг послышался Митин неуверенный голос, обращенный к птице Гамаюн.

Ответа не последовало, но Сева, не сдержавшись, рассмеялся. Самое невероятное, что можно было сказать в этой ситуации, произнес его друг. В ту же секунду охвативший всех страх мигом растворился в воздухе, а в Севиной голове прозвучал неземной голос:

– Кто ты, путник?

Сева нервно сглотнул. Нужно было дать верный ответ, чтобы Гамаюн пропустила его дальше, – он это сразу понял. Но вот только что надо сказать? Кто он такой? Вряд ли женщине-птице нужны его имя и фамилия. Нет. Может быть, стоило сказать, что он сын целителя? Или что сам вскоре станет целителем? Или… Кем он был для этой птицы? Светлым магом? Человеком? Магом Воздуха, в конце концов?

– Я не знаю, – воскликнул Сева, прежде чем успел сообразить, какой из вариантов ему выбрать.

– Белка, – шепнула Василиса, судя по всему, тоже отвечая на заданный мысленно вопрос птицы Гамаюн.

Гамаюн медленно закрыла глаза и… растворилась во мраке.

– Она исчезла? – удивленно моргнул Митя. – Исчезла?

– Какая жалость, ты ведь даже не успел попрощаться с ней, – улыбнулся Сева.

– Заткнись, – отозвался Митя и огляделся, все еще не веря, что Гамаюн бесследно пропала. – Предлагаю двинуться дальше.

До следующего поворота, скрывающего за собой неизвестность, ребята шли неуверенно и осторожно, но, преодолев крутой изгиб темного туннеля и встретив на своем пути лишь небольшого Чура – духа подземелья, который метнулся в сторону от Анисьиного визга, – все немного успокоились и даже позабыли о неприятной встрече с получеловеком-полуптицей. Каменные стены постепенно превратились в земляные, местами скрытые покровом из сероватых корней. Туннель все петлял, и Митя периодически сверялся с картой, пытаясь определить, совпадают ли бесчисленные повороты с изгибами линий на куске бересты. С каждым шагом становилось все холоднее, Анисья с Василисой дрожали, выстукивая зубами дробь и прижимаясь друг к другу.

– Смотрите-ка! – вдруг позвала Василиса. – Это что, развилка?

Она указала вправо, где на стене чернела огромная дыра. Митя сотворил светящийся шар и бросил его в темноту отверстия. На секунду перед глазами друзей предстал небольшой грот, наполовину заваленный камнями, но тут же скрылся во вновь наступившем мраке.

– Ну? И куда нам? – нервно спросила Анисья.

– Вперед, куда и шли. А это просто маленькая пещера. По крайней мере, судя по карте, нам не следует в нее сворачивать. – Митя в который раз уткнулся в карту и пошел по указанному направлению.

Сева и девочки последовали за Земляным магом. Прошло больше десяти минут молчаливой ходьбы, и туннель все извивался, подобно змее. Сгусток голубоватого света в Севиных руках, который он сотворил сразу после исчезновения птицы Гамаюн, вновь погас.

– Все, больше не могу. Дай мне карту и освещай дорогу сам.

Митя вслепую передал карту назад, и Сева, нащупав в темноте берестяной листок, схватил его и поднес поближе к глазам. Тут же стены озарились ярким светом, излучаемым Митиной рукой.

– Пришли, – мрачно прокомментировала Анисья, врезавшись в спину брата, который застыл посреди прохода.

Дороги вперед не было. Четыре колдуна оказались в обычном тупике.

– Нам надо вернуться назад, – сказала Анисья, – в тот грот, помните?

– Нет, не думаю, что карта нас обманула. Дело в чем-то другом.

– В чем?

– Смотрите-ка, – Митя указал пальцем на потолок.

Он поднял повыше свой светящийся шар, чтобы остальные тоже смогли увидеть покрывающие поверхность камней две большие надписи.

– Коль жаждешь ты знаний, Великий мудрец, кандаликой путь укажет Стрелец, – прочел Митя.

Сева многозначительно посмотрел на него и прочел вторую фразу:

– От боли и хвори лекарство найти вам Рыбы помогут на этом пути. Теперь понимаешь, о чем я говорил?

Митя кивнул.

– Зато мы ничего не понимаем! – воскликнула Анисья. – Что все это значит?

– Значит, что мы на правильном пути.

– На правильном? Перед нами стена!

– Нужно что-то сделать, чтобы проход открылся… – подсказала Василиса.

– Именно. Но вот что?

– Если судить по двум указателям на потолке, нам нужен Стрелец, который своей стрелой и укажет нам путь дальше. Я думаю, мы можем отнести это послание к себе, мы же за книгой пришли, а значит, за знаниями.

– Отлично, – ответил Сева. – Ищите вокруг еще какие-нибудь обозначения. Возможно, рисунки.

Все бросились к стенам туннеля, внимательно вглядываясь в узоры камней, корней и земляных наростов, надеясь отыскать что-то, напоминающее Стрельца.

– И кстати, – внезапно сказал Сева, бросив взгляд на карту. – Похоже на то, что этот тупик здесь как раз отмечен. Смотрите. Дальше следует развилка. Все верно.

– От этого не легче, – протянул Митя.

– Я еще не закончил, – отозвался Сева. – Это место отмечено руной. Врата Велеса, если мне память не изменяет. Кто-нибудь помнит о ней?

– Сам знаешь, с древними языками у тебя гораздо лучше, чем у меня. Та к что вопрос не ко мне, – сказал Митя.

– И я не помню, – прошептала Василиса.

Анисья же просто пожала плечами.

– Ну ладно, тогда можно…

– Черт! – перебил его Митя, выхватывая из кармана зеркальный коммуникатор. – Они вернулись!

Он тяжело застонал, скинул рюкзак, вынул пару красных сапог и протянул сестре.

– Только не забудь снять их в подвале, чтобы мама не заподозрила неладное.

– Хорошо. Бежим!

Трое Земляных магов кинулись назад в темный туннель, и Анисья очень скоро опередила всех на приличное расстояние. Сева же просто растаял в воздухе, возникнув лишь через несколько секунд недалеко от скачущей белки и семенившего за нею белого кота, но в то же мгновение снова исчез.

* * *

Сева покинул особняк Муромцев, сославшись на какие-то дела, едва все выбрались из подвала. Вскоре ушла и Василиса. Митя заперся в своей комнате, оставив Анисью в полном одиночестве.

На следующий день Сева и Василиса вновь пожаловали в гости, но родители Мити и Анисьи весь день провели в поместье, чем сильно мешали своим детям в разведывании таинственного туннеля.

Мальчики подумывали о том, чтобы ночью повторить вылазку в туннель, но потом от этой идеи пришлось отказаться – Севин отец заехал к Муромцам на чай и чуть ли не силой увез сына домой. Вечер подкрался незаметно и удивительно быстро. Василиса ушла, пообещав подруге снова прийти завтра.

В последнее утро перед возвращением в Белую Усадьбу у Анисьи совсем испортилось настроение. Ей так хотелось опять попробовать добраться до Ярилиной рукописи, что ни о чем другом она думать не могла. Ведь еще позавчера их цель была так близка! Казалось, руку протяни, и вот она, книга! А теперь подземное путешествие откладывалось на неопределенный срок, ведь вдвоем с Василисой, без сильных и смелых спутников, они были просто беспомощны и уж никак не смогли бы разобраться, что делать с тем злосчастным тупиком, если даже Митя с Севой не нашли никакого решения.

Анисья никак не могла справиться с огорчением, вызванным несвоевременным отъездом брата в Белую Усадьбу. Вдруг дверь ее комнаты с грохотом распахнулась, и Митя чуть не проехался носом по ковру, споткнувшись о порог. Василиса от неожиданности замерла. За Митей в комнату влетела мама и как ни в чем не бывало улыбнулась, даже не обратив внимания, что ее сын едва не расшиб себе голову.

– Ты разве еще не уехал? – спросила Анисья, переводя взгляд с брата на мать и обратно.

– Нет, – Митя отдышался от стремительного бега по лестнице и сказал: – Я хотел занести тебе твой справочник. Он почему-то лежал у меня в сумке.

– Мой справочник? Какой справ… Ах, справочник! – спохватилась Анисья, меняя выражение лица под пристальным Митиным взглядом. – Спасибо, а я его обыскалась!

Евдокия Рюриковна удивленно посмотрела на детей.

– Да, кстати, Анисья, – продолжил Митя будничным тоном. – Тот ключ, ну, помнишь, который Сева потерял, лежит где-то у меня в столе. Я его нашел недавно, но все забывал вернуть. Ты поищи и потом ему отдашь, когда приедете в Усадьбу. А то у меня уже нет времени, ладно?

– К-к-ключ… – заикнулась Анисья, старательно не встречаясь взглядом с мамой. – Да-да, конечно. Обязательно поищу. Угу. Мам, а ты что, тоже уходишь?

– Съезжу по делу к Долгоруким. Веди себя хорошо. И что это за справочник, который невероятным образом очутился у Мити?

– У меня как-то была такая набитая сумка, что пришлось отдать пару книг ему, – выпалила Анисья первое, что пришло в голову. – А потом я совершенно забыла взять у него свой справочник по… справочник по…

– По истории магических народов, – вставил Митя.

– Вот именно! Да! – закончила Анисья, прижимая книгу к груди.

– Ну, хорошо, – Евдокия Рюриковна поцеловала в щеку Анисью и, даже не взглянув на Василису, вывела сына под руку за дверь.

– Не забудь! Ключ в столе! – крикнул на прощание Митя.

Едва дверь захлопнулась, Василиса и Анисья многозначительно переглянулись.

– Это что был за спектакль? – спросила Василиса.

– Да, ужасный дешевый спектакль, но мама, кажется, поверила, – Анисья рухнула в кресло и посмотрела на обложку принесенной Митей книги.

Как ни странно, это и вправду оказался справочник по истории магических народов, однако при внимательном разглядывании можно было убедиться, что обложку просто переклеили с другой книги.

– Это пособие по рунам для новичков! – недоуменно прокомментировала Анисья, вертя в руках толстый том. – Зачем оно мне?

– Погляди на первую или на последнюю страницу, может, там пометки есть?

– Есть! Тут ручкой подписано «Заиграй-Овражкин» и еще имя вроде бы, но только оно зачеркнуто. Севин почерк!

– Ты знаешь его почерк?

– Ну конечно, знаю! Я же с ним с самого детства дружу! – закатила глаза Анисья, а Василиса улыбнулась. – Ой, тут куча закладок! Смотри-ка, планетарные руны, кельтские, славянские, руны-ноты, прочтение слогов…

– Это послание. Митя оставил нам послание, которое не мог открыть при твоей маме!

– Я догадалась об этом! Но только как нам его прочесть? Может, стоит для начала поискать какой-то ключ? Он ведь про ключ говорил?

– Верно! Нам нужно как-то попасть в его комнату!

– Но мы не можем этого сделать, пока мама не уехала в гости. Мне кажется, что ей все-таки не понравилась эта ситуация: Митя с моей книгой, ключ… и она может проследить за нами… Мало ли что мой брат имел в виду под словом «ключ».

– Ну, хорошо, дай мне книгу… – Василиса открыла справочник на заложенной черной лентой странице и призадумалась. – Мы дошли в прошлый раз до тупика, возможно, обозначенного на карте Вратами Велеса, так?

– Да, так.

– Смотри, на этой страничке как раз разбирается эта руна. И тут есть множество пометок, сделанных от руки…

Анисья подскочила к Василисе и жадно уставилась в книгу:

– Где?

Вверху страницы был изображен Велес – повелитель скота и домашнего хозяйства, держащий в руке весы с двумя полукруглыми чашами, – давно знакомый девочкам рисунок, виденный тысячу раз с самого детства.

– Данная руна обозначает Врата Велеса, через которые он пропускает или не пропускает человека, взвешивая на весах его добрые и дурные поступки, – прочитала вслух Василиса. – Дальше неразборчивыми каракулями, извини, Севиным почерком, подписано «Пройти через ст… створки врат», а вот здесь еще… Прочти ты, я не понимаю.

Анисья выхватила книгу из рук Василисы и поднесла к самому носу:

– «Книга рун, она же Книга Велеса, и является самими вратами. Овладеть руной – пройти сквозь Врата» – и много знаков вопроса рядом с этой фразой. Что бы это значило?

– А больше ничего не написано?

– На полях! Написано и обведено! «Зло и добро на чаше весов, здесь к мудрости дверь, открой сей засов».

– Что? – Чтобы удостовериться, Василиса тоже заглянула в пособие по рунам. – Ничего не понимаю! Это же считалочка из детской игры!

– М-да… – задумчиво произнесла Анисья и захлопнула книгу. – Вот что сделаем. Мама скоро уйдет, и мы отыщем ключ, о котором Митя говорил, идет? Посмотрим, что он собой представляет, а затем вернемся к разгадке Велесовых Врат!

– Хорошо.

Минут через десять девочки услышали, как закрылись створки огромной входной двери на первом этаже особняка Муромцев. Евдокия Рюриковна отправилась в гости, оставив дочь и ее подругу на попечение верной прислуги.

– Отлично. Можем идти! – скомандовала Анисья и выскочила из комнаты.

– Слушай, – Василиса помчалась за ней, стараясь говорить как можно тише, – а ты не думаешь, что под словом «ключ» не подразумевался ключ в прямом смысле?

– Ну естественно нет! Скорее всего, это «ключ к разгадке послания».

– Вот и я так считаю. – Василиса оглянулась на оставшийся позади длинный коридор, завешанный зеркалами и картинами. – Только как он тогда выглядит?

– Понятия не имею. – Анисья свернула влево и до упора надавила на золоченую ручку двери. – Мой брат обожает секреты и всякие тайные знаки. Скорее всего, это какой-нибудь ребус!

Дверь скрипнула под давлением Анисьиной руки, но не поддалась. Девочка попробовала еще, но и на этот раз ничего не вышло.

– Закрыто? – встревоженно спросила Василиса. – Твоя мама заперла дверь?

– Не думаю… – произнесла Анисья. – Это все его чертовы шуточки.

– Чьи?

– Митины, конечно! – взвизгнула Анисья и, к огромному удивлению Василисы, рухнула на колени прямо перед дверью.

– Что ты делаешь?

Анисья не ответила, злобно таращась на дверь, а потом вдруг с мольбой в голосе произнесла:

– Братец, клянусь правой ногой, что больше никогда не буду ябедничать на тебя родителям!

Раздался приглушенный щелчок, и дверь распахнулась. Анисья встала, поправила юбку и сердито взглянула на подругу, которая уже умирала со смеху. Она догадалась, что на дверь было наложено запирающие заклинание, снимаемое весьма своеобразным способом.

– Прекрати. Он и так все детство издевался надо мной.

– Видимо, было за что, – переводя дыхание, сказала Василиса и снова расхохоталась.

– Пошли, Василиса!

Комната была просторной, но угрюмой и довольно загруженной. На стенах висели древние гобелены, окна завешивали тяжелые бархатные шторы с золотыми кистями. Василиса тут же отметила относительный порядок, если не считать открытого шкафа, вещи из которого были кучей вывалены на пол.

– Не обращай внимания. Он постоянно все разбрасывает, – прокомментировала Анисья, запирая дверцу гардероба.

Стол, располагавшийся чуть ли не посередине комнаты, был уставлен ровными стопками книжек, покрытых слоем пыли. Очевидно, кроме хозяина комнаты, сюда не могла зайти даже прислуга, чтобы сделать уборку.

Анисья подошла к столу и начала по очереди выдвигать ящички, которых оказалось не меньше десятка. Василиса неторопливо огляделась, а затем присоединилась к подруге. В первом ящике обнаружились записи, ничем, кроме ровного круглого почерка, особо не примечательные: никаких пометок или схем на них не было. Дальше последовали россыпи засушенных растений, видимо, используемых ранее для приготовления зелий. В следующем ящике опять оказалась стопка листов, которые Анисья вручила для просмотра Василисе, а сама принялась за дальнейшее исследование стола.

– Ух ты! Что это? – вдруг подала голос рыжеволосая колдунья, указывая на акварельный пейзаж, обнаруженный ею под верхними листами, исписанными какими-то рецептами.

– А? Картина? Митя их сотнями рисует.

– Что? Ты же не хочешь сказать, что это его рук дело?

– Да, а что такого?

– Это замечательно… – Василиса, как завороженная, глядела на решительные мазки: кроны осенних деревьев, под которыми располагались крошечные фигурки людей. – Почему он никому их не показывает?

– Не знаю, – пожала плечами Анисья, перерывая уже шестой ящик. – Ты будешь помогать мне искать ключ или нет?

Василиса положила рисунок на стол и, роясь в очередном ящике, то и дело поднимала голову, чтобы еще раз взглянуть на прекрасный пейзаж. Вскоре последний ящик был опустошен, но ничего напоминающего ключ к разгадке таинственного послания так и не нашлось. Девочки переглянулись и с неохотой взялись за стопки книг, разложенных на столе. Пришлось бы перелистать их все, чтобы отыскать неизвестный «ключ», если бы Анисья вдруг не стукнула себя ладонью по лбу и не произнесла загробным голосом:

– Какая я глупая!

Василиса непонимающе посмотрела на подругу.

– Если мой брат говорит «в столе» и повторяет это несколько раз, то это может обозначать лишь одно!

– Что, Анисья?

– Что никакого ключа в столе нет!

– То есть как нет? А где же тогда?

– В этом-то и вопрос! – Анисья принялась ходить кругами по комнате. – Здесь определенно должно быть нечто, что привлекло бы наше внимание! Вряд ли он задумал что-то сложное. Главное – никогда не верить ему: он самый большой выдумщик на свете! Ну, Василиса? На что ты посмотрела, когда вошла в комнату? Самое первое, что попалось на глаза?

– Открытый шкаф, – пожала плечами Василиса. – И…

– И куча одежды на полу! – выпалила Анисья, стремглав кинувшись к гардеробу, в который уже успела запихнуть все Митины вещи. – Он же знает мою страсть к порядку!

Она распахнула дверцы шкафа и вывалила одежду на пол. На темной полке в глубине остался лежать лишь маленький бумажный сверток. Анисья схватила его и дрожащими руками принялась разворачивать желтоватую бумагу. Еще секунда, и она ошарашенно уставилась на свою ладонь:

– Поверить не могу… Сказав «ключ», мой брат оставил нам… ключ!!!

В руке она держала маленький потемневший ключик, покрытый паутиной бронзовых вензелей. Василиса подошла ближе и подняла с пола бумажку, в которую был завернут ключ и которую Анисья так беспечно отшвырнула.

– Смотри-ка, тут записка.

– Что?

– Пункт первый: «Руна Врата Велеса. Стр. 127». Пункт второй: «Солнце – Гамаюн, Луна – Манур, Меркурий – Финист, Венера – Свиляна, Сатурн – Сирин, Нептун – Алконост, Марс – РАРОГ». Пункт третий: «НЕ ПОТЕРЯЙ КЛЮЧ ИЛИ ОТВЕТИШЬ ГОЛОВОЙ». Пункт четвертый: «Не забудь вернуть ключ на место!» Так, кажется, я догадалась!

– Конечно! – Анисья потянула Василису за рукав к выходу из комнаты. – Если наш дом отмечен руной Солнца, и его охраняет Гамаюн, то Марс охраняется птицей Рарог! Только вот не ясно… Ой, извини!

Анисья плотно захлопнула дверь и снова упала на колени:

– Братец, спасибо тебе. Ты самый замечательный на свете!

– Это еще зачем? – хихикнула Василиса.

– Если бы я этого не сказала, в следующий раз дверь бы меня не пустила, а мало ли что еще мне может понадобиться в его комнате! Так о чем я? Ага! Не ясно, что нам делать с Рарогом. Ведь Гамаюн пропустила нас туда и обратно без каких-либо проблем.

– Мы можем поискать что-нибудь о Рарогах! У тебя полно книг, где есть такая информация.

– Нет! – Анисья остановилась и решительно взглянула на подругу. – Мы отправимся в подземелье!

– Что? Сейчас?

– Конечно, сейчас! А когда у нас еще появится такая возможность? Или ты не хочешь увидеть Ярилину рукопись?

– Еще как хочу!

– Тогда иди за мной! Нам надо тепло одеться!

Через несколько минут девочки, взяв берестяную карту и ключ, надели теплые свитера и побежали вниз по лестнице. Добравшись до библиотеки, они на секунду остановились, и Анисья взяла из большой каменной чаши в стене один из светящихся кристаллов, производством которых славились Муромцы.

– Меня волнует Гамаюн, – сказала Василиса, слегка вздрогнув от пронизывающего холода подземелья.

– Почему?

– Она ведь появилась снова, когда мы возвращались обратно. Она пропустила нас, но вдруг не пропустит в этот раз? Я имею в виду, после того, как мы увидим Ярилину рукопись.

– Если честно, – тихим голосом отозвалась Анисья, сворачивая вправо, – у меня вообще появились сомнения насчет сохранности рукописи. Неужели никто из взрослых не догадался, как ее найти? В это трудно поверить. Да и заколоченный люк, и эта дверь, которую с такой легкостью открыл мой братец, наводят меня на определенные мысли: слишком уж все просто! Такое ощущение, что книга не защищена!

– Но Гамаюн! Гамаюн охраняет подземелье!

– Глупость! Мы же прошли мимо нее!

– Возможно, потому, что ты и Митя принадлежите к роду Муромцев. Наверное, каким-то образом птица поняла, что мы с Севой – ваши друзья, и…

– Да ну! Звучит как детская сказка!

– Проверим, когда доберемся до Рарога. – Василиса присела на корточки и отодвинула в сторону доски, которыми позавчера Митя предусмотрительно прикрыл люк.

Спрыгнув вниз, девочки оказались перед дверью, которая снова не открывалась.

– Может быть, брат оставил нам ключ от этого замка? – Анисья торопливо вынула ключик и вставила его в скважину.

Раздался щелчок, и дверь отворилась.

– Замечательно! И где он умудрился его найти?

Теперь подружки шли по знакомому темному туннелю. Они освещали путь светящимся кристаллом, не тратя собственных сил. Василиса все еще сомневалась насчет правильности решения пойти в подземелье одним, не дождавшись Митю и Севу, которые сейчас, скорее всего, отмывали гостиную Веры Николаевны от очередного «нашествия» Ильи Пророка. Вроде бы на этот раз он пытался развесить в гостиной главной наставницы растения, настраивающие на рабочий лад, но не учел, что они выделяют ужасно пахнущий сок, которым теперь были покрыты стены, столы и шкафы комнаты.

Анисья, шедшая впереди с картой, обернулась.

– Мне все время кажется, что этот коридор теперь извивается как-то иначе, – произнесла она, вновь возвращаясь к разглядыванию схемы подземных ходов, хотя они все уже давно выучили ее наизусть.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, просто такое ощущение, что в месте, где в прошлый раз был изгиб, в этот раз его нет, и наоборот. Как-то странно.

Девочки продолжали продвигаться по туннелю вперед. Несмотря на то что они уже второй раз проходили этот путь, им было очень страшно и зябко, свитера не спасали от промозглой сырости. По коже Анисьи бегали мурашки, то ли от холода, то ли от страха и чувства неизвестности. Она ожидала от этого туннеля чего-то нехорошего, но не могла понять чего. Ее не покидало плохое предчувствие. Скорее всего, она и правда паниковала только лишь из-за того, что рядом не было брата и Севы, которые могли бы их защитить.

Внезапно девочек охватило уже знакомое оцепенение, и птица Гамаюн вновь преградила им путь. На этот раз она казалась уже не такой жуткой, ведь девочки предвидели встречу с ней. Через несколько секунд странное существо исчезло, освободив дорогу. Колдуньи шли в напряженном молчании, пока внезапный порыв ледяного ветра не налетел на Анисью и не прижал ее к стенке туннеля, лишая возможности свободно дышать.

– Это вихрик! – крикнула Василиса. – Просто вихрик, Анисья, не бойся!

– Не одолеть меня встречнику! – сдавленно выкрикнула Анисья, вцепившись ногтями в камень. – Я – Свет Ярилы Красна Солнца! Сгинь, нечисть! Прочь, кромешник! Я – дочь Ярилы – Отца Небесного! И пусть мой наговор будет крепче камня и длиннее вечности.

Кромешник тут же исчез. Анисья сползла вниз по стене и уткнула голову в колени.

– Ну, ничего страшного, – улыбнулась Василиса. – Один простой наговор от нечисти, и все в порядке.

Анисья мучительно застонала и встала. Ну что за привычка у этой нежити нападать так неожиданно! Девочки еще раз взглянули на карту и пошли дальше. Небольшой грот, заваленный камнями, остался позади, а туннель все никак не кончался.

– Странно, что эту книгу не могли найти даже самые мудрые колдуны, да и, если уж на то пошло, мои родители! А мы так быстро отыскали решение в простой детской книжке.

– В том-то все и дело, что мудрейшие колдуны никогда бы не стали искать в простой детской книжке. К тому же никто не знал про карту. Да и та стена в тупике выглядит совершенно нетронутой. Но мне очень интересно, почему Звездница с картой подземных ходов хранилась именно в вашей библиотеке?

– Она принадлежит к нашим сокровищам. А где, по-твоему, она еще могла храниться?

– Ну, ведь в Росенике есть еще несколько старых родов, – пояснила Василиса.

– В Росенике, может, и много родов, но такого древнего, как наш, – нет, – с гордостью ответила Анисья, и Василиса представила, какое лицо скорчил бы Митя, услышь он эти слова.

Наконец перед девочками выросла стена, разгадку тайны которой им совсем недавно оставил Митя.

Анисья достала из кармана страницу, вырванную из пособия по рунам для новичков. Она мысленно перечитала все фразы, написанные Севиной рукой, а потом откашлялась и негромко произнесла:

– Зло и добро на чаше весов, здесь к мудрости дверь, открой сей засов!

Ничего не произошло, и Анисья обреченно уставилась на листок. Значит, эта считалочка не подходила.

Но Василиса тут же толкнула подругу локтем. Анисья подняла взгляд на стену и отпрянула назад. Земля перед ними начала осыпаться, открывая огромное изображение бога Велеса, высеченное на камне. Анисья посмотрела вверх страницы, где абсолютно такой же Велес, только сильно уменьшенный, тоже держал в руках весы.

– И что нам теперь делать? – спросила Василиса.

– Не знаю. Я думала, здесь появятся Стрелец или Рыбы. Помнишь, нам же нужно идти, куда указывает кандалика.

– Но здесь Велес. И весы. Посмотри, их чаши выступают из стенки.

– Сева тут отметил… – Анисья нагнулась над страничкой. – Вот, нашла! «Данная руна обозначает Врата Велеса, через которые он пропускает или не пропускает человека, взвешивая на весах его добрые и дурные поступки».

– Может, надо что-то положить в эти чаши?

– Например? – спросила Анисья, понимая, что страх перед неизвестностью мешает ей рассуждать здраво.

– Смотри! Края в чашечках весов сделаны так, что туда идеально входит рука! – воскликнула Василиса, которая подошла ближе и теперь рассматривала каменный барельеф. – Значит, туда надо положить обе руки, и если добро в тебе перевешивает, то ты пройдешь…

– А если нет? – В горле у Анисьи пересохло, а в голову почему-то полезли мысли о том, что в ней не так уж мало плохого.

– Не бойся, – попыталась успокоить подругу Василиса, хотя голос ее выдавал волнение. – Мы проходим Посвящение среди Светлых магов. Конечно же, в нас больше добра, чем зла. Я думаю, эти весы здесь для того, чтобы сюда не могли проникнуть Старообрядцы и Странники.

Анисья усмехнулась, но к чашам подойти не решилась. Как ей сейчас не хватало старшего брата!

Василиса первая справилась со своим страхом и опустила руки в чаши весов. Анисья не успела остановить подругу, как та вмиг исчезла за стеной. Анисья припала к холодному камню и громко позвала Василису. Никто не отозвался. Ее охватила паника. А вдруг Василиса ошиблась? Вдруг весы предназначались не для Темных и Светлых магов, а для чего-то другого? Вдруг зла в Василисе все-таки больше? Но Анисья сразу отогнала эту мысль. Нет, этого просто не может быть! Василиса – самый добрый человек, которого она только встречала. И ее моральной чистоте могла бы позавидовать любая «снежинка»! Значит, все должно быть нормально. Анисья медленно подняла дрожащие руки и коснулась чаш весов. По ее телу словно прошел снизу вверх электрический разряд, но в следующую секунду неприятное ощущение исчезло, и девочка открыла глаза. Перед ней стояла Василиса и весело улыбалась, а за своей спиной Анисья нащупала стену, сквозь которую только что прошла.

– Вот и все.

– Да, но как мы вернемся назад?

– Та к же, я думаю. Бежим, надо поторопиться…

– Но куда?

Перед ними была развилка. Два пути устрашающе чернели среди каменных стен.

– Коль жаждешь ты знаний, великий Мудрец, кандаликой путь укажет Стрелец, – повторила Василиса одну из надписей, начертанных в той части туннеля, которая осталась позади. – Смотри, Анисья!

На сводах стен вырисовывались два больших знака. Один четко выделялся над левым проходом и представлял собой руну Рыб, второй же напоминал натянутую тетиву лука и стрелу, обозначая Стрельца.

– Направо, – сказала Анисья. – Нам направо.

И подружки бросились вперед. Сырые стены и земляной потолок туннеля угнетали своей непроглядной чернотой. Если судить по карте, расстояние колдуньям предстояло проделать небольшое, потому что весь основной путь уже остался за пределами Велесовых Врат. Единственным отличием этого участка подземной дороги было то, что он петлял гораздо сильнее, а повороты становились все круче. И вот, свернув за очередной угол, девочки, отвыкшие от яркого света, остановились и зажмурились. Невдалеке разливалось золотое сияние, источавшее жар, словно горел огромный костер. Языки пламени то увеличивались, то уменьшались, двигаясь из стороны в сторону. Анисья открыла глаза и осторожно пошла вперед: если Стрелец указал этот путь, то ничего им не грозило.

– Рарог, – тихо прошептала Василиса. – Это птица Рарог, как и было написано в подсказке.

И действительно, очертания прекрасного крылатого существа появились в языках огня, а точнее, сама птица состояла из этого пламени. Ее широкие крылья, перья на которых переливались разными оттенками красного и сверкали, как драгоценные камни, задевали каменные стены, оставляя черные следы. Вытянутые птичьи глаза обратились в сторону маленьких колдуний, и голос, не принадлежащий никому из земных существ, задал свой главный вопрос: «Кто ты, путник?»

Анисья изумилась, поняв, что не слышала этих слов – девочка просто почувствовала их смысл. Вопрос бы задан напрямую ее подсознанию, и оно тут же ответило: «Муромец». Но если птица Гамаюн исчезла, получив такой ответ, то Рарог произнесла еще одну фразу, и Анисья снова почувствовала ее, а не услышала:

«Коль метка кровавая стоит на тебе, сгоришь в Богами мне данном огне».

Анисья сглотнула и переглянулась с Василисой. У той на лице тоже мелькнул испуг, но затем она кивнула и сделала шаг вперед.

«Метки на мне нет», – подумала Анисья и последовала за подругой.

Рарог развернула огненные крылья, но жар вокруг них сделался меньше и вдруг вовсе исчез. Анисья прошла под крылом птицы, словно в лучах закатного солнца, и очутилась в маленьком помещении, с одной стороны закрытом широкими крыльями птицы Рарог, а с другой – заканчивающимся массивной дверью.

Дверь выглядела совершенно обычной: может быть, тяжелой, старой, но вполне обыкновенной, если не считать, что у нее не было замочной скважины, а значит, девочки не могли воспользоваться волшебным ключом, который им оставил Митя. Василиса сделала еще шаг и осторожно потянула дверь за ручку, но та не поддалась. Сияние от крыльев птицы стало немного ярче, а над дверью вдруг появилась выгравированная на камне надпись: «Дорогу назад охраняет Рарог. Оружие брось и взойди на порог».

– Оружие? – прочитала Анисья. – Но у нас нет оружия. У нас нет ничего, кроме светильника.

Она тут же опустила на землю светящийся кристалл, но ничего не изменилось. Василиса снова потянула дверь на себя, затем толкнула вперед, но безуспешно. Она беспомощно огляделась по сторонам и вдруг замерла: в небольшом помещении, центральная часть которого хорошо освещалась огненными крыльями птицы Рарог, а углы терялись в непроглядном мраке, стало опять ужасно жарко, липкий пот выступил даже на ладонях рыжеволосой девочки. Взгляд ее был направлен в один из углов, где неясно вырисовывалось очертание чего-то лежащего на земле.

– Анисья, – еле слышно проговорила Василиса. – Там кости. Скелет.

Анисья в страхе посмотрела туда, куда указала Василиса.

– Жарко стало, – добавила Василиса.

– Кости почернели, – отозвалась Анисья, все еще глядя в угол. – Это человеческий скелет. И, кажется, он обгорел.

– А что, если… – Василиса не договорила и уставилась на птицу, огненные крылья которой раскрылись еще шире, и языки пламени теперь лизали стены совсем рядом с останками несчастного человека. – Анисья, ты заметила, что Рарог приближается к нам?

– Да, – в ужасе произнесла Анисья. – Что делать?

– Оружие! Мы должны отдать оружие, чтобы пройти дальше!

– Какое оружие, Василиса? У нас нет ничего! Я хочу назад!

– Назад, наверное, нельзя. Видишь? «Дорогу назад охраняет Рарог…» – значит, она нас не выпустит. Оружие, ну же… кинжалов у нас нет…

– Амулет! Может быть, снять мой амулет?

– Нет, Анисья, не думаю. Твой амулет подтверждает то, что ты принадлежишь к роду Муромцев, но ты не можешь причинить им кому-нибудь вред. Оружие – это, возможно, что-то завуалированное.

– Что? Руки, например? Руками можно драться.

– Точно! – выкрикнула Василиса, убирая со лба мокрые волосы. – Помнишь, что Велес говорила на первом собрании?

– Велес? Нет, конечно! Это же было полгода назад!

– Она говорила, что наше оружие – знание, и просила это запомнить! Повторила это несколько раз. Мы должны оставить наше знание!

– Что? Ты имеешь в виду, что мы перестанем знать и помнить все, что помним сейчас, когда войдем туда?

– Не знаю…

– Василиса, это бред! Это плохая идея! Мы все забудем! Мы забудем о книге!

– Да, но иначе мы умрем, – Василиса с опаской оглянулась на птицу, источающую теперь уже невыносимый жар и приближающуюся все ближе и ближе. – Давай, Анисья.

– Что «давай»! Как это сделать?

Ответом послужил неземной голос, снова задавший свой вопрос ее подсознанию:

– Что отдашь ты мне, путник?

«Мое оружие, знание», – подумала Анисья.

Рарог остановилась, заглядывая своими вытянутыми бездонными глазами в глаза светловолосой девочки. Анисья почувствовала неприятную слабость и мысленно постаралась приготовиться к тому, что сейчас вся ее память исчезнет. Но раздался щелчок, словно бы где-то отворили ключом замок, и тихо заскрипела дверь. Анисья повернулась на звук и с удивлением обнаружила дверь открытой.

– Василиса, – позвала она, схватила подругу за руку и потащила к образовавшейся щелке.

Едва дверь за ними захлопнулась, и подруги попали в темное прохладное помещение, Василиса сказала:

– Нися, я все помню! Мы пришли за Ярилиной рукописью!

– Да, я тоже ни о чем не забыла. Что же за оружие у нас отняли?

– Может быть, и правда кристалл-светильник? Здесь темно, он бы нам очень сейчас пригодился. Я даже не понимаю, где мы. Я тебя почти не вижу…

– Надо сотворить светящийся шар.

Повисло минутное молчание, а затем раздался тяжелый Василисин стон:

– Не может быть… нет, этого просто не может быть.

– Я не могу создать шар! – в замешательстве отозвалась Анисья. – Я не могу колдовать!

– Не может этого быть… – повторила Василиса, и в голосе ее послышалось отчаяние. – Лучше бы память отняли, но не силу. Не магию!

– Тихо, Вася. – Когда Василиса начала нервничать, стало ясно, что ситуация выходит из-под контроля. – Мы что-нибудь придумаем. Мы прочтем в книге, как вернуть наши способности!

– Но где книга? Нам надо идти вперед, чтобы найти ее… А кто знает, что ждет нас в этой темноте? Мы же ничего не сможем сделать.

– Верно, но идти придется, – Анисья взяла себя в руки и сама подивилась своему мужеству. – Пойдем.

Она нашла в темноте Василисину руку и шагнула навстречу неизвестности. Вскоре глаза девочек немного привыкли к окружавшему их мраку и стали различать еле уловимые отблески. Это сверкали стены, выложенные покрытым влагой камнем, но не таким, какой был в подземелье. Коридор, по которому двигались колдуньи, больше напоминал подвал в поместье Муромцев, и наконец Анисья со смесью облегчения и удивления обнаружила, что и впрямь легко угадывала изгибы и повороты неосвещенного помещения, как будто находилась в собственном доме. Вот сейчас коридор должен оборваться. В подвале Муромцев он заканчивался дверью, ведущей в сокровищницу.

– Ай! – воскликнула Василиса, вытянувшая вперед руку, чтобы ощупывать стены. – Анисья… Мы в тупике…

Не веря своим ушам, Анисья дрожащими пальцами тоже дотронулась до шероховатой поверхности… дерева.

– Это не тупик! Это дверь! – сказала она и тут же выложила подруге свои мысли насчет того, где они могут находиться: – У нас здесь хранилище сокровищ.

Василиса отыскала в кармане маленький ключ и вставила его в скважину, которую без труда нашла на ощупь.

– Открывается? – с нетерпением спросила Анисья.

– Да… Да, открывается! Идем!

Неуверенный шаг вперед в распахнутую дверь, и девочки замерли. Перед ними была комната, квадратная и абсолютно черная. Запутанные лабиринты подвалов и подземных ходов наконец вывели колдуний к заветной цели, которую они смогли увидеть даже при полном отсутствии света. А все потому, что большой предмет прямоугольной формы, лежащий на постаменте, излучал едва различимое сияние. Из него поднимались блестящие струйки, будто бы истертые в порошок алмазы кружились в холодном сыром воздухе. Ярилина рукопись, если это, конечно, была она, на вид казалась совершенно неподъемной.

Оцепенение не проходило. Анисья прислушалась. Помимо завораживающего света, она вдруг услышала звуки, похожие на шепот множества голосов.

– Это она? Как ты думаешь? – спросила Василиса.

– Да.

Внезапно Анисья и Василиса, точно очнувшись от забытья, бросились к книге. Она лежала так близко, что не совсем верилось в то, что это действительно та самая рукопись. Неужели это правда она?! Книга, считавшаяся на протяжении стольких веков выдумкой!

Василиса схватила Анисью за руку.

– Вася, что ты делаешь? – девочка ошарашенно уставилась на свою рыжеволосую подругу.

– Тише! Ты помнишь, что когда человек заглядывает в эту книгу, то перед ним открываются всевозможные тайны, и он не способен сам оторваться от чтения? Он постепенно сходит с ума. Ты же не хочешь закончить свои дни, сидя перед этой книгой с пеной у рта?

До Анисьи не сразу дошел смысл сказанных слов, ей не терпелось заглянуть в книгу, про которую они столько раз говорили, про которую рассказывали легенды родители и наставники! Но Василиса не давала ей возможности приблизиться к рукописи, крепко держа за руку, и через пару секунд Анисья все-таки обрела способность здраво мыслить.

– Хорошо, но что нам тогда делать? Мы же не просто так сюда пришли, и будет обидно ее не открыть! – сказала она с ноткой разочарования в голосе.

– Сначала пойдет одна из нас, а вторая оторвет ее от книги через некоторое время. А потом поменяемся, – предложила Василиса.

– Да, это самый лучший вариант. Ну и кто пойдет первой? Может, я?

– Хорошо. Только я оттащу тебя назад через пять минут. Да, так быстро! Мы не знаем, сколько у нас времени! Мало ли, кто тут может появиться.

Анисья кивнула и сделала осторожный шажок к книге, вдруг почувствовав, как сердце ее от волнения начало выстукивать сумасшедшую дробь. Было интересно и страшно одновременно. Перед началом этих длинных выходных Сева как раз зачитывал ей отрывок из какой-то детской сказки о том, что один могущественный чародей сошел с ума, открыв Ярилину рукопись. А теперь этот древний фолиант лежал перед ней, нужно было всего лишь протянуть руку и коснуться обложки с таинственным сиянием над ней. Поверхность обложки оказалась теплой и мягкой, словно это была кожа живого существа, и девочка, глубоко вздохнув, раскрыла книгу на первой попавшейся странице. Тут же забыв о Василисе, словно накрытая каким-то прозрачным колпаком, сквозь который перестали проникать звуки и шорохи, она уставилась на потемневший от времени берестяной лист, украшенный по краям узорами. Вдруг эти узоры начали менять свой рисунок, то складываясь в каких-то существ, то превращаясь в невиданные цветы. Внимание Анисьи привлекло заглавие страницы, написанное красными чернилами, но в следующую секунду Анисья поняла, что не может его прочесть – буквы в заголовке начали путаться, исчезать и появляться совсем не в тех местах, где стояли.

«Что это?» – в замешательстве подумала Анисья.

Ее взгляд переметнулся на длинный текст, заполнявший почти весь лист, но и с ним происходило что-то странное.

– Что я должна здесь увидеть? – пробормотала девочка.

Внезапно один из абзацев прекратил видоизменяться, и перед Анисьей появился вполне читаемый отрывок. Вполне читаемый для тех, кто знал глаголицу. Анисья в отчаянии замотала головой.

– Нет-нет, – прошептала она. – Нет. Может быть, здесь не все написано на глаголице?

Она протянула руку, намереваясь перевернуть страницу, как вдруг ее пальцы застыли в воздухе: слова на листе вновь начали перемещаться и смешиваться, а потом образовали еще один абзац, написанный на понятном Анисье русском языке и облаченный в стихотворную форму.

Каков зачин – таков исход.
Что принесет с собой восход?
Ответ ищи в себе, внутри.
Земля одна, а воина три.
Там будут шестеро из нас —
Великих битв настанет час.
Когда на дно потянет омут
И ветер ранит колким льдом,
От тьмы спасет, растопит холод
Союз с мерцающим огнем.

Что это было? Пророчество? Инструкция к действию? Снова этот птичий язык! Разве можно вот так запросто в этом разобраться? Нет, на это определенно требовалось время!

Ни на чем другом Анисья не могла сосредоточиться и все разглядывала строки, которые смогла прочесть, когда вдруг кто-то потянул ее назад. Анисье так не хотелось отрываться от загадочной надписи, что она попыталась сопротивляться тому, кто так не вовремя захотел оттащить ее от книги. Но хватка чьей-то руки становилась все крепче, и чуть выше локтя Анисья почувствовала боль. В это мгновение исчезло ощущение отстраненности и одиночества, прозрачный колпак испарился, а перед ней появилась Василиса, в глазах которой читался испуг.

– С тобой все в порядке? – спросила Василиса. – Ты не отвечала на мои вопросы.

– Я ничего не слышала! Когда я стояла перед книгой, то у меня было такое чувство, словно вокруг туман, и что, кроме меня, больше никого не существует.

– Та к ты узнала, как нам вернуть у Рарога свою магию?

– Что? Ой! – Анисья покачала головой. – Нет, я совсем забыла…

– Что же ты тогда видела?

– Какой-то непонятный текст, ничего интересного. Может, ты найдешь что-то стоящее, – Анисья сама не могла понять, почему вдруг захотелось утаить прочитанные строки. Показалось, что пока она не разгадала их смысла, эта тайна должна оставаться ее собственной – об этом ей словно кто-то сказал.

Василиса с недоверием взглянула на Анисью, но промолчала. Приблизившись к книге, она посмотрела на ту самую страницу, которую оставила открытой Анисья. На миг почудилось, будто сверху большими красными буквами выведен заголовок, но, приглядевшись, девочка поняла, что это просто витиеватый цветочный узор. Она скользнула взглядом вниз, вчитываясь в аккуратно выведенные руны. Взгляд быстро бежал по строчкам, а ум пытался схватить смысл прочитанных слов. Речь шла о птице Рарог. Длинное замысловатое описание, наполненное всякого рода присказками и пословицами, уже стало раздражать Василису, как вдруг текст начал стремительно меняться, и руны, обернувшиеся буквами современного алфавита, выстроились в длинную фразу: «Лишь смелым откроется дорога вперед, и тот, кто кровью отмечен, умрет».

«Вот оно что, – радостно подумала Василиса, хотя сразу же сообразила, что сути прочитанных слов не поняла. – Как же Рарог вернет нам с Анисьей магию?»

Фраза тотчас исчезла, и вместо нее опять запестрел на бересте изменяющийся текст.

«Так значит, – догадалась Василиса, – книга отвечает на вопросы!»

Внезапно она почувствовала резкую боль в руке, а в следующую секунду поняла, что Анисья пытается оторвать ее от книги. Но почему? Времени прошло так мало! В голове со страшной скоростью завертелись вопросы и заклинания, о которых она хотела узнать из Ярилиной рукописи. Темы ее интересовали абсолютно разные, от бытовых наговоров до самых страшных проклятий. На странице стремительно появлялись все новые и новые слова, в которые Василиса вглядывалась с жадностью голодного зверя, изо всех сил сопротивляясь руке, пытающейся оторвать ее от источника знаний. Наконец Анисья с силой отпихнула подругу в сторону и захлопнула книгу.

– Разве уже прошло пять минут? – спросила Василиса.

– Тс-с-с!!! – шикнула на нее Анисья и продолжила шепотом: – Кто-то идет. Слышишь голоса?

* * *

Сначала молодым людям было велено явиться к Дарье Сергеевне для получения дальнейших инструкций. Сева заглянул к себе в комнату, скинул куртку, переобулся и, встретившись по дороге с Митей, вместе с ним отправился в правое крыло третьего этажа Белой Усадьбы.

– А почему ты не сказал Анисье с Василисой, что твой дом обозначен Меркурием? – поинтересовался Митя.

– Я не уверен, что это так. Понимаешь, Меркурий – покровитель всех целителей, и на городской здравнице значится точно такая же руна. Я могу ошибаться насчет своего дома, и тогда вся карта будет иметь совершенно другой масштаб.

– Да у нее вообще нет масштаба, если уж на то пошло. Хотя это не главная причина, да?

Сева мрачно ответил:

– Да, я просто не хочу, чтобы ко мне еще и через подземелья мог кто-нибудь пробраться.

В этот раз искупать свой долг перед Заречьем обоих друзей отправили, по их мнению, совершенно не вовремя, и поэтому, как только Лиса, отозвавшись на их стук, выглянула из-за двери, Сева и Митя хором спросили:

– Ну почему опять мы?

Дарья Сергеевна засмеялась и, впуская их, сказала:

– А вы что хотели? Не надо было в прошлом году подмешивать Сон-траву в чай Эбониту Павловичу.

– Да не мы это были! – воскликнул Митя.

– Правда, не мы. Это Федор Кощеевич сделал. Вы же сами знаете, как они друг друга недолюбливают, – спокойно произнес Сева, изо всех сил пытаясь сдержать предательскую улыбку.

– Овражкин, как тебе не стыдно! Они лучшие друзья. Ты ври, но не завирайся. На вот, возьми перчатки. И ты держи, – Дарья Сергеевна протянула колдунам две пары перчаток из толстой плотной ткани.

– Зачем это? Нам придется все отмывать руками? – удивленно спросил Митя.

– Я не способна на такую жестокость, – усмехнулась Лиса. – Но только волшебство вам в этот раз мало поможет. Нам придется прихватить еще и вот это ведро со специальным раствором. Видите ли, сок дикой асперулы очень клейкий. Он быстро засыхает и впитывается в поверхность. Я перепробовала все чистящие заклинания, которые знала, но ничего не вышло.

– А почему Вера Николаевна не попробовала избавиться от сока?

– Вера Николаевна, слава Даждьбогу, еще не видела, в каком состоянии находится ее гостиная. Она временно отсутствует. Поэтому к ее возращению в Белую Усадьбу вы должны все исправить.

– Но почему опять мы… Почему не кто-нибудь еще? Мы же не одни ведем себя плохо.

– Ну, насчет тебя еще можно поспорить, а вот Сева уж точно ведет себя хуже всех, – сказала Лиса.

Сева, тем временем натянувший перчатки и оценивающе рассматривавший свои руки, обернулся:

– Это почему?

Дарья Сергеевна лукаво сверкнула желтыми глазами:

– Ты сам знаешь почему. Сам знаешь, кто мог жаловаться на тебя. Колдуньи… С ними нельзя поступать, как захочется. Однако я тебя в чем-то понимаю, памятуя о твоем происхождении…

Сева отвернулся с угрюмым выражением лица.

Митя прошел по комнате и остановился возле кресла, на котором, свернувшись, спал маленький зверек.

– Котенок?

– Да, – ответила Лиса, с умилением наблюдая за тем, как ее черный пушистый питомец сонно зажмурился. – Мне его подарили.

Сева подошел к креслу и поднял одной рукой черного котенка, на передней лапе которого светилось белое пятно круглой формы.

– И впрямь, просто кот. Я уж подумал, что вы шутите, и на самом деле это новорожденный мерек. Как назвали?

– Рыцарь.

– Рыцарь? Почему такое… странное имя?

– Ну, сначала я, конечно, собиралась назвать его… – Лиса помахала в воздухе рукой, как бы вспоминая имена, – Апполинарием, Вергилием… Севастьяном, в конце концов. Но потом… Ладно, хватит нам время тянуть. Пойдемте.

Гостиная Велес находилась совсем недалеко, по соседству с комнатой Дарьи Сергеевны. Митя решительным движением распахнул дверь и вошел внутрь, но в следующую же секунду выскочил обратно в коридор с позеленевшим лицом и громко выругался, зажав пальцами нос.

– Что за!.. Откуда эта вонь?

– Ах, да, – пролепетала Лиса. – Забыла предупредить, что сок дикой асперулы, мягко говоря, неприятно пахнет. Ну-ка, иди сюда.

Митя послушно подошел к наставнице. Она провела пальцами левой руки по его переносице.

– Запах шоколада подойдет?

Митя кивнул, почувствовав насыщенный сладкий аромат шоколадных конфет.

– Этих чар хватит приблизительно на час, потом надо будет повторить. Хотя они не помогают полностью избавиться от запаха сока асперулы, все же с ними гораздо легче находиться в комнате. Сева, ты сам справишься?

Сева дотронулся до своей переносицы и кивнул.

– И что у тебя за запах? – спросил Митя.

– Угадай, – отозвался Сева.

– Даже не буду пытаться. Наверняка это что-то ужасное вроде теплого молока!

Вторая попытка войти в гостиную главной наставницы оказалась более удачной. Митя немного побледнел, но мужественно прошел вдоль подоконников и стола, на которых бурыми пятнами выделялся засохший сок, и поставил тяжелое ведро с раствором на ковер. К аромату шоколада подмешивался тошнотворный запах растения.

Полчаса друзья провели под присмотром Лисы, оттирая со всех горизонтальных поверхностей липкое красно-коричневое вещество, совершенно не желавшее исчезать. Севино заклинание слабело с каждой минутой, и он стал различать вонь сока асперулы, перебивавшую свежий запах озона, который он себе наколдовал. Сева молчал и думал о Ярилиной рукописи. «Правильно ли Митя сделал, отдав сестре волшебный ключ, открывающий любые замки? Ключ этот, скорее всего, являлся собственностью Веры Николаевны, потому что на нем была точно такая же жар-птица, как и на воротах ее дома. Велес, возможно, доверила ключ Илье Пророку, у которого его и стащили. Куда они с Митей отправили девочек? Гамаюн не причинила им вреда, но вот Рарог… Рарог – птица гораздо более агрессивная. К тому же, если верить легенде, колдун, получивший в руки книгу, может сойти с ума. Нет, это было опрометчивым поступком. Нельзя было позволять Муромцу отдавать сестре подсказку».

– Дарья Сергеевна, – произнес Сева, потому что неожиданная идея посетила его голову. – Где вы живете?

– Хочешь зайти в гости? – без какого-либо выражения отозвалась наставница.

– Нет. Просто мне интересно, как обозначен ваш дом.

– Странный интерес.

– Вы не поняли, – Сева улыбнулся. – Все дома в Росенике обозначаются по-разному. И мне интересно, от чего это зависит, я почему-то никогда не думал об этом раньше. Вот, например, дом одной моей знакомой обозначен номером, на доме же моих соседей изображена Саламандра. А особняк Муромцев отмечен руной Солнца.

– У меня дом под номером два, – ответила Лиса. – А зависит это много от чего. Я вообще-то никогда глубоко в это не вникала. Знаю только, что старые дома обозначены различными существами вроде Саламандры, а рунами – древние постройки, чуть ли не самые первые в Росенике.

– Да? И что, они все сохранились?

– Ну откуда же я знаю, все или нет. Митино поместье ведь цело и невредимо, значит, и остальные могут еще стоять. Мне кажется, парочка точно сохранилась. Вот, например, у Горынычей на шпиле возвышается Дракон.

– А что за здание обозначено руной Марса, вы не знаете?

– Марса? Знаю, конечно. Дом Велес Веры Николаевны. А что? Что с вашими лицами?

Лиса с удивлением смотрела то на Митю, то на Севу, которые повернулись друг к другу с выражением крайнего ужаса в глазах.

– В чем дело?

– Закрывайся! – Митя услышал Севин голос в своей голове и тут же почувствовал, будто кто-то посторонний роется в его мыслях.

Перед глазами, как назло, всплыла картина подземелья и Анисьи с Василисой, шагающих в дом… в дом главной наставницы Заречья. Так! Надо закрыть свои мысли! Что для этого делать? Как там Сева учил? Нужно отвлечься, подумать о чем-нибудь другом. Итак, о чем? Анисья с Василисой, ничего не подозревая, идут в дом Велес. Нет-нет-нет! Они не идут, не идут… Они, возможно, уже пришли! Черт! Надо думать о другом! О другом! Но ведь на воротах дома Велес была изображена жар-птица… Всегда жар-птица, никакого Марса. На посуде, канделябрах, портьерах… Жар-птица… О, Перун! Да это не жар-птица! Это Рарог! И Анисья с Василисой… так… Василиса! Василиса идет по подземелью, нет-нет! Просто Василиса. У нее рыжие волосы. Длинные и очень красивые волосы. Да, это подходит. Такие длинные и такие красивые волосы.

– Так-так, ребята, – Лиса смотрела строго. – Что вы скрываете?

– Ничего, – буркнул Сева.

– Тогда вы бы не прятали своих мыслей.

– Но залезать в чужую голову нечестно! – возразил Митя.

– Честно, если это касается наставников Заречья. В особенности Велес, – отрезала Лиса. – Ну, вы мне ничего не скажете?

– Нет, – Сева покачал головой. – С наставниками все в порядке.

– Ладно, – Дарья Сергеевна на секунду прикрыла глаза. – Ладно, я вам поверю. И надеюсь, что мое доверие вы оправдаете.

Друзья мрачно переглянулись.

– А волосы у нее и правда красивые, – добавила Лиса, поглядев на Митю, который тут же залился краской.

– У кого, у Велес? – не понял Сева.

* * *

Снова очутившись в кромешной тьме, девочки побежали назад по туннелю, к двери, за которой их ждала птица Рарог. Василиса потрогала рукой ребристую деревянную поверхность и прошептала:

– Странно, с этой стороны двери есть скважина. Я попробую открыть ключом, – голос ее дрожал.

– Ты слышала это, Вася, слышала? – задыхаясь, проговорила Анисья.

Василиса кивнула. Щелкнул замок, и послышался легкий скрип. Гнетущая темнота мигом рассеялась, разрушенная золотым блеском огненных крыльев.

– Та к ты узнала, как нам заполучить обратно свою силу? – пискнула Анисья, стараясь произносить слова как можно тише. Ее не покидал страх.

– Да, – ответила Василиса, но тут же прибавила: – Точнее, нет.

– Что? Как нет?

– Я задала книге этот вопрос и прочитала появившуюся фразу, но я не уверена, что…

– Какая фраза, Василиса?

– Лишь смелым откроется дорога вперед, и тот, кто кровью отмечен, умрет. Мы должны что-то сделать? Показать свою смелость? – Василиса недоверчиво взглянула на Рарога.

Анисья издала непонятный звук, сильно смахивающий на рычание, ухватила Василису под локоть и потащила навстречу огненной птице – медлить было нельзя.

– Нися, ты что! Ай! – Василиса зажмурилась, оказавшись в сантиметре от пылающих крыльев, но через секунду открыла глаза.

Сияние языков пламени осталось за спиной, зато в груди и в руках появилась легкость и приятное щекочущее чувство, будто по венам заструился прохладный эфир.

– Сила, – улыбнулась она. – Как ты догадалась, Анисья?

– Ну а как мы могли еще показать свою смелость? Броситься обнимать скелет в углу? Все, теперь пора домой… – Анисья замолчала и уставилась вперед, туда, где должна была находиться обратная дорога к поместью Муромцев. Но теперь она раздваивалась.

– Ого, так здесь тоже развилка, – отозвалась Василиса, заметив наконец вход во второй туннель. – Откуда мы пришли? Из этого туннеля?

– Нет, кажется, из другого.

– Как и перед Вратами Велеса, здесь есть две надписи! Только плохо видно, – Василиса сотворила слабый светящийся шар и подняла голову.

Коль жаждешь ученья, незнания мрак
Расступится, будь хоть мудр, хоть дурак.
Коль смутные мысли несешь в голове,
Навеки погрязнешь во мраке и тьме.

– Коль выбрал ты Солнце, оставив Ярмик, то Лев отныне – твой проводник, – закончила она вслух. – Все правильно! Если верить карте, один туннель ведет к Белой Усадьбе, так что строчки про «ученье» и «мудрость» скорее всего, относятся к этому направлению.

– А Солнцем обозначен наш дом. И покинули мы место, отмеченное руной Марса, – Ярмиком! – обрадовалась Анисья. – Выходит, нам нужен вон тот коридор, над которым начертана руна Льва!

Девочки облегченно вздохнули и со всех ног кинулись по сырой утоптанной земле. Запыхавшиеся от быстрого и долгого бега, остановились они только тогда, когда появилась и исчезла загадочная птица Гамаюн.

– Почему Гамаюн не заставляет нас отдавать ей свою магию?

– Потому что ты из рода Муромцев, я думаю.

– Да? Значит, будь ты одна, то должна была бы выполнить какое-то условие, чтобы пройти?

– Возможно. Вон, погляди! Над дверью что-то написано.

И действительно, над входом в подвал особняка были выгравированы буквы, но они не светились, как предупреждение Рарога, а еле заметно темнели на фоне бурой стены. Анисья создала маленький сгусток света в своих ладошках и постаралась прочесть надпись:

«Кто же ты, путник, откуда идешь? Отдай Гамаюн все, что с собою несешь».

– Что значит «все»? – сказала Василиса. – Я бы, например, отдала сначала самоцветы, амулеты, одежду, в конце концов.

– Нет, – странным голосом сказала Анисья. – Нет! О, как же тут все связано!

– Что ты имеешь в виду?

– Пошли скорее, я покажу тебе кое-что! Надеюсь, за нами никто не гнался!

Анисья, поманив Василису нервным движением руки, толкнула тяжелую дверь. Им потребовалось буквально полминуты, чтобы преодолеть весь путь от подземелья до семейной библиотеки Муромцев, над входом в которую висела табличка из потемневшего золота с выведенными на ней словами:

«ЗНАНИЕ – это ВСЕ, что ты можешь отсюда унести».

– А, барышни, вот вы где! – Анисья с Василисой вздрогнули от неожиданности и обернулись. Неподалеку стоял дворецкий Муромцев. Было видно, что он запыхался, будто ему пришлось бегать вверх и вниз по лестнице много раз.

– Виктор? Ты нас искал? – спросила Анисья. В ее голосе слышалась досада, точно она собиралась поговорить о чем-то важном с Василисой, но теперь их так некстати прервали. Василиса перевела взгляд с таблички на дворецкого, не понимая, как реагировать на все это.

– Прибыл ваш отец вместе со Львом Долгоруким. Они ожидают вас в малой гостиной на чай. Я должен был сразу догадаться, что вы спустились в библиотеку.

– Вместо этого ты искал нас на верхних этажах? – догадалась колдунья, понуро следуя за дворецким и ведя за собой Василису. Как теперь им обсудить все то, что произошло?..

– Да, бестолковая моя голова.

Девочки дошли до конца коридора и, обогнав Виктора, побежали по лестнице.

– Кто такой Лев Долгорукий? – шепотом спросила Василиса.

– Отец Марьяны, Митиной невесты.

– О! Может… мне следует пойти домой?

– Не глупи, Вася! Мы пойдем пить чай вместе!

Василиса понимала, что Анисье было страшно остаться сейчас одной. Очень трудно скрыть от отца, что она только что побывала в подземельях под городом, буквально час назад видела перед собой Ярилину рукопись, к своему ужасу, слышала…

– А вот и наша красавица! – раздался раскатистый бас и добродушный смех с лестничного пролета. – И еще одна юная барышня у нас в гостях!

Василиса посмотрела вверх и увидела внушительную фигуру старшего Муромца. Она хотела вежливо улыбнуться ему, но до сих пор не могла унять внутреннюю дрожь. Губы ее не слушались, у нее не получилось даже самой слабой улыбки.

Василиса опустила голову и засеменила вслед за Анисьей.

– М-м-мы были в библиотеке! – тут же выпалила Анисья, хотя Василий Ильич даже не успел спросить, где она пропадала. – Василисе очень нужно было найти одну… притчу. Мы потратили на это несколько часов, – голос ее выдавал волнение, но старший Муромец, словно ничего не заметив, без лишних вопросов провел девочек в маленькую гостиную, где за накрытым столом уже сидел невысокий полный колдун с чашкой в руке.

Анисья поздоровалась со Львом Долгоруким и представила свою подругу, после чего обе девочки сели друг напротив друга и молча принялись за чай.

– Ну что, волнуетесь перед завтрашним днем? – попытался разговорить их Долгорукий, с лица которого не сходила доброжелательная улыбка.

Анисья в ответ сдавленно хмыкнула, а Василиса быстро кивнула.

– Виктор нашел их в библиотеке! – рассмеялся Василий Ильич, придвигая к себе тарелку с внушительным куском торта.

– Вот уж не могу сказать, что в их возрасте я был таким же прилежным колдуном! – в ответ хохотнул Лев Долгорукий. – И уж последний день Зимних праздников я бы точно не просиживал в библиотеке.

Анисья натянуто улыбнулась.

– А почему вы не едите торт?

Василиса покосилась на несколько слоев воздушного крема и фруктов на тарелке Василия Ильича и поняла, что не способна затолкнуть в себя даже маленький кусочек. Казалось, похожие чувства испытывала и ее подруга: она положила на блюдце кусок торта, но так и не притронулась к нему.

– Не слышно ничего от Ирвинга? – вернулся к теме прерванного разговора Долгорукий.

– Завтра утром я встречаюсь с ним и профессором Звягиновым. Надеюсь, наконец-то прояснится хоть что-то.

– М-да, неспокойное нынче время. – Лицо колдуна приобрело несколько встревоженный вид, но это длилось лишь пару мгновений, после чего Лев Долгорукий снова улыбнулся и обратился к Василисе, которая только что обменялась взволнованными взглядами с Анисьей: – Юная барышня, ваше лицо кажется мне знакомым. Но все не могу припомнить, где я мог вас видеть… Может быть, на приеме у Нарышкиных? – добродушный колдун внимательно изучал девочку.

– Нет, – воскликнула Анисья, стараясь обойти стороной нежелательную тему незнатного происхождения своей подруги. – Василисы точно не было на приеме у Нарышкиных. Наверное, вы ее с кем-то путаете.

Тут, к счастью Анисьи, в комнату вошел дворецкий. Он сообщил, что скоро прибудут Евдокия Рюриковна и Эльвира Елизаровна.

– Василий Ильич, думаю надо обсудить поставку дополнительной партии энерговиков в Зорник до прихода дам. Иначе они не дадут нам и рта раскрыть, – усмехнулся Долгорукий.

– Да-да, вы правы. Не будем мешать девочкам – пусть пьют чай с тортом. А мы можем продолжить разговор у меня в кабинете.

Пока в гостиной сидел отец с гостем, Анисья запрещала себе даже думать о том, что произошло в подземелье, где хранилась Ярилина рукопись. Теперь же, когда они вышли, мысли и воспоминания лавиной ворвались в ее голову. Анисья вновь услышала голоса за стеной. В ту минуту она завертелась в поисках места, куда можно спрятаться, но ничего подходящего в комнате не оказалось. Голоса звучали уже совсем близко, а девочки не знали, что делать: без своей силы, отданной Рарогу, они были беспомощны. Подруги в ужасе смотрели друг на друга, в углу таинственно мерцали страницы Ярилиной рукописи. Василиса схватила Анисью за руку и притянула к стене, они прижались к холодному камню, со страхом думая о том, что через несколько секунд их обнаружат. Что это за голоса? Кому принадлежат? Слышались они все отчетливее, хотя и половины слов разобрать было невозможно, словно говорившие сознательно старались произносить их все тише и невнятнее.

– Убьют… и ее… и всех остальных, ясно? Из-за кольца, – сказал один голос. – Если кто-то узнает… тот, кто узнает, немедленно станет целью… у нас много способов это выяснить. Она даже не заметит, несмотря на всю свою силу.

– Ясно-ясно, молодой человек, – отозвался второй голос, более мягкий. – Я вижу, у меня нет выбора.

И, к удивлению Анисьи и Василисы, голоса постепенно стали удаляться: двое мужчин прошли мимо. Девочки посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, выскочили из таинственной комнаты, забыв про книгу.

Теперь же они сидели за столом в малой гостиной Муромцев, и ничто им больше не угрожало. Однако каждая ощущала внутри себя мучительный страх.

– Василиса… – начала Анисья. – Эти люди в подземелье… они говорили об убийстве?

– Кого-то могут убить из-за какого-то кольца. – Рыжеволосая колдунья собрала вместе услышанные обрывки фраз. – Может быть, нам надо было рассказать обо всем твоему отцу?

– Я не знаю… – все так же тихо ответила Анисья. – Один из голосов мне знаком! Но я никак не могу понять, кому он принадлежит.

* * *

Небольшая гостиная, заставленная старинной мебелью, с наступлением сумерек погрузилась в полумрак. Но колдун не спешил зажигать свечи или создавать световой шар – словно темнота помогала скрыть те ужасы, которые свалились в последние дни на главу Светлого сообщества.

Ирвинг сидел с полуприкрытыми глазами в глубоком кресле и размышлял. Имело ли сокровище, хранившееся в подземелье, ту цену, которую за него уже заплатили? Святогор был невероятно могучим колдуном, главой Дружины. И если бы не просьба Ирвинга… он остался бы жив. А теперь пришла очередь Эдуарда. Не было сомнений, что похищение друга также связано с тремя кольцами и той тайной, которую они так тщательно должны были охранять. Но почему Темные решили похитить его? После того как они одолели Святогора, справиться с пожилым профессором им не составило бы труда… Между бровями Ирвинга залегла глубокая складка. Ему казалось, что нечто очень важное ускользает от его внимания. Но что?

Теперь у Темных уже два кольца. Колдун посмотрел на поблескивающий старинный перстень на своей руке. Долго ли он сможет его носить? Может, в словах Святогора был здравый смысл? Что, если передать это кольцо Муромцам? Их сокровищница охраняется так, как ни одно другое место в Росенике.

Огненный колдун вспомнил свою последнюю встречу с Василием Муромцем. В глазах Земляного колдуна читалась растерянность. Как раз в тот миг, когда они осознали, что причина, по которой Звягинов не явился на встречу с ними, не связана ни с забывчивостью, ни с рассеянностью последнего.

Нет, он больше не мог подвергать опасности кого-то другого! Судьба сокровища, спрятанного так надежно, что, казалось, до него невозможно добраться, теперь полностью в руках Ирвинга. Но как долго сможет он защищать его от Темных? И что будет, если оно попадет к ним? Об этом даже страшно подумать.

Тускло мерцающий шар возник перед колдуном, вырвав его из темноты. «Вече старейшин готовится к собранию», – услышал Ирвинг голос у себя в голове. Сразу после этого информационный шар растаял в воздухе. Ирвинг тяжело вздохнул, встал и задумчиво направился к выходу…

1 Не плачь. Мы скоро опять увидимся (фр.). – Прим. авт.

Продолжить чтение