Читать онлайн Академия магических близнецов бесплатно

* * *

Пролог

Глаза с трудом выхватывают в мешанине красок знакомые фигуры. Заклинания ослепляют яркими вспышками, оглушают взрывами и громовыми раскатами. Но вот в какофонию врывается пронзительный женский крик. Вначале я не могу разобрать фраз, но после жалею, что услышала:

– Он погиб из-за тебя! Мы все умрем здесь из-за тебя!!!

«…из-за тебя… из-за тебя… из-за тебя…»

Брошенные сгоряча слова ранят в самое сердце, заставляют подняться на дрожащие ноги.

– Помоги, родная, – шепчу я, не чувствуя губ. – Прошу, помоги.

Боль от превращения тут же заглушает другая. Нестерпимая, жгучая. Я вновь горю в невидимом огне, плавлюсь от бегущей вместо крови лавы, опять умираю, но не могу умереть.

Шаг, еще один и еще. Не вижу, чувствую цель. Магия плещется в израненном теле, но мне с трудом удается вытянуть необходимое. И вот к огню внутреннему прибавляется огонь внешний. Я – гигантский факел.

Последний судорожный рывок – и цель оказывается в моих объятиях. Шипит, стонет, вырывается. Раздирает живот когтями. Но я не замечаю увечий, огонь, бегущий в жилах, ранит намного сильнее.

Пахнет горелой плотью противно, тошнотворно, заставляя лишь сильнее стискивать гада крыльями. И повторять:

– Он чудовище, убийца. Ты обещала – сдохнешь, но вернешься из небытия и уничтожишь эту тварь. Так что терпи. Терпи! Терпи…

Вскоре жертва затихает и перестает шевелиться, но я никак не могу заставить себя развести крылья, превращая останки в пепел. А затем мое тело вдруг становится легким-легким, невесомым. Кажется, взлетаю, поднимаюсь все выше и выше. Боль уходит, с каждой секундой становясь меньше. Вскоре она исчезает, забирая с собой страх, мысли и эмоции.

В высоте больше не пахнет горелым. Воздух наполнен чем-то знакомым и невероятно вкусным. Сладким, родным. Я глубоко, до головокружения вдыхаю, буквально выпиваю волшебный эфир. Насладившись, выпускаю обратно через рот. Вновь пытаюсь набрать полную грудь, но больше вдохнуть так и не могу. Кричу, теряя последний воздух. Судорожно дергаюсь от ужаса и падаю с высоты прямо в пустоту.

Глава 1

Старинные дедовы часы мерно тикали на стене, отбивая последние минуты моего нахождения в доме. Я стояла в гостиной с сумкой наперевес и разглядывала знакомую с детства обстановку.

– Присядем, что ль, на дорожку, Грушка, – пробасил дядька Федор, по-хозяйски рассматривая из-под кустистых бровей уже свои новые владения.

– Присядем, – согласилась я, ставя на пол тяжеленную котомку и усаживаясь на нее сверху.

А почему бы и нет, автобус отходил от станции через полчаса, а из-за мандража я успела собраться гораздо быстрее, чем планировала. Переждать в теплой комнате все лучше, чем мерзнуть под моросящим дождем.

– Ты ж не волнуйся, милая, – засуетился дед. – За добром присмотрим; как обоснуешься, адресок сообщишь – так с попуткой и отправим, а может, и сам Васек заедет.

– Да я за вещи и не волнуюсь, дядь Федь, за Мурза переживаю. Как же он без меня-то жить будет. – Одинокая слезинка покатилась по щеке.

Длиннолапый, вечно худющий, несмотря на отменную кормежку, кот, будто понимая, что говорили о нем, настойчиво тыкался мордой в колени. В расстроенных чувствах я подхватила его и крепко прижала к себе. Посчитав такое проявление любви чрезмерным, белоснежный чертяка зашипел и как червяк вывернулся из объятий.

– У-у-у, нашла о ком слезы лить, девка, – покачал головой старик. – Не об этом думать надо, а о том, как на новом месте устроиться. Помни, – он авторитетно поднял указательный палец, – доверять никому нельзя! Ну, кроме нас, конечно же.

Суровый взгляд дедова приятеля грозил небесными карами за нарушение неписаного правила, и мне ничего не оставалось, как только кивнуть и украдкой стереть предательские капли.

– А Мурз твой никуда не денется, – продолжал увещевать дядька. – Дождется в тепле и сытости, да и Анюте какая-никакая забава будет.

– Вы уж проследите, чтоб не обижали его, – попросила я. – А то ведь он какой – лишнего не терпит, может и когтями приголубить.

– Не боись, Грушенька, прослежу. Ну, давай, пойдем, что ли, провожу до станции.

Я вновь глубоко вздохнула и поднялась. В который раз за этот день пробежала взглядом по комнате, запоминая детали.

Милый дом.

Сколько помню, мы всегда жили здесь с отцом матери, дедом Афанасием, вдвоем. К нему меня привезли родители, перед тем как отправиться отдыхать в экзотическую страну. Побоялись взять с собой трехлетнего ребенка, потому и оставили у того, кому доверяли. Вот только забрать уже не смогли, погибли в авиакатастрофе. Бабушка Миланья, дедушкина жена, умерла задолго до моего рождения, так и оставшись посторонней полной женщиной с потертой фотографии. Других родственников у деда не числилось. С отцовской родней вышла неприятная история еще до свадьбы родителей, поэтому с ними мы отношений не поддерживали.

После смерти Афанасия я решила податься в город. Пусть наша деревня Луговянка была большая и находилась не так далеко от центра – всего-то три часа езды на автобусе, – мне хотелось лучшего.

Дед любил повторять, что мечта – это главное в жизни человека. И неважно, какую цену он заплатит за ее исполнение. Вот и я не побоялась пойти навстречу мечте, оставив в прошлом родную деревню и отправившись покорять неизвестное.

Касаемо будущего мыслишки имелись. Я предполагала, что вначале сниму квартиру, потом, чуть осмотревшись, куплю свою. Дед не только смог накопить за шестнадцать лет, прошедших с моего у него появления, достаточно крупную сумму, но и сэкономил наследство родителей.

Разобравшись с пропиской, подам документы в сельскохозяйственную академию: всегда хотела работать с животными. Времени было предостаточно, чтобы завершить все намеченное, благо на календаре середина апреля. В общем, выходила я из старого дома скорее радостно предвкушающей новое, чем откровенно печальной и боящейся. Лишь чуть-чуть грусти и тоски, но и они, как я надеялась, уйдут, проиграв надежде на лучшее.

Дядька Федор, как и обещал, довел до станции, вместе со мной дождался прихода автобуса, помог занести вещи и усесться на кресло, а потом честно махал рукой до того момента, пока автобус не скрылся за поворотом. Наблюдая в окно за пролетающими домиками, я мысленно прощалась с Луговянкой.

Устроюсь, определюсь с работой и учебой и, возможно, навещу знакомых, но уже только как гостья.

До города всего три часа, но мне стало невыносимо сидеть без дела уже через час. Устав от мельтешения деревьев за окном, принялась рассматривать пассажиров. Позади меня обосновалась парочка влюбленных. Ребят я хорошо знала, мы учились в параллельных классах. Сразу после получения аттестата они уехали в город учиться, жили у родственников и иногда наведывались в гости к родителям. Я тоже хотела поступать в тот же год, но была вынуждена остаться: дед Афанасий сильно заболел и сам справляться с хозяйством уже не мог, да что уж говорить, он и самого себя-то с трудом обслуживал.

Поздоровавшись при посадке, ребята сразу же выпали из реального мира и занимались лишь друг другом. С остальными пассажирами я знакома не была, поэтому от нечего делать обследовала карманчик на спинке кресла перед собой и с превеликой радостью обнаружила забытую кем-то газету. Самую обыкновенную, распространяемую бесплатно на всех углах и торговых точках. Мельком пролистала странички – ничего интересного: советы для садоводов, гороскоп, новости из жизни звезд отечественной эстрады и кино. А вот последний листок с рекламой все-таки привлек мое внимание.

Агентство недвижимости «Городовой» ненавязчиво предлагало услуги. Его представительство находилось как раз поблизости от вокзала, что для меня, плохо знающей город, было чрезвычайно удобно. Да и предложенные варианты радовали многообразием и ценами.

Конечно, глупо, наверное, было ехать вот так без подготовки, в никуда, но мне казалось это правильным. Возможно, следовало воспользоваться предложением дядьки Федора и пожить некоторое время у его родственников, но не хотелось взваливать свои проблемы на плечи дедова приятеля, и так заплатившего за дом больше, чем предлагали остальные покупатели. Да и, в конце концов, заветный телефонный номерок и адрес были аккуратно записаны в блокноте и уложены с остальными документами в моей сумке, так что в случае чего я всегда могла обратиться за помощью.

Наметив цель, торопливо перекусила пирожками, заботливо предложенными дядькой Федором (презент от его жены), запила вкуснейшим вишневым морсом и принялась ждать остановки.

На вокзале было шумно и многолюдно. А еще невыносимо воняло выхлопными газами и горелым мясом. Поморщившись, я постаралась быстрее покинуть столь негостеприимное место. Вклинилась в поток пассажиров и спустя несколько минут оказалась за территорией автовокзала. Увидев свободную скамейку, со вздохом поставила на нее сумку и уселась сама. Нужно было заново свериться с адресом агентства, чтобы уже наверняка не заблудиться.

– Привокзальная, шесть, офис сорок пять, – прочитала я вслух и с недоумением стала озираться по сторонам. – Где же ты, улица Привокзальная?

Решив, что лучше один раз спросить, чем потом долгие часы блуждать по незнакомым улицам, окликнула мимо проходящего мужчину. Тот махнул рукой в сторону ближайшего здания. Поблагодарив за помощь, я вновь взвалила на себя неподъемную ношу и поплелась в указанном направлении.

Агентство недвижимости «Городовой» встретило меня приятной музыкой, запахом кофе и милой женщиной без возраста, представившейся Златой Сергеевной Копейкиной. Злата оказалась действительно золотым специалистом. Помимо того что она напоила чудеснейшим напитком, помогла пристроить тяжелую сумку и с чуткостью, которой, если честно, я совсем не ждала от городского жителя, принялась устраивать мою судьбу.

Распахнув предложенный каталог, я жадно листала страницы и никак не могла остановиться. Каждый из предложенных вариантов был по-своему любопытен и, без сомнения, достоин того, чтобы я его выбрала. Видя мои сомнения, эта чудеснейшая женщина проявила поистине царское великодушие: она предложила съездить и посмотреть на них вживую.

Я, естественно, сразу же согласилась.

А дальше события закрутились, словно в калейдоскопе. Мы объехали, казалось, весь город. Посетили, наверное, адресов двадцать, когда я, наконец, выбрала будущее жилище по душе. Небольшая двухкомнатная квартирка недалеко от центра, с хорошим ремонтом, отличным видом из окна, рядом с сельскохозяйственной академией, а главное, она полностью устраивала меня по цене. Приехав обратно в агентство, мы вновь попили кофе, на этот раз с вкуснейшими круассанами и шоколадными конфетами. После этого Злата предложила подписать договор.

– Агриппинушка, – аккуратно держа маленькую чашечку, при этом манерно оттопырив мизинчик, вещала агент. – Вы же понимаете, что без соблюдения всех юридических тонкостей можно остаться и без квартиры, и без денег?

– Конечно, Злата Сергеевна, – кивнула я. – Вы, безусловно, правы.

– Но еще я прекрасно знаю, что молоденькой девушке без работы и связей очень тяжело пробиться в большом городе, – продолжила женщина.

– Справлюсь, – самоуверенно улыбнувшись, поспешила убедить ее я. – Деньги у меня есть, жилье будет, так что не пропаду.

– Кто спорит, – плавно взмахнула ладонью Злата. – Столь очаровательная и целеустремленная девушка, конечно же, справится без особого труда.

Мои щеки запылали от похвалы.

– Но… – Она сделала многозначительную паузу. – Хочу рассказать вам об очень интересном предложении.

– И каком же? – откусив еще один восхитительный кусочек круассана, спросила я.

– Слушайте, – наклонившись ближе ко мне, таинственно проговорила Злата. – Если оформить сделку чуть-чуть по-другому, то сумма за квартиру сразу же уменьшится на три сотни тысяч рублей.

– Вы хотите обмануть продавца?! – от возмущения я едва не подавилась угощением. – Нет, ни за что!

Вот еще! Не так меня воспитывал дед, чтобы, уехав из родной деревни, в первый же день заняться обманом ни в чем не повинных людей.

– Что вы, что вы, Грушенька, – всплеснула руками агентша. – Какой обман? Ни о чем таком я даже не мыслила! Только о помощи вам, моя дорогая, ничего более. Ведь я прекрасно знаю, что молоденькой девушке в городе понадобится новый гардероб, компьютер для учебы, да много чего. Сама когда-то такой была.

Женщина глубоко вздохнула и со значением окинула меня взглядом.

– Да? – поглядывая на нее с подозрением, переспросила я. Даже круассан в сторону отложила. – Вы уверены?

– Конечно-конечно, – закивала риелторша. – Никакого обмана. Впрочем, если вас, Грушенька, не заинтересует мое предложение или оно покажется вам сомнительным, я пойму. И никоим образом не буду вам досаждать.

Она показательно заперла рот на замок, но ее лицо приняло скорбное выражение.

– Хорошо, Злата Сергеевна, я готова вас выслушать. Но, – выделила голосом слово, – пока ничего не обещаю.

Не спорю, предложение меня заинтересовало. Как представила, что в первый день занятий приду в академию наряженная, будто городская модница, и никто не заподозрит того, что я приехала из деревни, настроение сразу же поскакало вверх. Пусть и не любительница шопинга, однако люди часто встречали по одежке. Но! Вот это самое «но» отрезвляло голову, не позволяя вот так запросто броситься в авантюру с головой. Ведь не зря предупреждал меня дядька Федор о мошенниках. Не зря!

Агентша мгновенно повеселела и с энтузиазмом принялась рассказывать.

Оказалось, предлагала Злата такой план не всем, а лишь тому, кто, по ее мнению, нуждался в помощи. Можно сказать, работала феей-крестной. В этом месте она заалела и скромно показала мне благодарности от клиентов. Увидев целую папку с подшитыми письмами, я была приятно удивлена и сразу же поверила в благие намерения женщины.

А суть предложения заключалась в следующем: благодаря связям и отличной репутации Злата проводила сделку через свое имя, освобождаясь при этом от лишних трат на разнообразные бумаги. То есть те средства, которые я бы потратила на посредников, она возвращала мне обратно. Честно говоря, у меня не особо получалось вникнуть в подробности, перед глазами маячили почти моя квартира, мебель и красивые шмотки: модные джинсики, брючки, клевые кофточки. Новый современный ноутбук, а не тот раритет, который ожидал своего часа в старом доме. Потому без возражений подписала бумаги и, сняв деньги, передала нужную сумму Злате Сергеевне.

Пока же мне предстояло ждать.

– Дела мгновенно не делаются! – пафосно возвестила риелторша. – Но будьте уверены, Агриппинушка, к концу недели вы станете обладательницей шикарной жилплощади.

Я радостно кивнула. А потом отправилась на съемную квартиру, которую, кстати, тоже нашла Злата. Вот такой золотой человек попался мне на жизненном пути.

С легкостью найдя временное место обитания, бросила котомки на пороге и отправилась осматривать город. Сидеть в четырех стенах в такой день казалось чем-то ужасным. В конце концов, когда начнется учеба, просто так без цели побродить по улицам вряд ли мне удастся.

Взяв с собой немного карманных денег, я покинула душную комнату и поспешила навстречу приключениям.

И, выйдя на улицу, опешила.

Куда идти первым делом? В центр, может, в парк, музей? Или вообще погодить с достопримечательностями и завернуть в ближайший гипермаркет?

Я закрутилась на месте, не в силах выбрать. Даже голова заболела от избытка идей. С трудом заставив саму себя остановиться, решила все же пока не тратить деньги, а гардеробом можно заняться и после того, как стану обладательницей шикарной квартиры.

Мечтательно улыбнувшись, я вновь мысленно оказалась в том самом месте и в который раз за сегодняшний день представила, как совсем скоро начну все там обустраивать. А ноги в это время уже выбрали маршрут и вели меня сами. Так и прогуляла до вечера, мимоходом забредая то в кафе, то в сувенирный магазинчик, то в лавку к старьевщику или книжный.

Вечером, уже по темноте едва добравшись до съемной квартиры, я без сил рухнула в кресло. Ноги гудели, голова пухла от впечатлений, а в животе неприятно ныло. Кое-как заставив себя подняться, поковыляла в ванную, наскоро привела себя в порядок и занялась ужином.

Как хорошо, что тетушка Анна, жена дядьки Федора, снабдила меня своими фирменными пирожками и морсом! Иначе пришлось бы готовить самой. Я и так-то не особо любила это дело, а уж ковыряться у плиты уставшей и разморенной после душа вообще хуже каторги. Так что, разогрев оставшиеся от прошлой трапезы рыбные треугольники, не торопясь, поела и улеглась в кровать. Глаза тут же стали слипаться. Незаметно я провалилась в сон.

Следующие пять дней пролетели в приятных прогулках и ничегонеделании. Совершенно для меня незаметно. Но к концу срока, обозначенного Златой, я вдруг занервничала. Потому последние два дня провела как уж на сковородке, постоянно проверяя, а не пропустила ли звонок. Даже на прогулку не пошла, опасаясь профукать важное сообщение.

Наконец, день «Х» наступил. И ровно в девять ноль-ноль я услышала радостный голос Златы Сергеевны.

– Агриппинушка, здравствуйте! – прочирикала та в трубку. – У меня для вас хорошие новости.

– Правда? – от волнения мой голос дрожал. – Все получилось?

– Все и даже лучше. – Голос агентши буквально переливался от радости. – Документы подготовлены, ключи я передам. Вам остается только подписать еще одну маленькую бумажку и заселяться!

– Ох… – Я резко выдохнула и упала на стул, чувствуя, как от счастья закружилась голова. – Даже не знаю, как благодарить вас, Злата Сергеевна. Вы просто волшебница!

– Не стоит благодарностей, – отмахнулась женщина, но по тому, как изменилась интонация, поняла, похвала была ей приятна. – Раньше срока, так точно.

– Ой, да-да, простите.

– Не стоит извиняться. Вы успеете приехать ко мне в течение часа? – вновь перешла на деловой тон Злата. – К сожалению, после десяти меня не будет, предстоит длительная командировка.

– Успею! Я почти готова. Я быстро.

Испугавшись, что и вправду не успею, я стала на ходу одеваться. Джинсы, как назло, не лезли.

– Ах да, Агриппинушка, будьте добры, возьмите вещи сразу с собой, думаю, съемное жилье вам больше не понадобится.

– Да-да, вы абсолютно правы. Зачем оно мне, у меня же есть свое.

– Вот и замечательно. Поторопитесь, пожалуйста. Я вас жду.

Убрав телефон в карман все-таки уступивших джинсов, я, словно угорелая, принялась собираться. Метеором пролетела по квартире, сгребая в сумку вещи. Надела обувь и, подхватив свои баулы, понеслась на встречу. Как хорошо, что не стала распаковывать сумки полностью, иначе точно провозилась бы больше часа.

Без пятнадцати десять я прибыла на место. Войдя в кабинет, заметила Злату. Женщина то и дело поглядывала на часы и нервно сжимала в ладони ручку. Заметив меня, она облегченно выдохнула и заулыбалась.

– Агриппинушка, как хорошо, что вы успели! – всплеснула она руками. – А то я места себе не находила.

– Простите, пробки, – пожала я плечами. – Автобус едва ехал.

– Ничего страшного, – засуетилась женщина. – Главное, вы успели.

Она принялась рыться в столе и вскоре вытащила папку.

– Извините, что не предлагаю кофе – время… Подпишите вот здесь, – Злата ткнула ручкой в нужную графу, – и жилье – ваше.

Чуть опять не улетев в грезы, я решительно встряхнулась и быстренько накорябала свою подпись.

Злата расцвела.

– Вот держите ключики, документы. Если забудете, ваш новый адрес – вот, специально написала на листочке. – Она протянула мне все перечисленное и, пожелав удачи, моментально покинула офис.

Я сложила в сумку документы, засунула в карман лист и, рассматривая ключ, потопала на выход.

Первая мысль, которую я смогла сформулировать, будучи уже на улице: «Ключ странный». Большой, тяжелый и, кажется, медный. Словно не от сейф-двери, а от какого-нибудь сарая. Помню, у дедушки был подобный когда-то. Правда, он сменил замок, слишком уж быстро тот поржавел, да и заедал. Хотя кто их знает, городских: может быть, у них это писк моды. Предсмертный.

Хихикнув над собственной шуткой, поспешила дальше к остановке. Вот только сумки нещадно оттягивали руки, а мысли уже давным-давно были там, в моей новой квартире. Поэтому, решив больше себя не мучить, я остановилась возле стоянки такси и без промедления выбрала машину.

В конце концов, в честь приобретения недвижимости можно и пошиковать.

Протянув водителю бумажку с адресом, удобно расположилась на заднем сиденье и принялась во все глаза рассматривать окрестности.

По мере приближения к центру города я все больше начинала нервничать. Вцепившись в подлокотники, мысленно подгоняла водителя и то и дело поглядывала на часы.

Ну когда же? Когда?! Когда я смогу вдохнуть запах своего нового жилища?!

Наконец показался тот самый дом. Белый, с красивыми вставками из кирпича. Переходы были обрамлены арками, а подъезды выкрашены в яркий зеленый цвет. Во дворе палисадник и детская площадка. Не дом – праздник. Я влюбилась в него с первого взгляда.

Предвкушающе облизнулась, отстегнула ремень безопасности. Схватилась за ручку, готовая на ходу выпрыгнуть из салона. Вот только такси, вместо того чтобы остановиться у крайнего, нужного мне подъезда, поехало дальше. Не успела возразить, как оно завернуло за угол и, не снижая скорости, покатило вперед.

– Уважаемый! – не сразу нашлась я. – Мне кажется, вы проехали.

Водитель бросил на меня взгляд через зеркало заднего вида и усмехнулся.

– Никак нет, девушка. Нужный вам дом – вот там.

Мотнув головой в неопределенном направлении, он резко повернул, отчего я чуть не свалилась с кресла, в последний момент успев схватиться за поручни. И остановился.

– Мы на месте, дамочка. С вас пятьсот рэ, – возвестил этот ненормальный и протянул ладонь за купюрами.

– Сколько-сколько?! – недоверчиво переспросила я. – Мы же договаривались на триста пятьдесят.

– Да? – удивленно захлопал глазами водитель. – Разве? За такие гроши я высадил бы вас на полпути.

– Так! – от возмущения у меня запылали щеки. – Забирайте свои триста пятьдесят и выпускайте меня, а то я за себя не ручаюсь! Обманщик!!!

Схватив увиденную еще при посадке странную металлическую штуковину, я ей потрясла как следует. Водитель побледнел и снял блокировку.

Быстренько скинув сумки на землю, я бросила ему в ладонь деньги, положила на место штуковину и вывалилась наружу, из вредности что было силы хлопнув дверцей. Подхватила баулы и поторопилась отойти от автомобиля.

– Вот дура! – крикнул мне вдогонку таксист. – Чеши-чеши в свою лачугу. Лахудра!

Он резко стартанул, окатив меня грязью из-под колес, и унесся прочь. Выброшенный им из окна листок с адресом медленно спланировал в лужу.

– Гад!

Выругавшись, кое-как стерла с лица мерзкую жижу и стала озираться. Гад увез меня не так далеко от дома, но все равно стоило вначале посмотреть, прежде чем идти обратно.

А высадили меня у старого, вернее, древнего дома. Почти до окон вросшее в землю, это покосившееся набок строение напоминало старичка. Еще бодрого, но далеко уже не такого шустрого, как несколько десятков лет назад. И номер такой интересный – «3 ав».

Смех, да и только! Как его еще не снесли под новостройки!

Да уж, жить в таком, наверное, сущее мучение. Ни в туалет сходить нормально, ни еды приготовить. А есть ли тут электричество вообще или выключили за ненадобностью? Хотя вроде есть: вон провода тянутся. Но все равно – ужасно. Кто по собственной воле решится жить в подобном? Я – точно нет.

Как все-таки хорошо, что у меня есть квартира.

Радостно улыбнувшись, я тут же забыла о выходке таксиста и, удобнее взяв сумки, мелкими перебежками, огибая многочисленные рытвины, поспешила к дому.

Добравшись до подъезда, встала в нерешительности. Дверь была заперта, а таблетку домофона Злата мне почему-то не отдала. Впрочем, долго размышлять над этой странностью я не стала.

Вот еще, разве это преграда? Так – ерунда. Никакие двери не остановят Грушу.

Решительно нажав первую кнопку, была вознаграждена. Приятная женщина без возражений пропустила меня внутрь.

Следующая неприятность случилась возле квартиры. Я и так, и эдак пыталась вставить ключ в скважину, но он не подходил. Совсем.

Да что ж такое? Неужели поменяли, а мне вместо нового ключа старый отдали? Ну, Злата, удружила. И что теперь делать? Аварийку вызывать, чтобы замок вырезали?

Жалко! Дверь новая, красивая и явно дорогая. Грех такую портить.

Прислонившись спиной к преграде, глубоко вздохнула. Но только настроилась на процесс обдумывания, дверь сама собой открылась. И я, не удержавшись, стала падать назад. Но не успела испугаться, как была поймана и поставлена на ноги.

– Эй, дева! – раздался хриплый голос. – Куда прешь?!

Я от неожиданности бросила сумки и резко повернулась к говорившему. Огромному бритому амбалу, который взирал на меня словно на букашку.

– Куда намылилась, дева? – протянул бугай, почесывая толстый живот.

– Ээ… – растерялась я. – Домой.

– Дык иди давай, нечего мою дверь подпирать.

Он любовно огладил металл и вновь посмотрел на меня взглядом, полным презрения.

– Так, уважаемый, вообще-то вы загораживаете мне путь в мою квартиру, – подбоченившись, я нагло сделала шаг вперед. – И, кстати, что это вы делаете у меня дома? Злата сказала, что квартира свободна.

Мужик опешил. Даже теребить живот перестал, вместо этого принялся чесать затылок. Наконец он пришел в себя и выдал умное:

– Ну.

– Баранки гну, – не осталась я в долгу. – Выходите давайте!

И, схватив растерявшегося от такой наглости бугая за руку, вытолкнула его за порог. Приоткрыв рот, мужик освободил дорогу. Я подхватила сумки и занесла их в коридор. Хотела уже закрыть дверь, вот только мне не дали.

– Эй, краля, ты что творишь? – возмутился бугай. – А ну пошла отсюда! Это моя квартира!

– Ага, счаз! – встала я в позу. – Моя, я только сегодня документы подписала. Сам уматывай, а то полицию вызову. Вот ведь народ пошел, совсем ничего с первого раза не понимает.

– Девка, не бузи, – поморщился от моих слов мужик. – Давай разбираться.

Я кивнула и позволила ему войти.

– Давай доставай свои документы, а я за своими пока схожу, – предложил он и скрылся в комнате.

Я послушно полезла в сумку. Прав бугай, нужно во всем разобраться.

Вернулся мужик быстро. Развернув файл с документами так, что были видны надписи, он возвестил:

– Вот смотри, краля, все правильно. Мутузов Павел Эдуардович – владелец. Адрес: Березовая, три, квартира девять.

Жирный палец бугая ткнул в строчки. Я взглянула и не поверила собственным глазам. Все правильно: Мутузов П. Э., адрес: Березовая, 3, квартира 9.

Как так? Непонятно.

Надеясь на лучшее, взглянула в свои документы и в ужасе обомлела. В графе «адрес» было написано: Березовая, 3 ав.

Я покачнулась, но устояла на ногах. Подняла глаза на мужика и проблеяла:

– Простите, я действительно ошиблась.

Бугай торжествующе улыбнулся.

– Ладно уж, краля, бывает. – Он покровительственно похлопал меня по плечу, едва не уронив. – Ты только больше не кури дурь. Молодая ведь, поди, ни мужика, ни детей нет?

Я машинально кивнула.

– Вот-вот, прекращай, пока не поздно. А сейчас иди давай. Я гостей жду, и так столько времени из-за тебя потерял.

Я на автомате положила документы обратно, подхватила сумки и вышла из квартиры. В голове было пусто. Только выбравшись на воздух, поняла: меня обманули. Воспользовались доверчивостью и обвели вокруг пальца, словно последнюю дуру.

Всхлипнув, упала на скамейку.

И куда мне теперь идти? Где жить? Без денег, без квартиры. Куда податься?!

Мелькнула мысль ехать обратно в агентство, но я отбросила ее как несостоятельную. Вряд ли Злата оставила хоть какую-то лазейку. Документы наверняка сделали по всем правилам. Да и подписи везде мои, не подкопаешься. А еще сама Злата куда-то уехала. С кого за обман спрашивать?

Эх!

Смахнув слезы, я опять достала злосчастные документы и внимательно вчиталась в строчки. Судя по вписанным данным, я стала обладательницей дома, номер квартиры был не указан…

Стоп! Дома! Адрес Березовая, 3 ав!

Перед глазами встал покосившийся дом-дед, и я едва не лишилась чувств.

Нет! Только не это!

Всплыли свои же мысли: «Кто по собственной воле решится жить в подобном? Я – точно нет!»

Не зарекайся, глупая!

Куда ты денешься, Груша? Как миленькая возьмешь свои баулы и почапаешь в указанном направлении.

Эх!

И будешь жить-поживать. Да дурость свою несусветную вспоминать. Это ведь надо так опростоволоситься! Саморучно отдать дедовы накопления мошеннице и даже не удостовериться, а то ли оплатила.

Душераздирающе всхлипнув, что аж местный хвостатый рыжун отвлекся от вылизывания и покосился на меня с подозрением, я поднялась с лавки и, прихватив сумки, пошаркала обратно к дому. Но чем ближе подходила к развалине, тем сильнее зрело во мне желание развернуться и что есть мочи бежать отсюда подальше.

Вот только бежать было некуда. Вернуться с позором в деревню – ну уж нет. Обратиться к родственникам дядьки Федора – тоже не вариант. Буду пытаться справляться самостоятельно. И точка. Поэтому, решительно отогнав трусоватые мысли, я преодолела расстояние до калитки и вошла во двор.

Да!!!

Как говорится, не фонтан.

Оказалось, что забор еще скрывал от меня большую часть ужасов; сейчас же плачевное состояние дома и огорода предстало передо мной во всем своем великолепии. Возможно, когда-то давно (предполагаю, что лет сто назад, если не больше) здесь было мило. Сейчас же двор представлял собой иллюстрацию к фильму-катастрофе о том, как развернется природа, если человека не будет.

Весь огород и подступы к дому заполонила малина. И как к крыльцу пройти – непонятно. Эх, где любимые дедовы садовые ножницы? Я бы все это безобразие под корень извела! Но чего нет – того нет. Придется с голыми руками сквозь заросли пробираться.

Поставив тяжеленные котомки возле калитки, растерянно потопталась рядом. Лезть в колючки категорически не хотелось. Представила, как потом кожа чесаться и ныть будет, аж вновь плакать захотелось.

Вот ведь Злата – золотой человечек, удружила!

«Стоп! Хватит причитать! – резко одернула саму себя. – Порыдаешь ночью!»

Я решительно накинула капюшон курточки, натянула на кисти рукава и пошла напролом. Вероломные ветки, словно живые, лезли в лицо, норовя выколоть глаза, расцарапать щеки и оставить за шиворотом в подарок сотенку-другую мелких шипов.

Наконец показалось крыльцо.

Отряхнувшись, словно собачонка, сбросила налипший мусор и колючки. Достала ключ, вставила его в скважину и решительно повернула. Замок едва слышно скрипнул, дверь отворилась, пахнуло сыростью.

– Что ж, дом, здравствуй, – проникнувшись важностью момента, поздоровалась вслух. – А вот и я.

Глава 2

Продолжая стоять у порога, я все оттягивала момент, когда нужно будет войти внутрь. Малоприятный запах гнал прочь, странные звуки, доносящиеся из глубины, пугали. С каждой секундой желание сбежать лишь увеличивалось.

Хватит! Так дело не пойдет! Еще чуть-чуть – и я с криками понесусь обратно. Не для того я уехала из деревни и сражалась с малиной, чтобы прямо возле двери струсить.

Храбро задрав подбородок, переступила порог. Под ногами зловеще скрипнули половицы. Вздрогнув, поборола порыв выскочить на улицу. Темнота впереди нервировала. Возможно, окна забиты или задернуты плотными шторами.

Сделав робкий шажок вперед, я замерла. Тьма, которая, казалось, становилась лишь плотнее, не позволяла идти дальше. Дневной свет, проникавший из открытой настежь двери, абсолютно не помогал. Будто бы мрак поглощал его без остатка. Поежившись, достала телефон. Каким бы старым ни являлся аппарат, но фонариком он оснащен все-таки был. Что, безусловно, радовало. Место незнакомое, нужно действовать аккуратнее. Стоящую где попало мебель я еще переживу, а вот если пол прогнил и посередине комнаты – дыра? Свалиться в подпол и переломать ноги – ой как не хотелось!

Освещая пространство перед собой, я двинулась вдоль стены. Вдруг удастся обнаружить выключатель – тогда проблема с маневрированием решится сама собой. О том, что электричества могло не быть, старалась не думать. Ну должно же мне повезти хоть в этом, правда?!

Повезло. Пумпочка древнейшего выключателя нашлась сразу, справа. С щелчком зажегся свет. Зажмурилась, пожалев глаза, переждала несколько секунд и только тогда подняла веки.

Мдя! Мрачно. Грязно. И вообще уныло.

Прямо из небольшого коридора вошла в комнату. Включила свет и там. Как я и думала, окна были задернуты плотными темными шторами. Когда-то, наверное, они смотрелись богато и шикарно, сейчас же представляли собой выцветшие тряпки. Некогда беленый потолок радовал паутиной и непонятными грязными подтеками. Пол явно знавал лучшие времена, в последний раз его мыли скорее всего в позапрошлом веке. О природе странных бурых пятен я старалась не задумываться. Надеюсь, это не чьи-то останки? Содрогнувшись от омерзения, перевела взгляд на стены.

Да уж. Ремонтом здесь и не пахло. Деревянные панели потемнели и, казалось, ссохлись. Впрочем, возможно, это такой рисунок, просто из-за слоя грязи и пыли его невозможно разобрать. Главное, отмыть, а там будет видно.

В противоположной от входа части комнаты темнела закопченными боками печь. Рядом с ней стояли диван, пара кресел, стулья и массивный обеденный стол. Больше мебели здесь не было. Негусто. Но и не пусто, по крайней мере, спать на полу мне не придется.

Дойдя до окон, раздвинула пыльные шторы. Впрочем, светлее не стало, солнечные лучи застревали в многолетнем слое грязи. Оценив фронт работ, потопала дальше. Слева обнаружилась дверь, за ней – еще одна малюсенькая комната с допотопной кроватью и – о чудо! – с трюмо. Ну и верх комфорта – стародавний телевизор, громоздившийся на этом самом трюмо.

Что ж, хоть в этом Злата не обманула – мне досталось действительно двухкомнатное жилье в центре города.

Будущая спальня чистотой не блистала, но на первый взгляд она была немного опрятней гостиной, поэтому я решила разобраться с ней в первую очередь. Вскоре обнаружилась кухня. Длинное узкое помещение порадовало наличием кухонного гарнитура и раковины с рабочим водопроводом. А также отсутствием плиты и газа. Взглянув в окно, увидела причину – газовая труба шла рядом, скромно обходя дом.

Здорово! И что мне теперь, питаться в кафе? Или – о ужас! – готовить в печи?! Вздрогнув, я отогнала видение, в котором с разгромным счетом проигрывала каменному монстру, и принялась обследовать ящички. На всякий случай. Впрочем, не зря. Нашла посуду и даже горшочки для печи.

Отлично! Ну, хоть на это тратиться не надо будет.

За всеми треволнениями я так и не успела посетить туалет, о чем тонко намекал организм. Решив больше не откладывать поиск нужного места, поторопилась обратно в гостиную: возможно, я пропустила дверцу. Вот только в доме потаенная комнатка так и не обнаружилась, как и ванная. Лишь в чем-то похожем на кладовку разыскалось старое ведро и тазик.

Да уж, скорее всего придется справлять надобности на улице, в деревянной будочке. А мыться тогда где?

Эх! Я на мгновение закрыла глаза, вспоминая чудесный теплый туалет, который дед сделал практически сразу, как только я у него появилась. Побоялся, бедный, застудить малолетнюю внучку, вот и расстарался на зависть деревенским кумушкам.

Ну да ладно, хватит вспоминать. Пора искать заветную будочку. И судя по всему, поиски будут долгими. Малина просто так не сдастся.

А если порыскать все в той же кладовке, вдруг найдется помощник в борьбе с колючим оккупантом?

Сказано – сделано.

Вернувшись к кладовке, принялась с воодушевлением в ней шариться. И едва не расплакалась от умиления, увидев ржавенький секатор, прятавшийся в углу.

Ух и развернусь же я! Малина, бойся, я иду!

Вооружившись, вступила в бой. Словно почувствовав в моем лице (ну или в теле секатора) грозного врага, кусты сдались почти без сопротивления. И уже через несколько минут я открывала дверь туалета. А после превратила тропу до калитки в полноценную дорожку, по которой перетащила оставленные вещи в дом. Затем сбегала в магазин, прикупив бытовой химии и продуктов. Обратный путь показался гораздо длиннее, едва не надорвалась по дороге. Но все-таки дотащила. Смахнула пот со лба и принялась чистить Авгиевы конюшни.

Сколько я провозилась в будущей спальне, и вспомнить страшно, но к концу мероприятия комнатушечка заискрилась свежевымытыми стеклами, избавилась от паутины и мусора, запахла деревом, заблестела натертым полом. А я, полюбовавшись результатом, отправилась в кухню, где перекусила готовым салатом и булочкой, чтобы после с новыми силами двинуться в гостиную.

Как добралась до заблаговременно заправленной кровати, не знаю. Видимо, на автопилоте. Но уснула я точно на полпути к подушке.

Прошло несколько дней. Я излазила дом вдоль и поперек. Обнаружила подпол и чердак. Победила грязь и запустение. Кроме того, расправилась со зловредной малиной. Спасла из ее страстных объятий яблоньку, несколько кустов черной смородины и крыжовника. Ягоды не требовали особого ухода, так что я надеялась летом получить немного вкуснятины. К тому же сумела отыскать баньку, маленькую, покосившуюся, но еще крепкую и рабочую. Отдраив ее, в тот же день с удовольствием попарилась и только после этого почувствовала себя человеком.

Эх! И все-таки мало для счастья мне надо, как оказалось. Мало.

Выйдя из бани, позвонила дядьке Федору и сообщила свой новый адрес. Дедов приятель порадовался тому, что я стала обладательницей собственного жилья (про обман я таки не сумела ему рассказать), и пообещал отправить оставшиеся вещи через неделю. Договорившись, что он позвонит еще раз прямо перед отправкой, мы распрощались.

Затем пришла пора вкусненького. Захватив спички, свечи в подсвечнике и мокрую тряпку, я отправилась исследовать чердак. Странное воодушевление толкало меня вперед, заставляя быстрее перебирать ногами. Жажда исследования, маленькая толика тревоги и еще какое-то непонятное, но весьма сильное чувство гнали наверх. Из-за них притупился голод и желание отдохнуть. Удивительно, но я очень сильно хотела оказаться там.

Поднятая сквозняком пыль бесцеремонно влезла в нос и глаза. Отдышавшись, я почуяла приятный аромат сандала. Возможно, где-то здесь прятались саше с травами. Затем зажгла свечи, поставила подсвечник на столешницу и только тогда огляделась. Маленькое решетчатое окошко не пропускало солнечного света. Так же как и все окна этого дома, оно было ужасно грязным.

По правую руку расположился шкаф со старинной одеждой. По левую – стол. И чего там только не было: древняя бронзовая лампа, металлическая штуковина непонятного назначения, шкатулки, жестянки со значками, коробочки с дребеденью, даже трехлитровая банка, до горлышка наполненная советскими монетами. Старые газеты, пожелтевшие конверты, связанные бечевкой, на удивление современный тубус и много другого, не менее занимательного. Под столом притулились ящики с инструментами и сложенные картонные коробки.

Напротив лаза, прямо под окошком стоял самый настоящий кованый сундук. Такие я видела только в фильмах. Даже у бабки Агафьи, старожилы нашей деревни, и то такого не было. Этот-то сундук и привлек мое внимание. Уж больно необычно он выглядел – настоящий раритет. Сложив на пол стопки журналов, я протерла прихваченной тряпкой крышку. Подхватила подсвечник и поднесла его ближе.

Ничего себе! Не крышка, а самое настоящее произведение искусства!

На покатой поверхности были выгравированы пять знаков. Четыре треугольника и пятый, неизвестный мне символ.

– Пятый элемент! – хохотнула я, не удержавшись. – Лилу, ты где?!

Героиня популярного фильма не отозвалась.

Продолжая хихикать, я тщательно осмотрела знаки, даже потрогала пальцем. На ощупь и крышка, и гравировка были теплыми. Странно. Вытянув шею, глянула за сундук – батарея проходила рядом с ним.

Фух! Смахнула внезапно выступивший пот со лба. За эти несколько секунд я успела понапридумывать всякого. Волшебный сундучок, блин душа! Инопланетный материал! Врата в другое измерение! Чуть не сбежала от страха!!! Дуреха!

Посмеиваясь, но уже несколько нервно, я схватилась за кольцо и попыталась поднять крышку. Куда там, сидело как влитое. Даже не скрипнуло. Присев на корточки рядом с сундуком, принялась искать замочную скважину. Нашла. Та стыдливо пряталась под декоративной задвижкой. Прильнула глазом, но, как и ожидалось, ничего не увидела. Жаль.

Интересно, где ключ от этой сокровищницы? И есть ли он вообще?

Поднялась и в раздумье почесала затылок. Посмотрела по сторонам и внезапно на меня снизошло озарение.

А если покопаться на столе?! Наверняка ключ затерялся где-то среди вещей. Возможно, в тех самых коробках и банках, которые осмотрела только снаружи. Ну не в подполе же? Все остальные потаенные местечки в доме я уже излазила и ничего похожего на ключ не нашла.

Надеюсь, прошлый хозяин не закопал его где-нибудь в огороде. Тогда без подробного плана я точно никогда ключик не найду. Печально. Взглянуть, что прятал в себе сундук, жуть как хотелось.

От предвкушения чего-то необычного дрожали ладони, а в груди замирало сердце. Сама атмосфера чердака была пропитана пылью, стариной и тайной. В неясном мерцании свечей предметы отбрасывали тени, добавляя месту загадочности и мистического очарования.

Сбросив с себя липкие лапки оцепенения, я вернулась к столику и принялась внимательно разбирать скопившееся барахло. Чем дольше копалась, тем сильнее мне начинало казаться, что нужной вещи здесь не было. Но вдруг на дне одной из жестяных коробочек что-то блеснуло. Я тут же ее перевернула и вывалила содержимое на столешницу. И наконец-то увидела его. Ключ!

Осторожно подняв, стала осматривать. Что ж, ключик вполне соответствовал сундуку. Желтенький, как будто позолоченный, с пятью камнями по кольцу. Синим, красным, коричневым, голубым и полосатым бело-черным.

Перехватив ключ поудобнее, поспешила к сундуку. От волнения взмокли ладони, а пальцы подрагивали. Замерев с протянутой рукой, я вдруг засомневалась. А нужно ли открывать? Но решительно отогнала видение ящика Пандоры, вставила его в скважину и повернула.

Раздавшийся в тишине щелчок оглушил. Я вздрогнула и резко вскочила с корточек на ноги. Повинуясь встроенному механизму, крышка стала медленно, со скрипом подниматься. Сундук открылся. Боязливо вытянув шею, заглянула внутрь. И разочарованно хмыкнула: я ожидала сокровищ, а вместо них на дне лежала перевернутая изображением вниз картина. И все! Больше ничего не было.

А если что-то лежит под ней? Нужно проверить.

Воодушевившись, схватила картину за рамку и подняла.

Опять пусто.

Жаль.

На всякий случай простучала стенки и дно сундука – вдруг найду потайное отделение. Даже внутреннюю часть крышки исследовала. Но так ничего и не нашла. Горестно вздохнула и только после этого взглянула на саму картину.

Великолепно!

От удивления я даже рот открыла.

Не знаю, кто написал подобную красоту, но то, что он являлся мастером своего дела, было понятно даже мне, не особо разбиравшейся в живописи. На картине высился замок. Мощный и монументальный. С высокими укреплениями и башнями, рвом и подъемным мостом. Но большего всего привлекало внимание неопознанное животное, летающее над замком. Мощное львиное тело заканчивалось птичьей, вроде бы даже орлиной головой. Крупный, загнутый вниз клюв, длинный хвост с пушистой кисточкой, желтые глаза, большие птичьи крылья. Вот уж странная фантазия творца – он соединил двух хищников, воздушного и земного, и превратил их в одно создание.

Жадно рассматривая животное, решила: эту картину устрою в спальне, прямо напротив кровати. Помнится, я видела вполне подходящий гвоздь. И буду любоваться на орло-льва перед сном.

Ощущая благоговение, погладила пальцем изображение. Затем задула свечи, перехватила раму удобнее и стала спускаться вниз. Пусть пока все так валяется, завтра приберу, а подсвечник забирать вообще не стану. По крайней мере, пока не проведу сюда электричество. Улыбаясь собственным мыслям, я дошла до спальни. Аккуратно повесила картину на гвоздь и, не умываясь, легла в постель. Силы внезапно меня покинули, даже голод пропал. Оставалось лишь закрыть глаза и провалиться в сон.

Ночью я проснулась, будто от толчка. Спросонья не понимая, где нахожусь, резко вскочила с кровати и заозиралась. И, чуть не заорав от ужаса, уставилась на картину. В свете полной луны, беспрепятственно проходящем сквозь свежевымытые стекла, орло-лев летал, а листья на деревьях шевелились, словно ими играл ветер.

Я зажмурилась, но спустя мгновение вновь подняла веки. Ничего не изменилось.

Но так ведь не бывает! Нарисованное существо не может шевелиться!

Протерев глаза, вновь уставилась на феномен. Орло-лев, не обращая внимания на мои мысли, выписывал в небе кренделя. Словно зачарованная, я сделала шаг. Потом еще один, и так, пока не оказалась напротив картины. Медленно подняла руку и прикоснулась к зверю, замершему в пике. Внезапно перед глазами все поплыло. Я пошатнулась и, не чуя тела, стала заваливаться вперед.

Секунда непонимания сменилась ужасом. Вместо того чтобы опереться на стену, я под действием неведомой силы стала проваливаться в картину. Потеряв на мгновение ориентацию, куда-то выпала, больно ударившись коленями. Инстинктивно взглянула вверх и обомлела. На меня внимательно смотрел смазливый беловолосый парень с нереальными желтыми глазами.

Я ахнула. Вздрогнула. Перевела взгляд дальше и почувствовала, что теряю сознание. Но прежде чем провалиться в спасительную темноту, успела прочитать фразу: «Академия магических близнецов приветствует вас».

Глава 3

Альдамир Скай дэ Роушен, бастард Владыки мономорфов, печально смотрел в окно. Прошел еще один день, и до призыва магического близнеца оставались считаные часы. Следовало бы отдохнуть, ведь он так и не сумел сегодня заснуть, всю ночь ворочался в кровати без сна и думал. Но глаза никак не закрывались, а сердце беспокойно билось, не давая даже малейшей возможности расслабиться.

А ведь все шло так хорошо. Младший сын Владыки, пусть и рожденный от официальной фаворитки, совершенно не чувствовал себя обделенным. Наоборот, по сравнению с законными детьми имел гораздо больше послаблений и свободу выбора. Альдамиру не приходилось кропотливо вникать в экономику и политику, как старшему брату-наследнику Филиппу. Не было необходимости изнемогать от бесконечных тренировок, как среднему Альфреду. И уж тем более никто от него не требовал тщательно следовать этикету и беречь честь, как сестру Далину.

Мать представили ко двору уже после смерти Владычицы, поэтому обиженной женщины за спиной он не боялся. Сама родительница души не чаяла в сыне, отец относился снисходительно и, казалось, не жалел, что в нужное время признал мальчика. Братья не чинили неприятностей, воспитывая каждый на свой лад, сестра обожала, всячески балуя и лелея. Оттого Альдамир и жил, радуясь каждому дню, наслаждаясь искусством и прекрасными игривыми музами.

Вот только получилось так, что ему, в принципе не стремящемуся к власти и трону, тщательно избегающему ответственности, приходилось сегодня идти на призыв и, возможно, взваливать на себя непомерную ношу.

Пропал Филипп. Исчез вместе с магическим близнецом, отправившись на преддипломную практику по распределению на южную границу владений. Ищейки отца, возглавляемые Альфредом, обследовали земли, проехали тем же маршрутом, что и наследник, но никого так и не обнаружили. Средний брат вернулся ни с чем.

Отец, не терявший надежды до последнего, мгновенно сгорбился и заметно постарел. После печального известия он заперся в кабинете и лишь спустя несколько часов вышел оттуда, готовый воплотить решение в жизнь: младший отпрыск должен пройти ритуал поиска магблизнеца и стать наследником. Потому как другие дети претендовать на трон не могли. У Альфреда отсутствовали даже зачатки магии, а Далина, как женщина, быть Владыкой не могла по определению.

Тоскливо вздохнув, Альдамир отошел от окна и принялся одеваться, не дожидаясь слуги, который обычно будил его по утрам. Смысла оттягивать неизбежное он не видел, скорее наоборот, чем быстрее выполнит приказ, тем будет лучше. По крайней мере для него.

Глубоко в душе теплилась надежда, что никто не откликнется на призыв и он с чистой совестью откажется от навязанной чести. И даже отец не сможет сказать ему ни слова против. Трон Владыки не может занять мономорф, которого не слышит само Предопределение и не одаривает магическим близнецом, идеальным партнером, усилителем и накопителем силы.

Альдамир поморщился.

Предопределение. Сколько смысла в одном этом слове. Раньше он был доволен судьбой, которую оно ему предрекало, сейчас ощущал только раздражение. Вот вроде нужно радоваться, что благодаря обстоятельствам у него появлялся шанс вырваться за рамки привычной маски оболтуса и прожигателя жизни, стать кем-то значительным, важным, нужным для отца и государства. Но…

Альдамир не хотел перемен. Его все устраивало. Да, эгоистично, трусливо, но такой уж он, не переделать. Не перековать. Поздно.

Короткий стук в дверь прервал размышления.

– Персеваль, входите, я уже проснулся, – не глядя, проговорил Альдамир.

Вот только вместо привычного баса Персеваля в ответ он услышал звонкий женский голос:

– Ваше Высочество, доброе утро. Могу я к вам зайти?

Что удивило большего всего, Альдамир даже не понял сразу. То ли что его назвали «высочеством», хотя обычно цедили сквозь зубы двусмысленное «господин», намекая на его происхождение. Все-таки бастард, а не законный сын и тем более не наследник. Или то, что произнесла эту фразу женщина. Если он и приводил дам сюда, в дворцовые покои, то они обычно ускользали во мрак сразу же после «ночи любви», а потом боялись даже взгляд на него бросить, не то что заявиться рано утром. Любительницы пощекотать нервы, чаще вдовушки в самом соку и неверные супруги, не желали навлечь на себя и свои семьи позор.

Альдамир от неожиданности сильнее, чем нужно, дернул концы шейного платка и мгновенно закашлял, перетянув горло. Ослабив удавку, он повернулся к двери.

Леди Лиопольдина Дэр ду Милош, единственная дочь и наследница старого герцога Дэр ду Милоша, магического близнеца, советника и лучшего друга отца, собственной прекрасной персоной. Обычно гордая и надменная, сегодня она была на себя не похожа и улыбалась, приоткрыв белоснежные зубки.

Альдамир привычно склонил голову, отвечая на приветствие высокородной красавицы, и, не стесняясь, принялся рассматривать гостью, при этом бесстыдно нарушая этикет. В конце концов, она пришла сама, когда еще ему удастся вот так без свидетелей (гувернантки за спиной Лиопольдины не в счет) поглазеть на нее.

На мгновение улыбка сползла с прекрасного лица. Девушка нахмурилась и покраснела, но мгновенно взяла себя в руки и вновь заулыбалась приторно-сладко. Альдамир мысленно поаплодировал выдержке Дэр ду Милош, не всякая девица была способна контролировать себя столь успешно. Впрочем, не зря женщины этого рода ценились на рынке невест. Не только за яркую красоту, но и за ум, целеустремленность и выдержку.

Вот и эта представительница Дэр ду Милош, приглушив яростный блеск сапфировых глаз, мимолетом заправила за ухо огненную прядку и как ни в чем не бывало промолвила:

– Ваше Высочество, простите за вторжение, но Его Величество приказали напомнить вам о призыве и сопроводить в академию.

Лиопольдина благонравно опустила взгляд в пол.

– Простите леди Дэр ду Милош, но в качестве кого вы отправитесь со мной? – старательно пряча удивление, спросил Альдамир. – К сожалению, посторонним присутствие на ритуале Призыва категорически запрещено.

– Я прекрасно помню правила, Ваше Высочество, – ровно ответила девушка. – Я отправлюсь с вами в качестве невесты. И буду ждать во дворе академии.

У Альдамира некультурно приоткрылся рот.

Невесты?!

Вот так новость!

– Еще раз простите мою неосведомленность, леди, а когда же вы обрели столь значимый статус? Я что-то не припоминаю.

– Вчера на балу в честь признания вас наследником, Ваше Высочество, – продолжая излучать спокойствие, проговорила Лиопольдина. – К сожалению, вам нездоровилось, и вы не сумели спуститься, тем самым пропустив речь Его Величества.

«Быть мне крылатой ящерицей!» – мысленно ругнулся Альдамир.

Вот тебе и отец! Провернул дельце за его спиной. А ведь все так удачно вчера начиналось. Он с утра изображал умирающего и благополучно избежал участи быть разорванным жадными до власти дамочками, прознавшими о его новом статусе наследничка.

Неужели решил подстраховаться, чтобы Предопределение выбрало ему близнеца нужного пола? Но зачем? Чем так ценна Дэр ду Милош?

А она тоже хороша, стоит, улыбается, будто ничего не произошло. Всего-то поменяла одного брата на другого! Невелика замена.

Альдамир невольно сжал ладони в кулаки.

– Насколько я помню, еще вчера утром вы были невестой Филиппа, леди, – процедил он, прожигая ее взглядом.

– Память вас не подводит, Ваше Высочество, – вновь заалела Лиопольдина, но глаз не подняла. – Таково желание Его Величества и моего отца. К тому же Его Высочество наследный принц Филипп погибли.

– И вы вот так просто согласились на замену?

Девушка вздрогнула и резко подняла на него глаза.

– Я понимаю и принимаю необходимость нашего с вами брака, Ваше Высочество.

Подсуетились, значит, старички. Посчитали, что незачем такой крови пропадать.

Впрочем, Альдамир прекрасно понимал причину. Женщины рода Дэр ду Милош гарантированно передавали своим сыновьям способность обращаться в существо высокого ранга. Пусть они обладали слабой собственной ипостасью, не выше пятого, мальчики получали десятый – двенадцатый. Что для будущего наследника означало возможность стать этим самым наследником, а впоследствии Владыкой, не погибнув при ритуале передачи права. Тринадцатую, высшую ипостась дракона выносили далеко не все, только самые сильные.

Лучше Дэр ду Милош были только призванные магические близнецы женского пола.

– Я надеюсь, что и вы не станете возражать.

Лиопольдина сделала шаг вперед, оказываясь непозволительно близко. Альдамир судорожно вдохнул, ощущая аромат ее дорогих духов, но не сдвинулся с места.

– Прошу, не отвергайте меня, Ваше Высочество, – едва слышно прошептала девушка. – Это так больно – терять. Еще одну потерю я не вынесу.

А потом сделала то, что ни одна высокородная девица не решилась бы сотворить. Лиопольдина взяла его безвольную руку и прижала к своей щеке. У двери кто-то ахнул, но девушка, казалось, не замечала реакции служанок. Она лишь душераздирающе всхлипнула и заглянула ему в глаза. Ее глаза, блестящие от непролитых слез, смотрели печально и просительно.

Кожа Лиопольдины под пальцами Альдамира горела. Он хотел отдернуть руку, но не смог, так и стоял, не шевелясь и не дыша.

Если бы кто-то еще вчера сказал ему, что Дэр ду Милош придет к нему в покои, он посчитал бы этого мономорфа сумасшедшим. Чтобы сама леди-гордячка нанесла ему визит, да такого просто не могло быть.

Но это произошло, и Альдамир не знал, куда себя деть. Прекрасная, но далекая, она предлагала ему саму себя. Да будь на ее месте любая другая, он, без сомнения, воспользовался бы случаем и углубил знакомство, вот только даже мысленно не мог позволить себе подумать о чем-то большем, чем просто дышать одним воздухом с очаровательной Лио. Рыжей лисичкой, его юношеским увлечением и мечтой.

– Леди, я не могу вам обещать, что моим близнецом будет мужчина, – глухо проговорил Альдамир. – Вы же знаете, если это женщина, то она станет моей женой. Само Предопределение свяжет воедино наши судьбы.

Точно так же, как это произошло с его дедом, прапрадедом и многими другими мужчинами в роду Скай дэ Роушен.

– Я буду надеяться на то, что Предопределение сжалится надо мной, – горько вздохнула Лиопольдина и прикоснулась губами к его пальцам.

Альдамир замер, застыл, борясь с желанием сжать девушку в объятиях. Мысленно он уже убивал особо жестоким способом всякую, кто встанет между ним и его мечтой.

– Вы обещаете, что если вашим партнером станет мужчина, вы не откажетесь от меня? – вновь задала вопрос Лио.

– Да, – скорбно ответил Альдамир. – Я даю вам слово.

Осторожно высвободив ладонь из цепких пальцев девушки, он резко заложил руки за спину и отошел на пару шагов от нее. И только после этого смог спокойно вздохнуть. Лиопольдина действовала на него словно магический воспламенитель. Заставляла кровь бежать быстрее в жилах, вынуждала организм особым образом реагировать на прикосновения.

– Нам стоит поторопиться, Ваше Высочество, – напомнила Дэр ду Милош.

Как оказалось, невесте требовалось гораздо меньше времени, чтобы прийти в себя и вновь нацепить маску невозмутимости. Спустя несколько ударов сердца уже ничто не напоминало о ее слабости.

– Двери академии откроются с минуты на минуту.

Молча кивнув, Альдамир пристегнул «перо» – оружие, которое полагалось каждому члену семьи Владыки, даже признанному бастарду. Накинул на него легкую иллюзию незаметности и, не медля, шагнул к двери. Сопровождавшие леди служанки прыснули в стороны, давая ему возможность беспрепятственно выйти. Лиопольдина покинула покои чуть позже.

– Мы выезжаем, – приказала она девицам и, шурша подолом платья, пошла в противоположную от него сторону.

Все правильно. В академию они прибудут в разных экипажах, а если Предопределение решит, вернутся признанными женихом и невестой. Странная, непонятная традиция, но сейчас не до размышлений. Так положено.

Мысленно дав себе затрещину, Альдамир успокоил собственное воображение. В мечтах он уже освободил невесту от того самого платья и покрывал поцелуями ее обнаженное тело.

Не сейчас. Нужно сосредоточиться. Вначале ритуал, а после все остальное. Ведь если он не справится, то не будет уже ничего: ни трона, ни невесты. И если из-за первого он не расстроится, скорее наоборот, то второго жаждал больше всего на свете.

Крылатая ящерица, драконья недоделка!

Он просто обязан вызвать сегодня магического близнеца. Причем близнеца мужского пола. И пусть Предопределение ему в этом поможет.

Добирались до портала непозволительно долго. Впрочем, оно и понятно. Желающие попробовать свои силы наводнили улицы. Даже герб Владыки помогал плохо, чужие кареты просто не сумели освободить дорогу.

Устав ерзать на скамье, Альдамир вышел наружу. Осмотрелся. Впереди показалась гигантская очередь из карет и лошадей. Некоторые особо нетерпеливые аристократы уже покидали экипажи. Они забирали у охранников коней и устремлялись к нужному месту верхом.

Арка портала была видна даже отсюда и манила его не хуже синих глаз Лиопольдины. Помотав головой, чтобы скинуть наваждение, Альдамир без промедления воспользовался подсказкой более опытных сородичей и, пока еще возможно, поторопился преодолеть оставшееся расстояние. Всего-то пара улиц, и он был бы на месте.

Сама академия располагалась на ничейной территории и, по сути, являлась отдельным государством с собственными законами и правилами. Туда вели несколько переходов, ровно столько, сколько рас существовало в мире Торгон. Порталы находились в пяти столицах: валькирий, элементалей, гномов, гаргулов и мономорфов.

Арка перехода работала без перебоев весь сегодняшний день, дабы желающие достигли академии, вписали свои имена, оставили каплю крови на зачарованном специально для того случая свитке. А потом, дождавшись очереди, попросили Предопределение найти им близнеца. Всего раз в жизни совершеннолетнее существо любой расы, обладавшее магическим даром и не состоявшее в браке, могло воспользоваться своим правом и оказаться в Зале Призыва.

Что такое магический близнец, Альдамир толком не знал, ему были известны лишь общедоступные сведения, не больше. Одаренные свято хранили тайны и не выпускали их за пределы обители. По официальным хроникам, близнец не только мог копить и передавать силу, но и одаривал своего партнера новой способностью. Какой именно, зависело от призванного, и предсказать никогда не получалось.

Всю правду знали только избранные. Но одно оставалось неизменным – магические близнецы в любом государстве ценились очень высоко.

Будучи ребенком, Альдамир пытался выведать у Филиппа, поступившего тогда на первый курс академии, хоть что-нибудь, но брат, обычно всегда щедро делившийся знаниями, категорически отказался рассказывать. И стоило мальчику вновь поднять тему, резко заканчивал беседу и оставлял его одного. К отцу с такими вопросами Альдамир подходить не решался. Так что на призыв он шел в полнейшем неведении, как и все остальные. И что ждало его за дверями, не знал.

За размышлениями Альдамир не заметил, как преодолел арку и оказался перед величественным зданием в толпе точно таких же жаждущих и их близких родственников. Обернулся – свита еще не добралась, как и Лиопольдина. В душу закралось беспокойство, но он его отогнал. Не до того.

Успокоив нервы, Альдамир сосредоточился на происходящем. И вовремя. Резные двери со скрипом отворились, приковывая внимание собравшихся. Затем громкий мужской голос, явно усиленный магией, возвестил:

– Приветствую всех в Академии магических близнецов.

Затем говоривший замолчал, выдерживая паузу, давая возможность прибывшим настроиться на серьезный лад. И только после этого продолжил:

– Напоминаю тем, кто не знает или по непонятной причине забыл: в дверь могут войти только те, кто прибыл сюда для призыва. Остальным вход воспрещен.

По двору прокатился ропот возмущенных родственников, но вскоре опять стало тихо.

– Обратите внимание на ваши правые руки. На тыльной стороне ладони у просителя должен проявиться порядковый номер, согласно которому он войдет внутрь.

Альдамир мельком оглядел руку. На ней и вправду красовалась витиеватая цифра. Сорок девять.

– На этом все. Да поможет вам Предопределение.

Прозвучал гонг, проситель под номером один, постоянно оглядываясь, несмело переступил порог академии. И пропал в черноте за дверью, будто его проглотило неведомое чудовище. В полной тишине громко вскрикнула пожилая гнома, очевидно, мать первопроходца, и схватилась за сердце. Ее спутник воинственно встопорщил бороду, машинально схватился за топорище, сделал шаг вперед, но, видимо, вспомнив правила, понурил голову и вернулся к гноме.

Толпа желающих, внимательно наблюдавшая за сценой, единой волной отхлынула от крыльца и замерла стаей испуганных кроликов. Альдамир невольно поддался стадному чувству и тоже отступил на шаг. Но спустя мгновение пришел в себя и, неловко пожав плечами, огляделся. Много ли было свидетелей его слабости? Судя по лицам, не он один мысленно костерил себя за трусость и сейчас всячески прятал следы испуга. Будь то дрожь в руках или же капельки пота на лбу. Женщины обмахивали лица платочками, мужчины угрюмо буравили взглядами таинственную дверь.

Только народ немного успокоился, как невидимый обладатель громогласного голоса решил, что пора продолжать, и снова навел среди просителей переполох.

– Номер два.

Молоденькая элементаль, которая стояла невдалеке от Альдамира, вздрогнула. Она, не сдержав эмоций, на миг выпустила из-за спины радужные крылья. Умоляюще посмотрев на родственника, но не найдя поддержки, неверной походкой поплелась к двери, чтобы, едва оказавшись за порогом, исчезнуть в ее пасти, как гном.

За ней, не дожидаясь сигнала, из толпы вышла сурового вида валькирия. Она привычным движением поправила перевязь с мечом, гордо расправила плечи и поднялась на ступень.

– Кора, нет!!! – следом за девицей, подвывая и плача, выбежал субтильный паренек в ярких шароварах.

Запутавшись в ногах, он рухнул на траву, но все равно не остановился, продолжая ползти к ней на коленях.

– Кора, прошу, не ходи! Я боюсь, не оставляй меня!!! Не ходи!!!

Валькирия скривилась и, так ничего ему не сказав, отвернулась к двери. В это время две ее статные товарки, расталкивая народ, добрались до парня и, подхватив его с обеих сторон под руки, потащили прочь. Стало тихо.

– Номер три.

Валькирия резко, будто бросаясь в пропасть, переступила порог и пропала.

Следующего просителя провожали как на казнь. Робкие шепотки становились все громче и в какое-то мгновение превратились в ор.

– Номер четыре…

– Номер тринадцать.

Еще одного гнома поглотила чернота.

Альдамир невольно поежился и глянул на руку. Еще тридцать пять. Так много и одновременно мало. А Лиопольдины все нет. Сдержав горестный стон, он уныло уставился на дверь.

– Отец! – раздавшийся внезапно вопль перекрыл все остальные, заставив его подпрыгнуть на месте.

– Отец!!! Я сумел! Я смог! Я призвал ее!

Народ резко замолчал и повернул головы в сторону шума. Из-за угла одного из зданий академии вынырнул тот самый первый гном, на вид живой и здоровый. Он замахал рукой и на всех парах понесся к родителям. Но не потому Альдамир не мог отвести взгляд. Держа бородача за широкую лопатоподобную ладонь, рядом бежала гаргулья. Неловко растопырив крылья, она едва успевала за близнецом, но все равно старательно передвигала когтистыми птичьими ногами.

Поравнявшись с родителями, гном остановился и, сияя от радости, воскликнул:

– Мама, это Дайана!

И столько восторга он излучал, что Альдамир засомневался, а гном ли перед ним.

– Прощайтесь, – прервал сцену голос. – Спустя час после прибытия близнецы перенесутся в академию.

Гнома отмерла и, всплеснув пухлыми руками, прижала гаргулью к своей объемной груди. Девушка дернулась от неожиданности, но спустя несколько секунд уже обнималась с новоявленной родственницей. Вскорости счастливое семейство покинуло двор академии.

Оставшийся народ приободрился и больше не смотрел на просителей как на приговоренных к смерти. Дело пошло веселее.

– Номер сорок восемь.

Альдамир сжал зубы, понимая, что он следующий. Еще немного, и он переступит порог. Но что за ним? Неизвестность.

– Номер сорок девять.

Пора. И пусть ему поможет Предопределение.

Альдамир глубоко вздохнул и пошел вперед. Дверь в никуда приближалась. Исчезли лица присутствующих, стих гул, остался только он и чернота напротив.

– Ваше Высочество, подождите! – пронзительный голос Лиопольдины догнал его на пороге.

Он остановился как вкопанный, развернулся, выхватывая взглядом знакомую фигурку. Леди Дэр ду Милош, подхватив пышные юбки, пробиралась сквозь толпу, если бы не здоровенные охранники, она ни за что не сумела бы преодолеть препятствие.

Выдохнув сквозь зубы, Альдамир бросился навстречу.

– Вы успели, леди, – прошептал он, хватая ее руку. – Я счастлив. Безмерно.

Немного растрепанная, раскрасневшаяся Лиопольдина была великолепна. Ее грудь тяжело вздымалась, яркие глаза блестели.

– Простите, я немного опоздала.

– Ничего страшного.

Лиопольдина улыбнулась и осторожно высвободила ладонь, которую он сжал.

– Вам пора, Ваше Высочество. Идите же, я буду ждать. Ну же!

Подтверждая ее слова, вновь раздался голос:

– Номер сорок девять. Вызываю в последний раз.

Альдамир не сдвинулся с места, продолжая поедать глазами девушку.

– Идите же! – воскликнула она взволнованно. – Быстрее!

Послав ей улыбку, он сорвался, побежал и буквально ввалился в раскрытую дверь.

Вначале темнота оглушила, словно Альдамир прыгнул с высоты в воду. Грудь сдавило, да так сильно, что он не мог дышать, а перед глазами запрыгали цветные пятна. Но стоило начать паниковать, как все неприятные ощущения исчезли, а его буквально выплюнуло куда-то.

Справившись с легким головокружением, Альдамир принялся осматриваться. Оказался он в полутемном прямоугольном зале, освещаемом лишь светом факелов. В центре на высоком постаменте покоилась огромная раскрытая книга. Не свиток, как говорилось в официальных источниках. С одной стороны рядом с ней лежало золотое перо, с другой – чаша с магическим огнем, в которую было помещено лезвие стилета.

– Подойди к книге, – раздался голос, на этот раз другой. Дребезжащий, будто бы старческий.

Альдамир послушно взошел на постамент и взглянул в книгу, но ничего не увидел. Разворот был девственно чист.

– Впиши свое полное имя, расу и возраст, – приказал невидимка.

Воспользовавшись пером, Альдамир выполнил требование. Не успел положить его на место, как строчки подернулись дымкой и преобразовались в текст.

– Читай Клятву, – голос отдал следующий приказ. – Вслух.

– Я, Альдамир Скай дэ Роушен, мономорф, двадцати полных лет жизни, являясь совершеннолетним представителем своей расы, подтверждаю, что, находясь в здравом уме, по собственному желанию пользуюсь правом призыва магического близнеца…

Он прокашлялся, сглотнул внезапно образовавшийся комок в горле и продолжил:

– Обязуюсь при любом исходе дела хранить тайну Зала Вечной Книги и Зала Призыва. Ни добровольно, ни при пытках не рассказывать об увиденном и услышанном. В случае призыва магического близнеца обещаю пройти обучение в стенах Академии магических близнецов и провести ритуал Слияния. После завершения обучения выбрать один из трех путей и идти по нему до конца жизни.

С каждой прочитанной фразой Альдамир все больше сомневался в правильности выбора, но не мог остановиться. Глаза самостоятельно пробегали от строчки к строчке, рот сам собой произносил слова клятвы.

– В случае нарушения клятвы готов к любому наказанию, предусмотренному правилами, вплоть до смерти. Подтверждаю, что предупрежден о сроке в три месяца на решение спорных моментов путем принудительного чтения и стирания памяти как мне, так и лицу, получившему знание.

– Подтверди клятву каплей крови, – вновь заговорил невидимка.

Рука сама собой потянулась к стилету, пальцы сжались на рукояти. Альдамир чиркнул лезвием по ладони и, дождавшись, когда выступит кровь, приложил ее к бумаге. Книга с шипением впитала жидкость и закрылась, он едва успел отдернуть руку.

– Зал Призыва прямо. И пусть тебе поможет Предопределение, Альдамир Скай дэ Роушен.

Мерзкий скрежет в полупустом зале прозвучал особенно громко. Альдамир сбросил оцепенение, вызванное осознанием смысла только что прочитанного, и взглянул вперед. В ту сторону, откуда доносился неприятный звук. Оказалось, прямо в стене образовалась еще одна дверь, хотя он мог поклясться, что раньше ее здесь не было.

Не дожидаясь нового приглашения, он решительно спустился на пол и направился туда, куда его приглашали. И, больше не раздумывая, переступил порог. Все повторилось в точности так, как с первой дверью. Опять сдавило грудь, закружилась голова, на мгновение Альдамир потерял ощущение собственного тела. Но дискомфорт быстро прошел, правда, оставил после себя слабость.

Зал, куда он попал на этот раз, был похож на предыдущий: те же факелы, развешанные по стенам, полумрак и эхо от его шагов. Вот только вместо постамента с книгой в центре Альдамир увидел четырех существ в разноцветных балахонах, стоявших в вычерченной прямо на полу фигуре. Вписанные в круг четыре равнобедренных треугольника соединялись вершинами, образуя новый знак. Линии едва заметно светились, словно краска, использовавшаяся для их создания, включала в себя фосфор.

– Вставай в центр, – прозвучал новый приказ.

Существа не шевелились, их лица расплывались, отчего Альдамир не мог никого рассмотреть. Вот только он был уверен, голос принадлежал одному из них.

Впрочем, думать ему было некогда. Не мешкая, Скай дэ Роушен встал в нужном месте, прямо в точку, где соприкасались треугольники. Тут же алым цветом вспыхнул внешний круг, отрезая его от фигур в балахонах и двери. Треугольники, напротив, полыхнули белым, ослепляя. Альдамир зажмурился, а когда вновь открыл глаза, не увидел ничего: ни балахонов, ни зала. Он находился в кромешной мгле. Вернулась тревога, но не успела она превратиться в панику, как Альдамир вновь услышал голос:

– Повторяй призыв слово в слово. Любая ошибка сведет все усилия на нет.

Он машинально кивнул и приготовился внимать.

Вначале из темноты полилась незнакомая певучая песня. С каждым словом она набирала силу, становилась мощнее, громче, яростнее. Казалось, невидимый певец вкладывал в нее душу, отдавал всего себя. Но вот она резко оборвалась на высокой ноте, оставив после себя звенящее эхо. Пространство перед глазами вдруг раскрасилось шестью цветами: синим, красным, коричневым, зеленым, белым и черным. Яркие полоски стали двигаться. Зашевелились, задергались, будто змеи. Все быстрее и быстрее, пока не слились в одну сплошную массу.

– За пределом жизни, за пределом смерти, во сне или наяву, какой бы ты ни был, явись.

Запинаясь, Альдамир повторил:

– За пределом жизни, за пределом смерти, во сне или наяву, какой бы ты ни был, явись.

– Шаг за круг, сомнений нет, – продолжал голос. – Тьма вокруг, ей покорись.

– Шаг за круг, сомнений нет. Тьма вокруг, ей покорись…

Строчка за строчкой, он повторял за невидимкой. Слова призыва ввинчивались в голову, навечно запечатлеваясь в памяти, становясь частью его сущности, частью души. Ладони сжимались в кулаки, глаза слезились от напряжения, тело дрожало от мощи магии, проходившей через него. И вскоре Альдамир не говорил, кричал во тьму, не прося, яростно требуя от Предопределения ответа.

– …Предопределению отзовись!

– Предопределению отзовись!

Внезапно из цветной массы вырвался красный жгут. Повинуясь неясному порыву, Альдамир резко выбросил руку вперед, схватил конец и с силой дернул на себя. Жгут натянулся, грозя выскользнуть, но Скай дэ Роушен лишь усилил напор. Пальцы жгло, кожа лопалась, окропляя жгут кровью. Вот только он не отпускал. Четкое понимание того, что от его действий сейчас зависел результат призыва, не давало ему расцепить ладони.

– Крылатая ящерица! – выругался он и из последних сил рванул на себя.

Жгут с треском лопнул, колени подогнулись, Альдамир стал заваливаться назад. Вдруг пронзительный женский крик разрезал темноту, и в мономорфа что-то врезалось, роняя его. Он вывернулся, сбрасывая тяжесть, и вскочил на ноги. Проявился Зал Призыва, фигуры в балахонах. Вернее, незнакомые существа, с удивлением переводившие взгляд с него на кого-то, находившегося рядом, и обратно. Альдамир повернул голову и едва вновь не упал.

На полу зала сидело нечто в белом одеянии. Черные волосы на макушке чуда стояли дыбом, одновременно впереди падали на лоб, закрывая глаза. Смахнув с лица пряди, создание нервно покосилось на него. Скай дэ Роушен моргнул, существо вздрогнуло и взглянуло ему за спину. Затем нелепо приоткрыло рот и выдало на незнакомом языке:

– Ек – мокарек!

И, снова посмотрев на Альдамира, лишилось чувств.

Глава 4

Кто-то не слишком аккуратно похлопывал меня по щекам. Я с детства не любила, когда без спросу прикасались к лицу, потому с чистой совестью и довольно-таки грубо отбросила чужую руку. После этого открыла глаза, увидела нависшего надо мной беловолосого парня и вновь чуть было не опустила веки.

Неужели продолжаю бредить?!

Вначале ожившая картина, бесцеремонно слопавшая меня, потом этот красавчик и дурацкая надпись на стене. Академия магии, ага, как же! Возможно, я что-то не то съела и теперь валяюсь в бреду где-нибудь на полу дома?!

Эх! Так ведь и помереть недолго. Вряд ли меня хватятся скоро. Подозреваю, что Злата-обманщица не захочет проведать свою жертву в ее новом жилище. Дядька Федор только через неделю перезвонит, а больше и некому. Не бугаю же, которому облюбованная мной квартирка досталась. К тому времени, как дедов приятель забеспокоится, мое разлагающееся тело уже можно будет закапывать.

Застонав, я схватилась за голову и с силой сжала ладонями лоб. Как представила, что, вся такая бледная и бездыханная, лежу возле кровати, так по-настоящему дурно сделалось. Глаза сразу же защипало, в груди заныло. Я всхлипнула, перевернулась на бок, поджала колени и заревела.

Ревела хорошо, качественно, в голос, подвывая и причитая, полностью отдаваясь процессу. Такого слезоразлива у меня не было, наверное, со дня смерти деда. Но не успела я выплеснуть накопившиеся эмоции, как была схвачена и поставлена на ноги. Ноги слушались плохо, потому я без зазрения совести обняла того, кто не дал мне всласть попереживать, и продолжила начатое.

– Кто есть ты? – рявкнуло порождение воспаленного разума и нагло отодвинуло меня от себя. Да еще заставило поднять голову и посмотреть в его бесстыжие глаза.

Я моргнула и мгновенно забыла о слезах, увидев, как радужка беловолосого вдруг начала меняться, превращаясь из обычной человеческой в нечто совсем уж странное.

– Кто есть ты?!

Повторил он вопрос и резко встряхнул меня, отчего я едва не прикусила язык.

– Кто-кто, конь в пальто, – ответила нервно и только после этого поняла, что желтоглазик-то вещал на родном, русском.

Нет, точно бред!

Помню, жил у нас в деревне один мужичок, алкоголик. Так он после каждой дозы спиртного беседы с невидимками вел. То с русалками, то с ангелами, то с инопланетянами. Его, правда, в психушку потом забрали, после очередного сеанса связи. Но это я к чему?

Не хочу сходить с ума! Не хочу бредить!!!

В это время красавчик старательно переваривал мой ответ. То ли от природы тугодумом был, или еще какая причина имелась, но я не только успела слезы со щек стереть, но и в себя чуток прийти. Даже глаза скосила, чтобы осмотреться: вдруг чего нового и интересного увижу.

Увидела. Четырех… э… затрудняюсь сказать кого. Но то, что типы в цветных балахонах не были людьми, не вызывало сомнения. Один с лицом, будто вытесанным из камня, так наверняка.

Вот ведь торкнуло меня здорово, как говаривал все тот же небезызвестный алкоголик. Что же было в том салате с грибами, купленном накануне? Мухоморы?!

– Ты есть мужчина?! – вновь воскликнул желтоглазик, напугав меня своим воплем. – Мужчина!

И столько неприкрытой радости было в голосе, что я невольно покосилась на него и тут же с ужасом отскочила подальше. Человек с птичьей головой – это уже слишком!

Он тем временем начал приближаться. Клюв угрожающе раскрылся, но вместо клокотания я вновь услышала вопрос:

– Ты есть мужчина?

Наверное, стоило рухнуть в обморок, но не получилось. Я, не мигая, продолжала пялиться на чудовище. Чудовище приближалось. Оказавшись рядом, оно подняло руку и потянулось к моей груди. Видимо, не дождавшись ответа, решило проверить самостоятельно. Вот этого я выдержать уже не смогла и с криком бросилась за спину каменнолицему. Пусть тот тоже странный, но, по крайней мере, он молчал и не шевелился.

Спустя несколько долгих секунд я выглянула из-за спины, которая, кстати сказать, была не мягче камня, и взглянула на сумасшедшего. Он уже принял нормальный вид. Ну, как нормальный… Существо с белыми как снег волосами и желтыми-желтыми глазами по определению не может относиться к нормальному.

В общем, голову птичью он поменял на человеческую, что, безусловно, радовало.

Тем временем ожила моя спасительная стена, развернулась на сто восемьдесят градусов, взглянула мне в лицо и выдала:

– Какой есть интересный экземпляр, коллеги.

И так многообещающе облизнула длинным узким языком свои тонкие губы, что я судорожно сглотнула и вновь попятилась. Вот только бежать было некуда, подоспели «коллеги» каменнолицего и окружили меня.

Боже, неужели сейчас сожрут?!

Я тихонько заскулила от страха.

Пусть, пусть это будет бред! Согласна! Только заберите меня отсюда! Хоть кто-нибудь!

«Хоть кто-нибудь» не торопился выполнять мое желание. Пришлось спасать себя самостоятельно.

Я круто развернулась и понеслась в сторону, но не успела сделать и пары шагов, как была схвачена и прижата к груди.

– Ты есть мужчина?

Желтоглазик! Ну что же ему неймется. Да женщина я, женщина!

Хотя подождите, а почему он, собственно, интересуется? Возможно, они едят только мужиков?!

О!!! Тогда пусть щупает, где надо. Да я сама футболку скину, лишь бы избежать ужасной участи. Пусть удостоверяются!

– Я женщина! – крикнула прямо в лицо беловолосому и постаралась изобразить приветливую улыбку.

– А почему ты есть конь? Самец кобыла? В пальто? – спросил он.

И смотрел так недоуменно, что я не сумела сдержать смешок. И тут же пожалела. Желтоглазик оскалился, зарычал и опять сменил голову на птичью. Толстый клюв щелкнул прямо возле моего носа, руки, до этого бережно поддерживающие спину, вдруг оказались на шее и принялись душить.

– Деда, помоги! – успела просипеть едва слышно.

Неужели я ошиблась и жрут они женщин? Тогда мне конец!

Когда от нехватки кислорода перед глазами запрыгали мошки, меня соизволили спасти. Неведомая сила вырвала безвольное тельце из лап чудовища и аккуратно усадила на пол. Схватившись за горло, я раскашлялась. Легкие жгло, болела грудь, не говоря уже о пострадавшем месте. Казалось, шея превратилась в один ноющий синяк.

Вдруг мои руки осторожно, но упрямо принялись отодвигать. Вздрогнув от неожиданности, попыталась отстраниться, но не позволили. Один из балахонов удерживал извивающееся тело, второй прикоснулся к шее. Я принялась вырываться с еще большей силой, но внезапно ощутила, что от чужих ладоней пошло тепло. Оно нежно оглаживало кожу, будто бы даже проникало внутрь, но это не главное. В том месте, где пальцы прикасались, боль исчезала. Перестав сопротивляться, дала себя лечить.

Вот это бред! Самый бредовый бред на свете! Я не только вижу и слышу, но и ощущаю все в полной мере. Ух! Если выкарабкаюсь, обязательно расскажу дядьке Федору, пусть вместе со мной посмеется.

Спустя несколько минут бронзовокожий незнакомец закончил лечение и убрал руки с моей шеи. Аккуратно повернув голову туда-сюда, я удостоверилась, что все неприятные ощущения прошли. Блаженная улыбка тут же вползла на лицо.

Замечательно!

Поднявшись, проверила, как действовали руки-ноги. Работали отлично.

– Вы есть хорошо себя чувствовать? – заглянул в глаза бронзовокожий.

– Э-э… да, спасибо, – осторожно ответила я.

– Вы говорить с нами, отвечать на вопросы?

Кивнула, внимательно следя за его лицом, и заметила очередную странность. Оказалось, что звучание голоса незнакомца не успевало за его же ртом. То есть губы уже произнесли фразу, а я только слышала ее начало. Такое бывало со старыми телевизорами. Точно так же звуковая дорожка не поспевала за изображением. Как будто речь переводилась мне с опозданием.

То есть получалось, что говорили типы не по-русски, а по-свойски. И что-то, невидимое, или же незамеченное, или, о ужас, внедренное в мою голову, переводило их речь, при этом смешно коверкая предложения. Но тогда выходит, что все происходящее не бред, а реальность?

Не может быть!!!

– Сказать, кто вы есть? – Пока в моей черепушке проносились мысли, каменнолицый, видимо, главный, решил начать расспрос.

– Агриппина Андреевна Полайкина, – на автомате ответила я.

Незнакомец нахмурился, беззвучно повторил мое имя и вновь задал вопрос:

– Что есть Агриппина? Что есть Андреевна? Что есть Полайкина? Имя, род, раса? Мир?

– Агриппина – это мое имя, Андреевна означает – дочь Андрея, то есть имя отца. Полайкина – фамилия, ну или название рода. А раса – человек. Мир – Земля.

– Че-ло-век, – по слогам проговорил незнакомец. – Человек!

Он обменялся с «коллегами» многозначительными взглядами и вдруг затараторил. Да так быстро, что внутренний переводчик (или чем меня снабдили) не успевал переводить. Я понимала отдельные слова, но общий смысл ускользал.

– Прорыв… баланс… открытие… опасность… магический близнец… связь.

Наконец существа наговорились и вновь уставились на меня. Их неприкрытый интерес настораживал. А ведь где-то рядом еще бродил тот ненормальный душитель. Кстати, а где он?

Беловолосый обнаружился у противоположной стены зала. Он сидел на полу, облокотившись спиной о каменную поверхность, и, не мигая, смотрел перед собой. Весь его вид дышал скорбью, словно он вчера потерял кого-то из близких. Мне даже стало жалко желтоглазика.

Бедолага!

Но тут он дернулся, будто очнулся, и посмотрел на меня. И столько в этом взгляде было ненависти, что я едва опять не сбежала за спины балахонов. Притом ненависти концентрированной, плотной, которая, будто слизь, растекалась по коже, вызывая неконтролируемое желание поежиться.

Передернувшись, я резко отвела взгляд.

Фух. Хватит с меня впечатлений. Не хочет, чтобы я на него смотрела, – больно надо. И без его перекосившейся физиономии интересностей хватает. Те же типы напротив.

А типы так и продолжали поедать меня глазами. На всякий случай оглядела себя как могла. Да, красотка! В старой, растянутой, усеянной мелкими дырочками футболке, босая, лохматая и наверняка красная. Есть что показать! Но балахонам вроде нравилось. Иначе чем объяснить их умильные выражения лиц.

Заметив, что я тоже смотрю на них, каменнолицый кашлянул и улыбнулся. Но лучше бы он не открывал рта: мелкие острые зубы в его пасти мне уверенности не прибавили.

– Агриппина Андреевна Полайкина, человек, – торжественно начал он. – Мы вас поздравлять. Вы попасть в лучшую из академия магии: Академия магические близнецов!

– Ась? – переспросила я.

Куда-куда я попала?

– Академия магические близнецов, – повторил каменнолицый и вновь растянул губы в улыбке.

Я машинально улыбнулась в ответ, перевела взгляд на стену, ту самую, которую увидела в первый раз, и вновь прочитала написанную там фразу: «Академия магических близнецов приветствует вас».

Эх! Похоже, попала.

– Я не сплю, и это не глюки, – прошептала я, но меня услышали и дружно закивали.

В голове зашумело, я покачнулась и, чтобы не упасть, вцепилась в заботливо вытянутую каменнолицым руку.

Вечер перестал быть томным, и мне безумно захотелось обратно – в свой старенький дом. Все больше фактов говорили о том, что происходящее и вправду не бред, а реальность. А к такой реальности я была не готова.

– Но почему я?! За что?! – Вопрос вырвался сам собой.

– Вас есть вызвать из вашего мира к нам уважаемый господин Альдамир Скай дэ Роушен, представитель раса мономорфов, – добродушно пояснил каменнолицый.

– Как это вызвал?

– Испросить Предопределение и провести ритуал Призыва.

И он считает, что мне стало ясно?

– Простите, уважаемый?..

– Дронодонон Крион, декан факультет Преобразований воздушный поток, – подсказал собеседник.

– Э-э… Дроно… Дронододо… извините, Дронодонон Крион. Я не знакома ни с каким господином Скай дэ Роушен и не давала разрешения на вызов.

В душе начала закипать злость. Вызвал, значит. А кто его, собственно, просил? Я – точно нет. Мне хорошо и дома, на Земле, а не… А, собственно, где? Ужас, я не знаю, куда меня притащили! Где находится эта несчастная академия?

– Быть знакомым не требоваться, – принялся объяснять он. – Вы есть его магический близнец. Идеальный партнер, вместилище силы, отражение души, подарок Предопределения.

Фу! Сколько пафосных слов!

– Вы есть навсегда связанные в пару.

Что?! Навсегда связанные! В пару! С кем?!

О нет! Только не с ним.

– Кто этот счастливчик? Покажите мне его, пожалуйста, – промямлила я, желая и одновременно боясь получить ответ.

Типы в балахонах синхронно посмотрели мне за спину. Все еще надеясь на чудо, я медленно развернулась и почувствовала, что пол уходит из-под ног. Там было только одно существо, которое тут же окатило меня презрением. Желтоглазый беловолосый товарищ собственной злобной персоной.

За что он меня так ненавидит? Ведь я не сделала ему ничего плохого.

Сглотнув, повернулась обратно к типам.

– Я не согласна, – решительно заявила балахонам. – Я не хочу! Верните меня обратно!

Нелюди промолчали, лишь покачали головами.

– Пожалуйста! – взмолилась я. – Это какое-то недоразумение. Меня вызвали по ошибке.

– Сожалеть, – без тени сожаления проговорил каменнолицый. – Это не есть возможно. Вы есть навсегда на Торгон. Вместе с господин Скай дэ Роушен.

– Да он же убьет меня! Уже пытался! – перейдя на ультразвук, завопила я. – Как вы не понимаете, мне здесь не место!

– Не убить, – вступил в разговор еще один из моих новых знакомых, мощный низкорослый бородач. – Не мочь. Связь не допустить. А после ритуал Слияния вы есть одно целое. Ваше место есть здесь.

У меня опустились руки.

– А сейчас идти, вашему близнец есть нужно прощаться с родными. Вам идти с ним. Рядом. Через час вернуться. Через день начинаться занятия, вы все узнать подробнее.

И он отвернулся, давая понять, что разговор на этом завершен. Его «коллеги» тоже перестали обращать на меня внимание и занялись своими делами. А точнее, разошлись по треугольникам, начерченным на полу, и замерли.

Я стояла все на том же месте и не знала, что делать.

Магия, академия, непонятные создания, покушение – разве этого не достаточно для того, чтобы испугаться? По-моему, даже слишком. Вот и я, обхватив себя руками, мелко подрагивала всем телом. От страха и холода.

– Женщина, – выплюнул знакомый голос. – Идти, не стоять.

Затем, посчитав, что потратил на меня чересчур много времени, желтоглазик, как его там, Альдамир Скай дэ Роушен, быстрым шагом попер направо.

Куда это он, интересно, там ведь и двери-то нет. Или через стену решил просочиться?

Не успела я задать этот вопрос, как дверь появилась. Она со скрипом отворилась, выпустила столб дыма, как бы намекая, что мы здесь загостились.

В эту секунду мне пришлось поверить, что магия существует.

Пока я пыталась привести мысли в порядок, блондин уже успел шагнуть за порог и раствориться в темноте за дверью. Звуки его шагов пропали, в зале воцарилась гробовая тишина. Стало неуютно.

– Эй, куда ты?! – крикнула в пустоту.

Вот только мне, увы, не ответили.

– Эй, подожди меня!

Тишина. Я не выдержала и понеслась за желтоглазиком. Нырнула в дверной проем, пробежала несколько шагов по инерции и вывалилась наружу.

От яркого солнечного света заслезились глаза. Смахнув капли, взглянула на мир и тут же влюбилась в его яркие краски. Такой сочной зелени, синего-синего неба и жирной, почти черной земли я не видела никогда в жизни. А запах! Казалось, его можно было пробовать на вкус. Но не это являлось главным. Природа Торгона слишком походила на земную. Если бы я не знала, что нахожусь в другом мире, то подумала бы, что я дома. На Земле. Только в каком-то удивительно чистом, будто отмытом от людского влияния уголке.

Пока любовалась окрестностями, беловолосый наблюдал за мной. Я поняла это не сразу, слишком уж поразило меня увиденное.

– И долго ты будет стоять и рот открывать? – язвительно поинтересовался он. – Час не есть резиновый.

Мысленно зашипела. Вот ведь нехороший товарищ. Я нашла единственное, что мне тут понравилось, так он и это отнять хочет.

Ух, мономорф!

– Я есть готова, – нарочно передразнила душителя и для пущего эффекта добавила: – Обуви нет, идти не могу, придется тебе меня нести.

И даже ножку вперед выставила, чтобы удостоверился. А что, футболка длинная, выше колена все закрыто, приличия соблюдены. Впрочем, сразу же убрала ее обратно и вся сжалась. Вот ведь не думала, что в таком симпатичном парне может быть столько злобы. Казалось, еще мгновение, и блондин набросится на меня с кулаками и порвет на много-много маленьких Грушек. Но нет, он лишь сжал кулаки, резко выдохнул через рот и прорычал:

– Мне есть все равно.

– Тогда иди один, я здесь побуду. Никуда не уйду.

Правда-правда. Только спрячусь от тебя вон за тем развесистым деревом.

– Нет. Ты идти со мной, – сказал, как отрезал, желтоглазик и шагнул ближе.

Я мгновенно отступила. Он сделал еще шаг, я опять увеличила расстояние.

Страшно. А вдруг опять душить начнет. Что-то я пока не особо доверяю тем типам в балахонах. Вдруг они ошибаются. Или специально дезинформируют.

Беловолосый остановился, бросил на меня презрительный взгляд и процедил:

– Я не трогать тебя. Иди со мной. Так надо.

Кому надо-то? Мне? Совсем не надо. Лучше тут посижу, подумаю.

Что я ему и озвучила.

Желтоглазик глубоко вздохнул и уже гораздо спокойнее пояснил:

– Так надо. Пока не есть проведен ритуал Слияния, мы есть рядом.

Я внимательно посмотрела ему в лицо, но не нашла признаков обмана.

– Я тебе помочь, – не видя нужной реакции, добавил близнец. – Идти не больно.

Он взглянул на мои ноги, что-то быстро прошептал, и я ахнула от удивления. На ступни будто надели мягкие шерстяные носочки.

Ух ты, в таких можно и пройтись!

Подарив ему улыбку, я тактично не заметила его скуксившуюся физиономию и поскакала вперед.

– Не туда, – остановил меня усталый голос. – В другой сторона.

В другую так в другую. Веди, Сусанин!

Шли недолго. По моим внутренним часам минут пять, не больше. Добрались бы, наверное, быстрее, если бы я постоянно не останавливалась, рассматривая достопримечательности. И что самое странное, местная архитектура была мне знакома. Например, вот такие башенки точно где-то видела. И высокие окошки, и рисунок каменной облицовки. Да много чего, если честно.

Эта мысль не давала покоя. И лишь спустя время поняла. На картине! На той самой картине я видела подобное.

О!!!

Следовательно, на Земле знают об этом мире. Или кто-то отсюда посещал мою планету. Знает, как попасть туда. Знает, как мне попасть домой!

Осталось лишь выяснить кто… Найти его и вытрясти сведения. А для этого нужно попытаться обустроиться здесь.

Да!

Я радостно засмеялась от собственной гениальности и с интересом посмотрела на спину идущего впереди беловолосика.

Вот ты-то и поможешь мне в этом нелегком деле, голубчик.

Наконец мы докуда-то дошли. Вырулили из-за очередного угла очередного замка, и я увидела целое скопление существ. В первое мгновение стало дурно. Неужели я, такая маленькая и хрупкая, сейчас потопаю прямо туда? К этим?

Как оказалось, туда. Желтоглазик, не сбавляя скорости, лишь еще больше сгорбившись и опустив голову, пер к толпе нелюдей. Вдруг из этой массы выскользнула девушка. Очень красивая девушка. Ярко-рыжая, синеглазая, с пухлыми губками и маленьким носиком. Высокая и стройная. Девица подобрала юбки шикарного платья и бросилась на грудь моего близнеца. Я аж прибалдела от такого проявления чувств.

Но вместо того чтобы сжать красотку в объятиях, желтоглазик ее так аккуратненько от себя отодвинул. И сам на шаг отступил. А дальше я услышала интересный диалог:

– Леди Лиопольдина Дэр ду Милош, – скорбно произнес блондин. – Мне есть очень жаль, но мой близнец – женщина.

Девушка побледнела, да так сильно, что я подумала, сейчас упадет в обморок. Но нет, она справилась с собой, на лицо вернулись краски.

– Кто? – Ее голос был под стать внешности, звонкий, яркий.

Желтоглазик еще ниже опустил голову и назвал мое имя. Но, видимо, девице этого было мало, потому как она потребовала меня показать.

Странно. Я же напротив нее стою, даже почти не прячусь за спину беловолосого. Неужели не видит? Жаль, такая красивая, а слабовидящая.

Мой близнец печально вздохнул и кивнул. Глаза барышни тут же расширились от удивления. Увидела!

Затем я пожалела, что вообще оказалась на поляне. Дамочка приблизилась и со странным вниманием вгляделась в мое лицо. Затем стала обходить по кругу, будто лошадь осматривала. Протянула руку, словно хотела потрогать, но в последний момент резко отдернула. Побрезговала, что ли? И, наконец, вынесла свой вердикт:

– Какая есть уродливый женщина. Мне жаль вас, Ваше Высочество.

Вот ведьма! До нее мне, конечно, далеко, и выгляжу сейчас непрезентабельно, но уж уродиной я точно себя никогда не считала.

Честно говоря, в первый момент немного растерялась. А потом воспряла духом и ляпнула первое попавшееся на ум:

– Зато я его близнец, а не ты, красотка.

И ладонь на плечо желтоглазику положила. Пусть видит.

Руку мою он, естественно, сбросил, но слова достигли цели. Рыжуха вскинулась, покраснела, скривила свое хорошенькое личико в гримасе и бросилась вперед. Думала, ко мне, даже отскочила на всякий случай, чтобы не задела. Но – нет. Эта ненормальная кинулась к одному из зданий академии и запрыгнула прямо в раскрытую дверь, отталкивая входящего туда коренастого парня.

Рядом витиевато выругался беловолосый.

Глава 5

Проследив, как девица исчезла в темноте, я с чувством выполненного долга повернулась к беловолосому. Конечно, не ожидала, что она вот так остро отреагирует на легкую подначку, но сейчас ликовала. Сбежала – ну и здорово! Не я начала знакомство с оскорблений.

– Что ты наделать?! – не оценив моих достижений, взревел желтоглазик и этими своими желтыми фонарями как зыркнул.

– Э-э… – моргнула я.

А разве он не понимает? Судя по неласково сжавшейся руке на моей шее, не очень.

– Если бы ты не есть мой близнец, – процедил душитель, – я убивать тебя очень долго и мучительно, женщина.

О нет! Опять!!!

– Прости, прости. Я, честно, не хотела, так вышло. Отпусти меня, пожалуйста. Я больше так не буду-у-у! – залепетала испуганно.

А как по-другому, если от ужаса подгибаются колени, кровь стынет в жилах, а в желтых глазах видишь свою смерть?

– Крылатый ящерица, драконий недоделка! – выдала очередное ругательство «смерть» и все-таки разжала пальцы.

Я как подкошенная рухнула прямо на траву. Глаза сами собой закрылись.

Деда, куда я попала?! Забери меня отсюда! Прошу!!!

Сколько сидела с закрытыми глазами, не знаю. Убаюканная шелестом листьев и мерным гулом толпы, согретая местным светилом, в какой-то момент я едва не уснула. Бессонная ночь давала о себе знать, да и приключения утомили. Но стоило начать проваливаться в темное приятное нечто, как меня бесцеремонно растолкали и чуть ли не за шкирку, как котенка, подняли на ноги.

– Пора заселяется, – угрюмо сообщил беловолосый и, пока я хлопала глазами, куда-то побрел.

Не оставалось ничего другого, как бежать следом. Мы вновь переместились непонятно куда и находились сейчас, по скромному моему разумению, в парке. Между деревьев вела широкая, облагороженная тропа, кое-где виднелись скамейки и уличные фонари.

– Эй, а где мы? – позвала желтоглазика.

Он на мгновение остановился и процедил сквозь зубы:

– Меня есть звать Альдамир Скай дэ Роушен, наследный принц Владыка мономорфы. Запомнить.

И снова потопал в неизвестном направлении, так и не сообщив о месте нашего пребывания.

Вот ведь жук, Альдамир Скай дэ Роушен, наследный принц Владыки мономорфов! А судя по его поведению – сын разбойника. У меня в деревне даже самые отъявленные хулиганы были в курсе, что существуют такие слова, как «здравствуйте» и «извините».

Впрочем, кто знает этих нелюдей? Может, у них крутость определяется степенью невоспитанности…

Невидимые носочки держались, потому я без потерь для здоровья неслась по тропе, едва успевая за широкими шагами мономорфа. И вот, наконец, мы выбрались из парка и чуть ли не лбами уткнулись в стену очередного внушительного замка. Ну, беловолосый, конечно же, успел остановиться, а я по инерции пролетела дальше и заработала шишку.

– Вот гадство! – прошипела, поглаживая ушибленную часть тела. – Кто так строит? Хоть бы табличку сделали: скоро стена.

Скай дэ Роушен на мои вопли внимания не обратил, лишь бросил уничижительный взгляд из-под бровей и пошел дальше.

Интересно, зачем столько трудностей? Бродим непонятно где… Или это такой этап знакомства? Типа не убили друг дружку по дороге – будете учиться в академии.

Вскоре тропа вильнула вправо и потянулась вдоль стены, как бы опоясывая здание по периметру. Спустя некоторое время мы вышли, наверное-таки, к воротам. По-другому данную конструкцию я назвать не могла. Арочный вход, прорубленный в каменной стене, закрывали мощные деревянные, обитые железом створы. Не успела я задаться вопросом, как мы попадем внутрь, а ворота распахнулись сами.

Вот это сервис! Что ни дверь, то автомат.

Беловолосый, не останавливаясь, вошел. Я, естественно, проскользнула вслед за ним. И едва не выбежала обратно. Если по тропе мы шли вдвоем, то здесь народу, как мне поначалу показалось, было видимо-невидимо. Существа бродили туда-сюда по огромному залу, сидели по одному или группами на широких подоконниках, стояли, в задумчивости глядя в потолок, некоторые даже пытались взлететь, взмахивая крыльями. Но что самое ужасное, они болтали, кричали, смеялись и переругивались, внося вклад в оглушение меня любимой.

– Мы не есть дойти до коменданта общежития, – схватил меня за локоть желтоглазик и потащил дальше. – Поторопиться.

– А откуда ты знаешь, куда нам нужно идти? – во все глаза разглядывая очередного необычного аборигена, поинтересовалась я. – Уже был здесь?

Народ тоже окидывал меня заинтересованными взглядами, но такого пренебрежения, какое выказывали близнец и та девица, я не замечала.

– Не быть, – соизволил ответить Скай дэ Роушен. – Меня вести подсказка в голова.

Ух ты! Подсказки в голове! Интересненько!

– А почему я их не слышу?

Желтоглазик состроил страшную рожу и произнес нечто непереводимое.

Малодушно отнесла фразу к похвале. Считать, что сейчас меня обложили по местному, совсем не хотелось. Итак, отношения не ахти, а ведь я с его помощью еще домой вернуться хочу.

За размышлениями о том, как правильнее склонить мономорфа к сотрудничеству, я не заметила, как мы прошли зал насквозь и стали подниматься по лестнице. Только после того, как уперлась носом в спину близнецу, поняла, что добрались. Выглянула из-за преграды и тихонечко присвистнула.

Вот это дверь! Наверное, даже толще, чем те ворота. И чего, собственно, опасался владелец кабинета? Толпы взбешенных студентов? Судя по тому, как решительно беловолосый постучал, поняла: сейчас узнаю.

– Входите, – прозвучал властный голос, и дверь, щелкнув замком, отворилась.

Мы поспешили воспользоваться предложением.

За массивным письменным столом в резном кресле, больше похожем на трон (комплекс, что ли), восседал широкоплечий бородатый дядька. Он что-то быстро записывал в огромной амбарной книге и не сразу обратил на нас внимание.

– Кхм, – показательно кашлянул мономорф. – Приветствовать вас, достопочтенный господин Карл Стирон.

Интересно, откуда он узнал имя? Или опять подсказку в голове нашел? Эх! И почему меня обделили?!

Тем временем «достопочтенный» оторвался от работы и грозно вопросил:

– Имя, род, раса?

– Альдамир Скай дэ Роушен, мономорф, – отрапортовал желтоглазик.

Комендант пролистал страницы и мгновенно вписал данные в таблицу.

– Имя, род, раса, – повторил он и перевел тяжелый взгляд на меня.

– Э-э… – Честно, я немного стушевалась. – Агриппина Андреевна Полайкина, человек.

Выражение лица бородача тут же изменилось. Даже морщина на лбу разгладилась.

– Так вот ты какая есть, человек. Наслышан, – протянул он. – Приветствовать.

Ух! Видимо, я здесь звезда!

– Здравствуйте, – скромно поздоровалась в ответ и даже ножкой шаркнула.

А что? Человек (тьфу ты, нечеловек!) приличный, вежливый, не то что некоторые.

– Так и было, человек Агриппина Андреевна Полайкина…

– Можно просто Груша, – вставила я свои пять копеек.

– Груша. Груша-человек, – покатал он на языке мое имя. – Дать я вам с ним, Груша, лучший комната.

– Спасибо огромное! – радостно поблагодарила бородача, и только потом до меня дошло: вам с ним!

О нет! Неужели нас поселят в одной комнате?!

Пока я переваривала новость, комендант подозвал беловолосого и заставил его поставить подпись под ведомостью. А потом подал блестящую пластинку. Мономорф поблагодарил и не спеша потопал к двери.

– Подождите, – удивилась я. – Разве мне не нужно автограф оставить?

Уж лучше сейчас все формальности уладить, чем потом бегать и искать.

– Ты иметь в виду поставить подпись? – спросил бородач.

Я кивнула.

– Нет, ты не надо. Платить и отвечать за комната призвавший, а не призванный. Он есть платить за тебя, Груша-человек, везде. Содержать тебя.

Вот это да! Со всеми перипетиями я как-то и не задумывалась над этой стороной жизни. Некогда было. Слишком много нового, неизвестного. И только сейчас поняла, какую проблему с меня сняли. Не зная ничего о мире, о местных реалиях, без навыков, образования, как бы я зарабатывала себе на хлеб?

Перед внутренним взором пронеслись нерадостные картины, где я в лучшем случае мою полы в каком-нибудь непрезентабельном питейном заведении, а в худшем… О худшем я постаралась сразу же забыть.

– Идти, Груша-человек, – поторопил комендант. – Вы не есть одни новосозданный близнецы.

Что ж, оставалось только еще раз поблагодарить бородача и уйти восвояси.

«Восвояси» нашлось в этом же здании, только на следующем этаже. Мы преодолели лестницу и оказались в начале длинного узкого коридора. Я насчитала по девять дверей с каждой стороны, прежде чем желтоглазик остановился напротив одной из них.

– Руку дать, – приказал он.

Я послушно протянула ладонь. Мономорф сжал мои пальцы и только после этого приложил выданную комендантом пластинку к прямоугольной выемке. Пластинка вспыхнула и всосалась в дерево, а на двери, прямо в выемке появились наши имена.

– Альдамир Скай дэ Роушен и Агриппина Андреевна Полайкина, – торжественно прочитала я надпись.

– Когда ты ходить одна, приложить сюда ладонь, – привлек внимание беловолосый. – Подумать о закрыть, дверь закрыться. Подумать об открыть – открыться. Понять?

– Поняла, – подтвердила я.

А что тут не понять, любой пень научится с первого раза.

Альдамир бросил на меня загадочный взгляд и вошел в наше новое жилище. Я, как обычно, засеменила следом.

Мдя! Если ЭТА комната лучшая, то как будет выглядеть самая обычная?

Теперь понимаю, зачем коменданту такая дверь. Если бы я была местной шишкой (ну как близнец мой), тут же побежала бы разбираться. Наверняка ему, привыкшему к роскоши, видеть вот такое пренебрежение к собственному титулу невыносимо.

Да что уж говорить, мне тоже жить тут будет некомфортно.

В комнате метра три на пять стояли две кровати у разных стен, посередине, напротив окна, большой стол, рядом два стула, в углу узкий шкаф. И вся мебель на вид такая старая, что я постеснялась присесть. А вдруг стул подо мной развалится?

Повздыхав, подошла к столу, провела пальчиком по столешнице и присвистнула. Похоже, что и в другом мире мне предстояла генеральная уборка. Закономерность, однако.

– Налюбоваться? – прервал мои размышления желтоглазик. – Пошли в столовая. Я есть голодный.

Как только он напомнил о еде, мой живот тут же разразился бранью. Да так сильно, что я покраснела. Его высочество скривилось, но вслух ничего не сказало и направилось к двери.

– Альдамир, извини, – остановила его на пороге. – А где здесь туалет?

Не то чтобы я сильно хотела посетить это место, но узнать его расположение нужно было обязательно. Не у аборигенов же спрашивать. Неудобно. Этот злыдень, по крайней мере, знакомый.

– В конце коридора, – ответил злыдень, останавливаясь.

Вот ведь, а я рассчитывала на другой ответ. Что ты, мол, не заметила, а туалет спрятался вон за той пыльной шторкой. И как же я буду переодеваться? Прямо перед ним?

Эх! А во что я, собственно, вообще буду переодеваться? Кроме старой футболки и трусиков, на мне же ничего нет. Выдернули, можно сказать, с кровати. Не предупредили, собраться не дали. Возможно, у них тут так принято, чтобы призванный в нижнем белье рассекал, но я-то непривычная. И так стыда натерпелась, пока в зале с деканом беседовала, потом перед толпой нелюдей выслушивала от сумасшедшей рыжухи «лестное» определение собственной внешности, а после и прогулялась в неглиже по самой академии.

Хватит унижений! Пока близнец не найдет мне одежду, никуда с ним не пойду. Буду сидеть здесь.

О чем я ему в красках и поведала.

Мономорф повернулся и, не скрывая пренебрежения, выдал:

– С тобой так есть сложно, женщина.

В ответ на его высказывание я показательно сложила руки на груди. Не моя вина, что только он подсказки в голове слышит.

– Призванным давать одежда, специальный комплект. На первое время, – неохотно пояснил желтоглазик. – Мы поесть и пойти к кладовщику за ней. Завтра мне принести мои вещи. В крайний случай я тебе дать. Но только в самый крайний случай. Когда нас отпускать в город, я купить тебе другие вещи. Понять?

– Понять-понять.

Он что, считает, я совсем дура?!

Судя по его взгляду, даже не дура, а кое-кто похуже.

Так не пойдет.

– Почему бы нам вначале не посетить кладовщика, а потом уже в столовую? – задала я резонный вопрос.

А вдруг все нормальное разберут? Ходить в портках беловолосого (или что они тут носили) мне совершенно не хотелось. Даже больше, чем ходить полуголой.

– Потому что обед есть закончится. Столовая закрыться. Мы ходить голодный до вечера, а я хотеть есть. Ясно? – злобно ответил этот… этот мономорф.

Вот ведь самец птицеголовый! Только о своем животе и думает!

Я насупилась и с видом королевы (при этом внутренне содрогаясь от отвращения – антисанитария же) улеглась в кровать. И даже глаза закрыла, чтобы перекошенное лицо не видеть.

Спустя несколько минут, в течение которых слышалось только злобное сопение, беловолосый процедил:

– Ладно, женщина. Я сделать тебе иллюзия платья. Час оно будет держаться.

Я тут же слетела с кровати и с готовностью подскочила к близнецу.

Пусть делает.

Настроившись на интересное зрелище, была немного разочарована. Желтоглазик пошевелил кистью, произнес что-то вполголоса и, развернувшись, потопал на выход.

Все?! Похоже, да.

Осмотрев себя, осталась довольна: старая футболка превратилась в чудесное синее платье до колен, на ногах красовались черные балетки.

– Спасибо большое, – догнав его в конце коридора, прочирикала я. – Кстати, для друзей я Груша. Так и быть, можешь меня так называть.

Мономорф сделал вид, что не услышал.

Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Главное, сейчас я выгляжу прилично.

Вскоре мы спустились на первый этаж и вклинились в толпу желающих отобедать. На этот раз я чувствовала себя смелее и отвечала на покровительственные улыбки особей мужского пола.

Каких здесь только не было! Блондины, брюнеты, рыжие, имеющие совсем уж экзотическую окраску волос. Коротышки и великаны, с крыльями и без. Красноглазые, каменнолицые, бронзовокожие, бородатые и с усами. Худые и полные, стройные, как ветка дерева, и мускулистые здоровяки.

Ух! Чуть глаза не сломала, успевая рассмотреть каждого.

Девицы чаще одаривали насмешливыми взглядами, но меня это не особо трогало. Ничего, переживу.

Столовая поражала размерами. Огромный светлый зал был сплошь уставлен рядами столов и лавок. Справа от входа располагалась раздача, где за длинным буфетом стояли внушительные по комплекции женщины. Они-то и одаривали всех желающих едой, орудуя громадными черпаками. Не знаю, что уж у них было в кастрюлях, но пахло вкусно. Да и народ, который садился за столы, выглядел довольным.

Кстати, о народе. Сюда загнали, видимо, всю академию, потому что такого столпотворения я здесь еще не видела. Та жалкая кучка возле двери и пара десятков существ в холле, которые мне показались огромной толпой, меркли перед этой массой. Как если бы я сравнивала количество учеников в классе и во всей школе.

– Иди сесть, женщина, – великодушно разрешил беловолосый. – Я сам принести тебе еда.

Сесть так сесть. Так и быть, займу место, а то, чувствую, скоро свободных столов не останется.

Местечко нашлось в самом дальнем углу столовой, рядом с окном. Недолго думая, я отправилась туда. Уселась на лавку и принялась смотреть по сторонам. И тут же наткнулась взглядом на грустную девушку с голубыми волосами. Настоящую Мальвину. Она сидела за соседним столиком и смотрела в окно нереально большими-большими светлыми глазами. Ее хрупкая, воздушная фигура дышала тоской. У меня даже сердце защемило. Захотелось сесть рядом и сказать что-нибудь хорошее.

Не сдержав порыв, поднялась и пересела к ней за столик.

– Привет.

Девушка оторвалась от созерцания и посмотрела на меня.

– Я Груша Полайкина. Давай знакомиться.

Мальвина мило улыбнулась.

– Приветствовать Груша Полайкина. Я есть Лаура Сильвана, элементаль.

И голос ей под стать – нежный, с переливами.

– Очень приятно, – улыбнулась я в ответ. – Надеюсь, ты не против, что я к тебе присела. А то одной скучно.

– Нет. Я есть не против. Устраивайся.

– Спасибо.

На этом, казалось, разговор сошел на нет. Но в этот момент мимо нас пронесся бородатый коротышка с подносом и, запнувшись, вывалил его содержимое прямо на столик. Хорошо хоть на нас не попал.

Элементаль побледнела от неожиданности, сравнявшись цветом с белыми стенами.

– Эй! Ты что! Глаза разуй, куда бежишь! – закричала я на весь зал. – А если бы нас обжег?

Народ за соседними столиками начал оглядываться.

– Я есть просить прощения! – забасил бородач. – Я не хотеть вас обидеть!

– И как мы есть будем в таком свинарнике?! – не унималась я.

Вот ведь бегун, сам ускачет, а нам даже тарелки поставить негде.

– Вы не есть беспокоиться, я приглашать вас к себе за стол. Моя близнец не быть против.

Я вопросительно глянула на Лауру, та кивнула.

– Мы согласны, – озвучила бородачу наше решение и поднялась с лавки. – Веди.

Он засуетился и опять понесся вперед. Хорошо хоть, что его столик был недалеко, иначе ни за что не догнали бы.

– Присаживаться, пожалуйста, – сказал бородач и рухнул на лавку рядом с крылатой девушкой.

Мы с элементалью уселись напротив.

– Сонор Гром, гном, – представился бородач. – Это есть моя близнец Дайана Лотос, гаргулья.

Девушка красивая, статная, будто богиня, сошедшая с каменного пьедестала, несмело улыбнулась и вопросительно посмотрела на гнома. Тот кивнул и покровительственно сжал ее фарфоровую ладонь.

– Рада познакомиться, Груша Полайкина, – назвала я свое имя. – А это моя новая знакомая, Лаура Сильвана.

– Мы тоже есть рады знакомства, – заверил гном и поднялся с лавки. – Просить меня извинить. Я идти за новой еда. Скоро прийти.

И испарился.

Мы с девицами только рты пораскрывали. Вот это скорость!

Мне было неловко, темы для беседы почему-то не находились. Девушки тоже молчали, думая каждая о своем. Может, у них здесь так принято и нечего лезть с разговорами? И вообще, возможно, некультурно вот так запросто напрашиваться на знакомство.

Изводя себя подобным образом, я и не заметила, что пришел желтоглазик. Бухнул на стол поднос, забрал свои тарелки и принялся молча есть.

– Извините, девушки. Этот невоспитанный хам – мой близнец. Альдамир Скай дэ Роушен, мономорф. Он немного устал и забыл о правилах приличия. Но как только отдохнет, вы его не узнаете.

Моя попытка перевести ситуацию в шутку не увенчалась успехом. Гаргулья съежилась на скамейке, элементаль пропищала «приветствовать» и тоже замерла. Всех спас гном. Сонор без особого почтения поздоровался с беловолосым и упал на лавку. На этот раз ему удалось донести еду в целости и сохранности, поэтому уже спустя минуту и он, и Дайана с аппетитом ели. Только бедная Лаура тихонько глотала слюнки, все еще поджидая своего близнеца.

Гном успевал не только поглощать пищу, но и болтать со всеми нами (кроме Альдамира, естественно), шутить и сыпать сплетнями. В общем, время мы проводили весело. Ну, я так уж точно.

Вскоре прибыл партнер элементали. Такой мускулистый брутальный самец с платиновыми волосами и черными бархатными глазами. Он быстро поставил поднос на стол и поклонился моему близнецу.

– Приветствовать вас, Ваше Высочество. Я есть Диниос Круговор, бывший страж столичный патруль.

– Приветствовать, – царственно кивнул желтоглазик и потерял интерес к происходящему.

Затем новоприбывший поздоровался уже с нами, повторно назвав свое имя, выставил тарелки перед девушкой и уселся рядом.

Вот тогда-то, случайно посмотрев в зал, я и увидела ЕГО.

Он шел, а существа перед ним расступались, давая дорогу. Прекрасный, гибкий, высокий. Красные волосы развевались, будто их ласкал ветер, алые глаза блестели, словно драгоценные камни. Кожа бронзовая, такая нежная на вид, что хотелось тут же к ней прикоснуться.

Я ахнула и заулыбалась.

Мистер Совершенство направлялся к нам.

– Максимильяно Жар, элементаль, – чувственно поздоровался он, прожигая меня глазами. – Моя близнец, леди Лиопольдина Дэр ду Милош. Ваше Высочество, можно мы присесть за ваш столик?

Только после того, как беловолосый соизволил ответить, я поняла, что мистер Совершенство пришел не один. Рядом с ним ошивалась уже знакомая мне сумасшедшая рыжуха.

Дальше обед прошел в молчании. Мне разговаривать расхотелось, девицы в тишине ковыряли в тарелках, даже гном перестал сыпать остротами и только ел. Вскоре все насытились и стали выползать из-за стола. Вот только Лиопольдина не смогла промолчать и удалиться без финальной колкости.

– Ваше Высочество, это не есть мой дела, – высокомерно проговорила она. – Но не мочь бы вы одеть своя женщина.

Последнее слово девица прямо-таки выплюнула.

– Ее внешняя вид не есть приличная и унижать достоинство присутствующие.

Присутствующие с соседних столиков оторвались от тарелок и навострили уши.

– Чего?! – возмутилась я, чувствуя, как загорелись щеки. – Нормальный у меня вид. Не хуже других. Ты разве платья не видишь?

Вот ведь кикимора! Да, моя иллюзия и в подметки не годилась ее наряду. Но выглядела я лучше, чем многие в столовой.

– Я есть видеть драная тряпка и босые нога, – соизволила ответить гордячка. – Только ты видеть что-то другой.

Я в шоке разинула рот. Дрянь! Унизила меня перед всеми.

– Простить, Ваше Высочество, нам пора, – потеряла ко мне интерес девица. – Еще раз соболезновать ваш выбор.

Она величественно присела в реверансе, а потом поплыла прочь из залы. Красноволосая мечта потопала за ней.

– Ты тоже не видишь платья? – надеясь, что рыжуха соврала, спросила я у элементали.

Лаура покраснела, опустила глаза в тарелку и неохотно кивнула.

– И ты? – перевела я взгляд на гнома.

Сонор виновато улыбнулся и пробасил:

– Мы не знать. Мы думать, положено так. Национальный одежда.

Мне будто обухом по голове шибанули. Вспомнились и покровительственные улыбки местных мачо, и ухмылки девиц, и шепотки за спиной, которые я старательно не замечала. Навернулись слезы, но я усилием воли заставила себя не плакать.

– Ты сделал это специально? – глухо спросила у беловолосого.

Он молчал, глядя в сторону.

– За что ты так со мной? Я не сделала тебе ничего плохого.

Мономорф лишь пожал плечами и, будто ничего не произошло, вылез из-за стола.

Глава 6

– Пойти за одежда, женщина, – бросил он походя. – Идти за мной.

Проигнорировала приказ, даже не повернулась в его сторону. В голове было пусто и тихо, мысли испарились, вытесненные обидой. Вот только я знала, что эта тишина – перед бурей. Еще немного, и всем придется эвакуироваться, потому как проснется стихийное бедствие по имени Груша.

Меня можно долго цеплять, не боясь получить в ответ какую-нибудь особо злостную пакость, так, покричу чуток, да успокоюсь. Вот только в какой-то момент, достигнув точки кипения, я выплескиваю на обидчика всю накопленную ярость.

И беловолосый мерзавец был как никогда близок к тому, чтобы на него излился мой гнев.

– Встать, женщина, – переходя на шипение, повторило приказ высочество. – Быстро. Я не иметь желание с тобой возиться.

У меня задергалась левая бровь, к щекам прилила кровь. Пальцы скривились, а перед внутренним взором встала картинка того, как я с победным воплем выцарапываю эти наглые желтые зенки.

В такие моменты опытные люди уже бы начали разбегаться, но мономорф продолжал буравить меня взглядом. Даже не видя, я чувствовала направленную на меня злобу.

– Выше Высочество, – подал голос Диниос. – Простить, что вмешиваюсь…

– Вот и не вмешиваться, – отрезал беловолосый.

– Но…

– Ты есть забываться, Диниос из род белые тигров. Лучше идти заниматься своей женщиной. Со своей я разбираться сам.

Круговор замолчал, рядом со мной тихонько ахнула элементаль.

– Женщина, в последний раз я звать тебя.

Я соизволила повернуть голову. На лице мономорфа ходили желваки, глаза вновь трансформировались. Его вид прямо-таки кричал о наивысшей степени раздражения, которое он испытывал. Но мне было все равно. Метаморфозы больше не пугали. Сейчас я, наверное, спокойно восприняла бы и его обращение в чудовище.

– Крылатый ящерица! – выругался беловолосый. – Встать, глупый женщина!

Я молча поднялась с лавки и вышла из-за стола. Окинула его оценивающим взглядом и сделала шаг вперед. Ладони сами собой сжались в кулаки, в груди что-то забулькало, во рту стало сухо.

– Ме-ня зо-вут Гру-ша, – произнесла по слогам, едва сдерживая желание вцепиться зубами в его открытую шею. И рвать. Рвать теплую плоть.

Мономорф на мгновение поменялся в лице, но потом опять стал сам собой. А точнее, мерзкой высокомерной сволочью.

– Как ты хотеть, женщина, – презрительно бросил он. – Искать одежда сама. Я умывать руки.

Еще миг, и я бы прыгнула. И никакая птичья башка не помогла бы ему уйти от возмездия. Но местное божество явно было на стороне желтоглазика.

– Груша, успокаиваться, – тихо, но уверенно произнес Сонор и крепко сжал мой локоть. – Посмотреть на меня.

Мономорф пошел в сторону выхода. Кажется, я зарычала, видя, что добыча ускользала. Но все-таки неохотно повернулась. Что-то такое звучало в тоне голоса гнома, чему сложно было сопротивляться.

– Теперь ты сесть и глубоко дышать, – продолжил Сонор.

Пришлось подчиниться.

– Закрыть глаза и досчитать до десяти.

А когда я досчитала и пришла в себя, испугалась. Не того дурака беловолосого, а себя саму. Точнее, собственной реакции. Столь мощной всепоглощающей животной ярости я не испытывала никогда.

Представив возможные последствия всплеска, резко открыла глаза и тут же вскрикнула: перед моим лицом предстала бородатая физиономия Сонора.

– Успокоиться, – не спрашивал, а констатировал он, а потом отстранился, вытирая пот со лба. – Ты есть очень сильный, Груша. С трудом тебя успокоить.

О чем это он? Непонятно. Вот только не успела я его как следует расспросить, гном добавил:

– Мы тебя проводить к кладовщику. Моя близнец тоже нуждаться в вещах.

Я невольно перевела взгляд на гаргулью. Оказалось, что и она, и Лаура, донельзя взволнованные, выглядывали из-за широкой спины мономорфа. Да вообще, возле нас было на диво малолюдно… малоэлементально, малогаргульно, малогномно и маломономорфно.

И чего это они все?

– Да и я хотеть посетить это место, – вклинился Диниос, заметив мой взгляд. – Одежда в грязь и кровь. Попасть в академию с работа.

Улыбка сама собой вплыла на мое лицо.

Как здорово! И в этом мире есть нормальные существа. А не то что неадекватные желтоглазики. Кстати, где он? Уже, поди, в грязной комнате в кровать забрался.

Ошиблась. Вместо того чтобы належивать жир, близнец подпирал стену в столовой.

И что он тут отирается?

Я вопросительно посмотрела на новых знакомых.

– Он не мочь уйти от тебя далеко, – ехидно улыбнулся в бородку гном. – Призвавший ходить рядом с призванным, пока не провести ритуал Слияния.

– А насколько рядом? – догоняя ускользающую мысль, поинтересовалась я.

– Сильно рядом.

– Откуда знаешь?

Сонор улыбнулся еще шире.

– Проводить опыт.

Рядом кивнула элементаль, подтверждая его слова.

В голове у меня вспыхнула красная лампочка.

Ходит рядом, говорите? Ух, не знаю, когда там будет этот ритуал, но пока возможность есть, я оттянусь по полной. Ибо нефиг, я не девочка для битья. Держись, птицеголовый, я разозлилась!

Кровожадно улыбнувшись гному (бедняга аж перестал улыбаться), я ласково спросила:

– Господа, а как вы думаете, а не пора ли нам посетить достопочтенного кладовщика?

Господа радостно согласились и повыползали из-за стола. Я тоже встала и решительно шагнула вперед.

– Груша, подождать, – окликнул меня Сонор. – Взять мой жилет, а то замерзнуть.

Он снял с себя одежку и накинул на меня. Затем подал руку близняшке и направился к выходу.

Какой тактичный парень!

– Спасибо! – крикнула я в удаляющуюся спину гнома и поспешила следом.

Пара мономорф – элементаль потопала рядом.

Как объяснили мне новые знакомцы, замок со столовой, откуда мы только что вышли, помимо общежития и места кормления вечно голодных студиозусов, выполнял функцию своеобразного центра молодежной жизни. Помимо всего перечисленного, там прятались «кружки по интересам», зал для общения, библиотека с развлекательной литературой и что-то типа земного фитнес-центра. Ну, по крайней мере, встроенный в мою голову переводчик обозначил это именно так.

Административные службы, учебные аудитории, лаборатории и залы для тренировок находились в других корпусах. Спортивный и огороженный – для магических поединков (ух ты!) – полигоны, а также конюшня (вау!), загон с пегасами (хочу-хочу!!!) и вольера с бронами (кем-кем?) были разбросаны по всей обширной территории академии.

– Откуда вы все это знаете? – не выдержав, поинтересовалась у всех сразу. – У вас тоже есть подсказки в голове?

– Да, – на три голоса подтвердили нелюди, гаргулья ограничилась робким кивком.

– Пока ты есть студент, в твоей голова есть план академия, – пояснил гном. – На плане показывать, где ты идти, чтобы не заблудиться. Если нужно найти определенный место, нужно мысленно задавать вопрос, и на плане оно есть проявляться. Ты идти по стрелкам.

– Похоже, меня обделили, – разочарованно протянула я.

– А разве ты не иметь подсказки? – удивилась Лаура.

– Неа, мне, видимо, забыли вложить эту полезную штуку в голову.

– Странно.

Нелюди переглянулись, но не решились поделиться собственными соображениями. А я не стала спрашивать.

Вотчина достопочтенного кладовщика обнаружилась в соседнем здании, куда мы ввалились всей оравой. Заведовала в царстве тюков и ящиков миловидная полная женщина с шикарной косой синего цвета, назвавшаяся Ао Майо. Взглянув на нашу разношерстную компанию, Ао повелела на диво зычным, командным голосом:

– Кто есть призванные, шаг вперед. Призвавшие вписать свой имена и имена близнец.

Мы с гаргульей и мономорфом послушно выполнили требование. Кладовщица внимательно оглядела каждого из нас и вновь отдала распоряжение:

– Девушек – направо, мужчин – налево.

И, не дожидаясь, куда-то удалилась.

Мономорф пожал плечами и первым пошел в указанном направлении. Мы с гаргульей нерешительно переминались с ноги на ногу.

– Дайана, идти, не бояться, – ласково сказал гном. – Все есть хорошо. Я есть рядом.

Гаргулья испуганно моргнула длинными черными ресницами и схватила его широкую ладонь, всем видом показывая, что без близнеца никуда не пойдет. Сонор нежно огладил фарфоровую кожу на ее руке и аккуратно расцепил пальцы.

Мне на секунду даже завидно стало, с такой теплотой он смотрел на свою близняшку.

– Идти с Грушей, не бояться. Она хорошая, я знать. Тебе помочь одеваться.

Ух ты! Откуда знает? А может, я злая и жестокая и в качестве главного блюда предпочитаю гаргулий в собственном соку?

Тем не менее она несмело подала мне руку и улыбнулась.

Вот это зубки! Да она сама кого хочешь слопает и не подавится!

Признаю, я опешила, но потом крепко сжала ее ладонь и, больше не медля, поскакала направо. Там оказалась комната с несколькими примерочными. Не успели мы осмотреться, как вошла Ао с двумя свернутыми комбинезонами почему-то одного мышиного цвета.

– Это есть образцы. Вы есть мерить, найти свой размер. По этому размер я давать вам набор. Ясно?

– Спасибо, мы поняли, – ответила я за двоих.

Ао подала каждой по свертку, и мы занялись примеркой. Я определилась первой, взяла самую меньшую модель комбинезона, она оказалась впору. Гаргулье пришлось немного помучиться, но вскоре и она нашла свой размер. Мы показали выбранные образцы кладовщице и спустя несколько минут стали не только обладательницами пары довольно-таки объемных свертков, но и облачились в чистые платья.

Кроме того, Ао выложила на стойку по комплекту постельного белья и принадлежностей на каждого. Мне досталось два. На осторожный вопрос «зачем?» кладовщица недоуменно пояснила, что второй – для близнеца. Оглядывая внушительную гору вещей, я приуныла. Можно было, конечно, попросить Сонора и Диниоса помочь, думаю, они бы не отказали. Но их горы выглядели не меньше моей. Даже элементале и гаргулье пришлось взвалить на себя часть полученного.

Внезапно на ум пришло решение. Губы сами собой растянулись в предвкушающей улыбке. А почему бы и нет? Глядишь, себе жизнь облегчу, заодно и мерзкому желтоглазику напакощу. Мысленно потерев руки, я начала представление.

– Досточтимая Ао Майо, – добавив в голос побольше меду, обратилась к кладовщице. – Понимаете, тут такое дело. Я, к сожалению, могу взять только один комплект постельных принадлежностей.

– Да? – удивилась Ао. – Почему? Где ходить ваш близнец?

– Понимаете, – склонилась я над стойкой. – Мой близнец, мономорф Альдамир Скай дэ Роушен, дал обет (надеюсь, у них есть и боги, и обеты, а то все зря).

Майо широко распахнула глаза. Неужели нет?!

– Так вот, – продолжила, надеясь на лучшее. – Если ему удастся вызвать близнеца, то он целый год будет вести аскетический образ жизни. Никаких подушек, одеял, чистого белья, вкусной еды и развлечений. Только циновка на полу, одежда из грубой ткани, каша, черный хлеб и вода.

Позади меня хихикнула элементаль, фыркнул гном и тихо забурчал мономорф. Вот ведь антиконспираторы! Надеюсь, кладовщица их не услышала.

– О-о-о! – заинтересованно выдала она.

– Он потому и не пошел вместе с нами, чтобы не бороться с соблазном. С богом ведь не шутят. Понимаете?

– О да! – экзальтированно воскликнула Ао.

Я наклонилась еще ниже над стойкой и зашептала:

– Понимаете, иногда ему слишком сложно бороться с собой. Пусть мы знакомы всего ничего, но я вижу это. Сегодня в столовой близнец так смотрел на мое пирожное, что я боялась – сорвется! Поэтому прошу вас, помогите. Ни при каком случае, как бы он вас ни умолял или ни требовал, не давайте ему постельные принадлежности. Вы не представляете, как я боюсь его потерять. Прошу вас! Заклинаю!!!

Я буквально провыла последнее предложение, умоляюще заглядывая ей в глаза.

Майо оторопело моргнула, но все-таки кивнула.

– Спасибо, досточтимая. Ваша помощь просто обяжет меня. Но могу я попросить вас еще об одном одолжении?

– Я слушать вас, – неуверенно ответила она.

– Прошу, не рассказывайте ему ни о чем. Не говорите того, что это я вам рассказала. Он такой у меня гордый, ни за что не примет ни от кого помощи и, боюсь, сразу же сорвется. А я так не хочу его потерять!

Одинокую слезинку выдавила не напрягаясь. Бедная одураченная кладовщица (все же надеюсь, что ярость беловолосого не сильно ее заденет) клюнула на байку и заверила, что обязательно мне поможет. Еще раз поблагодарив женщину, я нагрузила себя пожитками и побрела за приятелями. Совершенная мелкая пакость приятно грела душу.

Обратный путь показался длиннее. С трудом удерживая баулы, я едва доползла до общежития. Подъем на второй этаж вообще запомнился на всю жизнь. Если бы не помощь гнома и мономорфа, упала бы на пол еще там, у лестницы. Но все было бы ничего, если б, оказавшись в начале коридора, я вдруг не поняла: не хочу идти в свою комнату!

Как представила, что увижу надменную физиономию желтоглазика, сразу плохо стало. Он и так нервировал меня своим присутствием всю дорогу, гордо вышагивая немного позади нашей компании, окатывая меня волнами презрения, а тут еще терпеть его в одном помещении…

Не хочу!

К тому же парочки близнецов остановились практически в самом начале коридора. Их комнаты оказались друг напротив друга. И дальнейший путь мне предстояло проделать лишь в компании ненавистного Альдамира.

– Груша, подождать! – окликнул Сонор, когда я, попрощавшись, побрела дальше. – Мы с Дайаной вас всех приглашать к себе в комната. Праздновать.

– Я есть согласна, – тут же оживилась элементаль.

Судя по тому, как уныло Лаура поглядывала на дверь собственной комнаты, ее тоже не слишком радовала необходимость остаться наедине с незнакомым мономорфом. Сам мономорф пока молчал.

– Я иметь домашний наливка, конфета и орех, – принялся соблазнять гном. – Мама дать на всякий случай.

Тут уж воспрянул духом Диниос и без сопротивления согласился. Бросив котомки у себя в комнате, пара радостно ввалилась в соседнюю.

– Сейчас приду, только вещи к себе занесу, – заверила я радушных хозяев, но гном только покачал головой и сказал:

– Положить у нас, потом забрать, зачем зря ходить туда-сюда.

Что ж, хорошее предложение. И вправду – зачем? Уйду, а этот блондинистый субъект мои подушки себе заберет. Как потом с Ао объясняться?

Войдя в комнату гнома и гаргульи, я удивленно застыла у порога и уронила на пол баулы. Миленькое, чистенькое, светлое помещение со свежеокрашенными стенами, симпатичными занавесками на окнах и новой мебелью совершенно не походило на наш с желтоглазиком старый сарай.

– Сонор, скажи, когда вы только зашли, все здесь, – я нервно развела руками, показывая, где именно, – так и было?

– Да, так и быть, – пробасил гном. – А почему ты спрашивать? Разве у вас есть по-другому?

– Ты даже не представляешь, насколько по-другому.

Вот это комендант, вот юморист. Лучшую комнату он нам выделил. Ага! Два раза! Ух, попадись он мне, все выскажу, что о нем думаю.

– У нас тоже не есть так же, – протянула элементаль. – Тут есть уютно, у нас нет.

– Согласен, – кивнул мономорф. – Идти к нам, мы показать.

Недолго думая, мы дружной толпой отправились осматривать жилище Диниоса и Лауры.

Да! Все чудесатее и чудесатее, как говаривала героиня небезызвестной сказочной повести. Их комната отличалась от моей только тем, что была чистой. Старая мебель никуда не делась.

Почесав маковки, понеслись ко мне, проверять. Но внутрь побоялся заходить даже бесстрашный патрульный Диниос. Еще немного покумекав над странностями, решили узнать об этом феномене побольше, но уже у тех, кто лучше знал, например у того же коменданта. А пока вернуться к Сонору и Дайане.

Наливка у гнома была замечательная. Я, конечно, не специалист, но пилась она хорошо и вкусно. Благо, заботливая матушка Сонора выделила ему аж две здоровенные бутыли. А еще выпивка качественно развязывала язык, так что спустя час мы уже болтали словно старые приятели. А к тому времени, как за окнами потемнело, клялись друг другу в вечной дружбе. И так здорово проводили время, что забыли и о столовой, и об ужине.

Лаура рассказывала о школе магии, которую закончила совсем недавно. Сонор сыпал остротами и вещал нам о своей общине, старом приятеле, вечно попадавшем в смешные ситуации, и младшей сестренке. Диниос, перемежая речь едкими бранными словечками, а потом потешно краснея, травил байки о своей работе и глупых нарушителях, постоянно пытавшихся его подкупить. Я предпочитала переводить разговор с себя на кого-то еще.

Вот только долго веревочке не виться.

– Ты мне сказать, Груша, – пьяно блестя глазами, наконец, спросил мономорф. – Я никак не мочь понять, кто ты есть? Какая раса?

Судя по заинтересованным мордашкам остальных участников попойки, мое происхождение волновало не только Диниоса. Даже гаргулья, не произнесшая за все время ни слова, с любопытством выглядывала из-за плеча близнеца.

– Человек с планеты Земля, – решив не тянуть с ответом, сказала я.

Смысл обманывать, если они все равно узнают.

– Альдамир призвал меня сюда. Как, даже не спрашивайте, сама не в курсе. Зачем? Тем более.

Стало тихо. Нелюди, приоткрыв рты, смотрели на меня так, словно увидели в первый раз.

Неужели все? И едва начавшейся дружбе конец?!

Я невольно поежилась и приготовилась к тому, что меня сейчас попросят уйти.

– Вот это да! Ты есть человек! – внезапно воскликнул Сонор. – Совсем не знать, что такое есть человек, но существо ты есть хорошее. Я хотеть стать твой друг.

Честное слово, я чуть не расцеловала гнома. Едва сдержала порыв, лишь как ненормальная закивала. Но лед тронулся, и Лаура, и Диниос заверили: им наплевать, что я чужачка. Даже Дайана осторожно пожала мне ладонь, выказывая расположение.

Стук в дверь прервал наше с Лаурой пение. Пели мы каждая свое, но хором. Мужчинам нравилось, хотя подозреваю, что в той степени подпития, в которой они находились, даже вопли мартовских котов им бы пришлись по вкусу. Дайана мирно спала в кровати, зарывшись в одеяло. Бедняжка выдохлась первой, и единогласно было принято решение ее уложить. Впрочем, гаргулья не сопротивлялась, начав клевать носом, как только за окном стемнело.

– Тш-ш! – громогласно зашептал Сонор. – Вы слышать?

Мы навострили ушки. Стук повторился, на этот раз он был громче. Видимо, посетитель за дверью устал ждать и перестал церемониться.

– Кто там есть? – грозно спросил Диниос, подходя, пошатываясь, к двери, где уже обосновался гном с невесть откуда взявшимся топором. – Отвечать. Именем столичный патруль.

– Я, – не менее грозно донеслось из-за двери.

Мономорф присел от неожиданности, а потом отпихнул гнома и принялся отворять замок. Пальцы Диниоса не слушались, и он ругался вполголоса. Видя это, мы с Лаурой хихикали на кровати. Наконец, он сумел справиться с непослушным устройством и распахнул дверь, едва не долбанув незадачливого посетителя створкой. Благо тот успел отпрыгнуть, изобразив невероятное па. Вот тут уж не утерпел Сонор. Он рухнул на колени, обнял топорище и разразился гомерическим смехом.

На пороге комнаты стоял злющий желтоглазик. Его башка вновь превратилась в птичью, клюв был раззявлен, перья на макушке топорщились.

Как есть соседский петух Драчун перед очередным сражением с конкурентом.

– Женщина, – прокукарекал петух, отчего я едва не свалилась с кровати от хохота. – Живо в комната!

Ага, счаз! Бегу и падаю! Вот как только отсмеюсь, так сразу же и побегу.

– Иди, я тебя не держу! Или тебе страшно одному, бедняжке?! Дык тебя вон Сонор проводит, – предложила я, похрюкивая. – С топором!

Гном закивал, рыдая от смеха.

Глаза беловолосого яростно сверкнули. Он резко схватил Сонора за шкирку и поднял вместе с топором в воздух.

Вот это силушка! Бородач хоть и был невысок, но весьма широк в плечах, коренаст. И явно весил предостаточно.

Бедняга гном аж смеяться перестал, казалось, мгновенно протрезвел и сильнее прижал оружие к груди. Внезапно Альдамир повел клювом. Будь на его месте нос, я бы подумала, он нюхал воздух.

– Вы пить, – констатировал близнец и еще больше нахмурился.

На птичьей голове эмоции не были видны, но я поняла. Как – не знаю, почувствовала, наверное.

– Мы пить, ик, – икнул Сонор. – Будете? Я мочь и вам наливать. Ик.

– Ясно, – тоном, не обещавшим ничего хорошего, протянул желтоглазик и поставил гнома на ноги.

Впрочем, ноги Сонора не держали, и он, так и продолжая обниматься с топором, сполз на пол. Вжавшийся в стену Диниос покаянно опустил голову. Только мы с Лаурой продолжали веселиться.

– Ты не только есть глупый и вредный женщина, – выплевывая каждое слово, вещал Альдамир. – Но еще и любить пить всякая дрянь.

– Никакая это не есть дрянь, – возмутился с пола гном. – Мама сама ставить и…

Но стоило желтоглазику повернуться, мигом закрыл рот и сделал вид, что его нет. Бедолага Диниос, краснея перед высочеством, казалось, стал меньше ростом. Даже Лаура перестала смеяться, лишь нервно подхихикивала. Только пьяной мне было все нипочем. Слова мономорфа вызывали неудержимое желание веселиться. Но не успела я высказаться, как он в мгновение ока добрался до кровати и, как совсем недавно проделывал с гномом, схватил меня за платье. Встряхнул и поднял на вытянутых руках.

– Я весь вечер стоять в коридор, чтоб побрать эту связь Непроизносимая. Не видеть, не знать, где ты бродить. А ты есть здесь, да еще и пить в непонятная компания.

Рука сама потянулась к мощному клюву, чтобы потрогать. Наверное, он гладкий, приятный на ощупь. Вот только меня опять встряхнули и продолжили еще более грозно шипеть прямо в лицо:

– Завтра есть много дел, а я не спать со вчера. Не ужинать, потому что из-за ты не мочь идти в столовая. Если бы не чужая близнец, так и спать в коридоре. Спасибо ей, сказать, где ты есть.

Вот ведь предательница. Надо узнать, кто накаркал, и сказать ей «огромное спасибо».

– Ты сейчас идти в комната без разговоров, лечь в кровать и тихо. А не то… Понять, женщина?

Не сдержалась, показала язык. Желтоглазик зарычал и широко раскрыл клюв.

Я запищала и задергалась в его руках. Как сейчас щелкнет по темечку – и все, привет, мама с папой.

Но вместо этого Альдамир развернулся на сто восемьдесят градусов и, не меняя положения рук, понес меня к двери.

– Ваше Высочество, не забыть Грушина вещи, – метнулся к нашей парочке Диниос и сунул растерянной мне в руки баулы.

Так мы и вышли из комнаты: я держала свертки и постельные принадлежности, беловолосый тащил меня.

Но стоило Альдамиру прошагать метра три пути, как перед ним встала непреодолимая преграда. Светловолосая, высокая, наверное, даже выше его, физически развитая девушка в черных обтягивающих брюках и синей тунике. Она смотрела на близнеца, не скрывая неудовольствия. Ее яркие зеленые глаза были прищурены, тонкие губы сжаты, руки сложены на груди.

– Узнать мономорфа, – произнесла девушка грубоватым низким голосом. – Никакой уважения к женщина.

Держащие меня руки дернулись, над ухом послышалось ворчание.

– Он есть обижать тебя, сестра? – гораздо любезнее поинтересовалась она, переведя взгляд на меня.

Я, недолго думая, быстро-быстро закивала. А что, все правильно. Душил? Душил. Оскорблял? Оскорблял. А еще унижал и запугивал. Теперь вот тащит, словно куклу бессловесную.

Девушка помрачнела.

– Он есть твой близнец? – в ее голосе слышался металл.

Я вновь кивнула.

– Понятно. Ты плохо воспитывать свой мужчина, – вдруг выдала девица. – Так нельзя. Мужчина должны знать правила. Я научить тебя.

Затем она сделала резкий выпад вперед, мимолетно задевая руку желтоглазика. Тот зашипел и разжал пальцы. Я полетела на пол. Если бы не выросшая словно из-под земли еще одна девушка, наверняка бы ушиблась. Но она сцапала меня и притянула к себе, закрывая от Альдамира.

– Идти спать, мономорф, и думать о своем поведении, – отрезала блондинка. – Твоя близнец спать у нас, завтра за ней прийти.

И, не дожидаясь его ответа, впихнула меня в раскрытую дверь.

– Я есть Кора Тир, валькирия, – когда щелкнул замок, представилась она. – Это – моя близнец Изольда Тверд, элементаль.

Я неуверенно назвала свое имя, во все глаза разглядывая девушку.

Ничего себе, самая настоящая валькирия!

– Ты сегодня спать у нас, а этот твой пусть думать и спать у себя один. Совсем от рук отбиться мужчина.

– Он не может дойти до комнаты, далеко, – машинально пояснила я девушкам. – Связь мешает.

Те переглянулись.

– Тебе есть его жаль? – лукаво улыбнулась валькирия. – Хотеть идти с ним? Не иметь проблем. Мы тебя не есть держать.

– Нет, что вы. Не хочу, – быстро заверила я их в своем желании остаться.

Как представила ночь без сна в старой комнате, да на разваливающейся кровати, а рядом мерзкий мономорф храпит, плохо стало. Тут, по крайней мере, чисто, не жалко новый комплект на пол класть.

Ну уж нет! Как он сам за себя, так и я сама за себя решать буду. Без оглядки на мнение близнеца.

– Тогда хорошо, ложиться. Стелить между кровати. А этот твой и на пол поспать. Ничего с ним не сделаться.

Глава 7

Альдамир Скай дэ Роушен, наследный принц Владений мономорфов, печально смотрел в окно. Вторую ночь подряд он не мог заснуть. Но если вчера глаза закрываться не хотели, то сегодня буквально слипались. Вот только уже сам Альдамир старательно держал их в открытом состоянии. Спать негде, до комнаты он так и не дошел, а позволить себе улечься на полу значило еще больше опозориться. И так выставил себя идиотом перед остальными студентами. Пришлось даже наспех выдумать причину, по которой он не пошел сразу за женщиной, а терпеливо ждал в коридоре. Хотя прекрасно знал, где она и с кем.

А все эта, человек.

Стоило подумать о близнеце, сон сразу отступил. Как же его бесила эта чужачка. Мелкая, худющая, вечно встрепанная, туда-сюда глазенками так и зыркающая. Постоянно морщит свой и без того курносый нос и везде его сует.

На ее физиономии все эмоции, будто в книге, написаны. Одним словом, никакого самоконтроля. Во дворце самая распоследняя служанка, не говоря уж о знатных леди, лицо держать умела, не то что эта…

А еще она вредная, наглая, бесцеремонная, непослушная, своенравная, к тому же и пьющая. Не женщина, а недоразумение. Хуже ее только валькирии. Теперь Альдамир понимал, почему морщился отец, стоило только упомянуть в разговоре расу воинственных дев. Но валькирии хоть с Торгона, а эта вообще не пойми откуда прибыла.

Не о таком близнеце мечтал Альдамир. Стоило ей заговорить, как в нем загоралась ярость, стоило насмешливо взглянуть – и руки начинали чесаться. Даже ее запах, приятный и ненавязчивый, вызывал в нем стойкое желание обернуться. Грифон внутри стрекотал и требовал отдать бразды правления ему.

Тот момент, когда он сжимал в ладонях ее тонкую цыплячью шейку, навсегда запечатлелся в памяти как один из лучших. Наилучшим было только сегодняшнее утро, когда Альдамир ощущал кожей тепло тела Лиопольдины. Он вновь вспомнил прекрасные глаза девушки и горестно вздохнул.

– Ваше Высочество, извините за беспокойство, – прозвучал мужской голос, вырывая его из раздумий.

Альдамир неспешно, как и подобало наследному принцу, повернулся к говорившему. В паре метров от него, склонив голову в церемониальном поклоне, застыл давешний патрульный. Диниос Круговор, насколько он помнил.

– Что ты хотел, Диниос из клана белых тигров? – сурово спросил Альдамир.

– Прошу прощения за недоразумение, Ваше Высочество. Я не думал, что все зайдет так далеко. Всю вину беру на себя.

Круговор, не поднимая глаз, прижал руку к груди.

– Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, приглашаю вас, Ваше Высочество, заночевать в нашей комнате. Она рядом с комнатой валькирии, связь позволит. Мы с близнецом вам мешать не будем, проведем ночь у друзей.

Первым порывом принца было гневно отослать Круговора прочь. Но Альдамир сумел сдержаться и задумался.

Приняв предложение, он ничего не терял. Честь семьи и Владыки не ронял. Бывало, и отец Сошелиар Скай дэ Роушен останавливался у вассалов, с гордостью отдававших ему свои дома.

– Хорошо, я согласен, – добавив в голос самую малость тепла, разрешил Альдамир. – Веди.

Круговор немного приободрился и быстрым шагом направился вперед. Затем распахнул двери и вновь склонил голову.

– Прошу, Ваше Высочество, устраивайтесь.

Альдамир вошел в комнату. Конечно, не его покои во дворце, но лучше, чем-то, что досталось им с близнецом.

Вспомнив о женщине, Скай дэ Роушен заскрипел зубами.

– Ваше Высочество, я имел наглость оставить для вас на столе свой дневной паек. Он не тронут. Окажите честь, поужинайте.

– Спасибо, Диниос. Иди спать, дальше я разберусь сам.

– Как прикажете, Ваше Высочество.

Пожелав спокойной ночи, Круговор испарился.

Как только за ним закрылась дверь, Альдамир позволил улыбке вползти на лицо. Все-таки неплохо иметь рядом проштрафившегося подданного. Да еще и дозорного столичного патруля, который при поступлении на службу давал клятву защищать Владыку и его семью от всех невзгод.

– Что ж, окажем тебе честь, патрульный Круговор, – пробормотал Скай дэ Роушен, развязывая узел. – Отведаем чудесные блюда из твоего пайка.

Судя по тому, с какой скоростью он опустошил мешок, кормили дозорных неплохо. Спасибо отцу, он всегда считал, что голодный воин не воин.

Почувствовав сытость, Альдамир больше не стал сопротивляться усталости и, скинув сапоги, улегся поверх одеяла на ближайшую кровать. Глаза тут же закрылись. Спустя несколько минут он уже сладко спал.

Утром Альдамир как ни в чем не бывало проснулся, умылся и пошел вытаскивать близнеца из логова валькирии.

– Кто? – донесся голос воительницы, едва он занес кулак над дверью.

– Скай дэ Роушен.

– Жди, Груша скоро выйдет.

Он все-таки опустил кулак на дверь, вымещая раздражение.

Женщина! Быстро же она нашла заступников. Сначала бесцеремонный гном, который проникся только после того, как Альдамир продемонстрировал силу, а до того ни во что его не ставил. Затем Круговор, лишь следовавший клятве. Потом и вовсе валькирия, явно не из последних, стоящая и гнома, и Круговора, вместе взятых. Других девушек он в расчет не брал: гаргулья, скорее всего, из рабынь или наложниц, слишком забита и растеряна, а элементали без нужды магию не включали, особенно молодые. Страх полностью слиться со стихией проходил с возрастом.

Но как все-таки она ловко их окрутила! Без напряжения.

– Я готова, – вдруг вынырнула из ниоткуда персона, о которой он только что думал. – Пошли в столовку.

И, не удостоверившись в том, а пошел ли Альдамир следом, побежала к лестнице. И вся компания за ней, будто утята за уткой. И что они все в ней нашли?

Представив, с каким удовольствием он оторвал бы ей голову (мечтать связь не мешала), Альдамир мысленно оскалился и поспешил за ними. Вновь испытывать малоприятные ощущения из-за того, что недосвязанный близнец далеко, не особо хотелось.

Позавтракали без происшествий. Женщина была не сильно разговорчива, видимо, переживала похмелье. Осознание того, что ей сейчас несладко, повысило настроение. Альдамир даже с аппетитом съел неведомую зеленую жижу, разлитую по тарелкам.

– Господа первокурсники, – раздался громогласный голос, едва он успел закончить трапезу. – Ровно в десять часов утра в корпусе три аудитории № О (1) состоится общее собрание. Явка всем обязательна.

Подтверждая слова диктора, перед внутренним взором появился план академии, где над одним из зданий замигал красным жирный крестик.

Что ж, видимо, не хочет Предопределение, чтобы он помылся и сменил одежду. Чистую как раз должны были доставить.

Добрался до нужного корпуса Альдамир в считаные минуты. Впрочем, остальные студенты тоже не стали ждать и тонким ручейком потянулись к месту проведения собрания. Даже близнец и ее компания поспешили отставить тарелки и покинули столовую. Сидеть полчаса в комнатах почему-то никому не хотелось.

Двери аудитории № О (1) были гостеприимно распахнуты, чем студенты и воспользовались, разбредясь по ярусам. Альдамир выбрал третий ряд снизу, очевидно, сказалась привычка. Будучи адептом школы искусств, он занимал аналогичное место. И преподавателя слышно-видно, и в случае нужды можно воспользоваться неучтенным вспомогательным материалом. Женщина с друзьями уселась ниже, прямо перед ним. Ее черный затылок оказался в непозволительной близости от носков его сапог.

Мысленно выругавшись, Альдамир с трудом оторвал взгляд от чужачки. Начиная с завтрака, он неосознанно постоянно следил за ее месторасположением. А это сильно раздражало. Неужели связь начала действовать?

Нет. Стоило посмотреть на женщину осмысленно, как внутри просыпалась привычная ярость.

Чтобы отвлечься и не думать о ней, Альдамир принялся считать первокурсников. Получилось не так уж и много. Всего восемнадцать пар близнецов, считая их с женщиной. Возможно, все еще не успели дойти, но количество призвавших выглядело удручающе низким. Да и огромная аудитория доказывала, что некогда знавала лучшие времена.

На внутреннем плане красный крест особенно быстро замигал, говоря, что время ожидания истекало. Буквально в последние секунды в аудиторию просочились еще шестеро существ. Итого: всего двадцать одна пара близнецов.

– Доброе утро, господа студенты-первокурсники, – знакомый голос раздался из центра аудитории. – Приветствуем вас в Академии магических близнецов.

Альдамир отвлекся от рассматривания опоздавших и машинально перевел взгляд. Пелена иллюзии сползала, обнажая длинные столы, за которыми с комфортом устроились преподаватели. Скорее всего они давно прятались здесь и невидимые наблюдали за новым набором.

И как он этого не заметил?

Внимание Скай дэ Роушена сразу же привлек крупный мономорф посередине. Судя по светлым, почти белым волосам, он относился к роду ду Помпео, находящемуся в близком родстве с родом Владыки. Вот только сколько бы Альдамир ни напрягал память, этого представителя он так и не вспомнил, что казалось странным. Аристократы всегда были на виду друг у друга.

– Поздравлять вас не буду, – продолжил мужчина. – Потому как быть магическим близнецом – это не есть праздник и всеобщее поклонение, а каждодневная, ежечасная работа над собой. Забудьте все, что вы когда-то слышали о таком союзе, реальность превзойдет все ваши ожидания. И боюсь, что в отрицательную сторону.

Аудитория замерла, затихли шепотки, существа внимали оратору. Оратору, отлично владевшему своим голосом.

– Но не будем о плохом. Все-таки вы сюда попали, и с этим нужно как-то жить дальше. При этом желательно хорошо и долго. Итак, начнем. Представлюсь для начала сам: Эдуардо Соло ду Помпео. Ректор академии и по совместительству маг жизни и смерти.

Существа дружно выдохнули. Это и понятно, по отдельности маги жизни и смерти встречались редко, а уж два в одном и подавно.

А еще стало ясно, что он не ошибся, ректор действительно ду Помпео. Вот только почему Альдамир его не знал? Возможно, Эдуардо так же, как и он, признанный бастард, правда, сосланный на воспитание в провинцию, потому-то во дворце не мелькавший.

– Дальше, – тем временем говорил ректор. – Существа, с которыми вы будете работать бок о бок долгие десять лет. Прошу любить и жаловать: Дронодонон Крион, декан факультета Преобразования воздушного потока.

С кресла поднялся знакомый по Залу Призыва гаргул и приветственно склонил голову.

– Светлик Палиано, декан факультета Преобразования пламени.

Рядом с первым поднялся второй знакомец, обладатель красного балахона, судя по бронзовой коже – элементаль огня.

– Норик Маар, декан факультета Преобразования тверди.

Альдамир не сомневался, что им окажется свирепого вида гном с секирой.

– Горана Гир, декан факультета Преобразования водного потока.

Четвертой поднялась высокая, как и все ее сестры, белокурая валькирия. Она грозно осмотрела студентов и уселась обратно в кресло в отличие от мужчин, продолжавших стоять.

Затем ректор представлял по очереди остальных преподавателей. Альдамир не старался запомнить каждого, подозревая, что процедура знакомства повторится вновь, только уже на первой лекции.

– Более детально мои любезные коллеги познакомят вас со своими планами и требованиями на занятиях, – подтвердил его мысли ректор, когда преподаватели вновь заняли места. – А сейчас я расскажу о том, чем будем заниматься в ближайшее время и на перспективу.

Вот это было уже интереснее, и Альдамир сосредоточил все внимание на речи ду Помпео.

– Перво-наперво завтра с шести часов утра все вы начнете проходить ритуал Слияния. Прошу с едой до этого момента повременить, бывали крайне неприятные случаи. Вас не так много, думаю, за два – два с половиной часа справимся.

Некоторые существа недовольно зароптали, и Альдамир прекрасно понимал их. Самому стоило большого труда не зарычать в ответ. Осознание того, что уже завтра чужачка станет с ним полностью связанной, радости не доставляло.

– Прошу тишины. – Ректор стукнул ладонью о стол. – Возражения не принимаются, вы принесли клятву.

Ропот немного стих, но не прекратился.

– Для самых упертых объясняю: сейчас вы медленно, но верно убиваете друг друга, в прямом смысле слова поедаете жизненные силы партнера. Без ритуала больше месяца никто не продержался.

Существа опять превратились в каменных истуканов.

Вот и первая отрицательная сторона призыва, и, что самое неприятное, вряд ли последняя.

– Поэтому рекомендую начать налаживать отношения в паре, даже если этого делать совсем не хочется.

Ректор внимательно осмотрел замерших студентов и, показалось, нарочно задержал взгляд именно на нем.

– Затем, – продолжил Соло ду Помпео, – после обеда, надеюсь, к тому времени вы уже все придете в себя, ваши кураторы проведут ритуалы определения направленности магии и замер уровня силы.

В правой части первого ряда поднялся со скамейки худощавый гаргул.

– Для тех, кто забыл или не знал, напоминаю: из-за связи дар претерпевает изменения, возможны скачки и полная смена предрасположенности. Кроме того, близнецы передают друг другу новые способности. Какие, пока не прошел ритуал Слияния, неясно. Я ответил на ваш вопрос, юноша?

Гаргул кивнул и сел на место.

– Непосредственно учеба начнется послезавтра. Кураторы передадут расписание и список необходимых вещей. Ах да, вернусь к кураторам. По традиции на первом курсе ими являются деканы факультетов. В вашем случае госпожа Гир и господин Палиано. После того как я закончу, они зачитают списки групп, и вы сможете подойти к ним и задать вопросы.

Альдамир вновь оглядел названных персон. Попасть к валькирии совершенно не хотелось.

– О программе. Первые три года вы укрепляете связь, пробуете свои новые способности, усиливаете магический дар. Кроме того, в курс входят общеобразовательные предметы, расоведение, этикет, физическая подготовка и взаимодействие с живыми не магическими существами, общее взаимодействие близнецов. С четвертого курса общеобразовательные предметы и этикет заменяют частное взаимодействие близнецов и межблизнецовое взаимодействие. При необходимости вы можете ознакомиться с подробным планом на первом этаже общежития или на стойке в административном корпусе.

Ректор замолчал, давая возможность переварить услышанное, затем поднялся с кресла и заявил:

– На этом, пожалуй, все. С вопросами вы можете обратиться к кураторам. И пусть вам поможет Предопределение.

Завершив фразу, он с гордо поднятой головой вышел из аудитории.

– Группа «один», – едва за ним захлопнулась дверь, без предисловий начала валькирия. – Сото Риз, Дара Мокино, Альдамир Скай дэ Роушен, Агриппина Андреевна Полайкина, Диниос Круговор, Лаура Сильвана, Максимильяно Жар, Лиопольдина Дэр ду Милош, Кора Тир, Изольда Тверд…

Дальше Альдамир практически не слушал. Он все-таки попал в группу к валькирии. Отметил лишь то, что, кроме их с женщиной пары, куратор назвала всех друзей чужачки. И, что немного повысило градус его настроения, пару Лио.

Это значило, что он с ней будет часто пересекаться.

После того как Палиано назвал фамилии оставшихся студентов, кураторы пригласили всех к себе. Вот только стоило существам сгрудиться вокруг преподавателей, как произошло нечто странное.

Внезапно воздух разорвал сильный низкий вибрирующий звук. Он набирал и набирал громкость, пока не стало закладывать уши. Звук вдруг резко прекратился, отчего Альдамиру показалось, что он оглох. Но ненадолго, затем в аудитории раздался хлопок и прямо на полу появился непонятный круглый предмет.

Студенты повытягивали шеи, стараясь лучше рассмотреть пришельца, и дружно ахнули, когда предмет начал вращаться вокруг собственной оси. Все быстрее и быстрее.

– Магия малумов! – внезапно крикнул кто-то из преподавателей. – Общий Радужный щит, быстро!

Тут же пространство задрожало от вырвавшейся магии. Преподаватели соскочили с кресел, спешно на ходу вплетая нити силы в один щит, стремясь укрыть студентов от опасности. Одновременно подталкивая опешивших первокурсников в центр. Огонь, вода, воздух, земля – Альдамир чувствовал все стихии, только жизни и смерти не хватало, чтобы щит стал непробиваем.

В это время вращавшийся предмет резко остановился и взорвался нестерпимым белым светом. Кожу будто ошпарили кипятком. Не понимая, что делает, Альдамир метнулся к вопящей чужачке, бросил ее на пол в кучу корчившихся первокурсников и навалился сверху, закрывая тщедушное тельце от жалящих лучей.

Боль прошла внезапно. Лишь голова словно потяжелела, сделалась каменной, да нестерпимо чесались глаза. Скай дэ Роушен приподнялся и взглянул вверх – над ними переливался Радужный щит.

Успели!

Успели?!

Все ли сумели попасть под щит? Потому что выжить без него не было ни единого шанса даже у самого сильного мага.

Смертоносные лучи видоизменились, расширились. Заполонили все видимое пространство белым маревом, переливавшимся красными, оранжевыми и синими всполохами. Превратили аудиторию в родовое жерло изначальных огненных элементалей.

Зашевелилась чужачка, неосторожно въехала острым локтем в бок. Затем и вовсе оттолкнула с несвойственной для такого мелкого тела силой от себя и резко села. Альдамир едва успел спасти их лбы от столкновения, маневров для движения просто не было.

Преподаватели окружили кучу первокурсников, но для того чтобы уменьшить площадь соприкосновения с непонятной магией, сделали щит низким, позволявшим стоять под ним лишь на коленях. Вот только и этого было много: затрата сил на поддержание щита была очень большой.

Зашаталась, а потом упала преподавательница-гаргулья, тоненькая струйка магии воздуха перестала течь в общий котел. Стоявший рядом с ней мономорф потемнел лицом, но не сдвинулся с места, боясь лишним движением прервать свой поток. Он только сжал зубы и, не мигая, принялся смотреть за щит.

Потом не выдержала гнома.

– Боже! – раздался хриплый голос чужачки. – Что случилось?

Скай дэ Роушен поморщился, но ответил:

– Магический взрыв.

И перевел взгляд, выискивая среди первокурсников Лио. Вот только что-то заставило его вновь посмотреть на женщину, на этот раз внимательнее. В ее широко распахнутых глазах застыл ужас, губы спеклись, одежда была прожжена, открытые участки кожи покраснели. А еще чужачка полностью лишилась бровей и ресниц, остатки волос на голове представляли собой жалкое зрелище.

Альдамир глянул на других студентов – та же картина, на преподавателей – нисколько не лучше. До того он ничего не замечал (организм включился в режим опасности, отсекая все лишнее). Затем дотронулся до своей головы – обнаружил лишь неровный пушок, ресниц и бровей как не бывало.

Крылатая ящерица!

Неужели они отделались только опаленными волосами и обожженными лицами? Предопределение, это такая малость!

Но где же Лио?

Лиопольдина нашлась совсем рядом. Она не шевелилась. Без особого почтения отодвигая приходивших в себя первокурсников, Альдамир освободил ее тело от тяжести и принялся с осторожностью похлопывать щеки, ощупывать тонкие руки, слушать неровное биение девичьего сердца. На некогда чудесную рыжую гриву, от которой остались лишь воспоминания, Скай дэ Роушен старался не смотреть.

– Спасибо. Дальше я сам, – прервал его занятие сухой лающий голос. – Ваше Высочество.

Альдамир нахмурился. Еще раз окинул взглядом лицо девушки с ярким неестественным румянцем и повернулся к говорившему. Желание высказать все, что он думал о подобных выскочках, переполняло нутро, но слова застряли в глотке. Позади него сидел помятый обгорелый близнец леди Дэр ду Милош и прожигал его злобным взглядом.

– Ваша женщина нуждается в помощи не меньше, чем моя, – процедил элементаль. – И кроме вас, ей некому помочь.

Пришлось вежливо кивнуть и отползти обратно к чужачке. Максимильяно Жар был в своем праве.

Добрался Альдамир вовремя, потому как эта ненормальная решила-таки лишиться чувств и рухнуть на одну едва державшуюся прямо преподавательницу. Перехватив падавшее тело в непосредственной близости от щита, он уложил ее обратно в центр и уселся рядом. Стеречь прыткого близнеца.

Время под щитом, казалось, замерло. Лишь по фигурам преподавателей, горбившихся все сильнее, Альдамир понимал: оно шло.

Чужеродный огонь за щитом пропал резко. Вроде бы только мгновение назад был – и вдруг потух, будто всосался в невидимую воронку, пропал. Зашевелились, загомонили студенты, но резкий оклик одного из деканов прекратил вопли. Опытные маги не могли себе позволить попасть в ловушку видимой победы и выжидали.

Пламя больше не появлялось.

Было решено опустить щит.

Обессиленные преподаватели тут же рухнули на полуживых студентов. Только один мономорф, весь израненный, окровавленный, будто его терзали дикие звери, остался на ногах. Он сделал несколько тяжелых шагов и осторожно опустился на колени возле серого нечто, стоявшего совсем близко от того места, где только что был щит. Не сразу Альдамир понял, что очертаниями оно напоминало замершее существо, протягивавшее руку вперед. Прямо к еще двум, сжимавшим друг друга в объятиях.

Крылатая ящерица! Они не успели! Но кто?

Альдамир бездумно оглядывался, пытаясь понять, кого не хватало. Но не получалось, он никого еще толком не знал. Те, с кем был знаком, успели спрятаться под щитом. Вот и сейчас, не опасаясь его гнева, чужачку приводили в себя ее подруги, рядом хлопотали их близнецы.

Аудитория не выглядела пережившей взрыв и пожар: столы и скамейки, преподавательская кафедра, кресла – все было на месте. На первый взгляд. Но если присмотреться, становилось ясно: что-то здесь не так. Мебель, картины на стенах, оконные рамы, дверь выглядели серыми. Превратившимися в пепел.

Но какой мощи должен быть огонь, чтобы так быстро превратить тело существа в пепел и при этом не разрушить его целостность?

Альдамир не знал.

Тем временем к окровавленному мономорфу подошел декан Крион и, положив ладонь на плечо, что-то жарко заговорил. Но тот будто не слышал. А потом и вовсе начал перевоплощаться, вынуждая декана отойти.

– Диего, прошу, остановись! – закричал Крион. – Ты давал обещание Горане!

Но было поздно. Воздух перед мужчиной стал густеть, плотнеть, скрывая его от посторонних взглядов. Пара вздохов пустоты, и вверх взметнулся водный ящер.

Судорожно встопорщились жаберные дуги, рот открылся. Гибкое змеиное тело обвило в спазме застывшую фигуру, нарушая ее целостность, взметая пепел, забилось, запульсировало, заколотило сильным хвостом по полу, но вскорости замерло.

Серый пепел нежно укрывал стальную кожу мягчайшим одеялом.

Диего ду Риот, преподаватель магии Крови, ушел вслед за своим близнецом, единственной женщиной-деканом Гораной Гир.

– Студенты, – разрушил гнетущую тишину раскатистый голос Норика Маара, декана факультета Преобразования тверди. – Я начинаю перекличку, все внимательно слушают свои фамилии. Итак: Сото Риз, Дара Мокино; Альдамир Скай дэ Роушен, Агриппина Андреевна Полайкина; Диниос Круговор, Лаура Сильвана; Лиопольдина Дэр ду Милош, Максимильяно Жар; Тоня Ниг, Грэг Сорано…

В ответ молчание. Маар повторил заново:

– Тоня Ниг, гнома, Грэг Сорано, элементаль.

Альдамир невольно перевел взгляд на серую пару. Вот и неизвестные жертвы обрели имена: Ниг и Сорано.

Декан тоже покосился на пепельные фигуры и, вздохнув, продолжил перекличку. Слава Предопределению, больше потерь не оказалось.

Студенты почти все пришли в себя и были готовы на штурм входной двери. Вот тут-то и начинались новые проблемы. Если пол преподавательской кафедры был из камня, то сами ярусы и лестницы – деревянные. И что там, под слоем пепла, никто не знал.

Посыпались предложения, одно интереснее другого: сровнять здесь все с помощью магии, очистив путь; выбираться через окна; послать магического вестника за помощью, построить телепорт. Вот только ни один из них не подошел: преподаватели почти все магически выдохлись, поддерживая щит, от большинства студентов проку пока тоже было мало. Поэтому пути решения с помощью силы отвергли сразу.

Единственный немагический способ забраковали тоже – аудитория располагалась не на первом этаже, а на пятом. А выбраться с такой высоты без последствий могли разве что гаргульи, воздушные элементали (если бы имели достаток сил на крылья) да, пожалуй, мономорфы с мелкой воздушной ипостасью. И первые, и вторые в количестве нескольких штук имелись, третьих Альдамир не видел. Но точно знал, что он не успел бы обернуться в полете, а в виде грифона в оконный проем наверняка не протиснулся бы.

Пока студенты отвлекались, занимая свои головы поиском решений, преподаватели уже действовали. Декан Крион расправил кожистые крылья и взлетел, поднимая пепел. Но не успел он добраться до двери, как ее вынесло силовой волной, едва не задев самого гаргула. Когда пепел осел, Альдамир увидел в проеме взволнованного ректора в окружении еще нескольких существ.

Разглядев сгрудившихся в центре коллег и студентов, а после и влетевшего в проем декана Криона, ректор резко развернулся, отдавая приказания. Началась спасательная операция. Не прошло и десяти минут, как все пострадавшие были доставлены в лазарет.

Глава 8

Рядом громко закричали. Я судорожно дернулась, открыла глаза и подскочила на матрасе. Сердце бешено билось, дыхание все никак не могло успокоиться, пальцы с силой вцепились в одеяло. Женский вопль не умолкал, грозя взорвать ноющую голову к чертям собачьим.

С трудом повернув гудящую черепушку, я бросила в темноту:

– Дара, хватит орать, ты в безопасности. Дара!!!

Вопль оборвался на высокой ноте. Наступила блаженная тишина. Со стоном выдохнув, я рухнула обратно на подушку и попыталась вновь забыться во сне. Получалось плохо. Только-только мне удавалось устроить поудобнее обожженное тело и начать уплывать в царство Морфея, как принималась орать Дара. Я вскакивала, успокаивала так и не просыпавшуюся гному, и все начиналось заново. На пятый или шестой раз встать у меня не получилось, пришлось кричать.

Мы лежали в одном из закутков лазарета. Пострадавших оказалось много: не только к нам подбросили бомбу, но и к старшему курсу тоже. Благо опыта у тех оказалось побольше и справились они без жертв, но без травм все-таки не обошлось.

Палат не хватало, лекари сбивались с ног, валились от магического истощения рядом с пациентами. В лазарет созывали всех, кто имел хотя бы каплю целительского дара, но все равно этого было мало. Лекари врачевали внешние раны, к душевным пока даже не прикасались. Пострадавших разбросали, кого куда, старались, правда, не отделять друг от друга несвязанных первокурсников. Меня и гному обмазали какой-то вонючей мазью с ног до головы, предварительно раздев до белья, положили сюда и будто бы забыли. Куда конкретно, я пока и не представляла. Само заселение прошло мимо.

Откуда я все это знала? О происшествии не шептался разве что ленивый и равнодушный, а в академии таких индивидов не водилось. Очередь на получение медицинской помощи двигалась медленно, к тому же посчитали меня легкораненой, потому задвинули в самый конец. Волей-неволей я вслушивалась в голоса и начинала понимать, в какую «ж» попала. Рядом с ней наши терки с беловолосым обесценивались и воспринимались чем-то типа детских шалостей.

Оказалось, что где-то там, не в этом мире, обитали некие злобные монстры – малумы. Существа сильные, умные, хитрые и коварные. Так вот эти самые малумы непонятно почему выбрали для своих завоевательных планов Торгон. И вот уже немереное количество столетий пытались достичь цели, пока, надо сказать, безуспешно. Потому что между ними и властью над миром стояли магические близнецы, единственные, кто мог противостоять их мощи.

Нехило!

А сегодня произошло нападение, поистине дерзкое и наглое. Малумы превзошли себя и ударили близнецов в самое сердце – в академию. И не просто так, а решили одним махом избавиться от большей части преподавательского состава, выпускников и даже первокурсников прихватили. Такого кощунства здесь не видывали.

Местный народ пребывал в шоке и дружно боялся нового нападения. Я боялась только очередного вопля Дары. Бояться еще чего-то просто не хватало сил.

– Груша, вставать! – яростно шептали на ухо, не забывая осторожно трогать меня за руку.

Я открыла один глаз, второй открываться категорически отказывался, и посмотрела на досадную безволосую помеху. Помеха заметила наблюдение и принялась теребить меня с большим воодушевлением.

– Лысый клон Лауры, уйди. Дай сдохнуть спокойно! – просипела с чувством и попыталась выдернуть конечность из загребущих лапок.

Куда там, клон разозлился и стянул одеяло. Тут же стало холодно. Волей-неволей пришлось открывать оба глаза и принимать вертикальное положение, поправка – хотя бы сидячее вертикальное. Но лучше бы этого не делала, честное слово. Шесть лысых клонов, преданно глядящих на вашу скромную персону, – такого пробуждения у меня еще не было.

Икнув от неожиданности, я переводила взгляд с одного на другого и молчала.

– Мы есть красавицы! – не выдержал клон с лицом валькирии и захохотал, словно кобыла. Ему вторили остальные.

– Боже, я попала в ад! Или все же в психушку? – пролепетала я вполголоса. – Друзья, мои, неужели это вы?

– Мы, – пробасил гном. – А кого ты хотеть увидеть, своего мономорфы?

Я невольно сморщилась. Вот кого-кого, а его видеть пока не хотелось.

– А где он, кстати?

– Где-то здесь бродить, не волноваться, – улыбнулся Сонор. – Куда он деться. Мы тут тебе еда принести.

И вправду, за широкими спинами друзей исходила паром тарелка с супом. Сглотнув, подорвалась с кровати и метнулась к угощению, схватила ложку, зачерпнула варево и положила в рот. Не заметила, как слопала всю порцию. И только после этого вспомнила о гостеприимстве и, покраснев, спросила:

– Товарищи, а вы сами-то уже поели?

– Поесть-поесть, – дружно заверили меня приятели, устраиваясь на пустующей кровати Дары.

– Отлично, тогда второй вопрос, куда волосы дели, и брови, и ресницы?

– Туда же, куда и ты деть свои, – прыснула Лаура, пряча красное лицо за спиной Диниоса.

О, смотрю, кому-то совместная ночь в лазарете пошла на пользу… Что?! Куда я дела свои?

Рука сама метнулась к затылку и нащупала лишь гладкую кожу. Вторая дотрагивалась до лица, ища хотя бы намеки на ресницы и брови. Тщетно.

– Я такая же, как и вы? – плаксиво спросила у всех сразу.

Мне радостно оскалились в ответ.

– Пока кто-то дрыхнуть без задних лап, – добродушно поддел мономорф. – Ему обкорнать остатки волос и мазать ожоги на голове.

Эх! Вот жизнь-то какая несправедливая. Последней красоты лишили.

Я сложила ручки на коленях и приготовилась плакать. Но не дали.

– Нашли о чем реветь! – грозно посмотрела мне в глаза Кора. – Ты есть жива, волосы вырастить снова. И брови, и ресницы.

Умом-то я это понимала, но все равно было себя безумно жалко. И не только себя. Вот Лаура как есть инопланетянка, на бедняжку Дайану без слез вообще не взглянешь. Кора и Изольда словно из одного дурдома сбежали. Только мужикам хорошо: Сонор без бороды лет пятьсот сбросил, Диниос теперь братка земного напоминал. К такому и не подойдешь без страха. Будем им неприятелей пугать.

– Да и не мы одни ходить лысыми, – продолжала успокаивать валькирия. – Преподаватели и выпускники тоже. Хотя преподаватель, я думать, скоро отрастить. Нам пока запретить, сказать: без нужды к силе не обращаться, нестабильный.

Тоскливо вздохнула, соглашаясь со словами подруги. Нет так нет, все равно ничего такого магического я в себе не ощущала. Только голова зудела, заживала, наверное. Почесав причиняющее неудобство место, спросила:

– А где Дара, она на той кровати спала?

– Ее близнец забрать, – пояснила Лаура. – Когда ты спать.

– Ясно, – протянула я. – Какие у нас планы? Они вообще есть?

Элементаль пожала плечами.

– До вечера сказать сидеть в лазарете, завтра ясно быть.

Но тут гном сделал страшное лицо и замахал руками, призывая нас сгрудиться возле него.

– Я тут интересное кое-что слышать, – заговорщически зашептал он, когда мы его плотно окружили.

– Подслушивать?! – сузила глаза валькирия.

– Я не подслушивать! – отмахнулся Сонор и продолжил: – В туалете два деканов беседовать. Маар и Палиано. Сегодня ночью нас всех первокурсников потащить на ритуал Слияния. Опасно, говорить, тянуть нельзя. Возможны новый нападений. Да и программа хотеть поменять. Раньше-то как, первые три года близнецы практически быть беспомощны. Силы скакать, связь устанавливаться. С ними толком не заниматься, давать привыкать. Но из-за малумов все поменяться. Теперь нас бросать в омут с головами, мы выплыть – так выплыть, а нет – так нет. Ни с кем тетешкаться не быть. Некогда.

– Ничего себе! – присвистнула я. – Вот это новости!

– Да, – согласилась Кора.

Остальные девушки лишь поежились, словно от холода. Мономорф воинственно задрал подбородок.

– А про то, как попали бомбы в аудитории, ты, случаем, не подслушал? – предварительно оглянувшись на входную дверь, спросила я у Сонора.

– Я не подслушивать, я же говорить! – возмущенно сверкнул глазами гном. Без ресниц это смотрелось очень потешно. – Я случайно услышать.

– Ладно, – примирительно согласилась я. – Ты, случайно, не услышал про бомбы? Ну или про малумов этих странных…

– Нет, – насупленно ответил Сонор. – Все есть подозрительно и темно. Никто не знать, откуда бомбы, как их принести сюда. Возможно, телепортировать, но тут защита стоять от телепортации извне, пять глав государств, самый сильный маги и близнецы делать.

– А малумы? – подскакивая от нетерпения, напомнила я. – Ты что-то знаешь о них?

Вместо гнома ответил Диниос:

– Мы все знать. Вернее, думать, что знать. Малумами детей пугать, когда они не спать и не слушаться. Я думать, что они сказка. Мифическое существо.

– А получается, что они совсем и не сказочные, а вполне себе реальные, да еще и мерзопакостные, – сделала я вывод.

– Выходить, что так, – кивнул мономорф.

– И пришли мы к тому, с чего начали. Толком мы с вами, товарищи, ничего не знаем.

Друзьям оставалось только согласиться.

Долго сидеть без дела нам не дали. Дверь отворилась, в комнатушечку вошел лекарь и погнал на процедуры. Нас осмотрели, вновь обмазали разной гадостью и велели через два часа смыть ее под проточной водой. Благо в лазарете имелось нечто похожее на душ. Вот только чтобы попасть туда, пришлось отстоять длиннющую очередь, но оно того стоило. Мазь ужасно воняла и стягивала кожу. Я едва не сошла с ума, пока не избавилась от нее. Зато тело приобрело прямо-таки цветущий вид: следы от ожогов исчезли, как и мелкие ранки и царапины, кожа стала нежной и шелковистой, как попка младенца.

Эх, на землю бы такое. Я бы стала миллиардершей.

Ну да ладно, не о том надо думать.

После водных процедур плотно накормили и велели спать. Но наша компашка вновь собралась у меня и до самого ужина занималась тем, что строила самые разные, чаще фантастические предположения о причинах случившегося.

Один раз заглянул желтоглазик. Надо сказать, такой же лысый, как и все. Убедился, что я на месте, и вновь исчез, даже не поздоровался и забыл поинтересоваться самочувствием.

Впрочем, больно надо. Пусть делает что хочет, главное – ко мне не пристает.

Кора шепнула, что он проводил время в компании некогда рыжей мономорфы Лио и ее близнеца, того самого мистера Совершенство. Не знаю, что не понравилось мне больше – упоминание этой поджаренной лисицы (Диниос проговорился об ипостаси девицы) или то, что рядом с ней ошивались и беловолосый, и Максимильяно.

За разговорами время ужина пришло быстро. Вот только никто не спешил улучшать наше самочувствие приятной трапезой. Впрочем, если судить по той информации, которой поделился гном, поесть нам сегодня не грозило.

Так и случилось. Мы голодали уже несколько часов, прежде чем дверь вновь распахнулась и серьезного вида преподаватель повел нас в неизвестном направлении.

Шли мы и шли. Выбрались из лазарета, преодолели энное число коридоров, встречая по дороге остальных студентов. Первокурсники, будто тараканы, собирались ночью в стаю и топали на дело. Да и одеты мы были в цвет: в бурые комбинезоны наподобие тех, что выдавала кладовщица для определения размера. Вручили их нам перед походом в душ, велев оставить обгорелые тряпки в раздевалке.

Близнецы держались друг друга, и только мы с желтоглазиком гордо шествовали поодиночке, в разных частях нашего отряда. Я – впереди с друзьями, он в самом конце, поддерживая едва ползущую лисицу.

Вскоре мы все-таки куда-то пришли. Преподаватель (тоже лысый) распахнул перед нами дверь и велел ждать, а после удалился, не забыв запереть нас в этом гостеприимном месте. Темный предбанник без окон с несколькими деревянными лавками энтузиазма у народа не вызвал. Наоборот, менее стойкие индивиды уже начали оплакивать дальнейшую судьбу в объятиях друзей и близнецов.

Смотрелось это, я вам скажу, преотвратно. Полумрак, лысые существа жмутся друг к другу, скрипят лавки, да под аккомпанемент завываний какой-то тонко чувствующей элементали и дробного стука чьих-то зубов. Волны страха и паники перекатываются с одного конца помещения к другому, заставляя сжиматься в комочек и дрожать.

– Сото Риз, Дара Мокино пройдите в зал, – громогласный голос декана Маара был подобен эффекту еще одной разорвавшейся бомбы.

Первокурсники дружно повскакивали с лавок и метнулись к выходу. Первой, естественно, неслась та самая элементаль. Как они не вынесли дверь, непонятно. Но если бы не новый возглас декана, обезумевшие от страха студенты перекалечили бы друг друга. Мы с друзьями, как и близнец с приятелями, остались на лавках. Не знаю, чем уж руководствовалась та троица, а мы просто застряли, забыв расцепить руки.

– Сидеть! – вновь рявкнул декан.

Первокурсники, словно дрессированные зверьки, перестали ломать дверь и, пришибленно опустив головы, уселись обратно.

– Я называю фамилии, вы встаете и проходите в зал, – инструктировал невидимый Маар. – Без лишних движений и воплей. Итак: Сото Риз, Дара Мокино.

Парочка несмело поднялась и просочилась в новообразовавшуюся дверь. Мы с друзьями переглянулись. Говорить ни о чем не хотелось, у меня перманентно возникало желание побиться головой о стену. Но вцепившаяся в руку Лаура не давала ни малейшей возможности это сделать.

Внутренние часы отсчитывали минуты.

– Альдамир Скай дэ Роушен, Полайкина Агриппина Андреевна.

У меня внутри что-то упало. Кажется, от волнения я даже прикусила губу, потому как ощутила на языке специфический вкус крови.

– Идти, Груша, – толкнула в бок Лаура. – Пора.

Мысленно пообещав, что не поскуплюсь ей на маленькую гадость, смахнула со лба пот, поднялась и на негнущихся ногах потащилась к двери. Беловолосый нагнал меня у самого входа.

С кралей, что ли, высокомерной прощался?

Внутрь мы вошли рядом, плечо к плечу, но не вместе.

– В центр, вставать лицом к лицу, близко, – поторопил гном.

Вот ведь голосище. Хоть бы смазал горло чем, медовым пирогом, например, как тот волк из сказки. А ведь так и до инфаркта недалеко. До моего так наверняка.

Итак, что мы имеем: очередной гигантский, плохо освещенный зал с чертежами на полу и настенной живописью непонятного содержания. Неужели они коллекционируют подобные? Или это фетиш такой – огромные мрачные помещения? Или специально пугают, чтобы первокурсники прониклись атмосферой? Дык я давно под впечатлением, поджилки затряслись еще до того, как сюда попала.

Пока размышляла над несправедливостью бытия, Альдамир подхватил меня под белы рученьки и, не спрашивая разрешения, отконвоировал к центру зала.

Ну вот кто его просил? Мне и там хорошо все видно было. И до двери спасительной опять же близко. Но нет, надо ему. Вон стоит, глазищи свои желтые безреснитчатые щурит. Гад!

Тем временем действо набирало обороты. Откуда-то появились три декана с ректором во главе (из стены, что ли, вышли), заняли углы зала и затянули заунывную песню на незнакомом языке. В воздухе поплыл приятный, но тяжелый аромат. Меня моментально повело, если бы не близнец, я завалилась бы назад. Пришлось вцепиться в беловолосого, он не мешал, казалось, полностью уйдя в песню. Волей-неволей я тоже вслушалась, начиная впадать в некое подобие транса. Мелодия окутывала, усыпляла бдительность, вела за собой в заоблачные дали. Манила, обещая исполнение сокровенного желания.

Тем неожиданнее стала резкая боль в груди. Я вскрикнула, схватилась за пострадавшее место и тут же отдернула руку. Огненный штырь пронзил мое тело насквозь, входя в грудь близнецу.

– А-а-а! – второй раз мы завопили вместе.

Рядом с первым в ране появился второй, ярко, нестерпимо зеленый.

Внутренности вначале будто опалило огнем, а затем облило кислотой, которая стала разъедать органы.

Лицо желтоглазика скривилось в страшной гримасе, он схватил мои ладони и что было силы сжимал. Я, запрокинув голову, кричала, но изо рта не выходило ни звука.

– А-а-а!!! – Третий, коричневый, штырь нашел место в наших измученных телах.

Ноги подвернулись, я рухнула на колени, увлекая близнеца за собой, принося нам обоим еще больше мучений.

– А-а-а!!! – Четвертый, угольно-черный, проник внутрь, казалось, разрывая пополам, вытаскивая часть моей души из тела, отдавая ее Альдамиру. Взамен высасывая кусочек его самого и даря мне.

Резкий рывок выдираемых с мясом штырей подбрасывает нас с колен. Мы вновь на ногах, замираем в объятиях друг друга. Я чувствую, как по животу бежит теплая кровь, она смешивается с кровью мономорфа и жирными каплями стекает под ноги.

Кап-кап. Кап-кап.

Белая, почти прозрачная, словно туман, дымка настигает внезапно и тут же скрывает лицо близнеца. Мне страшно, но я молчу, боюсь пошевелиться лишний раз и снова ощутить боль. Но дымка не калечит тело, она, будто укол обезболивающего, забирает с собой отголоски прошлых страданий. Штопает, сшивает, сравнивает края, оставляя после себя лишь легкое покалывание и пустоту в мыслях. Выпивает мои эмоции, заменяя их другими.

Глаза желтые, горящие смотрели в мои. Они просили, требовали, приказывали и умоляли. И я не могла отказать, да и не хотела. Руки сами собой взлетели на мощную шею мономорфа, потянули на себя, вынуждая его наклониться, стать ближе. Но и он не медлил, притягивая мое тело еще теснее, гладя, лаская безволосую голову, нежно дотрагиваясь нервными пальцами до чувствительной шеи.

– Ах! – Он беззастенчиво выпивает мой вздох, даря взамен тепло.

Жаркие губы накрывают мои, язык властно проникает в рот, даря ни с чем не сравнимое удовольствие. Колени вновь дрожат, но на этот раз от блаженства. Я закрываю глаза и погружаюсь в ощущения, которые дают губы и руки беловолосого.

Новый рывок вырывает из объятий Альдамира и бросает на пол. Тело вновь корежит, но боль идет изнутри, из меня. Грудь горит огнем, я как сумасшедшая рву остатки комбинезона, лишь бы быстрее добраться до кожи, устранить боль. Но с каждым вздохом становится только хуже. Кажется, еще чуть-чуть – и вывернет наизнанку. Нечто чуждое и большое стремится выбраться из моего тела на свободу. Воздуха не хватает, я судорожно глотаю его ртом, но все равно задыхаюсь.

– А-а-а!!! – Боль достигает своего апогея.

Слышится хруст ребер, и я выпадаю из сознания, успевая услышать загадочный крик:

– Предопределение! Виверна! Потерянный род вернулся!!!

Отсутствовала я буквально пару секунд, вот только этого времени хватило, чтобы страдания ушли, как не бывало. Глаз пока не открывала, мало ли опять начнется светопреставление, но работоспособность тела тихонько проверять начала, пальчики на руках-ногах поподжимала. А еще я дышала. Дышала и не могла надышаться.

Какой он все-таки сладкий – этот воздух! Слаще конфеты, вкуснее самого вкусного яства.

Боль не возвращалась, меня больше не пронзали разноцветными штуковинами, и из груди никто не рвался. Решив, что пора действовать, я попыталась дотронуться до самого многострадального места, но лишь отхлестала себя жесткой тряпкой по лицу.

Вот ведь засада. Что опять-то неладно!

Открыла глаза и поднесла ладонь к лицу. Но вместо родных пальчиков увидела нечто чудовищное: один длинный изогнутый когтистый палец, да еще противного болотного цвета. Но это не самое страшное – на пальце моя рука не заканчивалась, а продолжалась, расширяясь в виде темного перепончатого крыла.

Согнула другую руку и с каким-то мазохистским наслаждением увидела ту же нерадостную картину. Мои руки трансформировались в конечности ящерицы-мутанта.

«Ритуал!!!» – ударила током мысль.

Точно!

Боже, что они со мной сделали? Превратили в уродину?! В страшилище!

Я всхлипнула – из горла вырвалось нечто похожее одновременно на рык и птичий клекот.

О нет! Изменениям подверглись не только руки!

С трудом перекатившись на живот, постаралась встать на ноги. Вместо ног обнаружила мускулистые лапы тиранозавра. Между ними трепыхался еще один неучтенный орган – хвост. Длинный, шипастый, очень подвижный. Хвостище оканчивался жалом в виде сердцеобразного наконечника стрелы либо копья. Тут же пришло понимание – ядовитым. Подтверждая это, на кончике заблестела подозрительная мутная капля.

Я изогнулась в спине, чтобы осмотреть себя сзади, и, что удивительно, увидела свой зеленый тыл. Длинная змеиная шея позволяла загибаться еще и не так, только роговые пластины немного мешали, соприкасаясь друг с другом с неприятным треском.

Вернув голову в нормальное положение, глубоко вздохнула и постаралась собрать мысли в кучу. Получалось плохо, мысли разбегались, словно испуганные кролики. Да я бы сама разбежалась от страха, да не могу.

Какой ужас! Я – ящерица-переросток, да еще с крыльями.

Перепончатые тряпки дрогнули, будто услышав внутренний приказ, расправились во всю длину. И я невольно ими залюбовалась. А ведь никакие они не тряпки – вон как переливалась в неверном свете факелов нежная кожа на внутренней поверхности крыла. Как изумрудная.

Моя прелесть.

И ноги совсем не страшные. Сильные, крепкие, а когти наверняка тверже алмазов. Для острастки постучала коготками по полу – звук получился что надо. Звонкий и долгий.

И вообще, что это я себя любимую испугалась? Ну, пусть зелененькая, дык стильно же. Ну и пусть с хвостом – эксклюзив, ни у кого такого нет. Хвостик преданно обернулся вокруг лапы, поглаживая оную ядовитым жалом. С крыльями – это совсем здорово, всегда мечтала парить в облаках.

Я радостно рассмеялась, заставив сунувшегося было ко мне декана Криона судорожно отпрянуть. Давно он рядом бродил, рассматривал, любовался, да подойти ближе боялся. А тут решился на подвиг.

– Хи-хи-хи.

Какой смех у меня – ящерицы, оказывается, противный. Вот как декана перекосило. Но вроде пересилил он себя, улыбнулся. Молодец, мужик. Хоть и гаргул.

– Агриппина, ты меня слышишь?

Слышу-слышу, голубчик. Ха! А ведь правда голубчик. Голубок! Крылатенький!

– Ха-ха-ха!

– Груша, если ты меня слышишь и понимаешь, кивни.

Я и кивнула. От души, так сказать, еще и улыбнулась. Декан почему-то побледнел и отступил. Я двинулась следом. А он совсем низенький, оказалось. Мне до груди едва дотягивал, и тоненький, хотя раньше смотрелся крупнее, или это я вымахала?

Стена выросла за спиной Криона внезапно. Ну как внезапно, я-то прекрасно видела, сколько ему до нее шагов осталось. Он – нет. Смешно.

Выгнув шею, дотронулась мордой до декана. Втянула носом воздух. Мужчина пах камнем. Странный запах, но я отчего-то была уверена, что именно камнем. Дохнула ему в лицо и сама закашлялась.

Фу! Интересно, а придумали зубные щетки для крылатых ящериц? А то я сама от себя задохнусь.

Судя по Криону, умирать в зловонье мы будем вместе.

Декан осторожно отодвинул мою морду от своего лица и просипел:

– Груша, поздравляю. Теперь ты можешь обращаться в виверну. Это очень хороший дар от близнеца.

Кого-кого? Виверну? Ви-вер-на! Красиво звучит. Поэтичненько. Еще бы назад вернуться в тело человеческое. Проверить, как оно там, родимое. Сильно ли пострадало?

Попыталась объяснить это декану. Он только морщился и отворачивал мою морду. Видимо, не понимал. Жаль!

А где, интересно, близнец ходит? Я тут страдаю, а его опять где-то носит.

Беловолосый обнаружился под потолком. Наяривал круги в виде орло-льва.

– Грифона, – откуда-то извне пришла злобная мысль.

Я опешила и замерла. Потом задрала голову вверх и внимательнее посмотрела на морду близнеца: неужели он послал? Тон уж больно знакомый.

– Помоги, – вновь прозвучал в голове чужой голос. – Помоги.

Чем больше смотрела на грифона, тем яснее становилось – с ним происходило что-то не то. Пусть в таком виде я видела его впервые, обычно Альдамир ограничивал себя сменой головы на птичью, но определенно ему было худо.

Точно!

Перья на голове, львиная шерсть, лапы, они будто бы подернулись огнем. Алые язычки облизывали тело сказочного животного, но не сжигали, ласкались, словно котята. То, что огонь не приносил ему вреда, я точно знала. Откуда? Не совсем понятно.

– Груша, помоги ему, – напомнил о себе Крион. – Мономорфы не владеют магией огня. Он не знает, что делать с твоим даром.

Вот интересный. А я как будто знаю, что с ним делать. Да я про магию пару дней назад узнала.

«Знаешь, – возникло в мыслях. – Знаешь. Знаешь. Знаешь».

И столько уверенности пришло следом, что я перестала сомневаться. Я знаю.

Глаза нашли близнеца. Крылья сами собой распахнулись, забили по воздуху. Лапы оттолкнулись от пола, и я взлетела. В несколько мощных взмахов достигла грифона и прямо в воздухе обняла его крыльями. Огонь тут же перебрался на мое тело, приятно пощекотал кожу и впитался.

Мы с желтоглазиком мягко спланировали вниз.

Глава 9

Превратилась я в человека сразу же, как почувствовала под ногами пол. Раз – и все. Будто бы шкурка виверны сжалась, скукожилась и всосалась в человеческую кожу. И никаких неприятных ощущений. Так, легкое головокружение, которое прошло спустя несколько секунд. Не сравнить с предыдущим перевоплощением.

Грифон тоже принял привычный вид недовольного желтоглазика. Он бросил на меня презрительный взгляд и процедил сквозь зубы:

– Прикройся. Произошедшее на ритуале не дало тебе никаких прав, женщина.

Что?! Чего прикрывать-то? Я вроде как одетая.

Оказалось, нет. Мой комбинезон исчез при превращении в виверну, и сейчас я трясла голыми телесами перед пятью мужчинами.

Какой стыд!

Я взвизгнула и присела, старательно прикрывая ладонями самое ценное. Ладошек катастрофически не хватало, грудь вываливалась. Пусть и не такая шикарная, как у некогда рыжей лисицы, но и не доска.

А почему близнец в одежде? Или опять иллюзиями балуется?

Деканы с ректором культурно отвернулись и не вмешивались, тихо переговариваясь друг с другом. Альдамир отошел подальше, всем видом показывая, как ему неприятно. Такое пренебрежение задело. Я, конечно, не фотомодель, но и не уродина, чтобы реагировать подобным образом. Симпатичная, как говорили парни из класса. Миленькая. Меня даже на свидания приглашали, правда, дед не пускал, но все равно.

Жутко захотелось сделать пакость. Прям руки зачесались. А еще стереть это высокомерное выражение с лица беловолосика. Отказывать я себе не привыкла, потому, скосив глаза на деканов и увидев, что они не обращали на меня внимания, выпрямилась. И тихонечко к желтоглазику подошла, да обняла со спины. Ласково так, нежно.

Альдамир нервно дернулся и замер. Спина под щекой словно окаменела. Чтобы добить, я аккуратно потерлась лицом о ткань. Вот только ткань тканью-то не была, кожа голая. Горячая и гладкая. Видимо, и вправду иллюзию нацепил, а мне зажал. Гад!

– Прости! – томно пролепетала я. – Не хотела обидеть тебя. Мне просто так страшно! И холодно!

И мастерски всхлипнула, размазывая выступившие слезки о его кожу.

А сама пальчиками по спине вожу, узоры вырисовываю. И мысленно ухохатываюсь.

Так его, так!

Близнец и слова сказать не мог, только дышал как паровоз. И сердце у него, как ненормальное, билось. Того и гляди, из спины мне в руки выскочит.

Решив, что хватит с желтоглазика ласк, еще плохо станет, я отодвинулась и, вновь прикрывшись ладошками, обратилась к деканам:

– Уважаемые, не могли бы вы прикрыть меня чем-нибудь? Я же не могу идти голой. Хоть иллюзией. Только нормальной, а то я с некоторых пор не доверяю им.

И сама на спину близнеца кошусь, намекаю.

Спина дернулась, взмахнула рукой и что-то пробурчала. На мне появилось очередное синее платье. Пунктик у него, что ли?

– Извините, – вновь обратилась к деканам. – А вы видите иллюзию? Она меня скрывает?

Ученые мужи глянули краем глаза и закивали, говоря, что все в порядке. Потом ко мне ближе подошел ректор Соло ду Помпео и негромко проговорил:

– Я бы не советовал вам, Груша, распространяться о вашей новой способности. Мы промолчим, вашему близнецу тоже нет смысла открывать рот, рассказывая об этом. Больше никто не знает.

Беловолосый навострил уши.

– Почему? – удивилась я, а еще мысленно отметила, что пропал потешный акцент, с которым раньше говорили аборигены. Наверное, ритуал помог.

– Понимаете, – замялся ректор, – с родом виверн связана одна не очень приятная и весьма неоднозначная история. Когда-то давно они сыграли, сами того не желая, нехорошую роль, а потом пропали. До сегодняшнего дня о них не было никаких известий. И вот появляетесь вы – иномирянка со второй ипостасью виверны. Боюсь, что могут возникнуть проблемы.

Я приоткрыла рот, переваривая новость.

Вот так подарок! И здесь у меня не все как у людей.

– Если спросят, скажите, что дар еще не проявил себя. Такое бывает, и подозрения ответ не вызовет. Договорились?

Кивнула.

– Расскажите… – начала было я, но ректор покачал головой и сказал:

– Позже, Груша. Мы и так потратили много времени на вашу пару. Остальным первокурсникам тоже требуется внимание. А теперь идите, дверь прямо, и отдыхайте. Завтра, вернее, сегодня днем уже начнутся занятия. Поспите хоть пару часов.

Соло ду Помпео покровительственно постучал мне по плечу и удалился в свой угол. Ждать новых жертв. А я направилась к выходу, по дороге размышляя о том, что он сказал.

Желтоглазик перегнал меня на пороге и первым просочился в дверь. Я не стала его догонять, понадеявшись, что не заблужусь. Не заблудилась. Довольно-таки длинный коридор вывел в общежитие. Может, и вправду соединялся с жилым комплексом, чтобы бедные первокурсники после ритуала смогли доковылять до кровати, а может, деканы расщедрились на маломальский портал.

Так за размышлениями я и дошла до нашей с близнецом комнаты. Приложила ладошку к специальной выемке и стала ждать, когда откроется. Дверь не открывалась. Что там Альдамир говорил: «Приложить и подумать». Точно, забыла. Мысленно приказав замку открыться, я все-таки вошла внутрь.

Ух ты! Неужели кто-то прибрался в нашей клоаке, пока мы ритуал проходили? Здорово. Пусть мебель осталась такой же древней, но, по крайней мере, многовековая грязь с пола, стен, потолка и окон исчезла. Вот бы сюда подушечку принести, да и матрас с одеялом. Но все осталось у валькирии, а когда они еще ритуал пройдут.

Кстати, о ритуале. Альдамир развалился на пустой кровати и сделал вид, что уснул.

Пусть тешится, главное, чтобы не мешал.

Я решила не отставать от близнеца и тоже растянулась на постели. Было твердо, но усталость начала брать свое. Глаза закрывались. Почти провалившись в сон, я вдруг кое-что вспомнила. Сон как корова слизала.

Боже! На ритуале я обнималась и целовалась с желтоглазиком. Какой ужас!

А потом голая прижималась к нему и несла всякую чушь!

О-о-о!!!

Что же он себе надумал! Что я эта, которая облегченного поведения?!

Какая я дура! И что на меня нашло?!

Остаток ночи и утро прошли спокойно. Я все-таки сумела заставить себя не думать о собственном непристойном поведении и уснула. Близнец тоже дрых и ко мне с неприличными предложениями не подкатывал. Дышал он тихо-тихо, не храпел. Так что к тому моменту, как сон одолел вялое сознание, я свыклась с его присутствием в комнате.

Разбудили нас весьма неприятным способом. Просто скинули с кроватей на жесткий пол. Вернее, по-другому: постели вдруг ощутили себя ретивыми жеребцами и сбросили, словно неумелых всадников.

Неужели так будет всегда? Не хочу!

Потирая ушибленный бок, я соскребла себя с пола и присела обратно на кровать, восстанавливать душевное равновесие. Рядом шипел Альдамир, поминая летающую ящерицу. В свете последних событий и моей новой ипостаси это казалось подозрительным. Уж не моими ли предшественницами ругался мономорф?

– В душ, – выпустив пар, бросил, походя, этот красавчик и оставил-таки меня одну.

Но не успела я как следует потянуться, дверь вновь распахнулась. На пороге показалась недовольная валькирия.

– Дня доброго, Груша. Ты готова? Отлично. Вот, забирай вещи.

Поблагодарив Кору, я быстренько расстелила постельное белье и напялила первое попавшееся платье и туфли. Не в иллюзии же ходить, вдруг рассеется в самый неожиданный момент. Затем сбегала, умылась и, подхватив под руку валькирию, направилась в столовку. Друзья успели занять очередь, поэтому долго ждать своей порции не пришлось.

Ели первокурсники, как не в себя. На удивление, молчаливый Сонор успел дважды попросить добавки, Диниос не отставал. Даже Лаура, обычно вяло копавшаяся в тарелке, уплетала за обе щеки.

Бедные! Вот до чего существ доводят ритуалы.

Когда с едой было покончено, встал вопрос: что делать дальше? Впрочем, он решился быстро. Невидимый диктор велел первокурсникам взять писчие принадлежности и проследовать в аудиторию на первое занятие.

Мне пришлось вернуться в комнату и хорошенько покопаться в выданных кладовщицей вещах. Нечто похожее на толстые блокноты и карандаши нашлось в одном из свертков. Остальное я осматривать не стала, полагая, что опаздывать на первую лекцию было бы весьма некультурно.

Положив парочку блокнотов и несколько карандашей в холщовую сумку, найденную там же, выбежала из комнаты. С друзьями встретилась на первом этаже, и мы дружной толпой отправились искать нужную аудиторию. Альдамир по дороге мне так и не встретился.

Даже после проведенного ритуала подсказки в голову я не получила. Пришлось поверить приятелям на слово. Впрочем, совместными усилиями им удалось довести нас куда нужно и вовремя.

Очередная римская аудитория встретила нас едва слышным пощелкиванием и слабыми ударами тока. Как объяснил Диниос, скорее всего, в учебных помещениях усилили защиту. Теперь заклинание сканировало каждого входящего на присутствие вражеской магии.

В нашем потоке шпионов не обнаружили.

Воспоминания о взрыве были слишком свежи, потому никто из студентов на первые ряды сесть не решился. Зато на галерке почти все места оказались заняты. В том числе и нами семерыми. Скай дэ Роушен нашелся напротив, в компании мерзкой Лиопольдины и ее божественного близнеца. Даже будучи лысым, он выглядел восхитительно. Я нет-нет, да бросала на него робкие взгляды. Любовалась.

– Светлого дня. Рад видеть вас всех в добром здравии. – Светлик Палиано, бронзовокожий декан факультета Преобразования пламени, появился в аудитории эффектно. Прямо из огня.

Студенты дружно вздрогнули и уставились на позера.

– Хочу поздравить с удачным прохождением ритуала Слияния.

По галерке прошелся слаженный вздох.

– Теперь вы полноценные магические близнецы. Осталась самая малость – научиться взаимодействовать друг с другом.

Палиано улыбнулся, демонстрируя арктическую белизну зубов. Народ загомонил, но был остановлен взмахом руки декана.

– Пока господин Соло ду Помпео не нашел замены почившей госпоже Гир, я буду числиться куратором обеих групп. Поэтому со всеми возникающими вопросами вы можете обращаться ко мне. На ваших внутренних картах мой кабинет обозначен буквами СП.

У сидящей рядом элементали на мгновение появилось отсутствующее выражение лица. Потом она посмотрела на меня уже осмысленно и кивнула.

– Пока вопросы не появились, позвольте начать.

Начать декану не позволили. Со скамейки поднялся незнакомый мне гном и, по привычке пригладив несуществующую бороду, спросил:

– Достопочтенный господин Палиано, у нас с близнецом возникло некоторое непонимание.

– Я вас внимательно слушаю, Радил.

Гном помялся и осветил, как оказалось, проблему многих:

– Мы с близнецом недовольны комнатой, в которую нас заселили. Там невозможно не только жить, но и долго находиться. Мы обращались с этим вопросом к коменданту общежития, но, к сожалению, господин Стирон отказался нам что-либо объяснять. Хотя я видел, у наших соседей комната вполне приличная.

– Да, да, объясните, – поддержал народ Радила. – Нам всем интересно.

Я тоже навострила уши и с некоторым трепетом стала ждать ответа декана. А вдруг удастся под шумок сменить комнату на более комфортную? Еще бы соседа… Но о таком я старалась даже не думать. Зачем травить душу?

– Я давно ждал этого вопроса, – радостно заулыбался Палиано. – И с удовольствием поясню.

Интуиция забила тревогу, намекая, что сказанное деканом вряд ли мне понравится. Так и произошло.

– Уважаемые студенты, ваши комнаты настроены специально для магических близнецов. Как лакмусовая бумажка отношений в паре. Чем меньше взаимопонимания у вас друг с другом, тем хуже будет выглядеть ваше жилище. Я ответил на вопрос, Радил?

Гном сглотнул и нашел в себе силы только кивнуть. Признаюсь, я тоже несколько прибалдела от информации. Судя по тому, как нежно мы с мономорфом относимся друг к другу, нам не видать комфорта.

Ни-ко-гда!

– Еще вопросы есть?

Народ молчал, переваривая ответ на вопрос, уже заданный.

– Раз вопросов нет, давайте все-таки начнем.

Палиано уселся на преподавательское кресло и изобразил кистью какую-то фигулину. Тут же за его спиной образовалась голограмма – иллюзия, на которой были изображены пять элементов. Один в один как на том сундуке, найденном в моем доме.

– Надеюсь, вы помните основные виды магии; а кто не помнит – послушает и, если нужно, запишет.

Я, как приличная студентка, открыла блокнот и перерисовала символы.

– Огонь, вода, земля, воздух и жизнь-смерть. Вот пять столпов, на которых зиждется магическая наука. От них появились еще несколько направлений, связанных с основными: от магии воды пошла магия крови, а также способность создавать иллюзии и перевоплощаться. Воздушная магия дала толчок к развитию магии в творчестве. Огненная поспособствовала появлению искусства обольщения или любовной магии. Земля породила специалистов, способных не только чувствовать породы и металлы, изготовлять артефакты, но и работать с эмоциями существ. И, наконец, капли магии жизни или смерти наделяли своих носителей лекарским даром.

Ух ты, сколько всего! Интересно, а мне из этого что-нибудь досталось? Декан Крион говорил о магии огня, но я пока ничего такого в себе не ощущала.

– Каждого из вас в течение первой недели жизни представляли Предопределению, для того чтобы подтвердить наличие или отсутствие магического дара. Как вы знаете, способности с течением жизни не меняются. Они могут только усилиться или, наоборот, угаснуть. Лишь у магических близнецов появляется шанс заполучить что-то новое.

Палиано окинул студентов пытливым взглядом и продолжил:

– Благодаря ритуалу Слияния вы не только обезопасили себя от неминуемой гибели, но и обогатились за счет близнеца. Это очень хорошо, но требует внимания. Нашей с вами самой важной задачей станет определить, чем же именно вы наградили друг друга.

Рядом со мной мерзенько захихикал гном и многозначительно зафыркал мономорф. Эти товарищи перебросились через спину Дайаны парой фраз и заржали. Мы с девушками только пожали плечами. Лишь Кора нахмурила несуществующие брови и гневно взглянула на нарушителей спокойствия. Мужчины тут же прониклись и постарались сдерживать эмоции, но все равно тихие смешки рвались с их сжатых губ.

Вот ведь клоуны.

Тем временем декан продолжал вещать:

– Прямо сейчас перед вами появятся кристаллы-определители и лекарская игла. Ваша задача уколоть этой иглой палец, капнуть кровью на кристалл и запомнить цвет, в который он окрасится. Лучше записать или зарисовать комбинацию. Большая просьба магией пока не пользоваться.

Не успел Палиано закончить объяснения, как на столе напротив меня появились продолговатый бесцветный камень и обычная портняжная иголка, только почему-то мерцающая.

– Иглы стерильны, заклинание уничтожения их полностью очищает после использования.

Я скосила глаза на соседку. Лаура как ни в чем не бывало схватила иглу и, недолго думая, проткнула ею указательный палец.

Бр-р, какой ужас!

Выступившую каплю (надо сказать, кровь элементали ничем не отличалась от человеческой, по крайней мере на первый взгляд) она намазала на кристалл. Камень на мгновение подернулся дымкой, а потом поголубел, буквально превратился в неоновую лампочку. Затем на голубом фоне появились небольшие фиолетовые ниточки.

– Ух ты! – не сдержала я вскрика. – Ты знаешь, что это обозначает?

– Обычный голубой – магия воздуха, такой, как у меня, помимо прочего, способность обращаться в родственную стихию, – тут же пояснила Лаура. – Фиолетовые нитки точно не знаю, но догадываюсь.

Элементаль бросила на своего близнеца быстрый взгляд и добавила:

– Думаю, нужно подождать объяснений Палиано.

Я кивнула и развернулась в другую сторону. Кора и Изольда сосредоточенно шаманили над определителями. Но вот у валькирии камень посинел, сразу же в синеве появились бордовые всплески. Но и на этом кристалл не успокоился – спустя пару секунд из центра поползла субстанция яркого неестественного коричневого цвета. Вот прям такого же, в какой окрасился кристалл у элементали. И даже бордовые всплески у девушек оказались одинаковыми, разве что у Изольды их было на порядок меньше.

Убедившись, что с подругами ничего не случилось, я тоже решила испытать кристалл. Любопытство съедало, даже страх перед членовредительством пропал, до того мне было любопытно.

Глубоко вздохнув, будто перед прыжком в воду, я схватила иголку и, зажмурившись, ткнула ею палец. Ойкнув от боли, открыла глаза и быстренько прислонила пораненную подушечку к камню. Кристалл сразу же всосал подношение, но остался прежним. Я даже начала волноваться: у девушек все определилось очень быстро. Но тут он резко вспыхнул, заставив меня отпрянуть назад.

Проморгавшись, вновь взглянула на камушек – он так и продолжал гореть красным. Внезапно основной цвет стал меняться, на него будто натягивали фиолетовую мелкоячеистую сетку. Получилась этакая красная нога, засунутая в фиолетовые ажурные чулки.

Смех, да и только.

Я перерисовала полученную комбинацию в блокнот. Как успела мне объяснить Лаура, карандаши могли писать любым цветом, какой я пожелаю. Достаточно только представить, что нужно.

Едва закончила рисунок, кристалл начал гаснуть и вскоре вновь превратился в бесцветный, ничем не примечательный камушек. Затем он и вовсе исчез вместе с иголкой.

– Вижу, все успели определить свои новые способности, – раздался спокойный голос декана. – Отлично. Теперь записывайте, что обозначают те или иные цвета.

Я схватила карандаш, мысленно пожелала ему стать черным и принялась конспектировать.

– Итак, начнем с самого известного: синий цвет обозначает предрасположенность существа к магии воды, красный – огня, голубой – воздуха, коричневый – земли, белый и черный, соответственно, – жизни и смерти. Первые четыре цвета также могут отличаться по интенсивности. Неестественные оттенки оных означают, что существо может на некоторое время обращаться непосредственно в стихию. Думаю, у большинства присутствующих здесь элементалей кристаллы получили именно такой оттенок.

Лаура рядом со мной кивнула в такт речи декана.

– Дальше. Многие из вас заметили, что помимо основного цвета в кристалле появились и дополнительные. Так, бесцветные капли будут означать наличие лекарского дара. Бордовые всплески – предрасположенность к магии крови, серебряные – склонность к иллюзиям и перевоплощению. Золотые искры говорят о том, что существо обладает способностями к магии обольщения. Творческий потенциал представлен желтым цветом, оранжевые точки сигнализируют о даре артефактора, туманная дымка – предрасположенность к эмпатии. И напоследок, фиолетовые нити говорят нам о наличии второй полной или частичной ипостаси существа. У всех мономорфов в большом количестве присутствуют в кристалле такие нити.

Опа-на! Значит, вспыхнувший красным камушек подтвердил наличие у меня магии огня, а фиолетовая сетка – способность обращаться в виверну.

Надеюсь, никто не видел, во что превратился кристалл. А рисуночек я обязательно вырву и спрячу. Слова ректора прочно засели в голове, и пренебрегать его советом было бы недальновидно. Кто знает, как теперь здесь относились к вивернам. Окончить жизнь где-нибудь в пыточных подвалах или, того хуже, на столе сумасшедшего ученого совсем не хотелось. И чтобы этого избежать, нужно обязательно найти информацию по пропавшему роду.

Хм, кстати, а в кого теперь превращается Лаура?

Лекция закончилась на удивление быстро. Декан Палиано рассказывал о магических дарах интересно и, главное, понятно. Объяснял на примерах и иллюстрировал с помощью иллюзий. И к концу занятия я могла с уверенностью сказать: мне понравилось.

А еще декан велел записать расписание занятий на неделю, которое появилось за его спиной в самом конце лекции. Сегодня в графе «Практические» стояла физическая подготовка. Последняя. Больше занятий не было. Завтрашний день оказался более насыщенным. Народ, не отошедший полностью от ритуала Слияния, особой радости от увиденного не выказал. Большинство едва досидело до конца пары.

Кроме того, всем вновь пришлось лететь в общежитие, переодеваться. Неудобственно, однако.

Вбежав в нашу с желтоглазиком комнату, я едва не упала. Кое-кто (известно кто) разложил свои привезенные из дворца (или где там прынцы обитают) саквояжи по всему полу, абсолютно не считаясь с моим удобством. И куда ему, интересно, столько?

Оглянувшись на дверь и не увидев близнеца, без церемоний задвинула вещи к нему же под кровать и с чувством выполненного долга принялась искать спортивный костюм и подходящую обувь.

Время шло, а я все копалась в своих свертках и не могла найти необходимое.

Неужели в комплект не входила одежда для занятий спортом? Или мне положить забыли?

Скинув развороченные свертки под одеяло, я понеслась к Сонору и Дайане, спрашивать. Гном встретил как родную. Тут же впустил в комнату и усадил на стул. А после того как выслушал мои невнятные объяснения, подтвердил: гаргулья форму для занятий физической подготовкой в выданных вещах обнаружила.

Доказывая правдивость слов близнеца, Дайана встала и продемонстрировала черные облегающие штаны, черную же приталенную рубаху. Ботинки, напоминавшие наши земные берцы, она держала в руках.

Вот блин, опять меня обделили! Похоже, придется топать на поклон к кладовщице Майо. Надеюсь, что желтоглазик до нее дойти не успел.

Пригорюнившись, поблагодарила приятелей и собралась на выход. До начала занятия оставалось совсем мало времени, а еще нужно успеть добыть форму и переодеться. Но тут меня остановили, загородив путь кожистым крылом.

Я послушно притормозила и вопросительно взглянула на гаргулью. Дайана замахала тоненькими ручками, пытаясь мне что-то объяснить. Ее рот открывался, но до моих ушей долетало лишь невнятное мычание.

– Дайана, прости, не понимаю, – пожала я плечами. – Совсем-совсем.

Гаргулья перестала изображать из себя мельницу и с мольбой посмотрела на Сонора. Гном подошел ближе и взял близняшку за ладошку. Потом прислонил лоб ко лбу Дайаны и на несколько секунд замер.

– Она предлагает взять ее сменную одежду, у нее две пары. Возможно, Ао перепутала и вместо твоего свертка положила два экземпляра в ее. Сейчас позанимаешься в этом, а уже после занятий сходишь и разберешься.

Я радостно согласилась. Гаргулья тут же сунула мне в руки одежду и поспешила вытолкать Сонора за дверь.

– Большое спасибо, Дайана. Ты даже не представляешь, как меня выручила, – стягивая платье, поблагодарила я девушку.

Та смущенно улыбалась и взмахивала крыльями.

Наконец с переодеваниями было покончено. Пусть штаны на мне и болтались, да и рубашка оказалась велика, но, по крайней мере, они вообще имелись в наличии. Повезло и с ботинками, гаргулье они были не нужны, да и размер бесхозной обуви мне идеально подошел.

Пока одевалась, я все думала, почему близняшка Сонора не разговаривает. Если от молчаливой Изольды можно было изредка дождаться глубокомысленного «да» или «нет», то от Дайаны я никогда не слышала ни слова. И к тому моменту, как зашнуровала ботинки, понапридумывала всякого.

– Дайана, это, конечно, не мое дело, но что случилось с твоим голосом? – не вынесла я любопытства.

Гаргулья перестала улыбаться и развела руками.

– Не хочешь говорить? – постаралась понять я ее пантомиму.

Дайана замотала головой.

– Не можешь объяснить?

Она закивала, с грустью смотря на меня.

– Прости, не хотела тебя расстраивать, – смущенно затеребила рубашку я. – Но если вдруг захочешь поделиться, обращайся. Чем смогу – помогу.

На лицо гаргульи вновь вползла несмелая улыбка.

– А теперь пойдем, а то Сонор там, наверное, весь исстрадался!

Я решительно подошла к выходу и распахнула дверь. Как и думала, приятель уже начал волноваться.

– Груша, не дави, дай ей время, – на мгновение придержал меня гном, когда Дайана вырвалась вперед. – Она еще удивит всех нас.

И, не дожидаясь ответа, понесся догонять близняшку.

Едва наша разношерстная компания показалась на спортивном полигоне, как из ниоткуда появилась преподавательница. Почему я решила, что вот эта мрачного вида здоровенная валькирия явилась по наши души? Наверное, потому что она имела то самое выражение лица, говорящее: все мы слизняки и тряпки без особых умений и талантов. Подтверждая мои мысли, женщина окинула нас тяжелым взглядом и, забыв о приветствии, рявкнула:

– Мастер Рязана Мор. Запомнить и по возможности не обращаться.

Честно, я едва не выпала из штанов, так меня подбросило от неожиданности. Мастер это заметила и еще больше нахмурилась.

– Ты, ты, ты, ты и вот, пожалуй, ты, шаг вперед.

Диниос, Кора, еще один незнакомый мне мономорф, мистер Совершенство Максимильяно Жар и мой близнец, осчастливленные дланью Мастера, нехотя покинули строй.

– Вы, живчики, – десять больших кругов по полигону.

Затем мускулистая квадратная тетенька вновь прошлась далеким от умиления взглядом по оставшимся жертвам и приказала:

– Ты, ты, ты и ты, – выделила она меня, Лауру, Дайану и знакомую по лазарету гному Дару. – Пятнадцать кругов по центру задохликов.

Скай дэ Роушен презрительно фыркнул.

– Плюс один круг мономорфу, – тут же осадила его Мор.

Настала моя очередь едва слышно хихикать. Но видимо, хихикала я недостаточно тихо, так как валькирия не замедлила добавить:

– Мелкое недоразумение, плюс круг.

У меня вытянулось лицо.

– Остальные – двенадцать серединных кругов. Магией не помогать, крыльями не пользоваться. Каждый нарушивший – плюс один круг. Всем ясно?

Непонятливых созданий среди нас не нашлось.

– Тогда вперед, что встали? – вновь рявкнула валькирия, заставив моментально стартануть с места.

– Имейте в виду, я все вижу, – напоследок добавила она и как ни в чем не бывало продефилировала в центр поля, где замерла угрюмым всевидящим истуканом.

Глава 10

Никогда! Никогда на свете не спорьте с женщиной, особенно если она ваш преподаватель по физической подготовке и тем более если ее фамилия Мор.

Заморит!

Я поспорила и получила по заслугам. Вернее, добегая десятый круг для задохликов (боже, каково тогда живчикам!), я думала иначе. Тело задеревенело, ноги уже почти не ощущались, воздух со свистом вырывался изо рта, а вот обратно заходил с трудом. Перед глазами все смешалось, и хотелось одного: сдохнуть. Желательно прямо сейчас, без мучений. Вот только эта «милая» дама бдительным цербером порыкивала на отстающих и едва плетущихся. В тот момент казалось, что даже несвежий труп побежал бы у нее как миленький. О чем я и имела наглость пробормотать вслух.

Меня услышали и добавили за говорливость пару кругов. Я возмутилась и стала торговаться, получила еще три. Дальше спорить не решилась. Сжала губы, чтобы нехорошие слова не вырвались изо рта, и побежала. Вернее, поковыляла к финишу.

Ждали меня все: и живчики, отпахавшие свои километры самыми первыми, и все остальные, справившиеся с заданием вполне сносно, и даже мои подружки-задохлики – и те успели отдышаться, прежде чем я преодолела черту.

После моего феноменального финиша Мор разразилась речью о пользе физических нагрузок и, добив зарядкой, все-таки отпустила страждущих по комнатам. Напоследок заявив, что мы (даже живчики) не преодолели и трети из положенного. А ведь не за горами экзамен. Неуспевающих студентов не отчисляли, близнецами просто так не раскидывались, но распределить могли в самую ужасную точку на карте. Меня, конечно, не особо интересовало, что будет на распределении, я планировала вернуться домой раньше. Но быть самой последней ужасно не хотелось. Привитая дедом гордость не позволяла оставить все как есть. Так что придется стараться.

Пока я размышляла на отстраненные темы, друзья волокли мое не сопротивлявшееся тело в общежитие. Желтоглазик прошел мимо и сделал вид, что мы незнакомы. Цеплявшаяся за его локоть лиса высокомерно посмотрела и отвернулась, а потом и вовсе прислонилась губами к оттопыренному уху мономорфа и что-то эмоционально зашептала.

Гадюка!

И только взгляд мужчины моей мечты согрел сердце и душу. Максимильяно Жар, мм, такой восхитительный!

Правда, сразу же захотелось плакать: ну почему мне в близнецы достался не он, а грубый желтоглазик? От элементаля я бы убегать домой не захотела.

Громко вздохнув, отчего Лаура нервно оглянулась и подошла узнать, где болит, я помотала головой и постаралась выбросить унылые мысли.

Некогда страдать. Пора действовать. Буду сражаться, в том числе и за внимание Максимильяно. Ведь близнец – это не муж, его разрешения не требуется.

Проведя мысленный сеанс психотерапии, я воодушевилась и, освободившись от поддерживавших рук, поскакала дальше резвой козочкой сама. Диниос аж присвистнул от удивления.

Так-то, знайте силу самовнушения!

В душевые мы опоздали. Очередь из запашистых первокурсников и не только растянулась на полкоридора. Пока друзья честно отстаивали время, я, с подачи Сонора и Дайаны, отправилась в гости к кладовщице.

Надеюсь, она еще не покинула рабочее место.

Госпожа Майо покидать свою вотчину не торопилась. Обложившись клубками, клубочками и клубочечками ниток, она самозабвенно вязала нечто длинное и полосатое. Увидев мою помятую физиономию, Ао со вздохом отложила спицы и поинтересовалась:

– Могу вам чем-то помочь?

Я радостно закивала и изложила проблему. Майо поохала, поахала, сбегала в подсобку и принесла два комплекта спортивной формы нужного размера. Но стоило мне протянуть руки к свертку, как выражение лица кладовщицы неуловимо поменялось. Вместо доброй и отзывчивой женщины передо мной стояла озлобленная мегера.

– Вы, – прошипела она, глядя куда-то за меня. – Опять пришли. Я уже все вам сказала.

– Я тоже рад вас видеть, многоуважаемая госпожа Майо, – голос близнеца раздался непозволительно близко. – Но никак не могу понять, почему вы упорствуете. Разве требование получить полагающееся мне постельное белье неправомерно? Скажите. Тогда я свяжусь с нужными людьми, которые завтра же обеспечат меня необходимым.

Я вздрогнула и сжалась, начиная понимать, чем дело пахнет. Аккуратно стянув со стойки вожделенный сверточек, тихохонько попрощалась с Ао и бочком-бочком посеменила к выходу. Но куда там!

– Агриппина, стойте, – голос кладовщицы звенел металлом. – Раз уж вы оба здесь, давайте разбираться вместе.

Понурив голову, пришлось возвращаться обратно, под перекрестный огонь взглядов.

– Агриппина, я прошу прощения, но больше не могу поддерживать ваше начинание.

Судорожно сглотнув, подняла на кладовщицу глаза кота из небезызвестного мультфильма, но Майо, казалось, даже не заметила мольбы.

– Я понимаю ваши волнения, осознаю важность обета, данного этим замечательным молодым мономорфом. – Ао едва заметно скривилась. – Но, к сожалению, не могу найти слов, чтобы объяснить господину Скай дэ Роушену, почему отказываю ему в его праве.

– Госпожа Майо, не могли бы вы подробнее остановиться на обете, который я дал, – подозрительно поинтересовался Альдамир. – Возможно, мы с вами просто не поняли друг друга.

Захотелось провалиться сквозь землю.

Кладовщица еще раз посмотрела на меня и начала каяться:

– Ваша близнец весьма переживательная особа, которой важно ваше благополучие.

– Да? – в голосе блондина сквозило огромное удивление.

– Да, – кивнула Майо. – Она поведала мне об обете, который вы дали Предопределению. Груша рассказала, что в случае, если вам удастся призвать магического близнеца, вы целый год будете вести аскетический образ жизни. Никаких излишеств. Только циновка на полу, одежда из грубой ткани, каша, черный хлеб и вода.

– Никаких излишеств, говорите, госпожа Майо? – на удивление спокойно произнес Альдамир.

– Совершенно верно. Видя такое стремление милой девушки помочь своему близнецу, я просто не могла отказать ей в благом начинании.

– Поздравляю, достопочтенная, – переходя на шипение, заявил беловолосый. – Эта милая девушка воспользовалась вашей добротой и ввела в заблуждение.

Затем этот гад развернул меня лицом к себе и прорычал:

– Не так ли, милая девушка?

Я в ужасе закрыла глаза. Досчитала мысленно до десяти, успокоилась, а затем подняла веки и с вызовом уставилась на мономорфа.

– Альдамирушка, дорогой, о каком введении в заблуждение ты говоришь? Разве я на такое способна? Нет и еще раз нет! Почему ты стремишься меня опорочить?! Неужели ты обо всем забыл? А как же обет?! А как же твои слова?! А как же наше будущее?!

Скай дэ Роушен от удивления выпучил желтые глазенки и приоткрыл рот.

– Дорогой! – экзальтированно провыла я. – Осталось немного, держись! Ты должен сопротивляться искушению! Это оно виновато, застилает тебе глаза, мутит разум, заставляет усердствовать в своем грехе! Прошу, пожалей, не гневи Предопределение! Не дай обстоятельствам нас разлучить! Я не хочу тебя потеря-я-я-ять!

Близнец сглотнул и машинально отступил. Недолго думая, я шагнула следом.

– Вместе мы справимся. Мы идеальные партнеры, отражения души, подарки Предопределения! Неразделимые партнеры!!!

Я все завывала и завывала, Альдамир пятился, я настигала.

– Ничего не бойся! Верь в себя. Верь в меня. Вместе нам ничего не страшно, никакие искушения! – добавив еще больше истеричных ноток в голос, резко прижалась к груди мужчины. – Помни, я рядом!!!

За спиной с умилением вздохнула Майо. Как есть бабушка, любующаяся на внучков.

– А сейчас, дорогой близнец, пойдем в нашу комнату, не будем мешать многоуважаемой госпоже Майо работать.

Подхватив обалдевшего от моего словесного потока желтоглазика, я, вздыхая и приговаривая, потащила его к выходу. Окрыленная видением свободы, перестала контролировать речь и прокололась:

– Пойдем, дорогой. Проведем всю ночь в бдении! Воздадим хвалу Господу нашему Богу! Помолимся за твое благоразумие!!! Аминь.

– Что?! – взревел мономорф, вырывая конечность из моих ручонок. – За благоразумие?! Ты… Ты наглая врушка! Всех обвела вокруг пальца!

– Я?! – моему возмущению не было предела. – Я!!! Наглая врушка?!

– Ты! А кто еще?! Разве это я наговорил всякой чуши госпоже Майо?! А еще ты бесцеремонная, хитрая ящерица!

Ну, все, пипец тебе, орел неощипанный! Лев лысый. Уж хвост-то я тебе накручу!

– А ты сам-то! – скинула я маску восторженной идиотки. – Хам, жмот и грубиян!

– Мелкая паразитка! – не остался в долгу прынц.

Кажется, это из моего горла раздалось страшное рычание, но желтоглазому придурку было все равно.

– Гад высокомерный!

– Пустоголовая, вредная, противная, нестабильная девка, – перечислял он мои лучшие качества. – К тому же своенравная, как отряд валькирий, и пьющая, как целая община гномов.

Руки потянулись к ушам беловолосого сами. Честно-честно, я не хотела, но, чего скрывать, с огромным удовольствием сжала лопухи и как следует их свернула. А потом со всей силы наступила грубым ботинком на ногу близнеца, защищенную лишь выпендрежным сапогом из тонкой кожи.

Замычав рассерженным быком, Альдамир отцепил мои пальцы, вытащил ногу из-под «берца» и нехорошо так защелкал внезапно появившимся клювом. Теперь настала моя очередь отступать. Башка беловолосого вновь превратилась в птичью, и оружие массового уничтожения Грушек было нацелено на нос, а ладони уже тянулись к шее.

Довела!

А нефиг, не я начала первой.

Оскалившись в ответ, выставила руки вперед на манер героев фильмов о восточных единоборствах и закричала так же, как те герои. Ноту взяла высокую, сама едва не оглохла. Зато и желтоглазик клюв прикрыл, впечатлился, видимо. Но соображал он недолго, быстро очухался и пошел в атаку. Я ждала его с распростертыми объятиями.

Но стоило нам сойтись в рукопашной, как прямо на головы полилась ледяная водица. Мы тут же отпрыгнули друг от друга, как те дворовые коты, и принялись искать обидчика.

Обидчик, вернее, обидчица нашлась быстро. Злющая, всеми забытая госпожа элементаль воды взирала на нас с видом хозяйки, зашедшей ночью на кухню и заметившей на столе тараканов. Вроде и пристукнуть хочется, да руки марать неохота.

– Вон! – закричала Майо, как только увидела, что мы готовы слушать. – К Палиано! И без него не возвращайтесь!

– Но, госпожа Майо… – начал было близнец.

– Вон!!! – перешла на ультразвук Ао. – Вон!!!

– Родная! – раздался встревоженный бас со стороны входа. – Тебя кто-то обидел?

Я резко повернулась к двери и поняла, что нам не жить. На пороге, воинственно встопорщив бороду, стоял достопочтенный господин комендант общежития Карл Стирон. И судя по тому, с какой нежностью он смотрел на кладовщицу, они были близки.

Подтверждая мою мысль, пальчик Майо ткнулся в нашу сторону. Гном (теперь я начала определять расу существа по внешнему виду) нехорошо прищурился.

– Так… – многозначительно произнес Стирон. – Что за дела?

Он не спеша обошел наши замершие фигуры и протиснулся за стойку к Ао. Та всхлипнула и быстро-быстро заговорила, жалуясь на двух обманщиков. С каждым ее словом, комендант все больше хмурился и кидал на нас разъяренные взгляды. В его руках то появлялась, то вновь исчезала здоровенная секира, намекая на скорую расправу.

Я даже сдвинулась ближе к желтоглазику на всякий случай. Если что, толкну его под ноги Стирону и постараюсь скрыться. А потом… потом… Но не успела я обдумать мысль, как Майо закончила свою обличительную речь.

– Так, – повторил свое коронное слово гном. – Используете ни в чем не повинных существ в корыстных целях, значит? Сами друг с другом разобраться не можете, а других подставляете? Нехорошо-нехорошо. Я к вам, значится, с добром, а вы мою жену обижаете?

Все. Капец! Приплыли. Тут нас и похоронят, прямо за ящиками с вещами.

Я вжала голову в плечи, стараясь выглядеть незаметной. Ненормальный прынц, наоборот, демонстративно поднял подбородок, показывая свою супермономорфную крутость.

У, дурак!

– Сейчас, господа студенты, вы дружно испаряетесь отсюда и быстро-быстро направляетесь к куратору. Он решит, что с вами, такими затейниками, делать.

Мы молчали и не сдвигались с места.

– А ну, брысь отсюда! – гаркнул гном, вновь проявив секиру. – И чтобы я вас здесь больше не видел!

Я присела и так, в полуприседе, направилась в сторону двери.

– Пусть оставит форму, – раздался капризный голос Майо.

Я увеличила скорость.

– Агриппина, вы не слышали? – проникновенно спросил Стирон. – Проблемы со слухом? Выписать направление в лазарет? Так я быстро. Начальник лазарета мой хороший друг, моментально поставит вас на ноги.

Я сглотнула вязкую слюну, представив, как меня будут лечить. Пришлось возвращаться и отдавать сверток.

– Не забудьте дойти до куратора Палиано, господа, – напомнил вредный гном. – Я с ним обязательно свяжусь и узнаю.

Вырвались мы в коридор красные и запыхавшиеся. Со стороны да с лысыми головами это, наверное, смотрелось смешно. Но мне было не до смеха. Перспектива идти к куратору и сознаваться в злодеяниях радовала мало. Компания – еще меньше.

Пышущий злобой близнец с брезгливым видом, чуть ли не двумя пальцами схватил меня за рукав рубашки и потащил в неизвестном направлении. Вернее, он-то знал, скорее всего уже успел подсмотреть в подсказке, как добраться до кабинета СП, только мне не сказал. Гад!

Дергаться я не стала – не отпустит, только рубаху порвет. А одежды у меня мало. Майо вряд ли обрадуется, если я приду снова, даже с деканом. У желтоглазика просить гордость не позволяет. У друзей – неудобно, и так гаргулью раздела и непонятно, когда смогу форму вернуть. Так что придется беречь.

Мимо проходили студенты, кидали на нашу пару заинтересованные взгляды, но не подходили и ничего не говорили.

– М-м, Альдамир, – попробовала я наладить контакт. – Ты меня слышишь?

Судя по сопению, слышимость была нормальной, но мономорф молчал.

– Давай сегодня не пойдем к Палиано. А? К завтрашнему дню, глядишь, кладовщица отойдет, успокоится, может, и злобствовать не станет. Я, так и быть, схожу к ней, прощения попрошу…

Беловолосый резко затормозил, отчего я врезалась в его железобетонное плечо, и повернулся ко мне. Неужели опять в лицо рычать будет? Надоело.

Но вместо этого прынц устало посмотрел мне в глаза и сказал:

– Женщина, я понимаю, что там, откуда ты пришла, не знают слова «ответственность». Но ты уже не там, а здесь. Привыкай отвечать за свои действия.

Честно, не нашла, что ему ответить. Альдамир вздохнул и снова потянул меня в неизвестном направлении.

Обитал Светлик Палиано в одном из административных корпусов. Здесь студентов было видимо-невидимо. Все, что ли, попали в немилость? Оказалось, нет (но об этом я узнала гораздо позже). Это только мы, первокурсники, могли позволить себе шататься без дела, остальные были заняты по самое не хочу.

Кабинет куратора располагался в конце очередного длинного коридора, прячась за колонной. Удобное местечко, интимное. Пока не дойдешь, не видишь, что там происходит.

Когда мы поравнялись с дверью, Альдамир, как самый вежливый (ага!), постучался. Задумавшись о его словах, я по инерции прошла дальше и, не дожидаясь приглашения, толкнула плечом преграду. Подняла глаза и резко остановилась. Картина «мы вас не ждали» была в цвете.

Палиано стоял столбом в центре комнаты. Растерянный и как будто сонный, со стеклянным, бессмысленным взглядом. Рядом с ним, близко-близко, находился еще один мужчина, мне незнакомый. За столом декана восседал донельзя довольный ректор и наблюдал за парочкой. Но тут он заметил наше пришествие и мгновенно поменялся в лице.

– Э-э, здравствуйте, – протянула я неуверенно, когда поняла, что меня засекли. – Ну, мы это, пожалуй, позже зайдем.

И тут же развернулась, схватила близнеца за руку и потащила в коридор.

– Стоять! – властный голос ректора нагнал нас на пороге. – Что вы хотели, дети?

Дети? Что-то новенькое.

Вот только остановиться и повернуться к высоким господам таки пришлось. Оказалось, что господа уже поменяли дислокацию, расположившись в мягких креслах для посетителей. Только Палиано так и остался стоять в центре, правда, взгляд его обрел осмысленность, а сам он зашевелился.

– Агриппина, Альдамир, вы что-то хотели? – повторил Светлик вопрос ректора.

– Ну, да, – осторожно ответила я. – Но мы зайдем позже, не будем вам мешать.

– Раз зашли, будьте добры, говорите, – декан выделил интонацией слово «зашли». – Я вас внимательно слушаю.

– Ну, мы… это… – замычала я невразумительно. – Ну, понимаете…

– Господин Палиано, мы нарушили дисциплину, – перебил меня мономорф. – Ввели в заблуждение должностное лицо с корыстными целями и воспользовались плодами обмана.

Палиано с удивлением переводил взгляд с меня на прынца. Затем пожевал нижнюю губу и повернулся к ректору, как бы спрашивая его мнение. Соло ду Помпео восседал с непроницаемым лицом.

– Так, – наконец, заговорил Светлик. – Господа студенты, не могли бы вы более понятно выразить свою мысль?

Скай дэ Роушен кивнул и принялся излагать. Я попыталась слиться с обстановкой, не без основания полагая, что меня сейчас утопят в болоте. Но стоило признать, что желтоглазик оказался на высоте. Ни словом, ни полусловом он не обмолвился, что это я главная обманщица и манипуляторша. Нет, наоборот, он старательно выделял тот факт, что мы вместе, вдвоем, придумали план и разыграли доверчивую госпожу Майо. А напоследок устроили театральное представление с дракой.

Честно, я даже рот открыла, слушая признания близнеца. Вот это номер, неужели холодная водичка, вылитая на лысую голову, так подействовала? Если так, я готова собственноручно каждый день таскать ему в кружке освежающую жидкость. Глядишь, к концу месяца нормальным человеком станет.

Закончив рассказ, Альдамир замолчал и вперил взгляд вдаль. Высокие господа внимательно взирали на нашу парочку и тоже ничего не говорили. Я даже немного занервничала, но не успела себя накрутить, как Палиано прокашлялся и заявил:

– Раз уж произошла такая оказия, господа студенты, пожалуй, познакомлю вас с нашим новым деканом факультета Преобразования водного потока достопочтенным господином Гаваром ду Враном. И, соответственно, вашим новым куратором.

Лихо отмазался товарищ Палиано. Спихнул буйную парочку на плечи новичку.

Мне даже стало немного смешно. Мало приятного, наверное, начинать работу с разборок. Вот только взглянув в блеклые, пустые глаза Врана, смеяться мне резко расхотелось. А вот испариться из кабинета, напротив, возникло огромное желание.

Новый куратор единым слитным движением поднялся с кресла и в ту же секунду оказался рядом.

– Рад был познакомиться, господа студенты, – проговорил он тихим бесцветным голосом. – Спасибо за содействие. Это обязательно будет учтено при назначении наказания. А теперь оставьте нас.

Спустя миг нас с мономорфом уже не было в кабинете.

Едва захлопнулась дверь, мои ноги не выдержали напряжения и подогнулись. Я со вздохом сползла на пол. Какой все-таки у нового декана взгляд! Как у змеи, честное слово.

Бр-р… Вспоминать не хочется.

А с каким знанием дела он разговаривал с нами! Несколькими словами буквально выбил почву из-под ног. Я ждала ругани, воплей, мгновенного вынесения приговора и наказания, а товарищ Вран лишь поблагодарил за содействие. Но от этого ведь стало только хуже!

Знать, что возмездие неминуемо, гадать, каким оно будет, и ждать, когда настигнет, – нет ничего хуже для преступника.

Печальный стон вырвался сам собой.

– Женщина, вставай с пола, – услышала я голос близнеца.

Ух ты, не ушел! А я думала, давно покинул мою бессильную персону. По сторонам смотреть было неохота.

– Вставай, – повторил он, и перед моим носом появилась ладонь с длинными пальцами.

– Спасибо, – удивленно протянула я, но за предложенную длань все-таки схватилась.

Альдамир прямо-таки подбросил меня с пола, при этом абсолютно не напрягся. Оглядел меня раздраженным, но без прежней ярости, взглядом и пошел вперед.

– Подожди! – крикнула ему вдогонку.

Мономорф остановился и повернул ко мне голову.

– Что?

– Спасибо.

Он вопросительно приподнял фантомную бровь.

– За то, что не сдал меня декану, – пояснила вполголоса. – Я это не забуду. Честно.

Альдамир глубоко и обреченно вздохнул, а потом подошел ближе.

– Женщина, давай объяснимся?

Я кивнула.

– Ты меня бесишь, я тебя раздражаю. Нам тяжело находиться рядом.

Э-э-э…

Хотела было возмутиться, но не стала. Желтоглазик прав.

– Признаю, это я виноват в том, что ты появилась здесь, пусть и с подачи Предопределения. С твоим появлением спутались планы не только твои, но и мои. Признаю, что я ждал близнеца-мужчину, но появилась ты. Я вспылил, повел себя неподобающе. Прости.

Он явственно скривился, видя мое скептическое выражение лица, но сдержался и продолжил:

– Дальше – больше: ты ответила на агрессию, я тоже не стал обуздывать желания. Получилось, что получилось. Но нынешняя ситуация показала, если мы не придем к договоренности, начнут страдать другие. Госпожа Майо первая жертва, но непонятно, кто будет следующей.

Мономорф сделал паузу, давая время поразмыслить над сказанным, а потом продолжил, не видя реакции. В кои-то веки мне удалось сдержать эмоции.

– Твой новый приятель Диниос Круговор давал присягу на крови моему отцу. В том случае, если он забудется и, защищая тебя, нанесет мне физический урон, его ждет смерть. Мгновенная. И даже я не смогу спасти его. Не успею. Понимаешь?

Я в ужасе широко распахнула глаза.

– Умрет Диниос – пострадает твоя подруга-элементаль. Разве ты хочешь этого?

Судорожно замотала головой, отгоняя видение гибели одного из преподавателей.

Нет. Нет! И еще раз нет!!!

– Потому-то я и предлагаю перемирие.

Он вновь замолчал, внимательно глядя мне в глаза. Я стояла, не зная, что ему сказать в ответ.

– Многого от тебя не потребую, – устало вздохнул беловолосый. – Видимость уважения и отсутствие твоего внимания меня вполне устроит. Взамен обещаю обеспечить всем необходимым, в том числе деньгами, и не лезть в твои дела. Пока возможности выйти в город у нас нет, будешь носить мою одежду. Я специально заказал больше. Согласна?

Заманчивое предложение, однако. Но нужно все обдумать. Кто знает этих нелюдей. Сегодня ему нужно одно, завтра другое. А послезавтра мысля в голову шибанет, и он вновь превратится в неадекватного психопата.

Видя мои сомнения, близнец добавил:

– В случае если мне удастся отыскать способ разорвать нашу связь, я тут же тебя отпущу.

Вот это уже интереснее. Даже не предполагала, что первый пункт моего плана может осуществиться так быстро. И даже налаживать отношения не пришлось, он сам предложил сотрудничество. Но раз прынцу так важно от меня отделаться, можно понаглеть и выпросить еще кое-что.

– Согласна, – ухмыльнулась я. – Но к перечисленному хочу добавить два условия.

– Женщина, не наглей. – Желтоглазик добавил в голос капельку угрозы.

Я только отмахнулась.

– Первое: ты поможешь возвратиться мне домой. Второе: наше соглашение будет закреплено магически.

Альдамир на мгновение задумался, а потом растянул губы в хищной улыбке и проговорил:

– Ты не так глупа, как кажешься, женщина.

Я фыркнула.

– Хорошо, согласен. Клятвами обменяемся в комнате, незачем привлекать лишнее внимание.

И не спеша пошел вперед по коридору. Я мысленно показала ему язык и потопала следом.

– Кстати, ты в курсе, что взломала магический замок в кабинете декана? – едва успела поравняться с ним, выдал близнец.

– Э-э-э, нет… А разве я его взломала? – от удивления я даже запнулась.

– Ну не я же вломился к Палиано, не дожидаясь разрешения. Это дисциплинарное нарушение, чтоб ты знала.

Упс! Неужели и за это нагорит?

– Похоже, не знала и не поняла, что сотворила.

Мономорф говорил серьезно, но я чувствовала, он едва сдерживался, чтобы не засмеяться.

– Ну, скорее да, чем нет, – пытаясь держать лицо, проблеяла я.

– То-то старички обомлели, – все же улыбнулся прынц. – Не рассчитывали, наверное, что кто-то сумеет так, запросто, заклинание разрушить.

– Какие они старички! – возмутилась я. – Выглядят не старше тебя, между прочим. Может, и ты у нас старец?

Альдамир хмыкнул, но ничего не сказал в ответ, видимо, посчитал, что и так перевыполнил норму по общению со мной. Но я ошиблась.

Уже на улице он вновь остановился и выдал еще одну фразу:

– Так, женщина. Большая просьба: не суй свой нос, куда не следует.

– Ты просишь меня быть аккуратнее? Вот это да!!! – не утерпев, поддела я.

Желтоглазик нахмурился, но все-таки соизволил пояснить:

– Твои способности толком неизвестны, не свети ими особо. Вспомни, о чем говорил ректор. Я не хочу пострадать из-за тебя.

Мне стало обидно. Как же, пострадает он из-за меня. Бедняжка.

– Помни, – видя раздирающие меня эмоции, добавил этот «страдалец», – договоренности о том, что я буду вытаскивать тебя из неприятностей, нет. Помимо оговоренного – каждый сам за себя.

– Ясно, – со злобой ответила я. – Не нужно повторять это каждые десять минут. Я в состоянии запомнить с первого раза.

Альдамир пожал плечами и потерял ко мне интерес. Так и шли дальше метрах в трех друг от друга: он думал о своем, я – о своем. А подумать, как оказалось, было о чем. В голове крутились мысли о возможном освобождении и возвращении домой, о предстоящем наказании, о друзьях, даже госпожа Мор проскальзывала. Но чаще всего я возвращалась памятью в кабинет Палиано и вновь и вновь прокручивала увиденную сцену.

– Чем же они таким занимались? – машинально произнесла в голос тревожащую меня мысль. – Чем?

– Не влезай в это дело, – донесся строгий предупреждающий голос близнеца. – Это нас не касается.

Вот только фразы эти подействовали совсем не так, как он рассчитывал. Маленький хорек – любопытство – уже открыл свои глазки и зашевелил прелестным носиком в поисках ответов.

Глава 11

Как и было оговорено ранее, в комнате мы обменялись клятвами. Ничего страшного не произошло, о чем я втайне переживала. Пара проколотых пальцев (мой и желтоглазика), смешение капель крови, чтение текста клятвы, написанного на листке бумаги при свидетеле, которым выступал Сонор. И все, никаких спецэффектов. Тихо, благопристойно и… сомнительно. Но, как потом пояснил гном, клятвы вступили в силу.

На сей ноте мы с приятелем расстались, он потопал к себе, я отправилась в душевую, где постирала форму, затем плескалась добрых полчаса, прежде чем уставшая и разморенная выползла в коридор.

Вернувшись в комнату, увидела рядом со своей кроватью пару баулов. С удивлением посмотрела на них, а потом вспомнила: близнец обещал одежду. Сама комната вновь радовала грязью и запустением, наверное, отреагировала на недавнюю ссору. Но я больше не переживала, надеясь, что после сегодняшнего соглашения чистота вернется.

Вряд ли здесь станет так же уютно, как у гнома, но, по крайней мере, исчезнет грязь и паутина.

– Спасибо, – буркнула близнецу, лежавшему с закрытыми глазами, и, не дождавшись ответа, с интересом зарылась в баулы.

Как и ожидалось, одежда была мужская. Но судя по виду, новая. Это радовало, потому как донашивать за прынцем не особо хотелось.

Вытянув из кучи одну из белых рубашек, определила ее в ночнушки. Переоделась под одеялом и умиротворенно закрыла глаза. Свет сам собой выключился, а я улетела в царство Морфея. Но ей-богу, лучше бы не засыпала, потому что всю ночь убегала от декана Врана по длинным темным коридорам академии. Надо мной парил рассерженный мономорф в обличье грифона и нудным голосом классной руководительницы зудел: «Не лезь в это дело. Не лезь. Не лезь».

В общем, когда матрас подо мной начал вибрировать, намекая на скорую побудку, я сразу же поднялась с кровати. Абсолютно невыспавшаяся, разбитая, а потому раздраженная и озлобленная на два мира сразу. Хотелось покусать кого-нибудь лопоухого, и желательно не сдерживаясь. Некто кровожадный и свирепый ворчал в душе, требуя свободы. Впрочем, выбранная жертва вела себя благоразумно: молчала, выпадов не делала, на меня внимания не обращала. Поэтому пришлось сдержать порыв и успокоить взбунтовавшуюся виверну (наверняка это она ерепенилась, больше-то некому).

Вновь засунув нос в подарок близнеца, нашла черные штаны и очередную рубашку, на этот раз серую. Обуваться пришлось в ботинки гаргульи, больше подходящей обуви у меня не было. Сегодня в расписании стояли практические занятия магией, потому облачаться в платье я поостереглась. В вещах, выданных кладовщицей, удалось обнаружить лишь две пары туфель на низком каблуке, зато отыскалось белье, стыдливо завернутое в белую тряпицу.

Схватив необходимое, я нырнула под одеяло и, извиваясь ужом, переоделась. Сбегала, умылась, прихватила сумку с блокнотами, предварительно засунув туда высохшую форму, затем бросила сонному мономорфу:

– До свидания.

И удалилась из комнаты.

По дороге постучалась к Коре, предупредила, что займу очередь в столовке. Народ только проснулся, полусонные помятые студенты кочевали от комнат к туалетам и обратно. На первом этаже никого еще не было, в столовой тоже. Недовольные поварихи, увидев меня на пороге, замахали руками и, велев подождать за дверью десять минут, продолжили процедуру приготовления вкусностей для вечно голодных магических близнецов.

Мдя, рановато пришла.

Пришлось топать в коридор и ждать там. От нечего делать я принялась рассматривать картины, в большом числе развешанные по стенам. Чего тут только не было: умиротворяющие пейзажи, портреты грозных и, наверное, знаменитых существ. Батальные сцены сменялись балами, натюрморты – мифологическими сюжетами. Я бродила вдоль стен и любовалась, ощущая, что попала в музей изобразительного искусства.

Возле одной картины вообще остановилась, завороженная мастерством художника. И чем дольше я вглядывалась в изображение, тем сильнее мне начинало казаться, что за спиной больше нет стены, только зной и барханы. Впереди, скрываясь за полуденным маревом, раскинулся город. Волшебный, ажурный, будто сотканный из мельчайших частичек песка. Но не только это привлекло внимание: рядом с вратами стояла черная точка, которая постепенно принимала очертания человека.

Невольно сделав шаг вперед, протянула руку и дотронулась до фигурки. Раздался оглушительный звон, словно близко ударили в гигантский колокол, подул ветер. Я подпрыгнула от неожиданности и внезапно почувствовала, как меня стало затягивать в картину. Точно так же, как в прошлый раз.

Эх, похоже, я совсем не учусь на собственных ошибках, наступая на одни и те же грабли.

Заорав, вцепилась в раму, немного уменьшив скорость всасывания. Но судя по тому, как возросла сила, долго сдерживать натиск я не смогу. Не картина, а супермощный пылесос какой-то.

Внезапно сзади схватили за талию и принялись тянуть на себя. Я завизжала, еще и отпихнуть этого кого-то попыталась.

– Не мешай! – раздался над ухом раздраженный голос Коры. – Вот кровь Непроизносимой, и так едва держу, еще ты лягаешься!

Я замычала, давая понять, что больше не буду. Тем временем пылесосоподобная картина повысила мощность. А заинтересовавшая меня фигура вдруг приблизилась, увеличившись в размерах. Я явственно увидела черные руки, тянувшиеся ко мне.

Валькирия усилила напор, до боли стискивая живот. Картина не отпускала. Я орала, как ненормальная. Фигура становилась все ближе, уже совсем не напоминая человеческую. Черная рука демона поманила пальцем, в капюшоне сверкнули красным глаза.

– Кора, держи! Не отпускай! Я не хочу туда! – заверещала что было силы. – Не хочу!!!

Валькирия пыхтела за спиной, но проигрывала. Злосчастная картина миллиметр за миллиметром засасывала меня в себя. Страшенная харя в балахоне предвкушающее скалила желтые зубы.

Пальцы не выдержали и отцепились от рамы. Руки, мгновенно провалившиеся внутрь, опалило жаром, затем и лицо. Демон сделал шаг вперед. Еще и еще, пока не оказался в метре от меня. Протянул конечность и… остался ни с чем.

Сильнейший рывок выдернул меня из картины, словно пробку из бутылки. Вопя как ненормальная, я полетела назад и рухнула на что-то мягкое. Все еще не понимая, где нахожусь, заработала локтями и пятками, пытаясь выбраться. Меня сжали, не давая рваться, а после голосом валькирии зашипели:

– Твоего отца, Груша! Перестань!!!

Сообразив, наконец, что страшное позади, я перестала сопротивляться и расслабилась. Кора тут же воспользовалась ситуацией и бесцеремонно меня сбросила. Кое-как поднявшись, повернулась к подруге. Моргнула недоверчиво, а потом, рассмотрев, истерически захохотала. На полу, переругиваясь и постанывая, валялись все мои друзья. А в самом низу кучи-малы нашелся красный блондин, старательно спихивавший тяжелого гнома.

– Боже, ребята! – прохрюкала я. – Спасибо вам, родные. Вы смогли, вытянули репку!

Когда истерика закончилась, слезы были вытерты, штаны подтянуты, а рубаха вернулась на место, я, наконец, смогла четко сформулировать мысль:

– Господа-товарищи, будьте добры, объясните неместной мне, что это такое было? – Голос дрогнул, по спине прошел холодок воспоминаний.

Сонор с Альдамиром перестали выяснять, кто кому наставил синяков больше, Лаура выпустила из рук прижатое крыло Дайаны, остальные с той или иной степенью внимания посмотрели на меня.

– Вернее всего – переносной направленный портал, – высказал предположение Диниос. – Точно не уверен, но очень похоже. Большего без дополнительного исследования я сказать тебе не смогу.

Интересно. Переносной направленный портал?! И куда он так жаждал меня перенести?

– Скажи-ка, друг Диниос… – начала было пытать мономорфа, но появившиеся из ниоткуда деканы Вран и Палиано спутали все карты.

Пробежав взглядом по нашим лицам, Светлик нахмурился и спросил:

– Не пойму, кого утащило?

– Никого, – вместо меня выступил Альдамир. – Успели вовремя.

Палиано явственно расслабился, но тут же собрался и деловито поинтересовался:

– На кого было направлено воздействие?

Друзья синхронно повернулись в одном направлении. Мне ничего не оставалось, как сделать ручкой и подойти ближе к декану.

– Рассказывай, Груша, – со вздохом приказал бывший куратор. – По порядку и максимально подробно, любая мелочь может оказаться важной.

Я кивнула и принялась излагать последовательность событий. Поведала, как пришла в столовую раньше времени и была вынуждена ждать открытия за дверью. Рассказала, что бродила по коридорам без дела и рассматривала картины. Как наткнулась на ту самую, мгновенно привлекшую мое внимание. Призналась, что успела дотронуться до холста, прежде чем изображение превратилось в пылесос. Внутренне содрогаясь от запоздалого ужаса, описала демоноподобную фигуру и ее намерения.

Услышав о демоне, деканы переглянулись и помрачнели. Затем Вран, не обратив внимания на мой предупреждающий вопль, подошел к картине и дотронулся до холста.

Я невольно задержала дыхание, боясь, что «пылесос» опять включится. Однако было тихо.

Куратор пробормотал что-то неразборчивое себе под нос и снял картину со стены. Завернул ее в черную ткань, неведомо откуда взявшуюся, и, не сказав больше ни слова, исчез. Буквально испарился в воздухе. Я даже глаза потерла на всякий случай.

Вот интересно, а нас они так научат? А то обидно, правда. Топай туда-сюда по коридорам ножками, а они раз – и переместились куда нужно.

Тем временем Палиано продолжал меня допрашивать. Я рассказала обо всем, что помнила, даже о предположении Диниоса не забыла. Затем декан переключился на приятелей.

Оказалось, первой меня, вцепившуюся в раму, заметила Кора, направлявшаяся в столовую. Она-то и позвала вначале Изольду, которая мигом собрала остальных, даже блондина оттащила от приставучей Лио и доставила сюда. Кстати, именно его вмешательство и позволило вырвать мою персону из загребущих лап демона.

Саму лисицу элементаль отправила за преподавателями. Та, вероятно, впечатлившись грозным видом обычно невозмутимой и меланхоличной Изольды, без возражений понеслась за подмогой. А сейчас мономорфа, стоя чуть в отдалении от нашей группы, прожигала меня пламенными взглядами. Наверняка сто раз себя обругала, бедолага, что позволила Альдамиру прийти на выручку.

Едва сдержавшись, чтобы не скорчить ей рожу, мысленно вернулась к ситуации с картиной. Интересно, а почему больше никто не обратил внимания на лысую девицу, ведущую себя не совсем адекватно? Неужели все вдруг опоздали или решили обойтись без завтрака?

Озвучив вопрос, была неприятно удивлена ответом.

– Знаешь, Груша… – Валькирия повела плечами, будто сбрасывая невидимый плащ. – Я дважды проходила возле этого места и ничего не видела, только на третий заметила тебя, притом совершенно случайно. Думаю, если бы не искала специально, ты была бы уже где-то в другом месте.

– Согласна с Корой, – пропела Изольда. – Даже зная, что вы обе здесь, у меня с трудом получалось фокусировать взгляд, что-то сильно мешало.

– Иллюзия незаметности, – задумчиво произнес желтоглазик. – Очень сильная и качественно сделанная, я не вижу следов магии. Либо они были вовремя затерты. Притом с близкого расстояния. Что странно, вы не находите, господин Палиано?

Мы дружно уставились на Светлика, ожидая его ответа. Декан пожевал губу, но так и не рассказал ничего интересного, велев идти завтракать. Сам же с загадочным видом исчез в языках пламени.

Завтрак прошел в гнетущей обстановке. У меня кусок в горло не лез. Адреналин спал, стало потряхивать. Ложка в ладони ходила ходуном так, что будь желание покушать, сама бы я ни за что не донесла ее до рта. Друзья были молчаливы и серьезны. Они кидали на меня грустные, порой сочувствующие взгляды, а это напрягало еще больше. Даже близнец, обычно усаживавшийся со своей компанией по возможности подальше, сегодня решил расположиться ближе и то и дело поглядывал на наш столик. Не выдержав, я всплеснула руками и возмущенно произнесла:

– Так, господа, судя по вашим скорбным лицам, вы меня уже похоронили! И даже успели закопать! Что за настроение?!

Друзья-товарищи смутились и опустили глаза в тарелки. Я демонстративно покашляла.

– Значит, так, Грушенька, не обижайся, – высказал мнение общественности Сонор. – По моему скромному мнению, ты перешла дорожку кому-то серьезному. Колись, когда успела-то? Вроде же всегда была на виду.

Остальные согласно закивали и с интересом уставились на меня.

Признаюсь, я опешила и даже не сразу поняла, что имел в виду гном. Но когда дошло, мне резко подурнело. Кровь хлынула к лицу, пальцы ослабели, роняя ложку, лоб резко покрылся испариной. Честное слово, если бы не сидела, упала наверняка.

– Сонорушка, милый, – пролепетала я. – Ты уверен?

Приятель кивнул.

– Мало похоже на случайность. Сомневаюсь, что в коридоре общежития повесили бы на стену действующий портал.

– А вдруг! – схватилась я за спасительную идею.

– Нет, Груша, – вставил свои пять копеек Диниос. – Порталы подобного вида всегда регистрируются, их перемещение отслеживается. И судя по описанию того существа, что жаждало с тобой познакомиться, оно не принадлежит ни к одной расе Торгона.

Вот так новость! И что же это за кадр?

– Но тогда кто заимел на меня зуб?! – на редкость визгливо воскликнула я.

– А вот это тебя нужно спросить, подруга. – Кора жестко осадила начавшуюся заново истерику. – Давай-ка вспоминай, кого успела привести в бешенство.

– Я?!

– Груша, ну не меня же порталы желают перебросить в непонятное место. И не Лауру, и не Дайану с Изольдой. Про Сонора с Диниосом я вообще не говорю. Так что колись, подруга.

Я переводила взгляд с одного на другого, но в глазах каждого видела лишь искреннюю заботу и море любопытства.

– Ребят, вот с удовольствием бы рассказала, но самой бы кто поведал, – развела я руками. – Честное пионерское, даже не представляю.

– Представлять не нужно. – Валькирия была решительно настроена докопаться до истины. – Нужно размышлять.

По выражению лица Коры было понятно, что она ни за что не отступится, пока не вытащит из меня информацию.

– Ладно, попробую. – Я отставила нетронутую тарелку. – Надеюсь, все в курсе, что я не местная?

Обратилась к валькирии и элементали. Остальные в теме еще с попойки у Сонора.

– Да, нас просветили, – ответила Кора.

Сидящая рядом с ней Лаура чуть заметно покраснела.

– Продолжай.

– Так вот, если размышлять логично, то мое здесь появление вызвало негодование у двух знакомых вам существ. У ненаглядного близнеца, в чем он сам мне признался, и досточтимой госпожи лисицы, которая никогда не скрывала свою нелюбовь.

Друзья невольно повернули головы и посмотрели на обсуждаемую парочку. Как раз в этот момент Альдамир решил бросить взгляд на наш столик. Заметив интерес, он вопросительно приподнял опаленную бровь, но, не дождавшись реакции, демонстративно отвернулся.

– Думаю, ты не права, Груша, – начал Диниос. – Я никоим образом не покрываю своих сородичей, но посуди сама. Лиопольдина воспитана в лучших традициях рода. Ей проще открыто вонзить тебе в грудь кинжал, чем подстраивать подлую ловушку. Честь у Дэр ду Милош превыше всего.

– Ну а вдруг? – заспорила я. – Честь честью, а чужого близнеца захапать хочется. Вот и решила наша лисичка от Грушки избавиться.

Мономорф замотал головой.

– Груша, ты не понимаешь сути связи близнецов. Она навсегда, ее разорвать может только смерть одного из пары. Но тогда существует вероятность, что и второй уйдет вслед за погибшим. Это как потерять половину тела, половину души. Вроде без нее и жить можно, а жизнь хуже смерти получается.

– Ну, уж неправда, – насупилась я. – Что-то я пока не ощущаю огромной потребности в желтоглазике.

– Ладно, представь, она тебя уничтожила, – подошел с другой стороны Диниос.

На этом месте мне опять поплохело. Вот ведь юморист.

Представь, что она тебя уничтожила! Супер!

– А что дальше? – не унимался мономорф. – Наблюдать за быстрым самоубийством или медленным угасанием второго из пары? К тому же ей и со своим близнецом что-то делать необходимо. Так что, Груша, это точно не Лиопольдина.

– Согласна, – высказала мнение Кора. – Мономорфы все на чести повернутые.

– Я бы попросил, госпожа Тир, – вскинулся Диниос.

– Не ворчи, – отмахнулась от него валькирия. – Я в хорошем смысле. И вообще, если захочешь высказаться, так и быть, в спарринге выскажешься. А пока надо сестру спасать. Не нравится что-то мне ситуация.

Приятель нахмурился, но все-таки кивнул.

Я аж прослезилась. Так приятно было знать, что твои проблемы небезразличны кому-то еще.

– Спасибо, товарищи! Вы такие замечательные!

– Хватит, – скривилась Кора. – Некогда слезоразлив начинать.

Тут уж подоспел Сонор и прикоснулся пальцами к моей ладони. Желание плакать мгновенно исчезло, оставив после себя задор и желание во всем разобраться. Я улыбнулась, получила ответные улыбки и принялась рассуждать дальше:

– Хорошо, тогда если не они, то кто? Я больше ни с кем не ссорилась, да даже не разговаривала толком, так, здоровалась… Из знакомых остаются только деканы, ректор и Максимильяно Жар. Но последний точно ни при чем.

– Почему это? – подозрительно поинтересовалась Кора. – Он-то как раз самый тот кандидат.

– С чего это?! – возмутилась я, чувствуя, что еще немного, и начну краснеть. – По вашему же принципу связи магических близнецов он просто не может быть виноватым. И вообще, он… он… он… Не может, и точка!

– Так, Грушенька, – на редкость ласково проговорила валькирия. – Ты, случайно, на Жара никаких таких планов не имеешь, а?

– Каких таких планов? – скосила я под дурочку.

– Вот играть не надо, ты прекрасно меня поняла.

Щеки моментально вспыхнули.

– Нет!!! Нет, конечно, – быстро ответила подруге и тут же пожалела о своей горячности.

– Понятно, имеешь, – констатировала Кора и осуждающе покачала головой.

– Что? Я не поняла, а почему нельзя-то?

– Поздно, Грушенька, – вклинился гном. – Уже поздно.

Лаура протянула руку и погладила меня по ладони, даже Дайана что-то жалостливо прогукала.

– Но почему?! – Вопрос прозвучал донельзя тоскливо.

– Понимаешь, – начал было Сонор, но вредная валькирия его остановила.

– Не о том думаешь, подруга, – пожурила она. – Связь с тобой никуда не денется, разберешься, что да как. А вот понять, кто твой враг, нужно как можно быстрее.

Я глубоко вздохнула и попыталась вновь сосредоточиться на проблеме. Получалось плохо, мысли занял Максимильяно Жар. Украдкой посмотрев на мужчину мечты, полюбовалась на его прекрасное мужественное лицо и снова вздохнула.

Что же не так? Почему нельзя-то?

– Груша, хватит мечтать! – рассердилась Кора. – Вспоминай, что странного с тобой случилось за эти дни.

– Да все странное, – я недовольно забурчала. – Само появление здесь – великая странность. Ритуалы ваши дурацкие, призывы, которые выдергивают человека из его мира. Кровавое Слияние – вообще одна большая странность, закончившаяся странностью еще большей. Прийти в себя и узнать, что ты теперь не просто Грушка, а Грушка – вивер… на…

У-у-упс! Проболталась. Находка для шпиона!

Невольно закрыв ладошкой рот, я со страхом посмотрела на друзей. Все выглядели нормальными, только Диниос выпучил глаза и закашлялся, подавившись чаем.

– Повтори-ка, Груша, в кого ты обратилась, – едва придя в себя, попросил мономорф.

– В виверну, – нехотя ответила я.

– Слезы Непроизносимой! – ахнул приятель. – В драконью недоделку?!

Откуда-то изнутри пришло огромное желание откусить лысому здоровяку башку. Помотав головой, с трудом его поборола и резковато ответила:

– Да. И что тут такого?

Диниос огляделся по сторонам, а потом шепотом стал рассказывать. Мы невольно склонились ниже над столом и приготовились слушать.

– Все знают, что родовую ипостась у нас продолжают только мужчины.

– Я не знаю, – вклинилась я, ощущая странную злобу на приятеля.

– Ты, Груша, вообще ничего не знаешь, – прищурился Диниос. – Так что сиди и слушай. Внимательно!

Буркнув себе под нос, что он меня не ценит, превратилась в слух.

– Так вот, мужчины – носители гена той или иной ипостаси, у женщин все гораздо проще и сложнее одновременно: во время первого представления Предопределению новорожденная девочка получает способность перевоплощаться. Официально считается, что именно наше божество и дарует ей ту или иную ипостась. То есть в клане белых тигров, вполне вероятно, может родиться девочка-олень, и никто не заподозрит ее мать в измене. Все роды подчиняются этому правилу. По крайней мере, сейчас.

Мономорф сделал паузу, во время которой я вся изъерзалась, желая услышать продолжение.

– Только в одном роду, ныне несуществующем, и мужчины, и женщины получали единую родовую ипостась – Скай ду Вирна, виверны. Второй род по значимости (но не по силе) после рода Владыки. По силе виверны и грифоны примерно равны, вот только именно грифоны почему-то могут принять ипостась верховного дракона, хотя, по идее, виверны к нему ближе.

– А мы не знали, – хором зашептали друзья. – Откуда информация? Как узнал? Кто рассказал?

– Из достоверных источников, – криво улыбнулся Диниос. – В силу своеобразности моего собственного рода некоторые ныне скрываемые даже от мономорфов факты мне выдавались с рождения. Можно сказать, я вырос на легендах и преданиях нашего народа. Но это еще не все. Слушайте дальше.

Мономорф глотнул чая, смачивая горло, и продолжил:

– Вернемся к нашим баранам, то есть причине моей реакции. Уж не знаю почему, возможно, из-за наличия сильной второй ипостаси или по другой какой причине, женщины-виверны отличались вздорным характером и вспыльчивостью. Могло дойти до того, что в пылу ссоры обидчику запросто откусывали голову.

Виверна внутри меня одобрительно рыкнула, подтверждая слова Диниоса.

– А еще мужским складом ума и невероятной любовью к свободе. Редко кто из них был счастлив в браке. Обманутые мужья в сердцах называли их летающими ящерицами, драконьими недоделками, намекая, что их род всегда будет только вторым. Вскоре эта кличка стала нарицательной, а после вообще перешла в разряд ругательств. Затем виверн не стало, а ругательство осталось. Так что, Груша, обидеть я тебя не хотел, вырвалось. Но все равно, прости.

– Ладно уж, прощу, – смилостивилась я. – Но только если расскажешь, куда делись виверны.

Остальные закивали, еще ниже наклоняясь над столом. Диниос улыбнулся, сверкнул черными глазами и сказал:

– А вот этого я не знаю.

Разочарованный стон вырвался сам собой и не только у меня.

– Как же так?! – не сдержалась Лаура, умоляюще смотря на близнеца. – Я не понимаю, как мог целый род исчезнуть без следа?!

Мономорф пожал плечами и выдал совсем уж загадочную фразу:

– Копаясь в архиве, я смог выяснить только одно: два последних представителя найдены мертвыми в родовом замке, причем, судя по всему, отец собственноручно заколол малолетнюю дочь, а потом и себя. В предсмертной записке он написал, что не хотел ребенку участи еще более страшной.

Повисло молчание.

В голове проносились сотни возможных причин исчезновения целого рода, но ни одна из них не казалась мне верной. Честно, я испугалась. Даже не так. Были бы волосы, они сейчас встали бы дыбом от ужаса. Какой участи, более страшной, чем смерть, опасался родитель? А ведь я теперь вроде как тоже виверна.

– А откуда ты это вообще знаешь? – подозрительно поинтересовалась валькирия, нарушив молчание. – Для обычного патрульного ты слишком осведомлен.

– Мой род издавна известен летописцами и хранителями тайн. Сам Владыка благоволит нам и позволяет некоторые вольности.

– Зачем же ты тогда пошел в патруль? – вновь полюбопытствовала Кора.

– Я средний сын, кресло отца мне не светило. А еще мне захотелось приключений и романтики. – Это было сказано таким тоном и с такой интонацией, что покраснели все девушки, даже валькирия.

Вот только последняя быстро пришла в себя и отыгралась.

– Да, друг мой Диниос, ты прям первый кандидат в пыточную камеру, – протянула Кора. – Не боишься, что мы решим воспользоваться тобой и твоим родом в корыстных целях?

Мономорф ухмыльнулся и, нисколько не волнуясь, заявил:

– Корочка, дорогая. – Подруга скривилась.

Я истерично захихикала, представив вместо валькирии огромную говорящую корку хлеба. Это явно стресс.

– Мы теперь вне рас, вне государств, и даже главы могут приказывать нам только как близнецам, а не как их подданным. Наши обязанности изменились, но и права тоже. Да и не захочешь ты специально вредить мне, мы теперь будто большая дружная семья.

– Погоди, – вмешалась я. – А как же клятва, которую ты давал Владыке?

– Откуда информация? – нахмурился Диниос.

– Альдамир сказал, – выдала я информатора.

– Понятно, – пожал плечами мономорф. – Видоизменилась. Теперь я должен защищать не семью Владыки, а мир. Но под его командованием. Официально все осталось по-прежнему, а фактически – нет.

– Значит, прынц меня обманул?

– Вряд ли. Он все-таки бастард, пусть и признанный. Он просто не все знает.

– Тогда, получается, я зря согласилась на перемирие, – вздохнула я уныло. – Иногда так хочется что-нибудь ему сказать, желательно неприятное.

Кратко поведав друзьям о соглашении, я ожидала, они поддержат, но вместо этого нарвалась на отповедь гнома.

– Нет, Груша. Не зря! – возмущенно ответил Сонор. – Вы должны. Нет, просто обязаны разобраться в своих отношениях. А постоянные ссоры этому не помогут. Ваше соглашение – первый шаг, и я надеюсь, ты ничего не испортишь.

Я надулась и показательно отвернулась от гнома.

Вот ведь надеется он. У самого-то такая милая Дайана в близнецах, а у меня агрессивный прынц, да еще не совсем настоящий. Жуткая несправедливость.

Пыхтя как ежик, схватила булочку и затолкнула себе в рот. Обида, смешанная со страхом, бурлила во мне, но я велела себе молчать. Сонор не виноват в случившемся.

Едва я успела дожевать затолкнутое, раздался звуковой сигнал, говорящий о том, что завтрак закончен, а впереди нас ждут занятия. Друзья тут же засобирались, и мне не оставалось ничего другого, как подняться и уныло топать за ними.

Глава 12

Пройдясь по улице, а потом и по коридорам учебного корпуса, маленько развеялась. Виверна успокоилась, злоба улеглась, страх тоже поунялся. Настроение немного повысилось, и я с интересом ждала практики.

На этот раз пришли в кабинет, напоминавший обычный школьный класс. Светлое прямоугольное помещение со столами и стульями, чуть в отдалении – преподавательский уголок. Правда, «парты» располагались иначе. Если бы я села за стол из одного ряда, а, например, Лаура из другого, мы бы оказались друг напротив друга. Но это, в сущности, не меняло общего впечатления. Даже черный квадрат доски на стене наличествовал, правда, я не была до конца уверена, что оно именно то, о чем подумала.

Сегодня первокурсников разделили на группы, потому мы – двадцать человек – с комфортом расположились в кабинете. В расписании стояла дисциплина «Общее взаимодействие близнецов», и я с некоторым волнением ждала преподавателя. Какое оно, это взаимодействие? В чем будет выражаться? И как мы с желтоглазиком станем его проявлять? Вопросов было море, и не только у меня одной. Друзья то по очереди, а то и все вместе наперебой предлагали варианты и тут же дружно их подвергали сомнению.

Дискутируя, не сразу поняли, что в кабинет кто-то вошел. И лишь вежливое покашливание отвлекло нас от беседы и заставило закрыть рты. Развернувшись, я увидела настоящую нимфу. Огромные зеленые глаза оттенены черными длинными ресницами, маленький носик чуть вздернут, пухлые бледные губки обнажили в улыбке жемчужные зубки. Длинные, зеленоватого оттенка волосы распущены и сколоты блестящими заколками на висках. Кожа белая, алебастровая. Ручки и ножки худенькие, фигура точеная, почти прозрачная. И только большие кожистые крылья доказывали, что это не сказочное видение, а невероятно красивая гаргулья.

– Доброе утро, господа первокурсники. Заканчиваем разговоры, – пропела нимфа и решительно, совсем не под стать внешнему виду и голосу, прошла к преподавательскому креслу.

Устроившись поудобнее, она обвела нас цепким взглядом и проговорила:

– Магда Торони, преподаватель важной и нужной для вас дисциплины «Общее взаимодействие близнецов». Прошу любить и жаловать. Мой кабинет отмечен в ваших подсказках буквами ТМ.

Гаргулья положила ногу на ногу.

– Проведем перекличку. Я называю фамилию, студент отзывается.

В руках преподавательницы появилась кожаная тетрадь, она ее открыла и начала зачитывать фамилии. Когда перекличка была закончена, Торони отложила журнал на стол.

– Как таковой теории по этой дисциплине нет. Связь – она и у малумов связь, должна быть понятна интуитивно каждому магическому близнецу. Потому будем постигать ее на практике. Естественно, я буду давать некоторые объяснения, направлять вас, контролировать и дисциплинировать.

Интересненько, а мне вот связь совершенно непонятна. Я ее не ощущаю. Вот нисколечко. Или желание дать беловолосику щелбан – это своеобразное проявление связи? Да, чувствую, намаемся мы сегодня с этой практикой.

Тем временем Торони, покачивая ножкой, вещала:

– Из-за случившегося нападения программа изменилась. Если раньше студенты три года постигали общее взаимодействие в группах и только потом частное индивидуально под руководством кураторов, вашему потоку не повезло. На общее отводится полгода, затем каждая пара переходит под крыло к руководителю. Так что, уважаемые господа студенты, нам предстоит научиться всему в шесть раз быстрее. Поэтому я не потерплю лени и несерьезного отношения к процессу. Вам все понятно?

Одногруппники уныло переглянулись и согласно замычали.

– Отлично! – просияла гаргулья. – Приступим!

Она грациозно встала с кресла и вновь внимательно посмотрела на студентов.

– Будьте добры, разбейтесь на пары близнецов, – распорядилась преподавательница.

Пришлось подчиниться. Я нехотя встала рядом с ужасно серьезным желтоглазиком и глубоко вздохнула.

Что-то мне страшновато. Бр-р. Аж ладошки вспотели.

– Так-так, а теперь те из близнецов, которые стоят правее, садятся за столы справа.

Справа – я, значит, мне и идти.

Взглянув на бледную Лауру, тоже оказавшуюся справа, одобрительно ей улыбнулась и поспешила усесться за ближайшую парту.

Как только «правые» близнецы оказались на своих местах, между рядами опустился серый непрозрачный занавес, отсекая один ряд от другого.

– Отлично! – воскликнула Торони. – Теперь остальные садятся за преградой таким образом, чтобы не быть напротив своего близнеца.

Оставшийся народ принялся рассаживаться. Из-за перегородки послышались споры и переругивания, но вскоре все затихло. Партнерам наконец-то удалось выполнить приказ гаргульи и разобраться с посадочными местами.

– Надеюсь, все успели рассмотреть как следует внешний вид близнеца? – поинтересовалась преподавательница. – Если нет, то настоятельно рекомендую сделать это в ближайшее время.

Я судорожно начала вспоминать, как выглядит Альдамир: лысый, желтоглазый, ушастый, вечно надменный.

Супер! Все помню!

– Существуют три уровня взаимодействиями между близнецами. Первый – партнеры ощущают сильные эмоции друг друга. Если оба двуипостасны, то при обращении в животную ипостась возможен обмен короткими фразами, на уровне команд. Второй уровень – передача визуального образа и речи в любой ипостаси. Третий – передача информации с помощью любого из органов чувств, любые эмоции, а также способность закрываться от партнера. Ну и некоторые другие возможности; о них поговорим через полгода. После ритуала Слияния автоматически происходит переход на первый уровень взаимодействия. Вы, наверное, уже заметили, что ваше настроение зависит от настроения партнера. Поздравляю, дальше будет только хуже. Готовьтесь.

Торони встала посередине, ровно по той линии, где проходила преграда. Ее видели и мы – «правые», и «левые» близнецы.

– Так, а теперь все внимательно слушают меня и пытаются сделать то, что я буду говорить, – скомандовала гаргулья. – Смотрим на преграду.

Я послушно уставилась на серый занавес.

– Напротив каждого из вас появится знак. Ваша задача – внимательно посмотреть и запомнить этот знак.

Как только Торони закончила объяснять, на преграде появился обещанный символ. Мне досталась красная галочка. Скосив глаза, попыталась подсмотреть, чем одарили сидящую рядом Лауру.

Хм. Пусто. Хотя, если судить по сосредоточенному лицу элементали, что-то на преграде она все-таки видела.

– Госпожа Полайкина, смотрите только напротив себя, – раздался строгий голос гаргульи. – Именно для таких любопытных, как вы, и создана преграда.

Жар бросился в лицо. Я тут же перевела взгляд и начала гипнотизировать галочку.

– Запомнили. Теперь закройте глаза и расслабьтесь.

Я послушно опустила веки, вот только расслабиться не могла. Сердце бешено билось в груди, дыхание все никак не выравнивалось.

– Теперь представьте как можно более детально своего близнеца: цвет глаз, форму носа, губ, выражение лица, фигуру, излюбленную позу.

Старательно начала представлять мономорфа. С легкостью вообразила черты лица, фигуру, надменный прищур глаз. Потом посадила его с важным видом на кресло. Дальше начались странности: и так немаленькие уши прынца вдруг стали увеличиваться в размере. Пока, наконец, не превратились в гигантские лопухи, которым позавидовал бы любой слон. Потом на лысой голове проклюнулись волосы и принялись расти с невероятной скоростью до тех пор, пока полностью его не скрыли.

Полюбовавшись на результат, я вынесла вердикт: красавец!

– Представьте символ, который вы видели на преграде, и мысленно отправьте его в сторону близнеца.

Тихонечко хихикнув, я выстригла желтоглазику челку, открывая лоб и глаза. Представила галочку, поместила ее в свою вымышленную руку и от души впечатала значок Альдамиру в лоб. И тут же взвыла от боли, ощутив жжение на собственном.

– Те, кто справился, могут открыть глаза, – новая команда Торони отвлекла от растирания пострадавшего места. – Посмотрите на преграду, если символ пропал, значит, вы справились с заданием. Соответственно, если остался, то нет.

Судя по разочарованным мордашкам большинства «правых», удалось задание не всем.

Глаза я открыла сразу, как почувствовала жжение, но посмотреть на занавес соизволила только после приказа преподавательницы. Увиденное озадачило: символ на преграде остался, правда, он изменился.

– Простите, уважаемая госпожа Торони, – подала я голос. – Можно вопрос?

– Я слушаю, госпожа Полайкина, – соблаговолила ответить гаргулья.

– Мой символ, он остался, но почему-то видоизменился. Если раньше была галочка, то теперь напротив меня звездочка. Что это означает?

– Так-так-так, – оживилась преподавательница. – Очень интересно взглянуть.

Она мигом преодолела разделявшие нас метры, протиснулась между стульями и уставилась на занавес. Народ тем временем отвлекся от созерцания преграды и, возбужденно перешептываясь, принялся наблюдать за нами.

– Весьма и весьма интересный результат, – протянула гаргулья. – А если взглянуть у близнеца?

Она тут же метнулась за занавес, буквально переместилась за него. Восторженный возглас дал понять, что и у желтоглазика преподавательница обнаружила нечто интересное.

Я радоваться не торопилась. Честно говоря, фанатичный блеск ее глаз насторожил. А тут еще Лаура потянула за рукав и многозначительно посмотрела на лоб.

– Груш, – протянула элементаль. – У тебя на лбу голубая мерцающая звезда, точно такая, как здесь.

Кивнув на злосчастную преграду, она сделала большие глаза и проговорила:

– По-моему, тебе нужно на нее взглянуть.

Я молчала, переваривая новость.

У меня на лбу звезда, да еще голубая, да еще мерцающая. Боже! За что?!

– Ты… ты ее видишь? – невпопад спросила у подруги. – И тут, и там?

Лаура кивнула.

– Какой ужас! – прошептала я. – Мне срочно нужно это увидеть! Зеркало. Мне надо зеркало! Лаура, у тебя есть?

– Прости, только в комнате, – пожала плечами элементаль.

– У меня есть, – выглянула из-за ее спины гнома Дара и протянула руку с зажатым в ладони зеркальным кругляшом.

Схватив зеркало, я уставилась на изображение.

Страх и ужасть!

Не только лысая, но теперь еще и со звездой во лбу. Настоящая царевна-лебедь, блин. Под стать недопрынцу.

Вернув вещь гноме, не выдержала и поинтересовалась еще и у нее:

– Дара, ты тоже видишь?

– Это трудно не заметить, – едва сдерживая смех, проговорила девушка. – Прости!

И она заливисто рассмеялась. Обижаться на гному не позволяло осознание того, что будь я на ее месте, вряд ли бы смогла равнодушно смотреть на такое чудо.

Мдя.

Но вот преграда поднялась, и я вновь потеряла дар речи от шока. Чуть правее сидел нахохлившийся желтоглазик, который старательно прикрывал свой лоб. Увидев, что занавеса больше нет, он резко убрал руку, гордо выпрямил плечи и бросил на меня многозначительный взгляд. Я не обратила на это никакого внимания, потому как была полностью сосредоточена на рассматривании того места, которое он так усердно прятал.

На лобешнике прынца сверкала и переливалась моя красная галочка.

Мдя, похоже, мы с ним друг друга пометили.

Взметнувшееся рядом пламя вынудило оторваться от созерцания лба близнеца и вернуться в мир существ. Оказалось, в кабинете появилось новое действующие лицо, а именно – наш бывший куратор декан факультета Преобразования пламени Светлик Палиано.

– Магда, что случилось? – не скрывая волнения, спросил он гаргулью.

Та подбоченилась и, поглядывая на него с ехидцей, произнесла:

– Полюбуйся на своих бывших подопечных, господин Палиано. А именно на пару Скай дэ Роушен – Полайкина. Ничего интересного не замечаешь?

Она отодвинулась, взмахнув рукой в нашу сторону, давая декану возможность как следует рассмотреть. Палиано переводил взгляд с меня на желтоглазика и обратно, затем не спеша подошел к близнецу и внимательно оглядел его лоб. Хотел потрогать, даже руку протянул, но в последний момент передумал и только насмешливо хмыкнул. Потом с предвкушающей улыбкой повернулся ко мне.

Виверна внутри угрожающе взрыкнула, давая понять, что если он начнет нас щупать, она откусит ему руку. Я на всякий случай отступила на шаг. Декан понимающе кивнул и остановился, проводя осмотр на расстоянии.

– Что ж, – усмехнулся он. – Поздравляю, господин Скай дэ Роушен и госпожа Полайкина, вы не только вывели из строя секцию дорогостоящего артефакта, но и необъяснимым образом сумели перепрыгнуть уровни и попасть сразу на третий.

Сказать честно, я обалдела.

– Что вы сказали, господин Палиано? – Беловолосый выглядел на редкость растерянным. – Такого не может быть. Я не ощущаю проявлений первого уровня, не говоря уже о третьем. Вероятно, артефакт был неисправен до того момента, как началось занятие. И мы с женщи… Агриппиной просто стали случайными жертвами.

Альдамир невольно прикоснулся ко лбу и сразу же поморщился. У меня звезду тоже неприятно саднило.

Как бы ни был неприятен мономорф, на этот раз я с ним полностью согласна: случившееся – ошибка.

– Вполне вероятно, – не стал спорить Палиано.

– Как так?! – возмущенно воскликнула Торони. – Светлик, ты же видишь…

– Подожди, Магда, – мягко улыбнулся декан. – Нужно проверить и исключить все факторы.

– Хорошо, проверяй, – без спора согласилась гаргулья. – Но если подтвердится, они – мои. Ты согласен?

И столько жадного предвкушения было в ее взгляде, что я, не желая того, стала опасаться за свою шкурку. Как бы на опыты не пустили.

– Как скажете, госпожа Торони, – склонил голову в поклоне декан. – Но вначале я приглашу Зака и компанию.

Заком оказался круглый и румяный, словно свежевыпеченная булочка, гном. Он вкатился в кабинет, всплеснул руками, увидев неисправный аппарат. И, причитая, бросился к нему, предварительно выгнав студентов с близстоящих стульев. Компанию гному составил добродушный меланхоличный здоровяк Освальдо. Судя по внешнему виду – элементаль земли. Он посмотрел на Палиано осоловевшими глазами, а потом поинтересовался, что декану, собственно, от него, Освальдо, надо. Палиано указал на нас с желтоглазиком и велел сделать хоть что-то с новоприобретенными украшениями.

Пока Зак возился с артефактом, а Освальдо – с нами, деятельная гаргулья уволокла оставшихся без дела студентов в другой кабинет, где и издевалась над ними оставшееся до конца пары время.

Палиано носился туда-сюда: то он лез с вопросами к гному, то через секунду уже донимал элементаля. Вскоре и тот и другой попросили его присесть на свободный стул и не мешать работать. Но долго там не усидел, вновь сорвался и продолжил бродить по кабинету. Разве что делал он это молча.

– Прости, Светлик, – спустя продолжительное время произнес Освальдо. Он отстранился от меня и спрятал во вместительный ящик очередную загогулину. – Только так. Больше ничего не могу сделать.

Он скептически полюбовался на дело рук своих и поднялся. Я повернулась к желтоглазику в надежде, что увижу его чистый лоб, но надежда оказалась тщетной. Галка с кожи никуда не исчезла, разве что потеряла насыщенный красный цвет, став просто черной.

– У меня так же? – жалостливо спросила у элементаля.

– Если ты имеешь в виду то, что знак на лбу стал черным, то да, – кивнул тот и пошел к выходу из класса.

Я приуныла. Альдамир, судя по сжатым в кулаки ладоням и каменному выражению лица, тоже не был счастлив получить незапланированное украшение. Мы сидели рядом и бесстыдно пялились на лбы друг друга. Прынц так вообще, казалось, хотел прожечь во мне дырку.

– Что смотришь? – не вынеся издевательств над своей тонкой психикой, нервно поинтересовалась у близнеца. – Нравлюсь?

Он явственно скривился, но так ничего вслух и не сказал, только отвернулся. Хотелось бросить ему еще что-нибудь колкое, но я силой воли усмирила желание и вместо этого на порядок любезнее произнесла:

– Извини, не хотела тебя обидеть. На нервах, сам понимаешь. Что ни день, то новые напасти.

И, внезапно поддавшись порыву, прикоснулась к внешней стороне ладони мономорфа. Он вздрогнул, но руку отдергивать не стал. Не ведая, что творю, погладила подушечками пальцев его кожу. Ладонь была теплая, чуть-чуть шершавая, приятная на ощупь. Вместо того чтобы спрятать конечность за спину, желтоглазик осторожно разжал кулак, позволяя мне себя изучать. Чем дольше его трогала, тем меньше мыслей оставалось в голове. Виверна внутри ласково закурлыкала, давая понять, что я все делала правильно. В груди разливалось приятное тепло.

Но… Язык мой – враг мой. Слова вырвались сами, я даже не сразу поняла, что услышанная фраза принадлежала мне:

– Я помню о нашем соглашении и нарушать его не собираюсь.

Расслабленная ладонь под моими пальцами мгновенно затвердела. Воздух между нами будто бы замерз.

– Безмерно рад, – бесцветно произнес Альдамир и вытащил руку.

Мне вдруг стало невыносимо одиноко. Если бы не подошедший Палиано, я, наверное, расплакалась бы.

Мысленно обозвав себя слабачкой и нюней, а для лучшего эффекта надавав и себе, и предательнице виверне воображаемых тумаков, подняла глаза на декана.

– Господин Палиано, будьте добры, расскажите, что же это такое с нами произошло, – слыша, как дрожит голос, попросила я. – Мне ничего не понятно.

Бронзовокожий пододвинул себе стул, куда со вздохом облегчения уселся. Помолчал, а потом все-таки решил пояснить:

– Преграда, или фокусатор связи, была создана мастерами-артефакторами для того, чтобы новички могли быстрее научиться посылать свою мысль в нужном направлении. Поверхность фокусатора снабжена специальными улавливателями, которые как бы собирают рассеянные образы одного близнеца в один мыслепучок и посылают его другому. Разработка новая, еще лет пять назад такого не было, приходилось объяснять буквально на пальцах, к тому же достаточно длительный срок. Сейчас прорыв случается в среднем в течение недели каждодневных тренировок. А в нашем деле прорыв весьма и весьма важен. Без него учить дальше просто нет смысла.

– Хм, прорыв, – невежливо перебила я декана. – Что это такое?

Палиано взглянул на меня с укором, но затем, вспомнив, улыбнулся.

– Точно, Груша. Все забываю, что ты – иномирянка. Так вот, прорыв – первая осознанная передача картинки-мысли близнецу. Стоит один раз такое проделать, дальше пойдет как по маслу.

Все еще не до конца понимая, вопросительно уставилась на декана. Он понял меня без слов.

– Передать мысль – это не то же самое, что просто утопить близнеца в своем дурном настроении. Для этого нужно сосредоточение, желание и волевое действие. Без тренировки умение не приходит. Я понятно объяснил?

– Да, вполне, – кивнула я.

– Так вот, – продолжил Палиано. – Вы, господа, каким-то непостижимым образом, но я обязательно узнаю каким, сумели перепрыгнуть второй уровень связи. То есть вместо передачи картинки или на крайний случай речевого сообщения вы провернули нечто иное. А именно: выжгли на коже друг друга показываемый вам символ. А это уже третий уровень взаимодействия. Почему один из ведущих артефакторов не смог удалить метки – это уже, конечно, другой вопрос.

Он подозрительно прищурился и с жадным любопытством естествоиспытателя поинтересовался:

– Вы уже почувствовали изменения? Какие именно?

– Ничего необычного не ощущаю, – осторожно ответила я.

Взгляд Палиано сейчас один в один был похож на взгляд Торони и немного пугал. Не хочу становиться подопытным кроликом. Ни у того, ни у другой.

Тем временем декан начал пытать близнеца. Альдамир так же, как и я, ответил, что у него абсолютно ничего не изменилось. Все по-прежнему. Но Светлик был уверен в обратном и стал напирать. Тогда желтоглазик не выдержал и язвительно спросил:

– Многоуважаемый господин Палиано, этим делом должен заниматься господин Гавар ду Вран, насколько я понимаю. Не так давно вы сами представили его как нашего нового куратора. Поэтому я несколько возмущен таким сильным вашим любопытством.

– Вы правы, господин Скай дэ Роушен, – тон в тон ответил ему декан. – В данный момент господин Гавар ду Вран отсутствует в академии по причине перевозки портала, что был обнаружен юной госпожой Полайкиной. Потому честь разгребать ваши проблемы опять взвалили на мои плечи. Кроме того, близнецам проще послать друг другу сообщение, из-за этого госпожа Торони и вызвала меня. В противном случае кому-то пришлось бы бежать за помощью, а значит, господа артефакторы пришли бы с опозданием, а вы, господин Скай дэ Роушен, щеголяли бы ярко-красной горящей, а не черной меткой на лбу. Я привел достаточно аргументов?

– Да, спасибо. Мне все стало сразу понятно, господин Палиано, – сквозь зубы процедил Альдамир и потерял интерес к разговору.

Чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, я обратила внимание декана на себя.

– Господин Палиано, можно задам вопрос?

– Да, Груша, я слушаю, – устало ответил декан.

– Вернее, не вопрос, скорее просьба. Я понимаю, что в лазарете и без нас дел невпроворот, но хотелось бы узнать. А когда нам помогут с волосами? Мы не ропщем, все молча терпят неудобства, но многим тяжело, особенно девочкам. С рождения растить волосы, а потом в один момент их лишиться. Это бывает невыносимо.

– Я понимаю, Груша, – вздохнул Палиано. – Но пока… хотя погоди.

Декан подозрительно заблестел глазами.

– Зак… господин Крак как раз завершил работу над косметическим артефактом. Буквально несколько дней назад. Первая партия образцов готова, вот только с подопытными… э-э-э… желающими испытать чудо-средство – проблема. Но если кто из вас решится, думаю, господин Крак будет невероятно рад и с удовольствием поможет отрастить волосы. Так как, Груша, пойдете?

– Каковы риски? – бдительно поинтересовалась я.

– Никаких, – быстро ответил Палиано. – Господин Крак проводил тест на себе, как вы видели, он цветет и пахнет.

Я вспомнила буйную шевелюру и еще более богатую бороду гнома и дала согласие на эксперимент. Ходить лысой за эти дни мне ужасно надоело. Близнец на удивление тоже захотел испытать чудо-машину, хотя думала, он гордо откажется. Но, видимо, щеголять перед всеми своими лопухами, а теперь и меткой, ему не хотелось.

– Отлично, – просиял декан. – Поспрашивайте у однокурсников, вдруг кто еще решится. После ужина я буду ждать вас у себя. А теперь, господа студенты, отправляйтесь-ка на занятия. Госпожа Мор весьма плохо относится к опозданиям.

Проговорив все это, он вновь растворился в языках пламени.

Госпожа Мор и вправду отнеслась к нашему опозданию плохо. Это вылилось в три дополнительных круга для обоих. На этот раз я держала язык за зубами, не скандалила и без сопротивления приняла наказание. Видя мое просветленное лицо, валькирия скостила срок – вместо трех дополнительных кругов для задохликов я пробежала два. Желтоглазик такой милости не удостоился. Видимо, его высокомерие плохо сочеталось с нужной степенью просветления.

Впрочем, мономорф справился с заданием гораздо быстрее меня. Как и вчера, я пересекла финишную черту последней. Зарядку делала как в тумане, не чуя рук и ног, но, по крайней мере, сумела продержаться все занятие на ногах. И даже самостоятельно добрести до общежития. Вот только уже в здании, увидев лестницу, едва не лишилась чувств, представив процесс вползания наверх; благо рядом оказались друзья и помогли транспортировать взбунтовавшееся тело до комнаты. Там они сгрузили меня на кровать и оставили под символическим присмотром Альдамира.

Я полежала некоторое время с закрытыми глазами без движения, а потом ощутила странный прилив сил. Будто маленькое солнышко зажглось в груди и поделилось со мной энергией.

Так приятно!

Внутри закурлыкала виверна. Действуя по наитию, представила ящерку и сразу же увидела ее перед собой. Она лежала, свернувшись клубком, будто кошка, и поглядывала на меня. Протянув руку, погладила зубастую голову между рогов. Виверна усилила громкость.

– Так это ты мне помогла? – спросила я.

Виверна улыбнулась во всю пасть.

– Спасибо, солнышко, мне очень приятно. О? Солнышко… А можно, я буду называть тебя Солнышком? Ты такая большая, сильная, можешь быть мягкой и нежной, а можешь превратить весь мир в пепел. Ты чудо!

Получив в ответ килотонны любви, я тоже невольно разулыбалась. Какая она все-таки милая и совсем-совсем не страшная. Родная. Красавица.

Услышав мысли, виверна вдруг вспыхнула ярко-красным светом. Затем от нее отделился небольшой пылающий клубок и полетел прямо в воображаемую меня. Едва снаряд достиг цели, я вновь ощутила то же самое чувство.

– Так вот ты как это делаешь?!

Виверна прищурила глаза и вновь закурлыкала.

– Спасибо, родная, мне, пожалуй, пора открывать глаза, скоро обед и следующая пара, а я еще в душе не была. Но вечером я обязательно снова с тобой поболтаю.

И, послав своей зубастой частичке воздушный поцелуй, подняла веки. Потянулась, повертелась, а потом как ни в чем не бывало подскочила с кровати.

– Познакомилась с виверной? – Вопрос желтоглазика прозвучал внезапно.

– Э-э-э… да, – я ответила не сразу.

Разговор с Солнышком показался мне чем-то личным, интимным. Тем, о чем не рассказывают даже друзьям. А тут прынц спрашивал, вот я и зависла немного, не зная, как проигнорировать его культурно.

– Ты дала ей имя. Молодец. – На этот раз мономорф не спрашивал, констатировал факт.

– Откуда знаешь? – воинственно напыжилась я.

– Слышал. Ты разговаривала вслух.

Наверное, я покраснела, потому что щеки моментально загорелись.

Вот ничего себе. Я тут, понимаешь, душу изливала. А он подслушивал. Сплошное бескультурье.

– Не злись, – спокойно проговорил близнец, хотя видел, что я в гневе. – В этом нет ничего постыдного. Я тоже постоянно беседую со Штормом. Мы с рождения вместе. Он лучше всех меня понимает, а я его.

– Зачем ты мне это говоришь? – поинтересовалась подозрительно.

– Не знаю, – пожал плечами Альдамир. – Сам понять не могу.

– М-м, – только и смогла произнести в ответ.

Вот это да, сам себя не понимает! А как я должна понимать его?!

Попав все-таки в душ, с удовольствием освежилась и, дождавшись друзей, поскакала в столовку. Пусть Солнышко меня и взбодрила, но есть от этого меньше не хотелось. Наоборот, я чувствовала, что одной порции сегодня не хватит. Виверна внутри согласно порыкивала.

Во время обеда обсудили приглашение Палиано. Согласились все, даже самая недоверчивая – Кора. Хотя валькирия пообещала в случае непредвиденного результата вырвать всю бороду гнома по волосинке и вдобавок сильно обидеться на меня. Остальные промолчали, но поглядывали весьма многозначительно. Так что на историю я шла пришибленной свалившейся ответственностью.

А вдруг что пойдет не так? Страшноватенько.

История проводилась в знакомой по первому занятию с Палиано аудитории римского типа. На этот раз первокурсники дружно спустились с галерки в середину. Глядишь, еще несколько дней – и большинство окопается в первых рядах.

Как только мы уселись, появился преподаватель, для разнообразия он пришел пешком.

– Профессор истории Урумий Малу, – негромко представился интеллигентного вида худощавый высокий голубоволосый элементаль. – Рад вас видеть во здравии и в хорошем настроении.

Студенты вразнобой поздоровались.

– Хочу обозначить свои принципы, пока мы на земле и не поднялись в воздух. Я никого не принуждаю посещать мои лекции. Нет желания – ваше право. Можете заниматься своими делами, ежедневных перекличек я не провожу. Вот только имейте в виду, на экзамене спрошу все и даже больше. Так что, господа первокурсники, выбор за вами. Вопросы есть?

Вопросов не было.

– Раз так, давайте приступим.

Малу вытащил из кармана круглый предмет и после некоторых манипуляций положил на стол. После этого за спиной преподавателя появилась картинка – иллюзия.

– Еще будучи ребенком, каждый из вас изучал историю мира. Вы спросите, зачем это делать вновь в академии? Отвечу. Официальная трактовка исторических событий отличается от того, что буду на занятиях говорить вам я.

Глава 13

Альдамир Скай дэ Роушен, наследник Владыки мономорфов, с интересом прислушивался к тому, что говорил преподаватель. Поворотные мировые события, которые имели место в истории, представали перед ним в новом свете. Факты переворачивались с ног на голову, открываясь совсем с другой стороны. То, что официальная наука приписывала к природным катаклизмам и эпидемиям, вдруг становилось происками зловредных малумов. А сами малумы медленно, но верно переходили из разряда мифологических созданий в реальность. Так сказать, обретали лицо.

– Вспомните о смене правящей династии гаргулов Дириг во втором тысячелетии со дня Восстановления, – воодушевленно вещал Малу. – Большинство историков считают ее естественной – старый князь Дириг умер, не успев оставить наследника мужского пола. Братьев, дядьев не имел, потому на престол взошел супруг его младшей сестры из рода Прит. Однако долго в князьях не пробыл – умер на охоте, наследником стал его малолетний сын. Впрочем, после этого мальчик долго не прожил, был убит собственной ополоумевшей матерью. Пока все в рамках официальной теории. Но… Мало кто знал, что Прит издревле были под крылом у малумов. Смерть князя Дириг не носила естественный характер – яд в бокал и сейчас, и тогда, сотни лет назад, считался убийством.

Волосы элементаля растрепались, глаза горели голубым огнем. Историк, словно одержимый теми самыми малумами, о которых рассказывал, бегал по кафедре и эмоционально размахивал руками.

– А эпидемия в северной общине гномов, произошедшая каких-то десять лет назад? Какова официальная версия? Магические возмущения привели к мутации штамма лихорадки Гвеско. Старые методы не помогали, новые не найдены. Община практически опустела в считаные дни, жалкая горстка выживших существ после длительного карантина перевезена на новое место жительства. И никто не догадывался, что прямо в сердце общины произошел очередной прорыв малумов.

Альдамир соотносил имевшиеся у него знания с тем, что говорил Малу, и все больше и больше мрачнел. Неужели то, что он слышит, – правда?

Тем временем историк продолжал рассказывать:

– Обратимся к последним новостям. В Шегенском герцогстве элементалей высокая приливная волна обрушилась на головы местных жителей. К счастью, обошлось без жертв, но восстанавливаться герцогство будет еще долгое время. И только его светлость герцог Шегенский с супругой да кое-кто из слуг знали, что природный катаклизм вызван испытанием нового оружия малумов, к нашей радости, неудачным.

Малу остановился в центре кафедры и поднял указательный палец.

– Откуда мы все это знаем, спросите вы. Так вот, господа первокурсники, магические близнецы кожей ощущают присутствие ненавистных нам малумов. Мы, словно сторожевые псы, стоим на страже Торгона и не пускаем заразу внутрь. Но остальным не стоит об этом знать, паника и беспорядки только ухудшат и без того нерадостное положение. Малумы становятся все наглей и сильней. И, возможно, господа, скоро именно мы с вами встанем живым щитом, спасая мирных жителей от напасти.

Малоприятное пророчество.

Не так, совсем не так Альдамир представлял будущее. Перспектива сложить голову за чьи-то жизни напрягала. Не ощущал он в себе силы служить на благо мира. По крайней мере, пока.

– Надеюсь, вы поняли, в чем разница между той историей и этой? – в конце концов спросил преподаватель и, дождавшись положительной реакции от студентов, продолжил: – Так вот, в течение трех лет мы с вами заново пройдемся по тем событиям, лапу к которым приложили малумы. Но на первом занятии я хотел бы обозначить две особые темы. Скорее всего, их поднимут и на других предметах, но в этом нет ничего страшного. Повторять полезно. Итак: «Профессиональное становление близнецов» и «Особенности семейной жизни магических близнецов».

Альдамир похолодел. Последняя тема была весьма неприятна. Как отреагирует женщина, услышав правду, вообще неизвестно. Он надеялся избавиться от связи до того, как она обо всем узнает, даже с гордячкой валькирией договорился, чтобы та попридержала язык. Кора согласилась практически без сопротивления, стоило лишь сказать, что маленькая ложь только на благо женщины. Меньше информации, меньше слез и соплей. И вот сейчас Малу пускал его план брону под хвост.

– Начнем с первой, – немного отсрочил неизбежное историк. – Вспомните клятву, господа студенты. После завершения обучения вы обязались выбрать один из трех путей и идти по нему до конца жизни. Но хоть кто-то из вас задумывался, какие они, эти пути?

Судя по тишине, большинство не то что не задумывалось, вспомнило о клятве только в этот момент, и сейчас первокурсники судорожно рылись в памяти, чтобы найти озвученные когда-то варианты.

– Можете не утруждать себя, – насмешливо проговорил Малу. – В тексте клятвы пути не были перечислены, но я обязательно познакомлю вас с ними.

Он, наконец, перестал носиться по кафедре и уселся в кресло. Прикоснулся к переносному иллюзинатору, проявляя картинку.

– Запомните и не забывайте никогда следующее, господа студенты: в перспективе вы – идеальные бойцы, лучшие из лучших воинов, стражи мира, и неважно, кем были в прошлом. Это главное и основное. Теперь конкретно о путях: первый – непосредственно стражи, боевые группы быстрого реагирования, в задачи которых входит зачистка местности от вражеских лазутчиков. Второй – научная, исследовательская и преподавательская деятельность не только в стенах академии, но и за ее пределами. Третий – административная деятельность, начиная от нижнего звена, заканчивая советниками глав государств. Все зависит от ваших умений и способностей.

Малу сделал паузу, давая всем обдумать его слова, а потом продолжил:

– У вас достаточно времени и возможностей, чтобы примерить каждое из направлений на себя и определиться. В конце пятого курса пары должны будут выбрать специализацию. Начиная с шестого, поток разделится на три части соответственно, и учить вас будут по-разному. Напоминаю, наследники глав и их близнецы зачисляются на административное направление без выбора.

Альдамир с трудом сдержал разочарованный вздох. Из всех трех направлений второе ему было наиболее близко. Но кровь опять-таки все решила за него. Он мимолетом взглянул на женщину. Она сидела прямо, будто палку проглотила, и с несвойственным ей серьезным видом слушала историка.

– По этой теме, пожалуй, все, – подытожил Малу. – Основное я вам рассказал, частности ждут впереди. До конца пятого курса вас, так или иначе, будут подталкивать к выбору. А сейчас, пожалуй, перейдем к теме номер два.

Альдамир напрягся.

Началось.

– Итак, семейный уклад близнецов. В первую очередь он будет касаться разнополых пар. Несмотря на то что информация об этом официально доступна массам, за годы преподавания почти в каждом наборе я сталкивался с существами, которые практически ничего не знали об этой стороне нашей жизни. Из-за чего появлялись проблемы, и, скажу вам, господа студенты, весьма неприятные. Потому-то и было решено ознакомить первокурсников в самом начале учебы, во избежание.

Скай дэ Роушен опять взглянул на женщину. Та подалась вперед и буквально поедала глазами Малу.

– Однополые близнецы вольны выбирать партнера для личной жизни самостоятельно, ограничений и правил нет. У разнополых близнецов выбора нет. После ритуала призыва они официально становятся женихом и невестой. После выпуска – мужем и женой.

Студенты молчали, Альдамир не спускал глаз с женщины.

– Во время ритуала Слияния связь настраивает разнополых существ друг на друга для того, чтобы в дальнейшем пара могла иметь детей. Из-за этого теряется не только способность завести потомство от другого существа, но и сама возможность физической близости с ним. Пытаться пробовать не советую, ибо чревато всяческими малоприятными последствиями в виде отката. Откат болезненно заденет не только самого испытателя, но и его близнеца.

Вдруг раздался непонятный треск, на который преподаватель, к сожалению, не обратил внимания. Но Альдамир услышал и даже нашел его источник. Женщина. Она сжимала краешек стола, он-то и трещал под ее пальцами.

– Почему такая несправедливость, спросите у меня. Я вам отвечу, господа студенты. Разнополая пара потенциально сильнее однополой, самое малое в два раза, а за силу, как вы знаете, нужно платить. Неспособность выбрать партнера по нраву – своеобразная плата. Так что, уважаемые, налаживайте отношения с будущими супругами прямо сейчас. Иначе…

Внезапно женщина вспыхнула ярко-желтым пламенем, буквально превратилась в пылающий факел. Ее соседки по ряду с воплями ужаса, а возможно, и боли, резко отпрянули. Студенты дружно ахнули, повскакивали со скамеек и все как один понеслись к выходу.

– Стоять! – резкий оклик преподавателя заставил всех замереть.

Малу обратился к силе. Подцепив воздушной петлей женщину, стянул вниз. А потом обрушил на нее поток воды. Пламя спало, разбуженная сила впиталась обратно в тело. Близнец осоловело хлопала глазами и, судя по выражению лица, сама не понимала, что происходит.

– Милочка, вы в порядке? – участливо спросил преподаватель.

– Не уверена, – хрипло ответила она.

– Значит, в порядке, – улыбнулся Малу. – Так и быть, отпускаю. Идите к себе, переоденьтесь. И обратитесь к куратору, вам срочно нужно учиться контролю силы. Она ведь новоприобретенная у вас?

Женщина кивнула.

– Ступайте. – Он помог ей подняться. – И не забудьте о моих словах. Так, – обернулся он к студентам. – Пострадавшие есть?

Пострадавших не было. Подружки отделались легким испугом.

– Так ей и надо! – прозвучал рядом злой голос Лио. – Заслужила оборванка.

Мокрая до нитки женщина выглядела жалко. Ее явственно потряхивало и качало из стороны в сторону. Неожиданно Альдамир почувствовал к ней жалость и, не обратив внимания на протестующий возглас Дэр ду Милош, вскочил с лавки и бросился к близнецу. Что его подтолкнуло, ни сейчас, ни потом он так и не сможет понять. Просто в голове возникла мысль – надо. И он не сумел ей противиться.

В три прыжка добравшись до женщины, без слов подхватил на руки и понесся вверх по ступеням. Распахнул дверь аудитории и устремился вперед. Близнец не сопротивлялась, истратив силы на спонтанный выброс магии. И только гневный взгляд карих глаз намекал: для него все только начиналось, и самое страшное впереди.

Так и произошло.

– Я тебя ненавижу, – вдруг прошептала женщина. – Ты даже не представляешь как.

А затем она уткнулась лицом к нему в рубаху и заплакала. Тихонько, беззвучно, но оттого не менее горько. Грифон внутри заволновался, нервно забил хвостом по лапам, грозя Альдамиру карами. Крылатый друг ощущал беспокойство виверны и требовал, чтобы это прекратилось. Шторм принял Солнышко сразу после ритуала Слияния и с тех пор зудел, подталкивая его к женщине, но Альдамир лишь отмахивался.

Сейчас Скай дэ Роушен ощутил необходимость утешить, пообещать ей, что все будет хорошо и он обязательно придумает, как решить их общую проблему. Вот только никак не мог найти нужные слова. Успокаивать женщин ему никогда не приходилось. Наоборот, это с ним в детстве сюсюкались мать и сестра. Даже когда он был в более зрелом возрасте, дамы также не стремились заливаться слезами в его объятиях. Потому-то Альдамир и молчал, лишь сильнее прижимая ношу к груди.

Наконец показалась дверь комнаты. Войдя внутрь, он аккуратно сгрузил женщину на кровать и замер рядом.

– Тебе помочь? – спросил неуверенно. – С платьем?

Услышав его слова, близнец моментально перестала плакать. Вытаращила и без того немаленькие глаза и удивленно приоткрыла рот. Потом моргнула, резко покраснела и завопила:

– Ты офонарел, прынц! Совсем ум-разум растерял! Какое платье, какое помогу, ты о чем?! Решил на правах будущего муженька меня голую полапать?! А вот фиг тебе! Никогда! Ты слышишь, никогда ко мне не прикоснешься. Жених иномирный!

Так и не поняв, при чем тут фонари и плоды фигового дерева, Альдамир на всякий случай отступил. Раздраженное существо женского пола, особенно вот это, было способно на многое. Незачем ее провоцировать, не дай Предопределение, опять вспыхнет. Малу рядом нет, чтобы потушить пламя.

– Убегаешь! – еще больше взвилась близнец. – Ну и беги!!! Сама все узнаю, найду способ избавиться и от связи, и от тебя. И как домой вернуться, тоже узнаю! А ты иди, обжимайся с лисицей драной. Ей мозг договоренностями всяческими запудривай!

Женщина схватила подушку и, размахнувшись, запустила в него. Мягкий снаряд попал в цель, впрочем, Альдамир и не пытался уклоняться. Не было смысла.

Росло недовольство. Он, понимаешь ли, бросил всех, покинул интереснейшее занятие и потащил ее на руках в комнату переодеваться, а она еще и с претензиями. Подумаешь, не сказал. Только ради ее же блага. Ничего не знала и не переживала, жила в счастливом неведении. Ему бы так. Наоборот, должна благодарить не переставая, а не подушками кидаться.

Женщина тем временем вскочила с кровати и, эмоционально размахивая руками, пошла на него.

– Все вы такие! – кричала она. – Вначале договариваетесь, а потом договоры забываете! О такой важной важности рассказать забываете. А зачем? Дура Грушка не нуждается в правде!

– В нашей договоренности и слова не было о том, что я буду делиться с тобой знаниями, – не выдержал Альдамир. Обвинения женщины были смехотворны. – Насколько помню, речь шла только об обеспечении тебя всем необходимым, отсутствии любопытства с моей стороны и помощь в возвращении домой. Что ты еще от меня ждешь?

– Минимального уважения! Некоторой открытости. Разве я прошу многого?!

– Ты не понимаешь, женщина. – Перестав отступать, Альдамир сделал шаг вперед, оказываясь совсем рядом, нависая над ней. – Чем больше мы общаемся, чем ближе становимся, тем хуже. Для нашего плана хуже. Связь, она не дремлет, пеленает по рукам и ногам. Уже сейчас Шторм подталкивает меня к тебе, наверняка и твоя виверна неравнодушна. А потом нас просто начнет бросать в объятия друг друга. Подумай, нужно ли тебе это? Может, проще отойти в сторону, не мешать мне? Я брошу все силы на выполнение обязательства.

– Я и не лезу в твои дела. Не лезу с разговорами, но есть вещи, особенно те, которые касаются этой дурацкой связи, и их я все-таки хочу знать. А если бы я по незнанию решила понравиться кому-нибудь, что тогда произошло бы?

– Я так понимаю, ты уже выбрала жертву? – спросил Альдамир, ощущая, как странная злоба наполняет все его существо. – И кто этот несчастный?

– Не выбрала, – вспыхнула близнец. – Да и какая тебе разница? Сам же говоришь, чтоб я не лезла. Зачем тогда интересуешься? Двойные стандарты, да?!

– Нет, конечно, – скривился он. – Не хочу разгребать за тобой кучу проблем.

– Когда я тебе свои проблемы навязывала? – подбоченилась женщина.

– Сколько тебя знаю, столько и разгребаю.

– Ну ты гад!

– От гадины слышу.

– Убью тебя и сразу от всех проблем избавлюсь! – прошипела она.

Альдамир лишь глумливо усмехнулся, ожидая реакции.

Но вместо того чтобы броситься на него с кулаками, близнец замерла. Ее тело внезапно начало сотрясаться в судорогах. На лице появилась жуткая гримаса, пальцы на руках скрючились, словно лапы птицы Номи. Женщина резко выгнулась в спине и закричала.

Слезы Непроизносимой! Спонтанное обращение!!!

Похоже, виверна разозлилась и решила взять контроль в свои лапы, а этого никак нельзя допустить.

Альдамир опешил, но через мгновение был сосредоточен и собран. Он тут же подхватил близнеца на руки и вновь прижал к себе.

– Сопротивляйся. Слушай мой голос, – шептал он. – В вашей паре ты главная. Не давай ей контроль. Не сейчас.

Женщина билась в объятиях.

– Не здесь. Мало места, слишком узко. Вы пострадаете обе, если сейчас ты не возьмешь контроль. Крылья… они не влезут. Заращивать крылья очень тяжело и болезненно, не дай ей их сломать. Говори с ней. Пообещай, что обернешься позже, на улице, я помогу вам обеим, но не сейчас.

Близнец, казалось, не слышала. Кожа на лице уже начала меняться, а девушка стала увеличиваться в размерах.

– Драконья недоделка! – выругался Альдамир и, приподняв ей голову, впился губами в напряженный рот.

Подключился Шторм, передавая разозленной виверне волны покоя, курлыкая ей что-то ласковое и приятное. Вскоре Солнышко начала успокаиваться. Женщина перестала трястись и ослабла в его руках. А потом и вовсе стала отвечать на поцелуй. Альдамир хотел отстраниться, но губы близнеца оказались такими сладкими, нежными, манящими, что оторваться от них он уже не мог. Дрожь удовольствия пронзила его тело, заставляя забыть обо всем и стремиться только к тому, чтобы быть как можно ближе к женщине. Раствориться в ее теплоте.

Внутри возликовал грифон, ему стала подпевать радостная виверна. Альдамир впервые слышал животную ипостась близнеца, а это означало, что связь еще больше усилилась. Пришедшая случайно мысль тут же разогнала туман удовольствия, Скай дэ Роушен резко прервал поцелуй и попятился назад, увеличивая расстояние.

Близнец, пошатываясь, стояла с закрытыми глазами. Но вот она зашевелилась и подняла веки. Удивленно на него посмотрела, а потом, словно вспомнив, густо покраснела и отвела взгляд. Альдамир тоже отвернулся, не зная, как вести себя. Как ни крути, а виноват в усилении связи он, потому как поцелуем только усугубил положение.

Незачем было ее целовать. Незачем. Нужно было придумать что-то другое.

– Здесь есть библиотека? – неожиданно спросила она. – Или архив, или музей на крайний случай?

Альдамир дернулся в своем углу и глянул на нее. Женщина вернула лицу благородную бледность, и, кроме мокрого платья, больше ничего не напоминало о том, что она недавно плакала. Глаза смотрели решительно и прямо, подбородок вздернут, губы сжаты.

– Да, есть. Библиотек здесь несколько, музей находится в главном административном здании. Архив тоже имеется, правда, не уверен, что нас туда пустят, – нашелся он с ответом.

– Замечательно, значит, осматриваем музей, вдруг удастся наткнуться на что-нибудь интересное, – принялась рассуждать близнец, и Альдамир не мог не признать, мыслила она логично. – И как можно быстрее. Затем библиотеки. Если нигде ничего не найдем, будем прорываться в архив. С боем, потому что дальше так продолжаться не может.

– Согласен. Сегодня сразу же после занятий приступлю к первому пункту…

– Сегодня не получится, идем к Палиано наращивать волосы, – перебила женщина.

– Точно. Тогда завтра…

– Хорошо, но я пойду с тобой, – перебила его она. – Буду помогать.

– Незачем.

– Не тебе решать. Хочешь ты или нет, я подключаюсь. Не с тобой, так одна. Друзья в любом случае проводят до нужного места. Да еще и помогут. Если желаешь кочевряжиться, мешать не стану. Вот только одна голова – хорошо, а много… должен понять, не маленький. В общем, товарищ принц, право выбора у тебя есть.

Альдамир прожег ее взглядом, но согласился:

– Так и быть, женщина. Сделаем по-твоему.

Близнец поморщилась и добавила:

– Еще просьба.

– Да?

– Бери с собой кого-нибудь из своей шайки, – пробормотала она. – Лисицу хоть драную.

– Леди Лиопольдину, – привычно поправил Альдамир. – Зачем?

– Да-да, ее самую, – без спора согласилась женщина. – Мне некомфортно рядом с тобой в одиночестве, не будем провоцировать друг друга.

Скай дэ Роушену пришлось кивнуть.

– И еще, не подходи ближе, чем на пару метров, не стоит.

– Тебе совсем не понравилось? – слова вырвались прежде, чем Альдамир подумал. И тут же мысленно дал себе такую хорошую затрещину, что аж Шторм глумливо заклекотал. Предатель.

Нет, общение с неуравновешенной девицей явно не идет ему на пользу. Эмоции так и брызжут.

Заскрипели чьи-то зубы, и, судя по оскаленному лицу близнеца, ее. Женщина сделала резкий выпад, протягивая руки к его шее, но сумела остановиться и хрипло проговорила:

– Такое не может понравиться.

Почему это? Все леди были в восторге от его поцелуев. А эта!

– А сейчас будь хорошим мономорфом и выйди из комнаты, мне нужно переодеться, – продолжила она. – Пожалуйста…

– Как скажешь, – добавив в голос высокомерия, ответил Альдамир и, чеканя шаг, направился к двери. – Я возвращаюсь в аудиторию, – бросил он на пороге. – Надеюсь, дорогу обратно найдешь.

Женщина только махнула рукой.

Глава 14

Едва за желтоглазиком закрылась дверь, я со стоном рухнула на пол. Вот просто взяла и скатилась по стеночке. Силы кончились уже давно, но приходилось держаться на одной вредности. Сейчас же, когда раздражающий фактор удалился, вредность перестала помогать. Спасла Солнышко, опять поделившись энергией.

Поблагодарив виверну, я поднялась на ноги. Сбросив мокрую одежду, обтерлась полотенцем и переоделась в сухую. Оставила кучу рядом с кроватью, вечером постираю, если получится. После того как дела были сделаны, пришлось топать на лекцию. Показываться на глаза однокурсникам и друзьям не хотелось, было совестно. Честное слово, повела себя как последняя истеричка. Стыдоба! Еще большую неловкость я ощущала оттого, что совсем рядом будет сидеть он…

Нет! Стоп!!!

Я не стану думать о беловолосике. Ни сейчас, ни потом, иначе…

Я не думаю. Не думаю! Не думаю!!!

Боже, как он целуется!

Дура, это все связь. Без связи он к тебе бы и на метр не подошел, гордец! Недопрынц, неадекват и псих.

Но губы! Губы!!! Черт, а руки, сильные, но при этом нежные…

– Солнышко! Прошу, помоги, – взмолилась мысленно. – Сделай что-нибудь, я схожу с ума.

Виверна косо на меня посмотрела, вздохнула так по-человечески и вытянула узкие губы, будто пила сок из трубочки.

– Ух ты, ничего себе! Не думала, что динозавры так умеют!

Солнышко бросила на меня укоризненный взгляд, разве что когтистым пальцем не погрозила.

– Прости, милая, не хотела тебя обидеть, – пошла я на попятную. – Динозавры – это ведь не ругательство, а название очень сильных и свирепых рептилий, живших давно-давно на моей родине. Ты знаешь, какие они были. Ух!!!

Представив тираннозавра из фильма, постаралась передать картинку точно так, как делала с блондином. Виверна заинтересованно встопорщила гребни.

– Вот видишь, я не обманываю.

Солнышко улыбнулась во всю пасть, затем вновь сложила губы трубочкой и… высосала из меня все дурные чувства. Я аж выдохнула с облегчением.

– Спасибо, родная. Если бы не ты, я не знаю, что бы делала.

Виверна лениво взмахнула крылом и опять свернулась клубочком. Переваривать свалившееся на нее угощение. А я поскакала дальше.

Аудитория встретила голосом Малу и поскрипыванием карандашей. Извинившись, быстренько просочилась между студентами и уселась на свое место. Друзья бросали заинтересованные взгляды, но задавать вопросы пока не решались, видимо, стеснялись присутствия преподавателя.

Но, чую, между парами меня будет ждать допрос с пристрастием. Судя по загадочной ухмылке Коры, она уже приготовила списочек пунктов на пятьсот.

Так и получилось. Едва Малу исчез за дверью, друзья-товарищи обступили со всех сторон и начали пытать.

– Ну, – прищурилась валькирия. – Рассказывай.

Решив помучить страдальцев, изобразила дурочку и захлопала несуществующими ресницами.

– Груша, перестань нервировать меня, – протянула Кора. – Когда я нервничаю, остальным плохо.

– Да, рассказывай давай, – встрял Сонор. – Почему так долго? Больше полпары прогуляли. Чем занимались?

– Чем-чем, переодевалась я, – буркнула неуверенно.

– Угу, а блондин чем занимался, помогал платье снимать?

Захотелось врезать гному по ухмылявшейся физиономии. Блин, с такими друзьями и врагов не надо. Все соки высосут.

– Нет, конечно! – взвилась я. – С чего вообще такие вопросы?

– Понимаешь, подруга, – отодвинул приятеля Диниос. – Принц вернулся недавно, аккурат за несколько минут до тебя. Притом вернулся нервный, взбудораженный, мятый какой-то. Будто не тебя в комнату носил, а с кошкой дикой сражался.

– Ну, допустим, дрался, но не с кошкой, а с виверной.

– Виверной! – ахнула Лаура. – Слезы Непроизносимой! Как?!

Пришлось каяться. Друзья слушали внимательно, очень. Не перебивали. Даже вопросов больше не задавали. Только элементаль изредка ахала, но сразу же прикрывала рот ладошкой, да Дайана тревожно жалась к своему близнецу.

– Вот это накал! – под конец моего монолога выдала Кора. – Уважаю, сестра. Правильно, нельзя мужикам спуску давать. Вот, помнится, мой Лалик любил истерики по всякому поводу закатывать, я быстро его отучила.

– Лалик?! – ухватилась я за оговорку валькирии, чтобы перевести стрелки на нее. – Кто такой Лалик?

Остальные мгновенно повернулись к Коре. Бедняга поняла, что зря это ляпнула.

Эх, плохо я на нелюдей действую. Разве валькирию раньше ловили на слове? Вряд ли.

– Нареченный мой, – неловко улыбнулась она. – Муж будущий. Вот закончу обучение, так сразу его и возьму.

– Ух ты, Кора! Здорово! – воскликнула я. – А зачем тянуть-то так долго?! Год закончишь – и вперед.

Увидев, как сверкнули ее глаза, добавила:

– На свадьбу-то позовешь, подруга?

– Посмотрим на твое поведение, Грушенция. Успеешь перевоспитать своего оболтуса, тогда приглашу. Нет – издалека любоваться будешь. Мне неадекватные парочки на церемонии не нужны.

Народ возрадовался и принялся поздравлять валькирию, только Лаура вдруг разом погрустнела и отодвинулась от близнеца. Странно.

Хотела было я под шумок расспросить и ее, но «проснулся» гном и вновь сделал меня центром внимания.

– Слава Предопределению, Грушенька! – воскликнул он. – Я уж, грешным делом, думать начал, что связь ваша не работает. Ан нет, работает, родимая.

И он изобразил замысловатое па, едва не упал, запутавшись в ногах.

Довела, называется, аж гном от радости в пляс пустился.

Отсмеявшись, дружной шумной компанией отправились искать новую аудиторию, на этот раз для практических занятий по магии воды. Преподавателем числился достопочтенный господин Гавар ду Вран, декан факультета Преобразования водного потока, по совместительству наш новый куратор. Это настораживало, потому как личность его была весьма загадочна и зловеща. А еще он так и не определился с наказанием за издевательства над бедной кладовщицей Майо. И чуяла моя левая пятка, от расплаты нас с мономорфом отделяло совсем немного времени. Как раз столько, сколько длилась пара.

Пока я мысленно готовилась к возмездию, друзья строили предположения, чем большинство, не владевшее этой разновидностью магического искусства, будет заниматься на практике. Из нас семерых только Кора могла обращаться к водной стихии.

Сонор, хитро прищурившись, спорил с Диниосом, доказывая последнему, что остальные студенты нужны для отработки заклинания. Мономорф считал, что дело в заемной силе, если не хватило, всегда можно обратиться к однокурснику и немного выкачать. Кора только посмеивалась, обещая, что злобствовать не будет. Лаура то бледнела, то краснела, Дайана испуганно жалась к гному, чем он бессовестно пользовался. И только Изольда категорично во всеуслышание заявила, что работать ни мишенью, ни накопителем не собирается. И пусть дорогая близнец даже не рассчитывает.

Так под хохот мужчин мы добрались до места. И, не особо глядя по сторонам, ввалились в аудиторию.

– Доброго дня, господа первокурсники, – прошелестел тихий бесцветный голос. – Рад, что вы все же почтили своим вниманием наше скромное общество.

Мы остановились как вкопанные и замерли под тяжелым змеиным взглядом ду Врана.

– Э-э-э, разве пара уже началась? – спросил Диниос, единственный, кто привык к постоянным стрессам, а потому быстро пришедший в себя.

Господина куратора я безотчетно отнесла к одному из видов.

– Сигнала вроде как не было.

– Мои занятия начинаются тогда, когда я вхожу в аудиторию, – не изменив тона ни на йоту, ответил декан.

– Но…

– Недовольство вы можете выразить в письменном виде и оставить в приемной ректора. Господин Соло ду Помпео рассмотрит жалобу и примет меры.

Я почему-то нисколько не сомневалась, в чью пользу будет рассмотрена эта жалоба. Судя по выражению лица приятеля, подобная мысль пришла и к нему. От былого веселья не осталось и следа.

– Можно нам войти? – бесцветно поинтересовался мономорф. – Или сразу к ректору с объяснительными?

– Сегодня обойдемся без объяснительных, входите, – разрешил куратор.

Стараясь создавать как можно меньше шума, мы просочились внутрь. Надо сказать, все виденные мной помещения академии имели свое «лицо». Вот и эта аудитория обладала индивидуальностью.

Представьте самый обычный бассейн: высоко, почти над потолком, окна, кругом кафельная плитка, вышки различной высоты, по периметру скамеечки для ожидавших заплыва, посередине гигантская утопленная чаша с водой. Так вот. Уберите окошки, поменяйте кафель на непонятный светло-серый материал, вместо вышек соорудите своеобразную, на вид зеркальную закрытую трибуну для зрителей и вылейте воду из чаши. Аудитория предстанет перед вами во всей красе.

Входная дверь вела как раз на трибуну, где расположился в кресле ду Вран и замерли настороженными сусликами за столами однокурсники. Быстренько определившись с местами, мы на всякий случай вытащили блокноты и приготовились слушать декана.

Он молчал, переводя взгляд с одного студента на другого. И тот, кому посчастливилось попасть под рентген, начинал нервно ежиться и потеть. Даже смелая и решительная Кора судорожно сглотнула и отвела глаза, встретившись с его змеиными очами, об остальных девочках и говорить не приходилось. Дрожали, как зайцы под кустом.

Наконец настала моя очередь. Я выпендриваться и геройствовать не собиралась, и так рыльце в пушку, потому сразу же опустила взгляд и принялась рассматривать столешницу. Даже успев морально приготовиться, все равно вздрогнула, почувствовав пристальное внимание куратора. Будто что-то склизкое скользнуло по коже, оставив после себя ощущение гадливости и желание помыться.

Внезапно внутри зашевелилась Солнышко. Она воинственно расправила крылья и встопорщила гребни. Внушительная пасть раскрылась, раздалось гневное шипение. А я, совсем не желая, подняла голову и вперила взгляд в ду Врана. Декан подался вперед, буквально просверливая во мне дырку. Я, вернее Солнышко, держала оборону и порыкивала что-то явно матерное.

– Господа студенты, – первым отступил куратор. – Начнем.

С шумом выдохнув (даже не заметила, что задерживала дыхание), дрожащей рукой протерла лоб. Вот так поединок взглядов, как есть пару десятков кругов у Мор пробежала. И что это Солнышко развозмущалась? Какая муха ее укусила?

Задав вопрос виверне, получила в ответ лишь бурчание да отголосок жгучей ненависти, направленный на декана.

И чем ей так не понравился ду Вран?

Подивившись странной реакции зубастой половины, вернулась во внешний мир и с удивлением заметила – народ активно что-то строчил в блокнотах. Скосив глаза в тетрадь к Лауре, увидела, что «проспала» всего-то четыре предложения. Быстренько их скатав, принялась слушать декана. Ненависть ненавистью, но конспекты никто не отменял. Пригодятся.

Оказалось, дисциплина только называлась практикой, на самом деле господин ду Вран давал и теорию, а еще рассказал, как будут строиться занятия.

– В начале пары я объясняю теоретическую часть задания, – подчеркнуто безразлично говорил он. – Затем владеющие даром спускаются на площадку и приступают к выполнению. Остальные внимательно смотрят и пытаются «увидеть» токи магии воды и рисунок заклинаний. Задача для первых к концу пары отточить навык, вторых – увидеть рисунок и записать его на кристалл. Кристаллы я выдам позже. Задачи ясны?

Никто не торопился убеждать его в обратном.

Записывали мы мало. В основном куратор объяснял материал на примерах, демонстрировал иллюзии, в общем, как мог, усложнял нам жизнь. С одной стороны, примеры – это хорошо, с другой – он дал понять, что на экзамене будет спрашивать и теорию, большую часть которой нужно искать самостоятельно. Где? Правильно, в библиотеке. Даже домашку задал, единственный из всех знакомых преподавателей.

Но это, наверное, и правильно. Для меня магия – темный лес. Наоборот, надо бы попросить список литературы для самостоятельного изучения основ. Да и у Малу тоже: официальную историю, географию, религию, да много чего еще. Я же ничегошеньки не знаю! Вот только сейчас эта мысль и дошла. Где, как говорится, шлялась?

Все-таки и от ду Врана есть польза, дисциплинирует мужик. И еще как!

«Мужик» тем временем вещал о способе построения обычного водного кулака. Я пыталась разобраться, но, к сожалению, почти ничего не поняла. Не хватало тех самых основ.

Вот скажите, что обозначает слово «разлоганизация воды»? Или «гроболизация»?

И если первое я ассоциировала с земным Интернетом, то второе… Да-да, с последним пристанищем человека. В общем, нужно было срочно нагонять остальных студентов. Иначе отстану, а плестись в конце хуже некуда.

В тот момент, когда моя голова опухла от новых сведений, господин ду Вран решил, что теории хватит. Пора практиковаться.

– Господа студенты-водники, прошу спуститься на площадку. Конспекты будьте добры оставьте на столах.

Кора поднялась, гордо расправила плечи (бедняга явно ругала себя за слабость) и, чеканя шаг, отправилась в указанном направлении. Помимо нее, робко посматривая на преподавателя, засеменила на площадку гнома Дара. Всего «водяных» оказалось четверо, двое близнецов – мономорф и элементаль – вышли последними. Остальные студенты сжали в ладонях выданные куратором кристаллы и вперили в «счастливцев» внимательные взгляды, пытаясь усмотреть токи магии.

Выбрав в качестве жертвы подругу, постаралась отвлечься от всего лишнего. Мысленно очертила фигуру валькирии синей линией и сосредоточилась. Необходимо было «заполнить» Кору водой, ее родной стихией, а для этого существовало заклинание, которое мы раз двадцать (для лучшего запоминания) записали в блокнотах. Держа в уме заветные строки, представила прямо над подругой смеситель, старинный такой, с барашками, и позволила воде политься.

– Аманзи агелазо, – шепнула в пустоту, ожидая, когда фигура Коры начнет «наполняться» воображаемой жидкостью. Но вместо этого вода соскальзывала по синей линии и «падала» на пол.

Блин! Ну что такое?

Помотала головой, чтобы избавиться от картинки, и начала заново. Не с первого, далеко не с первого раза мне все-таки удалось совершить задуманное: валькирия наполнилась водой и побледнела. Казалось, я смотрела на нее через стенку аквариума.

Тем временем подруга выпустила полупрозрачную щупальцу и скрутила свободный конец наподобие фиги. Фига стала пухнуть, увеличиваться в размерах и в какой-то момент отделилась от «материнского» щупальца и была направлена Корой в стену площадки, где и разлетелась каплями, стоило ей соприкоснуться с преградой.

Здорово! Мне удалось увидеть!

Вот только радость, как оказалось, была преждевременной, записать свои наблюдения на кристалл я не успела. Пришлось начинать сначала.

К концу пары я не только смогла запечатлеть построение водного кулака в исполнении Коры, но и «сфотографировала» остальных трех участников эксперимента, да не по разу. Наловчившись «топить» однокурсников, перевела карающий взор на ду Врана. Уже привычно произнесла заклинание, ожидая, когда он заполнится водой. Вот только как ни старалась, ничего у меня не получалось. Вместо этого фигура декана начинала пестреть черно-белыми помехами. Точь-в-точь как у старого телевизора.

Автоматом записала увиденное на кристалл и только после этого задумалась, а надо ли было. Впрочем, не съест же меня ду Вран за самоуправство.

Вскоре подали сигнал окончания пары. Кора и остальные водники вернулись на трибуну и уселись за столы. Куратор уходить не спешил, мы проявлять инициативу побаивались. Она, как известно, наказуема. Так бы и сидели до следующего занятия, если бы ду Вран милостиво не разрешил господам студентам покинуть аудиторию. Обрадовавшись, я схватила сумку и собиралась бежать отсюда без оглядки, но тихий проникновенный голос куратора пригвоздил к месту:

– Пара Скай дэ Роушен – Полайкина, будьте добры остаться.

Все! Похоже, время пришло! Судья вынес приговор, осталось его только озвучить.

Сглотнув вязкий комок, осторожно повесила сумку на крючок и уселась обратно. Хмурый желтоглазик проводил взглядом удалявшуюся спину Лиопольдины и с видом великомученика подошел к моему столу. Немного помялся, но соизволил усадить зад на стул.

– Итак, – произнес ду Вран, когда за последним выходящим студентом закрылась дверь. – Проанализировав ситуацию с досточтимой госпожой Ао, учитывая ее моральные страдания, а также принимая во внимание ваше чистосердечное признание, я решил установить следующее, весьма легкое наказание.

Невольно схватив близнеца за рукав, я с ужасом ждала развязки, но коварный декан сделал многозначительную паузу. В мыслях крутились разнообразные виды пыток, но все они казались несущественными. Ду Вран явно придумал для нас нечто изощренное.

– Господин Скай дэ Роушен, госпожа Полайкина, вам надлежит в течение двух месяцев, начиная с завтрашнего дня, всячески помогать госпоже Ао на складе. Она лично будет давать задания и следить за исполнением. Работать будете после всех пар, с пяти до восьми часов вечера.

Честно, едва не упала со стула от облегчения. Даже голова от радости закружилась.

Неужели мы отделались лишь этим?!

Вот только ду Вран не был бы ду Враном, если б не добавил ложку дегтя в нашу бочку счастья.

– Периодически я буду к вам заходить и проверять. В случае отсутствия на рабочем месте приму меры.

Последняя фраза прозвучала весьма зловеще.

Уверив преподавателя в том, что обязательно посетим достопочтенную госпожу кладовщицу завтра вечером, мы бочком-бочком выкатились из аудитории. И дружно выдохнули, когда перед нашими носами закрылась дверь.

Все. Выжили. Можно двигаться дальше.

– Ну, это, – проблеяла я неуверенно. Встряски встрясками, а находиться наедине с Альдамиром, да еще так близко, было проблематично. – Я пошла к друзьям. Не забудь о Палиано. У лисицы и Жара спроси, вряд ли им нравится ходить с лысыми черепушками.

– Помню, – ровно сказал он. – Иди, только рукав отдай.

Лишь сейчас заметив, что продолжала судорожно сжимать ткань рубахи, я тут же разжала пальцы. А еще ощутила, что начала краснеть.

– Да-да, все, уже ухожу, – пискнула в ответ, но вместо этого сумела лишь переступить с ноги на ногу.

Альдамир кивнул, а потом взглянул на меня.

Э-э-э, нет! Не смотри на меня так! Слышишь?! Мне дурно!!! Солнышко, помоги!

Негодяйка хитро подмигнула и спрятала морду под крыло.

– Слушай, а может, ты уйдешь первым, а я… а я… друзей здесь подожду, – фразу выдала с трудом, мысли почему-то путались. – Иди.

– Считай, что меня нет. – Близнец глядел на меня и не сдвигался с места.

Его желтые глаза заставляли нервничать и смотреть куда угодно, только не на него.

– Нет, давай все-таки я пойду первой, а ты жди лисицу здесь, – сделала я вторую попытку разрушить тет-а-тет, но ноги не слушались.

– Как тебе будет удобнее, – любезно согласился прынц, а сам шагнул вперед, оказываясь близко-близко.

Верхняя пуговица на рубахе была расстегнута, демонстрируя его светлую кожу. От близнеца приятно пахло, я невольно вдохнула воздух и замерла, не в силах отодвинуться.

– Груша! Ты скоро там?! – внезапно раздавшийся голос гнома вырвал из ступора.

Я встрепенулась и резко отскочила от желтоглазика.

– Иду! – выкрикнула хрипло и во весь опор понеслась по коридору.

Пока бежала к друзьям, мысленно умоляла виверну высосать разрывавшие меня эмоции. Солнышко повздыхала-повздыхала, но все-таки сжалилась и забрала ненужное. Потому возле товарищей я появилась в душевном спокойствии и с хорошим настроением.

– Ну что, господа студенты, до ужина осталось почти три часа, чем займемся?

Народ разделился во мнениях, мальчики желали прогуляться, девочки ратовали за выполнение домашнего задания – загадочный декан ду Вран произвел на них неизгладимое впечатление. Коварно улыбнувшись, я предложила вариант под номером три:

– А может, сходим в музей?

Пусть я обещала близнецу, что начнем завтра. Но зачем ждать? Раз есть время и желание, почему бы не попробовать отыскать что-нибудь интересное. А завтра еще к Майо идти. Вдруг музей закроется.

Судя по кислым лицам, друзьям предложение не особо понравилось.

– Ну, пожалуйста, – взмолилась я. – Я же ничегошеньки не знаю, вот совсем ничего. Только то, что вы мне рассказываете. А так хоть немного с миром познакомлюсь. Ну, давайте. Что вам стоит! Ребята? А?

Друзья переглянулись, и Кора вынесла вердикт:

– Ладно уж, подруга. Раз пригрели ящерку на груди, будем воспитывать.

Благоразумно простив ей ящерку, подхватила валькирию под руку и поволокла дальше. Жажда найти хоть что-нибудь, касавшееся разрушения связи, толкала вперед лучше любого тягача.

По пути поведала приятелям об увиденном на практике. Народ почесал маковки и пришел к выводу, что не стоит заморачиваться. Скорее всего, это какая-то личная особенность декана, а может, и приобретенная на ритуале. Только Диниос промолчал, задумавшись, но и он в итоге согласился с большинством.

– Груш, вроде бы слышал о подобном, но, хоть убей, не помню, что это значит и с чем связано. Удастся заехать к отцу, обязательно узнаю. Договорились?

– Договорились, – легко согласилась я.

Смысла торопиться не видела. Ну превращается мужик в испорченный телевизор, и что? Я вот храплю иногда. Только тс-с, никому не говорите.

Музей поражал размерами. Под него выделили аж целый корпус, весьма немаленький, я вам скажу: три этажа в высоту и шириной с добрый супермаркет. Друзья посовещались и решили начать «мое воспитание» с географического зала.

Первым, что бросилось в глаза, когда я вошла внутрь, была огромная, искусно выполненная карта. Она висела на стене прямо напротив входа и прекрасно просматривалась от двери.

– Ух ты! – не сумела удержать восторженного крика. – Вот это да!!!

– Торгон! – торжественно сказала Кора, заметив мой интерес. – Нравится?

– Ага. Расскажешь, кто где живет?

– Куда я денусь, – усмехнулась валькирия. – Итак: северный материк называется Гарганал. Княжество гаргулов, родина нашей Дайаны. Столица Грана, властвует Великий Князь Перискан Прад второй. Княжество богато лесом и пушниной, целебными травами и самыми большими в мире плантациями ягоды северной моронки. В гости без хорошего сопровождения ездить не советую. И глазом моргнуть не успеешь, окажешься в чей-нибудь коллекции.

– Не поняла. – Я с удивлением перевела взгляд на валькирию. – Что ты имеешь в виду?

– Оно самое и имею, слово женщины у гаргулов веса не имеет. Кто сильнее, тот женщину и пользует. Поняла?

Я судорожно сглотнула и невольно посмотрела на Дайану. Бедная. Видимо, потому она такая боязливая.

– Западный материк Многоземье принадлежит гномам, – продолжила Кора. – Столицы как таковой нет, раз в пятьдесят лет Совет Общин переезжает в следующую. Всего общин семь. В каждой выбираются староста и его помощник, они-то и представляют интересы остальных на Совете. Общины богаты рудами, металлами и драгоценными камнями, а еще знамениты своими горными козами и эмпатами.

– В гости без хорошего сопровождения ездить не советую, – лукаво блестя глазами, вклинился в разговор Сонор. – Нынче матушка заготовила много наливки, упьешься.

Изгнав гнома, Кора велела мне не отвлекаться на всяких шутов и стала рассказываться дальше:

– На востоке расположилась империя элементалей – Елания. Столица Марака – центр искусства, развлечений и разврата. Последние сто не помню с лишним лет властвует Император Тюроний Столот. Судя по его пышущему виду, еще лет двести, не меньше, он проправит. Существа со всего мира стекаются в Еланию, чтобы своими глазами увидеть знаменитых певцов и актеров, просадить состояние в одном из многочисленных игорных домов или же проститься с жизнью в объятьях жриц любви, а по совместительству лучших наемных убийц. Так что, Груша, к элементалям в гости без хорошего сопровождения ездить не советую…

– А то умрешь бедная, но счастливая в объятиях жрицы любви, – хором пропели остальные.

Шикнув на хулиганов, Кора вновь вернулась к географии.

– Южный материк Кризна принадлежит моим сородичам. Главенствует строгая, но справедливая Великая Шахиня Терезита Четвертая, – в голосе подруги послышалось неподдельное уважение. – Валькирии – лучшие воины, потому нас чаще всего нанимают в охрану. Все знают, что служим мы до последнего вздоха, отчего и доверие. Помимо прочего, моя страна знаменита оздоровительными Солеными озерами печальной Матери. А еще – мастерами-рукодельниками. Ездить в гости можно и одной, никто и пальцем тебя не тронет…

– Ага, – вновь перебил ее гном. – Только обзаведешься парочкой-другой наложников и не заметишь. Будут они тебе потом по очереди спинку массажировать да близнеца нервировать. Оно тебе надо? Мужиков-то у них много, а вот с женщинами – проблема.

– Тс-с, большеротый! – возмутилась валькирия. – Ерунду не городи!

– Разве я не прав?! – вскинулся Сонор. – Прав!

Не став слушать их перепалку, подошла ближе к карте. Взгляд выхватил центральный материк, этакое сердце, окруженное водой.

– Это Материя, моя Родина, владения мономорфов, – тихо произнес Диниос. – Главный город Драган. Властвует Владыка Великий огненный дракон Сошелиар Скай дэ Роушен – отец Альдамира. Так уж вышло, что мы – сердце и стражи Торгона. Исчезнут мономорфы, исчезнет все живое. С некоторых пор ты стала одной из нас, гордись своей силой, Груша.

Улыбнувшись одними губами, Диниос оставил меня наедине с картой. Кора с Сонором так и не перестали спорить, а девушки разбрелись по залу. Глядя на материки, я думала о том, что сказал мономорф.

– Материя. Сердце – и не только из-за внешнего вида.

Как все странно.

Глава 15

Время до ужина пролетело незаметно. Я не успела осмотреть и половины зала географии, останавливаясь у каждого выставленного экспоната. Что уж говорить, даже о настоящей цели прихода забыла, с головой погрузившись в изучение. Если бы не оклики друзей, под конец ставшие больше похожими на ругань, так бы и бродила до завтрашнего утра.

– Грушенция! – кричала с порога сердитая валькирия. – Если через секунду ты не выйдешь из зала, я больше тебя никуда не поведу! Так и знай!

Угроза остаться без гида подействовала, пришлось, уныло вздыхая, постоянно оборачиваясь, покинуть музей. Остальные ждали на улице, подмерзшие, голодные и злые. Испепелив меня взглядами, они дружно фыркнули и поспешили в общежитие.

После ужина народ согрелся и подобрел. На встречу с Палиано шли в хорошем настроении и восторженном предвкушении. Ходить лысыми надоело всем, бедолага Сонор вообще вслух мечтал о бороде, как оказалось, признаке мужественности и зрелости гномов.

Представляю, как он расстроился, когда заметил пропажу.

Взбудораженный декан мелькал в дверном проеме. Палиано бегал туда-сюда от порога к окну, но, увидев нас, остановился и буквально засиял от радости.

– Господа студенты! – воскликнул он. – Вы все-таки пришли!

– Пришли, – подтвердила валькирия и с нажимом добавила: – И очень надеемся на профессиональную компетентность господина Крака.

– Не стоит волноваться, – поспешил уверить ее декан. – Господин Крак – мастер высшего класса. – А потом поинтересовался: – Только вы? Больше никто не согласился?

Посчитав нас по головам, он немного приуныл, видимо, питал надежду получить в свое распоряжение всю группу подопытных кроликов. А семь из двадцати – это даже не половина, треть.

– Еще трое должны подойти, – заверила я. – Альдамир Скай дэ Роушен, Максимильяно Жар и эта, как ее, Лиопольдина… близнец его.

– Леди Дэр ду Милош, – подсказал Палиано.

– Да-да, она самая.

– Отлично, тогда, может, еще немного подождем?

Правда, ждать никого не пришлось, вышеназванные господа вырулили из-за колонны, представая перед взглядом декана.

– Замечательно! – вновь просиял Палиано. – Пойдемте, не будем задерживаться. Господину Краку не терпится начать, он уже давно все подготовил.

Честно говоря, после этих слов захотелось вот прямо сейчас отказаться и убежать куда подальше. Но я решительно преодолела тревогу и поплелась вслед за друзьями.

Вотчина деятельного гнома находилась в подвале. Совсем не темном и не мрачном. Этакий цокольный этаж, правда, без окон, освещенный при помощи магических «типа ламп». Надо будет спросить, как они называются.

Выглядела лаборатория, как и полагалось лаборатории (ну, на мой взгляд): светлые стены, потолки, пол. Коридор со множеством ответвлений, отдельные кабинеты – кабины за псевдостеклянными дверями, в которых орудовали непонятными штуковинами существа в странных костюмах. Наверное, защитных.

Нас ввели в одну из таких кабинок, сдали с рук на руки гному и, пообещав зайти позже, удалились.

– Явились, значится, – загадочно ухмыльнулся бородач. – Ждал-ждал, признаю. Надеялся.

Дружно поздоровавшись с мастером, мы замерли у двери, не решаясь обойти его круглую фигуру.

– Проходите, не стойте на пороге, – понял проблему хозяин кабинета и посторонился. – Присаживайтесь.

В кабинете нашлись стулья, два ряда по десять. Похоже, Крак с Палиано на пару ждали наплыва лысых студентов, а пришли только мы. Вот незадача.

– Прежде чем приступим, значится, давайте-ка подписывайте согласие на эксперимент. – Едва мы прижали пятые точки к сиденью, мастер успел выудить из ящика, встроенного в стену шкафа, необходимые документы.

– Эм-м, досточтимый мастер Крак, – подал голос Альдамир. – О каком соглашении идет речь? При устной договоренности такого не было, насколько я помню. Женщ… Агриппина, подтверди.

Близнец повернулся и многозначительно на меня посмотрел. Пришлось кивнуть. Впрочем, Палиано и вправду ничего не говорил ни о каком согласии.

– Стандартная процедура, – отмахнулся от нас гном. – Но без этого волосы я вам наращивать не буду.

– Как скажете, мастер Крак, – голос желтоглазика был полон высокомерия. – В таком случае мы пойдем. До свидания.

Встав, он подхватил лисицу под руку и направился к выходу.

– До скорого, – нисколько не растерялся гном. – Жаль, конечно, что не захотели. Ну, значится, так надо. Домой погостить через два месяца можно и с коротенькими волосенками поехать. Госпожа на головку платочек накинет или шляпку какую подберет, никто и не заметит. Главное, в помещении не снимать и в ветреную погоду на улицу не выходить, авось пронесет. С маменькой и папенькой объясняться придется, но думаю…

Лиопольдина резко затормозила, вынуждая Альдамира остановиться. Вырвала руку, круто развернулась на пятках и, гневно сверкая синими глазами, заявила:

– Я согласна, где подписывать?

– Вот тут, милочка, внизу, – засуетился мастер. – Пальчик иголочкой проколите и приложите.

Лисица, морщась, поранила палец и оставила каплю крови. Гордо подняла голову и прошествовала к стулу, куда с достоинством уселась.

За Лиопольдиной последовала Лаура. Не глядя ни на кого, протянула ладонь, давая гному возможность проделать манипуляцию.

– Что ж, раз больше желающих нет, давайте, дамы, начнем. А вы, господа, значится, идите по делам своим, нечего место занимать, – шикнул он на остальных, а после повернулся к девушкам. – Так, красавицы, давайте поудобнее устраивайтесь. Сейчас принесу образцы.

Не обращая внимания на нас, замерших у двери, мастер протопал к одной из стен и открыл очередной встроенный шкаф. Пошебуршив на полках, достал объемную коробку. Заглянул внутрь и, оставшись довольным увиденным, потащил ношу к девушкам.

– Вспомнил, – вдруг остановился он возле Сонора. – Ты ведь из Грымской общины-то будешь, парень?

– Да, Сонор Гром, – удивленно ответил «наш» гном. – А откуда вы знаете?

– Уж больно физиономия у тебя примечательная, грымская, – лукаво улыбнулся мастер. – Знавал я одного грымского, чудной мужик был, странностями отмеченный. Да и соседи мы, я из Притыка.

– Правда? Рад повидаться, сосед. А в чем странности-то у того, другого?

– Об этом, значится, при дамах не рассказывают, – поддел мастер. – Неприлично.

– Мы ушки закроем, – встряла я в разговор, уж больно стало интересно. – Честное пионерское.

Подруги согласно закивали и приложили ладони к ушам. Даже Лиопольдина – и та невольно подняла руки к голове.

– Раз так, слушай, – сделав вид, что поверил моей придумке, согласился Крак. – Приехал я как-то в Мараку, надо было заказ доставить. А адрес в спешке потерял, только и помнил название улицы. Ну, значится, пошел вперед, думаю, авось методом тыка и попаду куда надо. В одну дверь стучу, в другую, третью – не открывают. Иду дальше, вижу – вывеска яркая, глазу приятная. Вошел. Ресторация вроде приличная. Господа важные вино пьют, беседы ведут. Гляжу, земляк отдыхает, со спины как есть он. Ну, думаю, он мне-то и поможет, не откажет. Пошел к нему, значится…

Мастер сделал паузу.

– Ну а что дальше-то? – не выдержала я. – Дальше!

– Ох, девонька, вспоминать тошно, – передернулся Крак. – Не успел подойти, а земляк поднялся с кресла-то, повернулся, я аж замер в полушаге. Морда у него гладкая, как попка младенческая, волосенки на голове прилизаны чем-то. Не гном – недоразумение. Но это еще не беда, беда другая. Собеседник его, земляка-то, элементаль огненный на прощание ему руку подал, ну, думаю, сейчас пожмет, и разойдутся, тут я и подоспею. Куда там. Схватил земляк ладонь элементальскую и давай лобызать на глазах у всех, я чуть от стыда на месте не помер. Сразу же вспомнил слова отца, предупреждал он меня, молодца неразумного, что бывают такие, которые свою мужескую природу отрицают, бунтуют, потом всяческими непотребствами заниматься начинают. А отсутствие бороды – наипервейший признак недуга. Вот так-то. Так что ты, Сонор Гром, пока домой не езди, родителей не позорь.

Приятель моментально покраснел и тут же протянул ладонь:

– Колите, я на все согласен.

Быстренько провернув операцию, мастер лукаво посмотрел на тех, кто остался, и ехидненько так заметил:

– Знавал я, значится, валькирию одну. Грозная была дама, солидная. А уж умница-разумница какая…

– Все с вами ясно, мастер Крак, – перебила его Кора. – Ладно уж, давайте ваше соглашение. И не только мне, всем остальным тоже. Вы согласны? – обратилась она к нам. – Не будем заставлять мастера придумывать всяческие небылицы. Его воображение пригодится ему для других целей.

– И совсем не небылицы, правда! – возмутился гном, тем не менее успевая шустро раздавать документы. – Только правда!

Когда товарищи оставили капельки крови на листах, мастер обратился к желтоглазику – единственному, кто пока не торопился колоть палец:

– Так как, уважаемый, вы с нами или без нас?

Мономорф грозно на него взглянул, но все-таки решился:

– А брон с вами, ладно. Но если что, я за себя не отвечаю.

– Угу, конечно, не отвечаете, – пробормотал в бороду Крак, оперативно забирая у близнеца документ. А потом широко улыбнулся и заявил: – Усаживайтесь удобнее, господа студенты, начнем преображение.

И с видом фокусника мастер принялся вынимать из коробки образцы. Ими оказались нелепые разноцветные чепцы, смахивающие на земные танковые шлемофоны, которые следовало водрузить на голову и хорошенько стянуть под подбородком тесемками. Проделав манипуляции, я решила взглянуть, как шел процесс у приятелей. Но лучше бы этого не делала. Отряд придурковатых танкистов с главой гномом-булочкой смотрелся потешно.

Народ тоже принялся осматриваться: Дионис с Корой откровенно хохотали, дотрагиваясь до голубеньких, в ярких цветочках шлемофонов друг друга. Лаура то бледнела, то краснела, даже, по-моему, в обморок собралась упасть. Но сумела побороть низменный порыв и только устало вздохнула, завязывая красный, цвета спелого помидора головной убор. Бедняжка Дайана, казалось, не дышала, покрывая голову сиреневой шапочкой, и, только убедившись, что с ней ничего не случилось, немного расслабилась.

Непревзойденная леди Лиопольдина двумя пальчиками держала чепец ядовитого салатового цвета и, такое ощущение, не знала, что с ним делать.

– Досточтимый мастер Крак, подскажите, – наконец протянула она капризно. – Кто придумал фасон этих образцов?

– Я, естественно, – приосанился гном. – Нравится?

– В восторге! – фальшиво улыбнулась лисица. – Они бесподобны!

– Вы правы, они бесподобны, – попался на удочку лести Крак. – Моей дорогой супруге тоже нравятся. Я, значится, ради нее и стараюсь.

Лио вновь растянула губы в подобии улыбки, а потом, едва сдерживая гримасу отвращения, натянула шлемофон.

Только двое из нас внешне остались бесстрастны к процедуре: Изольда, которой и вправду было все равно, главное, чтобы результат не заставил себя ждать. Ну и мой близнец, вот только изменившиеся глаза намекали, что он, мягко говоря, не рад, что подписался на это безобразие. Чепец оттенка детской неожиданности смотрелся на нем просто отпадно – я едва успела отвернуть смеющееся лицо. Мне же попался убор цвета взбесившегося порося, так что я вряд ли отличалась в лучшую сторону от остальных. И лишь Максимильяно Жар даже в этой смешной малиновой шапочке смотрелся просто великолепно.

Ах!

Но больше всех повезло Сонору. Специально для него Крак достал пару – оранжевый шлемофон и нечто типа медицинской маски коричневого цвета, только с дыркой для рта. Долго возился над приятелем, приспосабливая эту штукенцию к его лицу. Но все же сумел справиться и, победно крякнув, отстранился. Вот тут уж никто не остался равнодушным – народ разразился заливистым смехом.

С трудом успокоив подопытных кроликов, мастер велел нам сидеть тихо и не шевелиться. А сам залез в очередной шкаф и вынул оттуда желто-черный, словно колорадский жук, кристалл. Внимательно осмотрев находку, он кивнул сам себе и подошел к моему близнецу. Альдамиру не повезло – он сидел ближе всех к Краку.

– Руками образец не трогать, – предупредил гном и дотронулся до шлемофона, одновременно произнося какую-то абракадабру.

Сначала ничего не происходило – желтоглазик заседал с непроницаемым выражением лица. Но вдруг он выпучил глаза и принялся ерзать. Его руки так и тянулись к голове, но прынц сдерживался. Потом он резко выдохнул и расслабился.

– Ваше Высочество, – взволнованно спросила его Лиопольдина. – Как вы?

– Нормально, – хрипло ответило Высочество. – Щекотно, но терпеть можно.

Уф! Я уж думала, его от боли корежит. Уж щекотку-то я выдержу.

Впрочем, успокоилась я зря. Едва мастер прикоснулся кристаллом к моему убору, я взвизгнула. Будто бы миллиарды мурашей забрались на голову и начали там бегать, да еще и кусаться. Ужасное ощущение. Но вскоре оно прошло, осталось лишь приятное тепло.

– А теперь, господа первокурсники, расслабьтесь и ждите. И обязательно представьте свои будущие волосы и держите образ перед глазами. Через час образцы можно будет снять.

Час длился невероятно долго. Я вся извздыхалась, извозилась от нетерпения. Образ будущей прически потеряла, наверное, на минуте двадцатой и вернуть его так и не смогла. А еще сломала глаза, пытаясь подглядывать за остальными. Потом мне все надоело – я опустила веки и, кажется, даже сумела уснуть. Только чувствительный тычок в бок заставил очнуться и возвратиться в мир. Как оказалось, вовремя.

– Пора! – громко возвестил мастер. – Снимайте образцы.

Я сразу же воспользовалась предложением и стянула шлемофон. Забытое ощущение тяжести возвестило о том, что эксперимент удался и я вновь обзавелась волосами. И судя по всему – длинными.

Ух ты! И где тут зеркало? Мне не терпится посмотреть на себя!

– Слезы Непроизносимой! – вдруг раздался вопль Лауры.

Я мгновенно вскочила и нашла глазами подругу. Элементаль держала в пальцах прядку и, казалось, готова была разрыдаться.

Блин, да что же с ней? Вроде волосы на месте. Волосы!

Локоны Лауры были голубыми, но с пепельными прядями по всей голове. Креативненько, как по мне, и ей очень шло. Но судя по лицу подруги, результат привел ее в шок.

Но не только над элементалью подшутил прибор гнома, оказалось, остальные тоже обзавелись полосатыми шевелюрами. И не только шевелюрами, ресницы и брови были под стать волосам. И что самое странное – пряди у каждого соответствовали масти близнеца. Так, Диниос щеголял голубыми (хи-хи, честно, старалась не ржать).

Повезло больше всех Коре и Изольде, темные волосы элементали подчеркнули русые валькирии. У самой же Изольды светлые пряди смотрелись как стильное мелирование. Красота, да и только.

Почти не изменился цвет у Сонора и Дайаны: оба брюнеты, только у гнома оттенок чуть темнее, у гаргульи – светлее. На Лиопольдину и Жара было невозможно смотреть без вспомогательных средств, на их головах пылал пожар. Рыже-красные волосы смотрелись просто убойно.

Поворачивала голову к близнецу я медленно, в красках представляя, что увижу. Так и получилось. Злобный «типа зебр» Альдамир не скрывал ярости, буравя гнома гневным взглядом.

– Досточтимый мастер Крак, – прошипел он. – Что это значит?

– А что вам не нравится? – удивился гном. – Волосы я вам обещал? Обещание сдержал. Волосы отросли, значится. Вы живы-здоровы и в здравом уме. Что еще надобно?

– Вы отрастили неправильные волосы! – взвизгнула Лиопольдина. – Верните мне мои!!!

Мастер воззрился на лисицу и с непередаваемым выражением лица произнес:

– Волосы как волосы, чуток полосатые, ничего страшного. Я же велел вам представить свои шевелюры, а вы, значится, отнеслись с пренебрежением к просьбе. Так что пеняйте на себя. И вообще, студентка, перестаньте ныть, вы подписали соглашение, в котором все прописано. Забирайте однокурсников и идите отдыхать. Мне еще прибираться после вас.

Замахав руками, он выгнал нас из кабинета и со вздохом облегчения закрыл дверь.

За порогом поджидал довольный Палиано. Его нисколечко не смутил внешний вид студентов, наоборот, декан факультета Преобразования пламени зацокал языком, жадно пожирая взглядом креативные прически бывших подопечных.

– Слезы Непроизносимой! – восхитился он и начал бросаться совсем уж непонятными словами. – Матричная структура… дифференциал… метод Крио – Панера…

А потом и вовсе попытался прорваться обратно к гному, но был остановлен бдительным Альдамиром.

– Господин Палиано, вначале выведите нас отсюда. Обсуждать результаты с достопочтенным мастером Краком можно и позже. Иначе в здешних коридорах появятся десять злобных призраков. Вам это нужно?

– Да-да-да. Вы правы, – тут же согласился декан и, развив скорость света, полетел выпроваживать нас из подвала.

На улице народ еще немного потоптался, а затем общим голосованием решил идти по комнатам. Время было позднее, с каждой минутой спать хотелось все сильнее. Расставшись в коридоре с друзьями, я поползла к себе. Войдя внутрь, отстраненно заметила, что комната изменилась в лучшую сторону. Пыль, грязь и паутина исчезли, мебель обновилась. Конечно, домашнего уюта не хватало, но хоть так. Наши отношения с принцем слишком запутанны, чтобы требовать большего.

Умывшись, полюбовалась в отражение на свою новую шевелюру: после лысой головы грива до талии смотрелась непривычно. Пощупала – волосы мягкие, шелковистые и прямые, как в рекламе дорого шампуня. Белые прядки ровные, будто над головой трудился не один час лучший из лучших мастеров.

В целом, это безобразие выглядело гармонично. Вот только у меня таких длинных волос никогда не было, обычно дорастали до плеч и сечься начинали, приходилось стричься короче. И поэтому, что делать с ними такими, я не знала. Прически изобретать не умела, да и желания особого возиться не ощущала. Потому заплела кривую косу и отправилась обратно в комнату.

Альдамир пока не пришел, лицом своим меня не смущал, поэтому я решила перед сном все-таки заняться подаренными вещами. Сваленные в кучу на кровати, они вызывали зуд одним видом. Отделив ровно половину полок в шкафу, положила на них одежду, в тумбу затолкала мыльно-рыльные принадлежности, на ближайшую ко мне часть стола бросила сумку с конспектами и только после этого позволила себе улечься в постель и закрыть глаза.

Утро пришло слишком быстро, я опять не выспалась. На автопилоте поднявшись с кровати, совершила паломничество до туалета, а вернувшись, поняла, что желтоглазик в комнате не ночевал. Кровать как была заправлена, так и осталась, нисколько не помявшись. Даже запаха его не ощущалось.

И где это, интересно, он провел ночь? У Лиопольдины?

Легкое беспокойство царапнуло сердце, но я решительно отогнала его.

Невелика потеря. Вот еще – волноваться из-за него. Большой мальчик, сам знает, где спать.

Правда, как только я ни пыталась отвлечься, мысленно то и дело возвращалась к Альдамиру. И успокоилась лишь тогда, когда увидела его, сидящего за одним столиком с цветущей Лиопольдиной. Если бы не знала, что у разнополых близнецов проблема с походами налево, подумала бы, что он провел ночь в объятиях драной лисицы.

И куда, собственно, смотрит ее близнец? Вон сидит и в ус не дует. Хотя нашим легче, может, Максимильяно тоже не рад, что Предопределение наградило его такой заносчивой девицей. И он спит и видит, как бы разрушить связь.

Да? Да. Да!!!

Ох! Хватит мечтать, Грушка! Мечты еще никогда тебя не доводили до хорошего. Нужно действовать. Искать способ и…

Целовавший меня элементаль привиделся сам собой.

Виверна внутри мерзко захихикала. Я обиделась и показала ей язык. Вот ведь ящерица – бесстыдно мысли читает, еще и смеется.

Ух, хвостатая!

Первой парой стояли Факультативы Способностей, именно так, с большой буквы. Нас опять перетасовали, на этот раз по-другому. Диниос, Лаура, я, Альдамир и еще две пары близнецов из группы направились в аудиторию с говорящим названием «Трансформация тела. Мономорфы». Кора с Изольдой пожелали нам удачи и скрылись за поворотом, Сонор с Дайаной отстали на улице. Остальные разбрелись кто куда.

Аудитория, хотя я бы назвала ее залом, имела высокие потолки и мягкие стены и была разделена на ячейки или сектора. Одна большая, центральная, вокруг нее, словно лепестки, располагались еще пять поменьше.

В центре, скрестив ноги, будто заправский йог, нас ждал преподаватель. Судя по внешнему виду – мономорф. Хотя кто лучше представителя этой расы знал о преобразовании тела? Наверное, никто.

– Утра доброго! – проговорил он низким хриплым голосом. – Прошу, присаживайтесь.

Мы уселись прямо на пол. Благо он был застелен чем-то вроде матов. Не особо мягко, но вполне удобно и не холодно.

– Мое имя Стилус Кморок. В течение всего времени обучения мы будем встречаться с вами весьма часто. В этом году три раза в неделю, начиная со следующего – каждый день. Потому я надеюсь на плодотворную работу и прилежание.

Промычав нечто, должное означать согласие, мы продолжили внимать господину Кмороку.

– Некоторые из вас практически с рождения обладают способностью перевоплощаться, но многие обрели этот дар совсем недавно. Так вот, мои занятия нужны в основном вторым, однако именно первые должны помочь своим близнецам как можно скорее и полнее раскрыться. Много говорить не стоит, давайте пробовать, потому что практика – наше все. Но вначале попытаемся поздороваться со своей второй ипостасью.

Велев нам разойтись по секторам, он остался в центральном.

– Сядьте или лягте так, чтобы можно было полностью расслабить тело, – прозвучал его усиленный магией голос.

Альдамир без вопросов улегся на пол и закрыл глаза. Я немного постояла, но, видя, что и остальные заняли горизонтальное положение, тоже растянулась на матах. Закрывать глаза не стала, побоявшись уснуть, но пришлось. Следующий приказ Кморока был именно таким.

– Закройте глаза и слушайте мой голос.

Я глубоко вздохнула и сделала то, что он просил.

Едва опустила веки, перед внутренним взором появилась Солнышко. Она свернулась клубочком и, кажется, спала, но, услышав голос преподавателя, встрепенулась и стала прислушиваться. Но самое интересное, принялась выполнять его команды, а именно: легла на спину (как сумела-то), раскинув лапы-крылья, и закрыла глаза.

– А теперь я буду считать от десяти до одного, и ваши мышцы станут расслабляться. Начнем. Десять: тело становится теплым, тяжелым. К ступням приливает поток крови. Кровь заполняет ступни, неся с собой тяжесть, тепло и расслабление.

Виверна смешно растопырила пальцы на ногах, потом глубоко вздохнула – пальчики расслабились, ударились друг о друга шикарные когти.

– Девять: кровь поднимается дальше – к икрам, коленям, заполняет бедра, принося расслабление и тепло.

Лапы Солнышка конвульсивно дернулись и перестали двигаться.

– Восемь: кровь устремляется выше – омывает спину и живот. Приносит тепло, тяжесть и расслабление.

Живот виверны резко вздулся, как шарик, а после стал тихонечко сдуваться. Я не выдержала и прыснула со смеху, но, услышав шипение Альдамира, постаралась успокоиться.

– Семь: пальцы рук начинает легонько покалывать. К ним приливает кровь, неся с собой расслабление, тяжесть и тепло. Они становятся тяжелыми, расслабленными и горячими…

Честно пыталась не смеяться, видя, с каким старанием Солнышко выполняла команды. Но когда Кморок добрался до головы, а на морде виверны расцвело благочестивое выражение, я не смогла. Захохотала в голос, да так громко, что преподаватель замер на полуслове.

– Так понимаю, вам не требуется расслабление, госпожа студентка? – все-таки нашелся Кморок. – Тогда, может быть, вы покинете зал и перестанете мешать остальным?

Я резко перестала смеяться и села.

– Простите, господин Кморок. Я честно не хотела, но…

Еще один смешок вырвался сам собой. Оскорбленная Солнышко скорчила злобную рожу и отвернулась, в ее исполнении это смотрелось феерично.

– Еще раз простите, но моя ипостась, она… ха-ха-ха!

Виверна высунула длиннющий язык и помахала им из стороны в сторону. Я рухнула обратно на спину.

– Солнышко, она смешит меня. Честное слово, я не хотела мешать, – с трудом успокоившись, наконец, проговорила я. – Не выгоняйте меня, пожалуйста, я больше не буду.

– Ваша фамилия, студентка?

Блин, ну вот, похоже, новая встреча с ду Враном будет уже сегодня.

– Полайкина, – ответила нехотя, желание смеяться пропало, как не бывало. – Агриппина Полайкина.

– Госпожа Полайкина, скажите, – вместо того чтобы тут же выгнать меня из зала прямо к куратору, задумчиво спросил преподаватель. – Я правильно понимаю, ваша ипостась – она новоприобретенная?

– Ну да.

– Хм, интересно. Еще вопрос. А как вы общаетесь: с помощью мыслей или эмоций?

– Эмоций, – уверенно ответила я. – Но, кроме того, я вижу ее, вот прям как вас сейчас.

– Видите?! – Брови Кморока взлетели к волосам. – Уже?! Очень интересно!

– М-м, господин Кморок, а что не так? – с некоторым волнением спросила я.

– Все так, студентка Полайкина, – поспешил успокоить преподаватель. – Не считая темпа, с которым вы постигаете вторую ипостась.

Теперь уже мои брови устремились в небеса.

– Обычно это происходит, я бы сказал, несколько медленнее. У тех, кто получил лишь частичное обращение, вообще остается на зачаточном уровне, нет картинки, нет чтения мыслей, лишь едва ощущаемое присутствие. Так что могу поздравить, вы в некотором смысле уникум. Хотя не будем забегать вперед, посмотрим, как поведет себя ваша ипостась дальше.

А дальше моя ипостась показала весь свой вредный и мстительный характер. Когда господин Кморок предложил попробовать видоизменить верхние конечности, Солнышко с хитрой мордой вновь потрясла передо мной длиннющим языком и исчезла.

Сколько ни сосредотачивалась, сколько ни умоляла вернуться, поганка так и не соизволила откликнуться. Хотя я ощущала ее веселье. Подключился Шторм, но и на его просьбы виверна внимания не обратила.

Вот ведь ящерица крылатая!

Пара подходила к концу. Устав долбиться в закрытую дверь, я открыла глаза. Рядом стоял грифон и внимательно на меня смотрел, по-птичьи склонив голову.

Ух ты, какой красавец!

Впервые видела его так близко, не считая того первого обращения, но тогда было не до любования. Сейчас же я наверстывала упущенное.

На вид острые белоснежные перья спускались по шее и напоминали гриву. Сама мощная шея переходила в не менее мускулистое львиное тело, покрытое песочного цвета шерстью. Передние лапы орлиные, задние опять-таки львиные. А хвост оканчивался милой кисточкой.

Прелесть!!!

Не утерпев, протянула к нему руку. Шторм шагнул вперед, прихватывая мои пальцы клювом, задевая их языком. Не больно, щекотно. Захихикав, осторожно вытащила руку и дотронулась до его головы. Перья оказались гладкими, а не острыми, и очень приятными на ощупь. Проведя вниз по шее, аккуратно подергала за шерстинки. Птиц ласково заклекотал и потерся о мое плечо.

Какой он лапочка!

Изнутри пришло тепло. Видимо, Солнышко почувствовала Шторма рядом и высунула наружу свой любопытный нос, намекая, что не прочь пообщаться с приятелем.

А вот нет, хитрюга. Выделывалась, теперь сиди негулянная. Характер и я показывать умею.

– Вижу у вас полное взаимопонимание, – прервал наше общение преподаватель. – А как с заданием? Справились?

От неожиданности я резко опустила руку и повернулась к Кмороку. За спиной что-то злобно проклекотал грифон.

– Извините, – тут же посерьезнел преподаватель. – Я не хотел никого пугать.

Шторм совсем не по-птичьи заворчал, но все-таки успокоился.

– Так как с заданием? – вновь поинтересовался Кморок.

– Увы, – развела я руками. – Никак. Не можем определить, кто из нас главная.

– Бывает и такое, – покачал головой мужчина. – Определитесь. А сейчас отдыхайте, до конца пары осталось всего несколько минут.

А затем он отправился в ячейку к Диниосу и Лауре. Я невольно проводила его взглядом. И не зря, как оказалось. Сосредоточенная элементаль с неправдоподобно большими лапами вместо рук гоняла по кругу огромного белого тигра, за спиной которого переливались полупрозрачные крылья. Тигр явно поддавался, улепетывая от близнеца в неполную силу, однако смотрелось это страшновато. Никогда не видела на лице у Лауры такого явственного желания разорвать Диниоса на много-много меленьких тигрят.

– В чем дело? – остановил безобразие Кморок.

Элементаль резко поменяла направление и пошла уже на него.

– В чем дело?! – истерично взвизгнула она. – Я не могу убрать это убожество!!!

Вскинув руки-лапы, девушка щелкнула когтями прямо перед носом преподавателя, заставив того отступить.

– Не могу!!! И это он во всем виноват!!! Диниос!

Внезапно ее красивое лицо стало меняться, черты заострились, полезла белая шерсть, рот расширился, превращаясь в зубастую пасть.

Я в ужасе зажмурилась, но, открыв глаза, увидела то же самое: тигриные голова и лапы на худосочном женском теле.

Тем временем Диниос в обличье зверя осторожно подошел к плачущей элементали и принялся ходить вокруг нее кругами. С каждым кругом приятель уменьшал расстояние и вскоре буквально терся о Лауру, а потом и вовсе заставил ее усесться на пол и спрятал за своим телом. Воздух над ними загустел, превратившись в туман, а когда туман рассеялся, я увидела, что оба уже успели принять человекоподобный вид. И только заплаканное лицо элементали говорило о случившемся.

– Великолепно! – перевел дух Кморок. – Просто замечательно! Отличное взаимодействие. Какой многообещающий набор!

Он еще долго рассыпался в похвалах, но я его уже не слышала. Меня интересовал вопрос: откуда у тигра крылья? На вид Диниос был похож на земных альбиносов, но полупрозрачные полотенца сбивали с толку.

Как только пара закончилась, я тут же побежала узнавать ответ.

– Это мой дар, мои крылья, – буркнула все еще недовольная Лаура. – Я его вон какой красотой одарила, а он мне лапы и морду. Несправедливо.

– Так уж и несправедливо? – возмутилась я. – Это же круто! Ты теперь не только красивая, но и сильная. Никто не обидит! И вообще, мордочка у тебя милая и совсем-совсем нестрашная. Так что нечего тебе обижаться.

– Правда?! – Лицо элементали озарилось надеждой. – Правда, нестрашная?!

– Разве я тебя когда-нибудь обманывала?

Лаура покачала головой.

– Вот видишь. Причин для переживаний нет. Диниос как настоящий мужчина и будущий муж (на этом месте нас с элементалью перекосило обеих) защитил тебя как смог. Молодец! Ты согласен, дружище? – чувствительно ткнув приятеля в бок, заморгала обоими глазами в надежде, что он подыграет.

Тигрище вначале удивленно на меня посмотрел, но быстро понял, что я от него хочу, и закивал.

Успокоившись, Лаура несмело улыбнулась, а потом и вовсе протянула ему ладошку. Чем этот товарищ сразу же воспользовался, притягивая ее ближе.

– Ну, раз мир у нас восстановился, айда к Мор, – заключила я и, показывая пример, поскакала переодеваться.

Но, внезапно услышав жалобный клекот, была вынуждена остановиться и поднять голову. Шторм летал под потолком и кричал.

– Отдай ему контроль, Штормушка, – слова пришли сами. – Нам нужно идти, но мы обязательно увидимся вновь.

Глава 16

Физическая подготовка прошла как всегда: весело и зажигательно. Веселилась мастер Мор, зажигали, естественно, мы, бедные первокурсники. Благодаря подлизе виверне, которая осторожно делилась энергией, эта пара прошла для меня вполне сносно. То есть к концу забега я, как и вчера, едва передвигала ногами и добежала опять последней, но весь путь оставалась в сознании, держась за спиной Лауры. Потому и пересекла финишную черту сразу же за ней и даже не рухнула на землю. Отчего удостоилась доброжелательного хмыка от мастера.

Пока наматывала круги, поняла всю прелесть лысой головы. Мне было не жарко и мокрые пряди, выбившиеся из косы, не прилипали к лицу. Хоть снова сбривай волосы под ноль.

Шучу, но длину укорочу, это точно. Вот прямо сегодня же, только найду «парикмахера».

Парикмахер нашелся, вернее, нашлась сама. Гнома Дара подошла ко мне после физкультуры и поинтересовалась, где нам «выдали» волосы. Я ей рассказала, честно предупредила о рисках и невольно пожаловалась на «красоту». Однокурсница заверила, что разноцветные полоски совсем не побочный эффект, а лелеемая ею в мечтах, но очень дорогостоящая окраска. Светлый оттенок близнеца чудесно подчеркнет ее родные каштановые пряди.

За наводку гнома пообещала меня подстричь, оказалось, до начала карьеры магического близнеца Дара перенимала у матери таинства искусства куафера. Ее выдернуло вместе с походным чемоданчиком прямо от крыльца очередной клиентки.

Но не только я мучилась из-за длины волос, Диниос, Сонор и даже Альдамир записались в очередь к предприимчивой Даре. Девушка сразу же смекнула и стала договариваться о стрижке на возмездной основе. Думаю, это ее первые, но далеко не последние клиенты. Судя по тому, как прислушивались к разговору остальные лысые однокурсники, поправлять прическу побегут к ней многие.

После сытного обеда и быстрого душа нас ждало расоведение. Вел сей предмет брутального вида гаргул, Геран Найвед. Внешний вид преподавателя совсем не подходил к его манере рассказывать. Говорил он скучно, монотонно и на редкость неинтересно. Просто уткнулся глазами в учебник и без выражения зачитывал материал. Предмет, от которого я ждала новых сведений и открытий, превратился в борьбу со сном.

«Поднимите мне веки!» – прям слоган для того, чтобы описать мое самочувствие. Рядом позевывала Лаура, чуть дальше с открытыми глазами спал Диниос, а Сонор так вообще, не стесняясь, дрых на столе. С другой стороны перешептывались Кора с Изольдой. Я невольно прислушалась к разговору. Все интереснее, чем дремать под речи господина Найведа. Все равно придется читать, список тем для самостоятельного изучения был огромен.

– Нужно вначале узнать, кто его близнец, – возмущенно доказывала подруге валькирия, – а потом уже действовать. Что ты прям как маленькая, Изи!

Элементаль упрямо поджимала губы и молчала.

– Ну а если женщина, будешь потом, как Грушка, страдать. Тебе оно надо?

Услышав свое имя, вклинилась в разговор:

– При чем тут я?

– Да ни при чем, – отмахнулась Кора. – На примере учу дуреху жизни.

– А что случилось-то?

Валькирия глянула на близняшку, а потом усмехнулась и выдала:

– Наша Изи влюбилась.

Обсуждаемая персона бросила на Кору осуждающий взгляд, но, как обычно, ничего вслух не сказала. Молчунья.

– Ого, и кто жертва? – чуть громче, чем надо, спросила я.

– Кто жертва? Где жертва? Зачем жертва? – тут же подскочил всклокоченный гном. – Я готов слушать!

Не выдержав, мы захихикали. Благо господин Найвед внимания на это не обратил, продолжая монотонное чтение.

– Ну, колитесь, кто предмет обожания, – заерзала я от нетерпения.

Кора хитро прищурилась, но не сказала.

– Изи, можно сказать? – обратилась она к подруге.

Элементаль показательно безразлично пожала плечами, давая разрешение. Хотя вспыхнувшие щеки явственно говорили, что безразличием здесь и не пахло.

– Акваль Нил, наш преподаватель магии крови. Сегодня познакомились на Факультативах. Очень интересный синеволосый красавчик-элементаль. Обходительный, улыбчивый и жутко обаятельный. Особенно с некоторыми симпатичными недотрогами.

Изольда еще больше покраснела.

– Ух ты! – восхитилась я. – То есть он тоже не остался равнодушным? Изольдочка, действуй. Главное, не прошляпь.

– Тпру, не гони брона! – осадила Кора. – Мы еще не знаем, кто его близнец. Может, у господина Нила манера такая, любит девушек смущать. А у самого супруга в соседнем кабинете хозяйствует.

– Э-э-э, ну да. Тогда ладно. Наверное, и вправду лучше все узнать. А когда будем узнавать?

– Да прямо сейчас и узнаем, – ответила Кора. – Чего тянуть.

Она решительно поднялась с места и, прочистив горло, обратилась к гаргулу:

– Досточтимый господин Найвед, можно задать вопрос?

Преподаватель оторвался от учебника и несколько испуганно воззрился на валькирию.

Похоже, не только женщинам тяжело жилось в Гарганале, вон как он подпрыгнул от неожиданности.

– Что вы хотели, студентка… э-э-э?

– Кора Тир, господин Найвед, – подсказала она.

– Так что вы хотели, студентка Тир?

– Скажите, а кто является близнецом господина Акваля Нила?

Преподаватель, казалось, опешил от наглости Коры, но все-таки нашелся с ответом.

– Эти сведения каким-то образом относятся к теме лекции?

– Конечно, – не моргнув глазом, ответила валькирия. – Самым прямым. Взаимодействие рас на примере союза двух существ.

– Раз так, то, пожалуй, отвечу. Господин Акваль Нил магический близнец господина ду Врана, нового декана факультета Преобразования водного потока. Еще вопросы?

Упс! Неожиданно.

– Спасибо, господин Найвед. Больше вопросов нет.

– Отлично, тогда я с вашего разрешения продолжу лекцию.

Кора кивнула и уселась обратно.

– Что ж, Изи, тебе повезло, действуй.

Изольда засияла, а я вдруг ощутила странное беспокойство. Солнышко внутри зарычала, как бы говоря, что такая близость нашей Изольды с ду Враном ей очень не нравится. Я постаралась успокоить виверну, но получалось не особо хорошо. Лишь только после того, как пообещала, что прослежу за «влюбленной парой», зубастая подруга перестала посылать мне волны негодования, замешанного на беспокойстве.

Говорить о подозрениях друзьям пока не хотелось. Мало ли, Солнышко зря себя накручивает, незачем портить момент. Пусть пока все идет так, как идет. Дальше – посмотрим.

Как только прозвучал звонок, я тут же вскочила с места и поспешила покинуть скучного господина Найведа. Впереди ждала отработка у Майо в компании хмурого близнеца, отчего настроение испортилось. Опять нужно будет находиться рядом с ним вдвоем, наверное, Ао даст задание и оставит нас.

У-у-у! Страшно!!!

– Пойдем, женщина. – А вот и он собственной персоной. Как будто я одна не дойду до склада.

Хотела было резко высказаться по этому поводу, но не успела.

– Иди, Грушенька, – подтолкнул коварный гном. – Встретимся в столовой.

И быстренько утащил остальных подальше. Я осталась наедине с Альдамиром.

– Идем, – повторил он и протянул ладонь.

Честно, воззрилась на нее как на незнакомый экзотический фрукт. Вроде и взять хочется, а вдруг ядовитый, тревожно.

Пока я думала, принять или не принять, Солнышко все решила за меня. Рука под ее контролем поднялась, пальцы крепко сжали ладонь желтоглазика.

И как только у нее получается? Вот ведь чертовка!

– Да-да, готова, – чувствуя, как загорелись щеки, проговорила я.

Внутри мерзко захихикала виверна.

Шли к складу мы в полном молчании, так и не расцепив рук. Кожа под пальцами близнеца горела. Да я вся пылала! Вот только спроси меня кто: хочешь освободить ладонь? – сказала бы: нет.

Странно, правда? И волнительно.

Прислушиваясь к собственным ощущениям, даже не заметила, что мы остановились возле приоткрытой двери, ведущей в царство госпожи Майо. Вместо того чтобы войти внутрь, Альдамир вдруг приложил указательный палец к губам, прося сохранять тишину. Я решила не выпендриваться и узнать, в чем дело.

– …третьи за полугодие! Предопределение, это же напасть какая-то! – эмоционально вопиял мужской голос. – Третья пара!!!

– Дорогой, успокойся! – взволнованно отвечал женский, и если мне не изменяла память, голос принадлежал госпоже кладовщице. – Тебе нельзя волноваться! Эдуардо с отрядом уже прочесывают округу. Я надеюсь, все обойдется. Дети найдутся!

– Пусть услышит тебя Предопределение, Ао. Но я убежден, поиск ни к чему не приведет. Как и в прошлый раз. Слезы Непроизносимой, третьи! Куда могли деться из общежития три пары близнецов?! Вошли вечером в комнату, и все, их больше никто не видел!!!

– Карл, любимый, не кричи! – шикнула Майо. – Ты хочешь паники? Истерик? Я – нет. Но и у стен есть уши.

– Да-да, Ао, я спокоен.

Господин Стирол, комендант общежития, а судя по разговору, это был именно он, на мгновение замолчал, но потом снова заговорил:

– Они же первокурсники, как пегасы новорожденные. Связь толком-то не чувствуют, с магией непонятно что. Они и защититься-то не…

Вдруг в коридоре позади нас послышались шаги. Я вздрогнула от неожиданности и задела свободной рукой предательски скрипнувшую дверь. За дверью сразу же замолчали.

– Входите, – спустя долгие секунды ожидания, когда удары моего сердца были слышны за версту, произнес комендант. – Убегать не советую, я все равно запомнил отпечаток ваших сил.

Мы с желтоглазиком переглянулись, не решаясь войти.

– Советую поторопиться, – подгонял Стирол. – Я не всегда буду таким добрым.

Вздохнув, тронула дверь, заставляя ее полностью открыться.

– Опять вы! – взвизгнула кладовщица, увидев наши физиономии. – И как я не догадалась сразу! Зачем пришли? Подслушивать?!

– Простите, достопочтенная госпожа Майо, – спокойно произнес Альдамир, будто ничего и не произошло. – Мы прибыли к вам по приказу господина ду Врана на отработку повинности.

– Ох, да! – всплеснула руками женщина. – А я и забыла. Что ж, проходите, не стойте на пороге.

Едва за нашими спинами захлопнулась дверь, Стирол начал допрос.

– И как много вы успели услышать, господа первокурсники? А главное, что сумели понять из услышанного? – пощипывая бороду, спросил он.

– Очень мало, – все так же бесцветно ответил близнец. – Почти ничего.

Я поспешила кивнуть.

А что, я ничего не поняла. Так что говорим мы правду. Да?

– Обманывать не советую, – словно почуяв мои сомнения, надавил комендант. – В случае необходимости у вас не только считают память, но и сотрут последний час. А эта процедура весьма неприятна. Так что повторяю вопрос: что вы услышали?

Близнец упрямо смотрел в глаза Стиролу и молчал, но по тому, с какой силой он сжал мои пальцы, поняла, Альдамир волновался. Что же это за процедуры такие?

Ах, была не была!

– Мы подошли в тот момент, когда вы решили сравнить первокурсников с новорожденными пегасами, – отважно влезла я, затараторив со скоростью пулеметной очереди. – А почему именно с пегасами? А какие они, пегасы? Расскажите. Я никогда не видела пегасов! А почему мы походим на них? Потому что с крылышками?! О, я бы с удовольствием познакомилась с этими чудесными существами. Господин Стирол, госпожа Майо, вы отведете нас в пегасню? А то все только дразнят, а показать не хотят. Ну, пожалуйста! А в пегасне только взрослые особи? А малыши где? Они, наверное, такие милые. Вот бы мне такого малыша, я бы назвала его Пушком или Пушистиком и ухаживала бы за ним, кормила, чесала гривку, крылышки гладила…

– Так, стоп, студентка Полайкина. Какие пегасы? Вы о чем? – опешил комендант.

– Как какие пегасы? – состроила я удивленное лицо. – Те, о которых вы говорили. Первокурсники – пегасы. Ой! А что, у пегасов тоже есть разделение на курсы? Типа родился – попал на первый курс, подрос немного – второй, готов к полетам – десятый. Так? Вот здорово!

– Прости меня Предопределение, – прошептал Стирол. – Я ничего не понимаю.

Он повернулся к супруге за поддержкой, но, судя по лицу, Ао тоже пребывала в растерянности.

– То есть вы ничего больше не слышали? – на всякий случай поинтересовалась она.

– Слышали, – с видом идиотки подтвердила я. – У пегасов-первокурсников проблема с магией. О, а я и не знала, что они умеют магичить. Вот это да! Альдамир, а ты знал?

Близнец изобразил нечто непонятное свободной рукой.

– Вот ты, какой нехороший, почему промолчал? – Я показательно накинулась на него. Лишь бы понял и не ляпнул, чего не надо. А то весь план коту под хвост. – Опять приходится господина Стирола и госпожу Майо от дел отвлекать. Неудобно ведь. И так мы перед госпожой виноваты, а еще ты секретничаешь! Простите нас, мы не хотели! – повернувшись обратно к паре, взмолилась я. – Честное слово. Мы все отработаем. Скажите, что делать?

Старшие близнецы переглянулись, комендант шумно вздохнул и вытер со лба испарину. Ао на миг прикрыла глаза. Я аккуратно сжала ладонь близнецу, говоря, что все хорошо.

– Так и быть, господа студенты, – чуть погодя проговорила женщина. – Раз пришли на отработку, давайте отрабатывайте. Склад вас ждет.

Склад нас не просто ждал, а с распростертыми объятиями. Как я поняла, недавно прибыла новая партия одежды, которую следовало перебрать, распределить по размерам и сформировать наборы. Иногда они могли пригодиться не только призванным близнецам, но и призвавшим.

На первый взгляд – легкая работенка, но на самом деле нет, нисколечко. Сплошные головоломки и задачки на логику. Обнаружь то, не знаю что. Привычных земных размеров здесь не было, и я не сразу сообразила, что обозначали странные вышитые закорючки на внутренней части рукава или штанины. Да что уж там, если бы не пришедшая на помощь Майо, так и смотрела бы на одежду, как баран на новые ворота.

В общем, к концу первого трудового дня я сильно вымоталась. Еще и постоянное внимание и боевая готовность утомили – хитрая виверна постоянно делала подлянки, стоило Альдамиру подойти на расстояние вытянутой руки.

То за рубаху его схватит, то за волосы, то пальцы погладит. Ладно бы сама, дак нет – моими руками орудует, паршивка. А мне извиняться. И так он на меня как на сумасшедшую смотрит. Скоро прятаться по углам начнет. Вот только боюсь, что Солнышко воспримет это как игру и станет зажимать его и там.

У-у-у! И как ей объяснить, что мы с желтоглазиком друг другу не нужны? Не знаю.

Но и принц вел себя не лучше.

Вот зачем, я спрашиваю, зачем так на меня смотреть? У меня внутри все переворачивается. А стоит поймать его взгляд, так ведь вид сразу делает, мол, ни при чем он. Гад!

И как с таким дальше сосуществовать? Непонятно.

Едва госпожа Майо скомандовала завершение работы, я быстренько с ней попрощалась и полетела в столовку. Обратный путь в компании близнеца – это самое последнее, чего мне сейчас хотелось. Хватит. Сил больше нет мучиться. Устала.

За ужином друзья-товарищи вели себя странно: рассматривали меня, будто увидели на голове рога, глубокомысленно хмыкали-мыкали и переглядывались. Но пока молчали и предположений не строили.

Я честно терпела, старательно не обращая внимания на их поведение, но когда Кора с любезной улыбочкой решила поправить мне воротник рубашки, при этом внимательно рассматривая шею, я не вынесла.

– Засосы ищешь, Корочка? Так нет их. Не успела обзавестись, – пропела ласково, чувствуя, как быстро стала нарастать злоба. – Вы сговорились, что ли? Вначале Сонор, ну ладно, он с прибабахом. Психолог местный, решил двух сопротивляющихся свести. Потом Солнышко, выбрала цель и прет вперед, не считаясь ни с чьим мнением. Теперь вот вы дружно ерундой страдаете. Вам заняться больше нечем?! Кора, ты бы домой письмецо хоть написала, спросила, как женишок поживает. Может, уже другую невесту нашел? Пока ты вокруг меня кружишь.

– Груша! – Валькирия резко отшатнулась, словно я была прокаженной. – О чем ты говоришь?!

Но я ее уже не слышала. Ярость несла меня дальше, затмевая здравый смысл.

– А ты, Изольда, если будешь есть столько булок, никакой Акваль Нил больше не посмотрит. Лучше бы бежала к аудитории, его подкарауливала, чем о меня глаза мозолить. Профукаешь препода, потом будешь от неразделенной любви страдать. Плакать: плак-плак, плак-плак.

Элементаль подавилась той самой булочкой и закашлялась.

– Грушенька! Ты встала не с той ноги? Или головой ударилась?! – попытался переключить внимание на себя Сонор. – Успокойся, милая. Все будет хорошо.

Переключил.

– Грушенька, Грушенька! – сгримасничала я. – А что Грушенька! Ты бы собой занялся, Сонорушка. Да Дайаночкой твоей ненаглядной. Бедняжка тени своей боится, от громкого возгласа шарахается. Вот и проведи тренинг какой. Этой самой, как ее, психотерапией займись. А ко мне не лезь, сама разберусь, с кем и когда!

– Агриппина, ты забываешься, – на свою голову влез в разговор Диниос. – Если на твоей Земле так ведут себя с друзьями, то у нас нет…

– Ой, напугал ежа голой попой! Друзья, как же! Диниос – ты не царь зверей, ты просто тигр. Хватит лечить мой мозг. Займись собой и Лаурой. Что-то я не вижу счастья на ее лице, когда она с тобой в комнату идет. Ты же умный, подумай отчего. А я сама со своими желаниями разберусь.

Мономорф оскалился, став еще больше похожим на разбойника с большой дороги.

Тоже мне, страж, громила!

– Я домой хочу! Понимаете?! – вскочила я с лавки. – Слышите?! До-мой! На Землю! Не нужна мне ни магия ваша, ни близнецы, ни прынц недоделанный. Я дома спокойно жила, меня никто взорвать не пытался, прутьями не колол, в динозавров я не превращалась, а тут – что ни день, то напасть новая. Ничего не хочу! Надоело! На-до-ело!!!

Схватив сумку, полетела прочь из столовой. Гнев и ярость застилали глаза, взбудораженная виверна рычала, не понимая, что происходит. Откуда-то издалека слышался встревоженный клекот Шторма. А я что было силы бежала вперед, куда – непонятно. Только знала, здесь больше не хочу находиться.

Сколько носилась по коридорам, пугая перекошенной физиономией мимо проходящих студентов, неизвестно. Просто в какой-то момент ярость внезапно ушла, оставив после себя чудовищную усталость. Хотелось упасть на пол, закрыть глаза и уснуть. А утром проснуться и понять, что все случившееся – лишь сон. Я снова в своем стареньком доме, лежу на продавленном матрасе и смотрю в потолок.

Эх!!! Мечты.

Очередной дурацкий длиннющий коридор академии и не думал заканчиваться, а вот силы, наоборот, были на исходе. Толкнув первую попавшуюся дверь, обнаружила за ней огромное помещение, с пола до потолка забитое полками с книгами. Приятный полумрак, столики с маголампами, непередаваемый запах пыли и тишина.

Неужели я нашла библиотеку?! Какая радость!

Но еще бо́льшее счастье испытала в тот момент, когда заметила удобные диванчики в углах. Вздохнув, доплелась до одного из них и со стоном рухнула. Напряженные мышцы тут же расслабились, а глаза закрылись сами собой.

Хорошо!

Вот только стоило мне погрузиться в приятную негу, как невдалеке раздался вначале звук хлопнувшей двери, потом шаги, а затем приятный мужской голос задал вопрос:

– Госпожа Агриппина, с вами все в порядке? Нужна ли вам помощь?

Я неохотно приоткрыла один глаз с намерением вежливо послать «галантного рыцаря». Много что-то их по мою душу сегодня, не хочу никого видеть. Но вместо этого открыла второй и резко подскочила, принимая вертикальное положение, едва не сбив самого «рыцаря». Оказалось, над диванчиком склонился Максимильяно Жар и пытливо вглядывался в мое лицо, ища признаки недомогания.

– Э-э-э… здравствуйте, – пролепетала невнятно, понимая, что из-за неожиданной близости мужчины мечты начинаю терять самообладание. – Я в порядке. Наверное… Да нет, точно. Точно!

– Вечера доброго, госпожа Агриппина. Вы уверены? По-моему, у вас жар.

Максимильяно протянул руку и дотронулся до моего лба. Я едва не скончалась от его прикосновения. Волна того самого жара, о котором он предупреждал, окатила с ног до головы, заставив со стоном выдохнуть и тут же прикусить губу в страхе, что буду услышана.

– Вы очень горячая, – задумчиво проговорил элементаль. – Вам нужно в лазарет.

Это я-то горячая?! Да это он как раскаленный кусок металла, от которого я таю, плавлюсь и растекаюсь лужицей.

– Не волнуйтесь, я вас провожу и обязательно предупрежу вашего близнеца.

Моего близнеца? Кто это?! Не хочу помнить, когда рядом такой мужчина.

– Не нужно, со мной все в порядке. Просто немного устала. Высплюсь и буду как новенькая. Правда-правда!

Губы сами говорили слова, разум выключился сразу, стоило огненным пальцам элементаля задеть кожу. Я только и могла, что пялиться в его прекрасные глаза и улыбаться.

Как дурочка.

Ну и что. Я даже согласна сойти с ума в его объятиях.

– Как скажете, госпожа Агриппина, – неохотно согласился он и все-таки убрал ладонь с моего лба.

А я во второй раз за минуту едва не умерла, на этот раз от горя, перестав ощущать его пальцы. Даже невольно потянулась вслед, стараясь продлить мгновение. Еще немного – и схватила бы за руку, насильно вернув ее обратно.

– Так понимаю, вы искали книгу, но утомились и решили отдохнуть? – Максимильяно, от которого не укрылся мой порыв, лукаво прищурился. – Я прав?

– Совершенно верно, господин Жар, – потупила я глазки, боясь, что если продолжу глядеть на него, случится что-нибудь этакое. Например, бесцеремонно наброшусь на красавчика и вопьюсь в его губы поцелуем.

Но долго смотреть в пол не получалось.

– Госпожа Агриппина, умоляю, зовите меня Максим и на «ты». К чему церемонии, мы же не на приеме у императора.

– О! Точно! Тогда и вы… ты называй меня Груша. Так меня друзья называют.

Я неловко протянула ладонь для рукопожатия и неуверенно спросила:

– Ты согласен, Максимильяно?

Ну же, соглашайся. Соглашайся!!! Иначе я точно умру. Вот прямо здесь.

– Максим, мы же договорились, – мягко поправил он. – Груша…

– Максим… Максим, так ты согласен?

М-м, какое вкусное имя. Так и хочется повторять его вновь и вновь.

– Я польщен, Грушенька, – блеснул глазами элементаль и осторожно сжал мои пальцы. А затем склонился над рукой, прикасаясь губами к запястью, вызывая во мне дрожь и легкое головокружение.

О боже, так и до обморока недалеко! А может, надо упасть? Да? Да! А он сделает мне искусственное дыхание. Да…

– Быть другом такой замечательной девушки – это честь для меня, – томно шепнул мистер Совершенство, отстраняясь, но не выпуская руки. – Огромная честь. Поверь.

Точно пора падать в обморок! Прямо сейчас. Сию же секунду!

Вот только едва я собралась осуществлять свой коварный план, дверью вновь кто-то заскрипел.

Нет, ну что за дела. Не библиотека, а проходной двор какой-то! Не дают честной девушке красиво лишиться чувств. Безобразие!!!

– Максимильяно, ты пришел? – на этот раз голос был женским и очень знакомым. Эти капризные нотки я узнала бы с закрытыми глазами. Леди лисица собственной персоной. И что ее принесло, рыжую? Прынца бы лучше окучивала, а не по библиотекам шастала. Кстати, а где прынц?

Пришлось отвести взгляд от лица Макса и посмотреть в сторону входа. Оказалось, Альдамир уже вошел и сейчас придерживал дверь для Лиопольдины.

– Да, дорогая, – в это время пропел элементаль, успевая поглаживать мои пальцы. – Я уже здесь, беседую с Грушенькой.

– С оборванкой? – скривилась дорогая, стоило ей меня заметить.

Я ответила ей не менее «радушной» ухмылкой.

– С Грушей, – незамедлительно поправил элементаль, заставив мое сердечко бешено забиться.

Какой мужчина! Защитник!!!

– А за руку ты ее держишь, чтобы не сбежала и выслушала до конца? – тихо, но на редкость язвительно поинтересовался близнец, окидывая нашу композицию насмешливым взглядом.

– Нет, конечно! – возмущенно ответил Максимильяно, но руку все-таки опустил, отчего моя неприязнь к Альдамиру резко возросла, что и поспешила ему показать.

– А вообще-то по договоренности тебя не должно волновать, кто и за какое место меня держит, – бросила я с вызовом. – Ну, насколько я помню.

– С чего ты взяла, женщина, что это меня волнует? – Он вопросительно поднял бровь.

– С того. – Я показательно сложила руки на груди. – Если бы не интересовало, тогда и вопросов не возникало бы. Так?

– Насколько помню я, – он выделил интонацией местоимение, – ты, женщина, обещала проявлять уважение.

– На публике, конечно, – не осталась я в долгу. – Здесь же все свои. Не так ли, Максим? – повернулась к элементалю.

– Грушенька, простите, – развел он руками. – Я не имею права встревать в ваш спор, дабы не быть превратно понятым. Мы с леди Лиопольдиной, пожалуй, начнем поиски со следующего сектора.

И, подойдя к лисице, Максимильяно подхватил ее под локоток и повел вглубь библиотеки. Мы с близнецом остались наедине.

– И с каких пор господин Жар является для тебя «своим»? – едва они скрылись, спросил мономорф.

Я молчала, немного обиженная дезертирством нового друга. Хотя прекрасно понимала, что с местными заморочками обычный элементаль не пойдет против наследника мономорфов, тем более являясь близнецом другой девицы.

– Ты слышала мой вопрос, женщина? – раздраженно повторил Альдамир.

– Да слышала, отцепись, а?! – злобно ответила я. – Повторяю, тебя не должно волновать, с кем и как я провожу свободное время.

– Повторю и я, раз ты не поняла. Меня не интересует, с кем и как ты проводишь свободное время. Только уясни одно, женщина. Я не собираюсь принимать откат после того, как ты решишь прыгнуть в постель к Жару. Тебе ясно?

И, не дожидаясь ответа, ушел вслед за парочкой.

Глава 17

После разговора я тихо ушла к себе в комнату и долго ревела, размазывая сопли по наволочке. Но вскоре успокоилась и поняла одну вещь: если хочу вернуться домой, то должна надеяться только на себя. Не на «типа друзей», обещания близнеца, помощь виверны или преподавателей, а лишь на собственный ум и смекалку.

Кому я нужна в этом мире? Пока готова исполнять роль неведомой зверушки, наверное, многим. Это ведь интересно: наблюдать, строить предположения о возможном поведении, воспитывать в соответствии с собственным мировоззрением, кидать подачки-сведения и посмеиваться над нелепым поведением.

Но только стоит вырваться из навязанного образа, так интерес сразу пропадает. Как же, непонятное нечто. Человек. Недосущество. Никому в итоге не нужное.

Какая несправедливость.

Альдамир в комнату так и не пришел, видимо, опять остался ночевать у Лиопольдины. Солнышко почему-то не показывалась. Совсем. Ни единой эмоции или картинки. И, знаете, я была счастлива. Наконец-то никто на меня не давил.

Свободна и одинока.

Наверное, мне нужно радоваться.

А дальше дни полетели, словно птицы. Я успевала не только ходить на пары, отрабатывать повинность на складе и штудировать заданные для самостоятельного изучения темы, но и читала дополнительную литературу по общеобразовательным предметам и основам магического искусства. Какую лучше взять, подсказали преподаватели. А еще, чаще всего по ночам, искала способ разорвать связь и вернуться домой. Правда, пока безрезультатно. Вначале одна. Потом ко мне присоединился Максимильяно.

Он больше не стремился дотрагиваться до меня, ограничиваясь устным приветствием и прощанием (хотя я жаждала иного), но ежевечерне сопровождал в библиотеку. О чем мы только с ним не разговаривали. Казалось, элементаль знал все на свете и еще немного больше. О государствах и расах, этикете и последних сплетнях, о магии и искусстве, о преподах и однокурсниках. Не вспоминал только о Лиопольдине и прынце. Впрочем, этих существ я тоже была не готова обсуждать.

В общем, он не только стал единственным, кто со мной разговаривал, но и тем, с кем хотела общаться я.

Друзья, или, правильнее сказать, бывшие друзья, казалось, забыли о моем существовании. Они все так же ходили обособленной группой и весело проводили время. Первые дни безумно хотелось извиниться и присоединиться к ним, но спустя неделю я успокоилась и перестала обращать на них внимание.

Зачем? Пусть я ошибалась, но и они тоже поступили некрасиво. В конце концов, я не игрушка, а живой человек со своими мечтами и желаниями.

С Альдамиром не разговаривала. Совсем-совсем. Он молча приходил в комнату, раздевался и засыпал, а утром тихо уходил. Иногда оставался на ночь в другом месте, тогда я вздыхала с облегчением. Находиться в одном с ним помещении мне было неприятно. У Майо мы тихо, словно привидения, сновали по складу и практически не видели друг друга, это меня устраивало.

Солнышко пропала. Это вначале тревожило, а потом я как-то опять привыкла к тишине в голове. На мысленные просьбы виверна не отвечала, во время практических занятий себя никак не проявляла. Однокурсники все уже справлялись с обращением, и только я топталась на одном месте. В итоге господин Кморок махнул на меня рукой, велев больше практиковаться в медитации или, как он говорил, расслаблении. Чем и занималась на всех его занятиях.

Зато мне начала даваться магия огня. Практически без напряжения я обращалась к силе и находила отклик. Программу первого курса прошла за месяц, а дальше Палиано занимался со мной индивидуально и безмерно радовался каждому удавшемуся заклинанию. Кроме того, я могла не только призывать огонь, обращаясь к внутреннему резерву, но всасывать его из внешней среды, пополняя этот самый резерв, а еще и кристаллы-накопители. Весьма полезное умение.

Короче, дни мои были наполнены учебой и самообразованием, пока в один прекрасный момент не случилось непредвиденное.

Шел предпоследний вечер отработки у госпожи Майо. Я, безусловно, этому радовалась, так как выкраивала еще три часа в день для своих поисков и, соответственно, бесед с Максимильяно, потому заявилась на склад в приподнятом настроении. Прынц уже был на месте. Он с сосредоточенным видом выслушивал наставления кладовщицы.

– О, Грушенька, ты пораньше. Умница! – Ао заметила меня и, улыбнувшись, помахала рукой, приглашая подойти к ним.

Времена ее неприятия и обиды давно прошли. Буквально через три дня после начала отработки я решительно вломилась к ней в каморку и извинилась. А еще призналась, как на самом деле складывались отношения с Альдамиром. Майо в излюбленной манере поахала-поохала и заключила меня в объятия, простив разом все прегрешения.

Как потом выяснилось, я напоминала ей дочку, уже совсем взрослую, жившую отдельно и навещавшую родителей по большим праздникам. Поэтому вся недоотданная любовь обрушилась на мои плечи. Я купалась в ее лучах и отвечала взаимностью.

– Дети, – как обычно, начала Ао. – Сегодня прибыла новая партия постельного. Наша с вами задача – просмотреть все ящики и свериться с цифрами в ведомости. Поставщики вечно норовят обмануть, хоть одну подушку да недодать. Так что, ребята, работы у нас полно, болтать некогда.

И, показывая пример, направилась к ящикам, из которых, вполне вероятно, можно было построить мало-мальский замок, если использовать их вместо стройматериалов. Количество деревянных «контейнеров» просто зашкаливало. Такое ощущение, что руководство академии решило поменять постельные принадлежности у всех студентов скопом, да еще немного оставить про запас.

Открывая магические замки, Майо отдавала ящики нам на растерзание и шла дальше, чтобы начать работу с конца. В этот раз пришлось трудиться сообща: Альдамир вытаскивал свертки, затем складывал обратно, я их считала, сравнивала с наименованием и скрупулезно записывала в журнал. А еще старательно не смотрела на самого близнеца и избегала физического контакта. Впрочем, желтоглазик тоже меня сторонился и работал, как робот: молча и быстро. Я едва за ним успевала.

После распотрошения восьми ящиков чувствовала себя скверно. Глаза слезились, голова соображала плохо, а рука устала писать, столько я не строчила даже на лекциях. Хотелось бросить и ручку, и тяжеленный журнал прихода и вытянуть гудящие ноги. Противный Альдамир, казалось, нисколько не устал.

Откуда только силы берет! У-у-у, живчик!

Девятый ящик делиться своим содержимым не спешил. Сколько его ни пытался открыть прынц, сколько ни тряс, ни дергал – ни в какую. Хотя я точно помнила, Ао подносила к деревянному боку жужжащий кристалл. Пришлось желтоглазику бежать в самый конец «китайской стены» за ключом. Пока туда-сюда, решила внести посильную лепту в работу: покружила рядом со строптивцем, попинала, заглянула между досок. Несчастный ящик к вниманию остался равнодушен. Затем решила подергать крышку, вдруг бы поддалась. Но стоило мне до нее дотронуться, как пальцы пронзила резкая короткая боль.

Взвизгнув от неожиданности, отдернула руку. Глянула на пальцы – в крови.

Неужели поранила о крышку?

Замотав рану платком (выданным Ао), наклонилась над ящиком, пытаясь рассмотреть то, на что наткнулась. Увидела. Изогнутая загогулина непонятного назначения пряталась между досками. Видимо, об нее я и рассадила руку.

Вот блин. Что-нибудь со мной да происходит. Безобразие!

А вообще, надо бы наведаться в лазарет, обработать ранку. Не хочу подцепить непонятную заразу, ведь неизвестно, где валялись эти ящики.

Тем временем вернулся Альдамир. Он покосился на мои замотанные пальцы, хотел что-то сказать (я видела), но так и не сказал. Затем начать колдовать над ящиком. Ключ-кристалл «молчал», намекая, что магический замок отворен. Отложив кристалл, близнец рванул крышку. Она сразу же поддалась. Но дальше нас вновь ждало разочарование: помимо магического замка, ящик был оснащен еще и механическим на второй крышке.

И что там привезли? Контрабанду?

Новый ключ нашелся там же, прямо в замочной скважине. Недолго думая, прынц его повернул и поднял вторую крышку. Заглянул внутрь и, словно пушечное ядро, отлетел к стене. А из ящика вынырнуло нечто.

Оно угнездилось на краю, мастерски балансируя на четырех лапах, и тонко зашипело. Не отрывая взгляда, я стала пятиться, знакомиться ближе с этим созданием не было никакого желания. Походило оно на земную кошку черепахового окраса, если убрать рога и здоровенные когти, а также вернуть глазам нормальный цвет и вытащить полмиллиона лишних клыков из пасти.

Внезапно существо неловко дернулось и свалилось с ящика. Затем издало совсем уж душераздирающий вопль и начало расти. Быстро-быстро, не считаясь с законами физики и биологии. Спустя несколько моих рваных вздохов мы сравнялись в росте, а еще через три оно увеличилось вдвое. И, главное, стало не спеша приближаться.

Деда, спаси!!! А-а-а!!!

Круто развернувшись, не дожидаясь, пока оно дойдет, я рванула к выходу. Спасительная дверь была уже близка, как такое же (или то же самое) создание появилось прямо из воздуха рядом с выходом. Заорав, едва сумела затормозить и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, понеслась в обратном направлении. Бежала недолго, сильный удар в спину заставил проделать оставшийся путь до стены на животе. Только чудом сумела уберечь голову от столкновения.

Не чувствуя боли, вскочила на ноги, дернулась, но осталась стоять. Чудовище успело преодолеть разделяющее нас расстояние и сейчас застыло совсем близко. Но вот его багровые глаза торжествующе блеснули, пасть открылась, окутывая меня смрадом. А потом поднялась, будто для удара, когтистая лапа. Я сглотнула комок и что было силы зажмурилась.

Один, два, три… ну же, бей, тварь! Бей! Ожидание смерти хуже самой смерти.

Но вместо оглушительного удара я ощутила сильный порыв ветра, взметнувший волосы. А спустя миг услышала громкий мяв, словно огромному кошаку наступили на хвост. Тут же открыла глаза – чудовище пропало. Однако вопли не прекратились, наоборот, усилились. Я повернулась в сторону шума и вновь чуть не упала. С губ сам собой сорвался крик, заставив судорожно закрыть рот ладонью.

Метрах в десяти от меня бились два монстра: саблезубый котяра, нарастивший шипастую броню, и второй, не менее страшный, в котором я чудом узнала Шторма. Милашка грифон исчез, его место занял демон. Нежные перья на голове превратились в стальные пластины, закрывая шею спереди наподобие шлема. Клюв расширился и обзавелся клыками, нисколько не хуже тех, что скалил его противник. Тело бугрилось от мускулов, шерсть встопорщилась, словно иглы дикобраза. Крылья, казалось, покрылись металлом, став дополнительным оружием, кисточка хвоста заострилась, превратившись в жало.

Ящики с вещами разлетались в щепки от соприкосновения с монстрами. Противники смазанными тенями то сходились, то расходились в смертельных объятиях, раня друг друга, кромсая тела, оглушая леденящим душу ревом.

Я знала, их движения были за пределом человеческих возможностей, вот только мне разрешалось видеть. Потому что и я уже не была человеком. Но и мономорфом тоже не стала, только впала в некое подобие транса, позволявшего воспринимать суперскорости существ.

– Груша! Сюда! – голос одновременно знаком и незнаком мне.

Я круто развернулась на крик.

Майо. Стоит в дверях и машет руками.

– Живо ко мне!!! Помощь близко! Альдамир его задержит!

С трудом узнаю голос кладовщицы, слишком уж медленно она говорит. Плавно, растягивая гласные, словно поет.

Впрочем, это неважно. Главное, она права, не в моих силах помочь принцу, только помешаю.

Но не только я слышу ее слова, саблезубый котяра тоже.

– Берегись! – ревет Шторм. – Берегись!

Я оборачиваюсь, успевая увидеть маневр кота.

Обманный финт, рывок вперед на грани фола. Вот он резко подпрыгивает, уходя от крыльев и когтей Шторма. Приземляется на все четыре лапы, заваливается назад, пропуская над собой убийственный хвост. Путь свободен.

Но, оказывается, не я цель.

Монстр взлетает на открывшуюся спину грифона, всаживая зубы чуть ниже холки. Шторм ревет раненым буйволом, кружится волчком, разбрызгивая кровь, пытаясь содрать противника со спины. Иглы впиваются в незащищенный живот кота, но тот, кажется, не замечает боли, держится, не разжимая пасти, вгрызаясь еще глубже.

Я тоже кричу. Страх не за себя, за Шторма, за принца, за них обоих разрывает грудь, шпарит кипятком безысходности, оглушает невозможностью помочь.

Кто я? Жалкая недочеловечка, невесомая былинка под лапами двух исполинов. Я никто! Никто!!!

Но вдруг откуда-то изнутри раздается воинственный рык. Забытое ощущение чужого присутствия раскалывает мою личность на две части. Виверна, столь долго пребывавшая в самых глубинах подсознания, не слышимая, не видимая, не ощущаемая, отряхивается от многодневной спячки и расправляет крылья.

Мир перед глазами разлетается битым стеклом. Мощь и сила Солнышка корежат тело, вытаскивают ее наверх, выдирают с нервами, подминая мое человеческое «я». Теперь уже я сторонний наблюдатель, спрятанный в глубине животного сознания. Там нет места для сожаления и страха. Только злоба, жажда крови и безумная ярость. Они требуют смерти нечестивца, покусившегося на мое.

На наше!!!

Мы с виверной рычим вместе, скалим пасть и делаем первый шаг вперед. Миг – и мускулистые ноги уже несут прямо к слабеющему грифону. Бросок – и загнутые ногти рук-крыльев вспарывают броню монстра, как бумагу. Кот ревет от боли, разжимая пасть, чем мы и пользуемся, сковыривая его со спины Шторма, швыряя об пол.

Какое сладкое ощущение силы и вседозволенности!

Попытка раздавить скрючившегося противника не увенчивается успехом. Солнышко ревет от досады, я подвываю. Кот клубком откатывается к стене. Тут вскакивает на ноги, готовый к схватке.

Да! Да!!! Мы тоже готовы. Мы жаждем разорвать его в клочья. Сопротивление лишь подогревает ярость.

Кот прыгает.

Глупый!

Шаг в сторону, взмах крылом, и он пролетает мимо, разваливая чудом сохранившийся ящик.

Теперь наша очередь!

Рывок, гибкая длинная шея выстреливает вперед, пасть открывается. Рогатая башка поднимающегося кота попадает в рот.

– Нет! – рычит Шторм. – Нет! Нельзя!!!

– Не тронь! Нельзя! Нет! – другие голоса вклиниваются в его рев.

Вот только уже поздно, мы не можем остановиться.

Клацк-клацк!

Башка с хрустом отделяется от тела. Кровь окатывает нас с ног до головы.

Какая она горячая! Вкусная! Мням!

Восторг и незамутненная радость Солнышка внезапно сменяются тревогой. Пятимся назад, быстро-быстро, как только можем. Но не успеваем. Оглушающий взрыв валит с ног. Впереди, прямо над останками кота появляется черная воронка. Неведомая сила подхватывает и тащит вперед, прямо к ней. Виверна упирается, цепляясь всеми конечностями, скребя когтями пол. Вот только силы ее не хватает.

Мощный рывок, и мы с ревом залетаем в смерч.

Потеря ориентации была недолгой. Гипотетические земля и небо всего лишь пару десятков раз поменяли расположение, потом нас выплюнуло, напоследок ослепляя вспышкой.

Обуревавшие эмоции виверны немного поутихли, и я смогла рассуждать более или менее здраво. Первым делом следовало подняться на лапы и посмотреть, куда это нас занесло. Едва Солнышко проморгалась, мы попытались провернуть задуманное, однако тело отказалось слушаться, притом нас обеих. Как ни тужилась, ни пыжилась Солнышко, как ни старалась я вернуть руководство себе, наше общее вместилище объявило бойкот. Только и оставалось, что растерянно хлопать глазами.

Из положения лежа на животе многого увидеть не удалось. Но то, что место было незнакомое, сомнений не вызывало. Темновато, хотя правее вроде бы потрескивал огонь, правда, до ямы, в который мы изволили валяться, его свет не доходил. Мокро – под животом явно лужа, мы с Солнышком надеялись, что не крови. Кроме этого, на макушку капала вода и стекала вниз по морде. А еще здесь неприятно воняло сыростью и плесенью, совсем как в пещере недалеко от моей родной деревни.

Но не успела я как следует обдумать эту мысль, тело вдруг стало подниматься. Вначале в том положении, в котором мы лежали, потом его перевернуло в нормальное, то есть головой вверх.

– Какое существо посетило наше скромное общество, – раздался бесцветный голос. – Рад вас вновь видеть, студентка Полайкина.

Спустя секунду я увидела говорящего, хотя догадалась о его личности сразу же. Голос господина Гавара ду Врана сложно было перепутать с другим.

Виверна тоже его узнала и заволновалась, но, связанная магией, не могла даже рычать, лишь окатила меня смесью страха и ярости.

Предопределение! Неужели Солнышко боится?! Может, и мне пора начинать?

Тем временем декан оскалился в приветственной улыбке, отчего человеческое «я» едва не рухнуло в обморок от страха. Улыбчивый ду Вран – это нечто.

– Сразу отвечу на ваши вопросы. Да, это я так настойчиво зазывал вас в гости, но вы почему-то игнорировали приглашения. И да, это я хозяин несчастного шверка, которому вы так нелюбезно откусили голову. Полезный был зверь, исполнительный. Ну да ладно, создам нового. Кстати, будьте добры, выплюньте голову. Раз уж прихватили ее с собой, похороню останки с почестями. Или создам на его основе декокт. В научных кругах утверждают, мозг шверка обладает отличным омолаживающим эффектом.

Фу-у!!! Бэ-э-э!!!

Тот факт, что окровавленные ошметки у нас во рту, поразил намного больше, чем то, что нас в общем-то украли и держат силой.

Пасть тут же сама собой открылась, язык вытолкнул гадость наружу. Башка шверка с противным хрустом рухнула на пол пещеры.

Декан взмахнул рукой, и мой ужасный трофей улетел в сторону. Проконтролировав полет, ду Вран захохотал на редкость мерзко и противно. Если бы тело слушалось, я наверняка передернулась бы от омерзения.

– Пока вы готовитесь к первой части обряда, дорогая Агриппина, я, пожалуй, расскажу, зачем вы здесь.

С трудом изгнав картинку летающей башки, попыталась сосредоточиться на голосе декана. Отвращение отвращением, а сведения нам необходимы. Судя по радостному лицу ду Врана и обездвиживанию, он украл нас не для распития бокальчика чая.

– Что вам известно о магических близнецах, студентка? Впрочем, не утруждайтесь, я сам отвечу на этот вопрос.

Юморист, блин. И как бы я ответила, не имея возможности говорить?

– А ничего вам толком и не известно, дорогая. Всю ту чушь, что говорят студентам в академии, можете забыть и не вспоминать более.

Тем временем наша обездвиженная туша полетела вперед, прямо к едва светящемуся на полу квадратному символу. Зависнув примерно над центром, остановилась. Как только мы оказались на месте, символ ослепительно вспыхнул. И только тогда я смогла увидеть, что попала в капкан не одна. Над углом символа висела Изольда.

Казалось, девушка спала. Ее грудь мерно вздымалась, а глаза были закрыты. В точно таком же состоянии справа обнаружился еще один элементаль. По виду водный. Приглядевшись, я поняла, что где-то его видела.

Точно!

Это один из тех самых пропавших однокурсников. Скосив глаза влево, заметила третьего участника банкета, красноволосого элементаля огня. От виверны пришла мысль, с которой я была вынуждена согласиться: скорее всего, и за спиной угол занимал представитель этой расы. Воздушный.

Гадство! Похоже, этот псевдододекан собрал здесь весь набор элементалей. Но зачем?

Отвечая на мой незаданный вопрос, ду Вран подошел к воднику и надрезал тому запястье. Кровь тоненькой струйкой стала стекать в специальный желобок. Украсив и остальных элементалей ужасным украшением, декан вернулся ко мне.

Честно, струхнула, заметив, с каким интересом он присматривался к моей лапке. Но, видимо, время пока еще не пришло, потому как ду Вран отложил инструмент и вновь открыл рот.

– Что ж, пока гости делятся с нами своей волшебной кровью, я расскажу вам одну легенду, Агриппина. О магических близнецах.

Мономорф вышел за пределы начерченного на полу символа и щелкнул пальцами. Возле него тут же появилось широкое, на вид удобное кресло, куда он с довольной миной уселся.

Фу! Позер.

– Леди позволит, – заявил этот нахал и вытащил из кармана какую-то коробочку.

Подцепив ногтем крышку, полюбовался содержимым, а затем наклонился и вдохнул носом белесую пыльцу.

Е-мое! Похоже, он не просто маньяк, а еще и зависимый.

– Одни волнения с вами, Агриппина, – пожурил наркоман. – Приходится немного стимулировать себя, чтобы быть в форме. Пыльца цветка Му лучшее средство. Попробуйте, вам понравится.

И он протянул в нашу сторону руку с зажатой в ладони коробочкой.

Ага, счас! Вот только подвижность телу верните, так сразу же и занюхаю, а еще мимоходом откушу чью-то маньяческую голову.

– Не хотите? – протянул ду Вран, убирая коробку обратно. – Ну и ладно.

Он откинулся на спинку и даже глаза прикрыл. Нахал!

Неужели настолько уверен в собственной безопасности?

Мы с Солнышком вновь попытались пересилить магию декана, но путы держали крепко. И пальцем не шевельнешь.

– У первого владыки мономорфов, Великого Дракона Дрюмара Разящего, родилось двое детей: сын-грифон Роушен и дочь-феникс Прекрасная Виваль. После смерти Дрюмара трон перешел к сыну, существу испорченному, жадному до власти, эгоистичному и безжалостному. Хотя все Высокие рода до последнего надеялись на то, что наследницей станет Виваль.

Фениксы?! Интересно. Еще один исчезнувший род? Я о них не слышала и не читала. Впрочем, если по правде, мне известно очень и очень мало о мире Торгон и его обитателях. Хоть в чем-то польза от ду Врана. Глядишь, и просветленнее стану, главное, чтоб не посмертно.

– Время шло, грифоны процветали, с каждым годом оттесняя фениксов дальше от трона. Вскоре из двенадцати Высоких родов только один остался верен дэ Вивалям. Род ду Вран. Мой род. С древности хамелеоны служили фениксам, став их глазами и ушами, их верными псами.

У-у-у! Не только маньяк, наркоман и позер, но еще и любитель подвывать. Вон как воодушевился от собственного рассказа, аж глазки открыл и с кресла вскочил.

Хотя не спорю, говорит он интересно.

– Даже когда случилось это, хамелеоны не предали фениксов и встали бок о бок.

Что это-то? Если бы могла говорить, попросила бы убрать из речи всякие паузы. Я и так заинтересована больше некуда.

– Много сотен лет назад тогдашний наследник рода Октус дэ Виваль вместе с собратьями исследовал малонаселенные земли вблизи Гиланских гор. В то время место опасное и дикое, кишмя кишевшее плотоядным зверьем. Спасаясь от стаи скалистых волков, отряд был вынужден спрятаться в одной из пещер. Там-то Октус и обнаружил древний свиток. Кому он принадлежал, так никто и не смог выяснить, впрочем, это и не особо волновало дэ Виваля. Главное то, что в свитке описывался ритуал приобретения могущества. Нужно было лишь попросить его у богини Случая, младшей сестры бога Предопределения, ныне называемой нечестивцами Непроизносимой.

Ну, все понятно. Из-за жажды могущества этот самый Октус наверняка пошел по наклонной.

– Вскормленный с молоком матери ненавистью и обидой к роду грифонов, Октус решил провести описанный в свитке ритуал. Он испросил богиню, и она, отверженная и забытая, откликнулась. Разорвала на миг ткань Мироздания, наделив феникса отражением. Малумом, существом иного мира. Связанные друг с другом, они стали непобедимы. Мечта вернуть трон фениксам перестала быть только мечтой.

Малумы!!! Что-то мне страшно становится. Опять они!

– Вернувшись домой, пара устраняет отца Октуса, слишком мягкого и нерешительного для борьбы. А после, спустя всего несколько дней, весь род феникса обзаводится отражениями. Еще два долгих года уходит на усиление связи и разработку плана, главным пунктом которого являлась смерть тогдашнего Владыки. Ибо если падет род грифона, остальные рода признают главенство феникса и не пойдут против другой ветви великой Крови. В течение этих лет к владениям фениксов стекались недовольные: одиночки, отверженные, отступники и просто несогласные с правлением грифона. Все шло отлично, пока не произошло подлое предательство.

Глаза ду Врана загорелись потусторонним светом, лицо исказилось от ярости. Он медленно, но верно стал подходить ко мне.

– И знаете, Агриппина, именно ваша соплеменница виверна была виновата в срыве операции. Она, будучи женой одного из моих предков, хитростью выведала план и передала его грифонам. Эффект неожиданности, на который рассчитывали заговорщики, был потерян.

Вот это да! Вот это виверна! Молодец! Так их, дураков! Ишь чего захотели, трон им, понимаешь, подавай!

Солнышко мысленно порыкивала от гордости за соплеменницу.

Тем временем ду Вран подошел совсем близко. Он сильно уступал виверне в размерах и его злобный вид смотрелся немного комично. Впрочем, этот гад нашел способ уравнять размеры. Он просто взлетел и теперь преспокойно смотрел нам в глаза.

– Естественно, она поплатилась за предательство, – глумливо усмехнулся декан. – Крики мерзкой крылатой ящерицы еще долго услаждали слух жителей родового замка ду Вранов.

Солнышко мысленно плевалась ядом, шипела и рычала, но хамелеону было все равно. Он ничего не слышал.

– После того как о заговорщиках стало известно Владыке, остальные рода отвернулись от фениксов. Впрочем, им и не нужна была помощь. Связь с отражениями наделила их безудержной мощью и особой магией, которой обладали малумы. Больше не таясь, они пошли на столицу. Город за городом, деревня за деревней падали ниц перед непобедимым воинством. До столицы оставался день пути, когда Октусу стало известно, что коварный Димитрий, младший сын Владыки, узнав об отражениях, пробрался в родовой замок фениксов и выкрал свиток. А потом провел ритуал, вот только обращался он не к богине, а богу. К Предопределению! Магический близнец – это и есть результат того обращения. А связь – жалкое подобие связи между фениксами и малумами.

Ужас! Уж лучше быть жалким подобием, чем непонятно кем.

– В тот же день сторонники Владыки провели тысячи обрядов. Не каждому удалось призвать близнеца, но все-таки число образовавшихся пар было велико. Слишком велико. Фениксы проиграли. Остатки воинства были вынуждены бежать в мир малумов. Мой род практически весь истреблен. Единицы ушли порталом вслед за господином, остальные попрятались в норах, лелея надежду когда-нибудь вернуться.

Ду Вран все больше и больше становился похожим на безумца. Он бессмысленно взмахивал руками, то подлетал ближе, практически задевая нас, то резко отдалялся. Взгляд терял осмысленность, на губах пузырилась пена.

Хотелось закрыть глаза и не видеть этого преображения, но Солнышко убеждала держаться и смотреть. Потому что любая мелочь могла быть важной.

– Да, мы проиграли! – бесновался декан. – Но вышли со знанием! Кровь женщин-виверн обладает способностью усиливать силу пары мономорф – малум. В несколько десятков раз! Но эффект был слишком нестабилен. Для закрепления нужны эксперименты и много крови. Слишком поздно мы это выяснили, род виверн исчез с лица Торгона. Но иногда гнилое семя показывает себя, рождается девочка-виверна. Уж тогда-то мы не дремлем!

Боже! Они еще и детоубийцы!

Ду Вран расписывал зверства, проводимые с младенцами, а Солнышко плакала. Капли стекали по морде и падали вниз. А я умирала вместе с каждой малышкой и давала себе обещание: сдохну, но вернусь из небытия и уничтожу каждую из этих тварей. Разорву на кусочки, сожгу, а пепел развею над океаном. Чтобы и частички от них не осталось.

– Но вот появилась ты. Молодая, сильная, здоровая. Умрешь не сразу. Я смогу продолжительное время цедить твою кровь, и ее хватит надолго, и, возможно, именно мне удастся создать тот самый эликсир. Эликсир вечной Мощи. А пока, дорогая моя, бесценная моя виверна, отдохни. Наши гости почти зарядили Чашу Хранения. Без нее, увы, свойства крови виверн пропадают быстро. Скоро первая часть ритуала закончится, и тебе понадобятся силы. Много сил.

И он резко надавил между глаз, бесцеремонно отправив нас в пустоту.

Глава 18

Долго барахтаться в темноте мне не дали. Подхватили за шкирку, словно котенка, и вытащили на поверхность. Я была готова вновь лицезреть сумасшедшего декана, но увидела перед собой широко распахнутые глаза лисицы. Девица стояла так близко, что сделай она шаг вперед, снесла бы меня без сожаления.

Неужели она заодно с ду Враном?!

Я так и знала! Вот гадина!!!

Однако дальнейшие слова Лиопольдины заставили задуматься и не торопиться с выводами.

– Вы не должны ее искать, – внезапно с мольбой прошептала она. – Не следует. Пусть все идет своим чередом.

Лисица называет меня на «вы»! Неужели ад и рай поменялись местами?!

– Не нужно противиться Предопределению. Оборванка исчезла! Это знак. Не следует искать ее.

Слезы Непроизносимой, Лиопольдина сбрендила?! Возможно, вирус безумства передается воздушно-капельным путем? Если так, то скоро здесь будет не протолкнуться сквозь толпы умалишенных.

– Прошу вас, Ваше Высочество!

Ваше Высочество?! Нет, она определенно рехнулась. Сто процентов!

– Леди Лиопольдина, – вдруг произнесла я голосом принца. – Мы с вами обо всем уже поговорили. Не стоит начинать сначала.

О нет! И я тоже уже заразилась!!! Блин! Блин! Блин! Впрочем, со всеми треволнениями…

– Ваше Высочество! Вы рвете мне сердце! – схватила лисица мою руку. – Оборванка пропала. Ее нет! Больше нет! Вы же так этого хотели. Само Предопределение дает вам шанс разорвать постылую связь. Воспользуйтесь же, Ваше Высочество. Прошу! Прошу…

Одинокая слезинка прочертила дорожку по бледной щеке Лиопольдины.

Ну и актриса! Так бы и вырвала ее свежевыращенные лохмы. Но кое-кто поддался.

Моя вторая рука, или, скорее, рука Альдамира (да и куда я могла попасть, кроме как в его голову), накрыла пальцы девицы и осторожно сжала.

– Простите, леди, это мой долг. Долг жизни. Я обязан спасти ее или с честью принять тяготы насильственного разрыва связи.

В голосе желтоглазика слышались стойкость и непоколебимая уверенность в собственной правоте.

Мне прям приятно стало. Вот только как-нибудь бы сообщить ему, где меня держат. Хотя я и сама не знаю.

– Но ведь это за ней пришел шверк. Эта девка притягивает к себе неприятности, а страдают безвинные! Прошу вас, Ваше Высочество, забудьте о ней. Я смогу, я училась… Я сумею уменьшить боль от разрыва.

– О чем вы говорите, леди? – удивился близнец.

Я тоже заинтересовалась.

– Мой дар близнеца таков, что может, нет, не разрушать, но уменьшать воздействие связи. Ваша боль будет ничтожно мала, даже если она умрет. Чем ближе вы ко мне, тем меньше воздействия. А потом вы будете свободны. Тогда мы сможем быть вместе, как когда-то мечтали. Прошу вас!

Я замерла, ожидая его ответа.

– Нет, леди. Долг жизни превыше всего. Если бы не жен… Груша, возможно, сейчас я был бы уже мертв. Вы знаете, шверки убивают быстро. Давайте найдем ее, а после вновь продолжим поиски способа разорвать связь.

– Груша!!! – взвизгнула лисица. – С каких пор вы стали называть оборванку по имени?!

– Простите, леди, я не обязан вам отвечать.

В голосе Альдамира прорезались металлические нотки.

– Поиски!!! – Казалось, девица не слышала никого, кроме себя.

И она-то, по его мнению, умела держать лицо? Пф! Истеричка, она и на Торгоне истеричка. Просто шифровалась хорошо, а сейчас вот показала истинное обличье. Вон как щеки раскраснелись, и глаза лихорадочно блестят.

– А вы уверены, Ваше Высочество, что поиски увенчаются успехом?!

– Я полон надежд.

– Моя надежда умерла два месяца назад, – всхлипнула Лиопольдина. – Боюсь, мы никогда ничего не найдем. А тут появился шанс, и вы не хотите им воспользоваться!

Она вырвала ладони из пальцев принца и стала наглаживать его лицо. Вот гадина!

– Прошу вас, забудьте ее. Я помогу вам, Ваше Высочество. И тогда не нужно будет ничего искать. Подумайте.

– В вашем плане, леди, есть слабое место. – Альдамир сделал шаг назад, разрывая контакт. – Ваш близнец. Что вы намерены делать с ним?

– Жар?! Он жалкий актеришка и альфонс. Красив, да, безусловно, но, кроме красоты и долгов, у него ничего нет. Я не могу привести такого близнеца в дом к отцу.

С лица Лиопольдины схлынули краски.

– Жар, он… я… – вот только она не успела произнести фразу, Максимильяно Жар появился в комнате будто из воздуха.

– Да, дорогая Лио. Что вы намерены делать со мной, жалким актером и альфонсом, ежели не желаете искать способ безболезненно разорвать связь? Сразу замечу, я планирую жить долго и счастливо.

Девица молчала, теребя кружевной рукав платья.

– Я согласился с вашей волей и не стал навязывать чувства. Старался быть дальше от вас, дабы препятствовать укреплению связи. Но я не хочу умирать, леди. Даже ради вас. Так что спрашиваю еще раз, что вы планируете сделать со мной?

Глаза Лиопольдины наполнялись слезами. И вот она еще раз душераздирающе всхлипнула и расплакалась. Максимильяно попытался остаться безучастным к ее страданиям, но не вынес и бросился утешать.

А я поняла, что зря надеялась на его ответное чувство. Он общался со мной только из-за того, что лисица не позволяла ему быть рядом. Меня просто использовали. И с этим ничего нельзя поделать.

Альдамир тем временем осторожно обошел парочку и покинул комнату.

Я, естественно, «удалилась» вместе с ним, а жаль. Интересно было услышать ответ предприимчивой лисицы. Как бы Лиопольдина выкрутилась. Но, увы, тело прынца мне повиноваться не спешило.

В коридоре нас поджидала угрюмая Кора. Она была одета по-походному: черные, на вид плотные брюки заправлены в местные «берцы», куртка, тоже черная, застегнута под горло. Волосы валькирия спрятала под темным платком, завязанным на манер банданы. Кроме того, на боку у нее крепились ножны, из которых торчала рукоять меча. И наверняка это не единственное оружие Коры.

– Ты готов? – буркнула она. – Декан Палиано велел не опаздывать.

И, не дожидаясь ответа, круто развернулась на пятках и понеслась вперед по коридору. Мы, не отставая, за ней.

В кабинете бывшего куратора было не протолкнуться: ректор, его секретарь, тройка деканов, в том числе и сам хозяин помещения, незнакомый мне худой длинный мужик в коричневом комбинезоне. Майо Ао, видимо, как свидетель происшествия, шестерка сосредоточенных молодцов в одинаковой форме. Ну и мы втроем для кучи.

– Где ду Вран? – отметив наш приход, поинтересовался ду Помпео у присутствующего народа.

Народ почесал тыковки и выдал: декана факультета Преобразования водного потока не видели. Как и его близнеца преподавателя магии Крови Акваля Нила. На встречный вопрос, куда они делись, ответить уже не смог никто.

Я бы с удовольствием и в красках рассказала, чем в свободное время любил заниматься досточтимый господин ду Вран. Поведала, что он воровал студентов (и не только их) и проводил над оными кровавые, далекие от существолюбия опыты. А еще о том, что он был пособником малумов и вообще предателем. Вот только меня, к сожалению, никто не слышал. Даже Альдамир.

– Понятно, – помрачнел ректор и решительно подошел к столу, на котором лежала карта. – Придется начинать без него. Хотя знания ду Врана нам бы очень пригодились. Итак, коллеги. У нас вновь пропажа: на этот раз исчезли две девушки из разных пар близнецов. Агриппина Полайкина и Изольда Тверд.

Точно! Изольда!!! Я совсем о ней забыла с этими ненормальными деканами. Бедняжка!

Она продолжает висеть в воздухе, истекая кровью. И самое ужасное, я не могу даже представить, сколько она еще выдержит.

Тем временем ректор продолжал вводить народ в курс дела:

– Первая девушка пропала в результате нападения шверка. Уничтожив создание, она активизировала портал и перенеслась в неизвестном направлении. По факту попадания магически-измененного животного на территорию академии проводится дополнительное расследование. Наша с вами задача – поиски. Остальное возьмет на себя личная гвардия Владыки.

Гм. Интересно. А когда пропали другие студенты, тоже подключали личную гвардию Владыки? Или дело в том, что опасность нависла над близнецом наследника, а значит, и над ним самим?

– В отличие от первой девушки Изольда Тверд исчезла точно так же, как и остальные пропавшие студенты: вошла к себе в комнату, и после этого ее уже никто не видел. Территория академии прочесана вдоль и поперек, в том числе и магически, но, как и в прошлые разы, безрезультатно. Но у нас появился шанс найти их, потому что похититель по какой-то причине оставил в академии близнецов девушек. Предлагаю воспользоваться методом Милинга – Грегера и попробовать отыскать Полайкину и Тверд с помощью связи.

Народ бурно откликнулся на предложение, и спустя несколько секунд Альдамир и Кора были подтолкнуты к столу. Им оперативно проткнули иглой пальцы, дали в руки кристаллы, похожие на заточенные с двух сторон карандаши валькирии – коричневый, блондину – красный, и велели обмазать их кровью. Тут же отобрали и положили ровно на середину материка Материя. А затем приказали сосредоточиться на связи и представить близнецов, то есть нас с Изольдой.

Альдамир зажмурился, поэтому видеть, что делали дальше преподаватели, я не могла.

По моим подсчетам, ничего не происходило минут пять. Затем зычный голос декана Криона велел близнецу открыть глаза. Как оказалось, кристалл Коры сдвинулся, упираясь одним из острых концов в точку на самом северном материке гаргулов. Поисковик Альдамира остался на месте.

– Еще, – велел ректор, и никто не посмел ему препятствовать.

На этот раз кристалл Коры утянуло к гномам, а близнеца вообще в океан.

– Не понимаю! – рвал на себе волосы ду Помпео. – Не может встроенный портал шверка перенести столь далеко. И почему точки разные?! Возможно, помехи? Давайте снова!

Раз десять Альдамир ранил моментально заживавший палец иголкой, и столько же вариантов нашего с Изольдой месторасположения показывал кристалл валькирии. Одиннадцатую попытку решили не делать.

– Что предпримем дальше, коллеги? – устало вздохнул ректор. – Метод Милинга – Грегера себя не оправдал. Кто-то прочно блокирует связь. Ваши предложения? Мысли?

Услышать предложения народа я не успела. Именно этот момент и выбрал досточтимый, ныне отсутствующий в академии господин ду Вран, чтобы пробудить нас с Солнышком. Меня будто на миг выключило, а потом в глаза ударил яркий свет.

Не поняла, вроде бы в пещере было темно.

– Пора, дорогая. – Пока я хлопала глазами, маньяк успел подойти ближе и уже тянул свою лапу к нашей морде.

Не тронь! Фу! Я кому сказала! Не трогай, гад!!!

Впрочем, мои вопли никто не слышал. Мерзавец нежно прикоснулся к щеке, заставив нас обеих мысленно зарычать.

Затем он, слава Предопределению, отошел и принялся возиться со странным продолговатым сосудом, покрытым непонятными письменами. Я в это время пыталась осмотреться.

Куда-то исчезли элементали, очень надеюсь, что они живы и просто перенесены в другое место. На стенах прибавилось факелов, теперь пещера перестала напоминать склеп упыря. Кстати, на этих самых стенах я заметила письмена, очень похожие на те, что украшали сосуд. Возможно, пещера – это не случайное место, а стратегически важный объект, не в первый раз используемый для таких целей. А если…

Но мне опять не дали додумать. На сцене появился новый персонаж: потеряшка номер два. Преподаватель магии Крови Акваль Нил.

– Господин, все готово, – едва слышно проговорил он, протягивая ду Врану нож. – Кинжал заряжен.

Мужчина выглядел подозрительно: глаза пусты, лицо не выражает ни единой эмоции. Спина прямая, движения резкие, рваные. Не существо – робот. Или зомби.

А еще я, кажется, поняла, кто виноват в том, что пропала Изольда.

У-у-у, гады!!!

Пока я мысленно слала кары небесные на головы маньяков, псевдодекан принял из рук Нила кинжал. Осмотрел рукоятку и любовно огладил лезвие. Извращенец! А потом поднял глаза на меня.

– Время пришло, дорогая, – хищно усмехнулся этот нехороший господин и сделал шаг вперед.

Сказать, что я испугалась, значило не сказать ничего. Душа не просто в пятки ушла, ускакала на тройке вороных. Вместе со мной в ужасе подвывала и Солнышко.

А-а-а!!! Деда, помоги! Меня сейчас будут распиливать на много-много маленьких Грушек!!!

– Так, – задумчиво протянул ду Вран, посматривая на нас, как сладкоежка на торт. – С чего начнем?

Я знаю! Знаю!!! Давай начнем с того, что ты, маньяк, выбросишь свой ножичек и отойдешь от нас подальше. Потом ты уберешь свою дурацкую магию и исчезнешь. Желательно навсегда.

Но меня опять не слышали.

– Пожалуй, вначале сделаем надрез под крылышком. Там чешуйки маленькие, шкурка нежная, очень удобное место. Предупреждаю сразу, будет жечь, кинжал обработан особым составом, замедляющим регенерацию. Я бы не стал использовать семена жмына жгучего, но без этого, увы, никак. Надеюсь, ты не возражаешь, дорогая?

Возражаю! Еще как возражаю!!! Не тронь!!!

– Кровь начнет капать в магическую воронку, которая переправит ее в Чашу Хранения. Замечательный план, как думаешь? Ни единой капли мимо!

Закончив монолог, Ду Вран приподнял безвольное, висящее, словно простыня, крыло и, больше не раздумывая, полосонул ножиком. Кожа с душераздирающим «швик» разошлась.

А-а-а!!!

Мой вопль перекрыло рычание виверны. Только проорав, поняла, боли почти не было. Вернее, я ощущала лишь отголосок. Большую часть взяла на себя Солнышко.

Тем временем сумасшедший подбирался ко второму крылу.

– Не волнуйся, дорогая. Всего пару десятков крохотных разрезов, и все.

Предопределение, помоги! Да мы истечем кровью и помрем в течение нескольких часов!!!

Мозг заработал со страшной силой. Я буквально чувствовала, как там шевелились шестеренки. Но все тщетно. Знаний не хватало, слишком мало времени я провела в этом мире, почти ничему не научилась.

«Солнышко, милая, родная, думай! – мысленно закричала виверне. – Ты же умная. Ты все знаешь, все умеешь. Прошу, вспомни. Ну должен же быть способ связаться со спасателями!»

Новый «швик», и новый рев боли оглушил меня.

– А теперь лапки, – не унимался мучитель. – Я знаю несколько удобных мест, дорогая. Уверяю, тебе понравится.

Не трогай нас, хамелионище поганое! Уйди! Провались сквозь землю!!!

«Солнышко, пожалуйста. Только на тебя надежда! Прошу!!!»

– Знание! Шанс! – вдруг донесся до меня рычащий голос. – Меняться. Я звать Шторм. Ты брать боль!

Боль! Боже, я боюсь боли!

«Ладно, милая. Я согласна. Я готова! Давай!!!»

Чувствительный удар снес мою бестелесную сущность с места, отправив в полет. Перекувырнувшись, как показалось, несколько раз через голову, я врезалась во что-то твердое. Тут же появилось ощущение тела. А после этого пришла боль. Нет, не так.

БОЛЬ!

Под крыльями невыносимо жгло. Просто ужасно. Как будто к коже приложили раскаленный железный прут.

Я безмолвно кричала, но маньяк и не думал останавливаться, пытка продолжалась. Нож опалил внутреннюю поверхность правого бедра возле паха, потом левого. Живот, шею, подколенную ямку, кожу между пальцев… Мучитель раз за разом находил плохо защищенные чешуей места и безжалостно ранил.

Солнышко внутри меня плакала и, не останавливаясь, звала:

– Шторм! Шторм! Шторм!!!

Сколько терзал меня ду Вран, не знаю. В какой-то момент я перестала ощущать новые порезы, перестала видеть, потому что все мое тело превратилось в один пылающий комок нервов. Я умирала и никак не могла умереть, агония сжигаемого заживо тела была бесконечна. И только рычащий в голове голос не давал сойти с ума.

– Шторм! Шторм! Шторм… Шторм! Шторм! Шторм!!!

Поток воды, притушивший пожар, оказался настолько внезапен, что лишь усугубил положение. Я захлебнулась воплем, едва не потеряв сознание. И только спустя несколько рваных вздохов поняла – боль перестала быть нестерпимой. Вернулся слух. В пещере грохотало, сквозь этот грохот я услышала крик:

– Груша, не вырывайся! Это мы, не бойся! Я, Максим, и…

Дослушивать не стала, моментально подняв веки. Не веря своим глазам, увидела не только Жара, но и Лиопольдину. Эти двое прильнули ко мне, как младенчики к матери, и, не останавливаясь, поглаживали.

Откуда они здесь? Неужели получилось?! Нас услышали?!

Тут же перевела взгляд и чуть вновь не упала в обморок. В пещере творилось светопреставление: туда-сюда летали огненные сгустки, гремели взрывы, били молнии, с потолка сыпались камни, расцветали разноцветными вспышками неизвестные мне заклинания. И только возле нас был островок относительного покоя.

Из мешанины красок я выхватывала знакомые силуэты: метрах в трех от нас Шторм наседал на здоровенного хамелеона, с невероятной юркостью уходящего от всех его атак. Под потолком парили, словно ангелы возмездия, Лаура с Дайаной. Элементаль посылала в заторможенного Акваля Нила молнию за молнией. Дайна швыряла в него заправленные магией булыжники. Он слабо отбивался, кидая в девушек красные сгустки. Чуть поодаль Кора, Диниос и Сонор сдерживали натиск орды ужаснейших мохнатых громил, которые с ревом пытались пробиться к ду Врану.

Внезапно мое тело зашаталось в воздухе. Макс и Лио на миг остановились, а затем с еще большим воодушевлением принялись меня щупать. Может, я и ошибалась, но кое-кто вроде даже целовал. Несколько часов назад это привело бы меня в восторг, сейчас же я не могла оторвать взгляд от крылатой фигуры грифона.

Секунды летели, а мне все не было ясно, кто побеждал. Казалось, силы были равны. Ни та, ни другая сторона не продвинулись ни на йоту.

Но вот не успевает увернуться от сгустка Дайана и камнем падает вниз. Лаура резко устремляется за ней, подхватывая возле самого пола. Вот только противник не дремлет, посылая новую порцию красной жижи. Элементаль корчится от боли и кричит не своим голосом. На ее вопли невольно оборачивается Диниос, пропуская удар от мохнаторылого. Мономорф падает на колени, открываясь для новой атаки. Судорожный выпад Коры отводит смертельную палицу, но сама валькирия ранена, кровь из рассеченного бока заливает пол.

Меня снова затрясло, путы ду Врана слабели, я могла поворачивать голову. Внезапно тело стало уменьшаться, шкура виверны съеживалась, впитываясь в человеческое тело. Как раз вовремя, потому что удерживающая в воздухе магия исчезла. Если бы не Жар, я рухнула бы на пол. Поддерживая, он поставил меня на ноги. Лиопольдина схватила за руки и принялась что-то шептать себе под нос.

– Отпусти меня и иди к ним! Помоги! – закричала я Максу, видя, как наседают на единственного оставшегося на ногах Сонора мохнорылые твари.

– Не могу, отпущу, и тотчас обратно обернешься! Ду Вран нарушил процесс.

– Нет, Лио справится и без тебя.

– Уже нет!

– Ну и что! Иди!!!

– Тогда сгоришь! Этот гад переборщил со жмыном. Сердце не выдержит. Ты уже была на грани, минута – и мы бы тебя потеряли. Помощь в пути, нужно только немного продержаться!

Боже! Что же делать!!! Деканы, миленькие, поспешите!

– Пожалуйста, иди. Мы справимся.

Бесконечно долгие секунды элементаль молчал. Но вот он аккуратно усадил меня на пол и побежал к Нилу, который занес новую порцию отравы над бессознательными девушками.

В эту секунду происходит страшное: падает Сонор, неуправляемая орава громил устремляется вперед. Мерзкий хамелеон запуливает в Шторма какую-то слизь, и тот не успевает увернуться. Максимильяно сбивает с ног Нила, получая предназначенный девушкам снаряд.

– Жар! – орет Лиопольдина. – Жар!!! – А потом бросает мои руки и кричит в лицо: – Это ты во всем виновата. Только ты! Они умрут! Мы все умрем здесь из-за тебя!

«…из-за тебя… из-за тебя… из-за тебя…»

Ее слова оглушают, ранят в самое сердце, заставляют подняться на дрожащие ноги.

– Солнышко, помоги, – шепчу я, не чувствуя губ. – Прошу.

Боль от превращения тут же заглушает другая боль. Я вновь горю в невидимом огне, плавлюсь от бегущей вместо крови лавы, опять умираю, но не могу умереть.

Шаг, еще один и еще. Не вижу, чувствую цель. Магия плещется в израненном теле, но я с трудом вытягиваю необходимое. И вот к огню внутреннему прибавляется огонь внешний. Я – гигантский факел.

Последний судорожный рывок, и цель оказывается в моих объятиях. Шипит, стонет, вырывается. Раздирает живот когтями. Но я не замечаю ран, огонь, бегущий в жилах, намного сильнее.

Пахнет горелой плотью, противно, тошнотворно, но я лишь сильнее стискиваю гада крыльями. И повторяю себе:

Вскоре ду Вран затих и перестал шевелиться, но я все никак не могла заставить себя развести крылья, превращая его останки в пепел. А затем мое тело вдруг стало легким-легким, невесомым. Казалось, я взлетела и с каждым ударом сердца поднималась все выше и выше. Так же быстро уходила и боль, забирая с собой страх, мысли и эмоции.

В высоте не пахло горелым. Воздух был наполнен чем-то знакомым и невероятно вкусным. Я глубоко, до головокружения вдохнула, буквально выпила волшебный эфир. Выдохнула, но больше вдохнуть так и не смогла. Судорожно дернулась и рухнула в пустоту.

* * *

– …связываю луной и солнцем…

Вначале вернулся слух. Слова доносились, словно сквозь толщу воды. Я не понимала их смысла, но жадно впитывала всей сущностью.

– …связываю водой и огнем, воздухом и землей, нитями силы, оплетающими все вокруг…

Появилось ощущение тела. Я барахталась в невесомости, где не было ни верха, ни низа, ни право, ни лево. Только холод и пустота.

– …связываю теплом жизни и холодом смерти…

Вернулось зрение, но, кроме неизвестных мне символов, горевших алым, я ничего не видела. Символы сплетались в слова, слова в предложения. Предложения во фразы. Вот только смысл их так и оставался мне непонятным.

– …связываю во имя Предопределения, запечатываю словом Непроизносимой…

Летавшие в темноте слова внезапно превратились в толстый канат, один конец которого бился мне в ладонь, второй уходил в бесконечность. Не дав себе времени на размышление и страх, схватилась за веревку. Едва она оказалась у меня в руках, последовал сильнейший рывок.

Несколько секунд леденящего душу ужаса закончились ощутимым ударом. Словно между пустотой и тем местом, куда я неслась, стояла преграда. Заорав от неожиданности, пробила преграду и пробкой вылетела во внешний мир, прямо в объятия бледного до синевы Альдамира.

Он, не моргая, смотрел на меня и будто бы ждал чего-то. Я, едва дыша от пережитого страха, тоже глядела на него.

– Как ты? – наконец решился принц.

Говорил он тихо, будто слова давались ему с трудом.

– Не знаю, – прокаркала я. – Нормально. Наверное…

Прислушалась к себе: боли не было, только ужасная слабость. Если бы не крепкие руки Альдамира, рухнула бы на пол тут же. А еще голод. Драконий голод! Сейчас я вряд ли ограничилась бы одной добавкой.

Выдавая меня с головой, грозно зарычал живот.

Тут случилось невероятное: принц улыбнулся. Тепло мне улыбнулся и произнес:

– Я рад, что ты жива.

И он с силой прижал мое расслабленное тельце к себе.

Предопределение! Неужели я продолжаю бредить и улыбающийся принц мне только кажется? Как и странный субъект в темном плаще, бесцеремонно схвативший приснопамятный сосуд.

Зажмурившись на миг, вновь открыла глаза. Сосуд стоял на месте, субъекта видно не было. Точно – показалось.

Это все стресс!!!

– Как вы нас нашли? – вдруг вспомнила я и осторожно отстранилась, заглядывая Альдамиру в глаза. – Солнышко смогла докричаться до Шторма?

– Можно сказать и так, – кивнул он. – После того как вас с виверной унесло, ректор собрал Совет и…

– Знаю, – перебила я принца. – Видела своими, вернее, твоими глазами, как вы пытались найти нас с помощью кристаллов.

– Как? – удивился он.

– Без понятия. Потом узнаем, ты мне лучше расскажи, что было после этого.

– А после Кору, госпожу Ао и меня выдворили с Совета и велели идти к себе. Правда, дойти мы так и не смогли, твои и мои друзья перехватили на полпути и начали допрос. Но рассказать мы ничего не успели – прямо посреди коридора образовалась арка перехода, через которую была видна эта пещера, ты в облике Солнышка и ду Вран.

Я поежилась, вспомнив о пытках хамелеона.

– Звать на помощь было некогда, ты истекала кровью, поэтому мы сразу же преодолели арку. Госпожа Майо едва успела накинуть на каждого маячки. По маячкам нас нашли спасатели. Вот в общем-то и все.

Тем временем Альдамир поднял меня на руки и куда-то понес.

– Где все наши? – поздно спохватилась я, только сейчас поняв, что в пещере мы вдвоем. – Где они?! Они живы?! Изольда? Остальные жертвенные элементали? Их близнецы?

– В академии. Живы и уже, наверное, почти здоровы, – вновь улыбнулся принц. – Да и нам пора уходить. Портал вот-вот закроется.

А потом он наклонился ко мне и осторожно поцеловал в щеку.

– Спасибо, Груша. Если бы не ты…

Но окончания фразы я так и не услышала. Мы зашли в разноцветную арку портала, заглушившую звуки. Но это, право, и не было особенно важным. Главное, я поняла одну вещь: еще на одного друга в мире Торгон у меня стало больше. А что там будет дальше – жизнь покажет.

Вместо эпилога

Как только закрылась арка перехода за мономорфом и иномирянкой-виверной, в пещере вновь появилась фигура в темном плаще.

Существо затаилось, остерегаясь быть увиденным. Однако вскоре погасли последние искры портала, а это значило, что можно приниматься за работу. И сделать ему предстояло немало: уничтожить напитанный силой квадрат Рэйна, утилизировать останки шверка и магическую воронку, чтобы, не дай Непроизносимая, по ним не сумели его обнаружить. Перенести в специальное, хорошо охраняемое место некоторые артефакты. Особенно те, что требовали длительного изготовления или добыча которых сопровождалась риском быть узнанным. А еще необходимо было зачистить следы своего здесь пребывания, ибо ищейки Владыки не зря слыли лучшими мастерами сыскного дела.

Внутренние часы отсчитывали секунду за секундой, неукротимо приближая момент «Х». Существо в плаще металось по пещере, стараясь успеть все и даже больше. Осталось слишком мало времени, прежде чем сюда нагрянут следователи. Ему вообще невероятно повезло, когда наследник Владыки решился вытаскивать близнеца с того света при помощи одного замечательного ритуала, исключавшего свидетелей. Иначе он вряд ли сумел бы сюда вернуться.

Наконец, запланированные мероприятия были выполнены. Пещера блестела чистотой не только внешне, но и в магическом плане. Оставалось последнее и самое важное: забрать кровь виверны. Пусть погиб верный пес ду Вран, главное, хамелеон сумел добыть то, ради чего пришлось рискнуть основным планом.

Совсем скоро он, будущий Властитель Торгона, попробует повторить старинный ритуал, чье описание передавалось предками из поколения в поколение. И возможно, потом мир содрогнется, услышав его тяжелую поступь.

Аккуратно укрыв драгоценный сосуд оберегающей магией, существо прижало ношу к себе и вновь растворилось в воздухе.

Конец первой книги

Продолжить чтение