Читать онлайн Мастер-маг бесплатно

Charlie N. Holmberg

THE MASTER MAGICIAN

Глава 1

Сиони, в красном переднике подмастерья поверх плиссированной блузки и простой коричневой юбки, стояла на цыпочках на трехногом табурете и приклеивала лист белой бумаги к углу гостиной дома Холлоуэев – как раз к тому участку, где восточная стена встречалась с потолком. Семейство намеревалось отпраздновать награждение мистера Холлоуэя медалью «За службу в Африке» и официально обратилось к местному Складывателю – магу Эмери Тейну – с просьбой оформить помещение для приема.

Конечно, Эмери передал «столь легкомысленную затею» своей помощнице.

Сиони слезла с табурета и отступила на несколько шагов, чтобы взглянуть на свою работу. Ради сложных украшений из просторной комнаты вынесли почти всю мебель. Пока что Сиони наклеила на стену двадцать четыре опорных квадрата и разместила по периметру плотную белую бумагу, нарезанную согласно тем параметрам, которые мистер Холлоуэй сообщил в телеграмме.

Убедившись в том, что опорные листы размещены правильно, Сиони приказала:

– Сцепляйся!

Двадцать четыре ленты, лежавшие доселе аккуратными кольцами на полу, взметнулись, как зайцы, которых вспугнули на опушке леса, а затем устремились, каждая к своему опорному листу, – и прилепились к ним. Тяжелые листы свисали, пока Сиони не дала им команду: «Разгладься!», после чего они приклеились к стенам, как самые настоящие обои. Вся комната сделалась белой, естественно, не считая лестницы возле северной стены.

Дабы отдать должное непродолжительной африканской карьере супруга, миссис Холлоуэй заказала оформление в стиле джунглей. Сиони, пролистав несколько книг на эту тематику, написала на обороте лент соответствующие заклинания и подобающим образом Сложила уголки.

Теперь ей оставалось лишь проверить заклинания в действии.

– Раскрасься!

И к немалому облегчению Сиони бумажные полосы мигом потемнели, налились различными оттенками зеленого и коричневого и преобразовались – как повела бы себя, скажем, бумажная кукла. На стены легли тени темного хаки, перемежающиеся светлыми пятнами цвета мяты и шартреза, что создавало впечатление света, едва пробивающегося сквозь лиственный полог, переплетенный лианами. Мазки оливкового над полом превратились в купы высокой травы среди янтарных и махагониевых кочек голой земли. Откуда-то издалека, пробиваясь сквозь жужжание диковинных насекомых, доносилось пение краснозобой гагары. Во всяком случае, Сиони считала, что краснозобая гагара должна петь именно так. Сиони никогда не доводилось ни слышать, ни видеть эту птаху, и она выдумала ей песню, руководствуясь голосами экзотических африканских птичек, которых специально слушала в зоопарке.

Сиони мелкими шажками обошла гостиную, рассматривая магическую иллюзию – живые подвижные фрески, которые она создала собственными руками. Каждые тридцать секунд между деревьями проскальзывала длинноухая летучая мышь, и каждые пятнадцать секунд листья и лианы шелестели от порыва ветерка. Сиони уже не прикасалась к бумаге, но ее пальцы покалывало от магии. Она до сих пор неизменно восхищалась заклинаниями Складывания.

Сиони медленно перевела дух. Ошибок нет, и это отлично! А вот если бы ей не удалось столь безукоризненно воплотить иллюзию для гостиной Холлоуэев, то нельзя было бы даже думать о том, чтобы создавать заклинания для аттестации на звание мага. Аттестация должна была состояться в будущем месяце, а Сиони, которая обучалась у Эмери Тейна уже два года, твердо намеревалась пройти испытание и получить диплом.

Направившись к двери, Сиони присела на корточки возле объемистого саквояжа с магическими принадлежностями и извлекла оттуда деревянную коробку, где лежали светящиеся звездочки. Лэнгстон, первый подмастерье Эмери, научил Сиони Складывать их еще давным-давно. Для маленьких, не больше фартинга, пухлых заостренных кругляшей требовалась бумага только янтарного оттенка, хотя торговец, снабжавший Сиони товаром, уверял, что это цвет золотарника. За три дня Сиони сделала пять дюжин звездочек, и от работы у нее так разболелись пальцы, что она всерьез испугалась стремительного артрита. А ведь ей пришлось приделывать к каждому лучику еще и по крошечному зигзагу!

Сиони высыпала всю бумажную охапку на пол, отполированный темной мастикой, и произнесла:

– Всплывай!

Звездочки послушно перевернулись зигзагами кверху и, как воздушные пузыри в воде, потянулись к потолку. Когда они расположились на своих местах, Сиони приказала: «Сияй!», и звездочки налились неярким светом. Как только хозяева выключат электричество, гостиная заполнится романтическим и немного жутковатым сиянием.

Потом Сиони оживила бумажных бабочек, которым предстояло порхать по комнате, и рассыпала повсюду треугольные конфетти – они будут создавать иллюзию ветра, перемещаясь плавными волнами под ногами гостей. Сиони зачаровала даже салфетки для праздничного обеда: если их развернуть, появлялась бирюзовая светящаяся надпись: «Поздравляем Олтона Холлоуэя». Сиони подумывала о том, не сделать ли ей фигуру льва или слона, но тогда ей пришлось бы самой присутствовать на приеме и вполголоса произносить заклинания. Кроме того, Сиони опасалась, что на кого-нибудь из гостей постарше такое зрелище произведет не совсем верное впечатление, на какое она рассчитывала. Пару месяцев назад Сиони прочитала газетную заметку об одной старушке. Пожилая леди смотрела новейшее американское представление с зеркальной иллюзией прибытия поезда и так переволновалась, что у нее случился сердечный приступ. Если гости начнут стрелять в бумажного льва, торжество, несомненно, будет испорчено.

Поэтому Сиони оживила и выпустила певчих птичек, снабженных дополнительной инструкцией – порхать исключительно под потолком.

Когда работа была в самом разгаре, до Сиони донеслись чьи-то шаги. Девушка вскинула голову и обнаружила, что по лестнице спускается миссис Холлоуэй. Раздался приглушенный вскрик, за которым, к счастью, последовала широкая, во весь рот, улыбка.

– Потрясающе! Изумительно! – воскликнула миссис Холлоуэй, прижав руки к густо напудренным щекам. – Видно, что деньги потрачены не зря. До единого фунта! А ведь вы пока еще подмастерье.

– Надеюсь получить уже в следующем месяце звание мага, – ответила Сиони, невольно зардевшись от комплимента.

Миссис Холлоуэй дважды хлопнула в ладоши.

– Дорогая моя, если вам понадобятся рекомендации, смело обращайтесь ко мне. Ах, для Олтона все это будет чрезвычайно приятным сюрпризом! – Она повернулась к лестнице. – Марта! Отвлекись на минутку от стирки и взгляни на красоту, которую сотворила Сиони! Марта!

Сиони подхватила заметно полегчавший саквояж и, раскланявшись, поспешила покинуть особняк, пока восторги заказчицы не перехлестнули через край.

Хотя Сиони закончила оформлять гостиную на глазах у хозяйки, за работу миссис Холлоуэй заплатила чеком еще неделю тому назад. Обычно заработки подмастерьев доставались наставникам (правда, они выплачивали своим ученикам ежемесячную стипендию), но Сиони знала, что Эмери наверняка оставит ей всю сумму – внушительную, между прочим.

Сиони отошлет львиную долю родителям, которые переехали из Милл-сквотс и снимали квартиру в Попларе. Мать постоянно возмущалась «благотворительностью» дочери и ее «подачками», но Сиони тоже умела быть упрямой.

Спустившись с крыльца, Сиони приостановилась на тротуаре и вынула из саквояжа лист бумаги. Наскоро Сложив самолетик с удлиненными крыльями, Сиони написала на его хвосте адрес перекрестка, в который упиралась улица. Пробудив изделие к жизни командой: «Дыши!», Сиони прошептала самолетику нужные координаты и подбросила его вверх. Сделав круг над ее головой, он умчался в южном направлении.

Повесив ремень саквояжа через плечо, Сиони зашагала к перекрестку. Длинная коричневая юбка, громко шурша, взметалась у лодыжек, двухдюймовые каблуки щелкали по тротуару, как лошадиные подковы. Мистер и миссис Холлоуэй жили в респектабельном пригороде Лондона, и здешние дома перемежались палисадниками. Здания ограждали то массивные каменные, то изящные кованые ограды. Кое-где красовались украшения, созданные Плавильщиками, например, элинваровые[1] прутья, изгибающиеся вслед за прохожими. Заметила Сиони и медные магические замки: они самостоятельно отпирались, когда к ним приближался хозяин или желанный гость.

Сумрачные холодные месяцы остались позади: самые стойкие следы зимы уже сгладились, и в ухоженных садиках бушевали майские цветы. Некоторые экземпляры, казалось, совершенно не уважали порядок, царивший в лондонском пригороде испокон веков: они умудрялись прорастать даже в трещинах на стыке тротуара и мостовой, выложенной брусчаткой.

Ветерок вырвал несколько прядей из «французской ракушки» Сиони. Свою гриву тыквенно-оранжевого оттенка она усмирила рано утром и не собиралась потакать ветру. Сиони заправила беглянок за ухо и двинулась дальше.

Когда Сиони подошла к перекрестку Холланд-стрит и Эддисон-авеню, рядом с ней притормозила моторная повозка. Сиони наклонилась и заглянула в не защищенное стеклом окошко пассажирской дверцы.

– Привет, Фрэнк! – сказала она. – Давненько мне не доводилось ездить с вами.

Мужчина средних лет ухмыльнулся, склонил голову, увенчанную шляпой-котелком, и помахал зажатым между указательным и средним пальцами бумажным самолетиком Сиони.

– Завсегда рад услужить, мисс Твилл. Как обычно, в Бекенхем?

– Да, пожалуйста, к коттеджу, – ответила она, улыбнувшись. – Нет-нет, не вставайте, – добавила она, увидев, как Фрэнк потянулся к ручке дверцы, чтобы выйти и помочь Сиони забраться внутрь.

Сиони проворно скользнула на заднее сиденье и похлопала по нему рукой, сообщая, что разместилась. Фрэнк пропустил кавалькаду повозок и выехал на Эддисон-авеню.

Сиони откинулась на спинку сиденья. Дорога до коттеджа Эмери занимала около сорока пяти минут. Сиони смотрела на дома, мелькающие за окном: они постепенно уменьшались в размерах и словно сдвигались все ближе и ближе друг к другу, а на улицах суетилось все больше простого народа, живущего обыденной жизнью. Сиона увидела булочника, выгоняющего дым из пекарни, ребятишек, которые играли в шарики в узком переулке, и мать, толкавшую перед собой коляску с младенцем. За карман ее юбки держался мальчик постарше.

Сиони задумалась, и в ней сразу же всколыхнулись воспоминания об одном из первых освоенных ею магических действий – предсказании будущего с помощью «коробки случайностей». Сиони навсегда запомнила то теплое, блаженное видение – она стояла на вершине цветущего холма, а рядом с ней были двое детей, скорее всего, ее собственных. Ну а мужчина в том видении оказался не кем иным, как ее наставником, Эмери Тейном. Мысль о романе с учителем была крамольной, и потому Сиони хранила предсказание втайне от всех за исключением матери, которая лишь однажды видела мага Эмери Тейна.

В конце концов повозка Фрэнка покатила по ведущей к коттеджу знакомой грунтовке, по обеим сторонам которой высились покрытые молодой листвой деревья. За ними виднелась речушка, но Сиони занервничала и отвела взгляд от воды.

Дело в том, что чуть больше полутора лет тому назад Сиони была вынуждена покинуть дом Эмери Тейна (надо сказать, весьма необычный, хотя провинциальный с виду, коттедж). Ей и ее наставнику угрожала смертельная опасность, но после того как кто-то из их врагов погиб, кто-то попал в тюрьму, а кто-то оказался замороженным на веки вечные, все вроде бы стихло. И такой расклад, конечно, вполне устраивал Сиони: ведь если бы ей, к примеру, приходилось каждые девяносто дней сражаться за свою жизнь, она бы провалила аттестацию и опозорилась.

Нащупывая кошелек, лежавший в саквояже, Сиони прикоснулась пальцами к круглой коробочке карманного зеркальца и погладила выпуклый кельтский крест-узел на крышке. Но теперь она не намеревалась пробуждать воспоминания о своих прошлых… приключениях. Слишком дорого ей это обошлось. Сиони сглотнула подступивший к горлу горький комок и ощутила стыд.

Шофер вырулил к коттеджу, который выглядел как обветшалое непропорциональное строение, где наверняка обитал полтергейст. Впечатление дополняли зачарованный ветер и карканье ворон. Иллюзия «дом с привидениями», которую Эмери накладывал на свое жилище, очень нравилась Бумажному магу – куда больше, чем, скажем, пустырь или кладбище с шатающимися надгробьями (последний вариант Эмери использовал в марте). Протесты Сиони заставили Эмери отказаться от «кладбищенской» затеи через две недели. Впрочем, не исключено, что причиной тому стали сердечные боли и аритмия, на которые начал жаловаться молочник.

Иллюзии были Сложены по периметру ограды, поэтому, как только Сиони миновала ворота, видение исчезло, и дом обрел свой истинный облик: стены из желтого кирпича и массивное крыльцо, которое Сиони и Эмери две недели назад выкрасили в красновато-коричневый цвет. Дорожка, выложенная плоскими камешками, огибала клумбы бумажных нарциссов, а самый настоящий, из плоти и крови, скворец сидел на побеге плюща, протянувшемся перед окном кабинета. Скворец сердито чирикал на мелкую бумажную собачонку – та слишком близко подобралась к птичьему гнезду.

– Фенхель! – позвала Сиони.

Песик поднял голову, обратил к девушке безглазую мордочку, дважды тявкнул сухим голоском и потрусил навстречу Сиони. На земле отпечатались следы от крошечных бумажных лапок.

Раньше Фенхель не оставил бы за собой ни единого следа, но еще в феврале Сиони смастерила для своего питомца пластмассовый скелет. Составить заклинания Полиформовки, удерживающие кости и суставы вместе, оказалось нетрудно, но Фенхелю пришлось тренироваться не один месяц, чтобы освоиться со своим новым строением.

Сиони занималась усовершенствованием Фенхеля втайне. Далеко не все в магии следует выставлять напоказ.

Песик тыкался в ноги Сиони, наступал ей на туфли и бешено вилял хвостом, усиленным пластиковым каркасом. Сиони нагнулась и потрепала Фенхеля по загривку.

– Пойдем, – сказала она, и Фенхель побежал к парадной двери, обогнав Сиони.

Взобравшись на крыльцо, он уткнулся носом в косяк, продолжая отчаянно размахивать хвостом. Дождавшись, когда Сиони откроет дверь, Фенхель влетел в прихожую. Промчался по коридору туда и обратно, нырнул в гостиную и принялся чавкать комочком набивки, вывалившейся из потертой диванной подушки.

Сиони же прямиком направилась в кабинет Эмери, заставленный стеллажами, которые прогибались под тяжестью стопок бумаги самой разнообразной толщины, формата и цвета. Окно заслонял дикий плющ, и потому прямоугольную комнату всегда заливал густо-аквамариновый свет, как будто коттедж находился на дне океана. Напротив двери находился стол Эмери: на нем вперемежку валялись бумажные фигурки, ножницы и недочитанные книги, а еще банки с клеем, проволочный держатель для писем, кувшин с ручками и чернильница. Но Сиони знала, что никакого беспорядка здесь нет. Каждый предмет находился именно там, где ему и положено, как в мозаике-головоломке, и ничто не нарушало общей гармонии.

Конечно, сперва могло показаться, что на столе нет свободного места для работы, но впечатление было ошибочным.

Для Сиони кабинет вообще не выглядел захламленным – как и весь дом, – а напротив, производил впечатление чрезвычайно упорядоченного хаоса.

За двадцать один год (столько лет Сиони прожила на свете) она еще никогда не встречала столь скрупулезного барахольщика, как Эмери Тейн.

Сиони обвела взглядом комнату.

Над письменным столом висела пробковая доска в деревянной раме: на нее Эмери и Сиони прикалывали рабочие заказы, квитанции, телеграммы и записки-памятки. Бумажки были прицеплены очень аккуратно, на равном расстоянии друг от друга, и доска напоминала кирпичную стену.

Несомненно, дело рук Эмери! Сиони вынула заказ миссис Холлоуэй из бронзового зажима.

– Измельчись! – скомандовала она.

Лист бумаги распался на дюжину полосок, а те, трепеща в воздухе, поплыли к мусорному ведру.

Сиони покинула кабинет Эмери. Прикрыв за собой дверь, чтобы Фенхель не устроил у Эмери кавардак, она направилась через кухню и столовую к лестнице, ведущей на второй этаж. Наверху находились спальни, уборная, ванная и библиотека. Открыв первую дверь слева, Сиони переступила порог своей комнаты, с облегчением вздохнула и поставила саквояж на пол.

Когда Сиони поселилась у Эмери Тейна, спальня выглядела совсем неуютно. Но освоившись, Сиони перекроила ее на свой лад.

Кровать Сиони передвинула в дальний угол, где был шкаф, а перед окном поставила письменный стол, поскольку именно за ним она проводила почти все время, когда Эмери, поддаваясь интеллектуальному капризу, углублялся в научные исследования. Заскучав прошлой зимой, Сиони выкрасила дощатый пол в темно-вишневый цвет, а потолок и стены декорировала бумажными изделиями наподобие тех, что Эмери Сложил для кухни и столовой. На одной стене танцевали миниатюрные балерины в пышных пачках, а другую Сиони завесила заготовками разнокалиберных магических цепей. Окно было обрамлено гвоздиками с переплетенными красными и голубыми лепестками, дверь шкафа окаймляли бахромчатые гирлянды тех же цветов. Другие гирлянды, из бумажных звездочек разных размеров – от половинки кулака Сиони до обеденной тарелки – с двенадцатью или восемнадцатью лучами, свешивались с потолка на длинных нитях. На прикроватной тумбочке стояла композиция из перьев, вырезанных из дамских журналов, одушевленных морских коньков и морских звезд, а над всем этим господствовала ваза с красными бумажными розами, которые Эмери создал к двадцатому дню рождения Сиони. Над изголовьем кровати Сиони приколола карту Лондона, обрезанную точно по контуру, что делало ее похожей на гигантскую, четырехфутовую снежинку – подарок от Эмери на позапрошлое Рождество. Возле двери клубились зачарованные облака, а на книжном шкафчике из двух полок, где Сиони держала учебники, топорщились нежно-розовые шарики.

Оформление сложилось за год и одиннадцать месяцев. После того как в апреле у Сиони побывала в гостях ее младшая сестренка Марго, она поняла, что создала нечто вроде страны чудес.

На подушке виднелся помятый конверт. Сиони подошла к кровати и прощупала его содержимое: резиновые пуговицы, заказанные по каталогу «Магия сегодня». Сиони сунула конверт в нижний ящик письменного стола, где она прятала «Точный расчет огненных заклинаний» и другие материалы (их она предпочитала не держать на виду), и поспешила в комнату Эмери.

Постучав, она распахнула дверь, но в спальне никого не было. Как и в библиотеке.

Внезапно Сиони услышала шаги над своей головой.

– Опять занялся большими заклинаниями, – пробормотала Сиони.

Она выбежала в коридор и направилась к лестнице, ведущей на третий этаж. Кстати, наверное, чердак делал дом чрезмерно вытянутым в длину, зато, по мнению Сиони, первый этаж вовсе не казался низким и приземистым.

Эмери нечасто возвращался к «большим заклинаниям», но когда такое случалось, маг мог пропадать на чердаке сутки напролет.

В марте Эмери Сложил бумажное духовое семифутовое ружье «Элефант», которое подарил приюту для мальчиков в Шеффилде. Теперь Сиони оставалось только гадать, какая еще абсурдная идея осенила его нынче.

Сиони открыла дверь и застыла на пороге чердака (в действительности он представлял собой огромный зал, занимающий целый этаж). И сейчас в самом дальнем его углу, в петле, которая была прикреплена к гвоздю, вбитому в стропила, висел Джонто – бумажный дворецкий Эмери. На полу беспорядочно громоздились рулоны и обрезки различной ширины и симметрично разрезанные листы. Эмери, облаченный в свой новый малиново-бурый балахон, стоял на табурете как раз напротив бумажного скелета, и приделывал к хребту Джонто шестифутовое крыло летучей мыши.

Сиони скрестила руки на груди и, моргая, рассматривала ничуть не удивившую ее сцену.

– Вообще-то я надеялась, что не увижу ангела смерти хотя бы в течение ближайших нескольких лет, – сказала она.

– Ничего не поделаешь, – откликнулся Эмери.

Он покачнулся на табурете и оглянулся через плечо, не выпуская из рук полотнища плотной бумаги, которому предстояло стать окончанием левого крыла Джонто. Из-под свисающих ниже подбородка иссиня-черных волос, как предвечернее солнце, сияли зеленые глаза.

В этих глазах Сиони могла утонуть в любой миг, даже после столь продолжительного знакомства с Эмери.

– Сиони! – воскликнул он и вновь повернулся к своему занятию. – Я ожидал тебя через час, не раньше!

– Заказ оказался не настолько сложным, как мы опасались, – невольно улыбнувшись, ответила Сиони. – Могу ли я поинтересоваться, зачем ты превращаешь Джонто в дракона?

Эмери слез с табуретки и потянулся, разминая спину.

– Ко мне сегодня заходил разносчик.

– Разносчик?

– Торговавший сапожной ваксой, – добавил Эмери и потер ладонью щетину на подбородке. – И кстати, по вполне приличной цене.

Сиони кивнула.

– И поэтому Джонто срочно понадобились крылья…

Эмери ухмыльнулся.

– Разносчик появился впервые за все то время, что я живу здесь, – объяснил он. Отряхнув крошки бумаги с балахона и брюк, он прошел туда, где лежал второй вариант гигантского бумажного голубя (первый Сиони потеряла в одном из своих приключений). – Похоже, что дом уже не наводит столько страха, как прежде. Полагаю, виной тому популярность Джозефа Конрада. И если уж мы решили не устраивать здесь кладбище, я подумал, что пусть Джонто, или «ангел смерти», как ты его окрестила, отгоняет любопытных зевак от коттеджа.

Сиони рассмеялась.

– Ты собираешься держать его снаружи? А если дождь пойдет?

– Хм-м-м… – протянул Эмери, поглаживая бакенбарды. – Крылья будут съемными. Мне кажется, это вполне реально.

Он улыбнулся одними глазами – самой искренней из всех улыбок, потрепал Сиони по плечу и целомудренно поцеловал ее в губы.

– А теперь, – продолжил он, заправляя выбившийся локон за ухо Сиони, – признавайся, что мне нужно сделать, чтобы уговорить тебя приготовить к обеду пирог с почками?

– Пирог с почками? – повторила Сиони, вскинув брови. – Неужели на кухне есть почки?

– С сегодняшнего утра, – ответил Эмери.

Сиони скривила губы в деланом изумлении.

– Не может быть! Ведь он никогда не покупает сам продукты, разве нет?

– Мне пришлось встретиться с правлением школы Таджис-Прафф. По поводу учеников, – объяснил Эмери и задумчиво кивнул. – Мальчик, обучение которого я оплатил, демонстрирует поразительные успехи.

Сиони, продолжая улыбаться, закатила глаза.

– Это, конечно, хорошо, но ведь кое-что касается и меня. Ты не забыл, что я еще здесь?

Эмери приобнял ее за плечи и не сразу отпустил.

– Они любят опережать события. А после ухода Патрисии в выпускных процедурах началась полная неразбериха.

Сиони кивнула. Магичка Эйвиоски полтора года тому назад перешла из школы Таджис-Прафф для одаренных детей и подростков в Департамент образования Магического кабинета.

Затем, сославшись на дела, Сиони спустилась на первый этаж, где ее терпеливо дожидался Фенхель.

Завернутые в бумагу почки Сиони обнаружила в кухонном леднике, где холод поддерживался специальным заклинанием для бумажных конфетти. Сиони стряхнула конфетти в ящик и взялась за стряпню. Она промывала почки до тех пор, пока вода не сделалась совершенно чистой, потом потушила их в кастрюльке с луком, тимьяном и лавровым листом. Одновременно она резала и протирала сквозь сито томаты, но их немного не хватило, так что Сиони добавила в горчицу капельку уксуса.

В сегодняшнем учебном плане у Сиони не было ничего срочного, и она решила взять два-три яйца и сделать на десерт крем-брюле. Одна из горничных миссис Холлоуэй обмолвилась, что на приеме будут подавать это блюдо, и Сиони вдруг очень захотелось его попробовать. Она взбивала сметану и желтки с сахаром, пока не заболели руки, после чего вылила массу в две формочки и сунула их в духовку, где уже томился пирог с почками.

Когда оба блюда подоспели, Сиони вынула их и водрузила на стол. Пытаясь расслышать шаги Эмери на чердаке, Сиони открыла шкаф, где держала поваренные книги, и вытащила из-за тома «Французской кухни» спичечный коробок. Там, вместе со спичками, хранился шарик фосфора. Вытряхнув его в левую ладонь, Сиони правой рукой стиснула деревянную ложку и произнесла:

– Вещество, созданное землей, твой обладатель призывает тебя. Отныне отвяжи меня от того, с чем я был связан через тебя до сего дня.

Сиони и раньше приходилось разрывать свою вроде бы нерушимую Привязку к бумаге. Она положила ложку, прижала ладонь к груди и сказала:

– Вещество, созданное человеком, твой создатель призывает тебя. Пребудь со мною, и я пребуду с тобою всю жизнь, вплоть до того дня, когда я умру и обращусь в прах.

Крепко стиснув зубы, Сиони сунула пальцы в огонь и с облегчением осознала, что он не обжигает. Значит, Привязка состоялась. Огневики нечувствительны к созданному ими пламени – и без слов ясно, до чего полезное свойство этой разновидности магии.

Теперь она ощущала лишь приятную щекотку, которая утихла, когда спичка погасла. Коробок Сиони сунула в карман передника. Катышек фосфора потребуется ей, чтобы разорвать связь с огнем, когда она закончит работать с огненной стихией.

Открыв дверцу духовки, Сиони командой «Восстань!» заставила взметнуться несколько искр. Приказав «Гори!», Сиона взяла на кончик пальца крошечный язычок пламени.

Осваивая для себя различные виды материальной магии, Сиони отложила Огненную напоследок – ведь из-за одной-единственной ошибки можно было бы ненароком обжечься, а то и дом спалить. Первое заклинание она испытала, забравшись в ванну с водой. К счастью, ей удалось отделаться несколькими хоть и болезненными, но не сильными ожогами. А сегодня она настроилась на новые малые заклинания.

Огоньком, горящим на пальце, она подрумянила обе порции крем-брюле. Тем временем на лестнице раздались шаги Эмери. Сиони задула пламя, произнесла: «Прекратись!» и поспешила в столовую.

– Запах – восхитительный! – провозгласил Эмери. – Ох, ну и увлекся же я. Какой я сегодня забывчивый! Мне следовало накрыть на стол, – добавил он, увидев, что тот сервирован.

– Мне тоже нужно было чем-то заняться, пока еда готовилась, – ответила Сиони.

Пройдя на кухню, она взяла полотенцем противень с горячим пирогом и вернулась в столовую.

Эмери погладил Сиони по шее тыльной стороной пальцев, и по плечам Сиони разбежались приятные мурашки.

– Спасибо, – произнес Эмери.

Она улыбнулась, чувствуя, что ее щеки медленно розовеют. Эмери отодвинул стул. Сиони сняла передник, повесила его на спинку и села.

Она рассеянно сунула руку в карман и провела пальцами по спичечному коробку. Когда они пообедают, она восстановит Привязку к бумаге. Не станет же Эмери давать ей неожиданные задания во время еды – да еще после декорирования гостиной у Холлоуэев.

Она ткнула вилкой в кусок пирога. В некотором роде магия – разрывы привязки – смахивала на жульничество.

Человек, у которого Сиони научилась этому, наверняка бы с ней согласился, если бы оставался в живых.

Глава 2

После обеда Эмери взялся мыть посуду, а Сиони, сжимая в руке комочек фосфора, направились к себе в спальню, чтобы разорвать Привязку к огню. Поглаживая гладкое бумажное тельце Фенхеля, она вновь «соединила» себя с бумагой, а потом вытащила из ящика стола конверт. Надорвав его, Сиони высыпала себе на ладонь резиновые пуговицы и принялась их рассматривать. Она хотела сделать прочные подушечки для лап Фенхеля. По размеру пуговицы практически подходили, и Сиони надеялась, что с материалом не придется возиться слишком долго. Вряд ли в таком деле можно надеяться на помощь Эмери.

Она стиснула пуговицы в кулаке. А есть ли у нее время на столь незначительные мелочи?

Два года назад, узнав в доме магички Эйвиоски тайну разрыва Привязки – тайну, которую не знал никто на свете, кроме нее, – Сиони очнулась на больничной койке. Хоть Сиони и была изрезана, как рождественская индейка, она в принципе не пострадала – ее исцелили заклинания магии Крови. Маг, спасший ей жизнь, имел официальное разрешение на эту работу, но Сиони ужасала сама мысль о том, что кто-то применяет к ней подобную магию, причем почти сразу же после того, как на ее глазах Потрошитель жестоко убил ее лучшую подругу.

Когда она окончательно пришла в себя, выяснилось, что она стала Осветителем – магом стекла, поскольку успела изменить Привязку к материалу ради спасения жизни. Восстановив связь с бумагой, Сиони смогла забыть о чудовищных преступлениях Грата.

Но со своими воспоминаниями Сиони ничего поделать не могла. Она хранила все до мельчайших подробностей: первую попытку сотворить заклинание, предпринятую в пятом классе, рецепт пирога с почками и даже пряжки на туфлях, в которых щеголяла мг. Эйвиоски, когда Сиони впервые встретилась с ней восемнадцатого сентября тысяча девятьсот первого года.

Она, похоже, навсегда запомнила, как увидела бесчувственное тело мг. Эйвиоски. Магичку подвесили к потолочной балке в ее собственном доме, стянув веревку на кистях ее распухших рук. Голова мг. Эйвиоски тогда поникла, как у неживой, а туловище безвольно раскачивалось из стороны в сторону.

И Сиони не забыла, как осколки стекла вспарывали ей кожу – иногда ее настигало ощущение, что они опять впиваются в ее плоть, и тогда она вздрагивала и растирала проступавшие на коже мурашки. А беспредельный испуг в глазах подруги Дилайлы она запомнила настолько хорошо, что, будь у нее хоть какие-то способности к рисованию, Сиони бы изобразила личико Дилайлы, даже зажмурившись.

И теперь она совершенно точно знала, каким образом Грат Кобальт разрывал и устанавливал Привязки, чтобы стать Потрошителем.

Сиони рассказала Эмери о своих фантастических возможностях еще в больнице. Она кое-что продемонстрировала Эмери, но не стала посвящать наставника в детали. Он не задавал ей лишних вопросов, однако и немногое, что он узнал, плохо укладывалось у мага в голове. Оно и понятно – Сиона могла с легкостью «жонглировать» материалами, и то, чего она достигла, было сравнимо, пожалуй, с преодолением земного тяготения. Но Сиони помалкивала о своем стремлении освоить другие разновидности магии: на фоне тех отношений, что с некоторых пор стали складываться между ней и Эмери, это было бы весьма рискованно.

Правда, сначала Сиони твердо намеревалась отказаться от непрошеных знаний, но вскоре все изменилось.

А Эмери она пока не вводила в курс дела.

Сиони понимала, что Эмери, узнай он обо всем, не станет осуждать ее, но боялась разочаровать его.

И потому Сиони хранила свою тайну.

На первых порах она строго-настрого приказала себе: никаких упражнений с другими материалами, пока она не закончит обучение у Эмери Тейна. Она будет примерным подмастерьем. Обещание свое Сиони нарушила только несколько раз, когда подворачивались уж очень любопытные заклинания, – не хватало сил устоять перед зачаровыванием пуль или трансформацией своего облика с помощью зеркала.

Но теперь, когда до аттестации оставался лишь месяц, можно ли было позволить себе тратить время на то, чтобы обтягивать резиной лапы Фенхеля?

Сиони покатала в пальцах теплые пуговицы. Некая часть ее сознания понимала, что она готова к аттестации. Сиони умела оживлять свои создания, будь то простые самолетики, животные или балерины в ее комнате. Она ловко Складывала их из бумажных листов, которые могла нарезать с огромной скоростью. Она создавала замысловатые иллюзии, научилась сплетать сорок четыре цепи – причем ни одна не была похожа на другую! – и знала, как заставить бумагу вибрировать с такой скоростью, что та взрывалась. Она, пожалуй, могла бы и сама обучать подмастерьев!

Но Сиони вообще не представляла, что от нее потребуется проделать на экзамене. Эмери клялся, что не имеет права ни словом обмолвиться о том, как проходят испытания. И порой Сиони бранила себя, что плохо занималась. Нужно было от корки до корки выучить учебник по Складыванию и вызубрить сотни правил Бумажной магии. Проштудировать те статьи и обзоры, которым она не уделила должного внимания, поскольку они показались ей ужасно скучными.

Тяжело вздохнув, Сиони спрятала пуговицы в конверт. Сейчас у нее по заведенному распорядку было свободное время. А значит, можно заняться Фенхелем.

Сиони подняла голову и уставилась в окно, наполовину скрытое кроной старой ольхи. Листья дерева были подкрашены нежно-розовым, а небо за ветвями стало лавандовым.

Поправив непослушную прядь волос за ухо, Сиони направилась в библиотеку, где окно было гораздо шире и его не заслоняли садовые деревья.

Оттуда открылся великолепный вид.

До того как стать подмастерьем Складывателя, Сиони совершенно не ценила закаты. Домик в Милл-сквотс, где прежде жила семья Сиони, был окружен высокими зданиями, которые загораживали не только горизонт, но и бо́льшую часть неба. В школе Таджис-Прафф Сиони и другим девушкам выделили общую спальню, расположенную на шестом этаже ученической башни, но тогда Сиони была сосредоточена на занятиях по магии и не придавала значения палитре заходящего солнца.

Зато здесь, в коттедже Эмери Тейна, который расположился в сельском пригороде, поле зрения не заслоняли ни люди, ни архитектурные сооружения.

И Сиони наконец-то открыла для себя великолепие закатов.

Нынче вечером солнце затеняли плотные облака, игравшие роль холста для блекнущего света. Там, где находилась снижавшаяся к гряде холмов золотая чаша, облака сияли ярким абрикосовым цветом, переходившим в бледно-розовый, а далее – в лиловый, сливавшийся с темной вечерней лазурью.

Облака казались эфирными существами, небесными рыбами, плывущими по голубой шири следом за солнцем на другую сторону мира.

На плечо Сиони легла чья-то ладонь, и девушка отвлеклась от игры красок за стеклом.

– Совершенно безнадежная романтичность, – сказал Эмери, приподняв уголок рта ровно настолько, чтобы на щеке появилась ямочка.

Его оливковые глаза как будто разгорелись. А пальцы еще не согрелись после мытья посуды.

– Прямо как в книжке, – согласилась Сиони и, сделав шаг назад, прислонилась к Эмери. – Мне то же самое пришло в голову. Я даже понадеялась, что мы сможем разыграть сценку из «Джейн Эйр».

– Увы, не читал.

– Ну и ладно, – отозвалась Сиони. – Очень грустная история, хоть и со счастливым концом.

Эмери развернул Сиони лицом к себе и прикоснулся ладонью к ее подбородку.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – произнес он.

Погладив пальцем щеку Сиони, он на мгновение вгляделся в ее лицо: взгляд его изумрудных глаз задержался на ее губах, скулах, глазах… Сиони просто млела, когда он вот так смотрел на нее. В такие минуты она ощущала себя… реальной.

Она поднялась на цыпочки, и Эмери прикоснулся губами к ее губам, полностью устранив разделявшее их расстояние.

Даже безукоризненная память не могла помочь Сиони вспомнить, сколько раз она целовала Эмери Тейна после тех приключений, которые произошли два года тому назад. Много, однако ощущение его губ до сих пор наполняло Сиони прямо-таки детским восторгом, до сих пор заставляло сердце биться быстрее.

Может быть, чересчур быстро.

Ее пальцы пробежали по его шее вверх, добрались до мочек ушей, проверили длину бакенбард и отросшую со вчерашнего дня щетину, которая обрамляла их. Его запах – коричневый сахар, бумага, древесный уголь – заполнил ее легкие, и у нее перехватило дыхание. И тогда она поцеловала его так, как леди ни в коем случае не следует целовать мужчину, если она, разумеется, не замужем за ним.

Кончик его языка скользнул по ее верхней губе – но лишь скользнул. Порой Сиони хотелось, чтобы он забыл о том, что она леди. А о том, что он джентльмен, Эмери не забывал никогда, как Сиони ни старалась подтолкнуть его к опрометчивости.

Сиони уперлась спиной в книжный шкаф. Намотав на мизинец прядку волос Эмери, она привлекла его еще ближе к себе. Это помогло на какой-то миг, точнее говоря, на секунду, но поцелуй тотчас начал увядать, и Эмери, как всегда, взял себя в руки. Ведь такие поцелуи могут повлечь за собой кое-что еще, особенно в доме, где единственной помехой может оказаться бумажная собачка. Но Эмери – благородный Эмери – не позволит себе с Сиони ничего подобного, покуда их не свяжут матримониальные узы, а этого не может случиться, пока она носит звание подмастерья. Он сам так сказал, причем дважды.

Тем больше для нее причин как можно скорее сдать экзамен на звание мага.

Они отпрянули друг от друга, но расстояние между ними все еще измерялось дыханием.

Сиони открыла глаза и прошептала:

– Да, совсем как в романе.

Эмери негромко хохотнул и чмокнул ее в лоб.

– Ну и книги ты читаешь! Знаете, мисс Твилл, у меня возникают сомнения в вашем вкусе.

Она поправила воротник его малиново-бурого балахона.

– Мистер Тейн, я читаю то, что мне нравится.

– Догадываюсь, – ответил он, лукаво улыбнувшись, отступил еще на шаг и вновь взглянул на закат, который успел налиться багрянцем. – Мне доставили по межбиблиотечному абонементу диссертацию восемнадцатого века об основах Складывания. Написана работа восхитительно сухим языком, и все существительные начинаются с заглавных букв. По-моему, она тебе понравится.

Сиони нахмурилась.

– Ты хочешь заставить меня изучать примитивные методики Складывания?

– Лишь квазипримитивные, – продолжая ухмыляться, ответил он. – Никогда не помешает вернуться к основам, даже если считаешь себя докой.

– Я их освоила.

– Ты уверена?

– Это как-то связано с моим экзаменом? – немного помолчав, осведомилась Сиони.

Эмери спрятал руки в карманы брюк.

– Сиони, я не имею права даже намекать на что-то. Это значило бы поставить под угрозу твою аттестацию.

Последнюю фразу он произнес серьезным тоном и, подойдя к столу, похлопал ладонью по потрепанной книге толщиной с запястье Сиони.

Сиони ссутулилась. Чужая диссертация не поможет ей пройти испытания.

Но и рисковать ей совсем не хотелось. Вздохнув – гораздо громче, чем требовалось, – Сиони взяла тяжелый том обеими руками и прижала его к картинно выгнутому бедру.

Стоявший на столе телеграф затрещал.

Эмери вскинул бровь. Сиони застыла на месте, стараясь расшифровывать сигналы азбуки Морзе. «Интересное предложение. Я со…».

– Не ленись, – произнес Эмери и, положив руку на талию Сиони, подтолкнул ее к выходу в коридор.

– А что?..

Его глаза блеснули.

– Сюрприз, дорогая.

И с этими словами он плотно закрыл за собой дверь.

Сиони насупилась и прижалась ухом к двери, пытаясь расслышать трель телеграфного аппарата. Но спустя уже две секунды Эмери громко забарабанил пальцами по дереву. Он давно изучил тактику Сиони.

Поджав губы, Сиони поплелась к себе в комнату. Грохнув книгу на стол и отмахнувшись от взметнувшейся пыли, Сиони раскрыла том на первой странице.

«Глава 1. Полурумбовая Складка».

Похоже, Сиони ожидала тоскливая ночь.

* * *

После заката облака сгустились, закрыли звезды. Когда Сиони, погасив лампу, легла спать, начался дождь. Разгулялся ветер, и Сиони проснулась от его посвистывания в карнизах – звука, с которым он рвал в клочья бумажные иллюзии, прикрывавшие стены и изгородь. Перед такой непогодой бессильны любые водоотталкивающие ухищрения.

Затем похолодало, и дождь превратился в ливень. Струи воды барабанили по крыше и оконному стеклу, как тысячи телеграфных посланий. Накрыв голову подушкой, Сиони вновь погрузилась в сновидения…

Дождь заливал ее прямо в спальне сквозь исчезнувшую крышу, он промочил насквозь мебель и смывал бумажные украшения со стен. Сиони стояла посреди комнаты в черной юбке и белой блузке на пуговицах, с серым галстуком на шее – ученической форме магической школы Таджис-Прафф для одаренных детей и подростков. Прямо перед Сиони в полу зияло сливное отверстие, которое оказалось чем-то забито. Вода плескалась у ног Сиони, а она вновь и вновь тыкала носком туфли в сток, пытаясь прочистить засор и выпустить воду.

Но пробка не поддавалась.

Сиони повернулась, но не смогла найти выхода из комнаты. Тем временем мебель исчезла, и остались только доски и дождь. Капли воды сделались огромными, и теперь они летели вниз, словно прозрачные парусные мачты. Они разбивались о плечи Сиони и стекали с промокшей насквозь униформы в быстро увеличивавшееся озерцо на полу.

Холодная вода добралась до колен Сиони, а потом и до бедер.

У Сиони душа ушла в пятки. Она в ужасе шлепала по темной воде, пытаясь отыскать что-нибудь, куда можно было бы взобраться, но тщетно. Ни стола, ни кровати, ни лесенки, ни табуретки. И двери тоже не было.

Подоконник исчез в ярящейся буре.

– Помогите! – крикнула она, но ее голос пропал в барабанной дроби дождя.

А он лупил все сильнее и сильнее и теперь уже сек ее плоть, впиваясь в Сиони острыми водяными осколками.

Озерцо бурлило вокруг ягодиц Сиони, а через несколько секунд дошло до ее пупка.

Сиони не умела плавать, но попыталась удержаться на воде, приподнимая таз к небу, как объяснял Эмери, когда однажды попробовал обучить ее этому делу.

Но сейчас у Сиони ничего не получилось, и она начала тонуть.

Вода захлестнула ее с головой. Она резко дернулась, оттолкнулась от пола, метнулась вверх.

Вырвавшись из-под поверхности воды, она сразу услышала, что кто-то зовет ее:

– Сиони!

Она повернулась на голос, плескаясь в воде, отчаянно пытаясь удержать воздух в легких, и увидела ее. Дилайлу.

Ее подруга сидела на книжном шкафу – тот дрейфовал, лежа на боку, – и протягивала Сиони свою левую руку. В правой Дилайла стискивала карманное зеркальце, которое подарила Сиони на двадцатилетие: литой кельтский крест на крышке крепко врезался ей в ладонь.

– Плыви! – кричала Дилайла.

– Не могу! – завопила Сиони в ответ.

Вода плеснула ей в рот, и она закашлялась. Пальцами ног она безуспешно старалась нащупать половицы. Их не было.

Исчезло вообще все, кроме воды. Дождь продолжал хлестать Сиони по щекам.

Теперь она тонула в безбрежном океане и не видела суши.

Дилайла все еще протягивала руку к Сиони.

– Быстрее! – воскликнула она.

Сиони дергалась, билась и раз, потом другой коснулась пальцев Дилайлы. Наконец ей удалось схватить Дилайлу за запястье.

Дилайла нахмурилась и замолчала. Ее карие глаза закатились, и в полумраке жутко блеснули белки. Сиони в панике смотрела, как рука Дилайлы оторвалась от тела и распалась на отдельные фрагменты. Вода окрасилась кровью. Сиони заорала, глядя, как останки ее подруги рассыпались, словно та была пластмассовым манекеном.

Вскоре на тонущем книжном шкафу остались лишь алая бесформенная кучка и лоскуты кожи…

Сиони вскрикнула и резко села, уронив подушку на пол. Только через минуту она поняла, что находится в своей комнате. Спальня уже успела отсыреть, но ливень за окном прекратился.

Сиони прижала тыльную сторону ладони ко лбу и глубоко вздохнула, прислушиваясь к громыханию пульса в ушах. В жилке на шее бешено билась кровь.

Кровь.

Она отбросила одеяло и некоторое время шарила по простыне, пытаясь что-то отыскать. Хоть что-нибудь. Обвела взглядом стены, увитые бумажными украшениями.

Фенхель спал на стуле около письменного стола.

Сиони перевела дух, но сердце продолжало колотиться. Она встала и прошлась по комнате, яростно раздирая пальцами спутавшиеся волосы.

Такие кошмары не тревожили Сиони уже два месяца. Особенно отвратительным было то, что увиденное ощущалось совершенно… реальным.

Глаза Сиони наполнились слезами. Она уставилась в потолок и быстро-быстро заморгала, отгоняя их.

Сиона не попала на похороны Дилайлы – тогда она лежала без сознания в больнице. Клемсон, Огневик (она познакомилась с ним, когда подмастерьям устроили экскурсию на бумажную фабрику), – позднее рассказывал Сиони, что в тот день лил дождь.

За окном сверкнула молния, и почти сразу же раскатился гром, не уступавший громкостью ударам ее сердца. Сиони взглянула на свою измятую постель, потом на Фенхеля.

Сглотнула. Подождала немного. Снова посмотрела по сторонам.

Подняла с пола подушку и, прошлепав к двери, приоткрыла ее на несколько дюймов. Сквозь щелку виднелся темный коридор. Из-под дальней двери справа выбивался слабый лучик света. Свеча, конечно. Эмери никогда не тратил денег на магически обработанные лампы.

Сиони закусила нижнюю губу и вышла в коридор. Приблизившись к комнате Эмери, она поправила ночную рубашку и постучала – настолько тихо, насколько это можно было сделать трясущимися пальцами. Она не хотела будить его, если он уже…

– Да-да! – откликнулся он.

Который час, если он еще не спит?

Сиони приоткрыла дверь. Эмери лежал в постели, укрытый до пояса, и читал, но при виде Сиони вскинулся и положил книгу на тумбочку. Свеча почти догорела – осталось лишь с полдюйма воска.

Хорошо, что Сиони не опоздала.

Он встретился с нею взглядом и помрачнел.

– Сиони, ты в порядке?

Она вспыхнула, внезапно ощутив себя маленькой девочкой.

– Я… прошу прощения. Но я… можно я лягу… у тебя, на полу?

Выражение его лица не изменилось. Он сел.

– Ты заболела? – спросил Эмери, явно собираясь вставать.

– Я… я… мне не спится. Опять, – призналась она. – Я буду вести себя тихо. Просто… я не хочу сегодня ночью быть в одиночестве. Ну, пожалуйста…

Эмери стиснул губы. Он знал о кошмарах, мучивших Сиони. Они начались после смерти Дилайлы – после убийства Дилайлы – и они изводили Сиони. Три недели подряд Сиони могла спать только с включенной лампой.

В последнее время кошмары случались реже, но когда они посещали Сиони, она всегда просыпалась с криком. В такие моменты она жалела, что не смогла отомстить за гибель подруги.

Эмери жестом предложил Сиони войти, и она переступила порог его комнаты.

– Извини меня, но я…

– Сиони, – мягко перебил он, – не надо извиняться.

Решительно откинув одеяло, он отодвинулся, освободив место для Сиони.

Она замялась – ей никогда прежде не доводилось спать в кровати Эмери – но ей позарез требовалось общество. Его общество. Бумажная цепь, которую она не видела и не осязала, тянула ее к нему, а заклинания, которое могло бы препятствовать притяжению, она не знала – единственного из всех.

Сиони пристроила свою подушку рядом с его и забралась на матрас. Эмери погасил свечу, прищипнув пальцем фитиль, повернулся на бок и, обвив рукой талию Сиони, прижал девушку к своей груди.

Как тепло! Сиони расслабилась в объятиях Эмери. Вслушиваясь в знакомый стук его сердца, она прильнула к нему, и ее дыхание успокоилось.

Когда видения недавнего кошмара развеялись, Сиони погрузилась в крепкий сон безо всяких сновидений.

Глава 3

Открыв глаза, Сиони обнаружила, что у нее затекло плечо, совершенно онемело ухо, а ее щека до сих пор глубоко зарыта в подушку. Сиони зевнула и уставилась в незашторенное окно, в которое беспрепятственно проникали солнечные лучи.

Лишь спустя несколько мгновений она поняла, что и заваленная всякой всячиной тумбочка, и окно – не ее. И одеяло тоже. Сиони определенно находилась в комнате Эмери.

Сиони села, ощущая, как кровь заново приливает к уху, и обвела взглядом кровать. Пустая и аккуратно застелена с одной стороны. Сиони протерла глаза, развязала ленту, придерживавшую перепутавшуюся косу, и разодрала пальцами длинные волнистые локоны.

Ее грудь пылала. Сиони посмотрела сквозь ворот ночной рубашки на свою кожу, исходящую жаром. В первую секунду она растерялась, но отнюдь не так сильно, как могла бы. Как-никак, она сказала Эмери только о том, что могла бы спать на полу.

Хотя и против полученного предложения она нисколько не возражала.

А если бы она ночью соображала получше, то не замедлила бы воспользоваться представившейся ей возможностью.

Сиони улыбнулась, вообразив, какую мину скорчила бы магичка Эйвиоски, узнай она о ночных приключениях Сиони. Мг. Эйвиоски наверняка бы впала в бешенство.

Мг. Эйвиоски, несомненно, догадывалась, что у них сложились особые взаимоотношения. По крайней мере, Сиони в этом не сомневалась. Она призналась бывшей наставнице в своих чувствах к Эмери, но тем дело и ограничилось. Тем не менее мг. Эйвиоски прищуривалась каждый раз, когда видела Сиони и Эмери вместе, а в ее горле непроизвольно зарождался сердитый рык. В общем, все эти признаки свидетельствовали о том, что Осветительница подозревает Сиони и Эмери в еще бо́льших «преступлениях». К счастью, никто из них не переступил грань. Пока что.

Распахнулась дверь, и в комнату спиной вперед вошел полностью одетый Эмери с деревянным подносом в руках. Фенхель, тявкая и виляя хвостом, проскочил у него под ногами и принялся обнюхивать кровать. Та оказалась слишком высокой, и песик не мог запрыгнуть на нее.

Зато Эмери с легкостью водрузил поднос на постель. Сиони увидела два поджаренных тоста с маслом и яйцо «в мешочек».

– Эмери, вовсе незачем было утруждаться, – произнесла Сиони.

Эмери пожал плечами.

– Допустим, что я даже не утруждался, – возразил он и осторожно присел на край кровати. – Как ты себя чувствуешь?

– М-м-м… – откликнулась она с набитым ртом. Проглотив кусок тоста, Сиона добавила: – Спасибо. Хорошо.

Он улыбнулся. Фенхель, отчаявшись вскарабкаться на одеяло, кинулся к Бумажному магу и принялся дергать Эмери беззубой пастью за штаны.

– Эмери, – проговорила Сиони, оторвавшись от еды, – о чем была вчерашняя телеграмма?

– Хм-м-м? – протянул маг, стряхивая Фенхеля со штанины.

Сиони почему-то подумала, что, пожалуй, нужно сделать бумажному песику зубки – пластмассовые, к примеру, а то и стальные. Хотя с такой тяжестью он вряд ли сможет держать голову на весу. И вообще, зачем Сиони собака со стальными челюстями?

– Полагаю, тебе тоже стоит это знать, – вымолвил Эмери, разгладив пятерней волосы. – Видишь ли, я не буду в комиссии по твоей аттестации.

Рука Сиони замерла в воздухе, не дотянувшись до подноса.

– Прошу прощения?.. – выпалила она.

– Я не буду участвовать в комиссии по твоей аттестации, – повторил он.

Сиони захлестнула тревога – в груди что-то билось, словно лодка в бурном море.

Отодвинув поднос, она наклонилась вперед.

– Но… ты шутишь? В уставе подмастерья прямо сказано, что испытание на звание мага проводит его наставник.

– Верно, – подтвердил Эмери несколько мягче и без привычной насмешки в голосе.

Эмери встал и направился к гардеробу. Сняв с плечиков балахон цвета индиго, маг быстро облачился в него.

– Я часто размышлял об аттестации. Вероятно, и тебе эта мысль приходила в голову. – Он шагнул к кровати и окинул Сиони лукавым взглядом. Уголки его губ, однако, были опущены. – Меня очень беспокоит, что кто-нибудь из тех, кто догадывается о наших взаимоотношениях, может заподозрить, что тебе сделаны поблажки.

Сиони кивнула, стараясь не хмуриться.

– Ты прав, но я не стала го…

– Порой, дорогая, тебе совсем не нужно говорить что-то вслух, – перебил ее Эмери. – Я организовал для тебя процедуру по-другому. Сиони, ты необыкновенно талантливый Складыватель. Почти как я, – заявил он, делано-горделиво ухмыльнувшись. – Мне и помыслить страшно о том, что кто-нибудь сможет усомниться в твоих способностях, хоть сейчас, хоть в будущем.

Сиони невольно пала духом. Если ее аттестацией будет руководить не Эмери, а другой маг, она столкнется с дополнительными препятствиями. А Эмери только сейчас ее об этом предупредил! Если она не пройдет испытание, следующей попытки придется ждать целых шесть месяцев. Три неудачи подряд – и ее имя навсегда вычеркнут из книг без права восстановления. Если же она когда-нибудь попробует творить магию, то угодит в тюрьму.

А вдруг она действительно провалится?

Сиони звучно втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

– Ладно. Доверюсь тебе. А нельзя ли узнать, кто будет меня аттестовывать вместо тебя?

– Ну конечно! – воскликнул Эмери, хлопнув в ладоши. – В телеграмме он как раз сообщил мне о том, что согласен. Сиони Твилл, ты будешь проходить аттестацию под наблюдением мага Притуина Бейли. Точнее говоря, тебе по традиции придется провести несколько недель вместе с ним и его подмастерьем.

Сиони молча открыла рот и лишь через мгновение выдавила:

– Сколько недель?

– Две или три.

– Маг Бейли?.. – пробормотала она, накручивая прядь волос на указательный палец.

Имя не казалось знакомым, но…

Сиони замерла, пытаясь припомнить и мысленно перенеслась в Академию Грэнджера – в то самое учебное заведение, которое посещала и она, и Эмери. Но воспоминание принадлежало не ей, а Бумажному магу – Сиони подсмотрела его, когда путешествовала по сердцу Эмери два года тому назад, пытаясь спасти наставника от Потрошительницы Лиры (та, как выяснилось, была некоторое время женой Эмери).

Эмери-подросток и еще двое хулиганов обижали долговязого нескладного мальчика, увлеченного Складыванием. И звали его Прит.

– Прит? – произнесла она вслух. – Мальчик, которого ты шпынял в Академии, да?

Эмери почесал в затылке.

– «Шпынять» звучит чересчур по-детски…

– Но это он, верно? – не отставала Сиони. – Притуин Бейли? Он все-таки стал Складывателем?

Эмери кивнул.

– Мы с ним учились в одном классе в Таджис-Прафф. А теперь он – маг Притуин Бейли.

У Сиони отлегло от сердца.

– Значит, вы в хороших отношениях?

Бумажный маг громко расхохотался.

– О нет! После Таджис-Прафф мы и словом не перемолвились, не считая недавней телеграммы. Откровенно говоря, он меня ненавидит.

Глаза Сиони остекленели.

– И ты отправляешь меня на аттестацию к нему?

Эмери прищурился.

– Именно. Вы встретитесь через несколько дней. Когда ты получишь аттестацию из рук Притуина Бейли, никому в голову не придет усомниться в справедливости оценки.

Сиони уставилась на Эмери.

– То есть меня выкидывают к чертям?

– Милая, какие выражения!

Она прижала ладонь ко лбу.

– Придется учить куда больше, чем я рассчитывала. Я погибла. Я… мне необходимо одеться.

Она выпрыгнула из кровати и, не отнимая ладони от головы, выбежала в коридор. Фенхель помчался следом.

– Ты забыла съесть яйцо!

Но у Сиони были причины для беспокойства и посерьезнее завтрака.

* * *

Сиони прочла еще восемь глав диссертации о Складывании, которую дал ей Эмери. Время от времени она щипала себя, чтобы не отвлекаться от многословных и сухих, как пережаренные тосты, абзацев, повествующих о заклинаниях, которые Сиони знала назубок. Однако Сиони не поддавалась соблазну перескакивать с пятого на десятое и изучала чертежи, как будто ничего не знала об остроконечной Складке. Хорошо хоть стиль, которого придерживались иллюстраторы диссертации, был для нее внове.

Потом Сиони захотела попрактиковаться в магии и занялась сложной анимацией. Она решила сделать индюка – птицу, которую никогда прежде не складывала. Руководствуясь схемами, Сиони тщательно разгладила пальцами хвостовые перья, а для шарообразного туловища использовала гофрированную бумагу. На шею было потрачено три квадратных листа, а из четвертого Сиони смастерила голову, к которой прицепила клюв и «кораллы». Она старательно вырезала и сгибала бумагу и в конце концов выбилась из сил.

На то, чтобы сделать и оживить свое создание, Сиони потребовались почти сутки.

А на следующий день она опять принялась за работу и Сложила индюка покрупнее. Она израсходовала неимоверное количество бумаги и с величайшей тщательностью соединяла между собой множество мелких деталей. Сиони очень хотелось добиться того, чтобы второй индюк двигался легко и свободно – она не вставала с колен до самого вечера и всерьез опасалась, что на ее коже навсегда отпечатается узор половиц.

Эмери понимал, насколько важна для Сиони аттестация. Он не навязывал ей своего общества и лишь иногда появлялся в поле ее зрения, чтобы дать ей совет и предложить передохнуть. Порой он даже вызывался приготовить что-нибудь на обед или ужин. Сиони лишь молча улыбалась в ответ и игнорировала завуалированные намеки.

Впрочем, к концу недели Сиони сознательно отогнала от себя мысли о допотопной диссертации и оживлении бумажных индюков.

Сиони заперлась у себя спальне и открыла ящик стола, где хранился конверт с заказанными ею пуговицами. Пора бы уже отвлечься на магию Рельефа – манипуляции с резиной!

Сиони приставила упругие кругляши к лапам Фенхеля (первую пару ей пришлось выбросить, потому что она неправильно обрезала пуговицы) и с помощью клеящего заклинания прикрепила их там, где у живых собак бывают подушечки. Теперь лапки Фенхеля не будут постоянно протираться, и он сумеет без особого риска пробежаться по мокрой траве – раньше в таких случаях его лапки сразу намокали и сминались.

Окинув оценивающим взглядом результаты своего труда, Сиони удовлетворенно кивнула. Фенхеля можно принять за обычную ремесленную поделку, и вряд ли кто-то из магов будет пристально изучать бумажную собачонку.

Вымотавшись после магических упражнений, Сиони в пятницу легла спать пораньше, но проснулась, едва перевалило за полночь. К счастью, не от кошмара, а от знакомого пощелкивания. Звуки доносились сквозь стену: еле слышно, но достаточно внятно для того, чтобы выдернуть Сиони из провала между сновидениями.

Оторвав голову от подушки, она прислушалась, затаив дыхание.

«Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк». Телеграф.

Сиони осторожно села, стараясь не разбудить Фенхеля, который забрался на постель и свернулся в ее ногах калачиком. Спустив босые ноги на пол, она задумалась. Кто может прислать телеграмму в столь поздний час? Небо ясное, так почему бы просто не отправить к адресату бумажную птицу? Неужели Прит не приемлет нормального распорядка дня, как и Эмери? Или сообщает, что передумал брать ученицу на аттестацию? Если так, то Сиони тоже не против.

Она выглянула в коридор. Щель под дверью спальни Эмери была темной. Наверное, он спал.

Сиони на цыпочках подкралась к библиотеке и приоткрыла дверь.

На письменном столе мерно пощелкивал телеграф. Едва Сиони шагнула к аппарату, как звук прекратился, и она осталась в зловещей безмолвной тьме.

Сиони нащупала на стене электрический выключатель и повернула его. Лампы на потолке вспыхнули и тотчас погасли. Сиони немного удивилась и вновь пощелкала выключателем. Никакого результата. Может, электричество вырубили? Коттедж находился в уединенном пригороде, где частенько случались подобные неполадки.

Сиони прошлепала через всю комнату, инстинктивно не наступая на скрипучие половицы. Нашарила на столе лампу и безуспешно попыталась ее включить. Тогда она зажгла свечу и наконец-то прочла скрученную телеграмму.

Сперва ей показалось, что перед нею зашифрованное сообщение. Сиони еще раз пробежала текст взглядом, но он не уложился в ее голове. Тогда она прочла медленно, каждое слово в отдельности.

«пренди бежал перевозке портсмут казнь тчк думаю вам следует знать тчк альфред тчк»

Пальцы, которыми Сиони держала узкую ленточку бумаги, вдруг онемели. Она не испытывала приятного легкого жжения, которым уже два года сопровождалось каждое ее прикосновение к бумаге. Нет, узкая лента казалась вялой, тяжелой. Мертвой.

Альфред. Она не видела мага Хьюза с тех пор, как закончилось расследование по делу Грата.

Сиони ничего не связывало с Уголовным департаментом, по крайней мере, она так считала.

Взгляд Сиони застыл на первом слове телеграммы. «Пренди». Сарадж Пренди. Пес Грата. Потрошитель, который дважды пытался убить ее исключительно ради каких-то своих соображений. Человек, угрожавший смертью ее родным и ее любимому.

Теперь он на свободе.

Глава 4

Электрические лампочки ярко вспыхнули, и в глазах Сиони заплясали пятна, закрывшие имя Пренди на бумаге.

Язычок пламени свечи взметнулся вверх. Дверь со скрипом отворилась.

– Сиони? – вопросительно произнес Эмери и зевнул. – Что с тобой?.. Телеграмма?

Сиони ничего не ответила. Ее мысли метались вокруг родительского дома, переместились к реке, которая поглотила автоповозку и ее водителя (и едва не заполучила Эмери и Сиони), а оттуда устремились на восток, в Дартфорд, где только-только отстроили разрушенный корпус бумажной фабрики.

Рука Эмери легла на ее плечо. Протянув ему телеграмму, Сиони развернулась и направилась к двери.

Она не заметила, как преодолела расстояние от библиотеки до своей спальни.

Когда она зажгла лампу, Фенхель недовольно вскинулся. Сиони подошла к письменному столу, схватила карандаш и листок белой бумаги. Она отчаянно черкала карандашом: буквы прыгали вверх и вниз. Когда она начала писать вторую фразу, до нее донесся негромкий голос Эмери:

– Что ты делаешь?

– Предупреждаю родных.

– Сиони, он не знает, где они теперь живут, – ласковым, как летний ветерок, тоном произнес Эмери.

Бумажный маг переступил порог ее спальни, его шаги звучали как поступь оленя в лесу.

– Альфред никогда не забудет о твоих родных. Они будут в полной безопасности, Сиони. Полагаю, он уже принял меры.

Сиони покачала головой.

Ладонь Бумажного мага вновь легла ей на плечо и легонько его стиснула.

– Мне очень жаль, – прошептал Эмери.

Сиони швырнула карандаш на стол. Грифель сломался. Она взглянула на Эмери и почувствовала в уголках глаз едкие слезы.

– Почему его до сих пор не казнили? – спросила она, и каждое слово обжигало ей горло. – Два года… все его жертвы…

Эмери взял ее лицо в ладони и нежно провел пальцем по щеке Сиони, смахивая слезинку.

– Им не досталось ни Грата, ни Лиры. Сарадж – единственный. Из Сараджа они смогут вытащить сведения о подполье.

– Ну и что?!

– Я не спорю, – тихо отозвался Эмери и прижался лбом к ее лбу.

Сиони опустила взгляд и отодвинулась, но вдруг подалась вперед и уткнулась ему в плечо. Его руки обвили ее талию. Жар, исходящий от Эмери, вернул ей каплю утраченного покоя.

– Что если он уже… за ними… за нами?.. – глухо проговорила она.

– Далеко он не уйдет. Доверимся Кабинету. Пусть обо всем позаботятся другие маги.

– Если бы мы доверяли Кабинету, нас обоих давно бы не было в живых.

Эмери погладил ее по голове.

– Так или иначе, но Сарадж сейчас думает только о бегстве. Преследовать тебя ему незачем, и сомневаюсь, что он захочет расквитаться со мной. Он наверняка надеется добраться до побережья, рассчитывая каким-то образом переправиться через пролив. Раз у Альфреда нашлось время поставить нас в известность, то, вероятно, его люди держат Сараджа в поле зрения.

Сиони медленно перевела дух, пытаясь проникнуться уверенностью Эмери. Теперь его голос обволакивал ее, будто теплое одеяло. Ей удалось расслабиться, но отголосок тревоги продолжал будоражить ее пульс. Поведение Сараджа совершенно непредсказуемо. Вдруг он захочет поохотиться на ее родных?

В памяти зазвучал голос Грата, произносящего имена ее матери и отца.

Сиони поежилась.

По крайней мере, в передрягу не втянут Эмери. После ареста Сараджа он не сотрудничал с Уголовным департаментом. После того как его бывшая жена Лира навсегда вышла из игры, у Эмери не осталось причин для преследования Потрошителей, и даже Кабинет принял этот факт.

Сиони прижалась к Эмери на мгновение, а затем нехотя отстранилась. Эмери нежно поцеловал ее.

– Если хочешь, я с утра наведу справки, – предложил он. – А сейчас нам лучше отдохнуть.

– А защита дома?..

– Здесь полно заклинаний. – Эмери принужденно улыбнулся. – Сиони, тебе ничего не грозит, да и мне тоже. Честно.

Она кивнула. Эмери посмотрел на нее, прикоснулся губами к ее лбу и молча покинул ее комнату. Она могла бы сегодня ночью снова остаться с ним. К дьяволу приличия! Однако Сиони решила не задавать вопросов. Она, конечно, доверяла Эмери и не хотела его разочаровывать. Но как, скажите на милость, Эмери может рассчитывать на то, что Альфред разгадает все планы Сараджа? А если Сарадж проникнет в дом, где живет ее семья?

Фенхель поднял голову и тявкнул сухим недовольным голоском. Сиони вздохнула, взяла со стола недописанное послание, смяла его в кулаке и, скомандовав «Измельчись!», превратила листок в бумажную труху. Выключила свет, забралась в постель и подозвала Фенхеля к себе. Песик устроился возле ее головы. Да, полезнее всего сейчас было бы поспать.

Но спала она плохо.

* * *

– Ох, незадача! – воскликнула Сиони, когда на следующий день, ближе к вечеру, из плиты повалил густой дым.

Тщетно она махала посудным полотенцем, пытаясь разогнать серые клубы. Кашляя, Сиони распахнула дверцу духовки. Нашарила противень с обгоревшей дочерна грудинкой, грохнула его на плиту и побежала к двери. Распахнула ее настежь и жадно глотнула чистого воздуха поздней весны.

Струйки дыма потянулись к выходу. Они постепенно исчезали снаружи, но запах горелого мяса, конечно, не выветрился.

Сиони прислонилась к деревянному косяку и глубоко вздохнула. Возможно, свежий воздух прочистит ей голову и успокоит расшалившиеся нервы.

Она спалила грудинку лишь однажды, в одиннадцать лет. Хорошо хоть Эмери не видел катастрофы. Бумажного мага не было дома, он спозаранку уехал в Дартфорд проверять новую линию производства бумаги, предназначенной специально для Складывателей, и вряд ли мог успеть вернуться домой к обеду.

Сиони медленно сползла на пол и присела на корточки. Бумажный язычок Фенхеля лизнул ее колено, но Сиони не отреагировала, и песик устремился наружу, пытаясь поймать облачка дыма. Резиновые лапки Фенхеля бойко топали по газону. Движения собачки стали куда более правдоподобными: Фенхель мог бегать быстрее, почти как настоящий пес из плоти и крови.

Сиони потерла переносицу, чтобы не чихнуть.

Еще минуту назад она сидела у себя в комнате и повторяла письменные заклинания, в которых Бумажная магия дополнялась воздействием ручки или карандаша. Затем написала список продуктов, который следовало купить на неделю вперед, и вот, пожалуйста, подгоревшая грудинка дала о себе знать. Какая отвратительная вонь у погибшей еды! Нынче Сиони с самого утра постановила для себя трудиться без перерыва и потому едва-едва выкроила время, чтобы умыться. Она напрочь позабыла о мясе, которое начала готовить задолго до обеда – причем лишь для того, чтобы немного отвлечься.

А сейчас она сидела в кухонном чаду, раздираемая тревогой.

Телеграмму Эмери забрал, но это ничего не меняло. Крупные буквы накрепко отпечатались в памяти Сиони. Сарадж вырвался на свободу, и Сиони никак не могла убедить себя в том, что преступник постарается побыстрее улизнуть из Англии. Наверняка он устроит напоследок что-нибудь ужасное. В самом Сарадже чувствовался некий непоправимый изъян. Эмери сказал ей об этом через некоторое время после смерти Грата Кобальта. Эмери не любил говорить о Потрошителях, но тогда Сиони настояла.

Она невольно вздохнула. Да, коттедж защищен, но заклинания не помешали Лире вышибить входную дверь и вырвать сердце у Эмери из груди. Бумага не представляет для Потрошителей угрозу.

А если Лира-Потрошительница едва ли намного превзошла уровень подмастерья, то на что способен Сарадж?

Сиони испуганно встала и прислушалась. В пустом доме царила тишина. Эмери выбрал самый неподходящий день для своей деловой поездки! Надо надеяться на то, что он не забыл обновить маскировочные заклинания.

Сиони, щелкнув пальцами, позвала Фенхеля и заперла дверь черного входа. Направилась в прихожую, проверила замок на парадной двери и засовы на окнах. Несмотря на жару, она заперла форточки и в кабинете Эмери, и в библиотеке. Не избежал этой участи и люк на крыше.

Оказавшись в своей спальне, Сиони хотела еще немного позаниматься, но ее взгляд упал на стул. Сиони опрокинула его, выскочив из-за стола, чтобы бежать на кухню.

И к ней тотчас с новой силой вернулись прежние страхи. Перед глазами возникла дрожащая Дилайла, привязанная к стулу, с кляпом во рту.

Сиони на миг зажмурилась и размашисто потерла виски, рассчитывая отпугнуть мигрень. Как несправедливо! Она не хотела, чтобы Дилайла пострадала. Но Грат уже зарыт в землю на шесть футов (хотя Сиони предпочла бы, чтобы его могила была поглубже).

Сиони опустила руки и уставилась на ладони, представляя себе те шрамы, которыми они были бы изборождены, если бы неведомый ей Потрошитель в больнице не пожелал устранить их. Она явственно чувствовала укусы стекла, вонзающегося в кожу, и ощущала острые грани осколка… который она стиснула и с криком «Рассыпься» вонзила Грату в бок.

Ее не мучили угрызения совести из-за убийства Грата. Никогда. Сиони сожалела лишь о том, что не попала в дом магички Эйвиоски раньше. Если бы она пришла до появления Грата, наверное, Дилайла осталась бы жива.

– Или ты сама бы погибла, – мрачно заметил Эмери, когда Сиони поделилась с ним этой мыслью.

Она покосилась на стул, но на сей раз увидела привязанным к нему не Дилайлу, а своего братишку Маршалла. Маршалл, Зина, Марго, родители. Эмери. Жертвой Потрошителя мог оказаться любой из них.

Пострадать может кто угодно.

Сиони стиснула губы. Нет уж, роль жертвы – не для нее! Если Сарадж возьмется за старое, она ему не достанется. Ни она, ни кто-либо из тех, кого она любит. Не сказать, чтобы она знала, как защитить их, но при случае она сумеет что-то предпринять.

Сиони вылетела из спальни и быстро спустилась вниз по лестнице. Очутившись в кабинете Эмери, она взяла с полки моток гладкой бечевки и отмотала несколько футов.

Направившись на кухню, Сиони заглянула в тайник за поваренной книгой и достала из спичечного коробка шарик фосфора. Вернулась в спальню и прикрыла за собой дверь, хотя, кроме нее, в доме никого не было.

Усевшись за стол, она принялась за работу.

Сиони отмерила кусок бечевки по окружности собственной шеи, отрезала ее и начала составлять заклинания. Потом она занялась самыми простейшими – бумажными. Взяла тонкую тетрадку с конспектом по истории оживления рукотворных фигурок, отрезала обработанными Плавильщиками ножницами верхнюю часть листа и Сложила толстую многолучевую звезду. Лицевую сторону звезды украшала надпись «в 1744 г.». Сиони согнула плоскогубцами проволочную петельку из скрепки для бумаг и пропустила ее через один из лучей. Намотала проволоку на спичку, которая состояла из двух веществ – дерева и фосфора – и потому должна была иметь и двойное предназначение: позволить ей разорвать Привязку к бумаге и при вспышке привязать Сиони к огню.

Затем Сиони отрезала квадратный лоскут от самого прочного носового платка, вытащила из тумбочки швейные принадлежности и наскоро сметала мешочек, горловина которого стягивалась другим кусочком бечевки. Из ящика стола Сиони извлекла кувшинчик с наилучшим Осветительским песком, отсыпала примерно столовую ложку в мешочек и отложила его в сторону. Взяла карманное зеркальце – подарок Дилайлы, замахнулась на него плоскогубцами, но в последний миг остановилась.

Подумав несколько секунд, Сиони вновь спустилась на первый этаж и выбрала из буфета самый неприметный стеклянный бокал. Вернувшись в свою комнату, отколола кусочек от края и прикрепила осколок на проволоку. Примотала рядом фосфор и еще три спички, чтобы можно было при необходимости вынуть хотя бы одну.

Откинувшись на спинку стула, Сиони покрутила головой, прислушиваясь к частому – и не сосчитать, сколько раз, – хрусту в шее. Размяв пальцы, Сиони взялась за более сложные чары.

Сиони пропустила проволоку через дырочки в резиновой пуговице, сняла со своего браслета бронзовую бусину и продела оба конца проволоки через крохотную пластинку расплавленной пластмассы (ее Сиони купила в Лондоне еще в январе, когда изучала Полиформовку).

Правда, она была не слишком опытна в Полиформовке: закончив изготовление скелета для Фенхеля, Сиони уже не возвращалась к этому виду магии. Полиформовку изобрели совсем недавно, и Сиони знала лишь несколько заклинаний, которые можно было бы осуществить без плавильных и паяльных инструментов.

И Рельефную магию, нацеленную на резину, и Полиформовку с ее пластмассами Сиони изучала в последнюю очередь как раз по той причине, что достать образцы материалов для этих видов магии оказалось гораздо труднее, чем для Бумажного волшебства. Сиони пришлось затратить много времени и сил, иметь дело с множеством разносчиков, которые не принимали ее всерьез, поскольку она не была ни Рельефщиком, ни Полиформовщиком и не решалась причислить себя ни к тем, ни к другим.

Однако ее старания были вознаграждены, и в итоге Сиони запаслась материалами, необходимыми для Привязки. Значит, и сейчас она сумеет отыскать то, что ей нужно.

Правда, сперва Сиони добрых полчаса обшаривала дом, пытаясь найти флакон. Ей требовалась емкость поменьше, чем полупустая бутылочка миндального экстракта, которая хранилась в буфете. В конце концов Сиони вспомнила о пробниках духов, которые ей дарила сестра Зина. Сиони выбрала те, которые ей не слишком нравились, и тщательно промыла склянки. Вытащила из недр нижнего ящика стола баночку с кулак величиной: там плескалось масло, но не совсем то, что заливают в моторы автомобилей. Сиони аккуратно перелила пять капель в чистый флакон, тщательно заткнула его пробкой и обмотала горлышко проволокой.

В ящике хранился и жидкий каучук. Сиони повертела в руке крохотную бутылочку и подумала, что ее-то и можно использовать для намеченных целей. Каучук являлся редкостью, а уж выдумать вескую причину, по которой он понадобился Сиони, было бы еще труднее. Бутылочку она тоже прикрепила к проволоке, после чего извлекла из недр ящика ложечку из чистого серебра. Ложечка, хоть и потемневшая, должна была послужить волшебной палочкой для разрыва Привязки Плавильщика.

Сиони согнула плоскогубцами кончик серебряной ручки в одну, а потом в другую сторону. Вскоре мягкий металл с треском сломался. Скрутив кусочек в виде воронки, Сиони насадила конструкцию на проволоку и загнула ту крючком.

Свою странную гирлянду Сиони закрепила на бечевке, сделав нечто вроде ожерелья и запоминая порядок расположения всех предметов. Связала бечевку узлом и надела «украшение» себе на шею, стараясь не оцарапаться осколком стекла или обломком ложки.

У нее тут же заныла спина, но Сиони была довольна. С таким снаряжением она, пожалуй, готова ко всему. Пусть Сарадж имеет власть над плотью и кровью, зато она властна над всем остальным.

Сиони посмотрела на часы. Самое время.

Спрятав магическое ожерелье под блузку, Сиони собрала кое-какие вещи в дамскую сумочку. Спустилась вниз, отперла дверь и вышла на крыльцо. Выкатила на дорожку велосипед. Ей предстояла дальняя поездка в город.

Пора навестить магичку Эйвиоски.

Глава 5

Добравшись до Лондона, Сиони пересекла Парламент-сквер и миновала бистро «Лососина из Сент-Олбанс», где в последний раз встретилась за ланчем с Дилайлой и впервые увидела Грата Кобальта.

Вскоре Сиони обогнула башню Биг-Бена. Пробираясь по узкой улочке среди вяло плетущихся моторных повозок, она постаралась отогнать от себя давние воспоминания. Тем не менее в ее ушах все еще продолжал звучать мелодичный смех ее милой подруги.

Довольная тем, что призванный ею ветерок спасает от жаркого солнца, Сиони проехала по Грейндж-род и миновала Ламбет. Над городом разнесся громкий басовитый гудок поезда, прибывающего на Центральный лондонский вокзал, хотя через этот район пути не проходили.

Сиони сбавила ход, завернула за угол, миновала несколько старомодных домов и притормозила около внушительного здания. Его тщательно выкрасили в серо-зеленый цвет – правда, краска сливалась с грубой каменной кладкой. Перед строением имелся палисадник, окруженный кованой оградой. Железные пики венчали зачарованные Осветителями лампочки, которые зажигались с наступлением сумерек. Сиони решила, что это мера безопасности. Эстетические соображения никогда не волновали магичку Эйвиоски.

Сиони слезла с велосипеда, расчесала пальцами волосы и вновь собрала их в «ракушку». Магичка Эйвиоски переехала сюда два года назад, после смерти Дилайлы. Маститую Осветительницу наверняка тревожили тяжелые воспоминания, хотя она никогда не заговаривала на эту тему с Сиони.

Сиони подошла к парадной двери и постучала. На мгновение она перенеслась на крыльцо другого дома, где никто не ответил ей на стук – Грат уже связал его обитательниц в мансарде…

Мотнув головой, Сиони зажмурилась. Опять на нее нахлынул старый кошмар!

Если бы ты попала сюда раньше, Дилайла бы уцелела – прошептал ее собственный голос из темной пещеры, запрятанной где-то в глубине черепа. Фраза уже становилась обыденной.

Сиони потерла виски. «Я всегда опаздываю, да?» – подумала она, чувствуя, как кости наливаются тяжестью. Если бы она еще подростком зашла в дом своей лучшей подруги Энис – всего-то на полчаса раньше, – то удержала бы Энис от самоубийства.

Сиони опоздала и в случае с Дилайлой. Она должна была помешать Грату убить Дилайлу!

– Прекрати! – прошептала Сиони и вновь побарабанила по двери.

Гулкие удары костяшек пальцев по дереву резонировали с ее взбаламученными мыслями. Только сейчас она поняла, что мг. Эйвиоски может отсутствовать, особенно если учесть ее нынешний род деятельности. Сиони нахмурилась. Насколько она знала, Осветительница больше не брала подмастерьев. Сиони ее понимала. История с Дилайлой тоже подкосила ее.

– Я хотя бы попыталась, – пробормотала Сиони себе под нос.

Для очистки совести она постучала в третий раз и даже позвонила.

Затем она, к своему облегчению, уловила в доме звуки приближающихся шагов. На пару секунд все стихло, и дверь отворилась.

– Мисс Твилл, – произнесла магичка Эйвиоски без тени удивления в голосе. Похоже, она заранее разглядела Сиони при помощи заклинания. – Я определенно не рассчитывала сегодня на ваше общество.

– Мне стоило прислать вам телеграмму или птицу, – ответила Сиони, сложив руки за спиной. – Но я надеюсь, что вы сможете уделить мне немного времени. Мне очень нужно обсудить с вами кое-что очень важное… и личное.

Тонкие губы мг. Эйвиоски выпятились, как всегда бывало в подобных ситуациях, но недовольное выражение тотчас исчезло с ее лица. Она поправила на носу очки – новые, в серебряной оправе, с зачарованными стеклами, о чем говорили чуть заметные знаки, выгравированные в верхнем правом углу каждой линзы. Если Сиони верно запомнила сведения из пособий, прочитанных в те дни, когда она скоропалительно изучала Стеклянную магию, то такие заклинания позволяют линзам увеличивать видимое не хуже микроскопа.

– Конечно, – ответила Эйвиоски. – Милости прошу.

Сиони переступила порог и разулась. Мг. Эйвиоски заперла за гостьей дверь и жестом пригласила ее в гостиную.

– Вас привело беспокойство по поводу вашей аттестации? – спросила магичка Эйвиоски, расправляя юбку и опускаясь в нежно-лиловое кресло, стоящее возле камина. – Мисс Твилл, вам совершенно не обязательно добиваться звания мага сразу же по истечении двух лет. Или вас тревожит то, что аттестовывать вас будет не маг Тейн?

Сиони изумленно заморгала и пристроилась на краешек дивана с крупными набивными темно-малиновыми и ярко-синими лилиями.

– Значит, вы в курсе?

– Знать такие вещи – моя работа, – ответила магичка Эйвиоски, чуть-чуть задрав нос: – Но откровенно говоря, я считаю себя обязанной довести до завершения те обязательства, которые приняла на себя в школе Таджис-Прафф, по крайней мере, до тех пор, пока все вы не определитесь с карьерой, – добавила она мягким тоном.

Сиони кивнула и улыбнулась.

– Спасибо. Но я даже не предполагала, что вы склонны к сентиментальности.

Мг. Эйвиоски выгнула брови.

– Но я навестила вас вовсе не по поводу аттестации, – продолжила Сиони, шлепнув ладонями по коленям. – И вообще, не из-за своей учебы. Я пришла к вам из-за телеграммы, которую Эм… маг Тейн получил минувшей ночью.

Магичка напряглась.

– От мага Хьюза, – вымолвила она.

Это не был вопрос, но Сиони утвердительно склонила голову. Мг. Эйвиоски, естественно, получила известие о бегстве Сараджа.

Мг. Эйвиоски откинулась на спинку кресла, вздохнула и приложила указательный палец ко лбу.

– Все никак не угомонится, – произнесла она. – Давно мог бы официально зачислить мага Тейна в ряды сотрудников Уголовного департамента.

– Но теперь маг Тейн не занимается расследованиями, – сказала Сиони с несколько излишним нажимом.

К счастью, мг. Эйвиоски ничего не заметила. Или сделала вид, что не заметила.

Осветительница глубоко вздохнула, подалась вперед и уперлась локтями в колени – то была, по мнению Сиони, чрезвычайно вольная поза для строгой мг. Эйвиоски.

– Я не работаю в Уголовном департаменте, – проговорила она и посмотрела Сиони прямо в глаза. – До меня доходят только слухи, и, пожалуй, мне известно ничуть не больше, чем вам.

Однако слова мг. Эйвиоски не отрицали ее связей с Департаментом: Сиони давно научилась распознавать подобные тонкости. После чудовищной истории с Гратом мг. Эйвиоски относилась к своей бывшей подопечной не так, как прежде. Вероятно, именно поэтому она перестала допытываться до сути отношений Сиони и Эмери.

– Телеграмма поставила меня в тупик, – призналась Сиони, понизив голос, хоть и была уверена в том, что никто не может их подслушать. – Пожалуйста, расскажите мне подробности. Он угрожал моим родным. – Он… – Сиони сглотнула, – его не должно быть на свете!

– Получается, что они впустую потратили время, да? – проворчала Эйвиоски, обращаясь скорее к себе, а не к Сиони. – Остается лишь гадать, оказалась ли ценной та информация, которую они сумели выудить из него. Не хочется думать о том… – добавила магичка и замолчала. Откашлявшись, она договорила: —…о том, что могут пострадать и другие.

Сиони затаила дыхание. На секунду в коридоре, за дверью, мелькнул призрак Дилайлы, звонко смеявшейся какой-то шутке. Но подруга Сиони была мертва, звук смеха Дилайлы сохранился только в памяти.

С губ мг. Эйвиоски сорвался вздох, как будто ей в голову пришла та же самая мысль.

– Он сбежал по дороге в портсмутскую тюрьму, где его должны были казнить.

– Из Хаслара.

– М-м-м… – согласилась магичка Эйвиоски и поерзала в кресле. – Полагаю, это случилось где-то возле Госпорта. Я не выспрашивала у мага Хьюза подробности.

– Но каким образом? – молящим тоном осведомилась Сиони. – Я читала об условиях содержания Потрошителей в тюрьме. Смирительные рубашки, постоянная охрана, одиночное заключение. И что-то вроде удил во рту, чтобы они не могли добыть кровь из собственного языка или щек!

Сиони почувствовала, что ее шею опалил жар магического ожерелья.

– Мисс Твилл, не утруждайте себя перечислением данных деталей, – прервала ее Осветительница. – Я подозреваю, что Сарадж ударил охранника головой. Тот потерял сознание, а Сарадж раздул свои гайморовы пазухи и вызвал у себя кровотечение. Заклинания Потрошителей, основанные на собственной крови, не столь сильны, но всего этого Сараджу хватило с лихвой. Он сумел взорвать стенку повозки и скрылся.

Сиони сразу подумала о заклинании, которым Лира некогда высадила парадную дверь дома Эмери.

– И его не преследовали?

– А вот это уже вне моей компетенции, – ответила магичка Эйвиоски и вздернула подбородок, что, похоже, означало изрядное раздражение. – Но, по-моему, погоня была. Никому, если он находится в здравом уме, не могло бы прийти в голову перевозить Сараджа Пренди без усиленного магического конвоя. Но повторяю, моя сфера деятельности лежит в другой области, мисс Твилл. В общем, я попросту не знаю.

Но куда направился Сарадж? Попытается ли он улизнуть из Англии, как рассчитывал Эмери? Портсмут и Хаслар расположены на южном берегу, верно? Самое подходящее место для бегства. Сарадж был бы дураком, если бы не воспользовался шансом. Но если он передумает?..

Сиони похолодела.

Эти мысли Сиони держала при себе: она так старательно загоняла их в глубины своего рассудка, что они буквально отдавались вибрацией где-то у основания шеи.

Она прочистила горло и выпрямилась, пытаясь не показать насколько испугана.

– Что творил Сарадж до взрыва на бумажной фабрике? – тихо спросила она.

Мг. Эйвиоски постучала пальцами по подбородку, еще раз поправила очки, но не стала вновь уверять Сиони, что не имеет отношения к делам Уголовного департамента.

– Полагаю, он причастен к ритуальным убийствам в Шотландии, вместе с Гратом Кобальтом и Лирой Хоппсон, – ответила магичка, тщательно подбирая слова. – Другие подробности мне неизвестны. Но, мисс Твилл, – добавила она, наклонившись к Сиони, – вашей семье ничего не угрожает. Маги из правоохранительных органов составили психологический портрет Сараджа Пренди, из коего следует, что Сараджу несвойственно повторно преследовать своих жертв. Поверьте мне.

Сиони непроизвольно стиснула кулаки.

– Вы ведь, кажется, не работаете в Уголовном департаменте, – съязвила она. – Откуда у вас такая информация?

Магичка насупилась.

– Наивный вопрос. Сарадж Пренди прославился и за пределами Великобритании.

Сиони кивнула.

– Вы правы.

Она скомкала юбку на колене, но остановилась, прежде чем материя помялась. Ее мысли растеклись, как масло на горячей сковороде. Тщательно разгладив ткань, Сиони закрыла глаза и сидела так до тех пор, пока у нее не прояснилось в голове.

Наконец Сиони открыла свою сумочку, вынула оттуда прямоугольный лист серой бумаги и аккуратно разорвала его пополам.

– Копируй! – приказала она.

Мг. Эйвиоски прищурилась, а Сиони вручила ей половинку листа.

– Воспринимайте это как связь между зеркалами, – объяснила она.

В принципе зеркальное заклинание было бы поуместней Бумажного, но мг. Эйвиоски не знала о том, что Сиони успешно экспериментировала с изменением Привязки, а Сиони не спешила делиться с кем-либо своими достижениями. Когда секреты начинают переходить из уст в уста, они рано или поздно достигают ушей твоих недоброжелателей, а то и врагов. Таких как Потрошитель, например.

– Все, что вы напишете на своей половинке, появится и на моей, – быстро сказала Сиони. – И прошу вас, всегда держите меня в курсе всех новостей. А если вы захотите связаться со мной, тоже воспользуйтесь этим листочком. Так будет быстрее и удобнее, и более… конфиденциально, чем телеграмма.

Магичка взглянула на серый листок. К великому облегчению Сиона она аккуратно сложила его и спрятала во внутренний карман сшитого на заказ жакета.

– Я буду держать его под рукой, мисс Твилл, – произнесла Осветительница.

У Сиони отлегло от сердца, и она позволила себе немного расслабиться.

– Огромное вам спасибо! Вы так помогли мне! Я просто пыталась… унять тревогу.

«Госпорт, – подумала Сиони. – Хаслер и Портсмут. Пусть он переправится через пролив и покинет Англию на веки вечные! Мне необходимо знать, что участь Дилайлы не грозит никому.

Только бы он не стал вновь охотиться на тех, кого я люблю».

Сиони встала, прижав сумочку к животу. Мг. Эйвиоски тоже поднялась.

– Не хотите ли выпить чаю перед уходом? – предложила она, нервно поджав губы. – Может, заказать моторную повозку?

– Нет, благодарю вас, я на велосипеде. И я сама доберусь до дома, – ответила Сиони. – Не буду задерживаться. Мне нужно готовиться к предстоящей аттестации и повторить кучу лекций.

Мг. Эйвиоски выглядела обрадованной.

– Разумно. Сиони, берегите себя.

Осветительница проводила ее до дверей. Сиони прошла через дворик.

Оказавшись в переулке, она скосила глаза на крыльцо мг. Эйвиоски, после чего оседлала велосипед.

Свернув за угол, Сиони покатила в сторону Парламент-сквер, откуда доносились звук курантов Биг-Бена, отбивавших два часа.

Но на сей раз она не поехала через площадь. Пока что она не собиралась возвращаться в пригородный коттедж Бумажного мага. У нее были дела и в Лондоне.

Сиони оставила велосипед около бистро «Лосось из Сент-Олбани», по иронии судьбы почти на том же самом месте, где он стоял в прошлый раз, когда она встречалась с Дилайлой.

«Хватит, – одернула себя Сиони. – Думай про другое».

Разгладив юбку и заправив прядки волос в «ракушку», Сиони направилась к Парламенту.

Она понимала, что в здании будет многолюдно, но знала и то, что зеркала там – отличного качества, что являлось гарантией безопасности. Кроме того, у нее было мало времени. И по крайней мере, в тамошней дамской комнате двери запираются.

Внезапно Сиони услышала знакомый смех и сбавила шаг. Она уже находилась возле модного магазина «Файн Симс». Выглянув из-за угла, Сиони окинула взглядом пешеходов. Кто-то целенаправленно направлялся в «Симс» за покупками, а кто-то просто бродил по улице, глазея на витрины.

И вдруг она заметила свою сестру.

Зина, одетая в вызывающе короткое платье, прислонилась к фасаду «Файн Симс». Рядом с нею стояли двое мужчин, вернее, юнцов (второй парень вообще казался сверстником Зины, однако курил сигару, опираясь локтем на стену).

– Зина! – крикнула Сиони и бросилась к сестре.

Что еще за выкрутасы! Ее семья переехала в Поплар, и попасть оттуда на Парламент-сквер – не так-то просто.

Зина принялась озираться по сторонам и наконец увидела Сиони. Встреча со старшей сестрой ее совсем не вдохновила.

Сиони сдержанно кивнула ухажерам Зины.

– Что ты тут делаешь?

– А ты? – огрызнулась Зина. – Я хотела встретиться со своими друзьями. Вот и все!

(Значит, ты шастаешь по самому сердцу Лондона, дожидаясь, пока очередной Потрошитель не включит тебя в свое меню?)

– Зина, послушай, ты… – начала Сиони.

Зина закатила глаза.

– Сиони, мне девятнадцать лет! Я не нуждаюсь в том, чтобы меня повсюду сопровождали родители.

– Так я не про это говорю. Я гуляла, заметила тебя, и…

– Ну и «гуляй» себе дальше! – Зина махнула рукой вдоль улицы. – Я занята.

Сиони уставилась на парня постарше.

– Не могли бы вы… на минутку… – пролепетала она.

Тот даже не пошевелился, и Сиони вновь повернулась к Зине.

– Что случилось? Почему ты разговариваешь со мной таким тоном? Мы не виделись два месяца, а ты обращаешься со мной, как с врагом!

Зина надула губы, после чего очень ловко скопировал жужжание мухи. Мол, какая же ты, Сиони, нудная! Парни захихикали. Сиони подавила злобный рык, рвавшийся из глотки, и выпрямилась во весь рост.

– Тебе надо идти домой, Зина. Сейчас… такое заварилось, и я очень волнуюсь за своих родных. Ты…

– Сиони! – резко перебила ее Зина. – Ты дура, что ли? Если кто-то и может учить меня приличиям, то, конечно, не ты.

Несколько прохожих остановились и оглянулись на Зину.

– Я говорю не о приличиях, а о безопасности! – возразила Сиони.

Ее мать упоминала о том, что у Зины появились новые привычки: дескать, она гуляет допоздна, а друзья у нее не слишком симпатичные – но неужто сестра и впрямь стала настолько упрямой?

Зина расправила плечи, сделавшись на дюйм выше Сиони.

– Мне все известно про тебя и мага Тейна, – заявила она чуть громче, чем следовало бы говорить в таких ситуациях.

Сиона зарделась и напряглась.

– И что же?..

– То, что о тебе родители говорили! А ты – сообразительная, Сиони! Сумела своего наставника окрутить! Он ведь разведенный, да?

Сиони обдало палящим жаром, она покраснела как помидор. Вокруг раздавались голоса:

– Что она сказала?.. Вон та девушка?..

Она ощутила, что время замедлило ход и лондонцы тоже. Похоже, окружающие с интересом наблюдали за уличным скандалом.

Зина скрестила руки на груди.

В ушах Сиони оглушительно грохотал пульс. К горлу поднялся комок тошноты.

– Зина, я не делала этого, – прошептала она. – Никогда и ни с кем.

– Ладно тебе, сестрица. – Зина улыбнулась и, не оглядываясь, поплыла прочь.

Парень с сигарой, нагло ухмыльнувшись, изогнул брови и направился следом за Зиной.

Ощущая себя голой, жалкой и крохотной, не больше дюйма ростом, еле держась на непослушных, как у марионетки, ногах, Сиони поплелась прочь.

К ее ужасу, первой, кого она увидела, оказалась миссис Холлоуэй.

– А я с ним знакома! В смысле, с магом Тейном! Девчонка совсем молоденькая, а он действительно разведен. Вдвоем… можно лишь догадаться, что творится у него дома! – прошептала она театральным шепотом, наклонившись к старшему парню.

«Боже, сжалься надо мною, – взмолилась Сиони, вцепившись в сумочку. – Я не сделала ничего дурного!»

Сиони брела по улице, низко опустив голову. Постепенно кровь отлила от ее лица, а с нею рассеялись страхи и обида, однако мысли продолжали путаться. Да, они с сестрой с некоторых пор почти не общались, хотя пока Сиони не перешла в старшие классы, они были лучшими подругами. Что с тобой случилось, Зина?

Впереди быстро росло здание Парламента. Память Сиони вернулась к беседе с мг. Эйвиоски, и она вцепилась в нее всеми десятью ногтями. Сарадж. Нужно сосредоточиться на Сарадже, а не на Зине. Даже не на Эмери.

Поднявшись на ступени, Сиони потянула на себя тяжелую дверь и очутилась в просторном холле.

Двое охранников смерили Сиони пристальными взглядами, но промолчали: находиться на первом этаже было разрешено всем желающим. Кроме того, внешность Сиони никогда и ни у кого не вызывала подозрений.

Да и кожа ее, к счастью, перестала пылать.

Теперь Сиони успокоилась: она улыбалась джентльменам, которые деловито сновали по холлу, и кивала в ответ, если ее приветствовали первой.

Добравшись до дамской комнаты, расположенной по левую руку, Сиони замедлила шаг. Осторожно юркнув внутрь, она огляделась по сторонам и заперла дверь на задвижку.

Ей понадобилось еще пара минут, чтобы перевести дух. Сарадж.

Думай о Сарадже.

Здесь, в комнате отдыха, ведущей в смежное помещение с кабинками, было так же элегантно, как и прежде. На стене, оклеенной обоями в мелкий цветочек, прямо над туалетным столиком из полированного дорогого дерева, перед которым стояло мягкое кресло, висело большое зеркало в раме. Сиони не забыла его: Дилайла воспользовалась им, чтобы попасть в убежище Сиони и Эмери.

Сиони придвинула кресло к столику, влезла на него и встала перед зеркалом. Запустив руку за пазуху, она вынула из-под блузки ожерелье, стиснула пальцами спичку – кусочек дерева – и пробормотала заклинание, разрывающее ее Привязку к бумаге.

Потом, привязав себя к стеклу, Сиони дотронулась до края зеркала – так в стародавние времена делала сама Дилайла.

И занялась поиском.

Она буквально втолкнула свое сознание в гладкую поверхность и едва не задохнулась от новых ощущений. Сиони чувствовала, что ее дух растягивается, будто легкая тафта, и вскоре роскошная дамская уборная осталась где-то позади. Сиони пролетала сквозь зеркала Парламента и соседних домов, окружающих площадь. Она врывалась в зеркала Лондона, Кройдона и Фарнборо. Она сделала над собой усилие, и какая-то ее часть распалась на множество нитей. Она уставала – никогда еще ей не доводилось уходить в такую даль. Сиони практиковалась и раньше, но лишь в уюте и покое своей спальни и с зеркалом гораздо меньшего размера.

«Теперь уже близко», – наконец решила она.

Удерживая поисковое заклинание, Сиони погладила зеркало ладонью по часовой стрелке, затем – против, после чего – опять по часовой.

– Сквозной переход, – пробормотала она.

Зеркало пошло рябью, как жидкое серебро. Оно словно с готовностью ожидало, когда можно будет поглотить магичку.

Сиони задержала дыхание и шагнула вперед.

Глава 6

Жидкое стекло нахлынуло на Сиони потоком ледяной воды, пропитало одежду и кожу, не оставив ни малейшего следа сырости. В сознании полыхнуло воспоминание о том, как моторная повозка обрушилась в темную реку. Тогда Сиони захлебывалась, а Сарадж наблюдал за ней, стоя на берегу. Как раз это ощущение и стало первой из трех причин, мешавших Сиони воспользоваться зеркальным переходом: ей казалось, что она утонет.

Во-вторых, она боялась, что ее поймают с самый неурочный момент.

В-третьих, существовал риск застрять в поврежденном зеркале.

Похоже, именно это сейчас с ней и произошло.

Сиони вступила в чистое зеркало, но очутилась в аду – среди острых серых сталагмитов и сталактитов, которые ощетинились на нее со всех сторон. К тому же в воздухе мелькала какая-то сеть: она то плавала, как облако, то ползла, как туман. Сиони медленно кралась вперед, всматриваясь в каждое, даже мельчайшее, препятствие. Она не хотела напороться на осколок и ранить себя. Наверное, с подвернувшимся ей зеркалом плохо обращались, оно было грязным и надтреснутым, что выливалось в серьезные опасности на пути Сиони.

Слева каменистая почва уходила вниз, как при землетрясении, что, бесспорно, указывало на разлом.

Сиони закусила губу и переставила вперед одну ногу, затем другую. Только бы не провалиться! Если она не прорвется, то она будет вынуждена вернуться – совсем ни к чему рисковать жизнью в этой стеклянной тюрьме. Но и попробовать, конечно, стоило.

Сиони переступила через сталагмит. Сделала два шажка и обогнула новую ловушку – трещину, из которой прорастали осколки, напоминающие бритвенные лезвия. Каждый из осколков закручивался вокруг своей оси, как волос, выдернутый из расчески, и доходил Сиони до пояса.

Потом Сиони, согнувшись, пролезла под низко нависавшей сетью и зацепилась юбкой за очередной сталагмит. Впрочем, от него удалось освободиться легким рывком и почти без ущерба.

Когда преграда из облачной сетки слегка поредела, Сиони поняла, что спускается вниз. Она напрягла зрение и увидела, что почти достигла своей цели: довольно большое зеркало призрачной завесой мерцало впереди.

Сиони ступала по скользкому, как лед, вогнутому полу и вскоре добралась до конца пути. Зделала вдох, зажмурилась и приготовилась к неприятному холодному душу…

Когда Сиони открыла глаза, то обнаружила, что попала в пустую кладовку. Зеркало, из которого она выбралась, размером около шести футов высотой и четырех – шириной висело на стене. Снизу его подпирали тюки скомканных тряпок.

Сиони поморгала, приноравливаясь к полутьме комнатушки и наслаждаясь кратковременным одиночеством. Ее приветствовали два обнаженных манекена, один из которых был сломан, а над ними на полке из посеревших от старости досок громоздились сложенные отрезы самой разнообразной ткани, от шелка до ситца и фланели.

Выход перегораживал ящик с лоскутами и совершенно непригодными обрезками. Сиони бережно сдвинула его в сторону – лишний шум ей совсем ни к чему! – и выскользнула наружу.

Она оказалась в коридоре, который вел в торговый зал.

Сиони догадалась, что она перенеслась в магазин одежды, совмещенный с пошивочной мастерской.

В коридоре стояли кронштейны с недошитыми платьями и пальто, а к стенам были привинчены хлипкие полки с наваленными на них рулонами материи для продажи ярдами.

В самом же зале находилась полная женщина средних лет. Она листала учетную книгу и стояла, повернувшись к Сиони спиной.

Сиони на цыпочках прокралась в зал и замерла возле стеллажа с материей. Женщина вздрогнула и ахнула от неожиданности.

– Боже мой! Как вы меня напугали, мисс! – Ее карие глаза воззрились на дверной колокольчик. – Я вас даже не слышала!

– Прошу прощения, – отозвалась Сиони, выдавив легкий смешок. – Я хотела посмотреть, нет ли у вас случайно ткани в горошек… я недавно видела ее в одном магазине. Вот эта немного похожа. – И Сиони указала на бледно-оранжевый отрез с персиковыми рябинками.

– В горошек? – повторила торговка и потерла подбородок. – Полистайте наш рекламный проспект, и если найдете то, что хотите, можно будет сделать заказ.

Сиони стиснула ремень сумочки.

– Спасибо. Я хотела бы заглянуть в соседний магазин, но, пожалуй, вернусь к вам.

– Конечно. Милости просим.

Сиони кивнула и направилась к выходу. Взялась за ручку двери, ненадолго задумалась и спросила:

– Я только что с поезда… в какой части Портсмута я нахожусь?

Женщина, стоя за прилавком, теребила в руках платяную щетку.

– Милочка, до Портсмута восемь миль на юг. Недалеко, но… это Уотерлувилл. Неужто табличку на станции не заметили?

– Благодарю вас, – ответила Сиони.

Очутившись на улице, она проверила содержимое сумочки, гадая, хватит ли ей денег, чтобы нанять повозку, или придется снова рисковать и путешествовать через зеркало.

Зажав между большим и указательным пальцами несколько фунтовых банкнот, Сиони пробормотала:

– Повозка будет безопаснее.

Кроме того, после перехода через зеркало у нее жутко разболелась голова.

Сиони подозвала первую же из проезжающих моторных повозок, промямлила, что ей нужно в Госпорт – «Нельзя ли высадить меня где-нибудь в центре?» – и тихонько устроилась на заднем сиденье. По дороге она разглядела табличку, указывавшую поворот к Портчестерскому замку и громаду крепости, возвышавшуюся вдалеке.

Наверняка Эмери было бы интересно посетить такую достопримечательность. Нужно бы спросить у него, только попозже. Ей не хотелось, чтобы он задумался о том, почему ей в голову взбрела такая мысль.

«Мне нужно просто кое-что выяснить, – мысленно твердила Сиони, теребя застежку сумочки. – Если он убрался из Англии восвояси, так тому и быть. Если нет… я скажу кому-нибудь, что я узнала. И пусть они сами все расследуют».

Ее ладони стали липкими от пота.

Сиони посмотрела в окошко и обомлела. Повозка катила прямо к морю. Сиони сумела разглядеть нестройные ряды судов, которые порой отделяли друг от дружки два, а то и три причала. В основном в Госпорт базировались мелкие суденышки, но поодаль от берега пришвартовались корабли покрупнее. Впрочем, с такого расстояния они казались не слишком большими и совсем не страшными.

Военная верфь и на ее территории две тюрьмы – вполне разумное расположение. Но Сиони сразу приуныла. Вряд ли ее поиски увенчаются успехом.

Она попросила водителя куда-нибудь свернуть и держаться подальше от воды и от военной верфи. Не хватало еще, чтобы она закатила истерику от страха.

Шофер послушался, и вскоре море исчезло из виду.

Когда повозка остановилась, Сиони щедро заплатила, дождалась, пока повозка развернется и покатит обратно в Уотерлувилл, и лишь после этого двинулась дальше.

Сиони окинула взглядом дорогу, которая расстилалась перед ней. Справа и слева росли высокие деревья. Какая глушь! Да тут с трудом могли бы разъехаться две моторные повозки, подумала Сиони.

А действительно ли здесь везли под конвоем Сараджа или же она допустила грубую ошибку в своих расчетах? Несомненно, маги из Уголовного департамента должны были использовать окружной путь, а затем пересесть на паром, который связывает Хаслар и Портсмут (если, конечно, они не побоялись переправлять преступника морским путем, и не важно, был при этом Сарадж связан или нет).

Прохладный пахнущий солью ветерок приласкал Сиони и направил ее мысли к океану. Она помнила, как два года назад стояла на берегу острова Фаулнесс возле Лиры-Потрошительницы. И Лира – вряд ли превзошедшая уровень подмастерья, – капнув кровь в воду, призвала огромную волну. Та нахлынула на Сиони и испортила ее бумажные заклинания.

А Сарадж Пренди, вероятно, запросто способен устроить настоящий шторм – ему ведь нужно только получить в свое распоряжение необходимое количество крови.

Сиони взглянула на солнце, прищурилась и заставила себя встряхнуться. Сейчас не время для пустых рассуждений.

И она зашагала по дороге.

Примерно через час Сиони дотронулась до бумажной звездочки с надписью «в 1744 г.» и восстановила свою Привязку к бумаге. Сойдя на обочину, Сиони отыскала полянку, не слишком заросшую травой и вереском, опустилась на колени и занялась Складыванием. У Эмери имелись строгие правила насчет Бумажной магии (впрочем, довольно забавные), но Сиони не могла таскать с собой деревянную доску и линейку. Можно Складывать и на коленке: главное – быть внимательным, а больше ничего и не требуется.

Сиони смастерила четырех певчих птичек – обычное волшебство, которое она освоила еще в начале стажировки. Две белые, одну желтую и красную.

– Дышите! – приказала Сиони.

Бумажные птахи, которых Сиони наделила жизнью, встрепенулись у нее в руках. Она поспешила схватить их за брюшки, чтобы они не улетели по собственной воле.

– Мы ищем кое-что особенное, – прошептала Сиони прямо в бумажные клювики. – Осмотрите область в радиусе пяти миль. Ищите обломки карет, следы неуправляемых повозок, в общем, какие-нибудь признаки драки или побега. Высматривайте петляющие следы, оставленные людьми. Примечайте кровь на мостовой или на земле. Ваша цель – тощий узколицый индус.

Она сосредоточенно помолчала.

– И любые зеркала или другие куски стекла, которые окажутся на улице и вдали от верфи.

Если удача не изменит Сиони и она найдет зеркало, в котором отражается большой участок местности, она нырнет в прошлое и увидит Сараджа своими глазами.

– А потом возвращайтесь ко мне, – добавила Сиони.

Птички захлопали заостренными крылышками, и Сиони выпустила их, позволив мимолетному порыву ветра унести их в небо. Белая и красная бок о бок направились к городу, а другие разделились: одна устремилась к побережью, а другая – обратно по той дороге, по которой прибыла Сиони.

Любой прохожий принял бы их за почтовых голубей. А если их заметит Сарадж, то не исключено, что и они засекут и его. Обоюдоострый меч лучше, чем голые руки.

И Сиони двинулась дальше.

Она шагала по дороге, не забывая посматривать на часы. Возможно, Эмери задержится в Дартфорде, и ее тревоги насчет опоздания окажутся излишними, но она сомневалась, что ей повезет. Бумажный маг не очень любил деловые поездки независимо от того, сулило ли начальство щедрое вознаграждение или нет.

От Эмери мысли Сиони перешли к отвратительной сцене на Парламент-сквер. «Значит, родители обсуждали ее и Эмери», – думала она на ходу. О чем же еще говорили мать с отцом, да еще так громко, что Зина их услышала? Грубить Зина умела не хуже, чем Сиони. Она рассердилась на сестру? Конечно, но прежде всего, она волновалась о судьбе родных. Мог ли Сарадж знать, как они выглядят? Но даже если Сарадж и не удрал из страны, он пока не мог добраться до Лондона, тем более пешком. И вообще, зачем ему лезть в густонаселенную столицу? Если только у него не было намерения податься именно в Лондон… но Сиони представить себе не могла, с какой стати он стал бы столь сильно рисковать.

А если он жаждет расправы с ней или с ее сестрами, братом и родителями?

«Он не станет связываться со мной, – попыталась успокоить себя Сиони, – он уже пересек пролив и прячется где-нибудь в Европе. Не надо себя накручивать».

И Эмери, и мг. Эйвиоски, которым она безоговорочно доверяла, убеждали Сиони, что ее семья будет в полной безопасности. Пожалуй, ей следовало бы положиться на Уголовный департамент.

Но если бы она больше думала о Дилайле, то события развернулись бы по-другому.

А она не уберегла подругу.

Вскоре Сиони сошла на обочину и принялась осматривать дикие просторы, раскинувшиеся между военно-морской базой и городом. Она рассчитывала обнаружить хоть какие-то улики.

Около часа она брела по приглаженной ветром траве, после чего сделала привал. Совершив Привязку к стеклу, Сиони вытащила из сумочки круглую стекляшку в резиновой оправе, схожей с рамкой для фотокарточек, и скомандовала: «Увеличивай». Стекло сразу превратилось в увеличительное, но на земле Сиони не обнаружила ничего необычного.

«А ты – сообразительная, Сиони! Сумела своего наставника окрутить! Он ведь разведенный, да?» – прозвучал у нее в голове громкий и ехидный голос Зины.

Ну и грубиянка! Как она посмела!

– Сосредоточься на Сарадже! – прикрикнула Сиони на себя, решительно отогнав эти мысли прочь. – Проблема с ним – куда серьезнее, чем ссора с сестрой!

Через полчаса ноги Сиони подкашивались от усталости. Солнце напекло ей голову. Посмотрев вверх, она почувствовала облегчение: к ней, возвращалась маленькая белая вестница. Бумажные крылышки трепетали, со свистом рассекая воздух.

Сиони быстро восстановила Привязку к бумаге и усадила пташку к себе на ладонь.

– Что ты нашла, малышка? – спросила она, вновь ощущая, как на нее накатывает тревога.

Птаха трижды дернулась, вспорхнула и устремилась на запад. Она летела низко над землей, чтобы хозяйка не потеряла ее из виду.

Сиони подобрала длинную юбку и поспешила за птичкой.

Птичка летела долго, не отклоняясь от выбранного курса. Наконец Сиони заметила впереди невысокие здания городской окраины.

Птаха закружила над заросшей лужайкой и спикировала на ржавую сточную трубу, которая виднелась в траве. Раскрасневшаяся и вспотевшая Сиони ускорила шаг. Она могла бы сделать магический веер, который помог бы ей справиться с жарой, но была настолько возбуждена, что забыла об этом и лишь размахивала руками, стараясь хоть как-то охладиться.

Добравшись до лужайки, Сиони принялась озираться по сторонам. Трава и сорняки вырваны и примяты: похоже, здесь кто-то недавно топтался. На глаза попалось что-то блестящее: присев на корточки, Сиони подняла покореженную пулю. Она явно ударилась обо что-то твердое – может, о стенку повозки? Но вмятин от колес Сиони не заметила. Ей удалось разглядеть на пуле следы заклинания меткости, а это означало, что в конвое был Плавильщик. Если, конечно, пуля не прилетела с военно-морской базы. Но Сиони тут же отмела такую возможность.

Белая птичка, крылышки которой загнулись от порывистого ветра, уже пристроилась на подсохшей плети вьюнка, не слишком надежно укоренившейся в почве. Сиони опустилась на колени и раздвинула траву. Солнце отражалось в крохотном – чуть больше ногтя – осколке коричневого стекла, вероятно, от пивной бутылки, которую бросил на лужайке моряк, забредя сюда однажды. Сиони сдула тонкий слой пыли и увидела свое отражение на выпуклом гладком стекле. Не сказать, чтобы идеальное, но для ее нынешней цели вполне годится.

– Умница, – пропела Сиони, вытирая лоб тыльной стороной ладони. – Прекратись.

Бумажная птичка тут же свалилась на землю.

Сиони уставилась на коричневую стекляшку. Ей никогда еще не доводилось применять это заклинание для зеркал к стеклам, зеркалами изначально не являющимися… но ведь Осветители работают и с иными веществами, а не только с заговоренным стеклом.

В общем, попробовать стоило.

Пальцы Сиони пробежались по магическому ожерелью. Она, в который раз за сегодняшний день, разорвала Привязку к бумаге и превратилась в Стеклянного мага.

– Отражай прошлое! – воскликнула она, глядя на свое вытянутое лицо в осколке.

Физиономия Сиони сдвинулась влево, затем вправо, после чего исчезла. В осколке возникли длинные стебли травы и кусочек неба с висящим в нем одиноким продолговатым облачком.

Сиони лихорадочно порылась в памяти – в учебниках Осветителей она читала много всякого по поводу манипуляций со стеклами.

– Двигайся вспять!

Отражение облака лениво скрылось из вида.

– В десять раз быстрее! – скомандовала Сиони, и отражения в осколке и впрямь ускорили темп.

Стекло потемнело. Появились звезды. Поползло обратно к зениту заходящее солнце. Трава зашевелилась под ветром.

– В десять раз быстрее! В десять раз быстрее! – повторяла Сиони, и прошлое, запечатленное в осколке, замелькало у нее перед глазами.

Подмастерья Осветителей знакомились с этим заклинанием еще на первом году стажировки, но Сиони на собственном опыте узнала, что оно сложнее едва ли не всех известных ей заклинаний Складывания. Возможно, именно поэтому Бумажная магия утратила популярность в Англии: она казалась совсем примитивной.

День, ночь, день, ночь. Дождь. Под пристальным взглядом Сиони осколок продолжал разматывать ленту прошлого. Вряд ли он покажет Сиони что-то еще…

– Замедлись! – крикнула Сиони, заметив какие-то силуэты, но, увы, в стекле отразилась лишь компания мальчишек, которые пересмеивались между собой.

Зато Сиони было не до смеха, и по ее команде осколок вновь принялся разматывать воспоминания.

Наконец небо заслонил силуэт покрупнее.

– Замедлись! – почти шепотом приказала Сиони.

Изображения поползли с обычной скоростью. Сперва стекло накрыла тень, которая тотчас переместилась, и солнце осветило тугие завитки волос. Голова повернулась, и издалека донесся свист и нечленораздельный вопль. Полиция.

Силуэт исчез из отражения, а полицейские так и не появились.

– Сарадж, – проговорила Сиони и принялась изучать изображение с помощью увеличительного стекла.

Однако теперь она не обнаружила ничего, кроме колышущейся травы и летнего неба. Но в осколке, несомненно, отразился именно он. Сиони доводилось видеть Сараджа и раньше. Восстановить собственные воспоминания о Сарадже оказалось столь же легко, как и вспомнить, что она ела на завтрак. К тому же осколок не мог искривить прошлое.

У Сиони полегчало на душе.

Она продолжала держать стеклышко на ладони, и вдруг ее пронзила жуткая мысль. Она знала наверняка лишь одно – мужчина, отразившийся в стекле, направлялся на север, к городу. Не на юг, не на восток и не на запад – в тех направлениях, которые вели к морю.

Сарадж и не думал бежать из Англии.

Если она права, то Сарадж направился в глубь страны, а не прочь из нее.

Сиони позволила просившемуся на язык ругательству сорваться с губ и осталась довольна его грубостью. Сердце трепыхалось в грудной клетке, словно утыканной изнутри иголками. Сиони стиснула осколок и разжала кулак лишь после того, как почувствовала, что острые края вот-вот вопьются в кожу.

Он идет не за тобой, он идет не за тобой, – повторяла она.

У него что-то другое на уме. Сарадж мог быть здесь, поскольку полиция ждала его появления на юге… или он хотел обогнуть военную базу, только и всего. Но то, что он выбрал север, вовсе не означает, что он будет придерживаться данного направления.

Размышления выбили Сиони из колеи. Логика уже не помогала ей. Впрочем, ответ на вопрос был очень простым. Она не знала истинных намерений преступника. Сарадж оставил ее – и весь Уголовный департамент – в полнейшем неведении.

Сиони поднялась, отряхнула пыль с юбки и спрятала осколок в сумочку.

Над головой закружилась желтая птичка.

Безошибочно взявшись за ожерелье, Сиони вернулась к Бумажной магии и поманила пташку к себе. Ту рвануло порывом ветра, и она едва не промахнулась, но сумела уцепиться за ладонь хозяйки. Невесомое туловище помялось. Сиони разгладила пальцами заломившееся крылышко.

Похоже, птичка совершила длительный перелет.

– Что ты нашла? – спросила Сиони, сожалея, что заколдованное создание не умеет разговаривать.

Хватит ли у нее сил проделать этот путь еще раз? И сможет ли Сиони последовать за ней, если расстояние и впрямь столь велико?

Сиони начала что-то рассеянно напевать себе под нос. Опять окинула взглядом ясное небо, но не заметила никого.

Бережно держа птичку в руке, Сиони зашагала к Госпорту.

После трех безуспешных попыток она нашла свободную моторную повозку.

Когда водитель притормозил, Сиони наклонилась к окошку и показала ему птичку, трепыхавшуюся в руке.

– Я – Складыватель, – сообщила она, поскольку без уточнения остальные детали показались бы в лучшем случае нелепостью. – Мне нужно, чтобы вы ехали за желтой птицей, сколько сможете, а когда мы доберемся до цели, я вознагражу вас за труды.

Мужчина окинул ее недоверчивым взглядом и поскреб подбородок.

– Мисс, а она хоть над проезжей частью полетит? Я ведь в Складывании ни бум-бум.

– Не беспокойтесь, – сказала Сиони, не имея ни малейшего представления о расстоянии. – А насчет дороги я точно не знаю. Но птичка очень яркая, и вы не потеряете ее из виду. Я целиком полагаюсь на ваше умение, конечно, в пределах соблюдения всех правил дорожного движения.

Водитель насупился, на мгновение задержал дыхание, раздув щеки, а затем с силой выдохнул, как будто хотел выпустить облачко сигарного дыма.

– Надеюсь, маги не скупятся на чаевые, – пробурчал он, уставившись на руль. – Э-э… положите ее на капот, мисс. Вам помочь?

– Я вполне способна сама открыть дверцу, – ответила Сиони, устраиваясь на переднем сиденье. – Покажи, что ты нашла, – обратилась она к пташке.

Та взмахнула потрепанными крыльями и отлетела от повозки на несколько ярдов. Экипаж покатил за ней, однако после первого недозволенного поворота, совершенного птицей, шоферу пришлось резко прибавить скорость. Он пробормотал сквозь зубы нечто такое, что могло быть лишь одним из тех грязных выражений, которые не предназначены для дамских ушей, но Сиони притворилась, что ничего не слышала.

Повозка промчалась через Госпорт на запад, после чего повернула на север, то и дело пугая гудками экипажи и пешеходов, вознамерившихся перейти дорогу.

На мгновение Сиони потеряла птичку – та скрылась за травянистым пригорком, но почти сразу же появилась в поле зрения хозяйки.

Во время поездки Сиони мастерила новую птицу. Она чуть-чуть отличалась от прежнего «выводка». Особые Складки позволяли получить доступ к магии даже не Складывателям – что было очень удобно для магов, которые специализировались в других областях.

Сейчас Сиони сделала Складки, служащие маскировкой. Никто не должен был догадаться о том, что птаху отправил именно бумажный подмастерье.

Кроме того, в Англии бумажные почтовые голуби использовались повсеместно. А эта малютка моментально затеряется среди своих «собратьев»: она будет заметна не более чем покупной конверт с маркой в ворохе писем.

На птичьем хвосте Сиони написала: «Сарадж после бегства направился на север. Прошу проследить за ним. Не пытайтесь связаться со мной: я намерена сохранить анонимность».

Свой почерк она изменила.

Оживив птаху и прошептав ей адрес – главный корпус Магического кабинета, – Сиони выпустила ее из окошка, и та стремительно взмыла ввысь.

Повозка продолжала ехать еще с полчаса. Улицы были запружены народом, на каждом углу имелся магазинчик.

Внезапно желтая птичка развернулась и спикировала к повозке. Влетев в открытое окно, она села к Сиони на плечо.

Наверное, они добрались до пункта назначения.

– Прекратись, – прошептала Сиони и посмотрела на шофера: – Не могли бы вы медленно проехать по улице? Я буду вам очень признательна. Мне нужно кое-что проверить.

Водитель без тени недовольства выполнил просьбу. Сиони вжалась в спинку сиденья, жалея о том, что не может уменьшиться в размерах или стать невидимой.

Повозка еле-еле катила по мостовой, а Сиони внимательно рассматривала здания, теснившиеся друг к дружке, и не забывала читать вывески. Чтобы попасть в коттедж до возвращения Эмери, ей нужно поскорее добраться до магазина одежды. Но сперва следовало завершить свое расследование.

Однако сначала Сиони привлекло не то, что она видела, а то, что слышала и обоняла. Приятная музыка – почти радостная и одновременно жутковатая – зачаровывала. Сиони еще не слышала ничего подобного. Мелодию вели нежные флейты, а ритм задавал загадочный инструмент, издающий позвякивание.

В воздухе витал запах жареного мяса, вероятно, баранины – и специй. Майоран, карри… зато прочие ингредиенты распознать не удалось.

Но наконец Сиони увидела то, что углядела желтая птичка: мужчину-индуса.

Конечно же, не Сараджа. У незнакомца на голове красовался белый, как яичная скорлупа, тюрбан, а одет он был в свободную хламиду вроде широкого халата. Густая борода скрывала его лицо почти полностью. Мужчина нес на плече дюжину длинных дощечек. Он махнул свободной рукой своей смуглой спутнице – ровеснице Сиони. Та покосилась на повозку, но не задержала взгляда на Сиони.

Музыка сделалась громче, но по мере продвижения экипажа начала стихать. Вокруг мелькали индусы самого разного возраста – ребятишки, игравшие в камешки у порога, и старухи с длинными седыми косами. Сиони успела заглянуть в открытую дверь какого-то дома. Она увидела стол, заставленный плоскими металлическими блюдами с пищей, какую нельзя найти ни в одной английской кулинарной книге.

Прохожие на тротуарах переговаривались между собой на незнакомом языке, наверное, на хинди.

Индийский «анклав» в городе – вот, что обнаружила птичка.

Сиони знала, что на востоке Лондона тоже есть такой район, только побольше, и населяли его китайцы. А назывался чайна-таун.

Она велела бумажной птахе искать особые приметы, и птичка их нашла.

Но ведь Сарадж может скрываться здесь, верно? Вероятно, в Англии у него нет своей семьи, по крайней мере, настолько преданной, что она решилась бы спрятать Потрошителя.

Поэтому полиция должна безотлагательно прочесать весь район, который к тому же расположен слишком близко к месту бегства Сараджа. Но преступник не будет чувствовать себя тут в безопасности. Сама Сиони не сочла бы безопасными эти улочки.

«Я найду тебя, Сарадж, – думала она, закусив губу до крови, – и если ты еще в Англии, остановлю тебя. Ради них».

Она запомнила примерное местоположение «анклава», хотя и сомневалась в том, что ей улыбнется удача. Не будет же она врываться в чужие жилища в поисках Потрошителя!

Сиони погладила бумажные крылышки своей птички.

– Мисс? – обратился к ней шофер.

Они доехали до конца улицы.

– Поверните направо, пожалуйста, – откликнулась Сиони, встрепенувшись. – Благодарю вас. А если подвезете меня к магазину одежды в Уотерлувилле, то, уверяю вас, вы об этом не пожалеете.

Она потратила едва ли не все, что заработала у Холлоуэев, но, с другой стороны, она не привыкла иметь деньги на карманные расходы.

И вообще, в коттедже Эмери у нее имелось все необходимое.

Эмери… Часы неумолимо тикали.

– И пожалуйста, побыстрее, – добавила она. – И можно не соблюдать правила.

Водитель искоса взглянул на нее. Сиони принужденно улыбнулась.

В магазин она попала перед самым закрытием и, пообещав сделать особый заказ, прошмыгнула в подсобку, пока толстуха листала каталог, пытаясь отыскать то, что требовалось. Преодолев все зеркальные преграды, Сиони добралась до дамской комнаты на первом этаже Парламента и обнаружила, что дверь открыта, – значит, кто-то вызывал слесаря.

Она могла бы перенестись прямо в ванную комнату коттеджа Эмери, но ей нужно было забрать велосипед.

Сиони добежала до бистро, но дальше покатила не спеша – она уже выбилась из сил.

Входная дверь коттеджа оказалась не заперта. Сиони переступила порог, набрала в грудь воздуха, чтобы окликнуть Эмери и узнать, дома ли он, но стоило ей очутиться в коридоре, как слова застряли у нее в горле.

Эмери стоял перед ней, напряженно скрестив руки на груди, а его зеленые глаза сверкали огнем, который мог предназначаться только ей и никому другому.

Глава 7

Сиони мысленно оценила свой внешний вид. Волосы немножко разлохматились после поездки на велосипеде, да и щеки розовые, но когда они не были розовыми? Блузка, юбка и туфли относительно чистые. Подозрение могла вызвать лишь сумочка: Сиони редко ходила с нею.

Ногти тоже в приемлемом состоянии. Не так уж плохо.

На все это у Сиони хватило одного удара сердца.

– Эмери! – воскликнула она. – Я не ожидала, что ты вернешься так рано!

– А я не ожидал, что ты вернешься так поздно, – парировал он, его глаза сощурились, нисколько не утратив блеска. – После Патрисии ты отправилась любоваться достопримечательностями?

Сиони залилась краской.

– Да, я посетила сегодня магичку Эйвиоски, – ответила она, поправив ремень сумочки на плече. Одновременно она дотронулась пальцем до воротника, чтобы убедиться, что ее магическое ожерелье надежно спрятано и не выглядывает наружу. – А ты откуда знаешь? Встретился с ней? – Сиони сглотнула. – Или она… прислала телеграмму?

Эмери хохотнул, но то был невеселый смешок.

– О нет, Сиони! Зачем пользоваться телеграфом, сообщение которого может перехватить любопытная ученица? Патрисия отыскала меня через зеркало в ванной. И насколько я понимаю, с тех пор, как ты навестила ее и расспрашивала о Сарадже Пренди, прошло около шести часов.

У Сиони побежали холодные мурашки. Эйвиоски! Ты неспособна хранить даже те секреты, от которых напрямую зависит твоя жизнь!

Но, конечно, магичка Эйвиоски связалась с Эмери и рассказала о визите Сиони.

Она же просто подмастерье, и мг. Тейн официально ее опекун.

– Я ходила по магазинам, – заявила она и слегка поморщилась от собственной жалкой лжи.

У нее не было ни свертков, ни счетов, ничего, что подтвердило бы ее слова, а Эмери прекрасно понимал, что Сиони не смогла бы шесть часов глазеть на модные витрины.

Сиони подавила рвущийся вздох и выпрямилась во весь рост, но ее пять футов три дюйма ничего не значили по сравнению с долговязым Эмери.

– Я не делала ничего дурного, – произнесла она и шагнула вперед.

Ей хотелось проскочить мимо Эмери, но он поймал ее за локоть.

– Сиони, просвети меня, пожалуйста, насчет того, чем ты занималась, – потребовал он.

Теперь Сиони бросило в жар.

– Если ты о Потрошителях, то я не якшалась с ними, – огрызнулась она и дернулась, высвобождая локоть.

Упоминание о Лире, бывшей жене Эмери, было запрещенным ударом, но Сиони промаршировала к лестнице, не успев разглядеть выражение лица Бумажного мага.

Фенхель, дремавший в углу, вскочил и завилял хвостиком, но Сиони проигнорировала песика.

Она взлетела вверх по ступеням и промчалась к себе в спальню. Швырнув сумочку на пол, пинком загнала ее под кровать и выдернула заколку из волос. Буйные рыжие локоны рассыпались по плечам. Сиони встряхнула ими, уперлась руками в бедра и сделала глубокий вдох. Потом еще один.

Она не услышала шагов Эмери, который приблизился к ее комнате.

– Сиони! – окликнул ее Бумажный маг.

– Я ездила в Госпорт, – выпалила она, не оборачиваясь.

– В Госпорт и обратно – за шесть часов?

– Не только у тебя есть средства передвижения, – заявила Сиони, надеясь, что Эмери не станет выпытывать подробности. – Магичка Эйвиоски поделилась со мной информацией, и я решила кое-что проверить. Я мало чего узнала, но пойми… мне ужасно надоело, что враги вечно нападают на меня первыми!

Дверной косяк скрипнул, когда Эмери прислонился к нему.

– Я предполагал, что ты захочешь контролировать ситуацию, Сиони. Но мы ведь, кажется, уже говорили об этом. И не единожды.

Сиони обернулась. Огонь в зеленых глазах Эмери потух. Он был серьезен, как никогда прежде.

– Наверно, – проговорила она. – Я не прыгаю с пистолетом через зеркала в погоне за Потрошителями. – Ложь наполовину. – Сараджа нет возле Госпорта.

(Будем надеяться, что это ложь.)

– Но Сарадж мог затеряться где-нибудь в городе.

– Или у меня в гардеробе, – отрезала Сиони. – Или спрятаться среди плюща. – Она указала на окно. – Или распивать чай с мясником, поджидая, когда кто-нибудь из нас решит купить свинины. Ты сам утверждал, что у Сараджа нет причин охотиться на нас, да? Или есть? Север… Почему Сарадж отправился на север?

– Но тебе незачем гоняться за ним, – вымолвил Эмери. Он выпрямился, взлохматил ладонью волосы, и кудри упали ему на лоб. – Сиони, у меня душа болит от этих мыслей. Лира, Грат… Можно подумать, что у тебя в кармане лежит список самых опасных преступников и ты не успокоишься, пока не расквитаешься лично с каждым из них.

Сиони скрестила руки на груди, но не из-за гнева, а для того, чтобы успокоиться.

– Мне надо быть уверенной в том, что мою семью никто не тронет.

– А разве твоим родным кто-то или что-то угрожает?

Это была не насмешка, а обычная подначка, попытка подтолкнуть Сиони к исповеди. А ее и впрямь подмывало рассказать Эмери все, хотя Сиони и не собиралась посвящать Эмери в свою «противоестественную» магическую практику. Она слишком долго хранила тайну и не могла вот так запросто поделиться с Эмери своим секретом.

– Вряд ли он покинул Англию, – тихо произнесла она. – А побег он совершил возле военно-морской базы! Но почему?.. Как ты считаешь, Эмери? Даже Потрошитель не рискнет переправляться через пролив оттуда – там слишком много военных моряков!

А может, он намерен укрыться в том густонаселенном районе, где живут индусы. Будет пить из них кровь и набираться сил, готовясь к очередной вылазке или еще к чему-нибудь похуже…

Эмери потоптался на месте, и его тяжелые руки легли на плечи Сиони.

– Я обращался сегодня к Альфреду, но у него маловато сведений. Я снова свяжусь с ним и попрошу держать меня в курсе дела. Тебя устроит такой расклад, Сиони?

Сиони помолчала.

– Если только он не втянет тебя в расследование, – наконец сказала она.

– Или тебя, – добавил Эмери. Его хватка ослабла, и он позволил себе слегка улыбнуться. – Сиони, пообещай мне, что ты не станешь гоняться за Сараджем.

Сиони нахмурилась.

– Пообещай ты первым.

На губах и в глазах Эмери заиграла чуть заметная улыбка.

– Обещаю.

– И я – тоже.

Он поцеловал ее в губы.

– Давай-ка придумаем, чем можно перекусить. А потом тебе надо будет собрать вещи. Завтра утром я намерен представить тебя магу Притуину Бейли.

* * *

Из-за волнения Сиони проснулась спозаранку, но использовала время с толком. Напевая под нос старые колыбельные, она оделась, причесалась и собрала волосы в «ракушку», пытаясь хоть как-то отвлечься от мыслей о Сарадже.

Порывшись в шкафу, она выбрала розовое платье – за время работы подмастерьем она купила несколько премиленьких нарядов – и призвала Джонто, чтобы он помог ей застегнуть пуговицы. На шею она повязала темно-розовый платок и на всякий случай приготовила подходящий темно-оливковый жакет. Кинув на кровать шляпку, Сиони спустилась на кухню и сварила себе два яйца, хотя аппетита у нее не было.

«Ничего страшного, – думала Сиони, взламывая скорлупу своего скромного завтрака. – Пара недель в обществе Прита – нет, мага Бейли, и я получу аттестацию. Я стану полноправным магом».

В кухню вошел Эмери, прикрывая зевок согнутыми пальцами.

Сиони запустила ложку в желток.

«И я не буду подмастерьем Эмери. Никаких тайн и сплетен. Никакого ожидания».

Она с довольным видом кивнула и прожевала яичный желток. Он показался ей совершенно безвкусным.

«Если только я не провалюсь», – пронеслось у нее в голове.

Конечно, подмастерью разрешено повторно пройти испытание. Но Сиони подозревала, что позор от неудачи может заклеймить недоучку, и тогда – прощай, Бумажная магия и… Эмери! Ну уж нет.

– Должен ли я ревновать? – осведомился Эмери, вынимая из буфета полкраюхи хлеба – сырного с травами, – который Сиони испекла два дня назад.

Сиони оторвалась от недоеденного яйца.

– Хм-м-м?..

– По-моему, в последний раз ты надевала это платье, когда мы вдвоем навещали Патрисию. Маг Бейли будет поражен. Еще разобьешь ему сердце!

Сиони закатила глаза.

– Мне нужно произвести хорошее впечатление.

Эмери усмехнулся, отрезал несколько кусков хлеба и намазал их маслом.

– Повозка будет с минуты на минуту. Ты собрала чемодан?

– Тебе не терпится избавиться от меня?

– Не терпится? – повторил Эмери, засучив рукава своего любимого балахона цвета индиго. – Я быстро расправлюсь с едой и буду вынужден самостоятельно покупать продукты. Разве может кто-нибудь желать для себя подобной участи?

Сиони усмехнулась и взяла второе яйцо.

– Ты всегда можешь поручить стряпню Джонто.

Вообще-то однажды Эмери пробовал сделать из Джонто повара. Потом он несколько дней восстанавливал правую руку бумажного скелета – та сгорела в результате неудачной попытки разжечь огонь в духовке.

– Главное, чтобы хватило сыра, мяса и масла для сэндвичей, – произнес нараспев Эмери.

– Значит, у тебя на уме одна еда?

Его глаза лукаво блеснули.

– Мне будет очень не хватать полуночного общения.

Сиони вспыхнула.

– Эмери Тейн! – воскликнула она.

Эмери только захихикал. Вот бессовестный.

– Когда ты виделся с магом Бейли? – поинтересовалась Сиони, очищая от скорлупы яйцо.

– Полагаю, на благотворительном банкете, – ответил Эмери, прожевав кусок сэндвича. – Кстати, во время того мероприятия некая вспыльчивая девица пролила вино на колени одному из посетителей, – добавил он и рассмеялся, взглянув на покрасневшую Сиони. – Но когда же я разговаривал с ним?.. Что-то я запамятовал… Ну, конечно, как раз в тот день, когда нам вручали дипломы школы Прафф. Зато, начиная с прошлого месяца, мы стали обмениваться телеграммами, и он даже соизволил прислать мне своего бумажного голубя.

– Значит, вы терпеть друг друга не можете?

– Он действительно питает ко мне неприязнь, – поправил ее Эмери. – И я его не виню. Хотя, честно говоря, маг Бейли – не самый приятный человек.

– Эмери!

Бумажный маг прищурил свои изумрудные глаза, как будто знал что-то, неведомое ей. Сиони уставилась на свою тарелку. Она будет скучать по этим глазам. Но ее аттестация будет через три недели.

Она возьмет себя в руки и станет магом.

Прикатила моторная повозка. Со спинки сиденья шофера вспорхнула бумажная бабочка: на ее крылышке почерком Эмери был написан адрес коттеджа. Эмери положил чемодан Сиони в багажник.

Сиони устроилась на заднем сиденье экипажа. Эмери сел рядом с ней.

Водитель развернулся и вырулил на дорогу, ведущую в Лондон.

– Не тревожься, – прошептал Эмери через минуту и накрыл ладонью руку Сиони (ее пальцы нервозно теребили складку на одежде). – Все будет хорошо.

– Я прошла бы аттестацию у тебя? – еле слышно спросила она. – Если бы меня экзаменовал ты – я бы справилась?

– Испытание было бы тем же самым. Но существуют определенные правила.

– Задания могут быть теми же самыми, – начала Сиони, – но испытание… оно будет другим.

Эмери пробурчал что-то невнятное, правда, одобрительным тоном. Умолкнув, он легонько сжал своими теплыми ладонями руку Сиони, и по ее коже словно разбежались светлячки.

Вскоре повозка пересекла городскую границу. Около Ньюингтона она ненадолго застряла, угодив в гущу конных экипажей. Когда пришлось переправляться по мосту через Темзу, Сиони опустила голову и сосредоточилась на застежках своих туфель. Миновав Парламент-сквер, водитель развернулся и поехал прочь от центра, к Шепердс Буш, где и обитал маг Бейли.

В Шепердс Буш коттеджи зажиточных фермеров чередовались с богатыми особняками, а в жилые кварталы тут и там вклинивались возделанные земли. Люди здесь явно не бедствовали: хозяева как будто соревновались между собой, чей дом краше и больше, сад – ухоженней, а двор – просторней.

Сиони подумала, что коттедж Эмери выглядел по сравнению с ними довольно скромно, да и особняк мг. Эйвиоски не мог бы сравниться со здешними зданиями.

Сиони покосилась на Эмери, но тот, похоже, глазел по сторонам с таким же интересом. Еще бы – ему ведь никогда не доводилось бывать в гостях у мг. Бейли.

Через некоторое время улицы сузились, и повозка покатила по грунтовке, между колеями которой пробивалась сорная трава. Наконец, сделав широкий полукруг, повозка затормозила напротив густой, тщательно подстриженной живой изгороди, за которой раскинулось настоящее имение. Сиони решила, что угодья мг. Бейли будут пообширнее, чем весь район Милл-сквот. На зеленых газонах не было ни цветочка, зато повсюду возвышались самые разнообразные декоративные кусты.

Когда Сиони выбралась из повозки, у нее едва не подкосились колени и она удивленно разинула рот. Домище у мг. Бейли был действительно огромным – куда там коттеджу ее Эмери! Он был сложен из камня вроде песчаника, который в тени отливал розовато-лиловым. Над аккуратной черепичной крышей вздымались три дымовые трубы, а каждое окно особняка состояло их трех одинаковых фрагментов, окаймленных белыми рамками. Плющ обвивал половину дома, а также пристройку слева: она смахивала на помещение для слуг, но сейчас там, похоже, никто не жил.

В общем, жилище мг. Бейли произвело на Сиони такое же впечатление, какое Биг-Бен произвел бы на муравья. Она считала особняк мг. Эйвиоски роскошным, но во дворце мг. Бейли безнадежно затерялась бы вся семья Сиони вместе с ее двоюродными братьями и сестрами.

Но, пожалуй, более всего Сиони шокировало отсутствие бумаги. Коттедж Эмери был окутан бумажными оградами и украшениями. Даже в садике пестрели бумажные цветы. А здесь не имелось и намека на магию. Особняк казался совершенно обычным, разве что баснословно дорогим.

Сиони взглянула на Эмери.

– Мы наверняка попали не туда.

– Уверен, что как раз туда, – откликнулся Эмери, доставая из багажника чемодан Сиони. – Производство учебников – прибыльное дело, Сиони.

– Учебников?

– Насколько мне известно, Прит на этом специализируется. Он зачаровывает книги, которые переписываются по мере продвижения студента, создает графики, разворачивающиеся над страницами, и тому подобное. Очень популярно в Америке. Неужели в школе вам не рассказывали про магию с учебниками?

Сиони наморщила лоб.

– Нет. А ведь это здорово! Если бы мой благотворитель взялся за такое, то мне не пришлось бы столько времени гнуть спину над Складыванием.

Эмери усмехнулся.

Сиони принялась рассматривать кусты и в конце концов обнаружила неподалеку ворота, увенчанные зеленой аркой. Сделав несколько шагов в том направлении, она повернулась к Эмери.

– Нам следует… войти, да?

Эмери прищурился, вглядываясь в живую изгородь, и вдруг сообщил:

– Давай-ка подождем.

Сиони приподнялась на цыпочки. Ей удалось рассмотреть мощеную дорожку и копну соломенно-желтых волос, которая, подпрыгивая, двигалась над ней – яркая шевелюра всколыхнула в Сиони воспоминания о Дилайле. Спустя мгновение ворота распахнулись, и перед гостями предстал юноша, ровесник Сиони.

Хотя прошло два года, Сиони моментально узнала его.

– Беннет Купер! – воскликнула она.

Беннет закончил школу Таджис-Прафф одновременно с Сиони, третьим по успеваемости. Первой была Сиони.

Беннет робко улыбнулся. Солнце сверкало на его волосах, придав им ослепительный золотистый оттенок. Он был одет в брюки цвета чайной заварки, белую рубашку с воротничком и без карманов и в красный передник подмастерья. Сиони подумала, что, вероятно, и ей стоило надеть передник.

– Привет, Сиони, – произнес Беннет и, выпрямившись, как солдат, добавил: – Маг Тейн, я счастлив познакомиться с вами!

Беннет шагнул вперед и протянул руку Бумажному магу, который возвышался над ним на несколько дюймов. Эмери, лукаво блеснув глазами, потряс руку подмастерья.

– Я весьма наслышан о вас, – продолжал Беннет.

– Но несмотря ни на что, дружески подаете мне руку? – осведомился Эмери. – Ваша матушка прекрасно вас воспитала.

Беннет заморгал.

– Простите, сэр?..

Эмери потрепал Беннета по плечу и направился к воротам.

– Не сомневаюсь, что за последние дни маг Бейли много чего наговорил обо мне. А вот и он!

Беннет взглянул на Сиони и, поддернув рукава рубашки, кинулся к изгороди.

Распахнув створки как можно шире, Беннет придерживал их, пока к Сиони и Эмери не вышел высокий мужчина.

Сиони сразу узнала мг. Бейли, хотя она видела его в воспоминаниях Эмери, когда Прит был еще подростком и учился в старших классах.

А Бумажный маг Притуин Бейли изрядно возмужал за минувшие пятнадцать лет. Не столько стройный, сколько тощий, бледный, как будто никогда не видел дневного света, с темными волосами, которые, как ни странно, делали его внешность еще более бесцветной, с вытянутым костлявым лицом без малейших признаков растительности. Одежда у мг. Бейли была точно такая же, как у Беннета, но из дорогой ткани и явно сшитая на заказ, а на носу сидели очки в тонкой золотой оправе.

Но сильнее всего Сиони поразило то, что в его глазах не было никакого намека на улыбку.

– Тейн, – произнес он, убирая руки за спину, что могло означать только отказ от рукопожатия: – А ты совсем не изменился.

– Стараюсь, – с энтузиазмом отозвался Эмери.

Притуин же, напротив, отчего-то помрачнел.

Беннет откашлялся.

– Маг Бейли, это Сиони Твилл, подмастерье мага Тейна.

– Я знаю, кто она такая, – сказал мг. Бейли.

Сиони не уловила за его невыразительным тоном никакой недоброжелательности. Вот и хорошо. Значит, у мг. Бейли нет веских оснований для неприязни к ней. Ассоциации, связанные с его юностью и Эмери, не в счет. Мг. Бейли поправил очки и воззрился на Сиони.

– Надеюсь, вы подготовились. Мне бы не хотелось откладывать аттестацию из-за вашей некомпетентности.

Сиони проглотила обиду, резанувшую ее по сердцу.

– Уверяю вас, я подготовилась, – пробормотала она.

– Мисс Твилл может успешно пройти аттестацию хоть сегодня, – вмешался Эмери. – Я уверен в ее способностях.

– Хм-м-м… – протянул мг. Бейли. – Однако ты оставляешь мисс Твилл у меня?

– Я также уверен в том, что ты можешь научить ее чему-то такому, что я невольно упустил из виду. В твоем чудесном доме, конечно, найдется что-нибудь особенное. И позволь задать тебе один вопрос: как там с акустикой?

Мг. Бейли скривился, будто он откусил гнилой лимон. Беннет стал поправлять манжеты рубашки.

– Не сомневаюсь, что акустика в жилище мага Бейли просто замечательная, – сказала Сиони, повернувшись к Эмери, чтобы взять чемодан.

Она предостерегающе взглянула на Эмери, но он проигнорировал ее.

– Разрешите, я вам помогу! – встрял Беннет и метнулся к Эмери и Сиони.

Он схватил чемодан, прежде чем Сиони успела взяться за ручку.

Повисла неловкая пауза.

– Что ж, – в конце концов вымолвил Эмери, – полагаю, мне пора возвращаться обратно. Мисс Твилл, передаю вас в руки умелого профессионала. Полагаю, когда мы снова встретимся, вы уже станете Складывателем.

Сиони приостановилась и посмотрела Эмери в глаза, думая о том, сумеет ли он заметить ее изумление.

«Надеюсь, разлука не слишком затянется» – подумала она, всеми силами стараясь заставить его прочесть ее мысли. Эмери лишь загадочно улыбнулся.

– Может быть, – согласился мг. Бейли.

Сиони решила, что он хотел подчеркнуть «может», но в последний момент не сделал ударения на этом слове. Но, наверное, Сиони все-таки ошиблась. Мало ли что может показаться.

Ей хотелось попрощаться с Эмери, обнять его, хотя бы чмокнуть в подбородок, но нежничать в присутствии двоих свидетелей не следовало. Даже трех – шофер моторной повозки, сидя на своем месте, уже докуривал сигарету.

Эмери кивнул коллеге, затем Беннету, после чего обратился к Сиони.

– Желаю удачи, мисс Твилл! Если вам что-то потребуется, вы знаете, как связаться со мной.

Сиони склонила голову, ощущая, как между нею и удалявшимся Эмери натянулась невидимая резиновая лента.

– Счастливого пути, маг Тейн! – рявкнул Беннет.

Эмери вежливо махнул рукой и забрался в повозку. Шофер выбросил дымящуюся сигарету в окно и вырулил на дорогу.

Сиони хмуро глядела вслед экипажу. Три недели вдруг превратились для нее в целую вечность.

– Беннет, уберите это, – приказал мг. Бейли.

Беннет опрометью – с чемоданом в руке – кинулся к тлеющему окурку, затоптал его каблуком, поднял и сунул в карман.

Мг. Бейли без дальнейших комментариев направился к воротам. Сиони замялась, не представляя, как ей поступить, но, к счастью, Беннет уже подлетел к ней и указал на мощеную дорожку.

– Сюда, Сиони. Ничего, если я буду называть тебя так?

– Но это же мое имя, – произнесла Сиони, чувствуя, что на душе чуть-чуть полегчало. – Ты ведь обращался ко мне по имени в школе Таджис-Прафф, а ведь я еще не маг.

Беннет улыбнулся.

– И я тоже. Что нетрудно заметить. – Он опять откашлялся, прочищая горло. – Вот, значит, фасад, а то угловое окно на третьем этаже – твое. В том крыле бывает жарковато после полудня, если не закрывать шторы.

Сиони кивнула, рассматривая величественную громаду особняка мг. Бейли.

– Очень… внушительно, – произнесла она.

– Во-во! – поддакнул Беннет. – Пока не потеряешь чего-нибудь. Отыскать что-нибудь – тухлое дело! Кругом же кусты!

– И здесь живут только два человека – ты и маг Бейли?

– Ага. Ну и еще несколько горничных посменно приходят три раза в неделю…

– А есть какие-нибудь животные?

– Нет. Маг Бейли их не любит, – ответил парень и взглянул на своего наставника.

Мг. Бейли уже стоял на крыльце: не дожидаясь своих подопечных, он распахнул дверь и скрылся в доме.

– Он немного высокомерен, – призналась Сиони.

– А маг Тейн держит домашних животных? – одновременно с ней выпалил Беннет.

– У него аллергия на шерсть, но у меня есть бумажная собачка, – ответила Сиони. – По имени Фенхель. Маг Тейн Сложил ее для меня.

– Ух ты! Но, насколько я понимаю, это все же не Биззи.

Беннет имел в виду джек-рассел-терьера, которого Сиони держала в ученической спальне, пока училась в школе Таджис-Прафф.

– Да, Биззи теперь живет у моих родных.

– Но твой Фенхель, наверное, забавный пес. Только… – Беннет запнулся, – держи его подальше от мага Бейли. Просто на всякий случай. Маг Бейли очень крутой, однако лучше перестраховаться.

Они поднялись на крыльцо, Беннет распахнул дверь перед Сиони, и она очутилась в просторном вестибюле с белыми стенами и отполированным дубовым паркетом. Бо́льшую часть пола застилал багровый ковер с ярко-синими узорами. В конце помещения змеилась лестница с белоснежными перилами. Слева вестибюль переходил в просторную и почти пустую гостиную с хилым диванчиком и фортепиано. Посреди комнаты, под пятирожковым хрустальным канделябром, красовался хрустальный столик, на котором располагался поднос с неиспользуемым чайным сервизом. Этот зал ничем не напоминал гостиную Эмери. Здесь не было ни книг, ни бумаг – лишь несколько сугубо декоративных вещиц, к примеру, ваза или музыкальная шкатулка.

В общем, у мг. Бейли царил идеальный порядок.

Справа от вестибюля находилась комната поменьше. Сиони разглядела стол с четырьмя креслами и камин, облицованный гранитом. Вряд ли тут обедали. Разве что иногда перекусывали. Сиони плохо представляла себе, какого рода помещения могут быть в таком громадном особняке, особенно если в нем живут всего-то два человека.

Она отвела взгляд от камина и запретила себе пялиться на окружающую обстановку.

– Значит, ты подписался на бумагу?

Беннет рассмеялся принужденным смехом.

– Не совсем. Меня назначила сюда магичка Эйвиоски. Не дав возможности поторговаться.

– Меня тоже не спрашивали, – сообщила Сиони.

Беннету, похоже, было приятно услышать, что он не одинок в своем несчастье.

Сиони хотела добавить: «Но я рада, что так получилось» и уже открыла было рот, но Беннет перебил ее и затараторил:

– Начнем нашу экскурсию. Внизу находятся библиотека с развлекательной литературой, уборная для гостей, а также рабочие апартаменты мага Бейли, но не вздумай входить туда без приглашения, а если дверь закрыта, не стучи. Он терпеть не может, когда его беспокоят во время работы.

– И чем он занимается? И где сам маг Бейли? – спросила Сиони.

Разве не он должен знакомить ее с домом?

– Э-э-э… – протянул Беннет, окидывая взглядом вестибюль и примыкающие помещения. – Полагаю, мастер у себя в кабинете – перед твоим приездом он как раз готовится к твоей аттестации, для которой нужно запастись всякой всячиной. Но мне маг Бейли ничего не рассказывал. Нельзя.

Сиони задумчиво кивнула. Это имело смысл. Пока что Притуин Бейли представал таким отшельником, что Эмери показался бы рядом с ним светским франтом.

Беннет между тем указал налево.

– Там находятся кухня, зал для неофициальных приемов и парадный обеденный зал. Все это ты легко определишь по размерам столов и разнице освещения. В парадном – длиннющий стол и стекло, меняющее цвет.

– Ого! – воскликнула Сиони.

С такой магией она никогда прежде не сталкивалась. Нужно будет расспросить обо всем мг. Бейли поподробнее. Марго, младшая сестренка, будет в восторге, если в спальне у нее окажется такая штука!

– Повар придет через час, – вещал Беннет. – За лестницей…

– Повар? – повторила Сиони.

– Да, мэм, – подтвердил Беннет. Он подмигнул ей и смахнул рукой волосы со лба. Определенно, он был хорош собой. – Повар обслуживает мага Бейли по будним дням, а по выходным мы выкручиваемся сами.

– Я умею готовить, – сообщила Сиони, когда Беннет шагнул к винтовой лестнице. – И ничего не имею против. Мне нравится хозяйничать на кухне.

– Правда? – осведомился Беннет и просиял. – Тогда, может, в выходные? Ты отвлечешься и заодно голову проветришь. Правда, маг Бейли не захочет нарушать расписание своего повара, но суббота и воскресенье будут в твоем распоряжении. Что скажешь?

Сиони кивнула.

– За лестницей находится солярий, а дальше – оранжерея, хотя в данный момент там обретается меньше полудюжины растений. Маг Бейли уже некоторое время не пытается ничего выращивать. У него тьма работы. А тут – рукой с чемоданом Беннет ткнул в глубину дома – кладовая и коридор в комнаты прислуги, которыми сейчас никто не пользуется.

Сиони старалась запечатлеть планировку в памяти, хотя с последними комнатами было труднее – ведь она не смогла взглянуть на них даже мельком.

Дом потряс воображение Сиони. Пожалуй, ее безупречная память не совладает с архитектурным планом особняка.

Беннет продолжил экскурсию по второму и третьему этажам, продемонстрировав Сиони музыкальный салон, техническую библиотеку (где находились учебные материалы и две громадные географические карты), несколько гостевых спален, свою комнату, помещение для рисования, зал для охотничьих трофеев, веранду и студию. Помимо прочего Беннет упомянул вторую «рисовальную», две гардеробные, подсобку, где хранились материалы для занятий магией, малую гостиную, кабинет для подмастерьев и множество уборных и умывальных самых разных размеров. Одна располагалась по соседству с «апартаментами» Сиони. Если бескрайние, бессмысленные просторы особняка не вызывали у Сиони головокружения, то мысль о том, что у нее будет собственная ванная, – вызвала.

В школе Таджис-Прафф она не осмеливалась мечтать о подобной роскоши.

Беннет открыл дверь в ее спальню, которую уже заливали солнечные лучи. Светло-серый ковер приглушал скрип дубовых паркетин под ногами. Посреди комнаты ориентированная в простенок между глядящими на запад окнами возвышалась кровать, застеленная розовым бельем. В углу помещались изящный стеклянный столик и два белых кресла, в которых было бы удобно сидеть во время завтрака. Возле дверного проема стоял просторный гардероб, а напротив – массивный комод.

Из всех спален, которые Сиони успела увидеть, эта оказалась едва ли не самой маленькой, однако и она в два с половиной раза превышала размером ее комнатушку в доме Эмери.

Коттедж… Сиони уже успела соскучиться по нему.

Беннет положил чемодан на кресло.

– Устраивайся. Я приглашу тебя к обеду, если, конечно, ты не захочешь поесть в одиночестве.

– Нет, я спущусь, – пробормотала Сиони, чувствуя себя немного растерянной.

– Тебе нравится? Я могу что-нибудь передвинуть, – предложил Беннет. – Я проследил, чтобы утром тут вытерли пыль и сменили простыни. Не слишком жарко? Ах да, я забыл таз и кувшин…

Сиони улыбнулась.

– Все замечательно, да и кувшин ни к чему: ведь ванная – за стеной. Спасибо за экскурсию! Но мне пока еще непривычно, понимаешь?

Беннет обрадованно потряс головой.

– Тогда располагайся. Мои окна прямо под твоими: если тебе что-то понадобится, пришли мне бумажного гонца, не стесняйся.

– Отлично, – сказала Сиони.

Беннет еще с полминуты помялся на пороге, а затем кивнул и удалился.

Сиони быстро распаковала чемодан и повесила свои платья в шкаф, после чего спустилась вниз, чтобы пообедать (стол был сервирован в рабочем кабинете мага Бейли).

После еды Сиони рассовала свои учебные материалы по ящикам комода. Завтра она займется магией уже всерьез.

Надев на шею ожерелье, она спрятала его под блузку и оживила бумажного Фенхеля, который принялся энергично обнюхивать помещение.

Сиони потянулась и с размаху плюхнулась на мягкий матрас. Солнце только-только коснулось горизонта, но, пожалуй, нужно будет лечь спать пораньше, чтобы завтра со свежей головой взяться за учебники и лекции. Она не хотела ударить лицом в грязь.

Ее внимание привлекло слабое постукивание в окно. Приподняв штору, Сиони обнаружила бирюзовую бумажную бабочку, которая билась в стекло.

Неужели записка от Беннета?

Створку открывали редко, и Сиони справилась с нею лишь после трех попыток. Бумажное создание впорхнуло в комнату и спикировало на столик.

– Прекратись! – шепнула Сиони и взяла крошечную бабочку за полупрозрачные крылышки.

Развернув бабочку, она тотчас узнала почерк. Послание прислал вовсе не Беннет, а Бумажный маг Эмери Тейн.

Глава 8

Сиони осторожно развернула бабочку целиком. Записка была написана чернилами медного цвета, которые Эмери всегда держал на своем ночном столике. Сначала Сиони улыбнулась безукоризненно правильным буквам и лишь потом вникла в содержание послания.

«Надеюсь, гонец попадет в твою комнату, а не к горничной. Перекусив черствым хлебом с джемом, мужчина начинает высоко ценить женщину».

Положив бабочку на стол, Сиони вынула из сумочки несколько листков бумаги – Складывателю всегда стоит иметь личный запас – и написала ответ на середине белого квадратика.

«Тебе мог бы составить неплохую компанию наемный повар. Прит так и поступил! Я должна написать магичке Эйвиоски и поблагодарить ее за то, что она направила меня к тебе, а не к ней. Не понимаю, как Беннет может терпеть, что с ним два года разговаривают через губу».

Она сделала паузу, решая, не слишком ли вольно обращается с именами. Пожала плечами, смастерила из квадрата бумажного журавлика и сунула ему в брюшко фартинг, чтобы порыв ветра ненароком не сбил птаху с курса. А напоследок Сложила звено бумажной цепи (только одно, поскольку журавлик получился совсем крошечным) из крыла бабочки, присланной Эмери.

– Запрись! – приказала Сиони, и звено туго обхватило торс птички, не мешая ей работать крылышками.

Заклинание гарантировало, что развернуть журавлика сможет лишь тот человек, почерк которого запечатлен на цепочке. Любой другой просто разорвет его.

Сообщив птичке необходимые инструкции, Сиони отправила ее в открытое окно, навстречу сполохам вечерней зари.

Фенхель поскуливал у нее в ногах. Ничего удивительного, поскольку хозяйка в суматохе забыла о нем.

Сиони потрепала песика по загривку. Фенхель скрасит ей ожидание, пока журавлик пересечет Лондон и доберется до коттеджа Эмери.

Сиони зажгла свечи (в основном в гостевых покоях не было электричества) и поиграла с Фенхелем свернутыми чулками – она кидала ему комок, а он приносил, а потом отправилась в ванную. Почистив зубы и умывшись, Сиони переоделась в ночную сорочку. Хотя у нее не было ни малейшего намерения покидать комнату, она завернулась в халат – предусмотрительность никогда не повредит, особенно на новом месте. Кто знает, где и когда можно напороться на Любопытного Тома?[2]

Фенхель заворчал, и Сиони вдруг осознала, что в особняке воцарилась тишина. Урони кто-нибудь вилку на кухне, до Сиони бы обязательно долетел металлический отзвук.

Она потерла плечи, неожиданно покрывшиеся гусиной кожей. У Беннета, чья комната находилась внизу, было некоторое преимущество перед Сиони: он слышал каждый скрип половиц под ее ногами.

Сиони почувствовала, что ее веки смыкаются, но вдруг вторая бабочка, на сей раз серая, впорхнула в приоткрытое окно и плавно опустилась на стеклянный столик. Эмери защитил свое послание добавочной цепочкой, как и Сиони – своего журавлика. И хотя они использовали одинаковые Складки, его заклинание выглядело куда утонченнее, чем то, что сплела Сиони.

Развернув бабочку, она прочитала:

«Терпенье и труд все перетрут. Сиони, не позволяй ему откладывать твою аттестацию. Ты полностью готова к ней. Я уверен в тебе.

И надеюсь, что ты не станешь уделять слишком много внимания чужим губам».

* * *

Сиони с улыбкой перечитала письмо и потерла пальцем медно-красную виньетку, которой Эмери выделил слово «чужим».

Встав из-за стола, Сиони извлекла из ящика комода розовую губную помаду, аккуратно накрасила губы и приложила к ним середину следующего бумажного квадратика. Рядом она написала «Только твои», Сложила из листка птичку и велела ей: «Дыши»!

* * *

Похоже, приходящий повар не занимался завтраками, и на следующий день, спозаранку, Сиони спустилась в кухню. Помещение, конечно, оказалось громадным – с двумя плитами, тремя зачарованными ящиками со льдом, баром с высокими табуретами, стеллажом с винными бутылками и столом, занимавшим весь дальний угол. Посудные шкафы были подобраны в тон темным половицам, а сливы для воды имелись не только в большой раковине, но и на разделочных столешницах.

Сиони только-только взялась за приготовление омлета с голландским соусом, как явился Беннет с еще мокрыми после мытья волосами и со свежей газетой в руке.

– Вижу, ты разобралась, – сказал Беннет, прикрывая зевок двумя согнутыми пальцами, и уселся на табурет, развернув перед собой газету на рубрике «Светские новости». – И что ты готовишь?

Сиони показала ему куриное яйцо.

– Хочешь омлет?

Беннет ссутулился и тяжело вздохнул.

– Пожалуйста, если не трудно. Я проголодался и обожаю голландский соус.

«Как и Эмери», – чуть не проговорилась Сиони, но вовремя прикусила язык.

– Постараюсь не пережарить, – сказала она вслух. – Маг Бейли, наверное, тоже не откажется от омлета?

– Маг Бейли уже позавтракал, – раздалось из коридора.

И порог кухни переступил Притуин Бейли – выбритый и полностью одетый. Бледный, как и накануне. В левой руке он держал лист бумаги, скрученный в свиток.

А говорил он явно недовольным тоном.

– Доброе утро! – приветливо произнесла Сиони, решив вести себя вежливо и предупредительно. Ей нужно произвести на Складывателя хорошее впечатление, невзирая на то, что он такой задачи перед собой, кажется, не ставил. – Прошу прощения, что встала поздно.

Мг. Бейли язвительно усмехнулся.

– Получается, что Тейн держал вас за прислугу? Готовить ему еду, мыть окна, стирать белье?

Сиони чуть не откусила себе язык, сдерживая грубость. К сожалению, легкий румянец выдал ее: она ведь действительно хозяйничала в коттедже Эмери. Однако не превращалась в прислугу.

– Я просто хотела отблагодарить за гостеприимство, – сообщила она самым умильным тоном, на какой была способна.

– Хм-м-м… – фыркнул мг. Бейли и положил свиток возле плиты. – Я – не любитель тратить время впустую, мисс Твилл. Вот список заданий, которые вам следует выполнить, прежде чем я допущу вас к аттестации.

Сиони рискнула отвлечься от перемешивания соуса, развернула свиток, и у нее захолонуло сердце.

– Здесь – пятьдесят, а то и шестьдесят пунктов! – воскликнула она, прочитав несколько затейливых формулировок.

«№ 1. Что-нибудь для открывания двери.

№ 2. Что-нибудь, способное дышать.

…

№ 14. Что-нибудь для сокрытия правды».

* * *

– Если точно, то сорок восемь, – вымолвил мг. Бейли и скептически поджал губы. – Стандартный набор. Советую вам взяться за работу, как только вы покончите с… благодарностью за гостеприимство, – добавил он.

Сиони принялась перемешивать соус, пока он не успел пригореть к дну и стенкам кастрюли.

– Мне надо Сложить что-нибудь по каждому пункту?

– Мисс Твилл, это аттестация для Складывателей, – сообщил мг. Бейли, вздернув брови, и повернулся к Беннету: – Назначаю ваш доклад по разделам с пятнадцатого по двадцать первый на полдень.

– Будет исполнено, – отозвался Беннет.

– И заодно ваш урок.

– Конечно.

Мг. Бейли кивнул и покинул кухню, явно не желая тратить на Сиони ни единой лишней секунды своего драгоценного времени.

Сиони глухо зарычала и сняла кастрюльку с плиты. Невыносимый тип! Может, Эмери был прав, когда шпынял его в школе.

– Готово? – нетерпеливо поинтересовался Беннет.

Хорошо хоть, что злость мг. Бейли не повлияла на добродушие его подмастерья.

Но стоило Сиони оторваться от соуса, как ей на глаза попался заголовок статьи в углу газеты, которую читал Беннет: «Законопроект Магического кабинета запрещает стажировку адептов у магов противоположного пола».

– Я… – Сиони вывернула шею, пытаясь прочесть заметку, но буквы были слишком маленькими. – Практически готово! Ты не дашь мне газету на минуточку?

– О чем разговор?

Отставив соусник, Сиони схватила газету и прочла статью, останавливаясь после каждого абзаца.

«Это, в частности, вопрос нравственности, – говорит мг. Лонг. – К нам поступило несколько жалоб по поводу совместной работы наставников и подмастерьев, как от магов, так и от членов семей выпускников Таджис-Прафф. Когда закон будет принят, в чем я не сомневаюсь, стажировки разнополых участников будут расформированы, а маги и ученики получат новые назначения. В современной Англии подобные строгие меры следует принимать не дожидаясь, пока разгорится скандал».

Несколько жалоб, – повторила про себя Сиони. Они, конечно, не могут касаться ее и Эмери. Правда, не могут! И про них почти никто не знает. Магичка Эйвиоски не станет писать жалобы. И мать Сиони ни за что не проболтается. Ее, похоже, занимает идея романтического союза между ее дочерью и магом.

Сиони подумала о Зине и почувствовала спазм в животе. Нет, Зина не станет писать жалобу в Кабинет… и вообще, чтобы ввели новый закон, одной жалобы маловато. Сиони должна верить, что сестра не выдаст ее, иначе оставалось бы только сойти с ума, представляя себе кошмарные последствия. На худой конец можно успокоиться хотя бы тем, что Зина слишком ленива и не сумеет сочинить донос на Сиони.

Странно как-то… У них с Зиной никогда прежде не было разногласий, по крайней мере, настолько серьезных…

– Что-то интересное нашла? – спросил Беннет.

«…расформированы…» Сиони помрачнела. Если она не станет аттестованным магом, у нее не будет возможности продолжать занятия под опекой Эмери. А вдруг ей не позволят остаться в Лондоне?

Сиони знала только об одной женщине-Складывательнице, да и о той ходили слухи, что ей пришлось переехать в Соединенные Штаты.

– Сиони?

– Извини, Беннет!

Она кинула газету на стол и пододвинула Беннету сковородку, чтобы он сам положил себе порцию омлета.

Беннет так и поступил, а затем углубился в газету, пытаясь понять, что же так привлекло внимание Сиони. Чтобы избежать расспросов, Сиони принялась изучать список мага Бейли. Дойдя до сорок восьмого пункта, она вернулась к началу.

«Что-нибудь для открывания двери».

Сиони недоумевала. Существуют ли настолько примитивные бумажные заклинания? И кому взбредет в голову творить магию для поворота дверной ручки, если это легко можно сделать безо всякого волшебства?

«Я обязана пройти аттестацию», – подумала Сиони. Ставки нынче сделались еще выше.

Сиони похлопала свитком по губам. Джонто прекрасно умеет открывать двери! У Сиони нет времени для создания бумажного дворецкого, но сама идея ей понравилась.

И она вновь вернулась к списку.

«№ 2. Что-нибудь, способное дышать».

Сгодится любое оживление. Такие создания она может Складывать даже во сне.

«№ 3. Что-нибудь для иллюстрации к рассказу».

Текстовая иллюзия!

«№ 4. Что-то липучее».

Сиони пожала плечами. Может, нечто такое, что липнет к другим предметам и действует, как клей? В принципе сгодится метательная звезда… но не лучше ли будет предложить несколько вариантов? Ей надо перестраховаться и не позволить захватить себя врасплох. У Сиони сложилось твердое впечатление, что мг. Бейли не станет ей потворствовать.

Но на всякий случай она показала список Беннету.

– Хм-м-м… – промычал Беннет с набитым ртом. Проглотив еду, он заявил: – Мне вроде бы не положено ничего знать. Прости.

Сиони кивнула. Скрутила свиток и сунула его в карман юбки.

– Давай считать, что, пока я нахожусь здесь, я буду очень занята.

Она покосилась на газету и подумала о том, видел ли ее Эмери.

* * *

Сиони расположилась на мягком стуле в углу класса для подмастерьев. Мг. Бейли читал Беннету очередную лекцию по Складыванию. Помещение по своим размерам соответствовало библиотеке Эмери, то есть могло показаться «тесноватым» для столь огромного дома.

В комнате находился книжный шкаф, наполовину заполненный книгами, и узкая настенная полка с домашними заданиями и тетрадями подмастерьев. У восточной стены стояли ряды из шести парт – куда больше, чем нужно. Северную стену занимало громадное окно из множества створок, а вдоль западной располагались стеллажи с самыми разнообразными образцами бумаги. С потолка свисали два канделябра – в лампочках теплилось пламя, зачарованное Огневиками, отчего светильники смахивали на уличные фонари в центре Лондона.

Они зажигаются, когда на улице или в комнате темнеет, для них не нужны ни сменные стекла, ни спички, зато необходимо дважды в год приглашать Огневика, который обновит заклинание. Сиони читала про это, когда штудировала книги по Огненной магии.

Впрочем, она сосредоточилась не на канделябрах, а на задании номер четырнадцать: «Что-нибудь для сокрытия правды». Вполне годилась «глухая коробка», если только мг. Бейли не рассчитывает, что Сиони применит нейтрализующее заклинание к «коробке случайностей». Впрочем, ни тот ни другой варианты не требуют особой подготовки. Сиони достаточно будет приказать «коробке случайностей»: «Отменяю складки» в тот момент, когда предсказатель будет пользоваться ею. Но она сомневалась, что задания будут настолько простыми.

– А сейчас я продемонстрирую, как уничтожить бумагу случайными разрывами, – объявил мг. Бейли своему подмастерью.

Беннет застыл. Он сидел за столом вишневого дерева, прямо напротив своего наставника, и выглядел испуганным.

Сиони вздохнула. Она считала тему «Измельчение» чистейшей формальностью.

– Воспринимай! – произнес мг. Бейли, взяв в руку чистый лист бумаги.

Какая расточительность!

– Измельчись! – вымолвил мг. Бейли, и листок рассыпался на дюжину разнокалиберных кусочков.

Беннет собрал обрывки в аккуратную кучку на столе. Дав ему время закончить, мг. Бейли продолжил:

– Заклинание действует на бумагу разного формата, а активные заклинания…

Сиони с тоской покрутила пальцами прядку волос.

«№ 53. Приспособления для бегства».

Она сразу вспомнила про огромного бумажного голубя, которого Сложил Эмери. Интересно, а можно ли ей использовать во время аттестации такое «средство передвижения»?

Сиони не видела никаких причин, препятствовавших этому, но у нее уже сложилось впечатление, что все бумажные изделия для ее аттестации должны быть сделаны в натуральную величину. А если и нет, то голубь Эмери настолько велик, что доставить его сюда, не повредив по дороге, будет трудно. Разве что прилететь верхом…

Маскирующие конфетти, – вспомнила она.

Салонный в общем-то фокус, который понравится любому – крохотные конфетти, подброшенные в воздух, позволяют человеку телепортироваться на определенное расстояние, если только на пути не будет стены. Впервые она увидела заклинание в действии в Бельгии, когда Эмери с его помощью перехитрил Грата.

Надо попробовать…

Жаль, что мне нельзя телепортироваться через зеркало, – посетовала Сиони и нащупала пальцем под блузкой магическое ожерелье.

– Мисс Твилл!

Неожиданно резкий окрик мага Бейли отвлек Сиони от размышлений. Она вздрогнула и убрала руку от ожерелья.

Складыватель, похоже, давно наблюдал за Сиони.

– Вы не принесли с собой бювар?

– Бювар? – пискнула Сиони.

– Для записей.

Сиони бросила взгляд на Беннета – юноша потер затылок, старательно избегая смотреть ей в глаза.

– Нужно конспектировать вашу лекцию?

– Да, мисс Твилл, – с терпеливым вздохом подтвердил мг. Бейли.

– Маг Бейли, я знаю заклинание «Измельчения», – объявила Сиони.

– Думаете, что повторение не поможет вам при аттестации?

Сиони вдруг показалось, что ее ребра превратились в ядовитых змей, готовых вцепиться друг в дружку. Она попыталась расслабить лицевые мышцы и не хмуриться, но ее брови уже грозно сошлись в ответ на замечание Складывателя.

– Я… я хорошо владею заклинанием и много раз успешно применяла его на практике. Конспектировать эту тему будет… непродуктивно.

– А как насчет других заклинаний, которые я буду разбирать сегодня или завтра? – осведомился маг Бейли. Его физиономия вытянулась, а уголки рта опустились до самого подбородка. – Вы считаете себя настолько опытной, что и они будут для вас бесполезны?

Сиони почувствовала, что ее щеки вот-вот зальются краской смущения – или гнева.

– Я не хочу показаться не…

– Отвечайте на вопрос, мисс Твилл.

– Маг Бейли… – прошептал Беннет, но если Складыватель и расслышал свое имя, то проигнорировал обращение.

Сиони выпрямила спину.

– Будь у меня сомнения в своих знаниях и умениях по части Складывания, я не рискнула бы предстать на аттестацию. Нет, я не думаю, что мне нужно постоянно таскать с собой тетрадь. Если вы коснетесь вопроса, который маг Тейн почему-то упустил на своих уроках со мною, уверяю вас, я отнесусь к этому с максимальным вниманием.

Маг Бейли фыркнул.

– Если маг Тейн считает, что способен за два года охватить все аспекты Складывания, он глубоко заблуждается.

На сей раз Сиони залилась краской.

– В таком случае, маг Бейли, вам следует вынести этот вопрос на обсуждение Магического кабинета, – сказала она, чувствуя, что каждое слово прилипает к зубам, как тянучка. – Совет по образованию установил, что подмастерье способен получить квалификацию мага спустя два года непрерывного обучения. Не сомневаюсь, что Патрисия Эйвиоски с интересом выслушает вашу аргументацию по поводу ошибочных действий Департамента.

Мг. Бейли прищурился. Пауза продолжалась несколько долгих секунд, после чего он произнес:

– Покиньте класс, мисс Твилл.

«С превеликим удовольствием», – подумала Сиони, впрочем, не рискнув испытывать судьбу дальнейшими пререканиями.

Поднявшись со стула, она оправила юбку и, стиснув в кулаке свиток, направилась к двери. Она была вынуждена сделать над собой усилие, чтобы не сорваться, не хлопнуть дверью или хотя бы не обругать надменного болвана вслух.

– Заблуждается! – огрызнулась Сиони и тут же прикусила язык.

Оставалось надеяться, что эхо не разнесет ее бурчание по нелепому особняку. Если бы хозяин дома услышал Сиони, ее реплика накрепко врезалась бы ему в барабанные перепонки.

– Ничего удивительного, что здесь так скучно, – добавила Сиони, скорчив гримасу. – С таким занудой никому не захочется жить!

На ходу Сиони перебирала пальцами ожерелье и рисовала себе картины того, как она возвращается в класс и швыряет в стену Огненные заклинания. Как ей хотелось запустить пламенеющим шаром прямо в башку мага Бейли!

Фенхель, запертый в ее спальне, скребся в дверь. Резиновые подушечки елозили по дубовому паркету.

Сиони открыла дверь. Подхватила песика на руки и почесала его за ухом.

– Прости, малыш, – прошептала она. – Но если ты попадешься на глаза магу Бейли, он сразу лишит тебя жизни.

Фенхель тявкнул, замахал хвостиком и дернулся к окну. На стекле сидела бабочка, скрывавшая в бумажных Складках краткую записку от Эмери.

Он сообщал, что его день проходит безумно скучно, и он получил приглашение на бал в честь выпускников школы Таджис-Прафф. Вероятно, его пригласили лишь потому, что у него скоро освободится место подмастерья. Во всяком случае, они оба надеются на это, если, конечно, место освободится надлежащим образом, а не потому, что Сиони заставят переехать и заканчивать обучение у мага-женщины. Конечно, он не собирается идти на бал.

Как ей не хватало общества Эмери! А когда Сиони думала о том, насколько сильно мг. Бейли оскорбил Эмери, не говоря уже о ней, у нее кровь стучала в висках.

Сиони спустила Фенхеля на пол и с силой врезала кулаком по матрасу.

Вряд ли она сумеет сладить с мг. Бейли! Что за невозможный тип!

Сиони развернула свиток и пристроила его на столик для завтраков, постепенно превращавшийся в письменный. Итак, что там мг. Бейли написал насчет приспособлений для бегства?

Чем скорее она покончит с аттестацией и покинет тюрьму мага Бейли, тем лучше.

Глава 9

Вечером Сиони, согнувшись над стеклянным столиком, потирала правый висок, где угнездилась головная боль. Одной рукой она прижимала раскрытую на середине толстенную тетрадь, а другой удерживала в развернутом состоянии свиток мг. Бейли.

«№ 24. Что-нибудь для переправы через реку».

Сиони принялась грызть измочаленный кончик карандаша. Неужели ее заставят переправляться через реку при помощи Бумажной магии? Насколько она знала, аттестации не бывают выездными, но, с другой стороны, Сиони твердо усвоила – нельзя рассчитывать только на удачу, если дело касается магов, а особенно Складывателей. Эмери внушил это Сиони в первый же день обучения.

Переправа… Мурашки побежали по рукам и спине Сиони. Она зябко повела плечами. А вдруг от нее потребуют демонстрации бумажного устройства? Но она не позволит своей водобоязни снизить шансы на получение вожделенного диплома.

Она не должна провалиться – вот и все

Тяжело вздохнув, Сиони прочла пункты тридцать два и тридцать три.

«Средства для вызова бури».
«Средства для защиты от дождя».

Значит, три задания связаны с водой. Хотя в буре нет ничего страшного. Пожалуй, Сиони сумеет создать иллюзию непогоды, например, можно Сложить дюжину заклинаний в форме дождевых капель или снежинок, которые будут падать с потолка.

Что касается задания укрыться от дождя – настоящего, надо полагать, – в памяти Сиони возникла та ночь, когда они с Эмери ехали в моторной повозке и свалились в реку. Тогда Эмери использовал скрывающее заклинание. Оно формируется в виде купола, как зонтик. Если заклинание немного усовершенствовать, оно в принципе может на некоторое время укрыть от дождя.

Сарадж.

Сиони тряхнула волосами. Ту катастрофу, несомненно, устроил Сарадж, но сейчас ей не следует тревожиться из-за Сараджа. Ей необходимо сосредоточиться на аттестации – маг Бейли, вероятно, считает, что она опозорится на весь Лондон.

А Сарадж до сих пор в Англии, – проговорил голос у Сиони в голове.

Сиони кинула карандаш на стол и потерла глаза. Давай же!

В дверь постучали.

Сиони отняла руки от лица, а Фенхель задорно замахал хвостом. Затявкав шуршащим голоском, песик помчался к порогу.

Сиони хотела остановить бумажную собачку, но решила, что маг Бейли не полезет на верхний этаж для разговора со строптивой ученицей. Да и о чем с ней беседовать? Не станет же он просить прощения?

– Войдите, – сказала она.

Дверь скрипнула и приоткрылась, и в щель просунулась голова Беннета.

Взгляд его голубых глаз упал на Фенхеля.

– Ого! – воскликнул парень и, наклонившись, прикоснулся к загривку Фенхеля.

Когда Беннет осознал, что бумага не помнется от его прикосновения, то погладил собачку смелее.

– Ну и псина!

– Его зовут Фенхель, – улыбнулась Сиони. – Он очень общительный.

Фенхель гавкнул, уперся передними лапками в колени Беннета и принялся лизать его руку бумажным язычком. Сиони втайне надеялась, что на руке парня не останется порезов, как это иногда бывало с нею.

Впрочем, Беннет сразу выпрямился.

– Ты позволишь?..

Сиони жестом предложила ему войти.

Беннет затворил за собой дверь, чтобы Фенхель не сбежал, окинул комнату быстрым взглядом и уселся в кресло напротив Сиони.

– Я решил заглянуть и попросить прощения за манеры мага Бейли.

– А сам он не может это сделать?

– Маг Бейли привык, что называется, рогом упираться, если ты понимаешь, о чем я…

Фенхель как следует обнюхал ботинки гостя, после чего протрусил к кровати Сиони и улегся на ковре.

– Очень смутно, – уклончиво ответила Сиони.

Конечно, над Притом Бейли издевались в школе – и одним из главных мучителей был Эмери, – но ведь с тех пор прошло много лет. Нельзя ведь долгие годы лелеять старые обиды!

– Но это не оправдание, – добавила Сиони. – Я же как-никак леди.

– Он просто… не совсем обычный человек, – произнес Беннет. – Мне тоже было трудновато приноравливаться к нему, но через месяц я справился с ситуацией. Теперь мы отлично ладим.

Сиони захлопнула тетрадь с конспектами.

– Он обращается с тобой, как с дворецким.

– Нет, – возразил Беннет. – Если честно, то «пожалуйста» и «спасибо» от него не дождешься, но маг Бейли… в общем, он все это подразумевает – только вслух ничего не говорит. Если он попросит о какой-то мелочи, выполнить просьбу будет нетрудно, а в итоге он будет лучше относиться к тебе. Вот что я усвоил.

Сиони, которая меньше минуты назад заявила, что она леди, громко расхохоталась и откинулась на спинку кресла.

– Да? И какие еще правила мне следует запомнить?

– Ну… – Беннет задумался. – Ни в коем случае нельзя тревожить его по утрам, если тебе что-нибудь понадобится… а обращаться к нему лучше при помощи бумажной почты. Можно отправить птичку к нему в кабинет.

– Но вы живете в одном доме!

– Особняк у мага Бейли огромный, к тому же такое общение смягчает крайности, – объяснил Беннет. – Мой наставник получает возможность подумать, прежде чем отвечать. Он не любит неожиданности, и если успевает разложить все по полочкам, то бывает гораздо доброжелательнее, чем ты можешь вообразить.

Сиони так и подмывало закатить глаза, но она пересилила себя.

– Он с трудом привыкает к людям и предпочитает держаться в стороне, – продолжал Беннет, хлопнув ладонями по коленям. – И порой даже хорошо, что не приходится обращаться к нему с каждой мелочью. Пока я справляюсь с уроками и вовремя выполняю домашние задания, мы находим общий язык. А то, чем я занимаюсь в свободное время, его не касается. Здесь полно места, где можно бросить кости.

Сиони покачала головой.

– Полагаю, мы с ним просто разные люди.

Беннет выпрямился, и в его широко раскрытых глазах мелькнула надежда.

– Спасибо тебе, – сказала Сиони. – Ты же знаешь, что я у вас долго не задержусь. А правила мне придется соблюдать, и ничего теперь не поделаешь.

Беннет ухмыльнулся.

– Всегда рад помочь, если что понадобится. Ты – толковее меня и…

– Ты-то сам скоро аттестуешься? – перебила его Сиони.

Беннет пожал плечами.

– Через год, наверное. Не думаю, что я готов к самостоятельной работе.

Сиони нахмурилась.

– С другим наставником мог бы давным-давно подготовиться.

Беннет улыбнулся.

– Благодарю за высокую оценку. А если захочешь устроить перерыв… тут неподалеку находится очень приятный парк. Маг Бейли купил себе «Мерседес», и он разрешает мне иногда пользоваться им. А в парке есть прудик, в котором утки плавают, сама понимаешь, классное место для пикника.

Сиони поймала себя на том, что теребит уголок свитка с заданиями для аттестации. Она заставила пальцы остановиться и попыталась расслабиться. В груди у нее потеплело. Не может быть, чтобы Беннет решил пригласить ее на свидание?

Или может?

– Парк, значит? – с трудом выговорила она.

– Ты только скажи.

Сиони взглянула на бумажных бабочек, которые лежали на подоконнике.

«Пожалуй, устроить перерыв мне не понадобится, – подумала она. – И никто от этого не пострадает».

– Спасибо за предложение, – произнесла она вслух. – Надеюсь, что голова у меня кругом не пойдет. – Она тяжело вздохнула и уставилась на список. – У меня еще куча дел, Беннет. Завтра я обязательно должна приступить к Складыванию.

– Не буду тебе мешать, – откликнулся Беннет и поднялся на ноги.

Фенхель подскочил к нему, надеясь, что гость поиграет с ним. Беннет рассмеялся и потрепал бумажного песика по голове.

– Замечательная работа, – заявил парень. – Я восхищен. Можно взять твоего Фенхеля, разложить на составные части и изучить? Я еще не все Складки узнал.

Сиони занервничала. Даже если не считать элементов различных магий, которые она внесла в Фенхеля, ее мутило от одной только мысли о том, что кто-то разберет собачку на части. После того как Эмери любовно собрал Фенхеля. Дважды!

– Я бы предпочла оставить его в целости, – пробормотала она.

К счастью, Беннет не настаивал на своем желании.

– Ладно. Но я был бы не прочь получить от тебя урок сложного одушевления, – сказал он, очевидно считая, что Сиони самостоятельно изготовила щенка. – Доброй ночи!

Сиони растянула губы в улыбке.

– И тебе тоже, Беннет.

Юноша вышел из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь.

Решив немного отвлечься, Сиони настрочила Эмери записку и Сложила ее в журавлика.

Она не стала упоминать о предложении Беннета.

* * *

Мг. Притуин Бейли расхаживал взад-вперед по классу, заложив руки за спину. Всякий раз, когда бумажный маг разворачивался, он едва не утыкался носом в тюлевые шторы, закрывающие огромное окно. А когда он пересекал луч солнечного света, его очки ярко сверкали.

– Расскажите последовательность заклинания Отвердения, – велел он кротко сидевшему за своим столом Беннету.

Сиони, как и накануне, устроилась в углу. Она держала на коленях толстенную тетрадь (та вполне заменяла собой бювар, который у нее потребовал мг. Бейли), но каждая последующая строчка в ее конспекте становилась все хуже предыдущей.

В конце концов Сиони стало казаться, что термины, которые она записывала за мг. Бейли, меняли свое значение. Она с трудом сосредоточилась на лекции: ее мысли то и дело возвращались к зловещей персоне Сараджа Пренди.

Что если он до сих пор прячется в том индийском районе? – думала Сиони, вспоминая о своем путешествии в Госпорт.

Но тогда почему маги из Уголовного медлят? Может, ей самой заслать в Госпорт птичку-шпиона? Но Сиони надо затаиться до аттестации, да и бумажные заклинания не настолько сложны, чтобы в них можно было вкладывать многоступенчатые приказы.

Это тупик.

Но Уголовный департамент располагал куда большей информацией, чем она. Однажды Сиони произвела хорошее впечатление на мг. Хьюза. Быть может, он согласится поделиться с ней сведениями.

Но ведь Эмери уже беседовал с ним! И если мг. Хьюз ничего не рассказал Эмери, то он, конечно, не станет раскрывать Сиони свои тайны.

Сиони закусила губу. К реальности ее вернул голос Беннета.

– …и не действует вместе с так называемыми Составными Складками, – говорил юноша.

Заклинание Отвердения, позволяющее временно повысить прочность бумаги, Сиони выучила на двести одиннадцатый день своей практики подмастерья. А Беннет, похоже, узнал о нем накануне. Он написал доклад и теперь дает наставнику отчет об усвоении теории.

«Если я не слышала ничто нового о Сарадже, он, вероятно, не представляет серьезной опасности, – одернула себя Сиони. Впрочем, ее тут же посетила другая мысль: – Но это означает, что его и впрямь не поймали».

Она поерзала на стуле.

«Я ведь не связывалась в магичкой Эйвиоски. И даже с Эмери… Если бы маг Хьюз хотел сообщить что-то новое, то стал бы он делиться плохими новостями?»

Сиони перевернула страницу своей тетради и погладила Сложенный листок фуксиновой, а иными словами – пурпурной, бумаги, некогда имевший форму бабочки.

«Думаю о тебе. Учись, не жалея сил, и не позволяй им портить тебе настроение».

Она невольно задумалась, относится ли к «ним» Беннет или Эмери подразумевал весь Совет по образованию. Сиони не знала, сколько из его членов будут присутствовать на аттестации.

Сиони перебросила страницу обратно и принялась глазеть на свой конспект. Записи прерывались изображениями звезд с округленными лучами, наложенными на V-образные птичьи крылья.

«№ 44. Что-нибудь, позволяющее преодолеть темноту».

Она решила сделать светящиеся звездочки. Сиони будет идти, а «светляки» будут лететь впереди нее.

Сиони уже успела Сложить полдюжины, но отвлеклась от работы, когда получила от мг. Бейли требование присутствовать на утреннем уроке Беннета. Послание принесла бумажная летучая мышь.

Сиони удалось заставить себя слушать доклад Беннета еще несколько секунд. Бессмысленно! А вдруг мг. Бейли старается заставить ее впустую потратить время, чтобы не дать ей возможности подготовиться к аттестации?

Беннет взглянул в ее сторону, но Сиони отвела глаза к окну. Примерно минуту она рассматривала крышу неиспользуемой пристройки для слуг, а потом вновь уставилась в свою тетрадь.

До конца урока она перечитывала записку Эмери, и у нее щемило в груди.

– Мисс Твилл.

Сиони подняла голову. Мг. Бейли стоял около стола, где только что сидел Беннет – сам Беннет удалился из класса, – и разглаживал на столешнице длинный прямоугольный лист белой бумаги.

Когда он выпрямился, то привычно заложил руки за спину и указал узким подбородком на стол.

– Пора перейти к зачету, не так ли?

Сиони положила тетрадь на стул и поднялась.

– Зачет должен состояться через две с половиной недели. Или вы уже забыли?

Сиони направилась к столу.

– Скажите, – начал Складыватель, – как у вас обстоят дела с бумажными иллюзиями?

– Будь они неудовлетворительными, я не находилась бы здесь, сэр.

– Хм-м-м… Тогда продемонстрируйте ваши навыки, мисс Твилл.

Сиони смотрела на лежавший перед нею лист и подумала об оформлении праздника, которое она сделала по заказу миссис Холлоуэй. Казалось, что прошла целая вечность. А случалось ли мг. Бейли доверять Беннету такую работу? Сиони не могла представить себе, чтобы Складыватель выкраивал из своего графика время для подобных ремесленных занятий. Хотя она не могла и вообразить, чтобы хоть кто-то обратился к нему с таким заказом.

Издатели книг (за исключением учебников) точно не обратятся.

– Вы хотели бы что-нибудь конкретное? – спросила она.

Мг. Бейли обогнул стол. Шагал он, как всегда, медленно и размеренно.

– Нет, – ответил он. – Но постарайтесь меня удивить, мисс Твилл.

Сиони сделала глубокий вдох и на пару секунд задержала воздух в легких. Чем же ей поразить этого надменного типа? Иллюзия французского обеда? Или видение африканских джунглей, вроде тех, что она смастерила для миссис Холлоуэй?

Еще она подумала о парке, который упомянул Беннет, и о пруде с утками. Сиони никогда не делала иллюзий подобного рода. В первое мгновение мысль о создании такого многомерного образа – да еще без черновиков и предварительных попыток – даже вдохновила Сиони. Если она сумеет превратить столешницу в водоем, где под листьями лилий будут сновать рыбы, то, несомненно, произведет впечатление на мг. Бейли.

Во всяком случае, Эмери был бы доволен.

Сиони взяла лист за уголок, чтобы Сложить его пополам, но вдруг в нерешительности замерла. Взгляд мг. Бейли буквально пришпилил ее к полу. Пожалуй, он еще, чего доброго, заметит ее магическое ожерелье!

Она постаралась не впасть в панику.

Беда в том, что он может в любой момент прогуляться до пруда и обратно, – сказала себе Сиони. – Мне нужно сделать что-нибудь поинтереснее, чем копию водоема с кряквами.

Она задумалась.

Мг. Бейли кашлянул.

– Полагаю, вам следует…

– Я бы хотела задействовать в процессе свою фантазию, – перебила его Сиони, – но благодарю вас за готовность помочь.

И она приступила к Складыванию.

Сиони начала с углов – прищипнула их, а один еще и вывернула, чтобы добавить иллюзии глубины. На столе лежал карандаш. Сиони схватила его, чтобы рисовать контуры, необходимые для заклинания, записывать слова и всякие символы, которые придадут иллюзии задуманный ею вид.

При создании иллюзии она могла руководствоваться действительно только своей фантазией – телескопы, магические ли, простые ли, могли показать не так уж много, – но надеялась, что вымысел поможет ей добиться впечатляющего результата.

Мг. Бейли наблюдал за Сиони и, к счастью, воздерживался от комментариев. Сиони, которая сконцентрировалась на магии, старалась не гадать о том, что думает о ней Бумажный маг.

Веерная Складка, очередной символ – и длинный лист пергаментной бумаги потемнел и покрылся множеством белых крапинок. Складка «ушко бродячей собаки» у нижнего угла заставила крапинки поплыть по часовой стрелке в неторопливом темпе.

Наконец Сиони отдала шепотом несколько магических приказов, что добавило иллюзии дополнительную перспективу. Больше слов – больше форм.

И бумага преобразилась.

Сиони отступила на шаг назад, чтобы продемонстрировать свое творение мг. Бейли.

Ей было самой любопытно посмотреть на иллюзию, которая у нее получилась.

Перед Сиони и мг. Бейли, словно зонт, «раскрылся» кусок ночного неба, недоступный обычному человеческому взору.

Там вращались звезды – самых различных размеров и цветов, наверху справа плавала отдаленная галактика, а ближе к середине листа пылала комета. В нижнем левом углы красовалась Луна: три четверти ее изрытой кратерами поверхности озарял солнечный свет. Над нею парил мягко мерцающий Сатурн, пересеченный множеством крошечных колец.

Сиони усмехнулась: иллюзия удалась на славу.

Мг. Бейли хранил молчание.

Его лицо ничего не выражало. Он медленно потер подбородок и склонил голову набок, после чего сузил глаза.

Неужели он недоволен иллюзией? И как ему в таком случае угодить? Казалось, что он вообще не испытывал никаких эмоций.

Сиони задумалась. Может, стоит попросить Складывателя дать оценку ее работе или лучше промолчать? В итоге выбрала второй вариант.

Выждав некоторое время, он произнес:

– Приличная иллюзия.

Сиони решила, что со стороны мг. Бейли это высокая похвала.

А он продолжал:

– Я, знаете ли, изумлен, что вы так быстро справились с работой. Двенадцать минут и тридцать четыре секунды – неплохая скорость для листа такой величины.

– Вы… вели хронометраж?

Он чуть заметным жестом указал на часы, висевшие над дверью.

– А как же иначе, мисс Твилл? Не блестяще, разумеется, но для ученицы с двухлетним опытом – очень хорошо. Вероятно, маг Тейн взялся за ум и стал серьезно относиться к своей должности, если, конечно, у вас не было другого наставника.

Сиони почувствовала, что ее шею залила краска.

Она сглотнула и выдавила:

– У меня не было другого наставника.

Мг. Бейли кивнул.

– Значит, взялся за ум. А я опасался, что после вопиющего провала с предыдущим учеником правление подвергнет расследованию его деятельность. Впрочем, меня удивило, что ему доверили подмастерье женского пола.

У Сиони приоткрылся рот. По спине поползли невидимые пауки. Она потеряла дар речи, но спустя несколько секунд ее голос прорезался.

– Как вы смеете?! – крикнула она. – Вы ведь ничего не знаете об этом!

Второго ученика Эмери звали Дэниел. Она впервые узнала о том, что с ним случилось, во время путешествия по сердцу Эмери два года тому назад. Эмери передал своего подмастерья другому наставнику, когда отношения с Лирой, его бывшей женой, сделавшейся Потрошительницей, дошли до опасного накала.

Эмери поступил так исключительно ради безопасности Дэниела.

Глаза мг. Бейли превратились в щелки.

– Я констатирую факт, мисс Твилл. А вам следует придержать язык…

– И не подумаю! – воскликнула Сиони. – Я живу здесь три дня и уже сыта по горло! Вы срываете на мне зло! Какие бы нелады у вас с ним ни были в прошлом, маг Тейн – хороший человек и замечательный наставник, а вы постоянно клевещете на него!

Щеки мг. Бейли слегка порозовели.

– Как вы смеете говорить со мной в таком тоне?!

– Как вы смеете говорить со мной в таком тоне?! – парировала Сиони, чувствуя, что ее лицо краснеет. – Я приехала сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления в мой адрес или в адрес моего наставника!

– Мисс Твилл…

– Вы просто завидуете, потому что маг Тейн – лучший Складыватель, а вам до него далеко, – бросила Сиони.

Мг. Бейли выпучил глаза. Сиони схватила свою тетрадь и побежала к двери. Нужно поторопиться, прежде чем она скажет что-нибудь еще, – ведь как-никак она имела дело с Бумажным магом, который должен оценить ее подготовку!

Какую глупость она только что сделала!

Однако Складыватель ничего не сказал ей вслед – во всяком случае, ничего такого, что она услышала бы, – и не кинулся за нею (хотя Сиони не стала оборачиваться, чтобы убедиться в этом). Ее шаги гулко разносились по просторным пустым залам – таким красивым, но таким холодным, – а сердце билось как безумное.

Добравшись до спальни, она с трудом сдержала порыв хлопнуть дверью. Фенхель, устроившийся на кровати, задрал голову, но не произнес ни звука. Даже бумажный песик ощутил дурное настроение хозяйки и закрыл пасть лапками с каучуковыми подушечками.

Сиони прикоснулась к своему магическому ожерелью. Ей и минуты не потребуется, чтобы призвать огненные шары и спалить дотла отвратительный особняк. И пусть мг. Бейли разбирается с этим. Невыносимый тип. И как ей жалко Беннета!

«Он меня выгонит», – думала Сиони, направляясь к постели. Выдернув заколку из волос, Сиони разодрала ярко-рыжие локоны негнущимися пальцами.

Ну и что! Мне совершенно не нужно, чтобы меня проверял именно он. Да и какая разница, кто будет проверять мое мастерство? Я хочу, чтобы меня аттестовывал Эмери.

Она вспомнила о газетной статье. Скандал. Сиони громко фыркнула. Ну и пусть. Ради того, чтобы не видеть больше Притуина Бейли, можно пойти на все!

Она швырнула заколку на покрывало, еще дважды прошлась по комнате и остановилась, уперев руки в бока.

Сиони покачала головой и шумно выдохнула воздух.

– Учиться, – произнесла она.

Самая главная из ее целей – именно аттестация. Она должна пройти испытание, кто бы ни взялся ее экзаменовать.

Сиони отодвинула кресло, бросила тетрадь на стеклянный столик и открыла ее на первой странице. Закрыла. Вновь открыла и принялась разбирать свои записи о светящихся звездах. Пролистала еще несколько страниц и взяла карандаш.

Она занесла его над бумагой, намереваясь настрочить записку Эмери, но никак не могла сосредоточиться. Что хорошего она может написать ему, пребывая в гневе? Конечно, он посоветует ей остаться – если Притуин не выгонит ее раньше срока.

Застонав, Сиони захлопнула тетрадь и откинулась на спинку кресла. С таким гнусным настроем она обязательно провалится. Мг. Бейли удалось посеять в ее душе хаос.

Сиони уставилась в потолок, прислушиваясь к ударам своего сердца. Когда же оно успокоится?

Когда она выпрямилась, шея ощутимо ныла.

Внезапно в окно спальни кто-то негромко постучал. Сиони резко повернулась и охнула, но губы сами собой растянулись в улыбке.

«Идеальный момент», – подумала она, поднимаясь с места. Пусть у нее нет возможности поплакать в объятиях Эмери, но его ободряющие послания всегда чудесным образом поднимали ее настроение.

Сиони распахнула окно, ожидая увидеть изящную бабочку или самолетик, но помятое бумажное создание, которое рухнуло на подоконник, было создано не руками Эмери.

Это была птичка Сиони.

От неожиданности Сиони грохнула оконной рамой и едва не смахнула птичку наружу. Острые крылышки покоробились от дождя, ветер помял клюв и хвостик. Из-за пятен грязи темно-алая бумага казалась ржавой.

Сиони, чуть дыша, осторожно разглаживала сгибы, пытаясь уговорить пташку пожить еще хоть немного. Это была одна из тех четырех птичек, которые Сиони смастерила, когда побывала в Госпорте в поисках Сараджа.

Как долго она порхала по Англии, высматривая Потрошителя! И сколько времени понадобилось ей, чтобы отыскать свою хозяйку?

И что же она увидела?

Наверное, что-то несущественное, наподобие индийского района в Госпорте, но все равно, Сиони надо это выяснить.

– Ты можешь показать, где была? – обратилась она к изможденной птахе.

Та слабо подпрыгнула и упала на ладонь Сиони.

Девушка плотно сжала губы. Бедняжка совсем выдохлась и просто чудом долетела до особняка мг. Бейли. Сиони сомневалась, что с такими повреждениями птичка вообще сможет когда-нибудь подняться в воздух.

Да и Сиони не сумела бы последовать за нею. Что же теперь делать? Пташка обессилела и неспособна даже передать Сиони малую часть того, что смогла увидеть во время своего длительного полета.

А Складывать еще одну такую же птичку-наблюдателя сейчас бессмысленно.

Сиони покусала кончик языка, а затем вспомнила о технической библиотеке.

Карты, – вспомнила она. У мг. Бейли имелись огромные карты. Возможно, они ей пригодятся.

Затаив дыхание, Сиони полезла в сумку за заклинанием повторения, которым поделилась с мг. Эйвиоски. Надо бы проверить, как там Осветительница! Что если у нее есть какие-то новости по поводу Сараджа?

Если Уголовный департамент напал на след Сараджа, ей нет нужды гоняться за ним.

Листок был на месте. Совершенно чистый.

Бережно держа пальцами крылышки потрепанной птички, Сиони поспешила в библиотеку.

Ей пришлось одергивать себя, чтобы не перейти на бег.

Глава 10

В западное окно библиотеки вливался свет закатного солнца. Яркие лучи окрашивали книжные стеллажи, тянувшиеся вдоль стен, в почти такой же ржавый цвет, как и у бумажной птички, которую Сиони держала в руке.

Собственные шаги показались Сиони чересчур громкими, а скрип двери разнесся, наверное, на весь дом и выдал ее.

«Почему это “выдал”»? – одернула себя Сиони.

Она ведь не сделала ничего дурного. Пока.

Сиони окинула взглядом ряд ящиков. Там, несомненно, находились карты, но ей следовало бы воспользоваться теми, что висят на стенах.

Слева от входа красовалась карта мира, на которой красными булавками мг. Бейли отметил несколько городов на востоке США. А справа располагалась подробная карта Великобритании, где имелась лишь одна желтая булавка, воткнутая в шотландский город Эдинбург.

Англия была в высоту почти такая же, как Сиони. Идеально.

Держа в сложенных чашечкой ладонях красную птицу, Сиони приблизилась к карте.

– Можешь показать мне, где видела то, что искала? – спросила она у Сложенной птахи.

Птичка встрепенулась.

Сжав губы в ниточку, Сиони рассматривала огромный лист бумаги и кнопки, пришпиливающие его к стене. Птичка совсем ослабела и не сумела бы зависать в воздухе напротив карты.

Так что Сиони положила измученную пташку на полку и начала поочередно выдергивать кнопки из стены. В конце концов нарисованная Великобритания очутилась на полу.

Расправив карту, Сиони усадила на нее птичку.

– Покажи мне, что видела, – произнесла Сиони.

Пташка подпрыгнула на месте и завалилась на смятое крылышко. Сиони поставила ее прямо, и та запрыгала вниз, к Лондону, но опять упала набок. Сиони вновь подняла ее.

Таким образом птичка добралась до Беркшира. Уткнувшись клювом в Рединг, она остановилась.

Сиони подхватила бумажное создание похолодевшими руками и впилась взглядом в карту.

Значит, Рединг.

– Так близко… – прошептала она.

Ее спина покрылась гусиной кожей, а позвоночник словно окаменел.

Но кого же увидела красная птичка? Сараджа? Или наткнулась на другой район, населенный индийцами, или заметила иностранца, смахивающего на Потрошителя? Но не исключено, что малышка вполне могла все перепутать.

– Спасибо, – тихо сказала Сиони, обратившись к Сложенной птице. – Прекратись.

Магия покинула помятую птаху, и она тут же замерла.

Сиони сидела на полу, продолжая баюкать птичку в ладонях. «Рединг, Рединг», – мысленно повторяла она.

Она должна это узнать. Лично убедиться! Какая-то часть сознания Сиони страстно желала, чтобы птица ошибалась и не отыскала никаких улик, связанных с Сараджем.

Если бы выяснилось что-то важное, то Эмери непременно сообщил бы мне, – подумала Сиони. – А ему, конечно, сообщил бы маг Хьюз.

Сиони взглянула на неподвижную птичку, отложила ее в сторону и взялась за свое магическое ожерелье. Превратившись в Плавильщицу, она командами «Цель» и «Пуск» вернула карту на прежнее место, после чего восстановила Привязку к Бумаге и направилась к себе спальню. От библиотеки ее отделяло изрядное расстояние, и по пути Сиони порядком запыхалась.

Она положила красную птичку на стеклянный столик, подошла к окну и проверила, нет ли новых посланий. Ничего.

Сиони высунула голову наружу и в наступивших сумерках несколько минут изучала газон под ее окном.

Не увидев ни бумажных бабочек, ни самолетиков, Сиони тяжело вздохнула.

Отступив от окна, она принялась мерить шагами комнату.

«Рединг, Рединг», – твердила она, потирая зябнущие плечи. Нужно послать сообщение родителям, предупредить их.

Но у нее не было точной информации! И она не сможет ничего предпринять, пока не попадет в Рединг сама!

«Пообещай мне, что ты не станешь гоняться за Сараджем».

Сиони покачала головой.

– Но я не собираюсь гоняться за ним, – пробормотала она. – Я только посмотрю.

Живот свело резким спазмом. Внутренности выкручивали, будто тряпку, а на сердце стало тяжело. Сиони повернулась к окну.

Ничего.

Нужно послать ему письмо.

«И что я сообщу?» – спросила себя Сиони, покачиваясь на месте, чтобы унять боль.

Ничего, она придумает, что написать. Он наверняка в чем-то заподозрит Сиони. Ну и что? Бодрую записку сочинить не удастся: у нее нервы измотаны. У нее и так полно проблем.

Она стала прохаживаться по комнате, не замечая, что Фенхель непрерывно поворачивает за ней свою бумажную мордочку.

Рединг. Хорошо бы отыскать зеркало… ведь в ванной по соседству – слишком мало, сквозь него не пролезть. А если она потеряется и окажется одна-одинешенька в какой-нибудь глуши, далеко за пределами Рединга?

И вообще, можно ли рассчитывать на то, что ей удастся путешествовать таким образом и она не застрянет в чистилище между помутневшими стеклами навечно?

Но как ей добраться до Рединга?

А если дождаться рассвета и вызвать моторную повозку? Но хватит ли у нее денег, чтобы расплатиться с шофером? И не будет ли разумнее поехать поездом? И позволит ли мг. Бейли ей покинуть особняк? Он, пожалуй, был бы рад расстаться с Сиони, но она не хотела доводить конфликт с ним до максимального накала.

А как же ее аттестация?

Сиони крепко сплела пальцы и уставилась на дубовые паркетины. Скоро наступит ночь. Может, улизнуть из дома и скрыться под покровом темноты? Но ведь и Сарадж наверняка выбирается из своего убежища как раз после заката…

Ничего, с этим Сиони как-нибудь справится. Кроме того, в ипостаси Осветителя или Огневика она сумеет создать свет, щелкнув пальцами. Ночная тьма также помогла бы ей скрыться от посторонних – случайных свидетелей, полицейских и даже магов из Уголовного департамента – свое умение менять Привязки Сиони очень ценила.

Вряд ли можно быть уверенным, что кто-то другой будет столь же тщательно хранить эту тайну, как она сама.

«И что ты сделаешь, Сиони, если найдешь его?» – спросила она себя.

«Убьешь?»

Сиони широко раскрыла глаза. Да, она убила Грата, и ее не мучила совесть. Он расправился с Дилайлой. Он охотился на Сиони.

Он мог бы уничтожить мг. Эйвиоски, будь у него такая возможность.

Но неужто она действительно хочет прервать еще одну жизнь? Может, покалечить Сараджа – серьезно травмировать Потрошителя, чтобы он не мог сопротивляться? Впрочем, нет. Нельзя давать ему шанс на спасение.

Его уже осудили. Значит, он вроде бы уже может считаться мертвым.

* * *

Сиони набрала полную грудь воздуха – ей показалось, что легкие вот-вот разорвутся, – и с силой выдохнула. Если она найдет Сараджа и они столкнутся… нет, она не сможет сдержаться. Просто не позволит себе такого.

Он не заслуживал милосердия.

Но оставалась кое-какая проблема – попасть в Рединг. Можно рискнуть и отправиться через зеркала, но Сиони опасалась, что ее везения надолго не хватит. А с повозкой в столь поздний час могут возникнуть трудности, или ее шофер потребует повышенной оплаты, а стипендии предстояло ждать еще целую неделю.

А есть ли смысл связываться с такси?

«Маг Бейли купил себе «Мерседес», и он разрешает мне иногда пользоваться им».

– Беннет, – прошептала она.

Пусть Беннет подкинет ее на Центральный лондонский вокзал, а Сиони сэкономит и время, и несколько фунтов!

Вдобавок именно там проложены новенькие рельсы, обработанные Плавильщиками. Возможно, Сиони будет в Рединге еще до полуночи!

«И ты хочешь втянуть в авантюру постороннего человека?» – осведомился ее внутренний голос. А вдруг с Беннетом случится то же самое, что с Энис и Дилайлой?

Неужели ей на роду написано оставлять за собой след из потерь?

«Я не позволю ему поехать со мной, – пообещала себе Сиони. – Он высадит меня на станции и дело с концом».

Если слегка пофлиртовать с ним, парень, конечно, поддастся на уговоры. И больше – никаких просьб к Беннету.

Схватив квадратик серой бумаги, Сиони черкнула Беннету несколько слов. Сложила простенький самолетик и запустила его по направлению к окошку спальни Беннента.

Бумажный самолетик спикировал вниз и начал постукивать в стекло носом. Вскоре окно распахнулось, и рука Беннета подхватила записку.

«Парк и пруд с утками подождут. Не мог бы ты отвести меня на ЦЛП? Это жизненно важно для меня. Мага Бейли лучше не тревожить. Взаимные тайны укрепляют дружбу, правда?»

Сиони села за стеклянный столик и открыла тетрадь с конспектами. Почти сразу же нашла свои записи о Сарадже. Но она и так помнила их наизусть. В углу она написала имена Дилайлы и Энис и много раз обвела их, так что буквы стало трудно разобрать. В памяти всплыла беседа с магичкой Эйвиоски.

Сиони задумалась. У нее в сумочке еще хранился тот коричневый осколок от бутылки.

Сиони понимала, что, оказавшись у мг. Бейли, она, как ни странно, попала в очень выигрышное положение – все равно что нашла золотую монету в грязной сточной канаве.

В коттедже Эмери у нее не было бы такой свободы.

Зато здесь не было Эмери. Пока она жила в огромном безлюдном особняке вдали от своего ненаглядного наставника, она могла не волноваться о том, как сохранить тайну или соврать. Никто, даже зануда мг. Бейли, не контролировал ее времяпрепровождение.

Сиони прижала красную птичку к груди. Да. Пока она обитает у раздражительного Складывателя, она должна продолжать поиски Сараджа.

* * *

Центральный вокзал сиял в огнях зачарованных магией фонарей и светящихся надписей. Беннет, вцепившись побелевшими потными руками в руль, остановил «Мерседес» точно на том же самом месте, куда почти два года назад Сиони приехала с Эмери, когда Бумажный маг отправлялся ловить Сараджа.

И как ни странно, именно тут Эмери впервые поцеловал ее.

Об этом Сиони, конечно, не стала говорить своему приятелю.

– Не знаю, что он сделает, если застукает меня, – хрипло проговорил Беннет, – но, думаю, ничего хорошего меня не ждет.

– Не переживай, – произнесла Сиони и легонько сжала пальцами плечо Беннета. – Спасибо тебе. Я скоро вернусь. И пожалуйста, не жди меня.

– Ты уверена? Я мог бы отправиться с тобой и помочь тебе! По-моему, ты сильно рискуешь, Сиони. Женщина, да еще одна, темной ночью…

«Ничего подобного. Если я буду одна, уже никто не пострадает», – мысленно возразила Сиони.

Она улыбнулась.

– Все будет хорошо, разве что на поезд нападут грабители с большой дороги. Но тогда ты точно ничего не сможешь сделать. Возвращайся в особняк, Беннет: тебе еще долго учиться у мага Бейли. Думай о своей аттестации, ладно?

Усталый Беннет сглотнул.

– Что мне сказать, если он спросит?

– Ничего, – ответила Сиони, забросив на плечо ремень сумки. Она была довольно тяжелой – ведь на самом дне лежал прихваченный на всякий случай татэмовский капсюльный пистолет. – Если он вздумает проверить, я оставила в комнате иллюзию, будто крепко сплю.

– Он заметит.

– Только если подойдет вплотную, – парировала Сиони. – Не бойся!

Беннет кинул.

– Поторопись, Сиони! А потом расскажешь, зачем тебе понадобилось ехать на вокзал ночью! Можешь положиться на меня, Сиони.

Сиони молча выбралась из «Мерседеса» и направилась к кассе. Купив билет, она села в последний поезд до Рединга.

В вагоне кроме нее оказалось лишь три пассажира.

Сиони играла со своим ожерельем с подвесками, а поезд мчался на запад. Широкие колеса просто-таки плыли по обработанным Плавильщиками рельсам. Сиони понятия не имела о том, как действуют вложенные в металл заклинания скорости – ни одна из самостоятельно изученных ею тем по магии Плавления не касалась данного железнодорожного шедевра, который был изобретен пару лет назад. Зато она помнила статью в местной газете, которая попалась ей на глаза, когда она еще училась в школе Таджис-Прафф.

* * *

Тревога начала проникать в мысли Сиони, когда поезд перестал выбрасывать дым и пар, замедлил ход и затормозил у перрона, настроившись на ночной отдых. Она сообразила, что уже около полуночи, и хотя перед вокзалом Рединга тоже сияло множество заколдованных фонарей, взгляд Сиони был прикован к тьме, которая притаилась за пятнами света.

Сиони сошла с поезда.

Через несколько минут она уже шагала по улице. Руку она сунула в сумку, и теперь ее пальцы касались Сложенных заклинаний и гладкой рукоятки пистолета.

Эмери был бы в бешенстве.

К счастью, в Рединге, как и в Лондоне, обитало много народу, и поэтому зачарованные фонари здесь сияли на славу: Сиони даже не заметила в городе ни единой «обычной» газовой горелки.

Наверняка все дело в том, что в Рединге расположена штаб-квартира «Английской компании магического предпринимательства», – подумала Сиони.

Это была крупнейшая в Великобритании фирма по магическому преобразованию материалов. Именно она и создала заклинания, обеспечивавшие скоростное движение, которое резко повысило эффективность железных дорог. За неделю до того как Сиони завершила учебу, компания прислала в школу Таджис-Прафф приветственное письмо, которое, впрочем, являлось завуалированным запросом на новых работников. Насколько было известно Сиони, в услугах Складывателей фирма не нуждалась.

До Сиони, идущей по Брод-стрит, долетел свисток поезда, который прибыл с другого направления. В Рединге сходились по меньшей мере три железные дороги. Но доставить ее обратно в Лондон могла только одна. Несмотря на поздний час, ей еще попадались прохожие. Двое бизнесменов, поглощенных беседой. Женщина в вызывающем наряде, курившая сигарету. Трое хохотавших до слез мужчин, выходивших из другого вагона того же поезда, на котором приехала Сиони.

Но сейчас Сиони действительно была одна-одинешенька.

Остановившись возле статуи (на постаменте значилось: «Джордж Палмер»), Сиони извлекла из сумки трех бумажных птичек, Сложенных из черной бумаги, и приказала им: «Дышите».

Она шепотом поведала птахам, как обнаружить неуловимого Сараджа Пренди, и подкинула их в воздух.

Держась освещенных, хотя и не центральных улиц, Сиони добрела до гостиницы, где кипело шумное веселье.

Сиони посмотрела в окно во всю стену. Похоже, вечеринка была в самом разгаре. Многие танцевали, а кое-кто слушал игру молодого парня с ранними залысинами, который яростно колотил по клавишам фортепьяно.

Сиони ужасно не хотелось идти дальше, но делать было нечего, и она направились вперед. Оставалось надеяться, что она не наткнется на Сараджа.

Сперва она подумала о том, чтобы взять с собой красную смятую птичку, которая принесла ей новость, но та сильно пострадала и, похоже, была в «нерабочем» состоянии.

Сиони зевнула, прикрывая рот ладонью, и побрела дальше. Она избегала узких и темных переулков и пристально глядела себе под ноги через Сложенный бумажный микроскоп. Никаких осколков зеркал или стекол, способных отражать, ей не попадалось.

В конце концов Сиони перешла на другую сторону улицы – ее совсем не вдохновляла перспектива встречи с хмельной парочкой, которая плелась по тротуару. Теперь она шагала вдоль вереницы фонарей, светившихся мягким голубоватым светом. Через полчаса Сиони очутилась около берега реки Кеннет, притока Темзы, проходившей через южную часть Рединга. Сиони не стала приближаться к причалам, желая держаться на безопасном расстоянии от воды. Она по-прежнему не умела плавать, хотя Эмери говорил, что не прочь научить ее еще и этому.

Проблема была и в стыдливости, и в непреодолимом страхе утонуть, который много лет испытывала Сиони.

Внезапно Сиони услышала какой-то шорох. Взглянув вверх, Сиони обнаружила, что к ней мчится одна из ее черных птичек.

Зависнув напротив своей хозяйки, птаха сделала кульбит и перекувырнулась в воздухе.

– Ты что-то нашла? – вполголоса обратилась к ней Сиони. Как жаль, что бумажные птицы не умеют говорить! – Проводи меня!

Держась на уровне плеча Сиони, птичка свернула на ближайшем перекрестке и полетела к реке. Сжимая в руке рукоять пистолета, лежащего в сумке, Сиони поспешила следом за ней. Птичка то и дело пропадала в чернеющих разрывах между фонарями и выныривала из них. Хорошо хоть, что летела она не слишком быстро, и Сиони вполне успевала за ней, не переходя на бег.

Сиони миновала четырехэтажное многооконное здание, викторианский особняк с флагом, развевавшимся на дымовой трубе, и постройку, смахивающую одновременно на школу и на сарай.

Вывеска на двери гласила, что это «Пивоваренный завод Саймонда». Только на третьем этаже смутно светилось одинокое окошко.

Этот район Рединга повсюду пересекали каналы – излучина Кеннета была глубоководной.

Сиони, скрипя зубами от напряжения, взобралась на горбатый мостик.

«И не смотри вниз», – говорила она себе.

Фонари здесь были пониже, чем в другой части города: они мерцали зачарованным разноцветным пламенем – от бледного, как известь, до фуксинового. Так, вероятно, отмечалась береговая линия. Отражения огней на поверхности канала напоминали листы водяных лилий, но Сиони не хотелось любоваться магическими отсветами. Кроме того, сейчас у нее имелись гораздо более серьезные причины для страха.

Черная птаха опустилась на щит с надписью «Канал Кеннет-Эйвон. Проход судов только по пропуску». Сиони, тяжело дыша, оперлась на перила. Птичка слетела ей в руки, она скомандовала «Прекратись!» и сунула птичку в сумку.

Осмотревшись, она заметила скамейку и нависшее над нею дерево, которое знало лучшие дни. За спиной у Сиони другой мостик вел прямо к причалу.

Сиони подошла к дереву и обомлела: по каналу плыла узкая лодка, чем-то похожая на каноэ. В ней сидели двое мужчин – один греб, другой курил сигару. Между ними горел фонарь, бросавший на грубые лица горчично-желтые отблески.

Мужчина с сигарой был, определенно, старым, с торчащим носом и дряблой кожей. Руки гребца закрывали длинные широкие рукава, а лицо его было смуглым.

У Сиони перехватило дыхание, по хребту пробежала дрожь. Она шагнула налево, чтобы спрятаться за дерево.

Тем не менее лодка неуклонно удалялась.

Сарадж… мог ли незнакомец оказаться Сараджем? Вполне вероятно, но ведь ей ни разу не довелось рассмотреть Сараджа при свете дня. Что он делает? Куда направляется и кто ему помогает?

И как намеревается поступить Сиони? У нее есть преимущество, она заметила его первым, но вода…

Сиони сглотнула. В сумочке лежало карманное зеркальце, через которое можно связаться с мг. Эйвиоски или мг. Хьюзом и сообщить им о Потрошителе.

Возможно, они поверят, что она встретилась с Осветителем, который согласился помочь ей заклинанием. Но они пристанут к ней с расспросами, и объяснений не избежать. А потом сообщат обо всем Эмери.

Но магичка Эйвиоски не будет отстранять Сиони от аттестации, правда?

А если Сиони не допустят до заключительного испытания?

Стоит ли поступиться будущей карьерой ради возможности сунуть шею Сараджа в петлю? Благополучие ее семьи – куда важнее, чем любой диплом мага!

Сиони выпустила рукоять пистолета и принялась искать в сумке зеркало, то и дело оглядываясь на лодку.

– Ты похожа на котенка.

Ласковый, прямо-таки медовый голос вонзился в затылок Сиони, как ледяная игла. Она подпрыгнула от неожиданности, обернулась и увидела стройного мужчину, который стоял неподалеку от мостика, ведущего к причалу.

Рука Сиони вцепилась в пистолет.

– Простите?

Мужчина сделал несколько шагов вперед, и ближайший фонарь озарил его зелеными и фиолетовыми лучами. Свет вспыхнул на золотых серьгах в мочках ушей. Индус казался чересчур тощим, а его приплюснутую голову обрамляли курчавые спутанные завитки волос. Он был одет в изодранное тряпье, к тому же явно нуждавшееся в стирке. Одежда беглеца.

– Котенок, – повторил он с сильным акцентом, – который бродит по пятам за теми, кто угощает его молоком. Но у меня нет молока, котенок.

Сиони задрожала.

Сарадж Пренди сделал еще один шаг по направлению к Сиони.

– Скажи мне, Сиони Майя Твилл… почему я поздно ночью обнаружил, что ты бродишь по городу?

Он усмехнулся – совершенно по-собачьи.

Глава 11

У Сиони перехватило дыхание, и она попятилась от Потрошителя, задев плечом низкую ветку. Она даже осмелилась оглянуться, но лодка и ее рассеянные пассажиры уже были далеко и не услышали бы ее крика.

И поблизости тоже никого не было.

– Любопытно, – продолжал Сарадж и, скрестив на груди руки, снова шагнул к ней. – Обычно животное, если его пнуть, боится обидчика и прячется от него. Избегает его. Но у меня есть довольно забавная, – он поцокал языком, – догадка, что ты искала меня. Верно, Сиони? Я полагаю, что использую верное слово. Да. Какой ты любопытный котенок, kagaz[3]. Если только у тебя нет другой цели.

Он сделал паузу и окинул Сиони пристальным взором с головы до пят. Мигающий магический свет не смог скрыть от Сиони выражение лица Потрошителя. Его взгляд ощущался на коже, как слизь, однако в нем не было ни намека на вожделение. Нет, он смотрел на нее так, будто Сиони являлась предметом мебели – столом или креслом, выброшенным на улицу, – а он не мог решить, надо ли его подобрать.

– Нет, – произнес Сарадж. – Ты одета не как проститутка.

– Конечно, у меня нет с ними ничего общего! – выкрикнула Сиони – от гнева у нее сразу развязался язык.

Она попятилась и уставилась на талию Сараджа. Лира носила на поясе стеклянные пузырьки с кровью для колдовства, но у Сараджа вроде бы ничего такого не было, разве что под рубашкой. Но с другой стороны, чтобы уничтожить ее, Потрошителю и кровь не требовалась – хватило бы и простого прикосновения.

Сиони прикоснулась свободной рукой к ожерелью и заговорила, сглотнув комок.

– Сарадж, почему вы здесь? Почему вы не покинули страну, когда у вас появилась такая возможность? Ведь вам удалось сбежать!

Сарадж рассмеялся.

– Похоже, я становлюсь знаменитым. Но послушай, котенок, у меня есть здесь делишки, которые нужно обязательно доделать. И мне необходимо кое-что забрать. Ты – не мое солнце.

– Уф-ф? – почти не шевеля губами, выдохнула Сиони.

– Мое солнце, – проговорил Сарадж, принимая расслабленную позу, и покрутил указательным пальцем. – Орбиты, вращение. Мои поступки вращаются не вокруг тебя. Ясно, котенок?

Сиони несколько секунд молчала, прежде чем ответить. Ее пальцы продолжали теребить ожерелье.

– Нет, они вращаются вокруг Грата, – вымолвила она после паузы, предварительно откашлявшись, чтобы голос не сорвался. – Он был уверен в этом. Но его нет в живых.

Сарадж нахмурился.

– Нет, – согласился он, но Сиони не уловила в его интонациях ни тени раскаяния, сожаления или преданности.

Он опять шагнул вперед. Сиони выхватила из сумки пистолет и наставила дуло на Потрошителя.

Сарадж усмехнулся: его зубы оказались не настолько белыми, чтобы сверкнуть в свете фонаря. Склонив голову набок, Потрошитель посмотрел Сиони в глаза. Он пытался вывести ее из равновесия. А затем, сунув руку в карман, он стал произносить нараспев слова на древнем языке, не известном никому из обычных соотечественников Сиони.

Сарадж творил темную магию – магию Крови.

Но Сиони была знакома мелодия и ритм заклинания. Для заживления, а не для того, чтобы ранить ее. Пока еще – не для того.

Она позволила Сараджу досказать заклинание и отважилась прошептать свое – надеясь, что темнота скрывает движение ее губ.

Ее пальцы буквально приросли к ожерелью.

– Это из-за остальных отбросов? – осведомился Сарадж, завершив предварительную подготовку.

Его рука скользнула в карман. Сарадж мог активировать заклинание, как только Сиони выстрелит. Неужели он и впрямь думает, что она настолько наивна?

– Твоих parivara?[4] Ты боишься за мамашу, папашу и за остальных котят?

Сиони стискивала рукоять пистолета потной ладонью и целилась Сараджу прямо в грудь.

Сарадж неторопливо вытащил руку из кармана: с большого пальца сорвалась капля крови. Кожа на запястье Сараджа мерцала золотом. Исцеляющее заклинание.

Сиони сомневалась, что оно могло помочь от пули в голове – и тотчас наставила дуло Сараджу в лоб.

– Отбросы, котята… – повторила Сиони. – Это для вас только игра, не так ли? Вам было наплевать на Лиру и, наверное, на Грата!

– А ты права! – воскликнул Сарадж и махнул рукой. – Увы, они оказались неудачливыми игроками, – добавил он, сделав широкий шаг вперед. – Они мне надоели. Однажды я поддержал одного из них, но они такие скучные, котенок…

Пальцы Сиони поползли по ожерелью, минуя флакон с маслом, мешочек песка и звездочку с надписью «в 1744 г.». Она говорила настолько тихо, что, возможно, даже произносила слова не вслух, а лишь мысленно.

Нельзя допускать, чтобы Сарадж узнал ее тайну – тайну Грата, – иначе все пойдет прахом.

А если Сарадж и догадается, то он не должен победить: к тому моменту Потрошитель должен быть мертв.

– Мне, как и любому человеку, требуются деньги, необходимые для достижения моей цели, – сказал он, продвинувшись еще на шаг. Сиони снова попятилась. – И мне надо их раздобыть. Но такой расклад меня совершенно не вдохновляет. А ты… ты просто подвернулась мне под руку. Давай-ка начнем партию. Твой ход, котенок.

– Я хочу остановить вас, – рыкнула Сиони.

Сарадж расхохотался и хлопнул в ладоши. Кожа на его запястье продолжала отливать золотом.

– Все на свете – игра, – вымолвил Сарадж и напрягся, напружинив ноги. Его усмешка превратилась в оскал. – Я встретился с котенком, который ступил на мостик. Как же мне повезло! Но требуется сердце. Полагаю, твое сгодится.

Сиони почувствовала, что пот струится по ее позвоночнику.

Сарадж метнулся к ней. Сиони вздрогнула и выстрелила.

Эхо, отразившееся от корпуса Пивоваренного завода Саймонда и разнесшееся над каналом, было достаточно громким, чтобы привлечь хоть чье-нибудь внимание. Сиони не поняла, попала она в Сараджа или нет, пока Потрошитель не вскинул свою сверкающую руку к воротнику.

Пуля задела Потрошителя.

Он кашлял, хрипел, но оранжевый свет заклинания уже просочился в рану, и она тут же зарубцевалась.

Через мгновение Сарадж бросил пулю на тротуар.

– Мат, – заявил Сарадж.

– Это не та игра, друг мой, – возразила Сиони, опустив пистолет. – Я стреляла не для того, чтобы размозжить вам череп.

Она хотела получить искру.

– Гори! – крикнула Сиони, и крошечная искра, которую она извлекла из дула пистолета, громко зашипев, полыхнула на ее левой ладони.

Света хватало для того, чтобы увидеть вытаращенные глаза Сараджа.

– Вспыхни! – приказала Сиони и направила на Сараджа магический огненный вихрь.

После продолжительного пребывания в темноте Сиони ослепла на несколько секунд. Она отшатнулась, отчаянно моргая. В ноздри ей ударил едкий дым. Сиони зашлась в приступе кашля.

– Разгорайся! – с надрывом выкрикнула она, вызвав из искры на ладони новый язык пламени.

Сейчас она покончит с Потрошителем.

Но когда огненный вихрь улегся, оставив после себя проплешину в траве и дымящиеся доски причала, Сиони не увидела Сараджа.

Она принялась озираться по сторонам, после чего скомандовала огоньку, светившемуся в руке: «Гори!»

На ладони вырос столб пламени, озаривший окрестности топазовым светом.

Сиони посмотрела на пустой, тихо поскрипывающий причал.

По рукам и спине пробежали знакомые мурашки. Но она ведь спалила злодея дотла?

Куда он делся? Прыгнул в реку?

Ее взгляд остановился на черной глубокой воде, и озноб сделался еще сильнее. Может быть, Потрошитель телепортировался? И где он теперь? Наблюдает ли за ней?

Сиони кинулась наутек.

Она бежала, не разбирая дороги. Ветер норовил задуть магический огонь, который все еще продолжал облизывать ее пальцы.

Сиони мчалась по освещенным улицам и сворачивала на перекрестках, пока не услышала звуки фортепьяно. Вечеринка в гостинице не утихла.

Схватившись за дверную ручку, Сиони повернула ее и ворвалась в холл.

Дверь с грохотом захлопнулась за Сиони.

Лишь несколько человек из примерно дюжины постояльцев, находившихся в зале, взглянули на Сиони. Похоже, музыка заглушила поднятый ею шум.

Тяжело дыша, Сиони прижалась спиной к стене и сползла на пол, подсознательно пытаясь укрыться от обзора из огромного окна.

Зажмурившись, она боднула затылком какую-то твердую деревянную панель на стене.

«Я встретился с котенком, который ступил на мостик».

Значит ли это, что она сама напросилась?

Клянусь адом, я ведь продемонстрировала ему Огненную магию! Если Грату когда-то взбрело в голову рассказать Сараджу о своем открытии, то сейчас Сарадж представляет, на что я способна.

И он убьет меня, не задумываясь. А перед смертью выколотит из меня признание насчет смены магических Привязок.

Какая же я дура! Дура!!!

Внезапно Сиони поняла, что она до сих пор стискивает в руке пистолет. Она поспешно спрятала оружие в сумку. Не хватало еще, чтобы ее сейчас вышвырнули вон!

Сиони нашарила в сумке Сложенную птичку и извлекла ее наружу, сжимая пальцами невесомое бумажное туловище.

Ее охватила паника. Вдруг она подставила под удар Эмери? Что, если Потрошитель начнет охотиться на него – после того как доберется до семьи Сиони, – и использует Эмери в качестве заложника? Или Потрошитель сразу кинется за ней?

Возможно, магия Сиони серьезно подпалила его. Трудно ли будет ему исцелиться от ожогов?

А если Сарадж захочет убить ее сегодня ночью?

Собравшись с силами, Сиони встала и пересекла зал. Она направилась к барной стойке и не обращала внимания на пианиста, который уже начал играть новую мелодию.

Подойдя к барной стойке, Сиони обратилась к мужчине в белой рубашке и жилете:

– Простите, пожалуйста, хозяин еще не спит?

Мужчина посмотрел на Сиони.

– Я – хозяин гостиницы. А что случилось, милая?

– Нельзя ли у вас воспользоваться телеграфом? Это очень срочно, – пролепетала Сиони.

– Я давно его выкинул, – ответил хозяин, опершись локтями на стойку. – Теперь в моде телефоны.

И он кивнул на черную лакированную колонку телефона, возвышавшуюся в глубине бара.

– Нужно связываться через оператора?

– Да. Вы попробуйте, не бойтесь. Комната вам понадобится? – осведомился он.

Этот вопрос Сиони проигнорировала.

Подбежав к телефону, она взяла трубку и, компенсируя неумелость настойчивостью, сумела соединиться с местной полицией.

– Потрошитель по имени Сарадж Пренди находится в Рединге, – выпалила Сиони в черный раструб. – Его видели на причале пятнадцать минут назад. Он очень опасен – прошу вас, поставьте в известность Уголовный департамент.

И, не назвав своего имени, она повесила трубку.

* * *

Чутко продремав вполглаза в вестибюле гостиницы в Рединге, Сиони по обратному билету вернулась с первым утренним поездом. Она надеялась, что, если слежка и была, ей удалось улизнуть от Сараджа

Чтобы добраться до имения мг. Бейли, она наняла моторную повозку, соблазнив несговорчивого шофера заготовками заклинаний, которые он мог бы продать за приличную цену.

Если Сиони хоть немного повезло, то Сарадж должен был остаться в Рединге, зализывая раны.

Сиони сумела отдохнуть в повозке. Она даже увидела во сне, что ее Огненное заклинание напугало Сараджа и он навсегда сбежал из Англии. Но, пробудившись от тряски, она тут же поняла, что в реальности все обстоит совершенно по-другому.

Она могла дать Сараджу лишь повод для мести.

И она снова задумалась: рассказал Грат Сараджу о своих попытках изменить Привязку к материалу для магии или нет? Если да, то Сарадж теперь точно знал, на что способна Сиони. Ни один Складыватель не в состоянии обращаться с огнем так, как она.

Но разве у нее был выбор?

С трудом волоча ноги, она плелась к особняку. Теперь появилась еще и опасность того, что тайна попадет в руки Потрошителя. Но без Огненного заклинания Сиони не смогла бы спастись. Или продемонстрировать свое умение, или погибнуть… но если бы дошло до крайности, она скорее согласилась бы умереть, чем лично признаться Сараджу в своем магическом секрете! И она не позволила бы Сараджу – или кому-либо еще – использовать эти знания во зло.

«Но мне надо предупредить обо всем Эмери, – подумала она, поднявшись на крыльцо. – Я просто обязана так поступить! Ведь Сарадж считает, что я живу в коттедже Эмери. Нельзя ставить жизнь Эмери под угрозу».

Она протянула руку, но дверь распахнулась, прежде чем Сиони успела взяться за ручку.

На пороге стоял Беннет, который выглядел столь же усталым и измотанным, как и Сиони. Волосы юноши растрепались, а край рубашки выбился из-под брючного ремня.

– Сиони! – произнес Беннет, причем в его голосе сквозили нотки облегчения и недовольства. – Слава богу, ты вернулась!

Сиони застыла на месте.

– Маг Бейли?..

Беннет мотнул головой.

– Ни разу не заговорил о тебе. Он чем-то занят.

Беннет шагнул в сторону, пропуская Сиони в дом.

– И где ты пропадала?

Перед мысленным взором Сиони мелькнуло личико Дилайлы.

– Мой кузен связался с дурной компанией, – быстро соврала она. – Стал играть в карты. Не то, чтобы он решил стать профессиональным шулером, но я за него очень волнуюсь. А накануне он опять проиграл… и, представяешь, его даже посадили в долговую тюрьму! А ему только семнадцать! Кузен успел послать на адрес мага Тейна письмо с просьбой о помощи – просить отца побоялся, а мой наставник сообщил мне об этом в записке с птичкой.

Беннет потер затылок.

– Ужасно. И сколько же денег просадил твой кузен?

– Честно говоря, чтобы отыграться ему не хватило двух фунтов, – ответила Сиони, растянув губы в подобии улыбки.

Беннет наморщил лоб.

– Уверен, маг Бейли мог бы возместить всю сумму, если бы ты объяснила!

– О нет! – вполголоса воскликнула Сиони и осмотрелась по сторонам, желая убедиться, что Складывателя нет поблизости. – Он как раз об этом говорил… Джон то есть. Мой кузен. Он потребовал с меня клятву, что я не проболтаюсь. Он нервничает из-за своей репутации. Джон мечтает стать журналистом, а в той среде ко всему придираются. Вот. А мне не следовало даже с тобой откровенничать.

– Но заставить женщину куда-то ехать среди ночи…

– Я же маг, – с кривой усмешкой ответила Сиони. – По крайней мере, почти маг и с помощью бумаги могу выбраться из любых передряг. Наверное.

Беннет немного успокоился.

– Думаю, ты права. Но мне нельзя было оставлять тебя одну.

– Спасибо… – Она зевнула. – Беннет, я бы сейчас немного отдохнула. Поездка выдалась дальняя.

– Принести тебе завтрак?

– Не беспокойся, я в полном порядке, – заверила его Сиони.

Она заставила себя улыбнуться, пересекла холл и преодолела два лестничных марша.

Очутившись у себя в спальне, Сиони подошла к приоткрытому окну. Проверила подоконник, щели в кирпичной кладке снаружи, но ничего не обнаружила.

В конце концов Сиони заглянула под кровать, а затем – отогнула ковер. Никаких бумажных посланий от Эмери она не нашла.

У Сиони словно грудь стиснуло обручем. После переезда к мг. Бейли она сразу же начала получать от Эмери по несколько сообщений каждый день. Они были краткими, ну и что с того?

Но почему же их нет сейчас? Мстительный Потрошитель неспособен задержать письмо, отправленное вчера вечером!

Она потерла глаза, чтобы разогнать сон, и поплелась в ванную комнату. Ее пальцы поглаживали шарик фосфора и стекляшку, подвешенные к магическому ожерелью.

Превратившись в Осветителя, Сиони уставилась на свое отражение, после чего отыскала зеркало в ванной комнате жилища Эмери, которому заранее дала название «Первый коттедж».

С помощью заклинания Сиони осмотрела помещение, убедилась, что там никого нет, и, произнеся третье заклинание, начала переход. Стекло подернулось легкой рябью: перед Сиони возник серебристый, как ртуть, портал.

Она перевела дух и шагнула вперед.

Глава 12

Сиони казалось, что она покинула дом целый век тому назад, хотя на самом деле прошло менее недели.

Аккуратно наступив на раковину, она спрыгнула на пол и, оглянувшись на зеркало, поправила блузку и волосы. Эмери она скажет, что приехала на повозке и вошла через парадную дверь – ключ у нее был с собой.

Выбравшись в коридор, Сиони заглянула в свою комнату.

Ее кровать была застелена по-новому. Сиони улыбнулась. Эмери в своем необыкновенном пристрастии к порядку и углы простыней и одеял складывал и подворачивал особым образом, как будто составляя заклинание. Он и Сиони учил, как нужно застилать кровать в его вкусе, но она так и не выкроила ни минуты, чтобы попрактиковаться в этом искусстве. И дверь в свою комнату она частенько закрывала лишь для того, чтобы у Эмери не возникало соблазна переложить ее вещи, как он считает нужным.

Но теперь Бумажного мага уже никто не мог остановить.

Вероятно, он скучал без Сиони.

Миновав свою спальню, она сунулась в библиотеку, но Эмери там не обнаружила.

Стол и телеграф сменили место и стояли справа от окна. Да, похоже, он очень тосковал.

Она постучала в дверь спальни Эмери и, не получив ответа, распахнула ее. В донельзя загроможденной, но редкостно опрятной комнатке никого не было.

Вернувшись в коридор, Сиони открыла дверь, за которой находилась лестница, ведущая на третий этаж

– Эмери! – позвала она мага.

Ответа не последовало. И ни шороха, ни звука шагов она не услышала.

Ее сердце сильно забилось.

– Не впадай в паранойю! – прикрикнула она на себя и спустилась на первый этаж по другой лестнице.

Бумажный маг как сквозь землю провалился. Сиони обратила внимание, что в доме стало на редкость тихо. Можно было подумать, что коттедж погрузился в глубокий сон и даже не всхрапывает.

Сиони направилась в кабинет Эмери, перебирая пальцами ожерелье и меняя свою материальную Привязку от стекла к огню. Эта магия своей агрессивностью намного превосходила любые другие виды колдовства. Вооруженная Привязкой – и спичками, взятыми из кухни, чтобы пламя всегда было под рукой, – Сиони почувствовала себя могущественней, да и чувство безопасности, если можно так сказать, сделалось несколько весомее.

Она осмотрела кабинет, гостиную и задний двор. Никого.

Джонто был обездвижен. Значит, Эмери ушел из дома. Не предупредил ее об этом, даже не намекнул.

Сиони встревожилась. Побежала наверх – в спальню мага и распахнула платяной шкаф. Униформа висела на месте, а это значило, что Эмери отправился куда-то вовсе не по долгу службы.

Наверное, он просто решил затариться продуктами. Но Эмери терпеть не мог делать покупки и частенько нанимал для данной цели посыльного.

Сиони заглянула в комод, в тумбочку. Обшарила взглядом книжные полки.

А где же, кстати, ее записки? Сиони начала открывать ящики стола, а потом заглянула за шкаф.

Ничего. Странно, куда же Эмери дел ее послания? А если он их выбросил? Но Эмери не станет выкидывать ее записки, адресованные ему, верно?

Сиони нахмурилась, но мысли о Сарадже оттеснили ее сентиментальные тревоги.

А вдруг убийца добрался до Эмери?

Сиони опять поочередно проверила все комнаты, пока не вернулась к парадной двери. Никаких следов крови или борьбы, никаких признаков взлома. Сменив Привязку и сделавшись Осветителем, Сиони вытащила из сумочки стекляшку и внимательно изучила полы в кухне и столовой в поисках хоть чего-нибудь – капли крови или волоска Сараджа.

Никаких улик.

Сиони в растерянности метнулась в ванную и применила заклинание памяти к зеркалу, желая узнать, что происходило там накануне. Сиони смотрела в стекло, пока в помещении не появился раздевающийся Эмери. Она поспешно прервала действие заклинания, с пылающими щеками выскочила в коридор и прислонилась к стене.

– В таком случае он должен быть в безопасности, – сказала она.

Звук собственного голоса успокоил ее.

Сиони выждала еще несколько долгих минут, надеясь услышать, как Эмери отпирает парадную дверь, но дом оставался безмолвным. С усилием отделившись от стены, Сиони потащилась в библиотеку и нацарапала на квадратике желтой бумаги:

«Патрисия сказала мне, что Сараджа видели около Беркшира. Пожалуйста, будь осторожен.

Люблю тебя».

Сложив из бумаги птичку, Сиони положила ее на подоконник в спальне Эмери. Теперь все выглядит вполне невинно: можно запросто предположить, что Сиони прислала записку из особняка мг. Бейли.

Оглядевшись вокруг в последний раз, Сиони побежала в ванную. Открыла портал и шагнула в зеркало.

Когда Сиони наконец-то добралась до своей спальни, она кинулась на кровать и моментально уснула.

* * *

Три дня.

Три дня, наполненных ожиданием.

Сарадж затаился. Чтобы скоротать время, Сиони отправляла бумажных птиц для осмотра окрестностей и изучала свежие газеты, которые регулярно получал мг. Бейли.

Она тщетно искала хоть какую-то информацию о Потрошителе.

Ни единой заметки о Сарадже (или о последствиях стычки в Рединге) напечатано не было.

Бумажный маг тоже помалкивал.

Сиони упорно посылала ему птичек (или бабочек, а то и летучих мышей) каждый вечер, как только сгущались сумерки, скрывавшие их отлет. Она так и не получила ответа.

Сиони уже в течение нескольких дней не имела никаких контактов с Эмери, зато знала, что он вернулся домой. Она заглянула в «первый коттедж» через зеркало в ванной и увидела висящее на крючке влажное полотенце Эмери.

Но почему Эмери игнорировал ее послания?

Терзаясь этим вопросом, Сиони рисовала на полях своей тетради водяные лилии. Она сидела в классной комнате по диагонали от Беннета. Парень мастерил особую бумажную цепь. По команде «Увеличивай!» она должна была значительно увеличить габариты своего хозяина, причем все зависело исключительно от толщины бумаги. Это было скорее комплексное иллюзорное заклинание, в котором участвовало каждое звено цепи. Именно его Сиони намеревалась использовать в тридцать седьмом аттестационном задании: «Что-нибудь для защиты от бродяги».

Но Сиони не сумела сосредоточиться на подготовке к аттестации.

Мг. Бейли, похоже, отказался от попыток подчинить себе Сиони, хотя и попросил ее присутствовать на вечерних уроках Беннета. Он перестал отпускать колкости в адрес Эмери, но отношения Сиони с упрямым Складывателем отнюдь не сделались сахарными. Наоборот – они сделались еще напряженнее, будь такое вообще возможно. Сперва маг Бейли смотрел на нее с откровенным подозрением, как детектив – на потенциального преступника. Может, маг заметил царапину на своем «Мерседесе» и решил, что в этом виновата Сиони. Однако Сиони не намеревалась вдаваться в такие тонкости.

У нее было полно проблем. Она переживала из-за своих родных и не только…

Эмери!

«Что, если… – спросила она себя, и ручка зависла над бумагой, – что если я ему надоела?»

Чушь, конечно же! Глупости. Они прекрасно ладили друг с другом. Он любит ее. Они даже всерьез говорили о браке! Нет, над мыслью о том, что она надоела Эмери, можно лишь посмеяться.

Но ей было не до шуток. Сиони заморгала, чтобы скрыть слезы, и взглянула на Беннета – не заметил ли он, но внимание юноши было поглощено цепью.

Глубоко вздохнув, Сиони закончила рисовать очередную закорючку.

«А если он придумал аттестацию у мага Бейли, чтобы плавно отдалить меня от себя? – продолжала Сиони свои невеселые раздумья. – Может, эта затея должна служить прикрытием для разрыва наших отношений?»

Мг. Эмери Тейн уже был женат, и его брак закончился трагично. Сиони своими собственными глазами видела разбитое сердце Эмери.

И его рана еще не затянулась. А может, она никогда и не зарубцуется. Что, если в его сердце навсегда поселилась пустота.

А вдруг Эмери охладел к ней?

Неужели после того, как Сиони завершит свою стажировку, он бросит ее? И их роман закончится, не успев толком начаться?

Или нет? Вероятно, отношения с Сиони должны быть тайной…

«Ты скоро себя доконаешь, – подумала Сиони, крепче стиснув ручку. – Пошевели мозгами. Должно быть какое-то объяснение».

Но куда подевался Эмери в тот день, когда она наведалась в коттедж и оставила ему предупреждение (на которое он не ответил).

– Помнишь мага Уитмилла?

Сиони дернулась. Беннет держал в руках законченное звено цепи и смотрел на Сиони. Его синие глаза улыбались. Он походил на плюшевого мишку.

Сиони с трудом переключилась на Беннета и вернулась в реальность. Далеко не сразу ей удалось вспомнить имя «Уитмилл». Однако звоночек прозвучал в ее голове, и она перенеслась в прошлое – почти на три года назад, в первый семестр учебы в школе Таджис-Прафф.

В тот день Сиони сидела в аудитории возле самого прохода, рядом с одноклассником, имени которого так и не узнала, но зато лицо запомнила совершенно ясно (хоть это ей вовсе не требовалось). А перед классом стоял грузный Полиформовщик с подернутыми сединой волосами и усами.

Сиони рассмеялась.

Беннет кивнул.

– Вспомнила?

– Он уговаривал наниматься в его текстильную компанию в Вирджинии, – заявила Сиони. – Притащил с собой огромную доску, к которой пришпилил образцы, и сбил ее задом, когда нагнулся, чтобы поднять носовой платок.

Беннет захихикал.

– Я не хотел смеяться, но удержаться не смог. Сомневаюсь, чтобы после этого хоть кто-нибудь серьезно воспринимал его слова.

Сиони захлопнула тетрадь.

– А почему ты о нем спросил?

Беннет пожал плечами.

– Не знаю. Когда Складываешь, вечно о чем-то размышляешь. А если честно, то я хотел стать Полиформовщиком…

– Правда?

– Меня эта идея посетила за месяц до окончания учебы, – признался Беннет. – Полиформовка еще многим в диковинку, и было бы интересно придумать для нового направления магии какие-нибудь крутые заклинания. Но вообще-то еще раньше я думал, что буду заниматься каучуком. Вернее сказать, мой отец так считал. Он – технолог на фабрике в Сипинге.

– Он маг?

– Нет. Маг у нас в семье только я один. Впрочем, у меня есть невестка-Плавильщица.

Беннет сделал паузу и покрутил в пальцах бумажное звено.

«Но ты еще можешь стать Полиформовщиком», – едва не выпалила Сиони.

Она прикоснулась к воротнику блузки, нащупала свое магическое ожерелье.

– А ты хотела стать Плавильщицей, да? – осведомился Беннет.

Сиони округлила глаза.

– Удивительно, что ты это запомнил!

«Когда же я говорила Беннету о магии Плавления? – недоумевала Сиони. – Ага… в Таджис-Праффе, во время рождественского обеда».

– И как ты… – Он замялся, подбирая слова. – Сильно разочарована? Тем, что угодила в Складыватели?

– Сперва, да, – вымолвила Сиони, – но я быстро втянулась Я рада, что все обернулось так, а не иначе.

– Я, пожалуй, тоже, – сообщил Беннет. – То есть наверняка сказать я не могу, сравнивать-то пока не с чем. Мне не довелось практиковаться в Полиформовке.

Она кивнула.

– И еще я беспокоюсь из-за того, что будет, когда моя стажировка закончится, – печально добавил Беннет.

Сиони сплела пальцы.

– Из тебя выйдет прекрасный маг, Беннет!

– Дело в другом, – добавил Беннет. – Я волнуюсь из-за того, что придется покинуть мага Бейли. Он… у него почти нет друзей. Мои слова покажутся тебе странными…

Сиони фыркнула.

– Уверен, что у него появится новый подмастерье, но тому потребуется немало времени, чтобы… акклиматизироваться. Ведь в глубине души мой наставник не желает никому дурного. Его недопонимают. Мне кажется, что ему пришлось много пережить.

Сиони вспомнила свое путешествие через сердце Эмери, во время которого она впервые увидела мг. Бейли или, вернее, Прита. Она задумалась о том, сколько еще народу измывалось над ним и сколько лет продолжалась травля.

Сложись ее судьба подобным образом, она вела бы себя так же?

– Я кое-что знаю про мага Бейли, – произнесла она. – Но нельзя допустить, чтобы мои соображения помешали тебе сделать карьеру. Тебе надо идти вперед, Беннет.

– Угу. Но мне иногда что-то прямо влетает в голову, понимаешь?..

Сиони открыла тетрадь, из которой вывалился клочок бумаги – половинка листа, грубо разорванного пополам. Вторую половину заклинания копирования она оставила мг. Эйвиоски. Бумага до сих пор была чистой. Сиони невольно задумалась о том, в курсе ли мг. Эйвиоски? Известно ли магичке об анонимном сообщении о местонахождении Сараджа и подозревает ли она, что к расследованию причастна Сиони? Интересно, а позаботился ли кто-нибудь из магов передать информацию главе Образовательного департамента? Эмери, похоже, не делился известными ему фактами с мг. Эйвиоски, иначе бы они вдвоем уже давно постучались в дверь мг. Бейли.

Беннет отложил бумажную цепь.

– Сиони, я…

– Извини меня, пожалуйста, – перебила его Сиони, поднимаясь из-за стола. – Мне надо хорошенько позаниматься. – Она локтем прижала тетрадь к боку. – У меня еще куча работы. Аттестация и всякое такое…

Беннет кивнул.

– Конечно, Сиони, – пробормотал он и ссутулился.

Сиони тепло ему улыбнулась и выскочила из класса.

Она не хотела оборвать его на полуслове, но, очутившись в коридоре, почувствовала невольное облегчение. Беннет оказался надежным союзником и вообще представлял собой прекрасный экземпляр мужчины, но его дружелюбие пугало Сиони.

А только что Беннет произнес ее имя чересчур трепетно.

– Я – чудовище, – произнесла Сиони себе под нос.

Ноги несли ее к лестнице. На ходу Сиони вытащила из тетради зачарованный клочок бумаги, извлекла из кармана ручку и написала: «Нет ли у Вас известий?»

Вряд ли мг. Эйвиоски нужно объяснять, что имела в виду Сиони.

Сиони замерла и, прислонившись к стене, начала ждать весточки от магички Эйвиоски. Прошло несколько секунд, минута, две минуты… Клочок бумаги по-прежнему оставался белым. Правда, у заклинания копирования не имелось ни предупредительных сигналов, ни вспышек света, которые извещали бы владельца листка о появлении надписи. Сиони оставалось набраться терпения.

Хоть бы магичка Эйвиоски поскорее проверила свой листок! Связаться с ней быстрей можно лишь при помощи телеграфа. У мг. Бейли имелся телеграфный аппарат, как, впрочем, и множество других разнообразных вещей, но его поиски (а ведь нужно еще спросить разрешения воспользоваться им) не занимали верхней строчки в срочном списке дел Сиони.

Наконец Сиони оторвалась от созерцания клочка бумаги и спрятала его между страницами тетради. По небу проплыло облако, и спустя мгновение в окно коридора проник солнечный луч. Сиони отшатнулась от ослепительной вспышки и зажмурилась, пытаясь избавиться от «слепого пятна» в глазах. Проморгавшись, она заметила какое-то движение на карнизе.

Прищурившись, Сиони увидела Сложенного ястреба, который достигал примерно фута в длину. Птица как ни в чем не бывало чистила свои бумажные перья.

Сиони беззвучно ахнула и начала подкрадываться к окну, стараясь не спугнуть ястреба. Его туловище состояло из доброй сотни искусно скрученных листов, каждый из которых был магически соединен с другими (Сиони с трудом могла разглядеть швы). Птичья грудка оказалась сделана из коричневой оберточной бумаги с добавлением белых вкраплений.

Изготовление ястреба было явно не под силу Беннету. Наверняка его смастерил сам мг. Бейли. Солнце опять выглянуло из-за облака, позволив Сиони как следует разглядеть хищную птицу. Теперь-то Сиони различила и перья на хвосте, и мощные когти, и острый картонный клюв, способный щелкать.

Мг. Бейли не питал склонность к украшательству своего жилища – в отличие от Эмери и Сиони. Тем не менее Сиони была вынуждена признать, что мг. Бейли создал настоящий шедерв. Но почему же она раньше не видела птицу, или ястреб – самое «свежее» творение мг. Бейли?

И почему именно ястреб? Не мог ведь мг. Бейли быть настолько угрюмым, чтобы стремиться разогнать всех певчих птиц в округе?

Ястреб расправил крылья, слетел с карниза, завис над двором, описал дугу и пропал из поля зрения Сиони, скрывшись за углом особняка.

– Хм-м-м… – пробурчала она.

Сиони оглянулась, и у нее перехватило дыхание. В коридоре стоял мг. Бейли. Он разговаривал с одной из горничных, которые посменно приходили сюда и наводили порядок в немногочисленных обитаемых помещениях особняка.

Сиони на цыпочках бросилась к своей спальне. Затворив за собой дверь, она надеялась только на то, что мг. Бейли ее не заметил.

* * *

Сиони провела большим пальцем по сгибу Складки «собачье ушко». Она внимательно следила, чтобы все грани были абсолютно одинаковыми. Вставив получившийся треугольник в нужный паз, Сиони откинулась на спинку кресла и посмотрела на почти готовый костяк бумажной руки.

Еще час-другой, и можно будет оживить руку. Если заклинание не сработает, придется проверять каждый листок и каждую Складку, чтобы отыскать ошибку. Не удастся найти – придется опять резать бумагу, отмерять дюйм и футы. К счастью, Сиони постоянно сталкивалась с Джонто в коттедже Эмери и практически не сомневалась в своем успехе. Конечно, заставить руку действовать самостоятельно, а не как часть единого бумажного скелета требует от мага сноровки, но Сиони хотела удивить мг. Бейли.

«№ 1. Что-нибудь для открывания двери».

Бумажная рука предназначена как раз для этой цели. Когда Сиони доделает запястье, первый пункт в списке мг. Бейли можно будет вычеркнуть.

Фенхель, лежавший на покрывале, которое даже не проминалось под его весом, вдруг вскочил, залаял и спрыгнул на пол.

Он подбежал к Сиони и зарычал, хотя этот звук больше походил на шорох бумаги на ветру. Подпрыгнув, песик оперся передними лапками на стеклянный столик и принялся вытягивать из-под обложки тетради листок с заклинанием копирования.

Через две секунды, бумажка оказалась на свободе. Фенхель кинулся обратно к кровати, зажав «средство связи» в зубах.

Сиони вскочила, погналась за Фенхелем и отобрала у него листок, который прямо на ее глазах покрывался ровными аккуратными строками. Сиони сразу же узнала бисерный почерк мг. Эйвиоски.

Магичка предпочитала черные чернила: буквы возникали на бумаге, будто послание писал невидимый призрак:

«Мисс Твилл, я не хочу, чтобы вы связывались с этим делом».

Кусая губы, Сиони положила листок на столик и схватила карандаш.

«Вы обещали извещать меня, мг. Эйвиоски. Я должна знать», – ответила она.

Под текстом Сиони появилась точка, которая увеличивалась с каждой секундой. Вероятно, магичка Эйвиоски обдумывала ответ и не отняла перо от бумаги, поэтому чернила постепенно впитывались в листок. В конце концов Сиони увидела ответ.

«Его недавно видели в Рединге. Да, он еще в Англии. Мг. Хьюз уверен – преступник пытается добыть денег и фальшивые документы, чтобы затеряться в Англии, а потом пересечь пролив и сбежать в Европу или же еще дальше».

И снова чернильная ручка замерла, и на бумаге выросла чернильная клякса. После очередной заминки рука мг. Эйвиоски вывела: «Убита мг. Джулиет Кантрелл».

Кровь отлила от лица Сиони. Она не была знакома с мг. Джулиет Кантрелл, но немало слышала о ней. Плавильщица, работавшая в Уголовном департаменте. Она участвовала в поисках Грата Кобальта. И, как говорил Эмери, лично арестовала Сараджа в Солтдене.

Взгляд Сиони упал на первое слово во фразе мг. Эйвиоски: «Убита».

Сиони вспомнила широко распахнутые, перепуганные глаза Дилайлы. То, как она отчаянно билась в путах, привязывавших ее к стулу, когда Грат схватил девушку за шею…

Сиони затрясло. Она похолодела и крепко зажмурилась, надеясь что недомогание пройдет.

Открыв глаза, Сиони написала: «Он убил ее?»

«Вырвал у нее сердце. Мг. Хьюз сомневается, воспользовался ли он им».

Сиони прижала руку к груди и почувствовала, как там бешено колотится ее собственное сердце. Он поступил точно так же, как Лира. Та вырвала сердце Эмери.

А на причале Сарадж хотел поживиться и Сиони, но она сумела дать ему отпор.

А у Джулиет не оказалось никого, кто вернул бы ее сердце назад. Сколько времени прошло с тех пор, как Сарадж расправился с ней?

Но сохранилось ли тело мг. Кантрелл в достаточной целости, чтобы в него можно было вдохнуть жизнь?

Сиони содрогнулась. Ее желудок будто завязался узлом, выплеснув по пищеводу в горло горькую желчь. Она с трудом сглотнула.

В Рединге Сарадж сказал ей, что ему нужно сердце. И напал на мг. Кантрелл. Если бы Сиони удалось тогда остановить его, никто бы не пострадал.

Сиони застыла и почувствовала себя опустошенной.

Почему Сарадж украл сердце мг. Кантрелл: из-за того, что она наступала ему на пятки и могла вот-вот поймать, или потому что мг. Кантрелл удалось отправить Потрошителя за решетку?

На Сиони накатила тошнота.

Эмери тоже принимал непосредственное участие в деле Сараджа.

Сиони негнущимися пальцами вцепилась в карандаш и нацарапала на клочке бумаги: «Где?»

«Мисс Твилл, вам ничего не грозит, – откликнулась Осветительница. – Мг. Хьюз держит ход событий под контролем. Я сообщу…»

«Где?» – повторила Сиони свой вопрос.

Следующий ответ она получила через несколько минут.

«Не дерзите. Когда Сараджа поймают, я сообщу».

Сиони попыталась добиться ответа от магички Эйвиоски, но Осветительница больше ничего не писала. Да и места на листке с заклинанием копирования почти не осталось.

Обмякнув в кресле, Сиони уставилась на листок с лаконичной перепиской. Сарадж после стычки с Сиони опять ушел на дно. Анонимное послание Сиони никому не помогло.

Уголовный департамент прочесывал Рединг, и что в итоге? Мг. Кантрелл оказалась очередной жертвой Сараджа.

Но сколько же дней она выслеживала Потрошителя?

Сиони стучала карандашом по столу и стискивала зубы, чтобы сдержать подступающие рыдания. Злодей находится в Англии, а значит, Сиони несдобровать. И он пока не арестован.

Вероятно, Сарадж не разыскал Сиони именно из-за мг. Кантрелл – просто не хватило времени, поскольку он спасался от погони.

Сердце Плавильщицы он использует для заклинания против Сиони? Против Эмери?

Сиони твердо знала лишь одно: Сарадж не остановится даже перед массовым убийством ради собственной свободы и денег на текущие расходы. Наверное, он направляется именно в Лондон, чтобы разделаться с ней или разгадать тайну Грата.

А вдруг он вообще отказался от мести своим обидчикам ради бегства?

Она с силой ткнула острием карандаша в столик и сломала грифель. Она победила Лиру. И Грата. Но никто не верит в ее возможности! Никто не позволяет ей помочь им.

Она ведь не может опять сорваться с места и поехать в Рединг, чтобы оттуда проследить за передвижением Сараджа!

Аттестация неумолимо приближалась. Разве в состоянии она обшарить целый город в поисках улик, которые оставил неуловимый Потрошитель?

Доказательства пребывания Сараджа в Госпорте она отыскала лишь по счастливой случайности.

И она не смогла выяснить, куда девался Эмери.

Но у Сиони были куда лучшие шансы победить Сараджа, чем у любого другого мага. Она может сыграть роль и добычи и хищника. Она могла быть и мг. Кантрелл, и мг. Хьюзом, и мг. Эйвиоски, и Эмери – в одном лице.

Сиони перечитала ответы мг. Эйвиоски. Собралась с мыслями. Потрогала ожерелье.

Магичка Эйвиоски узнавала информацию от мг. Хьюза. И Сиони догадывалась о том, как он передавал ей секретные сведения.

Ладно.

Сиони займется этим чуть позже, когда магичка Эйвиоски будет разбираться в вопросах, связанных с образованием.

Завтра Сиони будет в курсе всего.

Глава 13

Тот, кто хотел пробраться через зеркало в дом Осветителя, имел два преимущества. Во-первых, в жилище имелось множество доступных зеркал подходящего размера. Во-вторых, они были сделаны из зачарованного стекла и, значит, не имели дефектов, благодаря чему путешествие было совершенно безопасным. Дилайла однажды объяснила Сиони, что путешествовать надо исключительно через Осветительские стекла, чтобы не угодить в ловушку. Лишь сейчас Сиони последовала совету своей подруги.

Сиони без обуви, в одних чулках, беззвучно ступила на пол комнаты, расположенной на третьем этаже особняка мг. Эйвиоски. Сиони использовала прямоугольное зеркало выше ее ростом: рябь на полированном стекле улеглась, как только девушка прошла сквозь портал.

Сиони замерла и прислушалась к поскрипыванию дома, в котором, если верить ушам, не было ни единой души, кроме нее.

Она потерла шею, разгоняя мурашки. Дилайла умерла в другом месте, но зеркала здесь были те же самые, и расположила их магичка Эйвиоски точно так же, как и прежде.

Сиони не оказывалась среди этих зеркал с того дня, когда Кобальт Грат потащил ее за собой и изрезал ее кожу сотнями осколков.

Сиони взглянула в угол и представила себе Дилайлу, привязанную к стулу. Ощутила пустоту в груди и невыносимый холод.

Она тряхнула головой, отгоняя грустные мысли. Магичка Эйвиоски однажды сказала Сиони, что, если углубляться в прошлое, будет только хуже. Разумный подход для мага Осветителя. Но Сиони, в отличие от большинства людей, не умела с легкостью отбрасывать свои воспоминания…

Она искала определенное зеркало – как раз то, через которое связалась с мг. Хьюзом, истекая кровью и лежа на полу возле трупа Грата. Мг. Хьюз никогда не спрашивал, как Сиони смогла вызвать его. Похоже, он решил, что заклинание произнесли Дилайла или магичка Эйвиоски. Но мг. Эйвиоски в те минуты была без сознания – а очнувшись, она вообще не поинтересовалась, каким образом мг. Хьюз узнал об их несчастье.

Сиони повернулась и наконец-то обнаружила нужное зеркало в темной раме. Вот его-то как раз и перевесили.

– Отражай прошлое! – приказала Сиони, прикоснувшись к стеклу.

Отражение Сиони сразу расплылось. Как и недавно в Госпорте, Сиони прокручивала недавние образы, внимательно следя за сменяющимися изображениями. Солнечный свет померк, и откуда-то появилась Эйвиоски. Когда она покинула комнату, стало совсем темно, а затем помещение опять озарило солнце…

Сиони увидела мг. Эйвиоски. Она стояла на месте Сиони.

– Замри! – приказала Сиони зеркалу.

Сиони уставилась на очки мг. Эйвиоски и разглядела в линзах искаженное отражение мг. Хьюза.

Прокрутив изображения еще немного назад, она велела беседе звучать.

– …нашли ее тело около Уоддесдона, – негромким, усталым голосом произнес мг. Хьюз. – Сердце извлечено, но кровь не выпущена. Полагаю, ему не хватило времени. Подробности я узнаю только после вскрытия трупа…

Мг. Эйвиоски стала бледной, как воск. Она молчала, но ее губы задрожали.

– Сегодня вечером мы свяжемся с ее семьей, – продолжал мг. Хьюз. – Пока я отправляю патруль в Оксфорд и Эйлсбери. Мы найдем его, Патрисия.

– Стой! – приказала Сиони. – Он направляется в Лондон, – прошептала она. – Он ищет меня.

Она стиснула зубы – этой информации Уголовный департамент не имел. Закрыв глаза, она представила себе карту из библиотеки мг. Бейли и выделила на ней участок, где находились Лондон, Уоддесдон, Оксфорд и Эйлсбери. Сиони могла держать пари на свою стипендию за целый год, что Сарадж, которому предстояло миновать один из городов, выбрал именно Эйлсбери, находившийся ближе остальных к Лондону.

У Сиони не было ни минуты.

Прервав действие заклинания, Сиони шагнула в другое зеркало и вернулась в ванную на третьем этаже особняка мг. Бейли.

Она схватила свои вещи, лежавшие на умывальнике, – зубную щетку, расческу, носовой платок, отнесла их в комнату и положила на кровать рядом с Фенхелем.

Надо быстро собрать все самое необходимое и отправляться в дорогу.

Сиони погладила магическое ожерелье и задумалась.

Солнечный свет, струившийся в ее комнату, на мгновение закрыла тень. Выглянув в окно, Сиони увидела уже знакомого ей бумажного ястреба, который кружил над домом.

Хищник.

Домашний любимчик в духе мг. Бейли.

Сиони изучила карниз, но не нашла никаких весточек от Эмери.

Сиони раздраженно побарабанила ногтями по подоконнику. Почему он перестал писать? Она уже начала не на шутку сердиться. Эмери Тейн не был скрытным – напротив, он энергичен и деятелен. Будь у него какой-то нехороший план, он не стал бы…

Вдруг рассуждения Сиони оборвались, и она опять взглянула на ястреба. И впрямь необычный домашний питомец…

Сиони наморщила нос. А ведь бумажные создания почти не нуждаются в уходе, разве что намокнут или помнутся. Взять хотя бы Фенхеля. Сиони не требовалось гулять с песиком, купать его, убирать за ним. Кормить его.

А что же едят ястребы?

Сиони взяла со стеклянного столика квадратный лист бумаги и Сложила птичку. Распахнув окно пошире, Сиони оживила пташку и выпустила ее наружу.

Птичка быстро полетела к рощице, которая находилась на территории имения мг. Бейли.

Но ястреб тут же хищно ринулся вниз и схватил пташку своими скрученными бумажными когтями. Спланировал к особняку и уселся возле одного из окон первого этажа, не выпуская из когтей свою добычу.

Сиони поняла, что ястреб облюбовал как раз окно кабинета мг. Бейли.

Она зажала ладонью рот.

«Он знает», – догадалась Сиони, чувствуя себя так, будто ее со всех сторон обдавало ветром с леденящей моросью.

Она не видела ястреба раньше, потому что мг. Бейли еще не сделал его. Вероятно, мг. Бейли заметил птиц, вылетающих из спальни Сиони… или бабочек, которые бились о стекло. Послания от Эмери. Письма, охраняемые заклинаниями, которые мг. Бейли мог разрушить.

Мг. Бейли читал ее личную переписку.

Сиони попятилась. Эмери не игнорировал Сиони – мг. Бейли перехватывал его письма. Он мог шантажировать ее и Эмери.

И в Сиони что-то лопнуло, как лопается пузырь в масле, закипающем в кастрюле. Накаляющийся жар испарил все ее опасения. Окрасил ее щеки в ярко-алый цвет. Заставил сердце стремительно биться.

– Как он посмел! – громко выкрикнула она.

И, не обувшись, в одних чулках, пронеслась по коридору к лестнице.

Пылая гневом, Сиони спустилась вниз. Распахнула дверь и влетела в кабинет мг. Бейли.

Хозяина там не оказалось. Ястреб торчал на шесте у окна.

Сиони бросилась к столу, окинула взглядом столешницу и принялась выдвигать ящики. Нижний справа оказался заперт.

Сунув руку под воротник и нащупав ожерелье, Сиони пробормотала слова и сменила Привязку к бумаге.

Превратившись в Плавильщицу, она приложила палец к замку, надеясь, что он сделан из сплава.

– Отопрись!

Замок щелкнул, и Сиони выдвинула ящик. Внутри валялось множество разноцветных и разноформатных бумажек, когда-то Сложенных, а теперь только помятых. И они были исписаны почерком Эмери или ее собственным.

Сиони разгладила фиолетовый листок.

«Думаю, ты с головой погрузилась в подготовку к аттестации. Не перенапрягайся. Ты умница, у тебя все получится. Не забывай отдыхать! Надеюсь, посылка тебе пригодится, если, конечно, летучая мышь сможет пролететь такое расстояние!

Сообщи, как твои дела. Я тревожусь за тебя, любимая».

Губы Сиони сложились в улыбку. Она перевернула бумажку и заметила в самом низу коричневое пятнышко. Понюхала его. Шоколад. Что же Эмери послал ей? И когда?

Она разгладила зеленовато-голубой листочек.

«Пожалуй, я расставлю книги в библиотеке по толщине. Что скажешь? Развлекательное чтиво в одном месте, а громадные тома (твои любимые) – в другом».

Оранжевый листок, бывший прежде журавликом, сообщал ее почерком:

«Я беспокоюсь о тебе. Почему ты не пишешь? Что-нибудь случилось? Может, тебе нужна помощь?»

Серый лист, смятый в шарик, с почерком Эмери.

«Надеюсь, я не слишком докучаю тебе, и ты не переселилась в другую комнату. Не забывай, что мыслить надо шире предложенных границ. Я верю в тебя, Сиони.

Теперь обо мне. У меня внезапно началась аллергия на грецкие орехи или на какую-то еще ерунду, которую мне принес сегодня посыльный из бакалейной лавки».

Еще одна летучая мышь, белая.

«Альфред подтвердил, что Сараджа видели. Он поручил своим людям присмотреть за твоими родными. Ко мне тоже наведывается полицейский. Я буду извещать тебя…»

– Чем вы занимаетесь? – скрипуче осведомился в дверях мг. Бейли.

Сиони выпрямилась. Всегда бледный маг вдруг покраснел и засеменил к ней, явно пытаясь выхватить записку, которую Сиони стиснула в кулаке.

– Это незаконное…

– А это – воровство! – крикнула, перебив его, Сиони – да так, что ее голос раскатился эхом по кабинету.

Она спрятала руку за спину, чтобы мг. Бейли не мог дотянуться до нее.

– Воровство?! – повторил Складыватель. – В моем собственном доме? Вам следовало получше скрывать свои секретики. Вам очень повезло, что я не доложил о вас, Сиони Твилл!

– Милости прошу! – огрызнулась она. – Только прочтите уставы еще разок, Прит! Ни я, ни Эмери Тейн не сделали ничего дурного. Почему, по вашему мнению, Эмери решил послать меня сюда? Почему я терплю пребывание под одной крышей с таким несносным и нетерпимым человеком, как вы? Только ради гарантии беспристрастности! Но вряд ли вам знакомо это понятие!

Сиони наклонилась и взяла из ящика ворох украденных писем. Мг. Бейли кинулся к Сиони, но она вовремя отступила на шаг.

– Зря вы до сих пор злитесь на Эмери! – кипятилась Сиони. – Имейте в виду – ни маг Тейн, ни я не виноваты в том, что вы сердитесь и обижаетесь на целый свет! Вы просто вскармливаете в себе кислятину. Взращиваете, как виноградник!

Складыватель вытаращил глаза.

– И вы еще удивляетесь, почему вас никто не любит! – бросила она, огибая стол.

Сиони выскочила за дверь. Мг. Бейли не стал бежать за ней вдогонку.

Запыхавшись, Сиони замедлила шаг. Прислонилась к перилам и попробовала разгладить конфискованные записки. Почувствовала, что кто-то на нее смотрит, и запрокинула голову. Беннет стоял наверху и с тревогой наблюдал за Сиони. Что он услышал? Отдельных слов он, наверное, не разобрал, но о том, что разразился скандал, конечно, догадался.

Сиони встретилась с ним глазами: взгляд Беннета уколол ее, как ледяной шип.

Сиони тяжело вздохнула. Сунула измятые записки в карман юбки и направилась обратно – в кабинет Бумажного мага.

Мг. Бейли сидел, уставившись в окно. Правой рукой он потирал висок.

– Полагаю, я говорила несколько резковато, – напряженно произнесла Сиони, стараясь сохранять спокойствие. – Прошу прощения, но я никоим образом не оправдываю всего… этого.

И она махнула рукой в сторону стола.

При звуке ее голоса мг. Бейли вздрогнул и повернулся к Сиони. Его очки оказались сдвинуты на лоб. Лицо мага было совершенно непроницаемым.

Сиони сомневалась, что он способен четко разглядеть ее без очков.

– Вы мастер, маг Бейли, – добавила она, – и, очевидно, вполне преуспеваете. Беннет прекрасно к вам относится и ценит вас, а у меня никогда не было оснований сомневаться в его искренности.

– Какой смысл в вашей тираде, мисс Твилл? – спросил мг. Бейли.

– Я хочу сказать, что у вас есть… хорошие черты. И мне хочется, чтобы вы использовали их на благо. Ведь не может быть, чтобы вы довольствовались мелочным вмешательством в чужие жизни.

Мг. Бейли фыркнул.

– Вы думаете, что я неправильно сужу о вас, – продолжала она, скрестив руки на груди, – но в действительности вы несправедливо судите обо мне. Я уверена, что свой вердикт насчет меня вы, Притуин Бейли, вынесли еще до того, как увидели меня. И мне остается лишь надеяться, что мы сумеем выбраться с этой неверной дороги.

Сиони повернулась, чтобы уйти, но вдруг оглянулась.

– И если ваши личные чувства ко мне хоть как-то повлияют на результат моей аттестации на звание мага, я узнаю это и доложу Кабинету.

Ответа не последовало, и Сиони покинула комнату – уже намного медленнее, чем минуту назад.

Рука скользнула в карман, набитый письмами. Она не могла отправить бумажную птичку из особняка, который патрулировал ястреб, поэтому с помощью карманного зеркальца заглянула в ванную коттеджа Эмери. На стене не висело ни одного полотенца, из-за двери не доносилось ни звука.

– Прекратись! – велела Сиони, захлопнув крышку зеркальца.

Чтобы послание дошло до адресата, ей необходимо покинуть территорию поместья.

И ей предстояло отыскать Потрошителя.

На сей раз ни один из них не сбежит с поля боя.

Глава 14

В распоряжении Сиони не имелось гигантского бумажного голубя, к тому же она не желала привлекать Беннета к своему хобби, связанному с темными делами.

Сиони стала думать о том, как ей попасть в Эйлсбери, притом таким образом, чтобы выбраться оттуда можно было бы без дополнительных поисков безупречного зеркала.

Ей пришло на ум заклинание из «Краткого руководства для подмастерья Рельефщика» (книгу давным-давно следовало вернуть в библиотеку Моуна). Хотя Сиони, пребывая у мг. Бейли, должна была заниматься только Складыванием, у нее не хватило духу оставить дома все свои пособия по другим видам материальной магии.

Честно говоря, она взяла с собой едва ли не две трети учебников, которые изрядно утяжелили ее чемодан.

Пробежавшись взглядом по оглавлению, Сиони открыла восемьдесят четвертую страницу, где в разделе «Путешествия» красовался заголовок «Стань скороходом».

Она внимательно изучила заклинание – ей еще не доводилось испытывать его в реальности. В случае ошибки ей придется путешествовать через зеркала, что означало кучу лишних проблем.

Сиони пересчитала круглые резиновые пуговицы. Оказалось, что для обуви ее размера не хватало двух, поэтому она решила позаимствовать подушечки на лапках Фенхеля. Взяв ланцет Рельефщика (единственный инструмент, предназначенный для данного вида магии, который Сиони захватила с собой), она старательно вырезала пуговицы: здесь полукруг, там щель. Однако она немного переусердствовала и просчиталась: и в итоге Фенхель лишился всех резиновых подушечек.

Сиони разложила пуговицы на полу особым зигзагом, как было показано в книге, по пять для каждого башмака.

Поставила сверху свои самые удобные туфли и отдала магический приказ.

– Сливайся!

Резина громко зачавкала и прилипла к подошвам. Сиони скрестила пальцы, обула туфли и приказала:

– Ускориться в два раза!

Она сделала один шаг, потом другой, в темпе своей нормальной ходьбы, но моментально очутилась у противоположной стены. У Сиони сразу полегчало на душе.

– Прекратитесь! – произнесла она с улыбкой и принялась собирать свою хозяйственную сумку, где уже лежали пистолет и нужные ей вещи.

У нее остался только один патрон, а оборудования для плавки не имелось. У Плавильщиков существовало заклинание, направляющее пулю точно в цель, но его внедряли во время отливки, а у Сиони вовсе не было времени на такие подвиги. По крайней мере, сегодня.

Закрыв сумку, Сиони тихо спустилась на первый этаж и покинула особняк через черный ход.

Очутившись снаружи, Сиони велела зачарованным туфлям ускориться в десять раз и добралась до Центрального вокзала за десять минут.

Не меньше дюжины прохожих провожали Сиони изумленными взглядами.

* * *

Сиони неподвижно стояла в коридоре муниципалитета Эйлсбери, приложив ухо к закрытой двери. Сквозь нее она улавливала лишь неясное бормотание: никто пока не вошел в такой раж, чтобы выкрикнуть в голос нечто полезное для нее.

Она покосилась на настенные часы. Четыре тридцать шесть.

Проверить муниципалитет она решила после того, как осмотрела полицейский участок. Здания располагались по соседству, и выйдя на улицу, Сиони обнаружила, что из моторной повозки вылезают несколько «бобби». Когда они направились к муниципалитету и поднялись на крыльцо, Сиони выждала несколько секунд и скользнула следом за ними.

Для такого городишки, как Эйлсбери, полицейских чересчур много, – подумала она. Вдобавок на униформе одного «бобби» она углядела эмблему Лондонского полицейского управления и сделала вывод, что это – люди мг. Хьюза.

Теперь они сидели за дверью и обсуждали что-то важное с пожилым мужчиной, который, по мнению Сиони, имел отношение к Уголовному департаменту.

Пошарив в сумке, Сиони выудила оттуда крошечное, в два ногтя размером, квадратное зеркальце. Убедившись, что ее никто не видит, она дотронулась до магического ожерелья. Превратившись в Осветительницу, Сиони подсунула зеркальце под дверь со стороны петель, возле самой притолоки, чтобы присутствовавшие в комнате ничего не заметили, и удалилась.

Сиони пересекла вестибюль и свернула за угол. Здесь стояли два креслица и папоротник в горшке, охранявший дверь какого-то кабинета.

Сиони посмотрела на дверь – та оказалась забрана матовым стеклом – и устроилась в кресле. Достав тетрадь, она попыталась сосредоточиться на учебе, пока в другом кабинете шло жаркое обсуждение жизненно важных вопросов.

На полу лежала сложенная газета с напечатанной крупными буквами шапкой на первой полосе: «Департамент образования».

Сиони опять присмотрелась к двери. В комнате явно не горели электрические лампы, но день выдался солнечным, так что естественного освещения вполне хватало.

Сиони пожала плечами. Что ж тут особенного?

Перегнувшись через подлокотник, Сиони взяла газету и развернула ее. Статья, привлекшая ее внимание, называлась «Совет по образованию Магического кабинета – против сотрудничества разнополых учеников и мастеров при стажировке».

Подзаголовок гласил: «Совет постановил отменить более 100 ранее принятых решений о стажировке магов. Новое постановление вступит в силу 14 сентября».

Сиони, побелев, как полотно, начала читать статью.

О боже, они перечисляют имена!

Сперва она пробежала взглядом список на четыре колонки, но не нашла ни единого упоминания фамилий «Тейн» или «Твилл». Позволив себе осторожно выдохнуть, прочла краткий абзац о том, что отношения Осветителя мг. Блэр Петерс с ее учеником в прошлом году вызвали общенациональный скандал в Шотландии…

– Ее учеником? – прошептала Сиони и подумала о том, насколько велика могла быть у них разница в возрасте, но как раз об этом в статье не сообщалось.

Журналист не назвал и имени ученика, зато удовольствовался публичным оскорблением Осветителя.

Также он упомянул и некого мг. Джумайена Айбори, Плавильщика, обвиненного во внебрачной связи с ученицей, «хотя обвинение пока еще нуждается в неопровержимых доказательствах случившегося».

Интересно, правила решили изменить из-за этих двух скандалов или было что-то еще?

Мысли Сиони вновь вернулись к Эмери… и Зине.

Сиони продолжила читать скандальную статью. Правила вводились в школе Таджис-Прафф с нового учебного года, но затрагивали они и бывших выпускников.

Подмастерьям, попавшим под неугодную категорию, настоятельно рекомендовали сменить своего наставника, даже если они уже успели отучиться у него в течение года.

Четырнадцатое сентября. Всего три месяца осталось!

Если Сиони не справится с аттестацией и провалится, ее, несомненно, переведут куда-то еще!

Правда, ненадолго, но это ее отнюдь не успокаивало.

Заставив себя отвлечься от раздумий о переменах, Сиони свернула газету и положила на прежнее место.

А успел ли Эмери прочитать свежую прессу? И что он подумал об этой статье?

Когда длинная стрелка настенных часов почти добралась до цифры «пять», до Сиони донесся долгожданный дверной скрип.

Неужто заседание закончилось?

Сиони вскочила и выглянула из-за угла: шестеро полицейских и пожилой джентльмен уже направлялись к выходу. Группа хранила молчание, только двое «бобби» о чем-то шушукались между собой.

Сиони проводила их взглядом, сосчитала до двадцати и направилась к кабинету, где они совещались. В очередной раз убедившись в отсутствии свидетелей, она прошмыгнула внутрь и увидела, что ее зеркальце уперлось в край потрепанного ковра.

Подняв зеркальце, Сиони покинула здание. На крыльце она едва не налетела на полицейского, который, правда, лишь мельком взглянул на нее.

В конце концов кабинетов здесь немало, и девушка могла побывать в любом из них.

Сиони поспешила к находившейся поблизости церкви.

Расположившись на скамейке возле входа (вокруг не было ни души), она вытащила зеркальце из кармана.

– Отражай прошлое! – скомандовала Сиони.

Серебристая поверхность показывала ей белый потолок, зато голоса собеседников звучали достаточно разборчиво.

Сиони с содроганием выслушала подробный рассказ «бобби» о гибели мг. Кантрелл, но заставила себя вникнуть во все подробности

Она знала, что ей нельзя упускать ни единой детали.

Другой полицейский сообщил, что индус, арестованный в Эйлсбери два дня назад, оказался бизнесменом и был просто очень похож на пресловутого Потрошителя Сараджа.

Потом кто-то рассказал про мистера Клиффа Престонсона. Труп, из которого была выкачана кровь, обнаружили в моторной повозке, которая принадлежала покойному.

– Бумажник и портфель пропали, – добавил басовитый голос. – Однако в Эйлсбери не использовалась ни одна из банкнот. И как-то странно, что преступник не угнал повозку.

– Свидетель уверяет, – добавил тенор, – что убийца, подходящий под описание Пренди, испробовал еще два моторных экипажа и в конце концов уехал на «Форде» модели A. Я подозреваю, что Пренди не смог отыскать ключи зажигания от повозки Престонсона.

– Вы сказали, свидетель? – осведомился другой тенор.

– Свидетельница. Я сообщил об этом в рапорте, сэр, – ответил первый. – Она просила не называть ее имени, но она видела, как мужчина-индус следил за Престонсоном, после чего схватил его за шею, напав на него сзади. Престонсон дернулся, словно его сильно ранили, хотя свидетельница не заметила ножа. Убийца затащил жертву на пассажирское место. Через четверть часа угнал «Форд» некоего Эрнеста Хатчингса – заявление потерпевшего у меня имеется – и выехал на шоссе к Брэкли.

«Брэкли», – с тоской подумала Сиони.

Брэкли расположен на северо-западе от Лондона и Эйлсбери.

– Когда? – спросил второй тенор.

– Вчера в четыре часа дня, сэр, – ответил бас.

Сиони стиснула ладони и поднялась со скамьи. Привязавшись к каучуку, она возобновила заклинание своих туфель и направилась в Брэкли. Магия Рельефщиков несла ее с такой скоростью, что Сиони надеялась оказаться в городе раньше полицейских.

Но Сиони не была уверена, что это на самом деле хорошо.

* * *

Заклинание оказалось изумительным.

Зачарованные туфли Сиони превратили мир в мозаику из цвета и звука, по которой она мчалась, обходя по большой дуге крупные города с массивными зданиями (хоть ей и пришлось протиснуться, как через кроличью нору, через Стрэттон Одли). Каждый шаг заставлял кожу на икрах туго натягиваться, юбка развевалась позади. Сиони из скромности прижимала ее обеим руками к бокам.

Невольно в ее голове возник вопрос: не стал ли мг. Хьюз Рельефщиком ради таких потрясающих заклинаний?

Когда Сиони прибыла в Брэкли, она даже не запыхалась.

Брэкли, который находился к северо-западу от Эйлсбери, был маленьким провинциальным городком.

Притормозив у качелей, подвешенных к дереву на краю ухоженного парка, Сиони прекратила действие заклинания.

Оранжевое солнце уже клонилось к горизонту, окрасив весь Брэкли в апельсиновый цвет. Сиони пересекла парк, прошла магазин мерных кружев и аксессуаров для шитья. На Бридж-стрит находились продуктовая лавка и гостиница.

Несколько рабочих в холщовых штанах на подтяжках грузили в телегу, запряженную лошадью, какой-то фураж.

Сиони добралась до рыночной площади. Миновала несколько особняков с нарядными кирпичными фасадами, богадельню и англиканскую школу Вударда. В поле ее зрения попал ученик, зевающий над учебником математики.

Сиони спросила его, не попадался ли ему на глаза какой-нибудь индус, в частности, ехавший на «Форде» модели A. Паренек только покачал головой.

Солнце опускалось все ниже, подсказывая Сиони, что скоро наступят сумерки. «Вот и хорошо, – подумала она, – будет, где спрятаться».

Однако она пожалела о том, что не взяла с собой шляпу, ее яркие волосы, несомненно, привлекли бы внимание Сараджа, будь он где-то поблизости.

Но у нее было и преимущество. Внезапность.

Сиони дотронулась до подвесок на ожерелье и ускорила шаг.

Через минуту она увидела больницу. Ее ремонтировали, о чем свидетельствовали строительные леса, закрывающие оба крыла.

За перекрестком Сиони обнаружила сплошной ряд жилых домов и высокую церковь песочного оттенка. Неподалеку от нее стоял «Форд» модели А.

Сиони насторожилась и юркнула в кирпичную нишу, где скрывалась дверь одноэтажной библиотеки. Что если это – именно тот самый «Форд», который угнал Сарадж? «Бобби» не назвали номер моторной повозки. Пожалуй, надо прокрутить прошлое, запечатленное в зеркальце.

Внезапно Сиони услышала рокот, и из-за угла показался второй «Форд» модели А или, возможно, модели C. Голову рыжеусого шофера увенчивал цилиндр. Рядом сидела женщина в вычурном розовом платье: она весело смеялась над остротами, которыми сыпал водитель.

«И с чего ты решила, что у тебя есть зацепка?» – сказала себе Сиони.

Да в Брэкли половина населения колесит на «Фордах»!

Пока Сиони изучала первый «Форд», дверь библиотеки распахнулась. Сиони увидела юношу с двумя книгами под мышкой. При виде незнакомки он вежливо приподнял шляпу. Сиони ничего не оставалось, кроме как войти внутрь.

В читальном зале сидел одинокий джентльмен, одетый в дорогой костюм и шелестевший газетой.

Сиони подошла к столу с табличкой «Библиотекарь».

– Простите, – пролепетала Сиони. – Я ищу одного человека. Он – индус, лет, наверное, сорока. Высокий, худой… Он выронил бумажник около больницы, а я не смогла его догнать. Вы случайно не встречали его на улице?

Библиотекарша – пожилая леди с седыми волосами, уложенными в точно такую же, как у мг. Эйвиоски, тугую «ракушку», – задумалась.

– Нет, милочка. Я, пожалуй, запомнила бы человека со столь экзотической внешностью. Вы уверены, что это не испанец?

– Испанец?

– На Бридж-стрит живет Марио, – объяснила библиотекарша. – Он четыре года как приехал из Мадрида. У него есть жена и маленькая дочка.

– Я… конечно, это был он, – ответила Сиони и заставила себя с превеликой любезностью взять адрес, который леди написала на квадратике бумаги.

Она сунула листок под воротник, в бюстгальтер – карманы юбки были туго набиты бумажными заклинаниями.

Проплутав по улицам Брэкли, Сиони захотела вернуться обратно. На ходу она то перебирала пальцами магическое ожерелье, то поглаживала рукоять пистолета.

Когда Сиони добралась до парка, уже смеркалось. У нее поднывали мышцы, но напоследок она решила сделать крюк, ориентируясь на шпиль ратуши.

В освещенных окнах работного дома Сиони увидела его обитателей: никто из них даже отдаленно не напоминал Сараджа.

Когда Сиони обогнал «Форд», она вздрогнула, но за рулем сидел типичный европеец средних лет.

Перейдя через дорогу, Сиони очутилась в зажиточном квартале Брэкли. Она продолжила свой путь, остановившись лишь раз, чтобы спросить женщину, которая ухаживала за садиком, не видела ли она индуса.

Расспросы Сиони не увенчались успехом.

Когда солнце скрылось за горизонтом почти наполовину, Сиони превратилась в Огневика. На всякий случай она зажала спичку в руке. Теперь она шла по узким и совершенно безлюдным улицам: для Потрошителя было бы логично спрятаться в самом укромном углу Брэкли.

Вскоре совсем стемнело. Сиони подумала о том, что можно послать в разведку птиц, но сразу же отвергла рискованную идею.

Пригнувшись за изгородью из выцветшего штакетника, Сиони взялась за фосфор, потом за бумагу и сменила привязку. Вытащила из сумки лист бумаги и скрутила его в трубочку.

– Увеличивай! – приказала она.

Приложив магический телескоп к глазу, Сиони осмотрелась по сторонам и заглянула в несколько окон.

Мужчина, выгуливающий собаку неподалеку, с подозрением уставился на Сиони. Девушка, зардевшись, опустила телескоп и завернула за угол.

Впереди показалась школа.

Сиони воспользовалась телескопом и различила очередной «Форд» – модели T. Сиони запомнила его местоположение, сдвинула телескоп на дюйм выше, перевела его на фасад школы…

И у нее перехватило дыхание – в поле зрения мелькнули черные волосы и длинная верхняя одежда.

Высокий мужчина рывком открыл дверь и нырнул в темноту.

Сиони выронила телескоп, но успела поймать его на лету. Бумажный лист развернулся и потерял свою магическую силу. Сердце Сиони готово было выскочить из груди. По спине пробежали мурашки. Ей стало страшно.

Лира. Грат. Ей уже случалось делать это, и она сможет сделать снова.

У нее есть опыт в таких делах. Еще одно Огненное заклинание, и все закончится.

Она убивала и раньше. Она сможет убить еще раз, не так ли?

Ее пульс тут же изменил ритм. Он звучал – ощущался – незнакомым, как будто душа Сиони перенеслась в тело другого человека и теперь распоряжалась чужой плотью, как своей собственной.

Сиони направилась к школе.

– Вещество, созданное землей, – зашептала она, ощупывая спичку, привязанную к ожерелью. – Вещество, созданное землей, твой обладатель призывает тебя. Отныне отвяжи меня от того, с чем я была связана через тебя до сего дня.

Сиони помолчала.

– Вещество, созданное человеком, твой создатель призывает тебя, – добавила она, прижав свободную руку к груди. – Пребудь со мною, и я пребуду с тобою всю жизнь вплоть до того дня, когда я умру и обращусь в прах.

Она зажгла спичку и повторила:

– Вещество, созданное человеком, твой создатель призывает тебя. Пребудь со мною, и я пребуду с тобою всю жизнь вплоть до того дня, когда я умру и обращусь в прах.

Зажав огонек в кулаке, Сиони шагнула на круглую лужайку перед школой. Привязка совершилась: Сиони ощущала жар в своей ладони, пламя покалывало кожу, но не обжигало ее.

Ненужная спичка выпала из пальцев Сиони. Крошечный огонек продолжал теплиться в ее кулаке.

Сарадж оставил дверь приоткрытой. Сиони сделала вдох и переступила порог.

Она оказалась в просторном вестибюле с незашторенными окнами. Сиони беззвучно ступала по полу, балансируя на резиновых пуговицах, которые крепко держались на ее подошвах. Зачарованное пламя освещало ей дорогу.

Она услышала шорох – едва уловимое поскрипывание башмаков. Внезапно все стихло.

Тот человек слушал. Выжидал. Он знал, что она здесь.

Сиони подкралась к углу. Уперлась плечом в холодную стену. Поднесла кулак ко рту.

– Гори! – приказала она.

До Сиони донеслись шаги – решительные, громкие и ускоряющиеся.

Он приближался.

Сиони вылетела из-за угла. Огонь вырывался из ладони, заливая коридор золотистым светом. Пламя озарило нападавшего… и заклинание взрыва, вылетевшее из его руки.

И наконец-то Сиони разглядела его. Коротко подстриженные темные волосы, серое пальто, зеленые глаза, в которых мерцали магические всполохи.

И вместо того чтобы выкрикнуть команду: «Сожги!» – так и рвавшуюся на язык, Сиони остановилась и прохрипела:

– Эмери?

Глава 15

Эмери вытаращил глаза и, споткнувшись, выкрикнул:

– Прекратись!

Трепещущее взрывное заклинание перевернулось в воздухе и мягко шлепнулось на пол.

Сиони обдало волной жара. Колдовской морок пропал, и она почувствовала себя так, словно вернулась в собственное тело. Даже стены школы и те сделались тверже, а сердце, хоть и продолжало отчаянно колотиться, вновь обрело четкий ритм.

Сиони одновременно и залилась краской, и покрылась гусиной кожей. Мысли в голове хаотически кружились.

– Ч… что ты здесь делаешь? – спросила она.

Глаза Эмери никак не желали возвращаться к обычному размеру. Он шагнул к Сиони.

– Сиони…

– Ты постригся! – воскликнула она.

Он помолчал, рассматривая Сиони из-под сдвинутых бровей.

– А у тебя огонь в руке.

Сиони моргнула и перевела взгляд на огонек, трепыхавшийся на ее ладони.

– Прекратись! – велела она, и пламя послушно погасло, оставив после себя лишь тонкую струйку дыма.

Эмери тут же схватил Сиони за руку выше локтя, втащил в ближайший класс и захлопнул за собой массивную дверь. В помещении было сумрачно, хотя свет уличных фонарей все же проникал в помещение через три широких окна, одно из которых оказалось приоткрытым. Сиони стукнулась бедром о деревянную парту и охнула. На доске белела полустертая надпись – ученики должны были прочесть к следующему уроку стихотворения Альфреда Теннисона.

– Что… – проговорил Эмери, но осекся, мотнул головой и потер виски.

Бумажный маг на мгновение зажмурился.

– Святые Небеса, я не знаю, с чего начать!

– Тогда позволь мне, – вымолвила Сиони. – Что ты делаешь в Брэкли?

– То же самое я мог бы спросить и у тебя.

Сиони прищурилась.

– Ты здесь из-за Сараджа, верно? – выпалила она. – Выслеживаешь его?

– Такая у меня привычка, – ответил Эмери, поддернув рукава пальто. Впрочем, они сразу же упали на запястья. – Сиони, я сомневаюсь, что ты забралась в Брэкли, чтобы пройтись по местным магазинам! Ты обещала мне, что не…

– Я? – сердито перебила его Сиони. – Ты обещал!

Бумажный маг открыл рот, чтобы ответить, но промолчал. Провел пальцами по коротким волосам и рассмеялся.

– Похоже, мы с тобой страшные люди.

Сиони вдруг ссутулилась.

– Да, Эмери.

Он посмотрел ей в глаза.

– И поэтому ты игнорировала мои записки? Чтобы скрыть… это? – Он обвел жестом класс, в котором они находились.

– Нет! Я не… – пробормотала Сиони, но быстро уточнила: – Нашу переписку перехватывал маг Бейли. Сегодня я нашла все наши послания в его кабинете. Маг Бейли Сложил ястреба, который летает вокруг особняка и перехватывает наших птиц, и бабочек, и мышей!

Эмери снова пригладил волосы ладонью и захихикал.

– Все гораздо легче, чем я предполагал.

– Легче? – повторила Сиони. У нее почему-то заломило спину. – Эмери, он читал наши письма! Он знает о…

– Пес с ним! Прит всегда совал нос в чужие дела и до сих пор не избавился от этой привычки. Я, правда, думал, что мне всегда хватит ума избежать его любопытства, – заявил Эмери. – Полагаю, у тебя было время подумать.

У Сиони полегчало на душе, и она улыбнулась.

– Но я очень переживала!

Эмери, скрестив руки на груди, оперся на невысокий книжный шкаф, стоявший около стены.

– Не будешь ли ты столь любезна объяснить мне фокусы с пиротехникой?

Сиони побледнела.

– Насколько я помню, ты говорила, что не собираешься баловаться, играя с огнем. После того дня в больнице…

– Да, но, Эмери, разве могла я отказаться от этого? Ведь теперь я могу менять Привязки, когда захочу! Как можно позволить таким сведениям пропасть впустую?

– И впрямь, как я мог подумать, что ты не станешь копаться в запретной магии? – произнес Эмери, обращаясь больше к себе, чем к Сиони. – Огневик… – делано беззаботным тоном произнес он. – И еще Осветитель. Или мне предстоит жить с Полиформовщицей?

Сиони прикусила губу.

Эмери выпрямился.

– Полиформовщица? Или Рельефщица? Плавильщица?

– Все, что ты перечислил, – ответила Сиони, потирая шею.

Эмери застыл, как статуя, и его лицо вытянулось.

– Сиони, – вымолвил он ледяным, прямо-таки гробовым, тоном. – Прошу тебя, скажи, что ты не пробовала…

– Нет! – выкрикнула она. – Нет, Эмери, с Потрошением я не связывалась! Ты ведь понимаешь, что мне пришлось бы сделать для этого! И знаешь, как я отношусь к магии Крови.

– Конечно, Сиони, – ответил он, вскидывая руки в жесте капитуляции. – Прости. Но я не представляю, насколько далеко ты решилась бы зайти в истории с Сараджем.

– Не настолько далеко, – ответила она. – Ни при каких условиях.

На некоторое время они оба замолчали.

– Он в школе? – шепотом спросила Сиони.

Эмери задумался.

– Вряд ли. Но я подозреваю, что он находится в Брэкли. Когда уроки заканчиваются, в здании пусто. Я сам проверял. Местечко укромное, но твердой уверенности по поводу школы у меня нет.

– Тебя отправил сюда маг Хьюз?

– Ха! Нет, не Хьюз. И свое обещание я нарушил добровольно. Но, Сиони, послушай меня, я очень о тебе беспокоюсь. Тебе надо быть осторожней. Я бы разозлился, не будь такое проявление чувств полнейшей глупостью.

– Я тоже, – призналась Сиони безо всякой иронии. – Но, по-моему, Сарадж затаился в Брэкли как раз потому что разделался с магичкой Кантрелл.

Эмери погрустнел при упоминании о Плавильщице.

– Видишь ли… – продолжала Сиони, – я, пожалуй, первой нарушила обещание. Я столкнулась с ним в Рединге.

Эмери побелел. Бумажный маг качнулся вперед и стиснул плечи Сиони.

– Ты!.. Что? Сиони, когда… я… что случилось? Что он сделал с тобой?

– Он не прикоснулся ко мне, – сказала Сиони, проведя пальцем по щеке Эмери. Пусть обстоятельства были не из лучших, но как же замечательно снова оказаться рядом с Эмери. Теперь она ничего не боялась. – Я… стала Огневиком. Случайно. Мне повезло.

Эмери тяжело вздохнул, выпустил Сиони и принялся терзать свои волосы.

– Огневиком. Вот именно. Потому что ты умеешь менять Привязки. Боже Милосердный!

– По-моему, Сарадж остался в Англии, чтобы поймать меня, – проговорила Сиони, уставившись в пол, чтобы не увидеть страха или неодобрения на лице собеседника. – Эмери, он считает все это игрой. И решил, что я могу играть с ним на пару. И еще, он в курсе насчет смены Привязок. Я дала ему отпор, но, к сожалению, недостаточно.

– Мы уходим, – встрепенулся он, схватив ее за руку. – Сиони, прошу тебя! Ладно?

В груди Сиони зародился протест. Она столько всего преодолела! Так тщательно подготовилась. Она справится. Ради памяти Дилайлы. И Энис.

У нее имелись силы. Разве Эмери сам не понимает?

Она посмотрела в его зеленые глаза с блестящими зрачками.

И осознала, что никакая сила, никакая подготовка не могут вложить мир в сердце Эмери. В его истерзанное, разбитое сердце. Более всего на свете ей хотелось успокоить его трепет. Снова сделать его целым.

«Я нарушила обещание, – подумала она, – я не сдержала его. Что если я подорвала доверие Эмери по отношению ко мне?»

Сиони уныло кивнула, и Эмери направился к выходу.

– Где ты был? – спросила Сиони, прежде чем Эмери взялся за ручку двери. Он вопросительно взглянул на нее, и она пояснила: – На прошлой неделе я побывала дома, чтобы встретиться с тобой и рассказать тебе про Рединг, но я тебя не застала. Где ты был?

Он снова посмотрел на нее.

– Когда именно?

– Во вторник, – уточнила Сиони. – Я искала какие-нибудь указания, намеки. Ждала тебя, но ты так и не появился. Я оставила записку на подоконнике.

На его губах появилась чуть заметная – право слово! – робкая улыбка.

Сиони никогда еще не видела на его лице такого выражения.

– Я просто решил прогуляться по окрестностям.

– Ничего подобного!

«Почему он мне лжет?»

– У меня выдался часок свободного времени.

– Эмери Тейн!

Он закатил глаза, выразительно продемонстрировав свое недовольство.

– Сиони, я навещал твоих родителей. И мне удалось побеседовать наедине с твоим отцом.

У Сиони отлегло от сердца.

– Ты предупредил их. Им ничто не угрожает?

Эмери замялся, и Сиони померещилась тень растерянности в его взгляде, которая тут же улетучилась.

– Они в безопасности.

Приятное, ласковое – будто горячее какао – тепло разлилось по всему телу Сиони.

– Спасибо, что присмотрел за ними. В смысле…

Едкие, красные клубы дыма заполнили класс и помешали Сиони закончить фразу.

Эмери напрягся и метнулся к Сиони, но в следующий миг в ее черепе эхом раскатилось резкое, гулкое «бах!», и мир вокруг потемнел.

* * *

Сначала Сиони ощутила запах пыли – металлический, гнилостный и сухой. Потом почувствовала, что затылок саднит, а шея не гнется. По рукам и торсу разливалась тупая, как от ушиба, боль. Сквозь веки пробился тусклый свет, и Сиони с трудом открыла глаза, моргнула…

И не сдержала стона.

Она находилась в прямоугольной комнате с высокими окнами, задрапированными муслиновыми занавесками. Пол выложен крупными коричневыми плитками. В угол возле двери втиснуты две больничные койки. Потолок комнаты поддерживали два ряда узких колонн, к одной из них Сиони и оказалась привязана.

Вроде бы она была здесь одна.

Сиони подергалась в странно гладких веревках и после нескольких тщетных попыток высвободиться поняла, что гнилостный запах исходит от них. Присмотревшись к путам, она обнаружила, что текстура веревок напоминает небеленую холстину.

Плоские и блеклые, они смахивали на колбасную оболочку.

К горлу Сиони подкатилась желчь, и она с трудом подавила рвотный позыв. Усилие потребовалось такое, что носовые пазухи буквально огнем обожгло.

Кишки! И совершенно точно, не свиные или коровьи. Магия Крови.

Потрошители могут творить свое черное колдовство, используя исключительно человеческую плоть.

Сарадж! Сиони вскинула голову и огляделась. В воздухе колыхались шарики, испускавшие тусклый свет. Каждый из них – размером с младенческий кулачок, и на каждом – цветное кольцо. Зеленое, синее либо коричневое.

Сиони в ужасе догадалась, что это за «светильники». Глазные яблоки. Сиони до боли прикусила губу. Лишь напряжением воли и безмолвной молитвой ей удалось удержать в себе содержимое желудка.

Кишки плотно прижимали руки Сиони к холодной колонне, но кистями рук она могла двигать взад и вперед. Она нащупала карман юбки, запустила туда большой и указательный пальцы… Пусто. И в другом – тоже.

Ее сумка тоже исчезла.

И, глядя на зловонные путы, она поняла еще одно. Чтобы связать ее и притащить ее в больницу Сарадж должен был прикоснуться к ней.

У Сиони на глаза навернулись слезы, и кости заледенели. Ее кинуло в дрожь. В горле сделалось кисло.

Боже мой, он дотронулся до меня. Я погибла. Я погибла!

Эмери.

Она напряглась и, часто и мелко дыша, еще раз оглядела комнату в поисках Бумажного мага. По ее щекам пробежали две жгучие слезы. Сарадж убил его?

А может, Эмери сбежал?

Эмери, где ты?

В конце-концов она разглядела его за другим рядом колонн. Сарадж привязал его точно так же, как и Сиони, но развернул мага к окнам.

Однако Сиони сумела разглядеть Эмери. Он уронил голову на грудь. Наверное, он давно потерял сознание. Сарадж снял с него пальто и вывернул карманы брюк.

– Эмери! – хрипло позвала Сиони. – Эмери, очнись, пожалуйста!

Бумажный маг вздрогнул, но ее услышал и Потрошитель.

– Котенок, когда начинается жульничество, игра перестает быть забавной, – донесся до Сиони безошибочно узнаваемый из-за акцента голос Сараджа.

Сиони до предела натянула свои путы и наткнулась взглядом на Сараджа. Потрошитель стоял возле приоткрытой двери черного входа, за которой виднелась лестница. После встречи в Рединге он приоделся – теперь он щеголял в узких серых брюках и серой же сорочке, испещренной темно-красными брызгами выше пояса.

Расплывчатое красное пятно виднелось и на левом колене Потрошителя.

Сарадж пробормотал какое-то заклинание. Скользкие кишки-веревки начали извиваться и повернули Сиони лицом к Сараджу.

– Погоня делается скучной, если добыча сама бежит к охотнику, – усмехнувшись, сказал Сарадж.

Сиони сглотнула, пытаясь вернуть голос, который спрятался где-то в глубине ее трепещущего горла.

– В-вы, на-наверно, не п-привыкли п-получать ответ, – пролепетала она, заикаясь.

– Сарадж! – вдруг произнес Эмери (Сиони скосила на него глаза и кое-как смогла рассмотреть Бумажного мага). – У тебя счеты со мной, а не с ней!

Сарадж расхохотался.

– О нет, ты ошибаешься! Но и тебя, Тейн, я в любое мгновение могу убрать с доски.

Сиони со всей силы дернулась в путах, сердце оглушительно загрохотало в груди.

– Сарадж, нет! Отпустите его, разбирайтесь со мной!

– Не меняй правила, котенок, – пропел Сарадж и погрозил ей пальцем. – Ну-ка, – он сунул руку в карман и извлек оттуда ожерелье Сиони, – открой мне свой маленький секретик, а?

Сиони застыла.

– Грат был… как вы говорите? Алмаз? Твердый, как алмаз в стремлении преодолеть Привязку к стеклу. Одержимый, – вещал Сарадж, прогуливаясь между рядами колонн и поглаживая подвески ожерелья. – Я и не знал, что он добился успеха. Или ты сама сообразила, да, котенок?

Он умолк и покрутил ожерелье в руке.

– На твоих бусах висят забавные штучки! Древесина для бумаги, песок для стекла. И спичка. Значит, надо использовать природные вещества. Но как? – Потрошитель посмотрел на Сиони в упор. – Расскажи мне, котенок, как менять Привязку.

– Сиони! – воскликнул Эмери, но Сарадж небрежно махнул рукой, и путы так туго стянулись вокруг пленника, что Эмери надрывно закашлялся.

– Прекратите! – крикнула Сиони.

Сарадж ухмыльнулся, но опустил руки.

Веревки-кишки, обхватывающие Эмери, ослабились. Следующий вздох Бумажного мага прозвучал как стон.

«Он убьет его!» – в панике подумала Сиони и сама едва не задохнулась от ужаса. Комната расплылась перед ее глазами.

Сарадж. Нет! Эмери… Нет, только не Эмери!

Она даже мысли такой не могла вынести.

Но открыть тайну Сараджу она тоже не могла. Нельзя допустить, чтобы Потрошитель постиг секрет смены Привязок: иначе он обретет неслыханное могущество и погубит сотни людей!

Кем ей пожертвовать – Эмери… или ими обоими? Или собой?

Нет, ей не следовало гоняться за Сараджем. И не следовало экспериментировать с Привязками. И не сле…

– Тик-так, – промурлыкал Сарадж.

– Ничего не говори ему! – громко проговорил Эмери.

Сиони стиснула зубы. По ее щекам текли слезы.

Сарадж захихикал и неторопливо направился к ней. Приблизившись почти вплотную, он покровительственно положил руку на плечо Сиони.

Эмери бился в путах. Сиони видела, как дергались его ноги.

– Сарадж! – крикнул он, и его голос заполнил всю комнату. – Только тронь ее, и твоя башка будет висеть над моей каминной доской в качестве трофея!

– Есть у англичан занятная черта характера, – пробормотал Сарадж. – Сиони ощущала его дыхание, пахнущее кардамоном и сырым мясом. – Они любят угрожать, хотя сами совершенно беспомощны.

Сарадж улыбнулся одними губами и запустил пальцы в шевелюру Сиони. Она попыталась отшатнуться, но Сарадж схватил прядку ее волос двумя пальцами и с рычанием выдернул их.

Сиони взвизгнула.

Сарадж держал в пальцах обвисший оранжево-рыжий локон, точно так же, как магическое ожерелье.

Проклятия Эмери не смогли вывести его из себя.

– Я не шучу, – сказал он. – Я вообще не любитель шуток.

– А я думаю, что вы весельчак, – бросила Сиони.

Потрошитель осклабился.

– Тогда тебе это понравится.

Сарадж отошел от Сиони и двинулся к Эмери. Кишки-веревки, привязывающие Бумажного мага к колонне, переместились: теперь и Сарадж, и Сиони могли видеть Эмери целиком и полностью.

Сиони с трудом узнала его. Эмери был необыкновенно бледен, даже широко раскрытые зеленые глаза словно выцвели. На шее темнела запекшаяся кровь, вероятно, Сарадж ударил его в гортань.

Сарадж принялся что-то нашептывать – заклинания Потрошителей, если их не заготавливали заранее, требовали больше времени, чем в иных видах магии, – и волосы в его руке вытянулись в полоску и затвердели.

Локон казался острым, как стекло.

– Сколько крови нужно пролить, прежде чем котенок запоет? – спросил Сарадж и провел волосяным ножом по челюсти Эмери.

Кожа разошлась, оставив яростный красный след. Сарадж приостановился.

– Но котята не поют, верно?

– Прекратите! Стойте! – выкрикнула Сиони.

Эмери, глядевший прямо в глаза Потрошителю, произнес:

– Сиони, ничего не говори ему.

– Не мучайте его! – орала Сиони, отчаянно дергаясь.

Но кишки не поддавались. Заклятие Потрошителя заставляло их держаться в неизменном натяжении.

Сарадж воткнул волосяное лезвие в плечо Бумажного мага. Из раны хлынула кровь, пятно быстро расползлось по рубашке. Эмери закусил губу, сдерживая стон.

Взгляд Сиони метался по комнате. Она искала свою сумку и вещи – хоть что-нибудь, что могло бы ей пригодиться. Она прижала ладони к колонне, но с камнем ничего нельзя было сделать. Равно как и с кишками, и с ее одеждой. Но на подошвах ее туфель до сих пор оставалась резина! Сиони почувствовала мгновенный всплеск надежды, но ведь еще в школьном дворе она превратила себя в Огневика. Неужели она не сможет ничего изменить?

Сиони извернулась и сумела ощупать карманы юбки. Низко нагнув голову, она осмотрела пуговицы блузки…

– Прошу вас! – взмолилась Сиони, смаргивая слезы.

Она должна сказать ему – она не сможет жить на свете без Эмери. Просто не сможет!

Сарадж убрал руку и дважды потрепал Эмери по щеке, как можно было бы погладить собаку. Эмери с ненавистью взглянул на него.

– Тебе известно, котенок, что Потрошители способны сломать человеку пальцы, даже не прикасаясь к нему? – спросил Сарадж у Сиони.

Запустив руку в карман, он достал оттуда ржавые плоскогубцы.

– Мне понадобится лишь один ноготь твоего дорогого наставника. Хочешь полюбоваться, как я сгибаю и крошу кости на расстоянии, котенок?

Пощелкав плоскогубцами, Сарадж вновь повернулся к Эмери.

– Лично я люблю использовать ноготь большого пальца. Такие уж у меня причуды.

Сиони изгибалась взад и вперед, волосы растрепались у нее на затылке. Выпавшие из прически пряди липли к мокрой от слез коже. Только не Эмери.

Он не должен был здесь оказаться! Эмери вообще не должен был в этом участвовать!

Сарадж улыбнулся.

– Я бы мог проявить милосердие и отправить его на тот свет с помощью осколка стекла, а не дробя кость за костью, котенок. Но сперва тебе надо будет рассказать мне кое-что важное. Ты ведь понимаешь меня, да?

Тело Сиони охватила мелкая дрожь. Веревки, сделанные из кишок убитых людей, впивались в ее кожу. Перед мысленным взором Сиони чередовались видения.

Энис, лежащая в окрашенной кровью воде. Белая как снег Дилайла, бессильно обвисшая на веревках. Воспоминания захлестнули Сиони.

– Сиони! – предостерегающе простонал Эмери.

«Но я-то нахожусь рядом», – подумала она, всхлипнув.

«На сей раз я – рядом. Я не в силах видеть, как ты будешь умирать. Я – рядом с тобою».

Пожав плечами, Сарадж наклонился к Эмери.

– Я скажу! – выдавила она и закашлялась. – Я все скажу, только отпустите его!

– Сиони! – крикнул Эмери.

Сарадж хохотнул и убрал плоскогубцы.

– Справедливая сделка. Я слушаю.

– Сначала отпустите его! – крикнула Сиони.

– Вы «англичане» вечно торгуетесь, – язвительно заметил Сарадж. Скрестив руки на груди, он отступил на несколько шагов от Эмери. – У тебя нет рычагов, котенок. Зато я нахожусь в хорошем расположении духа. У меня уже есть сердце одного мага, другого мне пока не нужно. Я мог бы позволить ему уйти. Ты, с другой стороны…

– Сиони, не смей! – завопил Эмери. – Это того не стоит!

– Зато ты – стоишь, – прорыдала она. Слова прозвучали так тихо, что вряд ли он услышал их. Сглотнув, Сиони произнесла: – Тайна – сам человек.

Эмери обвис в своих путах.

Сарадж выгнул бровь.

– Тебе следовало бы выражаться более конкретно, котенок.

– Именно это и выяснил Грат, – сказала Сиони, чувствуя себя так, как будто ее уже выпотрошили. Через несколько мгновений она превратится в мешок, набитый костями. – Вы привязываетесь к естественному веществу вашего материала, затем – к себе, а потом – к новому материалу. Вот и все.

Потрошитель кивнул.

– Интересно. А заклинание?..

Сиони облизала пересохшие губы.

– Вещество, созданное землей, твой обладатель призывает тебя. Отныне отвяжи меня от того, с чем я был связан через тебя до сего дня. Так начинается смена Привязки.

Сарадж поднес магическое ожерелье к глазу-фонарю, плавающему в воздухе. Внимательно оглядел все подвески по очереди, легонько прикасаясь к ним пальцами. И нахмурился.

– Но к чему же я привязан? Умоляю открыть мне и это.

Сиони сделала паузу. Взглянула на Эмери. Уставилась на Сараджа. Над таким вопросом она никогда не задумывалась, поскольку ей не могло прийти в голову заняться магией Крови.

Сарадж – Потрошитель.

Но Сиони сама видела, как Грат привязался к человеку. Он сделал это через смерть Дилайлы. Но каково природное вещество обычного смертного? Людей в общем-то делают люди. И в конечном итоге они остаются людьми.

Может, Потрошители привязывались к родителям своих первых жертв?

Что за бессмыслица. Даже если бы Потрошитель сумел разыскать родителей убитого им человека, чтобы обрести магию, он не мог бы привязаться к ним обоим.

Сиони моргнула.

– У вас… не получится.

Сарадж помрачнел.

– Что?

Сиони помотала головой.

– У вас ничего не получится. Люди, по определению, создаются людьми, но у них нет естественного первичного вещества. Они просто… существуют. – Ее губы растянулись в улыбке, и она добавила, скорее для себя, нежели для Сараджа: – Если кто-то стал Потрошителем, он попал в ловушку. Измениться для него невозможно.

– Потрошители неспособны использовать другие виды магии! – раздался голос Эмери.

В зеленых глазах Бумажного мага отразился жуткий свет от парящих светильников. Но Эмери улыбался – теперь по-настоящему.

А Сиони рассмеялась.

– Сарадж, вы не сумеете использовать это знание. Ни вы и никто другой. Ни один Потрошитель никогда не сумеете сменить свою магическую Привязку. Сарадж, вы привязаны в буквальном смысле. Навсегда.

Смуглое лицо Сараджа посерело и перекосилось. Лоб прорезали глубокие морщины, верхняя губа вздернулась, а щеки ввалились. Он походил на загнанного зверя.

– Ладно, – процедил Сарадж.

Спрятав ожерелье в карман, он вынул из другого плоскогубцы. И повернулся к Эмери.

Вся самоуверенность мигом покинула Сиони. В груди стало пусто и холодно.

– Нет, нет! – закричала она, но Сарадж никак не прореагировал на нее.

Сиони поняла, что сейчас случится самое страшное.

Где-то должен быть выход!

Сиони принялась шарить глазами по стенам, потолку… Ничего.

Опустив голову, Сиони увидела, что из-под планки ее блузки выглядывает крохотный уголок полученного от библиотекарши листочка с адресом некоего испанца.

По какой-то причине Сарадж не заметил его. Но Сиони не могла творить Бумажную магию, не сменив свою Привязку.

Она не могла, но Эмери мог.

Сейчас Сиони не Сложит заклинание для Эмери, да и руки Эмери связаны, как и ее. Он не прикасался к этой бумажке, а значит, не сумеет призвать ее к себе приказом: «Отыщись».

Все пропало.

У нее оставался один шанс, а она не могла даже…

Сарадж присел на корточки возле Эмери.

Но Сиони продолжала искать хоть что-нибудь, чем можно было бы воспользоваться – пламя, искру. Что угодно. Но Сарадж многое учел: в комнате не имелось иных источников света, кроме мерцающих глаз. Ни фонаря, ни свечи. Ничего, что могло бы разжечь огонь, если не считать спички на ее ожерелье.

А ожерелье уже перекочевало в карман Сараджа. И на нем болталась бумажная подвеска. Сиони сделала ее из клочка тетрадного листа…

В этой тетради Сиони написала конспект по истории.

А Эмери прикасался к бумаге, когда проверял работу Сиони.

Память послушно вернула Сиони в тот день, когда она изготавливала подвеску, сидя за письменным столом в своей спальне.

И на листке еще была написана дата. «1744 г.».

– Эмери, отыскать! – крикнула она. – Отыскать дату! Тысяча семьсот сорок четыре!

Сарадж на миг замешкался. Эмери не стал задавать вопросов и повторил за Сиони:

– Отыскать! Тысяча семьсот сорок четыре!

Ожерелье выползло из кармана Сараджа и очутилось в левой руке Эмери.

Сарадж метнулся к Эмери, но тот уже успел перебросить ожерелье Сиони со всей силой, на какую было способно его связанное запястье.

Но магическое ожерелье не долетело до Сиони. Стеклянный флакон из-под духов и пробная бутылочка с жидким каучуком разбились при падении. Сарадж не стал связывать пленницу ниже бедер, и Сиони брыкнула ногой, после чего носком туфли подтянула ожерелье поближе к себе.

Сарадж кинулся к Сиони.

Сразу вспотев, ощущая бешеное сердцебиение, Сиони зажала ожерелье между ступнями. Кишки удерживали ее так крепко, что Сиони повисла на них, согнула ноги в коленях и вцепилась в шнурок с подвесками.

Сарадж бежал к ней. На ходу Потрошитель выудил из своего кармана носовой платок, перепачканный кровью.

Пальцы Сиони лихорадочно перебирали ожерелье, пока не нащупали спичку. Сиони притиснула к головке палец, попыталась чиркнуть…

…и зажгла спичку.

– Гори! – заорала Сиони.

Сарадж не успел ткнуть в Сиони окровавленным носовым платком.

Пламя в ладони Сиони полыхнуло и превратилось в огромный факел. Огонь лизнул Сараджа. Потрошитель попятился и споткнулся. Что бы ни собирался Сарадж сделать с Сиони, его заклинание сгорело вчистую.

– Сожги! – приказала Сиони, и факел сожрал кишки, освободив ее от пут.

Сиони покачнулась и вскрикнула от боли, когда ее стиснутые ребра расширились, возвращаясь в обычное состояние.

По команде «Разделяйся!» ее факел завихрился и распался на два огненных шара.

Один Сиони швырнула в Сараджа, заставив его отступить в глубь комнаты.

Сиони подбежала к Эмери. Вторым шаром она спалила удерживавшие его путы.

Когда заколдованные кишки лопнули и шмякнулись на пол, Эмери сделал вдох и застонал. Собравшись с силами, Бумажный маг нащупал на своем плече волосяное лезвие, вырвал его из раны и зажал ладонью разодранную плоть.

– Нужно… мое пальто, – прошептал он, растерянно глядя на пылающий шар в руке Сиони. – Заклинания…

– Лестница, – предположила Сиони. – Он вошел с черного хода!

Вдруг глаза Эмери расширились. Схватив Сиони за локоть, он потащил ее за колонну: там, где они только что стояли, пролетели красные метательные звезды. Ударившись о колонну, снаряды превратились в кровь, которая забрызгала стену.

– Разделись! Гори! Зажигай! – скомандовала Сиони.

Пламя вновь распалось на отдельные фрагменты.

Один шар Сиони приберегла для себя, а второй швырнула в Сараджа. Потрошитель отпрыгнул в сторону: огонь опалил металлические каркасы больничных коек.

– Иди! – закричала Сиони. – Найди заклинания! Я удержу его!

– Сиони!

– Иди!

Держась за плечо, Эмери поковылял к двери, ведущей на лестницу.

Набросив на огненный шар заклинание вертушки, Сиони направила его к колонне, за которой укрылся Сарадж. Огонь развернулся в цветок с четырьмя лепестками, которые метались по плиточному полу, заставив Сараджа отойти еще дальше.

Ярко вспыхнуло разлитое масло.

Держась за ожерелье, Сиони протараторила формулу разрушения Привязки с бешеной скоростью.

Превратившись в Осветителя, она кинулась к окну и сорвала тяжелое муслиновое полотнище. Может, кто-нибудь увидит огонь и позовет помощь.

– Влево! Рассыпься! – скомандовала Сиони, вступая в новый магический контакт.

Стекло распалось на сотни осколков, которые, повинуясь взмаху руки Сиони, устремились к Сараджу. Блестящие дротики, ударяясь о стены, колонны и пол, звенели в воздухе.

Один вонзился между ребрами Сараджа, прежде чем маг смог укрыться.

– Kutiya-a![5] – завопил Сарадж.

Сиони рванулась к соседнему окну, но ее ноги внезапно подкосились. Она рухнула на пол, едва успев сгруппироваться.

Сиони попыталась встать, но не смогла пошевелиться.

Ее парализовало.

– Ты кое-что забыла, котенок, – произнес Сарадж, тяжело дыша. – Я коснулся твоей кожи. Я владею тобой!

Потрошитель показался из-за колонны, держась левой рукой за окровавленный бок.

Указательный и большой пальцы его правой руки были скрещены: наверное, именно таким образом Сарадж удерживал заклинание, которое только что применил.

Сиони отползла назад. Скосила взгляд на липкую лужицу, над которой еще теплился огонек. Если бы она могла применить его…

Держась за ожерелье, она нащупала мешочек с песком, но обнаружила, что ее язык и губы тоже оцепенели. Заклинание действовало и на ее речь.

– Хватит, котенок, – сказал Сарадж.

Он оперся на колонну и начал что-то напевать. Ладонь, лежащая на ране, заблестела золотом, и через несколько мгновений Потрошитель выпрямился во весь рост. Сараджа исцелила магия Крови.

Потрошитель шагнул к Сиони, но сделать ничего не успел: по комнате раскатился выстрел.

Сарадж громко ахнул, его руки взлетели к груди, закрывая новую, уже огнестрельную, рану.

А к Сиони тотчас вернулась способность двигаться.

Она вскочила на ноги, а Сарадж повалился на плиточный пол.

Резко обернувшись, Сиони увидела в дверях Эмери. С дымящимся пистолетом. На нем было пальто цвета древесного угля, а на плече висела сумка Сиони.

Сарадж пока не подавал никаких признаков жизни.

– Эмери, – выдохнула она и подвинулась к Сараджу, глядя на него и ожидая, что он сейчас ухмыльнется и все повторится заново.

Но Потрошитель оставался неподвижным. Его остекленевшие глаза таращились в потолок.

Сиони кинулась к Эмери и обхватила его за талию. Бумажный маг оказался способен обнять ее, впрочем, пистолета он не выпускал.

Сиони подалась назад и с опаской оглянулась на Сараджа.

– Я и не догадывалась, что ты настолько меткий стрелок.

– Я – нет, – ответил Эмери и, скривившись от боли, отдал ей сумку.

Сиони надела магическое ожерелье на шею.

– Надо бежать отсюда, Эмери! Сараджа разыскивает полиция! Может, «бобби» находятся где-то рядом! А вдруг они следили за происходящим через окно, тогда сейчас они будут здесь и… – зачастила Сиони.

– Подожди, – перебил ее Эмери.

Сиони умолкла.

– Свет, – прошептал Эмери, глядя на чудовищные фонари. – Со смертью Потрошителя его заклинания должны перестать действовать.

У Сиони ком подкатил к горлу. Она опять посмотрела на Потрошителя, распростертого на полу, и оцепенела. Тело Сараджа сотрясалось от конвульсивного смеха.

– Совершенно верно, – произнес до отвращения знакомый голос с сильным акцентом.

Сарадж с хрипом и хлюпаньем поднялся на ноги.

Он двигался медленно и разболтанно, как тряпичная кукла.

Но спустя секунду Сарадж ловко погрузил свои пылающие золотом пальцы в собственную грудь и вынул оттуда неподвижное сердце.

Сиони почувствовала во рту горький привкус желчи.

– Вот чем полезно иметь два сердца, Тейн, – сообщил Сарадж с булькающим смехом и бросил ненужный комок плоти в угол. Пробоина в его груди уже заросла. – Мое почтение магичке Кантрелл.

Эмери зарычал и метнулся вправо, полы пальто взвились у него за спиной, как крылья. Из руки Бумажного мага вылетело и завибрировало взрывное заклинание.

Сиони отбежала к окну. Когда прогремел взрыв, она зажала уши ладонями. На ее голову посыпался град осколков, но она велела им застыть в воздухе. Краем глаза она видела Сараджа и повелела острым стеклам обрушиться на Потрошителя.

Необходимо заставить Сараджа непрерывно двигаться и думать только о самозащите, иначе он набросит кровавое заклинание на Сиони! Или на Эмери. Стоит позволить Сараджу сосредоточиться, и они с Эмери сразу же погибнут.

Сиони помчалась к лестнице. Она продолжала перебирать подвески, бряцающие на бечевке, и выкрикивала слова заклинания. Теперь она превратилась в Плавильщицу.

Сиони хотела взять пистолет, который Эмери выронил в момент взрыва, но…

…комната заходила ходуном, и у Сиони закружилась голова. Потеряв равновесие, Сиони чуть было не упала.

Но сотворил магию не Потрошитель, а Эмери.

Заклинание искажения. В кулаке Эмери трепетала бесформенная, как медуза, бумажка.

Сиони сделала два шага и плюхнулась на пол. Холодные плитки меняли очертания и вздыбливались. Контуры пистолета расплывались, как масляные пятна на поверхности воды.

Напрягшись из последних сил, Сиони дотянулась до оружия и схватила рукоять пистолета. Комната постепенно обрела свой прежний облик. В воздухе повис кровавый туман – остатки от заклинания, нацеленного на Эмери.

Частично преодолев эффект искажающего заклинания, Сиони встала и вскинула пистолет.

– Привлекаю! – воскликнула она.

Магия заструилась в металле и рванула к себе предметы, сделанные из сплавов. Запонки в манжетах сорочки Сараджа выскочили из петель, давным-давно потерянные иглы взлетели в воздух из щелей в полу. Даже больничные койки с обгоревшей краской сдвинулись с мест и помчались через всю комнату, ударив Сараджа под колени и заставив Эмери спрятаться за колонну, чтобы его самого не сбило с ног.

Сиони отшвырнула оружие и отскочила в угол. Не хватало еще, чтобы звенящая куча металла обрушилась прямо на нее. Иглы и запонки посыпались на пистолет, как будто притянутые к нему магнитом.

Сарадж исчез в водовороте красного дыма и возник за спиной Эмери.

– Сзади! – крикнула Сиони.

Эмери повернулся и рыбкой бросился на пол, на какие-то дюймы уклонившись от Сараджа. Промахнувшийся Потрошитель хлопнул ладонью по колонне, оставив кровавый отпечаток, а Эмери пнул Сараджа в голень.

Потрошитель свалился.

Сиони вцепилась в больничную койку. Эмери приготовился к атаке. Сарадж схватился за ушибленную голень и что-то шептал. Его кожа засияла багровым светом.

Сиони не потребовалось предупреждать Эмери о новом заклинании. Бумажный маг вцепился Сараджу в волосы и врезал ему кулаком по щеке.

– Поставь его к столбу! – прокричала Сиони.

Эмери еще разок стукнул Сараджа и, схватив Потрошителя за воротник, вздернул его на ноги и прислонил к ближайшей колонне.

Сарадж захлопал глазами, а Сиони толкнула к нему койку.

– Согнись вокруг! – приказала она.

Обугленный остов со скрипом изгибался, прижимая Сараджа к колонне.

Сарадж расхохотался.

Эмери бросился к Сиони и отодвинул в сторону, после чего извлек из кармана пальто горстку бумажных заклинаний.

– Измельчись! – произнес Эмери.

Сиони совершенно не ожидала такого поворота событий: готовые заклинания распались на сотни не годных ни на что кусочков.

– Собраться! Вперед! – продолжал командовать Эмери, и клочки бумаги послушно собрались в облако, устремились к Сараджу, окружили его и повисли на нем, как пиявки.

– Кромсай! – крикнул Эмери.

Сиони даже не догадывалась о существовании подобной команды.

Тем временем облако разделилось: половина клочков взмыла к потолку, а остальные принялись кромсать Сараджа.

Порезы от бумаги. Тысячи глубоких смертоносных ранок.

Окровавленные обрывки бумаги плавно падали на пол.

Сарадж обмяк в своей тюрьме из металлических прутьев и пружин, и его пылающие глаза потускнели.

Глава 16

Полицейские из Лондона и Брэкли воткнули в землю по обе стороны от подъездной дороги зачарованные фонари. Те сияли мягким серебристым светом, озаряя здание еще не до конца отремонтированной больницы.

Моторные повозки лондонских служителей закона были припаркованы неподалеку. Три лошади полицейских из Брэкли безмятежно паслись на лужайке – их хозяева до сих пор находились внутри и работали вместе со своими столичными коллегами.

Сиони завернулась в пальто Эмери. Она никак не могла согреться. Эмери сидел на скамейке, медик осматривал рану на затылке Бумажного мага. Он уже вручил Эмери влажную салфетку, которую следовало прижимать к поврежденному плечу. Да, Эмери пострадал, но уцелел. Они оба спаслись. А Сарадж не вернется – даже самый опытный Потрошитель неспособен воскресить себя независимо от того, сколько украденных сердец он успел запихнуть в свою плоть.

Сиони вспоминала Энис, но не мертвенно-бледную и лежащую в ванне. А живую, грызущую карандаш во время решения математической задачи такой сложности, что Сиони вовеки не суждено ее понять. Сиони вспоминала Дилайлу, но не в тот момент, когда ручища Грата ломала Дилайле шейные позвонки. Живая Дилайла лукаво улыбалась Сиони, сидя напротив нее в бистро «Лососина из Сент-Олбанс».

С Потрошителем покончено.

– Тейн, мне трудно поверить, что вы случайно оказались в нужном месте в нужное время, – сказал, подойдя к скамейке, мг. Хьюз. Сиони не видела, когда он появился. – Если вам нравится встревать в передряги, вам было бы лучше официально присоединиться к нам. Я ведь уже говорил, что у нас неплохой заработок.

Эмери сумел улыбнуться – устало, но искренне – на этот упрек Рельефщика.

– Но, Альфред, у вас слишком много бумажной возни.

Альфред громко фыркнул.

– Помилуйте, Эмери! С ума сойти – Складыватель жалуется на бумажную волокиту!

Мг. Хьюз пригладил седые усы и перевел взгляд на Сиони.

– Ах, мисс Твилл, – произнес он. – Интересно, почему я не удивлен, увидев вас здесь? Получается, третье покушение, да? Может, вы захотите поступить к нам на службу? Когда заканчивается ваша треклятая стажировка?

Сиони попыталась улыбнуться, но после всего пережитого у нее, вероятно, получилась гримаса.

– Если все сложится удачно, то недели через две.

Мг. Хьюз просветлел лицом.

– Неужели? По крайней мере, хоть одна хорошая новость у нас есть. Примите мои наилучшие пожелания, мисс Твилл.

И он наклонился к Эмери, чтобы получше рассмотреть его раны.

– Ничего, скоро вами займется маг Килмер, и вы будете как новенький.

– Маг Килмер? – переспросила Сиони.

– Восстановитель, – ответил мг. Хьюз. – Я не стал бы говорить о нем, но вы уже встречались с ним.

Сиони сдвинула брови. Восстановитель?..

– Что-то не припоминаю…

– Если бы не он, вас уже не было бы в живых, – пояснил мг. Хьюз. – Таких, как он, очень мало. Вам крупно повезло, что он оказался в Лондоне в тот день, когда случился инцидент с Гратом.

Сиони хватило минуты, чтобы свести воедино все услышанное, и у нее по спине побежали ледяные мурашки.

– Вы имеете в виду того… Потрошителя, в больнице?

– Восстановителя, моя дорогая, – поправил ее мг. Хьюз. – Вы путаете понятия.

Сиони покачала головой.

– А в чем разница? Пусть он исцеляет, а не убивает, но как объяснить это человеку, которого он убил, чтобы получить в свое распоряжение заклинания магии Крови?

– Вообще-то он сам попросил об этой услуге.

Сиони резко обернулась и увидела высокого мужчину с иссиня-черными волосами, ниспадающими на плечи. Он был одет в строгий костюм с темной сорочкой без галстука. Вытянутое лицо с узкими скулами и глубоко посаженными миндалевидными глазами указывало на азиатское происхождение.

Мг. Хьюз откашлялся, прочищая горло.

– Мисс Твилл, вот и маг Килмер! Я ведь упоминал, что он здесь, не так ли?

Сиони почувствовала, что ее грудь и шею залило краской смущения, а озноб куда-то улетучился.

Мг. Килмер сумрачно улыбнулся Сиони, вежливо приподняв уголки губ. Проходя мимо Сиони, он тихо сказал:

– Тот человек страдал от рака костей. Все его родственники умерли, кроме его единственного сына. Надеюсь, вам станет легче, если вы узнаете, что его дни были сочтены.

Что могла Сиони ему ответить? Просить прощения было бы глупо и неуместно… как и благодарить мага за то, что он однажды исцелил и ее. А теперь он поможет Эмери.

Способности мг. Килмера были юридически одобрены законом, но у Сиони все же прихватило желудок болезненным спазмом.

Восстановитель сел рядом с Эмери и зашептал заклинания на том же древнем языке, который знал и Сарадж. Руки мг. Килмера замерцали золотом, и он прикоснулся к плечу, затылку и подбородку Эмери, устраняя раны, как будто их вовсе не было.

– Мне нужно поговорить с магичкой Эйвиоски, – проговорила Сиони.

– С магичкой Эйвиоски? – повторил мг. Хьюз.

– Я дала показания, – добавила Сиони. – Можно нам уехать? Это важно.

Мг. Хьюз пожал плечами.

– Как вам будет благоугодно. Но теперь данный вопрос – всецело в юрисдикции мага Тейна, а не магички Эйвиоски.

Она коротко кивнула и направилась к Эмери. Мг. Килмер уже удалился.

Сиони опустилась перед Эмери на корточки и положила ладони на его колени, совершенно не думая о том, что на них смотрят посторонние.

– Ты обманул меня, любимый, – прошептала она.

Он посмотрел ей в глаза.

– В чем, Сиони?

– В том, что я готова к аттестации на звание мага. Но заклинание Кромсания… я и не слышала о нем! Что еще ты от меня скрываешь?

– Сиони, заклинания Кромсания не знает даже Прит, – ответил Эмери.

Эмери взял ее за подбородок одной рукой, а другой очень бережно приподнял локоны Сиони, чтобы увидеть то место, откуда Сарадж вырвал волосы.

Сиони понадеялась, что проплешина не слишком бросается в глаза.

– Это придумал Бумажный маг Тейн.

Сиони забыла об усталости.

– Ты изобрел заклинание Складывания? Как тебе удалось?

– По сути, это интенсифицированная версия заклинания Измельчения, – признался он. – Да, я придумал его, когда Лира начала угрожать мне. Сиони, я – Складыватель. Мне было необходимо найти нечто такое, чем можно вывести человека из строя помимо Взрывных заклинаний.

Она медленно кивнула, переваривая услышанное.

– Есть ли у тебя в запасе еще какие-нибудь смертоносные заклинания?

– Нет.

Сиони на некоторое время замолчала.

– Э-ме-ри, – произнесла она, проговаривая его имя по слогам, и продолжила, пытаясь подобрать слова: – Сколько всего… у тебя… ты…

– Убил? – закончил Эмери за нее.

Она закусила губу.

– Мы с тобой идем вровень, любимая, – вымолвил он.

– О, Эмери…

– Не переживай за меня, – прошептал Эмери и погладил Сиони по щеке. – Я не испытываю особых угрызений совести из-за утраты Сараджа Пренди. Кстати, я убил его дважды. Полагаю, это выводит меня в лидеры, верно?

Между ними повисла пауза.

– Я должна рассказать магичке Эйвиоски, – пробормотала Сиони. – Про Привязку и все остальное. Думаю, что я обязана так поступить.

– Я полностью с тобой согласен.

– Ты приехал в Брэкли, заранее заказав моторную повозку, да, Эмери? Экипаж еще здесь?

Эмери встал и потянул Сиони за собой. Повертел головой и подвигал плечом, проверяя свое состояние. Оглянулся и кивнул мг. Килмеру.

– Да, – пробормотал он, обнимая Сиони за талию. – Полагаю, Патрисия не будет возражать против столь раннего визита.

Сиони крепко прижалась к Эмери. Больница и мертвый Потрошитель остались позади.

* * *

Прежде чем магичка Эйвиоски открыла парадную дверь, потребовалось девять раз стукнуть в нее.

Однако магичка Эйвиоски была официально одета и даже напудрена, хотя волосы, уложенные, как всегда, в тугую «ракушку», казались чуть-чуть влажными. Увидев Эмери Тейна и Сиони Твилл у себя на пороге в четверть восьмого утра, она не стала скрывать удивления, но лишь спросила, поправив очки на носу:

– Чему я обязана? Через час у меня – совещание в Кабинете.

Сиони набрала полную грудь воздуха.

– Сарадж Пренди мертв, – сказала она.

Магичка прищурилась.

– Что? Вы уверены, мисс Твилл?

– Альфред, вероятно, скоро сообщит вам все подробности, – добавил Эмери, с трудом подавив зевок.

Магичка Эйвиоски побледнела. И уставилась на Сиони.

– Только не говорите, что вы…

– Я здесь не из-за Сараджа, – перебила ее Сиони. Она взглянула на Эмери, снова глубоко вздохнула и продолжила: – Я кое-что не сказала вам о Грате. О том, что он сделал в зеркальной комнате… и о том, как именно погибла Дилайла.

Магичка Эйвиоски окаменела, ее грудь на миг перестала вздыматься. Когда она пришла в себя, ее губы задрожали.

– Простите меня, что я утаивала это от вас, – проговорила Сиони, – но я должна ввести вас в курс дела, если у вас найдется время, конечно.

Осветительница кивнула и пропустила незваных гостей в дом. Зная привычку мг. Эйвиоски, Сиони сбросила туфли в прихожей. Эмери не последовал ее примеру. Осветительница не сделала ему замечания и молча проводила их в гостиную. Сиони села на кушетку, Эмери рядом с ней.

К изумлению Сиони он взял ее за руку. Прямо перед мг. Эйвиоски. Однако и это Осветительница не стала комментировать.

Ощущая нервный тик где-то в животе, Сиони произнесла:

– Дилайла умерла, потому что Грат сделал Привязку к ней. Он стал Потрошителем. Он собирался украсть ваше сердце, но я… остановила его.

На миг брови мг. Эйвиоски взметнулись почти до кромки волос. Мг. Эйвиоски пребывала в недоумении.

– Мисс Твилл, Грат Кобальт был Осветителем. Маг не может быть привязан более чем к одному материалу.

– Да, одновременно – не может, – согласилась Сиони и, взглянув на Эмери, добавила: – Но сейчас я нахожусь перед вами в качестве Плавильщицы.

Магичка Эйвиоски потерла подбородок.

– Мисс Твилл…

– Дайте мне монету, – вновь перебила ее Сиони. – Я вам докажу.

Глава 17

На протяжении всей поездки в Поплар Сиони размышляла о мг. Эйвиоски. Вчерашняя встреча прошла примерно так, как и следовало ожидать, но мг. Эйвиоски не знала, что делать с открытием. Как и сама Сиони.

«Я подумаю об этом», – сказала мг. Эйвиоски, расставаясь с ними.

Она даже не попрощалась, когда Сиони и Эмери отправились к экипажу.

Нанятая сегодня моторная повозка въехала на кривую улицу, где находился новый дом Твиллов. Водитель затормозил.

Сиони выкинула из головы мысли о Привязке и сосредоточилась на главной задаче. Ей нужно разобраться с еще одним личным делом, а потом вернуться в особняк мг. Бейли и продолжить подготовку к аттестации.

Отыскать Зину оказалось труднее, чем предполагала Сиони. Незамужняя и отказавшаяся от дальнейшего образования по окончании средней школы Зина продолжала жить с родителями.

Но в данный момент Зина отсутствовала.

Никто не представлял, куда она отправилась.

– Сиони, я очень волнуюсь! – простонала мать, наливая Сиони чашку слабенького чая. – Она никогда не предупреждает меня, когда уходит! Бог знает, чем она занимается. Ваш отец из-за нее последних волос лишится. Я готова выгнать ее из дому!

Ронда Твилл, конечно, никогда бы так не поступила с собственной дочерью, однако Сиони разделяла и понимала чувства матери.

Искать Зину в столь густонаселенном районе при помощи бумажных птиц было бессмысленно. Поэтому Сиони направилась к соседям, чтобы расспросить миссис Хеммингс – мать новой подруги Зины. Миссис Хеммингс посоветовала Сиони проверить несколько мест, в частности, заглянуть к семейству Каррауэйз, обитавшему в Милл-сквотс.

Когда Сиони добралась до своего прежнего района, солнце уже сияло в зените. К счастью, Мегринда Каррауэйз, с которой Зина то приятельствовала, то расходилась (она была на два года младше Сиони), оказалась дома.

– Она наверняка намылилась куда-нибудь с Карлом и Сэмом, – заявила Мегринда.

Она стояла, прислонившись к дверному косяку приземистого домика, и накручивала на палец прядь волос цвета умбры.

Сиони отметила про себя, что Мегринда, похоже, совсем недавно проснулась, правда, успела сменить ночную сорочку на выцветший желтый сарафан.

– Высокий парень с волосами песочного цвета и раздвоенным подбородком? – спросила Сиони.

Мегринда кивнула.

– Карл. Он самый! А Сэм – его младший братишка. Тупица и жуткий урод, если ты не против таких выражений.

Сиони вообще-то была против, но не видела смысла обсуждать с Мегриндой подобные тонкости.

– Они обычно ошиваются около театра на Парламент-сквер или в «Мэйпл-бай».

Сиони нахмурилась.

– Это притон?

Мегринда усмехнулась.

– Ага. – Она окинула Сиони пристальным взглядом с головы до пят. – Там и на тебя бы обратили внимание.

Стиснув губы, чтобы сдержать гнев, Сиони поблагодарила Мегринду за помощь и попросила шофера отвезти ее к Парламент-сквер.

Сначала она изучила улицу, где недавно натолкнулась на Зину, но сестры там не оказалось. Тогда Сиони обошла вокруг театра и поинтересовалась у кассира, не заметил ли он девушку, подходившую под описание Зины. Нет, никого не видел.

Сиони продолжила поиски. Она шагала вдоль роскошных магазинов, расположенных близ Парламента, заглядывала в витрины, но в конце концов сдалась и направилась в пресловутый «Мэйпл-бай». И пусть она уже много лет назад примирилась с цветом своих волос, сейчас ей хотелось, чтобы они немного поблекли. Ей совершенно не нужны разговоры о неподобающем поведении, которые могут добавиться к сплетням об ее отношениях с Эмери. Пожалуй, ей стоило бы использовать заклинание скрытности и превратиться в невидимку. Но, увы, Сиони не взяла с собой лист бумаги нужного формата.

Бог смилостивился над ней. Когда Сиони переступила порог притона (рассеянный свет в помещении буквально намекал, что здесь не стоит надеяться на добропорядочность), как в ноздри ей ударила вонь сигарного дыма, и она сразу увидела Зину. Кто-то свистнул. Сиони не стала оглядываться, чтобы выяснить, не в ее ли адрес это было сделано.

Она добрела до стойки, возле которой вертелась Зина с торчащей в пальцах сигаретой. Рядом на высоком табурете сидел Карл, зажавший в ладонях пустой стакан. Сэма поблизости не оказалось.

– Привет, сестренка!

Зина вскинула голову, и в ее глазах промелькнул испуг. Впрочем, она быстро скрыла свою реакцию, и Сиони решила, что ей все померещилось.

Взгляд сестры помрачнел.

– Какого черта ты сюда приперлась? – спросила Зина, насупившись.

Сиони вздохнула.

– Слышу речь истинной леди. Нам надо поговорить вне стен этого… заведения. Желательно, прежде чем моя одежда насквозь пропахнет табачным дымом.

Карл поднялся с места.

– А ты старшая сестра Зины, да? – произнес он отнюдь не дружественным тоном.

Сохраняя спокойствие (Дилайла всегда хвалила ее за данное качество), Сиони вытащила из сумочки лист бумаги и обработанные Плавильщиками ножницы и положила свои вещи на стойку. Затем она обратилась к парню.

– Полагаю, что вы уже все поняли, – непринужденно продолжала Сиони. – Я – старшая сестра Зины, и я не хочу, чтобы Зина находилась в таком месте – да еще и таким мужчиной, как вы. Позвольте мне…

Карл презрительно фыркнул.

– Заткнись!

Сиони ожидала подобной реакции, и потому тут же углубилась в работу. Молниеносно вырезала квадраты, начертила в углах пару значков и тотчас спрятала карандаш и ножницы в сумочку.

Затем поднесла один из кварталов к своим губам.

– Прилипала, – еле слышно прошептала она.

– Если хочешь что-то сказать, пришли мне письмо, – буркнула Зина, дымя сигаретой и покашливая. – Твою дурацкую почтовую птицу. Или пусть твой хахаль тебе сделает голубка.

Карл схватил Сиони за руку повыше локтя.

– Проваливай, конфетка.

Сиони развернулась, едва не задев Карла своей грудью, но сумела ловко сунуть квадрат в карман его брюк.

– Я тебе не «конфетка» Карл, – парировала Сиони, стряхнув его руку и одновременно бросив другой квадрат в сторону. Заклинание «Прилипала» припечатало бумагу к полу. – И если ты еще раз прикоснешься ко мне, тебя вышвырнут отсюда. Или, лучше, я сама сделаю это. Держать!

Квадрат, оказавшийся в кармане Карла, резко рванулся ко второму заговоренному «собрату». Сила заклинания увлекла Карла за собой. Парень рухнул на пол и перекатился на бок, а листки, очутившиеся рядом, наконец-то воссоединились.

Зина разинула рот.

– Сиони!..

– Иди со мной – или то же самое ждет и тебя, – произнесла Сиони, выхватив окурок из губ Зины.

– Измельчись, – прошептала Сиони, и сигарета рассыпалась в мелкое крошево.

Теперь на стойке лежала лишь крохотная кучка тлеющего мусора.

Взяв Зину за руку, Сиони выволокла сестру наружу к благословенному свежему воздуху и солнечному свету.

Зина не сопротивлялась, пока они не удалились на несколько шагов от здания, где находился притон.

– А у тебя, похоже, есть характер! – рявкнула Зина.

Сиони отряхнула блузку, надеялась, что это движение может избавить ее от сигарного смрада.

– Может, и есть, но мне далеко до тебя. Мои отношения с признанным магом – сущие мелочи по сравнению с твоими знакомствами со всяким уличным отребьем.

Зина, обмякнув, прислонилась к кирпичной стене.

– Не притворяйся, будто понимаешь меня.

– С какой стати я буду притворяться, когда я и впрямь ничего не понимаю? – возразила Сиони. – Что с тобой стряслось? Мама места себе не находит, я тоже волнуюсь. Расскажи мне, что случилось!

Зина покачала головой.

– А Карл вроде бы не спешил спасти тебя.

Зина закатила глаза и тряхнула своими черными волосами. Они разметались по плечам, но Зина, похоже, этого не заметила.

Сиони смотрела на сестру.

– Мы ведь с тобой всегда дружили…

Зина отвернулась и продолжала трепать волосы.

– Наверно, до тех пор, пока ты не свалила и не сделалась зеницей ока для мамы и папы.

Сиони выгнула брови.

– Сиони, меня просто тошнит от всего! Я чувствую себя человеком второго сорта! – выкрикнула Зина, и прохожие с интересом оглянулись на нее.

Зина поежилась. Без Карла и Сэма, которые выступали в качестве щита, ей было не по себе. Она понизила голос и продолжила.

– Родители вечно сравнивают меня с тобой и чего-то ждут. Если их старшая доченька стала магом, то и другой, конечно, по силам такие же великие дела.

– Но ты ведь и вправду сможешь, если захочешь, – вымолвила Сиони. – И я вообще-то пока не маг.

– Тебе легко говорить! Не у каждого найдется богач, оплачивающий обучение.

– Ты всегда ненавидела учебу.

– Теперь жалею об этом.

Последние слова сестры озадачили Сиони. Ожесточение, возникшее в ее душе, пошло на убыль.

– Зина…

Та скрестила руки на груди.

– Меня убивает ощущение бедности, Сиони!

– И поэтому ты связалась с Карлом? Ради денег?

Зина расхохоталась.

– Он – всего лишь уличная шпана.

«Зато он обращает на тебя внимание», – подумала Сиони, но, естественно, не стала говорить это вслух.

– Пойдем, – мягко произнесла она вслух и потянула Зину за собой.

Сестра не сопротивлялась и позволила увести ее прочь.

– Чего ты хочешь? – осведомилась Сиони после минутной паузы.

– Не знаю.

– Но заниматься тем, о чем не имеешь представления, действительно нельзя. Я имею в виду магию. А как насчет того, что тебе нравится и в чем ты знаешь толк? Ты же разбираешься в искусстве…

– Мне не хватит денег на подручные материалы, – пробормотала Зина.

Сиони немного помолчала.

– Но я смогу тебе помочь! Ты только скажи…

– Я не собираюсь влезать в долги!

Сиони подавила желание страдальчески вздохнуть и даже не сбилась с шага.

– Каждому иногда требуется помощь. После аттестации у меня появится возможность поддерживать тебя материально. Остальное зависит от тебя.

– Я не буду жить на подачки.

– В таком случае продашь что-нибудь, а позже вернешь мне долг. Зина, не отворачивайся, прими небольшую помощь от своих родных. Я сомневаюсь, что тебе захочется проводить свои лучшие дни в притоне рядом с типом, который хамит женщинам.

Зина хмыкнула.

– Карл – идиот.

– Вот видишь? Мы уже начинаем друг друга понимать.

Несмотря на напряжение, Зина рассмеялась, хотя в ее смехе отчетливо слышалась горечь.

Когда они отдалились от «Мэйпл-бай» на изрядное расстояние, Зина произнесла:

– Мне нужно выйти замуж за какого-нибудь старого богача.

– А это разве не подачки?

Сестра ухмыльнулась.

– Нет, Сиони! По-моему, вполне заслуженное жалованье за страдания в таком браке.

Сиони оживилась.

– А у меня на примете есть кое-кто, кто мог бы тебя оценить! По крайней мере, твое творчество.

Зина остановилась.

– Неужели у тебя в рукаве завалялся еще один Складыватель?

Сиони думала о Лэнгстоне, первом ученике Эмери.

– А ты почти угадала, сестренка! Но я не стану знакомить его с девушкой, которая торчит в лондонском притоне и совершенно не уважает себя.

Зина отпрянула от Сиони.

– Я очень даже уважаю себя, – проворчала она.

– Тогда, Зина, веди себя соответствующе.

Сестра хотела что-то возразить, но Сиони обняла ее, прежде чем Зина успела произнести слово.

– Я верю в тебя, – прошептала Сиони, зарываясь лицом в пропахшие табаком волосы Зины. – И ты поверь в себя. Ты придешь на вручение диплома?

Отступив на шаг, Зина взглянула в глаза Сиони.

– А ты точно станешь дипломированным магом, да?

Сиони улыбнулась.

– Для того, кто верит в себя, и невозможное возможно.

Глава 18

Спустя тринадцать дней после сражения с Сараджем и двенадцать дней после того, как она открыла тайну мг. Эйвиоски, наступил, наверное, один из самых важных моментов в жизни Сиони.

Она стояла в коридоре Министерства Лицензирования, в том крыле здания, где проверяли различные виды магии. На полу возле Сиони лежал объемный твидовый мешок, набитый заклинаниями в количестве пятидесяти восьми штук. Сиони специально купила его: бумажные заклинания, полученные от мг. Бейли, не смогли бы вместиться даже в ее чемодан, не говоря уже о саквояже. Она не получила иных указаний и знала лишь, что все Сложенное из бумаги необходимо принести на аттестацию. Теперь она гадала, будет ли исследовать ее работы группа Складывателей или оценку ее творческих способностей поручат магам других специальностей. Не исключено, что свой громоздкий список мг. Бейли написал исключительно для того, чтобы выяснить, хватит ли у Сиони терпения и магических навыков.

А вдруг ей придется объяснять свой подход к каждому заклинанию? Но ведь Эмери вообще не упоминал о том, что ей нужно практиковаться в ораторском искусстве.

Сиони нагнулась и стиснула веревку на горловине мешка. Она старалась не замечать, что ее ладони сделались влажными.

Маленький золотой колокольчик, висевший возле непримечательной двери, звякнул – сигнал, что пора начинать. Сиони со вздохом подняла мешок с пола, вскинула его на плечо, подошла к двери, взялась за ручку, и…

Та не поддалась. Сиони помедлила секунду, нажала еще раз – опять безрезультатно. Сиони дергала ручку в разные стороны, нажимала на нее… У нее ничего не получалось. Дверь оказалась заперта.

Сиони посмотрела на колокольчик и чувствовала, что у нее горит затылок. Сглотнув пересохшим горлом, она негромко постучала в дверь.

Тишина. Изнутри не донеслось ни голоса, ни иного звука, хотя в помещении находились и мг. Эйвиоски, и мг. Бейли. Сиони сама видела, как они вошли сюда.

Она постучала снова. Подергала ручку двери. Заперто.

Но наконец ее осенило. Хотя список мг. Бейли покоился в кармане ее юбки, она без труда вспомнила первый его пункт: «Что-нибудь для открывания двери».

Значит, аттестация уже началась?

Сиони пошарила в мешке, извлекла скелет руки, поднесла к двери и замерла, когда бумажные пальцы отделял от створки лишь один дюйм.

– Что-нибудь для открывания запертой двери, да, мг. Бейли? – произнесла Сиони, ощутив, как кровь отлила от ее лица.

Не полагаясь на свою безупречную память, Сиони вытащила список из кармана и перечитала первое задание.

«№ 1. Что-нибудь для открывания двери».

Неужели Складыватель, чтобы досадить Эмери, нарочно не стал указывать столь важную подробность, как дверной замок?

Ее дыхание непроизвольно ускорилось. Она уставилась на гладкую деревянную поверхность. Похоже, что она уже провалилась!

– Дыши! – приказала Сиони.

Бумажные костяшки зашелестели, пальцы взялись за ручку двери и подергали ее. Успеха это не принесло.

В замке не было никакой магии, и его нельзя было открыть Бумажным заклинанием. Сиони отцепила руку: Сложенные пальцы беспорядочно шевелились, как лапки жука, перевернутого на спину.

К глазам Сиони подступили слезы. Конечно, если бы она показала им список… но, похоже, они не желают общаться с нею через дверь.

И она будет вынуждена с позором уйти – да еще волоча за собой мешок бесполезных заклинаний? У нее даже нет бумаги, чтобы Сложить что-то новое! У нее вообще нет ничего такого, что открыло бы проклятую дверь!

Сиони скрипнула зубами. Нет, она не провалится, особенно после всех испытаний. Она столько всего преодолела. Она получит диплом мага. Она будет Складывателем.

Она сотрет самодовольную ухмылку с физиономии мг. Бейли. Ничего, скоро он увидит Сиони!

Может, собственноручно выломать дверь?

Сиони принялась изучать препятствие. На ней не было никаких потайных замков: только один-единственный, причем совершенно обычный.

На мгновение Сиони подумала, что хорошо бы превратиться в Плавильщицу и открыть его особым заклинанием, но тут же спохватилась.

Она оставила свое ожерелье у мг. Эйвиоски. Кроме того, это было бы мошенничеством. Сиони Твилл не мошенничает.

Простая защелка. Сиони могла бы справиться с ней. Ее подруга Энис Хэттер давным-давно, еще в школе с пафосным названием «Академия Грэнджера», продемонстрировала Сиони эту хитрость (в тот день директор, увидев надписи на окне своего кабинета, приказал не кормить учеников ланчем). Энис взломала замок в столовую, и они с Сиони съели по два куска кекса.

Отступив на шаг, Сиони начала разбирать скелет руки – снимать защитную оболочку, которая давала силу изделию. Отделив от запястья узкий прямоугольник, Сиони укрепила его командой «Жесткость!», просунула между дверным полотном и косяком и принялась тыкать, пока не нащупала язычок задвижки.

Подергав листочком так и сяк, она подсунула его под язычок замка и с облегчением толкнула дверь.

В окно вливался ослепительно яркий солнечный свет, озарявший комнату, которая оказалась гораздо меньше, чем представляла себе Сиони.

Девушка огляделась по сторонам. Неполированный дощатый пол и оштукатуренные бежевые стены, на которых не было ничего, кроме чистой классной доски, висевшей возле двери.

Из мебели в помещении имелся только письменный стол, расположенный напротив доски, а сидели за ним мг. Бейли, мг. Эйвиоски и двое незнакомых Сиони мужчин.

Магичка Эйвиоски поднялась и представила их Сиони.

– Мисс Твилл, это маг Рид, директор школы Таджис-Прафф. Он – Полиформовщик.

Тучный и седоусый мг. Рид кивнул Сиони.

Теперь понятно, кто сменил в школе мг. Эйвиоски.

– А это маг Прафф, племянник самого Таджис-Праффа, – добавила мг. Эйвиоски, указав на второго, молодого мужчину, вероятно, ровесника Эмери, с длинным носом и добрыми глазами. – Он тоже Полиформовщик и присутствует на аттестации в качестве свидетеля.

Решив, что пожимать всем руки не слишком уместно, Сиони присела в неглубоком реверансе и склонила голову.

– Очень приятно, – вымолвила она.

Магичка Эйвиоски села и, сжав губы в ниточку, углубилась в чтение бумаг, которые лежали на столе.

– Вы проявили весьма творческий подход и справились с первым заданием, – произнесла мг. Эйвиоски через некоторое время, – но, мисс Твилл, я не совсем уверена, что ваше решение полностью соответствует специфике.

– Насколько я помню, – ответила Сиони, вперив взор в мг. Бейли, – задание гласило: «что-нибудь для открывания двери», и там не упоминалось, каким образом его нужно выполнить. Я не ошиблась?

«Попробуйте только возразить, Притуин Бейли! Вы намеренно небрежно составили свой список, но я сделала то, что от меня требуется», – подумала Сиони, взмолившись о том, чтобы в остальных пунктах не оказалось подобных двусмысленностей.

Уголки рта мг. Бейли чуть заметно дрогнули. Намек на улыбку?

– Верно, – согласился Складыватель. – Если не возражаете, мисс Твилл, то переходите ко второму пункту.

Сиони кивнула, втащила мешок в комнату, и дверь сама затворилась за нею.

Выйдя на середину помещения, она встала спиной к доске и извлекла из мешка бумажного журавлика.

«№ 2. Что-нибудь, способное дышать».

Первое из всех изученных ею заклинаний.

Никаких сложностей, конечно же, не возникло.

Заклинание из третьего пункта – «Что-нибудь для иллюстрации к рассказу» – тоже относилось к первым дням ее обучения.

После визита к магичке Эйвиоски две недели назад Сиони вернулась в коттедж Эмери и взяла из библиотеки детскую книжку «Дерзкое бегство Пипа».

И сейчас она читала эту сказочку магам, сидевшим напротив нее, а они следили за танцующими перед ними призрачными изображениями. Пожалуй, серый мышонок помог Сиони.

Потом пришел черед следующему пункту. «№ 4. Что-то липучее».

Мг. Рид, кажется, был впечатлен навыками Сиони.

Она извлекла четыре бумажных квадрата – тот же метод Сиони использовала, когда украшала гостиную миссис Холлоуэй для приема, устроенного в честь ее мужа.

Сиони так и подмывало прилепить издевательскую картинку на спину мг. Бейли, но, увы, аттестация на звание мага – нешуточное дело, и ей следовало соблюдать этикет. Поэтому Сиони при помощи квадратов прилепила к доске бумажную уменьшенную копию самой себя, одновременно выполнив пятое задание: «Что-то копирующее».

Маги молчали, и только мг. Бейли изредка бормотал: «Продолжайте, пожалуйста» или «Переходите к следующему пункту» (правда, после первой дюжины заклинаний и он приумолк и лишь взмахивал рукой и кивал). Наверное, тоже решил соблюдать определенный этикет.

Сиони работала без остановки.

«№ 14. Что-нибудь для сокрытия правды».

Сиони быстро показала экзаменаторам «слепую коробку».

«№ 15. Что-нибудь, чтобы спрятать себя».

Сиони применила заклинание, связанное с командой «Спрячь!», и вызвала одобрительный комментарий мг. Рида.

К счастью, Сиони не пришлось на практике выполнять пункт двадцать четыре «что-нибудь для переправы через реку».

Мг. Бейли встал со стула, осмотрел Сложенную лодку Сиони и хмыкнул.

Вероятно, он остался доволен.

Хотя Сиони приготовила все заклинания заранее, время тянулось еле-еле.

В комнате не было часов, но Сиони, выполнив очередное задание, каждый раз смотрела в окно. Солнечные лучи медленно ползли по шторам.

Дойдя до тридцать седьмого задания «Что-нибудь для защиты от бродяги», Сиони украдкой встряхнула свою блузку, чтобы хоть немного проветриться. Она не посмела нарушить тишину, царившую в комнате, и попросить магов приоткрыть окно.

Обернув свой торс увеличивающей цепью, Сиони извлекла из недр твидового мешка заклинание «Дрожь». Достигнув десятифутового роста, Сиони так исказила помещение, что мг. Прафф потребовал прекратить демонстрацию.

Сиони тотчас это и сделала.

Она уже добралась до пункта сорок четыре.

«Что-нибудь, позволяющее преодолеть темноту».

Бумажные звезды Сиони поразили даже непроницаемую мг. Эйвиоски. Магичка широко распахнула глаза в искреннем восхищении, когда мг. Бейли задернул плотные шторы и звездочки засияли во всей красе.

Для сорок пятого пункта – «способ находиться в двух местах сразу» – Сиони вновь развернула на доске свою бумажную копию.

Мг. Бейли сурово нахмурился и скрестил руки на груди.

– Нельзя использовать одно и то же заклинание для двух различных задач, мисс Твилл.

Сердце Сиони пропустило удар. Язык прилип к гортани, и она сумела только хрипло каркнуть:

– Что?..

Складыватель подался вперед.

– Вы не имеете права использовать заклинание повторно, мисс Твилл. Бумажную куклу вы уже использовали. А если у вас нет альтернативного решения, то экзамен будет прерван.

Пытаясь не позволить голосу сорваться, Сиони произнесла:

– Маг Бейли, я не могу вспомнить, чтобы в правилах было такое требование.

– Оно там есть, мисс Твилл, – ответил Складыватель непреклонным тоном.

– Неужто? – встрепенулся мг. Прафф.

И это короткое слово возродило в Сиони крохотный огонек надежды.

Она почти прошла аттестацию. Она просто не имеет права провалиться в последний момент!

Сиони встретилась взглядом с мг. Эйвиоски.

Будь я Осветителем, я могла бы находиться в двух местах, – сказала себе Сиони. И еще она подумала о том, не умеет ли Эйвиоски читать мысли, поскольку на ее губах скользнула понимающая улыбка.

Скользнула и исчезла. Магичка Эйвиоски достала портфель, стоящий за ее стулом, открыла его, порылась в бумагах, извлекла тонкую брошюру и принялась бесшумно ее листать. Тишина тяжело навалилась на Сиони. Она вспомнила свое странствие и тугие горячие клапаны сердца Эмери. Тогда она чувствовала почти то же самое.

Внезапно раздался спокойный голос мг. Эйвиоски.

– Соискателю не разрешается использовать одно и то же готовое заклинание для двух последовательных заданий. Нарушение влечет за собой прекращение аттестации, – прочитала она вслух.

– Мне очень жаль, мисс Твилл, – произнес мг. Бейли.

Сердце Сиони остановилось.

– Не переживайте, маг Бейли, – добавила магичка Эйвиоски. – В своде правил сказано: «последовательных». Задания, о которых идет речь, разделяет не одна дюжина пунктов. Поэтому использование бумажной куклы допустимо.

Сиони широко открыла глаза, а ее ладони невольно взлетели к груди. Она так сильно стиснула челюсти, чтобы не выкрикнуть: «Спасибо!», что, пожалуй, только чудом не сломала себе зубы.

Мг. Бейли продолжал хмуриться.

– Но вы ведь понимаете, что изменение списка заданий запретило бы повторное использовании куклы, верно?

– Маг Бейли, список заданий нельзя «изменить», – возразила мг. Эйвиоски, пряча брошюру в портфель. – Он утвержден Высшим советом по магии. Если вы действительно считаете, что мисс Твилл не заслуживает аттестации, вам надо послать запрос об аннулировании ее результатов туда.

Сиони почувствовала, что по спине стекают капли пота. Мг. Бейли совсем помрачнел, однако кивнул Сиони, чтобы она продолжала.

Сиони взялась за последние задания с удвоенной энергией и предприняла в конце марафона настоящий спринт, отчаянно стремясь достичь финиша, прежде чем мг. Бейли ухитрится похитить ленточку перед ее носом.

Она продемонстрировала «цепь жизненных сил», заклинание Измельчения, заклинание, изображавшее ночное небо и даже картонную коробку, предназначенную для сохранения скоропортящихся продуктов.

Для пункта пятьдесят три – «содействие спасению» – Сиони бросила на пол две горстки темно-голубых маскирующих конфетти. В тот же миг ее тело деформировалось, и Сиони перенеслась на несколько футов, очутившись позади стола комиссии.

И вот, спустя целую вечность Сиони приступила к выполнению последнего задания.

Она вытащила из мешка нечто небольшое – размером с кулак.

Сиони решила, что данный пункт специально сформулирован столь неопределенно – чтобы заставить соискателя задуматься и над временем, потраченным на учебу, и над годами, которые ему предстоит прожить уже в ипостаси мага.

«Средства к жизни».

Да, звучит весьма неконкретно, однако, вдохновляюще.

Сиони могла бы запросто написать возвышенное эссе о том, как Складывание изменило ее жизнь и как оно повлияет на ее магическую деятельность. Она могла бы Сложить целый бумажный зверинец, который превратил бы комнату в почти настоящие джунгли. И эта иллюзия, воспринимаемая всеми органами чувств, даже не смогла бы сравниться с той «картинкой», которую Сиони сотворила для гостиной миссис Холлоуэй.

Но Сиони поступила по-другому.

Она использовала ту самую идею, которая сразу же пришла ей в голову после прочтения списка мг. Бейли. К слову сказать, сперва Сиони отвергла этот вариант и принялась обдумывать более разумные – и ошеломляющие – вещи, но ее мысли непрерывно возвращались к примитивному заклинанию. При необходимости она могла бы защитить его и красивыми речами, наполненными эмоциональными возгласами, но полагала, что, раз в экзаменационную комиссию входит магичка Эйвиоски, она обойдется без всяких лишних слов.

Ее пальцы обхватили бумажное сердце.

Выпрямившись, Сиони подняла его перед собою в сложенных чашей ладонях.

– Дыши! – прошептала она.

Сердце мягко забилось в ее руках, отчетливо ощущавших ровный рокот «ПАМ-пом-пу-у-м».

Сама жизнь.

Самое великое заклинание из всех, какие ей когда-либо довелось создавать.

Сиони не стала ничего говорить. И магичка Эйвиоски тоже ничего не объясняла, что заставило Сиони задуматься о том, насколько широко разошлись сведения о том, как Эмери едва не погиб.

Мг. Бейли не сводил взгляда с сердца, бьющегося на ладонях Сиони.

А потом улыбнулся.

Глава 19

– Маг Эрнест Джонсон, Рельефщик, Четвертый район.

Руки Сиони в белых перчатках вспотели. Она безостановочно потирала ладони, глядя, как новоиспеченный Рельефщик в черной униформе мага (он сидел левее от Сиони) встал и подошел к возвышению, расположенному на другом краю сцены.

Таджис-Прафф самолично пожал ему руку и вручил оправленное в рамочку свидетельство. Публика, заполнившая Королевский Альберт-холл, разразилась аплодисментами, гремевшими в ушах Сиони, как штормовой океанский прибой. Она ощущала, как от них сотрясалась сцена.

– Маг Джон Фредерик Коббл, Плавильщик, Третий район.

Со своего места вскочил другой сосед Сиони, облаченный в светло-серую униформу Плавильщика.

И Сиони осталась одна. Три стула, которые занимали новоиспеченные маги еще несколько минут назад, уже пустовали.

Сиони чувствовала устремленные на нее взгляды, однако совершенно не различала лиц из-за ламп, зачарованных Огневиками. Впрочем, она знала, где сидят те, кто пришел ради нее, – высмотрела их из-за красного бархатного занавеса перед началом церемонии. Ее мать, отец, сестры и брат расположились в середине второго ряда партера. Эмери устроился возле магички Эйвиоски на крайнем левом месте в первом ряду.

Интересно, что они сейчас думают, наблюдая за Сиони?

– Маг Сиони Майя Твилл, Складыватель, Четырнадцатый район.

Маг. Слово разлилось в ней сладким теплом, достигшим кончиков пальцев рук и ног. А те, хоть и не очень слушались, но все же подняли Сиони со стула. Ее белая юбка хлестала по лодыжкам, серебряные пуговицы форменного жакета сверкали в свете, усиленном Огневиками.

Сиони пересекла сцену и оказалась у возвышения, на котором красовалась печать мага.

Таджис-Прафф протянул ей правую руку. Сиони, конечно, не вспомнила, что надо ответить на рукопожатие, но внезапно почувствовала, как пальцы попечителя школы стиснули ее ладонь.

А в левой руке Таджис-Прафф держал новехонькую белую грамоту. Ее обрамлял узор в виде золотой лиственной гирлянды, а в самом низу виднелась его подпись, сделанная черными чернилами.

Но сначала Сиони увидела свое имя, выведенное крупными печатными буквами.

Маг. Она наконец-то достигла цели.

Аплодисменты стали громче, чем прежде, как будто раздавались со всех сторон. А может, они даже раскатывались с потолка и вздымались от пола. Сиони сжала рамку, украшающую свидетельство. «Маг Сиони Майя Твилл, Складыватель, Четырнадцатый район».

Она с новой энергией встряхнула руку Таджис-Праффа и быстро заморгала, стряхивая с ресниц навернувшиеся слезы.

Таджис-Прафф произнес краткое напутствие, и церемония закончилась. Свет Огневиков померк, и присутствующие начали подниматься с мест. Сиони поспешно спустилась в партер. Но не успела она ступить на ковер, как ее обхватили чьи-то крепкие руки. Отец!

Он поднял и закружил ее, радостно смеясь ей в ухо.

– Ай да девочка! – хохотал он. – Настоящий маг! Складыватель! – Он отпустил Сиони и обнял ее за плечи. – Нет, Ронда, ты только посмотри на нее! Выросла и освоила магию!

Мать Сиони промокнула глаза носовым платком, выдернула Сиони из отцовских объятий и поцеловала в щеку.

– Я очень горжусь тобой, – проговорила она срывающимся голосом. – Ты по-настоящему сможешь чего-то добиться!

– Она уже чего-то добилась, – поправил ее отец.

Сиони улыбалась так, что щеки болели, а сердце трепыхалось и билось все сильнее.

– Сиони! – Марго, самая младшая в семье, дернула Сиони за белую шерстяную юбку. – Значит, ты сделаешь нам бумажный дом!

Сиони рассмеялась.

– Но кто захочет жить в бумажном доме?

Марго насупилась. Вопрос, похоже, расстроил ее.

– Хорошая работа, сестра, – сказала Зина из-за спины Марго.

Она прижимала к груди альбом для набросков и осторожно, хотя и весьма пристально, рассматривала Эмери.

Сиони не знала, что означает такое поведение, но обрадовалась приходу Зины.

– Хотя и не скажу, чтобы меня привлекала подобная жизнь, сестренка.

– Зина… – вздохнула мать.

– А что? – осведомилась Зина. – Я поздравляю Сиони. Это называется иронией, мама.

– А когда будет торт? – заканючил Маршалл, братишка Сиони, уставившись на публику, покидающую зал. – Вы обещали, что будет торт, ведь обещали, да? Я есть хочу!

Сиони не слышала, что ответил ее отец. Прикосновение теплой руки к плечу сразу переключило ее внимание на Эмери Тейна. На нем была не форма мага, а застегнутая доверху палевая рубашка навыпуск и отлично отутюженные брюки: надевать один из своих излюбленных балахонов на сей раз он не стал.

Он заключил ее лицо в ладони и поцеловал Сиони в лоб.

– Ты великолепна, – тихо произнес он.

Сиони залилась краской под хрустально ясным светом его взгляда… и ощутила, что на нее смотрят и родители.

Она покосилась на них, но мать вроде бы ничуть не удивилась, а отец углубился в переговоры о десертах с Маршаллом.

Зина уже направлялась к выходу.

Нужно ли волноваться по поводу того, кто и что может подумать? – спросила себя Сиони и невольно улыбнулась до ушей. – Пусть делают, что хотят. Все идет как надо. Так должно быть – и так будет.

Эмери взял Сиони за руку, а когда их пальцы переплелись, прошептал ей на ухо:

– Не стесняйся. Теперь ты – не моя ученица.

Сиони тихо рассмеялась и провела ладонью по щеке, будто пыталась стереть румянец.

– Я почти разочарована, – шепнула она в ответ.

Отец вновь посмотрел на нее.

– Тогда отправляемся в кафе при пекарне Раффайо, если у тебя нет иных предложений, Сиони.

Она покачала головой.

– Звучит соблазнительно. – Она повернулась к Эмери: – Ты присоединишься? Места на всех хватит!

– Если не хватит, я переживу, – ответил он, и улыбнулся Сиони.

Он поднял руку Сиони к губам и поцеловал костяшки пальцев.

Сиони просияла. Но краешком глаза она следила за магичкой Эйвиоски: та общалась с каким-то магом.

Вскоре беседа закончилась, и незнакомец ушел, оставив Осветительницу в одиночестве.

– Только еще минуточку, пожалуйста, – сказала Сиони родителям и Эмери. – Я догоню вас в фойе.

Выпустив руку Эмери, Сиони бросилась к мг. Эйвиоски.

Родные Сиони потянулись к выходу, и Сиони успела услышать голос Эмери:

– Мистер Твилл, хочу воспользоваться удобным случаем и попросить вас…

– Магичка Эйвиоски! – позвала Сиони, опасаясь, что та уйдет.

Мг. Эйвиоски обернулась к Сиони с добродушным, но несколько растерянным выражением лица.

Оглянувшись, чтобы убедиться, что рядом никого нет, Сиони спросила:

– Вы думали о том, что я вам рассказала? Как мы должны поступать?

Осветительница вздохнула, сняла свои знаменитые очки и потерла красноватую отметину на переносице.

– Я и думать не могу ни о чем другом. Порой мне кажется, что мы должны хранить все в строжайшем секрете и никогда не экспериментировать с магией такого рода… но уже в следующую минуту мне хочется ввести в школе курс универсальной материальной магии.

Сиони медленно кивнула.

– Но вы пришли к какому-то окончательному выводу?

И снова – тяжелый вздох.

– Полагаю, мне необходимо посоветоваться с магом Хьюзом, хотя пока я еще ничего не решила. В таком деле нельзя рубить сплеча. Данная информация изменит основополагающие принципы магии, которую мы знаем, и целиком трансформирует ее структуру, – продолжала мг. Эйвиоски, водрузив очки на нос. – А если сведения просочатся к неофициальным магам, то у нас будут крупные неприятности. Доступ к магии и так упрощен, а ведь она не должна, так сказать, открываться всем и каждому. Представьте себе, как вырос бы уровень преступности, если бы любой желающий в Лондоне отпирал двери и создавал огненные шары щелчком пальца. В общем, задача явно не из легких…

– Тогда мне, вероятно, надо умалчивать об этом, если я устроюсь на работу в Уголовный департамент.

Магичка Эйвиоски попыталась усмехнуться.

– Вы правы. Но я рекомендовала бы вам поднабраться опыта, прежде чем принимать такое решение. А также попрошу вас подумать о последствиях.

– Каких последствиях?

– Вы – женщина, мисс Твилл, – напомнила мг. Эйвиоски, посмотрев куда-то в сторону.

Сиони оглянулась: ее родные вместе с Эмери уже выходили в фойе. Разумеется, мг. Эйвиоски уставилась именно на Складывателя.

– Мы, маги, постепенно обретаем все больше рычагов воздействия на современное общество. Перед вами, Сиони, открыты самые разнообразные и многообещающие варианты карьеры. Думаю, что Уголовный департамент – не вполне подходящее место для будущей матери.

Сиони покраснела.

– Я… я не понимаю, о чем вы…

Осветительница пожала плечами.

– Сиони, вы – отнюдь не наивная простушка, но меня радует ваша скромность. Я буду крайне удивлена, если после Рождества вы будете именоваться мисс Твилл. Я лишь хотела бы, чтобы вы серьезно отнеслись к моим словам и поразмышляли о вашем поприще. Создайте свой собственный мир и попробуйте пожить для себя, Сиони.

Теперь Сиони и вовсе побагровела, однако обратила внимание на кое-что необычное.

– Прежде вы никогда не называли меня по имени.

Магичка Эйвиоски тепло ей улыбнулась.

– Мы стали равными, и теперь, пожалуй, можно. Что касается Привязки… я непременно свяжусь с вами и сообщу о своем решении.

– Благодарю вас.

Мг. Эйвиоски зашагала по проходу.

– Сиони! – окликнул Сиони знакомый мальчишеский голос.

Она обернулась и увидела Беннета, бежавшего к ней навстречу.

– Беннет! Как здорово!

– Ага! – ответил он, потирая ладонью затылок. Другую руку он сунул в карман. – Поздравляю! Я знал, что ты пройдешь аттестацию!

– Спасибо тебе. Если не против, передай мои наилучшие пожелания магу Бейли!

– А он здесь… – заявил Беннет.

Сиони проследила за его взглядом и обнаружила мг. Бейли. Складыватель прислонился к стене и взирал на расходящуюся публику.

Но, по крайней мере, выглядел мг. Бейли не столь кисло, как обычно.

– Но тебе, наверное, уже пора, – добавил Беннет. – Я ему все передам.

– Спасибо, – еще раз сказала Сиони.

Беннет помялся.

– А вы с магом Тейном…

Сиони опять покраснела, но не слишком сильно.

– Я… да. Поэтому меня аттестовывал маг Бейли. Иначе бы в комиссии решили, что мне сделают поблажки.

– Сиони, я… – пробормотал юноша и сник.

– Беннет, давай! – подбодрила его Сиони.

– Это оказалось для меня неожиданностью, – признался он. – Когда ты приехала к нам, я даже немного… ревновал. Я заметил, что тебя с магом Тейном связывает какая-то тайна, и завидовал вам. Но я не думал, что ты… – Беннет на мгновение умолк. – Наверное, я не думал, что ты – такая вот женщина.

Сиони напряглась.

– И какая же именно я женщина, а, Беннет Купер?

Беннет замотал головой:

– Зря я сказал.

– Да, пожалуй, – отозвалась Сиони и, посмотрев на свое свидетельство, добавила: – Надо бы тебе поскорее пройти аттестацию, пока ты не перенял у мага Бейли самые дурные его привычки.

Беннет отпрянул, явно задетый за живое, но Сиони не стала оправдываться.

Она хорошо относилась к Беннету и не хотела, чтобы неосторожная реплика порушила ее дружбу.

Энис, Дилайла. Она уже лишилась самых близких своих подруг.

Сиони направилась к выходу. У дверей ее поджидал только Эмери.

Бумажный маг подал ей руку.

– Ну что?

Сиони позволила провести ее в фойе.

– Мы ведь поедем к Раффайо, да?

– Только наймем другой экипаж, – ответил он.

Сиони вздохнула – до чего замечательный день! – и коснулась кончиками пальцев черных волос Эмери.

– Никак не могу привыкнуть к твоей короткой стрижке. Зачем ты это сделал?

– Чтобы больше походить на джентльмена.

Сиони фыркнула, но блеск в глазах Эмери заставил ее подумать, что он, возможно, не шутит.

Эмери не потребовалось вызывать моторную повозку – та уже стояла в переулке. Шофер поджидал рядом.

Распахнув перед ними дверцу, он широко улыбнулся.

– Значит, вы теперь маг, мисс, – произнес он.

«Когда я буду надевать форму, вся Англия будет знать, что я Складыватель, – с гордостью сказала себе Сиони, откинувшись на спинку сиденья. – Прощай, передник подмастерья! У меня есть статус. Теперь я даже смогу выбрать себе стажера на будущий год».

И она сама испугалась этой мысли. А скольких Складывателей выпустят из Таджис-Прафф? И вообще, готова ли она кого-то учить?

– Можно начать с бесплатной работы в школе, – произнесла Сиони. – В смысле: в Таджис-Прафф. Буду внештатным преподавателем или помощником преподавателя. Там ведь нет ни одного Складывателя, а если студентам рассказать о достоинствах Складывания, то желающих специализироваться на Бумажной магии прибавится.

– Неплохая идея, – согласился Эмери. – Лично я бы поразмышлял еще и о том, как добираться до работы, но полагаю, что с этим у вашего стеклейшества не будет никаких сложностей.

Сиони кивнула.

– Я закажу лучшее зачарованное зеркало – безопасность мне гарантирована.

– Что я слышу? Неужели ты действительно подумала о безопасности? – рассмеялся Эмери. – Сиони, ты – загадка. А какими унылыми оказались бы для меня два прошедших года, если бы меня не заставили учить тебя…

– Тебя заставили? – проговорила Сиони. – Прошу прощения, маг Тейн, но я мечтала стать Плавильщицей.

– Ты хочешь быть всем на свете, – возразил он.

– Ну, если есть выбор… – прошептала Сиони и подвинулась поближе к Эмери.

В окна повозки проникал предвечерний золотистый свет. Солнечные зайчики приплясывали вокруг Эмери, как стайка крылатых фей.

– Хм-м-м? – вопросительно промычал Эмери.

– Я думаю.

– О том, насколько сильно обожаешь меня?

– О том, какой ты тощий, – ехидно парировала Сиони. – Я отсутствовала всего три недели, а ты, похоже, голодал.

– Очень скоро я это исправлю.

Сиони начала что-то говорить, но заметила за окном почтовое отделение.

Она уставилась в окно со своей стороны.

– Мы пропустили поворот! – воскликнула она. – Пекарня находится на Стил-драйв!

– У нас – другой маршрут, Сиони, – объяснил он. – Сначала мы заедем еще в одно место. Твои родители в курсе, так что не волнуйся.

– Насколько я понимаю, именно об этом ты просил отца, воспользовавшись моментом?

– М-м-м.

Сиони расслабленно откинулась на спинку сиденья, стянула белые перчатки и начала смотреть на здания, проносившиеся за окном.

Видимо, загадочное место находилось на порядочном расстоянии от пекарни, поскольку моторный экипаж катил все дальше и дальше от Стил-драйв.

Через некоторое время высокие доходные дома исчезли из вида. Теперь повозка катила мимо небольших частных коттеджей, которые вольготно расположились в пригороде Лондона.

В конце концов повозка свернула с мощеной дороги на грунтовку. Вдалеке виднелись два пологих холма.

Сиони повернулась к Эмери.

– Куда мы едем?

Эмери, кажется, погрузился в созерцание окрестностей, однако, ответил Сиони:

– Сейчас узнаешь.

Сиони закусила губу, придвинулась к окну и высунулась наружу, вцепившись в дверцу экипажа. Ветер ерошил ее волосы, но заколка не давала им растрепаться.

По мере приближения холмы увеличивались в размерах. Их поросшие травой склоны теперь не казались столь опрятными, как думала Сиони, которая уже различила кустарники и деревья.

Самый крупный холм, возвышавшийся возле ухабистой дороги, пестрел полевыми цветами фуксинового, оранжево-желтого и аметистового оттенков. Колоски трав плавно покачивались на ветру.

Шофер притормозил, и Сиони уставилась на заросший цветами холм. Она действительно узнала его, хотя в реальности никогда здесь не бывала. Нет – это место Эмери лелеял в своем сердце: она видела холм именно там, в средоточии его надежд. Еще раз он явился в видении, порожденном «коробкой случайностей» два года назад.

И сердце Сиони отчаянно заколотилось, сотрясая и ребра, и основание горла. Сиони обдало свежестью, словно льющейся водой. Она не заметила, как Эмери вылез из салона и придержал для нее дверцу.

Он взял ее за руку. Оставив драгоценное свидетельство на сиденье, Сиони выбралась из экипажа и молча пошла вместе с Эмери вверх по склону. С каждым шагом ее сердце билось все сильнее, и причиной этого была вовсе не крутизна подъема.

Они достигли вершины холма, на которой росло раскидистое сливовое дерево с красновато-бурыми листьями и налившимися плодами – наверное, им предстояло созреть уже через несколько дней.

Эмери остановился, после чего повернулся к Сиони, которая сразу прочла все в его искрящихся зеленых глазах. В биении пульса теперь чувствовалось предвкушение.

Она сжала ладонь Эмери, а он наклонился и поцеловал ее. Вокруг них танцевал ветерок, насыщенный ароматом полевых цветов.

Он немного отодвинулся. Прижался лбом к ее лбу. Вгляделся в ее глаза.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

В его глазах засияла улыбка.

– Полагаю, мне следует кое-что сказать вам, мисс Твилл.

Она продолжала смотреть на него.

Он выпустил ее руку и погладил ее по щеке: их лица разделяло лишь расстояние легкого выдоха.

– Сиони, существование такой женщины, как ты, заставляет меня поверить в Бога, – произнес он. – Я бы и не отыскал тебя в этом мире. Благие Небеса, ведь ты сама явилась к моей парадной двери!

Она улыбнулась. Сердцебиение постепенно успокаивалось.

– Много ли мужчин могут честно сказать, что женщина прошла через их сердце? – спросил он. – А вот я могу. И если тебя интересует мое желание, то я хотел бы, чтобы ты там оставалась.

На глаза Сиони навернулись слезы. Она не стала смаргивать их.

Эмери извлек из кармана цепочку из белой и фиолетовой бумаги, сделанную из множества крошечных перекрещивающихся звеньев. Не магическую цепь, а созданную для красоты. А на ней висело золотое кольцо, в солнечном свете сиявшее еще ярче. Посередине сверкал бриллиант, ограненный в форме дождевой капли, его охраняли маленькие изумруды.

Бумажный маг снял кольцо с петли и повертел в пальцах. Опустившись на одно колено, он спросил:

– Сиони Майя Твилл, вы согласны стать моей женой?

Благодарности

Боже милосердный/Всевышний/Отец Небесный/Творец всего сущего!

Если говорить серьезно, я благоговею. Меня поразило то, что я смогла осилить третью книгу. Удивительно и то, что люди ее читают (вероятно, пропуская изъявления благодарности), и то, что дорога эта до сих пор не закончилась. Я никогда не смогу должным образом отблагодарить Тебя за излияния благословений, которые получила.

Должна сообщить Тебе, что мои альфа-читатели проделали огромную работу и привели эту историю в должный вид. Вот их имена – Эндрю, Хейли, Лаура и Джулиана. По другую сторону забора, как всегда, находятся Марлин, Джейсон, Анжела и команда «47North». Если у Тебя будет такая возможность, пожалуйста, подбрось им немного чего-нибудь особенного.

Благодарю Тебя за мою чудесную малышку, рождение которой каким-то образом заставило меня быстрее завершить книгу.

Спасибо Тебе за моего любимого мужа: он продолжает читать все мои дурацкие писания и способен не до конца остекленеть, когда мне требуется помощь в виде мозгового штурма.

Искренне говорю: Ты великолепен. Не то, чтобы я ожидала, что Ты окажешься другим. Просто… спасибо. Большое спасибо.

С наилучшими пожеланиями,Чарли Н. Хольмберг

Об авторе

Чарли Н. Хольмберг, уроженка Солт-Лейк-Сити, как и три ее сестры, тоже получившие мальчишеские имена, выросла на фантастическом телесериале «Звездный путь». Она не только сочиняет романы-фэнтези, но и работает редактором-фрилансером. Чарли окончила Университет Бригама Янга, играет на укулеле, имеет внушительную коллекцию очков и мечтает в один прекрасный день завести собаку. В настоящее время живет со своей семьей в штате Юта.

1 Сплав из никеля, стали и хрома. (Прим. ред.)

2 Любопытный Том – персонаж английской легенды о леди Годиве, которая по требованию своего жестокого мужа, графа Ковентри, согласилась проехать через весь город обнаженной, чтобы правитель освободил народ от непомерных податей. Все горожане закрыли окна, но портной Том попытался подглядеть за леди Годивой через щель, за что и был поражен слепотой. На эту тему английский поэт А. Теннисон сочинил знаменитую балладу. В переносном смысле – человек с нездоровым любопытством. (Здесь и далее – прим. пер.)

3 Kagaz – бумага (хинди).

4 Parivara – семья (хинди).

5 Kutiya – убежище, хижина (хинди).

Продолжить чтение