Читать онлайн Мятежник и аристократка бесплатно

Обложка создана Юлией Талановой с использованием изображений с сайта shutterstock.

Глава 1

В кромешной темноте удары веток об оконное стекло лишили остатков сна. Кристоф долго ворочался в постели, в голове вертелись плохие мысли. Встав с кровати, он направился в ванную.

В отражении зеркала на него смотрел мужчина около тридцати лет, загорелый и физически развитый. В глаза бросались шрамы от огнестрельных ранений, разбросанные по грудной клетке и животу. Пули должны были убить его, но вместо этого стали наградой.

Кристоф открыл кран и умылся ледяной водой. Тысячи иголок врезались в лицо, приводя в ужас нейронные связи, заставляя нервную систему впасть в состояние шока. Хотелось прогнать навязчивое беспокойство, но вышло наоборот – ему ещё сильней захотелось увидеть её. И сделать это немедленно!

Он закрыл глаза, переносясь отсюда в дом, где жила Ив. В её спальне всегда горел свет. Накрывшись теплым одеялом, она беспечно спала, не подозревая о наблюдателе. Но даже если бы Ив открыла глаза, она бы не заметила незнакомца. Его оболочка осталось далеко, он присутствовал в комнате невидимым призраком. И пусть его тело не здесь, магия всегда шла за ним следом.

Кристоф подошел к кровати, отбросил одеяло, раскрывая Ив. Она даже не пошевельнулась. Её волосы цвета вороного крыла блестящими волнами разметались по подушке. Лежа на боку, она придавалась забвению, напоминая ему хрупкого ангела. Бежевый пеньюар задрался выше ягодиц, выставляя напоказ кружевное белье, а бретелька спала с плеча, обнажая часть груди. На её теле он видел шрамы один в один, как его собственные, только расположенные в зеркальном отображении.

Он присел на край постели рядом с девушкой. Его ладонь легла на щиколотку Ив. Медленно провел рукой, подбираясь к колену, лаская бархатную кожу… скользнул по бедру, аккуратно коснулся запретного кружева. Тепло её тела будоражило фантазию.

Необузданное желание завладеть Ив захватило Кристофа. Ведь что ему стоило взять её, а потом заставить забыть?.. Он думал об этом так давно и так часто, что уже устал от этой мысли. Нет! Этого было недостаточно. Для него это жалкий глоток воды, который не удовлетворит многолетнюю жажду, а лишь разожжет желание ещё больше. Он хочет её всю, полностью и без остатка: испить до дна, переполнить бокал до самого края, тонуть в ней, как в море.

И пока он боролся с внутренним демоном, его рука продолжала исследовать изгибы тела, поднимаясь к талии.

– Ханс, отстань, – сонно произнесла Ив.

Кристоф замер, удивляясь, что она чувствовала его прикосновения. Насколько же сильна между ними связь?

От звука её голоса на теле Ив началось движение. Из-под пеньюара на плече появилась живая татуировка. Самка питона внимательно смотрела на незнакомца, следя за каждым его движением.

– Опять ты?

Кристоф приложил палец к губам. Он не хотел никого разбудить. Змея частенько наблюдала за его визитами, охраняя хозяйку. Как все древние магические существа, она видела больше, чем обычные маги.

На талию Ив легла мужская рука, совсем рядом с рукой Кристофа. Его лицо исказила гримаса ярости, дух захватил ураган ревность, безжалостно сжигая изнутри. Внутренний монстр требовал крови.

– Не смей, – прошипела тихо змея, чувствуя эмоции незнакомца.

Всплеск чувств был тут же подавлен. Вместо них на лице незваного гостя появилась хищная улыбка. Он встал с кровати и посмотрел свысока на Ив и её мужа. Нет! Вот так его убить было бы слишком просто. Да и зачем? Он пока необходим, в хитроумном плане Кристофа он сыграет решающую роль.

Бесплотный гость осторожно накрыл одеялом Ив, и легонько коснулся губами её щеки, боясь прервать сновидения.

Всё, что хотел Кристоф узнать – он узнал: Ив живая, здоровая и всё ещё чужая…

Пока ещё чужая.

***

Солнце померкло. Изнемогая от мук, небо не выдержало и разорвалось, расплескивая ледяную воду. Ливень нарастал, становясь всё сильнее и звонче, превращаясь в непроглядную водяную стену.

Вода бессовестно лилась в открытое окно, стекая по подоконнику на пол. В холодной квартире остро ощущалась осенняя сырость. Я сидела на стуле, укутавшись тёплым пледом, наблюдая за лицедейством природы. Какое-то необычное спокойствие не давало подняться и закрыть створку.

И аромат… Он приковывал к месту. Вдыхала полной грудью, наслаждаясь запахом озона вперемешку со свежезаваренным чаем с мелиссой. Над белой фарфоровой чашкой парила дымка. Фамильный сервиз – одно из немногого оставшегося от некогда обеспеченной и аристократической жизни.

Сползая с плеча к кончикам пальцем и превращаясь из нательного рисунка в живое существо, на столе появилась Мариса. Высовывая длинный раздвоенный язык, она внимательно читала раскрытую «Ольбург Таймс».

– Ханс тебя прибьёт, увидев, что ты не закрыла окно.

– Не прибьёт. Это же Ханс.

Я наблюдала за растущей лужей, деля небольшие глотки горячего напитка.

– Ц-ц-ц. Опять это мятежник на первой странице! Заявляет, что в ближайшие сроки разрешит конфликт между Ольбургской королевской семьей и униженным народом. Ты представляешь, какой мерзавец?! Народ, видите ли, королевская семья обидела! А то, что они хотели линчевать всю аристократию на главной площади Креортока, наверное, он не успел упомянуть. Тьфу-у, как противно… лицемер.

– Не заводись, Мариса. Тисовому магу не добраться до Ртутных островов. Эти журналисты только и делают, что раздувают из мухи слона, лишь бы распродать весь тираж.

– Как ты можешь быть такой безразличной, Ив? Это касается тебя в первую очередь! Если этот негодяй сунет сюда свой нос…

– Тихо-тихо, – перебила я змею, – Кажется, начинается…

Мой взор помутился, сквозь мрак начали появляться неразборчивые образы. С каждой секундой они становились всё четче, обрастая новыми деталями и элементами. Постепенно видение складывается в одну законченную картинку…

Незнакомец в белой рубашке сидел за дубовым столом, просматривая утреннюю прессу. Возле его правой руки стояла чашка черного кофе. Я заметила по первым строчкам, что это та же газета, которую читает Мариса.

Можно подумать, что он почувствовал моё присутствие: встал, прихватив с собой напиток, направился к открытому балкону. С улицы ударил солнечный свет – на небе ни облака.

Впервые за пять лет я смогла посмотреть на Креорток своими глазами… Почти своими. Глазами незнакомца я глядела на центральную площадь столицы, густо усеянную оранжевыми, красными и зелеными деревьями. Откуда в октябре взяться зелени? Но внимательно всмотревшись в ярко зеленые кляксы с терракотовыми вкраплениями, я узнала в них ягодный тис. Площадь густо усеяна ими, они яркими пятнами разбавляли привычные осенние тона.

Незнакомец облокотился о перила балкона, нависая над пропастью. У меня сразу же закружилась голова. В страхе я цеплялась пальцами за край стола, словно пыталась удержаться от воображаемого падения.

Он смотрел вниз с высоты семи-восьми этажного здания. И, если я не ошиблась, то это была гостиница «Плаза».

– Ну и что там? – спросила Мариса без особого энтузиазма.

За долгие годы подобные видения стали обыденными.

– Он стоит на балконе «Плаза» и смотрит на площадь. Там вовсю светит солнце и так тепло… Ты не представляешь, как там красиво!

– Балкон «Плаза»? Я всегда говорила, что он какой-то подпольный зельевар. Откуда у приличного человека могут быть деньги на вип-номер с видом на главную площадь королевства?

– Ма-ри-са! – я рассмеялась.

– Нет. А что-смешного-то?! Я говорю реальные вещи.

Но я не спорила, меня завораживал пейзаж. Город такой уютный, родной и далекий…

– И-и-и-в! Что здесь произошло? – в комнате появился Ханс.

Его голос прогнал видение. Ханс, взявшись рукой за голову, смотрел на моё дождевое хулиганство.

– Дождь начался так внезапно, что я не успела закрыть окно.

– Хозяйка квартиры нас выгонит на улицу, если узнает, – тревога слышится в его голосе. Он подходит к столу и берет с тарелки имбирное печенье. – Ты что, на работу не собираешься?

– Собираюсь. Заступаю на дежурство через час.

– Ясно, – он откусил лакомство и направился обратно в спальню.

Проходя мимо открытого окна, Ханс махнул рукой – створка закрылись. Лужа, словно на раскаленной сковороде, начала испаряться.

– Мой бытовой маг, – прошептала тихо.

– Я всё слышал, Ив!

Я допила чай. Мариса продолжала с интересом читать интервью Кристофа Йенсена, она, словно губка, впитывала каждое написанное слово. Теперь будет весь день разглагольствовать на политические темы.

Встав со стула, я направилась в душ.

– Кстати, вчера по центральному каналу показывали «Кенгуренка Блинки», – кидает мне вдогонку Мариса.

– Пожалуйста, скажи, что его крутили не в прайм-тайм?

– В прайм-тайм, – змея явно довольна.

– Сегодня на работу хоть не появляйся!

В узком коридоре разминулась с Хансом. Он на бегу поцеловал в щеку и пообещал на неделе сводить меня в ресторан. Через пару минут советник королевы скрылся за дверью, оставляя нас с Марисой вдвоем.

Весть о походе в ресторан меня огорчила. Ханс консерватор, он всегда привязывает значимые события к подобным появлениям на публике. Эта уже семейная традиция: отпраздновать день рождение, сделать предложение выйти за него замуж, сообщить, что скоро произойдет переворот, и мы должны бежать из города… За более чем три года совместной жизни я уже выучила все его привычки.

Это не к добру! Ханс что-то знал, но не хотел об этом говорить сейчас. Может, что-то с королевой? Или мы сдали оборону и должны бежать дальше? Или что-то ещё…

Из-за двери доносилось бездарное пение Марисы:

«Блинки, Блинки.

Лучший в мире кенгуренок!

Блинки, Блинки

Радуется мама и ребенок!

Блинки, Блинки»…

– Мариса, пожалуйся, только не пой!

Включила кран с горячей водой в надежде, что шум заглушит пение змеи. Крутой кипяток наполнил ванную, покрыв зеркало испариной. Провела рукой по стеклу, рассматривая своё отражение: черные волосы до поясницы, бледное лицо, синие сверкающие глаза, аккуратный нос и выразительные губы. Взгляд опустился чуть ниже шеи. Туда, где в нескольких сантиметрах от сердца находится один из шрамов. Провожу рукой по уродливому следу.

– Ты там долго будешь? Я уже замерзла, – говорит за дверью Мариса.

Делаю глубокий вдох и открываю дверь.

– Спасибо, – Мариса обвила мою ногу, снова превращаясь в татуировку, остановилась на правом бедре. – Между прочим, я тоже люблю купаться. Ты эгоистка, Ив! Как можно лишать радостей такую прелесть, как я?!

– И не говори, Мариса. Как я могла?!

***

Чудом успела добраться на работу вовремя. Уже на выходе из ординаторской наткнулась на Педерсена.

– Привет! – словно я пустое место Генрих обращается к Марисе: – Мариса, ты читала сегодняшний «Ольбург Таймс»? Там новое интервью Йенсена.

– Как не читала?! Читала, конечно! Ты представляешь, вот гаденыш, не верю ни единому его слову! Обещает закончить гражданскую войну. Мерзкий лесоруб! Сначала разворотил страну, теперь берёт на себе роль мессии.

– Ну, между тем я читала мнение одного аналитика. И, как он утверждает, мир весьма вероятен. Поговаривают, что Йенсен собирается посетить Ртутные острова для начала переговоров.

– Кто? Он прилетит на Ртутные острова? Да его королевская флотилия не пустит, вместе с авиацией. Это же самоубийство – лезть в нору к врагу! Тем более, зачем ему этот мир? Он пречудненько поживает на материке, который нагло захватил. А все приличные люди должны ютиться на этих дождливых островах.

– Нет! Увольте меня, – моё терпение на исходе, – если я услышу ещё одно слово про Йенсена, сбегу от вас на край света.

– Кстати, да, Ив, – издевательски продолжает Педерсен, – что твой муж говорит об этом? Он верит в мирное урегулирование?

Беспомощный рык вырывается из моей груди, я быстро ухожу подальше от коллеги.

– Позвони мне, – кричит напоследок Мариса. А потом добавляет для меня: – Ты некультурная неприятная личность, Ив. Твоей графине бабушке было бы стыдно за тебя!

– Услышала поучение от образованной морально воспитанной змеи, – с сарказмом отвела Марисе.

– Вот тут ты абсолютно права!

Её слова вызывали улыбку, но ненадолго. Я зашла в главный зал педиатрического отделения, и мне показалось, что я попала в сафари-парк – приемная заполнена перевертышами детей кенгуру. Каких тут только вариаций неудачных обращений не было: девчонка лет семи с ушами кенгуру; у пары трехлеток, бегавших между сиденьями, морды кенгуру; держа за руку взрослого, возле медсестры стоит девочка с кенгуровым хвостом.

– Доброе утро, фрау Ларсен. Герр Педерсен со вчерашнего дня воюет с этими кенгуру, – ко мне подошла старшая медсестра. – Сегодня наплыв пациентов немого поутих.

– Доброе утро, фрау Йиргенсонс. Всему виной проклятое телешоу. Ладно, будем работать. По одному в мой кабинет.

– Как скажите, фрау Ларсен.

И понеслась рабочая смена. По очереди в кабинет заходили маленькие маги с родителями. Истории у всех одинаковые: после просмотра телешоу, где веселый кукольный персонаж под заводные песни просил детишек поиграть с ним, захватывая детское воображение, дети просили приобрести кенгуру в ближайшем супермаркете. Вот те родители, которые его купили – молодцы. Считай, легко отделались. А те, которые отказали своим чадам, теперь расплачивались за детскую хитроумность. Дети стали колдовать, обращая в желаемого кенгуру котов, собак, а самые одаренные – своих братьев и сестер. Но не у всех получалось это сделать на все сто процентов. Детская магия очень слабая, даже при сильном желании дети максимум могут достичь уровня бытового мага. Вот и выходит, что справляться с их проделками приходится магам-целителям педиатрического отделения центральной больницы Ртутных островов.

– Фрау Ларсен, – в двери появилась врач-статист больницы, – зайдите ко мне. Нам есть о чем поговорить.

– Хорошо. Как только отпущу этого чудного кенгуренка.

Маленький трехлетний мальчик рассмеялся. Выпроводив пациента, я первым делом пошла в кабинет коллеги.

Я взялась за ручку двери, табличка на которой гласила, что здесь принимает врач-статист, и недоумевала, какие вопросы у него могут быть ко мне.

– Заходите, фрау Ларсен, – врач вежливо предложила присесть на стул напротив нее.

Фрау Свенсен достала одну из папок.

– Я так понимаю, какие-то проблемы с моей документацией?

– Правильно понимаете. Наконец, пришли развернутые анализы вашего медосмотра. Сами понимаете, все лаборатории остались на материке. А там блокада, хоть и получается прорваться, но все же происходит это очень медленно.

– Да, да. Я все понимаю.

– Посмотрите сами.

Фрау Свенсен протянула мне бумаги. Я читала каждую букву в поисках упущения или изъяна. Анализы в норме, рентген в норме, магическое сканирование… И здесь я поняла, что ничего не поняла, хотя я первоклассный врач.

– Я смотрю, у вас та же реакция, как и у многих моих коллег. Это и не мудрено – редко встретишь такой феномен.

Яркий разноцветный снимок моей ауры был изрешечен. Разрывы находились на месте проклятых шрамов.

Фру Свенсен пристально посмотрела на меня сквозь толстые стекла очков.

– Я думаю, виной ваши рубцы от ран. Фрау Ларсен, откуда они у вас? Маги-целители, как вы, редко болеют. Вас очень тяжело убить, уровень вашей регенерации никогда не оставляет следов от ран, ссадин, и уж тем более никаких шрамов…

Разговор навеял старые воспоминания.

– Это случилось около пяти лет назад, когда я училась в столичной магико-медицинской академии…

***

На улице была глубокая ночь. Я возвращалась со студенческой вечеринки одна. Моя однокурсница, которая составляла мне компанию, осталась со знойным блондином, величавшим себя магом-заклинателям. Хотя по факту он был обычным бытовым магом. Не стала я расстраивать подружку. Ей парень был симпатичен. Поэтому я тактично удалилась, чтобы им не мешать.

До квартиры, которую я снимала, было всего три квартала, и я решила пройтись пешком. Как ни странно, в эту ночь на улице Бёрсен было темно, не горел ни один фонарь.

Я уже видела подъезд своего дома, как из-за угла появился мужчина. Он явно кого-то ждал. Я бы не обратила на него внимания, если бы не появление авто, которое остановилось возле него. И звуки выстрелов, прозвучавшие посреди ночи, как раскаты грома в пустой комнате.

– Что произошло? – проснулась от шума Мариса.

– Там мужчина, в него стреляли.

– Вызывай медиков!

Я набирала номер ближайшего госпиталя и подбежала к мужчине. Как назло линия занята. Мужчина лежал на земли, и в свете лунного света мне было тяжело оценить степень тяжести ран.

– Мариса, что с ним?

– Эх, плохо дело, не выкарабкается. Где-то пять-шесть ранений. Сильное внешнее и внутренне кровотечение. Он даже до приезда санбригады не дотянет.

В это время мне, наконец, удалось дозвониться до госпиталя.

– Алло. Срочно, на углу Бёрсен, 64 мужчина с пятью огнестрельными ранениями.

– Вас поняли. Сан-бригада уже выезжает, – произнес невозмутимый голос оператора.

Нас разъединили.

– Что сказали?

– Уже выехали.

– А-а-а, не успеют. У него сердечный ритм почти на нуле.

– Значит, нужно ему помочь.

Я взяла руку незнакомца, ощущая ее ледяной холод. Медлить нельзя было ни секунды.

– Не смей, Ив! Ему уже не помочь, а так он и тебя на тот свет потащит. Будет вместо одного смертника двое! Ты все равно не сможешь это сделать, ты не настолько сильна!

– Сильна. Я его вытащу, а ты ещё заберешь свои слова обратно!

И по моим венам потекла энергия, от моего сердца до рук незнакомца. Как только жар коснулся его кожи, от сильного магического всплеска мужчина очнулся и дернул рукой. Мне едва удалось удержать его и не разорвать нашу связь.

– Тише, дружочек. Я не причиню вреда.

Но проблеск сознания снова погас, погружая его в битву за свою жизнь. Вот только теперь он не одинокий воин. С ним рядом я.

Сердечный ритм становился уверенней, но мой начинал ослабевать. Жгучая боль разъедала моё тело. Я чувствовала, в моем теле медленно появлялись раны от выстрелов, кофта пропитывалась кровью. Первая пуля пришлась в правое легкое. Дыхание сразу перехватило, казалось, что я захлёбываюсь собственной кровью. Вторая зашла чуть ниже…

– Ив, прекрати! – Мариса крутилась в агонии.

– Совсем немного… до приезда медиков…

Две парные фантомные пули врезались в живот. Я чудом держалась в вертикальном положении, балансируя на грани сознания и обморока.

– И-и-и-в!..

– Я…

Не смогла закончить фразу. Последняя фантомная пуля раздробила грудную клетку, врезаясь в плоть в сантиметре от сердца. От нестерпимой боли я вскрикнула и, потеряв самообладание, провалилась во мрак, не отпуская руку незнакомца…

***

Фру Свенсен внимательно слушала мой рассказ, угрюмо сводя брови и анализируя случившееся со мной. Под её взглядом я чувствовала себя школьницей, которая не выполнила домашнюю работу и ожидала порцию строгих нотаций.

– Все понятно, фрау Ларсен. Скорее всего, вам не удалось полностью восстановиться. Что стало с тем человеком, которого вы спасали?

– Я не знаю. Когда приехала бригада медиков, его не было на месте. Он просто испарился.

– А Мариса? Она что-нибудь помнит?

– Я?! – резко появился на моей шее питон. Свенсен подскочила на стуле, не ожидая, что Мариса – это змея. – Ничего не помню. Меня вырубило вместе с Ив.

– Понятно, – доктор отодвинулась от нас подальше. – Вам нужно найти этого мужчину и закончить исцеление. Скорее всего, вы застряли в состоянии, когда не можете полностью освободиться от ран. Хотя они фантомные, особого вреда здоровью не принесут. Но вот одна из ран в области живота станет огромной проблемой, если вы решите завести ребенка.

От последней фразы меня окатило холодом, как из ведра ледяной колючей крошкой.

– И что мне делать?

– Ищите вашего незнакомца. Заканчивайте исцеление. Без этого у вас практически нет шансов стать матерью.

Вне себя от горя я вышла из кабинета и облокотилась о холодную больничную стену. Внутри все сжалось от досады и жалости к себе, я закусила губу, чтобы не разрыдаться.

– И что мы с этим будем делать, Ив? – осторожно спросила Мариса.

– Нужно искать незнакомца, ты же слышала.

– Но он же в Креортоке, а ты на Ртутных островах. Между вами океан, военная блокада и враждебно настроенный к таким как ты мир.

– Не знаю Мариса, но я что-нибудь придумаю.

Глава 2

Неприятное чувство заставило открыть глаза среди ночи. Это не впервые, когда я просыпалась без видимой причины. Воображение подбрасывало дров в костер нараставшего ужаса. Ведь временами мне казалось, что вокруг происходит какая-то чертовщина. Поэтому уже давно я не могла спать в темноте, и в спальне всегда горел ночник.

Сегодня опять происходило что-то непонятное. Я поднялась с кровати и села на край. Обвела взглядом комнату, и не увидела ничего необычного: вещи на своих местах, Ханс посапывает, Мариса скрутилась в узел, дремлет на моей пояснице. И во всем этом умиротворении я ощущала нарастающее волнение.

На мгновение заметила, как в зеркале мелькнул чей-то образ. Неужели домовой? Или это блик от уличного фонаря? Собрав всю волю в кулак, подошла к трельяжу. С трех сторон на меня смотрела сонная дева. Собралась отойти, но услышала тихий цокот. Словно кто-то скреб ногтем с другой стороны стекла. Звук настолько слабый, что я вплотную приблизилась к своему отражению… Прислушалась…

Зеркальная поверхность колыхнулась, будто я тронула водную гладь, и словно пловец, вынырнувший из воды, безликий силуэт мужчины захватил меня в объятья, припадая губами к моим устам. От неожиданности я замерла…

…мир словно ожил. Стал сочней, ярче, острей… Я позволила одурманить себя мистической ласке. Таинственный гость целовал меня требовательно и проникновенно. Я чувствовала его живое тепло… дыхание… удары сердца… запах тела… Мгновение нежности гипнотизировало, пробуждая во мне неведомую до сих пор чувствительность.

Я оказалась во власти неизвестной магии. Робко обхватила плечи мужчины, отвечая на его порыв. Мы целовались, будто ни делали этого сотню лет, будто созданы друг для друга, будто мир вокруг картонный, а этот поцелуй – единственный миг действительности. Миг, в котором хотелось остаться навсегда.

Мои веки сомкнулись. Казалось, вот-вот, и я потеряю притяжение к земле, и останутся только его объятия…

Зеркальный человек медленно ослабил объятия, отпуская меня. Мир быстро серел, краски меркли.

Открыв глаза, я увидела лишь своё отражение. Прикоснулась пальцами к губам, всё ещё чувствуя, как нежно полыхает след мистического поцелуя.

Я шагнула назад и, споткнувшись о ковер, упала на пол.

– Ай!

– Что? – подскочил Ханс, мгновенно стряхнув сон.

Чувство вины бьет по нервам, вопит – я только что изменила Хансу! В его же присутствии!

– Споткнулась… Ничего страшного.

– А-а-а… Понятно, – Ханс вернулся под одеяло и отвернулся, зевнув и снова засыпая.

– Ага, ага. Споткнулась она, – змеиный шепот зашелестел где-то у поясницы.

– Циц, холоднокровное, – с опаской посмотрела на Ханса, но он уже размеренно засопел. – Ты не путаешь, кто твой настоящий хозяин?

– Слышь, хозяин. Пойдем спать, а то ночь длинная, мало ли где ты еще споткнёшься.

Но до утра я так и не заснула. Нервно поглядывала на зеркало, не зная, чего от него ожидать. Но меня пугало другое – этот поцелуй мне понравился. И как после этого я буду смотреть в глаза Хансу?

***

Всю смену я бродила по отделению как под чарами сон-травы. Прошедшая ночь сказалась на работе. Благо, выдался спокойный день – всего несколько случаев магической сыпи и одна гномья простуда. Для Ртутных островов на удивление очень низкий показатель.

Противная кофе-машина цедила в стакан чёрную жижу. Я не любила кофе, но зеленый чай уже не бодрил. Приходиться давиться, чтобы хоть как-то взбодриться и не засыпать.

– Так что произошло прошлой ночью?

– Ты о чем? – я дразнила змею.

– Я, конечно, всего не видела, Ив. Но то, как тебя эмоционально перетрясло, даже сквозь мой крепкий сон трудно было не почувствовать.

Немного пораздумав, я рассказала о случившемся Марисе. Нет смысла скрывать, мы с ней делим одно тело. Она знает меня лучше, чем я себя. Историю она восприняла неоднозначно:

– Ты, вообще, в своем уме, Ив?! А если бы этот монстр затащил тебя по ту сторону зеркала? Ты бы оказалась неизвестно где, неизвестно с кем рядом! Да ладно если с монстром. А вдруг это враг короны решил подшутить над женой советника? Ты хоть понимаешь, чем рисковала?

– Мариса, я тебя умоляю! Не смеши. Враг короны! – я залилась хохотом, едва не пролив обжигающий напиток.

– Ну и что смешного? Ты хоть когда-нибудь начнешь о себе заботиться, или мне постоянно тебя шпынять надо!

– Мариса, это самые обычные шалости домовых. Всего одно заклятье – и больше ни один дух не заглянет в моё зеркало…

Я действительно не понимала, что произошло возле зеркала? Кто был тот мужчина? Но больше всего волновало, как я отреагировала на его поцелуй, как сладко он отозвался в моём теле.

Мариса не поверила мне, она готова разбить мои доводы в пух и прах, но в это время меня настигло видение.

– Тихо, Мариса, начинается видение…

– Всё, всё, молчу. Запоминай каждую деталь. Может, удастся понять кто он, и как его разыскать.

Я медленно погружалась в другой мир, туда, где живет таинственный ночной гость…

Круглые окна. Корпус, отделанный белой кожей и натуральным деревом, вокруг – пассажирские сиденья самолёта. Взор незнакомца устремлён на деревянный столик, на котором раскрыт ежедневник, рядом лежат телефон и ручка. Я попыталась пробежаться глазами по записям, но разглядеть нечего не успела. Незнакомец отвернулся к иллюминатору.

Облака взбитыми сливками растеклись по голубой глади.

– Что там? Что там? – в нетерпении отвлекала Мариса.

– Он летит в самолете над океаном, – я смотрела в иллюминатор глазами незнакомца, – нам его никогда не разыскать. Он может направляться в любую точку мира.

Словно услышав мои слова, незнакомец снова сфокусировался на столике с ежедневником.

Настроение моё опустилось на самое дно – человек, от которого зависело моё семейное счастье, летел в неизвестном направлении.

Он взял ручку и начал выводить на листе бумаги буквы.

– Может, видишь его загранпаспорт или какие-то детали? Что-то, за что можно зацепиться, – подсказывает Мариса.

– Он что-то пишет в своем блокноте. Подожди, сейчас прочту…

Всматриваясь в каждую выведенную каракулю, складываю каждую букву в слова, слова – в предложения. Чем больше пишет незнакомец, тем сильней ужас от прочитанного.

– Что там, Ив? Ты вся бледная. Что он пишет?

Незнакомец дописал предложение и поставил восклицательный знак.

От прочитанного моя рука дрогнула. Стаканчик с кофе выскользнул из руки, облив мою униформу.

– «Я иду за тобой, Ив!»…

– Твою ж моль!..

***

После работы мы с Хансом пошли в ресторан. Небольшое уютное заведение уже давно стало нашим любимым. Я долго всматривалась в знакомое меню, боясь поднять глаза на мужа. Казалось, у меня на лбу написано, что я погрязла во лжи. Сначала не рассказала про видения, посчитав их незначительной деталью. Теперь этот зеркальный поцелуй. А ещё беспокоила догадка, что это связанно друг с другом.

Официант наполнил наши бокалы выдержанным итальянским вином. Я дождалась, пока мы останемся одни, и поинтересовалась:

– По какому случаю ресторан?

Лицо Ханса засияло улыбкой.

– Есть хорошая новость. Дождемся заказ, и я расскажу.

– Не томи, Ханс. Говори уже! – меня захватило любопытство.

– Только учти – это большой секрет.

– Ты же знаешь, я не проговорюсь.

– Королева, не без помощи твоего мужа, вела тайные переговоры с материковой оппозицией. Мы пытались урегулировать правовые аспекты и прекратить военные действия.

– То есть ты хочешь сказать, что война закончится?

– Ты правильно поняла. Если всё пойдет гладко, то блокаду снимут, и мы сможем вернуться домой.

– Ханс, это отличная новость! – получилось громче, чем следовало.

От гостей из-за соседних столиков в меня полетели любопытные взгляды.

– Это замечательная новость, – говорю уже шепотом, – но как тебе это удалось?

– Дипломатия, – супруг довольно откинулся на спинку стула.

– Но почему Йенсен пошёл на компромисс?

– Всё просто – он страхуется. Почти вся аристократия сидит на островах несколько лет. Денежные запасы короны на исходе. А добрые союзники уже не настолько добры, чтобы финансировать проигравшую сторону. Королева скоро сбежала бы за границу. И что бы осталось Йенсену? Разбитое королевство, обозленный народ и еще более злющие аристократы. Это бы ещё на долгие годы погрузило страну в раздор. Что было бы с лидером, который довёл до такого? Да его бы скинул первый же конкурент, просто заявив, что Йенсен разрушил страну. И это был бы конец его политической карьере.

– И он, что решил сдаться?

– Нет, – улыбнулся Ханс, – он решил проявить «милосердие». По сути это благородная капитуляция короны. Мы все ещё останемся Ольбургским королевством, но бразды правления будут уже у парламента. Королева будет иметь только номинальную власть. Эта система правления близка к Великобританской.

– Всё равно странно. Столько сил потратить, и, стоя на пороге победы, пойти с врагами на мировую… Наверное, я никогда не пойму ваших политических игр.

– Тебе и не надо понимать. У тебя есть я, – Ханс потянулся ко мне и легко поцеловал в губы. От его поцелуя чувство вины отозвалось в сердце виноватым уколом. – Марисе ни слова. Она хуже общественного радио, разнесет информацию по всем островам. А этого пока делать нельзя.

– Хорошо. И когда же приблизительно свершится акт примирения?

– Скоро… Йенсен обещал приехать на Острова и пообщаться с королевой лично.

– Мариса меня убьет, если узнает, что я не рассказала ей о приезде Йенсена заранее.

– Да-а-а. Для неё это будет удар, с её крайним радикализмом. Ты только представить: мы сможем вернуться в Креорток, и всё будет как прежде.

***

– Кристоф, ты сейчас со мной? – писклявый голос Клары отвлек его от размышлений. – Ты слушаешь, что я тебе говорю?

– Да. О том, что нас обманут, никому нельзя доверять и это самая большая глупость в моей жизни. Не утруждайся, Клара, это бессмысленно.

От негодования немка поджала губы и сжала кулак. Внутри неё смесь ярости и негодования боролись с желанием высказать всё ему прямо в лицо. Она до последнего была уверенна, что Кристоф шутит и не согласится на переговоры с королевой. Даже когда садилась на борт самолета, наивно полагала, что это глупый розыгрыш! Какое же для неё это было разочарование!

– Как ты мог, Кристоф?! Ты предал все наши идеалы?

– Не говори МНЕ про идеалы! – его голос прозвучал резко.

Воспользовавшись эмоциональной вспышкой, Морок не упустил возможности себя показать. Клара замолкла, широко распахнув глаза. Она знала, что терпением лидер оппозиции не отличался. Наглость прийти к нему в номер могла позволить себе только она.

– Мне ничего с тобой обсуждать, – подчинив демона, спокойно ответил Кристоф.

Новая обида ударила по самолюбию немки. Он взяла сумку, направилась к входной двери и уже взялась за ручку, когда её окликнул Кристоф:

– Клара…

Она обернулась в надежде, что Кристоф одумается и извинится за свою грубость.

– Ты подготовила документы, которые я просил?

– Да, я всё сделала. Они нотариально заверены, с пустыми строчками для вписывания имени.

– Хорошо.

– Но зачем тебе эти бумаги, Кристоф? – непонимание так и читалось на её лице. В голове Клары родилась мысль, что Йенсен болен, ведь он ведет себя крайне нелогично.

– Это тебя не касается, – слова, как пощечина. Она снова взялась за ручку, не услышав извинений. А ведь они ей так были нужны, и он был нужен… Но вместо это она для него лишь личный секретарь и хороший друг. – Ты же помнишь, что я просил никому не рассказывать о бумагах?

– Помню… Что ты задумал? Тебе мало, что ты нас притащил в логово врага и…

– До свиданья, Клара. Дверь закрывается с другой стороны.

Кристоф отвернулся к окну и громкий хлопок двери оставил без внимания. Он собирался сделать историческое событие, которое либо превознесёт его до уровня бога, либо смешает с грязью. Но вместо того, чтобы переживать о карьере, он думал о том, как не сдержался и снова пришел ночью к Ив.

Не устоял перед соблазном и поцеловал её через зеркальное отражение. На его губах до сих пор чувствовался её вкус. Он прокручивал в голове момент близости снова и снова, словно понравившуюся песню. Нет. Нет. Нет. Ему нельзя так поступать! Иначе он всё испортит. Морок все испортит… Все, что выстраивал многие годы. Но в который раз он нарушал тысячные обещания не видеть её и не приходить в её спальню… А вот сегодня ночью ещё и поцелуй… Закрыл глаза, воскрешая в памяти приятные моменты.

В кончиках пальцев начало покалывать, в глазах темнеть, смещая привычную картину мира. Кристоф несколько раз моргнул, приспосабливаясь к зрению Ив.

Как странною. В такое время она обычно спит…

Ив сидела на краю кровати, рассматривая своё отражение в трельяже. Её длинные волосы заплетены в растрепанную косу, а вместо повседневной одежды – черное вечернее платье. Она смотрела в отражение, о чем-то задумавшись.

Фокус зрения переместился с зеркала в сторону. В полумраке Ханс медленно приближался к Ив. Он расстёгивал пуговицы на рукавах, затем на самой рубашке. Ив закрыла глаза, когда Ханс поцеловал её, прижимая своим телом к кровати.

Кристофа ударило током. Ярость нарастала с каждой секундой наблюдения глазами Ив. Тем временим она продолжала целовать Ханса, а его рубашка уже давно валялась на полу.

Ив повернула голову к трельяжу, и картина перед глазами Кристофа появилась во всех деталях.

Полуобнаженная, в одном черном белье, она лежала на кровати, обнимая голые плечи своего мужа. Ханс целовал её шею, спускаясь ниже. Она закусывала нижнюю губу, млея от ощущения его языка на своем теле.

Кристоф внутренне взорвался. Морок кричал: «Убей его! Сейчас же! Чтобы никогда не прикасался к ней!». Эмоциональный всплеск прогнал видение. Но что для него какое-то видение?

Кристоф закрыл свои глаза и снова очутился в спальне Ив. Супруги продолжали свою сексуальную игру, не замечая невидимого посетителя.

Он подошёл ближе, нависая над ними. Он знал, как его убить. Он так давно об этом мечтал, прорисовывая каждый миг этого преступления. Кристоф собственной рукой вырвет у соперника сердце.

Морок требовал крови. Кристоф сконцентрировал в руках всю магию, что у него была, и замахнулся… Но в последний момент Ив открыла глаза и пристально посмотрела на то место, где стоял Кристоф.

Кристоф замер. Ему показалось, что Ив видит его, настолько был пронзителен её взгляд. Но ему лишь показалось. Однако этого секундного смятения было достаточно, чтобы Кристоф усмирил вырвавшегося на свободу демона.

Ив протяжно застонала, а руки Ханса уже снимали с неё нижнее бельё.

Не-е-е-т. Кристоф не мог оставить это просто так…

Он подошел к трельяжу и со всей силой толкнул его. Зеркало с оглушающим грохотом упало, разбилось на миллион стеклянных осколков. От резкого шума Ив и Ханс вскочили, не понимая, что произошло.

Кристоф торжествовал. Довольный своей проделкой, вернулся в свое тело. Сегодня у них точно не будет желания довести начатое до конца. А завтрашний день уже многое изменит.

Глава 3

Спина дико болела, сказывалась бессонная ночь на жёстком диване. Инстинкт самосохранения не давал мне переступить порог спальни, где ещё несколько часов назад странным образом с грохотом разлетелось вдребезги огромное зеркало.

Теперь я была уверена, что поцелуй и разбитый трельяж – не проделки домовых. Домовые никогда не наносят ущерб своему дому. Я даже на несколько секунд позволила паранойи захлестнуть себя, поверив, что произошедшее – акт запугивания Ханса, советника королевы. Враги подобрались к нам слишком близко.

Ханс не имел сильной волшебной силы, да и я могла только исцелять, но королевский маг укрыл «ветвями белладонны» всех приближенных к Его Величеству – нас невозможно найти и магически на нас повлиять. Но два инцидента подряд говорили об обратном, и оппозиция до нас всё-таки добралась.

В комнату вошел Ханс, у него был такой же взъерошенный вид, как у меня.

– Я сегодня поговорю с королевским магом. Возможно, удастся позвать его домой, чтобы он взглянул на зеркало.

– Ты тоже думаешь, что это мог сделать кто-то с материка?

– Я ничего не думаю. Просто будь осторожней. А с остальным я попробую разобраться.

– Постараюсь, – я легонько поцеловала мужа в губы.

Было тревожно на душе, но я всё же собиралась на дежурство. Помимо головной боли, настроение портило то, что сегодня я должна дежурить за Педерсена в амбулатории для взрослых. На удивление, Мариса сегодня притаилась, и кроме речи о том, что враги нас нашли и нужно бежать, я больше от неё ничего не слышала.

Как и предполагала, рабочий день меня затянул, череда взрослых раздраженных пациентов не только отвлекала, но и выводила и без того шаткого равновесия. Как назло, Ханс не отвечал на мои звонки, словно намеренно испытывал моё терпение.

Под конец дежурства я была морально раздавлена, и чтобы не сорваться на окружающих, забилась в дальний угол ординаторской, заполняя больничные карты. На мгновение я оторвала взгляд от документации и посмотрела в окно. Хлынул дождь. Погода вторила настроению!

– А ты зонт оставила дома, – наконец отозвалась Мариса, – Чем твоя голова сегодня забита?

– Я не боюсь намокнуть. Такие, как я, не болеют, – ответила резче, чем нужно.

Я снова позвонила Хансу. Нарастало беспокойство, что с ним что-то произошло, что оппозиция перешла от запугиваний к решительным действиям.

В коридоре клиники послышались необычная суета и взволнованные разговоры персонала. Я попыталась снова погрузиться в работу с документами, чтобы быстрее пролетело время, мечтая переступить порог нашей квартиры и убедиться, что с Хансом всё в порядке. Ощущая моё состояние, Мариса притихла и замерла.

Я выводила каллиграфическим почерком запись в очередную историю болезни, как моё уединение нарушил наглый мужской голос:

– Доктор, мне нехорошо, вы должны мне помочь.

Не поднимая взгляд на наглеца, зашедшего в комнату для персонала, ответила:

– Обратитесь в приемной к медсестре, она вас оформит.

– У меня сердце болит, – словно не слыша моего ответа, продолжал мужчина.

– Тогда вам этажам выше, в кардиологию.

– …сердце болит от любви.

Посетитель озадачил, но его присутствие раздражало. Я не поднимала на него глаз, давая понять, что он мне мешает:

– Значит вам на седьмой этаж, в психиатрическое отделение.

Пациент сдавленно рассмеялся. И я оторвалась от истории болезни.

Высокий, темные волосы, слегка заросшее щетиной лицо, глаза почти черные, взгляд пронзительный, будто видит меня насквозь. Поверх костюма больничный халат. Передо мной вылитый Кристоф Йенсен. Один в один!

Я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, вбросила взгляд на настенные часы и поняла, что моё дежурство уже десять минут как закончилось. Молча встала из-за стола, игнорируя недоумённый взгляд мужчины, сняла больничный халат и переобулась.

Посетителя поразила моя реакция на него, но я второй раз на подобный розыгрыш покупаться не собиралась – этот гадкий Педерсен уже разыгрывал меня в прошлом году, приняв облик королевы. Но больше ему не удастся обвести меня вокруг пальца.

Я взяла свою сумку и остановилась, глядя на оппозиционного лидера в упор. Ладонью легонько похлопала по щетинистому лицу, приведя его в изумление.

– А как похож, Педерсен. Вылитый оригинал! Растешь!

Отвернувшись от мужчины, я подошла к двери и обернулась:

– На вот, – бросила ему ключи от кабинета, он ловко поймал их, – закроешь за собой.

Я вышла из кабинета, слегка озадаченная ещё большим изумлением, появившимся на его лице Педерсена-Йенсена. И уже подошла к лифту, когда на меня налетел запыхавшийся Педерсен.

– Мариса! Ты его видела?

– Педерсен, твои шутки жутко раздражают.

– О чем ты, Ив? – непонимающе уставился на меня коллега.

– Кого видела? – оживилась самка питона.

– Йенсена, он ходит по больнице с делегацией! Ты представляешь!

И словно чумной, он побежал дальше по коридору. Беспокойство шевельнулось с новой силой. Ханс говорил, что Йенсен должен приехать. И если в кабинете был именно он, а не его двойник…

Я быстро вернулась в ординаторскую. Кабинет был заперт.

***

Ханс удосужился прислать мне сухое сообщение, что будет поздно. Да и я к тому времени уже не так сердилась на него, понимая, что ему сейчас не до меня.

По всем телеканалам показывали исторический момент – Герр Йенсен прилетел на Ртутные острова. Ведущие, аналитики и простые зеваки, кричали из каждого угла, что произойдёт что-то невообразимое. Вся мировая общественность прильнула к экранам телевизоров, компьютеров и планшетов, наблюдая, чем же закончится многолетний конфликт материковой оппозиции и островной королевской семьи.

Но точного прогноза никто не давал. После вчерашней ночи на ужасном диване сегодня вечером он мне уже казался даже удобным. Ещё пару дней, и, чувствую, меня вилами с него не сгонишь.

– Ив, пошли спать. Уже двенадцать давно пробило, а ты до сих пор тут сидишь.

– Спи, Мариса. Кто тебе не даёт. Я буду ждать Ханса.

– Я не могу. Диван очень неудобный. Я люблю наши шёлковые простыни и мягкие подушки в спальне. А это… б-р-р. Нет, я так не могу.

– Я не переступлю порог спальни. Там до сих пор валяются куски разбитого зеркала. Кто знает, что может ещё произойти, если я туда зайду…

Входная дверь поддалась, впуская мужа.

– Ханс! – радостно воскликнула Мариса, словно и не было разговора о том, чтобы идти спать. – Что там? Как там?

Уставший после бессонной ночи и изматывающего дня, Ханс прошёл в гостиную. Расстегнул верхние пуговицы у горловины рубашки и почти упал рядом со мной на диван.

– Ну и денёк. Кажется, что с меня пять шкур сошло, пока я пережил его, – Ханс обхватил меня за плечи и поцеловал в висок. – Я видел, что ты звонила, но не мог ответить. Ты же сама понимаешь.

– Знаю и понимаю, но злюсь и беспокоюсь!

– Не стоило. Теперь всё будет по-другому. Йенсен прилетел на острова на неделю. Мы ждали его намного позже. Всё это время будут проходить переговоры. Если все пойдёт гладко – то, наконец, удастся прекратить этот конфликт.

– Конфликт… – повторила за Хансом новое слово. Раньше мы говорили «гражданская война», теперь смерть сотен тысяч прикрывают таким незначительным словом «конфликт».

– Да, – продолжал Ханс, не замечая моего смятения, – кстати, нас пригласили на октябрьский бал. Это будет последний день визита Йенсена, так что придётся тебе идти на этот праздник.

Меня передёрнуло. Октябрьский бал я не любила, как и все другие балы, организованные королевой. Посещала их очень редко и под страшными угрозами Анны ІІ, что она придёт за мной лично. Как герцогиня рода Лоллан я была обязана присутствовать на всех светских мероприятия.

Но у меня со двором не заладилось давно. Не было во не этой надменности, хотя моя бабушка и воспитывала меня в традициях нашей семьи. Я отшельник, предпочитающий огонь домашнего очага ярким вспышкам софитов и назойливым папарацци.

Но даже эту отчуждённость мне бы простили, если бы не Ханс Ларсен. Брак с обычным бытовым магом без титулов и званий, хоть и умным и сильном политиком, вытер меня из списка гостей многих элитных семей. А начало войны стёрло с моих документов последние следы голубой крови, когда, прорываясь сквозь блокаду, я изменила свою фамилию Лоллан на Ларсен.

Для двора я умерла, и ни капельки об этом не жалела. Вот только не все хотели меня отпускать. И королева, тесно дружившая с моей бабушкой, до сих пор настаивает, чтобы я посещала все светские рауты, положенные герцогине.

– Ха-а-а-нс. Нет!

– Отказ не принимается. Ты пойдёшь, живая или мёртвая. Кстати, возможно там будет Йенсен.

– Йенсен! Это еретик! Я хочу пойти! Можно, если Ив не захочет, я пойду вместо неё. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – выпрашивала Мариса.

– Мариса, если хочешь попасть, то ты должна уговорить Ив. Без неё никто никуда не пойдёт.

– Нет! Ханс, ты бьёшь по больному месту!

Я встала с дивана и ушла на кухню. Против напора Марисы даже горы не устоят. Она из меня душу выжмет, пока я не соглашусь.

***

Отто сидел за столом, внимательно всматриваясь в бумаги. К тридцати годам он обзавёлся блестящей лысиной и близорукостью. Поэтому всегда ходил в очках.

Кристоф стоял у окна и смотрел на небольшой город Инуит – столицу Ртутных островов. Он так долго хотел сюда попасть, и вот он – момент его триумфа!

– Герр Йенсен, отойдите от окна. Это может быть опасно, – послышался голос Эрика, боевого мага и по совместительству начальника охраны Йенсена.

– Думаешь, они рискнут на меня напасть, Эрик? Они землю готовы есть под моими ногами.

– Но все же зачем лишний раз рисковать?

Кристоф остался стоять у окна, смотреть на яркие огоньки.

– Все шито белыми нитками, – отозвался Отто. – Королева – хитрая змея. Этот договор нужно переписывать.

– Это не королева. Это Ларсен – безродный лис на службе заевшихся синекровых, – отозвался Эрик.

– Почему же безродный? – продолжил беседу Отто. – Говорят, его жена очень даже древних голубых кровей. Видимо, умные аристократы выродились, приходится обычных людей вербовать, подкладывая под них голубые подстилки.

Злой смех разразился в гостиничном номере.

– Достаточно!

Голос Кристофа прозвучал так яростно и гневно, что Эрик присел, а Отто втянул шею, словно черепаха.

От вспышки гнева взорвались лампочки во всей гостинице. В номере наступила кромешная тьма. Кристоф укорил себя в несдержанности. Но есть вещи, которые сиюминутно выводили его из равновесия. Ив – одна из них.

– Кристоф, ты чего? – робко спросил Отто.

– Пошли все вон! – еле сдерживаясь, процедил Кристоф.

Им не нужно было второго приглашения. Двое тут же покинули номер своего лидера.

Кристоф стоял в темноте, только огоньки из окон домов напротив подсвечивали его номер. Он засунул руку в карман и достал связку ключей. Те, что Ив бросила ему, выходя из ординаторской. На его лице заиграла полуулыбка, он вспомнил их первую встречу. Пусть для него эта встреча и не была на самом деле первой. Но Ив видела его впервые.

Видение тут же настигло Кристофа, заставляя напрячься. С него хватило вчерашнего, когда он чуть не убил её мужа.

Ив сидела на своей кухне, виднелся включенный в спальне свет. Кристоф напряжённо свёл брови. На его счастье, Ханса не было поблизости. Она безразлично размешивала ложкой чай и думала. Возможно, о нем, или о разбитом зеркале, или о встрече в больнице…

Видение пропало. В сжатом кулаке звякнули ключи. Кристоф внимательно на них посмотрел. У него родилась шальная мысль – их нужно вернуть хозяйке.

***

Меня не отпускало предчувствие, что произойдёт что-то ужасное. Но я не могла понять, что именно. Моя бабушка, Анастасия Лоллан, была выдающейся предсказательницей. Иногда я жалела, что во мне проснулся дар целительства, а не предвидения, как у всех в моем роду. Сейчас бы сидела в красивом будуарном кабинете, крутила в руках магический шар или раскидывала карты таро, и наслаждалась бы жизнью. Для меня не стало бы проблемой заработать себе на пропитание после разорения, которое принесла революция. Вместо этого я в полночь томилась в реанимационном отделении.

– Пойдём домой, я хочу спать, – устало произнесла Мариса.

– Я тоже хочу. Но нужно сдать смену.

– Я всё выскажу Педерсону! Он что, не мог поменяться утренней сменой? Ты пропадаешь на работе, считай, вторые сутки!

– Ты же знаешь, что других вариантов не было. Если бы не ваш с Хансом октябрьский бал, то я бы давно спала в своей кровати.

Наш разговор прервал вошедший в кабинет доктор.

– Привет, Ив, Мариса! Как дела? – отозвался Педерсен, снимая верхнюю одежду.

– Привет. Вроде всё спокойно. Без обострений.

– Мариса, что говорит Ханс по поводу переговоров?

– Говорит, мятежники рвут и мечут, что договор короны разбили в пух и прах, цепляясь к каждой запятой. А вообще я Ханса давно не видела. Он всё во дворце пропадает, весь в делах.

– Это понятно. Если что узнаешь, звони мне.

– Договорились. Держу своё аристократическое ухо востро!

Генрих накинул халат и пошёл в отделение. Я переоделась и отправилась по коридору к выходу.

– Фрау Ларсен, – голос старшей медсестры, словно сухой мелок, скрипевший по доске, – я посмотрела по документам, вы последняя брали ключи от ординаторской. Будьте так добры, верните их на место. Уже третий день приходится закрывать её запасными, а если и они потеряются, то придётся менять замки.

– Обязательно их найду и верну в ближайшее время.

Теперь я не сомневалась, что бросила ключи именно Йенсену. Но зачем он пришёл в ординаторскую, когда вся его свита с экскурсией ходила по больнице? Я уже попрощалась со злосчастными ключами и собиралась сделать дубликат, чтобы старшая медсестра отцепилась от меня.

– Вот же ведьма. В средневековье таких на кострах жгли, – отозвалась Мариса на слова медсестры.

Я вышла на улицу. Дождь усиливался. До дома идти всего пару кварталов, но по такой погоде я промокну до нитки за минуту.

Ускорив шаг, добежала до остановки и спряталась под навес. В такое время работал только дежурный трамвай, и по моим расчётам он должен подойти через несколько минут. Только один фонарь освещал остановку, на которой я была одна.

Дождь полил ещё сильнее. Укутавшись в чёрное пальто, к остановке спешил мужчина. Его голова опущена, и лица было не разглядеть. Я всматривалась вдаль, где должен появиться транспорт.

– Вот это ливень, фрау Ларсен. Я до костей продрог.

Я повернулась на голос и увидела, что мужчина – это Кристоф Йенсен.

– Да не говорите, – медленно пробормотала, отходя от шока.

– Удивлены, что я к вам подошёл?

– Нет, что вы герр Йенсен, ко мне часто подходят на остановке политические деятели, – не удержалась от сарказма.

На лице Йенсена появилась приятная улыбка. Он засунул руку в карман и достал ключи. Те самые.

– Я так и не понял, куда их нужно вернуть.

Протянул мне связку. Я подошла к оппозиционному лидеру и протянула руку, но в последний момент Йенсен отдёрнул свою.

– Поужинайте со мной? – он по-доброму смотрел в мои глаза и, кажется, наслаждался моим удивлением. – А я вам за это верну ключи. Всё честно: услуга за услугу.

Его наглость лишает меня дара речи, в душе нарастало негодование. Да что он вообще себе возомнил?! Сквозь стену дождя я разглядела огни трамвая.

– Герр Йенсен, спасибо, что закрыли кабинет. Мне правда неловко за ту встречу. Я на самом деле вас перепутала. Но ужинать с вами не буду. Вряд ли мой муж это одобрит.

– Я не принимаю отказов, – ухмыляясь, произнёс Йенсен.

– Всё бывает когда-то впервые. Всего вам хорошего.

Трамвай распахнул двери прямо передо мной. Я ступила на подножку и услышала:

– Ив! – я обернулась. – Ловите.

Он бросил ключи прямо мне в руки. И тут же мир раскололся, а всё, что меня окружало, изменилось. Я, ошеломлённо сжимая ключи, не понимала, куда делся трамвай, дождь и Инуит? Под кожу просочился арктический холод. Кончики пальцев мгновенно защипало от сильного мороза.

Напротив меня стоял Кристоф Йенсен. Я еле смогла вымолвить:

– Что вы натворили?!

– Я же говорил, что не принимаю отказов.

Глава 4

Сильный поток арктического воздуха превратил мои волосы в льдинки. Снег выбелил всё вокруг: маленькие деревенские дома, приземистые деревья, берег, спрятанный под огромными ледяными глыбами… В воде плавали искрившие холодными бликами обломки величественных айсбергов. Небо завораживало не меньше – северное сияние отплясывало в вышине завораживающий танец.

– Куда вы меня перенесли? – сказать получись гораздо восторженнее, чем я хотела.

Слова вылетали изо рта паром и, мгновенно застыв, рассыпались серебристой пылью.

– Остров Гренландия. Здесь есть очень уютный ресторан. Пойдемте, я вас проведу.

Он по-хозяйски взял меня под локоть и…

– Никуда я с вами не пойду! – я выдернула руку и смотрела на него возмущённо.

– Фрау Ларсен, корабль на остров прибывает раз в месяц. Общее количество населения около двухсот человек, и им очень далеко до того уровня магии, которым владею я, – его слова пропитаны самодовольством. – Вас, кроме меня, отсюда никто не вытащит. Поужинайте со мной, и я вас верну.

В его словах была железная логика, но сам факт, что меня принуждают играть по чужим правилам, приводил в бешенство.

– Всего хорошего, герр Йенсен. Ужинайте в одиночестве, – я демонстративно развернулась и пошла в сторону ближайших домов.

В осенних туфлях я ступала по утоптанной дорожке, втыкаясь в плотный снег высокими каблуками, как якорями. От холода лихорадочно трясло. По сравнению с дождливым Инуитом Гренландия напоминала ад, где вместо костров, грешников пытают морозом.

Не сделав и десяти шагов, я поскользнулась и чуть не упала в сугроб. В последний момент герр Йенсен подхватил меня сзади.

– Фрау Ларсен, будьте благоразумны. Политическая карьера вашего мужа будет уничтожена, если узнают, что его жена, герцогиня, путалась ночью с оппозиционером. Это в лучшем случае выставит Ханса в роли рогоносца. В вот конкуренты по-политически арене не постесняются предъявить обвинение в измене короне… Поужинаем, и я обещаю, что об этом никто не узнает.

Бессильная ярость и гнев клокочут внутри, но его аргументы сильнее, чем моя гордость:

– Хорошо, но через двадцать минут вы вернёте меня в Инуит.

– Час, фру Ларсен. И это не обсуждается.

– Хорошо, – от холода я согласилась быстрее, чем хотелось. А от злости и лязгнувших от мороза зубов согласие прозвучало, как удар хлыста.

Я отряхнула снег и гордо пошла по скользкому тротуару, балансирую, но отказавшись от руки мужчины.

До ресторана «Китовый ус» мы дошли быстро. Само заведение, непримечательное снаружи, внутри оказалось весьма уютным. Стены, отделанные под натуральный камень, простая деревянная мебель. На столах – алые скатерти, поверх которых постелены белые прямоугольные ромперы. За деревянной барной стойкой скучал полусонный бармен. При виде нас он оживился:

– Кристоф, дружище! – воскликнул полноватый мужчина, напоминавший пирата.

– Хельмут, привет! – ответил Йенсен. – Угостишь своим фирменным блюдом?

– Конечно. Тебе и твоей фрау?

– Я похвастался, что у тебя самая вкусная рыба во всей Дании.

– Ты прав! Вкусней моей нет нигде! – довольно ответил датчанин и поспешил в кухню.

Мы сели за столик рядом с камином. Огонь очага согревал, крупная дрожь постепенно успокаивалась, по телу растекалось желанное тепло. Я смотрела на танцующие языки пламени, пытаясь понять, что же происходит с моей жизнью?

– Зачем я здесь? – задала вопрос, не отрывая взгляд от огня.

– Услуга за услугу. Забыли? – с иронией ответил Кристоф.

– Нет, я о другом… Что вам от меня нужно? Зачем пришли в больницу, на остановку, теперь притащили сюда. Вы рискуете так же, как и я. Мы ведь люди из разных лагерей. Нам нельзя встречаться.

– Ив… можно называть вас по имени?.. Или вам больше нравиться обращение «герцогиня»?

– Мне нравится обращение «фрау Ларсен». По имени я разрешаю обращаться только близким людям и друзьям. А вы ни к той, ни к другой категории не относитесь… герр Йенсен.

– Но я всё равно буду обращаться к тебе по имени… Ив… Возвращаюсь к вопросу: «Что мне нужно?». Отвечу, положа руку на сердца – ничего. Все, что хотел, я уже получил. Ваш фамильный остров Лоллан входит в состав материковой части оппозиции. Ваши счета на Ольбургском государственном банке заморожены и принадлежат тоже мне, и даже политическая карьера Ханса зависит от моего решения. Мне ничего от тебя не нужно, Ив. У меня уже есть всё, и даже больше.

«И даже больше», – фраза прозвучала, как пощёчина. Не нужно было соглашаться на этот ужин, потакая его капризам.

– Ваш заказ, голубки, – Хельмут поставил перед нами две тарелки.

– Мы не «голубки». С этим человеком у меня нет ничего общего.

– О-у-у-у, – удивился Хельмут, – Кристоф, твоя фрау с острыми зубками.

Хельмут дружески хлопнул оппозиционера по плечу, двусмысленно подмигнул. В это момент мне захотелось взвыть и унестись отсюда на сотни тысяч километров. К сожалению, мне никто не даст этого сделать.

Я лениво ковырялась в тарелке вилкой. Аппетита не было. И уверенности, что мой похититель расскажет, что задумал на самом деле – тоже не было.

– Что-то ты совсем притихла, Ив?

– Шестнадцать.

– В смысле шестнадцать?

– Осталось шестнадцать минут: время на дорогу, на ожидание заказа, плюсую сюда монолог о вашим превосходстве над аристократическим классом и всем миром в целом. Так что… уже пятнадцать.

– Как ты пунктуальна… – от его слов повеяло угрозой.

– Точность – вежливость королей.

Впервые я ему улыбнулась и положила в рот кусочек умопомрачительно вкусного осетра, довольная, что смогла дать хоть какой-то отпор. Наши взгляды встретились, в глубине его почти чёрных глаз бушевало пламя – такой взгляд не забыть: он выдаёт страсть на грани исступления. Мужчина не смотрел на меня, он пожирал меня взглядом.

Радостное ощущение триумфа смазалось тревожным предчувствием. Кристоф лгал – у него было не всё, чего он желал. У него мой муж, мои счета, мой замок и даже моя страна. Но я – вишенка на этом торте… Как же я раньше этого не поняла?..

***

Хельмут налил Кристофу виски. Он натирал до блеска бокалы, проверяя на свету, не остались ли следы от пальцев.

– Твоя фрау быстро ушла.

– Она очень занятая фрау. Очень… – задумчиво произнес Кристоф и сделал глоток.

– Но хороша! Сразу видна порода, – на лице Кристофа появилась ироничная полуулыбка, не замечая этого, Хельмут продолжал: – Знаю я таких женщин. Им палец в рот не клади, по предплечье откусят.

– Спасибо, Хельмут, – Кристоф положил на деревянную поверхность внушительную стопку крон. – За твое беспокойство и конфиденциальность.

– Кристоф, дружище, ты же знаешь, я – могила, – рука бармена потянулась к деньгам.

Кристоф осушил бокал до дна.

Закрыв глаза, он перенесся в свой номер люкс отеля «Инуит». На часах начало третьего. Его не оставляла мысль о том, что он что-то сделал не так. Вспоминая её встревоженный взгляд, Кристоф думал, где и чем он мог её напугать.

Он отправил Ив обратно, как раз под самые двери её квартиры. Но почему же тогда его не отпускало навязчивое чувство тревоги?

Видение было очень кстати. Оно захватило его так резко и внезапно, что Кристоф сразу и не сообразил, где его мир, а где мир Ив.

Ханс негодовал, он расхаживал по маленькому залу съёмной квартиры, активно жестикулируя руками. Его лицо исказил гнев. Ив украдкой смотрела на него, и опускала взгляд, как провинившийся ребёнок.

Кристоф распирали эмоции. Инстинкт требовал защитить свою женщину, поставить на место Ханса. Видение глазами Ив тут же пропало. Немедля закрыл глаза и, оставив свою оболочку в номере, он перенесся в квартиру Ив.

Она все также сидела на диване. Видя, что с Ив всё в порядке, Кристофу стало немного спокойней. Но ненадолго. По словам Ханса он понял, что его план может полететь ко всем чертям.

– Ив, ты должна уехать. Тебя надо изолировать от этого человека. Это может очень сильно ударить по нам и по переговорам в целом, – говорил Ханс уже более спокойно.

– Я понимаю, Ханс. Но тебе не кажется, что это уже слишком. Ну что он может нам сделать?

– Да что угодно! Йенсен никогда не играет по правилам. Он хитрый политик. До конца не знаешь, что кипит в его голове, поэтому завтра ты уедешь…

– Ц-ц-ц. Не стоит называть вслух секретное слово, если не хочешь, чтобы о нём узнали, – Мариса ползла по изголовью дивана и смотрела в сторону Кристофа, – особенно, когда сомнительные элементы выпрыгивают из зеркал и бьют старинные трельяжи.

В комнате повисло молчание. Ив подскочила с дивана и подошла вплотную к Хансу.

– Он что, здесь? – спросила Ив у фамильяра.

– Мне откуда знать, – солгало чешуйчатое. – Я просто страхуюсь. Мало ли на что он способен.

Кристоф понял, что Ив рассказала обо всем Хансу. Укол ревности заставил его внутренне напрячься. Он понял, что самка питона играет по своим правилам. Она уже давно знала о Кристофе и его ночных посещениях. И вот сейчас она снова его не выдала.

– Мариса, ты параноик! И так тошно, ещё твои догадки.

– Это неважно. Собирай вещи, Ив. Ты уезжаешь, как только рассветёт.

На лице Кристофа появился злой прищур. Ему не нужно было знать, куда едет Ив. Он знал, как сделать так, чтобы она сама к нему пришла.

***

Арн остался ждать меня в машине. Захлопнув дверцу, я вышла к главному входу огромного торгового павильона «Кауфланд» – рая для любителей шопинга. Многоэтажное здание было одним из крупнейших на Инуите. Меня привела сюда необходимость. В стремительных сборах я забыла дома зарядное устройство для телефона. Можно было бы вернуться, но я решила не нервировать лишний раз Ханса.

Хватит с него той информации, что я рассказа вчера… Таким взбешённым я его никогда не видела. Хотя его можно понять – не каждый день к нему приходит жена и говорит, что ужинала с врагом где-то на острове Гренландия.

Мне очень тяжело далось это решение, но я не могла врать Хансу. Я рассказала о встрече в больнице, об ужине и о поцелуе с зеркалом. Последнее было трудней всего, но он понял, что в этом нет моей вины.

Я переступила порог гипермаркета, удивляясь странному оживлению. Обычно такие покупательские набеги случались перед днем матери и Рождеством. Я проходила вдоль бутиков с дизайнерской одеждой, не понимая причины ажиотажа. Пока мой взгляд не остановился на витрине.

Безликий белый манекен, грациозно раскинув руки, взирал прямо в моё сердце. Платье, которое он демонстрировал, вызывало безудержное желание купить его. Оно было совершенно! Красное переплетение крепдешина, атласа и шифона переливалось тысячами камней Саровский. Фасон с открытой спиной и ниспадающими фактурными складками был великолепен. Но платье было, к сожалению, еще и неприлично дорогое. Очень, очень дорогое. На зарплату врача и даже с учётом жалования Ханса нам бы пришлось копить на него пару лет.

– Подбираете платье на октябрьский бал? – из магазина вышел консультант. – Это единственное. И ваш размер. Заходите примерить.

– Нет, нет. Я просто засмотрелась. Действительно красивое. Но мне оно ни к чему, на бал я не собираюсь.

Я поспешила в нужный мне отдел, купила универсальное зарядное и поспешила покинуть «Кауфленд».

***

Остров Мурс входил в цепь Ртутных островов. На первый взгляд, маленький обрывок суши ничем не был примечателен. Поселение на десять-пятнадцать семей, небольшой сосновый лес, стремившийся в высокие горы… Ничего значимого. Но только на первый взгляд.

Скалы были богаты редким минералом – серпентином. В простонародье его называли змеевиком. Камень способен блокировать любую магию, и тем самым надёжно защищал остров, образовав магический щит. И никто не мог магически воздействовать на обитателей острова. Но от обычного механического оружия камень не защищал.

Я и Арн остановились в местной гостинице. Молодой маг-заклинатель был не доволен поручением Ханса. Когда его собратья защищали королеву, его вынуждали возиться с женой советника.

К сожалению, мне нечем утешить Арна. По задумке Ханса, змеевики острова Мурс должны скрывать меня от любых влияний Кристофа до конца переговоров. Арн занес мою сумку с вещами в номер и удалился к себе. Вряд ли мне нужна круглосуточная охрана, я же не преступница и за мной не гонятся фанатики с факелами в руках. Арн здесь больше для душевного спокойствия Ханса.

Оставшись одна, я завалилась на кровать. Меня сильно удивил телефонный звонок.

На сенсорном экране высветился неизвестный номер, и это заинтриговало еще больше. Пропустив несколько нот мелодии, я подняла трубку:

– Алло. Кто это?

– Добрый день, Ив…

Его голос невозможно перепутать. Я нервно вскочила с кровати и подошла к окну проверить, нет ли его поблизости. Мне казалось, что он совсем рядом.

Кристоф продолжал:

– Я переживал, как ты вчера добралась.

– Спасибо, хорошо.

– Я тебя чем-то напугал, Ив? – фраза прозвучала слишком проникновенно.

Резкая смена темы разговора и его тон приводили в замешательство.

– Нет… Меня сложно напугать.

В душе нарастала тревога, я пыталась убедить себя, что этого не может быть – остров надёжно защищён, а все подходы к нему под контролем короны.

– Тогда почему ты сбежала с Инуита и прячешься в этой маленькой комнатушке?

Я резко обернулась на звук его голоса, раздавшийся из дальней части моей комнаты. Растерянность и страх скрутили внутренности в тугой узел. Его появление здесь не поддавалось никакой логике. Но, приглядевшись, я поняла, что он все-таки был не здесь – моя комната будто была разрезана пополам и совмещена с его гостиничным номером, очень дорого обставленным. От шока я потеряла дар речи.

– Так что ты делаешь здесь, Ив? – Кристоф медленно приближался к эфемерной границе наших комнат и с любопытством рассматривал интерьер. Я не могла поверить в происходящее.

– …Ив?

– Да.

Кристоф остановился у самого края. Он словно примерялся, сможет ли переступить на мою сторону.

– Так почему ты убежала?

Он пристально смотрел, ожидая ответа… и сделал шаг на мою половину. Чувство самосохранение заставляло бежать, но дверь исчезла на половине Кристофа.

– Я не убегала, – он шагнул навстречу, а я отступила. – Мой муж, – я произнесла последнее слово с нажимом, на что-то надеясь, – сейчас очень занят. А дома завелся злой домовой, и его некому прогнать. Вот я и решила отдохнуть подальше от проблем.

Я снова отступила и уперлась в кирпичную стену.

– Я с радостью помогу решить проблемы с домовым. Ведь это по моей вине Ханса нет дома.

Кристоф стоял в метре от меня.

– Не стоит. Слишком много чести для обычного домашнего проказника.

Я чувствовала себя дичью, которую загнала в ловушку охотничья собака.

– Ты хочешь, чтобы я просил разрешения помочь тебе? – чувственность его тона пугала и обескураживала.

Кристоф сделал ещё шаг. Мне больше отступать некуда, между нами не осталось свободного расстояния. Он смотрел в мои глаза, продолжая телефонный разговор, и медленно потянулся рукой к моему лицу. Сердце пропустило несколько ударов, но пальцы Кристофа замерли в сантиметре от моего лица.

– Я могу решить все твои проблемы. Меня даже не надо об этом просить… просто не убегай больше.

Моё внимание сконцентрировалось на его губах. Ещё немного – и наши губы соприкоснутся. Он поддался мне на встречу…

Я нервно дёрнулась и случайно нажала на отбой звонка. И все вмиг исчезло, будто дурное наваждение.

Скорее всего, телефон был проводником, через который Кристоф добрался до меня. Но, черт возьми, откуда у него такая сила?

Глава 5

Кристоф безразлично смотрел в окно. Сквозь стекло ничего не было видно, все сковала тьма. Отто и Клара перебирали документы, тихонько обсуждая мелкие детали. На другом конце стола сидел Ханс и ещё несколько советников. Дело шло к концу.

Совсем некстати внутри него проснулся Морок:

– Убей Ханса! Что тебе стоит? Просто щёлкни пальцами и его не станет. Ив погорюет с недельку и сама припадет к твоим ногам… Убей его. Этого беспомощного псевдо аристократишку.

Кристоф перевел взгляд на Ханса. Соблазн был очень велик. Морок знал, на что давить.

– Морок, – ответил Кристоф внутренним голосом, – ты забываешь своё место! В нравоучениях подобных тебе я не нуждаюсь.

Морок разразился громким смехом, но никто не обратил на это внимание. Морока слышал только Кристоф.

– Правильно говорить «подобных нам».

Он исчез так же внезапно, как и появился.

– Ну что ж, коллеги, – довольным голосом произнёс Ханс, обращая на себя внимание, – я так понимаю, переговоры подошли к концу. Я ознакомлю её Величество с результатами. Надеюсь, завтра, мы сможем подписать этот исторический документ.

Речь советника встретили с оживлением. Ханс пожал руку Отто, затем Кларе. Наконец, он протянул свою руку Кристофу. Взглядом наглого заевшегося кота Кристоф посмотрел на руку Ханса. Нет. Он не станет её пожимать. С какой стати? Ханс, сконфузившись, убрал свою ладонь.

– Как дела у Ив? – словно ничего не произошло, спросил Кристоф.

– Всё в порядке.

Ещё больше ставя Ханса в неловкое положение, Кристоф продолжил:

– Надеюсь, она собирается на осенний бал? Не хотелось бы принимать её отсутствие за личное оскорбление. А то мало ли, чем всё может обернуться, – последние слова прозвучали угрожающе.

В горле у Ханса пересохло – Кристоф уложил его на лопатки. Теперь, как бы он не прятал Ив, ей придется явиться на этот вечер. Иначе всё, над чем он так старался, может пойти крахом.

***

Небольшой гардероб Ив был разложен по всем поверхностям спальни. Она скептически оценивала свои туалеты. В основном это были повседневные вещи недорогих марок. Мариса лежала на кровати между двумя платьями.

– Д-а-а, где же былое величие герцогини Лоллан? Спряталось за бюджетными нарядами из сетевых супермаркетов. Печально, – грустно произнесла самка питона.

– Я не собиралась вообще идти на этот бал. Этот Йенсен обложил со всех сторон, Мариса, – Ив нервно отбросила в сторону ещё один неказистый жакет. – Зачем вообще заморачиваться? Надену рабочую одежду, мне всё равно. Не собираюсь ни перед кем там перья распушать.

– Да, да. Так и сделай! Пусть скажут, что жена советника королевы безвкусная нищенка!

– Мариса. И ты туда же! Мне проще не пойти.

– Надень черное платье. То, которое ты привезла с Креортока. Ну и что, что его уже сотню раз одевала, главное – оно стильное и соответствует случаю. А как только подпишут договор, мы сможем свободно убраться восвояси.

– Думаешь?

Звонок в дверь не дал Марисе продолжить. Открыв, я увидела на пороге курьера.

– Герцогиня Иветта Лоллан?

– Да, – удивилась, увидев его.

– Вам доставка. Вот здесь распишитесь.

Подписала документы, радуясь, что, наконец, пришла мои затерявшаяся на почте посылка с сертуитскими камнями. Вместо маленького конверта мне вручили достаточно внушительную, но легкую коробку.

– Это не моё! – но курьер уже растворился в воздухе, словно его и не было.

– Так-с. Что ты без меня заказала? – спросила Мариса, когда я занесла коробку в спальню.

– Странно… я ничего не заказывала.

Открыв посылку, под огромным количеством тонкого упаковочного материала увидела нечто невероятное: дорогая красная ткань переливалась дорогими камнями, сверкала в свете люстры. Сердце замерло – это то самое платье, которое я видела в «Кауфленд».

Восхищенно провела рукой по стразам сваровски.

– Ив! Это же то платье!

– Да, – я приложила платье к себе и повернулась к зеркалу.

– Примерь! – говорит Мариса.

До начала бала осталось около часа. Но почему бы не помечтать и не покружится в платье, которое мне не по карману? Что будет с одной примерки? А завтра оформлю доставку обратно.

С благоговейным трепетом надела, ощущая мягкость роскошной ткани. Платье село так, словно шилось по индивидуальному заказу. Идеально!

Мой силуэт напоминал в нём русалку, а приспущенные на плечах бретельки создавали иллюзию, будто оно вот-вот спадет с меня. Смелый вырез на спинке подчеркивал осанку, а волны объёмных складок создавали обворожительный шлейф.

– Невероятно красиво! – Мариса восхищена не меньше меня.

У меня перехватило дыхание. На своё отражение хотелось смотреть бесконечно. Жаль, что на бал надеть его нельзя.

Мариса с глухим стуком юркнула в коробку и начала рыться в упаковочной ткани.

– Нашла!

С карточкой в пасти чешуйчатое выползло наружу. На красиво оформленном прямоугольнике светилась надпись: «Извинения за причинённые неудобства. Кристоф».

В мгновение приподнятое настроение сменилось вспышкой ярости. Я со злостью скомкала картонку и отшвырнула на пол.

– Ты, чего, Ив? Он же извиняется, значит, платье можешь оставить себе. Оно же такое красивое…

– Это не извинение, это – взятка! Притом в весьма больших размерах. Указывающая на нашу с Хансом несостоятельность. И ещё много на что! В этом адском платье мне нельзя появляться в свет.

– Но кто узнает, что это он подарил?

– Я об этом знаю. И он тоже! Этого уже достаточно.

Я рыскала рукой там, где была потайная молния, но никак не могла её нащупать… какая-то слишком потайная. Я уже рычала от злости и досады, но молнии не находила. Она просто исчезла! Я крутилась, кусая губы, уже появились злые слезы, я смахивала их руками и пыталась стянуть платье и с плеч и снять через голову. Но это были тщетные попытки, платье было заколдовано. Устав, я посмотрела с надеждой на Марису.

– Нет-нет-нет! Даже и не думай! Я в этом не учувствую! – заартачилась змея.

– Как знаешь.

Я решительным шагом направилась на кухню. Там, в шкафчике, лежали большие острые ножницы.

– Это варварство, Ив! – Мариса быстро ползла за мной.

Я, ни секунды не сомневаясь, резала платье посередине от горловины до самого пола, разделив его надвое и, наконец, освободилась из мягкого пленительного, но уже ненавистного платья.

– Просто сердце кровью обливается… – запечалилась змея.

– Подумай о Хансе. Что будет с его сердцем, когда он узнает, что я надела это платье?

Мариса только грустно вздохнула.

А я, собрав платье в коробку, вышвырнула его в мусорку.

Резеунборг – резиденция королевы Анны в Инуите. Он меньше её дворца в Креортоке, но выполнен в том же стиле. Вычурный, напыщенный, роскошный. В нём не было той практичности, к которой привык Кристоф. Ему казалось, что это место издевается над ним, посмеиваясь над его тягой к простоте. Его всё раздражало: колоннада¹ вдоль стен с античными статуями богов, обладатели высоких титулов, одетые в роскошные наряды, но не имеющие ни гроша за душой – лживый эффект иллюзии беспечности и благополучия. Ему казалось, воздух состоит из блесток и концентрированного запаха духов, и лёгкие отказывались им дышать.

Эрик и ещё двое телохранителей ходили за ним следом. Кристоф не хотел брать охрану, ведь Морок сделал его настолько сильным, что вряд ли найдётся смертный, способный ему противостоять. Телохранители нужны не для защиты, а для секретности.

Слишком много вопросов может возникнуть, если общественность узнает о силе Кристофа. Такими выдающимися магами могут быть только потомственные аристократы, следящие за чистотой магического рода, а Кристоф к ним не относился.

Официальные приветствия и светские беседы его не привлекали. Он ждал Ив.

Последний раз он видел её на острове Мурс, когда разговаривал по телефону, и последнее видение Кристофа было в тот же день, когда они виделись. Он помнил, как она долго любовалась красным платьем. Для него это было не просто видение, а призыв к действию!

Заиграл праздничный оркестр и по главной лестнице, застланной красной дорожкой, спустилась Его Величество королева Ольбургского королевства Анна II.

Несмотря на семидесятилетний возраст, её осанка была идеальной. Царственная особа прошла в центр зала. Повисла тишина.

– Подданные, сегодняшний бал особенный. Он приурочен не только ко дню рождения моего покойного мужа, вашего короля Родерика 4. Сегодняшний вечер станет мостом между двумя мирами, которые на несколько лет раскололи наше многострадальное королевство. Теперь мы сможем воссоединиться, забыв былые обиды.

Присутствующие зарукоплескали. Церемониймейстер поднёс королеве на синей бархатной подушечке золотой колокольчик. Его Величество дала сигнал к открытию бала. Оркестр снова заиграл. А Ив так и не пришла.

Кристоф отвернулся к панорамному окну и заметил знакомую фигуру. Ив торопливо поднималась по ступенькам, облачённая в скромное чёрное платье. Кристоф недовольно поджал губы. Где-то в глубине смеялся Морок. Платье было заколдовано, его невозможно было снять.

«Ну, что ж, герцогиня. Вы сделали свой выбор. А я сделаю свой». Самодовольная улыбка появилась на лице Кристофа. Он сделал незаметный щелчок пальцами.

***

– Мариса, мы чертовски опаздываем. Уже играет музыка. Надеюсь, никто не заметил, что нас не было с самого начала.

– Хорошо, что Ханс там уже с обеда. Он бы тебя заколол вилкой насмерть, если бы вы опоздали по твоей вине.

– По моей? Это ты сказала, примерь платье, ничего не будет!

Как только моя нога коснулась самой верхней ступеньки, началась какая-то дребедень. Воздушный поток из мерцающих частиц поднялся с самого пола, окутывая моё тело. В головокружительной череде блестящих огоньков моё черное платье превратилось в подарок Кристофа – платье, которое я разрезала ножницами меньше часа назад.

Опешив от неожиданности, я стояла у входа, не понимая, как такое может быть.

– Твою ж моль! – только и произнесла Мариса.

В голове метались мысли: в платье идти нельзя, но и не появиться совсем – оскорбление.

– Ив! Ну где тебя носит? – навстречу вышел Ханс. – Пойдем, надеюсь, никто не заметил, что ты опоздала.

– Да? – я всё ещё была не в себе.

– Пойдем. У тебя такое красивое платье! Не знал, что у тебя такое есть.

– Я тоже не знала, – я покраснела.

Ступая по бальному залу, мне хотелось стать невидимой. Как жаль, что мой дар – целительство. Будь я магом-заклинателем, уже давно бы стала незаметной. Как назло, платье ещё больше привлекало внимание.

Мне показалось, что взгляды стали осязаемыми. Я шла сквозь толпу, и окружающие словно касались меня руками-взглядами, скользя по фигуре, лицу и волосам. Они прямо тянулись ко мне, как мотыльки ночью тянутся к свету фонаря.

Зато Хансу внимание не претило. Он гордо ступал с победоносной улыбкой, как единственный обладать редкой красоты.

Я вглядывалась в лица, боясь увидеть Кристофа. Очень-очень боялась. Это платье – бомба, и неизвестно что творится в голове у человека с пультом от детонатора.

– Добрый вечер, герцогиня Лоллан. Великолепно выглядите, – произнесла королева.

Я мысленно поблагодарила всех святых, что в современном мире уже нет необходимости делать приветственный реверанс.

– Добрый вечер, Ваше Величество. Мне Вас никогда не затмить.

– Право, Иветта. Вы мне льстите, – королева сдержано рассмеялась.

Напряжение немного начало спадать. Кристофа, по-видимому, не было на балу, он либо вообще не пришел, либо уехал до того, как началось мероприятие.

– Вечер добрый, уважаемые фрау, – послышался голос из-за спины, от которого по телу побежали мурашки. Сердце забилось, а каждый новый вдох давался с огромным трудом.

Я невнятно поздоровалась и искала глазами повод сбежать в другой конец зала. Но этикет заставлял стоять на месте.

– Добрый, герр Йенсен. Почему вы не танцуете? – королева поддерживала светскую беседу.

– Почему же не танцую? Вот, хотел пригласить на танец Вас, Ваше Величество.

– Меня?! – королева удивленно рассмеялась. – Я свои балы отплясала. Вам нужна партнёрша помоложе. Например, герцогиня Лоллан.

Наверное, такой шокированной и обескураженной я не выглядела никогда в жизни. Как беспомощный ребенок я посмотрела на Ханса. Глаза мужа покрыла пелена злости, но внешне он выражал только спокойствие.

С хитрой ухмылкой Кристоф протянул мне руку, приглашая танцевать.

– Надеюсь, вы знаете Ольбургской полонез²?

– Обижаете, фрау Ларсен.

Кристоф вывел меня в центр зала, где уже выстраивались пары. Оркестр заиграл классическую музыку. Встав в одну линию, мы начали праздничный танец-шествие.

– Невероятно красивое платье, Ив! Зачем вы над ним так надругалась?

– Это вы надо мной надругались, – я начинала закипать, – какое вы имели право заставлять меня его надевать… причём дважды?!

– Я делал это из глубочайшего к вам уважения, герцогиня, – иронизировал Кристоф. – А вообще, это мои извинения за причинные неудобства.

– Знаете, когда человек приносит извинения, всегда есть возможность от них отказать. Ваши же носят насильственный характер. Вы заставляете ими давиться.

В этот момент все пары шествия разделились. Мужчины, заправив руки за спину, очерчивали круг отдельно от женщин. Но не прошло и тридцати секунд, как, перестроившись в танце, партнёры снова воссоединились.

– Ваш муж на меня недовольно поглядывает, герцогиня. Я даже побаиваюсь, что он может вызвать меня на дуэль.

– Ханс – отличный дипломат. У него хватит ума не ввязываться в переделки с такими, как вы.

– Трусость теперь называю дипломатией? Интересно, а если я вас поцелую на глазах у всех, он тоже проявит дипломатичность и будет этого не замечать. Или запрет вас на каком-то богом забытом острове, чтобы общество забыло, что у него есть жена?

– Да как вы смеете! – я пыталась вырвать руку и бросить Кристофа среди танца.

– Но что же вы, Ив, – Кристоф сильней сжал мою ладонь, не давая вырваться, – Зачем вам публичные скандалы?

– Если вы меня сейчас же не отпустите, я закричу, – я цедила слова через зубы, чтобы нас не слышали соседние пары.

– Где же ваши манеры, герцогиня? Я бы понял такие выходки от вашего псевдо аристократа мужа, ну вы же чистейшей голубых кровей.

Я снова попыталась вырвать руку, но безуспешно.

– Одно резкое движение – и я приведу свою угрозу в действие, – ледяным тоном предупредил Кристоф, – и это будет огромное пятно на политической карьере Ханса… Улыбайтесь, Ив. И продолжайте танцевать.

От скандала нас спасла разводка. Полонез подходил к концу. Мужчины, выстроившись в шеренгу, делали незамысловатые движения. Женщины в шахматном порядке танцевали плавные движения в центре.

Но вот пары снова объединились. Глядя в лицо партнеру, скрестив руки над головой, мы ходили по кругу.

– Поэтому аристократия и проиграла в этой войне. Вы слишком много думаете о том, что о вас подумают другие. Я же предпочитаю брать, что мне нравится, не оглядываясь на окружающих, – в его черных глазах играли дьявольские огоньки. Моя интуиция подсказывала, что он говорил не о политике.

Музыка подошла к концу. Мы поклонились друг другу.

Сразу же за спиной Кристофа появилась группа охранников и какая-то девушка. Она что-то сказала оппозиционеру и тот тут же ушёл.

– Вот гадёныш! Жаль у нас смертную казнь отменили. Его бы при живом короле за такие слова на главной площади Креортока повесили, – отозвалась Мариса.

– Мятежник… С этим ничего уже не поделаешь.

***

В Конференц-зал Резеунборга за круглым столом на двадцать человек полным ходом шёл процесс подписания мирного договора, за которым следили международные наблюдатели. И хотя уже были утрясены все договорённости, Ханс Ларсен продолжал проверять детали соглашения, и это очень раздражало.

– Кристоф, не смотри так, – прошептала Клара, – ты словно проклинаешь его на смерть.

Кристоф фыркнул.

– Неважно. Ты документы подготовила, которые я просил?

– Конечно, – Клара открыла папку и показала бумаги.

– Хорошо. Они скоро потребуются.

На лице Клары появилось недоумение, хотя кое-какие догадки у неё всё же были уже давно. Высокая, худощавая и весьма симпатичная немка давно терзалась безответными чувствами к Кристофу. И он знал об этом, но предпочитал не замечать – Клара его не привлекала. Пожалуй, если бы не это привязанность, то Клара никогда бы не решилась внести правки в документ, который она подготовила по просьбе Кристофа.

Наконец, ко всем обратился представитель международных наблюдателей:

– Многодневные переговоры подошли к концу. Каждый высказал своё мнение, и всё были выслушаны. Приглашаю стороны подписать документы.

Мужчина-наблюдатель подошел к королеве Анне и предложил ей документ для подписи. Недолго думая, она поставила свой автограф. Затем настала очередь Кристофа.

Бумага, украшенная орнаментами и печатями, лежала перед ним. Он рассматривал её несколько секунд, затем взял ручку. Он медлил. Напряжение повисло в комнате, шарик ручки почти коснулся листка… но Кристоф отложил её в сторону.

– Перед тем, как это подписать, мне надо переговорить с королевой.

– Это переходит все границы, – возмутился Ханс Ларсен, – Вы понимаете, что сейчас происходит…

– Пусть посторонние уйдут. Думаю, герр Йенсен заслуживает пару слов наедине, – сказала королева.

Недовольно перешёптываясь, из комнаты вышли почти все. Осталось всего несколько человек: королева Анна ІІ, её личный телохранитель и Ханс; оппозицию представляли Кристоф и Клара.

– Я слушаю вас.

– Я подпишу мирный договор только после подписания вот этих документов.

Клара отдала папку Кристофу, и тот, вынув документы, вписал имена туда, где для этого стояли пропуски. Анна ІІ взяла лист, взглянула на мужчину и стала внимательно вчитываться. На её лице появилась хитрая улыбка.

– Ах, вот оно что… Герр Ларсен, ознакомитесь с документом, – она передала бумагу Хансу.

Быстро пробежав по ней взглядом, Ханс побледнел.

– Ах, вы мерзкий…

– Ханс! – одернула его королева, – Возьмите себя в руки! Я не допущу здесь разбирательств.

Резкий тон осадил герр Ларсена.

– Простите, Ваше Величество. Я не должен был давать волю эмоциям.

Хансу показалось, что в комнате не хватает воздуха, он начал расстёгивать верхние пуговицы рубашки.

***

– Фрау Ларсен, – окликнул меня один из советников королевы, – пройдёмте в конференц-зал.

– Кому-то плохо? Нужен маг-целитель?

– Не знаю. Мне не доложили. Пройдемте.

Мы стремительно вышли из бального зала. Я очень переживала за королеву – зная силу Кристофа, он мог сотворить всё, что угодно.

Когда я вошла, меня встретили гробовой тишиной. В зале сидело всего несколько человек. На Хансе не было лица. Таким я его никогда не видела. Промелькнула мысль, что переговоры провалились.

– Ваше Величество?..

– Проходите, Иветта, – она указала на место рядом с Хансом.

Склонив голову на руки, он потупился в какой-то документ. Я легонько коснулась его плеча. С ним что-то не так. В ответ на это он молча протянул мне бумагу.

От увиденного меня обдало холодным потом: «Документ для расторжения брака». Далее шли наши с Хансом фамилии.

– Что это? Я не понимаю.

– Мы разводимся, – безразлично ответил Ханс.

– Но почему?!

Он, наконец, посмотрел на меня.

– Так необходимо, Ив. Прости… Тебе нужно поставить свою роспись. Свою я уже поставил.

От его печального голоса сердце захлебнулось кровью. Я смотрела на бумаги и не верила, что Ханс расторгает наш брак.

– Ставьте подпись, герцогиня, – поторопила королева.

Совсем растерявшись, я взяла ручку и расписалась.

– Благодарю, герр Ларсен. Больше вы нам не нужны, – донесся голос Кристофа.

Он стоял в дальнем углу комнаты, я его не и заметила. Ханс мешкал.

– Уходите, Ханс, – приказала королева.

Теперь уже бывший супруг направился к выходу, перед дверью задержал на мне полный отчаяния взгляд. Звук захлопнувшейся двери заставил вздрогнуть – будто выстрел поставил точку на моем замужестве.

Мне пододвинули второй документ, прочитав его, я сначала растерялась, но в душе смятение быстро сменилось яростью:

– Это абсурд! Я это подписывать не буду!

Лист с золотыми орнаментами гласил, что герр Кристоф Йенсен берет в супруги фрекен³ Иветту Лоллан.

– Иветта, дорогая, подпишите брачный договор. От этого зависит мир между нашими королевствами, – мягко, но с твёрдым взглядом произнесла королева Анна ІІ.

Я с вызовом посмотрела в глаза Кристофа.

– Нет. Я это подписывать… не буду.

От моих слов Кристоф заиграл желваками. Он испепелял меня взглядом, но я смотрела на него смело и не собиралась менять своё решение.

– Если герцогиня не подпишет брачный договор, никакого мира между нами не будет, – тихо произнёс Кристоф.

– Будьте благоразумны, Иветта. От вас зависят миллионы жизней!

– Я не буду подписывать.

Я встала, громко отодвинув стол и демонстрируя нежелание быть разменной монетой в политических играх Кристофа, направилась к двери. Но меня остановил спокойный, но опасный голос королевы:

– Очень жаль, Иветта. Я думала, вы более благоразумны. Вы высказали своё решение – это ваше право. У меня тоже есть право. Право единовластной подписи. И я им воспользуюсь. Как ваша королева, я поставлю подпись за вас, – её Величество расписалась вместо меня и протянула брачный договор Кристофу. – Поздравляю, герр Йенсен, с заключением законного брака!

– Спасибо, Ваше Величество.

Я задержала взгляд на королеве, перевела его на мужчину и процедила сквозь зубы, подойдя к Йенсену вплотную:

– Я вас ненавижу! Первый же суд расторгнет этот брак!

– Никто не даст это сделать.

Я замахнулась, что стереть ударом с его лица нахальную улыбку, но внезапное неестественное желание уснуть странно быстро овладело мной.

***

Ив уснула почти мгновенно, упав в объятья Кристофа. Он засмотрелся на её дрожавшие ресницы – она видела сны.

– Герр Йенсен, теперь ваша часть договора, – произнесла королева.

Анна ІІ уже поставила свою подпись под мирным договором и ждала ответного жеста со стороны оппозиционера.

– Клара, подай мне документ.

Немка вздрогнула и подала бумагу Кристофу, державшему в объятиях Ив, будто она самая дорогая и хрупкая драгоценность. Немка прислонила документ к папке, пока Йенсен ставил подпись, оглушённая произошедшим.

Кивнув королеве, мужчина направился к двери.

– Герр Йенсен, вы… не останетесь на торжественную церемонию?.. – немного удивлённо, но не без доли сарказма спросила королева. Казалось, она хотела добавить что-то едкое, но сдержалась в последний момент.

– Был бы рад, но нет. Сегодня я получил от вас ценный дар, и мне бы хотелось посвятить время ему, – взгляд Кристофа ощупал Ив с головы до ног и встретился с насмешливым, но торжествующим взглядом королевы.

Королева Ольбурга улыбнулась.

Глава 6

Холодный ветер обдувал тело. На мерзлой земле, расчищенной от грязного снега, лежала каменная глыба с высеченными на ней незнакомыми орнаментами и письменами. Пять человек, одетых в старинные одежды, толпились возле неё с разных сторон. Около каждого из них полыхало пламя костра, а взволнованные взгляды были устремлены в ледяную чащу леса.

Люди перешёптывались, но я не могла разобрать слов. Хотела подойти к одному из них…

Меня остановил дикий вой. Он холодил кровь, заставляя душу застыть от страха. Огромный черный волк несся из леса прямо на пятерку смельчаков. При виде зверя, незнакомцы засуетились. Мужчины, образовав полукруг, держали длинную цепь, грудой спадавшую между ними в костры.

Волк приближался. На его спине, облаченная в шкуру животного и с рогатой маской на лице, сидела девушка. Она направляла зверя прямо в полукольцо. И чем ближе волк был, тем выше взметалось алое с фиолетовым ореолом пламя костров. Цепь раскалялась, подбираясь к рукам державших ее людей белеющими дымившимися змейками раскалённого металла. Но мужчины не выпускали её из рук, хотя их лица уже искажали гримасы невероятной боли.