Читать онлайн Сила времени бесплатно

2017г

Часть 1

Глава 1

Крыша

Уже неделю шёл холодный дождь… Даже несмотря на то, что была середина лета, это никого не удивляло. Такая погода – привычное дело для жителей Синглтона. Красивейший город Зелёного королевства всегда был самым неподходящим местом для государства с таким названием и редко радовал солнечными днями. Но, несмотря на это, он всегда полон купцов и представителей богатых домов из всевозможных концов света.

Мужчина в грязном старом плаще стоял на крыше дома в тени небольшой пристройки, промокший до нитки. Красивый вид скрашивал время, но не был его целью. Целью его было передать дар, когда-то изменивший всю его жизнь, время которой подошло к концу. Он чувствовал это всем своим нутром, до самой глубины души. Этот момент уже давно был его жизненной целью. Навык, переданный ему в ту далёкую ночь, дал новый шанс, новую жизнь, но его время подошло к концу…

Из чердачной двери, ведущей на крышу, показался тёмный силуэт. Не было никаких сомнений, что это именно он – тот, кому суждено продолжить этот тяжёлый путь, тот, кто нуждается в новом шансе, тот, кто будет дальше нести это бремя, эту ответственность…

Неизвестный преемник подошёл к краю крыши. Очертания его тела начинали всё лучше проявляться в темноте ночи.

Ноги стоявшего в тени мужчины дрожали, напоминая о том, кем он стал. В его теле становилось меньше сил, но он знал, что всё закончится только тогда, когда незнакомец заберёт то, что тяжким грузом лежало в правой руке… Всё больше приходилось прикладывать усилий, чтобы они не выпали из уже ослабевшего кулака. Если бы только было возможно, он бы уже давно от них избавился! Но единственный способ сделать это – передать их ему.

Тысячи раз уже ему виделась эта картина: незнакомец подходит к краю крыши, осматривается по сторонам. Он ещё не уверен в правильности своего поступка, но эта жизнь ему так надоела, что он готов. Неважно, какая причина вынудила его к такому безрассудству, важно только то, что всё уже давно решено. Секунда, за ней ещё. Он делает шаг вперёд.

Дмитрий

На улице не было ни души, и только стая бродячих собак дралась за добычу неизвестного происхождения. Тишина в Новане – недавно восстановленном после войны городе Зелёного королевства – была необычным делом. Впервые с момента его восстановления на Базарной улице не наблюдалось ни одного купца. Прилавки были пустые, и даже серая кошка, постоянно попрошайничающая у молочной лавки, сегодня не явилась… Пусто оказалось даже в барах, где никогда не было недостатка клиентов…

Из-за угла показалась фигура человека, ведущего за поводья лошадь. Старые потёртые штаны, еле доходящие до запылённых ботинок, и кожаная куртка, надетая поверх клетчатой рубашки, доказывали, что это не житель города, а путник, посетивший его. Сам он был не высок, но крепкого телосложения. Небритое лицо имело вечное выражение печали и разочарования, наложенное на серьёзные черты. Строгие карие глаза смотрели вперёд, разрезая пространство, как нож масло. Русые волосы покрывала дорожная пыль.

Дмитрий не знал, куда все ушли. Этот город не был запланирован в его маршруте изначально, и если бы не старая лошадь, подвернувшая ногу, он так и остался бы в стороне. Желание сменить лошадь и тут же снова отправиться в путь оказалось невыполнимым, ведь он уже час не мог найти никого.

Но город отнюдь не вымер… На столбе перед таверной висело свежее объявление, гласившее: «День истины настал! Двадцатого числа настоящего месяца состоится суд! Быть должен каждый!»

Здание суда находилось в километре от города и одновременно являлось тюрьмой. По законам Нована человек, признанный народом виновным в суде, должен быть казнён, и тюрьма служила, скорее, местом, в котором осуждённые ожидали приговора. Также в день суда каждый житель города обязан был отдать свой голос, и большинство голосов решало – жить человеку или умереть.

Дмитрий не был любителем ввязываться в дела других людей, но из-за суда в этот день не оказалось возможности продолжить путь. После вынесения приговора состоится казнь или будет устроена прощальная церемония, ведь тот, кто был предан суду, не имел права находиться в пределах города.

Осознав происходящее, Дмитрий отправился в сторону суда. Через двадцать минут перед ним предстало великолепное строение, являющее собой самое красивое здание из всех увиденных в городе. Оно было похоже на небольшой дворец и по красоте не уступало замку короля Зелёного королевства. Арочный вход украшали резные изображения древних гениев судебного дела, основоположников Нованского суда. В конце арочного прохода стояли двое стражей.

Привязав коня в предназначенном для этого месте, Дмитрий отправился в их сторону.

Стражи стояли по стойке смирно и не шевелились, пока Дмитрий не подошёл вплотную. В этот момент перед ним опустились два копья.

– Стой, чужак! Тебе не место в зале суда! – грозным голосом сказал один из стражей, при этом не шевельнулась ни одна часть его тела.

Нованские стражи никогда не участвовали в боях, но их школа всегда славилась строгим отношением к воспитанию преемников, и при необходимости вооружённой охраны богачи всегда обращались за их услугами. Знаком этой школы являлся страж с упёртым в землю копьём, и такой знак встречался не только в Зелёном королевстве, но и в самых отдалённых уголках планеты.

– Прошу прощения, – осторожно ответил Дмитрий, – но неужели нельзя поприсутствовать просто в качестве зрителя?

– Закон гласит, что ни один человек не должен войти в здание суда до вынесения приговора, если он не является жителем Нована. Сотни лет этот закон соблюдался, и я не вижу причин его нарушать! – строго по инструкции бросил страж.

– Я не настаиваю, но можно узнать, в чём суть процесса? Кого и в чём обвиняют?

– Мы здесь не для того, чтобы разговаривать! Проваливай, тебе сказали, или узнаешь, зачем нам нужно копьё! – крикнул второй страж, всё так же остававшийся без движения.

– Успокойтесь, ухожу, – ответил Дмитрий, пятясь назад.

Он знал, что даже если бы он взял с собой меч, оставшийся с конём, то, когда справился бы с двумя стражами, ему пришлось бы иметь дело с остальными, а в городе их должно быть не меньше тысячи, триста из которых полностью обучены и стоят на службе управления города…

Немного удалившись, он развернулся и пошёл к своему коню. Не удалось попасть на суд, значит, надо искать трактир, куда после долгого ожидания должен будет прийти хозяин.

– Такого не могло произойти! – не успев отъехать далеко, услышал Дмитрий. – Неужели никто не может разобраться в этой ситуации?

Рядом со стражами возникли верховный судья и его помощник и, немного осмотревшись, уставились на Дмитрия…

Алиса

Луна только скрылась за тучей, и на улице стало совсем темно. Из таверны ушёл, протирая стены домов, последний посетитель. Весь город спал. Где-то вдалеке играли свою мелодию сверчки, и ветер слегка шелестел листвой. Тихая и мирная ночь накрыла всё вокруг своим тёмным одеялом. Отдых и спокойствие витали в воздухе…

Какой-то шорох появился со стороны банка. Тихо открылась дверь. Аккуратные шаги еле слышно проследовали по коридору в сторону комнаты с сейфом. Два щелчка – и вновь звук двери. Десять шагов, снова щелчки… Через пять минут тишины – те же шаги, но уже в другом направлении.

***

Утро пришло, как обычно, с петухами. Та же песня, то же солнце, то же настроение, но не у всех…

Вокруг здания банка собралась толпа зевак. Владелец учреждения, высокий тучный мужчина, бегал из комнаты в комнату, иногда выскакивая на улицу, но тут же вбегая обратно в здание банка.

– Все моё золото! Все мои камни! Всё пропало! – кричал он.

– Успокойтесь! Расскажите, что случилось? – настаивал глава стражи.

– Я же говорю вам, что всё пропало! Я разорён! – не успокаивался банкир.

– Не волнуйтесь! Лучше присядьте и выпейте воды. Сейчас мы во всём разберёмся.

Целый час ушёл на то, чтобы узнать: что владелец банка, мирно спавший всю ночь на втором этаже, ничего не слышал и не видел…

***

В это время на другом конце города молодая девушка Алиса, проснувшись и позавтракав, наполненная радостью жизни, пошла в городское управление. Именно сегодня должно состояться собеседование о приёме на работу в качестве писаря мэра. Длительное обучение в церковной школе, постоянные отказы от жизненных благ наконец должны компенсироваться сполна.

Именно в этот значимый день она решила надеть голубое платье, подаренное ей матушкой Миррой, которое хоть и не отличалось пышностью и блеском, подходило к её голубым глазам и подчёркивало стройную фигуру. Платье слегка поднимало её грудь, что привлекало взгляды проходящих мимо мужчин. Но Алиса не показывала смущения и шла, погрузившись в мечты. Чёрные волосы, подстриженные под каре, слегка шевелились от ветра. Непослушная прядка спадала на глаз, слегка закрывая обзор.

В назначенные десять часов она пришла в управление. На пороге, даже не заметив, в неё влетел странный мужчина в сером плаще и спрятанной в капюшон головой. На улице уже неделю пекло солнце, и его одежда явно была не по погоде тёплой. Он куда-то спешил и даже не оглянулся.

В здании было необычно людно и шумно. Городские стражи водили туда-сюда людей. Те кричали, что ничего не знают и не брали.

– Здравствуйте! Я пришла на собеседование с мэром… – сказала Алиса старушке, читающей газету в комнате перед приёмной.

– Мэр сегодня занят, дорогуша, – ответила та, даже не посмотрев на неё.

– Но вы не понимаете! Мне же назначено! Он сказал, что явиться надо именно сегодня! Ведь завтра должности может и не быть… – Слёзы покатились у неё из глаз. – Я должна… Я же старалась…

– Я же говорю: он отменил все встречи. Приходите завтра и запишитесь снова, – отвечала старушка, всё так же занимаясь своим делом.

Алиса не могла этого терпеть. Все эти годы она отказывалась от всего ради этой должности и теперь не могла просто так отказаться от неё. Она повернулась и побежала в сторону приёмной мэра. Слёзы текли из глаз. Сердце вырывалось из груди. Она ничего не замечала. Были только она и дверь…

Но тут перед ней встал страж. Она налетела на него и, отскочив, остановилась. И только в этот момент она заметила, что всё вокруг изменилось…

– Держите нарушителя! – кричала старушка, на этот раз встав и ставившись на неё злобным взглядом.

– Это всё она! – кричали те, кого раньше тащили стражи.

– У неё в кармане ожерелье! – крикнул женский голос из толпы. – Это она!

– Что это… Откуда оно… – почти шёпотом спросила Алиса. В кармане и правда оказалось ожерелье, настолько дорогое, что она не смогла бы купить его, даже проработав пять лет в городском управлении.

Тяжёлые сильные руки взяли её за плечи. Страж, остановивший её перед приёмной, теперь держал её. Из-за угла показался начальник стражи.

– Вы арестованы именем мэра города Нована за ограбление банка. После трёх дней в тюрьме над вами состоится суд, – произнёс он.

Зал советов

– Вы совершаете большую ошибку!

Весь внешний вид кричавшего говорил о его положении. Красный плащ с золотым подбоем развевался от сквозняка, идущего из открытых им ворот. На рукавах был вышит узор в виде часовых шестерёнок. На спине изображены часы, стрелки были вылиты из золота, а цифры заменены бриллиантами, размер которых увеличивался от часа к часу. На груди блестела серебряная цифра пять.

На вид ему уже минуло шестьдесят лет, но его осанка говорила о том, что он ещё крепок. Лицо казалось нереальным, восковым. Стой он в зале с самого начала, не шевелясь, его вполне можно было бы перепутать со статуей, коих здесь и так хватало.

Зал советов также называли залом ста колонн и статуй. Он представлял собой огромное помещение с пятьюдесятью колоннами с каждой стороны, рядом с каждой стояла статуя. У одной из них не было лица. Колонны делали из зала коридор, в конце которого находился круглый подиум. На нём сидело одиннадцать человек, одетых так же, как возмущённый. Шесть женщин и пять мужчин различного возраста невозмутимо смотрели на него. У женщин на груди нанесены чётные числа, а у мужчин – нечётные.

– Вы не могли принимать такое решение без меня! – продолжал он.

– Успокойся, – невозмутимо ответила седовласая женщина с шестёркой, изображённой на груди. – Тебя давно не было, а час решения настал.

– Вы должны были известить меня заранее! – не унимался пятый.

– Мы искали тебя, но ты был слишком далеко. – На этот раз ответил полный мужчина с тёмными волосами, таким же спокойным голосом. На груди у него красовалась цифра три.

– Мы поступили согласно уставу, ты это прекрасно знаешь, – встав, добавил одиннадцатый, единственный из всех обладающий лысиной. – Если присутствуют первый и двенадцатый, то отсутствие одного в крайнем случае допустимо.

– Но ведь сотым должен быть другой! – не унимался пятый. – Мы же это видели!

– Они сами выбрали себе хозяина, – ответила стройная женщина с золотыми волосами и цифрой два, изображённой на груди.

– Но такое невозможно! Создатель сделал их не для этого!

– Создателя больше нет, – грустно ответила вторая, – мы только следуем инструкции.

– Но это неправильно! – ещё больше разозлился пятый. – Я не намерен это терпеть!

– Постой! – вскочила шестая, но он уже бежал к двери.

Двери хлопнули, и воцарилась тишина. Никто не знал, что сказать…

Алиса

Круглый зал здания суда города Нована вмещал в себя все тридцать тысяч жителей. В центре зала стоял пьедестал верховного судьи. Справа от него располагался стол помощника. Слева – клетка для заключённого, суд над которым должен был свершиться. Она пока была пуста. На расстоянии десяти метров от них начинались трибуны, где уже были заняты почти все места. До назначенного часа осталось пять минут.

На смену тусклым лампадам, висящим у стен зала суда, зажглась огромная люстра, висящая по центру и осветившая каждый уголок. Это был явный сигнал, чтобы поторопиться. В зал вошёл последний житель, и двери закрылись.

По традициям Нована, никто не имел права покидать зал суда до окончательного принятия решения. Процесс происходил следующим образом: сначала зачитывалось обвинение, затем выступали свидетели, а после проходило голосование, в ходе которого каждый житель должен был бросить специальную монету в ящик: красную, если считал, что подсудимый виновен, или синюю, если не виновен. Во время суда не было принято опрашивать подозреваемого, и каждое его слово лишь прибавляло ему вины. Всё решали жители и только они.

Наконец все уселись, и в зал суда вошёл верховный судья с помощником, ведущим девушку-заключённую.

Верховный судья, тучный мужчина в возрасте около сорока лет, был одет в золотую мантию. Его тихая, аккуратная походка подчёркивала жестокость его лица. Помощник же, наоборот, худощавый молодой человек с добрым лицом, был одет в мантию чёрного цвета. Заключённая – грязная молодая девушка в рваной одежде и со спутанными волосами – шла за ними, опустив голову. Из красных заплаканных глаз текли слёзы.

Встав на пьедестал, верховный судья ударил молотком по специально установленной для этого доске.

– Всем встать! – прозвучал его голос на весь зал. – Начинается судебный процесс по делу ограбления банка.

В это время помощник, заперев заключённую, уселся за стол и начал записывать происходящее на пергамент.

– Заключённая обвиняется в ночном ограблении банка, тщательно продуманном и чётко спланированном, – продолжал верховный судья. – Из банка были вынесены все ценности. На месте преступления не было оставлено ни следа, и только чудо позволило нам поймать преступника!

По залу пошла оживлённая волна перешёптывания. Здесь у каждого было своё мнение и каждый хотел быть прав. Удар молотка прервал шум.

– Я требую тишины! – раздался грозный голос верховного судьи. – Для опроса будут вызваны три свидетеля. Прошу войти первого.

В зал суда вошёл начальник банка. Он презрительно посмотрел на заключённую и, резко отвернувшись, отправился на своё место.

– Уважаемый Манис Крок, прошу вас выступить в качестве первого свидетеля.

– Господин судья, – дрожащим голосом начал Крок. – Как я говорил ранее, я мирно спал в то время, когда эта барышня ограбила меня.

– То есть вы уверены, что это именно она была у вас в ту ночь?

– Господин судья, я не видел её, так как спал… – Его глаза нервно бегали по трибунам, словно кого-то выискивая. – Но… Но я видел её накануне днём, внимательно осматривающую мой банк снаружи. Да… Точно, она несколько дней крутилась рядом…

– Это гнусная ложь! Я только накануне вечером приехала в город, спросите владельца гостиницы! – не выдержала девушка в клетке.

– Уважаемая подсудимая, вам запрещено говорить! Ещё два замечания, и я без продолжения суда, согласно кодексу верховного суда города Нована, объявлю вас виновной. Вам всё понятно?

Девушка кивнула и, опустив голову, уставилась в пол глазами, полными отчаяния.

– Спасибо, господин Крок. Ваши показания очень важны для нас. Можете быть свободны. Прошу войти второго свидетеля.

В помещение зала суда вошёл владелец гостиницы. Низкий мужчина крепкого телосложения шёл, немного хромая. На щеке был свежий шрам, а под глазом синяк. Встав на место свидетеля, он, даже не взглянув на обвиняемую, со злостью уставился на трибуну.

– Уважаемый Самир Глос, подскажите, это правда, что обвиняемая приехала в город за день до ограбления?

– Да, господин судья, – его голос был полон ненависти и удивил Алису. Когда она снимала номер, он был добрым и часто шутил. – Она и правда пришла ко мне накануне вечером. Но у меня только освободился номер, и я не могу утверждать, что она пришла не на удачу. Я не могу сказать, была она в городе до этого или нет. Разрешите мне удалиться, я сказал всё, что знаю…

– Да, господин Глос, не смею вас задерживать. Вы можете быть свободны. Прошу войти последнего свидетеля.

Вошедшая в зал суда девушка была одета в красивое красное платье, закрывающее только одно плечо и элегантно подчёркивающее стройность её тела. Несмотря на высокие каблуки, она словно плыла. Роскошные каштановые волосы, слегка завиваясь, ложились на плечи. Зелёные глаза нагло смотрели на обвиняемую. Маленький носик и милая улыбка располагали.

– Госпожа Александра Пирс, вы не являетесь жителем нашего города, но пожелали выступить в качестве свидетеля. Надеюсь, у вас есть что сказать по этому делу.

– Да, господин судья, дело в том, что ваша обвиняемая преследуется ещё в трёх городах, но только здесь её смогли поймать. Она очень умелая воровка и не оставляет никаких следов. В тот момент, когда её поймали, именно я заметила то ожерелье, торчащее из её кармана. И это чистое везение, что именно оно было выставлено на продажу господином Кроком и было известно в народе. Если бы не стечение обстоятельств, мы бы снова упустили её…

– Госпожа Пирс, скажите суду, откуда вы так осведомлены об этом деле?

– Господин судья, есть в нашем королевстве такие подразделения, о которых мы не вправе говорить… Я думаю, мы понимаем друг друга?

– Безусловно, госпожа Пирс, безусловно. Я думаю, что опрос свидетелей на этом окончен. Уважаемые жители города Нован, прошу вас принять данные нам показания и сделать правильный выбор. Приступаем к голосованию.

Стук молотка дал сигнал к началу голосования. Стражи с ящиками пошли по залу. Каждый делал свой выбор. Красные монетки, признававшие вину, падали вперемешку с синими, дарившими милость. Несколько мгновений, строгий подсчёт – и вынесен вердикт…

Дмитрий

Дмитрий очень надеялся, что всё закончится быстро. У него не было никакого желания участвовать в делах других, а тем более решать вопрос чьей-то жизни. Вроде ещё несколько минут назад он мог спокойно уехать, а теперь стоит перед ящиком с двумя монетками.

– Уважаемый, можно вас попросить о помощи? – Дмитрий помнил эти слова верховного судьи, словно слышит их сейчас.

– Я вас слушаю, – сам не понимаю, почему ответил, а не уехал.

– Дело займёт не больше получаса, и управление города Нована отблагодарит вас! Вы же путник, скажите, что вам надо? Может, деньги? В дороге они всегда нужны. Или вы хотите наконец остановиться? Тогда город предоставит вам прекрасный дом.

– Я помогу вам! – Боже, зачем я тогда это сказал? – В качестве благодарности попрошу два коня и новый меч, но выбирать их буду сам.

– О, нет проблем! Прошу вас, пройдём внутрь. Расступитесь, олухи!

Стражи отошли, и Дмитрий беспрепятственно попал в Здание суда.

– Позвольте рассказать вам подробности. У нас слушается дело особо опасного преступника мирового масштаба. И вроде всё просто и понятно, но произошло невозможное! На данный момент в городе проживает нечётное число людей, и, казалось бы, решение должно быть однозначным, но подсчёт показал равное число голосов за и против. Судя по подсчётам, в зале присутствует не житель города, что не запрещено законом, но приглашён он не был. Поднимать шум не хочется, ведь дело очень важное. Здесь присутствуют даже люди из особых подразделений… Точнее, одна… Но это не важно…

– И что вы хотите от меня? – не выдержав, перебил Дмитрий.

– Да, вам просто необходимо будет отдать свой голос за или против преступника. Сейчас вам дадут материалы дела и две монеты.

Пол часа ушло на изучение дела. Всё было очень странно. Неожиданный арест и очень весомые доказательства, которые, несмотря на правдоподобность, толком ничего не доказывали.

Ещё раз пролистав дело, которое, казалось, знал уже наизусть, Дмитрий сделал свой выбор.

Александра

В тёмном зале царила тишина… Приёмная замка Дормар имела только один вход, являющий собой огромные металлические ворота с изображённым на них чёрным драконом с красными глазами. Гений автора смог создать его так, что при приближении к воротам дракон следил за гостем, и словно налитые кровью глаза вызывали ужас. Помимо того, что имелся только один вход, в приёмной не было ни одного окна. Она располагалась в самом центре замка, и за каждой стеной проходил коридор с комнатами для солдат и входами в бойницы. Толщина любой стены была настолько велика, что, казалось, ни одно пушечное ядро не смогло бы попасть не только в коридор, но и в находящиеся у внешних стен комнаты солдат. Также безопасности приёмной добавляло то, что она располагалась на самом верху замка. Выше была только смотровая площадка, на которой ежедневно дежурил страж.

Двери закрылись. Глаза долго не привыкали к темноте. Александра могла бы создать небольшой огненный шар, чтобы хоть немного развеять мрак, но знала, что он здесь. Она знала, что в замке Дормар запрещено пользоваться магией. И знала, что одно неверное движение, одно неправильное слово – и она уже никогда не выйдет из этого зала.

– Почему так долго? – послышался впереди злой и грубый голос.

Не первый раз она уже стоит вот так, в темноте, и слышит его. Но всегда этот голос вызывает ужас… Слабые очертания начали вырисовываться. Глаза немного привыкли.

Никто и никогда не видел, как он выглядит. Очень мало кто слышал его голос. Только нескольким подчинённым был доступ в этот зал. Но все знали, как его зовут… Драгар Чёрный.

Ходили легенды, что он и есть чёрный дракон с красными глазами, и на двери – его портрет. Стражи шептались, что в темноте зала не видно ничего, кроме его красных глаз, из которых, когда он злится, течёт кровь.

Но она знала, что это неправда. Она знала, что все рассказы про него – всего лишь вымысел. Знала, но боялась его…

– Господин, возникли небольшие сложности. Хранители постоянно путаются под ногами, да ещё эти свидетели… – Голос её слегка дрожал и, как бы она ни пыталась, не могла побороть дрожь.

– Хранители не должны о тебе узнать! Они не дадут нам достичь желаемого… Надеюсь, ты помнишь об этом?

– Да, мой господин!

– Прекрасно! Держитесь в стороне и не давайте вас обнаружить. А теперь о свидетелях…

– С банкиром было всё просто. Он сам дал нам средства. В сейфе, помимо драгоценностей и часов, лежал ещё и блокнот с данными его любовниц. Стоило только пригрозить ему, что его получит жена, и он согласился.

– Расскажи лучше про второго свидетеля. – Его голос стал ещё злее, хотя, казалось, злее было некуда. – Почему ты это допустила?

То, что он уже знал о произошедшем, её не удивило. Конечно, она надеялась, что он не знал, но это было из разряда глупой наивности.

– Господин, мой человек поступил необдуманно и понесёт наказание. – Она этого не хотела, ведь это был лучший из встречавшихся ей наёмников, но знала, что или он, или она… – Я знаю, что можно было сделать всё чище, но ведь последствий это не повлекло и дало необходимый результат…

– Александра, ты даже не представляешь, какие последствия приносят необдуманные шаги со временем… Я хочу знать подробности!

Кракен

Довольный собой, Кракен шагал к новой цели по ночному городу. Шёл дождь. Разговор с банкиром удался. Всё прошло именно так, как и было заказано. Тихо, спокойно, ни капли крови и ни одного следа. Такое задание было ему не очень по вкусу. Сила решает дела намного быстрее, чем дипломатия и шантаж, но заказ есть заказ.

Всю свою сознательную жизнь Кракен промышлял разбоями, воровством и убийствами. Выросший без родителей на улицах Зелёного города, он быстро научился воровать, чтобы выжить. Но с годами к нему перестали относиться как к ребёнку, и вместо пинка под сраку можно было получить нож под ребро. Улицы сами диктуют свои правила, и, чтобы выжить, необходимо их соблюдать. К восемнадцати годам он уже был известен в средних кругах преступности и его ловкостью и жестокостью очень часто пользовались. Цены на услуги росли вместе с талантом и навыками. В двадцать пять лет, когда началась Пятилетняя война, его нашли сторонники короля Зирона, и всю войну он выполнял роль наёмного убийцы. После окончания войны он стал широко известен в самых высоких кругах преступности и продолжил выполнять работу наёмного убийцы. Но иногда попадались и более интересные случаи.

Хозяин гостиницы, вопреки устоявшимся порядкам, жил не в ней. За порядком в гостинице следили стражи, это означало, что денег у него немало. За ней был небольшой красивый парк с аллеями, по обочинам которых, словно забор, росли аккуратно остриженные кусты. В самом центре располагался пруд, в центре которого на небольшом островке росло одинокое деревце. Говорят, что в день свадьбы Самир Глос посадил это деревце как знак своей любви, а при рождении детей запускал в пруд новый вид рыбы. С годами деревце значительно выросло, а в пруду расплодилось много рыбы, пяти разных видов.

Проходя мимо, Кракен заметил, как плещется рыба и от света луны блестит разноцветная чешуя. Но его это не очень интересовало. Ему платят не за то, чтобы он смотрел на красоты. В конце аллеи показался дом.

Дом семьи Глосов был не очень богат, но далеко не каждый житель Нована мог себе позволить построить даже такой. Двухэтажный дом с мансардой, выложенный из профессионально обработанного камня, выглядел очень ухоженным. По одной стене вилась молодая виноградная лоза. Дубовая дверь, покрытая блестящим лаком, доступным только обеспеченным людям, служила входом. На кухне горел свет.

Неожиданный стук в дверь отвлёк Самира от подсчётов. В этом месяце прибыль от гостиницы снова пошла верх. Постройка нового тракта через Нован была выгодным капиталовложением, за что он был очень благодарен друзьям из гильдии купцов, предложившим ему эту авантюру. Большой риск оправдался, и когда тракт был открыт, путешественники стали предпочитать его уже заезженным и разбитым старым дорогам. Это не только увеличило число постояльцев, но и позволило получить выплату от управления Нована за помощь городу, которая окупила половину расходов на строительство. Теперь важной задачей стало расширение гостиницы, и для этого необходимо было выкупить один из соседних домов.

Полный уверенности, что это один из соседей передумал по поводу продажи, Самир открыл дверь.

– Здравствуйте! – первым сказал пришедший. – Мы не знакомы, но у меня к вам есть очень выгодное предложение.

– Здравствуйте! – недоверчиво ответил Самир. – У меня дети с женой спят. Мне кажется, что любое предложение подождёт до утра.

– Я не задержу вас надолго. Всего пять минут, и я не буду вас больше беспокоить!

– Хорошо, но только пять минут. У меня очень много дел, а хотелось бы ещё поспать…

– Обещаю, не дольше! Прошу только позволить присесть и принести стакан воды. Была очень дальняя дорога, и я устал.

– Да, конечно, проходите на кухню.

На кухне была дорогая мебель. Резные стулья из красного дерева стояли за столом, явно сделанным одним мастером. В печи ещё тлели угли. Тепло и уютно. На столе лежала куча бумаг, разложенная в рабочем беспорядке. Кракен сел на один из стульев. Самир, подав ему стакан с водой, аккуратно собрал документы и, положив их в стопку, устроился напротив.

– Итак, я вас слушаю. Кстати, вы так и не представились… – Только сейчас, в освещённой комнате, Самир заметил большой шрам на лице собеседника, который начинался где-то под волосами и, проходя через правый глаз, доходил до уголка губ.

– Простите мою невежливость! – сказал Кракен, допив воду. – Меня зовут Калис Рун из Зелёного города. Я представляю новое направления в сфере услуг. У вас очень популярная гостиница, и я хотел бы предложить вам сделать рекламу.

– Рекламу? Простите, что это? – собеседник вызывал всё больше подозрений.

– О, это лучшее продвижение услуг и торговли! Когда-нибудь без этого невозможно будет представить мир! За определённую плату во всех городах Зелёного королевства и даже в его столице – в Зелёном городе – на улицах появятся специальные листовки, в которых будет написана информация о вашей гостинице. Постояльцы рекой поплывут к вам! – улыбка не сходила с его губ.

– Это действительно очень заманчивое предложение, но чего оно мне будет стоить?

– Дело в том, что в Новане у меня есть одно дело, в котором вы мне можете помочь… – Глаза Кракена хищно заблестели. – Вам, наверное, известно, что завтра состоится суд над одной из ваших постоялиц…

– Да, но я не понимаю, какое это имеет отношение…

– Видите ли, эта девушка представляет собой угрозу. Вас вызовут как свидетеля, и вам всего лишь надо будет сказать, что вы её видели в городе раньше…

– Но это ложь! – Самир вскочил так, что тяжёлый стол отодвинулся на полметра. – Я её не видел!

– Но ведь то, что вы её не видели, не значит, что её не было… Я просто прошу подтвердить…

– Я не собираюсь врать! Суд решает, жить ей или нет. Я не собираюсь лишать девушку жизни, потому что вы попросили!

– Но вам это поможет…

– Что здесь происходит? – На кухню вошла жена Самира. – Почему ты кричишь? Кто это?

– Дорогая, иди спать. – Голос Самира был мягким, но явно обеспокоенным. – Наш гость уже уходит.

– Да, не смею вас больше беспокоить! – Кракен, встав со стула, сделал несколько шагов в сторону двери и обернулся. – Подумайте о моём предложении…

– Здесь нечего думать! Я сказал – нет!

Произошедшее далее стало неожиданностью. Глаза Кракена блеснули. Одна секунда, пара быстрых шагов, звон стали – и он уже держал жену хозяина гостиницы, приставив нож к горлу.

– Я не хотел насилия! – голос Кракена изменился с вежливого и спокойного на злой и грубый. – Придётся поступить иначе. Твоя жена и дети останутся со мной до окончания судебного процесса. Если кому-нибудь скажешь, позовёшь стражей, я их прикончу! Ты понял?

– Они ни при чём, отпусти их! – Голос Самира дрожал, глаза бегали в поиске вариантов. – Я всё сделаю, только не трогай их!

Сбоку что-то зашевелилось, и Кракен, обернувшись, увидел маленького худого мальчика, лет семи, усердно трущего заспанные глаза. Этого хватило для того, чтобы отставной офицер, прошедший пятилетнюю войну, коим являлся хозяин гостиницы, бросился в сторону Кракена и одним движением выбил нож из его рук, не причинив никакого вреда жене.

Ребёнок закричал и, испугавшись, убежал обратно в комнату.

Завязалась сумасшедшая драка двух профессионалов. Кракен оказался силён и проворен, обладал превосходством в возрасте. Самир ещё не был стар, но уже не имел той прыгучести, как раньше. Зато опыта хватало, чтобы не только предугадывать удары соперника, но и успешно отвечать на них. Удар за ударом… Кровь из разбитых губ, множество синяков и ссадин покрыли тела обоих. Казалось, драка длилась вечно. Самир сделал подсечку, но Кракен ожидал это. Он подпрыгнул и, воспользовавшись моментом, ударил ногой в лицо.

Самир упал. Сил для дальнейшего сопротивления не осталось. Кракен тоже выдохся, но стоял на ногах. Он схватил сидевшую всё это время, забившись в угол, жену Самира, вновь приставил нож к горлу.

– Я предлагал по-хорошему, но ты не захотел! Безопасность жены и детей была в твоих руках. Я даю вторую попытку, но я не прощаю ошибок!

Лезвие ножа было остро заточено и без проблем прорезало кожу. Жена Самира, любовь всей его жизни захрипела. Кровь хлынула, забрызгав резную мебель. Бездыханное тело упало перед ним…

Дикий вопль, полный злости, боли и ненависти раздался по округе. Но его никто не услышал. За окном лил дождь. И только рыбки пяти видов плескались в пруду под деревом вечной любви…

Александра

Александра понимала, что рассказ ещё больше разозлил Драгара. Она не могла его видеть, но атмосфера была явно накалена.

– И после этого он согласился выполнить требование?

– Д-да… – замешкалась она. – У него ведь осталось пятеро детей, и ради них он сделал это…

– И всё же она осталась жива! – Гнев в его голосе озадачил её.

– Да, странное стечение обстоятельств… Но ведь главное то, что мы отвели от нас все возможные подозрения и закрыли следствие…

– Ты ещё очень наивна, Александра! Каждая жизнь, каждое событие происходят не просто так. Ты говоришь, стечение обстоятельств… Такое стечение обстоятельств заставляет меня задуматься больше, чем случайное событие, ведь второе можно предугадать с определённой вероятностью, а для первого необходимо, чтобы в одно время и в одном месте сошлись несколько случайных событий, а такое, поверь мне, просто так не бывает…

– Но ведь она была выбрана совершенно случайно. Обычная сирота, воспитанная при церкви и пытающаяся наперекор своей судьбе достичь того, что ей не может быть предначертано… Она не имеет никакой значимости ни для мира людей, ни для вселенной в целом. Никому не нужная, вечно одна, когда она вошла в здание управления, показалась мне идеальным вариантом.

– Я иногда забываю, насколько хорошо ты читаешь судьбы людей… Твой выбор мне понятен, но произошедшее всё равно вызывает сомнения… – Драгар тяжело вздохнул. – Они с тобой?

– Да, мой господин!

– Оставь их пока при себе. Они могут тебе пригодиться в поисках второй части артефакта… Больше я тебя не задерживаю!

– Да, мой господин!

Александра развернулась и направилась в сторону выхода. Двери стали медленно открываться.

– Да, и напоследок, я же говорил не использовать в делах прошлого достижения будущего! Реклама была хорошей идеей, но не для этого времени!

– Это идея Кракена, мой господин. – Она остановилась и слегка повернулась в его сторону. – Я уже говорила, что он будет наказан…

– Придержи его у себя, я сам решу его участь…

– Слушаюсь, мой господин!

Она повернулась к двери и вышла из приёмной. Ждать, вдруг он скажет ещё что-нибудь, не было смысла. Если двери открылись полностью, значит, ни слова больше сказано не будет.

Когда-то давно, когда она первый раз стояла в темноте приёмной замка Дормар и говорила с ним, как с обычным человеком, когда она ещё не знала, на что он способен, она засыпала его вопросами, не получая ответов, она не знала, когда стоит остановиться… Но теперь она понимала, как себя с ним вести.

В тот далёкий первый раз её подняли с кровати. Рядом лежал совершенно незнакомый мужчина, который был мертвецки пьян. С тех пор, как все её сёстры были убиты и она осталась последней ведьмой на земле, прошло двадцать лет, полных страха, скитаний и одиночества. За это время она научилась скрывать свой талант и вместо магии пользоваться скромными человеческими достижениями.

Она никогда не понимала людей. Для неё было странно, что существо, постигшее столь малую часть даров природы и своим невежеством представляющее самую большую угрозу всему живому, в том числе и себе, стремится уничтожить то, что не может понять.

Для людей ведьмы всегда были порождением ада, а ведь на самом деле они почти ничем не отличались от людей… Совершенно одинаковое строение тела, одинаковые чувства, цели, желания… Разница лишь в том, что ген, данный им при рождении, связывал их с силами природы. Наделял их способностью вопреки всем людским наукам создавать волшебство из энергии природы.

Этот ген передавался от матери к дочери, из поколения в поколение. Но пришли они и истребили всех… Всех, кроме неё…

Совсем давно, когда она была ещё совсем маленькой, то мечтала объединить людей с ведьмами, показать, что они одинаковые. Люди могли постичь многие тайны, просто согласившись принять то, что не понимали, то, чего так боялись… Но им было проще уничтожить! Они всегда поступают именно так, ведь это самое простое решение, подчёркивающее их невежество и дикость…

Теперь же у неё была лишь одна мечта: возродить свой вид и отомстить людям, истребляя их как вид, долго, мучительно, день за днём, но не могла…

И в этом мог помочь только он, великий Драгар Чёрный. Он сам нашёл её, полную отчаяния. Её жизнь давно потеряла смысл, и её поиски не привели ни к чему. Магия превратилась в тягость и стала использоваться только в ленивых мелочах, таких как зажечь свечу или взять стакан воды со стола. Тренировки стали происходить всё реже, ведь у людей появились талисманы, реагирующие на магию. Очередная прихоть была направлена уже не против ведьм, ведь о них все давно забыли, а против шарлатанов, использующих найденные записи для проведения лёгких обрядов, такими же шарлатанами, но обладающими чуть большим умом.

Долгая жизнь среди людей, полная уподоблению их образу жизни, занятиям и поведению, привела к тому, что боль и грусть стали утоляться вином и плотскими утехами. Продажа амулетов и оберегов приносила очень хорошие деньги и не приводила к риску, ведь для опытной ведьмы для создания оберега необходимо так мало силы, что ни один талисман не смог бы её засечь. Денег хватало на еду, выпивку и роскошные апартаменты. Ей постоянно приходилось перемещаться, ведь ведьмы живут значительно дольше людей. Их рост замедляется при достижении двадцати лет, и они очень долго не стареют.

Когда она была маленькой, они с подружками часто бегали в самую глубь Вентора или, как его называли люди, Ведьминого леса. Там в избе, расположенной на высоте семи метров между двумя дубами, жила самая старая ведьма Киаранда. Говорили, что ей девятьсот восемьдесят девять лет. Ночью, когда ещё было рано спать, в избе горел свет, и два окна, выходивших в сторону их тропинки, были похожи на огромные глаза, а стволы дубов с торчащими над землёй корнями – на огромные орлиные ноги.

Наличие денег и кочевой образ жизни давали многое, но не помогали забыть то, что не давало ей спать по ночам. И она всё чаще стала появляться в тавернах, страшно напиваясь и соблазняя очередного голодного мужчину. Один из даров природы ведьмам была красота, полностью компенсировавшаяся в старости набором морщин, горбатым носом и скрюченной спиной.

Именно после такого вечера её и разбудил незваный гость, явившийся с приглашением от Драгара…

– Мисс Пирс, ваша лошадь ждёт вас по ту сторону! – оторвал её от воспоминаний дворецкий.

– Спасибо! Надеюсь, её хорошо покормили и протёрли, мне предстоит дальний путь…

– Не сомневайтесь!

Синий портал ей не очень нравился. Она не доверяла средствам телепортации, созданным не ею самой. Но ничего не сделать, в замок Дормар вела только одна дорога, и выйти из него можно было только через неё.

Она обернулась, чтобы снова увидеть замок во всей красе. Чёрные каменные стены поражали своей массивностью. Центральная часть была столь высока, что, казалось, ещё немного, и густые тёмные тучи её заденут. Весь замок был похож на многоступенчатую колонну квадратной формы, с маленькими башенками по углам каждой ступени. Всего было пять ступеней, из центра которых росла самая большая. Между башенками на каждой ступени проходила широкая дорога, на которой могли спокойно разъехаться два всадника.

В замке её поражала не красота, нет, его сложно назвать красивым, её поражала грозность и мощь.

– Пожелай мне удачи, она мне очень пригодится!

– Удачи, мисс Пирс!

Она шагнула в портал. Голубое сияние озарило всё вокруг неё. Маленькие песочные часы, лежащие в кармане, слегка завибрировали. Несколько шагов – и она погрузилась в непроглядный мрак пространства и времени…

Дмитрий

– Можешь хоть немного притормозить и выслушать меня? – Алиса уже слегка запыхалась, пока догоняла Дмитрия, ведущего лошадь.

После того как синяя монета упала в ящик, подсудимую сразу отпустили. Теперь ей предстояло уехать из города и никогда в нём не появляться. Жители достаточно бурно отреагировали после вынесения оправдательного вердикта. Те, кто обвинил её, были расстроены, что не увидят казнь, а те, кто оправдал, выказывали к первым своё презрение. После окончания Пятилетней войны прошло уже три года, но многие ещё не могли отойти от кровавых зрелищ, и жестокость со злобой сидели глубоко в их сердцах. Публичная казнь успокаивала людей на время. Во многих городах уже давно запретили выносить смертный приговор, но не здесь. Нован был в эпицентре самых кровавых событий и дорого заплатил за достижение мира.

– Да остановись ты уже! – злилась она.

Дмитрий вышел из зала суда, не дождавшись приговора. Ему не нравилось то, что его ввязали в дела, ничуть его не касающиеся. Решать судьбы людей – это трудная и ответственная задача, и за неправильное решение всегда приходится платить.

Немного задержавшись, отвязывая лошадь, он спокойно пошёл в сторону управления города, где намеревался, немного подождав, получить свою награду. Две лошади и меч на выбор – награда за решение чужой судьбы. Ему нужна была лошадь, ведь его кобыла не могла отвезти его в Синглтон – город, в котором он мог сесть на корабль домой. В дороге бывает много неприятностей, и вторая лошадь с новым мечом были лучшей подстраховкой в послевоенные времена. Получить такую награду считалось огромным везением, ведь деньги, накопленные за годы военной службы, подходили к концу, и каждая трата грозила риском не попасть на корабль.

Алиса догнала его достаточно скоро. Ехал бы он верхом или шёл быстрее, она не догнала бы, но вот она идёт сзади… Он прибавил шаг, но отделаться так и не получилось.

– Ты спас мне жизнь! – не успокаивалась она.

– Да, и не заставляй меня жалеть! – Грубость его лица немного отпугнула, но лишь ненадолго.

– Могу я хоть узнать, как зовут моего спасителя?

Её отпустили так, как она сидела в камере. Босые ноги, порванное платье, растрёпанные волосы и вся грязная, она вызывала жалость. Его лицо стало мягче. Появилась слабая улыбка.

– Дмитрий Смолин… Дмитрий, просто Дмитрий, – он улыбнулся.

– Спасибо, Дмитрий! Я ни в чём не виновата! Ты сделал правильный выбор! Меня зовут Алиса! – По щеке текла слеза. Она думала, что уже всё выплакала и это невозможно, но это было так…

– Алиса, если я действительно прав, тогда уезжай из этого города и живи спокойно. Это не моё дело, и не надо мне ничего доказывать. Я поступил, как посчитал должным, и не хочу больше касаться этого дела.

– Да, конечно, я просто хотела тебя поблагодарить!

– Благодарность принята. А теперь, прошу извинить, у меня ещё много дел, а к вечеру я хотел бы покинуть этот город. Он не входит в число мною любимых.

– А можно я пойду с тобой, нам же в одну сторону. А там заберу вещи из гостиницы и покину город. Мне нельзя здесь задерживаться…

– Хорошо, до города вместе, только прибавь шаг, – улыбнулся он.

– Тебе хорошо говорить, ты в обуви…

– Ладно, я не буду торопиться… – сказал он, ещё раз взглянув на неё.

***

До города они дошли в полной тишине. Каждый думал о своём и делиться не собирался. Улицы были уже не такими пустыми. Многие жители приехали на лошадях или экипажах. Дмитрий по пути насчитал порядка тридцати экипажей, по крайней мере десять из которых курсировали в качестве общественного транспорта. Такая роскошь была позволительна для людей среднего класса, которые не могли купить себе карету, но и не хотели ходить пешком.

Дорога к управлению шла прямо, а чтобы попасть к гостинице, нужно было уйти на небольшую улочку, отходящую плавно в право, словно тонкий ручеёк от реки.

– Ну вот наши пути и расходятся, – сказал, остановившись, Дмитрий.

– Да, спасибо тебе за всё! Я даже не знаю, как могла бы тебя отблагодарить…

– Не стоит благодарности! Береги себя, Алиса!

Он хотел отвернуться и пойти своей дорогой, но тут она, словно бабочка, вспорхнула и, обняв его, поцеловала в щёку. Её тонкие губы, слегка подсохшие от дальней и пыльной дороги, были ласковы и нежны. Её объятия были крепки и прекрасны, но он не подал вида.

– И ты себя береги, и спасибо за всё! – сказала она, так же быстро и плавно отстранившись, и быстрыми шагами пошла по тонкой улочке, ведущей в сторону гостиницы.

Дмитрий долго стоял и смотрел вслед уходящей девушке. Она выглядела грязной оборванкой, но была прекрасна. Лёгкая походка беззаботно уносила её вдаль. Ветер развивал рваное, некогда прекрасное платье, в просветах которого виднелось гладкое и нежное тело.

Что-то ёкнуло в его груди. Многое он испытал в своей жизни, но что-то в этой девушке зацепило его. Поцелуй всё ещё ощущался на щеке.

– Береги себя, Алиса! – повторил он и пошёл в сторону управления.

***

В гостинице было тихо. В ранее полном посетителей холле не оказалось ни души. Двое стражей, стоявшие у входа, проводили Алису странными взглядами. Её встретил хозяин гостиницы.

– Что вам ещё угодно, мисс Арниг? – Его голос дрожал. На лице была злоба.

– Мистер Глос, я только помоюсь, переоденусь и заберу свои вещи… – Алиса растерялась.

– Ваши вещи уже собраны, а помыться и переодеться вам придётся в другом, как можно более удалённом отсюда месте! – Он указал на сумки, стоящие недалеко от входной двери.

– Но я же должна покинуть город до конца дня…

– После всего, что произошло, я не хочу тебя здесь видеть! Я всё сказал! – перебил он.

– Но я же вам ничего не сделала…

– Пошла вон! – закричал он.

– Но…

– Стража!

Двое стражей, стоявшие у входа, тут же ворвались внутрь и направились к ней.

– Я поняла… Я ухожу…

Очередная слеза уже не удивила её. Видимо, плакать можно без конца…

***

Мэр Нована сидел в своём кресле, положив ноги на стол. Радость от наконец закончившегося суда смешивалась с печалью об оправдательном приговоре. Сам он, конечно, как гуманист, голосовал за освобождение обвиняемой, но недовольство определённой части города, угрожавшее в ближайшем будущем беспорядками, не могло не удручать. К тому же подписанный только что приказ о увеличении числа стражей, дежуривших в городе, отрицательно повлияет на казну.

«Покурить бы сейчас трубку», – эта мысль уже не первый раз всплыла в его голове. Но закон, подписанный им же, не позволял курить в помещениях. Издать этот закон он решил, чтобы бросить курить, но, повлёкший за собой значительное уменьшение пожаров, он был одобрен Мабриком, королём Зелёного королевства. Взгляд перешёл на грамоту, обрамлённую золотой рамочкой.

«Зигрису Поттану, мэру города Нован, за заслуги перед гражданами».

Именно в этот момент и пришёл Дмитрий.

– Здравствуйте, господин мэр!

Зигрис Поттан подскочил в своём кресле и чуть не упал на пол.

– Я уволю эту старую каргу! – закричал он. – Неужели нельзя запомнить, что надо спрашивать меня, прежде чем пускать посетителей… Простите за эмоции, а вы кто?

– Я Дмитрий Смолин. Я пришёл получить награду за участие в суде. Вам же это известно? – сказал Дмитрий, не обращая внимание на нервные крики мэра.

– Не была бы моей тёщей, давно бы уволил уже, но жена настояла, а ты же понимаешь… – Мэр стал рыться в бумагах, разбросанных на столе. – Доконают меня эти бабы! Одна дома доводит, вторая на работе… А жёнушка, представляешь, говорит, давай маму к нам жить возьмём, мол, старая уже стала… А зачем, – я спрашиваю, – зачем я ей тогда дом на другом конце города построил? – Из кучи бумаг стали расти отдельные стопки. – Нет, они меня точно в могилу сведут… Ах, вот она! – Он поднял голову и улыбнулся. – Присаживайтесь, мистер Смолин!

– Я не планировал надолго задерживаться…

– О, я не хочу вас долго держать, но сами понимаете, бюрократия…

Дмитрий сел на предложенный стул. Полчаса отделяло его от желаемого. Полчаса, полных рассказов о жизни замечательного человека, мэра города Нована, которого все допекали и хотели свести в могилу, а он…

– …а я говорю, хрен вам всем! Кукиш вам, да с маслом пожирнее! – вскочив с кресла, захохотал мэр. – Держите, мистер Смолин. Эта расписка позволит вам получить двух лошадей в городской конюшне, а эта даёт право забрать с прилавка любого продавца понравившееся вам оружие.

– Спасибо, мистер Зигрис! – Дмитрий взял расписки и пошёл к выходу.

– Постойте, мистер Смолин!

«Да что ещё», – разозлившись, подумал Дмитрий, но спокойно повернулся и сказал:

– Я вас слушаю…

– Вы не расписались! – улыбнулся Зигрис Поттан.

***

Городская конюшня была большой даже для столь развитого города, как Нован. Пожалуй, она уступала только конюшне в Зелёном городе, но там, если вдаваться в подробности, имелось пять конюшен, объединённых в одну. Одна была королевской и рассчитана только на лошадей королевской семьи. Одна для рыцарей, одна для приезжающих послов и важных персон. Две конюшни были самыми большими из пяти и предназначались для аристократии.

Здесь же имелась только одна конюшня, и пользовались ею все жители города, которые могли себе позволить коня и его содержание вне дома. Выбор лошадей, выставленных на продажу, был богат. Породистые лошадки стояли, гордо задрав головы.

– За чем пожаловали, молодой человек? – Из очередного загона вышел сгорбленный старичок, одетый в грязный тулуп, ватные штаны и резиновые сапоги, что было довольно оригинально для здешних мест. – Кобылка твоя хромает, лечить долго, но бегать будет не хуже новой!

– У меня, дедуля, дело другое. Я хотел бы приобрести новых лошадей, двух, если точнее.

– А деньжат-то хватит тебе, милок? У нас лошадки нынче в цене. Коль богат, посмотрим, а коль не звенит в кармане, так это ты конюшней ошибся, это тебе по домам пройтись надыть, авось и даст кто подешевле…

– Я, дедуль, вот с такой бумажкой пришёл. – Дмитрий протянул одну из полученных расписок.

– Вот что за жизнь нынче пошла? Шелест бумаги милее звона монет стал… Не так в наше время было, ох, не так… – Старик был явно недоволен. – Две кобылки, значит, тебе подавай, да за расписочки…

– Дедуль, не серчай, я вот свою кобылу тебе за так оставлю. Сам сказал, что подлатаешь её, так и продать сможешь. А если сможешь, так и хозяину конюшни не говори, а домой забирай, – Дмитрий знал, что даже за хромую кобылу можно денег получить, но раз уж судьба две лошади бесплатно даёт, так почему бы и не сделать доброе дело.

– За так, говоришь… – Старик улыбнулся, голос стал более добрым. – Давай, милок, тогда так поступим, ступай за мной, я тебе покажу лучших наших лошадок, а ты, выбрав двух, выйдешь отсюда с тремя. С тремя пойдёшь своей дорогой, но вот только к дому зайдёшь одному, где охота тебя возьмёт кобылку пожалеть свою и доброму человеку на лечение да сохранение оставить… Согласен?

– Веди, дедушка! – Дмитрий улыбнулся в ответ.

Дмитрий пошёл за стариком. Через несколько метров старичок зашёл в пустое стойло. Немного поводив рукой по стене, он взялся за хорошо спрятанную ручку и потянул. Вместо стены оказалась дверь. За дверью тёмный коридор.

Когда коридор закончился, взору предстало небольшое помещение, которое вмещало в себя четыре стойла. В двух стояли жеребята, чёрный конёк и белая лошадка. В двух других стояли точно такие же их взрослые копии. Чёрный боевой конь и белая скаковая лошадь были крупнее обычных лошадей. Их сильные ноги, пышная грива и рост не оставляли сомнения в их происхождении.

– Это же зерианская порода! – удивился Дмитрий – Говорят, что их больше нет…

– Не всегда стоит верить слухам, молодой человек, но в данном случае это правда. Эти четыре лошадки – последние в своём роде, и принадлежат они мне лично. Я в силу своего возраста уже не смогу ощутить всю прелесть верховой езды и хотел отдать их доброму и достойному человеку. Молоденьких я оставлю себе, а взрослых забирай себе.

– Я не знаю, что и сказать… Они стоят огромных денег… – Дмитрий всё ещё не верил своим глазам.

– Нет, молодой человек, они бесценны! – улыбнулся старик. – Забирай их и продолжай свой путь…

– Спасибо! А где оставить мою лошадь?

– На севере города, почти на самой его окраине, есть старый, почти обвалившийся дом. Не важно, кто в том доме живёт, не важно, живёт ли там вообще кто-нибудь, просто оставь её там и езжай с миром!

– Спасибо! Я оставлю, обещаю!

Дмитрий вышел из конюшни с тремя лошадьми и сразу отправился на север. Нужный дом он узнал сразу. Краска со стен давно уже обвалилась, сам он наклонился настолько, что было удивительно, как он вообще может ещё стоять. Но, несмотря на это, Дмитрий оставил там свою лошадь…

***

Время уже подходило к вечеру, и базарная площадь начинала постепенно пустеть. Многие торговцы уже свернули свои палатки и собирались домой. Многие, но не все. Выбор был ещё достаточно велик.

Для продажи оружия был выделен отдельный уголок, и Дмитрий, проходя между прилавками, рассматривал диковинные его разновидности. Были тут и двуручные рыцарские мечи, и кавалерийские шашки, и метательные копья. Рядом с метательными ножами и топорами так же лежали тонкие металлические пластинки, выполненные в виде различных предметов, которые не выглядели очень опасно, но на войне Дмитрий видел, как такие пластины отрезали конечности и срезали скальпы, когда попадали в руки профессионалов.

Один торговец продавал меч короля Зирона, но Дмитрий знал, что это не настоящий меч, а его подделка, ведь настоящий меч был сломан в последней битве, и купить подделку мог только полный болван.

Секиры племени Карчетти, идеально заточенные, были столь же смертоносны, как и бумеранги, которые лежали рядом с ними.

Выбор был велик, глаза разбегались, но он привлёк его внимание сразу. Длинный и лёгкий меч, обладающий тонким лезвием, переливающимся на свету заходящего солнца золотом, имел тонкие синие прожилки. Эфес меча был прост, но прекрасно лежал в руке.

– Он не продаётся! – сказал мальчик лет пятнадцати, стоявший за прилавком и, как видно, подменявший отца. – Он мой!

– Не слушайте его! Это же мальчишка, вообразил себя воином, вот и говорит, что на ум взбредёт… – подбежал его отец.

– И ничего я не надумал, отец! Это я его нашёл, и, значит, он мой! – обиделся мальчик.

– Не перечь отцу и иди домой! – Мальчик убежал со слезами на глазах. – Простите, ребёнок. Он уже не мал, но ума не успел набраться.

– Значит, он всё-таки продаётся? – Дмитрий был рад, что всё разрешилось в его пользу.

– Да, продаётся, но меч этот не так и прост, и я попрошу за него немалых денег!

– А что в нём интересного?

– Мой сын нашёл его в пещере недалеко от города. Я отнял его, когда мальчик играл с мальчишками. Обычно найденные мечи я реставрирую и продаю с большой скидкой, но этот… Он был покрыт ржавчиной, но не затуплен. Небольшая чистка – и вот он перед вами во всей красе.

– А можно испытать его?

– Конечно! – Продавец достал помятые доспехи, на которых, по их виду, довольно часто опробовали продаваемое оружие. – Ударьте сначала своим мечом, – предложил он.

Дмитрий достал меч из ножен и с размаху рубанул. Меч ударился, оставив вмятину и небольшой прорез.

– О, хороший удар! Видна рука профессионала, – улыбнулся продавец. – А теперь испробуйте его…

Лёгкий меч аккуратно лёг в руку, словно был выполнен на заказ. Размах не требовал усилий. Лезвие резало воздух, не чувствуя никакого сопротивления. Главное – быть готовым к касанию металла об металл, учили его в школе. Но готовиться не стоило. Меч вошёл в сталь, как нож в масло, не оставив вмятины и образовав аккуратный прорез. Лезвие вошло на десять сантиметров, и только тогда инерция удара кончилась.

– Я же говорю вам, что это не обычный меч, – глаза продавца блеснули в предвкушении хороших денег.

– Да, я беру его, сколько бы он ни стоил! – Дмитрий был поражен.

– Надеюсь, у вас есть с собой деньги, а то я собирался домой…

– У меня есть нечто лучше… – улыбнулся Дмитрий.

***

День шёл как нельзя удачнее, и Дмитрий, ведя двух прекрасных лошадей, ощущал меч, подвешенный за спиной. Продавец обеспокоился врученной распиской, ведь, согласно ей, он не мог не отдать товар, но по ней он не получит столько денег, сколько хотел. Новый меч произвёл на Дмитрия такое впечатление, что он даже накинул пару монет продавцу, прихватив заодно небольшой поясной нож.

Заехав поменять лошадь, Дмитрий приобрёл намного большее и радостный выезжал из города. Всё было прекрасно, вот только одно не давало покоя… Она…

– Отстаньте от меня! – раздался недалеко женский крик.

– Стоило тебе сразу уехать из города, не дожидаясь вечера! – ответил ей мужчина.

– Слышь, Кирч, а может, мы позабавимся с ней сперва? Смотри, какая мордашка! – сказал другой мужской голос.

– Кирч, а ведь Верзила прав! Её аппетитная попка так и просит мужского внимания! Да, дамочка? – сказал третий.

– Отстаньте от меня! Я ничего вам не сделала! Дайте спокойно уйти… – Алиса стояла всё в том же рваном платье и плакала.

На небольшой полянке, окружённой кустарником, стояли Алиса и трое мужчин. Один, которого называли Верзилой, маленький и тощий, с поеденным оспой лицом, был одет в деревенскую холщовую белую рубашку и красные штаны. Второй, которого звали Кирч, среднего роста и крепкого телосложения, с красивым, но суровым лицом, одетый в синие джинсовые штаны и рубашку. Третий, которого не назвали, был точной копией Верзилы, если не считать усов и бороды, прикрывающих изуродованное лицо.

– Девушка, кажется, просила вас отстать… – Дмитрий вышел из кустов.

– А ты ещё кто такой? – спросил Верзила.

– Проваливай, а то и тебе достанется! – добавил не названный.

– Я бы посоветовал вам уйти, иначе я за себя не отвечаю… – Дмитрий не дрогнул.

– Лис, разберись с ним! – крикнул Кирч.

Ранее не названный Лис достал изогнутый кинжал и направился к Дмитрию. Лис был достаточно ловок. Дмитрий отразил первый удар, второй, третий и тут решил ответить. Лёгкое лезвие со свистом прорезало воздух и легко вошло в плоть. Лис схватился за живот. Посмотрел вниз и упал.

– Что ты сделал с моим братом? – закричал Верзила.

– Давай вместе!

Два разбойника бросились на Дмитрия. Звон стали заполнил всё вокруг. Дмитрий отразил удар Верзилы, но получил кулаком в плечо от Кирча. Вовремя опомнившись, он откатился в сторону, и меч Верзилы попал в землю и на секунду застрял. Этого хватило, чтобы, уклонившись от удара Кирча, рубануть по коленям, из которых потоком хлынула кровь. Кирч упал. Он больше не был соперником и, если никто не найдет, то жильцом тоже. Дмитрий откинул от него меч и отразил удар Верзилы. Они остались один на один. Верзила был ловок, силён и проворен, но Дмитрий за годы войны встречал и не таких. Отразив очередной удар, он сделал сальто назад, в это же время схватив поясной нож и метнув его. Нож попал в горло Верзиле. Тот захрипел и упал.

– Что… Что нам теперь делать? – спросила Алиса в истерике.

– Бежать… Садись на белую лошадь – и за мной! – сказал Дмитрий, вытирая нож.

Они сели на лошадей и поскакали как можно дальше от Нована.

– Алиса, во что ты меня втянула?

– Не знаю… – ответила она, заливаясь слезами.

***

Кирч не чувствовал ног. Он лежал, глядя на небо. Перед глазами стояла картина из детства.

Его старший брат и отец пошли в поход против ведьм, а он остался дома с матерью. Он очень просился, но его не взяли, так как он был мал.

Тогда он отправился в Ведьмин лес один. Взрослые были далеко впереди. Лес горел, слышались взрывы… И тут на встречу ему выбежала женщина с маленьким ребёнком. Она остановилась, глаза были наполнены ужасом. Мгновение – и она побежала в сторону от него. Секунду они смотрели друг другу в глаза, но её взгляд преследовал его всю жизнь…

Прошло пару минут, когда к нему прибежала группа взрослых.

– Где ведьма?

– Где она?

– Ты её видел? – спрашивали они. Кричали, трясли его…

– Туда, – показал он не в ту сторону.

И они побежали. Все, кроме его отца и брата.

– Ты врёшь! Мы знаем, когда ты врёшь! Защитник ведьм! – сказал брат, и они с отцом побежали за ней.

Именно тогда он понял, что ему нет пути домой. Именно тогда начался его преступный путь….

А теперь он лежит, не чувствуя ног, в луже собственной крови. Он знает, что помощь не придёт. Он знает, что пришёл конец его истории…

Причал

Волны бились о пристань. Море было неспокойным, и корабли шатало. Канаты натягивались и звенели как струны, казалось, готовые порваться. Мерзкий косой дождь бил в лицо, ветер мешал дышать. Пьяные моряки находились в своих каютах, горланя песни, играя в карты и распивая вино. Из офицерских кают, словно мелодия расстроенного пианино, раздавались женские стоны разной тональности и правдоподобности. Был обычный, ничем не отличающийся от остальных вечер.

На причале показался тёмный силуэт. Он целенаправленно шёл к краю пристани. Сверкнула молния, на мгновение показав идущего. Это оказался мужчина, обросший и осунувшийся. Сложно было сказать, сколько ему лет. На нём был накинут серый плащ. Подойдя к краю причала, незнакомец остановился, достал из кармана бутылку рома и поднёс ко рту.

– Чтоб тебя! – пьяный расстроенный голос посетовал на отсутствие желаемого напитка.

Бутылка полетела в море.

– Прощай, мир! – крикнул он и занёс ногу.

– Подожди! Ты точно в этом уверен? – Сзади появился старик. – Я тебя слишком долго ждал, чтобы дать вот так умереть!

– Да кто ты такой? Что ты про меня знаешь?

– Поверь, я знаю намного больше, чем ты можешь себе представить. Отойди от края и давай поговорим.

– Дедуля, шёл бы ты домой и не лез в чужие дела. Я свои дела лучше всех знаю и лучше всех знаю, что мне с ними делать!

– Ну, если ты так уверен в своём выборе, тогда тебе не составит труда напоследок выслушать старика, – дед тяжело улыбнулся.

– Тебе что, поговорить не с кем?

– Может, есть с кем, а может, и нет. Сейчас я хочу поговорить именно с тобой!

– А я не хочу! У меня здесь дела!

– Знаю я твои дела! – старик повысил голос. – Хочешь сдохнуть, так и не отомстив, дело твоё!

– Прости, что ты сказал? – удивление, сомнение и боль воспоминания слились в одно. – Повтори…

– Я говорю, что причал скользкий от дождя, и упасть могу, не добравшись до выхода, а волны заглушают разговор, и беседа не очень-то получается. Предлагаю проводить меня до начала причала и поговорить, а там, если захочешь, вернёшься назад. Может, голову себе разобьёшь, поскользнувшись… Всё же лучше, чем захлебнуться!

– Дед, ты меня не зли! – ответил он, но старик уже двинулся, хромая и опираясь на трость. Но, несмотря на это, двигался достаточно быстро.

– Я тебя внимательно слушаю, – сказал первый, поравнявшись.

– Вечно вы, молодые, торопите события… Никогда не торопи время! Оно само придёт к тебе. И тогда не факт, что ты не пожалеешь о том, что упустил, выжидая его!

– Мы философствовать будем или по делу говорить? Если первое, предлагаю писать книги, пока ещё есть время…

– Время… Да ты хоть знаешь, что это такое? Ты хоть знаешь, чего стоит время? Ты ничего не знаешь! Ты предпочёл сдаться, а не бороться… Я предлагаю тебе шанс, твой последний шанс!

– Шанс на что?

– Шанс познать то, что не знают другие… Шанс внести вклад в судьбу мира… Шанс отомстить за то, что так тревожит…

– К чему эти загадки? Неужели нельзя сказать всё как есть?

– Хочешь как есть? Ну тогда слушай! Люди живут свою спокойную жизнь, сами создавая себе проблемы. Войны, смута, ругань, злость… Мы всё это создаём сами своими силами. Сеем зерно, каждый в своей голове, не обращая внимания, как оно даёт побег. Но в то же время существует нечто свыше, решающее более важные проблемы. Проблемы, от решения которых зависит судьба всего мира всех времён. Время, оно едино. Настоящее, прошлое и будущее происходит в одно время. Каждая последующая секунда является будущим, а каждая предыдущая – прошлым. Таким образом, проживая эту секунду, ты переходишь в будущее, оставляя настоящее прошлым, а будущее настоящим…

– И снова философия…

– Не перебивай меня! Для контроля хода времени был создан совет из двенадцати хранителей времени. Цифра двенадцать имеет очень большое значение в ходе времени. В году двенадцать месяцев, в часе пять по двенадцать минут, в минуте пять по двенадцать секунд, двенадцать знаков зодиака, цикл из двенадцати лет, проименованных животными… Но также значима и цифра один. У времени есть только один страж. Он подчиняется хранителям, но наделён особой силой… И тебе выпал шанс стать тем самым стражем времени, на смену мне…

– И почему же именно я?

– А разве это действительно так важно для человека, который только что хотел покончить жизнь самоубийством? Я думаю, что нет…

– Это, конечно, очень интересная история, но её правдоподобность вызывает у меня сомнения, да и не понимаю я, чем это связано с…

– А тем, – перебил на этот раз старик, – что именно наш главный враг повинен в смерти твоей любимой!

Старик вытянул руку, на его дрожащей ладони стояли небольшие песочные часы. Песок в них бежал снизу вверх и был уже на исходе.

– Прости за показушность, но ты должен поверить мне! Ход этих часов всегда только в одну сторону, и у меня осталось совсем не много времени. Возьми их! Пусть они станут твоими! Стань новым стражем времени!

Песок неумолимо сыпался вверх. Осталось совсем немного. Мысли бегали в голове. Хранители, стражи – ничто не имело значения. Главное – месть! Даже если это подвох, враньё, стоит попытаться. Это и правда его шанс!

Ещё пара секунд – и последние песчинки перейдут к остальным…

– Я согласен! Я их возьму!

Последняя песчинка упала, и часы оказались в другой руке. Вспышка молнии озарила небосвод, ослепив нового владельца часов. Когда глаза снова привыкли к темноте, никого рядом уже не было…

Глава 2

Мабрик

В комнате было темно. Ночь снова подкралась незаметно. За окном ещё слышался шум шагов удаляющегося патруля. Городская охрана в центре города несла службу настолько точно, что по патрулю можно было сверять часы. Совсем иначе было в удалённых частях Зелёного города. Там патрули занимались драками пьяниц у таверн и не могли проводить осмотр территории по графику, а это влекло за собой увеличение числа грабежей и убийств.

Но не это заботило короля Мабрика Форкельна. Убийства в городе прекратились после публичной казни пяти последних осуждённых. Их приговорили к наказанию через повешение и привели приговор в исполнение одновременно в пяти разных местах города. Смертный приговор вызвал небольшую волну возмущения, ведь год назад сам король Мабрик издал указ, запрещающий смертную казнь. Исключением были только три города, в которых смертная казнь входила в традиции, а король, будучи любителем истории, уважал традиции. Первым городом был Нован, где суд решал судьбу обвиняемого. Вторым был Карчет, где жило племя Карчетти, в котором обвиняемого связывали, сажали на лошадь и пускали в галоп. Если обвиняемому удавалось выжить, он признавался невиновным, и его отпускали. История помнила только одного оправданного, которого через неделю поймали за изнасилование, и в этот раз фортуна ему не улыбнулась. Третьим был город Трибос. Там соблюдали древние и красивые обряды. Правосудие здесь свершалось рыцарским поединком.

Ещё раз перечитав поправку к закону, Мабрик макнул перо в чернила и поставил краткую подпись. Поправка гласила, что в отдельных случаях решением короля обвиняемым может выноситься смертный приговор. Мабрик не был сторонником таких мер. Его страна и без того насмотрелась на кровь, боль и страдания. Но эта поправка была необходима. Если преступники не станут бояться правосудия, то само правосудие потеряет смысл.

Мабрик Форкельн был королём всего три года, но достиг уже многого. Ещё мальчишкой за добрый нрав и покладистый характер его называли Мабрик Добряк, и старшие братья твердили, что он станет никудышным королём. Перед войной, когда ему было двадцать семь лет, будучи под два метра ростом, он был достаточно полон, что не давало ему возможности состязаться в турнирах на мечах. Каждая попытка приводила к быстрому поражению. Противники, пользуясь его неповоротливостью, плясали вокруг, то и дело нанося удары.

Когда началась война, и его отец с братьями двинулись во главе войска, он остался дома. Но желание отличиться и войти в историю сделало своё дело. Уже через три месяца Мабрик, сильно похудев, смог свалить своего первого соперника. Он тренировался всё возможное время и даже ночью, когда никто не видел, выбегал во двор и бил деревянным мечом по деревьям.

На шестой месяц войны Мабрик прибыл в расположение войска. Его родной отец не узнал его. Он похудел в два раза, а тело теперь покрывали не слои жира, а рельеф мышц. В первых же боях он проявил себя как отважный и сильный рыцарь, обладающий смертоносным ударом.

И вот он сидит за рабочим столом в своей спальной комнате, за кучей бумаг. Времени на тренировки стало мало, но форму он старался поддерживать. Халат, наброшенный после купания, скрывал мускулистые руки и тело, покрытые шрамами. Трёхдневная щетина и усталые глаза указывали на малое количество сна. Чёрные густые волосы были взъерошены.

На сегодня дела государства были окончены. Мабрик откинулся на спинку кресла и посмотрел в сторону жены.

Королева Фиона уже спала. Она давно привыкла к тому, что её муж сидел до поздней ночи, а иногда и вовсе ложился к ней только под самое утро. Восемь лет назад, когда он был ещё принцем, он был совсем другим. Война сильно его изменила.

Светлокожая блондинка лежала голой, слегка накрывшись одеялом. В комнате было жарко. Её стройные ноги, упругие подтянутые ягодицы, осиная талия и роскошная грудь манили его. В свои тридцать два она возбуждала его так же, как в двадцать. Сердце билось сильней, возбуждение повлекло дискомфорт внизу, желание доходило до предела…

Боль в правом колене отвлекла его от мыслей о жене и вновь напомнила о трагических событиях военных лет. С самого детства король Мабрик любил историю, всегда хотел быть частью её, как его отец – Пимонс Форкельн, дед – Леврик Форкельн и многие другие Форкельны. И вот, когда он стал её частью, то понял, что история, написанная в книгах, – обычный вымысел, красивая сказка, основанная на реальных событиях. В каждой стране есть книга истории, описывающая одни и те же события, но с абсолютно разным содержанием, приводящим к одной, но не всегда точно сходящейся цели. Именно это и привело Мабрика к мысли написать свою историю Пятилетней войны. Войны жуткой, кровопролитной и безжалостной. Войны не нужной и неоправданно глупой. Войны, которую он видел своими глазами и которую сам прошёл.

Первые строчки никак не шли в голову. Возможно, сказывалась усталость, но даже без неё начинать было бы ненамного легче. Он не хотел, чтобы это была строгая, узко направленная информативная книга. Он хотел написать рассказ, повествующий о ходе войны, о жизни и судьбе королевской семьи, о тяжести решений.

– Мабрик, ты долго ещё будешь сидеть? – проснулась Фиона.

– Спи, дорогая! Я скоро приду, – ответил он.

– Знаю я, как ты придёшь! – проворчала она, отворачиваясь от него. – У всех любовницы, а у тебя королевство…

– И я тебя люблю, дорогая!

Десять лет вместе, а он всё так же любил её. Она и двое прекрасных детей были всей его жизнью, но долг перед королевством – это долг, обязывающий отдавать всего себя народу и его судьбе.

Повернувшись к столу, Мабрик макнул уже успевшее высохнуть перо в чернила и начал писать…

***

– Ты настолько толстый, что если я ударю тебя настоящим мечом, он не сможет пройти через весь жир! – Дормин всегда задирал своего младшего брата, и даже в двадцать семь лет Мабрик не знал покоя.

– Ещё слово, и я пойду в кулачный бой! – с улыбкой ответил Мабрик, получив очередной болезненный удар тренировочным мечом по плечу. Несмотря на все подколки брата, он не держал обиды и знал, что в момент нужды тот его выручит.

– Ты сначала догони меня! – ответил брат, бросив меч и рванув в сторону кухни. – Кто первый, получит самое вкусное!

Мабрик не поддался на провокацию. Дормину исполнилось уже тридцать четыре года, но он находился в значительно лучшей физической форме. Старший сын Пимонса Форкельна, хоть и был уже не молод, но всё так же любил дурачиться. Прекрасно обученный военной дисциплине, лучший воин последних пяти турниров, он по праву был гордостью отца. С самого детства Мабрик терпел от него разные унижения и подколки, но не единожды брат спасал его из разного рода передряг.

Дормин не признавал парадную одежду и даже на балы ходил в лёгкой экипировке. Так и сейчас, он влетел на кухню в штанах и куртке из варёной кожи, служивших защитой для лёгкой каваллерии.

– Похоже, самое вкусное уже съедено… – сказал он, наблюдая, как его второй брат, сидя за столом, доедает ногу фазана, зажаренного до золотистой корочки, и запивает пивом. – Мне хоть что-нибудь оставил?

Клибек Форкельн в свои тридцать лет прослыл главным кутилой королевства. Дни и ночи он проводил в тавернах, в обществе далеко не скромных дам и пьянчуг, срываясь в другие города, как только станет скучно. Худой, как щепка, он обладал ловкостью и прыткостью гимнаста, сочетаемыми с неоспоримой привлекательностью. Красочные наряды, яркие украшения… Он носил всё, что могло привлечь внимание, руководствуясь только одним правилом – одежда не должна стеснять движения. Это правило он соблюдал только потому, что слишком часто приходилось сбегать от взбешенных мужей своих многочисленных любовниц, лишь иногда пользуясь дверью. Часто по ночам можно было видеть фигуру человека, прыгающего по крышам и сопровождаемого грозными ругательствами.

– Фазана можешь доесть, а пиво моё! – улыбнулся он.

– Не видел, как ты вернулся. Отец спрашивал, где ты… – Дормин сел рядом оторвал крыло фазана и налил пиво.

– Вот вечно ты не слушаешь! А, чёрт с ним, пей! Гретта, тащи ещё пива!

Пухлая кухарка, ворча, ушла в погреб.

– Отец просил нас зайти к нему после обеда. Последний раз это было перед свадьбой Мабрика… – Дормин отпил пиво, ощутив тонкий пшеничный вкус. – Уж не решил ли ты, братец, остепениться?

– Что ты! Ты же знаешь, что пока не побываю в каждой постели Зелёного королевства, этому не бывать! – Клибек засмеялся во весь голос.

– Спасибо, Гретта, – сказал севший рядом с ними Мабрик принесшей пиво кухарке.

– Смотри-ка, даже не запыхался! Может, ты ненароком похудел? – не удержался Дормин.

– Ну что ты говоришь, брат, он же на лошади ехал… – не уступил брату Клибек.

– Да, очень смешно! – улыбнулся Мабрик. – Жаль, конечно, твою кобылу, но слабовата была, только до порога донесла, издохла скотинка…

Зал залил громкий смех. На столе появились жареная картошка с луком, ещё один фазан, тушёный кролик с яблоками и свежий, только испечённый хлеб. Сытный обед сопровождался смехом, шутками и весельем.

***

Пимонс Форкельн стоял над картой хмурый и задумчивый. На нём была красная шёлковая рубашка и льняные брюки. На рукавах вышит белый волк с открытой пастью – символ дома Форкельнов. Волосы, плавно продолжаемые бакенбардами и бородой, были седыми. После смерти жены его лицо покрылось морщинами, а волосы побелели. Многие теперь сравнивали его с тем самым волком, что был на рукаве и развевался на знамени.

– Отец, ты нас звал?

Три брата стояли у двери в ожидании приглашения. Войти просто так не позволял этикет. Они знали, что отец очень придирчиво относится к соблюдению даже самых ненужных правил.

– Да, проходите. Подойдите ко мне, – он расправил карту. – Что вы видите на ней?

На карте было всё Зелёное королевство, граничащее с востока с Саирской империей, с севера с королевством Нордания, а с двух других сторон окружённое морем.

– Наше королевство, отец, – ответил Дормин. – И двух наших союзников.

– Верно, сын. Но ты смотришь слишком глобально. Посмотри внутри страны.

На карте были нанесены города и зоны влияния великих домов. Седвинги правили городом Краис, Лингрены – Синглтоном, Кронцы – крепостью Кронц, Набисы – замком Трибос и Волтеры – городом Кантир. Они так же, как и Форкельны, управляющие Зелёным городом и Зелёным королевством, уже много поколений занимали всё побережье. Фоткельны с городом Фотрис и По в Пограде находились на северной границе, племя Карчетти с городом Карчет – на восточной границе, и Крикстоны с крепостью Мирест, которые граничили одновременно и с Норданией и с Саирской империей. В центре – Микены с подземным городом Гротец и территория жителей города Нована, которым управлял не глава отдельного дома, а выбранный жителями мэр. Также выделялся Вентор, или Ведьмин лес, в который, несмотря на многие годы, прошедшие после истребления ведьм, люди боялись заселяться. На отдельном острове находилось поселение Стропс, куда ссылались мелкие преступники. Островяне – так они себя называли. Отработай грехи в шахтах Стропс – такое предложение давалось далеко не каждому преступнику.

– Скарен Пирст, начальник нашей секретной службы, доложил о тайном собрании Крикстонов, Микенов и По, – продолжил король Пимонс, не дожидаясь версий сыновей. – Семейсиво Крикстон уже давно выступает против нашей семьи, и есть основания предполагать, что готовится заговор.

– Не думаешь же ты, что они хотят переворота… – не выдержал Клибек. – Это слишком глупо даже для них!

– Зирон Крикстон на протяжении года занимается подготовкой войск, аргументируя это необходимостью защиты территории, ведь племя Карчетти периодически нападает на них… – задумчиво добавил Дормин.

Двери со стуком распахнулись. В зал вбежал запыхавшийся Скарен Пирст. Это было нетактично и могло бы вызвать недовольство короля Пимонса, но вид шпиона говорил, что есть дела поважнее.

– Они выступают… – проговорил он.

***

Король Мабрик потер заболевшие глаза. «Скоро вставать», – подумал он и, отложив записи, направился в кровать, где крепко спала его сексуальная жена. Желание вновь посетило его, но совсем ненадолго. Для этого не было ни времени, ни сил.

«Может, завтра…» – снова подумал он и, обняв Фиону Форкельн, бывшую когда-то Фионой Крикстон, дочерью Зирона Крикстона, крепко уснул.

Тимер

В зале было достаточно светло, и мужчина в серой накидке ходил по нему уже несколько часов, разглядывая висящие на стенах картины, изображающие различные сцены. Сцены эти ему что-то напоминали, но даже если он и знал их когда-то, сейчас вспомнить не мог. Не мог вспомнить он также, как его зовут, кто он, откуда и что здесь делает.

Проснувшись на полу зала совсем голым, он был шокирован. Пустота в памяти вызывала беспокойство, влекущее за собой головную боль.

Найденный серый плащ, больше напоминавший старую тряпку, уже не так раздражал.

– Вы выспались? – раздался сзади женский голос.

Он обернулся и увидел стройную высокую женщину в лазурном платье, облегающем её прекрасное тело и немного не доходящем до колен. Каштановые волосы были коротко подстрижены. Карие глаза с интересом смотрели на него.

– Д-да. – ответил он. – Простите, я ничего не помню… А я был голый, потому что…

– О, не обольщайтесь! – улыбнулась она. – Это была необходимость. Да и ваша память… Она только помешала бы… В общем, вы сами сделали свой выбор.

– Какой выбор? Я ничего не помню…

– Вам было предложено стать стражем времени, и вы согласились.

– То есть меня лишили памяти и одежды, чтобы быть стражем… Я теперь страж времени? Что это вообще значит?

– О, вы снова заблуждаетесь! Чтобы стать стражем, вам нужно ещё многому научиться! А сейчас переоденьтесь и поешьте. У нас впереди очень много дел…

– Но во что… – Не успел он договорить, как перед ним появилась скромная одежда, включающая брюки, рубашку и ботинки. Вся одежда была исполнена в тёмных тонах. Снизу лежал новый серый плащ.

Еда также не отличалась особым разнообразием.

– Да, и не забывай о них. Теперь они всегда будут с тобой.

Он сунул руку в карман и вытащил небольшие песочные часы. Сперва он хотел их перевернуть, но заметил, что песок сыплется снизу вверх. Женщина исчезла так же незаметно, как и появилась.

Дмитрий

Долгое, тягостное молчание создавало дискомфорт для обоих путников. Ночь уже пришла, и дальнейшая дорога была небезопасна как для них самих, так и для лошадей. У Дмитрия было много вопросов, но что-то подсказывало, что его спутница не сможет на них ответить, по крайней мере, пока. Возможно, она и правда была случайной жертвой обстоятельств, но он видел уже достаточно в своей жизни, чтобы знать: случайности в большинстве своём не случайны.

– Думаю, нам стоит устроить здесь ночлег, – прервал он молчание.

Алиса посмотрела на него красными и опухшими от слёз глазами. Полдороги она плакала, не в силах успокоиться. А когда наконец успокоилась, ушла глубоко в себя. Никогда раньше она не видела смерти человека, а тем более такой безжалостной и грязной. Она знала, что те люди, которые напали на неё, возможно, и заслужили это, но от этого не было легче.

Она молча слезла с лошади и наблюдала, как Дмитрий привязывал лошадей к дереву. Только сейчас она заметила, что лошади отличались от обычных красотой, силой и ростом.

– Посиди, пока я соберу хворост и разведу костёр, – сказал он, расстилая плащ. – И переоденься, пока меня нет. Завтра в путь, и не хочется привлекать лишних взглядов.

– Хорошо, – прошептала она, садясь и открыла сумку.

Совсем скоро полянка, на которой они устроились, осветилась светом костра, и они оба насладились его теплом. Алиса успела переодеться и теперь сидела, одетая в бежевые бриджи и розовую блузку. Сверху была накинута кожаная курточка. Её одежда не очень подходила для таких путешествий, да и не входили они в её планы. Свет костра достаточно хорошо освещал их, и Дмитрий не мог не остановить взгляд на груди Алисы, слегка виднеющейся в декольте блузки. Одно лишь мгновение, и он снова принялся разогревать гречу с кусочками мяса, взятого с собой из Нована.

Ужин прошёл всё в той же тишине. Луна вышла на небо, давая слабый свет. Где-то далеко завыл одинокий волк. Сверчки играли мелодию, каждый на свой лад, создавая приятную и успокаивающую какофонию звуков. Каждый думал о своём. Каждый хотел знать, что будет дальше. Каждый знал, что как раньше уже не будет. Судьба никогда не сталкивает людей просто так. Даже если суждено провести с человеком всего лишь пару минут, он и тогда играет в жизни хоть какую-нибудь роль.

После ужина они легли спать. На улице похолодало, и, отдав свой дорожный плед Алисе, Дмитрий лёг рядом, накрывшись курткой. Угли от костра всё ещё тлели, но не давали уже необходимого тепла.

– Спасибо тебе большое! – тихо сказала Алиса. – Ты спас меня дважды. Спасибо!

– Всегда пожалуйста! – ответил он. – Давай спать.

– Да, спокойной ночи!

– Спокойной ночи!

Угли погасли и остыли. Сверчки, наигравшись вдоволь, отправились отдыхать. Волк тихо завыл, видимо, находясь ещё дальше. Но они уже спали. Каждый в своём крепком, но беспокойном сне.

***

Утро было свежим и слегка прохладным, но чистое небо и слегка выглядывающее солнце обещали, что день будет тёплым. Две весёлых ласточки пролетели, щебеча между собой. Лошади, уставшие стоять на одном месте, крутились у дерева и щипали траву.

Когда Алиса проснулась, Дмитрий уже снова развёл костёр и варил что-то в небольшой кастрюльке.

– Тут рядом есть ручеёк, – сказал он, заметив, что она проснулась. – Можешь умыться. Вода холодная, зато неплохо бодрит. Но поспеши, завтрак скоро будет готов.

– Хорошо. Я скоро, – ответила Алиса, потягиваясь.

Утро, как всегда, принесло новые силы и уменьшило вчерашние переживания. Алиса встала и пошла в указанную Дмитрием сторону. Примерно в ста шагах от костра она нашла тоненький ручеёк, ловко и упорно пробирающийся между травой и камнями по проложенному ею же руслу.

Вода была очень холодной и пощипывала лицо и руки. Видимо, ручей тёк из расположенных неподалёку гор. После сна и холодной воды Алису немного трясло, но умывание взбодрило её.

Когда она вернулась, Дмитрий накладывал только что приготовленную гороховую кашу в небольшую тарелку. Увидев её, он протянул ей тарелку с ложкой.

– Тарелка у меня только одна, – сказал он, цепляя кашу в кастрюле вилкой. – Я не рассчитывал на компанию.

– Спасибо! – Гороховая каша прежде не входила в её рацион, но желудок требовал пищи, а больше ничего она не видела.

Собираясь впопыхах, она даже не подумала о еде. После гостиницы все её мысли были только о том, что делать дальше. В Новане ей больше не было места, и единственным вариантом казалось вернуться в церковь в пригороде Трибоса. Там она надеялась получить направление на работу в другой город, но о хорошем варианте уже не мечтала.

– А куда ты направляешься? – спросила она, доев кашу и откладывая тарелку в сторону.

Везений в последний день уже хватало, и на то, что ему окажется по пути, она даже не мечтала, но с чем чёрт не шутит…

– В Синглтон, – ответил он, выдержав небольшую паузу. – Хочу сесть на корабль и покинуть эту страну.

– Путешествия? – спросила она, немного расстроившись.

Синглтон был в другой стороне, и путь до него не близок, ведь следовало обходить…

– Ты пойдёшь через Вентор? – Алиса сама вздрогнула от своего восклицания. – Но это же обитель ведьм! Там нельзя проходить…

– Да, была у меня мысль пройти через Вентор, ведь ведьм всех уже давно поубивали. Думал я также обойти его через владения Фоткельнов, но, как ты видишь, я пошёл в другую сторону.

– Да, но ведь это самые короткие дороги… – задумчиво произнесла Алиса. – Ты поедешь через Кронц?

В её глазах блеснула надежда. Крепость Кронц была центром владений одноимённого семейства Кронц, которые граничили с владениями Набисов, владельцев Трибоса.

– Да, мой хороший друг позвал меня погостить перед отъездом в Зелёном городе, – улыбнулся он. – Недалеко от крепости Кронц меня ждёт другой друг… А ты? Я так понимаю, что уезжать из Нована не входило в твои планы…

– Конечно, не входило! Я же только туда приехала, а они… – Её голос слегка задрожал, но она тут же взяла себя в руки. – Я поеду в Трибос, в церковную школу, где я училась, а там узнаю, что дальше…

– Трибос… – задумался Дмитрий. – Ну, тогда я провожу тебя до границы, но не дальше. А там наши пути разойдутся.

– Хорошо. Когда в путь? – спросила она, улыбаясь.

– Уже! – ответил он, начиная собирать вещи.

Через полчаса они уже сидели в седле и ехали к границе. Нован, единственный город Зелёного королевства, управляемый назначенным жителями мэром, оставался всё дальше. Тракт, по которому они ехали, вёл в место, где граничили владения Набисов и Кронцев, и разделялся на две дороги. Именно там им и предстояло разойтись, но до этого ещё было долго.

– Расскажи о себе, – внезапно сказал Дмитрий, вконец уставший от тишины.

Он уже долгое время путешествовал один и, казалось, привык к одиночеству, но в компании не мог унять состояния дискомфорта. Напряжение, созданное долгим молчанием, парило в воздухе.

– Да мне нечего особенно рассказывать… – удивилась она. – Я обычная девушка, неизвестно кем и где рождённая, воспитанная и выросшая в церковной школе под покровительством матушки Мирры, в пригороде Трибоса. Меня подкинули совсем ещё ребёнком. Кто и как, мне не рассказали. Всю свою жизнь я обучалась для работы в канцелярии знатных людей. Распределение в Нован было лучшим из возможных вариантов, ведь там я была бы писарем при мэре. А многие мои подруги сейчас сидят в городах и замках, прислуживая главам семей и их родственникам, зачастую исполняя обязанности, далёкие от предназначения. Однажды я слышала, что, попав так по распределению в город Мирест, выпускница школы выполняла роль кухарки. А другая в Пограде служила в роли любовницы Комильса По и, как оказалось после, не только его… Но это было давно…

– Не понимаю, как могли подумать, что ты грабитель… Невооружённым взглядом видно, что дело сфабриковано!

– Не знаю… – расстроенно сказала Алиса. – Расскажи лучше ты о себе! Где ты научился так работать мечом? На войне?

– Это долгая история… – задумчиво ответил он.

***

Лето пришло незаметно, а с ним и пора нового набора в школу наёмных убийц Сион-Лао, проходившего раз в три года. Во всём мире не существовало лучших наёмников. Строгая дисциплина, жёсткое воспитание и тяжелейшие испытания, проходимые во время подготовки, делали из маленьких восьмилетних мальчиков лучших убийц в мире. Со всех концов света поступали заказы различной степени сложности и важности. Для школы не было разницы между заказами, и убийство надоевшей жены шло наравне с государственными переворотами. Критерий был лишь один – возможность оплаты. Услуги выпускников школы стоили огромных денег.

Камир Сиолань встал рано и, стоя на тренировочной площадке, любовался цепью гор Краниоцынь, окружающих город Мирос – столицу Кисариса. На их вершинах лежал снег, начинающий в этот ранний час слегка поблёскивать в лучах восходящего солнца. Наставник школы, являющийся одним из первых её выпускников, был уже очень стар и радовался возможности встретить новое прекрасное утро. Месяц назад он отпраздновал восемьдесят второй день рождения. Опыт прошлых лет, множества убийств и не меньшего числа потерь друзей и учеников научил его ценить жизнь и подаренную возможность встретить старость.

На улице было свежо, и лёгкий ветерок слегка волновал его седые волосы. Года отняли много сил, ловкость и выносливость, но не отняли зрение, за что он также был очень благодарен судьбе. Красное кимоно, побледневшее с годами, было ему в пору, как и многие годы до этого. Лёгкий слегка изогнутый меч, висящий на спине, идеально заточен. Каждый день перед сном Камир точил его, как учили в молодости.

«Последний мой набор – и на заслуженный отдых», – подумал он и пошёл открывать двери.

***

Марина Смолина, полная женщина, не отличающаяся особой красотой, но и не относящаяся к страшным, так и не сомкнула глаз. Мятое синее платье с ромашками и растрёпанные русые волосы дополняли синяки под глазами. Ночь, казалось, была самой долгой в её жизни. Пока дети спали, она могла позволить себе слабость, позволила слезам выйти без остатка. Но это не помогло. Если бы она могла поступить иначе… Если бы был другой выбор… Если бы не тот случай…

Полтора года назад в Миросе произошла очередная стычка молодёжных движений коренных и приезжих жителей города. Кисариане не любили приезжих и, не разбираясь, нападали на жителей района Рохон, что в переводе означало «чужак». Кровавые разбои с множеством травм и убийств наблюдались всё чаще, и даже дорога на работу стала испытанием.

Именно возвращаясь домой с работы муж Марины, Сергей Смолин, наткнулся на такую разборку. Один из Кисариан заметил его и, заручившись поддержкой своих товарищей, напал. В тот день многие жители Рохона попали в больницы. Но также многие были убиты, в том числе и Сергей.

Полтора года страха… Полтора года голода и презрения…

У Марины с Сергеем было трое детей. Полтора года прошло. И, наконец, старшему, Дмитрию, исполнилось восемь лет. Пятилетний Андрей и трёхлетняя Соня ещё не понимали, что сегодня произойдёт, да и сам Дмитрий не мог полностью осознавать всей серьёзности и безвыходности ситуации.

Это было самое тяжёлое и болезненное решение, но Марина понимала, что иначе просто нельзя. Дмитрий рос крепким и здоровым мальчиком. Она знала, что он справится, верила в это. Но не понимала, как справится сама…

Когда мальчики поступали в школу Сион-Лао, им запрещалось контактировать с семьёй до самого выпуска. Но и после многие уже никогда не общались с семьёй.

Марина не хотела этого, но такая жизнь не могла продолжаться. Она мечтала уехать на родину, увезти детей, но это было слишком дорого. Накопить деньги она не могла, ведь её скудного заработка прачки едва хватало на скромную еду и одежду.

В школе Сион-Лао за каждого поступившего в неё мальчика семье выплачивалась сумма в десять тысяч шиген и ещё пять раз по десять тысяч через каждые три года.

Шести тысяч шиген хватило бы на то, чтобы вернуться на родину, а остальные поступали бы к Марине через международный банк и обеспечили бы дальнейшую судьбу ей с дочерью и сыном. Дмитрий же должен был получить специальность в школе Сион-Лао, в которой он будет жить в полной безопасности.

Пятнадцать лет разлуки с сыном пугали её. Неизвестность не давала покоя. Никто не знал, что происходит за стенами школы. Никто не знал, как проходит обучение. Но все знали, кого там обучают…

– Мама, ты снова плачешь? – спросил маленький мальчик, потягиваясь после крепкого сна. – Ничего же страшного не произойдёт.

– Нет, Дима, я не плачу. Всё нормально, – ответила она, пытаясь улыбаться. – Умывайся и завтракать. Скоро в путь. Ты всё собрал?

– Да, мам, – ответил он.

Вскоре вся семья была за столом. Завтрак был, как всегда, скромным. Овсяная каша, занимающая большую часть в рационе, приправлена малиновым вареньем. В центре плавал небольшой кусочек не до конца растаявшего масла. Чёрный чай слегка отдавал мёдом, дополняющим горечь сладким оттенком. У каждого лежал кусок хлеба с долькой конской колбасы.

Завтрак проходил в тишине. Предстоящее расставание угнетало всех, даже вечно весёлую Соню. Мальчики не дрались за лишнюю ложку варенья. Тяжёлая печаль и переживание парили в воздухе.

Поев и одевшись, вся семья Смолиных пошла к школе Сион-Лао. Идти было достаточно долго, но то, чего хочешь меньше всего, наступает очень быстро. Так и дорога до школы показалась очень короткой.

Перед школой уже стояла большая толпа. Люди разных национальностей и сословий привели своих детей. Кому-то нужны были деньги, кому-то – престижное образование, а школа Сион-Лао славилась в Кисарисе. Но большинство приводило одних своих детей для обеспечения жизни остальных.

Очередь двигалась. Дети уходили за ворота школы, а родители в слезах возвращались домой. Набор шёл полной силой.

– Мы следующие, мам, – сказал Дмитрий.

– Да, сынок… – Её голос срывался.

– Дима, а ты же скоро к нам вернёшься, да? – заплакала Соня. – Я не хочу, чтобы ты уходил!

– Вернусь, сестрёнка! Обещаю! – ответил брат, показывая фальшивую улыбку.

– А ты не обманываешь? – спросил Андрей.

– Жди меня! – обнял Дмитрий брата. – Ты дома за старшего! Береги маму и сестрёнку!

– Обязательно! – улыбнулся Андрей, не сдерживая слёзы.

– Следующий! – крикнул мужчина в белом кимоно.

– Мне пора, мам… – Дмитрий обнял и поцеловал плачущую мать. – Не переживай, всё будет хорошо! Я отучусь и приеду к вам! Вот увидишь!

– Конечно, сынок! Я буду ждать! – ответила она, надрываясь в плаче.

Дмитрий пошёл в здание школы. Он шёл стойко, мужественно, не позволяя слезам выйти наружу. Он шёл, не оборачиваясь, зная, что больше не выдержит вида убитых горем родных. Но внутри всё разрывалось. Расставание с семьёй рвало грудь на части.

– Я приду, мама… – прошептал он, но что-то глубоко внутри подсказывало: это не так…

***

Незаметно наступил вечер. Дмитрий с Алисой приехали на край озера Лонглоу. Путь был тяжёлый, но беседа помогла преодолеть его незаметно.

– Вода ещё должна быть тёплой, – сказал Дмитрий. – Предлагаю помыться и спать. Иди первой, я пока приготовлю поесть.

– Хорошо! – перспектива наконец помыться обрадовала её.

Вода была тёплой и приятной для тела. Вместе с грязью смывались боль, печаль и усталость. Приятное песчаное дно расслабляло уставшие ноги.

Помывшись, Алиса надела серые облегающие брюки, белую приталенную рубашку из слегка просвечивающей ткани. Сверху накинула всё ту же кожаную курточку.

Когда она пришла, ужин был уже готов. Всё та же гречневая каша с мясом показалась на удивление вкусной и сытной.

– Скоро запасы иссякнут, и нам придётся добывать пищу самим… – вдруг сказал Дмитрий.

– Может, ты со мной в Трибос? – спросила она. – Там тебе будут рады! Пополнишь запасы и отправишься в путь…

– Нет, не могу… У меня ещё много дел…

Солнце зашло. Стало темно. Они сидели у костра, греясь и отдыхая от тяжёлого дня. Впереди предстоял долгий путь, у каждого свой. Алиса украдкой иногда поглядывала на Дмитрия, сидевшего в жилетке без рубашки, постиранной после мытья. Свет от костра подчёркивал тенями его мускулистое тело. Дмитрий смотрел на неё, любуясь её красотой и стройностью.

Александра

– Какой же ты болван! – Александра, лежащая под пеной в большой горячей ванне, зло посмотрела на Кракена. – Ты не представляешь, чего это может тебе стоить!

– Тебе не идёт, когда ты злишься. В такие моменты ты напоминаешь мне ведьм из сраных книг, – ответил он, подходя к ней с бокалом красного вина.

– Ты не знаешь, на что он способен! – не успокоилась она, но бокал всё же приняла. – Я хотела, чтобы он позволил самой тебя наказать, но он сам вынесет решение… – Александра сделала глоток. Вино, терпкое, но приятное на вкус передало телу расслабляющее тепло, возбудив нервные окончания.

– Не было ещё таких испытаний, с которыми я бы не справился! – ответил Кракен, скидывая халат.

Его мускулистое тело, покрытое множеством шрамов, возбудило её, усиливая эффект трёх бокалов вина и тёплой ванны. У неё было множество любовников, но он, побывавший в бою, постоянно находящийся на волоске от смерти, лучше их всех. О, нет, здесь не было никакой любви! Просто он – фаворит.

Кракен залез к ней в ванну. Касание его сильных рук заставило её содрогнуться. Он всегда был столь нетерпеливым, сколь и ненасытным. Приблизившись, Кракен поцеловал её в губы, провёл языком по щеке, поцеловал, слегка кусая шею, поднялся к уху.

– Плевать я хотел на него и его возможности! – прошептал он. – Сейчас есть только ты и я!

Он вошёл в неё быстро, полностью, причинив немного боли. Сильные мужские руки прижали её стройное хрупкое тело. Её нежные груди чувствовали, как при каждом движении напрягаются мышцы на его груди. Сильные и мощные движения доставляли ей огромное удовольствие. Вода выплёскивалась из ванны на каменный пол. Он, тяжело дыша, покусывал её шею. Левая рука прижимала её, держа за спину. Правая рука спустилась под воду и держала за гладкую, упругую попку. Александра застонала, царапая ногтями его спину.

Кракен быстрым и ловким движением, выйдя из неё лишь на мгновение, повернул её и вошёл сзади. Теперь левая рука сжимала правую грудь, а правая, лаская тело, опускалась ниже, пока не дошла до сокровенного. Резкие и мощные движения погружали их обоих в море удовольствия. Александра застонала ещё громче и вцепилась ногтями ему в зад. Сквозь тяжёлое дыхание Кракена начали просачиваться короткие стоны. Ещё несколько движений – и она застонала от удовольствия, сотрясаясь всем телом в его сильных руках, продолжающих ласкать её. Сразу после неё Кракен тоже кончил, наполнив её мощным тёплым потоком.

Они оба погрузились в воду, уже успевшую немного остыть. Он остался в ней.

***

Когда пришли люди, Александра с подругой Кёрти гуляли недалеко от дома старухи Киаранды. Кёрти была на два года моложе Александры, такая же стройная и красивая. Они были как две сестры, только волосы у Александры каштановые, а у Кёрти – пепельные.

Далёкий взрыв от попавшей в землю молнии сотряс землю. Они бросились в сторону деревни, но тут перед ними появилась она. Старая ведьма была морщинистая и сгорбленная, похожая на человеческих старух. Во рту осталось совсем немного зубов. На носу выросла большая бородавка.

– Не туда, дурёхи! – проскрипела она. – Бегом отсюда! Спасайтесь! Нам надо уберечь род!

– Но… Но там же наши матери и сёстры… – возразила Кёрти.

– Я сказала, пошли отсюда! – Киаранда развернулась и пошла в сторону деревни.

В этот момент слева показалась группа людей, вооружённых вилами, факелами и арбалетами. Один из них, заметив молодых ведьм, быстро прицелился и выстрелил из арбалета. Наконечник болта был покрыт зажигательной смесью и на выходе, задев кремень, загорелся. Выстрел получился поспешным, но стрелок оказался хорош. Стрела попала прямо в сердце Кёрти. Молодая ведьма взвыла и упала мёртвой на землю. Летнее белое платье быстро покрылось кровью.

Александра знала, что горящий наконечник выжег сердце подруги, и её уже не спасти.

– Беги, дура! – завопила Киаранда, выпуская в стрелявшего парня густой пучок сверкающих молний.

Доли секунды хватило, чтобы от удачливого стрелка остался только пепел. Двоих, стоявших с ним рядом, откинуло на десять метров. Одному оторвало руку, второй лежал мёртвый, лишившись половины лица.

В этот момент восемь болтов полетело в старую ведьму. Киаранда одним взмахом руки отбросила их обратно. Три болта попали в своих хозяев. Остальные стрелки успели отпрыгнуть в сторону.

В это время, воспользовавшись тем, что старуха отвлеклась, двое людей с вилами и факелами подкрались сзади. До старухи оставалось несколько метров, но тут череда огненных шаров, выпущенных Александрой, разорвала землю у них под ногами. Какой-то шар попал в живот одному из нападавших. Запахло жареным мясом. Мужчина закричал и, пробежав несколько метров, упал. Второго разрезало пополам ледяной стрелой, выпущенной старухой.

Александра не поверила своим глазам. Ни одна из знакомых ей ведьм не могла пользоваться более чем одной стихией. Киаранда же в свою очередь создавала вперемешку огненные шары и ледяные стрелы, разворачивала болты силой ветра и связывала корнями деревьев наступающих людей.

Красивое и сложное заклинание, создавшее ледяную стрелу, окружённую огнём, попав в человека, прожгло дыру в груди, а разлетевшиеся ледяные осколки дробью прошили двух других.

– Я сказала – беги! Спасай наш род! Их слишком много! – крикнула Киаранда.

Люди и правда наступали со всех сторон. Их становилось всё больше и больше. Александра, выпустив огненный поток, побежала в безопасную сторону. Несколько человек заметили это и последовали было за ней, но их тут же закрутило в маленьком смерче, созданном старой ведьмой.

Александра бежала не оборачиваясь. Тонкое и просторное голубое платье, надетое в этот солнечный день, теперь не казалось таким уж удачным выбором. Цепляя кусты, оно сковывало движения.

Внезапно сзади раздался страшный, раздирающий душу крик. Александра знала, что это означало: её больше некому прикрывать. Старая Киаранда сделала всё, что могла, забрав с собой не меньше сотни врагов.

Впереди послышался шум воды. Водопад мог спасти её. Она бежала из последних сил. Рядом с ней в ствол сосны вошёл болт. Она оглянулась. Преследователи были далеко, но новые арбалеты могли преодолеть это расстояние. Единственной надеждой добраться до водопада были окружающие деревья.

Ещё два болта врезались в древесину, разнеся её в щепки.

Александра больше не оборачивалась. Любое замешательство могло стоить жизни. Она просто бежала…

Наконец показался спасительный водопад. Александра знала, что там высоко, но если получится не свернуть шею, то сломанные кости можно запросто залечить.

Несколько шагов… Вот он, край…

Александра прыгнула. Болты свистели в воздухе рядом с ней.

«Я спаслась», – подумала она.

В этот момент очередной болт попал ей в живот, пролетев насквозь.

Полёт… Боль… Удар… Темнота…

***

Очнувшись, Александра насчитала три сломанных ребра, берцовую и тазовую кость, а также дыру в животе.

«Легко отделалась», – подумала она.

Но тогда она ещё не знала, что стрела, казалось бы, удачно прошедшая насквозь и не задевшая ни один жизненно важный орган, навсегда лишила её возможности продолжения рода…

***

Вода в ванной совсем остыла, и Александра с Кракеном вылезли, закутавшись в полотенца. Легкая усталость, принесённая удовольствием, была приятна.

– Что дальше? – спросил он.

– Мы должны найти второй артефакт, – ответила она, допивая вино.

Тимер

Большой зал со стенами и полом из необработанного камня был тёмен. Стоящие у стен латы с различным оружием при таком освещении казались большими и зловещими. Их шлемы смотрели в разные стороны, словно пытаясь поговорить друг с другом, пытаясь найти вошедшего в зал и наблюдать за ним. У каждых лат висела своя картина, изображавшая эпизод из прошлого, в котором их владелец сражался, не жалея ни их, ни себя.

– Ты готов? – снова словно ниот куда появилась она.

– К чему? – удивился он.

– С сегодняшнего дня твоим главным занятием станут тренировки. Времени у нас очень мало, и ты должен как можно быстрее освоиться в образе стража времени!

– Давай начнём с того, что тебе надо придумать себе новое имя… – продолжила хранитель, немного подумав.

– А старое мне нельзя вернуть? – удивился он.

– Нет! Твоё прошлое осталось прошлым, а новая жизнь требует перемен. Начнём с имени, – её голос показывал, что возражать нет смысла.

– Пусть меня зовут… – Воображение не работало, и все варианты казались глупыми или смешными. – Пусть меня зовут Тимер! – наконец придумал он.

– Хорошо, Тимер, пусть будет так, – ответила она, улыбнувшись.

– А как зовут тебя? – спросил Тимер.

– У меня нет конкретного имени… – ответила она. – Создатель сделал меня двенадцатым хранителем времени, и все зовут меня двенадцатой.

Её голос был нежен и спокоен, располагал к себе, заставлял поверить, довериться. Она пристально смотрела на него, с любопытством, словно изучая.

– А можно называть тебя красотка? – улыбнулся Тимер.

– Можно отбросить свои шуточки и приступить к тренировкам! – в ответ улыбнулась двенадцатая. – Возьми любой меч.

Тимер посмотрел на латы и их оружие. Разнообразие впечатляло. Он не знал, какой меч лучше взять. Не знал, сможет ли он им владеть… Не знал, пользовался ли когда—нибудь… Немного подумав, он схватил первый же меч, оказавшийся кавалерийской саблей. Оружие аккуратно легло в руке. Сделав пару взмахов, он удивился, насколько легко это выходит.

– Защищайся! – крикнула двенадцатая.

В её руках материализовался металлический стержень с двумя лезвиями с каждой стороны. Она ловко закрутила им, поражая быстротой движений и грацией.

Одно мгновение, и она уже была рядом. Вместе с ней пришёл лёгкий аромат сирени. Удар, второй, третий… Тимер с трудом отражал удары, подставляя стали сталь лишь в последнее мгновение. Звон металла залил зал. Хранитель всё наступала. Силы были на исходе. Неизвестно откуда взявшаяся ловкость позволила ему финтом уйти от удара и рубануть в полуразвороте. Она успела развернуться и подставить стержень.

Бой, казалось, длился вечность. Но тут Тимер заметил улыбку, на мгновение появившуюся у неё на лице. Доля секунды вобрала в себя, казалось, сотню её движений. Лишь один удар, отражённый моментально, не оказался эффективным. Он не понял, что произошло. Только что он стоял с саблей в руке, а мгновение спустя лежит на полу, без оружия, держась за живот и корчась от боли.

Одно мгновение… Доля секунды… За это время хранитель успела нанести удар, отражённый Тимером, аккуратным вращательным финтом проскользнуть вдоль его сабли и ударить локтем в живот. Удар, заставивший тело подать мозгу сигнал о боли, на мгновение ослабил хватку рукояти, и удар серединой стержня выбил оружие из рук Тимера. Следующим движением она, слегка отпрыгнув от него, с разворота ударила ногой в грудь. Тимера от удара откинуло в сторону.

– Совсем неплохо… – улыбалась она.

– Что это было? – спросил он, с трудом проговаривая слова.

– Ничего особенного. Я просто замедлила время, – ответила она без тени смущения. – Твоё тело помнит, как пользоваться оружием… Остальное потом. Отдыхай!

– Но…

Тимер не успел ничего спросить. Она вновь исчезла, оставив лишь тонкий аромат сирени и острую боль в животе и груди.

Дмитрий

– Чёрт бы побрал этого мастера! – громкий злобный крик со стороны дороги разбудил Дмитрия.

Они с Алисой вчера сильно засиделись, и открыть глаза было очень сложно. Впрочем, сама Алиса ещё крепко спала, не обращая внимания на крики.

Сполоснув лицо водой из озера, Дмитрий поспешил к дороге. Для одиноких путешественников дорога представляла большую опасность, и не стоило игнорировать внезапно появившихся людей.

На дороге стояла торговая повозка с раскладывающимися бортами. Таким образом в пути она была обычным фургоном, а на рынках служила лавкой. Такие повозки последнее время пользовались всё большим спросом у купцов. Запрягаемые двумя лошадьми, они могли перевозить намного больше товаров, чем обычные, используемые ранее телеги, и позволяли платить только за рабочее место, не требуя аренды прилавка.

– Что у вас случилось? – спросил Дмитрий, готовый схватиться за меч.

Он знал, что в последнее время в таких повозках также перевозят разбойников, скрывающихся от правосудия. Были известны случаи, когда из них выскакивали вооружённые грабители, которые не только грабили, но и убивали.

– Вы меня испугали… – резко повернулся купец.

Толстый мужчина среднего роста, с гладкой лысой головой и начисто выбритым лицом, был одет в забавный широкий цветной костюм, делающий его ещё толще. Навскидку ему было лет тридцать пять.

До обращения Дмитрия купец пытался поставить на место отвалившееся от повозки колесо, и руки оказались грязными по самые рукава, которые были закатаны чуть выше локтя. Лицо также было грязным, словно и оно участвовало в процессе ремонта.

– Беда напала, беда! – продолжил он. – Два дня назад починил в Кронце повозку, как она сломалась! И это по новому тракту, без кочки, без ухабинки! Где ж видано такое разгильдяйство?

– Давайте я посмотрю вашу повозку, может, смогу помочь. – ответил Дмитрий, всё ещё разглядывая купца – Инструмент-то имеется?

– Да какой там инструмент! Молоточек да пара гвоздиков… Я же не мастер какой… – насупился купец.

– Тащи, что есть, попробую посадить колесо обратно.

Пока купец пыхтя ползал по повозке, Дмитрий успел рассмотреть сломанное колесо. Проблема была видна невооружённым глазом. Мастера часто использовали вместо металлических крепежей деревянные, да ещё и изготовленные из старой сухой древесины. Такие крепежи часто ломались в пути даже на самых ровных дорогах. Неграмотные владельцы повозок, телег и даже карет часто попадались на такую уловку. Взяв за ремонт колеса полную стоимость, мастера рассчитывали, что владельцы не вернутся, а если те возвращались, то самые опытные умудрялись уговорить произвести ремонт на металлических крепежах, да ещё и дороже.

– Ну вот всё, что имеется, – задыхаясь, проговорил купец.

– Так, посмотрим, что здесь… Молоток, гвоздодёр, пара погнутых гвоздей и… – Дмитрий осёкся.

На дне ящика, забитого, помимо инструмента, всяким барахлом, лежало два новых металлических крепежа.

– Да вы сами не представляете, какой возите с собой клад! – улыбнулся Дмитрий.

– Не понимаю… – озадачился купец.

– Ну вот, смотрите…

Слегка дёрнув рычагом и приподняв телегу, Дмитрий поставил колесо на место, закрепив с помощью нового крепежа.

– И всё? – удивился купец. – Хороший мужик этот продавец телег, не то что мастер-тележник! Это же он мне в придачу ящик дал. Говорил, мол, в пути пригодится, а я ещё брать не хотел. Место только занимать…

– Да, хорошо, что взяли!

– Спасибо тебе, хороший человек! – сиял от радости купец. – Меня зовут Златан Парсивальд. Торгую я тряпьём всяким, шелками, кожами. Может, нужно чего? Отблагодарю за помощь! Выручил ты меня!

– Очень приятно! Я Дмитрий Смолин. Спасибо, я приму обычную благодарность… – ответил Дмитрий. – Разве что…

В открытой дверце повозки Дмитрий разглядел висящий на золотой цепочке маленький амулет в форме орла, держащего в когтях рубин в виде сердца.

– Сколько стоит этот амулет? – спросил он.

– Ох, амулет этот непростой. Говорят, что из Ведьмина леса вынесен и защиту даёт хозяину… Хотя врут они всё… Сколько с собой вожу, то колесо отвалится, а то, как тут недавно, и ограбят… Подарить не подарю конечно, но за полцены отдам! Всего сто серебряных…

– Неужто столько стоит? – улыбнулся Дмитрий. – Накручиваешь ты, Златан.

– Что ты, что ты… Вещичка-то, говорю же, волшебная, – смутился купец.

– Сам же сказал, что чушь всё это…

– Сказать-то сказал, но ведь и другие говорят… Давай за восемьдесят! По рукам?

– По рукам!

Дмитрий знал, что переплатил, но торговля есть торговля. А он воин, а не купец. Златан Парсивальд, снова пыхтя, залез в повозку и достал амулет. Получив восемьдесят серебряных, он воодушевился, запрыгнул на скамейку и взял в руки вожжи.

– Ну поеду я. Будешь в Фотрисе, спроси на рынке меня. Меня там все знают! – сказал купец.

– Если случится побывать, обязательно найду, – ответил Дмитрий. – Хорошего пути!

– Спасибо! И тебе! – ответил купец.

Повозка, слегка скрепя, тронулась и поехала в направлении Нована. Дмитрий пошёл в сторону ночлега, рассматривая амулет.

«Нет в нём ничего волшебного, но подарок хороший. Сестра будет рада!» – подумал он.

***

Когда Дмитрий вернулся, Алиса уже проснулась и сидела у плохо сложенного, но горевшего костра.

– Вода ещё горячая. Каша тоже не должна была остыть, – сказала она, увидев его.

– Хорошо. Я там на дороге купцу помогал… – зачем-то оправдался он.

– Я видела. Не стала выходить к вам, – улыбнулась Алиса.

– Поем, и в путь, – улыбнулся он в ответ.

Быстро съев кашу и выпив по кружке травяного чая, Дмитрий с Алисой собрались и поехали, снова погружаясь в рассказ.

***

Первый день в школе Сион-Лао был отведён на распределение вновь поступивших по комнатам и разъяснения порядка проживания в школе. На территории школы передвижения разрешались только с разрешения старшины группы, назначаемого из числа преподавателей. Выходить за пределы школы строго запрещалось. Для прогулок здесь была достаточно большая территория, а для общения – много учащихся. Прогул занятий строго запрещался.

Набор в этот раз был достаточно велик. В школу поступило сто двенадцать мальчиков. Всех их разместили в подготовленный для них корпус, по четыре человека в комнате.

Дмитрию предстояло жить вместе с Морисом Фаоло, Кинаром Диара и Мирославом Кочовичем.

Морис Фаоло, высокий светлокожий блондин с худым телом и лицом с острым носом, обладающий яркими зелёными глазами, был коренным кисарианином, сыном банкира. Он вырос, имея всё, что только мог захотеть, попав в школу, ходил с гордо поднятым носом и красными, слезящимися глазами.

Кинар Диара так же, как и Дмитрий, был жителем района Рохон. Его родителей убили, когда ему было пять лет, и последние три года он воспитывался в детском доме. Темнокожего мальчика среднего роста, с коротко стриженными чёрными волосами и большими карими глазами, не очень любили остальные дети. За три года в детском доме он окреп и для восьми лет был хорошо физически подготовлен.

Мирослав Кочович тоже вырос в районе Рохан, но его семья относилась к тем, кому повезло. Они работали в администрации Рохана и были одними из самых обеспеченных жителей района. Мирослав, светловолосый высокий и крепкий мальчик с русыми волосами, был третьим сыном у родителей. Его старшие братья не попали в набор, столь необходимый семье. Отец Мирослава, Джоран Кочович, работающий сейчас заместителем главы района, за счёт поступления сына в школу Сион-Лао планировал получить место в управлении города, что позволило бы перевезти семью из неблагополучного района.

Весь первый день ушёл на то, чтобы обосноваться на новом месте и подружиться с соседями. Он пролетел незаметно, как и ночь, следующая за ним.

Утро началось в семь утра. Марселло Корум, старший преподаватель школы, назначенный старшиной группы, шёл по коридору, стуча палкой по дверям комнат, периодически заходя в некоторые из них и громко крича: «Подъём!»

Марселло уже стукнуло сорок два, и семь лет из них он преподавал в школе. Такая возможность представлялась единицам, и он гордился, что заслужил эту честь. Высокий, загорелый и крепкий, он, скорее, напоминал гору мышц, чем человека. Его карие с золотым отливом глаза были наполнены ненавистью и злобой. Строгое лицо и напряжённые скулы вызывали страх. Он был одет в белое кимоно.

В школе Сион-Лао ученики отличались от учителей цветом. Дети до третьего испытания носили серое кимоно. После третьего им вручали чёрное кимоно. Учителя и старшины ходили в белых. Наставник школы носил выделяющееся среди всех ярко-красное кимоно.

– Быстро встать, я сказал! – кричал Марсело. – Ты что, не понял? Ты больше не дома, сынок!

Дмитрий, даже не видя его, только по голосу понял, что лучше слушаться. Он встал с кровати, заправил её и быстро оделся.

На умывание дали десять минут, и толпа невыспавшихся ребят собралась у умывальников, толком не поняв, что происходит. Они ещё не знали друг друга, и большое количество незнакомых лиц вводило в ступор, вызывало беспокойство. Некоторые плакали.

– Всем собраться в коридоре! – прозвучал грозный голос старшины.

Сто двенадцать мальчишек в страхе побежали в коридор, толкаясь и распихивая друг друга, лишь бы успеть…

– Сейчас быстро кладём вещи по местам и собираемся в столовую. Всем понятно? – спросил он.

– Д-да… – прозвучали голоса невпопад.

– Вы не в армии… – улыбнулся Марселло улыбкой, от которой по телу пробежали мурашки. – Но мы не хуже! Отвечать «Так точно»!

– Т-так точно! – снова залился коридор множеством голосов, слившимися в непонятный звук.

– Нет, так не пойдёт! Вы хотите остаться голодными? Так точно или никак нет?

– Никак нет! – прозвучало дружнее и чётче.

– Вам всё понятно?

– Так точно! – дружнее ответили они.

– Так держать, сынки! Разойтись! – снова улыбнулся он.

Быстро положив вещи по местам и надев выданные накануне серые кимоно, ребята снова стояли в коридоре. Никто не хотел проявить себя плохо и старался, как мог. Немного постояв, они отправились в столовую.

Еда в столовой оказалась намного хуже, чем в домах большинства из присутствующих ребят. Многие воротили носы, ныли, жаловались, но всё же ели, понимая, что другого они не получат.

Завтрак был недолгий, и не дождавшись, пока все поедят, старшина, доевший свою порцию, а стоит отметить, что все, независимо от статуса, ели одно блюдо, поднял группу и отправил на занятия.

На сегодня было запланировано только вводное занятие, в ходе которого проходило ознакомление с территорией школы.

Вводное занятие проводил сам наставник школы. Камир Сиолань был всё в том же красном кимоно. Меч так же висел у него за спиной. Старшие ученики школы, позволявшие себе немного дерзости, говорили, что наставник без своего меча даже в туалет сходить не может. Уже очень многим ученикам такие шутки про наставника, как и про прочих преподавателей, выходили боком.

– Приветствую вас, дети мои, в стенах школы Сион-Лао! – начал старый наставник. – Здесь, проведя долгие пятнадцать лет своей жизни, вы будете обучены очень многим наукам. Не думайте, что школа убийц подразумевает под собой только военное дело и боевые искусства! Здесь вас обучат говорить на самых распространённых языках мира, ведь ваши контракты будут поступать из самых отдалённых уголков нашей планеты. Настоятельно рекомендую, не тратя свободное время впустую, также выучить языки, не входящие в программу обучения. В будущем это вам пригодится.

– Враги будут повержены, узнав нашу грамотность! – усмехнулся полный мальчик с роскошной кудрявой шевелюрой светлых волос, явно выросший в богатой семье.

– Помимо языков, вы будете изучать также математику и физику, ведь физика не может существовать без математики, а математика – без физики, – продолжал Камир Сиолань, не замечая усмешки. – А без них вместе невозможно осознать закономерности этого мира. Без них вы никогда не сможете просчитать траектории движения метательных оружий, предугадать размах меча, определить вероятное его направление. Не только опыт и техника дают результат в бою, но и знания! Запомните это!

– А ещё и денежки считать помогут… – не успокаивался паренёк.

– В знании таится великая сила народа! – продолжал наставник. – Без астрономии вы не найдёте путь к цели, без истории государств вы не будете знать сильные и слабые стороны противника. Не изучив химию и биологию, вы не узнаете, как создать вещества, способные отнять чужую жизнь или спасти вашу. Основы медицины спасут вас и ваших товарищей в бою.

– А драться-то мы будем когда-нибудь, или знания дадут нам силу напугать противника, не обосравшись? – уверившись в безнаказанности, шутник сказал громче обычного.

– Молодой человек, – спокойно ответил наставник, посмотрев на него усталыми старческими глазами. – Я обучил уже много таких мальчишек, как ты, и прошу оказать мне уважение. Предупреждаю только один раз.

Парня это явно не испугало. Дома он очень любил подшучивать над родителями и старыми бабушкой и дедушкой, которые, души в нём не чая, прощали ему всё, потакая каждой прихоти. Для них было шоком, когда их семилетний отпрыск однажды пришёл домой с прогулки и заявил, что через год хочет поступить в школу Сион-Лао. Целый год поблажек, вседозволенности и бесконечных уговоров не переубедили его, и вот он стоит здесь, найдя новое глупое развлечение.

– Помимо наук и боевых искусств, вас обучат послушанию, выносливости, непоколебимости и взаимовыручке. Пятнадцать лет обучения разделены на пять этапов, каждый из которых будет завершаться испытанием, выявляющим достойных. Ваша жизнь и ваши взгляды на жизнь изменятся. Предстоящие пятнадцать лет будут казаться вам адом, но когда вы закончите учёбу, то будете вспоминать это время с благодарностью! Вы с благодарностью станете вспоминать строгих воспитателей каждый раз, когда их сегодняшние старания спасут вашу жизнь!

– Получив удар по одной щеке, подставь вторую и скажи спасибо! – вновь послышался знакомый голос.

– Выйти из строя! – крикнул Камир Сиолань.

Его голос преобразился. Ярость и злоба, возникшие в нём, резали слух. Глаза загорелись, испугав заметивших это ребят.

Шутник вышел из строя вальяжной походкой и ехидно улыбаясь. В его голове созрела новая шутка, и он ждал подходящий момент. Вид озлобленного наставника его не пугал.

– Как тебя зовут? – спросил Камир Сиолань.

– Смолик Понтиус, – ответил парнишка.

– Скажи мне, Смолик, ты слышал, о чём я сейчас рассказывал? – глаза наставника горели огнём.

– Да! О том, что острый ум – ключ к успеху! – громко ответил Смолик, довольный собой.

– Ты, конечно, отчасти прав… – задумался наставник. – Жаль, что судьба не наделила тебя таковым… Ты прослушал очень важную часть, в которой я говорил о послушании и уважении. Ты не послушался меня, хотя я любезно попросил прекратить! – его голос становился жёстче и громче. – Ты проявил неуважение ко мне, не слушая меня и позволяя себе мешать мне говорить! Ты проявил неуважение к своим товарищам, не давая им слушать меня, вникать в слова, способные направить их на путь, который позволит окончить школу, стать профессионалами!

– Мой отец говорил, что слова – это не что иное, как бессмысленное колебание воздуха, – съехидничал парень. – А также он говорил, что только дело имеет значение, особенно если оно подтверждает слова.

Камир Сиолань, полжизни отработавший в школе Сион-Лао, впервые столкнулся с таким нахальством в первый же день учёбы. Конечно разные приходили мальчики, часто хамили преподавателям, но ему – никогда. Даже старшие ученики позволяли себе говорить о нём только шёпотом, когда никто не мог услышать. Он задумался. Его лицо стало грустным и спокойным. Это порадовало Смолика.

– Смолик Понтиус, ты не веришь в мои слова и требуешь их подтверждения делом? – спокойно спросил наставник.

–Д-да, почему бы и нет… – немного неуверенно ответил тот.

– А вы хотите, чтобы я подтвердил свои слова? – спросил он у остальных.

Ребята молчали. Дмитрий заметил, как переглядываются четырнадцать старших выпускников, одетых в чёрные кимоно и выпускающихся на следующей неделе.

– Прошу вас ответить. Вы хотите? – повторил наставник вопрос.

– Д-да… – неуверенно прозвучало из строя.

Глаза Камира Сиоланя вновь загорелись, вспыхнув ярче прежнего. Он выхватил спрятанный справа за поясом нож, подкинул вверх. Нож сделал несколько оборотов в воздухе и плавно опустился кончиком острия между пальцами наставника, готовыми его поймать. Наставник ловко развернулся, не ощущая прожитых лет, метнул нож точно в одного из выпускников.

Выпускник, стоявший расслабленно в чёрном кимоно с капюшоном, накинутым так, что не было видно лица, не ожидал такого действия, но это не застало его врасплох. За короткое время полёта ножа он рассчитал траекторию полёта, место удара и нужный угол отражения, моментально выхватил из-за спины меч и лёгким движением отбил нож, попавший затем в колонну неподалёку. Капюшон при этом слегка приоткрыл его лицо, которое оказалось закрыто маской.

– Вот живое доказательство моим словам! – улыбнулся Камир Сиолань, смотря на Мирсо Ван Гостена, лучшего выпускника за время его руководства. – Вот пример выдержки, расчётливости, строгого распределения силы и применения знаний!

Новобранцы стояли молча, не веря, что такое возможно. Между наставником и выпускником было не больше десяти метров. Если бы кто-то рассказал об этом, ни один из них не поверил бы, как брошенный рукой профессионала нож, летящий на такой скорости, что невозможно уследить глазом, может быть отражён столь быстро и уверенно.

– Вот к чему вы должны стремиться! – продолжал наставник. – Вот цель вашего обучения! Вы должны стремиться стать такими же… Нет, стать лучше него!

Камир Сиолань посмотрел на своего воспитанника с уважением и надеждой. Скоро его ждало последнее испытание, с которым, он не сомневался, тот обязан был справиться. И тогда миру предстанет новый наёмный убийца, гордость своей школы, гордость своего наставника.

– Надеюсь, я доказал вам мои слова, но всё же стоило бы закрепить их в памяти… Марселло, сколько в этом году поступило учеников? – спросил он у старшины новобранцев.

– Сто двенадцать, господин наставник, – ответил тот.

– Вам стоит подучить математику, мой друг! – улыбнулся наставник.

Нож, спрятанный слева за поясом, блеснув сталью, проделал те же движения, что и его предшественник. Так же легко опустился в крепкие пальцы Камира Сиоланя, опытнейшего убийцы, живущего на планете. Лёгкое движение, плавный поворот – и нож аккуратно выскользнул из рук.

Смолик Понтиус не успел понять, что произошло. Что-то тяжёлое, коля, ударило его в грудь. От переданной инерции мальчик сделал несколько шагов назад и упал. В голове вновь прозвучала так и не сказанная шутка.

– Сто одиннадцать! – поправил наставник подсчёт Марселло Корума.

***

– Но ведь он был просто глупым ребёнком! – воскликнула Алиса. – Скажи, это же неправда!

– К сожалению, это правда… – поник Дмитрий. – Первый урок научил всех послушанию. В мире жестокости и убийств нет места жалости. Профессиональный убийца не должен задумываться, кто перед ним – ребёнок, старик или воин…

Дмитрий с грустью и сожалением вспоминал дни своей прошлой жизни. Время, проведённое в школе Сион-Лао, полное боли и страха, сделало его профессиональным… Нет, он не любил слово убийца. Он всегда считал себя профессиональным воином. Он всегда считал, что полученные знания и навыки должны быть использованы во благо.

– Ну что же, я думаю, обед закончен, – сказал он, собрав хлебом остатки бульона. – Собираемся.

***

Первый день обучения в школе Сион-Лао долго не выходил из головы учеников. Они ещё не успели познакомиться с глупым мальчиком, решившим пошутить над наставником школы, но это ничего не меняло. Новобранцы школы, дети, которым недавно исполнилось по восемь лет, не знали ещё такой жестокости и безжалостности. Полученный шок долго мучил их ночными кошмарами.

Каждый последующий день начинался с грубости и жесткости. Физическая подготовка занимала столько же времени, сколько учёба наукам. Мышечная боль и физическая усталость изматывали. Полуобморочное состояние стало привычным. За первые два месяца из потерявших сознание учеников троих увезли в госпиталь. Так им сказали… Но больше их никто не видел. Мальчики надеялись, что их просто отпустили домой. Надеялись, но в глубине знали, что это не так.

Первый год не отличался ничем особенным. Каждый день начинался и заканчивался одинаково, заполняемый учёбой и физической подготовкой.

В начале второго года учёбы им ввели в занятия бой на тренировочных деревянных мечах. Дети очень обрадовались. Тело, уже привыкшее к нагрузкам, требовало чего-то нового. Тренировки проходили весело и с интересом. Детская психика, изменённая жестокостью, ликовала. За год они научились владеть тренировочными мечами не хуже молодых рыцарей.

Ученики с нетерпением ждали третий год. По его завершению должно было состояться первое испытание. Никто не знал, что это будет, но все были уверены, что подготовка скоро начнётся.

***

– Наверное, мы будем участвовать в каком-нибудь турнире! – заявил Кинар.

– Турнир – это глупо! – протестовал Мирослав. – Это же испытание, а значит, будет что-нибудь необычное, сложное…

– Чего гадать? До испытания ещё год, – поддержал разговор Дмитрий. – Завтра начинается третий год учёбы. Завтра и посмотрим, дадут ли нам что-то новое.

– Вот с этим я, пожалуй, соглашусь! – отвлёкся Морис, сидевший до этого, уткнувшись в историю древнего Ватириса, города, пропавшего в океане.

– Неужели господин учёный соизволил согласиться с нашим низким мнением? – подколол его Мирослав.

– Не с вашим, а с мнением Дмитрия. Вас я бы и слушать не стал! – парировал Морис, показав язык.

– Вот доберёмся мы до арены, я тебе покажу, как меня не слушать! – возмутился Кинар.

– А вот это мы скоро увидим! – ответил Морис.

– Ребята, пора, – вставил Дмитрий. – Наставник не любит ждать, вы же знаете…

***

Камир Сиолань уже сидел в зале, когда Марселло Корум привёл своих подопечных. Помимо него, в зале также было сто восемь старших учеников.

– У них тренировочные мечи! – возликовал Кинар. – Я же говорил, что будет турнир!

– Лучше помолчим, – прошептал Дмитрий.

Когда все вошли в зал, их расставили в четыре ряда, по двадцать семь человек в каждом, на расстоянии двух метров друг от друга. За каждым из них встал старший ученик.

– Сегодня начинается ваш третий год учёбы, – начал наставник. – Как вам всем известно, он закончится испытанием. Сегодня начнётся подготовка. Советую всем прислушаться к моим словам! За этот год вы должны научиться терпимости и выносливости! Вы должны научиться поддерживать друг друга! Вы должны понять, что действия одного всегда несут последствия для остальных! Вы меня понимаете?

– Так точно! – раздалось одним звуком, слитым из множества голосов.

– А вот это мы сейчас проверим! – улыбнулся он. – Раз!

В этот момент старший ученик, стоявший за Морисом, с размаху ударил его мечом по ноге. Морис вскрикнул от неожиданности и боли и упал на пол. При этом остальные ученики также получили удар по ногам.

– Нечего тут валяться! Встать! – скомандовал наставник.

Ученики с трудом встали, превозмогая боль и сдерживая слёзы.

– Никто из вас меня не понял! – продолжал наставник. – Я же вам всё сказал! Вы меня слушали?

– Так точно! – дружно ответили они слегка срывающимися голосами.

– Так вы меня поняли? – вновь спросил он.

– Так точно!

– Два!

В нескольких метрах от Дмитрия вновь упал ученик, наполняя зал криком боли. Вслед за ним последовали и остальные.

– Ну-ка встать! – вновь скомандовал наставник. – Теперь вы меня поняли?

– Так точно! – ответили ученики, понимая, что за этим последует новый удар, и не зная, чего от них хотят.

– Три!

И снова все ученики упали на пол, заполняя зал страшным криком боли.

– А теперь все на учёбу, и быстро! – сказал наставник. – Завтра продолжим. Марселло, займись их подготовкой.

***

Каждый день учеников третьего года обучения школы Сион-Лао теперь начинался с побоев. Каждый день они падали от боли, вставали и ждали.

Конечно, достаточно скоро они поняли, что действия одного и правда влекут последствия для остальных. Каждый раз, когда кто-то падал от удара по ноге, остальные тут же получали добавку.

Устоять на ногах – вот единственная цель этого упражнения, но разве это реально, когда тебя бьют по ногам со всей силой?

Год тянулся медленно. На ногах не осталось живого места. Физическая подготовка, ставшая привычной за первые два года, теперь вновь была пыткой. Тренировка на мечах стала неприятной, ведь болящие ноги сковывали движения.

Год боли… Год мучений… Год, такой же, как и предыдущие.

Восемь месяцев прошло, пока наконец первый ученик, выдержав удар, не упал. Загрубевшие от ударов ноги выдержали. Тело, привыкшее к боли, смогло её перетерпеть. Это был первый раз, когда из всех учеников удар получил только один.

Со временем это стало получаться и у остальных. И так к концу года уже ни один из них не падал при ударах. Теперь только три ученика в день получали удары. Они были готовы.

***

Холодное пасмурное утро разбудило Дмитрия. Все ещё спали. Шутливые разговоры, неумело скрывающие переживания собеседников, плавно перешли в беспокойный сон, пролетевший за одно мгновение. Дмитрий не помнил, что ему снилось, но неприятный остаток сна не давал покоя. Товарищи крутились в своих кроватях, не желая встречать утро.

Тихие шаги дежурного предвещали скорое пробуждение, и Дмитрий, воспользовавшись предоставленной возможностью, закутался сильнее в одеяло, предвкушая всю сладость возможности просто полежать в кровати.

Время, проводимое в темноте и тишине, лишь изредка прерываемой аккуратными шагами, наполненными томительным ожиданием окончания тяжёлой дежурной ночи, казалось, длилось вечность. Удивительно, как тело за это короткое время успевает набраться сил больше, чем за всю ночь. Также ощущение бесконечности этого момента придавало постоянное ожидание: «Вот, уже сейчас будет подъём!» Но каждый раз его всё не было…

Дмитрий лежал, пытаясь не думать ни о чём, просто отдыхать. Но в голову постоянно лезли разные мысли. Он думал о матери, надеялся, что она с его братом и сестрой скоро уедет на родину. Мечтал, как через двенадцать лет, закончив школу, с гордостью приедет к ним. Представлял, как его маленькая сестрёнка бросится ему на шею, как его брат, не в силах скрыть эмоций, предпочтёт объятия грубому мужскому рукопожатию. Хотел рассказать матери, как ему было трудно, но в то же время похвастаться своей стойкостью.

Мысли о родных сменило волнение о предстоящем дне. Три года прошло с момента его поступления в школу Сион-Лао. Три года лишений, боли и истязаний должны были закончиться испытанием, способным показать, оправданы ли были мучения.

Тихие шаги в коридоре становились всё более нетерпеливыми. Холод утра, тщетно стремившийся попасть под одеяло, коварно поджидал спящих. Тусклый свет, едва проникающий в маленькую комнатку через закрытое плотной занавеской окно, говорил, что скоро рассвет.

Сквозь едва рассеявшийся мрак Дмитрий видел очертания своей комнаты, в которой он с тремя друзьями жил уже три года. В комнате не было ничего особенного. Две двухъярусные кровати, стоявшие каждая у своей стены, по разным сторонам окна, небольшой книжный шкаф и две тумбочки включали в себя всю находившуюся в комнате мебель. Покрашенные голубой краской стены были пусты. Абсолютно ничего лишнего, очень скромно, но оттого не менее уютно.

Мысли сменяли одна другую, хаотично выстраивая картины прошлого, настоящего и будущего. Мечты сменялись фантазиями, фантазии – воспоминаниями…

Полностью погружённый в мысли, Дмитрий не заметил, как шаги, постоянно доносившиеся из коридора, утихли. На мгновение наступила абсолютная тишина…

– Подъём! – раздался крик из коридора, заставивший Дмитрия вздрогнуть.

«Ну вот и настал этот день», – подумал он, отбрасывая одеяло и вскакивая с кровати.

***

Новый день застал сонных учеников школы Сион-Лао врасплох. Вчерашняя давящая атмосфера неизвестности, плавно перешедшая на новый день, не позволила выспаться. Сегодня всё было как обычно, но всё было иначе… Обычно грубый и вечно злой старшина Марселло Корум сегодня был спокоен и в какой-то степени вежлив.

Завтрак длился дольше обычного, и блюда, поданные с утра, приятно отличались от обычного рациона. Это не могло не поднять настроение учеников.

– Вот это жизнь! – сказал плотный блондин, коренной житель Мироса, Подрик Микорейн, на удивление сохранивший свою полноту при всех тренировках. – Надеюсь, так будет и дальше!

Подрик был весёлым парнем, всегда находившим особое удовольствие в еде. Сначала ему было трудно переносить предлагаемые нагрузки, но со временем жировая масса стала заменяться мышечной, казалось, в равной пропорции.

– Надеюсь, это первый завтрак из множества подобных завтраков, обедов и ужинов! – подхватил Маур Кхавен Али.

Маур был полной противоположностью Подрика. Высокий жилистый парень с чёрными как смола волосами и тёмной кожей не был кисарианином, но его семья, переехавшая в Мирос несколько поколений назад, обжилась в городе и стала считаться своей среди чужих. Маур был уже не первым учеником школы из семьи. Его дядя, Сарам Кхавен Али, учился здесь до него. Семья гордо говорила соседям о нём, хотя его с момента поступления никто больше не видел. Маур тоже хотел, чтобы им гордились, и он очень обрадовался, поступив в школу.

– Что-то вы сегодня засиделись, ребятки! – раздался голос Марселло Корума. – Кладём ложки в миски, и за мной. Сегодня особый день! Быстрей! Быстрей!

Ученики быстро встали, собрали грязную посуду и направились в коридор. Построившись по привычной расстановке, они, во главе со старшиной, отправились на своё первое испытание.

***

Их привели в западный конец школы, где стены упирались в гору, носившую название Гора Судьбы. Перед ними открылся вход в пещеру. Из глубины веяло прохладой и сыростью. Странный неестественный звук, похожий на движение шестерёнок механизмов, доносился до слуха учеников. Мурашки пробежали по коже.

– Приветствую вас в этот знаменательный день! – появился перед строем Камир Сиолань. – Сегодня первое испытание, которое определит, кто из вас по праву может называть себя учеником школы Сион-Лао! Много веков уже ученики, прошедшие первые три года обучения, проверялись в этой пещере. Теперь настал ваш черёд. Сейчас вы будете распределены старшиной по парам и парами же будете входить в пещеру. В пещере вас будут ждать испытания. Испытания сложные, коварные, порой, кажется, непреодолимые, но посмотрите на своих учителей, посмотрите на старших учеников! Все они через это прошли! И вы пройдёте! И докажете, что вы достойны быть учениками школы Сион-Лао! Вы готовы?

– Так точно! – раздался дружный, хоть и не очень уверенный, ответ.

– Тогда приступим!

Марселло Корум разделил своих подопечных по парам. Дмитрий попал в пару с Мирославом. Морис – с Подриком. Кинар – с Муаром.

Ученики стали поочерёдно, с интервалом в десять минут, заходить в пещеру. Прошла уже половина строя, когда наступила очередь Дмитрия с Мирославом. Переглянувшись с друзьями, они вспомнили вчерашний уговор: всё делаем вместе. Они вошли.

***

Внутри пещеры было темно. Горящие на стенах факелы встречались настолько редко, что не могли полноценно осветить огромное пространство, открываемое взору.

Дмитрий, переглянувшись с Мирославом, направился в сторону еле слышного скрежетания. Стоящая тишина не выдавала, что в пещере есть ещё около пятидесяти учеников. Не было слышно ничего, кроме странного механического скрежета, аккуратных собственных шагов и биения сердца.

Вдруг тишину разорвал дикий пронзительный крик…. Крик боли, крик ужаса, крик отчаяния. Пара мгновений – и вновь воцарилась тишина. Но эти мгновения, казалось, длились вечность.

Сильное чувство страха зародилось в глубине и не отпускало. Неизвестность тёмной пещеры не давала покоя.

– Что это было? – спросил Мирослав, не надеясь получить ответа.

– Не знаю, но останавливаться нам нельзя, – ответил Дмитрий. – Что бы там ни было, нам придётся туда пойти.

Идти пришлось недолго. Первая же преграда была в конце широкой части пещеры. Там они оказались на краю обрыва, дна которого не было видно в темноте. По другую сторону обрыва с трудом можно было рассмотреть небольшое отверстие в стене, в котором удавалось ползти разве что на четвереньках. Отверстие располагалось ниже места, где они стояли. С одного края к другому был натянут стальной трос.

Нащупав тонкую верёвку, Дмитрий подтянул к себе небольшой крюк, за который можно было схватиться, чтобы съехать вниз, в отверстие. Делать нечего, надо идти.

– Кто первый? – спросил он.

– Уступлю тебе право быть первопроходцем! – улыбнулся Мирослав, но за его улыбкой читался страх.

Дмитрий со всей силой взялся за крюк и шагнул вниз…

Скорость он набрал очень быстро. Трос слегка провис под его весом, и вот он уже по прямой летит в отверстие в стене.

Силуэты приближающейся стены стали проявляться в темноте. Перед самым отверстием Дмитрий разглядел небольшую площадку, на которую можно было бы спрыгнуть, чтобы не нырять в новую неизвестность. Но площадка была очень мала, одно неверное движение – и он полетит вниз.

На решение не было времени, и он собрался прыгнуть…

Но в последний момент Дмитрий увидел что-то блестящее на поверхности площадки. Приглядевшись, он заметил, что она покрыта сталагмитами, среди которых лежит тело, окружённое костями.

Перед самым отверстием он успел сгруппироваться и нырнуть ногами вперёд в неизвестность.

В следующее мгновение, скатившись по горной трубе, Дмитрий оказался в узком тоннеле. Впереди никого не было, и он решил подождать своих товарищей.

Сначала появился Мирослав. Лицо, побледневшее от ужаса, означало, что он тоже заметил площадку. Увидев Дмитрия, он подбежал и обнял его, радуясь, что там лежит не один из них.

Посовещавшись, как поступить дальше, они решили, что всё-таки надо собраться всем вместе и продолжить испытание.

Полчаса ждали, пока придут их товарищи. Дмитрий был готов поспорить, что за это время неоднократно слышал далёкие крики, полные боли и страданий.

Вшестером они отправились дальше.

***

Тоннель был не очень длинным, и сразу за ним оказалось следующее препятствие.

Впереди их ожидала новая пропасть, а на другом её конце, на расстоянии около пятисот метров, виднелось продолжение тоннеля. Если бы не тонкая тропинка, состоящая из огромных сталагмитов, аккуратно подрубленных в форме колонн, Дмитрий бы решил, что в этом месте земля разорвалась, разделив тоннель на две части.

– Что это за свист? – спросил Морис.

Действительно, в темноте между тоннелями раздавался непонятный свист. Сначала на него никто не обратил внимания, решив, что это ветер свистит, блуждая между сталагмитами. Но теперь звук уже не напоминал ветер…

– Есть только один способ узнать! – ответил Муар. – А нам всем в одну сторону.

С этими словами Муар направился в сторону тропинки. Но Морис остановил его, взяв за плечо.

– Я пойду первым, – сказал он. – Я лучше вас вижу в темноте, вы знаете это!

– Хорошо! Но будь осторожен! – ответил Муар, знающий, что это правда.

Морис вошёл на тропинку и уверенными шагами направился в сторону второго тоннеля. Как оказалось, тропинка была не сплошная, и скоро расстояние между сталагмитами стало таким, что приходилось прыгать, чтобы пробраться дальше. Но Морис шёл.

Остальная команда, видя, как уверенно идёт к цели их товарищ, последовала за ним.

Первым следом за Морисом отправился Муар. Дальше пошли Кинар, Подрик и Мирослав. Дмитрий замыкал колонну.

Внезапно Морис остановился. Дикий свист пронзил воздух, и в темноте возник огромный серп, несущийся на немыслимой скорости в его сторону, поперёк тропинки. Если бы не хорошее ночное зрение, серп разрезал бы Мориса, выбросив в бездну. Но он вовремя заметил движение и успел перепрыгнуть на следующий сталагмит.

– Все видели? – спросил он с трудом удавшимся ровным голосом, не выдающим прилив адреналина.

– Да, – ответили ему товарищи.

Колонна друзей отправилась дальше, точно рассчитывая и преодолевая смертельное место.

Дальнейший путь оказался полон сюрпризов. Из темноты внезапно возникали летящие копья, брёвна, стрелы и многое другое. Друзей спасали привыкшее к темноте зрение, быстрота реакции и везение.

До конца тропинки оставалось около десяти метров, когда Подрик внезапно поскользнулся и, едва успев схватиться за край сталагмита, повис над пропастью. Верх сталагмита оказался залит кровью.

Мирослав немного отстал и не успевал на помощь. Кинар, заметив это, вернулся назад и протянул руку Подрику. Площадка была скользкой, но Кинар стоял крепко. Подрик схватил его руку и попытался подтянуться. Кинар тянул изо всех сил.

– Тебе надо срочно худеть! – надрываясь, усмехнулся Кинар.

В этот момент с тихим, еле заметным свистом в темноте пролетела стальная струна, толщиной не более двух миллиметров. Никто её не заметил…

Кинар, тяжело вздохнув, посмотрел на грудь. Струна, пройдя между рёбрами, вылетела насквозь, пробив сердце. На верх сталагмита пролилась свежая тёплая кровь. Кинар свалился в пропасть, утащив за собой столь неудачно упавшего товарища.

В полной тишине, не понимая, что происходит, оставшись вчетвером, поредевшая компания вошла в новый тоннель.

Никто не произнёс ни слова. Друзья собрались вместе, усевшись рядом и в полной тишине вспоминая потерянных друзей.

***

Немного оправившись от потери, группа из четырёх человек отправилась дальше. Тоннель тянулся долго, петляя из стороны в сторону.

Путь закончился тупиком. Вверх шёл вертикальный тоннель в форме трубы с лестницей, расположенной в четырёх метрах от пола.

– Вот почему нас было по двое… – нарушил тишину Мирослав. – Один лестницу не достанет…

Муар залез на Мориса и, дотянувшись, схватился за лестницу. Морис по нему забрался на неё, и они вдвоём поползли вверх. Дмитрий с Мирославом последовали их примеру.

***

Через несколько часов испытание закончилось. В пещеру вошло сто восемь учеников, а вышло только восемьдесят пять. Камир Сиолань объявил, что теперь они по праву могут называть себя учениками школы Сион-Лао, но в тот момент для них это не имело никакого значения. Каждый из них потерял друга.

Ночь пришла незаметно, и трое друзей легли спать в своей уютной скромной комнате. Всё было как раньше, кроме пустой кровати и вещей павшего друга.

Всю ночь в помещении простояла гробовая тишина, но ни один ученик, закончивший третий год обучения, не уснул этой ночью.

***

На улице было темно, и догорающий костёр уже не давал желаемого тепла.

– Расскажи дальше… – попросила Алиса.

– Давай спать. Продолжу завтра, – с грустью сказал Дмитрий, пристально смотрящий в огонь.

– Хорошо, как скажешь! – ответила она, поняв, что его лучше оставить одного, и легла спать.

Дмитрий ещё долго смотрел на тлеющие угли, вспоминая своего друга, Кинара Диара.

Мабрик

В большом дворцовом зале было шумно. Бал набирал свой ход. Гости, увлечённые танцами и шампанским, уже не замечали хозяев. Лишь изредка кто-нибудь подходил к Мабрику, сидящему на своём месте и рассматривающему красочные гобелены, украшавшие стены.

Картины многих исторических боёв красовались вокруг. «Битва за трон», подарившая семье Форкельнов право встать во главе королевства, висела над входной дверью и всегда была видна королю во время застольев. Среди прочих картин также выделялись «Покарение Вентора», «Битва за Гротец» и «Застолье у Крикстонов».

Последняя картина вызывала скверные воспоминания. Полученные при проведённом сразу после войны допросе младшего брата Фионы, Гарета Крикстона, сведения открыли всю полноту картины, показывающую причины её начала.

Мабрик достал из кармана своего праздничного наряда, заключённого в строгом костюме с серебряной вышивкой волка на левой половине, небольшой свёрток бумаги, хорошо спрятанный от глаз жены. Он взглянул на Фиону.

– Последнее время он совсем изменился… – говорила она жене брата, Монике Фоткельн, дальней родственнице Мабрика, удачно для королевства вышедшей замуж и являющейся дополнительным гарантом повиновения дома Крикстонов.

– Может быть, со временем пройдёт, – ответила она. – Ты же знаешь, как ему трудно далась война…

– Надеюсь, ты права! Вот снова достаёт свои бумажки… – Фиона сделала вид, что не замечает.

Мабрик с благодарностью улыбнулся жене, не проведённый её хитростью, и начал писать.

***

С самого утра в городе Миресте, родовом доме семьи Крикстонов, царил беспорядок. На центральной площади собиралась большая армия, собранная из всех способных воевать мужчин, сошедшихся со всех концов владений.

Зирон Крикстон, одетый в перламутровую броню, наблюдал за сборами из окна своей спальни. Последние пять лет он очень плохо спал. После смерти жены ему не доставляла удовольствие холодная постель, и большую часть своего времени он проводил, разрабатывая план мести, план возвращения его семье трона.

Его сын был против этих планов, а дочь была женой сына короля, чьи предки однажды отняли трон у его прадеда.

Милиан Крикстон, последний король из семьи Крикстонов, был безжалостен и коварен. Многие говорили, что он сумасшедший. Но Зирон знал, что это не так.

– Всё, что делал твой прадед, было необходимым! – постоянно говорил Зирону отец. – Не верь никому!

А Зирон и не верил. История, написанная одним человеком, не всегда правдива для остальных, а зачастую и совсем разная для разных людей. Множество легенд ходило о том, почему был свержен его прадед, но Зирон не верил ни в одну. Да и ему было всё равно. Он хотел вернуть своё по праву.

На вчерашнем собрании было всё решено, и вот перед ним собиралась первая часть его многотысячной армии. Пять тысяч пеших солдат, три тысячи из которых являются хорошо обученной тяжело вооружённой пехотой, и две тысячи единиц лёгкой кавалерии собрал он на своей, казавшейся ему скудной и бедной, земле. Ещё три тысячи пеших и полторы тысячи всадников ему должен предоставить Комильс По, а также четыре тысячи пеших и одну тысячу всадников Марек Микен.

Амия По должна направиться на запад. В случае падения Фотриса Зирон надеялся заполучить поддержку Седвиков, дороживших своей Академией наук с древней библиотекой, располагающейся в Краисе.

Армия Микена должна была прикрывать восточный фронт, воюя с племенем Карчетти, Волтерами и отвлекая часть грозной армии Набисов, которые пока не определились, кого поддержать.

Зирон был уже немолод и во главе армии хотел поставить своего сына, но Гарет на вчерашнем собрании высказался против оккупационных действий, аргументируя тем, что Фиона является женой принца, и при определённом стечении обстоятельств она станет королевой. А это означало, что потомки Крикстонов, хоть и смешанные кровью с Форкельнами, будут во главе Зелёного королевства.

– Давай наймём убийц! – сказал Гарет. – Они медленно избавят страну от старших сыновей короля Пимонса, а затем и от него самого. Королём станет этот толстый и неуклюжий Мабрик, которым через Фиону мы сможем управлять. Когда у них вырастет сын, Мабрик нам станет не нужен, и, посадив мальчика на трон, мы будем править за него!

– Нет, сын, так трон получить нельзя! – ответил тогда Зирон. – Трон должен быть омыт кровью и укреплён костями! Только так можно стать настоящим королём!

Все собравшиеся поддержали своего предводителя.

– А твоя идея нам ещё пригодится… – задумчиво сказал Зирон. – Нам нужны союзники, и в этом ты мне поможешь! Нанимай убийц, для них есть работа!

В дверь постучали, отвлекая Зирона от размышлений. В комнату вошёл Косинг Плинт, служивший начальником охраны у Крикстонов уже много лет. Крепкий мужчина пятидесяти семи лет был крепок и хорошо сложен. Зирон помнил его молодым, когда седина ещё не тронула его волосы и морщины не покрыли лицо. Мальчишками они бегали по двору, лупя друг друга палками и изображая важнейшие баталии. Ещё тогда Зирон представлял, что он борется за трон.

Косинг был одет в простые доспехи и накинутый жёлтый плащ с изображённым на нём гербом дома Крикстонов в виде собаки, разгрызающей щит с неизвестной эмблемой.

– Армия построена, ваше превосходительство! – отрапортовал он. – Гарет готов к походу. Вы спуститесь?

– Скажи Гарету, что он остаётся здесь, охранять дом, – ответил Зирон. – Я пойду во главе войска, и ты со мной.

– Вас понял! – разворачиваясь, ответил тот.

Зирон ещё раз посмотрел на своё войско и, накинув плащ, взяв со стола шлем, отправился вниз. «Нован должен быть взят за два дня», – вспоминал он отчёт своих разведчиков…

***

Бал подходил к концу. Усталые гости начинали расходиться, и Мабрик, обременённый своими обязанностями, наспех спрятал записи в карман и пошёл провожать гостей.

– Много написал? – любезно усмехнулась Фиона.

– Меньше, чем хотел бы… – ответил он.

Гости разъехались, и, утомлённые трудным днём они направились в спальню. Ещё на подходе Мабрик обнял жену и, прижав к стене, страстно поцеловал в губы.

– Я тебя очень сильно люблю! – сказал он.

– Я знаю! – улыбнувшись, ответила она. – И я тебя тоже!

На волне нахлынувших чувств они влетели в комнату, кружась в страстном поцелуе и срывая друг с друга одежду. Желание переполняло обоих. Государственные дела и новое увлечение мужа сделали их интимную жизнь очень скучной. И вот они возле кровати, откидывают в сторону закрывающий её балдахин…

– Мама… – раздаётся сонный голос Аминьи, маленькой дочери, уснувшей в их кровати в ожидании.

– Я иду, дочка! – нежно ответила Фиона, разочарованно переглядываясь с расстроенным мужем. – Мабрик, проверь Криса, а я уложу её.

– Хорошо, моя королева! – улыбнулся он и пошёл проверить, спит ли сын.

Крис спал крепко, и когда Мабрик вернулся, то увидел, что жена, нежно обняв дочь, спит сладким и спокойным сном. Мабрик лёг рядом и не заметил, как усталость погрузила его в глубокий сон.

Александра

– Скажи, почему мы должны рыться в этой пыльной дыре? – спросил Кракен, чихая.

– Это не дыра, а библиотека! – фыркнула Александра. – В этих книгах таятся такие знания, о которых уже давно забыли. «История магии», «Будущее сегодня», «Век короля перебежчика», – читала она названия книг.

Величайшая библиотека Зелёного королевства стояла на берегу Вечного моря в городе Краис. В ней хранились редчайшие экземпляры забытых в веках книг.

Ученики Академии наук, построенной в виде крепости, расположенной вокруг библиотеки, постоянно посещали огромные книжные залы. Стены академии были устроены таким образом, что в случае сдачи города врагу жители могли ещё долго обороняться в ней.

Библиотека имела огромное число залов и, возвышаясь лишь на три этажа, уходила глубоко под землю. Ученики никогда не заходили ниже третьего подземного этажа, ограничиваясь программой академии и современными книгами. Ходили слухи, что на самом деле подземная часть состоит из шести этажей, нижний из которых представляет собой лабиринт бесчисленных коридоров и залов.

Именно на этом шестом этаже и находились Александра с Кракеном.

– И, тем не менее, это мне не даёт ответа… – не успокаивался он. – Я в библиотекари не нанимался!

– Не всё в этом мире решается кулаками и сталью! – парировала Александра. – Но поверь, когда я найду то, что нам надо, тебе представится возможность воспользоваться и тем, и другим!

– Скорее бы! Ты же знаешь, как я не люблю эту нудятину… – зевнул Кракен, показав свои мощные зубы.

Множество мучительных часов, наполненных поиском и скучным перелистыванием страниц, провели они на нижнем этаже библиотеки, но не осмотрели и четверти этажа. Многие полки отметались сразу. Книги были рассортированы по темам и временам. Александра знала, что таких часов предстоит ещё очень много.

Кракен, предпочитающий считать себя охранником, сидел в стороне, перелистывая древнюю анатомию человека, содержащую кровавую и мучительную историю постижения науки.

Отчасти он был прав. В академии была установлена древняя система защиты от магии, и Александра не могла пользоваться своим даром.

Пока Александра была увлечена поисками, Кракен придался воспоминаниям…

***

В большом прокуренном баре было душно. Крики пьяных мужчин затмевали тихое пение местной артистки. Было уже поздно, и некоторые посетители, не в силах отправиться домой, спали прямо за столом.

– Прибавьте птичке громкости! – крикнул кто-то в дальнем углу.

Данное высказывание явно не понравилось сидящим за соседним столиком, и завязалась драка. Через несколько минут избитый и истекающий кровью мужчина вылетел из бара на улицу. Участники драки уселись на свои места. Казалось, что никто больше не заметил произошедшего.

Кракен, спокойно наблюдавший за всем происходящим, сидел в углу недалеко от входа. Он всегда предпочитал сочетать максимальный обзор и лучший путь к отступлению. Последний заказ был выполнен пару часов назад, и в ожидании заказчика можно было отдохнуть.

Довольный собой, Кракен потягивал густое тёмное пиво, закусывая хрустящими свиными ушами. Задание было не самым сложным, но требовало особой осторожности. Небольшая книжка, лежащая в его кармане, видимо, содержала очень важную информацию, раз её похищение должно было остаться тайной.

Пробраться в самый охраняемый замок Зелёного королевства – обитель короля в Зелёном городе, – оставшись незамеченным и без единой жертвы… Именно таким было задание. И он справился.

Содержание книжки не имело для него значения. Достижение цели, поддержание репутации и вознаграждение – это единственное, что его интересовало.

Приятный вечер продолжался. Певица, изящно расположившись на пианино, продолжала петь свои тихие песни. Кто-то дрался. Многие кричали. Кракен молча наблюдал за всем происходящим, получая одному ему понятное удовольствие.

В этот момент в бар вошла она… Чёрные кожаные штаны, обтягивающие её стройные ноги и упругую попку, сразу привлекли Кракена. Чёрная куртка, расстёгнутая наполовину, открывала декольте её светлой блузки.

Женщина внимательно посмотрела по сторонам, словно оценивая всех присутствующих. Немного подумав, она подошла к Кракену.

– Вы не желаете угостить даму? – с ходу спросила она.

– Безусловно! – улыбнулся Кракен. – Официант! Ещё пива!

Разговор их был не долог. Выпив по бокалу пива, они направились в гостиницу. Кракен был пьян, но ночь бесконечного сексуального удовлетворения запомнилась ему навсегда. Она отличалась от всех остальных женщин, с которыми ему довелось побывать в постели. Если бы он мог, сделал бы эту ночь бесконечной, но он уснул….

Сквозь сон он слышал, как кто-то приходил в комнату, как его партнёрша разговаривала с незваным гостем, но отравленный алкоголем организм вновь погрузил его в глубокий крепкий сон.

Утром Кракен проснулся один. Всё произошедшее накануне казалось ему сном.

«Такого не бывает!» – подумал он, вспомнив ночное приключение.

В спешке одевшись и умывшись, Кракен отправился пройтись по городу. Сегодня его должен был найти заказчик…

– Где она? – злобно закричал он, обнаружив отсутствие книжки.

Вместо украденной книжки в кармане лежал маленький клочок бумаги, на котором было написано:

«Благодарю за службу. Твою спутницу заберу с собой. Награду получишь позже!»

Тогда он был очень зол, ведь ещё не мог знать, что, исчезнув на долгое время, она появится вновь, наконец сказав своё имя и принеся в качестве обещанного вознаграждения предложение о столь необычном и увлекательном сотрудничестве…

***

– Вот она! – в восторге вскрикнула Александра, достав очередную книгу.

Толстый том в кожаном переплёте с жёлтыми и ломкими от времени страницами имел название «Истоки времени». Александра нервно листала книгу, быстро бегая глазами по строкам.

– Я не понимаю ни одного слова… – растерялась она. – Я не знаю этот язык.

– Дай посмотрю! – предложил отвлёкшийся от воспоминаний Кракен.

На страницах книги были нарисованы картинки, окружённые странными иероглифами. Древний язык, забытый во времени, не был ему известен.

– Что будем делать? – спросил он.

– Отнесу её Драгару. Возможно, он сможет её прочесть… – ответила она. – Нам пора выбираться отсюда. Портал я смогу открыть только вне территории Академии.

– Прошу за мной, моя сладкая! – вытянув вперёд руку, сказал Кракен и, приобняв её за талию, пропустил вперёд.

Тимер

Поднявшись на ноги, Тимер отряхнулся. Она снова была быстрее него. Он никак не мог понять, как она это делает, и, как ни старался, не получалось отражать удары.

Тренировки были усердными и очень частыми. Они теперь проходили не только в тренировочном зале, но и в его комнате. Сначала она приходила из ниоткуда и, предлагая взять оружие, приступала к тренировке. Потом её появления стали внезапны. Она нападала сразу, появляясь из пустоты и исчезая туда же.

Сначала Тимер, не ожидая внезапных нападений, даже не успевал взять оружие. После он ходил вооружённым, но она была быстрее, и меч, висящий за спиной, не успевал выйти из ножен.

Бесконечные неожиданные тренировки также происходили и во время сна. Первый раз она подкралась и, накинув петлю на шею начала душить. Тимер проснулся в ужасе и от растерянности, пытаясь вскочить, затянул петлю ещё больше. Глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит, а хранитель времени, отпустив его, весело смеясь, прыгнула в неизвестность.

Измотанное тело, покрытое синяками и ссадинами, болело и не давало покоя. Но тренировки принесли свои плоды. Тимер стал намного быстрее двигаться. Постоянное ожидание нападения улучшило реакцию. Меч вставал в боевое положение за считанные мгновения.

В этот раз двенадцатая опять, возникнув сзади, сразу напала на него. Тимер услышал чуть заметный щелчок, возникающий при её появлении, и, резко развернувшись, отразил её удар вовремя подставленным мечом.

Стержень с лезвиями на концах закрутился в воздухе. Быстро и грациозно перемещаясь, она приглашала его на танец, сопровождаемый музыкой стали, сталкивающейся в сильных и ловких ударах.

Тимер оказался быстр и ловок. Его движения были искусны, реакция – молниеносна. Но она всё равно быстрее.

И вот он снова поднимается после череды болезненных ударов.

– Как ты это делаешь? – спросил он. – Я никогда не смогу так…

– Не сравнивай меня с собой! – ответила она немного грустно. – Ты человек! А я хранитель времени. Ты реален во всех временах и мирах, а я существую только здесь, в Замке времени. Я не могу появиться в твоём мире. Там я незаметна, как воздух, непостоянна, как порыв ветра, прозрачна, как вода… Я создана такой, и такой мне быть вечность.

– Но чего тогда ты от меня хочешь? – удивился он. – Я достиг своего максимума! Ты сама сказала: я всего лишь человек!

– Да, ты человек… – задумчиво ответила двенадцатая. – Но максимум недостижим! Нет предела совершенству, и твои способности могут расти… – она сделала небольшую паузу. – Но тренировки это уже не позволят сделать…

– Так что же дальше? – перебил Тимер. – Сколько мне ещё здесь сидеть? Я ведь не буду стражем времени, заточённым в замке?

– Нетерпеливость… Она так свойственна вам, людям! – улыбнулась хранитель. – Ваша крохотная жизнь не позволяет наслаждаться временем. Вы постоянно стремитесь достичь всего и сразу, не успевая принять всё лучшее от того, чего теряете… Моя жизнь бесконечна, и ваши торопливость и неоправданное желание приблизить желаемое смешны! Стремясь всё успеть, вы сами же себя торопите, приближая не предотвратимый конец…

– И всё же… – снова перебил он.

– Достань часы, – сказала двенадцатая.

Тимер достал песочные часы, убранные в карман. В золотых часах, лежащих боком, под прозрачным стеклом слева направо бежал золотистый песок.

– Создатель, понимая всю хаотичность мира, решил, что время не должно переплетаться, – продолжила хранитель. – Нити времени всех миров должны быть параллельны друг другу, и только тогда они перестанут сталкиваться. Но всегда есть те, кто против мира и гармонии, и, осознав это, он создал нас. Долгое время мы исполняли свои обязанности. Но… Безгранично сильные здесь, мы становились бесполезными в реальных мирах. Тогда создатель и придумал вас, стражей времени. Людям, отчаявшимся в своей человеческой жизни, давался новый шанс. Реальные и здесь, и там, вы стали лучшим решением, но у вас не было никакой силы. Именно с этой целью и были созданы эти часы. Как ты заметил, песок в них сыпется только в одну сторону. Он отсчитывает время, отведённое стражу на выполнение возложенной на него миссии. Давая силу, часы дают и новую жизнь, столь же скоротечную, как и людскую, но наполненную высоким смыслом!

Тимер посмотрел на часы. Действительно, как бы он их ни ставил, песок в них сыпался только в одном направлении. Песок сыпался быстро, но полная половина словно не опустошалась. Впереди было очень много времени…

– И что они мне дают? – спросил он.

– Они позволят тебе только то, что ты сам сможешь от них взять… – сказала она и резким движением нанесла удар.

Тимер успел парировать первый удар, но череда других настигла его врасплох. Он снова лежал, сбитый с ног, и корчился от боли.

– Почувствуй их! – приказала она. – Вставай!

Тимер встал. Он сконцентрировался, но ничего не почувствовал.

Снова удар, за ним другой, третий… Тимер вновь упал, не выдержав натиск.

– Ты меня слушаешь? – с усмешкой спросила она. – Разреши им помочь тебе!

Тимер снова поднялся. Всё тело ныло. Новые ссадины кровоточили.

«Чёрт с ними!» – подумал он, убирая часы обратно в карман.

Тимер внезапно для хранителя пошёл в атаку. Один удар, разворот, второй удар, отскок, парирование…

Что-то сильно ударило в голову. Боль пронзила всё тело. Яркая вспышка света…

Сам не обращая внимания, Тимер стал наносить молниеносные удары, заставляя хранителя времени отступать назад. Она с трудом отражала удары. На лице выступили капли пота. Удар, разворот, ещё удар, отскок, парирование, подсечка, удар.

Хранитель упала на пол, и последний удар вонзил меч в пол рядом с её головой, срезав небольшой локон волос. Её глаза были полны ужаса.

– Я не верю в это… – сказала она дрожащим голосом. – Этого не может быть…

После этих слов она опомнилась и исчезла…

***

В зале советов собрались все двенадцать хранителей. Вопрос не мог содержать разногласий.

– Ты хочешь сказать, что он оказался сильнее тебя? – спросил седьмой хранитель.

– Да… – растерянно ответила двенадцатая. – Он показывал отличные результаты, но когда часы приняли его, он стал намного сильнее меня…

– Насколько сильнее? – недоверчиво спросил первый.

– Я думаю… Я боюсь… – не могла подобрать слова двенадцатая. – Мне кажется, что он сильнее всех нас…

Тишина залила зал советов. Двенадцать хранителей сидели в тишине, думая об одном и том же… Но никто не смел высказать свои мысли.

Мабрик

Мабрик проснулся от крика детей, бегающих по комнате. Уже давно он так не высыпался. Фиона, сидевшая у стола, заметила, что он проснулся.

– Сколько времени? – спросил Мабрик.

– Уже одиннадцать часов, – ответила она. – Сегодня ты спал дольше обычного…

– Но ведь я должен… – вскочил он.

– Я отменила твои дела на сегодня! – улыбнулась королева. – Королю тоже надо иногда отдыхать.

– Спасибо! Раз у меня появилось немного времени, запишу свой сон, он часто мне снится последнее время…

– Опять ты за своё! – разозлилась она. – Не забудь, что мы вечером уезжаем в Фотрис. Моника давно зовёт нас, и сегодня я обещала поехать вместе с ней!

– Да, я помню, родная! – улыбнулся он, вспоминая, говорила ли она ему это раньше. – Я долго сидеть не буду.

– Я надеюсь! – Фиона встала. – Аминья, Крис, пошли на улицу! Погуляем, и на занятия!

Дети с криками выбежали из комнаты, толкая друг друга. Фиона медленно пошла за ними.

– Ах, что за дети! – воскликнула она. – Когда-нибудь они меня доведут…

– Родная! – остановил её в дверях Мабрик.

Фиона обернулась.

– Распорядись, чтобы мне принесли завтрак сюда, если не сложно… – сказал он с несколько виноватым видом.

Фиона, не ответив ни слова, вышла из комнаты. Через несколько минут горячий завтрак стоял перед Мабриком, усердно работающим пером.

***

– Разведка доложила, что армия Зирона разделилась на три части, – прозвучал громкий голос короля Пимонса.

Сидевшие за столом сыновья внимательно слушали отца, вникая в каждое слово. Они понимали, что теперь их жизнь будет другой.

– Нам также необходимо разделиться на три армии! – продолжал король. – Навстречу армии По пойдёшь ты, Дормин. Армия По хорошо дисциплинирована, и для победы над ней понадобится хороший полководец! Я дам тебе тысячу пеших воинов и пятьсот конных. Остальную часть войска тебе предоставят в Синглтоне.

– Хорошо, отец! – ответил он.

– Клибек, тебе я доверю поход на восток страны, – продолжал король. – Две тысячи пеших и одна тысяча конных воинов помогут тебе уговорить принять нашу сторону Набисов, и, объединившись с Волтерами ты дашь бой Микенам. Перевес будет на твоей стороне!

– Я справлюсь, не сомневайся, отец! – ответил средний сын.

– А я возглавлю центральную армию и встречу Зирона Крикстона лично! – проговорил Пимонс, не замечая самоуверенности сына. – Я возьму пять тысяч наших лучших пехотинцев и две тысячи единиц тяжёлой конницы. Я покажу этому выскочке его место!

– А я? – раздался растерянный голос Мабрика.

Король, успокоившись, посмотрел на младшего сына, не очень подходившего для роли полководца.

– А твоей задачей будет охранять Зелёный город, сын, – спокойно сказал он.

Клибек прыснул в кулак, Дормин, проявив большее уважение, просто улыбнулся, но его улыбка говорила о многом…

– Я хочу воевать! – вспылил Мабрик. – Я должен отстаивать честь семьи!

– Я всё сказал! – отрезал король. – Когда ты будешь нужен, я за тобой пришлю! Сборы назначим завтра утром!

Все разошлись. Мабрик был очень недоволен, но знал, что против воли отца лучше не идти.

На следующий день поспешно собравшаяся армия разделилась на три неравные части и двинулась на защиту своего короля.

***

– Дорогой, нам пора! – раздался из коридора голос Фионы. – Карета ждёт нас!

– Иду, любимая! – ответил он, сворачивая записи.

Конечно же, жена просила его не брать с собой труд последних дней, но он не мог поступить иначе. Навязчивая мысль необходимости передать будущим поколениям историю всего произошедшего не давала покоя. Мабрик осторожно упаковал свои записи в кожаный подсумок и убрал среди прочих вещей.

Нехотя король Зелёного королевства встал и отправился вниз, где его ждала карета, в которой уже сидели жена с детьми и дальняя родственница из семьи Фоткельнов.

Дмитрий

Утро наступило очень быстро. За ночь Дмитрий смог поспать всего два часа. Сегодня он собирался проделать большой путь. До границы ещё оставалось достаточно большое расстояние, но если выехать пораньше, то к ночи можно успеть.

Алиса поспала чуть больше, чем Дмитрий. Она долго крутилась, не в силах заснуть, размышляя о том, какие же разные бывают человеческие судьбы, и задаваясь вопросом, почему эти судьбы сводят вместе абсолютно разных людей, но всё же уснула раньше него.

Быстро перекусив и умывшись, они собрались в дорогу. На улице было прохладно. Солнце ещё не успело встать, и было достаточно темно.

– Завтра утром мы попрощаемся… – сказала Алиса. – Расскажи мне, что было дальше, прошу!

Дмитрий посмотрел на неё с грустной улыбкой.

– Хорошо. Я же обещал! – сказал он.

***

Три года, следующие за первым испытанием, особо не отличались от первых трёх. Всё те же тренировки, всё та же учёба… Изменилось только количество учеников и их отношение ко всему происходящему. Они поняли, что наставник школы был прав, и от обучения действительно зависит их жизнь.

Первые дни проходили тяжело. Тяжесть утраты друзей, ставших близкими за первые три года учёбы, угнетала. Группа разбилась на маленькие группы, объединяемые горем, старой дружбой или общими интересами.

В комнате с Дмитрием, Мирославом и Морисом теперь поселился Муар. Прошло несколько недель, прежде чем они впервые заговорили о произошедшем, но после нескольких фраз решили больше не вспоминать тот день, оставив память о друзьях периодом их жизни.

– Чтобы выжить, мы должны держаться вместе! – сказал тогда Мирослав.

Все поддержали его, и с того дня они везде были вчетвером. Помогая друг другу на занятиях, они добивались большего успеха, чем другие ученики. Постепенно их группа выбилась в первые ряды, и на занятиях их стали ставить в пример товарищам.

Три года прошли как один день. На удивление, в подготовке ничего не изменилось. Те же упражнения на выносливость, те же занятия с тренировочным оружием, включающим, правда, теперь значительно больший ассортимент. Приближалось второе испытание, которое тревожило всех. Каждый ученик надеялся, что следующее испытание будет не таким смертельным, но в глубине души знал, что этот день может стать для него последним.

Время шло, неминуемо приближая назначенную дату. Тренировки сменялись учёбой, учёба тренировками. И вот этот день настал…

***

Восемьдесят пять учеников, которым уже исполнилось по четырнадцать лет, стояли на большой площади перед большим закрытым залом, не имеющим окон. В него был только один вход, являющийся также единственным выходом.

– Сегодня вы собрались, чтобы доказать, что можете вынести нагрузку, положенную на ваши плечи долгом призвания! – сказал стоявший перед строем наставник школы, Камир Сиолань.

Старый наставник с трудом передвигался. Возраст давал о себе знать. Его теперь редко видели выходящим из своей комнаты, в которой, судя по звукам, он целыми днями точил свой меч.

Его кимоно, бывшее некогда красным, теперь было бледно розовым. Годы сыграли свою роль во всём его обличии.

– Сегодня будет сложное испытание, требующее от вас немало усилий, – продолжил он. – Оно может показаться простым, но не обманывайтесь! Сейчас вы все дружно зайдёте в зал, что за моей спиной. Там расположено сто столбов. Каждый должен занять столб по своему усмотрению. Марселло Корум, ваш старшина, закроет дверь и будет следить за вами. На столбах вы должны простоять трое суток. Только по истечении семидесяти двух часов вы сможете выйти оттуда, с успехом завершив испытание. Вопросы есть?

– Господин наставник, прошу простить мне мою дерзость, но что даёт нам это испытание? Оно кажется бесполезным… – раздался голос из строя.

– Я прощаю вам вашу дерзость, – улыбнулся старик. – Когда я был на вашем месте, я тоже задавался этим вопросом, но никто не осмелился его задать… И только спустя многие годы, когда при выполнении очередного заказа, чтобы выжить, мне пришлось просидеть на небольшом выступе крыши замка пятьдесят восемь часов, я был рад, что оказался готов к этому.

Камир на мгновение задумался, потом окинул взглядом строй, развернулся и открыл дверь зала.

– Приступим! – сказал он, отходя в сторону.

***

В зале было светло. Освещения не имелось, но плоская стеклянная крыша пропускала солнечные лучи. От двери шёл небольшой помост, по которому ученики подходили к столбам. Верхушки столбов были на уровне помоста, и перемещаться по ним можно было, аккуратно перепрыгивая. Сами столбы установлены в глубокой яме, на дне которой торчали острые металлические шипы.

Ученики, занимая свои позиции, сразу поняли, что испытание носит столь же смертельный характер, сколь и первое. Только здесь не было неизвестности. Главная задача – простоять семьдесят два часа и не упасть. Задача одна, но это не упрощало ситуацию.

Последний ученик занял своё место. Дверь закрылась. Испытание началось.

***

После трёх часов стояния на столбе начали затекать ноги. Стоять на двух ногах оказалось неправильным распределением нагрузки, и ученики начали перешагивать с ноги на ногу.

Через восемь часов после начала испытания ноги ныли. Ничего не помогало. Ученики, шатаясь, переступая и приседая, стояли на столбах, надеясь, что ноги привыкнут, и станет легче.

Спустя двенадцать часов после начала ноги онемели, не слушались, казались ватными. Некоторые умудрялись сесть, но толщина столба не позволяла нормально расположиться на нём, и встать снова было уже невозможно. На улице стало темно, и не освещаемый зал погрузился во мрак. Приближалась ночь…

Через шестнадцать часов после начала в глубине тёмной ночи, когда глаза уже начинали закрываться, раздались тихий шорох, последовавший мгновение спустя удар и дикий крик. Один из сидящих уснул и упал вниз. Их осталось восемьдесят четыре. Никто не знал, кто это был. Темнота ночи не давала разглядеть даже силуэтов.

Спустя двадцать семь часов, когда ученики уже не чувствовали ног, а сидящие – задов, ещё два человека упало. Кто-то всхлипнул, но, решив поберечь силы, оставил переживание об утрате друга на будущее.

Дмитрий осмотрелся. Мирослав, Морис и Муар, стоявшие рядом, были невредимы, хотя их лица и искажала маска боли и страха.

На тридцать шестой час глаза учеников закрывались, ноги сгибались от усталости. Последние трое сидевших теперь лежали внизу. Только один из стоявших составил им компанию.

Через сорок восемь часов в зале оставалось семьдесят три ученика. Силы были на исходе, нервы на пределе. Четверо друзей переглядывались, мысленно поддерживая друг друга.

Шестьдесят часов неимоверных усилий дались ученикам с огромным трудом. Оставшиеся двенадцать часов казались не реальными. Усталость и недосып дополнялись голодом и жаждой. Но, на удивление, за прошедшие двенадцать часов никто не упал.

И вот, наконец, громкий гонг возвестил о том, что время испытания подошло к концу. Дмитрий уже ничего не понимал и не воспринимал происходящее. Так же чувствовали себя и остальные.

– Итого осталось семьдесят учеников… – подсчитал Марселло Корум ещё стоящих подопечных.

Ученики переглянулись, осознав, что даже не заметили, как потеряли ещё троих собратьев. Дмитрий обрадовался, обнаружив, что все его друзья живы.

Онемевшие ноги отказывались слушаться. Испытание закончилось, но до выхода надо было ещё добраться, что представлялось не менее сложной задачей, чем была до того.

Постепенно ученики двинулись к выходу. Вскоре некоторые из них уже дышали свежим воздухом, приятно наполнившим лёгкие. Дмитрий с Мирославом стояли у двери и ждали остальных.

Морис, с трудом фиксируя положение тела, приближался к ним, перепрыгивая со столба на столб. Муар стоял на прежнем месте.

– Муар, давай к нам! – крикнул Мирослав. – Испытание закончилось!

Муар посмотрел на них чужими, ничего не видящими глазами и шагнул вперёд.

– Нет! – хором крикнули друзья, но было уже поздно.

Муар упал на усеянный шипами пол и, даже не произнеся ни звука, умер.

– Он сошёл с ума! Вы бы его не спасли… – сказал Марселло Корум, зачёркивая в тетрадке цифру семьдесят. – Шестьдесят девять…

Дмитрий, Мирослав и Морис молча вышли из зала и, не говоря ни слова, направились в свою комнату. Первым делом они вынесли из комнаты кровать, столь несчастливое место обитания двух их павших друзей…

***

– Но это же неразумно! Зачем убивать своих учеников? Они ведь могли стать хорошими воинами… – возмутилась Алиса.

– Школе Сион-Лао не нужны хорошие воины! Им нужны только лучшие! – ответил Дмитрий.

– И всё же это несправедливо! – не успокаивалась она.

– Жизнь вообще несправедлива! – ответил Дмитрий. – Никогда не ищи справедливости в жизни! Наивных она наказывает гораздо сильнее!

– Я запомню твои слова! – сказала она, подумав. – Прошу, продолжай…

***

В третью тройку лет к основным наукам и тренировкам добавился урок правил ведения шпионской деятельности, уроки определения и сокрытия лжи и занятия по скрытному применению оружия.

Трое друзей продолжали так же упорно заниматься. Они поняли, что от них не зависит, останутся они в живых или нет. Вся их жизнь – это лишь дело случая. Хотя, если подумать, у кого это не так…

Подготовка шла полным ходом. Никто уже не задумывался, что их ждёт. Девять лет, проведённых в школе Сион-Лао, сделали из маленьких нежных мальчиков грубых подростков, готовых воинов, но ещё не лучших…

***

На этот раз перед строем стоял не наставник школы, а старшина, Марселло Корум. Наставник уже год не вставал с постели. Многие говорили, что ему осталось недолго. По школе ходили разные слухи о том, кто сменит его на посту.

– Каждому из вас будет вручено особое задание, – начал Марселло Корум. – Ваша задача – достойно справиться с заданием, не посрамив честь своих учителей. Вам понятно?

– Так точно! – прозвучал чёткий дружный ответ.

– Прошу подойти за заданием, – сказал Корум. – Да по одному! Что вы как стадо баранов!

Каждый ученик получил белый конверт с надписью: «Совершенно секретно. После прочтения сжечь!»

– Ни один из вас не должен знать задание другого! Вам понятно? – спросил старшина.

– Так точно! – ответили парни.

– Разойтись!

Ученики разошлись по своим комнатам, рассаживаясь в разных углах и читая своё первое тайное задание. Затем каждый поочерёдно сжёг конверт в разведённом во дворе костре.

***

Наступил вечер. Сильный дождь, подгоняемый ветром, неприятно бил по лицу. В назначенный час Дмитрий пришёл к маленькой избушке на северном краю школы. В его письме чётко было написано, во сколько будет свободен проход внутрь и что там надо выкрасть.

Всё снова казалось просто, но Дмитрий не верил первому ощущению. Он тщательно осмотрел дом, проверил, нет ли дополнительной охраны. Дождавшись пока пройдёт патруль, состоящий из старших учеников, он пробрался внутрь не через открытое окно с западной стороны, как было предложено в письме, а через маленькое подвальное окно, которое оказалось разбитым.

В подвале было темно, и только тоненький лучик света хоть немного его освещал. Наверху послышались шаги. В доме кто-то есть… Дмитрий был рад, что не воспользовался советом письма, в котором также было сказано, что категорически воспрещается вступать в контакт с кем-либо и попадаться.

Он поднялся по небольшой деревянной лестнице. Дверь оказалась не закрыта. Осталось только придумать, как незамеченным пробраться на мансарду и забрать бриллиант…

Чуть приоткрыв дверь, Дмитрий увидел человека в чёрном кимоно, с кем-то тихо разговаривающего. Он был повёрнут к нему спиной и смотрел в открытое окно. Немного высунувшись из двери, Дмитрий увидел, что его собеседник также смотрел в окно.

Аккуратно выйдя из подвала, Дмитрий тихо пробежал к винтовой лестнице, ведущей наверх, прислушался. Там было тихо.

Медленно поднявшись и проверив, нет ли противников, он подошёл к лежащему на столе посреди комнаты бриллианту.

«Как же просто», – подумал он, но в этот момент что-то тяжёлое ударило его по голове, в глазах потемнело, и он упал.

***

Очнувшись, Дмитрий увидел, что находится в маленькой сырой комнате с каменными стенами. Сам он лежал, прикованный к столу.

«Это конец», – пронеслось в его голове.

В этот момент в комнату вошёл мужчина в чёрном кимоно и с закрытым лицом.

– Очнулся наконец! – с ходу заявил он.

– Я провалил задание? – то ли спросил, то ли подтвердил Дмитрий.

– Здесь я задаю вопросы! – выпалил незнакомец. – От тебя нужны только ответы!

– Какие ответы? – не понял Дмитрий.

Следом за этим последовал сильный удар кулаком по рёбрам.

– Ты меня не понял? Ты не имеешь права спрашивать!

– Понял… – прохрипел, скорчившись от боли, Дмитрий.

– На кого ты работаешь? – прозвучал первый вопрос.

– В смысле? – спросил в ответ Дмитрий и тут же пожалел об этом.

На этот раз удар был сильнее первого, и боль заставила сжать зубы.

– Ещё раз спрашиваю, на кого ты работаешь?

– Ни на кого… – ответил он, вспоминая подпись наставника школы под текстом письма.

– С какой целью ты был послан? – спросил незнакомец после очередного удара, видимо, означавшего, что ответ ему не понравился.

– Зашёл погреться! – ответил Дмитрий, понимая, в чём дело, и усердно вспоминая шпионские уроки.

– Кто ты такой? – удар, вопрос.

– Я обычный путешественник, перепутавший адрес…

Вновь удар, вновь первый вопрос… Удар, второй вопрос… Удар, третий вопрос…

Несколько часов истязали Дмитрия, задавая постоянно одни и те же три вопроса. Он молчал, не говорил ни слова правды, терпел за ударом удар…

Когда Дмитрий был почти без сознания, в комнату вошёл ещё один человек, но одетый в белое кимоно.

– Достаточно! В камеру его. Тащи следующего! – сказал вошедший.

Дмитрия отстегнули и куда-то поволокли, но этого он уже не помнил…

***

Очнулся он в маленькой камере. Отёкшее от ударов тело болело. В камере было очень сыро и все стены были покрыты мхом. Где-то вдалеке слышались стоны и крики очередного подверженного пыткам ученика.

«Что же вы от нас хотите?» – подумал он.

Несколько часов Дмитрий задавался этим вопросом. Изучив стены камеры, он понял, что выбраться отсюда невозможно. Стены были выложены из очень толстого камня, и к тому же большая часть мха была ядовитой.

– Точно! – возликовал Дмитрий, вспоминая уроки прошлых трёх лет. – Вот что они хотят!

Он подошёл к стене и тщательно осмотрел мох. Среди безобидного он нашёл ядовитые разновидности. Немного подумав и оценив своё решение, он оторвал небольшой клок мха от стены и съел его.

В глазах потемнело. Ноги подогнулись, и он упал на пол. Сердце остановилось.

***

– А они прибежали и спасли тебя? – не выдержала Алиса. – Так ты и прошёл испытание?

– Целью испытания действительно было самопожертвование. – ответил он, улыбаясь. – Но любое самопожертвование должно быть умным. Среди ядовитых мхов был один вид, который, отравляя, замедляет сердце настолько, что невозможно отличить живого человека от мёртвого.

– И ты, вспомнив уроки, сделал правильный выбор…

– Ты угадала! – он подмигнул. – В этот день всем ученикам было выдано одинаковое задание, которое отличалось только временем и местом. При прохождении испытания трое учеников выдали информацию, и их прирезали, как предателей. Ещё пятеро съели не тот мох и умерли от отравления.

– А Морис и Мирослав? – со страхом спросила она.

– Нет, они оказались среди победителей! – вновь улыбнулся Дмитрий. – Давай пообедаем и продолжим путь. Нам ещё далеко ехать.

Дав отдохнуть лошадям и съев наспех сваренную уху, приготовленную из выловленной в протекавшей неподалёку речки рыбы, они собрались и без лишних промедлений двинулись в путь.

***

Как только Дмитрий смог встать на ноги после третьего испытания, его вызвал к себе наставник школы Сион-Лао Камир Сиолань. Дмитрий очень удивился такому неожиданному приглашению, ведь заходить в комнату наставника могли даже не все преподаватели. То, что ученик попадёт к нему на приём, было из области фантастики.

Быстро собравшись, Дмитрий направился к наставнику школы. Страх наполнял его, но страх – это то, с чем его учат бороться.

Камир Сиолань лежал на кровати, беспомощно глядя на чей-то портрет. Дмитрий слышал ходившие по школе слухи, что болезнь постепенно убивает его, но не очень этому верил.

– Проходи, мой мальчик! – прохрипел старик. – Не обращай внимания на моё состояние. Далеко не многим суждено дожить до моих лет. Присядь!

Дмитрий сел на стул, стоящий рядом с кроватью.

– Посмотри на этот портрет… Ты знаешь? кто это? – спросил наставник.

– Нет… – робко ответил Дмитрий.

– Это Мисериус Кроакх, самый великий ученик школы Сион-Лао! Мне чудесным образом довелось познакомиться с ним, когда жизнь сделала подарок, позволив выполнить совместно с Мисериусом несколько контрактов…

– Когда мы поступали, в зале стоял ученик с закрытым лицом… Вы сказали, что это великий ученик…

– Мирсо Ван Гостен действительно хорош! – старик закашлялся. – Но с Мисериусом ему не сравниться!

– Господин наставник, простите меня, но зачем вы мне это рассказываете? – немного покраснев спросил Дмитрий.

– Дмитрий, так ведь тебя зовут? – спросил он и, не дав ответить, продолжил. – У тебя большой талант, и своим рвением и способностью глубоко мыслить ты превосходишь многих! Мне доложили, что ты единственный, кто, не послушав письмо, полез в дом через подвал… Это правильно! В нашем деле очень редко дают действительно полезную информацию. Запомни, никогда не верь тексту, всегда сам ищи слабые места противника!

– Я запомню это! – пообещал Дмитрий.

– Ты вспомнил ученика Мирсо… Я давно являюсь наставником этой школы и вижу таланты учеников. Если ты и дальше будешь так же стараться и не загубишь свой талант, то станешь, если не лучше, то уж точно не хуже него!

– Я буду стараться! – не зная, что сказать, вновь пообещал Дмитрий.

– Мне очень жаль, что я не увижу, каким ты станешь… Да, да! Я очень стар, и эта проклятая болезнь скоро заберёт меня. Я позвал тебя, чтобы лично познакомиться с новым перспективным учеником. А теперь можешь идти, но напоследок я дам тебе один совет: никогда не доверяй людям! Даже самые близкие люди порой предают, и их предательства намного больней всех остальных!

– Я учту это! – вновь пообещал Дмитрий, выходя из комнаты.

Через две недели Камир Сиолань умер в своей постели в возрасте девяноста одного года. Его похоронили в склепе, рядом со множеством его предшественников. Путём голосования новым наставником школы Сион-Лао стал Марселло Корум, изъявивший желание довести своих подопечных до конца.

***

Последующие три года обучения проходили с активным переходом с учебного оружия на боевое. Шестьдесят один ученик, одетыйе в новые чёрные кимоно, занимающиеся под предводительством наставника школы в новом ярко-красном кимоно, выглядели очень необычно, но эффектно.

Синяки и ссадины сменились порезами. Увлечённые тренировками ученики проливали кровь друг друга, стараясь не наносить серьёзных повреждений. И им это удалось. За три года были отрезаны четыре пальца и одна кисть. Но эти травмы не мешали ученикам идти к цели.

Три года прошли, и наступила очередь нового испытания.

***

На этот раз испытание было интересным, приближенным к их будущей жизни. Каждый год в школу поступали заявки на уничтожение замков и дворцов с полным истреблением жителей. И каждые три года ученикам выдавался этот контракт в качестве четвёртого испытания.

Всю группу завезли на неизвестный им остров и, обеспечив оружием, отправили на штурм замка. Стояла ночь. Люди спали, даже не подозревая, что им угрожает опасность. Часовые несли службу бдительно, но чёрные силуэты в ночи не были видны.

Забравшись на стену по привязанным к закинутым наверх крюкам верёвкам, ученики школы Сион-Лао начали убивать всех, кто попадался им на пути. Вооружённые охранники, лежащие в лужах пьяницы, развлекающиеся любовники, мужчины, женщины, дети… Убивали всех без разбора. Таково было условие испытания! Такова была цена жизни!

Охранники тоже не стояли, спокойно дожидаясь своей участи. Сброшенный со стены, лежал ученик с отрубленной правой кистью, четверо других сидели, прижавшись к стене, с простреленными стрелами органами и умирали, истекая кровью. Пятеро пали в неравной битве с превосходящим противником. Пятнадцать учеников были облиты кипящим маслом при подходе к дому правящей семьи. Пятерых убили солдаты, заставшие их за изнасилованием юных девушек.

После продолжительного боя в замке воцарилась тишина. Двадцать восемь учеников, довольные собой, возвращались к ожидающей их лодке. И только двое шли, немного отстав, неся умирающего друга. Это были Дмитрий и Мирослав. Тридцать учеников вернулись тогда в школу. Морис умер в нескольких шагах от лодки.

***

Последние три года учёбы в школе заключались в исполнении простых контрактов, поступающих в школу. За три года при выполнении этих контрактов не вернулось только два человека.

Учёбы и тренировки уже носили необязательный характер и посещались только в целях поддержания формы и саморазвития.

Ученики ходили по школе в предвкушении приближающегося выпуска. Они мечтали о свободе, жили ею.

Марселло Корум смотрел на них, восхищаясь тем, в кого превратились маленькие глупые мальчишки за пятнадцать лет обучения. Теперь им было уже не восемь, а двадцать три. Они выросли и научились.

Двадцать восемь учеников из ста двенадцати поступивших прошли четыре испытания, научились выносливости, взаимопомощи, самопожертвованию… Они научились убивать!

Одно испытание отделяет их от свободной жизни. Одно, но самое сложное… Школа раньше жизни должна научить их быть готовыми к самым неожиданным поворотам…

***

Утром прибежал младший ученик и просил всех прийти за контрактами. Это было необычно, ведь прежде не давали контракты более чем пяти ученикам в день. День предвещал быть интересным.

Собравшись, двадцать восемь выпускников пошли за своим последним заданием.

– Наверное, нам дадут серьёзные контракты, как старт карьеры! – предположил Мирослав.

– Если так, то я надеюсь, что меня направят куда-нибудь поближе к семье! – поддержал Дмитрий.

– А я не хочу к родным… – ответил Мирослав. – Я теперь свободен!

– Каждому своё… – улыбнулся Дмитрий.

Марселло Корум в своём красном кимоно с идеально наточенным мечом напоминал старого Камира Сиолань. Он встретил их с улыбкой. Но через эту улыбку просвечивалась печаль. Ученики решили, что он не хочет с ними расставаться.

– Тут лежат конверты с вашими последними контрактами на территории школы Сион-Лао, – сказал он. – Выполнение контракта будет означать окончание школы. Я распределил их, подписав. Прошу, берите конверты!

Ученики окружили стол с конвертами и с нетерпением разобрали их.

– Не смею вас больше задерживать! – сказал наставник. – Удачи!

– Спасибо! – ответили ученики и пошли в свои комнаты.

С разбегу прыгнув на кровать, Дмитрий принялся вскрывать конверт. Он молился, чтобы его отправили куда-нибудь поближе к семье, место нахождения которой он планировал узнать в ближайшем будущем.

– Подожди! – остановил его Мирослав. – Давай откроем вместе!

– Не возражаю! – улыбнулся Дмитрий.

Они сели рядом и, распечатав конверты, достали оттуда небольшие листочки.

– Мирослав Кочович… – прочитал написанное на листке имя Дмитрий.

– Дмитрий Смолин… – последовал его примеру Мирослав.

Друзья переглянулись, не понимая, что это значит…

***

– Но если ты здесь, значит, ты убил его… – ужаснулась Алиса.

– Мы с ним договорились, что откажемся от этого контракта и не будем убивать друг друга… – ответил Дмитрий, опустив голову. – Но ночью Мирослав напал на меня… Мне пришлось убить его! Если бы не слова Камира Сиоланя о доверии, не дававшие мне уснуть в ту ночь, я бы был мёртв…

– Но зачем вы должны были убивать друг друга? – удивлённо спросила Алиса.

– Последнее испытание учит быть готовым к тому, что волей судьбы твой лучший друг в одно мгновение может стать тебе врагом! – ответил он. – Марселло специально натравил друзей друг на друга, чтобы мы это поняли…

– Это очень грустная история! – задумчиво сказала она. – Из ста двенадцати мальчиков в живых осталось только четырнадцать… Это несправедливо!

– Я уже говорил тебе о справедливости… – ответил юноша. – А вот и развилка. Только что это за пост?

На развилке дорог стоял пост из пяти рыцарей. Они перегородили дорогу в обе стороны.

– Что происходит? – спросил Дмитрий. – Мы можем проехать?

– Извините, но пропустить вас никак не можем! – ответил рыцарь в красной броне, видимо старший из них, так как остальные были в простых кольчугах – Вам придётся подождать, пока проедет эскорт его сиятельства!

Дмитрий неодобрительно посмотрел на дорожную пыль, приближающуюся со стороны Кронца. Он развернул лошадь и хотел отъехать в сторону, но тут рыцарь заметил его меч.

– Постойте! – остановил он Дмитрия. – Я смотрю с вами оружие… Прошу стоять здесь, чтобы я видел ваши руки, пока не проедет эскорт!

– Но я хочу сходить в туалет… – ответил он.

– Настоятельно советую потерпеть! – напрягся рыцарь.

– Хорошо… – успокоил его Дмитрий.

Колонна из рыцарей, сидящих на одетых в броню боевых лошадях, обдав ожидающих пылью, медленно проследовала через перекрёсток в сторону Трибоса. Броня разных цветов и форм была надета на всадниках. Большие, хорошо заточенные мечи висели, всегда готовые к незамедлительному бою. Последние всадники проезжали мимо них, когда Алиса вдруг вскрикнула:

– Это же принц Трибоса!

Один из всадников, одетый в позолоченные доспехи с большой башней на щите, повернулся и посмотрел на неё. Да, это был он. Цеко Набис остановил лошадь и пристально посмотрел на Дмитрия. Суровое гладко выбритое лицо, обрамлённое длинными чёрными волосами, выглядело старше своих лет. В свои тридцать четыре года принц Трибоса повидал уже очень многое. Его по-соколиному хищные глаза были беспощадны.

– Вот мы и встретились! – улыбнулся он. – Взять его – и за решётку!

Ведьма

Ужас и смерть заполнили всё вокруг. Запах гари и дикий крик умирающих ведьм сменили вечную тишину и спокойствие Вентора. Битва за жизнь была в полном разгаре. Ведьмы боролись, убивали, умирали…

В это время на окраине леса одинокая ведьма с маленькой девочкой на руках бежала, пытаясь спастись от преследователей. Нет, она не боялась умереть. Она была ещё совсем молода, но если бы могла отдать свою жизнь за жизнь дочери, она сделала бы это не задумываясь!

– Она не могла далеко уйти! – слышались крики преследующих людей. – Маленький дурак не смог нас запутать… Ох и получит он, когда я вернусь!

– Да, отец! Разберёмся с ведьмой и научим братишку, как родных обманывать!

Она бежала не оглядываясь. Они догоняли её, в этом она была уверена. Принять бой с ребёнком на руках было бы глупо, а оставить девочку в лесу означало бы неминуемую смерть.

– Вот она! Стреляй, отец! – раздалось сзади.

Несколько секунд тишины, лёгкий щелчок, пронзительный свист смерти… Но арбалетный болт каким-то чудесным везением попал не в ведьму, а в дерево, пролетев в паре миллиметров от неё, порвав ткань алого шёлкового платья между грудью и рукой.

Ведьма не оборачиваясь послала огненный шар в сторону стрелявшего. Шар не попал в цель, но, взорвав землю между преследующими, на некоторое время оглушил их. Это дало возможность немного оторваться от преследователей, но она знала, что ещё немного, и они её догонят. Безвыходность паническими волнами стала охватывать её. Ни одна мысль не казалась ей правильной. Она готова была отчаяться. Но тут появился он…

Стройная мужская фигура, одетая в чёрный плащ с короткими лезвиями на подоле, появилась внезапно, словно материализовавшись из воздуха. Лицо скрывал капюшон. Ведьма не видела его глаз, но знала, что он смотрит на неё.

– Не убивай её! Убей меня, но её оставь! – взмолилась она. – Она ведь ещё совсем кроха и ничего никому не сделала! Она не знает, что она ведьма, и не узнает никогда!

Мужчина молчал. Он смотрел на неё, изучая, думая…

Пронзительный свист, издаваемый новым болтом, стремительно режущим воздух, нарушил тишину. Ведьма почувствовала лёгкий ветерок, едва ощутимый кожей. Блеснула сталь…

Мужчина в чёрном плаще, ещё недавно стоявший перед ней, оказался сзади. Он отразил болт, летевший на этот раз прямо в ведьму. Он знал, на перезарядку уйдёт ещё некоторое время, а добежать люди не успеют.

– Я спасу её! – сказал вдруг он, резко повернувшись. – Но только её! Ты сама за себя!

– Я согласна! – не раздумывая ответила она.

Он осторожно взял девочку из рук матери. Малышка посмотрела на него испуганными, но прекрасными и нежными глазами. Она не заплакала…

Новый свист. Быстрое движение. Девочка, не дающая пользоваться левой рукой, не помешала мужчине отразить арбалетный болт.

– Я спасу её! – повторил он и растворился в воздухе слабой голубой вспышкой.

«Неужели это ты? – подумала ведьма, направляясь к людям. – Неужели это ты, любовь моя?» – она не верила…

Первым попался молодой деревенский парень, одетый в грязные хлопковые штаны и бывшую когда-то белой льняную рубашку. Только недавно покрывшееся тёмными волосами лицо было искажено злостью, переданной ему от его друзей и близких.

«Бедный мальчик. Он же и сам не знает, за что дерётся…» – подумала ведьма, готовя огненный шар.

Лёгкая вспышка озарила всё вокруг, когда небольшой огненный шар, выпущенный из умелых рук ведьмы, попал в бегущего парня. От него не осталось ничего, кроме небольшой кучки пепла.

– Не-е-е-ет! – раздалось неподалёку.

Ведьма повернулась. Отец парня, одетый так же, как и сын, но обладающий густой бородой, соединённой с волосами бакенбардами. Он резко поднял арбалет. Щелчок. Свист….

Ведьма почувствовала, как болт с горящим наконечником разрезает ей грудь. Боль охватила всё тело. Собрав последние силы, придаваемые злостью, она выпустила в противника огненный шар, обвитый цепью молний. Шар попал в цель. Упало несколько деревьев, стоявших рядом. Упала и ведьма.

«Он её спасёт!» – подумала она перед тем, как закрыть глаза.

Так и умерла Виолианна, дочь Киаранды, оставив всю надежду на дочь, последнюю из древнейшего рода ведьм, единственного оставшегося на всей планете.

Глава 3

Мабрик

Карета, слабо покачиваясь, ехала по старой, но неплохой грунтовой дороге. За окном раскинулись бескрайние зелёные поля, покрытые цветами самых разных видов. Васильки, незабудки и ромашки, разбросанные вокруг, рисовали красочные картины на зелёном травяном холсте. Местами встречались заросли иван-чая. На небольших холмах расположились лесочки, полные ягод и грибов. Смешанный лес встречался по всей территории Зелёного королевства, кроме владений Волтеров и племени Карчетти. Так же сильно отличался остров Стропс, который представлял из себя скалу, торчащую из моря, абсолютно лишённую какой-либо растительности.

Мабрик, любуясь этой красотой, погрузился в воспоминания. На этих красивых полях ещё совсем недавно ни в чём не повинные люди, пошедшие по зову долга за своими предводителями, проливали кровь. Горели деревни, леса и поля. Трупы лежали повсюду, становясь пищей для хищных животных. Разлагаясь, они отравляли воду и портили воздух. Картина безысходности, зловещего страха и бесконечного отвращения, стоявшая перед глазами, не позволяла восхищаться красотой природы как в детстве.

Король посмотрел на своих родных, мирно спящих в убаюкивающей качающейся карете. Воспользовавшись моментом, он достал свои записи и начал писать.

***

На улице было шумно. Поток людей шёл к центру города. Кто-то спорил, многие кричали, некоторые даже дрались.

На центральной площади было устроено турнирное поле. Два всадника, облачённые в латы, смотрели друг на друга с разных концов поля, крепко держа боевые копья поперёк шеи коня.

– Сегодня состоится суд над вором! – прозвучал голос человека, одетого в платье, похожее на судейскую мантию. – Право судить предоставляется рыцарю Клименсу Монретто.

Рыцарь, облачённый в пурпурные доспехи с эмблемой змеи на наплечниках, поднял правую руку, приветствуя собравшихся.

– Господин Монретто осуждает Марио Кимса в воровстве и вызвался стать его судьёй, – продолжил оратор, глядя на обвиняемого, одетого в обычную лёгкую солдатскую броню.

Было понятно, что обвиняемый не являлся рыцарем и, судя по тому, насколько ему были велики латы, воспользовался бесплатным комплектом, предлагаемым на случай обвинения нищих.

– Господин, разрешите начать суд? – обратился он, повернувшись к трибуне.

На трибуне сидела почти вся семья Набисов. Глава дома, сорокалетний Марк Набис, устроился в большом кресле, больше напоминавшем трон. Его жена, Карина, расположилась справа. Рядом с ней сидели трое неусидчивых детей. Старшему сыну по имени Мирко вчера исполнилось десять лет. Второму сыну, Грэгу, было восемь. Маленькой дочке, Моне, в следующем месяце исполнится пять. Вся семья была одета в костюмы с изображением рыцаря с огненным мечом и платья золотого цвета, прекрасно дополняемые не менее золотыми волосами.