Читать онлайн Призраки прошлого бесплатно

Глава 1. Знакомство с мертвецом.

Был один из тех жарких июньских дней, когда солнце припекало даже после пяти часов вечера. А в этом году солнце было особо беспощадно. С начала мая ни одна капля дождя ещё не упала с неба на потрескавшуюся от засухи землю. Синоптики каждый день упорно твердили, что с завтрашнего дня предполагается дождь и холода. Наступает завтра. И ничего. Казалось, природа издевается над людьми, и солнце начинает светиться с удвоенной силой, превращая всё в жаркое пекло. Хотя для Уиндермира, небольшого городка расположенного на севере Англии, это было странно. Уиндермир известен своими дождями. Впрочем, как и вся Англия. И вдруг на тебе: ни капли дождя, одна засуха.

Но, не смотря на знойную погоду, молодая девушка с серыми глазами, неспешной походкой разгуливала по городскому парку и заповеднику Лейк-Дистрикт, раскинутого на берегу огромного озера Уиндермир.

Город Уиндермир был маленьким населённым пунктом с обычными людьми, которые каждое утро просыпались, шли, на работу, в школу, или оставались дома и присматривали за детьми. Единственным странным пятном в этом тихом городке была Анна Лейк. (Хотя, если присмотреться повнимательнее, странных пятен было очень даже много, просто обычные люди про них ничего не знали.) Странной её считали абсолютно все, даже собственные родители. Некоторых даже пугал её переменчивый цвет глаз. Но если честно Анне на это было плевать. Может, для кого-то это было бы неприятно и даже обидно, но только не для неё. Собственная странность ей очень даже нравилась. А заключалась её странность в некоторых особенностях. (Или в недостатках, выбор ваш.) Это – переменчивый цвет глаз. Она могла видеть то, чего не могли видеть другие люди. Эту свою странность девушка в основном скрывала ото всех. В детстве она рассказывала матери про тёмные силуэты, с чёрными глазами, которые были чернее чернейшей черноты бесконечности. Про странных маленьких бабочек, которые преследовали её, про светящиеся нечто, а также ещё много таких странных странностей. В итоге она угодила к психиатру. После восьми лет маленькая Анна Лейк научилась держать язык за зубами. До неё дошло, что никто ей не верит, даже собственные родители. Хотя Кристофер Форд, соседский мальчик, говорил, что верит, так как сам ей признался, про то, что видел воздушного дракона, но девочка ему не поверила. Что-что, а драконов точно не существует.

Вот и стала она странной Анной. Единственный человек в мире, который способен видеть то, чего не видят другие. (Она не была точно уверена, что она одна такая.) Девушка, которая видит чернейшею черноту бесконечности.

Заходя всё глубже и глубже во владения парка, в места, где деревья уже не такие ухоженные, а тропинки заросли густо непроходимой травой и сорняками, она не отрывала взгляда от оранжевой бабочки с чёрно-белыми пятнами и белыми усиками. Это была бабочка-крапивница. Так подкрадываясь за бабочкой, девушка даже не заметила, как забрела в заброшенную часть парка, куда не желательно было ходить. В ушах наушники, и Анна в этот момент слушала песню группы A-HA, Butterfly. Девушка тихонько подпевала себе под нос, стараясь пением не спугнуть бабочку-крапивницу.

Бабочка, бабочка,

Летящая по ветру.

Можешь быть уверен,

Начинать неоткуда…

Она заметила, что оказалась не там, где стоило бы оказываться молоденькой девушке. Захлопнула рот. Она даже не заметила того, что стала подпевать во весь голос. Засунула наушники и мобильник в карман штанов. Огляделась по сторонам.

Поговаривали, что там из-за заброшенного кладбища водятся привидения.

Та самая бабочка-крапивница улетела за какую-то старую, поросшую кустарниками ограду. Подойдя ещё ближе, девушка догадалась: что за оградой и есть то самое кладбище. Анна остановилась, прищурилась, заинтересовавшись этим кладбищем. Она никогда не заходила так далеко. И никогда не находилась так близко к заброшенному кладбищу.

Что же за этой оградой на самом деле? Действительно привидения и мертвецы, или просто на просто надгробия?

Ей стало очень и очень интересно. Это кладбище славилось дурной славой. Ею всегда запугивали не послушных детей, на Хэллоуин молодёжь всегда пыталась туда пробраться ради острых ощущений.

И в предвкушении этого опасного и такого манящего приключения, она поискала дверцу, ведущую в кладбище, с тихим скрипом открыла его и, затаив дыхание вошла, как ей казалось в неизвестность.

Тихими, бесшумными шагами, не торопясь, хорошенько всё разглядывая, продвигалась она всё глубже и глубже, через полу развалившиеся и древние могилы, а также склепы с колоннами и статуями. Периодически останавливаясь и рассматривая могилы, девушка, то восхищалась, то пугалась. Но любопытство её было ещё не удовлетворено. Она же тут впервые! Хотелось рассмотреть, разглядеть, потрогать и пощупать абсолютно всё.

От людских глаз кладбище было скрыто высокими и ветвистыми деревьями. Можно даже сказать, что кладбище находилось посреди леса. И из-за того, что могилы были очень старыми и вот уже лет сто как здесь никого не хоронили; сюда никто, ни то, что не приходил, но и близко не подходил к ограде. Многие не верили в существование привидений на кладбище, но всё равно сторонились его. Ведь это кладбище. Ни привидения, так всякие волки, лисы, змеи и другие жутковатые звери. Мало ли чего?

Так что кладбище это было заброшенным.

– Я как-то  шёл с работы, поздно ночью и слышал подвывания. – сообщал как-то один мужчина страшным шёпотом, с пышной бородой и раскрасневшимся лицом, другому, сидя в баре с кружкой пива. – Там точно водятся волки.

А другой собеседник, его собутыльник и коллега по работе, только согласно кивал, ничего не говорил и стакан за стаканом проглатывал пиво. Вся это история с кладбищем, ему как-то не нравилась. И даже чуть-чуть пугала.

– Это место вообще гиблое – продолжал разглагольствовать рассказчик. – Мало ли, что там водиться: волки, привидения; у этого кладбища даже названия нет. Так и говорят: Заброшенное кладбище. (Было сказано страшным замогильным шёпотом.)

Слушатель снова согласно покивал и на всякий случай перекрестился. И попросил собеседника больше не говорить о кладбище, волках и привидений.

Было в этом кладбище что-то тайное, загадочное и даже мистическое. По крайней мере, девушке бродившей по кладбищу так казалось. Так как она просто обожала всякие тайны и разгадки. И именно та самая загадочность и неясность привлекала её всё глубже и глубже, в самое сердце кладбища.

Посмотрев на темнеющее небо, без пяти минут исследовательница осознала тот печальный факт, что стоило бы возвращаться домой, а то мама её убьёт. Прострелит голову автоматом, не меньше. Начало смеркаться. Девушка в последний раз обвела пристальным взглядом кладбище, вздохнула и… и в этот момент ей что-то показалось в глуши деревьев. Всмотревшись по внимательнее, да так, что глаза прослезились, она убедилась, что ей просто на всего показалось. Пожала плечами, но всё же решила пойти проверить, так на всякий случай.

Проходя, через узенькую тропинку, сплошь заросшую крапивой, всякой колючей травой и кустарниками, она исцарапала себе все ноги, хорошенько выругалась, но всё же продолжала с упрямым упорством пробираться всё дальше и дальше. После нескольких минут войны с растительностью, Анна вышла на маленькую полянку, с трёх сторон окружённой не проходимыми деревьями. Четвёртой стороной была водная гладь озера Уиндермира, где возвышался у берега столетней давности, огромнейший дуб, заслонивший своими ветвями почти всю поляну. И одиноко лежавшая под этим дубом, такой же столетней давности, (девушка подметила это из-за многовековой пыли и заросшей травы) плитка потрескавшейся могилы.

Девушка подошла поближе к берегу, чтобы рассмотреть открывшийся вид на озеро, бросила мимолётный взгляд на могилу. Заметила, что на могиле что-то написано, но из-за вековой пыли, и особенно от буйно разросшейся травы, ничего не было видно. Встав на корточки возле могилы, Анна Лейк начала стряхивать пыль рукой и чуть очистив могилу от травы, прочла следующее:

1400 – 1423 

И больше на могиле нечего было прочесть, потому, что не было, не только слов или каких-то там букв, и даже всяких узоров.

Она ещё некоторое время, стоя на корточках, как заворожённая смотрела на могилу.

Чья же это могила? Застрял в её уме вопрос.

Вдруг резко похолодало. Девушка вскочила на ноги и обняла себя руками. Кожа покрылась мурашками. Стало очень и очень холодно. Решив, что лучший способ разогреться это не стоять на одном месте, начала резать круги по поляне. Подойдя совсем близко к берегу озера, она устремила свой взгляд  на другую часть берега. В этот момент, она могла поклясться, что увидела там, на другом берегу человеческий силуэт. Но как только она  моргнула, силуэт исчез. Осталась

лишь чёрная темнота. Как ни старалась всмотреться в эту самую черноту, ничего не было больше видно, хоть глаз выколи.

На душе зародилась тревога, от которой стало как-то, не по себе. Как-то холодно и страшно. И Анна хотела было уже, по быстрее отсюда ретироваться, как голос, который она услышала где-то рядом, приковал её на месте, как показалось ей намертво.

– Извините, но кто вы? – спросили её.

Замерев от неожиданности и испуга, она, потемневшими серыми глазами, словно грозовые тучи, начала искать источник человеческого голоса. Но никого это результата не дало. Никого не было видно на поляне. Может, спрятался в кустах? Собрав в себе чуточку смелости и самоконтроля, не трусиха же она там какая-то, всё же спросила:

– К-кто здесь?

– Вы не ответили на мой вопрос, – решительно ответил голос из неоткуда.

– Я… я просто гуляла… – запинаясь, начала она оправдываться. – Я, я здесь живу неподалёку, – жест рукой в ту сторону берега. – И случайно набрела…

Её голос дрогнул, и она замолкла, больше ничего не сказав, так как в этот момент она мысленно начала себя проклинать, за то, что выдала своё место жительство. А вдруг это маньяк или серийный убийца, или грабитель? Вариантов было уйма. Но в ответ было лишь пустое молчание. Анна решила, что обязательно пожалеет об этом, но всё-таки должна спросить:

– Почему я… я вас не вижу? Где вы стоите?

– Вы сможете видеть меня лишь тогда, когда я захочу, – раздался самодовольный ответ из не откуда.

– Гм… Кто же вы? Приведение что ли? – скрестив руки, и скептически приподняв брови, спросила она.

Как только она это договорила, возле той могилы у  дуба, из неоткуда материализовалась призрачная мужская фигура.

– Почти угадали, – с полуулыбкой ответила призрачная мужская фигура.

Стоя целую мучительную минуту в гробовом молчании, Анна пыталась переварить в мозгах только что увиденное. И выпучив глаза, уставилась на призрачного человека, в изумлении и немом ужасе. А он в свою очередь пристально так изучал её.

Девушка пыталась понять и переварить только что увиденное ею зрелище. Не показалось ли ей это? И начала подумывать, что положено делать в таких случаях: упасть в обморок или всё-таки сбежать? (Перспектива встретить маньяка была более заманчива.)

– Простите. Я не хотел вас напугать, – виновато проговорило привидение.

Постояв в параличе ещё минуту, так для приличия, всё же ответила чуть дрожащим голосом. Потом проклиная себя: что за муха укусила её так ответить?

– А… к-кто сказал что, что я испугалась?

– По вам леди, всё и так ясно, – оно улыбнулось, но вышло это у него как-то трагически печально.

– Ладно, я испугалась, но совсем чуть-чуть, – начала она оправдываться. – Не каждый же день видишь привиде… мамочки…

Последние слова она прошептала совсем тихо, еле шевеля губами. И тогда до неё, наконец-таки дошёл весь смысл происходящего: она говорит с самым настоящим привидением! Анна побледнела. Ей от этой вспышки озарения стало как-то не по себе. Пошатнувшись, еле удержалась, чтобы не упасть и потерять и без того помутневшее сознание. Держа себя до последней капли в руках, с изумлением осознавая, что она ещё не потеряла дар речи, воскликнула:

– Вы… Вы привидение!

– Ну, во-первых, юная леди: я не Привидение, а Призрак. А во-вторых: это для меня не новость, – с явным раздражением в голосе проговорил тот, кто оказался призраком.

Она растерялась. Это было самое настоящее привидение! Точнее призрак! Бежать сломя голову? А может всё-таки обморок? Потом она подумала: почему этот призрак не нападает на неё, и не хочет убить? Ну, хотя бы покалечить забавы ради. Пустить кровушки или ещё что-нибудь там, такого, эдакого. Мало ли что может нравиться призракам? И когда она набралась мужества, чтобы спросить об этом призрака, он не дал ей раскрыть и рта.

– О, давайте я предугадаю вашу реакцию дальше. Вы сейчас с криками «помогите, убивают» побежите, куда глаза глядят. Так все делают, я уже привык… – призрак, перевёл взгляд на могилу, потом на неё, она всё ещё стояла на своём месте. Секунду помолчав, слегка склонил голову на бок, и спросил. – Ну чего вы ждёте? Можете начинать.

Призрак окинул девушку пристальным взглядом, словно видел её насквозь. Потом покачав головой, отвёл от неё глаза и с печальной улыбкой отвернулся к могиле.

Она уже хотела было сделать всё так, как сказал призрак, но что-то ей не дало сдвинуться с места. За это отругала себя под нос, но осталась стоять, где стояла. Повернувшись, призрак увидел, что эта горе-воительница, всё ещё на своём месте.

– Вы ещё здесь? – улыбнулся самой печальной улыбкой, которую только можно было вообразить. В его голубых глазах читался неподдельный интерес.

– Я же сказала: я не боюсь… вас, – решительно, но ещё с испугом ответила она.

Сердце её бешено стучалось о грудную клетку, словно птичка в клетке, от переполняющего её адреналина. Но она пыталась совладать с собой, быть спокойной и не выдать волнения. Пусть не думает, что она трусиха, там какая-та. А Анна была не трусихой. Ну ладно, малость была, но совсем малость.

Призрак снова улыбнулся, но в этот раз ещё шире, и ещё печальней.

– Ну, если вы меня не боитесь… – протянул он и замолчал, обдумывая, что же сказать дальше, чтобы не запугать эту живую девчонку.

– Да не боюсь, – она небрежно прислонилась к дереву, возле которого стояла, и скрестила руки на груди, стараясь скрыть всё ещё оставшуюся дрожь в руках.

– Тогда я вам представлюсь. А то, как-то это не по джентельменски, – он посмотрел на неё своими прозрачно-голубыми глазами, цвета озера у этой могилы. – Меня зовут Чарли. Чарли Дикс.

Она помолчала, размышляя: сказать своё имя или нет? Сказать или нет… Потом плюнув на осторожность тоже представилась.

– А меня… Анна Лейк.

– Как озеро? – задумчиво спросил призрак.

– Да, – с улыбкой ответила Анна.

Страх понемногу отступал, давая место любопытству. Ну а что? Не каждый день же видишь привидение, простите призрака! Они так постояли несколько минут, молча рассматривая друг друга. Анна отметила про себя, что этот призрак-Чарли очень даже ничего. Жаль, что мёртвый, конечно же.

Чарли был высокого роста и хорошего телосложения. С блестящими голубыми глазами, как чистое безоблачное небо и тёмными, почти чёрными волосами. При каждом движении чёлка падала ему на глаза. И он её нетерпеливым движением руки, отбрасывал назад. Черты его лица были аристократичными и изящными. Но в то же время была и в них сила и мужественность.

Но одежда его походила на средневековое одеяние. Чёрные, плотные штаны и чёрная чуть свободная рубашка, на воротнике завязанная тесемками. На бедре массивный, кожаный (и тоже чёрный) ремень. Поверх рубашки тёмно-синий, почти чёрный камзол с капюшоном, из тонкой ткани до колен и c серебристой еле заметной вышивкой по краям. Что-то вроде пиратских накидок пятнадцатых-шестнадцатых веков. И дополнял образ тёмно-коричневые кожаные сапоги. Сейчас этот причудливый камзол был распахнут, и свободно развивался на ветру. Хотя ветра не было. Если бы он не был прозрачным, девушка подумала бы, что он самый настоящий вампир. Интересно, а вампиры существуют? Надо будет спросить этого призрака как-нибудь на досуге.

И был он какой-то поникший, словно истратил  весь интерес к миру сему. Весь такой печальный в манере говорить, в движениях. И даже на лице у него был отпечаток печали.

Ну, это понятно. Всё таки, неживой. Если бы она вдруг взяла да умерла, то тоже печалилась бы. Да что там печалится, она в истерику ударилась бы. И это еще в лучшем случае.

Хорошенько рассмотрев своего собеседника с ног до головы, приметив все недостатки и достатки, (Недостатком было лишь, то, что он мертвец.) первым решила нарушить молчание Анна.

– Это ваша могила? – поинтересовалась она, качаясь взад и вперёд на носочках кед, словно маленький ребёнок, рассказывающий стишок.

– *Etiam.. моя,  (*да лат.)

– Так выходит вам… – она попыталась посчитать, сколько же ему лет, но он опередил её.

– Знаю, знаю, я очень стар, – проворчал призрак.

Наверное, тема с годами ему была не по душе, подумала Анна.

– Но почему на могиле не написано твоё имя? – задала она интересующий её вопрос, не заметив впрочем, как перешла на «ты».

– Это долгая история.

Кажется, призрак любил отвечать кратко, ещё одну особенность в нём подметила Анна.

– Ну что ж. Я вся во внимании, – решительно ответила девушка.

– Может быть. Но не сегодня, – покачал он головой. – Думаю вам пора.

– Ой! – воскликнула Анна. – Я совсем забыла про время. Мама меня точно убьёт! – серьёзно заключила она.

Второпях она хотела было бежать, но всё же остановилась, посмотрела на призрака и спросила:

– А завтра расскажешь?

– Если вы, конечно же, придёте, – пообещал призрак и печально улыбнулся.

– Я приду! Обязательно приду! До завтра! – прокричала она, перебудив всё живое и не живое население кладбища.

И девушка, с серыми глазами, широко улыбнувшись призраку, развернулась и побежала обратно, по той тропинке, которой пришла. А Чарли лишь печально улыбнулся в ответ и… исчез.

                                   ***

Анна успела выскочить за пределы кладбища, и со всех ног бежала домой, через Рейригг-роуд, переполненная чувствами недавно произошедшего события.

Дойдя до дома, она остановилась у крыльца, чтобы отдышатся и уровнять сбившееся дыхание. Бросила взгляд на террасу. Подумала, что здесь, было бы неплохо прибраться. К крыльцу прилагалась небольшая терраса, где стоял маленький стол, две табуретки и кресло качалка. И вся это мебель успела покрыться не хилым слоем пыли.  После подошла к входной двери. Переведя дух, открыла её и бесшумно юркнула в дом.

Оставив сумку в прихожей, зашла в гостиную. Это была просторная комната с камином и большими окнами. Бежевые шторы, толстый махровый ковёр. Возле камина диван с креслами, телевизор и дубовый стол со стульями. Одна стена была заполнена книжными шкафами. Из гостиной можно было зайти в кухню. А из кухни выйти на задний двор.

Была и лестница, ведущая на второй этаж, с тремя спальнями.

Сейчас оба: Генри и Линда сидели на диване у не горящего камина. Отец сосредоточенно читал газету. Мать нервно постукивала пальцами о колени, не видящим взором уставившись в пустоту.

– Мам, Пап я дома, – как ни в чём не бывало, заявила Анна.

Линда вздрогнула и развернулась на девяносто градусов, дабы узреть свою непутёвую дочь. Генри лишь поднял глаза. Он не был так строг с дочерью, как мать, и считал, что дочь вполне взрослая для ночных гуляний. Всё-таки городок маленький, все знают друг друга. Так что ничего страшного произойти не может.

– Где ты шлялась всё это время?! Ах, что с твоими ногами? – воскликнула Линда. Выглядела она весьма сердитой.

Анна была очень похожа на мать. Это была женщина лет сорока, с каштановыми волосами. Там и тут выглядывала седина. Под глазами виднелись тонкие линии морщин. Она была неполной и невысокой, орехового цвета глаза, которые в данный момент с негодованием уставились на дочь.

– Я… я наблюдала за ночными бабочками, и там было много крапивы, – выпалила дочь первое, что пришло на ум.

– За бабочками значит?! Боже дай этой несносной девчонке немного разума! Дети в твоём возрасте гуляют со своими сверстниками, а она, видите ли, за бабочками! – скептически высказалась Линда. Ей хотелось избить свою дочь чем-нибудь увесистым. Желательно скалкой по пятой точке.

– Да оставь ты её, – проворчал Генри, не поднимая голову от газеты. – Пусть следит себе за бабочками, это лучше чем шляться с кем попало. И не так уж она поздно и пришла.

(Было всего-то девять часов вечера, мама любила драматизировать и часто перегибала палку.)

Генри был по натуре добрым человеком. И не мог подолгу сердиться на кого-то. Тем более на дочь. Это был человек чуть полноватый в области живота, с еле заметной лысиной на макушке и с глубоко посаженными бледно-голубыми глазами. Орлиный нос и чуть выпирающий подбородок придавали ему добродушный вид. Он работал главным механиком на заводе по обработке лесного материала. И был любителем почитать газету. Чем он занимался и сейчас.

Он поднял голову и подмигнул дочери, а она невольно улыбнулась ему. Она знала, что отец всегда был на её стороне, как и сейчас.

– Генри, – совсем рассердилась Линда. – Она и так шляется где попало.

– Но не с кем попало, – заметил он.

– Анна девочка моя, – снова переключилась на дочь мама. – Тебе уже семнадцать. Не пора ли повзрослеть? Оставь ты этих бабочек, покамест они тебе не навредили.

Взгляд Анны потемнел. Цвет глаз стал не различим от угольно-чёрного.

С рождения у неё была такая способность. Её глаза меняли оттенок, при каких либо испытываемых ею эмоций. Если это были хорошие эмоции, то они светлели. Причём каждая эмоция имела свой собственный оттенок. А когда она испытывала отрицательные чувства, то оттенок глаз темнел. Врачи не смогли точно понять от чего такая метаморфоза, но здоровью она не вредила. Сделали вердикт, что её глаза хамелеоны.

Впервые её эта способность была обнаружена матерью в трёхлетнем возрасте. Тогда маленькая Анна и Линда находились на заднем дворе. Было лето. Мать сидела на коврике, застеленном на траве, и читала книгу, а Анна играла со своими игрушками, как резвая овечка, несясь по двору. Вдоль забора в клумбах росли красивые кусты роз, разноцветные тюльпаны и ромашки. Маленькая девочка подошла к клумбе и принюхалась. Зажмурилась и улыбнулась от приятного запаха цветов. А когда открыла глазки, то заметила ярко-оранжевую бабочку на одном из белых тюльпанов. Бабочка лениво махала крылышками. Улетать не собиралась. Анна беззвучно хихикнула, бросила игрушку, медленно подкралась и протянула руку. Но бабочка заметила этот порыв маленькой девочки, вспорхнула и улетела куда-то, подальше от назойливой человечки.

– Мама! – позвала она звонким детским голоском и растерянно повернулась к Линде.

Мать подняла голову от книги. И тут случилось это. Серые глаза дочки металлического оттенка начали темнеть. За секунду они стали похожи на грозовые тучи. Линда пару раз моргнула, думая, что это блики, но глаза оставались тёмными. Тогда она встала и подошла к дочери. Но когда заглянула ей в глаза, они были прежнего оттенка.

Линда, посмотрела по сторонам, подобрала игрушку, а потом подхватила дочь на руки и скрылась в доме.

И тогда родители привыкли к такой странности своей дочери.

Угольно чёрными её глаза становились, когда она была в ярости. И именно из-за этих переменчивых глаз, некоторые горожане недолюбливали, и даже боялись девушки.

– Так значит навредили?! Да скорее твои люди мне навредят чем, чем… неважно! – с отвращением выпалила Анна, выходя из себя. Тема про «оставить бабочки», была для неё болезненной. Тем более, худо-бедно, а парочку знакомых друзей у неё было. Пусть даже она не часто с ними общалась.

– Если бы ты перестала вести себя странно и вела как все нормальные люди! – воскликнула мать.

– Линда! – отдернул жену Генри.

– Что?! Что тогда мама? Пусть я ненормальная, мне так больше нравится, чем быть… – она не нашла что ответить и отвела взгляд. Стремительно пересекла гостиную, влетела по лестнице на второй этаж, распахнула дверь в свою спальню и с громким хлопком закрыла его.

Глава 2. Быть призрачным это ни как.

Не успело солнце лениво подтянуться и выглянуть с горизонта, а Анна уже была на ногах. Сходив в душ и хорошенько помывшись, она распахнула дверцу своего не многочисленного гардероба. Чуть призадумавшись, выбрала тёмные джинсы-шортики и лёгкую футболку серого цвета.

Причесала волосы и пристально посмотрела на своё отражение в зеркале. Оттуда на неё смотрела худая девушка, с большими серыми глазами и блестящими каштановыми волосами до лопаток. Круглое личико, прямой вздёрнутый носик и тонкие губки, которыми Анна скептически фыркнула. Какая же она всё-таки уродина. Но что поделать. Так уж она устроена с самого начала. (И денег, на пластическую операцию, просто нет, а жаль.)

Окинула свою комнату оценивающим взглядом. Всё было как всегда. Кровать с балдахином рядом с окном. Возле трюмо с зеркалом. Шкаф напротив. Дверь, ведущая в ванную комнату и противоположная стена вся сплошь занавешенная бабочками в узорчатых рамках. Возле каждой была маленькая табличка с названиями того или иного крылатого. Рядом стоял стол с ящиками, доверху забитыми книгами, и стул. На столе завалялись книги, ручки, бумаги и ноутбук.

Взяв маленькую сумочку-почтальонку, она вприпрыжку спустилась вниз.

– Мам, ты уж прости меня, за вчерашнее… я просто… – начала было оправдываться она.

– Ничего – перебила её Линда. – Всё в порядке, – она улыбнулась дочери. – Лучше садись и позавтракай, покамест блинчики не остыли.

Анна радостно поцеловала мать в щёку, потом поцеловала и отца в лоб, а Генри всего лишь улыбнулся в ответ, не отводя взгляда от сегодняшней газеты.

Анна села за стол и быстро начала уплетать блинчики за обе щёки и запевать их апельсиновым соком.

– Куда ты так торопишься? Ты же подавишься так! – запротестовала Линда, сев за стол.

– Мам, мне надо срочно бежать. Утренние бабочки не ждут! – возбуждённо воскликнула девушка.

Генри усмехнулся. Линда покачала головой, вздохнула, но ничего не сказала.

Доев свои блинчики, уже полу-стоя, запила всё это последним глотком сока. Вскочила и вприпрыжку направилась к входной двери.

Но Линда её остановила.

– Постой Анна, возьми хотя бы эти бутерброды. Вдруг проголодаешься, – настойчиво проговорила мать.

Она завернула в пакет пару бутербродов и протянула Анне.

– Спасибо мам. Ну, я пошла. Постараюсь, не задержатся. Целую.

Девушка быстренько отобрала бутерброды у матери, запихнула их в сумку и выскочила на улицу. Глубоко вдохнула утреннего воздуха и медленно побрела в сторону Лейк-Дистрикта, через улицу Милбексток. Погода была солнечная, как и следует быть погоде летом, сухая, без единого намёка на ветерок.

Проходя через улицы переполненные соседями и знакомыми лицами, Анна решила поднажать. Кто-то крикнул «привет», а кто начал шептаться. Девушка знала: шушукались о ней. Она же такая интересная тема! Анна хмыкнула про себя. Прошло больше десяти лет, как она перестала болтать про свои странности, но люди, кажется, не забыли об этом. А потом пожилые горожане жалуются на плохую память. Верь им, после этого…

– Кого я, вижу! Смотрите девчонки, да это же сама мисс Странность! – раздалось откуда-то сбоку.

Анна посмотрела на противоположную сторону дороги. О нет! Только не Кейт! Анна закрыла глаза, и вздохнула. И не обратив на них больше ни какого внимания, расправила плечики и пошла своим путём. Со стороны девчонок доносились взрыв смеха и улюлюканья.

Анна ненавидела Кейт. Та была её врагом номер Один, с первого класса. Ну и как всегда бывает, Кейт была одной из популярных девчонок школы. Подряд выигрывала конкурсы красоты. И самое странное: она не была тупой блондинкой в розовом, которая только и делает, что болтает о шмотках и встречается с парнями из футбольной команды. Нет. Да она была блондинкой с красивыми зелёными чуть раскосыми глазами и длиннющими ногами, да она всегда красиво одевается, но досада в том, что она была ещё и умна! Она была во всём первая, на всех уроках. Ну, кроме как биологии. Там она была вторая. (Не смогла переплюнуть Анну.) Даже выигрывала в некоторых математических и литературных конкурсах.

Ну как, как быть лучше, чем она? Никак. Вот и Анна не могла быть лучше. А Кейт всегда над ней издевалась, и с третьего класса прикрепила ей прозвище мисс Странность. Лишь из-за того, что та притащила, целую банку маленьких серых бабочек, которых выловила на чердаке, в школу и совсем случайно выпустила их в классе. Учительница миссис Голдинг еле успокоила детей. А Анне тогда досталось по полной. Девушка вздохнула, вспоминая своё наказание: месяц домашнего ареста, словно она была тюремщицей какой-то и самое главное: месяц без бабочек. Все бабочки: живые, мёртвые и искусственные, были убраны на месяц из комнаты. Но это не могло уменьшить любовь к этим крылатым существам. Это же такие милые существа! Такие красивые крылья! Если возможно было выбирать, кем бы вы хотели стать, Анна, не колеблясь, ответила, что хочет стать бабочкой, иметь красивые серебристые крылья и улететь далеко, далеко.

Вот и стала она мисс Странность. Все в школе стали так её величать. Но она не так уж и обижалась на это прозвище. Ведь она и так считала себя странной. И ещё: могло быть и хуже. Хорошо, что не мисс, к примеру, Козявка.

Анна ещё пару раз повздыхала и поплелась дальше. Пройдя многолюдную сторону Лейк-Дистрикта и преодолев заброшенную часть, дошла до живой изгороди кладбища.

Постояв пару секунд возле калитки, потопталась на месте, оголила парочку одуванчиков, шумно вдохнула, открыла дверцу и вошла.

Осторожно ступая между могилами и склепами, девушку внезапно охватила странная взволнованность. Она ещё пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокоила сердцебиение и пошла дальше. Дойдя до того места, где высились деревья и буйно разрослись кустарники, Анна пробралась через всю эту путаницу, опять таки исцарапав себе ноги и пожалев, что не надела штаны, а шортики, вышла на поляну возле озера с дубом и могилой.

Неожиданно её переполнило чувство разочарования.

«А вдруг… это был всего лишь сон? Или ещё хуже: галлюцинация?» – с ужасом подумала она. Ей от этой мысли стало грустно и как-то не по себе. Она что, сходит с ума? Анна подошла к могиле и с грустью посмотрела на неё.

– Я очень рад, что вы всё-таки пришли, – с вечно печальной улыбкой, появился перед ней призрак.

От неожиданности Анна подскочила и перевела взгляд своих чуть потемневших серых глаз на него. Она, конечно же, чуть-чуть испугалась, но совсем малость, хотя и постаралась не выдать испуга. Но всё же чуточку обрадовалась. Значит, она всё-таки не сошла с ума.

– Я же сказала, что приду, значит приду – улыбнулась ему в ответ Анна.

Пару минут они стояли в молчании, уставившись друг на друга. Анна с любопытством, Чарли в задумчивости. Чёлка упала на прекрасные глаза Чарли. Он одним жестом руки откинул их назад. И сделал он это с такой грацией и изяществом, что Анна невольно залюбовалась им. Он был, несомненно, красив. Ну и, конечно же, позавидовала ему. Если бы она так сделала, то непременно запуталась бы в своих волосах и умерла бы от удушья.

– А может, вы расскажите что-нибудь о себе, – прервал молчание Чарли. Через него просвечивались деревья, сидящие на ветвях птицы и водная гладь озера Уиндермир.

– Ну… с чего же начать, – Анна подпёрла рукой подбородок и призадумалась. – Даже не знаю. Самая обычная жизнь, – она пожала плечами. – Ничего интересного.

– Пусть будет так. Вы всё равно расскажите, – настаивал Чарли на своём, но вдруг осекся. – Но если не хотите, то не надо.

Анна вздохнула, наморщив лоб, призадумалась над чем-то неведанным призраку.

–Ладно. Но пожалуйста, обращайся на «ты». А то, как-то неудобно так, – ещё раз вздохнула. – Я как уже знаешь, живу здесь, – жест рукой в сторону озера. – Неподалёку, за парком. Ну, мне семнадцать и я учусь в школе, – немного помолчав, добавила. – И я чуть странная. Так все считают, даже мои родители, – она горько усмехнулась и перевела взгляд на озеро. – Но мне впрочем, всё равно, что считают другие.

– Я бы не сказал, что Ты *novis. (*странная лат.) – сделав ударение на «ты» проговорил призрак. – Я бы сказал, что ты очень даже интересная личность, – он склонил голову на бок и пристально посмотрел на Анну. – Не каждому бы хотелось общаться с мертвецом.

Анна смутилась от неожиданного комплимента со стороны призрака. Чарли тоже почему-то стало неловко. Он вздохнул. Чёлка снова упала ему на глаза. У Анны зачесались руки, чтобы убрать их с его прекрасных глаз. Он дунул на них. Безрезультатно. Убрал быстрым движением руки и посмотрел на Анну, приподняв бровь. Анна поймала себя на том, что тупо пялится на призрака и ещё больше смутилась. Она решила сменить тему.

– А ты? Что ты можешь рассказать о себе? И что такое «новис»? – поинтересовалась она.

Чарли слегка улыбнулся. Не смотря на то, что его улыбки всегда печальные, он выглядел ещё прекраснее, когда улыбался. Прям мистер Идеальность, лишь с одним малюсеньким недостатком. Совсем малюсеньким, даже незначительным. Он мёртв.

– Это означает Странная, – он вздохнул. – Про себя.. Ну мне вечно двадцать три, – печально улыбнулся Чарли, продолжая свой рассказ. – А если точнее, то уже примерно шесть веков.

Мои родители… мм… у меня были самые замечательные родители в мире, – он чуть помолчал и улыбнулся своим мыслям. – Джордж и Алисия Дикс. И старшая сестра Элена. Самая замечательная старшая сестра на свете. Я её очень любил… Но они уже давно умерли.. *Et ferefatur in alium orbem terrarum. (*перешли в мир иной лат.) – он отвёл взгляд на могилу. Из его груди вырвался горестный вздох. – А вот здесь похоронили меня.

Анне стало печально и неловко, что она задала ему этот вопрос и не знала, что сказать дальше. Чарли заметил её неловкость и улыбнулся.

– Уже прошло немало лет, а точнее веков. Так, что я привык к такой жизни. Если её вообще можно назвать жизнью.

– А как это быть всегда прозрачным? Ты можешь вообще к чему либо, прикасаться? Просто не могу поверить, что призраки существуют, – решила сменить тему и задать волнующий её вопрос Анна.

Чарли по-свойски улыбнувшись, отвёл взгляд.

– *Cogito ergo sum. (*мыслю, следовательно, существую лат.) – пожал он плечами.

Анна ничего не поняла. Что за привычка использовать непонятные слова? Но она ничего не сказала. Решила, что спросит потом.

– Быть призрачным… – он призадумался. – Если честно, то это никак. Я сам точно не знаю, что я чувствую или чувствую вообще. Это как тебе объяснить, одновременно знаешь, что существуешь и не существуешь совсем, – он посмотрел ей в глаза. – Если хочешь, то можешь прикоснуться.

– Может не стоит… – заколебалась Анна.

Ей как-то не хотелось прикасаться к призраку. Всё-таки это мертвец и всё такое…

– Стоит, стоит. Я знаю, тебе хочется прикоснуться. – Чарли сделал два шага в её сторону, она один назад. Он не унимался. – *Venit. (*ну давай лат.) Не надо бояться. От этого тебе ничего не будет. Абсолютно. Ну, разве, что руку может оторвать.

Чарли широченно улыбнулся, но вышло это у него очень плачевно. Анна вообще заметила, что он единственный человек, у которого, получается, так улыбаться, как будто клеймо печали было поставлено на его лицо, на его улыбку.

– Ха-ха. Не плохая шутка, – проговорила девушка, скрестив руки.

– Ну, или ты боишься? – он вскинул брови, словно в неподдельном удивлении, а на самом деле провоцировал её.

– Я?! Да ни за что… – поколебалась ещё пару секунд. – Твоя взяла, – всё же решилась Анна, и медленно так, слишком уж медленно подошла к нему.

Посмотрев исподлобья на него, нерешительно подняла руку и подвела к его груди. Хотела дотронуться до призрака, но её рука прошла сквозь него. Анна растерялась от этого и сразу же отдернула руку.

– Как будто засунула руку в холодильник, – прокомментировала она свои ощущения.

Чарли снова улыбнулся и сдул с лица непокорный локон.

– Но я не всегда прозрачный, – признался он.

– Как это? – Анна сделала шаг назад.

– Я могу быть и как нормальный человек. Плотным, – пояснил Чарли и закрыл глаза на пару секунд, сосредоточился.

Еле заметное свечение стало блекнуть, и понемногу, он переставал просвечиваться. Через несколько секунд Чарли и вовсе перестал быть прозрачным и уплотнился, став похож на обычного человека, ну не смотря на чрезмерную бледность и старомодную одежду.

– Прикоснись ещё раз, – распорядился он.

В этот раз Анна сразу же повиновалась. Подвела к его груди чуть дрожащую руку и… прикоснулась. Теперь её рука не прошла сквозь него, как в первый раз. Через тонкую ткань рубашки чувствовалась прохладная кожа. Он не был тёплым. И было ещё кое-что неправильное. Анна не сразу врубилась, почему так посчитала. Потом до неё дошло: сердце не билось.

Пару секунд она тупо пялилась на свою руку, покоящуюся на его груди. Потом широченно улыбнулась и снизу вверх посмотрела ему в лицо. Он был высоким. Макушкой, Анна доставала ему до подбородка. Чарли улыбнулся в ответ, как всегда по-свойски.

Анна почему-то покраснела и отдернула руку, отводя взгляд. Он кашлянул и тоже отвёл глаза. Девушка сделала шаг назад, покачалась на носочках обуви, похрустела пальчиками.

– У тебя красивые глаза. Они всегда меняют цвет? – поинтересовался призрак.

Она призадумалась, пораскинула в мозгах насколько можно быть откровенным с мертвецом… Потом ответила:

– Да всегда. Это зависит от моего настроения.

– Объясни. Как это? – спросив, он прислонился к дубу, скрестил ноги. Анна встала рядом с ним.

– Ну, когда мне печально или я злюсь, то они темнеют. И каждое моё настроение имеет свой оттенок серого. Плохие: оттенок потемнее. А когда я счастлива или мне весело, то они становятся светлыми.

Чарли поддался вперёд, от чего Анну обдало прохладным воздухом, и заглянул ей в глаза.

– Ты сейчас в хорошем настроении. Они у тебя светлее, чем обычно. *Quasi mane callum. (*как утреннее небо лат.) – заметил он.

Анна смутилась. Вот же наблюдательный! И подумала, что если он ещё раз скажет, хоть что-то на латинском, (а это был именно латинский язык) она его прибьёт. Хотя не знала, как можно прибить призрака. Но что-нибудь придумать можно.

– Ну да, – она наклонила голову на бок. – Интересно вести беседу с призраком.

– Что, правда? – почему-то удивился Чарли.

– Конечно, правда! Не каждый день же, с призраками разговаривают. Так? – он утвердительно кивнул. – Тем более, с добрыми. Ведь все же думают, и я, в том числе думала, что вы… плохие. Хотя я, конечно, не верила в ваше существование, но думала, если бы вы существовали, то были бы плохими, вот.

Чарли как-то криво улыбнулся.

– Так и есть, – медленно произнёс он.

– Что так и есть? – она вопросительно посмотрела на него.

Он вздохнул. У Анны промелькнуло в голове, что вздыхать, это ещё одна его привычка, как и печально, улыбаться.

– Ну, мы телесные существа делимся на две категории, – принялся неторопливо объяснять он. – Первые мы: призраки. Мы хорошие, потому-что, после смерти помним, кто мы есть. Заметь, это нелегко: Запомнить. И есть Вторая категория: Приведения. Вот они плохие. Только и думают о мести. Точнее они вообще не думают. В них только жажда кого-то прикончить, жажда мести.

Анна похолодела от этих слов. Значит где-то бродят привидения с жаждой поубивать кого-то?!

Чарли правильно истолковав выражение её лица, поспешил добавить:

– Но мы, призраки, всегда держим их подальше от людских населений. Это, как бы наша не писаная работа. Так, что убийства бывают очень и очень редко.

– Но… почему они становятся такими? – поинтересовалась девушка.

– Потому-что забывают кто они. А когда умерший забывает своё прошлое, то он забывает самого себя, то он больше не он. В нём, ничего не остаётся. Только плохое. Злость, боль, месть…

– Это ужасно… – тихо проговорила Анна.

– Да… ужасно. Не превратится в привидение очень… нелегко. Потому-что тебя переполняет такая сильная, всепоглощающая ярость, что хочется отомстить, причинить кому-то боль, часто даже не зная почему. Я тоже проходил через это.

Анна взглянула в его светло-голубые глаза. Она не знала, откуда, просто знала и всё, этот призрак хороший, и даже очень. Ей почему-то подумалось, что не будь он настолько хорошим, может быть, прожил бы долгую и счастливую жизнь.

– Но ты не стал плохим. Ты остался, – медленно произнесла она, не отводя взгляда серых глаз.

– *Dum spiro, spero. (*пока дышу, надеюсь лат.) – задумчиво проговорил он и громче добавил. – Да, остался. Потому-что не смог забыть своё прошлое. Оно слишком… дорого мне. Я не мог позволить злости поглотить воспоминания о моей семье, о моей сестре и боролся с этим чувством… мести. И победил. Всегда настаёт время, когда мы боремся за прошлое, за воспоминания, за будущее, – он тяжко вздохнул. – И не всегда побеждаем.

Анна призадумалась. Он был прав. Она всегда боролась, боролась за прошлое, даже не зная почему, за что и за чьё прошлое, и всегда проигрывала. Они так и стояли, молча, прислонившись к дубу и каждый думая о своём.

– Чарли, а ты не похож на жителя средневековья, – внезапно сказала она.

– Как это? – призрак не понял, что имела в виду живая девчонка.

– Ну, для человека прошлого ты говоришь очень даже современно, как обычный человек, никаких там… мм… ваша любезность, свет моих очей и всё такое, – пояснила Анна и улыбнулась своим же словам.

– Свет моих очей? – Чарли ухмыльнулся. (Разве возможно так печально ухмыляться?) – Я же не спал всё это время, а существовал. И я знаю, какая разговорная речь в этом веке. Я прожил все эти века в призрачном виде, но это не значит, что я должен говорить всякими заковыристыми выражениями того времени.

Девушка помолчала с минуту, обдумывая слова призрака. Действительно, он же наблюдает за людьми, слышит, как они говорят, видит, что они делают. Какой глупый вопрос она задала… Анны нахмурила брови, выпятила верхнюю губу и в задумчивости уставилась на призрака. Через минуту встряхнула волосами.

– Я кушать хочу, – вдруг заявила Анна.

Чарли улыбнулся, скрестив руки. Анна подумала, что до боли захотела увидеть, как он улыбается без этой вечной печали в глазах.

– Так иди домой, – сказал он.

– Но мне не хочется, – она покачала головой и вытащила из волос упавший с дуба лист.

– Тебе вчера досталось? – тихо спросил призрак.

– Да… чуть досталось, – девушка сморщила нос. Вспоминать не хотелось. Ну и вспылила же она…

– Тогда иди домой и сегодня больше не приходи, – он протянул руку и вытащил из её волос ещё один лист и как бы невзначай провёл рукой по её буйным локонам. У Анны от этого прикосновения к волосам, по спине пошли мурашки. Она надеялась, что не покраснела.

– Но… – начало была она, но Чарли посмотрел на неё и Анна умолкла.

– Ты можешь прийти завтра, – предложил он.

Анна вздохнула, похоже, это заразительно.

– Ладно. Пусть будет по-твоему, – она посмотрела на наручные часы. – Ни фига себе! Ой, прости. Оказывается уже два часа дня. Надо же, я даже не заметила, как пролетело время…

Чарли усмехнулся, потом лукаво так подмигнул ей.

– Со мной не соскучишься, – весело (хотя это только ему казалось, что весело) заявил он.

– Действительно, не соскучишься, – и она тоже рассмеялась.

– Леди, вам пора на обед, – с серьёзной миной произнёс Чарли.

– Конечно, сир, – она сделала неумелый реверанс. – Увидимся завтра свет моих очей.

Чарли улыбнулся, и хотел было исчезнуть, но голос Анны его остановил.

– Чарли, – позвала она его.

– Да? – он поднял на неё свои голубые кристалловидные глаза.

– Почему ты такой грустный? – внезапно спросила девушка, и с серьёзным видом воззрилась на призрака ожидая ответа.

Призрак вздохнул, внимательно посмотрел на Анну, пораскинул что-то в призрачных мозгах. Хотя, наверное, у него мозгов не было, или было?

– Если у человека печальные глаза, то возможно он кое-что понимает в этой жизни. – Чарли печально улыбнулся.

Анна поразмыслила над словами призрака, пытаясь понять, что он этим хотел сказать, но не доразмыслила.

– До встречи – сказала она тихо.

– Хорошего дня.

И Чарли исчез. Анна почувствовала, что стало теплее. Хмыкнула про себя и направилась к выходу из кладбища. И лишь дойдя до дома, с досадой вспомнила про мамины бутерброды.

– Чёрт! – выругалась она себе под нос и распахнула входную дверь.

Глава 3. Волосы цвета солнца.

Анна стояла у зеркала во весь рост, который был прикреплён на дверцу шкафа, в своей комнате, в розовой пижаме в горошек. Вчера весь оставшийся день и до двух часов ночи, она провела за книжками и журналами о паранормальных явлениях, какие только откапала в доме. После переключилась к интернету, ища всякие сведения про души умерших, призраков и привидений. К своему разочарованию, она не нашла ничего достоверного, во что можно было бы поверить. Ни слова о делении умерших на призраков и привидений. И самое главное: ни слова про Чарли Дикса. Или вообще про семейство Диксов, живущих в пятнадцатом веке. Она перерыла всю историю от начала до конца. Ничего. Как будто таковых вообще не существовало.

Странно всё это. Кто же он на самом деле?

И теперь проснувшись очень поздно, она заспанная, с тёмными кругами под глазами и растрёпанными волосами стояла у зеркала и разглядывала себя, а точнее свои глаза.

Сейчас они были просто серого цвета, не слишком светлые, не слишком тёмные. А просто среднего металлического оттенка. После посмотрела на своё отражение целиком. Сморщила нос. Выглядит она, ужасна. Пошла приняла душ, тщательно высушила волосы феном, после расчесала и оставила их распущенными, лишь с одной стороны заколов прядь волос заколкой.

Потом открыла гардероб и предусмотрительно выбрала чёрные джинсы, чтобы в этот раз всё-таки не исцарапать ноги. Синюю шёлковую рубашку без рукавов и взяла чёрную сумку-почтальонку, куда заранее поставила: блокнот, мобильник, ручку, зеркало и всякую мелочь. Надела серые сандалики с застёжкой-липучкой и снова встала перед зеркалом. Нет, с кругами надо что-то делать. Наложив на лицо лёгкий макияж, состоящий из тонального крема, блеска для губ и туша для ресниц, ещё раз встала в полный рост перед зеркалом. Теперь-то она выглядела не так уж и плохо. Даже могла назвать себя симпатичненькой. Причмокнув своими губами, похожих на маленький розовый бантик, она улыбнулась своему отражению. Оставшись довольна собой, девушка спустилась вниз.

За завтраком поболтав с отцом о всяких легендах Уиндермира (тот тоже ничего интересного не рассказал) и, решив, что через час поедет с матерью в магазин, встала со стола.

– Кстати папа, а разве ты не должен быть на работе? – озадачено спросила Анна.

– Анна вообще-то сегодня суббота, – укоризненно проговорил отец.

– Ааа… совсем забыла, – она продемонстрировала все двадцать восемь белоснежных зуба. (Остальные четыре ещё не доросли, малолетка блин…)

Генри подождал покамест Линда выйдет из кухни и повернулся к Анне, в это время наливающей себе сок.

– Вообще-то сегодня вечером я собираюсь пригласить маму на ужин в ресторан. Не говори ей ничего, – предупредил он и подмигнул дочери.

Анна улыбнулась и тоже подмигнула ему.

– Не волнуйся пап. Но тогда я вечером выйду погулять, – заявили она.

– Хм. Ладно. Но не забудь всё запереть прежде. И милая, постарайся в этот раз не слишком долго гоняться за бабочками.

Анна рассмеялась и подавилась соком. Откашлявшись и вздохнула.

– Конечно папа. Обещаю, – заверила она, положив руку на сердце.

Она собрала грязную посуду со стола и начала мыть.

Вернулась Линда, переодевшись к выходу.

– Ну, что Анна пошли? – обратилась мать к дочери.

– Да, конечно. Но, чур, вожу я.

Анна разложила посуду по полкам, вытерла руки о штаны, попрощалась с отцом и вышла из кухни вслед за матерью.

                               ***

В магазине она толкала тележку за матерью, которая то и дело через каждые три шага останавливалась, брала в руку какой-нибудь пакет или бутылку и внимательно читала этикетку.

Потом, либо бросала в тележку, либо ставила обратно. Через час Анна уже без особого энтузиазма, толкала тележку, и вяло отвечала на вопросы матери, брать или не брать тот или иной продукт.

– О, смотри: шоколадные печенья. Они как раз у нас кончились. Возьмём одну или две пачки?

– Две лучше.

– Пусть будет две.

Анна нарочито шумно вздохнула и перевела взгляд своих серых глаз от шоколадных печений. Её глаза пересеклись с янтарными глазами парня. Его торчащие во все стороны волосы были песочного цвета. На нём были джинсы и белая футболка, а поверх синяя клетчатая рубашка с короткими рукавами. Он тоже толкал тележку за своей матерью. Выглядел он крайне уставшим. Парень вымученно улыбнулся Анне.

– Привет Анна, – сказал он.

Анна, оставив тележку возле мамы, подошла к нему.

– Привет Крис. Тоже за покупками? – поинтересовалась девушка.

– Да, – он покосился на свою мать, которая тем временем заметила Линду и направилась к ней поздороваться. – И мне это уже надоело.

– Знаешь мне тоже. Мы уже час здесь торчим, – пожаловалась девушка.

– А мы уже два. Самое удивительное: я молодой человек, в самом рассвете сил, устал как собака, а мама выглядит ни чуть не уставшей, а даже наоборот.

Анна улыбнулась, ничего не ответив.

– Как дела-то у тебя? Давно не виделись, – спросил парень.

Анна пристыженно взглянула на него.

– Всего лишь десять дней, – между её бровей пролегла складочка. – Ой, да ты прав, давно.

– После окончания школы, ты всегда пропадаешь, – упрекнул он её.

Анна пожала плечами и виновато улыбнулась.

– Дела были, – уклончиво ответила она.

Кристофер хмыкнул и приподнял свои светлые брови.

– Конечно. Гоняться за насекомыми.

– Да ладно тебе, не обижайся, – отмахнулась Анна.

– Знаешь, через неделю или два Питер собирается устроить вечеринку ко дню своего день рождения. Ему восемнадцать исполняется. Может, пойдём вместе? Аманда жалуется, что не может вытащить тебя из дома, – проговорил Крис.

Он пристально посмотрел на неё, ожидая ответа. Кристофер, несомненно, был красив, со своими янтарными выразительными глазами и волосами цвета солнца, торчащие во все стороны, подумала Анна.

– Ну ладно. Но ничего не обещаю, – предупредила она.

– У тебя кто-то появился? – неожиданно спросил Кристофер.

Он провёл рукой по растрёпанным волосам, приводя их в ещё больший художественный беспорядок.

– Что? Нет! Ты что. А тебе то что? – Анна неподдельно удивилась.

С чего только он это взял? И почему вдруг, ни с того, ни с чего он спрашивает у неё такое? Раньше Анна не наблюдала за ним повышенный интерес к её личной жизни.

– Просто спросил, – пожал плечами Крис.

– Кристофер! Тащи тележку сюда. Привет Анна. Как жизнь?

Кристофер закрыл глаза, театрально вздохнул и толкнул тележку к матери.

– Очень хорошо миссис Джоанна. – сказала девушка.

Кристофер, унаследовал от матери лишь черты лица. Что не скажешь по волосам и глазам. Миссис Джоанна Форд была высокой и худой женщиной лет сорока, с тёмными волнистыми волосами.

Прежде чем отойти от Анны, Крис наклонился к ней и шепнул:

– Может, поболтаем ночью?

– Ладно. Если найду время, напишу тебе, – также шёпотом ответила Анна.

Он нарочито тоскливо вздохнул.

– Хорошо. Буду ждать. До встречи, – он выпрямился, направляясь к матери.

– Анна милая, может, зайдёшь как-нибудь? Поможешь мне с цветами. А то эта бестолочь совсем не разбирается в моих геранях, – пожаловалась девушке миссис Форд.

– Конечно миссис Джоанна. Я постараюсь. – Анна еле сдержала улыбку.

– До встречи Линда, – обратилась к матери Анны Джоанна.

– До встречи Джо. Увидимся в понедельник, – ответила та.

Анна в последний раз посмотрела на Кристофера, который громким шёпотом жаловался на жизнь. Она не вольно улыбнулась.

Кристофер, как и Аманда и Питер, был её одноклассником. Он был одним из популярных учеников школы, по которому вздыхали, почти все девчонки. Хотя и не состоял в школьной футбольной команде. Также все знали, что до пятнадцати лет, он каждый год, летом ехал в военный лагерь в Европу. Так что он был очень хорошо натренирован, высокий мускулистый с мужскими чертами лица: высокий лоб, квадратная челюсть. Прекрасно стрелял из лука и, по мнению всех учениц школы, чертовски красив.

Отсюда всплывает вопрос: откуда Анна, одна из неудачниц школы, знает такого знаменитого парня из школы?

Дело в том, что дом семейства Фордов располагается совсем недалеко от дома Анны, за поворотом на их улицу. А также их матери с университетских годов дружили. Так что они с детства знали друг друга, пусть даже Анна с детства сторонилась всяких разговоров и игр с ровесниками.

Питер был лучшим другом Криса с детсадовских годов. И тоже был популярным на всю школу. В отличие от друга он участвовал в футбольной команде и даже стал в прошлом году капитаном школьной команды по футболу. У него были светлые кучерявые волосы, которые всегда торчали во все стороны, как ни старался он их пригладить. Он был чуть ниже Криса, тоже с хорошим спортивным телосложением. Чуть округлые щёки, острые четко выпирающие скулы, болотного цвета глаза и ямочка на одной щеке уже покорили не одну девушку. И, конечно же, он этим нахально пользовался. Он жил по соседству с Крисом. Так что всё своё свободное время они проводили вместе.

Часто в их банду включалась и Аманда. Она была троюродной сестрой Кристофера и жила на противоположной улице. У неё были медового цвета волосы и карие глаза. Худая и высокая, выше, чем Анна с правильными, изящными чертами лица. И она тоже включалась в уважительный круг учеников школы, так как её часто замечали в кругу таких красавчиков, как Питер и Крис.

Ещё одна красавица школы Кейт, как не пыталась, не смогла включиться в эту банду. Но два года назад она так и добилась внимания Питера. Они даже встречались целых шесть месяцев.

Потом Питер бросил её, хотя Кейт уверяет, что это она бросила его.

Аманда не была лучшей подругой Анны. Хотя эта была, единственная девушка с кем общалась она. Просто в детстве они часто оказывались в одном и том же лагере. И ещё они жили в одной улице. Так что в школе Анна часто сидела рядом с этой тройкой, хоть и не слишком с ними общалась, а они в свою очередь не слишком разговаривали с ней. Хотя и настаивали, чтобы она сидела с ними. Точнее настаивал, в основном Крис. Но Анна знала, что делает он это в основном из вежливости, потому-что его просит об этом мать, чтобы он не забывал общаться и с ней, так как у неё нет друзей.

Анна скривилась от этих мыслей. Меньше всего ей нужна была чья-то жалость. Вот почему она всегда избегала с ним встречи, вообще с этой троицей, как только настаёт лето.

Она не такая как они, и никогда не станет. И ей не нужна их жалость. Пусть оставят для других.

Ей нравилось своё одиночество. Своя странность. Она вспомнила Чарли. Его кристально-голубые глаза, пристально смотрящие на неё, словно видели её душу насквозь. Его печальную улыбку, которая так ей понравилась.  Может быть, она уже не одинока.

Хотя это странно, подумала она. Ведь она видела его всего лишь два раза. А у неё было такое ощущение, будто она нашла родственную душу. Душу, которую так долго искала и нашла в нём. В призраке. В давно умершем человеке.

Она моргнула, возвращаясь в реальность. Слишком уж часто она витает в облаках. Но там, в облаках было интереснее, чем в реальности.. Да и не терпелось побыстрее отсюда убраться и помчатся к Чарли. А встречи с призраком, были для девушки чем-то нереальным, как… как витание в облаках.

– Мам, ты не кончаешь а? Мне уже надоело стоять на ногах! – возмутилась Анна.

– Ладно, ладно не кипятись. Сейчас схожу за хлебом и всё, – и мать скрылась за очередным поворотом.

В итоге сходила и за маслом, яйцами, майонезом, кетчупом и хлопьями. Анна облегчённо вздохнула лишь через тридцать минут, когда они загрузили продукты с пакетами в багажник и сели в машину.

– Наконец-то, – пробормотала она, заводя машину и покидая парковку.

Когда они доехали до дома и выгружали пакеты с продуктами, Анна невзначай подняла голову. И увидела чёрный, настолько чёрный силуэт, что казалось, такого чёрного не существует во всей вселенной. Миг, проехала машина и силуэт исчез. Девушка моргнула пару раз, подумала, что в голову лезет один только бред и потащила пакеты в дом. Сейчас она подумала, что это бред. Чёрные силуэты в основном виделись ей в детстве и пару лет она их не замечала. И забыла про их существование вообще. Сейчас же, переступив порог дома, она внезапно замерла. Почему эти детские галлюцинации опять стали преследовать её? Что такого случилось, что они возобновили свою деятельность?

Анна встряхнула голову и нахмурилось. Глупость какая-то! Ей просто привиделась и всё. Но она не была уверенна в этом на все сто процентов.

                               ***

Кристофер помог матери разгрузить покупки в холодильник и по полкам. И наконец-таки убрался в свою комнату. Всю дорогу ему то звонили, то присылали эсэмэски, от чего ему пришлось включить беззвучный режим. Он быстро набрал нужный номер.

– Алло, деда. Я был занят. Задание? Ещё одно? Да я ж вчера был… Ладно, где? Лесные твари? Окей. Помощь не нужна, справлюсь.

Крис отключил аппарат и вздохнул. Надо же, лесные тварюги решили повеселиться, а ему теперь отдуваться. Кристофер стянул с себя футболку, надел чёрную простую майку, поверх чёрную мастерку, взял нужное оружие и открыл окно. В лицо ударил свежий летний воздух, обильный на запахи всяких цветов и снеди. Он вдохнул поглубже, хмыкнул про себя. Свесил ноги через окно, поболтал ими в воздухе и прыгнул. Что-что, а задания надо выполнять, нравилось ли это ему или нет. Конечно, он любил свою профессию, но иногда она доставала. Особенно когда приходилось, вот как сегодня и вчера, и несколько дней подряд плестись на задания. Всё-таки не робот, устаёшь, как ни крути.

Но, не время сейчас ныть как последний слабак, а браться за этих лесных тварюг и накостылять им по полной. А Кристофер это умел.

Глава 4. Respise finem.

Прошло не малые три часа, прежде чем Генри оповестил Линду об ужине. Так что ещё два часа ушли на её сборы. Ещё тридцать минут на наставления Анны.

– Не забудь…

– Да мама, – нетерпеливо перебила её Анна. – Я помню: выключить свет, газ, воду, запереть все окна и не забыть запереть входную дверь и т. д. и т. п.

Облегчённо Анна вздохнула лишь, когда за родителями заперла входную дверь. Она прислонилась к двери и прикрыла глаза. Почему-то ей вспомнился Кристофер Форд. И что она обещала ему написать сегодня вечером. Девушка встряхнула головой. Нет уж, обойдётся. Анна знает, что ему практически всё равно, напишет она или нет. И вообще вспомнит ли он о ней? Ведь так? Ведь ему плевать на неё, не так ли? Она внушила себе, что делает он это исключительно по наставлению матери.

Она скривилась и ещё раз встряхнула головой. Посмотрела на часы: шесть часов вечера. Можно двигаться. Она и так с нетерпением ждала вечера, чтобы ещё раз увидеться с Чарли.

Девушка сама не знала, почему ей так хочется встретиться с призраком. Они виделись всего лишь два дня, а она успела к нему привязаться.

Ведь Чарли был таким хорошим, таким печальным… И его кристально чистые голубые глаза.. Конечно, он был красив. Это Анна подметила, как только увидела его. Прекрасный и вечно печальный призрак. Он казался ей таким одиноким, что ей всё время хотелось быть рядом с ним. Хотя она и себя считала одинокой, но когда она бывала с призраком, это чувство, чувство одиночества пропадало. Ей очень хотелось узнать его поближе. Ведь, это не шутки. У неё в друзьях, самый настоящий призрак из прошлого! Ведь они друзья, так?

В последний раз взглянула на себя в зеркало. Убедилась, что всё в норме. Она была в той же одежде, что и утром. Обошла весь дом, убедилась, что всё в порядке: свет, газ и вода выключены. Выходя из дома, на секунду задержала свой взгляд на своём отражении. Глаза были чуть светлее, обычного. Она улыбнулась своему отражению, вышла из дома и заперла дверь. Взглядом окинула улицу. Соседские ребята пускали воздушных змей, некоторые рисовали мелом на асфальте квадратики, для игры в классики. Было ветрено, но солнечно. Неужели пойдёт дождь? Не может быть…

Соседские дети с противоположной улицы заметили её и стали противно хихикать. Вот же малолетние образчики… Любят посмеяться над ней…

Проходя через Лейк-Дистрикт, она подпевала себе под нос мотивчик какой-то замысловатой песни. Но вдруг резко захлопнула рот, остановилась. Обернулась вокруг своей оси. Вокруг не единой души и не единого звука, даже шелеста листьев. Она посмотрела вперёд. До заброшенной части парка оставалось совсем немного. Анна постаралась тихо вдохнуть, так как заметила, что стояла затаив дыхание. При таком затишье вышло это у неё так, словно запустили ракету. Это был уже предел её нервам. Она припустилась, что есть духу в сторону заброшенной части Лейк-Дистрикта. Практически пролетев его, пулей влетела в кладбище. Но и тут не остановилась, не хуже гончей побежала к долгожданной поляне. Лишь очутившись там, перевела дух. Вся запыхавшаяся и взъерошенная, она прислонилась к дубу и прикрыла глаза, чтобы унять участившее сердцебиение.

– Что-то случилось? – внезапно раздался голос где-то с боку.

Анна вздрогнула, вскрикнула, одновременно распахнув, в испуге мгновенно потемневшие глаза.

– Тихо Анна, это я. Чарли, – призрак выставил вперёд руки, пытаясь её успокоить.

– Господи Чарли, я испугалась до чертиков! Не подкрадывайся так, пожалуйста! – у Анны до сих пор стучало в висках.

– Ох, прости Анна, я не хотел тебя пугать. Честно, – заверил он её, при этом выглядя таким несчастным, что у Анны защемило сердце.

Он сделал пару шагов в её сторону.

– Знаю. Прости. Просто я очень испугалась, – пробормотала она, опустив голову.

– Чего Анна?

Она помолчала с минуту, пытаясь понять: чего же она всё-таки испугалась. Потом попыталась пригладить волосы. Безуспешно.

– Я… я не знаю, – начала она сбивчиво рассказывать. – Просто  я шла сюда, вдруг стало совсем тихо, даже шелеста не слышно, а я помню, что был ветер. И нигде не было людей, а парк всегда бывает переполнен. Мне показалось, что кто-то за мной следил, – она в отчаянии закрыла лицо руками.

Чарли подошёл к Анне в плотную и поставил руку ей на плечо, чуть сжав. Её обдало холодным воздухом. Она вздрогнула и убрала руки с лица, взглянула на призрака из полу опущенных ресниц. Чарли заглянул ей в глаза, пристально присматриваясь к их цвету. От чего Анна покраснела. Она надеялась, что это было не заметно.

– У тебя потемнели глаза, – заметил он.

Девушка горько усмехнулась, покачала головой.

– Ну да. Сама себя напугала.

Он вздохнул, от чего чёлка упала ему на глаза, и убрал руку с её плеча, но не отошёл, лишь тоже прислонился к дереву подле неё. Запустил пятерню волосы, тем самым убрав их с глаз.

– Прости,*illid mihi culpa.  (*это моя вина лат.) Надо было тебя встретить, – пробормотал призрак.

– Вот только не надо себя винить, – фыркнула девушка.

Опять он со своим латинским, подумала она. Он снова вздохнул и искоса поглядел на неё.

Анна задавалась вопросом, если он не дышит, то почему всегда вздыхает? Наверно привычка, оставшаяся с живых времён. Прошло минут десять, прежде чем Анна снова заговорила:

– Знаешь, ведь я всегда сторонилась людей.

Призрак скрестил руки на груди и внимательно посмотрел ей в лицо.

– Почему? – удивился Чарли.

– Не знаю. Но мне всегда кажется, что они меня не понимают. Меня не понимают даже собственные родители. А что взять с других? – проговорила она.

– Но меня ты, не сторонишься, – заметил Чарли.

– Да потому-что, ты не такой как все, – заявила девушка.

Он усмехнулся:

– Потому-что я мёртвый? – подсказал призрак. – *De mortius aut bene aut nihil.  (*о мёртвых, либо хорошо, либо ничего лат.)

– Нет. Не из-за этого. – Девушка взглянула в его прозрачно-голубые глаза. – Потому-что мне кажется, ты меня понимаешь… И рядом с тобой… я могу быть сама собой, – не удержавшись, добавила. – И, что ты всё время говоришь на латинском?

Чарли печально улыбнулся, склонил голову на бок.

– Я рад, что ты рядом со мной, можешь быть сама собой, – пожал плечами. – Привык. В то время многие говорили на этом языке.

Он хотел ещё, что то добавить, но промолчал.

– Чарли, – позвала Анна.

– Да Анна.

– Ты когда-нибудь любил? – внезапно полюбопытствовала Анна.

Чарли засмеялся. Провёл рукой по волосам, отбрасывая чёлку назад, и задорно так взглянул на девушку.

– Я так и знал, что когда-нибудь ты задашь этот вопрос, – весело произнёс он.

Она взглянула на него и приподняла бровь, всем своим видом показывая своё нетерпение.

– Ну? – допытывалась она.

– Нет. По настоящему, не любил, – признался призрак. Чуть качнул головой. Тёмные пряди совсем закрыли его глаза. Как он только умудрялся при этом видеть?

– Как это? – не поняла девушка.

– Не буду врать, что я ни с кем, не встречался. Это были просто мимолётные отношения и больше ничего. Но нет. Я не любил, – он с любопытством взглянул на Анну, но прежде убрал чёлку рукой. Всё-таки не видит… – А ты?

Она слегка улыбнулась.

– Я тоже не любила. Я вообще ни с кем даже не встречалась, – сказав это, она покраснела и отвернулась.

– Думаю это, потому, что ты сторонишься людей. Так ты, наверное, не замечаешь, что от них нет отбоя, – казалось, что он даже не заметил её смущения.

Анна заливисто засмеялась. Чарли мысленно сравнил её смех с хрустальными колокольчиками.

– Очень смешно. Не слышала ничего глупее, – успокоившись, заявила она и постаралась пригладить буйные локоны.

Чарли удивлённо взглянул на неё, словно она сморозила какую-нибудь глупость. Ну и чудная же, живая человечка.

– Почему же? Ты очень красивая девушка и мне кажется, что очень даже при этом умная личность, – высказал он своё мнение.

Анна смутилась. Опять. Скрестила руки на груди, пытаясь напустить на себя непринуждённый вид.

– Ну, может и красивая, – согласилась она. – Хотя я себя таковой не считаю, но вот с моим умом другие не ладят. Ты забыл, они же меня странной считают.

– Но тот парень так не считает, – внезапно буркнул Чарли, удивив таким ответом даже себя.

– Какой парень? – Анна посмотрела на него с недоумением.

– Ну, тот, блондинчик, который считает себя неотразимым, – выпалил он на одном дыхании.

Анна с изумлением посмотрела ему в глаза. Он старательно их отводил, поглядывая куда угодно, только не на живую человечку.

– Ты про Криса? – ошарашено спросила девушка.

– *Etiam. (*да лат.) – кивнул он. – Кажется, его так звали, – спокойно произнёс призрак.

– А где ты его видел? – подозрительно разглядывая призрака, спросила Анна.

– Ну… – он смущённо взглянул на неё. – В магазине. Сегодня утром.

Анна лишилась дара речи. Потом придя в себя, уставилась на этого призрака-шпиона.

– Ты следил за мной?! – с упрёком высказалась она.

– Нет. Что ты, – поспешно ответил Чарли. – Просто прогуливался по городу, – он невинно потупил взор.

Она с подозрением посмотрела на него, но ничего не ответила. Через минуту всё же спросила:

– И что же Крис?

– Что, что. Ты ему нравишься – невозмутимым тоном произнёс этот призрак.

– Что за бред! Ничего такого нет, – уверенно отрезала она. – Он общается со мной лишь потому, что его мама просит. Наши мамы дружат. Вот и считают, что и дети ихни должны дружить. Он популярный ученик в школе… Ему до меня нет дела, – небрежно добавила она.

– А тебе хотелось бы? – приподняв брови, поинтересовался Чарли.

– Чего? – не поняла Анна.

– Чтобы было дело.

– Нет, конечно! Он ни моего типажа, – фыркнула она.

Чарли с сомнением посмотрел на неё, но ничего не сказал.

– Пойдём со мной. Я тебе кое-что покажу, – через пять минут неловкого молчания вдруг произнёс Чарли.

Этому призраку в голову взбрендила какая-то идея и он, не дождавшись ответа, схватил её за руку и потащил за собой.

– Но куда ты меня ведёшь? – спросила, запыхавшись, она.

Здесь было темно, так как их окружали ветвистые высокие деревья, заслонив своими пышными ветками почти всё небо. Деревья были с широкими листьями и высоченные, более дикие, чем в начале кладбища.

– Увидишь, – бросил он через плечо, потом остановился на секунду и повернулся к ней. – Не бойся, тебе понравится, – в его глазах плясали озорные огоньки.

Она не удержавшись, улыбнулась. И он потащил её дальше, через всё кладбище, где оно граничило с непреступным лесом. Через пару минут Чарли остановился. Ей показалось, что ему уже не так уж и нравится его внезапная идея, так как пару секунд он стоял молча, и кажется, над чем-то усиленно размышлял.

– Дошли, – пробормотал он.

Анна остановилась и перевела дух. Вытащила из волос пару колючек и недовольным взглядом окинула его.

– Но я ничего такого не вижу, – пожаловалась девушка.

– Постой, сейчас увидишь, – пообещал призрак.

Чарли поддался вперёд и убрал рукой ветки, мешавшие им идти вперёд и что либо, увидеть.

Когда они прошли ещё пару шагов, то Анне открылась удивительная картина: перед ними, на большой поляне, было раскинуто множество могил, памятников, склепов, и много других статуй и надгробий. А самое изумительное было то, что между этими могилами разгуливало множество самых настоящих призраков!

– Ну, как тебе? – Чарли с нетерпением посмотрел на Анну.

Анна несколько секунд молча взирала на развернувшуюся перед ней картину.

– Не знаю… что даже сказать, – в конец выдохнула девушка.

Чарли широченно так улыбнулся и взял её за руку…

– Пойдём к ним? – предложил он.

– Что? Нет, я постою здесь, – она замотала головой, приводя причёску в ещё больший беспорядок.

– Да ладно тебе. Или ты боишься? – лукаво спросил Чарли и в притворном удивлении вскинул брови.

– Конечно, нет. Просто… – она запнулась, не зная, что ответить.

Чарли шумно так вздохнул. И не сказав ей больше ни слова, принудительно потянул за собой. Протащив её несколько шагов, оставил возле мраморной статуи однокрылого ангела с грустным взглядом. Сам сделал пару шагов вперёд, тем самым заслонив Анну собой.

Пару призраков его заметили и помахали ему в знак приветствия. Чарли помахал им в ответ.

Из этой суеты вперёд, по направлению к Чарли вышел, прихрамывая на одну ногу, старик, лет шестидесяти-семидесяти видом и одеждой похожий на ветерана какой-то давно ушедшей войны. Он чуть светился белым светом, как и все призраки на поляне.

– Смотрите-ка, это же старина Чарли! – призрак, посмотрев на других своих сородичей, весело показал рукой на Чарли, но потом махнул на них и снова переключился на Чарли. – Где ты шлялся, дед ты старый, а? Как живётся или точнее как умирается?

И он заливисто захохотал, потрясая своим объёмным животом, над собственно сказанной шуткой.

Чарли деликатно кашлянул в кулак.

– Я как всегда Уилли и… – начал было Чарли.

– А это кто? – резко перебил его Уильям, только заметивший за Чарли Анну.

Чарли покосился на Анну и придвинулся так, что всем своим телом загородил девушку от любопытных взглядов. Он и так задавался вопросом, почему призраки до сих пор не почувствовали присутствие живого человека. В основном призраки чуют живых за милю.

– Она моя знакомая, – сказал он.

– Что ещё за знакомая? – допытывался Уильям.

– Она – он запнулся и повторил. – Она моя знакомая. Живая знакомая.

Как только Чарли сказал эти слова, все призраки сразу остановились и с пугающей точностью, обернули головы в их сторону. Наступила напряжённая тишина. Словно воздух наэлектризовался.

Анне от этой тишины стало не по себе. Она прерывисто вдохнула. Но у неё было такое ощущение, словно лёгкие отказались принимать воздух. Чарли сделал пару шагов назад и протянул ей руку. Девушка с благодарностью ухватилась за неё как утопленник за спасательный круг. Чарли почувствовал, что её рука дрожит и сжал её покрепче. А она в свою очередь постаралась прижаться к нему. Он только сейчас осознал, что приводить сюда живую, было очень глупой и опасной затеей с его стороны.

Внезапно все призраки как по команде повернули свои головы в другом направлении, на какой-то полу развалившийся склеп. Из склепа скрипнув дверцей, вышел призрак в плотном состоянии. Призрак направился в их сторону. Это был мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, высокого роста и могучего телосложения, с пиратской бородой и угрюмыми чертами лица. Взгляд его был колючий как проволока и был устремлён на Анну, которая совсем спряталась за спину Чарли, при виде этого взгляда. А он в свою очередь подступился вперёд, заслоняя собой девушку.

– Человек значит? – спокойно осведомился этот пришедший, но в гробовой тишине его услышали все.

– Эзра, я всё объясню. Она… – начал, было, Чарли оправдываться, но Эзра его перебил:

– Что ты объяснишь Чарли? Что познакомился с живым человеком и привёл её сюда, в логово призраков?! – его глаза метали гром и молнии, от которого любой умер бы со страху.

А Чарли всего лишь вздохнул.

– Да я знаю. Знаю, что я наделал, – сухо проговорил Чарли.

– А что если об этом узнает Приз-Правительство? Ты хоть об этом подумал?

Чарли ещё раз вздохнул.

– А кто сказал, что они узнают? – осведомился он, посмотрев в упор на Эзру, предостерегающим взглядом.

Эзра устало потёр глаза и с раздражением взглянул на Чарли.

– Чарли, ты не устал навлекать на себя беду? Ещё одно такое поведение и Приз-Правительство…

Чарли весь напрягся, отпустил, до сих пор сжимавшую руку Анны и сжал его в кулак. Он криво осклабился, и лицо его стало жутковатым. Анна его прежде таким не видела, из-за чего невольно сделала шаг назад.

– Что?! Что сделает это чёртово Приз-Правительство?! – взорвался Чарли. – Это моё кладбище. И слышите никто, ничего, об этом, никому не скажет! – Чарли волком посмотрел на всех присутствующих призраков. Он был в неподдельной ярости.

От чего все призраки шарахнулись в разные стороны. И даже Эзра попятился назад.

Увидев это, Чарли судорожно вздохнул и в отчаянии схватился за голову.

– Вот видите, что я наделал! Прошу вас, не заставляйте меня говорить, то чего я не хочу…

Эзра всего лишь покачал своей лохматой головой.

– Ей здесь не место, – прежде чем исчезнуть он добавил. – *Respise finem.   (*подумай, чем это может закончиться лат.)

Чарли лишь глубоко вздохнул, на секунду закрыл глаза, потом открыл и повернулся к Анне. В её потемневших глазах застыл страх. Он хотел взять её за руку, но Анна отдернула свою, спрятав за спиной. От этого Чарли почувствовал в области своего, не бьющего сердца душераздирающую боль. Его рука повисла в воздухе. Медленно он её убрал, не сводя с девушки глаз. Он почувствовал ещё большую боль, от того, что он сейчас должен был ей сказать.

Нигде не осталось ни одного призрака. Все они вслед за Эзрой исчезли по могилам. Чарли и Анна стояли напротив друг друга совсем одни, в этом кладбище памятников и надгробий.

Собрав в себе силы Чарли с мукой в голосе проговорил:

– Анна… тебе лучше уйти.

В её глазах он прочитал обиду, испуг и горечь.

– Да, ты прав. Мне лучше уйти и больше не возвращаться… никогда, – дрожащим голосом произнесла она. Её нижняя губа предательски дрожала. Прежде чем отвернутся, добавила, заглянув ему в глаза. – Провожать не надо. Дорогу и сама найду.

Теперь её глаза были полны еле сдерживаемых слёз и блестели при свете луны.

– Анна…

Но призрак замолчал, так как она, не дослушав его, резко развернулась и побежала прочь из этого места, из кладбища, подальше от всего этого, от него.

А Чарли всё стоял там один, смотря в след уже давно ушедшей Анны…

                                     ***

Анна всё бежала, бежала, не останавливаясь, через весь парк, через улицу, уже не сдерживая слёзы, покамест не дошла до дома. Лишь тогда она остановилась и перевела дух. Невидящими глазами посмотрела на дом. Вытерла тыльной стороной руки глаза и снова взглянула на дом. Свет не горел. Родители ещё не приехали. Она посмотрела на наручные часы: девять часов вечера.

Лишь после этого, Анна вставила ключи в замочную скважину, открыла дверь, зашла и закрыла её, не заперев на засов.

Включила свет в прихожей и поднялась наверх. Тщательно помыв лицо, надела пижаму и забралась в кровать. Взяв в руки мобильник, она отыскала номер Кристофера, чуть поколебавшись, написала следующее:

– «Привет Крис. Если ты ещё не передумал, то я бы хотела пойти на вечеринку».

Через пять минут пришёл ответ:

– «Привет Анна. Я как раз ждал, когда ты напишешь. Нет, не передумал. Через пару дней сообщу точную дату».

– «Окей. Спасибо Крис».

– «Не за что. Как ты?»

– «Всё в полном порядке. А ты?»

– «Я тоже. Вот сижу и смотрю фильм ужасов. Скука, полная)) А что делаешь ты?»

– «А я сижу себе и пишу тебе. Ладно, Крис, я как-то устала и хочу спать. Спокойной ночи».

– «Увидимся. Сладких снов».

Анна отложила телефон в сторону и откинулась на подушки, зарывшись в них.

Внизу она услышала шум открывающейся и закрывающейся двери и голос родителей.

Девушка закрыла глаза, поворочалась в кровати. Зачем этот призрак с ней так поступил? Зачем привёл её туда? Похоже, все призраки те ещё психи… Девушка пообещала себе, что больше её нога: не левая и не правая, на кладбище не ступит. Порешив на этом, Анна попыталась заснуть и через пять минут провалилась в глубокий сон.

Ей снился странный сон. Впрочем, ей часто снились странные сны. Она видела тёмный силуэт на дороге, он махал ей своей чёрной рукой. Но вдруг он развеялся, а вместо чёрного силуэта стояла она. Но в одно и то же время это была не она. Та Анна была бледна как смерть. На ней было чёрное струящееся, словно дым платье. На голове венок из чёрных роз. Цвет глаз – сплошь чёрный. Анна в чёрном платье улыбнулась. От этой улыбки Анне в цветастой пижаме стало не по себе.

– *Еlected. (*избранная лат.) – раздался потусторонний голос чужой Анны, от чего настоящая Анна зажмурилась и… и проснулась.

В комнате было душно. Анна убрала волосы с лица и заметила, что вся в поту. Да чего же странные ей сняться сны… Девушка даже подумала над тем, чтобы записаться на приём психологу, как в детстве. И что только означало это слово? Кто была та девушка в чёрном? Неужели и в правду она?

Анна встала с постели, поменяла пижаму, на сухую и опять легла. Хватит с неё всяких кладбищ и призраков. Порешив на этом, Анна попыталась опять заснуть, надеясь, что ей больше не присниться она сама.

                               ***

Крис отложил телефон. Глубоко вздохнул. Выключил ноутбук. Встал и чуть скривился. Всё-таки приложили его не хило. Лесные твари те ещё, громилы. Он задрал край футболки и посмотрел на лилово-синющий синяк в правом боку. Больновато, но ни чё, пару деньков и он будет как новенький.

Хорошо, что Анна согласилась. Он-то думал, что она не придёт. Такое ей под стать. Всё-таки красивая девушка как не крути. Странноватая, таинственная.. Ему такие нравились, а особенно ему нравилась Анна. Он улыбнулся солнечной улыбкой. Она, конечно же, не из тех, кого можно было легко завоевать. Всё же они с детства знакомы, а она никаких таких симпатий не показывала. Но ничего, он же Кристофер Форд! Охотник за нечистью! Разве он не сможет справиться с одной обычной девушкой?

Глава 5. Не померещилось.

Утром следующего дня Анна встала в одиннадцать часов. Она всегда просыпалась рано, но сегодня разрешила себе поваляться в постели пару лишних часов. Не спеша, лениво так потянулась. Так же, не спеша поплелась в ванную комнату, умылась, потом оделась во что-то лёгкое, домашнее и спустилась вниз на кухню.

– Доброе утро мам, – зевая, пробормотала Анна. Волосы её выглядели так, словно ворона решила свить себе там гнездо. Под глазами легли тёмные круги. Одним словом выглядела она не очень.