Читать онлайн Мятежница бесплатно

ПРОЛОГ

Йен Макинтош горел в предвкушении. Первое дело. Ему всего двадцать один год, а он уже является детективом. Ищейка армии властей! Звучит потрясающе. Сегодня он должен показать себя как нельзя лучше. Ведь только от его поведения зависит, будет ли он продолжать службу в сыскном агентстве.

Сидя в засаде, он с благодарностью думал о дяде Алане, доверившему Йену первое расследование. Когда после смерти его отца детективное агентство Макинтошей перешло в руки Алана, он тут же предложил должность компаньона племяннику, и Йен не мог его подвести. Он вот уже два месяца охотился за кучкой бунтарей сиу, вносящих смуту в их размеренную жизнь.

Треклятые мятежники! Эти неблагодарные изменники не ценили того, что им давали власти, кусая руку, которая их кормит. Чего они добиваются? Отделения? Смешно! Любой бунт будет с легкостью подавлен, а предатели получат годы в заключении. И такие, как Йен, будут вершить справедливость.

Охнув, он ударил себя по плечу. Комары, кровожадные твари, совсем не дают сосредоточиться. Целую неделю он вынюхивал, высматривал, шел по следам мятежников, чтобы сейчас оказаться здесь, у восточного причала города Корк на севере государства Глин-Гудвик, где компания повстанцев собиралась вершить свое черное дело. Полчаса он полз по прохладной земле, остывшей от пришедшей с моря ночной прохлады, не поднимая головы. Ночь была звездная, и Йен не мог позволить, чтобы бунтовщики заметили его. Еще час пролежал он на влажной траве в кустах, в ожидании мятежников.

В его задачи входило запомнить все: каждую деталь на одежде людей, которые сегодня будут в порту, каждую черточку на лицах, каждое слово в их разговорах. Алан Макинтош потому и поручил это дело племеннику, славившемуся феноменальной памятью и умением подмечать то, что не видели другие.

Заказ исходил от очень важных людей, имеющих прямое отношение к властям. Высшие лорды не могли позволить развязаться войне в Глин-Гудвике, поэтому любой бунт должен быть прирублен на корню. Виновники сегодняшних проделок понесут должное наказание и все благодаря Йену.

Ждать пришлось недолго. Портовые грузчики закончили погружать товар на фрегат «Женевьева», следующий из Корка в столицу государства. Торговое судно было доверху набито ересом. Эта трава произрастала только на крутых склонах севера и была крайне необходима лордам для поддержания магической силы.

Внезапно повсюду послышался шум и крики, и порт словно днем был освещен десятками зажженных факелов. Йен поднял голову, с жадностью впитывая все, что происходило вокруг. Работники не успели опомниться, как были окружены стаей людей, одетых во все зеленое. Болотный цвет – цвет сиу. Йен гневно сжал рот.

Напавшие, выкрикивая лозунги повстанцев и держа в руках ведра, наполненные смолой, стали обрызгивать им фрегат. Они специально создавали больше шума, чтобы обратить в бегство не только работников порта, но и экипаж «Женевьевы». И хотя, с одной стороны, их действия были гуманными по отношению к другим людям, Йен вряд ли испытал к ним хоть долю сочувствия.

Послышался залп выстрелов, пущенных в небо. Черт, как они смогли проделать такое? Никак похитили часть волшебных взрывчатых веществ! Лошади, впряженные в повозки у причала, перепуганные взрывами, с громким ржанием бросились в разные стороны. Началась давка, люди, обезумевшие от страха, бежали кто куда. А исчадия ада, повергшие ночную жизнь восточного порта во мрак ужаса, сверкали в темноте белозубыми улыбками.

Как и следовало полагать, когда на борту фрегата не осталось ни единой души, судно было подожжено. Йен никогда не видела такого – пожар на воде. Огромный фрегат, который должен был последовать с грузом ереса в столицу государства, город Лиффорд, полыхал в огне, даже не выйдя из гавани.

Это был самый дерзкий поступок со стороны бунтарей, холодный вызов, говорящий о них, как о людях, потерявших страх, и способных на все. Лорды никогда им этого не простят.

Йен высунул голову, насколько это было возможно, стараясь запомнить каждого виновного в сегодняшнем событии. В основном это были простые люди, все представители рангов сиу от торговцев до крестьян. Но во главе их были вовсе не чернь. Хорошо одетые люди в отороченных золотом плащах стояли впереди, с удовольствием наблюдая, как фрегат медленно идет ко дну. Эта троица: двое мужчин и женщина, явно были сасенары – представители знати, которым следовало поддерживать имеющуюся власть.

Йен непроизвольно сжал руку в кулак. Если простых смертных он еще мог понять: высокие налоги, порой завышенные цены на зерно, жестокие наказания, – люд испокон веков недоволен властителями. То предательство со стороны знати он простить не мог.

К его радости, троица сбросила с голов капюшоны, и юный детектив смог достаточно разглядеть их лица. Двое парней, примерно одного возраста с ним, явно были близкими родственниками, так как имели одинаковые голубые глаза и темные курчавые волосы. А девушка…

У Йена перехватило дыхание. В жизни он не видел подобной красоты. Совсем юная, не старше шестнадцати лет, она олицетворяла собой истинного ангела. Невероятные глаза серо-зеленого цвета светились ярче факелов в ночи, волосы были золотистым, словно облюбованные солнцем, матовая кожа цвета слоновой кости так и манила прикоснуться к ней, а губы…губы были будто лепестки волшебной розы. Йен почувствовал, как у него пересохло во рту.

Блики пламени пожара играли у нее на лице, глаза озорно светились. Девушка по очереди посмотрела на обоих парней, стоявших по обе руки от нее, и радостно улыбнулась. Йен словно очнулся от дурмана. Что эта малышка делает здесь? Как эти идиоты посмели привести ее сюда? Внутри парня вдруг вскипел гнев. Она определенно была мятежницей, в этом не оставалось сомнений. Но как такая юная девочка, почти ребенок, ангел, явно из благородной семьи, решилась на такое? И главное, почему эти двое молодых оболтусов позволили малышке прийти сюда, подвергая такой опасности. В любую минуту в порт нагрянет гвардия Корка, и тогда девчонка угодит прямиком в тюрьму.

Впервые в жизни Йен испытал страх за совершенно постороннего человека. Как, вообще, такое может быть? Парень чуть не взвыл от досады. Это было его первое дело, шанс заявить о себе. Люди, сделавшие заказ, и уж тем более его родной дядя, никогда не поверят, что он смог что-либо упустить из виду. Придется сказать, что он опоздал, и тем самым поставить на себе крест.

Парень от злости стиснул зубы. Что он творит? Мятежникам место в темнице. Но, едва снова взглянув в эти бездонные серо-зеленые глаза, Йен окончательно понял, что не сможет их предать. Если этой юной бунтарке и грозит оказаться за решеткой, то только не с его позволения.

Осторожно поднявшись и еще раз взглянув на девушку, парень быстро покинул порт, пока в суматохе его никто не заметил.

ГЛАВА 1

Шесть лет спустя

Аманда Шоу еще раз критически оглядела свое отражение в зеркале и, оставшись довольной, радостно улыбнулась. Атласное платье бледно-желтого цвета с короткими рукавами хорошо подчеркивало высокую грудь и остальные округлости точеной фигурки девушки. Непокорные светлые волосы были укрощены и заплетены в длинную косу. Сегодня ей следует блистать. Как-никак ее день рождения. Аманде исполняется двадцать два года. Отец устраивает роскошный прием, и Ирвин в числе приглашенных. А значит, есть хороший шанс подтолкнуть его сделать ей предложение.

Розовые губки девушки расплылись в загадочной улыбке. Мысли об Ирвине Уилбурге всегда вызывали в ее душе странный трепет. Они дружили с детства, всегда были не разлей вода. Но с возрастом Аманда поняла, что ее чувства к этому красивому молодому человеку с белокурой непослушной челкой и бледно-синими, почти прозрачными глазами стали далеко не дружеские. Но и со стороны Ирвина была ответная реакция. Он ухаживал за ней почти два года, и вся семья день ото дня ждала предложения руки и сердца.

И сегодняшний день как нельзя лучше подходит для этого. Красивая именинница…влюбленный в нее мужчина…лунная ночь…одинокая беседка, скрытая от любопытных глаз широкими ивами…он берет ее за руку, встает на одно колено…

– Опять мечтаешь об Ирвине? – озорной голос сестры привел Аманду в чувства.

Она через зеркало глянула на развалившуюся в кресле в ее комнате Оливию и послала девушке кривую рожицу. Оливия весело рассмеялась. У девушки тоже сегодня были именины, так как сестры-близняшки родились в один день. И не только они.

Их отцу, генералу армии высшего легиона, Ангусу Шоу, повезло иметь дочерей-тройняшек. Но, увы, это стало трагедией для их матери, не выдержавшей тяжелых родов трех девочек и ушедшей в мир иной. Отец души не чаял в своих дочерях. Старшая Шарлота была замужем за бароном Принни Пристоном и жила в столице. А средняя Аманда и младшая Оливия продолжали жить в отцовском имении.

Внешне девушки были почти не отличимые, что часто становилось поводом детских проказ. И лишь по цвету глаз Ангусу удавалось их различать. Шарлоте достались отцовские серые глаза, Оливия взяла материнские зеленые, а Аманда удачно сочетала в себе два цвета.

Если бы кто-то однажды спросил старого вояку, какая из дочерей его любимица, он ни за что бы не признался, но в душе подумал о средней Мэнди. Каждая из девочек была уникальна. Лотти словно с рождения знала, что она старшая, так как всегда была серьезной и послушной. Она следила за младшими сестрами и старалась по-своему строго воспитывать их. Лив, кроткая, тихая девочка, не слезала с мягких колен отца, скромно улыбалась и очаровательно краснела, общаясь со взрослыми.

А Аманда… О, этой следовало бы родиться мальчишкой. Неугомонная, дерзкая, игривая забияка ни минуты не могла усидеть на месте. Ее коленки всегда были в ссадинах, ладони черные от копания в земле, платьице порвано, а косички развязаны, так как постоянное лазание по деревьям и игры в колючих кустах не оставляли шанса ни одежде, ни прическе. Ее не интересовали куклы и тихие посиделки с сестрами. А пускать воздушного змея со старшими кузенами, Джеромом и Дейви, лазать с ними по заборам, играя в разбойников, или мчаться наперегонки на карликовых лошадях, – вот то, что нужно.

С возрастом девочки мало изменились.

– Не волнуйся, – Оливия продолжала хитро улыбаться. – Я прослежу за тем, чтобы возле вашей любимой беседки не было посторонних глаз.

Аманда зарделась.

– Вот только любимые туфельки на каблуках ты одеть не сможешь.

И это было правдой. Аманда вышла выше своих сестер и была немного высоковата для женщины. И хотя с Ирвином они были примерно одного роста, все же в компании с ним девушка предпочитала носить обувь без каблуков.

На лице девушки заиграла мечтательная улыбка.

– Ах, Лив! – она сделала круг на месте и плюхнулась на пол. – Я в предвкушении.

Она посмотрела на сестру затуманенным взглядом.

– У меня с утра такое чувство, что сегодня должно случиться что-то необычное. Словно нечто новое, уникальное, неудержимое ворвется в мою жизнь. И это будет так необыкновенно, что мне немного страшно.

И в самом деле, сегодня с Амандой происходило что-то странное, словно ее шестое чувство, выспавшись после долгого сна, заявило о себе, предупреждая хозяйку о встрече с чем-то удивительным. Ее душа горела, ладошки словно охватил зуд, а сама девушка не могла усидеть на месте, стремясь куда-то без оглядки. Аманда уже считала часы до вечернего бала.

– Конечно. Ведь сегодня твой статус изменится, ты станешь невестой Ирвина, а после и, вообще, кари Уилбург.

Это уважительное обращение ко всем замужним дамам или женщинам, имеющим титул, только сильнее взволновало Аманду.

– Объединим два праздника: наши именины и твою помолвку, – улыбнулась Оливия.

Лицо сестры вмиг стало серьезным.

– Да, – кивнула она. – Праздник на пепелище.

Оливия издала протяжный звук и закатила глаза. Нет, определенно Мэнди стоило родиться младшей. Ну, совсем как ребенок!

– Ты опять за старое! – рассердилась сестра.

– Но ведь это правда!

Аманда тут же вскочила с места.

– На востоке и западе идут кровопролитные войны. Люди гибнут на полях сражений, многие умирают от голода и болезней. Люд преследует эпидемия лихорадки из-за антисанитарии и отсутствия нормальных условий жизни. А мы пьем вино и пляшем на балах.

Оливия вздохнула и покачала головой.

– Ты неисправима, Мэнди. А во всем виноваты Джером с Дейви. Это они вбили тебе в голову подобную белиберду. Ты слишком сильно поддаешься чужому влиянию. Сначала они предлагали тебе совершить кругосветное путешествие на плоту, а теперь затуманили разум шальными идеями.

– Но они вполне реальны! – возмутилась девушка, но сестра быстро остановила ее:

– Говори тише, Мэнди. Вдруг кто услышит. Да папу хватит удар, если он узнает, какие крамольные мысли ты держишь в голове.

Аманда скосила взгляд на незапертую дверь, прислушиваясь к шорохам в коридоре, которые создавали слуги, сновавшие туда-сюда. Девушка на секунду представила, что случится, если генерал узнает правду о ней. Нет, не наказание пугало ее – просто Ангус Шоу был ярым сасенаром, слугой своей страны, и если выяснится, что его родная дочь вовлечена в скандал, связанный с мятежом, это сильно отразится на его карьере и здоровье.

Но Аманда не могла иначе. Она была совсем другой, не такой, как ее сверстницы. С детства у девочки было обостренное чувство справедливости и жалости. Сначала она приносила домой замерших в снегу воробьев и помогала нищим едой, а потом вместе со своими двоюродными братьями Джеромом и Дейви они организовали целую бригаду помощи неимущим. Ребята всячески поддерживали вдов, оставшихся с малолетними детьми на руках одних после гибели мужей на войнах, помогали старикам в деревне по хозяйству, кормили голодных.

А потом жалость к обделенным переросла в борьбу за справедливость. Богатые и знатные они постоянно становились свидетелями, как высший легион выжимает последние соки из подданных. Лорды на местах помимо сборов, которые люд должен был платить великим лордам, облагали их еще и своими налогами. Труд простых смертных был практически рабским, их собственные земляные наделы постоянно уменьшались в пользу знати, им запрещалось торговать самостоятельно, а скупщики платили за зерно и лён сущие медяки. А тут еще, словно небесная кара, на мир обрушились четыре года неурожаев. Бесснежны морозные зимы и сухие жаркие весны превратили землю в камень. Люди стали умирать от голода, и тогда они обратились к высшему легиону с просьбой поделиться с ними запасами зерна, но получили жестокий категоричный отказ.

И тогда в народе появились волнения. Бунт зарождался медленно, но решительно. Люди не могли больше терпеть власть легиона, постоянно в разных концах государства возникали стачки, которые жестоко подавлялись лордами на местах. Но народ роптал громче, а их желание справедливости крепчало.

И вот появился тот, кто взял в свои руки бразды правления мятежом. Ханлей Леланд, один из баронов юга, некогда вхожий в совет легиона, а ныне ставший изгоем за то, что бросил вызов власти. За его голову предлагали тридцать мешков золота, его разыскивала вся гвардия государства, а он, вставший на защиту обездоленных, не прятался за спины соратников, а действовал с открытым лицом. Этот отважный удивительный человек сейчас находился на одном из военных рубежей, отчаянно сражаясь с армией сасенаров, тех, кто принял сторону нынешней власти.

Боевые действия проходили одновременно в нескольких местах государства. Высший легион, ранее совет из семи величайших магов мира, а теперь оставшись лишь втроем: Дабхглас, Гэйлон и Люсиус, пока воздерживался от вмешательства, со стороны наблюдая, как из-за них гибнут люди, причем как с одной, так и с другой стороны.

Эта циничная, вероломная позиция всегда возмущала добросердечную Аманду. Они с братьями в юном возрасте натворили немало дел против власти. Но с возрастом кузены стали постепенно отстранять сестру от дел. Теперь они ходили на стачки вдвоем, а девушке запрещалось принимать в них участие. Аманда была разгневана. Разве не вместе они начинали эту борьбу? Разве не она рисковала всем в своей жизни, чтобы быть рядом с ними в такие моменты? Что с того, что она женщина? Она вовсе не слабая! Да Аманда держалась в седле лучше любого грума в поместье ее отца и так владела шпагой, что ее учитель фехтования не переставал восхищаться.

Но Джером и Дейви строго-настрого запрещали ей высовывать нос из дома, когда они совершали очередной дерзкий поступок против власти. И девушке приходилось кипеть от гнева и страха одновременно в своей комнате и молиться всем богам сразу, чтобы братья вернулись целыми и невредимыми.

Но сейчас кузенов не было в Корке, и Аманда сильно переживала за них. Старший Джером, доктор по образованию, официально признал себя мятежником и сбежал на фронт в качестве врача. Объявить себя бунтарем означало подвергнуть свою жизнь смертельной опасности, определить себя вне закона, расстаться навсегда с семьей и всем, что тебе дорого. Но таков был Джером: справедливый, честный, стойкий.

Аманда изредка получала от него письма, где с содроганием сердца узнавала о бесконечных ужасах войны. О потоках крови, пропитавших их грешную землю. Об отсутствии должных медикаментов. О том, что доктору приходилось в своем переносном госпитале быть мясником, без обезболивающих средств отрезая конечности солдатам с раздробленными костями, дабы не допустить гангрену. У девушки слезы стыли на глазах от ледяного страха за людей, погибающих за родину.

Дейви тоже недолго задержался в Корке. Полгода назад он переехал в Лиффорд, где теперь шпионит в пользу Ханлея Леланда. Парень ежесекундно подвергался смертельной опасности, так как за ним самим, как близким родственником мятежника, регулярно шла слежка. Дейви словно по острию ножа ходил, и Аманда молилась, чтобы с ним ничего не произошло. Но, как назло, Дейви, в отличие от старшего брата, всегда был чересчур рискованным, и девушка опасалась за него.

Ей необходимо было кому-то излить душу, но единственным человеком в поместье отца, кому она доверяла, была ее младшая сестра, которая совершенно не поддерживала Аманду.

– Испокон веков было так, – назидательно произнесла Оливия и разгладила складки на юбке своего муслинового платья. – Богатые и бедные, – кому-то хорошо живется, кому-то – не очень. Но мир не переделаешь.

– Еще как переделаешь! – громко вскрикнула Аманда, совсем забыв про конспирацию, и подскочила на месте. – Если постараться, можно изменить все!

– Но зачем? Другие государства живут точно так же.

– В других мирах люди не падают как подкошенные из-за голода. Власть легиона за столько веков на троне перешла все границы.

– Вот именно – за столько веков. Наша страна была такой создана.

Аманда скрестила руки на груди и дерзко вскинула одну бровь, как всегда, когда была с чем-то не согласна.

– Тогда надеюсь, ты помнишь полное название нашего государства на языке древних.

Оливия слегка смутилась и отвела взгляд в сторону окна, из которого открывался прекрасный вид на чудесный весенний сад поместья Шоу.

– Ну, допустим, – пробормотала она.

– Тогда назови! – потребовала сестра.

Оливия потупилась, смутившись еще сильнее.

– Глин-Гудвик Саггарт, – сквозь зубы процедила девушка.

– А теперь переведи.

– И не подумаю, – возмутилась Оливия. – Тебе и самой прекрасно известен перевод.

Аманда демонстративно прошагала к своей кровати и плюхнулась на подушки. Она не по-женски задрала юбки, обнажив свои бесконечно длинные ножки, а руки отставила назад.

– Да, – согласилась Аманда. – Известен. Мир Власти Равенства! Так звучит имя нашей родины. Так почему сейчас осталось лишь Мир Власти?

– Ой, хватит, – вскрикнула Оливия. – Не хочу ничего больше слушать! Будь сейчас Джером и Дейви здесь, я бы надавала им оплеух. Но даже не они так на тебя влияют. Я кое-что нашла у тебя вчера.

Девушка встала с кресла, на котором сидела, и бесцеремонно подняла подушки на кровати сестры, да так резко, что Аманда не удержалась и свалилась набок. А тем временем Оливия выдернула из-под подушек помятые листовки и деловито помахала ими перед лицом сестры.

– Ханлей Леланд! – словно выплюнула эти слова девушка. – Ты же зачитываешься его запрещенной литературой.

– Я для того и изучала буквы, чтобы читать все, что мне вздумается, – вскинулась Аманда и вырвала листовки из рук сестры, да так крепко прижала их к своей груди, словно пыталась защитить. Это очень растрогало Оливию, и она смягчилась.

– Я просто боюсь за тебя, Мэнди, – устало произнесла девушка. – Мне страшно, что ты следуешь по стопам предателя. Этот человек – просто дьявол во плоти. Поговаривают, что он одним ударом может сорвать с плеч три головы. Он, как всадник смерти, на своем вороном коне несет ужас и неминуемую гибель.

При этом, описывая Леланда, глаза Оливии затуманились.

– На поле брани, Лив. На поле брани, – напомнила Аманда. – Он честно сражается в бою, защищая свою родину.

– И унося сотни невинных жизней, – гордо добавила она и поморщилась. – А еще он ужасно горделив, заносчив, несносен и… и…

– Красив как грех, – закончила за нее сестра и хитро улыбнулась, наблюдая за ней. – Поговаривают, что его ресницы непозволительно длинные и густые, а глаза такие черные, что зрачок сливается с радужкой. Хотя, – в глазах Аманды заплясали чертики, – тебе виднее, ведь только ты из нас троих видела его.

Оливия фыркнула и отвернулась в сторону. Аманда с интересом наблюдала за ней. Почему-то при разговоре о Ханлее Оливия всегда вела себя довольно странно. Девушка торопливо прохаживалась по комнате туда-сюда, заламывая пальцы.

– Подумаешь, виделись всего один раз несколько лет назад, на балу у Уордов. – Она нервно махнула веером в сторону. – Он уже тогда выглядел довольно подозрительно. Было ясно, что в голове у него недобрые мысли.

– Де-воч-ки! – басистый голос отца раздался за дверью.

Оливия ахнула, а Аманда торопливо спрятала свои листовки обратно под подушки и поправила юбки.

Раздался стук, дверь открылась, и в комнату заглянуло улыбающееся лицо генерала Шоу. Ангус был невысоким, полноватым, седым, как мел мужчиной, имел крупный нос, отвислые щеки и носил бакенбарды. К своей внешности он относился философски, заявляя, что несказанно рад тому факту, что его дочери пошли в мать, так как сам он был на три четверти урод.

При виде отца близнецы одинаково улыбнулись. Он замер на секунду, хитро оглядывая дочерей, а потом его лицо расплылось в довольной улыбке.

– Лив и Мэнди, – он указал пальцем на каждую, точно угадывая, кто здесь кто.

Девушки засмеялись. Ангус вошел в комнату и раскрыл свои теплые объятия, сестры тут же бросились ему на шею. Он чмокнул их поочередно в макушки и пробормотал что-то про то, как они выросли, и для полного счастья ему не хватает сейчас лишь Лотти.

ГЛАВА 2

Аманда в волнении прижала руки к груди, с трепетом глядя на дверь, где их дворецкий объявлял приезжавших гостей.

– Карик Андонежский с супругой. Кари Мюррел с дочерью. Карик Лирой…

Они вместе с сестрой и отцом стояли на лестнице второго этажа, одетые нарядно в соответствии с сегодняшним праздничным событием. Ангус надел черный бархатный сюртук, белую сорочку с красиво повязанным галстуком и атласные панталоны. Оливия сменила свое домашнее муслиновое платье на красивое, изящное, ярко-зеленого цвета. А Аманда была в наряде, в который обрядилась еще утром, в предвкушении радостного события.

Поместье Шоу тоже было украшено соответственно. В ярком свете изящных канделябров все блестело золотом и серебром. В столовой уже был сервирован стол, на кухне поварихи создавали творения кулинарного искусства. Их хозяин не поскупился на праздничный ужин. Как-никак две его дочери празднуют именины. Хотя нет – три дочери. Но одна впервые в жизни отмечала день рождения вне поместья Шоу.

Дом генерала находился за городом, в пяти милях от Корка. Это было трехэтажное имение из добротного серого камня, стены которого снаружи заросли плющом, с огромным по меркам даже самых богатых лордов хозяйством. Конюшня Шоу славилась своими удивительными скакунами, а плодородные поля, раскинувшиеся вдоль зеленых холмов, ежегодно приносили отличный урожай. Поместье, с одной стороны, было окружено густым хвойным лесом, а с другой – живописной рекой, впадающей своими водами в Эдейское море.

Ангус украдкой подглядывал за девушками. Обе они выглядели просто восхитительно. Но если Лив в довольно откровенном наряде с глубоким декольте тем не менее казалась главной скромницей Глин-Гудвика, то ее сестра даже в пастельном нежном цвете не смогла скрыть своей природной дерзости и озорства.

Генерал понял, что невольно улыбается. Он обожал всех трех дочерей, но Мэнди всегда была особенной. Непоседа и забияка, в ней с детства клокотало чувство справедливости. В пять лет она запретила вырубать деревья в их поместье, так как во многих из них жили духи леса. В десять умолила отца никогда больше не охотиться на зверей и птиц. В пятнадцать отказалась больше пить чай с сахаром, так как сахарный тростник, выращиваемый на юге, слишком тяжело давался крестьянам, но стоил чересчур дешево для их труда. И Мэнди заявила тогда, что каждый кусочек сахара пропитан потом и кровью простых земледельцев. А в семнадцать с ним чуть приступ не случился, когда он нашел среди ее книг запрещенную литературу о равенстве и справедливости. Он ничего тогда не сказал Мэнди об этом, но стал за ней неустанно следить. Благо сейчас эти смутьяны, сыновья его младшей сестры, были далеко отсюда, а его доченька влюбилась в сына их славных соседей. Поэтому ее голову не дурманили бредовые идеи.

В этот момент слуга известил о приезде кареты с гербом Уилбургов, и все трое: отец и две дочери, встали на лестнице по стойке «смирно». Ангус подметил, как сильно взволновалась Аманда. Она даже слегка вспотела и стала интенсивно обмахивать себя веером. Но вдруг лицо ее побледнело, а глаза округлились.

Когда вместо четы соседей и их сына на пороге дома появился слуга с письмом в руке, Аманда почувствовала сильный холод внутри. Он не приехал, тут же догадалась она и сильно испугалась. Отец и сестра сразу догадались о причинах изменившегося настроения Мэнди, и оба сердито нахмурились.

Слуга быстро поднялся по лестнице, переступая через ступеньки и встав напротив семьи, отвесил поклон генералу.

– Карик Шоу. Я принес известие от своего хозяина, лорда Уилбурга, для кари Шоу.

– Да? – одновременно произнесли Аманда и Оливия и взволнованно уставились на посыльного.

Тот, оторопев немного при виде двух одинаковых женщин, сглотнул и стал переводить взгляд с одной на другую. Оливия, слегка улыбнувшись, сделала шаг назад, оставив сестру наедине со слугой. Тот смущенно покраснел и протянул ей конверт.

– Карик Ирвин просил передать вам искренние поздравления и глубочайшие извинения, что не сможет быть сегодня на вашем празднике. Он и вся его семья заболели.

Лицо девушки стало бледным как мел.

– Ччтто случилось? – одними губами спросила она, в мыслях ярко представляя своего возлюбленного, лежащего на кровати с влажной тряпкой на голове и бьющегося в лихорадке, свирепствовавшей сейчас в округе.

– Ничего серьезного, – поспешил заверить ее слуга. – Лишь легкая простуда. Но карик Уилбург не захотел портить вам праздник своим недомоганием.

Мужчина раскланялся и покинул дом. Дрожащими руками на глазах у сочувствующих родственников Аманда раскрыла конверт и пробежала глазами по кривым строчкам. Ничего нового из того, что она уже услышала из уст посыльного, девушка не прочитала. Ирвин извинялся и поздравлял ее с днем рождения. Аманда нервно поджала подбородок. Нет, ее не расстраивало, что возлюбленный не пришел на праздник, она искренне беспокоилась за его здоровье.

А вот Ангус и Оливия были с ней не согласны. Отец и дочь были раздосадованы поведением парня и не верили, что какая-то простуда могла помешать ему приехать сегодня на бал.

Аманда давилась непролитыми слезами, но чтобы не показывать близким, как она расстроена, девушка глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Но подняв голову, она столкнулась с сочувствующими взглядами отца и сестры. Аманда немного смутилась. В конце концов, ничего страшного не произошло, просто предложение руки и сердца откладывается ненадолго…

– Может, спустимся вниз? – предложила Оливия. Ангус смущенно молчал. Он не знал, что говорить в таких случаях.

– Нет, – прошептала Аманда и понуро опустила голову. – Я хотела бы перед ужином подышать свежим воздухом. Прогуляюсь по саду.

И не глядя на родственников, спустилась с лестницы и через кухню вышла на улицу. Лица гостей сливались у нее перед глазами. Она никого не хотела видеть и натянуто улыбалась в ответ на приветствия и поздравления.

Но оказавшись в своем любимом саду, в объятиях лунной ночи молодой весны, девушка вдохнула аромат распускавшихся цветов, и ей стало легче. Воздух был по-весеннему теплым, но кожа тут же покрылась мурашками. Аманда передернула плечами. Из окон дома лил свет, слышались шум, смех и приятная музыка. А здесь, в тишине ночного сада, было так спокойно и безмятежно, что у Аманды вмиг поднялось настроение, и все волнения растаяли как дым.

Решив немного прогуляться перед ужином, она сделала пару нерешительных шагов, а затем смело направилась в лесной гребень, что раскинулся неподалеку. Она навалилась спиной на шершавый ствол векового дуба и прикрыла глаза, прислушиваясь к голосам природы в округе. Монотонно стрекотали сверчки, где-то ухая, пролетела какая-то птица, легкий ветерок шевелил листву на деревьях.

– Кари Шоу, – послышался ни то скрежет, ни то шепот за спиной девушки, заставив ее замереть и округлить глаза от испуга.

Она отпрянула от дерева, резко повернулась и увидела, что к ее большому ужасу ей не показалось – ее в самом деле окликал какой-то человек. И человек этот был весьма неприятной внешности. Выйдя из-за тени дерева, перед Амандой предстал сморщенный бродяга в рваной одежде, который смердел, словно куча навоза. Девушка невольно поморщилась и сделала шаг назад.

– Не бойся меня, кари, – прокряхтел бродяга и протянул к ней сморщенную костлявую руку с грязными, поеденными болезнями ногтями. – Я не причиню тебе вреда.

Аманда лихорадочно соображала, что ей делать дальше. Она оценила расстояние до дома и поняла, что легко сможет вернуться обратно. Судя по тому, что бедняга опирался на сук дерева вместо трости, передвигался он черепашьими шагами. Но как он смог пробраться к ним в поместье? Каменный забор, окружавший имение, был два метра в высоту.

Словно прочитав ее мысли, бродяга ответил:

– Я проник сюда благодаря ветвистой ели, что растет у самого забора с северной стороны.

– Что вам нужно? – резко спросила девушка, всем видом давая понять, что не боится оборванца.

– Нам нужна ваша помощь, кари Аманда. Нам всем.

Откуда он знает ее имя?

– Завтра ворота поместья будут открыты всем желающим, – пояснила она спокойным ровным голосом, которым общалась с людьми в деревне. – Сегодня мы даем бал, а утром можете прийти на кухню и получить свой кусок пирога.

Словно в подтверждение своих слов, девушка услышала болезненное урчание в животе бродяги.

– Нет-нет, – поспешил объясниться он. – Нам нужна помощь иного рода.

Мужчина старательно подбирал слова:

– Вы…эээ…как-то связаны в кариками Маккормик…

Аманда напряглась, услышав фамилию своих кузенов.

– Откуда вы их знаете? – напряженно спросила она и оглянулась по сторонам. Стало ясно, что перед ней представитель сиу. И если кто-то увидит ее в компании мятежника, беды не миновать.

Бродяге все же удалось дотянуться до Аманды. Он тронул своей мозолистой рукой нежную кожу ее пальцев. Девушка не отпрянула и не убрала руку. Мужчина, который, может быть, и не был стар, но выглядел таким из-за тяжелой работы и полнейшей антисанитарии там, где проживал, довольно прохрипел:

– Так мне вас и описывали: добрая, не брезгует простыми людьми…

Он убрал свою руку и нежно уставился на Аманду.

– Кто описывал? – испуганно спросила она.

– В этих краях народ знает про вас, дорогая кари, – ответил бродяга, и девушка почувствовала дурноту. Если про нее знает простой люд, скоро это дойдет и до лордов.

– Итак, что же вы хотели? – заставив себя успокоиться, она решила поскорее закончить этот разговор.

Старик немного занервничал.

– Ведь я могу вам доверять, не так ли?

Аманда кивнула.

– Эээ…дело в том, что завтра у соловых гор состоится набор рекрутов в армию сиу на востоке. Знаете, где это?

Девушка снова кивнула.

– Так вот, – прохрипел оборванец. – В нашей деревне все уже знают об этом. А в ту, что за рекой, новость еще не дошла. Там живет гусляр Самюэл, он-то и набирает людей. Необходимо ему срочно обо все рассказать.

– Но я-то тут при чем? – недоумевала Аманда. – Любой из ваших рыбаков под предлогом продажи рыбы может пойти в деревню и доложить обо всем.

– Никак нельзя. В наших краях рыщут гвардейцы Корка, слежка идет за каждым. Пришел приказ от главы города крестьянам из разных деревень не общаться друг с другом. Мы даже боимся лишний раз на тот берег ходить. А вы кари, вам везде дорога открыта.

Аманда нахмурилась, медленно обдумывая его предложение. Отправиться одной посреди ночи на другой берег реки было настоящим безумием. Но что делать, если людям нужна помощь? Но если кто-то узнает? Да и как она уйдет незамеченной с бала, который открыт в ее честь?

– Я не могу, – прошептала девушка.

Старик, прищурившись, долго глядел на нее, а затем, словно сделав для себя какой-то вывод, пожал плечами и спокойно заметил:

– Понимаю, это не женское дело. Да и вы сасенар. Какая вам забота до бедных обездоленных людей. Вот если бы лорды Маккормики были здесь…

Прохиндей словно знал, за какие ниточки нужно потянуть, чтобы уговорить упрямицу. Аманда насупилась и зафыркала. Мало того, что негодник намекнул на ее статус, затем дал понять, что она, как женщина, совершенно слабое существо, а еще и припомнил братьев, которые запрещали ей участвовать в общем «веселье». Теперь ей выдался шанс доказать своим кузенам, что и она не лыком шита.

– Хорошо, – уверенно кивнула Аманда. – Я вам помогу. Только дайте мне одеться.

Бродяга расплылся в довольной улыбке, обнажив редкие гнилые зубы.

– Э нет, кари, я ухожу. Мне нельзя здесь больше оставаться. А вас будет ждать рыбацкая лодка на берегу в миле от таверны «Тетерев и куропатка». Там наш человек, он переправит вас на тот берег, но сам с вами не пойдет. И не волнуйтесь, он понятия не имеет, кто вы, поэтому ваше имя будет нераскрыто.

Впервые за свою недолгую жизнь Аманда испытала одновременно такой набор эмоций. Осторожно глядя по сторонам и закрыв голову капюшоном черного плаща, девушка прокралась из дома через вход для прислуги и засеменила к воротам. Передний двор поместья в этот час был многолюден. Туда-сюда сновали слуги: кто по-прежнему был занят балом, кто убирал сено с дороги, кто занимался каретами гостей, а кто отправлялся домой в деревню.

Аманда незаметно пристроилась с группой купцов, которые громко обсуждали, как им неплохо удалось поторговать сегодня. Ей удалось выйти за ворота поместья, так что стражники не обратили на нее внимания.

Этот вечер стал для нее самым трудным в жизни, а то ли еще будет. Во-первых, пришлось уговорить Лив помочь ей и тем самым сильно напугать сестру и испортить ей все торжество. Но кто-то должен был прикрыть Аманду, если вдруг папа схватится дочери. Сославшись на разболевшуюся голову, она отправилась в свою комнату, где ее и настигла Оливия. Если генерал искренне поверил, что из-за отсутствия Ирвина его Мэнди поникла и совсем не хотела праздновать, то младшую сестру было не провести. Она сразу заметила, как изменилось выражение лица Аманды, и поспешила узнать, что произошло.

– Ты с ума сошла! – вопила девушка, когда сестра предложила ей поменяться местами. – Как они часто проделывали это в детстве – если папа вдруг случайно заглянет в ее комнату. – Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься, и как это опасно?!

– Понимаю, – кивнула Аманда. – Потому буду крайне осторожна.

Ей понадобилось еще минут двадцать, чтобы успокоить разволновавшуюся сестру и убедить помочь ей. А дальше действовать нужно было быстро.

Ей пришлось пережить не одну волну страха, когда, пристроившись за группой купцов, она покинула ворота поместья. Ночь была лунная, и в серебристом свете охранники дома легко могли узнать среди посторонних дочь своего хозяина, даже спрятанную за темным плащом. Но, оказавшись на свободе, девушка глубоко выдохнула и быстрым шагом направилась к реке.

Как и обещал бродяга, она увидела лодку, а рядом с ней рыбака. Аманда нахмурилась и замерла, не в силах сделать и шага. Почему-то в качестве переправщика на тот берег она представляла себе скрюченного старика в дырявой холщевой тунике, но никак не огромного мужчину, возвышавшегося в темноте, словно скала. Он стоял к ней боком, и сквозь темную шерстяную накидку, как и у нее, девушка видела гору мышц и мускулов, широкие плечи, крепкие руки и каменную спину. Аманде вдруг стало не по себе. Даже с такого расстояния она чувствовала ледяную мощь этого человека, непоколебимую уверенность, силу…и опасность. Ей тут же захотелось вернуться в свою уютную теплую комнату.

Девушка остановила себя. Как она может трусить, когда их дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. На западе и востоке войска сиу медленно, но уверенно продвигались вперед, а значит, Ханлею нужны были рекруты. Многие говорят, что их народ не может без власти. Пусть так, но тогда пусть она будет справедливая, в лице Леланда. И Аманда обязана внести свой маленький вклад в эту борьбу за права и свободы мирных граждан Глин-Гудвика.

Втянув в себя воздух и расправив плечи, она осторожно, но решительно шагнула к переправщику. Теперь он повернулся к ней спиной, слегка согнувшись и занимаясь своими делами. Аманда прочистила горло, привлекая к себе внимание.

– А вот и я! – сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно увереннее.

Она заставила себя стоять на месте и не дрожать, когда эта глыба замерла и медленно повернулась к ней. Он был даже больше, чем ей казалось. И, несмотря на то, что сама девушка была не по-женски высокой, ей пришлось задрать голову, чтобы увидеть его лицо. Хотя это было затруднительно, ведь его голову скрывал капюшон, а вот ее лицо было хорошо ему видно, ведь свет луны, как специально, падал прямо на нее.

Но все же Аманде кое-что удалось разглядеть в тени от капюшона, – а именно золотисто-карие глаза, которые на мгновение замерли и округлись. Она была довольно привлекательной женщиной и привыкла к таким взглядам со стороны мужского пола, но вот чего она не ожидала, что эти самые глаза вдруг опасно сверкнут и прищурятся.

Воцарилась хрупкая тишина.

– Что вы тут делаете? – как будто из мрака услышала Аманда голос незнакомца.

Оторопев от такого вопроса, она на секунду потеряла дар речи.

– Яяя… яяя, – стала заикаться девушка. – Я пришла вам помочь.

Его глаза снова прищурились, а потом Аманда увидела квадратную челюсть и плотно сжатый рот, словно от досады и гнева. Мужчина, а он оказался довольно молодым, долго и оценивающе смотрел на девушку, словно обдумывая, что с ней делать.

В голове Аманды крутился рой мыслей. Может, он типичный мужлан, не привыкший, как и ее братья, чтобы женщина участвовала в опасных делах, и теперь просто не знает, отправить ее домой или все же переправить на тот берег? Но с другой стороны, рыбак должен был знать, что на встречу придет именно она! Аманда испугалась – а вдруг она перепутала и подошла не к тому рыбаку. И что теперь ей делать?

Но, кажется, случилось чудо. Верзила, видимо, обдумав, все же решил принять ее помощь. Окинув девушку таким прямым оценивающим взглядом, словно она была лошадью на ярмарке, он медленно кивнул.

– Так значит, нам помогает кари? – спросил он, и Аманда встретилась с опасным блеском в глазах.

Она заставила себя твердо кивнуть.

– Если я знатная особа и женщина, – заносчиво подметила она, – это еще не значит, что я глупа, бессердечна и слаба!

Мужчина еще раз бегло оглядел ее, хмыкнул и направился к лодке.

– А вот с этим я бы поспорил, – наклонившись, ответил он. – Особенно с первым определением.

Аманда покраснела от досады. Ну, конечно! Чего еще можно ожидать от закоренелого деревенского мужика? Он же привык, чтобы женщина сидела дома у печки и ждала мужа, но никак не лично участвовала в борьбе.

Она поставила руки по бокам и громко заговорила, желая проучить нахала:

– Да, я кари! И я вовсе не глупа, раз именно меня выбрал ваш человек.

– Наш человек? – он повернул голову и с интересом взглянул на Аманду.

– Да, ваш, который приходил сегодня в поместье и попросил о помощи.

– Ах, этот, – мужчина кивнул и снова занялся лодкой.

Девушка нахмурилась. Ну и болван же ей достался в провожатые. Видимо, даже свои его не посвящают в суть дела, а используют исключительно в качестве рабочей силы. Да уж, с такими крепкими руками, держащими весла, она быстро доберется до нужного места.

Рыбак, наконец, перестал копаться и посмотрел на девушку.

– Ну и чего же вы ждете, кари? – он произнес последнее слово с издевкой, словно насмехался над ее положением.

– Я думала, вы подадите мне руку, чтобы я могла сесть в лодку.

В золотисто-карих глазах запрыгали чертики.

– Руку? Ну что вы, кари? Неужели вы позволите прикоснуться к вам грязной шершавой ладонью рыбака? Да и кто только что разглагольствовал о равных правах и возможностях женщин? Так будьте верны себе до конца.

Аманда вспыхнула. Этот верзила – настоящий плут! А ведь она борется за его счастливую жизнь, между прочим.

Гордо подняв голову, девушка прошествовала к лодке и села на корму маленького суденышка, скрестив руки на груди и заметив, как по лицу негодника расплывается кривая улыбка. Глупый увалень. Она никогда не была гордячкой и снобом, но этот рыбак вызывал в ней самые низменные чувства, заставляя думать, что такие, как он, может, и заслужили гнет легиона.

Мужчина оттолкнул лодку от берега и в два шага оказался в середине нее, взявшись за весла.

Первое время они плыли в молчании. Аманда грустно смотрела на темные воды, в которых отражалось серебро полной луны, думая о том, что в это время суток весь подводный мир приходит в движение, и надо быть очень осторожными. Духи рек и низменные подводные существа весьма проказливы и оттого опасны двум ночным путникам. Давным-давно, водные духи вели активную дневную жизнь, но когда легион в тяжелой битве загнал богинь природы в подземелье, низшие волшебные существа, стали прятаться и теперь бодрствовали в основном в темное время суток. Но почему-то в компании этого верзилы девушка чувствовала себя на удивление спокойно. Глядя, как крепкие руки, – между прочим, чистые и гладкие, совсем не похожие на рыбацкие, с подстриженными ногтями, – держат весла, как бугры мышц перекатываются под одеждой при каждом движении, Аманда ощутила странное спокойствие. Если бы он не открывал рот, был идеальным спутником.

Хотя нет. Даже в такой тишине что-то ее беспокоило. Наверное, прежде всего то, что верзила и спускал с нее глаз. Любой бы нервничал, когда кто-то неустанно таращится на тебя. Да еще и совершенно бесстыдно. Мужчина не имеет права так глядеть на женщину. Это неприлично!

– Так, значит, кари помогает бедным сиу?

Они доплыли почти до середины реки, когда он заговорил. Голос его был глубокий, бархатный, хрипловатый.

– Не твое дело, – огрызнулась девушка и поглядела в сторону. – Твоя забота – грести, вот и занимайся.

– И тем не менее вы знатная особа, но решили помочь люду. Зачем?

– Глядя на тебя, я уже жалею о содеянном! Шевели руками, а не болтай, а иначе от моей помощи не будет пользы.

Она глянула на спутника таким уничтожающим взглядом, которым пронзала слишком зазнавшихся кавалеров. Но на мужчину это совсем не подействовало, и он продолжил свой монолог:

– Должна быть очень серьезная причина, чтобы молоденькая девушка, одна посреди ночи, надумала плыть на другой берег…в деревню…, чтобы передать послание…

Последние слова он произносил, как бы рассуждая, вопросительно поглядывая на нее и пытаясь по лицу девушки понять, прав ли он. Аманда была напугана тем, что он мог угадать ее имя, и не заметила подвоха в интонации.

– Я же не виновата, что не нашлось среди вас смельчаков, решивших лично поговорить с гусляром Самюэлом.

Казалось, мужчина никак не отреагировал на ее слова, и лишь внезапно дрогнувшая бровь на его лице указала, что он ее услышал.

– Ага. А вы, значит, решились?

Аманда молчала, и мужчина продолжил свои рассуждения:

– Интересно, почему? Сыграла романтическая натура? Захотелось приключений? Подумали, что война – это весело и решили поиграть в шпионские игры? О, как это похоже на юных особ, скучающих в своих имениях и не имеющих возможности видеть мир дальше спиц для вязания.

Девушка скрипнула зубами. Как этому олуху удалось раскусить ее? То, что не видели даже ее братья, то, что не замечал никто, то, в чем Аманда не желала признаться самой себе. Ей действительно было невероятно обидно и тоскливо, что в их мире женщине отдается место лишь за спиной мужа. Неважно кто ты: дочь лорда или крестьянина, твоя жизнь изначально обречена быть скучной и монотонной. И пока мужчины проводят свою молодость в боях или на балах, женщины должны томиться в крохотных покоях, развлекая себя лишь тем, что обсуждать сплетни данных мест.

А душа Аманды жаждала приключений. Ей хотелось нестись против ветра на вороном коне со шпагой в руке навстречу неприятелю, вести деловые переговоры, лечить людей, заниматься наукой, – в общем, делать все, что было строго запрещено женщине. А разразившийся в государстве бунт дал ей возможность хоть немного быть полезной своей родине.

Но как этот деревенский болван смог понять то, с чем сама Аманда ни за что бы не согласилась? Она так разозлилась и обиделась, что захотела дать выскочке хорошую затрещину.

– Немедленно прикрой свой рот! – прошипела девушка. – Как ты смеешь меня осуждать, ничего не зная обо мне? Если я прикажу, тебе отрежут язык, и думаю, в твоей деревне порадуются, что ты онемел.

Но провожатого не испугали угрозы девушки, скорее даже позабавили. Он, видя по ее реакции, что попал в точку, стал давить:

– Какая кровожадная кари. Ах, бедняжка, наверное, в тех приключенческих романах, что вы зачитывались до утра, не рассказывалось, что приключения – это еще и огромный риск. Что, гуляя по ночам, можно встретиться с разбойниками и головорезами? Что даже, казалось, невинный спутник, может быть смертельно опасен?

При этом он слегка наклонился к девушке, затмевая своим широким торсом всю видимость. Мужчина перестал грести, ухватился руками за края лодки и стал медленно напирать на девушку. Он будто бы специально хотел ее напугать, и ему это удалось. Отпрянув назад, Аманда невольно взглянула на реку. Они уже пересекли ее бОльшую часть, к тому же в такой темноте она совсем не видела, где они находятся, и вернуться домой вплавь ей не удастся. Если этот негодяй сейчас нападет на нее, у девушки не будет возможности спастись. И почему ей не сиделось дома?

– Не смей ко мне приближаться! – вскрикнула она. – Мой отец – хозяин этих мест, и если со мной что-нибудь случится, тебя колесуют, а перед этим обольют смолой и подожгут!

Видимо, запугивание подействовало на незнакомца, так как он снова сел на свое место, но не принялся снова грести, а задумчиво глядел на Аманду, потирая подбородок.

– Так, значит, отец? – медленно произнес он, и Аманда побледнела, понимая, что раскрыла себя.

– Как интересно, – меж тем продолжал рыбак. – А я почему-то думал, когда упомянули про поместье, что вы одна из гостей в доме генерала Шоу. А выходит, вы его дочь.

Лицо Аманды стало настолько белым, словно его натерли известняком, что теперь ее легко можно было вычислить в кромешной тьме. Хотя кое-кому уже удалось это сделать. Да еще и такому болтуну. Девушка почувствовала легкое головокружение.

Но незнакомец будто не видел, как оторопела Аманда, и продолжать рассуждать вслух:

– Странно-странно. Мне говорили, что дочери Ангуса Шоу – писаные красавицы, но никто не упоминал, что у одной из них кривой нос.

Слова мужчины тут же привели ее в чувство. Выпучив глаза, она уставилась на мужчину, а ее рука непроизвольно потянулась к носу. Но, увидев на его лице ухмылку, Аманда чуть не вскочила с места, чтобы броситься на него с кулаками.

– Да как смеешь потешаться надо мной ты, презренный смерд?! Да мой отец от тебя живого места не оставит! Но перед тем как, умрешь, ты будешь страдать в муках…

– Да-да, ведь меня колесуют, обольют кипящей смолой…и что там еще?

– И повесят!

– Угу. – Он кивнул. – А что генерал сделает с вами, когда узнает, что его дочь помогает сиу?

Аманду словно внутри все обожгло. Колючий липкий страх пробежал по позвоночнику и ударил в голову. Все ясно, этот болтун решил ее шантажировать. Ее мозг тут же услужливо нарисовал картину, как отца хватает удар из-за измены дочери.

– Ты не посмеешь, – сглотнув тяжелый комок в горле, прошептала она. – Если ты только попробуешь, я лично убью тебя.

– Я уже успел узнать, насколько вы жестоки и безжалостны, кари. Но не думаю, что вам это удастся сделать, – равнодушно проговорил он. – Поэтому, думаю, стоит принять мои условия.

Аманда сжала дрожащие руки в кулаки. И хотя от проказливого ветра в весеннюю ночь на реке, проникающего под накидку, пробирало до костей, сейчас девушку трясло вовсе не от холода. Она постаралась собраться с мыслями. Ее братья были хорошими учителями, а она – прилежной ученицей, поэтому Аманда надолго запомнила слова Джерома: если у тебя не припрятан кинжал в сапоге, соглашайся на переговоры.

– Чего ты хочешь? – выдавила она.

Аманда ожидала, что рыбак потребует золота или серебра, или на худой конец попросит новую лодку. Но тот очередной раз ее удивил, бесстрастно пожав плечами и ответив:

– Обещаю, что забуду о нашем сегодняшнем приключении, если ты расскажешь, зачем собираешься к гусляру Самюэлу?

– А разве тебя не посвятили в курс дела твои товарищи? – удивилась Аманда.

– Видишь ли, в нашей работе существует негласное правило не распространяться и ни о чем не спрашивать. А я невероятно любопытен.

Аманда понимающе кивнула. Как же, как же. Просто такому трепачу не доверяют даже собратья. Девушка сама не была уверена, что он сумеет сдержать ее тайну за зубами. Но выбора у нее все равно не было. Аманда постаралась понять, где они сейчас находятся. Увы, из-за кромешной тьмы, освещаемой лишь полной луной, это едва ли удалось. Но ей необходимо добраться до берега. Она даст свое согласие говоруну. В конце концов, он тоже сиу, хотя весьма бестолковый, а оказавшись в деревне, попросит гусляра найти ей другого переправщика. А верзила пусть потом попробует доказать, что та девушка, которая плыла с ним сегодня, была Аманда Шоу.

– Ну, хорошо, – согласилась она. – Я удовлетворю твое любопытство. Завтра на соловых горах состоится набор рекрутов в армию сиу на востоке, и я спешу рассказать об этом Самюэлю, чтобы он подготовил своих ребят.

Казалось, ее слова весьма удивили провожатого. Он долго глядел на Аманду невидящим взглядом, обдумывая все, что она сказала. Девушка даже испугалась такой странной реакции мужчины.

– Ясно, – не сразу отозвался он, а потом вдруг скинул капюшон с головы и стал развязывать узел накидки под горлом.

Аманда оцепенела. Рыбак оказался на редкость красивым. Он имел густые до плеч черные волосы, в которых проглядывались рыжие пряди, резкие черты лица: прямой нос, квадратную челюсть, большие глаза и изящные изгибы бровей. Мужчина выглядел моложе, чем первоначально предположила Аманда. Его внешность взволновала девушку, притягивала, удивила. В голове Аманды невольно возник образ Ирвина. Он тоже был красивым мужчиной, но его внешность была ненавязчивой, милой, трогательной. А нынешний спутник девушки выглядел дерзко, вызывающе, грубо. От него сквозило холодной опасностью, которую Аманда сейчас остро ощущала.

Девушка находилась в таком оцепенении, что не сразу поняла, что мужчина сбросил накидку и принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке.

– Что-то жарковато стало, – пояснил он в ответ на округлившиеся глаза спутницы.

Жарковато?! Да у Аманды зуб на зуб не попадал от холода. Она с замиранием сердца следила, как проворные пальцы расстегивают белоснежную рубашку, – довольно новую, дорогую и чистую – совсем не похожую на одежду рыбака. И только когда перед ее взором предстал обнаженный торс мужчины, Аманда вышла из оцепенения и взвизгнула.

– Эй, что ты делаешь?!

– Раздеваюсь, – спокойно ответил мужчина.

Девушка вмиг стала пунцовой, душу сковали ледяные тиски страха. О, боги, он собирается изнасиловать ее!

– Нне смей! Я убью тебя, – еле выдавила Аманда, тяжело дыша.

– Не волнуйся, кари. Я лишь хочу немного поплавать.

Поплавать?! Да он, видно, рехнулся!

Мужчина встал и сделал шаг в сторону девушки. Она, громко закричав, прикрыла голову руками. Лодка зашаталась, послышался плеск, Аманда открыла глаза и увидела, что сидит в судне совсем одна. Вскочив с места, она глянула за борта и изумленно уставилась на темные круги на воде. А он что в самом деле прыгнул в реку?

– Эй! – крикнула Аманда. – Где ты?!

Но ничего не услышала в ответ. Девушка стала лихорадочно вглядываться в темные воды реки, надеясь увидеть волосы или голову. Она выкрутила весло из уключины и быстро провела им вдоль бортов лодки.

Утонул! Болван утоп.

Угораздило же ее связаться с юродивым. И что теперь ей делать? Как добраться до того берега в такой кромешной тьме? А обратно как вернуться? От досады Аманда ударила веслом по воде, оно выскользнуло из ее рук и ушло в реку вслед за утопленником.

Взвыв от гнева и отчаяния, девушка упала на колени, едва не заплакав. Дома, наверное, ее уже ищут, Самюэль так и не получит ее послание, а завтра ее найдут другие рыбаки, продрогшую и усталую, а в поместье придется объяснять, где она пропадала.

Внезапно девушка почувствовала, что лодка стала медленно раскачиваться. Обрадовавшись, что рыбак выжил, она выглянула на борт и столкнулась с улыбающейся синей рожицей. И еще с одной, и еще, и еще. Вцепившись крючковатыми ручонками с перепонками между пальцев, на нее глядела целая стайка любопытных существ с выпученными желтыми глазами.

Перетимы!

Аманда, взвизгнув, отскочила и села на дно лодки. Перетимы были низшими речными духами, вроде бы безвредными, но сильно шаловливыми. Они часто ради забавы могли раскачивать лодки рыбакам, рвать сети, выпуская на волю рыбу, воровать улов, пугать, ухая и ахая в темноте. И, кажется, сейчас перетимы решили подурачиться.

Издав пронзительные звуки, очень напоминавшие разговор дельфинов, духи вцепились в края лодки и стали качать ее из стороны в сторону.

– Чтобы вам руки оторвало, безмозглые твари! – прокричала Аманда, встала на ноги и попыталась отогнать существ.

Но не тут-то было. Своими действиями девушка только раззадорила перетимов. Те сильнее вцепились в лодку, угрожая перевернуть ее.

Тогда Аманда раскрутила оставшееся весло и стала молотить им по синим косматым головкам духов.

– Сгинь! Уйди! Пошел прочь!

Она крутилась то в одну, то в другую сторону, стараясь ударить как можно больше перетимов. Но те вцепились в весло и потянули на себя. Аманда не удержалась на ногах и упала за борт.

Оказавшись в ледяной воде, первое, что испытала девушка, был шок. Шерстяная накидка моментально намокла и стала тянуть на дно. Аманда вцепилась руками в веревки, пытаясь их развязать. Перетимы, что устроили такой балаган, тут же исчезли, не желая помогать девушке. С трудом развязав веревки, Аманде удалось сбросить накидку. Девушка вынырнула из воды и впилась руками в край лодки, но выбраться ей не удалось. Потянувшись, она опрокинула суденышко, и оно накрыло ее с головой. Аманда снова нырнула под воду, проплыла под лодкой и вынырнула на поверхность. Повертев головой в обе стороны, девушка быстро прикинула, в какую сторону плыть, и выбрала другой берег.

Руки и ноги сводило холодом, намокшее платье мешало плыть. Аманда устала слишком быстро, зубы ее стучали, из последних сил она заставляла себя двигаться. Ей даже почудилось, что вдали показались очертания деревни. Только бы добраться, только бы доплыть. А там люди…они помогут.

Но в последний момент тело девушки свело судорогой. Аманда издала тихий хрип и медленно пошла ко дну. Она словно со стороны видела, как над ней смыкается мгла, как темные воды навсегда забирают ее в свой плен.

Девушка была не в состоянии бороться. Ее мозг работал, но тело больше не слушалось его, а сковавший лед призывал подчиниться и заснуть. Аманда закрыла глаза, но внезапно почувствовала толчок. Кто-то подхватил ее и вынес на поверхность. Открыв глаза, девушка стала отчаянно ловить ртом воздух, в то время как нечто на огромной скорости несло ее к берегу. Аманда даже не успела ничего сообразить, как была вытащена из воды и брошена на гальку. Заставив себя двигаться, девушка оперлась на непослушные руки и обернулась. Она увидела кончик изумрудного рыбьего хвоста, который ударил по поверхности и скрылся в реке.

– Богиня водоемов, – прошептала Аманда, еле ворочая синими губами. – Будь ты на стороне сиу, мы бы победили быстрее.

Не в силах больше бороться, девушка упала на камни и потеряла сознание.

ГЛАВА 3

Армия сиу никогда не победит, если будут использовать в своих целях глупых девчонок. Видимо, у них тяжелые проблемы с солдатами, раз в бой вступили инфантильные молодые особы.

С диким ревом Йен ударил кулаком по мокрому песку. Он все еще наполовину был в воде, стоя на четвереньках у кромки берега и тяжело дыша после трудного заплыва. С тела стекала вода, волосы прилипли к голове. Ночь только задалась, и холодный весенний ветер пробирал до костей. Но мужчина не чувствовал холода, все его мысли были заняты девчонкой в лодке.

Она, она, опять она! Дочь генерала Шоу! Какая ирония, чтоб ее черти драли!

Шесть лет он искал ее глаза повсюду, в стольких красавицах старался угадать ее. А та девчонка с восточного причала оказалась самой неприкасаемой кари в Корке. И если бы только это. Лишь боги знают, что испытал Йен, когда увидел ее сегодня на берегу. Мятежница, бунтарка, изменница! Из-за нее он провалил свое первое дело. Дядя Алан до сих пор не может поверить, что Йен тогда просто опоздал. Из-за нее он еле восстановил свое имя, как проклятый пахал все это время, доказывая, что он профессионал.

И вот, когда удача теперь на его стороне, когда фамилия Макинтош во всем Корке означает преданность делу, талант и высшее мастерство, он опять встречает ее. И опять, черт ее дери, готов пожертвовать всем, чтобы скрыть ее причастность к этому делу! Девчонке стоит задать хорошую трепку, она заслуживает пятнадцать, – нет – двадцать, ударов плетью и домашнее заточение на месяц. Может, такое наказание выбьет дурь из ее пустой головки. Но это не его забота, в конце концов, Йен – ей не муж. И слава богам, между прочим. Не хватало ему еще проблем на свою голову, а жизнь с этой безмозглой пронырой предполагает множество бед. Чего только один ее острый язычок стоит.

Но нет. Пусть теперь папочка разбирается с ней. Йен в этом больше не участвует.

Додуматься только помогать сиу! Да как ей такое в голову пришло? Да еще отправиться посреди ночи одной на другой берег. И где, скажите, пожалуйста, ее предыдущие сопровождающие? Погибли во время очередной проказы? А она, видимо, собралась за ними.

Ничего, пусть посидит в лодке до утра. Даже имея весла она, никуда не двинется с места в такой темноте. А утром рыбаки найдут ее уставшую, зато чересчур покорную, а дальше дело рук генерала Шоу, как наказывать распоясавшуюся дочурку. Мужчина не сомневается, что плутовка отвертится, наплетет слезливую историю для папочки. Парень слышал, что генерал даже дышать на своих дочерей боится.

Между прочим, Йен даже оказал ей услугу. Он же не выдал ее властям (опять!). Придется соврать, что узнал о наборе рекрутов, подслушав разговоры в таверне. Хотя в это едва ли поверят. Сиу в последнее время конспирируются очень хорошо…, хотя нет, совсем плохо, если посылают на задание какую-то дурочку.

Нужно срочно сообщить Патрику все, что он узнал. Встав на ватные ноги, Йен медленно побрел вдоль кромки реки туда, где он оставил своего скакуна. Он занимался шпионской службой без малого шесть лет. То, что в поместье генерала Шоу затевается нечто серьезное, ему и Патрику Маллоу – младшему компаньону сыскной конторы Макинтошей, было известно задолго до сегодняшних событий. Но что и где им предстояло узнать.

Увы, даже под самым носом видавшего виды вояки происходили волнения. Гвардейцы города давно шерстили леса, поля и горы на территории, принадлежавшей Шоу, но ничего не могли отыскать. Треклятые сиу за годы борьбы научились прятаться. Они прикидывались мирными жителями, не желавшими воевать, а сами носили кинжалы за пазухой, наточенные на лордов.

Йен так стиснул зубы, что они заскрипели. Ну, как эти глупцы не могут понять, что их борьба изначально проиграна? Им не хватит сил одолеть высший легион. Даже если у совета магов погибнет вся армия, они легко уничтожат этот мир своей волшебной силой. Стоит ли противиться? Нужно смириться и принять ту жизнь, что дана тебе от рождения.

Он правильно поступил, когда, отправив рыбака в нокаут и затащив в ближайшие кусты, занял его место. Мужчина давно рыскал в этих местах, и его чутье следопыта вот уже в который раз не подвело. Йен был уверен – этой ночью произойдет что-то существенное, и когда заметил старую лодку недалеко от таверны, догадался, что рыбак кого-то ждет. Но он никак не предполагал, что этим кем-то окажется юная дева из его снов. Он зло тряхнул головой, стараясь, словно от дурмана, избавиться от мыслей о дочери генерала.

Верный гнедой Меверик ожидал хозяина на том же месте, что он его оставил, – а именно, на поляне возле лесного гребня. Йену даже не нужно было его привязывать.

– Что случилось, хозяин? Ты чего такой кислый? Не удалось выяснить то, что нужно? – конь поднял голову, глядя на Йена.

– Наоборот, Меверик. – Мужчина нежно провел рукой по загривку и мгновенно забрался в седло скакуну. – Как раз с делами у нас полный порядок, проблемы у меня с женщинами.

– Эх, – вздохнул жеребец. – У всех с ними проблемы. Я тут все никак не могу очаровать одну кобылицу…

Йен усмехнулся и потрепал Меверика за ушами.

– Ладно, живо в контору. Появилась срочная информация.

Алан Макинтош расхаживал по комнате взад-вперед, искоса поглядывал на племянника. С годами он сильнее напоминал ему покойного брата и этим все больше раздражал. И характер у парня тоже отцовский, слишком въедливый, что, кстати, не мешает ему периодами совершать оплошности.

Рядом стоял его напарник, Патрик Маллоу, на работе которого в их компании настоял сам Йен. Лично Алан не желал делить свою контору еще с кем-то, слишком многим он пожертвовал, чтобы прибрать ее к рукам. Но племянник давно уже все уши прожужжал ему тем, что им нужен еще один сотрудник. Вот и брал бы наемного работника! Но нет, парень подобрал подобного ему амбициозного мальчишку, и теперь эти двое в буквальном смысле теснят Алана, а он этого не любит. Так было, когда конторой руководил его старший брат Артур. Тот тоже любил совать свой нос, куда ему не следует. Но теперь брат мертв, и ничто не может умалить власть Алана Макинтоша.

– Что значит «им удалось скрыться»? – пробасил мужчина и вперил свой зоркий взгляд черных как ночь глаз в Патрика.

Тот немного замялся. Этот двадцатипятилетний молодой человек, среднего роста с серыми глазами и темно-каштановыми волосами, еще не до конца привык к зычному голосу начальника и чуть не дрогнул.

– Когда мы прибыли на место, – пояснил он, – этих сиу словно след простыл. Определенно их кто-то предупредил.

– Предупредил! – вскрикнул Алан и гневно ударил кулаком по столу, да так, что чуть не пробил в нем дыру. Все в роду Макинтошей отличались крупными размерами, и он не был исключением. Алан имел могучий стан, широкие плечи и крепкие руки. Сколько его помнил Йен, Алан всегда носил густую бороду, почти полностью скрывающую его лицо. И лишь кустистые брови, да ястребиный взгляд угольных глаз сразу обращали на себя внимание.

– Кто их мог предупредить, если это дело было засекречено?!

Алан Макинтош просто скрежетал от гнева. По его категоричному мнению, исход любой операции мог иметь только два вида: победа или полное поражение. То, что сейчас они смогли без особого ущерба получить нужную информацию о сборе рекрутов на соловых горах, и факт, подтвердивший наличие сиу среди жителей земель Шоу, начальник разведывательной конторы считал провалом, так как гвардейцы Корка, прибывшие на место по их наводке, никого не обнаружили.

– Это неудивительно, дядя. – Йен сделал шаг вперед, слегка прикрывая плечом Патрика, еще не привыкшего к гневным выпадам Алана. А вот он, сталкивавшийся с ними с детства, спокойно относился к свирепствованию своего ближайшего родственника. – Городские гвардейцы уже месяц рыскают в этих местах. Жители стали осторожны. Сиу – далеко не дураки, их становится все тяжелее поймать.

Алан просто прошил племянника уничтожающим взглядом, но Йен был не из робкого десятка и выдержал суровый взгляд дяди.

– Не дураки, говоришь, – прошипел мужчина. – А как назвать тех, кто надумал идти против власти? Ну, ничего, скоро высшие лорды расправятся с этими кретинами. Хотел бы я поприсутствовать при этом.

Впервые с самого утра на лице Алана появилось нечто напоминающее тень улыбки. Патрик от удивления разинул рот. Ему, вообще, в первый раз удалось лицезреть, как его начальник ухмыляется, пусть и довольно зло. Йен мог его понять. Пусть дядя и был чересчур вспыльчив и жесток, но Макинтоши всегда исключительно преданно служили своему правительству, и Алан не был исключением.

Он скосил взгляд на племянника.

– А ты уверен, что информация верная? Что источник не соврал?

Мысли Йена в это утро вот уже в который раз вернулись к белокурой красавице, что сейчас должна быть уже дома, в окружении любящих людей. Ему пришлось сдержать себя, чтобы не ухмыльнуться, но все же до конца этого сделать не удалось, так как дядя сразу все заметил:

– А чего это ты скалишься? Уж не грудастая ли девчонка из таверны стала твоим осведомителем?

Йен еле скрыл раздражение. Ему не нравилось, что в последнее время Алан стал много времени уделять личной жизни племянника, словно боялся чего-то.

– Информация была точная, – сухо ответил он.

– Когда мы явились на место, то нашли следы нахождения там небольшой группы людей, – подтвердил Патрик. – Они явно уходили в спешном порядке, так как не успели ничего скрыть. Их определенно предупредили.

Алан заскрежетал зубами. Он давно подозревал, что среди сасенаров Корка завелся «крот», но когда он выяснит, кто это, – а Алан обязательно это выяснит, – он лично расправится с мерзавцем. И тогда, наконец, легион заметит его. Но сейчас, когда они буквально провалили дело, совет города по головке их не погладит, и от этого дурное настроение мужчины только ухудшилось.

– Я давно хотел тебя спросить, – проговорил Патрик, когда они на пару с Йеном вышли из нового каменного здания с табличкой «Детективная контора Макинтошей. Сыск и разведка» в направлении своих лошадей. – Почему после гибели твоего отца, именно карик Макинтош, а не ты стал владельцем общего дела? Ведь контора принадлежала твоему отцу, а Алан был лишь компаньоном.

Йен запрыгнул на Меверика и равнодушно пожал плечами. Он сам в прошлом много раз задавался этим вопросом. Почему его прозорливый, предусмотрительный родитель, который все всегда продумывал наперед, вдруг не оставил завещания? Но все это было давно, и сейчас уже не имело смысла ворошить прошлое.

– Если не оставлено завещания, по праву наследования Глин-Гудвика все имущество Артура, в том числе его дело, перешло в руки дяди Алана. – Мужчина печально улыбнулся. – Мой отец не собирался умирать в возрасте пятидесяти трех лет, и никто из нас не полагал, что у него вдруг закружится голова, когда он будет спускаться с лестницы. Но когда я его нашел совсем одного, лежавшего на полу в нашем доме, было слишком поздно.

Глаза мужчины затуманились при воспоминании об этом горестном событии. Патрик сочувствующе кивнул.

– Куда ты сейчас? Домой? – спросил напарник и удивленно заметил, как живо загорелись глаза Йена.

– Нет. – Мужчина слегка улыбнулся. – Нужно еще кое-что проверить.

Аманда пошевелила замершими, испачканными в мокром песке пальцами и издала протяжный стон. Она медленно пробудилась от беспокойного сна и обнаружила, что лежит не в своей мягкой кровати, а на холодном берегу реки. Девушка нахмурилась, вспоминая события прошлой ночи, и испуганно ахнула.

Боги, в какую передрягу она угодила! Дома ее, наверное, уже с огнем ищут.

Аманда встала на четвереньки и огляделась. Во всей округе не было видно ни одной даже самой захудалой лодчонки, а значит, ей не на чем добраться до того берега. Нужно срочно идти в деревню, найти гусляра Самюэла, все ему объяснить и просить о помощи. Если она обратится к кому-то другому, ее тайна не проживет и часа. Злые языки обязательно донесут ее отцу, что его дочь была найдена на территории соседних земель.

Аманда с трудом встала на непослушные ноги и закашляла. В горле першило, зубы стучали, намокшее платье не высохло, и оттого тело била дрожь. Девушка вынула несколько оставшихся после долгого заплыва шпилек из прически, и золотые локоны рассыпались по плечам.

Нужно срочно добраться до деревни, но в какую сторону идти? Аманда огляделась. Она совсем не узнавала этих мест. Видимо, сильное течение горной реки на пару с богиней водоемов унесли ее далеко за пределы соседнего поместья. Девушка еле устояла на ногах от страха. Она лихорадочно стала думать, в какую сторону ей идти. Уже уверенная, что дома ее ждет хороший нагоняй и гонимая единственным желанием вернуться домой, Аманда быстрым шагом направилась вдоль берега против течения реки.

Но далеко уйти ей не удалось. Непредсказуемая весна Глин-Гудвика тут же дала о себе знать. Не прошло и десяти минут, как речной туман рассеялся, из-за облаков выглянуло солнце и стало палить с такой силой, что не только отогрело озябшую Аманду и высушило ее платье, но и напомнило, что девушка очень хочет пить. А спустя двадцать минут беспрерывной ходьбы Аманда уже еле перебирала ногами и тяжело дышала от мучительной жажды.

Девушка вытерла струившийся пот со лба и попыталась по солнцу определить, который сейчас час. Однозначно поздно во всех смыслах: в доме слуги уже встали, а значит, скоро обнаружат, что ее нет в спальне, а рыбаки давно уже вышли на промысел, соответственно, ее некому будет переправить на противоположный берег.

Когда Аманда уже совсем отчаялась, в вареве, словно в дурмане, она увидела вдалеке огромную темную гору, движущуюся на нее с немыслимой скоростью. Вытерев влажные глаза и прищурившись от солнца, девушка поняла, что это вовсе не гора, а всадник, мчавшийся в ее сторону на гигантском коне, поднимавшем под своими копытами комки мокрой земли.

Казалось бы, в той ситуации, что оказалась Аманда, ничего страшнее быть уже не может, но почему-то девушку очень смутил этот всадник, смутил и напугал. Даже издали от него исходили опасная энергия и сила, заставляющие замереть на месте. И чем ближе к ней становился всадник, тем страшеннее было девушке.

А потом она узнала его. Это был тот самый переправщик, что бросил ее сегодня ночью одну в лодке посреди реки. Аманда оторопела. Какого черта ему от нее понадобилось?! И где он раздобыл такую хорошую лошадь? То есть коня. Явно дорогого белогривого ширококостного скакуна породы валовых. Да какая разница! Опомнившись, она развернулась и бросилась прочь, в обратную сторону, туда, откуда шла, туда, куда ей не было нужно, только бы подальше от него.

Но совершить побег ей не удалось – тут же крепкие руки подняли ее с земли и усадили на коня. Девушка оказалась в седле, прижатая спиной к широкой груди. Аманда защищалась, как могла: она кусалась, лягала обидчика ногами, пыталась исцарапать ему лицо, бранила мужчину, на чем свет стоит – все было без толку. Негодяй не только легко уворачивался от ее быстрых ударов, но еще и умудрялся управлять скакуном. Он проворно развернул своего коня, и белобокий скакун быстрой рысью направился обратно, откуда они приехали.

– Отпусти меня, мерзавец! – завопила Аманда, нацелившись кулаком в правую скулу мужчины. Но тот вовремя отклонился, и рука девушки ушла в сторону. – Как ты смеешь прикасаться ко мне, ублюдок?! Я убью тебя! Превращу в кровавое месиво, выколю глаза, вырву язык.

Половинка рта всадника медленно поползла вверх.

– Я уже успел убедиться в вашей кровожадности, кари. Но боюсь, сегодня ваша жестокость совершенно бесполезна.

Аманда зарделась и зашипела от злости:

– Ты хоть понимаешь, с кем имеешь дело? И что тебе будет за то, что ты похитил меня?

– Конечно, понимаю. Ты дочь генерала Шоу, об этом, кари, ты сама мне рассказала ночью, – ровно ответил Йен, чем взбесил Аманду еще сильнее. – А вот по поводу второго вопроса…, – он почесал щетинистый подбородок, словно раздумывая. – Здесь меня больше волнует твоя судьба, кари, ведь я вовсе не похищаю тебя, а собираюсь лишь доставить назад к отцу.

Аманда окаменела и вытянулась в струнку.

– Зачем тебе это? Хочешь получить за меня выкуп? Так дело не пойдет. Вчера мы договорились, что ты оставишь меня в покое, если я расскажу тебе правду.

– Ну, вообще-то, мы договаривались, что я ничего не скажу о вашей повстанческой деятельности, а вовсе не оставлю вас, особенно когда вы во мне так сильно нуждаетесь. – В его голосе явно слышались саркастические нотки, которые окончательно вывели Аманду из себя.

– Ах ты, негодяй, болван, чертов увалень!

Девушка стала отчаянно молотить Йена, так что ему уже не удалось увернуться от ее крепких кулачков. Она крутилась в седле словно волчок, и ему едва удавалось удержать ее, чтобы дуреха не свалилась с коня. В ход пошли ноги, Аманда так яростно ударила Йена по колену, причем угодив в старую рану, полученную во время одной операции три года тому назад, причинив мужчине адскую боль. Он взвыл и отпустил поводья. Девушка соскользнула с седла, завизжала, и вместе с Йеном они рухнули на землю, покатившись по берегу.

В итоге Аманда оказалась спиной на прохладной земле, Йен упал на нее сверху, оба были перепачканы в мокром песке и иле, сердитые и тяжело дышали.

– Боги, что ты вытворяешь, женщина?! – рассвирепел мужчина. – Ты чуть не угробила нас обоих.

– Плевать я хотела на твою жизнь, тупой пройдоха! – огрызнулась Аманда.

– Это я уже понял, – парировал Йен. – Только мне не плавать на твою!

– С какой это стати?! Желаешь заграбастать побольше деньжат за меня?

– Не нужны мне твои деньги, глупая ведьма! Но если ты сейчас же не заткнешься, то я очень сильно пожалею, что решил тебе помочь!

– Можешь засунуть свою помощь в свой волосатый зад!

– О-о-о, кари, да вы ругаетесь не лучше грузчиков в порту Корка. Вот папочка будет удивлен.

Аманда сморщила носик и зашипела.

– Не шипи, змея, – ответил Йен.

Их взгляды перекрестились. Сердитый взгляд встретился с мятежным. Взаимная перепалка ненадолго прекратилась, оба уже разглядывали друг друга со смешанными чувствами. Аманда вдруг остро ощутила на себе мужчину, причем мужчину сильного, брутального и…вкусно пахнущего. От него исходил запах мускуса, реки и чего-то еще, что Аманда пока не могла понять. Мужчина, видимо, испытал нечто подобное, так как слегка приподнялся и внимательно рассматривал лицо девушки.

– Как тебя зовут? – неожиданно спросил он, и дурман рассеялся.

Аманда испуганно округлила глаза, согнула ногу в колене и ударила Йена в пах. Он взвыл и согнулся пополам. Девушка выскользнула из-под него, встала на ноги и взобралась на коня, который стоял возле них в паре шагов. Она ударила скакуна по бокам и прокричала:

– Но-о-о!

Конь не двинулся с места. Ей показалось или он усмехнулся? Конь!

Аманда искоса глянула на всадника, который еще корчился в муках, стоя на четвереньках, и дернула удила.

– Ну же, старый мерин! Пошел! Пошел!

Скакун и ухом не повел.

Разозлившись, Аманда со всей силы хлопнула его ладонью по крупу. Конь взбрыкнул и скинул девушку из седла. С криком Аманда угодила лицом в кучу рыбьих потрохов, оставленную кем-то на берегу, видимо, желавшим приготовить суп из рыбы. Ругаясь и отплевываясь, девушка услышала смешок, повернула голову и встретилась с глумливым взглядом Йена.

– Молодец, Меверик, – мужчина встал и погладил коня по ребристому боку. – Никогда не сомневался в твоей преданности.

– Ну чего ты ко мне прицепился? – почти взывала Аманда, поднималась и отчаянно пытаясь стереть с лица рыбьи внутренности. – Что тебе от меня надо?!

Йен по-мальчишески пожал плечами.

– Кажется, я уже говорил об этом – отправить тебя домой к любящему папочке.

– Я не хочу возвращаться с тобой!

– После того, что ты тут устроила, меня меньше всего интересуют твои прихоти. Главным моим желанием является отшлепать тебя по тощему заду.

Аманда побагровела.

– Да как ты смеешь, презренный рыбак? Я твоя хозяйка, поэтому знай свое место. "И мой зад вовсе не тощий!"

Йен скрестил руки на груди, уставший от долгих препирательств.

– Послушай, кари, – вздохнул мужчина, – можешь упираться, сколько хочешь, но я доставлю тебя в поместье, даже если придется скрутить, заткнуть рот кляпом, посадить в мешок и вести домой, перекинув через седло коня.

Аманда заскрипела зубами, представив себе картину, обрисованную Йеном. А вот сам мужчина довольно улыбнулся от такой перспективы. Бедный ее будущий муж! Ему в жены достанется редкостная змея с языком ядовитее, чем у желтобрюхих горгулей.

– Да как…

– Понял-понял, – перебил ее Йен, не желая больше слушать отборной брани. – Презренный раб, не мое это собачье дело, а меня следует четвертовать и подвесить на сук за чресла.

Аманда в сердцах топнула ногой, но только вызвала смех со стороны своего визави.

– До чего же ты упрям!

– А вы слишком высокомерны для подсобников сиу. Разве не лозунгом мятежников является "равенство и свобода"? Так почему вы все время демонстрируете силу своего положения?

У Аманды от стыда покраснели уши. В самом деле с переправщиком она вела совсем неподобающе. Что делать, если он просто выводил ее из себя?

– Вы сами во всем виноваты, – попыталась оправдаться девушка. – Зачем вы бросили меня одну в лодке?!

– Так я и знал, вы просто соскучились по мне, – игриво ответил Йен. – Ну, так бы сразу и сказали, и нечего было неудачно мстить.

– Ничего я тебе не мстила, болван ты эдакий! – ее голос сочился раздражением. – Просто из-за тебя я не успела к гусляру, а он не предупредил остальных. Получается, добрая половина рекрутов так и не пришли на сборы. И все это по вашей вине!

В Аманде вновь проснулся борец за справедливость, и она решила вылить на обидчика весь свой гнев. Ведь, в конце концов, из-за него она сейчас оказалась здесь.

– Какой же вы сиу, раз бросили своих товарищей на произвол судьбы из-за глупого желания искупаться ночью? Я думала, вы утонули! В итоге сама чуть не пошла ко дну из-за проказ перетимов. Но все мучения были зря, так как в итоге мы не помогли своему народу. Слышишь ты, недоросль? Не помогли!

До Аманды самой дошел смысл ее слов. Еще полчаса назад, она, напуганная разоблачением, совсем не думала, как повлиял тот факт, что она не сообщила информацию нужным людям, на успех в пополнении армии сиу. А теперь ее охватило позднее раскаяние. Она провалила дело, не выполнила свои обязанности, ей не хватило упорства, сил и смелости. Как бы ее братья отреагировали, узнав, что Аманда не оправдала возложенных на нее надежд? И все по вине этого остолопа!

– Какой же ты сиу, – с запалом повторила девушка, – если из-за тебя гибнут твои соратники?! Знаешь, сколько по твоей милости сегодня невинных людей ляжет на поле боя, так как им не хватит подмоги? Это сасенары не желают сил, а высший легион не щадит своих людей, так как на их место придут сильные, бравые мужчины, а ряды сиу пополняют мальчики, старики и калеки!

Ком встал поперек горла, не давая Аманде говорить, слезы брызнули из глаз, и девушка еле сдержалась, чтобы не разреветься перед мужчиной. Но, кажется, ей удалось пробить каменную броню этого верзилы, так как тот смотрел на нее со смесью удивления и смущения.

– Я и представить не мог, – прохрипел он, – что такой знатной особе, как вы, важна судьба ее вассалов.

– Они не вассалы, а такие же люди, как мы! – с запалом заявила Аманда. – Свободные по праву рождения.

Йен поморщился. И как в такой умной головке могла зародиться подобная ерунда?

– Я, может, сделал тебе одолжение, – нерешительно произнес он, – не дав добраться до нужного места. Не следует тебе влезать в это дело. Политика – не дамский клуб.

Аманда почувствовала, словно ее обухом по голове ударили. Она уже устала слышать это. Еще куда ни шло, если подобную чушь произносили ее братья, любящие и заботившиеся о ней. Но уж никак не этот гигант-простофиля. Подобного девушка не потерпит.

– Еще раз повторяю: это не твое дело, чем мне заниматься, – проскрежетала Аманда. Ее глаза метали молнии. – Позаботься лучше о своей шкуре. В деревне тебя не похвалят за проваленную операцию.

Йен вздохнул.

– Не переживай, – досадливо сказал мужчина. – Кто-то успел известить гусляра, так как рекруты в итоге собрались в горах, а также успели вовремя улизнуть от гвардейцев.

Аманда замерла, мигнула, нахмурилась, затем, наоборот, округлила глаза и открыла рот.

– Ты вовсе не сиу, – догадалась она. – Ты шпион сасенаров!

Девушка почувствовала, как кровь ударила ей в голову. Что же она натворила? Не только провалила операцию, но и сдала своих людей. У Аманды сердце сжалось от стыда и досады.

– Я же говорил – тебе не стоит вмешиваться в это, – видя ее смятение, произнес Йен. – Война – не женское дело. Ты слишком наивна и доверчива.

У девушки все внутри клокотало от гнева.

– Гори ты аду, проклятый сасенар! – она выплюнула последнее слово, будто отраву. Йену показалось, что в устах этой юной особы оно означает "ублюдок".

– Стоит тебе напомнить, кари, – угрюмо парировал мужчина, – что ты тоже сасенар. И не стоит забывать, по крайней мере, до тех пор, пока я не доставлю тебя в поместье.

Аманда покраснела и так сжала кулаки, что ногти больно впились в нежную кожу.

ГЛАВА 4

– Мэнди, где ты была?

Не успела девушка войти в свою комнату, как оказалась в крепких объятиях младшей сестры. Оливия бросилась ей на шею, чуть не плача.

Удивительно, но Аманде удалось вернуться домой совсем незамеченной. Может, только пара кухарок увидели ее прокрадывающуюся через задний вход, чумазую и в грязном платье, но не подали виду.

– Что случилось? И чем от тебя так пахнет?

Оливия поморщилась и отступила на шаг назад. Аманда устало потерла лоб.

– Прикажи дворецкому, пусть мне сделают ванну, – ответила она и села на аккуратненький стул рядом с кроватью, обитый бордовым бархатом.

Боги, как же ей сейчас хотелось зажмуриться и поверить, будто все, что произошло с ней сегодня, – всего лишь выдумка. Но нет, все случилось наяву. И ее бесплодная попытка помочь народу Глин-Гудвика в их праведном деле, и встреча со шпионом сесенаров, и их возвращение в поместье. Аманда отчетливо помнила все свои эмоции, когда узнала, что перед ней стоит вовсе не бестолковый обормот, а очень даже умный враг, расчетливый и коварный. Ему так легко удалось ее обдурить, выведать информацию, а саму девушку вывести на чистую воду.

Хоть этот мерзавец и обещал, что ничего не скажет ее отцу о сегодняшних приключениях, если она даст слово больше не участвовать в этом, Аманда едва ли поверила ему. При первой же возможности он не только все расскажет генералу Шоу, но и выдаст его дочь властям. А пока будет держать ее, словно бабочку под колпаком, наслаждаясь ее безнадежностью и отчаянными попытками выбраться.

Осознав, что больше ей не скрыться, Аманда с кислой миной согласилась на его треклятую помощь. Она, прожигая врага уничтожающим взглядом, приняла руку мерзавца, когда тот усадил ее на лошадь. Они ехали вдоль берега в полном молчании, а потом перешли реку вброд. Все это время Аманда держала спину и голову прямо, словно стойкий оловянный солдатик. И хотя она безумно устала и просто мечтала расслабиться и немного вздремнуть в стальных руках мужчины позади нее, девушка отчетливо помнила, что он враг, и не могла позволить себе эту роскошь. Даже когда тот сердито проскрежетал, что ей бы следовало перестать строить из себя железную гордячку и хоть немного отдохнуть в пути, Аманда чопорно повернулась и одарила негодяя таким презрительным взглядом, что навсегда отбила охоту разговаривать с ней в таком тоне. Ну, по крайней мере, она на это надеялась.

Правда, девушка не знала, какие мысли блуждали в голове Йена в тот момент, а иначе вела бы себя скромнее. Лично он тогда изменил свое мнение и уже завидовал ее будущему мужу, который сможет как следует высечь ведьму.

А еще, когда девушка скрылась за дверью особняка, он долго потом стоял за сенью деревьев и молча смотрел в одну точку.

Тяжело вздохнув, Аманда вкратце описала сестре события прошедшей ночи и утра. Узнав о случившемся, Оливия охнула и прикрыла рот рукой.

– Ты хоть понимаешь, во что вляпалась, Мэнди? – испуганно спросила сестра.

– Понимаю, – сухо ответила Аманда.

– Ты хоть догадываешься, что…

– Догадываюсь!

Девушка сердито махнула рукой, не желая слушать наставления младшей сестры. Но почему она всю жизнь должна перед всеми оправдываться? Перед отцом, братьями, сестрами, даже перед этим негодяем шпионом! Это ее жизнь, ее и ничья другая, и она вольна поступать так, как ей вздумается.

Но все же избежать испуганных причитаний и серьезных наставлений ей не удалось. И еще, по крайней мере, полчаса девушка была во власти сестры, читавшей ей нотации.

– Слава богам, папа ничего не узнал, – закончила свою пафосную речь Оливия. – Вчера он был слишком занят гостями, чтобы проведывать тебя с твоей мнимой головной болью, а утром я сказала, чтобы тебя не беспокоили до обеда, поэтому слуги не знают о твоем отсутствии. А затем отца срочно вызвали в Корк.

И Аманда догадывалась зачем. В этом году наконец-то наступил прорыв в войне – армии сиу стали медленно, но верно наступать по всем фронтам, но сасенары не собирались сдаваться. Хотя бедняки боролись отчаянно, лорды и поддерживающие их превышали своей численностью. А больше всего сестры боялись, что их отца вызовут на фронт и что его могут убить. И не кто-нибудь, а собственные вассалы. Те, к которым генерал Шоу всегда очень хорошо относился.

Аманда была уверена, что нет ничего страшнее войны между соотечественниками. Одно дело, когда ты защищаешь свою территорию от враждебного другого мира. Но совсем иная ситуация, когда ты воюешь против родственников, друзей и даже семьи. Сейчас их мир был разделен на два лагеря по разные стороны баррикад, и каждый человек, так или иначе, делал свой выбор, безучастным не мог оставаться никто. Даже если ты не воюешь, как, например, это делали женщины и дети, но, так или иначе, в душе уже решаешь, на чьей ты стороне.

На западе, где войска сиу под предводительством самого Леланда активно теснили армию сасенаров, им удавалось оккупировать целые города, и люди, находившиеся под властью мятежников в тот момент, охотно переходили на их сторону, хотя до этого были преданными сторонками легиона. Ситуация на востоке была хуже. Эта территория находилась под властью сасенаров, и сломить ситуацию там было сложнее, так как в этих местах проживали в основном лорды. Но и среди них было множество сочувствующих армии Ханлея Леланда. Таких, как Аманда…

Сердце девушки разрывалось, каждый раз, когда к ним в поместье приходили письма. Она боялась получить похоронные известия, причем неважно, с какой стороны оно придет. Друзья девушки, юноши – дети высоких господ, присягнувшие на верность легиону магов, ушли на войну, и Аманда каждый день молила богов сохранить им жизнь. А по другую сторону баррикад были ее братья и другие невинные люди. Девушка была между двух огней, ее душа болела за каждого, кошмары ночью вырисовывали страшные картины, как на поле боя встречаются ее отец и Джером, и один – неважно кто – убивает другого.

Но сердце требовало справедливости, так продолжаться не должно, и все чаще Аманда просила богов в своих молитвах вразумить лордов Глин-Гудвика, принять позицию Леланда. Вместе, объединившись, они могли противостоять легиону.

Но что делать, если маги применят волшебную силу? Пока они этого не делали. Кровожадные мясники! Им нравилось, что ради них проливают кровь верноподданные. Но однажды – а это обязательно случится, ведь на сторону сиу переходит все больше народу – они применят магию, и тогда простым смертным не поздоровится, причем абсолютно всем, неважно на какой стороне ты находишься.

И вот тогда живая фантазия девушки ярко обрисовывала еще один вариант победы сиу над сасенарами. А именно восстание волшебных существ и духов природы. Пока они держали нейтралитет, но так продолжаться не могло. Аманду возмущало, что эти существа, боги и полубоги, прячут голову в песок как последние трусы. Они обладают достаточной волшебной силой, чтобы противостоять всему легиону, но не решаются это сделать.

Девушка читала из книг, что давным-давно духи имели такие же права, что и представители легиона. Но затем маги потеснили их, случилась битва, и волшебные существа были вынуждены навсегда скрываться в лесах, горах и водоемах, а боги ушли в подземелье. И теперь они не покидают этих мест.

"Кто-то должен уговорить их поднять восстание, – думала Аманда. – Но кто же лучше может им все объяснить, как не легендарный оратор и воин Ханлей Леланд? Вот только ему сейчас не до этого. Возможно, в данный момент он погибает где-то за свою родину".

Очередной взрыв прогремел с южной стороны, подняв в воздух землю и клубы дыма. Военно-полевая палатка заходила ходуном.

Помощник капитана, Гек Уиттейкер, очередной раз заставил себя не втянуть голову в плечи и не зажмуриться, чтобы не показать своему бравому начальнику, как ему безумно страшно. Но его руки все равно предательски тряслись, и Уиттейкер никак не мог их успокоить. Чернила расплывались и строчки выглядели невероятно корявыми, а ведь некогда он был лучшим писарем в академии Лиффорда, и всегда гордился своим красивым почерком.

Но сейчас было не до красоты, Уиттейкер еле поспевал за капитаном, наспех диктовавшим ему послание, которое следовало немедленно доставить в соседний гарнизон.

Следующий взрыв раздался совсем рядом, буквально в нескольких метрах от их палатки, и Гек еле сдержал рвущийся наружу крик. Он искоса глянул на капитана, тот даже бровью не повел, лишь сердито покачал головой.

– Черт бы побрал сасенаров, – произнес он, не отрывая взгляда от карты местности. – Видимо, уже побывали в гостях у легиона, на коленях умоляя им помочь. И те пожаловали им волшебный взрывной порошок.

Мужчина склонился над раскладным столиком, держа в руках уголек, которым чертил линии.

Уиттейкер всегда восторгался Ханлеем Леландом. Именно из-за него он пошел на войну. Гека восхищал этот смелый, бравый человек, который ради борьбы за справедливость лишился всего, что имел. Он являлся одним из богатейших лордов Глин-Гудвика, его обширные владения простирались с севера на восток. Леланд в былые времена был настолько знаменит и почитаем, что даже не раз был приглашен ко двору во дворец легиона. О да, он является одним из тех редкостных счастливцев, что лично встречался со всеми тремя магами, властелинами страны… Пока еще властелинами, ведь Ханлей не сомневался, что в скором времени свергнет это гнетущее бремя на шее Глин-Гудвика.

Он ненавидел легион в целом и каждого его члена в отдельности. Называл их "иждивенцами", питающимися кровью верноподданных. Они ничего не делали для своей страны, лишь вытягивали последние соки из народа. И этот благородный человек, что славился самым трепетным отношениям к простым людям, проживавшим на его территории, объявил войну магам, вступив с ними в неравный бой. И о чудо, народ пошел за ним. Леланд был лишен всего: земель, богатства, власти, находясь вне закона и каждую секунду рискуя жизнью, он преданно отстаивал интересы своей страны. И по поведению капитана армии сиу нельзя было сказать, что он хотя бы на секунду пожалел о содеянном или засомневался в своих действиях. Смотря на мир с белозубой улыбкой, этот высокий, почти два метра ростом, крепкий, поджарый мужчина, тридцати пяти лет от роду, гордо заявлял, что приобрел намного больше, чем потерял.

Одетый в дорожную куртку из оленей кожи, простую льняную рубаху и коричневые панталоны, заправленные в сапоги, Ханлей стоял сейчас напротив своего помощника, прозорливо глядя на карту боевых действий.

"Нет, – подумал Уиттейкер, – пока их капитан с ними, с сиу ничего не случится".

Йен вернулся домой в дурном настроении. Он вошел в комнату, скинул куртку и бросил ее на кресло, а сам прямо в сапогах лег на постель и, заложив руки за голову, уставился в потолок задумчивым взглядом.

Мало того, что он убил полдня, чтобы доставить упрямую пигалицу домой, так еще и получил по шее от дяди, так как тот, в свою очередь, получил по шее от главы города за невыполнение задания. И опять все по вине этой несносной девчонки, свалившейся на Йена как снег на голову во время летней жары. И как с ней справляется отец? Генерал сильно распустил свою дочурку, дал ей много воли, и во что это превратилось? Малолетняя дурочка рискует собственной жизнью из-за каких-то призрачных идей!

У Йена кулаки зачесались от гнева, смешанного с беспокойством. Отец определенно не знает о ее проделках, а если бы узнал, наверное, выдрал бы ее как Сидорову козу. И поделом! Может, если она не сможет месяц садиться за задницу, тогда все-таки ума наберется. Упрямая, своенравная, непокорная, взбалмошная… красивая до неприличия.

Йен не ожидал, что та самая девочка, что с друзьями подожгла корабль "Женевьева" с ересом, превратится в такую красавицу. Конечно, она и в отрочестве была прехорошенькой, но какой стала. Даже мокрая как кошка, чумазая и усталая она выглядела сногсшибательно. И Йен не был слепым, чтобы не разглядеть ее точеную фигурку: полные груди, осиную талию и крутые бедра.

Когда она словно каменная статуя сидела в седле впереди него, боясь пошевелиться, он чувствовал, исходящий от ее волос аромат, и еле сдержался, чтобы не наклониться и чмокнуть ее в ушко. Такая реакция на незнакомую женщину потрясла его и немного испугала. Он вовсе не хотел попасть в сети капризной особы, которая к тому же возомнила себя несокрушимым, бессмертным воином, но с талантами находить приключения на пятую точку. Пусть весьма и аппетитную пятую точку, надо сказать.

– Чего загрустил?

Окно распахнулось, и в комнату просунулась лошадиная морда. Хитрый карий глаз косил в сторону кровати, на которой лежал Йен.

– Меверик, – сердито буркнул мужчина, – какого рожна тебе здесь понадобилось? Вали в свое стойло.

Конь фыркнул и оскалил большие зубы.

– Скучно мне!

– Зато мне весело, особенно после нагоняя от дяди, – съязвил Йен.

Меверик повернул голову и проницательно глянул на мужчину.

– Чувствует мое больше сердце, что дело здесь вовсе не в работе. Ты сегодня сам не свой, а утром мне еще про женщин говорил, – правильно рассудил конь, заставив хозяина покраснеть. – А ну сознавайся – ты влюбился в эту малышку?

– Что?!

Йен даже вскочил с кровати.

– Еще чего не хватало! Я пока не ополоумел, чтобы жениться на этой мегере, дочери Ангуса Шоу!

Мужчина скрестил руки на груди и досадливо заметил, как игриво заблестела глаза Меверика, и как половина рта коня поползла вверх, а затем мужчина услышал раскатистое лошадиное ржание.

– А кто говорил про дочь Ангуса Шоу? – тряся головой от смеха, произнес Меверик. – Я вовсе не имел в виду эту мокрую кошку, что ты вытащил сегодня из воды, а ту брюнетку из кабачка на площади, которую ты обхаживаешь два месяца. А дело-то, оказывается, принимает интересный поворот.

Йен прошил коня ледяным взглядом. Кажется, кое-кто стал забываться.

Но тут раздался голос Патрика.

– Эй, Йен! С кем ты там разговариваешь?

Его напарник и компаньон переехал в Корк из другого города и пока не имел собственного дома, поэтому Йен предложил ему пожить у него. Патрик занимал комнаты на втором этаже. И хотя он был ему другом, мужчина не желал, чтобы кто-то знал о способности Меверика разговаривать.

Мужчина сам привык к этому не сразу и с большим трудом. Вначале Йен принимал Меверика за духа, вселившегося в тело белоснежного жеребенка. А вот его бывший хозяин, вообще, думал, что один из его скакунов одержим демоном.

Йен прекрасно помнил, как первый раз увидел Меверика. Он рыбачил в устье реки недалеко от города, когда услышал жалобные мольбы ребенка и крики взрослого мужчины. Сначала мужчина подумал, что какой-то злой отец наказывает своего провинившегося сына, но, выглянув из-за кустов, стал свидетелем удивительной сцены. Впереди по полю бежал хрупкий, худенький жеребенок на длинных тонких ножках и вопил (в прямом смысле этого слова), чтобы его не били. А за ним гнался бородатый жирдяй с плетью в одной руке и с оберегом, защищавшим от демонов, в другой.

– Изыди чудище! Умри тварь! – пузан размахивал плетью, направленной на круп жеребенка.

– Не бей, хозяин, – умолял маленький конь. – Я ни в чем не виноват!

– Ты говоришь. Твою душу поработил монстр, – возражал мужчина.

Увы, тоненькие ножки жеребенка не позволяли ему убежать далеко, поэтому вскоре он был пойман и поднят над землей. Хозяин вцепился в тоненькую шейку животного, желая его задушить.

– Сдохни, демон!

Толстяк усилил хватку, жеребенок захрипел, глаза его налились кровью, а вывалившийся из-за рта язык явно говорил, что все закончится через пару мгновений. Но тут на волосатую руку хозяина легла крепкая рука Йена.

– Оставь его, добрый человек, – спокойно произнес Йен и увидел, как хозяин удивился, но ослабил хватку, а в темных глазах жеребенка зажглась надежда.

– С чего это? – проревел жирдяй. – Мой конь – что хочу, то и делаю.

– Но зачем его убивать?

– Да потому что он чудовище. Его родила моя гнедая кобыла на полнолуние, я еще тогда говорил, что это плохая примета. И вот иди ж ты, скотине нет и трех недель, а он вещает по-человечески! Явно, в него вселился черный дух.

Йен быстро соображал, что ему предпринять. Бегло оглядев мужчину, он понял, что перед ним простой человек, скорее всего, крестьянин, а значит, бесполезно ему объяснять, что говорящее животное – это удивительный дар, а не проклятие. Поэтому Йен решил действовать хитро.

– Отпусти его, добрый человек. Я возьму жеребенка с собой.

– Ни за что! Кто ты такой, чтобы я тебе его отдал? – ощетинился мужчина.

– Мое имя Йен Макинтош. Я глава внутренней разведки севера, – он доверительно взглянул на мужчину и положил руку ему на плечо. – И уж если вам посчастливилось стать хозяином уникального экземпляра, – он кивнул на жеребенка, – я должен вам кое-что рассказать. Но, надеюсь, это останется между нами?

Пузан весь подобрался. Фамилия Макинтош была слишком известна в округе, чтобы ее игнорировать, а с главой разведки Корка, и это каждому было известно, лучше не спорить.

– Конечно-конечно, карик, – закивал головой хозяин. – Вы можете полностью на меня положиться.

Йен нарочито подозрительно огляделся, словно боясь, что их могут подслушать, и заговорил, понизив голос:

– Дело в том, что легион готовит секретную операцию, дабы погасить волнения в народе. Все жеребцы и кобылы, рожденные в полнолуние, под влиянием волшебных сил умеют говорить и понимают человеческую речь. Это сделано для того, чтобы они могли шпионить за людьми и доносить властям о возможных мятежах.

Толстяк округлил глаза и испуганно охнул. До чего же доверчив местный народ, подумал Йен, надурить его не составляет труда. Именно этим занимается легион все последние десятилетия. Йен вдруг испугался, как такие крамольные мысли вдруг постигли его голову. Он же преданный сын своей родины, а не какой-нибудь тупоголовый бунтарь! Мужчина тряхнул головой, словно таким образом мог избавиться от идиотских мыслей.

– Но это секретная информация, – Йен снова включился в игру. – Надеюсь, мы правильно сделали, что поделились ей с вами.

Крестьянин, возгордившись, что стал частью чего-то важно, хотя чего конкретного он не мог взять в толк, приосанился, выпятил вперед грудь, а вместе с ним и круглое пузцо, разжал руку, и жеребенок, кряхтя и кашляя, упал на траву.

– Не сомневайтесь во мне, уважаемый карик. Слово старины Зеба – кремень.

Как правильно догадался Йен, "старина Зеб" и был этот увалень.

– Ну что, славный сын своей земли, – пафосно произнес мужчина и крепче сжал плечо толстяка. – Вижу, ты нас не подведешь. А теперь ступай себе домой и забудь обо всем, что здесь произошло.

Крестьянин пролепетал что-то нечленораздельное, поблагодарил Йена, раскланялся и торопливо засеменил домой. Мужчина подождал, когда он скроется из виду, и внимательно взглянул на жеребенка, который уже успел прийти в себя и настороженно смотрел на своего спасителя.

– Итак, – произнес Йен после паузы. – Выходит, ты говорящий?

– Выходит. – Жеребенок застенчиво потупился и стал водить передним копытом по земле из стороны в сторону.

– И как же это случилось? – Йен еще сам с трудом осознавал, что разговаривает с лошадью. Возможно, крестьянин был частично прав, и в животное в самом деле кто-то вселился. Но это был не демон. Йен за свою шпионскую деятельность насмотрелся всякого и демонов успел повидать. Жеребенок был чист как озера лазурной долины. Скорее всего, в нем жил дух.

– Не знаю, – жеребенок задумался. – Я разговаривал в хлеву со свиноматкой хозяина…ну на своем зверином языке, – тут же поправился он, – когда осознал, что понимаю человеческую речь. Дочь хозяина тогда сыпала просо курам и пела песенку, а я знал, о чем она поет.

– Ясно. – Йен почесал затылок. – И что мне с тобой делать?

– А зачем вы меня спасли?

Мужчина усмехнулся. Ах ты, маленький плут!

– Ну, и как тебя зовут?

Жеребенок смущенно опустил глаза в землю.

– Не знаю. Хозяин хотел назвать меня Шухлик, но я сказал, что мне это имя не нравится, а он закричал и побежал за мной с плетью.

Йен представил картину, как отвисла челюсть мужчины, когда тот услышал, что его жеребенок говорит. Да уж, для нормального человека эта ситуация покажется шокирующей, и немало найдется людей, кто так же как и крестьянин разглядит в невинном животном демона. Йен медленно, но верно делал вывод, что только под его чутким наблюдением с этой пока еще маленькой лошадью ничего не случится.

Тогда он принял решение оставить его у себя. Но сейчас, глядя на эту корчащуюся от смеха лошадиную морду, уже сомневался в содеянном.

– Живо дуй в конюшню, – сердито процедил Йен, а затем громко крикнул Патрику через дверь: – Ни с кем я не общаюсь, просто размышлял вслух.

Видимо, друга устроил его ответ, так как больше вопросов не последовало. Йен дождался, когда наглая лошадиная морда снова исчезнет в окне, и лег на кровать. Его мысли снова вернулись к дерзкой красавице с серо-зелеными глазами, и по лицу мужчины расплылась кривая улыбка. Может быть, стоит навестить генерала Шоу в его имении? В конце концов, им, как единомышленникам в борьбе с сиу, давно стоит познакомиться.

ГЛАВА 5

Аманда то и дело потирала предательски дрожащие руки друг от друга, словно пыталась их согреть.

– Что с тобой, Мэнди? – удивилась Оливия, стоявшая рядом с сестрой в холле их дома в ожидании очередных гостей. – У нас совсем не холодно.

Аманда стыдливо потупилась. Ей вовсе не хотелось показывать младшей сестре, как она переживает по поводу приезда Ирвина. Их прозорливый отец, дайте боги ему здоровья и долгих лет жизни, вернувшись вечером того же дня домой в полном неведении о приключениях своей средней дочери, принял ее виноватое поведение за переживания по поводу отсутствия возлюбленного на балу, посвященному ее дню рождения. И как любящий родитель сделал все возможное, чтобы убрать с лица дорогой Мэнди этот грустный потупившийся взгляд.

Решено было устроить еще один гостеприимный вечер в их поместье на следующей неделе. К тому же и повод подвернулся удачный – генерал решил собрать у себя своих друзей, командующих военными армиями сасенаров, а также всех известных лордов Корка, так или иначе, принимающих участие в войне, чтобы обсудить дела на ближних и дальних фронтах. И пусть деловые военные разговоры не были хорошей темой для беседы за столом, Ангус надеялся, что сможет обсудить все с начальниками в своем рабочем кабинете, а ужин использовать на пользу любимой дочери.

К тому времени, как подтвердили слухи, их соседи Уилбурги, в том числе их красавец сын, полностью оправились от легкой простуды и с радостью приняли предложение радушного хозяина.

И вот Аманда с легким трепетом в душе стояла сейчас у дверей, прячась за спиной своего отца, в ожидании Ирвина. Она тщательно подготовилась к их встрече и выглядела сейчас даже лучше, чем на свой день рождения. Сегодня она решила не делать сложную высокую прическу, а попросила служанок распустить и расчесать ей волосы, а спереди у уха вколола блестящую заколку. Она надела легкое шелковое платье лилового цвета с открытыми плечами и газовыми оборками. А ее обнаженную шею украшала бриллиантовая подвеска, подаренная отцом на день рождения.

– Скажи, Лив, только честно, – серьезно обратилась она к сестре, – у меня случайно не кривой нос?

Оливия несколько секунд озадаченно глядела на Аманду, а потом в ее глазах запрыгали смешинки.

– Ох, не думала я, что долгое ожидание предложения руки и сердца может повредить тебе мозг, Мэнди.

Аманда пронзила сестру гневным взглядом и отвернулась в сторону. Но рука ее невольно потянулась к крохотному зеркальцу, что лежало в сумочке на цепочке, висевшей на запястье у Аманды.

"Как тебе не стыдно, Лив, – думала девушка. – В такой ответственный момент вам изволилось шутить".

А меж тем дворецкий объявил о приезде капитана внутренней разведки армии сиу, некоего Йена Макинтоша, но Аманда не особо обратила внимание на его слова. Похоже, папа решил собрать в их доме целый полк. Девушка не любила скучных разговоров о политике, особенно когда высший свет сасенаров цинично обсуждал, как они легко и не без удовольствия расправляются с "ничтожными" сиу. Но когда, слегка выглянув из-за плеча отца, Аманда увидела того, кем являлся этот некий Йен Макинтош, ей чуть не сделалось дурно.

Тот самый переправщик, что унизил ее, опозорил, так ловко обвел вокруг пальца, а потом посмеялся над ней, сейчас стоял на пороге их дома и блистал белозубой улыбкой. Аманда почувствовала, как закружилась ее голова, кровь в венах превратилась в лед, а ноги стали ватными. Этот циничный тип, одетый сейчас по последней моде в темно-коричневый камзол, расшитый золотом, бежевую сорочку и того же цвета брюки для верховой езды, пришел разоблачить ее. Причем в самый ответственный для девушки момент, в окружении ее близких родственников и друзей отца. Боги, еще чуть-чуть и Аманда упадет в обморок.

Йен беглым взглядом оглядел богатое убранство дома и направил свою широкую улыбку в сторону генерала Шоу, встречавшего гостя с распростертыми объятиями. Он отвесил поклон пожилому вояке и сделал пару шагов вперед, чтобы пожать его пухлую руку.

– Карик Макинтош, – приветствовал его Ангус, искренне улыбаясь. – Рад встрече, сынок. Не представляю, как столько времени, живя в одном городе, мы не были представлены друг другу до вчерашнего дня. А ведь я дружил с вашим отцом, упокойте боги его душу, и хорошо знаком с вашим дядей.

– Мой лорд, – Йен еще раз поклонился генералу.

– Ну что ты, сынок, зачем такие почести? Для тебя я всего лишь Ангус.

Мужчина добродушно похлопал Йена по плечу, лишний раз вызывая в нем глубокую приязнь к этому человеку. Они познакомились, как это было упомянуто выше, только вчера, и инициатором этой встречи, естественно, был Макинтош. Дабы получить приглашение на званый ужин в дом Шоу, он попросил дядю Алана представить его генералу под предлогом, что хочет лучше узнать, как продвигаются их дела в борьбе с мятежниками. Что, в общем-то, не было ложью.

Генерал оказался широкой души человек, и Йен тут же был приглашен в поместье. Теперь мужчине нетрудно было понять, как разлюбезной доченьке генерала удается так легко обводить отца вокруг пальца. Тот был слишком добрым человеком и позволял вертеть собой направо и налево.

– Что ж, – Ангус поправил свои бакенбарды. – Знакомься с моей семьей. Это моя младшая дочь Оливия.

Он указал на миниатюрную девушку в бирюзовом платье, что стояла по правую руку от генерала, и Йен ненадолго растерялся. Это была та самая дерзкая девчонка, с которой он познакомился на прошлой неделе, но с другой стороны – не она. Оливия, так ее звали, дружелюбно улыбнулась и присела в качестве приветствия. Но даже не ее странное поведение по отношению к нему так удивило мужчину. Было что-то странное в ее внешности. Во-первых, рост и зеленые глаза. Но даже не это так озадачило мужчину. Слишком уж мягкие черты лица, а не резкие и заостренные, теплый взгляд, а не острый, воинственный. В ней не было того шарма, что присутствовал в дикарке-мятежнице. Девушка была слишком расслаблена, словно тающее на солнце масло. В ней не чувствовалось характера, буйного нрава и непоколебимой стойкости. И в ней полностью отсутствовала загадка, которая так привлекла Йена.

Но тут до мужчины дошло. Дочери Ангуса Шоу были близнецами! И словно в подтверждение его мыслей генерал отступил в сторону, представив жадному взору Йена его вторую дочь.

– А это Аманда, – горделиво произнес любящий папаша. – Моя средненькая. А старшая Шарлота давно замужем и живет в столице.

Аманда! Ну конечно. Вот и она.

Не узнать ее было невозможно. Все такая же гордая, величественная, решительная. Несмотря на то, что приход Йена явно ее смутил и даже напугал, она смело глядела ему в лицо, плотно сжав рот и кулаки. Ох, если бы взглядом можно было убивать…

– Безумно рад встрече. Я уже наслышан, что дочери генерала Шоу – редкостные красавицы, но встреча с вами превзошла все мои ожидания. – И хотя Йен обращался к обеим девушкам, смотрел он только на одну.

Затем он поочередно наклонился к сестрам, чтобы поцеловать их руки. И если Оливия с радостью протянула мужчине свою руку, то Аманда вовсе не собиралась этого делать. Она стояла словно каменное изваяние, прожигая мужчину своими серо-зелеными глазами. Возникла неловкая пауза. Ангус Шоу и Оливия, удивленно нахмурившись, переводили взгляд с Аманды на Йена и наоборот, а те, не замечая никого вокруг, вели бессловесную войну одними взглядами.

Пауза затянулась, и смущенный хозяин дома прокашлялся, чтобы, наконец, разрядить обстановку.

– Мэнди, девочка моя, неужели ты забыла правила приличия?

Аманда вдруг опомнилась и с кислой миной протянула мужчине руку для поцелуя. Но была невольно поражена, что когда его теплые губы слегка коснулись внешней стороны ее ладони, по телу девушки пробежал целый отряд мурашек. Что это за странная реакция на чужого мужчину, да к тому же врага? Она поспешно отдернула руку и спрятала ее за спиной, чем смутила своего отца еще сильнее.

– Прошу, не судите строго мою дочь за негостеприимное поведение, – наигранно громко рассмеялся он, стараясь подавать дочери знаки, которые она, увы, не замечала, слишком занятая, испепеляя гостя гневными взглядами. – Дело в том, что вот-вот ее жених сделает ей предложение, и Мэнди с утра витает в облаках.

Йен нахмурился. Почему-то новость, что Аманда принадлежит другому мужчине, вызвала где-то в глубине него странное неприятное чувство.

– Мэнди, – протяжно произнес он, словно пробуя это слово на вкус. А девушка вдруг осознала, что ласковая форма ее имени, произнесенная его бархатным голосом, вызывает в ее душе странный трепет. Но мужчина все испортил, добавив: – Но такой красивой девушке, как вы, пошло бы другое имя. Например, Женевьева.

Судя по побледневшему лицу, Аманда поняла, на что он намекает. Ее зрачки расширились, а глаза затуманились. Йен не без удовольствия заметил, как растерялась девушка. Он хотел ей показать, что осведомлен и о ее прошлых проделках, причем весьма серьезных, и, кажется, у него получилось, так как после недолгой растерянности Аманда снова зверем посмотрела на него.

Послышался голос дворецкого о приезде очередных гостей, и генерал снова повернулся к двери. Йен, еще раз поклонившись девушкам, направился к группе молодых мужчин, беседовавших о чем-то у камина. Аманда проводила его недобрым взглядом. Будь проклят этот негодяй, так бесстыдно разрушивший покой девушки. Ну чего ему от нее понадобилось? Почему мерзавцу так нравится мучить Аманду?

Значит, Йен Макинтош, глава разведки их земель. Ее враг оказался намного опаснее, чем она могла представить. И намного богаче. Почему-то до последнего момента Аманда была уверена, что этот выскочка на берегу – обычная пешка, решивший заработать на имени дочери генерала. Но теперь выясняется, что ее враг был носителем такой фамилии, от которой у всех жуликов Корка тряслись поджилки.

Нужно срочно избавиться от мучителя. Девушка обдумывала, как бы "ненароком" облить вином его дорогой камзол, или пустить кровь, проткнув ему руку во время ужина кухонным ножом, – в общем, сделать все возможное, чтобы этот тип как можно быстрее покинул ее дом. Словно издалека раздался насмешливый голос Оливии:

– Так вот по какому поводу тебя заинтересовал твой "кривой" нос.

Аманда вздрогнула, удивленно посмотрела на сестру, а затем нахмурилась.

– Не говори ерунды, Лив! – возмутилась девушка.

– Тогда сознавайся, кто этот красавец?

– Ты о ком? – Аманда постаралась изобразить недоумение, но с Оливией этот номер не прошел.

– О том очаровашке, с которого ты не спускаешь глаз, едва он появился на пороге нашего дома, – озорно отозвалась сестра.

Щеки Аманды стали пунцовыми.

– Ничего я за ним не наблюдаю! И он вовсе не красавец.

Наверное, из-за подскочившего резко давления, или, может быть, причиной стал яркий свет от канделябров, но на мгновение Аманде показалось, что Оливия права, и Йен выглядит очень даже ничего. Его смуглая кожа в свете свечей казалась бронзовой, длинные волосы сзади прихвачены в хвостик, ямочка на щеке едва заметно поддергивалась, когда мужчина разговаривал или улыбался.

Девушка прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Она не собиралась показывать сестре свою минутную слабость.

– Может, я не спускаю с него глаз, – ответила она, – но совсем не потому, что он мне нравится. Наоборот! Просто этот Макинтош – не кто иной, как тот самый переправщик-сасенар, разоблачивший меня.

Оливия ахнула и прикрыла рот руками.

– То-то и оно, – подтвердила Аманда.

Сестра скосила испуганный взгляд на отца, который сейчас был занят очередными гостями. К ним прибыл друг Ангуса – генерал Солтер Бреннер, тощий, долговязый пожилой мужчина с лицом в форме груши, со своей женой – пышногрудой низкорослой дамой. Сестры не любили Бреннера, так как старик был невероятно болтлив и заносчив, но по крайней мере он сможет отвлечь их отца на некоторое время.

– И что ты собираешься делать? – прошептала Оливия.

Аманде самой было интересно это знать.

– Все зависит от того, что собирается делать Макинтош.

И в этот момент дворецкий объявил о прибытии Уилбургов, и у Аманды земля поплыла из-под ног. Боги, Ирвин! Она совсем забыла.

Девушка с сильно бьющимся сердцем обернулась, чтобы встретиться взглядом с возлюбленным. Ирвин был, как всегда, великолепен в своем темно-сером костюме для верховой езды и начищенных сапогах с высокими голенищами. Белокурые волосы вились на концах, светло-голубые глаза, почти прозрачные, ярко блеснули при виде девушки. Аманда смущено улыбнулась. Как же она соскучилась.

Генерал приветствовал Уилбургов со свойственным ему радушием. Но соседи хоть и отвечали приветливо, но выглядели какими-то странными. Они старались не смотреть в глаза хозяевам дома, их улыбки казались натянутыми, а сами кари и карик Уилбург были слишком уж немногословными, а их речь напоминала сплошные междометия.

Да и Ирвин был чересчур бледным и понурым. Когда он встретился глазами с той, что уже считала его своим будущим мужем, то вдруг густо покраснел и отвел взгляд в сторону. Аманда озадаченно нахмурилась, но потом нашла всему объяснение. Наверное, Ирвин не отошел от болезни.

– Ну, наконец-то, наконец-то, – между тем пробасил генерал. – Мы давно вас ждем. Правда, Мэнди? – Он подмигнул дочери и снова взглянул на Уибургов. – Очень жаль, что вас не было на празднике, ведь Мэнди все окна проглядела в ожидании Ирвина. Но надеюсь, сегодня ее ожидания сбудутся.

Простота отца смутила всех. Лицо Аманды цветом напоминало свеклу, Оливия прикусила губу, Ирвин вдруг схватился за горло. Но хуже всего выглядели родители молодого человека, которые не знали, куда спрятать глаза. И это казалось воистину странным. Но Аманда ничего не заметила, так как в этот момент краем уха услышала раскатистый смех Макинтоша, и девушку снова охватил гнев. Ну, за что ей такое наказание? Сегодня Мэнди, скорее всего, сделают предложение, но встреча с возлюбленным получилась смазанной.

За ужином ситуация только ухудшилась. И виной стало расположение гостей за столом. Сердобольный отец, на радость дочери, усадил ее рядом с Ирвином и его матерью, но его неведение по отношению девушки еще к одному гостю привело к тому, что Йен Макинтош оказался в компании нескольких друзей отца в аккурат напротив Аманды. В итоге бедная девушка даже глаз не могла от тарелки оторвать, не говоря уже о том, чтобы наслаждаться едой и компанией любимого мужчины. У нее тут же пропал аппетит, а температура тела поднялась на несколько градусов. Она все время ощущала на себе проницательный взгляд Йена и совершенно не могла сосредоточиться.

– Прости, что не приехал на твой день рождения, – Ирвин склонился к ее уху. – Но…так сложились обстоятельства.

– Понимаю.

Аманда подняла голову и встретилась с немигающим взглядом золотисто-карих глаз, которые сверкали в свече свечей.

– Не могла бы ты уделить мне сегодня пару минут твоего драгоценного времени? Я хотел поговорить с тобой наедине.

Ну вот, Ирвин собирается сделать ей предложение. И где же радостный трепет? Где восторг? Будь неладен Макинтош, что своим появлением все испортил.

– Мы могли бы встретиться на нашем месте у беседки?

Да-да, непременно! Ведь я так долго этого ждала. Но Аманда лишь сглотнула, ощущая, как ее буравят глазами напротив, и кивнула промямлив:

– Конечно.

Йен внимательно разглядывал девушку напротив и то жалкое подобие мужчины, что приклеилось к ней. Так значит, Ирвин Уилбург. Мужчина печально улыбнулся. Видимо, ни малышка, ни генерал еще не знают, – а вот Йен по долгу службы был осведомлен – что Уилбурги давно заключили соглашение с некими лордами Элвуд с юга, дабы поженить своих детей и объединить два знатных рода. Их помолвка была оглашена в Корке на прошлой неделе.

Рад был Йен этому событию? Кажется, да. Еще двадцать минут назад его охватили ревность и досада, что эта бунтарка достанется другому мужчине. Но, узнав, кто он, Макинтош моментально расслабился.

В любом случае Уилбург не подходит такой взбалмошной девчонке. Она быстро скрутит в бараний рог этого сопляка, заставив плясать под ее дудку. Ей нужен совершенно другой мужчина, сильная рука, способная держать в узде эту непокорную упрямицу.

Йен невольно залюбовался Амандой. Она выглядела прекрасной даже с перепачканным рыбьими потрохами лицом, но сегодня была просто восхитительна. Но даже не красота так сильно привлекала мужчину. Аманда являла собой непостижимую тайну, разгадать которую хотелось все сильнее. Ее взгляд, обращенный в его сторону, всегда был выжидающе-настороженный, а голова склонена вперед, словно у хищника во время прыжка на жертву. Мужчина усмехнулся. А жертвой-то был он.

Мирное гудение за столом прекратилось, едва стоило генералу Бреннеру взять слово. Он, немного пошатываясь, встал со стула и громко ударил кулаком по столу, так что посуда зазвенела.

– Клянусь богами и легионом, мы превратим этих гнусных сиу в порошок! – заявил мужчина, глядя впереди себя отрешенным взглядом.

Все гости вмиг прекратили говорить и есть и дружно уставились на генерала. Солтер хватил лишнего, и бывалого трепача было уже не унять. И напрасно кари Бреннер тянула его за рукав, призывая вернуться на место. Ее подвыпивший муженек желал говорить, а любимой темой у любого солдата была, конечно же, война.

– Ну, будет тебе, старина!

Ангус тоже привстал, чтобы усадить друга на место.

– Политика – не лучшая тема за столом. После ужина закроемся в моем кабинете и все обсудим.

– И я про то же говорю, – пискнула кари Бреннер, но увидев недовольную физиономию мужа, умолкла.

– Ничего подобного, – заспорил Солтер. – Здесь собрались только преданные сасенары, и им будет интересно узнать, как продвигаются наши дела в борьбе с этими подлыми предателями.

Аманда тоже не любила нудных разговоров за столом, но сейчас была рада произошедшему. Во-первых, потому, что ее враг наконец-то оторвал от нее свои глаза. А во-вторых, в сложившихся обстоятельствах ее безумно волновало все, что связано с войной.

– Согласен с Солтером, – кивнул еще какой-то военный – Аманда не знала его имени. – Очень скоро от этих мерзких предателей не останется и следа. И все благодаря секретному оружию.

Девушка навострила уши.

– Секретному оружию? – скучающе спросила какая-то дама, явно желающая из вежливости поддержать беседу.

– Именно, – подтвердил Бреннер и расплылся в довольной улыбке. Он горделиво выпятил грудь вперед, произнося следующие слова: – Я лично был приглашен во дворец легиона и общался со всеми тремя магами.

Он дождался, когда за столом поднимется бурная реакция на его слова. Конечно, ведь только единицам в Глин-Гудвике удавалось быть гостями дворца трех магов: Дабхгласа, Гэйлона и Люсиуса.

– И лорд Дабхглас сообщил мне, – пафосно продолжил Солтер, – что создал волшебную смесь, которая при правильном применении может погубить разом до целого полка неприятелей.

Все снова разом ахнули.

– И когда же наши властители применят это оружие? – снова встряла та же дама. – А то уже жуть как надоела эта война.

– Не беспокойтесь, дорогая, – заверил ее Бреннер. – Уже в начале следующего месяца оружие будет направлено караваном из дворца легиона по песчаному пути через вересковую пустошь на запад. Властители верно полагают, что главный удар нужно наносить на западе страны. Так они убьют сразу двух зайцев: уничтожат Леланда, который, по данным нашей разведки, находится сейчас там, и заставят пасть абсолютно слабый против нас восток, который сдастся, едва узнав, что Ханлей погиб.

Все сидевшие за столом издали восторженные звуки, отдавая похвалу смекалке властелинов. Аманда поперхнулась и закашляла. Ирвин заботливо похлопал ее по спине, но девушка не оценила его внимание. Ей показалось, что у нее темнеет в глазах. Боги, на западе же Джером! У девушки краска спала с лица. Она не вынесет, если с братом что-нибудь случится. К тому же, если оружие в самом деле попадет в руки генералам сасенаров, сиу придет конец.

Аманда прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Она не могла этого допустить. В ее голове лихорадочно зрел план. Нужно было срочно предупредить в этом воинов сиу. Но как? Девушка задумалась. Кажется, у нее есть идея.

Она открыла глаза и огляделась по сторонам. Кажется, никто за столом не заметил ее странной реакции на слова генерала. Все, кроме Макинтоша. Подняв голову, Аманда испуганно обнаружила, что Йен, прищурив глаза, неотрывно глядит на нее. И самое ужасное было то, что он, кажется, догадывается, что задумала девушка.

– Но это еще не все! – меж тем продолжал Бреннер, чересчур обрадованный таким вниманием со стороны публики к войне, которую он ложно принял на свой счет. – У меня имеются еще кое-какие сведения…

– Я думаю, на сегодня достаточно, – резко перебил его Йен, не спуская взгляда с Аманды. – Не хотелось бы загружать наших милых кари скучными разговорами.

Генерал, которому сейчас было уже море по колено, был дико возмущен наглым поведением какого-то "сосунка", пусть даже весьма значимого в Корке. Он собирался возмутиться и высказать нахальному выскочке, где его место, но тут неожиданно в разговор вступил другой генерал:

– Макинтош прав, – вмешался Ангус. – Ужин не время для деловых бесед. Ты и так, мой друг, сегодня сказал достаточно.

По тону мужчины было ясно, что он не одобряет излишнюю болтливость Бреннера. Солтеру пришлось сдаться и принять предложение хозяина дома переместиться в его кабинет, где и обсудить все оставшиеся дела.

Аманда продолжала вести бой взглядами с Йеном, с ужасом осознавая, что он словно глядит ей в душу, отчетливо понимая, какие мысли роились в ее голове.

ГЛАВА 6

– Мэнди, радость моя, как я соскучился.

Аманда почувствовала горячее дыхание на своей шее, прежде чем ощутила, как возлюбленный прижался грудью к ее спине. Девушка откинула голову и прикрыла глаза. Кажется, она ждала этого целую вечность, хотя с того момента, когда она незаметно скрылась от посторонних глаз, чтобы побыть с Ирвином в их беседке под ивами, не прошло и десяти минут.

Она повернулась к парню и приподнялась на цыпочки, подставляя лицо поцелуям. И тут же его жадный рот впился в губы девушки. Аманда от удивления распахнула глаза. Она и раньше позволяла себя целовать, но всегда Ирвин был очень терпим и аккуратен. Его ласки напоминали прикосновение бабочки – нежные, почти невесомые. Но на этот раз в мужчине полыхала страсть, и Аманда отчетливо это ощущала. Она даже испугалась того напора, с каким Ирвин набросился на нее, прижал к себе, обхватил руками и стал неистово целовать. Девушка отпрянула от него, чтобы спустя мгновение снова оказаться в медвежьих объятиях.

– О, как я соскучился, – пропыхтел Ирвин, пытаясь протолкнуть свой язык сквозь плотно сжатые губы девушки.

– Ирвин, подожди.

Аманда отвернула голову в сторону, и мужчина стал ласкать языком ее шею.

– Не отстраняйся, радость моя. Ведь я так долго ждал этого.

– Я тоже ждала, но…

Что на него нашло? Аманда вдруг отчетливо поняла, что находится одна ночью далеко от дома с мужчиной, руки которого лезут ей в корсаж платья.

– Постой, любимый. Давай сначала поговорим.

Когда Уилбург за ужином шепнул ей на ушко, что будет ждать ее в их излюбленном месте, Аманда подумала, что наконец-то получит предложение. Она дождалась, когда отец и его соратники закроются в кабинете, попросила сестру прикрыть ее, а сама легко ускользнула от гостей в сад, а оттуда через лесной гребень в беседку. Ночь была теплая и лунная, как раз для романтической встречи. Но едва она оказалась здесь, как попала в водоворот неистовых ласк Ирвина. Как-то не так она представляла себе предложение руки и сердца. А где же томные взгляды, припадание на одно колено, слова любви?

Тем временем жадные губы Ирвина покрывали поцелуями ее шею, а проворные пальцы почти коснулись ее сосков. Аманда с визгом отскочила назад.

– Ирвин, что ты делаешь?

– Я же сказал, что соскучился.

Он снова протянул руки к девушке, но она не поддалась. Мужчина был разгорячен, а в глазах горела похоть. Аманда никогда не боялась Ирвина, но сейчас оторопела от такого напора. Она вытянула руку вперед, не давая ему приблизиться.

– Подожди, нам нужно поговорить.

– Поговорим, конечно, но потом. А пока дай мне насладиться тобой, любимая.

Глаза девушки растерянно расширились.

– Но я думала, что сначала ты попросишь меня…попросишь…

– Попрошу о чем? – На лице мужчины возникло такое искреннее недоумение, что сердце Аманды упало.

– Попросишь меня стать твоей женой, – грустно пролепетала она.

Глаза Ирвина почти вылезли из орбит от удивления, а потом на секунду в них появился стыд, но мужчина моргнул, и все раскаяние исчезло. Он отвернулся и на некоторое время замолчал, подбирая слова, даже не понимая, какую боль и страх вызывает у Аманды его поведение.

– Послушай, Мэнди, – не сразу отозвался он. – Я же говорил тебе, что наше материальное положение сейчас весьма шаткое. Мой отец поставил почти все наше семейное состояние в одно очень рисковое предприятие и проиграл. Наше поместье уже дышит на ладан, и из некогда зажиточных лордов мы превратились в тот нищеброд, что сейчас воюет на стороне сиу.

Его слова резанули слух Аманде, но она постаралась не обращать на них внимания. Облегченно вздохнул, она улыбнулась возлюбленному.

– Ах, ты об этом, – девушка махнула рукой. – Не стоит беспокоиться, любимый. Я выхожу за тебя не ради денег. Моего приданого вполне хватит, чтобы поправить ваши дела.

Ирвин взглянул на нее, но вместо благодарного взгляда, Аманда увидела презрительный холод в его глазах.

– Твое приданое? Ты даже не представляешь, о чем толкуешь, Мэнди. Даже всех денег твоего папаши не хватит, чтобы покрыть наши долги!

– Ничего страшного, – смело заявила Аманда, неправильно растолковав слова мужчины. Она готова была на жертвы ради любимого. – Мы будем жить скромно. Возможно, работать. В этом нет ничего дурного.

– Но я так не хочу! – запальчиво произнес Ирвин. – И мои родители не хотят!

Аманда нахмурилась, не понимая, куда он клонит.

– В общем, все решено, – ответил Ирвин на ее немой вопрос. – Я обручен с одной богатой наследницей с юга. Через неделю состоится наша свадьба.

Девушка отпрянула и схватилась руками за живот, будто кто-то ударил ее наотмашь. Она открыла рот и закрыла его снова, задыхаясь. Нет, это не может быть правдой. Ирвин шутит, конечно, шутит. Ее воображение тут же "услужливо" нарисовало ей образ классической разлучницы: этакой холодной красавицы с надменным взглядом и высокомерной улыбкой.

– Не волнуйся, радость моя, – к мужчине снова вернулось прежнее расположение духа. – Мы сможем тайно встречаться. Моя жена для меня ничего не значит. Я люблю только тебя, и мы сможем быть вместе.

Он шагнул к ней, но девушка отчаянно попятилась назад. В ее глазах стояли слезы.

– Не убегай от меня, любимая. Дай мне насладиться тобой. Возможно, эта последняя наша ночь перед моей свадьбой, и мы не должны упускать ни секунды.

Аманда не верила своим ушам. Это тот самый человек, в которого она была влюбленная с детства? Он только что растоптал все ее мечты, а теперь самым циничным способом хочет забрать ее невинность.

– Не приближайся ко мне, – еле выдавила Аманда, пытаясь справиться с подступившей к горлу тошнотой.

– Будет тебе, Мэнди. – Казалось, Ирвин теряет терпение. – Мы оба взрослые люди, и прекрасно знали, чем закончатся наши отношения.

– Свадьбой, – с безнадежной болью в голосе прошептала девушка. – Я думала, они закончатся свадьбой.

Мужчина досадно поморщился.

– Я же сказал – брак для меня ничего не значит. Я люблю только тебя.

– Убирайся. Оставь меня одну. Я не хочу тебя больше видеть, подлый предатель.

– Ну, уж нет. Так дело не пойдет, – сердито рявкнул Ирвин. – Ты соблазняла меня, виляла передо мной хвостом, а теперь хочешь удрать. Я не позволю так со мной шутить, Мэнди.

И он бросился на девушку. Аманда так растерялась, что не успела отступить и увернуться. Но вдруг ветка ивы, под которой она стояла, обхватила девушку и подняла в воздух, так что Ирвин пролетел мимо и упал лицом на землю. Эта же ветка поставила Аманду на место, а другая подняла Ирвина и отбросила в сторону.

Духи сада, догадалась девушка. Как же она забыла, что у природы есть свои уши. Не зря она запретила вырубку лесов в своих владениях.

– Что за чертовщина?! – крикнул мужчина, поднимаясь на ноги. – Не думай, Аманда, что какая-то деревяшка сможет тебе помочь! Я вырублю ее под корень.

– "Деревяшка", может быть, нет, зато я смогу, – послышался суровый голос, и из тени появился Йен Макинтош.

Аманда и Ирвин одинаково удивленно уставились на мужчину, напоминавшего своим видом грозовую тучу, надвигающуюся на них. Первым опомнился Уилбург.

– А тебе чего здесь понадобилось, Макинтош? Убирайся подобру-поздорову. Это не твое дело.

– Мое, – процедил Йен, не спуская гневного взгляда с Ирвина. – Аманда Шоу принадлежит мне.

– Что? С каких это пор?

– С того дня, как Аманда оказала мне честь и согласилась стать моей женой. А сегодня мое предложение одобрил и ее отец.

Ирвин оторопело уставился на девушку. Та побледнела, но не произнесла ни звука.

– Ах ты, грязная притворщица, – взвился Уилбург. – Обозвала меня предателем, а сама собираешься замуж, дрянь.

– Прикрой свой рот, – нарочито спокойно произнес Йен, – иначе я перережу твое горло клинком.

В качестве подтверждения своих слов мужчина вынул из сапога нож. Ирвин кипел от злости, но не рискнул связываться, по слухам, с одним из лучших фехтовальщиков Корка.

– Горите вы оба в аду, – бросил он, развернулся и ушел с поляны.

Аманда прикрыла глаза, пытаясь справиться с охватившими ее эмоциями. Ее возлюбленный оказался настоящим подлецом, ее сердце было растоптано, а свидетелем этого позора стал враг. Склонившись, она оперлась рукой о дерево.

– Не переживай, милая. Он не стоит твоих слез, – словно издалека услышала Аманда и обозлилась сильнее.

Она открыла глаза и прошила мужчину уничтожающим взглядом.

– Убирайся вслед за Ирвином, – процедила она.

Сочувствующее выражение на лице Йена сменилось таким уже знакомым насмешливо-циничным.

– Полно тебе, Мэнди. Сама подумай, что за жизнь была бы у тебя с этим хлюпиком. Ты бы откусила ему голову еще во время первой брачной ночи. Совсем не такой мужчина тебе нужен. Тебя необходимо держать в узде, иначе в этой чудесной головке возникают бредовые идеи. Твой отец слишком разбаловал тебя.

Аманда надменно фыркнула.

– Уж не себя ли вы выдвигаете на эту кандидатуру?

– Упасите боги. – Йен наигранно прижал руку к сердцу. – Не имею никакого желания пускать в свою постель ядовитую змею, которая однажды ночью смертельно ужалит.

Слова били словно пощечины. Собрав последние силы, Аманда одарила мужчину ледяным взглядом и выдавила:

– Пошел вон.

Йен насмешливо раскланялся и удалился, а Аманда села на мокрую траву и закрыла лицо руками.

Она проплакала всю ночь. Девушка оплакивала свои поруганные мечты, разбитое сердце и несбывшиеся надежды. Оплакивала она и свою юность, безвозвратно загубленную войной. А наутро все для себя решила. Раз уж боги не дали насладиться ей счастьем замужества, она отдаст свою жизнь на служение родине.

***

– Даже представить себе не могу, что вы решились на такое.

Расстроенный генерал Шоу всплеснул пухлыми руками, глядя на любимых дочерей, стоявших напротив отца по стойке "смирно".

Еще неделю назад Аманда и Оливия сообщили Ангусу, что собираются отправиться в столицу, погостить у старшей сестры. Отец воспринял эту идею с воодушевлением, но чем ближе становился срок отплытия в Лиффорд, тем беспокойнее чувствовал себя родитель.

– Может, стоит дождаться окончания войны? – беспокоился он. – На море и дорогах сейчас небезопасно: много дезертиров и мародеров.

– Война, вероятно, продлится еще много лет, – возражала Аманда. "А если она ничего сейчас не предпримет, то закончится очень скоро". – И мы не можем ждать столько времени.

– Но, девочки мои, не представляю, как вы будете там совсем одни.

– Мы будем не одни, папа, – заверила старика Оливия. – Лотти давно зовет нас в гости. Ее муж – очень важная персона в Лиффорде. Там нас окружит такое количество охраны, что хватит на целый полк.

– Но плыть двум юным девушкам на корабле без сопровождения. Позвольте хотя бы дать вам в дорогу пару моих солдат.

– Солдаты нужны на поле боя, – хором ответили сестры, но каждая подумала об определенных солдатах.

Аманда удивилась запальчивости Оливии. Она с таким трудом уговорила сестру на эту аферу, что сейчас была поражена, насколько Лив прониклась желанием увидеть Шарлоту. На самом деле Мэнди вовсе не собиралась к старшей сестре, только официально. Она попросила Оливию сказать отцу, что они отправятся в Лиффорд, но по факту туда должна была плыть только Лив. В ее задачи входило прибыть в столицу, а там убедить старшую сестру, что с их сумасбродной Мэнди все будет хорошо, и умолить Шарлоту не сообщать ничего отцу.

С последним было крайне сложно. Их старшая сестрица, правильная и чересчур серьезная, всегда нетерпимо относилась к Аманде и не поощряла ее выходки. Новость о том, что средняя сестра обманула отца и сбежала из дома, определенно выведет Шарлоту из себя. И вот здесь девушка надеялась на дар убеждения Оливии. Если Лотти будет знать, что Лив заодно со средней сестрой, возможно, она придержит язык за зубами. По крайней мере, некоторое время. Аманде же этого было достаточно.

Она собиралась ехать на запад. В ее планы входило добраться в почтовой карете до серповых гор. Граница сиу начиналась прямо за ними. В этот период в таких местах было довольно опасно. Дороги были грязными и скользкими, размытые весенними дождями. В лесах, что покрывали горы с сиреневыми вершинами, просыпались после зимней спячки такие дикие звери, как саблезубая касатка, ядовитый хрущ и златоусый ягр. Не говоря уже про низших волшебных существ. Эти твари весной особенно глумливы и проказливы. Зато никто не сунется в эти края без надобности, и соответственно за Амандой не будет слежки.

А оттуда до Рейсфорда рукой подать. Этот город, по последним данным, находился под контролем сиу, а значит, попав туда, девушка сможет сообщить о караване, везущем оружие против армии мятежников. И эта информация обязательно дойдет до Леланда.

А дальше… Аманда еще не решила, что будет с ней потом. Возможно, она отправится в Лиффорд к сестрам, а может, останется в Рейсфорде. Там всегда требуется помощь. Лишь бы не оставаться в Корке. Стены родного дома душили ее. Слишком свежи были воспоминания о предательстве Ирвина и его семьи. Аманда знала, что своим поступком может навсегда потеряет любовь отца и даже возможность видеть его и сестер. Но иначе она не могла.

Поэтому сейчас девушка крепко прижалась к теплой груди генерала, возможно, обнимая его в последний раз. Ангус, растроганный таким поведением дочери, тоже обнял ее и даже прослезился. Оливия присоединилась к ним.

Серебряный отблеск от месяца сверкнул на медной броши и тут же исчез во мгле. Но Аманда успела его заметить, глядя из окна гостиницы "Каракатица" в восточном порту Корка, где они с сестрой заночевали перед отплытием в Лиффорд. Отец настоял на том, чтобы дочери провели эту ночь в отеле, чтобы вовремя успеть на пассажирский корабль, следующий в столицу. Аманда решила проводить сестру на судно, чтобы затем двинуться согласно выбранному плану.

Вечер в маленьком номере захудалой гостиницы прошел утомительно. Оливия все время жаловалась на жесткие кровати, старую мебель и грязь повсюду, а Аманда места себе не находила из-за волнения. Сегодня ночью перед путешествием ей предстояло совершить одно опасное предприятие.

Дело в том, что Аманда не была уверена, что сможет вовремя успеть в Рейсфорд, да и, вообще, добраться до него. Поэтому она решила подстраховаться. На всякий случай нужно было сообщить кому-то из сторонников сиу о надвигавшейся опасности. Но кому и как это сделать? Она жила в городе, находившемся под властью сасенаров, где за каждым человеком велась слежка. К тому же после истории с мнимым сиу она уже никому не доверяла. Так, как же передать информацию?

Аманда долго думала об этом и вспомнила последний разговор с Дейви, когда тот отправлялся в столицу.

– Мэнди, умоляю тебя, – твердил кузен уже в который раз, – не вмешивайся в это дело. Война – удел мужчин, и только.

– Но если вдруг я случайно что-то узнаю. Или мне понадобится тебя разыскать, – умоляла девушка. – Как я смогу это сделать?

Дейви издал протяжный стон, а потом так смачно выругался, что у любой другой девушки в его присутствии покраснели бы уши. Но Аманда привыкла с детства иметь дело с братьями, поэтому даже бровью не повела.

– Ну, хорошо, твоя взяла, – с неохотой отозвался кузен. – В Корке на каменном бульваре есть таверна "Пастушья сумка". Придешь туда, сядешь за четвертый столик от окна и закажешь кружку хереса. Когда к тебе подойдет местная товарка, скажешь: "Тебе бы, милая, не здесь работать. У моего друга Тадеуса есть отличная таверна за городом". А потом жди, к тебе подсядет наш человек. Можешь ему смело все рассказать.

Аманда вздохнула. Кажется, пора посетить эту таверну.

Поэтому сейчас она металась по комнате как белка в колесе, нервно потирая руки. Она так долго ходила туда-сюда, что даже получила нагоняй от сестры не мозолить ей глаза. Тогда Аманда, чтобы отвлечься и немного успокоиться, встала у окна и неожиданно для себя стала свидетелем какой-то тайной встречи. Двое мужчин, опасливо озираясь по сторонам, прятались в тени деревьев. Если бы не месяц, вышедший из-за туч и обнаживший брошь в виде ордена легиона – явный признак принадлежности к разведке сасенаров – на плече одного из мужчин, Аманда не обратила бы на это никакого внимания. А теперь, кажется, у нее появится дополнительная информация, которую можно сообщить в "Пастушьей сумке".

Девушка повернулась к сестре, долго на нее смотрела, а потом подошла к кровати, села рядом и взяла Оливию за руки.

– Что с тобой, Мэнди? – испугалась девушка, а когда та объяснила свою задумку, возмущенно взвизгнула: – Да ты с ума сошла, как я погляжу! Мало того, что втянула меня в эту авантюру, а теперь собираешься уйти неизвестно куда, а меня заставляешь идти посреди ночи в какую-то таверну!

Аманда крепче сжала руки сестры, умоляя ее понять.

– Это ради праведного дела, Лив. Мне нужно проследить за этими двумя на улице, и я обещаю, что скоро вернусь. Но, на всякий случай, если я не приду до утра, иди за меня на площадь.

– И не подумаю! И тебе не позволю.

Аманда устало вздохнула. С Оливией нужно действовать иначе. Она решила вынуть главный козырь, который использовала, когда убеждала сестру отправиться в Лиффорд:

– На западе Джером. Совершенно один, в переносной больничной палатке, каждый день умирает со своими пациентами. А рядом Дейви под прицелом разведки сасенаров. Представляешь, что будет, если оружие легиона доставят в срок? Они рискуют жизнью за свой народ, а ты палец о палец не хочешь ударить, чтобы им помочь.

Подбородок Оливии задрожал.

– Это был их выбор, только их! – закричала девушка, а затем заплакала навзрыд.

Аманда чувствовала себя последней свиньей. Но, увы, по-другому ей бы не удалось уговорить Лив.

Кутаясь в теплую накидку с капюшоном, девушка вышла из гостиницы и завернула за угол. Кто-то готовился к поездке, так как у ворот дежурил кучер, сидя в карете, запряженной тройкой лошадей, а грузчики выносили из гостиницы три огромных сундука.

Аманда крадучись пошла в сторону аллеи, где видела мужчин из разведки. К ее радости, они по-прежнему были там, только их едва можно было различить в кромешной тьме безлунной ночи. Девушка постаралась подойти к ним как можно ближе, ругая себя, что второпях выскочила на улицу в ночной сорочке, только накинула сверху темный плащ. Но, главное, на ноги вместо дорожных сапог надела изящные босоножки на каблуках, которые постукивали при ходьбе. Аманде пришлось встать на цыпочки и согнуться, чтобы ее не было слышно и видно. Спрятавшись за ветвистым деревом, она осторожно высунула голову и прислушалась.

В аллее было двое мужчин. Один был невысокого роста, щупловатый и сутулый. Второй, тот, у которого Аманда видела брошь, стоял к ней боком, и девушка не смогла разглядеть его лицо. Зато приметила высокий рост, широкие плечи и темную бороду.

– Он отправляется сегодня из этой гостиницы через пустошь в Кинсейл. Утром сделает остановку на постоялом дворе для необходимой встречи, дальше двинется один. Нужно сделать так, чтобы до города он не добрался, – пробасил бородач.

– Будьте покойны, карик. В дороге всякое случается. Подстроить несчастный случай будет несложно, – заскрежетал сутулый.

– Вы уж постарайтесь. Этот гаденыш меня порядком достал.

Аманда нахмурилась. О ком идет речь? Уж, не о том ли человеке, которого дожидается у входа в гостиницу карета? Выяснить это возможно, лишь проследив за ним. Надо вернуться назад и подождать постояльца у входа. Если она узнает в нем кого-то или заподозрит, что он сиу, то обязательно расскажет об этом в таверне. А если им окажется обычный сасенар, то скатертью ему дорога. Пусть эти негодяи перебьют друг друга – мятежникам будет легче.

Девушка уже собралась незаметно уйти, как вдруг что-то пищащее и пушистое прыгнуло ей на ногу. Куница! Аманда взвизгнула и отскочила в сторону. Она опомнилась и прикрыла рот рукой, но было уже поздно – ее заметили. Мужчины замерли и обернулись в ее сторону. Скрываться уже не было смысла. Аманда развернулась и бросилась в сторону гостиницы, громко цокая каблуками по каменной дороге.

– Держи ее! – раздался бас сзади, и мужчины бросились вслед за ней.

Девушка бежала со всех ног. Она понимала, что в "Каракатицу" ей сейчас нельзя, а иначе эти двое последуют туда же. А там Оливия! Аманда не могла позволить, чтобы с сестрой что-нибудь случилось.

Она обежала гостиницу, чтобы замести следы, но когда уже приближалась к входу, в темноте не заметила стоявший на дороге открытый сундук, споткнулась об него, упала внутрь, ударилась головой о нечто твердое и потеряла сознание. Крышка сундука над ней захлопнулась.

Оливия просидела всю ночь у камина без сна в ожидании сестры, которая так и не вернулась. Всю ночь она молилась, чтобы с Мэнди ничего не произошло. А когда она так и не пришла, спокойно встала, накинула плащ и медленно вышла из комнаты. Сегодня она выплакала, казалось, все слезы. Оливии даже страшно было представить, что могло случиться с Мэнди, но если ее сестра готова была даже пожертвовать жизнью во имя других людей, Лив не могла ее подвести.

В таверне было шумно и пахло зловонием. Охмелевшие посетители, больше напоминавшие бродяг в отрепье, нежели приличных людей, полулежали, полусидели на своих местах, громко беседуя друг с другом, покрикивая на девушек, разносивших выпивку, или ругаясь, используя различные скабрезные словечки.

Оливия поморщилась. Если бы папа узнал, что одна из его дочерей посещает такие злачные места, его бы хватил удар. Она глубоко вздохнула и медленно вошла. Благо, никто не обратил внимания на молодую девушку в дорогом плаще, непонятно зачем заглянувшую в такое место.

Оливия посчитала столики и задумалась. Мэнди говорила от окна или возле окна? Кажется, возле. Но четвертый столик был занят. За ним, развалившись на лавке и занимая собой все пространство, сидел небывалых размеров верзила. Точнее, спал, сложив свою огромную голову в тарелку с гуляшом. Вокруг него стояло множество опустошенных кружек. Оливия насчитала одиннадцать.

Подойдя к мужчине, девушка аккуратно похлопала по плечу.

– Добрый человек, – вежливо произнесла она. – Я вижу, вы уже… откушали. Не могли бы тогда освободить это место?

Мужчина не пошевелился. Оливия почесала затылок.

– Уважаемый карик. Не будете ли так любезны встать? Мне необходимо сесть именно за этот столик.

Послышалось странное хрюканье, очень напоминающее храп. Девушка обеими руками вцепилась в мясистое плечо громилы и потрясла его, пытаясь растормошить мужчину. Но все было без толку. Вздохнув, Оливия постаралась сесть рядом. Место ей хватило лишь на самом краю. И как бы она ни пихалась и пыталась сдвинуть увальня, тот оставался на месте.

Стараясь делать вид, что ей вполне удобно, Оливия сделала попытку закинуть ногу на ногу, но это привело к тому, что она чуть не свалилась с лавки. Впившись руками в край стола, она с трудом вернулась на место. Послышался приглушенный смешок. Оливия быстро подняла голову, испугавшись, что за ней наблюдают. Но, как оказалось, завсегдатаи этого места были заняты исключительно собой и не обращали на девушку никакого внимания.

Оливия гордо вскинула подбородок и подняла руку вверх, призывая подойти к ней. Но женщины, разносившие выпивку по залу, словно не замечали ее. Девушке понадобилось еще несколько минут, чтобы, наконец, привлечь к себе их внимание. Одной рукой она впилась в край стола, другую держала высоко над головой, при этом слегка попискивала и посвистывала.

Ее труды не прошли даром – к столику подошла дородная дама с кислой миной, которая по размеру идеально подходила соседу Оливии.

– Кружку хереса, – промямлила девушка и сглотнула.

– Херес закончился, – неожиданно ответила женщина.

Оливия удивленно заморгала.

– Эээ… но мне нужен херес…

– Тебе же сказано – нет его! – Дама не отличалась особой вежливостью, чем сильнее смущала Оливию.

Она попыталась действовать иначе. Подманив женщину пальцем к себе, девушка шепнула ей на ухо:

– Но мне очень нужен херес. Понимаете? – заговорщически произнесла она и несколько раз подмигнула.

– У тебя что, глаз дергается?

Оливия покраснела и покачала головой. Женщина вздохнула.

– Ладно. Спрошу у хозяина, может, в погребе еще немного осталось.

Довольная собой, Оливия расплылась в улыбке.

– А есть что будешь? – тут же озадачила ее дамочка.

Девушка перевела взгляд на жирное лицо соседа, "плавающее" в тарелке с чем-то коричневым и вонючим, и брезгливо поморщилась.

– Пожалуй, ничего.

Товарка философски хмыкнула.

– Смотри, красавица. С одного хереса ты быстро захмелеешь.

– А я и не собираюсь его пить, – честно ответила девушка.

– Зачем тогда заказываешь? – возмутилась женщина.

Внезапно проснулся сосед. Он поднял свою гигантскую голову, глянул на женщин испачканным в гуляше лицом и буркнул:

– Неси-неси. Я выпью.

И тут же снова улегся в тарелку.

Оливия поняла, что давно уже пора открывать карты.

– Эй, тебе бы, милая, не здесь работать, – деловито произнесла она, как учила ее сестра, и тут же столкнулась с оторопело-возмущенной физиономией товарки.

– Че-е-е-го-о-о? Какое твое вшивое дело, где мне работать?

Оливия испуганно отпрянула и прижалась спиной к тучному мужчине.

– Яяя…. это… просто… у моего друга Тадеуса есть отличная таверна за городом…

Огромный рот женщины злобно скорчился, а глаза налились кровью.

– Ах ты, выдра лупоглазая! Ты за кого меня принимаешь? Если бы не хозяин, выволокла тебя сейчас на улицу и отметелила как следует.

Оливия округлила глаза и покраснела до корней волос. Женщина что-то пробурчала, развернулась и ушла. Оливия смущено огляделась. Надеюсь, это просто маскировка, подумала девушка.

И действительно стоило товарке удалиться, как минуту спустя словно из неоткуда рядом со столиком возник мужчина. Его голову и тело тоже скрывал плащ с капюшоном, но Оливия разглядела его довольно миловидное лицо, серые глаза и каштановые волосы. Мужчина сел напротив и улыбнулся, но улыбка его была какой-то насмешливой, а в глазах таился опасный блеск. Девушка быстро оценила его дорогую одежду, чистые руки и хорошо подстриженные ногти. Он явно не принадлежал к этой среде, а соответственно был тем, кто ей нужен.

И хотя мужчина не проронил ни слова, лишь продолжал глумливо рассматривать Оливию, она довольная, что, наконец, ее мучения закончены, обратилась к нему, словно к лучшему другу:

– Это вы? – радостно прошептала она.

– Я, – спокойно ответил он. Выражение его лица при этом не изменилось.

– Фу, слава богам, – выдохнула она. – А то я уже было подумала, что попала не туда.

– Нет, вы попали именно туда, – заверил ее мужчина.

Оливия улыбнулась. Она наклонилась через стол, огляделась по сторонам, не наблюдает ли кто за ними, и громким шепотом произнесла:

– Готовится покушение на самого Леланда. Легион разработал специальное оружие, способное уничтожить всю армию сиу на западе.

Она ожидала, что новость поразит мужчину. Но тот лишь изобразил удивление, причем весьма наигранно.

– Вот как? – мужчина демонстративно прижал руку к сердцу, продолжая откровенно разглядывать Оливию со смесью удивления и иронии.

Девушка подумала, что он ей не поверил, и надавила, стараясь убедить незнакомца в своей правоте:

– Это абсолютно верная информация, полученная из надежных источников!

Мужчина помолчал немного, побарабанил пальцами по столу и неожиданно произнес:

– А ведь я не поверил ему?

– Кому? – не поняла Оливия.

– Макинтошу. Когда он сказал, что вы решитесь на это.

Девушка даже не успела ничего сообразить, как мужчина вынул из кармана тряпку и закрыл ей рот и нос Оливии. Ей стоило едва вдохнуть неприятный аромат, исходивший от платка, как перед глазами закружили звездочки, и девушка провалилась в темноту, рухнув лицом на стол, как и ее дородный сосед.

Патрик Маллоу изумленно глядел на фантастически красивую девушку, которая так не вписывалась в антураж этого злачного заведения, пытаясь понять, что за силы подтолкнули ее на такое.

Когда его напарник рассказал ему об Аманде Шоу, сумасбродной девице, дочери генерала, возомнившей себя борцом за справедливость, Патрик не придал этому значения. Даже когда Йен, собираясь в дорогу в Кинсейл, убежденный, что эта девчонка, узнавшая военную тайну, постарается непременно сообщить ее их врагам, попросил Маллоу проследить за ней, тот отнесся к этой затее весьма скептически. Но Йен настаивал. Его друг почему-то был уверен, что Аманда непременно перед отплытием в столицу, – а о том, что она собирается навестить сестру в Лиффорде, Йену было известно давно – постарается связаться с агентами бунтарей.

О "Пастушьей сумке" разведке сасенаров была много наслышана. Точнее, то, что там регулярно ошивались сиу, а хозяин таверны сочувствовал им. Но контора Макинтошей давно взяла заведение под свой личный контроль, и было выяснено, что шпионы вражеской стороны каким-то образом передают через таверну сведения. И когда Йен увидел выражения лица Аманды за столом, тогда в поместье, он понял, что девушка обязательно попытается донести до начальников армии мятежа действия легиона.

Всю неделю он лично стерег Аманду в таверне, но сегодня его вызвали на службу. Ему предстояло сопровождать карету с оружием. Тогда он попросил напарника подменить его.

– Завтра эта пустоголовая девчонка уедет из города, и одной головной болью будет меньше, – сказал он тогда Патрику. – Но до самого отплытия корабля за ней необходимо следить. Чует мое сердце, эта мятежница что-то задумала.

Патрик проскучал всю ночь, прячась в темноте у столика за камином. В этом месте не было и намека на какую-нибудь заварушку, которые так любил Маллоу. А под утро мужчина уже был уверен, что на этот раз шпионский нюх Макинтоша подвел его. Но когда начало светать, на пороге появилась она.

Конечно, у Патрика имелась миниатюрная гравюра с портретом девушки, которую ему дал Макинтош, но в жизни Аманда оказалась куда прекрасней. Мужчина никогда еще не видел столь правильные черты лица и зеленые глаза. С виду малышка казалась хрупкой и ранимой, но Патрик знал, насколько она коварна, и его невольно охватила злость. Какого рожна этой куколке понадобилось в подобном заведении? Что ей ни сидится дома?

Он со смесью забавы и досады наблюдал, как девушка пытается провести известный только ей ритуал, чтобы связаться с местным доносчиком. И, видимо, у нее ничего не вышло, так как Мартина, местная разносчица напитков, чуть не отвесила девчонке хорошую оплеуху.

Патрику стоило подождать и не выдавать себя. Может быть, кто-то из сторонников сиу и клюнет на удочку малышки, но мужчина не мог больше терпеть. Ему захотелось поставить эту зеленоглазую выскочку на место.

Он вышел из тени и направился к столу, где располагалась Аманда с опьяневшим хмырем. При более детальном рассмотрении Патрик заметил родинку на щеке, необычные полудуги бровей и немного выступающую вперед верхнюю губу, которая придавала лицу красавицы особое изящество. В глазах девушки читался ум.

Она прошлась по нему проницательным взглядом, и, кажется, вид Патрика ее удовлетворил, так как Аманда облегченно выдохнула. Она тут же выдала мужчине всю необходимую информацию, чем вызвала в нем одновременно волну гнева и сочувствия. Смелая, но глупая, рассудил мужчина, отчаянная, но наивная. Ей не место в шпионском деле.

Почему-то Патрику невероятно захотелось оберечь эту дурочку, защитить ее от нее же самой. И решение пришло в голову моментально.

Никто, абсолютно никто, в таверне, привыкшей к шуму, постоянным дракам и пьяным выходкам посетителей, не обратил внимания на мужчину, который заткнул рот тряпкой девушке, из-за чего та потеряла сознание. Патрик спокойно встал из-за стола, снял свой длинный плащ, обернул им Оливию, перекинул девушку через плечо, как мешок с картошкой, и спокойно вышел на улицу.

ГЛАВА 7

Аманду разбудил какой-то шум. Нет, удар. Ее уронили на пол. Да-да, вот так взяли и уронили. Но кто и зачем?

Девушка поморщилась и открыла один глаз. Кругом было темно и…неудобно. Голова жутко болела, Аманда лежала внутри кого-то ящика, согнувшись пополам, а снаружи были слышны голоса. Где это она? Быстрым потоком к ней вернулись события прошлой ночи. Аманде стало страшно, очень страшно. Девушка замерла и прислушалась.

– Ты припозднился, Макинтош. Мы ждем тебя с вечера, – раздался грубый мужской голос.

Аманда обмерла. Макинтош? Уж не тот ли это… Словно в подтверждение ее мыслей послышался уже до боли знакомый голос:

– Только вчера мне сообщили, что необходимо доставить груз. – Хоть Йен говорил спокойно, в его интонации чувствовались стальные нотки.

– Это не оправдание! – яростно возразил собеседник.

– А я и не собираюсь оправдываться, – также резко парировал Макинтош. – Я следую в Кинсейл и только поэтому согласился сопроводить груз. В следующий раз ищите других провожатых.

Послышалось сердитое фырканье, но, видимо, железный голос Йена вынудил собеседника успокоиться.

– Надеюсь, с грузом все в порядке? – произнес он язвительно после паузы, а затем, видимо, обратился к своим людям: – Проверьте сундуки, ребята.

Аманда не успела ничего сообразить, как крышка над ее головой открылась, ей в лицо ударил солнечный свет, заставивший поморщиться, а затем над ней нависла удивленная беззубо-бородатая физиономия.

– О! Баба!

Девушка вся сжалась от страха, и тут же грязные волосатые руки потянулись к ней, бесцеремонно вытащив из сундука.

– Смотри, шеф, какой подарок нам подкинули!

Йен не находил себе места. Когда дядя Алан вчера накануне его отправления на юго-запад страны, дабы передать важные сведения командованию, сообщил, что по дороге мужчине необходимо сопроводить сундуки с оружием, он еле сдержал свое раздражение. Во-первых, он не перевозчик, а во-вторых, Йен прекрасно знал, кому доставлялось это оружие.

Командование сасенаров, теряя свои позиции на западе, было вынуждено просить помощи у оберджини. Этот свирепый народ полулюдей-полуогров, заселявший близлежащие острова к землям Глин-Гудвика, отличался особой жесткостью и бессердечностью. Они умели лишь воевать, причем делали это самым циничным, подлым и кровожадным образом. Пренебрегая всеми военными правилами, оберджини чуждались открытого боя и нападали на противников в основном ночами, когда те спали и были безоружны. Они полностью вырезали целые войска, хладнокровно втыкая нож в спину своим врагам.

Такими же безжалостными оберджини были и в мирное время. Для своей выгоды, а порой и ради развлечения, они нападали на близлежащие к их островам деревни Глин-Гудвика, грабили и убивали. Они не жалели ни стариков, ни детей, насиловали и издевались над женщинами, и всегда мучительно и беспощадно изгалялись над поверженными. Негодяи любили заживо снимать скальп с людей, отрезать носы и уши, выкалывать глаза. В подлости и жестокости оберджини не было равных.

Йен был категорически против, чтобы привлечь этих "людоедов" к войне. Он писал множество писем военному руководству в Лиффорд, но его не послушали. Мало того, Макинтоша лично привлекли в работу с оберджини. По пути в Кинсейл, куда он должен был доставить важную депешу, Йену было приказано сопроводить оружие и передать его новым союзникам сасенаров на постоялом дворе недалеко от Корка.

И сейчас он считал мгновения, дабы скорее покинуть эту комнату на втором этаже постоялого двора, где он находился совсем один в окружении самых бесчеловечных существ в этом мире. Их главарь, лысый верзила с приплюснутым носом и выпирающей челюстью, по имени Юджеро, прищурив правый глаз, подозрительно косился на Йена. Он также не доверял мужчине, как и тот ему. Несмотря на предложенные мешки с золотом, оберджини всюду чувствовали подвох и в любую минуту готовы были дать отпор, если что-то пойдет не по их сценарию. Им было плевать, на чьей стороне сражаться, главное, чтобы хорошо платили. Это было основным аргументом, который Йен выдвигал своему руководству против найма этих тварей. Ведь если Леланд предложит больше золота, наемки с легкостью перейдут на его сторону.

Йену следовало каждую секунду быть начеку. Награду оберджини уже получили, оружие у них – теперь им ничего не стоило, так от нечего делать, перерезать мужчине горло и оставить лежать на деревянном полу в комнате, захлебываясь собственной кровью.

Он уже продумывал ходы отступления, хотя внешне оставался спокойным. И тут, словно гром среди ясного неба, раздался знакомый женский голос:

– Отпусти меня, урод! Убери свои грязные лапы!

В душе у Йена все похолодело, когда из одного сундука оберджини вынул Аманду Шоу. Нет, быть этого не может. Просто дурной сон. Но, увы, этот кошмар сбывался наяву. Новоявленная белокурая шпионка визжала и брыкалась в руках полуогра.

– Шеф! – пробасил довольный оберджини и расплылся в беззубой улыбке. – А Макинтош нам преподнес не только оружие.

Юджеро тут же подозрительно впился в Йена. Тот, еле подавив в себе гневный стон, бросился в сторону его подчиненного, державшего извивающуюся Аманду, и с силой вырвал девушку из его волосатых лап.

– Что ты творишь, наглец?! – теперь ее возмущения были направлены в сторону Макентоша.

Девушка была напугана донельзя. Она подумала, что Йен, обнаружив ее в одном из сундуков, специально увез за тридевять земель и предложил в качестве подарка каким-то гнусным существам, по виду очень напоминавших кровожадных оберджини.

Мужчина выкрутил ей руку и зло пихнул в сторону, спрятав за своей спиной.

– Да как ты смеешь? – чуть ли не плача, закричала Аманда.

– Заткнись, идиотка, – сквозь зубы процедил Йен, да так покосился на девушку, что у той чуть душа не ушла в пятки. – Еще слово и я придушу тебя собственными руками.

Аманда испуганно вытаращила глаза, но умолкла.