Читать онлайн Последнее приключение Хоттабыча бесплатно

Вступление

У каждого человека, наверняка, найдется такая книга, которую он может назвать любимой. Кто-то без ума от подвигов дон – Кихота из Ламанчи, так прекрасно описанных Сервантесом. Кто-то по нескольку раз перечитывал «Войну и мир» Льва Толстого, наслаждаясь правдивым донесением до читателя далекой эпохи начала XIX века и характеров персонажей романа.

Одним словом, есть немало таких книг, которых принято называть «настольными», за их необыкновенную, трудно поддающуюся объяснению, притягательную силу, когда раз за разом возвращаешься к любимым страницам, которые как хорошая музыка способны поднять настроение, или заставить помечтать о чем-то маловероятным.

Для меня в детстве такой книгой стала повесть Лагина «Старик Хоттабыч», да, пожалуй, не только для одного меня. Многие мальчишки и девчонки попадали в плен тех необычайных приключений, которые выпали на долю обыкновенного паренька Вольки, а дочитав книгу до последней страницы, потом еще долго жалели о том, что она закончилась так быстро, надеялись на продолжение, и в мыслях сами додумывали, каким оно может быть. Да и мечты о таком друге, как Хоттабыч, с которым поначалу было нелегко, но который в дальнейшем всегда был готов прийти на помощь, конечно же, присутствовали. Эх, да что там говорить! Я ведь то же, грешным делом, в трудных ситуациях частенько произносил про себя: «Хоттабыча бы сюда, уж он-то быстро решил эту проблему».

Но, кроме того, что повесть написана очень увлекательно, в ней есть еще одна изюминка. Убежденность в том, что все эти приключения не были плодом писательского воображения, а случились на самом деле, никогда не покидала меня ни в детстве, ни тогда, когда я уже стал постарше. Совершенно неожиданно для себя я начал поиск главных героев книги, увлекся этим делом не на шутку и совсем недавно нащупал-таки тоненькую ниточку, которая впоследствии и позволила мне размотать весь клубок.

Однажды мне в голову пришла совершенно простая мысль о том, что если писатель описывал реально происшедшие события, то он мог в своем повествовании изменить настоящие имена на вымышленные. Так ведь поступают очень многие. Но как же тогда найти нужных мне людей?

И тогда я решил полистать старые газеты и среди самых различных публикаций выделять те, где сообщалось о каких – либо необычных, почти фантастических событиях, так или иначе затем отраженных в повести Лагина. Сколько часов я провел в библиотеке – сейчас трудно подсчитать! И вот однажды удача улыбнулась мне. В одной из газет я натолкнулся на небольшую заметку. Это был отчет о футбольном матче, который не был доигран по весьма странной причине – игроки одной из команд не вышли после перерыва на второй тайм из-за коллективного заболевания. В заметке приводился счет первой половины матча, который подозрительно совпадал с тем, который фигурировал в повести – 24: 0! Это уже было кое-что, и говорило о том, что избранный мною путь верен.

Не стану описывать, как продолжались мои дальнейшие поиски персонажей повести, скажу лишь, что однажды я вышел на человека, который был выведен в ней под именем Жени Богорода. Он-то и поведал историю того, как сложились дальнейшие судьбы его друзей. Единственное условие, которое он поставил передо мной – ни в коем случае не разглашать настоящие имена тех людей, о которых буду писать, а оставить их такими, какими их сделал писатель Лагин. Лично мне так даже было удобнее, и я согласился.

О себе «Женя» поведал, что после окончания средней школы он, как и мечтал, поступил в медицинский институт, успешно его закончил, стал первоклассным хирургом, и сейчас возглавляет очень известный институт. Его название я не сообщаю по той же, уже известной причине, так как всем сразу станет ясно, о ком идет речь.

Волька Костыльков после школы также поступил в вуз, получил диплом инженера – строителя, но по этой специальности никогда не работал, поскольку сразу же после описываемых событий очень серьезно увлекся футболом. Вначале играл за факультетскую команду, потом за институтскую и попал в состав студенческой сборной на Всемирную Универсиаду. Потом его пригласили в один очень известный клуб, где он выступал на месте правого полузащитника. «Звездой», правда, не стал, но играл очень прилично. Когда я узнал, «кто есть кто», то даже вспомнил один из голов – красавцев, забитый нашим героем в ворота столичного «Динамо». Метров с тридцати, сходу, в левую от вратаря «девятку»!

Играть, по футбольным меркам, Волька закончил поздно, и после этого сразу же ушел на тренерскую работу, занимаясь с командами первой лиги.

Удивительнее же всего сложилась судьба еще одного персонажа – старика Хоттабыча. На долгое время он исчез из поля зрения друзей, но когда одному из них стало трудно, он появился…

Глава 1

Хмурое утро

В семь тридцать утра, следуя своей давней привычке, главный тренер футбольной команды «Колдобинские динозавры» Владимир Алексеевич Костыльков проснулся и, прихватив с собой чистое полотенце, отправился в ванную. Там он долго и пристально осматривал себя в зеркале, потом попытался разгладить «мешки» под глазами и, наконец, тяжело вздохнув, приступил к умыванию.

Владимир Алексеевич уже находился в том возрасте, когда разглядывание своей особы в зеркале никаких особых восторгов не вызывает. Обширные залысины, обильная седина, лицо, изборожденное морщинами, словно по нему прошелся плуг, излишний вес, опять же… Как и большинство спортсменов, с годами утративших былую активность, он начал катастрофически быстро толстеть.

Завершив процедуру умывания, Костыльков прошел на кухню и занялся там приготовлением завтрака. Он поджарил яичницу с колбасой, традиционное утреннее блюдо многих холостяков, машинально, даже не почувствовав вкуса, проглотил его и, заварив крепкий кофе, начал его прихлебывать, тупо глядя в одну точку.

Напившись, Владимир Алексеевич закурил и, взяв в руки вчерашнюю спортивную газету, еще раз перечитал там статью, посвященную прошедшему недавно очередному туру первенства. Ничего хорошего и нового он там не увидел, и с отвращением отбросил газетный лист обратно. Настроения не было, но само страшное, что оно отсутствовало не только сегодня, а уже на протяжении длительного времени.

Супруга окончательно покинула его много лет тому назад, не выдержав того жизненного графика и перепадов настроения, в котором жил и работал главный тренер футбольного клуба. Костыльков ее понимал и даже не пытался осуждать. Мало кто мог приспособиться к такому ритму, когда муж, подобно моряку, бывает дома лишь несколько месяцев в году, а когда все же появляется, то не уделяет своей, еще достаточно молодой жене, много внимания. Команда, ставшая для него, по сути, второй семьей, забирала все время. Иногда, правда, заходили в гости дети, но это были лишь редкие светлые эпизоды.

Личная жизнь, так или иначе, не могла не отразиться и на работе. Нервозность наставника передалась футболистам, и в последнее время «Динозавры», проигрывая одну игру за другой, скатились на дно турнирной таблицы. И вот теперь, когда до финиша первенства остается всего два тура, у колдобинцев, хотя они и опережают на одно очко, стоящий на последнем месте «Автомобилист», практически нет никаких шансов сохранить свое место в лиге. Необходимо совершить чудо, обязательно победить в этих двух встречах, и лишь тогда «Динозавры» смогут сохранить ту минимальную щелочку, отделяющую славу от позора. Правда, предстоит играть на своем поле, что, казалось бы, несколько облегчает задачу, ведь дома, как известно, даже стены помогают. Но, с другой стороны, обе встречи предстояло сыграть, ни с кем-нибудь, а с двумя командами – лидерами первенства, которым очки нужны меньше, чем колдобинцам, но проигрывать аутсайдеру… К тому же и тот, и другой клуб, поймали свою игру, а у колдобинцев, как на грех, подгадила «основная ось». Неделю назад, не выдержав финансового голода, дурного настроения тренера, и других тягот, из расположения «Динозавров» убыли легионеры – ведущий вратарь, забивной центрфорвард и опорный защитник, заменить которых было просто некем. Безусые мальчишки, вчерашние дублеры, не имевшие того колоссального турнирного опыта, коим обладали ветераны, выйдя на поле в основном составе, после первых же ошибок растерялись, выпали из игры, что и стало основной причиной последних поражений с очень неприличным, по футбольным меркам, счетом. И тут же, как по заказу, в газете появилась та самая статья, едкая, как кислота, способная довести до инфаркта того, о ком писалось в ней. Смысл этой писанины сводился к тому, что любая рыба начинает гнить с головы, и чтобы избежать гангрены, необходимо срочное хирургическое вмешательство.

Нужно быть совсем недалеким человеком, чтобы не понять смысла. Рыбья голова – это главный тренер «Динозавров» Владимир Костыльков, а хирургическое вмешательство – его увольнение. Было даже ясно, откуда дует ветер перемен, и кто заказал эту статью. Несколько лет тому назад Костыльков отправил в отставку одного из своих помощников, уличенного в возмездной «сдаче» матчей противнику. Теперь же этот подлец мстит, хотя в сложившейся ситуации он, пожалуй, опоздал. Турнут и без того.

Владимир Алексеевич тяжело вздохнул и бросил взгляд на часы. Стрелки показывали восемь двадцать и в тот же момент, тяжелый для Костылькова, как судьба изгоя, раздался звонок в дверь.

Глава 2

Возвращение Хоттабыча

На пороге стоял почтальон с телеграммой в руке.

– Вы Костыльков? – спросил он, и тут же внимательно приглядевшись, добавил. – Хотя, о чем я спрашиваю? Это же и так видно! Конечно Костыльков, знаменитый на всю страну. – Последние слова почтальон произнес с нескрываемой иронией. Он достал из кармана огрызок карандаша и протянул его вместе с тетрадкой Владимиру Алексеевичу.

– Вот здесь распишитесь в получении.

Костыльков поставил свою подпись, где ему было указано, вернул тетрадку, забрал телеграфный бланк и хотел было закрыть дверь, но почтальон ехидно хмыкнул и, словно, между прочим, сказал:

– Так что, значит, накрылась наша командочка?! Благодаря, так сказать, мудрому руководству. Да… – и уже спускаясь по лестнице, добавил сквозь зубы. – Какое позорище!..

Владимиру Алексеевичу не хотелось сегодня ругаться ни с кем, а тем более с явным болельщиком, способным вывалить на его голову дополнительную кучу дерьма, когда и без того на душе предельно гадостно. Он молча закрыл дверь, прошел в зал и, открыв телеграмму, начал ее читать: «Встречай восемнадцатого поезд триста семь вагон шесть твой ГАиХ».

– Что за ГАиХ? – вслух подумал Костыльков. – ГАИ, может быть? Но при чем здесь – «твой»? Дичь какая-то! А, может быть, кто-то меня спутал с кем-то другим? Или решил разыграть? Хотя, первое апреля уже давно прошло…

Он постарался представить себе того шутника, способного посылать подобные телеграммы, но так и не смог этого сделать. Оставалось одно – позвонить на вокзал, узнать время прибытия поезда и съездить туда. Если даже это шутка, то небольшая прогулка сейчас ему совсем не помешает.

В справочном ему ответили, что триста седьмой прибывает через час с небольшим, но путь до вокзала был неблизким, и Костыльков решил не мешкать, выйти заранее и пройтись пешком.

– Ладно, пойду, узнаю, хотя лично я никого не жду, – пробормотал он и начал собираться. Куртка с высоко поднятым воротником, низко посаженная шляпа и темные очки сделали его неузнаваемым.

До прибытия поезда оставалось еще пятнадцать минут, когда Владимир Алексеевич прибыл на вокзал. Чтобы скоротать время, он неспешно прошелся по просторному залу, где взад-вперед сновали отъезжающие и встречающие и, дойдя до газетного киоска, начал рассматривать пестрые журнальные обложки. Почти сразу же его взгляд встретился с той самой вчерашней газетой, где была напечатана статья. Костыльков, будто ошпаренный, быстро отошел в сторону и огляделся по сторонам. Ему казалось, что буквально все люди вокруг замерли и пристально следят за ним. «Вот так и начинается дорога в психушку», – подумал он, и чтобы стряхнуть с себя наваждение, двинулся на перрон. Почти тут же объявили, что поезд прибывает. Через несколько минут раздался громкий гудок и показался состав. Шестой вагон остановился как раз напротив Костылькова.

– Хоть в этом повезло, – усмехнулся он и, сняв очки, приготовился увидеть знакомое лицо, ведь в телеграмме было четко сказано – «твой».

Первой из вагона вышла древняя старушка, которую тут же принял молодой парень, встречавший ее. Следом шла девушка, потом – полный мужчина средних лет… Последним на перрон спрыгнул бородач лет сорока, одетый так, что чем-то напоминал геолога, только что приехавшего из далекой сибирской тайги.

Известных лиц не было. Владимир Алексеевич недоуменно пожал плечами и развернулся в направлении здания вокзала. И в этот момент его окликнули. Голос этот показался ему настолько знакомым, и было в нем нечто такое, что заставило Костылькова мгновенно замереть на месте и пристально посмотреть на того, кто его окликнул. Перед ним, широко раскинув руки, стоял тот самый бородач, вышедший из шестого вагона последним. Он смотрел на Владимира Алексеевича, и на лице его сияла радостная улыбка.

– Простите, но мне кажется, что вы меня с кем-то путаете… – выдавил из себя Костыльков.

Но незнакомец, все так же приветливо улыбаясь, сложил перед собой ладони рук и с легким поклоном промолвил:

– Это вовсе не удивительно, о звезда моего сердца – Волька – ибн – Алеша, ибо в данном облике ты видишь меня впервые! Слава Аллаху справедливейшему и милосерднейшему, наконец-то мы встретились вновь.

Такие слова, и с такой интонацией, могло произнести только одно существо на свете. Владимир Алексеевич зажмурился и помотал головой.

– Ничего не понимаю! – пробормотал он, осознавая, что весьма близок к обморочному состоянию. – Да кто же вы?!

Бородач же тем временем поднял вверх правую руку и щелкнул пальцами.

На какую-то секунду перед Костыльковым появился знакомый с детства Гасан Абдурахман ибн Хоттаб, старый и верный друг. Но видение было недолгим: миг и Хоттабыч вновь превратился в «сибирского геолога». Начинались чудеса. Владимир Алексеевич потянулся к душившей его верхней пуговице рубашки, но рвануть ее не успел. Бородач начал расплываться, сознание затуманилось, и все вокруг померкло.

Глава 3

Рассказ Хоттабыча

Очнулся Костыльков уже в такси. Он сидел на заднем сидении, а рядом с ним был… Костыльков так и не мог сам себе четко ответить, кем же был пассажир вагона номер шесть. Одной рукой он придерживал своего спутника за плечи, а другой сделал успокаивающий жест, и тихо прошептал:

– Тихо, о несравненный бриллиант моей души! Все расспросы давай оставим на потом, когда приедем к тебе домой. А пока успокойся и расслабься.

– Ну, как там у вас дела, очнулся? Может его все же лучше в больницу? – подал голос с переднего сидения водитель.

– Все в порядке, командир, можешь смело рулить по указанному адресу! Больница нам не понадобится. Просто брат немного переволновался после долгой разлуки со мной, но уже приходит в норму.

– Это бывает! – сказал водитель. – Вот у меня на той неделе был случай. Роды в своей машине принимал. Да… – и принялся пересказывать историю, многолетней давности, появившуюся, вероятно, еще на заре автомобилестроения, и известную, практически, всем, кто интересуется различными шоферскими анекдотами и байками.

Костыльков, несколько утомленный событиями последнего времени, под этот рассказ даже немного вздремнул, и проснулся только тогда, когда пришло время выходить.

Дома Хоттабыч, еще непривычный в своем новом обличии, заботливо устроил друга на диванчике, подложил под голову подушку и накрыл пледом, а сам, устроившись в кресле, заговорил:

– Зная твое нетерпение, о прекраснейший из Волек, и не смея более тебя терзать ожиданием, я приступаю к рассказу о том, где я пребывал и чем занимался все то время, пока мы не виделись, и почему сегодня предстал перед твоими ясными очами в столь непривычном для тебя обличии. Так вот, после того, как ты мне подарил свободу, и мы расстались, я постарался найти себе достойное занятие, дабы стать полезным членом общества. Несколько раз я делал попытки попасть на работу в Арктику, но меня туда упорно не хотели брать, каждый раз намекая на мой, якобы, преклонный возраст. Хотя, что для джинна каких-то пять тысяч лет? Сущая ерунда. Я сделал еще несколько безуспешных попыток устроиться на работу, достойную моих знаний и умений, но каждый раз натыкался на глухую стену человеческого непонимания. Самое большее, что мне предлагали, это место вахтера на одном заводе. В других же случаях не предлагали ничего, кроме как перестать заниматься ерундой, идти домой и там предаваться заслуженному отдыху. Но я мечтал совсем о другом! Энергия, накопившаяся во мне за время сидения в кувшине, который ты выловил своими ловкими руками в то, тридцать раз по три, благословенное утро, и не растраченная до сей поры даже на сотую долю, буквально, клокотала во мне и требовала выхода. Я решил поступить на учение в институт, чтобы всесторонне познать такую важную для людей науку, как радиоэлектронику. Но эти жалкие глупцы из приемной комиссии ничего не хотели слушать. Они нагло смеялись мне в лицо и говорили, что даже если я сумею поступить в институт, то вряд ли смогу завершить курс обучения, опять же намекая на мой, якобы, преклонный возраст. Возмущенный их безмерной наглостью и крайней бестактностью, я хотел было превратить их ползучих гадов, или даже хуже того, в земляных червей, но затем одумался и не стал чинить вреда этим неразумным потомкам Адама. А, кроме того, о Волька, я влюбился, – при этих словах Хоттабыч зарделся, словно маков цвет и скромно потупился. – О, это была чудесная девушка и у меня не хватит слов, чтобы описать, насколько она прекрасна. Я нашел повод, чтобы познакомиться с ней, но скоро понял, что она относится ко мне, как к своему деду. Мне же хотелось совсем другого, и тогда я решил покорить ее сердце, во что бы то ни стало. В моей голове появилась идея: употребить свою магическую силу и превратиться в человека. Но сказать и сделать – это совершенно разные вещи. Для такого превращения, кроме колоссальных знаний, необходимо было затратить и большую часть моей волшебной силы, потеря которой означала то, что в дальнейшем мне уже не придется надеяться на них, но на какие жертвы только не пойдешь ради большой и чистой любви! Мне пришлось перелопатить огромное количество старинных книг, и в одной из них я нашел то, что мне требовалось. Призвав на помощь все свое умение, и вверив себя воле Аллаха, я приступил к заклинаниям. О, это был долгий и мучительный процесс, но вот, наконец, наступила та долгожданная минута, когда я посмотрел в зеркало и увидел в нем тот самый образ, который ты видишь сейчас перед собой. Я стал человеком, отдав за это почти все, что имел, но нисколько не жалею об этом. За все свои желания, как известно, приходится платить, иногда даже очень много. Но кое-что я еще умею! – Хоттабыч улыбнулся. – Так сказать, на бытовом уровне, я по-прежнему в порядке. Кофейку хочешь? – вдруг спросил он.

Еще не вполне пришедший в себя Владимир Алексеевич, машинально кивнул головой. Преображенный Хоттабыч потер руки, встряхнул ими и щелкнул пальцами. В тот же миг на столике подле дивана появилась сахарница, вазочка с печением, и две кофейные чашечки, от которых шел дивный аромат. Хоттабыч взял одну из них, отхлебнул и, зажмурившись от удовольствия, произнес:

– Турецкий! Неплохо получилось. Да ты пей, Волька! Кофе настоящий, можешь не сомневаться. Это как раз то, что тебе сейчас необходимо. Может чуточку коньячку добавить. Давай, французского, а?

Он мигнул правым глазом, и в тот же миг откуда-то из пустоты в чашечку стоявшую на столе, полилась тонкая струйка янтарной жидкости.

– Шаман, однако, – только и смог сказать по этому поводу Владимир Алексеевич, уже давно отвыкший от подобных чудес. – Фокусник старый… Ты лучше доскажи мне историю своего большого и чистого чувства.

– А чего там досказывать, – меланхолически отозвался Хоттабыч. – Все как у всех. Покорил я сердце той красавицы, и поженились мы, и родила она мне трех здоровых и умных сыновей, а также двух дочек, таких же прекрасных, как и их мать. Вот, посмотри на мое семейство, – он достал из бокового кармана бумажник, в котором была спрятана фотография. На ней в самом центре находился сам глава фамилии, рядом с ним супруга, а вокруг них располагались дети, судя по всему, погодки. Все улыбались и были счастливы.

– Ну, и чем же ты занимаешься? – спросил Владимир Алексеевич, возвращая снимок. – В том смысле, где ты работаешь? Такую ораву прокормить и достойно воспитать, по нынешним-то временам, дорогого стоит.

– Я закончил тот самый институт, в который меня поначалу не хотели принимать. Будучи человеком, я без труда поступил туда, закончил и сейчас тружусь на одном предприятии.

– А что это за предприятие?

– О, Волька, прошу тебя не обижаться, но связанный обязательствами, я не могу ничего говорить о месте моей работы. Это связано с обороноспособностью нашей страны, и на этом поприще я сделал довольно много. Про мой последний проект даже писали в газетах. «Поиск», неужели не читал?

Владимир Алексеевич, конечно же, слышал об этом сенсационном изобретении. В последнее время на орбите скопилось довольно много космического мусора, мешавшего нормальной работе спутников, а «Поиск» позволял снимать с орбиты и бережно опускать на землю, практически, любой летавший там предмет.

– Именно при помощи этого аппарата мне удалось вызволить из космического плена моего любимого, но крайне жесткого братца, ставшего однажды спутником нашей планеты. Сейчас он тоже преобразился, стал человеком и трудится вахтером на том же предприятии, что и я.

Хоттабыч допил свой кофе и с нескрываемой любовью в глазах посмотрел на друга.

– Но что это я, все про себя да, про себя! А ведь мой визит к тебе продиктован совсем не желанием просто успокоить тебя в трудной жизненной ситуации. Я приехал, чтобы помочь тебе.

Костыльков недоуменно уставился на экс – джинна.

– Да, да, – продолжал Хоттабыч, – прочтя в газете ту гаденькую статейку, где описано твое печальное положение, я отставил в сторону все дела, коих у меня, смею уверить, немало, и поспешил к тебе на помощь.

Владимир Алексеевич принял сидячее положение и потер переносицу.

– Боюсь, дружище, что в моем положении мне и моей команде не сможет помочь уже никто и ничто. Даже ты, ведь магической энергии ты уже лишился, а кроме этого у тебя, похоже, ничего нет.

– Ошибаешься, о бесценный, – улыбнулся Хоттабыч. – Магия здесь ни при чем. Сейчас, – он встал из-за стола, прошел в переднюю и вернулся оттуда, неся в руках средних размеров дорожную сумку, открыл ее, и достал вначале небольшой прямоугольный предмет черного цвета, чем-то напоминающий телевизионный пульт. Вслед за ним на свет появились четыре кубика из серебристого металла, и обычный футбольный мяч. Костыльков с интересом начал рассматривать все это, а Хоттабыч тем временем, с головой погрузился в сумку, бормоча при этом:

– Ну, где же он. Ведь клал же, ясно помню! Неужели посеял?!

Наконец он извлек из недр сумки маленький пузырек, поднял его к свету и встряхнул. Владимиру Алексеевичу показалось, что там находится ртуть, но, присмотревшись повнимательнее, он понял, что за стеклом находятся вовсе не жидкий металл, а очень мелкие предметы.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Хоттабыч. – У меня все готово к демонстрации.

Глава 4

«Игрушки» Хоттабыча

Что это? – Владимир Алексеевич с удивлением рассматривал разложенные на столе предметы.

– О, любимец Аллаха, ты видишь перед собой то, что может вызволить тебя из пропасти позора. Эти вещи помогут твоей команде выиграть оставшиеся два матча и сохранить место в лиге. Ты же, о драгоценнейший из всех самоцветов, сможешь сохранить свое доброе имя.

Костыльков нерешительно взял в руки один из кубиков, повертел его так и сяк, и с сомнением в голосе сказал:

– Каким это образом он сможет помочь мне и моей команде? Что ты опять задумал, старик? Опять какие-то твои магические штучки?

– Никакой магии, мой прекраснейший, откуда она у меня?! Все сделано на основе последних достижений науки. А помощь будет, не сомневайся, ты только слушайся меня во всем. Смотри! Вот футбольный мяч. На первый взгляд он самый обыкновенный и соответствует всем мировым стандартам. А сейчас я его «заряжу» и он, оставаясь внешне все таким же, приобретет новые свойства. Смотри, – Хоттабыч осторожно достал из стеклянного пузырька маленькую блестящую бусинку, положил ее на отверстие, через которое мяч надувают, и тонким металлическим стержнем осторожно вдавил вовнутрь. Раздалось короткое шипение, и едва слышный шлепок.

– Ну вот, мяч «заряжен». Сейчас бусинка приклеилась к внутренней поверхности, и никакой, даже самый мощный удар по мячу не сможет оторвать ее.

Костыльков с интересом взял в руки мяч, потряс его возле уха и, убедившись в том, что там действительно ничего не гремит, продолжил слушать объяснения друга.

– Теперь я перехожу к другому, не менее интересному предмету, тому самому кубу, который так заинтересовал твое внимание, – Хоттабыч взял куб и в этот момент стал похож на престидижитатора, готового раскрыть секрет своего самого гвоздевого фокуса. – Ты видишь перед собой самый мощный и самый необычный магнит в мире. А необычность его заключается в том, что его можно настраивать не только предметы из железа, но и любого другого вещества.

– Как это? – удивленно спросил Владимир Алексеевич, по опыту знавший, что магнитными свойствами обладают только изделия из железа.

– Понимаю твое недоумение, но именно в этом и заключена вся прелесть моего изобретения. Кубик возможно настроить таким образом, что он может реагировать избирательно. В одном случае это может быть свинец, в другом – медь, в третьем – титановый сплав. Вообще-то это изделие мы делали в рамках оборонного заказа.

– Интересно, – сказал Костыльков. – И мне ты, конечно же, не можешь сказать, для каких целей. Военная тайна?

– Вопрос во всех отношениях интересный, – Хоттабыч почесал макушку. – Ладно, тебе как другу я, пожалуй, скажу. Но только больше никому, понял.

– Могила, – клятвенно приложив руку к груди, сказал Владимир Алексеевич. – Твои слова умрут во мне.

– Достаточно, – махнул рукой Хоттабыч. – Допустим, что нам известно из какого материала наши враги делают свои ракеты и самолеты. В этом случае нам остается только настроить этот и многие другие подобные кубики на нужную частоту и разместить их на границах нашей страны. И все, оборонный щит готов. Ни один вражеский самолет или ракета не сможет вторгнуться в пределы нашей Родины. Или, скажем, другой вариант. Сидят наши солдаты в обороне, а противник по ним из пулеметов стреляет, да из пушек садит. Но все это хозяйство, выпущенное по траншеям, почему-то не летит туда, куда его послали, а уходит в совершенно другую сторону. Враги ничего не могут понять, стреляют еще интенсивнее, очень скоро понимают бесполезность своих усилий и немедленно сходят с ума. А все, оказывается очень просто: пули и снаряды летят в ту сторону, где спрятан кубик. Теперь понял? – Хоттабыч подбросил свое изобретение на ладошке. – Теперь о нашем случае. Сейчас я забросил в мяч горошину из очень редкого сплава и настроил на него кубик. Даю голову на отсечение, что на стадионе во время матча не будет ни одного предмета из такого же материала, а это значит, что мяч полетит только туда, куда необходимо нам.

– А куда нам необходимо? – с глупым видом спросил Костыльков, но тут же исправился. – А, понял! Этот кубик мы закопаем в воротах, а потом ударим по мячу и он «найдет» цель!

– Не всегда, свет моих очей, а только тогда, когда кто-то, сидящий на трибуне, воспользуется этим пультом, – Хоттабыч взял черный прямоугольник и нажал на нем одну из кнопок. На торце загорелась зеленая лампочка и тогда бывший джинн, а ныне научный работник, подхватил второй рукой мяч и легким движением бросил его в сторону от куба. Однако кожаная сфера, описав плавную дугу, ясно видимую даже простым глазом, пролетела и намертво приклеилась к магниту. Сохранив мяч в таком положении несколько секунд, Хоттабыч затем отпустил кнопку на пульте. Лампочка погасла и предметы «расклеились». Мяч запрыгал по полу, а у Владимира Алексеевича, хотя он и был готов к подобному повороту событий, нижняя челюсть заметно отвисла вниз.

– Здорово! – только и смог он выдавить из себя, и после небольшой паузы, за время которой Хоттабыч деловито собирал свою аппаратуру и ловил ускакавший мяч, добавил:

– Так выходит, что, владея такой техникой, вполне можно выходить с молодежной командой против сборной мира и надеяться на несомненную победу?

– Точно так, – смиренно сложив руки на груди, ответил Хоттабыч. – И не просто победу, а с крупным до неприличия счетом.

– Да… – протянул Костыльков, откинулся на спинку дивана и, глядя прямо в глаза другу, спросил:

– Выиграть, конечно, можно, это понятно и ежу, а вот как быть с, так сказать, моральным аспектом. Не кажется ли тебе, старый авантюрист, что подобные победы в спорте, мягко говоря, дурно попахивают?

Хоттабыч тут же обиделся, даже отвернулся в сторону и презрительно оттопырил нижнюю губу. Наконец, преодолев гордость, он повернулся к собеседнику и воскликнул:

– Ясно, моральный аспект его обеспокоил! Обманывать соперников он, видите ли, не желает! Его, значит, пускай все, а он один желает оставаться на белом коне и в незапятнанных перчатках! Хорошо, давай взвесим все «за» и «против». Первый вариант. Твои «Динозавры» проигрывают обе игры и с треском вылетают из лиги. Лидеры же, получают за эти победы свои дежурные очки, которые им сейчас так же нужны, как зайцу папироса. Да эти две команды уже настолько оторвались от всех остальных, что на них хоть сегодня можно вешать медали. Так что, в этом случае страдаешь только ты и твоя команда. Вариант второй. «Динозавры» побеждают, остаются в лиге, но твои соперники недополучают законных очков. Ну и, что? Как я уже сказал, они в них не нуждаются, тем более, если проиграют оба, то статус-кво сохранится. Болельщики вашей команды только рады будут увидеть столь сенсационные матчи и смогут о них рассказывать своим внукам. Единственный, кто пострадает, так это «Автомобилист», который вас уже никак не сможет достать ни при каком раскладе. Ну, так им и надо, не будут покупать игры.

– Покупать, кто, «Автомобилист»? – изумленно вопросил Костыльков.

– Именно так, – подтвердил Хоттабыч.

– И ты можешь это доказать.

– Не напрягаясь.

– Как?

– А вот так, – бывший джинн щелкнул пальцами и выхватил из воздуха небольшой плеер. – На, послушай, тут переговоры администратора «Автомобилиста» с ребятами из других команд.

– Откуда они у тебя, – спросил Владимир Алексеевич. – Опять фокусы.

– Ты путаешь меня с кем-то другим. Зачем фокусы, просто хорошо организованная работа.

Костыльков взял протянутый ему плеер, вставил в ухо наушник и нажал на кнопку воспроизведения. Несколько минут он, не произнося не слова, только слушал, при этом мрачнея и краснея лицом. Затем выключил запись и, немного подумав, сказал:

– Я был о них более высокого мнения.

– Так и я о том же, – поддакнул Хоттабыч.

– Но раз они так, – решившись, продолжил свою мысль Владимир Алексеевич, – то пусть пеняют на себя. Я согласен.

– Ну, вот! – радостно воскликнул Хоттабыч. – Давно бы так. А то моральный аспект на него, видите ли, давит! Ты лучше думай над тем, как нам половчее кубики спрятать, да как играми руководить. Их ведь нужно выиграть, да так, чтобы никто ничего не заподозрил. Так что, собирайся и пошли.

– Куда?

– Что значит «куда»? На испытания. Нужно найти какой-то тихий пустырь и вдали от посторонних глаз, потренировать тебя на предмет того, в какой момент жать на кнопку. Это, брат, тоже не так просто, и где-то даже сродни искусству.

Глава 5

Чрезвычайное происшествие

Испытания чудесного изобретения Хоттабыча прошли успешно. Владимир Алексеевич довольно быстро приспособился к работе с пультом и научился ловить момент его включения и выключения так, чтобы не возникал эффект «прилипания» мяча, дабы ни у кого на стадионе не возникло никаких ненужных подозрений. Хоттабыч всячески помогал другу, как умел, бил по мячу, и это у него получалось достаточно неплохо. После этого Костыльков отправился на базу «Динозавров», где ему надлежало провести тренировку, оставив своего друга дома отдыхать.

Владимир Алексеевич вернулся только к вечеру. Квартира сияла ослепительной чистотой и образцовым порядком, которого в ней не было уже несколько лет, а со стороны кухни шел необычайно аппетитный аромат. Хоттабыч вышел в прихожую и с улыбкой произнес:

– Ты пришел в самый раз и, наверное, голоден, как сто тысяч джинов, каждый из которых просидел в заточении по пять тысяч лет.

– Да, я бы сейчас не отказался поесть, как хотя бы один из них.

– Тогда прошу к столу, у нас сегодня плов по моему фирменному рецепту.

На свет была извлечена «дежурная» бутылочка неплохого вина, но Хоттабыч, доставший ее, казалось, из воздуха, сразу предупредил:

– Только по чуть-чуть! У нас еще на сегодня работенка есть. Нужно ведь на стадионе кубики определить на место.

С таким доводом нельзя было не согласиться и друзья, пригубив вина и оценив его букет, приналегли на плов, который, прямо таки, таял во рту. Повар получил весомую порцию комплиментов, а после ужина друзья немного отдохнули и начали готовиться к вылазке. Облачившись в спортивные костюмы, они вышли из дома, и не спеша, с видом людей, совершающих прогулку перед сном, двинулись по ночному городу.

Вот и стена стадиона. Ворота, конечно же, были закрыты, и пришлось избрать путь, которым обычно пользуются болельщики, не имеющие возможности и желания покупать билеты в кассе. Хоттабыч преодолел этот барьер без труда, а вот Костылькову пришлось попотеть – давненько старшему тренеру не приходилось брать такие препятствия.

Спрыгнув на землю, Владимир Алексеевич несколько минут приходил в себя, ловя открытым ртом прохладный воздух, а, немного отдышавшись, с трудом произнес:

– Что-то… я себя… нехорошо чувствую… Сердчишко, как бешенное… колотится… ф-у-у…

– Это у тебя от волнения, Волька, – рассеянно сказал Хоттабыч, внимательно вглядываясь в темноту. – Чай не каждый день на такие дела хаживаешь?

– В первый раз, – чистосердечно признался Костыльков. – Зато ты выглядишь, как заправский мазурик. Прямо таки – тать в нощи!

– Вроде все тихо, – Хоттабыч не обратил внимания на иронию друга. – Ну, как тебе, полегчало?

– Нормально, – проворчал Владимир Алексеевич. – Хотя, по правде говоря, сердце в груди колотилось так, как будто готово было выскочить из груди.

– Тогда пошли! – сказал Хоттабыч и, пригнувшись, осторожно двинулся вперед.

С кубиками – магнитами друзья справились довольно скоро, выкопав ямки и разместив один из них в левых, а другой в правых воротах. След раскопа аккуратно заложили дерном и убрали лишнюю землю.

– Ну вот, теперь мы готовы к завтрашней игре, – удовлетворенно сказал Хот-табыч, поднимаясь на ноги и отряхивая коленки. – Все, пошли отдыхать.

Прежним путем они покинули стадион, и уже прошли немного вдоль стены, как Гасан Абдурахман вдруг с размаху хлопнул себя по лбу и с досадой сказал:

– Волька, посмотри-ка в сумке, по-моему, я забыл положить туда лопатку.

Костыльков перерыл в сумке все, но лопатки там и вправду не оказалось.

– Делать нечего, – Хоттабыч виновато развел руками. – Нужно возвращаться. Оставлять такую улику никак невозможно. Подожди меня здесь, я сейчас.

С ловкостью кошки он опять взобрался по стене и исчез из виду, оставив Владимира Алексеевича в одиночестве.

Хоттабыч отсутствовал всего-навсего несколько минут, но когда вернулся, то не нашел на месте оставленного им друга. В недоумении он прошел взад – вперед, восклицая:

– Волька, ты где?!

Наконец, откуда-то из-за кустов, до него донесся едва слышный стон. Хоттабыч бросился на этот звук и обнаружил Костылькова, лежащим ничком рядом с каменной лестницей, ведущей к стадиону. Он перевернул друга на спину и начал приводить в чувство. После нескольких безуспешных попыток, тот открыл глаза, и с трудом прошептал:

– Черт, как больно!

– Что случилось с тобой, о драгоценейший, – испугано запричитал Хоттабыч.

– Сердце прихватило, а потом оступился и загремел. О-о-о!

Необходимо было что делать. Место пустынное, вокруг ни души, а Владимиру Алексеевичу срочно нужна помощь. Хоттабыч взвалил его к себе на плечо и пошел вперед. Ему повезло – возле ближайшего дома стояла машина «Скорой помощи». Врач без долгих объяснений понял ситуацию, и вскоре они под звук сирены летели к больнице. Там выяснилось, что положение Костылькова очень серьезное. Кроме сердечного приступа, он сломал ногу и получил сотрясение мозга. Впрочем, доктор считал, что все могло закончиться еще более плачевно.

– Как минимум месяц ему придется побыть у нас! – заключил он. – А может, и побольше. Но восстановим, будет лучше прежнего.

Хоттабыч остался в больнице и всю ночь просидел у постели больного. Состояние его, меж тем, ухудшилось. Временами он впадал в беспамятство, начинал бредить. Так продолжалось очень долго. Лишь ближе к вечеру Владимир Алексеевич очнулся и посмотрел на безутешного Хоттабыча вполне осмысленными глазами.

– Который час?

– Без четверти шесть, – бросив взгляд на запястье, встрепенулся Хоттабыч. – А что?

– Как «что»?! Через пятнадцать минут начинается игра, ты что, забыл?! – и Костыльков, чтобы его не услыхали другие больные в палате, перешел на шепот:

– Хоттабыч, миленький, давай, дуй на стадион, найди там Сидорова, это мой помощник, и скажи ему, что я угодил в больницу. Ну, и постарайся сделать все, что только сможешь! Ты меня понял?

– О, Волька! – горестно прошептал в ответ бывший джинн. – С несравнимой ни с чем печалью в сердце, я вынужден покинуть тебя в этот тяжкий для меня час. Но не беспокойся, я все сделаю, как нужно.

С этими словами Хоттабыч опрометью бросился вон из палаты, ибо времени у него оставалось все меньше и меньше.

Глава 6

Игра

Оставшись в палате без Хоттабыча, Владимир Алексеевич подозвал к себе сестру, и попросил ее включить радио. Та вначале отказывалась, ссылаясь на то, что больным нельзя утомляться, но соседи по палате поддержали просьбу, и девушка вынуждена была отступить перед такой настойчивостью. Она включила приемник в тот момент, когда уже начал звучать футбольный марш. Комментатор объявил составы играющих команд, сообщил, что если для «Авангарда» – лидера розыгрыша, результат этого матча не имеет особого значения, то для «Динозавров», это самое значение, является решающим.

Раздался свисток судьи, и игра началась. Довольно скоро гостям удалось захватить все ее нити. Отлично сыгранные спортсмены легко и непринужденно управлялись с мячом, пресекая всяческие попытки соперников хотя бы перейти центр поля, и очень скоро забили первый гол. Комментатор отметил, что комбинация была разыграна классически и подобные действия, наверняка, могли бы украсить любой футбольный учебник. После этого он с плохо скрытым ехидством в голосе добавил:

– Что-то не видно на скамеечке главного тренера «Динозавров» Костылькова. Наверное, почтальон принес ему спортивную газету.

Владимир Алексеевич на эти слова только скрипнул зубами, отвернулся к стене, и продолжал слушать репортаж:

– Идет двадцать первая минута игры. С мячом правый полузащитник «Авангарда» Бондаренко. Он технично обыгрывает своего визави, проходит к угловому флажку и оттуда навешивает в центр штрафной «Динозавров». Вратарь отбивает мяч, но недалеко. Следует удар метров с восемнадцати, но защитники принимают его на себя и пытаются исправить промах голкипера. Но и здесь хозяевам поля не везет! Следует досадная срезка, перехват, удар с близкого расстояния и второй мяч в сетке ворот «Динозавров». «Авангарду» удалось закрепить свое преимущество.

Костыльков после этих слов даже зажмурился. Ну, где же Хоттабыч?! Владимир Алексеевич уже перестал надеяться на чудо и с тоской слушал продолжение репортажа. А, меж тем, на футбольном поле продолжалось «избиение младенцев». Уверенные в своих силах авангардовцы, получившие уже в дебюте встречи солидное преимущество, теперь стремились не просто забить абы какой гол, а хотели преподнести зрителям футбольный шедевр. Несмотря на то, что молодой вратарь «Динозавров» Сема был в этот день, что называется, в ударе, авангардовцам до конца первого тайма еще дважды удавалось огорчить его. Свисток судьи, возвестивший перерыв, вызвал на трибунах общий вздох облегчения и надежду на то, что во втором тайме хоть что-то изменится в лучшую для хозяев поля сторону.

А Хоттабыч в этот момент еще только вбегал на стадион. Он быстро сориентировался, нашел Сидорова и наскоро объяснил ему ситуацию с главным тренером.

– Владимир Алексеевич просил меня помочь вам, – добавил он.

– А вы, собственно кто такой, – вскинул брови Сидоров. – Да и чем вы в такой ситуации можете мне помочь? Гляньте на табло: уже ноль – четыре! – И с досадой махнул рукой.

Однако Хоттабыч остановил его. Он щелкнул пальцами и достал из кармана лист бумаги и протянул его Сидорову.

– Владимир Алексеевич просил меня передать вам это, – сказал он тоном, не терпящим возражений и глядя прямо в глаза собеседнику. – Сделайте все, как там написано и, я думаю, что мы сможем поправить ситуацию. А сейчас идите в раздевалку, ребята вас уже ждут.

Сидоров взял листок и, читая его на ходу, поплелся под трибуну. Он много лет работал с Костыльковым, был его самым верным сторонником и, конечно же, прекрасно знал почерк главного тренера. Однако написанное удивило его настолько, что в голове мелькнула мысль о том, а не сошел ли Алексеевич с ума. Тут же эта искорка сомнения погасла, а осталось лишь желание подчиняться беспрекословно и выполнить пожелание Костылькова в точности. Войдя в раздевалку, он начал давать новые указания игрокам, от которых те пришли в полнейшее недоумение. Во-первых, два ветерана были заменены подающими надежды, но все же еще неопытными юниорами. Во-вторых, все остальные футболисты тасовались, как карты в колоде. Один лишь вратарь Сема сохранил свое привычное место на последнем рубеже обороны, да и то, вероятно, лишь потому, что другого вратаря в команде просто не было.

Начался второй тайм. Его дебют полностью повторял то, что творилось в первой половине матча. Авангардовцы сразу же начали давить, подолгу разыгрывая мяч и выводя своих форвардов на удобную для разящего удара позицию. Но те уже откровенно пижонили, стремясь вкатить мяч в ворота «Динозавров» обязательно между ног вратарю. Защиты соперников они как будто не замечали. Она была смята и раздавлена. Зато Сема в эти минуты был просто бесподобен. Он отбивал мяч, пущенный со страшной силой с близкого расстояния, вскакивал на ноги, снова отбивал, дотягиваясь до кожаного снаряда в неимоверном прыжке. Но чувствовалось, что вскоре даже он будет не в силах предотвратить неминуемый пятый гол.

На десятой минуте второго тайма Сема, в который уже раз, мягким кошачьим прыжком накрыл мяч, несколько секунд, лежа на животе, восстанавливал дыхание, затем, поднявшись, коротко разбежался и с правой ноги сильно пробил в поле. Удар получился на редкость безадресным, но он и был рассчитан именно на это. Сема желал только одного – перевести дух и дать себе хоть небольшой отдых. Мяч взмыл высоко в воздух, улетел далеко за центр поля, и ударился о землю недалеко от штрафной площадки «Авангарда». Ближе всех к нему находился застоявшийся от безделья вратарь. Он немного вышел вперед, готовясь к приему, но коварная сфера внезапно изменила направление полета и, как бы приобретя дополнительное ускорение, влетела в нижний угол ворот. Это был гол! Случайный и нелогичный, совсем не соответствующий ходу игры, но, в то же время, редкий по своей красоте, и самое главное, бесспорный.

Многочисленные болельщики на трибунах, не покинувшие любимую команду в трудную для нее минуту, но до этого сидевшие в безрадостном унынии, на какое-то мгновение после происшедшего оцепенели, а затем взорвались радостным ревом. И ведь было отчего, ведь подобные голы, вообще, большая редкость. Дядя Кеша, любитель футбола с огромным стажем, не преминул заметить, как в свои молодые годы он был свидетелем подобного же чуда, и тогда похожую «пенку», глотнул ни кто-нибудь, а сам великий Лев Иванович Яшин, и забил ему тогда также голкипер. Сидевшие рядом с ним профессор математики Мухин и владелец магазина канцтоваров Ластиков, почти в один голос предложили отметить первый успех «Динозавров» контрабандно пронесенным на трибуны «Калашниковым».

«Чтобы и дальше так стреляли, как этот автомат», – заметил дядя Кеша.

Судья, тем временем, установил мяч в центре поля и дал свисток на возобновление игры. Авангардовцы, видимо, находясь еще в некоторой растерянности после столь досадного для них гола, разыграли мяч, но тут же его потеряли. Вышедший на замену вчерашний игрок дублирующего состава «Динозавров» Белов, подхватил его, пробежал несколько метров и, не видя лучшего продолжения для атаки, метров с тридцати, что называется, наудачу, сильно пробил в сторону ворот гостей. Голкипер «Авангарда», прекрасно видевший момент удара, понимал, что он «смазан», и мяч уходит в сторону, а потому спокойно наблюдал за полетом, не предпринимая никаких активных действий. Однако и на этот раз мяч неожиданно, словно попав в воздушный поток, переменил направление, описал плавную дугу, ударился о перекладину и влетел в сетку.

Два гола за какую-то минуту и один другого краше и фантастичнее! Болельщики на трибунах, еще не до конца пришедшие в себя от предыдущего, вновь взревели. Дядя Кеша в радостном исступлении колотил соседа – профессора по спине, приговаривая при этом:

– Не, ну ты видал?! Какой голешник! «Сухой лист»! Да бразильцы, если бы такое увидели, так от зависти на месте подохли! Не, ну ты видел, или нет?!

Второе взятие ворот повергло игроков «Авангарда» в состояние легкой паники. Теперь они уже не так легко и свободно управлялись с мячом, а стали допускать больше брака в передачах. «Динозавры» же, наоборот, воспряли духом. Нет, о победе они еще не думали, но в их действиях появилась некоторая уверенность. Молодые ребята воочию увидели, что даже с таким мощным соперником как «Авангард», можно играть достойно, только не нужно бояться их авторитета.

Раз за разом хозяева поля, подбадриваемые одобрительными выкриками с трибун, переходили в атаки, которые стали приобретать стройность и остроту. Гости, в свою очередь, чаще допускали ошибки в обороне, и после одной из них судья назначил штрафной в их сторону. На удар вышел Белов. Он внимательно посмотрел на соперников, затем коротко разбежался и пробил по цели. Мяч взмыл над «стенкой» игроков «Авангарда» и, казалось, что он пройдет значительно выше перекладины. Но, совершенно неожиданно для всех, снаряд вдруг резко спикировал вниз и, ударившись о землю рядом с ногой вратаря, отскочил в правый от него угол ворот.

На секунду после этого трибуны замерли, не веря в случившееся, а затем на них началось такое… Болельщики попеременно скандировали «Мо-лод-цы!» и «Еще гол!». В этом невообразимом шуме дядя Кеша сумел доказать всем, что такие удары, который только что продемонстрировал Белов – это спортивные шедевры, а голы знаменитых Рональдо и Кумана не могут с ними идти ни в какое сравнение.

– Наверняка, – сказал дядя Кеша, намекая на Белова. – Мы сегодня присутствуем при рождении новой «звезды».

Столь знаменательное событие было решено отметить, потому как, новые Стрельцовы и Бобровы у нас, к сожалению, появляются не каждый день.

Из всех присутствующих на стадионе один лишь Хоттабыч сохранял спокойствие и хладнокровие. Он сидел на трибуне в стороне от всех, держа руки в карманах, и на его лице не отражалось никаких эмоций.

А играть оставалось еще целых пятнадцать минут. Посрамленные авангардовцы, желая сохранить победный для них счет, начали откровенно тянуть время, отбивая иногда мяч куда попало, и однажды допустили оплошность. У центрального защитника, вместо сочного удара, получилась «срезка». Этим подарком удачно воспользовался партнер Белова Финаев. Он подхватил мяч, выскочил один на один с вратарем, красиво его обвел и вколотил еще один мяч в сетку ворот «Авангарда».

Счет сравнялся, но для «Динозавров» даже такой почетный результат был равносилен поражению. Они вновь двинулись вперед, но и гости как будто стряхнули с себя оцепенение. Они перехватили мяч и всей командой устремились к воротам Семы. Да, этот матч для них ничего не решал, но самолюбие команды – лидера, упускающей верную победу, было не на шутку задето. Эта атака, возможно последняя, была похожа, скорее, на примитивный «навал», где желание забить победный, пусть даже не красавец, а какой-нибудь даже задрипанный гол и, тем самым, спасти свой авторитет, превалировало над всеми другими чувствами. Как говорится, не до жиру….

Вошедшие было во вкус «Динозавры», от такого напора мгновенно растерялись, остановились, и когда центрфорвард гостей вошел в штрафную, с намерением нанести разящий удар, защитникам уже ничего не оставалось, как грубо «завалить» его. Судья тут же достал из кармана красную карточку, удалил грубияна с поля, и показал пальцем на одиннадцатиметровую отметку. Пенальти на последней минуте! Надежда на победу своей команды, затеплившаяся было в сердцах болельщиков, начала мгновенно угасать.

К мячу подошел «обиженный» форвард, но вдруг вратарь «Авангарда» сорвался со своего места.

– Серега, дай я пробью! – крикнул он, вбегая в штрафную площадку «Динозавров».

Форвард пожал плечами и уступил место своему товарищу. Он прекрасно понимал его чувства и желание расквитаться с соперниками за пропущенные им нелепые голы.

Вратарь поставил мяч на точку, выпрямился и очень пристально посмотрел на замершего в воротах Сему. Посмотрел так, как, вероятно, смотрит удав на свою жертву, с легкой усмешкой собственного превосходства. Затем вратарь, начал отходить назад, не переставая держать Сему в прицеле гипнотизирующих глаз, остановился, немного потоптался на месте, как застоявшийся конь и начал разбег.

Многие болельщики в эту трагическую для них минуту зажмурились, и не могли видеть всего эпизода. Они лишь услыхали глухой удар по мячу, болезненный вскрик, после которого на несколько секунд наступила мертвая тишина. И вдруг раздался хохот, заставивший нервных зрителей отнять ладони от лица. То, что они увидели, повергло их в неописуемое веселье, да и было от чего.

Авангардовский вратарь постарался вложить в последний удар всю свою силу, но на пути бутсы внезапно возникла коварная кочка. Соприкосновение же с мячом получилось вялым, смазанным, и он, вместо того, чтобы пулей лететь в ворота, запрыгал какими-то корявыми лягушачьими прыжками, ударился о левую штангу и медленно покатился по линии, не пересекая ее. Сбитый с толку этим неожиданным ляпом, Сема в момент удара кинулся в противоположный угол, и никак не мог повлиять на развитие событий. Игроки обеих команд, до этого стоявшие будто завороженные, дружно бросились к воротам. Одни, для того чтобы добить мяч в сетку, другие – чтобы вынести его подальше из опасной зоны. Возле левой штанги возникла куча мала, а мяч, тем временем, миновав всех, ударился о правую штангу и, отскочив от нее, попал прямо в объятия, лежавшего на земле Семы.

Описание этого эпизода заняло достаточно много времени. На самом же деле, все события уложились в считанные мгновения. Болельщики, подвергшиеся за последние сорок пять минут стольким испытаниям, вышли из шока и взорвались новым шквалом эмоций. Шум на трибунах стоял такой, что даже на окраинах Колдобина люди удивленно оглядывались, не понимая, что же опять стряслось в их тихом городке. Под этот шумок Сема, быстрее других пришедший в себя, вскочил на ноги, и с места далеко выбросил мяч вперед. Возле центра его догнал быстрый Белов и, не чувствуя за собой погони, спокойно вкатил кожаную сферу в пустые ворота, выведя, таким образом, свою команду вперед.

5: 4 в пользу «Динозавров» – о такой невероятной победе над лидером первенства никто из болельщиков не мог даже мечтать. Судья поднял вверх руки и дал свисток об окончании игры. Понурые футболисты «Авангарда» поспешили покинуть поле, а колдобинские спортсмены, счастливые от столь неожиданного успеха, попали в объятия не менее радостных болельщиков, которые не отпускали их очень долго. Ликование постепенно переместилось со стадиона на городские улицы, и превратилось в карнавал, продолжавшийся до поздней ночи.

Хоттабыч, тем временем, миновал толпу и поспешил в больницу, дабы поведать другу подробности этого удивительного матча.

Эпилог

На следующий день городская газета «Колдобинский источник» вышла с подробным отчетом о сенсационном итоге встречи между «Динозаврами» и «Авангардом». Спустя день – другой ей вторили и другие издания. Некоторые обозреватели попытались проанализировать матч и намекнули на случайность победы хозяев поля. Другие же, наоборот, писали, что случайно можно забить гол – два, но никак не пять, да еще после того, как соперник выигрывал в первом тайме четыре безответных мяча.

Старший тренер Сидоров, в своем интервью отметил, что решающим вкладом в победу «Динозавров» послужили ценные указания главного тренера Костылькова, присланные с больничной койки, куда он угодил после тяжелейшей травмы. Таким образом, доброе имя Владимира Алексеевича было восстановлено, и больше в печати его уже никто не рисковал трепать. На заключительную встречу первенства с командой «Пуско-наладка» тренера привезли из больницы, и он руководил игрой, находясь на инвалидной коляске.

Хоттабыч пытался «помогать» «Динозаврам» только в самом начале, но, увидев, что ребята обрели уверенность в своих силах, бросил это занятие, и наблюдал за матчем, как обычный болельщик. Колдобинцы вновь победили с минимальным перевесом и, тем самым сумели сохранить за собой место в лиге.

А Владимир Алексеевич с тех пор превратился в человека – легенду. После своего выздоровления он, несмотря на многочисленные уговоры, все же ушел с поста главного тренера «Динозавров», несколько лет работал с юниорами, а затем уехал за границу, где трудится до сих пор, тренируя команду в одной из африканских стран. Его несомненный педагогический талант и опыт, помноженный на богатые природные данные чернокожих футболистов, не замедлил принести свои положительные плоды. Клуб, который тренирует Костыльков, неоднократно становился чемпионом страны.

Хоттабыч же, после этой истории распрощался с другом и вернулся в родной институт, где продолжил свои изыскания, принося несомненную пользу обороноспособности страны.