Читать онлайн Наваждение бесплатно

Тем, кто очаровал меня давно и надолго:

Элизе и Хэнку, Скайлеру и Белль,

Терезе и Ричарду, Сандре и Белль...

и, конечно же, Дэвиду.

Нам тебя очень не хватает.

— Нэнси Холдер —

Моей маме, Барбаре Рейнолдс,

за ее любовь, поддержку и веру в мои силы.

Спасибо тебе за все.

— Дебби Виге —

От автора

Прежде всего я хотела бы поблагодарить Дебби Виге за ее дружбу, талант и преданность своему делу. Спасибо также ее мужу, Скотту, за помощь, понимание и мудрость. Лиза Клэнси и Лиза Гриббин из издательства «Саймон энд Шустер», спасибо вам обеим за заботу, профессиональную и не только. Говард Морхейм, мой агент, и ею помощник, Райан Блицстайн, примите мое глубочайшее уважение и дружбу. И спасибо вам, мои многочисленные друзья: Дэл, Стив, Лидия, Арт, Джефф, Мэри Элизабет, Мелисса Миа, Вон и Уэс, Энджела и Пэт, и Лиз Крэтти Энгстром. Ким, ты бесподобна. Спасибо.

Спасибо моему другу и соавтору, единственной и неповторимой Нэнси Холдер. Еще я, как всегда, хотела бы поблагодарить великолепную команду издательства «Саймон энд Шустер» — Лиза Клэнси и Лиза Гриббин, что бы мы без вас делали? Спасибо Линдси Кейлерс за ее дружбу, Моррису Скупински и Джули Джентайл за любовь, поддержку и мою заветную контрактоподписательную ручку! Спасибо вам, лучший в мире библиотекарь, Ребекка Коллакот (простите, что раскрываю ваше инкогнито!). Спасибо также Майклу, Сабрине и особенно Шептунье.

• Земля исторгла нас на свет,
• На ней оставим мы свой след,
• Огнем полночным опалим,
• Слезами, кровью напоим.
• Земля к земле и к праху прах...
• Наш род с землей давно в ладах,
• И с радостью вернемся мы
• В объятья матери-земли.

1

Исида

• Кружит над полем воронье…
• Страшны во гневе Деверо:
• Повержен — нет, растоптан враг.
• Как близко цель — всего лишь шаг!
• Услышь, Богиня, скорбный зов!
• Укрой, спаси нас от врагов!
• Дай сил надежду сохранить
• И за убитых отомстить!

Аманда и Томми

Мир пылал. Рассыпая фонтаны искр, падали деревья; горящие листья кружили в воздухе, падали на плечи Аманде Андерсон. Стряхивать их было некогда: Аманда бежала, слыша, как потрескивают от жара волосы, но остановиться не могла. Ее преследовали, шали, будто лесную дичь, да она и сама казалась себе зверьком, слабым и беззащитным, как та белка, что, спасаясь от огня, стремглав пронеслась у ее ног и взлетела на дерево.

За спиной оглашали ночь безумные вопли. Кричали от боли — может, зверь, а может, и человек, Аманда не оборачивалась. Люди гибли везде, и она ничем не могла им помочь.

Рядом, не разбирая дороги, мчался ее верный друг, Томми Нагаи. Аманда слышала его хриплое дыхание и знала, что грудь его полна той же едкой гари, от которой разрываются ее легкие. Филиппа, избранника сестры, не было видно. Оставалось надеяться, что он где-то здесь — бежит рядом с Томми или, на худой конец, позади.

«Богиня, помоги нам не потерять друг друга», — в ужасе взмолилась она и горестно всхлипнула.

Да есть ли на свете такой уголок, где такое осуществимо? Повсюду — от Сиэтла до Парижа, от Парижа до Лондона — ведьмы из ковена Каор бежали, спасаясь от приспешников Майкла Деверо. Аманда подозревала, что именно он стоит за смертью родителей Холли, ее двоюродной сестры, а также за нападением на друга их семьи, Барбару Дэвис-Чин. В результате у несовершеннолетней Холли не осталось никого, кроме ее, Аманды, семьи. А потом Майкл Деверо закрутил роман с мамой, которая вскоре умерла, и все указывало на то, что и тут не обошлось без его участия. Кольцо вокруг Холли стягивалось все туже.

С сыном Майкла, Илаем, у Николь был когда-то роман в духе «хорошая девочка влюбляется в плохого мальчика», что, однако, не помешало тому помочь Джеймсу Муру из Верховного ковена похитить Николь и затащить ее под венец.

«А теперь мерзавцы похитили ее снова».

Что же до Жеро Деверо... Его роль во всей этой темной истории оставалась непонятной. Родной отец вместе с братцем наслали на него Черный огонь, обезобразивший Жеро до неузнаваемости. Он клялся, что любит Холли, однако он был колдуном... и орудием, с помощью которого Жан Деверо мог попытаться довершить дело предков, поклявшихся извести весь род Каор.

Майкл Деверо победил, выиграл и войну, и битву. Зло оказалось сильнее. Даже с поддержкой Материнского ковена Холли и ее ковен были обречены с самого начала. И вот все, кого Аманда любила, убиты или похищены.

Когда Майкл и его армия подожгли их тайное убежище, Аманда бормотала все известные ей заклинания и молитвы, с ужасом глядя, как ее братья и сестры по ковену в панике разбегаются кто куда. Что спасло ее саму — чудо или заклинание кого-то из старших товарищей, — Аманда не знала, однако и ей, и Томми удалось выскользнуть из горящей хижины и благополучно укрыться в лесу.

«Кто бы ты ни был, мой спаситель, благодарю тебя!»

Ужас и отчаяние гнали ее вперед, и Аманда бежала, не зная куда и зачем. Все ее убеждения, все надежды рассыпались в прах. В глубине души она всегда верила, что Богиня защитит своих ведьм от любой напасти, что их сила не уступает могуществу Майкла Деверо.

И что же? Илай с Джеймсом умыкнули Николь на глазах у всего ковена, а Холли... Аманда привыкла к тому, что Холли умеет найти выход из любой ситуации, даже если сама она выбрала бы другой путь. Но то было прежде, чем сестра отправилась выручать Жеро. Теперь она одержима демонами из времени сновидений, а Жеро, скорее всего, погиб.

«Как и все остальные... А ведь мы рассчитывали, что он поможет нам в борьбе против отца», — с горечью подумала Аманда.

Один в поле не воин, верила она когда-то. Вместе им ничего не страшно.

Вот только напрасно Материнский ковен слал одно подкрепление за другим: силы тьмы все равно победили. И теперь, может статься, в живых остались только она и Томми, одни на всем белом свете.

«Мы так долго, так упорно боролись. Почему же мы проиграли? Разве добро рано или поздно не побеждает зло?»

Аманде хотелось спросить, что думает обо всем этом Томми, но сил на разговоры не осталось. Огонь распространялся, раздуваемый не ветром — магией, и казалось, вот-вот настигнет беглецов. Аманда спиной чувствовала его близость, его нестерпимый жар. Она бросила взгляд на Томми: по покрасневшему лицу друга струился пот. Страх отдалил их; Аманда вдруг поняла, что, как всякая любовь, их чувства друг к другу имеют свои пределы. Одной любовью Томми не мог ни спасти подругу, ни что-либо поправить.

«Зато с ним в моей жизни остается смысл, — подумала она, глядя на сильную спину Томми, едва различимую сквозь дым. — У меня есть близкие, есть друзья, ради которых стоит жить, за которых не жаль умереть. И в этом — благословение, подаренное нам Богиней... или проклятие... То, что заставляет нас идти вперед... и мечтать все бросить и сдаться».

Аманда смертельно устала. Она уже и не помнила, когда ей в последний раз удалось выспаться всласть; казалось, всю свою жизнь она только и делает, что от кого-нибудь убегает или с кем-то сражается.

«Причем первое случается гораздо чаще... А может, просто взять да остановиться? И пусть меня догонит пожар - или Майкл Деверо, если он где-то здесь. Насколько это было бы проще!»

Но странное дело: как бы сильно ей этого ни хотелось, что-то мешало ей опустить руки. В глубине ее существа горела слабая искорка — то ли совесть, то ли какая-то неведомая, ведьмовская часть ее души.

«Я — Дева Лилии, — сказала она себе — Пусть могущество Каоров перешло большей частью к Холли, толика его досталась и мне. И хотя моя фамилия Андерсон, в моих жилах течет кровь ведьм из рода Каор. Мы с Николь - такие же их потомки, как Холли. И если с Холли что-то случится, а Николь... если Николь погибла, то остаюсь только я — последняя из трех сестер...»

Аманда подавила всхлип и яростно замотала головой. Слишком много всего навалилось: сначала смерть матери, а теперь... О судьбе остальных родных и близких не хотелось и думать.

«И ведь только мы с Николь помирились. Она не может умереть! Хотя бы потому, что еще одной смерти я просто не вынесу!»

Ветки тянулись из темноты, будто костлявые руки, норовя вцепиться в волосы, выдрать клок одежды; кровь заливала глаза, превращая весь мир в дрожащее красное марево. И все же Аманда бежала, поспевая за Томми. На то, что Филипп их догонит, она уже почти не надеялась.

И тут за спиной раздался оглушительный взрыв. Аманда рискнула обернуться: земля разверзлась, будто от чудовищного землетрясения. Ближайшая купа деревьев мгновенно вспыхнула, осыпав беглецов дождем горящих сучков и шишек.

А следом накатила магическая волна. Аманду швырнуло оземь с такой силой, что ее ребра переломились, одно за другим, будто кто-то отдирал их от позвоночника.

Где-то рядом кричал от боли Томми.

Взрывы гремели непрерывно; пылало все, даже земля. Внезапно высоко в небе вспыхнула стая птиц, искорками осыпалась в море огня, разлившееся там, где когда-то был лес. В отчаянии Аманда набрала полные горсти земли и закричала:

— Богиня! На помощь!

И вдруг, среди бушующего вокруг ада, на Аманду снизошло странное спокойствие. Будто чья-то рука придержала ее сердце, и оно забилось ровно и сильно; страх схлынул, оставив после себя ужасающую своей внезапностью пустоту. Уже проваливаясь в истому, Аманда испуганно дернулась: а вдруг на них опять нападут?

— Ш-ш-ш... — раздался женский голос. — Успокойся. Я тебя не оставлю.

— Богиня... — выдохнула она.

— Я тебя не оставлю.

Аманда смежила тяжелые веки.

«Может быть, — подумала она. — Но захочешь ли ты помочь мне? Сможешь ли меня спасти?»

Аманда перестала сопротивляться, и тьма окутала ее сознание. Последняя мысль Аманды была о любимом.

«Если можешь, спаси хотя бы Томми. Он моя жизнь! Прошу, Богиня, не дай ему погибнуть. Ради него я готова на все... На все, что угодно...»

«Ш-ш-ш...» — повторила Богиня.

И Аманда послушалась.

Сэр Уильям

Лондон, Верховный ковен

Сэр Уильям Мур, потомок Ричарда Мура, знаменитого тем, что, будучи генерал-губернатором Австралии, привнес в арсенал своего клана время сновидений, сидел на троне из черепов и довольно посмеивался. Глава Верховного ковена, повелитель и слуга Зла, он каждой клеточкой своего тела чувствовал боль и отчаяние ведьм, умиравших на другом конце земли, и это ощущение наполняло его острой радостью. Майкл Деверо выполнил свою миссию.

Но не до конца. Да, силам света нанесен сокрушительный удар, однако оставалась еще ненавистная троица: Холли Катере и-близняшки Аманда и Николь Андерсон.

«Ну да ничего. Скоро мы это исправим. Очень скоро».

Преисполненный мрачной решимости, сэр Уильям поднялся, взмахнув полой церемониального облачения цвета ночи. Его не удивляло, что Майкл тянет с убийством сестер: глупец по-прежнему верил, будто союз с кланом Каор даст его роду достаточно могущества, чтобы претендовать на трон из черепов. Сэр Уильям снова зашелся тихим смехом. Похоже, Майкл Деверо вот-вот исчерпает свою полезность.

«Он и жив-то, как говорится, только моей милостью. Интересно, знает ли он, что нити его судьбы все это время находились в моих руках... а мой а там способен оборвать жизнь человека в мгновение ока».

Сэр Уильям вошел в тесную комнатку, все убранство которой состояло из каменной ванны и стула с простой белой робой, и, сбросив одежду, шагнул в теплую воду. Колдовство, требующее ритуального очищения, — дело ответственное, и даже владыке Верховного ковена лучше не пренебрегать правилами. Воду для ванны натаскала служанка — невинная девушка, ничего не ведающая о темных замыслах своего хозяина, — а рубаху доставил мальчишка-рассыльный, которому было велено собственноручно отнести ее в комнату.

После выполнения этих заданий верный Аластер перерезал горло и той, и другому. Трупы унесли в подземелье: пригодятся. Для заклинаний из Книги теней Верховного ковена порой требуются весьма любопытные атрибуты... да и в троне сэра Уильяма всегда найдется место для пары черепов...

В комнатке царила девственная чистота: посторонние сюда не допускались, и даже о существовании этого помещения знати лишь единицы.

Что ж настало время очиститься и ее хозяину. Отбросив все эмоции, все желания и представления о мире, он зачерпнул воды, повернулся липом к востоку и вылил ее себе на темя — будто священник, совершающий обряд крещения над самим собой. Затем сэр Уильям расслабил каж мускул, вдохнул, будто перед прыжком в воду, и смиренно раскрылся навстречу своему властелину и покровителю, Богу тьмы.

Оставалось впустить в себя темные силы и дождаться, пока те отделят очередную частичку души сэра Уильяма. В тот миг, когда это произошло, в груди больно кольнуло, а затем все кончилось. «Ну вот, дело сделано».

От души сэра Уильяма уже мало что осталось; впрочем, и сожалений по этому поводу он почти не испытывал. Общение с теми, кому не посчастливилось быть детьми Рогатого Бога, убедительнейшим образом доказывало: душа — штука неудобная. Ни радости от нее, ни пользы. Одна сплошная морока.

Колдун привел себя в чувство и повторил те же действия, обращаясь поочередно к западу, к северу и к югу. Зеленый человек, Пан, Рогатый Бог, падший Сын Света — у темного Бога много ипостасей, и все их требовалось почтить. Завершив ритуал, сэр Уильям натянул приготовленную для него рубаху («Какая ирония: оба лагеря используют белый цвет с той же целью — расширить горизонты сознания...») и повелительно взмахнул рукой.

Часть каменной кладки исчезла, явив взору еще одно помещение, такое же стерильно чистое и абсолютно пустое, если не считать дюжины глиняных изваяний, лежавших в четыре ряда на голом полу.

«Мои големы, — радостно подумал сэр Уильям — Такие исполнительные, такие надежные! Пешки в моих руках».

Он вернул стену на место и подошел к фигурам.

Даже в теперешнем своем состоянии — мертвые, неподвижные — они напоминали ему о терракотовой армии времен династии Цинь, которую обнаружили в Китае тремя десятилетиями раньше. В отличие от недогадливых археологов сэр Уильям знал: древние изваяния предназначались для той же цели, что и его големы, — исполнять волю того, кто умеет их подчинить.

Статуи, каждая шесть футов высотой, отличались друг от друга. Одинаковым было только выражение лиц: свирепый оскал хищника, который умеет и любит убивать. На лбу у каждого голема было начертано слово «эмет», что на языке древних означает «истина».

Сэр Уильям пошарил в складках одеяния, нащупал вшитый в полу мешочек, где хранился разрезанный на двенадцать частей свиток - добыча, прихваченная из собора Парижской Богоматери во время очередного неудавшегося набега на храм Луны Материнского ковена.

Драгоценный пергамент отправился в беззубые глиняные рты — в каждый по полоске. О том, что они выпадут, сэр Уильям не беспокоился: даже после того, как големы оживут, с их губ не слетит ни вздоха, ни звука. Ибо и у этих совершенных существ имелся один крохотный изъян — дар речи был им недоступен.

Пока Деверо и Каоры тщились изничтожить друг друга, Муры занимались делом куда более достойным: изучали магию во всех ее видах и формах. Мудрое решение, что и говорить... А для сэра Уильяма, которому досталась вся накопленная предками премудрость, — еще и весьма полезное. Он знал и секреты австралийских аборигенов, и священные предания народов Востока, и обряды шаманов из бесчисленных племен... и тайны каббалы.  Из этой-то семейной традиции — преклонения перед словом — и возникли големы. Именно так — от мысли к слову — появилось все сущее: земля, небо... и жизнь в комке глины.

Сэр Уильям медленно обошел вокруг своей инфернальной дюжины, нараспев произнося все семьдесят два имени Бога, содержащиеся в Талмуде. Эта часть ритуала требовала предельной точности: оговорись он хоть раз, и ему тут же настал бы конец. Каждое имя соответствовало одному из органов в лежавших перед ним изваяниях, малейшая ошибка — и колдун лишился бы части собственного тела.

Слова лились с его губ, пробуждая големов ото сна, вдыхая в них дух и волю того, кто призывал их к жизни. Древние раввины сотворили големов для благих целей, древние колдуны приспособили глиняных истуканов к своим, темным нуждам. Голем превратился в продолжение своего создателя, и любой совершенный им грех ложился на голову «отца». Сэр Уильям не удержался и хмыкнул.

«Хорошо, что я не стремлюсь в рай».

Наконец прозвучало последнее имя. Сэр Уильям отступил на шаг и с торжественным видом воскликнул:

— Абракадабра!

Это священное слово настолько затерлось, что теперь произносится не иначе, как в насмешку. Шутникам и невдомек, что в каждом слоге заложена огромная разрушительная сила - и столь же мощный созидательный потенциал.

Двенадцать разложенных на полу уродцев содрогнулись, затем медленно, один за другим, вста тупо уставились на своего повелителя — пустые сосуды, готовые к тому, чтобы их наполнили. Бессмысленные орудия, ждущие, чтобы им указали цель.

Сэр Уильям махнул стоявшей слева четверке.

— Идите и разыщите ведьму по имени Николь Андерсон, из древнего рода Каор. Убейте ее.

Големы дружно кивнули. Стоило им осознать свой долг, как в пустых глазах зажглась искра разума.

«Верные слуги, они исполнят мою волю», — подумал сэр Уильям и повернулся направо.

— Найдите ведьму по имени Аманда Андерсон, из древнего рода Каор. Убейте ее.

Эта четверка тоже закивала, всем своим видом демонстрируя преданность псов, готовых растерзать любого, лишь бы угодить хозяину.

— Сэр Уильям перевел взгляд на големов, что стояли прямо перед ним. А вы разыщите ведьму, известную под именем Холли Катере, из древнего рода Каор. Убейте ее. Сотрите ее в порошок и развейте по ветру!

Глиняные чудовища с готовностью кивнули и расправили могучие плечи. Колдун удовлетворенно оглядел своих детищ. Они сделают свое дело. Несгибаемые, неутомимые, они не успокоятся, пока не достигнут цели. А значит, все три ведьмы умрут.

Он плавно воздел руки.

— А теперь идите, дети мои, и выполните мою волю.

С этими словами он похлопал каждого по груди, вливая в них магическую силу. Теперь големы могли телепортироваться в пространстве. Когда последний из них растаял в воздухе, сэр Уильям мысленно усмехнулся.

«Вот так-то, рабби. Учитесь».

Второй четверке далеко ходить не пришлось. Одна беда: остров Авалон хорошо охранялся. Заклинания, наложенные поколениями магов, защищали его не только от чужих глаз, но и от незваных гостей. Даже бури обходили Авалон стороной, и еще ни один корабль не разбился у его берегов. Древнее волшебство действовало безотказно.

Поэтому телепортировавшихся туда големов попросту отшвырнуло прочь. Удивленные, но не слишком, они встали, встряхнулись, поглядели на берег и, ведомые единой целью, потопали искать лодку.

Ричард

«Вот я и снова в джунглях, — стучало в голове у Ричарда Андерсона, — По самые уши в дерьме».

Глаза слезились от едкого дыма; от грохота взрывов закладывало уши. Ричард с бездыханной Барбарой Дэвис-Чин на плечах петлял в густом подлеске, и казалось, годы и впрямь слетают с него, как осенние листья.

К тому времени, когда дом Дэна Картера взорвался, десятки незнакомых ведьм доблестно сражались, защищая Аманду, Николь и тех, кто застрял в горящей хижине. И все же ведьмы потерпели поражение; многие погибли у Ричарда на глазах, пока он мчался к спасительной кромке леса, а одного из чужеземцев постигла ужасная смерть — его рассекла пополам клешня монстра. Ричард понимал: без этих безымянных друзей потери были бы еще страшнее. «Слава богу, что вы пришли нам на выручку, — думал он. — Слава богу, что вы сражались за нас. Клянусь, я сделаю все, чтобы ваша жертва не оказалась напрасной».

Когда начался пожар, Ричард, не раздумывая ни секунды, взвалил Барбару на плечи, а кто-то из испанцев подхватил Кари Хардвик и был таков.

Ричард видел, что Аманда с Томми побежали на север, поэтому сам он повернул на восток. Расчет был прост: заставить противника разделить свои силы. Вместе их выследить будет гораздо проще. А так врагам придется еще попотеть.

«Где же Николь? — подумал он, — Где моя вторая дочка?»

Слева от него взорвалось фонтаном искр дерево, и Ричард поспешно отвернулся, пряча глаза. За спиной послышался далекий женский вопль — высокий, пронзительный — и вдруг оборвался, превратившись в булькающий хрип.

«Господи, только бы не одна из моих!»

Усилием воли Ричард заставил себя двигаться дальше. Под ногой хрустнула ветка, сухой звук прозвучал, как щелчок выстрела. Преследуемые огнем, выли обезумевшие от ужаса звери.

Ричард споткнулся о тлеющую корягу и едва удержался на ногах. В следующий миг из-под земли вырвался столб огня. Раскаленный добела камешек ударил Ричарда в лицо — он поморщился, но не остановился. Следующий взрыв вырвал с корнем дерево, взлетевшее в воздух, будто снаряд, а из образовавшейся воронки выпрыгнул покрытый чешуей демон с длинными желтыми когтями.

Ричард поправил свою ношу и со всей силы пнул страшилище в челюсть. Следующий удар переломил демону шею, и тот с воплем рухнул на землю. Ричард перемахнул через бесформенную груду рогов и костей и побежал своей дорогой.

Завывая, как привидение, навстречу ему метнулся еще один демон. Свободной рукой Ричард выдернул из-за пояса свой верный четырехдюймовый нож и полоснул, целясь противнику в горло. То ли удар достиг цели, то ли демон просто испугался, но он качнулся в сторону, и Ричард, не оборачиваясь, помчался дальше.

За спиной воздух дрожал от рева, перемежаемого сухими щелчками. Смола в деревьях взрывалась, как: порох, и Ричард едва успел увернуться от горящей ветки, которая пролетела у него над головой и врезалась прямо в лицо мчавшемуся за ним демону. Ричард поменял направление и побежал дальше.

Где остальные и живы ли они, он мог только гадать, однако сейчас у него были заботы поважнее. Позади раздался очередной дикий вопль, по спине проехалось нечто, очень похожее на коготь. Ричард сделал единственное, что мог, — прибавил ходу.

Майкл Деверо

Холли Катере спятила.

Когда первое удивление прошло, Майкла охватил злорадный восторг.

Самая могущественная из ныне живущих ведьм сошла с ума. И молила о помощи, причем не кого-нибудь, а злейшего своего врага.

Невероятно, но факт. Восхитительный факт.

Рядом с ним, на пепелище последнего оплота ведьм, предок Майкла, герцог Лоран, смерил Холли оценивающим взглядом и, хмыкнув, покачал головой. Затем посмотрел в глаза Майклу, наслаждаясь триумфом вместе с нынешним полноправным главой династии Деверо. Шестьсот лет ждал он этой минуты...

Для шестисотлетнего старика герцог выглядел очень неплохо. Хотя, по правде говоря, этому способствовал и тот факт, что Лоран раздобыл себе новое тело и уже не разгуливал в своем прежнем, полуразложившемся обличье.

— Одержима, — произнес он с сильным французским акцентом. — И как это тебе удалось, мой мальчик?

Майкл изумленно покачал головой.

— Я тут ни при чем. Не иначе, как сам Бог преподнес нам этот подарок.

Холли жалобно заскулила и принялась царапать лицо. Она била себя по щекам, дергала за волосы, затем повалилась ничком и уткнулась лицом в землю, на которой дотлевало то, что осталось от ее ковена. И вдруг вскочила, рыдая и размахивая руками.

— Держись от нее подальше, — предупредил Лоран, — Это как инфекция. Можно и заразиться.

Вняв совету, Майкл осторожно присел на корточки рядом с Холли, старательно избегая ее коснуться или попасть под молотящие воздух руки.

— Умоляю, — прохныкала она, глядя на него безумными глазами. Она явно понятия не имела, кто он такой. К кровоточащим щекам прилипли пряди волос, из углов рта свисали ниточки слюны. — Сделайте что-нибудь! — Она запрокинула голову и завизжала, — Я больше не вынесу! Умоляю, помогите!

— Поможем, — пообещал Майкл, — Если захотим.

Она всхлипнула и начала раскачиваться, будто кобра, заламывая руки и безостановочно бормоча:

— Что-нибудь, что-нибудь, сделайте же что-нибудь...

Слезы текли по ее грязному лицу. Воняло от нее не хуже, чем от бомжа.

— По-хорошему, ее надо убить, — задумчиво проговорил Майкл. — Сделать удовольствие сэру Уильяму... — Он склонил голову к плечу, наблюдая за одержимой, — Если я ей помогу... не будет ли это пособничеством врагам? — И улыбнулся, — Холли Катере молит меня о помощи. Подумать только!

— Oui[1]. Это нечто, — согласился Лоран, — Однако, mon fils[2], если ты ее убьешь, то навсегда останешься верным слугой сэра Уильяма. И не более. Вряд ли тебе представится другой такой слу чтобы вознести наш род на подобающее ему место.

Майкл и без Лорана прекрасно это понимал. И уже сообразил, как поступит. Однако минута была столь знаменательной, что ему хотелось продлить удовольствие, растянуть во времени и в пространстве.

— Сделайте что-нибудь, — прошипела Холли. — Я больше не могу, не могу, не могу...

Майкл кивнул.

— Ладно. Но при одном условии, — произнес он, отчетливо выговаривая каждый слог в надежде, что смысл сказанного дойдет до ее кипящего сознания. — Ты будешь послушной девочкой и выполнишь все, что я велю. Поняла?

— Да! — яростно закивала она, — Все, что угодно! Только пусть прекратится!

— Сдается мне, что, пока эта ведьма бродила во времени сновидений, в голове ее завелся червячок. И пожалуй, не один, а несколько, — сказал он Лорану, — Могло такое случиться?

— Vraiment[3]. Похоже, ты прав.

«Как там, интересно, мой сынок? Жив еще?» — подумал Майкл рассеянно.

Жеро отправился во время сновидений вместе с Холли — спасать одного из ее друзей. А потом ему, Майклу, наконец-то удалось снова вызвать Черный огонь. Приятный был момент... не хуже, чем этот.

Колдун подтолкнул Холли носком шикарного итальянского сапога. Та даже не повернулась, продолжая раскачиваться все быстрее и быстрее. Ничего подобного Майкл еще не видел.

Он медленно выпрямился и обвел взглядом царившее вокруг разрушение. Пожар разрастался, углубляясь в лес. Какая жалость. Такой красивый лес, и вот...

«Ну да ничего не поделаешь. Будем считать, что эти елки — очередные жертвы войны между Каорами и Деверо».

Майкл с притворным почтением склонил голову, пробормотал молитву о скорейшем воскрешении леса и усмехнулся.

«Что там сказал Древень во "Властелине колец"? А, вспомнил: "Кому, как не волшебнику, знать, что нельзя уничтожать деревья"».

В отличие от Сарумана Майкл не собирался навлекать на себя гнев лесных богов и хранителей.

Впрочем, пройдет немного времени, и из пепла потянутся молодые побега. Природа мудра, кру— смерть.

«И поделом».

Аманда

Наконец рассвело, и солнце залило дымящуюся землю потоком восхитительных красок — чистых, прозрачных оттенков багрянца и охры.

Начинался новый день — к великому удивлению Аманды, твердо уверившейся, что утро никогда не наступит, а если и наступит, то не для нее. И вот оно, солнце: бледные лучи сочатся на обугленные останки того, что когда-то было чудесным лесом. Аманда увидела маленький мотель, одиноко стоявший на опушке, и, полуживая от усталости, захромала в его сторону. Рядом, с трудом переставляя ноги, брел Томми. Верный друг, он всю ночь оставался подле нее, и Аманда знала, что только это и спасло ей жизнь. Не будь рядом Томми, она бы легла на землю и умерла, и только его сила духа не позволила ей опустить руки. Теперь же, судя по тому, как он охает на каждом шагу от боли, настал ее черед протянуть руку помощи.

Аманда сжала его ладонь и усилием воли заставила свою энергию слиться с энергией Томми, чтобы их тела преодолели общую боль и помогли Друг другу исцелиться. Сдавленный вскрик Томми подсказал, что усилия ведьмы увенчались успехом. От боли, накрывшей ее волной, на глаза навернулись слезы. Томми тоже крепко досталось, и его сломанные ребра ныли в унисон ее собственным.

«Сколько же он всего перенес — и все ради меня. Потому что он меня любит».

Томми вовсе не обязан быть здесь, и тем не менее он ее не бросил. Внезапно она с кристальной ясностью поняла, что он всегда будет рядом и с последним вздохом позовет ее, Аманду.

Как ни странно, но от этой мысли ей стало чуточку легче. Николь пропала, похищенная Илаем и Джеймсом. Холли потеряла рассудок и, вполне возможно, уже мертва. Tante[4] Сесиль - женщина, которая и Аманде всегда была доброй тетушкой, — погибла, пытаясь спасти Холли. Одной Богине

Томми и В те долгие часы, что Аманда пролежала на голой земле, с ней беседовал тихий, голос, якобы знакомый многим ведьмам. Голос женщины, ласковый и повелительный, шептал Аманде слова ободрения, уговаривал ее не сдаваться.

В том, что Богиня существует, у Аманды и прежде не было никакого сомнения.

«Правда, когда предметы парят в воздухе под твоим взглядом, а мертвые предки беседуют с тобой через двоюродную сестру, то вопросами как-то не задаешься».

И все же, несмотря на все эти чудеса, раньше Богиня с Амандой не разговаривала. Она являлась только Холли. Поначалу Аманда завидовала, а потом, когда начался весь этот тарарам, порадовалась: иногда, чем меньше знаешь, тем лучше спишь.

Аманда никогда не стремилась быть лидером, но теперь ей придется взять эту роль на себя. Так повелела ей Богиня — там, в лесу, когда девушка мечтала лечь и больше не подниматься и вдруг услышала голос, заставивший ее идти вперед.

«Смех и слезы, — подумала Аманда. — Ну какой из меня лидер? Томми — единственный, кто когда-либо за мной следовал».

Она повернулась и с нежностью посмотрела на него — господина своей госпоже. Какое это все-таки счастье, что их связывают узы! Узы, благодаря которым их могущество удвоилось. Правда, сейчас ее спутник жизни выглядел так, будто вот-вот рухнет без сил, да и сама Аманда чувствовала себя не лучше. Им обоим требовалось отдохнуть, и чем раньше, тем лучше.

Она пожала ладонь Томми. До мотеля вроде бы уже недалеко; потерпеть еще минут пять, и их мучения кончатся.

— Это точно, — кивнул Томми.

— Ты что, прочел мои мысли? — удивленно спросила Аманда.

Томми слабо улыбнулся.

— Глупышка... Я всегда знаю, что у тебя на уме. Без всякой телепатии.

— Какая же я была слепая, — призналась она.

— Это точно. Зато теперь...

— Теперь...

Аманда подставила губы для поцелуя. Мм...

Чуть позже они молча поплелись дальше. После поцелуя Аманда немного воспрянула духом, но через ка-то время ее вниманием завладела одна-единственная задача: передвигать чугунные ноги.

«Шажок другой», — уговаривала она себя.

о Томми и Богине отодвинулись на задний план, превращаясь в тихий шепот где-то в глубине сознания. Еще несколько ярдов, и они доберутся до цели.

Аманда подняла глаза и увидела впереди одинокую фигуру. Встрепанный, оборванный, с обожженным лицом, незнакомец смутно кого-то напоминал. Наконец они, пошатываясь, подошли ближе, и сердце Аманды чуть не выпрыгнуло из груди. Пабло! Вид у юного ведьмака был затравленный, правый глаз заплыл, а в левом сверкала ярость.

«Так мы не единственные, кто спасся!»

У Аманды словно гора упала с плеч, и последние ярды она чуть ли не бежала, волоча за собой Томми.

Оказавшись лицом к лицу, они какое-то время молчали.

Затем в глазах Пабло заблестели слезы.

— Я вас чувствовал, — сказал он резким, чуть ли не обвинительным тоном. — Там, в лесу. Пытался вас разыскать, а потом понял, что вы рано или поздно появитесь здесь. И давно ты нас ждешь?

— Пару часов.

Аманда посмотрела на него долгим взглядом. Пабло обладал редким даром — умением проникать в чужие мысли — и иногда дажелюдей таким способом.

— А что остальные? — спросила она наконец, чувствуя, как сжимается горло.

Пабло медленно покачал головой.

— Не знаю. В какой-то момент мне показалось, что я чувствую Филиппа, но его аура едва теплилась, — Юноша глубоко вздохнул. — И с тех пор я никого больше не почувствовал.

Аманда медленно кивнула.

— Давайте приведем себя в божеский вид и хоть немного отдохнем, — предложил Томми. Звук его голоса — хриплый, едва слышный — заставил Аманду вздрогнуть.

— Ты прав, — сказала она и покосилась на вход в мотель, — Но у меня ничего нет — ни документов, ни кредиток.

— Вот и хорошо. — В голосе Томми звучало мрачное удовлетворение, — Мы же не хотим, чтобы нас вычислили.

— Наличности у меня тоже нет. У тебя что, есть деньги?

Томми пожал плечами.

— Ни цента.

— же ты предлагаешь расплачиваться? — Аманда и обхватила себя руками, пытаясь зафиксировать сломанные ребра.

Томми укоризненно посмотрел на нее.

— Мисс Андерсон, по-вашему, я человек честный?

— Да, — подтвердила она, не понимая, к чему он клонит.

— И, насколько вам известно, никогда не врал, не крал и не обманывал?

— Никогда.

— Тогда прошу учесть этот факт, когда я скажу следующее. Ну и что, что у нас нет денег? Аманда, ты же ведьма. Так вперед, колдуй!

Она готова была расхохотаться. Ну надо же быть такой идиоткой! Томми совершенно прав. Они едва унесли ноги с поля боя, и теперь им троим нужно убежище. Аманда стиснула зубы, развернулась на сто восемьдесят градусов и решительно толкнула дверь.

Промаршировав к стойке администратора, Аманда посмотрела прямо в глаза опешившему портье:

— Тихий номер с двумя кроватями. Мне понадобятся ваши документы и кредитная карточка, — выговорил портье с запинкой.

— Я вам их только что показала! — Аманда понизила голос, вложив в свои слова достаточно силы, чтобы опутать рассудок сидевшего перед ней человека, затуманить его восприятие реальности.

Глаза портье остекленели.

— Да-да. Прошу прощения. Надолго вы планируете у нас остановиться?

— Я вам как-нибудь попозже скажу, — пообещала она.

Он рассеянно кивнул. Девушка взяла протянутый ключ, еще разок прошлась по сознанию портье — на всякий пожарный — и вышла за дверь.

На улице у нее задрожали колени. Аманда помахала рукой Томми и Пабло, и они все вместе отправились в номер, оказавшийся на удивление просторным и чистым.

Только теперь она как следует рассмотрела Томми. Он тоже уставился на нее круглыми глазами, и Аманду вдруг охватило безумноерасхохотаться.

Брови Томми исчезли, сгорели в огне, чуть не забравшем его жизнь, и теперь лицо друга казалось до смешного голым. Она машинально

Томми озадаченно нахмурился и повторил ее жест. Когда он понял, в чем дело, его глаза расширились. Он повернулся к зеркалу и уставился на свое отражение.

— М-да. Похоже, взрослые правы: спички детям не игрушка.

Аманду захлестнула нежность. Томми всегда знал, как ее развеселить. Она осторожно посмотрела в зеркало... И не узнала саму себя. На нее смотрела незнакомка, одетая в лохмотья, заскорузлые от грязи и крови. Огромное алое пятно расплылось по правому боку. Левая половина лица была тоже сплошь в крови, на голове вместо волос красовалось настоящее воронье гнездо, из-под которого сверкали безумные глаза.

«Теперь ясно, отчего тип за стойкой так всполошился».

Пабло неслышно подошел к ним, и чумазых оборванцев в зеркале стало трое. Горло Аманды сжалось.

«И все? Неужели из всего ковена остались только мы?»

Она поскорее запретила себе плакать: лучше уж сухая грязь, чем мокрая. По отраженному в зеркале лицу Паблоли слезы. Положив руку ему на плечо, Амандачувствовала, что и ее выдержка трещит пошвам. Томми обнял ее, и какое-то время вся троица стояла вот так, глядя на свое отражение,хожее на покоробившийся от времени семейный портрет. А потом они одновременно содрогнулись и рухнули на пол, прижимаясь друг к другу и горько плача.

2

Геката

• Терзай плоть ведьмы, мой атом!
• Порадуется Бог дарам.
• Пересчитаем жертвы вновь
• И еще раз им пустим кровь!
• В душе тоска, и в сердце страх:
• Надежды обратились в прах.
• Богиня, не оставь же нас,
Услышь и в этот темный час!

Николь Андерсон

«Все течет, но ничего не меняется», — думала Николь, тоскливо озираясь по сторонам.

Столько событий, столько перемен, и вот, пожалуйста! Она снова в спальне Джеймса — хорошо хоть, не в той же самой... Куда именно ее привезли, Николь могла только догадываться. Но явно не в резиденцию Верховного ковена. Глаза обожгли злые слезы. И надо же было случиться — сейчас, когда с отцом и Амандой все стало налаживаться, в Холли вселились демоны, а со дня церемонии, связавшей ее,коль, с Филиппом, прошло всего ничего. Филипп… Жив ли он? Увидятся ли они снова?

Мяу!

Николь опустила глаза и наткнулась настальным взгляд Астарты. Когда Илай с Джеймсом похитили ее хозяйку, кошка прыгнулакрытый ими портал и теперь сидела, обвивтом ногу Николь. Девушка подхватила ее наи прижалась щекой к шелковистому боку.

— В прошлый раз моя любимица осталась в Сиэтле. Ее звали Геката. Потом она умерла. Но ведь ты-то меня не оставишь?

Кошка заурчала и дотронулась лапой до носа хозяйки. Та поцеловала ее в макушку. Астартаблудилась к дому в испанской глуши, где Николь пряталась от колдунов Деверо. А когда Джеймс с Илаем похитили ее в первый раз, о кошке заботился Филипп.

Илай и Джеймс... Открыв портал, они снова уволокли ее на этот остров. Илай тут же ушел, не сказав ни слова, а Джеймс отвел ее в свою спальню и там запер, очевидно решив, что на этот раз только магических преград будет мало.

поставил, — рассеянно от Прежний она разнесла в щепки, но время первого своего побега, — А может, починил с помощью магии...»

Астарта начала вырываться. Николь спустила ее на пол и, устало выпрямившись, села на кровать.

«Должен же быть какой-то выход. Ведьма я или нет? Неужто я не способна сама о себе позаботиться?»

Николь закрыла глаза и заставила себя дышать глубоко и ровно.

«Услышь, Богиня, спаси, защити! Смерти моей не допусти! Я обращаю взор на луну и о спасении скором молю».

Слова молитвы придали ей сил — или, по крайней мере, пробудили в ней дух борьбы. Николь повернулась и выдвинула потайной ящик, встроенный в изголовье кровати. Пусто: Джеймсу хватило ума перепрятать свое кольцо и прочие ценности. Не забыл, видать, как она пыталась их выкрасть. Оглядевшись, Николь заметила в углу столик, подошла к нему и выдвинула единственный ящик. Внутри обнаружились бумага, ручка и связка свечей.

«Ну что ж, и на том спасибо».

Николь взяла ручку и принялась чертить на полу пентаграмму.

Земля, воздух, огонь, вода, дух», — благословляла она каждую оконечность звезды, любовно выводя знакомые линии.

Отступила на шаг и критически оглядела результат. Окружность вокруг звезды получилась кривоватой, но, учитывая обстоятельства, вряд ли Богиня будет слишком строга.

Затем Николь выбрала из связки пять белых свечей и укрепила по одной у каждого луча звезды. Покончив с приготовлениями, села в центре пентаграммы, закрыла глаза и, отодвинув боль и страх, вернулась мыслями в прошлое.

Когда она занималась магией вместе с сестрами, даже простейшие заклинания давались с таким трудом, что казалось, они срабатывают только за счет неимоверного напряжения воли. А ведь были же и те невинные времена, когда в мире еще правил свет, и она ни сном ни духом не ведала о своем ведьмовском наследии. Когда еще жива была мама, а чудеса случались сами собой — Николь даже не понимала толком, что делает.

Она замерла и расслабилась: пусть волшебство придет само, пусть течет сквозь нее и окружающее пространство. На колени ей прыгнула Астарта и свернулась калачиком — Николь почувствовала тепло зверька.

Наконец она медленно открыла глаза поднесла палец к ближайшей свече. На кончике заплясало пламя. Осторожно, не спеша, Николь переместила огонек к следующей свече — и так, пока не загорелись все пять.

«Моя воля тверда, цель ясна, огради, Богиня, от всякого зла. Молю, услышь свою ты дочь и не позволь ей кануть в ночь. К тебе, прекрасная, взываю, тебе судьбу свою вверяю».

От внезапного порыва ветра затрепетало пламя свечей. Вихрь прошел сквозь нее, и Николь вскрикнула, но уже через миг ей сделалось так покойно, как никогда раньше.

В глубине замка, на столе в мастерской колдуна, замерцала остроконечная шляпа.

Майкл Деверо

Майкл в сердцах отшвырнул магический кристалл. Снова неудача — и Джеймс, и Илай словно сквозь землю провалились.

«Не иначе как наглецы выставили против меня защиту», — сердито подумал он.

И это теперь, когда Холли готова есть из его рук и лучшего момента, чтобы заявить свои права на трон из черепов, просто не придумаешь!

Но, как ни прискорбно, без Илая и Джеймса в таком деле не обойтись.

— Эх, умей я сам вызывать Черный огонь... — со вздохом прошептал Майкл, обращаясь скорее к себе, нежели к бесу, который без умолку трещал, умостившись на спинке дивана.

Колдун повернулся к углу, в который забилась Холли, посмотрел на нее долгим взглядом и покачал головой. Девчонка сидела, уткнувшись подбородком в коленки, и что-то бормотала себе под нос. Даже объясни он ей во всех подробностях, как вызывают Черный огонь, вряд ли она сможет ему помочь. Да и риск, учитывая ее состояние, слишком велик. Нет, выход один — разыскать сына.

Какое-то время Майкл молча наблюдал за ведьмой, чья сила была огромна, а потенциал — безграничен. Вот бы найти способ присоединить это могущество к своему... Одно хорошо: безумие, сделавшее ее непредсказуемой и опасной, в то же время мешало ей сосредоточиться в достаточной мере, чтобы заклятия, которые она периодически пыталась наслать-таки, имели хоть какую-то силу. В теперешним своем состоянии Холи была почти безобидна.

«Ага, вот только ламп жалко», — хохотнул Майкл про себя.

Судя по всему, свет повергал ведьму — или вселивший в нее демонов? — в слепой ужас. Как бы то ни было, бесноватая успела расколотить не антикварную лампу, прежде чем хозяин дома сумел утихомирить. Но все-таки ему крупно повезло. Если бы не затуманившее ее разум безумие, Холли уничтожила бы замок вместе со всеми его обитателями.

«Сумей я обуздать ее мощь, для меня не было бы ничего невозможного. Может, наложить на нее узы? Сейчас это было бы легче легкого».

Майкл знал, что у Жеро была возможность связать себя узами с Холли.

«Глупец, он даже не знал, от чего отказывается! Вместе эти двое вполне могли меня уничтожить».

Он присел на корточки и протянул к ней руку — медленно и осторожно, словно к дикой зверушке. Заметив приближающуюся ладонь, Холли отпрянула и забилась еще глубже в свой угол. Майкл сидел, не шевелясь, и ждал. При желании он умел быть весьма терпеливым и в свое время приручил таким образом не одного лесного обитателя. Главное — дать зверю привыкнуть к своему присутствию, и тогда он подойдет...

Кровь на алтаре Майкла была тому доказательством.

Материнский ковен

В Санта-Крус приезжают, чтобы побыть в тиши и спокойствии, ощутить близость с природой. Или же чтобы спрятаться: узкие извилистые дороги, десятки скромных, безымянных улочек — затеряться тут легче легкого. Здесь селятся уставшие от шума и суеты главы компьютерных корпораций, постаревшие хиппи, которые так и не смирились с тем, что их время ушло, а правительству, от которого они так тщательно скрываются, давно нет до них дела, и — ведьмы.

На самой вершине Саммит-роуд в сторону уходит неприметная грунтовая дорога. Петляя между деревьями, она поднимается все выше и выше, к самой последней делянке, засаженной новогодними елками, и заканчивается подъездной аллеей, которую бдительно охраняют две гигантские статуи кошек, похожих на египетские статуэтки.

А в конце аллеи, охраняемый кошками, заклинаниями и самой Богиней, стоит дом.

Путник, случайно забредший в эту глушь, поразился бы царящему здесь покою. Но покой этот полон жизни: духи лесов и ручьев избирали здешние холмы своей обителью, и даже деревья здесь как будто дышат, окутывая землю в серебристый туман.

Если бы не дом, тишина казалась бы Однако страдания егобыли более чем реальны. То, что творилось в этих стенах, напоминало военно-полевой дел и управлял им Материнский ковен, и оправляющиеся здесь от ран сестры сделали все возможное, чтобы спасти Холли Катере и ее друзей от Майкла Деверо.

Анну Луизу, находившуюся сейчас в спальне верхнего этажа, спасло от смерти только чудо, и то же самое можно было сказать о десятках ее сестер. Тем не менее, лежа пластом в ожидании, пока срастутся ее тридцать переломов, Анна Луиза не благодарила судьбу, а тихо злилась. Целительницы сбивались с ног, выхаживая и ее, и других таких же страдалиц, однако пройдет не одна неделя, прежде чем их подопечные встанут на ноги.

Анна Луиза сверкнула глазами на стоявшую у изножья верховную жрицу Материнского ковена. Странное дело — похоже, той было не по себе. В битве она не участвовала, как, впрочем, и большинство членов ковена. Если подумать, в тот день на месте оказалась только горстка ведьм, причем далеко не самых сильных.

Теперь же верховная жрица стояла перед Анной Луизой и слабо оправдывалась:

— Мы сделали все, что могли...

— Неужели? — просипела Анна Луиза. Обожженные голосовые связки не слушались, и даже ведьмы-целительницы не могли сказать, восстановятся ли они когда-нибудь.

— Враги, объединившиеся против нас, слишком могущественны. Нужно беречь наши силы, готовиться к битве...

— В то время, как зло с каждым днем укрепляет свои позиции?

Верховная жрица промолчала, покосилась на дверь, затем снова устремила взгляд на Анну Луизу.

— Мне кажется, — сипло начала та, — Материнский ковен и не думает спасать этих девочек. По-моему вы только обрадуетесь, если Майкл Деверо всех перебьет. Потому что тогда можно забыть быть эту историю и жить как раньше. Если мы действительно враждуем с Верховным ковеном, то почему давным-давно не выступили простив этих колдунов?

Похоже, выпад попал в цель.

ковен всегда с ними боролся, — прошипела верховная жрица.

— Неужели? Так почему же они живут и здрав Как получилось, что оба ковена до сих пор существуют, если спят и видят, как бы уничтожить друг друга? Нет, думаю, обеим сторонам гораздо удобнее иметь под рукой противника, на которого можно в случае чего показать пальцем. Иначе мы передрались бы между собой и, глядишь, усомнились в непогрешимости своих лидеров.

Верховная жрица побледнела. Показалось или в ее глазах и правда мелькнул страх.

— Иначе зачем, — напирать Анна Луиза, — вы послали на битву слабейших — и тех, кто испытывает к этим девочкам хоть каплю симпатии? А может, вы выбрали тех, кто однажды уже поставил ваши действия под вопрос?

В комнате воцарилась тишина, глухая, каклунная ночь. Анна Луиза не сводила глаз со своей повелительницы. Похоже, та не ожидалаоткровенного бунта. Анна Луиза попала всовсем малюткой. Сестры заменили ей погибших родителей, и юная ведьмочка слушалась их во всем: делала, что скажут, шла, куда пошлют, и даже изучала только те разделы магии, которыевелено было изучить.

Но теперь ей уже все равно. Может, виной тому боль или потрясение, пережитое при виде убийства ее друзей и сестер, а может, копившиеся с детства сомнения вдруг разом выплеснулись наружу. Как бы то ни было, Анна Луиза знала, что наступила собеседнице на больную мозоль. Положение верховной жрицы и впрямь оказалось шатким: после этой битвы в мудрости ее решений усомнились многие, не только Анна Луиза.

Изувеченная ведьма продолжала буравить свою повелительницу взглядом, хотя еще на прошлой неделе не осмелилась бы и глаз поднять в ее присутствии. Но с тех пор все изменилось.

«Я изменилась».

Сколько Анна Луиза себя помнила, верховная жрица, наместница Богини на земле, и сама казалась ей чуть ли не божеством. А сейчас перед ней стояла усталая женщина, испуганная гораздо больше, чем те юные ведьмы, что позапрошлой ночью встретились лицом к лицу со смертью.

Анна Луиза знала, что первой глаза отведет не она. Главная жрица — огромная сила.

ведьмы. Чары развеялись. Верховная жрица повернулась к вошедшим и церемонно их поприветствовала. Те склонили головы в ответ.

— Немедленно займитесь Анной Луизой, — распорядилась жрица. Целительницы кивнули и направились к кровати.

— Оставляю тебя на их попечении, — проинформировала глава ковена Анну Луизу и, холодно улыбнувшись, вышла сквозь закрытую дверь.

«Обычная демонстрация силы, — поняла Анна Луиза. — Но весьма впечатляющая».

Она закрыла глаза и отдалась в руки целительниц. От их прикосновений по израненному телу прокатывались волны нестерпимого жара. Засевшие в мышцах осколки костей вставали на свои места, разрывая плоть. Вскоре они начнут срастаться. Но не сегодня: сначала нужно отыскать все фрагменты до последнего. Анна Луиза лежала не шевелясь. Целительницы ушли, напоследок постаравшись хотьмя облегчить ее страдания. И все равнодвижение, каждый вздох отзывались болью.

«Мяу!»

Ведьма открыла глаза в тот самый миг,на кровать вспрыгнула серая кошка. Круглыемигающие глаза уставились на Анну Луизу.

— Откуда ты взялась? — с трудом прошептала она.

Кошка заурчала, продолжая ее разглядывать.

— А как звать-то тебя, знаешь?

«Шептунья».

— Шептунья... Да, это имя тебе подходит... — сказала Анна Луиза, чувствуя, что уплывает в сон.

Кошка свернулась калачиком у нее под боком, согревая своим теплом, и мало-помалу Анну Луизу охватило умиротворение.

Заснула она с безмятежной улыбкой на губах.

Тройственный ковен

Аманда проснулась от яркого света, слепившего даже сквозь закрытые веки. Застонала и перекатилась на бок, но в следующий миг рывком села на кровати. Сломанные ребра протестующее заныли. Да глаза навернулись слезы. во сне Томми. Аманда глянула девять утра. Значит, они продрыхли чуть ли не сутки.

соседней кровати сидел Пабло с исказившимся, словно от боли, лицом. Сердце Аманды тревожно забилось.

— Что с тобой?

Пабло поднял пустые глаза.

— Я чувствую кого-то из наших. Совсем близко. Вот только... — Он запнулся, — Никак не пойму, кого именно. Этот человек какой-то... странный.

— А с чего ты взял, что это свои? — спросила Аманда. Сердце заколотилось еще сильнее.

Пабло покачал головой.

— Это единственное, что я уловил совершенно ясно.

Аманда кивнула. Сама она даром видения не обладала, поэтому, как ни досадно, придется положиться на слово Пабло. По крайней мере, он уверен, что «странный» незнакомец — друг.

В душе затеплилась надежда. Вдруг это отец? Или Николь — сбежала из плена и вернулась? А может, и Холли... Аманда вздрогнула и тут же устыдилась своей реакции. Конечно же,желает Холли зла, но встретиться с сестрой в теперешнем ее состоянии она не готова. Пока не готова.

— Так ты говоришь, они близко? — спросила она, молясь в душе, чтобы Пабло сказал «да»ю Чем сидеть тут, теряясь в догадках, пусть ужвыяснится сразу, без проволочек.

— Si[5]. Примерно в миле отсюда, — встал, — Схожу проверю.

Аманда тоже вскочила, стараясь нераскаленных иголках, тут же вонзившихся в бок.

— Я с тобой, — заявила она и, посмотрев на Томми, добавила: — Пусть спит. Он заслужил право на отдых.

Пабло понимающе кивнул.

— Как и мы с вами, сеньора.

«Да нет же, я не замужем, а значит, сеньорита», — хотела поправить его Аманда, но, взглянув на Томми, вспомнила о связавшем их обряде. Обряде, священнее которого нет ни для одного ведьмака или ведьмы.

К горлу подкатил комок. Выходит, Пабло по-своему прав. В его глазах — в глазах человека, родившегося и выросшего среди магов, — Аманда и вправду была сеньоритой.

Она черкнула пару строчек на листке с логоти гостиницы — на случай, если Томми проснется и начнет их искать, — и вышла вместе с Пабло из номера, заперев за собой дверь. Вдобавок Аманда наложила еще и защитное заклинание, отругав себя за то, что забыла сделать это прошлой ночью. А потом вспомнила о демонах, ворвавшихся в их лесное убежище, и с грустью подумала: «Что толку... Заклинания нас не спасли».

Девушка содрогнулась и замерла в нерешительности. Что, если они не вернутся? Или, хуже того, вернутся и обнаружат, что Томми исчез или погиб? Вынесет ли она еще и эту потерю? По щекам заструились слезы. Раздираемая сомнениями, Аманда потянулась к двери.

Пабло мягко перехватил ее руку.

— Твое присутствие ничего не изменит. Быть может, один он даже в большей безопасности, чем с тобой.

Аманда посмотрела ему в глаза и поразилась светившейся в них мудрости. Странно, ведь Пабло среди них самый младший. Но конечно же, он прав.

 Выйдя из мотеля, друзья направились к лесу откуда с таким трудом выбрались накануне. На опушке они остановились.

— Где именно их искать, знаешь?

Пабло на мгновение зажмурился, затем открыл глаза и кивнул.

— Теперь уже близко. Ярдов пятьсот.

По спине Аманды пробежал холодок. Она попыталась не обращать на него внимания — тщетно. Пабло шагнул вперед и исчез в чаще. Прищурившись, Аманда всмотрелась в сплошную стену деревьев, но ничего не увидела и с бьющимся сердцем вошла в лес.

Следуя за своим спутником, который уверенно шагал вперед, время от времени замирая — ни дать ни взять гончая, взявшая след, — девушка невольно залюбовалась. Каждая линия его тела, каждое движение выдавали собранность и расчет — такого доверия своим инстинктам Аманда ни в ком никогда не видела.

Внезапно Пабло застыл, настороженно вскинув голову, и поднял руку.

«Тихо!»

Аманда напрягла слух, но ничего не услышала. Тогда она закрыла глаза и включила все свои чувства. Ничего.

— Где? — прошептала она наконец.

Пабло покачал головой.

— Где-то здесь.

Аманда похолодела.

— Где же?

—Да тут, — объявил кто-то чуть ли не у самого

Аманда с визгом отпрыгнула к Пабло, развернувшись в воздухе.

Перед ними стояло чудовище с горящими глазами Ростом оно было больше шести футов, под тусклой черной кожей бугрились мускулы, а на спине виднелся горб. одежды на нем была только набедренная повязка.

Страшилище снова открыло рот и произнесло:

— Привет, мое солнышко.

Аманда растерянно заморгала.

— Папа?

Чудовище кивнуло. Приглядевшись, Аманда поняла, что перед ней действительно отец — только весь в саже и с какой-то ношей на плечах.

Девушку захлестнуло неимоверное облегчение.

— Папочка! — закричала она, бросаясь ему на шею. Отец обнял ее свободной рукой и крепко прижал к груди. На мгновение Аманда словнолась в детство. Папочка рядом, а значит,все уладится. Он защитит ее от всего на

— Принцесса, пора двигать дальше, — сказал наконец Ричард, возвращая ее с небес на

Аманда нехотя отстранилась и толькопошла, что — а вернее, кто — висит у отца на

— А она?.. — прошептала Аманда, с ужасом глядя на отца.

— Жива, жива, не волнуйся.

— Пойдемте. Мы тут нашли одно место,- позвал Пабло и зашагал назад, к мотелю.

Остальные потянулись за ним. Аманда шла рядом с отцом и время от времени дотрагивалась до его руки — удостовериться, что он и вправду здесь, живой и невредимый. Через десять минут они стояли у дверей номера.

Томми не спал. Увидев их, он расплылсяулыбке.

Ричард осторожно опустил свою ношу на кровать. Выпрямившись, он посмотрел на долгим взглядом, а затем раскрыл объятия.

— Рад видеть тебя, сынок.

У Аманды защипало в носу. Она шагнула вперед, и вскоре обнимались и плакали уже все трое, к мысли о том, что теперь они — одна семья.

«Я знаю, это твой дар, Богиня, — по— Спасибо!»

Наконец Ричард отступил назад, а Аманда с Томми на кровать рядом с бездыханной Барбарой Дэвис-Чин.

деловито осматривал больную. Остальные молча наблюдали за его действиями.

— С душой у нее все в порядке.

Ричард кивнул.

— Она пару раз приходила в себя, а потом, часа три тому назад, снова потеряла сознание. По-моему, ей немного полегчало.

— Ей нужен отдых, — сказал Пабло и выразительно посмотрел на Ричарда: — Вам, между прочим, тоже.

— Душ мне нужен куда больше, — возразил тот и на полпути к ванной добавил: — С вашего позволения.

Следующие двадцать минут Аманда сидела, прислушиваясь к доносившимся из ванной звукам. Шум дважды стихал, затем раздавался снова. Наконец воду выключили и больше уже не включали, а еще через минуту в дверях появился отец с полотенцем вокруг бедер.

На груди Ричарда белели шрамы: одни маленькие и едва различимые, другие размером с двадцатипятицентовик. Аманда задержалась взглядом на одном из них — длинный, рваный, он начинался чуть выше сердца и заканчивался в середине живота. И вдруг с удивлением поняла, что никогда раньше не видела отца без одежды — даже в детстве, когда они всей семьей ездили на море. Он и плавал-то всегда в майке.

Словно уловив ее мысли, Ричард невесело усмехнулся, сел на незанятую кровать и набросил на плечи второе полотенце — так, чтобы оно прикрывало грудь.

— Военные трофеи, солнышко. Память о той части моего прошлого, о которой я очень долго пытался забыть. — Он опустил глаза, а когда снова посмотрел на Аманду, в них появилосьненное выражение, — Может, не будь я таким дураком, твоя мама не...

Мотнув головой, Ричард резко умолк и натянуто улыбнулся. Аманда скривилась. Она прекрасно понимала, что отец думает романе ее матери с Майклом Деверо, ставшимглавным виновником ее смерти. В те дни отца нельзя было назвать иначе как занудой, итемпераментная Мари Клер решила развеять скуку в другой компании. Аманда и сама частенько задавалась вопросом: будь Ричард не таким сухарем — или хотя бы ревнивее, — вдруг мама и сейчас была бы жива?

ого не изменишь. Быть может, это судьба, и мама равно умерла бы — как десятки недавно погибший друзей.

Аманда покосилась на Пабло. Филипп, Арман, Атонзо и многие другие из его ковена пропали без вести. Интересно, чувствует ли он с ними некую связь? Если они мертвы, выходит, что теперь он один-одинешенек.

«По крайней мере, у него останемся мы, — Аманда поморщилась. — Если всех нас не перебьют в ближайшее время».

Тут ее мысли плавно переключились на других пропавших. Саша, Сильвана, Кари, Холли, Дэн, tante Сесиль...

«Нет, — поправила она себя, — tante Сесиль убита вселившимися в Холли демонами».

Осознание утраты навалилось тяжким грузом; но Аманда знала, что если не горевать о близких, она станет ничем не лучше Майкла Деверо.

А еще двое тоже пропали, но не без вести. Первый, Жеро Деверо, так и не вернулся из времени сновидений, куда они с Холли отправилисьручать Барбару, и одной Богине известно,еще или нет. Вторую — Николь — похитили перед самым началом сражения Илай Деверо иМур. Аманда стиснула кулаки.

«Клянусь, я вырву тебя из лап этих чудовищ!»

Голос отца прервал ее горькие размышления:

— Давайте-ка позаботимся для начала онасущном.

Достав из кармана Барбары свой бумажник, он вытащил оттуда несколько купюр.

— Томми, среди нас ты выглядишь приличнее всех. Сходи купи какой-нибудь одежды. И хорошо бы запастись лекарствами и едой.

Томми взял деньги и отдал честь.

— Нет проблем, — сказал он уже с порога.

Дверь за ним закрылась, и не прошло и минуты, как Аманда начала впадать в панику. Голос отца вернул ее в реальность.

— Аманда, посмотри, не сможешь ли ты что-нибудь сделать для Барбары — ну там,ние какое прочесть... Надо поставить ее на ноги,в буквальном и в переносном смысле. Да, и попробуй состряпать нечто вроде магическойзации — этакий датчик движения, который оповещал бы нас о гостях. Сможешь?

— Думаю, да, — Аманда, хотя душа у нее ушла в пятки. Справится ли она? Это у Холли все само собой... И все же попытаться надо.

— Вот и хорошо. Приступай, — велел Ричард.

видел глазах дочери, и решимость. Отлично. Чем сходить с ума от тревоги за Томми, пусть лучше голову над трудной задачкой.

к Пабло и пристально на него посмотрел.

— Так, значит, ты умеешь чувствовать людей.

Юноша пожал плечами.

— Именно так я вас и нашел.

— Я понял. И если верить Николь, ты можешь помешать тому, чтобы нашли нас?

Пабло кивнул.

— С помощью магии не найдут, а вот обычным способом...

— Да, ты прав, — кивнул Ричард — В том-то и была наша ошибка. Тот дом в лесу — где еще нас было искать? Что ж, по крайней мере, сейчас наше местопребывание не столь очевидно. В окрестностях много разных убежищ, мы могли набрести на любое. Полагаю, в ближайшее время нам ничто не грозит.

— По-моему, охота еще не началась. Отлично. А теперь скажи... Ты больше никого из наших не чувствуешь?

Пабло хмуро покачал головой. Ричарднул руку и сжал его плечо.

— Прошу тебя. Постарайся как следует.

О том, что одного из братьев Пабло по ковену убили, Ричард решил молчать — до тех пор,не выяснит имя погибшего. К чему зря тревожить паренька?

Однако не успел он додумать свою мысль, как Пабло вскинул глаза и прищурился. Ричард почувствовал тяжесть в висках — будто кто-то давил на них, пытаясь забраться в голову, — и с усилием оттолкнул незваного гостя.

«Даже не пытайся, мой мальчик».

Пабло виновато потупился. Сжав еще раз его плечо, Ричард встал и отошел от всех так далеко, насколько позволяло ограниченное пространство номера.

Томми вернулся неожиданно быстро. Аманда объявила о сигнале тревоги, а через минуту раздался стук в дверь.

«М-да, — подумал Ричард, впуская Томми, — надо бы, чтобы эти ее датчики срабатывали пораньше — на тот случай, если следующего нашего гостя окажутся не столь намерения».

Юноша сгрузил свою добычу на свободную кровать несколько спортивных костюмов с надписью «Вашингтон», носки, газета, небольшая аптечка и пакет провизии.

— Тут за углом супермаркет, — объяснил он. Ричард кивнул, подхватил спортивные штаны и пару носков и скрылся в ванной, откуда вышел через пару минут, наконец-то чувствуя себя чело Следующей в ванную отправилась Аманда. Воспользовавшись ее отсутствием, Пабло и Томми тоже переоделись в чистое.

Аманда стиснула Томми в объятиях. Ричард старательно делал вид, что ничего не замечает. Аманда была его любимицей — решительная, уравновешенная, она была ему ближе, чем Николь, унаследовавшая неуемный характер своей матери. Долгие годы они были союзниками — отец и дочь, — и хотя он радовался ее счастью, но при мысли о том, что его девочка превратилась во взрослую женщину, у Ричарда заныло сердце.

— Есть! — ворвался в его мысли возбужденный голос Пабло. — Я кого-то чувствую!

— Сколько их? — спросила Аманда.

Двое. Арман и Кари. Кари брела, опираясь на сильную руку Армана. Происшедшее за последние тридцать шестьсов слилось в ее памяти в один сплошной кошмар. Она даже не помнила, как выбралась изНачался пожар, Арман вынес ее из огня, а все остальные, вероятно, погибли. За все это время ее спаситель едва ли произнес десяток слов. Несколько раз она падала и думала, что уже не встанет,он неизменно с парой ободряющих слов поднимал ее на ноги.

И вот она топает вперед, не зная, что ждет ее в будущем и есть ли оно у нее. Надо ж было так вляпаться! Жила себе, училась в своей аспирантуре, штудировала оккультные науки, хотя сама к ним никакого отношения не имела, пока Жеро Деверо не ввел ее в свой полный опасностей мир. По ее же, между прочим, просьбе, и весьма настоятельной.

Знает Арман, что сталось телом Жеро, Ка спросить не осмеливалась. Пленница времени сновидений, душа его пребывала вплоскости. По крайней мере, Кари очень надеялась, что душа Жеро где-то там «пребывает»значит, еще жива. Однако, если его теловместе хижиной, дело швах. Без тела душедет некуда вернуться, и она так и будет бродить, неприкаянная, до скончания дней.

исчезнет. Раз — и нету», — Кари.

Она гнала от себя эти мысли, но они упорно возвращались. Любовь бы адом, а она, Кари — главной в нем грешницей»

Питер и Джинни

стояла на платформе и плакала. Ее муж, Джордж Моррис, уже поднялся в вагон. Еще пара — и поезд помчит их в-Анджелес, за земель от родных и близких.

Отец Джинни, Питер, крепко обнял дочь. Они столько всего пережили вместе: смерть матери, утонувшей во время наводнения в Джонстауне; долгое путешествие на запад, в Сиэтл, ставший им новым домом; слезы, горе и внезапную радость, когда отец встретил Джейн, на которой в конце концов женился. Милая, милая Джейн...

Джинни отстранилась и утерла нос тыльной стороной руки, затянутой в перчатку. Настоящие леди так, конечно, не делают, но сейчас Джинни было не до приличий. Питер погладил ее по щеке, и она зажмурилась, представив, будто ей снова пять и, что бы ни случилось, папа всегда будет

Вот и сейчас он как мог пытался ее утешить.

— В конце концов, не так уж это и далеко, — сказал он дрогнувшим голосом.

Оба знали, что это ложь, причем ложь неубедительная. От Сиэтла до Лос-Анджелеса было как до луны, и мысль о разлуке с отцом и сводной сестрой приводила Джинни в отчаяние. Словно угадав ее мысли, Вероника сказала:

— Обещаю, как только вы устроитесь, я сразу приеду к тебе в гости.

Джинни посмотрела на сестру и, словно в зеркале, увидела на ее лице собственную боль. Глаза у Вероники были еще детскими, но в остальном она выглядела совсем взрослой. Даже не верилось, что сестра на несколько лет младше ее, Джинни.

А потом Вероника кинулась ей на шею, и они обнялись так крепко, словно боялись расцепить руки. Наконец Джинни прошептала:

— Я знаю, отец считает, что тебе еще рано выходить замуж, но, помяни мое слово, он согласится, когда увидит, какой Чарльз добрый и как хорошо он к тебе относится.

Худенькие плечи Вероники затряслись от рыданий, которые она пыталась скрыть, уткнувшись в плечо сестры. Еще минуту они стояли, обнявшись, а потом раздался последний свисток кондуктора.

Джинни нехотя отстранилась, быстро чмокнута отца в щеку и шагнула на подножку. Паровоз и медленно тронулся. Держась одной рукой за поручень, девушка яростно махала двум фигуркам, махавшим ей в ответ с перрона, пока они не растаяли вдали. С мокрым от слез лицом Джинни вошла в вагон. Джордж протянул к ней руки, она упала на сиденье рядом с ним и долго рыдала у него на груди. Муж ласково гладил ее по голове, бормоча какие-то нежности, но Джинни почти ничего не слышала.

— Я знаю, в Лос-Анджелесе нас ждет новая жизнь, и с тобой я готова хоть на край света. Но я боюсь, что никогда больше не увижу отца, — прошептала она.

— Глупости. Он может гостить у нас, когда захочет, и потом, скоро мы сами съездим с ним повидаться, — попытался успокоить ее Джордж.

Но и это обещание не умерило ее тревоги. Ибо в тот миг, когда губы Джинни коснулись щеки отца, она ясно увидела могилу, а на ней — надгробие с его именем. Сердце подсказывало: он скоро умрет. «Не печалься, сестра! — раздался в голове шепот. Джинни узнала голос Вероники. — Все дится, и скоро мы снова будем вместе».

«Дай-то бог!» — подумала Джинни.

На душе стало чуть легче. Читать мыслиДжинни научилась сразу же, с тех пор какявилась на свет. Правда, для этого Вероникебовалось сосредоточиться, а Джинни -свое сознание. К тому же связь быланей: читать мысли Джинни Вероника не

Она вздохнула и посмотрела на мужа. дня свадьбы прошло всего четыре месяца, ноказалось, что они всегда, всю жизнь были

«Жаль, что я не умею читать его мысли,- подосадовала она и прижала ладонь к животу — Тогда я знала бы, что он скажет, услышав о

— Все в порядке, милая? — спросил он

Джинни вздрогнула и пытливо посмотрела в глаза. Неужто он уловил, о чем она думает?мужа оставался ясным, никаких тайн илитого знания в глазах не светилось. Нет, обычное совпадение. Джинни заставила себя

— Да. Потому что ты рядом.

Он сжал ее плечи, и Джинни захлестнуланость. Любить — какое это все-таки счастье!

Материнский ковен

Луне верховной жрице Материнского ковена, гро большие неприятности, и она прекрасно отдавала себе в этом отчет. Женщины, чудом уцелевшие в ужасной бойне, начинали задаваться вопросами — кто в мыслях, а ктовслух. Громче всех возмущалась Анна Луиза, но и остальные, поразмыслив над случившимся, заподозрили свою предводительницу в нечестной игре.

«И как ни прискорбно, они правы, — подумала она — Холли Катерс с ее ковеном сидит у меня в печенках, и это еще мягко сказано. Хотя, если подумать, Каоры славятся тем, что плюют на любые правила, кроме своих собственных. И все же... Пожалуй, я была к ним слишком строга. Взять хотя бы Аманду — эта девушка явно пошла не в их породу. Доброе дитя, она всегда готова на все, чтобы угодить и Богине, и всем вокруг».

Луна вздохнула. Придется что-нибудь предпринять — хотя бы ради Аманды. К тому же сестры маются от безделья, а сие не есть хорошо. Вот поэтому она и сидела сейчас одна в своей спальне, в кругу из пурпурных свечей, и жгла горькую полынь. Требовалось разыскать Холли Катерс, и помочь в этом могла только магия.

Застыв в неподвижности перед миской с водой на краях которой тоже горели пурпурные свечи Луна тихонько напевала. Затем она кольнула иголкой указательный палец и выдавила три капли крови, приговаривая:

— Для Холли одна, вторая для меня и— для Богини.

С минуту жрица разглядывала расплывающееся по воде красное пятнышко, затемглаза и глубоко вдохнула.

— Ведьма пропала из клана Каор, прошу тебя, очисти мой взор, пошли мне виденье, Богиня-мать, где мне пропажу искать.

Перед мысленным взором возникло лицо. Луна ахнула: то была не Холли.

3

Дехтире

• В огне танцуем и поем,
• В угоду Богу кровь мы льем.
• Костер и колокольный звон,
• Сзывайте бесов легион!
• Нам ночь милее света дня.
• Укрой же, темнота, меня! —
• Мы — смерть, и смерть несем врагам,
Молясь в Кругу своим богам.

Вероника Катерс Коуви

— А тебе обязательно утром уезжать? — спросила Джинни, обнимая сестру.

Размеры вестибюля отеля «Коронадо» поражали воображение, а перед входом в гостиницу был настоящий мощеный тротуар. Сестрам, выросшим в скромном районе дождливого Сиэтла, где и дощатых-то тротуаров было мало, зато грязи — хоть отбавляй, все это казалось верхом роскоши.

Вероника хотела рассмеяться, легконужденно, но вместо этого из груди еевсхлип.

— Ты же знаешь: если бы не Чарльз сшом, я с радостью погостила бы еще.

— Но Сиэтл так далеко!

Слезы Вероники закапали на темныесестры. Как же долго они не виделись  — вечность! И неизвестно, когда судьбаснова.

— Я скоро приеду опять. Обещаю.

Джинни кивнула и, выпустив сеструятий, понуро побрела к дверям. На порогемгновение задержалась, бросила на нееный взгляд, а затем села в свой экипаж.

Вероника махала, пока экипаж не исчеззатем устало повернулась к гостиничной стойке.

«По крайней мере, скоро я буду дома, сзом и маленьким Джошуа».

Она улыбнулась, ободренная этойзашагала к лестнице.

— Мэм!

Вероника обернулась и увиделаее ночного портье. Озадаченноона взяла протянутую им телеграмму.ротко поклонился и вернулся к своимстям, Вероника поспешила к себе.

в свой номер, она села на кушетку перед умывальником. Взгляд упал на зажатый в руке листок. Телеграмма была от Эми, сестры Чарльза. Сердце Вероники сжалось.

руками она развернула листок и начала читать вслух:

ДОРОГАЯ ВЕРОНИКА ТЧК НЕМЕДЛЕННО ТЧК ЧАРЛЬЗ УТОНУЛ СЕГО УТРОМ ТЧК ДЖОШУА У МЕНЯ ТЧК МО ТЕБЯ ТЧК ЭМИ

Из самой глубины ее души вырвался вопль. Вскочив, Вероника отшвырнула телеграмму — та покружилась в воздухе, будто смятый бумажный кораблик, и опустилась на паркет.

— Не может быть, — прошептала Вероника. В дверь тихо постучали, и мужской голос спросил:

— Мэм, с вами все в порядке?

Двигаясь словно сомнамбула, она открыла дверь. Посмотрела невидящим взглядом на стоявшего за порогом мужчину. Несколько секунд губы ее шевелились, но с них не слетало ни звука.

— Нет, — выговорила она наконец и упала без чувств.

В глазах и в носу щипало. Вероникасела и обнаружила, что полулежит наВокруг собралась небольшая толпа. Какой-тодовласый усач похлопывал ее по запястью,с ним стояла полная женщина. Обнаружив,их подопечная очнулась, женщина убрала флакон нюхательных солей от ее носа.

— Мой муж, — с трудом произнесла Вероника.

Женщина участливо кивнула.

— Я прочла телеграмму. Надеюсь, вы не возражаете.

«Умер? Не может быть! Ведь нам столького еще нужно сделать, столько пережить ичувствовать. И потом, мы же собиралисьти второго ребенка...»

— Пейте. Это настойка опия. Она поможет вам заснуть, — сказал усач не терпящим возражения тоном, протягивая Веронике стакан с молочного цвета жидкостью. И прибавил, уже мягче: — Я доктор. А это моя жена, миссис Келли.

В глазах миссис Келли блестели слезы.

— Бедное дитя! — сказала она — милочка. Отдохните. Я посижу тут, пока вы не

Скорее от шока, чем по какой-то другойчине, Вероника проглотила питье, бессильно откинулась на подушку и закрыла глаза.

Проснулась она глубокой ночью. Мистер и миссис Келли ушли. Вероника с трудом села, спустила ноги с кровати. Нащупав тапки, сунула в них и встала.

Комната поплыла перед глазами — пришлось ухватиться за столбик кровати. Вероника набросила пеньюар и тихо скользнула к двери.

Какой-то голос нашептывал ей открыть дверь. нахмурилась: бродить по коридорам гос ночи в одном халатике не слишком разум Однако голос не унимался, и прежде чем успела осознать, что делает, она толк и побежала по пустым коридорам. Ка с ней рядом шагает кто-то невидимый, ше подсказывая, куда идти.

Через какое-то время Вероника обнаружила, что, сама того не заметив, поднялась на четвертый этаж. По спине пробежал холодок. Поежившись, она двинулась назад, к лестнице, и вдруг заметила блеснувшую в конце коридора дверь. Больше всего Веронике хотелось повернуться и бежать, однако ноги уже несли ее туда. Наконец она очутилась перед странной дверью. с другой стороны, кто-то был. Кто-то или что-то. И опять ее рука сама потянулась к ручке. Вероника попыталась ее остановить, но та не слушалась. Душной волной накатил ужас. Под ложечкой засосало, мелко задрожали коленки.

«Прикоснись к двери», — повелительно произнес в голове какой-то голос.

— Нет, — прошептала Вероника.

Однако выбора ей не оставили. Стоило ее пальцам коснуться двери, как по руке побежал ток. Вероника прижала ладонь к дереву и на секунду почувствовала нечто, притаившееся внутри. Ощутила его ярость, его ненависть и... любопытство.

Внезапно она снова обрела контроль над своим телом. Вскрикнув, Вероника отдернула руку, развернулась и, подобрав юбки, припустила по коридору. На лестнице она услышала скрип открываемой двери и побежала с удвоенной прытью.

Охваченная слепым ужасом, Вероника спустилась на первый этаж, посмотрела на входную дверь и сказала себе: «Нет, ни за что». Выходить среди ночи на улицу слишком опасно.

Нужно где-то спрятаться. Она напугана и едва соображает, что делает. Вероника на мгновение задумалась, уж не в опии ли дело, но тут же отмела эту мысль. Проснувшаяся в ней интуиция Катерсов подсказывала, что опасность вполне реальна.

Тут ее взгляд упал на какую-то дверь, ика метнулась к ней. Распахнула — еще лестница. Подтянув юбки повыше, Вероника с бьющимся сердцем сбежала по ступенькам и влетела в какое-то подвальное Единственный горевший здесь светильник пытался разогнать ткпноту — упорно, но безуспешно. Вероника остановилась, перевела дух и огляделась.

Тихий неотвязный голос, преследовавший ее в коридорах гостиницы, теперь звучал так гром она расслышала наконец тембр. Голос принадлежал женщине.

— Кто вы? — испуганно прошептала Вероника — Ангел или демон?

«Я Изабо».

— Изабо? — повторила пробуя имя на В нем было нечтомое, хотя она готова была никогда его прежде не — А... вы кто?

Ответить загадочная Изабо не успела: наверху дверь. Послышались шаги — разноси звук их был подобен грому.

валялась груда тряпья. Спрятаться в не успела сделать и шагу.

— Стой! — прогремел голос, от которого у Вероники зашевелились волосы. Она обернулась. Пронзительный, горящий взгляд пригвоздил ее к месту. Пламя светильника отражалось от темных волос незнакомца, бросая на его черты зловещие тени. И в то жев этом волевом, мрачном лице было нечтоно притягательное...

— Подумать только, — сказал он. — Похоже, я случайно набрел на ведьму из рода Каор. Коих, если не ошибаюсь, осталось всего две. Не считая их папаши, конечно.

— Сэр... Вы... вы ошибаетесь, — пробормотана она, — Моя фамилия — Катерс, Вероника Катерс. И никакая я не ведьма. Как и мой... как и все, кого я знаю.

По лицу незнакомца пробежала тень сомнения, однако, поразмыслив, он покачал головой и сказал:

— Чепуха. Как тебя ни назови, сущности твоей это не меняет. Вы, моя дорогая мисс, — ведьма, и никто иная.

— Да нет же! — вскричала Вероника, попятившись.

«Всего лишь вдова, — прорыдал внутренний голос, — Вдова... О боже, мой любимый мертв! Моя единственная любовь... Мой суженый... Жан...»

Импозантный незнакомец улыбнулся и вскинул правую руку. В ладони блеснул огненный шар. Странный господин тряхнул ладонью, и шар медленно полетел Веронику. Она открыла рот, готовясь завизжать, но вместо крика с ее губ слетели непонятные слова. Шар зашипел и растаял.

От изумления у не подогнулись ноги. Хватая ртом воздух, она ухватилась за стул. На лбу выступил холодный пол, и ей стало нестерпимо жарко, хотя на ней была лишь ночная рубашка и пеньюар.

Незнакомец злорадно расхохотался.

— Ну вот, видишь? Ты ведьма.

В голове все смешалось. Вероника попятилась еще дальше.

— Уходите. Пожалуйста, — взмолилась она.

Незнакомец усмехнулся.

— Ну нет, дорогуша. Ни за что! Разрешите представиться: Марк Деверо, из Деверо. Колдун. А также твой кровный враг.

— Мой... враг? — медленно повторила она.

«А вдруг он как-то связан с тем, что случилось с Чарльзом? Вдруг это он убил... утопил...»

«Non[6]. Это Жан. Возлюбленный мой, враг мой, мой муж, — прошептал голос. — Жан вернулся ко мне в облике этого человека. Ты останешься. Позволишь ему тебя ласкать, целовать, любитьА потом... ты убьешь его. Ради меня».

Марк Деверо склонил голову к плечу, и в его глазах появилось странное выражение, словно он тоже слышал; некий голос.

— Изабо... — прошептал он.

— Жан, — отозвалась Вероника.

Его лицо смягчилось. Он протянул руку.

— Любовь моя. Mon amour, ma femme, tu est ici, avec moi[7]...

— Oui. Я здесь... Je suis ici, mon homme, mon seigneur[8]...

Будто во сне, Вероника протянула руки и шагнула к нему.

— Нет... — прошептала она. И повторила, на этот раз яростно: — Нет!

Ее крик разорвал тишину и стер мечтательное выражение с лица Марка.

— Так умри же! — вскричал он и, вскинув руку, швырнул еще один огненный шар — на этот раз со всей силы.

Вероника взвизгнула и метнулась в сторону. Шар упал на груду тряпья, в которой она собиралась спрятаться и которая теперь превратилась в пылающий костер.

Откуда-то из глубины, из тумана детских воспоминаний, всплыл зыбкий образ: красавица с распущенными волосами, бормочущая на неполном языке. Вероника раскрыла рот, и с ее губ полились те же слова, подсказанные стремительно проясняющейся памятью. В воздухе материализовался огненный шар. Силой мысли Вероника толкнула его вперед.

Марк отпрыгнул. Шар чиркнул его по плечу и поджег рукав. Изрыгая проклятия на французском, незнакомец, отрекомендовавшийся заклятым врагом Вероники, поспешно стянул с себя куртку.

Они долго кружили друг перед другом, примеряясь к противнику. Пламя расползалось по подвалу, Вероника чувствовала его жар. Вскоре огонь лизал потолок в дальнем углу. Бочком, незаметно, она пыталась подобраться к спасительной лестнице. И вдруг раздался треск, а за ним далекие крики.

«Может, кто-нибудь заглянет сюда», — с надеждой подумала Вероника.

Внезапно Марк вскрикнул. Стены, потолок — весь подвал начал как будто бы складываться. Вокруг вихрем кружились какие-то инструменты, пустые канистры, обломки горящегоВероника пригнулась, укорачиваясь отго в голову фонаря.

Шагнула назад — щиколотки уперлись впеньку. Наверху снова закричали. Марк Деверо приближался.

В углу обрушилась часть потолка, рассыпав дождь искр. Дверь подвала распахнулась, и мужской голос крикнул: «Горим!»

Вероника развернулась и, не чуя под собой ног, понеслась по ступенькам. Марк следовал за ней по пятам. Протянув руку, он ухватил ее за подол. Послышался треск, тонкая ткань пеньюара порвалась, и Вероника вылетела из подвала, чуть не столкнувшись с мужчиной, чей крик она слышала раньше.

Тот чертыхнулся и заорал:

— Эй, дамочка! Что тут происходит?

Не обращая на него внимания, Вероника помчалась дальше. С разбегу толкнула входнуюи вылетела на свежий воздух. Легкие горели,це рвалось из груди. Позади слышались крики, но Вероника не оборачивалась.

Она бежала, не останавливаясь, покаукрыла ее своим пологом.

Марк Деверо рвался из рук непрошеных спасителе расспрашивающих его о пожаре. ярость: ведьма ускользнула! Он взглянул на лоскут, оставшийся у него в руке, и медленно потер ткань между большим и указательным пальцами.

огонь, не имевший ничего общего с бушующим вокруг пожаром.

«Вероника Катерм! Мы найдем тебя, Изабо! — голос у него в голове, — Вернись, любовь моя! Вернись!»

Тройственный ковен

Оставив Барбару в мотеле, друзья отправились взглянуть на то, что осталось от их лесного убежища. Слабая надежда отыскать и других уцелевших таяла с каждым шагом: казалось, над этим выжженным краем витает дух смерти. В сумерках поблекли последние краски, и маленький отряд брел по мертвой пустыне, которая в точности соответствовала представлениям Аманды о чистилище.

Сильвану она увидела сразу же за границей леса: та лежала, устремив широко раскрытые глаза.

Слезы обожгли ей глаза. Старейший испанского ковена. Еще одна потеря. Пабло уронил голову и зарыдал.

«Кто же его похоронил? — сверкнула внезапная мысль, и в душе Аманды затеплилась надежда. — Филипп, больше некому. Только он мог поставить на могиле и христианский, и викканский символы».

— Пабло!

Паренек вскинул глаза.

— А ты не чувствуешь Филиппа? По-моему, это он похоронил Алонзо.

Пабло зажмурился, но через мгновение на его лице отразилась досада. Рука юноши потянулась к начертанным на могиле символам. Стоило ему коснуться земли, как глаза его широко распахнулись.

— Да! — закивал он. — И он где-то близко!

Словно в ответ на эти слова позади треснул сучок. Они резко обернулись и увидели, что-за деревьев с опаской выходит Филипп. Пабло вскочил и бросился ему навстречу. Филипп стиснул его в объятиях. Увидев подошедшую Аманду, он повернулся к ней.

— До чего же я рад тебя видеть, — сказал он, обнимая ее тоже.

— — ответила она.

— Что с Арманом?

здоров. Он вздохнул, словно супал тяжкий

— А что остальные?

— О Дэне, Холли и Саше нет и Алонзо

— А о Николь что

покачала головой.

— Ничего.

— мы нашли кого-то — или что-то — в раз дома, — вмешался Томми, — Вот только добраться до него невозможно. Там защита.

— Ну-ка, покажи.

Вскоре включая подошедших Армана, Кари и Ричарда, стояли перед рухнувшей полкой, по очереди в щель.

— Нехилая, однако, защита, — заметил Филипп, прерывая всеобщее молчание, — Тут иначе как объединенными усилиями не пробиться...

Аманда согласно кивнула, остальные — все, кроме Ричарда, — выстроились в цепочку, на одном конце которой встал Томми, а на другом Филипп, и сосредоточенно зашептали. Каждый произносил свои слова, но общий смысл был тот же.

Филипп положил руку на одно плечо Аманды, Томми — на другое. Через девушку потекла объединенная энергия Круга. Ведьма набрала полную грудь воздуха и, протянув руку сквозь ослабленную молитвами защиту, ухватила непонятное существо за плечи и дернула. Оно едва сдвинулось с места. Тогда она рванула что есть сил, и тело вылетело из защитного кольца прямо ей в объятия.

Аманда пошатнулась и, если бы не поддержавшие ее друзья, упала бы навзничь. Томми подхватил странное существо, осторожно опустил его на землю — и только теперь они узнали Сашу.

Столпившись вокруг нее, друзья уставились на спасенную. Внезапно глаза ее распахнулись, заставив их отпрянуть от неожиданности. Саша посмотрела на Аманду и будничным тоном спросила:

— Что здесь происходит?

Не в силах сдержаться, Аманда захохотала. А в следующее мгновение — когда прямо перед ней открылся портал, из которого выступили четыре огромных силуэта, — пронзительно закричала.

Филипп метнул огненный шар, попав в одно из существ, однако то не повело и глазом. Он швырнул второй шар, потом третий — с тем же эффекточто друзья попятились, Аманда быстро барьер. Первое чудище налетело на невидимую преграду, а потом открыло портал по ту сторону.

— Что это за твари? — в панике закричала Аманда.

— Не знаю! Пора уносить ноги! — отозвался Филипп.

— лес! Быстро! — взревел Ричард.

они кинулись прочь, преследуемые противником. Внезапно перед Амандой открылся новый портал, отрезав ей путь.

— Им нужна Аманда! — крикнул Томми и рванул ее на себя, подальше от руки, которая тянулась к ней из портала.

— Арман! Сделай что-нибудь! — закричал Филипп.

Тот кивнул и поднял руки. В то же мгновение преследователи застыли как вкопанные, а тот из них, что был ближе всех к Аманде, завертел головой, словно пытаясь учуять потерянный след.

— Что... что с ними? — шепотом спросила она.

— Арман скрыл твое энергетическое поле, и теперь они не чувствуют твоего присутствия.

— Они же видят, что здесь люди!

— Да, — шепнул Томми. — Но по-моему, им нужна только ты.

— Так и есть, — процедил Арман сквозь стиснутые зубы, — Отходите потихоньку. Постарайтесь не привлекать к себе лишнего внимания. И не отвлекайте!

Они послушались и осторожно попятились к лесу. Сердце Аманды стучало как бешеное.

«Почему я? Зачем я им понадобилась?»

Она украдкой обернулась и увидела, что чудовища так и стоят, растерянные и сконфуженные.

— В мотеле нас окружала защита, поэтому там они нас не чувствовали. А когда мы вышли на открытое место, они взяли твой след, — сказал Филипп, коротко посовещавшись с Пабло.

Аманда поежилась.

— Понятно. Придется мне теперь ходить за Арманом как привязанной.

Томми сделал большие глаза.

— Всегда-всегда? — спросил он

Аманда взяла его за руку и легонько в который раз порадовавшись, что он рядом.

— Думаю, Арман вполне способенфлюиды из соседней комнаты.

— Ну, это я уж-нибудь стерплю, — улыбнулся Томми.

— А никому из вас не попадались? — спросила Аманда.

— Мне — нет, — ответил Филипп. — Зато я видел их следы. Думаю, они спаслись.

«Не их Богиня, — мысленно попросила Аманда. — Укажи им путь туда, где их мудрость и

сила нужнее всего».

В глубине души Аманда знала, что вряд ли увидит их снова, однако что-то подсказывало: кошки живы и здоровы, и эта мысль ее немного утешила.

Внезапно в затылок ей дохнуло холодом. Аманда резко повернулась и ахнула. Чуть в стороне, прислонившись спиной к дереву, стоял Дэн, весь в запекшейся крови. Вокруг роились мухи.

Ричард быстро подошел и, даже не прикоснувшись к телу, объявил:

— Убит.

На глаза Аманды навернулись слезы.

— И он тоже... — прошептала она.

— Похоже, он дорого продал свою жизнь, — заметил ее отец.

— Как будто это что-то меняет...

— Пошли, Аманда. Не стоит здесь задерживаться, — мягко напомнил Томми, обнимаяплечи.

«Когда же это кончится? — подумала она с тоской. — И скольким из нас суждено еще погибнуть?»

Майкл Деверо

Майкл Деверо грохнул кулаком по алтарю. Осколки стекла, оставшиеся после вчерашнего жертвоприношения, впились в ребро ладони. Медленно, наслаждаясь болью и ощущениемпо коже крови, колдун поднес руку к лицу и принялся неспешно, один за другим, выдергивать

Он знал, что пожар уничтожил не всехковена Каор. Однако ни магическиени бесенок, ни вся его колдовская сила нели Майклу, где прячутся уцелевшие. Нуго, скоро все тайное станет явным. Когдаществит задуманное, то не только приумножат свою власть — он постигнет все секретыи их жалкого ковена.

Бормоча себе под нос, в комнату вошел бесенок. С минуту Майкл молча рассматривал странное существо. Почему оно выбрало хозяином его? Впрочем бес — он и есть бес: поди разбери, что них в голове.

— Ну что? — спросил он.

— Все готово, — радостно хихикнул бесенок, довольный собой.

улыбнулся. Любопытный город, этот потусторонней живности в нем про Не зря и Деверо, и Каоры решили именно здесь. Тут встречались такие привидениями, что даже у него, могу колдуна, волосы вставали дыбом.

одно из таких мест он и намеревал нынче вечером. От одной мысли приключении по спине пробежала дрожь, и Майкл помедлил, наслаж ощущением.

— Холли готова?

Бесенок подпрыгнул и радостно вильнул хвостом. Майкл кивнул.

— В путь.

Накачанная транквилизаторами,ла на заднем сиденье и пускала слюни.ливый бесенок скакал вокруг нее и пару раз даже вспрыгнул ей на макушку, однако она на него никакого внимания. Майкл посмотрел в зеркало заднего обзора и мрачноВ ясном ночном небе ярко светилилуны, пропади она пропадом, было не Вот и славно: учитывая, что за обряд он намерен провести, присутствие символа Богини некстати. И хотя сам Майкл предпочелдейство свершилось, когда в полуденном царит Бог, соображения безопасностипокрова тьмы. В итоге, когда колдун парковку у баптистской церкви, вокруг ни души.

Медленно и чуть ли не благоговейно Майкл выбрался из машины. Впрочем, робость его объяснялась не теперешним назначением здания. Когда-то здесь был масонский храм, в котором, по слухам, приносили в жертву не тольконо и людей. Имен собиравшихся здесь Майкл незнал, однако увиденного в стенах церкви иных комнатках под ними вполне хватало,понять: среди того, что здесь творится,ские жертвоприношения — еще не самое страшное.

Майкл открыл заднюю дверцу и выволок Холи. Ст она не могла, ее шатало, поэтому он просто взвалил ее на плечо и, сопровождаемый вертевшимся под ногами бесенком, зашагал к боковому

Дверь оказалась незапертой.

«До чего же доверчивый народ эти христиане!»

порог, Майкл направился прями к ризнице, стараясь не задевать по дороге цер скамей. Бесенок услужливо придержал дверцу, и колдун шагнул внутрь вместе со своей ношей.

Прислонив Холли в уголке, чтоб не упала, он медленно опустился на колени у задней стены и подсунул пальцы под ковер. Приподняв краешек, колдун рывком завернул ковер, под которым оказался квадратный люк в полу. Майкл отодвинул ковер подальше, открыл люк и снова взвалил Холли на плечо. Бесенок зажег фонарик и начал спускаться первым, спотыкаясь на каждой ступеньке, — луч пьяно покачивался из стороны в сторону.

Внизу их встретила непроглядная темнота.

«Нисхождение в ад», — мысленно хмыкнул Майкл.

Спертый воздух был пропитан густой,вонью — пахло кровью и смертью. Наконец лестница кончилась, и они очутились впомещении, о существовании которогозревали ни священник, ни прихожанеской церквушки. Стены, пол — все здесьзлом. Оно волной захлестнуло вошедших,вив Майкла вздрогнуть. По спинедок. То было мрачное, проклятое место,столько зла, сколько Майкл не совершилсвою жизнь. Ему стало страшно, и, посколькучувство было ему почти неведомо, Майклдался его новизной. Он уже приходил сюдажды, еще в детстве, с отцом, и запомнилключение в мельчайших деталях. Откудаузнал о существовании этого места, Майклсить побоялся.

Он поставил Холли на ноги, придерживаяодной рукой. Одержимая повернула голову,нула на него огромными безумными глазамичала тихо мычать, словно напевая детскуюку. А затем глухо захохотала. Эхо подхватилои разнесло его по подвалу — казалось, здесьхочет не одна безумица, а целая толпа сумасшедших.

Майкл снова поежился и заглянул Холли в гла был счастливый — как будто живущ существу это место очень понрави могло не радовать. Бесенок проворно подвалу, расставляя предметы по местам. Закончив приготовления, он подбежал к выпрямился в полный рост и отвесил церемонный поклон. Очевидно, даже странное существо прониклось важностью мо

стене перед ними виднелась перевернутая пентаграмма, начертанная свежей кровью — чьей, только догадываться. Из стены шаг фигура. Старик прошел сквозь — оставшиеся на его одеянии сле точности повторяли ее контуры.

Майкл уже видел его в тот раз, когда был здесь с Старик, своего рода священнослужи — а может, призрак такового, — творил обря просьбе редких посетителей, а в остальное развлекался тем, что пугал прихожан.

— Что привело тебя ко мне? — спросил он скрипучим голосом.

Я хочу связать себя с этой женщиной. Фигура подплыла ближе. В темнотерика пылали, как два уголька.

— Вот с этой? — спросил он, приподнявродок Холли длинным костлявым пальцем

— Да.

— Осторожен должен ты быть, незнакомец Она не такая, как ты.

Майкл слабо улыбнулся.

«Привидение, которое к тому же косит под Йоду».

— И не в своем уме.

— Верно, верно... Однако берегись:рассудок вернется к ней. Узы, которымижу к тебе это существо, будут держать и

— Я готов рискнуть.

Старик медленно кивнул, и Майклуслышал, как скрипят хрупкие кости.пальцы священнослужителя исчезли вполуистлевшего одеяния и извлекли атам.вие слабо светилось, откуда-то изнутридоносились далекие крики.

«Напоминание о прошлых жертвах», — понял Майкл.

Старик протянул руку и полоснулчала ладонь Холли, затем — Майкла. от боли. Он привык к обрядам, требующим капли его крови, но эта боль была несколько свойства — как будто место, время им цель многократно ее уси

взглянул на него из-под мохнатых бровей.

— узами делят друг другом мо боль.

на мгновение задумался, чем это для не обернется, когда придет время убить Холли, пожав плечами, отмахнулся от этой мыс Сотни ведьм и колдунов прошли через эту только для того, чтобы рано или позд Все как у простых смертных. На он найдет какой-нибудь способ освобо

Священнослужитель сомкнул их кровоточащие смешивая кровь Холли и Майкла. Затем взял поданный бесенком черный шелковый крепко их связал.

Кровь к крови, колдовство к колдовству. Отныне ваша сила удвоится. Как Ева связала себя со змеем, так я связываю тебя с этой женщиной. С этими словами старик неторопливо обошел вокруг Майкла и Холли, взмахами атамащая их одежду в лохмотья. Наконец последний лоскут упал на пол. Нагие, со связанными ми и несколькими сочащимися кровью царапинами, они стояли друг перед другом.

Майкл смотрел на Холли и чувствовал, как разливается по его телу волна возбуждения. Об этой части церемонии он как-то не подумал. А зря.

— Она твоя. Возьми ее, — скомандовал старик.

С этим намерением Майкл шагнул вперед, однако Холли закачалась и рухнула на пол без чувств. Черный шнурок развязался. Майкл не отрывал взгляда от распростертой у его ног женщины.

Его женщина! Теперь она принадлежит ему по праву. И вскоре он воспользуется этим правом — однако не теперь, когда она без сознания. Наученный горьким опытом, он знал, что это несет ему радости. Однажды он уже совершил эту ошибку — с Мари Клер, теткой Холли иНиколь и Аманды Андерсон.

Он вздохнул.

— Подай запасную одежду, — велел он бесенку, отворачиваясь от бездыханной Холли.

Тройственный ковен

по комнате, словно посаженный в клетку зверь. Стены давили. Он чувствовал на себе взгляд дочери. Саша — женщина, которую нашли в лесу, — тоже не сводила с него глаз. спали, и только они втроем бодрствовали, охраняя сон товарищей.

Теперь, когда нашлись все, кроме Холли и Николь, члены ковена начали поговаривать о спасательных операциях. Саша в особенности настаивала на том, чтобы отрядить-нибудь во время сновидений на поиски ее пропавшего сына Жеро. Если он еще жив... По крайней мере, тело его не пострадало: кто-то вынес его из огня и положил на землю в нескольких ярдах от дома. Там его и нашли.

Памятуя о том, в каком состоянии вернулась времени сновидений Холли, большинство встретило предложение Саши без энтузиазма. Однако Ричард понимал: в этом есть определен смысл. Если Жеро жив, нужно хотя бы попытаться его спасти. А если окажется, что он погиб, — что ж, тогда они попросту переключатся на другую задачу.

Голос Саши вывел его из задумчивости.

— Там, на войне... Вы видели много страданий.

Произнесено это было с утвердительнойнацией. Ричард удивленно повернулся.

— Только не говорите, что это видно за

— Для меня — да, — слабо улыбнулась она. — Но опять-таки, я хорошо знаю, что такое боль.

Он посмотрел на нее внимательным взглядом. Аманда рассказывала, что Саша была женой Майкла, и, когда она от него сбежала, ей пришлось бросить обоих своих детей. Да, наверное, она действительно хорошо знает, каково это — страдать... и терять близких.

Он подтянул стул и долго усаживался, хотя в итоге примостился на самом краю.

— Верю, — сказал он.

Аманда переводила недоумевающийотца на его собеседницу.

Ричард подался вперед.

— Год я проторчал в джунглях, и божий день смерть уносила кого-нибудь из друзей. Каждый раз, когда казалось, что пара часов и хоть немного перевести, откуда налетали вьетконговцы. Предсмертные вопли тонули в свисте пуль. А по ночам, когда не зная, увидишь ли ты свет нового дня что держало меня на плаву мысль о доме. Провести моих дней тишине и спокойствии, с— взглянул на Аманду и увидел, что по ее щекам слезы. — Что из этого получи— он саркастическим тоном.

— Мама не понимала всего этого, — тоскливо прошептала Аманда.

— Нет. Зато ты понимаешь, — отозвался он и ласково коснулся щеки дочери — Прости меня, солнышко. Я бы все отдал, лишь бы ты никогда не знала ни боли, ни страха.

— Я знаю, — сдавленно прошептала она и кинулась ему на шею.

Ричард крепко обнял дочь, и они заплакали, горюя о себе и друг о друге. Саша сочувственно тронула его за плечо, и ее боль слилась с его болью.

В эту минуту он понял, что разыщет ее сына.

Материнский ковен

Луна, верховная жрица Материнскоговерила своим глазам. Она просила Богинюей отыскать Холли, однако та явила ейдругую ведьму — хотя тоже из рода Каор.

— Богиня, кого мне показала ты? Не узнаючерты...

Неслышной серой тенью в комнату скользнула кошка. Уселась перед жрицей, уставиласьнее желтыми глазами и звучным женскимсом произнесла:

— То, что ты ищешь, потеряно давно. Сто лет назад разлучили двух сестер: одну отправили в город зла, другая осталась с отцом. Обеих настигла смерть, рожденные ими дети разбрелись по свету, и потомки их забыли о том, кто они такие.Каор едва не прекратил свое существование.

Пораженная до глубины души, Лунане смея дышать. этого Богинятаким образом всего дважды, причемназад. Остро сознавая своюховная жрица склонила голову

— Богиня, я искала Холли.

— Для этого ты сперва должна отыскать вторую ее половину. Отправляйся в город, где царит тьма. Ищи древнее имя, искаженное дважды. Лишь Каррутерс может вернуть Холи рассудок.

Кошка встала, моргнула и вышла из комнаты, предоставив изумленную и присмиревшую Луну своим мыслям.

— Значит, в город зла, — решила она. И готова была поклясться, что слышала, как вздохнула в ответ Богиня.

4

Артемида

• Нет слаще звуков под луной.
• Обман, предательство, подлог...
• Любовь — не больше чем предлог.
• Готовы мы держать ответ
За все, хоть правды в мире нет.

Майкл и Холли

Майклу казалось, что Холли вдет наку — по крайней мере, выгляделапример лучше. Однако... Поди разбери,с ней творится на самом деле. Глазаблестят...

«Ну и что? Может, у нее жар.из вселившихся в нее тварей набирает

слюни она пускать перестала...

«Организм обезвожен?»

это время, она поела без правда пронеся половину мимо рта. Майкл Есть только один способ узнать наверняка.

Предмет его забот сидел на диване и с интере свои коленки. Майкл осторожно опустился рядом.

— Холли, ты меня слышишь?

кивок.

— Ты понимаешь, что я тебе говорю?

поглядела на него и снова кивнула.

«Ага! Это обнадеживает!»

— Тогда послушай меня. Очень внимательно. Ее взгляд был по-прежнему устремлен на него.

Хороший

— Ты должна убить Аманду и Николь Андерсон.

Майкл немного подождал. Казалось, Холли обдумывает его слова.

— Убить Аманду и Николь, — медленно повторила она.

Колдун затаил дыхание. Пусть зыбкая, но какая-то связь между ними, похоже, возникла. Он мысленно потянулся к ней. Чуть подтолкнул...

«Волею связавших нас уз».

— Так ты выполнишь мою просьбу? — спросу он вслух.

Холли вскинула руку.

— Смерть! — прошептала она, и в ту секунду в гостиной взорвались все лампочки.

В темноте Майкл только и нашелся чтобормотать:

— Умница.

Луна

Пока самолет кружил над международнымпортом Лос-Анджелеса, Луна, верховнаяМатеринского ковена, смотрела вГустой ядовитый смог окутывал город,ван — гниющий труп. Все здесь былоземля, море, воздух. В этом аду бродили— ходячие мертвецы, пустые, бездушные

Однако это не объясняло происхожденияка, который явственно видела Луна и нели простые смертные. Глухая, черная мгла клубилась над Лос-Анджелесом, будто сонмыЗло, исходившее от людей, зданий,из самой земли, ощущалось так остро, что поне Луны забегали мурашки.

Описав последний круг самолет пошел на снижение. Луна беззвучно губами, моля Богиню о защите и помощи. Сидевшая в соседнем кресле девица заерзала и попыталась отодвинуться.

«Думает, я сумасшедшая, — поняла Луна. Глянула на короткую юбчонку соседки, пластическим хирургом, и с грустью подумала: — А на самом деле, если кто-то здесь и сошел с ума, так это она. Отдать свою молодость, свою душу этому городу зла — это ли не безумие? Он проглотит ее и выплюнет, до нее и знает сколько после».

Луна отвернулась и снова выглянула в иллюминатор. Самолет еще не коснулся земли, а она уже чувствовала себя дряхлой старухой. Луна снова зашептала молитву, стараясь укрепить свои дух и успокоить каждую клеточку, сжавшуюся от страха перед тем, что ждало внизу.

К тому времени, когда самолет приземлился, ей было так тошно, что хоть вой. Ещеминут ушло на то, чтобы добраться до здания аэропорта. Как только погасла надпись «Пристегните ремни», соседка Луны вскочила и двинулась к выходу. Люк открылся — воздух из терминала рванулся в салон. Луну замутило. Онаостальные пассажиры сражались сожом и, похоже, не заметили никакойГлубоко вздохнув, Луна прикрыла глаза.

«Иногда быть ведьмой — сплошная

Она постаралась как можно скорееиз аэропорта. Даже здесь грязная изнанкапредставала во всей своей красе. Повсюдули попрошайки, цепляясь ко всем подряд соми наклейками и прочим «добром». Одна из— совсем еще молодая женщина — заступилагу Луне. Та только покачала головой: этазываемая нищенка зарабатывала за годчем большинство работяг, которыевали ей свои кровные.

Женщина наседала. Тогда Луна посмотрелав глаза и сказала:

— Иди-ка ты домой. Хватит тянуть сокищества. Лучше поработай на его благо.

Попрошайка деревянно кивнула ик выходу. Через час-два она очнется, затодая пара из Огайо, которая стала бы еещей жертвой, будет хоть на времяприставаний.

Крепко сжимая дорожную сумку, Лунавилась к стоянке такси. Ведьма ты или нет, Лос-Анжелес — город опасный. И где-то в его безумии и хаосе живет человек, которого ей нужно. Оставалось надеяться, что окружающее зло не проникло к нему в сердце. Что он служит Богине, а не Рогатому Богу... или-нибудь похуже.

Снаружи сновали машины, пытаясь приткнуться к тротуару. Крики, гудки, свисты полицейских сливались в такую какофонию, что у Луны мгновенно заложило уши.

Она поймала такси, забралась внутрь и долго втолковывала водителю, куда ее отвезти. Гранд-отель «Уилшир» — одна из лучших гостинец в городе; казалось бы, чего тут объяснять? Луна вздохнула и откинулась на спинку сидения. Похоже, визит в Лос-Анжелес будет не из приятных.

Спустя полчаса машина остановилась у входа в отель. Луна разжала пальцы: на обивке сиденья остались ногтей.

«Десять лет жизни долой», — с горечью поду

поездочки позеленел бы даже самый боец.

зарегистрировалась, после чего ее прово номер. Распаковывать ей было особенно нечего — с этим Луна справилась за пару минут. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы дить защиту и разложить всевозможную магическую атрибутику.

Луна заказала легкий ужин с доставкой в номер, неторопливо поела. Потом оделась,скромное белое платье и серебряныев форме луны. Глянула в зеркало и нагнула к двери. Пора отправляться в театр.

Вскоре она уже стояла у театра Амансона. Взяла протянутую служителем программку, отыскала свое место. До начата оставалось десять минут, и Луна решила пролистать программу.

Театр Амансона был славен среди прочегочто именно здесь состоялась премьера «Призрака Оперы» на Западном побережье США.перерыва мюзикл вернулся на сцену, свым молодым актером в роли Призрака.следовала биография, повергшая Луну визумление. Алекс Каррутерс в ролидального Призрака очаровал театралов постране. Впервые он вышел на сцену в семьгда сыграл Уинтропа в местной постановкедавца музыки». По окончании школы юношуняли в одно из престижнейших театральных и в двадцать три он стал самым молодым исполнителем партии Призрака.

в зале на мгновение погас: пора занять свои места, — и через пять минут занавес. К концу первого акта под чары Призрака под только красавица Кристина.

Алекс Каррутерс весь зал.

работает на зрителей, а те и ра — Луна, наблюдая за юным дарова

К тому моменту, когда Призрак запел: «Ты ли пути назад...»[9], пытаясь соблазнить Крис атмосфера в зале достигла точки кипения. А к концу заключительного акта плакали даже мужчины.

После пяти вызовов на бис зажегся свет, и те повалили к выходу. Луна немного поси дожидаясь, пока схлынет толпа.

«Сильный мальчик, ничего не скажешь...»

И если помимо гипноза у него имеются и дру столь же впечатляющие таланты — игрок, с нельзя не считаться.

«Осталось выяснить, кому он служит».

Луна встала и направилась к сцене.

— Отведи от меня чужие глаза, пусть невидим кою сделаюсь я, — прошептала она иверховной ведьме нет нужды произноситьнания вслух, однако треволнения последних дней выбили ее из колеи.

Поднявшись по лесенке, Луна за занавес, минуя рабочих, которые сцену для следующего спектакля. пути ей попалась гримерная актрисы, игравшей Карлотту. Та настороженно вскинула глаза.

«Ведьма... Чует мое присутствие. Вон как дернулась... И не зря: ей есть что скрывать».

По странной иронии, у певицы,партию примадонны, которую так презирает Призрак, голос был и вправду весьмаЗнали бы зрители, на какие ухищрения шлагоре-певичка, лишь бы скрыть своюТут в голове мелькнула новая мысль, истыла.

«Уж не помогает ли ей кто-то другой?»

Вспомнив о своей миссии, Лунадальше. Оказалось, ее уже ждут: стоило гостье приблизиться к мужской гримерной, какей поднялся Алекс. В отличие от остальныхкрасно ее видел.

«Следуйте за мной».

Луна молча пошла за ним и вскоре очутилась у дверей его личной гримерной. Переступив порог, Жрица скинула покров невидимости — пусть Алекс рас гостью — и пригляделась сама.

Высокий, шести футов ростом. Светлые, чуть волосы, живые голубые глаза.

фамильной черты, и все же сомне нет: в его жилах течет кровь Каоров».

Пусть внешне это никак не проявлялось, но духовное родство было налицо.

Алекс сел и жестом указал ей на стул.уна воспользовалась приглашением и тут же вторглась его сознание, почувствовав, что и в ее мысли проник некто незваный. беспрепятственно впустила его в те дверцы, которые готова была открыть, и наглухо задраила прочие, более сокровенные уголки своей души. Алекс отвечал тем же, и какое-то время они кружили, атакуя и парируя выпады противника.

Наконец наступило перемирие. И вовремя: еще немного, и от ее защиты остались бы одни лохмотья.

«Ничего себе! Вот это сила!»

— Зачем вы пришли? — спросил он без околичностей.

— Чтобы увидеться с вами.

— Кому вы служите?

— Богине. Я Луна, верховная жрица Материнского ковена, — Она подняла подбородок. — А вы?

— Алекс Каррутерс из ковена Воздуха... Я тоже служу Богине.

Луна прищурилась. В ответе чувствоваласькая-то фальшь: Алекс явно произнес непришло ему в голову. Она пробежаласьпо комнате, отметив висевший на дверисиний шелковый халат с вышитой на спинестатуэтку Афродиты на гримерном столике...гой магической символики в комнатежилось.

Она заставила себя успокоиться.

«Алекс — самоучка и, возможно, поклоняется иначе, чем мы. Быть может, именно это менясмущает», — подумала она и усмехнулась.

Богиня многолика, и поклоняться ей можноразному. Каждая культура привносит что-тоВ сущности, это не так уж и важно, ведьпоклонения остается неизменным.

«Вот и протестанты все никак не решат,дисты они или лютеране».

— Выходит, мы с вами в некотором родеги, — заметил Алекс с обезоруживающей

— Актеры из труппы — ваш ковен?

— Некоторые, — признался он. — Мы, люди Темного ремесла должны держаться вместе.

— А Карлотта — это вы нахимичили?

Алекс удрученно вздохнул.

— Да. Прекрасная актриса и всегда была мне тетушки. Вот только петь она совсем не умеет.

— Никто из зрителей не заметил.

— Кроме

— Кроме меня.

Он на нее долгим взглядом.

— Значит, вы пришли, чтобы поговорить со Так что же вы хотите мне поведать, Луна из Материнского ковена?

Она улыбнулась и подалась вперед.

— Ваше прошлое.

Ведьмак нахмурился. Похоже, слова гостьи его действительно удивили. Наконец он заговорил:

— Когда мне было пять, я обнаружил, что умею то, чего не умеют другие. В десять я понял, что я ведьмак и что моя мать была ведьмой. Год спустя я стал членом своего первого ковена, а когда мне  исполнилось пятнадцать, основалЯ ведьмак и всю свою жизнь скрывалот общества, которое со времен салемскихров мало в чем изменилось... Честновижу, что к этому можно добавить.

Луна тихо рассмеялась.

— Очень и очень многое.

Тройственный ковен

Холли — вернее, то, что от нее осталось, — стояла двери гостиничного номера.

«Так вот где вы прячетесь».

Она склонила голову набок к доносившимся изнутри голосам

«Смерть...» — разобрала она.

Мотель окружали защитные— слабенькие, Холли едва их Она подняла руки и прошептала:

— Смерть...

Сотни огненных шаров заплясали— сияющие сгустки энергии,дании цели.

— Аггредиор!

в воздухе, словно туча стрел. Первая волна разбилась о магические преграды, вторая их изрешетила. Защитный барьер померцал и растаял в воздухе. Оставшиеся огненные шары просыпались на мгновенно вспыхнувшее здание.

Изнутри послышались крики. Двери распахнулись. Члены ковена высыпали наружу и, лихорадочно отстреливаясь, кинулись к ближайшим укрытиям. захохотала. Вскинула руки, го выпустить новый залп...

успела. Мощный удар в спину свалил ее упала и несколько секунд лежала, хва воздух.

ну же», — прошипел голос у нее в го чей?

«Беги!..»

Вставай и дерись! Убей их!»

отчаянно вскрикнула и зажала уши. каждый свое.

— от меня нужно? — завизжала она. — в покое!

— — позвал ее далекий, глухой голос. из-под воды. — Берегись!

же от меня отстанут?» — со зло она.

Повернула голову — и не поверила своим глазам. Перед ней возвышалось серое человекообразное чудище.

Холли перекатилась на бок. И вовремя: в следующий момент на то место, где она толькос размаху опустился огромный кулак. перевела дыхание. Из кончиков ее пальцев вырвалось пламя. Огненные струи ударили в монстра, однако он и ухом не повел: нагнулся, подхватил девушку и стиснул так, что затрещали Голова Холли безвольно свесилась набок. В глазах потемнело.

«Хвала Богине... Ну вот и все...»

«Нет! Сражайся! Убей его!»

«Я не знаю как».

«На лбу начертано слово. Сотри первыйвол».

Холли потянулась, ткнула большим в букву «е», с силой провела ногтем.ло и, выпустив свою жертву, схватилось за

Холли с трудом поднялась и довести дело до конца.

— Беги! — закричал властный голос,вая бормочущий хор.

Упрашивать ее дважды не пришлось.

Аманда стояла и беспомощно смотрел анна убегающую прочь сестру. А следом за Холи мчалось четверо гороподобных существ.

— Кто они, эти чудовища? — прошептала она, задыхаясь.

— Големы, — мрачно ответила Саша. — Существа, вылепленные из глины и наполненные волей создателя.

— А кто их создал, — спросил Филипп. — Майкл?

Саша задумчиво покачала головой.

— Чтобы оживить голема, нужно не один год штудировать учения каббалистов. Это самый трудный и самый опасный раздел магии. У Майкла нет таких знаний.

— Вы уверены? — резко спросил Ричард.

кивнула.

— фокусов в его арсенале нет, и, насколь известно, к другим религиям он всегда от прохладцей.

— не Майкл, то кто же? — воскликнул

— бы я знать...

— Верховного ковена, — прошептал Паб слышно.

— По-вашему, в них живет воля создателя? — вскинулся

Саша кивнула.

Арман повернулся к Пабло.

— И когда появились эти големы, ты почувствовал присутствие Уильяма Мура?

Пабло поежился.

— Да... И еще одно: они искали

— Вряд ли. Скорее, им нужна Холли.коль, — От этой мысли Аманда чуть

Саша обняла ее за плечи.

— Не бойся, девочка. Мы о тебеЗнаешь, твой отец прав: оставатьсяком опасно. Пора уходить.

— Куда? — мрачно спросила Аманда. Тишина.

— Есть тут одно место... — подалачавшая все это время Кари.

Алекс и Луна

Звонок из Материнского ковена засталЛуну в Лос-Анджелесе. В результатели свои планы и вылетели в

В полупустом самолете первымли Луна ее заметно

с родственниками, о существовании которых ты даже не подозревал, чтобы вступить вместе с ними в схватку со злом, — от такой перспективы я б тоже разнервничалась».

Алекс повернул голову и улыбнулся своей спутнице.

ковена Воздуха порывались отправить после долгих уговоров — приказывать Алекс не стал — согласились-таки остаться в Лос-Анджелесе. Не потому, что предприятие и не потому, что знакомство — дело личное. И даже не потому, что решил. Театр — вот что их держало. был дублер, который мог отыграть за спектаклей, но кто заменит всю труп актеры повздыхали-повздыхали, а благословили его в дорогу, молясь Боги благополучном возвращении товарища.

такая сплоченность. Тревожило только то, что ковен Алекса существовал уже не первый в Материнском ковене о нем даже не слышали.

люди, как и мы, поклоняются Бо дело...»

Впрочем, поломать голову над этой загадкой она еще успеет. Сейчас же главное — познакомить Алекса с кузинами.

С начала полета прошло едва ли полчаса, а одна из стюардесс уже бросала на Алекса совершенно недвусмысленные взгляды. Казалось, молодого актера окружает сияние, ореол невидимого света. Так стоит ли удивляться, что девушек тянеткак магнитом? Впрочем, нужно отдать ему должное: Алекс никак не поощрял свою новуюницу. По правде говоря, он вообще смотрелкак на пустое место. Луна наблюдала за нимбольше хмурилась.

— Сок, воду, шампанское? — спросила очарованная Алексом девица, переключив внимание на его спутницу.

— Имбирный эль, — попросила Луна.шепнула: — Забудь о нем, девочка.

Стюардесса захлопала глазами и озадаченно уставилась на Луну. Однако уже через мгновение ее губы вновь растянулись в привычной морепоколенной улыбке.

Полет, казалось, никогда не кончится. Наконец самолет приземлился.

Дожидаясь багажа, Луна достала свой мобильный телефон и набрала номер ведьмы из Материнского ковена — единственной, кто остался в Сиэтле, когда остальные эвакуировались в Санта-Крус. Та ответила после первого же гудка. «Переезд, дом в лесу, Винтере», — сказала она. Не проронив ни слова Луна нажала на «отбой». Они забрали чемодан Алекса, вышли из здания аэропорта и остановили такси.

— — спросил водитель, с любопыт странную парочку.

— В Винтере.

— А вы откуда? — поинтересовался он, гоняя жевачку.

— Из Канады, — коротко ответила Луна.

— Красивая у вас там природа. А сюда в отпуск или как?

прищелкнула пальцами — таксист немед потерял к ним всякий интерес — и устрои поудобнее. Учитывая несчастья, постигшие трех сестер, предстоящая встреча потребу ее сил.

Тройственный ковен

После долгих споров Ричарду удалось убедить остальных, что во время сновидений должен отправиться он и никто другой. При этом он напирал на тот факт, что находится в отличной физической форме, а значит, лучше подготовлен к суровым условиям этого места. Арман порывался отправиться с ним, однако Ричард решительно отмел его предложение. А вдруг големы появятся снова? Нет, пусть рядом с его девочкой будет надежный

Теперь, в домике, куда привела их Кари — объяснив, что он принадлежит ее родственникам Ричард чувствовал, как разгоняется его пульс.

«Как перед боем, — подумал он, — Впрочем… Вполне возможно, что так оно и есть».

Жаль, Холли не смогла рассказать хоть что-нибудь внятное — только твердила про огонь. Ну и еще, разумеется, про демонов. Ричард поморщился. И от Барбары они ничего полезного не узнали: весь ее рассказ сводился к тому, что она долго сидела в каком-то каменном мешке. По крайней мере, так ей показалось.

встал и терпеливо дождался, пока шаман нанесет на его тело все необходимые символы. Ричард неоднократно слышал, что во времени сновидений самое надежное оружие — сила мысли. Вот и славно. Магических способностей у него ноль, зато вообразить кровавую бойню — это всегда пожалуйста. им такогомало не покажется.

Ричард понимал: Жеро надо спасти, — однако в душе его грызли сомнения. Впрочем, сомнительной эту затею считали все, за исключением Барбары. Нельзя бросить Жеро в беде, н Барбара. Она сама больше года ремени сновидений, пока Жеро с ее оттуда. Мысль о том, что кто- те же муки, которые выпали на ее долю, была ей невыносима.

В глубине души Ричард не мог с ней не согласиться. Как-никак он когда-то был рейнджером, а рейнджеры никогда не бросают своих. Даже мертвых: вдруг враг сумеет их опознать?

Ричард набрал полную грудь воздуха, лег в центр Круга и медленно выдохнул, чувствуя, как очищается его сознание, как уходит все постороннее.

Он закрыл глаза и открыл их уже в другом месте. Теперь его окружала выжженная пустыня. Внезапно в лицо ударил горячий ветер. Ричард напружинился. Все здесь дышало злом; казалось, им сочится сам воздух. Ричард вдруг с ужасом представил, как оно оседает на коже ядовитой, зловонной пленкой...

Он тряхнул головой, отгоняя зловещие видения: сейчас не время для фантазий. Описал круг, неторопливо приглядываясь к окрестностям, и улыбнулся — неподалеку возвышалась громадная скала. Очевидно, где-то в ней и сидела Барбара, а значит, именно здесь Жеро видели в последний раз.

Ричард напряг все свои чувства и двинулся в сторону скалы, представляя, что вокруг него вырастают высокие, неприступные стены. За ними он разместил тревожные датчики, которые предупредят его о приближении врага. За год, проведенный в джунглях, Ричард изрядно поднаторел в возведении таких вот невидимых барьеров, в умении управлять своим сознанием.

Мари Клер эта его привычка выводила из себя. Когда он только вернулся с войны, она постоянно жаловалась, что он, дескать, от нее «загораживается». Видит бог, он честно пытался разучиться себя контролировать, но в какой-то момент терпение жены иссякло. В последнее время Ричард часто думал, как отреагировала бы Мари Клер, узнай она, что после ее смерти все его барьеры пали и душа оказалась открытой настежь.

Впрочем, что толку ворошить прошлое. Он собрал себя по кускам. Пора принять себя как есть, с инстинктом самосохранения и всем

Вскоре Ричард уже стоял у подножияОпаливший эти края огонь оставил свой след даже на камне. Двигаясь по часовой стрелке, бывший солдат осторожно, шаг за шагом, начал огибать крутой склон в надежде обнаружить в нем щель или пролом

что перед ним не кусок камня, а самая настоящая рука. Казалось, кто-то уперся ладонью в толщу скалы и давит, пытаясь выбраться наружу. Ричард коснулся выступа пальцами, зажмурился и мысленно проник внутрь каменного мешка.

В тот же миг его захлестнули страх, боль и... удивление. Ричард улыбнулся: полдела сделано. Собрал мысленную энергию и представил, что она течет по руке, к кончикам пальцев и дальше, в толщу скалы, проникает в пальцы Жеро, а оттуда в его сознание. Есть контакт!

— Ты не ранен?

Молчание. Затем далекий, но ясный голос произнес:

— Нет. Схожу понемножку с ума, но все остальное в норме.

— Отлично. Попробую тебя оттуда вытащить.

Кто вы?

— Отец Николь и Аманды.

Удивление переросло в шок. Не удержавшись, Ричард насмешливо хмыкнул:

— Рано ж ты сбросил старика со счетов.

— Учту на будущее, — тихо ответил Жеро,

— А что тут стряслось-то?

— Разве Холли вам не рассказывала?

— Пыталась. Только мы ничего не поняли.

Мгновение тишины. Ричард знал, что Жеро ломает голову над последней фразой. Вопросов, однако, не прозвучало.

— Скала превратилась в двух сражающихся друг с другом змей. Одна из них меня проглотила. А потом они снова окаменели.

Ричард отступил на пару шагов.ся. Скала как ската... Но ведь и смотрит он на нее обычным зрением. Он закрыл глаза иувидеть ту же картину мысленно. Медленно, мало-помалу в очертаниях скалы проступили два силуэта — змеи, кусающие друг друга. Водной из них виднелся Жеро.

Ричард снова коснулся руки пленника и почувствовал, что тот в панике.

— Не бойся. Я тебя не брошу.

— Огонь...

Скала застонала, завыла и начала расступаться. Медленно, словно рождающийся младенец, в образовавшуюся щель протиснулась рука, изуродованная настолько, что не верилось, будто она принадлежит человеку. Отверстие ширилось, и вскоре из него высунулась вторая рука.

— Наконец показалась голова. Вид ее был поистине кошмарен, однако Ричард был готов к этому зрелищу. Шутка ли, побывать в Черном огне! По словам Саши, не обладай этот парень столь феноменальной силой, вряд ли бы он выбрался из той переделки живым. Жеро жадно глотал воздух.

Помогите! — просипел он.

Я пытаюсь, — спокойно ответил Ричард. Только вдвоем было бы сподручнее. Представ что камень раздвигается, что змеиная глотка рвется и ты выбираешься наружу.

Жеро закрыл глаза. Ричард почувствовал,к его усилиям добавились чужие. Теперьстие росло вдвое быстрее, и вскоре узниклился наружу, задыхаясь и кашляя.

Ричард дал ему отдышаться, затем подошел и помог встать.

— Сколько я здесь проторчал? — Жеро, пошатываясь на нетвердых ногах.

— Несколько дней, не больше, — заверил его Ричард.

— А по ощущениям — целую вечность.

— Верю... Идти сможешь? Надо поскорее убраться из этого проклятого места.

Словно в ответ на эти слова, одна из его сирен предупреждающе взвыла.

Часть вторая

Огонь

• Одни находят смерть в огне,
• Другие сгинули на дне,
• А воздух — кто же разберет,
• Смерть или жизнь он нам несет?
• Из трех я выберу огонь,
• Чтоб, протянув к нему ладонь,
• В безумной пляски круговерти
Таять в объятьях сладкой смерти.

5

Магог

• Проиграли ведьмы бой,
• Вновь повержены тобой,— |
• Солнца бог, что многолик!
• Слышишь их предсмертный крик?

• Спляшем, сестры, скоро вновь
• На могилах колдунов.
• Ветер весточку принес
• Не забыл он наших слез.

Тройственный ковен

«Ненавижу ждать, — думала Аманда, сидя у неподвижной фигуры отца — Такое ощущение, будто я только и делаю, что чего-нибудь жду».

— Может, пора уже бросить это занятие? — произнес незнакомый мужской голос.

Аманда вздрогнула. Через миг в комнате материализовалась верховная жрица Материнского ковена, и не одна, а со сногсшибательным красавцем.

— М-да. С защитой у нас явно не очень, — бормотал Томми.

Аманда поднялась навстречу высокой

— Благословенны будьте, верховная жрица.

— Благословенна будь, — прозвучало

Остальные хором подхватили приветствие.

— Аманда, позволь представить тебе Алекса Каррутерса, твоего двоюродного брата.

Аманда моргнула. Потом еще раз моргнула.

— Кого?

— Твоего двоюродного брата.

— Не знал, что у тебя столько родни, — съязвил Томми. — Куда ни плюнь, везде твои двоюродные.

Аманда стояла и тупо пялилась на

«Сначала сестра, потом брат... Интересно, мама о нем знала?»

Алекс протянул руку. Встрепенувшись, девушка шагнула ему навстречу. Стоило ихсоприкоснуться, Аманду словно ударилоточь-в-точь как в тот день, когда они с Холли впервые взялись за руки и вдруг полетели вверх тормашками.

ладонь, Аманда отступила на шаг и сказала:

— Ну что ж, Алекс, добро пожаловать. Знакомься мои друзья по ковену: Томми, Кари, Филипп, Пабло, Саша, Арман. Барбара и мой отец, — мах в сторону недвижного тела, — в ковене не но тоже сражаются в наших рядах.

— Я думал, вас больше, — заметил Алекс.

— Было, — отозвался Филипп, — До недавнего Кто-то погиб, кто-то пропал без вести.

— Мои соболезнования, — сказал Алекс и опустил глаза в знак сочувствия.

— Приняты. Как мы готовы принять вас, — от Аманда. — Присаживайтесь. Мы ждем моего отца: он в Австралии, во времени сновидений. Пытается спасти одного нашего друга.

Алекс кивнул и сел в кресло напротив камина.

— А где другие мои сестры — Николь и Холли?

— Исчезли. И та и другая, — ответил Томми.

— Вот как? Похоже, я отстал от событий. Придется вам ввести меня в курс дела.

— Сперва расскажите нам о себе, — раздался голос Армана.

Аманда поразилась: испанец, когда-то чуть не ставший священником, рот раскрывал только в исключительных случаях, а тут открыто выступил против гостя. Значит, здесь что-то нечисто.

— И правда, — поддержала она, вспомнив об осторожности. — Расскажите-ка нам о себе.

От того, как он улыбнулся, Аманду бросило в холод.

«Так мне не показалось! Он и правда читает мои мысли».

— По профессии я актер, по убеждениям и образу жизни — ведьмак. Я служу Богине.

— И по чистой случайности объявились именно сейчас, когда у нас каждый человек на счету? — продолжал допытываться Арман.

Словно защищаясь, Алекс выставил перед собой руки.

— Еще вчера я и слыхом не слыхивал ни о вас, ни о вашем ковене. А потом меня разыскала Луна. Сказала, что у меня есть двоюродные сестры и что им нужна моя помощь.

— Это правда, — подтвердила жрица. — Я попросила Богиню явить мне исчезнувшую ведьму из рода Каор. Думала, что увижу Холли. А вместо этого Богиня показала мне Алекса. Та ветвь, из которой происходит Алекс, отделилась от вашей в начале двадцатого века. В его семье, как и в вашей, забыли о своем наследии. О том, что он ведьмак — как и ты, Аманда. как твои сестры.

— В первый мой ковен я вступил довольно рано, — признался Алекс. — А сейчас у меня собственный ковен.

— Ну, теперь-то мы и без магии знаем, где Холи, — раздался дрожащий голос Кари.

— Вы ее разыскали? — вскинулась Луна.

— сама нас нашла, — вздохнул Филипп. — намерения у нее были далеко не дружественные.

— Холли на вас напала?

Пабло смущенно кашлянул.

— Я должен вам кое в чем признаться. Все это время я поддерживал связь с... с некими силами. Они рассказывают мне... о разных вещах — из тех, что нашептывает ветер... Холли связана узами с Майклом Деверо.

Воцарилась мертвая тишина. Верховная жрица заметно побледнела. Наконец она тяжко вздохнула и спросила:

— Ты в этом уверен?

Филипп взглянул на Пабло и, помедлив, кивнул.

«Похоже, с ним Пабло уже поделился. Вот только Филипп и слова не проронил, значит, он не доверяет Алексу».

Спохватившись, Аманда быстренько затолкала эту мысль поглубже. Если Филипп предпочитает держать какие-то вещи в тайне, то лучше о них не думать. Не хватало еще, чтобы Алекс узналобо всем из ее же собственных мыслей.

Неожиданно Пабло вскочил. В глазах ясновидца стоял ужас.

— Она здесь.

— Как она нас нашла? — крикнула Кари, вскакивая вслед за ним. — Никто, даже Жеро, не знает об этом доме!

Не обращая на нее внимания, Аманда повернулась к Алексу.

— Добро пожаловать в ад. Надеюсь, вы готовы.

— Да что она нам сделает?

Не успел он произнести эти слова, как стена проломилась и в комнату ворвалсявсадник. Скелетоподобный конь ударил плечом верховную жрицу, та с размаху упала на Аманду, и они обе покатились на пол.

Падая, Аманда успела заглянуть ввсадником брешь: окруженная целой армией призраков, снаружи стояла Холли. Ее волосы развевались на ветру, а руки тянулись к небу.

Призрачные воины бросились в атаку.но раздался чей-то грозный крик, от задрожали Аманда подняла глаза и увидела, что Алекс стоит, широко раскинув руки.

— Ego diastellomai anemos o apekteina eneka!

— Что он говорит? — спросила она. Слова срывались с ее губ и тут же таяли, уносимые налетевшим откуда ветром.

— «anemos» значит «ветер», — Алекс велит ветру уничтожить наших врагов.

Словно зачарованная Аманда смотрела, как смерчи один за другим врезаются в войско, сминая ряды, унося врагов перед домом осталась только Холл шевелились, словно она что-то крича могучий порыв ветра подхватил ее и швырнул оземь.

Минуту, показавшуюся вечностью, Холли лежала не двигаясь. Сердце Аманды сжалось.

«Неужели?..»

Однако Холли зашевелилась, медленно встала на ноги, оглянулась — Аманда поняла, что она ищет взглядом Алекса, — а затем, развернувшись, нырнула во мрак.

Ветер разом стих. Аманде показалось, что Алекс чуть сник, будто придавленный тяжелой ношей. Она кое-как поднялась и повернуласьрищам.

— Все живы-здоровы?

— Вроде бы... — Филипп внимательно посмотрел на Алекса и спросил: — Как тебе это

Тот пожал плечами.

— Кому-то ближе воздух, кому-то огонь... В моем ковене у каждого члена есть своя излюбленная стихия. Я лично всегда был в ладах с воздухом.

— А Холли с ним, значит, не в ладах... Похоже мы нащупали ее слабое место, — заметила Луна, поднимаясь с пола, — Однако нам нужно отсюда уходить. Пора перебираться в место побезопаснее. Куда-нибудь, где она не сможет нас отыскать.

— Мы не можем уйти, не дождавшись отца! — запаниковала Аманда.

— Говорите, он во времени сновидений? — спросил Алекс, — Кого он отправилсяКого-то из ваших?

Аманда замялась.

— Не совсем. Вообще-то тот человек... колдун. Это долгая история...

Алекс изогнул бровь.

— Надо думать. Если хотите, я мог бы туда наведаться. Попытаюсь их вытащить.

— отправили туда слишком многих, — запротестовал Филипп.

— У них есть опыт астральных путешеств— Алекс, улыбаясь.

покачала головой.

— Нет. С

Улыбка Алекса стала еще шире.

— Ну что ж. Выходит, я оказался здесь очень у меня такой опыт есть. Как у большин тех, кто выбрал своей стихией воздух.

— счастливое совпадение, — пробормо Томми так, чтобы его слышала только Аманда.

В душе она была с ним согласна. Все это выглядело очень подозрительно, однако отца нужно было вызволять — любыми средствами.

— Решено, — произнесла она и улыбнулась, зная, что эта улыбка идет откуда угодно, но только не от сердца.

Ричард и Жеро

Огонь надвигался с невообразимой скоростью, и Ричард едва успевал его мысленно отталкивать, Черные языки пламени угрожающе извивались, будто живые. Ричард чувствовал на лице их горячее дыхание и упорно отбрасывалназад, однако мало-помалу огонь подступал все ближе. Вскоре на коже Ричарда вспухли первые волдыри. Рядом шептал заклинания Жеро, но произносимые им слова тонули в реве

Внезапно среди пламени возникла человека. Казалось, огонь расступается, даваядорогу.

— Дядя Ричард? — спросил он, стремительно приблизившись.

Бывший солдат кивнул. В облике юноши было что-то до боли знакомое, хотя он мог бы поклясться, что никогда его прежде не видел.

Знакомый незнакомец взмахнул руками,кричал что-то на неизвестном Ричарду—и вдруг, ни с того ни с сего, поднялся ветер.был такой силы, что Ричард и Жеро едвана ногах, а незнакомец даже не шелохнулся. Через миг огонь погас, будто свечи напироге, и в оглушающей тишине раздалось:

— Я ваш племянник.

«Боже, спаси и сохрани», — подумализумленно моргая.

— Меня зовут Алекс. Пойдемте. Аманда вас заждалась.

Минуту спустя Ричард открыл глаза и увидел склонившееся над ним родное лицо.

— моя, — выдохнул он.

— — всплеснула руками Аманда и уже же его обнимать.

— Жеро? — позвал он.

— Я здесь, — прохрипел тот откуда-то неподалеку

— А где... твой двоюродный брат, Аманда?

— Спасибо, что не забыли, дядя.

В поле зрения Ричарда показалось довольно ухмыляющееся лицо.

Ричард с трудом сел. Недавние воспоминания нахлынули на него потоком мелькающих видений.

— В нас никто не вселился?

— По-моему, нет, — успокоила его Аманда.

— Слава богу! — Ричард глянул на Жеро, чье лицо было замотано полотенцем, очевидно брошенным кем-то из ковена. — Появились какие-нибудь новости, пока меня не было?

— Холли снова пыталась нас убить.

— Холли? Убить вас? — растерянно повторил Жеро.

Аманда опустилась на колени и положила ладонь ему на плечо.

— Во времени сновидений в Холли вселили демоны.

— Не может быть! — охнул Жеро.

— К сожалению, это еще не все, — произнес, Филипп, кладя руку на второе его плечо, — Она связана узами... С твоим отцом.

Из груди Жеро вырвался вопль. Ричард опустил глаза — ничем иным он не мог помочь горю, свидетелем которого стал.

— Я найду и освобожу ее, — заговорил Жеро. В его голосе звенел металл — Даже если для этого мне придется убить своего отца и умереть самому.

«Будем же молиться, чтобы до этого не дошло...»

В номере отеля «Валенсия» Вероникала Марка Деверо. Колотившееся сердцезывало: он вот-вот появится.

«Ловушка, иначе и быть не может», — твердила про себя Вероника.

И все же — ждала. С Марком они неполгода, со дня памятного сраженияанджелесского отеля «Коронадо», где Вероника ост когда приехала повидаться с сестрой. тоже был постояльцем в этом отеле,конечно же, их пути вскоре пересеклись. От од о той встрече Вероника со

отель сгорел дотла, но сама она по видела — как выбежала тогда в ночь, так возвращалась в то страшное место. домой, в Сиэтл — хоронить погибшего в же день мужа.

И вот, полгода спустя, она приехала в Сан-Франциско, поддавшись на уговоры подруги: Эми давно твердила, что Веронике нужно развеяться, покинуть на время дом, где все напоминало об утрате.

«Хорошенький же у меня получается отдых...»

Инициатором сегодняшней встречи был Марк, попросивший о перемирии, чтобы поговорить — о чем, он не объяснил, однако у Вероники были на этот счет кое-какие догадки. Телеграмма, доставленная нынче утром, потрясла ее до глубины Души.

«Как он меня разыскал?»

Вероника нервно разгладила подол бледно-розового платья, проклиная себя за то, что не какое-нибудь другое, без кружев, от которых чесались шея и грудь, и без этих узких, сковывающих движения рукавов.

Тревожась все сильнее, Вероника потянулась рукой к медальону, в котором хранился локон сына. Через месяц Джошуа исполнится год. Сейчас мальчик остался с Эми, приехавшей в Сан-Франциско вместе с ними, и той наверняка хватилоуложить малыша, не дожидаясь возвращения матери. «Увидимся утром», — шепнула ему Вероника, уходя на встречу с Марком, и теперь молилась, что сможет выполнить это обещание.

В дверь постучали. Быстро, пока немужество, Вероника пересекла комнатунула ручку.

Тот, кого она ждала, шагнул в номер.ка притворила дверь, повернулась и вдруглась с ним лицом к лицу. Сердце едва ненуло из груди; слова защитного заклинания,товые сорваться с языка, застряли в горле.стоял и смотрел на нее — черные как угольза прожигали ее насквозь. Он был похожготовившегося к прыжку ягуара,вот набросится на беспомощную жертву.

«Жан...» — прошептал в голове голос

Вероника попыталась отвести глаза и нела: взгляд Марка пригвоздил ее к месту,сокровенные уголки ее души. Воздух между ними наэлектризовался настолько, что в какой-то момент по лицу и рукам Вероники за

«А он? ли он то же, что

вперед. Вероника вскинула руки, мгновение они оказались креп к его груди, а сама она — стисну объятий.

— Dieu[10], Изабо, как же я тебя ненавижу! — выдохнул он, на мгновение оторвавшись от ее губ.

смотрела на Марка, но видела совсем — исступленное, яростное.

Загадочные слова полились с ее губ, однако отчаянно сопротивлялась, не желая от власть Изабо, раствориться в ней, как в Жане Марк.

подхватил ее на руки и, нашептывая что--нежное, отнес на кровать. Сел рядом, целовать ей пальцы и вдруг замер, заметив кольцо.

— Ты замужем?

Вероника покачала головой.

— Я вдова.

И снова его губы впились в ее губы; затрещало разорванное платье. Вероника тоже сдирала с него одежду, пока всей кожей не ощутила жар его тела не почувствовала на себе его тяжесть.

— Mon Jean, — шепнула Изабо.

Но застонала Вероника.

Утолив страсть, они нежились в объятиях друг друга. Еще никогда Веронике не было так покойно и радостно, как в эти минуты.

— Единственная моя любовь, — Марк.

— Это Изабо — единственная любовь Жана. А мы с тобой — всего лишь пешки в их игре.

— Неправда. Да, я люблю и ненавижу тебя, как любил и ненавидел свою Изабо Жан, но во мне живут не только его чувства. Меня потянуло к тебе еще тогда, в Лос-Анджелесе. С тех пор я каждую ночь думал о тебе, искал тебя.

Вероника отвела влажные от пота волосы с его лба.

—Я тоже не могла тебя забыть, — призналась — очень старалась. Я почти ничего не о своей семье — только то, что рассказала мне Изабо. Той ночью, когда мы впервые с тобой встретились, я слышала ее голос.

— Я тоже слышал тогда голос Жана.

— правда, что когда-то наши семьи враждовали?

—

— ведь должно же это когда-нибудь прекра

— Да. Должно... Вероника Катерс, клянусь, что не причиню зла ни тебе, ни твоей родне все возможное, чтобы убедить осталь Деверо отказаться от мести!

— покуда жива, буду всеми силами поддер мир между нашими семьями.

Они поцеловались, и кровь из прокушенных скрепила клятву.

— Покуда жива, — повторила Вероника.

— Покуда я жив, — эхом отозвался Марк. Они снова сжали друг друга в объятиях, не по что смерть уже предъявила на них свои

Земля застонала, словно в родовыхпервой судорогой исторгла из чрева боль, и смерть.

Землетрясение началось сразу, без предупреждения. Мощный толчок выдернул Веронику из сна. Следом проснулся Марк, рывком сел, высвобождаясь из ее объятий.

Прежде чем слова заклинания успели слететь с ее губ, послышались истошные крики и грохот взрывов. Грозный рык потряс стены отеля.

А потом проломился пол.

Город пылал, охваченный пожарами. Власти объявили чрезвычайное положение: счет жертвам шел на тысячи.

Высокая цена, ничего не скажешь. Но Деверо — люди не мелочные.

Дюк Лоран и Грегори Деверо смотрели на руины отеля. Все четыре этажа провалились в подвал. Безгубый рот герцога растянулся в улыбке.

— Дело сделано?

— Да, — ровно произнес Грегори, не проронивший ни слезинки о погибшем брате.

— Ну что ж, поздравляю, мой мальчик!

-Анджелес

с тысячами других Джинни стояла у ог доски объявлений, на которой вывеши свежие сводки новостей из Сан-Франциско.

«Боже, спаси ее и сохрани», — мысленно взмолилась девушка.

Накануне пришла телеграмма: Вероника писала, что собирается в Сан-Франциско, а уладив дела, возможно, завернет на несколько дней в Лос-Анджелес.

Списки погибших обновлялись каждые несколько минут, и с каждой новой сводкой рос перечень зданий, разрушенных землетрясением и пожарами.

«Сколько жертв... Сколько горя...» — думала Джинни.

Дома, в нескольких милях отсюда, ее ждали муж и маленький сын.

«Слава богу, они в безопасности!»

«И ведь я даже не знаю, в каком отеле она остановилась!» — подумала Джинни с отчаянием.

Внезапно земля под ногами дрогнула — раз, Другой... По толпе прокатился крик ужаса. Сла

Толпа всколыхнулась и в панике хлынула прочь.

«Как будто их это спасет...»

Людской поток подхватил Джинни и повлек ее за собой — девушка едва успевала переставлять ноги. Какой-то обезумевший мужчина врезался в нее и, энергично работая локтями, полез дальше. Джинни едва устояла на ногах. В следующее мгновение кто-то налетел сзади. Джинни упала, больно ударившись запястьем. Попыталась встать, но чей-то башмак с размаху опустился ей на спину. Джинни уткнулась в грязь, и не успела она опомниться, как люди бежали уже прямо по ней. Она попробовала закричать, однако ее голос тонул в реве толпы.

Пробегая, кто-то пнул ее в бок. Затрещали ребра, грудь пронзила адская боль. Джинни закашлялась. Кто-то снова наступил ей на спину, хрустнула под чьим-то сапогом здоровая рука.

Она пыталась подняться, но кости трещали, мышцы не выдерживали веса топчущих ее

«Мне конец», — с ужасом поняла она.

Приподняла голову и сквозь заливающую глаза кровь увидела фигуру в белоснежном

Безмятежная, как статуя, женщина стояла посреди мечущейся толпы. Казалось, люди безотчетно сворачивают перед ней в сторону. И вдруг глаза Джинни или кто-то пробежал сквозь нее?

Я твоем малыше, — произнесло ведение.

«Верю», — подумала Джинни, закрывая глаза.

6

Фрейя

• Решение принять пора.
• Пробудилось ото сна
• Зло, что до поры дремало...
• Что ж, начнем войну сначала!

• Молю, Богиня, подскажи,
• Где ложь, где правда, покажи!
• Изгони из сердца страх,
• Моя судьба — в твоих руках. 

Николь

Прикованная к стене подземелья — леко от того самого места, где Джеймсне наложил на нее узы, — Никольот боли, в то время как ее мучительразорвать невидимые нити, которые связывали ее с Филиппом.

Двух более непохожих людей трудно было и представить. Джеймс, мерзавец и негодяй, ее под венец и вот уже во второ Филипп же был добрым и вспомнила, с каким уважением и он отнесся к связавшему их обряду, так на мрачную свадьбу, которую уготовил Джеймс.

«Спаси меня, Филипп», — мысленно взмолилась она, понимая, что ее зов вряд ли достигнет любимого.

Однако сама мысль о Филиппе принесла облегчение, помогла успокоиться и собраться с духом. Даже боль стала как будто терпимей. И все же Николь чувствовала, что сознание понемногу уплывает. Она отпустила ту его часть, где плескался глухой ужас, и сосредоточилась на том, чтобы крепко удерживать остальное, зная, что, когда настанет время, мозги должны быть при ней.

«Время, стремя, бремя. Иное время — то же бремя», — пронеслось у нее в голове.

Джеймс чертыхался. Илай — куда же без него! — стоял в сторонке и молча наблюдал за происходящим.

Старший отпрыск Майкла Деверо, прищурившись, смотрел на Николь. Она почти слышала, хрипят шестеренки у него в голове.

«Скрипят, кипят, бурлят», — мысленно забормотала она, чтобы хоть как-то отвлечься

Джеймс поднес нож к ее животу и провел тонкую линию. По коже заструилась кровь затекая за пояс джинсов.

«Горят, спешат, наугад... »

Потом он провел черту у нее на лбу. Щекам стало мокро, губам — солоно.

«Назад, звездопад, психопат...»

— Ведьма! — заорал Джеймс и очертил на груди Николь Круг.

«Колдун! Колдун, болтун...»

— Вырезаю его из твоего сердца. Вырезаю его из твоих мыслей. Вырезаю его из твоего нутра, — проворковал Джеймс.

«Нутра, с утра, лебеда...»

— А теперь я вырежу его из твоих

лаза Николь сузились и приросли

«Беда».

Николь размахнулась и пнула — описав дугу, нож отлетел к ногам Илая, — затем вперед и звонко крикнула:

— Либеро!

Оковы тут же разомкнулись. Илай постоял, задумчиво глядя наперед ним нож, затем подобрал его и провел паль обагренному кровью. Кровью Николь.-то эта девушка принадлежала И И любила его без памяти.

Он взгляд на приятеля, пытавшегося Николь.

отнял ее. Знал, что я побоюсь с ним У него не было на нее никаких прав, но он равно увел ее у меня. Ему плевать на всех, кроме Точь-в-точь как моему отцу. И мне тоже».

Николь дралась, как дикая кошка, и в душе Илая шевельнулась невольная гордость.

«А ведь не так давно девчонка была беспомощнее птахи. Она многому научилась за эти два года... Причем не у меня. Жаль. В те времена, когда она только начинала баловаться магией, я многому мог бы ее научить. И сейчас мы с ней были бы связаны узами. И женой она бы стала моей, а не Джеймса...»

Он яростно замотал головой.

«Да ну, на что она мне сдалась?»

Впрочем, Илай знал, что обманывает себя. Николь оставалась для него такой же желанной, как

«Пойти помочь?» — подумал он, увидев, как Джеймс впечатал ее в стену, и уже шагнул вперед, но тут же взял себя в руки.

«Идиот. Тебя ж явно заколдовали».

Илай сложил руки на груди и заставил себя дышать как можно глубже.

«Мне нет до нее дела», — сказал он себе,же мгновение удар Джеймса лишил ее сознания. Проехав спиной по стене, Николь осела на пол. Илай стоял и смотрел на нее — бесчувственную и неподвижную, как сломанная кукла.

— Фурия, а не девка, — процедил Джеймс, отдышавшись. По его исцарапанному лицу текла кровь, — Теперь от нее никакого проку. Сегодня же и прирежем — будет Рогатому Богу подарочек.

Илай моргнул и попытался понять, что он думает по этому поводу.

Верховный ковен

Грозный рык прокатился по резиденцииного ковена, и все ее обитатели, отиз демонов до самого крохотного затряслись от ужаса. Гнев сэра Уильяма не знал пределов.

Трон из черепов треснул от основания до верха' и брызнувшие во все стороны осколкидрожавшего перед ним колдуна. Он умер,

— При— склонила она голову.

задумчиво поглядел на колдунью, — о немногих, допущенных в его ковен. что в стремлении к почету и власти честолюбицы нередко служили ему усердие-мужчин. Как, например, эта неоднократно доказавшая свою преданность.

— дитя мое, — велел он.

однако головы не подняла. заглянул в ее сознание, и его тут же целый рой эмоций. «Ох уж эти жен чувства на уме — что у колдуний, смертных. Поди разберись...» Он слоем, отодвинул все лишнее — печали и радости — нако в самый центр ее существа. Колдунья снова застыла. Искомого не обнаружилось. В этом сердце не страха — ни перед ним, владыкой Верхов ковена, ни перед расправой, свершившейся глазах. Удовлетворенный, сэр Уильям раздвинул губы в улыбке, прекрасно зная, что от этого его облик станет еще

Наконец он поднялся и провозгласилдикт. Гулкое эхо подхватило его слова, разнося их по всем уголкам и закоулкам.

— Майкл Деверо обманул нашеныне каждый из вас будет разыскиватьля. Тот, кто принесет мне его голову,получит мою милость и несказанное богатство.

Ева посмотрела ему в глаза и кивнула.

— Хорошей охоты, милая, — пожелал он, взмахнув рукой в подобии благословляющего жеста.

Колдунья развернулась и пропала из виду. Сэр Уильям откинулся на спинку трона. Ну вот, теперь Майкл Деверо — персона нон грата. Весь ковен будет его искать.

— Майкл Деверо нас предал, — раздался из темноты свистящий шепот.

Сэр Уильям вздохнул.

— Чего и следовало ожидать. Жаль, что мы не покончили с этой семейкой еще-давно, когда была такая возможность.

— Им ведома тайна Черного огня.

— Мы слишком долго держали этотсебе, — проворчал сэр Уильям.