Читать онлайн Сокровища Люцифера бесплатно

Огненная сила

– Возьми и подожги!

Она протянула ему факел, или тот сам возник в его руке, будто из ниоткуда? Колин так и не понял. Казалось, что вся ночь пылает огнем, словно где-то рядом разинута пасть огромного дракона, а создание с крыльями жестоко насмехается над ним.

Но Николь не смеялась. Она говорила вполне серьезно. Точно так же она говорила на ночных собраниях, возбуждая толпу на акты вандализма и кровавые нападения на религиозные секты, когда-то пытавшиеся ее уничтожить. Наверняка, так же она говорила и на небесах, когда поднимала ангелов на войну с богом. Самоуверенно и дерзко. Искушающе и слегка злобно. Ее невозможно было не послушаться. Ноги Колина, будто кто-то подталкивал его, сами рвались к ближайшей церкви, запертой на ночь.

Но что он должен сделать? От этого волосы становились дыбом, хотя в церкви ночью не было живых людей, только живые духи и святыни, которые она неоднократно попирала.

– Смелее! – глаза Николь задорно сверкали, голос напоминал о библейском искушающем змее. – Там, внутри, твою волю пытались поработить, вспомни об этом! В отличие от сил, поселившихся там, я обещаю своим слугам свободу, но все старое должно быть сожжено. Ты не раб бога, а мой избранный. Помни об этом!

И он послушно кивнул. Ночь ждала огня, мрачный приход тоже. Если верить тому, что он видел в видении, то здесь неоднократно пытали и уничтожали людей, якобы во имя добра. Там, внутри, ломали жизни, прикрываясь именем бога. А Николь хотела сломать все старые традиции во имя нового и довольно зловещего добра. На собраниях секты Дагона он охотно ее слушал и во всем поддерживал, но сейчас, когда пришла ночь первого испытания, ему вдруг стало страшно.

Казалось, что из запертой церкви вопят сотни страдающих голосов. И они не звали его очистить огнем это место, они молили его уходить, чтобы он не разделил их судьбу. Как жалко, что он сразу их не послушал, когда пришел сюда на первое причастие. Нужно было послушать тогда и бежать без оглядки. А теперь было уже поздно. Но Николь предложила выход.

Факел в его руке казался живым. Не только чадящее пламя, но и держатель в форме саламандры словно двигался и шипел. Где только в современном мире можно раздобыть старинный факел? Их даже в музее не украдешь. Но Николь была способна творить чудеса, однако решительных физических действий она ждала от толпы своих последователей.

Он глянул в последний раз на ее красивое лицо, озаренное отблесками пламени, и двинулся к мрачным дверям. Голоса невидимых существ внутри завопили сильнее, но это его не остановило. Он поднес факел к строению, и то, вопреки всем законам природы, легко вспыхнуло, хотя рядом не было никаких горючих веществ. Пожар занялся, как от зажженной спички, брошенной в бензин, и стал напоминать громадного дракона, расправившего крылья до небес.

Ночь вспыхнула искрами и зачадила дымом, как один большой факел. Николь смотрела на это, будто на безобидный фейерверк, и ее темные крылья слегка шевелились за хрупкой девичьей спиной. Если вспомнить, кем она была на самом деле, то стоило предположить, что она увлечет Колина в ад, но вместо этого прокладывала для него тернистые пути к освобождению.

Она сама рассказала, что когда-то случайно погубила юношу с таким же именем, как у него, и второй раз не допустит такой ошибки. Но стоило ли ей верить? Факел в его руках действительно ожил и превратился в живую саламандру. Сигнализация не сработала, а полиция не примчалась, хотя пожар уже достиг грандиозных размеров и сожрал почти все здание. Николь уйдет отсюда только тогда, когда под ногами у нее останутся лишь пепелища. А до тех пор, пока она стоит здесь, они оба в безопасности. Церковь сгорела, унося остатки веры в порабощающее божество и жестоких людей, требующих что-то от его имени. Колин поймал себя на мысли, что теперь верит только в Николь. Потому что она с ее роскошными крыльями и сверхъестественными способностями была здесь, а вот бога рядом не было.

Только когда они отошли далеко от пепелищ, Николь вскользь заметила, что в церкви сгорели еще и служители, запершиеся там на ночь в алтаре для совершения какого-то жуткого обряда. Колин помнил эти обряды и последующее пагубное воздействие на прихожан. Люди просто повреждались рассудком, но не могли доказать, что вред им причинили именно через церковь. А бог, который обязан защищать верующих на своей территории, ничего не делал. Его словно и не было, но Николь была. Реальная и волшебная одновременно. Как и живая саламандра, обвившая его руку наподобие огненного браслета.

После апокалипсиса

2005 г. Сентябрь

Он помнил, как очнулся среди обломков того, что некогда было Новым Орлеаном, городом, в котором он с детства жил. Когда-то он бегал здесь еще мальчишкой, смотрел на величественные здания и верил в незыблемость существующего мира. И вот от этого ничего не осталось. Крах всего наступил.

– Правда, похоже на останки сожженного Рима? – вопрос прозвучал где-то в его голове, но он стал оглядываться в поисках говорившего. Голос был девичий, почти по-детски звонкий. Он ласкал и резал слух одновременно. Так может вопрошать карающий ангел. Но при чем здесь сожженный Рим? Невил не понимал.

Среди наводненных улиц плавали мусор и трупы. Все было затоплено, а не сожжено. Хотя, кто его знает. Вчера вечером, когда случилась катастрофа, он был пьян, выползал из какого-то бара и словно гром ударил в сознание: он ничего не помнил.

Может, весь мир тоже рухнул. Тогда не только Рим уничтожен, но и все другие города. Но чудесный голос говорил только о Риме, и он имел в виду вовсе не тот Рим, какой есть сейчас. Невил прикрыл веки и представил себе старинные улицы и пламя, несущееся по ним.

– Тогда пожар бушевал пять дней, интересно, как долго будет подниматься уровень воды сейчас?

Опять этот голос, но откуда он исходит. Невил беспомощно озирался по сторонам, но видел лишь разруху и грязную воду, уровень, который действительно чуть повысился. Сам он плавал, зацепившись за обломок доски. Ну, прямо, как если бы потерпел кораблекрушение. Жаль, что вместо корабля, затонул весь привычный мир и продолжал тонуть. Обломок доски плавал на уровне самого верхнего этажа какого-то здания. Его выбитые окна уже были наполовину залиты водой.

Апокалипсис наступил. Что делать дальше? Отпустить руки и пойти ко дну, некогда бывшему землей, по которой он ходил, или попытаться запрыгнуть на крышу затопленного здания и постараться дойти куда-нибудь по торчащим из воды основаниям. Когда-то он переходил реку по камням, но сейчас было сложнее.

Где-то вдали раздавались выстрелы, звуки борьбы и крики.

– Это мародеры, – опять голос призрака. – Они свирепствуют в мертвом городе. И сами скоро будут мертвы, как все тут.

Мертвый город! Ему не понравилось, что она так назвала это захламленное болото. Скорее затопленный город, а не мертвый. Он ощущал, что кроме смерти здесь есть еще и жизнь. Но пустые глаза трупа, который плавал в воде рядом, в миг разубедили его. Это была женщина с темными волосами, напоминавшими сейчас русалочий шлейф. Мертвые распахнутые глаза смотрели в пустое небо. Нужно их закрыть. Вместо этого он сорвал золотую цепочку, которую заметил на шее покойницы. Вдруг еще пригодится. Если он выживет, ему нужно будет обменять что-то на выпивку, потому что денег еще вчера не осталось. Хотя глупо думать о таких мелочах после апокалипсиса. Когда мира вокруг не осталось, кому нужны деньги? Их просто не на что потратить.

Мародеры считали иначе. Он действительно наткнулся на них. Это случилось после того, как он долго плыл по воде, пока не уперся руками в каменный постамент. Как странно! Он поднял глаза и увидел статую. Как она уцелела? Должно быть, располагалась на крыше какого-то здания. Жуть с когтями, щупальцами и крыльями в стиле рассказов Лавкрафта. Тварь была пепельно-черного цвета, будто и правда обгорела в пожаре.

Невил хотел коснуться рукой кончика крыла. Перья на нем оказались острыми, как шипы. Он поранил ладонь о них, затем о когти, упиравшиеся в край постамента. Его кровь алыми лужицами запятнала черный гранит. И вдруг истукан шевельнулся.

Невил отпрянул и чуть не пошел ко дну, лишившись опоры. Не может такого быть. Он внимательно присматривался к застывшему чудовищу. Оно не настоящее, его просто создали искусственно. Это жуткое ощущение, что оно живет реально и дышит – всего лишь результат усилий чьих-то гениальных рук.

Невил убеждал себя в этом, пока плыл прочь, как можно дальше от статуи. И все же ему стало жутко. Казалось, что глаза истукана сверлят ему спину злобным взглядом.

Какая-то птица вскрикнула за спиной, как будто ее убивали. Не могла же статуя поймать ее когтями и съесть живьем, но чувство было именно таким. За спиной творилось нечто жуткое.

Добравшись, наконец, до места, где можно было выбраться из воды и пройтись по еще незатопленным крышам и балконам, юноша наткнулся на целую вооруженную банду. Их ждала лодка, заполненная тем, что они выносили из еще незатопленных помещений. Он бы проскользнул мимо, как тень, но кто-то из мужчин заметил золотую вещь в его руках и крикнул что-то приятелям.

Убежать тут было некуда. Он даже плыл и протискивался меж обломков с трудом. Сильные руки схватили его. Кто-то поднес к горлу нож.

Это смерть? Невил смело посмотрел в глаза нападавшего и вдруг заметил в них темную тень, а потом дикий ужас.

Он слышал рык и звуки борьбы, затем чавканье. Его отпустили. Он чуть не разбил голову, падая, но удержался за раму выбитого окна. Чутье подсказало ему, что людей рядом уже не осталось. Но и один он не был. Нечто дышало в спину.

Невил нашел в себе силы обернуться. Оно стояло здесь – существо, которое он принял за истукана, а окровавленные трупы с разорванными глотками плавали в воде. Пасть существа была в их крови. Оно доедало вырванное мясо, но этим оно не ограничится. Его когти коснулись Невила, выволокли его наружу, как игрушку, и ударили спиной о жесткую крышу.

Вода поднималась, на крыше стало влажно, а существо нависало сверху, будто хотело вырвать кусок мяса зубами прямо из его груди. Это же настоящее чудовище. Не удивительно, что город затонул, если здесь поселилось оно. Или наоборот, оно пришло вместе с наводнением из океанских глубин. Волны сами принесли его. Если это смерть, то отворачиваться не имеет смысла. Все равно умирать либо от голода, либо от его когтей. Невил смело посмотрел в глаза существа, и вдруг заметил в них, кроме кровавой жажды, нечто похожее на признаки интеллекта. И он понял, что оно смотрит на него также, с легким интересом и недоумением, будто он редкий экземпляр в море человеческой тупости и кровавой плоти.

Его когти разорвали футболку, но не спешили вскрыть грудь до мяса. Они лишь осторожно чиркнули кончиками по его плечу, и Невил вскрикнул от боли. Эти когти обжигали огнем. Наверняка, они ядовитые, и он все равно умрет от полученных царапин. Тем не менее, чудовище еще миг смотрело на него долгим изучающим взглядом, а потом вдруг отстранилось. Он был освобожден.

Культ Дагона

Наши дни. Новый Орлеан

Лари кинулся преследовать подростка, убившего священника. И зря сделал. Нужно было позвать с собой кого-то из напарников. Он наивно полагал, что справится с мальчишкой сам. Опыт работы полицейского отступил перед идеей поймать убийцу, как обычного малолетнего хулигана. Все дело было в том, что Лари, как человек глубоко верующий, искренне желал превратить жизнь богохульника в ад. Теперь после долгих блужданий по злачным лабиринтам ночного города, в аду очутился он сам.

Вызвать подкрепление не удавалось. Беглецу почти удалось замести след. А сам Лари оказался по колено в грязной зеленоватой воде в подземном тоннеле, о существовании которого раньше даже не подозревал.

Это было похоже на городское метро? Нет, скорее на руины какого-то древнего подземного храма или замка. Многие клялись, что видели такое в музейных европейских катакомбах, но здесь… Лари с недоумением смотрел на остатки стрельчатых арок и рельефные надписи на них, сделанные на неизвестном ему языке, судя по всему, очень древнем. Похоже, на иероглифы. По поросшим мхом стенам их шла целая вязь. И не арабский, и не древне египетский алфавит, а что-то среднее между всеми языками планеты. Странно, но то же самое недавно он мог сказать об одержимом выкрике преследуемого.

– Дьявол невинен! – или что-то вроде того. Особенно нелепо было услышать такую фразу от того, кто только что во имя этого самого дьявола убил. При чем тут невинность? Или невиновность? Фраза была произнесена на смеси иврита, латыни и какого-то еще языка, но Лари понял и четко запомнил слова, как будто это было очень важно. От этого словосочетания что-то зависело. Он чувствовал. Только пока не знал что.

Покрытые тиной остатки колонн были высечены в форме спящих чудовищ. Неизвестно из каких мифологий взяты эти монстры. Лари старательно отворачивался от них. Казалось, что они живые.

– Когда-то здесь был клуб «Черная роза». До того, как город ушел под воду.

Кто это сказал? Лари нервно обернулся. Никого. Голос как будто принадлежал девочке-подростку. В то, что девочка могла забрести в такое место, Лари сильно сомневался. Девочки по природе более спокойны и инстинкт самосохранения у них развит, куда лучше, чем у парней. Хотя бывают ведь и исключения.

Истории о затопленном городе, которые уже превратились почти в мифы, снова возникли в памяти. Люди гибли, люди тонули, а уровень воды все поднимался. Но то, что он видел сейчас, не было водой, скорее какой-то движущейся субстанцией, оставлявшей изумрудные следы на колоннах и арках. Ему показалось, что одна колонна шевельнулась, и он отпрянул. Уж очень это напомнило кадр из фильма ужасов. Монстр оживает, прямо из камня. А кругом пустота, и стрелять в него бесполезно.

– Теперь же здесь культ Дагона.

Опять этот безразличный бесчувственный девичий голос. Бесполезно оборачиваться в поисках говорившей.

Зеленая жидкость доставала ему уже до пояса. Она была вязкой, как нефть или бензин. Похоже, это не просто вода. И хуже всего оказалось, что под ней вроде бы что-то шевелилось. Лари ощутил прикосновение чего-то острого и подвижного к своей правой лодыжке. Идти после этого стало тяжело, будто его ранили. Он старался держать оружие как можно выше, чтобы избежать попадания влаги.

Откуда-то из глубины донеслись звуки песнопений. Долгое монотонное эхо подхватило и размножило их. Звуки гипнотизировали. Такие звуки, как правило, сопровождают религиозные обряды. Только нелепо думать, что наткнешься на секту верующих здесь. Хоть архитектурные остатки и напоминали храм, но все было затоплено. Зеленая жижа уже достигла ему груди. Она становилась все более густой и вязкой. Еще чуть-чуть, и в ней можно будет утонуть. Пора возвращаться назад.

Лари бы так и сделал, если б не голос мальчишки, которого он преследовал. Совсем рядом он снова произнес какую-то бессмысленную фразу. Она прозвучала будто над ухом, хоть слова и исходили откуда-то спереди.

Лари бессмысленно пальнул по колонне. Пуля лишь слегка царапнула причудливые надписи. Отлетело крошево камня. Заискрилось в глазах. Ему могло только почудиться, что какое-то существо с головой мальчишки и телом рептилии, переползло по колонне к потолку. Красные глаза всего миг смотрели на него. Наверное, жаба или детеныш крокодила. Стоит помнить о том, что в местных водах может таиться опасность. Что-то прикасалось к его ногам под водой, то опутывало их, то немного отпускало. Пробираться вперед становилось все сложнее. Так может повернуть назад? Нельзя, чтобы азарт преследования затмевал все. Но он уже попался на удочку амбиций, и не хотел возвращаться обратно без пойманного преступника. Убийство было кровавым, и подросток, кто бы он не был, и сколько бы не было ему лет, должен понести наказание или хотя бы быть изолированным от общества, во избежание повторения чего-то подобного. Наверное, паренек все-таки был сумасшедшим. На почве религии теряли разум многие, особенно это касалось слабых, юных и еще несформированных морально подрастающих существ. Религия убийцы, кажется, заключалась в идеализации дьявола и последующих преступлениях ради него.

– Дьявол невинен! – фраза повторялась рефреном в голове, уже никем не произносимая. А звуки песнопений повисли тяжелым хором где-то вдали. Казалось, что они звучат внутри какого-то металлического пространства. Под ногой оказалась неровность, похожая на ступеньки. Лари чуть не упал, минуту боролся за равновесие и неожиданно для себя повернул в ту сторону, где узкий тоннель расходился в широкое пространство. Оно так же было частично затоплено, но впереди находилось сухое возвышение в виде небольшой каменной платформы. Забраться на нее оказалось сложно. Лари поранил обе руки. И жидкость внизу встрепенулась, словно единый живой организм, почуявший запах крови. Вода поднялась, лизнув кровавые отпечатки его ладоней на каменистой поверхности.

Лари мысленно похвалил себя за то, что успел вовремя забраться наверх. Уровень воды поднимался. А наверху оказалось просто и сухо. Здесь тоже были арки, тонкие колонны, но потолка не было видно.

Лари даже не подумал о том, как будет возвращаться назад. Вероятно, думать об этом и не стоило. Место, похожее на полуразрушенный древний храм, будто сообщало о том, что апокалипсис уже произошел и идти больше некуда. По каменистому полу, шли глубокие трещины, внутри которых что-то мерцало. Один раз ему показалось, что тонкую колонну обвил зеленый крылатый змей. Наверное, чудовище просто было каменным, как и все тут. Частично храм походил на пещеры, а колонны напоминали статуи молящихся. Если только это был храм. Лари заметил впереди неподвижные фигуры, вроде бы тоже каменные. Освещение было слишком скудным, чтобы точно определить. Даже неясно было, откуда оно исходит. Разве только через отсутствующий потолок светят звезды. Свой собственный фонарик он давно уже потерял, и тот потонул в вязкой трясине. Приходилось довольствоваться тем освещением, которое есть. Лари щурил глаза, пытаясь разглядеть детали. Он уже видел что-то подобное, на какой-то картине: языческий храм, полуразрушенный и поросший бурной зеленью, где статуи молящихся чередуются с живыми людьми, пришедшими на молитву. И те, и другие молятся как будто совместно. Хотя, что общего между камнем и живым сознанием?

Выходит, что-то общее должно быть! Лари заметил живых людей среди каменных фигур. Их было немало. Можно было легко насчитать несколько десятков. Он поудобнее перехватил оружие, хоть оно могло оказаться и бесполезным. Но люди не трогали его. Их взгляды лишь слегка скользили по нему, когда он проходил мимо. А вот он с большим интересом рассматривал статуи, между которых люди стояли. Не все фигуры изваяли в виде людей, какие-то из них частично или целиком изображали каменных монстров. Зловещее зрелище! Хоть они и не живые. Лари попробовал коснуться одного чудовищного изваяния пальцем и неожиданно поранил руку, словно оно его и вправду укусило.

Молодой человек, стоящий между статуями, глянул на него с осуждением. Среди молящихся были одни юноши: ни девушек, ни стариков. Только юные, симпатичные. Их взгляды разили безразличием. Все они соблюдали молчание. Так почему же он решил, что они именно молятся? Вероятно, из-за песнопений, которые стали заметно тише и теперь доносились, словно откуда-то из глубины.

В конце храма перед возвышением сложной конструкции, также как и все здесь, украшенном арками, горел свет. Не электрическое освещение, а живое пламя на треножниках. Там выстроился ряд фигур, красные накидки которых напоминали одеяния служителей. Хотя кто знает, вдруг они накинуты поверх мраморных тел статуй. Под их ногами, в небольшой расщелине в полу, будто в бассейне, шевелилась все та же зеленая жижа.

Неожиданно для себя Лари заметил в ряду красных фигур парня, которого преследовал. Забыв об осторожности, он метнулся вперед. И тут же на его пути выросло крылатое создание с золотистой головой и ослепляющим лицом. Красивое, молчаливое, выше него ростом, оно легко перехватило ему руку, которой он недавно коснулся статуи, и сломало ее одним движением.

– Святотатство! – губы создания не шелохнулись, но слово прозвучало. Лари успел пальнуть наугад, но в парня, естественно, не попал, а существо уже сломало ему вторую руку, легко, как сухую веточку, и выпавший из пальцев пистолет ударился об пол.

Еще секунду назад у него были две руки, а теперь только пара кровавых ран расходилась вокруг переломанных костей. Крылатое существо отломало ему руки с мясом, будто собиралось скормить их псам.

А что если в следующий миг оно выколет ему острыми когтями глаза? Лари старался не смотреть на сияющее лицо. Но он чувствовал мощные взмахи черных оперенных крыльев. В сочетании с девичьим лицом они выглядели особенно зловещими. Тело ангела, голова божества и вселенская сила, заложенная в этом создании. Так вот кому в этом храме молятся! У него уже не возникало сомнений, что это именно храм. А в голове все еще звучала фраза:

– Дьявол невинен!

Но при чем здесь дьявол. Он видел только красивого ангела, такого, каким их описывают в библии: сильными и бесчувственными.

– Он под моей защитой, – ее шипящий голос обжигал слух. – Как и все здесь! В отличие от бога, я защищаю своих верующих.

Она толкнула его слегка, но он упал на пол, больно ударившись головой о ноги одной из статуй. Кажется, из макушки пошла кровь. Реальность мира расплывалась. Может, все, что он видит, это последствия травмы? Но ведь травму головы он получил только что. А ангел терзал его и минуту назад.

Ее уже не было рядом. Она легко взлетела на возвышение, указала когтистой рукой вниз, давая своим верующим знак стекаться к раненому. Все они вышли из-за скульптур. Живые парни, в глазах которых поселилась пустота. Кто-то безразлично поднял обе его отломанные руки, валявшиеся на полу. Лари схватили и потащили вперед к шипящей зеленой лавой расщелине в полу.

Сперва туда кинули его руки. Обе кисти потонули легко. Лава их жадно поглотила. Происходящее напоминало бы сон, если бы не реальная боль. Лари ощущал давление на голову, будто ангел запустил ему в мозг свои светящиеся когти.

– Пора! – всего одно тихое слово в устах ангела, а прозвучало оно, как зов набата.

Лари ждал, что теперь и его самого столкнут вниз. Но зеленая жижа зашевелилась сама. И те щупальца, которые потянулись из нее, были уже совсем не ангельскими.

– Дагон! – он вспомнил слово, которое мельком видел в библии за миг до того, как не стало ничего.

Вещие сны

Ему снилась она. И сон был ярче реальности. Уже много месяцев Нед каждый раз закрывал глаза в надежде, что во сне снова увидит ее. Ее звали Алаис. Отчасти она напоминала ангела с роскошными крыльями, отчасти джинна из сказки, который дышит огнем. Но ее пламенное дыхание его не обжигало. Во сне она сидела рядом с ним на постели, вскрыв ему запястье и вычерчивая его кровью на простыне какие-то странные символы. Она что-то объясняла: о вновь зарождающемся культе Дагона, ее былого военачальника, о войне ангелов в небесах, о своем происхождении из солнечного света, а после из огня и пепла. Она сравнивала себя с фениксом, как и весь свой легион. Она говорила о своих именах, которые приходилось сменять в течение столетий после каждого нового воплощения. А он слушал и следил, как из-под ее ладони из кровавых символов расцветает райский цветок.

– Алаис – это даже не имя, оно сложено из имен семи низвергнутых ангельских полководцев. Семи демонов. По первой букве от каждого имени. Две буквы повторялись, поэтому в имени их пять, но все они имеют свою силу, как звуки в имени Эдвина, сложенном из заглавных букв от имени духов.

– Эдвин! Кто это? – имя показалось ему знакомым, будто он что-то о нем уже читал. В древних книгах. В библиотеке. Говорящие тома в оковах, страницы с духами на них, которые рвутся из цепей. Драгоценные оклады, которые говорят хором голосами сирен. Даже во сне ему сделалось дурно.

На райском цветке множились лепестки. Они раскрывались, образуя благоухающую пирамиду, но внутри уже зарождалось существо, готовое ринуться на человечество с клыками и когтями. Оно было жутким и кровожадным. Нед отвел глаза.

Алаис все еще сидела на постели рядом с ним, и ее крылья шевелились. Ночник был выключен, но лампа была и не нужна, ночная гостья светилась сама по себе. В исходящем от нее сиянии мрачная комната казалась покрытой золотом.

– Забудь обо всем, что познал до встречи со мной, – говорила она, странно искажая слова, как будто цитировала священное писание. А потом она повторила то, что по библии требуется ото всех влюбленных мужчин по отношению к их избранницам, опять же, странно это исказив:

– Отрекись от отца, от матери, от друзей, отрекись даже от памяти о них, – это бы ничего, но вторая часть фразы слегка шокировала. – Отрекись от всего рода людского ради меня!

Еще изумительнее было то, что ему ее требование показалось вполне естественным. Он ощущал, что именно это и должен сделать ради нее. Отречься от всего рода людского. Потому что сама она из рода падших ангелов.

Чаша, появившаяся из ниоткуда в ее руке, представляла из себя живое существо. Верхняя часть его туловища образовывала саму чашу, а держатель вился в виде золотого плюща, частично скрывавшего причудливый раздвоенный хвост. Очень похоже на миниатюрного дракона, с тонкими рельефными крыльями. Он шевелил им, и казалось, что чаша шевелится тоже. Дракончик больно кусался, и с каждым его укусом чаша наполнялась чьей-то кровью.

Очевидно, Нед был не первым, кому она показывала эту чашу, потому что кровь на ее дне уже была. А еще у Алаис был старинный кинжал в драгоценных ножнах с тяжелой рукояткой в форме двух свившихся крылатых змей. Они шевелились и оживали у него на глазах, как в сказке.

– Отрекись от мира человеческих существ, ради моего мира, полного созданиями волшебства.

Красивые слова, но, сколько опасности они в себе несут. Образовавший чашу дракончик, кусался агрессивно, жадно раскрывая маленькую пасть, полную иголочек-зубов.

Черные, роскошно оперенные крылья Алаис мерно шевелились, обвевая кожу легким ветром. В то время, как от ее дыхания, палило огнем. И кровавая чаша в ее руках… Чаша, в которой в мгновение ока соединились его человеческая кровь, и ее огненная. Он должен из этой чаши отпить. Он должен поцеловать Алаис, но сон кончается до этого.

Нед проснулся внезапно. Ощущение было таким, будто он только что пережил болезненное падение с высоты. Так, наверное, чувствует себя человек, выпавший из окна высотного здания и не разбившийся при этом насмерть. Все тело ломило, словно в нем нет ни единой целой кости. Даже мягкая постель под ним казалась жесткой, как камень.

На лбу выступил обжигающий пот, подобно капелькам огня. Во рту пересохло. Похоже на лихорадку. Пора вызвать врача, померить температуру, принять лекарства… но он хотел другого – вернуться назад в сказочный сон. Друзья намекали ему, что ради таких волшебных ощущений люди принимают гашиш, но он наркотики никогда не употреблял, а сны все равно снились.

Божественные сны, потому что в них присутствовало божественное создание. Не важно, какие жуткие существа ее окружали. Эти существа тоже были по-своему красивы. Уж точно на вид приятнее многих людей, которые еще при жизни стареют и увядают. Уж эти существа точно не старели вообще: ни за сотни, ни даже за тысячи лет. Алаис этого не говорила. Но он это понимал. Есть то, что древнее людей, и в итоге эта древняя сила непременно выселит людей из мира, потому что они здесь новички, они несовершенны и у них просто не хватает сил, чтобы сопротивляться коренным жителям планеты – слугам Алаис. Уничтожение человечества, заселившего мир Алаис, подобно сорнякам – это только вопрос времени. Уже небольшого времени, так как часы вечности сломаны. Она сама об этом сказала, и это был миг ее торжества.

Нед должен был испугаться. Ведь он-то человек. У него нет ни крыльев, ни когтей, ни вечности за спиной. Он не относится к тем первым коренным и законным хозяевам земли, которых возглавляла Алаис. Но почему-то он был на стороне ее народа, если можно было так всех этих красивых тварей назвать. Изначально ведь планета принадлежала им. Люди появились как бы случайно и развивались неполноценно. Люди смертны, люди стареют, болеют, поддаются лжи и обманам. А существа Алаис – совершенны и не смертны. Они подобны золоту и драгоценным камням, которые не утратят свой блеск никогда. В то время, как люди гниют, подобно сорванным плодам, и умирают.

– Бог продумал не все, или он просто хочет подтолкнуть к исполнению своих планов меня, чтобы снять с себя самого ответственность за вынужденное уничтожение несовершенных творений, – говорила в его снах Алаис. Но не это было самым важным. Победит ли она? Конечно! Ее сильнейшая армия раздавит человечество так же легко, как сами люди раздавили бы насекомых. Для нее насекомые – люди. А что будет с ним? Ведь он тоже человек. Его шансы остаться вместе с ней после уничтожения человечества, выходит, равны нулю.

Нед откинул со лба длинные русые пряди и глянул в темное зеркало по другую сторону спальни. В нем было сходство с Алаис, но только внешнее. Физически он состоял из плоти и крови, а не из тьмы и огня. Следовательно, он был смертен. Его спина была голой, не защищенной роскошными крыльями. Почему-то их отсутствие отзывалось болью в позвоночнике. Как будто прежде они были, а сейчас их почему-то нет. Он ощущал это так же резко, как если бы ему отрезали руку или ногу. Фантомные боли? Вряд ли! Ведь у него крыльев никогда не было. У живых людей их не бывает. Они присутствуют только во снах, и только у Алаис.

Жаль, ему хотелось считать крылья такой же неотъемлемой частью тела, как руки или ноги. Без крыльев ты становишься калекой, каковым он себя и чувствовал.

Идти по земле, а не лететь это практически наказание. Ведь когда-то было иначе. Когда? Он нахмурился. Мысли путались. Он намеренно путал реальное со сказочным, потому что хотел продолжения сна про нее.

Давно остановившиеся часы на полке снова пошли, хотя в них не было батарейки. Но тиканье все равно раздавалось, а секундная стрелка бодро двигалась. Часы были красивые, в ореховом корпусе. Он сам не помнил, зачем захотел остановить их. Вероятно, их подарил кто-то, о ком он не хотел вспоминать.

Нед не помнил почти ничего о своем прошлом. Говорили, это последствия перенесенной катастрофы. В его состоянии ему можно было сказать, что угодно, он бы поверил, потому что сам не знал ни о чем. Судя по документам, состоятельные родители оставили ему наследство, и он жил, не задумываясь о завтрашнем дне и практически ни с кем не общаясь. За исключением немногочисленных знакомых, появившихся в ночных клубах и барах, у него никого не было. А недавно ему начали сниться сны. Они и стали самым приятным, что он пережил. Эти сны открывали двери в мрачный рай, полный сладости запретных знаний и поразительных существ. Жаль, что познакомиться с Алаис можно было только во сне. В реальности она бы оказалась куда больше на своем месте. Пусть человеческий мир рухнет, лишь бы только в нем появилась она.

Энергия титана

Нед вышел в ночь. Она поражала мерцанием неоновых огней и непривычной пустынностью. Говорили, Новый Орлеан не так давно восстал из собственных затопленных останков, будто ожил и помолодел труп утопленника. Нед не помнил того времени, когда город затонул. Вероятнее всего, наводнение и было той катастрофой, после которой он утратил память.

Хотя зачем ему память? К чему вспоминать о том, что эти здания годы назад были разрушены, а люди кругом мертвы. Лучше брести по городу, не зная его историю.

Ему казалось, что темнота зовет его.

– Эдвард! Эдвард! Эдвард!

Юноша оборачивался на каждый зов, старательно отводя за уши разметавшиеся пряди волос. Ночной ветер трепал ему волосы, и они попадали в глаза. Он не успел никого заметить ни спереди, ни сзади, ни сбоку. Казалось, весь город пуст. А мрачные строения дышат и живут сами собой, и шепотом зовут его подойти ближе, как могут делать только живые здания.

– Строения зодчего ада, Эдвард, они не ушли под воду, как весь город. Они-то, в отличие от человеческих построек. нерушимы.

Действительно, иногда он видел здания, которых не видел никто, кроме него. Они тянулись меж обычных домов по какой-то особой проекции. Они были непривычно мрачными, очень изысканными и их фасады напоминали лица живых существ с окнами-глазами и душой внутри. Живые дома! Строения зодчего ада. Где-то он об этом уже слышал.

– Эдвард! – женский голос прозвучал рядом с одиноким фонарем, под которым, конечно же, никто не стоял.

Эдвард! Это было его полное имя, как правило, записанное в документах, но называли его чаще всего сокращенно Нед. Юноша и не помнил, когда в последний раз к нему обращались полным именем.

Его немногочисленные друзья в барах, больше похожие на уродливых сказочных существ, и те никогда не называли его так. Но ему понравилось, как бестелесный голос произносит это имя, как будто знает его давным-давно. И знает куда лучше, чем знает себя он сам.

– Эй, парень! – на этот раз голос оказался грубым и неприятным. Нед обернулся и заметил на дороге мужчину, явно подвыпившего и плохо соображавшего. Зрачки в беспокойных глазах были расширены. Наверное, наркоман или псих.

– У тебя не найдется закурить?

Нед отрицательно покачал головой. От незнакомца веяло перегаром и потом. Складной нож в его руке раскрылся от щелчка не так уж неожиданно, как это могло показаться. Нед почему-то был уверен, что именно это сейчас и произойдет. Он не спешил перехватить руку, направленную на него. Нужно быть уверенным, что на тебя нападут, прежде чем принимать силовые меры. Обычно хватало одного его спокойного взгляда, чтобы геи и преступники, встречавшиеся на ночных улицах, поспешили прочь от него. Говорили, его взгляд обжигает льдом.

Но пьяница с ножом не спешил уйти. Он жадно уставился на золотое кольцо со скарабеем так некстати блеснувшее на среднем пальце Неда.

– Мне нужна от тебя только эта вещь, красавчик, – хрипло прошипел он. – Будь спокоен, о большем я не попрошу.

Его пальцы жадно потянулись к золотистой пряди Неда, чтобы откинуть ее за ухо и слегка коснуться гладкого виска. Юноша забыл, что в Новом Орлеане голубых еще больше, чем обычного хулиганья. Он так стремительно перехватил руку с ножом, что нападавший вскрикнул. Такое быстрое движение не проследить глазами. Доля секунды, и кость в руке незнакомца, ломаясь, хрустнула. Нед отшвырнул его от себя легко, как невесомую балку.

– Будь ты проклят, – мужчина упал на асфальт, сильно ударился головой. Из затылка у него текла кровь. Рука была переломана. Нед слегка не рассчитал свои силы и вывернул ему запястье под неестественным углом.

– Будь ты проклят, сын дьявола!

Ругательство неприятно обожгло слух, хоть и не было таким неприятным, как он слышал обычно от тех людей, которых калечил в драках. Так уж вышло, что физической силой он значительно превосходил окружающих. Но при чем здесь дьявол? Нед чуть попятился назад. Ночной ветер развевал ему волосы, будто ледяной дракон дышал прямо в спину.

Пострадавший харкал кровью. Нож валялся на дороге недалеко от него. А из темных канализаций к кровавой луже стекались какие-то существа, похожие на крыс.

Нед только глянул, как жадно они накинулись на кровь, и поспешил прочь. Он не любил наблюдать за результатом побоищ, в которых участвовал. Все выходило непроизвольно. С его стороны это был всего лишь инстинкт самосохранения или ответ на грубость. Под давлением обстоятельств он пускал в ход физическую силу и ломал людей, как игрушки, а потом исправить было уже ничего нельзя. В отличие от него, люди хрупкие существа. Порезы и ссадины не заживают на них мгновенно. А стоит сломать им шею или позвоночник, и они вообще уже больше не встанут. Это печально, но такова их судьба. Нед глянул на мрачные небеса над Новым Орлеаном, будто там мог быть написан ответ, почему он так сильно отличается от всех. Но небеса были безучастны и темны.

Собирая банды

Николь ходила по ночному городу, забредая в самые злачные уголки. Ее свет озарял темноту, как живой фонарь. На такой свет стекались все преступные элементы ночного мира и все самое отпетое хулиганье. Вначале они углядывали слабинку: красавица гуляет одна. Но их восторг быстро уступал место несказанному библейскому ужасу.

Поработить банды бездельников и хулиганов для нее было делом случая. Кто-то неизбежно исчезал из мира мафии и преступных группировок, зато ряды ее верующих регулярно пополнялись. Религия объединяет воюющие ордены куда лучше, чем любая организованная преступность. Уж кому, как ни ей это знать. Как долго орден Михаила сражался даже с давно запланированным уничтожением мира. Но теперь все снова пошло своим чередом. А сам Михаил будто растворился в пустоте. Она глянула в пустые звездные небеса, уже зная, что не ощутит там прежнего надоедливого присутствия ни Михаила, ни Гавриила. Счеты с прошлым уже сведены. Пора думать о будущем. Город встал из воды, но скоро снова под нее и уйдет. Человеческих усилий она не жалела. Зачем, если люди скоро погибнут.

– А зачем банды? – как-то спросил ее лепрехун, рывшись в мусоре в поисках утерянного золотого кольца какой-то девицы. Он точно видел, что она по ошибке его выкинула.

– Для острастки, – ответила ему Николь. Она как раз заметила группу хулиганов недалеко за свалками и двинулась туда. Как заря в ночи, как огонь, поражающий всех, кто еще не уверовал в нее, но скоро встанет перед ней на колени. Она легко себе всех подчиняла. Таким и задуман Денница. Царем всего. Ее место на земле с самого начала было царским, а теперь она обращала людей в свою веру сама, как когда-то насильно обращали первых христиан: угрозами, огнем и мечом. Ей хватало одной магии, чтобы совершить насилие над человеческой волей. К воле прилагались и тела. Стоило захватить разум, и они шли в бой, как игрушки. Приятное развлечение.

Группа юных бандитов вначале опешила. Красотка направлялась к ним сама. Даже такие, как они в ночи, не радовались приближению сумасшедшей или обкурившейся наркотиками до невменяемого состояния. Затем они все же осмелели. И тут же попали ей в когти.

Она перехватила руки их главаря и поставила его перед собой на колени. Человек не мог сопротивляться силе ангела, и оказался перед ней в грязной луже. Другие испытали к ней от этого неподдельное уважение. Пусть знают! Божество не гуляет по улицам просто так, оно ищет последователей. Даже если их приходится притянуть насильно.

Кто-то, кто еще не видел ее лица, подбирался сзади. Он хотел воспользоваться острым складным ножом. Это он зря! Нож сам впился в его же руку. Кровь брызнула на землю, окропив почву, как от разлитой чаши причастия. Может, стоит заставить эту банду причаститься собственной кровью? Николь изучающе смотрела на них. Им было страшно.

Пораненный бандит вопил от боли позади. Нож стал двигаться сам, как живое существо, нанося ему все новые порезы на ладони. Шок от боли был не таким сильным, как шок от того, что собственное оружие вдруг ожило и на него напало. Он сам платил за этот нож, редкий случай, когда он не украл что-то, а купил, хоть и на краденые деньги. И вдруг его покупка, до этого верой и правдой ему служившая, стала летать и кидаться на него, как металлическая птица с режущим клювом.

– Видел бы ты кинжал двух змей, который используют в Соборе Грома для принесения в жертву и смертных, и ангелов. Вот тогда бы ты завопил во все горло, – Николь хотелось произнести это вслух, но она довольствовалась мысленным позывом.

– Забудь о церкви, где тебя крестили Ник, – не поворачивая головы, обратилась она к пораненному. – Теперь ты окрещен собственной кровью во имя нового божества.

Ее голос золотистым эхом разлился в ночи, будя жуткие крошечных существ, которые начали выползать из решеток канализаций, мусорных баков, водосточных труб, вентиляционных отверстий и даже формироваться из оконного стекла или кладки камней. Какая-то нечисть любила жить внутри стен и твердых материалов, делая вид, что является частью неодушевленного монумента.

Ник упал на колени, когда собственный нож поранил ему лодыжки. Его окровавленные ладони коснулись каменистой почвы, будя духов под ней. Земля завибрировала.

– Это Дагон, – Николь отвернулась, наконец, от уже порабощенных подростков и наклонилась к Нику. – Мой библейский монстр. Он живет под вашими городами в сточных водах. И он просыпается.

Оживший нож Ника все еще летал в воздушном пространстве, продолжая периодически пикировать вниз и наносить парню новые порезы. Казалось, сам воздух от движений этой своеобразной стальной птицы стал раскаленным.

– Ты напал на божество. Что тебе за это полагается? – Николь коснулась не менее острыми, чем бритвы когтями, его подбородка.

Парень взвыл от очередного пореза.

– Ты же ангел! Как ты можешь так поступать?

– Ты совсем ничего не знаешь об ангелах!

Это была древняя истина. Люди действительно приняли весь ее крылатый род совсем не за то, чем он являлся на самом деле. Но парень ее вряд ли понял. Николь хотела дохнуть ему в лицо огнем, как сделал бы любой другой ангел в такой ситуации, но передумала, ощутив легкую колкость пробивавшейся щетины на его подбородке.

– Я собираю новых последователей для своего культа, но у них у всех должны быть чистые лица. Твой отец, должно быть, забыл объяснить тебе, что пора пользоваться бритвой.

Она дала безмолвный приказ ножу, и тот ринулся вниз. Николь сама едва успела отстраниться. С выполнением приказа лезвие слегка перестаралось, срезая со щек Ника вместе со щетиной еще и кожу. Парень вопил, другие молчали.

Кажется, крики привлекли полицейский патруль. Во всяком случае, какая-то машина въехала в переулок. Николь лишь дохнула в узкое пространство огнем. И полицейский автомобиль вспыхнул, как спичка.

Огненный взрыв озарил ночь совсем рядом, не задев ни одного из новообращенных Николь. Запах крови и растекшегося бензина почему-то пробудил в ней воспоминания о Риме времен Нерона, когда христиан сжигали сотнями, облив перевернутые распятия горючим. И все по ее указу. Император Нерон ее очень любил и готов был сделать для нее все. Но она могла взять свое и силой. Жаль, что в том веке ее изгнали. Но тогда не случилось бы современности. Николь окинула взглядом убогие стены зданий. Мир сильно изменился с тех пор. Красивым осталось только звездное небо над земными городами. То самое небо, с которого она пала и куда возврата нет. Если только не принять весьма сомнительное предложение Михаила о всепрощении.

Порабощенные ребята ждали решения Николь. Куда идти и что им делать? Ангел с черными крыльями и золотистый головой, очутившийся посреди современного мегаполиса, всех немного шокировал и сильно восхищал. Но окончательно лишить людей разума она могла лишь, посмотрев им глаза в глаза.

– Вы двое! – она указала на самых крепких ребят. – Возьмите его и несите, сам он идти не может.

Ник истекал кровью. Отнять ему сейчас ноги, которые и так уже не ходят, и можно будет сделать из него одно из жутких водоплавающих существ. Или? Она серьезно задумывалась, как с ним поступить. Он напоминал людей из сказок, которые начинают каменеть или превращаться в монстров, случайно проболтавшись о чужих секретах.

– Вероятно, лучше убить его, чтобы не таскать обузу, – неуверенно промямлил главарь небольшой банды.

Николь отрицательно покачала головой.

– Нам нужно побольше людей в нашем культе, а также нужны жертвы. Те, кто не подойдут, станут жертвами. Поспешите! До конца ночи мы должны быть на посвящении в храме Дагона.

Двое парней подхватили Ника и с трудом потащили. Он оказался неожиданно тяжелым, будто к его худому телу прицепился некий кровавый монстр, притягивавший его к земле. Исковерканные ранами ноги парня волочились по мостовым.

Вместо факела Николь развернула у себя на ладони небольшой шар огня, указывая своим новым последователям путь в самые темные закоулки городских подземелий. Ее ни чуть не смущало то, что обращать верующих приходилось насильно, разве ради того, чтобы распространить по уже заполненный языческими богами земле веру в Христа, насилие не применялось? Она действовала, как тот, кто создал ее. Насильно прокладывала для человечества путь туда, куда выгодно ей. А кровь Ника, как алая цепочка, тянулась вперед по этому пути.

Нечисть в ночных клубах

Эти люди его знали, а он их нет. Люди? Нед все еще с легким изумлением смотрел на очень длинные ногти, корявую кожу и другие необычные детали внешнего вида, невольно напомнившие о маскарадных костюмах. Время Марди-Гра еще не пришло, а эти существа, будто духи, выскользнули из праздничной толпы и уволокли его за свой столик.

Клуб «Путь в Инферно» сам по себе был очень мрачным местом, но здесь подавали отличную выпивку. В спиртном словно содержалось некое волшебство, позволяющее увидеть привычный мир совсем другими глазами. Он пил рюмку за рюмкой, и ощущение полета усиливалось. Сознание парило где-то в небесах, подобно сказочному дракону, а за столиком велась ожесточенная игра, при чем необычного вида карты сочетались со странными игровыми предметами в виде костей и домино. Все было перемешано: игровые карты и фишки, когти играющих и жуткие символы, похожие на пентаграммы, вырезанные прямо на столе.

Кто-то выложил на стол тяжелые старинные монеты – настоящее золото. И Нед несказанно изумился.

Он осушил еще одну рюмку, не особо задумываясь о том, кто их каждый раз наполняет. Алкоголь брался будто из пустоты. Нед не мог точно определить на вкус, к какому сорту принадлежит напиток. Вино? Шампанское? Коньяк? Виски? Или смесь всего этого понемногу? Да, какая разница? Главное, ему нравилось.

Компания рядом была уродливой и когтистой. Но ему она нравилась тоже. Он чувствовал себя в этой группе необычных существ своим, как будто они и, правда, давно его знали, а он знал их. Ему всего лишь нужно было немного покопаться в памяти, чтобы всех их припомнить.

Некоторые их уродства, типа выпирающих скрученных рогов на лбу или зеленых побегов, растущих прямо из кожи, или удивительных желтых глаз, или даже копыт вместо ног под столом начали казаться ему даже по-своему красивыми. Такого нигде не увидишь, разве только на картине в стиле темной фэнтези. Он даже ощутил легкое разочарование оттого, что когда-нибудь настанет миг разоблачения. Его друзья скинут с себя облик, который окажется лишь костюмом, и начнут смеяться. Или же он сам отойдет от алкогольного опьянения и станет воспринимать мир совсем иначе.

Но время шло, и не происходило ни того, и другого. Игра продолжалась. Ему в пальцы вместо карты или фишки попала золотая монета. Странно, но, коснувшись его кожи, она удивительно замерцала и издала звук похожий больше на пение, чем на звон.

– Все золото твое! – обиженно буркнул игрок с рогами, и откинул свои карты, будто играть теперь было уже и бесполезно. – Оно узнает тебя, как и раньше. И все из-за того, что ты так долго собирал его для нашего главы.

– Я ничего не собирал, – хотел возразить Нед, но язык его не послушался. К тому же, монета так лучезарно блеснула, что-то тихо пропищав, как живое существо. А вот это уже галлюцинации! Нед чуть не выронил ее из руки.

– В этом месте тебе не удастся солгать. Стены не позволят, – заметила женщина, сидевшая рядом, из кожи которой пробивались черные побеги плюща, напоминавшие вдовий узор. Остроконечная шляпа, как у ведьмы частично прикрывала лицо.

Нед все же уронил монету, потому что она начала жечь пальцы, как огнем. Звеня, она прокатилась через весь зал, и все равно вернулась назад, прямо в его руку.

– Все, как раньше! – подтвердил самый низкорослый член компании, чем-то похожий на гнома. – Но крыльев у него больше нет.

Кто-то провел по его спине когтистой рукой, будто ища что-то. И не найдя этого раздосадованно хмыкнул. Когти оказались очень острыми и будто налитыми свинцом. Они слегка оцарапали одежду. Затем раздалось недоверчивое хмыканье.

– И в голове у тебя как будто стало пусто, – заметила женщина. Ее собственная дымчатая накидка за вечернем платьем чем-то напоминала обвисшие крылышки. Как у черной стрекозы.

– А что стало с твоей башней? – кокетливо спросила она.

– Башней? – Нед ее не понял.

– Ну, той, полной книг и рукописей.

– И сокровищ, – добавил один из собеседников, но тут же осекся.

Нед пытался припомнить. Но тщетно. Башня! Слово отдавало чем-то средневековым. Но с другой стороны, это могло быть название какого-то заведения, где он часто бывал. Бар, питейная или клуб? Нет, там книгам не место. Вероятно, речь шла о библиотеке. Он даже не помнил, чтобы когда-то любил читать. Но вся компания, видимо, считала иначе. А насчет его провалов в памяти ничего удивительного – он ведь и так ничего не помнит.

Нед откинул с лица длинные волосы, золотившиеся в свете настольных ламп под зелеными абажурами. В полутьме было заметно, что каждый абажур принимает форму какого-либо мифического создания.

– Ты все еще удивительно красив, – завистливо заметил рогатый собеседник. – Мы вот дурнеем век за веком, а ты все хорошеешь. Почему у любимчика дьявола должно быть столько привилегий?

– Цыц, он на нас донесет, – шикнула дама.

Нед недоуменно переводил взгляд с одного лица на другое. Да, кажется, они сильно набрались. Еще сильнее, чем он, которому видятся клыки, шипастые хвосты под столом и рога. Недавние компаньоны смотрели на него так ревниво и озлобленно, что, казалось, вот-вот накинутся драться. Нед приготовился дать отпор. В своих физических силах он не сомневался, но драться сейчас не хотелось. Ведь от количества выпитого он едва стоял на ногах.

– Я пойду! – он нехотя встал.

Дама, у которой к тому моменту на руках были одни тузы, уныло смотрела на них. Видимо, преимуществ это ей не давало. Казалось, что знаки на картах шевелятся. Наверное, у него двоилось в глазах. Игра велась сама, карты и фишки двигались без участия чьи-либо рук, а на них вместо рисунков оживали демоны и драконы.

– Оставьте его в покое, а то нам всем влетит, – рассудительно обратилась к компании все та же дама. Вовремя! Игрок с рогами уже приготовился идти за ним, но сумел сдержаться. Нед ощущал спиной, как тот весь кипит от ревности и злости.

Проходя мимо столиков, он обратил внимание, что тут его многие знают. С ним здоровались, им восхищались, отпускали комплименты, а он вот не мог вспомнить никого.

Он устроился за стойкой и заказал еще выпивки. Это было уже лишним, но он не мог удержаться.

– Заливаешь горе оттого, что Денница исчез, как и все мы? – прогнусавил рядом хриплый голос. – Не беспокойся, говорят он снова бродит по городу в весьма соблазнительном обличье. Как заря в ночи.

Где-то он это уже слышал. Нед обернулся на голос забавного карлика. Тот едва доставал макушкой до стойки.

Наглая ухмылка на его безобразном лице никому бы не понравилась. Но Нед хмурился не из-за нее. Он вдруг вспомнил голоса. Они говорили здесь и раньше, когда он пил.

– Все мы пытаемся в вине утопить горе оттого, что он нас бросил. Вот и ты, его любимец, начал пить из-за того, что он покинул тебя. Не нужно было ему навязываться, тогда бы сейчас не было так больно.

Целый хор призрачных голосов обычно это твердил. Но не сегодня. Сегодня шепелявил только карлик. Неприятный сосед! Нед старался не обращать на него особого внимания, только кивал в ответ на все бессмысленные фразы. Собеседник из него был никудышний. У него просто не находилось тем, чтобы поддержать разговор. Память ускользала.

– Я ослышался, или вы только что вели разговор о башне в песках, полной свитков и драгоценностей? – лукаво осведомился гном.

– В песках? – Нед изумленно поднял брови. Значит, речь шла вовсе не о библиотеке и не о клубе, и уж точно не о пляже. – То есть, в пустыне? – ему показалось, что выражение значит именно это.

– Ну, да, – у карлика глаза поблескивали от интереса. – Давно она там стоит, а Алаис наведывалась к тебе лишь один раз. Но удачный был для тебя случай! Удивишься, откуда я об этом знаю. Сплетни, знаешь ли.

– Алаис? – знакомое имя. Имя из снов. Он вопросительно глянул на карлика.

– Тсс, не произноси вслух так громко, – карлик поднес коричневый палец к губам. Руки у него оказались удивительно крупными для такого низкорослого создания, а ногти уж чересчур плотными и длинными.

– А ты, вроде, и не помнишь ничего, – карлик перехватил его взгляд и неожиданно пристально уставился ему глаза в глаза, будто что-то мог в них прочесть.

Может, и правда мог. Сказал он очень точно. Можно ли установить потерю памяти по одному лишь взгляду? Нед ошарашено приоткрыл губы.

До сих пор он знакомился повсюду и дружил со странными когтистыми существами. Они его знали, а он их нет. Так откуда же они помнят его? Он ведь потерял память! Это всему объяснение. Вероятно, они знали его раньше. И он, как последний дурак, поделился своими размышлениями с карликом.

В ответ тот долго хохотал.

– А ты молодец! – карлик ловко запрыгнул на стойку и заглянул Неду прямо в глаза. – Можешь звать меня просто Цверг, раз уж ты меня не помнишь.

И он уселся на стойку, не отводя своих хитрых глазок от собеседника. Нед даже не понял, что привело карлика в такой восторг.

– Как удобно! – снова рассмеялся он.

– Что ты имеешь в виду? – Нед даже от него слегка отстранился. Опасно иметь дело с умалишенным, пусть даже это всего лишь карлик. Почему-то ему показалось, что если вступить в рукопашную, то с этим карликом справиться будет, куда сложнее, чем с целой бандой опытных преступников. Ну и мысли иногда приходят. Просто фантастические! Стоит выпить немного, и они ударяют в голову, будто сны.

– Что для меня удобно? – все-таки спросил Нед. – Или что удобно для них?

Он оглянулся на тех, кого оставил. Отсюда они казались уродливыми тенями.

– Ну, пользуясь тем, что ты потерял память, любой может притвориться, что знал тебя раньше. Ты ведь просто не помнишь, – на этот раз карлик не смеялся.

– И зачем им это? – недоумевал Нед.

– Посмеяться? Думаешь? – карлик лукаво сощурился, словно проверяя его на прочность.

– Нет! Им что-то от меня надо.

Цверг кивнул, отдавая дань его сообразительности.

– Твое наследство? – предположил он.

– Оно не так уж велико. Я думаю…

– А откуда ты знаешь. Ты разве считал? Твое наследство, как и твое лицо… – какой гнев полыхнул в его словах.

Гном выпустил когти и хотел провести по его лицу. Ногти у него оказались, как ножи: длинные, крепки и острые. Не ногти, а настоящие когти. Царапни он по Неду, и мигом его изуродовал бы. Не то, чтобы юноша был самолюбив, но остаться с лицом в шрамах… Стать похожим на преступника! На меченого! Это то, чего никому не пожелаешь. Нед прикрыл глаза в ожидании прикосновения когтей. Почему-то у него не было сил сопротивляться. Наверное, он слишком много выпил, а маленький уродец был слишком зол на весь мир и хотел изуродовать любого, кто симпатичнее его.

Но тут карлика насильно оттащили от Неда.

– Посмотри, что зарыто у тебя под полом, – успел крикнуть он.

– Простите, он напился, – к Неду тут же подсело другое очаровательное существо. – Некоторые посетители не знают меру. Но вы достойны уважения, пьете и не хмелеете. Всем бы так. Потрясающее качество.

– Кто вы? – Нед смотрел на черное платье и темную кожу. Женщина была мулаткой, но лица ее он почему-то рассмотреть не мог.

– Я тут за все отвечаю, – проговорила она. – Хоть мои часы давно остановились, но я все еще живу и приглядываю за порядком. Когда найдете ту, для кого копите сокровища, скажите ей, чтобы больше не изводила меня. Часов ведь больше нет, и я ей теперь ничем не мешаю.

Ну вот! Еще одна умалишенная. А он-то подумал, что сейчас услышит хоть одну трезвую мысль. Дама налила ему шартрез. Вкус пробудил какие-то воспоминания, легкие, как дымок. Нед вспомнил клуб курильщиков опия: тайны, кальяны, убийства, перерезанные горла и существо с крыльями, которое ходит меж опьяненных людей, пихает их ногами и приводит мелкие созданий, которые жрут человеческую плоть.

– Я схожу с ума, – пробормотал он, потому что воспоминания не относились к сегодняшнему дню, к какой-то старой эпохе, когда люди носили фраки, а дамы шнуровались в корсеты. Но существ с крыльями земля не плодила ни в какие столетия. Особенно таких невыразимо красивых существ, из кожи которых росли золотые украшения, а локоны у них вились, будто живые змеи. В одном таком создании объединяются и рай, и ад. Прикрыв глаза и узрев его, уже не хочет видеть ничего другого.

– Иногда всем кажется, что они теряют рассудок, – заметила мулатка. – Слишком много лет прошло. А наше солнце так надолго исчезало, что мы привыкли обитать во тьме. Но ты… ты был так близок к нему.

Черные пальцы убрали непокорный локон с его лба. Нед тут же отстранился. Их прикосновение было неприятным, будто кучка липких насекомых пробежала по коже.

– Ты все еще очень красив, а я вот лишилась глаз, когда пыталась ей возразить… – мулатка сняла что-то с лица. Повязку или солнцезащитные очки? Нед глянул и отшатнулся. Глаз в глазницах действительно не было. Что за чертовщина! Он вскочил из-за стойки и стрелой метнулся к выходу. Он слышал, что людям от наркотиков становится плохо, и они даже могут видеть жуткие вещи, но он-то не наркоман. Он сумасшедший? Почему ему слышится хор небесных сфер? Почему видятся две бледные крылатые фигуры, которые не смеют к нему подойти, хоть он и чувствует их желание близости? Один из них пришел с мечом, другой с лилией. Хотя слово «пришли» использовать не правильно, ведь они не ступают по асфальту, они парят, удерживаясь над землей при помощи крыльев. Под давно лопнувшим фонарем они светятся сами по себе.

Они красивы, но от них исходит угроза. Нед старался делать вид, что он их не замечает. Пусть они иллюзия, пусть они не материальны, но небесный холод, которым разит от них, порою хуже хлыста.

Часы стоят! Он это ощущал, хотя не знал, о каких часах идет речь. Мрачная вселенная давно поглотила эти часы.

– Эра дочери зари, – донеслись до него слова того, что с мечом. Говорили не на английском, на каком-то древнем и жутком языке, который он понимал. Даже больше. Кажется, именно этот язык и был его родным. Не иврит, даже не древнеегипетский. Наречие еще древнее земли. В голове у него помутнело. Звуки ударяли в мозг. Он хотел ответить что-то, но не мог раскрыть рта. Да эти двое его бы и не услышали. Они были слишком увлечены друг другом. Их вид был необычен, не считая крыльев. Длинные одежды, будто сотканы из эфира, уши чуть заострены и похожи на редкостные морские раковины, от волос исходит сияние: при чем и от светлых, и от темных. Тот, что с мечом был златоволосым, а второй, более красивый, был брюнетом. От первого исходила огненная ярость, от второго ледяное спокойствие. Но они были вместе. Будто вечная пара. Блондин сходил с ума от ярости и царапал мечом асфальт.

– Ее эра пришла. Не этого ли ты хотел? – шипел он сквозь зубы. И, кажется, от его дыхания действительно исходил огненный дым.

Брюнет с лилией ничего не отвечал. Он смотрел на своего партнера так равнодушно, будто уже привык к его кипящей ярости и гневным словам.

– Ты ведь хочешь уйти к ней и даже ей служить!

– Ее темная половина взаперти, – тихо, но веско заметил темноволосый юноша, чуть поглаживая лилию кончиками пальцев.

– Но твои волосы от этого не посветлели, а рана не зажила.

– И что с того? Если бог уснул навсегда, то, кроме как к Алаис, нам не к кому податься.

– Но она уже выбрала другого, – на этот раз крылатый блондин действительно полыхнул огнем. Струйка оранжевого пламени вырвалась прямо из его губ, будто из печи. Нед никогда не видел огнеглотателей, но это было так знакомо. Он остановился и засмотрелся. На блондине было что-то вроде старинной кирасы, расписанной руническими знаками. Может, в ней спрятана пиротехника? Вероятно, здесь проходят съемки какого-то фильма? Он оглянулся в поисках камер, и тут двое крылатых существ заметили его.

Нет, это не спецэффект. Нед смотрел в лазурные глаза, обрамленные светящими ресницами, видел кожу, прозрачную, как утренний туман, ощущал мистическую силу, исходящую от фигур.

Ангелы! Разве не так называли люди этих крылатых существ, от которых исходила жуткая мощь и непонятная тоска.

Светловолосый ангел смотрел на Неда мгновение, а потом прошипел какое-то ругательство на древнеегипетском языке.

Пустыня! Башня! Магия! Существа на свитках! Ночь обжигающей страсти! И снова пустота. В сознании Неда мигом пронеслось все. И ангелов вдруг не стало.

Мгновение назад они стояли под фонарем. Он готов был поклясться, что он их видел. А теперь ничего. На асфальте остались линии, прочерченные мечом, будто буквы. Наверное, это и были буквы – незаконченный круг и какая-то надпись. Где-то он уже видел такое. Нед долго глядел на символ. Даже ходил вокруг, а потом вдруг заметил живое существо в незаконченном круге. Оно двигалось и дышало, хоть и напоминало странное создание из океана, выброшенное на берег. Но океан далеко… Нед наклонился и разглядел цветок, отрезанный от стебля, кипенно-белый и дрожащий. Лепестки тряслись, будто шевелились губы.

– Забери его с собой! – сказал кто-то в его разуме, и Нед это сделал. Он поднял цветок, который на ощупь был холодным, как водяная лилия, донес его до дома, положил на стол и обнаружил, что ладони у него оцарапаны и обожжены так, словно он нес в руках огонь.

Могут ли цветы царапаться, кусаться и оставлять ожоги?

– Да, могут, – сообщил все тот же холодный голос разума, – если это райские цветы.

И вот один такой цветок распускался мириадами лепестков у него на столе, не получив при этом ни капли воды. Цветок, будто упавший с неба, чтобы роскошной язвой прижиться на земле и поглотить ее. Распустись он чуть больше и поглотит весь стол. Нед хотел коснуться его еще раз, но испугался, что лепестки откусят ему руку.

Архангел Габриэль

Он пришел внезапно. Сияющее в темноте бледное лицо резко контрастировало с темной массой волос, спускавшихся чуть ниже плеч. Белые одежды, как у Христа, напоминали о библейских временах. Темно-синие глаза казались двумя осколками грозовых небес. Он прижимал к груди все ту же лилию так плотно, будто цветок давно сросся с кожей.

Недд тут же вспомнил о том цветке, который разрастался на его столе, закрыв пышными лепестками уже почти всю столешницу. И это не на декоративном маленьком столике, а на массивном продолговатом столе. Как бы этот цветок разросся, приживись он в земле? Только его оторвали от корней. Он должен был погибнуть, а вместо этого жил и цвел.

– Прекрати ее поиски, – раздался ангельский шепот совсем близко, но исходил он будто откуда-то издалека. – Отрекись от нее! А того, кто в цепях, ты, вроде, и не ищешь. Хоть они и одно.

Все выглядело так, будто ангел шел за ним от самого фонаря, у которого Нед впервые его заметил.

– Оставь все сокровища себе, а мы заберем Алаис.

Алаис! Какое знакомое имя! Будто так звали какое-то древнее божество, которому он всю жизнь поклонялся. В голову лезли золотые боги древнего Египта и их изваяния. Есть ли в их пантеоне божество с именем Алаис?

Есть Атон, напомнил голос рассудка. Алаис нужно искать рядом с Атоном. Ты же помнишь! Но он не помнил почти ничего. Мысли путались. Едва возникнув в сознании, они обрывались. Какие-то образы из прошлого заполонили мозг.

– Я не был принцем древнего Египта… – слова вырвались сами. Он сам не понял, зачем это сказал.

– Нет, ты был хозяином башни, – подтвердил ангел. – И ты все еще ее хозяин. Улетай назад в ту башню. Оставь Новый Орлеан нам.

– Потому что теперь это город Алаис. Новый Орлеан, а не Ахетатон, – Нед хмурился, смутно что-то припоминая. Древние названия сами лезли в голову.

– Улетай… ах, да, ты ведь больше не можешь, – ангел посмотрел с унынием на его бескрылую спину. – И ты ли это вообще?

Синие, как сапфиры глаза, впились в него долгим взглядом. Нед не выдержал и отвернулся. Эти глаза светились, как лампочки.

– Да ты и не помнишь ничего! Был такой великий, а стал такой слабый. Ну, прямо, как я. И все из-за него, из-за нее. Теперь внесена поправка. Осталась лишь одна половина из двух, как и было изначально. Только цепей для второй половины вначале не было.

Присутствие ангела причиняло боль. Напоминало о каком-то давнем сражении, в котором он даже не участвовал. Это сражение словно происходило и сейчас. Между ними двоими. И еще было не ясно, кто победит.

– Чего ты хочешь? – спросил Нед.

– Отдай ее мне, – ангел протянул к нему бледную руку с длинными бесцветными ногтями, которые тут же окрасились кровью. Нед не сразу заметил, откуда идет кровь, и почему он раньше ее не видел. Ангел ведь только сейчас оторвал руку с цветком от сердца. А в сердце была рана: огромная, глубокая и зияющая. Из нее потоком лилась кровь. Одна половина цветка, та, которую он прижимал к груди, вся целиком была красной. Лепестки впитывали кровь подобно губке, и вторая сторона цветка оставалось чистой. Сам цветок шевелился, как живой паук, напившийся крови.

– Гавриил? – Нед не сразу припомнил имя, кажется, теперь его было принято произносить, как Габриэль. А еще было какое-то прозвище вроде менестреля, поющего небесную музыку под темницей падшего архангела.

– Падшие освобождаются и становятся сильными, твоему другу с мечом нужно усвоить этот урок, – он снова сказал против собственной воли, губы двигались сами.

– Ты даже не помнишь его имени. Не знаешь, кто говорит через тебя.

Габриэль двинулся к нему, кровь из его раны капала на ковер, на ладони Неда. Сколько же в нем крови? Будто целая кровавая река в одном теле. А само тело из эфира. Но одно другому не мешает. Алаис доказала, что обливаться кровью могут и небесные существа. Или тогда ее звали не Алаис? Было другое имя. Денница! Сын зари – Дочь зари! Сын или дочь в зависимости от пола, который такому существу легко изменить по собственному желанию, а слово заря оставалось неизменным, потому что именно от первой золотой зари и родилось страшное зло. Существо с очень красивым лицом и стальной волей двигалось, чтобы захватить небеса. Существо, которое он любил. Оно шло на бога с войной и армиями из его же собственных ангелов, принявших сторону этого красивого существа. Нед это помнил. И помнил, что было дальше. Падение, пепел и боль. Но суровая красота огненного восстания так его впечатлила, что небеса вдруг стали пусты. Особенно учитывая слух о том, что павший Денница сохранил свою красоту, которая теперь бродит по земле, собирая новые легионы. И для чего? Небеса опустели. Земля разрослась, плодя нечисть и людей. Здесь может быть ее новое царство.