Читать онлайн Смерть наудачу бесплатно

Пролог

«Путешествие по миру сродни тюремной прогулке.

Все по кругу, по кругу…»

Филеас Фогг.

Если вы переплывете океан Бей-Буян и взберетесь на высокие берега Черного озера, то обязательно попадете в мой город. У въезда вас не встретят информационные таблички или мозгомпьютерная линия. Поэтому вы не сразу узнаете, где оказались. Хотя… Если вам удалось пересечь смертоносные воды Огненного моря, пробраться незамеченным через живые островки Туула-Морра и преодолеть хребты восточной части Тихих гор, вы и так знаете, что оказались в Валибуре. Иначе зачем проделывать столь трудное путешествие?

Валибур. Самый известный мегаполис Большого Мира, сердце одноименного государства. Многомиллионный исполин, населенный оборотнями, демонами и другими, еще более колоритными, персонажами. Величественный городище, помигивающий башнями магической защиты уже не одно тысячелетие. Замечательный друг для своих граждан. Заклятый враг для демонов из Княжества Хаоса и Дальних кругов. Ну и, конечно же, ваш временный дом, раз решили сюда «припереться», как участливо сообщит вам любой коренной обитатель Валибура.

На берегу Черного озера, едва покинете гостеприимные каюты парома, спряженного с тягловым китом, вас встретят мрачные стены таможни. Здесь вы с удобством расположитесь на узеньких магиталлических скамейках и с тоской проводите взглядом свои распотрошенные чемоданы. Затем вас проведут по зеленому коридорчику, и вы даже не заметите, как цепкие пальчики темных эльфов пороются в ваших карманах – нет ли у путешественника контрабанды?

Все в порядке. Если вы окажетесь законопослушным жителем Большого Мира или же мирным туристом, вас немедленно доставят в оранжевый коридор. Ваши зубы слегка постучат под воздействием сканирующей магии. Ничего – терпите! Это рутинная проверка: а не затерялись ли в ваших внутренностях какие-нибудь наркотические вещества?

Магией тоже не запаслись? Имею в виду: несанкционированной магией, боевыми заклинаниями, крупнокалиберными заклятиями… Нет? Точно?.. А если проверим?.. Такие вопросы, лениво покачиваясь в кожаном кресле, задаст вам дежурный магик. Несомненно, вы ответите отрицательно. Только идиот полезет в Валибур, набрав под завязку запрещенных эликсиров и знаний.

Вас повторно просканируют. Причем невозмутимый таможенник совершенно не придет в восторг от вашей обнаженной груди, если вы женщина. Если мужчина, то тем более, дежурный магик даже глазом не моргнет. Со скучающим видом передвинет изжеванную зубочистку из одного уголка рта в другой и хрипло крикнет в Зерцало душ:

– Следующий!

Вы медленно пройдете по синему коридору. Последнему, хвала всем богам!

Только не обращайте внимания на многочисленные магарбалеты и метатели смертоносной магии, нацеленные вам в спину. Это обычные меры предосторожности.

За толстой дверью из цельного куска метеоритного железа перед вами откроется просторный зал ожидания. Там же, рядом с одной из сотен силовых колонн, вас будет поджидать небольшая фитильтележка. Нет-нет, не беспокойтесь! Разворошенный хлам, издалека напоминающий ваши вещи, – действительно ваше имущество. Его слегка проверили. Только давайте без гневных восклицаний и требований: «Таможенного администратора!» Если не внемлете, то комната полиции в любое время суток готова приютить вас до выяснения обстоятельств. Заметьте: никто из новоприбывших гостей Валибура не поднимает скандал. Все тихо и послушно стараются побыстрее покинуть здание таможни. Но в чем же причина?

Вы оглянетесь и внезапно задрожите. Оказывается, все эти разноцветные коридорчики с кабинетами таможенников находятся в утробе матерого бастарка. Да-да! Представителя тех самых легендарных существ, предположительно родившихся на территории Княжества Хаоса.

Вам станет дурно только от вида тошнотворно зеленой шкуры. Восемьсот клыков за темно-изумрудными губами, шесть хоботов-щупалец, громадные фасеточные глазищи и четыре пары изогнутых рогов над выпуклыми надбровными дугами. Облик бастарка, несомненно, введет вас в состояние окаменелости.

Оказывается, напускное спокойствие и безразличие работников таможни – лишь видимость! Подумать только: они сидят в бездонной пасти мифического страшилища! Вы содрогнетесь и вспомните, что расслабленный магик на самом деле пронзал вас грозным взглядом. Он был готов убить, если бы вы оказались террористом или демоном-зеркальщиком. Еще бы! А если бы кто-то принес на таможню запрещенное колдовство, бастарк мгновенно очнулся бы от магической спячки и тут же растворил в желудочном соку всех предположительных врагов и даже служебный персонал. Хотя нет… Таможенники никогда не пострадают – у них есть одноразовые порталы экстренной эвакуации. Так что опасность грозит только нежданным гостям.

– Как тут все серьезно, – пробормочете вы, мелко трясясь.

Протолкаетесь через толпу боевых гремлинов, отодвинете коленом зазевавшегося леприкона, извинитесь перед песочным орком в броне полицейского отделения. Прошмыгнете мимо нескольких дюжин охранных постов, вооруженных крупнокалиберными магарбалетами и передвижными башенками магической защиты. Бочком-бочком минуете продавца сдобой – восьмиметрового великана в переднике кулинара. А дальше вас встретят тяжелые профессиональные взгляды. Десятки разношерстных извозчиков, сутенеров, проституток и торговцев оценят вас за долю секунды. Если вы одеты неброско и не отягощены капиталом, встречающие отвернутся и зачислят вас в категорию «не клиент». Если же на вас посольская мантия, расшитая драгоценными камнями, и треугольный колпак из тонкого золотого листа…

– Таксьи пайедьем, да! Давезу, куды скажешь – толка дарьйогу пакажьи!.. – сообщит престарелый гоблин на странной шестиногой гусенице.

– Самый быстрый в городе скакун – всего пять валлов час!.. – это объявляет нетрезвый краснощекий гном, выглядывая из маленького окошка в раковине чумной улитки.

– Эй, дядя, не хочешь потрогать меня за грудь? Всего-то за бронзовый слиток. Больше – за отдельную плату!.. – Нетрудно догадаться, что подобным образом кричат из стайки ярко раскрашенных девиц в коротких платьицах и топах.

– Гид! Гид! Гид! Гид! Гид!..

– Пешие, конные, крылатые, подземные, потусторонние, кармические и прочие путешествия по Валибуру!..

– Хук-кофе! Какаупучино! Амброзиум! Пивко в немереных количествах!..

– Эй, девушька, пашлы с нами в библиотеку. Пачитат ахота!..

Гул множества голосов захлестнет ваши уши. Перед глазами закружатся, затанцуют полосатые штаны – последний писк валибурской «от-курюр», всевозможные шляпы, котелки и кепи, начищенные до блеска или же пыльные штиблеты и туфли на босу ногу (гоблинская мода). Юбки, переднички, чулки, рейтузы, кашне и фраки. И волосатые груди за широкими воротниками кожаных плащей, и клетчатые платки, и перчатки, и… Чего тут только нет.

На некоторое время вы оглохнете и будете ошалело трясти головой. А вокруг завертятся заискивающие лица, умоляющие, просящие, предлагающие и даже угрожающие. Кто-то схватит вас за рукав и потащит в неизвестном направлении. Вы не сразу догадаетесь, что влекут вас к привокзальному борделю – шикарному отреставрированному зданию эпохи Двадцать восьмой войны с Хаосом. Затем затрещит второй рукав (или несколько – если вы представитель многорукой братии) – коротышка-гремлин шмыгнет зеленоватым носом и «за умеренную цену» поведает о вашем будущем.

– Сигареты, наркотики, высшее образование, девочки…

– Куда, скотина, упер мой багаж?!

– Лучшие земельные участки по ту сторону Тихого хребта!

– Солнышко, тебе не требуются услуги зомби-гейши?..

Да уж, район Портового вокзала – не самый тихий уголок Валибура.

Вы будете настолько ошеломлены происходящим, что даже не восхититесь красотами Привокзальной площади. А ведь тут необычайно красиво!

Рядом с входом на Вокзал возвышается мраморная статуя бессменного Мэра – могущественного смертоборотня Дамнтудэса. Ее могли изваять и из обычного колдетона, благо таких статуй в Валибуре огромное множество. Но Мэр ведь – покровитель города и первый его защитник. Первейшее лицо в мегаполисе вот уже четвертую тысячу лет. Потому приходится терпеть сотни задумчивых, размышляющих, вещающих, печалящихся, угрожающих Княжеству Хаоса, улыбающихся и скорбящих Дамнтудэсов, увековеченных в камне. Мраморных же Мэров на улицах города всего три. Первый стоит в противоположной от Черного озера стороне – на железнодорожном вокзале. Второй таращится на здание мэрии в центре Валибура. А третий, предназначенный для встречи гостей, – вот он. Приветливое лицо личоборотня[1], глубокие умные глаза с двойкой треугольных зениц на каждое око, приподнятые в улыбке губы – за ними прячутся немаленькие клыки. Мэр поднял правую руку и машет всем приезжим. Будто говорит: «Заходите, милостиво просим вас! Всегда рады видеть сиятельных господ в нашем замечательном городе!» В левой руке Дамнтудэса поблескивает тяжелый магиталлический меч. Поза статуи явно указывает: «Всегда рады видеть вас… если вы не враг! Не то как дам по маковке…»

– Глубокоуважаемый, не желаете приобрести совсем ручного дьявола? Точная реконструкция в миниатюре того самого демона, едва не победившего в Революции Тринадцати кругов… – этот голос вытащит вас из пучины раздумий.

Вы очнетесь и подумаете, что не так уж ничтожно выглядите на фоне циклопического изваяния Дамнтудэса.

– Нет, спасибо… – неуверенно пробормочете вы, и тут же вас захлестнет стайка карманных воришек.

Пока вы от них отобьетесь, ваш кошелек все же украдут. Это сделает каменная гарпия, до того казавшаяся обычным барельефом на ближайшем доме. Она восторженно завизжит и кинется прочь, тяжело взмахивая трескучими крыльями. А вам даже сил не хватит, чтобы броситься за ней, потому что выбраться из толпы «встречающих» не так уж и просто.

Если вы не будете заниматься активной обороной от ретивых извозчиков и шлюх, то сможете разглядеть и всю Привокзальную.

Сразу за постаментом памятника городскому покровителю, будто пенные морские волны, разливается темно-синее полотно магасфальта. Еще во времена Тридцать второй осады Валибура здесь находилась гранитная брусчатка. Но площадь была повреждена, а брусчатка распылена в труху после бешеного нападения демонов. Пришлось заливать более дешевое и практичное полотно дороги. Так что теперь это место – образчик современной архитектуры и дорожного строительства.

Из неровной глади магасфальта, точно хлоп-грибы после ледяного ливня, выпирают многоэтажные дома. Даже здесь, неподалеку от порта, кажется, что город пытается сам себя поглотить. Постройки теснятся так густо, что по некоторым улочкам приходится передвигаться боком или даже ползком – под низко нависающими балконами.

Затейливая лепнина, радужные витражи, трехстворчатые окна; широкие порталы парадных, колоннады и арки, фонтаны; засаженные призрачными розами газоны и кадки. Бесконечное число всяческих мелких деталек, орнаментов и красивейших интерьеров радует глаз. Кто бы и подумал, что какие-то десятилетия назад город едва не снесли бессердечные армии Хаоса! Все так приятно, свежо и красиво…

– Подайте бедному, нищему, голодному, усталому, продрогшему отставному ветерану Двадцать девятой… – попросит широкоплечий детина в изысканном смокинге. – Подайте, а то умираю от жажды…

Незнакомец схватит вас под мышку и потянет к привокзальной пивнушке.

Горстку таксистов и проституток незаметно отбросят в сторону. Вас обступит ободранное войско здешних попрошаек. Поверьте, стольких увечий и уродств вы не увидите больше нигде в Большом Мире. Многие из ваших новых знакомцев специально практикуют обезображивающую магию.

– Дорогой путешественник, не пожалейте нескольких валлов на лечение дочки, – выплюнет сигарету дородная матрона. Выглядит она так, будто отродясь не имела детей, а сама промышляет разбоем в темных валибурских подворотнях.

– Дайте…

– Подайте…

– Помилуйте, ради Священного расписания…

Вы без сил облокотитесь на бортик фонтана в виде танцующей нимфы. Портмоне пропало, сумки покрыты многочисленными порезами от знакомства с очень острыми лезвиями. Ваша одежда потрепана, рукав практически оторван и висит на нескольких нитях. Вы устали, проголодались и натерпелись таможенных бед. Выглядите не хуже тех голодранцев, которые крутятся около вас и приглядываются: чего бы еще спереть?

Вот тогда вы увидите мужчину средних лет. Черноволосого, с густыми бровями, тонким носом и кривящимися в полуулыбке губами. Одетого в светло-коричневый плащ с широкими полами, из-под которых явно выпирает рукоять какого-то опасного оружия. На голове у мужчины коричневая же шляпа с лихачески отогнутым бочком. Слегка старомодна, но очень идет к военным сапогам из мягкой шкуростали и помятым штанам – правильно – тоже коричневого цвета.

Вы оцените незнакомца, что-то вспомните и броситесь к нему.

– Помогите… – прошепчете вы, из последних сил вырывая разорванный рукав своей куртки из грязных лап какого-то попрошайки. – Это вы?..

Да-да. Это я. Перед вами Ходжа Наследи, известный частный детектив. Пожалуй, самый обаятельный и хитрый изо всех оборотней-сыщиков Валибура.

Не верите? Да вот же он – мой хвост! Видите – рыжий хвостик с белоснежной кисточкой на кончике выглядывает из-под плаща?

Ах, не верите, что я – самый-самый? Не похож на хитрого и обаятельного?

Помилуйте, глубокоуважаемый. Зачем же, извольте спросить, вы наняли меня для охраны?

Больше никого не нашли? Все остальные представители моей специальности отказались предоставить вам услуги? Кхм…

Ну да ладно. Приношу свои извинения за опоздание – участвовал в небольшой драке… Постойте-ка!

Погодите, глубокоува… А чем это от вас пахнет?

Мой сверхчувствительный лисий нос указывает, что на ваших одеждах – секреция демона!

– Клянусь своим хвостом! – воскликнет мужчина, то есть – я. – Мне надо охранять настоящего демона?! В Валибуре?! Да вы с ума сошли!..

И в этот же момент самый обаятельный и хитрый детектив заедет вам прямой под дых. Второго удара, направленного в челюсть, вы уже не почувствуете.

Затем вас поднимут и небрежно, точно полный мусора мешок, закинут в салон потрепанного фитильмобиля.

Глава 1

Домашние заботы

У каждого уважающего себя детектива должен быть четкий распорядок дня. У меня же, признаюсь, его отродясь не водилось. Какой распорядок, если ты недавно развелся?! Никакой жены: никто не пристает по утрам, никто не ссорится из-за разбросанных по комнате носков, никто не поджидает тебя темными ночами, сжимая какой-нибудь увесистый предмет. В общем, отдыхай и наслаждайся жизнью.

Примерно об этом я думал во сне. Мне грезились обнаженные красотки, девушки в прозрачных пеньюарах, лапочки в бикини и…

– Уа-уа-уа! Вэ-э-э-э!..

Орали детским голоском, со вкусом, изредка меняя силу и интонацию. Местами крик младенца превращался в настоящий рев тяглового кита. И совершенно не собирался утихать.

– Заткните кто-нибудь этого сорванца! – простонал я и, не открывая глаз, попытался накрыть лицо подушкой.

Кажется, подействовало. В коридоре скрипнула дверь, по мягкому паласу тихонько прошлепали домашние тапочки. Кто-то, вероятно, дворецкий, поднялся по скрипящей магиталлической лестнице на чердак и громыхнул дверной створкой.

– Утиньки-путиньки-пу, – послышался приглушенный голос леприкона. Обреченно застрекотала детская погремушка. Ее звук напоминал мне отголоски катящейся бочки, наполненной булыжниками. – Утиньки…

Детский плач прервался.

– Хвала всем богам, – проговорил я сквозь полусон, наивно полагая, что удастся еще немного вздремнуть.

Из клубящегося морока передо мной восстал окровавленный демон. Он медленно, со вкусом, вытаскивал кривой ятаган из пуза какого-то человека. Следом за темно-сиреневым клинком тащились дымящиеся кишки. Труп лениво шевелил скрюченными пальцами рук. Кривые стены покрывал странный розоватый иней. Было невыносимо холодно, демона окутывало серебристое облачко пара. Вместо дыхания из тонких губ страшилы сыпались мелкие иголки льда.

Не стоило на ночь читать «Смертельный домик матушки Бульс» – последний бестселлер в жанре остросюжетного ужаса. Автор – некий Алехандрис бель-ал Ктури-лав, будь он неладен!

– Хорошо, что пришел, – дружелюбно сообщил мне демон, покачивая острыми рогами. – Я ждал тебя.

– Действительно?

Сознание подсказывало, что передо мной – всего лишь призрак, ночной кошмар. Сам я сплю, и на самом деле маленькой заснеженной комнатки посреди громадного угольно-черного пространства не существует. А также не существует и пятиметрового детины с раздутыми, как у заколдованного орка, мускулами, сотней клыков и увесистыми кулаками.

Демонище нервно дернул подбородком, взирая на бездыханную жертву. Труп тем временем съежился и почернел, даже перестал шевелить пальцами. В животе бедняги осталось лишь острие меча.

– Ты нужен мне!

– Я?

Краснокожий нелюдь утвердительно кивнул.

Я недоверчиво покосился на демона. Зачем этому персонажу сновидения понадобились услуги частного детектива?

– И чего тебе надо?

– Отберу у тебя твою Удачу! И твою жизнь!

Ну что за глупое сновидение?..

Демон поднял темно-алую физиономию и посмотрел на меня угрожающе прищуренными глазами. Шесть зрачков, по три на каждый глаз, уставились прямо мне в лоб. Ноздри треугольного носа нервно раздувались – чудище явно намеревалось пронзить и меня своим ножиком-переростком. А на моем поясе – какой кошмар! – не было и намека на любимый «Каратель».

«Ужас! – подумал я. – Сон мой, персональный, а все обстоятельства против меня. Нечестно!»

Сознание незамедлительно подчинилось. Моя ладонь внезапно ощутила приятный холодок рукояти. Хей, мы сейчас повоюем!

Я сделал несколько пробных взмахов обретенным оружием. К моему удивлению, клинок оказался неестественно выпрямившейся живой змеей. Невероятно противной на вид, покрытой блестящей белесой кожей с отвратительным узором зеленого цвета. Это, впрочем, совершенно меня не озадачило. Сон есть сон – тут свои правила, которые надо соблюдать.

Рогатый заметил мои манипуляции, набычился и медленно пошел вперед. Я приготовился отражать атаку. И бессовестно пропустил первый же удар.

Лапы демона вдруг со свистом удлинились, и покрытое царапинами лезвие ятагана едва не рассекло мне лоб.

Я запоздало пригнулся и пырнул чудовище своим «мечом». К сожалению, прикоснувшись к пупку краснокожего, змея превратилась в ощипанную курицу. Или петуха… Не удалось рассмотреть.

Птица сообщила мне что-то вроде «ко-ко-ко», одним оком покосилась на демона и клюнула его в солнечное сплетение.

Противник дернулся и захохотал от щекотки.

Ну какой же дурацкий сон, клянусь своим хвостом!

– Умри! Или дай мне!.. – Чудище прыгнуло на меня, игнорируя мой кудахчущий клинок.

Вместо свиста ятаган издал напоминающий отрыжку звук и послушно устремился к моей голове.

Мне стало не по себе, и я отпрыгнул назад. Как оказалось, пол заснеженной комнаты внезапно исчез. Подошвы на секунду повисли над чернеющей пустотой. И провалились.

Я успел спросить только:

– Так чего тебе?..

– Дай каши-и-и-и-и! – заверещал убийца и попытался ударить меня в ухо. – Уэ-уэ! А-а-а! Уэ!..

А я стремительно ухнул вниз – в пугающую темноту неизвестности. Понятное дело, заорал, в ужасе размахивая руками и ногами.

Все закружилось перед глазами, мимо со свистом пролетали какие-то диковинные предметы: дымоход, громоотвод, телескоп, каминная полка, уставленная потрескавшимися фарфоровыми вазами периода Двенадцатой осады Валибура; украшенный витиеватой резьбой ставень. И почему-то портрет отца. Отставной вояка возмущенно нахмурился с полотна. Ну и видок! Даже форма боевого оборотня-оперативника, казалось, потемнела от негодования.

– Ты что, от демонов убегаешь?! – грозно вопросил покойный папаша. Он сделал вид, что собирается вылезти из картинной рамы и надавать мне тумаков. – Убегаешь, гад?

– Не-е-е-е-ет! – заверещал я, минуя воинственный предмет изобразительного искусства.

Сбоку промелькнула хрустальная люстра. За ней прошмыгнуло рабочее кресло. Следом – спинка громоздкого дивана. А там я проскочил сквозь толстую кирпичную стену, приближаясь к белоснежному прямоугольнику.

В душе защемило. Чувство падения ускорилось, пальцы ног испуганно поджались.

С криком «Не-е!..» я крепко приложился обо что-то твердое. А конкретно – затылком о краешек кровати.

И, наконец, проснулся.

– Папа, дай каши-и-и-и! Каши-и-и! Дай! Па-па!

Казалось, что вопит не один ребенок, а целый батальон голодных бастарков. От противного крика подрагивали занавески на окнах, позванивала посуда на кухне, ухало в бочонках грудей пустых боевых доспехов. Где-то треснуло и разбилось стекло, зазвенели осколки.

– Ка-ши! Ка-ши! Ка-ши!

– Да иду я, иду! – крикнули знакомым женским голосом, когда я уже был готов зажать уши и броситься на чердак – надавать кое-кому по мягкому месту.

Внизу захлопнулась кухонная дверь. На лестнице и в коридоре второго этажа прошуршал ковер. Затем шаги раздались на еще одной лестнице и балконах третьего этажа. Финалом стал громогласный хлопок на чердаке.

– Ка… – требовательный голос внезапно замолк. Спустя какие-то мгновения тишины дом наполнился довольным чавканьем.

Я простонал. Проклятый сон обиженно поглазел на меня свысока, хмыкнул и удалился. И так и не вернулся, паршивец! Перед глазами проплыли отрывки недавнего кошмара. Они постепенно угасли, превратились в бесформенные клочки и улетучились из сознания следом за сновидениями.

Драгоценная штора из тяжелой гномьей парчи насмешливо трепетала золотистыми кистями. Приоткрытая створка окна впустила в спальню холодный ветерок, и он закружился под хрустальной люстрой. Пролетел над кособокой мебелью, скользнул по столику для дамских вечерних туалетов. И привычно опустился мне на голову, прокатился по волосам.

Холодный воздух забрался за шиворот моей любимой пижамы, пощекотал позвоночник. Я поежился и поднялся, нащупывая тапочки.

Моя спальня, как и любая другая комната, выглядит довольно эффектно. На стенах, обклеенных шикарными обоями, висят дорогие картины. Каждый предмет мебели – от простейшего стула и до кровати под балдахином – раритетная вещь. Пол украшает такой ковер, от какого не отказался бы и шейх из Южного Света.

У каждого гостя, едва он переступает порог парадного, возникает закономерный вопрос: откуда, скажите, пожалуйста, у рядового детектива Ходжи Наследи такие хоромы? Ведь все вокруг уставлено всевозможными предметами антиквариата. Это же целое состояние, сравнимое с казной небольшой орды кочевников!

Едва мне задают подобный вопрос, я прошу посетителя присмотреться. Он некоторое время елозит взглядом по интерьеру комнат, топчется в коридорах и заглядывает в клозеты. Потом виновато извиняется и сочувствующе покачивает головой.

Совершенно верно. Все эти поделки не стоят и раздробленного валла. Присмотритесь внимательнее! Видите, почти каждой люстре не хватает доброй половины хрустальных висюлек. Кресла, диваны, топчаны и стулья испещрены глубокими трещинами, ножки держатся на честном слове и капельке магии. Ковры заляпаны засохшей кровью, которую не удалось отчистить ни колдовством, ни обычными стиральными порошками. Многие двери перекошены и отвратительно скрипят. На окнах первого и второго этажа не найти и стеклышка – их наглухо заперли деревянными ставнями и позабыли за ненадобностью. Внутренние стены испещрены пятнами голой штукатурки, обрывками обоев и кое-где не досчитываются кирпичей.

Посетитель прищелкивает языком и задает следующий вопрос. Он, вероятно, надеется застать меня врасплох. Мол, не отвертеться тебе, детектив! На самом деле ты – затаившийся миллионер, который денег не считает. На какие шиши, скажи, пожалуйста, отхватил такой домище?

Я тяжело вздыхаю и вызываю дворецкого. Да-да, не удивляйтесь. У меня действительно работают дворецкий-леприкон и кухарка. А кроме того, в моем распоряжении более трех десятков комнат, три этажа и чердак. И в придачу невероятная куча всяческого хлама, когда-то являвшегося настоящими шедеврами.

Но на самом деле я беден, как храмовая вошь на паперти.

– Дорогой Ходжа, – говорит посетитель, – я пришел к вам за помощью. Но все же не откажусь узнать: откуда у шестиваллового детектива целая крепость с настоящей оранжереей?

Я вздыхаю еще тяжелее и прошу дворецкого принести бокал амброзиума. Это для клиента. Мне же приходится довольствоваться морковным или свекольным соком. Впрочем, я ничуть не обижен, ведь жизненное кредо Ходжи Наследи – «спасение в трезвости!».

Когда на чайном столике в приемной появляются щербатые хрустальные бокалы, гость вовсю нахваливает настоянное вино, а я приступаю к рассказу.

Итак, подтверждаю. Я – частный сыщик Ходжа Наследи. Безродный, без дворянских владений и титулов. Не принадлежу ни к каким политическим партиям, не поддерживаю любых политических взглядов, кроме того, что Княжество Хаоса пора низвергнуть в зад. Именно в зад, милейший, именно! Ведь самый настоящий ад в виде Тринадцати кругов находится прямо у нас под ногами. Зачем нам еще и Княжество под городом?

О чем это я? Отвлекся…

Да, точно, о том расследовании, вследствие которого мне и посчастливилось стать обладателем этого громадного домины. Вернее, не посчастливилось, а крупно не повезло! Очень крупно…

Несколько месяцев назад в моем кабинете, а тогда я проживал в маленькой квартирке посреди валибурских трущоб, убили красивую девушку – Марию бель-ал Сепио. Хвала всем богам и Священному расписанию, перед смертью она успела заплатить мне аванс и нанять для расследования целого ряда убийств. В том числе, как понимаете, и ее собственного.

Девица происходила из знатной семьи, проживавшей на Северной границе. Мне пришлось переться в немыслимую даль, чтобы найти ее дом, впоследствии ставший моим. Тогда в нем обитали высокородные, хотя и немного местечковые оборотни.

Ну и натерпелся я страху в этом поместье, доложу вам. Там постоянно случались кошмарные убийства, завуалированные под несчастные случаи. Все мерли как пси-мухи перед первой зимой. Сначала молодой парень, потом повара, кузины, пажи, работники конюшен и прочая, и прочая.

Как вы понимаете, используя смекалку и прозорливость, я все же распутал это странное дело. В нем были замешаны шпионы из Княжества Хаоса. Они-то и расправились с первой жертвой. Остальных домочадцев порешили другим способом. Каким? Вот этого я не могу сказать по частным мотивам. Только скажу, что с блеском справился с трудной задачей. Убийца был пойман и обезврежен.

Но самое интересное, что виновным в смерти Марии оказался брат моей бывшей жены. Я быстренько упаковал его за решетку и заполучил вот этот самый дом.

Как? Простите, глубокоуважаемый, неужели вы прослушали?

Напомню: поместье разгромили армии демонов. Представьте себе, что случится с ценными вещами, находящимися внутри большой коробки, которую как следует потрясут. Правильно – ценности превратятся в форшмак. Именно его последствия вы можете наблюдать в моем доме. Так что на самом деле я довольно небогат.

И все же, как я отхватил столь лакомый кусок недвижимости?

Известно как – члены семьи бель-ал Сепио, кто остался в живых, передали это имущество мне в наследство. Их впечатлила моя несравненная детективная деятельность[2].

Не сомневайтесь, вы тоже придете в восторг, едва наймете меня заниматься вашими проблемами. Пожалуйте аванс – шестьдесят валлов за девять дней работы. Еще три валла заплатите, когда закончится расследование.

Нет, вы в совершенстве владеете математикой. Нет, вы не ослышались. Я действительно работаю за шесть валлов в сутки – мой стандартный тариф за минусом непредвиденных расходов.

Почему за шестьдесят валлов получается девять, а не десять дней? Хэх, понятное дело – это же скидка!

Ну не надо строить такие глаза, глубокоуважаемый. И пошире видали…

Вы думали, что скидку должен получить клиент, а не исполнитель? Не смешите меня! Вы часто нанимаете сыщика? Впервые? Тогда имейте в виду: работа частного детектива полна опасностей. Я каждый час рискую собственной шкурой и любимым хвостом, чтобы решить ваши загадки. Вы же просто платите деньги. Как по-вашему, кто находится в более выгодном положении?

Вот-вот! Кто вкалывает, тому и платят! К тому же после каждого дела всегда необходим небольшой отпуск. Посему один день у меня выходной: релаксация после стрессов. Если желаете, чтобы я трудился сверх оплаченного, то бишь перетрудился, – прошу добавить еще немного валлов за внеурочную работу.

Обычно после такой нехитрой торговли клиент порывается уйти. Но я заблаговременно насыпал в его амброзиум гипнотического порошка… К тому же ко мне нередко приходят в самых сложных жизненных ситуациях. Если попал в беду – поможет только частный детектив.

Так что посетитель ворчит, но расстается с обусловленным авансом. Я прячу выторгованные гроши в тощий кошелек, дружественно похлопываю гостя по плечу и внимательно выслушиваю очередную историю из разряда «спасите-помогите-убивают-украли-изнасиловали».

Примерно так и происходит в большинстве случаев. Но в тот день произошло что-то из ряда вон выходящее…

Я стянул пижаму, обул тапочки и поплелся в ванную. Несколько приседаний, три отжимания от раковины, марш-бросок зубной щеткой по деснам. Вот такая зарядка.

Возможно, кто-то скажет, что сыщик Ходжа совершенно не следит за формой бицепсов и дельтовидных мышц. На ехидное замечание отвечу, что являюсь чистокровным оборотнем. Нам не нужны дополнительные упражнения, выжимание штанги или что-то подобное. Мы – наполовину звери, а значит, – всегда в отличном самочувствии.

Я подумал, вспомнил о невероятном количестве оборотней-толстяков и сделал еще несколько «упал-отжался-полежал-покурил». Не хочу обзавестись вальяжным пузом и проходить в дверные косяки плечом вперед. Физическая красота требует физических жертв!

Все, готов к приключениям. Осталось только приодеться и набросить пиджак – недавно из-за неуплаты отключили магелектричество, потому в доме зверски холодно.

Детские крики тем временем утихли. Звуки раннего завтрака тоже пропали. Ставни на окнах перестали пощелкивать, доспехи успокоились и вернулись на свои места. Двери скрипнули в последний раз. Дом затих.

После памятной драки с демонами пригодным для обитания остался только третий этаж. Здесь мы и живем: я, кухарка Сульма и морской леприкон – Лумиль. Есть еще один обитатель. Впрочем, о дрянном мальчишке, посапывающем на чердаке, мне думать не хотелось. Еще накличу ненароком…

Моя комната находится в самом дальнем конце коридора, если смотреть со стороны парадного входа. Потому каждый день я не меньше пяти минут путешествую мимо оранжереи, нескольких комнат и широкой дыры во внешней стене – туда угодила разрывная магоеголовка. И каждый раз при виде изувеченного фасада мое сердце разрывается.

– Демоны бы побрали этих… – чуть не поймал себя на повторе, ведь хотел сказать: «демонов». Фи, как некрасиво! А ведь считаю себя несравненным создателем поэзии.

Занимаясь самобичеванием и мысленно прокручивая все варианты синонимов к отродьям Княжества Хаоса, что едва не разрушили мой домик, я вломился на кухню.

Тут, как и всегда, благоухало божественно. Над многочисленными кастрюльками, котлами и горшочками витал ароматный пар. Он клубился под потолком, играл в бирюзовых лучах первого валибурского солнца. Утопия чревоугодника. Стоит только посмотреть на десяток невероятных блюд, под которыми ощутимо прогибается столешница дубового монстра.

– Никогда не пойму, – сказал я, поздоровавшись, – почему ты каждое утро так много готовишь? Судя по количеству печений-варений, твоей стряпней можно накормить целую роту боевых оборотней. А едим мы только втроем.

Сульма повернула голову, не переставая помешивать что-то в чугунном котелке. Над головой кухарки поднимались разноцветные пузыри. Они беззвучно лопались, но брызги не разлетались по кухне – падали обратно в котелок. Простенькое, но эффективное колдовство. Очень практичное.

Сульма – личоборотень, то есть мертвая колдунья. Не слишком приятная профессия, по-моему. Но моя кухонная волшебница не поднимает червивых мертвецов, чтобы проводить загадочные эксперименты. Она практикует кулинарную магию. И лишь за это я готов незамедлительно поставить ей памятник из цельной мраморной глыбы. Например, в холле. Когда заработаю достаточно денег, конечно…

– Вы шрете за десятерых, господин Наследи, – улыбнулась старушка. – Кроме того, наш мальчик обошает плотно поесть.

Несмотря на задеревенелые губы и ядовито-желтые клыки за ними, улыбается она тепло и открыто. Сульма вообще молодец! Не обращайте внимания на почти облысевший после смерти череп. Постарайтесь не замечать некоторые странности Сульмы – она не выговаривает буквы «ж» и «щ». И не смотрите на костлявые руки с длинными когтями, на впалые щеки и красные огоньки глазных яблок. На самом деле перед вами настоящее воплощение доброты и жизнерадостности, одетое в длинное черное платье, белоснежный фартук и миниатюрный поварской колпак на макушке.

– В таком случае Лумилю приходится кушать еще за два десятка ртов. Иначе мы скоро погибнем под завалами твоих замечательных блюд.

– Он ест поменьше вашего, – пожала плечами Сульма. – И на самом деле еды не так уш много. В последнее время вы почти не зарабатываете, а мне не хватает дюшины пуков демондрагоры, полкило лимонного лука, ванильной соли и…

То время, которое требуется кухарке для оглашения предлинного перечня кухонных тайн, у меня уходит на поглощение пищи. Я хватаю ближайшую тарелку и, даже не разбирая содержимого – все равно вкусно, – мигом опустошаю ее.

– А еше нам необходим подвал, господин Наследи! Подумать только, наш дом стоит на голом магасфальте! Ни подземного хранилиша, ни холодильных установок. Вы хоть знаете, что в кладовой на первом эташе сгнила вся пострел-картошка?

– Впервые узнаю об этом.

– Нушен подвал, – не слышала меня Сульма. – Кроме того, у нас заканчиваются запасы белого перца и сливочного фарша. Когда вы, наконец, перестанете болтаться без дела и займетесь каким-нибудь расследованием? Я не буду готовить вам ши из древесных опилок! На них не прошивешь. Необходимы витамины, фрукты, энергетические овоши, в конце концов. А для этого нам понадобятся деньги…

Вечное нытье на тему моей несостоятельности мне изрядно надоело. Ну что поделать, если клиенты не визжат от восторга при виде вывески на углу дома: «Частный детектив Ходжа Наследи. Тайный сыск, официальные расследования. Убийства, изнасилования, кражи, грабежи, освобождение заложников, заговоры, покушения и многое другое. Нет ничего невозможного для господина Наследи, сыщика высшего разряда с лицензией Полицейского управления № 12450-432ХНА». Соглашусь, надпись немного двусмысленна, особенно эти «убийства, изнасилования…» Некоторые могут неправильно понять. Но вывеску разрабатывали в самом известном рекламном агентстве – «Хитрус и сыновья». Они убеждали, что, разместив такую дощечку, я в жизни не отобьюсь от орды заказчиков. А, следовательно, деньги рекою потекут в мои ладони.

Но реальность жестока.

Последнее громкое дело, подарившее мне дом, принесло также в мой бюджет немалые дивиденды. Впрочем, их пришлось потратить: размещение дома на проспекте Темного света, компенсация разрушений, учиненных ожившим домом, та же еда.

За несколько месяцев мне перепало всего лишь два расследования. Оба я провел блестяще, но без особого толку. В первом случае нашел пропавшего кота: плюс три валла за карабканье на дерево. Во втором – разоблачил неверного мужа: плюс пятнадцать валлов за хап-фотографии с голым дядькой в объятиях ночной зомбабочки. И все.

– Что вы собираетесь делать? – сквозь туман раздумий донесся голос кухарки.

– Работать, – буркнул я, придвигая очередную тарелку. – Сейчас все брошу и примусь…

– Не забудьте прикупить продуктов.

На столе передо мной появился туго свернутый список. На вид в нем было килограмма два. Да уж, кухня серьезно нуждается в подкормке.

– Ой, простите, господин, – в открытой кухонной двери показался низенький синекожий человечек. – Вы уже завтракаете, н-да? Неужели Малыш вас опять разбудил?

Я отмахнулся от дворецкого, не поднимая взгляда. Мое внимание всецело поглощала тарелка с десертом.

Ожидалось, что Лумиль тоже приступит к потрошению моих внутренностей. Мол, надо дом починить, мебель реконструировать, пригласить магуборщиков, а то кровавые пятна на втором этаже до сих пор не исчезли. И требуется целый фитильфургон стекла для замены в разбитых окнах, и можно еще заняться починкой разоренного арсенала…

Дворецкий – полная противоположность Сульмы. Если кухарка всегда жизнерадостна и часто улыбается, леприкон, напротив, – вечно унылое лицо, поникшие плечи и слезы на глазах. Даже гибель цветка в вазоне может повергнуть его в состояние депрессии. Меня же убивает сам леприкон. Попробуйте прожить в одном доме с говорящей печалью, к тому же увлекающейся черным юмором.

Эта парочка – дворецкий и стряпуха – мне как кость в горле. Хорошо, хоть заплатил им жалованье за десять лет вперед. Но больше ничего хорошего. Только упреки да намеки на мою бестолковость.

Есть свои минусы в работе сыщика, имеющего наемных работников. Каждое утро меня ожидает все тот же постылый разговор. Надо то, надо се. Где деньги, господин? Почему не работаете?

– И правда, Малыш сегодня очень возбушден, – заметила Сульма, чем подарила мне удивительную радость. Неужели не будет нравоучений и нытья?

– Еще бы, – подтвердил леприкон, – все горшки побил под оранжереей. И сортир сломал на втором этаже, н-да.

Кажется, дворецкий собрался расплакаться. Какая трагедия – разбитые горшки. Чем не повод для слез?

Я горестно вздохнул.

– Надо Малыша развлечь, – предложила кухарка, и мои плечи рефлекторно опустились до уровня столешницы. – Не хотите ли с ним погулять?

Если кто-то скажет, что Ходжа Наследи – счастливый папаша, то я тут же заеду в подбородок говорящему. Да, в моей жизни имелся небольшой опыт семейной жизни. Я был почти полгода женат. К тому же не на ком-нибудь, а на самой настоящей инспекторше Полицейского управления. Мы с Юласией довольно неплохо провели время в ее фамильном поместье. Медовый месяц, сладкие поцелуи, восторженные ахи при четырех полных лунах. А затем…

Дело в том, что я – активный ценитель женской красоты. Причем ценить ее больше всего люблю под одеялом. В общем, меня застукали на скамейке у Черного озера с одной молодой девицей. Все заверения в том, что в темноте я перепутал стройную черноволосую жену с дородной блондиночкой, пошли насмарку. Мне не поверили и вытурили из семейного гнездышка. Потом развод и гнетущее презрение всех валибурских полицейских.

Делить имущество не пришлось. Мы с Юласией не приобрели никаких ценностей при совместной жизни. И детей, к счастью, тоже.

Так что не думайте, что кухарка говорила о моем ребенке! Иначе обижусь. Ведь при длительной практике любовных похождений я наловчился стопроцентно гарантировать отсутствие последствий для моих пассий. То есть никаких округлых животиков, тошноты по утрам, чрезмерного поглощения селедки с медом – и розовощеких младенцев в пеленках под занавес пьесы. Как только заделаю кому-нибудь детишек – мигом репутация превратится в пшик. А репутация у меня – о-го-го! – «профессиональный ловелас и бабник», как судачат обо мне в определенных кругах.

Детей у меня нет! Зато есть Малыш.

Малыш – это дрянной, несносный, невоспитанный, злобный, каверзный, назойливый и беспринципный фамильный демон. Когда-то он сошел с ума вместе с прежним владельцем дома и убивал всех жильцов. Мне удалось разоблачить его пакости, но как-либо воздействовать на бестелесную сущность я не смог. Фадем переродился, выздоровел и превратился в мою потустороннюю копию.

Сейчас фамильный демон еще очень маленький и практически ничего не соображает. Он считает меня своим отцом и пытается всячески мне помочь. Впрочем, пользы от Малыша пока намного меньше, чем вреда. Фадем умеет только управлять этим домом, частью которого является. Причем управлять по-детски. Он может крушить посуду, двигать доспехи, стучать оконными створками и дверями. Вот такая помощь.

Большинство времени «ребенок» предпочитает находиться у себя в комнатке. То есть в маленькой детской на чердаке: кроватка, ночной горшок с музыкальным механизмом, картинка с изображением моего дома на потолочной балке и загадочная стела со странным рисунком.

А иногда Малыш желает гулять! И такие дни – самые кошмарные периоды моей жизни.

– Лумиль, не хочешь ли вооружиться детской коляской и отвезти Малыша в парк у Черного озера?

Моя попытка защититься не увенчалась успехом. Леприкон заслонился скрещенными ручонками и сделал шаг назад.

– Простите, господин, – взмолился он. – Мне сегодня надо бачок сменить в седьмом сортире, н-да.

– Может, ты, Сульма, пойдешь с Малышом? – попытался я еще раз. – Ему не помешает женское внимание.

– Ага, – для вида обрадовалась кухарка. – Внимание утром к завтраку, в обед – к обеду, а вечером – к ушину. И еше не считая двух-трех сотен вниманий в течение всего дня, когда ребенок изволит откушать десертов, поиграть старыми сундуками и пошвыряться кирпичной кладкой.

– Понял, – угрюмо ответил я.

И пошел к Малышу. Спинным мозгом чувствовал, что в затылок мне смотрят две пары сочувствующих глаз.

– И зайдите на Потусторонний базар, – донеслось мне вслед. – Уш не пошалейте нескольких слитков на десяток виверновых яиц. Не то на ушин будет паркет в известковом соусе!

Слитков в моем кармане оставалось как раз на десять яиц виверна. Больше ни на что. Моих домочадцев ожидала медленная голодная смерть. Если до того времени нас не прикончит фамильный демон. Эх…

Глава 2

Проблемные дети

Вывезти ребенка на улицу иногда ничуть не легче, чем уложить его спать. Если Малыш решил поозорничать, то приходится изрядно повкалывать, чтобы, по крайней мере, вытурить его с чердака. Он бегает по комнате, швыряется обломками мебели, сквернословит и вызывает премерзкие заклинания. Например, как это…

– Ах ты!.. – задохнулся я, когда мне в лоб ударился смердящий комок какой-то наколдованной гадости.

– Папка – вонючка! – радостно завопил Малыш, топоча маленькими ножками по дубовым доскам. – Папка – смердючка!

– Пошли, Малыш, – с трудом воздерживаясь от яростного крика, взмолился я. – Ты ведь хотел гулять.

Магическая гадость стекала по моему лицу, набивалась в ноздри. Глаза щипало, как от чесночного сока.

– А теперь никуда не пойду! Не! Пойду-у-у!

Фамильный демон пнул меня в колено и стремительно влез под кроватку. Встал на четвереньки и лукаво выглянул из своего убежища. Я отчаянно ругался и потирал ушибленное место.

Ну кто поверит, что эта мелкая ходячая проказа – частичка моей сущности? Разве что Юласия, моя бывшая жена. Она всегда говорила, что имя Ходжа вызывает у нее ассоциации с небольшим стихийным бедствием. В этом есть малая толика правды.

Я стоял на чердаке, в центре комнатки Малыша, прислонившись к разрисованной стеле. Каменюка да детская кровать – единственное, что оставалось на своем месте. Остальные предметы интерьера с воем кружились под крышей. Ночной горшок расплескивал содержимое в опасной близости от моей макушки. Старые диваны и сломанные тумбочки завязали драку, постукивая кривыми ножками. Протухшее белье, кто знает когда выброшенное на чердак, хлопало многочисленными рукавами и полами, изображая грязных нахохленных птиц. Осколки Зерцала душ дребезжали в тусклой раме и тоже норовили летать. Меня ожидали сотни порезов на лице, сумей они высвободиться из антикварного трюмо.

Везде витала пыль и обрывки истлевшей одежды.

– Малыш, – взмолился я, морщась от непривычности последующих слов, – папа хочет с тобой погулять. Иди к папе.

– Папка – дурак! – прострекотал фамильный демон, поглубже залезая под кровать. – Не хочу гулять! Хочу веселиться!

Подтверждая его слова, на меня внезапно помчался платяной шкаф. Он на бреющем полете просвистел надо мной и с треском врезался в покатые внутренности крыши. Загрохотали балки перекрытия, взвизгнул магиталлический остов оранжереи. Из кухни донесся испуганный вскрик Сульмы. Там зазвенели бьющиеся тарелки.

– Ладно, – пошел я на ловкий трюк. – Не хочешь на улицу – сиди здесь. А я ушел в парк.

– Ну и иди!

Чердачная дверь гостеприимно распахнулась и ударилась о стену. В окутанном пылью проеме она показалась мне плотоядной пастью Тринадцати кругов. Или Страшного судилища, в крайнем случае.

Я пожал плечами и пошел к двери. У моего затылка пролетел обломок ручки старой швабры.

– А ты сиди себе и пыль глотай, – грубо бросил я озорнику.

– Папка – дурак! – повторил фамильный демон. Очень насмешливым тоном.

Я скрипнул зубами, но все же удержался от того, чтобы броситься к кровати и надавать паршивцу по зеленым ползункам. Имелся другой план, более изощренный.

Когда ухмыляющаяся рожица Малыша пропала из виду, я осторожно шагнул в сторону от выхода. Не составило труда тихо спрятаться за железным сундуком без крышки и толкнуть ногой чердачную дверь. Створка захлопнулась, по лестнице покатился окаменевший тюк одежды. Шум должен был создать впечатление, что я спускаюсь на третий этаж.

Как и предполагалось, едва папа «убрался», фамильный демон успокоился. Мебель с грохотом опустилась на пол, шмотки и всякая мелочь улеглись на свои места.

Малыш, похихикивая, выбрался из-под кровати. Достал из карманчика ползунков белоснежный лист бумаги и огрызок карандаша. Положил бумагу на пол и принялся рисовать, высунув от усердия маленький раздвоенный язычок. В этот момент он действительно походил на меня. Такой же краснощекий, с прищуренными глазами и подрагивающим носиком – словно вынюхивает что-то.

Хвала всем богам, фадем не учуял моего присутствия. Он некоторое время водил карандашом по бумаге, громко сопел и брыкал ногами. Потом надоело. Малыш поднялся на ножки, засеменил к горшку и покрутил рукоятку механизма.

«Демон не пришел, как месяц взошел – я ж его так жда-а-ала», – запел горшок.

Мое фамильное проклятие пустилось в пляс. Малыш с удовольствием подпрыгивал, хлопал в воздухе пятками. И приближался к моей засаде.

Я напрягся, приготовился. Когда фадем приблизился к сундуку на расстояние вытянутой руки, я крепко ухватил его за шиворот красно-синего кафтанчика.

– Попался!

В ответ Малыш попытался заехать мне в глаз. Но я-то был настороже. Приподнял фамильного демона над полом и сунул его к окну.

Над горизонтом поднималось второе солнце. Крыши домов чуть не плавились под изумрудным сиянием, громоотводы накалились почти докрасна. Где-то вдалеке поднялся страшный грохот: горы Хаоса выдергивали из земли свои каменные корни и пытались убежать от солнечных лучей, спрятаться за более старыми и медлительными исполинами. Приближался второутренний зной.

– Ай! – запричитал Малыш, прикрываясь ручонками. – Не надо!

– Будешь знать, как издеваться над отцом, – поучительно сказал я, опуская фадема на пол. – Идем гулять.

Фамильные демоны, как и большинство потусторонних существ, очень боятся второго дневного света. Именно второго – гигантского зеленого шара, а не первого светила, несмело светящего голубизной.

– Пошли…

Малыш нахмурился и всю дорогу вниз пронзал меня кровожадным взглядом шестиугольных зрачков. Неудобная поза не мешала ему пересчитывать мне ребра маленькими острыми коленками.

Когда я водружал его в большую зеленую коляску, расшитую апельсиновыми ромбиками и разноцветными цветочками, фадем внезапно прекратил брыкаться. Он замер и бессмысленным взглядом уперся мне в грудь.

Зрелище доселе невиданное. Потому я даже остановился, держа в руках замок ремня безопасности – такими укомплектованы все детские коляски, чтобы ребенок не вывалился.

– Малыш, что с тобой?

Он не ответил. Остекленевшие глаза таращились куда-то в неизвестность. Если бы передо мной был не фамильный демон, а, например, раненый оборотень, – я бы подумал, что он умирает. Или находится в состоянии транса, как медиум или гадалка.

– Малыш?

– Сегодня или завтра случится убийство! – глухим голосом, совершенно не похожим на детский басок Малыша, сообщил фадем.

– Чего? – не понял я. – Да убийства случаются в Валибуре едва ли не каждый час. Ты о чем? Играешь со мной?

Выражение сморщенного личика подсказывало: так ребенок играть не может. В шестиугольных зрачках плескалось безумие. У меня по спине побежали ледяные мурашки.

– Малыш? Да что с тобой?

Я не нашел ничего лучшего, как легонько потрясти его вместе с коляской.

– Убийство произойдет в моем доме, – так же глухо сообщил фадем.

Тут мне по-настоящему стало не по себе. Я навидался достаточно смертей, чтобы не воспринимать их как что-то запредельное. Убийство так убийство, что тут такого? Но не окровавленный труп в моем жилище!

– Малыш!

С этим возгласом я так резко дернул коляску, что голова Малыша упала ему на грудь. К моему восторгу, фамильный демон заморгал и очнулся.

– Папка? – слабо спросил он меня. – Мне трудно дышать…

Фадем покрылся потом и мелко завибрировал. Затем без сил упал на дно коляски и тонко заскулил.

– Тихо, тихо ты… Нашелся мне тоже, фамильный провидец…

Я не знал, что делать. Детей у меня никогда не водилось. Как уже говорил – не люблю этих мычащих, ревущих и писающих созданий. Они напоминают мне вечно всхлипывающего Лумиля.

Дворецкий появился в холле, едва я успел о нем подумать.

– Что с нашим мальчиком? – воскликнул он. – Ему плохо?

– Да не знаю… – Я почувствовал, что на моем лице тоже проступают капельки пота.

Что это? Хваленая отцовская любовь?

Да нет, быть того не может! Чтобы Ходжа Наследи переживал за какого-то маленького, назойливого…

– Баю-баюшки-баец, а наш мальчик – молодец. – Лумиль выхватил Малыша из коляски и начал укачивать на согнутых руках. – Вы почему его не взяли? Видите, он ведь чего-то испугался, н-да!

Я пристыженно отступил. Ну не рассказывать же дворецкому о своей нелюбви к детишкам. И к этому противному демону в особенности.

Но почему мои руки задрожали? Неужели в полном расцвете своей карьеры я действительно становлюсь сердобольным папочкой?

– Ладно. – Пришлось взять себя за шкирку и слегка тряхнуть. – Клади Малыша обратно. Мы пошли гулять.

Леприкон неодобрительно покосился на меня. Его так и подмывало сказать что-нибудь саркастическое. Но он сдержался – видел, что хозяин слегка не в духе.

– Приятного дня, – пожелал нам Лумиль, провожая к двери. – Возвращайтесь к первому полудню, н-да.

Он деликатно придержал тяжелую магиталлическую створку, пропуская меня с коляской. Когда я вышел на крыльцо, дверь восторженно скрипнула противовесом и наподдала мне под… В общем, я едва успел отскочить.

Бронированное чудище осталось мне от предыдущего жилища. Я купил дверь по дешевке на распродаже на Потустороннем базаре. Тогда решение обезопасить свой дом казалось мне довольно трезвой идеей. Со временем пришлось пожалеть.

Дверюга жила собственной жизнью, совершенно не заботясь о своем предназначении. В закрытом положении она исправно выполняла обязанности двери, оберегая жилье от вторжения злоумышленников. Но едва открывалась, на меня обрушивались несчастья. Проклятая дверина постоянно норовила прижать меня, подтолкнуть или ущипнуть. Я даже подумывал: а не вызвать ли частного экзорциста? По-моему, в дверном механизме поселился какой-то злобный демон.

Но проходили месяцы, и я постоянно забывал о своей проблеме. Мелкие неприятности с дверью? Займусь когда-нибудь. Если деньги появятся. А они, к удовольствию двери, у меня появлялись довольно редко и в небольших количествах.

Озабоченный финансовым состоянием, я не заметил, как пересек бескрайний проспект Темного света и углубился в парк.

Малыш, убаюканный нехитрой колыбельной дворецкого, издавал молодецкий храп. Коляска периодически вздрагивала, когда он брал особо низкую ноту. Оставалось надеяться, что перед прогулкой Сульма подлила в кашу фадема немного снотворного и он не проснется до возвращения домой. Иначе в обществе демона меня ожидали неприятные минуты.

За деревьями поблескивала антрацитовая гладь Черного озера. Со стороны доков доносился сдавленный рев тяглового кита – паром нагружали товарами для одного из тысяч островов Бей-Буяна. На Ледяном море, невидимом за холмами, обрамлявшими бухту, яростно шумел прибой. В восточной части лазурно-зеленоватого неба собирались облака. Громадные клубящиеся исполины с серыми разводами неумолимо приближались к городу. Ветер доносил едва ощутимые капельки влаги, разбрасывал горсти воды на раскаленные крыши Большой лаборатории в конце проспекта. Кажется, приближалась гроза.

Парк у Черного озера довольно интересен с точки зрения ботаника. Кроме привычных садовых деревьев здесь можно увидеть лесные, болотные и даже южные деревья. Пальмы тут растут по соседству с дубами и платанами. Молодые пихты нежно трутся ветвями с приземистыми березками и карликовыми баобабами. Густая растительность зеленеет в парке везде, куда хватает глаз. Мирт и темные папоротники, гиацинт и кусты огненных звоночков… Призрачные розы обнимаются с ростками вечерних громобобиков… В некоторых местах настолько заросло, что под зеленым варевом лиан и листьев едва проглядывает брусчатка. Кое-где за чащей не видно даже неба – ветви дружественно переплелись и не собираются расставаться.

Чтобы прохожий не потерялся и не умер голодной смертью или задранный хищниками, в парке проложили едва заметные теперь тропинки. Каждый год их прокладывают заново, причем на полметра выше предыдущих. Природа поглощает все: и магический асфальт, и колдовской бетон. Спасает только брусчатка. Ее растениям не победить – попробуй расколоть кусок гранита! Но брусчатку можно оплести. Чем и занимаются бесчисленные побеги-лианы-кустики.

Я вздохнул, отбросил сапогом какое-то растение и углубился в парк. С каждым шагом идти становилось все легче – сказывалось приближение цивилизации. Усиливался визг играющих на берегу Черного озера девиц. Сквозь шум листвы пробивались крики торговок напитками и сдобой.

Район проспекта Темного света почти безлюден. Большинство жителей Валибура не считает разумным селиться по соседству с Большой лабораторией магических экспериментов. Исключением являются такие безумцы, как я. Меня, конечно же, слегка беспокоит вероятность проснуться утром с головой, благодаря магэксперименту превращенной в дыню. Но я надеюсь на могущество фамильного демона. Авось и защитит свое жилище и его обитателей от воздействия атакующей магии.

Слава всем богам, Лаборатория до сих пор не подарила нам какой-нибудь гадости. Конечно, в гости иногда залетают наполовину развоплощенные привидения или обрывки боевых кошмаров. Впрочем, такие неудобства можно терпеть. Благо они компенсируются отсутствием соседей и пьяных воплей дворников по утрам.

Две сотни шагов привели меня в центр парка.

Тут ежедневно сражаются с природой и тщательно расчищают дорожки. Везде установлены маленькие скамейки на две персоны. По четырем углам широкой площадки с подстриженным газоном, разделенной шестью тропинками, шумят колдетонные фонтаны в виде голубых дельфинов. В самом центре на кособоком камне восседает статуя Мэра. Вечный правитель Валибура задумчиво смотрит вдаль, положив подбородок на плотно сжатый кулак. Интересно, что он там высматривает? Предположительно, дыру в городском бюджете, образованную возведением нескольких тысяч статуй на улицах мегаполиса.

Очутившись на облюбованной скамейке и пристроив рядышком коляску, я расплылся в улыбке. Люблю это место. Очень люблю!

Здесь постоянно гуляют молодые нянечки и не менее молодые мамаши. Каждая женщина с ребенком норовит засунуть своего отпрыска поглубже в парк. Тут, говорят, отменный воздух, который способствует глубокому здоровому сну.

Фамильный демон всхрапнул, подтверждая мои мысли.

Перед каждым выходом на прогулку мы тайно потчуем фадема снотворным. Эту процедуру установил я. Во-первых, для спокойного времяпрепровождения вне домашних стен – Малыш не будет бузить. Во-вторых, для некоторых планов Ходжи Наследи.

Да-да, я гуляю с Малышом исключительно из собственных интересов. Где еще средь бела дня познакомишься с красивой женщиной? Правильно – в парке у Черного озера. Можно, конечно, пойти к набережной и поглазеть на девиц в купальниках. Но тамошних девочек так просто не соблазнишь. Им придется покупать мороженое, выпивку и прочие услады. И лишь потом, если будешь обходителен и красноречив, – можно уволочь в кроватку.

Со здешними же девушками я знакомлюсь бесплатно. Это совершенно не влияет на мой оскудевший капитал.

В парке лениво шелестели женские разговоры, слухи и сплетни. Болтали о всяком: от результатов последних поединков на аренах Свин-ринга до рецептов картофельной запеканки.

Напротив меня на лавочке шептались две нянечки почтенного возраста. Они то и дело поглядывали в мою сторону – слышу ли? Я делал вид, что не прислушиваюсь, покачивая коляску Малыша.

– Вы слышали, – тихо бормотала одна из старушек, – госпожа Жазмилия опять требует развода?

– Да вы что?! – Ее собеседница прикрыла ладонями щеки. – Такая благонравная пара… Неужели он опять ей изменил?!

– Точно не знаю, но у нас, в четвертом подъезде, все только об этом и говорят.

– И что же? Надеюсь, госпожа Жазмилия не застукала мужа на горячем? – с плохо скрываемой надеждой спросила вторая нянечка.

– Не знаю. Но раз о разводе еще не объявили, то, значит, не нашла доказательств, – предположила первая.

– И не найдут, – хмыкнула собеседница. – Он у нее такой хитрец…

– Простите, рядом с вами не занято? – поинтересовалась миловидная белкоборотень, вооруженная двойной коляской для близнецов.

Я отвлекся от подслушивания пустопорожней болтовни старушек. Мой взгляд скользнул по слегка полноватой талии, немного порыскал по глубокому декольте и остановился на краснощеком личике. Эту молодую женщину я уже знал. Причем неоднократно…

Жена коммерсанта недвижимостью. Очень страстная особа, довольно глупа и наивна.

– Извините, сейчас подойдет моя подруга, – соврал я, постаравшись не мигать.

– Жаль, – насупилась девица.

Она задрала мясистый носик и прошествовала мимо.

Прости, дорогая, сегодня никакого желания лазить по кустам с тобой. Хочу какого-нибудь разнообразия.

Если бы рядом находился какой-нибудь пси-маг, он тотчас принялся бы меня упрекать. Мол, Ходжа Наследи, ты неисправимый врун, хам и разбиватель наивных девичьих сердец.

Да, я такой.

Хорошо, что рядом не оказалось пси-мага, читающего мысли.

Я рассеянно покачивал коляску фадема и поглядывал на потенциальный сегодняшний улов. Негусто.

Бабушки и древние няньки, кому давно перевалило за тысячу, в мой список не попадали. В парке прогуливались всего два десятка молодых женщин. Примерно с третью девиц я уже «перезнакомился». Оставалось две третьих. Не так уж и плохо.

Люблю красивых женщин, этого у меня не отберешь. Как они завораживающе плывут, шурша разноцветными платьями. Как призывно колеблются груди, как они виляют… кхм… В общем, романтика.

– Девушка, это не вы обронили? – обратился я к высокой даме.

Она выделялась на фоне зеленого паркового пейзажа ослепительно-красным платьем и тонким бледным личиком с острым подбородком. Ее голубые глаза и легкий запах ромашковых духов притянули меня не хуже магнита.

Шагала девица так, словно впереди нее не коляска, а чистопородный сенбернар. Сразу видно – нянюшка, причем начинающая. Идет, совершенно не глядя на дремлющего ребенка, больше посматривает по сторонам. Небось выискивает приключения на выпуклое местечко пониже талии. Обожаю таких!

– Простите? – Красавица повернулась ко мне.

Я поднял на ладони уготовленную шоколадку. Старейший и довольно заезженный трюк. Впрочем, девица клюнула на него без побочных эффектов. Молоденькая – моментально определил.

– Желаю приятного дня и удивительно красивого заката, – стандартно поздоровался я, откладывая комплименты на потом. – Мне показалось, что из вашей сумочки выпала вот эта прелесть.

Как предполагалось, девушка сначала глянула на сумочку. С дамским аксессуаром, конечно же, было все в порядке – не расстегнулся.

Затем прелестница посмотрела на шоколадку в моей руке.

– Это не…

Ого, а девица не столь молода и наивна, как мне показалось сперва. Поняла, как дальше будут развиваться события. Практика налицо.

– Молодой человек, – сухо сказала красавица. – Я не знакомлюсь на улице с кем попало.

Немного жеманно, но я стерпел.

– Ох, извините великодушно. – Я вскочил со скамейки и глубоко поклонился. – Чтобы не уподобляться кому попало, представлюсь. Ходжа Наследи, частный детектив высшего класса. К вашим услугам, глубокоуважаемая…

Девушке специально оставили небольшую паузу – пусть назовет свое имя.

– Хелья, – девица присела в коротком реверансе. – А вы действительно частный детектив?

– Самый что ни на есть частный. Расследую кровавые преступления и загадочные убийства.

Есть! Теперь пойдет как по маслу. Нет такой женщины, которая бы устояла перед доблестной профессией сыщика.

– У вас дурацкие методы, господин Ходжа, – хищно улыбнулась Хелья. – Что за идиотизм, подсовывать дамам якобы утерянные шоколадки? Это же прошлый век! Какое-то студенчество, в самом деле. У нас на сто шестом курсе механико-магического так подкатывали к девушкам. Старье!..

Я окаменел и едва не покраснел. В университетах мы не учились, всякие трюки придумывали сами. И вот – нате вам. Самым поганым образом великому Ходже Наследи утерли нос.

Завидев мою растерянность, девица расцвела.

– Небось предложили бы скушать счастливо обретенную шоколадку. Потом, слово за слово, заговорили бы глупую девку и потащили в кусты?

Кажется, она решила меня убить. Наглым моральным приемом.

– И в мыслях не было, очаровательная Хелья. Кто-то действительно обронил…

Самый глупый из ответов, которые когда-либо давал Ходжа. Какой же я дурак!

– Та ладно. – Девица без приглашения хлопнулась рядом со мной на скамью. – Я ничуть не против.

Ее высокомерность как рукой сняло. Вместо этого появился местечковый говор. Ага, по словечку «та» и легкой картавости я определил, что Хелья родом с Южной границы. К таким можно и без шоколада подлизываться.

– Кхм… – я все же не нашелся, что сказать.

– Хреновый из вас ловелас, – посочувствовала мне девица. – Сначала лезете с допотопными фитюльками, а потом и слова выдавить не можете.

Это мне?! Самому известному бабнику всех времен и народов?!

– Вижу, вы настолько очарованы мной, что сразу идете в атаку. Неужели влюбились? – Наглость – второе счастье детективов и сердцеедов. Потому я сыграл ва-банк.

– Что? – к такому повороту событий Хелья не была готова. – Почему это влюбилась?

– В меня невозможно не влюбиться, – закрепил я успех. – Предлагаю в честь этого перекусить шоколадом. Говорят, он усиливает сексуальное влечение.

– Каков наглец!

Девушка засмеялась, и холодная обстановка, в которой я выглядел побежденным, сошла на нет.

– Всегда становлюсь жестким при виде очаровательной женщины. Госпожа, ваше божественное личико сделало кроткого меня самым наглым из всех живущих!

А вот тебе, пока не оправилась!

– Впервые со мной знакомятся таким оригинальным способом, – хмыкнула Хелья. – Сначала корчат идиота, а потом прямым текстом приглашают в постель.

Удар пониже копчика. Девица явно прошла немало любовных баталий. И в большинстве из них, подозреваю, вышла победителем.

– Позвольте, но я ничего не предлагал!

– Зря, – Хелья встала и слегка подвинула свою коляску. – Желаю приятно провести день, господин Ходжа.

– Погодите, – растерянно пробормотал я.

Первый случай в моей практике, когда меня так постыдно «обломали».

Девушка повернулась ко мне, и я увидел широкую ехидную улыбку.

Ах ты, зараза! Играла, да? Играла?!

– Господин Ходжа, перед вами выпускница механико-магического факультета Феминистического университета прорицательниц. С красным дипломом, скажу я вам. Неужели вы думаете, что я поддамся на инфантильные беседы какого-то детектива? Лучше бы, по долгу службы, предложили меня обыскать. Хоть как-то бы заинтриговали.

Вот оно что! Феминистка, чтоб ей сгореть. Неудачный сегодня день – нарвался.

– У меня не было женщины целых восемьдесят лет! – грубо соврал я, уже не надеясь на благоприятный исход беседы. – Неужели вы не хотите познакомиться со страстным оборотнем, изнывающим без женской ласки?

Голубые глаза сверкнули. На этот раз не насмешливо. Заинтересованно!

– В самом деле? – в голосе Хельи читалось недоверие. – А ребенок чей?

– Моего кузена, – еще одна ложь. – Он смертельно болен, и мне приходится ухаживать за его маленьким сыночком.

Вот так! К наглости и лжи добавим капельку страданий. Девушки на такое падки.

– Бедненький. – Девица вновь опустилась рядом со мной на скамейку и посмотрела в мою коляску.

Там она увидела сморщенное личико и короткие рожки мерзко-розового цвета.

Губы Хельи изогнулись от отвращения. Фамильный демон мало у кого вызывает восторженные всхлипы.

– Какой милашка, – с трудом выдавила девица. – Наверное, в отца пошел…

Я кивнул, незаметно подсаживаясь поближе – для закрепления, так сказать.

Но продолжить диалог нам не позволили.

Проснулся ребенок Хельи. Или ее подопечный? В точности я не определил.

– Веееее! – затянули тоненьким голоском.

– Демоны! – ругнулась девушка. И добавила несколько матерных слов.

Значит, все-таки нянюшка. Родная мать никогда не обзовет свою кровинку оркским… ну, в общем, нецензурно.

– Веееееее! Уа-уа!

Хелья вытащила из коляски маленький сверток и закачала его на руках.

– Уа-уа!

– Вэ-э-э-э! – добавился к плачу хрипловатый басок.

В этот же момент я понял, что потенциальному приключению на лоне природы произойти не суждено.

Сульма забыла дать Малышу снотворное, и он проснулся от крика другого ребенка. На улице! Что же сейчас будет…

В парке поднялся перепуганный визг. Мамочки, бабушки и няньки вскакивали с поднимающихся к небу скамеек. Одна девица едва не свалилась в фонтан. В колясках просыпались детки.

Фадем сел и с интересом посмотрел на парк.

– Водичка! – восторженно крикнул он.

Фонтаны, ранее спокойно позванивающие тонкими струйками, внезапно взорвались. Громадная масса воды поднялась над парком на несколько метров и стремительно ухнула вниз. Брызги расплескались аж до набережной. Оттуда донеслись возмущенные вопли уличных торговок.

Мокрые с головы до ног девицы носились туда-сюда. Везде мелькали плотно очерченные груди, розовые и темно-бурые соски, линии бедер и ягодиц. Но я, к сожалению, не мог отвлечься на подобную красоту.

Скамейки, насильно вырванные из брусчатки, вознеслись к верхушкам деревьев и там закружились. Прямо как мебель у нас на чердаке.

– Спасите! – пискнул кто-то. – Убивают!

В разлапистых ветвях гигантской ели торчали старушечьи ноги в синих панталонах. Они отчаянно брыкались, словно желая пнуть невидимого врага.

– Немедленно прекрати! – накинулся я на Малыша. – Будешь дома бузить!

– Папка – дурак! – заявили мне в ответ.

Мимо со свистом пронеслась коричневая коляска с близнецами. За ней, оглушительно вопя, гналась моя старая знакомая – жена коммерсанта недвижимостью.

– Ах вот как… – пробормотали рядом. – Папка, значит…

Хелья отвесила мне крепкую оплеуху.

– Шоб знал, козел, – опять по-местечковому прошипела она, – как клеиться к порядочным девушкам. Папаша…

– Идем, Малыш, – поспешно сказал я, одной рукой потирая обожженную ударом щеку, другой – хватаясь за ручку коляски. – Нам тут не рады.

– Играть хочу! – нахмурился фамильный демон.

В воздухе кипела нешуточная баталия. Скамейки дрались между собой, сталкивались и брызгали деревянными щепками сидений. Магиталлические ножки высекали искры из брусчатки, когда какая-то из скамей проносилась над землей.

– Пошли! – Я поволок коляску в глубину парка.

– Стоять! – Мне на плечо легла тяжелая рука. – Это вы хулиганите?

Передо мной торчал среднего роста орк, облаченный в полицейский мундир с клыкастыми погонами.

– Мы не хулиганим, – я сделал испуганное лицо и немного отодвинулся – так, чтобы он не смог меня схватить. – Мы спасаемся.

– Папка клеится к порядочным девицам! – доверительно сообщил полицейскому Малыш. – И хулиганит.

Маленький противный ябеда. Когда вернемся домой – так ему всыплю!

– Постойте, – скомандовал орк.

Запястье его левой руки было прижато к подбородку. Без сомнений, он только что вызвал подмогу через мозгомпьютер. Сейчас прибудет полицейский дельтаплан с отрядом боевых оборотней. Среди них, конечно же, окажется маг, способный успокоить бесчинство. И тогда мы с Малышом крепко влипнем.

– В чем дело? – Я попятился, таща за собой коляску.

– Вы задержаны до выяснения. – Орк попытался хапнуть меня за рукав пиджака. Но не успел.

Только я вспомнил, что забыл дома свой скользкий плащ, в котором меня не поймать, как цепкая лапа полицейского исчезла из поля зрения.

Тяжелая скамейка опустилась прямо на голову орка. Раздался тяжелый хруст, и сиденье превратилось в набор бесполезных досточек. Хвала всем богам, у желтокожих необычайно твердая черепная коробка. Полицейский разметался на тропинке, будто небрежно брошенная матерчатая кукла.

– Убил! – завизжал кто-то.

Я трусливо бежал в кусты. Малыш хохотал и показывал мне фигу.

Несносный демон!

Глава 3

Клиентка

Проспект Темного света – необъятная территория, покрытая магасфальтом. Нигде ни клумбы, ни кустика, ни каких-либо строений – атрибутов большого города. Вернее, строения есть, но их только два, и они теряются на широком серо-черном поле проспекта.

В самом центре этой территории находится мой дом. Три этажа, покрытых подпалинами и окаменевшим пеплом. Сквозь седые потеки гари проглядывают величественные фрески и лепнина. Когда-то на них можно было различить почти все знаменательные события в истории Валибура. Когда-то… до нападения демонов на дом.

На севере, на фоне осколка Черного озера, возвышаются купола Большой лаборатории магических экспериментов. Они круглосуточно объяты толстым коконом охранного колдовства. Не для защиты от воров – для препятствования тому, что может попытаться вырваться изнутри. Над башнями и куполами всегда висят тяжелые дымы. Они не в состоянии подняться в вышину и, словно кровь, стекают по стенам, стеляются по магасфальту, окрашивая его причудливыми узорами.

Довольно часто в Лаборатории случаются какие-то взрывы. Издалека доносится душераздирающий хохот неведомых существ. Слышатся крики, рев пламени и бешеная пальба из всевозможных магических орудий.

В такие моменты мой дом сотрясается, будто хочет подняться и убежать из пугающего места. Бояться есть чего. Помимо неразвоплощенных призраков, недоделанных кадавров, сломанных големов и прочих мелочей, в БоЛаМЭ, как сокращенно называют Лабораторию, проживает бесчисленное множество опаснейших колдовских созданий. Они когда-нибудь вырвутся из объятий любопытствующих ученых, наплюют на важность экспериментов и отправятся на разгром Валибура. И первым на их пути окажется мой дом.

Сейчас я об этом не думал – у меня имелись другие, более важные дела. Даже не обогнул Лабораторию по длинной дуге, а пробежал почти впритык к ее стенам. Еще бы, ведь за мной могли устроить погоню разъяренные полицейские. Уверен, им не понравилась устроенная в парке буча.

Усердно работая ногами, я размышлял о несправедливостях жизни. Почему за все время от рождения и до этого самого момента мне так не везло? Вся моя история – набор досадных ошибок, падений и шишек на макушке. Не считая синяков на заднице и прочих несчастий. Почему за всю жизнь мне повезло только несколько раз? Да и то приятные моменты оказались очень короткими, никогда не продлевались и заканчивались плачевно. И один из примеров – мой дом. Согласен, его подарил мне счастливый случай, но при трагических обстоятельствах. Кроме того, все заработанные деньги мне пришлось отвалить в государственную казну – за разрушенные домом памятники архитектуры.

Вот скажите мне: почему некоторые оборотни и смертные живут счастливо и ни в чем себе не отказывают? Есть ведь такие, правда? Папины сынки, катающиеся на позолоченных фитильмобилях, не считающие валлов и толпами соблазняющие девиц. У них точно есть счастье! Им везет каждый день.

А большинство живущих в Валибуре – несчастны. И я, к сожалению, отношусь к большинству. Мне никогда не везло. Вот даже с Хельей какая получилась незадача…

Если бы разузнать формулу легендарного Янтарного эликсира, который согласно молве дарует вечную, настоящую, всеобъемлющую Удачу! Под удачей же подразумеваю Счастье. Вот тогда бы мы зажили! И кухарки не приставали бы ко мне, мол, иди, заработай немного валлов на пострел-картошку. Даже дворецкий Лумиль, глядишь, поменьше бы ныл.

Если бы разузнать…

А пока жизнь частного детектива не приносила мне успеха. Где бы найти хоть немного везения?

– Несправедливо! – заявил я клубящимся на горизонте тучам.

В облаках изредка прорезались серебристые нити. Воздух подрагивал от далеких раскатов грома. Черное озеро оглушительно плескало волнами. В парке вовсю шелестели деревья, приветствуя грозу.

Мой дом скрывался за широкой тушей Лаборатории. Потому я не сразу увидел посетителей у полуразрушенного крыльца своего жилища. А когда заметил, то ничуть не обрадовался.

Я никак не думал, что меня решили удивить посещением какие-нибудь клиенты. Скорее, это полицейские узнали адрес паркового хулигана и решили нанести визит.

Оба валибурских солнца размеренно катились по небу. Первое уже почти приблизилось к обеду, второе едва миновало отметку десяти часов.

Под разноцветными лучами солнц, резко контрастируя со стеной изувеченного дома, стояла отменная карета. Именно раритетная повозка – излюбленный транспорт богачей, а не хиленький современный фитильмобиль.

Я приблизился к карете сзади и, оценив затейливую инкрустацию драгоценными камнями, утвердился во мнении – в гости пожаловали не из полиции.

– Смотри, Малыш, – обратился я к фамильному демону, – камешки даже на ободках колес!

Фадем не ответил. Паршивец опять посапывал под одеяльцем.

Ну почему озорник раньше не заснул хотя бы на часик-полтора? За это время мы бы с Хельей успели познакомиться поближе. Почему мне так не везет?

Продолжая размышлять о таком важнейшем даре частного детектива, как везение, я приблизился к открытой дверке кареты.

На козлах сидел очень мелкий, почти незаметный хоббит. Он лениво шевелил пальцами босых волосатых ног и вдумчиво ковырялся в носу. На нем была шитая золотыми нитями ливрея. На лохматой голове существа покоилась шапка кучера, похожая на высокую подкову.

– Какими судьбами? – не здороваясь, спросил я хоббита.

– Хозяйка поболтать решила, – ответил карлик, не вынимая пальца из громадной ноздри.

– Хозяйка?..

Становилось интересно. Среди моих пассий числилось несколько состоятельных дам. Но не настолько богатых, чтобы разъезжать в телегах стоимостью в целый квартал. К тому же в карету была впряжена тройка голубых реактивных улиток. Тоже невероятно дорогое удовольствие.

– Она уже в доме, твоя госпожа? – поинтересовался я.

– Не-а. – Он мотнул подбородком назад. – Внутре.

Сегодня мне явно везло на выходцев с Южной границы. Если так и дальше пойдет, то к концу вечера я буду выражаться как неотесанный чурбан: «внутре», «та ладно», «чё-та» и «не-а».

– Господин Наследи, если не ошибаюсь? – спросили меня глубоким грудным контральто.

Я повернулся к зашторенному парчовой занавесью дверному проему.

– Желаю приятного дня и невероятно красивого второго заката. Ходжа Наследи – он самый, госпожа. Полагаю, у вас ко мне личное дело?

– Невероятно личное, – поведали из-за шторки. – И не терпит отлагательств.

– Одну минуту, госпожа. Только ребенка в дом отнесу.

Скрипнула бронированная дверь, и из холла высунулось заинтересованное темно-синее лицо. Леприкон вопросительно уставился на меня. Потом принял коляску, втащил ее внутрь и закрыл за собой дверь.

– Вас спрашивали, – донесся из дома приглушенный голос дворецкого. – Решили подождать на улице.

Спасибо за информацию, дражайший. Неужели думаешь, что хозяин и сам не догадался?

Заявление Лумиля осталось без ответа.

– Не желаете побеседовать со мной в кабинете? – спросил я, глядя на парчовую занавеску.

Меня очень интересовала личность посетительницы. Почему она не выглянула из кареты? Почему не позволила лицезреть свою красоту? Наверное, чего-то боится. Или желает нанять меня для сбора какой-нибудь компрометирующей информации. Зачем иначе ей хранить инкогнито?

– Не хотите на прием?

Я так и не дождался ответа. Подошел поближе к карете, слегка отодвинул шторку и посмотрел внутрь.

Глаза не сразу привыкли к полумраку. Удалось заметить только два белых полушария в темно-сиреневом декольте шикарного платья.

– Вы сказали, что ваше дело не терпит отлагательств…

– Умри! – завопил вдруг хриплый мужской голос. Совершенно не похожий на предыдущий. Даже хоббит дернулся и едва не свалился с козел.

Меня внезапно ударили в лоб. Я не устоял и хлопнулся на пятую точку. А из кареты посыпались мордовороты.

Трое. Здоровенные широкоплечие детины, вооруженные резиновыми дубинками: гоблин, темный эльф-полукровка и изрядно подгнивший вурдалак. Четвертого к мордоворотам я не отнес. Это был низенький серокожий гремлин, не достававший мне и до пояса. В его лапках я не заметил оружия – только блестящие кожаные перчатки.

Полукровка, казалось, замер в воздухе, распрямляя левую ногу. И обрушился на меня, чтоб он издох!

Удар рубчатой подошвой сапога в грудь швырнул меня затылком на магасфальт. Я едва сумел рефлекторно прижать подбородок к груди и перекатиться. В то место, где только что валялось мое полуобморочное тело, грохнули кованые полуботинки вурдалака.

Дело запахло очень дурными намерениями.

Мне не позволили подняться даже на четвереньки. В ребрах ощутимо треснуло, в бок ударил закругленный кончик резиновой дубинки. Когда я свалился подбородком в неглубокую лужу у крыльца, на спину посыпались многочисленные удары.

Жизнь справедлива только в дамских романах и дешевых боевиках. Там ваши враги великодушно позволяют вам утереть кровавые сопли, пособирать выбитые зубы и вновь устремиться в бой. В реальности же, если вас атакуют четыре злобных мужика, вы и дыхнуть нормально не успеете. Даже будучи тренированным оборотнем, видавшим немало боев и рукопашных схваток.

Пока мое стонущее тело корчилось и прикрывалось локтями, мозги в авральном порядке пытались найти какой-нибудь выход. Соглашусь: не слишком приятно заниматься мозговой деятельностью, когда со всех сторон тебя пинают и всячески бьют.

В тот момент я мельком подумал: почему нападавшие вооружены только резиновым оружием? Мечей и других колюще-режущих предметов у них не наблюдалось. Значит, убить меня не намеревались. Разве что избить до смерти.

– Так его! – подбадривал нападавших хоббит. Хвала всем богам, он хоть не пытался присоединиться к избиению.

Что это? Месть дорогого шурина, моими стараниями засаженного за решетку? Или кто-то из главарей многочисленных бандитских кланов Валибура решил отобрать роскошное жилье у законного владельца? Сейчас отобьют меня, как заправскую котлету, а затем подсунут в сломанные пальцы какое-нибудь стило. Мол, подписывай договор «добровольной передачи имущества в руки…».

Нет!

В почти отключившемся от боли сознании вспыхнула мысль: «Хотят забрать мой ДОМ!».

Тело среагировало соответствующе.

Квартерон занес надо мной кривую ножищу – никак собрался тесно познакомиться с моей печенкой. Я резко дернулся и схватил тьмэльфа-полукровку за носок сапога. Развернулся на сто восемьдесят градусов, дернул ногу подлеца на себя и произвел красивую подсечку.

Наверное, со стороны это выглядело весьма эффектно.

Затейливая смесь человека и темного эльфа сдавленно вскрикнула. И крепко шлепнулась на твердый магасфальт. Мои уши уловили замечательнейший из звуков – треск ломающегося копчика.

Первое попадание! Осталось всего-то трое противников.

Тьмэльф отчаянно ругался и пробовал вернуться в бой. Крепкие же парни, эти чернокожие! Иной на его месте даже приподняться бы не смог. Такое увечье гарантирует как минимум неделю постельного режима для оборотня и два-три месяца для обычного смертного.

– Падонэг! – верещал квартерон на старогоблинском, замахиваясь на меня дубинкой. – Смырть йаму!

Его товарищи на какой-то миг остановились. Вероятно, тьмэльф считался у них кем-то вроде главаря. Это позволило мне кое-как взгромоздиться на дрожащие ноги; достать квартерона кулаком слева, отобрать дубину и стукнуть его по лбу.

Тьмэльф беззвучно растекся по земле в позе раздавленной медузы.

Я злобно пнул его в плечо и направился к дверям родного дома.

– Стой, галубец! – крикнули мне в спину.

Воздух раскололся под ударом хлыста. Раскаленная нить (примерно такое ощущение) захлестнула мою лодыжку. Рывок. Земля и лазурное небо вдруг поменялись местами, и я, прокатившись по ступенькам крыльца, опять оказался рожей на магасфальте.

Но в последнюю секунду успел развернуться на спину и подбросить распрямленные ноги. Хвала моей интуиции, клянусь хвостом!

Прыгнувший на меня гоблин удивленно вытаращил глаза. Куда ему, убогому, понять, что я разгадал его намерение.

Бедняга еще находился в воздухе, с занесенной для удара дубиной в руке. Небось хотел угостить меня по затылку.

Но я оказался быстрее – обеими ногами грохнул зеленокожего в живот. Меня окатило струей несвежего завтрака. Гоблин буквально захлебнулся от восторга при встрече со мной и свалился на бок. Там я достал его еще раз – локтем в переносицу. И вновь вскочил на крыльцо.

– Второй, – с трудом шевельнулись мои губы, удивительным образом действующие вопреки командам мозга. – Кто еще, сосунки?

Вурдалак, еще при жизни годившийся мне в прадедушки, настороженно прижался к земле. Он находился очень близко от меня. Настолько, что я в деталях видел каждый лоскуток пергаментной кожи, отстающей от его лица. Черно-желтые клыки однозначно намекали на мое плачевное положение.

Карлик, напротив, отошел в сторонку и скрестил ручонки на груди. Он явно упивался зрелищем, на сером личике блуждала довольная улыбка.

– И твоя очередь придет, – пообещал я ему. – Дай только с этим ра…

Вурдалак прыгнул. Какие они все прыгучие, эти бандиты, фамильный демон им под хвост!

Противник и не собирался пускать в ход резиновую дубинку, против которой я подготовил ставший бесполезным блок. Мне в горло вцепились синюшные пальцы, в носу запершило от приторного запаха мертвечины. Вурдель с такой силой обрушился на меня, что мы сверзились с крыльца.

Это мне помогло.

В падении я подставил под себя локоть и тут же закричал от боли. Рука неестественно выгнулась и, кажется, обзавелась одной-двумя трещинами. Но мне удалось вытащить ее из-под тощего живота вурдалака. К сожалению, трофейная дубинка выскользнула из ослабевших пальцев. Удары кулаком по почкам не нанесли мертвецу никакого урона.

Душили меня профессионально – большими пальцами приподнимая мой подбородок и закидывая голову назад.

Отчаянно не хватало кислорода. Мои глаза едва не вывалились из глазниц. Мир вокруг заволокло темно-алой пеленой, в ушах застучали громогласные барабаны смерти.

Неужели конец?!

Я ухитрился повернуть шею, выдвинуть клыки из десен. И что есть силы цапнуть вурдалака за тыльную часть ладони.

Невероятно повезло, если сказать правдиво. Падая, противник уперся одной рукой в магасфальт и немного приподнял предплечье второй. В случае, если бы он держал меня за горло вытянутыми руками, спустя минуты под домом Ходжи Наследи валялся бы остывающий труп Ходжи Наследи. Какое несчастье для меня и всех тех женщин, с которыми не знаком. Знакомые, подозреваю, как-то переживут.

Я рвал клыками вонючую кожу, вгрызаясь в лапу мертвеца. Язык отказался работать, едва попробовав вкус мертвечины. Барабанный перестук в ушах усилился, глаза непроизвольно закрылись. Глотка исторгла что-то вроде:

– Угрмм-н-м-м-н.

– Аркхга-а-а! – ответил мой мучитель.

Боли бандит не почувствовал. Куда ему, куску задеревеневший плоти!

Но мои клыки отхватили кусок какого-то сухожилия. Хватка немного ослабла, позволила глотнуть капельку воздуха. И нанести вурдалаку удар костяшками пальцев в кадык. Хвала всем богам, мертвец оказался говорящим. В ином случае он совершенно не обратил бы внимания на мой удар: многим зомби, вурдалакам и посмертиям удаляют гортань, чтобы не болтали.

Я даже издал какой-то восторженный звук – при виде ломающегося кадыка противника.

Вурдель оскалился и, видимо, решил раскромсать мне лицо своими гнилыми зубами. Но я уже почувствовал надежду.

Мои колени подбросили мертвеца, затем сработало отточенное в армии движение стопами. Прямо – и вверх по диагонали.

Противник не смог удержаться. Он расцепил смертоносные объятия, в клочья раздирая мне кожу на шее. И отлетел метра на два.

Я даже не пытался встать на ноги. Как лежал – так и покатился к нему.

Пока вурдалак поднимался, я с размаху опустил ему на грудь оба своих локтя.

Милый треск ребер.

Убить живого мертвеца непросто. Надо запастись хорошеньким заклинанием, парочкой осиновых кольев и невероятным терпением. Оживленная с помощью магии древняя плоть может существовать и вне своего тела, и даже срастаться с другой такой же плотью через некоторое время. Это если она будет отчленена довольно большим куском. Чтобы уничтожить вурдалака или зомби, его необходимо нашинковать – тогда уж точно не поднимется и не сможет срастись.

Не найдя под рукой чего-нибудь острого, я решился на крайние меры. Схватил бандита за левую руку и хорошенько дернул. Конечность с треском оторвалась вместе с рукавом и ошметками кожи.

Затем пришел черед и правой руки. Дальше – ноги.

Когда я отвинчивал от постанывающего вурдалака голову, мне напомнили, что мы не одни.

– Кья-кью!

Я успел только повернуть голову и вблизи рассмотреть рубчатую подошву.

Трресь!

Из глаз посыпались искры, на светло-голубом небе исчезли изумрудные оттенки и появились ослепительно сияющие звезды.

– Ах ты, маленький…

Пока я поднимался и слепо шарил руками в поисках нового противника, проклятый гремлин успел отскочить.

Под правым глазом у меня разрастался синяк. Он стремительно набухал и мешал рассматривать окружающий мир. Впрочем, пялиться по сторонам и оценивать красоты пустынного проспекта мне совершенно не хотелось. Было единственное желание:

– Убью подлеца!

Я кинулся на гремлина, который стоял у подножки кареты, присев в какой-то странной позе. Полусогнутые конечности карлика и любезно раскрытые ладони напомнили мне о неких запрещенных единоборствах, практикующихся в закрытых монастырях на юге Валибура. Но я не обратил на это внимания.

И тут же поплатился.

Серокожий поднырнул под моим предплечьем и хрястнул меня головой в подбородок. Мои зубы прищелкнули, и, кажется, посыпалась эмаль.

Я уже в который раз отправился на боковую. Магасфальт принял меня в холодные объятия. Соглашаясь со мной, в небе прогрохотал гром. Со стороны Черного озера донеслись приглушенные шумы ливня и визг убегающих с пляжа девчат.

– Чтоб тебя демоны имели, – грязно выругался я, отплевываясь кровью.

На мне не осталось и кубического сантиметра живого места. Казалось, меня избили даже изнутри. Почки постреливали, печень ныла, в легких очень пессимистически похлюпывало. В глазах двоилось, а руки дрожали, как у заправского алкоголика. Налицо множественные внутренние повреждения и сотрясение мозга. Вся надежда только на естественную регенерацию организма оборотня.

– И чтоб ты демона имел! – продолжил я, красочно расписывая длительные половые отношения между коротышкой и бельяром – самым зловонным и мерзким демоном Дальних кругов. – А потом, чтобы вас двоих…

Никакого ответа.

Я бросился на карлика, бешено работая руками и ногами, но с удивлением заметил, что молочу в пустоту. В спину ударила твердая пятка.

Клянусь своим хвостом, я впервые встретил такую скорость и технику рукопашного боя.

– Дай ему! – радовался хоббит, ерзая на козлах. Непонятно, кому это он говорил?

Я попытался провести серию ложных выпадов и, стремительно развернувшись, ударил гремлина коленом в пах. Вернее, угодил коленом в воздух.

Где же враг?

А карлик уже взлетал надо мной, отталкиваясь мягкими сапогами от моих плеч.

– Н-на! – я ткнул его кулаком в пятку.

Серокожий перекувыркнулся через голову, но даже не изменил траекторию прыжка.

– Кья-кью! – снова повторил он загадочную фразу и плавно приземлился на носочки.

– Мать твою! – ответил я ему, совершенно не гнушаясь присутствия дамы в карете. – Чтоб ты на Круги провалился!

Внушительный удар тремя расставленными пальцами руки в солнечное сплетение в который уже раз свалил меня на землю.

Да что же это такое?!

Сил, чтобы подняться, уже не оставалось.

Гремлин не спешил в атаку. Одетый в просторный черный халат, он напоминал несокрушимую статую одного из валибурских богов. Кажется, Шабуба Непобедимого. Вот только в изрядно уменьшенной копии.

Каменное лицо, испещренное глубокими морщинами. Ни признака надменности, ярости или насмешки. Только холодный расчетливый взгляд. Прищуренные глаза профессионального убийцы.

– Что ж, – улыбнулся я распухшими губами, облокачиваясь на левую руку. – Добивай славного Ходжу, если сможешь, глиста миниатюрная.

– Ты имеешь в виду, что я небольшого роста? – внезапно спросил гремлин. Его узкие глазенки еще больше спрятались за сетью морщин.

– Именно! – подтвердил я. – Ты – самое ничтожное и мелкое существо после бактерии.

Кажется, мне удалось найти его слабое место.

Да-да, каждый боец имеет слабину, каким бы крутым он ни казался. У некоторых это ярость, у других – обидчивость. Кто-то обожает плотно покушать и мучается от избытка жира. А вот такие создания очень часто комплексуют из-за своего роста. И главное – воздействовать на их больную точку: пусть забудут на какой-то миг о здравом рассудке. Пусть озвереют. И проиграют…

– Пигалица недоделанная!

– Кья-кью! – гремлин так молниеносно бросился на меня, что я едва не пропустил удар.

Но все же приготовился.

В моей руке, невидимой для коротышки, покоился внушительный обломок каменной ступеньки крыльца. Этот кусок монолита и встретил сокрушительный пинок обеих ног недоделка.

– Ай-я-а-а! – запричитал коротышка, когда оказалось, что армированный колдетон куда прочнее тонких костей серокожего гремлина.

– Это восклицание мне нравится больше, – заключил я довольно, схватил паршивца за шиворот и замолотил его лбом о магасфальт.

Брызги вражеской крови добавили мне оптимизма.

– Не трогай его! – пискнули в стороне.

В воздухе опять просвистел невидимый кончик хлыста. Я ухитрился подставить под удар своего нового «друга».

– А-ай! – отозвался окровавленный гремлин, вокруг шеи которого обвилась шершавая петля.

– То-то же. – Я миролюбиво похлопал серокожего по затылку и, схватившись за хлыст, резко дернул.

Обожженные пальцы отозвались невероятной болью. Но кожаная плеть поддалась моим манипуляциям.

Хоббит, державший хлыст за рукоять, не удержался на козлах и грохнулся вниз. Он что-то перепуганно пропищал и забрался под карету. Из тени торчали только волосатые ступни и половинка тощего зада в золотистых штанах.

– Сейчас и до тебя доберусь, – пообещал я кучеру. – Далеко не убегай.

– Хватит! – скомандовал женский голос.

– Сейчас-сейчас, дамочка. – Я продолжил тереть гремлина-монаха мордой о шершавое покрытие тротуара. – Вставайте в очередь. Сперва хлыстом получат Кучерявые Ножки, а потом и к вам в карету загляну.

– Вам сказали: хватит! – На ступеньки опустилась замечательная обнаженная голень. И маленький башмачок, инкрустированный бриллиантами. – Не трогайте моих слуг. Остановитесь!

– И не подумаю!

– Хлым, – согласился гремлин, уже в который раз проезжая щекой по окровавленному магасфальту.

– Подумать только: на меня нападают прямо у входа в родимый дом, пытаются убить, а потом еще требуют пощады, – продолжил я. – Весьма напоминает методы моего преступного шурина, графа дел-ар Пиллио. Не хотите ли последовать его примеру и отправиться в тюрьму, уважаемая?

В Валибуре принято обращаться к собеседнику «глубокоуважаемый». «Уважаемый» же означает крайнее презрение и непочтительность.

Можно сказать, я начинал грубить незваной гостье. Имел полнейшее право!

– Вы хотите отправить меня за решетку? – удивилась…

Какая женщина! У меня даже челюсть отвисла.

Высокая, чуть выше меня. С такой замечательной фигурой, что ее не смогло испортить даже короткое модельное платье из толстой парчи. А уж полная грудь, казалось, перекатывающаяся через глубокое декольте… А точеная загорелая шея, округлый подбородок и широкие скулы – признак мужественности и смелости. А курносый – моя слабость! – носик. И светло-голубые, почти серебристые глаза, и густые ресницы.

Женюсь! Клянусь своим хвостом – женюсь во второй раз! Конечно, если эта столетняя молодка не убьет меня до этого.

– Почему бы и не отправить… – Я слегка смущенно оставил избитого гремлина.

Где-то за тысячи километров отплевывался кровью поверженный эльф-полукровка. На другой планете ползло безрукое туловище вурдалака, успевшее обзавестись ногами и головой. В другой вселенной бормотал что-то перепуганный хоббит, потирая ушибленную скулу.

Я смотрел на незнакомку и пропитывался флюидами перебродивших гормонов и сексуального желания.

– Меня нельзя никуда отправлять. – Воплощенная богиня страсти подошла поближе и погладила меня по коротким волосам. – Ведь я нанимаю вас на работу.

– Что?!

Моему изумлению не было границ. Я ведь думал, что проклятые бандиты решили отнять у меня дом. Что это месть Раваша дел-ар Пиллио. Что… Да много имелось предположений – Ходжа Наследи за четыреста лет своей жизни успел многим насолить в варенье.

– Может, оставим моих слуг на улице, – предложила красотка, – а сами уединимся в вашем кабинете и обсудим детали моего задания для вас?..

– Сколько платите? – грубо оборвал я потенциальную клиентку.

Когда дело заходит о деньгах, я не обращаю внимания на ляжки и соски. Валлы! Они всегда остаются валлами, вне зависимости от обстоятельств. Они никогда не убегут от тебя с любовником, не станут выговаривать по поводу твоей недельной щетины. Наконец, они позволят поближе ознакомиться со всеми этими ляжками и сосками. Куда же без них?

Если меня поставить перед выбором: с одной стороны, груда денег, а с другой – обаятельная, умная, послушная, голубоглазая девственница, я обязательно выберу деньги. А потом сворую девицу…

– Не сомневалась, что вы профессионал, – тепло улыбнулась незнакомка.

– Так сколько? – Я с трудом поднялся и облокотился на перила крыльца. – Кроме того, меня интересует компенсация за причиненный мне ущерб.

– Скорее ущерб нанесли вы, – девушка указала на беспорядочно валяющихся прихвостней. – Компенсируете выбитые зубы и сломанные конечности?

– И не подумаю.

– Тогда и я не подумаю.

Что за бред такой? Приперлась ко мне вся такая раскрасавица, натравила четырех мордоворотов и даже не извиняется. Более того, пытается навязывать свои правила.

– Тогда пойдем в суд! – Я сделал кровожадное лицо. – Сцена нападения записана.

– Чем? – Девица указала на запястье моей левой руки.

Там поблескивал треснутый циферблат магической машинки. По темно-алым извилинам рабочего мозжечка пробегали едва заметные искорки.

– За разбитый мозгомпьютер вы тоже заплатите! – в сердцах бросил я.

– И не подумаю, – спокойно повторила незнакомка. – У вас нет доказательств. Никакого нападения не произошло.

– Слуги, как понимаю, ни за что не признаются, где получили ушибы и царапины…

– Совершенно верно, – на милом личике расплылась премерзкая улыбка. – Более того, они готовы дать показания, что вы напали на меня и попытались изнасиловать. У вас достойная репутация, чтобы такое посчитали правдой.

Я был готов заехать ей в ухо. Только бы не лыбилась, словно уличная девка. Впрочем, возможно, гостья и была разодетой в бриллианты портовой шлюхой. Оставалось только проверить правдивость своих допущений.

– Пройдемте внутрь, – сухости моего тона могла бы позавидовать пустыня Рабаба. – Обсудим все за чашечкой горячего хук-кофе.

Девица подхватила меня под руку. Словно ничего и не произошло! Чтоб у нее бюстгальтер лопнул и груди вывалились на пол!.. Проклятая шантажистка…

Небо раскололось накаленными нитями молний. Гром прокатился окрестностями, сотрясая печные трубы и занавески на приоткрытых окнах. Гроза наконец добралась и досюда.

По черепице моего дома загрохотали тяжелые струи дождя.

Глава 4

Задание не по профилю

– И побольше льда, пожалуйста, – буркнул я Лумилю.

Дворецкий низко поклонился и попытался выйти через дверь. Если бы он не пялился на мою гостью, это ему бы удалось. А так он сочно хлопнулся физией о дверную ручку.

Ох, расскажу его любимой Сульме, что старичок поглядывает на других женщин.

Впрочем, на незнакомку стоило посмотреть.

Девушка уселась напротив меня, в широком кресле для посетителей. Первое валибурское солнце уже докатилось до обеденной точки на небосклоне, продралось сквозь грозовые тучи и вместе со мной завороженно уставилось на мою собеседницу. Красотка купалась в дневном свете и выглядела сногсшибательно. Полубогиня, клянусь своим хвостом!

Платиновые волосы, с едва заметным оттенком рыжего, разметались по обнаженным плечам прелестницы. Грудь – о-го-го! – вздымалась и опадала, увлекая за собой мой взгляд. Мне с трудом удавалось придерживать нижнюю челюсть и не позволять языку вывалиться на подбородок.

Пробормотав бессвязные извинения, густо посиневший (это означало крайнюю степень стыда у морских леприконов) Лумиль скрылся в коридоре. Судя по отдаляющемуся топоту, он стремглав побежал на кухню за чайником и дополнительным ведерком льда. Только бы побыстрее вернуться и вновь поглазеть на творение божественной красоты.

– Итак, – протянул я, чтобы скрыть неловкость. – Вы натравили на меня своих дворняг для того, чтобы проверить, каков Ходжа Наследи в бою?

– Вы всегда говорите о себе в третьем лице?

– Не отвечайте вопросом на вопрос. Это не украшает порядочных девушек.

– А кто вам сказал, что я порядочная? – хохотнула девица.

Она закинула ногу на ногу. Очень медленно – позволяя мне уразуметь, что понятие нижнего белья для нее весьма размыто. Весьма и весьма!

Из янтарного портсигара, исполненного в виде сердечка, появилась тонкая сигаретка. Юркие пальчики, украшенные ноготками с бриллиантовым напылением, слегка размяли табачную палочку и усадили ее в длинный мундштук из кости бастарка. Щелкнула покрытая мелкими рубинами зажигалка.

Девица с наслаждением прикурила и закрыла глаза. Выдохнула тонкую струйку дыма. Прямо мне в лицо!

Весьма неоднозначное заявление.

– Меня зовут Зарилия харр Зубарева, – представилась гостья и сделала паузу. Словно ждала, что я тут же хлопну ладонью по столу и, с криком «ах вот как, это в корне меняет дело!», упаду перед ней на колени. Или, в худшем случае, соглашусь работать бесплатно.

Я невозмутимо извлек из кармана свои, более дешевые, сигареты и тоже закурил. Сизые облака столкнулись под потолком. Кажется, мои оказались более шустрыми и тут же взобрались верхом на тучку Зарилии.

– Не могу сказать, что особенно рад нашему знакомству, госпожа харр Зубарева. Объясните мне ваши мотивы. Зачем избивать законопослушного оборотня прямо у него под домом, а затем нанимать его для какого-то дела?

– Это была обычная проверка. – Зарилия совершенно не по-женски выпустила дым из ноздрей. – В моем районе так проверяют каждого специалиста определенной профессии.

«Моем» было сказано очень надменно и с нажимом. Словно пока неизвестный мне дистрикт Валибура принадлежал этой самой харр Зубаревой.

Валибур – громаднейший город. Последняя перепись населения, проводившаяся лет двести назад, не принесла ощутимых результатов. Из полтораста тысяч писарей половина потерялась где-то в бездонных колодцах вампирьих гетто. Многие спились с горя из-за невозможности выполнить такую задачу. Кто-то плюнул и, бросив бумажное дело, бежал в армию. В общем, считается, что в мегаполисе проживает около миллиарда жителей. Чуть меньше, чуть больше – без разницы.

Валибуром управляет бессмертный Мэр, смертоборотень Дамнтудэс. Впрочем, управляет – довольно мягкое слово. Он держит город в крепких ежовых рукавицах Полицейского управления и ГУБНИКИСа[3]. Но это касается только военных действий и преступности.

На самом деле величественным мегаполисом по-настоящему не рулит никто. Город разделен на многочисленные кварталы и районы, число которых давно перевалило за шестнадцать сотен. Каждый дистрикт имеет независимую инфраструктуру. Настоящие правители Валибура – районные администрации. Они, конечно, подотчетны мэрии и туда же отправляют налоги. Но жизнь «на месте» управляется исключительно мелкими администраторами. Даже полиция не вмешивается в раздробленную политическую стихию мегаполиса; тихонько «крышует» бордели и игорные дома, закрывая глаза на происки всяческих глав, заместителей, помощников заместителей, ответственных секретарей и прочих дармоедов.

Кроме чиновников, мегаполис имеет несчастье кормить некоторое число криминальных элементов. Бандитские кланы заправляют теневой экономикой города и всеми заведениями, куда не сумела дотянуться загребущая лапа полиции. Им также принадлежит весь оборот наркотиков, оружия и контрабандных товаров из пустыни и из-за Бей-Буяна.

Кланы не столь могущественны, чтобы всерьез претендовать на хозяйские угодья Дамнтудэса. Бандиты держат за причиндалы всех торговцев, банкиров, сутенеров и даже некоторых нечистых на руку полицейских. Они существуют везде – как всевидящая гидра, раскинувшая головы-щупальца в каждой улочке и переулке мегаполиса. Однако высовываться на свет они не решаются. Все помнят события сорокалетней давности, когда Мэру пришлось ввести в Валибур четыре батальона боевых оборотней, чтобы разобраться с Матерью воров, ошибочно полагавшей, что она может претендовать на престол Мэрии.

Итак, передо мной сидела представительница либо одной из криминальных семей, либо одного из дистриктов. Только бандиты или чинуши могли говорить «мой район» таким надменным тоном.

– В вашем районе? – спросил я. – И что это за район?

– Брокколи, – ответила Зарилия.

Ответ мне пришелся по душе.

Значит, девушка все же из администрации. В тамошних местах бандиты не сильно шалят: недавно провели полицейскую облаву и вычистили почти всех преступников.

– Тот самый, где поймали и казнили Серую мать?

– Именно, – подтвердила девица, сохраняя все тот же величественно-загадочный вид. Ну прямо колдунья за карточным столом.

Словом, в кабинете царила интригующая атмосфера.

– Вы немногословны, – улыбнулся я.

Улыбаться было невероятно больно. Ощущения такие, будто несколько минут назад резко поцеловался с магутбольной битой.

– Вы тоже.

– У меня такая профессия, – пожал я плечами. – В начале каждого дела… если договоримся, конечно… я больше слушаю. Болтаю же в конце – когда выволакиваю преступника на свет правосудия.

Мне в лицо опять ударила пахучая струя сигаретного дыма.

«Еще раз такое себе позволишь, – хотел заорать я, – и мне придется удавить тебя подвязкой для чулок!»

Но не заорал. Плохой тон – спорить с потенциальными клиентами, причем до того, как они заплатят тебе аванс.

– Мне следовало догадаться о Брокколи по говору ваших слуг, – вместо крика вежливо заметил я, хватая из ведерка, ранее доставленного Лумилем, горсть прохладных льдинок и забрасывая их в мешочек для мела. Иного аксессуара для лечебной процедуры не нашлось.

Моя голова опять утонула в сизом облаке. И почему девицы думают, что мужчины балдеют, если им в рожу подышать истлевшим табаком? Фу!

Я нервно выбросил свою сигарету в приоткрытое окно. Надежда, что посетительница последует моему примеру, не оправдалась.

Зарилия вызывающе глубоко затянулась и посмотрела на меня, храня упрямое молчание. Дым медленно поднимался, плескаясь прозрачными нитями возле ее золотистых волос.

– Вы ожидаете, что сейчас я продемонстрирую все прелести дедуктивного метода и вместо вас расскажу себе о вашем деле? Или хотите, чтобы я в деталях расписал вашу жизнь, опираясь на анализ ваших замечательных чулок?

Госпожа харр Зубарева сверкнула белоснежными зубками. Улыбка показалась мне до невозможности нахальной.

– Порадуйте меня профессиональными секретами, прошу вас. Будет очень интересно узнать о себе что-то новое. Вы же детектив.

– Глубокоуважаемая, – я приложил к лицу мешочек со льдом и поморщился, – вы начитались книжек. Частные детективы больше ползают в канавах и рубятся на мечах, чем решают проблемы клиентов, не выходя из кабинета.

– Жаль.

Да что у нас за разговор такой глупый получается?! Мне надоел обмен бессмысленными фразами.

Я твердо решил, что следующий нейтральный вопрос – последний. Если девица не выложит причину визита ко мне и не предложит аванс – полетит по лестнице после хорошего пинка под зад.

– Вы говорили, что родом из Брокколи. Как дела в южных дистриктах?

– Мы активно боремся с преступностью, – слабо улыбнулась посетительница. – Вампиры шалят иногда. А в целом все неплохо. Так что, работая со мной, вы не будете искать преступников.

– Хвала богам, мы помаленьку приближаемся к сути! Не пройдет и половины суток, как вы расскажете о своей проблеме!

Моя радость не знала границ.

– У меня нет проблем, – заявила Зарилия.

Я скис и слабо простонал.

Естественная регенерация заботливо устраняла последствия драки. Восстановление шло полным ходом, и это причиняло мне немалую боль. Оборотнем быть хорошо, но избитым оборотнем – несладко.

У меня поднялась температура. Тело спешило возобновить работу изувеченных органов; поврежденные места мгновенно разогревались и ощутимо жгли – клетки проворно восстанавливались. Мышцы подрагивали от молниеносных покалываний нервов. Я чувствовал себя закипевшим чайником – того гляди из ушей повалит пар.

Мне требовалось полежать хоть полчасика. И обязательно отмокнуть в ванне с холодной водой, пока организм не прекратит самолечение.

– Люди и оборотни, у которых нет проблем, не обращаются к частным детективам, милая. Давайте договоримся: прекращаем глупый балаган и переходим к делу. Сэкономим ваше и мое драгоценное время. Как вам такое предложение?

Девица не ответила на мой вопрос. Она неспешно покуривала и наблюдала за моими мучениями.

– Вы неплохо держитесь, господин Ходжа.

– Стараюсь…

– Вы все еще крепки и даже строите осмысленные фразы. И это несмотря на приличную потасовку!

Кажется, мне только что сделали комплимент.

– Я вообще крутой парень.

Зарилия склонила голову набок, приподняла бровь и насмешливо поглядела на меня из-под челки.

– Крутой, соглашусь. Гляжу, наш общий друг порекомендовал мне действительно нужного специалиста.

У меня нет друзей, но я решил не сообщать об этом Зарилии.

– Вам требуется мальчик для битья? Признаюсь, согласен быть избиваемым три раза в неделю от шести часов первоутрия до двух первого обеда. Но вам придется изрядно раскошелиться.

– Мне нравится ваше чувство юмора.

– Мне тоже.

Девица рассмеялась. Смех у нее оказался под стать внешности. Такой же приятный и обворожительный.

– Предположительно вас никто не будет бить.

– Это радует. За такую приятную новость вы получите скидку.

Госпожа харр Зубарева притушила сигарету ровненько в центре пепельницы на столе. Тонкие пальчики скользнули по волосам и закинули мешающую прядь за ушко. Блеснула драгоценная сережка, вероятно стоящая не меньше половины интерьера моего дома.

Девушка наконец-то перешла к делу:

– Вам известно, что такое Конвент Создателей?

– Туманно, – признался я. – Какое-то полумифическое сборище не то богов, не то полубогов. Где-то слышал, что крылатые собираются раз в десять лет и решают судьбу нашего мира. Короче, легенда из разряда глупых, ничего не стоящих суеверий.

– Это совсем не суеверия! – Зарилия округлила глаза и заговорщицки подалась вперед, словно собираясь открыть мне величайшую тайну. – Конвент действительно существует, и он начнется завтра! В Валибуре!

– Конечно-конечно, – поспешно согласился я. – Пусть себе существует. И пусть начинается на здоровье. Но что из того?

Кажется, ко мне решила заглянуть религиозная фанатичка.

– Создателям грозит большая опасность! Но еще в большей опасности наш Валибур!

Ну да. А послезавтра небо грохнется на землю и раздавит всех живущих своим необъятным пузом. Или внезапно выключатся валибурские солнца. Страшно представить!

Я с трудом удержался от смеха.

– Пока еще не понимаю, куда вы клоните, но уже заинтригован. Двумя меткими фразами вы сообщили, что наши боги, которым обычно плевать на судьбы смертных, вдруг решили встретиться в пивнушке за углом. Погуторят там часок, посовещаются. А потом ужрутся амброзиума и пойдут хулиганить на улицы. Соглашусь: в таком случае опасность действительно невероятна. Боги могут отравиться некачественным алкоголем и помереть, а Валибуру грозит разрушение под пятками нетрезвых небожителей…

– Вы дурак? – спросила Зарилия.

Признаться, я думал о ней примерно то же самое.

– Милочка, как бы вам сказать… Ваши слуги, вполне вероятно, подарили мне серьезное сотрясение мозга. Видите? Мои глаза слегка расфокусированы и разъезжаются в стороны. Но мне пока хватает ума, чтобы оценить происходящее. Вы грубым образом избили известного сыщика и предложили глупейший разговор с целью якобы нанять его на работу. Причем вместо выкладывания фактов битый час молча курили и посматривали по сторонам. А потом начали нести какую-то мистическую чушь. У меня есть подозрения, что вы хотите прибрать к рукам мой замечательный дом. Или вы подружка Шамура дел-ар Пиллио и сейчас решаете, как бы мне отомстить?

– Пожалуй, я ошиблась… – пробормотала девица.

– До свидания.

– Псих и параноик! – бросили мне. – Поверить не могу: уже двенадцатый с первого утра.

– Двенадцатый? Я не ослышался? – Меня заинтересовали слова Зарилии. – Хотите сказать, что до меня обращались к одиннадцати детективам? И каждому говорили о вашем Конвенте?

– Да.

– Тогда еще раз до свидания. – Я привстал с кресла и указал девице на дверь. – Услыхав вашу историю, весь Валибур превратится в стадо психически неустойчивых граждан.

– Но вы даже не выслушали до конца! – не сдавалась Зарилия.

Регенерация потихоньку возвращала меня к жизни.

Передо мной сидела красивейшая из женщин и несла околесицу. Что-то подсказывало: на этом расследовании я не заработаю ни шиша. Но – клянусь своим хвостом! – у меня проснулся интерес.

– Ладно. Вкратце рассказывайте, чего от меня хотите. Только давайте без конвентов.

– Не получится без конвентов, – вздохнула девушка.

Она поникла и едва не плакала. На большущих глазах поблескивала влага. Надменность и напускная загадочность Зарилии куда-то пропали. Сейчас я видел в кресле для посетителей обычную девицу. Уставшую и осунувшуюся, пусть и очень красивую.

Настоящая актриса: меняет личины, будто перчатки. Интересно, как она будет вести себя дальше? Небось через полчаса попытается сыграть женщину-вамп и соблазнить меня. Я ничуть не буду сопротивляться.

– Тогда давайте по порядку, – смягчился я. – Что там с Конвентом?

– Собрание богов-создателей веками держится в тайне, – начала она. – Смертным не положено интересоваться жизнью богов, кроме того, о чем говорят в церквях… Но Конвент существует!

– Верю-верю! – пришлось миролюбиво поднять ладони.

– Каждое десятилетие боги встречаются в Большом Мире для того, чтобы определить новый виток будущего. Они общаются, обмениваются информацией о создании новых вселенных и разрабатывают планы развития миров.

– Как интересно… – без особого энтузиазма поддержал я.

– Смертные создания не вмешиваются в дела Создателей – запрещено. Таков закон богов! Иначе страшные кары падут на города. Прольются реки крови, поднимется смрад горящей плоти. Все живое погибнет…

Девица, конечно, размышляла, как пьяный священнослужитель. Но я подумал, что наши боги далеко не глупы. Абсолютно правильное решение! Если хочешь поболтать с друзьями в спокойствии – под страхом страшной кары не подпускай к себе «детей».

– Давайте все же не углубляться в проблематику Конвента, – попросил я.

– Хорошо, – неожиданно согласилась Зарилия. – Вам и так не следует знать всего.

– Отлично!

– В этом десятилетии Создатели встретятся в Валибуре. На встрече также будут присутствовать все видные политики нашего города…

А вот это уже намного ближе к реальности. При упоминании о политиках я навострил уши.

– Также на Конвент приедут послы дружественных и нейтральных государств. Их пригласили по завету Создателей.

– Да вы что?! – едва не хмыкнул я.

Можно подумать, мать-основательница Изистра или огненноглавый Птар хотят поглазеть на каких-то там мелких послов.

– Создателей очень беспокоит опасность, исходящая от Княжества Хаоса и Дальних кругов. Вы ведь в курсе, что силы антипорядка в последнее время значительно разрослись и представляют большую угрозу для Вселенной?

Какой кошмар! Теологические бредни в устах красивой женщины. Видимо, меня отлично приложили по темени во время драки.

На самом деле Княжество и Дальние круги – угроза лишь для Валибура. Они давно точат когти на наш мегаполис и долгие тысячелетия пытаются его разрушить. Оборотни когда-то всерьез насолили демонам, и те только ждут подходящего момента, чтобы вцепиться нам в глотку. Но зачем сдалась им целая Вселенная? Бред какой-то.

– …Чтобы не вдаваться в подробности, скажу только, что боги всерьез решили помочь Валибуру в войне с Хаосом.

– Они могут не помогать, а просто сбросить на Княжество и Круги какую-нибудь из наших лун?

– Не могут по социально-этическим соображениям.

Вот такие у нас боги. Всемогущие, но морально правильные.

– И что же они хотят?

– Политики Валибура и послы некоторых стран решили заключить союз. Если достигнем соглашения, то соберем внушительную армию и нападем на Княжество.

– Ого! – не без удивления выдохнул я.

За всю историю с начала времен мегаполис отбивался от набегов демонов. Пойти же ответной войной в самое пекло не решался еще никто.

– Теперь можете представить себе, какую важную роль играет Конвент.

– Предположим, я вам верю и собираюсь помочь. Но что вам от меня требуется?

– Дело пустяковое… Мне нужно, чтобы вы охраняли одного человека.

– Человека? – переспросил я.

– Оборотня, – поправилась она. – Посла одного островного государства. Ходят слухи, что демоны прознали про Конвент и решили вмешаться. Они собираются саботировать встречу, убив…

– Убив одного-единственного оборотня? – хмыкнул я.

– Да. Если умрет посол Астурского графства, который прибывает сегодня инкогнито, Валибур не сумеет собрать войска.

– И для того чтобы защитить засекреченного графа, вам требуется не батальон летучих истребителей, а мелкий частный детектив?

– Представьте себе…

– Позвольте узнать причину такого выбора?

Зарилия задумалась, покусывая губы. Тонкие пальцы, украшенные целой кучей колец, поблескивали тщательно ухоженными ногтями.

Она все больше напоминала хорошенькую девицу, а не самовлюбленное нечто. Я отчаянно боролся с желанием схватить ее и сладко поцеловать.

– Граф дра’Амор приезжает один, чтобы не привлекать к себе внимания. Окружать его охраной – глупая затея. Если демоны действительно хотят убить его в самом сердце Валибура, то не поможет и сотня солдат.

Мне подобная затея совсем не казалась глупой. Если не помогут солдаты, то что может сделать обычный детектив?

– Вы в курсе, милая, что сыщики обычно не занимаются эскортом всяческих послов? Наша работа несколько иная. Мы преступников ловим, представьте себе…

– Мне вас порекомендовали! – настаивала девица.

– Боюсь даже представить, кто этот шутник. А вы не пробовали нанять профессионального телохранителя?

– Нет. По нашим сведениям, демоны следят за Гильдией тельников и за большинством известных профессионалов. К тому же походку и мимику наемного охранника замечает даже ребенок. Граф путешествует под видом купца – ему не нужно излишнее внимание.

Трезвое замечание. Хотя я не сразу до этого додумался.

– Посему вместо заметного телохранителя вы, решив поменять шило на мыло, избрали для охраны этого вашего Дромадера известнейшего в Валибуре детектива?

– Графа дра’Амора, – поправила меня Зарилия. – И не льстите себе. Не такой уж вы известный в городе. Обычный шестивалловый детектив.

Послышался скрип зубов. Это мое «эго» протестовало против столь вопиющего оскорбления.

Пока я размышлял, чем бы поязвительнее ошарашить девицу в ответ, вошел леприкон. Он приволок целую бадью грубо наколотого льда.

Следом за дворецким в кабинет прошествовала Сульма. Она поставила на стол исходящий ароматным паром чайник, пару тарелочек и чашки. И никуда не ушла. Остановилась на пороге, со спины рассматривая посетительницу. Нахмурилась, потянула носом и скривилась, будто унюхала что-то непотребное.

– Спасибо, можешь идти, – сказал я Лумилю, который подозрительно долго увивался рядом с коленками Зарилии. Вроде как расстилал салфетку для гостьи.

Ни леприкон, ни кухарка и не подумали выходить. Дворецкий продолжал шуршать салфеткой, пожирая взглядом аппетитные ножки госпожи харр Зубаревой. Сульма молча закипала, наблюдая, как ее любовник роняет слюни на платье моей клиентки.

– Ты тоже свободна, – кивнул я мертвой колдунье. – И забери, пожалуйста, Лумиля. Кажется, он нездоров.

Синяя кожа дворецкого действительно налилась густым темно-лиловым оттенком. Это наводило на мысль о чрезвычайном сексуальном возбуждении. Или что-то другое? Поди разбери этих морских леприконов.

Кухарка рывком схватила коротышку под локоть и с силой потащила к двери. Лумиль вяло отбивался и почти скользил каблуками по ковру.

– На других баб посматриваешь?! – из коридора донесся звук крепчайшей оплеухи. – Вот я тебе задам сегодня! Так задам…

– Госпожа, – обратился я к Зарилии, – мы битый час разговариваем демон знает о чем. Суммирую все, что я понял. В город, на некий загадочный Конвент богов, приезжает сверхзасекреченный посол Астурского графства. Его жизнь в большой опасности, поскольку от него зависят ближайшие годы развития Валибура и Большого Мира в целом. Правильно?

– Так, – подтвердила девица.

– Но мне, как частному детективу, здесь интересен один небольшой нюанс. Нет-нет, не сам Конвент, который кажется мне большой мистификацией. Скажите, пожалуйста, почему вы не хотите окружить вашего графа десятком секретных агентов ГУБНИКИСа? У них по такой части немалый опыт работы. Зачем обходите дюжину частных детективов? Причем, подозреваю, ни один из тех, к кому вы обращались, не обладает характеристиками, нужными для охраны чрезвычайно весомой персоны.

Я искренне восхищался возможностями посетительницы. Она поразительно умела держать себя в руках и принимать соответствующие обстановке манеры. Кажется, ее везде бы приняли за свою: как в заваленных свежим перегноем конюшнях и припортовых тавернах, так и в высшем обществе. Вот только зачем играть при мне? Я ведь частный детектив – мигом улавливаю подобные детальки.

– Ощутили, значица, подвох? – Девушка быстро превратилась в глупенькую горожанку из дистрикта Брокколи.

– Тут бы и слепой, по-моему, заметил.

– Понимаете… – замешкалась Зарилия. – Во всем виноваты морские грузоперевозки.

– Чего?

Мне показалось, что это у девицы, а не у меня случилось сотрясение мозга. Нате вам! Начинали с богов, говорили о послах, а заканчиваем грузоперевозками. Морскими…

– По пути в Валибур графа дра’Амора обокрали.

– Действительно, – пробормотал я. – Во всем виноваты морские паромы. Напополам с тягловыми китами, ах-ха!

– Не смейтесь. Пропал невероятно ценный подарок, который посол собирался вручить самому Дамнтудэсу.

– Это будет стоить две тысячи валлов, – быстро сказал я. – И ни камешком меньше!

– И не хотите деталей?

– Детали после аванса в половину обусловленной суммы…

К моему удивлению, даже на миг не замешкавшись, Зарилия достала деньги. Увесистый кожаный мешочек, шитый золотыми и алыми нитями, звучно ударился о столешницу. В чашках даже взболтался хук-кофе.

– Здесь две тысячи валлов.

– Простите, но условия сделки всегда неизменны. Я не беру всю сумму гонорара наперед.

– Вы получите еще ровно столько же, когда найдете статуэтку Аркшона.

– Чего?..

– И еще две тысячи, когда граф дра’Амор благополучно уплывет на родину.

Итак, я впервые за несколько месяцев получил настоящее дело. Целых шесть тысяч валлов. Успешное завершение нудной беседы.

– Теперь давайте в подробностях, – милостиво предложил я, опуская мешочек с валлами в ящик стола.

– Подробностей нет, – пожала плечами Зарилия.

Она вдруг стала какой-то невзрачной. Миловидная простушка в дорогой одежде. Довольно скучна в общении, не обладает какой-либо изюминкой. Скукотища. И что я раньше в ней нашел?

Вероятно, так на мое восприятие женщин влияет присутствие денег. Говорил ведь: валлы – всегда валлы. Остальное – бледные декорации.

– Тогда, пожалуй, посмею задать несколько вопросов очаровательной заказчице. Начну издалека…

– А я не давала согласия отвечать на ваши вопросы, – насупилась Зарилия.

– Даже в хмуром виде вы – само совершенство, – заметил я, надеясь на правильную реакцию.

– Знаю, – огрызнулась девушка. – Мне делают комплименты по сто раз на дню.

– Когда познакомимся поближе – гарантирую комплименты собственного изготовления. По тысяче в час. Подойдет?

Она улыбнулась. Но с потаенной злостью: дернулось левое веко и слегка изменилось дыхание.

Я не сомневался, что сладкие словечки надоели Зарилии пуще чистки хвоста по утрам; многие оборотни очень сетуют на злую долю, согласно столичной моде принуждающую их заниматься прическами для любимых хвостов.

В старину считалось, что пятая конечность (именно пятая, а не то, о чем думают обычные смертные!) – сугубо личное дело каждого перевертыша. Как родился с хвостиком – так и ходи себе. Но лет пятьсот назад появился изданный на нетрезвую голову закон, принуждающий «для сохранения генотипа, канонизации видов и укрепления межвидового партнерства…» «завивать, укладывать, красить, мелировать и подстригать признак Личины согласно пункту…». Теперь ежедневно нам приходится измерять длину шерсти, беспокоиться о глубине цвета хвоста и так далее. И все из-за проклятых бюрократ-демократов, пришедших в Думатель мэрии полтысячелетия назад.

Как-нибудь остановлюсь на этом вопросе. Благо в скором времени можно будет обсудить его на встрече с валибурскими политиками. Пусть объяснят, почему мой рыжий хвост должен иметь в длину не более семидесяти пяти сантиметров и не обладать пятнами. Глупость какая! По слухам, ее написали двое вусмерть пьяных гоблинов, не имевших понятия о физиологии оборотней.

Кстати, что-то не заметил я хвостика у гостьи. Неужели она человек? Но спрашивать об этом, к сожалению, плохая манера. Придется остаться джентльменом.

– Можете подлизываться сколько угодно. Я не уполномочена отвечать на какие-либо вопросы!

– Кем не уполномочены?

– Мэром! – девица сделала серьезные глаза и поджала губы.

– Вот вы уже и ответили на первый вопрос.

– Демоны! – выругалась Зарилия.

Она некоторое время о чем-то размышляла.

Мне предстояло слегка поднажать на собеседницу, иначе до встречи с послом я оставался бы в полном неведении насчет нового расследования.

– И все-таки, если вы не удовлетворите мое любопытство, тогда уменьшатся шансы, что я найду вашу статуэтку.

– Та ладно, – соглашаясь, тяжело вздохнула девица. – Хуже не станет. Спрашивайте.

– Во-первых, кто вы такая?

Меня пронзили лукавым взглядом игривых очей. В моей душе потеплело, аж сердце запрыгало в тесноте груди.

– Я администратор дистрикта Брокколи, специально уполномоченная Мэром Дамнтудэсом для охраны и сопровождения графа дра’Амора.

Что-то мне не понравилось в ее тоне. Да и реакция… При упоминании о Мэре девица слегка взмахнула ресницами. Налицо показатель неравнодушия. Вот только в какую сторону: ненависть или пылкая любовь?

Имя же дра’Амора Зарилия произнесла довольно сухо. Правильное отношение, дипломатическое. Но она должна бы взволнованно приумолкнуть, сделать маленькую паузу. Паузы не было. Словно девушке глубоко плевать на судьбу вверенного ей оборотня.

Занятное наблюдение!

– Позвольте ознакомиться с вашими полномочиями? – как можно мягче попросил я. Очень деликатно, чтобы девица ни в коем случае не подумала, что я усомнился в важности Ее Персоны.

– Пожалуйста.

Мой мозгомпьютер бесславно разбился в драке. Зерцало душ, находящееся тут же, в кабинете, без магической машинки-думалки работать не умело. Пришлось воспользоваться агрегатом, предложенным Зарилией.

Мозгомпьютер девушки блистал ограненным куполом из цельного куска голубого топаза. Края циферблата, раструб для колдовских проекций и даже ремешок были усеяны мелкими капельками сапфиров. На стоимость подобного изделия мой дом смог бы пережить целых два ремонта. Дорогая игрушка.

Я ввел свой пароль и вошел в Скандалнет. Почувствовав, что к мозгомпьютерной сети подсоединен не старенький «Синаптлон-100», а настоящий «Синапсинтел-600», Зерцало удивленно приоткрыло одну из секций трюмо.

– Хозяин, ты?! – спросило оно.

По ровной поверхности темного зеркала пробежала мелкая рябь.

– Я.

– Без древней рухляди, которая колется при соединении?!

Рухлядью, скорее, я назвал бы Зерцало. Но спорить с казенным инструментом в присутствии посетительницы?

– Без нее. Давай, вводи меня в сеть.

– Уже.

Чего?!

Раньше мне требовалось не менее двадцати минут, пока слабые синаптические токи с трудом пробивались сквозь разные гемато-энцефалические барьеры Скандалнета. Сейчас же на вход ушло не больше трех секунд.

Какой же я, в самом деле, рухлядью пользовался!

Широкая река скандальных, новостных и развлекательных мыслей вынесла меня к серверу мэрии. Он выглядел сияющим коконом цвета апельсина в паутине зеленых финансовых сводок, ядовито-желтых муниципальных объявлений и черных с золотой каймой похоронок. На призрачной двери, слегка покачивающейся и проступающей сквозь разноцветный ореол магической проекции, появилась красная табличка: «Посторонним вход воспрещен».

Я послал мысленный сигнал и приготовился ждать. Девица тем временем вытащила новую сигарету и занялась ее сожжением. Она с интересом наблюдала за моими действиями. С интересом и некоторой толикой самолюбования. Мол, ну, посмотри, детектив неверующий, что я действительно самая главная в своем дистрикте.

Между тем у меня завязался короткий диалог с дверью виртуальной Мэрии.

«Посторонний, уходите! В случае неповиновения ваш портативный аппарат-мозг будет уничтожен. Осталось три… две…»

«Я не посторонний!»

Красная надпись сменилась ярко-желтыми буквами:

«Введите идентификатор».

Я продиктовал номер своей лицензии детектива.

«Вводная информация принята. Добро пожаловать, глубокоуважаемый Ходжа Наследи. Ваш уровень допуска… Два из сорока трех. Доступны разделы Статистики, Официальных сводок и Полицейских досье. Какой предпочитаете?»

«ОС и ПД».

«Принято. Добро пожаловать, глубокоуважаемый Ходжа Наследи. Введите интересующий ваш вопрос».

«Прошу предоставить мне полное досье госпожи Зарилии харр Зубаревой».

«Принято. Ждите… Осталось сто тридцать два…»

– Да что вы там копаетесь? – Девица вскочила с кресла и двинулась ко мне. Она прекрасно видела, чем я занимаюсь, – голографическая проекция висела над столом. – Я не собираюсь дожидаться тут до вечера.

– Лично я не против. Ко второвечернику смогу предложить вам горячего амброзиума, медовых маслин, теплую кровать с чистым бельем и бурную ночь любви. Обещаю сервис наивысшего качес…

– Оставьте свои шуточки для девок вашего уровня! – отрезала Зарилия, чем повергла меня в состояние глубокой апатии и злости.

Вот же… Такая женщина, а такая паскуда! Разбила сердце несчастному детективу.

Впрочем, я не унывал. Ведь в ящике стола лежали две тысячи драгоценных камешков. На них мы с Лумилем и Сульмой проживем до конца года.

«Госпожа паскуда», как я теперь ее называл про себя, прикоснулась к мозгомпьютеру и передала мысленную команду со своим идентификатором и паролем.

Вывеска на виртуальной двери вдруг превратилась в цветное панно, переливающееся оттенками розового.

«Желаете подтвердить запрос господина Ходжи Наследи, глубокоуважаемая администратор харр Зубарева?»

«Подтверждаю! И не заставляй меня ждать!»

А девушка оказалась той еще стервой. Эх…

«Принято. Удаление секретной информации из досье госпожи Зарилии харр Зубаревой остановлено. Предоставить досье в полном объеме?»

«Да. Кроме личной жизни и международных связей».

«Принято».

Перед моими глазами раскрылась призрачная дверь. Из расчерченного разноцветными мыслями полумрака выплыла белоснежная стела. На ней проступили огненные буквы.

Я занялся чтением.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, что Зарилия – одна из самых важных шишек в окружении Мэра. Она обладала такими связями и возможностями, каких не имеет большая часть населения Валибура, вместе взятого. Кроме того, девица приходилась двоюродной сестрой хват-майору Андреиласкассу харр Зубареву, который существенно помог мне в предыдущем расследовании. Словом, не женщина, а ходячая автономная власть с могущественными родственниками. И к тому же неприлично богатая.

– Очень впечатлило, – признался я.

– Еще вопросы? – буркнули из кресла для посетителей.

– Конечно. Почему вы, такая занятая и обворожительная, самолично отправились в хмурую берлогу детектива?

Мне показалось, что половицы под ковром предостерегающе заскрипели. Или нет? Кажется, слегка приоткрылась и хлопнула створка окна. В коридоре громыхнул пустой доспех.

Вероятно, проснулся Малыш. Он мог услышать, что я назвал этот дом хмурой берлогой. Ему такое определение родного жилища могло не понравиться.

Я надеялся, что все-таки показалось. Но все же немного втянул голову в плечи, ожидая падения со стены какой-нибудь картины или светильника. От греха подальше…

– Почему? – переспросила девушка, закидывая ногу на ногу.

На сей раз она проделала этот финт намного быстрее, чем раньше. Но все равно произвела в моем воображении немалый фурор, крики «браво!» и «бис!».

– Неужели нельзя было поручить такое мелкое дело какому-нибудь клерку?

– Нельзя, – отрезала она. – Везде шпионы Княжества! Кроме того, я своими глазами хотела убедиться, что вы достойно покажете себя в бою.

Милые очи Зарилии на миг блеснули. Я понял, что передо мной – садистка. Самая обыкновенная паршивица, которая не прочь посмотреть, как из некоего частного детектива выбивают дух и последние крохи достоинства. Богатая женщина-садистка! Что может быть противнее?

– Предыдущие детективы также подвергались такой… проверке?.. – спросил я, стараясь не морщиться брезгливо.

– Нет. Они обладали хорошими рекомендациями, – призналась Зарилия. – Верьте или нет, но те одиннадцать оборотней против вас выглядели настоящими суперменами.

Понятненько. Запишем в свой список потенциальных врагов неполную дюжину сыщиков. Как-нибудь вызову их на дуэль – всех вместе! – чтобы доказать: Ходжа Наследи самый крутой перец на миллион километров в округе.

– Не соглашусь с вами, – выдавил я. – Но спорить не буду. Продолжим разговор. Полагаю, вы не в курсе деталей ограбления посла?

– Нет. Сообщение о совершенном преступлении поступило на сервер мэрии в виде межпространственной молнии. Мощности передачи не хватило на подробности.

– Благодарю, – кивнул я. – Узнаю об этом из первых, так сказать, уст. Но меня интересует еще кое-что.

– Давайте побыстрее, – Зарилия многозначительно указала взглядом за окно.

Первое валибурское солнце уже пошло вниз. Дождь закончился, и теперь небесная водица вовсю исходила паром над городскими улицами.

– Тогда насыплю вам целый ворох вопросов, чтобы не задерживать. Что это за статуэтка, которую вез посол? Кого она может заинтересовать? Когда начнется и сколько времени продлится ваш Конвент? Какие системы охраны предусмотрены на вашем сборище богов? Какими вы владеете сведениями насчет возможных убийц из Княжества Хаоса, которые находятся в Валибуре? Есть ли точные данные, что демоны действительно охотятся за послом? И, под конец, кто порекомендовал меня на роль телохранителя для графа?

Госпожа харр Зубарева затушила сигаретку и откинулась в кресле. Ее грудь колыхнулась так призывно, что я от возбуждения едва не скатился под стол.

Что же со мной вытворяет эта красотка?!

– Про статуэтку я знаю не больше вашего. Это и ответ на второй ваш вопрос. Конвент, как вы должны были уже запомнить, открывается завтра вечером. До этого времени вам надлежит всячески ублажать подопечного и следить за его безопасностью. На, как вы пошло выразились, «сборище» активированы самые лучшие заклинания защиты и задействованы лучшие специалисты. И все же вам придется охранять графа дра’Амора даже на сцене во время праздничных спичей.

– Понятно… – протянул я. Красочные мечты, в которых я развлекаюсь с молоденькими богинями, пока посол важно расхаживает по сцене, превратились в мыльный пузырь и лопнули.

– Есть ли в Валибуре демоны-молчуны или кто-то похуже этих подонков, я не знаю, – продолжила Зарилия. Она зябко повела плечами – видимо, мысль о демонах была ей неприятна. – Также не могу сказать об их численности.

Девушка поднялась, на меня повеяло густым запахом отличнейших духов. И как я не учуял их раньше? Легкий аромат хрустальных роз, привкус левкоя и капелька мирта. Невероятный букет!

– Паром графа дра’Амора прибывает сегодня в пять часов первовечерника. Если опоздаете – пеняйте на себя. Я больше не буду сдерживать своих слуг.

– Я тоже не собираюсь сдерживаться.

– Позвольте и вас спросить, – вдруг заявила Зарилия, легкими шажками приближаясь ко мне.

– Да… – Температура в моей черепной коробке преодолела отметку в полторы тысячи градусов и неотвратимо росла.

– Вы меня хотите? – К моей щеке приблизились жаркие губы. Пьянящий запах дорогой парфюмерии превратил меня в кисель. – Вы хотите меня?

– Да! – бездумно сказал я.

– Замечательно.

По моему лицу скользнул шелковистый ветерок платиновых волос. А Зарилия уже выходила из комнаты.

Она открыла дверь, и в кабинет ввалился Лумиль.

– Подслушивал, подлец?! – в сердцах рыкнул я.

Дворецкий густо посинел и попытался изобразить кусок обоев на стене.

Я погрозил любопытному карлику пальцем. И совсем забыл распорядиться, чтобы леприкон сопроводил госпожу до кареты.

Пока эта мысль доходила до меня, стукнула парадная дверь.

– Демоны! Она так и не ответила на самый важный вопрос! – вскричал я. – Кто дал мне рекомендации под это дело?!

«Внимание! Входящее сообщение!» – засверкала надпись над столом.

– Да? – ответил я Зерцалу душ, с удовольствием отмечая, что мозгомпьютер Зарилии остался подключенным к Скандалнету. – Ходжа Наследи на линии. Кто говорит?

– Старик… – слабо прохрипели из Зерцала.

– Привет! Сколько войн, сколько драк! Давненько мы с тобой не пересекались на ниве трактирных песенок о битвах. Люэн, это ты меня рекомендовал Зарилии?

Я обрадовался, поскольку узнал звонившего. «Длинный» Люэн Паско – мой закадычный друг со времен Тридцать второй осады Валибура. Мы лет сто (действительно сто лет) не виделись. Говаривали, что он, как и я, занимается частным сыском.

– А ты как всегда… – прерывистое дыхание, – болтлив… как говорящая… крыса…

Он едва выговаривал слова. Неужели настолько пьян?

– Я тоже рад тебя слышать, Люэн! Длинный, не могу поверить, что…

– Ты взялся за ее поручение? – сквозь хрипоту ощущалась невероятная боль.

– Конечно! Столько денег, и считай задаром…

– Дурак ты… старый… – Зерцало сдавленно булькнуло и отключилось.

По-моему, я только что услышал предсмертный всхлип.

Глава 5

Встреча с послом

– Люэн? – безуспешно орал я в Зерцало.

Связь отсутствовала.

«Справочная мэрии!»

«Принято».

«Прошу указать место жительства частного детектива Люэна Паско по прозвищу Длинный».

«Принято. Переулок Вязания сетей, двадцать один, второй этаж налево».

«Вызов службы частного извоза! На одну персону».

«Принято. Прибытие транспортного средства…»

Я стремглав вылетел из кабинета, перепрыгнув через дрожащего Лумиля. Вернусь – отобью ему желание подсматривать за моими делами. Ох и натерпится он у меня! Ох и получит!

Дом ходил ходуном. Малыш действительно услышал, что «папка обозвал наш домик плохим словечком», и сейчас орал об этом изо всех щелей. По коврам метались перепуганные мыши, с потолков щедро сыпался дождь раскрошенной штукатурки. Картины хлопали о стены тяжелыми рамами, растения шелестели в установленных между этажами кадках.

По запятнанному кровавыми разводами паласу на полу первого этажа расхаживал пустой доспех. Магиталлическая броня боевого оборотня колотила себя по выпуклой кирасе и оглушительно топала сапогами. Она попыталась схватить меня за шкирку, едва я поравнялся на расстояние вытянутой руки.

Впрочем, я был готов к такому развитию событий. Пригнулся и крепко пнул доспехи по бронированной голени. Нога отозвалась болью, но результата удалось достичь.

Тяжелый осадный комбинезон не устоял и загрохотал по полу. Во все стороны брызнули отсоединенные или изъеденные ржавчиной детали. Латная рукавица со свистом пронеслась мимо меня и воткнулась пальцами в живот моего отца. Вернее, в портрет моего родителя.

Праздничный мундир боевого офицера, казалось, зазвенел многочисленными орденами и золочеными наградными плашками. Полотно картины заволновалось и немного скомкалось. Какое несчастье!

Папаша не изменился в лице, но мне почудилось, что брови господина Гармона Наследи сурово сдвинулись. Кому бы понравилось иметь четыре дырки в пузе, пусть даже в нарисованном?

– Малыш! – заорал я, поднимая голову вверх. – У тебя задница лопнет, когда вернусь с березовой розгой! Как ты посмел поднять рукавицу на своего бедного дедушку?!

Кричал я из холла, окруженного всеми тремя этажами. Овальный колодец холла выглядел величественным фойе какого-нибудь театра, разделенным низкими балкончиками и колоннами.

На самом верху, в центре крыши, поднимался застекленный купол, откуда на меня поглядывало второе валибурское солнце. Рядом с куполом находилась еще не восстановленная после атаки демонов оранжерея. За ней начиналась магиталлическая лестница, ведущая на чердак и в детскую комнату Малыша. Чердачная дверь была приоткрыта, потому я не сомневался – фамильный демон отчетливо расслышал мое обращение.

Я не стал дожидаться, пока бушующий фадем успокоится, и выскочил на улицу. Проспект Темного света пустовал: изысканная карета госпожи харр Зубаревой растворилась в обеденной дымке за северным углом Большой лаборатории магических экспериментов.

– Где этот проклятый извозчик?

– Простите, господин… – промямлил кто-то за моей спиной.

Я повернулся и увидел печально знакомого мне монаха-гремлина. Коротышка едва дышал, придавленный тяжелой створкой парадной двери. Видимо, когда я спешил покинуть дом, нечаянно стукнул серокожего дверью по лбу.

Выглядел монах довольно скверно. Лицо покрыто мелкими царапинами и потеками засохшей крови. Нос изрядно свернут, на брови внушительная ссадина. Ухо украшает свежая неровная рана.

– Чего тебе, паршивец? – грозно вопросил я, ощупывая на поясе «Каратель». Спешка не помешала мне прихватить излюбленное оружие. Чтобы не вышло, как в предыдущий раз. Кто знает, какие прелести могут ожидать меня сегодня? Хватает прогулки по парку и последующей драки. – Еще по шее захотел?

– Госпожа просила забрать у вас ее мозгомпьютер. Она оставила его в вашем кабинете.

– В самом деле? – Я спрятал левую руку в карман плаща. Верхнюю одежду мне тоже удалось не забыть. – Не припоминаю…

Гремлин проследил за моим жестом. Кажется, он догадывался, что искомый предмет удобно расположился на моем запястье.

– Вы не могли бы попросить слугу принести мозгомпьютер госпожи? Сделайте милость, умоляю вас.

– Умоляю… – я сопроводил насмешку лучшей из злорадных ухмылок моей коллекции. – Раньше надо было умолять. Перед тем, как набросились на Ходжу Наследи! Пшел вон отсюда, нелюдь!

– Господин… – промямлил серокожий.

Договорить он не успел, потому что слетел с крыльца и покатился по магасфальту.

– Если Ходжа еще может простить нападение прелестной даме, то мерзким карликам воздастся по заслугам!

Когда я обозвал гремлина «карликом», он злобно оскалился и приподнял голову. Вероятно, собирался потребовать реванш. Вон как набычился и напрягся. Того и гляди прыгнет, чтобы своротить мне челюсть.

Коротышка с трудом поднялся и присел в боевую стойку. При этом его изрядно покачивало – памятная драка не прошла для него бесследно.

Я демонстративно потер ладони и двинулся к монаху. Мне предоставлялся отличный шанс выплеснуть накопившуюся злость. Судя по состоянию гремлина, требовалось не более двух-трех ударов, чтобы отправить его в городскую больницу. Шести дополнительных пинков хватило бы для поставки серокожего трупика в крематорий.

Избиению младенцев помешал извозчик. Раздался звучный хлопок, всколыхнувший воздух над проспектом Темного света. Из-за монструозного здания Большой лаборатории вылетел двухколесный велосипед с невероятно толстым гномом на сиденье. Над передвижной конструкцией парила стеклянная кабина.

Такси заломило лихаческий поворот и остановилось у крыльца. Широкие резиновые шины задымились и оставили на магасфальте коричневый тормозной след.

– Кого тут прокатить с ветерком, ёпть?! – Извозчик снял большие темные очки и посмотрел на меня. – Это вы заказывали услуги частного извоза? Такси «Браво-Браво и сын» к вашим услугам.

– И каким образом вы собираетесь меня везти? – спросил я у этого колобка в светло-сером комбинезоне с надписями «ББ-сы – лучший сервис, не трусь!» на груди и на спине. – Вы тут останетесь, а мне садиться за педали?

За долгую свою жизнь я еще никогда не видел столь диковинного транспортного средства. С виду – обычный велосипед, примерно двухметровой высоты в руле, с широкими колесами около метра в диаметре и шинами в четыре пальца толщиной. Позади небольшого сиденья, которое полностью пряталось под раздавшейся задницей гнома, крепилась веревка из прочного колдовского пластика. На другом ее конце, без какой-либо дополнительной поддержки, в воздухе покачивалась дутая кабинка. Внутри, за матовым стеклом, виднелось мягкое фитильмобильное кресло с подголовником, подлокотниками и прочими характерными атрибутами.

– Вы еще не знакомы с последним веянием колдотехники, ёпть? – не обратив внимания на насмешку, хохотнул извозчик. – Да, ёпть, это же самая продвинутая штучка в истории Валибура. Прикиньте?..

– И что же за «штучка», позвольте полюбопытствовать?

– Ёпть! Да вы и в самом деле не знаете, что такое двуцикл с антигравитационной камерой? Вы когда-нибудь сидели за баранкой? Ёпть, да все шоферы знают, что такое двуцикл с…

– Увольте меня от лекций, – как и каждый уважающий себя мужчина, владеющий фитильмобилем, обиделся я. – Ходжа Наследи колесил по городу еще тогда, когда ваша бабуля вычесывала блох из бороды вашего папаши! Я каждый день езжу за рулем. У меня есть старенький «Жучено».

– Ёпть! – обрадовался гном, почесав кустистую бороду при нелестном упоминании о своем отце. – Раритет! Уважаю! Какого года выпуска ваша куколка?

– Сорок две тысячи четыреста восемьдесят шестого от пришествия Второго светила, – уныло ответил я. – Второй месяц, как сломалась и пылится в сарайчике за домом…

– Барахло, – вполголоса пробормотал извозчик, сморщившись, как гнилой абрикос. – Неудивительно, что вы не слыхали о последних достижениях отечественного фитиль– и автопрома.

– Предпочитаю активно общаться с женщинами, а не копаться в фитильдвигателях и меряться размерами бамперов с друзьями. Давайте не трепаться попусту. Я очень спешу! Убирайтесь прочь со своей двухколесной железякой. Либо ответьте, пожалуйста, на вопрос: как мне ехать на этом чудовище?

– Прошу, – гном щелкнул пальцами.

Парящая над велосипедом кабина медленно, точно престарелая матрона, опустилась на магасфальт. Передняя стенка покрылась рябью, и в ней образовался овальный проход.

– А это безопасно? – спросил я, уже залезая внутрь. Медлить не стоило.

– Ёпть! Он еще спрашивает, – извозчик обратился к гремлину.

Впрочем, монаха на месте не оказалось. Серокожий незаметно исчез, будто зарылся в магасфальт, не сумев снести обиды поражения.

– Ладно, уговорили, – сказал я. – Но пообещайте, что не уроните меня где-нибудь на набережной.

– Гы, – гном снова щелкнул пальцами. – Не уроню – поверьте. Под вашей кабиной находится антигравитационная подушка. То ись такая, шо сопротивляется силе притяжения земли. Ну, если для вас это сложно, то просто представьте себе, шо под кабиной сидят несколько невидимых демонов, которые не позволяют ей упасть…

– Я знаю, что такое гравитация, – обиделся я. – Поехали. Переулок Вязания сетей, двадцать один.

Толстяк налег на педали. К моему удивлению, велосипед развил немалую скорость – не меньше сорока километров в час. Не иначе, в «двуцикл» напихали множество магических штучек. Я восседал на мягком сиденье, опасливо пристегнувшись ремнями, и получал удовольствие. Кабина со свистом рассекала воздух, ведомая крепкой веревкой велосипеда.

Когда мы покинули широкий проспект, гном слегка замедлил движение.

– Простите… господин… – с явной стеснительностью начал он. – Вы не могли бы объяснить, куда нам следует ехать?

– Новенький? – презрительно хмыкнул я. – Небось из деревни?..

– Большие Пендальки, – кивнул бородач. – Северо-Западный кордон. Лучшие грязевые санатории Валибура.

– Ишь ты. Понаехало тут. – У меня сегодня было премерзкое настроение. Хотелось кого-нибудь унизить. Отыграться, так сказать, за любовную неудачу в парке и драку перед домом. – У них там санатории, а они к нам в город так и прут.

– А шо мне там делать, на этих курортах, ёпть? – посетовал гном. – Едва в шахтах золото кончилось – всех работников разогнали. Демон им в печенку, гадам! Залили каверны соленой водой и теперь отдыхающих туда окунают. «Грязь и соль – красота!» – с недовольством продекламировал он. – Грязи и какашек им за пазуху, администраторам нашим! Короче, шо делать безработному шахтеру без шахты?

– Знамо дело, – передразнил я речь толстяка. – В таксисты идти. Если с жизнью не повезло – иди работать извозчиком.

– Точняк! – согласился бородач. – Так куды ехать-то, ёпть?

– Сейчас повернем у канала Распущенных монахов, доедем до второго поворота налево на проспекте Нетрезвых мыслей и спустимся к северной набережной Черного озера. Там еще метров четыреста под уклон и поворот направо. Когда минуем монастырь Любознательных, пересечем Восьмую автостраду. Если запомнил, то продолжим разговор у памятника Глупому демону.

– Запомнил, – неуверенно пробормотал гном.

Он заломил вираж, и мы выскочили на многолюдную улицу Всех ветров. Мимо пролетели вывески Центрального магимаркета, парочка ларьков «Валибурпечати» и богато украшенный лепниной муниципальный бордель.

Городская жизнь шла своим чередом. Полицейские скучали в полутемных переулках, высматривая потенциальных преступников. Преступники спокойно дрыхли по домам, выжидая ночи – лучшего времени для промысла.

На каждом углу помигивали магические регулировщики, дозируя уличное движение. Фитильмобили самых разных модификаций пожирали тонны чесночного спрэда и привычно дудели клаксонами. На перекрестках торчали мальчики в ливреях рекламных служб и раздавали разноцветные листовки. Рядом дежурили нищие, весело побираясь у прохожих и периодически подбегая к остановившимся фитильмобилям. У вездесущих маленьких магазинчиков толпились барышни. Кто-то восторженно визжал: «Распродажа!»

Уличные торговки флегматично катили тележки с фруктами, сдобой и слабоалкогольными напитками. Рядом с белоснежным зданием Большого театра сексуальных меньшинств толпились ярко раскрашенные тьмэльфы. Среди них виднелись юркие хоббиты с волосатыми ногами – завсегдатаи Театра.

Подо мной пронесся грязный канал, в первобытные времена звавшийся Быстрой рекой. В нем плескались полуголые оборотни и парочка человеков, неведомо как забравшихся в наши места из людского гетто. На перилах Дурноглазого моста сидели демонята. Они болтали ногами, тыкали пальцами в смертных и кричали какие-то оскорбления. В Валибуре не слишком уважают обычных людей, даже несмотря на то что смертные составляют примерно четыре процента населения.

– Тута? – спросил извозчик, когда велосипед вкатился в узкую щель между домами.

– Тута, – подтвердил я, дожидаясь, пока гном щелкнет пальцами и выпустит меня из кабинки. – Сколько с меня?

Гном посмотрел на небольшой циферблат таксометра, расположенный на руле.

– Шесть среброслитков, ёпть, – совсем недорого.

– Недорого, – согласился я и принялся ощупывать карманы. Как назло, кроме бронзового слитка, мелких денег не обнаружилось. – Тут такое дело…

– Неплатежеспособный? – недобро прищурился толстяк и вытащил из кармана раскладной нож. – Вот не повезло, ёпть!

– Стой! – я поднял руки. – У меня мелких нету. Видишь – одни валлы. Еще разменять не успел. Давай договоримся.

– Богатый клиент – всегда прав, – обрадовался гном. И добавил привычное: – Ёпть!

– Поскольку моя «ласточка» не на ходу, – размышлял я вслух, – можем заключить небольшую сделку. Плачу тебе целый валл, и ты сегодня возишь меня по городу. До вечера. В пять часов первовечерника поедем в порт и подберем одного торговца…

– Не пойдет, – отмахнулся бородач. – Во-первых, ёпть, до вечера мы будем ездить за два валла. Во-вторых, двуцикл с антигравитационной камерой рассчитан только на водителя и одного пассажира…

– Ёпть, – вырвалось у меня.

– …а в-третьих, – продолжил гном, – я потомственный магмеханик в шестом поколении!

– А говорил, что шахтер.

– Папка меня на работу не взял. Сказал, что борода не из того места растет. Вместе с руками… – пожаловался толстяк, косясь на мозолистые ладони. – Но старый фитильмобиль починить могу, ёпть. Легко! Как два пальца в нос засунуть! Шо там у вас случилось?

– Не заводится, – признался я, размышляя о том, что плохому фитильмобилю не повредит плохой магмеханик. Все равно хуже не станет, если этот шар обросшего бородой сала покопается в фитильдвигателе. – И вроде как не поступает чеснок.

– Верняково полетела система соковпрыска, – тоном знатока отметил гном. – Отремонтирую вашу куколку всего за два-три валла. И, может, еще на запчасти влетите… Валлов на пять.

Я прикинул, что сделка может и выгореть. Всяко лучше ездить на собственном агрегате, чем платить баснословные суммы извозчикам. Какой комфорт ни предлагали бы последние.

– Ходжа Наследи, – я пожал протянутую лапищу гнома и вручил ему два валла.

– Гектормус Шпак, – представился толстяк. – Вас подождать? Или можно сразу ехать на осмотр вашего раритета? Обязуюсь починить за несколько часов, если запчасти достану.

И куда только «ёпть» подевалось?

– Сперва подождите. Вместе поедем.

– Лады.

Гном выудил из нагрудного кармана курительную трубку с мундштуком и сунул в нее зажигательную таблетку-заклинание. Потянулся сладковатый дымок. Не иначе как вымоченный в пиве усладиум. Оставалось надеяться, что принявший наркотика извозчик в сохранности довезет мои мощи обратно домой.

– Не слишком увлекайтесь, – посоветовал я, указывая взглядом на трубку. – Еще в озеро меня окунете по дороге.

– Не беспокойтесь, ёпть, – отмахнулся толстяк. – Наркота на гномов не действует. Уже шестнадцать лет курю – ни капельки не подсел.

– Ну да, ну да…

Я двинулся по захламленному проходу между домами. Ноги утопали в густом покрове скомканных бумаг, заплесневелых бутербродов и обглоданных костей.

На «улочку» выходили десятки темных окошек, кое-где завешенных заплатанными шторами и дешевым бельем. Под окнами цвели разводы помоев – здешние жители предпочитали не пользоваться мусоропроводом.

У стены возились две беспородные собаки, порыкивая и пытаясь разделить чью-то высохшую ляжку. Рядом с добычей псов виднелся древний запыленный башмак с дырой на носке. По всей видимости, бездомные этого района не успевали добраться до городского крематория.

В окне дома напротив торчала грязная старушка. Кажется, она умерла. Маленькая голова со всклоченными седыми волосами даже не повернулась, когда я проходил мимо.

Ну и район! Без сомнений, частный детектив Паско не слишком преуспевал в последнее время.

Едва прохрипела дверь двадцать первого дома, на меня навалилось почти осязаемое облако вони. Пахло нестираными носками годичной давности, блевотиной, мочой и прочими малоприятными вещами. На лестничной площадке второго этажа валялся окоченелый труп. Без левой ноги.

– Ну и дырища, – с трудом выдавил я.

К моей радости, мертвец не имел с Люэном никакого сходства.

Дверь детектива пряталась за грудой рухляди, напоминающей шкаф. Вывеска болталась на одном гвозде и была покрыта внушительным слоем пыли.

«Люэн Мак-Паско. Частный сыск», – гласила табличка.

«Мак-Паско?» – удивился я.

Никогда не догадывался, что Длинный происходил из рода Западных дворян. Что могло случиться, чтобы приятный общительный парень докатился до такой жизни? Кажется, он очень любил карты и колдовские игральные автоматы… Вот и ответ.

– Люэн! – позвал я, толкая тоненькую створку, способную остановить разве что комара.

Дверь открылась с противным повизгиванием – ею пользовались очень редко. С петель посыпалась ржавчина.

– Гляжу, клиентов у тебя целое море, – пошутил я в полумрак. – Но как ты их принимаешь? Через окно?

Мне не ответили.

Маленькая комнатка, размерами сходная с одним из сортиров моего дома, не внушала оптимизма. Слева к стене трусливо прижималась продавленная кровать. На ней лежало грязное одеяло, покрытое желтоватыми разводами; оставалось надеяться, что здесь пролили кружку пива. Справа стоял большой сервант без одной дверки. На полках – несколько запыленных тарелок, два фужера – один без ножки; бронзовый слиток и старая-старая хап-фотография.

Фото изображало пятерых солдат в комбинезонах полка специального назначения. Молодые, почти сопливые – четыре парня и девушка. Наивные лица ребят, еще не знающие щетины; лоснящиеся хвосты; соблазнительная фигурка девицы. Бравое воплощение славной валибурской армии: высокий Люэн, слегка ссутулившийся Косой Марто, улыбающаяся малышка Степия, суровый хват-сержант Гикк. И я – хмурый круглолицый лисоборотень с синяком под глазом. Мы тогда поспорили из-за дел любовных. Гикк оказался сильнее и ушел со Степией в увольнительную. А я обзавелся внушительной меткой на физиономии…

– Люэн, ты здесь?

В комнате Длинный не обнаружился.

Я бегло пересмотрел бумаги на столе под окном. Для этого пришлось отодвинуть тарелку с остатками заплесневелого обеда и целую батарею пустых бутылок из-под амброзиума.

Ничего интересного. Записи по старым делам, которых у Мак-Паско оказалось довольно много. Вырезки из «Валибурского вестника» – единственного печатного издания в городе (большинство служб новостей работают в сети Скандалнета).

Под столом валялся зачехленный «Каратель» Длинного. Такая же упрощенная модель для детективов, как и у меня.

Камень-кнопка на рукояти сообщил, что оружием давно не пользовались. Полиморфоружие очень проголодалось и едва не проткнуло меня, когда я вынул его из ножен. Хвала всем богам – узнало товарища своего хозяина и не стукнуло разрядом магелектрического тока.

– Потерпи, малыш, – я успокаивающе похлопал его по гарде. – Сейчас попробую найти для тебя свежий пакет крови.

Мой собственный «Каратель» ревниво поерзал на поясе.

Хоть полиморфоружие и не обладает интеллектом и сознанием, все же в нем имеются какие-то простейшие рефлексы. Оно чувствует настроение хозяина, требует пищи и даже умеет грустить. Не раз бывало, что после хорошей драки, вдоволь нажравшись вражеской крови, мой «Каратель» впадал в апатическую спячку. Депрессировал…

– Ты подлец, Люэн, – подумал я вслух. – Надо же довести до такого состояния своего лучшего друга.

Конечно же, имелось в виду полиморфоружие Длинного.

Я двинулся на кухню, в надежде пошарить в холодильной камере и найти хоть несколько капелек суррогатной крови для клинка. В то же время я проклинал себя за рассеянность.

Почему это мне надумалось, что Люэн звонил из дома? Почему, имея статус частного детектива, не потребовал определить номер звонившего? Для чего бросился в путь, не удосужившись проверить такой пустяк?

Ответ очень прост: предчувствовал беду.

И я нашел ее…

Длинный находился на кухне за маленьким столом, зажатым между холодильной камерой и допотопной угольной грелкой. Здесь не было даже простейшей магической зажигалки! Какая убогость!

Бывший дворянин сидел на колченогом стуле, опустив голову на согнутые руки. Столешница хлипкого столика прогнулась под весом широкой груди. Пятнистый тигриный хвост Люэна без движения свисал на груду пустых бутылок.

Над столом светилась помигивающая проекция мозгомпьютера; думатель был таким старым, что едва не рассыпался на глазах. Длинный пользовался им только на кухне, боясь передвинуть и повредить. Надпись гласила:

«Это последнее предупреждение! Соединение отключено за неуплату. Вы сможете совершать звонки только в случае, если погасите кредит в сумме…»

– Привет, старик, – окликнул я друга. – Всегда говорил тебе: не пей! Посмотри, до чего довело твое пьянство и азартные игры. Живешь не лучше подвальной крысы. Вот сейчас возьму и силой потащу тебя в нашу церковь Трезвого спасения.

Я положил руку на плечо Люэна. Длинный вдруг покачнулся и упал на пол. Зазвенели бутылки.

– Демоны! – не сдержался я.

Детектив лежал на спине, безвольно раскинув мускулистые руки. В его груди торчала толстая серебряная спица. Дешевую трехслитковую рубашку из тонкого хлопка покрывала подсохшая корка крови. Изрядно натекло и на столешницу. В нагрудном кармане виднелась хап-фотография обнаженной девицы в объятиях… Кто это был – непонятно: фото пропиталось кровью.

– Убили, сволочи…

Я даже не успел повторно выругаться, как плечо содрогнулось от внезапной боли. Выстрел провизжал одновременно с моим вскриком. Колдовской снаряд окутался облачком кровавых брызг и ударился о стену. Грязная штукатурка осыпалась, на ней остались алые пятна.

– Чтоб тебя! – выдохнул я, бросаясь на пол.

Нечего и раздумывать – в меня стреляли из крупнокалиберного магарбалета. Причем со спины!

Ни позаимствованный у Зарилии мозгомпьютер, ни мой пресловутый нюх не предупредили меня об опасности! А ведь в квартире находился кто-то, кроме меня…

Поскольку выстрел застиг меня врасплох, мне не удалось определить модель стрелкового оружия. Сколько в нем зарядов?

Над головой просвистел еще один магический болт. Из грязного кухонного окна вылетели стекла. Пыльная занавеска вспыхнула и тотчас сгорела, осыпалась черным пеплом.

Мозгомпьютер Зарилии молчал. Никакого присутствия врагов.

Ах ты! Совсем забыл, что колдовской агрегат не обладает специальными боевыми программами, которыми был напичкан мой старенький думатель. Бесполезная дамская игрушка! Придется пользоваться тем, что есть.

Я дождался, пока в кухню влетел еще один снаряд, превратив настенный шкафчик в облако щепок. Перекатился через плечо и свалился животом на пол под столом. Обзору мешало тело Длинного. Пришлось его подвинуть.

В ногу Люэна воткнулся очередной болт. На бедре появилась иссиня-черная клякса трескучего льда.

Стреляли из какого-то сверхсовременного магарбалета. Не в каждом стрелковом оружии оборотней можно менять боевые характеристики снарядов. Сперва, если верить камень-кнопке «Карателя», по мне пальнули «кардиозаклинанием», останавливающим сердце, потом – огнем. Последний болт оказался замораживающим.

Противник хорошо вооружился для драки со мной. А я понятия не имел, с кем имею дело.

– Может, решим наши проблемы в рукопашной?..

Вж-жих!

От дверного косяка откололся изрядный кусок древесины. По-видимому, стрелок дернулся, услышав мой голос, и слегка промазал.

Я перекатился за газовую грелку и приготовился активировать защитный кокон «Карателя». Магический щит мог гарантировать мне примерно две-три минуты неуязвимости от выстрелов. При условии, конечно, что в запасе у врага не найдется более мощного заклинания.

– Эй, паскуда! Бросай магарбалет и выходи – подеремся как настоящие мужчины. Ты у меня ответишь за убийство Люэна.

В моем голосе бушевали злость и досада. Длинный был едва ли не единственным оборотнем, с которым я дружил.

Бамс!

Одна из ножек стола подломилась, и столешница обрушилась на труп моего товарища.

– Шестой выстрел! – прокомментировал я, уверенно поднялся и направился к спальне Длинного. – Если не ошибаюсь, еще не придумали ручных магарбалетов, которые стреляли бы больше шести раз. А на перезарядку тебе потребуется не менее минуты. Выходи, тварь! Померяемся силой!

Возле кровати мелькнула какая-то тень. Я бросился туда.

Противника скрывал магический кокон невидимости. Но мой «Каратель» умел определять такого рода колдовство. Рукоять полиморфоружия сгенерировала поисковую молнию. Тоненький разряд стального цвета метнулся по комнате, прыгая между полом и потолком.

У окна кто-то вскрикнул, кажется, женским голосом. Зазвенели осколки стекла – молния разбила барьер невидимости и уколола злоумышленника (преступницу?) в переносицу.

Я злорадно расхохотался и шагнул вперед. Над кроватью поднялась пошатывающаяся фигура.

Если бы не тренированная в армии реакция, вскоре мой труп присоединился бы к трупу Люэна. Лишь благодаря сноровке я сумел ощутить легкий ветерок за спиной.

Их двое?!

Рука непроизвольно поставила блок «Карателем». По волнистому клинку пробежали искры – из полумрака ударили двуручным топором. От сильного удара меня отнесло к стене.

Если бы первый противник в это время бросился на помощь партнеру, я бы потерял одну-две конечности. Но тот, кто стоял у окна, почему-то не спешил атаковать.

Это меня спасло.

Громадный мужик – кажется, туроборотень – вытаскивал лезвие топора из серванта. Мебель протестующе заскрипела и наклонилась вперед. Несчастные бокалы покатились по шатающейся полке и разлетелись вдребезги, свалившись на пол.

Воспользовавшись небольшой заминкой, я решил не церемониться. Пока гигант, заслоняющий плечами добрую треть комнаты, воевал с рухлядью Длинного, я ударил его в спину.

Соглашусь – неблагородно, подло.

Но о каком благородстве может идти речь, если меня собирались убить двое неизвестных громил?

За миг до выпада «Каратель» превратился в двуручный меч. Не слишком предназначенное для колющего удара оружие. Но в самый раз, чтобы с недюжинным физическим и магическим усилием проткнуть туроборотня насквозь.

Враг даже не успел понять, что произошло. Он издал оглушительный рев и упал на колени. Острие бастарда вышло у него из груди и воткнулось в подбородок. В таких условиях не очень-то подумаешь над причиной своей смерти.

– Грамчрах! – испуганно воскликнул второй злоумышленник. Очень тонкий голосок… – Подонок!

– Вот сейчас и проверим, кто из нас это пошлое слово.

Пока я разворачивался и готовился отразить удар противника, подлец кинулся бежать. Он на полном ходу врезался в окно. И вылетел на улицу, будь неладен! Даже морду себе не исцарапал, поскольку ранее стекло разбилось от разряда поисковой молнии.

Нет, женщина вряд ли решилась бы на такой шаг. Продолжим считать беглеца мужчиной.

Громила пускал кровавую пену и скреб ногтями по грязным половицам.

– Ты кто? – грозно спросил я, приставляя к его груди клинок.

Мог и не спрашивать.

Туроборотень выглядел отвратно. Широкая дыра над солнечным сплетением, из которой розовыми прутьями выступали окровавленные ребра; продырявленная гортань – туда угодило острие «Карателя». Мужчина еще дышал, щедро заливая кровью кожаные безрукавку и штаны, но уже превратился в беспомощную куклу. Только красные глаза с человеческими зеницами злобно смотрели на меня.

– Могу добить…

Туроборотень медленно прикрыл глаза.

Я вздохнул, опустился на колено и воткнул «Каратель» прямо в сердце умирающему. Оставалось надеяться, что полиция простит мне этот жест доброй воли.

Клинок наглотался крови, возбужденно засиял и поерзал у меня в руке. Даже вернувшись в ножны, он еще шевелился, устраиваясь поудобнее.

Тщательный обыск убитого не принес результатов. В карманах не обнаружилось даже пыли – одежду явно купили недавно. Наверное, специально для смертоубийственного задания. Двуручный топор, весящий без малого килограммов двадцать, тоже не позволил определить свою историю. Клеймо оружейника вытравили слюной виверна, а модель оружия не отличалась от сотен подобных стандартного производства. На ботинках не нашлось следов какого-нибудь экзотического болота или травы. Это только в дешевых книжонках детективы находят под ногтем у злоумышленника невероятно важную улику, с помощью которой распутывают преступление.

Я оставил злодея прислоненным к стене и отправился на раскопки квартиры Люэна. К сожалению, под завалами бутылок и бумаг мне не удалось найти чего-либо существенного. Если Длинный и вел дневник, где описывал свои расследования, то в комнате его не оказалось.

Сопровождая действия тяжелыми вздохами и едва сдерживая слезы (клянусь хвостом – Люэн был замечательным оборотнем), я вернулся на кухню. Взвалил тело Длинного на плечо и потащил к выходу.

Что-то привлекло мое внимание. Кровавые разводы на треснутой столешнице, валявшейся среди осколков посуды, напоминали буквы.

Неужели друг оставил мне подсказку?

Я вынес Длинного во двор и крикнул Гектормусу, чтобы он от моего имени вызвал полицию и коронеров. Сам же вернулся в квартиру.

Стол убитого производил удручающее впечатление: грязный, кое-где отмеченный следами затушенных сигарет, расчерченный царапинами и похабными рисунками. Но на самом краю – там, где раньше лежал Люэн, алели подсохшие линии.

Я перенес надпись на клочок бумаги. Отметил точками места подпалин и царапин:

«Их п…я…тер…о (столешница переломана в этом месте) Бе…регись кра…с…лилии… Наш ле…»

Итак, злоумышленников было пятеро – организованная банда. И хотя приободрял тот факт, что мне удалось убить одного из пятерки, личности остальных четырех являлись для меня загадкой.

Далее: «берегись крас(ной) лилии»?

Что это такое? Новое смертоносное заклинание? Название шайки злоумышленников? Какой-то пароль? Или странный намек на Зарилию? Почему она красная?

Единственное, что подарило мне надежду, – последняя фраза. «Наш ле…» – однозначно наш лес, памятная поляна, на которой нашей бравой команде когда-то пришлось отразить нападение целой армии демонов. Я очень надеялся, что найду там какую-нибудь подсказку.

Мы с извозчиком не стали дожидаться полиции. Оставили тело Длинного неведомо откуда взявшимся коронерам, которых в народе называют трупоедами; я даже удивился, что обычно ленивые трупоеды приехали так скоро.

Отправились ко мне домой.

По дороге я раздумывал над крохами информации.

Из-за чего убили Люэна? Старые грешки?..

Нет. Получалось, что дело связано с моим еще не начавшимся расследованием. Возможно, мой друг наткнулся на логово демонов в самом сердце Валибура и что-то узнал о готовящемся покушении на графа дра’Амора. Возможно, Длинный раньше работал на Зарилию. Зная, что ко мне должна обратиться госпожа харр Зубарева, он собирался предупредить меня об опасности.

Но демоны узнали о планах моего товарища и добрались до него в тот самый момент, когда я счастливо подсчитывал камешки аванса.

В любом случае предстояло еще раз пообщаться с Зарилией. Почему она скрыла личность рекомендовавшего меня детектива?

Встреча с сестрой хват-майора харр Зубарева расположилась в коротком списке дел на сегодня. Сперва предстояло встретить посла Астурского графства. Затем, если появятся улики, я хотел порыться в нюансах кражи статуэтки. А потом уже двигать к Зарилии.

Гном запомнил дорогу, и до проспекта Темного света мы добрались очень быстро. Толстяк исчез в бревенчатом сарае – временном гараже для фитильмобиля, а я пошел в кабинет. Мне лучше думается в любимом кресле у окна. Дай валибурские боги, чтобы Малыш не бушевал в это время.

Сигнал мозгомпьютера застал меня на пороге кабинета.

«Входящее сообщение».

«Слушаю внимательно».

– Ты издеваешься?! – На голографической проекции появилось разъяренное личико моей бывшей жены. Такая злобная, что даже лоснящиеся черные волосы поблескивали яростью.

– В чем дело? – сухо спросил я. – У меня работа. Можешь позвонить и поорать через недельку. Или лучше, скажем, через год. А вообще будет идеально, если ты никогда не позвонишь.

– Сволочь! – крикнула госпожа инспектор полиции. – Ты зачем нам подсунул «пустышку»?

– Не понял…

Я начал догадываться, о чем она говорит, но решил убедиться.

– Это ты вызывал коронеров и патруль в переулок Вязания сетей, двадцать один?!

– Да, – коротко ответил я, не дожидаясь, пока Юласия пустит изо рта пену.

Мы не слишком с нею ладим. Довольно часто госпожа инспектор превышает свои полномочия и, бесстыдно пользуясь служебным положением, пытается засадить меня за решетку. Видимо, не надо было ей изменять с той…

– Ты говорил, что мы обнаружим два трупа!

– Да.

– Ни-ко-го! – с расстановкой сообщила Юласия. – Патруль не обнаружил никого и ничего в разгромленной квартире. Дежурный передал, что они нашли притон какого-то алкоголика, твоего друга. А ну, признавайся: ты бросил церковь Трезвого спасения и неделю гулял в обществе Длинного? Решил поиздеваться над Полицией Валибура?!

Как бывшая жена, инспектор знала всех моих близких знакомых. Потому я не обиделся, что она сопоставила выпивоху Люэна с моим звонком. Женщины считают, ежели друг у тебя – алкаш, то сам ты от него недалеко убежал…

– Повтори, пожалуйста, – попросил я. – Вы никого не обнаружили?

– Да! – голосок Юласии сорвался на писк. – Так что кроме полиции теперь жди подарка от трупоедов.

– Постой… – пробормотал я. – Коронеры не привезли в крематорий тело Люэна Мак-Паско?

– Нет, подлец! Приехали пустыми и пообещали, что сдерут шкуру с того шутника, который заставил их переться через полгорода! Но я тебя быстрее достану! Смотри у меня теперь…

Она еще что-то говорила, но я отключил мозгомпьютер.

В деле добавилась еще одна загадка.

Куда девались убитые?

Глава 6

Братья-разбойники

Я расхаживал от стены и до стены. Ко мне приближались то портрет любимой мамочки, то репродукция известного полотна с парусником в бурном море на фоне темных скал. Нарисованный папа, по причине вечно хмурого вида, висел у меня на первом этаже.

Информации, чтобы сделать какие-либо выводы, пока недоставало. Мне поручили довольно обычное дело, если не принимать во внимание загадочный Конвент Создателей и заинтересованных в его проведении сильных мира сего.

Еще полтора часа назад я мечтал, как буду тратить легко заработанные деньги. Подумаешь, сперли какую-то статуэтку! Всего лишь предстояло узнать, кто плыл на пароме и не сошел ли кто в ближайшем порту после ограбления. Причастный определялся весьма неоригинальным способом. Хватались все, кто мог проникнуть в каюту посла во время плавания, и допрашивались с применением «правдивого» щупа – мозгомпьютерного датчика, чувствительного ко лжи. Затем, предположительно, велась погоня за сообщниками преступника, тормошились продавцы краденым. И оп – статуэтка уже в руках счастливого графа. А у меня дополнительные две тысячи валлов.

В разговоре Зарилия упомянула, что не желает задействовать полицию. Значит, мне требовалось провести дознание с максимальной деликатностью. Но фигурка Аркшона все равно бы нашлась.

Теперь же дело изрядно осложнилось и потяжелело неудобствами. К нему добавилось убийство бедного Люэна. Да еще таинственное исчезновение убитых.

Не иначе, действующие в городе демоны опасались разоблачения. Они подкупили коронеров, и те свалили мертвецов куда-нибудь в канал. Но зачем? Что можно обнаружить на окоченелом трупе пьянствующего детектива или тупого туроборотня? Или злоумышленники не хотели поднимать шумиху? Возможно, кто-то из Полицейского управления был в курсе, что Длинный работает на госпожу харр Зубареву. Потому его тихонько убрали, не создавая излишнего ажиотажа.

С Зарилией предстоял неприятный разговор. И невероятно трудный – вспомнить только ее задранный носик и надменное личико. Я разрывался бы между ненавистью к дамочке и грязной похотью в том же направлении.

– Давай архив Полицейского управления, – скомандовал я Зерцалу душ.

Магическое зеркало даже не вздумало отпираться.

– После того как ты сменил мозгомпьютер, – ласково сказало трюмо, – для тебя что угодно.

– Благодарствую, о великолепная стекляшка!

«Отправка исходящего сообщения: введите или продиктуйте текст».

– Привет, Седобор, – начал я. – Есть небольшое дельце. Мне надо узнать некоторую информацию. Можешь мне перезвонить?..

Кодированное сообщение с меткой «архив ПУ, энту Седобору Ольховичу» ушло на просторы Скандалнета.

Я успел выпить чашечку хук-кофе и пропесочить дворецкого за нескромное поведение с гостями. Появилась Сульма, по очереди обожгла тяжелым взглядом меня и Лумиля и, швырнув передо мной поднос с обедом, удалилась на кухню.

– Она с тобой не хочет разговаривать? – поинтересовался я у леприкона.

– Нет, господин. Какое несчастье, н-да… – На глазах леприкона стояли слезы.

– Сам виноват. Ты немолодой уже парень, а пялился на госпожу харр Зубареву, точно сорокалетний юнец.

Дворецкий всхлипнул.

– Понимаете, господин, – сквозь слезы промямлил он, – это было неестественное внимание.

– Не понимаю, – признался я. – Как это – неестественное?

– Мы, морские леприконы, очень чувствительны к магии. А от девушки магией несло за версту, н-да.

– Хочешь сказать, у нее не настоящая грудь, – я слышал о подобных магических операциях, – а имплантат? Тогда неудивительно. Кто-то рассказывал, что женщины, колдовскими методами улучшающие внешность, фонят магизлучением похуже Большой лаборатории. Странно, что я не унюхал…

– Не знаю, господин. Но меня тянуло к госпоже, как магнитом.

– Я заметил… Знаешь что, милый мой Лумиль? Сходи-ка на Потусторонний базар и прикупи цветов…

Я достал из кармана парочку валлов и положил их на стол перед леприконом.

– Вы хотите поставить дополнительную кадку на крыльце? – спросил непонятливый старичок. – Там как раз не хватает гортензий…

– Сколько тебе лет? – хмыкнул я.

– Восемьсот четырнадцать, н-да.

– Почти в два раза меня старше, а не знаешь, как обращаться с женщинами!

Дворецкий посинел и втянул голову в плечи.

– У меня небольшой опыт такого рода общения.

– С понедельника запишу тебя на авторские курсы Ходжи Наследи, – пообещал я. – Называются «Женщины. Их виды, подвиды и разновидности. Методы соблазнения и самообороны при семейных скандалах». Научишься, как обходиться с Сульмой. Значит, так. Берешь деньги и дуешь на базар. Купишь там какой-нибудь букет побольше. И смотри, чтобы лепестки цветов были в тон глазам твоей возлюбленной.

– Красные, господин?

– Какие уж есть.

– А что мне делать дальше?

– Святая наивность! Ты же был женат!

– Был, господин, н-да. На своей восемнадцатиюродной кузине.

– И не знаешь, что делать с цветами?

– Нет, господин. Добрые отношения между леприконами не нуждаются в цветах.

– Представляю, как вы весело живете… – пробормотал я. – Небось только любезничаете между собой и делаете детей. Никаких тебе ссор, никаких скандалов. Скукотища!

– Пожалуй, вы правы, господин. Мы редко ссоримся. А…

– Отставить! И слышать не желаю о семейном укладе морских леприконов! А сейчас, не влезая в проблематику межвидовых отношений мертвых колдуний и дворецких, иди за цветами. Купишь и подаришь их Сульме. Не забудь также сказать ей что-то милое и глупое. Например, что она сегодня прекрасно выглядит и напоминает тебе богиню. Женщины такое любят. Гарантирую – после проведенной операции кухарка будет вновь целовать тебя по утрам.

– Спасибо, господин, – просиял леприкон. – Уже бегу.

Он удалился под мелодичный звон мозгомпьютера.

Я откинулся в кресле и вызвал изображение звонящего на экран Зерцала душ.

– Привет, Седобор.

На волнистой поверхности зеркала зашелестела густая листва. Гигантский дуб, повсеместно покрытый лишайниками и сочными лианами, повернулся ко мне думательной веткой. Маленькие дупло-глаза посмотрели на меня с явным неодобрением.

– Чего тебе, ирод?

– Приятно узнать, что кто-то еще в этом городе уважает Ходжу Наследи. Сегодня ты первый, кто обозвал меня почти с материнской любовью. Другие так не церемонились.

– Оставь свои лисьи шуточки при себе, – протрещал энт. – Чего хотел?

– Ты все еще злишься на меня?

Примерно год назад, когда в моем личном деле еще имелась кроваво-красная печать «женат», я вляпался в большие проблемы. Полицейские застукали меня в объятиях одной дамочки, абсолютно не похожей на законную супругу – Юласию. Дело не предали к широкой огласке, но вопиющий факт моей измены был внесен в архив Полиции.

Я подлизался к энту, споил его наркотическими удобрениями и удалил воспоминания о темных делишках с сервера архива. Впрочем, Юласия все равно узнала и вышвырнула меня вон из своей жизни. Седобор же, испробовав наркотика, превратился в страшного наркомана. Ох и натерпелся я от него.

Несколько месяцев назад мне вновь потребовались услуги энта. Я пообещал Седобору новую порцию отравы, от которой у него сносило ветви из кроны, но вместо наркотиков притащил очищающее зелье. Благодаря мне энт опять превратился в нормального члена общества. Но весьма меня возненавидел.

– На таких, как ты, не обижаются, – заметил Седобор. – Их убивают.

– Благодарствую за информацию. Обязательно возьму на заметку. Ну да ладно, хватит злиться, друг мой! Вспомни о своих обязанностях справочного бюро Полиции и расскажи мне кое о чем.

– Бесплатно консультирую только полицейских. – Энт зашелестел кроной, что означало, видимо, качание головой. – А тебе ничего не скажу даже за валл.

Пришлось пообещать три валла.

– Занесешь завтра! – грубо приказал мне Седобор. – Теперь можешь спрашивать.

Когда коронеры забирали труп Длинного, я запомнил часть номера их служебного фитильмобиля. Кроме того, характерные повозки трупоедов весьма отличались от большинства фитильгрузовиков. Ни с чем не спутаешь.

– Грузовой гроб. Номер начинается на «ЛЯ», затем «тридцать два», еще две цифры не помню. Заканчивается «АН» – округ Анаанари.

Седобор взмахнул веткой и подключился к внутренней линии полицейского Скандалнета.

– Нет такой машины, – сказал он спустя некоторое время. – Все транспортировочные гробы, начиная с дельтапланов темных эльфов и заканчивая армейским тягачом имени Истинной Смерти, носят номера с пометкой «КР».

– Стало быть, – задумчиво произнес я, – приезжала поддельная машина. Враг заранее подготовился, чтобы вывезти труп Люэна из квартиры…

– Но регистрационный номер, который ты назвал, существует, – заметил энт, чем привел меня в неописуемую радость. – Такое сочетание символов принадлежит только фитильмобилю некроманта Люкзара. «ЛЯ-3271-АН».

Я понимал, что тачка поддельных коронеров уже, наверное, покоится на дне Черного озера. Но все же ухватился за слабенький шанс. И вскричал, поднимаясь из-за стола:

– В базе есть его адрес?!

– Обижаешь, – прошелестел Седобор. – В базе Полиции все есть. Даже твои похождения.

Я не обратил внимания на насмешку ожившей дубины. Записал адрес господина Люкзара и выбежал из кабинета.

– Чтоб завтра деньги принес! – донеслось мне в спину грозное потрескивание. – Иначе можешь больше не звонить!

– Хорошо-хорошо.

Когда я пробегал мимо кухни, то услышал сдавленные всхлипы Сульмы.

– Пусть только вернется, морда синяя, – шептала кухарка. – Ноги оторву!

Мне показалось, что мысль отправлять леприкона за цветами была не так уж и блестяща. Ему бы лучше исчезнуть из города на некоторое время.

Никогда не подозревал, что мертвые волшебницы настолько злобные и мстительные создания.

В возведенном на скорую руку сарайчике, служившем гаражом, меня дожидался сияющий гном. Он сообщил мне, что я «и на ноготь, ёпть, не разбираюсь в фитильдвигателях», и помахал перед моим носом какой-то ветошью.

– Вы знаете, что старые фитильмобили нуждаются в постоянной чистке? – спросил Гектормус. – Я вытащил из вашего мотора примерно полкило чесночной шелухи!

– Больше не буду заправляться у Прукса, – ответил я. – Он продает чесночный спрэд наихудшего качества. «Ласточка» готова?

«Ласточка» – один из самых мерзких, побитых, грязных и старых фитильмобилей Валибура. В ней разъезжал еще мой папа; кроме того, у меня было подозрение, что отцу «Жучено» перешел в наследство от прадеда.

Фитильмобиль выглядел как всегда неважно. Исцарапанная покраска, трещины на лобовом стекле, фара левого поворота отсутствует; передний и задний бамперы покрыты глубокими вмятинами, когда-то идеально круглые колеса превратились в подобие многоугольников.

– Все готово, ёпть, – улыбнулся гном. И тут же поморщился, открывая дверцу фитильмобиля.

Из салона дохнуло свежим запахом бастарковой отрыжки.

Дело в том, что во время недавней перестрелки в «ласточке» убили скунсоборотня. Убитый и при жизни не благоухал гиацинтами. Что уж говорить о мертвом состоянии.

– Благодарю, о великий исцелитель фитильмобилей. Сколько я вам должен?

Гном почесал бороду, вытащил из нее нескольких насекомых и с наслаждением их продегустировал. Я едва сдержал внезапный приступ дурноты.

– Подкиньте еще два валла, и мы в расчете.

Мы пожали друг другу руки.

– Дайте мне номер вашего мозгомпьютера. Буду обращаться к вам в трудные периоды жизни сего несчастного транспорта.

Спустя несколько минут я ехал по проспекту Темного света. Первое валибурское солнце уже опустилось к отметке четырех часов. Второе по-прежнему плелось в хвосте и предсказывало обед.

До встречи с послом островного графства оставалось два часа. Мне очень хотелось разобраться с убийством Люэна за столь короткое время. Глядишь, и получил бы подсказку, с какой стороны ждать покушения на графа дра’Амора.

Дом некроманта находился недалеко, в том же округе Анаанари, где живу я. Улица Повсеместного гнева являлась крошечным аппендиксом проспекта Всех грешных. Здесь, в густых зарослях декоративных баобабов и пальм, находились всего четыре дома. Это были трехэтажные строения с золотистыми крышами. На балконах в виде исполинских протянутых рук произрастали кустарники призрачных роз и фиалок. Пахло здесь куда лучше, чем по соседству с Большой лабораторией.

Этакий маленький квартал для богатых оборотней. Даже мусор здесь лежал в четко предназначенных для этого корзинах.

Посередине улицы позванивали невидимые колокольчики хрустального фонтана. Его окружали несколько мраморных статуй, изображавших оголенных русалок. Я заметил, что скульптор отнесся к поставленной задаче с большой ответственностью. Чешуйчатые попки весьма правдоподобно задирались к небу. Единственное, мне не понравились тонкие струи воды, извергающиеся из ротиков склоненных к фонтану русалок. По-моему, пошловато. Хотя… Ну не писать же им, в самом деле…

Дом некроманта отличался от соседей некоторой мрачностью фасада. Вместо красочных фресок и лепнины строение украшали анатомические изображения. Не груди и ягодицы волшебных созданий, как на большинстве архитектурных памятников Валибура, а окровавленные сердца, отрубленные пальцы, языки и вырезанные почки. Некоторые картинки наводили на мысль, что их рисовали с натуры. Я поежился.

Парадный вход в дом Люкзара встретил меня гостеприимно распахнутой дверью. В холле царила тишина.

– Желаю приятного дня! – крикнул я, переступая порог. Руку положил на гарду «Карателя». Кто знает, может, хозяева не любят неотразимых частных детективов?

Мне не ответили.

В холле все было перевернуто вверх дном. Скамейки, разбитые кадки с пожухлыми цветами, покосившийся диван для посетителей. На широком паласе темнели подсохшие следы алого цвета. Предположительно, кровь.

Я проклинал тот час, когда связался с бандитами Зарилии. Ну почему их угораздило разбить мой любимый мозгомпьютер? Он сейчас вовсю болтал бы о присутствии магии, отсутствии врагов и анализировал обнаруженные пятна. Дамская же фитюлька уперто молчала, поскольку не обладала ни опытом, ни специальными программами частного детектива.

– Есть тут кто?

– Кто… – повторило эхо, возвратившись из ближайшей комнаты.

Везде приоткрыты двери. В спальнях и даже в сортирах невообразимый бардак и следы сражения. Кроме того, здесь тошнотворно пахло секрецией демонов!

Кажется, я нашел убежище шпионов Княжества Хаоса. Вот только куда подевались обитатели?

Второй этаж не принес мне новых находок. Третий тоже не порадовал. Везде одно и то же – разгромленная мебель, привкус боевого колдовства и густой аромат смерти. Но ни трупов, ни отрубленных конечностей – атрибутов сражения.

Я вернулся вниз и решил проверить гараж. Магиталлический ангар стоял рядом с домом, едва не загораживая выход из подвала.

Прошел через кухню и исследовал тухлый подвал с лабораторией некроманта. Тучи разбросанных фолиантов, огарки жировых свечей и окровавленные кинжалы. Стандартный набор повелителя живых мертвецов.

За домом господина Люкзара открывался чудный вид сверху на Черное озеро. Тут расположился маленький садик с усыпанной гравием дорожкой. Шурх-шурх… Чтобы подойти к гаражу, предстояло обогнуть колдетонную статую молящейся женщины. Полностью одетой и скрывавшей голову под низко опущенным капюшоном. Небывалое зрелище для Валибура! Фантазия оборотней обычно заканчивается на оголенных сосках и оттопыренных ягодицах.

«Любимая, люблю тебя!» – прочитал я незатейливую надпись на пьедестале статуи.

Нагнулся и рассмотрел каменное лицо. На меня уставились выпуклые зенки, узкий приоткрытый рот с четырьмя десятками кривых клыков, обвисшие заячьи уши.

То-то «красавицу» изваяли в одежде.

Оставалось не думать о том, какое впечатление могла при жизни производить обладательница столь экзотичного личика.

Я приблизился к магиталлической коробке гаража и едва не упал, поскользнувшись в лужице машинного масла. Возможно, заминка спасла мне жизнь.

В гараже что-то зазвенело. Раздался металлический стук, и кто-то грязно выругался.

Я запоздало понял, что успел расслабиться. Если бы, дурак такой, сунулся внутрь без подготовки – рисковал схлопотать из магарбалета в грудь. И «Каратель» бы не помог – висел бы, позабытый, на поясе.

– Быстрее! – хрипло приказали из гаража. – Ты понимаешь, что каждая секунда – на вес бриллиантов?

– Не трогай меня! Я скоро.

– Еще как сейчас трону, если ты не будешь двигать своей толстой задницей.

– На себя посмотри, баран!

– Я такой же баран, как и ты. Маму выбирать не приходилось.

– Зато мой отец – медведь. А твой кто?

Тишина и громкое напряженное дыхание.

– Во, – сказал тот, кто первым начал обзываться. – Ты даже не знаешь. Нагуляла тебя мамаша.

– Не смей так говорить о нашей матери!

Снова что-то прозвенело. Предположительно, один из собеседников швырнул во второго тяжелым разводным ключом.

– Ах вот ты как?! Ну я тебя!

Послышался смачный звук от соприкосновения кулака со спиной или грудью. Началась возня.

– Да успокойся ты, наконец!

– Не смей обижать матушку!

– Ладно, не буду.

– Давай, докручивай побыстрей. У нас в запасе только час. А еще подумай, что до парома добираться минут двадцать пять.

– Да почти все.

Что-то заскрежетало и хлопнуло.

Разговаривали скрипучими мужскими голосами. Причем болтали не демоны – у выходцев из Княжества, Дальних и Тринадцати кругов характерные сиплые баски. Судя по стрекочущим «не-е-е» и «ме-е-е», ссорились козлоборотни. Предположительно, родственники.

В округе Анаанари было только двое таких персонажей. Братья Бримуль и Гопис – сыновья портовой шлюхи, довольно тупые создания, занимающиеся бандитизмом и почти не покидающие городскую тюрьму. Действовали всегда парой, редко расставались и в каталажке сидели тоже вместе. Банда Бригописов, как они себя называли, обладала на двоих одним интеллектом, причем далеко не выдающимся. Потому статус родственничков никогда не поднимался в преступной иерархии Валибура выше, чем рядовой душегуб-исполнитель.

Конечно, невидимые спорщики могли оказаться кем угодно, но, кажется, я узнал мекающий голосок одного из них. Мне случалось встретиться с Гописом в деле о кричащей камере.

Надо отметить, злодействующие братцы не гнушались никакой работой. Они могли ограбить, изнасиловать, изувечить и даже убить. Но никогда не занимались починкой фитильмобилей.

Что же они забыли в гараже загадочно опустевшего дома? Явно приперлись не шины подкачать.

Несмотря на скудость ума, Бримуль и Гопис представляли собой значительную угрозу. Я не сомневался, что братьям не понравится появление любопытного сыщика на частной вечеринке. Еще стрельнут ненароком.

Я подкрался к двери и обнажил «Каратель». Несколько секунд подумал, оценивая ситуацию. Если кто-то из баранов следит за дверью – могут появиться трудности. Чем бы их отвлечь?

Рядом с восточной стеной гаража произрастала разлапистая ель – единственный представитель хвойных в царстве тропических растений. Толстая еловая ветка отлично подходила для моего плана. Она нависала прямо над одним из маленьких окошек. Если ее тряхнуть – братья отвлекутся от наблюдения за входом в гараж.

Я тихим шагом обошел сооружение сзади и осмотрел понравившуюся ветку. На обратном пути выковырял увесистый кусок бордюра.

Каменюка со свистом перелетела через гараж и хлопнулась в еловый ствол. Ветка зашумела, потерлась о стекло.

– Что там? – слегка испуганно спросили тенорком Гописа.

Оставалось надеяться, что оба бандита глазеют в окно, а не следят за дверным проемом.

– Сходи посмотри, – предложил Бримуль.

– Сам сходи, – огрызнулся Гопис. – У меня нога еще болит.

– А не надо было пьяным в вольер к медведю лезть! Тоже мне, красавец. Нажрался и полез через заграждение в зоопарке с криком «папа!»…

– Заткнись. И вали проверь, чего там такое шуршит.

– Сейчас, – буркнул Бримуль, более слабый и мелкий в их парочке. – Только кожух закрою.

Я наблюдал за их общением уже из полумрака в гараже. Едва бандиты повернулись к окну, я тенью проскочил в дверь и прижался к стене за большим шкафом с инструментами.

Гараж рассчитывался на два или даже три фитильмобиля. Здесь спокойно можно было бы кататься на велосипеде, если бы не смотровые ямы для ремонта ходовых частей. У стен располагались магиталлические шкафчики, в углу возвышалась груда новеньких шин.

В самом центре гаража, под светом одинокой магелектрической лампочки, поблескивал знакомый мне катафалк. Номер «ЛЯ-3271-АН». Крышка транспортировочного гроба лежала рядом, капот открыт. Во внутренностях фитильмобиля ковырялся низенький курчавый парень.

Рядом, поглядывая в окно, стоял высокий мужчина. Он рассеянно поигрывал рукоятями серебряных сабель.

Ого! Откуда у мелких преступников такое оружие? Память подсказывала, что раньше братцы-бараны пользовались исключительно дубинами или стилетами.

Магарбалет, которого я справедливо опасался благодаря интуиции, прислонили к приоткрытой задней дверке фургона. Дотянуться до него бандиты не успеют.

– Что делаем, господа хорошие? – спросил я, выходя из тени.

– Магобомбу устанавливаем, – машинально ответил Гопис, поднимая курчавую башку. – Разве не видишь?

Как и говорил – умом бараны не блистали.

– Ты кто такой? – нашелся более сообразительный Бримуль.

– Заказчик, – соврал я, надеясь, что Гопис меня не узнает. Мы встречались только раз, да и то во мраке тюремных подземелий. К тому же, в отличие от меня, оборотень с личиной барана не обладал ночным зрением. – Пришел проверить, как продвигаются дела.

– Нормально, – успокоил меня коротышка. – Готовимся к выходу.

Гопис смотрел на меня, насупившись. Он явно пытался что-то вспомнить.

– Молодцы. – Я подошел на два шага. Продвигался бочком, чтобы братья не увидели обнаженный «Каратель». – Не знаете, куда подевался некромант?

– Кто?

– Хозяин этого дома и гаража в придачу.

– Да откуда нам знать? – Бримуль пожал угловатыми плечами. Его брат по-прежнему хранил молчание, не сводя с меня взгляда. – Нет тут никого.

– Вот те на, – делано удивился я. – Забрались в чужой гараж, даже разрешения не попросили.

– Как Шморг сказал, так и сделали. Эй, а ты чего спрашиваешь?

– Ну я ведь заказчик.

– Чего к нам тогда пристаешь? Иди Шморга спроси.

– А где он?

Бримуль снова пожал плечами и посчитал, что разговор закончен. Он вновь полез под капот фитильмобиля.

– Слушайте, а не вы ли сегодня детектива убили? Я его убивать не велел.

– Точно! Вспомнил! Детектив! – воскликнул Гопис.

Я даже не успел упрекнуть себя за глупый вопрос по поводу убийства Длинного.

– Какой такой детектив? – всполошился Бримуль. Он так резко вынырнул из утробы мотора, что ударился затылком о капот. – Легавые?

– Не, не легавые. Этот парень со мной сидел. Маршкина завалил.

– Маршкина? – Бримуль недаром отличался особой сообразительностью на фоне брата. – Это мой кореш был.

– Был да сплыл, – пошутил Гопис. Он не дождался, пока присутствующие оценят его высокий юмор, и громко заржал, сотрясая острым подбородком.

– Порешу! За кореша! – Бримуль выхватил из сапога длинный напильник, заточенный с обеих сторон. Кажется, подобным ножиком убили нескольких проституток в районе Черного озера.

– Лупим его, братишка?

– Давай!

– Я же заказчик!

– Плевать. Помоги мне, братец.

Выудить что-нибудь новое не удалось.

– Где это видано, чтобы на хозяев бросались?!

Мой вопрос проигнорировали. Бараны устремились в атаку.

Оба злодея были одеты в комбинезоны коронеров – соответствовали неизвестной мне роли. Меня ожидал настоящий кошмар любого зомби – сражение с трупоедами. Всем известно, что коронеры периодически охотятся за бездомными мертвецами и тащат их в крематорий.

Мне не хотелось распробовать прелести судьбы бездомного зомби. Пришлось защищаться.

Я едва успел повернуться вокруг своей оси, уходя от выпада «заточкой». И угостить коротышку рукоятью «Карателя» в затылок. Бримуль тихо вскрикнул и мешком завалился в смотровую яму. Упал он красиво – по дороге врезался зубами в магиталлическую полосу на ее стенке, рухнул на дно и еще раз грохнулся черепом. В общем, парень надолго вышел из строя.

– Брата обидел?! – грозно спросили меня. – Проклятый нюхач!

К оскорблению добавился свист тяжелого молотка. Следом прожужжал острый вороток.

Я бросился в сторону, отмахиваясь «Карателем».

Гопис несколько раз взмахнул саблями и медленно двинулся ко мне.

Да, наша встреча в тюрьме добавила бараноборотню опыта. В те времена он получил от меня шикарных тумаков и очень зауважал. Потому, подозреваю, спутал мою персону с настоящим заказчиком, который распоряжался неизвестным мне Шморгом.

Теперь Гопис превратился в истинного фехтовальщика. Я и помыслить не мог, что за несколько лет, прошедших с момента нашей встречи, баран сумеет так навостриться в работе с холодным оружием.

Сабли кружились вокруг меня, словно щупальца серебряного осьминога. Если бы не колдовская помощь «Карателя», мне пришлось бы худо.

Обманный выпад едва не лишил меня уха. Я с трудом сумел отвести свистящее острие. Отклонился назад. И тут же вторая сабля чиркнула меня по колену.

– Э-э!

Я ударился спиной о стену и чуть не попрощался с головой. По кадыку хлестнуло горячее серебро.

Мой клинок повиновался приказу и превратился в ятаган. Здесь лучше бы подошло оружие с остриями по обе стороны рукояти. Но, к сожалению, я не силен в обращении с таким видом инструментов смертоубийства.

Сабли, казалось, шныряли повсюду. Дважды тонкие клинки распарывали мне одежду. Еще больше ударов со свистом проходили мимо лица. Гопис одинаково хорошо работал как с нижними, так и с верхними ударами. А мне никак не удавалось выйти из глухой защиты, чтобы произвести хоть мало-мальский выпад.

Пришлось быстро отступить и заняться подлыми трюками.

Я хватал с ближайших полок все, что попадало под руку, и швырял в наступающего оборотня. Благо ключей, болванок, отверток и рычагов здесь хватало.

Гопис слегка обиделся:

– Братика избил, а меня не хочешь? Сейчас попляшешь, ищейка поганая!

Бандит даже не отклонялся от снарядов. Он бешено орудовал клинками, благополучно отбивая каждую гайку или сверло. Я даже на какой-то миг перепугался. А что, если Гопис меня уделает? Прощайте тогда, дополнительные четыре тысячи валлов за расследование. Прощай, любимый дом – останешься без ремонта. Ну, и жизнь тоже…

Мы почти приблизились к дальней стене гаража. Здесь находилась ровная шеренга брикетов чесночного спрэда. Сбоку стоял магический компрессор для накачки шин. Рядом – панель управления подъемником, тросы и цепи которого висели под низким потолком.

– Вот тебе!

Сопроводив эту фразу коротким ругательством, я бросил в Гописа тяжелым брикетом. Глупый бараноборотень рассек чесночную емкость пополам. И тут же зашелся в оглушительном кашле.

В гараже потемнело. Чеснок распылился по всему пространству. Мельчайшая пыль закружилась, танцуя в косых лучах второго валибурского солнца. Все покрылось тонкой пленкой мелкорубленого растения. Страшный сон вампира!

Глаза защипало, не помог даже защитный кокон «Карателя». Гопис, не обладающий колдовским оружием, вообще едва не умирал.

Бандит истошно заорал, прикрывая лицо рукавом. Впрочем, сабель он не выронил. Наоборот, размахивая клинком в свободной руке, продолжил наступать. И мне по-прежнему не удавалось его остановить. Гопис каким-то образом ухитрялся наблюдать за моими действиями из-под рукава. Все мои удары бесславно блокировались.

Пылевая буря понемногу стихала. Если я не хотел в виде двух независимых частей холодного трупа встретить первовечерник, требовалось как-то повлиять на события.

Бараноборотень почти прижал меня к углу и уже довольно щерился в ухмылке. Моего терпения хватило дождаться, чтобы противник расслабился, уверенный в своей победе.

Я подпрыгнул и ухватился за цепь подъемника. Последствия утренней драки еще давали о себе знать, потому висеть на одной руке было неприятно. И все же мне хватило нескольких секунд.

Гопис поднял голову, распрямился. Острие сабли скользнуло вслед его движению. А я уже отталкивался согнутыми ногами от стены. Меня по инерции развернуло. Удар ятагана-«Карателя» пошел по широкой дуге.

Мой клинок ударил подставленную саблю и перерубил ее, словно полоску бумаги. Бандит не успел пригнуться. Острие «Карателя» чиркнуло его по виску. Запыленный чесночным спрэдом пол оросился кровью.

Гопис отскочил и схватился за голову. Сломанная сабля со звоном свалилась в смотровую яму.

– Давай поговорим, – предложил я, спрыгивая вниз.

Тяжелое дыхание мешало говорить. Сердце бухало, как активированный будильник. Ноздри и легкие горели от мерзкого привкуса чеснока.

– Давай, – согласился Гопис. Сквозь пальцы прижатой к лицу руки стекали тонкие алые ручейки.

– Что вам приказали сделать в этом доме?

Бараноборотень внезапно согнулся, точно в приступе тошноты. Я по неосторожности и от доброты душевной подступился к нему.

Демоны! Совершенно забыл об оставшейся сабле.

Серебряное лезвие распороло воздух – Гопис ударил из полусогнутого положения.

Мои инстинкты сработали в ответ.

«Каратель» свистнул короткой блестящей молнией. От бедра до плеча, вполсилы.

Впрочем, этого хватило, чтобы отбить слабый выпад противника.

Сабля вывалилась из ослабевших пальцев и стукнулась о колдетонный пол.

Острие ятагана снесло бандиту верхнюю половину черепа.

– Вот и поговорили, – хмуро сказал я, наблюдая, как подрагивающее тело валится лицом оземь. Не люблю убивать.

Выстрел показался мне необычайно громким. Магарбалетный разряд взорвался высоко под крышей гаража. На меня брызнули горячие капельки разряженной магии.

Чувство самосохранения швырнуло меня на умирающего Гописа. Я упал и перекатился на бок, прикрывшись вздрагивающими останками бандита.

Стреляли со двора – сквозь окно.

Второго выстрела не последовало.

В саду послышались удаляющиеся шаги. Где-то на улице Повсеместного гнева засвистели покрышки фитильмобиля.

Наступила тишина.

Я был уверен, что неизвестный противник поспешил убраться с дороги. Неспешно поднялся и выудил из смотровой ямы, усыпанной выбитыми зубами, бесчувственное тело Бримуля.

– Придется теперь с тобой поговорить, раз братец отказался, – грустно сказал я коротышке, любовно похлопывая барана по плечу.

Взвалил псевдокоронера на себя и потащился к «ласточке».

Вопросов по делу об убийстве Люэна изрядно прибавилось.

В доме некроманта явно случилась потасовка, и всех домочадцев убили. Вполне вероятно, что там обосновались шпионы из Княжества. Законно подозревая, что невероятно умный и обладающий сверхпамятью Ходжа Наследи сможет отследить поддельный катафалк, демоны поспешили ретироваться. Остались только их сообщники. Братья Бримуль и Гопис готовили взрывное устройство, начинив фитильфургон невероятным количеством магической взрывчатки. Вот только для кого предназначался «теплый подарочек»?

В разговоре бараны упомянули, что до «акции» оставался час. Это время в точности совпадало с прибытием графа дра’Амора. Интуиция подсказывала, что взрывчатку собирались подарить именно послу Астурского графства.

– Итак, что имеем, глубокоуважаемый Ходжа Наследи? – спросил я себя, сваливая Бримуля в багажник «ласточки».

Имелось немного.

Сыщик Мак-Паско исчезает во время расследования деятельности демонов в Валибуре. Без сомнений, он мог выполнять заказ госпожи харр Зубаревой. Предположительно, узнав о пропаже Люэна, Зарилия мечется в поисках нового сыщика-телохранителя. В полицию она не заявляет, потому что боится огласки Конвента. Не рассказывает о Длинном даже мне. Почему – предстоит выяснить.

Демоны тем временем успешно пытают беднягу Мак-Паско и узнают, что посол Астурского графства приплывает сегодня вечером. Чтобы не светиться и не подставлять свои задницы, они нанимают тупых бараноборотней. Детали узнаем у Бримуля, когда очнется.

Одновременно со злобными происками агентов Княжества Зарилия приходит ко мне. Меня весело лупцуют и нанимают на работу.

Люэн Мак-Паско каким-то образом (каким – пока неизвестно) узнает, что госпожа харр Зубарева обратилась ко мне. Он вырывается из демонских объятий и спешит предупредить старого товарища об опасности. Подозреваю, Длинный не хотел, чтобы я тащился в порт. Ведь ровно в пять часов первовечерника графа дра’Амора ждал смертоносный разряд магии. Равно как и десятки прохожих у пристани.

Я успеваю к жилищу Люэна в тот момент, когда оттуда убираются демоны. Они замечают меня и возвращаются. Кто знает, не представляю ли я опасность для их мерзейшего дельца?

У нас завязывается потасовка. Причем мне удается свалить более крупного соперника. Его сообщник пугается и улепетывает, чтобы предупредить друзей в доме некроманта. Княжеские прихвостни активно пакуют вещички, оставив только братьев-баранов. Глупыми исполнителями можно пожертвовать. Кроме того, остается шанс, что Гопис и Бримуль таки подорвут посла из графства.

Что же будет дальше?

Лишь за несколько часов я побывал в трех переделках. Схватил по роже, едва не обзавелся несколькими дырами в груди и чуть не погиб. При этом умерли двое оборотней. А может, и больше, учитывая кровавые следы в доме Люкзара. Вероятно, демоны убили или пытали заложников. Опасаясь моего прибытия (я мог появиться и в сопровождении полиции), приспешники Хаоса убрали свидетелей.

Оставалось сорок минут до прибытия графа. Я прекрасно знал о прелестях таможенного контроля в порту. Это добавляло не менее получаса свободного времени. Предстояло вернуться в квартиру Длинного и поговорить с обитателями дома. Кажется, на первом этаже соседнего строения в окне сидела старушка. Возможно, она видела кого-нибудь из мучителей Люэна, когда они входили в подъезд.

«Ласточка» исправно затрещала мотором. Опустевший дом некроманта провожал меня взглядами темных окон. Мне мерещилось, что из пустоты кто-то наблюдает за мной.

«Надо будет вернуться сюда, – решил я. – Возможно, остались улики. Вот только обзаведусь нормальным мозгомпьютером…»

Фитильмобиль согласно поскрипывал колесами.

Глава 7

Хождение по мукам

– Желаю приятного дня и удивительно прекрасного второго заката, – поздоровался я, вылезая из фитильмобиля.

Бабулька действительно сидела там же, где и ранее. За последние несколько часов ее поза не изменилась.

– Скажите, вы не видели здесь каких-нибудь подозрительных типов?

Она лишь слегка скосила на меня глаза и вновь уставилась на стену противоположного дома. В углу копошились бродячие псы. Шелестела скомканная бумага, воняло заплесневелыми отбросами.

– Вы меня слышите?

На сей раз старушка даже не удостоила меня взглядом.

Каков самый лучший метод общения с женщинами и большинством мужчин? Правильно – метод «покажи свои деньги».

Я вытащил из кармана серебряный слиток. По-моему, слишком много для беседы, но мелочи не нашлось.

– Сегодня утром, кроме меня, в дом номер двадцать один кто-нибудь входил?

Едва слиток тяжело опустился на наличник, старушка ожила. Она проворно цапнула деньги и приподнялась на локтях. Посмотрела на меня с высоты, хитро прищурив левый глаз.

– А кто спрашивает?

– Частный детектив, – я подтвердил свои слова демонстрацией лицензии. В общении с престарелыми дамами надо быть максимально обходительным и честным. Они здорово чувствуют неискренность. Впрочем, с чего мне врать? – Ходжа Наследи, глубокоуважаемая госпожа.

– Друг, шоль, пиятики?

Под «пиятикой», как я понял, подразумевался Длинный.

– Старый боевой товарищ.

– Не такой уж и старый, погляжу, – бабулька жеманно улыбнулась. – Эх, где мои года?

Я не решился вступать с ней в задушевную беседу о древних временах, когда старушка могла удивить меня спелыми формами.

– Так вы видели кого-нибудь?

– Видела, милок, видела.

– Кого, позвольте спросить?

– Ходило тут какое-то пятно туманное. Магия, видать…

Понятно. На глаза бабульке попался мой недавний противник в маскировочном коконе. Отличный у старухи глаз – не всякий заметит в полутемном проулке замаскировавшегося типа.

– Кого-нибудь еще?

– Да, Хруст из первого подъезда проходил. Бандюга плешивый!

Мадам сплюнула через подоконник.

– Хруст? Случайно, не туроборотень?

– Он, скотина. Вечно отирается здесь и на рынке. У них там целая банда. Кроме Хруста, есть еще трое овец, волчара и двое баранов.

– Очень интересно! – обрадовался я. Один из липовых коронеров, забравших тело Длинного, был худощавым волком; второго рассмотреть не удалось. – Бараны?

– Видела их когда-то. Они в переулке какую-то дрянь курили. Ох и вонючую! Правда, мне от радикулита помогло – целую неделю не болело…

– Сможете узнать кого-нибудь из них?

– Могу. Хорошо разглядела наркоманов проклятых.

Я немного приоткрыл багажник фитильмобиля. Так, чтобы никто, кроме старушки, не смог заметить бесчувственное тело.

– Ага. Один из дружков Хруста. Только раньше у него зубов побольше было.

– Он не хотел их лечить, – развел я руками. – Пришлось удалить – гнить начали.

– Ты б ему еще пипетку удалил, – посоветовала бабка. – Негоже таким ворюгам наших девок портить.

– Подумаю над вашим предложением. Скажите, вы знаете, что сегодня в своей квартире был убит Люэн Мак-Паско?

– Пьянчуга наш, что ль? Поделом ему. Нечего по ночам орать! – Старуха не знала о таком понятии, как сочувствие. – Видела, как ты выносил засранца из подъезда.

– Говорят, неприлично выражаться о мертвых.

– Что думаю, так и выражаюсь, – вызывающе буркнула собеседница. – Все они…

– Что-нибудь происходило, – перебил я женщину, – после моего ухода?

– Когда ты укатил на гномьей таратайке, приходили двое типов. Сразу и пришли, точно ждали, пока ты уберешься. Вынесли большой мешок и корзину для мусора.

В мешке, без сомнений, перенесли труп туроборотня. А вот корзина?

Я вспомнил, что не рылся в отбросах Длинного. По-видимому, стоило. Наверняка там находились какие-нибудь документы, разоблачающие деятельность Княжества в Валибуре. Эх, и какой из меня сыщик? Вменяемый частный детектив в первую же очередь роется в помойке – там обычно находятся самые существенные улики…

– Больше никто не проходил?

– Нет, милок. Только собаки.

– Благодарю вас, бабушка. От имени Ходжи Наследи разрешаю оставить вам сей дар в виде серебряного слитка.

– Сам ты «бабушка», – сварливо ответила старуха. – Проваливай.

Какая милая дама!

Вторая смена рабочего дня еще не закончилась, и мне удалось добраться до Черного озера без пробок. Я вовремя приехал в порт. Припарковался в частном секторе, вдали от сборища извозчиков и нищих.

По дороге позвонил в частное справочное агентство и узнал адреса-номера лучших детективов Валибура. Их насчиталось пятнадцать. Меня, к великому моему сожалению, в списке светил частного сыска не оказалось. Имя «Ходжа Наследи» обнаружилось…

– Последний?! – орал я так, что водители проезжавших мимо фитильмобилей оборачивались мне вслед. Я высовывал руку в окно и показывал любопытным оборотням древнейший пошлый жест – три скрещенных пальца. – Какой дебил поставил меня в самый низ перечня частных сыщиков?

Неудивительно, что в последнее время меня не радовали заказами. Мало кто захочет нанять детектива, считающегося худшим, но требующего немалых гонораров.

Мне очень захотелось навестить отдел статистики мэрии. И пересчитать там ребра кое-кому!

Я остановился на Привокзальной площади напротив выхода из портового вокзала. Возведенный во мраморе Дамнтудэс поприветствовал меня поднятой рукой. Отвечать мне не захотелось.

Паршивей настроения у меня давно уже не было. Подумать только! Самый умный, обаятельный, красивый, прозорливый, начитанный, хитрый и ловкий сыщик Ходжа Наследи – последний…

– Убью кого-нибудь, – пробормотал я, вызывая по мозгомпьютеру первого из списка детективов.

У этого подлеца имелась даже собственная секретарша! Вот же…

– Контора господина Бэмбса, лучшего из лучших в частном сыске Валибура, – ответил приятный голосок, без сомнений, принадлежащий некой симпатичной особе женского пола и весьма юного возраста. – Желаю приятного дня и красивого второго заката. Чем могу помочь?

Я коротко представился и попросил соединить меня с Бэмбсом.

«Когда закончу расследование – заеду в его «контору» и разворочу ему челюсть. Тоже мне, лучший из лучших. Будет избитей всех избитых! Дай только добраться…»

Злобная мысль приятно согрела мне душу. Когда детектив ответил на мой звонок, я уже почти успокоился.

– Здравия желаю, глубокоуважаемый, – Бэмбс обладал бархатным басом. От такого голосочка девицы делают под себя.

Я поморщился.

«Обязательно заеду к тебе в гости, проклятая ищейка. Наверняка купил себе репутацию, а на самом деле – олух, каких не видали. Стопроцентно расследует только дела о супружеских изменах и никогда не держал «Карателя» в руках».

Настроение упало до минусовой отметки. Похоже, ничего не могло меня утешить.

– Дражайший, – как можно спокойнее сказал я, – ответьте мне как собрат по ремеслу.

– Чем могу – помогу, – радушно заявил Бэмбс.

Меня передернуло от наплыва ярости.

– Скажите, – тем не менее ровным голосом продолжил я, – сегодня к вам обращалась госпожа администратор Зарилия харр Зубарева?

– Та выдумщица? – хохотнул сыщик. – Да. Заявилась ко мне утром, как раз в то время, когда у меня гостили репортеры из новостей Скандалнета. Я, похвастаюсь, вчера разрешил одно очень громкое дело о пропаже…

Я скрипнул зубами и посчитал, что не выдержу, если проклятый Бэмбс поведает о своих успехах.

– Госпожа харр Зубарева объясняла вам причину своего визита?

Сыщик «нумер один» сделал короткую паузу. Видимо, удачливый делец впервые столкнулся с такой неуважительностью. Да как посмел какой-то рядовой детективчик перебивать похвальбу Самого Бэмбса?

– Да. Начала рассказывать о каких-то богах. Охрана выпроводила ее после второго же предложения…

У этого подонка еще и своя охрана?!

Мой рот был полон раздробленной эмали.

Бэмбс проделал то же самое, что сделал бы и я, имея тучу клиентов. Кто будет слушать сумасшедшую? Боги спускаются на землю? Да-да! Погодите, милочка, сейчас мы вызовем для вас машину. Поведаете о своих проблемах в изумительно комфортной комнате, обитой мягким ситцем.

– А что вас конкретно интересует? – спросил Бэмбс.

Я отключился, оставив его в недоумении.

Что ж, мы узнали интересную вещь. Скрытная Зарилия угодила в ловушку. Она ляпнула о Конвенте не только в присутствии частного детектива, но и при журналистах. К вечеру о засекреченном собрании крылатых узнает весь Валибур.

Уж не потому ли госпожа харр Зубарева заметалась в поисках поддержки? Сперва налажала и тогда кинулась по частным детективам, прося о помощи. Лучшие специалисты, по версии городской статистики, послали девушку к демонам. Остался только порекомендованный Люэном Ходжа Наследи.

– Какой стыд, – признался я, жалобно посматривая на памятник Мэру. – Девица пришла ко мне по совету безнадежного алкоголика. Какое утешение для моей чувствительной натуры!

Дамнтудэс сочувствующе таращился в пустоту.

Знать бы еще, каким образом из списка детективов Зарилия избрала Мак-Паско для защиты посла.

Я повторно обратился в справочную. Имя Длинного значилось примерно посередине между моей фамилией и Бэмбсом.

Занятно.

– Эй, вазьми майя машина! Отличный фитилек, мамой клянус!

– Пэрсики, сигарэты, амброзиум, дэвачки!..

– Помогите детишкам на пропитание…

– Подайте, милостивый господин…

Привокзальная площадь забурлила, едва из дверей вокзала вышел первый турист. Таксисты и нищие ринулись в атаку.

Те приезжие, кто уже сталкивался с валибурской жизнью, тут же ныряли в переулки, сверкая подошвами ботинок. Впервые прибывшие застывали, и их поглощала цветастая толпа попрошаек. Извозчики, кто посильнее, вытаскивали перепуганных путешественников из кучи малы и волокли к машинам.

Посла я узнал моментально. Но это был не скромный торговец морскими ракушками, как описывала мне Зарилия. Из вокзала вышел богато одетый мужчина. В посольской мантии с драгоценными камнями и официальном колпаке в виде золотого треугольника!

– Ну что за идиот?! – не сдержался я. И даже не вспомнил, что собирался встретить подопечного еще у терминала таможни.

Привокзальная толпа при виде графа дра’Амора замерла. Воздух звенел лишь от жужжания пси-мух. Все присутствующие даже не дышали.

– Подайте!..

– Прокачу!..

– Девочку, господин? Есть несколько свежайших тьмэльфиек. Отличное качество гарантирую…

Все участники «торгового» промысла бросились на посла. Тот в ужасе прижался к двери вокзала, но его немедля оторвали. Золотой колпак исчез, как будто бы его и не было. Над толпой взлетели обрывки расшитого бриллиантами красного шелка.

– Помогите… – донесся сдавленный вскрик.

Я и не подумал сдвинуться с места.

Чтобы меня затоптали в толкотне? Увольте!

Граф добрался до меня уже в изрядно подуставшем виде. Мантия и рубаха на груди зияли внушительными дырами, рукава отсутствовали. На плешивой голове топорщились поднявшиеся дыбом седые волоски. Глаза господина посла разъехались в стороны и никак не могли сфокусироваться на одной точке.

Мы обменялись несколькими фразами, и я пригласил дра’Амора в салон фитильмобиля. Пока он ковылял, мимо пронесся его чемодан с вензелем Астурского графства.

Я метко пнул воришку-гоблина. Тот свалился под колеса «ласточки», уронив чемодан. Тут же подбежали несколько нищих, явно намереваясь позаимствовать имущество графа.

Пришлось отогнать их обнаженным «Карателем».

– Первый, кто притронется к этому оборотню, – грозно сказал я, активируя защитный кокон, – останется без ушей. И без ягодиц, если кому не ясно!

От попрошаек несло, как из общественного туалета. Многие пользуются специальными мазями и притираниями, чтобы выглядеть правдоподобнее. На самом деле «бизнесмены» вокзала живут в хороших домах и являются членами знатных семей. Но что поделать? Бизнес…

Чтобы не чувствовать вони, я вызвал еще и «воздушное» заклинание. Из рукояти «Карателя» подуло освежающим ветерком. Бриз унес амбре попрошаек и запах экзотических духов графа дра’Амора, стоявшего рядом со мной.

До моих ноздрей добрался знакомый мускусный аромат.

– Демон?!

Посол выглядел оборотнем высшей касты. Но воняло выходцем из Княжества Хаоса. Неужели демон-зеркальщик?

Я пребывал в наихудшем расположении духа. Мог бы, конечно, притвориться, что ничего не заметил, и выведать у графа какие-нибудь секреты. Но вместо этого заехал псевдооборотню в переносицу. Зашвырнул его на заднее сиденье, уселся сам и поехал в родной дом.

Надлежало разобраться со всеми странностями запутанного дела. А оно становилось все более загадочным.

Глава 8

Заморский посол

– Кто ты такой?!

Лу-уп! Лу-уп!

Твердо сжатый кулак дважды врезался в грудь противника.

Посол не собирался отвечать. Безвольно обвис в кресле для посетителей. Голова болталась из стороны в сторону при каждом знакомстве с кулаком. Несколько раз пленник попытался сползти, но я благоразумно привязал его ремнями.

– Ну что же ты слабый такой? От одного удара растекся, как эльфийское масло. Очнись!

– Может, окропить его водичкой? – предложил Лумиль.

Дворецкий хлопотал над бесчувственным телом Бримуля. Братец-баран занимал диванчик под картиной с парусником и был тщательно связан несколькими веревками.

– Как там твой? – спросил я, утирая пот.

Тяжелая работа – избивать бесчувственных демонов.

Или все-таки оборотней?.. Вон – у посла и вороний хвост имеется, и перья в некоторых местах: на затылке, за ушами и на груди; вроде настоящий. А пахнет демоном.

– Наверное, позову Сульму. – Дворецкий уронил голову Бримуля обратно на диван. – Нашатырь не помогает.

– Зови. А мы тут пока с сиятельным господином графом поболтаем.

Дверь захлопнулась, и Лумиль затопал по коридору.

Я налил себе воды из графина. Краем глаза заметил, что посол очнулся и смотрит на меня непонимающим взглядом. Непонимающим, обиженным и очень злобным. Как бы не съел.

Впрочем, никому не понравится, если ему сломают нос. Не очень приятные ощущения.

– Приветствую вас в гостеприимном городе Валибуре, – я изящно поклонился. – Как себя чувствует господин граф?

– Отвратно, – признался невольный посетитель. – Будто головой в стену заехал.

Он высунул язык и потрогал им верхнюю губу.

– Нос на месте, – заметил я, – но болеть будет зверски. Рекомендую наложить компресс. Сейчас его принесут.

Дра’Амор попытался шмыгнуть носом. Не преуспел. Мешала запекшаяся в ноздрях кровь.

– Благодарю за совет и качественное обслуживание, – признался он. – И все же мне хотелось бы знать: за что вы меня так?..

– В гостеприимном городе Валибуре очень не любят неприятных гостей. А особенно – неприятных демонов.

Граф исподлобья смерил меня взглядом. Выглядел он довольно грозно, учитывая распухшую загогулину вместо носа и залитый кровью воротник разодранной мантии.

– Как вы догадались? Мне удалось обойти даже сверхсовременные детекторы таможни. К тому же специальный одеколон служит репеллентом от оборотней.

– У меня чрезвычайно тонкий нюх, господин посол. Вы ведь не посол? Не так ли?

– Ошибаетесь, – горестно покачал он головой. – Я самый настоящий граф Баглентайт дра’Амор, первый заместитель командующего графства Астурского.

– Представляю восхищение командующего, когда он узнает, что его заместитель вместо того, чтобы превращаться в ворону, надевает рога и копыта.

– Какой недоумок нанял вас для моей охраны? – вместо вразумительного ответа спросил граф. – Да что вы себе позволяете? Избили должностное лицо при исполнении, да еще издеваетесь?!

– Попридержите язык, – в свою очередь разъярился я. – Мне ничего не стоит отчекрыжить вам голову и потом сказать, что так и было. Подумаешь, демона убил! У нас такое сплошь и рядом. Даже ваших родственников из Тринадцати кругов не особо жалуют.

– И все же ответьте, будьте любезны. Кто нанял вас на работу?!

– Это имеет значение?

– О, да! С этого дурака немедля снимут кожу и вывесят на городскую стену!

– Сомневаюсь, что вы сможете увидеть это. Не доползете, дорогой граф. Потому что я предварительно сломаю вам ноги. У демонов, говорят, регенерация куда медленней, чем у хороших парней.

– Пусть вы не ответили, – прошипел посол. – Но да. Я – не оборотень.

– Чистосердечное признание всегда облегчает душу. Рад, что вы раскололись, господин неуважаемый демон.

– Не смейте меня оскорблять!

– Впервые вижу, чтобы пленники так себя вели. Вам бы тихонько скулить и молить о пощаде. Глядишь, только половину головы отрежут.

– Что вы знаете о графстве Астурском? Ответьте мне! Что вы знаете о графстве?!

Я признал, что о существовании Астурского государства услышал только утром. То есть не знаю ничего.

– Куда я попал?! – пробормотал демон и закрыл глаза.

Без стука вошла Сульма с белоснежным полотенцем на согнутой руке. Позади уныло плелся леприкон.

– Этот? – хмуро спросила кухарка, указывая на тело Бримуля.

Я кивнул. И немного удивился, поскольку впервые видел обычно жизнерадостную кухарку в таком поганом настроении. Дворецкий корчил еще более печальную мину и напоминал избитую синекожую дворнягу.

– Ты что, цветы не подарил? – шепотом спросил я Лумиля, косясь на Сульму.

– Еще нет. Когда постучался на кухню – она ответила, что превратит мою голову в пустой молочный бидон. И нальет туда помоев. Мол, ничего от этого не изменится, н-да.

– В таком случае дождись второго вечера.

– Тем временем постараюсь не умереть от досады…

– Ладно. – Я повысил тон и громко спросил: – Скажите, милый граф, что же мне надо знать о вашем государстве?

Ответом на вопрос стал пламенный взгляд. На нем можно было жарить воображаемую яичницу.

– Вокруг одни недоумки… – пробормотал посол. И медленно, с расстановкой объяснил: – Графство Астурское на девяносто процентов населено де-мо-на-ми! Вам понятно? Демонами, демоны бы вас побрали!

– Не остроумно, – заметил я, ощущая, что по спине ползут холодные мурашки.

Это же надо так… Избил высокого гостя и захватил его в плен. За такое по головке не потреплют. Скорее всего отвесят пинков и надолго запрут за решетку. Юласия только и ждет повода, чтобы на мне отыграться.

– Освободите меня! Немедленно! Я сверхуполномоченный по…

– Заткнись! – проорал Лумиль.

Он подскочил к послу и хорошенько двинул того в подбородок.

Замечательно иметь верных друзей и соратников. Особенно таких, кто скоротает годы в тюремной камере рядом с тобой.

Граф дра’Амор снова обмяк и потерял сознание.

– Благодарю тебя, о храбрый дворецкий, избивающий грозных демонов. Ты подарил мне несколько минут спокойствия, – неуверенно сообщил я. – Но больше так не делай.

– Поделом! – буркнул Лумиль и скрылся в коридоре.

– Что такое? – спросила Сульма, провожая дворецкого взглядом.

Надо отметить, глаза ее уже не горели благородной злобой. По крайней мере, не так интенсивно.

– Последствия стресса… Тяжелая работа в доме частного детектива, трудный день опять же. Не обращай внимания – скоро пройдет. Лучше ответь: как там наш пациент?

Личоборотень пожала плечами, затрещали сухие суставы:

– Пока работаю. Но я кухарка, а не целитель.

– Если парень не очнется – сваришь из него солянку, – милостиво позволил я.

Сульма даже не улыбнулась.

Да, тяжелый выдался денек – ничего не скажешь. Хорошо хоть, Малыш уснул, и оставалось надеяться, что не проснется до второго вечера.

Мне надлежало проверить, правду ли говорит посол. Без сомнений, городская справочная должна обладать краткой информацией о населении и экономике Астурского графства.

Но проверить не удалось: мозгомпьютер Зарилии упрямо отказывался подключаться к сети Скандалнета.

– В чем дело? – Я постучал по створке Зерцала душ.

Зеркальная поверхность покрылась рябью.

– Знамо в чем, – сварливым тоном ответило колдовское трюмо. – Не надо воровать чужие думатели. Ишь ты, еще частным детективом называется! А сам – плут, каких не видывали. Заблокирован твой агрегат, ворюга. Как безнадежно утерянный или украденный.

Итак, монах-коротышка постеснялся признаться, что не смог забрать у меня вещицу госпожи. Наверняка наплел, что мозгомпьютера Зарилии у меня не оказалось. Вот госпожа харр Зубарева и внесла свою безделушку в реестр заблокированных.

Теперь у меня появилось два дела.

– Сульма, ты можешь хоть предположить, когда очнется этот бандюга?

– Возмошно, что никогда.

– Как это?

– Видите? – Кухарка раздвинула разбитые губы Бримуля и показала мне обнаженные десны. – Они не отрастают. А долшны бы – парень ведь оборотень.

С регенерацией у барана действительно были проблемы. За полтора часа, прошедших с момента драки, в деснах не появилось и намека на восстановленные клыки. Или зубы… Что там у этих баранов растет?..

– И что же с ним такое?

– Кома, – коротко ответила Сульма. – В другой раз будьте осторошнее, когда бьете кого-нибудь по лицу.

Я промолчал, задумчиво теребя волосы на темени.

– Мошно попробовать целебные ванны и несколько подходяших заклинаний, – продолжила женщина-лич. – Но результат сомнителен. Короче, ваш беззубый друг мошет проснуться с минуты на минуту, а мошет и дрыхнуть вот так до Страшного судилиша.

– Вот что, – решил я. – Присмотри за этими двумя. И не смей развязывать. Можешь также накормить, когда очнутся.

– Лучше обратитесь к Лумилю. – Глаза Сульмы злобно блеснули при упоминании дворецкого. – Мне еше ушин варить, полы помыть, котел отдраить, окна протереть…

Приятно слышать, что кто-то занимается благоустройством твоей жизни.

– Ладно-ладно. Иди.

Стряпуха присела в коротком реверансе и отправилась в святая святых кулинарной магии. На кухню.

Я позвал леприкона и приказал притащить свежий пакет консервированной крови. Меня ждало небольшое путешествие, возможно, очень опасное. Было бы неглупо накормить «Каратель» под завязку.

Дворецкий принес покрытый инеем пакет, поставил на стол глубокую магиталлическую плошку. Налил крови в сосуд и бережно подвинул его ко мне.

Я сунул клинок в густую жидкость и подождал, пока мерцающая спираль полиморфоружия не выпьет все до последней капли.

«Каратель» сыто заурчал и завилял рукоятью. Готово.

– Вернусь через час, – пообещал я леприкону. – Если что – завтра утром можешь спокойно заказывать мне эпитафию.

– Слушаюсь, – кивнул дворецкий. – Но лучше возвращайтесь, н-да. А то мы с Сульмой не сможем содержать такой большой дом.

Какое трогательное прощание. Нет бы сказать, что очень за меня переживает. Мол, господин Ходжа, вы – самое светлое и доброе, с чем я встречался в жизни. Я вас очень уважаю и не смогу прожить без вас и дня…

А тут – возвращайтесь, не то мы с домом не справимся. Подчиненные меня почти что боготворят! Эх…

В подтверждение моих мыслей под крышей раздался громкий храп. Малыш очень любил соснуть во время второго обеда.

Дикий лес, в котором состоялась памятная битва с демонами, находится на западной окраине Валибура.

Чаща заросла колючими кустарниками. Деревья покрыты сиреневым мхом – это последствия магического облучения. Ветви так тесно переплелись, что сюда едва проникают солнечные лучи. Здесь царит вечный полумрак.

Если не знать, что находишься в городе, то, прогулявшись по Дикому лесу, ощущаешь себя в самом сердце дикой природы.

Перед тем как нырнуть в шелестящие дебри, я убедился, что за мной не следят.

Проспект Горячей зимы весьма напоминает проспект Темного света. Такое же обилие пустого пространства, закованное в магасфальт и колдетонные плиты. В самом центре проспекта возвышается одинокий монумент. Идеально ровная колонна с зеркальной поверхностью; на верхушке – громадный красный глаз.

Горячая зима – историческое событие, случившееся многие тысячелетия назад. Кажется, во время Третьей осады Валибура демоны приволокли к мегаполису каких-то невидимых существ. Проклятые невидимки пробрались за городские стены и едва не разуделали Валибур до состояния блина. Оборотней спасло лишь время года.

Тогда трещали лютые морозы, все улицы стенали под толстым слоем снега. На нем-то демоны-невидимки и попались. Горожане увидели неведомо откуда появляющиеся следы на снегу и забили тревогу. Поднялась невероятная паника – во все стороны палили из магарбалетов, рубили «Карателями» пустоту. Но демонов поймать не сумели. Пришлось пойти на крайние меры.

Из Скалы-под-Небом, прочной тюрьмы для героев, на полчаса выпустили преступного мага – Лашпиля Одноглазого. На радостях, что сможет подышать свежим воздухом свободы, могущественный колдун испарил весь снег в мегаполисе. Поднялся горячий пар, а в нем стали различимыми фигуры невидимок.

В общем, всех демонов перебили и окровавленные тела свалили за городские стены. Княжеству Хаоса пришлось уйти ни с чем.

Лашпиль Одноглазый был осужден за неумеренное использование магии. Он совершенно не умел контролировать свое могущество. Говаривали, что колдун однажды попытался воскресить свою любовницу и простеньким заклинанием поднял всех мертвецов в округе. Гильдия коронеров тут же подала в суд. Несчастный горе-любовник сел по статье «Небрежное обращение с некромантией».

В случае с изгнанием демонов Лашпиль тоже отличился. Кроме снега, в городе закипела и испарилась вся вода. Над Валибуром долго висело громадное облако пара. Потому памятную зиму назвали Горячей.

Благодаря своим умениям Одноглазый отправился обратно за решетку. А признательные граждане возвели вот эту стелу с кроваво-красным оком, символом Лашпиля. Зеркала, которыми увешали памятник, символизировали защиту от дурного глаза. Мол, мы очень благодарны за помощь, но будьте добры – не переусердствуйте.

Я помахал рукой своему отражению на стенке колонны. Мне подбадривающе улыбнулись и помахали в ответ.

За мной никто не следил. Широкое пространство проспекта поблескивало дождевыми лужами, звенело пустотой. Никого. Это радовало.

Я углубился в лес.

Идти оказалось до невозможности трудно. Приходилось перебираться через коряги, продираться сквозь заросли кустарника. Ноги увязали в сырой палой листве. Кроме того, я не был в Диком лесу уже многие годы и успел забыть дорогу.

Никаких тропинок или намека на тротуар. Кое-где поблескивали темные лужицы болота. Поквакивали сонные лягушки. Надтреснутым голосом орало какое-то животное. В шелестящих кронах пересвистывались невидимые птицы.

Пахло здесь отменно. Меня даже потянуло на стихосложение:

Тьфу ты, что за глупые стихи получаются!

Из груды желтых листьев выбрался облезлый медведь и недобро посмотрел на меня. Я выдвинул клыки и демонстративно поиграл рукоятью «Карателя».

В животе хищника отчетливо заурчало. Но мишка не принадлежал к числу сумасшедших. Даже дикие вепри, не отличающиеся особой сообразительностью, старались никогда не нападать на оборотней.

Косолапый обиженно рыкнул и, повернувшись ко мне коричневым задом, с достоинством удалился в чащу.

– Извини, дружок. Попробуй лучше кормиться демонами…

Я очень надеялся, что рогатые редко забредают в лесную глушь. Мне очень не хотелось встречаться с противниками до того, как ознакомлюсь с их планами.

Полчаса блужданий увенчались успехом.

За толстым стволом поваленного баобаба открылась маленькая поляна. Выжженная земля до сих пор не родила ни травы, ни кустарника. Грунт покрывали седые горки окаменелого пепла. На ветке расщепленной осины таращился пустыми глазницами рогатый череп. Здесь демоны потерпели сокрушительное поражение от маленькой армии оборотней.

В дальнем уголке полянки покачивал листочками карликовый дубок. За долгие годы моего отсутствия дерево успело вымахать на полутораметровую высоту. Настоящий старожил – большинство гномьих дубков не превышают и метровой отметки.

На шершавом стволе неровными буквами было нацарапано: «44241 год от П.В.С.[4]. Здесь был наш отряд. Смерть демонам! Хват-сержант Ю. Гикк».

Я некоторое время молча постоял у дубка. В голове кружились кровавые воспоминания. Страшная битва, сотни смертоносных заклинаний, звон разгоряченных клинков…

Отдал деревцу честь и занялся поисками.

Честно говоря, я не имел понятия, что здесь искать. Предсмертная записка Люэна указывала на это место. Но что он тут оставил? Может, имел в виду только то, что помнит о нашей победе и гордится ею? Тогда мой фитильмобиль только даром выжрал треть брикета чесночного спрэда.

И все же поиски принесли плоды.

У самой земли, в расщелине между корнями дубка, нашелся кожаный сверток. Бережно обтянутый бечевой, украшенный маслянистыми пятнами. Кажется, тряпка, которой Длинный оттирал свой ужравшийся крови «Каратель» после битвы с приспешниками Княжества.

Я сел, прислонился спиной к стволу деревца. Развязал хитроумно запутанный узел, развернул тряпицу.

Внутри обнаружился диковинный блокнот, зажатый между двумя дощечками. Зашелестели вклеенные страницы. Ба, дневник Мак-Паско. Невероятное везение!

Запись номер один:

«Сегодня я занялся своим первым делом. Старуха хорошо заплатила за то, чтобы изгнать из подъезда наркоманов. Неприятная бабка, но стала очень любезной, когда я принес ей конфискованный у бандитов усладиум. Сказала, что тут же займется лечением радикулита…»

Итак, в своем дебютном расследовании Длинный помогал знакомой мне старушке. А она так нелестно о нем выражалась! Неблагодарная.

Я перелистал несколько страниц, бегло пробегая глазами по заглавиям. Каждый листик рассказывал об очередной работе Люэна. Длинный скрупулезно описывал все детали каждого дела. Количество заработанных денег, детальная характеристика клиентов (в силу своего педантизма Мак-Паско следил даже за своими нанимателями) и пойманных преступников. В общем, мало интересного.

Мое внимание привлекли последние листы.

Запись номер триста четырнадцать:

«До сих пор не могу забыть ее смерти. Какая нелепая судьба. Почему тысячи оборотней счастливо живут со своими половинками, а я не сумел? Почему она умерла (водянистые пятна, предположительно от слез)…

Сегодня купил себе три бутылки амброзиума. Когда пьешь – на какое-то время забываешь о неприятностях. Мечтал о ней. Она была как живая. Пришла в мой сон и растворилась в утреннем мареве…

Сегодня снова купил амброзиума. Впервые отказал клиенту. Он не понял. Я вышвырнул его в окно. Опять нажрусь и увижу ее…»

Бедняга Люэн. Потерял любимую и не смог этого терпеть. Теперь я понимал его состояние.

Запись номер четыреста два. Написано довольно небрежно и коряво.

«Руки дрожат, глаза постоянно слезятся. В самом расцвете лет я напоминаю расшатанный стул. С трудом дошел до леса, чтобы вклеить эту записку.

Надо прекращать с алкоголем. Теперь даже бедняки пользуются моими услугами реже и не хотят платить. Я объясняю, что небольшая доплата к гонорару позволит мне не умереть голодной смертью. Клиенты недовольны и обзывают меня алкоголиком.

Нет! Я не алкоголик. Разве это грех – выпивать каких-то две-три бутылочки в день?..»

Запись номер четыреста тринадцать:

«Я таки выпивоха. Мне давно не попадалось и самое мелкое дело. Пришлось продать некоторую мебель…»

Номер четыреста пятнадцать:

«Продал последний орден «За героизм». Купил амброзиума и долго думал. Хочу обратиться к Ходже. Он, конечно, бабник и подлец, но может вылечить меня от пагубной привычки. Наследи рассказывал, что принадлежит к церкви Трезвого спасения. У них там одни зануды и трезвенники. Но зато умеют влиять на психику и кодировать от алкогольной зависимости…

Да зачем мне этот Ходжа? Проклятый самовлюбленный дурак. Не пропускает ни одной юбки. Позвонил ему, а он сказал, что сейчас очень занят и сможет приехать только на следующий день! Подонок! Завтра у меня не будет денег на амброзиум. Я умру без амброзиума!

Он сказал, что занимается расследованием. Но кто-то смеялся рядом. Женским голосом! Ходжа – обманщик. Будь он проклят…»

Я с трудом проглотил эту горькую пилюлю. Действительно, Люэн звонил мне несколько месяцев назад. Говорил, что хочет встретиться и занять несколько валлов до следующего гонорара. Мне не хотелось ехать к нему, тем более что мою спальню оккупировала одна молодая особа. Очень темпераментная!.. Со временем я забыл о звонке Длинного, так его и не навестив.

– Прости меня, Паско…

В горле запершило. Я откашлялся, потер глаза и снова принялся за чтение.

Предпоследняя запись оказалась замаранной красными чернилами. Сверху Люэн приписал: «Хоть и леди Ж, но дело невыполнимое – окупилось следующим».

Наверняка ничего важного. Что мне до каких-то там «леди Ж»? Страшно представить, какое имечко может таиться за такой буквой…

Запись номер четыреста восемьдесят:

«Мои молитвы услышаны! Сегодня ко мне приходила очень знатная дама – Зарилия харр Зубарева. Долго бродила по комнате, пинала пустые бутылки. Сказала, что жилища грязнее в жизни не видала. Спросила, долго ли пью и могу ли стать хранителем тела важной персоны.

Я подумал, что она имеет в виду себя. Ответил, что давно не интересуюсь женщинами. Если хочет – могу охранять ее тело. Но не более.

Кажется, ответ ее удовлетворил. Она заплатила мне аванс в размере десяти валлов и сказала, что придет завтра, когда просплюсь и приведу себя в порядок.

Глупая баба. Я всегда в форме. Подумаешь, зарос бородой, и руки дрожат! Мастерство не пропьешь…

Очень знакомое у нее лицо… Где-то я видел эту дамочку. Причем недавно…

Купил себе четыре бутылки амброзиума. Побрился. Завтра встречу клиентку во всеоружии. Даже нацеплю папин галстук, как подобает настоящему джентльмену…»

На этом дневник обрывался. У меня имелось предположение, что страницы, описывающие расследование для Зарилии, находились в мусорной корзине Длинного. К сожалению, записи теперь мне недоступны.

Итак, госпожа администратор Брокколи действительно наняла Мак-Паско на работу. Предположительно, для тех же целей, что и меня.

Но при этом в мои обязанности не входили поиски княжеских шпионов в Валибуре. Или Длинный тоже ими не занимался? Значит, демоны прознали о задании Люэна и решили его убрать еще до приезда посла.

Я бережно завернул дневник в тряпицу и засунул его обратно под корни. Постоял над дубком, почтительно склонив голову.

– Честь тебе и слава, бесстрашный Мак-Паско! Прими достойно свою участь на Страшном судилище!

Церемониальная похоронная фраза прозвучала здесь довольно глупо. Ее провозглашают над урной с прахом погибшего, а не в лесной глуши у древнего гномьего растения. Но мне стало немножко легче.

Дикий лес провожал меня печальными руладами птиц. Прощально колыхались поскрипывающие стволы, шумела листва.

По дороге домой я заехал в магимаркет и приобрел мозгомпьютер последней модели. Отвалил за него целых четыреста валлов – за такую цену можно выторговать подержанный фитильцикл или даже старенький фитильмобиль. Но покупка того стоила. Мощная колдовская машинка-думатель могла пригодиться в тяжелой работе частного детектива.

– Засунь мне руку в штаны!

Именно эту фразу я расслышал через закрытую дверь своего кабинета.

– Засунь в штаны, тебе говорят!

– Нет…

– Ну, посмотри хотя бы!

Я ворвался внутрь и застал такую же картину, как и в момент своего отбытия.

Посол Астурского графства яростно ерзал в кресле для посетителей и пытался добраться до леприкона. Дворецкий казался очень смущенным – густо-густо посинел и сжался на диване у стены.

Портрет моей мамаши осуждающе смотрел на Лумиля. Мне показалось, что она готова погрозить леприкону пальчиком.

– Засунь мне руку в штаны! Последний раз приказываю! Я уполномоченное лицо!..

– Что здесь происходит?! – рявкнул я, хватаясь за кресло для посетителей и разворачивая графа лицом к себе. – Ты совершенно рехнулся, проклятый демон? По «уполномоченному лицу» опять захотел? Моих работников к мерзостям принуждаешь?

– Хорошо, что вы пришли, – пискнул Лумиль, пятясь к двери. – Он мне тут такое предлагал…

– Что с нашим дремлющим? – я указал на Бримуля.

– По-прежнему без сознания, н-да.

Жаль, так хотелось его допросить.

– Можешь быть свободен.

Дворецкий исчез в коридоре. Дверь захлопнулась, скрипнув противовесами.

– Жду объяснений. – Я уселся в любимое кресло и бросил на стол обнаженный «Каратель». – Что за извращения в моем доме? Кажется, кто-то не понимает сложности своего положения…

– Отлично понимаю, – вздохнул Баглентайт дра’Амор. – Потому и попросил этого любезного…

– Дать тебе по роже еще разок! – ядовито закончил я, резко наклоняясь через стол. – И хорошенько пнуть в окрестности копчика.

Посол испуганно вжал голову в плечи. Но все же сумел оправиться и сказал:

– Раньше вы обращались ко мне с почтением. Почему же сейчас фамильярно обращаетесь на «ты»?

– Раньше от тебя не разило глубоким цветом моря! Это же надо иметь бесстыдство…

– О, вы неправильно все поняли, – попытался улыбнуться граф. Разбитые губы изобразили какое-то подобие кривой ухмылки. – Я не приставал к вашему замечательному дворецкому. В секретном кармане штанов у меня находится виза от администрации вашего города. Она подтвердит, что я – не шпион и не имею никакого отношения к Княжеству Хаоса.

– В самом деле?

Мне очень не хотелось рыться в указанном дра’Амором месте. Но имелась острая необходимость. Как-никак, а меня наняли для охраны представителя Астурского графства.

Действительно. В небольшом карманчике под поясом нашелся тщательно запечатанный конверт. От него разило маскировочной магией. Найти такое письмо мог только тот, кому позволит граф. Даже таможенные маги, имея возможность увидеть послание, не могли его вскрывать – магия принадлежала кому-то из колдунов мэрии.

«Предъявитель сего документа, именуемый светлейшим графом Баглентайтом дра’Амором, – на древнебюрократическом языке мэрии гласил документ, – является уполномоченным представителем графства Астурского. Каждому сотруднику мэрии, Управления полиции, Главного управления по использованию колдовства и иррациональных сил, таможни и Секретной службы надлежит предоставить любую посильную помощь при малейшем требовании господина графа. Запрещается: препятствовать Баглентайту дра’Амору в исполнении его служебных обязанностей, неповиноваться приказам сиятельного графа, называть его замаскированным демоном в общественных местах!»… И прочая ахинея в подобном духе.

Под документом стояла размашистая подпись самого Дамнтудэса. Колдовской печати мэрии я не обнаружил. Впрочем, ее могли и не ставить на бумаги такого рода. Подпись же выглядела вполне настоящей.

– Убедились? – скривившись, поинтересовался посол.

– Тут даже упоминается о том, что вы – демон.

– Потому что, – язвительный тон графа превратился в особо язвительный, – предполагался вариант, в котором меня раскроют недоумки вроде вас. Господин Мэр оказался весьма прозорливым.

Я стерпел нелестное упоминание о своей персоне. Но признал, что Дамнтудэс всегда зрел в корень и предугадывал события.

– А почему вы не приняли облик демона из Тринадцати валибурских кругов?

– Вы когда-нибудь слышали о жителе преисподней, который плавал бы по морям?

– Да. Григус Пегий – известнейший мореплаватель Большого Мира.

– Это исключение. Ни один демон в трезвом уме не согласится плыть через Бей-Буян.

– Чувствую, вы тоже не сильно стремились в плавание, – принюхался я.

От графа несло дорогим амброзиумом.

– Ненавижу воду! – признался господин дра’Амор. Он демонстративно посмотрел на связанные руки и слегка поерзал в кресле.

Пришлось его отвязать.

Спустя полчаса мы болтали о погоде в Валибуре, о расценках на чесночный спрэд, о жизни Астурского графства. Я не был дураком и потому приказал Лумилю доставить нам несколько бутылочек лучшего вина.

Посол хорошенько надрался, аргументируя возлияние необходимостью ликвидировать последствия стресса.

– А вы почему не пьете? – спросил Баглентайт. – Налейте и себе.

– Благодарствую, но совершенно не употребляю спиртного.

– Что?! – граф казался весьма озадаченным. Даже глазищи вытаращил. – Когда это вы успели подлечиться?

– После армии, – улыбнулся я. – Когда закончилась война, всех солдат в обязательном порядке обучили трезвости.

– У меня есть информация, что вы – законченный алкоголик, – прищурившись, сказал господин дра’Амор. – Вы меня обманываете! Сейчас пойдете в свою комнату и наклюкаетесь до демонской матери.

– Не пойду. Можете считать меня законченным трезвенником. И язвенником заодно, если охота. Раньше вас должен был охранять мой друг – Люэн Мак-Паско. Большой, доложу вам, адепт винных паров и крепких напитков. Но его, к огромному сожалению, убили.

– Невероятно, – пробормотал посол, уткнувшись носом в стакан. – Когда прикончили моего настоящего охранника?

Он казался очень подавленным. Можно подумать, Баглентайт и Длинный происходили из одного села и часто играли в одной песочнице. Откуда такое сожаление?

– Предположительно, за несколько часов до вашего прибытия. Вы знали детектива Мак-Паско? Что вам известно о гибели сыщика?

– Ровным счетом ничего. Я впервые приехал в ваш замечательный город, даже не разглядел всего как следует. И ни с кем не познакомился, тем более с детективом…

Граф быстро пришел в себя. Видимо, он вспомнил «дружеский» прием на Привокзальной площади и насупился. Меня опять стеганули укоризненным взглядом.

Я поправил воротник рубашки и прихлебнул из стакана холодного кваса.

Баглентайт проследил за моими движениями. Уставился на запотевшую бутылку с этикеткой «Квас «Хлебни за нас!», валибурский особенный».

– Выпейте со мной, – вдруг сказал он тоном, не терпящим отказов.

– Повторяю: не пью!

– И все-таки выпейте! Вы же читали приказ благороднейшего Дамнтудэса. Каждый подчиненный мэрии в обязательном порядке должен повиноваться моим приказам! Пейте!

– Я не должностное лицо, – мне удалось соорудить торжествующую ухмылку. – И не принадлежу ни к одной из указанных в цидулке структур. Тем более подлинность подписи Мэра еще необходимо подтвердить. Так что, извольте, – пейте в одиночестве. А мы тут кваском побалуемся.

На вытянутом лице графа дра’Амора читалось множество желаний. Не то он собирался схватить меня и насильно споить, не то грохнуть кулаком по столу и просто врезать мне в челюсть.

Довольно странная личность для посольской миссии. Специалисты, занимающиеся дипломатическими отношениями, обычно невозмутимы; ни одна лицевая мышца не дрогнет. А этот прямо-таки горит от переизбытка чувств.

– Вы знаете об опасности, подстерегающей вас в этом городе? – чтобы перевести разговор с алкоголя на что-нибудь иное, поинтересовался я.

– Да, – коротко ответил посол. Он в очередной раз подхватил свой бокал тремя пальцами и мигом ополовинил его.

– И кто же, по-вашему, может организовать покушение на вашу персону?

– Мало ли… – граф вздохнул, глаза рассеянно блуждали. – Княжеству Хаоса не очень нравится идея объединения военных сил графства Астурского и вашего городка.

– Городка? – едва не рассмеялся я. – Вот поедем завтра на экскурсию – покажу вам нашу «провинцию». Полагаю, она окажется слегка побольше вашего графства.

Посол промолчал. Он уставился на картину с парусником и погрузился в мысли. Время от времени прищуривался, словно что-то подсчитывая в уме. В такие моменты граф поднимал бокал, осушал его и требовал еще.

– Не хотите ли рассказать о ваших отношениях с госпожой харр Зубаревой?

– А кто это? – удивился Баглентайт. – Ах да… Та молодая особа… В последние полгода мы переписывались. Кажется, она – один из главных организаторов Конвента Создателей. Больше ничего не могу сказать. Но, судя по хап-фотографиям – та еще штучка. Обязательно заедем к ней в гости после Конвента. Мне необходимо более тесное… гм… общение.

Хэх, а граф оказался более болтливым, чем я мог предположить. Сомнения в том, что он совершенно не отвечает должности, укрепились. У меня даже появилась интересная мысль. А что, если существо с разбитым носом на самом деле – пустышка? Подставная особа, которую публично суют демонам в пасть! Настоящий же дра’Амор тихонько приехал себе в полной секретности и готовится к Конвенту. Я же сижу с напыщенной «куклой» и радуюсь, что она не поднимает скандал насчет поврежденной физии. Это объясняет странный выбор детективов с конца списка. Такими не жалко пожертвовать.

Не иначе, подобную авантюру задумал кто-нибудь из мэрии. Запомним на будущее!

– В мои обязанности входят поиски пропавшей у вас статуэтки, – напомнил я скорее себе, чем графу. – Можете…

– Ах! – вскричал посол. – Как мы могли забыть о ней?! Такая реликвия! И пропала…

Учитывая количество поглощенного графом спиртного, у меня создалось впечатление, что он успешно пропил свой раритет. Просто оставил его вместо расчета в ресторане парома. Затем постеснялся признаться и навешал Зарилии эльфийской лапши на ушки. Украли, трагедия, все дела…

– Когда вы обнаружили пропажу?

– Сразу после прогулки по острову Солнц. Вернулся в каюту, а мой багаж распотрошен. Деньги и драгоценности я всегда ношу с собой, на пароме оставил только белье и полотенца. Их не взяли. Пропала только статуэтка Аркшона, один из в