Читать онлайн Сестры Гримм 2. Необычные подозреваемые бесплатно

ORIGINAL ENGLISH TITLE:

The Sisters Grimm #2: The Unusual Suspects Michael Buckley

First published in the English language in 2005, by Amulet, an imprint of Harry N. Abrams, Incorporated, New York

Text copyright © 2005, 2017 Michael Buckley

Illustrations copyright © 2005 Peter Ferguson © 2019, «Карьера Пресс», перевод All rights reserved in all countries by Harry N. Abrams, Inc.

* * *

Из оружия у нее была только лопата. Сабрина ощупью пробиралась вперед, хваталась за холодные каменные стены, вкладывала в каждый шаг все оставшиеся силы. Она спотыкалась о торчащие из земли камни, задевала ногой брошенные лопаты, кирки, ведра, и металлический звон будил эхо в каменных стенах. Кто бы ни был там, впереди, он знал о ее приближении. Но повернуть назад она не могла: ведь где-то там, в переплетении подземных ходов были ее родные, которым больше никто не поможет. Только бы они были живы! Туннель резко ушел вбок, и за поворотом замерцал далекий огонек. Сабрина ускорила шаг, стены туннеля расступились, и девочка оказалась в огромной подземной полости, высеченной в скальном основании, на котором покоился Феррипорт-Лэндинг. В тусклом свете факелов по стенам плясали черные тени. Но внутри никого не было, лишь валялись на полу мятые ведра да позабытые лопаты. Опять тупик! Но не успела Сабрина развернуться, чтобы уйти обратно по своим следам, кто-то невидимый сильно толкнул ее в спину. Сабрина упала вперед плечом. Рука полыхнула болью – похоже, она была сломана. Девочка застонала, но ее голос утонул в странном пощелкивании и шипении.

Сабрина заставила себя встать, здоровой рукой подхватила лопату и грозно взмахнула ею перед собой.

– Я пришла за своей семьей! – закричала она в темноту, что плескалась за факелами. Стены пещеры ответили ей эхом.

Из темноты послышался холодный презрительный смешок. Длинная тонкая нога выстрелила из тени, на сантиметр разминулась с головой Сабрины и ударила в стену за девочкой. Камень рассыпался в пыль. Сабрина стремительно развернулась и яростно всадила в мохнатую ногу острую кромку лопаты. Чудовище пронзительно закричало.

– Меня так легко не убить, – пригрозила Сабрина, надеясь лишь, что чудовищу ее голос покажется не таким писклявым, каким он казался ей самой.

– Убить? Ты что, до сих пор не поняла? – ответил голос из темноты. – У нас праздник, а ты на нем – почетный гость.

1

– НУ СКОЛЬКО МОЖНО ЖДАТЬ! – ПРОВОРЧАЛА – Сабрина, в который раз растирая затекшую ногу. Последние три ночи Сабрина и ее семилетняя сестренка Дафна просидели скорчившись за пирамидой Настоящих Писающихся Кукол в ожидании злоумышленников, задумавших ограбить магазин игрушек Джепетто. Девочка устала, проголодалась, а кроме того, ожидание изрядно ей надоело. Больше всего на свете ей хотелось домой, в постель, но, увы, сейчас подушкой ей служила коробка с настольной игрой.

– Тише! Разбудишь! – сказала Дафна, указав на огроменного немецкого дога. Элвис сладко спал возле витрины с йо-йо. Сабрина от души ему позавидовала.

– Не шумите, девочки, – прошептала бабушка Рельда из-за груды прыгучих резиновых мячиков. – Негодяи могут явиться сюда в любую секунду!

В обычном городе полиция, конечно, ни за что не позволила бы двум девочкам и их собаке расследовать кражу, однако городок Феррипорт-Лэндинг обычным назвать было нельзя. Добрая половина его обитателей принадлежала к тайному сообществу вековечников – персонажей волшебных сказок. Более двухсот лет назад вековечники со всего мира съехались в Соединенные Штаты и обосновались в маленьком городке, укрылись магической завесой и стали жить и работать бок о бок с людьми. Огры разносили почту, ведьмы держали круглосуточные кафе, а всем известный Прекрасный Принц занимал пост мэра города. Несказочные обитатели города тоже вели самую обыденную жизнь – все, за исключением семейства Гримм.

Сабрина охотно оставалась бы в счастливом неведении, если бы только судьба ее семьи не была прочно связана с вековечниками. Прапрапрапрапрадед Сабрины Вильгельм Гримм и его брат Якоб помогли сказочным героям обосноваться в Феррипорт-Лэндинге. Кто-то скажет, что жить бок о бок с настоящими феями и принцессами ужасно интересно, но Сабрине частенько казалось, что она угодила в страшный сон и никак не может проснуться. Почти все вековечники считали Гриммов своими врагами. Всему виной было заклятие, с помощью которого Вильгельм и ведьма по имени Баба-яга заперли сказочных персонажей в границах города. Заклятье положило конец войне вековечников с людьми, но для самих сказочных героев обернулось невидимой клеткой. До тех пор покуда все Гриммы не уедут из города или не умрут, вековечники не могли ступить за пределы Феррипорт-Лэндинга, и потому охотно избавились бы от Гриммов любым способом.

И все же, несмотря на нависшие над семьей тучи, бабушка Рельда сумела обзавестись верными друзьями среди вековечников. К их числу относился толстяк-шериф Эрнест Беконнори, он же – один из трех поросят (которые давно уже выросли). Шериф частенько стучался к Гриммам и просил о помощи в сложных делах, ну а бабушка обожала загадки.

Итак, не чувствуя уже затекших ног, Сабрина сидела в засаде и поджидала грабителей, которые непременно должны были явиться в магазин игрушек. У нее имелось множество куда более интересных и важных дел – например, разыскивать родителей, но вместо этого приходилось сидеть в засаде за коробками с «волшебными экранами» и банками с жидким серпантином. Было скучно. Впрочем, Сабрина знала, как убить время. Она достала из кармана фонарик, щелкнула выключателем и посветила на книгу, лежавшую у ног. Подобрав книгу, девочка погрузилась в чтение. Это была «Книга джунглей» – что, если в ней отыщется какая-то подсказка, которая поможет найти маму с папой? Но не успела Сабрина одолеть первый абзац, как вмешалась Дафна.

– Сабрина, – зашептала она, – ты что? Ты нас выдашь! Погаси свет!

Сабрина захлопнула книжку. Спорить с сестрой было бесполезно. Дафна вцеплялась в самое глупое расследование, как собака в говяжью кость, и вслед за бабушкой обожала все, что к нему прилагалось, – блокноты с уликами, засады, бесконечный сбор информации. Если бы только она обратила свою энергию на действительно важные вещи! Если бы так же старательно разыскивала родителей!

В магазине раздался шорох. Сабрина быстро выключила фонарик, выглянула из-за пирамиды кукол и уловила какое-то движение близ витрины с наипопулярнейшей праздничной игрушкой под названием «Тигра щекотать нельзя». Дафна высунулась вслед за сестрой.

– Ты что-нибудь видишь? – тихо спросила она.

– Нет. Но звук идет оттуда, – шепотом ответила Сабрина, указав, откуда доносился шорох. – Буди нашего спящего красавца. Может быть, он что-нибудь учует.

Дафна потрясла Элвиса, и пес с неохотой поднялся на ноги. Совсем недавно ему сняли швы, заработанные при встрече с одним нехорошим человеком, и пес уверенно шел на поправку. И все же прежнее проворство к нему еще не вернулось. Он огляделся с таким видом, словно не понимал, где находится.

– Чувствуешь запах? Пахнет преступниками, да? – тихо спросила Дафна.

Пес понюхал воздух, вытаращил глаза и тихо заскулил. Лучший нюхач всей долины Гудзона что-то почуял.

– Взять их! – крикнула Дафна, и Элвис стрелой сорвался с места.

Увы, Сабрина не заметила, что поводок Элвиса успел обмотаться вокруг ее ног. Страшно взвыв, пес бросился вперед и потащил за собой Сабрину. Она ехала за ним по полу, больно ударялась об углы – только летели во все стороны настольные игры да разноцветные мячики. Посыпались вокруг разрозненные кусочки пазлов, зашагали суетливо разноцветные пружинки. Сабрина пыталась дотянуться до поводка, но всякий раз, когда от свободы ее отделяли считаные миллиметры, пес резко сворачивал, и Сабрина катилась кубарем. На пути ей встретилась груда каких-то штук, на ощупь напоминающих клейкие древесные листочки. Листья облепили девочке руки и ноги, а один шлепнулся прямиком на лоб.

– Включите свет! – закричала Дафна.

Вспыхнул свет. Элвис остановился, встал над Сабриной и залаял. Девочка села и оглядела себя. С ног до головы она была покрыта клейкими ловушками для мышей, и в каждой ловушке застряло по крошечному, сантиметров пять высотой человечку. Человечки пытались бежать, но клей держал крепко.

– Отпустите! – кричал один.

– Чего пристали! – вопил другой.

– Лилипуты! Так я и знала! – сказала бабушка Рельда, но тут она увидела Сабрину. Бабушка расхохоталась. Сабрина недовольно нахмурилась. Бабушка попыталась унять смех, но тщетно.

– Ах, liebling! – хохотала она.

– Это же надо до такого додуматься! Психопаты! – гневно завопил какой-то лилипут.

Бабушка с улыбкой склонилась над ним:

– Не беспокойся, немного растительного масла – и все будет в порядке.

– Боюсь, вы арестованы, – заявил шериф Беконнори, выходя из-за вешалки с одеждой для кукол и поддергивая сползающие с пуза брюки. Пухлое розовое лицо шерифа светилось торжеством.

Лилипуты принялись ныть и возмущаться, но шериф неумолимо принялся за работу и стал снимать с Сабрины липкие ловушки.

– У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

– Ай! – сказала Сабрина, когда шериф отлепил у нее со лба последнюю ловушку.

– Я с копами не разговариваю, – заявил очередной лилипут. – Я вообще в суд подам. За незаконный арест!

– Ах, незаконный! – возмутился Беконнори. Увы, в гневе или в порыве иных сильных чувств толстенький шериф не мог удержать магическую маскировку и тотчас терял человеческий облик. Вот и теперь на месте носа у него выскочил сопливый розовый пятачок, на макушке прорезались мохнатые уши, а слова перешли в громкое хрюканье, перемежаемое фырканьем и визгом. Но за миг до того, как Беконнори окончательно превратился в свинью, в безумной пьесе появилось новое действующее лицо: охранник из соседнего магазина.

– Что здесь происходит? – громко, по-хозяйски спросил охранник – рослый детина с военной стрижкой. Впрочем, зрелище свиньи в полицейской форме и дюжины крошечных человечков на картонках с клеем произвело на него такое впечатление, что охранник чуть не хлопнулся в обморок.

– Ох ты господи, мы позабыли, что в некоторых магазинах есть собственная охрана, – сказала себе под нос бабушка Рельда и стала рыться в сумочке, подбираясь при этом все ближе к охраннику.

– Бабушка, не надо, – попросила Сабрина.

– Что поделаешь, детка. Ничего, это не вредно, – успокоила девочку бабушка, сжала кулак и выдула из него облачко розовой пыльцы прямо в лицо охраннику.

Взгляд у детины остекленел. Бабушка доходчиво объяснила охраннику, что ночь прошла как обычно и дежурство было спокойным. Детина покорно кивал.

– Ночь прошла как обычно, – тупо повторил он, не в силах противостоять чарам розовой пыльцы.

Сабрина нахмурилась. Ей не нравилось, когда магию пускали в ход по любому поводу, и особенно – если ее обращали против обычных людей.

– Насчет ловушек это вы здорово придумали, – признал шериф Беконнори, усадив бабушку с внучками в полицейскую машину. Впереди была дорога домой. Бабушка расположилась на переднем сиденье и с удовольствием внимала похвалам. Сабрина с Дафной устроились позади, потеснив Элвиса. Лилипутов заперли в бардачке. Если воришки принимались вопить слишком громко, Беконнори с размаху хлопал по панели под ветровым стеклом и орал:

– А ну заткнитесь!

– Как приятно, что наша помощь пришлась кстати, – отозвалась бабушка. – Джепетто такой приятный джентльмен, и вдруг – ограбление за ограблением. У меня чуть сердце не разорвалось. И ведь нашли время – за две недели до Рождества!

– Ему, бедняге, и так-то будет несладко – очень уж скучает по своему парню, – заметил Беконнори. – Двести лет прошло, а о Пиноккио все ни слуху ни духу. Просто не верится.

– В дневниках Вильгельма сказано, что Пиноккио отказался садиться на корабль, – вспомнила бабушка.

– Да сел он, сел, – вздохнул Беконнори. – Вот только не успело судно выйти из бухты, как он прыгнул за борт и поплыл к берегу. А когда его папаша это обнаружил, корабль был уже слишком далеко от берега. Ну да если бы мне довелось побывать в желудке у акулы, я бы тоже, пожалуй, держался от моря подальше.

– А разве не у кита? – спросила Дафна.

– Нет, кит был не в книге, а в мультфильме, – ответила бабушка и в тысячный раз пустилась в объяснения, к которым Сабрина уже давно привыкла. Почерпнутые из мультфильмов сведения на поверку оказывались ошибкой – теперь Сабрина знала это точно.

– Что ж, одной головной болью у нас меньше, – заметил шериф. – Мэр-то наш режет бюджет направо и налево. А где я ему, спрашивается, возьму людей, чтоб ловить этих мелких прощелыг?

– И проверить, нет ли в соседнем магазине охранника, тоже никак было невозможно, – проворчала Сабрина. – Обязательно надо было пудрить ему мозги.

Бабушка не обратила на ее ворчание никакого внимания.

– Гриммы всегда к вашим услугам, шериф, – заявила она.

– Спасибо, Рельда, я это очень ценю. И с удовольствием бы сообщил мэру о том, кто на самом деле произвел арест. Но если Принс узнает, что мы работали с вами вместе, отпинает меня, что тот футбольный мяч в лавочке Джепетто, – признался Беконнори.

– А мы никому не скажем, – подмигнула бабушка Рельда.

– Как там Канис?

Улыбка на бабушкином лице увяла. Старушка заерзала на сиденье. Подметив произошедшую с ней перемену, девочки навострили уши: что-то скажет бабушка о своем старом друге.

– О, он идет на поправку.

Сабрина не поверила своим ушам. За все то время, что они были знакомы, бабушка не произнесла ни слова лжи. Но ведь мистер Канис вовсе не шел на «поправку». Ему было очень-очень плохо. Всего три недели назад сестры узнали, что бабушкин костлявый и ворчливый друг на самом деле не кто иной, как Серый Волк. Когда Джек – Убийца Великанов украл банку волшебных бобов, Гриммы бросились в бой. В этом бою Волк укусил Джека и попробовал его кровь. Попробовал – и стал другим. Добравшись домой, Канис заперся в спальне и не выходил оттуда. Ночь за ночью слуха девочек достигали его стоны и тяжелое дыхание. Домочадцев будили леденящие душу вопли, а тяжелые удары о стену заставляли их вздрагивать. Нет, мистер Канис отнюдь не шел на поправку.

– Приятно слышать, – недоверчиво протянул Беконнори.

– Требую телефон! У меня есть право на один звонок! – запищали из бардачка. – Нас подставили!

Шериф бухнул кулаком по панели:

– Судье расскажешь!

Полицейский автомобиль свернул на дорожку, которая вела к старомодному двухэтажному домику, выкрашенному в желтый цвет. Стояла ночь, окна домика были черны. Сабрина открыла дверцу автомобиля и выпустила Элвиса; тот грузно вывалился наружу, продемонстрировав пару клейких ловушек, которые так и остались болтаться на его обширном заду. Лицо Сабрины обожгло морозцем. Только бы взрослые поскорей разошлись и не затянули опять свои бесконечные разговоры! Бабушка и впрямь была способна заговорить любого до смерти, но шериф лишь коротко попрощался и откланялся, сообщив, что в участке его дожидается куча важных бумаг.

Проводив взглядом огни его автомобиля, бабушка достала из сумочки огромную связку ключей и принялась отпирать дверь. Замков было больше дюжины. В начале знакомства Сабрина даже заподозрила у бабушки Рельды какую-то манию по части замков и запоров, но за последние три недели успела повидать столько всего невероятного, что теперь понимала: дом и впрямь следует запирать как можно тщательней.

Но вот все замки были открыты, старушка трижды постучала в дверь и громко сообщила:

– Мы пришли!

Скользнул в сторону язычок последнего, волшебного замка, и дверь открылась, приглашая бабушку с внучками войти.

Они угостились печеньем, смазали Элвиса растительным маслом, чтобы отцепить ловушки, а потом бабушка погнала внучек спать:

– Завтра в школу. Вы и так засиделись.

– Вообще-то, – заметила Сабрина, изо всех сил прислушиваясь к себе в попытке уловить какое-нибудь несуществующее недомогание, – я, кажется, заболеваю. Мне нельзя в школу, я заразная.

Бабушка широко улыбнулась:

– Да ведь вы уже три недели пропустили. Еще день, и меня посадят в тюрьму, это как пить дать. Ну, спать, спать!

Сабрина вздохнула. Что толку в школе? Пустая трата времени! А ведь есть масса дел и поважнее.

Под ровное сопение Дафны Сабрина потихоньку выбралась из огромной кровати под балдахином. С потолка свисали модели самолетов – когда-то в этой комнате жил отец. На письменном столе покоилась бейсбольная перчатка. На полке выстроились книги. Сабрина тихо сняла с полки несколько томов, вытащила из-под матраса связку ключей и крадучись вышла из комнаты.

У двери в конце коридора девочка принялась перебирать ключи на связке и наконец выбрала один, длинный и плоский медный ключ, который мягко вошел в замочную скважину. Открыв дверь, Сабрина быстро огляделась, убедилась, что за ней никто не следит, скользнула внутрь и прикрыла за собой дверь.

Комната была абсолютно пуста, если не считать висевшего напротив двери зеркала да лившегося в единственное окно серебристого лунного света. Подойдя к зеркалу, Сабрина вгляделась в свое отражение. В лунных лучах длинные светлые волосы и голубые глаза налились призрачным бледным светом. Сабрина заправила волосы за уши, потерла глаза, а потом сделала нечто совершенно невероятное – шагнула в зеркало и пропала из виду.

По ту сторону зеркала ее ждал исполинский зал, чем-то напоминавший Центральный вокзал в Нью-Йорке. Бескрайние потолочные своды покоились на могучих мраморных колоннах. По стенам шли сотни, нет, тысячи дверей с золотыми табличками над ними: «Говорящие растения», «Гигантские живые шахматы», «Бэйб – синий бык», «Волшебное оружие», удивительные волшебные артефакты и магические существа… Все это хранилось здесь, под защитой семейства Гримм. Бабушка называла свое зеркало самой большой в мире кладовкой. Сабрина называла его Залом Чудес. А еще – последней надеждой.

Девочка огляделась. В нескольких метрах от нее обнаружилось высокое кресло, а в кресле – одинокая фигурка.

– Зеркало! – позвала девочка. – Кажется, я нашла кое-что полезное.

Зеркало обернулось. Это был невысокий лысый человечек, безвылазно обитавший в волшебном зеркале, – тот самый, который сказал когда-то злой королеве, что Белоснежка «всех прекрасней». При виде Сабрины человечек оторвался от журнала с фотографиями знаменитостей на обложке и встал.

– Что я слышу? Ни «здравствуй», ни «как дела», ни «все ли здоровы»? – возмутился человечек.

– Ой, ну извини. Мне надо быстро, а то кто-нибудь еще проснется и поймает меня здесь, а я не хочу.

– Ну еще бы. Ведь тогда тебе придется рассказать, что ты перетаскала у бабушки все ключи по очереди и сделала копии.

Сабрина отмахнулась.

– Смотри, что я нашла! Это «Сказки тысячи и одной ночи» в пересказе Бертона, – сказала она, открыла книгу и сунула ее Зеркалу. Тот даже читать не стал.

– Слушай, красавица, будь у меня тут лампа с джинном, я бы уже давно обзавелся шевелюрою погуще и перенес нас всех на Гавайи. Если бы у твоей бабушки был такой могучий артефакт, она давно бы нашла твоих родителей!

Сабрина нахмурилась. Вечно одно и то же. Она целыми днями изыскивала способ вернуть похищенных родителей, но каждую ночь Зеркало разбивало ее планы в пух и прах.

– Ну ладно, – решительно сказала Сабрина и сунула Зеркалу еще одну книгу, которую держала наготове. – А это тебе как?

Зеркало пробежало взглядом по странице, перевернуло книгу, взглянуло на обложку и вздохнуло.

– С этой штукой шутки плохи, красавица, – сказало оно.

Сабрина сунула ему связку ключей. Хоть бы в ней нашелся подходящий!

Коротышка пожал плечами, развернулся и пошел вглубь зала.

– Первым о Золотой шапке написал Фрэнк Баум. Интереснейшая вещь, между прочим, – некогда принадлежала Злой Ведьме Запада, а теперь хранится в нашей коллекции. Многим, правда, гораздо более интригующим предметом кажется метла Ведьмы, и все-таки Золотая шапка превосходит ее в силе, – рассказывал он. – Знаешь, как она работает?

– Знаю. Нужно надеть ее и прочесть заклинание. Тогда прилетят обезьяны, и я скажу им, куда меня отнести.

– Тебе хорошо, а я потом, значит, месяцами выводи этот отвратительный обезьяний запах, – возмутилось Зеркало. – Знаешь, как они воняют!

Человечек остановился у двери с табличкой «Волшебные головные уборы» и протянул руку за ключом. Сабрина вручила ему всю связку. Человечек принялся за дело. Не прошло и секунды, как он открыл дверь и шагнул внутрь. Сабрина вошла вслед за ним. Комната была битком набита шляпами и шлемами. Человечек принялся за поиски – грохотали передвигаемые туда-сюда шкафы, сыпались на пол цилиндры, котелки и дамские шляпки. Но вот он воскликнул «Ага!» и извлек из груды шляп то, что искал.

На поверку Золотая шапка оказалась не золотой, а желтой. Слева и справа к ней крепились банки с газировкой; трубочка от банок бежала туда, где должен был располагаться рот. Спереди на шапке красовалась крупная зеленая надпись «Команда Изумрудного города». Зеркало отряхнуло шапку от пыли и подало ее Сабрине.

– Это что, та самая шапка? Это с ней, что ли, Злая ведьма Запада вызывала летучих обезьян? – не веря своим глазам, спросила Сабрина.

– Ведьма была заядлая спортсменка, – пояснило Зеркало. – Четыре раза подряд выиграть соревнования фэнтезийной футбольной лиги – это вам не шуточки!

– Не может быть, – сказала Сабрина.

– Может-может. Инструкция там, внутри.

Девочка вгляделась в приклеенный изнутри клочок бумаги и застонала. Узнав, что волшебные сказки – на самом деле никакие не сказки, она почти сразу же выяснила еще одну вещь, а именно: все, что имело хоть какое-то отношение к стране Оз, неизменно оказывалось с приветом. Сабрина надела шапку, и, следуя инструкции, встала на одну ногу и начала читать заклинание.

– Эп-пе, пеп-пе, как-ке…

Зеркало отвернулось и прыснуло в кулак.

– Не смешно! – сказала Сабрина и поменяла ногу. – Хил-ло, хол-ло, хел-ло…

– Эх, мне бы фотоаппарат, – хихикнул коротышка.

– Зиз-зи, заз-зи, зик! – произнесла девочка и встала на обе ноги.

Вдруг слух ее наполнился хлопаньем сотен крыльев. Из воздуха соткалась стая обезьян. Обезьяны зависли над Сабриной, хлопая кожистыми черными крыльями. Тут-то и стало ясно, почему Зеркало так упорно поминало обезьяний запах. Воняли эти звери просто ужасно. Сабрина не осмелилась зажать нос только потому, что боялась обидеть обезьян.

Обезьяна в вязаной шапочке с ярко-голубым помпоном схватила Сабрину за руку и запечатлела на тыльной стороне ладони смачный поцелуй.

– Что прикажешь, хозяйка? – спросила обезьяна странно низким голосом.

– Э-э… господин обезьяна, мне… мне нужно найти своих родителей, – сказала Сабрина, которая никак не могла привыкнуть к говорящим животным.

Обезьяны ликующе завопили и захлопали в ладоши, словно Сабрина угостила их бананами. Они кружили по комнате, сталкивались друг с другом, но в конце концов поплюхались на пол у ее ног. На морде у предводителя было написано смущение.

– Что не так? – спросила Сабрина.

– Мы не можем исполнить твое желание, ибо на нашем пути встала могучая магия, – произнес вожак, и обезьяны исчезли так же стремительно, как и появились.

– Ну почему? – сердито закричала Сабрина, сорвала с головы дурацкую шапку, потрясла ее, но обезьяны так и не вернулись. Опять не удалось! Сколько можно! Сколько еще неудач ждет ее впереди? Так нечестно!

Сабрина вернула Золотую шапку Зеркалу. Человечек ответил девочке грустной понимающей улыбкой, положил шапку на полку, запер дверь и вернул Сабрине ключи.

– Мы все равно будем пытаться, – пообещал он.

Вздохнув, Сабрина побрела к выходу и шагнула наружу. Оказавшись в привычной комнате, она обернулась и посмотрела на свое печальное отражение.

– Зеркало, – тихо позвала девочка.

За стеклом заклубился голубой туман. Проступило лицо, но уже не маленькое и печальное, а мясистое, скуластое, зловещее.

– Что надо сказать? – спросило лицо.

– Зеркало, зеркало в серебряной раме, покажи мне, пожалуйста, папу и маму, – попросила девочка.

Лицо растаяло, и за стеклом проступили родители Сабрины. Генри и Вероника лежали в темной комнате, лежали неподвижно, скованные сном, как и вчера, и позавчера, и много дней назад. Они не шевелились и не ворочались с боку на бок. Больше всего они походили на фарфоровых кукол, хрупких и беззащитных перед подступавшей со всех сторон темнотой.

– Это Рождество мы встретим вместе, чего бы мне это ни стоило. Я придумаю, как вернуть вас домой, – пообещала Сабрина и протянула руку, словно желая коснуться родителей. Кончики пальцев погрузились в волшебную зеркальную пленку, и изображение родителей пошло волнами, словно пруд, в который бросили камень. Картинка начала таять. Сабрина стояла и смотрела, пока она не исчезла совсем.

– Завтра ночью в тот же час? – спросило, снова выныривая, Зеркало.

– Да. До завтра, – сказала Сабрина, вытирая ладонью слезы.

Девочка на цыпочках прокралась по коридору, но, уже достигнув двери своей спальни, услышала исполненный боли стон. Стонали в спальне мистера Каниса. Старику опять было плохо. Сабрина замерла, вслушиваясь в его дыхание, не столько сочувствуя его страданиям, сколько боясь, что дверь в любой миг разлетится в щепки и Серый Волк вонзит когти в добычу. Вдруг мистер Канис совсем потеряет власть над заключенным внутри его чудовищем? Вдруг у старика не хватит сил, чтобы его сдерживать? И что тогда?

– А ну, в постель! – рыкнули из-за двери. – Или ты там хочешь дунуть, плюнуть и выбить дверь?

Испуганная этим рыком – ибо мистера Каниса в нем было столько же, сколько и Волка, – Сабрина молниеносно юркнула к себе в спальню и крепко-накрепко заперла дверь.

2

БОЛЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ САБРИНА ГОРДИЛАСЬ тремя вещами: во-первых, она могла поколотить и победить в армрестлинге любого приютского мальчишку (включая двух весьма смущенных этим открытием уборщиков), во-вторых, она не боялась высоты, а в-третьих, никогда не была трусихой. Но если поутру, открыв глаза, вы первым делом видите сидящего у вас на носу огромного мохнатого паука, тут уж и не захочешь, а взвизгнешь. Вот Сабрина и взвизгнула.

Ее визг разбудил Дафну. При виде паука сестренка тоже завизжала, перепугав Сабрину еще больше, – в итоге Сабрина завизжала еще громче, Дафна постаралась не отставать, и пробуждение превратилось в один большой концерт, растянувшийся на добрых пять минут. В комнату вбежали бабушка Рельда с Элвисом. На лице у бабушки красовалась ярко-зеленая косметическая маска, сулящая неземную свежесть кожи. К маске прилагался смертоносный, остро отточенный меч, которым бабушка потрясала с воинственным боевым кличем. При виде этой картины визг стал еще громче. Окинув взглядом комнату и не найдя врага, старушка спросила:

– Господи боже мой, lieblings, что случилось?

– Вот! – хором закричали Сабрина с Дафной, тыча пальцем в черного тарантула размером с печеную картофелину. Перебирая длинными мохнатыми ногами и пощелкивая страшными жвалами, тарантул спрыгнул с кровати и повис на оконной занавеске.

– Да ведь это же просто паук, – с этими словами бабушка Рельда шагнула вперед и голыми руками отцепила чудовище от занавески. Дафна пискнула и юркнула под одеяло.

– Ничего себе паук! – воскликнула Сабрина. – Да на нем верхом можно ездить!

– Должно быть, он из Южной Америки, – заметила бабушка и погладила паука, как котенка. – Далеко же ты забрался, дружок. Каким ветром тебя принесло?

– Ты еще спрашиваешь! – воскликнула Сабрина.

– Ну будет вам, – успокаивающе произнесла старушка. – Он не кусается.

– Ты его выбросила? – донесся из-под одеяла приглушенный голос Дафны. – Или раздавила?

– Он мне за это заплатит! – пообещала Сабрина.

– Милая, Пак – просто мальчишка. Это же шутка – братья всегда так шутят над сестрами.

– Он нам не брат! – закричала Сабрина, спрыгнула с кровати и широким шагом пошла к двери. Она была по горло сыта Паковыми шутками, и, раз бабушка не желает наводить порядок, Сабрина сделает это сама.

– Куда ты? – спросила бабушка Рельда.

– Хочу познакомить Паков нос с моим кулаком! – ответила девочка, прошагала мимо старушки и вышла в коридор.

– Я боюсь паука! Не уходи без меня! – завопила Дафна.

И Пак, и мистер Канис были вековечниками, но мистеру Канису, при всех его странностях, до Пака было далеко. Предводитель фейри, существо четырех тысяч лет от роду, Пак выбрал себе облик одиннадцатилетнего мальчишки. Грубиян, надоеда, зазнайка в вонючих носках, он безжалостно изводил Сабрину: пристраивал над дверью ведро с краской, натирал красным перцем зубную щетку, подбрасывал в карманы червяков, а в туфли как-то раз налил такую дрянь, что Сабрину всякий раз передергивало при одном воспоминании об этом случае. Не брезговал Пак и волшебством. Он умел превращаться в любое животное и вдобавок освоил облик кое-каких неживых предметов. Сколько раз Сабрина садилась мимо стула, который в последний момент отпрыгивал назад! И за что только бабушка Рельда так любит Пака, гадала девочка, особенно если вспомнить все его фокусы. Сколько было понаписано о его проделках – и у Шекспира, и у Киплинга, и мало ли еще где, – а бабушка любила этого мальчишку как родного внука. Она даже взяла его в свой дом! Что ж, решила Сабрина, теперь он пожалеет о том, что принял это приглашение.

Девочка решительно прошагала по коридору и забарабанила в дверь Паковой спальни.

– А ну, выходи! – закричала она.

Ответа не было. Сабрина постучала еще раз, да еще и ногой поддала для ясности. За дверью было тихо. Прищурившись, Сабрина поглядела на знак «Вход запрещен», которым была украшена дверь. Личная территория – она, конечно, личная, но, раз Пак не желает выходить, значит, Сабрина войдет сама, и пусть он пеняет на себя.

Сабрина распахнула дверь, шагнула через порог… и онемела от изумления. Комната Пака походила на что угодно, но только не на комнату. Деревья, трава, мощеная дорожка, водопад над озерцом… Вместо потолка – самое настоящее небо, с облаками и воздушными змеями. В центре поляны раскинулся ринг, в углу сидел и ждал нового раунда кенгуру в боксерских перчатках и шортах. Над головой у Сабрины пронесся вагончик «американских горок». У края дорожки стояла тележка с мороженым. А посреди всего этого великолепия высился трон, на котором восседал Пак в дурацкой золотой короне. Пак лопал мороженое. Из вафельного рожка торчала добрая дюжина шариков разного цвета и вкуса, мороженое таяло и капало с пальцев.

Сабрина и знать не знала, что три поросенка ухитрились пристроить к дому такую невероятную комнату! И все это – молотком, гвоздями да магией.

Разглядывая удивительную комнату, Сабрина не заметила, как наступила на металлическую пластину. Под ее весом пластина покачнулась и подтолкнула яйцо. Яйцо скатилось по узкому желобу, упало на ржавый гвоздь и разбилось, вылив содержимое в сковороду. Сковорода накренилась и чиркнула боком о спичку; от спички вспыхнула газовая горелка. Горячий воздух, поднимающийся над шипящей яичницей, наполнил воздушный шарик, тот пополз вверх и потянул за веревочку, другой конец которой крепился к небольшому рычагу. Дернувшись, рычаг опрокинул бутыль, и струя воды хлынула в стакан, закрепленный на торчащем вверх краю доски, перекинутой через бревно. Под весом наполнившегося стакана край доски стал опускаться и по пути отцепил веревку, на которой висел тяжелый мешок с песком. Мешок плюхнулся на ярко-красную кнопку. Больше ничего не произошло.

– Ну и зачем это все? – спросила Сабрина.

Ее слова заглушило громкое жужжание. Не успела Сабрина опомниться, как металлическая пластина выскочила из земли и подбросила девочку – вверх, вверх, вверх, и только ветер свистит в ушах, а потом вниз, вниз, вниз, где поджидало деревянное корыто с какой-то дрянью. В эту-то дрянь и плюхнулась с громким плеском Сабрина.

– Ай-ай-ай, ты что, стучаться не умеешь? – попенял Пак, когда Сабрина вынырнула на поверхность.

– Что это за гадость? – воскликнула Сабрина, безуспешно стряхивая с себя что-то тягучее и белое с темными комьями. Воняла эта смесь так, что девочку чуть не стошнило.

– Клей с пахтой, а что? – как ни в чем не бывало ответил мальчишка. – Ну и соленые огурчики для запаха. Здорово воняет. Специально для непрошеных гостей. Написано же – «Вход запрещен». Ты что, читать не умеешь?

– Ну, я тебе покажу! – выкрикнула Сабрина, с трудом выбираясь из корыта. В конце концов ей удалось встать на ноги. Девочка стерла с лица жидкую гадость – как уж смогла, – и уставилась на Пака, раздувая ноздри.

– Поприветствуем мисс Америку! – торжественно провозгласил шутник и отшвырнул мороженое. Рожок угодил на ринг, где его тотчас же слопал довольный кенгуру. Мальчишка подпрыгнул, и за спиной у него развернулись два огромных полупрозрачных розовых крыла. Пак завис над Сабриной и мерзко захихикал.

– А ну, спускайся, вонючка! – заорала Сабрина.

– А чего это ты так сердишься? – невинно спросил Пак.

– Вот я тебе сейчас покажу чего, – сжала кулаки Сабрина.

– А, подраться хочешь? Эх ты, человечишко! Я – особа коронованная, и бьюсь по-королевски.

Он отлетел к трону, нырнул вниз, выхватил из лежащей неподалеку кучи два деревянных меча и бросил один из них к ногам Сабрины, а сам непринужденно встал напротив.

Сабрина вцепилась в меч изо всех сил. Ну, она сейчас задаст этому мальчишке – две недели в синяках будет ходить.

– En garde![1] – воскликнул Пак и взмахнул мечом.

Бойцы закружили по поляне. Не теряя времени, Сабрина замахнулась, но мальчишка легко увернулся и ушел от атаки. На миг Сабрина утратила равновесие. Пак бросился на нее, целя мечом в руку, но девочка перенесла вес на другую ногу и треснула мальчишку по макушке.

– Уй, противная! – заорал мальчишка, схватившись за голову. – Научилась, да?

– Подойдешь поближе – еще не то увидишь, вонючка, – пригрозила Сабрина.

Пак замахал деревянным мечом и бросился в атаку, но Сабрина ловко блокировала его выпад и ткнула мечом Паку в живот, промахнувшись буквально на сантиметр.

– Ай-ай-ай, – засмеялся Пак, – главного-то ты и не усвоила. Задницу защищать надо!

С этими словами он вытянул Сабрину мечом по заду. Больно было так, словно в кожу разом впилась дюжина пчел.

– Ты не только с виду страшная, ты еще и тормознутая, – поддразнил мальчишка.

– А ты свинья вонючая! – заорала Сабрина и бросилась на Пака, размахивая мечом.

Пак ловко уклонялся от ударов, подпрыгивал, пропуская ее выпады, отлетал вбок, а один раз даже перепрыгнул за спину Сабрине, хлопнул ее мечом по спине и расхохотался.

– Спокойнее, спокойнее! – воскликнул он. – Держи себя в руках. Злость тебе только мешает.

Сабрина швырнула меч на землю и развернулась к Паку. Кулаки ее были сжаты. Завидев ее искаженное гневом лицо, Пак поступил так, как поступал всякий, кому довелось увидеть гнев Сабрины Гримм, – побежал. Они кружили вокруг прудика, Пак хохотал, а Сабрина никак не могла его догнать. Пак заманил ее в какие-то непролазные кусты, засыпал дразнилками, но вот заросли кончились, и драчуны выскочили прямо в руки бабушке Рельде и повалились наземь. Старушка посмотрела на них сверху вниз. Лицо ее, по крайней мере та его часть, которую можно было разглядеть под косметической маской, выражало крайнее неодобрение.

– Моя госпожа! – вскричал Пак. – Что у тебя с лицом! Ты целовалась с хобгоблинами?

– Ну хватит глупостей, – отрезала бабушка. Извозившийся в грязи мальчишка вскочил на ноги и спрятался у нее за спиной. – Учитесь жить дружно.

– Она сама все время лезет в комнату без спросу! Она хотела меня убить! Это что, из-за пилы? Я же просто попугать хотел, – заныл Пак. – Если кто поранился, сам виноват.

– Какой еще пилы? – воскликнула Сабрина.

– Пак, речь идет о пауке, – сказала бабушка Рельда.

– А, паучок! И как? Девчонки испугались до смерти, да? – ухмыльнулся Пак. – А постель от страха намочили?

– Я знаю, что ты не хотел ничего особенно дурного, – сказала бабушка. – Но девочкам пора собираться в школу, а мне бы очень хотелось мира и покоя по утрам, хотя бы изредка.

Пак непонимающе уставился ей в глаза:

– А зачем? Это же скучно!

– Не отвлекайтесь! – потребовала Сабрина. – Что там было про пилу?

Бабушка взяла мальчишку за руку и посадила ему на ладонь мохнатого тарантула.

– Убери-ка его куда-нибудь, чтобы не раздавили.

Пак ласково погладил паука по мохнатой спинке:

– Не бойся, малыш, не бойся. Эта страшная девчонка тебя напугала, да? Вот злюка! Ну ничего, я не дам тебя в обиду.

Сабрина зарычала.

– А где паук? – крикнула от двери Дафна, вошла, протирая заспанные глаза, и тотчас же с восхищением принялась озираться. – Ух ты! У тебя тут целая тележка мороженого!

– Дафна, не стой там! – предупредила сестра, но яйцо уже упало на сковороду, и воздушный шарик пошел вверх.

– Ой, Сабрина, а почему ты вся в соплях? – спросила сестренка, и тут край качелей опустился вниз. Зажужжал зуммер, пластина под ногами Дафны подпрыгнула, и девочка взлетела в воздух. Она плюхнулась прямиком в корыто с липкой гадостью, побарахталась и встала. По лицу у нее стекали вязкие капли. – Что это? – спросила она.

– Клей с пахтой! – воскликнул Пак.

– И соленые огурчики – для запаха, – добавила Сабрина и сняла со лба прилипший тонкий ломтик.

Дафна наморщила лоб, силясь осмыслить услышанное, а потом просияла.

– Хочу еще раз! – весело засмеялась она.

Бабушка Рельда вытащила Дафну из корыта с липучей смесью.

– Вы только посмотрите на себя, – сказала бабушка. – На кого вы похожи!

– Мы не пойдем сегодня в школу! – заявила Сабрина. Полыхавший в ней гнев разом потух. – Я лучше займусь исследованиями!

– Ах, lieblings, вы и так уже очень много пропустили. Как потом догонять будете? – вздохнула бабушка.

– Мы завтра пойдем, – пообещала Сабрина.

Не успела бабушка Рельда ответить, как в дверях появился мистер Канис при полном параде, то есть в костюме, который, как всегда, висел на нем мешком. Вид у старика был неважный, а худоба, и без того бросавшаяся в глаза, стала просто ужасающей.

– К девочкам пришел гость, – сообщил он, пошатнулся и оперся на дверной косяк.

– Спасибо, мистер Канис, – по-матерински заботливо поблагодарила его бабушка. – Надеюсь, он вас не побеспокоил?

– Не заставляйте ее ждать, – посоветовал Канис.

– Кого «ее»? – переспросила бабушка и тут же помрачнела: – Ах да, ее. Спасибо, друг мой. Я с ней справлюсь.

Старик кивнул и с шарканьем побрел к себе.

– Что еще за гость? – ревниво поинтересовался Пак.

Сабрина пожала плечами и повернулась к бабушке, собираясь задать ей тот же самый вопрос, но старушка уже торопливо семенила к двери.

Дети побежали за ней следом, скатились по лестнице и влетели в гостиную. Некая костлявая пожилая особа в грязно-коричневом костюме рылась на книжных полках. Протянув иссохшую руку, она сняла с полки толстый том и впилась взглядом в название. Сабрина узнала книгу. Она называлась «Русалки тоже люди». Костлявая особа отбросила книгу и повернулась к девочкам, но Сабрина и без того уже ее узнала. Лица противнее этого она не видела никогда в жизни.

– Доброе утро, девочки, – пролаяла миз Смирт. – Соскучились?

3

С МОМЕНТА ИХ ПОСЛЕДНЕЙ ВСТРЕЧИ МИНЕРВА Смирт ничуть не изменилась и была все такой же иссохшей и унылой. Кости ее по-прежнему выпирали сквозь ткань костюма, словно стремясь вырваться на свободу, а на лице застыло все то же злобно-брюзгливое выражение. Хищно изгибался длинный крючковатый нос, глаза смотрели презрительно и высокомерно. Миз Смирт скользнула взглядом по Паку, и тот поежился, словно на холодном ветру.

– Так-так-так, – произнесла соцработница.

– Миз Смирт! Какой приятный сюрприз! – без особого энтузиазма приветствовала ее бабушка. – Как я рада вас видеть.

– Сомневаюсь, – отрезала миз Смирт. – Девочки, собирайте вещи. Вы возвращаетесь в приют.

Дафна вцепилась в ладонь сестры и до боли ее сжала.

– Но почему? – воскликнула бабушка Рельда.

Миз Смирт указала на девочек, которые были с ног до головы покрыты клеем с пахтой:

– А что, вы сами не понимаете? Вы пренебрегаете своими обязанностями, миз Гримм.

– Что значит «пренебрегаете»? – спросила Дафна.

– Это значит, что эта женщина заботится о вас из рук вон плохо, – рявкнула миз Смирт, опередив Сабрину, которая уже приготовилась объяснять Дафне очередное непонятное слово. – Это значит, что она не выполняет обязанности, возложенные на нее законом. Это значит, что вам с ней жить нельзя!

– Неправда! – закричала Дафна.

– С самого своего приезда вы ни разу не посетили школу, – продолжала соцработница. – Я послала вашей бабушке письмо и напомнила ей о том, что по закону дети должны учиться, но она мне так и не ответила. Я написала ей еще раз, и еще, и еще. Но так ни разу и не дождалась ответного письма. И поскольку ваша бабушка не сумела выкроить ни минуты, чтобы написать пару строк и заверить меня в том, что вы получите хорошее образование, я вынуждена была сесть на пятичасовой поезд и целых два часа ехать рядом с человеком, который обнюхивал собственные подмышки. Вообразите же мое возмущение, когда наихудшие мои подозрения оправдались: вы не только целый месяц не показывались в школе, но и не мылись!

– Это что за тетка? – спросил Пак. – Ведьма, что ли?

– Ее зовут Минерва Смирт. Она из приюта, соцработник, – ответила Сабрина.

– Вот же злющая карга, – заметил мальчишка. – Нет, она ведьма, точно тебе говорю.

Смирт грозно прочистила горло и раздула ноздри.

Сабрина улыбнулась. «Умеет Пак уколоть», – подумала она.

– А ты кто такой? – поинтересовалась миз Смирт. – Король грубиянов и малолетних преступников?

Пак просиял:

– Ну хоть кто-то обо мне слышал!

– Это мой племянник, он приехал погостить из… э-э… Экрона, штат Огайо, – зачастила бабушка и сдернула у Пака с головы корону. – Уверяю вас, миз Смирт, сегодня девочки непременно пойдут в школу. Просто мы были немного заняты – гости и все такое…

Сабрине стало стыдно за все те поводы, которые она выдумывала, чтобы не ходить в школу: тошнит, болит голова, ноют зубы, ужасное настроение, колет под ложечкой… На самом же деле они с сестрой попросту сошлись на том, что школа может подождать, по крайней мере, до тех пор, пока не вернутся мама с папой.

– Вы же понимаете, миз Смирт, – говорила в это время бабушка Рельда.

– Я все прекрасно понимаю. Вы не в состоянии заботиться о детях!

С этими словами соцработница схватила сестер за руки и потащила к двери.

– Надевайте куртки. Поезд ждать не станет. За остальными вещами я пришлю.

Тут в комнату неторопливо вбежал Элвис. При виде миз Смирт его добродушная морда преобразилась в злобный оскал. Пес бросился на соцработницу, та отпрянула, споткнулась о стопку книг и повалилась на пол. Элвис встал над ней, обнажил зубы и зарычал.

– Немедленно уберите собаку! Я буду жаловаться! – завопила миз Смирт, размахивая первой попавшейся книжкой в бесплодной попытке отогнать пса. Бабушка Рельда шагнула было вперед, но Сабрина с Дафной удержали ее и сами встали по обе стороны от Элвиса, сверху вниз глядя на соцработницу.

– Уберите собаку!

– Нет, сначала давайте договоримся, – потребовала Сабрина. – Мы с сестрой пойдем наверх, вымоемся и приведем себя в порядок. Потом переоденемся, и бабушка отведет нас на уроки. Вы запишете нас в школу, а потом уедете в Нью-Йорк. Без нас.

– Нечего тут командовать! – отрезала миз Смирт.

– Не буду. Я и не командую вовсе. Это Элвис командует, правда, Элвис? А ты что думаешь? Как нам следует поступить? – спросила Сабрина.

Элвис сердито гавкнул.

– По-моему, Элвис согласен, – сообщила Дафна и потрепала пса по голове. – Но если вы против, пожалуйста – договаривайтесь с ним без нас.

Элвис грозно зарычал.

Долгое мгновение миз Смирт смотрела на девочек и наконец свела брови.

– Ладно! А теперь уберите собаку! Она обслюнила мне костюм, – прошипела соцработница.

Сабрина понимала, что школа – это просто очередная помеха, которая будет отвлекать ее от поиска родителей, но старалась смотреть на вещи позитивно. В школу ходят самые обычные люди, а вот как раз общества обычных людей Сабрине и не хватало. Если начальная школа в Феррипорт-Лэндинге такая же, как и везде, там наверняка будут и занудные учителя, и скучающие ученики, и все будут то и дело поглядывать на часы в ожидании того мига, когда можно будет наконец пойти домой. И никакого Серого Волка, никаких летучих мальчишек и говорящих свиней!

Семейство в сопровождении миз Смирт ступило на дорожку, ведущую ко входу в школу. Сабрина предвкушала целый день унылой скуки. Она смешается с толпой и постарается не привлекать к себе внимания. Она не станет вступать ни в какие клубы, не будет поднимать руку, а только плыть невидимкой сквозь один урок за другим. Она найдет себе приятелей, и в столовой они будут сидеть вместе, а может быть, станут перебрасываться записочками на уроках. Словом, это будет самая обычная жизнь. Долгое, скучное, спокойное счастье.

К сожалению, миз Смирт одним махом разрушила все планы Сабрины. Трудно смешаться с толпой, если тебя ведут сквозь нее под конвоем. Впрочем, если честно, причиной всеобщего внимания была не только и не столько миз Смирт, сколько сами девочки. Они трижды вымыли головы, но до конца избавиться от Паковой липучей гадости так и не смогли. Волосы у Сабрины торчали в разные стороны, словно щупальца взбесившегося осьминога. Дафна поступила иначе и выложила из волос целую вавилонскую башню по моде пятидесятых. В уложенных спиралью локонах прятались ручки, карандаши, линейка, транспортир, два ластика и упаковка печенья с арахисовым маслом на всякий случай, а что еще могло там скрываться – знала только сама Дафна. Сабрина не сомневалась, что к моменту, когда сестры Гримм оказались у кабинета директора, вся школа уже знала: привезли беглых из психушки.

– Здравствуйте! Меня зовут Минерва Смирт, я из нью-йоркского отдела по защите детей! – объявила миз Смирт, нетерпеливо трезвоня в стоящий на краю конторки звонок. Обе секретарши, женщины средних лет, суетились в углу кабинета, брызгая вокруг себя средством от насекомых. При этом секретарша в толстых очках лупила по полу свернутым в трубку журналом, а ее пухленькая товарка топтала что-то ногами так энергично, словно отплясывала степ.

Пухленькая секретарша наклонилась и пригляделась.

– По-моему, он сдох, – сказала она.

Смирт снова затрезвонила в звонок.

– У меня нет времени! – заявила соцработница. – Я хочу записать в школу двоих сирот.

– Мы не сироты! – хором возразили Сабрина с Дафной.

Вместо ответа миз Смирт больно ущипнула обеих.

Очкастая секретарша подошла к столу, выхватила из-под руки соцработницы звонок и спрятала его в ящик.

– Чем могу помочь? – спросила она, натянуто улыбаясь.

– Вы что, оглохли? Я хочу записать этих девочек в школу.

– Вам надо будет поговорить с нашим методистом мистером Шипшенком. Я проверю, свободен ли он, – ответила секретарша, смерив девочек удивленным взглядом, покачала головой и легонько постучала в дверь: – Сэр, пришли новые ученицы… если я правильно поняла, – добавила она, обернулась и еще раз окинула девочек взглядом.

– Замечательно! Впустите их скорее! – весело ответили из-за двери.

Секретарша жестом пригласила посетителей войти и закрыла за ними дверь.

Мистер Шипшенк оказался невысоким рыжеволосым человечком в зеленом костюме с галстуком-бабочкой. На галстуке были нарисованы веселые рожицы. Круглое дружелюбное лицо методиста было усыпано веснушками. Когда он улыбался, в уголках его ярких глаз собирались морщинки, и больше всего он при этом напоминал персонажа какого-то мультфильма.

– Доброе утро, дамы. Меня зовут Каспер Шипшенк, я здешний методист, – жизнерадостно сообщил человечек. – Добро пожаловать в начальную школу Феррипорт-Лэндинга!

– Приятно позна… – начала бабушка, но Смирт ее перебила.

– Меня зовут Минерва… Минерва Смирт. Я из нью-йоркского отдела по защите детей, – произнесла она и – невиданное дело! – улыбнулась.

– Очень приятно, – ответил методист, схватил ее руку и с энтузиазмом потряс. – А эти юные особы?

– Девочки, представьтесь, – распорядилась миз Смирт и хихикнула.

– Меня зовут Сабрина Гримм, – сказала Сабрина. Шипшенк схватил ее за руку и потряс с той же энергией.

– А я – Дафна Гримм, – прощебетала Дафна.

– Гримм? Не родня ли вы Генри Гримму? – спросил методист.

– Генри – мой сын, – сказала бабушка Рельда. – Девочки – его дочери.

– Мы вместе учились, – сообщил Шипшенк. – Я его неплохо помню. Озорник был, конечно, но очень обаятельный. Похоже, это у вас наследственное!

Не зная, что на это сказать, девочки промолчали. Последовала долгая неловкая пауза. Шипшенк усмехнулся и подмигнул Сабрине.

– В течение предыдущих полутора лет я занималась судьбой этих девочек. Три недели назад я привезла их в Феррипорт-Лэндинг и поместила под опеку Рельды, – пустилась в объяснения миз Смирт. – К сожалению, миссис Гримм отнеслась к вопросу их образования чересчур легкомысленно, поэтому девочки целый месяц не посещали школу.

Бабушка Рельда покраснела.

– Что ж, лучше позже, чем никогда, – рассмеялся методист. – Садитесь, прошу вас.

Он сдвинул на край стола какие-то бумаги и начал писать.

– Каспер, – сказала миз Смирт, расстегивая верхнюю пуговицу блузки, словно в кабинете вдруг стало жарко, – я должна предупредить вас, иначе не смогу спать спокойно. Эти девочки далеко не подарок. Я добрых шесть раз находила им хорошие семьи, но всякий раз дело кончалось бедой. Им нигде не нравилось. Один раз они убежали от опекунов просто потому, что те велели им помогать по дому.

– Не по дому, а по конюшне! – возразила Сабрина.

– А их пони залез в мой чемодан и сжевал все мои трусики! – добавила Дафна.

– И еще они все время спорят, – добавила миз Смирт, сунула руку под стол и больно ущипнула девочек.

– Мистер Шипшенк, девочки живут у меня три недели, и я полагаю, что миз Смирт судит о них несколько предвзято. На мой взгляд, это вполне приятные любознательные дети.

Мистер Шипшенк тепло улыбнулся сестрам.

– О, в нашей школе принято с надеждой смотреть в будущее. Наш девиз гласит: «Второй шанс для каждого».

– Каспер, я работаю с детьми уже почти тридцать лет, и как профессиональный соцработник могу с уверенностью утверждать, что обычно детям не нужен никакой второй шанс. Чаще всего им нужен хороший пинок под…

– Благодарю вас за предупреждение, миз Смирт, – перебил методист.

– Ах, зовите меня Минервой, – промурлыкала костлявая соцработница. – Вам, конечно же, понадобятся их табели. Я привезу их в пятницу. Пустяки, каких-нибудь два часа пути. Давайте где-нибудь поужинаем и заодно поговорим о деле.

Наступила долгая напряженная пауза. Мистер Шипшенк покраснел и зашуршал бумагами.

– Право, не стоит. Отправьте их почтой, когда выдастся свободная минутка, – сказал он наконец. – Ну что, девочки, пора на урок. Вы ведь найдете выход, миз Смирт?

Расстроенная соцработница покраснела и поерзала на стуле.

– Конечно, – выдавила она, сунула руку в сумочку и достала визитную карточку. – Вот мой рабочий телефон, на случай, если вам понадобится помощь. И мобильный тоже.

Сабрина украдкой бросила взгляд в сумочку соцработницы. Лежавшая там книга под названием «Как найти подходящего мужчину» сразу расставила все по своим местам. Миз Смирт пыталась ему понравиться. В голове у Сабрины промелькнул образ двух целующихся взрослых, и девочка побледнела, словно на глазах у нее столкнулись два автомобиля.

– Ну, Сюзи… Дебби… всего хорошего, – попрощалась костлявая соцработница и встала.

– Я Сабрина, – сказала Сабрина. Мимолетное сочувствие к миз Смирт как ветром сдуло.

– А я – Дафна, – добавила Дафна.

Миз Смирт кисло посмотрела на бабушку Рельду:

– Миссис Гримм.

– Миз Смирт, – ответила старушка.

У двери миз Смирт обернулась:

– Возможно, мы еще увидимся, Каспер…

Мистер Шипшенк улыбнулся, но промолчал. Взгляд у него был в точности как у оленя, на которого на полной скорости несется грузовой автомобиль. Миновало несколько секунд тягостного молчания. Наконец миз Смирт вышла.

– Во дает, – шепотом сказала Дафна.

Бабушка полезла в сумочку и извлекла оттуда исписанный листок. Листок улегся на стол перед методистом.

– Это номера, по которым можно звонить, если возникнут проблемы. Кроме того, я взяла на себя смелость добавить к списку номер местного полицейского участка, пожарной станции, службы спасения, санэпидемстанции…

– Миссис Гримм, вам не по себе от разлуки с девочками?

– Это как? – спросила Дафна.

– Это значит, что бабушке страшновато оставлять нас одних, – пояснила Сабрина.

Бабушка кивнула:

– Да, похоже на то. Девочки у меня совсем недавно, и я, ну, волнуюсь, как всякая бабушка.

– Не стоит так тревожиться. Мы позаботимся о девочках наилучшим образом, – успокоил ее мистер Шипшенк и постучал пальцем по бабушкиному списку. – Но если до обеда разразится какой-нибудь международный скандал, я обещаю немедленно позвонить в министерство иностранных дел. Ну а теперь отведу-ка я ваших внучек в класс.

Бабушка обняла внучек на прощание и смахнула слезу.

– Это же просто школа, – сказала Дафна.

– Знаю, детка. Знаю, что это глупо. Просто мне спокойнее, когда вы рядом, – сказала старушка, попрощалась и пошла к выходу.

Девочки с методистом проводили ее до двери и помахали вслед.

Мистер Шипшенк повел девочек по коридору.

– Надеюсь, что наша школа вам понравится. В первый день, конечно, может быть нелегко, но, если вдруг возникнут какие-то трудности – конфликт с одноклассниками, или учителя станут перегружать домашними заданиями, – сразу бегите ко мне. Заходите свободно, я всегда рад гостям. Это моя работа, и дверь я никогда не запираю.

Его слова удивили Сабрину. За последние несколько лет девочки сменили добрую дюжину школ, но никто и никогда не говорил им ничего подобного. Им твердили о том, что они должны быть ответственными людьми и хорошо учиться, но никто, кроме мистера Шипшенка, не понимал, как трудно быть ребенком.

Тут откуда-то выскочил высокий темноволосый мужчина в сером костюме. У мужчины было длинное узкое лицо, на котором сидел крупный крючковатый нос. Человек был чем-то недоволен, и его широкие густые брови ходили туда-сюда, словно сердитые гусеницы.

– Мистер Шипшенк! – вскричал он с немецким акцентом, который напомнил девочкам о бабушке Рельде. – Нам надо поговорить!

– Девочки, это мистер Гамельн, наш директор, – как ни в чем не бывало сообщил методист. – Мистер Гамельн, познакомьтесь с нашими новыми ученицами. Это Сабрина и Дафна Гримм.

– Бабушка передавала вам привет, – сказала Сабрина.

Директор резко остановился и недоуменно изогнул бровь, видимо не сразу осознав, кто перед ним и откуда девочки его знают. Бабушка Рельда рассказывала, что кое-кто из вековечников работает в городской школе: Белоснежка – учительницей, а мистер Гамельн, он же Крысолов из Гамельна, руководит всей школой. Бабушка даже рассказала девочкам сказку о том, как Крысолов зачаровал своей музыкой всех крыс города, привел их к реке и утопил.

– Ах да, конечно, – с усилием улыбнулся Гамельн. – Мне о вас рассказывали. Добро пожаловать в школу Феррипорт-Лэндинга. Мистер Шипшенк… гм… нам с вами надо поговорить о… о хранении учебников.

– С удовольствием, мистер Гамельн, однако позвольте мне прежде проводить девочек в класс, – ответил методист и повел девочек дальше по коридору.

Вскоре они остановились перед дверью класса. Мистер Шипшенк похлопал Дафну по плечу:

– Ты будешь учиться здесь.

Заглянув в окошко на двери, девочки увидели потрясающе красивую женщину с черными как ночь волосами и огромными голубыми глазами. Зубы у нее были такие белые, что Сабрина прикрыла глаза рукой, чтобы не ослепнуть от блеска.

– Твою учительницу зовут миз Белоснежка, – сказал Шипшенк.

Дафна подняла руку и укусила себя за край ладони – старая привычка, к которой она прибегала всякий раз, когда была испугана или взволнована.

– Я сейчас умру от счастья, – сказала сестренка, словно не веря происходящему. Она каждый вечер молилась о том, чтобы учиться в классе у этой сказочной красавицы, – и вот ее мечта сбылась.

– Смотри не суй в нос карандаши, – пошутила напоследок Сабрина. Мистер Шипшенк открыл дверь и пропустил Дафну вперед. На прощание Дафна показала сестре язык.

Пока методист знакомил Дафну с классом, Сабрина рассматривала миз Белоснежку. Она казалась очень славной, да и мистер Гамельн тоже, а ведь оба они были вековечники. Бабушка хорошо о них отзывалась… но можно ли им доверять? Сабрине вдруг подумалось, что любой из этих двоих мог быть замешан в исчезновении ее родителей. Внезапно учительница показалась девочке очень подозрительной. В груди поднялся гнев. А вдруг миз Белоснежка и мистер Гамельн – сообщники? Вдруг они из «Алой руки»? Надо узнать точно. Надо войти в класс и прямо задать вопрос миз Белоснежке. И пусть только попробует не признаться!

– Сабрина, ты как себя чувствуешь? – спросил мистер Шипшенк, выходя в коридор. Сабрина посмотрела ему в лицо, и гнев схлынул так же внезапно, как и появился. Девочка поразилась – откуда только взялось это темное чувство и темные мысли? Словно бы некое злое заклятие опустилось на нее, а потом исчезло, оставив по себе пульсирующую головную боль.

– Все нормально, спасибо.

– Ты что-то побледнела. Если станет плохо, покажись школьной медсестре, – посоветовал методист и повел девочку дальше по коридору, а затем спустился на один лестничный пролет. На втором этаже располагался такой же длинный коридор со множеством дверей. Шипшенк открыл самую первую, обернулся к Сабрине и тепло ей улыбнулся: – Думаю, здесь тебе будет хорошо и удобно.

Он вошел первым.

– Мистер Ворчел, – сказал методист, – позвольте представить вам и вашему классу новую ученицу. Ее зовут Сабрина Гримм. Они с сестрой приехали из Нью-Йорка.

– Ее что, током шандарахнуло? – выкрикнул мальчишка, сидевший в центре класса. Мальчишка был невысок, черные волосы вились мелким бесом, а большие черные глаза блестели словно жучьи спинки. Кто-то хихикнул, но в основном ученики либо спали, либо из последних сил боролись со сном.

– Заткнись, Тоби! – рыкнул Ворчел.

Мальчишка покраснел. На мгновение Сабрине показалось, что сейчас он вскочит с места и бросится на учителя, но нет – он остался сидеть и только проворчал что-то под нос. Хорошенькая светловолосая девочка с большими зелеными глазами легко коснулась его руки, и мальчишка тотчас же успокоился.

Ворчел вновь уставился на Сабрину. Дряблая кожа на шее у него висела складками, сквозь редкие угольно-черные волосы просвечивала лысина. Больше всего он походил на воздушный шарик, который принесли на день рождения, а потом бросили в гараже и забыли на неделю.

– Садись, – неприветливо велел он, ткнув пальцем в несколько пустующих парт на заднем ряду, и переключился на методиста. – Что такое творится с этими детьми, Шипшенк? Половина спит, а половина клюет носом!

– Я уверен, что вы придумаете, чем их заинтересовать, мистер Ворчел, – отозвался методист, помахал Сабрине и шагнул к выходу. – Вы ведь один из лучших наших учителей.

Похвала не смягчила старика. Фыркнув, он повернулся к ученикам.

– Удачи, Сабрина! – пожелал мистер Шипшенк, развернулся и вышел из класса.

– Откройте учебники на странице сорок два, – рыкнул Ворчел и бросил Сабрине истрепанный учебник.

Девочка поймала учебник, полистала и обнаружила, что в нем не хватает половины страниц, включая и сорок вторую.

– Всем читать внимательно, балбесы, – грозно велел Ворчел. – Завтра устрою вам тест по прочитанному.

Сабрина нерешительно подняла руку.

– Чего тебе, Гримм?

– У меня в учебнике нет сорок второй страницы.

Ворчел побагровел. На лбу у него вздулась жила, которую видно было даже с последней парты. Но за мгновение до взрыва, за которым последовала бы расправа, в класс вбежал невысокий пухленький мальчишка. Он прошмыгнул мимо учителя, свернул в проход, у которого сидела Сабрина, юркнул за парту и открыл учебник.

– Венделл! – гаркнул Ворчел во всю мощь своих легких.

Пухлый мальчишка вскинул на него взгляд, вытер нос платком и принял самый что ни на есть удивленный вид. Смотрел он так невинно, что Сабрине понадобилась вся сила воли, чтобы не рассмеяться.

– Да, мистер Ворчел, – ответил Венделл.

– Ты опять опоздал, – сказал учитель.

– Простите. Я забыл включить будильник, – смиренно признался мальчик.

– Ах, забыл? – взорвался Ворчел. – Забыл, значит! А позавтракать ты не забыл? Уж поесть ты никогда не забудешь, это сразу видно! Заведи себе будильник из конфет и чипсов, его-то ты никогда не забудешь включить!

– Вы меня ругаете за то, что я опоздал, или за лишний вес? – поинтересовался Венделл.

Учитель с грохотом шагнул в проход между партами, выдернул мальчишку с места и выволок к доске, чтобы весь класс видел его позор.

– Знаешь, почему ты вечно опаздываешь, Венделл? – загрохотал мистер Ворчел. – Все потому, что ты бестолковый и безголовый балбес! Ясно тебе?

Класс проснулся и расхохотался. Черноглазый Тоби смеялся так, что чуть не выпал из-за парты.

Ответить Венделл не успел. Ворчел сунул ему в руки кусок мела и рывком повернул мальчика к доске.

– Будешь писать эти слова до конца урока. Ты думаешь, раз ты сынок директора, так тебе все можно? Я твоего папашу не боюсь. Я здесь на законной работе, ему меня не выгнать. Пиши, сказано тебе!

Венделл повернулся к доске. Сабрина, онемев, хватала ртом воздух. Неужели это правда? Неужели Венделл – сын мистера Гамельна? Да, многие жители тайного общества вековечников начали в Америке новую жизнь, но Сабрине и в голову не могло прийти, что они успели обзавестись семьями. Девочка внимательно пригляделась к одноклассникам. Есть ли среди них вековечники?

Один урок сменялся другим, но Сабрина не могла думать ни о чем, кроме главного: надо рассказать Дафне про Венделла. Увы, на перемене сестру ей высмотреть не удалось. Зато Сабрина заметила кое-что другое, тревожное: все вокруг были очень злы. Мистер Ворчел оказался не единственным преподавателем на грани нервного срыва. Школьный день походил на кошмарный сон: учителя бранились, изводили школьников и друг друга, а на уроках орали и швырялись замечаниями направо и налево.

Школьники, напротив, походили на спящих зомби. Они не слушали учителя, не делали домашнюю работу – они спали. На уроках, где успела побывать Сабрина, по меньшей мере половина ее одноклассников плавала в сонном тумане, не слыша учителя, даже когда он к ним обращался. Да что там – в спортзале, единственном на всю школу месте, где не обойтись без собранности и быстрой реакции, школьники ползали как сонные мухи, с трудом переставляя ноги. Физкультуру преподавала миз Спенглер по прозвищу Душительница – могучая женщина со стянутыми в хвост волосами и недобрым блеском в глазах. Душительница знала всего одну игру: в вышибалы. Сабри на самоуверенно полагала, что играет в вышибалы не так уж плохо; в нью-йоркской школе она нередко оставалась последней на поле. Но когда первый же мяч ударил ее в голову, оглушив и спутав мысли, девочка поняла, что здесь другие правила игры. Одно из этих правил звалось Натали.

Это была могучая длиннорукая девчонка с взлохмаченной каштановой шевелюрой. Она была невероятно сильна, молниеносно метала мяч и в злом азарте вышибала игроков одного за другим. Черноглазый Тоби, которого Сабрина запомнила с первого урока, держался рядом с Натали, и вид у этой парочки был самый что ни на есть угрожающий. Тоби и Натали безжалостно выбивали игроков, а если кто-нибудь падал, тотчас же забрасывали его мячами. Миз Спенглер была с ними заодно. Она носилась по залу, свистела в свисток, указывала Натали и Тоби на самых слабых игроков, призывала их целить в толстеньких, невысоких, медлительных и неуклюжих детей. Когда мяч ударял в очередного игрока, миз Спенглер хлопала в ладоши, будто ребенок, которому Санта-Клаус положил под елку подарок.

Лишь одна девочка, не считая Сабрины, не давала себя в обиду. Ее Сабрина тоже запомнила с первого же урока: это была та самая хорошенькая светловолосая девочка, которая успокоила Тоби одним прикосновением. К сожалению, мальчишка вовсе не собирался делать ей поблажек. Раз за разом Тоби и Натали метали в нее мяч с тем же рвением, с каким целили в остальных, но девочка невероятно ловко уклонялась, пригибалась и отпрыгивала. Впрочем, в конце концов устала даже она, и Натали выбила ее ударом мяча в спину. Девочка ушла на край площадки, где стояли, потирая синяки, вышедшие из игры дети. Поймав взгляд Сабрины, девочка улыбнулась и помахала рукой. Это было первое проявление приязни, которого удостоилась Сабрина за целый день.

Настало время обеда. Оправившись от удара мячом, Сабрина пошла искать сестру. Ей хотелось рассказать о Венделле, а заодно расспросить, нет ли у Дафны в классе других детей вековечников. Кроме того, Сабрина волновалась за сестру. Сама она умела пропускать мимо ушей учительский ор и хамство, но Дафне-то было всего семь! Ее в этой школе заживо сожрут!

Отстояв очередь за едой, Сабрина окинула взглядом столовую, готовясь увидеть рыдающую где-нибудь в уголке Дафну. К ее удивлению, сестра сидела за столом с кучей веселых ясноглазых детишек, которые ловили каждое ее слово. Сабрина подошла ближе. В этот момент Дафна извлекла из башни на голове линейку, и дети покатились со смеху.

– Ой, Дафна, ты такая смешная! – с обожанием пропищал какой-то малыш.

– А что у тебя там еще есть? Покажи! – стал упрашивать другой.

Завидев сестру, Дафна улыбнулась.

– У тебя все в порядке? – спросила Сабрина.

– Здесь так здорово, ты себе не представляешь!

– Надо поговорить, – сказала Сабрина.

– А может, потом? Меня друзья ждут, – ответила Дафна.

Друзья? А впрочем, чему тут удивляться? Дафна мгновенно стала звездой класса. Позавидовав обаянию сестры, Сабрина побрела по столовой, высматривая свободный столик. В тот момент, когда она уже собиралась сесть, двое детей проворно заняли столик, словно и не заметив девочку. Сабрина двинулась к следующему пустому столу, но история повторилась. Девочка начала подумывать о том, чтобы поесть стоя, но тут вдруг земля ушла у нее из-под ног, а поднос полетел вперед и грохнулся на пол, разметав содержимое. Сабрина больно, до искр в глазах ударилась подбородком о холодный пол.

Над Сабриной стояла Натали. При взгляде снизу могучая девчонка походила на обезьяну: длинные мускулистые руки, бугрящееся мышцами тело и выдвинутая вперед нижняя челюсть.

– Упс, – низким голосом пророкотала девчонка.

Верный подпевала Тоби был тут как тут: стоял рядом с ней и глумливо ухмылялся, разглядывая Сабрину.

– Ты специально, – ровным голосом сказала Сабрина, вставая на ноги.

– И что ты мне сделаешь, Гримм? Поплачешь на меня? – рассмеялась девчонка.

– Раз ты знаешь, как меня зовут, то должна знать, что я никогда не плачу, – ответила Сабрина, сжала покрепче кулак и ударила девчонку в лицо. Девица рухнула, и с ней вместе рухнули все надежды Сабрины на тихую школьную жизнь. Сабрина обвела взглядом кафетерий. Сонное отупение на лицах одноклассников сменилось выражением недоверия и ужаса. – Я сто раз видела таких, как ты. Ты думаешь, что ты тут главная, – сказала Сабрина, стоя над поверженной Натали. – Тебя все боятся и слова сказать поперек не смеют. Ну так вот: я тебя не боюсь.

– Ну все, тебе конец, – прошипел Тоби.

– Вот именно! – грохнуло сзади. В руку Сабрины впились толстые пальцы. Не успела девочка опомниться, как ее куда-то потащили. Рука принадлежала мистеру Ворчелу, и он волок Сабрину к кабинету Шипшенка. Жила у него на лбу надувалась и пульсировала.

– Она первая начала! – закричала Сабрина.

– А я закончу! – гаркнул в ответ Ворчел.

В кабинете мистера Шипшенка не было ни одного окна. Было жарко. Сабрина дожидалась наказания. Похожая на мышку секретарша в очках с толстыми стеклами сказала, что методист придет, как только сможет. Однако прошло уже три часа, а он так и не появился. Сабрина начинала закипать. В школе творится сущее безобразие, а наказывают почему-то именно ее, и за что – за самозащиту! В шестом классе полагается учиться и писать тесты, а не вести партизанскую войну. Одноклассники – противные. Учителя – вообще не пойми что. Прямо как в приюте, только еще хуже.

К тому моменту, как появился мистер Шипшенк в украшенной смайликами бабочке, Сабрина готова была взорваться. Вслед за методистом ввалился разгневанный мистер Ворчел и уселся на стул.

– Ну, Сабрина, – начал методист, – расскажи нам, отчего Натали угодила в лазарет с синяком под глазом?

– А я вам скажу отчего! – рявкнул мистер Ворчел и подался вперед. – Это все из-за нее!

Мистер Шипшенк откинулся на спинку стула и облизал губы, словно в предвкушении обильного угощения.

– Ну, Сабрина, так как же так вышло?

– Эта уродина специально меня толкнула, и я упала, – сказала Сабрина, вытирая пот со лба.

– Слушайте больше, – вмешался Ворчел. – Я все видел своими глазами.

– Если бы вы все видели, мы бы тут не сидели! – возмутилась Сабрина, мельком удивившись вновь нахлынувшему гневу. В голове застучала боль. «Может, я заболела?» – подумала Сабрина. Она была не из болезненных, но бессонные ночи кого хочешь подкосят.

– Ах ты нахалка! – взревел учитель. – Не знаю, как у вас в большом городе, а у меня в классе ученики должны уважать учителя, не то…

– Видела я ваше «не то»! – перебила его Сабрина. – Видела, как вы учите детей вас уважать. Сами их оскорбляете, высмеиваете, таскаете за шиворот. Попробуйте только со мной так обойтись! Вот попробуйте!

Мистер Ворчел отпрянул, словно человек, наступивший на осиное гнездо.

– Нет, вы это слышали? – воззвал он к методисту.

– Я считаю, что выражать свои чувства полезно, – сказал мистер Шипшенк. – Если Сабрину обижают, она имеет право защищаться.

– Бросьте вы эту новомодную психочушь! – рявкнул учитель. – Как вы ее накажете?

– Меня? – воскликнула Сабрина. – Я защищалась!

– А ты думала, что будешь гулять себе по школе и лупить кого пожелаешь?

– Пожалуй, передышка нам не помешает, – заявил, вставая, методист. Он пересек комнату, взял рассерженного учителя под руку и ненавязчиво проводил к двери. – Если повстречаете еще драчунов, препроводите их ко мне без промедления.

– А с этой вы что будете делать? – попытался было вернуться Ворчел, но мистер Шипшенк закрыл дверь у него перед носом.

Методист уселся за стол и широко улыбнулся.

– Интересный получился первый день в новой школе, правда? – сказал он.

– Я не дам себя в обиду, – заявила Сабрина.

– И не нужно, – ответил Шипшенк. – На мой взгляд, Натали уже давно напрашивалась на трепку. Она еще в детском саду всех толкала. Ей полезно время от времени получать отпор. Я слышал, кое-кто из присутствовавших даже аплодировал.

Сабрина разинула рот.

– Вы что же, не будете мне говорить, что надо выяснять отношения словами, а не кулаками? – спросила она.

– Давай сделаем вид, что это все я тебе уже сказал, – подмигнул мистер Шипшенк. – Послушай, Сабрина, шестиклассникам и впрямь приходится несладко. Вечно какая-то несправедливость – то хулиганы привяжутся, то еще что-то. Понятно, что нормального человека это злит. И что ему поделать? Держать все в себе? Ты ведь знаешь, что бывает, если долго трясти бутылку с газировкой? Рано или поздно она взорвется и зальет все вокруг. Вот и с чувствами то же самое. Нельзя держать их в себе до бесконечности.

Новомодная то была психология или старомодная, Сабрине она решительно нравилась. Мало кто из взрослых понимает такие вещи! Мистер Шипшенк явно симпатизировал Сабрине и готов был посмотреть на дело с ее стороны. Странно видеть взрослого, который тебя понимает, подумала Сабрина, странно, но вместе с тем очень приятно.

– Ворчел, конечно, хочет, чтобы тебя оставили после уроков, но я предлагаю забыть о случившемся, – продолжал методист. – Ты уже просидела здесь несколько часов, так что времени подумать о своем поведении тебе хватило.

Сабрина встала, помедлила и наконец спросила:

– Мистер Шипшенк, а лучше когда-нибудь будет?

Он рассмеялся:

– Хотел бы я сказать, что будет… А впрочем, не переживай: когда-нибудь школа станет для тебя просто воспоминанием.

Сабрина посмотрела на часы. Уроки закончились пять минут назад. Дафна будет ждать.

– Мне нужно забрать сестру.

– Конечно, иди, – сказал мистер Шипшенк.

– Тогда до свидания? – сказала Сабрина.

– Заходи, я буду рад, – ответил методист.

Выйдя в коридор, Сабрина наткнулась на Натали. Гориллоподобная девица торчала у шкафчиков. Левый ее глаз заплыл и потемнел. Заметив Сабрину, Натали резко повернулась и так двинула по шкафчику, что на дверце осталась вмятина от ее кулака.

– Мы с тобой еще увидимся, Гримм, – прошипела Натали, отпихнула Сабрину и вошла в кабинет мистера Шипшенка.

«Ай да я. Провела в школе меньше восьми часов, и уже нажила смертельного врага, – подумала Сабрина. – Что же завтра-то будет?»

– Не волнуйся, Сабрина. Завтра будет новый день, – сказали позади. Сабрина развернулась и увидела хорошенькую светловолосую девочку из своего класса.

– Это-то меня и беспокоит.

Девочка рассмеялась.

– Меня зовут Белла, – представилась она. – Но ты все равно не волнуйся. Натали у нас одна такая. Ее вообще никто не любит. Это она из-за больших мускулов такая тупая, наверное. Просто держись от нее подальше в ближайшее время.

– Ладно, – сказала Сабрина. – А меня зовут Сабрина.

– А я помню, – улыбнулась Белла. – Такую прическу не забудешь.

Сабрина вспыхнула и попыталась прижать волосы к голове. Впрочем, это ничего особенно не изменило.

– Да ладно тебе, – утешила ее Белла. – С кем не бывает. Вот я один раз забыла смыть с волос кондиционер. Прическа была – как будто меня три дня ураганом мотало.

Тут в коридор выскочила Дафна и бросилась к сестре.

– Ой, как было здорово! – завизжала она, крепко обнимая Сабрину. – Сначала мы делали шляпы из папье-маше, а потом сушили, а потом надели и угадывали, где чья. У меня была шляпа Джорджа Вашингтона.

– Дафна, это Белла, – познакомила девочек Сабрина. – Мы с ней учимся в одном классе.

– Значит, она твоя подруга? – воскликнула Дафна и снова кинулась обниматься. – Ой, какая ты молодец! А Пак говорил, что ты ни с кем не будешь дружить. Мы даже поспорили на двадцать долларов. Я выиграла!

– Какая ты забавная, – рассмеялась Белла. – Ладно, мне пора. До завтра, драчунья.

Сабрина кивнула, и девочка растворилась в толпе. Может быть, они и впрямь подружатся – а почему бы и нет?

– А ты знаешь, что у Джорджа Вашингтона зубы были никакие не деревянные? Это все выдумки. Миз Белоснежка говорит, что у него были костяные зубы, и еще из слоновой кости, а она знает точно, потому что… – Дафна примолкла и огляделась, а потом зашептала сестре на ухо, прикрываясь рукой: – Потому что миз Белоснежка была с ним знакома. Она сказала только мне, а больше никому.

– Это все здорово, но я тебе тоже кое-что хочу сказать, – заметила Сабрина.

Но Дафна все никак не могла успокоиться и лишь замахала руками, чтобы ее не перебивали.

– А потом мы проходили шимпанзе. Они, оказывается не настоящие обезьяны! А я не знала. Шимпанзе такие няшные!

– Какие-какие? Няшные?

– Это значит «замечательные». Джули Мерфи так все время говорит, и мне тоже разрешила. Джули Мерфи такая няша! – воскликнула сестра. – А у тебя как дела?

– Ужасно, – вздохнула Сабрина. – Пойдем заберем из шкафчика мою куртку. А заодно я тебе кое-что расскажу об этой школе.

Поднимаясь по лестнице, Сабрина рассказала сестре о мистере Гамельне и его сыне Венделле. Дафна была в восторге:

– Значит, он наполовину вековечник? А может, у него и мама вековечница? А кто она? А вдруг здесь есть и другие дети-вековечники?

Шквал вопросов не иссякал, но тут навстречу девочкам выбежал Тоби. Он пронесся мимо них вниз по лестнице и едва не сбил девочек с ног.

– С дороги, куриные ноги! – крикнул он с гаденьким смешком и убежал в коридор.

«Вот уж Тоби точно не няша», – подумала Сабрина.

Сестры дошли до шкафчика, и Сабрина принялась набирать комбинацию цифр. Между делом она показала сестре дверь класса мистера Ворчела и рассказала, как ужасно он обращается со школьниками.

– Ой, какой у вас странный класс, – сказала Дафна, заглянув в окошко на двери.

– Почему странный? – спросила Сабрина, доставая куртку.

– А ты сама посмотри, – ответила сестра.

Сабрина закрыла шкафчик и заглянула в окно. В комнате царил хаос. Словно безумный торнадо пронесся по классу, разметав парты и стулья. Все вокруг было покрыто каким-то странным белым веществом. Сабрина открыла дверь, и девочки вошли внутрь. Оконные стекла были разбиты вдребезги, и в комнату врывался холодный ветер. Под его порывами белое вещество взлетало в воздух и обретало вид блестящих, будто шелковых ленточек. Посреди комнаты с потолка свисал большой сверток из того же вещества. Сверток тяжело покачивался на ветру.

– Что это? – спросила Дафна, указывая на сверток.

– Только ничего не трогай, – распорядилась Сабрина и отцепила с рукава прилипшую «ленту». Подняв с пола стул, она подтащила его к свертку и встала на сиденье. Обретя равновесие, Сабрина стала внимательно рассматривать сверток. Внутри его что-то было, но что – она не могла понять.

– Смотри, – позвала Дафна, указывая на что-то лежащее под окном. На полу валялись черные перья. Дафна обвела рукой комнату – перьев было много. – Откуда они взялись?

– Там внутри что-то есть, – сообщила Сабрина и вновь занялась изучением странных «ленточек». Осторожно, слой за слоем она стала распутывать обмотку, и постепенно изнутри стал проступать некий предмет. Сабрина размотала еще, и тут ее осенила страшная догадка: внутри свертка была не вещь, а человек.

– Это же мистер Ворчел, – прошептала она. Лицо учителя было сине-багровым, будто баклажан, некогда полные щеки дрябло опали. – Он мертвый.

– Да ты что? – испуганно вскрикнула Дафна. – Ужас!

– Кто же это сделал? – задумалась Сабрина.

– Наверное, тот, кто оставил вот это, – сказала сестренка и указала куда-то вперед.

Сабрина обернулась и проследила за ее пальцем. На доске проступал еще один страшный, но хорошо знакомый ей знак. Некто окунул ладонь в краску и приложил ее к доске, оставив ярко-красный отпечаток. Это был знак «Алой руки».

4

РАСПАХНУЛИСЬ ДВЕРИ, И В ШКОЛУ, ВЫСОКО НЕСЯ голову, вошел темноволосый мужчина в пурпурном костюме. Сабрина застонала. Мэр Уильям Принс не относился к числу ее любимых друзей, пусть даже и был на самом деле Прекрасным Принцем, блестящим романтическим героем из целой кучи волшебных сказок. Увы, Сабрина знала по опыту, что прекрасна в нем только внешность, а что до остального, то на поверку мэр оказался грубияном, задавакой, всезнайкой, да к тому же терпеть не мог семейство Гримм.

Рядом с ним трусил Семерка, верный мэров прислужник и подпевала. Семерка происходил из семейства гномов – тех самых, семерых, – и состоял при мэре водителем, помощником и мальчиком для битья. Вслед за этой парочкой торопливо катился шериф Беконнори, стараясь не отставать и беспрестанно поддергивая сползающие штаны.

– Еще раз, для закрепления, – брезгливо произнес мэр. – Кто будет говорить?

– Вы, – хором ответили Беконнори и Семерка.

– А почему?

– Потому что мы круглые дураки.

– Видите, как просто?

– Да, но вдруг я увижу что-то подозрительное? Я ведь все-таки шериф, – заартачился вдруг Беконнори.

Принс резко остановился и развернулся:

– Хочешь походить в дурацком колпаке? Прямо напрашиваешься, как я погляжу!

Шериф насупился и покачал головой.

– То-то же, – отрезал Принс, сделал глубокий вдох и закрыл глаза. – Так… расслабиться… Отбросить гнев и ярость. Я отличный мэр. Улыбку…

На лице его послушно расцвела улыбка. Принс снова зашагал вперед. Улыбка была замечательная, качественная, во все тридцать два зуба, однако при виде Сабрины и Дафны она изрядно подувяла.

– А вы что здесь делаете? – застонал мэр.

– Это они нашли тело, – объяснил шериф.

– Сестры Гримм нашли тело… а мне никто ничего не сказал? – возмутился Принс.

– Вы же велели нам помалкивать, – напомнил Семерка.