Читать онлайн Библиотечная олимпиада мистера Лимончелло бесплатно

Глава 1

Любой школьник отдал бы, наверное, все на свете, чтобы оказаться на месте Кайла Кили.

Особенно когда по телевизору на каникулах крутили рекламу «Огненных белок»-6, новой супермегабезумной игры мистера Лимончелло, и переодетый огненной белкой Кайл несся стрелой прямо на зрителя.

Были в этой рекламе и его друзья, Акими Хьюз и Сьерра Расселл. Они жали на кнопки, стараясь сбить летящего Кайла, но попасть не могли – он ловко уворачивался от резинок, пирогов с кокосовым кремом, комьев грязи и скомканных носков, которыми его бомбардировали.

В общем, было здорово.

В рекламе настольной игры «Попался, который метался» (тоже придуманной мистером Лимончелло) Кайл изображал желтую хоккейную шайбу. Сверху из шайбы торчала его голова. Приятель Кайла Мигель Фернандес играл за зеленую шайбу. Вдвоем они летали туда-сюда по огромной доске, и, если Мигель попадал на тот же квадрат, что и Кайл, шайба Кайла улетала обратно на старт.

– Попался, который метался! – вопил Мигель.

И потайная веревка дергала Кайла вверх, отрывала от земли, и он улетал назад, на край доски.

Это тоже было здорово.

Но больше всего Кайлу нравилась роль в рекламе игры мистера Лимончелло «Ничего не говори». В этой игре ведущий должен был объяснить своей команде слово с карточки, не используя при этом запретные слова (которые были перечислены на той же карточке).

Акими, Сьерра, Мигель и всегда веселая и задорная Хейли Дэйли рассаживались на полукруглом диване и изображали игроков. Кайл стоял перед ними и объяснял слово.

– Соус, – говорил Кайл.

– Макароны! – догадывалась Акими.

Жужжал зуммер. Догадка была неверной.

Кайл предпринимал еще одну попытку:

– Уксус!

– То, чего никто никогда не ест, – сияла Хейли.

Снова зуммер.

И тут Кайл «по ошибке» говорил запретное слово:

– Кетчуп!

ПЛЮХ! – и сверху на него выливалось литров двести густой тягучей жидкости цвета помидоров. Кайл был в кетчупе с головы до ног, кетчуп тек по его лицу и заливался в уши.

Все принимались хохотать. И тогда Кайл, который любил смешить всех вокруг почти так же сильно, как играть (и выигрывать) в причудливые игры мистера Лимончелло, очертя голову бросался вперед и выпаливал весь список запрещенных слов:

– Горчица-майонез-маринад-песто!

ПЛЮХХХ! – и сверху падала желтая масса, лилось густое и белое, шмякались маслянистые зеленые комья. И вся эта смесь текла у него по рукам, заползала в штаны, лужей разливалась по полу.

Друзья хохотали как сумасшедшие, потому что всех этих «приправ» (слово с карточки) на Кайле теперь было столько, что хватило бы на хот-дог с километр длиной.

– А откуда у вас такая веселая игра? – спрашивал голос за камерой.

– Как, разве вы не знаете? – отвечала Хейли. – Хел-ло, Лимончел-ло!

Этим слоганом – «Хел-ло, Лимончел-ло!» – реклама и заканчивалась. Хейли стала суперзвездой телевидения. На ее месте тоже мечтал быть каждый. Ну, разве что кроме тех детей, которые ей страшно завидовали и не понимали, почему именно ее, Кайла Кили, Акими Хьюз, Сьерру Расселл и Мигеля Фернандеса мистер Лимончелло выбрал сниматься в рекламе, которую показывали на каникулах.

Когда же выяснилось, что возможность стать звездой телевидения они выиграли, победив в квесте, который устроил мистер Лимончелло в великолепной новой библиотеке Александриавилла (штат Огайо), – в квесте, куда остальных не пригласили, – дети из других городов потребовали реванша.

Глава 2

Чарльз Чилтингтон сидел у себя в домашнем кинотеатре и смотрел, как летит по огромному, во всю стену плазменному экрану Кайл Кили, его одноклассник.

Это были худшие рождественские каникулы в жизни Чарльза.

Вот уже целый месяц, включая телевизор, Чарльз неизменно натыкался на этих пятерых мошенников, которые полгода тому назад увели у него из-под носа победу, по праву принадлежавшую ему.

В рекламе, которую показывали этим вечером, Кили – заводила команды, которая якобы «победила» Чарльза в квесте с побегом из библиотеки мистера Лимончелло, – являлся в круглых очках-«консервах», как у огненных белок в игре, и выглядел совершенно по-идиотски. Но Кили сниматься в рекламе явно нравилось.

А ведь в этой рекламе должен был сниматься Чарльз.

В июне, чтобы одолеть Чарльза, Кили пришлось переманить на свою сторону четверых игроков, которые вместе с ним играли в глупейшую игру, устроенную в честь открытия глупейшей на свете библиотеки.

К тому же Кайлу Кили подыграл сам мистер Лимончелло.

Чарльз был на шаг от победы, но в последнюю секунду этот чокнутый миллиардер снял его с соревнований по надуманной причине, и приз достался Кили с приспешниками.

А он, Чарльз, вернулся домой и выслушал все, что наговорил ему разочарованный отец.

Потому что Чилтингтоны никогда не проигрывают.

Тем более – такой серости, как Кайл Кили и ему подобные.

Вот уже полгода Чарльз строил планы мести, мечтая отплатить за свое унижение Кайлу Кили и его приятелям: нахальной Акими Хьюз, помешанному фанату библиотек Мигелю Фернандесу, книжной червячке Сьерре Расселл и в особенности – предательнице Хейли Дэйли, которая вместе с Эндрю Пекельманом была в команде Чарльза, но потом подло перебежала к Кайлу.

«Мистер Лимончелло меня обокрал, – зло пробормотал себе под нос Чарльз. – Вот бы его безумную библиотеку кто-нибудь закрыл».

Он бормотал эти злые слова с тех самых пор, как по телевизору начали крутить рождественскую рекламу Ли-мончелло. Но преглупая реклама «Огненных белок» придала его мыслям новое направление, и в голове у него забрезжила идея.

Он взял пульт и нажал на клавишу обратной перемотки.

Нужно закрыть библиотеку Лимончелло.

Вот это уже был неплохой план.

Достойные жители города Александриавилл, штат Огайо, не должны допускать, чтобы безумный мистер Лимончелло вертел новой городской библиотекой, как ему захочется. А ведь библиотека, между прочим, публичная!

Да! В голове у Чарльза закрутились шестеренки. Отличный заход. Нужно организовать публичную кампанию и перехватить власть над библиотекой, изгнав оттуда Луиджи Лимончелло как опасного безумца.

И Чарльз знал, кто может возглавить эту кампанию.

Его мать.

Она имела богатый опыт проведения разнообразных кампаний.

Когда Чарльз ходил в садик, она возглавила крестовый поход против кексов, потому что маленький Чарльз больше любил печенье. Когда он был в третьем классе, мама добилась увольнения учителя, который посмел поставить Чарльзу четверку за вулкан из папье-маше. А в четвертом классе она решительно забрала сына из частной подготовительной школы (и вытребовала обратно все пожертвования), поскольку директор посмел нанять учителя истории, который предложил отпраздновать в школе Международный день «Говори, как пират».

Что еще лучше, мать Чарльза не слишком одобряла все то, что творилось в необычной библиотеке мистера Лимончелло.

– Много шума, и никакого результата, – жаловалась она подругам, с которыми играла в бридж. – К тому же в этой библиотеке слишком много книг, которые просто нельзя давать детям.

Шестеренки крутились. Чарльз продумывал следующий шаг.

Стоит лишь чуть-чуть подтолкнуть, и мама охотно добьется, чтобы от «библиотеки Лимончелло» осталась просто «библиотека», без ничего. Чарльз был в этом уверен.

– Мааамааа, – позвал он хнычущим голоском обиженного ребенка.

Мама не ответила. Он позвал еще раз, погромче:

– Мааамааа! Выключи! У меня психическая травма! Ну мааамааа!

В комнату вбежала мама:

– Что, мой дорогой? Что случилось?

Дрожащим пальцем Чарльз указал на экран:

– Там мистер Лимончелло! Мама, выключи, выключи! Эта его библиотека такая страшная, и там все время всех обманывают…

– Конечно, конечно, дорогой, но…

Чарльз всхлипнул:

– Он меня обманул! Он меня выгнал!

– Да, детка…

Пора было расчехлять тяжелую артиллерию.

– Он уничтожил мою самооценку! Я чувствую себя неудачником! – Он шмыгнул носом. – А вдруг из-за мистера Лимончелло я не смогу поступить в колледж!

Мамино лицо побелело как полотно. Есть!

– Ну тише, тише. Мама обо всем позаботится. Все будет хорошо.

Она крепко обняла Чарльза.

Чарльз ухмыльнулся.

Мистеру Лимончелло конец.

Конец, каюк и крышка.

Глава 3

Школа была закрыта на зимние каникулы, и Кайл с друзьями подолгу торчали в центре города, в библиотеке Лимончелло. Там они были знаменитостями, и каждый день был для них днем с тортом.

День с тортом – это была такая традиция в семье Кили. Всякий раз, когда кто-нибудь из домочадцев достигал каких-нибудь грандиозных успехов – например, брат Кайла Майк (в очередной раз) выигрывал футбольный матч или другой брат, Кертис, (в очередной раз) получал табель со всеми пятерками, – мама Кайла пекла праздничный торт.

Ну а с тех пор, как Кайл с товарищами выиграли библиотечный квест, праздником для них был каждый день. Как будто им каждый день пекли по торту.

– Ой, я же тебя видел в рекламе, – сказали Кайлу человек примерно десять, когда он проходил через Читальный зал под Куполом.

Кайл весело салютовал им, прикладывая два пальца к виску. Он видел, что так делают кинозвезды, когда их показывают по телевизору.

– А можно мне автограф? – спросила одна девочка.

– Конечно. Держи.

Кайл всегда писал каждому что-нибудь свое.

А вот Акими, его лучший друг, просто раздавала заранее напечатанные и подписанные карточки. «Так быстрее», – говорила она.

– Привет, Кайл!

Это была Сьерра. Она свернулась клубочком в уютном кресле у стеллажа с художественной литературой. В высоту стеллаж был с трехэтажный дом. Разумеется, Сьерра читала книгу. Взгляд у нее был мечтательный, подернутый дымкой, потому что Сьерра Расселл всегда погружалась в чтение целиком и без остатка. Почти в буквальном смысле слова – ныряла в страницы и жила вместе с их героями.

– Привет, – отозвался Кайл. – Что читаешь?

– Я перечитываю, – поправила Сьерра. – Это «Я считаю по 7» Холли Голдберг Слоун. Люблю эту книгу.

– А, да, хорошая.

– Ты читал?

– Нет. Но она у меня в списке!

Сьерра рассмеялась. Должно быть, у Кайла Кили был самый длинный в стране список книг-которые-он-собирался-прочесть.

– Там на полке есть еще один экземпляр, – сказала Сьерра.

– Я лучше как-нибудь потом. Мы договорились с Акими и Мигелем вместе сходить в Электронный учебный центр. Мистер Лимончелло недавно установил новую учебную видеоигру «Рыцари Карла Великого». Что-то там про Круглый стол, наверное.

– Э-э… Вообще-то, Карл Великий правил Священной Римской империей. А Круглый стол был у короля Артура – в Англии.

– Ну вот и здорово, всегда можно узнать что-нибудь новенькое. Увидимся, Сьерра. Пойду, а то Карл с Артуром уже заждались.

Кайл взбежал по витой лестнице на третий этаж, по дороге раздал несколько автографов и пару раз сфотографировался с поклонниками.

Остались позади раздвижные двери из толстого стекла, которые надежно блокировали все звуки из Электронного учебного центра и не пропускали шум в остальные помещения.

И Кайла тотчас же оглушил вой, жужжание и звон, издаваемые бесчисленными образовательными играми. И запах. Не так давно мистер Лимончелло выпустил свою новейшую разработку – нюховизор – и снабдил ею многие игры центра, в том числе ту, где играешь за довольно-таки вонючего короля крыс, который изучает историю Англии, наблюдая за людьми из лондонских сточных канав.

– Нет, простите, но я сейчас не могу дать автограф. У меня рука отваливается, – сказала кому-то Хейли Дэйли, стоявшая в окружении поклонников близ игры «Клеопатра – королева Нила».

Кайл в «Клеопатру» играть не любил, потому что Хейли всегда его обыгрывала. Она как-то научилась вызывать крокодилов.

– Эй, Кайл! – позвала Хейли. – Есть минутка?

– Я вообще-то договорился…

– Это страшно важно!

Кайл пробрался к Хейли.

– Мы переезжаем! – сказала она.

– Правда?

– Ну здрасте! Ты что, не знаешь, сколько предложений я получаю с тех пор, как стала сниматься в рекламе мистера Лимончелло?

– Вообще-то, мы снимались вместе…

– Сотни! Или даже тысячи! В общем, мы с родителями переезжаем в Голливуд. Папа нашел работу в «Эл-эй-плюс», а мой агент устраивает мне роль гостьи в разных шоу на канале «Дисней».

– Ничего себе, – сказал Кайл.

Хейли Дэйли и ее семья отчаянно нуждались, и деньги, которые получила Хейли, выиграв квест, пришлись им очень кстати. Можно было смело сказать, что щедрость мистера Лимончелло изменила их жизнь.

– Я просто хотела попрощаться. И сказать спасибо.

– Ладно тебе, мы же вместе играли. Победа была общая.

– Ну, все равно. В общем, я пошла. Мне еще надо купить солнечные очки.

Хейли торжественно помахала Кайлу и своим фанатам и выплыла из Электронного учебного центра. Тоже очень торжественно.

– Йоу, Кайл! Чувак, иди помоги! Ну где ты там!

Мигель и Акими устроились в дальнем углу зала и играли в «Рыцарей Карла Великого». Мигель обеими руками держал перед собой пульт в виде рукояти – так, будто из рукояти вот-вот выскочит световой меч.

Кайл быстро пересек шумный зал.

– Что это вы делаете?

– Карл ищет рыцаря-заступника, чемпиона, – объяснила Акими. – Чтобы стоял за слабых и беззащитных, сражался за правое дело и все такое прочее. Тут вся игра про древние законы рыцарства.

– А я застрял, – пропыхтел Мигель, лихорадочно отбиваясь виртуальным мечом от пышущего огнем дракона.

– А мне надоело, – сказала Акими. – Я пошла, увидимся.

Кайл повернулся к Мигелю:

– Из чего выбираешь?

– Или победить дракона, или накормить голодных крестьян.

– Ясно. Бей дракона.

– Точно?

– Стопудово. Если его не убить, он перебьет крестьян. А если ты победишь дракона, поселяне возрадуются. Победителей драконов все любят.

– Ну ладно, раз ты так уверен…

Мигель выставил воображаемый меч вперед и сделал выпад. Рыцарь на экране пронзил дракона стальным мечом.

Из нарисованного дракона ударила струя газа, и дракон опустился наземь кучкой сморщенного пластика.

– Нет, ты видел? Это не настоящий дракон! Это воздушный шарик! Как на параде в «Мейси»…

Тут экран заполонила толпа вооруженных вилами крестьян. Крестьяне бросились на Мигелева рыцаря.

– Отчего ты не принес нам еды? – вскричал вожак крестьянского войска. – Смерть рыцарю, жадному и недостойному!

Раздалось безошибочно узнаваемое хлюпанье, которым всегда сопровождалась гибель персонажа в игре. Рыцарь Мигеля получил вилы в зад и рассыпался кучкой пикселей.

– Ну, – сказал Кайл, – теперь зато понятно, чего не надо было делать. Сыграешь еще раз и пройдешь.

– Да ладно! А то мы без Карла не знаем, что мы чемпионы! Скажешь, нет?

– Да, – ухмыльнулся Кайл.

Они стукнулись кулаками и затянули свое любимое, из всем известной классики: «Мы чемпионы, мой друг…»

Глава 4

Каникулы окончились, наступил понедельник. Дрожа от холода, Кайл ждал автобуса.

Штат Огайо в январе – место очень зябкое и промозглое.

Но вот наконец подошел автобус. Распахнулись двери.

– А, хел-ло, – сказала миссис Логан, сидевшая за рулем. – И тут Лимончел-ло!

Кайл только головой покачал. А что поделаешь – водители тоже смотрят рекламу.

– Доброе утро, миссис Логан, – сказал Кайл, поднявшись в салон.

– Хочешь загадку? – спросила та. После того как Кайл с товарищами выиграли библиотечный квест, все встречные взяли за привычку подкидывать им хитроумные загадки и головоломки.

– Давайте, – согласился Кайл.

– Какие две вещи нельзя съесть за завтраком?

– Ну, это легко, – ответил Кайл. – Обед и ужин.

Миссис Логан махнула на него рукой:

– Да ну тебя! Иди садись.

Шлепая пятерней по подставленным ладоням, Кайл пошел к своему обычному месту рядом с Акими. Сразу за Акими сидела Сьерра, уткнувшаяся носом в очередную книжку.

– Что читаешь? – спросил Кайл. – Опять эту «Я считаю семерками»?

– Да нет, – отозвалась Сьерра, – перечитываю «Чарли и шоколадную фабрику», а то все говорят, что мистер Лимончелло напоминает Вилли Вонку. Только мистер Лимончелло гораздо добрее.

– И у него нет умпа-лумп, – вмешалась Акими.

– И Августуса Глупа не было, – добавил Кайл.

– А по-моему, – заметила Акими, – Чарльз Чилтингтон как раз такой Августус и есть.

– Да? – усомнилась Сьерра. – А мне он больше напоминает Веруку Солт.

Ух ты! Сьерра Расселл пошутила! Попав в команду Кайла, она явно расслабилась.

– Ха, – сказала Акими, когда Кайл снял куртку, – этот свитер тебе подарила на Рождество бабушка, да?

– А как ты догадалась?

– Почти такие же продают в зоомагазинах. Для всяких там Пушков и Дружков.

– Что-то у меня предчувствие, что сегодня этот свитер пропадет у меня из шкафчика.

– А что, давай.

– Э-э, можно вклиниться? – спросила Алекса Мелман, шестиклассница, сидевшая через проход от Кайла.

– Привет, Алекса, – сказал Кайл. – Что ты?

– Я не хотела вам мешать…

– Да ты не мешаешь. Что случилось?

– Мне дядя подарил на Хануку «Феноменальный сборник ребусов мистера Лимончелло», и я никак не могу разобрать один ребус.

– Дай посмотрю.

– Первое слово – «библиотекарь», – сказала Аки-ми. – БИБ, потом лимон без «м» и «н» – будет «библио». Потом «аптека» без двух первых букв, и добавить «р» и мягкий знак – «библио-текарь». Вот.

– Ух ты, – сказала Алекса. – Здорово у вас выходит.

– Я так не умею, – призналась Сьерра. – Я вообще плохо играю.

С этими словами она снова уткнулась в книгу.

Автобус подпрыгнул на «лежачем полицейском» и медленно въехал на школьную стоянку.

– Десять секунд на разгадку, мистер Кили, – сказала Акими. – На старт, внимание, марш!

Кайл еще раз внимательно рассмотрел ребус и вернул его Алексе.

– «Библиотекарь – борец за свободу разума».

– Вот это да! – сказала Алекса. – А я застряла на «море» – думала, это «судно» или «парус». Кайл Кили, ты мой герой!

Кайл улыбнулся. Приятно быть героем.

Особенно когда для этого всего-то и нужно, что сыграть в какую-нибудь игру.

Глава 5

– Эй, ребята!

Когда Кайл, Акими и Сьерра вошли в школу, их уже поджидал Мигель.

– Нет, вы посмотрите, что я нашел! – Он потащил их по коридору в библиотеку. Мигель Фернандес был записным энтузиастом и интересовался всем на свете, а библиотеками – в особенности. Вот почему он третий год подряд занимал пост президента Школьного Общества содействия библиотекам.

– Что нашел-то? – спросил Кайл, входя в медиа-центр. – Новый номер в десятичной системе Дьюи, что ли?

– А вот и нет. Я нашел целую кучу книголюбов, которые нас не любят.

– Что-о? – удивилась Акими. – Почему не любят? Мы же хорошие!

– А они сердятся, что им не дали сыграть в библиотечный квест мистера Лимончелло. Почему, говорят, такая несправедливость?

– Потому что они живут не в Александриавилле, а где-то еще, – ответила Акими.

– Кроме того, к участию в закрытой игре допускались только семиклассники нашей школы, победившие в конкурсе сочинений, – добавила Сьерра.

До недавнего времени единственной библиотекой, порог которой когда-либо переступали семиклассники Александриавилла, был школьный медиацентр. Старую публичную библиотеку, которую так любил в детстве мистер Лимончелло, выросший в этом небольшом городишке, давным-давно сровняли с землей, чтобы построить на ее месте многоэтажную парковку из бетона.

– Они хотели бы быть на нашем месте, и все, – пожал плечами Кайл. – Не вини их.

– Нет, все хуже, – сказал Мигель. – Они считают, что они бы нас победили.

И Мигель поманил своих друзей к стоящим в ряд компьютерным терминалам.

– Я снова гуглил нас в Интернете, а там вдруг полезли все эти блоги и посты. И все злющие такие!

– Привет героям! – поздоровалась миссис Юнгханс, библиотекарь средней школы, очень гордившаяся тем, что у нее в библиотеке берут книги самые знаменитые читатели всей Америки. – Не верьте всей этой чепухе, которую о вас пишут в Сети. Завистники, что с них взять?

Кайл и его товарищи сгрудились вокруг монитора. Мигель поклацал клавиатурой.

– Вот, смотрите.

Он прокрутил первые результаты, которые выдал Гугл в ответ на запрос «Побег из библиотеки мистера Лимончелло».

«Они что, целый день не могли найти выход?» – писал один блогер.

«Да я бы в полдня уложился», – комментировал второй.

«Требую новой игры!» – писали другие.

«Мистер Лимончелло, так нечестно!»

«Дайте и нам шанс!»

«Возьмите нас в игру. Мы побьем команду Кайла, даже если нам привяжут одну 612,97 за спиной».

– Это номер из системы Дьюи, самый близкий к слову «рука», – объяснил Мигель. – Он означает «физиология верхних конечностей».

– Ого! – сказал Кайл. – Это ж надо, такие библиотечные ботаники!

Мигель выразительно откашлялся, и Кайл быстро добавил:

– То есть я в хорошем смысле, конечно.

– Ой, – сказала Акими, – вы только послушайте.

Она открыла пост, в котором даже заголовок был набран заглавными буквами и словно кричал. Акими прочла вслух:

Команда Кили победила исключительно за счет жульничества! Мистер Лимончелло нагло лжет о том, что на самом деле произошло в библиотеке в тот ужасный, отвратительный, гнусный день. Мистера Лимончелло следовало бы облить смолой, извалять в перьях и выволочь из города на шесте.

– Какой ужас, – сказала Сьерра.

– Ну еще бы, – согласилась Акими. – Ты посмотри, кто это написал.

И показала на краткую, но все же подпись: «Ч. Ч.».

Чарльз Чилтингтон.

Глава 6

Всемирно известный библиотекарь доктор Янина Зинченко подтащила увесистый мешок почты в дальний конец Читального зала под Куполом, где летал вверх-вниз у огромного книжного стеллажа ее босс, сам Луиджи Лимончелло.

– Ищу, что бы такое почитать, – пояснил мистер Лимончелло. Его летучая лестница рванулась вверх, потом поплыла вбок. – Только никак не пойму, чего мне хочется.

Летучие лестницы поднимали читателя к нужной книге; они были оснащены перилами, корзинами для книг и держателями для ног, как на горных лыжах. С помощью лестницы можно было найти и достать с полки любую книгу – вбил номер на компьютерной клавиатуре, и готово. В основе системы лежал принцип магнитной левитации – тот самый, благодаря которому в Германии и Японии появились скоростные поезда на магнитах вместо колес.

– Возможно, я смогу вам помочь, – сказала доктор Зинченко с сильным русским акцентом. – Вы знаете номер книги, которая вам необходима?

– Нет, – рассмеялся мистер Лимончелло. – Я просто хотел проверить функцию случайного поиска.

После того как несколько посетителей пожаловались, что работающая только при введении кода лестница не позволяет им, читателям, просто порыться на полках, разработчики из компании мистера Лимончелло доработали лестницы и снабдили их кнопкой случайного поиска.

Если вы нажимали эту кнопку, летучая лестница принималась порхать туда-сюда перед полками и, получая данные от продвинутой системы биологической обратной связи, монитора сердцебиения и компьютера со сложными алгоритмами, выясняла, какого рода книга вам может понравиться.

– Нам нужно обсудить очень важный вопрос, – сказала доктор Зинченко, показывая на мешок с почтой. Он был огромный, как набитый под завязку туристический рюкзак.

– Бог ты мой! О. В. В? Я даже не знаю, у меня нет настроения…

– И еще у нас посетители.

– И посетители, и О. В. В.? Ладно, ладно, закончу искать и займусь.

– Мистер Лимончелло! – громко позвали снизу.

Он опустил взгляд и увидел весьма строго одетую даму, рядом с которой стояли еще шестеро весьма строго одетых дам и один строго одетый господин с галстуком-бабочкой.

– Сейчас-сейчас! – крикнул мистер Лимончелло, и лестница вновь заплясала туда-сюда вдоль полок, словно обезумевший мячик для пинг-понга. – Я очень занят! Ищу книгу!

– Меня зовут Сюзанна Чилтингтон, – торжественно представилась дама. – Миссис Сюзанна Уиллоуби Чилтингтон.

– Привет, Сюзанна! Ты не плачь обо мне, врачи говорят, что банджо навек приросло к спине.

Миссис Чилтингтон не улыбнулась.

– Возможно, вы знакомы с моим братом, – сказала она. – Он старший библиотекарь Библиотеки Конгресса. Его зовут Джеймс Ф. Уиллоуби третий.

– А что стало с первыми двумя?

– Прошу прощения?

– А, ничего. Все, я закончил. Поехали вниз, капитан Подштанник.

Лестница аккуратно опустилась, и веселый миллиардер ступил на пол.

– Ну что ж, чем я могу помочь вам, герцогиня Сюзанна Уиллоуби Чилтингтон Третья, эсквайр, доктор наук?

– Я не… Впрочем, не важно. Мы с коллегами представляем недавно созданную Лигу обеспокоенных любителей библиотек. Уинтроп!

Джентльмен в галстуке-бабочке открыл кожаный портфель:

– Мистер Лимончелло, всякая публичная библиотека, и эта в том числе, нуждается в совете попечителей, которые следили бы за ее финансами и всячески способствовали выполнению ее миссии.

Миссис Чилтингтон чуть фыркнула.

– Это традиция.

– Ну и что? На День благодарения тоже положено есть тыквенный пирог, а я люблю ананасовый с ревенем, – сказал мистер Лимончелло.

– Будучи представителями Лиги обеспокоенных любителей библиотек, – продолжал джентльмен в бабочке, проглядывая какой-то многостраничный документ, – мы явились предложить свою помощь на безвозмездной основе.

Мистер Лимончелло не обратил на него никакого внимания и вновь уставился на миссис Чилтингтон:

– Вы же мать Чарльза, верно?

– Вы совершенно правы. – Она фыркнула и поправила свой строгий наряд, дабы все швы лежали как по линейке ровно в тех местах, где им следовало быть.

– В таком случае осмелюсь предложить вам, миссис Чилтингтон, обеспокоиться не библиотеками вообще и не моей библиотекой в частности, а воспитанием вашего сына. Доктор Зинченко, у нас, кажется, был какой-то важный вопрос, который следует обсудить?

– Да, сэр.

Мистер Лимончелло подошел к уставленной книжными полками стене, положил руку на бюст Эндрю Карнеги и откинул мраморную голову. Под ней оказалась красная кнопка.

– Мистер Лимончелло! – возмутилась миссис Чилтингтон. – Публичная библиотека должна контролироваться общественностью – то есть опекунами, которые обеспечат ей стабильность и процветание!

– Знаю! Я об этом уже очень давно думаю! А сейчас я уже почти четверть часа думаю о втором завтраке. Спасибо за внимание и заботу!

И он хлопнул по красной кнопке.

Часть книжного шкафа отъехала в сторону. За ней открылся проем шириной в обычную дверь. Мистер Лимончелло и доктор Зинченко с мешком писем шагнули в тускло освещенный коридор. Книжный шкаф за ними закрылся с тихим щелчком.

– Мистер Лимончелло! – повысила голос миссис Чилтингтон. – Доктор Зинченко!

Она стала стучать по книгам так, словно ломилась в дверь.

– Мистер Лимончелло!

За спиной у нее вырос огромный квадратный охранник – два метра роста, сто двадцать килограммов веса, волосы сбиты в длинные, похожие на веревки дреды.

– Мэм, если вы будете бить по книгам, я попрошу вас выйти из библиотеки.

Миссис Чилтингтон рывком развернулась.

– Я не… Впрочем, не важно.

Она всмотрелась в беджик охранника:

– Вас зовут Кларенс?

– Да, мэм.

– Что ж, Кларенс, не тревожьтесь. Мы уже уходим. Однако убедительно прошу вас сообщить мистеру Лимончелло, что мы еще вернемся.

– Это хорошо, – заметил Кларенс. – Мистер Лимончелло любит, когда в его библиотеку приходят снова и снова.

Миссис Чилтингтон одарила Кларенса ледяной улыбкой:

– Что ж, замечательно. Но в следующий раз нас будет гораздо больше!

Глава 7

Едва пошла вторая неделя января, как все члены команды Кайла получили по почте толстые конверты.

Внутри каждого конверта лежала тисненая карточка с приглашением:

* * *

В пятницу вечером Кайл со всей семьей уселись в машину и поехали в центр города, в библиотеку.

– Ах, как интересно! – сказала мама Кайла. – Надо было испечь торт.

– А что за новость, ты не знаешь? – спросил папа.

– Без понятия, – ответил Кайл. – Мы думаем, может, мистер Лимончелло пригласит нас опять сниматься в рекламе.

– Ой, не надо! – простонал Майк, брат Кайла. – Ты и без того нос задрал.

Снежинки кружились в неярком свете фонарей, омывавшем увенчанное куполом здание, которое некогда служило банком, а потом волей мистера Лимончелло превратилось в библиотеку. Кайл заметил, что у тротуара пристроились автомобили нескольких новостных каналов со спутниковыми антеннами на крышах.

– Ты иди, Кайл, – сказал папа, – а мы пока припаркуемся.

– Повеселись там, – добавила мама.

Кайл взбежал по мраморным ступеням и оказался в холле библиотеки.

Мигель и Сьерра ждали его у статуи мистера Лимончелло, стоявшей на каменном листе кувшинки посреди небольшого подсвеченного пруда. Бронзовый мистер Лимончелло запрокинул голову, и бившая у него изо рта струйка воды изгибалась дугой, словно в питьевом фонтанчике. На пьедестале статуи был выбит девиз:

ЗНАНИЕ НЕРАЗДЕЛЕННОЕ ПРОПАДАЕТ ВТУНЕ.

Луиджи Л. Лимончелло

– Привет, Кейл! – воскликнул Мигель. – Слушай, тут яблоку упасть негде. Он всех пригласил! Двенадцать игроков с той, первой игры.

– Что, и Чарльза Чилтингтона тоже?

– Ну, он не явился.

– Хоть бы Эндрю Пекельман тоже не пришел, – сказала Сьерра, чуть вздрогнув. В той самой игре Пекельман объединился с Чилтингтоном и, чтобы шпионить за командой Кайла, стянул у Сьерры читательский билет.

– Его точно приглашали, – сказал Мигель. – Но он не придет. После того как его выгнали из игры, он разлюбил библиотеки. Он даже в школьной библиотеке больше не помогает.

– Как грустно, – сказала Сьерра.

– Эй, ребята, – позвала Акими, выходя из читального зала, – там куча репортеров с телевидения. Даже из CNN приехали.

– А кто приехал?

– Ну, такой, лохматый.

– А в кафе «Книжкин уголок» полно всякого вкусного, – добавил Мигель. – Прямо глаза разбегаются.

– Ну так что мы тут стоим? – удивился Кайл. – Пошли!

Друзья нырнули в арку и оказались в огромном читальном зале. Зал был полон. Стоявшие на столах лампы с зелеными абажурами были украшены воздушными шариками. Из спрятанных вокруг стереодинамиков раздавались бравурные звуки фанфар.

На раскинувшемся в вышине Чудо-Куполе синело безоблачное небо и бились на ветру флаги всех пятидесяти штатов. Между ними по небу то и дело проезжали туда-сюда в колеснице две весьма мускулистые личности в античных хитонах. Колесница их очень напоминала запряженную лошадьми комету. Кайл тут же вспомнил греческого бога и богиню из книг про Перси Джексона.

– Ух ты! – восхитился Мигель. – Как думаете, Рик Риордан тоже будет? Вот было бы здорово!

Анимированное изображение располагалось на десяти цифровых экранах с высоким разрешением. По форме они походили на куски круглого пирога, а яркостью не уступали спортивным табло крупнейших стадионов. Экраны располагались на внутренней стороне огромного купола, венчавшего собой зал. Каждый экран мог работать по отдельности, а мог объединяться с другими и создавать поистине величественные картины.

– Ого! – сказала Акими. – Вы гляньте на статуи. Какие-то они полуголые.

– И как будто сделаны из мрамора, – добавила Сьерра.

– Точно, – согласилась Акими. – Полупрозрачный такой мрамор.

В полукруглых нишах под Чудо-Куполом расположились десять трехмерных статуй, просвечивающих мертвенно-зеленым светом. Это были голограммы.

– Они все похожи на Геракла, – сказал Кайл, когда у него голова закружилась от всех этих мускулистых борцов, метателей копий и дисков, бегунов. – Кроме вон той, с лошадью.

– Кажется, это спартанская царевна Киниска, – сказала Сьерра, которая, конечно же, прочла кучу книг по истории. – Она выиграла гонки на запряженной четверкой колеснице в 396 году до нашей эры, а потом еще раз – в 392 году до нашей эры. На античных Олимпийских играх.

Акими подняла бровь:

– А это точно не героиня книжки «Конь и его девочка»?

– Точно, – рассмеялась Сьерра.

– Сердечнейше приветствую всех собравшихся и желаю им всяческого благополучия! – громыхнул голос мистера Лимончелло из динамиков, где как раз затихли последние звуки фанфар. – Спасибо, что пришли! Итак, час настал! Сейчас я сделаю грандиозное, колоссальное, наиважнейшее заявление!

Кайл задержал дыхание и скрестил пальцы.

Он и впрямь надеялся, что их с друзьями снова позовут сниматься в рекламе.

Быть знаменитым оказалось здорово.

И к тому же совсем не трудно.

Глава 8

Слепящие лучи прожекторов скользнули по балкону второго этажа и сошлись на стоящем там мистере Лимончелло.

Мистер Лимончелло подбежал к ближайшей спиральной лестнице – прожекторы поворачивались следом, – съехал вниз по перилам и соскочил, сделав при этом изящное обратное сальто. Коснувшись пола, его ботинки сначала закудахтали по-куриному, а потом издали коровье мычание.

– Доктор Зинченко! Напомните мне, пожалуйста, никогда больше не одалживать обувь у старика Макдональда.

Сегодня мистер Лимончелло был одет в красно-голубой мундир времен Войны за независимость, воротник-жабо и плащ с пелериной. Наряд довершала треуголка с плюмажем. Мистер Лимончелло достал медный колокольчик и зазвонил. Громко-прегромко.

– Добро пожаловать, мальчики и девочки, друзья и родственники, а также уважаемые представители прессы.

Мистер Лимончелло улыбнулся в сторону направленных на него телевизионных камер.

– Кларенс! Клемент! – Он снова позвонил в колокольчик. – Принесите, пожалуйста, сегодняшнюю почту.

В зал вошли Кларенс и Клемент, дюжие близнецы, отвечавшие за безопасность в библиотеке мистера Лимончелло. Рядом с ними катили шесть роботележек, доверху загруженных мешками с печатью почты Соединенных Штатов.

– Доктор Зинченко, сколько писем на аналогичную тему мы получили по электронной почте?

Доктор Зинченко нажала несколько кнопок на суперсовременном смартфоне, который висел у нее на поясе. Сегодня доктор надела ярко-красный брючный костюм.

– Около миллиона, сэр.

– Миллиона? – содрогнулся мистер Лимончелло. – Бог ты мой, ну просто тридцать три несчастья! Впрочем, не тревожьтесь, в конце, как известно, всегда бывает хеппи-энд. Видите ли, дорогие мои читатели, все остальные дети нашей замечтательной страны хотят доказать, что они тоже могут стать чемпионами-книголюбами. Итак, слушайте и не говорите, что не слышали!

Кайл заткнул уши. Мистер Лимончелло махал колокольчиком как безумный.

– Объявление из Александриавилла всем пятидесяти штатам. Я, Луиджи Л. Лимончелло, выдающийся создатель игр и развлечений, с радостью объявляю об открытии игр, в которых возродится дух и слава древних Олимпиад, некогда проходивших в Олимпии – в Древней Греции, конечно, а не в столице штата Вашингтон. Итак, я объявляю об открытии первых в мире Библиотечных Олимпийских игр! И пусть они раз и навсегда покажут, кто является истинным чемпионом-книгочеем нашей свободной страны и рыцарем без страха и упрека. Доктор Зинченко!

– Да, мистер Лимончелло.

– Насколько мне известно, вы знакомы с огромным количеством выдающихся библиотекарей – я бы даже сказал, библиотекарей на все сто. Не будете ли вы столь любезны обратиться к ним с предложением организовать региональный тур?

– Займусь немедленно, сэр.

– О, это вполне может подождать до завтра. Разумеется, я все оплачу. Включая все сто.

– Разумеется, сэр.

– Соберите самых лучших, самых умных книгочеев, любителей исследований, геймеров. Первая Библиотечная Олимпиада начнется двадцатого марта. Древние греки устраивали свои игры летом, ну а мы начнем в первый день весны.

Доктор Зинченко лихорадочно вбивала распоряжения в планшет.

– Сколько человек должно быть в каждой команде? – спросила она.

– Пятеро, – ответил мистер Лимончелло. – Столько же, сколько в команде Кайла. Я официально приглашаю участвовать героев нашего города – пусть они защитят свою корону… кстати, раз уж у нас тут все по-гречески и с помпой, то вместо короны возьмем лавровый венок.

Кайл сглотнул.

Опять соревнования?

И состязаться придется с самыми крутыми библиотечными ботанами страны?

Ему это совсем не нравилось. Ему нравилось быть чемпионом, и чемпионом он остаться и хотел.

– Э-э, сэр… – сказал Мигель, поднимая руку.

– Да, Мигель.

– Хейли Дэйли уехала в Голливуд. Нас теперь четверо.

– А как же Эндрю Пекельман? – спросил мистер Лимончелло. – Ведь он смухлевал в игре лишь под влиянием некоей личности, называть которую мы здесь не будем.

Тут мистер Лимончелло вдруг расчихался, но почему-то в чихании отчетливо слышалось «Ап-чхарльз ап-чхилтингтон».

– Эндрю играть не станет, – сказал Мигель. – Он говорит, что терпеть не может библиотеки.

– Ах ты, господи. С этим определенно надо будет что-то сделать. Ну что ж, пусть тогда в каждой команде будет по четыре игрока. В точности как та четверка лошадей, что была запряжена в колесницу спартанки Киниски.

«Ага, – подумал Кайл, – Сьерра правильно угадала. Как всегда».

– Когда олимпийцы для нашей Олимпиады будут отобраны, – продолжал мистер Лимончелло, – они приедут в Александриавилл, и двенадцатиборье начнется!

– Что начнется? – переспросила Акими.

– Двенадцатиборье. Ну, как десятиборье, только игр не десять, а двенадцать.

– А почему двенадцать? – спросил Кайл, уже подсчитывая, сколько побед потребуется его команде, чтобы выиграть и сохранить титул чемпионов.

– Потому что «двенадцатиборье» – это такое слово, которое очень трудно быстро сказать с полным ртом молочных шоколадок. Так ведь?

– Так…

– Вот и славно, – бросил мистер Лимончелло, поднял колокольчик и принял гордую позу. – В качестве приза всем четырем членам победившей команды будет полностью оплачено обучение в любом колледже по их выбору.

Аудитория захлопала в ладоши. Кто-то из родителей даже засвистел.

– Правильно-правильно! Свистите-свистите! Победители получат оплату четырех лет учебы, бесплатное жилье, стол и книги. Много-много книг. А теперь – найдите мне чемпионов и рыцарей!

Глава 9

Доктор Зинченко тотчас же приступила к работе и связалась со своими коллегами из всех пятидесяти штатов страны. Все ее знакомые библиотекари любили не только книги, но и игры.

Страну поделили на семь областей: Средний Запад, Северо-Восток, Атлантическое побережье, Юго-Восток, Юго-Запад, Горный и Тихоокеанский регионы. Цель всей Библиотечной Олимпиады заключалась в том, чтобы проверить, сможет ли кто-нибудь победить звездных игроков, что постоянно мелькали в рекламе мистера Лимончелло, и потому к участию допускались только ученики средней школы – ровесники Кайла и его товарищей.

Весь январь и февраль тысячи игроков стекались в местные библиотеки и азартно сражались в игре, очень похожей на ту, что устроил у себя в библиотеке мистер Лимончелло. Побеждал тот, кто знал десятичную систему Дьюи и мог с ее помощью отыскать выход из библиотеки.

В Декатуре, штат Джорджия, в полуфинал Юго-Восточного региона вышла девочка по имени Диана Каприола. Она первой нашла выход из публичной библиотеки Атланты-Фултона, решив загадку: «Что бывает раз в секунду, два раза в неделю, но ни разу в год?»

– Конечно, буква «е», – объяснила Диана репортерам с местного телевидения. – Так что я пошла в справочный отдел, открыла энциклопедию на букву «е», и – та-дамм! – в ней был спрятан ключ от задней двери! А когда я вышла, библиотекари уже ждали меня с шариками и тортом. Это было проще простого!

В Калифорнии стал финалистом и вошел в команду Тихоокеанского побережья мальчик по имени Пранав Пиллаи. Он догадался, что число 683,3 – десятичный код Дьюи, присвоенный «Большой книге замков, засовов и запоров кузнеца Луи», – одновременно является шифром, с помощью которого можно открыть замок на двери публичной библиотеки Лос-Альтоса: 6 вправо, 8 влево, 3 вправо, 3 влево.

Но из всех игроков библиотекари по всей стране больше всего полюбили Марджори Мулдауэр из Блумфилд-Хиллс, штат Мичиган. Эта рослая семиклассница была на голову выше своих соперников, а все десять категорий десятичной системы Дьюи зазубрила еще в детском садике.

Она расставила по десятичной системе книги у себя в комнате. Специи в шкафу на кухне. И даже стоявшие в гараже банки из-под детского питания, в которых папа хранил болты и гайки.

Марджори любила, чтобы во всем был порядок.

Она ориентировалась в библиотеке лучше, чем любая из роботележек мистера Лимончелло. Она читала по шесть книг в день и решала по два кроссворда одновременно – причем шариковой ручкой.

– Я рада, что мистер Лимончелло прочел мои письма и объявил Библиотечные Олимпийские игры, – сказала Марджори журналистке из городской газеты. – Я собираюсь в колледж, и стипендия мне очень пригодится. Кроме того, я рада, что в библиотеках, где я играла, в основу соревнований были положены старые добрые техники поиска. И мне очень жаль, что многие из участников соревнований видят в этом какую-то веселую игру.

– Что вы имеете в виду? – не поняла журналистка.

– Мистер Лимончелло заявил, что все получат шарики и торт. Тортам не место в библиотеке. Глазурь может налипнуть на пальцы. А грязные пальцы – значит, грязные книги.

– Но ведь известно, что мистер Лимончелло очень любит библиотеки.

– Неужели? – скептически переспросила Марджори. – Лично я не верю в то, что мистер Лимончелло любит библиотеки qua библиотеки.

– Простите, что такое «ква»? – уточнила журналистка.

– «Как таковые». Это латынь. Мистер Лимончелло любит не библиотеки как таковые. Он мечтает набить их разными устройствами, гаджетами, голографическими дисплеями. Эта его библиотека в Огайо напоминает мне Диснейленд с парой книжек в уголке. На мой взгляд, мистер Лимончелло – весьма незрелая личность. Должно быть, он до сих пор верит в 398,2.

– Во что, простите? – опять растерялась журналистка.

– 398,2! – повторила Марджори. – Так в десятичной системе Дьюи обозначаются волшебные сказки.

Журналистка только покивала и закрыла блокнот.

Марджори Мулдауэр могла довести любого.

– Стойте, – сказала Марджори журналистке. – Я еще не закончила. Обязательно запишите вот что: «Кайл Кили! Враг вступает в город, пленных не щадя, потому что со мной тебе не справиться!»

Глава 10

– Вы же раньше дружили с Эндрю, – сказал Кайл Мигелю. – Попробуй уговорить его, пусть играет вместо меня.

Кайл с Мигелем сидели в столовой. Сьерры и Акими еще не было. С того январского дня, когда мистер Лимончелло объявил о Библиотечной Олимпиаде, ежедневные встречи вошли у команды в привычку.

– Ну нет, чувак, – покачал головой Мигель. – Нам нужен ты.

– А вот и нет.

– Ты же наш вожак. Эль капитан.

– Это случайно вышло. Слушай, ну я же только в игры умею играть, и все. А во всех этих библиотечных делах как не разбирался, так и не разбираюсь!

– А я зато плохо умею играть, – сказал Мигель. – И не прочел даже половины того, что прочла Сьерра. А Акими умней меня в тыщу раз. Команде нужны мы, все четверо, чувак.

– А ты региональные туры видел? Там такие монстры, мы и рядом не стояли.

– Ага. Эта, как ее, Марджори из Мичигана пройдет по библиотеке с закрытыми глазами.

– Вот затем вам и нужен Эндрю Пекельман. Он же был твоим заместителем в этом вашем библиотечном отряде.

– Я тебе уже сказал: после того как Эндрю вылетел из квеста, он разлюбил библиотеки. Ну и потом, после школы он тренироваться не сможет, потому что работает.

– Где работает? – удивился Кайл.

– Подрабатывает по вечерам и по выходным в мотеле, который недавно открылся возле парка «Свобода». Там владелец – какой-то дальний родственник, о котором Эндрю и его родители раньше даже не слыхали. Какой-то там четвероюродный дедушка или что-то в этом роде. Он взял Эндрю на работу.

– Ему же всего двенадцать!

– Ну, наверное, если все свои, то можно, – пожал плечами Мигель.

– И что Эндрю там делает?

– Подметает. Смотрит, чтобы не засорилась машина, которая делает лед. Насыпает зерно в кормушки.

– Какие кормушки?

– Ну просто кормушки. Наверное, его дедушка любит птиц. У него на мотеле так и написано: «Гостиница «Голубая сойка» – оставайтесь у нас подольше!» Слушай, ну хватит уже. Забудь про Эндрю. Мы надеемся на тебя.

В этом-то и заключалась проблема. Кайл боялся подвести друзей. А кроме того, он прочел интервью Марджори Мулдауэр на сайте ее городской газеты.

Марджори выбрала своей мишенью его, Кайла.

Ни о чем на свете Кайл не мечтал так, как о том, чтобы поменяться местами с Эндрю. Пусть даже придется целыми днями мести полы.

Друзьям он ничего не сказал, но в те шесть недель, что прошли с момента, когда мистер Лимончелло объявил Библиотечную Олимпиаду, у Кайла в животе поселилось сосущее чувство, напоминавшее о себе всякий раз, когда он играл в настольную игру с братьями или разгадывал очередную загадку водителя школьного автобуса.

Им владело чудовищное напряжение.

Плюс к тому у Кайла явно началась черная полоса – об этом он тоже не говорил ни Мигелю, ни Акими, ни Сьерре. С самого января он ни разу не сумел победить братьев, когда играл с ними в настольные игры. Он даже проиграл маме в настольную версию «Побега из библиотеки мистера Лимончелло». И Мигель это видел, потому что играл с ними. Правда, Мигель сам дал Кайлу неправильный совет. («Супермен» – это из комиксов Сиге-ла и Шустера, а книга Джуди Блум называется на самом деле «Суперфадж».) Но ведь неправильно-то ответил сам Кайл!

Та, первая игра в библиотеке мистера Лимончелло больше походила на игру «Старьевщик выходит на охоту», а уж в «Старьевщика» Кайл играть умел. Но на Олимпиаде все будет серьезно, только про библиотеки, а противниками Кайла станут страшно умные ребята и настоящие знатоки библиотек.

Вошли Акими и Сьерра. Кроме команды Кайла в кафе больше никого не было.

– Всем привет, – сказала Акими. – Извините, что опоздали.

– Акими учила меня играть в новую видеоигру Лимончелло. Там надо разбивать кувалдой все конфеты неправильного цвета, – пояснила Сьерра. – Я дошла до третьего уровня.

– А, «Бей-Конфеты», – кивнул Кайл.

Он не стал говорить, что сам дошел до пятьдесят третьего уровня. Перед друзьями не хвастаются.

– Ну, чем займемся? – спросила Акими. – Будем решать ребусы? Или повторим десятичную систему Дьюи?

– Нет, тут у нас есть дело поважнее, – сказал Мигель, махнув большим пальцем в сторону Кайла. – У нашего бесстрашного вождя затряслись коленки.

– Что-о? – удивилась Акими.

– Кайл хочет выйти из игры.

– Я не говорил, что хочу выйти!

– Ну да, ты просто сказал, что не хочешь быть в команде. И что пусть вместо тебя будет Эндрю Пекельман.

– Ты что, решил спасовать? – спросила Акими.

– И ничего не спасовать, – буркнул Кайл.

– Вообще-то это как раз и называется «пасовать», – заметила Акими. – Сьерра, поправь, если я ошибаюсь.

– Прости, Кайл, – отозвалась Сьерра, – но это вполне соответствует словарному определению слова. «Пасовать – признавая себя бессильным, неспособным к чему-нибудь, отказываться от дальнейших усилий, считать себя побежденным, сдаваться, особенно перед лицом трудностей или опасности».

– Вот так-то, – подытожил Мигель. – Вот тебе статья из 423 от Сьерры.

– Какое 423? – не понял Кайл.

– Это код, по которому в библиотеке можно найти толковые словари, – объяснила Акими.

– А-а, – сказал Кайл. – Я не знал.

– У нас же это было в списке «Выучить» на прошлой неделе, – напомнил Мигель.

– А, ну да. Простите. Надо было выучить, наверное.

– В заголовке там так и написано, вообще-то, – выучить, – заметила Акими.

Кайл притворился, что смеется, но в глубине души он знал точно: как он ни старайся, ему никогда больше не выиграть ни одной игры, до самой смерти. Так бывает – и карточки попадаются не те, и кубик падает не той стороной, и вопросы достаются неудачные. И каждый шанс на победу оборачивается поражением.

Нет, на Библиотечной Олимпиаде Кайлу места не было.

Глава 11

Взяв за образец «Мартовское помешательство» – баскетбольный чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта, – мистер Лимончелло объявил первую субботу марта «Днем библиотечного безумия».

В этот день все семь регионов должны были произвести окончательный отбор и решить, какие четыре игрока будут представлять каждый регион на Библиотечной Олимпиаде.

В два часа дня по восточному стандартному времени (на Западном побережье – одиннадцать утра) мистер Лимончелло лично обратился ко всем участникам по видеосвязи. На миллиардере была ярко-желтая рубашка и причудливый галстук в виде виолончели.

– Искреннейше и наисердечнейше поздравляю всех тех, кто достиг таких успехов в нашем соревновании. По правде сказать, я хотел бы пригласить на мою первую в мире Библиотечную Олимпиаду вас всех, а также всех жителей Америки без исключения, но – увы! – согласно требованиям пожарной безопасности, в Огайо могут находиться всего лишь триста двадцать пять миллионов человек, и не более, даже если все эти люди – маленькие женщины. Удачи! Развлекайтесь! И помните: книга – завтрак для чемпионов. Ее можно заглотить в один присест. Только смотрите, не надкусывайте обложки. Спасибо!

В Калифорнии в финал вышли шестнадцать асов библиотечного дела. Библиотекарь Сара Трейгер Логан, проводившая финальное испытание, знала, что в библиотеке Лимончелло игрокам обязательно потребуется умение работать вместе. Поэтому она предложила всем шестнадцати финалистам заняться синхронным катанием библиотечных тележек. Судьями были те же самые голливудские знаменитости, которые судят танцевальные конкурсы в телешоу.

В Колорадо игрокам предложили финальную загадку. В команду от Горного региона должны были войти те четверо, кто разгадает ее скорее других. Финалистам раздали листки бумаги, на которых было написано:

Те четверо фигалистов, что будут защищять бобрае имя жнамемитых и слявных горных шдатов, должны знати самое главное бравило, котолое нужно для роботы со фсеми библиатечными каталогами и беречнями. Помнете: езли вы его не зноете, то пикогда нечего не найдети.

В тексте было так много ошибок, что большинство игроков даже не поняли, что это, что с этим делать и почему судьи не проверили написанное прежде, чем раздавать задания.

И все же четверо финалистов догадались, что ошибки – не ошибки, а шифр.

Выписав подряд все буквы, которые должны были стоять вместо ошибочно написанных, они получили простой совет для тех, кто хочет что-то найти в библиотечном каталоге:

НАДО ЗНАТЬ ПРАВОПИСАНИЕ

В Сан-Антонио, штат Техас, финалистам предложили свеженький и очень сложный ребус.

Восемь финалистов так быстро, как только можно, записывали ответы, а закончив, бросили карандаши и зазвонили в стоявшие на столах ярко-желтые звонки.

Четверо самых быстрых разгадали ребус правильно: «Гугл даст вам сто тысяч ответов, а библиотекарь – всего один, зато правильный. Нил Гейман».

Марджори Мулдауэр, с легкостью справившаяся с играми и заданиями во всех восьми турах региональных соревнований, стала финалисткой Среднего Запада и играла в Мэдисоне, штат Висконсин.

Одолеть ее не мог никто.

«Золотой восьмерке» Среднего Запада предложили сыграть в «первую строчку» – на скорость.

По правилам, библиотекарь читала с кафедры фразу, а участники должны были как можно быстрее подать сигнал и ответить, в точности как в «Своей игре».

– «А куда пошел папа с топором?» – произнесла библиотекарь.

Марджори ударила по звонку первой.

БЗЗЗ!

– Э. Б. Уайт, «Паутина Шарлотты»!

– Правильно. «Все дети, кроме одного-единственного, рано или поздно становятся взрослыми».

Марджори снова хлопнула по кнопке.

БЗЗЗ!

– Дж. М. Барри, «Питер Пэн»!

– Правильно. «На зеленом листке в лунном…»

БЗЗЗ!

Марджори не дала библиотекарю договорить.

– Эрик Карл, «Очень голодная гусеница».

– Правильно. «Дом миссис Рейчел…»

БЗЗЗ!

– Л. М. Монтгомери, «Аня из Зеленых Мезонинов»!

У других участников не было ни единого шанса.

Для того чтобы отбор завершился, Марджори и еще пятеро участников должны были пройти последнее испытание, посвященное десятичной системе Дьюи.

– Назовите десятичный код Дьюи, соответствующий «свободе слова», – велела Табата Отто, библиотекарь Линкольншира, штат Иллинойс.

Двое участников заплакали.

Трое дали один и тот же ответ: 323,44.

– Очень хорошо, – сказала Табата Отто.

– Но можно лучше, – вмешалась Марджори. – 323,44 – это номер, означающий «свободу действий», известную также как просто свобода. А «свобода речи» – это 323,443.

Именно это и было написано у нее на карточке.

Марджори Мулдауэр была опасным противником.

Очень, очень опасным.

Глава 12

Восемнадцатого марта, за два дня до начала Библиотечной Олимпиады, школьный библиотекарь миссис Юнгханс показала команде Кайла выложенное в Сеть видео блестящей победы Марджори Мулдауэр в финале Среднего Запада.

– Ух ты! – поразилась Акими.

– Ага, – нервно подтвердил Мигель. – Во дает!

– Какая она высокая, – добавила Акими. – И похожа на богомола.

– Какая-то она грустная, – заметила Сьерра.

Кайл промолчал.

На спину верблюду упала последняя соломинка.

Увидев, как играет Марджори Мулдауэр, как она с одного-двух слов узнает любую книгу, Кайл понял: у него нет ни единого шанса на победу. С таким соперником – нет. Эта девчонка знала десятичные коды Дьюи до тысячного знака после запятой. А Кайл до сих пор с трудом мог припомнить, что такое 423.

И вдобавок библиотеку Лимончелло на неделю закрыли. Приехали загадочные разработчики из нью-йоркской штаб-квартиры компании Лимончелло; местная газета писала, что они «произведут ряд небольших изменений». Работа шла за закрытыми дверями, надзирала за процессом доктор Зинченко, а значит, к Олимпиаде всех будут ждать новые сюрпризы.

Кайл знал: ему с этими сюрпризами не справиться.

Он войдет в библиотеку чемпионом, а выйдет – лузе-ром. Дней с тортом не будет больше никогда.

И дело было даже не в том, что Кайл боялся проиграть (хотя, конечно, боялся). Он не хотел, чтобы вместе с ним проиграли и все остальные.

– Как вы думаете, какие еще хитроумные механизмы и гаджеты установил мистер Лимончелло в библиотеке? – поинтересовалась миссис Юнгханс.

– Это страшная тайна, – ответил Мигель.

– Никто ничего не знает, – добавила Акими.

– Даже, наверное, сам мистер Лимончелло, – сказала Сьерра.

Кайл снова промолчал.

– Остается только побольше читать. Больше мы ничего не можем сделать, – сказал Мигель.

Но книги приходилось брать в школьном медиацентре. Всю ту неделю, что библиотека была закрыта на «доработку», книги в ней, к вящему огорчению членов Лиги обеспокоенных любителей библиотек, не выдавались.

– Библиотека обязана служить интересам общественности, – твердила мать Чарльза Чилтингтона по радио и по телевидению. – А не подчиняться прихотям эксцентричного миллиардера.

К счастью, в Александриавилле миссис Чилтингтон и ее соратники никого не интересовали. Все с нетерпением ждали начала Библиотечной Олимпиады. Во всех местных гостиницах и мотелях горели неоном вывески «Мест нет». Владельцы ресторанов нанимали новых и новых поваров и официантов. Эксцентричная идея мистера Лимончелло обернулась для города экономическим бумом.

Церемония открытия Олимпиады была назначена на двадцатое марта – первый день весны. Двенадцать игр двенадцатиборья начнутся двадцать первого числа и будут продолжаться шесть дней (по две в день). Вечером последнего дня состоится торжественное закрытие Олимпиады.

Все желающие могли приходить и следить за ходом соревнований. Бесплатно. Кроме того, соревнования будут транслироваться множеством широковещательных каналов, по кабельному каналу «Книги», а также по радио.

А значит, когда Марджори Мулдауэр раскатает Кайла Кили, это тотчас же увидит и/или услышит вся Америка.

Четверка игроков из Александриавилла, а также члены семи гостевых команд вместе с тренерами и учителями (которые проследят, чтобы дети не отстали от школьной программы) должны были жить в месте, которое мистер Лимончелло обозначил как Олимпийская деревня. Хотя на самом деле это была гостиница «Голубая сойка», где подрабатывал после школы Эндрю Пекельман.

Туда-то Кайл и отправился сразу после того, как миссис Юнгханс объявила последнюю тренировку их команды оконченной.

– Молодцы, отлично поработали, – сказала библиотекарь. – И знаешь, Кайл, мы все очень рады, что ты остался в команде.

– Спасибо.

– Йоу, Кайл, – сказал Мигель, – да выбрось ты эту Марджори Мулдауэр из головы. Мы ее сделаем.

– Или ты снова решил от нас уйти? – спросила Акими.

Вот почему с лучшими друзьями так трудно: они знают, о чем ты думаешь, даже если ты делаешь вид, будто думаешь совсем не об этом.

– Да все в порядке, – отмахнулся Кайл. – Я просто, ну, нервничаю.

– Все мы сейчас нервничаем, – сказала миссис Юнгханс, которой предстояло прожить всю следующую неделю в Олимпийской деревне, опекая команду Кайла. – Послушайте, завтра у нас суббота. Вам надо отдохнуть. Отложите зубрежку. Отложите тренировки. Идите в парк, подышите свежим воздухом и не вздумайте открывать книжку.

Руку подняла Сьерра:

– А это обязательно, миссис Юнгханс?

– Ты, Сьерра, читай, если хочешь. Но только то, что хочется тебе, а не ради Олимпиады.

Кайл распрощался со своими друзьями и, убедившись, что все разошлись по домам, сел на велосипед и поехал в гостиницу «Голубая сойка».

Ему нужно было поговорить с Эндрю Пекельманом, и поскорее. Пока не приехала Марджори Мулдауэр.

Глава 13

Вывеска мотеля «Голубая сойка» была сделана в виде большого голубого скворечника.

Там, где раньше было написано «Специальные предложения для ранних пташек», теперь красовалась надпись: «Добро пожаловать в Олимпийскую деревню».

Кайл внимательно рассмотрел мотель. Больше всего он походил на небольшой жилой комплекс – от центрального здания с фойе, столовой и офисом разбегались в разные стороны с десяток двухэтажных домиков, и при каждом – парковка.

А еще там была куча птичьих кормушек. Буквально на каждом углу. И еще куча поилок и скворечников всех размеров.

Эндрю Пекельман возился возле указателя – подсыпал в кормушку зерно. Кайл подъехал поближе.

– Привет, Эндрю.

– А, Кайл.

– В воскресенье тут будет шумно, да?

– С чего это?

– Из-за Олимпиады.

– А, ну да.

– Слушай, я тут подумал…

Но не успел Кайл договорить, как за спиной у него остановился черный внедорожник. Распахнулась задняя дверь, и из джипа вышел Чарльз Чилтингтон.

– Я на минутку, мамуля, – сказал он через плечо.

Кайл покосился на слегка тонированное лобовое стекло автомобиля. У Чилтингтонов имелся шофер. Самый настоящий, в мягкой черной фуражке с блестящим рантом.

– Привет, Кили, – бросил Чарльз. Он никогда не звал Кайла по имени (должно быть, потому, что по фамилии принято обращаться к прислуге).

– Привет, Чарльз, – отозвался Кайл.

– А ты что здесь делаешь? – спросил Эндрю.

– Проследил за Кили.

– Зачем? – не понял Эндрю.

– Потому что я знал, что рано или поздно он сюда явится и будет упрашивать тебя сыграть на Олимпиаде вместо него.

Кайл сделал вид, что очень удивился:

– Что-о?

– Мы с мамулей смотрели отборочные соревнования, и нам очень понравилось, – пояснил Чарльз. – Эта Марджори Мулдауэр сделает тебя одной левой, Кили. Я это точно знаю. И ты знаешь. И вся страна тоже знает. Ну а раз мистер Лимончелло так хочет вернуть Эндрю в игру…

– Правда? – переспросил Эндрю. – А ты откуда знаешь?

– У меня есть информаторы, – ответил Чарльз.

– Информаторы? – рассмеялся Кайл. – Эндрю, мистер Лимончелло говорил о тебе еще в январе, когда только-только объявил, что устраивает Олимпиаду. Он знает, что ты стащил у Сьерры читательский билет не по своей воле, а потому, что тебя заставили. И он очень хотел, чтобы ты вернулся в библиотеку.

– Не дождется, – бросил Пекельман и поправил сползшие с переносицы большие круглые очки. – Мистер Лимончелло идиот. И библиотека у него идиотская. И еще эта Библиотечная Олимпиада – просто идиотизм! Не трать силы, Кайл. Я за тебя играть не пойду.

– Может, я не затем пришел, – сказал Кайл.

– А он говорит – затем. – Эндрю показал на Чарльза.

– Вот что я тебе скажу, Кили, я займу твое место, – сказал Чарльз. – Мамуля и ее группа очень хотят сделать из меня инсайдера, чтобы я присматривал за мистером Лимончелло. К тому же – кто знает, вдруг я сумею сделать твоих вздорных приятелей людьми. Если у штурвала встану я, не исключено, что мы возьмем золото. – Он гордо выпрямился и свысока посмотрел на Кайла: – Что там надо, подписаться где-нибудь?

– Зачем?

Чарльз закатил глаза.

– Чтобы пойти вместо тебя. Слушай, Кили, мы все знаем, зачем ты пришел. Ты струсил. Ты в замешательстве. Ты колеблешься. Слушай, я тебя не виню. Ты просто лузер, хоть тебе однажды и повезло. Но во второй раз на везение не рассчитывай. А я – Чилтингтон. Чилтингтоны никогда не проигрывают.

– А ты все равно проиграл, – заметил Эндрю, нервно протирая очки. – В тот раз, помнишь?

– Я не «проиграл», Эндрю. Меня отстранил от игры мистер Лимончелло.

Кайл покачал головой:

– Не хочу расстраивать тебя и твою мамулю, Чарльз, но я пришел не затем, чтобы уговаривать Эндрю играть вместо меня.

– Ну конечно!

– А то. И я не хочу, чтоб ты вился вокруг Акими, Мигеля или Сьерры. Я просто хотел убедиться, что Эндрю приберег для нас с Мигелем хорошую комнату. Мы заселяемся в субботу после обеда.

– Правда? – удивился Чарльз. – Ты же вроде хотел сбежать!

– Не-а. Я хотел проверить, как нас тут устроят. Знаешь пословицу, Чарльз, – кто сбежит, не победит, а кто победит, тот не сбежит.

Глава 14

На следующий день Кайла и его друзей родители привезли в Олимпийскую деревню. В мотеле было шагу не ступить – повсюду игроки и их сопровождающие.

– Ой, – сказала Акими, – у них у всех форма, и нарядная!

И действительно, члены каждой команды были одеты в одинаковые яркие толстовки и спортивные брюки. А Кайл с друзьями явились в джинсах, кроссовках и разномастных куртках. Их сопровождающие – тоже.

– Да ладно, – успокоила их Сьерра. – Мы же приберегли свою форму для парада чемпионов.

– Смотрите, вон Эндрю Пекельман, – показал Мигель.

Их одноклассник, в ярко-голубой рубашке и кепке с эмблемой бейсбольной команды «Голубые сойки Торонто», как раз выскочил из мотеля.

– Прошу внимания! – прокричал он в мегафон. – Внимание, пожалуйста!

Слушать его никто не пожелал.

Гости и их сопровождающие продолжали болтать и хихикать между собой.

– Ну и когда нам покажут эту библиотеку Лимончелло? – поинтересовался мальчик, в речи которого явственно слышались задиристые нотки, свойственные, если верить кино, всем жителям Нью-Йорка.

– А я хочу покататься на летучей лестнице, – сказала девочка, судя по акценту, из Алабамы или Луизианы.

– Ха! – бросил мальчишка из Калифорнии. – Лично я сразу рвану в Электронный учебный центр, гонять по лунным кратерам.

Эндрю предпринял еще одну попытку. Мегафон взвыл от натуги.

– ДА ЗАМОЛЧИТЕ ЖЕ ВЫ, НАКОНЕЦ, ИДИОТЫ!

Все игроки тут же повернулись и уставились на него в упор.

– Спасибо. Так, ну, э-э, сейчас вам скажет несколько слов мой начальник и, э-э, мой четвероюродный дедушка мистер Вудро «Вуди» Пекельман.

Из мотеля торжественно вышел лысый костлявый человек – больше всего он походил на ощипанную курицу в ярко-голубом костюме. Длинный острый нос его торчал вперед, словно клюв. От бьющего в глаза солнца человек щурился, морщился и отворачивался. Кайл подумал, что не удивится, если человек начнет ковырять носком ботинка землю, проверяя, не просыпал ли кто птичий корм.

– Добро пожаловать! – объявил мистер Пекельман. Голос у него был еще более гнусавый, чем у Эндрю. – Как вы могли уже заметить, гостиница «Голубая сойка» – на этой неделе известная также как Олимпийская деревня, – мое личное птичье царство. Пусть наши пернатые друзья позабавят вас своим пением и шалостями. – Он повел рукой в сторону ближайшей кормушки. – Но! Убедительно прошу ни в коем случае не кормить белок. Белки – грызуны и воры! Крысы с пушистыми хвостами!

«Ну-ну, – подумал Кайл. – Кажется, дедушка малость не в себе».

– Кроме того, – продолжал мистер Пекельман, – приглашаю вас воспользоваться новейшими автоматами для видеоигр от мистера Лимончелло, недавно установленными в игровой комнате мотеля, сразу за холлом. Все игры бесплатные.

– Ура! – воскликнул Кайл.

Тут все обернулись и уставились уже на него.

Ага. Понятно: соперники Кайла больше ударяли по книгам и библиотекам, чем по компьютерным играм. Разумеется, Кайл тут же почувствовал себя не на своем месте – как, собственно, и ожидалось.

– Да ладно тебе, – прошептала Акими. – Сыграем в «Драконьи пузыри» вместе.

– Я с вами, – добавила Сьерра.

– И я, – влез Мигель.

– Спасибо, ребята.

И тут над толпой взревел старинный рог.

Кайл повернулся к выходу из мотеля.

Автомобиль в виде бегущего кота с горящими зелеными глазами-фарами свернул с дороги и въехал на стоянку.

– А, это же фигурка из настольной игры, – сказала Сьерра, которая изучала игры Лимончелло так же, как Кайл изучал библиотеки и книги. – Из «Сумасшедшей семейки», вот!

– Пять баллов! – отозвалась Акими.

Вслед за кошачьей машиной катили восемь домов на колесах, расписанные так, чтобы походить на книжные полки.

– Ого, глядите, – сказал Мигель.

Дома на колесах свернули на заранее отгороженную часть стоянки и аккуратно выстроились один за другим наискосок.

В лапе котомобиля открылась дверь, и из машины вышла доктор Янина Зинченко в ярко-красном летном костюме. Она прошагала сквозь толпу и вежливо взяла рог из рук мистера Пекельмана.

– Приветствую всех жителей Огайо и Олимпийской деревни, – произнесла она. – Прошу каждого из вас обратиться в книгомобиль, на котором написано название вашего региона. Наши библиотекари выдадут вам пакет, в котором находится ключ-карта от вашей комнаты, талоны на завтрак, обед и ужин, а также информация о тех захватывающих мероприятиях, что ждут вас в ближайшую неделю. Книгомобили будут в вашем распоряжении до самого конца игры. Они отвезут вас всюду, куда вам будет нужно. Кроме того, в них имеются книги, которые скрасят ваше путешествие. Церемония открытия Библиотечной Олимпиады состоится этим вечером в Олимпийской деревне. Начало – в двадцать ноль-ноль. Будут фейерверки. И торты. И шарики. Итак, прошу вас, располагайтесь, отдыхайте и готовьтесь к захватывающему состязанию.

Все зааплодировали. Доктор Зинченко щелкнула каблуками и поклонилась.

Из каждого книгомобиля вылезли по два улыбчивых сотрудника библиотеки Лимончелло – в желтых комбинезонах, с висящими на шее беджиками. В руках у сотрудников были стопки конвертов из толстой оберточной бумаги.

– Пойдемте узнаем, где нас поселили, – распорядилась миссис Юнгханс, школьный библиотекарь. Кроме нее команду Кайла сопровождал мистер Колби Шарп, учитель английского.

Кайл, Акими, Мигель и Сьерра пошли вслед за взрослыми ко книгомобилю, на боку которого значилось гордое «Команда хозяев/Чемпионы».

Перед фургоном, рядом с одетыми в желтое библиотекарями стояла грозная Марджори Мулдауэр.

– Простите, мисс Мулдауэр, – сказала миссис Юнгханс, которая, конечно же, сразу узнала девочку, – вы ищете книгомобиль команды со Среднего Запада?

– Нет, – ответила Марджори. – Мне просто интересно, знает ли кто-нибудь из нынешних «чемпионов», когда появились первые нестационарные библиотеки в отдаленных деревнях графства Камбрия, в Англии?

Кайл поглядел на Мигеля, потом на Сьерру. Они ответили ему непонимающими взглядами.

– Какие-какие библиотеки? – переспросила Акими.

– Нестационарные, – ответила Марджори, махнув назад. – Книгомобили. Ну, передвижные библиотеки!

– А что, это будет в финале? – ехидно поинтересовался Кайл. Перед лицом самого сильного из противников ему хотелось выглядеть уверенно.

Марджори Мулдауэр смотрела на него в упор.

– Кто знает, мистер Кили!

– Мисс Мулдауэр, – напомнила о себе миссис Юнгханс, – вам следует присоединиться к вашей команде.

Марджори не обратила на нее никакого внимания.

– Это было в 1857 году, – сказала она. – Библиотека помещалась в повозке, запряженной лошадьми. Повозку пожертвовал торговец Джордж Мур, «для распространения хорошей литературы среди сельского населения».

– А по-моему, как сейчас – лучше, – сказал Кайл. – И водителям не надо все время убирать за лошадьми какашки.

Марджори Мулдауэр не рассмеялась. Она сузила глаза.

– Надеюсь, вам хватило ваших пятнадцати минут славы, мистер Кили. Потому что, когда игре придет конец, конец и вам.

Она развернулась и пошла прочь. Кайл вздрогнул.

Она была не только ужасно умная. Но и просто – ужасная.

Глава 15

Эндрю Пекельман торчал в игровой комнате.

– В последний раз объясняю: этот дурацкий автомат не работает, – говорил он светловолосому мальчику из Юты, члену команды Горного региона.

– Что значит «не работает»? Ваш менеджер сказал, что все автоматы новые!

– Ну, может, мистер Лимончелло что-то там напортачил.

С этими словами Эндрю постучал по кнопкам на консоли, несколько раз нажал на кнопку «вкл/выкл» и, наконец, пнул ящик ногой.

– Видишь? Не работает. Поиграй во что-нибудь другое.

– Но я хотел в «Огненные белки»—6.

– А я хотел стать первым библиотекарем на Марсе. Спроси меня как. А теперь иди и поиграй во что-нибудь другое.

Мальчик из Юты поплелся прочь, к «Разрушительным и уничтожительным слоновьим бегам». В этой игре нужно было управлять коварным мастодонтом Мелвином и с его помощью разнести вдребезги целый торговый центр.

– Эндрю! – позвал дедушка из кабинета.

– Да, дедушка Вуди, я здесь!

– Иди-ка сюда.

Эндрю вошел в кабинет. Дедушка возился у дальней стены, крутил кодовый замок на большой металлической двери.

– Сейчас, минутку. – Он задвинул металлическую дверь стенной панелью. Щелкнув, панель встала на место, и огромный сейф оказался скрыт за абсолютно гладкой стеной с висящим на ней изображением двух соек.

Дедушка показал на стоящий в углу мешок с птичьим кормом, килограммов эдак на пятнадцать.

– Наполни шестую и седьмую кормушки.

– Хорошо.

– И проверь батарейки в вертушках.

– Хорошо.

На всех кормушках дедушки Вуди стояли механизмы, которые срабатывали от веса. Как только какая-нибудь белка пыталась полакомиться птичьей едой, кормушка тотчас же превращалась в карусель и начинала крутиться вокруг своей оси.

– А мне нужно переговорить кое с кем из гостей.

– О чем? – спросил Эндрю.

– Не твое дело. Займись кормушками.

– Хорошо.

Взвалив на плечо мешок с кормом, Эндрю вышел через боковую дверь, которая вела к бассейну и внутреннему дворику.

Весна еще только начиналась, поэтому бассейн был покрыт брезентом, но стоящие вокруг на бетонном основании газовые грили из нержавеющего металла были начищены до блеска. Когда будут праздновать открытие Олимпиады, повара из кейтеринговой компании будут жарить на них гамбургеры, хот-доги и печь печенье с маршмеллоу.

Костровая яма – выложенный камнями круг, близ которого были расставлены шезлонги, – была холодна и пуста. Во время Библиотечных Олимпийских игр разжигать огонь не будут, потому что мистер Лимончелло терпеть не мог костры. «Слишком часто на протяжении всей истории человечества, – говорилось в приветственной брошюре для участников Библиотечной Олимпиады, – в кострах пылали книги, содержание которых не нравилось тем, кто эти костры разжигал».

Олимпийского факела тоже не будет – вместо него установили гигантский трехметровый карманный фонарик, напоминающий всем о том, как здорово читать ночью под одеялом. Фонарик установили на грузовике, чтобы после того, как мистер Лимончелло нажмет кнопку, луч заметался по небу наподобие света прожекторов, неизменно сопровождающего открытие крупных ярмарок подержанных машин.

Эндрю отвинтил крышку с кормушки номер шесть и засыпал внутрь корм.

– Зачем у вас тут столько кормушек? – спросили сзади.

Эндрю обернулся.

Это была та высокая девочка из Мичигана. Марджори Мулдауэр.

Эндрю поправил очки.

– Простите?

– Зачем столько кормушек?

Эндрю пожал плечами.

– Дедушка Вуди любит птиц.

– Наверное, потому, что сам похож на птицу.

Эндрю усмехнулся.

– Ну да, еще как!

– Я ищу, где тут кофе, – сказал Марджори, уперев руки в бока. Она морщилась так, словно под нос ей сунули скисшее молоко. – Мне сегодня еще две книги нужно прочесть.

– Ясно, – сказал Эндрю. – Хочешь 641,3373 – пошли со мной.

Марджори взглянула ему в лицо.

– Это десятичный код Дьюи, он означает «кофе».

– Да, если это напиток. А кофе как сельскохозяйственная культура будет 633,73.

– А «кофейня», – добавила Марджори, – будет 647,95. Заведения общественного питания.

– Точно.

– А для служащего в мотеле ты неплохо знаешь систему Дьюи.

– Я тут просто подрабатываю. Меня зовут Эндрю. Эндрю Пекельман.

– А, ты из проигравших, да? В том квесте.

Эндрю стало стыдно. Он повесил голову.

– Да. Но если хочешь знать мое мнение…

– Хочу.

– Мне уже давно наплевать.

– Знаешь, Эндрю, этот кошмар, который построил мистер Лимончелло, все равно библиотекой не назовешь. Это же какой-то парк развлечений под крышей.

– Ты там уже была? – спросил Эндрю.

– Нет, зато видела фотографии. Да ее надо закрыть и переделать в пиццерию – конечно, после того, как я выиграю и получу от старого чокнутого Лимончелло стипендию в колледж.

Эндрю улыбнулся.

В Марджори Мулдауэр он почувствовал родственную душу.

Он поставил мешок с птичьим кормом на бетонный пол внутреннего дворика.

– Пошли, – сказал он. – Найдем тебе чашку 641,3373.

– И 641,8653, если повезет, – добавила Марджори.

– Точно, – согласился Эндрю. – Люблю пончики!

Глава 16

Когда стемнело, Кайл и его команда надели костюмы для торжественного открытия и отправились в большой двор мотеля.

Двор между приземистых домиков мотеля порос травой. В одном его углу возвели сцену. На сцене стояли мистер Лимончелло, доктор Зинченко и мэр Александриа-вилла. Они были готовы встретить олимпийцев.

Мистер Лимончелло был одет в блестящую серебристую тогу и серебристый венок из лавра. В этом наряде он немного напоминал игрока Третьего Дистрикта из сцены парада в книге «Голодные игры». Доктор Зинченко снова была в красном. Ее платье переливалось красными блестками. Мэр надел обычный черный плащ. Он был не из тех, кто любит наряжаться.

Все восемь команд строем, по очереди, вышли на импровизированную арену и обошли ее по кругу, в точности как атлеты на древнегреческих Олимпиадах (если не считать того, что в Древней Греции не было асфальтовых дорожек и кроссовок).

Залитый разноцветными праздничными огнями двор окружали сотни зрителей. Церемония транслировалась на огромный телеэкран, установленный неподалеку, в парке «Свобода», – там тоже собралась толпа зевак.

Флаг хозяев-чемпионов нес Кайл. Кайл и его друзья надели серые с красным спортивные костюмы (цвета Университета Огайо), коричневые, как каштан, шляпы и банановые кроссовки с пищалкой – точь-в-точь как те, что носил иногда мистер Лимончелло. Музыкальные кроссовки от мистера Лимончелло – ярко-желтые, чуть загнутые, – пользовались невероятной популярностью на любом празднике. Фокус был в том, чтобы заставить их звучать по-разному, а для этого нужно было скакать, прыгать и притопывать, извлекая из обуви нужные ноты. Для открытия Олимпиады и для выхода чемпионов Кайл, Акими, Мигель и Сьерра выучились делать такие движения, при которых ботинки кряканьем и писком изображали подобие «Держись, не падай» – официальной рок-песни штата Огайо.

Почти у всех остальных команд тоже были причудливые костюмы.

Команда с Тихоокеанского побережья нарядилась в широкие шорты, шлепанцы и игривые гавайские юбочки. Они играли на дуделках «Серфинг сафари». В роли тамбурмажора выступал Пранав Пиллаи.

Команда с Атлантики оделась крабами с потешными усиками и клешнями.

Игроки с Северо-Востока явились в строгих мантиях а-ля Гарри Поттер и на ходу бубнили какую-то песенку на латыни («Citius, altius, fortius!»); Юго-Восточная команда во главе с Дианой Каприолой надела спортивные комбинезоны автогонщиков, сплошь усеянные заплатами в виде книг; юго-западные красовались в ковбойских шляпах, ремнях с огромными пряжками и сапогах, а над головами крутили лассо, с которыми показывали разные штуки; игроки из Горного региона нацепили фланелевые рубашки, штаны как у лесорубов, накладные бороды (все, даже девочки) и мохнатые шапки-ушанки.

Команда со Среднего Запада под предводительством Марджори Мулдауэр пришла в бежевых брюках, аккуратно застегнутых на все пуговицы белых рубашках, полосатых галстуках и голубых блейзерах.

Кайл подумал, что эта команда похожа на отряд риелторов. Или двоюродных братьев и сестер Чарльза Чилтингтона.

– Йес, мой папа здесь! – сказала Сьерра, помахав стоящему в толпе мужчине, который улыбался ей, явно гордясь дочерью. – А вон моя мама, – добавила она, когда команда с кряканьем и писком пропрыгала и проскакала еще метров пять.

Трижды обойдя двор, все восемь команд выстроились перед возвышением, на котором стоял мистер Лимончелло, и замерли, ожидая, чтобы он официально объявил Библиотечную Олимпиаду открытой и зажег олимпийский факел (то есть фонарик, но, как объяснила Сьерра, англичане и факел, и фонарик называют одинаково).

– Приветствую вас, всех вместе и каждого по отдельности, – загрохотал голос мистера Лимончелло. – Я очень рад вас видеть, поскольку днем окулист закапал мне в глаза какое-то лекарство, и я вообще ничего не видел. Но прежде, чем я официально зажгу олимпийский факел, – он повел рукой в сторону направленного в небо трехметрового фонарика, – я хочу сказать вам пару слов. «Краткость», «уменьшительное», «коротышка» и «я» – самое короткое слово из всех мне известных, которое становится длиннее, когда превращается в «мы», – вот, например, «мы, народ Соединенных Штатов», то есть те же самые «мы», что добились благ свободы для себя и для тех, кто придет вслед за нами, а это вы, ребятки, а вовсе не моя попа, хоть она и входит в комнату вслед за мной.

Он сделал глубокий вдох.

– Сегодня мы зажигаем этот фонарик, символ всех, кто когда-либо читал под одеялом, во имя тех, кто читал, читает и будет читать, даже если завтра надо рано вставать в школу. И я уверен: этот олимпийский факел никогда не достигнет температуры в четыреста пятьдесят один градус по Фаренгейту, а значит, Винни-Пух, лев, колдунья и платяной шкаф могут спать спокойно.

Мистер Лимончелло скакнул через всю сцену к огромному мультяшному выключателю.

– Ну что же, игроки, коль скоро азарт нас охватил – начнем игру!

С этими словами он с натугой щелкнул огромным выключателем. Луч гигантского фонарика прорезал ночное небо.

– Итак, торжественно заявляю, что первая Библиотечная Олимпиада считается открытой, а в моей фамилии название кислого фрукта соединилось со старинным обозначением лба, если удвоить в нем одну букву. Пусть вам будет весело! Играйте честно! И помните – перед вами квест, который под силу лишь истинным рыцарям без страха и упрека!

В воздух взлетели тысячи воздушных шариков со светящимися палочками внутри. В небе заполыхали фейерверки. Во двор торжественным строем вошел оркестр штата Огайо, выстроился в виде раскрытой книги и выдал «Бульварного писателя» «Битлз» в собственной интерпретации (с трубами и литаврами). Над играющими музыкантами колыхались в темноте лазерные лучи.

– А теперь, – объявил мистер Лимончелло, когда отгремел последний залп фейерверков и сердечки, улыбающиеся рожицы и сцепленные друг с другом книги растаяли в воздухе, – пришло время для самого поразительного и восхитительного момента этого вечера! Девочки и мальчики, белочки и зайчики, хомячки и бурундучки, сейчас вы получите ключ ко всему, что когда-либо желали или пожелаете узнать. Имею честь вручить вам… читательские билеты!

Глава 17

Все восемь команд сгрудились перед сценой.

Доктор Зинченко вызывала участников по одному.

Кайл с друзьями получили новенькие олимпийские читательские билеты последними. Все как в бейсболе – хозяева поля идут после всех.

Мигель пихнул Кайла в бок:

– Слушай, а вдруг на обороте опять будет какая-нибудь хитрость или там зашифрованная подсказка, а?

В прошлый раз одну из самых важных подсказок Кайл с друзьями нашли, когда выписали первые буквы в названиях всех книг, изображенных на обороте их читательских билетов. Буквы сложились в предложение и указали им путь к потайному выходу из библиотеки.

– Вот было бы здорово! – оживилась Акими. – Остальные-то не догадаются, что это тоже игра и надо взять первые буквы.

– Наверное, надо им сказать, – задумалась Сьерра.

– Зачем? – поразилась Акими. – Ты что, не хочешь выиграть?

– Хочу, – ответила Сьерра. – Но это жульничество.

– Слушай, – возразил Мигель, – при чем тут жульничество? Мы просто что-то знаем, а они – нет.

Сьерра вздохнула.

– По-моему, это несправедливое преимущество.

– Ну да, – согласилась Акими. – Но лично я не против несправедливого преимущества – иногда.

– А помнишь девиз мистера Лимончелло? – спросила Сьерра. – «Знание неразделенное пропадает втуне».

– Вот, – подхватила Акими, – пусть с этим знанием все так и получится: мы разделим его между собой, а для остальных пусть пропадает!

– Слушайте, подождите, – сказал Кайл, шагнув вместе с друзьями вперед – очередь продвинулась еще немного. – Поживем – увидим. Если мистер Лимончелло даст нам одну и ту же подсказку дважды, это будет очень странно. В настольных играх такого никогда не бывает.

Наконец дошла очередь и до команды Кайла.

Доктор Зинченко вручила им четыре читательских билета.

– С этими билетами вы будете иметь доступ во все комнаты и залы, где будут проходить наши двенадцать игр, – объяснила она. – Тот, кто побеждает в одной игре, получает необычную медаль. Команда, у которой к концу недели будет больше всего медалей, станет победителем, но не факт, что ее игроки будут признаны чемпионами и рыцарями.

– То есть как? – удивился Мигель. – Победитель и чемпион – разве это не одно и то же?

– Все может быть, – загадочно ответила доктор Зинченко. – Может, да, а может, и нет. Смотря как пойдет.

– Ну ладно, – пожал плечами Мигель.

Кайл их не слушал. Его внимание привлекла одна важная вещь: и на этот раз читательские билеты оказались пронумерованы.

– Ну, прошу меня извинить, – сказала доктор Зинченко, коснувшись прицепленной к уху гарнитуры для телефона. – Меня вызывает мистер Лимончелло. Кажется, у него зубы застряли в карамельном яблоке.

И доктор Зинченко поспешно направилась к мотелю.

Все остальные игроки уже миновали холл и перешли в ресторан, где официанты разносили гамбургеры, хот-доги, картофельные чипсы, печенье с маршмеллоу, мороженое, торты, батончики, вафли, яблоки в карамели и пироги с кокосовым кремом.

– Имеются фрукты, – объявил мистер Лимончелло, – для тех, кто не желает всю ночь бегать по потолку. Лично я – желаю!

К Кайлу и его друзьям подошли их сопровождающие, миссис Юнгханс и мистер Шарп.

– Вы отлично выступили на параде, – сказала миссис Юнгханс. – А мы как раз собирались пойти перехватить по бургеру.

– Мы тоже сейчас придем, – сказал Кайл.

– Ага! – согласился Мигель.

Четверо игроков подождали, пока взрослые отойдут подальше, а потом разом перевернули свои читательские билеты.

На обороте каждого были напечатаны изображения книг.

– Вот здорово! – сказала Акими. – Ну точно как в прошлый раз. Все помнят, что делать, да? Берем первую букву каждого названия.

– У меня есть бумага и ручка, – сказала Сьерра, роясь в кармане спортивных штанов.

Игроки разложили билеты по порядку. На трех было изображено по четыре книги, на четвертом – всего три.

– Значит, так, – сказал Кайл, – Т-У-Т-П, О-ДС-К, А-З-О-К, Н-Е-Т.

– Тут вам сказок нет! – моментально расшифровал Мигель.

– Чего? – удивилась Акими.

– Ну, типа, вы не в сказке, фея не поможет, спускайтесь с небес на землю и вкалывайте сами. Будьте взрослыми, и все такое.

Акими закатила глаза:

– Мигель, ты серьезно? Ты мистера Лимончелло видел? Он сам как ребенок!

– Ну и что? Может, он решил повзрослеть. А для начала взялся за нас.

– По-моему, на первых буквах мы много не выиграем, – заметила Сьерра и показала клочок бумаги, на котором ее рукой было написано:

«Тут подсказок нет».

– Ну вот, – расстроился Мигель. – Вот уж не ожидал…

А Кайл, наоборот, ожидал.

Он знал: победить в Библиотечной Олимпиаде будет ох как непросто.

Глава 18

Рано утром на следующий день Кайл с друзьями и сопровождающими забрались в свой книгомобиль и поехали в город, в библиотеку Лимончелло.

Взрослые сели впереди, с водителем.

Дети устроились в салоне, там были книги и маленький холодильник с шоколадным молоком, газировкой и шестью сортами сока.

– Признавайтесь, – сказал Мигель, – к вам вчера Пекельманов жуткий дедушка с разговорами подходил?

– Ко мне подходил, утром, – сказала Сьерра. – Я как раз шла на завтрак.

– А чего ему нужно? – спросил Кайл.

– Он предложил мне карточку «Бесплатное обучение в колледже», – ответила Сьерра.

– И мне, – кивнул Мигель.

– А мне почему не предложил? – спросила Акими.

Мигель пожал плечами.

– Может, потому, что я не захотел с ним связываться.

– И я, – добавила Сьерра.

– А что он хотел взамен? – спросил Кайл.

– Червяков для своих птенчиков? – предположила Акими.

– Он не сказал толком, – ответил Мигель. – Я сразу отказался, он ничего даже объяснить не успел.

– И я тоже, – сказала Сьерра. – И еще я ему напомнила, что мы играем не только ради стипендии в колледж.

– Правда? – подняла бровь Акими. – А ради чего еще?

– Чтобы доказать, что мы по праву стали чемпионами.

– А, ну да. Это конечно.

– Может, это часть игры? – задумался Кайл.

– Да ну? – не поверила Акими.

– Ну да. На этой неделе мистер Пекельман типа как бы работает на мистера Лимончелло. Управляет всей этой Олимпийской деревней. А у мистера Лимончелло в игре «Тайна зловещей шахты» есть гномы-мошенники, которые могут дать тебе читерскую карточку, и ты тогда можешь делать всякие штуки типа эльфийских лопат, даже если сам не эльф. Только потом оказывается, что эльфийской лопатой можно копать только золото, а алмазы – нельзя, а для победы нужна тонна золота и два алмаза.

Сьерра очень медленно кивнула.

– Ты ведь много играл в игры мистера Лимончелло, да, Кайл?

– Да, и одно я понял точно: по большей части все эти читерские карты обязательно выходят тебе боком.

Когда Кайл с товарищами вошли в Зал под Куполом, то поняли, что такой толпы они там никогда еще не видели.

Все четыре круга столов были заняты зеваками, глазевшими на Чудо-Купол. Вокруг бродили игроки остальных семи команд, охали и ахали надо всем, к чему Кайл с друзьями давно уже привыкли. Особенно игроков восхищали голографические статуи, которые стояли на пьедесталах, устремив взгляды в толпу. Статуи махали людям, а те махали в ответ.

Кайл узнал только одну из статуй – зеленоватого лысого типа в толстенных очках и штанах до колен. В руках у типа была катушка с ниткой для воздушного змея. Должно быть, это был Бенджамин Франклин.

– А остальные кто? – прошептал он.

– Знаменитые библиотекари, – объяснил Мигель. – Мелвил Дьюи, Эратосфен, святой Лаврентий, Льюис Кэрролл – в общем, обычные подозреваемые.

Кайл кивнул, а сам лишний раз порадовался тому, что Мигель в их команде.

– А в зале искусства и артефактов стоит куча греческих урн – в честь древних Олимпийских игр, – сообщила Акими. – А в Лимончеллобитационной комнате выставлены старые кроссовки мистера Лимончелло. Без противогаза туда лучше не соваться.

– А я слышал, что в кинотеатре IMAX идет бой Мухаммеда Али и Рокки Бальбоа, – добавил Мигель. – Кто победит, будет бороться с Гераклом.

На экранах Чудо-Купола Кайл увидел огромные изображения восьми пустых библиотечных тележек и две набитые книгами корзины на колесиках. Похоже, все это добро пристроили у дверей, ведущих в комнату 000 по системе Дьюи на втором этаже.

– Добро пожаловать, ребята! – воскликнул дрожащий голосок. – Как я рада, что вы наконец пришли! Отчего вас так долго не было?

Кайл поглядел на круглый стол посреди комнаты. Как правило, там работала доктор Зинченко и ее сотрудники, помогавшие людям найти всю необходимую информацию о книгах, которые они искали. А во время квеста с побегом из библиотеки на том же столе появлялось изображение любимого библиотекаря мистера Лимончелло, миссис Гейл Тобин, которая помогала участникам решать возникавшие у них проблемы.

Но сейчас на ее месте стояла совсем другая голограмма, леди с дрожащим голоском, но кто она – Кайл не знал.

Она казалась очень усталой. Прямо-таки изможденной. Такой вид иногда бывает у учителей, если день выдался особенно тяжелый, а до весенних каникул еще далеко.

– Меня зовут Лонни Гоз, – представилась обессиленная полупрозрачная женщина. При этом она нервно покусывала карандаш, словно грызла кукурузный початок. – Я была последним библиотекарем старой библиотеки Александриавилла – той, что сровняли с землей, чтобы построить на ее месте гараж. – Она всхлипнула. – Ах, какой кошмар, какой кошмар!

– Спасибо, миссис Гоз, – сказала доктор Зинченко, широким шагом выходя из-за шкафа художественной литературы, секция которого распахнулась, словно дверь потайного хода в старинном замке. – Доброе утро, олимпийцы! Сегодня – первый день нашей Олимпиады, и начнем мы с задачи для истинных любителей библиотек.

– Да! – воскликнула голограмма-библиотекарь. – Нам нужны те, кто любит библиотеки. И еще нам нужны защитники! О, как мы нуждались в защитниках много лет назад, когда со стеллажей начали исчезать книги, а затем по Мейн-стрит зарокотали гусеницы бульдозеров! Какой кошмар, какой кошмар!

Доктор Зинченко направила на голограмму миниатюрный пульт и нажала на кнопку. Миссис Гоз исчезла.

– Думаю, миссис Гоз к нам еще вернется. Позже. Ну, а сейчас пришла пора начинать первую игру. Прошу всех игроков подняться на балкон второго этажа. Зрители могут наблюдать за происходящим как напрямую, так и посредством Чудо-Купола, который покажет вам картину в высочайшем разрешении.

– Сюда, ребята, – подсказал Кайл приезжим игрокам и пошел к ближайшей винтовой лестнице. Олимпийцы зашагали следом, и лестница под их ногами задрожала.

– Прошу вас подойти к тележке, предназначенной для вашей команды, – сказал мягкий женский голос из динамиков второго этажа. – И помните: свободный человек свободен в выборе книг.

Марджори Мулдауэр, шедшая рядом со своими товарищами по команде, саркастически фыркнула:

– Тоже мне, пафос с потолка.

Второй этаж представлял собой покрытый ковролином балкон, шедший по всей окружности Читального зала под Куполом. В ширину балкон имел четыре метра, а на равном расстоянии друг от друга на балкон выходили десять дверей комнат десятичной системы Дьюи.

У двери под номером 000 выстроились восемь библиотечных тележек – трехэтажных, со слегка наклонными полками. Напротив них стояли две тканевые корзины, набитые книгами.

На каждой тележке были прицеплены две пластиковые карточки: на одной было написано название команды, а на другой – интервал по десятичной системе Дьюи. Команде хозяев достались номера с 900 по 999.

– Это история и география, – напомнил Кайлу Мигель.

– Первым нашим конкурсом станет эстафета с тележками, – сказала доктор Зинченко, выходя из очередного потайного хода. На сей раз он открылся в задней стенке стеллажей с художественной литературой, которые огибали второй этаж и поднимались дальше, к куполу. – Победит команда, которая первой сделает четыре пробежки по балкону второго этажа, не уронив ни одной из тридцати шести книг на тележке. Книги нельзя ронять ни при каких обстоятельствах.

Марджори Мулдауэр тут же выбросила руку.

– Да? – отозвалась доктор Зинченко.

– На тележках нет книг.

– В самом деле? Ах да, разумеется. Всю последнюю неделю библиотека была закрыта, поэтому все недавно сданные книги – а именно двести восемьдесят восемь наименований, по тридцать шесть из каждой категории Дьюи, – так и остались лежать в корзинах. Вы должны будете отобрать книги, которые относятся к вашим цифрам, аккуратно погрузить их на тележку, а затем пробежать полный круг по балкону и вручить тележку следующему члену команды. Команда, которая финиширует первой, получит первую на сегодня медаль и станет на шаг ближе к получению сертификата на обучение в колледже. Рекомендую ставить на последнюю пробежку самого быстроногого.

– Будешь последней, Акими, – сказал Кайл. – Ты бегаешь быстрее всех.

– А я быстро не умею, – сказал Мигель.

– Я тоже не очень-то быстро бегаю, – добавила Сьерра. – Зато читаю быстро.

– Ладно, – решил Кайл. – Вы будете отбирать подходящие книги.

– Номера должны быть написаны на корешках, – сказал Мигель. – Все, что начинается с девятки, – наше.

– Кстати, – заметила доктор Зинченко, – чтобы добавить игре остроты, мы временно скрыли номера на корешках книг, которые лежат в корзинах.

– Я-асно, – протянула Акими. – А хорошая была идея.

– Давайте искать книги об исторических событиях и о местах, где мы всегда хотели побывать, – предложила Сьерра.

– Лично я хочу побывать в туалете, – буркнул Кайл, у которого противно засосало в животе. – Прямо сейчас.

– Расслабься, чувак, – успокоил его Мигель. – Мы со Сьеррой загрузим тележку, а вы с Акими бегите со всех ног – и дело в шляпе.

– Ты беги первый, – сказала Акими. – Постарайся выиграть нам время.

Кайл кивнул. Он бегал довольно быстро. Правда, все же медленнее, чем Акими, но брат Майк, спортсмен, приучил его к спринту.

– Постараюсь изо всех сил.

– Всем приготовиться, – сказал мягкий голос с потолка. – Загрузив тележку, не преграждайте дорогу другим, не блокируйте и не задевайте их тележки. Не мешайте участникам других команд передавать тележки друг другу.

– Иными словами, – сказал с потолка уже другой голос (это был мистер Лимончелло), – играйте честно, о бегущие за тележками, – только не путайте это с «Бегущим за ветром», книгой, которую вы обязательно должны прочесть, когда подрастете. Ну что, доктор Зинченко, начнем нашу развеселую гулянку!

Доктор Зинченко подняла руку. Между пальцев у нее была зажата искусно сделанная книжная закладка с кисточкой, трепыхавшейся, словно флажок.

– На старт, – сказала она. – Внимание. Марш!

Закладка резко опустилась.

Соревнование началось!

Глава 19

Кайл и Акими отступили в сторону. Сьерра и Мигель рылись в корзинах наперегонки с двумя дюжинами других знатоков десятичной системы Дьюи.

Невысокий воинственный мальчик нырнул в одну из корзин и оттуда перебрасывал своим товарищам книги о языках (номера на 400).

Марджори Мулдауэр просто стояла у груды книг и показывала пальцем:

– Эту. Эту. И эту.

– Первые двенадцать есть! – бросил Мигель, когда они со Сьеррой притащили стопки книг и загрузили нижнюю полку тележки. – Осталось две дюжины!

Если кто-то клал к себе не ту книгу, женский голос с потолка говорил:

– Команда Северо-Востока, вы ошиблись. Команда Тихоокеанского побережья, вы ошиблись, – а потом предлагал «попробовать еще раз».

Сьерра и Мигель не сделали ни единой ошибки. Марджори Мулдауэр – тоже.

Чаще всех ошибались ребята из Тихоокеанской и Северо-Восточной команд. Они все время путали книги с номерами на 100 (философия и психология) и с номерами на 200 (религия).

– Пошел! – скомандовал Мигель, загрузив в тележку своей команды тридцать шестую книгу по истории и географии.

Кайл бросился вперед, и в ту же секунду стартовал первый бегун из команды Среднего Запада – команды Марджори Мулдауэр.

Переднее колесо грохочущей трехэтажной тележки виляло туда-сюда. Как у магазинной тележки, у которой к колесу прилипла раздавленная виноградина.

Тележка ходила ходуном.

Но Кайл не сбавлял ход.

Миновав проход за стеллажами с художественной литературой и достигнув дверей трехсотой комнаты, он вырвался вперед.

Он старался держаться поближе к перилам, прикинув, что чем меньше будет окружность, тем быстрее он добежит.

Слева его нагонял Пранав Пиллаи из Тихоокеанской команды. Кайл не ждал, что они так быстро разберутся и отделят сотые книги от двухсотых.

Тут Пиллаи сделал нечто удивительное – прямо на бегу крутанулся вокруг собственной оси. Перехватывая руками ручку тележки сначала перед собой, а потом за спиной, он сделал полный оборот.

Кайл притормозил, одобрительно кивнул и хотел было что-то сказать лихачу.

– Потом, приятель! – крикнул Пиллаи и вырвался вперед, оказавшись при этом у края балкона – именно там, где собирался бежать Кайл.

Только тут Кайл вспомнил, что на отборочных соревнованиях в Тихоокеанскую команду библиотекари предложили в финальном туре синхронное катание тележек. Пусть ребята из Калифорнии, Орегона и штата Вашингтон и не были гонщиками-профессионалами, с тележками они умели обращаться лучше всех присутствующих.

Когда Кайл закончил круг и у двери 000 передал тележку Мигелю, второй бегун Тихоокеанской команды, Кэти Наррамор из Орегона, уже была на четыре двери впереди. Заметив складку на ковре, она подпрыгнула, перевернулась в воздухе, приземлилась впереди и потянула тележку за собой, а преодолев опасный участок, сделала обратное сальто и снова схватилась за ручку.

А Мигель не удержал подскочившую тележку, и с наклонной полки у него попадала целая стопка книг.

К тому времени, как Мигель собрал книги, докончил круг и передал тележку Сьерре, четвертый и последний бегун Тихоокеанской команды уже начал свой круг.

Когда Сьерра достигла двери с номером 500, бегун Тихоокеанской команды преодолел финишную черту.

До Акими очередь так и не дошла.

Команда хозяев проиграла.

Первая медаль двенадцатиборья досталась команде с Тихоокеанского побережья.

– Поздравляю вас с первой золотой медалью, – сказала доктор Зинченко, надевая на шею каждому члену команды медаль на ленточке.

– Ничего, – сказал Кайл, стараясь подбодрить своих товарищей, хотя у самого у него кошки на душе скребли. – Следующая будет наша.

– Точно, – отозвался Мигель.

– Если только не надо будет бегать с чемоданом на колесиках, – добавила Акими.

Во время перерыва на обед ребята из Тихоокеанской команды давали интервью корреспондентам с радио, телевидения и из «Книжной сети».

– А раньше все интервью давали мы, – проворчала Акими.

– Да ладно тебе, – успокоил ее Кайл. – Ты что, думала, мы выиграем всухую?

– Нет. Не думала. Но надеялась.

– Это я виноват, – покаялся Мигель. – Я потерял время из-за той складки на ковре.

Кайл покосился на Сьерру. Она улыбалась. И читала «Близняшки Темплтон» Эллиса Вайнера – наверное, очень забавную книжку.

В два часа дня команды снова поднялись на второй этаж.

Нагруженные книгами тележки – по три дюжины томов в каждой – вновь стояли у двери с номером 000.

– Ну здорово, – пробормотала Акими. – Переигрывать будем?

– Итак, – начала доктор Зинченко, – настал час второй игры. Вы должны будете расставить книги по полкам в точности на те места, где эти книги должны находиться. Для этого вам нужно будет точно определить номер каждой книги по десятичной системе Дьюи и в соответствии с ним выбрать полку для каждой книги.

Кайл поглядел на Мигеля.

– Мы справимся, – сказал Мигель. – Не зря же мы зубрили эти номера после школы.

– Итак, – сказала доктор Зинченко, – прошу вас подойти к тележкам.

Команды сгрудились каждая вокруг своей тележки и принялись внимательно изучать лежащие там книги.

Мигель, Сьерра и Акими наклонились и прищурились. Кайл так и видел, как в головах у них выстраиваются последовательности цифр.

Отлично. Пусть они определяют номера, а Кайл будет бегать – уж это он умеет! – и расставлять книги по полкам.

У них появился шанс.

И очень неплохой.

На то, чтобы правильно определить коды и расставить по полкам тридцать шесть книг, у команды Кайла ушло всего час и двадцать две минуты.

Увы, команда со Среднего Запада под предводительством Марджори Мулдауэр справилась меньше чем за час.

Так что медали достанутся Марджори и ее товарищам.

– Кажется, мы свои медали таки получим, – самодовольно ухмыльнулась Марджори в сторону Кайла, – а ваши где?

Церемония награждения прошла под Чудо-Куполом, который, в полном соответствии с тематикой игры, переключился на красивое отображение десятичной системы Дьюи. На десяти экранах-секторах сменяли друг друга картинки, относящиеся к той или иной категории в библиотечном каталоге.

– Слушай, Кайл, – прошептал Мигель, когда доктор Зинченко повесила олимпийскую медаль на шею Марджори Мулдауэр, – а почему у них все медали называются по-разному? Почему не просто – золотые там, и все?

Кайл пожал плечами.

– Может, чтобы мы лучше запомнили, что проиграли сегодня целых две игры.

Впрочем, завтра будет новый день.

И еще две игры.

Кайл лишь надеялся, что его команда не продует обе.

Глава 20

Чарльз Чилтингтон вошел в гостиную с подносом миниатюрных огуречных сэндвичей (без корочек). Сегодня Лига обеспокоенных любителей библиотек собиралась у миссис Чилтингтон.

Семеро дам и один джентльмен в галстуке-бабочке сгрудились перед ноутбуком и неотрывно смотрели на экран круглыми от ужаса глазами.

– Это омерзительно! – сказал кто-то. На экране крутилась запись первого дня Библиотечной Олимпиады Лимончелло, выложенная на веб-сайте «Книжной сети».

Чарльз знал, что значит «омерзительно» (крайне неприятно). Он и сам всегда старался говорить длинными словами. Это нравилось учителям, особенно если удавалось ввернуть слово, которого они не знали. У Чарльза имелся целый список таких слов: «панацея», «паноплия», «педантизм». И это только на букву «п». Там, где все остальные пользовались удобопонятными конструкциями (то есть говорили просто и ясно), он предпочитал выражаться пространно (то есть говорить длинными словами).

Кроме того, он чувствовал исключительное удовлетворение (то есть удовольствие, радость, гордость) оттого, что гости матери бранили возмутительные и вопиющие (то есть ужасные и отвратительные) порядки, царящие в библиотеке Лимончелло.

– Это же нелепо! – заметил джентльмен в галстуке-бабочке. – Они бегают с библиотечными тележками! Расставляют книги по полкам! Такое впечатление, что эти дети хотят получить работу в библиотеке. Однако они слишком юны, а значит, с точки зрения закона работать не могут.

– Фу! – сказала миссис Тинкер. – Этот мистер Лимончелло удивительно неприятный человек! И эта его русская девица, доктор Зинфадельски, ничуть не лучше.

– Я утратила всякое представление о логике происходящего, – заметила миссис Брюстер. – Зачем библиотеке директор отдела голограмм?

– Потому что они там развели какой-то Диснейленд! – воскликнула миссис Тернер. – Да-да, Диснейленд!

– Значит, вы со мною согласны, – подвела итог мать Чарльза. – С этим надо что-то делать.

– Прошу прощения, но от лица всей молодежи Александриавилла я должен сказать, что крайне высоко ценю ту заботу, которую проявляют наиболее мудрые и уважаемые жители нашего города в стремлении защитить мои интересы, а равно интересы будущих поколений, – заметил Чарльз.

Чарльз знал: если хочешь, чтобы взрослые сделали, как тебе надо, лучший способ – подольститься.

– Спасибо, Чарльз, – сказала мама. – Роза, будьте любезны, запишите в протокол: мы, Лига обеспокоенных любителей библиотек, постановили, что обязаны всеми доступными нам способами получить контроль над новой публичной библиотекой Александриавилла и вырвать ее из рук опасного безумца Луиджи Лимончелло.

В дверь гостиной негромко постучали.

– Прошу извинить, – сказал Честертон, дворецкий. – Этот джентльмен требует, чтобы ему дали возможность принять участие в собрании.

– Это вы тут обеспокоенные любители библиотек? – бесцеремонно перебил его сухопарый старичок с острым носом, до того смирно стоявший за спиной у дворецкого. На старичке была ярко-голубая ветровка, а в руках он вертел бейсболку с эмблемой «Соек Торонто», всю в пятнах пота.

– Мы знакомы? – спросила мать Чарльза.

– Это вряд ли. Меня звать Пекельман. Вудро Дж. Пекельман.

– Вы из вашингтонских Пекельманов? – пискнула миссис Тилли.

– Нет, мэм. Я местный, из Александриавилла. В смысле, что вырос здесь, а потом выпорхнул из гнезда.

Чарльз сдавленно хихикнул, не в силах сдержаться. Уж больно мистер Пекельман походил на старую курицу.

– Я владелец мотеля «Голубая сойка», – пояснил мистер Пекельман.

– Ах, Олимпийская деревня! – сообразил Чарльз. – Вы – давно потерянный четвероюродный дедушка Эндрю Пекельмана, верно?

– Так точно.

– Простите мое любопытство, но что привело вас сюда, мистер Пекельштейн? – спросила мать Чарльза.

– Пекельман, мэм. Я крутить и вилять не буду. Мне не нравится, что у них там творится в этой их библиотеке, вот так-то.

– Нам тоже.

– Знаю. Я вас видел по телевизору. Я и сам раньше жил в Александриавилле, я ж говорил. Давно это было. Мы с Луиджи росли вместе. Я его знал еще ребенком, без этих его бешеных миллиардов. И вот что я вам скажу: Луиджи Л. Лимончелло и тогда был ничуть не лучше, чем сейчас, – такой же безответственный тип. В пятом классе он придумал игры на умножение и деление, «чтобы веселее было учить математику», представляете? Пффф! Математику! Нашел повод для веселья!

– Это все очень хорошо, мистер Пекельман, но…

– Я так понял, вы хотите вышвырнуть его из библиотеки, да?

Мать Чарльза сдержанно провела рукой по щеке.

– Возможно.

– Ну так я знаю, как это провернуть.

– В самом деле? И чего же вы хотите от нас за эту услугу?

– Да ничего особенного. Хочу, чтоб вы поговорили с той, ну, умной девицей из Мичигана. Высокая такая, играет за Средний Запад.

– С Марджори Мулдауэр?

– Да, мэм. Я ж к ним специально приглядывался, к этим книгочеям, они ко мне в мотель набились что сельди в бочку. Вот я и глядел, кто может мне помочь. Уже подкатывался кое к кому, но они и слушать не захотели. Но насчет этой мисс Мулдауэр я сердцем чую: уж она-то выслушает.

– Почему вы так думаете?

– Ей не по нраву все эти глупые игры, которые устроил в библиотеке Луиджи. Мне кажется, она хотела бы, чтобы библиотекой управляли люди ответственные.

– Право же, мистер Пекельман, почему вы думаете, что поговорить с девочкой от вашего имени следует нам?

– Потому, миссис Чилтингтон, что такую образованную и утонченную даму, как вы, она послушает. Есть у меня такое чувство, что вам надо только предложить ей карточку «Бесплатное обучение в колледже», и мисс Мулдауэр сделает для нас что угодно.

Глава 21

На второе утро в книгомобиле, который вез команду Кайла из Олимпийской деревни в библиотеку Лимончелло, стояла мертвая тишина.

В конце концов ее нарушила Акими:

– Интересно, в какую еще дурацкую игру мы сегодня проиграем?

– В обе, – пообещал Мигель. – И опять из-за меня.

Кайл тоже мучился дурными предчувствиями, но, будучи капитаном команды, решил, что товарищей надо взбодрить. Может, удастся убедить их, что не все еще потеряно.

– Спокойно, ребята, – сказал он. – Вот смотрите: если вы играете в «Сумасшедшую семейку» и в первые два броска кубика попадете на «Потек кран» или «Собачья лужа», вы что, бросите играть?

– Я – да, – отозвалась Акими. – Потому что это плохой знак.

– А я – нет, – сказала Сьерра. – Ходов-то еще много, до конца игры все может поменяться.

– Вот именно! – обрадовался Кайл. – И у нас еще целых десять ходов. Сейчас у Тихоокеанской команды и у Среднего Запада по одному очку. Нам нужно выиграть всего одну игру – и мы делим с ними первое место.

Мигель потер подбородок.

– Хм-м… Ну, если так посмотреть…

– Но пока-то мы делим с остальными последнее место, – возразила Акими.

– Да, но и все остальные – тоже, – объяснил Кайл. Книгомобиль как раз въезжал на стоянку перед библиотекой. – Ну так пойдем изменим расклад!

– Угу, – пробормотала Акими, на которую воодушевляющие разговоры никогда не действовали. – Изменим так изменим.

Со вчерашнего дня в Читальном зале под Куполом произошли небольшие изменения.

Два круга столов, что были ближе всех к центру, огородили канатом от зрителей. Зеваки толпились вокруг или поднимались на второй-третий этажи и глазели на происходящее с балконов. Тут и там виднелись камеры новостных каналов.

В толпе Кайл заметил мистера Пекельмана, владельца мотеля, – он стоял у оставшихся на первом этаже столов и восторженно рассматривал Чудо-Купол.

– О, миграция канадских журавлей! – воскликнул он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Дивное зрелище!

На внутренней стороне купола плыли по всем экранам большекрылые птицы в невероятно синем небе, а под ними раскинулся охряный пустынный пейзаж.

– Привет, книгочеи!

Кайл поднял глаза.

Мистер Лимончелло вышел на балкон из своих личных апартаментов и влез на балконные перила – это на третьем-то этаже! Хозяин библиотеки надел черный летный шлем с очками, а к спине пристегнул пару крыльев с перьями.

– Сегодня, – объявил мистер Лимончелло, – библиотека поможет вашему воображению воспарить и подняться к небесам, как это сейчас намерен сделать я.

– Нет! – душераздирающе закричала миссис Лонни Гоз, замотанная и усталая, голограмма которой появилась за центральным столом. – Не прыгайте! От вас останется лишь груда переломанных костей, как груда кирпича осталась от старой библиотеки много лет назад! Но они вернутся! Те, кто ненавидит книги, вернутся и снова притащат бульдозеры! Они всегда возвращаются! Я уже слышу, как они грохочут по Мейн-стрит!

– Не бойтесь, миссис Гоз! – воскликнул мистер Лимончелло. – Если кто-либо когда-либо будет угрожать нашей библиотеке, я прилечу к ней на помощь. Увы, я не смог помочь старой библиотеке много лет назад, ибо был слишком занят делами в Пекине и не сумел вовремя приехать в родные места, чтобы спасти ее. Вам осталось лишь вопрошать «где Волли сейчас?», хотя меня, вообще-то, как вы помните, зовут Луиджи. Ну да не важно. Я хочу процитировать Роджерса и Хаммерштайна – их и другие великолепные песни из бродвейских мюзиклов вы без труда найдете, если окажетесь близ номера 782,14. «Лечу, парю, взмываю ввысь, по воздуху плыву!»

И с этими словами мистер Лимончелло прыгнул вниз.

Две тысячи зрителей ахнули. Кое-кто закрыл глаза руками.

Зря. Зрелище было великолепное.

Мистер Лимончелло описал изящную дугу и поднялся вверх, туда, где перелетные канадские гуси уже выстроились в клин на экранах Чудо-Купола.

Мистер Лимончелло занял место вожака и некоторое время летел впереди, указывая гусям путь к Монреалю, а потом плавно опустился вниз и облетел, салютуя, статуи, водруженные на верхушки поддерживающих купол колонн. Голограммы снова успели измениться. Поворачиваясь, Кайл читал надписи на постаментах: Амелия Эрхарт, Чарльз Линдберг, Нил Армстронг, Бесси Колман, Джеймс Дулиттл, Говард Хьюз, Салли Райд, Билли Митчелл, пилоты из Таскиги и какой-то монах, на постаменте которого было написано «Эйлмер Малмсберийский».

– Это все знаменитые авиаторы, – сказал Мигель, пока мистер Лимончелло облетал зал и кувыркался в воздухе, словно Питер Пэн.

Честно говоря, он летел в точности как тот самый Питер Пэн из кино, которого Кайл видел, когда ходил в кинотеатр.

Потому что теперь в лучах солнца, льющихся сквозь полукруглые окна у основания купола, Кайл разглядел тросы, тянувшиеся от сбруи под крыльями мистера Лимончелло.

Хозяин библиотеки расставил руки и спикировал вниз. Аудитория взорвалась аплодисментами.

– Спасибо, спасибо, – раскланялся мистер Лимончелло, коснувшись ногами земли.

Он сбросил летную сбрую, и крылья взмыли под потолок.

– Ух ты! Почти так же здорово, как садиться на Луну. Почти. Итак, олимпийцы, ваша первая на сегодня задача – отправить мысль в полет. Это несложно, вы же в библиотеке.

– Которую пока еще не сровняли с землей! – воскликнула миссис Гоз, мерцающая голограмма которой все еще виднелась за центральным столом.

– Да. Благодарю вас, Лонни. – Мистер Лимончелло поднял авиаторские очки на лоб. – Доктор Зинченко, будьте любезны принять руководство на себя. А я пойду соберу наших уважаемых членов жюри.

– Конечно. – И доктор З. мгновенно возникла за центральным столом, будто черт из табакерки. Миссис Гоз растаяла.

– Удивите меня! – воскликнул мистер Лимончелло на бегу, достиг стеллажей с художественной литературой и нырнул в очередной потайной ход между разъехавшимися в стороны полками.

– Итак, – сказала доктор Зинченко, – на своем столе каждая команда найдет лист бумаги размером двести десять на двести девяносто семь миллиметров, стандартную скрепку для бумаги, семь с половиной сантиметров скотча, пластиковую емкость с небольшим количеством клея и степлер с тремя скобками.

Кайл и его друзья поглядели на свой стол. Перечисленные доктором З. предметы были аккуратно выложены в ряд.

– Победит та команда, самолет которой продержится в воздухе дольше всех. В случае, если баллы будут равны, уважаемые члены жюри имеют право присуждать дополнительные баллы за стиль и, как говорят авиаторы, кураж.

Марджори Мулдауэр, стоявшая со своей командой со Среднего Запада, сразу же подняла руку и сердито ею затрясла.

– Да? У вас есть вопросы?

– Всего один, – сказала Марджори, скрестив руки на груди. – Какое отношение имеют бумажные самолетики к изучению науки о библиотеках?

– О, еще какое, – ответила доктор Зинченко. – Вы должны будете представить свои самолеты через три часа, в тринадцать ноль-ноль. Имеющееся у вас время, а также обширные ресурсы библиотеки вы можете использовать для того, чтобы произвести все необходимые предварительные исследования. Ну а можете не использовать. Как всегда – решать вам.

Глава 22

Все без исключения олимпийцы собрались в комнате номер 700 («прикладное и художественное творчество» по классификации Дьюи) на втором этаже.

Игроки мчались по лестнице наперегонки. Каждому хотелось первым схватить книгу Джона Коллинза «Самолеты из бумаги». Номер книги был известен – 745.592.

К счастью, в библиотеке Лимончелло нашлось восемь экземпляров.

– Ну, давайте! – прошептал Мигель, когда команда, завладев книжкой, сгрудилась в укромном уголке под баскетбольной корзиной, где их никто не мог подслушать. – Вон, все это читают.

– Правильно, – сказала Сьерра. – Потому что в этой книге куча разных моделей бумажных самолетиков.

– Но если мы все сделаем по книге, – проговорил Кайл, – то самолет у нас будет как у всех?

– Вот бы сюда моего папу, – сказала Акими.

– Зачем? – не понял Мигель.

– Ну, не папу, а вообще человека, у которого голова работает как у архитектора и инженера сразу.

Мигель хлопнул себя по лбу. У него появилась идея.

– Авиационно-космическое моделирование! – прошептал он.

– 629,1, – добавила Сьерра.

– А? – не поняла уже Акими.

– Извини. Это «авиационно-космическое моделирование» по десятичной системе Дьюи.

– А, ну да. Я знала, но забыла.

– Это в соседней комнате, – сказал Кайл, поглядев на других игроков. Те кучками сгрудились вокруг столов и листали книги про бумажные самолетики. – За мной, ребята.

Он громко захлопнул книгу про самолетики.

– Так, все ясно. Пошли. Значит, так, сначала складываем, потом крепим скрепку.

– И клей не забудь, – сказала Акими. – У нас же там клей есть, пригодится.

И команда не спеша вышла из комнаты номер 700. Мигель беззаботно насвистывал. Сьерра напевала себе под нос.

На них почти не обратили внимания – все были слишком заняты выбором модели самолетика.

Комната под номером 600, куда проскользнули Кайл, Акими, Мигель и Сьерра, была пуста. Под номером 600 хранились книги о технике и прикладных науках, поэтому команде пришлось миновать несколько анимированных экспонатов и диорам, показывающих изобретения, а также экспозицию, посвященную промышленным газам, которая была снабжена патентованным нюховизором мистера Лимончелло и воняла тухлыми яйцами.

– Прекрасно, – проворчала Акими. – Вот обязательно надо, чтоб именно сегодня было про серу.

Завернув за стеллаж с номерами 629–632, они увидели перед собой голограмму, изображавшую лысого человека с пышными усами, который сидел за столом. Человек был одет в строгий костюм с жилеткой и вертел в пальцах миниатюрную ракету.

– Кажется, это Роберт Годдард, – сказала Акими. – Папа мне про него рассказывал. Годдард изобрел первую ракету на жидком топливе.

– Я его видел на старой почтовой марке, – сказал Мигель.

Друзья ответили непонимающими взглядами.

– А что? Марки собирать очень интересно.

– На самом деле, Роберт Годдард – ученый, он занимался ракетами, – сказала Акими. – Может быть, он поможет нам сделать самолет получше.

Друзья подошли ближе к столу, за которым сидела голограмма. Стол был металлический, настоящий.

– Привет, – сказала голограмма, – меня зовут Роберт. Можно Боб. Я проектирую и строю самолеты и космические корабли. Когда мне было столько, сколько вам, я считался ботаном. А сейчас мой портрет печатают на почтовых марках.

– Вот видите? – сказал Мигель. – Я же говорил.

– Профессор Годдард, – спросила Акими, – как нам лучше всего сделать бумажный самолетик?

– Смотря какую цель вы преследуете. Чего вы хотите – чтобы он летел как можно дальше, или дольше, или чтобы делал различные трюки в воздухе?

– Чтобы как можно дальше, – сказала Акими. – Выиграет тот, у кого самолетик продержится в воздухе дольше всех.

– Значит, вам нужно сложить так называемый планер.

– Он будет планировать? – спросил Кайл.

– Совершенно верно. Я посоветовал бы вам остановиться на планере с крылом типа «чайка». Помните, что для достижения равновесия необходимо выровнять закрылки. Угол поперечного V должен быть таким, чтобы крыло оставалось плоским или совсем немного выгнутым, вертикальное оперение установите примерно на сорок пять градусов по отношению к плоскости крыла…

– У самолета – оперение? – Кайл совсем запутался.

– Давайте дальше, – сказала Акими, которая, похоже, прекрасно понимала всю эту заумь.

– Руль высоты не трогайте, не то может произойти срыв потока.

– Может, приклеим поток скотчем, чтоб не сорвало? – предложил Мигель.

Акими и Годдард разом уставились на него.

– Не обращайте внимания, – сказала Годдарду Аки-ми. – Я все понимаю. Мой папа делал входные двери для этой библиотеки.

– Он установил на входе дверь сейфа из старого банка?

– Ну да.

– Впечатляет, – сказал Боб. – Запускать самолет будешь ты?

– Да, – ответили Кайл, Мигель и Сьерра.

– Превосходно. Бросок должен быть слабым или средней силы. Планер держи за нос снизу. Лучше всего аппарат летит, будучи запущен с возвышенности параллельно земле или с небольшим креном вверх. Подробную схему со всеми необходимыми инструкциями вы найдете в верхнем ящике моего стола. Желаю вам удачи. Пусть ваш самолет летит дольше всех!

И голограмма растаяла в воздухе.

Кайл