Читать онлайн Эсперанса бесплатно

Jakob Wegelius

Text © Jakob Wegelius, 2000

First published by Bonnier Carlsen Bokförlag, Stockholm, Sweden

Published in the Russian language by arrangement with Bonnier Rights, Stockholm, Sweden and Banke, Goumen & Smirnova Literary Agency, Sweden.

* * *

Глава первая. Халидон

Его звали Халидон, и он выступал с цирковыми номерами – катался на одноколесном велосипеде или жонглировал серебристыми шариками. Под настроение и когда публика ему нравилась, он мог делать это одновременно. И не случалось еще, чтобы он упал с велосипеда или уронил шарик. Халидон свое дело знал.

После обеда он выступал перед универмагом на Ратушной площади. Прохожие останавливались и бросали мелочь в картонную коробку, которую он выставлял на асфальт. В удачные дни коробка наполнялась доверху, в плохие мелочь покрывала лишь дно.

Этот день оказался довольно удачным. Когда куранты ратуши пробили половину шестого, коробка наполнилась больше чем наполовину. Халидон сунул деньги в карман куртки, забросил велосипед на плечо и вошел в универмаг. Внутри было тепло, вкусно пахло копченым мясом, свежей рыбой из гавани и пряностями из дальних стран. Халидон шел по лабиринту узких коридоров, пока не встал у прилавка, где продавались джемы и мармелад.

Он выбирал долго, и в конце концов купил банку апельсинового мармелада с красивой этикеткой, где было написано «Древний Корнуолл». Что это за Корнуолл, кто ж его знает. Но, похоже, Капитану это название понравится. При оплате Халидон проследил, чтобы банку завернули в подарочную бумагу.

На трамвайной остановке у Главной улицы он сел в трамвай и цепко ухватился за поручень. Вагон, натужно грохоча, пробирался вверх по улицам. Уже смеркалось. Зажглись фонари, по тротуарам заторопились люди, пряча в поднятые воротники бледные лица. Халидон смотрел безучастно – мыслями он был далеко. В вагоне было тепло, и он склонил голову на вибрирующий поручень.

Неожиданно Халидон вздрогнул – он увидел в окне свое отражение.

В желтом свете неоновых трубок лицо выглядело еще карикатурнее, чем обычно. Значит, таким видят его другие. Те, кто сидят вокруг с сумками и портфелями и притворяются, что на него не смотрят.

Но Халидона не проведешь. На него смотрели всегда. Смотрели на его раскосые глаза, большие уши и нос картошкой. Бывало, кто-нибудь открыто указывал и говорил: «Гляньте-ка, господа, какая уродина!» А другие шептались за спиной и отворачивались, едва он ловил их взгляды.

Халидон не любил бывать на людях. Разве что когда выступал перед ними. Тогда-то пусть смотрят сколько угодно, раскрыв от удивления рты. Это ведь его выступление, а не он сам. Совсем другое.

В верхней части города Халидон вышел. Оседлал свой велосипед, и какое-то время изо всех сил крутил педали, стараясь забыть неприятное чувство. К этому времени улицы опустели, и в окнах были видны люди, собиравшиеся на ужин. Интересно, подумал Халидон, что же Капитан решил приготовить на этот раз? Должно быть, рыбные палочки. Они давно уже их не ели.

Когда они палочки съедят, Халидон вручит Капитану банку с мармеладом. Отличный десерт. Ну а потом они попьют кофе и, может быть, сыграют партию в джин.

Халидон подкатил к дому, на ходу спрыгнул с велосипеда, взбежал по скрипучим ступенькам на верхний этаж, дернул за ручку.

Дверь была заперта.

Капитана не было дома.

Слегка огорчившись, Халидон отпер дверь и вступил в прихожую. Там было темно. Он повесил велосипед на крюк, нашел в углу кухни коробок спичек и взобрался на стул, чтобы дотянуться до висевшей над столом лампы. Использованные спички Капитан запихивал обратно в коробку. До чего же дурная привычка: сразу зажечь лампу не получилось.

Теплый свет залил комнату. Она была тесная, но опрятная: Капитан говорил иногда, что она напоминает каюту. Здесь каждая вещь знала свое место, а лишние предметы Капитан подвешивал на шнуры, свисавшие с крючков, привинченных к потолку. Изобретательности ему было не занимать.

Халидон слез со стула и потрогал камин. Тот едва теплился. Наверное, Капитана не было целый день. Халидон достал из дровяника в чулане пару поленьев и, когда огонь затрещал, снял куртку и отпер кладовку. Перед ужином стоило перекусить кусочком колбасы.

Только тут он увидел записку, подсунутую под крышку кастрюли.

Я пошел к Элле Йонсон. Надеюсь, ужин понравится.

В кастрюле была порция рыбных палочек с картофелем и зеленым горошком. Халидон вздохнул и водрузил кастрюлю на конфорку. Ужинать в одиночку невесело. Хотя Капитан скоро придет – у Эллы Йонсон он не засиживается. Элла держала неподалеку джазовое кафе, Капитан забегал к ней поболтать и послушать пластинку-другую.

Рыбные палочки были вкусными. Убрав со стола и помыв тарелку, Халидон включил радио. Нашел канал с танцевальной музыкой и улегся в койку. Джаз Халидон не любил, от него становилось грустно. Танцевальная музыка звучала повеселей.

От работы на холоде он устал. Но, прежде чем заснуть, успел подумать, как хорошо будет, когда Капитан вернется. Наверняка он мармеладу обрадуется.

Глава вторая. В ночь

Он проснулся и резко сел в постели. Как темно! Где он сейчас? Сердце колотилось в груди, в животе свернулся холодный ком.

То, что ему приснилось, Халидон уже видел множество раз.

Он был на железнодорожной станции, бежал за отходящим поездом. Шел снег. Халидон увидел Капитана в окне купе. Тот был печален, смотрел в другую сторону. Халидон окликнул его, но Капитан не услышал. Поезд набирал ход.

Сон рассеялся… Из окна падал бледный луч луны, откуда-то доносился бой часов: дин-дон, дин-дон! Халидон огляделся, прислушался, втянул носом воздух. Тихо шумело радио, из камина пахло прогоревшими угольками. Халидон перекинул ноги за край подвесной койки, скользнул на шершавые и холодные доски пола. Беззвучно шагнул мимо стола к приоткрытой двери – в комнату Капитана. Ни храпа, ни сопения оттуда не доносилось.

Стояла полная тишина.

Халидон осторожно отворил дверь полностью, заглянул внутрь. Увидел черную громаду шкафа для одежды, за ним кровать Капитана – заправленную и пустую.

Халидон стоял в темноте. Его одолевали мысли спросонья: беспорядочные, сумбурные. Капитан давным-давно должен был прийти. Сейчас почти полночь. Куда же он запропастился?

Нужно было взять себя в руки и снова зажечь лампу. Свет прогнал из углов тени, Халидон почувствовал, как тепло вновь разливается в животе. Конечно, его сбил с толку сон. Капитан пошел в кафе Эллы Йонсон и скоро вернется! Они вместе попьют чаю с бутербродами, Капитан расскажет обо всем, что делал сегодня. Он всегда обо всем рассказывал, если приходил поздно.

Халидон поставил чайник на плиту и расположился за столом. На столе в привычном порядке лежали вещи: папки и тетради Капитана, трубка, которую он никогда не курил дома, и, конечно, колода карт. Халидон стасовал ее, разложил пасьянс. Когда пасьянс сошелся, в чайнике закипела вода. Халидон выключил плиту, несколько раз обошел стол кругом, снова разложил пасьянс.

Второй пасьянс, хотя Халидон немножечко сжульничал, не сошелся. Как только по улице кто-нибудь проходил, он вздрагивал, надеясь услышать грузные шаги по ступенькам. Но каждый раз это был кто-то другой, и шаги удалялись.

Халидон подошел к двери на балкон и прислушался к темени. Джазовое кафе Эллы Йонсон располагалось всего в нескольких кварталах отсюда. И оттуда должна была доноситься музыка.

Когда часы пробили полночь, он поднялся и открыл балконную дверь. На него хлынул холодный воздух и запах моря и осени. Внизу расстилался город с пустынными улицами и тихими домами. Отдельные светлые окна загадочно мерцали, а за крышами домов располагались гавань и большие черные трубы больших судов. На краю пирса виднелся маяк, а за ним, насколько хватало взгляда, лежало море.

Пролаяла собака. Прогромыхал ночной трамвай. Издалека доносились глухие переругивающиеся голоса. Но музыка нигде не играла. Может, кафе уже закрылось? Тогда почему Капитана все нет?

Халидон закрыл балконную дверь. Он в нерешительности стоял в центре комнаты. Вообще-то, причин для беспокойства не было. Капитан – человек опытный. Но холодок страха в животе не желал исчезать. Плохой сон спрятался где-то внутри, и Халидон не мог с этим справиться. Он поспешно оделся.

Выходные туфли, что подарил ему Капитан, стояли в тамбуре. Они были новые и очень красивые, поэтому Халидон их не тронул. Вместо этого он сунул ноги в старые башмаки и снял велосипед со стены. Вышел в прихожую, закрыл и запер за собой дверь.

Электрическая лампочка на потолке снова перегорела, свет исходил лишь из узкой щели под соседской дверью. Халидон нащупал путь до входной двери, открыл ее и погрузился в ночь.

∫

Он ехал переулками и безлюдными пустырями, сторонясь освещенных мест под фонарями и витрин – там его могли бы заметить. Ночью город для человека, который так мал, место опасное.

Хотя Халидон за себя постоять умел и знал, как надо себя вести. Он этому научился еще до того, как познакомился с Капитаном. К тому времени он успел исколесить всю страну, выступая везде, где готовы были платить, – в городах и в деревне, на улицах и на площадях, в парках с аттракционами и на рынках, под жаркими лучами прожекторов и на сыром ветру. В переносной койке он таскал на себе все свое имущество; она служила и кроватью, и дорожной сумкой, и домом. Иногда Халидону везло, и он присоединялся к труппам, где выступал вместе с магами, паяцами, женщинами-змеями, чревовещателями, акробатами. Халидон всегда держался в сторонке, занимался только своим делом. И все же рано или поздно он попадал впросак. Его обманывали жадные директоры, дразнили злые дети, травили полицейские. По непонятной причине ему попадалось больше плохих людей, чем хороших, и он взял за правило – думать о людях плохо, пока не убедишься в обратном.

Но в такую ночь, как эта, все предпочитали сидеть по домам, и Халидон никого на пути не встретил. Через десяток минут он свернул на маленькую темную улочку с одноэтажными домиками и закрытыми лавками. На углу стояло джазовое кафе Эллы Йонсон. Над его дверью горел голубой фонарь, а вдоль соседних стен текла тихая музыка. Значит, кафе работало.

Халидон остановился на противоположной стороне между фонарями и всмотрелся в окна, отыскивая в них Капитана. Он не собирался заходить. Просто хотел удостовериться, что Капитан здесь и с ним все в порядке. Узнав об этом, Халидон сразу же покатит домой и снова ляжет спать.

Но Капитана он не увидел. И других посетителей тоже. В кафе суетилась одна Элла – протирала столики, мурлыча песню, тихо звучавшую из проигрывателя. Она называлась «Красный парус в ночи». Капитан иногда напевал ее тоже.

Халидон подошел ближе, приподнялся на цыпочки. Столов в глубине зала почти не было видно. Неожиданно Элла повернулась и заметила его. Она открыла дверь и выглянула наружу. Халидон очень сконфузился.

– Кого я вижу! Это же Халидон! Так и думала, что это ты. Ты откуда взялся так поздно?

Халидон пожал плечами:

– Да так. Езжу по улицам.

– Не заглянешь на минутку?

Халидон помедлил.

– Давай быстрее! – сказала Элла. – А то все кафе застудим.

Халидон вошел внутрь. В зал, где было тепло и пахло сдобной выпечкой.

Элла одернула на себе фартук. Обычная женщина, краснощекая, белокожая и светлоглазая.

– Я как раз собиралась попить шоколаду, – сказала она. – Угостить тебя? Через минуту будут готовы свежие булочки. Сейчас выну лист из печи.

Она прошла через раздвижную дверь на кухню, а Халидон сел за столик.

Кафе было небольшое и уютное. В углу стоял проигрыватель, а на полках выше располагалась коллекция пластинок. Их, наверное, не меньше ста, попробовал угадать Халидон. Остальные стены с обоями в цветочек покрывали аккуратно вставленные в рамочки портреты. Звезды американского джаза. Тем, кто ими интересовался, Элла рассказывала всевозможные истории. О знаменитых оркестрах Нового Орлеана и Чикаго она знала все, хотя ни разу в этих городах не была.

Элла вышла из кухни с шоколадом и булочками на подносе.

– Спасибо, – поблагодарил Халидон и отпил.

– Капитан был здесь, – сказала Элла, когда они немного посидели молча. – Но он уже давно ушел. Ты ведь его ищешь?

Халидон, не ответив, сделал еще несколько глотков.

Они посидели еще немного. Элла сменила на проигрывателе пластинку.

– Мы говорили о мечтах, – сказала она наконец. – О том, что мечтает каждый. Капитан рассказал, что был директором театра. Я такого и представить не могла! Только подумать, хозяином целого театра! Многие мечтали бы о таком.

Халидон кивнул.

– А ты был одним из его артистов, – сказала Элла и улыбнулась. – Капитан рассказал. Вы так познакомились?

Халидон снова кивнул.

Элла посмотрела на него, словно ждала, что он что-нибудь скажет. Не дождавшись, вздохнула и сказала сама:

– Я хотела бы съездить в Америку. Побывать там во всех знаменитых джазовых клубах. Хотя бы раз в жизни. Было бы здорово! Капитан сказал, что я должна купить билет на самолет и вылететь завтра же. Мечты должны сбываться, сказал он.

Элла положила голову на руку.

– А я не знаю. Как ты думаешь?

Халидон пожал плечами и откусил от булочки.

– Может, ты прав, – сказала Элла. – Лучше мне оставаться дома. С такой дальней поездкой слишком много хлопот. Да и возвращаться будет тоскливо. Если бы я съездила в Америку, тогда о чем я мечтала бы, вернувшись?

Халидон допил и поднялся.

– Спасибо за шоколад и булочку, – сказал он.

– Возьми их все, – предложила Элла. – Угостишь Капитана, когда вернется.

Она принесла пакет с теплыми булочками, и Халидон еще раз ее поблагодарил. В дверях он обернулся:

– Как ты думаешь, куда пошел Капитан?

– Ну, наверное, просто решил поразвлечься, – успокаивающе сказала Элла. – Ты не беспокойся. И пообещай, что сразу поедешь домой. А то простудишься.

Глава третья. Театр Капитана

Халидон ехал медленно, сам не зная куда. После разговора с Эллой он чуть успокоился, но как только опять окунулся в ночь, холодок в животе появился снова. Нужно было собраться с мыслями, но вместо этого Халидон стал вспоминать о театре Капитана.

Он очень хорошо помнил октябрьское утро несколько лет назад, когда впервые встретился с Капитаном. Это случилось в небольшом городе в глубине страны, где Халидон оказался на рассвете, проколесив целую ночь. Спасаясь от зимы, он двигался на юг и заехал в этот город, только чтобы купить хлеба. В булочной он наткнулся на старого знакомого по скитаниям – Бессильнейшего на Свете. Странствующие артисты почти все знают друг друга, по крайней мере по прозвищам. Бессильнейший был парнем ловким, он сообщил Халидону, что уже получил ангажемент в здешнем городском театре. Заправлял там некий Капитан, и театр только что открылся.

– Жалованье никудышное, подмостки гнилые, а директор ничего в театре не смыслит, – со смешком сказал Бессильнейший.

Но он посоветовал Халидону пойти с ним и попроситься на работу. Как-никак труппа еще только набиралась.

Директор театра не походил ни на одного из тех, с кем Халидон до этого имел дело. От него не пахло духами, он не был шикарно одет и не орал на каждом слове. Да и звали его странно – Капитан. Он попросил Халидона показать, что тот умеет, потом, погладив бороду, сказал, что место для жонглера в его театре всегда найдется.

В первый же вечер они привинтили крючок к потолку в театральной ложе и подвесили на него койку Халидона. А потом выпили кофейку за сценой. Капитан рассказал, каким прекрасным будет их театр и какие фантастические планы он строит на будущее. Каждое представление будет собирать полный зал. Он показал Халидону несколько папок с чертежами и схемами. Халидон ничего не сказал и решил, что Капитан – большой мечтатель и все его планы рухнут. Но как человек он ему понравился, что было необычно. Как правило, при первом знакомстве люди Халидону не нравились. Да и потом – тоже.

Однако театр Капитана не рухнул. Во всяком случае, сразу. Труппе из восьмерых артистов удалось поставить вполне приличный спектакль, ведь Капитан работал с ними день и ночь. Поначалу Халидон, как обычно, держался в сторонке, но, поскольку днем все равно было нечего делать, стал помогать Капитану чем мог: проверял бухгалтерские счета, заказывал попкорн для зрителей, убирал зрительный зал и расписывал кулисы.

Через некоторое время он почти перестал покидать театр, изучил даже самые маленькие его закоулки и привык к их пыльным запахам и скрипу. Театр стал ему домом, небольшим и уютным, где никто ничего никому не навязывал.

Дни шли за днями, один день перетекал в другой. Репетиции после обеда, подготовка к представлениям, шепот ожидания в зале, гул в антрактах, тишина, наступавшая, когда зрители уходили домой. И еще – долгие завтраки с Капитаном. Утром театр был в их полном распоряжении, они отдыхали и наводили порядок. А вечерами они пили кофе и играли партию-другую в джин.

Мысли о завтрашнем дне Халидона теперь не беспокоили, через три счастливых года он почти забыл, что это значит – всегда ждать подвоха. Вот почему, когда театр наконец обанкротился, это произошло внезапно. Халидон так и не понял, как же так получилось, почему театр Капитану наскучил. Может, роль директора обманула его ожидания? Или захотелось помечтать о чем-нибудь новом, а прежняя мечта обернулась привычкой.

Как бы то ни было, однажды Халидон проснулся в своей ложе и почувствовал, что происходит неладное. Скоро он нашел Капитана. Тот стоял в центре пустого зала, готовый к отъезду, держа в руках дорожную сумку. Лицо его было серым от усталости, он сказал, что как раз хотел разбудить Халидона – попрощаться. Поезд отходит через час. Но Халидону не стоит расстраиваться, трудности у театра – временные. Кто-нибудь другой займет место директора, и все станет как прежде.

Халидон бросился в свою ложу. Выгрузил все из карманов койки, взял под мышку велосипед. Через час он уже сидел рядом с Капитаном в поезде, отъезжавшем на запад. За окном в зимней темноте падал снег.

Какое-то время они скитались, пока не осели в большом городе на морском побережье. Халидону было неплохо, хотя иногда он до боли тосковал по старому театру. Капитан тоже по нему тосковал. Он почти никогда не говорил об этом, но, если вспоминал, глаза у него становились грустными.

Халидон заехал в верхнюю часть города и притормозил ногой об асфальт. Скорее всего, вот что произошло. Капитан расстроился, поговорив с Эллой. Ведь говорили они о театре. Наверное, Капитан отправился в парк.

Халидон обернулся и нерешительно посмотрел на дома. Не так далеко, между их крышами виднелись деревья парка. В его середине располагался небольшой пруд, а в пруду летом росли кувшинки. Как-то раз, гуляя, Халидон с Капитаном зашли в парк и сели отдохнуть на скамейке на берегу. Тогда Капитан рассказал, что приходит сюда, если расстроен или чтобы поразмыслить над чем-то. На скамейке в парке хорошо думается, говорил он, и Халидон это запомнил. Халидон помнил почти все, что говорил Капитан с тех самых пор, как они познакомились. Не запоминал ничего специально, просто помнил.

С моря тянулись тонкие облака, луна превратилась в туманное пятно. Трава в канавах беспокойно шелестела, когда между зданиями пробегал влажный морской ветерок. Наверное, к снегопаду.

Халидон застегнул куртку на горле и покатил обратно со взгорка.

∫

Ворота парка были открыты, Халидон заехал в него по грунтовой дорожке. Фонари здесь стояли далеко друг от друга, и под деревьями царила плотная темнота. Там и сям шуршали кусты, и, проезжая, Халидон боролся со страхом. Этого еще не хватало – бояться темени. Пруд был там же, где и всегда, – на лужайке, тихий и бездонный. Халидон поставил велосипед под деревом и свернул на тропинку у самой кромки воды. Он быстро пошел по ней, несколько раз споткнувшись о корни и камни. Тропинка упиралась в большую ветлу, раскинувшую над водой голые ветви. Там же была скамейка. Халидон приблизился к ней почти бегом. И внезапно остановился.

Скамейка была пуста. Капитана на ней не было.

Издалека доносился городской шум. Халидон стоял под ветлой. Мимо проплыла стая уток, пробивая бороздку в тонкой и почти невидимой ледяной корке. Утки плыли кучкой, словно защищая друг друга от темноты. Неожиданно парк показался совсем немым и невероятно большим.

Когда утки исчезли в камышах на другом берегу, Халидон сунул руки в карманы и побрел назад. Но не сделал и нескольких шагов, как остановился и обернулся.

Он кое-что услышал.

Тихий звук, похожий на чмоканье или вздох. Он исходил от скамейки.

Халидон постоял в нерешительности, потом осторожно двинулся назад. И только приблизившись к скамейке, он что-то увидел на ней. Лежавшую маленькую собачку – с кривыми лапками и хвостом, прижатым к спинке скамейки. Какие-то беспокойные сны заставили ее чихнуть.

Собачка открыла глаза, увидела Халидона и взвизгнула. Халидон попятился, а собачка, выгнув спинку, вскочила. В одно мгновение она спрыгнула со скамейки и исчезла под деревьями. А на скамейке осталась большая кепка.

Что-то в груди Халидона дрогнуло. Он взял кепку и оглядел ее в лунном свете. Та самая коричневая кепка с черным козырьком и зеленой шелковой подкладкой. На внутренней ленте ничего написано не было, но Халидон знал, чья она. Он стоял рядом, когда Капитан покупал ее.

Капитан часто покупал кепки. А потом они у него пропадали. Нередко он дарил их тем, кому они нравились. То есть, как считал Халидон, поступал глупо. Капитану и так не хватало денег.

По ветвям дерева пробежал ночной ветерок. Халидон сел на скамейку и уткнулся локтями в колени. Кепку он по-прежнему держал перед собой. Вид у нее был какой-то трагический. Халидон расстроился и засунул кепку в карман.

Тут что-то зашуршало в кустах. Халидон обернулся и всмотрелся во тьму.

В траве блеснули два желтоватых глаза, и послышался тонкий голос:

– Нехорошо пугать!

Глава четвертая. Собачка из кепки

Под ветлой сидела собачка: это она спала в кепке Капитана. Еще одна бродяжка, каких полно в городе. Она с опаской глядела на Халидона и, когда Халидон взглянул на нее, осторожно подошла к скамейке. Собачка часто моргала глазами – видимо, набираясь храбрости.

– Нехорошо пугать, – повторила она. – И нехорошо брать чужие шапки.

– Это не шапка, – хмуро ответил Халидон. – Это кепка. И, между прочим, она не твоя.

Собачка вышла из тени и села на пятно вытоптанной травы у ног Халидона.

– Кепка? – задумчиво протянула она. – Значит, кепка. Понимаешь ли, в кепке очень удобно спать. Куда лучше, чем в шапочках. Была у меня одно время шапочка. Красная с белыми звездочками. И еще с помпончиком. Хотя он потерялся.

Не обращая внимания на собачку, Халидон встал и пошел обратно по поросшей сорняками тропе вдоль пруда. Он не любил бездомных собак. Они попрошайничали. Стоило проявить к ним интерес, как они тут же требовали чего-нибудь. И человека, который им что-нибудь давал, уже не оставляли в покое. Это Халидон усвоил за годы странствий. Он всегда носил с собой палку, чтобы избавляться от назойливых городских собак. Некоторые из них даже пытались красть у него еду, пока он спал.

Халидон не думал, что собачка пойдет за ним, но, споткнувшись о кочку, услышал чуть ли не под ногами голосок:

– Прыг-скок! Вот ведь как получается. Может, лучше я пойду впереди и буду показывать дорогу? У меня, понимаешь ли, отличное зрение.

– Смотрела бы за собой, – неприветливо пробормотал Халидон, но, когда он выбрался на дорожку, собачка по-прежнему шла за ним.

– Куда это ты направляешься? – спросила она и, поравнявшись, побежала рядом.

Халидон не отвечал. Это была лучшая тактика, чтобы избавляться от бездомных собак. Если они не получали своего в одном месте, то быстро сдавались и пытали счастья в другом.

Но собачка не унималась. Она бодро бежала рядом, задрав хвост, и болтала с ним, как со старым знакомым:

– Боже мой, как ты меня напугал. Знаешь, что я подумала? Что это был не ты, а Хромой! Тот самый, который отлавливает собак. Ну вот, настал мой последний час, подумала я. Вот почему я испугалась. А вообще-то я не такая уж боязливая. Я, в общем-то, страшно храбрая. И из меня получилась бы отличная сторожевая собака. Тебе она не нужна? Я, может, не такая большая, но могу быть очень опасной. И еще я мало ем. И содержать меня дешево…

Халидон остановился.

– Я не собираюсь тебя кормить, – сказал он. – Или брать домой. Так что оставь меня в покое!

Собачка наклонила голову. Она, казалось, обиделась.

– Что ты злишься? Мы ведь с тобой… совсем было подружились. Ты сердишься из-за шапки? А ведь это я нашла ее. И ни у кого не крала. Кстати, чем это так вкусно пахнет?

Собака принюхалась и с вожделением взглянула на карман куртки Халидона, в котором лежали булочки.

– Пошла вон! – прошипел Халидон. – Пошла!

Собачка осела назад и почесала за ухом задней лапой. Похоже, к брани она привыкла.

– У тебя блохи? – с подозрением спросил Халидон.

– У меня? У меня нет блох, – виновато ответила собачка и тотчас перестала чесаться.

Халидон взял кепку Капитана, вывернул и хлестнул ей о дерево.

– Только бы они не попали на Капитана, – пробормотал он.

– Капитана? Кто это?

– Капитан – это мой друг, – бросил Халидон через плечо и пошел дальше. – Чтоб ты знала. А это – его кепка. Я должен ее вернуть, и на глупые разговоры у меня нет времени. Привет!

– Можно мне с тобой? – крикнула ему вслед собачка.

– Нет, нельзя! Я с тобой уже попрощался. Бывай!

Собачка сидела на месте, печально свесив уши, пока Халидон не скрылся за поворотом. Потом встала, почесала за ухом и побежала так быстро, насколько позволяли короткие лапы.

Халидон остановился за воротами парка. Ветер с моря задул сильнее, и луна скрылась за тучами как за занавесками. Холод стал пробираться под одежду, Халидон вспомнил, как тепло было лежать под суконным одеялом на койке. Чтобы согреться, он хлопнул несколько раз в ладоши и быстрее закрутил педалями.

Дорога шла вниз петлявшими переулками. По сторонам теснились дома, было тихо, и скрип колеса отдавался эхом. Халидон выбирал ту дорогу, которую, как ему казалось, выбрал бы Капитан. Становилось все темнее, и через некоторое время он понял, что едет наугад. Следовало остановиться и поразмыслить.

Продолжить чтение