Читать онлайн Люциус Адлер. Механический секрет бесплатно
Пролог
В театре
– Стой, мерзавец! Разбойничий сын! Верни, что подло ты украл! – Молодой человек в коричневой куртке потряс кулаком.
Его спутник, своей поношенной одеждой и взъерошенными чёрными волосами и сам немного напоминающий вора, рьяно закивал.
Они кричали вдогонку низкорослому пухлому мужчине в рубашке, жилете и синих бриджах. На его крупной голове восседал цилиндр, лицо обрамляли пышные рыжие бакенбарды, а глаза были скрыты большими очками, какие обычно носят воздухоплаватели.
Услыхав обращённые к нему слова, он остановился и рассмеялся:
– Ни за что! Мой господин мне приказал – я повинуюсь. Что было вашим, то теперь его. За мною зря вы гонитесь – меня вам не догнать.
– Ну, это мы ещё посмотрим! – гневно отозвался молодой человек и поспешил мимо рыночных прилавков, на которых торговцы выставляли товары.
Но и пухлый снова взял ноги в руки и с неожиданным для его тучности проворством пустился бежать, крепко прижимая к груди чёрную кожаную сумку, которую похитил у своих жертв.
– Держите вора! – кричали преследователи, но большинство прохожих лишь стояли и бестолково глазели. Крепкий мужчина, должно быть портовый рабочий, попытался схватить его, но беглец, ловко увернувшись, оттолкнул элегантного мужчину с тростью и розой в петлице, и тот, испуганно вскрикнув, рухнул в объятия дородной дамы.
– Вам не поймать меня! – насмешливо бросил через плечо вор и скрылся в узком переулке.
– Мы не сдадимся! – пообещал ему молодой человек в коричневой куртке. – Сдаваться нам нельзя: Земля сойдёт с оси.
И вместе со своим спутником он вслед за мошенником скрылся за домами из деревянных перекладин и искусно раскрашенного холста.
– Браво! – крикнул Люциус Адлер, восторженно хлопая в ладоши.
Двенадцатилетний мальчик в нарядной курточке и с аккуратно расчёсанными на пробор каштановыми волосами сидел в четвёртом ряду известного лондонского театра Друри-Лейн и наслаждался спектаклем. Он попал в театр впервые за всё время, что жил в Лондоне. Почти три месяца прошло с тех пор, как Ирэн Адлер оставила сына на Бейкер-стрит, в доме 221-б, на попечении знаменитого сыщика Шерлока Холмса. И Холмс с его другом, доктором Джоном Ватсоном, ещё ни разу не брали Люциуса на вечерние представления.
Миссис Хадсон, преданная квартирная хозяйка Холмса и Ватсона, и сегодня предпочла бы оставить Люциуса дома. Она считала, что мальчикам его возраста нечего делать на улице в тёмное время суток. К счастью, сейчас, в разгар лета, и в восемь вечера было ещё светло как днём. Кроме того, в этот день, 20 июня 1895 года, английская королева Виктория отмечала пятьдесят восьмую годовщину вступления на престол. Холмсу подарили три билета на праздничное представление в королевском театре, и, к удивлению Люциуса, сыщик сам замолвил за него словечко.
– Мальчик слишком много времени проводит с друзьями в грязных районах Лондона, – сказал Холмс, намекая на приключения, которые Люциус пережил в прошлые недели со своими друзьями – Себастианом Квотермейном, Харольдом Кейвором и Теодосией Паддингтон. В поисках похищенного магического кристалла и в погоне за вором-невидимкой четверо ребят и их верный автомат-дворецкий Джеймс забредали в самые грязные уголки города. Например, в пользующийся дурной славой район Уайтчепел или в огромную канализацию под улицами Лондона. – Люциусу пора приобщиться к культуре, – продолжал Холмс. – Музыка, живопись, театр – в этом городе столько всего можно услышать и увидеть!
Так было решено, что Люциус пойдёт с Холмсом и Ватсоном в театр.
Но теперь, кажется, сыщик пожалел о своём решении. И дело было вовсе не в реакции Люциуса на спектакль – он шумел не больше остальной публики. Нет, просто Холмсу не нравилось происходящее на сцене. По крайней мере, так казалось Люциусу. Пока он, доктор Ватсон и сотни других зрителей увлечённо следили за игрой актёров, Холмс сидел, скрестив руки на груди и мрачно уставившись перед собой.
На сцене снова появился актёр, исполняющий роль вора. Все статисты к тому времени скрылись за кулисами, а рыночные лотки убрали со сцены, подняв их на невидимых тросах. Теперь перед бутафорскими фасадами домов громоздились гнилые ящики, невидимая воздуходувка кружила по сцене старые газеты, а ржавый автомат, тихо попыхивая паром, неподвижно стоял в нише.
Ватсон, который этим вечером тоже как следует принарядился и благоухал так, будто искупался в ванне с одеколоном, ткнул Люциуса в бок.
– Весьма неприглядная местность, да? – подмигнул он мальчику. Доктору явно нравилось представление.
Люциус лишь кивнул, не сводя глаз со сцены. Он мимоходом задумался, по душе ли спектакль королеве Виктории. Он видел её однажды в Британском музее на открытии выставки экспонатов, которые отец Себастиана, Аллан Квотермейн-младший, привёз из Африки. Тогда королева показалась мальчику слишком серьёзной и начисто лишённой чувства юмора. «Но может, её и нет в зале», – подумал он. Во всяком случае, в королевской ложе на третьем ярусе он её не видел. Кроме того, в Лондоне проходили и другие многочисленные торжества в её честь.
– О боже мой! – тем временем воскликнул на сцене мошенник, остановившись у бутафорской кирпичной стены. – Надеюсь, я на верном месте. Иначе план мой не удастся.
За его спиной снова появились двое преследователей. Лицо молодого человека в коричневой куртке – его звали Томас, он был помощником изобретателя – сияло торжеством.
– Себя в ловушку вы загнали сами, и выхода вам нет из тупика!
– Верните, что украли, – добавил его спутник по имени Сандовал. – Сдавайтесь по-хорошему, не то придётся вам несладко.
– Ха! Ещё посмотрим, кто кого! – Вор, зажав сумку под мышкой, другой рукой вытащил из кармана жилета револьвер.
По зрительному залу прокатился взволнованный гул. Люциус подался вперёд, его пробрала дрожь. Ему приходилось бывать в положении Томаса и Сандовала, когда злоумышленники угрожали ему оружием. И всякий раз его охватывала бессильная ярость.
Герои на сцене, осознав опасность положения, многозначительно переглянулись.
– Что скажете теперь? – потешался вор. – Смеётся хорошо лишь тот, смеётся кто последним.
– Я не смеюсь – куда ж смеяться мне, – ответил Томас. Подняв руки, друзья медленно двинулись к жулику, незаметно отдаляясь друг от друга. – Вы не допустите такой ошибки, – продолжал Томас. – Вы вор, а не убийца.
– Но им могу я стать, коль вы меня к тому принудите, – возразил вор. – Мой выразился ясно господин: добудь сокровище, велел он мне. Добудь его – ценой пусть даже жизни.
– Со смертью мы повременим.
Справа от Ватсона Холмс громко вздохнул.
– Тише, Холмс! – шикнул Ватсон. – Такой захватывающий момент!
– Такой пошлый, вы хотели сказать, – ехидно ответил сыщик.
Томас и Сандовал уже почти вплотную приблизились к вору.
– Стоять! – велел тот.
– Давай, мой верный Сандовал! – воскликнул Томас.
Его спутник ринулся вперёд и так элегантно откатился в сторону, что Люциус даже позавидовал. Вор отвлёкся и резко обернулся, опасаясь нападения. Но напали на него с другой стороны: Томас бросился на него и схватил за руку, в которой был револьвер. Под громкие возгласы публики на сцене завязалась борьба. Раздался выстрел, потом ещё один. Несколько зрительниц испуганно вскрикнули.
– Да врежь ему по носу! – восторженно завопил доктор Ватсон, стукнув себя кулаком по ладони. За его спиной кто-то недовольно кашлянул, и доктор смущённо обернулся: – Прошу прощения.
Люциус, оглянувшись через плечо, увидел пожилого господина с вытянутым лицом и закрученными усами.
«Ещё один зануда вроде Холмса, который не способен оценить славную актёрскую потасовку», – подумал он.
В самом деле, борьба на сцене переросла в настоящую драку. Томас выбил из рук вора револьвер. Теперь он хотел обезвредить противника парой точных боксёрских ударов. Его цилиндр уже валялся на полу между газетными листами, но одолеть злодея оказалось не так просто: он раздавал тумаки направо и налево. Сначала Томас пошатнулся от удара по голове – разумеется, не настоящего. Потом Сандовал, снова вмешавшийся в схватку, получил кулаком в живот, наткнулся на автомат, и тот с грохотом рухнул на сцену.
– Стой! – вдруг вскрикнул Томас, и Люциус затаил дыхание. Томас поднял с пола револьвер. Вор тут же застыл. Сандовал, вскочив на ноги, отбросил с разгорячённого лица прядь волос и, схватив кожаную сумку, присоединился к другу.
– Так кто из нас смеётся?! – торжествующе спросил Томас. – Игра окончена!
– ИГРА ЛИШЬ НАЧАЛАСЬ! – вдруг прогремело на весь зал королевского театра.
В тот же миг огни на сцене погасли и под потолком вспыхнули красные прожектора. Из скрытых отверстий с шипением вырвался пар, поднялся сильный гул. В оркестровой яме грянули литавры и трубы. С потолка на сцену гигантской тенью опускался дирижабль. Конечно, это была лишь декорация, по размерам не сравнимая с настоящими дирижаблями, летающими в небе над Лондоном. Тем не менее его тёмный выпуклый корпус и вытянутая кабина закрывали всю верхнюю часть сцены. Люциусу он показался огромным.
– Боже мой! – воскликнул мальчик.
– Во имя королевы, что здесь происходит?! – вскричал ошарашенный Томас.
Вор воздел руки к небу и рассмеялся:
– О господин, вы вовремя явились!
– БРОСАЙТЕ РЕВОЛЬВЕР И СУМКУ, ИНАЧЕ ВАМ КОНЕЦ! – прогремел бесплотный голос мужчины, который, очевидно, находился на борту летательного аппарата.
– Ни за что! – упрямо крикнул Томас.
В кабине дирижабля что-то грохнуло и сверкнуло, из одного из ящиков на полу вырвались языки пламени. Герои бросились в укрытие.
– ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, – сказал их невидимый противник.
Томас погрозил небу кулаком:
– Вы победили, пёс!
Вор поспешил к двоим друзьям и схватил револьвер и сумку. Из кабины дирижабля свесился канат. Заткнув за пояс оружие, вор одной рукой вцепился в канат и просунул ногу в петлю на его нижнем конце. Томас и Сандовал бессильно наблюдали за его бегством.
– Ха-ха! – злорадно ухмыльнулся вор. – Мой план таки сработал. Я смеюсь, а вы валяетесь в грязи! И поделом вам, дураки! Теперь мир наш.
Едва договорив свою реплику, актёр поднялся на канате, и дирижабль под рёв двигателей и удары литавр исчез за скрытой частью сцены. Сверкала молния, и гром гремел так, что стены театра сотрясались, а клочки газет кружились по бутафорскому переулку.
Потом всё стихло. Лишь красноватый свет зловеще освещал двоих актёров посередине сцены. Они медленно поднялись на ноги, поправляя одежду. Томас выпрямился.
– Зло победило, – тихо проговорил он. – Добро повержено. По крайней мере, считает так бежавший плут. – Он повысил голос, глядя на публику. – Но он ошибся! День ещё не кончен. Последний бой ещё лишь предстоит. Клянусь я честью, что не успокоюсь, покуда не верну то, что похитил он. Зло победило – но это лишь на время…
– Да будет так! – воскликнул Сандовал. – С тобой я буду рядом!
Свет на сцене погас, и опустился занавес.
– Грандиозно! Просто грандиозно! – восторгался Ватсон, когда они с Люциусом и Холмсом вышли из зрительного зала, чтобы выпить чего-нибудь в антракте. – Никогда бы не подумал, что получу такое удовольствие от спектакля «Ужас над Лондоном». В программке он описывается не так увлекательно.
– Да, в программке опущено несколько подробностей, – недовольно согласился с ним Холмс. – Но одно правда: эта халтура и в самом деле ужас над Лондоном. Что за кошмарный спектакль!..
– Хватит вам, Холмс. Не всё же Шекспира смотреть.
– Расскажите это автору сей вопиющей халтуры, – пробурчал сыщик. – Его персонажи говорят так напыщенно, что он наверняка считает себя потомком великих бардов. И при этом с неба сыплются дирижабли. Дирижабли, Ватсон! – Он с отвращением покачал головой.
– Вы зануда, – заключил Ватсон и повернулся к Люциусу: – А нам нравится, правда?
Люциус улыбнулся:
– Почти так же захватывающе, как мамины шоу.
Он много лет путешествовал по свету вместе с матерью, известной иллюзионисткой. Магия театра была ему не чужда, хотя представления, в которых участвовал он, были всего лишь ярмарочными спектаклями.
Мысли о маме слегка опечалили Люциуса. В марте в Париже Ирэн Адлер настигла расплата за двойную жизнь искусной воровки: неизвестные преследовали её, и ей пришлось залечь на дно. Но сначала она отвезла Люциуса в Лондон к Шерлоку Холмсу – «старому другу», как она его называла. У мальчика до сих пор в голове не укладывалось, как его мама и Холмс могли дружить. Они были полными противоположностями: Ирэн любила жизнь – Шерлок любил лишь свою каминную, лабораторию и сложные загадки.
«С другой стороны, Себастиан, Харольд, Тео и я тоже очень разные, – подумал Люциус. – Может, Холмс в молодости был другим. Менее похожим на себя нынешнего». Но представить это ему было трудно.
За несколько недель боль от разлуки с матерью поутихла. За это время у Люциуса появились новые друзья, с которыми он встречался в «Вороновом гнезде», их штаб-квартире. Она находилась под крышей клуба «Диоген», заведения для состоятельных господ, рядом с Темзой, куда Майкрофт Холмс, брат Шерлока, регулярно брал с собой Люциуса. Кроме того, миссис Хадсон заботилась о мальчике как бабушка, доктор Ватсон был славным малым, и даже с Холмсом Люциус теперь ладил лучше. «Наверное, мы начинаем привыкать друг к другу», – решил мальчик.
Однако не проходило и дня, чтобы он не думал о матери, не спрашивал себя, где она сейчас, всё ли у неё хорошо и когда она вернётся за ним в Лондон.
Вместе с другими зрителями троица с Бейкер-стрит прошла через высокую дверь зрительного зала, и Люциус отложил мысли о маме на потом. Они оказались в фойе, где почти всё было красным: ковёр на полу, шторы на окнах, обивка стульев и даже стены. Только выгнутый потолок был белым, с позолотой и лепными украшениями. Вдоль стен высились мраморные колонны, а за тяжёлой стойкой тёмного дерева отполированные до блеска автоматы-дворецкие разливали напитки.
Люциус удивлённо огляделся. Значит, здесь им предстоит провести короткий антракт в ожидании второй части захватывающего спектакля?
– Холмс, что будете пить? – спросил Ватсон, хлопнув в ладоши. – Чтобы немного поднять вам настроение, я вас угощу.
– Удивите меня, доктор, – сказал Холмс скучающим тоном.
– Ну ладно. – Добродушный врач, писатель-любитель и по совместительству детектив с улыбкой посмотрел на Люциуса. – А тебе, Люциус, я закажу содовой, идёт?
– Конечно! – обрадовался Люциус. Наконец-то не придётся пить чай, который в Лондоне подают повсюду! И что только англичане находят в горячей воде со вкусом травы!..
Ватсон протиснулся сквозь толпу страждущих театралов и вернулся с тремя бокалами в руках.
– Бренди для меня, красное вино для вас, Холмс, и содовая. – Осторожно раздав напитки, он поднял свой бокал: – Ваше здоровье, господа. За волнующий драматический вечер!
Не успел Люциус отхлебнуть глоток шипучего напитка, как к ним стали приближаться двое взволнованных мужчин – один молодой, другой в годах. Старшего Люциус узнал сразу: это был тот зануда с закрученными усами, который сидел за ними рядом выше.
– Быть того не может! – изумился Ватсон. – Неужели этот джентльмен собирается сделать мне замечание за то, что во время представления я сказал два-три слова?
– Вовсе нет. – Холмс поставил свой бокал на соседний столик и заложил руки за спину. – Лорд Арчибальд явно хочет о чём-то поговорить со мной. – Он выжидательно смотрел на гостя.
Люциус кивнул:
– Иначе он не появился бы здесь со своим слугой и не был так взволнован, да?
Сыщик искоса посмотрел на мальчика:
– Верно подмечено, Люциус. Ещё несколько месяцев на Бейкер-стрит – и доктору Ватсону можно будет выходить на пенсию.
Ватсон возмущённо фыркнул:
– Хороший же вы друг, Холмс.
Наконец старик, которого Холмс назвал лордом Арчибальдом, подошёл к ним и с мрачным видом обратился к сыщику:
– Мистер Холмс, как хорошо, что я вас здесь встретил. Мне срочно нужна ваша помощь.
– В самом деле? – Холмс приподнял одну бровь, но не проявил особого интереса. – Продолжайте.
Лорд Арчибальд сжал кулаки, и на его щеках выступили красные пятна.
– В моём доме совершено ужасное преступление! – прогремел он. – Я узнал об этом только что от любезного Фредерика. – Он указал на своего молодого спутника. – Какой-то негодяй нанёс непоправимый урон моей драгоценной коллекции оружия: ружьям, саблям и даже рыцарскому мечу, которому почти тысяча лет! Он пробрался в мой дом, пока мы с женой были здесь, в театре, и уничтожил мои сокровища! – Старик настойчиво смотрел на сыщика. – Вы должны немедленно отправиться в мой дом, мистер Холмс, и выяснить, кто совершил это злодеяние! Умоляю вас! Нужно задержать этого дьявола, иначе я не смогу спать спокойно!
– Хм. – Шерлок посмотрел на Ватсона и Люциуса. Уголки его губ дрогнули в усмешке, и Люциусу показалось, что детектив с облегчением выдохнул. – Что ж, это чрезвычайное происшествие. Нам следует немедленно выдвигаться.
– Холмс, неужели нельзя досмотреть спектакль? – возразил Ватсон. – Никто же не умер! Улики, которые наверняка оставил преступник, никуда от нас не денутся.
Холмс назидательно поднял палец:
– Дорогой Ватсон, вам не хуже меня известно, что преступники не дремлют. Нет ничего досаднее, чем упустить горячий след. – Он пожал плечами. – Вы, конечно, можете остаться здесь, но человек чести никогда не откажет тому, кто в отчаянии взывает о помощи.
Лорд Арчибальд протестующе замахал руками.
– Вы можете отправиться в мой дом и после… – начал он.
Но Холмс оборвал его на полуслове:
– Кто из нас сыщик – вы или я, лорд Арчибальд?
– Вы, конечно.
Холмс серьёзно кивнул:
– Тогда позвольте мне самому решать, когда осмотреть место преступления.
Старик смущённо откашлялся:
– Само собой. Как вам угодно.
Тяжело вздохнув, Ватсон посмотрел на Люциуса:
– Плакал наш чудесный театральный вечер. Долг зовёт.
– Ничего. – Мальчик одним глотком осушил стакан содовой. – Я догадываюсь, чем закончится спектакль.
Когда они вышли из королевского театра, Люциус украдкой посмотрел на Шерлока Холмса. От него не ускользнуло, каким довольным стал вдруг сыщик. При обычных обстоятельствах лорду Арчибальду наверняка пришлось бы ждать до утра. Но сейчас Шерлок радовался любому предлогу отделаться от Томаса, Сандовала и других «напыщенных» театральных персонажей. Холмс неисправим!
Глава 1
К оружию!
Было уже почти десять, когда оба экипажа наконец-то прибыли на место. Гвиннемор-Холл, дом лорда Арчибальда и его супруги леди Элоизы, находился в Кенсингтоне – одном из богатых районов Лондона. Имение было огромным. Стоя на тротуаре перед чугунными воротами, Люциус только диву давался: по ту сторону ограды он увидел ухоженный сад с высокими деревьями, искусно подстриженными кустарниками и фонтанчиками. И это лишь то, что он успел разглядеть при свете уличных фонарей! Днём сад наверняка выглядел ещё внушительнее.
Но и дом ему не уступал. Взгляду мальчика предстали гладкие стены из серого песчаника. Высокие окна в белых рамах были ярко освещены, а плоская крыша с зубцами, как на крепостной стене, и крыльцо с колоннами сделали бы честь любому египетскому храму.
– Гвиннемор-Холл – один из самых величественных особняков Лондона, – объяснил доктор Ватсон, заметив удивление Люциуса. – Этой усадьбе уже более двухсот лет.
Люциус тихо присвистнул:
– Какого же она размера? Сам дом просто огромный!
– Этого я, к сожалению, не знаю, – ответил доктор. – Но кроме особняка лорда здесь есть и другие строения. – Он указал вправо на тени за высокой оградой. – Кажется, где-то там проходит мощёная дорожка – она ведёт к небольшим домам слуг. Если не ошибаюсь, даже у садовника здесь есть собственный домик. Лорд Арчибальд любит свой сад почти так же, как коллекцию оружия. – Он подмигнул Люциусу.
Тем временем лорд, леди Элоиза и их кучер высадились из экипажа и присоединились к гостям с Бейкер-стрит. Шерлок Холмс, который до этого молчал, сразу же повернулся к ним:
– Ну что, начнём?
– Что? – Лорд Арчибальд разволновался ещё сильнее, чем до этого в театре. Вся эта история, по-видимому, сильно его угнетала, и Люциус мог его понять. – Да-да, конечно, мистер Холмс. Тоби, откройте ворота. Потом отгоните карету обратно к конюшням и займитесь лошадью.
– Будет сделано, милорд.
Тоби, мужчина лет тридцати пяти с короткими каштановыми волосами и в тёмном жилете, как раз хотел открыть замок на высоких воротах, как дверь имения распахнулась и наружу в туманную вечернюю прохладу выскочила худая как щепка дама преклонных лет. У неё были седые волосы, стянутые на затылке в тугой пучок, и большой нос, придающий её лицу строгое выражение. Она была в длинном платье – почти целиком чёрном, не считая воротничка и манжет.
– Лорд Арчибальд! – вскричала она. – О, лорд Арчибальд!
– Разумеется, это я, Милдред, – недовольно отозвался лорд. – И мы вас прекрасно слышим. Не надо орать на всю округу, а то ещё соседей перебудите.
– Это ваша экономка? – осведомился Шерлок Холмс.
Леди Элоиза кивнула:
– Милдред служит у нас уже тридцать лет, мистер Холмс. Добрейшая душа. Мы ей абсолютно доверяем, она всегда добросовестно выполняет свою работу.
– Сегодня вечером она была одна в доме?
Леди Элоиза покачала головой:
– Дома никого не было, сэр. В этом-то и загадка. Вся прислуга покинула имение вместе с нами. Мой милый муж отпустил их на весь вечер. Только Милдред часов в девять решила обойти коридоры. На всякий случай.
Экономка тем временем подошла к господам.
– О, лорд Арчибальд, – причитала она. – Это просто ужасно, сэр! Не знаю, как всё это объяснить. Оружейная ведь была заперта!
– Именно эту комнату я и хотел бы осмотреть, – сказал Шерлок Холмс. – Будьте любезны проводить нас туда, Милдред.
Милдред и лорд пошли впереди, остальные – за ними.
Внутри Гвиннемор-Холл оказался ещё внушительнее, чем снаружи. Повсюду толстые дорогие ковры, стены, отделанные ценной древесиной, кожаные диваны и кресла, сверкающие хрустальные люстры. Важные мужчины минувших эпох взирали на мальчика с больших масляных полотен. А рядом с лестницей, ведущей на верхние этажи, тикали тяжёлые напольные часы, отмеряя время, которое в Гвиннемор-Холле, казалось, остановилось.
«По сравнению с этим даже клуб “Диоген” – жалкая халупа», – с удивлением подумал Люциус. Но вслух ничего не сказал. Взрослые были слишком заняты – он не хотел им мешать. Кроме того, он втайне радовался, что присутствует при настоящем расследовании Шерлока Холмса!
Как и поход в театр, это случилось впервые. Раньше Холмс не позволял Люциусу наблюдать за ходом его расследований: мол, это слишком опасно и мальчик будет его только отвлекать. Но именно детективные методы и приёмы Холмса больше всего восхищали Люциуса. Ведь благодаря приключениям, которые Люциус пережил с друзьями, он и сам теперь был немного детективом – разве нет? Иногда он даже мечтал, что пойдёт по стопам великого Холмса и тоже станет сыщиком-консультантом.
– Ну вот, господа, – прервал размышления Люциуса лорд Арчибальд. К тому времени они поднялись на второй этаж и оказались у открытой двери тёмного дерева. – Мы на месте.
Шерлок Холмс опустился на корточки. Нахмурившись, он рассматривал дверной замок и ручку, не касаясь их.
– Кто-нибудь из вас трогал эту дверь?
– Конечно, – ответила леди Элоиза. – Мой муж время от времени заходит в эту комнату полюбоваться своей коллекцией. Не так ли?
Лорд Арчибальд энергично закивал.
– Я имею в виду сегодняшний вечер, – сказал Холмс. – Кто-то из вас был внутри сегодня вечером?
– Я… я, сэр, – запинаясь произнесла Милдред. – Я обходила дом, чтобы проверить, всё ли в порядке – как всегда, когда господа вечером куда-нибудь уезжают. Тут я увидела, что дверь приоткрыта. Мне это показалось странным, потому что обычно она заперта на замок. Поэтому я вошла посмотреть, в чём дело. И обнаружила…
– Когда вы вошли, Милдред, – перебил её Холмс, – вы трогали ручку?
– Э-э… Конечно, сэр. Трогала.
Холмс нетерпеливо вздохнул, будто отец, который сердится на непонятливого ребёнка. Его не волновало, что бедная Милдред ужасно напугана и с каждой секундой бледнеет всё сильнее.
– Ладно, – сказал наконец сыщик. – Оставим пока дверь в покое. Лорд Арчибальд, с вашего позволения я сам осмотрю комнату, а вы мне кое-что разъясните. Я читал в газетах о вашей знаменитой коллекции ценного оружия, но подробности хотел бы услышать от вас.
– С удовольствием, мистер Холмс, – отозвался старый лорд. – Следуйте за мной. – Он открыл пошире дверь оружейной, тщательно следя за тем, чтобы невзначай не коснуться ручки.
Люциус с любопытством заглянул за порог. В комнате, куда провёл их хозяин дома, царил беспорядок. От роскошной обстановки остались одни обломки. Мальчик увидел опрокинутые ружейные стойки и разбитые витрины. Старые ружья, из которых полвека назад, а то и раньше, стреляли на Диком Западе в Америке, были сломаны и брошены как попало. Обломки средневековых копий, рыцарских щитов и мечей, пиратских кремнёвых пистолетов и драгоценных дальневосточных кинжалов валялись на деревянном полу. Наконечники стрел в тяжёлых картинных рамах были сорваны со стен, а защитное стекло растоптано. Масштаб разрушений был огромен: похоже, злоумышленник крушил всё без разбора.
– Кто бы это ни был, – пробормотал доктор Ватсон, – он свирепствовал не на шутку. Боже, ну и хаос!
Леди Элоиза застыла у входа, в ужасе прижав ладони ко рту. Милдред хлопотала вокруг неё.
– Вы уверены, что ничего не украдено? – снова обратился Холмс к экономке.
Милдред беспомощно пожала плечами:
– Кажется, нет, сэр. Но…
– Ничего, мистер Холмс, – заверил его лорд Арчибальд. – Дамам трудно судить, потому что они редко заходят в эту комнату. Но я вижу с первого взгляда – все мои сокровища на месте. Только вот… состояние их плачевно. Бо́льшую часть этих вещей мне придётся выбросить. Починить их нельзя. Вы только взгляните на мои кинжалы! Мои чудесные кинжалы! – Он скорбно покачал головой.
Ватсон подошёл к нему и утешительно положил руку ему на плечо.
– Крепитесь, старина, – тихо проговорил доктор.
Люциус с интересом наблюдал за действиями Холмса. Пока лорд предавался печали, сыщик опустился на корточки рядом с опрокинутой стеклянной витриной. Несколько минут прошло в полном молчании. Холмс рассматривал осколки, читая их словно книгу. Покачав головой, великий сыщик встал и направился к поломанным ружьям, где странная процедура повторилась. На этот раз Холмс наклонился к самому полу и по-собачьи обнюхал приклад одного из ружей. Люциус еле удержался от смеха.
Покончив с ружьями, Холмс перешёл к стойкам, потом к кинжалам и другому оружию. Наконец он встал, чтобы осмотреть окна. Оба окна выходили в сад и на дома прислуги.
Намолчавшись вдоволь, Шерлок Холмс порывисто обернулся.
– Значит, так, – громко проговорил он, весьма довольный собой. – Как я и предполагал, дело довольно простое, дорогой лорд Арчибальд. Думаю, мы в два счёта задержим вандала.
– Вандала, Холмс? – переспросил Ватсон, скептически указывая на масштаб разрушения. – Вы уверены, что всё это совершил один человек?
– Разумеется, доктор, – с лёгкой обидой ответил сыщик. – Раз говорю – значит, уверен.
– Кто же это, Холмс? – хрипло прошептал старый лорд. – Кто это совершил? Случайный бродяга? Старый враг времён армейской службы?
– Боюсь, этот человек забрёл сюда вовсе не случайно, – отозвался сыщик с Бейкер-стрит. Он повернулся к Милдред. – Скажите, а обувь прислуги в Гвиннемор-Холле чистите тоже вы?
– Да, конечно, сэр, – растерянно ответила экономка. – Это входит в мои обязанности.
– Так я и думал, – довольно кивнул Холмс. – Сделайте одолжение, Милдред, принесите мне, пожалуйста, правые ботинки всех служащих мужского пола выше метра восьмидесяти.
– Что? – На сей раз Люциусу не удалось удержаться от смеха. Просьба показалась ему абсолютно абсурдной.
Холмс укоризненно посмотрел на него, и мальчик умолк. Сыщик продолжил:
– Немедленно, Милдред! Я не люблю ждать.
– О. – Экономка испуганно вздрогнула. – Разумеется, сэр.
Через несколько минут она вернулась в оружейную с большой корзиной, полной правых ботинок. Холмс без единого слова благодарности взял корзину и начал так же внимательно разглядывать подошвы ботинок, как перед этим – обломки ружей на полу. Если подошва не отвечала его ожиданиям, он небрежно швырял ботинок через плечо.
– Ты наверняка в недоумении, – услышал Люциус шёпот рядом. К нему подошёл доктор Ватсон. – Но Холмс всегда так работает, мой мальчик. Сначала молча размышляет и комбинирует, а когда закончит, объясняет мне, чем он всё это время занимался.
Люциус указал на забракованные Холмсом правые ботинки, которые один за другим шлёпались на пол.
– Значит, вам тоже невдомёк, зачем всё это? – тихо спросил он.
Доктор издал короткий смешок:
– Конечно же нет! Откуда мне знать?
Люциус снова оглядел комнату. Коллекция лорда наверняка стоила много денег – в этом он не сомневался. И всё же он не понимал, как можно коллекционировать оружие. Это ведь не почтовые марки! Кто станет добровольно – да ещё с воодушевлением – вспоминать о войнах и насилии?
«У некоторых весьма странные увлечения, – подумал он. Потом посмотрел на Шерлока Холмса, который с правым ботинком в руке склонился над картинной рамой, лежащей на полу. – А у некоторых – своеобразные методы…»
– Ага! – воскликнул сыщик. Он встал и поднял над головой ботинок, словно призовой кубок. – Милорд, дело раскрыто прямо-таки сказочным образом.
Доктор Ватсон нахмурился:
– Сказочным, Холмс?
Тот широко улыбнулся:
– А как бы вы это назвали, дорогой доктор, если осталось всего лишь найти того, кому впору этот ботинок? В самом деле: мы ищем преступную Золушку. Чем не название для вашей новой истории, Ватсон? «Кенсингтонская Золушка»?
– Э… Пожалуй, нет.
– Ну, как хотите. – Холмс тем временем подошёл к Милдред и сунул ей под нос ботинок. – Среди домашней прислуги есть лишь один человек с таким размером обуви. И именно он растоптал эту картинную раму. Скажите мне, чей это ботинок, и я назову вам имя преступника.
– Бут? – спросила Милдред, рассматривая ботинок. Она знала, кому он принадлежал. Тем не менее она удивилась: – Вы уверены, мистер Холмс?
– Абсолютно, – ответил он. – Бут.
– Бут?! Мой садовник?! – вскричал лорд Арчибальд. – Никогда бы не подумал!
– Улики говорят сами за себя, дорогой лорд. – Холмс довольно хлопнул в ладоши. Это дело для него, похоже, было закрыто. – Ну что, Люциус? Посмотрел, как я работаю? Рад за тебя. Есть вопросы?
– Да, – сказал мальчик. Ему не давала покоя одна мысль. Когда они с друзьями расследовали какое-нибудь дело, они то всегда попадали в опасные ситуации. Их расследования никогда не проходили так чинно и спокойно, как у Холмса. – Что бы вы сделали, если бы этот садовник вдруг появился здесь и напал на вас без предупреждения?
– Разумеется, я бы стал защищаться. Обезвредил бы его.
– Вы?! – вырвалось у Люциуса. Холмс, конечно, умён, но особо сильным и мускулистым он не выглядел. – А что, если Бут направит на вас какое-нибудь оружие лорда Арчибальда?
– Я всегда могу себя защитить, Люциус, – заверил его сыщик.
Люциус недоверчиво посмотрел на него.
Холмс вздохнул:
– Пожалуй, придётся устроить небольшое показательное выступление. Ватсон, нападите на меня.
– Ч-что? – Тучный врач испуганно заморгал. – Право, Холмс, это совершенно лишнее. Нельзя ли просто…
– Вы слышали, что сказал мальчик, доктор: он мне не верит. К тому же вы мне все уши прожужжали, чтобы я продемонстрировал Люциусу свою работу. Ну же! Это ваш шанс помочь мне в этом, Ватсон. Нападите на меня. Ради мальчика.
Люциус с недоумением переводил взгляд с одного на другого. Лорд Арчибальд, леди Элоиза и Милдред со смесью удивления и восхищения тоже следили за странным представлением.
– Ради мальчика, – недовольно повторил Ватсон. Нагнувшись за обломком меча, он поплёлся к сыщику. – Только не причиняйте мне боли, Холмс! Завтра утром меня ждут пациенты, ясно? Сломанная рука мне ни к чему.
– Что вы, дорогой друг! – отмахнулся Холмс. – Да разве я причиню вам боль!
– Вы всегда так говорите, – пробормотал Ватсон. – А на самом деле…
Они стояли друг напротив друга. Холмс с равнодушным видом смотрел в окно, Ватсон хмуро вертел в руках обломок меча. И вдруг, словно кто-то щёлкнул переключателем, Ватсон вскинул меч и с искажённым от ярости лицом бросился на Шерлока.
– На, получай, презренный Сандовал! – заорал он. Прямо как в театре.
Но вместо «Сандовал» получилось «Сандова-а-а-а-а», потому что на середине слова Холмс резко обернулся и точным молниеносным движением выбил оружие из рук доктора!
Меч со звоном упал на пол. Ватсон застыл, ошеломлённо уставившись на свою пустую руку. И лишь потом почувствовал боль.
– Ай! – пожаловался доктор, схватившись за запястье.
Холмс не обращал на него внимания.
– Вот так, – обратился он к Люциусу, – можно обезоружить противника, даже если преимущество, казалось бы, на его стороне: простым, прицельно нанесённым ударом. Большой эффект при минимальных затратах. Главное – ловкость, а не сила. – Он поднёс руку ко лбу. – Смекалка, Люциус. Мозг сильнее бицепса. Запомни это.
– Если хотите знать моё мнение, так у вас и бицепс довольно сильный, – заныл доктор Ватсон. Он всё ещё потирал место, по которому ударил Холмс. – Боюсь, теперь рука сильно опухнет. Ближайшие два дня суставом шевельнуть не смогу.
– Переживёте, Ватсон, – только и сказал Холмс. Он подошёл к лорду Арчибальду. – И вы тоже, милорд. То, что произошло с вашей коллекцией, – гнусное злодеяние, но мы разоблачили преступника. Вызовите полицию. Пусть коллеги из Скотленд-Ярда придут к тем же выводам, что и я. И тогда, вот увидите, садовник Бут понесёт заслуженное наказание. Спокойной ночи, лорд Арчибальд.
– С-спокойной ночи, мистер Холмс. – Лорд никак не мог оправиться от потрясения. – Большое спасибо за труды.
– Полноте, милорд, – небрежно и, как показалось Люциусу, самовлюблённо бросил Холмс. Плохое настроение, одолевавшее его в театре, как рукой сняло. Широко улыбаясь, он направился к двери. – Какие труды – о чём вы говорите. У таких, как я, простая загадка не вызовет затруднений…
Глава 2
Две странные встречи
Следующее утро началось с дождя, моросящего за окном дома 221-б на Бейкер-стрит. Люциус со вздохом выбрался из постели. В Нью-Йорке, в Риме, в Шанхае – везде, где он бывал, – в конце июня светило солнце. И только в Лондоне шёл дождь.
Он умылся, оделся и потопал вниз по лестнице в кухню, где хлопотала миссис Хадсон. К удивлению мальчика, стол был накрыт на одного. Очевидно, другие обитатели дома уже позавтракали. Впрочем, еды было предостаточно, а из чайника шёл пар.
– Доброе утро, соня, – приветствовала его заботливая хозяйка дома. – Наконец-то ты проснулся.
– Что значит «наконец-то»? – Взгляд Люциуса упал на часы на стене. Часовая стрелка неуклонно приближалась к девяти. – Ой, уже так поздно?
Миссис Хадсон засмеялась:
– Кажется, театр тебя изрядно утомил. Ничего. Мистер Холмс и доктор Ватсон уже позавтракали – у них с утра дела в городе, – но еды ещё много. Так что садись, Люциус, и ешь как следует. Чтобы вырос большим и сильным.
Мальчик с улыбкой принял приглашение. Миссис Хадсон вечно переживает, что он мало ест. Но если бы он съедал всё, что она для него готовит, то растолстел бы, как доктор Ватсон. Благо Люциус научился притворяться, будто налегает на еду сильнее, чем на самом деле. Кроме того, днём его часто не было дома, и тогда он перекусывал сэндвичами, купленными у уличных торговцев.
– Как тебе спектакль? – спросила миссис Хадсон, наливая Люциусу чай.
– До антракта – хорошо, – ответил тот с набитым ртом. – Но потом нам пришлось уйти, потому что мистеру Холмсу нужно было расследовать одно дело.
– Дело?! – потрясённо переспросила хозяйка. – Об этом они с доктором мне ничего не говорили. Это они специально – чтобы я не ругала их за то, что они взяли тебя с собой на место преступления. Вот я им покажу за обедом!.. – Она сердито подбоченилась, поглядывая в сторону кухонного окна, будто ожидала увидеть своих жильцов на тротуаре перед домом.
– Ничего страшного не произошло, – торопливо заверил её Люциус. – Какой-то хулиган переломал коллекцию оружия одного старого лорда – только и всего. Холмс говорит, виноват садовник.
– Садовник, значит, – пробормотала миссис Хадсон, всё ещё немного сердясь. – Преступниками всегда оказываются садовники. Или дворецкие. Ума не приложу, что не так с этими профессиями.
– Ну, во всяком случае, было довольно скучно, – продолжал Люциус, пытаясь выгородить Холмса и Ватсона. Если они получат из-за него нагоняй, то никогда больше не возьмут его с собой на расследование. – Мистер Холмс обошёл комнату, осмотрел повреждения – и тут же установил виновного. Я мало что понял.
– Да, мистер Холмс – личность незаурядная. – Миссис Хадсон вздохнула.
Громкий стук в дверь прервал их разговор.
– Это, наверное, мистер М.! – воскликнул Люциус, вскочив. Он радовался всякий раз, когда старший брат Холмса Майкрофт заходил за ним, чтобы поехать в клуб «Диоген».
– Как, уже? Но ты почти ничего не съел! – сокрушённо всплеснула руками хозяйка.
– Ничего, – успокоил её Люциус по пути к двери. – Я не очень голодный.
– Завернуть тебе с собой пару сконов?[2] – крикнула она ему вслед.
– Не надо, спасибо! – бросил он через плечо.
Пробежав по коридору, Люциус открыл дверь. За ней стоял высокий представительный мужчина в чёрном костюме с папкой под мышкой и тростью в правой руке.
– Доброе утро, Люциус, – весело поздоровался с мальчиком Майкрофт Холмс. – Готов?
– Да, сэр, – горячо закивал Люциус. – Только за курткой сбегаю.
Немного погодя они уже сидели в паровом кебе, который вёз их в клуб «Диоген». Майкрофт, конечно, тоже поинтересовался, как Люциус провёл прошлый вечер, и когда Люциус рассказал ему, что произошло, он рассмеялся:
– В этом весь мой брат. Странно, что он вообще пошёл в театр. В прошлом году он передарил билеты молочнику. То-то старик, должно быть, удивился. До этого он, наверное, приобщался к искусству лишь на ярмарках, где выступают огнеглотатели и фокусники. – Он захохотал ещё громче.
– А мне нравятся огнеглотатели и фокусники, – вступился Люциус за маму и её соратников по сцене.
– Разумеется. – От смеха у Майкрофта на глазах выступили слёзы. – Прости, Люциус. Я не хотел пренебрежительно отзываться о твоей маме. Я знаю, что она работает иллюзионисткой. Как-то раз я даже видел её выступление в Лондоне. Меня очень впечатлило её умение вводить людей в заблуждение.
– Вы видели маму на сцене?! – Люциус взволнованно выпрямился на сиденье. – Вы мне об этом не рассказывали. Когда это было?
Майкрофт Холмс улыбнулся:
– Наверное, лет десять назад. Нет, тринадцать, если быть точным. Ирэн была в Лондоне и…
Тут-то это и произошло. По чистой случайности Люциус выглянул в боковое окошко парового кеба. Он увидел череду кирпичных домов, деревья и людей, не обращающих внимания на моросящий дождь: если в Лондоне дождь всего лишь накрапывает – это почти что солнце.
А ещё он увидел проехавший мимо паровой кеб. Он был очень похож на экипаж, в котором сидел Люциус. Лошадей, как в обычных двуколках, не было. Паровые кебы приводил в движение бурлящий котёл, расположенный в их задней части. Но управлял экипажем отполированный до блеска автомат, сидящий на козлах. Люциусу это зрелище было не в диковину. Хотя многими повозками по-прежнему правили люди, автоматы пользовались большой популярностью – особенно в извозчичьих конторах, стремящихся казаться прогрессивными.
Кеб имел закрытую кабину с большими окнами, в которые можно было глядеть, не рискуя промокнуть во время поездки. В одно из замутнённых мелкими каплями окон смотрела женщина – и эту женщину Люциус узнал бы из тысячи! У неё были волнистые тёмно-каштановые волосы, красивое аристократическое лицо и чёрный костюм.
Сердце Люциуса ёкнуло, а глаза округлились от изумления.
– Мама?! – прошептал он.
Мгновение – и паровой кеб проехал мимо.
Мальчик почувствовал руку на своём плече и, обернувшись, встретил вопросительный взгляд Майкрофта.
– Всё в порядке, Люциус? Боже, у тебя такой вид, словно ты увидел призрак.
– Нет, не призрак, – возразил Люциус, – а маму. – Он вскочил и забарабанил в переднюю стенку кабины: – Остановите! Остановите, пожалуйста!
Экипаж, шипя, затормозил. Маленькое окошко между кабиной и козлами открылось, и седой кучер из клуба «Диоген» удивлённо воззрился на него.
– Что-то случилось? – спросил он, но мальчик его уже не слышал. Едва кеб остановился, он распахнул дверь кабины и выпрыгнул на дорогу.
Он угодил прямо в лужу, и в разные стороны полетели брызги. Но и этого Люциус почти не заметил. Взволнованно обернувшись, он обвёл взглядом улицу, по которой они только что проехали. Прикусив губу, он тихо выругался. Они свернули на одну из оживлённых улиц Лондона неподалёку от Трафальгарской площади. Естественно, тот паровой кеб был здесь далеко не единственным – Люциус насчитал по меньшей мере дюжину. И все они были одинаковыми. Прищурившись, он попытался разглядеть автомат, управляющий экипажем Ирэн. Но тот, разумеется, сидел перед пассажирской кабиной, поэтому сзади практически не был виден.
Совсем рядом с Люциусом проехал ещё один паровой кеб. Кучер громко засигналил, чтобы ненормальный мальчуган, вставший посреди дороги, посторонился. За ним остановились ещё два экипажа, и один из кучеров нетерпеливо замахал руками.
– Что такое, Люциус? – спросил Майкрофт, появившийся в дверях кабины.
– Моя мама, – ответил Люциус. – Я только что видел маму! В одном из паровых кебов!
– Что? – Лицо Майкрофта приняло озадаченное выражение. – Это невозможно, Люциус. Твоя мама в Праге. Она же нам писала.
Ирэн и в самом деле отправила на Бейкер-стрит письмо, в котором сообщила своё местонахождение.
– Но с тех пор прошло уже больше месяца, – упорствовал Люциус. – Она могла вернуться.
– Ничего тебе не сказав? – Майкрофт покачал головой. – Не могу себе такого представить. Должно быть, ты ошибся, Люциус. В Лондоне наверняка есть женщины, похожие на твою маму, особенно если видишь их мельком из экипажа, а за окном идёт дождь. – С сочувственной улыбкой он протянул мальчику руку. – Залезай обратно. Мы задерживаем движение. Кто бы ни сидел в том экипаже, он уже отъехал на полмили[3], и нам его не найти.
Ещё раз оглядев улицу, Люциус неохотно согласился. Торчать здесь дальше не имело смысла: кеб, который он видел всего пару мгновений, исчез. И мама вместе с ним. А может, Майкрофт прав и он обознался, случайно приняв незнакомку за маму?
Помешкав, Люциус забрался в кабину, и Майкрофт, велев кучеру ехать дальше, положил руку Люциусу на плечо:
– Мне жаль, мой мальчик. Я понимаю, как тебе хочется, чтобы мама снова оказалась с тобой. Но посмотри на это со стороны, спокойно и рассудительно, как поступил бы в таком случае мой брат. Если бы Ирэн действительно вернулась в Лондон, она прибыла бы на корабле. Но сейчас лишь начало десятого. В это время корабли в порт не заходят. Значит, она приехала в город ещё вчера во второй половине дня. Но почему тогда она не заглянула вечером на Бейкер-стрит? Этому нет никакого объяснения.
Люциус с неохотой признал, что эти слова звучат разумно. Скорее всего, он просто обознался. Сложно поверить, что мама прибыла в Лондон и не захотела первым делом проведать сына. Люциус, тяжело вздохнув, кивнул и стал печально смотреть в окно, за которым снова проплывали дома, деревья и люди.
Да, Майкрофт наверняка прав. Но тоска от этого никуда не делась. И больше всего на свете Люциусу хотелось, чтобы мистер М. всё-таки ошибся.
Вскоре они приехали в клуб «Диоген», вторую гостиную Майкрофта Холмса, как он его называл. Здесь собирались почтенные жители Лондона – учёные, офицеры, успешные коммерсанты и аристократы, – чтобы немного отдохнуть от повседневной суеты. Они молча сидели в высоких креслах, читали газеты, пили чай или просто задумчиво смотрели в одну точку, сложив руки на животе. Клуб «Диоген» был местом спокойствия и тишины, поэтому одно из немногих правил этого заведения гласило: здесь нельзя разговаривать и вообще нужно вести себя как можно тише.
Люциусу и его друзьям это правило, конечно, совершенно не подходило. Поэтому для отпрысков членов клуба оборудовали комнату в башенке, возвышающейся над зданием неподалёку от берегов Темзы. Четырёхугольная комната с многочисленными окнами и куполообразным потолком была их царством. Здесь, среди списанной мебели и привезённых отовсюду сувениров, они могли резвиться и шуметь сколько душе угодно.
Люциус любил уютный хаос, царящий в их штаб-квартире: маски африканских племён на стенах, львиная шкура перед одним из кресел, индийские покрывала, разбросанные иллюстрированные журналы и заваленный тиглями[4], стеклянными бутылками и шестерёнками верстак Харольда Кейвора. На этом же верстаке стояла и смастерённая им чаеварка. Это было «Вороново гнездо» – настоящий дом Люциуса в Лондоне.
Сегодня он застал в башне только Теодосию и Себастиана. Девочка, которую все называли Тео, любила пёстрые развевающиеся одежды из индийского шёлка, потому что долгое время прожила с отцом, полковником британской армии, в Индии. Себастиан же был в потёртой кожаной куртке и плотных штанах, будто только что вернулся из джунглей.
Сейчас Тео сидела на плечах крепкого белокурого мальчика, держа в руках палку от метлы и безуспешно пытаясь дотянуться ею до парящего под потолком металлического шара. Из прорезей в нижней части шара исходило голубое свечение.
– Чем это вы тут занимаетесь? – удивился Люциус.
– А что, не видно? – прокряхтел Себастиан, пока Тео лупила концом метлы по пластинам, которыми можно было открывать и закрывать прорези. – Пытаемся поймать этот дурацкий шар.
– Это я уже понял. Но как он вообще оказался под потолком?
Люциус знал, что шар принадлежит Харольду – он достался ему от дяди, профессора Джозефа Кейвора, который вынашивал безумный план первым в истории человечества полететь на Луну. Профессор Кейвор уже несколько месяцев разрабатывал летательный аппарат, а это была его уменьшенная модель. Но обычно шар, привязанный за верёвку, парил над верстаком Харольда.
– Спроси Тео, как шар туда попал, – сказал Себастиан.
– Я не виновата, – оправдывалась девочка. – Нечего было Харольду оставлять на верстаке вчерашние бутерброды.
– Ничего не понимаю, – растерялся Люциус.
– Глупая змея Тео заползла на верстак, чтобы устроить себе второй завтрак, – объяснил Себастиан. – При этом она случайно задела пластины шара, который лежал на верстаке. А он взял и взлетел под потолок.
– Мисс Софи не глупая, – обиделась Тео. – Но нельзя же ожидать, что она откажется от сочного куриного сэндвича, который лежит на самом видном месте. Она же змея!
– Ладно, ладно, – пробурчал Себастиан. – Просто сними оттуда этот шар. И не дёргайся так на моих плечах, а то оба упадём.
– Я стараюсь, – проворчала Тео.
Люциус перевёл взгляд на заставленный верстак. Там действительно лежала почти семифутовая[5] самка тигрового питона, которую Теодосия называла домашним питомцем и просто обожала. Голова мисс Софи покоилась на одной из книг Харольда. Змея, похоже, переваривала обед.
– Но разве шар обычно не привязан? – недоумевал Люциус.
– Обычно – да, – подтвердил Себастиан. – Но не сегодня. Наверное, Харольд что-то мастерил – откуда мне знать.
– Есть! – воскликнула Тео, попав палкой по пластинам. Они захлопнулись, и шар камнем рухнул вниз.
Люциус подскочил и поймал его.
– Уфф! – вырвалось у него. Шар оказался куда тяжелее, чем он предполагал. Он хотел было положить его обратно на верстак, но не решился, потому что там лежала мисс Софи. – Э-э-э…
Себастиан присел, и Тео соскользнула с его плеч. Одёрнув шёлковое фиолетовое одеяние, девочка с улыбкой направилась к Люциусу:
– Тебе незачем бояться мисс Софи. Она тебя не тронет.
– Я и не боюсь, – слукавил Люциус. – Просто опасаюсь… нечаянно уронить шар ей на хвост. Он, знаешь ли, тяжёлый.
– Тогда, пожалуй, лучше я её заберу. – Девочка ловко подхватила змею и бесстрашно положила её себе на шею.
Порой Тео поражала Люциуса. Она казалась такой хрупкой, но на самом деле ничуть не уступала мальчикам в смелости и авантюризме – скорее наоборот. Люциус благодарно кивнул, положил шар Харольда на верстак и привязал к нему верёвку.
– Кстати, где Харольд? – спросил он. – Обычно он первым является в «Вороново гнездо», а сегодня что-то задержался.
Не успел он договорить, как дверь комнаты открылась. Люциус обернулся, чтобы поздороваться с Харольдом, и глаза его округлились: в комнату тяжёлой поступью вошёл вовсе не его друг.
Автомат выглядел так, будто на него нанизали корабельные детали, печные трубы и другие тяжёлые железяки. Громоздкая бочкообразная голова напоминала рыцарский шлем. Из всех швов валил пар, и автомат приближался, громыхая и угрожающе шипя.
– Ой! – перепугался Себастиан. – Кто его сюда впустил?!
– Доброе утро, мастер Себастиан, – поздоровалась с мальчиком машина. – Как поживаете? – Голос звучал гулко, но по тону Люциус сразу догадался, кому он принадлежит.
– Джеймс? – недоверчиво спросил он, подходя к бронированному автомату.
– Собственной персоной, – ответил за своего спутника Харольд, вошедший вслед за ним в комнату. Щуплый мальчик с усмешкой поправил никелевые очки. – Хорош, правда?
– Господи, Харольд, что ты наделал?! – Тео тоже подошла ближе, со смесью изумления и ужаса разглядывая автомат. Мисс Софи всё ещё лежала у неё на плечах.
Юный изобретатель коснулся руки Джеймса:
– Я немного вооружил его. Теперь он не просто автомат-дворецкий, а боевой автомат-дворецкий. Или автоматический боевой дворецкий. Или боевой автоматический дворец…
– Это мы уже поняли, – перебил его Люциус. – Но зачем ты его так изуродовал?
– Эта идея пришла мне ещё несколько недель назад, – сказал Харольд, плюхнувшись в кресло. – С тех пор как мы выслеживаем для мистера М. странные явления в Лондоне, мы уже неоднократно попадали в опасные ситуации. Сколько раз мы желали, чтобы кто-нибудь защитил нас от злодеев. И вот я наконец позаботился, чтобы нам больше не пришлось бояться преступников с револьвером. – Он повелительно посмотрел на автомат. – Джеймс, покажи-ка, на что ты способен.
Автомат-дворецкий, в которого около полутора лет назад ударила молния и который с тех пор вёл себя почти как живое существо, неуверенно переминался с ноги на ногу:
– Вы и правда этого хотите, мастер Харольд? Я бы не рекомендовал пускать в ход это оружие в «Вороновом гнезде».
Харольд отмахнулся:
– Ерунда. Пальни в одну из этих уродливых масок.
Джеймс с топотом повернулся к стене.
– Ох, добром это не кончится, – со вздохом пробормотал он и поднял правую руку. Её кисть откинулась вниз, и из руки высунулось металлическое остриё. Автомат-дворецкий прицелился – раздался громкий хлопок, голубой разряд озарил комнату, попал в маску и сорвал её со стены. Разломанная племенная реликвия со стуком упала на пол и задымилась.
– Ты встроил в Джеймса блицшокер? – удивился Люциус. Блицшокер был ещё одним изобретением Харольда. С его помощью можно было обезвредить врага, однако оружие было вовсе не безобидным.
– И не только это, – просиял Харольд. – Мне наконец-то удалось создать копию исчезательных шариков твоей мамы, Люциус. Ну, или нечто похожее. Сверкать они не сверкают, зато от них ещё больше дыма. Тоже неплохо. Я встроил метатель в грудь Джеймсу. Хотите посмотреть?
– Ради бога, не надо! – воскликнула Тео. Она хорошо помнила шарики, которые использовала во время выступлений Ирэн Адлер. – Джеймс, немедленно втяни блицшокер!
– С удовольствием, мисс Теодосия, – послушался Джеймс, и его кисть со щелчком вернулась на прежнее место.
Тео предостерегающе посмотрела на Харольда:
– Если молчаливые мужчины внизу узнают, что́ ты притащил в клуб, у нас будут крупные неприятности.
– Но они ведь уже видели Джеймса, – возразил Харольд.
– Громыхающие доспехи, может, и видели – но не все эти опасные игрушки. С таким автоматом хоть на войну отправляйся!
Люциусу вдруг вспомнилась коллекция оружия лорда Арчибальда. Она ему не очень-то понравилась, и новый облик Джеймса тоже.
– На войну?! – От ужаса из груди Джеймса вырвалось облачко пара. Подняв руки, он снял шлем, из-под которого показалась настоящая голова автомата-дворецкого – узкая, местами ржавая, с большими тепло светящимися глазами, – и продолжил с лёгким смятением в голосе: – Нет, мисс Теодосия. Я не создан для войны. Я хочу лишь подавать чай, делиться с вами своими обширными познаниями и время от времени приглядывать за мисс Софи.
Тео укоризненно посмотрела на Харольда, по-прежнему обращаясь к Джеймсу:
– Мы-то с тобой это знаем, но Харольд, похоже, позабыл.
– А мне эти доспехи нравятся, – вмешался Себастиан. – У Джеймса теперь такой устрашающий вид. Если он будет с нами, преступники обделаются со страху. – Он ухмыльнулся.
– Вот и я так считаю, – упрямо поддержал его Харольд.
Тео закатила глаза:
– Мальчишечьи игры в войну! Всегда одно и то же.
– Ладно тебе, Тео, – вмешался Люциус. – Ведь это Харольд смастерил Джеймса. Если он хочет его вооружить – это его дело, нравится нам это или нет.
– Хм, – покачала головой девочка.
Себастиан, охваченный жаждой деятельности, хлопнул в ладоши:
– Чем займёмся сегодня? В Лондоне происходит что-нибудь необычное? – Он обвёл друзей вопросительным взглядом.
Все пожали плечами.
– Пока затишье, – заметил Люциус. – У призраков и ведьм, похоже, летние каникулы.
– Знаете что, – сказал Харольд, – а каникулы не только у призраков. Мои родители уехали с коллегами отца – значит, до вечера дома никого не будет. Хотите, я покажу вам свою и папину мастерские? Будет весело.
Люциус кивнул:
– Конечно, почему бы нет. – Он ещё ни разу не был дома у кого-либо из друзей, и ему было любопытно посмотреть, как живёт Харольд.
Остальные тоже согласились.
– Но мисс Софи я лучше оставлю здесь, – добавила Тео. – А то ещё найдёт где-нибудь очередной сэндвич с курицей.
– Сэндвич с курицей? – с недоумением уставился на неё Харольд.
– Если ты дома один, вероятность такой находки не так уж мала.
– Вы понимаете, о чём это она? – обратился юный изобретатель к Люциусу и Себастиану.
Люциус, усмехнувшись, положил руку ему на плечо:
– По дороге расскажем.
Глава 3
В доме Кейворов
– И здесь вы живёте?! – У Люциуса округлились глаза.
Они оказались там же, где он был прошлым вечером: на улице в элитном лондонском квартале Кенсингтон. Только в этот раз Люциус смотрел не на роскошное имение лорда Арчибальда, а на дом слева от него.
Как участок, так и само здание были значительно меньше Гвиннемор-Холла. И тем не менее по сравнению с ними квартира на Бейкер-стрит выглядела жалкой ночлежкой. Перед ними возвышалось двухэтажное здание с эркерами и даже двумя башенками. Одну из башенок венчал купол, который, очевидно, открывался.
– Это обсерватория? – спросил Себастиан, как и Люциус, разинувший рот от удивления.
Харольд кивнул:
– Да, у моего отца есть телескоп, в который он любит наблюдать планеты. Он купил его, когда дядя Джозеф всерьёз начал планировать полёт на Луну.
Было заметно, что в этом доме живут люди, интересующиеся прогрессом. На крыше высились проволочные конструкции, назначения которых Люциус не мог себе даже представить. Минимум в двух окнах мигали лампочки: очевидно, в доме Кейворов был электрический свет – в этом Люциус не сомневался. Тихое постукивание и дым за домом свидетельствовали о наличии собственной паровой машины. А по саду перед домом расхаживал элегантный автомат, приводя в порядок цветочные клумбы.
Люциус подбоченился:
– Ничего себе, Харольд! Должен признаться, я впечатлён. Похоже, строить автоматы выгодно.
Харольд смущённо почесал в затылке:
– Думаю, деньги у родителей водятся. Но отец мне всегда внушал, что говорить об этом не принято.
– Ладно. – Люциус махнул рукой. – Это совсем не важно. Так нам можно войти?
– Конечно!
Под предводительством Харольда (Джеймса они оставили в клубе присматривать за мисс Софи) друзья пересекли сад и подошли к двери. Харольд постучал. Вскоре послышались шаги, и дверь открылась. На пороге появился автомат-дворецкий, корпус которого был отделан полированными бронзовыми пластинами и ценной древесиной.
– Добрый день, мастер Харольд. Вы рано вернулись из клуба. – Автомат уставился круглыми глазами, светящимися золотисто-жёлтым цветом, на остальных. – И привели с собой друзей. Очень приятно.
– Это Альфред, – представил Харольд дворецкого. – Его сконструировал мой отец. В единственном экземпляре, разумеется, как и все автоматы знаменитой мануфактуры Кейворов.
Себастиан одобрительно присвистнул:
– У него и в самом деле куда более аристократический вид, чем у автоматов, которые можно встретить на улицах Лондона.
– Правда, здорово? – просиял от гордости Харольд. – Отец делает лучшие автоматы во всей Англии. И они не только хорошо выглядят, но и оснащены самой передовой системой управления, какую только можно представить. По сравнению с Альфредом какой-нибудь кучер-автомат – просто ходячая бочка.
Альфред слегка наклонил голову, и глаза его замигали:
– Мастер Харольд, вы меня совсем засмущали. Не будете ли вы так любезны представить своих спутников?
– Конечно, – кивнул Харольд. – Это Люциус, Себастиан и Тео.
– Здравствуй, Альфред, – сказал Люциус.
– Рада с тобой познакомиться, – добавила Тео, а Себастиан отсалютовал двумя пальцами.
– Очень рад, – ответил автомат-дворецкий. – Проходите, пожалуйста, юные господа. Я сейчас отправлюсь на кухню и сделаю вам холодный чай. – С этими словами он повернулся и удалился на негнущихся ногах, но без скрипа и шипения, которые ребята привыкли слышать от Джеймса.
– Ну и ну! – изумился Себастиан. – Твой отец и правда гений, Харольд.
– Само собой, – отозвался тот, когда они переступили порог. – Он всю жизнь только и делал, что строил автоматы и их прототипы. Он гордится каждым из них, но, если хотите знать моё мнение, с Джеймсом никому из них не сравниться.
– Ещё бы, – хихикнул Люциус. – Второго такого Джеймса не найти.
Они прошли по широкому коридору мимо механической служанки, стирающей пыль с картин.
– Моя комната наверху, – сообщил Харольд, поворачивая к широкой лестнице. – Альфред! – крикнул он. – Мы в моей комнате.
– Хорошо, мастер Харольд, – донёсся голос из кухни в конце коридора.
– У вас персонал – только автоматы? – поинтересовалась Тео.
– А ты как думала? – отозвался Харольд. – Зачем нам в доме другая прислуга, если у нас есть Альфред, Ада и Джордж? Людям нужны постель, еда, отдых; им нужно платить жалованье, и они допускают ошибки в работе, потому что устали или отвлеклись. Автоматы-дворецкие неприхотливы. Они не подвержены перепадам настроения и всегда функционируют одинаково хорошо. Кроме того, они очень приятное общество.
Люциус усмехнулся:
– Ты мог бы устроиться к своему отцу продавцом. Но перед нами можешь не распинаться: ни у кого из нас не хватит денег на дворецкого, будь то человек или машина.
– Ума не приложу, как ты вообще попал с отцом в клуб «Диоген», – сказала Тео. – Похоже, автоматы тебе милее живых людей.
Харольд, смутившись, искоса посмотрел на остальных:
– Раньше у меня было не так много настоящих друзей – по крайней мере, среди ровесников. Для соседских детей я слишком умён. Они не хотели со мной играть. Поэтому я смастерил себе Джеймса – чтобы обзавестись настоящим другом. Ну, а когда отец рассказал мне, что полковник Паддингтон взял с собой в клуб дочку… Э-э-э… В общем, мама решила, что я уже дорос до того, чтобы…
– …познакомиться с девочкой? – любезно подсказал ему Себастиан.
Люциус усмехнулся, и они понимающе переглянулись.
– Нет! – поспешно возразил Харольд, покраснев. – Чтобы выйти в свет и проводить время со сверстниками.
– Какое счастье, что я к ним скоро присоединился. – Себастиан подмигнул Люциусу. – Когда мы впервые встретились в «Вороновом гнезде», они и не думали общаться друг с другом. Тео вышивала, Харольд читал, а между ними словно была пропасть.
– Ничего подобного, – пробурчала девочка. – Иногда мы и вместе что-нибудь делали.
– Точно: мы ходили в музей естествознания, – с готовностью подтвердил Харольд.
– Да ты прямо светский лев, Харольд, – беззлобно поддел его Себастиан.
Они дошли до коридора на втором этаже, повернули за угол, миновали лестницу на чердак, и Харольд подвёл их к комнате с левой стороны. Распахнув неплотно притворённую дверь, он жестом пригласил их войти:
– Добро пожаловать в мои владения!
Люциус с любопытством протиснулся мимо него. Он ожидал увидеть мальчишечью комнату с кроватью, шкафом, парой иллюстрированных журналов на столике, с рисунком дирижабля в рамке на стене и с каким-нибудь музыкальным инструментом на подставке в углу.
Но в комнате Харольда царил полнейший хаос. Вдоль двух из четырёх стен простирались длинные верстаки, которые выглядели продолжением рабочего уголка Харольда в «Вороновом гнезде». Они были заставлены колбами на железных штативах, пробирками на деревянных подставках, инструментами и коробками с шурупами, шестерёнками и другими деталями. У третьей стены возвышалось что-то вроде операционного стола, к которому, очевидно, можно было пристегнуть автомат во время ремонта. Шарниры и сложная система креплений позволяли придавать автоматам разное положение. Под потолком висели металлические трубы, обмотанные шлангами и проволокой. Ещё в комнате находились подставка для чтения книг, книжный стеллаж и исписанная неразборчивым почерком грифельная доска. Все стены были увешаны чертежами.
Тео с шумом втянула воздух:
– Боже, Харольд! Как твои родители терпят такой бардак?!
Харольд скрестил руки на груди.
– Я изобретатель, – попытался оправдаться он. – Так и должна выглядеть комната изобретателя.
– Ты что, спишь на этой штуке? – усмехнулся Себастиан, указывая на операционный стол.
– Вздор. – Харольд закатил глаза. – Моя спальня – на противоположной стороне коридора. Но в ней стоят лишь кровать и шкаф. Я там только сплю. Всё остальное время я провожу здесь или в «Вороновом гнезде».
– О, а это что? – спросила Тео, разглядев под стоящим справа верстаком ящик, из которого торчали четыре железные ножки. – Автомат-животное?
– А, это была моя первая попытка повысить нашу боеспособность, – ответил Харольд, вытаскивая явно незавершённый прототип.
– Механический сторожевой пёс, – догадался Себастиан.
Юный изобретатель кивнул:
– Да. Я подобрал его на свалке. Но у меня не получается его запустить, поэтому я решил, что проще будет усовершенствовать Джеймса, чем заново программировать систему управления. Для этого мне бы понадобилась помощь отца.
Люциус обвёл беспорядок одобрительным взглядом:
– Харольд, друг мой, я впечатлён – и завидую. Как подумаю о своей комнате на Бейкер-стрит… А уж в лабораторию Холмса мне не разрешают заходить ни при каких обстоятельствах. Чтобы он позволил мне экспериментировать там одному – исключено!
Харольд взял с верстака какую-то деталь и повертел её в руках:
– Отец тоже не совсем бескорыстно позволяет мне тут мастерить. Он, конечно, хочет, чтобы я как можно больше узнал об автоматах и лет через десять начал работать на его мануфактуре. Автоматы из дома Кейворов пользуются хорошей репутацией, и нужно, чтобы она сохранилась как можно дольше.
Люциус нахмурился. Судя по всему, Харольд был этому не очень-то рад.
– А разве ты этого не хочешь? – спросил он. – Мне всегда казалось, что тебе нравится мастерить автоматы.
– Нравится. Но не только автоматы. – Харольд, подняв голову, поморщился. – Когда же мне изобретать чаеварки, блицшокеры и другие вещи, если я только и буду изготавливать механических слуг для богатых клиентов? Отец обожает свои автоматы, почти как швейцарский часовщик – часы. Но мне не важно, как выглядит Джеймс: главное – что он умеет. Я изобретатель, а не ремесленник.
Люциус задумчиво кивнул:
– Кажется, я тебя понимаю.
Тео подошла к Харольду и сочувственно положила руку ему на плечо:
– Это ведь ещё не скоро. За десять лет многое может произойти. Не переживай. Радуйся, что родители так много тебе позволяют. Остальное придёт со временем. А если ты не хочешь становиться автоматостроителем, твоему отцу придётся с этим смириться. – Она лукаво улыбнулась. – Моему отцу тоже пришлось свыкнуться с мыслью, что я ни за что не буду носить скучные дамские платья и не стану примерной домохозяйкой, как миссис Хадсон. Пусть злится сколько душе угодно. Я буду делать что захочу!
– Звучит как тост, – рассмеялся Себастиан.
Раздался механический скрежет – это автомат кашлянул, как сообразил потом Люциус, – и в комнату вошёл Альфред.
– Холодный чай, юные господа, – объявил он.
– Спасибо, Альфред, – поблагодарил его Себастиан. – Как раз вовремя.
Ребята разобрали стаканы и, когда автомат удалился, со звоном чокнулись.
– За будущее, которое в наших руках, – провозгласил Себастиан.
– Вот именно! – поддержал его Люциус.
Пока они пили, Люциус вдруг осознал, что никогда особо не задумывался, какой станет его жизнь через десять лет. Ему казалось, что он так и будет путешествовать с мамой по свету, показывать фокусы и переживать приключения. Ему ни разу не приходило в голову, что он может заняться в жизни чем-то другим. «По крайней мере, до приезда в Лондон», – подумал он. Шерлок и Майкрофт Холмс изменили его жизнь – каждый на свой лад. Люциус и трое его друзей вдруг стали сыщиками – кем-то вроде королевских тайных агентов. Не самая плохая профессия, верно?
– А теперь, – объявил Себастиан, – я хочу посмотреть мастерскую твоего отца, которую ты обещал нам показать. – Он отставил стакан, который осушил залпом, будто портовый рабочий – шнапс.
– Да, конечно, – поспешно согласился Харольд. – То-то вы удивитесь! Отец как раз делает автомат для одного французского дипломата, и если вы думаете, что Альфред богато украшен, то при виде этого автомата у вас глаза на лоб полезут.
Юный изобретатель тоже допил холодный чай и бездумно поставил стакан на верстак. Люциус увидел, как Харольд, глянув в окно, замер.
– Что там такое? – пробормотал Харольд. – К лорду Арчибальду явилась полиция?
Остальные быстро к нему присоединились.
– В самом деле, это Скотленд-Ярд, – произнёс Себастиан. – Они кого-то арестовывают.
– Наверное, садовника, которого Холмс разоблачил вчера вечером, – сказал Люциус, с любопытством разглядывая седого мужчину, который держал в руках садовые ножницы и в полном недоумении смотрел на окруживших его полицейских.
Харольд ошарашенно уставился на Люциуса:
– Что-что сделал мистер Холмс? Обвинил Бута в преступлении?!
– Ты его знаешь? – спросила Тео.
– Конечно, – ответил Харольд. – Это Бутти, садовник наших соседей – лорда Арчибальда и леди Элоизы. Очень добросердечный человек, он уже не раз помогал мне советом. Он и мухи не обидит. Какое преступление он мог совершить?!
Люциус быстро рассказал друзьям, что произошло вчера вечером.
– Я не совсем понял, как Холмс догадался, что во всём виноват Бут, – признался он. – Но главной уликой был след, который оставил преступник. В доме лорда Арчибальда есть только один человек, которому может принадлежать этот отпечаток. Холмс рассмотрел ботинки прислуги и пришёл к однозначному выводу.
– И к ошибочному! – возмутился Харольд. – Это наверняка ошибка. С чего вдруг Буту громить коллекцию оружия старого лорда? Он работает у него сколько я себя помню. И он вообще не заходит в дом. Они с женой живут в собственном домике в другом конце имения. У Бутти в голове лишь цветы и декоративные кустарники. Оружие его нисколько не интересует. Я точно знаю.
– Может, он с хозяином ссорился в последнее время, – предположил Себастиан, снова выглянув в окно. Полицейские как раз вели мистера Бута к закрытому паровому кебу, который стоял на обочине перед усадьбой. Седая старушка в юбке и фартуке всплеснула руками и побежала к ним, чтобы выяснить, что происходит.
– Это Грэнни Маргарет, жена Бутти, – пояснил Харольд. – Нет, лорд Арчибальд точно не ссорился со своим садовником. Я бы об этом знал. Мы с Бутти беседуем раз в два-три дня. – Юный изобретатель покачал головой, всё ещё не оправившись от потрясения. – Это какое-то недоразумение! Мистер Холмс, должно быть, ошибся!
– Чтобы Холмс – и ошибся? – скептически посмотрел на него Люциус. – Лучше не говорить этого вслух в его присутствии. Холмс не ошибается. Он великий сыщик.
– Он ведь ошибся, когда пытался установить, где скрывается твоя мама, – напомнила ему Тео. – Причём неоднократно, если мне не изменяет память.
– Ты права, – согласился Люциус. – Но это другое дело. Моя мама давно знает Холмса и специально морочила ему голову, чтобы его подразнить.
– Всё равно здесь что-то не так, – настаивал Харольд. – Скорее лорд Арчибальд в приступе лунатизма сам разгромил свою коллекцию, чем на неё посягнул Бутти. Просто в голове не укладывается. – Он умоляюще посмотрел на Люциуса. – Ты не мог бы ещё раз поговорить с мистером Холмсом? Убедить его повторно осмотреть место преступления? Он наверняка что-то упустил.
Люциус в сомнении почесал подбородок:
– Не знаю… У нас только-только начинают налаживаться отношения. Если я сейчас хотя бы намекну ему, что он допустил ошибку в расследовании, мне можно сразу съезжать с Бейкер-стрит.
Себастиан хлопнул в ладоши – как всегда, когда принимал решение, которое должно прекратить дальнейшие споры.
– Дело ясное, – сказал он. – Расследованием этого преступления займётся команда «Воронова гнезда».
– Мы? – Тео приподняла бровь.
– Почему бы и нет? – отозвался Себастиан. – Шерлок Холмс считает виновным человека, который, по мнению Харольда, не может быть виновен. Таинственней не бывает! Готов поспорить, что в мистера Бута вселился демон. Или им управляют марсиане, подчинившие его с помощью гипнотических лучей.
Девочка закатила глаза и улыбнулась:
– Ты начитался историй в картинках для мальчиков, Себастиан.
– Я вообще не читаю, если этого можно избежать, – ухмыльнулся тот. – Но я достаточно давно знаком с Харольдом, так что имею кое-какое представление об этих иллюстрированных книжечках.
– Ну, гипотезы Себастиана могут оказаться правдой. Ведь раньше мы бы никогда не поверили в существование магического кристалла власти или человека-невидимки, – заметил Люциус. – Как бы там ни было, если Бут в самом деле такая добрая душа, как утверждает Харольд, мы просто обязаны провести дополнительное расследование. Хотя бы ради Харольда. – Как объяснить всё это Холмсу, он ещё не думал.
– Вот именно, – поддержал его Себастиан. – Один за всех – и все за Бутти!
– Спасибо, ребята. – Харольд сморгнул подступившие к глазам слёзы. – Я правда рад, что вы хотите помочь.
– Это дело чести, – сказал Люциус. Он снова выглянул в окно. Полицейский экипаж как раз отъехал. Старая женщина осталась стоять одна, закрыв лицо руками. Рядом с ней на земле валялись садовые ножницы.
Глава 4
Ошибка с последствиями
– Грэнни Маргарет? – нерешительно окликнул её Харольд.
Пожилая дама не отреагировала на его слова. Она всё ещё стояла на узкой дорожке перед Гвиннемор-Холлом и смотрела вслед удаляющемуся полицейскому экипажу. Она была потрясена до глубины души, но не плакала – наверное, ещё не оправилась от испуга.
– Грэнни? – снова позвал её Харольд. Он подошёл и осторожно коснулся её руки.
Миссис Бут вздрогнула, будто её ударила молния, и наконец взяла себя в руки.
– О, Харольд, – тихо проговорила она с напускной весёлостью. – Какой приятный сюрприз.
– Мы всё видели, Грэнни, – сказал юный изобретатель, указывая на соседний дом и окно своей комнаты. – Тебе не надо ничего объяснять или придумывать отговорки. Мы всё знаем.
Миссис Бут медленно кивнула. В её серо-голубых глазах блеснули слёзы.
– Где ваш муж был прошлым вечером? – мягко спросил Люциус. Ведь так, кажется, делают сыщики? Они придерживаются фактов и комбинируют их. – Около девяти.
Маргарет уставилась на него, словно только теперь заметила, что Харольд пришёл не один.
– Теодосия Паддингтон, – поспешно представилась Тео и даже сделала книксен. – А это мои друзья, Себастиан и Люциус.
– Мы сыщики, – подбоченившись, объявил Себастиан.
– Мы хотим помочь, – гораздо скромнее добавил Харольд. – Ведь Бутти не преступник!
Миссис Бут всё ещё не могла прийти в себя:
– Вы хотите…
– Где ваш муж был вчера вечером? – повторил Люциус. Может, ей станет легче, если она будет просто отвечать на вопросы.
– Да здесь, – не раздумывая ответила пожилая дама. – Дома, как и я. А в девять часов… К тому времени мы уже собирались ложиться спать.
– Вам ничего не бросилось в глаза? – дружелюбно уточнила Тео. – Какой-нибудь странный свет в доме лорда Арчибальда? Громкий звук, доносившийся снаружи?
Себастиан кивнул:
– Экипаж перед усадьбой?
Женщина покачала головой:
– Вряд ли бы мы обратили на это внимание. Свет мы ещё могли бы заметить, так как наши окна выходят на хозяйский дом, но остальное…
«Значит, свет не горел, – подумал Люциус. – Наверное».
Преступник действовал в полной темноте? Маловероятно. Он бы то и дело натыкался на мебель. Люциус вспомнил, сколько всякого барахла хранилось в оружейной старого лорда: никто бы не смог передвигаться по ней вслепую.
«Если, конечно, он не знает комнату как свои пять пальцев», – добавил про себя мальчик.
Значит, садовник и правда не виноват? Ведь он ухаживал за садом, и внутри дома делать ему было нечего. Или это не так?
Люциус обернулся и посмотрел на Гвиннемор-Холл. На верхнем этаже величественного особняка автомат-дворецкий протирал тряпкой окно. Картина совершенно безобидная и обыденная – её, наверное, можно было наблюдать сейчас во многих домах Лондона, однако мальчик насторожился. Он и не знал, что у лорда служат не только люди.
– Разумеется, – сказал Харольд, когда Люциус заговорил с ним об этом. – У каждого должен быть автомат-дворецкий! По крайней мере, так считает отец – и я с ним согласен. Дворецкого лорда Арчибальда зовут Хуберт. Отец изготовил его несколько лет назад по заказу леди Элоизы. Кажется, в подарок ко дню рождения лорда.
– День рождения, – в слезах повторила миссис Бут. – У Джейкоба через две недели день рождения…
Наверное, так зовут её мужа. Люциус и Тео переглянулись.
– Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы он отпраздновал день рождения дома, – пообещала ей Тео. – Мы вам верим.
– Шерлок Холмс ошибся, – твёрдо сказал Харольд. – Иначе и быть не может!
– И мы это докажем, – вставил Себастиан. Потом добавил, понизив голос: – Постараемся.
– Мы могли бы навестить мистера Бута, – предложил Люциус. – Поговорить с ним лично, послушать, что он скажет. Может, нападём на горячий след.
– Поговорить с Бутти? – скептически повторил Харольд. – Но… Полиция ведь только что его увезла. – Он указал на садовые ножницы на земле.
Люциус улыбнулся:
– Я давно хотел побывать в Скотленд-Ярде. А ты разве нет? – Перспектива понаблюдать за работой полицейских с каждой секундой всё сильнее его воодушевляла. Может, они встретят там Лестрейда, ворчливого инспектора, который хотел взять их в оборот после приключения с золотым кристаллом власти. Холмс, знакомый с Лестрейдом по собственным расследованиям, был о нём не слишком высокого мнения. Но инспектор знал, кто такой Люциус и остальные – и это могло им помочь проникнуть к Бутти.
– Не знаю, ребята, – засомневалась Тео. – Вряд ли нас так просто туда пустят.
– Попробовать стоит, – решил Себастиан. – Стоять здесь делу не поможет. – Он обратился к старушке: – Миссис Бут, передать что-нибудь вашему мужу?
Она снова растерялась, но потом кивнула:
– Вы… могли бы отнести ему пижаму? В суете он её забыл. А ночи такие холодные…
– Договорились, – сказал Себастиан. – Принесите пижаму, а остальное предоставьте нам.
Пожилая дама тут же направилась в дом, явно обрадованная, что может хоть что-то предпринять. Её, похоже, больше не беспокоило, что она говорит с четырьмя подростками, а не со взрослыми.
– С ума сошёл?! – прошептала Тео, когда миссис Бут уже не могла их слышать, и сердито уставилась на Себастиана. – Нельзя обещать невозможное!
– Кто говорит, что это невозможно? – с мрачной решимостью возразил сын путешественника. – Я в нас верю!
– Будем надеяться, что инспектор Лестрейд тоже в нас верит, – тихо проговорил Люциус.
– Лестрейд? – переспросил Себастиан. – Он-то тут при чём?
– Ну, просто он единственный наш знакомый в Скотленд-Ярде. Я бы сначала обратился к нему. Впрочем, сомневаюсь, что он станет нам помогать. Мы ведь в одной связке с братьями Холмс, а он их недолюбливает.