Читать онлайн Весёлые истории о поросёнке Чихе и его друзьях. Книга третья бесплатно
История о том, как по щучьему велению «эскимо – на ложечке» приготовилось
На улице – волшебство!
Поросенок Чих, мышонок Пип и будильник Тик-Так приникли к окошку. Еще вчера на лужайке желтела пожухлая трава. На голых ветках дубка дрожали последние листочки. Солнышко в небе висело сиротливо и светило не ласково.
А сегодня на улице – белым-бело. Все вокруг укрылось снежным одеялом. Солнышко сияло подобно начищенной монете. Самое время мечтам и сказкам сбываться.
– Зима! – затаив дыхание, произнес Чих.
– Снег! – обрадовался Тик-Так.
– Мороз трескучий! – подхватил Пип.
Зима пришла в одну ночь. А снег все падал и падал. Снежные хлопья порхали в воздухе, словно стая бабочек, и казалось, что земля с деревьями, кустами, домами и зверятами на улице, медленно взлетала.
– Чем будем зимой заниматься? – нетерпеливо спросил Чих.
– На санках с гор скатываться! – обрадовался Пип.
– В снежки играть! – воскликнул Тик-Так и веселую рожицу состроил.
А на улице – зверят полно: на санках, на лыжах, на коньках. Снежные крепости вырастали то – здесь, то – там. Снежки летали, точно пушечные ядра. Снеговики с ведрами на головах и с морковками вместо носов красовались возле каждого дома. Всюду звенел смех, и разливалось веселье. Всем зима забаву принесла.
Тут в окошке кот Мяушкин показался. Был он в шапке-ушанке. В лапах – удочка с катушкой.
– Вы чего дома сидите? – спросил он, когда вошел. – Зима пришла!
– Думаем: чем зимой заняться! – ответил Чих.
– Спортом! – сказал Мяушкин.
– На лыжах в перегонки! – обрадовался Тик-Так.
– Зимней рыбалкой! – подсказал кот. – На реке лед – что стекло! Подо льдом рыбы плавают! Айда их на удочку ловить!
– Ура! – воскликнул Тик-Так. – Посмотрим, кто больше рыб наловит!
– Самую большую щуку! – поправил его Мяушкин и похвастался: – Я – лучший щуколов! Могу такую большую щуку поймать, какую вы и не видели!
– Что же до сих пор не поймал?
– Для щуколова это не обязательно, – сказал кот. – Главное – уметь фантазировать!
– Не велико умение! – возразил Чих. – Каждый умеет фантазировать!
– Я на прошлой неделе кашу нафантазировал, – вспомнил Пип, – она у индюшки Банданы сварилась! Ох, и вкусная была каша! Теперь я хочу у ежа Точкина Носа кашу нафантазировать!
А Тик-Так не успел и слова вставить, потому что Мяушкин сказал:
– Посмотрим сейчас, кто лучше фантазирует! Если я пойду на рыбалку, то поймаю вот такую щуку!
И он отвел в сторону одну лапу.
– А если я пойду на рыбалку, – начал фантазировать Чих, – то поймаю вот такую щуку!
И он показал на швабру, которая в углу стояла.
– А я поймаю щуку вот такую! – и Мяушкин развел в стороны обе лапы.
– А я поймаю, как от меня – до Пипа! – похвастался поросенок. А от него до мышонка было большое расстояние: стул, стол с самоваром и плюшками и еще один стул вместе с Тик-Таком.
– А я поймаю щуку размером с поросенка! – сказал кот, потому что поросенок был больше швабры.
– А я поймаю щуку размером кота с хвостом! – пообещал Чих.
– А я – размером с самолет!
– А я – с подводную лодку!
– А я…
– Стойте-стойте! – остановил их Пип. – Таких щук не бывает!
– Бывает! – сказал Мяушкин.
– Еще как бывает! – подтвердил Чих.
– А давайте соревнование устроим! – предложил Тик-Так. – Кто самую большую щуку поймает!
– Это и есть – «Спортивная рыбалка»! – объявил Мяушкин.
И отправились они на Карусельную реку соревноваться: кто самую большую щуку на крючок поймает, если во льду прорубь пробить и крючок в прорубь опустить.
Узнали зверята в городе о предстоящей спортивной рыбалке, оставили зимние игры и на реку поспешили. Каждый хотел увидеть, кто самую большую щуку поймает: Чих или Мяушкин?
А гусак Гаган зиме не радовался. Он из дома не выходил и кисель клюквенный кисленький варил. Да и как радоваться, если его мечта не исполнялась. Мечтал он кисель клюквенный кисленький в мороженое превратить. В «эскимо – на палочке». Пробовал он такое «эскимо» на выставке в Москве. Очень вкусное «эскимо – на палочке» в этой Москве. Но как его из киселя делали, Гаган не знал.
И прочитал он однажды сказку «По щучьему велению». В ней волшебная щука по чьему-то хотению и по своему велению печку в автомобиль превращала, и дрова сами друг за другом ходили, как спортсмены на соревнованиях.
«Вот бы такую щуку встретить, – мечтал Гаган, – и попросить мое хотение про „эскимо“ исполнить!»
И все у Гагана для этого было: и кисель клюквенный кисленький, и мечта. Волшебной щуки только не хватало. Где ж ее взять? Никто щук не дарил, на деревьях щуки не росли, на грядках – тоже, а в сказках щуки только с «емелями» разговаривали, а с гусаками не разговаривали.
А тут пришли сова тетушка Сева с индюшкой Банданой и сообщили, что кот Мяушкин и поросенок Чих отправились на реку щук ловить, и надо идти за них «болеть». За кого именно «болеть» – сова и индюшка не уточнили.
И решил Гаган, что «болеть» нужно за щук, потому что не бывает ничего на свете по «поросячьему» или «кошачьему» велению, а по «щучьему» – сколько угодно. И если Мяушкин и Чих поймают хотя бы по одной щуке, то одна наверняка волшебной окажется. И тогда можно будет попросить эту щуку хотение про «эскимо – на палочке» исполнить по ее же щучьему велению.
– Скорее – на рыбалку! – заторопился Гаган.
Налил киселя полное ведерко, на санки ведерко поставил, ложку – в кисель, волшебное заклинание «По щучьему велению, по моему хотению» повторил, да и на реку ведерко с киселем повез.
На реке творилось невероятное! Все зверята городка На Все Четыре Стороны собрались смотреть спортивную рыбалку.
А мороз – такой, что снег хрустел, как свежая булка, и лед от мороза трещал по всей реке.
Те, кто за Мяушкина «болели», – на одном берегу реки расположились. Кто – за Чиха, на другой берег по льду перебрались.
Пип, Тик-Так, Точкин Нос и другие за поросенка Чиха «болели». А Бобрик, Дрын, Свистушкин и тоже другие «болели» за Мяушкина.
А Бандана и тетушка Сева «болели» просто так, за компанию. Рассказал им Гаган про «эскимо – на палочке», и стали они за Гагана «болеть».
И все вместе приготовились помочь самую большую щуку тащить, если она на крючок попадется.
Только и слышалось:
– Мяушкин – чемпион!
– Чих – щуколов!
– Гаган – даешь «эскимо – на палочке»!
И вот, рыбалка началась.
Мяушкин для ловли прорубь во льду устроил, и Чих тоже прорубь ниже по течению реки во льду пробил. Мяушкин удочку с крючком наладил, и Чих свою удочку приспособил.
Опустил Мяушкин крючок в прорубь. Подхватило течение крючок и подо льдом к проруби Чиха его понесло.
А в это время поросенок тоже крючок в прорубь опустил. Ну, и зацепился подо льдом крючок Мяушкина за крючок Чиха. Но никто этого не заметил. Ни щуколовы, ни зрители, ни любители «эскимо».
Почувствовал Мяушкин, что что-то на крючок попалось.
– Щука! – и кот удочку потянул.
А как потянул, то и поросенок Чих почувствовал, что на его крючок тоже что-то попалось.
– И у меня – щука! – обрадовался он и тоже свою удочку потянул!
Да так сильно он потянул, что у Мяушкина удочка из лап выпрыгнула и к проруби по льду поползла.
– Вот такая щука! – показал зрителям размер щуки кот, разведя лапы в стороны, и за удочкой бросился, чтобы щука ее под лед не утянула.
Зрители так и «ахнули»!
– Хватай! Тащи! – кричали болельщики.
Едва успел Мяушкин удочку схватить возле самой проруби и снова ее потянул, чтобы щуку вытащить. И так сильно потянул, что у поросенка Чиха тоже из ручек удочка выпрыгнула.
– Ой-ей-ей! – воскликнул поросенок. – Какая огромная щука!
– Тащи щуку! – кричали Чиху болельщики с берега. – Тащи!
Бросился Чих за удочкой, а она чуть в прорубь не ускользнула. Схватил ее, а поднять не смог. Видно, щука размером кота с хвостом на крючок попалась.
– На помощь! – закричал поросенок. – Айда щуку тащить!
– Сейчас, Чих! – закричал с берега мышонок Пип.
– Держи крепче! – подхватил Тик-Так.
– Идем на помощь! – закричал Точкин Нос.
И бросились они на помощь поросенку щуку тащить.
– По щучьему велению, по моему хотению! – повторял гусак Гаган, стоя на берегу и представлял «эскимо – на палочке». – По щучьему велению, по моему хотению!
Выходило, что щук было две, и наверняка одна из них – волшебная. А раз волшебная, то вполне могла слышать не только болельщиков, но и хотение Гагана.
А Пип уже за Чиха ухватился, Тик-Так – за Пипа, а Точкин Нос за Тик-Така. Потянули они все вместе удочку, словно на крючке не щука, а репка из сказки сидела. Они эту щуку так дружно потянули, что кот Мяшкин поскользнулся и на хвост сел, но удочку удержал и на хвосте к своей проруби по льду заскользил. Искры так и полетели от трения хвоста о лед.
– Ой-ей-ей! – закричал кот. – Щука размером с поросенка! На по-омощь!
Тут болельщики Мяушкина тоже коту на помощь бросились. Нельзя же упускать щуку размером с поросенка, ведь поросенок – больше швабры. Бобрик, Свистушкин, и Дрын в самый последний момент подоспели.
Ухватили кота за хвост и вместе с удочкой по льду его от проруби потащили, чтобы из проруби щуку вытащить.
И вдруг все щуколовы, которые поросенку Чиху помогали, разом на лед брякнулись и «паровозиком» к проруби заскользили.
– По щучьему велению, по моему хотению, – твердил Гаган, – превращайся кисель в «эскимо» клюквенное кисленькое! Клюквенное кисленькое!
Тем временем команда Мяушкина потянула лесу, на которой щука размером с поросенка на крючке сидела. И команда Чиха тоже свою лесу потянула. А на ней щука размером кота с хвостом на крючке сидела.
Да так сильно они все потянули, что леса не выдержала, и лопнула! Рассыпались щуколовы по льду, словно горох – по полу.
– Вот так щука!
– У нас – размером с самолет!
– А у нас – с подводную лодку!
– Эх, сорвалась! – расстроился было Гаган, и ложку из ведерка потянул, и вытянул…
….«ЭСКИМО»!
Только не на палочке оно было, а – на ложечке. Размером с ведерко было это «эскимо». Попробовал его Гаган, а оно – клюквенное и кисленькое, как в Москве на выставке. Бывают все-таки щуки волшебными не только в сказках.
– Видите?! Видите?! – поднял Гаган «эскимо» над головой! – По щучьему велению, по моему хотению!
Вот это была рыбалка! Мяушкин и Чих по праву чемпионами стали, ведь у обоих на крючки щуки попались. Жаль, что обе сорвались.
Весь город встречал Мяушкина, Чиха и Гагана, как героев. Первым шел Гаган и «эскимо – на ложечке» всем показывал.
Кот останавливался и разводил лапы в стороны, показывая, какая щука у него сорвалась. Поросенок Чих уверял, что его щука в прорубь не пролезла, потому что размером с подводную лодку была, а подводные лодки в прорубь не пролазят.
А гусак Гаган всех в гости пригласил клюквенное кисленькое «эскимо – на ложечке» пробовать. Ведь оно – волшебное, по щучьему велению и по Гагана хотению приготовленное.
А раз щук ловили, значит и песенку они по дороге домой подходящую пели:
- Зеленое создание в горшочке – на окне.
- Из лейки поливание – всегда приятно мне.
- Не рыба, не лягушка он, и не кузнечик – он,
- Не жук он, не сверчок он, и даже – не тритон!
- Он стрелку тянет к солнышку, в землицу – корешок!
- Собой похож на перышко, мой комнатный цветок!
- Как цветик называется? Ответик очень прост:
- Веселое название – обычный «щучий хвост»!
Всю зиму в городке На Все Четыре Стороны вспоминали спортивную рыбалку. Ведь каждый видел, как у кота Мяушкина щука сорвалась, и у поросенка Чиха – тоже щука сорвалась.
– Бывают щуки размером с самолет, – рассказывал Мяушкин. – И даже – размером с подводную лодку. Мы таких щук с Чихом запросто на спортивной рыбалке ловили!
И кто коту не верил, того он к поросенку Чиху отправлял, который всегда рассказы Мяушкина подтверждал, ведь для щуколова главное – уметь фантазировать.
Может, вы скажете: никаких щук в этой истории не было?
А как же «эскимо – на ложечке»? Думаете, оно само собой из киселя клюквенного кисленького на морозе приготовилось?
Нет-нет, без волшебной щуки здесь не обошлось. Или вы сказку «По щучьему велению» не читали?
История о том, как зверята зимой «хрустика» ловили
Любил заяц Рваное Ухо свой огород. Грядок на огороде не счесть. И помидоры, и огурцы, и морковка, и свекла, и всякая зелень у зайца на грядках росла. И даже тыквы и арбузы у Рваного Уха на грядках зрели. Но больше всего любил заяц капустку.
Не за то любил, что она лохматыми кочанами на грядках зеленела. А за то, что капустка хрустеть умела, когда ее кушаешь. Да так она вкусно хрустела, что хотелось ею хрустеть и хрустеть, хрустеть и хрустеть.
Начнет Рваное Ухо листик капустки кушать, а он – «хрусть-хрусть!», «хрусть-хрусть!» Самое любимое дело было у Рваного Уха – капусткой похрустеть. На зиму заяц большие запасы капустки делал.
И вот однажды зимой снега нападало видимо-невидимо. Все вокруг – белым-бело, будто снежное небо на землю обрушилось и снегом все завалило. Сугробы намело – не пройти. Деревья – в снегу. Тропинки замело. Крыши домов – что снежные горы, только трубы торчат.
А тут, как раз нужно было к ежу Точкину Носу в гости идти. Точкин Нос банку с яблочным вареньем открыл и зайца на варенье пригласил.
И не бывает на свете зайцев, которые от такого приглашения отказались бы. Оделся Рваное Ухо потеплее, да из дома вышел.
А на улице мороз за нос щиплет. Вокруг сугробы – что пушистые горы, только кусты и деревья из них торчат. Стволы деревьев на морозе трещат. С елей снежная пыль сыплется. Тропинку замело, что и не видать.
И только заяц первые шаги по заснеженной тропинке сделал, слышит, за спиной кто-то следом идет и хрустит. Обернулся Рваное Ухо – никого. Только двинулся дальше, и снова за спиной – «хрусть-хрусть!», «хрусть-хрусть!». А чем можно так вкусно хрустеть? Конечно, – капусткой!
«Что это за „хрустик“ за мной увязался и капусткою хрустит?» – подумал заяц и дальше зашагал.
А за спиной – «хрусть-хрусть!», «хрусть-хрусть!».
«Ну, – думает заяц, – поймаю я этого «хрустика!»
Обернулся – снова никого.
– Эй! – крикнул заяц. – А ну, выходи! Слышу, как ты за моей спиной капусткою хрустишь!
Постоял, осмотрелся по сторонам. Никого.
Пошел дальше, а позади снова – «хрусть-хрусть!», «хрусть-хрусть!».
– А ну, объявись, кто за мной крадется и хрустит!
Оглянулся – снова никого.
Так и шел заяц, все время останавливаясь и высматривая того, кто за ним крался и капусткою хрустел.
А Точкин Нос уже на крылечке зайца поджидал, потому что Рваное Ухо на варенье опаздывал:
– Ты что все время оглядываешься, будто лиса сзади крадется и тебя за хвост-помпончик дергает!
– Ты что, не видишь? – шепотом спросил Рваное Ухо.
– Кого?
– «Хрустика»!
– Какого «хрустика»?
– Он за мной крадется и капусткою хрустит!
– Какой капусткой?
– Которую он у меня, наверное стянул! Если у меня капустку стянул, то и твою шубу с иголками стянуть захочет! Этого «хрустика» поймать надо! Иди за мной следом, и, как увидишь «хрустика», хватай его и держи. А я к тебе на помощь подоспею!
Зашагал заяц по снегу вокруг дома ежа, а Точкин Нос следом пошел, чтобы схватить того, кто за зайцем крался и задерживал их от чаепития с вареньем.
– Хрустит? – спросил заяц.
– Хрустит! – отозвался еж. – Только не за твоей, а за моей спиной! За обе щеки твою капустку уплетает!
– Шубу береги! – успел предупредить заяц.
Тут бобренок Бобрик из-за сугроба выглянул, и снежок в них запустил:
– Эй, вы зачем вокруг дома ходите? Заблудились?
– Бобрик, айда к нам! Поможешь «хрустика» поймать!
– Какого «хрустика»?
– Он за нашими спинами прячется и капусткою хрустит!
– Зачем его ловить?
– Если «хрустик» у меня капустку стянул, а у ежа хочет шубу стянуть, то твой горшок из-под кроватки в два счета уведет!
– Ой-ей-ей! – испугался Бобрик и на помощь к ним поспешил.
– Иди за нами следом, – сказал Рваное Ухо, – и как увидишь «хрустика» – хватай и держи крепко! А мы к тебе на помощь подоспеем!
Двинулся заяц по снегу, за ним – еж, позади – бобренок.
«Хрусть-хрусть!», «хрусть-хрусть!».
– Слышишь? – спросил Рваное Ухо Бобрика.
– Слышу, – хихикнул Бобрик. – Хрустит, будто его неделю не кормили! А зачем ему мой горшок?
– Чтобы на нем в шубе Точкина Носа сидеть и моей капусткою хрустеть!
– Хватай «хрустика»! – крикнул еж, и они с зайцем бросились за спину бобренка.
Но там снова никого не оказалось.
– Где же прячется этот «хрустик»? – рассердился Рваное Ухо.
– В сугробе! – округлил глаза Бобрик. – Сейчас я его живо поймаю! Не видать ему моего горшка!
Не успели заяц с ежом опомниться, как Бобрик подпрыгнул и в сугроб нырнул. Только хвост и башмаки из снега торчат.
– Ну, что? – кричит Рваное Ухо, – Поймал?
– Держу крепко! – отвечает из сугроба бобренок. – Тащите меня!
Потянули его за лапы еж с зайцем. Сидит Бобрик в снегу и в лапах горшок держит.
– Что же ты свой горшок поймал, а «хрустика» упустил? – снова рассердился Рваное Ухо.
– Это не мой горшок! – замотал головой Бобрик.
– Как не твой?
– Это мой горшок, – засмущался Точкин Нос. – Я думал, что я его осенью в лесу потерял, когда за мухоморами ходил, а оказывается, его «хрустик» стянул.
– Вот, видишь, какой этот «хрустик»? – воскликнул заяц и повторил: – Шубу береги!
– Как же этого «хрустика» поймать? – спросил Бобрик.
– Мы с Точкиным Носом будем вокруг дома ходить, – сказал Рваное Ухо, – и «хрустика» из сугроба выманивать! А ты беги и зови всех на помощь!
– А что им сказать-то? – спросил, убегая, бобренок.
– Скажи Бандане, что «хрустик» хочет у нее клумбу стянуть! У Дрына – каску, у Чиха – барабан, у Пипа – компас, а у Тик-Така – рожицы!
– А Гагану что передать?!
– Гагану привет передай! И не забудь сказать, что «хрустик» готовит покушение!
– Какое покушение?
– На его кисель! И пуговицы! Пуговицы! – запищал заяц.
– Какие пуговицы?
– Все пуговицы у Свистушкина «хрустик» оборвет!
– Я – ми-и-гом! – прокричал, убегая Бобрик. – Только проверю, на месте ли мой горшо-ок под крова-а-ткой!
А Рваное Ухо и Точкин Нос снова зашагали друг за другом: «хрусть-хрусть!», «хрусть-хрусть!»
– Уже поймали?! – вдруг услышали они.
Из-за сугроба показалась голова гусака Гагана в шапке с помпоном. Он сачок для ловли бабочек держал и на помощь к ним спешил.
– Бобрик сказал, что у гусаков начали кисели отбирать! Где этот «хрустик»? Живо в мой сачок попадется!
Пристроился Гаган за Точкиным Носом. Но не успели они и нескольких шагов сделать, прибежали поросенок Чих, мышонок Пип и будильник Тик-Так. Они прибежали барабан, компас и рожицы от какого-то «хрустика» спасать.
Тут и другие зверята на помощь подоспели. Все – наши: индюшка Бандана, кот Мяушкин, и все, кто с поросенков Чихом дружил.
– А как выглядит этот «хрустик»? – спросили зайца.
– Толстый, как Дрын, глаза как у тетки Севы, лапы как у Мяушкина, зубы как у Бобрика, хвост как у Банданы и весь в иголках, как Точкин Нос!
– Весь в иголках! – подтвердил Точкин Нос.
– Вот так чудище!
– Всю капусту у меня стянул! Ходит по пятам, капусткою хрустит и все, что ни попадется на глаза, стянуть хочет!
– Как же его поймать?
– Идите за нами следом, и как услышите «хрустика», кричите громче! Мы все на помощь подоспеем!
– Сейчас поймаем этого «хрустика»! – сказали зверята, выстроились друг за другом и вокруг дома Точкина Носа зашагали.
И такой громкий хруст раздался, что всем показалось: аппетит у «хрустика», – будто он капустки год не кушал.
А бульдог Дрын на пожарной каланче замешкался, потому что, как всегда, проспал. Бобренок Бобрик сообщил, что какой-то непослушный «хрустик» за его каской возле дома Точкина Носа охотится.
– Это – непорядок! – сказал Дрын.
Подоспел он, когда вся компания цепочкой вокруг дома Точкина Носа шла и этого «хрустика» выслеживала.
И каждый спрашивал:
– Хрустит?
И все отвечали:
– Хрустит! Хрустит!
– Сейчас поймаем этого «хрустика»!
Последним гусак Гаган шагал и так сачком размахивал, что ускользнуть от сачка не смог бы и комар. Но спят зимой комары. Только «хрустик» не спит, за спинами прячется, капусткою хрустит и в сачок Гагана должен вот-вот попасться.
И такой хруст от ходьбы этой компании раздавался вокруг, будто капусткой хрустел невидимый великан.
Ну и пошел бульдог Дрын по протоптанной дорожке за Гаганом. Ведь, если за Гаганом шагать, то он обязательно выведет туда, где все таинственного «хрустика» ловили. А может уже и поймали. И можно будет обратно на каланчу возвратиться и доспать то, что не доспал.
И как раз в этот момент из-за угла дома Рваное Ухо показался. Он первым в этой цепочке шагал, потому что этот пожиратель капустки «хрустик» шел где-то позади него, последним.
И увидел заяц впереди себя того, кто шел в их цепочке последним. И этот последний хрустел так, что за тридевять земель слышно было.
– Вон этот «хрустик»! – радостно шепнул он Точкину Носу, который следом шагал.
Прибавили они шагу, чтобы «хрустика» догнать: «хрусть-хрусть!», «хрусть-хрусть!»
– Хватай «хрустика»! – скомандовал заяц и на «хрустика» кинулся.
– Вали в сугроб!
– Попался?!
Тут все, кто следом шел, на помощь подоспели. И такая куча-мала образовалась, что и не понять: где, кто и что?
Каждый хотел этого «хрустика» ухватить.
Замелькали в сугробе лапы, спины, башмаки, шапки с помпонами, сачок, горшок, каска пожарного, сумка-ридикюль и шуба с иголками.
И стали этого «хрустика» снежками забрасывать. Такого жару этому «хрустику» задали за то, что он у зайца капустку стянул и у других тоже хотел чего-нибудь стянуть.
– Вот тебе за капустку!
– И за рожицы!
– А это – за горшок и клумбу!
– Получай снежок за компас!
– И за барабан! И за барабан!
– Ридикю-юль захотел?! Получай снежок за ридикюль!
– Вот тебе – за шубу! И – за иголки!
Наконец снежки закончились, и все успокоилось. Сидят зверята в снегу, словно сидячие снеговики, отдышаться не могут.
– Где «хрустик»? – спросили зайца.
– Вот он! – указал лапой Рваное Ухо, и все на Дрына посмотрели.
Ведь, если «хрустика» никогда не видел, а увидел Дрына, сидящего в сугробе без каски пожарного на голове, то не мудрено этого Дрына с «хрустиком» спутать.
– Какой я тебе «хрустик»? – рассердился Дрын. – Своих не узнаешь? Рваное ты Ухо!
– Пора драпать, – пробормотал заяц и хотел деру дать.
Видят зверята – дела плохи. Схватили Дрына за лапы, чтобы он за зайцем не погнался, и уши ему не надрал.
– Держите меня, я не выспался! – сердился Дрын. – Ой, держите!
Еле утихомирили этого Дрына.
Тут ветерок Дуй с неба прилетел. Он сверху видел, как зверята вокруг дома Точкина Носа друг за другом ходили, кучу-малу устроили и бульдога Дрына снежками забросали.
– Глупые вы зверята! – сказал Дуй. – Нет никакого «хрустика»! Это снег под вашими шагами на морозе хрустит!
Приземлился он, запахнул ветряной полушубок и в ветряных сапожках по снежку прошелся: «хрусть-хрусть!», «хрусть-хрусть!»:
– Вот вам и весь «хрустик»! – и Дуй снова над сугробами взлетел.
– Вот, значит, какой этот «хрустик», – пожал плечами Рваное Ухо и нос утер, – который за нами по пятам крался и капусткою хрустел!
– Ну что, похрустел «хрустик» твоей капусткой? – спросил Бобрик зайца, и все так и покатились со смеху.
– Скажите спасибо, что этот «хрустик» у вас ничего не стянул, – обиделся Рваное Ухо, и этим еще больше всех рассмешил.
Ну, и отправились всей гурьбой в дом Точкина Носа возле печки сушиться, потому что все от снега намокли. Да и чаепитие с яблочным вареньем всех дожидалось. И надо было как следует этот скрипучий снег обсудить. Ведь какой удивительный этот снег. Белый, пушистый, снежинки – что пух, а на морозе хрустит, словно вкусная капустка.
Больше всех бобренок Бобрик радовался. Теперь уж никто не покусится на его горшок под кроваткой.
Один Дрын с Рваным Ухом не разговаривал, потому что Дрын на зайца обиделся. Мало того, что Дрын на пожарной каланче не доспал, отправился этого нехорошего «хрустика» ловить, но и сам этим «хрустиком» стал, да еще и в сугроб угодил.
Жалко всем стало Дрына, что он ни за что пострадал. Но ведь и Рваное Ухо не виноват, что ему «хрустик» померещился. Заяц хотел его поймать, чтобы он ни у кого ничего не стянул.
И за то, что Рваное Ухо Дрына с «хрустиком» перепутал, отдраил заяц каску Дрына до блеска, чтобы Дрыну не обидно было. А Дрын вдоволь яблочного варенья отведал, потому что он в сугробе замерз и от снежков натерпелся, и еще, потому что на пожарной каланче варенья не бывает.
И если вы думаете, что эту историю кто-то выдумал, то оденьтесь потеплее да идите по снежку прогуляйтесь. И вам тоже будет казаться, что за вашей спиной невидимый «хрустик» крадется и капусткою хрустит!
История о том, как зверята новогодние подарки заказывали и о маленьком происшествии Пипа
– Что вы медлите? – сердился ветерок Дуй. – Все уже написали! Одни вы остались!
Он сидел на краешке камина. Под его ветряной рукой виднелась ветряная почтальонская сумка, письмами набитая. Это были письма Деду Морозу о заказанных зверятами подарках.
Приближался Новый Год – самый долгожданный и самый волшебный праздник. И нет на свете ничего лучше ожидания Нового Года. Украшение елки игрушками, веселье, новогодние подарки и настоящее волшебство. Самое-самое настоящее!
– Я написал! – радостно сообщил Чих, подписывая конверт.
– И я написал! – сказал Пип.
– А ты что? – спросили Тик-Така.
– Еще не придумал, какой подарок мне хочется, – вздохнул будильник и грустную рожицу состроил.
Он тикал на окошке под кактусом и смотрел, как на улице падал снег. Снежинки кружились в хороводе, укрывая все вокруг белым пушистым одеялом. Дома походили на сугробы. Деревья – в снеговых шубейках. И все вокруг сверкало ослепительно-белыми огоньками. Но Тик-Таку не весело было. Перед ним лежал чистый листок и пустой конверт.
– Всех задерживаешь! – торопил его Дуй. – На улице снегопад начинается! Погода не летная, а мне еще к Деду Морозу лететь!
– Мне подарок обыкновенный придумывается, – сказал Тик-Так. – А необыкновенный не придумывается! Не хочу обыкновенный! Стрелок у меня – целый шкаф. Они от пиратского сокровища остались. И рожиц веселых – полное зеркало. Мне необыкновенный подарок хочется.
– Закажи приключение! – посоветовал Дуй, потому что всем, кто в подарке сомневался, Дуй советовал у Деда Мороза приключение заказать. И все заказали на Новый Год приключения.
– Приключение?! – обрадовался Тик-Так. – А какое приключение?
– Радостное!
– Ого! – воскликнул Тик-Так и веселую рожицу изобразил. Он взял ручку и принялся в письме о радостном приключении писать.
– И я хочу приключение, а не палочки барабанные, – сказал Чих. – Все барабанные палочки – обыкновенные, а приключения только необыкновенными бывают.
– Только заказывай не радостное! – забеспокоился Тик-Так, заклеивая конверт с письмом, – потому что, радостное уже я заказал.
– Таинственное! – мечтательно округлил глаза Чих, и все посмотрели на Пипа.
– Всем – приключение, а мне кашу быстрого приготовления? – возмутился он. – Я тоже хочу приключение!