Читать онлайн Мир русской деревни. Пособие по истории и краеведению бесплатно
Введение
Россия – наша Родина. Это – самая большая по площади страна мира (более 17 млн. кв. км), расположенная в двух частях света – Европе и Азии. Россия, где сейчас живет более 146 млн. чел, раскинулась от берегов Балтийского моря на севере-западе до Тихого океана на востоке страны. Но своеобразное ядро страны – ее сердцевина – это Восточно-Европейская или Русская равнина. Именно здесь в течение последней тысячи лет строилось и крепло Русское государство, жил русский народ вместе с другими народами нашей страны. И сейчас на Русской равнине проживает большая часть населения страны,
Русь всегда была страной многонациональной. Многие финно-угорские народы, издревле населявшие Русскую равнину, такие, например, как мещера, весь – влились в русский народ и оставили по сей день множество названий рек, местностей и сел. Другие финно-угорские народы, например, марийцы, удмурты, мордва – и по сей день сохранили свой язык, культуру и обычаи, проживая на своих древних землях в составе России.
В ходе исторического развития страны в нее вошли многие тюркские народы: татары, башкиры, чуваши, буряты, якуты, калмыки, и многие другие народы, проживающие как в Европейской части России, так и в Сибири.
Каждый из более чем 100 народов, населяющих нашу страну, старается сохранить свой язык, культуру, национальные обычаи. Гораздо в большей мере это удается сделать в селах и деревнях, чем в городах, где современная индустриальная цивилизация быстро нивелирует (стирает) культурно-национальные отличия людей.
Изучение русской национальной культуры сегодня – важнейшая задача ученых и школьников, краеведов и учителей. Ведь долгие годы в Советском Союзе крестьянство, класс мелких собственников, фактически не изучалось. Раскулачивание, Великая Отечественная война, выдавливание из деревни в город рабочей силы – все это привело к обезлюживанию и обескровливанию русской деревни, кроху инфраструктуры сельской жизни, выработанной за 1000 лет развития русской нации. Между тем деревня в значительной мере продолжает оставаться хранительницей древних обрядов и обычаев, старинного костюма и языка. Именно поэтому обращение к культуре русской деревни представляется нам вполне оправданным и необходимым. Напомним, что более 81% населения страны и сейчас – это русские.
Русское крестьянство, составлявшее к началу XX века подавляющее большинство населения Российской империи, через 100 лет сильно уменьшилось количественно. Тогда в сельской местности жило 85% населения России.
А уже к 2000 году там находилась лишь четверть населения страны. В 1087 городах державы тогда жило 107,8 млн. чел. (73,1%), а в сельских поселениях 39,7 млн.чел. Это – данные 1997 года. А сейчас (к 2020 году) в 150 тысячах деревень России живет около 20% населения страны. Причем половина этих деревень насчитывает менее 100 человек.
К сожалению, численность сельского населения нашей Родины все последние годы неуклонно сокращается. Ежегодно из сельской местности в города уезжает более 200 тысяч человек. Только с 2002 года по 2019 год вымерли (закончили свое существование) 36 тысяч деревень. Это – трагедия!
Россия сейчас–это индустриально развитое государство мира. За последние 100 лет наша Родина испытала великие потрясения и пережила тяжелейшие испытания» Войны и революции, эпохи коллективизации и голода изменили качественно образ жизни людей.
Изменились одежда и стиль речи, пища и семейные праздники. В чем-то жизнь людей улучшилась, а в чем-то ухудшилась. Россия рас-крестьянилась. Ушел в прошлое самый многочисленный и самый культурный слой русского общества. Сейчас даже население, проживающее в селах и деревнях, утратило многие крестьянские традиции в быту и образе жизни. Поэтому сегодня необходимо изучать мир русской деревни прежних эпох во всей его полноте и гармоничности. Многие ценности прошлого: бережное отношение к природе, умение видеть красоту в ручном труде, полнота чувств и гармония ощущений – остро необходима нам сегодня.
Пособие "Мир русской деревни" предназначено учащимся 9 класса основной школы. Прежде всего, оно может быть использовано учителем истории для ведения годового факультатива по истории России /один час в неделю/. Тематическое планирование факультатива "Мир русской деревни" таково:
№ п/п
Тема
Кол-во часов
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
Как изучать свою Родину?
Жизнь деревни
Крестьянские праздники
Хлеб наш насущный
Крестьянская одежда
Патриархальная семья
Мир чудес
Во что верили люди?
Народ и власть в 20 веке
Что мы помним о войне
Повторение, экскурсии, защита рефератов
ИТОГО:
3 ч.
6 ч.
4 ч.
2 ч.
2 ч.
3 ч.
2 ч.
3 ч.
4 ч.
2 ч.
5 ч.
36 ч.
Кроме того указанная "Книга для чтения" может быть применена учителем на уроках по истории России (XX век) в качестве дополни -тельного материала по всем основным темам курса, но прежде всего по разделам программы, изучающим историю Родного края в разные хронологические отрезки времени.
Примерное тематическое планирование использования пособия по разделам "Родной край в XX веке" выглядит так:
№ п/п
Темы учебного курса
"История России в ХХ веке"
Используемые темы пособия "Мир русской деревни"
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
Россия в начале 20 века
Россия в 1917–20 гг.
СССР в 1920-е–30-е гг.
Великая отечественная война 1941–1945 гг.
СССР с середины 1940-х до середины 1980-х гг.
Страна в середине 1980-х – начале 1990-х годов
Россия в 1990-е годы
Темы 2, 3
Темы 4, 5, 6, 9 (§1, 2)
Тема 10
Темы 7, 8, 9 (§3, 4)
Тема 1 (§1, 2)
Тема 1 (§3)
Все вышесказанное: использование книги в качестве единственного учебного пособия по краеведению для факультатива "Мир русской деревни" и как вспомогательной книги для чтения по основному школьное курсу "История России в XX веке" (9 класс) не исключает применения этой книги школьным учителем самостоятельно для других образовательных целей.
С нашей точки зрения такое пособие, прежде всего, остро необходимо учителю истории сельской школы. Ведь традиции национальной крестьянской культуры нужно не только вспоминать, но и возрождать. Вместе с тем, изучение национальной русской культуры немыслимо без обращения к традициям русской деревни. Поэтому считаем полезным использование этого пособия и в работе учителя истории городской школы.
С нашей точки зрения все учебные пособия по отечественной истории Х1Х-ХХ веков ориентированы в изложении материала на городских школьников, их образ жизни и восприятие окружающей действительности. Между тем достаточно большое количество учащихся проживает в сельской местности, зачастую очень удаленной от городских центров. У них совершенно другой менталитет, мироощущение и мировосприятие, даже темп жизни отличается от городского. Эти дети более тесно привязаны к природе, к родному краю, к традициям и обычаям русского крестьянства. Поэтому целесообразно дополнить некоторые темы отечественной истории материалом по истории российского крестьянства, тем более, что на протяжении многих веков наша страна была страной аграрной крестьянской.
Данное учебное пособие построено в соответствии с программой по истории Отечества для учащихся 9 класса основной школы и раскрывает особенности жизни и быта российских крестьян в ХIХ-IХ веках.
Особенности данного учебного пособия:
– является первым пособием, написанным с использованием уникального исторического материала – устных рассказов российских крестьян;
– поможет учителю развить интерес учащихся к истории "малой Родины", осознанию роли личности в истории, пониманию своеобразия крестьянского менталитета;
– поможет учащимся сформировать осмысленное отношение к своим поступкам, соизмерять их с общим ходом исторического процесса.
Учебное пособие состоит из введения, 10 глав и заключения с приложениями.
Материал пособия, расположенный в хронологической последовательности, конкретизирует важнейшие исторические события того периода времени, рассматривая их с точки зрения российского крестьянства. В полном соответствии с программой сделана подборка уникальных по своей сути воспоминаний людей, явившихся не просто наблюдателями, непосредственными участниками всех перипетий российской истории XX века. Школьники получают реальную возможность не только глубже познакомиться с этими процессами, но и увидеть их глазами очевидцев, услышать их колоритную речь (поскольку автором почти полностью сохранена лексика рассказчиков). Дети могут также обратиться для сравнения к памяти и опыту своих родственников, сравнить написанное в пособии и услышанное от бабушек и дедушек.
Данное учебное пособие поможет не только углубить знания учащихся по истории родного края, но и будет иметь огромное воспитательное значение при формировании чувства национальной гордости и патриотизма. Кроме того, дети получат возможность познакомиться с навыками и приемами исследовательской и краеведческой работы. Пособие рассчитано на широкий круг читателей, прежде всего учителей и учащихся сельских школ, студентов педагогических вузов и всех интересующихся вопросами русской национальной культуры и истории.
Глава 1.
как изучать свою родину?
§1. Живые голоса прошлого. Что такое устная история?
Во второй половине 20 века в мире появилось новое и интересное течение в исторической науке – устная история. Если историки прежде писалb свои работы только на основе архивных документов и других письменных источников, то новые историки решили сами создавать для себя новые источники по истории. Каким путем? Методом опросов-интервью многих десятков, сотен, а порой и тысяч людей,
Ведь в письменных документах, считали они, живая повседневная жизнь народа часто отражается лишь частично, а иногда и вовсе не фиксируется» "Молчаливое большинство" населения Земли уходит в прошлое, не оставив после себя ничего. Короли и полководцы блистают на тронах и полях сражений. Летописцу и историки подробно описывают малейшие изменения политической жизни, но судьба миллионов простых людей не интересует их.
Как же работали устные историки? Избрав тему своей научной работы, они создавали программу опросов определенных групп населения, а затем в соответствии с этой программой анкеты и вопросники. Ученые и их помощники сами опрашивали людей о событиях их жизни, записывали эти устные интервью на магнитофон или, порой просто на бумагу. Впоследствии на основании этих материалов ученые создавали свои книги по народной истории, о важнейших событиях 20 века – войнам и революциям, жизни выдающихся людей или истории крупных заводов, национальных меньшинств и так далее.
Сейчас во всем мире поняли, что целостная достоверная история прошлого невозможна без многих тысяч устных рассказов-воспоминаний простых людей о прошлом. Живая коллективная память народа – это национальное богатство, величайшая культурная ценность общества. В США, Западной Европе уже долгие годы ведутся работы по созданию устной национальной истории. Работаю кафедры и архивы устной истории в университетах. Созданы целые ассоциации устной истории, объединяющие ученых этого профиля.
В нашей стране небольшая ассоциация устной истории была создана в 1989 году и десятки исследователей с энтузиазмом начали собирать народные рассказы-воспоминания о коллективизации и голоде, Сталине и крестьянской культуре» Исследование истории русского крестьянства методами устной истории стало интересным и новаторским шагом в науке.
Основной источниковой базой для этого пособия послужили опросы сотен русских крестьян, проведенные под руководством автора в 1986-1997 годах.
Мы должны отчетливо представлять – в 20 веке Россия раскрестьянилась. Ушел в прошлое огромный материк русской народной культуры, лишь сейчас осознаваемый нами как величайшая ценность. Но крестьянская цивилизация, существовавшая в России сотни лет имеет в лице ныне живущих стариков своих последних свидетелей. Еще живы люди, определявшие время по солнышку, мерявшие год постами и мясоедами. Они находились внутри великого круговорота природы. Их рассказы о прошлом драгоценны, поскольку они видят тот оставленный в прошлом мир, изнутри, а не снаружи как мы.
Для нас пока непредставимы ценности этого мира, образ жизни людей – то есть, то идеальное, что не фиксируется ни в каких документах, поскольку это повседневность. Но для нас сегодня миропонимание крестьян загадочно не меньше чем сокровища скифских курганов, Соха, выставленная в музее, мертва, поскольку пахарь, для которого соха была частью жизни, уже никогда не покажет нам своей работы. Но наши старики-крестьяне, родившиеся в первой трети 20 века, еще могут многое нам рассказать. Попробуем увидеть мир русской деревни первой половины XX века, воссозданной на основании такого рода рассказов стариков-крестьян. Мы сможем увидеть то самое и самое, главное – без чего мертвы горы учебников и научной литературы об эпохе – отношение людей друг к другу, природе, одежде, пище, власти.
Если выразиться кратко, тема этого пособия – ценности повседневности, культуры быта русского народа. Почему мы сегодня к ним обращаемся? Прежде всего, потому, что в них остро нуждаемся. Не будем идеализировать мир крестьянства начала века. Там было немало и для нас чуждого: массовая неграмотность и нищета крестьян, уродливость общинной жизни, приниженное положение женщины… Но для людей, живших внутри того мира, многое казалось естественным и единственно возможным. Тем более, что в строго научном понимании, никакого бескультурья народа и в помине не было. Была мощная бесписьменная народная культура – крупнейшая ценность нации, питавшая и великую духовную мощь русской интеллигенции 19-20 веков, поразивших весь мир гениев русской музыки и живописи, литературы и науки.
Народная крестьянская культура как самостоятельная духовная ценность русской нации раскрывается в этой работе в рассказах многих десятков людей. Причем культура – это не только хороводы и песни, но и отношение к речке, лесу, соседям, трудовые навыки, связь с землей, семейные ценности…
Постараемся взглянуть на тот, оставленный в прошлом мир, не как на предверие нашего дня, а как на остановленное время – эпоху самостоятельных ценностей. Это был гигантский, полнокровный, бурлящий мир, в котором жили.
Попробуем понять тот мир исходя из его шкалы ценностей, И в ' этом случае найдем там вое: устойчивые представления об этике и семейной педагогике, внутреннее единство деревни и истощение ее сил в страшных коллизиях 20 века. Обратим внимание на страшный налоговый гнет сталинского времени и поклонимся женщине – матери, крестьянке и солдатке, благодаря героизму которой Россия выжила в 20 веке. Взглянем на народные праздники и игры – вот пример подлинной веселости, бесследно исчезнувшей.
Этот мир полон для меня неизъяснимой живой прелести. Может быть, потому, что я сам вырос в глухой российской глубинке и хорошо помню еще деда-пимоката с его рассказами о раскулачивании, отца, шьющего сапоги. Помню кованые железные кольца на воротах нашего дома для привязи лошадей, бурление базара, заполненного в праздник веселой людской толпой, гармонной музыкой, смехом, детьми, визжащими поросятами и глиняными горшками…
Если бы можно было в двух словах изложить историю России в 20 веке – то, вероятно, она звучала бы так: "Россия – это страна, которая раскрестьянивается". В рассказах стариков много противоречий, идеализации прошлого… Но в судьбе каждого человека преломилась история России.
Методами устной истории в условиях сельской школы можно изучать свою родословную, историю родного села или деревни, школы.
В конце книги, в приложении даны рекомендации учителю как самостоятельно организовать работу школьников по устной истории. Приложены также примерные программы опросов старожилов. Все это следует использовать творчески, примерительно к конкретным условиям данной школы. Но, безусловно, обращение к живой памяти народу, будет очень полезным для школьников не только в информативном, но и в воспитательном отношении. Ведь Россия – это мы.
Вопросы и задания
1. Выясните у кого из школьников самые пожилые бабушки и дедушки.
2. Какие ключевые события в истории страны (коллективизация, война) они помнят и могут про них рассказать?
§2. Наш домашний музей и семейный архив.
Тяга к собирательству дремлет в крови у очень многих людей. Многие ребята когда-то собирали спичечные этикетки или монеты, марки или блестящие стеклышки. Взрослые, увы, в большинстве своем эту радость жизни теряют. А между тем, собирательство – это праздник, который всегда с тобой. Это – открытия и находки, счастливые волнения и тихая радость любования собранным…
Но самое главное для коллекционера-собирателя – это поиск. Собиратель всегда похож на охотника. Он вечно в пути или в дороге, если не физически – то в мыслях и мечтах.
Собирательство посильно всем. Притом, часто людям не надо прокладывать никаких усилий, чтобы собрать интересные материалы в своем семейном архиве или коллекции. Достаточно не выбрасывать приходящие письма (вместе с конвертами), аккуратно разобрать семейные стетографии, вспомнить со слов старших всех своих родственников старшего поколения и записать сведения о них в отдельную тетрадочку. В ней же можно нарисовать свою родословную – генеалогическое древо. Сведения о дальних родственниках можно получить, послав им письма или даже сделав запрос в государственном архиве той области, где вы живете.
Семейные клады сами плывут в руки тем, кто понимает ценность так называемого "повседневного бумажного сора" вокруг человека, это – листовки выборной кампании и конфетные обертки, справки из колхоза о трудоднях и письма с фронта, дневники ваших родителей и талоны на масло, выданные каких-нибудь 10-12 лет назад.
Вся эта летучая печатная продукция, как правило, исчезает бесследно. А все это – ценность нашей культуры. Письмо или дневник малограмотного крестьянина сейчас найти, наверное, не легче, чем, автограф знаменитого артиста или поэта. Собирать в системе вообще можно что угодно. И это всегда будет полезно для нашей культуры и самого человека. Один вятский поэт тридцать лет собирал старые перья, ручки и чернильницы. Собралось много экспонатов, многим из которых под 100 лет. С моей точки зрения, эта коллекция гораздо интереснее его стихов.
Другой сибирский писатель многие годы тщательно наклеивал в свои альбомы разные конфетные обертки. Получилось просто замечательно! Разглядываешь эти альбомы сейчас с чувством восхищения, Многие обертки во всей России сохранились только здесь. Третий мой знакомый историк несколько лет собирал старинные аптечные пузырьки. Четвертый – медные колокольчики.
До сути своей, любая коллекция (марок, монет, пузырьков, талонов на хлеб, писем…) является домашним микромузеем. Это – настоящий музей в миниатюре. Даря радость владельцу, такая коллекция несет в себе вещественную память о прошлом, учит видеть в прошлом живые вещи, одухотворенные их прежними владельцами, а не мертвый хлам.
Любая коллекция может быть сдана в музей или сама стать началом музея (школьного, сельского, государственного…). Все дело в инициативном человеке, избравшем для себя область собирательства и потихоньку начавшем дело. Собирательство же – само по себе очень благодарный труд души. Оно исцеляет душу от повседневных житейских забот и щедро благодарит самого человека. По сути своей – этой есть настоящая культура.
Ведь история России – это история твоей семьи. Это – тот дед, который воевал на фронте и та бабушка, которая работала в колхозе. Сведения об их жизни обязательно отложились в вашем семейном архиве. Пусть он даже официально так не называется. В каждом доме и каждой квартире есть место (ящик комода или сундук), где взрослые хранят старые письма, дневники, справки, фотографии и награды. Это – память о наших бабушках и дедушках. Порой там лежат непонятные нам сегодня вещи: почетная грамота, вышитая рубашка-косоворотка, трубка или медальон. Все это было дорого сердцам наших родных. Они любили эти предметы и нам не следует их выбрасывать.
Чем же они интересны нам? В старых письмах люди рассказывают о своей жизни в годы войн и революций, о заботах и трудностях того времени, когда нас с вами еще не было на свете. Зная жизнь простого человека, мы можем лучше узнать жизнь всего нашего народа и его историю. Поэтому старые письма и дневники просто бесценны. Обращаться с ними следует бережно.
Старые документы: справки, грамоты, награды, карточки на продукты – рассказывают нам об отношении государства к простым людям. В них, как в зеркале, отразилась история русского крестьянства и жизнь каждой отдельной семьи. Там есть имена твоих родных и близких. У них была сложная и трудная жизнь в минувшем 20 веке. Ведь не случайно один российский поэт назвал 20 век – "веком-волкодавом". Так что 20 век принес народу России не только великие победы, но и великие бедствия. И все они, так или иначе, отразились в документах и судьбах членов твоей семьи.
На старых фотографиях, сделанных 30, 50, а то и 100 лет тому назад наши прабабушки и прадедушки одеты совсем не так, как одеваются сейчас. Рассмотрев внимательно одежду на фотографиях – ты поймешь, кем были эти люди. Крестьяне и купцы, учителя и священника – все они одевались по-своему. На любой старой семейной фотографии всегда заметно, что главную роль в семье играл мужчина-хозяин. Он всегда в центре. На лицах людей есть какое-то общее выражение, присущее только той эпохе. По снимку также видно, каковы взаимоотношения членов семьи. Позднее в семейном архиве появятся и твои фотографии. Так что сохранение и продолжение семейного архива – твоя почетная обязанность.
Вопросы и задания
1. Что собирают и коллекционируют школьники в вашем классе? Принесите, с разрешения родителей, свои материалы в школу и покажите одноклассникам.
2. Пусть школьники осмотрят дома вместе с родителями свой семейный архив и подготовят небольшой рассказ о том, что они там нашли.
3. Принесите в школу несколько старинных фотографий и рассмотрите их на уроке.
§3. Деревня как памятник русской культуры
В городах и многих поселках за последние десятилетия людям стало жить удобнее, комфортнее. Но ощущения какого-то неуюта, не покидает многих. Оказывается, чтобы хорошо себя чувствовать дома, мы должны сами окружать себя природной красотой. Между тем количество красоты, окружающей человека в городе и селе, резко уменьшилось. Оказывается красота природы, зданий, отношения человека к труду и земле – нужна людям, как воздух. Без нее они начинают тосковать и словно задыхаться. Совершают нелепые и необъяснимые поступки. Рукотворная и природная красота должна стать частью нашей повседневной жизни.
Русский Север, средняя полоса России, Черноземье, степной юг –везде условия жизни очень своеобразные и отличающиеся друг от друга. Разный тип построек, растительности, разный характер и темперамент людей. Остановимся подробнее в большей мере на деревнях и селах русского Севера средней полосы России.
Думаю, что на нашем Севере до сих пор скрыт огромный запас духовных сил и сокровищ русского народа. Этот запас нами еще должным образом не оценен и не востребован. Но он очень быстро тает, как апрельский снег. Архангельск, Кострома, Ярославль, Вологда, Вятка – здесь за предыдущие столетия было создано яркое и своеобразное культурное наследие. Оно отразилось, прежде всего, в типе сельских поселений. Здесь дольше чем в центре или на юге России жили народные художественные традиции: мастерство местных плотников и резчиков по дереву и камню известны всему миру. Это они ставили словно кружевные деревянные церкви без единого гвоздя, писали иконы, лили из меди старообрядческие складни удивительной красоты.
Большинство населения здесь и до революции и позднее в 20 веке жили в селах и деревнях, а также малых городах, чей быт немногим отличался от деревенского. В Вятском крае, например, как и в других областях, села и деревни стояли не беспорядочно, а соотнесенно друг с другом. На высоком левом берегу реки Вятки через 20-25 км стоит цепочка сел. С холмистого высокого берега открывается чудесный вид на луга противоположного правого берега реки, хвойные леса, уходящие вдаль к линии горизонта.
Своеобразным архитектурным центром села и близлежащей округи являлась каменная церковь, высоко взметнувшая свою колокольню. Звон отсюда слышали верст за 15 во всех двух десятках деревень, окружавших село своеобразным кольцом. Нередко деревню окружала сеть починков – малых деревень. А кольцо сел окружало слободу, посад или малый городок. Северные деревни были невелики, в основном, от 6 до 15 дворов. Но и в них было удобно жить и работать. Люди выбирали место для поселения так, чтобы все было по сердцу.
Вспоминается те такой рассказ крестьянина-старожила об основании его деревни Малые Петухи: "Поссорились в одной деревне два брата, жившие одним хозяйством. Да так крепко поссорились, что не только в одном доме – а в одной деревне жить больше не пожелали. Поделили имущество. Сел младший брат с женой и ребятишками на телегу, привязал к ней сзади корову, погрузил нехитрый скарб. И поклялся, что ноги его больше не будет в этой деревне, где живет такой злодей и ворог. А уедет он за столько верст отсюда, что всю жизнь больше об этом злыдне не услышит.
И поехали… А леса необъятные, дремучие. День едут, неделю едут, месяц бродят, а место для починка (маленькой деревни в один дом) найти не могут. Надо ведь – чтоб место было высокое и сухое (жить и дышать легче), и чтоб вода была (речка, озеро, ключ) рядом. Слишком близко к большой реке нельзя – налетят разбойники, вмиг все отберут. Нужно, чтоб и лес был подходящий (строиться и выжигать на луга, если заливных лугов нет), – лучше сосновый, и чтоб вода вкусная и вид округи сердцу приятный.
В одном месте вроде и лес хорош и вода вкусна, да не лежит душа к этому месту. Ведь не просто место для дома выбирают – душу свою вложат в эти пашни и луга. В другом месте и жить – красота, да вода очень глубоко, не натаскаешь в огород из колодца, а речки близко нет.
Но долго ли, коротко ли… Наконец, приехали. Всем все понравилось и прямо в душу запало. Твердо решили – здесь и будут строиться, жить, лес под пашню сводить. И что вы думаете? Наутро услыхали пение петухов. Оказалось, что, сделав огромный крюк, вернулись они с другой стороны к родной деревне. Так и по сей день стоят по две стороны большого оврага две деревни – Малые Петухи и Большие Петухи, – закончил рассказ старик.
Красота была жизненно необходимой и высоко ценимой частью народного быта. Высокие эстетические художественные достоинства наших деревень часто остаются непревзойденными. При выборе места селения особое внимание обращалось на удобство сообщений (лучше всего по рекам), защиту от господствующих ветров, уровень паводковых вод, красоту окрестного рельефа природы…
Целые поколения крестьян трудились над созданием комплекса селения, единого с окружающей природой, Можно сказать о старых русских деревнях так: все, что делалось руками человека, воспитанного природой, становилось как бы неотъемлемой ее частью.
Между тем десятки тысяч русских деревень исчезли с лица земли за последние десятилетия. Облик их уже невосстановим. Войны, социалистические и прочие эксперименты, сселение малых деревень при Брежневе – вое это привело к краху сельской структуры жизни. Сегодня было бы полезно далее сфотографировать с разных сторон панорамно существующие села и деревни. Нужна зарисовка их планов, расположения старых усадеб. Полезно не просто снять план селения, но и провести обмеры отдельных домов и церквей. Конечная цель такого обследования – графическая реконструкция селений и их гнезд в совокупности с природным окружением.
Что же драгоценного для нас было в облике старой русской деревни? Гнезда (группы) селений формировались либо при малой реке (часто на обеих ее сторонах), либо при большой реке – на одном высоком и крутом берегу.
Важнейшая часть любого селения – его общественный центр. В крупных селах эту роль играл храмовый комплекс. Около него – площадь, где проходили ярмарки, стояли торговые лавки, устраивались народные праздники. В деревне это, обычно, место возле часовни или площадка для проведения сельских сходов. Много труда на севере вкладывал крестьянин в расчистку земли от леса, поэтому у домов обычно садили лишь рябину, черемуху и калину; реже – березу, липу, тополь.
Человек в селе мог легко ориентироваться в пространстве созданной им хилой среды, В деревнях-односторонках дома ставились только на одной стороне улицы и простор округи входил в дом человека. В деревнях-двусторонках дома ставились вразбежку так, чтобы напротив стоящий дом не закрывал вид из окна. Если деревня ставилась на холме, то линии домов ставились террасообразно. Предельные расстояния меж домами – до трех размеров их высоты. Это создавало зону сплошной ветровой защиты. Каждое селение тело глубоко индивидуальный облик при повторяемости элементов из которых оно создавалось (однотипные бревенчатые дома).
Сам тип дома-двора, объединявший под одной кровлей жилье и хозяйственные помещения, сложился под влиянием сурового климата и долгой зимы. Дома ориентировались на реку, на юг; они очень точно вписывались в складки рельефа местности, в плавные линии берегов. Вертикали церквей контрастируют с горизонталями ландшафта и вытянутыми улицами жилых домов.
Ансамбль селения обозревался со всех сторон. Он имел множество разнообразных и интересных силуэтных сочетаний, меняющихся по мере движения. Народные мастера умели видеть целое, сопоставляя каждую последующую постройку с предыдущими. Люди хранили глубочайшую привязанность к своему селению, прочно соединенному с рекой или озером. Народная крестьянская культура была проста, но не примитивна. Она согревала душу человека. Тип старой русской деревни – это замечательный памятник русской национальной культуры.
Вопросы и задания
1. Принесите в класс и рассмотрите старые и новые фотографии Вашего села. Отметьте различия в застройке»
2. Попытайтесь составить план-рисунок отдельной усадьбы, улицы или всего селения.
3. Расспросите старожилов и запишите легенды об основании вашего населенного пункта.
Глава 2.
Жизнь деревни
§ 1. Природный окоём
Вокруг деревни
Пожалуй, самая прочная, самая коренная, самая капитальная связь русского крестьянина – это связь его с окружающей природой. Он вряд ли отделял себя от нее. Лишь сегодня, когда потеряна эта ценность, наши старики-современники могут сказать, например, так: "Природа была прекрасной: много лесов, лугов, небольших озер, рек и речек, и еще больше ключей и родничков. И этому способствовало бережное, человеческое отношение к окружавшей его природе. Регулярно все, от малолетних до стариков, выходили на вырубку кустарников на лугах, зарослей возле пашен, чистку деревенских улиц, речушек, ключей. Вода была чистая, как слеза. Рыбы было множество, никто не злоупотреблял. Надо на уху – сходишь за полчаса наловишь – и все". (И.И. Зорин, 1918)1
В отношении к лесу, водам, лугам, ягодникам свято из поколения в поколение соблюдались определенные нормы, обычаи. Как раз дикой-то природы у деревень и не было. Хвойные деревья в русских деревнях не садили. Обычно – рябину, калину, черемуху, позднее тополя. Вся природа вокруг деревни была очеловеченная, составлявшая с этой деревней единое целое. Ведь сейчас, например, при распаде русской деревни распадается и природа, ее окружающая. Люди приезжают в родные места и не узнают их: лес, вырубленный и загаженный, обмелевшие речки, заглохшие родники, заросшие и заболоченные луга. Всякая деревня не мыслилась отдельно от своих окрестностей. Так ее и вспоминают сейчас.
"Деревня наша небольшая, всего 23 дома, расположена на берегу небольшой речки. Как сейчас вижу, вся деревня – одна улица. В верхней стороне – все дома двухэтажные, а у реки – одноэтажные. Вижу зеленую площадь, поросшую чистой травой, на которой мы каждый день играли в детстве. За домами, в сторону реки, располагались огороды. Весной река разливалась и заливала луга и поля, поэтому соломы и сена хватало скоту на всю зиму". (М.М. Булдакова, 1919)
Или вот, например: "Деревня была на 32 двора. В полкилометре течет река, метра два в ширину всего, но у деревни была сделана запруда и был широкий пруд, где мы, ребятишки, очень любили кататься на плотах. В этой же запруде купались и ловили рыбу. В общем, самое любимое место деревни летом. Кругом травы, все чисто: не было ни одного стеклышка, гвоздя. Бегали все лето босиком. Деревню огораживали изгородью из жердей: в поле и на другом конце деревни – ворота. За деревней была поскотина, пастбище с небольшим перелеском. В перелеске скот отдыхал во время жары. Сейчас деревни нет совсем, все перепахано, речка заросла травой". (А.И. Бояринцева, 1911)
"Очеловечены" были не только пашня, речки, сенокосы, в которые был вложен труд многих поколений жителей этой деревни, – все окрестности ее были говорящими сердцу и уму жителя. У каждого оврага, переправы, переката, омута было свое имя – имя говорящее, которое порой так сладко катать во рту: как речную гальку, омытую водой многих веков.
"Деревня наша была на баском месте. Нашу речку пошто-то звали Крутец. Наверное, из-за того, что было шибко круто. Сбегали в нее малые речки: Водяниха, Борисовка. А вода-то в них была! Каждый камешек по цвету увидишь. А мельниц-то сколь на них было! Ерменская, Скоковская, Борисовская, Боровлянская, Ботяниха, Мельницы мололи муку на три сорта. Страсть хорошо жить, коли мельницы-то близко". (Е.И. Платунова, 1900)
Взглянем на окрестности северной вятской деревни Великий Починок Подосиновского района! В ее окрестностях речки – Талица, Озерница, Попадина. Поля вокруг – Большое, Круглое, Заполье, поле за Поршонком. Человек вкладывал в них душу, а не только сметку и ум. И эта внутренняя духовная связь крестьянина с окрестностями помогала ему жить.
Но привязанности эти были избирательны. Слушая сегодня рассказы крестьян-стариков, отчетливо видишь, что были места, к которым лежало сердце, прикипела душа, а были места, где вроде и все есть – лес, пашня, луга. а не нравилось людям. Может, и не хватало им там как раз духовной, человеческой красоты, растворенной в окрестностях. Боялись крестьяне оторваться от родных обжитых мест. Ютились порой в тесноте, малоземелье – но там, где жили их деды и прадеды. Обойдя зимой пол-России, отходники возвращались в родные избы. Вот как Пырегова Александра Алексеевна (1900 г.) вспоминает свою родную деревню Кычаново: "Недалеко от деревни протекали две речки с хрустальной родниковой водой – Коробовка и Сверчиха. Богатые были места лесом и зверем, птицей и рыбой. И луга заливные были, а вот земли под пахоту мало. Приходилось корчевать лес, освобождая для своих нужд землицу. Но поля… Лоскутья среди леса. Зато места были вольные. Уходить с них никто не хотел. Сыновья ставили дома рядом с отцовскими."
Воистину отношение к лесу было трепетным. Это была Божья, священная собственность. За участком леса, принадлежавшим деревне, ухаживали как за садом. Но и давал этот сад крестьянам немало: дрова, лес для избы, доски, жерди для усадьбы, грибы, ягоды… – всего не перечислишь. А ведь тогдашняя русская деревня – это деревянное царство. От рождения (люльки) до смерти (гроба) русский крестьянин жил в деревянном мире. И были в этом свои преимущества, отчетливо видимые сегодня нам, обитателям кирпичных и панельных трущоб.
Каждая семья имела свою долю в общедеревенском массиве. Отношение к ней было хозяйским. Е.И. Платунова (1900) рассказывает: "Леса около деревни были вот уже сколь хороши. А берегли-то как! В середнем поле лес был строевой. Идешь по нему, сосны стоят одна к одной, только в вершинах пошумливает, ровнехонькие. Разделен был на полосы. Каждый и ухаживал за ним. На дрова рубили в верхнем поле, и там был у каждого заполосник. Вырубишь сколь на дрова, весь сук подберешь. Мелочь всю осенью сжигали. Бурелом весь сразу подбирали. По заполоснику как по избе ходили, перешагивать нечего было – вот какой был порядок".
Лес, как драгоценное ожерелье, окружал хорошую деревню. Им любовались, гордились. У деревни Малая Ворона, что в Арбажском районе, и по сю пору сохранился небольшой березовый лесок (в километре от деревни), который называют "красивый березняк". Раньше все деревенские праздники летом только в нем отмечали. Березы все ухоженные, красивые, места между ними достаточно – можно и в игры играть, и хороводы водить. А землю всю в лесочке граблями прочищали, чтоб ни сучка, ни веточки не осталось. И впрямь! Какой праздник без леса!
А в наши дни отношение к лесу, как к святыне, осталось лишь у доживающих свой век стариков, для которых лес – свой, родной, близкий. Лишь они оплакивают его гибель.
Вот какие слова вырвались у 80-летней крестьянки: "Наш лес русский – сосновый бор. Да разве укладешь красоту его в какие-то слова?!" Всю жизнь лес был рядом с ними, был частью их судьбы, столь круто повернутой в XX веке.
В узком смысле слова для крестьянина "земля" – это пашня под хлебом, а в широком – это и луга, леса, реки… – все, что его окружало. Не в переносном, а в прямом смысле слова крестьянин кормился с этой земли. Потому и цена ей – его жизнь. Помнят об этом старики: "А земля для крестьян раньше дороже золота была. Раньше землю делили по мужикам. Да еще ведь как? Если родится парень в семье, дак ждали еще пока подрастет он лет до десяти, а то ведь, может, умрет. А потом уж стали по едокам делить. А обрабатывали-то землю ей-ей как! Сперва по весне вспашут, потом навозу навозят, по осени снова вспашут да проборонят. Земля-то ведь как пух станет, не то, что сейчас". (М.С. Семенихина, 1909)
Реки и воды, леса и пашни, луга и воздух – все это жило в каком-то единстве с человеком. Культ природы был частью целостного религиозного миропонимания русского крестьянина.
Вот это крестьянское отношение к земле, как к живому существу, которое надо кормить (удобрять навозом), поить, обихаживать – главное, что следовало бы перенять из прошлого современному фермеру. Многие вспоминают, что и коров-то держали не из-за молока и мяса, а чтобы полосу свою удобрить. Мелочей в отношении к земле не было, драгоценным было все, что растет на ней.
Ручей, калиновый куст, пядь земли – все это было огромной ценностью в глазах крестьянина.
Эта любовь к земле драгоценна еще и потому, что была связана с пониманием взаимосвязи всего живого в природе. Как заключила Т.А. Шубина: "Я так думаю. Природу понимать и чувствовать надо, а без этого никакие слова ей не помогут!"
Но крестьянин насыщал своими чувствами – радостью, тревогой, страданием, надеждой – окружавший его мир природы. И был в центре этого мира. Воистину, для него всходило солнце и зажигались звезды… И все-таки в этом мире он был не один.
Вопросы и задания
1. Опишите местонахождение вашего населенного пункта, природу окрестностей. Как вы думаете, почему именно в этом месте издавна поселились люди? Что их привело сюда?
2. Назовите основные дороги (сухопутные и водные), ведущие из вашего селения. А по каким дорогам люди перемещались здесь в древности? Рассмотрите карту.
3. Составьте план-рисунок окрестностей, где отдельно пометьте леса, поляны, луга.
4. Есть ли названия у окрестных речек, ручьев, прудов, холмов, лесов? Если есть, запишите их.
§ 2. Сельский мир
На первый взгляд русская деревня – хаотическое скопление домиков, разбросанных совершенно случайно и мало связанных друг с другом. Правильная геометрическая планировка, действительно, раньше отсутствовала. Но дома ставились так, чтобы не заслонять друг другу солнышко; глухой стеной (без окон) на север, горницей – на восходящее или закатное солнышко. Многовековой опыт позволял при строительстве дома не наносить вреда природе, ставить его наиболее удобно для хозяев. Так что ничего случайного в таком хаотическом расположении домов не было. Меня просто до глубины души поразило образное описание родной деревни, данное Марией Федоровной Бобкиной (д.Малая Липовка Архангельской губернии, 1913): "Деревня наша круг пригорка, как поясок круг пупка: десять домов вперехлест глазами; кой в задворки другому глядит, кой на соседа, а все главным-то оком на солнце праводенное".
Деревня, как правило, хорошо была вписана в излучину реки, подножие холма, склон оврага. Дома ориентировались на реку, дорогу (причем эта дорога чаще всего не была пыльной и грязной). Архитектурным центром села чаще всего была удачно поставленная на пригорке церковь. Об этом помнят многие. "Деревня, в которой я родилась, была очень красивая, избы над рекою, у самой воды – баньки, амбары, за домами овины, гумна, а на холме – церковь. Избы были просторные, добротные с летними горницами. Ставились они обычно лицом к реке или к дороге". (П.А. Колотова, 1909)
Идеализация стариками времени своего детства и юности несомненна, но для нее есть свои причины. Ничего случайного не было в расположении улиц (концов). Все было продумано и для всего были веские основания или давно забытые поводы. Конечно, внутри деревня часто была очень неоднородна.
В большой округе крестьянин знал не только жителей всех 15-20 соседних деревень, их семьи, родство, происшествия (а слухи распространялись быстро), но и норов, характер каждой деревни – изюминку в ее облике и нравах. Действительно, у каждой деревни было свое лицо, порой не очень приглядное. Вспоминает Соколова Татьяна Петровна (1919): "Все деревни одинаково жили. У нас деревня форсистая была. Не столько богатства, сколько форсу у каждого было. Любили все делать с блеском. Крыши тесом покрывались. Облицовка была красивая. Кирпичные дома были. Дома большие, были и двухэтажные. Котегово – зауголками звали. Они жили попроще. Бабкино. Избенки были маленькие, бедно жили. Маленькие избушки, как баньки. У нас жили хорошо, потому что работали. Как ни глянешь, в каждом доме то столяр, то овчинник, то маслобойник. Машины были у одного, его раскулачили. Молотилку он давал на прокат, да и то за хлеб. Сапоги у нас шили в деревне. Лапти плели. Портные были, шили одежду. Красили холсты всякими узорами. Пчеловодством занимались. Пчелы были у многих".
Родством в богатой деревне гордились, родства в нищей деревне стыдились. Помнили всех своих многочисленных родственников не только ныне живущих, но и давно умерших. Человек силен был родней, ее помощью и незримой поддержкой. Правда, счет родства вели чаще всего старики, но и молодые парни знали свою родословную на 5-6 поколений назад. Хорошо сохранялись предания об основателях деревень. Петр Петрович Малых (1917) так вспоминает об основании своей родной деревни: "Примерно лет 180 прошло, а может, больше, около двухсот, когда сюда приехали мы из села Быково, из-под Вятки. Приехал Малых Иван Антоныч, привез сына Фадея. Еще привез Феофана – сироту, ну а потом у их здесь родился еще сын Петр – мой прадед, значит. Сына этого, Петрушу, отделили. Дали ему полдуши земли. У отца-то его три души всего-то было. От Петруши родился сын Николай – мой дедушка. Жену Николая, бабушку мою, значит, звали Ирина Яковлевна. Дедов-то своих я всех помню".
Много теплых слов говорится в рассказах стариков о своих прежних соседях. Пожалуй, складывались нити дружбы не менее крепкие, чем родственные. Очень часто говорится и об атмосфере доброжелательства, взаимной поддержки, господствовавшей в родной деревне.
Вот как вспоминает о взаимоотношениях людей в родной деревне Анна Прохоровна Новоселова (1917): "В деревнях раньше жили мирно и дружно. Сосед с соседом утром встретятся – "доброе утро" говорят. Были и злые, и жадные, но их как-то и незаметно было. В основном добрые, дружные, открытые люди были. Мужики свои дела решали, бабы свои. Песни, частушки пели чуть не каждый день. Помню, еще малехонькой девчушкой была, а у нас в деревне два мужика были. До чего задиристые, да ругачливые, да все назло соседям… Так крупно поссорились они из-за чего-то, но люди их пристыдили. Мол, нельзя же задирать постоянно, устали уж от ваших выкрутасов. Так один из них на примирение пошел – частушки забавные сочинил и под окном своего соседа спел под гармошку. Тому потом пришлось таким же макаром сделать. Так вот и помирились.
Двадцатые годы нашего века в этом смысле были тесно связаны с обычаями деревенской жизни, к России дореволюционной. Эту пуповину перерезал только 1930-й, начавший полное уничтожение всей крестьянской цивилизации России. Двадцатые же годы были еще патриархальные. Жизнь была более спокойной и слаженной, меньше было неожиданностей, стрессов, страхов. Все вокруг было привычным, знакомым и двигалось по заведенному века назад кругу. Тепла для души каждого отдельного человека внутри этого хорошо обжитого мира было больше.
"До колхозной жизни самые важные черты у человека были: твердость характера, честность, дружелюбность, добрососедство. Сплетников и болтунов не любили, осуждали. Презирали воров, доходило вплоть до убийства миром. Вообще народ был дружелюбен". (А.И. Семенова, 1908)
Русская деревня как тип поселения людей, как форма их общности, как культурное целое – безусловно, явление уникальное в русской истории и культуре.
Вопросы и задания
1. Составьте список (со слов взрослых) окрестных сел и деревень. Включите в него деревни, давно исчезнувшие.
2. Расспросите бабушек и дедушек о жизни в вашем селе в первой половине ХХ века: соседи, их судьбы; были о старой деревенской жизни.
§ 3. Дом, двор и усадьба
Если деревня – это сельский мир, то ячейка его – отдельное хозяйство. И каждое хозяйство – это тоже очень сложный живой организм, развивающийся по своим законам и правилам. Давайте взглянем на него вначале снаружи. Оказывается, крестьянский дом полон для нас сегодня различными тайнами и загадками, притягивающими неизъяснимо. Вспоминает Т.С. Ситчихина (1917): "Дома в нашей деревне в 20-е годы были в основном с двумя окнами на улицу, 3-е окно выходило на двор. В 30-е годы некоторые построили новые дома, более высокие, большего размера. В избе на правой стороне стояла печь, от нее к окну шла дощатая заборка (перегородка из досок). Это место за перегородкой называли середа. Тут стояла вдоль стены толстая лавка, на которой стряпали. Повыше – полка длинная для посуды. Выше окна – небольшие полати. Печи в основном были битые из глины. Для входа на кухню было пространство между печью и стеной. Тут находился умывальник, обувь, вешалась одежда. У стены от порога и до стола, который стоял в переднем углу, стояла толстая лавка. В избе были полати, на которых спали.
Дворы у всех были крытые жердями. У нас было 2 конюшни для лошадей. Одна была для новорожденного жеребенка. В конюшне ясли, в которые с повети спускали корм – сено. Поветь находилась над конюшнями и продолжалась до ворот. На другой стороне двора – хлевы для коровы, овец, свиней. Над хлевами опять поветь, где хранилась солома. Между хлевами и конюшней было большое пространство на дворе. Через него был ход на огород, где находились баня, колодец. Было место и для погреба, в котором хранили летом молоко, квас. Там был лед. На огороде была выкопана глубокая яма, в которой хранились овощи: репа, брюква, морковь. Она была утеплена, так что зимой ничего не замерзало. У каждого была клеть".
Смотрите, сколько незнакомых названий! Из нашего языка не просто выпали слова – клеть, середа, голбец и тысячи других… Из нашей культуры выпал тот образ жизни, в котором они были нужны. А между тем крестьянский дом был отлично приспособлен для жизни человека. Не случайно Василий Белов сравнил его с непотопляемой подводной лодкой, которой были нипочем самые тяжкие испытания.
На Руси дом обычно делился на две половины: зимнюю и летнюю. Они разделялись коридором, который вел в клеть, где хранились все припасы семьи. Никакой мебели, в современном понимании этого слова в доме не было. Стоял, чаще всего, большой самодельный стол, вокруг стен – широкие скамейки, приделанные к стене неплотно, и несколько табуреток. Все было некрашено: пол, стол, скамейки хорошо промывались с речным песком и имели приятный желтоватый цвет. Дети спали на полатях, старики чаще на печи, взрослые на скамейках, на полу, позднее – на кровати. В красном углу – под иконами бросались в глаза ярко вышитые красивые полотенца – рушники. Это дело рук заневестившихся дочерей. От них в углу было веселее.
Печь стояла посреди избы. Нередко крестьянский дом состоял из двух, трех изб под одной крышей. Задняя изба и была кухней. Около печи – шкаф с посудой, сзади умывальник, а от печи через всю избу сделаны полати, где спали вповалку все дети. Нередко с другой половины печки делались вторые, маленькие полати, где хранили лук, чеснок или спал кто-то из стариков. Сундуки с одеждой на всю семью стояли в клети. Там было холодно и одежда хорошо сохранялась. На Вятке делали в XIX веке сундуки веселые, расписные. У хозяев побогаче и сундуки были мощнее – нередко не просто деревянные – с железными уголками, накладками, замками. В ряде деревень в избах стояли отдельно – мужские, отдельно – женские лавки.
Горница (передняя изба) была чистая, уютная. Уже ближе к нашим дням на пол стелились самотканые половики (из старых тряпок), стояли комод, горка (для посуды у богатых хозяев, тянувшихся к городской жизни). Стены обоями стали обклеиваться очень поздно, во многих случаях уже после войны. Освещались обычно избы лучиной, керосиновые лампы – уже на памяти многих стариков.
Позади дома была ограда со скотным двором для овец, коров, лошадей. Там же стоял сеновал. Летом дети спали в чулане или на сеновале на соломенных матрасах без простыней, укрываясь тулупами или шубами.
На усадьбе располагался, чаще всего, сразу за хлевами – огород. На самом конце огорода обычно был ток, где веяли зерно. Молотили иногда тоже тут – вручную, цепами. Размеры крестьянских усадеб были очень разные, но уже при колхозном строе – больше 30-50 соток ни у кого земли не было.
Машин до 30-х годов в деревне не было, не было и вечно грязной разбитой дороги у домов. Земля была зеленая, с чистой травой. Перед многими домами стояли скамейки, где вечерами собирались люди. Обсуждали дневные дела, пели. Молодые даже плясали.
У всякой вещи, предмета обихода внутри дома – в этой домашней вселенной – было свое место, свое предназначение. Ничего случайного, малонужного там просто и быть не могло. Этот микрокосм отражал представления людей о времени и пространстве, сложившиеся веками. Поэтому любой деревенский житель отлично знал что, как и почему именно так расположено в домах его соседей.
Посуды обычно было немного: горшки, чугунки, сковороды, ухваты, глиняные чашки, деревянные ложки, блюда. В чулане ставили ларь для муки. Обязательно было сито, квашенка, чаруша, сельница; ведь хлеб хозяйки выпекали дома. Кадки, бочки, лари, кадушки, рукомойники, кочерги, пестери, бураки – все это имелось в каждом хозяйстве и требовалось чуть не каждый день. Много съестных припасов хранилось в подполье. Ход туда был чаще всего возле печи. В подполье человек мог ходить не согнувшись. Там, в основном, хранили овощи со своего огорода, припасы на зиму.
На столе главное место занимал медный (а позднее белый) самовар. К праздникам его до блеска начищали кирпичной мукой, насыпанной на суконную тряпочку, слегка смоченную в керосине. Самовар пылал как солнце и веселил сердца хозяев.
Поскольку ткань крестьяне ткали сами изо льна, то в доме обязательно был ткацкий стан, обычная прялка, пряха-самопряха.
Баня – это предмет особого разговора. Без бани русский человек жизни себе не мыслил. Не случайно одной из самых больших тягот в годы войны фронтовики единодушно называют отсутствие бани. Ставилась она поближе к воде: речке, ключу, пруду – в задах усадьбы. В бане мылись из деревянного ушата. Вместо мочалок во многих местах рвали лопухи и мылись ими. На зиму с лета (обычно в конце июня) заготовляли березовые веники. Изредка (чаще для лечения) употребляли пихтовые, дубовые, можжевеловые веники. В бане же хранили все необходимое для стирки (в первую очередь – валек).
Многое из всего вышеперечисленного хозяева делали для себя сами. Поэтому относились к этим вещам очень бережно, дорожили ими. В случае поломки быстро чинили, стремясь сохранить вещь для дальнейшего пользования. У каждого из многих десятков и сотен предметов домашнего обихода было свое – только ему предназначенное место. Поэтому хозяева не бродили по дому в поисках того или иного нужного предмета, а, попользовавшись, стремились быстро и в чистоте и исправности возвратить его на место. Относится это и к орудиям крестьянского труда, которые тоже, в основном, были деревянными. Соха (плуг появился позднее), мотыга, серпы, топоры, косы-горбуши, бороны, грабли, вилы, деревянные сани-дровни, сани-розвальни, кошовки, волокуши, деревянные лопаты.
Для хранения зерна, мяса стоял деревянный амбар. В среднем по зажиточности доме чаще всего было три хлева. В одном – лошадь, в другом – корова с теленком, а в третьем – овцы. В ограде же была и подызбица, где топилась печь, грелась вода, заваривался зимой корм скоту. Рядом с колодцем иногда делали и погреб. В него весной метали снег, утаптывали (иногда привозили лед), закрывали соломой (чтоб не таял). И летом здесь хранили молоко, мясо, квас, другие продукты.
Место для избы и усадьбы могло быть большим или маленьким, красивым и не очень, удобным или не очень удобным, но в своем доме крестьянин ощущал себя защищенным от многих бед и горестей. Это была не просто крепость, это было данное ему Богом место в жизни. Только здесь он был под охраной высших сил.
Вопросы и задания
1. Составьте план-схему своего деревенского двора и усадьбы. Рассмотрите внимательно вначале такого рода схему в пособии.
2. Запишите названия старых крестьянских предметов обихода, сохранившихся в вашем доме: самовар, ткацкий стан, прялки, веретено и т.д.
3. Составьте рассказ о крестьянской избе или крестьянском дворе. В рассказе используйте специальные термины (поветь, погреб, хлев, чело…).
§ 4. Односельчане
Жизнь каждого человека в деревне от рождения до смерти проходила на глазах всех ее обитателей. Мельчайшие события интересовали других, обсуждались, из них строились дальние прогнозы, вспоминались очень давние происшествия. "Пришло письмо, бегут читать, ведь в деревне каждого знаешь с рождения, вся жизнь на глазах". (Богомолова Н.А., 1910). Эмоциональная, духовная взаимосвязь жителей каждой деревни была и средством их защиты от опасностей внешнего мира. Поэтому все вместе легко плакали, вместе легко радовались. "Весело жили, как-то дружно. Деревня была, как одна большая семья. Праздники встречали всей деревней и горе делили поровну. Сейчас как-то обособились люди". (А.П. Степанова, 1923)
Пожалуй, в современной жизни больше всего огорчает стариков разрушение связей между людьми, их обособление, закрытость каждой семьи для других. Контакты между людьми стали трудными. Такой раскрытости души и искренности чувств, как раньше, старые крестьяне не видят совсем. Ностальгия, тоска по радости человеческого общения, такого же свободного и легкого, как в прошлом, ощущается во всех без исключения беседах.
А.Е. Кочкина (1923): "Отношения между соседями были вполне доброжелательные. Очень часто на огонек заходил сосед к соседу, особенно в зимние вечера. Посидеть, поговорить о крестьянских делах, о предстоящих работах, поделиться планами, мнениями, посоветоваться. У женщин-соседок тоже были свои разговоры о детях, о предстоящих зимних делах, о весне, лете, обо всем заботы хватало. Как-то жили все дружно, делились всем, чем могли, угощали один другого немудреньким печеньем, соленьем, вареньем. Делились опытом и своими умениями".
Среди множества соседей и приятелей друзей близких закадычных и сердечных было не много. Им-то уж, как правило, открывали свою душу до донышка, говорили обо всем – что можно и что нельзя. Мельчакова Анна Васильевна (1911) хорошо помнит свою ближайшую подругу: "Я все больше к Лиде, соседке, ходила. Друг без дружки не могли; что испечем, сварим ли, так все вместе соберемся и сидим болтаем. То она ко мне в гости придет, то я к ней. Я надолго настряпаю дома, да и уйду к ней ночевать. Любили мы с ней поболтать, до чего уж любили. Всех переберем по косточкам. А бывало и подшутим над кем, наговорим чего-нибудь. Нет, не зло шутили, по-хорошему. Да и обсуждали по-соседски, по-своему, не в обиду кому. Языком зря чесать любили только бабки старые, да молодежь немного".
Как ни странно, при такой открытости стеснялись зачастую соседей гораздо больше, чем сейчас. Общественное мнение было очень действенным. Неписанный кодекс поведения, крестьянской морали соблюдался скрупулезно. Не дай Бог в чем-нибудь его нарушить! А.В. Кропанева (1914): "Раньше, конечно, очень боялись соседей и всех кто жил в деревне. Не боялись, а как-то на глазах у соседей ничего страмного не делали. Девки-то, конечно уж, не курили, как сейчас. Ой. да раньше бы им за это глаза вытыкали. Но были же, конечно, всякие. Так, конечно, ходили в гости друг к другу и в другие деревни – кто с кем роднился. Соберутся, напляшутся досыта, как было весело. Но я не могу даже вспомнить случая, чтобы кто-нибудь из родни сделал что-то плохое, некрасивое. Все дорожили честью своей. Семья была большая, а все какие хорошие были! Я даже сейчас как-то удивляюсь этому".
Естественно, что деревня внутри себя была очень неоднородна: были люди зажиточные и не очень, беднота, вдовы, сироты, рыбаки, нищие. Дружились, как правило, люди равные по общественному положению. Тем не менее, к почету, уважению односельчан стремились все.
Впрочем, чем меньше деревня, тем больше равенства было в отношениях между соседями. Нельзя забывать и то, что во многих небольших деревнях все жители были родственниками, порой вся деревня имела одну, две фамилии. Народ, впрочем, был изобретательный, иногда фамилий соседей и не помнили – всех звали по прозвищам.
В деревне у всего было свое, очень меткое название: у колодца, улицы, холма, ключа, поля… Каждый человек имел свое прозвище, переданное по родству или связанное с каким-то случаем, характерными особенностями этого человека, родом его занятий. Порой эти прозвища передавались от деда к внукам, служили основой при офамиливании населения. Человек в деревенском мире раскрывался многообразно, смотрелся очень выпукло, четко. И относились-то к каждому человеку с вниманием, бережно перебирая все его характерные черточки. Как в мозаике, каждый человек в небольшой общности был неповторим и нужен деревенскому миру. "Людей в деревне было вроде бы и много, но каждый был на своем месте и никем другим его не заменишь. Помню, бабушка моя незаменимым человеком считалась. Как дело какое нужно провернуть – все к ней бежали советоваться…" (К.П. Городилова, 1910)
Заработать иное прозвище было трудно, а от другого и потомки не знали, как отмыться. Е.Г. Зонова (1923) помнит: "Не было ни одного двора в деревне, чтобы не было прозвища. Чаще они отражали характер людей, а иногда давались после какого-нибудь случая. "Ворона" – вел себя как ротозей. "Красный гриб" – красивый был парень. "Зайцы" – были очень трусливые люди, рано запирали дверь, а когда ложились спать, то рядом всегда у них было ружье. "Веретено" – были высокие, бойкие, изворотливые люди".
Такой перечень можно продолжать очень долго. "В одной семье плели лапти, так их и называли – Лапоть. Другие охотились на зайцев, так и осталась на них кличка "Зайцы" (Боря Заяц, Коля Заяц – это сыновья). Нас называли "елками", потому что были высокие. Клички давали обычно по тому, чем больше занимались люди, или попадали в какую-нибудь историю. Клички передавались из поколения в поколение. (В.А. Пестова, 1921)
У женщин, впрочем, отдельных прозвищ, как правило, не бывало. Их называли по именам мужей – Маруся Федиха, Анна Мишиха, Павлина Васиха.
В округе нередко давали прозвища целым деревням. Татьяна Архиповна Вахрушева (1904) рассказывает про родные места: "Целиком деревням прозвища были. Горинские – кишочники (колбасу сами варили); Тойменские – калабашки; Березовка – дубинщики (говорят, всех с дубинами провожали, отнимали все – шел ли нищий с котомкой, ехал ли богатый с телегой)".
В именах, прозвищах, названиях окружавший крестьянина мир, пестрый, бурлящий, жил, развивался по своим законам. Имена получали ручьи и речки, леса и луга. Свое имя (вовсе не случайное) было буквально у всего в округе. Ручеек, бежавший с крутой горы, получал название "Крутой". Речка, по берегам которой было много рябин, становилась Рябинихой. Лес в отдалении мог быть просто Большим. У людей, именовавших окрестности, заслуг перед соседями было больше, чем у Колумба. Мария Яковлевна Харина (1905) помнит об этом: "У нас в деревне и в окрестностях было много удивительного. Мы давали ручейкам, перелескам, холмам, озерам свои названия. Может быть, немного необычные, но исходя из жизни. Бычья горка – на этой самой горе появился "золотой бык". Горбуновские покосы – средние покосы – располагались посередине леса, речка Володиха, речка Чернушка, речка Мелковка, луга Азанова – по имени богатого купца Азанова".
Что сейчас для нас скажет перечисление названий деревень какой-нибудь округи? Головешкины, Саломатовы, Летовы, Мамаевщина, Масенки, Казанщина, Ручинята… Эти слова не находят отклика ни в душе, ни в памяти. А между тем для местного крестьянина все окрестные названия (любого пригорка и ключа) были говорящими, вызывали эмоциональный отклик в душе.
Вопросы и задания
1. Составьте рассказ (со слов взрослых) об истории какой-либо соседской семьи, замечательных происшествиях в прошлом.
2. Запишите в тетрадь фамилии соседей-односельчан, подумайте над происхождением их фамилий.
3. В чем смысл пословицы: "Не купи дом – купи соседа"?
§ 5. Круг забот
Крестьянин жил, чтобы работать; работал, чтобы жить. Человек был связан с землей кровной, нерасторжимой связью. О потере эмоционального отношения к своему труду старые крестьяне тужат больше всего. К.А. Рублева (1918) тревожится: "Заботливо ухаживать надо за матерью-землей, за растениями, а ведь природа – что ты ей, то и она тебе! Теперь не все это понимают. Все общее, а хозяина-то нет. Вот и не растет ничего, злится на человека земля, не дает урожая. А ведь раньше как? Крестьянин каждую кроху земли рукой потрогает, передаст ей тепло – вот она и родит хороший урожай".
Работа забирала человека целиком, но работа эта не была монотонная, унылая, а многообразная, меняющаяся в круговороте времени. Но и каждый день был уникальным, единственным в своем роде, в ходе которого крестьянин импровизировал, творил вместе с природой.
Пожалуй, и сегодня ни о чем так не жалеют бывшие крестьяне, как о свободе выбора в своем труде. "Скучно мне было после деревни в городе", – говорит А.А. Агафонов (1912), ушедший на завод в 1930 году. Годовой цикл работ крестьянина и круговорот природы существовали для крестьянина слитно и нераздельно.
Насколько же мудро, взвешенно должен был вести себя человек внутри этого великого ежегодного круговорота больших и малых дел, смены погоды, рождений и смертей всего живого в природе и хозяйстве. Крестьянин должен был не просто знать, когда сеять, косить, жать, он должен был, в конечном итоге, выжить. В годовом круге жизни многие крестьяне частенько были на грани голода. Хлеба в бедных деревнях в иной год хватало только до рождества.
Что ж, в конечном счете, большинству крестьян удавалось свести концы с концами – выжить. Но мы должны отчетливо представлять, что это стоило огромных трудов, постоянного напряжения всей семьи. "Да, тяжело жить крестьянским трудом, с утра до ночи дела по хозяйству. Уснешь, как в пропасть провалишься и ничего уже не чувствуешь. Наша работа ручная, незаменимая. Руки ни одна машина не заменит – золота в них на пуд! Так что крестьянка я с рождения, самая натуральная крестьянка. И пахали, и косили, и стога метали, и рожали в поле, и детей растили. Все сквозь силу, все тяжело, да ничего не поделаешь – мужикам одним не управиться. А как зима – тут время прясть, да скать, да половики да рубахи шить. Всю зиму за лучиной просидишь. Ждешь весну, а там снова сеять, растить. Встаешь в шесть, чуть солнце выглянет, хлеб печешь -дух по всей избе идет житный, хороший дух, сейчас такого нет". (К.А. Р-ва, 1910)
Вспомним поподробнее хотя бы несколько видов крестьянских работ в течение года – пиков их трудовой активности. Успеть до сева вывезти навоз. Забота важная. Не накормишь землицу – урожая не жди.
Перед севом в деревне – только и разговоров что о севе. Очень заботились мужики о том, чтобы посеять вовремя – не рано и не поздно, угадать в самую точку. Не угадаешь – поплатишься урожаем. Сеяли вручную – брали лукошко, вешали его наперекрест на левое плечо, а правой рукой разбрасывали зерно в щедро удобренную землю.
Мужик да лошадка – это, конечно, была основа в средней полосе России всякого хозяйства. Без них все шло наперекосяк. По праву лошадь считалась чуть ли не членом семьи, и кое-где, сдавая лошадей в колхоз в 1930-х годах, бабы оплакивали их как покойников. Основой крестьянской семьи в разоренной и нищей военной и послевоенной России стала женщина и корова. Но и та, и другая – постоянно были под ударом. Возврата к мужику и лошади на селе не произошло и в наши дни.
После Троицы постепенно приступали к сенокосу. Вот уж работа -тяжкая, изнурительная, а и веселая, песенно-звонкая. "А встаешь-то часа в 3, а то и раньше. Надо ведь и печь истопить, сварить и для скотины и для себя. Корову подоишь, накормишь – и бежишь ранехонько на работу. И вроде все успевалось, и не уставалось. Еще и насмеешься и напоешься! Хорошо было. Воздух вольный какой! Когда сенокос поспевал, это был как праздник. Косили вручную. Все луга выкашивали. Сено потом загребали и метали в стога. Это самая веселая работа была! Одевали самое нарядное и яркое, как на праздник: розовое, голубое, красное. Эти цвета считались самыми нарядными у нас. А вот самое главное – всегда работа с песней. И на работу, и с работы – с песней, по всей округе, кажется, разносится. Ведь не пили, а как пели красиво! Кто-нибудь запевает, а остальные подтягивают; песни длинные, протяжные. Сядут поесть, отдохнут маленько – и песня.
В единоличной жизни до 1930 года крестьяне стремились соблюдать два важнейших правила – посильности труда человеку и разделения мужского и женского труда. Женщина мужицкую работу (пахать, сеять…) делать не могла – не умела, да и не приучена была к ней. Ей хватало своих забот. В летнюю страду – сенокос, а потом – жатва, крестьяне спали совсем мало! Работали чаще всего полный световой день, захватывая и частичку короткой ночи (начинали работу еще затемно, и домой возвращались, когда уже стемнеет). "А спать-то и некогда было. Ляжешь затемно, затемно встаешь. А летом ночи короткие. За неделю намаешься – руки отпадывают и ноги подкашиваются", – рассказывает Александр Степанович Юферев (1917).
Долог путь хлебушка от посеянного зернышка в теплой майской земле до ароматного душистого хлеба, испеченного хозяйкой в русской печи. Все свое семейство выводит крестьянин на жатву. А и мало сжать урожай, с таким трудом выращенный, вымоленный у Бога (не пойдет вовремя дождик, и все!) – ведь сколько сил еще надо было положить после жатвы, чтобы чистое провеянное зерно лежало в надежном сухом амбаре.
Именно в такой кропотливости, постепенности своего труда люди находили удовлетворение жизнью.
Немало хлопот зимой и мужику. Наши городские представления о том, что зимой крестьянин день и ночь сидит на теплой печке очень убоги. Зимой, как и летом, зачастую, вставали в четыре часа утра по петушиному крику. Рано топили печь – надо было стряпать для скота, готовить завтрак и обед семье. Женщины, кто варил, кто прял, кто ткал, кто вязал. Да и скотину три раза надо накормить. Как вспоминает М.С. Семенихина (1909) – "за зиму три пары лаптей изнашивала". Это сколько же надо потопать?! Мужики возили дрова, сено, ездили на мельницу. Многие уходили из дома на промыслы – в отход, заработать деньжат на хлеб семье. Многие работали дома.
Плотники, столяры, кузнецы, пимокаты – больше ста крестьянских ремесел бытовало в России. Почти любой мужик восемь-десять ремесел, пусть не в совершенстве, а знал. Мария Макаровна Лузянина (1905) рассказывает о своем отце: "Да ведь своим трудом жили, деревенские-то труженики великие! Сроду у нас лентяев не бывало. Не любили их страшно! Отец наш, плотник, всеми уважаем был, пример в труде. По всей деревне ставни, рамы, зыбки, кроватки его стояли. Братья с детства за ним по пятам ходили. Вставал он в 5 утра, еще и не рассветет, бывало. Встанет, пойдет в сарай – да мастерит. Каждую вещь старался лучше сделать, душу вкладывал. Часов в 12 пообедать приходил. И снова потом работал. Времени свободного мало было. Иногда к полуночи только ляжет! Но дело свое любил. Руки у него золотые были".
По сути дела, весь день делился только на перерывы в работе. Ведь тогда время меряли по солнышку, а рабочий день делили на уповоды. "Дед у меня был мастеровой, кузнец. У него была кузница большая на два горна. Очень был религиозный человек и меня маленького с собой лет до 10 в церковь водил. Когда пора горячая, он утром в 5 часов на работу в кузницу уходил с сыновьями. А уже к завтраку приходил домой, менял рубашку, ту выжимал – вот как работал. Это считался уповод. Позавтракают – до обеда опять уповод. А после обеда – третий". (А.В. Клестов, 1918)
Крестьянский труд… Одна забота догоняет другую, и конца этим заботам никто не припас. Весна – лето – осень, а там, после зимы, заново весна. В этом природном круговороте крестьянин поддерживал равновесие всего сущего, и такое течение жизни представлялось крестьянину единственно возможным.
Вопросы и задания
1. Расскажите о годовом цикле крестьянских работ.
2. Расскажите о суточном цикле крестьянской жизни (летом и зимой).
3. Как менялся образ жизни крестьянской жизни в зависимости от времени года?
§ 6. Живое слово
Мы с вами живем в эпоху унификации – стирания различий и местных особенностей. Нам говорят, что только так цивилизация может двинуться вперед семимильными шагами. Вполне возможно, что это и так. Но в особинке, отъединенности, замкнутости малых сельских мирков, обращенности их только на себя – были свои достоинства. Внутренняя слитность, нераздельность, единство однодеревенцев ярче всего проявлялось в их речи.