Читать онлайн Воська и Томпик, или Как паучок черепашку спас. Супертропическая сказка бесплатно
© Ю. Парфёнов, текст, иллюстрации, 2020
© Интернациональный Союз писателей, 2020
* * *
Действующие лица
Паук – Ихвосьмяк, он же Воська
Слон – Томпипон, он же Томпик
Муха – Жуська
Лев – Эльтимор
Черепаха – Кру
Орёл – Флим
Бегемот – Таби
Обезьянка – Пуня
Жираф – Пятнах
Носорог – Известняк, он же Извик
Зебры:
1-я зебра – Чета
2-я зебра – Вета Попугай – Плам-Плам Крокодил – Хор Удав – Тужик Коброчка – Тяна Буйвол – Туду Оса – Кася
Глава первая,
в которой черепашка Кру ждёт орла Флима
По всему белому свету бегают, плавают, летают птицы, звери, рыбы, насекомые. А эта история произошла в джунглях и соседней саванне Африки.
Самым главным в тех краях был лев Эльтимор. Он следил за порядком и чтобы никто его не нарушал. Вся его неделя была расписана: каждый день он был занят чем-то важным. Один день он работал в архиве, где собраны все его указы. В другой день он шёл на приём чужеземных послов и почётных гостей. В третий день разбирал почту и писал письма. Потом посвящал день изучению чужезвериных языков, чтобы обойтись без переводчика. Следующий день воздавал хвалу чистоте, отправляясь в баню на озеро. Затем он повторял царский этикет: поклоны и махание лапой. Наконец наступал любимый день – цирк весёлых сурикатов. Если артисты были на гастролях, лев шёл в библиотеку или раскидывал пасьянс из пальмовых листьев. В целом про него говорили:
- На звериный трон свой сев,
- Издаёт указы лев.
- Он могуч и пышногрив,
- И суров, и справедлив.
И вот однажды, в обычный банный день, всё и случилось.
У черепашки Кру тогда тоже были важные занятия. И не какие-нибудь танцы-шимпанзанцы, а настоящие прыжки с парашютом. В условном месте она ждала орла Флима. Тот должен был поднять её в небо, а она – оттуда прыгнуть. А сейчас на краю джунглей, у самой саванны, она ходила и ворчала.
– Ну где же этот орёл?! Договорились же на утро. Без него же я в небо не поднимусь… Если бы у меня были крылья, я бы давно сама взлетела и прыгнула… Хотя, – облокотилась она на рюкзак, – если б у меня были крылья, я бы с парашютом не прыгала. Ни разу не видела, чтоб птица с парашютом летала. Ну где же он, орёл быстрокрылый? Возьму и уйду.
Кру стала собираться. Но, глянув ввысь, заметила в небе маленькую чёрную точку.
– Наконец-то! – замахала она лапами. – Я здесь! Сюда!
Чёрная точка приближалась и приближалась. Черепашка махала и махала. Точка не увеличивалась. Наконец приблизилась к самому её носу. И, заливисто прожужжав, пронеслась мимо, такой же точкой нырнув в заросли.
– Это же муха Жуська, – опустила лапы парашютистка. – Нет, муха меня в небо не поднимет. Пусть себе дальше летит. Носится тут, с толку сбивает! – расстроилась черепашка.
Глава вторая,
в которой паучок Воська плетёт паутинку
Кру и не думала, что из-за этой крохи Жуськи всполошатся густые джунгли и бескрайняя саванна. Жуська была той самой мухой, которую никак не мог поймать паук Ихвосьмяк. Звали паука так потому, что, когда спрашивали: «Паучок, паучок, сколько у тебя ног?» – он отвечал: «Их восемь».
Так он и стал Ихвосьмяком. Но это было трудно выговаривать. И его имя сократили до Воськи.
А Жуська ему то паутинку порвёт, то узор на спине заляпает так, что не отмыться. Все уши ему прожужжала. Дразнилку придумала:
- По траве ползёт неловкий
- Паучок с гнилой верёвкой!
Воська усердно плёл на неё паутинку и в клеточку, и в полосочку, и кружевную, и с петельками, и с крючочками. Как-то раз он сидел в тишине, только чаю налил, тут – Жуська. Дёрнулся за ней и чай весь разлил, хорошо – посластить не успел: столько бы сахару пропало.
А та ещё пуще дразнится:
- На Север ли поедешь,
- Помчишься ли на Юг,
- Кого не повстречаешь,
- А хуже всех – паук!
У Воськи терпение лопнуло. И он решил сплести паутинку не простую, а… толстую-претолстую. Толще лианы, прочней дерева. Много времени на то ушло, но всё же сделал он невиданную доселе ловушку.
– Не порвётся, – проверял он её. – Теперь уж точно муху схвачу.
Надежды на удачу он не терял. Верил в себя. А кто нацелен на успех, всегда бодр и весел. Любуясь своей работой, он запел:
- Ты плетись, тянись и вейся,
- Паутиночка моя!
- Между веточек развеся,
- Тебя сделал – ай да я!
- «Чудо-мастер» – говорится
- Про меня, про молодца.
- Паутинке сколь ни виться,
- А не видно ей конца!
- А у нас, у паучков,
- Целых восемь кулачков.
- А на пятки посмотри –
- Целых пять и целых три.
- Паутиночка моя!
- Тебя сделал! Ай да я!
- Хоть не каждому картинка
- Эта славная видна:
- Паутинка-невидимка
- И прекрасна, и нежна.
- А когда сияет солнце,
- Я сушу на ней бельё!
- 12
- Там, где тонко, там и рвётся,
- Это всё не про неё!
- Я люблю на паутинке
- Кверху пузиком лежать,
- Таким образом, на спинке,
- Свежим воздухом дышать.
- Я старательно так делал
- Эту пряжу меж ветвей!
- Прилетайте, мухи! Где вы?!
- Покачаемся на ней!
Воська прислушался. Послышалось, кто-то жужжит. Спрятался в укрытие. Повёл наблюдение. Но то была вовсе не муха, а… слон. Паук занервничал, как бы этот прохожий, никуда негожий, не сорвал охоту: не помял и не снёс паутину.
Глава третья,
в которой слон Томпик вышел на прогулку
Ничуть не ведая о планах паука, по джунглям гулял слон Томпипон. Его так звали потому, что он родился возле реки Томпипо, которая то пересыхала, то разливалась, но чаще текла ручейком. Слон был добродушен и приветлив. Все его звали просто Томпик. Сейчас сильные ноги вели его по знакомой тропинке. Он шёл, напевая:
- Я такой отличный,
- Слоник симпатичный,
- Кругленький и толстый
- В свою очередь.
- А гляди, как дивны
- Беленькие бивни,
- Серенькие ножки
- И всё прочее.
- И скажу вам откровенно:
- Я по травушке гуляю,
- Никого не укушу.
- Или хвостиком виляю,
- Или хоботом машу,
- Или всё одновременно.
- Небо серебрится,
- Солнце золотится.
- А под баобабом
- Благодать да тишь.
- Ну а если птица
- Сверху раскричится,
- Я не собираюсь
- Говорить ей: «Кыш!».
- Пальмы да лианы,
- Зебры, обезьяны,
- А перед глазами
- Реченька бежит.
- Ну а если муха
- Сядет мне на ухо,
- Маленьких не трону –
- Пусть она жужжит.
Слон благополучно миновал развесистую засаду. А Воська, чуя угрозу, вылез из укрытия.
– Чего он тут растопался?! Ещё бы влево, паутинку б задел. Вроде целая… Крепенькая, – успокоился охотник. Но тут услышал до боли знакомые противные звуки.
– Муха! Точно – Жуська! Сейчас я её!
Он успел смотаться в укрытие. Замер. Это была она, кого он полжизни выслеживал.
Глава четвёртая,
в которой мушка Жуся чуть не попалась
Муха кружилась и жужжала песню, которую паук знал как свои восемь ног. Стиснув зубы, он выслушал её ещё раз.
- Если кто имеет брюхо,
- Тот имеет аппетит.
- Это вам любая муха
- За обедом подтвердит.
- Я по воздуху летаю
- И туда-сюда ношусь.
- Где угодно обитаю,
- На кого хочу, сажусь.
- Припев:
- У меня прекрасная
- Голова глазастая,
- Крылышки прозрачные,
- Ножки шестизначные.
- Мне милы любые страны
- И различные края.
- А клопы и тараканы –
- Мои лучшие друзья.
- Встретить я всегда готова,
- В ожиданье трепеща,
- Скарабея дорогого
- И любимого клеща.
- Ну а встречу шелкопряда,
- Сразу буду я в шелку.
- Я так счастлива, так рада,
- Что хожу по потолку.
- С ним я буду золотая,
- Дивная-предивная.
- Оттого я и летаю
- Словно реактивная.
Жуська важничала своей неуловимостью. Но не заметила – ой-ой-ой, – как влетела в паутинку. Паучок потирал кулачки: вот-вот запутается. Ещё чуть-чуть, ещё каплю… Но Жуська тормознула. Зависла.
– Что это? Знакомое что-то… Засада! – выскочила она из коварных пут.
Воська выпрыгнул с запасной сеткой. Бросил. Но Жуська увернулась.
– Эх! Не успел! – сжал кулачки охотник. – Ну, я тебе покажу!
А та, дразнясь, улепётывала:
- – Поймал один такой –
- Упал вниз головой!
– Неблагодарная! Я такую паутинку сплёл, а она не попалась. Как она могла? Всё равно поймаю! Не уйдёт!
- – Обманули паука
- На четыре кулака!
- Трухлявый в кости,
- Подучись плести! –
донеслось издали.
– Ну, дразнюха! – закусил губу Воська. – Не сносить тебе крыльев!
Он нервно заходил по толстым нитям. Ловушка обнаружена. Требовалась новая охотничья хитрость.
– Придумал! – воскликнул он. – Мёд! Обмажу им паутинку! Жуська не устоит – клюнет! – взбодрился паучок.
Неделю назад ему знакомая оса Кася подарила банку душистого мёда. Откуда взяла, он не спрашивал. Кстати, про неё в джунглях ходит загадка:
- Летит, жужжит на высоте,
- Пять поясков на животе.
- Редкая красавица,
- А как зло кусается!
Сейчас её подарок был в самый раз. Банка хранилась в густых кустах. Там он сделал вешку – паутиной наклонил пальмовый лист, и остриё указывало на сладкий тайник.
Глава пятая,
в которой Томпик не заметил чудесной паучьей работы
Тем временем вместо мухи к ловушке возвращался ничего не подозревавший слон.
- Я по травушке гуляю,
- Никого не укушу…
Шёл бы он себе мимо и шёл. Так ведь нет, свернул с тропы и угодил прямо в сети. Дёрнулся вперёд – шагу не ступить. Назад – никак. Влево, вправо – бесполезно!
– Куда это я попал? Кто это что тут развесил?
Всякое движение – лишь во вред: слон запутывался сильнее.
– Сети расставили! – перепугался пленник. – Помогите!
Задёргался. И, поняв, что накрепко влип, стих от ужаса.
Тем временем на боевой дозор возвращался паук.
– Вернётся! – нюхал он банку. – Как миленькая вернётся!
Кроме банки он нёс кисточку из травы.
– Спасите! – возопили джунгли.
– Кто так противно кричит? – оторопел паук. – Что-то голос знакомый.
Приблизился к своему кружеву.
– Эй! Кто-нибудь!
Паук выронил мёд, а пара его ног подкосилась.
– Томпипон! – возмутился он. – Ты зачем сюда забрался? Вылезай сейчас же!
– Это ты тут свои канаты развесил? – прохрипел слон. – Другого места не нашёл?!
– Это моя паутинка! Ты зачем её помял?!
– Не мял я её. Выпусти меня!
Воська поднял банку, обмакнул кисть и стал красить ловушку мёдом.
– Не знаю, как ты сюда забрался. Обратным путём и вылезай. Я на Жуську сети поставил, а не на тебя.
– Я всегда здесь хожу, не встречал твоей мухи.
– Между прочим, она только что тут была!
– Чего ж ты её не поймал? – справедливо заметил слон.
– Но-но! – задетый за живое, вскипел паук. – Не очень-то! Скоро она вернётся. Вот только нити мёдом намажу. А ты не задерживайся тут.
– Да как я выйду?! Я запутался весь.
– Ты специально сюда залез! – затопал ногами Воська. – Посмеяться, что я муху не поймал. Выходи быстрей!
Вот так соседи по джунглям спорили меж собою и спорили. И каждый считал себя правым.
Глава шестая,
в которой бегемот Таби сталкивается с Томпиком в неловком положении
Тем временем недалеко от происшествия из реки выбрался бегемот Таби. Все его знали как виртуоза и мастера губной гимнастики.
– Брю-брю-брю! – фыркал он.
С него катились шарики воды, кожа его блестела. Было не разобрать, от солнца он сияет или от счастья. Таби двинулся по краю джунглей, напевая:
- Кто не видел бегемота,
- Посмотрите на меня.
- У речного поворота
- Вот он я в сиянье дня.
- Когда рядышком с волнами
- Мне приходится лежать,
- Как мне нравится губами,
- Глядя в небо, дребезжать!
- Брю-брю-брю!
- Припев:
- Речка, озеро и пруд
- Бегемота в гости ждут.
- Пусть я крыльев не имею,
- Быстро плавать не умею,
- Но умею гнать волну!
- Брю-брю-брю!
- И пешком ходить по дну!
- Тёплы камушки на брюшке
- Я красиво разложу.
- Будет жарко – я в речушке
- Своё тело остужу.
- А случится мне галопом
- От охотников бежать,
- Я легко смогу с притопом
- Им в лицо подребезжать!
- Брю-брю-брю!
- У меня тугая шея,
- У меня широкий рот.
- С каждым днём я хорошею.
- Я хороший бегемот!
- Даже если меня сильно
- К баобабику прижать,
- Я и там губами синими
- Смогу подребезжать!
- Брю-брю-брю!
Бегемот приплясывал, ничего не слыша вокруг. И было не понять, от счастья он не слышит или вода ему в уши попала. Он лучился и пыхал здоровьем. Но, видно, от дребезжания вода из ушей у него вытекла. Он уловил чью-то перекличку. Свернул на тропинку. И тут встретил паука с мёдом и слона в паутине. Бегемот перестал дребезжать.
– На помощь! – позвал слон.
Таби возмутился:
– Воська! Ты зачем Томпика связал?
– Нужен он мне! Сам в паутину залез!
– А почему она такая липкая?
– Да что липкая! Смотри, какая толстая! – взывал к сочувствию слон.
– Липкая от мёда, – невозмутимо ответил паук. – Приманка.
– Расплетите меня! Не вздохнуть!
Таби вник в ситуацию:
– Надо паутинку порвать, – брюкнул он.
Воська часто задышал. Как так, его работу порвать?!
– Не дам! – накинулся он на бегемота. – Я столько сил потратил! Столько материала ушло! Мне муху поймать надо!
Спор в джунглях вспыхнул с новой силой.
Глава седьмая,
в которой обезьянка Пунька впервые видит слона в паутине
На высокой разлапистой пальме качалась обезьянка Пуня. Она прыгнула на лиану, потом на землю и снова на пальму. Она кувыркалась, висела на хвосте и пела:
- Звери в джунглях не скучают,
- Всё о чём-то гомоня.
- Как увидят, величают
- Обезьянкою меня.
- Я душиста и румяна,
- Улыбаюсь и смеюсь.
- Буду я не обезьяна,
- Если я не почешусь.
Нарисуй обезьянке хвостик. И, если хочешь, раскрась картинки в книжке.
- Припев:
- У обезьяночки
- На щёчках ямочки.
- Сижу на веточке, пою,
- Как будто пташечка,
- О том, что всем известно,
- Как чудна и прелестна
- Прекрасная моя,
- Моя мордашечка!
- Я хвостом верчу баранки.
- У меня забот не счесть:
- То попрыгать на полянке,
- То на дерево залезть.
- И висеть, не уставая,
- На качелях из лиан,
- То и дело доставая
- Из-за пазухи банан.
- Я водичку пью горстями,
- У ручья когда сижу.
- И за всеми новостями
- Я внимательно слежу.
- Я слыхала утром рано,
- Как лягушки из воды
- Говорили: обезьяна –
- Королева красоты!
- Ля-ля!
Пуня легла на ветку отдышаться, но услышала зов о помощи. Не раздумывая прыгнула с ветки на ветку, с кроны на крону. Замерла, увидев связанного Томпика, а рядом – бегемота и паука. Сразу догадалась, чего те не поделили.
– Воська, ты зачем Томпика поймал? – спросила она.
– Я Жуську ловил, а он помешался.
– Я всегда здесь хожу!
– Мне он не мешался, – подтвердил Таби.
– Вот видишь, – покосилась Пуня на паучка, – слон никому не помеха.
– А какая она липкая! – коснулась пут обезьянка.
– А толстая! – добавил Таби.
– А крепкая! – задёргался слон.
– Крепкая, чтоб мухам не по зубам была, – объяснил Воська.
– Выпусти меня!
Дело принимало нешуточный оборот. Паучок не подпускал бегемота к паутинке. Никто не мог найти выход.
– Ну потерпи, Томпик, что-нибудь придумаем, – продребезжал губами Таби.
Глава восьмая,
в которой черепашка Кру встречается с удавом Тужиком и направляет его на берег реки
А в это время где-то на пороге саванны черепашка ждала орла. Она уже устала смотреть в небеса и в который раз собралась уползать.
– Ну сколько можно ждать?! Ухожу! – взялась она за рюкзак, но подумала: – А вдруг он прилетит, а меня нет? Тогда всю неделю до следующих прыжков жди. Лучше уж сегодня. Только утомилась я в небо пялиться. Вздремну-ка в теньке. Флим прилетит, окликнет.
Кру умостилась на траве и, не тратя времени, заснула.
А мимо проползал её дружок Тужик, длинный пятнистый удав. Он всегда передвигался бесшумно. А тут полз и тужил: так щемяще пел, что Кру не стала просыпаться, не дослушав его песню.
- У пятнистого удава
- Много всяческих дорог:
- То налево, то направо,
- То в тепло, то в холодок.
- Но забыл я всё на свете,
- Все дороги и мосты,
- Потому что змейку встретил
- Несказанной красоты.
- Припев:
- Коброчка, коброчка!
- Свет моей души!
- Приползай, понюхаем
- Мы с тобой души…
- Ши-ши-шистые цветы.
- Ну где же ты?!
- Я в разлуке так скучаю,
- Что теперь не сплю совсем.
- От тоски и от печали
- Даже кроликов не ем.
- По стволу к макушке близко
- Я на пальму поднимусь
- И повисну, как сосиска,
- Может, даже удавлюсь.
- Коброчка, коброчка…
Поглощённый печалью удав набрёл на рюкзак.
– Кто это меня трясёт? – скинула дрёму черепашка. – А, это ты, Тужик!
– Я! – без улыбки кивнул тот.
– Какую песню я сейчас во сне слышала! Не хотелось просыпаться.
– Это я пел, – удавчик приподнял грустные глаза. – А ты здесь чего?
– Ну как же! Орла жду. Он меня с парашютом должен сбросить. А ты коброчку ищешь?
– Да. Но уже, наверно, никогда не найду.
– А как её зовут?
– Тяна, – опустил взор Тужик. – Видно, она покинула меня.
– Ты что?! Никто тебя не бросал! Я её на том берегу видела.
– На каком? Тут и рек-то нет.
– Тут недалеко река Томпипо. Она позавчера сухим руслом была, вчера – ручейком. А после дождей ручеёк вновь рекой стал. Тяне потому сюда не перебраться.
– Ты думаешь, она ждёт меня? – выпрямился Тужик.
– Ну конечно!