Читать онлайн Девушка моего парня бесплатно

© Северская М., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Дима

Митька заметил ее сразу – ее сложно было не заметить. Она двигалась легко, из ритма не выбивалась, казалось, даже не устала ни капли, а ведь он опоздал на двадцать пять минут, и это значит, что разминка уже идет как минимум минут пятнадцать, а это для новичка ого-го как много. Вон вся группа какая запыхавшаяся – кто пот вытирает, кто пытается отдышаться.

Но только не она. Она этого даже не видит – вообще по сторонам не смотрит, словно погружена в себя полностью, словно ей дела нет до окружающих.

Может, и в самом деле так? Сразу видно, она пришла сюда работать, а не заводить новые знакомства. Одно только непонятно: почему не пошла в продвинутую группу, ведь явно раньше занималась: вон как двигается – и бедра ходят правильно, и шаг плавный, такой, как надо. Митька такую пластику у профессиональных танцоров видел. Так двигаются в этом зале лишь еще двое – Катя и Кирилл – их преподаватели.

А на первом занятии ее не было, отметил Митя про себя. Он сам не заметил, как занял место позади нее. Теперь его отражение в такт мелькало в зеркале рядом с ее. Но она смотрела только на себя. Хмурилась, сдувала лезущую в глаза каштановую с рыжими искрами челку.

Нет, он ни за что не мог ее пропустить. Таких, как она, он раньше разве что в кино видел. Казалось, от нее искры летят. Как бы не сгореть!

А вот он, Митька, еще тот увалень. Не зря так ругался на Лену, когда она сунула ему этот абонемент в довесок к подарку. И ведь не переубедить было! Уперлась, и все: сходи-сходи, тебе не помешает.

Теперь-то вся его злость сошла на нет, будто ее и не было. Растворилась в движении.

Вопреки Лениным прогнозам, первое занятие ему не понравилось. Митька долго искал нужный дом, оказавшийся корпусом старого часового завода, затем, уже в недрах здания, нужную дверь.

В коридорах пахло канализацией, бесконечные переходы и лестницы не собирались заканчиваться.

Он уже готов был послать к черту эту затею вместе с Леной с ее идиотской маниакальной идеей и повернуть назад, уехать домой, когда прямо перед его носом оказалась металлическая дверь с табличкой: «Студия Ритм».

Надавил на ручку, вошел.

Раздевалка не порадовала. Удушающе пахло пóтом переодевавшейся здесь мужской половины предыдущей группы, на стульях валялась одежда. Митя поспешно сменил джинсы на тренировочные штаны, зашнуровал кроссовки и вышел в коридор – поближе к залу.

Здесь было не протолкнуться. Помнится, он еще подумал, как же весь этот народ уместится в танцевальном зале, вряд ли он рассчитан на пятьдесят человек.

Но в тот раз танцевать особо не пришлось. Сначала преподаватели долго рассказывали о том, что такое хастл.

Митьке было неинтересно – еще вчера вечером он прочитал всю информацию в Интернете, поэтому уже знал, что это парный социальный танец, основанный на импровизации и ведении, что танцевать при желании можно с любым партнером и вообще танец прост, танцуется на четыре счета и прочее, прочее, прочее. И чтобы научиться хорошо танцевать, и даже стать чемпионом, вовсе не нужно заниматься хастлом с детства, достаточно всего лишь загореться и посвятить обучению каких-то пару лет, причем не важно, подросток ты, или взрослый, или даже пожилой человек – хастл не знает возраста. Короче говоря, приходи и танцуй. Вот только пары на видео выделывали такое, что «простым» было назвать невозможно при всем желании.

Митя невольно засмотрелся. И даже подумал потом – а чем черт не шутит, может, в Ленкиной идее и есть рациональное зерно, может, и его – косолапого – научат двигаться так же.

Потом была разминка. Преподаватели анонсировали ее как легкую, но Митька вымотался так, что готов был упасть. Даже странно, ведь он далеко не слабак – с детства спортом занимался, ходил в секцию легкой атлетики три года, одно время посещал секцию карате, летом в футбол то и дело гонял с бывшими одноклассниками. Видимо, этого было недостаточно. А он-то думал, что танцевать – это так, развлекаловка.

Невольно даже зауважал Ленку с ее бальными танцами.

То, что было после разминки, выбило Митю из колеи. Преподаватели объясняли главный принцип ведения на примере упражнения под названием «тележка» – берешь за руки партнершу и ведешь ее, как тебе вздумается. А она должна закрыть глаза и слушаться.

Митьке в качестве партнерши досталась тетка лет тридцати пяти. У нее были потные ладони, и Митя долго не мог пересилить отвращение. А еще смущался – ему и в кошмарном сне не могло привидеться, что придется прикасаться к чужой незнакомой женщине, которая к тому же и старше его лет на пятнадцать.

Лена потом долго смеялась, когда он рассказывал ей о своих ощущениях. Говорила: мол, а что же ты хотел, это танец, близость, живые люди, которые дышат, потеют, наступают на ноги. «Привыкнешь, – резюмировала она. – Потом даже понравится».

Но пока Митька не мог понять, как может нравиться все вышеперечисленное. И ему не доставляло все это удовольствия. Категорически. Лучше уж в секцию карате вернуться, чем это. Но Лена уговаривала, настаивала на своем. И в итоге он плелся на второе занятие, думая, что, как всегда, он ей уступил. Потому что бесхребетный – так, во всяком случае, говорит его мама.

Хочет Леночка прыгнуть с парашютом и чтобы ее верный рыцарь был обязательно с ней – пожалуйста! Съесть наперегонки килограмм мороженого, а потом болеть ангиной – да ради Бога! Теперь вот танцы. Видите ли, она с пяти лет танцует, пора бы и ему начать.

А по Митькиному мнению, с него и музыкальной школы хватит. Семь лет коту под хвост – и ладно бы на гитаре учился играть или на фоно, на худой конец, так нет же – скрипка! Вот зачем, спрашивается, парню умение играть на этом инструменте, если он не собирается дальше идти в музыкальное училище?

Но маме кто-то сказал, что игра на скрипке развивает музыкальный слух, и она во что бы то ни стало захотела, чтобы у ее сына этот самый слух развился.

Лучше бы потратил это время на подготовку к вступительным экзаменам в институт, и тогда, глядишь, поступил бы, как и хотел, в физтех, а не в пед. В педе-то физика – одно название. Не выйдет теперь из Митьки великого ученого, как мечталось, а что выйдет, неизвестно, потому что педагог из него тоже аховый.

Ленка вон – да, учитель от Бога, хотя с ее-то факультетом выбор будущей специальности не представляется проблемой. У нее вообще все получается, за что бы ни взялась. И это бесит! Господи, как же это порой бесит!

Тем временем разминка закончилась. Теперь предстояло подойти к любой свободной девушке – девушек тут называли исключительно партнершами, парней, соответственно, партнерами – и протанцевать с ней до конца занятий. Вернее, не танцевать, конечно, а отрабатывать упражнения и простейшие фигуры.

Группа уже разбилась на пары, а Митька все стоял и тупил. На том конце зала одиноко переминалась невостребованная тетка, с которой он танцевал в прошлый раз, но подойти к ней было выше его сил.

Чуть в стороне стояла она. Как ни странно, тоже одна. Митя даже зажмурился и снова распахнул глаза, не веря.

И сделал шаг.

– Кажется, у вас тоже нет пары? – промямлил он.

Она кивнула и сама – сама! – взяла его за руки.

Ее ладошки были совсем маленькими, узкими и горячими, словно она только что выпрыгнула из печки. Митька и хотел бы не краснеть, но чувствовал, как румянец заливает лицо. И немудрено, ведь раньше он ходил за руку только с Леной. Смешно сказать, парню без года два десятка, а он перед девчонками робеет, словно подросток!

Дальше он бесконечно ошибался – никак не мог сосредоточиться. Запах ее духов – пронзительно-свежий, с цитрусовыми нотками, лез в ноздри и задевал что-то внутри – звенящее, щекочущее.

Каждая ошибка казалась катастрофой, и он снова и снова извинялся, чувствуя себя абсолютным бревном. Пока она наконец не сказала:

– Расслабься. И не опускай голову, смотри на меня. Не хочешь смотреть в глаза, гляди на ухо, но только не вниз. Это кодекс поведения в танце: партнер всегда должен смотреть на свою партнершу.

Митька кивнул и голову поднял, отыскав взглядом ее глаза, оказавшиеся насыщенного льдисто-голубого цвета. Раньше такой он видел только у лаек хаски – неземной взгляд, словно из-под толщи замерзшей воды.

Она ободряюще улыбнулась ему, но глаза отвела, уставившись куда-то в пространство за его правым ухом.

Танцевать с ней было сплошным удовольствием. Она послушно скользила в его руках, изгибалась, ловила каждое его движение.

Митька ругал себя, что не пошел танцевать раньше, тогда сейчас он был бы уже профи – достойным такой партнерши.

«Но тогда бы ты вряд ли был в начинающей группе, а значит, ее бы не встретил», – подсказал внутренний голос, и Митя, соглашаясь, вздохнул. Везде есть свои плюсы и свои минусы, стоит только поискать.

Занятие закончилось. Каждый из присутствовавших сегодня подошел к Кириллу отметиться и внести деньги за занятие. Кто-то сразу покупал абонемент.

Митька подошел одним из последних – у него был подарочный купон на восемь занятий, о чем он и доложил.

Уходить не хотелось – она крутила пируэты в дальнем конце зала и, кажется, заканчивать не собиралась. Он потоптался немного у подоконника, делая вид, будто ищет что-то в своем рюкзаке, а на самом деле наблюдая за ней. Наконец, когда дольше тянуть было неприлично, Митя медленно поплелся к выходу. За ним шла преподавательница Катя.

– Жень, ты остаешься? – кинула она в сторону на ходу.

– Да, позанимаюсь еще часик. – Незнакомка по имени Женя остановилась на полпируэта, смахнула челку со лба.

– О'кей. Ключи тогда охране внизу отдай. – Катя обогнала Митьку и скрылась в женской раздевалке.

Женя

Сегодня все было не слава богу. Сперва опоздала на первый урок, затем попала под дождь – и это в декабре! – после недоразмялась на тренировке и в итоге категорически не нравилась себе.

В зеркале во всю стену отражалась какая-то деревянная кукла, а никак не звезда танцпола, которой всегда хотелось быть. Конечно, на фоне остальной группы она смотрелась потрясающе, но было бы странно, случись иначе, – у них второе занятие, а у нее за плечами год усиленных, практически ежедневных тренировок.

Сегодня Катина идея уже не казалась Жене такой замечательной. Шутка ли – отыскать среди новичков единственного, кто станет жить танцами, и воспитать из него себе партнера с большой буквы – такого, каким был Стас. Да девяносто процентов из них хорошо если закончат первую ступень и отсеются, а через год-полтора забудут вовсе, что когда-то хотели танцевать.

Возможно, это и правильно: худо-бедно освоил с десяток фигур, и вперед – покорять дискотеки. Но Жене никогда не было это интересно, вернее, дискотеки – это хорошо, но не как цель, а как средство. Она метила выше, хотела стать профессиональным танцором, видела себя на танцевальных конкурсах в Америке или Европе.

Прабабушка говорила про нее:

– Либо все, либо ничего.

Женя возражала:

– А что, по-моему, в этом ничего плохого нет, человек должен иметь мечту, и чем несбыточнее, тем лучше, чтобы всегда было к чему стремиться.

– Ты идеалистка, Евгения, – усмехалась прабабушка.

Вообще-то Женя не считала свою мечту несбыточной, особенно пока рядом был Стас. Они легко получили класс «D», вовсю готовились к очередному конкурсу, итогом которого мог стать класс «С»[1], но за день до него Стас пришел и заявил, что уходит – и из танцев, и от нее, от Жени, – мол, встретил девушку своей мечты, и все остальное ему теперь по барабану.

– Что ж, поздравляю, – спокойно произнесла Женя. Даже руку ему пожала на прощание.

Но кто бы знал, как тяжело ей далось это спокойствие!

Всю ночь Женя проплакала в подушку и полгода не появлялась в зале, всеми силами стараясь вырвать из тела желание танцевать. Обстоятельства этому способствовали: началась учеба – шутка ли, одиннадцатый класс плюс подготовительные курсы в институт, ни много ни мало в МГУ, на философский факультет. Вкалывать приходилось по полной программе.

А в начале декабря позвонила Катя – старая приятельница по танцевальной студии – и озвучила свое предложение. Несмотря на всю его абсурдность, Женя согласилась.

«Схватилась за соломинку», – думала она, шагая от станции «Таганская» по Гончарной улице в сторону дома. Дорога от метро всегда отнимала двадцать минут драгоценного времени. Вроде живет в центре, а от метро далеко.

Женя жила в сталинской высотке на Котельнической набережной – в той самой, одной из семи, – донельзя пафосной и элитной. Квартиру на двадцатом этаже в свое время получил прадедушка – прабабушкин муж (Женя называла ее просто бабушкой, приставку «пра» они по молчаливому согласию всегда опускали) – академик. С тех пор семья в ней и жила.

Впрочем, семья была маленькой, не в пример квартире, всего трое: Женя, бабушка и кот Прохор. Женина мама давным-давно укатила в Испанию, вышла там замуж и дочь к себе забирать не собиралась – муж был против. Поэтому Женя ездила к маме только на каникулах – на пару недель.

Еще моталась во Францию – к бабушке, дочери прабабушки, много лет, еще при Советском Союзе часто ездившей туда в качестве переводчицы при правительственных делегациях и оставшейся жить в полюбившейся стране. А вот с отцом Женя не общалась: у того имелась своя семья – жена и двое детей, и Женя, родившаяся в свое время вне брака, там была не нужна.

– Молодцы твои родители, – бывало, говорила прабабушка, – спихнули ребенка на выжившую из ума старуху и живут себе припеваючи.

– Это ты-то выжившая из ума? – смеялась Женя. – Хотелось бы мне в твоем возрасте иметь такую память!

Прабабушка и правда помнила все детально, вплоть до кофточки, которая была на жене прадедушкиного друга на его дне рождения в восемьдесят первом году. Она прожила интересную, наполненную событиями жизнь, и теперь частенько рассказывала правнучке всякие забавные истории в лицах или пускалась в воспоминания о своей молодости, молодости своей дочери, или Жениной мамы.

«Перед глазами бабушки прошла целая эпоха, – думала Женя, слушая ее рассказы. – Да она сама – целая эпоха!»

«Старуха Наина» – так она себя называла, хотя на «старуху» никак не тянула. Была интеллигентом до мозга костей, тщательно следила за собой, весной и летом занималась спортом, периодически обновляла гардероб и внучку заставляла делать то же самое – благо муж Жениной мамы каждый месяц присылал из Испании хорошие деньги, видимо, в благодарность за то, что падчерица не рвется переселиться к ним.

Будь Женина воля, она бы возвращала деньги – из гордости, из затаенной обиды, что мама нормальному детству дочери предпочла собственное личное счастье. Но это старые счеты…

Бабушка же, складывая деньги в металлическую коробочку, оставшуюся от советского еще печенья, говорила:

– Если мы с тобой, Евгения, будем отказываться от этих подношений, придется положить зубы на полку. И ладно бы только мои зубы – они у меня все равно вставные. Иных источников доходов у нас, увы, нет. Вряд ли мы сможем существовать на мою пенсию, ее хватит только на оплату этих апартаментов, – она обводила рукой комнату. – Так что будь благодарна. Может, твоя мать так свою вину заглаживает. – Видя, что Женя собирается возразить, продолжала: – А про работу пока и думать не смей. В школе сначала отучись и институт закончи, а то ни учебы не будет, ни работы нормальной, только одна сплошная усталость.

Женя понимала, что она права. К тому же и с матерью, и с ее мужем у нее были неплохие отношения. Правильнее будет сказать – нейтральные. Лишь эта детская обида сидела внутри и то и дело порывалась вылезти наружу.

– Отпусти и живи дальше, – махала рукой бабушка. – Обижаться бесполезно, от этого хуже становится только тебе.

Женя кивала. Бабушка была права – это бесспорно. Но еще был страх: ее семья слишком хрупка, слишком драгоценна, а главное, скоро может закончиться – бабушке в этом году исполняется восемьдесят, и каждую осень она собирается умирать.

– Совсем старая стала, – жалуется она. – Видимо, до лета не дотяну.

Но как только календарь переваливает на весну, резво вскакивает из кресла, в котором сидела безвылазно всю зиму, и начинает собираться на дачу.

На самом деле у бабушки отличное здоровье, старческих болезней почти нет, но Женя понимает: восемьдесят – это много. И от этого понимания становится страшно, быстрей бьется тревожная жилка в ямочке над ключицей, и хочется зарыться с головой в одеяло и ни о чем не думать. Потому что Женя не может представить свой мир без бабушки.

В мае на древней, больше похожей на батискаф «Волге» – тоже прадедушкино наследство, – они с соседом дядей Веней, старым бабушкиным другом, отвозят бабушку на дачу, и тогда начинается ее – Женина – самостоятельная жизнь.

Сначала несколько дней она моет и чистит квартиру, затем начинает скучать, а на первых же выходных несется к бабушке – убедиться, что у той все в порядке, и немного побыть рядом.

Бабушка над правнучкой смеется:

– Что ты со мной носишься, как будто не ты ребенок, а я? Отдохни, займись своей жизнью, наконец.

Женя отмахивается.

Раньше, пока рядом еще был Стас, бабушка часто говорила, нет, прямо-таки требовала: сходите в кино, марш на выставку, в театр! Но Женя не любила развлекаться. Она считала развлечения пустой тратой драгоценного времени. Единственным развлечением, которое девушка для себя допускала, были танцы. В них она раскрывалась, летела, отрывалась от земли. В них становилась собой – настоящей, живой.

Тогда ей казалось, Стас должен это видеть, ведь это он всегда ловит ее в поддержках, чувствует ее пульс, у них одно дыхание, одна цель… Но…

Как же она ошибалась!

При мысли о Стасе и без того плохое настроение испортилось еще больше, став прямо-таки отвратительным.

Женя приложила к домофону магнитный ключ, с трудом открыла тяжелую дверь подъезда, в холле поздоровалась с консьержем и прошествовала к лифтам. Нажала кнопку, и лифт тут же распахнул перед ней двери.

«Хоть тут повезло, – подумала девушка. – Не придется ждать».

Она ударила по кнопке с номером «20» и устало привалилась к стене.

Лена

«А ведь я оказалась права, – думала Лена, наблюдая за Димкой. – Ему понравилось!»

Парень примерял уже десятые, наверно, по счету танцевальные ботинки и никак не мог остановиться.

– Как думаешь, а если эти? – произнес он в который уже раз, разглядывая в низеньком зеркале обувь у себя на ногах.

– А тебе в них удобно? – спросила девушка. – Учти, танцевальная обувь ни в коем случае не должна жать или натирать, иначе ты не сможешь двигаться. Нужно, чтобы она плотно сидела на ноге, нельзя допускать, чтобы нога скользила в ней, иначе не обойдется без вывихов.

Дима потерянно уставился на нее.

– Слушай, я не могу выбрать. По мне, все эти тапочки неудобные. И вообще, по-моему, мужик не должен носить обувь на каблуках. – Он устало плюхнулся на пуфик.

– Так тебя носить их никто и не заставляет. Только танцевать. – Лена устроилась рядом. – Это разные вещи. Каблук необходим. Ты привыкнешь.

– Ага, – протянул Дима. Кажется, он не верил. – Почему нельзя взять кроссовки? Вон же стоят танцевальные! – Он кивком указал на полку справа.

– Потому что кроссовки для других танцев. Для хип-хопа, например. Хастл танцуют в ботинках. Представь себе: партнерша в босоножках на каблуках и рядом партнер в кроссовках. – Лена фыркнула. – Тебе просто необходимы ботинки.

Парень вздохнул и принялся расшнуровывать те, которые были у него на ногах.

– Тогда я, наверно, возьму вот эти, – он пододвинул к себе одну из коробок.

– Бери, – согласилась Лена.

«Какой же он все-таки смешной, – думала она. – Не может сам себе ботинки купить. Час уже выбираем, если не больше. А ведь я еще хотела присмотреть платье на новогодний бал. Теперь, наверно, уже не успеем».

Лена помогла Диме расставить по полкам коробки с неподошедшей обувью, и они пошли к кассе.

Пока он расплачивался, девушка смотрела в окно. На улице шел снег. Еще вчера вовсю поливало, а сегодня, пожалуйста, – зима.

«Здорово было бы пойти на бал с ним, – мечтала Лена. – Но не выйдет, если только в следующем году. Походит немного на хастл, проникнется, а потом я его буду потихоньку учить бальным танцам. Уверена, рано или поздно мы произведем настоящий фурор».

Она представила их вместе. Красивая пара: Димка – высокий, в смокинге, в черных лакированных ботинках. И она: стройная, в шикарном платье, в новеньких золотистых босоножках. Сказка!

Лена всегда мечтала танцевать с ним. Шутка ли, встречаются со школы, с девятого, а еще ни разу не танцевали. И это при том, что сама она танцует с детства.

Сколько раз уговаривала Диму записаться на танцы, ну хоть на какие-нибудь, необязательно сразу идти на бальные. Он ни в какую. Уперся – и все. Мужчине необязательно уметь танцевать. А на скрипке играть, значит, обязательно!

Но вода камень точит. Наконец-то у нее получилось! Однокурсница достала подарочные абонементы в студию «Ритм» на хастл – восемь занятий – и один отдала Лене. А та, в свою очередь, присовокупила его к подарку Димке на день рождения. Дареному коню же, как известно, в зубы не смотрят и от подарков не отказываются. Хотя Дима попытался, конечно. Но Лена его уломала. И вот теперь они покупают ботинки.

– Куда сейчас? – спросил Димка, подходя к ней.

– За платьем, – улыбнулась девушка, и он еле слышно буркнул:

– Надеюсь, не для меня.

Но она услышала. Решила не отвечать.

А вообще хороший ей достался парень, покладистый. Другой послал бы куда подальше, сказал бы, что устал, мол, сходи одна за своими нарядами. А Димка ничего, согласен, хоть и правда вымотался.

Лена взяла его за руку.

За вот уже четыре года их отношений ее чувства не изменились. Они все такие же – ровные, теплые, словно пламя свечи в темноте. Жаль, конечно, что ее никогда не бросало в его присутствии ни в жар, ни в холод, но, в конце концов, не всем же дано испытать страсть.

Четыре года – это срок. В этом уверены все приятельницы и даже мама, раньше подтрунивавшая над дочерью, не понимавшая, что та нашла в этом мальчике. Теперь она считает Димку почти что за сына.

Да и сложно его не любить. Он милый, словно плюшевый мишка, безотказный, готовый в любой момент прийти на помощь. Даже ремонт помогал им с мамой делать.

Впрочем, разве в ремонте дело? Дима вообще очень внимательный, даже в чем-то старомодный. Цветы по праздникам дарит, шоколадки приносит. Немудрено, что все Лене завидуют.

Она посмотрела на своего парня.

Что-то сегодня он слишком молчаливый. Может, и правда сильно вымотался?

– Эй, ты где витаешь? – Девушка дернула его за рукав куртки.

– Что? – Дима удивленно уставился на нее, словно не понимая, где и с кем находится. – Задумался просто, – наконец произнес он.

– О чем? – не отставала Лена.

Парень пожал плечами.

– Обо всем понемногу. Об учебе. О танцах. Вот, например, сколько нужно тренироваться, чтобы научиться хорошо танцевать?

– А ты решил стать чемпионом? – улыбнулась Лена.

– Почему бы и нет? – вполне серьезно ответил Дима. И переспросил: – Так сколько?

Девушка задумалась.

– Для всех по-разному. Кому-то хватает полгода, чтобы начать достойно двигаться, кому-то и двух лет мало. Но с хастлом, говорят, гораздо проще, чем с бальными, – поторопилась успокоить его она. – Можно и за три месяца сносно научиться, особенно если на дискотеки постоянно ходить.

– Ага. Дискотеки – это хорошо, – Дима снова уплыл куда-то в свои мысли.

– Эй, я, кажется, вижу наряд своей мечты, – Лена потянула парня к дверям магазина, в витрине которого красовалось шикарное вечернее платье. – Пойдем спросим, сколько стоит.

Дима

На следующее занятие он пришел почти за час до начала, самым первым. Переоделся побыстрей и вышел в общий холл. Здесь стояли мягкие диваны, и он расположился на одном из них.

Чем ближе подходило время начала тренировки, тем больше он нервничал. Вот уже без пятнадцати семь, а Жени все нет. Уже закончились занятия у предыдущей группы, и в зале открыли нараспашку окна, чтобы проветрить, уже пришли все те, кто не отсеялся после первых двух занятий. Но только не она.

«А если не появится?» – думал Митька и сам не замечал, как нервно кусает губы.

Но она появилась – влетела, словно райская птица, на одном дыхании пронеслась мимо дивана, на котором сидел Митька, оставив за собой в воздухе шлейф свежего цитрусового аромата, на середине холла столкнулась с преподавателем Кириллом, который приветственно чмокнул ее в щечку, как старую знакомую, и, еще в дверях скинув свою оранжевую куртку, скрылась в женской раздевалке.

Митька сделал вдох и только тут понял, что все это время, что она летела, он не дышал. То есть вообще, словно забыл, как это делается.

«Что это со мной?» – запоздало подумал он.

Раньше подобного не случалось. Никогда. Бывало, конечно, нравились ему девушки. Да и Ленка… Ленку он по-настоящему любил. Но чтобы в ступор впадать!..

Кирилл открыл двери зала и пригласил группу входить.

Митька вошел последним – все ждал, когда же из раздевалки вынырнет она. Но видимо, переодеваться ей было долго.

Она вбежала на пятой минуте разминки, заняла свое место перед Митей. В зеркале отразилось ее раскрасневшееся лицо, большие, чуть раскосые льдисто-голубые глаза, пышные волосы, сейчас собранные в смешной хвостик на затылке.

Не стоило и надеяться, на Митьку она не смотрела. Сразу влилась в разминку, и все время, пока они проделывали комплекс упражнений, Митька то и дело утыкался взглядом в ее шею с трогательной завитушкой выбившихся из прически волос.

Когда преподаватели велели разбиться на пары, она подошла к нему сама.

– Извини, в прошлый раз я не представилась, – произнесла девушка. – Меня зовут Женя.

– Митька. То есть Дмитрий, – поправился парень и мучительно покраснел. Митей звали его родители, да и он сам называл себя так. Ленка упорно звала Димой.

И снова он наступал Жене на ноги, сбивался с ритма, ругал себя. Она считала ему вслух и ободряюще улыбалась. Впрочем, он понимал, что точно так же она улыбалась бы любому другому на его месте.

В этот раз Митька не заметил, как занятия подошли к концу. Два часа пролетели на одном дыхании, и вот уже пора собираться домой.

– Народ! – произнесла Катя, когда группа уже выстроилась в очередь к Кириллу – отмечаться. – Предлагаю после следующей тренировки всем вместе пойти в кафе. Получше познакомимся, пообщаемся.

Все реагировали по-разному, кто-то с восторгом, кто-то с сожалением, что у него не получится, дела. Женя не прореагировала никак. В этот момент она стояла у зеркала и отрабатывала какие-то замысловатые вращения.

Митьке идея пойти в кафе понравилась – он представил, как садится рядом с Женей за столик, и по телу разлилось тепло. Он непременно пойдет, если, конечно, пойдет она.

Когда он отметился, ее в зале уже не было, а Митька и не заметил, как она улизнула.

Он спешно переоделся и выбежал на улицу в надежде разглядеть ее среди идущих к метро людей, но и здесь ее не было.

Расстроившийся парень отправился домой.

Уже в вагоне метро он снова и снова задавал себе все тот же вопрос: что с ним? Но ответа не находил.

Не иначе как наваждение какое-то, в конце концов решил Митя. Да и догони он ее, разве осмелился бы подойти? А если бы осмелился, что бы сказал?

«Наверно, спросил бы, что она, так здорово танцующая, делает в начинающей группе, – думал парень. – Наверняка тут кроется какая-то тайна. Тайна по имени Женя».

Он улыбнулся. Однажды он обязательно ее спросит. Может быть, даже после следующего занятия, когда они удобно расположатся за столиком кафе.

Женя

Не стоило говорить про поход в кафе бабушке, тогда, может, и удалось бы отвертеться. А так, сама не зная зачем, проболталась, и вот результат: обязательно сходи, и чтобы раньше полуночи не возвращалась! Нормально, да?!

У всех родители волнуются, если их отпрыски по ночам по городу шляются, а бабушка сама подталкивает ее к поздним прогулкам. Причем Женя знает: бабушка за нее переживает, но согласитесь, убийственный аргумент: кто-нибудь тебя обязательно проводит. И откуда такая уверенность?

Да, Женя очень симпатичная, этого нельзя отрицать, и парни всегда ходили за ней табунами, но она же и нелюдимая, и порой прямая и жесткая в общении, как палка, и холодная, как ледышка, – это Стас как-то сказал. А еще очень застенчивая. Странно, что за год их партнерства, полгода из которых длился их роман, он не понял, что за жесткостью и холодностью она прячет свою стеснительность и ранимость.

Хотя в Стасе Женя вообще очень больно ошиблась. А как было не ошибиться? Он так старался уверить ее, что она для него единственная, на всю жизнь, – девушка, с которой он хочет быть до самой смерти. Женя и растаяла, расслабилась, окунулась с головой в свои чувства, и в итоге проглядела тот момент, когда в жизни Стаса появилась другая.

При мысли о Стасе уже привычно захотелось плакать. На той неделе их общая знакомая, не подумав о чувствах Жени, рассказала ей, что все у ее бывшего и его новой избранницы серьезно. Чуть ли не жениться собираются.

Женя и рада бы поставить на нем крест, не думать, но без Стаса ее и без того не слишком наполненная событиями жизнь стала вовсе пустой. И кто бы мог подумать, всего полтора года назад они вовсе не были знакомы. А в мае встретились на субботней дискотеке, которую устраивала студия «Ритм», и понеслось – сначала стали партнерами, через полгода начали встречаться.

Женя тряхнула головой, отгоняя непрошеное видение. Не стоит оплакивать прошлое, надо жить настоящим, бабушка права.

Она обмотала шею любимым оранжевым шарфом, застегнула молнию на куртке и, схватив сумку, выскользнула в коридор.

Катя с Кириллом уже ушли в кафе, захватив с собой группу желающих присоединиться. Женя же, как всегда, закопалась. В последнее время у нее плоховато с организованностью. Мотивации, что ли, недостаточно?

В коридоре возле стенда с объявлениями стоял парень, с которым она танцевала на занятиях, Дима, кажется. Забавный такой, неуклюжий, застенчивый и очень милый – это она сразу заметила. Когда Женя хлопнула дверью раздевалки, он обернулся. Вроде хотел что-то сказать, но девушка его опередила:

– А ты в кафе не идешь? – спросила она.

– Иду. – Он поправил на плече сползающий рюкзак.

– Тогда, может, вместе? – Женя нажала кнопку выключателя, гася свет в раздевалке.

– Конечно. – Парень широко ей улыбнулся и тут же залился краской.

Она не знала, о чем говорить с ним по дороге, как не знала, зачем спросила у него, идет ли он в кафе, но о чем-то говорить было надо – так, для приличия, иначе как-то совсем нехорошо получается: напросилась в попутчицы и молчит.

Сначала общие вопросы о танцах: нравится ли, чего ждал и что хочет в дальнейшем. В какой-то момент она даже одернула себя, уж слишком ее вопросы походили на допрос. Видимо, ему так не казалось. Дима поддерживал разговор охотно.

Сообщил, что абонемент ему подарили на день рождения, что танцевать очень понравилось и он хотел бы научиться делать это как следует.

– А почему ты пришла в начинающую группу? – внезапно спросил он. – Ты же ас, я вижу.

Женя невольно улыбнулась.

– Ну, до аса мне еще работать и работать, – она вздохнула. – Я не танцевала полгода. Осталась без партнера. Теперь хотела бы найти нового.

– В группе начинашек? – удивился парень.

– Почему бы и нет. – Женя поддела носком ботинка валяющуюся на дороге ледышку и отфутболила ее вперед.

Она думала, что тема снята, но Дима вдруг спросил:

– Как думаешь, а я на эту роль не подойду?

Женя даже остановилась. Признаться, она не рассматривала его в этом качестве, да и вообще ни в каком не рассматривала. К тому же что можно понять за три занятия, они ведь только начали тренироваться, и пока неясно, кто из мужской, да и женской, половины группы отсеется, не потянув нагрузки, кто просто не обладает задатками танцора, а кто станет звездой.

– Я хотел бы помочь, – произнес Дима, и Женя вскинула на него глаза.

– Этого мало. Нужно жить танцем, гореть, умирать без него, иначе ничего не выйдет. Нет, – поправилась она, – выйдет, конечно, но не со мной. Понимаешь, у меня очень большие запросы.

«И я не хотела бы снова потерять партнера, едва его обретя», – чуть было не сказала она вслух, но вовремя прикусила язык. Этому парню знать о ее столь глубоких личных мотивах необязательно. Ведь не станет же она ему рассказывать, как это больно, когда вся твоя жизнь, все мечты летят в пропасть из-за того, что тебя кидает человек, которому ты доверял и на которого возлагал большие надежды.

– Меня вполне устраивает. – Дима смотрел на нее пристально, серьезно. – Твои большие запросы. Я хотел бы попробовать.

– Вот так сразу? – не поверила девушка. – Ты ведь еще толком не понял, способен ли танцевать. И потом… – Она испугалась, что обидела его, поэтому поторопилась сгладить: – Тебе придется заниматься чуть ли не ежедневно, хотя бы по два часа.

– Это ничего. Я выносливый. – Казалось, он и не заметил ее выпада. – Просто скажи, что мне нужно делать.

«А ведь он, похоже, упрямый, – подумала Женя. – И мне это нравится. А коли так, почему бы не попробовать?»

– Хорошо, – вслух проговорила она. – У нашей студии есть собственный клуб на Дмитровской, с большим залом. По пятницам, субботам и воскресеньям там всегда проходят дискотеки, остальное время зал открыт для желающих самостоятельно заниматься. Вот там и будем тренироваться. Если тебя не устраивает место, в городе есть еще много залов, можно найти подходящий.

– На Дмитровской вполне устроит, – улыбнулся Дима. – Только заниматься придется после института, я учусь. Плюс тренировки тут не хотелось бы пропускать.

– Я тоже учусь, но еще в школе, – кивнула девушка. Только сейчас она поняла, что во время этого диалога они стояли на одном месте. – Пойдем? – спросила она.

– Пойдем, – отозвался ее новый партнер.

Лена

Кажется, за последнюю неделю она видела Димку всего дважды – в субботу он забежал отдать книгу, а вечером в воскресенье они сходили на каток. И все.

О своих планах серьезно заниматься хастлом он упомянул вскользь, словно о чем-то неважном, будто боялся, что она этого не оценит или начнет над ним смеяться.

Хотя когда это она смеялась? Просто знает наверняка, что у Димы это ненадолго. Он всегда был таким – поверхностным: загорится чем-то, поносится пару месяцев со своим новым увлечением и бросит.

Она, Лена, может по праву считать себя его самым долгим, самым серьезным увлечением. Да и то это скорее благодаря ей, нежели ему. Лена пробивная, активная, с ней не соскучишься, она все время что-нибудь придумывает. Без нее Димка бы давно закис.

Стоя перед зеркалом, она снова и снова прокручивала в голове их последний разговор. Вроде он сказал, что собирается помочь какому-то хорошему человеку? Как будто даже девушке. Или она что-то не так поняла?

Вообще хастл – танец парный, и партнерша предполагается. Но ведь и у нее самой есть партнер – Петя, они как вместе в пятилетнем возрасте пришли на бальные танцы, так с тех пор вместе и танцуют. Для Лены он уже почти как брат, близкий родственник. Сложно воспринимать парня, которого знаешь с дошкольного возраста, иначе.

Лена поправила юбку платья и покрутилась, оглядывая себя со всех сторон. Удачный она выбрала наряд. А мама еще говорила, что блондинкам цвет слоновой кости не идет: мол, он их бледнит.

С Леной все наоборот – это воздушное, с открытой спиной платье только подчеркнуло ее золотисто-карие глаза, да и губы смотрятся изумительно, а уж если их накрасить…

Все-таки жаль, что Димки на балу не будет.

В комнату зашла мама.

– Ух ты, в таком платье и замуж выходить можно! – Она обошла вокруг дочери. – Какая же ты у меня красавица! Все кавалеры будут твои!

Лена лишь улыбнулась. Все ей были не нужны. Ей хватило бы одного-единственного – ее Димки, но, как говорится, на нет и суда нет. Брать его с собой на бал смысла не было, да и пригласительный на его имя она достать уже вряд ли смогла бы. До новогодних праздников осталась всего неделя, а бал назначен на второе января.

Жаль, конечно, что Димка не увидит платья. Хотя… Можно же его надеть на Новый год – встречать-то они будут вместе. Это уже традиция. Сначала посидят у нее, потом у него – добежать до соседнего подъезда ведь недолго. А после, если будет желание, можно и погулять.

На этот Новый год, как и на прошлый, Лену звали к себе подруги – они собирались поехать компанией в подмосковный дом отдыха и встретить там. Но Лена отказалась, потому что Диме идея не понравилась. Он вообще большие скопления людей как-то не жалует. Но девушка не сильно расстроилась. Главное ведь, чтобы у них с Димкой все было хорошо, а с девчонками можно встретиться и позже.

«Или все-таки поехать? – родилась в голове мысль. – Димку можно и уговорить, он же покладистый. Ладно, подумаю об этом потом», – решила Лена.

Но мысль не отпускала.

«А в Димке ли тут дело? – спросила себя девушка. – Может, причина моего не особого рвения присоединиться к девчонкам в другом? Второго бал, вряд ли я успею прийти в себя, если поеду на новогоднюю ночь в Подмосковье, придется же возвращаться вечером первого. Да и сессия начинается чуть ли не сразу после боя курантов».

Она осторожно сняла с себя платье и повесила его на плечики. Ткань в мягком вечернем электрическом свете переливалась, и Лена любовно провела по ней рукой.

«Мама права, – улыбнулась она, – я произведу на балу фурор. Повеселюсь от души! Может, и неплохо, что Димки там не будет. Иногда надо и отдыхать друг от друга».

Дима

Тот вечер в кафе Митька вспоминал с трепетом. Целых два часа они с Женей сидели бок о бок, он мог свободно смотреть на ее точеный профиль, любоваться ее пышными волосами, руками с изящными тоненькими пальчиками. Иногда она поворачивала к нему голову и неуверенно улыбалась. Тогда Мите казалось, она спрашивает себя: наш разговор по дороге сюда мне не приснился? Он улыбался в ответ, подтверждая: нет, не приснился.

С тех пор прошла неделя. В среду вечером они съездили посмотреть тот самый зал на Дмитровской, оказавшийся просто огромным, со сплошь зеркальными стенами. Немного потанцевали. Вернее, в основном танцевал Митька, а Женя наставляла его, как правильно ставить ноги, держать спину и прочее.

Время рядом с ней пролетело незаметно.

Договорились, что сразу после Нового года, прямо во время его институтской сессии, они начнут тренироваться. Женя сказала, что, когда Митя освоится и начнет двигаться не как деревянный Буратино, а как человек, к ним иногда будет присоединяться Катя и заниматься с ними двумя.

А пока Митька был свободен как ветер. До Нового года оставалась всего пара дней, а подарок Лене до сих пор не был куплен. Обычно он покупал подарки за месяц до праздников и предвкушал, как будет дарить, но на этот раз забегался совсем.

Митя сам себе удивлялся. Мысли о Лене больше не радовали. И даже наоборот. Устал он от нее, что ли, за четыре года? Раньше он стремился проводить с ней как можно больше времени, а теперь избегал – не специально, нет. Просто внутри было такое щемящее чувство, раньше неведомое, которое изводило его. Оно называлось чувство вины.

«А ведь это Ленка подарила мне абонемент. Без нее я бы не встретил Женю», – то и дело напоминал себе парень, и это только растравляло его вину. – Но ведь я ничего предосудительного не делаю, – думал он. – Да, мне очень нравится Женя, но я же не собираюсь расставаться с Леной».

По его мнению, расставание с ней было возможно только в одном случае – если Женя захочет быть с ним, но это казалось чем-то из научной фантастики.

У такой девушки наверняка есть парень, в этом Митька был уверен. Она же настоящая королева, богиня, и живет в настоящем королевском дворце. Странно только, почему ее парень в тот вечер – после кафе – ее не встретил. Может, просто был занят?

Митька сам вызвался ее проводить. Она приняла его предложение, вроде даже с радостью.

Оказалось, они живут на одной ветке метро – Женя на «Таганской», Митя на «Текстильщиках», совсем рядом. Из окна его квартиры в хорошую погоду, если присмотреться, виден туманный силуэт ее дома.

Он проводил Женю только до подъезда, где они и попрощались, пожелав друг другу счастливого Нового года. На тренировку в четверг она не пришла – у нее в школе был какой-то важный зачет.

Митька думал о ней постоянно, даже теперь, когда бегал в поисках подарка Лене. Уже второй круг по торговому центру наворачивал. Спрашивается, что можно купить девушке, у которой все есть? Новый шарф? Такой же оранжевый – под цвет куртки – как у Жени… Или перчатки? Может, лучше книгу? Нет, все это не то!

А что он дарил на прошлый Новый год?

Митька поразмыслил и снова ощутил укол совести: на прошлый Новый год он буквально завалил Ленку подарками. Чего там только не было – целый мешок. И книги, и шоколад, и яркая помада, которой Ленка обычно пользуется.

Сделалось по-настоящему стыдно. Что же он забыл о своей подруге, она же ничем перед ним не провинилась, не обидела его. Выходит, стоило только на его горизонте появиться красивой девушке, как он забыл о той, которая была рядом с ним четыре года?

И хотя Митя знал, что Женя не просто красивая девушка, он открыл кошелек, пересчитал имеющиеся деньги – а их было немало – и решил потратить их все до копейки на подарки Ленке, как делал раньше все эти четыре года.

Женя

Женя никогда не любила праздники. Все носятся, суетятся, ищут подарки, покупают еду… В этом общем мельтешении она чувствовала себя одиноко.

Конечно, у нее есть бабушка, но много ли надо бегать и суетиться, чтобы купить подарок старушке? К тому же бабушка всегда знала, чего хочет, и говорила об этом внучке прямо, без обиняков, как, впрочем, и Женя ей.

Тридцать первого с самого утра они готовили праздничные блюда, пекли пирожки и новогоднее печенье с корицей и ванилью, а еще любимые Женины пряники с имбирем. Позже слушали президента, выпивали по бокалу шампанского под бой курантов и смотрели новогодний концерт, громко обсуждая и передразнивая певцов и певиц.

И так каждый год. Никто к ним не приходил, да и сами они никуда не ходили.

Прошлый Новый год выпал из этого сценария. Он был для Жени самым счастливым, самым ярким. Тогда только начинался их со Стасом роман.

Стас пришел в десять вечера – с букетом темно-бордовых роз, вручил их Жене, и она от смущения долго прятала в них лицо, вдыхая аромат лепестков, не зная, как благодарить. Еще никто никогда не дарил ей цветов.

Розы завяли уже на следующий день, головки их поникли, листья скрючились.

– Есть такое поверье, – сказала бабушка, – если розы стоят долго, значит, и человек, их подаривший, относится к тебе серьезно. А если нет, значит, о любви тут говорить не приходится.

– Ну что ты, ба, – бросилась Женя на защиту Стаса. – Просто на улице мороз, вот цветы и померзли.

Бабушка пожала плечами и больше ничего не сказала. А Женя еще вчера поняла: Стас почему-то ей не понравился.

«Ну и ладно, – подумала она. – Зато он нравится мне».

Хотя розы было жалко до слез.

Бабушка оказалась права, да и это дурацкое поверье не подвело – любви Стаса хватило на полгода, а после он испарился, словно его никогда и не было. Только боль в Женином сердце осталась.

– Евгения, пора вынимать плюшки, – позвала бабушка с кухни, – а то подгорят.

И девушка, отбросив грустные мысли о бывшем возлюбленном, вернулась к своим делам.

«Как бы там ни было, все к лучшему, – думала она, ставя в духовку противень с печеньем. – Во всяком случае, партнера я себе нашла. Конечно, пока он ничего не умеет, зато желание научиться у него огромное. Странный, правда, он какой-то. Только пришел и уже готов вот так, с головой, погрузиться в танцы. Но мало ли, может, он всю жизнь тайно мечтал танцевать».

Дима Жене понравился – еще в первый раз, когда они встали в пару, – высокий, выше ее больше чем на голову, не хлюпик, спортивного телосложения, мускулы на руках имеются, а значит, не должен ронять ее в поддержках, симпатичный, стрижка модная, глаза хорошие, добрые… А главное, видно, что он из приличной семьи, воспитанный, интеллигентный. Бабушка его бы точно оценила.

«Интересно, а девушка у него имеется? – размышляла Женя. – Хотя вряд ли. Будь у него девушка, разве вызвался бы он тренироваться так часто, да и на танцы пришел бы с ней, а не один».

Женя дорезала салат, красиво уложила в вазу вымытые фрукты и отнесла все это в гостиную, где уже за праздничным столом восседала бабушка с телевизионным пультом в руках.

«Может, и правда, следующий год будет лучше уходящего, – сказала себе девушка. – Надо только верить, ведь должны же сбываться новогодние сказки».

Она разложила на столе приборы и с чувством выполненного долга уселась рядом с бабушкой. Все приготовления были завершены, оставалось только дождаться курантов – и вот он, Новый год.

Лена

Новогодний бал она любила больше всех мероприятий в году. Где еще можно почувствовать себя самой настоящей сказочной принцессой или, на худой конец, потомственной графиней? Только здесь. Вокруг одетые в роскошные платья девушки и молодые люди в смокингах. Официанты разносят напитки, играет музыка.

До того момента, как Лена увлеклась исторической реконструкцией, она и не предполагала, что однажды сможет танцевать на самом настоящем, таком, как в восемнадцатом веке, балу и нужно будет для этого всего ничего – разучить несколько танцев, да сшить пару платьев по старинным эскизам.

Хотя, как оказалось, можно и не шить. В наши времена можно купить практически любое платье в салонах свадебной и вечерней моды или через Интернет.

Впрочем, свое первое платье Лена честно пыталась сшить самостоятельно. Получился настоящий кошмар – куча испорченной ткани и воз отвратительного настроения.

– Совсем необязательно, чтобы у тебя получалось абсолютно все, и без умения шить у тебя талантов достаточно, – увещевала ее мама.

Но Лена все равно злилась на себя. Было жаль и восхитительного атласного шелка, и собственного потраченного впустую времени.

Мама не жалела денег на дочь, и уже совсем скоро в Ленином шкафу висело светло-бежевое с темно-коричневыми вставками бальное платье, а в следующем году появилось и второе – темно-зеленое с черным. Под платья имелись и туфли. А еще куча нарядов, в которых Лена выступала на конкурсах.

Она не собиралась связывать с танцами свою жизнь, ей просто нравилось движение и восторг в глазах зрителей.

Она танцевала уже пятый танец, когда в дальнем конце зала увидела молодого человека, которого раньше на балах не встречала. Казалось, он пристально смотрит на нее, хотя что можно было понять с такого расстояния?

Молодой человек явно был симпатичным – светлые волосы, безукоризненно сидящий сюртук.

Ей захотелось подойти поближе и получше рассмотреть незнакомца. Но, как только танец закончился и Лена раскланялась со своим партнером, молодой человек подошел к ней сам.

– Вы великолепно танцуете, – произнес он, протягивая руку в приглашающем жесте.

Лена приняла приглашение, и уже через минуту они кружили по залу в вальсе.

Он был отличным танцором, и девушка про себя отметила, что ее постоянному партнеру Пете до него далеко. Молодой человек представился Игорем и сообщил, что раньше жил в Саратове, а в Москву переехал совсем недавно, поэтому никого здесь не знает. Да и город пока еще не изучил.

Лена сама не заметила, как пообещала в свободное время совершить с ним ознакомительную прогулку по Москве.

Кроме того, что Игорь танцевал как бог, он еще и оказался прекрасным собеседником. До конца бала они успели обсудить наряды всех присутствующих, институты, в которых учатся, любимые фильмы, книги, оказавшиеся на удивление схожими.

Пожалуй, так легко общаться Лене не было даже с Димой. К тому же последний всю прошедшую неделю на ее горизонте не появлялся. Вот она и приняла дружеское предложение Игоря проводить ее до дома.

Только подходя к подъезду, девушка задумалась о том, что будет, если Димка увидит ее с незнакомцем, который так интимно поддерживает ее под локоток. Сперва хотела локоть высвободить, но потом решила не делать этого.

«Пусть видит, – подумала она. – Ему полезно. А то совсем обо мне забыл. Вот и пусть знает, что не ему одному я интересна. И вовсе даже без него не скучаю».

Она бросила быстрый взгляд на Димино окно и испытала разочарование – свет не горел. Значит, ее парня снова нет дома.

– Как насчет выходных? – произнес Игорь.

– Что? – не поняла Лена.

– У тебя будет свободное время?

– У меня сессия. Но я могу освободить вечер субботы, – ответила девушка, поразмыслив.

– Хорошо. Тогда до субботы. – Он легко поднес ее руку к губам, быстро поцеловал.

Лена лишь улыбнулась в ответ, а про себя мстительно подумала:

«Вот так вот. Пойду гулять. Пусть Димка знает, что и я не сижу вечно дома в ожидании, когда он соизволит до меня снизойти».

Она еще раз взглянула на его окно и, махнув Игорю рукой на прощание, скрылась в подъезде.

Дима

Честно говоря, Митька представлял себе их занятия иначе, думал, они почти все время будут танцевать в паре. Но пока Женя в основном гоняла его одного. Мите уже во сне снились эти движения и ее счет: раз-два-три-четыре.

Уставал он жутко. Тело ныло и ломило. По утрам, чтобы подняться с кровати, приходилось прикладывать неимоверные усилия.

Зато его страдания бывали вознаграждены, когда они с Женей все-таки вставали в пару и ее пальцы оказывались вложенными в его. Поддержки вообще были верхом наслаждения. Он даже пару раз чуть не уронил Женю, замечтавшись.

Имелись и другие плюсы их совместных занятий: когда он приходил на тренировки к Кате и Кириллу, он с каждым разом все отчетливее убеждался в том, что делает просто огромные успехи. Многие движения теперь давались ему лучше, чем всем его одногруппникам, да и рядом с Женей он уже не выглядел таким неумехой.

В перерывах между танцами он сдавал экзамены. Митька не знал, чем в это время занимается Женя, а напрямую боялся спросить – еще решит, что он лезет не в свое дело.

Сессия давалась ему тяжело. Может быть, из-за постоянной усталости, может, из-за нехватки дней на подготовку, а может, из-за того, что почти все время, что Митька не видел Женю, он о ней думал.

Сегодня они возвращались из зала чуть пораньше, и Митя, пересилив робость, предложил девушке зайти в кафе, съесть по пирожному и выпить по чашке кофе.

– Спасибо, Мить, – Женя старалась не смотреть ему в глаза, – но я не могу. Я обещала прийти пораньше домой. У бабушки сегодня именины. Мы хотели отметить.

– А можно мне к вам присоединиться? – Он сам не понял, как произнес это вслух.

Вроде только подумал про себя: «Вот бы побывать у нее дома», – а оказалось, что озвучил свое желание.

Женя нахмурилась, помешкала немного. Митька был уверен, что она откажет.

– Пойдем, – сказала девушка. – Бабушка гостей любит. Особенно если они приносят с собой вкусные тортики, – и широко улыбнулась.

Почему-то ее квартира представлялась ему обставленной по последнему слову техники, с мебелью, как в королевских покоях, с дорогими коврами, но все оказалось совсем не так.

Лифт вознес их на двадцатый этаж, а когда распахнулись его створки, Женя, все путешествие наверх рывшаяся в сумке, направилась к черной, дерматиновой в заклепках двери в дальнем конце лестничной клетки.

Митя замешкался, рассматривая потолок, соседские двери, большое окно и открывающийся из него вид на реку.

– Проходи, – произнесла Женя, и ее голос разнесся по подъезду, словно по каменному гроту. Парень даже вздрогнул и поспешил к распахнутой двери.

Прихожая уводила куда-то в глубь квартиры. Свет горел только над дверью, освещая большую вешалку с одиноко висящей на ней тяжелой шубой. Через секунду компанию шубе составила Женина оранжевая куртка.

– Ты раздевайся, сейчас я тапочки достану. – И крикнула звонко: – Ба, мы пришли, вылезай.

Митька по-прежнему мялся у двери, сжимая в руках коробку с тортом «Прага».

– Ну что же ты, – Женя повернулась к нему и забрала торт, тут же водрузила его на стоящую у стены этажерку. – Не стесняйся. Вот тапки. – Она ногой пододвинула к нему большие зеленые шлепанцы.

В дальнем конце коридора показалась маленькая сухонькая женщина. Митя понял, что ей далеко за шестьдесят, только когда она приблизилась. На женщине было безукоризненно сидящее платье в пол.

– Ба, это Дмитрий, мой новый партнер. – Женя ободряюще улыбнулась парню.

– Очень приятно, молодой человек, – произнесла женщина глубоким грудным голосом. – Меня зовут Наина Викторовна. – У нее были внимательные мудрые глаза и очень приятная, располагающая улыбка.

– Здравствуйте, – невпопад проговорил Митька. – С именинами.

– Мы тортик купили, – сообщила Женя. – Сейчас чай будем пить.

– Я поставлю, – Наина Викторовна взяла коробку. – А ты, Евгения, пока покажи молодому человеку, где можно помыть руки.

Женя кивнула.

– Идем. – Она взяла Митю за руку и потянула за собой.

Ванная комната, как и все в этой квартире, была огромной: с зеркалом во всю стену, с большой чугунной ванной на звериных лапах. Но по всему было видно, что ремонт здесь делался давно, может, даже еще в прошлом веке.

После мытья рук Женя провела Митьку в залу. Парень удивленно озирался по сторонам. Казалось, в этой квартире время застыло. Высоченные потолки, но никакой шикарной люстры. Яркие светильники с абажурами, вмонтированные в стены, и высокая лампа на подставке в центре. Пузатый сервант с хрустальной посудой за стеклом, книжный шкаф. Софа с удобными подлокотниками, круглый, явно дубовый, стол, два тяжелых кресла, в одном из которых, зарывшись в плед, спит кот.

Митька сначала и не понял, что это кот, подумал, игрушка какая-то плюшевая. Словно в ответ на его мысли «игрушка» подняла голову и зыркнула на парня ярко-зелеными глазами-блюдцами, а затем сладко потянулась и спрыгнула с кресла. Но к ребятам кот не подошел, уселся возле ножки стола, внимательно разглядывая Митьку.

Кот был гигантским, серо-бурым, с черными полосками по всему телу. Голова с хороший футбольный мяч, метровые, наверно, усы, мощные лапы.

– Кыс-кыс, – позвал Митя, садясь на корточки.

Кот презрительно скривился, зевнул и принялся вылизывать переднюю лапу.

– Это Прохор, – объяснила Женя. – Он тут хозяин и не любит всяких вольностей.

– Породистый? – осведомился парень.

– А как же, настоящий аристократ. Потомственный дворянин. Я его у собак бездомных отбила, когда классе в пятом была. Видишь, вон ухо порвано.

И правда, правое ухо у кота было надорвано на самом кончике.

– Почему он такой огромный? – спросил Митька.

– Кормим, наверно, хорошо. – Женя улыбнулась. – Пойду бабушке помогу, а ты пока тут осваивайся.

– Я лучше с тобой. – Парень покосился на кота. – А то вдруг… – Свою мысль он не закончил, потому что кот фыркнул – с еще большим презрением.

– Я же говорю, кормим мы его хорошо, так что сожрать не должен. – Женя усмехнулась.

На кухне закипал чайник. Древний, со свистком. Казалось бы, в век прогресса все давно уже перешли на электрические, но к этой семье прогресс отношения не имел.

В кухне стояла очень старая, хоть и вычищенная до блеска газовая плита, большой деревянный стол, высокий холодильник явно не последней модели, мягкий угловой диван и два стула с высокими спинками. На окне веселенькие зеленые занавески, как и в гостиной, море комнатных цветов.

Женя выставляла на стол из подвесного шкафчика посуду: чашки с блюдцами, десертные тарелки. Бабушка заваривала чай.

– Я помогу отнести, – вызвался Митька.

Девушка кивнула.

Стол в гостиной быстро застелили тканой бежевой в желтых цветах скатертью, и через пять минут все для праздничного чаепития было готово.

Женя

Бабушка сегодня была в ударе: буквально сыпала смешными историями из дней своей молодости, улыбалась, подливала гостю чая. Митька ей явно понравился, со Стасом она не была такой открытой и милой, держала марку, разговаривала натянуто. А тут прям девчонка!

Дима молодец, слушает с интересом, смеется, на вопросы о своей жизни отвечает прямо, не мнется и не напускает туману, чтобы придать себе значимости, как любят делать некоторые. Хороший парень, положительный.

Прошка только его не оценил. Но кот вообще никого, кроме бабушки, не любит, даже Женю не особенно жалует, скорее просто терпит, позволяет ей жить в одном с ним доме. И уже за давностью лет не помнит, кто его спас и в этот самый дом принес.

Вот и сейчас сидит рядом с бабушкой, зорко следя, чтобы чужак не делал резких движений в ее сторону.

Женя знает, Прохор свою хозяйку в обиду не даст. Почище сторожевой собаки будет защищать – он такой, настоящий мужчина. И поэтому она спокойна за свою маленькую семью и на даче не боится оставлять бабушку одну.

Женя поймала быстрый Димкин взгляд и невольно покраснела. И зачем он напросился в гости? Тоже мне удовольствие проводить вечер со старушкой и едва знакомой партнершей по танцам! Заняться больше нечем?

А может, ему, как и ей самой, вечерами, кроме как домой, некуда больше идти? Никто нигде не ждет, не любит, кроме родителей?

– Евгения, может, покажешь Дмитрию свои апартаменты? – отвлекла внучку от ее мыслей бабушка. – А то через десять минут мой сериал начинается, должна же я знать, выйдет на этот раз главная героиня замуж или свадьба снова сорвется.

– Ты правда хочешь посмотреть мою комнату? – спросила девушка у Мити.

Тот кивнул и встал из-за стола. Поблагодарил бабушку.

Женя толкнула закрытую дверь и сделала пригласительный жест рукой.

– Вот.

Было неудобно, словно не комнату свою показываешь, а открываешь душу.

Дима прошел и стал с интересом оглядываться. На полстены раздвижной зеркальный шкаф, у противоположной стены балетный станок и шведская стенка – это Женя в прошлом году себе оборудовала уголок для занятий танцами. Дальше диван-книжка, офисное кресло и стол у большого окна, полки с книгами. Балкон, на котором летом она устраивает цветник. Обычная, в общем, комната, ничего особенного.

– Здорово! – вынес свой вердикт парень. Он подошел к окну. – Ого! Отсюда пол-Москвы видно!

– Тут летом хорошо. Только шумновато. Но так, наверно, везде в городе.

Дима кивнул.

– У меня летом окно вообще открыть невозможно – пыль, гул от трассы и солнце – сторона южная, – пояснил он.

– А у меня запад, – улыбнулась Женя. – Так что все лето закатами любуюсь.

Митя оторвался от окна и уже собрался сесть на диван, но заметил фотографию на стене, приблизился.

Женя поморщилась. На ней они со Стасом – улыбающиеся, счастливые. Стас нежно обнимает ее за талию, а она смотрит на него влюбленными глазами. Их снял Кирилл после одного из конкурсов, они тогда получили второе место.

Женя хотела сперва фото выбросить, но стало жалко до слез, словно выкидываешь кусок своей жизни, причем далеко не самый плохой. И она решила: пусть висит – как напоминание о том, что нельзя быть легковерной дурой.

– Симпатичный, – констатировал Дима. – Это твой парень? – Он повернулся к Жене и теперь смотрел на нее.

– Уже нет, – как можно спокойней произнесла она. – Мы расстались.

Дима кивнул.

– А где твои родители? – спросил он.

«Сегодня вечер болезненных вопросов, – подумала девушка. – А что ты хотела? Притащила парня в дом, естественно, он пожелал побольше разузнать о семье, в нем проживающей. Чисто из вежливости. Он же не знает, что причиняет своим интересом боль».

– Мама в Испании, отца нет. – Женя перевела дыхание. – Так что тут мы живем вдвоем с бабушкой. Ну, и Прошка.

Казалось, он хочет спросить что-то еще, но не решается.

– Вот бы и мне такой же уголок для танцев, – сказал Дима явно не то, что хотел.

Женя через силу улыбнулась. Она вдруг почувствовала себя жутко уставшей, разбитой, словно весь день грузила тяжелые ящики.

– Слушай, я пойду, наверно, – произнес Дима, словно угадав ее состояние. – А то поздно уже, а мне еще ехать. Спасибо тебе за чудесный вечер.

– Да не за что, – улыбнулась девушка.

Когда Дима ушел, попрощавшись с бабушкой, она испытала облегчение.

«После Стаса он первый, кто пришел к нам в дом, – думала она. – Не ожидала, что будет так тяжело. И эти вопросы… Хорошо, хоть Митька тактичный».

Она помогла убрать со стола, помыла посуду, насыпала сухого корма в кошачью миску. Бабушка наблюдала за ее действиями внимательно, словно пыталась углядеть признаки волнения.

– Очень приятный молодой человек, – наконец произнесла она. – Хорошо воспитанный, внимательный. И в тебя влюблен.

– Скажешь тоже! – махнула рукой Женя. – Влюблен! Мы просто вместе танцуем.

– Со Стасом ты тоже вместе танцевала, – бабушка погладила ее по плечу. – И к чему это привело?

– Ни к чему хорошему. – Женя запихнула в полку пачку кошачьего корма.

– Вот и я о том же, – едва слышно проговорила бабушка.

Лена

Лена сама не заметила, как втянулась в отношения с Игорем. Сначала собиралась только погулять с ним, показать Москву, и вот уже встречается почти каждый день. То они идут в кино, то на выставку в Пушкинский, то просто бродят по центру, осматривая памятники архитектуры.

С Димой ей так хорошо не было уже давно. В последний год они редко куда-то вместе выбирались, если только Лена сама его не вытаскивала. Но кто бы знал, как ей это надоело! Все время чувствовать себя этаким двигателем прогресса, человеком-кометой. Почему он сам никогда ничего не предлагает, никуда ее не водит, не пышет энергией?

И кстати, где Димка пропадает весь месяц? Ну ладно сессия, но на каникулах-то где его носит? Как не позвонишь, его нет дома или только пришел – уставший. Неужели правда так серьезно увлекся танцами? Или дело в другом?

Сказать, что Лена была обижена на Диму, это значит не сказать ничего. Она была в бешенстве. Но хуже всего то, что, похоже, он не чувствовал себя перед ней виноватым. А ведь раньше носился с ней как с драгоценностью. Впрочем, когда это было…

Сперва Лена решила больше сама ему не звонить, но ее уверенность в собственной правоте разбилась вдребезги, когда за неделю он не позвонил ни разу. Тогда она решила действовать иначе.

Собралась и пошла к нему домой, чтобы спросить напрямую, что происходит.

Дима оказался дома. Лена решительно прошествовала в его комнату, и только тут обратила внимание, что как-то ее парень изменился – неуловимо, но факт. Крепче, что ли, стал, словно увереннее в себе.

Она, прищурившись, его разглядывала.

Дима сел на диван и откинулся на спинку.

– Ну что, как у тебя дела? – спросил он, словно ни в чем не бывало.

«Ну и гад! – подумала девушка. – Еще спрашивает, как у меня дела, будто это его интересует».

А вслух произнесла:

– Отлично. Просто отлично. А у тебя?

– И у меня. – Он улыбнулся, и на миг ей показалось, что она сама придумала эту глупую размолвку между ними.

– Мне кажется или ты меня избегаешь? – спросила тем не менее Лена.

– Тебе кажется, – спокойно ответил Дима. – У меня в последнее время дел много, времени ни на что не хватает.

«А раньше я в твоем списке приоритетов стояла на первом месте», – подумала она.

– Как танцы? – Лена уселась на стол. Димка поморщился – он никогда не любил ее привычку сидеть на не предназначенных для этого поверхностях, но сейчас Лене хотелось его позлить.

– Замечательно. – Парень сделал паузу. – Ты не могла бы пересесть на диван?

Девушка пожала плечами и место дислокации не переменила.

– А почему ты мне не звонишь? – гнула она свою линию.

– Лен, я же сказал: нет времени. – Дима устало вздохнул. – Я каждый вечер в танцевальном зале.

– Ага. – Она кивнула. Злость внутри нарастала, грозила перелиться через край. Лена чувствовала, что еще немного, и она перестанет себя контролировать. – Я так понимаю, тренируешься ты не один, а с партнершей. – Она старалась говорить так, чтобы голос не срывался. – Как ее зовут?

– Женя. – Лене показалось, что Димины глаза, когда он произносил имя, сделались ярче. – Мы много работаем.

– Рада за вас. – Она наконец спрыгнула со стола и направилась к выходу из комнаты.

Димка поплелся за ней. Он ни словом, ни жестом не попробовал ее удержать. Это окончательно взбесило Лену.

– Значит, Женя, – усмехнулась она в дверях. – Ну-ну. – И понеслась вниз по лестнице.

Злые слезы застилали глаза. Она знала, что это сейчас злость затмевает собой все, а после нее придет боль.

Лена влетела в свою квартиру и так хлопнула дверью, что с вешалки в коридоре сорвалась мамина шляпа и спланировала на пол.

– Что случилось? – донесся родительский голос из кухни.

– У моего пай-мальчика, похоже, новое увлечение. – Лена вернулась и водрузила шляпу на место.

– И какое? – Мама вышла в прихожую.

– По имени Женя, – процедила девушка и прошествовала в свою комнату. Сейчас ей хотелось только одного – крушить все вокруг. Чтобы камня на камне не осталось. Но мама следовала за ней.

– А у тебя Игорь, – произнесла она. – Кстати, он звонил пятнадцать минут назад.

– Нет, ты представляешь! – Девушка резко развернулась на пятках. – Появилась какая-то Женя – и четыре года отношений не в счет!

– Прекрати истерику. – Мама взяла ее за руку и села на диван, потянув дочь за собой. – Ты сама не образец верности. В отношениях, особенно долгих, всякое бывает. Люди ссорятся, устают друг от друга, знакомятся с новыми людьми, у них появляются новые интересы. Это нормально. – Она вздохнула. – Не циклись на этом. Вот увидишь: пройдет время и все вернется на свое место. Дима тебя любит, и даже если увлекся этой Женей, это ненадолго.

– А что же мне делать? – заорала Лена. – Ждать, пока он нагуляется?

– Ни в коем случае. Живи своей жизнью, встречайся с Игорем, ходи на танцы. Время все расставит по своим местам.

– Легко тебе говорить, – усмехнулась Лена. Приступ ярости прошел, и на смену ему пришла тоска.

– Вот увидишь, я права, – мама похлопала ее по плечу.

Девушка и сама не знала, что бесит ее больше – факт, что их с Димой отношения стали прохладными благодаря появлению в его жизни другой девушки, или ощущение, что она ошиблась, была слишком самоуверенной, слишком мало внимания уделяла их отношениям, недостаточно их берегла. Хотя что она еще могла сделать?

«Но ведь я люблю его, – думала Лена. – И всегда любила. И вроде делала для него все, что было в моих силах. Я хотела, чтобы его жизнь была яркой, интересной, чтобы нам всегда было о чем говорить, что делать вместе. Даже абонемент на хастл подарила ему я. – Эта мысль была особенно болезненной. – И как же мне вести себя дальше?»

Зазвонил телефон, и Лена вспомнила, что до сих пор не позвонила Игорю.

«А что, – решила она, – он мне нравится. Да и я ему. Вот и буду гулять с ним в свое удовольствие, а Димка пусть ревнует».

Она взяла со стола мобильник и нажала кнопку приема вызова.

Дима

Каникулы пролетели незаметно, и вот уже снова каждое утро приходится вставать и идти в институт. Одно хорошо: на улице уже бывает светло, когда Митя просыпается. Он бьет рукой по кнопке будильника и представляет, как за несколько километров от него в это же самое время то же самое делает Женя.

На самом деле он не знает, во сколько она просыпается и как обычно проходит ее день до танцев. Зато про ее вечера Митька знает все.

Даже странно, что у нее нет парня. Неужели она до сих пор любит своего бывшего? Тогда почему они расстались? Он ее бросил? Но это невозможно! Таких, как она, не бросают, таких носят на руках, шлют романтические эсэмэски и все свободное время проводят рядом, чтобы никто не увел.

Если бы у Митьки была такая девушка, он бы именно так и поступал.

При мысли о «девушке» сделалось неуютно и тоскливо. Своей девушке он не звонил уже давно. Эсэмэски слал, это да, вернее эсэмэску, всегда одну и ту же, с одним и тем же вопросом: «Как дела?» И ответ всегда получал один и тот же: «Все хорошо». Позвонить рука не поднималась, и Митя каждый день откладывал это на завтра.

Он злился на себя, понимал, что поступает плохо, нечестно, что надо набраться смелости и сказать… Только вот что сказать? «Мне нравится другая? Я хочу быть с Женей?» Хотеть-то он, может, и хочет, вот только Женя не очень-то идет на сближение. После именин ее бабушки они видятся только на занятиях, а там не пообщаешься. Провожать ее она редко теперь разрешает – если только до метро вместе идут. И то в основном молчат.

Митя не понимает, что происходит между ними. Вот и спрашивается, как объяснить Лене то, в чем он сам не может разобраться?

Сообщить ей, что он больше ее не любит? Но это неправда. Митя не представляет свою жизнь без нее. Остается одно – тянуть время.

А время идет и идет вперед, не останавливаясь, и, кажется, совсем не собирается работать на Митю и решать его проблемы. Неделя проходит за неделей, а в их отношениях с Леной никакой ясности не наступает.

Сама Лена на связь тоже не выходила. Обиделась, наверно. Раньше они хоть и ссорились, бывало, но не так надолго. У Ленки всегда был взрывной характер, но и отходила она быстро.

Митька тяжело вздохнул, откинул одеяло и поплелся в ванную умываться. В институт идти не хотелось, особенно по такой погоде – на улице мела метель, и столбик термометра опустился до отметки минус двадцать. Накануне весны зима все-таки вспомнила, что должна быть холодной.

Митя осмотрел себя в зеркало. В последнее время ему нравилось, как он выглядит. Цвет лица стал здоровее, исчезли синяки под глазами от долгого сидения за компьютером, мышцы стали рельефнее. А главное, усталости после тренировок больше нет, зато присутствует чувство удовлетворения и легкости.

Женя настаивает на том, чтобы Митька в конце апреля участвовал в конкурсе, результатом которого вполне может стать присвоение ему класса «D». Есть только одна проблема – выходить на конкурс придется не с Женей, а с кем-то из группы, ведь по правилам танцевать могут партнеры только одного уровня. У Жени-то давно есть класс «D».

Зато дальше они пойдут вместе, и кто знает, возможно, если все будет хорошо, уже осенью у обоих будет класс «С». Женя хочет именно этого, а Митька ее поддерживает.

А пока на занятиях Катя поставила с ним в пару девочку из группы – Свету, которая вроде тоже хочет участвовать в апрельском конкурсе. Света молодец – много занимается, берет у Кати частные уроки, но до Жени ей далеко.

В прошлую субботу Катя и Кирилл вывели всю свою группу на клубную дискотеку. Митька с Женей тоже присоединились, вот только потанцевать вместе им практически не удалось, потому что Женю то и дело приглашали другие молодые люди.

Пожалуй, только там, на той дискотеке, Митя понял, насколько хорошо она двигается, и невольно сам себе позавидовал.

Он протанцевал несколько мелодий с одногруппницами, с той же Светой, но его взгляд все время искал в толпе Женю.

«Почему же она выбрала в партнеры меня и теперь со мной возится?» – спрашивал себя Митька и не мог найти ответа. После дискотеки, провожая Женю до дома, он задал ей этот вопрос.

– Ты мне понравился, – ответила она. – Мне показалось, ты не из тех, кто предает и кидает.

Женя

В конце марта Женя попросила соседа отвезти их старушку «Волгу» в автосервис к его знакомым, на ежегодный осмотр. Машина требовала заботы и тщательного ухода. Девушка не представляла, как они смогут обходиться летом без нее, поэтому приходила в уныние от каждой самой незначительной поломки.

– Давай накопим денег и купим другую, иномарку подержанную какую-нибудь, – говорила бабушка, – тебе же легче будет, когда права наконец получишь.

Женя неизменно отказывалась, хотя и понимала, что бабушкино предложение более чем разумно.

Дядя Веня, учивший ее вождению, качал головой и втайне восхищался своей соседкой – далеко не каждой представительнице прекрасного пола под силу водить такой раритет, а Женька уже вовсю катается, пусть пока и исключительно под его чутким руководством. А ведь на старой советской «Волге» одно только отсутствие гидроусилителя руля чего стоит! Попробуй поверни! А эта девчонка на вид маленькая, хрупкая, а справляется. Уж кто-кто, а сосед точно ни минуты не сомневался в том, что она, как и запланировала, сдаст экзамен на права сразу же, с первого раза, едва ей исполнится восемнадцать. И ждать этог