Читать онлайн Любовь за гранью. Маскарад смерти бесплатно

Глава 1

“Ад и рай – в небесах“, – утверждают ханжи.

Я, в себя заглянув, убедился во лжи:

Ад и рай – не круги во дворце мирозданья,

Ад и рай – это две половины души.

Комнату заливало мягкое, нежное сияние от пламени свечей. На широкой постели под алым бархатным балдахином лежала женщина. Черная шелковая простыня едва прикрывала её роскошные формы. Она подняла маленькую изящную руку и подперла ею остренький подбородок. Её лицо, фантастически прекрасное, словно выточенное из нежнейшего фарфора резко контрастировало с темной массой волос. Ослепительно белая кожа, казалось, светилась изнутри. Глаза необычного светло-голубого цвета, ровный нос, пухлые чувственные ярко-алые губы, они манили своей свежестью. Она казалась очень бледной, как снежная королева. Длинные черные волосы разметались по постели, как бархатное покрывало. Женщина не сводила восхищенных глаз с мужчины, стоящего у окна.

– Почему ты так пристально смотришь на меня, Магда?!

Спросил он, не оборачиваясь.

– Любуюсь тобой, ты – само совершенство… прекрасен, как дьявол или ангел. Никогда и никого не встречала красивее тебя.

Мужчина обернулся к ней и усмехнулся. Сверкнули белые зубы на дьявольски-красивом лице. Огромные карие глаза, удивительного темно-шоколадного цвета, глубокие, как омут, обрамленные длинными, пушистыми ресницами. Высокий лоб гладкий как мрамор. Широкие скулы, ровный, словно вылепленный гениальным скульптором, нос. Его губы чувственные, такие же сочные, как и у женщины, только с капризным детским изгибом. Длинные волосы, слегка волнистые, цвета воронова крыла в беспорядке падали ему на плечи. Они блестели при свечах, как черный атлас. Его великолепное обнаженное тело, с гладкой матовой кожей, бугрилось рельефными мышцами. Широкие плечи, мускулистая гладкая грудь, узкая талия и бедра. Длинные сильные ноги, безупречной формы, переходили в крепкие сбитые ягодицы. Женщина не слукавила, назвав его совершенством. В нем переплелась мужская грубая сила и аристократизм. Он казался совсем молодым, но таким соблазнительным и порочным, и женщину трясло от похоти и возбуждения.

– О, если бы ты захотел, к твоим ногам упали бы все женщины мира, любого возраста и положения.

Он снова усмехнулся, слегка прищурившись и приподняв одну бровь.

– Зачем они мне? Ведь у меня есть ты…

Он склонился к женщине и поцеловал её пальцы.

– Все эти триста лет? Я не наскучила тебе? – Магда капризно надула губки.

– А ты можешь наскучить, королева Северного клана? Моя страстная львица?

Женщина самодовольно улыбнулась и соблазнительно потянулась. Она хитро посмотрела на него и как бы невзначай бросила:

– В твоей деревне новая гостья…

Он усмехнулся, но взгляд остался серьезным.

– Ты все узнаешь раньше, чем я?

– Да, когда мне интересно и когда это касается тебя.

– Как это может касаться меня? В деревню постоянно кто-то приезжает.

– Эта девушка – дочь Кристины.

Влад отвернулся и посмотрел на пламя свечи, затем коснулся его рукой и долго не отнимал. Со стороны казалось, что он безмятежно спокоен, но Магда слишком хорошо его знала.

– Ты все еще не успокоился после той истории, не так ли? Я знала, что эта новость не оставит тебя равнодушным.

– Нет, не успокоился, это убийство нанесло значительный урон нашему клану и вывело Самуила из строя. Я не прощу Гиен за то, что их предводитель Николас смел нагло бросить нам вызов.

– Он помог нам избежать неприятностей из-за этой смертной, которая слишком много знала. Это запрещено нашим законом, подписанным самим Самуилом. Кстати, будучи королём, он сам его и нарушил.

– Её казнили без суда и следствия, как животное. Сначала обратив без согласия Совета, затем, спровоцировав на убийства, они вынесли ей смертный приговор. О нет, ты ошибаешься, Николас нанес удар Самуилу, надеясь на войну между кланами, чтобы прийти к власти.

Глаза мужчины стали черными и непроницаемыми, зрачки и белки исчезли совершенно, превращая их в бездонные мрачные бездны.

– Ты напрасно злишься на Николаса из-за какой-то смертной. Ты слишком жалостлив для вампира, Влад! Самуил не имел права нарушать законы и открывать нашу тайну, до обращения, с которым он тянул по неясной причине. Её смерть избавила нас от неприятностей. Как вампир – она стала невменяемой убийцей, рано или поздно от неё нужно было избавиться. Иначе она бы нас всех выдала, нарушив маскарад.

– Ник не имел права провоцировать вражду. Самуил сам должен был решать, как, когда и где обратить Кристину. Ты знаешь, как он к ней относился. Но Николасу нужно было не это. О, нет. Он недооценил наши силы, недооценил мою власть в братстве. Забыл, что за Гиенами никто и никогда не пойдет. Если мы не будем соблюдать наши древние правила, нашу иерархию, то люди снова начнут на нас охоту, будет война и голод. Ты разве хочешь этого, Магда? В наших кланах есть законы, которые принял мой отец много веков назад. Мы больше не убиваем, когда нам этого захочется. Мы – семья, мы все братья и сестры и должны соблюдать правила. Николас бросил вызов нашему клану, чтобы свергнуть Самуила до того, как он провозгласит наследника и этим бросил вызов мне. Но Гиены никогда не были у трона, и не будут, кишка тонка!

Глаза Влада снова изменились они стали ярко-красными и светящимися. На скулах заиграли желваки. Широкие черные брови сошлись на переносице.

– Успокойся, нам не нужна война и Николас прекрасно это знает, хоть и рвется к власти, – проворковала Магда, пытаясь его успокоить.

– Он пришел на мою территорию снова, месяц назад, и начал охоту. Мои ищейки учуяли его запах, хоть Ник и отрицает свою причастность к убийствам туристов.

– Ты полон жажды мести за Самуила, и она все не утихает. Прошла четверть века с тех пор.

Магда провела тонкой белой рукой по его мускулистой обнаженной спине, наслаждаясь прикосновением к гладкой коже. Её красный язычок плотоядно скользнул по губам.

– Перестань так заботиться об этих смертных, они наша еда, и, хоть ты пытаешься все перестроить, тебе никогда не изменить естественный ход вещей. Не тешь себя иллюзиями, что мы сможем уживаться рядом со смертными, не пролив их крови. Мы не сможем долго питаться из донорских банков и охотой на животных. Ты знаешь, что не все будут жить по этим законам. Мы – хищники по натуре…

– Нужно удерживать баланс и тогда все будет хорошо. Смертные работают на нас, мои деньги на банковских счетах растут, благодаря их труду. Я этим зарабатываю, а не смертью и оружием.

– Каждый делает это как умеет, Влад. Благодаря Гиенам у нас обширные связи в Арабских Эмиратах, в Италии и Испании. Да, криминального характера, но они нам нужны. А Китай? Не благодаря ли Николасу и его помощникам у нас всегда есть выдающиеся новинки техники и информация о новых разработках в стране Восходящего Солнца?

Магда поцеловала его в плечо, но он резко отстранился. Ему не нравилось, что она защищает Гиен. Много веков назад они были рабами и лишь совсем недавно разбогатели, научившись воровать, мошенничать и торговать. Создав свою мафию, они выбились вперед, сколотили состояние на торговле оружием и наркотиками. Влад презирал их за это. Сеять смерть вокруг себя – вот их призвание, а это то, чего он сам стремился избежать всеми силами. Но торговлю закон кланов не запрещал, и попрание человеческих законов тоже. Так что Владу приходилось терпеть все это, стиснув зубы. В чем-то, конечно, Гиены нужны им всем. Это торговые связи за границей и с преступными группировками. Информация, которая поступала из самых достоверных источников, плюс налог, они платили его со своей прибыли в казну клана Черных Львов.

– Давно она приехала? – словно невзначай спросил Влад.

– Сегодня. Ты разве не знаешь, что происходит в твоем городишке?

– Я только час назад вернулся с охоты и сразу пришел к тебе.

Влад принялся одеваться, Магда следила за ним с недовольством. Она надеялась, что он вернется к ней в постель, женщина все еще не насытилась его ласками.

– Недавно у меня был Нолду. Носферату бунтуют, они голодают. Нужно срочно позаботиться о грузе, чтобы в катакомбы его доставили как можно быстрее. Иначе они выйдут на улицы, и начнется бойня, кровавое месиво, – Влад озадаченно посмотрел на Магду, та равнодушно пожала плечами:

– Этим занимается Стефан, насколько я знаю.

– Плохо занимается, завтра пусть предоставит мне отчет. Я не посмотрю, что он твой брат и мой друг, вышвырну его на улицу или отправлю к Гиенам.

Магда грациозно встала с постели, и её тело засверкало в полумраке и отблесках огня в камине. Она облачилась в кроваво-красное платье и подошла к зеркалу, в котором отразилась во всей красе.

– Мне пора в театр, я сегодня пою для премьер-министра, – еще минуту назад она собиралась опоздать на собственный концерт, но теперь Влад её злил, и Магде хотелось быстрее уйти.

– Удачи, моя красавица, ты затмишь всех. Только не кружи голову политикам, пожалей несчастных.

– Ты придешь?

Он промолчал.

– Конечно же нет, я разожгла твое любопытство и тебе не терпится обдумать новость, или даже увидеть её. Будь осторожен, милый, я слышала, она очаровательна. Не хочу, чтобы тебя постигла участь Самуила.

Влад не успел ей ответить, она исчезла из комнаты, а он сжал кулаки и снова нахмурился. Дерзкая ведьма, всегда оставляла за собой последнее слово, но он привык к ней. Более верного друга, чем любящая женщина не сыскать. Какое имеет значение, что для него она просто любовница? Влад все равно не способен на более глубокие чувства. Так пусть это будет Магда, он доверял ей как самому себе. Если и была женщина достойная взойти на трон и назваться его королевой, так это только она.

Да, он вампир. Его обратил сам Самуил в 1595 году, когда на Руси свирепствовала чума. Князю Владиславу Андреевичу Воронову, богатому наследнику, тогда исполнилось двадцать пять лет, и он умирал в своем имении, разлагаясь заживо. Деревня горела в адском огне вместе с трупами её обитателей. Повсюду стоял смрад от обугленных тел и тлеющих костров. Самуил был вхож в их дом с тех пор, как Влад себя помнил. Конечно, никто не представлял кем, в самом деле, являлся загадочный князь из Карпат, они вели торговые дела с его отцом. Самуил даровал Владу иную жизнь и сделал своим наследником, а потом и королем клана, начавшего свое существование еще в раннем средневековье. Влада многие ненавидели за то, что он добился таких высот, но его слишком боялись, чтобы перечить. Преданных ему собратьев довольно много, чтобы пытаться им противостоять. За глаза его называли жалостливым, человекоподобным, но его так же смертельно боялись. Влад мог быть хитрым, изощренно жестоким, терпеливо выслеживал недруга годами. Каждый свой шаг он продумывал бесконечно долго, и его ответный удар, отточенный до мельчайших деталей, всегда был сокрушительным.

Влад отошел от окна и задул свечи, часы на столе показывали четыре утра. Он сосредоточился, стараясь на расстоянии почувствовать гостью, но не смог. Лишь обрывки фраз, голоса вдалеке, словно сквозь вату. Он впитывал её эмоции – она в печали. Её грусть летит по воздуху горькой струйкой серого отчаянья. Какая она эта незнакомка, дочь женщины, которую полюбил Самуил? Той, что породила вражду кланов, погубила авторитет отца, а потом умерла жуткой смертью – Николас растерзал свою жертву, разорвал на мелкие кусочки. По какой-то причине он не использовал самый распространенный вид казни – сожжение лучами солнца. Это стало ударом для Самуила, он потерял бдительность, и началась война между кланами. Усмирил эту бойню Влад. Совет постановил: или прекращение войны, или полное истребление клана Гиен. Ник был вынужден отступить, а Самуил ушел на покой и отдал всю власть приемному сыну.

Глава 2

Маска всегда скажет о нас больше, чем само лицо.

Тучи на небе сгустились, нависнув темно–сизыми, хмурыми хлопьями. Вот-вот польет дождь. На городском кладбище, словно стая ворон, толпился народ. Все они с трагичными лицами-масками смотрели на меня, я чувствовала их взгляды, полные фальшивого сочувствия. Им не понять её боли, утраты, они ждут сенсации. Ради неё они притащились на кладбище в такую ужасную погоду. Лина их ненавидела, возможно, это запоздалая реакция на горе, попытка свалить вину на кого-то, вытеснить ярость от бессилия что-либо изменить. Вернуть отца. Ненадолго. На пару мгновений.

Лина ничего не замечала, это потом она будет вспоминать каждую деталь, а сейчас она, словно оцепенела, превратилась в подобие человека – внутри пустота и сожаление обо всем, что не успела сказать. Она смотрела на свежую могилу с деревянным крестом, утопающую в венках и цветах.

«Папа умер, его больше нет…».

Слез не было, глаза пекло, жгло, но ни одной слезинки, словно внутри неё все высохло.

«Папа, почему ты так рано меня оставил? Я так много хотела у тебя спросить. Я так много хотела тебе рассказать».

Они все, явно, осуждали ее за бегство, она должна оставаться на кладбище до конца и уйти самой последней. Наверное, так принято рыдать у могилы, обнимать крест и рвать на себе волосы, но это её горе, личное. Никому из них не понять и не увидеть, как много она потеряла.

«ОТЕЦ» – мысль о нем вспыхнула, уколола тупой болью. Каким беспомощным он казался эти последние недели. Лина до сих пор не могла понять, как все случилось так быстро. Еще месяц назад он, совершенно здоровый, ругался с ней из-за того, что она не хотела жить вместе с ним, совсем, по его словам, себя не щадила, пропадая целыми днями на работе или в студии. В её жизни почти не оставалось места для него – так, чашка кофе иногда по выходным и то на пару минут. Потом он уехал на неделю в Бран, а когда вернулся, стал другим человеком, словно постарел лет на десять. А теперь его нет, и Лина осталась одна с огромным количеством вопросов, на которые уже никто не даст ответы, с документами на дом матери, который отец уже продал втайне от неё и с дикой тоской на душе.

***

Вот так она здесь оказалась. В Бране. В поиске ответов и в отчаянном желании сбежать от самой себя, от угрызений совести и дикого чувства вины.

Сердито попискивал чайник. Она слышала его с улицы, умываясь ледяной водой из колодца. Щебетали птицы, и где-то лаяла собака. В животе громко урчало – кроме вчерашнего вегетарианского гамбургера она так ничего и не съела. «Пора отправляться на поиски пищи. Должны же быть в этой деревне магазины?».

Скрипнула калитка и Лина обернулась, а вот и первые гости, которых не особо хотелось видеть.

– Можно? Я ваша соседка, Ванда.

– Проходите. Добро пожаловать.

Ванда оказалась довольно милой собеседницей, невысокой, пухленькой, на вид лет тридцати.

– Вы – дочь Кристины? Сходство невероятное! С ума сойти! – она, не стесняясь, рассматривала Лину, но это не мешало, скорее даже льстило.

– Да, меня зовут Ангелина, можно просто Лина. Пойдемте в дом, я вскипятила чайник, будем чай пить, не возражаете?

– А я принесла вам пироги, у нас такой обычай знакомиться с соседями. Вы к нам надолго? – Ванда последовала за ней в дом.

– Не думаю. На пару дней. За пирожки спасибо, я ужасно голодная, еще не успела ничего купить. Думаю, супермаркета здесь точно нет.

– На окраине деревни есть магазинчик, но мы все берем друг у друга. Кто-то торгует молоком, кто-то мясом. Я вам все расскажу.

– Можно на «ты».

– Ладно, на «ты» даже приятней, – Ванда улыбнулась, и на её щеках заиграли ямочки.

Они сели за стол на кухне. Лина разлила чай в чашки и с жадностью надкусила пирожок. Все же нужно немного поесть, она уже неделю нормально не питалась. С того дня как узнала о смерти папы.

– Мммм… как вкусно! – нужно было нарушить молчание, – Спасибо – с капустой мои любимые.

– На здоровье. Рада, что тебе нравится.

– Вы знали мою мать? – спросила я, желая застать Ванду врасплох. Профессиональная уловка, работает, когда собеседник совершенно расслаблен и не ожидает подвоха. В работе мне часто помогал эффект неожиданности.

Та поперхнулась и закашлялась, на то, чтобы отдышаться у гостьи ушло довольно много времени. Казалось, она пыталась обдумать, что сказать…

– Знала, конечно. Да, и тебя помню, совсем маленькой.

Лина оживилась.

– Значит, ты знаешь, как это случилось?

– Случилось что? – Ванда хотела сделать вид, что ничего не понимает, но явно насторожилась, ожидая от меня подвоха. Правильно, Лина не просто так приехала в их музейное захолустье, она хочет получить ответы, и она их получу, чего бы ей это не стоило.

– Как она умерла?

Возникла пауза. Соседка нервно кашлянула, снова оттягивая время.

– Её разорвал дикий зверь!

Настал её черед закашляться – пирог застрял поперек горла.

– Ты не знала? – виновато спросила Ванда и даже слегка побледнела.

– Отец сказал, что она сгорела при пожаре.

– Возможно, ему не хотелось тебя травмировать.

Лина болезненно поморщилась, да уж, наверное, в детстве ей бы не совсем стоило узнать такие подробности.

– А что ты знаешь про них с папой?

– Достоверно ничего не знаю, я ведь была ребенком. В основном слухи и сплетни. Твоя мама была школьной учительницей. Давала уроки рисования. Дмитрий приехал в нашу деревню осенью, он изучал архитектурные памятники. У них случился короткий роман. Потом он уехал, а твоя мама залетела. Все банально и просто. Люди болтали всякое, сама понимаешь в деревне строгие нравы. Но со временем все улеглось. Кристина погибла, и люди навыдумывали всякого. Ты знаешь, в наших краях можно такое услышать, что кровь стынет в жилах. Вот и все, ничего особенного я не знаю.

– Мне кажется, ты о чем-то недоговариваешь?

Лина внимательно посмотрела на соседку, за годы работы с людьми прекрасно могла различить, когда от меня что-то скрывали. Профессия журналистки обязывала.

– Что ж есть кое-что еще, но тебе это не понравится, – Ванда понизила голос, как будто нас кто-то еще мог услышать.

– Расскажи, я хочу знать все.

– Не хочется быть сплетницей… – она бросила взгляд в окно и заерзала на стуле.

– Но ведь это не ты придумала, а для меня важна любая подробность, – настаивала Лина.

Ванда растерянно кусала губы. Желание посплетничать взяло верх.

– Да ладно тебе, я журналистка, иногда такие гадости слышу, что ты себе и представить не можешь, – подстегнула её и уже через секунду последовала реакция.

– Хорошо, я скажу – у твоей мамы был мужчина…

– Кто? Это не мой отец, верно?

– Нет, не твой отец, этот мужчина появился, когда ты уже родилась.

– Кто он какой?

– Никто его толком и не видел, знакомый нашего Влада. Он заказал у неё картину, а потом соседи видели, как она приезжала домой на его шикарном авто. Вот и все… больше я и правда ничего не знаю. Был ли у неё с ним роман или нет, это мне тоже неизвестно. Хотя люди, конечно, уверенны, что был. ЭТИ просто так к нам в деревню не приезжают, только их посыльные, а тут на своей машине возил. Вот и все. Правда. Вот еще, когда полиция здесь все разнюхивала, никто даже не посмел рассказать им о НИХ.

Ванда перешла на шепот.

– О ком о них?

– Ну, о хозяине и его знакомом.

– Такое впечатление, что вы их боитесь…

– Нет, не то, чтобы боимся, просто странные они. Никогда не приезжают, держатся в стороне, а если и бывают здесь, то вечером, одеты во все черное, шикарные машины и вообще…

Лина засмеялась.

– У нас таких странных полный город. Вы просто людей с большими деньгами не видели. У вас даже ресторанов приличных нет. Все ясно. Значит, полиции о том типе не рассказали…

– Нет, да и надобности особой не было, ведь её не человек убил.

– Скажи, ты знаешь, где её похоронили? На местном кладбище?

Ванда вздохнула и снова осмотрелась по сторонам.

– Нет. Кто-то забрал её тело из морга. Все думают, что это твой отец. Только погребальная церемония не проходила в Бране. Может он увез тело в домой?

Лина задумалась.

– Возможно, так оно и было. Только мне он об этом сообщить забыл. Спасибо, Ванда, прости, что устроила тебе допрос. Я много узнала с твоей помощью. Теперь надо встретиться с загадочным Владом. Где его найти?

Ванда пожала плечами.

– Не знаю.

– Как не знаешь? Ну, хоть номер телефона у кого-то есть?

– Есть, наверное. Думаю, что у директора школы и шерифа. Но скорей всего не Влада, а его секретаря.

– Ну, хоть что-то.

– Ты хочешь поговорить с ним лично? – Ванда казалась очень удивленной.

– Почему бы и нет? Румыния разве не свободная страна? Люди с президентами встречаются, а я не могу встретиться с хозяином какой-то лесопилки и турбазы?

Она увидела, что на лице собеседницы неопределенное выражение, то ли страха, то ли сильного удивления и недоверия…

– Конечно, можешь. Те, кто его видел, говорят, что он такой красавчик… – Ванда постаралась перевести разговор в другое русло.

– Хм, может быть и красавчик, но это не по моей части…

– Чем займешься в свободное время?

– Я хочу к здешнему замку сходить, к озеру. Порисовать немного.

– Здесь закон есть не писанный – к озеру только днем ходить, ночью там опасно.

– Почему? – Лина искренне удивилась.

– Привидения из замка, – прошептала зловещим шепотом Ванда, а потом захохотала. – Да шучу я. Просто там пару раз нашли растерзанные трупы туристов. Власти считают, что в лесу есть шакалы.

– Ну, это похоже на правду, а то ты меня уже застращала.

– Да пошутила я, любим мы приезжих пугать, но ты не притворяйся вижу не из пугливых. Мы с мужем тоже к озеру ходили.

– И как?

– Красота неописуемая. Только пешком далеко идти. У меня велосипед есть, на машине туда не проедешь. Возьмешь, когда надо…

– Спасибо, возьму обязательно.

– Заходи в гости.

– Я пироги печь не умею.

Они засмеялись.

– Велосипед у нашей калитки оставлю.

Она ушла, а Лина тяжело вздохнула, загадок становилось все больше и ни одного ответа.

Лина раскрыла чемодан, достала потертые джинсы и легкий свитер, простенький – как раз для походов по лесу. Вначале сходит к шефу местной полиции и попросит у него номер телефона Влада, а затем к озеру. Возможно рисование немного отвлечет от мрачных мыслей и непереносимой тоски. Она быстро оделась и посмотрела на свое отражение в зеркале. После смерти отца Лина ужасно похудела, свитер болтался на ней, как на вешалке. Джинсы то и дело соскальзывали на косточки бедер. Разозлившись, заправила футболку в штаны и те наконец-то перестали сползать, собрала волосы в хвост на затылке. Её огненно-рыжие космы ей не нравились. В моде всегда были блондинки, но ни один парикмахер не брался за эту шевелюру. Ей говорили, что блонд точно не получится. Она попыталась придать другой оттенок, но краска не бралась на толстые кудряшки и черт с ними. Подумала про косметику, но решила, что и так сойдет. Кому это нужно здесь?

Лина прихватила сумочку и вышла на улицу. Довольно прохладно, она слегка поежилась, вспоминая, где находился полицейский участок, бросила взгляд на машину, но все же решила пройтись пешком. В кармане сердито затрещал сотовый.

– Лин? Как дела? Как добралась? Почему не звонишь?

Саша старался быть сдержанным, но в его голосе слышались нотки нетерпения и тоски, а также обиды.

– Все хорошо, добралась без приключений, сейчас осваиваю местность и аборигенов.

– Когда собираешься на Родину?

– У меня здесь еще дел по горло. С домом надо разобраться, но чувствую, что так быстро и легко мне это не удастся, отец и в самом деле продал его.

– Кому?

– Так, одному неуловимому типу. Я его пытаюсь найти, вот сейчас вся в поисках. Ладно, Саш, мне, правда, надо бежать. Чем быстрее управлюсь, тем быстрее вернусь. Как статья продвигается?

– Да продвигается, не волнуйся, мы с Лидкой хорошо справляемся. Значит, ты там еще задержишься, – это был не вопрос, а утверждение.

– Да, но ненадолго.

– Ты что-то узнала?

– Да так, кое-что…

– Будешь копаться, я тебя знаю.

– Попытаюсь, только вряд ли мне что-то удастся, аборигены не больно разговорчивы.

– Сомневаюсь, у тебя и мертвый заговорит.

– Все, Сашка, пока, я уже пришла. Давай, я позвоню тебе.

– Угу, пока, будь осторожна со своими аборигенами.

Лина отключила сотовый и решительно открыла свежевыкрашенную дверь полицейского участка.

Довольно пусто здесь, тихо, не то, что у неё в городе. Дежурный дремал у телефона, он её даже не заметил. Лина прошла к кабинету, где довольно большими буквами было написано: «ОФИЦЕР».

Ради приличия постучалась.

– Войдите, открыто.

Лина толкнула дверь и вошла в небольшое помещение, заваленное папками и бумагами, разбросанными по столу и даже по полу. Среди всего этого бардака виднелась седая голова офицера, с трудом различимая из-за груды макулатуры. Он приподнялся и посмотрел на неё из-под толстых стекол очков.

– Добрый день, пани. Чем могу быть полезен?

– Здравствуйте, мне сказали, что у вас я могу получить номер телефона господина Воронова.

Полицейский ухмыльнулся, а затем фыркнул.

– Я не справочное бюро, пани… э.

– Градская, я дочь покойной Крестины Лифшиц – Ангелина Градская.

– Так вот, пани Градская, мне очень жаль, но я не раздаю номеров телефонов.

Она разозлилась, он даже не представился, просто отослал куда подальше, не особо церемонясь.

– Значит, так, офицер, как вас там! Я не намерена слушать ваши глупые отговорки. Если вы хотите, чтобы в прессе было все до мельчайших подробностей описано о вашей деревеньке, включая поведение местной власти, то продолжайте в том же духе. А я, когда вернусь в Россию, постараюсь испортить ваши туристические отношения с нашей страной и поверьте, что сделаю это с превеликим удовольствием.

Лина подошла к столу и нагло уселась на краешек, сметая на пол несколько папок.

Офицер тут же выпрямился, поправил очки и задумчиво почесал подбородок.

– Мое имя Алек Андрушевич. Я шеф этой жандармерии. Вы напрасно обиделись.

– Мне нужен ваш неуловимый хозяин, – похоже угроза возымела действие. Вот так тебе напыщенный индюк.

– Мой отец продал господину Воронову дом. Я хочу узнать подробности этой сделки и не выйду отсюда до тех пор, пока вы не дадите мне номер телефона, по которому я могу связаться с этим вашим неуловимым спонсором.

Алек переложил стопки бумаг из стороны в сторону.

– Прямого номера у меня нет, но вы, наверняка, сможете получить его у секретаря, через которого я связываюсь с ним.

– Извольте… я вся во внимании.

Минутой позже Алек вежливо провожал меня из участка. Когда мы проходили мимо кабинки дежурного, шериф стукнул по столу кулаком, с такой силой, что молодой жандарм чуть не свалился со стула и тут же вскочил.

– Я с тобой позже разберусь, – зло зашипел шеф, это звучало довольно смешно в устах маленького полненького человечка, дежурный был выше его на добрые две головы. Но, тем не менее, тот побледнел и тут же схватился за папки, создавая видимость работы.

– Рад, что вы посетили наше тихое местечко. Берегите себя и, если что, сразу звоните. Вот моя визитка.

Лина сдержанно улыбнулась, попрощалась и направилась к дому Ванды, чтобы позаимствовать велосипед. Она на ходу набрала номер, который дал ей Андрушевича. На том конце провода ответили почти сразу.

– Офис туристической компании «Закат», приветствует вас.

Закат? Веселее не придумаешь.

– Здравствуйте, мне нужно срочно поговорить с Владом Вороновым по сугубо личному делу.

– Минуточку, я вас переведу, – женский голос в трубке походил больше на автоответчик.

Послышалась музыка и звучала довольно долгое время. Лина успела разозлиться, прикурить еще одну сигарету, пока, наконец, ей не ответил мужской голос.

– Господин Воронов, я…

– Это не господин Воронов, я его секретарь – Стефан Дворжский. Чем могу служить пани?

– Я хочу поговорить с господином Вороновым.

– Это невозможно, я запишу ваше сообщение, и к вам вернутся.

– Ко мне вернутся? Да что это такое?! Я не президенту звоню, а всего лишь хозяину турагентства, базы или как вы там называетесь?! Если он немедленно не свяжется со мной, я раздую из этого скандал!

– Успокойтесь, пожалуйста, я чувствую по вашему акценту, что вам удобнее говорить по-русски.

– Да хоть по-испански! Я знаю достаточно языков, чтобы изъясниться на любом вам угодном.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Ангелина Градская…

– Мой шеф не встречается с журналистами, – последовал холодный ответ.

Неплохо осведомлены.

– Эй, вы там, я по личному делу, сугубо личному! И мне нужно немедленно с ним поговорить насчет дома, который он купил у моего отца на незаконных основаниях! Эта недвижимость является моей собственностью.

– Оставьте ваш номер телефона, я передам вашу просьбу.

Она была обескуражена полным отсутствием интереса. Такое впечатление, что с ней говорил робот, совершенно бесстрастный, продиктовала свой номер, её поблагодарили и повесили трубку. «Черт знает, что такое. Ванда была права – пробиться к этому напыщенному господину Воронову не так-то просто», – в бешенстве подумала Лина…

Срочно к озеру забыться и успокоиться, в конце концов, она сюда приехала не за тем, чтобы трепать себе нервы.

Глава 3

Господи, до чего же тихо! Она обожала тишину. Это так не походило на городскую суету, к которой Лина привыкла. Просто тишина и ничего больше. Стрекочут сверчки, дует легкий ветерок и пахнет зеленью. Эти местные, просто безумцы, пренебрегать такой красотой из-за глупых слухов и суеверий.

Люди живут в 21 веке, а верят в разные бредни. Она пошла по узкой тропинке к воде. Озеро находилось у самого подножья замка. Запах воды чувствовался издалека, вскоре она увидела зеркальную гладь и сам замок. Он, словно, появился из неоткуда, только что его скрывали деревья и вот он сам во всем великолепии. Серое средневековое строение, ничего загадочного. Старые камни, маленькие окна, сочетающиеся с громадными балконами. Замок, как замок, бесспорно, шедевр своего времени и ценный образчик средневекового строительства. Мрачноватый на вид, но все здания того времени немного мрачноваты. А вот озеро, правда, впечатляло. Оно походило на зеркало. Странно, но солнце освещало только воду, лес был окутан полумраком.

Здесь царили сырость и полумрак. Приятно пахло хвоей. С ума сойти! В следующий раз она придет сюда с самого утра с красками.

Слабые лучи солнца создавали причудливые блики так, что отражение в воде казалось более красочным, чем сам оригинал. Словно, именно там все и было настоящим. По серебряной глади царственно плавали кувшинки, какой-то странной разновидности, мертвенно-белого цвета. Величественная красота этого места просто завораживала. Лина села в высокую траву и снова посмотрела на замок, а затем на озеро, оно невольно притягивало, манило, никогда в своей жизни не испытывала подобного восторга природой. Почему она никогда сюда не приезжала раньше? Сплошные вопросы, пробел в жизни отца с матерью и ни одного ответа.

«Папа, зачем ты мне лгал?»

Она зачерпнула ладонью воду, та была удивительно холодной и покалывая кожу, полилась серебристыми ручейками сквозь пальцы. Лина сняла кроссовки, носки и вошла в озеро по колено, нарвала кувшинки, поднесла к лицу – не пахнут. Возможно, поэтому местные жители прозвали их мертвыми. И вдруг по её спине пробежал холодок, что-то её насторожило, но она еще не поняла, что именно. Так иногда бывает, страх накатывает прежде, чем ты понимаешь, в чем его причина.

ТИШИНА…странная глухая ТИШИНА! В лесу не должно быть настолько тихо. Точнее, несколько минут назад было совсем иначе. Должны петь птицы, стрекотать кузнечики, квакать лягушки, плескаться рыба, в конце концов. Когда Лина пришла сюда, все это было и вдруг исчезло. Ни одной птички, ни одного звука.

«Мертвое озеро, мертвое …», голос отца ворвался в сознание и сердце забилось быстрее, тревожнее, тишина начала пугать. Она вдруг поняла, что уже смеркается. Стало холодно, а над озером сгустился туман и начал клубиться, подбираясь к её ногам. Откуда он только появился? Ведь только что в глади озера отражалось небо. Липкие коготки паники начали скрестись у неё по спине, но отогнав нелепые страхи, она заставила себя успокоиться. Нужно уходить, иначе заблудится.

Она вылезла из воды и быстро пошла обратно, суеверия крестьян переставали казаться пустыми слухами. Мистика какая-то, десять минут назад здесь все жило, цвело и вдруг словно умерло, будто испугалось чего-то.

А в лесу почти стемнело, и серые облака странной дымки окутывали подножья деревьев. Казалось, он сгущался, и мне уже с трудом удавалось различить тропинку, прибавив шагу, стараясь не поддаваться панике, которую раньше никогда не испытывала Лина шла в сторону деревни. Но страх уже глубоко вкрался в сердце и ледяными клещами сжал его, стало казаться, что на пути, словно из-под земли, вырастают колючие кустарники и больно царапают босые ноги, мешая идти. Черт, кроссовки забыла у воды. Лина решила представлять себе, что дома её ждет роскошный ужин, свежая газета и горячий кофе. Как же холодно, – изо рта вырывался пар, словно зимой. Она пошла еще быстрее, где-то вдалеке раздался вой, громкий и протяжный. Даже не вой, а рык…

Тихо, Лина, спокойно – это собака…, но паника победила, и она побежала, что есть силы. Внезапно вспомнила о несчастных туристах, которых сама же упрекнула в беспечности. Рядом послышался треск веток, и она обернулась, кровь застыла в жилах мгновенно – в темноте сверкнули два красных светящихся глаза и тут же потухли. Лина бросилась бежать, наугад, ломая ветки, спотыкаясь. Волосы больно цеплялись за деревья и её обуял ужас, она знала, что заблудилась, а зверь наверняка преследует её по пятам.

Вдруг её кто-то схватил, и, сильно сжал в объятиях. Лина забилась в истерике, начала вырываться и тут же услышала мужской голос:

– Успокойтесь, что за паника? Черт возьми, прекратите лягаться! Вы что ненормальная?

Этот голос вывел её из состояния шока, расширенными от ужаса глазами она осмотрела на своего неожиданного спасителя… и замерла… Он держал её с завидной легкостью, на вытянутых руках, как пушинку. Лина посмотрела ему в глаза и вздохнув забыла выдохнуть – огромные, темные, как дьявольская заводь, казалось, в них нет зрачков. Глубокие, пронзительные. Лицо незнакомца в вечерних сумерках казалось невероятно красивым, она словно онемела.

Он улыбнулся и ей показалось, что сердце вот-вот перестанет биться.

– Может, перестанете рассматривать меня, как самый страшный из ваших кошмаров? – со смехом спросил незнакомец.

Почему кошмаров? Скорее волшебных снов.

– Кто вы и что делаете в моих владениях?

Он осторожно поставил её на землю, и теперь она смотрела на него снизу-вверх, все еще ничего не могла ответить, ужас сменился очень странным чувством, будто Лина оцепенела и не могла оторвать от него зачарованного взгляда. Возникло непреодолимое желание освободиться от его рук, все еще придерживающих её за плечи… но это оказалось трудно выполнимой задачей… как будто она под сильным гипнозом.

– Что случилось? Что вы здесь делаете одна? Местные жители не особо радуют меня своими визитами…

Лина, наконец, сумела отвести взгляд, но ответить все еще не могла…

– Ладно, начнем по-другому. Я – Влад Воронов, владелец этих мест. А кто вы?

– Я? Ангелина Градская…

Теперь наоборот, не могла на него посмотреть, боясь, что он вновь завладеет её взглядом, и она, как дура, будет пялиться, не произнеся ни слова. Внезапно до неё дошло…как до жирафа, и она тут же пришла в себя – невероятно, но это тот самый Влад Воронов, которого Лина так настойчиво искала все утро. Очень молодой, она представляла его себе совсем другим.

– И что вы, Ангелина Градская, гуляете здесь совсем одна? Точнее, бегаете по лесу?

– Я была у озера и там… там на меня чуть не напал огромный зверь… он гнался за мной.

– Гнался за вами? – он засмеялся, и ей захотелось зажмуриться, от его красоты. Блеснули белые зубы в довольно хищной улыбке.

– Зверь? – удивление, сквозившее в его голосе, заставило её усомниться в собственной вменяемости.

Лина с облегчением вздохнула, в его присутствии все уже не казалось таким жутким и мрачным. Словно окрасилось радужными красками.

– Это точно был зверь, я видела два светящихся глаза, он смотрел прямо на меня… —Лина вытерла слезы ладонью. Господи, она наверно в его глазах выглядит полной дурой и уродиной… Но как же он, красив с ума сойти! Таких просто не бывает! А Лина идиотка!

– Бросьте, какие тут звери могут быть опасными? Разве что шакалы, да и те в одиночку не нападают. Это вполне мог быть филин или лиса… у страха глаза велики. Идемте, я здесь рядом живу, напою вас чаем с ликером, а то вы совсем продрогли. Потом отвезу вас домой. Если вы не возражаете, конечно?

Лина хотела отказаться, но не смогла, её тянуло за ним словно магнитом. Наверно не существует на этом свете женщины способной сказать ему «нет».

– Там велосипед моей соседки, – тихо пробормотала и все же потащилась следом за местным красавцем.

– Где?

– У старого дуба.

Влад отмахнулся от неё.

– Будем ехать обратно, подберем его, договорились? Дайте руку…

Лина протянула ему ледяную ладонь и её, словно, током пронзило от этого прикосновения, сердце заколотилось, как бешенное. Черт возьми, что это с ней происходит? Она реагирует на него так, словно не видела мужчин добрых три сотни лет!

– Вы дрожите! Правда испугались.

Влад улыбнулся уголком рта, и на его левой щеке появилась ямочка. От него исходил мощный сексуальный заряд, волна безумного притяжения, ничего подобного она раньше не испытывала, но у неё возникло дикое видение как она яростно отдается ему прямо здесь, в лесу, забыв про стыд жадно впивается в его сочные губы губами и умирает от наслаждения. Тряхнула головой, отгоняя навязчивые эротические образы. Она явно не в себе, если думает об этом сейчас. Они знакомы ровно пару минут. Ничего себе разыгралось воображение.

Влад привел её к охотничьему домику.

– Вам нравится это жилище?

Его голос… простой человек не может обладать ТАКИМ голосом, даже он вызывал у неё дрожь.

– Очень нравится. Я кое-что понимаю в архитектуре, безусловно, это шедевр. Вы здесь живете?

– Нет, гощу иногда, когда приезжаю в Румынию.

Лина бросила взгляд на Влада, одет со вкусом: белая рубашка, поверх неё легкий бежевый джемпер. Черные джинсы от «Versace», она ни с чем не спутает свою любимую марку. На ногах мягкие мокасины из выдубленной кожи – просто и со вкусом. Черные блестящие волосы хозяина лесопилки были довольно длинными, небрежно зачесанные назад, они придавали его виду какого-то юношеского озорства или непосредственности. На вид ему лет двадцать пять от силы, хотя выглядел он еще моложе. Лина встретилась с ним взглядом и смущенно опустила глаза, да, Градская, вот кем-кем, а скромницей ты никогда не была… Но на этого полубога невыносимо смотреть, дух захватывает от такой красоты. Ей раньше всегда нравились мужчины постарше, но никак не ровесники и уж точно не младше её самой. Но устоять перед этим грешным изгибом губ, этой пьянящей юношеской улыбкой просто невозможно.

– Чего или кого вы так испугались? Вы бежали, как ненормальная, и чуть не сбили меня с ног!

Лина посмотрела на него из-под опущенных ресниц и обхватила горячую чашку ладонями. Чай источал превосходный аромат, но он был очень горячим. Кипяток. Как и взгляд ее нового знакомого.

– Гуляла у озера… и, наверное, задержалась, стало смеркаться, я пошла обратно, а потом мне привиделся этот зверь.

– К озеру пошли совсем одна? Вы отчаянная! Деревенские мужчины туда сами не ходят, – он отпил бренди из хрустального бокала. Повертел бокал на свету, на среднем пальце сверкнул массивный перстень.

– Я, знаете ли, не из трусливых.

Он засмеялся, и Лина поняла, как нелепо прозвучала эта фраза.

– Я заметил.

Влад словно почувствовал её настроение, перестал смеяться и подлил ей в чашку кипятка. В этот момент Лина вспомнила, что все сегодняшнее утро пыталась с ним связаться, и что это казалось просто невозможным. Но вот он рядом, пьет бренди и ей совсем нечего ему сказать, но она все же решилась.

– Вы знаете, дозвониться до вас труднее, чем в предвыборную кампанию или на шоу по телевизору.

Его черные, красиво изогнутые брови, чуть приподнялись в удивлении.

– Вы мне звонили?

– Пыталась, но мне ответил этот ваш робот Дворжский и пообещал, что мне перезвонят.

Влад улыбнулся уголком рта.

– Значит, вы та самая журналистка, которая пыталась взять у меня интервью, сославшись на личные причины?

Вот уж напыщенная наглость, если бы Лина хотела взять у него интервью, то вела бы себя по-другому.

– С чего вы решили, что я хочу взять у вас интервью? Я журналист скандальной хроники, а что в вас скандального? Историями про замок Дракулы и вампиров никого уже не удивишь! И так все кишит мистикой и ужасами, – она ответила довольно дерзко, но он не обиделся.

Господи, когда он прекратит улыбаться? Он что, не понимает, как его улыбка действует на людей? На неё? Или понимает и пользуется этим?

– Да, ничего скандального во мне нет. Значит, причины и правда личные?

– Вы купили у моего отца дом, который моя мать завещала мне.

– Значит вы дочь того самого архитектора Градского?

Его ответ прозвучал неубедительно, он наверняка, сразу понял кто она такая.

– Она самая и со мной все нужные бумаги. Я хочу понять, что мы с этим будем делать дальше?

– А мы должны с этим что-то делать?

– Конечно, это мой дом, а вы его хозяин, как нам его теперь делить?

Лина блефовала, завещания матери у нее не было, и, кроме того, она унаследовала все состояние отца, а, следовательно, и те деньги, что Воронов заплатил за дом, а значит нужно забыть про собственность, или вернуть деньги Владу и выкупить дом.

– Давайте проясним ситуацию, хорошо?

Она покорно кивнула, не в силах противиться его обаянию.

– Зачем вам нужен этот дом? Вы хотите у нас жить?

– Нет, конечно.

К чему ей эта дыра?

–Тогда как бы вы хотели распорядится домом?

Лина задумалась, а ведь правда, что ей с ним делать?

– Например, мне было бы, куда приехать в гости, и я могла бы его сдавать?

– Сдавать? Давайте посмотрим правде в глаза, кто будет снимать его в этой глуши? Если вы обратили внимание, в деревне есть заброшенные дома, которые и даром никому не нужны.

Он прав, и ей было нечего возразить.

– А зачем он вам?

– Мне? Просто он мне понравился, и он отличался от других. Тем более у меня были некоторые дела с вашим отцом, я просто помог ему вот и все. Он очень хотел продать этот дом, и я его купил. Дмитрий Олегович не хотел все просто бросить, я хорошо его понимал. Сейчас за домом присматривают и ухаживают за садом, если вы заметили.

Конечно, она это заметила.

– Вам претит, что дом вашей матери купил чужой, и я это понимаю. Наверное, ваш отец не предполагал, что вы захотите сюда приезжать… давайте заключим сделку, хотите?

Он лукаво посмотрел на неё, и Лина растерялась, он вообще поражал с первой минуты их знакомства. Другой бы на его месте принялся убеждать и защищаться или, в конце концов, просто разозлился. Ведь дом не украден, за него была заплачена немалая сумма денег.

– Какую?

– Дом так и останется моей собственностью, но вы сможете его посещать и гостить в нем, когда захотите, совершенно бесплатно. Хотите, я поговорю с моим адвокатом, и он приготовит необходимые бумаги?

Ничего себе! Это не просто предложение, а довольно широкий жест. Зачем ему быть таким добрым? Но нужно соглашаться, второго шанса может не быть.

– Мне это подходит, не надо бумаг, я вам верю, – ей стало стыдно просить у него какие-то доказательства после её наглого блефа.

– Вот и хорошо, надеюсь, ваш личный вопрос мы решили? Кстати, вы все еще дрожите.

Лина посмотрела на него, и снова захотелось зажмуриться, так глубоки и пронзительны его карие глаза. Иссиня-черные волосы непослушными прядями падали ему на лоб, длинные ресницы бросали тень на бледные щеки. Хотя кожу нельзя назвать белой. Скорее она матово-смуглая.

– Вам понравились кувшинки?

– Да, очень. Они необычные, но только совершенно не пахнут.

– У нас в деревне говорят, что они приносят несчастья.

– Я реалистка и совершенно не суеверна.

– Я тоже, – он снова улыбнулся, и у неё перехватило дыхание, а внизу живота предательски заныло.

Лина отпила чай, чтобы занять руки хоть чем-то.

– Ангелина… у вас красивое имя. Мне нравится.

Банальный комплимент, но сердце забилось немного быстрее.

– Спасибо.

Он пристально на неё смотрел, и она таяла, теряла саму себя. Какая она сейчас в его глазах? Наверное, уродливая в этих старых тряпках, растрепанная, с босыми, заляпанными грязью, ногами. Уверенна, что вокруг него женщины носятся роем, он мог бы покорить любую. Вряд ли у Влада нет любовницы или даже любовниц, такие как он, одни не бывают.

– Вы замужем?

Вопрос застал её врасплох, и она замялась.

– Наверняка, замужем или у вас есть парень. Такая женщина, как вы, не может быть одна.

– Какая такая?

– Красивая.

Да уж…совсем красивая. Пугало и то лучше смотрится, чем она сейчас. Можно представить какой кавардак у неё на голове.

– Нет, я не замужем и парня у меня нет.

Ей очень хотелось спросить то же самое у него, но он опередил.

– Я не женат. А можно задать вам вопрос, который женщинам не задают?

Она замялась, возраст…не молоденькая уже.

– Мне двадцать шесть, и я засиделась в холостячках…

– Мне двадцать восемь, и я тоже не особо тороплюсь.

– Но, у мужчин гораздо больше времени в запасе.

– Я думаю, что у вас его тоже немало. Говорят, рыжие быстро не стареют.

Он парировал её комплимент быстро и ловко.

– Взяли отпуск?

– Можно и так сказать, папа умер месяц назад, и мне нужно было успокоиться.

Повисла пауза, она была благодарна ему за молчание, надоела вся та ерунда, которую люди обязательно говорят в таких случаях.

– Время действительно лечит, и боль скоро утихнет, хотя и не исчезнет совсем, но вы научитесь жить с ней, и она перестанет так едко и остро жалить.

– Наверное вы правы.

– Чем еще вы занимаетесь, помимо журналистики?

– Рисую картины, так любительские, ничего особенного.

– И что именно вы рисуете?

– Иногда людей, иногда природу. Все, что вдруг покажется мне необычным или волшебным. Например, ваше озеро, я просто мечтаю его нарисовать. Завтра же сделаю наброски, а затем закончу дома.

Влад смотрел на неё очень пристально, как-то по-особенному и его глаза стали совсем черными, словно в них напрочь отсутствовали зрачки. Ей показалось, что он побледнел еще больше, а взгляд скользнул к вырезу ее свитера. Лина невольно поправила ворот.

– Уже поздно, я отвезу вас домой.

Он резко встал с кресла и вдруг показался ей все тем же незнакомцем, каким, собственно, и являлся.

Лина стало стыдно, ведет себя, как дура, анализирует каждый его жест и каждое слово, а ведь они и правда незнакомы. Она, молча, плелась за ним, к его машине. Черный «Мерседес» последней марки, был припаркован на подъездной дорожке с тыльной стороны дома. Влад галантно открыл перед ней дверцу, и Лина села в машину.

Её щеки пылали, и она изредка бросала взгляд то на его сильные руки, то на отражение в зеркале. Влад молчал, и, казалось, был где-то далеко. Гордый профиль, орлиный нос, четкая линия чувственных губ. Он вдруг резко затормозил и вышел из машины. Лина обернулась и увидела, как мужчина подхватил велосипед, стоящий у дуба, одной рукой, так легко, словно тот был детским самокатом, а ведь она с трудом управляла этой громоздкой махиной. Воронов прицепил его к багажнику. Лина украдкой наблюдала за ним. Когда он вернулся в машину, и они легко сорвались с места он вдруг, усмехнувшись сказал:

– Когда вы смотрите на меня, Лина, я не могу сосредоточится на дороге.

– Почему?

– У вас очень красивые глаза и мне хочется смотреть на вас, а не на дорогу.

От этих слов её сердце забилось очень быстро, стало трудно дышать.

«Мерседес» выскочил на проселочную дорогу, и ей показалось, что они едут слишком быстро для этой местности, но, как ни странно, Лина чувствовала себя рядом с ним в безопасности. Не возникало сомнений, что с управлением этот мужчина справится в любой ситуации, а вот как ей справится с этим непреодолимым влечением она точно не знала.

Автомобиль затормозил возле её дома. Влад вежливо открыл дверцу со стороны пассажирки, помог выйти, затем снял велосипед с багажника. Поставив его у калитки, он подошел ко ней.

– Я хочу увидеть вас снова.

– Позвоните моему секретарю, возможно он передаст мне сообщение, – пошутила она, но Влад оставался серьезным.

– Если я захочу вас увидеть, мне не помешает ни один секретарь. Единственное, что может помешать – это если вы не захотите со мной встретиться.

Вот теперь её сердце не просто билось оно выпрыгивало из груди.

– Вам дать мой номер мобильного?

Он усмехнулся:

– Нет, считайте, что я его уже знаю.

Черные глаза вспыхнули и кровь прилила к её щекам. Он знает какое впечатление производит на женщин.

– Тогда позвоните мне, и я подумаю над вашим предложением.

Внезапно Влад взял ее под локоть и склонился к ее уху:

– Я еще ничего вам не предлагал, – голос прозвучал вкрадчиво, и она почувствовала, как от этого намека напряглись соски и тело заныло от яростного возбуждения. Мгновенного и сокрушительного. Ничего подобного она еще никогда не испытывала.

– Верно, не предлагали, – ответила и освободила руку.

– И не предложу, я просто возьму то, что вы захотите мне дать.

Лина судорожно глотнула воздух, но он уже направился к «Мерседесу».

Глава 4

Магда возлежала на шезлонге в сладкой полудреме. Её полуобнаженное прекрасное тело утопало в тончайшем красном кружеве, а черные блестящие локоны разметались по подушкам. С виду она казалась спокойной и расслабленной. Только что от неё ушел юный любовник. Она упивалась им уже целую неделю, наслаждаясь его кровью и плотью, любила все юное и свежее, играть с их жалкими жизнями такое наслаждение. Магда не убивала, а лишь терзала жертву, добиваясь полного повиновения и преклонения. Она выпивала лишь самую малость, недостаточную для смерти. Человеческая кровь будоражила похлеще вина, она не могла отказаться от этого удовольствия никогда. Это её невинные забавы, и она их не стыдилась. Хотя, узнай об этом Влад, ей бы не поздоровилось. Да ладно, все у неё по-честному, они желают её тело, а она немного их крови взамен. Ведь Магда их не убивает, а так, пользуется, стирая потом кусок из их памяти и жизни. А Влад? Он жалостлив и слишком любит этих смертных. Этот, последний, нравился ей ужасно, совсем еще мальчишка, талантливый, молодой музыкант. У него есть будущее, и она подарит бессмертие ему и его таланту. Тут даже Влад возразить не сможет. Достойное пополнение клана Северных Львов. Магда подумала о Владе и тут же по её телу пробежала дрожь желания. Несмотря на многочисленных любовников, она по-настоящему любила только этого гордого короля, этого Черного Льва. Только он мог утолить жажду её плоти, но она, также люто его за это ненавидела. Гордая своим происхождением, красивая, как ангел преисподней – Магда всегда безмолвно им отвергнута. Влад никогда не держал её подле себя, а её любовников называл "невинными забавами" и мог спокойно с обсуждать с ней их недостатки и достоинства. Никакой ревности, он всегда говорил, что слишком её ценит, чтобы отнимать у неё право выбора. Но Магда уже сделала свой выбор много лет назад. Нет, он не отталкивал её. Всегда хотел, как женщину, и был с ней неудержимо неистов, но он её не любил так, как этого хотела она. А Магда мечтала стать его женой, править братством вместе с ним. Она так много сделала, чтобы приблизить его к власти, но он, конечно, не знал об этом. Магда пошла на преступление, за которое могла поплатиться жизнью, ради того, чтобы Самуил отдал трон Владу. Когда король влюбился в смертную, все планы Магды могли рухнуть. Кто мог подумать, что древний и умудренный опытом вампир полюбит человека. Но это случилось и зашло слишком далеко. Самуилу не надо было выносить кандидатуру на голосование, и он мог обратить свою избранницу в любую минуту. Тогда все пошло бы наперекосяк, его жена стала бы королевой с правом наследования престола и власти.

Помог Магде Николас – предводитель Гиен, давний враг Влада. Долгие годы Ник находился подле Самуила, словно верная собака, подле хозяина. Но так как он обращен одним из Гиен, он не мог стать прямым наследником. Вопреки всем надеждам Николаса, Самуил провозгласил таковым Влада. С тех пор, как этот русский князь появился в клане, и был "обращен" самим королем, всем стало ясно – именно он унаследует трон. В глазах Николаса такое предпочтение – черная несправедливость. Их клан мог прийти к власти, но Самуил не жаловал Гиен, они претили ему свой алчностью и подлостью. Испокон веков они низшая раса, склонная к зверствам и насилию.

Снедаемый завистью и злобой, Николас стал врагом Влада и Самуила, врагом, мечтающим отомстить им обоим. Он отдалился от короля, вынашивая планы мести, которые казалось невозможным осуществить. Все решилось, само собой. У Николаса была еще одна слабость – женщины.

Ник желал Магду уже давно и был всегда ею отвергнут. Шанс отомстить подвернулся в лице той, от кого он ожидал этого меньше всего. Запудрить мозги Магда умела, она предложила ему свое тело и покровительство, а также бросила идею, как отомстить ненавистному предателю. Николас оказался лучшим кандидатом для исполнения её коварных планов.

Затем Магда ловко замела следы. В начавшейся суматохе и войне, всем не было до неё дела. Как и предполагалось, после такого события Самуил ушел на покой. Все понимали, что он не справился с Гиенами. Честным голосованием кланов и ответвлений Влад стал королем. Магда снова начала подбираться к заветной цели.

Но Влада вовсе не радовало то, чего он достиг, новоиспеченный король жалел Самуила. Магда не могла понять его чувств, для неё вообще являлись загадкой его действия и поступки. Если посторонним и казалось, что они одно целое, то на самом деле все обстояло совсем иначе. Магда далека от короля, насколько это можно себе представить. Между ними целая пропасть. Она – прирожденная хищница, коварством и подлостью отличалась, еще будучи человеком. Магда изначально быстро училась, всегда способная и дерзкая. Её "отцом" стал влюбленный в неё актер театра, она быстро от него избавилась, когда он стал ей не нужен. Несчастного нашли с колом в сердце уже спустя пару дней после её обращения. Кто-то умело натравил на актера охотников за вампирами. Когда Магда впервые встретила Влада, её мнение о вампирах изменилось. Раньше она предпочитала смертных мужчин, ей нравилась их покорность, она любила упиваться ими до их полного изнеможения или смерти. На балу у Самуила Магда встретила ЕГО, такого юного и совсем неопытного, постоянно готового сорваться, наделать глупостей, но какого дьявольски соблазнительного. Уже тогда Влад обладал могуществом и силой. В нем чувствовалась властность, железная воля. Она загорелась к нему испепеляющим огнем желания обладать им целиком и полностью. К этой болезненной страсти примешивалось все: страх, ненависть, непонимание и досада. Ей никак не удавалось заполучить его полностью. Собственное бессилие сводило с ума. Если другие вампиры сбивались в семьи, то Влад вампир-одиночка. Он ни в ком не нуждался, даже в ней. Хотя и позволял Магде думать иначе, подпустил к себе гораздо ближе, чем других. Но он не собирался на ней жениться и относился к ней всегда как к второсортной. Держал между ними дистанцию, не давая никаких обещаний по поводу их совместного будущего.

«Ничего, когда-нибудь, он будет принадлежать только мне, у нас впереди целая вечность. А пока что у меня есть новое увлечение, новая игрушка».

Влад возник в её доме неожиданно, без стука, и предупреждения. Просто внезапно стал на пороге гримерки и застыл, словно каменное изваяние, сверля её черными, как оникс, глазами. Магда только что привела себя в порядок, она испугалась, что он почует запах крови и плотских утех, но он был чем-то встревожен, ему явно не до этого. Ей показалось, что с ним что-то не так, она знала Влада слишком долго и с первого взгляда поняла, что он голоден. Не просто голоден, а готов наброситься на первого встречного и его ни один закон не остановит. В таком состоянии она уже давно его не видела. Клыки отчетливо проступали под его верхней губой, а глаза светились дьявольским огнем, отливая красным. Так происходило всегда, когда он голодал или пребывал в бешенстве. На лице землистого цвета проступили тонкие пульсирующие венки, превращая его в ужасную маску хищника. Его тело, напряженное как тетива лука, напоминало зверя, готового к прыжку. Но даже в своем истинном обличии он казался ей прекрасным. Волна дикого, примитивного желания поднялась из глубины сознания и дрожью прокатилась по телу.

– Что с тобой? Мы не договаривались о встрече. Ужасно выглядишь, возьми себя в руки, ты распугаешь зрителей в фойе. Ты видел свои глаза? Они приобрели красный блеск.

– Мне нужно на охоту! Срочно! Прямо сейчас! Пойдешь со мной? – изменился и его голос, стал низким и хриплым.

– Мы охотились совсем недавно, и я не голодна, – ответила Магда, избегая к нему приближаться, чтобы он не почувствовал на ней запаха человеческой крови.

Но он ничего не замечал, с ним происходило что-то странное. Да, он голоден и еще он зол, как никогда.

– Ты пойдешь со мной или я пойду один?

Это скорее требование, чем просьба.

– А где Стефан? Почему он не с тобой?

В окно подул легкий ветерок, и Магда вздрогнула, она почувствовала запах, волнующий аромат женщины, смертной женщины. Он настолько силен, что напрочь забил запах её любовника. Волна ревности поднялась в ней словно цунами, хотя раньше ничего подобного по отношению к смертным она не испытывала. Точнее не могла испытывать, от наяда никогда не пахло людьми.

– От тебя несет человечиной, – сказала она, – женщиной! Сильно несет! Как будто ты был с ней невероятно близок. Настолько, что ею провонялась твоя кожа и одежда.

Влад поднял на неё глаза, зрачки полыхали алым огнем.

– Я голоден и действительно встречался с женщиной. Это была дочь Кристины, мы обсуждали с ней вопросы недвижимости. Я был вынужден находиться очень близко от неё. Из-за этого я очень проголодался, я хочу, чтобы ты поохотилась со мной. Сейчас!

И Магду озарило, в его глазах не просто голод, это жажда крови и плоти, он захотел ту женщину. Именно желал её как мужчина, но испугался, что убьет. Вот почему Влад так взбудоражен, вот отчего так голоден. Он возбужден до предела, ему с трудом удалось с собой справиться. Он в смятении и не в силах себя контролировать. Ведь у вампиров все чувства обострены, и если они испытывают сильное влечение, то страсть пульсирует во всем теле, сводя с ума, смешиваясь с непреодолимым желанием вгрызться в плоть своей жертвы и испытать ни с чем несравнимое наслаждение. Двойной оргазм, двойную разрядку, утоляя голод плоти. Ей это ужасно не понравилось, и Магда язвительно сказала:

– Грозный Черный Лев с трудом сдержался, чтобы не разорвать маленькую овечку? Борешься с темными страстями, Влад? Она вкусно пахла, не так ли? Не так, как все, ты почувствовал неудержимое плотское желание и голод, невыносимый голод. Ты, который гордился тем, что никогда не испытывал ничего подобного! И король испугался – сбежал. Неужели не решился овладеть смертной? Побоялся, что убьешь от разрушительной силы эмоций? О, я права…

Влад метнул на неё взгляд полный ненависти, и Магда осеклась, нутром почуяв опасность.

– Не тебе копаться в моих мыслях и чувствах! Не твое дело, что именно я испытываю! Ты далеко заходишь, Магда, не забывайся, кто ты, а кто я! Ведь ты не хочешь мне наскучить? Мне не нужна ревнивая любовница! Я вернусь с охоты, и мы поговорим о юном музыканте, которого ты сосешь вот уже несколько недель. Причем во всех смыслах этого слова. Вся твоя комната провоняла его дешевым одеколоном, спермой и кровью. Не думай, что я не знаю о твоих проделках. Я закрывал глаза на твои забавы, но это не значит, что мне ничего не известно. Запомни – я всегда все знаю. Когда вернусь, буду ждать твоих объяснений.

Влад исчез так же быстро, как и появился. Магда истерически засмеялась, но смех застрял у неё в горле. Она почувствовала дикую ревность, странную еще неосознанную чувство опасности. Боязнь потерять его навсегда казалась столь сильной, что от отчаянья она зарычала. Еще никогда Влад не был так груб с ней и не исчезал, не попрощавшись. Ну и что! Пусть знает, что она не его раба, и не будет за ним бежать по первому зову! Пусть охотиться один. Ей срочно нужна разрядка, она позовет к себе музыканта и возможно сегодня же обратит его. Влад простит ей эту шалость. Тем более он был с ней груб, а ей нужно утешение. Немедленно.

Глава 5

Влад сидел в кресле в полной темноте. После внеплановой охоты он почувствовал насыщение и наконец-то расслабился. Молодая лань, которую он загнал в карпатских горах, отлично утолила его голод. Теперь ему хотелось привести свои мысли в порядок. Подумать о ней.

Влад почувствовал её, как только она оказалась в лесу. Почуял её запах, такой сильный манящий, совершенно не похожий на запах других людей. Он услышал легкие шаги совсем рядом и не удержался, ему захотелось её увидеть.

По сравнению с ней, её мать казалась блеклой тенью, портретом, нарисованным в пастельных тонах. Хотя сходство, несомненно, есть. Девушка такая яркая, живая, чего стоил только цвет её волос, огненно-рыжий. Они пахли полевыми цветами, когда последний раз он замечал запах цветов? Влад приблизился к ней и теперь слышал её дыхание, слышал биение её маленького человеческого сердца, видел её лицо, тело. Она казалась ему такой юной, такой хрупкой. Как же она красива, слепит как солнце. Да, она далека от совершенства вампира, но она живая и этим прекрасна – она настоящая. Влад весь превратился в слух, настроился только на её волну. Его разум парализовало, он жадно наблюдал за ней, за каждым её движением. Впервые смертная вызвала в нем подобный интерес. Он не утруждал себя раньше подобными занятиями, для него люди были слишком неинтересны, глупы и примитивны он забыл, когда последний раз с ними общался настолько близко, чтобы почувствовать их запах. Её кожа, она пахла как-то особенно для него, заставляя принюхиваться и испытывать странный голод, не совсем похожий на обычное желание насытится кровью. В этом голоде присутствовало что-то плотское. Мощное влечение к ней не как к жертве, а как к женщине. Его заинтересовала собственная реакция, и Влад поддался соблазну увидеть её поближе, забыв про осторожность. И его заметили. Вначале животные, которые в страхе разбежались кто куда. Затем птицы и даже ползучие твари. Но он забыл о них. Вскоре девушка тоже почувствовала – что-то не так. Что-то неуловимо изменилось, и это её насторожило. Влад почуял этот запах страха, панического ужаса, который могли испытывать только смертные. Она пошла к тропинке, все еще не осознавала, от чего настолько напугана. Влад шел следом, он не думал, что его могут заметить и потому не скрывал своего истинного облика. Вдруг девушка посмотрела прямо ему в глаза, он тут же закрыл их, сознавая, как ярко они светятся в темноте. Отличительная черта Черных львов – это их светящиеся как у хищников глаза. В момент дикой жажды и голода, радужка начинала полыхать красным. Девушкой овладел ужас, она побежала, куда глаза глядят. Незнакомка кричала, и ему больно резал уши этот крик страха. Он не знал, как вести себя дальше. Влечение и голод были настолько сильны, что ему следовало немедленно уйти, иначе он может не сдержаться и… Нет, не получится, если он её сейчас не остановит, она заблудится, и сама никогда не выберется из этого леса. Тем более Гиены бродят где-то поблизости, и некоторые из них не соблюдают законы. Уж они-то вряд ли удержатся от соблазна полакомиться заблудившейся туристкой. Почему-то мысль о том, что кто-то кроме него может её растерзать совсем ему не понравилась. Влад огромным усилием воли заставил себя успокоиться. Нужно немедленно её догнать.

Влад схватил девушку в самой чаще леса. Как же она брыкалась, как кричала. А потом он увидел её глаза, и с ним случилось нечто невообразимое. Внутри сознания он оторвался от земли и полетел в пропасть со скоростью света. Она смотрела на него зачарованно, как кролик на удава. Ему был знаком этот взгляд, они все теряли дар речи перед вампиром, ведь все в нем создано для того, чтобы привлекать потенциальную жертву. Внешность, сводящая с ума. Мощная энергия, подавляющая волю, невыносимое обаяние. Ходячий смертельный соблазн. Женщины чувствовали его животную сексуальность, его магнетизм и тут же становились покорными и согласными на все. Любой вампир имел такое влияние на смертных, но в нем оно еще сильнее. Когда-то, будучи человеком, Влад был наделен красотой от бога. Став бессмертным, получил еще и дьявольскую соблазнительность. Он чувствовал её трепет, слышал учащенное биение сердца. Его это взволновало, впервые за сотни лет. Запах её тела изменился, она реагировала на него пьянящим ароматом возбужденной женской плоти. Он успел забыть, как пахнут смертные женщины. Теперь его ноздри затрепетали, все внутренности завязались в узел, грозясь взорваться.

Весь вечер Влад невероятным усилием воли ставил между ними барьер, стараясь не думать о её теле, о её красоте, пока не подул проклятый ветер. Тут ему показалось, что он теряет самообладание. Он почуял запах её крови так явно, что в голове запульсировало оглушительное желание наброситься на неё. Гортань опалило жарким пламенем до боли. Аромат, такой яркий, насыщенный. В мозгу тут же пронеслись картины, вот она обнаженная стонет под ним, изогнув спину и разметав рыжие волосы по подушке. А потом он приникает к её горлу и вонзает в мягкую плоть острые как бритва клыки, пьет нектар её жизни жадно, долго. Его тело содрогается в конвульсиях двойного экстаза, а потом… потом она умрет. От этой мысли ему стало не по себе. Огромным усилием воли Влад заставил себя успокоиться, отвлечься. Но ему не удавалось отключить эмоции, десны жгло, словно раскаленным железом. Вот-вот клыки вырвутся наружу, в голове пульсировало, стучало, горло жгло от невыносимой жажды. Нужно немедленно увезти её домой, иначе он не сдержится, слишком велико желание. Ему стало трудно контролировать себя. Словно он снова стал "новорожденным", неопытным и неуправляемым. Какого черта она так сладко пахнет? Ведь он и раньше чувствовал запах смертных. Влад привык к нему и жил с ним годами, совершенно не испытывая жажды. Точнее, он научился её просто не замечать, и никогда не вращаться среди людей, будучи голодным. Недавно он побывал на охоте, но сейчас проголодался за считанные доли секунд. Его никогда не привлекали смертные женщины с тех пор, как он научился владеть собой. Плотское желание к смертным всегда кончалось их агонией. Изначально они были его едой, которую он ловко затягивал в свои сети искусного соблазнителя. Потом они умирали в его руках с блаженной улыбкой на устах. Влад слишком хорошо это помнил. Помнил, каким монстром был когда-то, как выслеживал свои жертвы и заметал следы так ловко, что даже Самуил не знал об этом. "Мясник, в очередной раз растерзал новую жертву", "Мясник, оторвал голову молодому туристу, расчленил его тело и выпустил всю кровь" – такими ужасными новостями делились насмерть перепуганные люди. Со временем ему стали претить бездумные убийства, он считал себя существом высшей расы, способным управлять своими желаниями и эмоциями. Угрызения совести за совершенные злодеяния преследовали его всю жизнь. Влад перестал обращать внимание на смертных женщин и вскоре потерял к ним интерес. Куда приятней с женщиной-вампиром, неутомимой, искусной и не вызывающей голода. И вдруг на него накатило желание к этой девушке, неудержимо, резко, он пошел у него на поводу. Запах её плоти просто сделал жажду невыносимой. Эту женщину он захотел, как мужчина, как когда-то давно, когда был человеком, но во стократ сильнее. Влад не думал, что это вообще возможно. Как угомонить в себе зверя? Монстра? Ведь желание растерзать её стало мучительным, как никогда. Владу не хотелось, чтобы она умерла. Он безумно желал иметь возможность видеть её снова и снова.

Что случится, если он позвонит? Всего лишь один звонок. Его рука потянулась к мобильному телефону, и он набрал её номер.

Ответила не сразу.

– Ангелина?

В трубке тихо, он услышал, как сбилось её дыхание.

– Мы вчера мило пообщались в моем охотничьем доме. помните?

– Да, уж такой позор трудно забыть.

– Простите, я вчера должен был срочно уехать. Я подготовил бумаги по дому, которые вам обещал. Хочу их вам передать, – он удивился, когда сказал это вслух, ведь он совсем не собирался с ней встречаться.

– Я же сказала, что верю вам. Не стоило.

– А что, если я приглашу вас на ужин?

Она замялась, он на расстоянии почувствовал, как нежное женское тело напряглось, а на губах собеседницы играет улыбка. У него зашумело в голове, увидеть её еще один раз, последний. Может и правда он был голоден, а теперь она не вызовет в нем такую бурю.

– Так вы согласны?

– Когда и где?

– Сегодня вечером. Скажем в десять? Я заеду за вами, и мы поедем в город.

– Хорошо, я согласна. Но запомните, я вегетарианка и не ем мясо, а уж тем более не переношу вида крови. Так что ищите подходящее заведение.

– Поедем в знаменитый сырный французский ресторан. Там великолепный вид и чудесное шампанское.

– Согласна. Сегодня в десять мне подходит.

– До встречи.

Влад отключился и мысленно выматерился, но соблазн слишком велик, и он не сдержался.

Глава 6

Лина покрутилась перед зеркалом и критически осмотрела себя с разных сторон. «Ну, не так уж и плохо, не все потеряно», – подумала она и подмигнула своему отражению. Непослушные волосы она расчесывала так долго, что они наэлектризовались. Кудри наконец-то улеглись так, как это нравилось ей. Глаза она подвела зеленым карандашом. Подкрасила черной тушью и без того длинные ресницы. Скулы тронула румянами, бесцветный блеск на губы – и все готово. Лицо было теперь в полном порядке, но вот одежда – она смахивала на униформу стюардессы. В этой строгой приталенной белой блузе и черной узкой юбке только подносы разносить в самолетах. Девушка с тоской посмотрела на любимые джинсы. «Нет, это совсем не подходит, даже не думай одеть эти жуткие джинсы», – подумала она, борясь с желанием сдаться и одеться в привычную одежду. Но "стюардесса" устраивала ее гораздо больше, чем взбалмошный подросток. Господи, он наверняка сочтет ее за деревенщину. Ну и пусть, ничего другого у нее нет, а магазинами это место не славится.

Лина уселась за стол на кухне и посмотрела на часы – "21:40". Время не движется совсем. Да что она так волнуется, словно на свидание никогда не ходила. «С таким мужчиной – никогда», – пронеслось в голове, и от этих мыслей у нее дух захватило. Лина пошевелила пальцами ног, чувствуя, что ей не особо удобно в туфлях на босу ногу. Наверняка к концу вечера она натрет волдыри. Ну почему она оставила дома чулки? «Так, я думаю о чулках, а не колготках, можно подумать я бы ему позволила. Черт, скорей всего даже не задумываясь», – от этих мыслей ее щеки зарделись. Это все потому, что у нее давно не было мужчины, наверное, уже больше года. А Лина даже об этом и не вспоминала, и вдруг почувствовала, что тело до боли изголодалось по мужской ласке. Она представила себя в объятиях, например, Сашки, затем просто коллеги по работе – ее передернуло от отвращения. Нет, не по любой ласке, она хочет именно этого мужчину, она хочет загадочного хозяина лесопилки. Собственные чувства казались новыми, волнующими и пугающими одновременно.

«21:50…Нет, это просто невыносимо», – она закурила очередную сигарету и подошла к окну, распахнула его настежь. На нее подуло свежестью и вечерней прохладой. Надо же, какая яркая луна на небе, как желтое блюдце. Так светит, словно она совсем рядом. Видно даже лес и могучие сосны. Вдруг Лине показалось, что вдалеке, от деревьев, отделилась какая-то черная точка и движется в сторону домиков, быстро приближаясь к деревне. Лина напрягла зрение, мысль о Владе появилась с волнительной надеждой и тут же исчезла – у кого есть такой «Мерседес», пешком ходить не будет. Кто же это? Человек бежал очень быстро. Иногда он спотыкался, все время, оглядываясь назад, словно за ним кто-то гнался. Теперь Лина услышала, что тот кричит, зовет на помощь, и бежит он именно к ее дому. А как же иначе? Он отчетливо видит ее силуэт в окне. На минуту Лине захотелось задернуть шторы и выключить свет, чтобы избежать вторжения беглеца. Бросила взгляд на часы – 21:55. «Ну вот, с минуты на минуту приедет Влад, и свидание будет испорчено», – разочаровано подумала Лина.

В дверь оглушительно забарабанили.

– Откройте, пожалуйста, умоляю! – в голосе человека сквозил такой панический ужас, что у Лины мурашки пошли по телу.

Она бросилась к двери, распахнула, и в прихожую вбежал мужчина. Он тут же прислонился спиной к двери, сполз на пол и обхватил себя руками. Лина ужаснулась – он, казалось, пребывал в состоянии сильного шока. Подойдя поближе, она увидела, что это подросток лет семнадцати. Его лицо перекошено от ужаса, глаза вылезли из орбит и бешено вращались, рот открыт в немом крике. Лина заметила, что руки и футболка несчастного залиты кровью и перепачканы в грязи.

– Кто ты? Что с тобой случилось?

– В лесу… там чудовище… оно убило моего друга… оторвало ему голову и…

Юноша трясся как в лихорадке, вот-вот начнется истерика. Лина присела возле него на корточки.

– Как тебя зовут?

– Лазарь… – парень закрыл глаза, и по его щекам заструились слезы.

Лина принюхалась и отчетливо почувствовала запах спиртного.

– Ты пил?

– Да… я.… совсем немного, – он снова затрясся, и Лина решила, что расспросит его позже. Она пошла на кухню, набрала в стакан воды и снова бросила взгляд на часы… 22:05…

Клацая зубами о стекло, Лазарь большими глотками пил воду. Ей показалось, что он понемногу успокаивается.

– Расскажи, что случилось?

Он, наконец-то, осмысленно посмотрел на Лину. Она нежно поглаживала его по плечу.

– Мы выпили в баре вместе с Аурелем, затем пошли пешком домой. Орали и горланили во всю, нам было весело. Мы шли по тропинке возле леса. Аурель сказал, что ему надо отлучиться. Ну, сами понимаете зачем. Я стоял и ждал, а его все не было и не было. Я его сначала позвал, а потом подумал, что он прикалывается, и пошел за ним, хотел его испугать. Я услышал возню в кустах и какие-то чавкающие звуки. Решил, что наверно Ауреля рвет после выпитого. Он тогда хорошо набрался, а мне нельзя много, у меня проблемы с почками. Я увидел эту тварь… не знаю, что это, но оно походило на человека… зыркнуло на меня дьявольскими красными глазами, и я подумал, что в них моя смерть. По его жуткой морде стекала кровь. Вдруг оно повело носом, подскочило, словно само испугалось, и исчезло так быстро, что я не успел опомниться. Лишь тогда я заметил Ауреля, он лежал на земле, – Лазарь всхлипнул, тихо заскулил, размазывая слезы по щекам. – Все вокруг пропиталось его кровью! Я бросился к нему, схватил за плечи и вдруг с ужасом увидел, что держу обезглавленное тело! Из раны фонтаном брызжет кровь, голова так и осталась лежать на месте. Потом мне показалось, что рядом мелькнули тени, и я бросился бежать…Эти твари, они за мной гнались! – он снова затрясся и боязливо осмотрелся по сторонам.

Лина с недоверием покачала головой.

– Что ты пил? Водку?

– Пиво, совсем немного… пару кружек…я ведь говорил – мне нельзя. Вы мне не верите? – его глаза блеснули отчаянием.

– Ты уверен, что только пиво? Ты не курил травку? Или может брал "колёса"?

– Я не употребляю наркотиков.

Он с укоризной посмотрел на Лину, и она решила, что, наверное, парень говорит правду. Его глаза, хоть и были расширенными от страха, но явно не под кайфом. Просто дикий зверь показался ему чудовищем, у страха глаза велики. Что ж, Лазарь вроде успокоился, и пора вызывать полицию.

Лина провела его на кухню, опять бросила взгляд на часы, и ледяная тоска сковала сердце. Он не придет… что ж, так ей и надо, не надо тешить себя иллюзиями.

Она достала из сумки сотовый и позвонила по номеру с визитки офицера…

Лина быстро переоделась в джинсы и свитер, пока полицейские допрашивали Лазаря. Ее дом освещали красно-синие мигалки, и внизу стоял страшный шум. Она спустилась к полицейским. Лазарь сидел на стуле, он так и продолжал трястись, и Лина не удивилась, увидев возле него медика со шприцем в руках. Офицер Ондрошевич деловито расхаживал по кухне, а его долговязый напарник что-то писал в блокнот. Увидев ее, Александр расплылся в улыбке.

– Пани Градская?

– Офицер.

– Вы только приехали в наш город, а уже в центре событий?

– Как видите, на ловца и зверь…

Внезапно Андрушевич взял ее за руку чуть повыше локтя и тихо прошептал:

– Послушайте, я понимаю, ваша работа, и все такое, но можно ли не разглашать то, что вы сейчас услышали от мальчишки.

Лина усмехнулась.

– Вы боитесь, что туристы больше не пополнят казну вашего городишки?

– Пани, не будьте так жестоки. Такой прекрасной девушке злость не к лицу.

– Хорошо, но с одним условием: я поеду с вами на место происшествия. Мне нужно все видеть своими глазами и сфотографировать! Не для статьи, а для моей личной коллекции. Клянусь, что в прессу это не попадет.

– Не положено! Вы понимаете, о чем просите?! Допустить журналистку! Да меня завтра же уволят к чертовой матери.

– Не перечьте! Я, если захочу, и без снимков могу так красочно расписать, что происходит в вашей дыре, у всех волосы дыбом встанут! Уж вы мне поверьте…

– Охотно верю, помню вашу последнюю работу, после которой мэр… э… того города просто застрелился. Об этом даже по телевизору говорили.

– Очень хорошо, что помните, так как? По рукам? – Лина была уверенна в своей власти, журналистов всегда немного боялись.

Он колебался всего секунду.

– Поехали!

Все засуетились, разбежались по машинам. Лазарь после успокоительного укола немного пришел в себя и был в состоянии показать место происшествия. Лина села в машину к офицеру, пристегнулась и закурила. Настроение стало мерзопакостным, утешал лишь профессиональный интерес, который у нее появлялся всегда, когда она чуяла интересную информацию. Это немного отвлекало от невеселых мыслей, о том, что ее продинамили как школьницу, и навешали на уши лапши.

– И часто у вас такое бывает? – спросила Лина, даже не глядя на Александра.

Тот чертыхнулся, тоже закурил.

– Последнее время зачастило! Бред какой-то! Откуда здесь дикие звери завелись? Ума не приложу. Сегодня звонил наш хозяин и сказал, что в срочном порядке проводится облава. Чтобы никто не высовывался, а эти черти, видимо, не послушались.

Лина насторожилась, помимо воли у нее запылали щеки при упоминании о Владе. Значит, вот почему он не приехал. «Не надо искать ему оправданий, он мог тебе позвонить, но не подумал этого сделать! Кто ты для него? Просто очередная дурочка, которой можно морочить голову», – от этих мыслей она разозлилась еще больше.

– Облаву? Но почему так внезапно? – Лина вернулась к разговору с офицером

– Не знаю, он мне сказал, что они случайно наткнулись на следы шакалов. И вот теперь необходимо произвести чистку. Еще предупредил меня, чтобы я оповестил людей о том, что в лес ходить небезопасно. Я так и сделал. Кто знал, что эти мальчишки напьются, и будут там шататься?! Ох, только новых жертв мне и не хватало.

Полицейские машины затормозили у леса, все вышли и последовали за Лазарем, который не совсем уверенно повел их вглубь, в самую чащу. Лина плелась за Андрушевичем, сжимая в руках фотоаппарат. Наконец, все остановились и посмотрели на парня.

– Это здесь, – сказал он и снова побледнел, – вон за теми кустами, только я туда не пойду, еще раз я такого зрелища не выдержу.

Трое полицейских шагнули во тьму с фонариками, а другие остались на опушке. Лина открыла объектив фотоаппарата, она внутренне приготовилась к тому, что может увидеть. Нужно отключить все эмоции и думать только о работе, смотреть со стороны.

– Вы уверенны, что хотите увидеть это тело? Судя по рассказу парнишки зрелище не для слабонервных!

Лина поморщилась и недовольно посмотрела на Александра.

– Вы меня недооцениваете. В прошлом году я находилась в самом центре событий на Ближнем Востоке и привезла ценные снимки. Я видела там вещи и похуже, уж поверьте мне. Жертв террористов-смертников иногда по кускам собирали на моих глазах.

Андрушевич с недоверием посмотрел на девушку, затем перевел взгляд на кусты, наконец-то появились полицейские, в недоумении разводя руками.

– Там чисто! – сказали они и пожали плечами.

– Что значит чисто? – рявкнул Андрушевич. – Что, черт вас дери, значит чисто, я спрашиваю?

– Чище не бывает, ни тебе тела, ни тебе крови! Даже трава не примята, будто нога человека здесь столетиями не ступала.

Офицер сам бросился в кусты, за ним остальные, они уже шумели и ругались, Лина стояла неподалеку и в недоумении смотрела на их возню, затем посмотрела на парня. Тот, казалось, был в шоке.

Андрушевич вылетел на опушку и кинулся к Лазарю.

– Чего стоишь как пень? Что скажешь? Где тело? Где море крови? Ты что, в конец напился? – он потряс мальчишку за грудки.

– Но я видел, видел, я трогал его руками, посмотрите, я весь в крови! – это было правдой: вся футболка юноши словно побывала под фонтаном кроваво-красной краски.

– Значит так, мы поедем в участок, и ты нам все расскажешь с самого сначала. Затем сдашь анализ на содержание наркотиков и уровень алкоголя, ясно?

Андрушевич был в бешенстве, его брови сошлись на переносице, а глаза яростно сверкали из-под очков. Он залез в машину, и грязно выругался, затем посмотрел на Лину.

– Подумать только, я весь участок на ноги поднял, а ему чудовища померещились! И где только подлецы наркоту берут? Я все углы в деревне и пригороде облазил на предмет этой дряни, а они все находят, где-то достают.

– Не думаю, что он под наркотиками. Глаза у парня нормальные. И не пьян он настолько, чтобы галлюцинации начались.

– Вижу, – буркнул Андрушевича, – я его мать с детства знаю и Лазаря помню еще ребенком. Кровь на его одежде человеческая, и перепуган он не на шутку. Только кажется мне дружка своего он сам убил! И мне это не нравится! Что я его матери скажу, когда придется парня посадить?

Лина понимала сомнения Андрушевича и молча кивнула. Да, городишко маленький и совсем не хочется, чтобы кто-то из своих оказался убийцей.

– А мотив какой?

– А хрен эту молодежь разберешь. Может девку не поделили. Только наврал он все про тело, понимаете? Там настолько стерильно, что и придраться не к чему: ни следов борьбы, ни примятой травы. Я, конечно, пришлю парней завтра с утра, но думаю, что впустую. Мальчишку надо допросить, и с пристрастием. Психиатра к нему позову, может, это по их части.

Александр замолчал. Лине он уже не казался пакостным и злобным как многие люди его профессии. Он явно жалел юношу и не хотел выдвигать обвинения только для того, чтобы закрыть дело и избежать очередного глухаря. В Киеве с мальчишкой вряд ли бы так церемонились.

– Хотите завтра днем с нами? – предложил офицер и отпил из фляги воды.

– Нет, я уезжаю, все дела свои уже решила. Скорей всего вы правы – банальная уголовщина. У нас в Киеве такого добра хватает на каждом углу.

– Не понравилось у нас? – он усмехнулся.

– Отчего же? Понравилось. Очень даже, милое место, как раз для туристов. Если подключите муниципалитет города и изловите взбесившихся животных, то вообще сказка.

– С хозяином встретились?

– О да! – ее передернуло от мысли о Владе, на душе стало неприятно и тоскливо.

– И как? – хитро спросил Андрушевич.

– Никак! Что вы с ним носитесь, как с писанной торбой? Тоже мне цаца! Всего лишь хозяин лесопилки, не золотых же приисков.

– Это его хобби – наша лесопилка, ею и вовсе не он занимается, а больше заместитель – некто Стефан Дворжский.

– А что ж тогда? Чем ваш мистер неуловимость и недосягаемость занимается?

– Ну, алмазные шахты на Аляске, главный пакет акций «Нефтепрома» и огромный туристический бизнес по всему миру.

Лина от удивления раскрыла рот. Алмазные шахты – это было слишком даже для него. Что ж, она не ошиблась. Куда ей до этого олигарха? Как до Киева рачки. Неудивительно, что он просто о ней забыл. У него таких, как она – вагон с маленькой тележкой, при его деньгах и внешности. Да что там говорить, забыть о нем немедленно, пока она не довела себя до полной потери самоуважения.

– Ну, вот и ваш дом, пани. Приятно было с вами познакомиться, и счастливой дороги. Сенсация не состоялась.

– Спасибо, я еще заеду. Как-нибудь.

Он недоверчиво улыбнулся и стекло окна медленно поднимаясь, скрыло его лицо. Лина удрученно пошла к дому. На душе остался неприятный осадок. Она сбросила одежду, ополоснулась холодной водой из таза и прилегла на диванчик. От усталости разболелась голова и Лина не заметила, как уснула.

Посреди ночи ей вдруг показалось, что в доме кто-то есть, она приподнялась, зажгла бра на стене – никого. Лишь окно распахнуто настежь, и шторка качается из стороны в сторону. Лине показалось, что вчера вечером она его закрыла. Хотя в доме толпилось столько народу – могли открыть снова. С этими мыслями она отключилась и проспала до первых петухов.

Утро снова выдалось дождливым. Лина быстро собрала сумку, прибралась, выпила чашку кофе. Стало немного грустно покидать родной дом. Она еще раз обошла комнаты, словно прощаясь, и спустилась вниз. Сотовый молчал со вчерашнего утра: «Мелкая, пакостная гадость, даже смску не выдал, – она с ненавистью пихнула его в сумку, – что ж, завтра начнется обычный круговорот повседневности, и мне будет некогда думать об этом».

Еще совсем рано, и она не успеет попрощаться с Вандой. Придется оставить ей записку с благодарностью. Соглашение с Владом вряд ли имело силу, и она, скорее всего, больше никогда сюда не приедет. Впрочем, зачем ей сюда возвращаться? Мрачно здесь как-то и дико. Например, вчерашний случай, после него не хотелось оставаться в Бране ни секунды.

Лина вышла на улицу, дождик покалывал ей лицо, утренний холод пробирал до мозга костей. Запищал сотовый, и она с надеждой вытащила его из кармана куртки.

– Алло!

– Уже выезжаешь?

«Сашка, – разочарованно подумала Лина, – всего лишь Сашка».

– А, это ты?

– Конечно, я, а ты ждала кого-то другого? – ревность так и проскальзывала в его голосе.

– Ну, кого еще может принести в такую рань? Только тебя!

– Да брось, ты все равно не спишь. У тебя ведь самолет через три часа. Я буду тебя встречать, – настойчиво подчеркнул он.

– Хорошо. Тогда до встречи. Я уже выезжаю, позвоню, когда приземлюсь.

Она закрыла захлопнула крышку сотового, погрузила сумки в багажник автомобиля.

Еще раз с тоской посмотрела на дом и села за руль. Мобильный зазвонил снова, на экране высветился номер Андрушевича.

– Да, доброе утро, шеф!

– Не очень оно и доброе, так позвонил, думал, вам будет интересно. Тот мальчишка Аурель и в самом деле пропал, его мать уже с шести утра обрывает все телефоны в приемной. А Лазарь, он повесился в камере, мы так и не успели его как следует допросить.

– Как повесился? Что это значит? – Лина поперхнулась сигаретным дымом и закашлялась. Этот мальчик не мог так поступить, он слишком боялся за свою жизнь, чтобы так просто свести с ней счеты.

– А вот так! На ремне от джинсов, по-моему, он все же пришил своего приятеля, а угрызения совести и страх разоблачения доконали его окончательно.

– Что будете делать?

– Искать тело Ауреля и закрывать дело! – проворчал Александр. – Легкой вам поездки, Ангелина Дмитриевна.

– Спасибо, и вам всего хорошего.

Поездка в Румынию облегчения не принесла, хоть Лина и узнала много чего нового, но загадок стало не меньше, а гораздо больше. Ей захотелось немедленно отсюда уехать, в Бране пахло смертью. Этот смрад пробирал до самых сокровенных уголков души, добирался туда, где прячутся все первобытные страхи и паническая боязнь сверхъестественного древнего зла. Ее передернуло от этой мысли, и она быстро завела машину и тронулась с места. Записку Ванде так и не написала, но возвращаться уже не хотелось. Лина резко остановилась, задумалась, достала сотовый и нашла номер, с которого звонил Влад.

«Да будь он хоть сам дьявол, пусть объясниться насчет вчерашнего!» – и быстро нажала на кнопочку вызова. Металлический женский голос отчеканил: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети». Лина громко выругалась, швырнула мобильный на заднее сиденье, нервно закурила и что есть мочи врубила музыку. Она не слышала, как сотовый пискнул, возвещая о полученной смске.

Глава 7

Теперь аэропорт вовсе не казался Лине дружелюбным или родным. Ей хотелось быстрее уехать. После пребывания в этой стране остался неприятный осадок. Преследовали мысли о Лазаре: «Милый напуганный мальчик, почему он так поступил? Что толкнуло его свести счеты с жизнью?»

Лина покончила с возвратом машины и покатила чемодан на тележке к паспортному контролю.

Молоденький румынский пограничник так и расплывался в нежных улыбках и комплиментах, но она ничего не замечала. Он поставил печать в ее загранпаспорте и с тоской посмотрел вслед – рыжая красавица даже не удостоила его взглядом. Лина сдала багаж, получила декларацию, села на сиденье заполнять. Вдруг ей показалось, что на нее кто-то пристально смотрит. Лина подняла голову, глянула в сторону пассажиров, столпившихся у паспортного контроля. На минуту ей стало не по себе, словно током ударило. Она готова была поклясться, что увидела среди толпы Влада, в темных очках и красивом замшевом сером пальто. Она приподнялась, чтобы присмотреться получше, но он словно растворился в толпе. Тогда Лина решила посидеть здесь дольше, и если он все-таки затерялся в очереди, то обязательно пройдет мимо нее. Ждать пришлось долго, даже глаза заболели от постоянного рассматривания проходивших мимо людей. Наконец, у паспортного контроля никого не осталось. Лина пребывала в полном недоумении, но ей не могло показаться, и с головой у нее все в порядке.

«Я его видела, сто процентов. Рост, лицо, поза – нет, я ничего не перепутала. Если и ошиблась, тогда почему мимо меня не прошел никто похожий на загадочного хозяина лесопилки?»

В этот момент возле нее кто-то откашлялся. Она обернулась и с досадой увидела пограничника, который с ней флиртовал.

– Пани, это наверняка вас объявляют в числе опоздавших. Что-то случилось? Самолет задерживается из-за вас.

Лина с раздражением посмотрела на смазливого паренька.

– Откуда вы знаете, что это я? – с раздражением спросила она, и ей вдруг захотелось опоздать на чертов рейс.

– Я запомнил ваше имя, оно такое красивое, редкое. Идемте, я провожу вас.

Лина послушно поплелась за ним, то и дело оборачиваясь, но никто из отстающих не догонял, а ее имя и в самом деле повторяли в громкоговорителе.

Пограничник провел Лину до «зеленого коридора», и она быстрым шагом направилась к самолету. Она все еще пребывала в странном оцепенении и готова была поклясться, что галлюцинациями не страдает. Откинулась на сиденье и одела наушники. Настроила приемник на классику, закрыла глаза. Теперь ей хотелось проанализировать все, что произошло за последнюю неделю. Умер папа. Сердце больно кольнуло, но боль уже не резкая, а тупая и ноющая, как затянувшаяся рана, которая нарывает изнутри. Затем она узнала, что дом продан, также стало известно о гибели матери, которая вовсе не сгорела при пожаре. Потом Лина встретила Влада Воронова, будь он неладен. С удивлением, она почувствовала, как от обиды на глаза наворачиваются слезы. Так бесцеремонно с ней еще никогда не поступали. Кому-то она не нравилась, тоже бывало. Кто-то ее бросал, как, например, Артур Марецкий, этот подлец звал замуж, а потом уехал за границу. Не то чтобы она сильно расстроилась, но все же неприятно. Впрочем, нужно отметить, что его предложение она не приняла, так что ему было на что обижаться.

«Ну, допустим, я Владу не понравилась, или он на меня за что-то разозлился. Можно было просто сказать об этом, а не назначать свидание и просто не прийти! Даже не позвонить, словно я пустое место и передо мной можно не отчитываться», – она смахнула слезы обиды с глаз, но те предательски продолжали катиться по щекам. Слишком много произошло с ней за последнее время. Эта история с Лазарем. Бедный мальчишка. Будь у нее больше времени, она бы осталась, чтобы распутать эту историю с исчезнувшим трупом.

Лина нащупала папку с рисунками. Когда она открыла картонную обложку, первым на глаза попался портрет. Ей захотелось вскрикнуть, настолько похожим он оказался на оригинал. Большие черные глаза смотрели прямо на нее из-под густых бровей, непослушная длинная челка упала на мраморный, как у римской статуи, лоб. Ровный нос с трепещущими ноздрями, словно его взволновал чей-то запах. А эта соблазнительная полуулыбка – то ли озорного мальчишки, то ли опытного соблазнителя. От нее начинали дрожать колени. Лина зажмурилась и снова представила себе его лицо. Интересно, она успеет закончить этот рисунок до выставки? Нужно сгладить портретный образ, вплести мистики и экстравагантности. Он виделся ей не просто человеком, а мужчиной-загадкой. Она представляла его в темноте ночи, с блеклым светом луны на заднем фоне и зловещими шпилями замка. Ну, что-то в этом роде, чтобы не возникло вопросов о том, с кого писался портрет. Несомненно, это одна из ее самых удачных работ. Лина слишком много о нем думает, обычная рабочая рутина отвлечет ее, и она все забудет. Лина закрыла папку и снова поставила вниз, к ногам. Прикрыла глаза и отдалась всецело музыке. В наушниках громыхала ее любимая «Кармен-сюита». Когда-то, под эту музыку, она выступала на Чемпионате Европы с ленточкой ярко-алого цвета. Отец в первом ряду прыгал, махал руками и что-то кричал вместе с фанатами. В тот день Лина заняла первое место, со своей страстной «Кармен». Уже в следующих соревнованиях она не участвовала. На последней тренировке сломала ногу в двух местах, выполнив неудачно прыжок с переворотом. Последующие несколько месяцев провела в гипсе, а потом приговор – забыть о большом спорте навсегда. Лина вспомнила, как было тогда больно, нет, не физически – морально. Она еще долго не могла смириться с уходом, бегала в спортзал, истязала себя физиотерапией. Папа всегда находился рядом, он поддерживал ее, не позволял сломаться. Папа! Как же сильно ей его не хватает. Родителей нужно ценить пока они живы.

Сашкину рыжую голову Ангелина заметила издалека. Она махнула ему рукой, заметил, радостно улыбнулся и кинулся ей навстречу. Через пару секунд он уже стискивал ее в объятиях. Рядом с ним все происшедшее в Бране казалось страшным сном.

– Линка, как я соскучился.

Она радостно чмокнула его в щеку. Сашка схватил одной рукой чемодан, другой Лину под руку, и они пошли к выходу.

– Я приехал на твоей машине.

– Здорово, потому что мне срочно нужно к Ритке. Выставка на носу – послезавтра, а у меня еще не все готово. С ума сойти, я даже не дорисовала последний рисунок. Как там статья?

– Готова и ждет твоего одобрения, Лида ее уже отредактировала.

– Вот и отлично. Ребята, я у вас в долгу. Где ты поставил машину? Почему так далеко?

– Стоянка была забита. Да не так уж и далеко, вон она, ты что не видишь?

Лина посмотрела в направлении его указательного пальца и с наслаждением увидела машину цвета мокрого асфальта. Они прибавили шагу, и уже через пару минут она, довольная, сидела за рулем.

– Рассказывай, Градская. Я вижу, тебе есть, что мне поведать.

Лина улыбнулась, глядя на дорогу и пытаясь вырулить с забитой стоянки.

– От тебя ничего не утаишь.

– Даже и не думай. Хочу знать все.

– Не знаю с чего начать. Сделаем, как всегда, ты – вопрос, а я – ответ.

– Ладно. Дом продан?

– Продан.

– Кому?

– Хозяину лесопилки. Да ладно, я даже смирилась. А что с ним делать, с этим домом? Сдать не смогу, продать – тоже, так и будет стоять, пока я в очередной раз не приеду? А кто за ним смотреть будет? Я заключила договор с хозяином – буду приезжать погостить, когда захочу.

– Что ж, тоже неплохо. Деньги ты получила.

– Верно, и я об этом, любой адвокат это докажет.

–А что насчет мамы?

Лина поморщилась.

– Здесь все запутанней, чем я думала. Во-первых, она не сгорела. Во-вторых, ее загрыз какой-то зверь, а в-третьих, у нее был мужчина, которого никто не знает, и никто не видел.

– Вот те на! И ты не осталась копаться?

– А что копать? Они молчат и под пытками не сознаются, эти аборигены. Словно боятся кого-то.

Лина закурила, пальцы дрожали, и сигарета норовила упасть ей на колени.

– Ты что-то недоговариваешь? – заметил Саша.

– Да, вроде, все рассказала. Только перед отъездом странный случай произошел.

– Какой именно?

– Ко мне вечером подросток в дом вломился, весь в крови, бледный, дрожащий. Он утверждал, что за ним гнался жуткий зверь с красными глазами. Этот монстр якобы растерзал его друга, оторвал ему голову и обглодал тело.

– Что ж, вполне возможно. Пока тебя не было, я про твой городишко много чего интересного узнал, там постоянно происходит нечто подобное. И что дальше?

– А ничего, мы вместе с полицией поехали на место происшествия. Там, со слов паренька, все утопало в крови, и должен был находиться обезглавленный труп друга. Вот тут самое интересное – мертвеца на месте не оказалось и следов крови тоже.

– Как? Совсем ничего? – удивился Саша

– А вот так, все чисто, даже следов борьбы не было. Словно туда и вовсе нога человека не ступала. Местный офицер полиции решил, что паренек под наркотой и сам друга убил.

– Да мальчишка точно чего-то нанюхался. Может это и есть правда, как бы банально она не звучала?

– А я говорю тебе, что нет! Я после Петрякова отлично знаю, когда люди под кайфом. Насмотрелась на его глазки блестящие и зрачки размером с блюдце.

– Значит, напились, это точно. Ты ж не поверила в чудовище с красными глазами?

– Нет, конечно, наверное, это был волк или шакал, только ему от страха померещился монстр. А утром паренька нашли мертвым, он повесился. Друг его и в самом деле пропал без вести: ни тела, ни следов.

– А может тот и правда убил друга, откуда ты знаешь? Труп спрятал, а вас на другое место привел.

– Не знаю, будь у меня больше времени, я бы разобралась в этой истории. Не выглядел мальчишка как самоубийца, слишком боялся за свою жизнь.

– Да уж, ты бы точно разобралась, нам тут своих дел хватает. Опять исчезла молодая женщина, мать троих детей, вышла вынести мусор и не вернулась. Кстати, она когда-то работала в доме твоего отца прислугой. Ольга Тополева, полненькая такая, из деревни приехала, помнишь? Шеф сказал, что будем заниматься этим делом.

– У папы столько прислуги сменилось, что, увы, не помню. А трупы первых двух не нашли?

– Нет, увы, не нашли.

– Блин, столько людей без вести пропадает каждый день, а мы будем в этом копаться? Может, связи и вовсе нет.

– Связь есть, я в этом уверен. Если будем хорошо искать, то обязательно найдем.

– Ладно, уговорил. Но сначала мне нужно покончить с выставкой.

«Тойота» свернула на Крещатик и понеслась вдоль сверкающих витрин магазинов.

Ритина квартира находилась на первом этаже нового дома в центре города.

Лина быстро набрала код на двери подъезда.

Через пару минут Рита распахнула дверь и радостно взвизгнула. От подруги, как всегда, пахло жасмином, и ее окутывал очередной немыслимый наряд ярко-фиолетового цвета.

– Заходи, заходи, – она обняла Лину и крепко прижала к себе, – ты как?

– Держусь, – тихо ответила Лина.

– Вот и молодец, как поездка?

– Расскажу вечером.

– А где верный Санчо Пансе?

– В машине сидит – нас ждет.

– Тогда я на вашей поеду, ты ж не против?

Рите нравился Сашка до дрожи в коленках. Она уже много времени не теряла надежды завоевать его расположение. Лина бесконечно надеялась, что ее друг найдет свое счастье с такой девушкой, как Рита. Умница, симпатичная, правда чуть полновата, но это с лихвой компенсировалось красивыми карими глазами и роскошными каштановыми волосами.

– Ты увидишь место и просто обалдеешь. Уже все готово, и приглашения разосланы. Будут видные деятели в мире искусства и парочка критиков – они помогут нам в раскрутке, а также вся столичная богема. Держись подруга, это будет одна из самых запоминающихся выставок в твоей жизни.

– Ритка, ты чудо!

– Ну, я ведь тоже имею комиссионные, когда продаю твои картины. Так что выгода обоюдная. Идем, мне не терпится, чтобы ты поскорее увидела, как я все оформила.

Рита схватила сумку, хотя эту вещь было трудно так назвать. Нечто меховое, фиолетовое и огромное, больше похожее на мягкую игрушку. Экстравагантность Риты иногда доводила окружающих до коликов в животе. Но такова она, и все это сглаживалось, когда люди узнавали Риту поближе. Она чуткое, доброе, неземное существо. Безотказный друг, готовый прийти на помощь в любую минуту. Они вместе с Линой учились в институте, там и подружились. Трудно было устоять перед Ритой. Даже Лина, которая привыкла держать дистанцию, сдалась под напором положительных эмоций, которые излучала ее новоиспеченная подруга. Началось все с того, что Рита уселась рядом на паре. Лина холодно посмотрела на соседку и еле сдержала издевательский смешок. Девушка надела ярко-зеленую тунику кислотного цвета, в ее волосах сияла заколка такого же ядовитого цвета. У Лины закончилась батарейка в мобильном, и никто не давал ей позвонить, ссылаясь на закончившийся кредит. Хотя все без умолку трещали по сотовым на перерыве между парами. Лине нужно было срочно позвонить в редакцию и сообщить очень важную деталь. Статья не могла выйти в печать без той информации, которую ей удалось узнать. Тем более, Лина работала в качестве стажера. Она легко могла потерять место за любую оплошность. Тогда на выручку пришла Рита, она подошла к Лине и молча протянула свой мобильный в зеленом чехольчике. Так завязалось знакомство, которое перетекло в крепкую дружбу. Единственный раз, когда Лина лишилась поддержки Риты – это похороны отца. Но подруга в тот момент находилась в Праге и не смогла вырваться.

Рита плюхнулась на заднее сиденье машины, окутывая салон приторным запахом жасмина. Сашка радостно поприветствовал ее, по-дружески пожал пухлую маленькую ручку. Лина всегда поражалась: он совершенно не замечал чувств Риты.

– Ну, куда едем?

– На Васильковскую. Галерея «Мост».

Сашка присвистнул.

– Я сняла помещение, где проходила выставка Веховского в прошлом году. Прекрасное место.

– Вау, ну ничего себе! Как тебе это удалось? Я ж не состою в союзе художников.

– Нужно иметь связи, – Рита подмигнула подруге, – после этой выставки будешь состоять. Я познакомлю тебя с нужными людьми.

Лина, чертыхаясь, припарковала машину на узкой улочке, от которой к галерее нужно долго добираться пешком. С парковкой в центре дела обстояли все хуже и хуже.

– Я назвала твою выставку «Любовь за гранью»

– Почему за гранью? Хотя название отличное.

– Ну все твои рисунки необычные с оттенком мистики и чувственности.

Лина прошлась по пустой зале, увешанной ее картинами. Вот женщина-акула, парящая в небе. А этот один из ее любимых рисунков – дремучий лес с голубыми соснами, и на поляне то ли ребенок, то ли волчонок. Все рисунки имели таинственную, сверхъестественную подоплеку. Интересно, успеет ли она закончить портрет, лежащий у нее в папке за полтора дня? «Если поработать ночью, точно успею». Подборка картин и их размещение виде полукруга завораживало взгляд. Стены украсили темно-синей и бордовой тканью. Освещение сиреневое с фиолетовым оттенком, словно картины утопали в лучах заходящего солнца.

– Я заказала легкую выпивку, закуски, официантов и музыкантов. Будет классно, ничем не хуже, чем у маститых художников.

– Это просто волшебно! Ритка – ты гений! Как тебе удалось проделать такую работу за считанные дни?

– Мне помогли твои денежки, и мои связи. Я выбивала это место уже давно. Просто, ты знаешь, здесь отдают предпочтение смешанным авторам. Тяжело выбить день для кого-то индивидуально. Но мне это удалось! Так что очень надеюсь, ты прославишься, – Ритка сияла и казалась ужасно довольной.

– Даже если и нет, то ты – все равно чудо.

Лина чмокнула Риту в щеку.

– Ну что? Теперь ко мне?

– Не, Ритуль, прости, у меня есть одна работа, которую я привезла из Румынии. Мне нужно ее сегодня закончить. Она непременно должна попасть послезавтра на выставку. А потом я полностью в твоем распоряжении.

– Ну, тогда завезите меня домой и увидимся послезавтра.

– Хорошо. Ты не обиделась?

– Нет, конечно, но с тебя ужин.

– Отлично, я согласна. Вот, Сашке я торчу матч по баскетболу.

– Ну, совместим ужин с баскетболом.

– Годится, – радостно сказал Саша, который до этого времени молча рассматривал картины

Глава 8

Наконец-то Лина оказалась дома. Она с облегчением вздохнула, когда ей удалось избавиться от Сашки, который пытался напроситься на чай. Сославшись на усталость, Лина отправила его домой. На самом деле ей не терпелось остаться одной. Она включила свет, бросила чемодан на диван. Поудобней устроившись в кресле, направила пульт на телевизор и тот тихо затарахтел очередной сериал. У Лины была слабость, она не могла жить без «голубого» ящика. Он должен работать чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, и являться фоном ее повседневной жизни. Папа называл Лину «телевизороманкой».

Папа. На душе опять стало сыро и холодно. Портрет отца на стене смотрел на нее с укоризной. Лина нахмурилась: «Что мне оставалось делать? У меня не осталось выбора. Ты не должен был скрывать от меня»

Лина пошла на кухню, открыла холодильник, достала пакет кефира и плеснула себе в кружку. Залпом выпила, и схватив папку с рисунками, спустилась в мастерскую. Здесь ее личное царство, и никто не смел ступить, в то место, где она творит. Лина поставила последний рисунок на мольберт. Она быстро переоделась и принялась за работу.

Когда Лина закончила рисовать, большие настенные часы показывали 5:30 утра. И она наконец-то почувствовала усталость. Бросила последний взгляд на творение и удовлетворенно хмыкнула. Это самое лучшее из всего, что ей доводилось рисовать, по крайней мере, за последнее время.

Портрет казался одновременно реальным и вместе с тем пугающе мистическим. Лицо окружал сумрак ночи, разбавленный тусклым светом полной луны. На первый взгляд – самый обычный портрет, мужчины, но была в нем одна деталь, которая не сразу бросалась в глаза. Внутри черных глаз, так четко прорисованных на бледном лице, бушевало пламя. Где-то на дне самих зрачков, сливающихся с ониксовой радужкой, сверкал красно-оранжевый сполох. Лицо приобретало дьявольскую, завораживающую привлекательность. Эдакий ангел преисподней.

«Неужели я его вижу именно таким? Нужно срочно узнать мнение Риты», – но усталость уже подкашивала ноги, и Лина уснула на маленькой кушетке в мастерской.

– С ума сойти! Такого шедевра я у тебя еще не видела. Этот портрет, он не дает отвести взгляд, он словно гипнотизирует, притягивает как магнит. Он живой!

«Точь-в-точь как оригинал», – с грустью подумала Лина.

Она так и не перестала мучиться вопросом, почему Влад так и не позвонил.

– Где ты его увидела? Во сне?

– Можно сказать и так. Назовем его «Ангел преисподней». И еще, самое важное – он не продается. Сколько бы тебе за него не дали!

– Тогда зачем его выставлять?

– Пусть посмотрят.

– Хочешь цену набить?

– Даже и не думаю. Он мне дорог. Портрет останется у меня и точка, а теперь пойдем, пообедаем. Я еще хочу заехать на кладбище.

– Я с тобой, никогда не прощу себе свинства, что не была здесь в такую тяжелую для тебя минуту.

– Брось, я знаю, что ты просто не смогла. Заедем в Макдональдс?

– Нет. Там курить нельзя, лучше в наше любимое.

– Идет.

– А Сашку не позвала?

– Нет, конечно! Он меня порядком достал за последнее время. Я б его послала ко всем чертям, но жалко.

– Ну, ты даешь, такой друг как Саша на дороге не валяется.

– Забери его себе – буркнула Лина.

– Я бы с превеликим удовольствием, но он кроме тебя никого не замечает.

– Ты плохо стараешься.

– А, по-моему, у меня на лбу все написано.

– Непонятными буквами. – издевалась Лина.

– А что мне ему сказать? Трахни меня? – при этих словах Рита прыснула со смеху.

Лина захохотала, представив себе, как вытянется лицо у Сашки, когда Рита ему такое скажет.

– Что ржешь? А я бы не против.

– Знаешь, он сам такой странный, что меня не удивит, если он согласится. Только у тебя кишка тонка, сказать об этом прямо!

– Ну и что мне с того? Перепихнемся, а на завтра ему будет тошно мне в глаза смотреть? Начнет избегать? Ну уж нет. Это еще хуже. Я потерплю, пока ты ему надоешь или выйдешь замуж.

– Намекаешь, что я даю ему надежду?

– Нет, Градская. Я-то тебя хорошо знаю. Ты даже не строишь ему глазки.

– Да это просто инцест – флиртовать с Сашкой. Бред полнейший.

Они подъехали к «Бистро».

– Может, возьмем с собой еду и айда, ко мне?

– Давай, только по-быстрому. Мне еще в редакцию надо.

– Поедим на кладбище. Заодно отца твоего помянем, у меня водочка в сумке, сувенирная – клиент подарил.

– Идет. Тогда сбегай, возьми обед, и поехали, время поджимает.

– Да и меня тоже. Сегодня какой-то странный тип звонил, сказал, что хочет увидеть твои картины до выставки. Типа не любит много народу.

– И что?

– Да он за простой просмотр такие бабки мне обещал, что я готова ему всю ночь картины показывать. А еще у этого типа такой голос – хрен откажешь. Я прям по полу растеклась от его бархатного баритона. Прости за нескромность, у меня мурашки по коже пошли, а соски встали по стойке «смирно».

Рита хихикнула.

– Ну, вот тебе и кандидат, лучше Сашки.

– Да это ж только голос. Очень часто с такими голосами только уроды рождаются.

Они весело засмеялись, и Рита упорхнула в «Бистро».

«К сожалению не только уроды, иногда есть идеальные красавцы с голосами, от которых сердце замирает», – мысли о Владе отозвались неприятными ощущениями. Лина снова расстроилась. Она залезла в сумку за сотовым, который молчал уже пару дней. Личный не звонил, зато рабочий тренькал каждую секунду. Лина удивилась – пришла смска. Она прочла и почувствовала, как сердце забилось в два раза быстрее.

«Счастливой дороги. Простите за несостоявшуюся встречу. Может, еще увидимся. У меня скоро деловая поездка в вашу страну. Я все еще не передал вам документы, так что за мной должок. Влад»

«Ну и что? Вспомнил, что продинамил и извинился. Элементарная вежливость. Пусть не старается – дорога ложка к обеду»

Она хотела стереть сообщение, но тут Рита впорхнула в машину, с пакетом и запахло шницелями из кукурузы.

– Ну, тронулись?

– Угу. Что купила?

– То, что ты любишь. Не волнуйся, я помню – ты у нас трепетно относишься к зверушкам.

* * *

– За папу! Пусть ему будет пухом земля, и пусть его душа упокоится с миром.

Они выпили не чокаясь, закусили шницелями и солеными огурцами, из пластиковой коробочки.

– Нужно заказать памятник. Я не хочу как у всех. Нужно что-то особенное. Я придумаю сама, набросаю эскизы.

– Есть идея?

– Конечно, есть. Хочу сделать памятник в виде здания. Нечто похожее на его проекты.

– Великолепно, чудная идея. Ты мне так и не рассказала толком что случилось. Он скончался так внезапно, так быстро.

– Сама не знаю. Вроде все у него было в порядке со здоровьем. А потом он вернулся из Румынии и началось. Отец приехал, словно не в себе, как будто помутился рассудком. Сразу слег, а потом ему совсем стало плохо, и он почти не приходил в сознание. Врачи нашли странную форму малокровия. Они делали переливания, все что могли, но казалось, кровь странным образом испаряется из его организма. Он умер, так и не придя в сознание. Я даже не смогла с ним попрощаться.

Лина тяжело вздохнула и закурила. Воспоминания отозвались нестерпимой болью.

– Да, странно. Может давно болел, а потом вылезло наружу?

– Может. Кто знает? Главное, врачи сказали, что он не мучился. Умер во сне. Ладно, давай потихоньку двигаться, мне нужно в редакцию.

На самом деле, Лине не нравилось вот так просто сидеть и болтать у могилы отца. Как-то обыденно, банально пить водку и обсуждать его последние дни жизни. Ей хотелось побыть с отцом наедине, без тарахтения Риты. Лина даже не могла дать волю слезам, зная, что подруга разревется еще сильнее. Они выбросили в мусорку остатки еды, пластиковые стаканы и пошли к выходу из кладбища.

Лина подвезла Риту домой, а сама поехала в редакцию. Приступать к работе не хотелось, впервые, за много лет. Она посмотрела на бордовую дверь, и ей захотелось убежать, сказаться больной. Лина переборола себя и переступила порог – в редакции ничего не изменилось. Компьютеры, зудели как надоедливые мухи, работники, сверлили ее и провожали сочувствующими взглядами. Лена и Наташка уже шушукались, думая, что она ничего не замечает. Лина громко поздоровалась и все тут же занялись своими делами. Градская пошла к двери главного редактора.

Лидка, как всегда, болтала по телефону с очередным любовником. Это видно по ее физиономии и блестящим глазкам. Она соблазнительно водила ручкой по нижней губе и была так увлечена, что даже не заметила Лину.

– Хватит разговаривать на рабочем месте.

Лидка вздрогнула и автоматически закрыла крышку мобильного телефона.

– Блин, Линка, что б тебя! Я думала это белобрысая мымра. Ты хоть знаешь, какой важный разговор я из-за тебя прервала?! – Лидка ткнула в ее сторону ручкой.

– Не знаю, но думаю, что очередной хахаль.

Лидка обиженно надулась. Ее, ярко подведенные черным, глаза, сердито уставились на подругу.

– Ничего ты не знаешь. Сейчас все по-другому. Он такой…

– Волшебный? – Лина улыбнулась, этим словом, Лида награждала всех своих любовников.

– Да ну тебя.

– Не обижайся, рассказывай – кто это?

– Мы познакомились в «Кубе». Он бизнесмен. У него свое предприятие по заготовке пластиковых изделий. Ему тридцать пять, и он настоящий сексуальный маньяк.

– Ага, прошлый «бизнесмен» месяц жил за твой счет.

– Не трави душу, этот другой. Да ладно, а у тебя что?

– Ничего, дом продан.

– И ты его не купила?

– Нет и точка. Ты мне зубы не заговаривай, где статья?

Лида протянула ей папку.

– Она готова. Я уже все отредактировала, так что можешь смело тащить к боссу. Кстати, у него новая секретарша, такой гадины, я еще не встречала. Держи ухо востро.

– Всего пару дней, а вы уже ее боитесь?

– Да никто ее не боится. Еще чего не хватало. Просто странная она. Теплицкий столько кандидатур отверг: то к этому придерется, то к другому. А эта – мымра! Всего пять минут с ней поговорил, и на следующий день она приступила к обязанностям. Притом, довольно толково, словно работает в нашей газете пару лет.

– Ладно, пойду, отнесу боссу.

– И что даже не прочтешь?

– Я вам доверяю. Лид, у меня еще столько дел сегодня, просто с ума сойти. Так что я отнесу по-быстрому и уеду. Давай, все, целую. Увидимся на следующей неделе. Нет завтра на выставке. Ты ведь придешь?

– Да, только ненадолго, у меня свидание.

– Возьми его с собой.

– Ну, это вряд ли. Он не знает, кто такой Чайковский, думаешь, на выставку пойдет?

– Все ясно, очень на тебя похоже, это в твоем вкусе.

Лина пошла в сторону кабинета главного редактора, Семена Теплицкого.

У его двери за роскошным столом из красного дерева восседала новая секретарша. Красавица по всем общепринятым канонам: блондинка, голубоглазая, точеная фигурка, словно у фарфоровой статуэтки. Настоящая фотомодель, сошедшая с обложек глянцевого журнала, в роскошной элегантной одежде. Она посмотрела на Лину светло-голубыми, словно кусочки льда, глазами. От этого взгляда повеяло холодом.

– Ангелина Градская?

– Верно.

– Меня зовут Анастасия Соколова и я – новая секретарша Семена Сергеевича.

– Это я уже поняла. Мне нужно отнести ему новую статью.

– Я сначала доложу, если позволишь, – она быстро клацнула кроваво-красным ногтем по кнопке коммутатора.

– Конечно – Настя Лине не понравилась, казалось, что новая секретарша смотрит на всех свысока, но, выбор шефа оспаривать не приходилось.

– Можешь зайти.

Лина в этом и не сомневалась, с Семеном у нее теплые, дружеские отношения. Теплицкий сидел за столом и говорил по телефону, завидев Лину, он широко улыбнулся и указал ей на стул напротив. Затем указательным пальцем ткнул в телефон и закатил глаза. У него это получилось так забавно, что Лина с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.

– Конечно Павел Евгеньевич, несомненно, это скандал! Я все понимаю, но у нас независимая газета и мы не печатаем статьи на политические темы. Я бы рад вам помочь, но не могу. Если хотите дам номер телефона Сергея Безбородко, он вам с удовольствием поможет.

Лина смотрела на босса, а тот продолжал корчить рожи. Несомненно, он в хорошем настроении, впрочем, Теплицкий очень хороший руководитель. Добрый, но требовательный и из душки мог превратиться в монстра, если кто-то работал некачественно. У него было два, точнее три основных правила: не болтать по сотовым телефонам, не опаздывать и не сидеть в «одноклассниках». Все остальное он мог спустить с рук. Ворчал, правда, иногда, но не злобно. Так что, все катались словно сыр в масле, тем более коллектив, довольно сплоченный и испытанный годами.

Наконец Семен положил трубку и радостно улыбнулся.

– Ну как ты? Бледная кошмар.

– Я в норме. Честно!

– Как поездка?

– Все не совсем так, как мне хотелось. Отец успел продать дом.

– Приятного мало. Но ты говоришь об этом очень спокойно, значит не так уж все плохо?

– Ничего, все наладилось. Дом купил очень хороший человек. Он оказался совершенно прав, когда сказал, что лично я, вряд ли смогу что-то сделать с недвижимостью в такой глуши. А он мне предложил неплохую сделку: возможность гостить в этом доме, когда мне заблагорассудится.

Теплицкий плеснул сока из графина в стакан и протянул Лине, оно та отрицательно качнула головой.

– Что ж я рад, что у тебя все уладилось. Статью принесла?

– Да, Лида отредактировала.

– Ну, давай посмотрим, что вы там накуролесили —, Семен открыл папку, быстро пробежался по статье взглядом, удовлетворенно хрюкнул и отложил в сторону.

– Нормально, сойдет! Не тобой написано, сразу видно: слог немного другой. Ну тоже неплохо, небось, Саня постарался?

Лина кивнула.

– Неплохо поработал, даже уловил твои интонации. Хотя, я слишком хорошо знаю твой стиль, но читатель вряд ли поймет. Лин, тут такое дело, недавно произошло странное убийство. Полиция с ног сбилась. Похоже на маньяка, но они не совсем в этом уверенны. Мне нужно, чтобы за этот случай взялась именно ты.

– Опять убийства? Кто на этот раз?

– Погибли две девушки. Тела в жутком состоянии. Будто не человек с ними расправился. Жертвы растерзаны, изуродованы до неузнаваемости. Мне нужно, чтобы ты все разнюхала у ментов. Знаю, есть у тебя там свои каналы. В прессу еще ничего не просочилось. Я хочу, чтобы ты узнала, все что сможешь.

– Постараюсь. Я так понимаю – прессу пока не допускают?

– Нет, не допускают. В том то и дело. Тела охраняются, экспертиза не проведена или результаты от всех скрывают. Последнее убийство произошло пару дней назад, а о нем ни слова. Так вот, я хочу знать почему! Ты сможешь мне помочь?

– Я попробую, но завтра у меня выставка.

– Я знаю, собираюсь прийти. После выставки ты займешься этим делом?

– Да, займусь, конечно. Все, я пошла. Кстати, что это за красавица там за дверью?

Теплицкий покраснел как рак.

– Это новая секретарша.

– Ну, это я поняла. Вряд ли ты ее для красоты там посадил, хотя для этой цели она бы тоже подошла.

Семену не нравился этот разговор, и он начал нервничать, Лина знала, что у него есть жена, которую он очень любит, двое детей. Если у Семена интрижка с новенькой, то он явно предпочитает это скрывать. Что ж, личное дело каждого, она болтать не станет.

– Ты собиралась куда-то идти? Иди – иди, Градская, у тебя работы по горло.

Ясно, значит все так, как и предполагала Лидка: у босса роман с новой секретаршей.

Как всегда, Теплицкий пытался всучить ей самое сложное дело. Придется связаться с Мишей из СБУ, он наверняка сможет помочь. Скорей всего уже завтра или послезавтра Лине станет все известно. Она посмотрела на мобильник, лежащий на соседнем сидении – тот молчал. Все куда-то запропастились, даже Сашка. Можно поехать домой и наконец-то отдохнуть. Казалось, она не спала целую вечность.

Когда Лина зашла в дом, ей вновь показалось, что там кто-то побывал. Нет, ничего не разбросано. Все стояло на своих местах, но вот окна опять распахнуты настежь, и шторки раскачивались из стороны в сторону от сквозняка. На этот раз Лина не сомневалась, что все закрыла, когда выходила из дома. Она осмотрела все комнаты, заглянула в тайник с деньгами – все на месте. Ящики столов закрыты, полный порядок. А может она и правда открыла окна, а потом забыла об этом? Неужели это послестрессовый синдром? Лина умылась, почистила зубы и с наслаждением скользнула в постель, наконец-то она спокойно поспит.

Как всегда, Лину разбудил звонок, она потянулась за сотовым глянула на дисплей и села на постели. Назойливый звук продолжал исходить издалека и это совсем не мобильный. Наконец-то Лина поняла, что звонят в дверь. «Ну и какого черта, кого – то несет так поздно?!» – ругнулась она и посмотрела на часы: полпервого ночи. Лина встала с постели, сунула ноги в тапочки, на ходу накинула халат. В этот момент краем глаза она заметила движение слева, резко обернулась – никого. Тряхнула головой, видно со сна черт знает что мерещится. Да и как не будет мерещиться, если в дом, посреди ночи, ломится какой-то сумасшедший. Подошла к двери, глянула в глазок, оттуда на нее смотрело вытянутое лицо Риты.

– Какого черта тебя принесло в час ночи? – проворчала Лина, открывая дверь.

Подруга тут же ввалилась в дом и облокотилась о стену, в руках она сжимала пакет, и в нем что-то характерно позвякивало. Не иначе как бутылка.

– Ну, нет! Только не говори, что пришла со мной напиться!

– Линка, тут такое произошло, такое произошло! Ты не поверишь! Просто не поверишь!

Видно, на самом деле случилось нечто необычное. Глаза Риты сверкали, щеки горели, и она совсем не обращала внимания, что Лина злится и вовсе не рада поздней гостье.

– Марш со мной на кухню. Я такое тебе расскажу, ты с ума сойдешь!

Глава 9

– А ты уже, по-моему, сошла!

Лина окончательно проснулась, в таком состоянии она не видела подругу ни разу.

Они прошли на кухню, Лина достала бокалы, постоянно зевая и бросая на подругу уничтожающие взгляды.

– Да, что случилось, черт возьми? Не прощу, если ты разбудила меня просто так.

– Ты богата!

– Я и так особо не нуждаюсь, и у меня приличный счет в банке.

– Нет, теперь ты очень богата.

Казалось, Рита действительно сошла с ума. Ее глаза лихорадочно блестели, а руки тряслись как у алкоголички или наркоманки.

– Так, все! – Лина отобрала у нее бутылку, – Выкладывай! Меня раздражает твой нездоровый вид.

– Сначала я выпью и тебе советую.

Рита залпом осушила свой бокал и закурила.

– Значит так! Ну, нет, я просто в шоке!

– Говори! – рявкнула Лина, – Иначе я просто тебя задушу!

– Помнишь, я тебе говорила, что какой-то тип мне звонил и хотел посмотреть выставку сегодня вечером? Ну, этот, который предложил мне кругленькую сумму?

– Помню и что? – Лина опять зевнула.

– Ты не поверишь! Расскажу все подпорядку: мы договорились на одиннадцать вечера, он должен был за мной приехать. Так вот он прислал странного типа на обалденно дорогой тачке. Соседи из окон чуть не попадали, вылезли на нее поглазеть. Этот тип всю дорогу молчал, словно в рот воды набрал. Странный такой, во всем черном. Бледный, как труп. Поболтать с ним не получилось. Мы приехали на место. Там меня ждал опять не клиент. Блин, Лина, но такой обаятельный и сексуальный. Его голос, у меня от него мурашки пошли по коже, а глаза…

– Не отвлекайся! Если ты мне решила рассказать об очередном ухажере в час ночи – я тебя прибью!

– От такого ухажера даже ты не отказалась бы!

– Рита! – Лина стукнула кулаком по столу

– Так вот, мы прошли в выставочный зал. Насчет ухажера успокойся – такие как он, на таких, как я, просто внимания не обращают. Он прошелся по зале. Долго рассматривал все картины, а затем подошел ко мне, и вот тут случилось нечто невероятное. Растягивая каждое слово, он произнес: «Сто тысяч евро, и вы закрываете выставку. Мой босс покупает все эти картины, завтра наши люди их заберут». Я словно остолбенела. Ни фига себе сумма! У меня даже ноги подкосились.

– Сто тысяч евро? – у Лины округлились глаза, и застучало в висках.

– Да, он нам предложил сто тысяч евро.

– И что ты?

– Я похожа на дуру? Я твой агент, конечно, я согласилась.

– Вау! Я, правда, в шоке и что дальше? Он тебя просто разыграл?

– Ничего подобного. Затем я вспомнила о твоей последней картине и сказала ему, что она не продается. Он какое-то время молчал, а потом выдал тоном Аль-Капоне: «В этом мире продается все, у каждого своя цена. Мой хозяин сказал не скупиться, и я не буду – пятьдесят тысяч евро и она наша». Я отказала, конечно, но ты все же подумай.

Лина молчала, она закурила, налила себе вина.

– Все это похоже на бред. Кому понадобились мои картины за такие баснословные деньги? Наверное, это чья-то дурацкая шутка. Теплицкий способен на такие приколы.

– Я тоже так думала, но он выписал мне чек – аванс на пятьдесят тысяч, и назначил нам встречу в ресторане «Магнолия». Там мы подпишем все документы. Так что все это правда. Я сразу рванула к тебе. Может, продашь своего «ангела»? Пятьдесят тысяч евро, Л-и-н-а! Авансоооом!

– Ни за что! Этот портрет мне слишком дорог. Намного дороже денег. А кто этот человек? Что он тебе сказал? Почему его босс покупает мои картины? Кем он представился?

– Не помню каким-то заморским именем. Его хозяин пожелал остаться неизвестным. Да какая разница, такие деньжищи!

– С ума сойти. Я даже не думала, что они могут кому-то, настолько понравится. Подожди, но ведь их еще никто не видел.

– Не знаю, я тоже об этом подумала, но у меня есть одна идея на этот счет. О твоей выставке гудят в богеме, есть афиши по городу и в интернете. Кто-то подкупил охранника и посмотрел на них до открытия. Других идей у меня нет. Ну, или у тебя богатый поклонник и он просто купил твои картины из большой любви.

– Нет, настолько богатых не было еще, увы. А что делать с приглашенными?

– Я устрою из этого настоящий пиар. Как только станет известно о скандале с закрытием выставки, и о цене, которую заплатили за твои картины – ты станешь звездой. Посыплются заказы, как из рога изобилия, вот увидишь.

Но у Лины было как-то неспокойно на душе.

– Но кто он? Ты его раньше видела? Этого посыльного или поверенного?

– Нет никогда. Понятия не имею, видно, что он не здешний. Есть легкий акцент. Завтра все узнаем. У нас с ним встреча в восемь вечера в ресторане.

– Вот это да! Мне просто не верится. Черт, сто тысяч евро?! С ума сойти можно. И это за мою дурацкую мазню? Да – это бомба, получше любой выставки и рекламы.

– Ты – гений, и за твой талант готовы платить.

– Возьмем с собой Сашку, мало ли что. Я ему сейчас позвоню.

– Хорошо, ты же знаешь, я буду только рада. Завтра нужно приодеться. «Магнолия» крутой ресторан, туда что попало не нацепишь.

– Вот этого я не люблю.

– Ты ж не пойдешь в джинсах? Нужно не упасть в грязь лицом.

– А как же выставка? Надо всех предупредить, что ее не будет. Как это сделать?

– Оставь все мне! А теперь давай выпьем за твой успех, и я поеду домой. Завтра вывешу объявление в интернете. Блин, хоть секретаря нанимай, уверена, что мой телефон покраснеет и взорвется от звонков.

– Давай. Только ты пей, я не буду, у меня после вина утром башка трещит.

Весь следующий вечер Рита таскала Лину по магазинам. Они перемеряли все что могли, пока, наконец-то подруга не дала добро, после того как Лина вспылила, и уже хотела уехать ни с чем. Они выбрали необыкновенное платье, из тонкого лазурного шелка. Открытое сверху, оно обнажало шею и плечи, и сужалось к низу. Простое и вместе с тем элегантное, подчеркивающее все достоинства ее фигуры.

– Вот это – сшито для тебя. Если еще сделать прическу.

– Даже не думай, в парикмахерскую я точно не пойду.

– Как знаешь. Хотя тебе не мешало бы что-то сделать с твоей шевелюрой.

– И так сойдет. Приглажу, расчешу, и будет нормально.

– Как хочешь, подруга. Будь у меня такие роскошные рыжие кудри, я бы нашла им применение.

– Молчи, тебе грех жаловаться.

– Сашка придет?

– Конечно, заедет за нами в семь тридцать.

– Тогда пошли к тебе – собираться.

Лина покрутилась перед зеркалом, платье сидело как влитое, выгодно подчеркивая ее точеную фигуру. Туфли на высоких шпильках увеличивали рост и стройнили, она удивилась, что впервые нравилась себе в зеркале. Оставались волосы, она ума не могла приложить, что делать с этими непослушными кудрями. Наконец ее посетила идея: собрать их в высокий пучок и заколоть шпильками с маленькими жемчужинами, которые подарил отец на совершеннолетие. Для полного комплекта Лина надела, тоненькую ниточку жемчуга на шею. Нанесла скромный макияж, выгодно подчеркнула огромные бирюзовые глаза голубыми тенями, тронула щеки румянами, а губы любимым блеском. Рита одевалась в соседней комнате.

Она закончила с туалетом раньше, чем Лина, зашла к подруге и обе с восхищением посмотрели друг на друга. Впервые Рита оделась как-то иначе, она надела светло-бежевое платье. Строгое, элегантное оно скрывало ее полноту, не смотря на светлый цвет. Волосы подруга распустила, и они сверкали и переливались.

– Мы просто красавицы – констатировала Рита.

– Это точно. Ты потрясающе выглядишь.

– Думаешь, ему понравится?

– Кому? Твоему загадочному красавцу?

– Нет, я Сашку имею в виду.

– Понравится. Но ты должна быть настойчивей.

– Будешь тут настойчивой, если он опять к тебе прилипнет.

– Не прилипнет. Я его быстро отклею. Ну что, который там час?

– Наверно уже пора.

Словно в ответ на ее слова внизу требовательно кто-то посигналил.

– Это Сашка, Рита, иди первая и вскружи ему голову.

Ее не надо было просить дважды, подруга выпорхнула из дома так быстро, что Лина и глазом не успела моргнуть. Она снова посмотрела в зеркало. Какая досада, что такого платья у нее не было в Румынии. «А какая разница, даже если бы и было, он все равно не пришел».

Лина вернулась в спальню. Ей в глаза бросилась сумочка, с которой она приехала. Лина готова была поклясться, что прятала ее в чемодан, или она снова что-то путает. Сейчас сумка лежала на полу, у самого шкафа. Из нее торчал уголок какой-то тетради. Да, а вот сумочку, подходящую к наряду они с Риткой не купили. Вот это казус. Что ж очень хорошо, что эта попалась Лине на глаза, ее она и возьмет. Девушка подняла сумочку с пола и быстро спустилась вниз. Скорей бы закончился это вечер, и она сможет наконец-то заняться расследованием и работой. Время пойдет быстрее и ее мысли, снова будут заняты чем-то полезным.

Рита болтала с Сашкой, и, как назло, рыжий болван не только ее не замечал, а еще и нервно посматривал на дверь, в ожидании Лины. Когда та показалась из-за двери, он поперхнулся дымом и закашлялся. Рита гневно постучала ему по спине. Взгляд Сашки красноречивее всяких слов, и Лина постаралась сделать вид, что не замечает его восхищения. Она нарочно села в свою машину, чтобы оставить их наедине. Хотя в глубине души знала, что все это напрасно. Рита была права: весь вечер Сашка будет ошиваться только возле Лины. Как ни странно, подруга не ревновала. Она тихо страдала и злилась на саму себя, считая, что всему виной лишний вес, ее темные волосы, которые совсем не в моде. Рита искала в себе недостатки, а Лина не знала, как ее утешить. Сашка тоже болван, другой бы успокоился, просто попробовал завести отношения с другой женщиной, разозлился бы, наконец.

Когда они приехали в «Магнолию», оказалось, что для них уже заказан столик. Он находился в самом престижном месте, словно огороженном от основного зала, с мягкими креслами и диваном. Зал ресторана совершенно без электрического освещения. Повсюду стояли свечи в подсвечниках в виде магнолий, по залу разливался их магический свет. Тихо играл на маленькой сцене саксофонист, полностью дополняя атмосферу. Девушки и Сашка сели за столик. Им тут же принесли меню, официант возник из полумрака, словно призрак в белой накрахмаленной рубашке. Лина огляделась по сторонам: зал наполнен богемной публикой. Все лица знакомы с экранов телевизора, или из газет. Официант принес бутылку дорогого вина и учтиво разлил по бокалам.

– Ну, и где этот таинственный покупатель? – Лина посмотрела на Риту

– Не знаю, опаздывает, наверное.

Словно в ответ на ее вопрос к их столику подошел мужчина. Высокий, красивый, хорошо сложенный, в безупречно отутюженном темно-сером костюме, с глянцевой папкой в руках.

– Тадеуш Думитру – он улыбнулся, но улыбка получилась фальшивой и холодной.

Рита улыбнулась, и представила ему друзей:

– Это Ангелина, а это Александр.

Мужчина пожал руки собеседникам и сел за столик.

– Итак, приступим. Я думаю, Маргарита Ивановна, уже рассказала вам о предложении моего клиента?

– Да, рассказала, – подтвердила Лина, – но мне хотелось бы получить от вас некоторые объяснения. Все-таки картины мои, и мне необходимо вначале узнать, кому в руки они попадут.

Брови Тадеуша скептически поползли вверх. Лина примерно представляла себе, о чем он подумал: «Какая ей разница, за такие бабки хоть к дьяволу».

– Кто он такой ваш хозяин? Когда успел увидеть мои картины? Выставка все еще была закрыта, когда вы обратились к Маргарите Ивановне.

– Мне кажется, вам предложили достаточно приличную сумму, чтобы вы, не задавали, так много вопросов.

Лина удивилась.

– Ну, уж простите, тут дело не в деньгах. Я, кстати, не нищая, если вам известно. Так что не злите меня, я могу и отказаться, несмотря на ваше щедрое предложение.

Рита зыркнула на Лину так красноречиво, что другая на ее месте подавилась бы моментально, только не Градская.

– Что ж, задавайте ваши вопросы, но я не обещаю, что отвечу на них.

– Зачем ему мои картины?

– Мне не известно. Я получил указание и выполняю их.

– Кто ваш хозяин и как его зовут?

– Он пожелал остаться неизвестным, сделка оформляется на мое имя.

Лина зло фыркнула.

– Зачем было разрешать мне задавать вопросы, если ни на один из них вы не ответили.

– У меня просто нет ответов. Вы согласны продать ваши картины госпожа Градская?

Лина посмотрела ему в глаза и вздрогнула, от холодного и колючего взгляда светло-голубых глаз, где-то она такой уже видела. Лина посмотрела на Риту, та больно пнула ее по ноге под столом.

– Я согласна, черт возьми! Давайте ваши бумаги! – Лине не нравился этот высокомерный тип.

Тадеуш открыл папку и достал красивые глянцевые листы. Вверху на каждом документе красовался герб в виде черного льва, готовящегося к прыжку.

– Где подписать? – грубо спросила Лина, но Тадеуш и глазом не моргнул. Он профессиональным жестом поставил две «галочки» напротив пробелов для подписи.

Лина быстро поставила подписи и закурила. Адвокат подвинул бумаги к Рите

– Теперь вы, Маргарита Ивановна.

Рита в отличии от Лины, внимательно прочла документы несколько раз, и с упоением расписалась под кругленькой суммой.

Даже не взглянув на их подписи, адвокат, а он, несомненно, являлся адвокатом, сунул бумаги обратно в папки. Затем он протянул Лине серебристо-серый чек, на котором в углу тоже красовался герб со львом.

– Спасибо, а теперь я вынужден откланяться. Маргарита Ивановна, мне нужны ключи от галереи: мои люди сегодня вынесут экспонаты. Кстати, вы уверены насчет последней картины? – он бросил взгляд на Лину.

– Уверена! – отрезала она и отвернулась, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

– Что ж дело ваше. Кстати, за ужин уплачено, вы можете заказывать, что угодно и наслаждаться вечером.

Он откланялся и словно исчез в полумраке.

Ритка завизжала как безумная и чуть не удавила Сашку, который сидел молча и почему-то недовольно хмурился.

– Линка, я верно выбрала себе подругу! Ну, ничего себе сделка! У меня от клиентов отбоя не будет. Вы чего хмурые такие?

– Не нравится мне все это. Странно – сто тысяч евро. Ты, конечно, Линка, не обижайся, но за картины художников, гораздо более маститых, чем ты, не платят и четвертой части этой суммы.

– Но-но потише, Санек! Линка – талантище, просто ты этого не замечаешь.

– А мне жалко картин, – задумчиво прошептала Лина, – где я их теперь увижу? Что с ними будет? В них частичка меня, моей души. А теперь они исчезнут навсегда.

– Да ну тебя, рыжая, новые нарисуешь. Перестань ныть. Сто тысяч евро должны развеять все твои сомнения.

В этот момент подошел официант, он держал в руках изящную вазу, в которой красовались цветы. Он протянул вазу Лине и удалился. Градская удивленно взяла цветы в руки и вдруг замерла. В вазе находились кувшинки, не простые с какого-нибудь болота, а те самые, с «мертвого» озера. Её руки задрожали.

– Что это? – в один голос спросили Сашка и Ротка, видя ее странную реакцию.

– Кувшинки, – пробормотала Лина, – эй, официант!

Парнишка появился тут же, как из-под земли.

– Кто…кто мне передал эти цветы?

– Вот тот господин.

Лина обернулась, и ее словно током ударило: Влад Воронов вежливо ей кивнул с соседнего столика. Едва она успела опомниться, а он уже шел к ним. Мужчина двигался медленно, лениво и грациозно. На нем надет спортивно-элегантный костюм, опять от «Версаче», черного цвета с серебристым отливом. Под пиджаком красовалась бордовая шелковая рубашка. Изысканный стиль, такой можно увидеть лишь в каталогах дорогой одежды. Длинные черные волосы приглажены назад и собраны в конский хвост. Сочные губы растянулись в соблазнительной улыбке. Лина полетела в пропасть, сердце отсчитывало его шаги и казалось, время остановилось. Как же невыносимо он красив, только такое описание соответствовало правде. Такая красота не могла быть реальной. Ее дыхание сбилось, и Лина набрала побольше воздуха, чтобы не задохнуться. Мужчина остановился возле них и вежливо поздоровался.

– Ангелина Дмитриевна, очень рад вас видеть! – Он умел смотреть так, словно кроме нее в зале нет других женщин.

Лина с трудом справилась с оцепенением и тоже поздоровалась. Влад взял ее руку и поднес к губам, прежде чем поцеловать ее запястье, он снова посмотрел на нее, и она с удивлением отметила, что сейчас его глаза светло-карие и прозрачные. От прикосновения его прохладных губ она задрожала всем телом.

– Вы невероятно прекрасны сегодня, Лина – сказал Воронов, не сводя с нее глаз, – Вы представите меня вашим друзьям?

– Да, конечно, простите. Это – Рита, моя лучшая подруга и мой агент, а это Саша – мой друг детства и коллега по работе.

– Влад Воронов, знакомый Лины.

Она бросила взгляд на Риту – та застыла с открытым ртом, а Саша поднялся со стула и пожал Владу руку.

– Лина, как ты могла так мало рассказывать мне о своем друге? – Рита с упреком посмотрела на Градскую.

– Мы почти не знакомы и виделись всего один раз – отрезала Лина и зло посмотрела на Риту, но та, казалось, словно загипнотизированная, смотрела на Влада.

– Верно, мы почти не знакомы, но у нас будет время пообщаться, если не возражаете, провести вечер в моей компании – Влад смотрел только на Лину.

«Возражаю?! Да я категорически против! Еще пару минут возле него и уже сегодня вечером я отдамся ему в туалете этого ресторана», – подумала она.

– Конечно, мы не против – проворковала Рита.

Лина послала ей уничтожающий взгляд. Влад сел за их столик, заказал официанту виски и вновь посмотрел на Лину, у нее опять пересохло во рту, щеки зарделись.

Влад что-то рассказывал и вел непринужденную беседу с ее друзьями, он оказался очень начитанным, остроумным. Он мог говорить обо всем на свете: с Ритой обсудил самых модных дизайнеров, а с Сашей знаменитых баскетболистов и последний матч, который должен состояться завтра вечером. Лина единственная с кем он не поддерживал беседу, но все время смотрел на нее и улыбался своей проклятой улыбкой, которая лишала ее силы воли. Она, что есть мочи, сопротивлялась его обаянию, стараясь не смотреть в его черные, как дьявольская заводь, глаза. Но Влад словно магнит притягивал ее взгляд и внимание. Внезапно он произнес, обращаясь именно к ней:

– Вы слышите, какая чудесная музыка сейчас заиграла? Идемте, потанцуем, – предложение застало Лину врасплох, и она поперхнулась шампанским. Сашка тут же напрягся и устремил взгляд на загадочного незнакомца. Рита обняла его за плечи и тихо сказала:

– Саш, пошли и мы тоже, немного потанцуем, ты не против?

Сашка был против. Точнее не их с Ритой танца, а против того, чтобы Лина ушла с Владом, это явно читалось на его лице. Он встретился взглядом с Вороновым, какое-то время они смотрели друг на друга, а потом Лина не поверила своим ушам:

– Я с удовольствием потанцую с тобой, Ритуля.

Подруга засияла от счастья, и они ушли в круг танцующих пар.

– Ну, так как? Вы согласны подарить мне этот танец?

Влад протянул ей руку, и она не смогла дальше противостоять его обаянию. Они вышли в залу, к другим танцующим. Влад резко привлек ее к себе, уверенным жестом положил руку ей на талию. Лина впервые оказалась к нему так близко. Его ладонь жгла кожу сквозь платье. Его запах сводил с ума. С ней происходила что-то невероятное. Волнение нарастало как лавина, сердце отбивало сумасшедший ритм.

– Теперь, когда мы одни, ответьте, вы, наверное, очень злитесь на меня?

– Вовсе нет, у меня в тот вечер хватало своих дел. Я даже забыла о нашей встрече.

Влад пристально на нее посмотрел и нахмурился.

«Так тебе и надо, один-один», – мстительно подумала Лина.

– В самом деле? Я мечтал об этом вечере целый день, и очень переживал, что не смог с вами встретиться.

– Если вы так переживали, отчего не позвонили? – съязвила Лина.

– Значит, вы все же обиделись? Я не мог позвонить, поверьте, в тот вечер произошли очень важные события, которые помешали мне.

– Вы, имеете в виду тех мальчиков?

На мгновение его зрачки сузились, но всего лишь на мгновение.

– Да, несомненно, мы бросили все силы на поиски диких зверей, и я забыл сотовый дома. Вы даже не представляете, как я себя за это проклинал.

– Ну что вы! – внезапно Лине стало очень стыдно за свои обиды. Он спасал свой город, а она была озабочена лишь собственными переживаниями. Там люди могли погибнуть, а Лина эгоистично думала только о своих чувствах.

– Вам здесь нравится? – спросил он ни на секунду, не отпуская ее взгляд. Какое это болезненное и адское наслаждение смотреть ему в глаза и чувствовать себя самой красивой в этом зале. Удивительным образом у этого мужчины получалось внушить ей невероятную и обычно недостающую уверенность в себе.

– Очень. Волшебное место. Откуда вы о нем узнали? Ведь вы здесь впервые.

– Почему вы решили, что впервые? Этот ресторан принадлежит мне.

Лина вздрогнула от неожиданности.

– Вам?

– Да, мне. Вы удивлены?

– Мне помнится, вы говорили за столом, что впервые приехали в наш город.

– Верно, я купил этот ресторан вчера.

Лина остановилась посреди танца, известие ее поразило.

– Я не знала, что вы ведете ресторанный бизнес.

– Я в этом полный новичок, но думаю, что у меня получится.

Внезапно ей захотелось у него спросить насчет таинственного покупателя.

– О, возможно, тогда вы знаете, кто пригласил нас сюда? Это очень загадочный человек, он даже не назвал своего имени. Вы бы мне оказали незаменимую услугу, если бы помогли узнать, кто он.

– Вы так жаждете это узнать?

– Очень, этот человек заключил с моим агентом потрясающую сделку – он купил все мои картины, мне ужасно любопытно кто он и…

– Не все, одну вы ему все же не продали.

Лина вновь остановилась и в недоумении посмотрела на Влада, догадка вспыхнула у нее в голове как зигзаг молнии.

– Откуда вам…?! О господи, это же вы! Как я сразу не догадалась? Это вы купили все мои картины, и вы пригласили нас в этот ресторан. Что, черт возьми, все это значит?

В этот момент его обаяние утратило над ней свою силу. Она разозлилась на него, за то, что он дал ей почувствовать себя полной дурой, за то, что не рассказал все сразу, как только подошел к их столику. Играл с ней в какую-то непонятную игру. Лина привыкла контролировать все, что происходило в ее жизни, но с того момента как познакомилась с Владом становилось все труднее это делать.

– Это значит, что мне очень нравятся ваши картины.

– Черта с два они вам нравятся! Вы их ни разу не видели! Зачем вы все скупили? Показать какой вы щедрый?

Влад в недоумении посмотрел на нее, словно не понимая, что ее так разозлило.

– А что в этом такого? Я узнал о продаже ваших картин и выкупил их. На моем месте мог быть кто угодно.

– Нет, не мог. Я не настолько хорошо рисую, чтобы моя мазня, расходилась за такие деньги! Какого черта вам от меня надо? Что за игру вы ведете со мной?

– Мне ничего от вас не нужно, Ангелина. Не понимаю, почему вы злитесь. Нет никакой игры, что за интриги вам мерещатся? Я – всего лишь покупатель, поклонник вашего таланта!

Она не просто злилась, она негодовала, ей казалось, что ее намеренно унизили.

– Вы думаете, что меня можно купить? Вот всем этим? Так вот, я расторгаю нашу сделку, и немедленно хочу вернуть свои картины обратно. Слышите, верните мне их сейчас же! Позвоните вашему роботу-адвокату, пусть тащит все назад.

Продолжить чтение