Читать онлайн Матушка Готель. История старой ведьмы бесплатно

MOTHER KNOWS BEST

* * *

Рис.0 Матушка Готель. История старой ведьмы

Рис.1 Матушка Готель. История старой ведьмы

Рис.2 Матушка Готель. История старой ведьмы

Посвящается
Эрику Расселу, Саре Кук, Крис Лир, Линде Сиквист-Кляйн, Джошуа Арчеру и Дэрику Робертсону
за ваши неизменные любовь и поддержку на протяжении многих лет

Глава I
Королева мёртвых

Надёжно укрывшись от посторонних глаз, в чаще Мёртвого леса жила семья ведьм. Их серый каменный особняк располагался на самом высоком холме, с которого открывался вид на бескрайние заросли безжизненных деревьев с хрупкими, похожими на длинные цепкие руки ветвями.

Тот лес окружали неприступные заросли розовых кустов с маленькими, прекрасно сохранившимися бутонами роз, которые цвели, несмотря на то, что сами растения были мертвы дольше, чем помнил кто-либо из живых. Здесь пролегала граница между землями живых и лесом мёртвых. Живущие в лесу ведьмы редко пересекали эту границу, чтобы причинить вред тем, кто жил на другой стороне. Взамен они просили лишь одно: тела мёртвых.

Ведьмин лес был не просто полон безжизненных деревьев. В этом месте покоились мёртвые – по крайней мере, так говорили жители окрестных поселений. Они считали лес кладбищем, которое запрещено посещать, а ведьм – его смотрительницами, хотя в глубине души они знали, что их умершим близким не найти покоя в этом месте, которое должно было стать их вечным пристанищем.

Но в нашей истории речь пойдёт не о том. Это рассказ о трёх сёстрах-ведьмах: Хейзел, Примроуз и Готель – и их матери Мани, ужасной королеве мёртвых, одной из величайших и самых страшных ведьм всех времён.

Мани никогда не скрывала, что дочери были для неё разочарованием, ведь, несмотря на то что сёстры родились в один день, они были совершенно не похожи друг на друга. Всему магическому миру было известно, как почётно иметь трёх одинаковых сестёр-ведьм. Считалось, что они пользуются особым уважением среди богов, так как обладают большей силой и магическими способностями, чем обычные ведьмы. Хотя Готель и её сёстры были в сущности тройняшками, сложно было отыскать более непохожих друг на друга девушек.

Начнём с Готель, которая была младше своих сестёр всего на несколько часов. У неё были волосы цвета воронова крыла, смуглая кожа и большие выразительные серые глаза. Густые, дикие, непослушные волосы девушки часто были полны маленьких веточек или сухих листьев от того, что она нередко отправлялась в Мёртвый лес вслед за своими сёстрами и бродила по местному кладбищу. Когда Готель отрывала взгляд от одной из своих драгоценных книг достаточно надолго, чтобы обратить внимание на происходящее вокруг, окружающим тут же бросалась в глаза её харизматичная внешность, притягивающая к себе всех присутствующих. Готель была вдумчивой, прагматичной молодой девушкой, редко поддающейся эмоциям и сосредоточенной исключительно на том, чтобы в конце концов унаследовать место своей матери в лесу мёртвых. Лишь одно она считала более важным – благополучие своих сестёр.

Хейзел, старшая из сестёр, была высокой и робкой девушкой с большими светло-голубыми глазами. Блестящие серебряные волосы ведьмы каскадом ниспадали на её плечи, словно саван. Она передвигалась бесшумно, как призрак, как богиня, что было вполне уместно, учитывая, где жили они с сёстрами. Хейзел была тихой и чрезвычайно чуткой молодой девушкой, всегда готовой выслушать проблемы своих сестёр и поддержать их.

Осталось рассказать о Примроуз. Она была обладательницей поразительно рыжих волос, блестящих зелёных глаз, нежно-персикового цвета лица и лёгкой россыпи веснушек на носу. Средняя сестра была легкомысленной, весёлой и всегда готовой к приключениям. Девушка полностью отдавалась своим эмоциям, что порой раздражало её сестёр и приводило к ссорам.

Большую часть своего времени сёстры проводили в Мёртвом лесу, исследуя мавзолеи и читая имена на надгробиях. Это место казалось им маленьким городом мёртвых. Девушки часами бродили по кладбищу, усеянному красивыми, богато украшенными надгробиями, статуями и склепами, проходя мимо которых, они нараспев зачитывали имена умерших.

В Мёртвом лесу время тянулось неспешно, и, чтобы заполнить длинные, скучные дни, которые обычно посвящались прогулкам, юным девушкам пришлось придумать себе занятия по душе. Хейзел нравилось брать с собой в лес листы тонкого пергамента и уголь, чтобы запечатлеть некоторые из самых изысканных и декоративных надгробий. Она называла это «сделать оттиск». Иногда на одном из надгробий Хейзел попадалось какое-нибудь особенно интересное или забавное имя, и она делала его оттиск просто на память. Позже она находила имя этого человека в оплетённой кожей книге своей матери, в которую были записаны все данные о людях, похороненных в лесу. Эти занятия позволяли девушке чувствовать себя менее одинокой. Дело не в том, что дружбы сестёр было недостаточно, просто ей нравилось представлять некоторых умерших своими друзьями. Сёстры жили в Мёртвом лесу совершенно одни, если не считать их матери, которая постоянно была занята и при каждой возможности стремилась уединиться для занятий магией, почти не оставляя себе времени на общение с дочерьми. Так что Хейзел находила утешение, читая о мёртвых в книге своей матери и представляя, что знакомится с людьми, которые обрели покой в этом лесу.

Примроуз часто брала с собой свой алый мешочек на завязках, в котором лежали моток ленты, маленький серебряный нож и всевозможные пожелания, которые девушка написала на ярко-красном пергаменте, чтобы повесить на ленточки на ветках мёртвых деревьев. Это так похоже на Примроуз: привносить краски в этот унылый мир. Как будто она была создана для того, чтобы наполнить жизнь красотой, которая, казалось, следовала за девушкой, куда бы та ни пошла. Примроуз считала, что по ночам, когда они с сёстрами уже спят, мёртвые бродят по лесу и читают её пожелания. Девушка надеялась, что мёртвые полюбят свою загробную жизнь. Она хотела, чтобы этот лес стал для них живописным пристанищем, а не унылым серым пейзажем, каким он был на самом деле.

В отличие от своих сестёр, Готель была более приземлённой, а её взгляд всегда был устремлён в будущее. Всякий раз, когда девушка отправлялась в лес со своими сёстрами, она брала с собой одну из книг матери. Книгу она прятала в карман юбки, когда мать не обращала на неё внимания. В то время как сёстры останавливались, чтобы сделать оттиск надгробия или повязать пожелания на деревья, Готель никогда не упускала возможности почитать. Иногда она читала вслух сёстрам, но обычно с головой погружалась в другой мир – мир магии, в котором отчаянно желала жить. И этот день не стал исключением.

– Готель! Ну же, подвинься! Ты загородила надгробие, которым я хотела заняться! – Готель подняла глаза на Хейзел, неодобрительно смотрящую на неё сверху вниз. Солнце находилось прямо за спиной старшей сестры, создавая мерцающий ореол, который делал её ещё более похожей на призрака.

– Но Хейзел, мне здесь удобнее. Разве ты не можешь подыскать для оттиска какое-нибудь другое надгробие? – спросила Готель, прищурившись, чтобы лучше видеть сестру.

Хейзел вздохнула: «Пожалуй».

Готель проследила за сестрой, прогуливающейся в ярких лучах заходящего солнца, которое окрашивало обычно унылый пейзаж Мёртвого леса в чудесный оранжево-розовый цвет. Это было любимое время суток Готель, волшебный час. Она читала о земле, где вечно царят сумерки, и гадала, каково это – жить в таком месте.

– Не уходи слишком далеко, Хейзел! – крикнула Готель. – Скоро стемнеет, и мама велела нам в это время быть дома.

Хейзел ничего не ответила сестре, но Готель знала, что та её услышала. Когда-то Готель читала о сёстрах-ведьмах, которые могли читать мысли друг друга. Девушка знала, что у них троих всё обстоит совсем не так – вернее, не совсем так, – но тем не менее они действительно понимали друг друга. По крайней мере, так это называла их мать: «понимание». Ещё в детстве каждая из девочек знала, что чувствуют другие. Сёстры не умели мысленно общаться друг с другом, поэтому не могли передать мысли дословно, однако они чувствовали эмоции, благодаря которым могли угадать, о чём думает каждая из них. Поискав в книгах термин «понимание», Готель решила, что, скорее всего, это понятие было выдумано её матерью, так как ей так и не удалось найти об этом ни одного упоминания. Девушка задумалась, смогут ли они позднее, когда научатся магии своей матери, читать мысли друг друга.

– О чём ты думаешь, Готель?

Взглянув на Примроуз, которая стояла в окружении красивых ярко-красных сердечек, висящих на тёмных, изогнутых ветвях деревьев, Готель рассмеялась. Средняя сестра явно не сидела без дела, пока она читала свою книгу.

– Кажется, ты чем-то расстроена, Готель. Что случилось? – спросила Примроуз, нахмурив брови.

– Ничего, Прим. – Готель вновь погрузилась в чтение книги.

Примроуз сунула моток ленты и маленький ножик в свой мешочек, подошла к сестре и села рядом с ней.

– Правда, скажи мне, в чём дело? – спросила девушка, накрыв своей ладонью руку сестры.

Готель вздохнула:

– Всё дело в маме. Я не понимаю, почему она не хочет научить нас магии. Каждое поколение ведьм в нашей семье передавало свои знания новым поколениям. Как мы сможем продолжить эту семейную традицию, если понятия не имеем, как использовать магию?

Примроуз сжала руку сестры и улыбнулась:

– Зачем ей это, если мама никогда не собирается умирать? Она всегда будет здесь, чтобы чтить память наших предков, так что не волнуйся. – Готель вскочила, раздражённо стряхивая налипшие листья со своего платья ржавого цвета. – Прошу тебя, Готель, не сердись! Забудь о маминой магии и просто веселись вместе со мной и Хейзел!

Слушая слова Примроуз, Готель было всё труднее сдерживать своё раздражение:

– Разве ты не понимаешь? Это ведь и наша магия тоже, а мама скрывает её от нас! Допустим, мама будет жить вечно, как и мы. Чем мы будем заниматься этими бесконечными днями?

В зелёных глазах Примроуз отразился блеск заходящего солнца.

– Мы будем заниматься тем же, чем обычно. Вместе бродить по этому лесу. Три сестры. Вместе. Навечно.

Готель любила своих сестёр, но они были слишком наивны, особенно Примроуз. Вполне довольные своей жизнью в лесу, они позволяли своей матери заниматься магией, не имея ни малейшего представления о том, как она работает. Примроуз, похоже, думала, что деревенские жители с радостью отдают им своих усопших родственников. Готель прекрасно понимала, что ей не стоит обсуждать эту тему с сёстрами, если она не хочет развеять их блаженное неведение, тем самым нарушив сестринское душевное равновесие.

– Мне очень нравится проводить с тобой время, Прим! Но разве ты не хочешь увидеть мир за пределами этого леса? Разве ты не хочешь жить своей собственной жизнью?

– Мы и так живём своей собственной жизнью, Готель! Не будь странной! – ответила Примроуз, в то время как Хейзел двинулась по тропинке в их сторону.

– Поверить не могу, что ты хочешь нас бросить! – воскликнула старшая из сестёр, услышав разговор девушек.

– Я не собираюсь вас бросать! Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Ты же знаешь, я не смогу жить без вас, но если мама откажется учить нас магии, я надеюсь, мы покинем эту глушь все вместе. Я хотела бы увидеть мир по ту сторону леса вместе со своими сёстрами. – Девушка снова вздохнула и продолжила: – Если мама не станет учить меня магии, я найду ведьму, которая это сделает. Мы ведьмы, но понятия не имеем, как использовать наши силы. Разве вас это не беспокоит?

– Тсс! – опасаясь, что Готель вот-вот выйдет из себя, Хейзел приложила палец к губам, призывая сестёр вести себя тише.

– Здесь нет мамы! Ты такая подозрительная, Хейзел! – Но тут сёстры услышали хруст ветки, прозвучавший в тишине Мёртвого леса громче, чем гром. – Тсс! Что это было?

Сёстры застыли в страхе. Никто не осмеливался жить в лесу, кроме ведьм. Это могла быть только их мать или кто-то из мертвецов, и девушки никак не могли решить, кого они боятся больше.

– Если мама услышала тебя, Готель, она наверняка пришла в ярость! – прошептала Хейзел.

– Тише! Не думаю, что это она! Может быть, кому-то удалось пробраться через ограду с той стороны! – прошептала Примроуз.

– Это невозможно. За всю нашу жизнь ещё никто не забредал в эти леса. Ни разу! – возразила Готель.

– Мама нам об этом не рассказывала, – ответила Примроуз, заставив Готель усмехнуться.

– Пожелай кто-либо из жителей окрестных деревень забраться в наш лес, у него бы ничего не вышло, сколько бы он ни пытался. Лес заколдован. Сюда могут войти лишь ведьмы, родные нам по крови. Ты же знаешь, как это работает, Прим! Я рассказывала об этом множество раз! – Поразмыслив над своими словами, Готель продолжила: – Хотя, если подумать, на самом деле мы не знаем, как это работает, не так ли?

– Почему ты всё время ведёшь себя так странно, Готель? О чём ты говоришь? – спросила Примроуз.

– Я говорю о маме! Она ведь ничему нас не учит! Я знаю всё это только потому, что прочла её книги!

– Всё потому, что матери виднее, как лучше.

Голос матери пронзил Готель, словно нож. Вдруг девушка ощутила тошнотворную лёгкую слабость и её колени подогнулись. Примроуз схватила сестру под руку, не дав той осесть на землю.

– Мама! Оставь Готель в покое! – воскликнула Примроуз, заслонив собой сестру.

Мани рассмеялась над своими дочерьми:

– Тут нет моей вины, Примроуз. Готель, как обычно, просто переволновалась. Причинить боль ей – то же самое, что навредить самой себе, а мне бы и в голову такое не пришло.

Мани стояла совершенно неподвижно и смотрела на своих дочерей. Длинные, прямые волосы женщины чёрной копной свисали по бокам, обрамляя её силуэт и создавая тени в ложбинках её пугающе худого лица, делая его похожим на оживший череп. Её огромные глаза были выпучены от ярости и сверкали из глазниц, вселяя ужас в сердца дочерей.

– Прошу, успокойтесь, девочки. Я здесь вовсе не для того, чтобы наказать Готель. Вы же не думаете, что я слышу все ваши мысли и слежу за каждым движением? Я уже много лет знаю, что Готель читает мои книги. Думаете, меня это волнует? Книги для того и нужны, чтобы читать! – Она снова рассмеялась. – Умница Готель. Хитрая, скрытная, озлобленная. Всё это время ты прятала книги в карманы и тайком уносила их в лес, чтобы почитать! – проговорила женщина голосом, полным смеси презрения и веселья.

Длинными тонкими пальцами Мани откинула волосы с лица, отчего оно стало казаться ещё более суровым. Сёстры-ведьмы поняли, что она собирается колдовать, потому что в тех редких случаях, когда мать занималась магией при них, она делала такой жест перед тем, как произнести заклинание.

– Хочешь увидеть моё колдовство, Готель? Желаешь увидеть, чему меня научила мать? Жаждешь научиться колдовать, как я? Что ж, смотри!

Мани подняла руки к небу, освещая тёмный лес серебряными вспышками молний, которые, искрясь и срываясь с кончиков пальцев, врезались в кроны деревьев, заставляя полыхать сухие ветви. Притянув к себе сестёр, Примроуз закричала:

– Мама, нет!

– Я взываю к старым и новым богам, вдохните жизнь в эти леса и воздайте должное каждой из нас! – взревела Мани, посылая в небо всё новые молнии, отчего над головой ведьм разразилась сокрушительная буря.

– Мама, остановись! Зачем ты это делаешь? Мы знаем, как ты могущественна. Я сожалею обо всём, что говорила о тебе. Прошу, прости меня! – взмолилась Готель, но Мани лишь рассмеялась, создав бурю вращающегося золотого света, который смешался с бушующей стихией и пролился дождём вокруг ведьм.

– Я взываю к старым и новым богам, вдохните жизнь в эти леса и воздайте должное каждой из нас!

Впитываясь в землю вместе с дождём, золотой свет пробуждал души, населявшие этот город мёртвых, маня их покинуть свои склепы и выбраться из могил. Кладбище наводнили ожившие скелеты, измученные и злые из-за того, что кто-то посмел нарушить их покой. На некоторых из них всё ещё сохранились остатки плоти и одеяний. Когда существа с болтающимися или отсутствующими конечностями двинулись к Мани, Готель заметила отвращение, проступившее на лицах сестёр. Но она сама при виде этих существ ощутила в себе силу, осознав, что однажды они будут принадлежать ей и подчиняться её приказам.

– Простите, что разбудила, мои дорогие, – сказала Мани своим рабам. – Но вам предстоит кое-что сделать. Жители одной из соседних деревень не желают отдавать нам своих мертвецов. Идите и приведите их всех ко мне.

Хейзел и Примроуз едва дышали от страха, но Готель, увидев, насколько могущественна её мать, застыла в благоговейном трепете. Девушке никогда не доводилось видеть, как мать управляет своими созданиями. От этого зрелища по её телу побежали мурашки. Готель не могла представить, как жителям окрестных деревень хватило смелости пойти наперекор столь могущественной ведьме. Веками мёртвых хоронили в этом лесу. Конечно, бывали случаи, когда местные крестьяне поднимали восстание и пытались бросить вызов ведьмам, однако последствия оказывались столь ужасны, что Готель была уверена – такого больше не повторится. В толпе мертвецов девушка заметила высокое, покорёженное существо, которое внимательно прислушивалось к словам своей создательницы.

– Не оставляйте в живых никого, кроме детей и одной взрослой женщины. Напомните ей о древнем обязательстве. Пусть она поведает о событиях этой ночи будущим поколениям и предостережёт их от повторения подобной ошибки.

– Да, моя королева, – проревел гигант, качнув своим черепом, обтянутым тонкой, сморщенной кожей.

– Постучи в каждый склеп, который встретится тебе на пути, и разбуди всех моих детей. Даже совсем молодых. Возьми их с собой и укажи дорогу. Покажи им, как заставить страдать живых за то, что они посмели утаить от меня тела умерших.

– Как пожелаете, моя королева, – ответил монстр. Остальные мертвецы смирно стояли, ожидая приказаний, ожидая, когда королева мёртвых сотворит свою магию и ныне живые пополнят их ряды. Никто, кроме отвечавшего ведьме рослого существа, не проронил ни звука. Когда-то он был очень высоким человеком, одетым в чёрный цилиндр, длинное чёрное пальто и брюки, которые теперь были изодраны и чуть ли не рассыпались в пыль при малейшем движении. Мертвец посмотрел на свои руки, изучая их, и его лицо исказилось в гримасе, словно он был удивлён, что от него так мало осталось с тех пор, как в последний раз просыпался.

– Ты прекрасно выглядишь, любовь моя. Красив, как и прежде. Я всё ещё вижу в тебе того человека, которым ты когда-то являлся. А ты видишь его в отражении моих глаз? Сохрани этот образ, когда поведёшь армию от моего имени. Знай, что я люблю тебя и буду ждать твоего возвращения. – Ведьма уже собиралась было отпустить своего любимого слугу, но тут вспомнила ещё одну вещь. – Да, и приведи ко мне недавно умерших, любимый. Нужно записать их имена.

– Будет исполнено, моя королева. А что, если та женщина откажется последовать вашему приказу?

– Тогда убей её вместе с детьми, любовь моя. И приведи их всех ко мне.

– Да, моя королева.

В ушах Готель в унисон зазвенели крики старших сестёр. Они умоляли мать остановиться, и девушка не могла отличить один голос от другого.

Мани, казалось, не слышала своих дочерей, а если и слышала, то не обращала на них внимания. Пристальный взгляд ведьмы был прикован к зарослям кустарника. Она протянула вперёд руку, хватая воздух своей когтистой рукой, а затем сжала её, словно душа невидимую жертву. Затем, резко взмахнув кистью, она выпустила алый шар, который взмыл в воздух и превратился в крутящийся вихрь, создав путь для отвратительных приспешников, которые собирались ступить в мир живых. Сёстры никогда не видели, чтобы мать использовала магию таким образом, и это зрелище привело их в неописуемый ужас.

– Иди же, любовь моя! Покажи живым, что произойдёт, если те не станут отдавать мне мертвецов! Заставь их бояться меня так же, как боялись их предки. Пролей реки крови и будь беспощаден! Пусть их разум поглотит дикий, неистовый ужас, который будет будоражить воображение многих поколений. Наполни сердца людей таким страхом, который никогда не позволит им забыть, что значит идти против ведьм Мёртвого леса!

– Мама, не надо!

Готель охватил благоговейный трепет, а её сёстры застыли, оцепенев от страха, глядя на то, как мертвецы маршируют сквозь багровый вихрь. Но ещё больше ужаса внушала кривая улыбка на лице их матери. Они никогда не видели её такой счастливой, такой довольной собой. При мысли о том, что эти чудовища сделают с жителями деревни, девушек пробирала дрожь.

– Мама! Пожалуйста, не делай этого! Разве ты не можешь просто предупредить людей? Дать им шанс всё исправить, прежде чем нашлёшь этих мертвецов? – взмолилась Примроуз.

В ответ Мани рассмеялась:

– Какие вы жалкие! Если вы, девочки, хотите познать мою магию, если вы собираетесь чтить память предков, то это станет одной из ваших обязанностей. Думаешь, это легко, Прим? Неужели ты считаешь, что мне доставляет удовольствие убивать женщин и детей? Я делаю это ради нашей безопасности. Ради нашей семьи!

На лице Примроуз проступило отвращение:

– Да, я думаю, тебе это нравится, мама! Я это чувствую! Так что не притворяйся, что это не так!

Мани прищурилась, глядя на дочь:

– Когда-нибудь вы, девочки, возьмёте на себя эту обязанность после меня. Эта задача крайне важна и требует недюжинного мужества и решимости. Боюсь, вы слишком слабы, чтобы занять моё место, когда придёт время!

Примроуз неподвижно застыла, прижавшись к Хейзел. Тут в разговор вступила Готель. Она глубоко вздохнула, подняла подбородок, чтобы встретиться взглядом с матерью, и произнесла:

– Я буду чтить тебя и тех, кто был до тебя, мама. Я хочу научиться магии и унаследовать твои обязанности.

Мани схватила Готель за горло и подняла её над землёй. Ноги девушки болтались в воздухе, как у тряпичной куклы, а в ушах звенели крики сестёр.

– Почему ты считаешь себя достойной занять моё место, Готель, и править этой страной как королева?

– Я не знаю, – прохрипела Готель, дрожа и хватая ртом воздух. Она знала, что достойна. Она чувствовала, что внутри неё есть нечто, делающее её похожей на мать, ждущее выхода наружу. Она знала, что это её законное право, но не могла выразить столь странное чувство словами.

– Что бы ты сделала на моём месте? Как поступила, если бы деревенские жители отказались отдавать тебе мёртвых? – спросила Мани, встретившись взглядом с младшей дочерью.

– Я поступила бы так же, как и ты, мама, – ответила Готель.

– Хорошо. Я всегда надеялась, что, когда я отойду от дел, именно ты займёшь моё место здесь, Готель, – сказала Мани, осторожно отпуская шею девушки. – Но это время ещё не пришло, моя дорогая. – Она погладила дочь по голове. – Моё колдовство живёт в тех книгах, которые ты читаешь, не полностью. Оно содержится в моей крови. И лишь с кровью я могу его передать. – Готель слушала свою мать, широко раскрыв глаза, девушка чувствовала, что та слышит все её мысли и вопросы. – Да, Готель, моя дорогая, теперь-то ты меня понимаешь. Дело вовсе не в том, что мне жаль делиться своей силой. Как только я передам тебе всё, что могу, я исчезну. Ты получишь всё, в том числе мою жизнь и титул королевы, и именно на тебя будет возложена обязанность блюсти честь наших предков. Очень важно, Готель, чтобы ты поддерживала наши традиции и надёжно хранила наши секреты в тайне от мира живых. – Мани посмотрела в глаза дочери. – Дочь моя, готова ли ты ещё раз вкусить моей крови? Готова ли ты сделать следующий шаг?

– Ещё раз?

Мани рассмеялась:

– Именно так, моё тёмное дитя. Как думаешь, почему ты и твои сёстры можете чувствовать эмоции друг друга? Как Примроуз узнала, что чувствую я? Моя кровь течёт в ваших венах. Когда вы родились, я поделилась с каждой из вас крупицей своей крови, и намерена сделать это вновь. Чем больше крови я тебе передам, тем сильнее ты станешь. Так готова ли ты ещё раз вкусить моей крови, дочь моя?

– Готель, нет! Не делай этого! – прошептала Примроуз.

Больше всего на свете Готель хотела успокоить сестёр, дать понять, что пойдёт ради них на всё. Но девушке никак не удавалось подобрать слова, которые смогли бы их утешить. Обдумывая предложение матери, Готель взглянула на своих сестёр. Голубые глаза Хейзел застилали слёзы, а Примроуз отчаянно трясла головой, продолжая нашёптывать:

– Готель, прошу тебя, не надо!

Мани разразилась смехом:

– Вы обе всегда были слабовольными. Слишком чистыми. Совсем не похожими на ведьм. То ли дело Готель. Её сердце почти такое же чёрное, как моё.

– Не говори так! – воскликнула Хейзел. – Если ты так уверена, что знаешь Готель, дай ей время всё обдумать. Дай ей одну ночь, чтобы принять решение.

Мани рассмеялась:

– Так и быть. Вы все, возвращайтесь в дом! Готель должна сообщить мне своё решение завтра до захода солнца. А теперь ступайте, пока я не передумала!

– Пойдем, Готель, – сказала Примроуз, пытаясь увести сестру от матери, но Готель не могла заставить себя сдвинуться с места. На девушку накатило оцепенение, она словно погрузилась в транс и каким-то образом была привязана к матери. Сёстры взяли Готель за руки и двинулись вниз по тропинке, которая должна была вывести их к дому на холме. Они оставили мать в Мёртвом лесу, где та продолжила творить своё колдовство. Вокруг ведьмы вспыхивали молнии и двигались ужасные тени. Каждый шаг давался Готель с трудом. Словно какая-то неведомая сила хотела, чтобы она осталась со своей матерью.

– Не оглядывайся на неё, Готель! – прошептала Хейзел. – Сосредоточься на нас.

Готель моргнула, пытаясь последовать совету. Чем дальше девушки отходили от матери, тем больше ей казалось, что она выбирается из густого тумана.

– Ты в порядке? – спросила Примроуз, взглянув на сестру. В её глазах отражались далёкие магические всполохи, созданные колдовством матери. Из-за этого взгляд младшей сестры казался чужим, словно принадлежавшим другому человеку. Остановившись и положив руки на плечи сестры, Примроуз заглянула в её глаза:

– Готель? Посмотри на меня! Ты в порядке?

– Да, Прим, я в порядке. Пойдём домой. Мне нужно о многом подумать.

Глава II
Ведьмы на холме

Три сестры стояли на балконе спальни Готель и наблюдали за озарявшими Мёртвый лес яркими вспышками света, вызванными колдовством их матери. Они создавали зловещие тени на мордах каменных гарпий, которыми были украшены стены дома, из-за чего скульптуры казались ожившими.

– Как вы думаете, сколько она там пробудет? – спросила Хейзел. Её голос дрожал.

– Не бойся, Хейзел. Всё будет хорошо, я обещаю, – произнесла Готель со странным отсутствующим взглядом.

– Как ты можешь так говорить? Не вижу ничего хорошего! Наша мать собирается убить всех в этой деревне! – Примроуз затрясло от гнева.

– Мама просто придерживается традиций нашей семьи, Прим. Им уже много веков.

Примроуз с ужасом посмотрела на Готель, словно та была пришельцем с другой планеты, подменившим её сестру.

– Не смотри на меня так! – взмолилась Готель с болью в голосе. Она чувствовала отвращение сестры, но не могла подобрать слов, чтобы объяснить той, почему их мать приняла такое решение. И тем более не могла объяснить, почему на её месте Готель поступила бы так же.

– Что с тобой, Готель? Как ты можешь быть в порядке после всего этого?

Готель не нашлась что ответить.

Но похоже Примроуз и сама знала ответ. Она чувствовала эмоции сестры, чувствовала предвкушение, бурлившее в ней, словно буря.

– Ты хочешь обладать силами матери! – воскликнула Примроуз. – Так ведь?

Готель на мгновение задумалась и сказала:

– Я вовсе не эгоистка, Прим. Мне нужна эта сила, чтобы защитить тебя и Хейзел! Однажды мамы не станет, и кому-то придётся нас охранять. Что, если с ней что-нибудь случится? Что, если крестьяне поднимут бунт и нападут на нас? Как я смогу защитить вас без колдовства матери?

Примроуз стояла на своем:

– Раньше ты говорила, что хочешь увидеть мир за пределами леса, Готель. Говорила, что не хочешь быть запертой здесь навечно, а теперь думаешь взять на себя обязательство, которое на всю жизнь привяжет тебя к этому месту! – Примроуз, казалось, пыталась заглянуть в душу сестры, желая рассмотреть то, чего никогда не замечала раньше. – В тебе что-то изменилось! Всё из-за того, что мама обещала поделиться с тобой своей силой? Ты действительно ей веришь?

Хотела бы Готель объяснить сестре, зачем ей это нужно.

– Конечно, я ей верю! Она же наша мать!

Примроуз фыркнула:

– Что, черт возьми, с тобой происходит? Она хочет убить всех жителей деревни! Ты действительно хочешь сказать, что это тебя не волнует? Разве это не безумие?

– На самом деле нет, – ответила Готель. Она не хотела расстраивать сестру правдой, но не было иного способа избежать этого разговора: – Так издавна заведено, Прим. Задолго до рождения мамы и даже бабушки! Маме просто не приходилось прибегать к этому при нашей жизни, и, вероятно, не придётся снова в течение следующих ста лет. Я уверена, что жители деревни усвоят урок и будут придерживаться договора, заключённого между их и нашими предками. – Сделав паузу, девушка продолжила: – Если же они этого не сделают, мы будем вынуждены повторять этот ужасный урок снова и снова, пока они его не выучат. Жители должны понять, что мы не позволим им нарушить договор, что мы не слабы и что нами нельзя просто воспользоваться. – Готель понимала, что с каждым её словом злость Примроуз становится всё сильнее, но тем не менее она продолжила: – События этой ночи сыграют нам на руку, Прим. Часть нашего войска уже почти рассыпалась от старости, наши ряды редеют. Так мы сможем использовать больше мёртвых, если они нам снова понадобятся.

Слова Готель поразили Примроуз:

– Снова понадобятся? Для чего? Убивать невинных людей, потому что они не хотят отдавать нам умерших? Ах да, я же говорю с Готель! Самой логичной, практичной и умной сестрой из всех! Ну так вот, Готель, не очень-то ты и умна! Ты говоришь, как затворница! Ты говоришь, как наша мать!

Готель грустно улыбнулась сестре:

– Прим, почитай историю нашей семьи! Так было всегда, на протяжении большего количества поколений, чем ты можешь себе представить!

– Ну и что с того, что наши прапрапрабабушки убивали невинных людей! Это не значит, что и мы должны это делать! Мы можем уйти отсюда, можем отказаться! Необязательно делать это смыслом нашей жизни, Готель! Пожалуйста, давай просто пойдём тем путем, о котором мы говорили сегодня. Мы можем оставить маму здесь делать то, что ей вздумается, но я не хочу в этом участвовать!

– Мы не можем уйти, Прим. Не сейчас. Мы должны остаться! Хейзел, скажи ей, что мы не можем уйти! – сказала Готель молча стоявшей рядом старшей сестре.

– Готель, ты действительно собираешься принять предложение матери? Пожалуйста, скажи, что на самом деле ты этого не сделаешь! – взмолилась Примроуз, в то время как Хейзел, по обыкновению, наблюдала за спором сестёр, ожидая подходящего момента, чтобы поделиться своим мнением.

– Сделаю, Прим. И когда мама предложит мне свою кровь, я хочу, чтобы ты и Хейзел ко мне присоединились.

– Ты не в своём уме?

– Похоже, именно так ты и считаешь! Но представь, если мы примем её силу вместе, то сможем читать мысли друг друга. Только подумай, Прим, стоит кому-то из вас оказаться в беде, и я сразу об этом узнаю. Так мы сможем защитить друг друга.

Средняя сестра презрительно скривила лицо:

– Иными словами, ты хочешь контролировать нас так же, как мама контролирует сейчас тебя!

– Вовсе нет! Всё совсем не так! Кроме того, она меня не контролирует!

– Тогда что же это с тобой было чуть раньше? Казалось, что ты околдована!

– У меня просто закружилась голова! Я была ошеломлена тем, что мама нам предложила, и тем, что это на самом деле означает.

– Точнее, что она предложила тебе! Ты всегда была её любимицей. Ты сколько угодно можешь лгать себе о том, насколько это важно, но тебе не удастся скрыть от меня свои чувства! Послушай, Готель, если ты решишься на это, если ты примешь силу матери, я никогда тебя не прощу. Я навсегда покину это место, и ты никогда больше меня не увидишь, ясно? – Было видно, что Примроуз настроена решительно, хоть она и не могла скрыть своих слёз.

– Прим! Я люблю тебя, очень сильно люблю! Но ты не понимаешь, что говоришь! Мы понятия не имеем, сколько маме на самом деле лет. Однажды мы останемся совсем одни!

– Она может жить вечно! Она не умрёт, пока сама того не захочет! Вы же слышали маму, уйти или нет – это только её выбор! – сказала Примроуз.

– А что, если с ней что-то случится до того, как она будет готова нас покинуть? Как я смогу излечить её без магии? Кроме того, однажды она слишком устанет, чтобы оставаться в этом мире. Она захочет поступить так же, как до этого её мать, и мать её матери, и как все остальные ведьмы нашей крови до них. Наш долг – занять её место, убедиться, что магия нашей семьи будет жить и после того, как она уйдёт от нас. Мы должны остаться здесь, чтобы защищать этот лес и поддерживать наши традиции. Ты всегда знала об этом!

Примроуз покачала головой:

– Только не так, Готель! Я не буду участвовать в убийстве невинных людей! Я никогда не смирюсь с убийством детей! И я никогда не прощу тебе, если ты пойдёшь на это!

Готель чувствовала себя так, словно у неё вырвали сердце. Наконец-то мать согласилась поделиться своей магией, но слова сестры вынуждали её сделать мучительный выбор:

– Ты знаешь, что значишь для меня гораздо больше, чем материнская магия! Пожалуйста, не заставляй меня выбирать!

Примроуз ничего не ответила. Она просто молча смотрела на сестру, и по её щекам катились слёзы.

Готель сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони и выступила кровь.

– Что ж, хорошо. Я сделаю так, как ты просишь! Я просто не могу поступить иначе, Прим! Не могу! Если это действительно то, чего ты хочешь, я откажусь от маминого предложения. Если хочешь, мы можем все вместе уехать отсюда завтра до захода солнца. Но сначала я хочу, чтобы вы обе осознали, что повлечёт за собой это решение.

Хейзел, до сих пор молча слушавшая спор сестёр, наконец заговорила:

– Мы никуда не поедем!

Готель и Примроуз изумлённо уставились на сестру. Пусть Хейзел, будучи тихим, задумчивым человеком, большую часть времени предпочитала держаться с сёстрами наравне, в нужный момент она всё же напоминала о том, что является среди них старшей. Вот и сейчас младшие сёстры молча внимали словам Хейзел, словно загипнотизированные её спокойствием и решительностью:

– Готель, завтра я пройду через этот ритуал вместе с тобой. Наше место здесь. Хотим мы того или нет, мы – дочери Мани, а значит, мы несём ответственность перед Мёртвыми лесом и перед нашими предками. И ты это знаешь, Примроуз! Знала об этом всю свою жизнь. Я не понимаю, почему ты ведёшь себя так, будто тебе только что раскрыли глаза на наше предназначение! Мама всегда рассказывала нам истории о тех временах, когда мы ещё не родились. Неужели ты думала, что это всё сказки? Оглянись, мы живём в Мёртвом лесу! В Мёртвом лесу, Прим! Ты не должна быть так сильно шокирована увиденным! Мы всю жизнь находимся бок о бок с мертвецами! С раннего детства перед сном мы слушали истории о наших предках. Если мы покинем это место, то после смерти матери не останется никого, кто мог бы контролировать мёртвых! Ты понимаешь, что это значит, Прим? Послушай меня! Завтра мы все вместе предстанем перед мамой. Слышишь, все вместе! Я самая старшая после мамы, и это моё окончательное решение.

– Хейзел, не могу поверить, что ты приняла сторону Готель! Меня тошнит от вас обеих! – произнеся это, Примроуз умчалась прочь, оставив сестёр на балконе.

– Прим, прошу, подожди! Вернись! – Готель была убита горем. Она почувствовала, что между ней и сестрой разверзлась глубокая пропасть. Девушка не знала, смогут ли они когда-нибудь снова стать близки.

– Не волнуйся, Готель. Думаю, завтра она уже успокоится. Ей просто нужно время, чтобы всё обдумать. Ты же её знаешь. Она быстро выходит из себя и так же быстро успокаивается. Она не сможет долго злиться на нас.

Готель понимала, что старшая сестра права, но что-то глубоко внутри подсказывало ей, что, возможно, она потеряла Примроуз навсегда.

– Спасибо, что поддержала меня, Хейзел. Спасибо, что доверяешь мне. Я знала, что ты поймёшь, почему я это делаю.

Ненадолго задумавшись, Хейзел ответила:

– Мне кажется, я понимаю. Мы пойдём на это, потому что таков наш долг.

– Это наш долг и предназначение! Я столько лет злилась на маму. Я думала, она слишком эгоистична, чтобы учить нас колдовать. Я уже была готова покинуть родной лес, боясь зачахнуть здесь от вечного безделья и однообразия. Но разве ты не догадалась? Раз мама пожелала разделить свою силу со мной именно сейчас, значит, она готовится уйти. Это значит, что она готова оставить нас и хочет передать нам знания, прежде чем это произойдёт.

– Готель, зачем тебе на самом деле нужна её сила? Чтобы защитить нас? Или же ради власти? – С этими словами Хейзел развернулась и ушла.

Некоторое время Готель смотрела вслед сестре, а затем тихо произнесла:

– О, Хейзел, что бы ты подумала обо мне, если бы узнала, что мне это нужно по обеим причинам?

Глава III
Вместе навсегда

Комната Готель была наполнена туманным серо-голубым светом, который всегда сопровождал восход солнца в Мёртвом лесу. Чувствуя утреннюю прохладу, девушка натянула красное бархатное одеяло до подбородка. Готель совсем не хотелось просыпаться, ведь она страшилась встречи с Примроуз, но когда она сосредоточилась и внимательно огляделась, то поняла, что, похоже, ей не стоит так волноваться. Комната девушки была заполнена красными бумажными сердечками, свисавшими с четырёх столбиков кровати и с потолочных балок. Она взяла в руку одно из сердечек и прочла надпись вслух: «Вместе навсегда».

Готель вздохнула, надеясь, что это хороший знак и сестра больше на неё не сердится.

Девушка стояла в своей комнате, любовалась серыми каменными стенами и великолепным лесным пейзажем, открывавшимся из окна, осознав, как сильно она любит этот дом. Несмотря на все разговоры о том, чтобы покинуть Мёртвый лес, Готель поняла, что на самом деле она этого совсем не хочет. Она любила свой дом, пусть он был холодным, уныло-серым и продуваемым сквозняками. Пусть здесь безжизненно, скучно и всюду виднеются жуткие изваяния ночных тварей. Тем не менее это её дом, в котором она провела всю свою жизнь. Готель поняла, что ей не выжить самой во внешнем мире. О чём девушка в действительности всегда мечтала, так это научиться колдовству у своей матери и никогда не расставаться с сёстрами. Похоже, теперь её мечта наконец-то осуществится. Но если Примроуз всё же заставит Готель выбирать между ней и колдовством, то выбор будет очевиден. Конечно, она выберет своих сестёр. И если из-за этого мать от неё отречётся, то они с сёстрами покинут этот лес и научатся жить в мире без магии.

До тех пор пока сёстры будут рядом, Готель будет счастлива.

Сёстры. Вместе. Навсегда.

В дверь тихонько постучали.

– Входи! – разрешила Готель.

Это была Примроуз. Она уже облачилась в своё лучшее зелёное платье и вошла в комнату, держа в руках потускневший серебряный поднос с двумя чашками чая и стопкой пшеничных лепёшек с черникой.

– Спасибо за пожелания, Прим. Мне было очень приятно, – сказала Готель, улыбнувшись сестре.

– Я принесла твой любимый чай с лесным орехом, – Примроуз улыбнулась в ответ и поставила поднос на маленький круглый столик у кровати.

– Спасибо, – поблагодарила младшая сестра.

Примроуз села на кровать Готель и похлопала по месту рядом с собой своей изящной рукой:

– Готель, прошу тебя, посиди со мной. Я всё обдумала и решила, что приму силу матери вместе с тобой и Хейзел.

Готель распахнула глаза в изумлении:

– Правда?

– Да. Кому-то же нужно приглядывать за тобой. Думаю, я с этим прекрасно справлюсь.

Готель крепко обняла сестру:

– Ты уверена? Ты действительно уверена? Потому что это очень важное решение, Прим!

– Я знаю. Конечно же, вы с Хейзел были правы. Я много раз слышала эти истории. С самого детства мы знали, кем является наша мать. Но, думаю, в какой-то момент, эм… я даже не знаю почему, я начала воспринимать эти истории, как…

– Как сказки?

– Точно.

– Я тебя понимаю.

– Я никогда раньше не видела, чтобы мама пользовалась колдовством таким образом. Мне как-то удалось убедить себя, что все эти жуткие истории нереальны и не имеют никакого отношения к нашей семье.

– Я правда понимаю, Прим. Но, знаешь, я беспокоюсь за маму. Что-то в ней изменилось. Мне кажется, что-то случилось, но я не могу понять, что.

– Мне кажется, вам с Хейзел не стоит так сильно переживать из-за мамы. Она будет с нами ещё сто лет, никак не меньше.

– Надеюсь, что так. Представляешь, сколько времени может потребоваться на то, чтобы обучить нас всему, что она знает?

Примроуз встала с кровати, подошла к шкафу Готель и достала тёмно-бордовое бархатное платье и чёрный бархатный плащ:

– Смотри! Думаю, сегодня тебе стоит нарядиться в это! Хейзел уже надела своё серебро. Ты же не хочешь быть единственной, кто не приоденется по такому случаю?

– По какому случаю?

– По случаю сегодняшней церемонии, глупышка! Я уже сказала маме, что сегодня на закате мы все примем её силу. Она сейчас в оранжерее, занимается приготовлениями!

– Как думаешь, она действительно позволит нам туда зайти?

– Может быть… лет через пятьдесят! – сказала Примроуз, смеясь. – Ты же знаешь нашу маму. Как думаешь, что там внутри?

– Скорее всего, рапунцель.

– Кто?

– Это цветок. Единственный, который может выжить в этих лесах. Он и цветёт в оранжерее.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросила Примроуз.

– Я много лет читала мамины записи. Когда мама уйдёт, забота об этом растении станет одной из наших обязанностей.

– И всё-таки ты странная.

Готель вздрогнула:

– Странная? Почему?

– Да так, не бери в голову. Я тебя люблю.

– Ты уверена, что хочешь пойти на такое? Это ведь не только ради меня, правда? – спросила Готель, боясь, что Примроуз передумает.

– Перестань волноваться, Готель. Я просто хочу, чтобы мы всегда были вместе. Только сначала пообещай мне: когда ты станешь королевой мёртвых, ты никогда не будешь убивать детей из деревни.

– Я обещаю.

– Вместе навсегда, верно?

– Вместе навсегда.

Глава IV
Созерцая ангелов

К оранжерее, где мать Готель проводила большую часть своего времени, вела мощёная дорожка, вдоль которой росли иссохшие плакучие ивы. Ветви деревьев трепетали на ветру, отбрасывая на каменную поверхность дороги жуткие тени. Готель прогуливалась в одиночестве, оглядываясь по сторонам. Ей нравились расположенные здесь статуи плачущих ангелов. Некоторые из них выглядывали из-за деревьев, другие были такими старыми, что начали рассыпаться, а их каменные лица были разрушены временем. Была одна статуя, которая нравилась Готель больше всего. Её любимый ангел. Он был сделан из чёрного мрамора и покрыт сухим мхом. Лицо ангела было закрыто руками. Смотря на него, Готель представляла, что ангел оплакивает всех мёртвых, дремлющих в этом лесу. Ангел плакал уже целую вечность. И почему-то от этого Готель чувствовала себя лучше: ей никогда не придётся оплакивать мёртвых, ведь ангел сделает это за неё.

Ангел будет плакать вечно.

Готель гадала, сколько женщин до неё вот так ходили по дороге, созерцая ангелов. Девушка не совсем понимала, зачем идёт в оранжерею, но знала, что там находится её мать, и какая-то необъяснимая сила тянет Готель к ней.

Оранжерея представляла собой красивое стеклянное строение, похожее на гигантскую теплицу, но гораздо более впечатляющее по своей сложности. Из окон особняка открывался прекрасный вид на это сооружение, которое в окружении серого, хмурого леса сверкало, словно драгоценный камень. Готель приблизилась к оранжерее, гадая, зачем она сюда пришла. Девушка никогда не беспокоила мать, пока та колдовала. Ни разу. Готель даже никогда не просила, чтобы её пустили внутрь, но в тот день она чувствовала себя более сильной и смелой, ведь скоро к ней перейдёт часть силы её матери. И всё-таки в сегодняшнем дне было что-то особенное.

– В сегодняшнем дне есть что-то особенное, не так ли, моя милая? – произнесла мать девушки, стоя в дверях оранжереи.

– Мама! Я тебя не заметила.

– Не хочешь ли зайти внутрь, Готель?

– Эм… конечно, хочу, – сказала Готель, осторожно подходя к матери.

– Не волнуйся, моя дорогая. Когда-нибудь это здание станет твоим местом силы. – Женщина улыбнулась Готель, протянула руку и сказала: – Пойдём внутрь.

Помещение было наполнено ослепительным золотистым светом, сиявшим ярче солнца, ярче всего, что Готель когда-либо видела. Девушка удивилась, как это она не заметила свет, находясь снаружи.

– Это магия, моя дорогая! – сказала Мани со смехом.

Ослеплённая сиянием цветов, Готель была слишком потрясена, чтобы вымолвить хоть слово в ответ. Невозможно было сосчитать, сколько цветов находилось в помещении. Мать разместила их по всей оранжерее, расположив их на многочисленных рядах многоярусных скамеек, напоминающих сиденья в амфитеатре. Комната была полностью заполнена цветами, не считая самого центра, где на полу были нарисованы какие-то магические знаки и стоял маленький деревянный столик с магическими предметами матери.

Свет от цветов, называемых рапунцель, сиял так ярко, что затмевал многочисленные фонари, которые мать повесила на большие кованые крюки по всей комнате. От этого зрелища у девушки перехватило дыхание.

– Это твоё истинное наследие, Готель. Это наше достояние, – сказала Мани, обводя оранжерею руками.

– Рапунцель? – переспросила девушка севшим голосом.

– Да, моя сообразительная малышка. После того как я уйду, вашей работой станет защищать всё это! Это самое важное, моё чёрносердечное дитя. Если ты собираешься жить так же долго, как и я, то тебе придётся беречь рапунцель хотя бы для того, чтобы вы с сёстрами никогда не познали старости.

– Я поняла.

– Охотно верю, моя дорогая. – Помолчав, Мани продолжила: – Я скажу тебе кое-что, но ты должна будешь сохранить это в тайне от своих сестёр. Они не поймут. Помнишь, я сказала, что причинить боль тебе – то же самое, что причинить боль самой себе?

– Да, помню.

– Ты никогда не задумывалась, что я имела в виду?

Готель вопросительно посмотрела в глаза матери, но вдруг поняла, что всегда знала ответ. Она чувствовала это с самого детства, но до этого момента не находила нужных слов.

– Потому что я – это ты. Не знаю, как так вышло, но я это чувствую.

– Ты всегда была самой умной, моя милая. Всегда была такой рассудительной. Ты знаешь, я люблю твоих сестёр, но всё же ты больше всех похожа на меня, Готель. Ты моя любимица, – сказала Мани, одарив дочь редкой улыбкой.

– Правда? Это так? – спросила Готель, задавшись вопросом, насколько мать честна с ней.

– Почему ты в этом сомневаешься?

– Из-за наших имён, – тихо призналась Готель.

Мани рассмеялась:

– Только из-за того, что я не назвала тебя именем цветка, Готель? Думаешь, из-за этого я тебя меньше ценю? Вовсе нет, это делает тебя уникальной, Готель. Особенной. А теперь ступай. Мне нужно многое подготовить перед сегодняшним ритуалом.

– Мама, ты ведь не собираешься покинуть нас в ближайшее время?

– Нет, дорогая. Мне ещё слишком многому предстоит научить вас. Ты разочарована?

– Нет. Нисколько!

– Хорошо! А теперь иди! У меня ещё много дел.

Глава V
Перед штормом

Готель спокойно читала книгу в библиотеке, в то время как сидящие рядом сёстры нервно ёрзали на месте. В выложенном из камня камине ярко пылал огонь, по обе стороны от которого стояли огромные скульптуры черепов, поддерживающие каменную каминную полку. Свет пламени освещал многочисленные книги в кожаных переплётах, которыми от стены до стены были уставлены книжные полки. Это была самая любимая комната Готель; здесь она всегда чувствовала себя спокойно. Тут так много ещё не прочитанных книг, так много миров, в которые можно мысленно сбежать, и историй, которые можно узнать. Неважно, что происходит вокруг, неважно, насколько ей плохо. Всё, что ей нужно сделать, это пойти в библиотеку, где нет места горестям и невзгодам. В тот вечер всё было по-другому. Девушка никак не могла отвлечься от мыслей о том, что произойдёт всего через несколько часов.

– Ты нервничаешь, – сказала Примроуз, устроившись напротив в чёрном кожаном кресле.

Мысленно Готель отметила интересную деталь: каждый раз Примроуз садилась именно в это кресло, позади которого находилась стена, украшенная резным изображением старого дерева с воронами. По всему дому располагалось множество подобных украшений, но это дерево было не похожим на все остальные: на его ветвях были изображены маленькие, только распустившиеся цветы. Бутоны были едва заметны, и Готель задалась вопросом, видела ли их Примроуз. На неё это так похоже – быть окружённой жизнью и яркими красками. Готель всегда удивлялась, как её бедная сестра оказалась в таком мрачном месте. Она словно прибыла из другого мира. Хейзел же, напротив, выглядела так, словно ей тут самое место. Казалось, из неё вымыли все цвета. Старшая сестра сидела в своём кресле у камина бледная, словно привидение, а свет танцевал на резных изображениях крылатых грифонов позади неё.

– Нервничаю? – удивлённо переспросила Готель.

– Ну я-то знаю, что это так! – ответила Примроуз.

– Честно говоря, сложно сказать, что я чувствую. Может быть, я взбудоражена? Не знаю. – Готель встала с кресла. – Боже мой! Только подумай, Прим! Всего через несколько часов, как только совершим ритуал, мы сможем всё время слышать мысли друг друга!

– Да, но не думаю, что я рада этому так же сильно, как и ты, Готель, – произнесла Примроуз, закатив глаза.

– Но почему? – спросила младшая сестра.

– Даже не знаю, Готель, может, из-за того, что я больше никогда не смогу остаться с собой наедине?

Тут в разговор вступила старшая сестра:

– Примроуз, тебе не придётся всё время делиться мыслями. Было бы просто невыносимо постоянно слышать, что у других в голове. – Хейзел взглянула на Готель, которая, казалось, была удивлена уверенностью, с которой это было сказано. – Знаешь, Готель, не только тебе нравится читать мамины книги.

Готель улыбнулась:

– Как мы проведём наши последние мгновения в качестве нынешних себя?

– Снова твои странности, Готель! Серьёзно, о чём ты говоришь? – спросила Примроуз.

– Скоро наша жизнь навсегда изменится, Прим! – ответила младшая сестра.

Она выглядела необычайно счастливой, что раздражало среднюю.

– Это так, – сказала Примроуз. На её лице отразились странные эмоции, которые не удалось расшифровать сёстрам.

– Что-то не так? Почему у тебя такое выражение лица? Ты передумала? – спросила Готель.

– Не бойся, Готель, она не передумала, – успокоила Хейзел и повернулась к Примроуз. – А ты перестань дразнить младшую сестру! Она вовсе не странная. Она права. Сегодня вечером мы изменимся. Станем новыми версиями самих себя. Хороший вопрос: как мы проведём наш последний совместный вечер, прежде чем мама начнёт нас учить?

– Не знаю, как вы, а я собираюсь провести его в одиночестве! – воскликнула Примроуз и, раздражённо вскочив, выбежала из комнаты.

– Примроуз! В чём дело? – крикнула Готель вслед девушке, но та лишь захлопнула за собой дверь. – Что это только что было? Я сказала что-то не то? – поинтересовалась младшая из ведьм, которая была расстроена и сбита с толку поведением сестры.

Хейзел покачала головой:

– Ты не сделала ничего плохого. Прим просто ломает комедию. Она сердится, потому что её жизнь складывается не так, как она хотела.

– Что ты имеешь в виду?

Хейзел улыбнулась сестре:

– Ты же знаешь Примроуз. Она просто хотела веселиться. Она была бы рада провести всю жизнь, бродя вместе с нами по лесу и развешивая на деревьях свои сердечки, но теперь всё изменится. Мы всё время будем проводить с мамой, обучаясь всему необходимому, чтобы однажды занять её место. Отныне мы не будем втроём, как она себе представляла, и это её пугает. Думаю, она уже скучает по нам.

– Но мы же здесь! И мы никуда не исчезнем! После ритуала мы обретём новую силу. Мы сможем колдовать, а не просто понимать эмоции друг друга. Только подумай, мы сможем заниматься настоящим колдовством! – воскликнула Готель.

– Знаю. Я нахожусь в предвкушении не меньше тебя. Но, по-моему, Примроуз согласилась на этот шаг только из-за того, что знает, насколько это для нас важно.

– Для тебя это правда важно?

– Конечно, Готель! Я не раз представляла, какими мы станем через много лет: умудрённые ведьмы, постигающие в ночи глубины колдовства и практикующие заклинания. Возможно, однажды мы встретимся и с другими ведьмами, но это всё не то, чего хотела Примроуз. Она боится, что магия может изменить наши отношения и она нас потеряет.

– Но она может к нам присоединиться!

– Ей это чуждо, Готель. Пожалуй, нам стоит подумать о том, чтобы позволить ей покинуть Мёртвый лес.

– Ни за что!

– Готель, ты же понимаешь, что рано или поздно она уйдёт. Если она останется здесь, то всю жизнь проведёт так, как ты боялась. Она просто зачахнет от скуки! Помнится, ты всеми силами желала этого избежать. А хочешь ли ты такой судьбы для неё?

– Но у неё же есть занятие! Она будет вместе с нами учиться колдовать!

– Готель! Постой. Послушай меня внимательно. Она совсем не хочет учиться колдовать. Она этого боится! Думаю, ей будет лучше покинуть этот лес. Я это чувствую. Уверена, она ни за что не хотела бы провести здесь всю жизнь. – Хейзел вздохнула. – Готель, помнишь, когда мы были маленькими, мы все вместе бегали по этой обители мёртвых и стучали в склепы?

– Конечно, помню. Это была наша любимая игра. Мы занимались этим всё свободное время. Примроуз обожала эту игру.

– Обожала, но лишь до того случая, когда Якоб ответил на стук и напугал её до смерти. На следующий день она начала развешивать свои ленты и сердечки. Разве ты не понимаешь? Она пытается превратить наш жуткий лес в прекрасное место, потому что он пугает её. Прим здесь не место.

Готель вздохнула:

– Но это место и так прекрасно.

– Примроуз так не думает, – грустно улыбнулась Хейзел.

– Что ж, если однажды Прим захочет уехать, я не стану принуждать её остаться. Но только если она сама этого захочет! И не тогда, когда мама ещё жива. Она никогда этого не допустит. Ты ведь знаешь, что будет, если ведьма нашей крови решит покинуть Мёртвый лес? Она больше никогда не сможет вернуться. Мы должны будем стереть все её воспоминания об этом месте и о нас.

– Когда мамы не станет, мы сможем поступать так, как считаем нужным, Готель.

– Ты права. Наверное. Надеюсь, когда придёт время, нам удастся найти верный выход. Всем вместе.

Хейзел улыбнулась:

– Так и есть. Вместе мы с этим справимся.

Глава VI
Чёрное бархатное небо

Готель, Примроуз и Хейзел, держась за руки, стояли у входа в оранжерею и ждали, когда мать выйдет и скажет, что пришло время начинать ритуал. В воздухе повеяло холодом, что заставило сестёр вздрогнуть и прижаться друг к другу. Небо напоминало чёрный бархат с крошечными светящимися отверстиями и тонким серпом сияющей луны. Вся эта картина казалась нереальной, словно склеенной из обрезков бумаги. Просто поразительно, что подобная луна оказалась на небе именно в эту ночь. Она слишком идеально подходила для такого рода колдовства. В воздухе витало что-то необъяснимое. Сегодня Мёртвый лес казался юным ведьмам не таким, как обычно, но они не могли понять почему.

– Лес словно ожил, – сказала Хейзел. – Словно в него вдохнули жизнь.

– Он и был живым, моя дорогая Хейзел.

Мани вышла поприветствовать дочерей. Её волосы были искусно уложены в высокую замысловатую причёску из крупных локонов, украшенную золотистыми рапунцелями. Прошло много лет с тех пор, как сёстры-ведьмы видели свою мать столь официально одетой. На ней было золотистое платье до пола с высокой талией и длинными широкими рукавами, которые мерцали на свету, а её кожа сияла, как будто она искупалась в цветочной пыльце рапунцелей. Их мать совсем не походила на женщину, которую они знали. Она выглядела моложе и отчего-то величественнее, чем они её помнили.

– Ты всегда была очень чуткой, даже слишком. Именно эта твоя черта вызывала у меня беспокойство, но теперь я вижу, что она пошла тебе на пользу. Всегда доверяй своим чувствам, Хейзел. Они укажут тебе путь. Ты способна уловить вибрации окружающего мира. Несмотря на то, что ты получила от меня лишь малую часть крови, ты чувствуешь эмоции других глубже, чем кто-либо из тех, кого я знаю. Ты даже можешь чувствовать мёртвых.

– Мёртвых? – Примроуз нервно огляделась, пытаясь увидеть тех, кого упомянула мать, но единственное, что она смогла увидеть, – бескрайнюю темноту.

– Да, моё дорогое дитя. Мёртвых. – Мани оторвала взгляд от своих растерянных дочерей и посмотрела в чащу леса, где ждали приказа её создания. – Приди, любовь моя, и приведи моих детей, пусть они увидят будущих королев мёртвых!

Высокая гротескная фигура, которую Мани назвала своим возлюбленным, выступила из тени, словно проявившись на чёрном, как смоль, занавесе ночи. Брюки и длинный сюртук висели на его долговязом скелетообразном теле, как лохмотья, а кожа, натянутая на череп, сияла в свете, льющемся из открытой двери оранжереи. Он был окружён бесчисленными скелетообразными существами. Мертвецов было так много, что они затмевали собой всё обозримое пространство и терялись в самой глубокой чаще леса. Молчаливые, мрачные существа стояли почти неподвижно, ожидая указаний предводителя. Долговязое существо подняло руку, жестом приказав своим приспешникам-скелетам посторониться, образовав проход по центру. Во мгле ночи ведьмам трудно было разглядеть, что происходит вокруг. Но они отчётливо слышали хор тихих всхлипываний, ропот призрачных голосов, полных страха и приглушённых рыданиями.

– Придите! Придите, мои хорошие! Добро пожаловать. Узрите своих будущих королев!

Увидев проступившие из тьмы силуэты, юные ведьмы пришли в ужас: то были деревенские дети.

Дети медленно пробирались сквозь море скелетов, сгрудившись вокруг ужасной женщины с гнилой кожей, покрытой синяками. У несчастной женщины было отсутствующее, испуганное выражение лица, её выпуклые глаза бегали вокруг, осматривая открывшуюся сцену. Она, казалось, не замечала испуганных детей, сгрудившихся вокруг неё, и их крошечных рук, пытающихся ухватиться за неё, чтобы удержать.

– Что случилось с глазами детей? – поражённо спросила Примроуз, её голос был едва слышен.

Казалось, глаза детей были покрыты веществом, похожим на высохшую смолу. Оно было чёрным, блестящим и находилось в углублениях их глазниц. Молодые ведьмы никогда не видели ничего более ужасного. Вид бедных детей со свежими ранами и покрытыми синяками маленькими телами разбил сердца девушек.

– Эта женщина… и дети… они все из деревни? Ты… убила их? – спросила Примроуз, дрожа и путаясь в словах.

– Успокойся, дочь моя. Если бы они могли видеть, они были бы напуганы ещё сильнее, – небрежно бросила Мани.

– Ты чудовище! – ядовито усмехнулась Примроуз, глядя на мать с полнейшим презрением.

– Я не могла поступить иначе. Здесь необходимо собрать всех созданных мной существ. Позже они все будут связаны с тобой.

– Это не существа! Это просто дети! Дети, которых ты убила! А теперь ты выставляешь их напоказ для собственного развлечения. Это отвратительно! Я не собираюсь иметь к этому никакого отношения! – завопила Примроуз.

– Такова наша жизнь, Примроуз! Перестань быть такой слабачкой! Ты примешь мою кровь и поможешь своим сёстрам поддерживать наши традиции. И ты никогда не покинешь Мёртвый лес! Всё ясно? Я не хочу слышать от тебя ни единого слова, пока не придёт время произнести твою часть клятвы!

Примроуз ничего не ответила. С отвращением и ужасом она смотрела на мать, а мёртвые дети при звуке сердитого голоса Мани заплакали ещё громче.

– Ни слова больше, Примроуз! Или я действительно заставлю этих детей страдать!

Девушку переполняли гнев и отвращение, но ей удалось их сдержать.

– Направь свой гнев туда, Примроуз! – Мани указала костлявым пальцем на женщину, стоявшую с детьми, и бросила на неё гневный взгляд. – Если бы она согласилась на мои условия, этих детей здесь бы не было! Она так отчаянно хотела быть рядом со своим бесценным покойником! Окружить себя смертью! Ну что ж, она получила, что хотела! Навечно! Кровь этих детей на её руках! Не на моих!

Мёртвая женщина вздрогнула, схватила за руку маленькую девочку в изорванном окровавленном платье и притянула её поближе, будто слепой ребёнок мог защитить её от гнева королевы.

– Мама, пожалуйста, перестань! – взмолилась Хейзел.

Молниеносно, как смертоносная змея, Мани повернула голову, чтобы посмотреть на старшую из сестёр.

– Ты думаешь, мне нравится обрывать жизни детей, чтобы приводить их сюда? Это неестественно – закончить жизнь в таком юном возрасте. Им гораздо труднее совершить переход и принять то, кем они стали. Я лишила их зрения, чтобы им было легче, Хейзел.

– Но, мама, им больно. Они страдают.

Мани посмотрела на долговязое скелетообразное существо:

– Любовь моя, ты испытываешь боль будучи мёртвым?

– Нет, моя королева, больше нет.

– Видишь! С ними всё будет в порядке! А теперь успокойся. После ритуала дети вернутся в свои могилы и останутся там, пока не свершится переход. Обычно всё так и происходит, если нет особых обстоятельств, подобных нашему ритуалу.

– Будут ли они осознавать, что находятся в своих могилах? Будет ли им больно?

– Нет, Хейзел, моя милая, совсем нет. Но поскольку эта женщина скорее обречёт на смерть малышей, чем согласится на мои условия, ей не будет дарован покой.

Женщина издала гортанный стон, заставивший детей вскрикнуть.

– Молчать! – Мани махнула рукой в сторону женщины, наполнив её рот густой смолой. Женщина попыталась крикнуть ещё раз, но чуть не задохнулась. – Прекрати свои адские вопли, женщина!

– Готель, останови её! – взмолилась Примроуз. Готель застыла, словно обратившись в камень, и наблюдала за происходящим и за своей матерью, пытаясь понять, как ей следует поступить.

Хейзел схватила Примроуз за руку и крепко её сжала:

– Примроуз, пожалуйста. Хватит болтать. Если ты не прекратишь этот спектакль, мама сделает что-то ужасное с этими детьми. – Примроуз, казалось, не слышала сестру; её взгляд по-прежнему был прикован к матери. Хейзел взяла сестру за плечи и слегка встряхнула. – Прим! Послушай меня! Я обещаю тебе, Прим, обещаю, всё будет хорошо.

Примроуз затряслась от гнева и страха и прошептала:

– Как ты можешь говорить такое? Ничто и никогда уже не будет хорошо!

Хейзел заглянула в глаза Примроуз:

– Ты мне доверяешь?

– Да.

– Тогда прошу тебя, Примроуз, доверься мне и сейчас. Я обещаю тебе, что однажды всё будет хорошо, – сказала Хейзел. Вдруг вокруг вспыхнул ослепительный золотой свет.

Хейзел самой хотелось бы знать, окажется ли права её младшая сестра Примроуз. Но ей лишь хотелось верить в то, что когда-нибудь они снова смогут быть счастливы.

Глава VII
Решение Примроуз

Яркий золотистый свет, осветив Мёртвый лес, вырвался из оранжереи. Казалось, он сиял даже ярче, чем путеводный луч в беззвёздную ночь. Свет было видно далеко за пределами Мёртвого леса, и он вселял страх в сердца жителей близлежащих деревень.

Юные ведьмы стояли в центре комнаты, напротив своей матери. Они были окружены выглядывающими лицами-черепами, которые наблюдали за ними снаружи оранжереи. Ведьмы никогда не видели свой лес таким населённым, таким живым, и никогда за все годы, проведённые с матерью, они не видели её такой величественной.

Кожа Мани сияла в свете цветов. Женщина потянулась к своему маленькому серповидному ножу, висящему на поясе на длинной серебряной цепочке. Она сделала на ладони глубокий порез. Кровь стекала по её длинной, тонкой, костлявой руке на золотое платье, а дочери смотрели на неё со страхом и удивлением.

– Дочери мои! Начиная с этой ночи, даже когда меня не станет, те, кто покоится в этом лесу, будут связаны с вами моей кровью! – Мани откинула прядь с лица, размазав кровь по лбу и волосам. Она подняла руки, открыла люк в крыше и посмотрела на чернильно-чёрное небо с крошечными светящимися серебром точками. – Девочки, дайте мне ваши руки. – Юные ведьмы протянули дрожащие руки, выставив ладони. – Сложите руки вместе, – бросила мать. Ведьмы немедленно последовали указанию Мани, соединив руки так, чтобы они слегка перекрывали друг друга, и, прежде чем они успели отреагировать, мать одним быстрым бесцеремонным ударом резанула их по ладоням. Примроуз вскрикнула и отдёрнула руку, прижав её к груди и размазав кровь по корсажу.

Мани поставила на пол большую серебряную чашу, чтобы в неё стекала кровь Хейзел и Готель. Там она смешалась с кровью самой Мани.

– Примроуз, ты должна смешать свою кровь с нашей.

Сжимая свою руку, Примроуз тихо воскликнула:

– Я не могу, мама, не могу!

Мани схватила руку Примроуз и сжала её над чашей, смешав кровь девушки с кровью Готель, Хейзел и своей собственной.

– А теперь отойдите! – сказала она.

Мани подняла чашу над головой, словно предлагая её небу. Кровь взорвалась, наполнив воздух малиновым сиянием, и через окно в крыше поплыла вверх к облакам, окрашивая их и звёзды в тёмно-красный цвет, из-за чего звёзды стали казаться крошечными сияющими осколками рубинов.

Мани поставила чашу и вытянула свои длинные костлявые пальцы, её руки дрожали от струящейся в них силы. Затем из её пальцев вырвалась молния, заставляя облака взорваться и пролить кровь на Мёртвый лес, ведьм и их скелетоподобных приспешников.

– Отныне каждый из мертвецов будет связан с нами этой кровью. С каждой из нас. Навсегда!

Примроуз вновь закричала, упала на пол и безудержно заплакала, сотрясаясь от рыданий:

– Я не могу этого сделать! Я не могу.

Готель обхватила сестру руками и крепко прижала к себе:

– Прим! Успокойся, пожалуйста.

Примроуз выглядела испуганной, её лицо было испачкано кровью:

– Прости, Готель, ничего не выйдет! Я думала, что смогу. Я пыталась. Я же обещала.

– Молчать! – Мани грубо схватила Примроуз за волосы и накрыла её рот окровавленной рукой. – Ты примешь мою кровь! – закричала Мани, когда Примроуз замахала руками, пытаясь отбиться от матери. Мани была слишком сильна, она повалила дочь на землю, не отнимая от её рта кровоточащую руку. Брыкаясь, девушка издавала приглушённые крики, пытаясь сбросить с себя мать. Готель и Хейзел застыли на месте, парализованные страхом, и лишь смотрели, как извивается их сестра, пытаясь вывернуться из-под матери и выплюнуть кровь ей в лицо.

Мани встала и вытерла лицо, глядя на распростёртую на полу дочь.

– Думаешь, я не знаю, что творится в твоём сердце, Примроуз? Посмотри на себя! Слишком слаба, чтобы просто принять мою кровь! Ты такая жалкая! Даже твои сёстры видят твои недостатки. Даже они думали позволить тебе покинуть Мёртвый лес, потому что знали, что ты будешь им только помехой! Твой отъезд их очень расстроит. Что ж, я избавлю их от этой боли! – Мани вытянула свои длинные тонкие руки и схватилась за воздух, словно что-то сжимая. Примроуз закашлялась и схватилась за горло. Готель не могла поверить своим глазам.

Её мать намерилась убить Примроуз.

– Мама, прекрати! – закричала Хейзел. Мани махнула рукой в сторону старшей дочери, и та, пронесясь через всю комнату, врезалась в одно из окон оранжереи, разбив стекло, которое окрасилось кровью девушки.

– Хейзел! – Готель не знала, к какой сестре бежать сначала: к Хейзел или Примроуз. Она чувствовала себя беспомощной и испуганной.

Примроуз едва дышала. Её лицо побагровело, глаза стали большими и выпуклыми. Она была почти мертва, словно стояла на распутье между этим миром и тем, что за Гранью. Готель не знала, как остановить мать. Девушке не удалось завершить ритуал. Она не успела перенять силу. И тут Готель вспомнила: «Цветы! Мамины сокровища!» Она схватила одну из масляных ламп, висевших на крюках по всей комнате, и крикнула матери:

– Мама, остановись! Остановись, или я сожгу тут всё дотла!

Мани замерла как вкопанная. Она оторвала взгляд от Примроуз и повернулась к Готель, стоявшей посреди цветов с масляной лампой в руках:

– Не вздумай, Готель! Ты убьёшь нас всех! Опусти лампу!

– Сначала отпусти Примроуз!

– Забирай! – сказала Мани, отбросив среднюю сестру на пол, куда та осела безвольной кучей. – Забирай своё жалкое подобие сестры! Она мне не нужна! – Мани отошла от Примроуз. – Уведите её прочь, пока я не передумала и не убила вас всех! Убирайтесь отсюда! Сейчас же!

Готель бросилась к сестре и попыталась привести её в чувства:

– Прим, ты можешь идти? Давай выбираться отсюда!

Пошатываясь, Примроуз встала и позволила сестре вывести себя из оранжереи в сторону лежащей на земле Хейзел. Мани стояла неподвижно, наблюдая из окна оранжереи за действиями Готель.

– Хейзел, ты в порядке? – Готель помогла израненной девушке подняться на ноги, не спуская глаз с матери. – Не двигайся, мама! Или я это сделаю! – сказала Готель своим самым повелительным тоном.

Три сестры стояли у оранжереи, просто глядя на свою мать, казалось, целую вечность. Готель невольно задумалась о том, как они втроём сейчас смотрятся со стороны. Они выглядят испуганными? Или же мать считает её храброй? Что бы ни думала Мани, каменное выражение её лица не выдавало ни одной эмоции. «Я думаю, что она напугана гораздо больше, чем мы».

– Ты должна убить её, – прошептала Хейзел.

– Ты должна! – поддержала Примроуз, всё ещё сжимая саднящее горло.

– Молчать, жалкие гадины! – сказала Мани, отбросив магией сестёр Готель. Девушки врезались в сухое дерево, от чего то разлетелось в щепки.

– Мама, прекрати! Пожалуйста, не убивай нас!

Лицо Мани преобразилось. Она была похожа на животное, пытающееся издать странный звук:

– Убить тебя, Готель? Ни за что! Я никогда не смогу причинить тебе боль! Разве ты меня не слушала? Разве ты не читала об этом в моих дневниках? Причинить тебе боль – всё равно что причинить боль самой себе! Я никогда не смогу этого сделать, даже если захочу!

– Тогда, пожалуйста, оставь моих сестёр в покое. Прошу тебя! Не трогай их больше!

– Сестёр? – Мани рассмеялась. – Как же! Они тебе никто, Готель! Хейзел дала обещание. Я хотела, чтобы она стала твоей напарницей в магии. Я хотела, чтобы она стала твоим проводником, помогла тебе чувствовать, потому что твоё сердце слишком похоже на моё. Слишком чёрное. Хейзел могла бы помочь тебе познать всё, что касается чувств. А Примроуз… я надеялась, она даст тебе возможность отвлечься от твоих занятий, станет отдушиной, которая развеет скуку и однообразие. Они нужны только для этого, Готель! Но ты, ты – моя!

– Тогда прошу тебя, не разбивай мне сердце. Пожалуйста, не убивай их! – закричала Готель.

– Уже слишком поздно. Примроуз никогда не согласится остаться в Мёртвом лесу, а Хейзел легко уговорит тебя отпустить её, подвергнув наш дом опасности. Подвергнув риску всё! Я не могу этого допустить. Я не могу позволить им уничтожить всё то, что моя семья создавала и взращивала здесь веками. Всё, что однажды будет принадлежать тебе! Мне очень жаль, моя дорогая, но они должны умереть.

– Нет, мама! Это ты должна умереть! – Готель швырнула лампу в оранжерею, и цветы рапунцель загорелись.

– Готель! Что ты наделала? – Мани создала вокруг себя защитный купол, чтобы пламя не могло до неё добраться. – Готель! Нет! Спаси рапунцель! – воскликнула Мани, начиная увядать, стареть и рассыпаться в прах. Она закричала от боли, чувствуя, как горят цветы. – Готель! Спаси рапунцель!

Пламя охватило оранжерею. Когда мать начала рассыпаться у неё на глазах, Готель улучила момент и схватила один из цветов рапунцель, прежде чем здание начало рушиться. Девушка с ужасом наблюдала, как её мать сантиметр за сантиметром обращалась в прах и рассыпалась.

– Готель! Прошу, помоги мне! – закричала Мани прямо перед тем, как её лицо пылью осело на землю.

«Я убила её. Я убила её!» У Готель закружилась голова. Она не могла поверить, что сделала это. Девушка хотела повернуть всё вспять. Хотела попытаться урезонить её. Дать ей шанс. Но было уже слишком поздно. Всё было уничтожено. Оранжерея лежала в руинах.

«Сёстры!»

Готель бросилась от горящей оранжереи в сторону Мёртвого леса. Она пробежала мимо легиона мёртвых к деревьям, ища своих сестёр, выкрикивая их имена и боясь, что мать их убила:

– Примроуз! Хейзел? Где вы?

Готель умоляла угрюмых существ помочь ей найти сестёр, но те отвечали ей пустыми взглядами:

– Вы не видели моих сестёр? – Скелеты лишь сверкали пустыми глазницами, на их лицах не было никаких признаков того, что их заботит смерть хозяйки. «Где Якоб?» – задумалась девушка.

– Якоб! Примроуз! Хейзел! – снова и снова звала она, углубляясь во тьму леса, и только свет цветка и горящая в отдалении оранжерея освещали ей путь.

Глава VIII
План Готель

Готель стояла на балконе пустой библиотеки, откуда открывался вид на разрушенную оранжерею. Строение всё ещё тлело, посылая в воздух крошечные струйки дыма. Утро было холодным, и верхушки мёртвых деревьев были затянуты густым туманом, смешавшимся с удушливым серым дымом и пеплом. Лес был тих и неподвижен, впрочем, как и всегда, однако в этот день он казался ещё более неестественным, чем обычно. Готель никак не могла выкинуть из головы ужасные воспоминания о том, как умерла её мать. Как бы она ни старалась отогнать эти отвратительные образы, перед её глазами снова и снова всплывала картина кричащей от боли матери, чьё лицо рассыпается в прах. Готель никогда не видела ничего ужаснее. «Это моих рук дело. Я убила свою собственную мать». Девушка не представляла, как ей теперь быть, и это порождало неприятное ощущение во всём её теле. Готель чувствовала себя слабой, казалось, что ей никогда не избавиться от чувства страха и вины. Девушка собиралась пойти к сгоревшему строению и найти останки своей матери, чтобы спрятать их где-нибудь в безопасном месте, но не могла заставить себя сделать это. Она была напугана. Готель понятия не имела, что теперь делать. Они с Хейзел так и не отведали крови своей матери. Это удалось только Примроуз. Пусть и насильно. Готель не обладала магией своей матери. Она была беззащитна. Сёстры остались совсем одни. И именно Готель предстояло позаботиться о них.

– Готель! Ты хоть немного поспала? – раздался голос Хейзел, появившейся на пороге балкона. – Зайди внутрь. На улице холодно.

– Я не могу.

– Что значит не можешь? Зайди внутрь. – Хейзел сделала шаг навстречу сестре и увидела, что та смотрит на развалины оранжереи. – Она не восстанет из пепла, Готель. Все её рапунцели уничтожены.

– Не все, – ответила девушка, достав из кармана платья маленький цветок.

– Этого недостаточно, чтобы вернуть её, не так ли? – спросила Хейзел, опасаясь, что дух её матери каким-то образом сможет использовать цветок, чтобы воскреснуть из мёртвых.

– Я беспокоюсь не о том, что мама вернется. Я беспокоюсь за нас. Я переживаю о том, как мы будем жить без неё. Без её крови. Без её способностей. – Готель постояла немного, глядя вниз на тлеющий пепел. – Прошлой ночью я думала, что потеряла тебя навсегда, Хейзел. Тебя и Примроуз. Ужасно было видеть вас лежащими там, в темноте, такими тихими и неподвижными. Я думала, вы умерли.

– Но мы в порядке, Готель. И вот теперь мы дома. И мы вместе. Вместе навсегда.

«Сёстры. Вместе навсегда».

Готель улыбнулась. И тут ей в голову пришла идея:

– Подожди-ка! Примроуз! В ней течёт кровь матери. По крайней мере, больше, чем в нас. Мы сможем повторить ритуал, когда она поправится. Тогда мы не будем так беззащитны!

– Готель! Мы не можем заставить её пройти через это снова! Только не после того, что сделала с ней мать! Не после всего, что мы пережили прошлой ночью.

– У нас нет выбора, Хейзел! Мы должны пойти на это! Ты не видела, что случилось с мамой! То, как она умерла, было ужасно, и то же самое случится с нами, если мы не пересадим этот цветок и не научимся колдовству матери.

– Или мы можем уничтожить его вместе с этим лесом и навсегда покинуть это место! Мы можем жить нормальной жизнью без магии. Нам здесь нечего делать, Готель! Нечего! Теперь, когда матери больше нет, нам уже не нужно учиться колдовать.

– В венах Примроуз есть немного магии матери! Она заставила её выпить свою кровь! Может быть, этого будет достаточно, Хейзел! Обещай мне, что мы не сдадимся. Пожалуйста. Давай просто поговорим об этом с Примроуз, когда ей станет лучше. Я обещаю, что мы сделаем это только в том случае, если она согласится. Я обещаю, что не буду её ни к чему принуждать.

– Даже если она согласится, мы всё равно не знаем, как провести ритуал!

– У нас всё ещё есть мамины книги. Все её заклинания. Её история. История наших предков! Ещё не всё потеряно! Я могу пересадить цветок, и мы начнём всё сначала. У нас всё ещё может быть та жизнь, которую мы себе представляли. Прошу тебя.

– Ладно, Готель. Если только Прим не будет возражать против ритуала.

– Какого ритуала? – раздался голос Примроуз. Она стояла в центре библиотеки, скрываясь в тени большой каменной летучей мыши, свисающей со стропил. Одетая в свою белую ночную рубашку, она выглядела измождённой и бледной, из-за чего порезы и синяки на её лице и шее казались ещё более ужасными.

– Прим! Почему ты встала с постели? – проворчала Хейзел, подбежав к сестре.

– Я в порядке, Хейзел. Правда! О чём вы двое говорили?

Сёстры молча посмотрели на Примроуз. Они не были готовы к этому разговору прямо сейчас и знали, что сама Примроуз не была готова услышать то, что они собирались ей сказать.

– Ну же? О чём? – настаивала Примроуз.

– Ни о чём, Прим. Мы можем поговорить об этом позже. Давай спустимся вниз и позавтракаем, – сказала Хейзел, похлопав её по руке.

– Нет, я хочу, чтобы вы сказал мне, о чём сейчас говорили! – Примроуз уперла руки в бока и одарила сестёр своим печально известным взглядом, означающим «Я очень серьёзна».

– Мы с Готель обсуждали варианты нашего будущего.

– И что это за варианты? – Примроуз явно начинала выходить из себя.

– Остаться здесь, в Мёртвом лесу, или уйти в мир за его пределами, – сказала Хейзел, взглянув на Готель.

– Конечно же, мы должны уйти! Я не хочу здесь оставаться! – воскликнула Примроуз. – Зачем, во имя всего святого, нам оставаться?

Готель вздохнула.

– Что? Ты не согласна? – Примроуз усмехнулась и продолжила: – Конечно, ты не хочешь уезжать! Ну, если хочешь, оставайся! Ты можешь остаться тут навсегда, мне всё равно, я ухожу! И думаю, что Хейзел захочет уйти со мной!

– Хейзел хочет остаться со мной, Прим! И я была бы рада, если бы ты тоже передумала! Вы обе мне нужны, – сказала Готель как можно ласковее, изо всех сил стараясь не расстраивать сестру ещё больше.

– Готель надеется, что ты захочешь разделить с нами кровь матери, Прим. Тогда мы все будем обладать её силой. По крайней мере, хотя бы её частью.

– Да неужели? Поэтому я тебе и нужна? Ради крови матери! Что с тобой случилось, Готель? Что, чёрт возьми, с тобой не так? Отлично! Я разделю с тобой кровь матери, но я не останусь здесь. Я не останусь в месте, где обитают мёртвые дети! Я не собираюсь оставаться здесь и смотреть, как ты превращаешься в мать! Я не хочу иметь ничего общего с твоей больной фантазией о том, что мы втроём должны вместе стать ведьмами. Творить магию. И контролировать всех этих существ там, снаружи! Это же дети! Мёртвые дети! Ты же не думаешь, что я не видела, как ты прошлой ночью приказала им уйти в могилу после того, как нашла меня и Хейзел? Ты думаешь, я не видела выражения твоего лица, когда они выполняли твои приказы? Ты была похожа на мать! Совсем как она, Готель! И я не останусь здесь наблюдать, как ты с каждым днём становишься всё больше похожей на неё!

– Тогда почему ты согласна поделиться со мной её кровью, Прим? Почему бы тебе не уйти прямо сейчас?

– Потому что мне нужно, чтобы ты нашла заклинание, которое позволит мне выбраться отсюда. Кроме того, я знаю, что ты не пойдёшь со мной, сколько бы я ни умоляла! И как бы мне ни хотелось ненавидеть тебя, я не могу! Я люблю тебя, и не прощу себя, если оставлю тебя здесь беззащитной! А теперь займись мамиными книгами и выясни, что нам нужно для ритуала.

– Прямо сейчас? – потрясённо переспросила Готель. Всё должно было произойти совсем не так. Девушка не хотела потерять Примроуз. Она ещё не была готова с ней попрощаться. Только не так. Только не сейчас, когда Примроуз её ненавидит.

– Да, сейчас! Мы сделаем это сегодня вечером, – выпалила Примроуз.

– Но Прим, мне ни за что не успеть за это время! – сказала Готель.

– Что же, так тому и быть. В любом случае я ухожу в полночь, даже если мне придётся использовать силу матери, чтобы пробиться сквозь чащу! – Примроуз развернулась и направилась к выходу из комнаты.

– Прим, нет! Этого времени недостаточно. Пожалуйста! – взмолилась Готель.

Примроуз рассмеялась:

– Ты больше похожа на мать, чем думаешь, Готель. Тебе нет дела до того, уйду я или нет. Тебя волнует только то, что тебе не хватит времени, чтобы выяснить, как провести ритуал, прежде чем я уйду! – Девушка покинула комнату, хлопнув за собой дверью. Готель потрясённо смотрела ей вслед.

– Этого не может быть! Ты же знаешь, что это неправда. Она же всё равно не сможет уйти, если я не найду заклинание.

По лицу Хейзел катились слёзы:

– Я в этом не уверена, Готель. Я пойду за Прим. Удачи в поисках маминого заклинания.

Готель осталась в библиотеке в одиночестве. Она почувствовала ужасный озноб и задумалась, насколько правы её сёстры.

Неужели она действительно так похожа на свою мать?

Нет! Они ведь сёстры. Вместе навсегда. Разве это не было обещанием? Это Примроуз нарушила их клятву. Это Примроуз всё испортила!

Готель схватила плащ, лежавший на спинке её любимого кожаного кресла, накинула его и вышла из библиотеки. В то утро в каменном особняке было прохладно. Она чувствовала, как холод каменного пола проникал сквозь её домашние туфли. От этого холода веяло смертью, она ненавидела его. «Надо будет купить ковры и гобелены», – подумала Готель. Она никогда не понимала, почему мать не позаботилась о том, чтобы построить для них настоящий дом, почему она была довольна жизнью в таком пустынном, холодном месте, окружённом жуткими ночными существами, таящимися во тьме.

«Может быть, если я сделаю этот дом уютным, Примроуз захочет остаться, – подумала она. – Я бы позволила ей купить всё, что она захочет, мы могли бы сделать это место настоящим домом, прекрасным местом, которое она никогда не захотела бы покинуть. И, может быть, она снова будет счастлива. Может быть».

Готель поднялась наверх, в комнату матери. Здесь царила темнота, все шторы были задёрнуты, а за окнами было сыро от холода и тумана. Войдя в помещение, девушка почувствовала себя странно. Воздух был густым и спёртым, в нём чувствовался слабый запах её матери. От этого Готель затошнило. Она вдруг осознала, что никогда не задерживалась здесь надолго. Тёмно-красные прозрачные занавески, свисающие с балдахина, делали комнату ещё более тёмной. Она почти видела свою мать, спящую в её постели. «Нет, это всего лишь игра света». Девушка глубоко вздохнула и огляделась, пытаясь выбросить из головы образ матери. Спальня была пуста, как и весь дом. Здесь гулял сквозняк, не было ни зеркал, ни какой-либо другой мебели, кроме кровати с балдахином, письменного стола у окна и маленького круглого столика у кровати. Пустая комната казалась печальной. Готель почти забыла, зачем она сюда пришла.

«Ключ. Должно быть, он в столе». Готель подошла к письменному столу матери и открыла крошечный ящик в центре. Вот он: ключ от маминой кладовой. Она сунула его в карман плаща и быстро вышла из комнаты. Девушка не могла больше оставаться здесь. Ей казалось, что за ней кто-то наблюдает. Словно там находилась её мать, которая велела ей убираться.

Когда Готель покинула комнату, она обернулась, чтобы снова посмотреть на кровать. И на мгновение девушке показалось, что она видит стоящую у кровати мать, чьи глаза пылают гневом.

– Чем ты занимаешься? – послышался голос Хейзел, которая стояла у входа.

– Что? О! Хейзел.

– Что случилось, Готель? Ты что-то увидела?

– Мне просто показалось. Не бери в голову. Как там Прим?

– С ней всё в порядке. Но она настроена серьёзно, Готель. Она хочет уйти.

– Я знаю. Но у меня есть план! – Готель улыбнулась.

Хейзел тоже улыбнулась:

– Ты что-то придумала? Как думаешь, это сработает?

– Надеюсь, что да! Я действительно хочу, чтобы Примроуз осталась. И не только потому, что хочу заменить маму. Я хочу, чтобы вы обе остались со мной, потому что мы поклялись всегда быть вместе. Я люблю вас.

– Тогда тебе лучше рассказать о своём плане поподробнее. Чем я могу тебе помочь?

Глава IX
Ключ

Готель, Хейзел и Примроуз стояли на опушке Мёртвого леса. Они редко подходили к границе своих владений настолько близко. Вдалеке даже можно было рассмотреть деревни. Сёстрам всегда было интересно, что люди из этих поселений думали о страшных ведьмах Мёртвого леса.

– Ты в этом уверена, Готель? – спросила Примроуз.

– Конечно. Смотри. – Готель держала в руках одну из книг своей матери. Она была открыта на странице с заклинанием, открывающим портал сквозь заросли розовых кустов. – Мы видели, как это делала мама, Прим. Она сжимала свою руку так же, как показано в этой книге. Смотри! Вот так!

– Я вижу, Готель! Но как мне всё это повторить?

– Сосредоточься! Подумай о том, чего ты пытаешься достичь. Представь себе красный светящийся шар, который откроет портал сквозь чащу.

– Ну не знаю, Готель.

– Прим, пожалуйста! Ты ведь хочешь выбраться отсюда? Хочешь увидеть мир? Мы же говорили об этом, помнишь? Я хотела бы, чтобы ты украсила наш дом, сделала его местом, где вы с Хейзел захотели бы остаться навсегда. Мы прожили в этом мрачном особняке всю свою жизнь. Это место давно мертво. Сейчас оно не похоже на наш дом. Мама никогда не считала нужным заниматься созданием уюта, она всегда была слишком сосредоточена на своём колдовстве. Я хочу, чтобы ты вдохнула в него жизнь, Прим, добавила больше ярких красок! Ты можешь изменить дом так, как сочтёшь нужным.

Примроуз рассмеялась:

– Что с тобой случилось?

– Что ты имеешь в виду?

Хейзел улыбнулась обеим сёстрам:

– Готель просто хочет, чтобы мы остались, потому что она нас любит, Прим. Она хочет сдержать нашу клятву: «Сёстры. Вместе. Навсегда». И создать для нас прекрасный дом. А единственный способ сделать это – пробраться сквозь эти заросли.

– Так и есть, Прим! Я действительно этого хочу!

– Я знаю, просто… Я хочу сказать…

– Что?

– Похоже, ты снова стала прежней. Той Готель, которую я всегда любила. – Примроуз перевела дыхание. – Ладно, давай попробуем сотворить это заклинание. – Девушка снова заглянула в книгу, которую держала Готель. – Значит, вот так, правильно? – она сжала свою руку, как это было показано в книге заклинаний их матери.

– Да. Всё верно. Теперь просто представь, как появляется красный шар, который превращается в портал и открывает проход сквозь чащу.

– Хорошо, – сказала Примроуз, сомневаясь, что это сработает. Она вытянула руку и сомкнула пальцы, словно сжала что-то невидимое. – О! Кажется, я что-то чувствую! Что-то маленькое! Но мне ничего не видно, а тебе?

– Это потрясающе, Прим! Ты чувствуешь в своей руке шар? – спросила Готель, ощутив головокружение.

– Да, чувствую! – смеясь сказала Примроуз, взволнованная тем, что заклинание сработало.

– Представь себе этот шар, Прим! Сделай его твёрдым! – сказала Готель.

В руке Примроуз появился маленький шарик света. Он был прозрачным и серебристым, почти как дым.

– Ого! Смотрите! У меня что-то получилось! Может, мне нужно его бросить? Давайте брошу? – спросила Примроуз, боясь слишком долго держать его в руке.

– Нет! Представь, что он стал больше, сделай его красным, – настаивала Готель.

Примроуз сморщила лоб. Её щеки покраснели и покрылись пятнами от напряжения.

– Я не могу! Шар не становится красным.

– Сосредоточься, Прим! – подбадривала Готель. – Сосредоточься!

– Ой! – Прим взмахнула рукой так же, как это делала её мать в ту ночь, когда открывала портал. Девушка запустила прозрачный серебристый шар в гущу розовых кустов, ударившись о которые, тот рассеялся.

– Прим!

– Прости! Я старалась. Я правда старалась, но он начал жечь мне руку.

– Всё в порядке, давай попробуем ещё раз, – сказала Готель, полная решимости заставить заклинание работать.

– Может, попробуем позже, Готель. Прим устала.

Готель вздохнула:

– Я рада, что ты попыталась, Прим. Не волнуйся, мы придумаем, как отсюда выбраться. Я обещаю. Давайте позавтракаем. – Сёстры направились к своему дому на холме по длинной дорожке, обсаженной мёртвыми плакучими ивами, мимо разрушенной оранжереи. – Я тут подумала. Может, нам стоит что-нибудь сделать с прахом матери?

Примроуз бросила на сестру неодобрительный взгляд, но Хейзел сказала:

– Я думаю, что Готель права. Надо непременно что-нибудь придумать. Для начала, мы должны её похоронить. А на месте оранжереи можно построить что-то красивое, чтобы наши мысли больше не возвращались к той ужасной ночи всякий раз, когда мы проходим мимо.

– Наверное, ты права, – сказала Примроуз. – Хорошая идея, Хейзел.

– Ну, кто хочет завтракать? – спросила старшая сестра, когда девушки добрались до дома. – Нас ждут пшеничные лепёшки.

Продолжить чтение

Читать онлайн Матушка Готель. История старой ведьмы бесплатно

* * *

Глава IКоролева мёртвых

Глава IIВедьмы на холме

Глава IIIВместе навсегда

Глава IVСозерцая ангелов

Глава VПеред штормом

Глава VIЧёрное бархатное небо

Глава VIIРешение Примроуз

Глава VIIIПлан Готель

Глава IXКлюч

Глава I
Королева мёртвых

Глава II
Ведьмы на холме

Глава III
Вместе навсегда

Глава IV
Созерцая ангелов

Глава V
Перед штормом

Глава VI
Чёрное бархатное небо

Глава VII
Решение Примроуз

Глава VIII
План Готель

Глава IX
Ключ