Читать онлайн Московская метель бесплатно
Глава 1
Выйдя из вагона, Мишка остановился и завертел головой.
Очень уж хотел посмотреть, какая она, Москва, и надеялся увидеть ее чуть ли не сразу, целиком, с вокзала, хотя понимал, что это глупо… Мечтал об этом дне с того момента, как еще в сентябре им объявили, что в зимние каникулы седьмой «Б» поедет на экскурсию в столицу.
Не весь, конечно, а только те, за кого заплатят родители, или те, кто чем-то отличился – на них даст денег школа.
Папа с мамой помочь тут ничем не могли, в парикмахерской много не заработать, а на моторном заводе и вовсе зарплату опять задерживают, поэтому он изо всех сил старался сам. Учился Мишка нормально, но звезд с неба не хватал, и поэтому налег на то, в чем мог себя показать, на спорт.
Отобрался на зимнее первенство области на двух дистанциях, тренировался так, что еле приползал домой из манежа.
Не зря Юрий Анатольич, тренер, его хвалил, и вообще…
– Котлов, не стой столбом! – язвительно сказали прямо в ухо, и твердый кулачок пихнул Мишку в лопатку.
Ух ты, Еремина, вредная, как десять Вольдемортов… почему все отличницы такие?
Мишка сердито засопел и отодвинулся.
Москвы он пока не видел, видел перрон, состав на соседнем пути, и укрытое снежной пеленой здание вокзала, большое, конечно, не такое как в Нижнем Новгороде или тем более в родном Заволжье, но какое-то обычное, не столичное.
И еще тут царила жуткая суета, властвовало невероятное столпотворение.
Мишку чуть не сбила с ног громадная тетка с баулами, едва не по ногам прокатил тележку красноносый дядька с бляхой на груди. Отшатнувшись, налетел на горбатую старушку, что ковыляла, опираясь на клюку, и та мигом вцепилась в лямку рюкзака, заканючила, дыша в лицо кислым и вонючим:
– Помоги бабушке, внучок, будь добр, а то бабушка совсем без денег, плохо ей…
Что старушке плохо, видно было с первого взгляда – ее трясло, руки ходили ходуном. Смущал только взгляд, острый и хищный, да не-по старчески крепкая хватка – из такой если и захочешь, не вырвешься.
– А что с вами? – спросил Мишка.
– Болеет сегодня бабушка, – заблеяла старушка. – Нужно ей полечиться, лекарства купить. Денежки она все потратила, пенсия маленькая…
Ну, если болеет, то дело святое, надо помочь человеку, тут сотни-другой не жалко.
Мишка торопливо расстегнул куртку, полез рукой во внутренний карман, старушка прищурилась, скрывая радость.
– Котлов, ты что это делаешь?! – громыхнул над ухом голос классной, Анны Юрьевны.
А вот и она, объявилась поблизости, вся растрепанная, как обычно, крашеные в ярко-рыжий цвет волосы выбились из-под платка, глаза яростно сверкают, а на круглом лице – негодование.
– Ну, я помочь хотел… – протянул Мишка.
– Как не стыдно, женщина! – гаркнула классная так, что ее услышали и на другом конце вокзала. – А ну отойдите, отпустите мальчика! Идите, взрослым голову дурите! А не то я вас!
Анна Юрьевна замахнулась сумкой, и старушка с неожиданной резвостью отскочила.
Прошипела что-то на зависть всем змеям, и пропала в людском круговороте.
– И ты сам тоже хорош, Котлов, – классная обратила негодующий взгляд на Мишку. – Развесил уши. Такого вот доброго телка как ты тут любой вокруг пальца обведет! Москва! Столица! Вот мы с директором пошли навстречу твоему тренеру и ДЮСШ, взяли тебя в эту поездку, а ведь могли не взять. Веденеев куда лучше учится, и проблем с поведением у него нет. Соображаешь?
– Ну да… – Мишка опять засопел.
Никакой он не телок, а что добрый – так не всем же быть такими злыми как вон Еремина или Васька Горелый из седьмого «А», и вообще, людям надо помогать, да и кто знал, что тут попрошайки прямо на перроне толкутся?
– Ладно, ничего, – Анна Юрьевна, как обычно, быстро перестала сердиться, даже потрепала Мишку по затылку. – Так, пошли-пошли! А ну все за мной! Не отставать, по сторонам не глазеть! А не то…
Девчонки и мальчишки зашагали следом за классной, вон Еремина с мамой, такой же бледной и очкастой; вон ушастая Светка – эта, проходя мимо, показала язык, широкий, ну точно лопата; Андрюха, как всегда, в «Айфон» пялится, пальцем по экрану водит, играет, похоже, или чатится…
Мишка вздохнул и пристроился в хвост колонны – у него-то обычный телефон, особо не попонтуешься. Жалко, что рыжего Димона, лучшего школьного друга, из-за простуды не взяли, вдвоем было бы веселее.
Под подошвами хрустел снежок, вихри гуляли по перрону, белые языки облизывали выстроившиеся на путях вагоны.
С платформы пришлось спуститься в подземный переход, и тут толпа оказалась еще гуще, чем наверху. Мишка съежился, завертел головой – вдруг какой вор захочет к нему в карман забраться, кошелек утащить или сотовый?
Но нет, никто на него не смотрел, никто им не интересовался.
Переход вывел к рамкам металлоискателей, рядом с которыми топтались нелепо толстые в раздутых зимних куртках милиционеры. Мишка разглядел указатель метро, куда им и нужно, но классная зачем-то повела всех обратно наверх, в здание вокзала.
Он давно привык, что замечает куда больше, чем друзья и даже чем взрослые.
Еще совсем маленьким пытался обратить внимание на то, что не видят другие, кричал «Мама, смотри!», и плакал, когда она называла его «маленьким фантазером». Затем перестал даже удивляться, почему все такие слепые, и выучился молчать о вещах, что почему-то доступны только его глазам.
Вот и сейчас – рано или поздно они в метро все равно попадут, а от ходьбы ноги не отвалятся.
– Так, и куда же нам… – несколько растерянно пробормотала Анна Юрьевна, когда они выбрались в зал ожидания, забитый сидящими и лежащими людьми, чемоданами и сумками. – Ага, похоже, что сюда…
И устремилась в полутемный коридор, ведущий в недра здания.
Именно в этот момент на глаза Мишке попался щуплый парень лет двадцати, облаченный в черную лыжную шапку и кожаную куртку. Тот вынырнул откуда-то сбоку, торопливо зашагал вперед, засунув руки в карманы и не глядя по сторонам.
А затем из-под полы куртки будто выскользнула золотая змейка.
Мишка едва не споткнулся на ровном месте!
Звякнуло, по затоптанному серому полу покатилось нечто округлое, рассыпающее желтые искры.
– Ух ты! – воскликнул Мишка, и автоматически, на ходу, наклонился.
В ладонь удобно легло тяжелое и холодное «яйцо» из металла, заструилась длинная цепочка. Различил негромкое, но уверенное тиканье, и тут же, пока щуплый не ушел далеко, торопливо позвал:
– Эй! Вы уронили!
Обладатель лыжной шапочки и кожаной куртки обернулся, стало видно его лицо, похожее на морду хорька. В темных глазах при виде Мишки полыхнуло удивление, рот приоткрылся, обнажив мелкие и острые, беспорядочно натыканные зубы.
– Что? – спросил щуплый.
– Вы уронили, – повторил Мишка, вытягивая руку с находкой. – Это ваше.
Он ждал, что обладатель кожаной куртки поблагодарит, и заберет «яйцо», но тот дернулся, словно его ударило током. Отшатнулся, а взгляд его прыгнул Мишке за спину, заскакал по сторонам, и отразились в нем страх и растерянность.
– Нет, парень, ты ош-шибся, – с легкой дрожью в неприятном, хлюпающем голосе сказал щуплый.
– Но как… – Мишка удивленно захлопал глазами, но его никто не слушал.
Обладатель кожаной куртки и лыжной шапки развернулся и едва ли не бегом ринулся прочь – между рядами сидений, чуть ли не пинком отбросив с дороги сумку на колесиках, к неприметной двери, за которой и исчез.
– Ух ты, – только и сказал Мишка.
Он никогда не брал чужого, и сейчас не знал, что делать с находкой… бросить обратно на пол? Ну это глупо… Догонять щуплого? Еще глупее – почему-то тот не захотел признаваться, что это его вещь… Оставить себе? Да, пока можно сделать так, а потом решить, как поступить.
Мишка сунул тяжелое «яйцо» в карман куртки, и тут мимо него, появившись со спины, прошел милицейский патруль. Мелькнула мысль, что именно стражей порядка мог испугаться обладатель кожной куртки, но тут же пропала, поскольку нужно было догонять одноклассников – не хватало еще потеряться!
Своих настиг легко, и обнаружил, что его отсутствия никто не заметил.
Анна Юрьевна вертела головой, стараясь понять, куда идти, одноклассники таращились по сторонам, пытаясь делать это небрежно, незаметно и не особенно раскрывать рты от изумления. Жалко только, что они почти ничего и не видели.
Вон женщина в длинном пальто, что горбится на спине так, словно под толстой тканью прячутся сложенные крылья, зато шагает неуверенно, будто привыкла сидеть на ветке, а не ходить пешком. Взгляд острый, а нос крючком…
Вон непонятная штука на стене – вроде табличка белого металла, и на ней длинная надпись, но не русскими буквами и не английскими, а какими-то угловатыми, неприятными знаками.
И когда смотришь, все дрожит перед глазами.
Вон два грузчика в сине-оранжевой униформе волокут длинный ящик из необструганных досок. Пыхтят и надрываются, а все потому, что ящик бьется у них в руках, как живой, дерево скрипит, гвозди пытаются вылезти наружу, будто червяки из металла.
Один из носильщиков глянул в сторону Мишки и улыбнулся так, что лицо его на миг съехало набок, как тряпка с намалеванной на ней рожицей. Из-под нее показалось нечто уродливое, кривое, заросшее мелким черным волосом, блеснули круглые черные глаза – каждый размером с кулак.
Мишка вздрогнул и отвернулся.
Он знал – бесполезно рассказывать другим о том, что видел сам.
Никто все равно ничего не заметит, друзья скажут «ладно заливать», а взрослые обзовут «фантазером» и начнут толковать, что развитое воображение – это хорошо, но надо жить в настоящем мире… бла-бла-бла…
– Так, нам сюда! – воскликнула Анна Юрьевна, и для верности махнула сумочкой.
Вот уж кто живет в настоящем мире, только отчего-то прямую дорогу с платформы до метро найти не в состоянии.
Они прошли через громадный зал, где толпился народ, а женский голос из-под потолка объявлял, что с «восьмого пути отправляется поезд до Симферополя», и выбрались на улицу. Метель тут же плюнула в лицо снегом, так что Мишка невольно отвернулся, начал протирать глаза.
И обнаружил, что щуплый в кожаной куртке и черной шапочке идет следом.
Нет, он был пока далеко, за стеклянной стенкой вокзала, но шагал торопливо и решительно, прижимал к уху сотовый, а взглядом цепко держался за Мишку – понятно, что не просто так прогуливается.
По спине побежал холодок.
Ничего себе, и что делать теперь? Во что он влез?
Скорее всего, щуплый – мошенник, и вряд ли он действует в одиночку, у него должны быть сообщники… И Мишка случайно влип в какую-то аферу, помешал довести ее до конца, и теперь ему за это отомстят…
Горячая волна страха ударила в голову, на мгновение стало даже жарко.
Наверняка его теперь убьют… хотя вряд ли прямо тут, в толпе, на глазах у десятков свидетелей! Нужно немедленно догнать классную, рассказать ей обо всем, пусть вызывает милицию!
Хотя нет, Анна Юрьевна ему не поверит.
Скажет «Опять ты, Котлов, со своими выдумками!», да и еще подзатыльник отвесит по обыкновению – это для нее дело святое, не со злости, а от вспыльчивости, в запале, а потом сама извинится.
Мишка добавил шагу – для начала нужно не отстать.
А они вон уже где, у входа в метро, и классная на пару с мамой Ереминой пересчитывают всех по головам. Задержавшемуся непонятно почему Котлову достался сердитый взгляд, и Анна Юрьевна скомандовала:
– Внутрь, пошли. Быстрее, быстрее…
Проходя через тяжелую, качавшуюся туда-сюда дверь, Мишка украдкой оглянулся – щуплый никуда не делся, по телефону больше не разговаривал и уверенно топал следом, хищно ухмыляясь и сунув руки в карманы.
Наверняка у него при себе пистолет, а то и что похуже.
Может быть, просто вернуть вокзальную находку, и тогда от него отстанут?
Мысль показалось неплохой, и Мишка полез в карман, чтобы вытащить тяжелое, наверняка из золота сделанное тикающее «яйцо». Сжал покрепче, потянул наружу, но то ли цепочка зацепилась за подкладку, то ли ухватил неловко, но кулак застрял намертво, так что не вытащить.
Разве что куртку порвать… но нет, в дранье неудобно ходить, да и мама дома по голове не погладит.
Несколько минут поворачивал кисть и так, и сяк, подсовывал пальцы под «яйцо», катал его туда-сюда, но сделать ничего не смог. Пока пыхтел, вслед за остальными проскочил через турникет и очутился в толпе, еще более густой, чем на вокзале.
По ней шли настоящие волны, крутились водовороты, и казалось, что ты плывешь через необычайно плотную воду.
Мишку едва не сбило с ног, утащило в сторону, а когда он очухался, то обнаружил, что рыжая голова классной мелькает далеко впереди, да и желтая куртка шагавшего впереди Андрюхи едва видна меж спешащих людей.
Пришлось забыть о находке, вытащить руку из кармана, и пробиваться к одноклассникам.
Едва не с боем, отдавив кому-то ногу, прорвался к эскалатору, покачнулся, вступив на убегающие вниз ступеньки. Замелькали над головой развешенные по стенам рекламные плакаты, снизу донесся вой набирающего скорость поезда.
Мишка один раз ездил на метро в Нижнем, давно, правда, три года прошло.
Отдышавшись, он посмотрел назад – вдруг щуплый отстал, потерялся?
Нет, вон, торчит черная шапка, и виден рукав кожаной куртки, хорошо еще, что эскалатор забит, народ стоит в две колонны.
Отступивший ужас ударил с новой силой, захотелось рвануть вниз со всех ног, завопить погромче… Мишке даже стало стыдно – нет, не хватало еще повести себя как девчонка, он пацан уже взрослый, и бояться вообще нечего, никто не причинит ему вреда прямо тут…
Но на этот раз страх уходить не захотел.
Он лишь отдернул голову, точно змея, уклонившаяся от удара палкой, но никуда не делся, туже сдавил сердце.
– Не мешаем проходу! – донесся сверху усиленный динамиками голос, и от его звуков Мишка аж вздрогнул.
Спрыгнул с эскалатора, и понесся вперед, лавируя между взрослыми, ориентируясь на желтую куртку Андрюхи.
Обогнул громадную четырехугольную колонну, и тут ноги разъехались, угодив в лужу. Удержался чудом, пробежал немножко по перрону и заскочил в открывшуюся с шипением дверь вагона.
Облегченно вздохнул, услышав «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…»
Но тут мальчишка в желтой куртке обернулся, и Мишка замер, забыв даже, как дышать.
Это был не Андрюха, а незнакомый белобрысый, веснушчатый парень, да еще и в очках… только вот одет точно так же, и рюкзак с надписью «Манчестер Юнайтед» на спине болтается, и даже шапка черно-красная похожа.
Мишка беспомощно оглянулся.
Забитый народом вагон покачивался, колыхались отражения лиц в окнах, но ни одно из этих лиц не выглядело знакомым. Хотя нет, одно выглядело – щуплый вошел через другую дверь, и неспешно, без суеты протискивался между людьми, извинялся и улыбался, но ни на мгновение останавливался.
Перед глазами у Мишки закружилось, в ушах зазвенело… куда они делись?
Неужели он ошибся, спутал одну желтую куртку с другой и уехал не в ту сторону?
Не страшно, есть мобильник, и номер классной в нем записан, вот только главная проблема не в том, что он потерялся.
Щуплому осталось метра три, но он уперся в необъятно толстого бородатого дядьку, подпертого сбоку девчонками-близнецами лет пяти. Этих не обойдешь так просто, а значит, у Мишки есть шанс на следующей станции выскочить и добраться до милиции прежде, чем доберутся до него.
Вон и поезд уже замедляет ход…
Мишка сосредоточился, принялся глубоко дышать, как перед забегом на сотку – короткие дистанции он не любил, на соревнованиях по ним не выступал, но на тренировках спринтовать приходилось, так что он знал, что к чему, и когда надо, умел стартовать не хуже Усэйна Болта.
Жаль, что шиповки с собой не взял… кто знал, что тут бегать придется?
Вагон дрогнул, что-то загрохотало под днищем, створки двери медленно-медленно поползли в стороны. Пропихнувшийся мимо толстяка-бородача щуплый потянулся к Мишкиному плечу, но загреб только пустоту.
– Чтоб тебя! – прозвучало за спиной.
Мишка выскочил на платформу, и понесся прочь.
Кто-то садился в поезд, кто-то выходил, но мешали и те, и другие, набрать скорость не удавалось. И самое паршивое, что не видно милиции, ни единого человека в серой форме на всей станции!
А преследователь, судя по топоту и сопению, не отставал.
Мишка не выдержал, оглянулся, и тут же наскочил на пахнущего табаком и бензином человека.
– Эй, мальчик, ты что дэлаешь? – с легким акцентом воскликнул тот.
Щуплый находился в нескольких шагах, на лице его читалось злобное торжество хищника, догнавшего жертву.
Мишка помчался дальше, понимая, что вот-вот, и его схватят, в рюкзак или плечо вцепится крепкая рука. Ну да, сколько ни тренируйся, как ни старайся, все равно взрослые быстрее, сильнее, выносливее.
Краем глаза заметил движение – кто-то бросился наперерез.
Мишка невольно отшатнулся, позади раздался громкий лай и полный ярости вопль, сменившийся ругательствами. Рядом оказалась девчонка – худенькая, в смешной остроконечной шапке и цветастом комбинезоне.
– Давай за мной! – воскликнула она.
Мысли заметались, точно вспугнутые бабочки: кто это такая? почему вмешалась?
Но ноги потащили Мишку вслед за девчонкой – прочь из толпы, куда-то вбок, потом вверх по лестнице. Затем они очутились в длинном коридоре, где шаги гулко отдавались от стен, и тут их догнал большой лохматый пес, не лаявший, не пытавшийся укусить, просто деловито бежавший рядом.
Вихрем слетели по стоявшему эскалатору, над головой проплыла надпись «Чудово», и тут у Мишки кончилось дыхание.
– Уф, стой… – прохрипел он, останавливаясь и упирая руки в бока. – Пока… хватит…
* * *
Если бы не проклятая псина, все было бы сделано в лучшем виде…
Но когда до мальчишки осталось несколько шагов, под ноги с лаем метнулся шерстистый барбос. Антон не успел затормозить, запнулся и полетел кувырком, оглашая воздух звучными проклятиями.
Потом его приложило головой так, что искры полетели из глаз.
Очнулся он через несколько секунд, понял, что сидит на полу станции, зверски болит затылок, а пацана и след простыл.
– Чо за ерунда? – пробормотал Антон, оглядываясь.
До эскалатора метров пятьдесят, и станция видна как на ладони… туда мальчишка не мог успеть. Похоже, он рванул к отходившему сейчас поезду и уехал на нем… или спрятался где-нибудь за колонной.
Но вот куда делась чертова псина?
– С вами все в порядке? – спросила какая-то женщина, склонившись над Антоном.
– Отвали, мадама, – зло ответил он.
И так все плохо, еще тут лезут всякие…
Женщина, сердито фыркнув, пошла прочь, а Антон поднялся и полез рукой в карман джинсов – делать нечего, нужно звонить Боссу. Набрать его номер придется во второй раз за последние полчаса, а ведь еще на вокзале задание казалось простым, как валенки!
– Алло, – сказал он, когда соединение установилось. – Тут такое дело… улизнул он, вот не знаю как.
– Да? – в голосе Босса, холодном и спокойном, как у автомата, не читалось и следа раздражения, но Антон знал, что начальство гневается. – А кто обещал сделать «в лучшем виде»?
– Ну, это… лоханулся… – протянул он.
Ну да, конечно, он повел себя как последний недоумок, причем еще на вокзале, когда обернувшись, увидел мордатого пацана, державшего на ладони Предмет… иначе Антон эту штуку даже про себя не называл, больно уж солидно она выглядела, много весила, а уж стоила вообще как «Роллс-Ройс»…
Но ведь Босс сам приказал – бросишь на пол и иди себе, и чтоб больше не трогать!
Да еще и менты эти появились очень не вовремя – увидь они в руках у Антона старинные золотые часы размером побольше куриного яйца, наверняка решили бы, что они краденые, и поди докажи, что это не так.
Струхнул он, ничего не скажешь… но кто же знал, что так все выйдет?
– Так, давай еще раз, по порядку, с самого начала, – велел Босс. – Ничего не упускай.
– Само собой, такое дело, – и Антон пересказал все, что случилось на вокзале и после.
– Очень странно, что мальчишка что-то вообще заметил, – протянул Босс. – Удивительно. Обычные люди ничего не видят вокруг себя… – тут в его голосе все же проявилась досада. – Проклятье, ведь не может быть, чтобы все пошло насмарку из-за глупой случайности? Отвратительно! Барахло необходимо вернуть, ты это понимаешь? А недоросля ко мне доставить. Он видел кое-что, что не должен был видеть ни в коем случае, так что мы сделаем так, чтобы он не смог об этом рассказать… Ты понимаешь?
– Конечно, а как же, – подтвердил Антон, хотя на самом деле мало что уразумел.
Он не знал, для чего все затеяно, почему нужно взять дорогущую, наверняка антикварную вещь, и выкинуть ее на вокзале. Да и не мог знать, если честно – все детали плана наверняка ведал только сам Босс. Для него, сидящего на вершине башни-небоскреба, управляющего оттуда колоссальной бизнес-империей, все остальные не больше чем исполнители, юниты в огромной компьютерной игре.
Что такого опасного мог увидеть пацан, тоже совершенно не ясно, разве что попытаться зажать Предмет…
Но если Босс говорит, то так дело и обстоит.
– Жди там, где потерял мальчишку, – велел тот. – Я пришлю тех, кто найдет его и в аду.
– В лучшем виде! – Антон хмыкнул, и тут понял, что разговаривает с безмолвным коммуникатором.
Босс разорвал связь, как всегда, без предупреждения.
* * *
Анне Юрьевне Москва не нравилась – очень шумно, слишком много людей, все куда-то спешат, несутся как угорелые, и лица даже у дворников надменные, словно у английских лордов. Еще меньше ее радовало метро с его толчеей, нехваткой воздуха, и ощущением нависшей над головой опасной тяжести.
Поэтому, оказавшись на поверхности, она вздохнула с облегчением.
– Так, давай посчитаемся. Все здесь? – спросила Анна Юрьевна, разворачиваясь.
Какое счастье, что на экскурсию не отправился класс в полном составе – два с половиной десятка детей вовсе не в два раза хуже, чем дюжина. Кто-то не смог по болезни, у других родители не нашли денег, ну а тех, кто поехал в Москву за счет школы, и вовсе пять человек.
Счастье, что Елена Владимировна собралась с дочерью, двое взрослых куда лучше одного, да и есть с кем поболтать.
– Еремина – тут, Андрей Орлов – тут, – привычно считала Анна Юрьевна. – Котлов…
Мишу она нашла не сразу, почему-то он прятался за спиной Ереминой и глядел в сторону, так что виднелся только поднятый капюшон. Но как он был одет, она помнила, ошибиться не могла, и поэтому повела взгляд дальше… Вон Семененко, Олег, Света Лапырева, Фридман, вроде как все… сейчас еще раз пересчитаем, чтобы точно убедиться, что никто из детей не пропал.
– Во сколько начинается экскурсия? – спросила Елена Владимировна из-за спины дочери.
– Сейчас посмотрю, – отозвалась Анна Юрьевна.
Билеты в Исторический музей они заказывали заранее, по телефону, и распечатка должна лежать в сумочке. Найти ее среди прочего оказалось непросто, и только после пяти минут поисков сложенная вчетверо бумага зашуршала в пальцах.
– В десять часов ровно, – проговорила она. – А сейчас у нас сколько?
– Без пятнадцати, – ровным, каким-то унылым голосом произнесла Елена Владимировна. – Далеко тут идти?
– Господи, да я не знаю, – Анну Юрьевну заколотило от волнения: не хватало опоздать! – Пошли быстрее! Бегом-бегом, а не то!
И она, решительно взмахнув сумочкой, первой устремилась прочь от выхода из метро. Мысль о том, что нужно пересчитать детей еще раз, сгинула без следа, потерялась в ворохе более злободневных.
Глава 2
«Ох, влепил бы мне Юрий Анатольич за такой бег» – думал Мишка, пытаясь отдышаться.
Выложился, словно не тренировался никогда – сердце колотится, как бешеное, ноги чуть не трясутся. Странно еще, что пришедшая ему на выручку девчонка даже не запыхалась, на лице не капли пота.
– Что ты на меня смотришь? – спросила она, и Мишка сообразил, что пялится на москвичку.
– И вовсе не смотрю, – он торопливо отвел глаза, по щекам побежала горячая волна.
Ну вот, не хватало еще покраснеть!
– Он нас не догонит? – поинтересовался Мишка, оглядываясь.
– Нет, – уверенно ответила девчонка, и погладила по голове сидевшую рядом собаку. – Молодец, Кучка, здорово ты его шуганул.
Барбос, большой, серый, лохматый, умильно прищурился и заелозил по полу хвостом.
«Странное имя» – подумал Мишка, но вслух сказал:
– Я – Михаил… э, спасибо тебе. А тебя как зовут?
– Ну надо же! Ничего себе! – девчонка рассмеялась. – Тебе до Михаила еще расти и расти!
От этого смеха Мишку охватила злость: чего она ржет, как сумасшедшая? Нашла повод…
– Прости, – она сделала извиняющийся жест, светлые глаза лукаво блеснули. – Я – Алиса. Этого вот ненавистника кошек зовут Кучка, и он тоже рад с тобой познакомиться.
– То-то я вижу, как рад, – буркнул Мишка, оттаивая. – А почему ты мне помогла?
– Помощь всегда приходит к тому, кто в ней по-настоящему нуждается, – Алиса повела плечом. – Не беспокойся, тот… – тут она сделала еле заметную паузу, – человек сюда не попадет. Просто не сможет.
– Да я не боюсь! Я… – Мишка осекся, поскольку вспомнил, что вообще-то он в Москве, отстал от экскурсии, и Анна Юрьевна наверняка уже с ума сходит – как же, мальчик потерялся. – Позвонить мне надо…
И он неловко полез в карман за телефоном.
Алиса с улыбкой отвернулась, принялась чесать Кучку за ухом.
Сотовый оказался на месте, только на экране обнаружилась надпись «Сеть не найдена». Мишка удивленно хмыкнул – такое он видел, но это было, когда они ходили в поход, в диком лесу на Керженце.
Сейчас-то он вроде не в глухой чащобе?
На всякий случай потряс телефон, выключил и включил, но помогло это как улитке костыли.
– Ух ты, елки, – пробормотал Мишка, оглядываясь. – Что это вообще за место такое?
Станция выглядела обычно – два пути, отделенных от центра зала белоснежными колоннами, украшенные позолотой арки, с одного конца эскалатор, с другого глухая стена, выложенная мраморной плиткой.
Вот только пусто и тихо, ни единого человека… и поездов до сих пор не было, ни одного!
А они уж тут стоят минут пятнадцать!
– Ты же видел – «Чудово», – медовым голоском сообщила Алиса, отрываясь от собаки. – Красиво тут, правда?
– Ух ты, дело святое, – тут Мишка не нашелся, чего сказать, решил, что станция новая, только что построенная, но пока не открытая.
Странно только, почему они так легко сюда попали…
– Ты чего нервничаешь? – спросила Алиса, и он сбился с мысли.
– Ну как, я потерялся, а позвонить своим не могу… А, ты мне сотовый не одолжишь?
У нее может быть другой оператор, или на этой станции работают мобильники только у москвичей.
– Ничего не выйдет, – Алиса улыбнулась. – Тут обычной связи нет. Но ты не беспокойся. Потеряться ты не можешь, ведь ты знаешь, где ты в данный момент?
– Ну, как бы не совсем, да, – Мишка поскреб в затылке.
Да, он видел в Интернете схему московского метро, но вряд ли на ней отмечена еще не открытая станция… Ну пусть даже и отмечена, но названия «Чудово» он не помнил, и сейчас не мог сказать, на какой ветке очутился, в какую сторону от вокзала уехал, и что расположено на поверхности.
– Может быть, это остальные потерялись, а ты как раз находишься там, где и должен быть? – продолжала Алиса.
И как ни странно, тревога от ее слов уходила, становилось легче на душе, возвращалась уверенность. Мишка больше не опасался, что по эскалатору сбежит щуплый преследователь, его не беспокоило, что он заблудился в огромной Москве.
Его вообще ничего не беспокоило… это было странно и приятно.
Словно не лохматую собаку, а его самого чесала за ухом чудная девчонка в остроконечной шапке.
– Ну вот, так лучше… – сказала она, потом неожиданно хихикнула и поинтересовалась. – Куда тебе нужно, ведь ты знаешь?
– Конечно, – Мишка напрягся, вспоминая.
Сначала их должны вести в какой-то музей, в какой именно, он забыл, а потом на экскурсию в Кремль.
– В Кремль!
– Значит тебе в ту сторону, – и Алиса указала на один из уводящих со станции путей. – Прямая линия, через три станции сойдешь, ну а там по указателям на Красную площадь выйдешь.
– А ты? – ляпнул Мишка, и сам на себя озлился за этот вопрос.
Что ему за дело до этой девчонки?
– Нам с Кучкой в другую, – сказала она, и тут, как по команде, колыхнулся воздух в темном тоннеле, издалека донесся гул подходящего поезда.
– Мы увидимся? – спросил он, понимая, что все-таки не выдержал, покраснел, но не отводя взгляда.
В классе у них учились разные девчонки, да и во дворе и на секции какие только не попадались. Но таких, как Алиса, он не встречал… боевая и шустрая, вроде бы самая обычная, но при этом очень странная.
С чего она влезла не в свое дело, помешала преследователю схватить Мишку?
И говорит вовсе не так, как другие… так, что даже слушать интересно!
– Кто знает? – Алиса подмигнула, схватила Кучку за ухо и прыгнула к краю платформы.
Вырвавшийся из тоннеля поезд метро остановился, как показалось, только на мгновение. Никто не вышел, щелкнула открывшаяся и тут же захлопнувшаяся дверь, и не успел Мишка глазом моргнуть, как остался один.
На мгновение ему сделалось грустно.
Жалко, но они, скорее всего, никогда больше не увидятся.
На втором пути состав появился через пять минут, затормозил с шипением и грохотом. Мишка проскочил внутрь, ухватился за поручень так, словно тот в любой момент мог вырваться. Когда вагон тронулся, обратил внимание, что все пассажиры заторможенные, будто сонные, никто не двигается, даже не моргает.
Но продолжалось это несколько секунд – мигнул свет, и все изменилось, стало обычным.
Зашуровал пальцем по экрану планшета тощий белобрысый парень, зашелестел газетой сурового вида старик, принялись шептаться две женщины. Обтрепанный дядька в шапке-ушанке вытаращился на Мишку так, словно у того выросли на голове рога, но сразу отвел взгляд, а на следующей станции и вовсе торопливо вышел.
Еще через две остановки он и сам покинул вагон.
Указатель «Красная площадь» тут же попался на глаза, потом встретился еще один, со стрелкой. Заблудился бы тут лишь слепой, и вскоре Мишка оказался наверху, перед большим красным зданием с башенками и надписью «Исторический музей».
Ну уж тут-то, в самом центре Москвы, связь должна быть!
Сотовый пиликнул, показывая, что жив, и вроде бы даже высветил название оператора в углу экрана… Но мигом погас, словно у него села батарея, заряженная до упора вчера и способная работать целый месяц!
Мишка засопел, подержал нажатой клавишу «Выкл»… не помогло.
Отковырял заднюю крышку, вытащил аккумулятор и вставил на место… бесполезно.
Вернулось оставшееся на станции «Чудово» беспокойство – как он найдет одноклассников, как даст Анне Юрьевне знать, что он жив, что у него все в порядке, и что он их отыщет, скажите только, где они находятся!?
Нечего делать, придется обращаться за помощью.
Это просто, ведь на Красной площади обязательно стоят милиционеры.
Куда идти, Мишка сориентировался быстро – вокруг было полно туристов, и все они топали в одном направлении. Метель почти прекратилась, лишь заблудившиеся и отставшие снежинки мягко опускались на булыжники мостовой.
Исторический музей остался сбоку, Мишка прошмыгнул мимо кучки иностранцев, что фотографировались с усатым дядькой в сапогах, шинели и фуражке. Впереди распахнулась ширь Красной площади – красная стена с зубцами и башнями, над ней купол с лениво плещущимся в вышине трехцветным флагом.
Что странно, над Кремлем снег шел, валил клубами, и в них чудилось целенаправленное, уверенное движение. Казалось, что повисший над древней крепостью исполинский спрут перебирает десятками длинных щупалец, и злобно пялятся из недр серых туч налитые белой злобой глаза…
Мишка встряхнул головой, и видение исчезло.
Милиции заметно не было, и он заторопился туда, где торчал шпиль Спасской башни. Острая верхушка ее напомнила о шапке Алисы… интересно, где сейчас шустрая москвичка, что поделывает, вспоминает ли о нем?
Остался позади Мавзолей, неприятно-бурый, точно покрытый сырой плесенью. Приблизился яркий, праздничный, украшенный разноцветными куполами собор Василия Благовонного… или Блажного?
Храм этот Мишка на картинках видел, но название не запомнил.
Народу на площади было хоть и меньше, чем в метро или вокзале, но все равно порядочно. Щелкали фотоаппараты, сверкали вспышки, слышались обрывки фраз, и не только на русском, а на всяких странных языках.
В один момент Мишке показалось, что далеко впереди, у самой башни, разглядел яркий платок классной, ее длинное пальто, рядом вроде куртку Андрюхи и тощую маму Ереминой. Сердце ударило гулко и громко, и он ускорил шаг, едва не побежал…
Но те, кого он увидел, исчезли с глаз, скрылись за гуляющими.
Когда выскочил на открытое место, то никого уже не было, лишь закрывались проглотившие очередную экскурсию ворота Кремля.
– Ух ты, ну, – досадливо пробормотал Мишка, сжимая кулаки.
Зато увидел милиционеров, охранявших Спасскую башню, и заторопился к ним.
Только тут сообразил, что по-прежнему сжимает бесполезный телефон, и сунул его в карман куртки. Но там оказалось занято, в кулак уперлось нечто твердое, округлое и холодное, словно обточенный кусок льда.
Вокзальная находка!
Как Мишка вообще мог про нее забыть?!
Ведь ни разу не вспомнил с момента встречи с Алисой, даже толком не разглядел, что это такое! Хотя можно сделать это прямо сейчас, только отойти в сторону, чтобы никто не обратил на него внимания.
«Яйцо» оказалось даже тяжелее, чем он помнил.
Мишка вновь услышал тиканье, а перевернув находку, убедился, что это и вправду часы.
Четыре циферблата, все черные, и по каждому ползут золоченые, причудливо изогнутые стрелки! Нижний, самый большой – понятно, это время, а вот что показывают три маленьких, расположенных дугой сверху? Один тоже разбит на двенадцать секторов, но в них не числа, а какие-то значки, другой, с семью стрелками, каждая заканчивается хитрой фигуркой, одна как полумесяц, другие вовсе непонятные, а в третьем, без делений, на изогнутом коромысле качаются две стеклянные колбочки.
А, да это же песочные часы, видно, как пересыпаются песчинки через узкие горлышки.
Надо же, часы в часах! И зачем?
Желтый металл между циферблатами не был гладким, его покрывали выпуклые символы – английская «S», пересеченная сверху вниз, а, да это же рисунок доллара, а вот и евро, и вокруг другие разные, незнакомые, но наверняка тоже связанные с деньгами.
В верхней части «яйца», рядом с креплением цепочки, имелось застекленное окошечко, и через него было видно, как внутри крутятся, цепляясь друг за друга, зубчатые колеса, большие и маленькие, как что-то посверкивает в глубине.
Сзади и снизу, прямо напротив большого циферблата, под специальной крышечкой, Мишка нашел скважину для ключа.
Ну да, такая штука не может работать на батарейках или от солнца, ее нужно заводить!
Стоит она наверняка больше дорогого автомобиля, а то и квартиры, и за нее запросто могут убить.
От подобных мыслей стало неуютно, подумал, что надо было выкинуть находку на пустынной станции метро. Пусть с часами и их хозяевами разбирается тот, кто найдет, а у него карманы пустые и вообще он ничего не знает.
Здесь, посреди людной площади, от такой вещи так легко не избавишься, это не фантик от конфеты.
– Молодой человек! – позвал кто-то негромко и ласково, но он все равно обмер, на макушку словно вылили ведро ледяной воды.
– Э, я? – спросил Мишка, поворачиваясь и спешно пряча часы в карман.
Те провалились внутрь, точно мышь в смазанную жиром норку.
– Да, да, вы, – ласковый голос принадлежал невысокой женщине в смешной шапке, похожей на большую таблетку из серого каракуля и в синем форменном пальто с блестящими пуговицами в виде пятиконечных звезд.
Лицо у нее было самое обычное, но за улыбкой и смеющимися глазами пряталось нечто странное.
Это Мишка разглядел сразу, в чем дело, понять не сумел, но мгновенно подобрался, напрягся, даже ноги согнул. Холодное оцепенение ушло, по телу пробежала горячая волна, как иногда бывало перед важным стартом.
Если что, он рванет так, что только пятки засверкают.
– Пойдемте с нами, – продолжила женщина. – Все собрались, только вас ждем.
– Куда? – не понял Мишка.
– Ведь вы же не просто так тут стоите? – спросила она.
– Ну, нет…
– Так пойдемте, – женщина указала на начавшиеся открываться ворота Спасской башни. – Внутри много интересного.
– Э, я… Хм, это дело святое… ну… – напряжение сгинуло бесследно, растворились мысли о том, что надо обратиться в милицию, решить что-то насчет лежащих в кармане золотых часов.
Их место заняла спокойная уверенность, что все идет как надо.
– Пойдемте, – сказал Мишка. – А сколько надо платить?
Билеты на все экскурсии остались у Анны Юрьевны, а где ее теперь искать?
Деньги у него были, но не слишком много, и если окажется, что все очень дорого, то он откажется.
– Все бесплатно, – сказала женщина уже без улыбки, серьезно и очень мягко.
Тут последние сомнения исчезли и Мишка кивнул.
Через пять минут он проходил Спасскую башню, причем не один, а в составе необычной группы. Каждый тут был сам по себе, а все вместе совершенно не подходили друг к другу, точно обрывки разных картин, собранные в одной раме.
Очень высокий, но сутулый мужчина в ковбойской шляпе и длинном плаще, из-под которого виднелись сапоги с настоящими шпорами.
Полная женщина с выводком детей лет пяти-шести – их никак не удавалось сосчитать, они с бешеной скоростью носились вокруг матери, будто сошедшие с орбит планеты вокруг солнца.
Девчонка того же возраста, что и Мишка, бледная и тощая, почти прозрачная, как привидение.
Старичок в валенках, вроде еле шагавший, но с такой тяжелой палкой, что ей запросто можно оглушить медведя, с опускавшейся на грудь седой бородой, в которой застряли зеленые травинки и листочки.
Это сейчас-то, в январе!
В каждом из этих людей крылось что-то неуловимо чуждое, экзотическое, но при этом не опасное.
Ворота за их спинами закрылись с протяжным скрежетом, и Мишка невольно вздрогнул. Показалось, что вокруг потемнело, но свет тут же вернулся, а женщина в синем пальто, похоже, что экскурсовод, повернулась к остальным.
– Добро пожаловать, – сказала она. – Говорить много я не буду, вы все увидите сами. Увидите и услышите.
Мишка нахмурился – как же так?
Экскурсовод как раз и должен молоть языком, рассказывать всякую всячину.
Но никого, кроме него, подобное заявление не удивило, и они пошли дальше, по обсаженной елками аллее. Впереди, на фоне очистившегося от туч неба засверкали купола сбившихся в кучку старинных церквей.
Когда деревья остались позади, стало видно, что очертания зданий дрожат, как нагретый воздух над асфальтом.
– Да славится имя Христа Вседержителя! – воскликнул мужчина в шляпе и истово перекрестился.
Старичок в валенках хитро покосился на него, но ничего не сказал.
Женщина-экскурсовод повела гостей к стоявшему на постаменте гигантскому, в четыре человеческих роста колоколу. Когда подошли ближе, Мишка разглядел, что в боку у металлической громады не хватает куска, и ему сделалось даже обидно… словно увидел могучего красавца-великана без одной ноги.
– Царь, – прошептала бледная девчонка, и на бескровных губах ее появилась улыбка.
Женщина-экскурсовод нагнулась, осторожно приложила руку к покрытому снежком боку. Секунду ничего не происходило, а затем мир раскололся от обрушившегося на него громоподобного звона.
Мишке показалось, что земля под ногами разверзлась, и он летит в тартарары.
Через мгновение сообразил, что все в порядке, единственно болят уши и слегка кружится голова. Вот только Кремль изменился – стены остались на местах, зато церкви исчезли, на их месте возникла стройплощадка.
Поднялись деревянные леса, забегали странно одетые люди, заскрипели телеги, нагруженные бревнами и глыбами белого камня. С неимоверной скоростью, точно на ускоренном видео, принялись расти храмы – ярус за ярусом, арка за аркой, глава за главой, крест за крестом…
Мишка только рот открыл.
Возникали и исчезали хлипкие деревянные дома, изменялись стены Кремля, по небу со страшной скоростью мчались облака. Возникало ощущение несущегося мимо прозрачного потока, стремительного, могучего, неостановимого.
Он слышал, как разговаривают строители – не все, отдельные реплики, вырывающиеся из жужжащего гула. Но этого хватало, чтобы понимать, что и где находится – вот Успенский собор, старейший во всей Москве, вот колокольня Ивана Великого, высокая, как гордыня ее создателя, Бориса Годунова.
Кто такой Годунов, Мишка не знал, но пообещал себе выяснить, поискать в Интернете.
Поднимались меж прочих совсем чудные строения, вроде бы реальные, настоящие, но в то же время прозрачные, такие, что казалось – шагни внутрь, и пройдешь насквозь, как через туман. И не только строения – вон окруженный колоннадой памятник, величественного вида дядька в мантии с каким-то шаром в руке, вон крест в ограде, украшенный табличкой с надписью…
Колокол громыхнул еще раз, и уже все вокруг поплыло, заколебалось.
Словно ветром унесло призрачные здания, сгинули леса, вернулся снег на крышах и аллея с елками.
– В каждом городе есть свое волшебство, – сказала женщина-экскурсовод с улыбкой. – Просто нужно уметь его видеть, а это сложнее, чем кажется на первый взгляд.
«Так уж и в каждом? – подумал Мишка. – Даже у нас, в Заволжье?».
– Конечно, и на твоей родине, – она посмотрела на него, словно вопрос был задан вслух. – Неважно, что город невелик и не может похвастаться древней историей, все равно в нем есть нечто чудное, увлекательное. Там, где нет ничего подобного, люди не смогут жить.
Неужели эта женщина в состоянии читать мысли?!
Нет, невозможно…
Просто не выспался в поезде, и задремал под рассказ о старинных кремлевских храмах, вот и привиделось невесть что.
– Ты можешь думать и так, ведь это ничего не меняет, – под пронзительным, хоть и не злым взглядом женщины-экскурсовода Мишка невольно поежился: ну точно мысли читает, невероятно. – Прошу за мной.
Когда она отвела глаза, он облегченно вздохнул.
Пока шагали до Успенского собора, он оглядывался, пытаясь обнаружить другие группы – не может быть, чтобы их экскурсия была единственной, где-то тут наверняка ходит Анна Юрьевна с одноклассниками.
Вот бы их увидеть!
Но Кремль был пуст и тих, лишь в небесной синеве кружили черные безмолвные птицы.
Дверь собора, выглядевшая маленькой по сравнению с массивным, нависающим над головой строением, оказалась распахнута. Мишка переступил порог, окунулся в сладко пахнущую ладаном полутьму и невольно остановился.
Не хватало еще сослепу налететь на кого-нибудь.
Когда глаза привыкли, различил тлеющие огоньки свечей, развешенные по стенам иконы, старинные, огромные. Сверху вниз на гостей недружелюбно глянули желтые, суровые лики святых и ангелов с огненными черными глазами.
– В Успенском соборе короновали русских царей и императоров вплоть до Николая Второго, – сообщила экскурсовод вполголоса.
– Почему тут? – спросил кто-то. – В Санкт-Петербурге своих храмов хватает.
– Сила может рождаться только в определенных местах, как и умирать, кстати, тоже. Правильное, истинное действие возможно лишь в конкретной точке пространства, в другой оно не будет значить ничего…
Женщина-экскурсовод замолкла, и тут высоко под куполом громыхнуло, зазвенело, да так, что тряхнуло весь Успенский собор.
– Милость и суд воспою тебе, Господи! Пою и разумею о пути непорочном: когда придешь ко мне!? – затянул вроде рядом, но словно за стеной хор, и стены с колоннами расплылись перед глазами.
Мишка уже не понимал, где и когда он находится, он видел процессию священников в богатых одеждах, установленный у стены трон, бородача в усыпанной драгоценными камнями мантии, что кланялся и крестился на образа…
– А где все? – спросили рядом тонким обиженным голосом. – Почему я ничего не вижу?
Мишка сморгнул, с усилием, словно каждый глаз весил как гантеля, опустил взгляд.
Неподалеку, растерянно озираясь, топтался один из отпрысков толстой мамаши из их группы. Розовые еще недавно щеки его были белыми, синие глаза блестели от сдерживаемых слез, губы дрожали.
Еще немного, и заплачет.
– Тут, – сказал Мишка. – Иди сюда.
В этот момент он не сомневался, просто знал, что поступает правильно, и что иначе нельзя – если кто-то не в состоянии разглядеть то, что доступно твоим глазам, помоги ему, и не жалей усилий.
– Да? Ой, я тебя вижу! – мальчишка подбежал, доверчиво протянул руку.
Мишка взял его теплую ладошку в свою, и они замерли, уже вдвоем созерцая то, что творилось внутри древнего собора.
* * *
Экскурсовод им попалась опытная, но больно уж занудная, и Анна Юрьевна, честно говоря, большей частью ее рассказы не слушала. Вчера утомилась, пока добирались до Нижнего, потом провела ночь на узкой полке, где не сомкнешь глаз, да и вообще она бывала в Кремле на экскурсии, шесть лет назад возила сюда прошлый класс.
Водили их обычным маршрутом, говорили вещи хорошо знакомые, не особенно интересные.
Встрепенулась она только у царь-колокола, когда показалось, что откуда-то издалека донесся громкий звон. Обнаружила, что экскурсовод бубнит как и раньше, ничего не заметила, а вот дети вертят головами, прислушиваются.
В этот момент Анне Юрьевне почудилось, что нечто идет не так, кого-то не хватает.
Сердце прихватило, и она поспешно пересчитала подопечных – один, два, три… все двенадцать на месте, разве что Котлов, сорванец, стоит немного в стороне и почему-то смотрит в сторону.
Хотя чего от него ждать, спортсмена?
Зачем ему вообще понадобилась эта экскурсия, сидел бы дома, тренировался?
– Прошу следовать за мной, – сказала экскурсовод тем преувеличенно «культурным» голосом, каким часто обладают всякого рода искусствоведы. – Нас ждет Соборная площадь. Осмотрев этот духовный и исторический центр нашего Кремля, мы отправимся в Грановитую палату…
Тут Анна Юрьевна приободрилась.
В Грановитой палате она не бывала, ту недавно открыли после реставрации, ну а потом их и вовсе поведут в Алмазный фонд. Посмотреть на драгоценные камни женщине всегда приятно, даже если ты простой учитель истории, и, несмотря на всю выслугу лет, не можешь позволить себе серьги с брильянтами.