Читать онлайн Мой новый твой мир бесплатно

Глава 1

Я замерла перед входом в аудиторию, затаив дыхание. Хоть и бежала так быстро, как могла, но похоже, все равно опоздала. Только несмотря на мои страхи и опасения глупая, невероятно счастливая улыбка наползла на лицо и категорически отказывалась покидать его.

Утро, по воле судьбы проведенное в компании молодого и улыбчивого преподавателя нашей Академии, было, пожалуй, самым потрясающим утром в моей жизни, хотя все началось с того, что он на полном ходу протаранил мой кар, вылетев на перекресток под запрещающий сигнал.

Я готова была разорвать на части того барана, что управлял черным Хамелеоном, ровно до момента, как наши взгляды пересеклись: мой полный яростного зеленого огня и его темный и взволнованный.

Я влюбилась в этого высокого мужчину еще три года назад. В ту же секунду, когда увидела его на трибуне, выступающего с речью перед потоком учеников первого года обучения. И с тех пор больше не замечала уже никого. Я даже перевелась с потока Закона на Общий поток, чтобы иметь возможность любоваться им практически каждый день. Его красотой, веселой улыбкой, мягким, низким голосом. Рик Броуди был совершенным. Идеальным.

Конечно же, такой шаг не порадовал моих родителей, но они смирились со столь странным выбором, хотя, кажется, отчим до сих пор не терял надежды, что я одумаюсь и вернусь к тому, о чем мечтала последние лет семь.

Осторожно потянув на себя дверь, заглянула внутрь. Ребята, собравшиеся на распределение, сидели за столами и тихо переговаривались, не обращая на меня внимания, из чего я сделала вывод, что никто из учителей пока не пришел, и смело юркнула аудиторию. Сама кафедра терялась в тени, так как над ней не был включен свет, а преподавательское место явно пустовало.

С облегчением выдохнув, я смело спустилась к своему ряду и, не глядя по сторонам, протиснулась на место, любезно занятое для меня Иннель. Опустила сумку с конспектами на пол около стола и только собралась плюхнуться на скамью, как рядом раздалось:

– Ты с ума сошла?! Хотя бы выразила почтение! – зашипела на меня Иннель, в ужасе вытаращив свои потрясающие синие глаза. – Ты труп, Кира…

– Что? Почему? – Я нахмурилась, пытаясь сообразить, где успела, что называется, накосячить.

– Имя? – рявкнул кто-то громко, и над кафедрой зажглось освещение.

– Ч-что? – Я ошарашенно замерла в странной позе и медленно выпрямилась, застыв столбом. – П-простите, я опоздала… Просто не думала, что кто-то из преподавателей уже пришел, и я…

– Имя! – над аудиторией раздался зычный рык. Обшарив взглядом пространство перед собой, наконец смогла увидеть говорившего.

Там, у самой доски, испещренной какими-то формулами, стоял мужчина, хотя в первую секунду мне показалось, что это старик. Белые засаленные волосы, убранные в неаккуратный хвост, торчащая во все стороны борода, видимо, никогда не знавшая ухода. Одет он оказался в такой же потрепанный и измятый костюм.

– Повторяю! Имя!

– Кира Марс, – обреченно проблеяла, уже понимая, что и правда попала.

– Громче! – послышалось в ответ, и мужчина сделал шаг вперед.

Аудитория тут же погрузилась в абсолютную тишину, ребята, что еще секунды назад тихо обменивались короткими, еле слышными репликами, замолкли. Иннель, сидевшая рядом со мной, осторожно коснулась кончиками пальцев моей ладони, явно стараясь поддержать. Вот только легче мне не стало.

Мужчина, припадая на правую ногу, сделал пару шагов вперед. Приблизился к столу и оперся на него одной рукой. В свете потолочных светильников блеснуло плетение шрамов на тыльной стороне его ладоней и преподавательский перстень.

– Кира, – рявкнула я так, как учили нас все эти годы, – Марс!

– Кира Марс… – протянул он задумчиво. – Та самая Марс? Вы имеете какое-то отношение к Маркусу Марсу?

Я закусила губу, не зная, что делать в данной ситуации. Этот человек не был мне знаком, но явно знал моего отчима или слышал о нем, хотя в Империи сложно найти человека, что так или иначе не слышал это имя. Многие в Академии знали, что я дочь Маркуса Марса, но это никогда не причиняло мне никаких неудобств. Училась я отлично и без поддержки родителей смогла выйти на практический год, после которого меня ожидали диплом Академии и хорошая, стабильная работа на государственной службе. Но теперь что-то екнуло внутри, когда он поднял на меня свой льдисто-белый взгляд.

– Это мой… отец… – почему-то я смутилась под ним, таким замораживающим и словно полным презрения.

Преподаватель наконец оторвался от меня и внимательно обвел холодным взглядом весь зал.

– Меня зовут Ксандр Роутек. Господин Ксандр Роутек. Я ваш новый преподаватель. С этого семестра я буду вести у некоторых групп вашего потока новую дисциплину «Темные материи». Плюс планируется организация нового экспериментального потока Щита, в который войдут только избранные ученики. Хотя сейчас это не важно. Ну… – Он сильнее сжал пальцы на деревянной спинке стула и снова обратился лично ко мне: – Что же, Ки-ира Ма-арс, вы настолько привыкли прикрываться своим воистину великим отцом, что совершенно потеряли страх и совесть?! Или считаете, что и тут вам будут в рот заглядывать и превозносить за его заслуги? Думаете, что можете вот так просто врываться в аудиторию после начала занятий, даже не спросив разрешения? Считаете, что имеете право унижать других лишь потому, что ваш отец, в отличие от вас, чего-то добился?

Каждое его слово было полно яда и режущей слух ярости, что норовила вот-вот выплеснуться, отравляя все вокруг.

– Я не… простите, я просто не… – От его тона я окончательно растерялась и попыталась подобрать слова, чтобы объяснить ему: он не прав, это все досадная ошибка, и виной моего опоздания является небольшая авария, причиной которой стало неаккуратное управление личным транспортом одним из преподавателей кафедры Общего направления. Только, кажется, этому Роутеку мои объяснения были не нужны.

Он вцепился в спинку стоящего перед преподавательским столом стула и, тряся совершенно белой, как и его длинные волосы, бородой, источал ненависть ко всему живому и, кажется, ко мне лично.

– Думаете, что и тут сможете выехать на имени вашего, без сомнений, гениального отца?! Ха! – Он с силой ударил по столу кулаком, и мне даже показалось, что деревянная столешница затрещала, хотя подобной силы в этом странном типе я никак не ожидала. – Я вам обещаю, что вы пожалеете о каждой секунде своей надежды, Марс!

Я ошарашенно хлопала глазами, стараясь справиться с охватившей меня паникой и одновременно с этим накатывающей обидой, и, конечно же, злостью. Да кто он вообще такой и как может говорить подобные вещи?! Да он меня совершенно не знает! Мы Имперские законники и будущие Имперские служащие, при чем тут вообще какие-то темные материи?!

Конечно, я согласна: да – виновата, да – опоздала на распределение, но у меня была уважительная причина! Я оглянулась, ища поддержки у сокурсников, но никто из них оказался не готов меня защищать.

– Прошу прощения, господин… – Иннель резко поднялась на ноги, вставая рядом со мной. Она замерла, явно не зная, что говорить дальше, но стиснув кулаки, продолжила: – Прошу прощения, господин Роутек, но Вы не правы! К тому же вы не знаете причин ее опоздания, а посему не можете голословно обвинять ее в чем-либо! Я, как и любой из ее сокурсников, могу подтвердить, что Кира Марс никогда не опаздывает на лекции, а значит, в данной конкретной ситуации произошло что-то из ряда вон выходящее. Опять же пятый раздел Имперского кодекса, пункт восемь восемь два, может трактовать ваши слова как клевету! Поскольку не доказано, что госпожа Марс имела злой умысел унизить любого из присутствующих здесь, включая вас, своим опозданием!

Иннель, что так и не выпустила мою руку, сжала её чуть сильнее, а я одновременно испытала невероятный прилив благодарности и еще каплю досады. Я была не такая смелая и решительная, как она. Хотя подобное поведение было для судебных обвинителей единственно правильным, а я потеряла свой шанс стать более решительной и смелой.

– Имя?! – повторил старик и перевел взгляд на мою подругу и защитницу в одном лице.

– Иннель Брад. – Она гордо вздернула носик, но я все же распознала нотку паники в ее ответе.

Глава 2

– Кто же вам, госпожа Брад, разрешил встревать в наш разговор?!

– Это не разговор! – смело ответила подруга. – А монолог с голословными обвинениями! Ничем, между прочим, не подкрепленными!

– Брад? Да? – неожиданно тон главы кафедры темных материй изменился, и в нем появились нотки одобрения, заставившие не только подругу удивленно вскинуть брови, но и меня. Она растерянно покосилась на меня, получив в ответ такой же взгляд.

– Да… – уже тише, но не менее твердо ответила девушка.

– Во-первых, пункт восемь восемь пять, подпункт второй, – нравоучительно поправил он, – а во-вторых, вы, госпожа Бард, если я не ошибаюсь…

Мужчина чуть качнулся вперёд, поворошил стопку листов, лежащих на столе, выудил из нее один и кивнул, словно сам с собой соглашаясь.

– Во-вторых, если я правильно понял, вы учитесь на имперского обвинителя и заканчиваете поток защиты.

– Да-да, – еще менее уверенно ответила Иннель.

– Да. – Он замолчал, пробегая взглядом по странице, а я наконец сообразила, что именно он изучает. Это же наши анкеты, поданные на прошлой неделе как раз перед началом каникул! – И к кому же вы подавали заявку на практику? Романофф или Лиорени? Хм, вижу… Знаете, я уверен, что именно у Софии Лиорени вам самое место, хотя вы и указали тут Романофф… Да, так и сделаем. Поздравляю, Иннель Бард, ваше распределение закончено.

– Но как же?.. – Девушка оказалась настолько шокирована, что больше ничего не смогла произнести. Впрочем, такой же шок испытали и все остальные.

– Что? Что! Что… – сразу несколько голосов раздалось с разных концов аудитории.

– В чем дело? – голос старика снова изменился и теперь звучал уже знакомой сталью, заставляя замолчать остальных. Затем он обратился к Иннель: – Не хотите к Лиорени? Серьезно? Я думал, это довольно неплохое место.

– Лиорени – защитники… и к ним просто так не попасть… А Романофф – обвинители и… я с курса обвинителей… я…

– Уверен, что и защитники, и обвинители – это люди одного внутреннего стержня. Не так много силы и упорства требуется, чтобы кого-то уничтожить, размазать или просто сгнобить. Но та же сила и упорство, смелость и… – он бросил странный взгляд на меня. – Верность своим клиентам, какими бы они ни были, требуются и защитникам.

– У… – Иннель зажмурилась и продолжила, правда, уже практически шепотом: – У Лиорени всего одно место для практики, и оно…

Это была абсолютная правда. Место у Лиорени было настолько вакантным, что дочь самого богатого торговца в столице заплатила немалую сумму из собственных денег еще будучи на первом курсе Академии. Конечно, эти места не продавались и за них имели право бороться все студенты потока… То есть все равны, но как говорится, кое-кто равнее остальных. К таким относилась Талана Ангиль, против денег ее отца было идти бесполезно.

– Я в курсе, – спокойно ответил старик.

– И оно уже занято! – Талана все же не выдержала и вскочила с места. Ее достаточно высокий и противный голос вклинился в этот поистине невероятный разговор. Она повторила, переходя на ультразвук, так что даже я скривилась:

– Оно занято!

– Имя, – тут же обратился к ней преподаватель.

– Талана Ангиль! – гордо развернув плечи, провозгласила та и тут же сложила руки на груди, словно ждала, что мужчина незамедлительно падет на колени и начнет перед ней извиняться.

– Какое вы имеете право перебивать меня, Талана Ангиль? – обратился к ней мужчина, явно не представляющий, с кем разговаривает.

Никто из преподавателей или служащих Академии не позволял себе ничего подобного, и в моем сердце зародилось премерзенькое чувство удовлетворения, тихо шепчущее: «Ну, ты попал, злобный старикашка!»

– Что? – ошарашенный голос девицы потонул в череде тихих смешков, наполнивших аудиторию.

– Для претендентки на прохождение практики у Лиорени вы слишком плохо слышите. Садитесь. Не переживайте, дойдем и до вас, – последнюю фразу он произнес нарочито громко, явно издеваясь, чем вызвал в зале новую волну тихих смешков.

– Но я… Это мое место! – взвизгнула Талана. – Я за него уже зап…

Она тут же замолчала под полыхнувшим белым огнем гнева взглядом преподавателя.

– Заплатили?! – Он громко втянул в себя воздух от возмущения. – Вы хотите сказать, что, претендуя на это место, дали кому-то взятку? В Академии? Взятку?!

– Н-нет…

– Уверены? – Под его взглядом Талана побелела.

– Д-да… н-н-нет… – Она неуверенно замотала головой, оглядываясь в поисках поддержки у компании своих прихвостней. Но те молчали. Только Аксель Бак коснулся ее плеча и молча потянул за руку, вынуждая опуститься обратно на свое место. Наклонился к ее уху и что-то зашептал, то ли успокаивая, то ли обещая разобраться со всеми, кто посмел ее обидеть. Что, в общем-то, означало одно и то же.

Отец Бака был главным партнером Энгиля, помогал ему заработать их первый общий миллион, а потом и сто первый, как шушукались по углам завистники. Их детям, знакомым с самого рождения, просто суждено было быть вместе. Самым удивительным казалось их довольно трепетное отношение друг к другу, когда парочка находилась рядом. Но стоило только им разойтись в разные стороны – все тут же менялось.

Аксель не пропускал ни одной новой девицы, я даже слышала, что его обвиняли не просто в домогательствах к одной из учениц, а в попытке изнасилования, но все это было на уровне слухов, так что никто особо в это и не верил. Без его царственного интереса не остались даже Иннель и я. Только мне, человеку из другого мира, такое внимание было чуждо, как, впрочем, и Нель, что – дословно – «имела четкие цели и планы на свое будущее и не планировала распыляться на всякую ерунду».

Для меня же на протяжении многих лет главным критерием было – не выделяться. Не привлекать к себе много внимания и стараться слиться с окружающей средой. А еще был Рик Броуди…

Талана же вертела свитой не менее родовитых и богатых, чем она, отпрысков из высших сословий, купаясь в их обожании. В начале недели она дарила свою благосклонность сыну министра транспорта, а в конце уже трепетно прижималась к груди генеральского внука.

– Итак, – от этих мыслей меня отвлек голос неприятного преподавателя, – Кира Марс, мы снова возвращаемся к вам. Ваше в высшей степени неуважительное отношение требует того, чтобы вам указали на ваше место.

Он замолчал довольно неожиданно, делая громкий и резкий вдох, а затем заговорил быстрее и тише, будто спешил закончить свою речь. Провел ладонью по лицу, потерявшему свои последние краски и, кажется, сравнявшемуся оттенком с цветом его неопрятной бороды.

– Я научу… вы… Кира… Марс… Кира, вы…

Его слова прервали скрип и хлопок двери о стену. Вся аудитория резко выдохнула и развернулась лицом к входу, а я с облегчением перевела дыхание, узнав посетителя.

– Ксандр! Прости, дружище! Пришлось ждать законников, – не останавливаясь, выдал тираду высокий, темноволосый мужчина, чье появление заставило трепетать сердца всей прекрасной половины аудитории, а мое – так просто подскочить к горлу. Рик Броуди, руководитель кафедры общего потока, торопливо преодолел расстояние от двери до преподавательского стола. – Как ты? Держишься? Я привез твои вещи!

Он, не оглядываясь по сторонам, бухнул на стол объемную сумку, а затем снова развернулся к беловолосому. Сжав его подрагивающие плечи, чуть склонился и заглянул в глаза. Снова повернулся к столу, выудил из сумки узкий футляр, аккуратно открыл его и достал инъектор.

Я бросила очередной полный немого вопроса взгляд на Иннель, но та даже не обратила на меня никакого внимания. Она, как, впрочем, и остальные ученики, сосредоточилась на происходящем за кафедрой. Тихий шелест голосов наполнил аудиторию.

– Давай же, потерпи еще немного…

Секунда, и узкий конец электронного шприца уперся в плечо старика, еще мгновение, и он дернулся, расслабляясь секундой позже. Господин Броуди, поддерживая своего коллегу под руку, помог тому опуститься на стул, затем бросил пустой инъектор в сумку. Развернулся лицом к аудитории и оглядел ее.

– Дорогие друзья, – он взмахнул рукой, обводя ею пространство, – я рад, что вы дождались моего прихода. Надеюсь, уважаемый Ксандр Роурек не сильно утомил вас всех.

Он медленно обвел взглядом зал и натолкнулся на меня, все еще продолжавшую стоять на своем месте.

– Кира! Э-э-э, госпожа Марс! Я очень рад, что вы не опоздали, и еще раз приношу вам свои глубочайшие извинения за доставленные неудобства! Законники подтвердили, что моя страховка полностью покроет стоимость ремонта вашего кара. И можете уже садиться… – Рик Броуди улыбнулся и подмигнул мне.

– Из-за тебя?.. – еле слышно прошелестел голос старика. – Опоздала?..

– Да, я… потом объясню. – Он снова развернулся вполоборота и, прижавшись бедром к краю стола, подхватил с него пачку листов. – Ну что ж, приступим к делу…

– Уже… два… места… – прошептал растрепанный блондин, пряча лицо в ладонях. – Два…

– Ты кого-то уже распределил?

– Да…

– Ну и хорошо. Тогда продолжим! Итак, по общему количеству набранных баллов и результатам годового теста самый лакомый кусочек, а точнее, место в конторе Софии Лиорени, достается…

– Брад.

– Что? – Рик повернулся и внимательно посмотрел на старика. – Что – Брад?

– Это место отдано Иннель Брад.

– Но, Ксандр, это место…

– Что? – Взгляд Роутека полоснул Рика, да так ярко, что даже мне удалось заметить его отблеск.

– Отличный выбор, – медленно произнес Рик, чуть скривившись и явно представив, какой поднимется ор на преподавательском этаже, когда Талана придет выяснять отношения. – Иннель Брад, поздравляю! Заберите ваш распределительный листок и можете идти!

Секунда, и растерянность из-за решения старика слетела с него, а сам Броуди снова стал очаровательным молодым мужчиной, коим и был всегда. Он перевернул правую ладонь и коснулся бумаги краем преподавательского перстня, оставляя на поверхности листа красный оттиск. Иннель быстро поднялась с места и практически бегом приблизилась к кафедре. Приняла из рук Рика лист с распределением и покинула аудиторию, правда перед этим победно мне улыбнулась и одними губами прошептала: «Жду в кафетерии».

Глава 3

Далее все проходило практически по такому же сценарию, Броуди перекидывался парой очень тихих фраз со стариком, а затем вызывал кого-то из ребят, вручал лист с оттиском и желал удачи. Спустя почти сорок минут дело дошло и до меня.

– Госпожа Марс! Кира, идите сюда! – Рик радостно махнул рукой с зажатым в ней бланком. – Ты, как и хотела, на практику отправляешься…

– Ко мне. – Блондин приподнял взгляд и вперил его в меня.

– Нет, она… – перебил его Броуди, нахмурился, но тут же замолчал.

– Я забираю ее, Рик. Ты же не против? Мне нужны люди, тем более сейчас!

– Я? Но… я хотел ее оставить на кафедре! Такой человек мне самому нужен! К тому же она совершенно ничего не поймет в этих твоих темных… Ксандр, я найду тебе другого! Да я тебе десятерых найду за пять минут!

Надежда, что еще секунду назад зародилась в моей душе, моментально угасла.

– Но практика у меня гораздо более ценна, ты не находишь?..

– Ксандр!

– Продолжим при учениках?

– Нет. – Рик снова обратился ко мне: – Ну что ж, Кира, поздравляю, вы попадаете на практику к господину Роутеку.

Я медленно поднялась и на ватных ногах приблизилась к кафедре. Рик Броуди протянул мне лист и с какой-то извиняющейся улыбкой прошептал:

– Прости, Кира. Кажется, я сегодня уже целых два раза тебя подвел. – Он протянул руку, словно хотел коснуться моего лица, а потом быстро опустил ее на плечо и чуть сжал так, что, кроме меня, этого больше никто и не заметил. – Но ничего, поверь, у Ксандра тебе очень понравится! Уверен, там будет интересно, это же темные материи, ууу!

После этого он добавил несколько странных пассов руками, словно рассказывал детскую страшилку.

– Гар-рантирую! – прорычал сидящий за столом блондин.

Я быстро развернулась, крепко сжимая в пальцах листок, и, ощущая прожигающий спину взгляд преподавателя, выскочила из аудитории.

В кафетерий я попала через десять минут. Медленно вошла в просторный, отливающий хромом и стеклом зал, нашла взглядом наш любимый с Иннель столик, за которым устроилась девушка, и направилась туда. К моему удивлению, за столиком она находилась не одна, напротив нее сидел один из сокурсников, а за его спиной стояли ещё трое. Я знала этих ребят, они так же, как и мы, сегодня были на распределении в других аудиториях. Две девушки переминались с ноги на ногу рядом с самой Иннель, а та, в свою очередь, что-то довольно эмоционально им рассказывала. Когда я подошла совсем близко и меня наконец заметили, ее руки порхали в воздухе словно дикие птицы.

– Я тебе отвечаю, Родж, – обращалась она к парню, занявшему мое место, – все было именно так! О, Кира! Так, все брысь!

– Ты заливаешь, Брад! – протянула одна из девушек. – Все знают, что это место уже в кармане у Ангиль!

– Да стала бы я врать! Ха! Кира, подтверди! – Нель ткнула в мою сторону пальцем.

Взгляды всех присутствующих тут же обратились ко мне. Я обреченно кивнула, подтверждая слова подруги. Та, будто вспомнив, с чего все началось, снова встрепенулась и, ещё более интенсивно жестикулируя, зашипела:

– Видали? Все, давайте валите! Брысь, брысь, брысь! – Взмахнув рукой в очередной раз, подождала, пока ребята отойдут подальше, перегнулась через столик и, выпучив на меня глаза, прошептала:

– Ну что?

– Что? – тихо ответила ей и обессиленно опустилась на стул. Стянула с плеча сумку и шарахнула её на стол прямо перед собой.

– Кира! – почти зарычала Нель, а затем ее брови заходили ходуном, изображая самый пошлый намек, на который она была сейчас способна. – Ну же! Ты теперь несколько месяцев будешь рядом со своим красавчиком?

– Темные материи.

– Что темные материи? – не поняла девушка. – Я о том, что ты наконец попадешь под крылышко Броуди? Он уже полгода только и говорит о том, что ты будешь ему ассистировать на кафедре! Ну?

Я положила руки на лежащую на столе сумку и с тихим стоном уткнулась в них лбом.

– Кира?

– Нет…

– Что? – Иннель склонилась ниже. – Ничего не слышу!

– Нет! – рыкнула я в ответ и ужалила девушку злым взглядом, хотя и понимала, что уж кто-кто, а она ни в чем не виновата. Снова уткнувшись лбом в сложенные на столе руки, протянула: – Он ни слова ему не возразил, ещё и сказал, что мне обязательно понравится!

– Эээ… – только и смогла протянуть ошарашенная подруга – Но как? Он же… Объясни…

– А вот так! Кто вообще этот Ксандр Роутек? Откуда он взялся?! Три года ни слуху ни духу, и тут – бац!

– Я не понимаю. – Иннель откинулась обратно и нахмурилась. – Расскажи так, чтобы и мне было доступно.

– Этот Роутек сказал, что на практику я иду к нему. Это все. И почему мне так повезло?! За что?

Я со злостью ударила кулаком по сумке. В ней что-то хрустнуло, но я не обратила на это никакого внимания, продолжая возмущаться.

– Без понятия… – протянула Иннель задумчиво, затем выдернула из моих пальцев уже порядком измятый лист бумаги и внимательно пробежалась по нему взглядом. – Хм… Роутек… Что-то вертится в голове, но…

Она помолчала буквально несколько мгновений и неожиданно спросила о том, чего я не ожидала:

– Слушай, а ты чего опоздала-то? Ты, Кира Марс, та, что является в Академию за час до начала занятий даже по субботам, опоздала аж на десять минут! Что произошло? Апокалипсис? Вторая волна? Тебя настигла длань справедливости, и ты наконец проспала?

– Рик Броуди, – произнесла я тихо, понимая, какого джинна сейчас выпущу из бутылки.

– Рик… Броуди?! – Ужас и удивление, зависть и явное неверие – все это перемешалось в ее голосе. – Заливаешь! Хотя, погоди, он же что-то такое говорил, когда пришел, про тебя и… Ты задержалась из-за него? Ты и Рик? И как?.. Когда только успела? Тебя всего неделю не было! Он что, переключился с той блондинки, ну, помнишь, такая… – Нель скорчила рожицу, скосила глаза, что должно было изображать томный взгляд, и надула губки. – Ну, ты поняла!

– Нель, все совсем не так, как ты себе представляешь!

– Да что ты?! – Она ехидно улыбнулась. – Не так? Что значит – не так? А, я поняла, наверное, это не тот Рик Броуди, что кружит головы всем местным фифам, не тот Рик Броуди, что является первым номером среди преподавательского состава Академии, не тот Броуди, чьим именем исписаны все твои лекции за первые два года обучения?

– Да тише ты! Больше ты не получишь ни одной моей лекции, ведьма! Переписывай домашку у других! – зашипела ей в ответ, хотя мы обе понимали, что это лишь шутливая угроза. – Тот, тот… Но все не так, как ты подумала! Просто утром я от своих ехала и, поверь, должна была прибыть первой… А Рик, он… спешил и, в общем, нарушил, врезался в меня на полном ходу. Кар в хлам, пока дождались законников, пока меня проверили, пока отпустили… Я же, как только смогла, рванула бегом сюда, а Рик остался заполнять формуляры и страховку… Я была уверена, что успею, и… вот…

– Ты бегом бежала? А взять кар с водителем?

– Нель! – Я скривилась. – Из-за нас такая пробка собралась, жуть просто!

– Подожди, Кира, ты сама-то не пострадала? – Нель обеспокоенно протянула руку и сжала мою ладонь, внимательно заглядывая в лицо. – Авария каров – это всегда шанс получить серьезную травму!

– Нет! Со мной все хорошо, меня просканировали на месте, а вот кар Маркуса… теперь только на переработку. Жаль его.

– Хлам! – уверенно выдала Иннель. – Это просто неуважение к собственной дочери! Давно бы уже купил тебе новый! И это сам Маркус Марс! Уж он-то финансово обеспечен! Гениальный исследователь, герой Первой Волны, а дочь на развалюхе ездит…

– Нель! – тихо, но укоризненно прошептала я.

Она, пожалуй, единственная из моего окружения в Академии, кто знал о том, что Маркус не мой настоящий отец, а всего лишь отчим. Знала немного измененную, но почти правдивую историю моей жизни. Но даже Иннель не подозревала о том, кто я на самом деле и откуда.

– А что Нель, что Нель… – она смутилась. – Ну извини, просто я всегда переживаю, когда ты гоняешь на этом доисторическом каре. Ужас!

– Теперь твоя мечта исполнилась. – Я глянула на нее исподлобья. – Как только придет страховка, куплю себе педальный велосипед!

– Вот ты дурочка! – Она рассмеялась, так как велосипеды тут можно было встретить разве что в музеях, а им на замену уже лет двести как пришли антигравитационные одноместные сайклы.

Под потолком кафетерия разлился мелодичный звон, сумевший, однако, перекрыть все остальные звуки: и грохот посуды, и веселый смех учеников, и даже мой полный тоски и отчаяния вздох.

– Так, не страдай! Все, перед обеденным перерывом у меня будет окно, так что я попробую кое-что разузнать, а ты давай не унывай! Выясним, что это за крендель!

Я лишь кивнула, а девушка неожиданно подалась вперед:

– Ты слышала, что снова стали появляться? Демоны! – Подруга облизала губы. – Мне один парень с потока сказал, у него брат работает в Законе, уже три новых случая! Три человека, и это только в столице! Говорят, что на жертвах живого места нельзя было обнаружить! – Новое нервное движение, и она зашептала тише, словно боялась, что кто-то услышит: – Они прорываются к нам! Снова! Боже, надеюсь, до третьей волны не дойдет…

Иннель торопливо сунула мне под нос распределительный лист и сорвалась с места, спеша на занятия.

Я закусила губу и нахмурилась. Сразу после Первой Волны демоны исчезли из этого мира, но все еще пытались вернуться обратно. Непонятно, почему они отступили спустя семь дней и зачем снова пытаются прорваться. Но каждый месяц их атаки на наше пространство становятся ощутимее, а два раза в год их попытки попасть в этот мир становятся все яростнее, материя трещит по швам, а теперь и люди гибнут…

Я неторопливо поднялась со своего стула, спрятала смятый лист в сумку и с тоской бросила прощальный взгляд на сиротливо стоящую посреди стола чашку кофе, к которой так и не притронулась. Я ни секунды не сомневалась, что Иннель взяла его специально для меня, желая утешить. Поддавшись порыву, схватила чашку и осушила половину. Кофе уже успел остыть и никакого удовольствия не принес.

Первой лекцией у нас была История Империи, я еще до начала каникул получила у господина Броуди отвод, сдав заранее весь материал. Пиликнул коммуникатор в кармане форменных брюк, и я потянулась, чтобы достать его. Экран зажегся, как только датчики поймали мой направленный на него взгляд.

«Страховой случай признан. Сумма за повреждения перечислена на ваш счет. С уважением, Закон Империи», – гласила надпись на экране, и я улыбнулась, снова опускаясь на стул.

Глава 4

– А я даже почти поверил Рику, что вы, госпожа Марс, совсем не такая, как я было решил.

Услышав этот голос над самым ухом, я поперхнулась последним глотком напитка и чуть не выплюнула его остатки на стол. Господин Роутек между тем продолжил свою речь:

– Он с таким жаром доказывал мне, что я ошибаюсь насчет вас, и я решил принести свои извинения. Но теперь вижу, что оказался совершенно прав – вы просто избалованная девчонка, и я заставлю вас…

– Послушайте! – Я наконец не выдержала и возмутилась: – Какого дьявола вы меня постоянно оскорбляете?! Вы меня даже не знаете, но вот уже второй раз за утро позволяете себе подобное!

– Почему вы не на занятиях, а сидите тут, уважаемая госпожа Марс? – ехидно выплюнул мужчина, прожигая меня взглядом. И теперь, когда я увидела его лицо настолько близко, с удивлением отметила, что он, возможно, гораздо моложе, чем мне показалось ранее. – Почему пьете кофе, в то время как остальные ученики уже занимают места в аудиториях?

– Да потому что у меня освобождение, а материал за первый семестр я сдала экстерном! – зашипела, понимая, что у меня сорвало тормоза как в детстве, еще там… дома. – Историю я уже сдала! И получила зачет! Вот!

Вообще я уже не раз пожалела, что согласилась сдать материал за весь семестр еще до каникул, ведь это автоматически лишало меня возможности ежедневно любоваться любимым во всех смыслах преподавателем. Просто я рассчитывала провести это время на кафедре, отрабатывая практику и приближаясь к своему… то есть к своей мечте. А теперь еще этот Роутек лезет туда, куда его не звали!

Я резко поднялась на ноги, вытряхнула на стол содержимое собственной сумки и, выудив из кучи вещей тонкий планшет, сунула его под нос мужчине. Тот отпрянул от моей руки как от ядовитой змеи, однако уже секунду спустя ловко вырвал его из моих пальцев и посмотрел на экран. Серебристая поверхность тут же загорелась, а я, злая как сто чертей, одним движением сгребла свои пожитки обратно и, развернувшись на каблуках, рванула к выходу.

– Значит, история Империи у… ну, конечно же, Рика Броуди…

Явственные нотки презрения, прозвучавшие в его голосе, заставили меня остолбенеть. Как он мог таким тоном говорить о человеке, что так спешил ему помочь! Тому, кто еще какой-то час назад называл его «дружище»? Что уступил ему собственного ученика и…

– Теперь становится понятным и ваше опоздание, что вы так и не удосужились объяснить, и его собственное, кмх, объяснение, – последние слова прозвучали уже над самым моим ухом, и толкнув меня плечом, он прошел мимо, явно направляясь в сторону преподавательских залов. – Адрес на распределительном бланке. Явитесь завтра к девяти утра. Не опаздывайте.

Мужчина, прихрамывая на правую ногу, исчез в сумраке темного коридора, оставив меня одну в состоянии полнейшего шока, совершенно ошарашенную его намеками. Наконец сумев справиться со своими чувствами, я направилась в сторону сада, где намеревалась почитать. Точнее, таков был мой утренний план, а теперь я хотела просто побыть в тишине и немного подумать.

* * *

Десять лет назад, 1993 год, где-то в России

Дверь старенького «москвича» хлопнула, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Кажется, я даже успела задремать, пока ждала маму.

– Ты долго, – зевнула я, откидываясь на спинку автомобильного кресла.

– Зато ты, – она бросила странный взгляд на меня и закусила губу, – быстро. Не могла с дедом попрощаться нормально? Зачем опять было это все устраивать? Кира, ты же взрослая девица, тебе уже тринадцать! Ты ведь понимаешь, что он…

Тут мама неожиданно всхлипнула, словно последние минуты с трудом сдерживала слезы.

– Что? – Я склонилась к ней, обеспокоенно нахмурившись.

Наши с дедом разногласия появились не сегодня и даже не вчера. Уже несколько лет мы никак не могли с ним договориться, и не важно, какой именно темы касались наши диалоги.

– Ничего… – Она прикрыла на мгновение глаза.

– Мама! – Я моментально завелась, что в мои тринадцать было вполне нормально. – Ты же знаешь, что я просто не могу с ним разговаривать! Эти его бесконечные нравоучения! Мама, мне почти четырнадцать! Я имею право решать сама, что и как делать! А если эта крашеная дура Ивановская считает, что имеет право безнаказанно другим ребятам подлости делать, то я тебя разочарую! Нет, не имеет! И в следующий раз я поступлю точно так же! А дед совершенно ничего не понимает!

– Дед понимает больше тебя! – неожиданно рявкнула мама. – И это не повод убегать, хлопнув дверью! Это же детский сад!

Я тяжело вздохнула и отвернулась, разглядывая полупустую стоянку местной больницы. Дед в нашем доме был той самой «нерушимой скалой», опорой для нас обоих, а еще он был всегда прав, даже когда не был прав в мелочах. И именно сегодня ему позвонил отец Машки Ивановской и рассказал, что я облила зеленкой его дорогую доченьку.

Но она сама была виновата и лишь получила по заслугам… Только дед ужасно разозлился и устроил мне настоящую головомойку, точнее, попытался. Он был настолько слаб, что и покричать как положено не смог, лишь рухнул обессиленно на скрипучую кушетку своего кабинета и прикрыл ладонью глаза.

А я… я испугалась, потому что никогда не видела его слабым.

Это было настоящим чудом, но Пелевина Виктора Ивановича часто путали с моим отцом, настолько он молодо выглядел, излучал здоровье и силу. А тут за короткий срок он превратился в настоящего старика. Что явилось причиной, ни я, ни мама не понимали. Он все чаще приходил домой раньше, много спал, стал более раздражительным, чем обычно, и постоянно повторял: «Еще немного, главное, дождаться, я уверен…» Мы не знали, о чем он говорил и чего ждал.

– Не могу видеть его таким… – Я неуверенно оглянулась и встретилась с абсолютно пустым взглядом родительницы. – Мама?!

Ее глаза блестели от еле сдерживаемых слез, в них плескалось такое отчаяние, что я не на шутку перепугалась. Только сейчас я отметила и опухшие красные веки, и розовый кончик носа. Она плакала и явно с трудом успокоилась.

– Вы поругались, да? Из-за меня?.. – Я закусила губу, стараясь не расплакаться самой.

– Нет. – Она отрицательно мотнула головой.

– Мам, да мама же?! Что случилось? С дедом что-то? Мама!

– Н-нет… – Она наконец отмерла и повернула голову, устремив свой остекленевший взгляд вперёд, словно там, за грязным лобовым стеклом, могла разглядеть что-то очень важное. Ее пальцы сомкнулись на гладком пластике рулевого колеса и стиснули его изо всех сил, что даже костяшки побелели. Я, закусив губу, наблюдала за ее рваными и словно неживыми движениями. Пальцы правой руки потянулись к связке ключей в замке зажигания, ноги дернулись в привычном движении, выжимая сцепление, и… ничего. Издав уже привычный «трррр», двигатель чихнул и заглох.

– Ах ты ж! Чертов пылесос! – Мама вздрогнула и с силой ударила по рулю. – А ну давай, подлюка, заводись!

Я истерично хихикнула и выдохнула, расслабляясь. К моменту моего рождения биологический, как это модно сейчас говорить, отец уже пропал с горизонта, потерявшись где-то в истории нашего небольшого городка, потому растили меня дед и мама. Мария Викторовна Пелевина окружала нежностью и заботой, а Виктор Иванович Пелевин учил быть сильной и справедливой. Я же, Кира Викторовна Пелевина, старалась их не разочаровывать и, как они и хотели, росла девочкой вежливой, но сильной и справедливой. А потому и друзей у меня не было, зато врагов…

Я терпеливо молчала, пока мама заводила «чертов пылесос», выруливала с больничной стоянки и пропускала скудный поток машин.

– Снова ругался?

– Нет, – помолчав, глухо ответила мама, – не ругался, ты ж его знаешь…

Она отвернулась, выглядывая в водительское окно и проверяя, что там никого нет.

– Знаю, – я хмыкнула и сложила руки на груди, – уж я-то знаю, КАК он не ругается! Небось снова отчитал тебя! Мам, ну сколько можно?! Ты же взрослый человек и должна понимать, что…

Я ничего не услышала, лишь заметила огромную тень, накрывшую наш старенький зеленый драндулет, а в следующую секунду ощутила удар. Мир перевернулся с ног на голову. Голову, правое плечо и бедро пронзила ужасная боль, и я, кажется, закричала. А потом меня поглотила темнота.

* * *

– Тара э! Тара! – Странный звук, глухой, будто издалека, и сильнейшая боль резко пронзила грудь.

И снова ничего… тишина и спокойствие, блаженство ничего не чувствовать.

– Тара э! Тара! – Новый вскрик и снова боль в груди. На этот раз сильнее, явственнее, острее! И тишина.

– Тара э! Тара! – На этот раз я рванула изо всех сил, стараясь избавиться от той боли, что ожидала меня впереди. Взмахнув руками, замолотила ими в воздухе, пытаясь схватить того, кому принадлежал голос.

– На тара! На! – Оглушающий крик, и я распахнула глаза, тут же ослепнув от яркого света, ударившего в глаза. – На тара!

Попыталась сесть и сделать вдох, только боль, пронзившая грудь и застрявшая в ней словно раскаленный металлический кол, не давала этого сделать. Хрипя и сипя от натуги, я наполнила кислородом легкие и сразу закашлялась. А еще что-то мешало, давило на меня, и я, прекратив молотить в воздухе руками, слепо зашарила ими, пытаясь отодрать от груди то, что причиняло боль.

– Араэ! Араэ… раэ… – Тишина поглотила, отпуская меня в блаженное ощущение безвременья.

Глава 5

Я распахнула глаза, щурясь от солнца, бившего прямо в лицо, и постаралась отогнать страшные воспоминания десятилетней давности. Села ровно и размяла шею. Нет, я не заснула прямо на поляне в саду Академии. Просто каждый раз, когда позволяла этим воспоминаниям окутать себя, я будто проваливалась в странную дрему или оцепенение.

Маркус называл такое состояние посттравматическим синдромом. Он рассказывал, что подобное часто наблюдалось у тех людей, что попадали под влияние демонов Первой Волны. Но таких было крайне мало, потому что демоны не оставляли в живых ни тех, кого им удавалось сломить, ни тех, что имели странный и до сих пор не изученный иммунитет.

Коммуникатор завибрировал, оповещая меня о входящем вызове, и я посмотрела на наручные часы, проверяя, который час. Посреди лекций никто мне звонить не мог, а если это меня ищет Нель, то я и правда надолго провалилась в прошлое. Однако первая лекция еще не закончилась, значит, это не подруга. Посмотрев на экран коммуникатора, с удивлением увидела надпись: «Родители».

Ого! Я и пикнуть не успела, как устройство, поймав мой взгляд, разрешило соединение.

– Кира! – мамин голос вырвался из крохотных динамиков, расположенных внизу устройства. – Кира, что случилось?!

– Ничего, – тихо ответила я, все еще не понимая ни причину ее звонка, ни ее явного взволнованного состояния. Да и, по правде говоря, все еще пытаясь вырваться из липкого марева «приступа».

– Кира! Хватит! – Рыжие кудри, обрамляющие ее лицо, заплясали словно живые, когда она возмущенно тряхнула головой. – Кира Марс, не смей мне врать!

– Ма… – протянула я, все еще пытаясь вникнуть в причину ее звонка.

– Кира Викторовна Пе… – начала она, по привычке называя меня как раньше. – Так, Кира, хватит! На твой счет упала большая сумма денег, и Имперский Банк незамедлительно уведомил нас об этом! В извещении написано «За причиненный ущерб». Что еще за ущерб?!

Наконец сообразив, о чем идёт речь, я вскинула руку с устройством.

– Мама, со мной все хорошо! Просто наконец так ненавидимый тобою кар отправился в утиль!

– Да?! – Ее полное надежды выражение лица было непередаваемым, и я не смогла не прыснуть от смеха. Однако мама тут же взяла себя в руки: – Погоди, но раз он в утиль… Это, – она охнула, – была авария?! Девочка моя, ты не пострадала?! Кира! Да что же ты молчишь?! Где ты сейчас?

– Подожди, дорогая… – из-за маминой спины показался немолодой мужчина в светлой рубашке. Он осторожно приобнял жену и ненавязчиво выудил из ее рук устройство связи. – Привет, ребенок!

Маркус Марс был, как всегда, чисто выбрит и причесан. Небольшой шрам, пересекавший его верхнюю губу, ни капли не портил приятное лицо, делая его лишь более мужественным. Седые виски отливали серебром, а вопреки возрасту темные брови сошлись на переносице.

– Привет, Маркус, – улыбнулась я, обращаясь к мужчине, и тут же получила в ответ его ласковую, но не менее обеспокоенную улыбку.

– Привет еще раз, ребёнок. Рассказывай.

– Авария на перекрестке. Я жива и здорова, ни царапинки, а вот кар… Маркус, мне правда жаль, но Хамелеон Броуди задел отсек двигателя. Кар отправился на переработку. Извини.

Слушая мои лаконичные слова, мама, выглядывающая из-за спины мужа, только громко охала и почти неразборчиво бормотала про «ее бедную девочку», «срочно нужно в больницу», «а я говорила, не стоит ей учиться так далеко от дома» и что-то еще. Маркус лишь закатывал глаза, но все равно улыбался, впрочем, как и я.

– Понятно, – наконец произнес он, когда я закончила отчет, – не переживай. Жаль, конечно, но я уже сто раз тебе говорил, что пора пересесть с этой штуки! Кх…кх…

Он неожиданно закашлялся и, оглянувшись, попросил:

– Милая, дай водички.

– Сейчас! – Мама моментально пропала с экрана коммуникатора, а Маркус склонился ниже и заговорил тише:

– К теням этот драндулет! Я тебе перевел на счёт еще столько же, купи уже нормальный кар! Выбери что-нибудь подходящее для себя! Ну, ты понимаешь, что там сейчас модно у молодежи! Давай, ребенок, сделай уже что-то для себя, в конце концов!

– Марк! – возмущенный голос мамы перекрыл его тихий шепот. – Ты еще посоветуй Гарпию купить и гонять на ней по этому сумасшедшему городу!

– Милая… – заискивающе протянул Маркус, пойманный врасплох. – Ну ты же понимаешь, что девочке необходим хороший кар!

– Гарпия мне подходит! – Я с энтузиазмом перетянула внимание матери на себя. – Ты же знаешь, что я всегда мечтала о чем-то подобном!

– Что?! – Она тут же оставила мужа в покое и снова обратилась ко мне, шипя словно дикая кошка: – Только попробуй, Кира Марс, купить мотоцикл! И если разобьешься насмерть, то домой…

– …можешь не возвращаться! – закончила я за нее, заставив-таки улыбнуться. – Мам! Ну ты же знаешь!

– Знаю! – Она улыбнулась, сунула в руки мужа полный стакан воды и прошипела, изображая злость, которой там и в помине не было. – Отнеси на место.

Как только тот пропал, мама склонилась ближе к устройству и зашептала:

– Я тебе еще немного перевела из своих денег, давно уже откладывала…

– Мама! – укоризненно произнесла, желая остановить ее.

– Тише ты! Это мои деньги, собственные! От заказов! Я все равно собирала тебе на новую машину, хотела подарить на окончание Академии. Так что… Милая, Маркус прав, купи себе что-то такое, о чем ты давно мечтала! Квартира тебе не нужна, у Маркуса их три, дом тоже, деньги ты не берешь, а тут словно в складчину. Выбери что-нибудь невероятное! – Я улыбнулась, поймав ее нежную улыбку и заметив веселый взгляд отчима. – Ну все, милая, пока!

– Пока, ребенок! – крикнул Маркус.

– Пока, – ответила им тихо.

– Но если ты купишь Гарпию, то…

Я рассмеялась, так и не услышав продолжения фразы, а экран коммуникатора погас. Откинулась, прижимаясь к нагретой солнцем спинке скамьи. Итак, у меня целая куча денег и теперь я могу купить себе новый кар. Раз, и этот ужасный день стал снова потрясающе хорошим.

Глава 6

Посетив следующие две лекции и скрупулезно записав весь материал, после очередного звонка я поднялась и поспешила в главный корпус, ведь нам предстояло посетить общую с еще двумя потоками лекцию у Рика Броуди.

Многие местные ребята считали данные занятия пустой тратой времени и старались всеми способами избежать их посещения, в отличие от девушек, ведь вел их самый молодой и самый потрясающий преподаватель Академии. Я заняла свое излюбленное место прямо по центру аудитории на третьем ряду – оптимально, чтобы и слышать, и видеть предмет своего обожания. На первые два ряда, где собирались в основном ярые поклонницы главы кафедры материальных источников, я соваться не спешила. Да и сам Броуди не часто во время лекции обращал на них внимание. Последние ряды были сплошь заняты парнями, желающими прикорнуть перед окончанием занятий в Академии, ведь многие из них потом отправлялись на подработку. Середина была самой активной и самой адекватной. И в самом центре сидела я.

После того как все заняли свои места, в аудиторию быстрой походкой влетел сам предмет не только моих грез. Бросив на стол стопку бумаг, он развернулся к доске и размашистым движением смахнул с нее записи, оставленные предыдущим преподавателем.

– Итак! – Он оглянулся и обвел веселым взглядом аудиторию. – Рад видеть все те же лица! Марек Кром, неужели это вы? Собственной персоной?!

– Я, господин Броуди! – пробасил голос с последнего ряда. – Абсолютно точно я!

– Рад! Очень рад! – рассмеялся преподаватель. – Скучал!

– Я тоже, господин Броуди!

Аудитория грянула смехом. Марек был отличным парнем, учился на имперского защитника, но постоянно спал на лекциях. Дело в том, что он был старшим в семье и, кроме учебы, еще содержал двух младших братьев, а потому работал сразу в трех местах. Многие преподаватели ругались, когда его громкий храп мешал вести занятия, но никто и никогда не жаловался на него в ректорат, а все потому, что при всем при этом Марек учился, набирая высшие баллы.

– Что ж, ладно! Эдвайс, вы сегодня дежурите, постарайтесь, чтобы господин Кром не сильно мешал нашему занятию, а вы, Кром, завтра отчитаетесь по лекции. Все понятно?

– Да, господин Броуди! – послышались два нестройных голоса, и все наконец стихло.

Рик Броуди всплеснул руками и, не переставая улыбаться, снова обвел взглядом аудиторию. Остановившись на мне, он чуть кивнул, что, однако, не осталось незамеченным армией его поклонниц. Они тут же начали хаотично оборачиваться в поисках, судя по всему, того, кому улыбнулся Броуди. Я же, стараясь выглядеть так же бесстрастно, как и обычно, тоже демонстративно оглянулась. Затем посмотрела на преподавателя и встретила его ехидный взгляд, а также удивленно приподнятую бровь. Кажется, я покраснела.

– Ну что ж, – между тем продолжил Броуди, – сегодня наша лекция будет посвящена, что неудивительно, Второй Волне и причинам ее появления. Вы слышите меня, господин Кром?

– Конечно, господин Броуди! – раздался тихий сонный бас с последнего ряда, на этот раз весь зал грянул хохотом.

– Прекрасно, – добавил преподаватель. – Итак, всем нам известно, что около пятнадцати лет назад, через сто пятьдесят лет после объединения всех государств в Империю и тридцать лет после первого прорыва произошел прорыв материи и в наш мир хлынули существа иного порядка. – Он указал на девушку с правого края зала, и та тут же выпалила:

– Тени!

– Верно. Но точно так же вам известно, что тенями их стали называть потому, что… – Новое движение руки, и мужской голос с задних рядов:

– Потому что никто не мог рассмотреть или зафиксировать, как именно они выглядят… лишь тени…

– Верно. Итак, тени иных, именно так мы называем этих существ, повторно прорвали материю и ворвались в наш мир, уничтожая тех единственных, кто мог противостоять им и закрывать бреши в материи, – Щиты или, как принято их было называть, одаренных. Твари нападали на беззащитных людей, уничтожали всех одаренных, кто попадался на их пути, забирая жизни и оставляя пустую изломанную оболочку. Не жалели никого… Но один из немаловажных вопросов, ответ на который мы не знаем до сих пор, это… Марс?

– Ну… – Я задумалась только на секунду, но тут же зацепилась за свои мысли на этот счет. По правде говоря, в учебниках и любой другой литературе об этом вообще старались не писать. В основном там довольно сухо рассказывалось о том, когда это произошло, как долго длилось противостояние и когда закончилось. Еще, безусловно, были многочисленные статьи, посвященные жертвам вторжения и героям Второй Волны.

– Кира? – Рик поторопил меня, и я сообразила, что «подвисла».

– Главные вопросы, ответы на которые не найдены по сей день: зачем они пришли в первый раз, откуда и почему вернулись во второй раз? Почему пытаются вернуться снова и снова…

– Все верно! – Пока я говорила, Броуди двинулся вверх по проходу и остановился рядом, сложил руки на груди, кажется, внимательно слушая. – Есть идеи?

– Н-нет… – протянула я, но заметив тень разочарования, проскользнувшую в его глазах, плюнула на все и выпалила: – Хотя… Я думаю, что они защищались…

– Что ты несешь?! – возмущенно взвизгнула Талана, занимавшая место на первом ряду. – Совсем больная? Они приходили, чтобы убить нас!

– Нет-нет, мысль интересная… – задумчиво прервал ее Броуди, а я ощутила на себе не меньше сотни удивленных взглядов. – Что-то еще? Можешь обосновать свои слова?

– Н-нет. – Я окончательно смутилась и отрицательно замотала головой. – Просто подумала, что, придя в первый раз, они никого не убили… Вообще о жертвах того вторжения нет никакой информации, а во второй… Понимаете, они же не сразу стали убивать… они…

– Дура! Повторяю для тупых, они пришли, чтобы убить нас всех! – Ангиль зашипела от ярости. – И они…

– Тихо, Ангиль! Кира? – Я открыла рот, чтобы продолжить свою мысль, но тут же захлопнула его.

Опять я забыла о том, как именно нужно себя вести, а ведь Маркус постоянно талдычил мне: «Кира, у тебя не должно быть собственного мнения на этот счет, только канон, только то, что написано в книгах! Только то, чему учат! Запомни».

– Это все? Все мысли на этот счет? – произнес задумчиво Броуди, склонив голову к плечу и разглядывая меня сверху вниз.

– Кажется, – я запнулась, – кажется, да… Простите…

Слава богу, я не успела развить эту мысль и вывалить все свои соображения и самые фантастические мысли. А ведь могла. Под взглядом Рика Броуди я могла наговорить не только на отличную оценку, но и на долгий тюремный срок.

– Ну что ж! Мысль интересная, заставляет задуматься. Но вернемся к фактам и их обоснованию, все же Вторая Волна нанесла непоправимый… – Рик продолжил лекцию, а я, совершенно расстроенная столь глупым промахом, до конца занятия так и просидела, молча следя за преподавателем. Нас учили, что тени – это чистое зло. Смерть для любого, кто попадется им на пути. Только я в свое время изучила довольно много материала по Второй и Первой Волне, и мое мнение насчет обоих вторжений было неоднозначным.

После того как прозвенел звонок, я торопливо покидала вещи в сумку и быстро покинула аудиторию. Больше не оглядываясь ни на сокурсников, что уже шептались за моей спиной, ни на Броуди, направилась в кафетерий, где меня ждала подруга. Я знала, что к вечеру они все забудут, ведь жизнь каждого из них была слишком насыщена яркими событиями, способными затмить мои глупые фантазии, хотя кое-кто еще припомнит мне мои же слова.

Не успела я отойти от аудитории, как в спину мне прилетел довольно сильный тычок. Я встала как вкопанная и бросила быстрый взгляд через плечо. Погруженная в собственные мысли, даже не заметила, как следом за мной из аудитории выпорхнула Талана в сопровождении своих подружек. Я медленно развернулась, и мы замерли друг напротив друга. Талана Ангиль стояла посреди коридора, рядом с ней застыли несколько девушек, судя по виду, настроенные не очень дружелюбно.

– Ты тупая, Марс? – фыркнула Ангиль. – Ты хотя бы соображаешь, что несешь?

– Послушай, – начала я тихо, в который раз сокрушаясь по поводу собственной глупости, – это просто…

– Не смей! – зашипела девушка, делая два шага вперед. – Не смей, тварь, никогда не смей говорить этого вслух! Они убийцы, жуткие, отвратительные убийцы, и ничего иного, кроме смерти, не принесли! Ты поняла?!

Я услышала, как на заднем фоне зашептались другие девушки, вторя ее словам и параллельно обзывая меня тупицей, конопатой дурой и плебейкой.

Последние слова Талана практически выплюнула мне в лицо, что сейчас пылало жуткой яростью и ненавистью. Самым для меня удивительным оказалось то, что вся ее злость и ярость были направлены не на меня, а на тех, о ком она говорила.

– Поняла?! – Талана склонилась ниже. – Ну?

– Да, – ответила ей спокойно, ведь несмотря на весь ее вид, я совершенно не боялась Ангиль.

– Тогда еще кое-что, Марс, – она заговорила тише, так что услышать могла ее только я, – даже не думай о нем, поняла?! Он мой!

После этого Талана просто двинулась дальше по коридору, довольно болезненно задев меня плечом. Следом за ней поспешили и верные подружки, только эти, в отличие от своей предводительницы, просто проскользнули мимо, лишь облив меня тоннами презрения.

Я же улыбнулась, следя за вереницей «верных подданных», и последовала за ними. Только путь мой лежал в Академический кафетерий.

Глава 7

Иннель уже сидела за нашим столиком, что-то усердно переписывая из толстенной книги, явно утащенной из библиотеки.

– Нель! Это противозаконно! – в шутку возмутилась я, уронив свою сумку на пол рядом с её. – Это же книга! Ты что, вынесла ее из читательского зала?!

– Угу! – не глядя на меня, ответила девушка и схватила стручок зеленой фасоли, что тут же пропал, угодив в ее рот.

– Нель! Ты нарушила закон! Ты же знаешь!

– Закон гласит, – не отрывая взгляда от пожелтевшей от времени страницы, пробубнила девушка, – что запрещено выносить из читательского зала историческую учебную литературу.

– Ну!.. – поддакнула я, намекая на то, что именно это она и сделала.

– Но это не учебная литература, а художественная, – это раз, и самое ужасное, что перекрывает все эти дурацкие законы, в читательский зал нельзя проносить еду – это два!

На последней фразе Иннель словно поставила последнюю точку в своих записях и наконец уделила внимание своей лучшей подруге, то есть мне.

– О! – Вторая рука девушки замерла над тарелкой с жареными ломтиками картофеля. – Чего это ты сияешь, как отполированный борт Гарпии, но при этом у тебя такое странное выражение лица?.. Неужели Рик Броуди предложил тебе руку и сердце, а ты вся в раздумьях?!

– Иннель! – возмущенно зашипела на подругу. – Может, хватит уже?!

– Может, и хватит, а может, и… нет, – загадочно ответила та. – Так что у тебя случилось?

– Вот! – сунула под нос подруге собственный коммуникатор, на экране которого отображался мой счет в Имперском Банке.

– Твою… кхе-кхе… – Продолжить она не сумела, лишь ошарашенно воззрилась на меня, все еще откашливаясь.

– Родители узнали о почившем каре и добавили.

– Да ладно! – Она наконец сумела прочистить горло. – Ты серьезно?

– Да! – Я уже не могла просто улыбаться, мой рот растянулся в радостном оскале переполняющего меня энтузиазма. – Мы сегодня идем выбирать новый кар! А потом, дорогая моя Иннель Бард, будем зажигать!

– Да! Да! Да! – Она вскочила со своего места и пустилась в странный, полный неприличных движений пляс. Со всех сторон тут же раздались смешки и зазывный свист парней, оценивших ее победный танец.

Когда Нель наконец плюхнулась обратно, я уже успела прикончить оставшийся в ее тарелке жареный картофель, в чем тут же была уличена. Пришлось идти и клянчить на раздаче новую порцию. После обеденного перерыва, так ни разу и не вспомнив о причине утреннего расстройства, мы разошлись на занятия, договорившись встретиться на площади перед главным зданием Академии.

Оставшиеся лекции пролетели незаметно, и спустя десять минут после последнего звонка я уже стояла рядом с монументом «Героям Первой Волны». Подпирая плечом гранитный постамент, таращилась в голубое небо, витая где-то в облаках, и представляла себя за рулем нового искрящегося хромированными боками кара. Рядом со мной, скорее уже по инерции, чем по желанию, в моей фантазии появился сам Рик Броуди. Он улыбался, а сложенная крыша кара позволяла его темным волосам колыхаться на ветру. Конечно, лучше бы это была Гарпия, а не Вальтер. Но…

– Кира? – Я не сразу сообразила, что тихий и полный какого-то непонятного мне веселья голос – это не фантазия, а самый что ни на есть настоящий, принадлежащий господину Броуди. – Кира, ты меня слышишь? Прием, Кира Марс, вас вызывает Имперский Флот!

Я захлопала глазами, отгоняя грезы, и воззрилась на мужчину моей мечты, приоткрыв рот от удивления.

– Кира, ты меня понимаешь? – Он посмотрел на меня полными сожаления глазами и еле сдержал улыбку, что так и норовила наползти на его лицо. – Послушай, хочу объяснить насчет распределения… Ксандр стоит выше меня в иерархии преподавательского состава Академии, и я не мог ему отказать. Тем более он так активно настаивал!

– Что? – тупо переспросила, не понимая, о чем речь, а тем более когда этот мерзкий тип «активно настаивал». Кажется, он чуть концы не отдал за тем столом…

– Ки-ира, – протянул Рик, упираясь одной рукой в мраморный постамент рядом с моим плечом и придвигаясь ближе, – Кира, я ему все объяснил насчет утра и твоего опоздания.

– Что? – снова переспросила, продолжая глупо хлопать глазами. – Что… кто… об-бъяснил?

– Кира, ты все еще расстроена? – он нахмурился. – Из-за практики? Ну, послушай! Это же не навсегда! В следующем семестре она снова будет, и тогда я уже точно никому тебя не отдам! К тому же я хотел спросить, что это было за выступление на последней лекции? Неужели ты не понимаешь, как могут воспринять твои слова другие студенты? Подумай о репутации отца!

Я затаила дыхание и замотала головой из стороны в сторону, боясь, что мужчина может серьезно об этом задуматься, но вопреки моему страху, он только улыбнулся шире.

– Не волнуйся, я сам когда-то был столь же юным и любознательным и многое принимал за чистую монету, а чаще бунтовал, отрицая очевидные вещи. Ребята быстро забудут о твоих словах, но постарайся больше не намекать, что тени не просто приходящие в наш мир убийцы…

– Я…

– Кира, каждый из этих ребят потерял кого-то во время Второй Волны. Каждая семья в этом городе лишилась родных. Тебе повезло так, как повезло лишь единицам: у тебя есть и отец, и мать. Помни об этом.

Броуди улыбнулся, обнажая неровный ряд белоснежных зубов, тем не менее нисколько не портящий его улыбку, а делающий ее еще более очаровательной. Я не смогла не улыбнуться в ответ.

– Ну вот! – Он чуть отстранился и снова изменил тему, возвращаясь к утреннему инциденту. – Раз уж мы решили этот вопрос, перейдем к следующему – я перед тобой виноват и готов отработать свою ошибку!

Он хитро ухмыльнулся, искрой вышибая у меня ответную улыбку.

– Я был крайне невнимателен утром на дороге. И теперь готов понести наказание! Хочешь, буду подвозить тебя до дома, пока не обзаведешься новым каром? Или еще лучше, давай куплю тебе другой? Новый не обещаю, но будет не хуже других!

– Спас-сибо. – Я наконец смогла взять себя в руки и прекратить нервно вздрагивать и глупо улыбаться под взором его темных глаз. Все его поведение было для меня непривычным: этот изучающий, будто впервые увидевший меня взгляд, его рука, то и дело тянущаяся к моему лицу и будто норовящая убрать прядь рыжих волос, улыбка, полная какого-то порочного предвкушения. – Но страховка уже пришла и, – не смогла удержаться и не дернуть уголком рта, отвечая на его хитрую улыбку, – благодаря вашей невнимательности я и так вот-вот стану обладательницей нового кара.

– Ох! – Он опустил плечи, выражая явное притворное расстройство. – Так нечестно! Я должен хоть как-то расплатиться за свой промах.

Я удивленно изогнула бровь, а мужчина тут же продолжил, придвинувшись еще немного и склонившись уже просто неприлично близко.

– Тогда я приглашаю тебя на обед или даже лучше – на ужин.

– Я не могу, – ответила ему торопливо, еще даже не успев обдумать эту мысль. Сердце зашлось, а воздуха стало катастрофически не хватать. – Мы с Нель собираемся отметить… покупку… к-кара…

– Кира… – Он чуть отстранился, а я услышала тихое жужжание. – Погоди. Черт, похоже, в ближайшее время ужин точно отменяется.

Броуди вытащил из кармана брюк коммуникатор и недовольно взглянул на экран.

– Мда. – Мужчина опустил руку на мое плечо и, чуть сжав, склонился, упираясь темным взглядом в мои широко распахнутые глаза. – Не сегодня, но пообещай мне, что ты поужинаешь или пообедаешь со мной. Иначе я буду постоянно чувствовать свою вину за произошедшее. Хорошо?

– Хорошо, – прошептала в ответ и сильно зажмурилась, так как мне показалось, что еще секунда, и он поцелует меня. Однако.

– Отлично! – Он отстранился и чуть сильнее сжал пальцы на моем плече. – До встречи, Кира. Общие лекции можешь не посещать, ты же все сдала экстерном, но на лабораторных все же появляйся!

– А?.. – тупо промямлила уже в спину быстро удаляющемуся преподавателю. – Хорошо…

Усилием воли заставила себя отвести глаза от его спины и тут же столкнулась с ледяным взглядом Ксандра Роутека, стоящего у входа в главный корпус Академии. Меня словно молнией ударило, и я резко отвернулась, физически ощущая его неприязнь.

Глава 8

– О-бал-деть! – выдала Нель, появившаяся рядом со мной с другой стороны постамента.

– Где ты была, черт подери?! – зашипела на подругу, кляня ее за опоздание, и в ту же секунду испытала странное чувство абсолютной невесомости. Казалось, в животе возникла дыра, а в голове пустота, ноги стали словно ватные.

– Тут! Рядом! – ответила она мне таким же шепотом, бросая быстрые взгляды по сторонам. – Кира, что это было? Я лишь на пару секунд опоздала! Так и стояла за «Героями», просто не зная, куда деваться! Что с Броуди?! – Она остановилась, дернув меня за руку и тоже вынуждая замереть. – Нет, не так! Что. У вас. С Броуди?!

– Ничего! – зашипела в ответ, хватая ее за руку, и потянула вперед. – Ты-то лучше всех знаешь, что ничего! Я сама в шоке! Бац, и его словно подменили!

– Хотя… – Она меня будто не слышала и продолжила свою мысль: – Он уже давно заглядывается на тебя. Неужели решился-таки? Точно!

– Прекрати, – попросила я, все еще таща ее за собой. – Не смешно.

– Да кто тут смеется?! Сама посуди! Он ведь и правда давно уже относится к тебе не так, как к остальным!

– Ты ошибаешься, – попыталась настоять я.

– Нет, это ты, Кира, ошибаешься! Сама посуди! О! Я поняла! – От моей рациональной подруги не осталось ни капли и передо мной появилась тайная поклонница любовных романов, коими был под завязку забит ее комм. – Он уже давно влюблен в тебя, моя рыжая фурия! А теперь, когда он тебя чуть не угробил, небось осознал в полной мере, что мог потерять! Точно!

– Угу, – хмыкнула я в ответ, боясь даже на секунду позволить его сладким речам и своим мечтам пробудить во мне надежду на правдивость ее слов. – А чего ждал-то так долго?

– Как чего?! Совершеннолетия! Оно же как раз через месяц…

– Два.

– Месяц, два… Какая разница? – Она вырвалась, развернулась и теперь, двигаясь спиной вперед, заглядывала своими горящими безумным блеском глазами в мои. – Кира!

– Не может быть! – отрезала я. – И вообще, ему просто стыдно!

– Ну! – Она снова поравнялась со мной. – Думай, что хочешь, а мне со стороны виднее! Уж как стал заглядываться на тебя! Наконец разглядел среди всех этих вертихвосток! Кстати, и той самой блондиночки я давно уже не видела, наверное, дал девице от ворот поворот!

– Нель! – Я в очередной раз закатила глаза.

– Точно говорю!

Я лишь хмыкнула в ответ на ее слова, а мое плечо все еще ощущало жар его ладони. Инстинктивно коснулась этого места рукой, словно хотела удостовериться, что мне это не приснилось.

– Кстати, откуда у этого Роутека оказалась твоя зачетка?

– О! – Я замерла, схватившись за голову, так как только сейчас вспомнила об утреннем разговоре в кафетерии. – Вот дерьмо! Я совсем забыла!

– Да в чем дело?

– Погоди, а что она делает у тебя? – Я протянула руку и забрала у подруги тонкий планшет.

– Да мне ее сам старикан отдал, поймал на выходе из главного корпуса и попросил отдать владелице. Как раз перед тем, как вы с Роутеком миловаться начали…

– Мы не миловались, – пробурчала в ответ и с отчаянием простонала: – Черт, мне же завтра к нему на практику идти…

– Да что случилось-то? – Иннель с удивлением рассматривала меня, пока я прятала в сумку зачетку и нервным движением отряхивала учебную форму.

– Идем! – Я схватила ее за локоть и потянула за собой. – По дороге расскажу.

Спустя пять минут мы уже мчались в центр города на арендованном каре с водителем, а я в красках расписывала подруге свой разговор с Ксандром Роутеком. К тому моменту, как мы оказались перед широким стеклянным зданием салона по продаже каров, уже пару раз успели обмусолить тему противного преподавателя, затем обсудили не менее странное поведение Рика Броуди, потом снова господина Роутека. Вот только хоть что-то выяснить об этом человеке Иннель так и не удалось, в ответ на это она получила мой скептический взгляд.

– Ты шутишь? – поинтересовалась у нее, уже входя в прохладный зал салона. – У тебя же связи среди законников!

– Неа… – протянула Нель, вставая рядом со мной. – Боги! Ты только посмотри на это!

Через секунду все наши мысли окончательно и бесповоротно сконцентрировались на самом прекрасном занятии на свете – выборе нового кара! Хромированные фары, яркие цвета кузовов, непередаваемый запах новых материалов, коими были отделаны внутренние детали салона…

Спустя почти три часа, когда на улице уже зажглись яркие огни фонарей, мы с Нель, совершенно обессиленные, но невероятно счастливые, вывалились на улицу. Работник салона проводил нас до выхода и клятвенно пообещал, что завтра моя новая игрушка будет доставлена по указанному адресу.

– А теперь, – я скосила взгляд на экран коммуникатора, – покупку надо обмыть!

– В клуб?!

– В клуб! – Я кивнула, понимая, что до танцпола мы с ней явно не доберемся, а вот посидеть в баре еще часик вполне можем.

Удивительным в этом мире было многое, и со многими вещами я так и не смогла ужиться и понять их логичность, но пить алкоголь вообще не запрещалось. Никому. То есть никто не ставил никаких запретов на употребление горячительных напитков детьми, просто тут и в голову бы не пришло пить вино или делать коктейли кому-то младше пятнадцати. С другой стороны, до совершеннолетия девушки не могли вступать в официальные отношения с противоположным полом. Этот момент меня также ставил в тупик, ведь выходило, что «перепих» на один раз был вполне нормальным, так же как и любые отношения, даже официальные, с представителями одного пола.

Другими словами, до достижения двадцати четырех лет мы не могли официально спать с одним и тем же мужчиной, что автоматически приравнивалось к нарушению закона, но могли напиться до поросячьего визга или закрутить открытый роман с подругой.

В любом случае все эти мысли меня посещали нечасто, но больше всего я сейчас хотела осуществить одну из них – напиться до поросячьего визга. А потому, поймав очередной кар с водителем, мы с Нель направились в ближайший бар, где решили провести еще пару часов, попивая коктейли и напропалую кокетничая с барменом.

Глава 9

Утро было беспощадным. С трудом оторвав голову от подушки, я со стоном поднялась на ноги. Болело все, даже то, о существовании чего в собственном организме я и не подозревала. Легкий вечер в компании лучшей подруги превратился в ночной угар, наполненный алкоголем и дикими танцами на барной стойке. С барменом я таки флиртовала, выпила, потанцевала даже, а потом, кажется… нет, не может быть!..

– Воды!.. – проскулило лохматое существо хриплым баском с соседней койки. – Черт! Воды…

Тонкая ручка свесилась с матраца и слепо нашарила на полу бутылочку негазированной воды.

– О да! – прошептало оно, и емкость исчезла под одеялом.

Затем раздался щелчок открываемой крышки, несколько громких глотков, и уже своим родным голосом Нель принялась восхвалять мироздание за создание амброзии в виде чистой, прохладной воды.

– Боже! Хорошо-то как! – протянула она, вытаскивая руку из-под одеяла и наугад бросая бутылку в меня. – На, глотни.

– Черт, – буркнула я, чуть не получив по лбу, – как же мне плохо! Зачем мы так напились?!

– Мы отмечали что-то… – Нель откинула край одеяла и сползла на пол. – Я в душ первая. Фу, что за вонь?..

Похоже, передвигаться на своих двоих она еще не могла, а потому неритмично переставляя конечности, на четвереньках направилась в сторону ванной комнаты, что была одна на двоих.

Вообще у нас обычный ученический блок в межакадемическом ученическом городке: комната с огромным, почти во всю стену окном, две кровати, два стола и два стула, пара торшеров, шкаф, разделенный также на два отсека и ванная комната с унитазом, душевой кабиной и крохотной раковиной в углу.

Мама была категорически против того, чтобы я жила в общежитии, и хотела поселить меня в одной из принадлежавших Маркусу квартир, расположенной в центре города. А сам он поддержал мое стремление стать такой же как все, обычной. Правда, наши мотивы с отчимом разнились: я просто хотела больше находиться среди других людей, да и хоть какими-то друзьями или приятелями обзавестись, а он считал, что это поможет мне легче адаптироваться в чужом мире. Лучше понять его и научиться ладить с обитателями.

– Кар! – Я резко подняла голову и вскрикнула, когда яркая картинка вчерашнего дня наконец озарила мое непутевое и страдающее от похмелья сознание.

– Кар! – взвизгнула Иннель. – Новый кар!

Мы одновременно с ней метнулись к окну и, припав лбами к прохладному стеклу, уставились на стоянку ученических каров, сверкающую в лучах утреннего солнца.

– Вон! Вон он! – завизжала Нель, а я тут же охнула, так как звонкий голос подруги, кажется, что-то взорвал в моей голове. – Прямо в самом центре! О боже, он такой! Та-а-акой!

Я с трудом разлепила один глаз и скосила его в сторону, куда указывал палец Нель, тут же выхватив взглядом яркий бок нового красного кара.

– Красавец, – не смогла я сдержать довольную улыбку, – мой собственный!

– Фу! – Иннель скривилась, косясь на меня. – Ну и выхлоп! Давай-ка собираться, чистить зубы и… Черт!

Она внезапно вскочила на ноги и стрелой метнулась в сторону ванной комнаты, а я проводила ее ошарашенным взглядом.

– Эй, ты чего?

В ответ она лишь хлопнула дверью, а я снова посмотрела на своего красавца, рядом с которым уже замерли двое парней.

– Прафтифа! – раздалось за спиной, и медленно обернувшись, я воззрилась на подругу.

В зубах она держала зубную щетку, белая пена от пасты пузырилась вокруг ее рта, а руки усердно намыливали гриву темных волос.

– Прафтифа! Тфу! – Она бросила намыливать волосы и, вытащив щетку изо рта, рявкнула, разбрызгивая вокруг снежную пену: – Практика, твою мать! Первый день! Лионери! Этот твой, как его, вот! Роутек!

– Ч-черт! – вспомнила наконец и я. И тут же вскочила с места, уже не обращая внимания ни на головную боль, ни на ломоту во всем теле.

Спустя полчаса мы с Иннель уже практически в приличном виде выскочили из здания общежития. Нам нужно было в разные стороны, так что мы торопливо распрощались с ней и разошлись. Ехать на машине мне показалось неправильным, да и хмель из головы еще не выветрился, потому поймала кар с водителем и назвала нужный адрес.

Вчера я даже не удосужилась проверить, где именно будет проходить моя практика, поэтому сегодня утром, с трудом отыскав распределительный бланк, ошарашенно уставилась на адрес… Академии. Единственное, номер корпуса был странным, но об этом я решила подумать чуть позже. Вначале проверила сумму, оставшуюся на личном счете, и застонала от досады – погуляли мы вчера неплохо. Хорошо хоть до стипендии денег должно хватить. Теперь я готова была перейти и ко второму вопросу – найти на территории Академии тот самый корпус. Пошарив в коммуникаторе добрых пять минут и перелопатив всю карту, я наконец нашла небольшой квадратик с нужным номером.

Несмотря на то, что я училась в Академии уже три с половиной года, часть территории учебного городка так и не исследовала. Да мне и не было это интересно. Главные корпуса я знала, сад был изучен мной досконально. Небольшие старенькие корпуса и лаборатории, где иногда проводились практические занятия, также были мне знакомы. Существовало лишь два места, где я, пожалуй, никогда не бывала – это преподавательский городок и дальняя часть дикого парка, заросшая плющом и колючими кустами ежевики.

Так вот адрес, указанный на бланке, указывал на небольшой домик на окраине преподавательского городка.

– Что за черт? – удивленно протянула, уже стоя перед небольшим двухэтажным коттеджем с увитыми диким виноградом кирпичными стенами и поросшей мхом черепичной крышей крыльца. Кажется, такой же слой мха покрывал и всю крышу здания. От углов домика в разные стороны уходил высокий, не меньше двух метров, забор, так что дальнюю часть двора, выходившую как раз на дикий парк, видно не было.

– Это шутка? – промямлила я, переводя взгляд с бланка на адрес, указанный на табличке, закрепленной на стене здания. – Какого черта?..

Похоже, что нет. Сделав шаг вперед, поискала взглядом звонок или камеру, чтобы связаться с хозяевами, но дверь неожиданно распахнулась и на пороге возникла тень. Сейчас ее обладатель хоть и терялся в темноте помещения, но холодный блеск глаз тут же расставил все по местам. Я прибыла по адресу.

– Не думал, что найдете, – прогремел его голос. Мужчина сделал шаг вперед, осмотрел меня с ног до головы и тут же отступил обратно в тень. – И уж тем более, что придете вовремя.

Я постаралась расслабиться и не обращать внимания на его выпады, ведь по сути все они относились не ко мне, а лишь к его представлению обо мне, а значит, изначально были не верны. А еще мое внимание привлекло его постоянное желание находиться в тени, словно только там, в сумраке, ему было комфортно. Как какому-то хищнику. Точно так же он прятался в тени и вчера. Скрывался, наблюдая за учениками подобно дикому зверю, а потом…

– Вы собираетесь работать в этом? – его недовольный тон, полный сарказма, снова вырвал меня из дум.

– А что не так с моим костюмом? – Я нервно одернула юбку ученической формы, что, как мне казалось, идеально подходила для работы на кафедре.

– Вчера вы были в брюках. Сегодня вырядились в юбку… Думаете, сможете добиться чего-то, впечатлив меня видом своих стройных ног, и избежать практической нагрузки? Зря.

После этого он развернулся и исчез во мраке дома. Совершенно выбитая из колеи его в высшей степени странным выпадом, я ещё раз оглядела себя. Белая блуза, заправленная в ученическую юбку до колен. Телесного цвета чулки и черные, довольно простые ботиночки на низком каблуке. Стандартная и, если честно, видавшая виды форма ужасно мне не шла, а если учесть вчерашнюю гулянку и ее следы на моем лице… Кого я могла решиться впечатлить или даже соблазнить в таком виде? Просто смешно! А главное, было бы кого соблазнять! Противного старикашку?

Постояв на пороге ещё несколько секунд, я решительно шагнула вперёд и тут же оказалась в прохладном сумраке прихожей. Темный коридор уходил в глубину дома. Он оказался заставлен какими-то высокими шкафами, тут и там высились стопки коробок, на полу валялось какое-то барахло. И только из-под двери, расположенной в ее дальнем конце, лился еле заметный свет. Не теряя больше времени, я направилась в ту сторону и, стараясь не споткнуться о разбросанные вещи, наконец добралась до места.

– Господин Роутек? – позвала я преподавателя, но не получила ответа.

Приоткрыв дверь, заглянула внутрь и охнула – все помещение было завалено какими-то ящиками и коробками, горы бумаг, перевязанных истрепавшимися веревками, высились вдоль стен.

– О мой бог! – только и смогла выдать, разглядывая весь этот ужас.

– Я рад, что вам нравится. Это архивы исследований Первой Волны, материалы по материям и теням иных. – За моей спиной возник Ксандр Роутек, и я от неожиданности вскрикнула. Прижав руку к груди, шарахнулась в сторону, налетев и повалив на пол груду бумаг. Попыталась подхватить часть и вернуть на место, но сделала только хуже.

– Черт! Какому идиоту в голову взбрело устраивать тут склад барахла?! – зашипела, потирая ушибленную ногу и одновременно с этим пытаясь отряхнуть перепачканные в пыли руки. – Неужели нельзя навести тут порядок?!

– Ну, раз вы, уважаемая госпожа Марс, так рьяно ратуете за чистоту, то флаг вам в руки! Считайте это вашим первым заданием – разобрать тут все!

– Что? Но такие объемы невозможно разгрести в одиночку! На это уйдет не один месяц! Я вам не уборщица! Найдите или наймите специальных людей!

– Нет, – последовал лаконичный ответ. – Ваше задание – разобрать архивы, упорядочить все бумаги и расставить их по стеллажам.

– Но это невозможно! Такая работа даже не для исследователя или архивариуса, а для… Ну, не знаю… – попыталась я возмутиться, только мой голос стих под его ледяным взглядом. Он будто даже не обратил внимания на мои слабые попытки возразить. Казалось, Роутек не слышит меня, настолько его взгляд был одновременно рассеянный и пустой. Он смотрел, но совершенно точно не видел никого и ничего, и где именно сейчас пребывал господин Роутек, одному богу известно. Я тоже уставилась на него, только, в отличие от мужчины, рассматривала его довольно внимательно, стараясь составить хоть какое-то мнение.

– А вы считаете, Кира Марс, что все исследователи ходят лишь в белых блузках и коротких юбках? – Совершенно неожиданно он подался вперед и склонился так, что его глаза оказались практически на одном уровне с моими. – Боятся замарать свои чистенькие ручки и очаровательные вздернутые носики? Я вас снова разочарую! Настоящий исследователь – это человек, стоящий по колено в грязи! Его руки перепачканы, лицо покрыто грязью, а сердце…

Роутек замер и уставился на меня, словно только увидел и никак не мог понять, откуда я взялась и что тут делаю. Он нахмурился и выпрямился, отступая.

– То, что вы описали, – наконец я прервала повисшую паузу, – больше похоже на воина в разгар битвы, а не на ученика потока общих дисциплин.

– Мы и есть воины. Мы Щиты, а в некоторой степени и настоящие солдаты, единственные, кто может спасти других… и не важно, стоим мы в первых рядах с орденами на груди или находимся в тени и прикрываем… – тихо бросил мужчина и привалился плечом к дверному косяку.

На последних словах, произнесенных практически шепотом, я просто забыла как дышать. Нечто подобное я слышала из уст своего деда, но только сейчас оценила и, наверное, осознала в полной мере подобные слова. Вот уже десять лет как я забыла об этом. И сейчас в грязном, пыльном помещении слова, произнесенные Роутеком, выбили из меня весь воздух.

Глава 10

– Решайте сами, Марс, чего хотите. – Он на мгновение прикрыл глаза, словно принимал какое-то решение, и наконец продолжил: – Да черт с вами, можете хоть сейчас отправляться к вашему уважаемому Броуди и весь месяц перелистывать своими нежными пальчиками чистые листики свеженапечатанных альманахов. Я не буду портить ваш прекрасный табель. Обещаю. На это место я найду кого-нибудь другого, кому исследования и открытия, особое мнение и настоящая истина важнее и ценнее пережеванной и исковерканной правды.

Он замолчал, даже не поднимая на меня свой пронзительный ледяной взгляд.

– Или примите вызов… хотя… пф, о чем я говорю? Свободна, Марс!

После этого он просто развернулся и исчез в темноте коридора, оставив меня, совершенно ошарашенную, в этом странном, наполненном пыльными бумагами и вещами месте.

Тяжелые шаги стихли и что-то скрипнуло, дом будто погрузился в абсолютную тишину, хотя в воздухе ещё звенели его слова.

«Можете хоть сейчас отправляться к вашему уважаемому Броуди и весь месяц перелистывать своими нежными пальчиками чистые листики свеженапечатанных альманахов».

Спустя несколько минут я все так же стояла на месте, не в силах пошевелиться или сделать хоть шаг в сторону. Мне до ужаса, аж до рези в животе хотелось как можно скорее покинуть это неприятное место и забыть наш ненормальный разговор. Только вот другие его слова не давали мне так сделать.

Дед не часто рассказывал о своем прошлом, единственное, он всегда повторял, что никто не должен бояться грязной работы, ведь порой в «груде отработанного шлака можно найти драгоценный камень».

– Черт. – Я стянула с плеча лямку сумки и аккуратно опустила ее на пыльный пол. – Это удар ниже пояса, господин Роутек.

Уперев руки в бока и постучав носком ботинка по полу, я огляделась, на этот раз уже с большим интересом. Помещение оказалось довольно большим, его дальняя стена терялась в тени, а света из-за зашторенного окна явно не хватало. Кажется, этот человек предпочитал постоянно находиться в сумраке или просто не видел смысла зажигать свет. Но мне-то он был необходим, тем более я собиралась не просто принять его вызов, а доказать, что никто не имеет права оценивать меня лишь по тому, кем является мой отчим.

– Свет! – уже привычно распорядилась я, так как датчики речи давно и прочно укоренились в системах «умного дома». Но ничего не изменилось.

– Эй, свет! – повторила я громче, но также безрезультатно. – Хм…

Поддавшись странному порыву, шагнула к двери и провела рукой вдоль косяка. Нащупав панель, нажала. Раздался щелчок, и помещение озарилось ярким светом десятка лампочек, причудливо вмонтированных в настенные светильники. Руки аж свело от чувства ностальгии, охватившего меня в ту же секунду, но я сжала кулаки и постаралась отогнать его от себя. Не менее интересным было и другое – само наличие подобного переключателя в дома Роутека.

– Ну что ж, начнем!

В первую очередь я решила осмотреться повнимательнее. Протиснувшись между настоящими колоннами из коробок, добралась до дальней стены и с удивлением обнаружила там две двери. Конечно же, они были завалены вещами, а значит, чтобы открыть и посмотреть, что именно там находится, мне придется потрудиться.

Слева от дверей заметила ряд полок, спихнув в сторону ещё несколько стопок, освободила себе доступ к этой стене и удовлетворенно хмыкнула. Отлично! Целая стена, отданная под стеллажи, в данный момент пустующие.

Потерев руки, с удовольствием приступила к работе. Нет, конечно, все шло совсем не так радостно и радужно, как представлялось в самом начале. Я постоянно чихала, пыль, висящая в воздухе, забивала нос и неприятным осадком липла к лицу. Казалось, что она присутствовала везде.

Так как никто не давал мне никаких распоряжений, то и бумаги я решила классифицировать на свой вкус. А для этого в первую очередь необходимо было понять, что именно хранится тут и в каком количестве. Первые две коробки оказались набиты, к моему удивлению, ученическими выписками. Самые свежие из них оказались пятилетней давности, но имелись и более старые: шести-, семи- и даже десятилетние.

В третьей коробке оказались дипломные работы каких-то учеников, такие же старые, и все как одна на тему темных материй. Странно, что сейчас эту дисциплину практически не изучали, а сам факультет давно упразднили.

Сколько времени я провела среди этих коробок, набитых бумагами, передвигая, перекладывая, перечитывая, не знала. Очнулась, только когда мой коммуникатор начал громко пиликать, сообщая о входящем звонке.

Не глядя, выудила сумку из-под горы бумажного мусора и достала комм.

– Да! – рыкнула, сдувая уже порядком поднадоевшую челку, то и дело лезшую в глаза. Не дождавшись ответа, прорычала: – Ну же!

– Кира, ты где? – Обеспокоенный голос Нель заставил меня оторваться от своего занятия и с удивлением оглядеться.

– В смысле? – не поняла. – На практике…

– На какой еще, к черту, практике?! Двенадцатый час!

– Пора обедать? – не менее растерянно ответила ей, продолжая рассматривать результат своих трудов: одна стена была уже полностью освобождена от завалов, которые я пока просто сдвинула в сторону, а у входа валялась пара коробок, на этот раз полных мусора. Просто удивительно, что мне удалось разгрести такое количество материала за столь короткий срок.

– Ты больная, что ли? – взвизгнула подруга, на этот раз я всерьез забеспокоилась. – Двенадцатый час ночи! Ты целый день не отвечаешь на мои сообщения! Я чуть с ума не сошла – пик месяца! Ты разве не знаешь, как опасно в такое время находиться где-то одной?! И тебя не было на лекциях! Тебя никто не видел! Я уже собиралась законникам звонить! Где ты?!

– Шутишь? – неуверенно оглянулась, пытаясь рассмотреть что-то в завершенном тяжёлой, плотной портьерой окне.

– Какие шутки! Быстро домой! Совсем больная… Вот и пей с тобой после этого… Только вернись, и я тебя собственными руками придушу! Не оставлю такого удовольствия ни одной тени!

Иннель что-то ещё добавила об умственных способностях отдельных учеников и сказала, что поставит таймер, и если я не являюсь домой к часу ночи, то разбираться буду сама и с законниками, и с тенями, если последние меня, конечно, не побрезгуют иссушить.

Я торопливо поднялась на ноги и с ужасом огляделась. Мне удалось разобрать лишь пять больших коробок, оставив на своих местах еще порядка трёх десятков таких же. Только теперь я ощутила, что спину адски ломило. Руки и ноги настолько ослабли, что у меня не осталось никаких сомнений – я проторчала тут целый день. По сути, не присев, пропустив обед и, о черт, лабораторную у Броуди! Но самым странным было то, что за это время сам хозяин тут даже не появился.

От охватившей меня тихой паники отвлек громкий стук, раздавшийся откуда-то со стороны темного коридора. Я замерла, прислушиваясь. Снова стук, на этот раз громче и настойчивее, что ли? И снова тишина. Когда звук повторился в третий раз, я поняла, что гость как минимум рассержен: удары в несчастную входную дверь были частыми и сильными. Наконец из глубины дома раздались новые звуки: скрип, затем шарканье, шаги, какое-то ругательство и щелчок.

Оказывается, в другую часть коттеджа можно попасть от самого входа, а это помещение находилось довольно далеко от него. Тут же стала понятна неожиданная пропажа Ксандра Роутека во тьме прихожей и такое же неожиданное его появление за моей спиной, когда я вошла в эту комнату, а точнее, как уже мне стало понятно, в кабинет.

– Какого черта, Рик! – послышался недовольный голос мужчины, о котором я только что думала. – Ты видел время?

– Ксан, где она?!

– Кто? Что ты?.. – раздался недовольный голос, затем послышалась какая-то возня, и дверь хлопнула.

Кажется, Броуди вошел в дом, не дожидаясь приглашения хозяина. Теперь их голоса раздавались все ближе и звучали гораздо громче.

– Хватит, Ксан! Ты знаешь, о ком я! Где Кира?! Она не пришла на занятия!

– О Боже, Рик, ты с ума сошел? Почему ты пришел ее искать ко мне? Да еще в такое время? Загуляла девочка, первый раз, что ли? Ты из-за каждой ученицы так переживаешь?

– Она не гуляет, Ксан! Да Кира ни одного занятия не пропустила за три года! Черт подери, Ксандр, мне даже с кафедры позвонили, кто-то из ее друзей поднял панику, так как пик месяца, тени…

– Она пришла утром и свалила, Рик! Почему ты вообще ищешь ее у меня? Ночью?! И какого черта звонят тебе? Кто она тебе, Рик?! Отвечай!

– Никто! Она моя студентка, и заметь, одна из лучших! Звонили мне именно поэтому! Еще никто не знает, что тебе взбрело в голову увести ее у меня!

– Увести? Рик…

– Черт, Ксан! Я не об этом! Увести из-под носа! А теперь отойди, мне нужно вернуть ее в общежитие, все же она еще под моей ответственностью до завтрашнего утра!

– Она ушла, Рик…

– Вряд ли, ты ее просто еще не зна… – начал Броуди, но продолжения я не услышала, а вот трель пришедшего на мой коммуникатор сигнала услышали, кажется, все. – Что за… Кира?!

В несколько быстрых шагов Рик Броуди преодолел расстояние от входной двери до кабинета и распахнул прикрытую дверь. Замер на пороге, сверля меня удивленным взглядом, а я стояла посреди всего этого разгрома, крепко прижимая к груди свою сумку, из которой раздавалась нетерпеливая и отчего-то очень громкая мелодия.

– Кира! – снова повторил он, пораженный. – Ты все-таки здесь! Что ты тут делаешь так поздно?!

– Марс! – вторил ему не менее обалдевший Ксандр Роутек, похоже, совершенно не ожидавший обнаружить меня в своём кабинете. – Вы тут? Что вы?.. Боже, вы…

Глава 11

Рик сделал несколько шагов ко мне, обходя коробки с мусором и ошарашенно разглядывая сложенные в неровные кучи бумаги. Схватил за плечи и, чуть склонившись, заглянул в мои растерянные глаза.

– Кира, ты что, тут весь день пробыла?

Я лишь кивнула, не в силах почему-то отвести взгляд от второго мужчины, замершего в проеме двери. Сейчас на нем были надеты домашние довольно узкие брюки и тонкая футболка, и мне подумалось, что старик никак не может обладать таким подтянутым и крепким телом. Что за черт? Я наконец перевела взгляд на Рика и еще раз кивнула, вроде он что-то спросил про дом.

– Похоже, мне пора, – выдала я, когда мелодия звонка стихла, а тишину разорвала новая трель, на этот раз бурлил мой пустой желудок. – Ой, простите.

– Ты что же, ее не покормил? – Кажется, Броуди был готов убить своего коллегу.

– Даже не подозревал, что она все еще тут! Думал, что она… Ты знаешь, я…

Все это время я ощущала на себе странный, тяжелый взгляд белесых ледяных глаз Роутека. Словно он видел меня впервые, и это нисколько не пугало, наоборот, хотелось крикнуть ему: «Ха, ну что, съел?! Видишь, я не такая, как вы себе возомнили, Ксандр Роутек!»

– Что? Что ты думал, Ксандр?! Запер на целый день девочку в своей чертовой берлоге и забыл о ней! Ты всегда таким был и…

– Что?! – В эту секунду мне показалось, что Роутек готов был броситься на Броуди, но неожиданно сник, кулаки, что еще секунду назад сжимались от ярости, разжались.

– Прости, я не… не важно… Ты…

– Рик, я не знал, что она осталась! Думал, что сбежала, был в этом уверен… я лишь…

– Что? В чем ты был уверен? – Броуди отпустил мои плечи, развернулся лицом к мужчине и уверенным движением взял меня за руку. – Ладно, завтра разберемся, а сейчас я забираю Киру.

– Не нужно. – Роутек нахмурился. – Я сам. Виноват, признаю! Очень виноват перед госпожой Марс, я сам отвезу ее, а тебе необходимо вернуться, думаю, тебя ждут… Куда нужно?.. Сейчас, подождите, мне только надо…

Роутек тут же исчез из моего поля зрения, я услышала, как он, шаркая одной ногой, заковылял в сторону выхода, затем скрипнула дверь, но Рик не дал ему ничего сделать, просто потянул меня за собой и быстро вывел из кабинета. В коридоре было темно, и я немного растерялась, когда попала в эту черноту, но Броуди оказался неплохо знаком с этим местом, потому как, ни на секунду не задерживаясь, направился прямо к двери, ловко лавируя между шкафов и раскиданных по полу вещей.

– Не нужно, Ксан! – крикнул он, когда мы остановились рядом с незамеченным мной ранее проходом.

Теперь я хорошо видела в отблесках уличного фонаря, свет от которого проникал в дом, спрятанную в стене дверь. Шум с той стороны прекратился, будто мужчина прислушивался к словам Рика Броуди.

– Я сам отвезу ее! Отдыхай!

После этого он невозмутимо потянул меня за собой, вытаскивая на улицу, где уже царила темнота. Прохладный воздух сразу окутал со всех сторон, заставив вздрогнуть. Словно не замечая моего удивленного и недоверчивого взгляда, мужчина повел меня все так же за руку в сторону освещенной уличными фонарями аллеи. Его шаги были резкими, быстрыми и широкими. Казалось, он за минуту может преодолеть расстояние от одной стены Академии до другой, находящейся как минимум в километре от первой. Я же, словно собачка на привязи, быстро перебирая ногами, практически бежала позади, не издавая при этом ни звука.

Глава 12

Только было уже поздно, и в прохладе осенней ночи я почувствовала, что белая форменная блузка, надетая мной утром, совершенно не способна удержать тепло. Спустя минуту такого передвижения по ночному парку Академии мои зубы, несмотря на физическую нагрузку, а бежать вслед за Броуди было не так-то и просто, начали выстукивать незатейливую мелодию. Вслед за зубами стало подрагивать тело. Вдруг Рик Броуди резко притормозил и замер посреди парковой дорожки.

– Черт, Кира! У тебя совершенно ледяные пальцы! Да ты совсем замерзла! – удивленно произнес он.

– Н-нет! – отрицательно замотала головой, а зубы при этом так звонко стукнулись друг о друга, что я попыталась еще раз: – Н-нет-т!

– Кира! – Рик выпустил мою руку и быстро скинул с себя куртку, надетую поверх светлой рубашки. – Ну-ка давай одевайся!

Меня торопливо укутали в на удивление тяжелую, пахнущую дорогим одеколоном одежду. Сведя ее на моей груди, Рик осторожно застегнул пару пуговок, выудил из окутавшего меня тепла холодную ладонь и снова потянул за собой.

Еще десять бесконечных минут такого бега по территории Академии, и мы наконец вывалились на площадь перед главным зданием. Миновав монумент Героям Второй Волны, прошли под главной аркой, отделяющей территорию учебного заведения от городских кварталов, и остановились перед уже знакомым мне каром. На правом боку его спортивного Хамелеона все еще была видна вмятина. Броуди распахнул пассажирскую дверь и помог мне занять переднее сиденье, затем захлопнул ее и, быстро обойдя кар, сел на свое место.

– Сейчас, подожди минутку. – Он завел двигатель, переключил пару рычагов, и из воздуховода тут же ударил горячий поток. – Ну вот, теперь ты быстро согреешься!

Странная пауза повисла в воздухе, а я только сейчас в полной мере осознала всю сложившуюся ситуацию. То, что произошло за эти десять минут, ни в какое сравнение не шло со всем случившимся в моей жизни за последние несколько лет. Всеми моими мыльными фантазиями, всеми мечтами и грезами, коими я жила с того самого момента, как впервые увидела Рика Броуди на празднике, посвященном первокурсникам. Его вступительная речь произвела на меня настолько неизгладимое впечатление, что через неделю я сменила направление обучения и факультет.

Вместо того чтобы стать защитником, о чем мечтала с самого начала, я забрала документы и отправилась на Общие дисциплины, решив потратить всю свою оставшуюся жизнь на разгребание архивов и изучение давно утративших свою ценность материалов. Но тогда все это казалось мне глупым и незначительным. Главное, я могла практически ежедневно любоваться прекрасным молодым мужчиной, а мое будущее так или иначе будет устроено – ведь диплом Академии я все равно получу. И вдруг неожиданно все перевернулось с ног на голову.

Тот, кто только полгода назад заметил мое присутствие в Академии, обратил внимание на мои немалые успехи в учебе и обещал обязательно взять на практику к себе, ведь такие люди ему обязательно пригодятся, наконец заметил меня. Именно меня, Киру Марс, и даже, кажется, немного флиртовал, обещая в награду за разбитый кар, коему и так самое место в утиле, угостить не только обедом, но и ужином.

А сейчас он вообще усадил меня в свой Хамелеон, укутал в собственную куртку, пропахшую его любимым парфюмом «Святоша», и молча смотрел на меня. На меня, Киру! А не просто на одну из своих учениц, которых рядом с ним всегда было в избытке. Он смотрел на меня. И я знала это.

Тишину и странную тяжесть, повисшую между нами и нашими взглядами, разрушила новая нетерпеливая трель входящего звонка.

– Н-нель, – словно извиняясь, прошептала я и суетливо завозилась на сиденье, стараясь выудить из-под куртки сумку, а уже из нее комм.

Рик перегнулся через меня, отчего я замерла словно кролик перед удавом: настолько близко оказались его лицо, глаза и губы. Чужое дыхание обожгло щеку, когда он схватил ремень безопасности и, вытянув его из паза, защелкнул в замке. А затем резко отстранился.

– Ладно, поехали.

Я ничего не смогла ответить, лишь кивнула, стараясь снова сделать вдох. Оказывается, я не дышала.

Кар сорвался с места и понесся по ночной улице в сторону ученического жилого городка. Он даже не стал спрашивать адрес, словно и так знал, где я живу. Неожиданно он повернулся ко мне и, кивнув на все еще зажатый в моей руке комм, спросил:

– Ответишь? Иннель Брад очень настойчивая девушка.

– Д-да! – Я наконец отмерла и подняла устройство, тут же попадая в зону его датчиков, включивших видеосвязь. – Нель, я уже еду!

– Совсем с ума сошла! Где ты, черт тебя подери?!

– Нель, я уже еду, – постаралась успокоить подругу, нервно косясь на преподавателя. Еще не хватало, чтобы он решил, будто у меня совершенно ненормальная подруга, а вместе с ней и я.

– Конечно, ты едешь! Только попробуй не приехать! Да я уже, кажется, весь город на уши подняла! Обзвонила всех, кого знаю, на кафедру обратилась! Уже готова до твоего красавчика добраться!..

– Нель, не сейчас! – зашипела я на подругу и попыталась отключить комм. – Всё, скоро буду!

Наконец мне это удалось, и я бухнула устройство на колени. Лицо пылало, щеки просто огнем горели, хотя я и понимала, что Рик Броуди никак не мог догадаться, что именно о нем говорила подруга.

Но мужчина молчал, уверенно лавируя в потоке других каров. Спустя каких-то пять минут мы уже вырулили на стоянку перед ученическим корпусом. Подъехав максимально близко к входу, Броуди остановился, заглушил двигатель и развернулся ко мне. Протянул ладонь, словно хотел коснуться моей руки, и я замерла. Сердце забилось быстро-быстро, так и норовя выскочить из груди, я вся сжалась, готовая ко всему, но он лишь улыбнулся, а затем раздался щелчок. Ремень безопасности быстро скользнул по плечу и скрылся в пазу.

Я вздрогнула, когда он снова склонился ко мне. «Вот сейчас он точно меня поцелует!» – пронеслось в голове, и я зажмурилась. Но ничего такого не произошло, хотя его дыхание снова коснулось щеки. Лишь громкий щелчок отпираемого дверного замка и тихое «пшш».

Выдохнула, в очередной раз мысленно обозвав себя влюбленной и безмозглой дурой, но вдруг, когда я уже была готова рвануть прочь, моих губ коснулись чужие. Нет, это была не игра воображения или что-то в этом роде, а реальность, ожившие грезы, мечты и сны, что стали явью. Легкие, нежные касания, что раз за разом становились все более уверенными и напористыми. Губы Рика обжигали мои, горячие, чуть шершавые пальцы касались шеи, согревая и одновременно с этим запуская миллионы мурашек по коже.

– Беги, – прошептал он, перемешивая наше дыхание, – беги, Кира…

Я замерла, не в силах пошевелиться, просто застыла на переднем сиденье его Хамелеона, часто-часто дыша. Казалось, еще секунда, и я умру то ли от счастья, то ли от ужаса.

– Куртку потом вернешь, – наконец прошептал мужчина, а я распахнула глаза и словно испуганная лань рванула из машины, услышав напоследок его негромкий смех и такие же слова: – Красавчик, значит?

Не оглядываясь, поспешила к корпусу и остановилась, только когда за спиной хлопнула тяжелая дверь главного входа. Медленно развернулась, чтобы увидеть опустевшее перед ним пространство. Рик Броуди уже уехал.

Добравшись до своей комнаты, я сначала попала в руки обеспокоенной подруги, ведь я никогда не пропадала так надолго, тем более без объяснений. Потом она попыталась выведать, кто привез меня в общежитие и в чьей я одежде. Не отвечая на ее бесконечные вопросы, я разделась и спрятала в шкаф куртку Броуди. Затем заперлась в ванной комнате, где быстро умылась и переоделась. И хотя с вечерним туалетом я покончила довольно быстро, все равно периодически замирала, снова проваливаясь в воспоминания о том, что произошло в каре. С трудом заставив себя покинуть уютную ванную комнату, проглотила приготовленный Нель на скорую руку ужин и завалилась спать, клятвенно пообещав ей рассказать все утром.

Удивительно, но я думала, что не смогу уснуть, беспрестанно вспоминая его улыбку, свет темных глаз, горячее дыхание и это «Красавчик, значит?», только стоило моей голове коснуться подушки, как мир угас. Правда, перед этим я снова вспомнила странный, ледяной взгляд Ксандра Роутека.

Глава 13

– Раз! Два! – Глухой крик будто издалека ворвался в мою голову, а сильнейшая боль пронзила грудь.

И тишина, спокойствие, блаженство ничего не чувствовать.

– Раз! Два! – Новый вскрик, и снова боль в моей груди. На этот раз сильнее, явственнее, острее! И тишина.

– Раз! Два! – На этот раз я рванула изо всех сил, стараясь избавиться от той боли, что ожидала меня впереди. Взмахнув руками, замолотила ими в воздухе, пытаясь схватить того, кому принадлежал голос.

– Отмена! Нет! …Кира! – Оглушающий крик, и я распахнула глаза, тут же ослепнув от яркого света, ударившего в глаза. – Отмена! …Кира!

Попыталась сесть и вдохнуть, только боль, пронзившая насквозь и застрявшая где-то у горла словно раскаленный металлический штырь, не давала сделать этого. Хрипя и сипя от натуги, я наконец наполнила кислородом легкие и тут же закашлялась.

– Кира! Кира, дыши! Слышишь! Да где же вода… – Голос Нель прорывался сквозь муть, окутавшую меня, вырывая из сна. – Вот, на, давай, девочка, дыши…

Она приложила холодный край стеклянной чашки к моим губам, проливая воду и заливая мне подбородок.

– Ну же!

Я слепо зашарила перед собой, схватив ее руку и фиксируя себя в пространстве, шумно, сипло выдохнула и прохрипела, стуча зубами о край чашки:

– Все… все… Нель, хорошо… все… спасибо…

Услышала облегченный выдох. Мою руку перехватили и аккуратно вложили в негнущиеся пальцы чашку. Я с трудом все же смогла снова поднести ее ко рту и сделать глоток. Ночной кошмар меня отпустил, и я опять была тут, в собственной комнате, а не в лаборатории. Никто не кричал: «Раз! Два!», никто не прикладывал к груди испачканный в крови дефибриллятор, никто.

– Прости… – выдохнула, после того как мелкими глотками осушила всю кружку. – Не хотела тебя пугать…

– Снова кошмар? – Она осторожно забрала посуду из моих рук и поставила рядом на пол. – Да я сама виновата. Набросилась вчера на тебя, напугала, наверное.

Она помолчала, внимательно проследила за тем, как я поднимаюсь с кровати, и, судя по всему, удостоверившись, что все со мной в порядке, накинулась с громким возмущением:

– Какого черта, Марс? – произнесла она, когда наконец поверила, что идти на занятия я не планирую. – А ну-ка расскажи мне, что вчера произошло!

– Да нормально все, – попыталась я оттянуть неизбежное, так как понимала, что промолчать не получится, – просто устала. Хочу отдохнуть…

– Угу, как же! Да на планету может метеорит упасть или же заявится Вторая Волна теней, но ты все равно не пропустишь занятия! Тем более у тебя сегодня очередная лабораторная с красавчиком Риком Броуди!

При звуке этого имени я дернулась, отчетливо вспомнив его губы и то, как он касался ими моих, а взгляд метнулся в сторону шкафа, где среди вещей была спрятана куртка. Иннель проследила за ним и медленно поднялась на ноги. Перед этим разговором мы как раз устроились за моим столом и жевали бутерброды, запивая растворимым кофе. Девушка отложила недоеденный кусок хлеба с солёной рыбой, рядом поставила чашку с недопитым напитком и направилась к шкафу.

– Нель! – окликнула я подругу, но она была лучшим будущим обвинителем из тех, кого я знала, а потому не сомневалась ни в быстрой работе её мозга, ни в характерном для Нель внимании к деталям. – Нет!

Я дернулась, уже понимая, что теперь мне придется все рассказать. Распахнув створку шкафа, она тихо произнесла каким-то чужим, незнакомым голосом:

– Ну и где эта тряпка, в которой тебя вчера принесла нелегкая?

Просканировав взглядом ряд полок, девушка ловко выудила из самого дальнего угла темный ком смятой одежды. Расправила и с удивлением развернулась ко мне. Затем потянула носом, охнула и выдала:

– «Святоша»? Ты серьезно?.. – Снова потянула носом, а потом словно в ее глазах что-то изменилось: раз, и рубильник переключили. – Броуди? Кира!

– Да не ори ты так!.. – зашипела на подругу, заливаясь румянцем.

– И ты хотела скрыть ЭТО от меня?! Ты?! Как ты могла! Да ещё подруга называется! – Она бросила куртку преподавателя на мою кровать и театрально вскинула руки к потолку: – Как ты могла?! А я еще пила с тобой вино! Делила с тобой кров! Хлеб! Воду! Вино!

– Повторяешься.

– Не важно! Вино!

Она притворно зло зыркнула на меня, а я, не выдержав, прыснула в кулак. Иннель меж тем продолжала:

– Ты! Ты хотела скрыть от меня «такое»! Да как тебе в голову это могло прийти?! А я ещё сопли тебе подтирала, слушала твои мыльные фантазии, хранила и бдила твою святую невинность для этих самых твоих ужасно мыльных фантазий! Я…

– Нель! – не выдержав, рявкнула, уже серьезно опасаясь, что она может и перестараться. – Все! Хватит! Прекрати! Я все расскажу!

– Пф! – Она рухнула обратно на стул, с которого поднялась несколько минут назад, и совершенно невозмутимо выдала: – Конечно, расскажешь! Поверить не могу! Ты и Броуди!..

И я рассказала ей все: и про Рика, нашедшего и забравшего меня из дома Роутека, и о его новом отношении, и о необычном, если не сказать, странном поведении. И о поцелуе… Или о поцелуях?.. Даже про Ксандра Роутека, поразившего меня не только своей откровенной ненавистью, но и такой же откровенной растерянностью, когда он осознал, что я весь день провела в его доме. Хотя все еще терялась в догадках, как Роутек мог такое не заметить?

А я сама была ничем не лучше! Настолько увлеклась разбором чужих бумаг и вещей, что совершенно потеряла счет времени. Не отвлекалась ни на что, хотя чуть позже узнала, что Иннель несколько раз пыталась дозвониться мне после занятий, потом ещё дважды, когда я не вернулась в общежитие. Только я не слышала ее звонков. А реальную тревогу Нель забила, когда я не дала о себе знать в час «Х».

– Ну, про Рика я тебе уже все сказала! – забавно играя бровями, резюмировала девушка. – Он явно пошел в атаку!

– Нель!

– Нечего тут «Нелькать»! Я права, признай уже это! Глупо отрицать, что его отношение изменилось, а точнее, «проявилось»! Он всегда смотрел на тебя по-особому. Просто ты этого не замечала, все копошилась в своих фантазиях, летала в облаках. И совершенно не замечала того, что творилось прямо у тебя под носом! Да и в поведении этого старикашки нет ничего удивительного! Просто вредный маразматик!

– Слушай, я не уверена, – начала я, но все же замолчала, решив не говорить пока подруге об охвативших меня сомнениях насчет возраста Роутека.

– Что?

– Не уверена, что стоит… – Я лихорадочно соображала, что сказать. – Что стоит сегодня сидеть дома… может, все же… – растягивая слова, закончила свою мысль.

– Пф! Я знала, что ты не усидишь! Давай бегом! – Она махнула рукой в сторону ванной комнаты. – Я еще не каталась на твоём новеньком каре! Так что поспеши! И Броуди ждать не будет! Небось уже изнывает весь в ожидании своей прекрасной ученицы! Горит и пылает!

Она расхохоталась, когда я подскочила на месте и кинула в нее попавшую под руку подушку, а потом с визгом бросилась в ванную комнату.

Спустя полчаса мы уже мчались в новеньком каре по широкой улице родного города, громко врубив музыку и горланя любимые песни; а уже менее чем через полчаса припарковали ярко-красный кар на стоянке перед Академией. Конечно, наше появление не могло остаться незамеченным. Вокруг тут же собралась толпа любопытных ребят. Кто-то просил посидеть внутри, кто-то просто оценивающе разглядывал мою новенькую игрушку. Крохотный красный жучок никого не оставил равнодушным.

А уже через пять минут мы с Нель разошлись в разные стороны: она направилась на занятия по системам определения законности, а я – на опостылевшие уже всем «основы создания схем материй». Жутко скучная вещь, что до одури напоминала мне уроки математики с бесчисленными формулами и построением графиков. Самым печальным было то, что данный материал уже много лет не нес в себе совершенно никакой ценности, да и применять эти знания теперь негде. Все графики автоматически строятся машинами.

Когда-то давно существовали люди, обладавшие особыми способностями, именно их таланты легли в основу понятия «Щит». Они без всей этой ерунды спокойно рвали материю реальности и проникали в другие измерения, черпая из них силу, поддерживающую все в этом мире. Но во время Второй Волны они погибли в первых рядах, так как тени как по запаху нектара находили одаренных и уничтожали их. С тех пор Щитами стали называть всех людей, обладающих хоть крохотной толикой той силы, что была у истинных Щитов, и сумевших развить в себе способности обнаруживать и латать дыры в пространстве, сквозь которые в наш мир могли проникнуть новые беды.

Об истинных Щитах и их способностях теперь ходили лишь легенды, ведь уже несколько десятков лет их никто не встречал. Техническое развитие Империи после того, как исчезли тени первой волны и Щиты, совершило огромный скачок вперед, практически за десяток лет преодолев расстояние, на прохождение которого в иных условиях этот бы мир потратил не меньше столетия. Конечно, столь невероятный прогресс стал возможен лишь потому, что без Щитов этот мир просто бы развалился.

Аудитория «схем материй» медленно наполнялась студентами, что совершенно не торопились рассаживаться по своим местам, а многие вообще мечтали оказаться сейчас как можно дальше отсюда. Преподаватель, пожилой мужчина в мятом костюме, проследовал к своему столу и бухнул на него стопку листов, исписанных графиками и формулами.

– Итак, приступим! – завел он свою монотонную шарманку, указывая на доску за спиной. – Линии построения прорыва материи для получения неисчисляемого объема энергии обязательно должны проходить через кривую потока, направленного четко в сторону от направляющего…

Неожиданно его речь прервал стук в дверь, затем она отворилась, и стройная девушка из секретариата произнесла:

– Прошу прощения, господин Юдин, но ученицу Киру Марс вызывают на кафедру.

Все притихли, а я удивленно воззрилась на вошедшую. Нет, я была счастлива сбежать со скучной лекции, и не важно куда: хоть на кафедру, хоть в ад! Просто меня еще ни разу никуда не вызывали.

– Кира Марс здесь? – Девушка, не получившая никакого ответа, обвела взглядом аудиторию, а затем повторила, разделяя слова: – Кира. Марс.

– Да-да! – я торопливо подскочила на месте. – Я тут! Э-э-э, господин Юдин, позволите?

– Конечно! Идите, – меланхолично ответил он мне и продолжил: – Так, где я закончил, а, вот! Линии обязательно должны проходить через кривую потока, направленного четко в сторону от направляющего…

Девушка из секретариата терпеливо ждала, пока я одним движением сгребу в сумку свои вещи и подойду к ней.

– Идемте, – качнула она головой и вышла из кабинета.

Я же, не оглядываясь, последовала за ней, ощущая прожигающие спину завистливые взгляды сокурсников. Любой из них мечтал оказаться на моем месте, но…

Глава 14

К моему удивлению, достигнув преподавательских залов, девушка свернула и повела меня мимо уже ставшей родной кафедры дальше по коридору. А когда мы остановились перед дверью с новой золотистой табличкой: «Темные материи», я вообще перестала понимать, что происходит.

– Проходите, вас ждут! – кивнула моя сопровождающая на дверь, тут же развернулась и через секунду исчезла за поворотом.

Я еще некоторое время постояла перед дверью, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь сообразить, что именно меня там ждет, не говоря уже о том, что это за «темные материи» такие. Когда я уже готова была осторожно постучать, дверь распахнулась и на пороге появился мужчина. Высокий, пепельно-белые волосы достаточно коротко пострижены, гладко выбритое лицо, несколько коротких шрамов на правой брови, словно делящих её на сектора, и белая паутинка ожога на той же щеке, уходящая вниз на шею. Эта бровь привлекла мое внимание, так как совсем недавно я уже видела очень похожую… Опустив взгляд чуть ниже, наткнулась на холодный, отливающий сталью взгляд.

– Р-роутек? – просипела я, не веря своим глазам. – Т-то есть господин Роутек?

– Да, Кира Марс, – ответил мне тот, кто еще вчера выглядел как неопрятный старик в замызганной одежде. Сегодня на нем была рубашка и отличный темно-синий костюм, застегнутый на все пуговицы. Явно новый и дорогой. – Я ждал вас, проходите.

Он сделал шаг в сторону, пропуская меня, затем, немного припадая на правую ногу, прошел вглубь кабинета, что, как я уже знала, тонул в сумраке. Несмотря на всю необычность происходящего, я, прижав крепче к себе сумку, сделала шаг вперед и замерла.

– Закройте, пожалуйста, дверь и проходите уже, госпожа Марс.

Кажется, моя нижняя челюсть грохнулась на пол, я продолжала таращиться на мужчину, с трудом веря своим глазам. Вероятно, у меня галлюцинация, ведь тот, кто замер передо мной по ту сторону огромного стола, никак не мог быть Ксандром Роутеком. Или мог?

– Кира? – Его обращение выбило меня из состояния соляного столба, и я, быстро прикрыв дверь, прошла в центр кабинета, где и опустилась на краешек стоящего там кресла для посетителей.

– Господин Роутек? В-вы меня вызывали? – пролепетала, ощущая себя ужасно неловко.

Меня обуревала такая гамма чувств, что даже дышать было тяжело. Я пыталась понять, что произошло за одну ночь, почему он так выглядит, зачем вызвал в свой кабинет, и что еще я успела натворить такого, что заставило его сорвать меня с лекции.

– Я бы хотел извиниться перед вами, Кира, за то, что произошло вчера. Я был очень груб и… – Он замер, словно подбирая слова, а я снова приоткрыла от удивления рот. – Я был не прав и хотел бы загладить свою вину.

Я оглянулась, затем еще и еще раз. Мне почему-то показалось, что это какая-то шутка или, как в детстве по телевизору говорили, «подстава», «розыгрыш», потому что не мог тот человек, что вчера плевался ядом, сегодня просить у меня прощения за свою грубость. Наконец я снова повернулась к нему, натолкнувшись на его взгляд, такой же ледяной, как и всегда, но теперь в нем добавилась какая-то новая нотка. Интерес? Ожидание? Чего он ждет?

– Что вы ищете? – не выдержал мужчина.

Он подался чуть вперед, положив ладони на столешницу. В сумраке кабинета, освещенного лишь маленьким настольным светильником, его руки казались почти мертвенно бледными, белее самой кожи были только росчерки шрамов, покрывающих его кисти.

– Э… – протянула я, пытаясь придумать хоть какой-то ответ.

– Вы слышали меня? Я хотел бы извиниться перед вами.

– Да-а-а… – ответила ему, медленно кивнув. – Я поняла и, конечно, да, никаких проблем, господин Роутек, с кем не бывает!..

Что еще ему ответить, кроме этого потока бессвязных слов, я не знала. Просто никак не могла взять в толк, чего он хочет от меня. В принципе, сам глава кафедры мог бы вообще не извиняться и никто бы ему ничего не сказал, даже косо не посмотрел бы. Ну, кроме меня.

– Кира, послушайте… – Он замер, закусив нижнюю губу. – Кира, я знаю, что был груб.

– Вы уже говорили, – осмелилась я вставить свой комментарий, так как его странные извинения, что уже пошли на второй круг, меня ужасно смущали. А еще я с трудом сдерживалась, чтобы не ответить какой-нибудь колкостью.

– Да, но это еще не все. Вчера я, понимаете, был уверен, что вы давно ушли. Ведь я совершенно серьезно отпустил вас, понимаете?

– Пока не очень… – тихо ответила.

– Я понимаю, что вообще не имел права так с вами разговаривать, просто… мое состояние, я плохо себя контролировал и… порой не могу уследить за собственными словами и действиями…

Я приподняла бровь в немом изумлении и снова покосилась на блондина. Да, теперь назвать его мерзким стариком и еще десятком не менее цветастых эпитетов я не могла даже про себя. Передо мной находился мужчина, не старый, хотя уже и не молодой парень, шрамы вообще мешали определить его возраст. Конечно, он старше Броуди, которому, как я знала, не было еще и тридцати.

– Господин Роутек, я все понимаю и принимаю ваши извинения. Простите меня, – наконец решилась разрушить неожиданно повисшую паузу, – но я могу уже идти?

– Что? Нет, это еще не все, что я хотел вам сказать. Послушайте, Кира, в этом году Академия восстановила кафедру темной материи, и открылся набор учеников по этому направлению. Я сейчас изучаю личные дела, среди них есть и ваше.

Он помолчал несколько секунд, а затем взял папку, что лежала на самом верху небольшой стопки таких же одинаковых папок. На ее поверхности я заметила золотистый логотип Академии и надпись «Личное дело».

– Мое?

– Да, я изучил ваше дело, специально запросил его в канцелярии, хотя изначально и не планировал вас брать.

– К-куда брать? – уже тише добавила, так как вообще перестала понимать, что происходит.

Но мужчина даже не обратил внимания на мои слова и продолжил:

– Тут указано, что вы не пропустили ни одного занятия, у вас даже пропусков по болезни не было. Серьезно? – Он наконец оторвался от изучения моего личного дела и взглянул на меня. – Ни одного прогула? Опоздания? Бюллетеня?

– Ну, – процедила я, стараясь сдержать поднимающийся внутри гнев, ведь он не имел никакого права лезть в мое «личное дело», – там же написано, а вы, господин Роутек, верите исключительно документам, насколько я помню, а не словам.

– Вы правы. – Он словно не заметил моего выпада. – Я уже давно не верю словам. Только делам и документам.

Мы замолчали. Снова.

– Итак, Кира, – первым прервал затянувшееся молчание Роутек, – все-таки примите мои извинения. Я хочу пригласить вас на первый поток «темных материй». Вы будете учиться в экспериментальной группе. Условия все те же, но никаких скучных лекций по истории основания Империи и Основам создания схем материй.

– Спасибо, конечно, но я уже меняла один раз факультет и больше не планирую…

– Вообще-то я уже забрал ваши документы у Рика. – Роутек постучал ладонью по объемному конверту, лежащему на столе. – Он не был против.

Я задохнулась от такой наглости. Так он пригласил меня извиниться за свое в высшей степени неприемлемое поведение или просто поставить меня в известность, что теперь я буду учиться на его факультете?!

– Нет! – Я вскочила с кресла, уронив на пол собственную сумку. – Я не согласна! И менять факультет не буду! Извините, господин Роутек, но я отказываюсь! Верните мои документы!

– Нет! – Он тоже поднялся на месте, опершись кулаками в стол. – Я уже забрал их и вернуть обратно не получится!

– Что? Да как это вообще возможно?! Как вы могли?! Кто вам дал такое право? Кто позволил вам решать кому и где учиться?! Я не хочу менять факультет! Не желаю ничего менять! Сейчас же верните меня обратно!

– Нет! Вы просто не понимаете, какая для вас предоставляется уникальная возможность!

– Господин Роутек! – рявкнула я, теряя последние крохи терпения.

– Госпожа Марс! – ответил он мне не менее громко. – Неужели вы считаете, что Рик достоин того, чтобы ваше слепое обожание сломало вашу же жизнь?

Я замерла, ошарашенно тараща на него глаза, а Ксандр Роутек снова ударил ладонью по папке с моим личным делом и продолжил, делая вид, что не замечает моей растерянности.

– Вы уже один раз совершили ошибку, слепо бросив все свои стремления под ноги тому, кто не оценил эту жертву и никогда не оценит. Ваши оценки, физическая форма, ваше трудолюбие и склад ума! Ваш характер! Да, черт возьми, вы должны были стать прекрасным защитником или обвинителем. Возможно, не лучшим, но прекрасным! А вместо этого вы бросили все и решили сгноить себя на Общих дисциплинах. Вы выпуститесь через год и станете «никем», Кира Марс! Обычной офисной крысой, что просидит до старости в одной норке, перебирая бумажки. Это то, во что вы превратитесь, но не то, чего вы способны добиться!

– Я… я… – Воздуха не хватало, а ледяной взгляд Роутека и каждое его слово прожигали что-то очень болезненное в моей груди.

Как он узнал, как понял, что именно это я и сделала? Я сама уже давно смирилась с собственным выбором, похоронила свое будущее ради того, чтобы иметь возможность каждый день видеть Рика Броуди, слышать его голос. Месяц назад он сообщил, что скоро на кафедре откроется вакантное место ассистента и у него есть несколько кандидатур из студентов. А теперь у меня отнимали последние крохи этой надежды. Я хотела возразить, сказать какую-нибудь грубость или гадость, попытаться отшутиться, что мне при моем отце вообще работать необязательно. Но не успела, а Роутек словно прочитал мои мысли.

– Я не буду работать по специальности, вы, наверное, забыли, но у отца полно денег…

– Будешь, – как-то обреченно произнес блондин и рухнул в собственное кресло. – Подобные тебе всегда делают все как надо. И деньги ты у своего отца не возьмешь. Нет.

– Ну почему же?! Очень даже возьму и в ус дуть не буду.

– Не возьмешь, Кира, ты не такая. Ты всего добиваешься сама. Сдаешь экстерном материалы лекций, разбираешься в документах, которые видишь впервые в жизни, не брезгуешь выполнять грязную работу. Имеешь собственное мнение. Ты правильная и с характером, который используешь не так, как нужно.

– Оу! Ну конечно! – Я сложила руки на груди, стараясь одновременно защититься от него и выразить максимум презрения и надменности. – А вы, значит, уважаемый Ксандр Роутек, знаете все лучше меня. И вообще вчера увидели и сразу все поняли: как мне жить и с кем дружить.

– Представь себе! – невозмутимо ответил он. – Садись, Кира.

– Нет, спасибо, я постою. Хотя, – я склонилась над столом, упершись ладонями, так что наши глаза оказались на одном уровне, – лучше заберу свои документы и верну их в канцелярию. Прямо сейчас.

– Нет. – Исполосованная бровь Роутека поползла вверх. – Я уже все решил, ты переходишь ко мне. И плевать, что сейчас ты, возможно, злишься, Кира Марс, но поверь, позже ты скажешь за это спасибо.

– Нет! – Я хлопнула ладонями по столу, да так сильно, что папки подскочили, а две из них съехали со стола и плюхнулись на пол.

– Да! – рявкнул Роутек. Он молниеносно поднялся на ноги и принял точно такую же позу напротив меня: ладони упираются в стол, корпус наклонен вперед. Настолько близко, что, кажется, я могла рассмотреть золотистые искры в его невероятно светлой радужке. – А теперь послушай меня: сейчас у тебя только два пути – забрать документы и уйти из Академии, так как третий перевод тебе просто не позволят сделать. Или согласиться и доучиться на моем потоке, и, заметь, закончить его с отличием, что, я уверен, получится у тебя без проблем. А если ты сделаешь это, я договорюсь в ректорате, и тебе найдут место не только в Академии, и не простым ассистентом, а преподавателем. С таким дипломом ты сможешь работать в любой службе Империи!

Я молча буравила его взглядом, стараясь осознать все, что он говорил.

– Вы не оставили мне выбора, – хрипло выдала. – Решили все за меня… Даже не спросили… Как вы могли? Да кто вы вообще такой? Кто дал вам на это право?

– Я просто не мог позволить тебе совершить глупую ошибку. Один раз я уже… и пожалел, но тебе… тебе, Кира, я даю невероятный шанс. Ты просто пока не понимаешь, не осознаешь, потому что еще слишком юна и импульсивна, но поверь, в итоге ты не пожалеешь.

Я больше не могла смотреть ему в глаза, думать, осознавать и искать выход. Из меня будто весь воздух выпустили, я опустилась обратно в кресло, закрыла руками лицо и замолчала. Нет, я не плакала, а лихорадочно искала выход из сложившейся ситуации.

– Знаю, сейчас ты ненавидишь меня. Просто поверь, ты не пожалеешь.

– Я обращусь к отцу! – безнадежно протянула, не поднимая лица.

– Не обратишься, – спокойно ответил он. – Я же сказал, что ты предпочитаешь решать все сама. Давай говорить начистоту – он будет только рад, когда узнает об этой ситуации.

Я раздвинула пальцы и глянула на Роутека. Он откинулся в кресле и смотрел куда-то в сторону мимо меня, сейчас ожог на его щеке был виден особенно четко в отблесках света от настольной лампы. Помолчав буквально пару мгновений, он спросил:

– Ты знала, что твой отец делал запрос в Академию и просил отменить принятое решение, чтобы вернуть тебя на поток защиты?

– Что? – Я отняла руки от лица и недоверчиво уставилась на преподавателя. – Н-не может быть…

– Да, но ему отказали. Маркусу Марсу отказали…

– А вам нет?.. Почему?

Он промолчал. Просто промолчал, будто проигнорировал вопрос, продолжая смотреть мимо меня.

– Вы мне не ответите?

Снова молчание.

Я закусила губу и, собрав в кулак растрепанные чувства, склонилась над разбросанными по полу вещами. Неторопливо собрала их в сумку, застегнула все замки и медленно поднялась.

– Значит так, да? – спросила совершенно спокойно.

– Да. – Вот теперь он снова повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. – Поверь, это лучшее для тебя решение.

– Понятно… А расписание? Занятия? Состав группы?

Роутек странно улыбнулся. То ли удовлетворенно, то ли с облегчением.

– Я все перешлю тебе на комм, как и другим ученикам.

То есть у него есть и номер моего коммуникатора? Хотя чему удивляться: все мои данные указаны в личном деле. На этом я развернулась и на ватных ногах проследовала к двери – оставаться дольше в кабинете у меня не было ни сил, ни желания.

– Кира…

– Что-то ещё, господин Роутек? – в свои слова я старательно вложила как можно больше ярости и издёвки, стараясь задеть его, вызвать гнев, а ещё лучше ту ненависть, что ощущала вчера. И тогда, возможно, он откажется от своей затеи.

– Да. – Вдох-выдох. – Не рассчитывай на Рика. Это плохая идея, поверь. Он не… не возьмёт на себя никаких обязательств… Потому что он…

– Это все?! – перебила его, не желая больше ничего слышать, тем более о Броуди.

– Да. – Секунда молчания. – Нет, практику я твою не отменяю. Жду сегодня после занятий.

На этом я наконец смогла покинуть кабинет Роутека.

Глава 15

На занятия я не пошла. Словно в кошмарном сне медленно отправилась в сад, устроилась на своей любимой скамейке и прикрыла глаза. Я не плакала, так как не видела в этом никакого смысла. Да и реветь одной посреди прекрасного сада было глупо.

Но вся та красота, что окружала меня, отвлекала, мешала искать решение, потому я прикрыла веки и попыталась найти в той суматохе мыслей, что сейчас кружились в моей голове, ту самую, что окажется верной. Но ничего не происходило. В голове было пусто, только отдельные мысли вспыхивали тут и там:

«Кто он такой?»

«Кто дал ему право решать и влезать в мою жизнь?»

«Почему Броуди отдал ему мои документы и согласился на перевод?»

«Как он мог так поступить? Ведь он же знает… Уверена, что знает. Догадывается же… Не может не понимать…»

«А может, все дело именно в этом? Во мне? Я слишком давлю? Мешаю? Меня излишне много рядом с ним?»

И в ту же секунду снова:

«Кто он такой?»

«Сколько ему лет?»

«Откуда шрамы?»

«Стоп!» – остановила себя, резко выпрямившись и распахнув глаза. Что-то я не о том думаю. Гораздо важнее понять, как и почему ему удалось то, что не смог сделать даже отец. У кого бы узнать? У Маркуса? Но если позвонить ему сейчас, это будет выглядеть слишком подозрительно. И вообще это не «телефонный разговор».

Я торопливо выудила комм из сумки и, активировав его, набрала: «Узнай мне все что можешь о Роутеке». После этого отправилась на кафедру Общего потока, чтобы еще раз удостовериться во всем произошедшем.

– Кира, привет! – Мари, пухленькая молодая женщина, поприветствовала меня рукой, когда я, тихо постучав, заглянула в приемную.

Я даже не успела ничего спросить, так как уже через мгновение увидела, как ее темные брови сошлись на переносице, а сама девушка печально вздохнула.

– Жаль, – произнесла она, поджав губы, – а я надеялась, что мы с тобой будем тут часто видеться.

– То есть ты уже знаешь? – обреченно выдохнула я.

– Ну, а как же! Кто готовил документы на перевод-то?

– Ну да, и то верно, – кивнула я. – И мне жаль.

– Но Броуди, – фамилию преподавателя она произнесла, как всегда, с придыханием, – прав, конечно, что тебе нечего тут прозябать. Это же тупиковая ветвь развития, Кира.

– Ты ведь тут прозябаешь, – ответила я с улыбкой и устроилась на стуле для посетителей, как раз напротив Мари. Та, заговорщически подмигнув, выудила из-под стола две чашки, вазочку с печеньем, что наверняка сама же испекла, а еще крохотный чайничек с заваренным кофе.

– Где ты только все это прячешь? – удивленно я протянула.

– Ха! – Она ловко разлила напиток по чашечкам и, схватив лакомство, надкусила песочное тесто. – И все же, Кира, жаль, что ты уходишь. А этот Роутек, ух, я бы, наверное, тоже к нему пошла… Только кто ж меня позовёт?

И она, густо покраснев, захихикала. Вообще Мари уже несколько лет была замужем за довольно скромным служащим и собиралась в скором времени родить ребенка, а потому легкое кокетство по отношению к начальству проявляла редко.

– Прямо «ух»?! – передразнила ее, скрывая злую ухмылку за краем фарфоровой чашки. Я ему такой «ух» устрою!

– А то! Как глянет, внутри аж все сжимается и… – Она, кажется, смутилась и закашлялась. – В общем, мне жаль Рика.

– Жаль? – Теперь ход ее мыслей вообще стал для меня загадкой. – А его-то почему жаль?

– Такой конкурент, да еще и родственник. Поредеют ряды его поклонниц, ох, поредеют! Даже тебя и то уже…

– Мари, о чем ты? – удивленно пропищала, так как голос неожиданно меня подвел. – Кхм, кхм…

– Ой, да ладно! – Она хитро прищурилась. – Как будто кто-то не знает про вас с Броуди. Ходите и только глаза друг на друга таращите.

– Мари… – умоляюще протянула я, желая закрыть эту тему.

– Ой, ладно, можно подумать, ты одна у нас такая.

Мари отряхнула пухленькие пальчики от крошек и положила ладошки на стол.

– В общем, слушай. Пришел сегодня такой весь Роутек этот… Я еще вчера слышал от Карины, ну, секретаря ректора, ты знаешь ее, такая… – Девушка обрисовала в воздухе стройную фигурку. – Вот она и сказала, что буквально несколько дней назад сверху… – На этот раз Мари округлила свои глаза и ткнула пальцем вверх, явно намекая не на тех, кто сидит этажом выше, а находящихся над ректором. – Пришёл приказ о срочном восстановлении кафедры, прикрытую шесть лет назад, и что нового проректора нам присылают оттуда же…

Она снова ткнула пальцем вверх, вытаращила на меня глаза и поджала губы. Что должна была означать эта ее шарада, я понимала с трудом, а потому, махнув рукой, Мари склонилась ко мне и зашептала, словно тут кто-то мог нас подслушать, а информация, что она собиралась рассказать, была невероятно важной и, главное, секретной.

– Этот Роутек раньше тут преподавал, еще аспирантом был… А потом что-то произошло… там, ты знаешь, где дальняя часть парка, туда еще никто не ходит… там была лаборатория… но ее упразднили.

Она замерла на мгновение, а затем зашептала еще быстрее, будто боялась не успеть рассказать:

– Там взрыв был. Кто-то пострадал, и кафедру закрыли, а всех студентов разогнали, и Броуди тоже, он учился на том потоке… А сейчас ее снова открывают, и этот Роутек, он, мне кажется, с самого верха! Оттуда!

Девушка снова демонстративно закатила глаза, а потом резко откинулась на спинку стула и защебетала уже привычным мне голосом:

– Вот я и говорю, все уже передала новому проректору…

На ее последних словах дверь за моей спиной распахнулась и на пороге появился Рик Броуди в компании трех девушек.

– Господин Броуди, но как же так?! Я писала всю ночь, вы не можете не принять его!

– Эльза Скорр! – Рик остановился и повернулся к явно преследовавшей его весь путь до кабинета студентке, затем поочередно взглянул на двух других. – Я не могу принять вашу работу, потому как писали ее не вы! А господину Мареку передайте, что я вычту ему два балла. Все, идите!

Я нервно дернула уголком губ, скрывая мимолетную улыбку.

«Знали вы бы, господин Броуди, у кого Марек берет материал для таких вот «заказных работ!»

Преподаватель, ничего не заметивший, нетерпеливо взмахнул рукой, словно желая отогнать от себя назойливых учениц, и аккуратно, но решительно прикрыл дверь. Затем прижался к ней спиной и наконец взглянул на нас с Мари.

– Чаю? – участливо спросила секретарь.

– Да, Мари, что бы я без тебя делал! Кира! А ты… – Он нахмурился, вглядываясь в мое лицо, а затем прикрыл свое ладонями. Растер его. – Кира, ты за документами?

– Нет, я… – честно говоря, я не ожидала встретить его в это время, а потому растерялась. – Я просто…

Приподняв чашку с недопитым кофе, показала ему и кивнула на вазочку с печеньем. Мари к тому времени уже поднялась со своего места и торопливо убежала в кабинет самого Броуди варить ему чай. Рик подошел ближе и замер рядом со столом. Помолчал, смотря на меня, а потом неожиданно тихо и устало заговорил:

– Он сам отбирал учеников и получил на это разрешение сверху. Это не мой выбор, и к сожалению, я не мог… никак не мог противостоять его решению. У каждого есть шанс отказаться и вернуться обратно.

Броуди коснулся пальцами своего подбородка, нервно и как-то зло закусил губу.

– У каждого, кроме тебя. Не знал, что ты перевелась на «Общие дисциплины». Понимаешь, если бы я отказал… В любом случае теперь уже ничего не поделаешь, но… Черт, я не думал, что он так быстро разглядит тебя, понимаешь? Не думал… А теперь…

Я решительно поставила чашку на стол и поднялась, но мужчина воспринял мой жест как-то по-своему. Он схватил меня за плечи и склонился близко к лицу, торопливо прошептав:

– Не смей, Кира! Не делай глупостей! Ты просто еще не понимаешь, но Ксандр прав! Это невероятная удача и настоящий шанс! После темных материй ты станешь не просто выпускником Академии. Тебя с руками оторвут на любой службе! Ты сможешь многое! Все, что захочешь!

Неожиданно он оттолкнул меня и поспешно отступил. Секунду спустя в кабинет вернулась Мари. Удивительно, но он воспользовался тем же маневром, что недавно провернула его секретарь, и, словно продолжая разговор, произнес:

– Все твои работы, проверочные и межкурсовые, уже передали на новую кафедру…

– Вот и я говорю, – поддакнула ему Мари, выставляя чашку и несколько бутербродов на красивой тарелочке на стол, – уже все забрали и оформили…

Я кивнула будто сама себе и потянулась за оставленной на полу сумкой.

– Понятно, я тогда… наверное, пойду, нечего мне тут… больше…

– Ты все равно заходи… – грустно протянула Мари, а я кивнула ей.

Девушка всплеснула руками, когда в кабинете у Броуди что-то запищало, и метнулась обратно. Я повернулась лицом к двери, намереваясь уйти, так как мне и правда делать тут больше было нечего. У самого выхода остановилась, почувствовав за спиной резкое движение, а секунду спустя крепкие пальцы сжались на моем предплечье.

– Кира, подожди, – голос Рика прозвучал очень близко, а дыхание обожгло щеку. Я опасливо оглянулась, натыкаясь на его слишком близкий темный взгляд, – так и иначе, но ужин все еще за мной.

– Но…

– Ты же помнишь? Ты мне обещала…

– Д-да… – Я сглотнула, не в силах оторваться от его глаз.

– Хорошо! – Он отпустил меня и отшатнулся так же резко, как и остановил за секунды до этого. – До встречи на лекциях.

– На лекциях? – удивленно протянула я, все еще пытаясь отойти от резких перемен в его поведении.

– Конечно, в курс темных материй входят и лекции по материальным источникам. Ты еще не получила расписание?

– Нет.

Комм в сумке тут же завибрировал, оповещая о входящем сообщении. Броуди улыбнулся, словно говоря: «А вот и расписание», и кивнул на выход, отпуская.

Выскочив из кабинета, я захлопнула за собой дверь и, не останавливаясь, направилась в сторону главной лестницы. Спустилась на первый этаж и покинула главный корпус Академии. Плевать на Роутека и на практику, мне нужно время. Чтобы все обдумать.

Глава 16

К моменту возвращения с занятий Нель я уже приехала из информационного портала, расположенного в библиотеке Академии, и сидела в центре комнаты, обложившись новыми материалами и стопками книг.

– Что тут происходит? – Она бросила свою сумку у входа, скинула туфли и приблизилась ко мне. – Кира?

– Ты узнала? – Я вскинула лицо и с надеждой посмотрела на девушку, но та лишь растерянно помотала головой.

– Совсем ничего. Словно и нет такого человека…

– Есть! Точно есть! – Я даже кивнула, будто подтверждая собственные слова.

Неожиданно она хищно улыбнулась и выпучила глаза, состроив комичную рожицу:

– Но я видела его сегодня! Этого твоего!

– Рика? – автоматически предположила я, но Нель лишь демонстративно закатила глаза.

– Роутека! Оказывается, если мужика помыть и побрить, он прям красавчик! Всем мужикам мужик! Только вот шрамы эти… Б-р-р…

На этот раз закатила глаза я и тут же вернулась к своему занятию: разбору набранного материала по темам, указанным в новом расписании.

– А отец? Ты спрашивала его? Он наверняка знает…

– Нет! – Я отрицательно помотала головой, закрывая эту тему.

– Как всегда, – со вздохом ответила Нель и опустилась на пол рядом со мной, а я удивленно глянула на нее, получив в ответ невозмутимый взгляд. – Ты всегда такая, все сама. Никогда не попросишь помощи у отца.

– Хм! – все, что я смогла ответить ей на это, в очередной раз со злостью вспомнив слова Роутека: «Ты не такая». Черт!

– А что вообще происходит?

Я отложила в сторону стопку материалов и развела руки в стороны:

– Представляю тебе новую ученицу с экспериментального потока по темной материи! Та-дам!

– Что? – Нель ошарашенно переводила взгляд с меня на стопки книг и журналов. – Заливаешь! Погоди, а как же Броуди?!

Я только успела раскрыть рот, как она прервала меня одним движением руки.

– Стоп, замри!

Нель поднялась на ноги и вернулась к оставленной у двери сумке, выудила из нее бутылку со светлой жидкостью, а я так и осталась сидеть с открытым ртом. Затем подруга вернулась обратно, подошла к столу и забрала с него две наши чашки. Снова опустилась рядом, торопливо откупорила бутылку и разлила вино по чашкам.

– Думала на субботу оставить, отметить, так сказать, конец безумной недели, но…

Она поелозила на попе, устраиваясь удобнее.

– А вот теперь давай с самого начала!

Рассказ я свой закончила, когда время уже перевалило за полночь, а пространство комнаты освещала лишь луна. Ее серебристый серп проглядывал сквозь плывущие по небу облака, то и дело освещая наши с Нель лица.

– Да, подруга, дела… – выдала она наконец, делая очередной глоток золотистой жидкости прямо из кофейной чашки. – Но в итоге разве все плохо? Я имею в виду, что для тебя все складывается как нельзя лучше…

Она как-то заискивающе посмотрела на меня, а я отвернулась, снова разглядывая луну в окне. Я ее понимала. Да будь я на любом другом месте, кроме своего, считала бы точно так же! Все складывается отлично! Да еще невероятный подарок для Иннель, полученный благодаря Роутеку.

Нель ни разу с того момента ни словом, ни делом не выразила при мне слов благодарности странному мужчине. Но я видела, как она счастлива, как ей хочется поделиться со мной всеми подробностями. Практика у Лиорени! Ей! Простой девчонке! Только она молчала.

– Знаешь, – я снова оглянулась на подругу, решив в очередной раз, что она, как никогда, права и все складывается как нельзя лучше, – пожалуй, в субботу махну домой. Расспрошу все же Маркуса.

– И правильно! – Нель даже подалась вперед. – Он не последний человек! Должен что-то знать!

– Угу… – ответила ей задумчиво и аккуратно поднялась на ноги, отставив в сторону уже пустую кружку.

Отчим и правда считался в Империи не последним человеком, но далеко не первым, даже не вторым и не третьим. Маркус Марс был известной личностью, героем Второй Волны, исследователем материи и создателем нескольких теорий о материальных источниках и разноплановых материях реальности. Другими словами, он изучал пространство и время, а также их возможности, много лет работал на Империю и теперь ушел на заслуженный отдых. Но у него остались обширные связи.

Именно на этой волне исследования пространства и времени мы все и познакомились, а точнее, он был в тот момент в лаборатории, где произошел незапланированный прорыв: вспышка, принесшая в мир не очередного иного, после Второй Волны такое еще случалось, а женщину с ребенком. Их исковерканные и окровавленные тела вывалились из сине-белого марева в центре лаборатории.

Их.

Наши.

Я пришла в себя первой, наверное, потому, что была моложе и сильнее. А может, все дело в том страшном столкновении, перевернувшем наш «драндулет» с ног на голову. Основной удар пришёлся на маму. Скорее всего именно так и было. Или нет? Мы так этого и не узнали.

Чужой язык, непонятные люди, мама, изломанной и окровавленной куклой лежащая рядом. Паника, ужас и ярость на тех, кто, как я тогда решила, оказался виноват в произошедшем.

Маркус рассказывал, что я ему разнесла половину лаборатории словно дикая фурия, пострашнее любой тени. А потом просто вырубилась, упала на пол рядом с бессознательной женщиной. Говорят, именно по распоряжению Маркуса нас с мамой поместили в лабораторную клинику. К нам приезжали какие-то правительственные шишки, министры чего-то там, другие исследователи. Даже сам император был несколько раз, но никогда не пытался с нами заговорить. Нас изучали словно диких животных. И безусловно, все произошедшее, как в самых фантастических фильмах, являлось ужасно секретным.

А еще в первые годы огромной, бездонной пропастью между нами и этим миром было то, что мы не понимали странных людей в халатах и серебристых комбинезонах. А они не понимали нас.

День за днем, неделя за неделей общение, если так его можно назвать, велось исключительно на пальцах. Хотя в самом начале, конечно, было не до чего. Нас обследовали, лечили и, естественно, изучали. Лишь потом начали общаться. Хотя первым, конечно, попытался с нами разговаривать Маркус. Он всегда и во всем был первым. Первые знаки на пальцах, первые изображения и повторы. Часы, проведенные за столом с разными людьми. Изучение артикуляции, характерных жестов и звуков. Мама, пострадавшая сильнее, довольно долго не принимала никакого участия в обучении, потому Маркус сделал акцент именно на мне. Уже позже, когда мы стали семьей, он объяснил свой выбор тем, что дети учатся быстрее и больше запоминают. Спустя какое-то время я превратилась в переводчика, помогая общаться и маме.

Довольно много времени я посвящала изучению чужого мира по визору. Слушала научные программы, выписывала непонятные слова и потом уточняла у окружающих их значение. Изучила алфавит и начала читать все, до чего могла дотянуться. Несколько месяцев спустя нас впервые выпустили за стены лабораторной клиники. Конечно, в сопровождении Маркуса и охраны. Охраняли не нас, а, что меня поразило до глубины души, самого господина Марса. От нас.

Еще я видела то, что происходило между моей мамой и Маркусом. Видела, хоть и не понимала до конца всего, возможно, просто отказывалась принимать, а может, была ещё слишком мала. Но мне это категорически не нравилось.

Однажды я ворвалась в мамину палату, хотя все вокруг называли ее комнатой, и застала парочку, что до этого с трудом могла общаться, целующейся, и мне просто сорвало крышу. Досталось опять же Маркусу. О том, как и что я кричала ему, максимально едко подбирая слова и сопровождая каждое гадкое выражение чем-то тяжелым, запущенным в его сторону, мне до сих пор стыдно вспоминать.

Мама плакала, Маркус старался прикрыть женщину собой, а я кричала и не могла остановиться. Потом подлетела к нему и молотила кулачками по его груди, называя извращенцем. Хотя там было какое-то другое выражение, больше похожее на сексуального маньяка, озабоченного прелюбодеянием с лабораторными подопытными обезьянами. Как-то так.

После этого Маркус исчез. Осталась я, постоянно плачущая мама и непрекращающиеся исследования, тесты, какие-то пробы, эксперименты. Снова тесты. И так по кругу. В награду за хорошее поведение нас с мамой выпускали в город. Конечно, под охраной.

Спустя еще несколько месяцев в нашей жизни снова появился Маркус Марс. Холодный и отстраненный, он сообщил, что Император после многочисленных исследований дал свое согласие на то, чтобы мы могли стать полноценными членами местного общества. Если говорить другими словами – нам дали свободу. Мы попали под какую-то программу вроде защиты свидетелей, которая тут, оказывается, довольно широко использовалась для сокрытия оставшихся в живых истинных, что теперь гордо именовались Щитами. Кто это такие и почему их необходимо скрывать, мы узнали много позже.

Глава 17

Начались новые занятия. Гораздо более глубокие и обширные знания о мире вкладывались в наши головы. День за днем мы оттачивали язык и речь, учились не только выглядеть как имперцы, но и думать. Искали свое место в новой жизни.

Через полтора года после аварии мы с мамой перебрались жить в дом, расположенный на краю столицы. Далеко нас отпускать не планировали, так как мы все еще находились под контролем лаборатории, куда раз в триместр необходимо было приезжать.

Нам выделили небольшую квартирку на три комнаты, скромно обставленную даже по нашим, так сказать, земным меркам. Я пошла в среднюю школу, а мама устроилась работать на дому, принимая заказы на пошив одежды. И хотя она практически ни с кем не разговаривала, мы смогли подружиться с соседями, постепенно обрастали новыми знакомствами, вещами, знаниями, жизненным опытом. Но никогда не говорили о нашем прошлом даже друг с другом, только каждый год отмечали день рождения деда.

Как позже выяснилось, Маркус и мама выдержали всего год после того, что я им устроила. Вернее, я так думала, а эти двое просто умело скрывались. Те несколько месяцев, что Маркуса не было рядом, он уговаривал Императора закончить исследования и отпустить нас из лаборатории, дать шанс на нормальную жизнь, конечно, под его неусыпным контролем. Несколько долгих месяцев он торговался, выискивая любые возможности и отстаивая наши интересы. Интересы лабораторных зверьков, как шушукались за нашими спинами. Всё-таки выторговал, и наша жизнь потекла по новому руслу. В новом мире.

В общем, я спалила их второй раз. Просто явилась домой раньше, сбежав с занятий в школе после очередного скандала с моей одноклассницей. Сказать, что это был шок, ничего не сказать. Хотя, когда я, тихо отперев замок, проскользнула в квартиру, а потом по привычке завалилась в мамину спальню, желая в очередной раз пожаловаться ей на судьбу, шокированной оказалась не только я. Шокированной и смущенной.

Развернувшись, я пулей вылетела из комнаты, а потом из дома на улицу и спряталась в переулке под металлической лестницей. Ревела, кажется, второй раз за все то время, как оказалась в этом мире. Меня нашли, обняли и долго-долго гладили по спине, приговаривая: «Не плачь, ну что ты, ребенок!» А я, пятнадцатилетняя девчонка, чужая в этом мире, жалась к Маркусу, полуголому и босому, и ревела. А еще ужасно завидовала маме, что у нее есть Маркус, а у меня только она одна.

Через месяц они поженились, и у нас появилась настоящая семья. Появилась та скала, что стала нашей новой опорой, и тот, кто мог защитить нас, поддержать и направить. Тот, без кого мы, две хрупкие женщины, не смогли бы выжить в этом мире просто потому, что не сумели бы, а он с самой первой секунды был проводником между нашим миром и этим.

– Знаешь, – я дернула тяжелую портьеру, – давай спать! А завтра ты мне расскажешь, как проходит твоя практика.

Я улыбнулась и опустилась на свою кровать.

– Угу, – хитро прищурилась Нель, – а ты мне – как твоя.

На этом мы и закончили.

Следующий день начался с привычной давки в ванной, смеха и громких песен по дороге в Академию. У главного входа мы с Нель, как всегда, разошлись в разные стороны, перед этим договорившись встретиться уже дома.

Я решительно шагала в сторону своей новой кафедры, успев перед сном выстроить план своей новой жизни, где мне снова предстояло погрузиться в неизвестность. Непонятное направление обучения, полное отсутствие какой-либо информации о руководителе, практически непереводимый на нормальный имперский язык набор слов вместо кратких описаний наших будущих тем для изучения. Все это было странно. Странно, но ужасно интересно.

Именно на этой мысли я поймала себя, когда поднималась на нужный этаж и шла по коридору. Мне было интересно.

Интересно, почему я?

Интересно, кто такой Ксандр Роутек?

Интересно, чем мы будем заниматься и почему это «откроет для меня все двери», о чем уже не раз говорил и сам Роутек, и даже Броуди?

Комм пиликнул, но я не обратила на него внимания, больше всего меня интересовало то, что ожидало впереди. А там оказалась группа из пяти человек, судя по всему, моих же сокурсников. В лицо я знала их всех, так или иначе мы пересекались на различных лекциях, а вот лично – только Марека Крома и Акселя Бака.

– Кира! – Марек поднял руку и вяло улыбнулся, похоже, парень опять работал всю ночь и готов был спать стоя. – Ты чего тут?

– Привет, соня! – Я не смогла сдержать улыбку. – Похоже, буду учиться с вами.

– Вот еще новости! – возмутился Аксель Бак, тут же появившийся из-за широкой спины Марека. – На черта нам тут такие?! О, да это же сама Кира Марс, сорвавшая распределение…

– Уймись, – басом ответил ему Марек, приобняв меня за плечи и отодвинув в сторону, а Бак только удивленно вскинул брови.

Я уже не удивлялась тому, что Кром решил меня защитить от нападок парня, ведь примерно пятьдесят процентов отличных отметок Крома были отчасти и моей заслугой, а точнее, моих скрупулезно записанных лекций.

– Молчу, – ответил ему Аксель, ехидно изогнув бровь, а потом добавил уже тише: – Что, Марс, нашла себе верного песика?

Секунда, и я отлетела в сторону. Даже не успела ничего сообразить, как оказалась подхвачена чьими-то сильными руками, не давшими мне упасть. Марек уже развернулся и бросился на Бака, а тот, в свою очередь, также не ожидавший от Крома нападения, попытался все-таки отскочить. Только было поздно – Марек учился на законника, так что физическая сила, скорость и быстрота реакции уже несколько лет как пылали в его крови.

Удар, и Бак уже сидел на полу, ошарашенно хлопая глазами. Марек стоял рядом и потирал ушибленную руку. А я смотрела на это все не менее ошарашенно, чем сам Аксель.

– Господин Роутек! – воскликнул парень, обращаясь к кому-то за моей спиной. – Вы видели?! Все видели, как этот бешеный медведь набросился на меня?! Я требую, чтобы…

– Видел, – прогремело над самым ухом, а моя спина при этом завибрировала, вторя голосу и словам Роутека. Я дернулась, вспомнив о том, что стою поддерживаемая и прижатая сильными руками к груди, окончательно осознав, к чьей. Мужчина между тем продолжил, все еще не выпуская меня из крепких объятий.

– И слышал. Аксель Бак, минус три балла за оскорбление своих соучеников. Марек Кром, минус три балла за драку. Кира Марс, минус два балла.

– За что? – возмущенно протянула, опасливо оглянувшись через плечо и встретившись с холодным взглядом.

– Один – за пропуск практики. Второй – за опоздание на распределение.

Роутек очень внимательно посмотрел прямо в мои глаза, обжигая льдом, а затем хищно и как-то зло прищурился. После этого оттолкнул меня от себя и сцепил руки за спиной. В коридоре повисло молчание. Ребята, все как один, хмуро рассматривали нового куратора и преподавателя большей половины дисциплин, а он, в свою очередь, рассматривал новых учеников.

– Ну что ж, я рад, что все в сборе. Прошу в аудиторию.

После этого он, чуть припадая на правую ногу, прошел мимо нас и скрылся в лекционном зале. Мы переглянулись и последовали за ним, включая медленно поднявшегося на ноги Бака.

Первое занятие проходило в довольно непривычной для всех манере.

Роутек остановился около своего стола, ожидая, когда мы разместимся на первом и втором ряду, а затем задал всего один вопрос:

– Что вы знаете о Первой Волне?

Глава 18

– Итак, что вы знаете о Первой Волне? А о Второй? – повторил блондин.

Мы снова переглянулись, так как вопрос оказался довольно странным. Многие, а точнее, практически все имперцы старше двадцати лет так или иначе столкнулись с Первой Волной. Не было семьи, которой не коснулись бы события тех дней и не оставили свой кровавый след.

– То же, что и все, – ответил наконец Марек. – Иные прорвали материю нашего мира, ворвались и убили всех экстренсов, а затем тех, кто попал им под руку. Спустя семь дней они ушли.

– Это все?

– А что еще нужно знать? – Парень поджал губы и ударил ладонью по столу, сдерживаясь и одновременно с этим выпуская свой гнев. Экстренсами были его родители, они погибли одними из первых. Самого Марека и двух его младших братьев иные не тронули. Тогда ему было всего четыре, а малышам-близнецам – меньше месяца. – Убили всех. Точка.

Роутек хмыкнул, обошел стол, отодвинул свой стул и сел, аккуратно вытянув вперед правую ногу, она явно доставляла ему неудобства.

– И все же? Неужели это все?

– Что вы хотите сказать? Этого недостаточно?! – возмутился Аксель и откинулся на спинку своей скамьи. – Мы и так уже огребли, господин учитель, с приходом иных все, что могли! А многие люди и того больше! Хотя некоторым бездарным повезло…

При этих словах он бросил на меня косой взгляд и тут же скривился, так как синяк под глазом уже начал наливаться и явно причинял неудобства. А я просто отвернулась, поскольку слишком хорошо помнила, что потеряла больше каждого из здесь присутствующих, гораздо больше. Я потеряла целый мир.

– Неужели вам неинтересно, почему они пришли? Откуда? Куда делись и вернутся ли вновь? Почему они все еще пытаются прорваться в наш мир и почему им до сих пор этого не удалось? – Голос Роутека был спокоен, но я видела, как холодной сталью сверкнули его глаза, пока он медленно обводил взглядом вмиг встрепенувшихся ребят. Ухмылка коснулась уголков его четко очерченных губ, и он наконец откровенно улыбнулся, явно довольный увиденным.

– А вы? – прервал Марек странное молчание, повисшее после слов Роутека. – Вы знаете ответы на свои вопросы?

– Не на все, – спокойно ответил ему блондин. – Точнее, далеко не на все.

– И?.. – продолжил за Мареком Аксель, подначивая преподавателя, но тот лишь снова улыбнулся в ответ.

– Именно для этого вы тут находитесь. Будем вместе искать ответы.

Зал наполнился тихими голосами. Но все замолчали, как только Ксандр Роутек подался вперед.

– Итак, я расскажу вам о наших планах. – Он приподнялся, опираясь рукой о стол, молча развернулся и подошел к доске, расположенной за преподавательским столом. – Мы начнем с азов. Сначала я бы хотел узнать о том, что каждый из вас думает об иных, а затем я расскажу вам немного об основах материи. Мы научимся ощущать границы, раздвигать их, не нарушая поверхностного натяжения. Вы сможете касаться энергии и ощущать, пропускать ее через себя.

– А это-то еще зачем?! – в очередной раз подал голос Бак.

– Так надо, Аксель Бак, – ответил Роутек спокойно. – Зная составляющую энергетического потока, вы сможете ограничивать вмешательство извне. Другими словами – остановить любые попытки проникновения или предотвратить разрыв материи.

– Что вы имеете в виду? – на этот раз вопрос задала я.

– Не тупи, Марс, – перебил меня Аксель, – ты что, не понимаешь? Абсолютный контроль над материей – это невероятные возможности!

– Господин Бак! – Роутек остановил его восторги голосом, полным гнева. – Не стоит думать, что я вас научу всему тому, о чем вы сейчас упомянули. Никакого контроля и сверхвозможностей вы не получите, кроме тех, что были изначально вам даны. Но вы сможете отслеживать потоки и закрывать прорывы в материи. Это самое важное! В этом заключается суть ваших новых знаний.

– То есть мы будем простыми служащими? Исполнителями?

– Да. – Роутек вновь посмотрел на меня. – Обычная работа, достойная и высокооплачиваемая. Каждому из вас будет подобрано место на службе в Империи. Высшие чины и огромная востребованность.

Он обвел взглядом помещение, словно хотел что-то увидеть на наших лицах. Восторг? Радость? Я оглянулась, рассматривая одногруппников и ловя их взгляды. Кто-то увидел в словах преподавателя шанс для себя, возможность феерически быстро дослужиться до высшего места в правительстве, кто-то, наоборот, понял, что это шаг в никуда. Ведь должность щита – это как цепь, при всех плюсах ты будешь «должен служить» Империи.

– Последние годы, – вновь заговорил Роутек, – наш мир все чаще и чаще подвергается нападениям извне. Вы, простые граждане Империи, не ощущаете на себе всей тяжести ситуации благодаря Щитам. Но время идет, количество Щитов на службе не увеличивается, а вот количество прорывов растет в геометрической прогрессии.

– Что-то я не слышал о том, чтобы случались прорывы! – выкрикнул светловолосый парнишка, с которым я не была знакома. – Я специально пошел в инфоцентр и проверил… А вот убийств все больше! Реальные люди гибнут, а не вот эта вся пафосная болтовня! Вы хоть знаете, что произошло пару дней назад?! Троих выпотрошили прямо в центре города! Троих! Лучше бы поток Закона расширили! Законники – вот кто нужен Империи!

– Заткнись, нищеброд! – прорычал Бак, странно взглянув на парнишку. – То, что тебе повезло по жизни, не означает, что сам не дурак! Иные придут и уничтожат все. Им плевать будет, сколько законников появится перед ними!

– А ты видел хоть одного иного? А? Это все слова! Пустая болтовня!

– Не нарывайся… молись, чтобы никогда не встретиться с ними, – добавил Бак, сжимая кулаки.

– А ну тихо! – рявкнул Роутек, прерывая спор. – Вы оба правы. По-своему. И каждый из вас выбирает сам, что защищать и как. Кто-то будет развивать внутреннюю силу, кто-то внешнюю. Работать Щиты все равно будут вместе с законниками. А теперь, когда мы закончили с этим, начнем обучение.

По истечении четырех часов, когда долгая, но невероятно интересная для меня лекция наконец подошла к концу, ученики, все как один, поднялись из-за столов и направились на выход. Я пропустила вперед Марека и ещё одного парня, затем неслышно приблизилась к столу преподавателя и замерла. Ксандр Роутек, развернувшись к нам спиной, размашистыми движениями стирал с доски замысловатые формулы.

– В чем дело, госпожа Марс, что-то неясно? – не оборачиваясь, громко спросил он.

Я застыла, раскрыв рот, так как только-только собиралась обозначить свое присутствие за его спиной, но не успела сделать этого.

– Ну? – Он развернулся, отряхнул испачканные мелом пальцы и сложил руки на груди, оставляя белесые пятна на синем пиджаке.

– Я по поводу… – начала я и нахмурилась, так как хоть и готовилась к его неудовольствию, хмурому взгляду и злости в голосе… но оказалась совершенно не готова к ехидному блеску в светлых глазах и ухмылке, приподнявшей уголки губ. – Практики…

– Хотите и сегодня прогулять? Уверены? Каждый подобный финт снизит общее количество ваших выпускных баллов вдвое!

Он выразительно дёрнул бровью, словно старался усилить эффект от своих слов. Но куда уж сильнее? Я была уверена, что за вчерашний прогул он как минимум устроит мне при всех головомойку с оскорблениями или что похуже. Но мужчина ограничился лишь словами, произнесенными в коридоре, а потому я позволила себе думать о другом.

– К-как вдвое?! Но… – тут же одернула себя, понимая, что опять не о том думаю. – Нет, я совсем не то хотела… Я извиняюсь за вчерашний прогул, но у меня была причина для этого…

– У вас в расписании, Кира, отдельными графами выделены дни и часы практики. Или там что-то непонятно указано? Что ещё вас интересует?

– Да, – я быстро кивнула, подтверждая его слова, – но там заняты и выходные! Вот об этом я и хотела спросить!

И сильнее прижала к груди конспект и пухлый учебник, словно они могли помочь мне защититься от его взгляда и этой не пойми откуда взявшейся усмешки.

– Дело в том, что в выходные я…

– Какие проблемы, госпожа Марс? – перебил меня Роутек, на его губах вспыхнула новая издевательская ухмылка. – Ничего с вами не случится, если вы посвятите последний год в Академии учебе и практике вместо гулянок и свиданий со своими… – он сделал вид, будто задумался на секунду. – Подружками и поклонниками.

– Да при чем тут это?! Какие еще поклонники?! Нет у меня никаких поклонников!

– Хм… любовники? – новый издевательский вопрос, от которого, кажется, даже мои уши покраснели.

Я громко фыркнула, готовая послать его ко всем чертям, но что-то остановило меня. Что-то странное, словно желание оправдаться, появившееся из ниоткуда. Только раз я испытывала нечто подобное и сейчас совершенно была к этому не готова.

– Да я к родителям хотела съездить! – не столько возмущенно, сколько обиженно прервала его, когда поняла, что он собирается сказать еще какую-то гадость в мой адрес.

Ксандр Роутек открыл рот, склонил голову к плечу, потом закрыл рот, нахмурился, а затем снова улыбнулся:

– Вот как?.. – Секунды задумчивости, складка, пробежавшая между бровей, и будто свет озарил его глаза изнутри: – Это бесполезно. Ваш отец ничего не изменит, Кира. Вам не вернуться на Источники, просто забудьте об этом и смиритесь. Я уже, кажется, говорил…

– Но я не… – поджала губы, отведя взгляд в сторону. – Господин Роутек, это тут совершенно ни при чем, но мне нужны эти выходные, так как я обещала своим родителям навестить их. А потому прошу вас перенести мою практику с воскресенья на другой день.

– Другие дни заняты и, как вы успели заметить, уже расписаны на месяцы вперед.

Его ответ заставил меня с силой закусить губу, ведь к столь категоричному отказу я, несмотря ни на что, готова не была. Неожиданно он чуть подался вперед и уже тише добавил:

– Что, так сильно нужно?

Я не сразу нашлась, что ответить, но истинную причину моей поездки сообщать Роутеку не собиралась. Говорить, что больше не стремлюсь перевестись обратно и новая тема уже захватила меня, а все, что я хочу, это понять – что же за человек передо мной, тоже не стала. Можно, конечно, отложить поездку до следующих выходных, но и они уже были расписаны. Да и те, что шли за ними, и еще, и еще…

– Д-да.

– Что же нам делать?.. – он театрально задумался, явно издеваясь надо мной. – Хм…

– Господин Роутек…

– Хорошо, Кира Марс, я дам вам этот день. Но завтра после занятий вы придете ко мне, и мы еще добавим пару часов для отработки в субботу. Плюс на следующей неделе. Согласны?

– Да! – Я с облегчением выдохнула.

– И сегодня.

– Хорошо, – кивнула. – Я… ммм… могу идти?

– Идите, Кира. – Мужчина кивнул и отвернулся, явно ставя точку в нашем диалоге.

Я постояла еще несколько секунд и, развернувшись, направилась к выходу. У самой двери, однако, замерла и громко поинтересовалась:

– Господин Роутек, но если… м-м-м… прогул уменьшает количество моих баллов вдвое, то почему за… кхм… вчера вы сняли только один?..

В кабинете повисла тишина, хотя до этого я четко слышала, как он перебирает бумаги на столе, как шуршит ткань его синего пиджака и скрипит пол под подошвами ботинок. Оглянулась, чтобы поймать взглядом совершенно невероятную картину: блондин замер рядом со своим столом. Четкий профиль, пепельно-белые волосы, длинной челкой падающие на глаза, поза с совершенно ровной спиной. Почему-то в голове всплыла брошенная Нель фраза: «Но я видела его сегодня. Этого твоего Роутека! Вот это, оказывается, мужик! Всем мужикам мужик!»

Я резко отвернулась, боясь, что он может заметить мой взгляд.

– Я дал вам возможность смириться, Кира. Смириться с выбором, и вы меня не разочаровали.

– Что? – я нахмурилась, так как не поняла его слов. – В каком смысле?

Каждый наш новый диалог становился все более запутанным и непонятным. Какие-то странные намеки, полутона, откровенные фразы прямо в лоб…

– Мне нравится, что вы не закатили истерику и не побежали к вашему папочке, а отправились в библиотеку. Заметьте, вы, Кира, единственная, кто сделал это. Остальные пришли на занятие неподготовленные.

Он замолчал, а я снова задумалась и поняла, Роутек прав – я единственная, кто притащил на первое занятие учебник и конспект. Заучка…

– И мне это нравится, Кира, – прозвучало над самым ухом, и я чуть не взвизгнула, испугавшись. Сердце забилось быстро и громко, норовя выпрыгнуть из горла. – Идите.

Я рванула вон из кабинета, напуганная собственной реакцией и еще ужасно смущенная.

Глава 19

К родителям я так и не съездила, элементарно не проснувшись по будильнику в нужное время. А когда, наконец, распахнула глаза – солнце стояло уже высоко, и я бы только зря время потеряла. Поэтому решила отложить это дело еще на неделю, а там, я была уверена, уж как-то смогу договориться по новой с преподавателем и выцыганить еще денек. В конце концов, если не получится, позвоню Маркусу и попрошу помощи. Наверное.

Новые занятия поглощали все то время, что не было занято так называемой практикой. Мы узнавали невероятно много нового о теории материи, о пространстве, его глубине и зыбкости. Но это не давало ответа на один очень важный для меня вопрос – зачем мы здесь? Зачем тут я?

В отличие от остальных ребят, в чьих жилах текла благословенная, хотя сами они называли ее проклятой, кровь, а их ближайшие родственники или родители являлись экстренсами, я казалась сама себе совершенно чужой в этом месте. Неправильной и ненужной, только сделать ничего не могла, ведь моим единственным выходом было забрать документы и покинуть Академию. Но даже в этом мире это стало бы для меня фатальной ошибкой.

Когда начались практические занятия по изменению материи, у меня совершенно опустились руки. То, как Аксель заставлял колебаться пространство вокруг себя, как начинали светиться торжеством его глаза, как загорались приборы, сообщая о входящем в симулятор потоке энергии, вызывало у меня щемящее чувство зависти. Жгучей, удушающей. Даже несмотря на понимание, что никогда не смогу повторить этого, я продолжала завидовать ему. Им всем.

У меня ничего не выходило, я стояла посреди круга, концентрирующего субстанцию в материю, в центре кабинета практических занятий и рассеянно таращилась в аудиторию, где на первом ряду сидел невыносимый тиран Ксандр Роутек, сложив руки на груди и сцепив зубы. Казалось, только невероятная выдержка продолжает удерживать его на месте и лишь злобно шипеть: «Еще раз, Кира! Ещё! Ещё раз! Какого черта ты машешь руками, как тупая, жирная чайка?! Разведи шире! Ну же! Ещё!.. А-а-рх! Не тормози, Марс!»

Его глаза в этот момент сияли такой яростью, что я реально в любую секунду была готова сгореть в этом огне. Мои же однокурсники, устроившиеся на втором ряду, тихо ржали, делая ставки, каким будет мой следующий провал и какое новое ругательство придумает для меня Роутек.

Все было просто – они избранные, те, кто обладает той самой искрой в крови, кто ощущает материю и способен ее изменять. А я была чужой во всех смыслах. Чужой в этой компании талантливых щитов, чужой на потоке темной материи, чужой в этом мире.

Время шло, но ничего не менялось. В то время как Марек уже мог коснуться следующего слоя пространства, я не могла даже запустить сканер. С каждым практическим занятием Роутек становился все более злобным и мрачным. Порой казалось, что, если бы мы в аудитории были вдвоем, он бы уже разорвал меня на кусочки.

После занятий я, как обычно, шла на «практику», что всё ещё заключалась в разгребании «мусора», коим был завален кабинет в коттедже преподавателя. Единственным плюсом в перелопачивании бесчисленного количества чужих докладов, исследований и статей по темной материи являлось то, что теорию я знала на отлично. И вот тут уже я сидела за партой в аудитории и ехидно хихикала, когда Роутек гонял остальных ребят по той или иной теме.

Однажды мне повезло, и среди груды бесполезных на мой взгляд материалов нашлась одна довольно интересная работа. Там затрагивались не только тема материи и способы ее контроля и преодоления, но и техники по ее активации, отличные от общепринятых. Я потратила пару недель на более плотное изучение этого материала, даже пыталась применить почерпнутые из этой работы знания на практике, только…

Пару раз мне даже казалось, как что-то меняется вокруг меня, отчего взгляд преподавателя, еще пять минут назад готовый испепелить за мою никчемность и неумелость, наполнялся интересом и чем-то еще, что я так и не смогла определить. Но в следующую секунду все возвращалось на круги своя.

Занятия с Броуди также проходили еженедельно. В отличие от предыдущих лет, когда я имела возможность любоваться молодым мужчиной практически каждый день, новое расписание позволяло мне соскучиться. Хотя я все чаще замечала, что моя голова больше забита мыслями совсем о другом мужчине и изобретением новых способов его умерщвления.

Да и сам Рик, как мне казалось, стал чаще смотреть как-то по-особенному. Больше улыбался, задерживал взгляд чуть дольше на моем лице, словно нарочно встречался глазами. Порой, слушая очередного ученика или ученицу, он косился в мою сторону и демонстративно закатывал глаза, выражая крайнюю степень скуки.

Когда вызывал меня к доске, прислонялся бедром к первой в ряду парте, будто присоединялся к слушающим меня студентам, и улыбался, кажется, любуясь моим немного растерянным видом, а в конце моей речи неизменно добавлял:

– Потрясающе, Кира! Спасибо за доставленное удовольствие! – затем разворачивался к залу и продолжал: – Вот так должен выглядеть ответ по заданной теме!

И если вначале я считала это хоть и сладостным, но самообманом, то спустя примерно два месяца у меня состоялась довольно неприятная стычка с его поклонницами.

Например, сегодня я оказалась зажата в туалете между раковиной и туалетной кабинкой. Высокая, грудастая девица, чье имя я за эти годы так и не удосужилась запомнить, так как мы пересекались только на этих лекциях, тыча в меня пальцем с коротким, обгрызенным до мяса ногтем, требовала объяснить, какого черта я снова выпендривалась перед «душкой Риком». И вот наконец ее речь подошла к концу:

– Поумничай ещё мне! – Она снова довольно болезненно ткнула меня в плечо и развернулась.

Ее примеру последовали и другие девушки, собравшиеся тут, а я с облегчением выдохнула. Не хватало еще потасовку здесь устраивать. Нет, я совершенно не боялась постоять за себя, и если бы в этом возникла потребность, то спокойно ввязалась бы драку. Только в свое время дед не уставал повторять, что не стоит устраивать скандал там, где он не требуется, а после всего произошедшего я старалась следовать его советам, выражая свою любовь и уважение хотя бы таким способом.

Так что я спокойно выслушала все их «претензии» и уже через десять минут сидела в кафетерии, вяло ковыряясь вилкой в тарелке с вареными овощами. Нель что-то рассказывала и смеялась, иногда перекидывалась громкими комментариями и пошлыми шутками с другими учениками. Я старалась поддерживать диалог, тоже хихикала невпопад и утвердительно отвечала на все вопросы.

– Да где ты там? – неожиданно громко и зло рыкнула подруга, стукнув стаканом по столу. – Ау! Марс! Прием!

– Оу, прости, Нель… – Я виновато глянула на рассерженную девушку, состроив самую несчастную рожицу, на которую была способна: – Прости…

– Ой, все! – Она махнула рукой, явно не готовая меня прощать, и откинулась на спинку кресла. Подумала несколько секунд и все же закатила глаза: – Ну рассказывай, что успело произойти за эти часы, что ввело тебя в столь глубокую задумчивость? Разве ты не на лекциях была?

– Да. – Я отложила приборы, отодвинула в сторону тарелку и потянулась к булочкам, что лежали в центре стола на специальной подставке. Сладкое и мучное всегда вызывали у меня энтузиазм. И тут же получила по рукам, а скептическое выражение на лице Иннель сменилось на царственно-угрожающее. Тарелка с овощами вернулась на место, вилка была пристроена между моими пальцами.

– Вот теперь рассказывай… – Она глотнула немного сока. – Что там у тебя?

– Роутек, – ответила ей тихо, но потом меня словно прорвало: – Я его совершенно не понимаю! Вначале он был мерзким старикашкой. Потом уже… не таким мерзким старикашкой, но тем не менее, р-р-р! – Я изобразила некое подобие злого кошака, выпускающего когти. – Сегодня вообще… Черт, Нель, но он так интересно рассказывает! Материи, пространственные карманы, слои, омуты… Марек не спал сегодня! Представляешь?! Хотя он уже давно не спит на занятиях Роутека…

– Роутек? Серьезно? – раздался странный смешок. – Дожили.

– В смысле? – не поняла ее непонятной ухмылки.

– Первый раз за все эти годы мы обсуждаем кого-то другого, кроме Броуди. – Она воздела руки к потолку. – С ума сойти!

– Нель! Я серьезно! А ты!.. – Я отбросила вилку и обиженно насупилась.

Меня и правда переполняла целая радуга чувств и эмоций. Тут смешались и растерянность, и злость на блондина, и невероятный интерес к новому предмету, жажда узнать больше, желание совершить хотя бы минимум возможного. Я была полна энтузиазма и одновременно с этим растеряна. Что-то ускользало, путало, мешало мне достичь поставленной цели. И этим чем-то была моя иномирность, чуждость, о которой я уже почти успела забыть.

– Кира, – позвала Нель, не переставая улыбаться, – ты слышишь меня?

– Что? – Я дернула плечом.

– Броуди.

– Что Броуди? – Новое нетерпеливое движение рукой, и кусочек местной разновидности капусты слетел с кончика вилки и приземлился на пол.

– Все Броуди! Я с самого утра от тебя ни слова о нем не услышала! Боже, неужели ты излечилась?!

– Да брось ты… – Я, кажется, смутилась, поняв, что она, в общем-то, права.

С самого начала занятий на новом потоке я все реже вспоминала и думала о Рике, больше времени уделяя другому мужчине.

И тут словно по заказу за спиной Иннель выросла тень.

Глава 20

– Кира Марс, – кивок мне и взгляд на мою подругу, – Иннель Брад.

– Господин Броуди?! – Нель выпучила на меня глаза, демонстрируя степень собственного шока, затем обернулась и кивнула мужчине, выражая уважение. – А вы?..

– Я к Кире, госпожа Брад. – И Рик обратился ко мне: – Могу я занять пару минут вашего времени?

– Да, конечно! – Я торопливо поднялась со своего места.

Броуди кивнул Нель, развернулся и направился к выходу из кафетерия. Я последовала за преподавателем. Вышла в темный коридор, где, к моему удивлению, никого не было, кроме стоящего у стены Рика. Приблизилась.

– Господин Броуди? – обратилась к мужчине. – Что-то случилось?

– Да. – Он задумчиво кивнул, а затем поспешно замотал головой. – Нет, Кира, просто я хотел сказать, что буду свободен сегодня после семи.

– Э-э-э… – протянула я озадаченно. – Э-э-э?

– Ужин, Кира! – И хотя было достаточно темно, я заметила, как удивленно взлетели его брови. – Мы вроде договорились, что, как только я смогу выделить время, мы поужинаем? Кира, компенсация за кар!

– А! – Я, кажется, покраснела, все же не один день прошел с того момента. – Ужин… Я просто… ну…

– Ты передумала? – Он улыбнулся чуть плутовато. – Только не говори, что хочешь оставить меня мучиться угрызениями совести и дальше!

– Что? Нет, конечно, просто сегодня…

– Я знаю, что сейчас у тебя часы практики, но после нее я буду ждать у главного выхода, – он заговорил тише, так как в дальнем конце коридора появилась стайка учениц первого года обучения. – Согласна?

– Да. – Я поджала губы, молча следя за тем, как девушки, стреляя глазами в сторону Броуди, торопливо скрылись за дверями кафетерия. – Но я закончу позже. Еще не знаю во сколько… Просто…

– Ксан в своем репертуаре… – недовольно буркнул он. – Не важно, это единственный у меня свободный вечер, а когда я смогу в следующий раз, даже не представляю… Можно и попозже… Или ты против? Другие планы?

– Что? – Кажется, я превратилась в какую-то кукольную дурочку. – Нет! Я согласна!

– Отлично! – прошептал он, так как двери кафетерия снова распахнулись, выпуская учеников, закончивших обед. – В девять. Я буду ждать тебя у Героев… И, Кира, прошу не рассказывать об этом Ксандру, вообще никому. Хорошо?

Дождавшись моего кивка и, кажется, даже не обратив внимания на выражение глубокого удивления на моем лице, Рик развернулся и скрылся в конце коридора. Дверь скрипнула и снова приоткрылась, из-за нее показалась Нель.

– Что это было? – спросила она шепотом.

– Кажется, меня пригласили на свидание, – ответила, пребывая в легком шоке.

– О-бал-деть! – снова прошептала Нель.

– Да.

Говорить о том, что из моей головы тут же вынесло все лишние думы, кроме тех, что так или иначе касались самого Броуди, не стоило. Роутек, лекции, материи, запланированная поездка к родителям, что каждый раз отменялась из-за очередного невероятно сложного домашнего задания, – все это просто стерлось. Остались только хаотично скачущие мысли о преподавателе, о самой себе и предстоящем свидании.

Когда я спустя час постучала в дверь коттеджа на краю преподавательского городка, мое лицо должно было уже выражать что-то умное или хотя бы осознанное. Роутек открыл дверь через секунду после моего стука, словно стоял там и ожидал моего прихода. Эта мысль вызвала у меня непрошеный смешок.

– Все в порядке, госпожа Марс? – Роутек был явно озадачен, а моя блаженная улыбка, расползающаяся на губах, удивила его еще больше.

– Все просто отлично! – Я кивнула мужчине и шагнула вперед, чуть двинув плечом, намекая, что мне нужно пройти. Затем таки протиснулась мимо него и протопала по совершенно пустому коридору до дальнего его конца. Распахнула дверь и замерла.

Сегодня кабинет выглядел уже не столь ужасно, как в первый день. Нет, он все еще был завален коробками и стопками бумаг, но в его центре появились кресло и маленький столик. Я снова улыбнулась и прошла к ним, повесила на спинку кресла свою сумку и оглянулась, желая уточнить, каков план действий на сегодня. Только никого не увидела, так как преподаватель, похоже, снова скрылся в доме, оставив меня одну. Присела на край кресла и уставилась на столик, где на чистой белой тарелке лежала пара засохших бутербродов и стояла чашка холодного чая, уже покрывшегося тонкой белесой пленкой.

Какая-то мысль проскользнула глубоко внутри, но я не сумела ее поймать, а потому лишь пожала плечами и приступила к делу. Сегодня я поступила гораздо умнее, и в половине девятого мой комм яростно просигналил, сообщая о предстоящей встрече. Я захлопнула папку, которую в данный момент изучала, и пристроила ее на верхнюю полку стеллажа, выбранную мной для работ по теме пространственных омутов.

Торопливо спустилась с металлической стремянки, обнаружившейся сегодня тут же, и, отряхивая руки от пыли и грязи, что так или иначе цеплялась ко мне, подошла к креслу, чтобы забрать свою сумку. А еще предстояло посетить дамскую комнату в главном здании и привести себя хоть немного в порядок.

Я схватила вещи и, плюнув на все, рванула прочь из кабинета, тем более впереди меня ждал ужин с мужчиной моей мечты.

– Господин Роутек! – позвала, торопливо приблизившись к двери, ведущей в жилую часть дома. – Я ухожу!

В ответ раздался только приглушенный шум. Пожав плечами, я выскочила на улицу и, хлопнув дверью, побежала по темнеющей аллее в сторону главного здания. Когда в девять часов я подошла к монументу Героям, Рик Броуди уже был там, нетерпеливо оглядываясь.

– Кира! – Он подался вперед, словно желая приобнять меня, но тут же остановился. – Ты вовремя! Прекрасно выглядишь!

Я, кажется, покраснела до кончиков ушей и что-то смущенно промямлила. А еще я ужасно волновалась и не понимала, как именно мне теперь стоит себя вести. То, что произошло ранее, как и само приглашение Броуди на «свидание» еще совершенно не значило, что это будет именно Свиданием. С большой и жирной буквы «с». Это Броуди мог сделать, испытывая самую что ни на есть обычную вину за разбитый кар, за то, что безропотно отдал меня другому преподавателю на практику и позволил перевести на другой поток, хотя знал, я уверена на все сто процентов, он знал о моих чувствах и планах! А то, что произошло в тот вечер, это была просто… просто…

Броуди качнул головой, приглашая меня следовать за ним, и тогда я совершенно точно поняла, что успела придумать себе лишнего. Он не предложил мне локоть и не схватил за руку, как делал недавно. Вообще старался не приближаться ко мне, идя чуть впереди, то и дело приветственно кивая встречающимся на пути припозднившимся студентам и преподавателям, что лишь сильнее убеждало меня – это просто ошибка.

Когда мы подошли к его Хамелеону, он распахнул передо мной пассажирскую дверь и просто обогнул автомобиль, устраиваясь на своем месте. Обычная вежливость, ничего лишнего.

– Есть какие-то предпочтения? – неожиданно обратился он ко мне и подался вперед, кажется, снова желая застегнуть на мне ремень безопасности.

Но я, то ли обиженная, то ли разочарованная его поведением, отшатнулась и торопливо схватилась за край жесткой ленты. Вытянула ее и закрепила в пазу. Броуди нахмурился, а затем чуть улыбнулся, заставляя мое сердце ёкнуть, и прикрыл глаза.

– Кира, – произнес он тихо, – я никак не могу сейчас вести себя иначе. Мы в Академии, а ты моя ученица, хоть и бывшая. Тут полно людей, преподавателей и твоих сокурсников, мне бы не хотелось никаких лишних слухов…

– Значит, – тихо спросила я, – то, что мы вообще куда-то едем вдвоем – не важно? Не породит лишних слухов?

– Кира… – Он посмотрел своими темными глазами прямо в мои. Внутри все сжалось на секунду, и тут же сердце, что натянутой струной дребезжало из-за его отстраненного поведения, пустилось вскачь. Струна, громко «бзынькнув», разорвалась. Броуди, кажется, это заметил и не смог сдержать довольную улыбку.

– Едем! – И Хамелеон рванул с места, унося нас прочь от Академии.

Глава 21

Выбранный Броуди ресторан оказался расположен довольно далеко от привычного мне центра города, где была сосредоточена моя жизнь. Тихий, наполненный приглушенной музыкой и пряными ароматами зал был идеален для тихих романтических встреч.

Столики стояли так, что создавалось ощущение, будто мы тут одни. Люди, находящиеся в зале, не видели никого и не мешали своим «соседям», официантов видно не было, но как только они оказывались нужны, то появлялись словно ниоткуда и также незаметно растворялись в пространстве.

Первое время я совершенно не знала, куда себя деть, и вела себя более чем скованно. Все больше молчала, а движения мои были рваными и нервными. Я пропускала мимо ушей его вопросы или отвечала совершенно невпопад, вызывая у мужчины легкую улыбку, словно выражающую досаду. Никак не могла разобраться в столовых приборах, не зная, какой вилкой и что нужно есть, и вообще можно ли есть то, что он выбрал для меня, или это просто украшение тарелки. В общем, первые минут сорок были просто ужасными, а потом нам подали вино. Броуди что-то рассказывал, вызывая у меня легкий смех и открытую улыбку, или все-таки так подействовало вино?

Спустя какое-то время я начала зависать, то и дело проваливаясь в блеск его темных глаз, переставая слушать и понимать, что происходит вокруг. Рик это заметил и, кстати, с первой минуты, как только мы устроились за столом, словно весь расслабился и попросил называть его по имени. А теперь, кажется, я уже сама не могла звать его по-другому.

– Ты устала? – Неожиданно он подался вперед и ухватил мои пальцы своими, осторожно их переплетая.

Его рука оказалась теплой, кожа – чуть шершавой, но само прикосновение было ужасно приятным. Я даже, кажется, мурлыкнула от удовольствия, когда тепло, вызванное осторожными поглаживаниями, разбежалось от моей кисти по всему телу.

– А?.. – растерянно ответила ему, пытаясь сообразить, о чем он говорит.

– Устала, говоришь? – Рик улыбнулся, его пальцы переместились на мое запястье, осторожно поглаживая бьющуюся на нем жилку.

– Немного… – прошептала в ответ, не в силах отвести взгляд от его лица.

В сумраке глаза Рика сияли словно два агата в свете свечи, и это было невероятно красиво.

– Пожалуй, уже поздно, давай-ка я вызову кар с водителем и отвезу тебя домой.

Он склонил голову к плечу, не останавливая движения своих пальцев. Облизал губы, я тут же отзеркалила его жест, вмиг ощутив, как вновь пересохла тонкая кожа. Броуди будто нехотя повернул голову в сторону, рядом с ним моментально материализовался официант, склонился к нему, выслушал, кивнул и тут же исчез. Рик потянул мою руку на себя, поднимаясь с места, принуждая подняться и меня.

Я только успела подхватить свою сумку и накинуть ее на плечо свободной рукой, а меня уже тянули в сторону выхода. Я словно послушная овечка на привязи следовала за Броуди, успев лишь кивнуть услужливому парню в черном фартуке и белой рубашке, и выскользнула вслед за Риком на улицу.

Меня тут же начало потряхивать то ли от ночного свежего воздуха, то ли от долгого нервного напряжения, что не особо ощущалось, пока я сидела в темном зале. А тут, на улице, все было ярче, чище, откровеннее: и мои мысли, и его взгляд.

– Тебе холодно? – Рик притянул меня ближе и приобнял, прижимая к собственному теплому боку. – Сейчас…

Он чуть отстранился, вырвав из моего горла недовольный стон, сопроводив его тихим смехом. Затем выпустил мою руку, торопливо скинул собственный пиджак и завернул меня в него, на этот раз обняв со спины. Горячее дыхание обожгло чувствительное ухо, а его слова заставили что-то оборваться внутри.

– Ты очень красивая, Кира… – Теплые губы коснулись кожи за ухом, отчего звук стал глуше, но я все равно слышала его слова. Чувствовала их на своей коже: – Красивая… нежная… умная… Ки-и-ира…

Рик замолчал, когда из-за поворота появился яркий, подсвеченный желтыми огнями кар. Остановился прямо перед нами, дверь автоматически распахнулась, приглашая нас внутрь. Броуди словно нехотя выпустил меня из своих объятий и, взяв за руку, помог устроиться на заднем сиденье. Затем хлопнул дверью и в мгновение ока оказался с другой стороны. Залез сам, дал водителю адрес моего общежития, а затем захлопнул перегородку между первым и вторым рядом сидений.

В одну секунду мы оказались снова вдвоем, а я неожиданно ярко ощутила, насколько близко мы сейчас сидим, хотя еще секунды назад мне казалось, что Рик от меня на расстоянии в несколько километров.

– Кира, – прошептал он, а я неожиданно вздрогнула и повернулась к нему, чтобы моментально оказаться в плену темных глаз, сильных и горячих рук, хлещущих через край ощущений.

Это не был мой первый поцелуй, мы уже целовались с ним раньше, но то, что происходило сейчас на заднем сиденье кара, нельзя было сравнить ни с чем из моего прошлого. Горячие, сухие ладони, что уже забрались под пиджак, ласкали нежную кожу живота, груди, шеи. Губы, что путешествовали по моему лицу, щекам и глазам, изучали, запоминали. Зубы, что оставляли отметины на тонкой коже ключиц, на мочках ушей, на груди, словно норовя ранить и в то же время не причиняя вреда. Язык, что сплетался с моим, сильный, своенравный, горячий.

Я провалилась в свои ощущения, совершенно потеряв почву под ногами и забыв о стыде, времени, мире вокруг, лишь слушая свой внутренний голос и чувствуя жар его ладоней. Кажется, руки Рика были везде: гладили, сминали, потом снова гладили.

Иногда сквозь шум крови в ушах я слышала его то ли стон, то ли дыхание с тихим «Ки-и-ира», а потом все снова стихало.

В какой-то момент его ласки стали более смелыми и резкими, а движения – несдержанными, и это напугало меня. Не знаю почему и отчего, но я задергалась в его руках словно рыба в сетях.

– Нет, нет, нет! Пожалуйста!.. – прошептала, стараясь вывернуться. Уперлась ладонями в его грудь и попробовала оттолкнуть. – Нет, пожалуйста, стой…те! Нет же! Хватит!..

– Тише, тише… прекрати сопротивляться, девочка моя, ты сама этого хочешь… – Он вновь и вновь преодолевал сопротивление, притягивая меня к себе, уже не позволяя увернуться от своих жадных губ.

На секунду показалось, что он совершенно обезумел, потерял остатки разума и самоконтроля, когда я в очередной раз попыталась отпихнуть ненасытного кавалера, но ничего не вышло. Тогда задрожала в его объятиях от накатившего страха и отчаяния.

Словно услышав или ощутив, как я вздрагиваю от каждого прикосновения, он выпустил меня из своих объятий и откинулся назад, прижимаясь головой к перекладине над пассажирской дверью со своей стороны. Ударился пару раз об нее затылком и тихо, практически отчаянно застонал.

– Мы на месте, – наконец выдохнул он, прикрыв глаза, – тебе… тебе пора…

– А-а-а… – растерянно прошептала я, запахивая на себе блузку, но то ли руки отказывались меня слушаться, то ли еще что-то, только ничего не выходило. – Я…

– Бегом, Кира… – Дверь за моей спиной резко распахнулась, а воздух обжег уличной прохладой. – Ну же! Иди, пока…

Я рвано задергалась, поправляя на себе одежду, кусая от досады и стыда губы, желая умереть прямо тут, на месте. Мне стало ужасно стыдно за себя, за свое поведение, за стоны и всхлипы, коими я оглашала салон кара. Стыдно за то, как напугалась, как оттолкнула его в конце…

Будто ощутив мои страх, разочарование, тоску и боль, Рик снова подался ко мне, ухватил за ладонь, что я попыталась отдернуть, и резко потянул на себя. Впился в мои губы своими, на этот раз его поцелуй не был ни нежным, ни осторожным. Яростный, сминающий и подчиняющий, глубокий и такой же пылающий, как я.

Оторвавшись от меня, он откинулся на спинку сиденья и, тяжело дыша, словно только что пытался убежать от тени иного, прошептал:

– Чтобы ты не сомневалась, Ки-ира… Но сейчас тебе нужно идти… – Он распахнул глаза, на этот раз обжигая не дыханием, а собственным абсолютно черным взглядом. – Ки-ира… прошу тебя…

И так в этот момент мне стало страшно от его тона, от этого «Ки-ира», от обещания во взгляде, что я, тихо пискнув невнятное, практически вывалилась из кара и, не оглядываясь, поспешила к крыльцу. Когда же всё-таки обернулась, кар уже скрылся за поворотом парковки, на прощанье мигнув габаритными огнями.

На негнущихся, дрожащих ногах я добралась до нашей двери и ввалилась в комнату. Нель сидела за своим столом и корпела над очередным домашним заданием. Посмотрев на меня нечитаемым взглядом, девушка совершенно серьезно выдала:

– Пожалей мужика, скоро ты его совсем без одежды оставишь…

– Что? – удивлённо и растерянно произнесла я.

– То! – Иннель поднялась со своего стула, подошла ко мне, демонстративно поправила лацкан чужого пиджака на моей груди и добавила: – Скоро ему на занятия будет не в чем ходить.

Затем ее лицо вмиг изменилось, глаза блеснули любопытством и азартом, губы вытянулись в одну линию, обозначив ямочки на щеках, она сжала кулачки и, не выдержав, закричала: