Читать онлайн Не шутите с ведьмой! бесплатно

Katy Birchall

TEEN WITCH

Text © Katy Birchall, 2019

Cover reproduced by permission of Scholastic Limited

The original edition is published and licensed by Scholastic Children’s Books, a division of Scholastic Limited.

© Курочкина Т.И., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава 1

Вот он. Момент, которого я ждала всю жизнь.

Я опускаюсь на колени, Верховная ведунья поднимает руки, длинные рукава её мантии трепещут на ветру. Потрескивание костра за моей спиной – единственный звук, нарушающий призрачную тишину ночного леса. Верховная ведунья приближается ко мне, остальные ведьмы не сводят с неё глаз, ожидая, что будет дальше.

– Морган Чармли…

Она произносит моё имя, и сердце начинает бешено колотиться, руки отчаянно дрожат. Пути назад нет. Мы встречаемся взглядами.

– Морган Чармли, – повторяет она, – Совет ведьм принял решение. И я готова объявить, что…

Она вдруг замолкает. Ведьмы озадаченно переглядываются. Кажется, я забыла, как дышать. Почему она ничего не говорит?

Нет! Этого просто не может быть. Неужели снова провал? Только не это!

– Я объявляю, что…

Она снова замолкает. Тишина просто невыносима.

– Ох, милая, – вздыхает она, голос её тут же становится тёплым и родным, – у тебя грязь на лице! Наверное, это пепел от костра. Иди сюда.

Она облизывает большой палец и тянется ко мне, чтобы вытереть щёку.

– Мам! – шиплю я, отмахиваясь от неё под смешки сидящих вокруг ведьм. – Прекрати! Ты что делаешь?

– Да всё, уже чисто, – отвечает она с довольной улыбкой. – Итак, на чём я остановилась?

– Ты хотела сделать объявление! – жизнерадостно выкрикивает Дора. – Давай заканчивать, Эгги, а то спина болит так долго на земле сидеть.

– Да, – вворачивает Шепи. – У меня попа онемела!

– Можем наколдовать себе что-нибудь удобное. Ведьмы мы или нет? – с улыбкой спрашивает Дора. – Вот так, например.

Она щёлкает пальцами и внезапно оказывается сидящей на мягком кресле.

– Намного лучше, – говорит она. – Продолжай, Эгги.

– Дора, так нельзя! – Мама с улыбкой качает головой. – Нужно следовать традициям. А согласно традиции, когда объявляют результаты Экзамена юных ведьм, все ведьмы из Совета должны быть в кругу на земле.

Мама щёлкает пальцами, и кресло исчезает.

– Хотела бы я поболтать с ведьмами, установившими эти правила, – ворчливо произносит Дора и недовольно скрещивает руки на груди, случайно ударяя себя по лицу слишком длинным рукавом мантии. – А ещё я хотела бы знать, зачем нужно носить эти старомодные балахоны! Это так непрактично!

– Милости просим, – ухмыляется Шепи, указывая на ведьму, сидящую рядом с ней. – Мама была одной из них.

Её матушка озадаченно оглядывается:

– Что? В чём дело?

– Я просто сказала Доре, что ты была одной из тех, кто решил, что надо сидеть на земле. Ведь так, мама? – кричит Шепи старушке прямо в ухо. – Помнишь? Примерно двести лет назад?

– Когда этот цирк закончится? – возмущённо спрашивает древняя мама Шепи, полностью игнорируя слова дочери. – Кажется, скоро дождь начнётся.

Шепи вздыхает:

– Ты это каждый раз говоришь, мам.

– А он каждый раз и начинается, – запальчиво спорит её мать.

– И точно, – говорит молодая ведьма, сидящая напротив них. – Мне капелька только что на нос упала.

Ведьмы, сидящие в кругу, согласно кивают.

– Эй! – кричу я, размахивая руками, чтобы привлечь к себе внимание ведьм, которые, кажется, уже совсем забыли, зачем собрались. – Помните, что мы тут делом заняты? Есть шанс, что все отнесутся к этому хоть чуточку серьёзнее?

– Прости, Морган, – говорит мама, с укором глядя на Дору и Шепи. – Ты права. Это очень важный момент. Итак, я собиралась сделать объявление, верно?

Она громко прочищает горло и продолжает предельно серьёзным тоном:

– Морган Чармли, Совет принял решение. Я объявляю, что…

– Стойте! – ахает Шепи, отчего остальные подпрыгивают от неожиданности. Она драматичным жестом вскидывает руки, закрывает глаза и глубоко втягивает воздух.

– Что, Шепи? – недоумённо спрашивает мама, пока остальные ведьмы бросают на неё недовольные взгляды. – В чём дело?

Спустя несколько тягучих секунд Шепи открывает глаза:

– Да. Дождь начинается.

Я стону и хватаюсь руками за голову, пока ведьмы шепчутся о превратностях английской погоды. Прямо из воздуха начинают появляться зонтики, закрывающие ведьм от ненастья. Мама щёлкает пальцами, и костёр моргает.

– Теперь огню дождь не страшен.

– Отлично, – бормочу я, – брось в него меня, пожалуйста.

– Ох, я бы не рекомендовала тебе это, – вмешивается Дора. Зонтик над её головой в форме розового сверкающего фламинго. – Сотню лет будешь сажу из волос вымывать.

Ведьмы вокруг начинают увлечённо обсуждать погоду и проблемы ухода за волосами, а я сажусь обратно на землю и глубоко вздыхаю. Я начинаю предполагать худшее. Может, они специально медлят, потому что не хотят говорить результаты? Наверное, я провалилась, и они не хотят сообщать плохие новости.

В очередной раз.

Вообще-то им пора бы привыкнуть, учитывая, что я восьмой раз сдаю Экзамен юных ведьм, или сокращённо ЭЮВ. Мне было пять, когда я попыталась в первый раз. И всё закончилось довольно плохо. И говоря «довольно», я имею в виду «феерично».

Дора дала мне задание поднять репу в воздух, а потом мягко опустить её на место. Это было стандартное задание. Я тысячу раз отрабатывала его дома. Я постаралась сосредоточиться на репе и не нервничать, проглотить комок в горле, напоминающий застрявшую там лампочку, и не обращать внимания на внезапно появившуюся сухость во рту. Я глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь в руках, а потом щёлкнула пальцами и…

И превратила Дору в репу. Это был ужасно травмирующий опыт для нас обеих.

На самом деле она даже не успела разозлиться, потому что мама сразу же превратила её обратно, так что репой она была несколько мгновений. Дора уверяла меня, что способность превратить человека в овощ в пятилетнем возрасте говорит о великой силе, но я вскоре доказала, что она ошибалась. На следующий год я снова провалилась, а потом на следующий и так далее.

Не знаю, сдала ли на этот раз. Во время экзамена я никого в репу не превратила, что было хорошо, но, когда Дора попросила меня создать «корзину груш в маленьких цилиндрах», я на секунду замешкалась и с сомнением посмотрела на неё. А насколько мне известно, за сомнения снимаются баллы.

Но что это вообще за задание? Зачем мне может срочно понадобиться целая корзина груш в цилиндрах? Я заметила, что мама закатила глаза, услышав задание, но так ничего и не сказала.

Дора вроде была довольна результатом заклинания, так что есть надежда, что та заминка не сильно повлияла на итоговую оценку. Она выбрала одну из груш, что лежали в плетёной корзине, появившейся у меня в руках, и громко рассмеялась, показывая её остальным ведьмам.

– Только гляньте! У неё цилиндр! Груша в цилиндре! Ха!

Она также попросила меня поднять с земли увесистую сломанную ветку, немного покружить её в воздухе и плавно опустить на землю, и это вышло у меня идеально. Но я всё равно не уверена, что сдала, ведь с третьим заданием пришлось повозиться. Мне нужно было починить душ, который специально для меня наколдовали прямо посреди леса. Я справилась, но перед этим двух ведьм окатило водой из бешено вращающегося душевого шланга. Они свирепо зыркнули на Дору, но она тут же высушила их одним щелчком пальцев.

Я очень, очень, очень надеюсь, что на этот раз прошла проверку.

ЭЮВ – самый важный экзамен, который бывает у ведьм, ведь он означает, что ты достаточно хорошо знаешь заклинания и можешь контролировать свои магические способности, чтобы пойти в школу. Это очень важно, ведь всем нам приходится держать в тайне, что ведьмы до сих пор существуют, как было всегда. А самое лучшее, что после успешного прохождения этого экзамена можно начать учиться летать на метле.

А раз экзамен я пока не сдала, то школа и полёты для меня недоступны. До сих пор я училась на дому. На самом деле это совсем не плохо. Дора, лучшая подруга моей мамы и наша ближайшая соседка, занималась со мной всё это время, а с ней очень весело.

Но всё равно мне приходилось днями напролёт сидеть за книгами дома, зная, что остальные ведьмы моего возраста ходят в школу и заводят друзей.

У Доры лёгкий и взбалмошный характер, но всё равно она взрослая и называет свой мобильник «портативной машиной для коммуникации». А ещё ей кажется, что фрукты в цилиндрах – это уморительно. Было бы очень здорово хоть иногда проводить время с ровесниками.

Если честно, за эти годы я сама пару раз подпортила себе репутацию, хотя это и были совсем невинные волшебные шалости. Я уверена, что мама так и не простила меня за то, что я превратила того глупого мальчишку в жабу, хотя он это и заслужил. Несколько лет назад мы вместе с мамой и Дорой пошли в парк, чтобы опробовать мой новый велосипед. Когда я надела шлем, он проехал мимо на скейтборде и крикнул:

– Ха-ха! Яйцеголовая!

Знаете, я по-прежнему придерживаюсь своей версии случившегося: я разозлилась и просто сжала руку в кулак. Не знаю, как так вышло, что я совершенно непреднамеренно щёлкнула пальцами. В следующее мгновение на скейтборде уже катилась гадкая жаба.

Мне это показалось довольно забавным. Уверена, если бы кто-нибудь снял это на телефон, то видео взорвало бы интернет. Но мама пришла в ярость. Она сразу же вернула тому парню его дурацкую внешность, но память стереть не смогла, ведь на такое способны только зелья. А ведьмы зельями не занимаются. Их варят колдуны.

Проблема в том, что ведьмы терпеть не могут колдунов, и эти чувства взаимны.

Мама была в бешенстве оттого, что ей пришлось обращаться за помощью к Старшему чародею. Нет ничего более унизительного, чем просить колдуна о помощи. Мама посадила меня под домашний арест «навсегда» и отчитывала неделями.

– Нельзя просто так превращать людей в жаб! – всё повторяла она.

– Но почему, если они обзываются? – кричала я в ответ.

– Хорошие ведьмы так не поступают! – раздражённо отвечала мама. – Обычные люди ничего такого не могут, помнишь?

– Но если нельзя превратить в жабу мальчишку, который дразнится «яйцеголовой», то зачем вообще быть ведьмой? – не желала сдаваться я.

Тогда у неё не нашлось ответа, и даже теперь, спустя несколько лет, я не могу понять, почему мне нельзя было превратить его в жабу. Также я настаиваю, что он сам напросился, а жаба из него вышла замечательная, гораздо лучше, чем человек.

Но дело не в этом.

А в том, что через несколько дней мне должно исполниться тринадцать, так что я уже очень взрослая и очень способная ведьма, готовая ходить в нормальную школу и заводить нормальных друзей, никому при этом не рассказывая, что у меня есть магические способности. Я должна была сдать экзамен много лет назад, но проваливалась раз за разом. Снова и снова я усердно готовилась и была уверена, что на этот раз точно справлюсь, а потом поддавалась волнению и совершала самые банальные ошибки.

Что, между прочим, совсем не весело, когда ты дочь Великой ведуньи. Этот факт каждый мой провал превращал в настоящую катастрофу.

– Прекрати, Морган, – сказала мама, когда я снова не сдала экзамен в прошлом году, – это здесь совсем ни при чём.

– Мама, ты же Верховная ведунья, – вздохнула я. – Ты настолько хороша в магии, что тебя одну выбрали из всех ведьм Великобритании управлять Советом.

– Самая молодая ведьма, занявшая эту должность, – произнесла мама с блаженным выражением лица, но тут же замолчала, заметив, что я хмурюсь. – Хотя это совсем не важно. Просто глупый титул.

– И всё равно. Все ждут, что я буду так же талантлива, как и ты. Но я ходячая катастрофа буквально во всём.

– Вот и нет, – отрезала она. – Ты очень талантлива. Просто не веришь в себя. А во время экзамена, когда на тебе сосредоточены десятки оценивающих взглядов, ты просто начинаешь паниковать и совершаешь глупые ошибки, как было со многими ведьмами до тебя. В следующем году ты отлично справишься.

И вот теперь я жду результата экзамена, который не могу сдать сколько себя помню.

А все с таким интересом обсуждают дождь.

– Я ещё помню ужасный шторм тысяча восемьсот пятьдесят девятого, – угрюмо бормочет мать Шепи. – Знали бы вы, какой тогда поднялся ветер.

– О да, я помню, – кивает головой ещё одна старая ведьма. – Чуть не сдул мою печную трубу.

– Мам! – кричу я, пытаясь заглушить болтовню остальных. – Я провалилась? Пожалуйста, уже скажи мне. Ничего страшного, я переживу.

Ведьмы разом умолкают. Мама глубоко вздыхает.

– Нет, Морган Чармли, – мягко произносит она, и улыбка расползается по её лицу, – ты справилась. Ты сдала экзамен.

Глава 2

Лес буквально гудит от победных криков и поздравлений, которыми осыпают меня ведьмы из Совета, а я прыгаю от радости и кричу:

– Да! Наконец-то!

– Молодец, Морган, – со смехом говорит мама, подходит ближе и кладёт руки мне на плечи. Она пристально смотрит мне в глаза и говорит: – Ты отлично справилась. Я горжусь тобой.

– Поздравляю, Морган! – кричит Дора, вскакивает на ноги и крепко меня обнимает.

Отстранившись, я вижу, как по её лицу катятся слёзы.

– Дора! Почему ты плачешь? – спрашиваю я. – Это же лучшая новость на свете! Ты снова можешь жить своей жизнью. Больше тебе не придётся возиться с мной!

Лицо Доры сморщивается, и она разражается громкими, глубокими всхлипами. Я смотрю на маму в полном недоумении, но она только улыбается.

– Кажется, учительница очень привязалась к своей ученице.

– Вздор! – строго отвечает Дора, сморкаясь в голубой платок. – Я просто в восторге. Теперь у меня будет куча времени, чтобы заняться каким-нибудь хобби, а ты… ну, ты… пойдёшь… в школу… такая взрослая…

Не в силах договорить, Дора берёт меня в охапку и так сильно прижимает к себе, что мне становится трудно дышать.

– Мы всё равно будем часто видеться, Дора, ты же живёшь в соседнем доме, – мямлю я, буквально размазанная по её плечу. – А мне будет полезно завести друзей и начать хоть что-то делать одной.

– Ты никогда не будешь одна, – доносится с земли утомлённый голос. – Если удача от нас отвернётся, то мы всю жизнь проведём вместе.

Мерлин. Я почти забыла, что он тоже здесь.

Разумеется, как и у всего на свете, у того, что ты ведьма, есть свои недостатки. Один из них – нам полагается иметь фамильяров.

Отчасти именно поэтому в шестнадцатом веке, когда началась охота на таких, как мы, ведьмам приходилось несладко. Люди прознали, что у каждой из нас есть волшебный дух-напарник, помогающий во всех делах, так что любая загадочная женщина с чёрным котом сразу вызывала подозрения.

Я очень хотела бы, чтобы у меня был милый, пушистый, нормальный кот, но, к сожалению, как и многое в моей жизни, мой фамильяр оказался сущим кошмаром. Наверное, вы представили себе очаровательное существо, которое питает ко мне безусловную любовь и всегда готово прийти на помощь, что бы ни случилось. Так вот, вы заблуждаетесь. Большую часть времени Мерлин тратит на то, чтобы подмечать мои недостатки и зло их высмеивать. Например, несколько дней назад он спросил, замечала ли я, что мои руки слишком волосатые для девочки.

До этого я ни разу об этом не думала. Теперь это единственное, о чём я могу думать.

Мерлин, как и все фамильяры, может менять облик, принимая любую форму, кроме человеческой. И он со мной навсегда. На всю мою жизнь.

И это очень печально.

Отправляясь со мной на экзамен, он решил обратиться шершнем, чтобы мучить всех ведьм беспрестанным жужжанием. Это продолжалось, пока мама не посмотрела на него своим коронным очень суровым взглядом. После этого он наконец-то угомонился, превратился в крысу и уселся у костра. Мама может быть крайне пугающей, когда хочет, всё-таки не зря её выбрали на должность Великой ведуньи.

– Мерлин, – вздыхаю я, – уверена, ты всё же рад за меня, хоть и не подаёшь вида. Теперь, когда я сдала экзамен, жизнь будет куда интереснее, не считаешь?

– Жизнь переоценивают, – отвечает он с зевком.

За это он тут же получает свирепый взгляд от Елены, фамильяра мамы, сидящей рядом с ней в своём любимом обличье бенгальской кошки.

– Мог бы хоть немного поддержать Морган, – шипит она. – Девочка столько трудилась, чтобы добиться своей цели, и, как её фамильяр, ты должен быть рад, что она достигла…

– Бла-бла-бла, – грубо перебивает её Мерлин. – Мы уже закончили?

– Вот честно, Морган, – говорит Елена, рассерженно выгибая спину, – не понимаю, как ты его терпишь.

– Это бывает непросто, – признаю я.

– Только подумайте, – мечтательно произносит Мерлин, не обращая на нас никакого внимания, – я мог бы сейчас быть на Бора-Бора с той чудесной ведьмой Лидией Купер. Вот кто по-настоящему талантлив!

Я закатываю глаза. Мерлин любит напоминать мне, что предназначался в фамильяры ведьме по имени Лидия Купер, моей ровеснице, которая живёт на острове Бора-Бора. К великому несчастью, как он считает, его отдали мне и обрекли на жизнь, полную страданий.

– Мерлин, прекрати, – возмущённо говорит мама. – Нам всем прекрасно известно, что это полнейшая чушь. Ведьму и её фамильяра соединяет сама судьба. У тебя не могло быть другой хозяйки.

– Не сомневаюсь, Лидия Купер сейчас пьёт кокосовую воду и любуется бескрайним бирюзовым океаном, – продолжает брюзжать Мерлин. – А я тем временем в глухом лесу посреди Эссекса умираю от скуки в компании кучки ведьм, пляшущих под дождём, и озадаченного мужчины с просто кошмарным вкусом в одежде.

– Что? – переспрашивает мама и озадаченно оглядывается. – О каком мужчине…

Мама поворачивается лицом в ту же сторону, что и Мерлин, и ахает.

– Дора! – восклицает она, хватая подругу за руку и указывая мне за спину.

Посреди леса стоит муж Доры, одетый в тёплую куртку. На лбу у него фонарик, а на шее висит фотоаппарат. Он с ужасом смотрит на всех нас, явно не веря своим глазам.

Дора поворачивается к нему и глубоко вздыхает:

– Ну вот опять.

– Дора? – бормочет он. – Что ты здесь…

– Привет, Говард! – жизнерадостно произносит Дора, махая ему рукой. – Вышел поискать барсуков, да? Стоило сказать мне.

Она поворачивается к маме.

– Не переживай, Эгги, у меня ещё осталось немного стирающего память зелья с прошлого раза. Я прослежу, чтобы он выпил его сегодня же вечером, так что всё это покажется ему обычным сном. Увидимся дома.

– Спасибо, Дора, – с улыбкой говорит мама. – Привет, Говард, рада повидаться.

Дора уводит мужа, который продолжает мямлить что-то невнятное, а мама поворачивается к остальным ведьмам.

– Ну, думаю, на сегодня это всё. С нетерпением жду нашей следующей встречи.

Ведьмы, всё ещё выкрикивая поздравления, забираются на мётлы и растворяются в темноте. Мама кладёт руку мне на плечо.

– Ты справилась, Морган. Я не сомневалась, что так и будет, – говорит она с гордой улыбкой.

– Вышло не сразу.

– Как будто мы не знаем, – бормочет Мерлин, но мне плевать, ведь ничто не может омрачить этот замечательный вечер, даже мой ворчливый фамильяр.

– Это не важно, – произносит мама, бросая на Мерлина строгий взгляд. – Главное, что ты всё-таки смогла. Готова к следующему приключению?

Я щёлкаю пальцами и выпускаю в воздух фейерверк, взрывающийся в ночном небе сияющей радугой. Мерлин, который теперь сидит на моём плече, превратившись в маленькую обезьянку, мрачно затыкает уши.

– Да, – отвечаю я с улыбкой. – Готова.

Глава 3

Спустя несколько дней после экзамена я просыпаюсь от громкого шёпота за дверью.

– Давай! Скорей! Пока она не проснулась!

– Уже иду!

– Осторожно, там доска скрипит.

– Которая?

– Вон та.

– Где?

– Ты знаешь! Вон та, вот там!

– Ах да, конечно, я не стану на неё наступать.

Через мгновение до меня доносится громкий скрип. Я широко улыбаюсь. Несколько секунд они молчат, а потом снова начинают шептаться.

– Ты только что наступила на единственную скрипучую половицу в доме!

– Ты про другую доску говорила.

– Я же прямо в неё пальцем ткнула!

– Неправда! Ты показывала на ту, что справа. Вот честно, как можно не знать собственный пол?

Мерлин, который всю ночь мышью спал на моей подушке, превращается в ощетинившегося ежа.

– Чего они там спорят? – шипит он, сворачиваясь в колючий шарик.

– Тсс! – цыкаю я на него, закрываю глаза и притворяюсь, что всё ещё сплю.

– Так, – шепчет мама уже у самой двери, – можем заходить?

– Да, давай.

– На счёт три. И громко кричим «Сюрприз».

– Сюрприз? Правда? А почему не «С днём рождения»?

– Но это же сюрприз.

– Но ещё и день рождения.

– Ладно! Кричим «С днём рождения».

– Хм. Может, «Сюрприз» всё же лучше. Ёмче.

– Дора!

– Хорошо! Заходим!

– Раз… два… три!

Дверь распахивается, мама щёлкает пальцами, и с потолка начинает сыпаться сверкающее конфетти, а ко мне по воздуху плывёт огромный торт с фиолетовым кремом.

– С днём рождения! – кричит мама.

– Сюрприз! – одновременно с ней кричит Дора.

Они озадаченно смотрят друг на друга, я не выдерживаю и начинаю хохотать, а Мерлин сердито зарывается в подушки. По утрам он всегда в дурном расположении духа.

– Потрясающе! – Я улыбаюсь, наблюдая, как поблёскивающие конфетти плавно кружат вокруг меня, а потом исчезают, едва коснувшись пола, так что не остаётся никакого беспорядка. Типичное мамино заклинание. – Спасибо!

– С тринадцатым днём рождения, Морган! – говорит мама и крепко меня обнимает. – У тебя впереди такой интересный год!

– Не верится, что ты уже подросток, – со всхлипом произносит Дора, утирая слёзы.

Она подходит ко мне и смачно целует в щёку.

– Как летит время, – мечтательно говорит Елена, которая бабочкой порхает вокруг торта, так и парящего рядом с моей кроватью.

– Не давайте Доре повода расчувствоваться, – смеётся Макс, фамильяр Доры, принявший свою любимую форму собаки породы корги. – А то мы все здесь утонем.

– Давай спустимся и приготовим завтрак? – Мама со смехом мне подмигивает и уводит Дору из комнаты. – Увидимся внизу, именинница.

Я так счастлива, что тут же выскакиваю из кровати, наспех одеваюсь, расчёсываю волосы и вприпрыжку бегу вниз по лестнице на кухню. Мерлин семенит следом в обличье чёрного кота.

Мама и Дора уже сидят за столом. Перед мамой кружка с кофе, без сомнения, уже вторая за утро, а перед её верной подругой большой дымящийся чайник чая. Когда они вот так сидят рядом, их отличия буквально бросаются в глаза. Человек, который с ними не знаком, точно удивился бы, что они дружат. Мама всегда спокойная, властная и рассудительная, Дора же эксцентричная, громкая и совершенно неорганизованная. Даже одеваются они по-разному. В обычной жизни мама руководит рекламным агентством, так что чаще всего она носит аккуратный деловой костюм. Сегодня, например, на ней белая блузка с высоким кружевным воротничком и чёрные брюки. А вот Дора в честь праздника надела свой самый цветастый наряд – синюю кофту с розовыми цветочками и юбку цвета лайма.

Мама и Дора дружат уже много-много лет. Когда мама узнала, что ждёт ребёнка, то есть меня, она решила переехать в Эссекс и поселиться в соседнем доме с Дорой, которая тогда уже была замужем за Говардом. Всё это время он понятия не имеет, что его жена – ведьма. Мама не любит говорить о моём папе, поэтому о нём мне известно лишь то, что он нас бросил, не уверена, что он был в курсе, что жил с ведьмой. Я редко о нём спрашиваю. Мама притворяется, что ей всё равно, но каждый раз, как я о нём упоминаю, на её лице появляется такое странное выражение, что я тут же жалею о своих словах. Мне никогда не было плохо от того, что его нет рядом, ведь у меня практически две мамы. Дора была рядом, сколько я себя помню.

Иногда, когда мы с мамой ссоримся, я в бешенстве выбегаю из дома и через минуту оказываюсь у Доры. Она отлично умеет поднять настроение, а если даже ей это не удаётся, то на выручку приходит Говард. Он очень смешной. Никогда не встречала человека, который может так радоваться всему на свете. Он тоже учитель, но не репетитор, как Дора, а преподаёт естественные науки в местной школе. Они вдвоём обожают животных и вечно тащат домой разных дворняжек. На данный момент у них двенадцать собак, пять кошек, три свиньи, один хорёк, несколько хомяков и питон.

Также Говард считает, что у них живёт корги по имени Мак.

Фамильяры мамы и Доры тоже отлично ладят: Елена обожает делать замечания Маку за то, что тот вечно спит, а Мак дразнит её за чопорность и здравомыслие.

И они оба терпеть не могут Мерлина.

В этом я их полностью поддерживаю.

– Вот и она. – Мама широко улыбается и отодвигает стул, чтобы я села к ним за стол. – Что хочешь на завтрак? Блинчики?

Я киваю, и мама щёлкает пальцами. Тут же передо мной появляется целая тарелка горячих блинчиков, утопающих в мёде. Набрасываясь на своё любимое угощение, я смотрю на часы.

– Мам, – говорю я с набитым ртом, – ты на работу опоздаешь.

– Знаю, мне уже пора, – вздыхает она, вставая и подхватывая сумочку. – Ты точно не против, что я ухожу? Вечером мы отметим как следует, обещаю отличные подарки.

– Мы с Дорой договорились съездить в город, – отвечаю я, когда она целует меня на прощание. – Хотим пройтись по магазинам.

– О да, – кивает Дора. – И я уже знаю, куда мы пойдём!

– Опять? – возмущаюсь я, пока Дора тащит меня к очередному магазину. – Не хочу я снова в зоомагазин. Мы сегодня уже в двух были.

– Да, но здесь продают отличные игрушки для хорьков, – радостно произносит она.

Я никак не реагирую. Она прочищает горло.

– В любом случае мне они очень нужны.

– Почему нельзя просто щёлкнуть пальцами и наколдовать себе их?

Она возмущённо глядит на меня.

– Давай-ка тише, Морган! И знаешь, иногда намного веселее искать, выбирать и покупать вещи, чем получать их по щелчку пальцев.

Я оглядываюсь в надежде найти место получше и замечаю одинокий магазинчик в пустынном переулке, чуть в отдалении от шума торговой улицы. Над дверью висит трухлявая вывеска c облупленной краской, на которой написано, что это «Книжная лавка Блейза: подержанные книги и букинистика».

Дора как-то сказала мне, что в некоторых старых книжных магазинах Эссекса всё ещё можно найти книги заклинаний и мемуары ведьм, написанные много веков назад. Она любит повторять, что мы живём в регионе с богатой историей волшебства. Когда в шестнадцатом веке на ведьм началась охота, Эссекс был центром истерии, многих из наших «сожгли» здесь на кострах. А они идеально сыграли свою роль.

Да-да, все эти ведьмы до сих пор живы и любят рассказывать о событиях тех дней.

Как бы то ни было, в таких книгах детально описываются проклятия, которые ведьмы насылали на людей. После липовых судов и казней они были крайне рассержены и во всех красках описывали способы мести. Дора считает, что мне нужно избегать таких книг. По её мнению, они слишком мрачные для детей. Но мне кажется, что такие книги – просто находка. До сих пор мне они не попадались, но я всегда заглядываю в старые книжные магазины на всякий случай.

– Давай ты пойдёшь в зоомагазин, Дора, и купишь игрушки для хорьков. А я немного прогуляюсь и встречусь с тобой, когда закончишь, – предлагаю я.

– Не стоит тебе бродить здесь одной, – отвечает она. – Ладно, не пойдём в зоомагазин. А ты куда хочешь?

Я показываю на книжный в переулке, но она хмурится в ответ:

– Нет, туда мы не пойдём.

– Но почему?

Она чуть медлит, придумывая ответ.

– Это ужасный книжный, там одно старьё. Я пыталась купить там Говарду подарок на прошлое Рождество, но так ничего и не нашла. Давай лучше заглянем в торговый центр и посмотрим тебе одежду? Можешь выбрать платье для сегодняшнего вечера.

Дора обожает книжные магазины. Она же репетитор! А значит, есть только одна причина, почему она не хочет идти в этот конкретный книжный – она знает, что там есть старые, ужасные книги о колдовстве, и не хочет, чтобы я их нашла, прочитала и получила травму.

Из этого логично вытекает, что мне обязательно надо туда попасть. И тут у меня появляется отличная мысль.

– Знаешь, Дора, – говорю я, – я передумала. Давай заглянем в зоомагазин.

Её лицо мигом проясняется.

– Правда?

– Да! Очень хочется посмотреть… еду для животных и всякие другие штуки.

– Отлично! Тебе там очень понравится, Морган. – Она хлопает в ладоши от радости, а я с деланым энтузиазмом иду за ней в магазин. – У них столько игрушек для шиншилл!

– Круто! Давай я пойду в отдел для шимишил, а ты поищешь игрушки для хорьков.

– Только они «шиншиллы», глупенькая, – поправляет она меня уже внутри магазина. – Аксессуары для шиншилл в дальнем отделе. Встретимся там. Я буду через секунду!

Как только она скрывается за углом, я вылетаю на улицу и бегу в переулок с книжным.

– Сбежала из скучного зоомагазина, чтобы пойти в пыльную букунистику? – вздыхает Мерлин, который парит у моего плеча, обратившись в жука. – Ух ты! Я застрял в компании самого скучного подростка всех времён.

Не обращая внимания на его слова, я толкаю дверь книжного. Большой старый колокольчик звенит над моей головой, и высокий мужчина с тёмными спутанными волосами появляется из-за стопки книг на прилавке.

– Приветствую вас! – радостно произносит он, отодвигая книги, чтобы разглядеть меня. – Добро пожаловать в «Книжную лавку Блейза». Ищите что-то конкретное?

Я отрицательно мотаю головой.

– Просто хочу осмотреться.

– Тогда проходите.

Он с улыбкой указывает на книжные шкафы в глубине магазина и возвращается к фолиантам, лежащим перед ним.

Я иду в отдел исторических сочинений, предположив, что самые старые книги могут быть где-то там. В магазине абсолютная тишина, кажется, здесь нет никого, кроме меня. Тут очень спокойно, если сравнивать с бурлящими центральными магазинами.

– Почему просто не спросить продавца, где книги о колдовстве? – спрашивает Мерлин утомлённым тоном.

– О да, ведь это совсем не странно, – саркастично отвечаю я, рассматривая книги на полках. – Мерлин, я не могу просто так подойти к кому-нибудь и сказать: «Простите, есть ли у вас древние книги о магии?»

– На самом деле у нас действительно есть книги о магии.

Я вскрикиваю от неожиданности и бьюсь головой о книжную полку позади меня.

– Ой! Вы в порядке? – Из-за стеллажа высовывается мальчик.

– Всё хорошо, спасибо, – поспешно отвечаю я, потирая ушибленный затылок и игнорируя сдавленное хрюканье Мерлина, спрятавшегося за воротом моей футболки. – Ты меня напугал.

– Прости, – ухмыляется в ответ мальчик. – Я думал, что ты меня видишь. А с кем ты говорила?

– Когда?

– Только что. Про книги о магии.

– С собой, – отвечаю я. – Я… иногда размышляю вслух.

Он медленно кивает:

– Я тоже так делаю, когда думаю, что никто не видит. Кстати, я Оуэн Блейз. Наверное, ты уже видела моего папу за прилавком, когда вошла.

Кажется, Оуэн примерно моего возраста. Он выше меня, у него тёмные, спутанные волосы, которые выглядят так, будто он никогда их не расчёсывал, тёмно-карие глаза и маленькая родинка на щеке.

– Я Морган. – Я оглядываюсь по сторонам. – Здесь правда есть книги о магии?

– Да, страшные народные предания и ужасные заклинания, – отвечает он страшным голосом. – Ты таким интересуешься?

– Нет, конечно, что за глупости? – быстро отвечаю я, мотая головой.

Не сказать, что у меня большой опыт по заведению друзей, но я готова биться об заклад, что хорошее первое впечатление не произвести, признавшись в том, что интересуешься древними манускриптами и сказками о ведьмах.

– Всем известно, что это полная ерунда, – добавляю я праздным тоном, чтобы подчеркнуть свою позицию.

– Конечно, – соглашается мальчик, с интересом меня рассматривая. – Но всё равно это круто. Могу поискать для тебя что-нибудь такое, если хочешь.

– Не стоит, это была дурацкая идея.

Чувствуя раздражение, что он всё не отстаёт, я делаю вид, что всецело поглощена книгами на стеллаже передо мной. Если он уйдёт, то у меня будет шанс покопаться здесь самостоятельно. Вдруг в сумке начинает звонить телефон. Я подпрыгиваю от неожиданности и второй раз бьюсь головой о книжную полку.

– Ты бы поаккуратнее, – с усмешкой произносит Оуэн.

– Спасибо за совет, – бормочу я, доставая мобильный.

На экране мигает имя Доры, она не дозванивается и тут же перезванивает снова.

– Мне пора, – говорю я, показывая телефон.

– Ещё увидимся.

Он исчезает за рядами стеллажей, а я поднимаю трубку, и Дора начинает отчитывать меня за то, что я ушла из зоомагазина и перепугала её до смерти.

– Уже иду, Дора, – быстро говорю я, пробираясь к входной двери, по пути вежливо кивая отцу Оуэна. Он машет мне рукой. – Я зашла в магазин одежды. Да, не хотела тебя отвлекать, просто решила, что выберу себе джинсы и…

Я замолкаю, едва переступив порог магазина, и скидываю звонок. Дора стоит прямо перед книжным. Она выглядит крайне рассерженной.

– Попалась, – хохочет Мерлин.

Ну вот как можно было получить фамильяра, который радуется моим неудачам? Почему мне не достался помощник, который на самом деле бы мне помогал?!

– Ты хоть понимаешь, как я испугалась, когда не смогла тебя найти? Я практически в щепки разнесла отдел для шиншилл, пока искала тебя! – кричит Дора, а Мерлин тем временем прячется под моим воротником, чтобы немного вздремнуть.

– Мне стыдно, Дора, честно. Я не хотела тебя пугать, – мягко говорю я, наблюдая как её лицо тут же смягчается. Она не умеет долго на меня злиться.

– Ну? – спрашивает она, нервно поглядывая на книжный. – Оно того стоило?

– Нет, – отвечаю я, беря её под руку. – Там нет ничего интересного.

– Говорила же. – Она облегчённо улыбается, уводя меня обратно на главную улицу. – Я знаю куда более хорошие книжные.

Семеня за ней, я оглядываюсь и замечаю, как дёргается занавеска в окне на втором этаже книжного магазина. И хотя там никого нет, я не могу отделаться от ощущения, что за мной наблюдают.

Глава 4

– Итак! – радостно восклицает Дора и взмахивает рукой, чтобы огромный торт, украшенный тринадцатью свечками, подплыл прямо ко мне. – Насылай проклятие!

– Дора, серьёзно, – вздыхает мама, – эта ведьмовская традиция изжила себя много лет назад.

– А я хочу её сохранить, – с усмешкой отвечает Дора, в её глазах прыгают чёртики. – Что может быть лучше, чем на свой день рождения как следует проклясть того, кто тебя достаёт? Не понимаю, почему традиция насылать проклятие перед тем, как задуть свечки, вышла из моды! Зачем ведьме загадывать желание? Мы можем наколдовать что угодно.

– А я могу проклясть своего фамильяра? – спрашиваю я.

– Берегись, юная ведьма, – рычит Мерлин. Он превращается в скунса и угрожающе приподнимает хвост. – Хочешь первый раз прийти в школу воняя так, что никто и близко к тебе не подойдёт?

– К сожалению, если ты решишь проклясть Мерлина, то автоматически проклянёшь и себя, – извиняющимся тоном произносит Дора.

– Никого ты не сможешь проклясть, задувая свечи на торте. – Мама смеётся и качает головой. – Это выдумки, и вы обе прекрасно это знаете. И если ты прямо сейчас не задуешь свечки, то они погаснут сами по себе.

– Зануда, – шёпотом произносит Дора и поворачивается ко мне. – Всё равно прокляни кого-нибудь, иначе жди целый год неудач.

Мама закатывает глаза и бормочет себе под нос что-то про «старые ведьмовские сказки». Я закрываю глаза, делаю глубокий вздох и задуваю все свечи разом. Они обе громко радостно кричат, мама обнимает меня и щёлкает пальцами. Торт сам собой делится на аккуратные кусочки, и перед нами появляются три тарелки.

– Ну? Кого ты прокляла? – с жадностью спрашивает Дора, берясь за вилку.

– Если скажу, то не сбудется.

– Конечно-конечно, – говорит она, согласно кивая головой. – Ты совершенно права.

Но правда в том, что я не стала никого проклинать. Я знакома совсем с небольшим количеством людей, и пока они все мне нравятся. Я всю жизнь училась дома, так что у меня не было возможности встретить того, кого мне захотелось бы проклясть.

Возможно, я могла бы наслать какое-нибудь гадкое заклинание на того противного парня, что живёт через дорогу. Однажды он поднял на смех мою одежду. Это случилось очень рано утром, я была такая сонная, что просто забыла, что уже надела джинсы, когда натягивала платье. Но мама тогда сама разобралась с этой проблемой.

Она посмотрела на него очень сурово и сказала, что считает очень крутым, что я свободно выражаю свою индивидуальность и бросаю вызов общественным нормам, требующим, чтобы я сделала выбор между платьем и джинсами.

Мама из принципа не разрешила мне вернуться домой, чтобы переодеться, и уверенно повела меня вперёд по улице, дав совет держать голову высоко поднятой и быть «достойной» своего наряда. Не знаю, в чём там было дело, то ли в том, что мне удалось справиться с этой задачей, то ли в щелчке маминых пальцев, но целые две недели, куда бы ни пошёл тот мальчик, все высмеивали его манеру одеваться.

Мама говорила, что с тех пор он больше никогда не насмехался над окружающими.

– Теперь время подарков? – спрашивает Дора, хлопая в ладоши так громко, что будит Мака, который дрых без задних лап всё это время. Он вскакивает и начинает лаять на пустоту.

Мерлин в восторге:

– Прервали твой сон красоты, Мак? Не сомневаюсь, тебе он очень нужен.

Мерлин превращается в гиену и заливисто хохочет, катаясь по кухонному полу. Все возмущённо смотрят на него, а я обхватываю голову руками. Мак вздыхает, превращается в обезьяну и запрыгивает на плечо Доры, обвивая хвостом её шею.

– Дашь разрешение поставить Мерлина на место, Дора?

– Боюсь, что нет, – отвечает она. – Сегодня день рождения Морган. В любой другой день я была бы не против.

– На мой счёт можно не беспокоится, – жизнерадостно произношу я.

Мерлин перестаёт смеяться, зло смотрит на меня, превращается в большого бурого медведя и усаживается прямо мне на колени, буквально размазывая меня по стулу своим весом.

– Слезай! – кричу я сквозь забивающий мне рот мех.

– Нет, пока не извинишься, – фыркает он.

– Ты меня раздавишь!

– Тогда не тяни. Извиняйся! – повторяет он, виляя задом, так что у меня кости начинают хрустеть.

– Ладно! Извини!

Он превращается в чёрного кота и сворачивается уютным клубком у меня на коленях, глядя снизу вверх большими зелёными глазами с абсолютно невинным видом. Я открываю рот, чтобы высказать ему всё, что думаю, но тут замечаю, что мама с Дорой едва сдерживают смех.

– Знаете, вы так его ещё сильнее подзадориваете, – мрачно произношу я, а потом, сама того не замечая, чешу Мерлина за ухом.

– Так на чём мы остановились? – спрашивает Елена. Она запрыгивает на стол в обличье бенгальской кошки и начинает элегантно вылизывать лапу, абсолютно игнорируя присутствие Мерлина. – Разве мы не собирались дарить подарки?

– Да, спасибо, Елена. – Мама улыбается. – Дора, давай начнём с тебя?

– Да! – Дора достаёт из сумочки криво упакованный подарок и толчком отправляет его мне по столу. – Я так рада, что ты сдала ЭЮВ, Морган! Уверена, что это пригодится тебе в школе.

– Спасибо, Дора. – Я широко улыбаюсь и разрываю обёртку. Внутри оказывается нечто совершенно несуразное. – Ого! Это… Эм…

– Тебе нравится?

Я держу в руках огромный рюкзак, разрисованный мётлами, чёрными котами и ведьмовскими шляпами.

– Правда, он замечательный? – радостно щебечет Дора. – Я нашла его в одном крошечном бутике, когда ездила в Маннингтри. Я просто глазам своим не поверила! Он идеально тебе подходит, и в него поместятся все твои учебники.

– Ух ты! Спасибо! Как здорово! – восклицаю я со всем энтузиазмом, на который способна. – Правда, так я могу случайно выдать, что я ведьма. Может, на всякий случай не стоит носить его в школу?

Дора со смехом качает головой.

– Но в этом вся шутка! Все будут говорить: «Смотрите, там Морган с её крутым ведьмовским рюкзаком», а ты и на самом деле ведьма!

– Ха-ха, да, очень забавно, – говорю я с застывшей улыбкой. – Наверное. Спасибо, Дора!

– А ещё она может себе на спину прилепить записку: «Пожалуйста, посмейтесь надо мной», – бормочет Мерлин, но мама и Дора так увлечены рюкзаком, что не слышат его.

– А теперь, – говорит мама, когда они наконец-то заканчивают восхищаться подарком Доры, – моя очередь.

Она щёлкает пальцами, и из шкафа выплывает плоская, прекрасно упакованная коробочка, а затем опускается прямо передо мной.

– Спасибо, – бормочу я, развязывая красивый бант.

Внутри оказывается небольшая подарочная коробка. Я снимаю крышку и ахаю от изумления, увидев невероятной красоты кулон на тонкой золотой цепочке. Я осторожно поднимаю его и рассматриваю вставленный в изящную оправу камень цвета морской волны, который переливается на свету, словно волнующийся океан.

– Нравится? – нетерпеливо спрашивает мама. – Я получила его от мамы, когда мне исполнилось шестнадцать. Я думала подождать, когда тебе будет столько же, но ты так старалась, чтобы сдать экзамен, и… Кажется, сейчас тот самый момент.

– Мама, – говорю я тихо, – я в восторге. Он такой красивый!

– Примерь, – предлагает Елена, её жёлтые кошачьи глаза блестят от слёз.

– Давай помогу, – говорит мама. Она осторожно берёт цепочку за концы и застёгивает у меня на шее. – Готово. Тебе очень идёт.

– Ох, Морган, – всхлипывает Дора, а Макс, всё ещё в образе обезьянки, нежно гладит её по плечу.

– Какой трогательный момент, – брюзжит Мерлин. – Есть у кого-нибудь платочек?

– Что это за камень? – спрашиваю я маму, не обращая на него внимания. – Такой необычный.

– Не думаю, что он дорого стоит, – отвечает мама, щелчком пальца включая чайник. – Но для нашей семьи он бесценен. Насколько мне известно, его подарил твоей прапрабабушке колдун, который был отчаянно в неё влюблён. С тех пор он передаётся от мамы к дочери.

– Моя прапрабабушка была влюблена в колдуна?

Мама выглядит абсолютно шокированной таким предположением.

– Нет! Разумеется, нет. Ведьмы никогда не связываются с колдунами. А вот они часто влюбляются в ведьм, ведь мы для них совершенно неотразимы.

– Значит, она его не любила, но всё равно взяла кулон? – Я внимательно его разглядываю. – Звучит как-то неправильно. Может, она была влюблена в него тайно?

– Это вряд ли, – хмыкает Дора. – Колдуны совершенно невыносимы. Во что там можно влюбиться? В полное отсутствие чувства юмора? Недостаток манер или сострадания? Или в вечные оскорбления, которыми они так и сыплют?

– Ох, давайте не будем о колдунах? – обрывает её мама, усаживаясь за стол как раз вовремя, чтобы подхватить летящую к ней чашечку чая. – На прошлой неделе один из них решил сварить зелье, в котором непременно должна была быть вода из Темзы. У всех теперь камеры на телефонах, так что видео с тем, как он ныряет в реку вместе со своим котлом прямо в центре Лондона, стало вирусным. Мне пришлось несколько раз встречаться со Старшим чародеем, чтобы напомнить, что они должны держать своё существование в секрете. – Она громко вздыхает. – Терпеть не могу наши встречи. Он ужасно плюётся, когда говорит.

Дора гадливо морщит нос:

– Хуже колдунов людей не бывает.

Это первый урок, который получают все ведьмы. Колдуны – наши главные враги. Всем известно, что они эгоистичны, грубы, властолюбивы и не так уж хороши в магии, ведь им приходится по несколько дней варить зелья в ржавых котлах, а потом ещё и пить их, чтобы высвободить свою магическую силу. А ведьмам достаточно просто щёлкнуть пальцами.

Колдуны хотели бы быть такими же могущественными, как мы, но им не повезло, и это делает их просто невыносимыми, ужасными людьми. В любой книге со сказками для маленьких ведьм колдуны оказываются самыми главными злодеями.

Раньше я не верила во все эти россказни о злобных колдунах. Один раз я смогла тайком пробраться в мамин кабинет, где она, как Верховная ведунья, держит разные книги о магии, и успела прочитать сказку из колдовской книги до того, как мама меня поймала. Она буквально вырвала ту книгу у меня из рук с криками о том, что она «полна лжи и всяких глупостей».

Но угадайте, кто был злодеем в той сказке? Да, ведьма. Там было написано, будто ведьмы светятся в темноте, потому что само зло просвечивает через их кожу.

На это я могу сказать только… вот бы мне так!

Совсем недавно я проснулась ночью, пошла в туалет и врезалась в собственный шкаф. В тот момент мне бы очень пригодилась светящаяся злом кожа.

В любом случае после этого я задумалась, правда ли всё то, что говорят о колдунах. Может быть, не все они так плохи.

Но потом я встретила колдунью Дейзи Хорнбакл – это заблуждение, что все чародеи мужчины, – и все вопросы сразу же испарились.

Когда мне было восемь лет, мы с мамой решили съездить в Лондон, чтобы посмотреть спектакль. К сожалению, до театра мы так и не добрались, потому что случилась настоящая катастрофа. Один колдун случайно расплавил котёл, и зелье, которое он варил, разлилось, уничтожив целое здание. Тогда он решил, что всё это очень забавно, и опубликовал фотографию своего разрушенного дома в интернете.

Нам пришлось поехать на экстренное совещание со Старшим чародеем. Мама была так зла, что ни слова не проронила, пока мы ехали к нему, а когда мы наконец добрались, она оставила меня в гостиной, пообещав, что сейчас – точная цитата – «надерёт зад одному заносчивому колдуну».

Я спокойно сидела на диване, совершенно погружённая в свои мысли, а Мерлин гонялся по комнате за мотыльком. И тут в гостиную вошла свирепая на вид седовласая женщина в больших круглых очках.

Дейзи Хорнбакл – кузина Старшего чародея, которая как раз приехала к нему погостить. Она замерла, заметив меня.

– Привет! – сказала я, приветливо помахав ей рукой. – Я Морган Чармли.

Её лицо исказилось: нос сморщился, брови выгнулись, щёки ввалились, будто она съела нечто невероятно кислое.

– Я знаю, кто ты! – заверещала она, напугав меня так, что я чуть штаны не намочила. – Как смеешь ты сидеть на этом диване? Как смеешь приносить в наш славный дом свои ведьмовские бациллы? Ведьма! Ведьма! Прочь!

Я хотела убежать, но она погналась за мной, всё крича: «Ведьма! Гадкая ведьма! Вонючая ведьма!» Я в жизни так не пугалась! Наконец она загнала меня в угол, и, не придумав ничего лучше, я щёлкнула пальцами.

Услышав шум, мама и Старший чародей пришли в гостиную, чтобы проверить, что там происходит, и увидели, что я стою рядом с ледяной статуей Дейзи Хорнбакл, а Мерлин в обличье дятла бешено колотит её клювом по голове.

С тех пор я не сомневаюсь, что колдуны – худшие люди из всех.

– В любом случае я рада, что кулон тебе нравится, – говорит мама, широко улыбаясь. – А на выходных мы купим тебе всё, что понадобится для школы.

– Но рюкзак вам искать не придётся, – произносит Дора довольным тоном, отчаянно мне подмигивая. – Всегда пожалуйста.

– Поверить не могу, что ты идёшь в школу, – со смехом говорит мама. – Ты же такая малышка!

– Шутишь? Мне уже тринадцать! Я давно должна была пойти в школу.

– Да, – кивает головой Дора, крепко сжимая мамину руку. – Рано или поздно это должно было произойти.

– Надеюсь, я заведу друзей, – тихо говорю я, кусая губу. – А если я никому не понравлюсь?

С тех пор как я сдала ЭЮВ, меня переполняет смесь радости и волнения. С одной стороны, я дождаться не могу, когда наконец-то пойду в школу, но с другой – прихожу в ужас от мысли, что не впишусь там. Я обязана завести друзей!

– Не говори глупости, Морган, тебя все полюбят. Просто будь собой, – успокаивает меня Дора.

– Да, но… – Мама немного медлит. – Разумеется, не совсем собой.

– Я помню: никакой магии, – заверяю я её.

– Точно, – довольно кивает она, – никакой магии в школе. Это слишком опасно, ведь что-то может пойти не так или кто-то может заметить…

– Я не пользовалась заклинаниями в школе до шестнадцати лет, когда сдала Подростковый магический тест, – перебивает её Дора, говоря о втором тесте, который все ведьмы сдают ближе к совершеннолетию. – К тому времени ты сможешь полностью контролировать своё волшебство и будешь застрахована от ошибок. Это лучший способ хранить всё в секрете.

– Полностью согласна, – говорит мама. – Так что пообещай, Морган, что…

– Серьёзно, я всю жизнь ждала, когда мне позволят пойти в школу. Думаете, я стану этим рисковать и использовать заклинания? Не переживайте, о магии в школе и речи быть не может, – говорю я с уверенной улыбкой. – Обещаю.

Глава 5

– Даже не верится, – оторопело произношу я, стоя перед школьными воротами. – Наконец-то я здесь.

Мама ободряюще сжимает моё плечо.

На ступеньках большой каменной лестницы, ведущей ко входу в школу, кучками сидят компании учеников. Другие пинают мяч во дворе, а некоторые просто стоят с учебниками в руках, весело болтают и смеются. Всё это выглядит в точности как сценка школьной жизни из фильма о подростках. И теперь я смогу стать частью этой жизни.

– Вот и всё, – говорю я, улыбаясь маме. – Увидимся вечером.

– Удачи, Морган, – отвечает она, украдкой утирая слёзы. – После уроков тебя встретит Дора, так что жди её здесь, ладно? Я вернусь с работы к ужину. – Она немного молчит. – Если ты не хочешь, чтобы я ушла пораньше и сама тебя забрала. Я могу, если надо. Или вообще поработаю сегодня из дома, вдруг тебе понадобится помощь. Может, сказать моей помощнице, что…

– Мам, я справлюсь, – прерываю я её. – Не волнуйся. Я не против, чтобы меня забрала Дора.

Мама глубоко вздыхает:

– Ладно. Тогда я пойду.

Я киваю. Она кивает. Несколько секунд мы просто стоим молча и смотрим друг на друга.

– Эм, мам? Ты мне плечо очень сильно сжала, – бормочу я, морщась от боли.

– Ой, прости, – ахает она, убирая руку. – Я знала, что будет непросто… но не ожидала, что настолько. Хорошо хоть Мерлин за тобой приглядит.

– Мама, если кто-то и может мне помочь, то точно не он.

Мерлин, сегодня решивший побыть пауком, выглядывает из-под моего воротника.

– Не волнуйся, Эгги, я справлюсь.

– Если ты хоть как-то попытаешься испортить Морган этот особенный день, – шипит Елена, сидящая в виде божьей коровки на плече у мамы, – я тебя…

– Скучно! – обрывает её Мерлин, прячась обратно под воротник. – Может, уже пойдём?

– Не верится, что есть настолько неблагодарные фамильяры! – фыркает Елена.

– Если я тебе понадоблюсь, Морган, сразу же звони, ладно? Что бы ни случилось, – подчёркивает она, а потом понижает голос до шёпота. – И помни: никакой магии.

– Да, спасибо, мама. Поверь, мне хватило первых десяти миллионов раз, что ты это сказала, чтобы запомнить. А теперь тебе пора садиться в машину и ехать на работу, а мне наконец-то пойти в школу, – твёрдо говорю я. – Не хочется простоять здесь до моего двухсотлетия.

– Удачи, милая, – вздыхает мама.

Она собирается с силами, разворачивается и садится в машину. Я машу ей на прощание и иду в сторону школьной лестницы. Мне ужасно страшно и радостно одновременно, в горле комок, а в животе бабочки устроили урок зумбы. Во дворе стоит гвалт, кажется, что все, кроме меня, уже давно знакомы друг с другом. Надеюсь, что не только я буду новенькой в этом году.

«Надо просто смешаться с толпой, – повторяю я про себя и натягиваю на лицо улыбку, пытаясь выглядеть гораздо увереннее, чем есть на самом деле. – Если не буду выделяться, то сразу же заведу друзей. Всё очень просто. Наконец-то я пошла в школу и просто обязана завести друзей! Настоящих друзей!»

Внезапно футбольный мяч, со свистом прорезав воздух, врезается мне в затылок, я теряю равновесие и падаю на землю.

– Отлично смешалась с толпой. Уверен, друзья к тебе так и будут липнуть, – шепчет Мерлин мне на ухо, пока я лежу на спине. – Чуть меня не раздавила, гений.

Я не успеваю придумать достойный ответ, так как вдруг вижу знакомое лицо, нависающее надо мной.

– Привет! – жизнерадостно произносит Оуэн. – Думал, тебе уже надоело биться головой о всё подряд.

Прекрасно. Просто прекрасно.

Меня не просто сбил с ног твердокаменный футбольный мяч, стоило мне ступить на школьный двор, но ко всему в придачу из всех людей мира рядом оказался именно Оуэн Блейз. Как будто я ещё недостаточно перед ним опозорилась.

– Ты как? – спрашивает он.

– Нормально, – быстро отвечаю я, хватаясь за его руку, чтобы встать. – Как думаешь, кто-нибудь ещё это видел?

– Эм… – Оуэн оглядывается. Все пялятся на нас. – Нет, никому нет дела.

Я поднимаю с земли рюкзак, потирая ушибленное место. Оуэн приподнимает брови, заметив мётлы и шляпы, но он достаточно вежлив, чтобы никак их не прокомментировать.

– В тебя попал мой друг Феликс. Не самый меткий в команде, особенно когда дело доходит до пенальти, – говорит Оуэн, указывая на высокого темноволосого парня, который уже вернулся к игре, не особо мучаясь угрызениями совести. – Но удар у него сильный. Уверена, что с тобой всё в порядке?

– Уверена, спасибо. До встречи, Оуэн, – говорю я и поскорее отворачиваюсь, чтобы он не заметил, как полыхают мои щёки.

Звенит звонок, и по двору проносится коллективный вздох, все берут свои вещи и бредут по направлению к школе.

– Эй, погоди! – Оуэн идёт рядом со мной. – Значит, мы в одну школу ходим? Круто! Ты Морган, верно? Первый день?

– Да.

– Хоть знаешь, куда идти?

– Да, конечно, – вру я, надеясь, что он наконец-то отстанет, а я смогу сделать вид, что последних пяти минут просто не было.

Но едва переступив порог школы, я уже рада, что хоть кто-то знакомый есть рядом, потому что за массивной дверью оказывается самый длинный коридор в мире с бессчётным количеством шкафчиков и дверей. Я замираю, а толпа школьников обтекает меня со всех сторон.

– Тебе куда надо? – спрашивает Оуэн.

– В кабинет директора, – бормочу я, восстанавливая дыхание после увесистого удара в плечо от какого-то мальчика, который активно орудует локтями, пробираясь вперёд. – Здесь всегда так людно?

– Да, – с улыбкой отвечает он. – Разве в твоей прошлой школе было не так? Или она была меньше?

– Можно и так сказать. Я раньше училась на дому, так что там была только я.

Его брови удивлённо взлетают вверх.

– Правда? Значит… это твой первый день в школе? За всю жизнь?

Я киваю, нервно оглядываясь.

– Тогда тебе действительно должно казаться, что здесь очень людно, – смеётся он, а потом замечает кого-то в толпе. – Там Феликс. Эй, Феликс! Иди сюда!

Он машет рукой мальчику, который попал в меня мячом.

– Это Морган, – говорит Оуэн, когда он подходит к нам. – Она новенькая. И ты очень радушно её принял, огрев мячом по голове.

– Прости, – равнодушно бросает мне Феликс. Тут он замечает мой рюкзак, и на его лице появляется усмешка. – Стильная сумка.

– Она из Маннингтри, – говорю я, не придумав ничего получше.

Где-то в районе моего плеча громко вздыхает Мерлин.

– Ясно… – озадаченно произносит Феликс. – Я не в курсе, что это такое. Какая-то фирма?

– Нет, это… эм… такой город. В Эссексе.

Я отчаянно пытаюсь придумать какую-нибудь крутую фразу, которая исправит положение. «Давай же, мозг, это несложно! – кричу я внутри себя. – Что говорят нормальные люди, когда знакомятся с другими нормальными людьми в школе? Думай, мозг, думай!»

– Итак, – начинаю я, – ты здесь учишься?

– Ну да, – медленно отвечает Феликс. – Именно поэтому я здесь. В школе.

Ненавижу свой мозг.

Феликс поворачивается к Оуэну и выразительно изгибает бровь, как будто хочет спросить: «Она недалёкая?» Но его приятеля, кажется, так забавляет вся эта ситуация, что он игнорирует недвусмысленные сигналы друга.

– Точно! Могла сама догадаться, – невнятно мямлю я.

– Привет, ребята!

К моей великой радости, к нам подходит девочка и спасает меня от продолжения этого неловкого разговора.

По тому как запросто она держится с мальчиками, я делаю вывод, что она примерно нашего возраста, хотя выглядит гораздо старше. Она высокая и стройная, с вьющимися тёмными волосами и большими глазами, обрамлёнными густо накрашенными ресницами.

Однажды я пыталась накрасить глаза тушью, не используя при этом магию. Пока я возилась у зеркала, Мерлин сидел в пустой ванной в обличье опоссума, всем видом выражая презрение к моей затее. А когда я наконец повернулась к нему, он издал истошный вопль и сказал:

– Мне на секунду показалось, что у тебя пауки на глазах! Но теперь я вижу, что ты просто экспериментируешь с макияжем. Прости, продолжай.

Тот факт, что эта девочка смогла идеально накраситься без всякой магии, вызывает у меня оторопь.

– Это Морган, она новенькая, – говорит Феликс, а потом поворачивается ко мне с хитрой улыбкой. – Айрис тоже здесь учится. Поэтому она стоит рядом с нами. В школе.

Айрис явно озадачена, она уже открывает рот, чтобы что-то спросить, но вдруг замирает, глядя в область моего плеча. Её глаза расширяются от ужаса.

– Что… это… там?! – спрашивает она, указывая на меня дрожащим пальцем.

– А-а-а-а! – кричит Феликс, отшатываясь от меня, а Айрис прячется за его спиной.

Все в коридоре бросают свои дела и замолкают, чтобы посмотреть, в чём дело.

– Слушай, Морган, – медленно произносит Оуэн, застыв на месте и ошарашенно глядя на моё плечо, – не паникуй, но… ты пауков не боишься?

О нет. Этого не может быть. Он не может так со мной поступить. Он точно не может так поступить со мной в первый же учебный день!

– Потому что… – продолжает Оуэн самым спокойным голосом, на который способен, – мне… э… мне кажется, что у тебя один на плече сидит. Довольно большой.

– Это тарантул! – кричит Айрис.

В коридоре поднимается настоящий хаос. Школьники с криками разбегаются в разные стороны, пытаясь найти укрытие. Наблюдая за паникой, я слышу тихий голос Мерлина:

– Ну, привет, ребятки!

Я успокаивающе поднимаю руки.

– Всё нормально, ребята! Ничего страшного! Без паники!

– На тебе тарантул сидит! – кричит Феликс, на тот случай, если на этой планете остался хоть один человек, который этого не слышал.

– Я знаю! Знаю! Но не бойтесь, это… эм… мой домашний тарантул. Питомец такой. Так что ничего страшного.

Я натужно улыбаюсь, а напротив меня озадаченно моргает целое море глаз. Никто не произносит ни слова.

– Даже не знаю, как он выбрался из своего террариума, – говорю я с фальшивым смешком. – Иди сюда… безобразник.

Я тянусь за Мерлином, но он прячется под воротником, а потом сбегает вниз по рукаву. Все в коридоре ахают.

– Он под твоей одеждой, – сдавленно пищит Айрис. – Кошмар!

– Знаете, – со вздохом произношу я, – мне давно пора в кабинет директора. Туда я и пойду.

Оуэн медленно поднимает руку и указывает на дверь дальше по коридору.

– Там лестница, тебе на второй этаж. Его кабинет первый справа.

– Отлично. Спасибо. И можете не волноваться, я унесу своего… домашнего тарантула с собой. Он никуда не сбежит… из моего рукава. Ладно, всем хорошего первого дня четверти! Как здорово быть здесь!

Толпа разделяется, открывая мне путь. Пока я плетусь по коридору, некоторые из школьников отскакивают в стороны и драматично жмутся к стенам.

Я открываю дверь, попадаю на лестничный пролёт, падаю на ступеньки и закрываю голову руками, жалея, что не могу щёлкнуть пальцами и раз и навсегда исчезнуть с этой планеты.

– Знаешь, многие считают, – говорит Мерлин самым гадким тоном, на который способен, – что нужно сразу громко о себе заявить.

Глава 6

– Не понимаю, чем ты так недовольна, – вздыхает Мерлин, пока я поднимаюсь по лестнице. – Лично мне всё это кажется очень забавным. Я практически уверен, что как минимум один ребёнок так перепугался, что обмочил штаны. Я точно видел мокрое пятно.

– Во-первых, это гадко. Во-вторых, прошу, просто замолчи и больше не высовывайся, – шиплю я на него. – Я здесь и получаса не пробыла, а ты уже всё испортил. Ты хоть понимаешь, как это для меня важно?

– Знаешь, если бы у тебя была хоть капелька чувства юмора, ты бы посмеялась вместе со мной и помогла бы придумать, как ещё напугать этих детишек. – Он хихикает. – Только подумай, какой цирк тут можно устроить!

– Мерлин, – строго говорю я, останавливаясь перед дверью с табличкой «Кабинет директора», – я не хочу мучить этих детей, я хочу с ними дружить!

– Разумеется, ведь мне досталась самая скучная ведьма на свете.

– Не высовывайся, – приказываю я ему предельно суровым тоном. – Мне достаточно неприятностей.

Я стучу и слышу «Войдите!» по ту сторону двери. Открыв её, я вижу мужчину в плохо сидящем костюме, который ютится за крошечным столиком с табличкой «Ассистент директора». Справа находится ещё одна большая дубовая дверь, за которой, как я догадываюсь, и находится кабинет директора.

Ассистент говорит по телефону, вид у него крайне нервозный.

– О да, миссис Смелтон, мы делаем всё возможное… Нет, разумеется, нет, мы проследим… Конечно, я прекрасно вас понимаю… Ну, давайте не будем спешить, миссис Смелтон… Знаю, я бы с радостью всё с вами обсудил, но вы не могли бы немного повисеть на линии…

Он нажимает на кнопку, чтобы ответить кому-то ещё, и вздрагивает, когда замечает, что на его телефоне горит несметное количество красных лампочек, означающих ожидающие звонки.

– Здравствуйте! Я Морган Чармли. Сегодня мой первый день, и мне сказали прийти в кабинет директора, чтобы…

– Что же мне делать? Что мне делать? – причитает он, совершенно не обращая на меня внимания. Он в отчаянии запускает руку в волосы, пальцы путаются и застревают. – Это полная катастрофа!

– Вы в порядке?

– В порядке ли я? В порядке ли? Нет, я не в порядке! – кричит он, указывая на мигающий лампочками телефон. – Это всё разгневанные родители! А в чём я виноват?

– Ну, я уверена, если вы всё объясните…

– Смертельно опасный паук! Бегает по школе! По нашей школе!

– Что? – переспрашиваю я, холодея от ужаса.

– В нашей школе смертельно опасный паук! А если нас закроют? – бормочет он сквозь слёзы. – Что, если кто-нибудь пострадает, нас закроют, а я потеряю работу? Что тогда будет?

– Ясно, – говорю я как можно спокойнее. – Знаете, мне кажется, что я знаю, что тут происходит, и должна вам…

– Как вообще они так быстро узнали? – кричит он, указывая на лампочки. – Новости среди родителей распространяются с невероятной скоростью! Я должен придумать, как их успокоить!

– Поверьте, я могу…

Но он снова хватается за трубку, не давая мне и шанса всё объяснить. Хуже быть просто не может. И это Мерлин во всём виноват!

– Прошу, – говорю я, вплотную подходя к его столу, чтобы привлечь внимание, – выслушайте меня и…

– Нет, нет, миссис Смелтон, всё под контролем… Да, знаю, у неё есть право позвонить вам и всё рассказать, но мы во всём… Нет, миссис Смелтон, нет никакой необходимости вам…

Я машу рукой перед его носом.

– Я могу всё объяснить…

– Просто иди туда! – бросает он мне, на секунду поднимая голову и указывая на кабинет директора. – Я сейчас слишком занят! – Сразу после этого он отворачивается и продолжает увещевать миссис Смелтон.

Я немного колеблюсь, но потом решаю, что тут уже ничего не поделаешь. Я делаю глубокий вдох, открываю директорскую дверь и захожу в кабинет.

Если честно, я уже не сомневаюсь, что меня тут же отчислят.

Я всё не понимала, почему же директор не помогает своему помощнику разобраться с напуганными родителями, но оказывается, что у него настолько громко играет музыка, что за ней просто ничего больше не слышно.

Директор, высокий, дородный мужчина в тёмно-синем костюме, находится у окна в дальнем конце кабинета и совершенно не замечает, что у него посетитель. Он вообще ничего вокруг не замечает, так как в данный момент танцует сальсу с плюшевым мишкой.

Да. Я не шучу.

Я замираю, заворожённая этим невероятным действом. Его бёдра виляют в такт музыке, ноги ритмично перешагивают взад-вперёд, глаза закрыты. Одной рукой он держит мишку за лапу, а второй обнимает его за спину.

Мерлин выбирается посмотреть, что происходит, и начинает выть от хохота.

– Тихо! – шепчу ему я, пятясь к двери.

Я пытаюсь нащупать ручку. Если я смогу выйти из кабинета так, чтобы директор этого не заметил, а потом постучу и снова зайду, всё может обойтись.

Ровно в тот момент, когда я дотягиваюсь до дверной ручки и чуть приоткрываю дверь, песня заканчивается. Директор эффектно выставляет ногу, одну руку поднимает в воздух, другой держит медведя на весу и останавливается.

Он открывает глаза и прямо перед собой видит меня.

– А-а-а-а-а-а! – кричит он, бросая медведя на пол.

– А-а-а-а-а-а! – кричу я, напуганная неожиданным громким звуком. – Прошу прощения! Я не хотела…

– Что ты здесь делаешь? – вопит он, поспешно выключая музыку, так как начинается новая песня. – Ты кто?

– Простите. Я Морган Чармли. Мне сказали зайти к вам, я сегодня первый день.

– Почему ты не постучала?

– Я задаю себе тот же самый вопрос, – бормочу я в ответ. – Мне очень жаль.

Мы оба молчим. Мне кажется, что моё лицо полыхает, и я понятия не имею, как быть. Директор тоже смущён, он тяжело дышит, брови нахмурены.

– Я полагаю, – наконец говорит он, заставив свой голос звучать как можно более спокойно, – лучше всего тебе выйти из моего кабинета, постучать и войти снова. И мы просто притворимся… Мы притворимся, что ничего этого не было.

Я киваю.

– Хорошо. Я не против.

– Значит, ты не видела, как я тренируюсь танцевать сальсу с плюшевым талисманом нашей школы, – настойчиво повторяет он, испепеляя меня взглядом.

– Нет, я… Эм… Я этого не видела.

– Точно?

– Абсолютно.

– Пойми, если кто-нибудь из учеников об этом узнает, я потеряю… с трудом заслуженный авторитет, – продолжает он, явно ощущая потребность объяснить всё как следует. – Разумеется, никто не может заставить тебя выполнить обещание, но я…

– Поверьте, – быстро говорю я, – ничего не было. Я просто сейчас выйду из кабинета и постучу.

– Хорошо. Да. Это было бы замечательно.

Я поворачиваюсь и выскакиваю в приёмную, захлопывая дверь за собой.

– Ну и ну! – вздыхаю я, пытаясь осознать всё произошедшее.

– Это лучший день в моей жизни! – ликует Мерлин у меня на плече. – Теперь я понимаю, зачем ведьмам ходить в школу. Здесь на каждом шагу кошмарные унижения! Это же так весело!

Ассистент директора всё ещё говорит с родителями. На этот раз он пытается убедить мистера Эллиота, что школа делает всё возможное, чтобы разобраться с «паучьей ситуацией», так что не замечает, что я снова стою рядом.

Несколько секунд я просто топчусь на месте там и прикидываю, может ли он упасть в обморок от стресса, потом поворачиваюсь и очень громко стучу в дверь директора.

Я слышу, как он прочищает горло.

– Войдите!

Я во второй раз открываю дверь и осторожно заглядываю в кабинет.

– А, мисс Чармли, – говорит он, сидя за столом. – Проходи, пожалуйста, и садись.

Я неуверенно ковыляю к стулу для посетителей, который стоит на противоположной стороне директорского стола, опускаюсь на него и от души желаю себе стать невидимой.

– Добро пожаловать в школу «Риддл-Хаус». Я мистер Хопкинс, директор. В твоих документах сказано, что до сих пор ты обучалась на дому.

– Да, – тихо отвечаю я, не в силах смотреть ему в глаза.

– Ну, я уверен, что ты легко освоишься в нашей прекрасной школе. Мой помощник передаст тебе памятку по правилам поведения и расписание уроков, не стесняйся задавать ему любые интересующие вопросы. – Он замолкает и ёрзает на стуле. – У тебя… есть ко мне вопросы?

Я отрицательно мотаю головой. Мне в жизни не было так неловко.

– Прекрасно! Тогда мы закончили. – Он поднимается на ноги. – Желаю тебе прекрасного первого дня!

Я тоже встаю, готовясь сбежать из этого места как можно быстрее, и тут дверь с треском распахивается. На пороге стоит ассистент директора, его лицо пунцовое от ярости.

– А, Эндрю, я как раз говорил мисс Морган, что ей нужно получить у тебя расписание и поскорее идти на урок, – говорит мистер Хопкинс. – Не стоит тратить время на пустые формальности, верно?

– Ты! – кричит Эндрю, указывая на меня подрагивающим пальцем. – Ты во всём виновата!

– Эндрю, что происходит? – озадаченно спрашивает мистер Хопкинс. – У тебя на лбу вена так вздулась, что вот-вот лопнет. Всё нормально?

– Нет, всё совсем не нормально, – шипит он, всё тыча в меня пальцем.

Я нервно сглатываю.

– Знаете, первый урок уже начинается, так что…

– А ну стоять! – кричит Эндрю, закрывая собой дверь. – Где он?

– Эндрю, я требую, чтобы ты сейчас же объяснил, что происходит! – настойчиво повторяет мистер Хопкинс, выходя из-за своего стола.

– Пока вы разговаривали, я получил сотню звонков, – начинает объяснять Эндрю, кажется, он сейчас расплачется. – Родители просто с катушек слетели из-за того, что вот эта новенькая принесла в школу смертельно опасного паука!

Мистер Хопкинс в ужасе пятится обратно к своему столу.

– Всё это большое недоразумение, – говорю я успокаивающим тоном. – Нет никакого смертельно опасного паука, как и причин для паники. Как мне кажется, кто-то увидел паука и испугался, а потом, знаете как это бывает, поползли слухи, которые просто вышли из-под контроля. – Я пожимаю плечами и улыбаюсь мистеру Хопкинсу. – Правда, вам не о чем волноваться.

– Н-но, – бормочет Эндрю, бледнея на глазах, – на твоём плече…

Ох, да ладно! Не может же он сделать это снова!

Я скашиваю глаз на плечо и вижу сидящего там Мерлина. А что самое ужасное, на этот раз он решил стать по-настоящему большим тарантулом, намного больше, чем в прошлый раз. Радуясь возможности показать себя во всей красе, он приподнимает передние лапки и приветственно машет ими.

Эндрю издаёт душераздирающий вопль.

– Что это? – в ужасе кричит мистер Хопкинс. – И почему он мне машет?

– Всё хорошо, не бойтесь, – успокаиваю я их. – Я соврала! Простите меня! Это мой тарантул, он совершенно безобидный. Правда! И мухи не обидит!

Ровно в этот момент в окно залетает муха и начинает кружить рядом со мной. Мерлин дожидается нужного момента и впивается в неё жвалами.

Как часто случаются такие совпадения?

Эндрю бледнеет и падает на пол. Мистер Хопкинс всхлипывает и прячется за своим столом.

– Мистер Хопкинс, погодите, не надо так пугаться. Это мой домашний тарантул. Не знаю, как это вышло, но сегодня утром он сбежал из террариума и спрятался в моих вещах. Но это не проблема, у меня есть запасная клетка для него! В рюкзаке. На чрезвычайный случай, как сейчас.

– П-правда? – недоверчиво переспрашивает мистер Хопкинс. Он почти целиком забрался под свой стол, так что мне видно только его макушку.

– Конечно, – говорю я его всклокоченному хохолку. – Я просто закрою его там, и проблема будет решена. Обещаю.

– Тогда хорошо. Я не хочу видеть этого убийцу в своей школе больше никогда, – подчёркивает он, пытаясь унять дрожь в голосе.

– Разумеется. – Я молчу, размышляя, не должна ли защитить животное, которое мой фамильяр так опорочил. – Эм, на самом деле просто довожу до вашего сведения, что тарантулы по своей природе довольно кроткие. Да, у них плохая репутация из-за фильмов ужасов, и, наверное, на вид они действительно немного пугающие, но они укусят, только если их спровоцировать. И даже тогда их яд не такой уж и опасный…

– В… вон из моего кабинета!

Из-под стола высовывается рука и указывает на дверь.

– Да, конечно, я лучше пойду.

Уже у двери я замечаю, что Эндрю так и лежит на ковре.

– Может… мне ему воды принести?

– Мисс Чармли, – доносится из-под стола дрожащий голос, – думаю тебе и твоему питомцу лучше отправиться в класс. Знаю, это твой первый день здесь, но… это последнее предупреждение!

Глава 7

Мои одноклассники довольно громко шепчутся, пока я понуро бреду к ближайшему свободному месту в классе.

– Да, это она принесла тарантула в школу.

– Фу! Говорят, он у неё в рукаве живёт.

– А мне сказали, что он живёт у неё в волосах.

– Ходят слухи, что у неё не один паук!

– Я слышал, их целых три!

– Нет, у неё три тарантула в волосах и геккон на плече!

– Кто приносит гекконов в школу?

– А кто в школу приносит тарантулов?

– Она точно чокнутая!

Наконец я сажусь за парту. На соседнем месте сидит мальчик, который тут же отодвигается от меня как можно дальше. Буквально прижимаясь к стене, он смотрит на меня глазами, полными ужаса.

– Привет, – шёпотом говорю я, заставляя себя приветливо улыбнуться. – Я Морган.

Он только молча моргает.

– Не бойся, – снова пытаюсь начать я разговор. – Тарантул надёжно заперт в моём шкафчике.

Кажется, от этого становится только хуже. Он весь скукоживается, отворачивается к доске и сосредоточенно глядит прямо перед собой.

– Хочешь, превращусь в пиранью и ухвачу его за зад? – шепчет Мерлин мне на ухо, на этот раз став пауком совсем крошечного размера.

Я поворачиваю к нему голову и, даже не шевеля губами, как чревовещатель, отвечаю: