Читать онлайн Неуклюжая Мари бесплатно

* * *

– Если раньше верой можно было двигать горы, то теперь при помощи хештегов можно управлять континентами.

Утро понедельника. Урок по демократии едва закончился, а Клаус, наш учитель по общаге, уже переключился на другую тему. Он нетерпеливо переступал с пятки на носок, потому что явно собирался говорить на свою любимую тему – про Интернет. Он обвел взглядом класс в тщетной надежде увидеть хоть какую-то заинтересованность на наших лицах… Куда уж там!

– В пятницу рассмотрим новую тему. Теперь объектом для исследования станете вы сами. Задание – придумать что-нибудь, что станет популярным в соцсетях.

Он нарисовал на доске хештег и, довольный, погладил чёрную бороду. Его круглая физиономия светилась довольной улыбкой. В сочетании с аляповатым свитером, который скорее увидишь на ученике, а не на преподавателе, его внешность производила несколько двоякое впечатление. Если бы я попыталась прикинуть его возраст, то дала бы где-то между тридцатью и пятью десятью.

Зачесалась кожа под повязкой. Обычно мои волосы висят прямыми прядями, как сосульки, но сегодня мне захотелось сделать кудри. Не тут-то было: вместо кудряшек пряди напрочь приклеились друг к другу и окрасились в белый цвет – а всё мамин сухой шампунь виноват! Я убрала все под повязку, которую нашла в ванной, чтобы спрятать этот ужас. Немного поелозила пальцами там, где раньше была моя чёлка. Увы, зудеть не престало. Вместо этого из-под повязки выбился белый от шампуня клок, и какой-то слишком непоседливый волосок попал прямо в глаз. Пришлось быстро-быстро захлопать ресницами, чтобы избавиться от неприятного ощущения.

– Можно выбрать только одну соцсеть. Неважно какую, главное, чтобы аккаунт был в Интернете.

Клаус засмеялся, но, судя по всему, приунывшие дети, сидящие за партами в светло-зеленой классной комнате, не разделяли его энтузиазм. Фредрик, мой сосед, вяло позёвывал, Лука приклеился к телефону, Анна-Лине что-то быстро писала в своём дневнике. Фломастер немного засох и, жалобно поскрипывая, царапал страницы.

Из глаз потекли слезы.

– Народ, нужно взбодриться и встретить цифровую эпоху во всеоружии. Уж в чем-чем, а в этом я уверен – очень важно иметь присутствие в Интернете.

Я глубоко вздохнула. Это и так всем известно. И мне тоже. И ведь нельзя сказать, чтобы я не пробовала вести блог. В телефоне у меня есть целая папка с фотками и всякой всячиной, которую я засняла, но не уверена, что когда-нибудь выложу, – обычно успеваю передумывать.

Однажды эту папку нашёл Эспен. Наверно, ни до, ни после я не была так близка к тому, чтобы упасть в обморок от ужаса, а Эспен – уржаться до смерти. Я знаю его с пяти лет, но ещё ни разу не видела, чтобы он так смеялся. А я, между прочим, очень старалась выглядеть не смешно. Брала пример с других девчонок. И вот с мамы, например. И с её блога. Но все оборачивалось эпик-фейлом. Как и сегодня, впрочем.

Хедди подняла руку. Её длинные мягкие волосы переливались золотом. Можно было подумать, такое великолепие Хедди получила при рождении. Но мы-то знаем, что это впечатление обманчиво, – знаем и я, и моя челка.

– Не хочу показаться слишком умной, но вам не кажется, что задание нечестное?

Она посмотрела на остальных ребят. На коже – идеально ровный загар, на губах – только что нанесенный блеск. И сидела она в центре класса, чтобы её было видно с любой парты. Половина класса, которая не имела за счастье ходить с ней в один детский сад, навострила ушки. Я смотрела в пол.

– Не то чтобы я хвасталась, но у меня уже и так много подписчиков.

Пожала плечами. Доля правды в этом есть. У Хедди больше подписчиков, чем детей в школе. Больше даже, чем школьников во всём городе. У неё собственный канал, несколько фанатских страничек, и она – победительница многих конкурсов. Честное слово, я даже видела, как некоторые училки укладывают волосы как она. Хедди не просто уже справилась с этим заданием, она и есть это за дание.

Клаус ей улыбнулся:

– Ты права, Хедди. Это правда немного несправедливо. А в этот раз ты не могла бы подойти к заданию с другой стороны? Создать аккаунт с другими хештегами или другими видео – ты сама знаешь, что сейчас модно и актуально.

Он подмигнул Хедди, и она улыбнулась ему в ответ.

– Хорошо, я просто хотела уточнить, – сказала Хедди и развернулась обратно к Джулии.

Джулия качнула головой, и ее собранные в хвост волосы легкой змейкой заструились вниз по спине. Получилось очень красиво: светлая карамель волос и мятная зелень пуловера. Хедди, одетая также в пуловер, но розового цвета, наклонилась ближе. Золото и карамель соединились…

Хедди и Джулия стали лучшими подружками после первой недели обучения в средней школе и с тех пор оставались неразлучными. Каждый день в течение двух месяцев они находились в компании друг друга. Хедди даже сделала пост про свою подругу под названием «My soulmate»[1]. Я же хожу в один с Хедди класс с самого первого дня, но не уверена, помнит ли она, как меня зовут. Джулия подружилась с ней за один день.

Они склонились поближе друг к другу и начали активно перешёптываться.

Если бы Эспен всё ещё был моим соседом по парте, а не перешёл в параллельный класс, я бы повернулась к нему и демонстративно закатила глаза. Но сейчас у него естествознание в другом конце коридора. Я уставилась в парту и закатила глаза про себя. Медленно провела пальцами по волосам в том месте, где они касались плеч.

Клаус показал на доску:

– Срок работы над этим заданием – пять недель. По пятницам каждый из вас будет проводить презентацию о текущем прогрессе. На следующей неделе можете устроить небольшой мозговой штурм, ну а потом примемся за дело по-серьёзному. – Он снова оглянулся. – Разве не круто немного порофлить, а?

Мое сердце выпрыгнуло из груди и приземлилось где-то в желудке. Я-то думала, это очень неудачная шутка, но, очевидно, нет. Меня начало подташнивать. Это будет совсем не круто, это будет настоящий кошмар.

* * *

После урока Эспен ждал меня на лестнице возле главного входа. Высокий худощавый парень со светло-розовыми длинными прядками у лица. Он стоял и слушал музыку, но как только увидел меня, тут же вытащил наушники и принялся напевать мое имя. Слишком громко. Я не люблю это, но он обожает доводить меня до крайней степени неловкости. Но ему самому такое чувство неведомо. Ну разве не идеальная пара? По его мнению, точно.

– Мари-и-и-и, Мари-и-и-и-и-и!

Сегодня он надел мои розовые джинсы, которые я носила в пятом классе. Он их обрезал, и теперь это шорты. До него еще никому не удавалось прийти в школу в розовых шортах, не став предметом для насмешек.

Эспен снова закричал мне:

– Я целый урок терпел, чтобы поглядеть, что ты там натворила!

Отрицательно покачала головой, украдкой озираясь по сторонам. Лицо Эспена растянулось в довольной ухмылке.

Перед выходом из дома я отправила ему фотку с повязкой. Вот же нашла проблему на свою голову, как будто их и так мало. Лучше улизнуть от греха подальше.

Он разгадал мой замысел и успел меня перехватить, перепрыгнув через лестничный пролет. Поднес руку к волосам и потеребил челку, видневшуюся из-под повязки:

– Чем ты там занималась, а?

– Ничем.

Он ухмыльнулся:

– О нет, Мари. Колись, ты опять хотела сделать такой же причесон, как у Хедди? Дай посмотреть.

Попытка стянуть повязку.

– Нет! Эспе-е-ен!

Оттолкнула его. Он засмеялся и посмотрел мне в глаза. Дольше, чем я могу выдержать, – засосало под ложечкой. Надо вырваться из плена его глаз: посмотреть вниз, в пол. Но как только я попыталась опустить взгляд вниз, тут же наткнулась на смурфа с большими глазищами, который таращился на меня.

– Новый? – спросила я.

Поджав подбородок, Эспен посмотрел на свой тёмно-зелёный свитер и расправил аппликацию на животе:

– Свитер старый, а смурфа вчера пришил. У меня ещё один есть, если хочешь.

Он улыбнулся, но весь его вид говорил о том, что он знает, что я откажусь. Я засмеялась:

– Нет уж. Это он на тебе круто смотрится, а я буду выглядеть как дурочка.

Эспен пожал плечами:

– На твоём сером свитере не хватает чего-нибудь весёлого. Просто мысли вслух.

Я посмотрела на свою одежду. Серый свитер, чёрные штаны, беговые кроссовки. Куда мне до модной смурфеты.

Эспен притянул меня к себе и обнял:

– Я же прикалываюсь. Ты офигенная.

Я уперлась головой в его плечо, повязка, закрывающая мои волосы, тут же поползла вверх.

– Эспен, волосы! – Локтями отпихнула его подальше и схватилась за прическу. – Я же только все поправила!

Он вскинул руки в извинительном жесте:

– А-а, Мари, сорян!

Подтянул повязку на место. Теперь она сидела как надо, но я была не уверена, что со стороны все выглядело так же хорошо.

Эспен утешающе улыбнулся:

– Мари, ты красиво выглядишь. Честное слово.

Стало полегче. Хотя знаю, что это неправда.

* * *

После сдвоенного урока по английскому, который, казалось, никогда не закончится, наступил обед, и наконец-то можно было сидеть с кем хочешь и где хочешь.

Мы с Эспеном нашли место за корпусом спортзала – туда никто никогда не заходит. Это небольшой закуток, где новое здание школы соединялось со старым. Здесь можно присесть на травку, опереться спиной о кирпичную стену и нежиться на тёплом солнышке. И пусть немного поддувает. Даже навес есть на случай дождя.

Но козырное оно потому, что оно наше с Эспеном.

– Скажи, когда будешь открывать пакет, чтобы я приготовился, – сказал Эспен.

Эспен не любит сидеть рядом с другими во время перекуса, объясняя это тем, что я всегда приношу бутерброды с красной икрой, но я-то знаю, что он просто не любит есть, когда на него смотрят. Развернула пакет, достала бутер с икрой и глубоко вдохнула его запах. Сегодня мама дала еще один пакет – с кексами. Достала и его и протянула Эспену:

– Тогда не хочешь мои кексы?

Он сморщил нос.

– Они без сахара и без глютена, из экологически чистой малины.

Фу, говорю как мама.

– Но самое главное – они супервкусные, – сказала я, чтобы снова стать самой собой.

Эспен нехотя взял кекс. Я всегда его чем-нибудь подкармливаю, а сегодня он вообще забыл еду дома.

– Можешь еще и бутер взять, если хочешь.

Он покачал головой:

– Они напичканы всякой глютено-экологической фигней.

Он потрепал меня по волосам, затем погладил по щеке. Упёршись ладонью о землю, Эспен отклонился назад и прислонился спиной к стене. Откусил кусок от кекса и посмотрел на футбольное поле. Я медленно жевала свой бутер. Эспен – единственный в мире человек, с которым мне нравится сидеть в тишине. Вечность бы так провела, ничего не замечая.

Он прокашлялся и отложил недоеденный кекс. Полез в рюкзак за блокнотом. Открыл его и протянул мне.

– На биологии была скукотища, я рисовал, – объяснил он. На раз вороте блокнота красовался на рисованный чёрными чернилами скетч: маленькие фигурки людей, дом и подпись.

Пока учитель пытался растолковать Эспену принцип работы периодической системы, вдохновение побудило его нарисовать целый город.

Я провела пальцем от верхнего угла на левой странице до нижнего угла на правой странице:

– Это я? – Показала на рисунок девочки с повязкой на голове. Она улыбается. Красивее меня.

Эспен кивнул:

– Йеп.

Рядом он изобразил себя. Нарисованный Эспен будто бы танцевал. Я достаю ему до плеча – ровно как и в жизни.

Мы хорошо смотримся вместе. Подходим друг другу то есть.

Положила палец на бумагу, очертила вокруг нарисованных нас невидимый круг. Эспен наклонился ближе. Я почувствовала его теплое дыхание на своей щеке. Потом он выпрямился, перевернул страницу и уселся обратно, оперевшись о стену.

Я резко вдохнула. Даже не заметила, как перестала дышать. Посмотрела на небо. «Соберись, тряпка».

Эспен снова ткнул пальцем в блокнот:

– Смотри! Вот, вчера нарисовал.

Клаус. У него зубы, как у бурундука, черный ирокез и козлиная бородка. На свитере написано: «IloveInternet»[2]. Над Клаусом изображена Хедди. Она тонет в своих волосах, а на заднем плане подпись с пятью восклицательными знаками: «У меня самый популярный аккаунт!!!!!»

– Офигеть, она почти то же самое сказала сегодня на общаге!

Я засмеялась так, что стала плеваться икринками. Они улетали куда-то в траву. И на Эспена.

– Ты хочешь, чтобы и от меня красной икрой воняло?

Он бросился на меня. Я попробовала вывернуться, но в последний момент позволила себя поймать. Он стал меня щекотать, пока не довёл до истерики. Я закрыла глаза и загадала желание – хочу провести здесь остаток дня.

Эспен отпустил меня. Встал на ноги и запихнул блокнот обратно в рюкзак:

– Надо тебе учиться есть по-нормальному.

Я села на корточки и посмотрела на него снизу вверх. А он смотрел на меня и улыбался.

Я улыбалась ему в ответ, а сама думала. Думала о том, что он рисует меня, когда витает в облаках на уроках, и о том, что солнышко здесь очень тёплое.

Что всё здесь очень-очень тёплое.

* * *

– Ма-ам?! – крикнула я на весь коридор, зайдя домой.

– Привет, доченька. Что такое?

Голос доносился из кухни.

Пройдя туда, я увидела маму за ноутом, отвечавшую на комментарии в блоге. Кухонный стол завален пробниками декоративной косметики, новыми леггинсами для фитнеса, которые ей надо потестить, цветочными букетами, краской для волос и фотоаппаратурой – то есть всем тем, что она использует для наполнения блога. В блендере готов какой-то смузи, а в комнате пахнет ананасом и петрушкой.

Внимание мамы приковано к экрану ноута. Пальцы бешено носятся по клавиатуре, набирая ответ. Всего месяц назад она бросила журналистику и ушла с постоянной работы, чтобы заниматься блогерством. Я присела на стул рядом с ней. Белая овечья шкура, накинутая на спинку и свисавшая до пола, щекотала ноги.

– У меня проблема. Нам для школьного проекта нужно завести аккаунт в соцсетях. И сделать его популярным.

Мама повернулась ко мне и широко улыбнулась. Её зубы были ослепительно белы. Большие голубые глаза и длинные ресницы. Знай она, как красиво сейчас выглядит, то обязательно попросила бы сфотографировать.

– Но ведь в этом нет никакой проблемы, Мари! Тебе было бы полезно выйти из кокона. Найди что-нибудь забавное и сфотографируй.

– Да, но… Я не знаю, про что сделать аккаунт. Ведь он про меня должен быть. Вот в чём проблема.

Проговорив эту речь, я опустила глаза и развела руками. Мама отвернулась обратно к экрану. Клац-клац-клац. Она меня не слышала?

– Мама?

Пальцы стучали по клавиатуре. Она уставилась в экран и не разговаривала со мной.

– Дай мне пару минут, мне надо подумать.

Динь!

Загорелся экран её телефона.

– Сорри, надо ответить.

Улыбнулась и взяла телефон. Теперь пальцы набирали сообщение бесшумно. Прозрачная светло-голубая пелена опустилась на её лицо. Меж глаз резко залегла и также неожиданно расправилась глубокая морщинка, лицо прояснилось.

– О, Мари! Смотри, что мне прислали! Это просто meant to be[3].

Она развернула экран мобильного телефона ко мне. На красно-синем фоне красовалась надпись с большими завитушками:

No beauty shines brighter than that of a good heart.

Улыбнулась так, будто на меня должно снизойти какое-то озарение.

Но оно не снизошло: я посмотрела на неё и пожала плечами.

– Ведь это ты. У тебя доброе сердце, Мари. Вот что в тебе совершенно особенное.

Прочитала еще раз, прищурившись. «Красота не сияет ярче доброго сердца». Тупее ничего не придумаешь. И что это меняет? Всем известно, что «красота, идущая изнутри», – чушь полная. Так говорят только красивые люди, которые хотят утешить не таких красивых и модных, как они. Таких как я, например. Мама ласково прикоснулась к моей щеке.

– Ты во всём разберешься, Мари. Ты же ещё и умница. Помни: Let your smile change the world, but don’t let the world change your smile[4].

Я поморщилась. Мама продолжила:

– И у тебя самая красивая улыбка, кто бы что ни говорил.

Подмигнув, она развернулась обратно к экрану.

– Ах да, нас пригласили на открытие нового отеля в Нурефьелль, которое состоится через две недели. Ивент называется Blog hotel weekend. Только я начала заниматься блогом серьёзно, как меня стали приглашать на сотни мероприятий.

Она засмеялась, глядя на экран, и чуть покачала головой. Как будто разговаривала с невидимым другом.

Я пожала плечами и глубоко вздохнула. Она снова повернулась ко мне с улыбкой.

– Не переживай так из-за задания, Мари. У тебя просто прекрасно всё получится! В Интернете есть место для всех. Хотя бы одно для каждого найдется! Это точно!

* * *

Сухой шампунь наконец-таки вымылся, а мамин новый фен, который ей подарили спонсоры, справился с сушкой на ура. Стоя в ванной, я медленно водила расчёской по волосам и думала о том, что мне вчера сказала мама: кто бы что ни говорил, а я добрая и красивая. Но даже ежу понятно, что это не так.

Внешность у меня самая обыкновенная.

Может, улыбка симпатичная?

Растянула губы в улыбке. Щёки медленно поползли вверх, глаза превратились в узкие щёлочки. Нос усыпан веснушками как напоминание о летних каникулах.

Совсем я не добрая. Скорее неловкая и с приветом.

Отложила расчёску и, тряхнув волосами, улыбнулась ещё раз. На этот раз представила, что передо мной стоит Эспен. Ну вот, теперь получилось немного искренней. Взгляд мягче и капельку теплей. Из груди вырвался глубокий вздох, и я почувствовала тупую боль в солнечном сплетении.

– Мари, шустрей, а то опоздаешь в школу!

– Иду-у!

Убрала расчёску и скорчила рожицу. Снова тряхнула головой, чтобы придать прическе естественность. Оставила, как получилось. Еще раз растянула губы в улыбке и сделала селфи.

Подписала:

Когда рада, что внутреннее содержание все-таки важнее.

Отправила Эспену.

Динь.

Он прислал плачущий от смеха смайлик.

Снова уложила волосы, удалила фотки и выключила телефон.

* * *

На школьной кухне всё ещё пахло вчерашним супом из цветной капусты. Пол уже пять раз повторил Анна-Лине, что она пёрнула и от нее воняет, а Стефан пять раз артистично изобразил, как его рвёт. Рядом со мной стояло три свободных стула. Подошла Идиль и села на один из них. Принюхавшись, она тоже поморщилась. Я улыбнулась ей.

Анна-Лине уже была готова запульнуть в Пола какой-нибудь едой и учебником по здоровью человека, но тут вошли Хедди с Джулией. Зажав двумя пальцами нос, Хедди свободной рукой подталкивала Джулию, чтобы та шла вперёд. Заметив два свободных стула рядом со мной и Идиль, она что-то зашептала Джулии на ухо. Та кивнула и принесла из угла столовой новые стулья и поставила их в другом конце зала.

Они уселись.

Прозвенел звонок. В столовую пришёл наш преподаватель по кулинарии и здоровью человека, Май-Бритт. Обычно мы её сначала слышим, а уже потом видим. Май-Бритт – высокая широкоплечая дама, и одевается всегда так, будто её могут в любой момент позвать на прогулку в лес. Появилась у доски она только сейчас, а ритмичный «свист» её спортивных «подходящих для любого случая» штанов мы слышали ещё в коридоре. Помимо всего прочего, она заменяет препода по естествознанию и постоянно читает лекции про то, как важно правильно использовать природу и беречь окружающую среду, – даже когда мы готовим еду. Как, например, сегодня.

– Ну что, кто сегодня будет готовить вкусную и полезную пищу? – спросила она.

Написала на доске большими буквами: ОТХОДЫ.

Повернулась к нам.

– Хорошо. Чудненько. Мы должны выбрасывать как можно меньше мусора, поэтому сегодня будем учиться готовить вкусную еду из продуктов с почти истекшим сроком годности.

Она начала доставать продукты из двух больших шопперов.

– Работать можно в парах. Когда придумаете, что приготовить на обед, подойдете ко мне и выберете продукты.

Идиль посмотрела на меня – я кивнула ей в ответ.

– Экскьюз ми? Мы что, должны есть протухшую еду?

Голос Хедди эхом разлетелся по комнате. Джулия поджала губы. Май-Бритт покачала головой. Посмеялась, чтобы снять напряжение. Жаль, она не знает, что Хедди упряма как осёл.

– Это не пропавшая еда, Хедди. Сегодня последний день, когда её можно использовать. Из-за того, что множество пищевых отходов…

– Но это же ОТВРАТИТЕЛЬНО!

Хедди от возмущения всплеснула руками и в шоке посмотрела на других учеников.

Идиль хихикнула. Мне тоже захотелось смеяться, но, наученная опытом, я знала, что лучше не обращать на неё внимания. После посмеюсь, с Эспеном.

Посмотрела на Идиль исподлобья. Она притихла. А Хедди все не успокаивалась.

– Эгх, да. Отвратительно, Идиль. Или ты любишь тухлятину?

Джулия покачала головой.

– Отврати-и-ительно, – подтвердила она.

– Так, вы, двое. Никто не собирается есть протухшую еду.

Май-Бритт строго посмотрела на Хедди, но та пропустила её слова мимо ушей.

– Та-ак. Сейчас я расскажу своим родителям, что вы заставляете нас есть тухлятину.

Хедди толкнула локтем в бок Джулию.

– Достань мне мой телефон!

Джулия закопошилась в рюкзаке Хедди.

Май-Бритт остановила их.

– Не нужно никому ничего слать. Если не хотите, еду можно не есть, но вы все должны поучаствовать в её приготовлении. Хорошо?

Хедди закатила глаза.

– Хорошо. Но я буду работать в перчатках!

– В перчатках?

Май-Бритт наклонилась вперед и облокотилась на кафедру. Выглядела она очень уставшей.

– Да. У меня непереносимость тухлой еды. Это почти как аллергия, только хуже.

Май-Бритт кивнула.

– Да, перчатки. Хорошо. Сейчас посмотрю и сразу вернусь.

Она вышла из класса. Мы слышали, как ее «свистящие» штаны удаляются по коридору.

Хедди победно кивнула. Затем подошла к кафедре и встала перед горой продуктов.

– Джулия, сфоткай меня!

Она зажала нос пальцами и скривила лицо в гримасе отвращения. Джулия встала перед ней и сфотографировала. Посмотрев на фотку, Хедди взвизгнула от радости.

– Такая фотка запросто соберёт не меньше тысячи лайков, вот увидишь. За день!

* * *

Мари.

Я записала свое имя на отдельном листочке. Вот он – мой мозговой штурм. Пришло время поискать в себе что-нибудь пригодное для соцсетей. Популярное, блин.

В библиотеке душно. Все тело чешется из-за свитера.

Пишу:

Быстро учу слова из песен
Ненавижу вязаные свитера
Любимая еда: лазанья
Была собака в детстве (Гуро)
Мама – блогер
Живу в панельном доме
Никогда не была влюблена (вроде бы)
ОБЫКНОВЕННАЯ

* * *

Перечитала список. Хочу всё в нём перечеркнуть.

Последний пункт написала большими буквами и не зря. К сожалению, обыкновенность – моё единственное уникальное свойство. Я не высокая и не коротышка. Глаза наполовину серые, наполовину голубые – как сухой асфальт. Длинные волосы цвета ливерной колбасы. Я не знаю, кем хочу стать. Люблю читать книжки, и у меня никогда не было парня. В шкафу – десять пар чёрных штанов, и чуть реже, чем никогда, я ношу любые другие цвета, помимо черного, серого и голубого. И каждый раз, когда я пытаюсь сделать что-нибудь крутое… все заканчивается эпик-фейлом.

У меня нет светло-розовых волос, обрамляющих мое лицо как подсвечивающая рамка. Нет длинных костей. И я не ношу майку с голубыми пайетками поверх футболки ChicagoBulls.

Как Эспен.

– Хэллоу.

Он подошёл к столу быстрее, чем я успела спрятать свои записи.

– Что делаешь?

– Ничего. Домашку по обществознанию на пятницу.

Кое-как скомкала листок и запихнула его в рюкзак. Эспен от удивления поднял брови.

– Одна, что ли, делаешь?

– К сожалению, да. Нужно создать популярный аккаунт в соцсетях. Про самих себя.

Эспен заржал. Ему ничего не стоит вот так смеяться, он же крут. Если у тебя модная одежда и стильная прическа, то тебе фиолетово, кто и что о тебе думает. В отличие от меня.

– Эспен, у меня есть только три дня, и мне надо что-то придумать до начала этого дурацкого задания.

Я выпрямилась на стуле.

– А у меня ничего нет.

Он снова засмеялся. Ну конечно.

– Мари, ты же не воспринимаешь эту чушь всерьёз?

Эспен считает, что каждый, кто парится по поводу соцсетей, – идиот. Однажды они с мамой даже поцапались на эту тему. Она прям конкретно так сорвалась. Эспен тоже. Хорошо, что они друг друга давно знают и недолго обижались.

– Тебе легко говорить! Ты просто можешь выложить фотку со своими розовыми волосами и получить… сто пятьсот лайков, не напрягаясь.

Эспен покачал головой и удручённо улыбнулся.

– Мари, ты у нас тоже дурочка? Не сравнивай мои волосы с той фигней, которой увлекается Хедди.

– Но ты же сам так говорил! Я ношу унылый серый свитер, волосы эти дурацкие – самые обыкновенные и вообще… А-а-аргх!

Эспен наклонил голову к плечу. Я сделала глубокий вдох, чтобы все, что накопилось в груди, не вышло наружу криком, и выпалила снова:

– А я просто не могу это сделать. Не могу попросить: «Ну, пожалуйста, можно я не буду делать это идиотское задание!»

Пнула ножку стола и попала ровно кончиком большого пальца.

Зашибись.

Согнувшись пополам, я уткнулась в стол лицом и сдавленно всхлипнула. Эспен погладил меня по спине.

– Мари, у тебя все хорошо?

Хочет свести всё к шутке. Я подняла голову, спрятав лицо в ладонях, и посмотрела на него между пальцами.

– Приём, как слышно?

Он снова улыбнулся, но в этот раз мягче. У него бессовестно милая улыбка, и я улыбнулась ему в ответ, хоть и не очень-то и хотелось. Вот так всегда: он улыбнётся, и все проходит. Это жуть как раздражает, но всё хорошо, что хорошо кончается. По крайней мере для него.

– Ох… забей. Это ты дурак, Эспен.

Я уже не сердилась, но в профилактических целях запульнула в него пеналом. Он поймал его прежде, чем тот врезался в полку позади него, положил на парту перед собой, а затем подвинул обратно ко мне.

– Забей на домашку, – сказал он. – Я тебе разрешаю. И вообще, у меня есть новость поважнее. Мама достала билеты на… свой выпускной в школе народного танца.

Он тоскливо уставился себе под ноги, а я усиленно пыталась сообразить, что за школа и что за танцы.

– О не-е-ет!

Я откинулась на спинку стула, еле удерживаясь на двух ножках, и громко засмеялась. Каждый год мама Эспена находит новое хобби. В прошлом году им стали народные танцы.

– Почему ты смеешься? Ты же со мной пойдешь? – проговорил Эспен.

– А-а, ноу-ноу.

Я твердо поставила локти на стол и медленно покачала головой.

– Даже не мечтай. Думаешь, я один туда пойду? В среду, через две недели. Ты – я – народные танцы.

Эспен достал из рюкзака учебник. Разве он раньше приглашал меня на свидания? Обычно, когда мы придумываем себе новое занятие, то не называем это свиданием.

– Должен же мой лучший друг иметь какие-то преимущества от дружбы со мной. Поздравляю с этим.

– Ты имеешь ввиду твою soulmate?[5] Он засмеялся.

– Вот именно. Ладно, где вы остановились на математике? Нам задали жуткое домашнее задание, ты должна мне помочь.

Он открыл книгу, подвинул стул и присел совсем близко ко мне.

* * *

До конца мозгового штурма по соцсетям и старта проекта осталось два дня. Два дня на поиск хоть какого-нибудь способа раскрыть мои таланты. К счастью, у меня есть несколько вариантов. Осталось только убедить Клауса в том, что эти идеи – годные.

Нашла его на большой перемене в классе у «бэшек». Он явно только что достал пакет с едой и собирался неторопливо употребить его содержимое и погрузиться в Интернет, но тут в класс зашла я. Делаю два шага от порога, не больше. Надеюсь, разговор не станет мучительно долгим. Вот бы одна минута – и смыться.

– Я тут подумала… Может быть, мне лучше написать сочинение или сделать что-нибудь другое вместо соцсетей?

Он засмеялся. Начало не очень многообещающее.

– Мари, умеешь ты ролфить.

Наверное, надо рассмеяться, но мне не смешно. Он запустил руку в чёрную бороду и отложил телефон.

– Почему ты не хочешь сделать общее задание?

– Потому что мне нравится писать. Я хорошо пишу сочинения. Мне не очень хорошо даются… другие вещи. Например… Интернет или соцсети.

Он улыбнулся.

– Но в социальных сетях не нужно делать что-то необычное, – сказал Клаус. – Нужно просто быть самим собой на сто десять процентов, не согласна?

Я пожала плечами. Знаю, он хочет как лучше. Знаю, что считает себя самым крутым учителем, который придумал самое крутое домашнее задание. Проблема только в том, что он ошибается.

– Во мне нет ничего особенного.

– Знаешь что, Мари? Я уверен, что в тебе есть нечто совершенно особенное. Надо только немного подумать. К тому же мы ещё не приступили к самому заданию. Возможно, ты сама себя удивишь, если попытаешься.

– Да, но… У многих уже что-то получается с самого начала…

Клаус наклонился и посмотрел мне в глаза, как ребёнок на детской ёлке смотрит в глаза Деду Морозу.

– Не забывай, что на свете есть только один такой человек, как ты, Мари. Ты уникальна.

Хлопает своими ресничками и смотрит на меня, улыбаясь. Будто изрек божественную мудрость и ждет, пока у меня бабочки в животе запорхают. Но у меня не дрогнул ни мускул.

Он взял телефон. Разговор окончен.

– О’кей. Возможно, вы правы.

Кивнула, улыбнулась, хотя знаю, что он неправ. Я не уникальна.

Какой смысл быть самой собой на сто десять процентов, если ты безнадежно скучна?

Как он может это понять, если он на сто десять процентов дурак?

* * *

В среду у всей параллели физкультура на улице, так что половина нашего класса сидела на лавочке и смотрела, как другие играют в футбол.

Точнее не на сам футбол, а на Эспена. Полуправда.

Все удивляются, когда видят его в этот момент. Не ожидаешь, что за вызывающим цветом волос и странной одеждой может скрываться парень, любящий футбол. Но у него хорошо получается. По-настоящему хорошо.

– Сюда, сюда!

Эспен махал на фланге руками, и Амрит дал ему пас. Эспен его принял и рванулся к воротам. Забил гол. Все просто на раз-два.

– ДА-А-А!

Его команда прыгала вокруг него и радовалась. Судья засвистел. Игра закончилась. Они победили.

Эспен дал каждому пять и подбежал ко мне. Бросился на шею и держал меня в объятиях чуть дольше обычного.

Я постаралась сохранить самообладание, словно меня не волновало, что он делает это на виду у всех. Почти прокатило.

– Я, правда, думал, что последний гол мы забить не успеем. Офигенно сработали.

Он держался руками за бока и восстанавливал дыхание. Когда пульс пришёл в норму, он поднес руку ко лбу, чтобы вытереть пот.

– Можно я возьму твоё полотенце?

Я взяла полотенце и вытерла ему пот со лба. Эспен улыбнулся и забрал у меня полотенце.

– Спасибо. Я вспотел, как лошадь.

Я чувствовала, как пульсируют подушечки пальцев, которыми я только что касалась его лба. Не похож он на лошадь. Он похож на самого себя.

Потный, светло-розовый, высокий и очень симпатичный.

Группа девчонок из параллельного класса стояла поодаль и улыбалась, глядя на него. Эспен улыбнулся им в ответ.

– Хай-хай.

Они захихикали. Одна девочка оглянулась и задержала на Эспене свой взгляд дольше остальных. Внутри меня что-то сжалось в комок, и откуда-то из груди вырвался лёгкий вздох, который, слава богу, никто не услышал.

– Кто это?

Эспен посмотрел на меня и засмеялся. Снова провел полотенцем по уже сухому лбу.

– Это? Никто. Просто девчонки из класса.

– Ты их знаешь?

– Да не очень.

Я повернулась и посмотрела им вслед, Эспен продолжал что-то рассказывать. Кажется, он говорил о матче, но мои мысли витали где-то в другом месте.

– Почему они так тебе улыбались?

Он смущенно рассмеялся.

– Да ладно тебе, ну не знаю я! Мы учимся в одном классе. Это что, допрос?

Я смотрела, как он складывает полотенце. Как он кладет в пакет бутылку с водой. Как он улыбается и о чем-то говорит. Но мои мысли по-прежнему витали очень далеко. Наверное, сейчас слишком жарко или навалилась усталость после матча, но как он мог забыть, что я всегда знаю, когда он врет. Когда он подменяет правду ложью, его верхнее веко начинает немного дергаться. Например, когда про девочку из класса говорит, что она «никто».

* * *

Чего я больше всего боюсь перед восьмым классом:

Попасть в разные классы с Эспеном.

Попасть в один класс с Хедди.

Это мой список. Написала его в марте в телефоне. Сейчас октябрь. Я лежу в комнате на кровати, задрав ноги и уперевшись ими в молочно-белую стену. Медленно бью пятками по стене.

Пораскинув мозгами, добавила еще один пункт:

Боюсь, что Эспен влюбится в кого-то, кроме меня.

Выделила весь текст. Продолжаю бумкать пятками. Хочу попадать в такт сердцу, но оно колотится слишком быстро.

Навела палец на кнопку «Удалить». Кожей чувствую холодный экран телефона. Смотрю на чёрные буквы в синей заливке. Странно видеть собственные страхи вот так – на бумаге. Удалить – не удалить. Бумкаю быстрее. Лады, пусть остаётся.

* * *

– ДИСКОТЕКА НА ХЭЛЛОУИН!!!!!

Эспен стоял и пялился на доску объявлений, висевшую справа от столовой. Позавтракать ни он, ни я не успели, поэтому направились в столовку – разжиться йогуртом и булочкой, – но тут нам помешал плакат. В старшей школе любая тусовка имеет первостепенное значение, это тебе не утренник в детском садике. Написано большими буквами с пятью восклицательными знаками. Но это приглашение не по мою душу. И не по Эспена.

– Поздравляю, теперь ты видела самый уродливый плакат в мире, – сказал Эспен.

Я пожала плечами, будто увидела его в первый раз только сейчас, но это неправда. Этот огромный, пестрящий ярко-золотыми буквами плакат влеплен по центру на каждой доске объявлений.

Флаеры с этим же рисунком распечатали на принтере и раздали каждому в каждом классе. Отправили по всем е-мейлам.

Естественно, я его уже видела. Все его видели. Эспен продолжил:

– Что может быть уродливей разодетого в пух и прах человека?

Я засмеялась. Эспен уставился на меня.

– Что такое?

– Не ты ли наряжаешься каждый день?

Он ухмыльнулся и посмотрел вниз на свои красные штаны и жёлтые кроссовки. Выставил ногу, чтобы лучше рассмотреть штаны.

– Уж лучше так, – ответил он. – Ты хочешь пойти на дискотеку?

Я пожала плечами.

– Не знаю… Чуть-чуть… Посмотреть было бы весело.

Эспен засмеялся и покачал головой. Мы никогда не ходили на школьные дискотеки. Когда в школе дискотека, мы ищем, чем бы таким заняться, чтобы убить скуку. Я продолжила:

– Может, пойдем инкогнито в костюме привидений? Типа, пошпионим?

Он засмеялся еще громче.

– Ты совсем спятила? Пошпионим? В костюме приведений?!

– Ну да. Просто переодеться и… повеселиться, м-м?

– О’кей. Ты точно спятила.

Он шагнул вперед и положил мне руку на лоб.

– С тобой всё хорошо? Температуры нет?

Я убрала его руку.

– Отвянь. Тебе правда странно, что я хочу пойти на дискотеку?

Эспен криво улыбнулся.

– Может, тебе лучше сходить на неё самой, раз так не терпится увидеть, что там происходит? А я останусь дома и посмотрю фильм ужасов с кем-нибудь ещё.

Я покачала головой. Не хочу, чтобы он смотрел фильм ужасов с кем-то ещё. И с кем вообще он может его посмотреть?

– Я не это имела в виду. Я хочу, чтобы мы пошли вместе. Я же не попрусь на дискотеку одна.

Эспен снова выразительно посмотрел на плакат.

– Меня ты на эту дискотеку не затащишь. Она для тупиц. – Он повернулся ко мне. – Клубничный йогурт будешь?

Я отрицательно покачала головой.

Эспен открыл дверь в столовку и направился к стойке. Я задержалась около плаката. Эспену всё равно. Как всегда. Я глубоко вдохнула и задержала дыхание, надеясь, что заражусь частичкой его безразличия. Тихонько выпустила воздух. Разницы не почувствовала.

Всё ещё хочу пойти. К сожалению.

* * *

– Значит, так. Сначала я подумала сделать профиль про мою собаку.

Хедди специально говорила громко, чтобы каждый человек в коридоре слышал её важные новости. Она уже начала выполнять домашнее задание по общаге, хотя официальный старт назначен на сегодня. Сейчас только девять утра, а её уже окружила стайка одобрительно кивающих девчонок.

Я стояла на другом конце коридора и доедала йогурт, дожидаясь, когда Клаус откроет дверь в класс. Хоть бы он поторопился.

– Но потом мне в голову пришла мысль: аккаунт для собаки? Фу. Это прошлый век. Без обид, Сара.

Девочка по имени Сара невозмутимо пожала плечами. Остальные закивали, как китайские болванчики. Кто-то хихикнул.

– А что… А что, если мне сделать аккаунт про мои волосы? Не хочу показаться слишком умной, но ведь идея просто топчик, разве нет?

Она развернула экран и показала своим фанаткам новый профиль. Весь аккаунт заполнили фотки волос Хедди, сделанные с различных ракурсов.

1 «Моя родная душа».

2 «Я люблю Интернет».

3 Суждено.

4 Пусть твоя улыбка изменит мир, но не давай миру изменить твою улыбку.

5 Родственная душа.

Продолжить чтение