Читать онлайн Хроники пяти королевств: Кровь королевы бесплатно

Пролог. Да здравствует Королева!

Стоя на вершине Стоглавого утёса, наречённая Алаур Бренна Фаэр, последняя из дома д’Хану, наблюдала, как врезаются молнии в тела живых и неумерших далеко внизу. Красные, белые и жёлтые, они разрезали небо на десятки фрагментов, косами смерти сплетались между собой и расплетались уже у самой земли – только для того, чтобы поразить новую цель.

– Госпожа! – голос Кхару, торопливо бегущего вверх по склону, лишь добавил раздражения королеве-наложнице. – Госпожа, наша армия пала! Королева и её сын… королева Милления… мертва. Её сын, Элауг Эт Зау, отправился к богине следом за ней.

Услышав последние слова, Алаур оторвала тяжёлый взгляд от долины, полной мертвецов, и посмотрела на главу отряда разведчиков. Кхару – темноволосый и стройный эльф, немногим старше её самой, запыхался и выглядел поражённым в самое сердце. Он не был воспитан при дворе, и внезапная смена престола ещё могла его удивить.

– Кто теперь правит подземным миром? – спросила Алаур. Кхару молчал несколько секунд, затем упал на одно колено и приложил руку к груди.

Алаур обернулась на Вейла, сурового мужчину с двумя клинками за спиной, стоявшего по левую руку от неё. Тот медленно повторил жест Кхару.

Алаур посмотрела направо, туда, где, скрывая лицо под низко надвинутым капюшоном, стояла прекрасная Эления, глава касты жрецов. Эления несколько секунд глядела королеве в глаза из полумрака капюшона, а затем тоже опустилась на одно колено.

– Мир праху Королевы, – произнесла Эления размеренно, – да здравствует Королева!

Алаур обвела окруживших её дроу взглядом, в котором читалась чистая ярость. Развернувшись в сторону равнины, она замахнулась и с глухим рыком швырнула в бездну сгусток воздуха. Раскручиваясь и увеличиваясь в размерах с каждым метром, вращающийся диск стремительно набирал силу урагана, чтобы далеко внизу столкнуться с молниями и пламенем, бушевавшими на поле битвы.

– Королева? – Алаур резко обернулась к своим ближайшим соратникам. – Королева чего? Королева уничтоженного народа? Королева королевства, которое принадлежит Империи Крови?

Она снова обвёла всех троих разъяренным взглядом. Белоснежные волосы Наречённой взлетали на ветру и колыхались будто клочья снежной бури.

– Что же вы замолкли, мои верные, мои преданные друзья?

Первым голову поднял Вейл. Глаза генерала сверкали в отблесках молний, будто стальные клинки.

– Если вы так считаете – то да.

Алаур глухо зарычала, собрала в ладони ещё один сгусток воздуха, но тут же раздавила его в пальцах, натолкнувшись на полное безразличие в глазах своего генерала.

– Приказывайте, – сказал Кхару спокойно из-за её спины.

– Приказывать? – Алаур обернулась к юноше, нервно сжимавшему пальцы на тетиве лука. – Что я могу приказать теперь, когда вампиры стоят у стен Керр-Иса? Я говорила… Я говорила, что нужно ковать мечи из серебра. Я говорила, что они придут с севера. У нас было время. У нас была армия. У нас были силы. Но тогда вы не просили меня приказывать, не так ли?

Она замолкла, обводя ненавидящим взглядом своих командиров.

– Ваша ярость бессмысленна, – сообщила Эления холодно, сверкнув из-под капюшона синевой глаз, – мы – лишь руки Наречённой Богини Пауков. Доколе волей Наречённой было сохранять мир – мы сохраняли мир. Если теперь вы прикажете убивать – мы будем убивать.

– Убивать… – под ледяными взглядами советников Алаур успокоилась внезапно и резко. – По-твоему, это поможет, Верховная?

Жрица молчала.

– Или вам всем всё равно – погибнете вы или выживите?

– Мы все – лишь руки твои, – произнесла Эления с напором, но в этой преданности Алаур чудилась лишь фальшь.

– Вейл, – бросила она, тяжело дыша, – что ты предложишь?

Вейл посмотрел на королеву, не поднимая головы.

– Вы можете принять бой, моя госпожа. Если мы успеем стянуть солдат из южных форпостов, возможно, ставка выстоит.

– А город?

– Город сгорит.

Алаур окинула взглядом вековые, ни разу не павшие под натиском врага стены древнего города. Керр-Ис был символом. Его падение стало падением народа дроу.

– Ещё, – бросила она.

Вейл помолчал.

– Вы можете сдаться, – сказал он тихо.

Алаур метнула в его направлении свирепый взгляд.

– В этом случае город выстоит, моя королева. Но вы… – он замолчал, и Эления продолжила за него.

– Как победитель тот, кто ведёт войско вампиров, может предъявить право на вашу силу.

– На мою силу, – повторила Алаур непонимающе.

Некоторое время советники молчали.

– Он может потребовать ритуала передачи власти, – закончила Эления.

– Мы не допустим этого, – торопливо добавил Вейл.

Алаур всё ещё не понимала. Вейл и Эления переглянулись, будто уступая друг другу право дать объяснения, но никто из них так ничего и не сказал.

Алаур отвернулась и сверху вниз посмотрела на поле битвы.

– Что ж… – проговорила она медленно, – что бы там ни было, у нас нет времени ждать. Каждую минуту наши люди умирают в этой ставшей бесполезной войне, – она опустила веки, пытаясь внутренне смириться с тем, что должна сказать, – Кхару… отправьте гонца. Передайте, мы просим перемирия.

Данаг, наместник Южной провинции Великой Империи Крови, сидел, откинувшись на спинку своего походного кресла, и улыбался. С той точки, где разбило лагерь командование армии по его приказу, был отлично виден фейерверк, который запускали воины Империи в его честь. Чёрные волосы вампира, заплетенные в свободную косу, слабо трепыхались на ветру, неподвластные зову стихии. Тёмно-синие глаза тускло мерцали в неверном свете молний.

– Ну так что, Ивон, – бросил он, не оборачиваясь, – победа за мной?

Ивон, светловолосая вампирша, много веков сопровождавшая его на поле боя и во время ночных биваков, стояла, облокотившись о спинку кресла Данага, и потягивала из платинового кубка, украшенного рубинами, горячую красную жидкость. Её алое платье открывало высокое бедро, ставшее вожделенным для многих солдат – но Данаг сейчас и не думал смотреть на неё.

– Да, – сказала она немного грустно, – это пари ты выиграл. Когда я должна отдать долг?

Данаг милостиво махнул рукой.

– Не сегодня. Сегодня мне хватит того, что я получу на поле боя. Крови будет предостаточно, осталось присмотреть рабыню на эту ночь. Я плохо вижу в темноте… Там есть кто-нибудь достойный?

Ивон напряглась, вглядываясь в поле сражения, но ответить не успела. Мальчишка-гонец, ловко скользя мимо вооруженных охранников, стремительно, будто ночной хищник, пробрался вдоль склона и упал на колено перед троном Данага, размахивая в воздухе белоснежным носовым платком.

– Посланец? – Данаг поднял бровь. Это было любопытно.

– Посол её величества королевы Алаур Бренна Фаэр, последней из дома д’Хану! – выкрикнул мальчишка.

Данаг потянулся в кресле, устраиваясь поудобнее.

– Королевы Алаур? – Данаг чуть наклонился, вглядываясь в лицо посланца. – В Керр-Ис переворот? – он усмехнулся, представив, как в панике бегущие с поля боя дроу штурмуют дворец собственных королев. – И что, ваша Алаур говорит от имени всех эльфов или только от лица десятка своих соратников, желающих переметнуться на мою сторону?

Глаза мальчишки полыхнули яростью, немало удивив этим Данага. Преданность вообще была не слишком свойственна дроу, и то, что мальчишка принял на свой счёт пару слов, брошенных в адрес его госпожи, не могло не удивлять.

– Королева Милления мертва, – медленно сказал мальчишка, – королева Алаур – единственная и законная наследница престола.

Данаг усмехнулся.

– Интересно. Ну что ж, говори, посланец королевы.

– Моя королева, наследница дома д’Хану, просит встречи с тобой, наместник Данаг. Она просит остановить бой и не губить солдат, пока идут переговоры.

Данаг усмехнулся. Откинулся на спинку кресла и теперь уже расхохотался в полный голос.

– Перемирия? – фыркнул он. – Перемирия… Да на что мне перемирие с жалкой наложницей сына настоящей королевы? Моя армия того и гляди стопчет вас в пыль.

Глаза дроу сверкали яростью, но ему явно нечего было сказать.

– Дан, – рука Ивон легла на плечо наместника, а голос прозвучал предупреждающе, будто она желала предотвратить какую-то ошибку. Данаг обернулся на свою спутницу и соперницу и увидел перед собой парящий в воздухе шар, показывающий скалистую площадку, видимо, по другую сторону долины. Внутри шара стояли четверо в тёмно-синих плащах элиты дроу. Трое из них – на коленях. Четвёртая – в полный рост, сложив руки и уверенно глядя на долину, распростёршуюся у её ног. Шар показывал дальний план, но даже с такого расстояния Данаг не мог не разглядеть этот твёрдый взгляд сиреневых, словно лучи звёзд, глаз, смотревший сквозь него.

Ивон взмахнула рукой в воздухе, приближая изображение. Теперь Данаг мог внимательно рассмотреть, как топорщатся складки плаща из паучьего шёлка вокруг статной шеи аристократки. Тонкие губы её сжимались в узкую линию, как бывает у людей, привыкших за всё отвечать в одиночку. Высокие скулы серебрил свет луны, и в тусклом матовом мареве кожа дроу казалась не такой тёмной, как часто бывает у этой расы – лишь отливала тем же жидким серебром. Изгиб гордого носа выглядел благородным и твёрдым.

– Пойдёт, – Данаг усмехнулся, – считай, что на сегодня ты откупилась, Ивон.

Данаг обернулся к посланцу и изрядно повеселевшим голосом бросил в пустоту:

– Прекратить атаку. Враг желает говорить о мире. А ты, – он слегка нагнулся и провёл ногтем по скуле всё ещё стоящего на коленях мальчишки, – веди сюда свою госпожу.

Глава 1. Долги

Ящер противно проскрёб когтистой лапой по каменистой насыпи и, повинуясь команде наездницы, остановился. Несколько минут Алаур полным ненависти взглядом смотрела на двоих предателей, осмелившихся нарушить вековой договор о мире и погубить её королевство. Вейл – единственный, кому разрешили сопровождать королеву, давно уже спешился и с некоторым недовольством косился на повелительницу, а та всё ещё продолжала пялиться на Данага, обвиняя взглядом во всех известных ей грехах.

Данаг сидел в кресле, широко расставив ноги, и демонстративно потягивал что-то красное из драгоценного кубка. Взгляд его был устремлён прямо в глаза Алаур – и был он, в отличие от взгляда новоявленной королевы, скорее любопытным. Вблизи Алаур казалась гораздо моложе, чем в магической сфере. Фиалковые глаза светились очаровательным презрением, которое так любил ломать в своих жертвах Данаг с некоторых пор. Теперь, когда плащ трепетал за спиной юной правительницы, Данаг получил возможность по достоинству оценить её стройный, но крепкий стан в походном кожаном доспехе и изящество рук, лежащих поверх поводьев.

– Что заставило тебя, третий наместник, отправиться так далеко на север от своих владений? – прервала тишину Алаур. В голосе её почти не было усмешки, и со стороны могло показаться, что она ведёт светскую беседу на приёме у кого-то из аристократов, а не обговаривает условия капитуляции.

Данаг усмехнулся. Девчонка, именовавшая себя королевой, нравилась ему так, что хотелось её укусить.

– Со мной не разговаривают сидя, – бросил Данаг, делая вид, что не услышал вопроса.

– Со мной тоже, – Алаур наградила его высокомерным взглядом, и с минуту они пялились друг на друга, ожидая, кто сдастся первым. Затем Данаг расхохотался.

– Любопытное заявление, моя дорогая, – сказал он, – но это ты приехала просить меня. И ты будешь делать всё по правилам моего двора.

Алаур крепче сцепила пальцы на сбруе ящера и бросила короткий взгляд на Вейла. Тот развёл руками. Он явно был согласен с Данагом. Но Алаур считала иначе. Маленькая уступка врагу станет поводом говорить о её слабости, и, крепче стиснув поводья, она ответила:

– Если бы я приехала просить, то так бы и было. Но я приехала как предводительница народа, который никогда не сдавался врагу. Ты встал лагерем у стен моего города, разорил окрестности. Но тебе никогда не пересечь рва и не войти внутрь.

Данаг покрутил в пальцах бокал и сделал глоток. Упорство проигравшей его забавляло.

– Посмотрим, – сказал Древний почти мягко и продолжил изучать благородные черты эльфийки, восседавшей на своём ящере в паре ярдов от него. Разговор его не напрягал. Напротив, Данаг получал удовольствие от одного только рассматривания этого любопытного создания. Теперь Данагу показалось, что Алаур не чистокровная дроу. Именно этим мог объясняться серебристый оттенок кожи вместо почти чёрного, присущего истинным аристократам. Или, как минимум, её предки долго время обитали на поверхности… Что было весьма странно для эльфов тьмы, веками занятых только междоусобной войной и сварами за власть внутри своих владений. Милления сумела объединить почти все кланы под одной рукой и удерживала их в узде более сотни лет. В этом состояла её безусловная ценность. А эта девчонка, как бы соблазнительна она ни была… Данаг сомневался, что она сможет говорить от имени всего народа дроу. Теперь, после смерти настоящей королевы, резня среди элиты великих домов начнётся с новой силой, и только правитель – или правительница – недюжинных способностей сможет удержать поводья этой взбесившейся кобылы. Данаг против воли остановил взгляд на плотно сжатых на шее ящера пальцах Алаур. Костяшки побелели, но только это, пожалуй, и выдавало крайнее напряжение высокородной гостьи. «А может, и сможет», – мелькнуло у Данага в голове, но додумать мысль он не успел.

Рука Ивон осторожно встряхнула плечо наместника, и Данаг понял, что пропустил значительную часть великосветской болтовни, которую приготовила для него Алаур.

– … поэтому мне кажется уместным для вас обозначить свои требования, – закончила королева, всё ещё буравившая древнего вампира взглядом своих фиалковых глаз, – иначе наше общение зайдёт в тупик.

Данаг усмехнулся и, поудобнее устроившись в кресле, бросил косой взгляд на Ивон.

– Она хочет знать наши требования, Вен. Как думаешь, она обидится, если узнает, зачем мы пришли?

Ивон улыбнулась, включаясь в игру.

– Полагаю, мой друг, она придёт в ярость, – Ивон сделала паузу. – Впрочем, её народ так непредсказуем… Быть может, она даже обрадуется такой возможности.

Данаг усмехнулся.

– По-моему, должна обрадоваться. Ведь мы даём ей шанс спасти народ дроу от полного уничтожения.

– Кто знает, наместник, эти юные самодержицы бывают так вспыльчивы… Не люблю вести переговоры с теми, кому не стукнуло и сотни. Скажите, миледи, вам уже есть сто? Или хотя бы девяносто? Мы сделаем скидку в десяток лет.

Данаг искренне наслаждался тем, как темнеют щёки его противницы. Алаур явно была на пределе, но, к удивлению Данага, так и не сорвалась.

– Трахаться уже можно, – процедила юная королева совсем не по-королевски.

– О, – Данаг широко улыбнулся, демонстрируя фальшивое благодушие, – так это меняет дело, ведь за этим, собственно, мы и пришли.

Алаур замерла, пытаясь понять, о чём говорит враг. Затем бросила быстрый взгляд на Вейла. Она начинала догадываться о смысле сказанного. Генерал старательно избегал смотреть на свою госпожу, что лишь усиливало подозрения последней.

– Объяснитесь, – бросила она, снова впериваясь враждебным взглядом в лицо вампира.

Данаг широко улыбнулся и повёл рукой, предлагая Ивон говорить за него. Ивон в этот миг походила на девчонку, которой подарили новую куклу. Её тоже неимоверно забавляла вспыльчивая королева, которая, похоже, сама не знала, о чём пришла торговаться.

– Очень просто, – сообщила она, – мой любезный друг Данаг много лет назад заключил сделку с покойной королевой. Он помог ей в междоусобной войне, поделившись силой Высшего Вампира, а та, в свою очередь, поклялась по первому требованию отдаться ему телом и душой, вернув, таким образом, долг силы. Это древний обряд, который очень любит практиковать мой господин, третий наместник Данаг.

Ивон бросила хищный взгляд на своего соратника и встретилась с любопытным взглядом синих глаз наместника. «Гладко стелешь», – будто бы говорил Данаг, и двое из рода носферату с трудом сдержали усмешку.

– Как вы понимаете, когда пришло время, Милления предпочла погибнуть, но не вернуть нам то, что наше по праву.

– Значит, ваш долг закрыт, – бросила Алаур, едва удерживая на месте ящера, готового встать на дыбы.

– Не совсем так, – Данаг решил продолжить за компаньонку, – потому как Милления, опасаясь обмана, чётко прописала в контракте, что долг выплатит правитель объединённого королевства дроу. Она опасалась, что наш дар не поможет ей, и она окажется ни с чем, потому и оговорила, что расплачиваться станет только в случае победы.

Алаур заметно побледнела.

– Ты знал? – бросила она сверху вниз своему генералу. Вейл упрямо прятал глаза и молчал. Юная королева посмотрела на небо и выплюнула витиеватое ругательство, вызвавшее очередную усмешку у Высших.

– Это долг чести, моя королева, – произнёс Данаг, улыбаясь собственным словам.

– Но у меня нет вашей силы, – возразила Алаур, цепляясь за соломинку.

Данаг и Ивон, не глядя друг на друга, одновременно хищно усмехнулись.

– Это, ваше величество, дело поправимое, – сказала Ивон, – подобные контракты заключаются для обоюдной выгоды. Ваши приближённые маги наверняка смогут рассказать вам, как это работает. Одним словом, если силы Миллении нам не получить, то мы дадим вам ту же силу, а затем будем забирать её обратно по частям, как собирают урожай крестьяне. Для вас это может вылиться в череду не слишком приятных встреч с моим повелителем, наместником Данагом.

– Впрочем, эти встречи могут быть и приятными, – тут же поправил подругу Данаг, – всё в вашей власти.

Алаур последовательно краснела и бледнела при каждом новом дополнении к уже сказанному. Сейчас она была невероятно рада, что не смогла взять с собой никого, кроме Вейла, чей язык всегда был достаточно коротким. Если бы об условиях капитуляции узнал двор, она вряд ли вынесла бы позор.

– А вы не боитесь, – выдавила Алаур, проклиная собственную слабость, – умереть до окончания выплаты… всей суммы?

Данаг усмехнулся.

– Это был бы весьма удобный выход для вас. И, зная этикет народа дроу, мы посчитали просто неприличным не оговорить этот момент. В случае моей гибели остаток получит моя доверенная спутница, прелестная Ивон. Убить нас обоих вам вряд ли удастся, но если вдруг это случится, вы окажетесь обязаны самому императору. Кстати, – Данаг усмехнулся, – это делает вас лично заинтересованной в нашем выживании. Потому что Алукард – птица иного полёта, и говорить с вами как с равной не будет.

Алаур молчала. Она смотрела на своего противника взглядом обречённой. Сейчас в железной хватке этих двух не знающих жалости существ было горло всего народа дроу. И много ли значила её личная, и без того не слишком-то безупречная, честь в масштабах такой сделки?

– Вейл… – сказала она тихо, почти просительно, внезапно вспомнив о том, что генерал обещал не допустить такого исхода.

– Наместник, – Вейл вышел вперёд и легко поклонился, – вы должны понимать, что говорите не с пастушкой из сожженной деревни. Моя повелительница – гордая и знатная представительница элиты дроу.

– Вижу, – Данаг снова расслабился в кресле и сделал новый глоток крови из кубка, – это меня и привлекает.

– Она известна по всему королевству как великолепная воительница и могущественная чародейка, чьи благородство и честность никто не посмеет подвергнуть сомнению.

– Иначе я бы с ней вообще не говорил, – Данаг усмехнулся.

– Она не может согласиться на столь унизительную сделку, и вы должны это понимать.

На губах Данага заиграла хищная улыбка. Он стал похож на кобру, готовую ринуться в атаку в любой миг.

– А чем эта сделка вдруг стала унизительна для неё, когда пришла пора платить по счетам? Ведь Миллении она не казалась унизительной, когда та просила меня о помощи.

Вейл запнулся, не находя слов для объяснения очевидного.

– Вы говорите о том, что мне не интересно, – бросил Данаг, но глаза его тем не менее горели любопытством.

– Брак, – выдавил Вейл наконец, – Милления не могла обещать вам унизительное насилие над телом дроу королевской крови – только брак.

– Насилие? – глаза Данаг расширились. – Ивон, они, кажется, считают нас дикарями.

Ивон вежливо улыбнулась.

– Вряд ли наместнику Данагу будет интересно брать своё силой. Он любит страстных и открытых партнёров. Впрочем, – добавила она после паузы, – речь ведь не об удовольствии. Только от вас, ваше величество, – она снова повернулась к Алаур и издевательски поклонилась, – зависит, придётся нам применять силу или нет.

– Но постой, Вен, ведь они заговорили о браке, я правильно вас понял, генерал?

Вейл побледнел.

Руки Алаур стиснули поводья ещё крепче.

– Вейл, – процедила Алаур с угрозой, – о чём ты сейчас говорил?

Оказавшийся в перекрестье трёх испытующих взглядов, генерал армии дроу сделал глубокий вдох и решил сыграть ва-банк.

– Верно, мои господа, я говорил о браке, который оговаривался в контракте, заключённом с её величеством Милленией. Но, поскольку наша королева уже состояла в браке один раз и не годится для нового замужества, то и сделку совершить мы не можем.

Глаза Данага округлились, как будто ему сказали нечто крайне удивительное.

– Не годится? – спросил он, тщательно сдерживая улыбку. – А что с ней не так? Может, она не девственница? – Данаг усмехнулся собственной шутке и ещё раз насладился видом краснеющей дроу. – Лично мне идея очень нравится, – продолжил он. – Мы не только получим гарантии выполнения договора с её стороны, но и обеспечим хоть какую-то сохранность едва объединившемуся королевству дроу. Потому что, прошу простить мне моё недоверие, вы, королева Алаур, не кажитесь мне надежным гарантом союза. Уверен, вы и сами понимаете, главы кланов немедленно восстанут против вас, как только весть о гибели Миллении разнесётся по королевству. А Империя, стоящая за вашей спиной, заметно укрепит вашу власть. Чем будем довольны и мы, и вы.

– Свои проблемы я решу сама, – процедила Алаур, явно стоявшая на грани неконтролируемого бешенства.

– Страстная и гордая, – не упустила возможности прокомментировать её реплику Ивон, – я бы тоже не отказалась от такого миньона.

– Не беспокойся, Вен, – Данаг улыбнулся, – ты получишь её, когда она прирежет меня во сне.

Алаур снова выругалась сквозь зубы, отлично понимая, что не имеет никакой возможности заткнуть этих великосветских хамов, не сорвав переговоры.

– Да что такое в самом деле, – бросил Данаг, внезапно почувствовав усталость, – мы уговариваем вас будто девочку в таверне. Как будто не вы пришли просить нас о мире! – он махнул рукой, подзывая слугу, и отдал подскочившему молодому упырю пустой кубок. Сам наместник встал и неторопливо, наслаждаясь каждой секундой напряжения, отразившегося на лице юной властительницы, подошёл вплотную к ней.

Только теперь Алаур заметила, как статен её визави. Гордая осанка выдавала в нём высокое происхождение, в чём, впрочем, Алаур не сомневалась и раньше – слишком искусен был Данаг в пустом трёпе. Руки вампира, скрещенные на груди, могли бы принадлежать музыканту или хирургу, а не солдату. Точёное лицо портили лишь смертельная бледность кожи на фоне ярко-алых губ и какое-то отвратительное выражение избалованности и вседозволенности, свойственное, как правило, тем, кто всю свою жизнь проводил при дворе. И всё же Алаур отметила, что если бы не обстоятельства, знакомство с Данагом вполне могло бы доставить ей немало удовольствия. Он был изощрённым соперником не только на поле боя, но и в словесной дуэли.

Но здесь и сейчас повелитель армии захватчиков, разрушивших с таким трудом объединённое королевство, вызывал только ненависть. И условия сделки, которую он предлагал, вызывали лишь горький смех. Они были оскорбительны и абсурдны, и Алаур мечтала выплюнуть эти слова Данагу в лицо, но не хуже Вейла понимала, что каждое сказанное Данагом слово верно. Не Данаг должен уговаривать её, а она, благородная принцесса крови, должна молить его о милости. Не Данаг должен просить её принять силу Высшего Вампира, а она, и без того могущественная чародейка, должна упрашивать Древнего согласиться на сделку. И именно ей, как никому, выгодна поддержка Империи, держащей в кулаке половину подземного мира и большую часть поверхности.

Все обстоятельства складывались бы в её пользу, не будь для Алаур оскорблением сама идея признать себя супругой – если не сказать наложницей – даже такого могущественного существа, как Данаг. Алаур могла представить себя в постели с кем-то из дроу, служивших ей и зависевших от неё – но не с тем, кто имел над ней власть. И мысль пустить Данага в свою постель не вызывала у неё отторжения, но мысль отдаться, покориться ему… Она заставляла зубы новоявленной королевы скрежетать от злости.

– Хорошо, – выдохнула она, стараясь закончить фразу раньше, чем решимость изменит ей, – где и как проведём церемонию?

Глава 2. Два народа приветствуют нас

Алаур огладила полы бархатной мантии цвета спелой вишни, лежавшей на её плечах. В последний раз одёрнула подол шёлковой юбки цвета ночного неба. И ступила под своды пещеры Тени. Ей казалось, что тысяча глаз смотрит на неё сквозь прицелы арбалетов – такой ненавистью дышали оба ряда зрителей: справа – дроу, слева – вампиры. Дроу было меньше. И те, что выжили, винили в поражении её. Королева повела плечом, будто отгораживая себя от толпы невидимым щитом. Их мнение не имело значения. Самое глвное сейчас – отсрочить войну, в которой у эльфов нет шанса выжить. Потом она разберётся с предателями. Потом вычистит двор от верных другим претендентам и поставит всюду своих людей. Сейчас имеют значение только вампиры, от которых следует избавиться как можно скорей.

Алаур окинула взглядом другую сторону залы. В отличие от эльфов, многие из которых выглядели избитыми и помятыми, вампиры в основном улыбались. Впрочем, в этих взглядах тоже не было ни капли любви – лишь ледяное презрение к жертве, добровольно идущей на алтарь.

Алаур вскинула голову и холодно улыбнулась.

– Приветствую вас, Дети Ночи, – провозгласила она, привычно перекрывая гул толпы. – Приветствую вас, Дети Королевы Пауков.

Она по очереди поклонилась одним и другим. Медленно и торжественно ступая по каменным плитам, властительница дроу двинулась вперёд, к своему личному эшафоту. То и дело она поворачивала лицо от одной части зала к другой, и под её холодным взглядом затихали голоса и опускались в пол ненавидящие глаза. Улыбка на губах Алаур леднила кровь, она приросла к лицу давным-давно. Не в первый раз она шла вот так сквозь гул ненавидящей толпы и наверняка – не последний. Массивный венец пригибал голову королевы к земле, а полы тяжёлого церемониального одеяния едва позволяли шевельнуться. Пожалуй, в стальном доспехе и то было немного легче.

А там, на другом конце зала, куда старалась не смотреть Алаур, ожидала высокая фигура с распущенными, стелющимися вдоль спины волосами цвета агата. С глазами синими, как глубины подгорного озера, и такими же ледяными.

Когда путь длиною в двадцать шагов, для Алаур превратившийся в вечность, почти подошёл к концу, тонкая рука, унизанная массивными перстнями, легла на её запястье. Алаур вздрогнула, обнаружив, что она не была холодной. Там, где пальцы вампира соприкоснулись с её кожей, дроу ощутила едва уловимое биение пульса. Но самым удивительным оказалось другое. Это мягкое касание, вопреки ожиданиям, не вызвало отвращения. Оно длилось всего секунду. Затем рука Данага до боли сжала её тело, но лишь для того, чтобы притянуть к себе. Данаг рывком развернул королеву, прижимая спиной к своей груди, и шепнул в самое ухо:

– Смотри. Два народа приветствуют нас.

Алаур снова оказалась лицом к лицу с толпой, но увидела лишь те же ненавидящие взгляды и услышала недовольное перешёптывание. Зато грудь вампира за спиной внезапно показалось непоколебимой стеной, сквозь которую не пролетит ни один отравленный болт. Руки Данага перебрались ей на плечи, едва заметно сжимая. Горячее дыхание прошлось по загривку, заставляя пробежать по позвоночнику лёгкую дрожь.

– Что это значит? – спросила она, оборачиваясь к вампиру, но тот уже не смотрел на невесту.

Данаг отстранился и шагнул к алтарю. По общему согласию церемонию проводила верховная жрица Эления. Данага попросту не интересовала такая ерунда. Для него всё складывалось как нельзя более удачно. Он пришёл взять плату – и он собирался получить её, пусть и не так сразу, как хотел бы. Он собирался найти себе красивую игрушку на ночь – что ж, разве могла быть игрушка забавнее, чем разъяренная и униженная, прекрасная, как бутон фиалки, молодая королева дроу? То, что вместе с игрушкой он приобретал и супругу, заботило Данага не сильно. Брак сулил пошатнувшийся было баланс, а терпеть бытовые невзгоды Данаг не собирался – всегда можно отправить жену куда-нибудь подальше, или уехать самому.

Эления медленно и торжественно оглашала ритуальные молитвы. Два слова «Да» скрепили брак, не нужный никому из молодожёнов. Данаг тут же скользнул к Алаур, подхватывая под руку, и наклонился, чтобы поцеловать, но прочёл в глазах супруги такую холодную ненависть, что даже Древнему вампиру стало не по себе. Он решил, что ещё успеет насладиться этим редким цветком и, притянув к себе кисть дроу, коснулся губами её пальцев. Кажется, этот поступок поразил Алаур куда сильнее, чем поразил бы поцелуй в губы. Но она не сказала ни слова.

Прошло три часа торжеств и празднеств, проведённых по ритуалам обоих народов. Кроме прочего, коронацию новоявленной королевы решили совместить со свадьбой, так что ночь грозила оказаться бесконечной: главы домов дроу и представители кланов вампиров тянулись длинной чередой, преподнося одну жертву за другой.

Данаг скучал в своём кресле, но лицо его казалось безупречной маской, высеченной из мрамора.

Алаур скучать не могла. В каждом лице, склоненном к её ногам, она искала признаки предательства, планировала, кого следует оставить, а кого убрать, пыталась свести воедино потери и распланировать следующие шаги. Когда церемония подошла к концу, она едва могла думать или стоять. Алаур не заметила, как ноги сами вынесли её из опустевшего зала в промозглый тёмный коридор, и снова на плечах из ниоткуда возникли тёплые руки.

– Вы устали, моя королева?

Тьма, как хотелось поддаться этим рукам и свалиться прямо тут.

– Нисколько, – ответила она ледяным тоном.

– Тогда вы покажете мне мои покои?

Алаур развернулась и сверкнула в полумраке глазами, полными ярости.

– Для этого есть слуги, наместник. Я же, в соответствии с ритуалом, собираюсь уединиться и подготовиться к ночи… – последнее слово Алаур выплюнула с отвращением, – любви.

– Как пожелаете, – легко согласился Данаг. Он склонился в насмешливом полупоклоне и двинулся прочь.

Оказавшись в своих апартаментах, Алаур с яростью сорвала бесполезные серебряные побрякушки, непослушными пальцами отстегнула брошь, скреплявшую несуразно дорогую мантию на плече, и отшвырнула на пол. На ходу сдирая остатки одежды, она прошла в купальню и рухнула в горячую воду, пахнущую мхом и горными цветами.

Некоторое время Алаур лежала, не двигаясь, и смотрела в потолок, разукрашенный старинной мозаикой. Здесь, в монастыре Кален-Дзор, вот уже две тысячи лет совершались браки между королевскими особами. Сюда же прозревшие королевы отправляли неугодных консортов, когда приходило время. Стены Кален-Дзор видели трагедии и предательства, ненависть и разлуку… но вряд ли они когда-то видели любовь.

Алаур неожиданно с неимоверной ясностью ощутила, что этот день, показавшийся ей путешествием на тот свет, станет лишь ещё одной фреской в череде картинок на потолке Кален-Дзор. Спустя три тысячи лет никто не вспомнит имён брачующихся, и никто никогда не спросит, были ли счастливы двое, попавшие в сети общей судьбы.

Пройдут века, бархатные мантии и камзолы истлеют и превратятся в прах… Но они, бессмертные, властны над своей судьбой. Хотят они того или нет, теперь они связаны навеки. Так стоит ли превращать свою и чужую жизнь в ад только ради ненависти, потерявшей смысл?

Алаур вздохнула и опустила веки. Протянув руку, она коснулась бортика бассейна, намереваясь взять в руки губку и всё же подготовить себя к встрече с супругом. Вместо этого пальцы её столкнулись с тонкими холодными руками, и Алаур резко открыла глаза.

– Эления, – выдохнула она, не зная, следует ли ей успокоиться или ещё более насторожиться.

Капюшон жрицы наконец оказался спущен на плечи, и Алаур могла видеть её синие глаза в обрамлении ритуальных татуировок. Среброволосая, как большинство дроу, с точёными аристократическими чертами лица, Эления вполне могла бы считаться одной из прекраснейших женщин при дворе, если бы не ледяной и бесстрастный взгляд, и такой же равнодушный голос.

– Согласно ритуалу, – сообщила та без единой эмоции, – я должна проверить, чиста ли невеста.

Алаур крепко сжала её запястье, до крови впиваясь ногтями в кожу незваной гостьи.

– Но я полагаю, – добавила она всё так же ровно, – что в нашем случае мне лучше ничего не знать. Так что я просто помогу тебе смыть грязь и расскажу о том, что ждёт тебя впереди.

Алаур продолжала буравить её яростным взглядом, но запястье отпустила.

– Это тоже – часть ритуала? – язвительно спросила она.

– Именно так.

– Тогда уволь, я знаю, что делают в постели мужчина и женщина.

Эления быстро и холодно улыбнулась.

– Но ты не знаешь, в чём смысл действия, ждущего тебя впереди.

– Надеюсь, я не услышу сейчас легенду о вечной душе мира и необходимости продолжать род?

Эления явно не оценила её язвительного тона. Она неподвижно ожидала, пока Алаур успокоится. И только затем заговорила:

– Древних вампиров довольно мало, – сказала она, – но те, что есть, собирают столько магической силы, что не могут вместить её в себе, – жрица замолкла.

Рука на её запястье сжалась сильней.

– Продолжай! – приказала резко Алаур.

Жрица улыбнулась. На неподвижном, будто маска, лице, улыбка смотрелась зловеще.

– Повернитесь спиной, моя королева. Я буду делать то, что должна.

Алаур выдохнула. Эления подобралась удивительно близко к тому, что она по-настоящему хотела знать. Жаль только, что жрица не заговорила об этом чуть раньше, когда она принимала решение сдаться врагу. Впрочем, что изменилось бы тогда?

Алаур покорно подставила плечи, в душе наслаждаясь ласковыми прикосновениями губки, гулявшей по коже, и закрыла глаза, вслушиваясь в нежный, подобный дуновению прохладного ветра летней ночью, голос.

– Когда сила переливается через край, она уходит в никуда. И если бы так происходило всегда, высшие никогда бы не заняли своё место в мире. Но они существуют, и магия их для простых смертных кажется беспредельной. Причина проста. Много веков назад могущественнейшие из вампиров стали использовать людей как хранилище для своей силы. Сила передаётся через семя вампира и заполняет тело подвластное ему. Она переливается, как радуга, внутри него и становится даром для смертного. Но приходит время, и вампир возвращается, чтобы забрать долг. Это может произойти скоро или не очень. Он может прийти из холодной злобы или потому что исчерпает весь запас своих сил. Так или иначе, наступает момент, когда он забирает всю кровь своего Хранителя.

Эления замолчала.

– Превосходно, – пробормотала Алаур и открыла глаза, – меня ждёт первая часть или вторая?

– В тебе нет силы Детей Ночи. Значит, ты станешь лишь хранилищем. Но придёт день…

– Придёт день – и он сожрёт меня, как паук мошку, – Алаур повела плечами, сбрасывая руку Элении с себя, – плевать, жрица. Назад пути нет. Ты не отравишь мне эту ночь. Как бы ни старалась. Иди, помолись за моё счастье, потому что я собираюсь забрать его себе.

Жрица медленно поднялась и бесшумно исчезла за дверью, снова оставив Алаур в одиночестве. Что ж, она сказала мало нового. Данаг не уточнил лишь детали, но суть была ясна и так. Тем не менее Алаур так устала за последний месяц от постоянных подозрений и разгадываний, что теперь, когда решение было принято и приведено в исполнение, будто стальные тиски на висках разжались. Ей стало легче. И она собиралась воспользоваться своей беспомощностью в полной мере.

Глава 3. Супруг

Закончив омовение, Алаур тщательно расчесала волосы, а затем закрепила их на затылке несколькими гребнями с инкрустациями из самоцветов. Оставалась самая главная – ритуальная часть. Открыв серебряную шкатулку, стоявшую на тумбе у стены, она вынула один из хрустальных флаконов, стоявших внутри, и задумчиво повертела в руках.

Поразмыслив, Алаур выбрала для встречи несколько масел с запахами томных ночных растений и северных болот. Смешала их в серебряной чаше, стоявшей тут же рядом с ларцом, и, зачерпнув кончиками пальцев, принялась старательно умащивать свою кожу благовониями.

Невесомые, как крылья птицы, её тонкие руки скользили по серебристой коже, то оглаживая бока, то скользя по бёдрам и пропадая между них.

От одной мысли о том, что она собирается сделать, щёки наливались краской. Никогда высокомерная наследница дома д’Хану не впускала кого-либо внутрь себя – хотя, конечно, ни проклятый завоеватель, ни кто-либо ещё не мог об этом знать. Элауг Эт Зау отослал её прочь сразу же после свадьбы, не потратив времени даже на одну ночь – он вовсе не горел желанием выполнять распоряжения матери, навязавшей ему этот брак. Алаур, конечно, не была настолько невинной, насколько можно было полагать.

Алаур не раз брала себе мальчиков для утех или заводила любовников из младших домов, но никого из них не впускала в святая святых своего тела, отлично понимая, что женщину из монаршей семьи может коснуться только супруг. Алаур не хотела рисковать тем шатким положением, которое занимала в королевской семье. Но никто не мешал им ласкать её, целовать и гладить в самых сокровенных местах. Она сама была довольно внимательной партнёршей и не сомневалась, что большинство из них получало свою долю удовольствия. Но даже супруг, навязанный ей прежней королевой, никогда не пытался ей овладеть – как подозревала Алаур, он вообще увлекался только мальчиками. Но и не для того был нужен их брак, и никто не пытался изображать любовь. «Впрочем, – Алаур невесело улыбнулась собственным мыслям, – никто не говорит о любви и теперь». Думать о том нелепом положении, в котором она оказалась после смерти Миллении, не хотелось. Алаур старательно выдавила мысли о титуле из головы. Так было проще. Расслабиться хоть на одну ночь. И если в этом и правда есть какое-то удовольствие – что ж, получить хотя бы немного.

Она решительно окунула пальцы в масло и поднесла их к своему животу. Прислонившись бёдрами к тумбе Алаур принялась медленно втирать драгоценный раствор.

Мягкие и неторопливые движения собственной руки постепенно начинали доставлять удовольствие, и, закрыв глаза, Алаур провела рукой вверх, оглаживая грудь.

В то же время отвращение к тому, чем она вынуждена заниматься ради незнакомца, перехлёстывало через край. В невесомой неге, запуская собственную руку между ног, она боялась даже представить, что будет испытывать, когда «там» её будут касаться руки непрошенного супруга.

Склонив голову и позволяя волосам укрыть лицо от стен и потолка, которые казались молчаливыми свидетелями её позора, Алаур попыталась расслабиться и стала медленно оглаживать себя, как это мог бы делать для неё паж. Тело медленно таяло под напором ласки, а отвращение отступало всё дальше вглубь неё. Алаур уже почти мечтала встретиться с мужчиной, ожидавшим её за стеной.

Наконец, поняв, что масла в чаше почти не осталось, Алаур с облегчением выдохнула и посмотрела в зеркало на своё покрывшееся испариной лицо. Взяла полотенце, пропитанное отварами ароматных мхов, и осторожно промокнула щёки и лоб.

Затем так же легко промокнула полотенцем бока и грудь и отшвырнула кусок ткани в сторону. Покинув ванную, она подошла к походному сундуку и извлекла оттуда чёрную длинную сорочку из шёлка, едва скрывавшую грудь, но снизу касавшуюся пола кружевной оторочкой. Взяв лежавшее рядом покрывало, набросила его сверху, как требовал того ритуал.

Последний раз окинула взглядом свою изящную фигуру, отразившуюся в зеркале, и торжествующе улыбнулась самой себе.

Данаг получал хороший трофей. Что ж, наместнику следовало понять его ценность как можно раньше.

Серебряные волосы, чуть забранные назад, стлались по плечам и спине благородной волной, лицо дышало свежестью и жизненной силой.

Алаур отвернулась и замерла у двери, соединявшей её покои с покоями жениха.

Переступить эту, последнюю, черту оказалось не менее трудно, чем преодолеть путь к алтарю. Стиснув зубы и опустив веки, она рывком открыла дверь в апартаменты супруга. Две пары глаз, до сих пор смотревших куда-то на стол, уставились на неё.

Алаур вздрогнула, внезапно остро ощутив свою уязвимость. Она никак не предполагала, что в спальне супруга в первую брачную ночь может оказаться кто-то, кроме него самого, иначе не оделась бы так легкомысленно и взяла бы с собой оружие.

Ивон, сидевшая в одном из двух кресел напротив просторного стола, присвистнула, увидев вошедшую. В глазах её отчётливо читалась похоть.

Алаур сжала зубы, невольно потянувшись к несуществующему клинку, и лишь уставилась на светловолосую вампиршу ненавидящим взглядом.

– Моя королева, – произнёс Данаг спокойно, но Алаур показалось, что слова его, как обычно, сочатся издёвкой, – я не ожидал вас так скоро… и такой… распалённой.

Пальцы Алаур сжались в кулак у пояса.

– Можете не переживать, – добавил Данаг всё так же спокойно, – Ивон – моя правая рука. Я допускаю её ко всему.

– Полагаю, даже в постель? – ядовито заметила Алаур и тут же пожалела о сказанном.

– Да, – Данаг мягко улыбнулся, будто не заметил издёвки, – Ивон участвует и в этой части моей жизни, – он помолчал, искренне наслаждаясь смущением и яростью дроу.

Ивон поднялась и подошла к Алаур вплотную. Скользя кожей в миллиметре от кожи соперницы, она произнесла:

– Я бы с удовольствием показала вам, ваше величество, почему Данаг допускает меня в свою постель.

Лицо Алаур было уже не просто бледным, Данаг почувствовал, что ещё секунда – и никакие клятвы не удержат эльфийку от того, чтобы разорвать вампирше горло голыми руками.

Данаг с трудом нашёл свои апартаменты в хитросплетениях коридоров и пещер подгорного монастыря дроу. Новоявленная супруга отказала ему, видимо, желая позлить лишний раз, а обращаться к слугам наместник посчитал недостойным себя. Вампир был уверен, что ориентируется в пространстве как летучая мышь, но, кажется, дроу строили города так, чтобы к ним не пролетели даже мыши. Коридоры, напрямую ведущие к цели, заканчивались то тупиками, то запертыми дверями, и к тому времени, когда Данаг, решивший двигаться по правилам лабиринта, наконец оказался у дверей своей спальни, ярость переполняла его и хлестала через край.

Ярость стала лишь сильнее, когда он почувствовал, что внутри его комнат кто-то есть.

Он шагнул внутрь, резко открывая двери и приготовившись разорвать на части незваного гостя, и встретился лицом к лицу с сияющей улыбкой Ивон.

– Вижу, тебе понравился праздник, – мрачно заметил Данаг, падая в кресло.

– О, вполне. Я присмотрела и парочку жертв на ужин… и парочку жертв другого рода, – Ивон усмехнулась и обвела алые губы острым кончиком языка. В руках растянувшейся на кровати Данага носферату и без того был кубок, наполненный кровью.

– Тогда почему ты в моей кровати, а не в их? – Данаг радости подруги не разделял.

– Есть вопросы, – сообщила Ивон, стремительно становясь серьёзной. Она сползла с постели и уже через миг упала в кресло напротив Данага.

– Говори.

Ивон провела рукой над столом, и оба увидели перед собой купальню, с отмокающей в воде королевой дроу. Теперь, когда веки супруги были опущены, а лицо и тело расслаблены, она выглядела ещё прекраснее, чем во время венчания.

– Извини, не то, – Ивон стремительно сменила картинку, – вот.

Данаг увидел перед собой небольшое помещение, где собрались четверо эльфов. Одного из них Данаг уже видел – он был на переговорах вместе с Алаур. Других троих – двух мужчин и одну женщину – Данаг не знал.

– Она не наследница по крови, – услышал Данаг негромкий, почти шепчущий голос одного из дроу.

– Она не пригодна для наследования вообще ни по одному закону, – согласился другой.

– Это верно, – подтвердила женщина, и голос её показался Данагу смутно знакомым, – но что вы предлагаете? Сейчас главное – избавиться от Империи. Настоящего правителя мы выберем потом, когда Данаг разделается со своей жертвой.

Данаг поёжился, слышать своё имя из уст этой эльфийки оказалось неожиданно неприятным, будто змея проползла по телу.

– Вот это верно, – подтвердил Вейл, – сейчас главное – вампиры. Всё остальное мы успеем решить потом.

– Успеем? – один из мужчин поднял бровь. Он явно был моложе и нетерпеливее всех остальных. – Когда придёт время, у нас должен быть достойный наследник. Вы же не хотите погрузить королевство в новую междоусобную войну?

– Вы, безусловно, намекаете на себя, принц? – язвительно спросила женщина.

– У вас другие предложения?

– Я за старые традиции, знаете ли. Никогда не считала мужчин способными править.

– Главное не традиции и не кровь, – ещё один незнакомец последовательно перевёл взгляд с женщины на принца, – нужен правитель, который устроит всех.

Оба спорщика презрительно уставились на вмешавшегося в их разговор, но ответить никто не успел.

– Хватит, – оборвал Вейл всех троих, – вынашивайте свои планы сколько влезет, но помните – до тех пор, пока мы не рассчитаемся с вампирами, Алаур нужна нам живой.

Ивон отвернулась от изображения и торжествующе посмотрела на Данага.

– Ничего нового, – сообщил наместник, откидываясь в кресле, – дроу не изменились за века.

– Я подумала, что тебе следует знать.

Данаг прикрыл глаза и кивнул.

– Ты подумала верно. Утром я поговорю об этом с супругой.

– С супругой? – Ивон скривила бровь. – Как быстро ты свыкся с этой идеей.

– А почему нет? – Данаг пожал плечами. – Королевство дроу будет у меня в руках. Моя ценность при дворе вырастет на порядок. И, кроме того, я избавлен от угрозы династического брака внутри Империи. Этот дроу проговорился на редкость удачно, мне бы и в голову не пришла такая затея. Да и судя по твоей маленькой сценке, он не дурак. Надо бы присмотреться к нему получше.

Ивон кивнула.

– Я займусь.

– А теперь? – Ивон усмехнулась и снова провела ладонью над поверхностью стола. Перед вампирами возникла картина, которая заставила тело Данага напрячься. Перед Высшими появилась всё та же купальня. Молодая королева стояла, прислонившись к тумбе с купальными принадлежностями, рука её касалась собственных бёдер и медленно двигалась, ритмично проникая между них. Обзор был прекрасный. В горле Данага моментально пересохло, и он выдавил лишь одно слово:

– Убери!

Ивон с улыбкой и недоумением посмотрела на друга.

– Немедленно! – Данаг, наконец, совладал с голосом, и Ивон поняла, что наместник не шутит. Рука её скользнула над столешницей, меняя картинку на какой-то райский сад на поверхности. – Ивон, – Данаг наклонился, и взгляд его, смотревший на подругу, был тяжёл как молот кузнеца, – это – моя игрушка. Не смей приближаться к ней ни на шаг, пока я жив. И вот этого, – он ткнул пальцем в картинку на столе, – чтобы не было больше никогда. Узнаю – до конца дней будешь крыс жрать.

– Вот это ты завёлся, – Ивон усмехнулась, но в усмешке её сквозили всё то же удивление и неловкость, – никогда не думала, что ты такой собственник.

– Я тебе сказал, Ивон, – глаза Данага всё ещё сверкали, но он медленно успокаивался, видя, что подруга не собирается спорить, – надеюсь на твой инстинкт самосохранения.

– Ладно, – Ивон улыбнулась и подняла руку над столом, намереваясь убрать картинку, но в этот миг дверь открылась, и на пороге показалась молодая королева.

Молодая, потому что лишённая своего потрёпанного доспеха и чёрного плаща, Алаур выглядела не более чем на двадцать. Суровые морщинки на её лбу разгладились, и вся она слегка расслабилась, превращаясь из королевы и военачальницы просто в усталую девушку. Только глаза оставались всё такими же старыми, выдавая настоящий возраст. На секунду Данагу стало жаль её. Захотелось просто уложить спать и не мучить сегодня больше, ведь впереди у них была целая вечность.

– Моя королева, – произнёс наместник мягко, но с лёгкой усмешкой, пытаясь снять напряжение, которое искрами сверкало в воздухе между его молодой супругой и его же ближайшей соратницей, – я не ожидал вас так скоро… и такой… распалённой.

Алаур перевела полный ненависти взгляд на наместника.

– Можете не переживать, – добавил Данаг, стараясь смягчить назревающий конфликт. Кажется, Алаур восприняла присутствие Ивон в их спальне как личное оскорбление, – Ивон – моя правая рука. Я допускаю её ко всему.

– Полагаю, даже в постель? – ядовито поинтересовалась Алаур. Данаг усмехнулся и кивнул:

– Да, Ивон участвует и в этой части моей жизни.

Скрывать то, что сплетники вскоре донесут до супруги, он не видел смысла. К тому же гамма чувств, отразившаяся на лице дроу, выглядела весьма забавно.

Ивон, как обычно заметившая желание Данага поразвлечься, поднялась и, скользнув к королеве, прошептала той в самые губы:

– Я бы с удовольствием показала вам, ваше величество, почему Данаг допускает меня в свою постель.

Ярость, ненависть, обида и готовность рвануться прочь отразились на лице дроу одновременно. Данаг не сомневался, что ещё секунда – и Алаур что-нибудь выкинет, но вот Ивон явно не обратила на эту перемену никакого внимания.

– Вы же позволите мне помочь вам сегодня? – спросила она, оборачиваясь к Данагу и глядя на него абсолютно невинными глазами.

Дроу рванулась вперёд и голыми руками вцепилась в горло вампирши, как будто ту можно было убить одними когтями. Ивон, не ожидавшая такого поворота событий, рухнула на пол под тяжестью тела королевы. Будь она смертной, шея её оказалась бы свёрнута в первый же миг, и только то, что такие мелочи не могли стать причиной её смерти, спасло Высшую от неизбежной гибели. Она с трудом отцепила от себя руки разъярённой Алаур и отшвырнула её в сторону. Ивон повернулась к Данагу, собираясь пустить очередную шпильку, и обнаружила, что тот откровенно хохочет.

– Сволочь, – бросила Ивон, поднимаясь на ноги и занимая защитную стойку, однако Алаур, видимо, понявшая бессмысленность своего поступка, лишь приподнялась на локте и сверкала полными ярости глазами в её сторону.

Данаг подошёл к оскорблённой дроу и протянул ей руку.

Разъяренный взгляд переместился с одной на другого.

– Простите мою подругу, – сказал Данаг, пытаясь унять неконтролируемые приступы хохота. Слова его вряд ли возымели действие, но Алаур нехотя приняла предложенную ладонь и поднялась, тут же при этом оказавшись в объятиях своего нежеланного супруга. – Конечно, она уйдёт, – сказал Данаг негромко в самое ухо королевы, и его дыхание снова отозвалось волной жара по всему телу королевы. – Вы – только для меня.

Глава 4. Первая ночь

Ивон не потребовалось повторять дважды. Данаг лишь слегка повернул голову, демонстрируя вампирше налитые кровью глаза, и та, насмешливо поклонившись, направилась к выходу. Когда дверь за ней захлопнулась, Алаур ещё несколько секунд стояла неподвижно, размышляя, должна ли она оттолкнуть от себя наместника. С одной стороны, стоять вот так, в кольце тёплых рук, было довольно приятно. И она имела полное право оказаться в объятиях супруга, теперь уже ни один ханжа не посмел бы упрекнуть её. В то же время она не могла позволить себе забыть, кто именно стоит рядом с ней – генерал армии, совсем недавно едва не погубившей её народ.

Данаг решил её дилемму сам. Он убрал руки и чуть отошёл назад, рассматривая лицо дроу. Затем аккуратно коснулся пальцами её подбородка, приподнимая лицо супруги – Алаур была на полголовы ниже его, но среди своих сородичей наверняка считалась высокой. Он смотрел в лицо эльфийки, сам не зная, что хочет в нём найти. А возможно, просто любуясь вблизи неожиданно беззащитной красотой столь свирепого существа. Он мог бы стоять так ещё долго, если бы голос Алаур не вырвал его из спокойной неги:

– Вы желаете начать? – спросила она холодно, как могла бы спросить на военном совете, сколько ей еще ждать.

– Нет, – сказал Данаг и сам не понял, почему это слово прозвучало так мягко. Он не видел причин уговаривать эльфийку, как не видел причин её принуждать. И всё же что-то склоняло его к первому. – Раз уж мы должны друг другу больше, чем просто секс, может, начнём со знакомства?

Алаур напряглась. Глаза её резко заледенели. Она готовилась к чему угодно, но не к тому, что происходило в этой спальне с самого её прихода.

– Не вижу смысла, – сказала она ровно, хотя предложение разрядить обстановку прежде, чем переходить к главному, и выглядело соблазнительным.

– Вы торопитесь? – спросил Данаг.

Алаур не нашлась, что ответить.

Руки Данага легли ей на плечи, и снова по телу потекла нега, лишавшая воли.

– Я вам так неприятен?

«Если бы…» – мелькнула в ее голове непрошенная мысль.

– Вы оскорбили меня, – выдавила она, стараясь перебороть эту незнакомую магию. – Вы оскорбляете меня с самой нашей встречи.

Данаг лишь улыбнулся, пронзительно и грустно.

– Простите, я не хотел.

– Ложь, – и снова получилось как-то сдавленно.

Руки Данага скользнули дальше, на шею королевы, оглаживая выпирающий позвонок и слегка забираясь под рубашку.

– Дайте мне шанс. Ведь у нас впереди вечность.

Алаур закрыла глаза и досчитала до десяти. За это время сладостная нега полностью захватила плечи и уже претендовала на место в груди.

– Прекратите это, – сказала она ровно, – если хотите поговорить.

Данаг кивнул. Он подавил лёгкое сожаление, но руки его тут же исчезли с тела Алаур. Вампир отошёл к стене. Из небольшого алькова он извлёк открытую бутылку вина и два бокала. Сам Данаг пил очень редко. Например, вот в таких случаях – когда хотел кого-то споить.

Алаур смотрела на алую жидкость, струящуюся по хрусталю, с заметной насторожённостью. Заметив это выражение на её лице, Данаг вернул бутылку в вертикальное положение.

– Ради бога, ваше величество, я женился на вас не для того, чтобы убить в первую же ночь. Сядьте и не дёргайтесь так. Я не хочу вам зла.

– Вступил в брачный союз, – холодно поправила Алаур, – это только политика, наместник. Она не делает меня вашей настоящей женой, – тем не менее она опустилась на подлокотник кресла, как и предложил супруг. Скованность ее бросалась в глаза. Данаг мог лишь надеяться, что вино подействует на эльфийку положительно.

– Принял в семью, – примирительно предложил Данаг и протянул супруге бокал.

Алаур вздрогнула.

– Среди дроу ваши слова имели бы особый смысл.

Данаг опустился на край стола, желая оказаться поближе к собеседнице.

– Я не дроу, – сказал он, – и не хотел сказать ничего плохого.

Он прикоснулся к губам собственным бокалом и замер, наблюдая, сделает ли глоток Алаур. Похоже, та точно так же лишь делала вид. Вино оказалось лишним поводом, чтобы замолкнуть.

– Алаур, – та вздрогнула и устремила на вампира взгляд прищуренных глаз, – мы ведь можем не усложнять себе жизнь.

– Согласна, – Алаур кивнула, – мне не нужны сложности.

– Тогда поговорите со мной. Ведь теперь вы моя супруга.

Алаур пожала плечами и отвернулась.

– Не уговаривайте меня. Два дня назад вы едва не превратили в прах моё королевство. Мою жизнь вы уже смешали с грязью, если вы ещё не знаете об этом. Так что вы не тот, кого я хочу видеть своим собеседником.

Данаг внезапно заметил, что до сих пор не смотрел на вещи под таким углом. Для него самого политический брак выглядел лучшим вариантом перемирия, но внезапная мысль поразила его.

– У вас был возлюбленный? – спросил он.

– Что? – от удивления маска отстранённости на красивом лице пошла трещинами.

– Вы так несчастны, потому что я разрушил ваши планы?

– Не говорите глупостей, – Алаур поморщилась, – если вы плохо знаете местные сплетни, то я стала вдовой в тот день, когда вы осчастливили меня своим предложением.

– Я сожалею.

– А я – ничуть. Моего прежнего супруга звали Элауг Эт Зау. Он был неумным и стервозным. Что и привело меня туда, где я теперь.

Данаг усмехнулся. Он и вправду плохо знал обычаи дроу и кухню их двора.

– Но тогда почему в ваших правах на трон сомневаются? – спросил он, не замечая, как разговор сам собой переходит на дела государственные, а не личные.

Алаур подняла брови.

– Потому что по крови я не принадлежу к дому Миллении. Мой дом, д’Хану, был первым до того, как Милления уничтожила его. Как вы верно угадали, – Алаур усмехнулась, – я была тогда лишь младенцем. Она оставила меня при себе, чтобы затем укрепить свои права на власть через династический брак. Но если бы д’Хану выжили, мои шансы на престол были бы весьма невелики. Мою значимость определило лишь то, что я осталась последней. Было время, когда я хотела отомстить и занять её место – но эти дни давно прошли. И уж подавно я не пожелала бы стать королевой дроу в такой момент, как теперь.

Она отвернулась и уткнулась взглядом в череду мозаик под потолком – такую же, как та, что она видела в своих покоях. Впрочем, возможно, это были другие сцены… Алаур не знала.

– Я думаю, что знаю, почему королевой назвали меня. Но это ничего не меняет. Королеву делает не кровь. И если уж я здесь, мне придётся победить.

Данаг усмехнулся.

– Согласен. Уж поверьте мне, я видел достаточно королев, чтобы судить. А кроме того, – он потянулся и взял в руки запястье Алаур, – я поставил на вас. И вы не имеете права проиграть.

Алаур медленно повернулась к нему и вгляделась в лицо Данага. Сейчас перед ней был не тот капризный вельможа, которого она встретила во время битвы. С лица вампира сошло напускное высокомерие, прекратились его идиотские шутки…

– Я вас не узнаю, – честно сказала Алаур.

Данаг пожал плечами.

– А вы хотели узнать меня за одну ночь?

Алаур усмехнулась, хотя улыбка последнее время нечасто посещала её лицо.

– Ну, раз уж мы решили заниматься болтовнёй, а не соитием, то почему бы нет?

– Тогда спрашивайте. Я отвечу.

Алаур кивнула.

– Я хочу знать, – сказала он, – почему вы пришли сейчас?

– Это не личный вопрос, – лицо Данага окаменело, и Алаур увидела третью его личину – расчетливого политика. – Вы ведь просто ищете повод обвинить меня в гибели своих людей, так?

Глаза Алаур полыхнули.

– Я не собиралась делать этого, – она замолкла, желая быть понятой, но не желая давать объяснений врагу.

– Тогда чего же вы хотели?

– Того, чего не следовало от вас ждать.

Оба супруга снова уставились друг на друга глазами, полными злобы.

– Почему не ответить на мой вопрос? – спросила Алаур, наконец пересилив себя. – Я сейчас не о политике… – она запнулась. – Моя советница сказала мне, что вампир приходит забрать свой дар, когда пожелает. «Потому что нуждается в силе или из чистой злобы». Вот это я и хотела узнать. Почему сейчас?

– Так сказала ваша советница? Случайно не та, у которой вокруг глаз вырезаны змеи?

– Может быть, что с того?

– Ничего. Вам следует лучше выбирать советников.

Алаур поняла, что ещё секунда – и она взорвётся. Она встала, чтобы отступить назад, подальше от этого излучающего холодный блеск взгляда синих глаз.

– Долго ли вы в королевстве дроу, чтобы осуждать моё окружение?

– Я знаю дроу так долго, что дважды подумаю, прежде чем подпускать их на расстояние вытянутой руки. И попробуйте сказать, что я не прав.

– Что вы имеете в виду? – процедила Алаур. Вокруг пальцев сами собой завихрились струи морозного воздуха.

Данаг холодно усмехнулся.

– Вы сами знаете, моя королева, что ваш народ – самый лживый в двух мирах. У вас предают соратников, родных, друзей, учителей, сыновей – всё ради власти. И вы верите лживой жрице, которая мечтает вернуть времена матриархата?

Последнюю фразу Алаур не расслышала, потому что ледяной вихрь с воем сорвался с её пальцев. На ходу набирая скорость, он врезался в грудь Данага и протащил его по комнате несколько метров, прежде чем вампир затормозил о стену, больно приложившись шеей о канделябр. Данаг грязно выругался.

– Вы в своём уме? – спросил он, поднимаясь и поглаживая ноющую шею. – Я пытаюсь вам помочь! Или вы решили, что я из тех, кто получает удовольствие от побоев?

– Вы из тех, кто не знает, когда пора заткнуться, – процедила королева. – Это я заметила сразу же.

Данаг слегка опешил от такой наглости.

– Я трачу своё время на то, чтобы добиться вашего расположения, но это не значит, что я буду потакать вашему хамству!

Он подошёл вплотную к правительнице дроу.

– Вы извинитесь?

– И не подумаю. Вы оскорбили мой народ.

Глаза Данага блеснули яростью.

– Видимо, вы хотите, чтобы я оскорбил и вас?

– Буду не удивлена.

Не дожидаясь, пока Алаур закончит бессмысленную фразу, Данаг рванул её к себе и впился губами в плотно сжатые губы. Руки его скомкали сорочку супруги, задирая вверх подол, другая рука скользнула по груди.

Алаур прогнулась в его руках, но и не думала отвечать на поцелуй, и вскоре Данагу надоело бессмысленное упрямство.

– Раздевайся, – бросил он, отрываясь от мягких губ.

Глаза Алаур расширились от удивления.

– И не подумаю, – заявила он и едва успела перехватить руки вампира, потянувшие с плеча бретельку сорочки. – Я вам не девка в трактире, – прошипела она, с трудом удерживая запястья противника.

Данаг весьма удивился такому сопротивлению, но это раззадорило его лишь сильнее. Он резко убрал руки. Прежде, чем Алаур поняла, что происходит, вампир перехватил её за пояс и, развернув, швырнул на кровать. Данаг тут же навалился на лежащее ничком тело, одновременно выкручивая назад локоть драгоценной супруги.

– Ты – моя собственность, – прошипел он в самое ухо Алаур, – ты трепыхаешься лишь потому, что меня это забавляет.

Алаур рванулась, пытаясь высвободиться, но лишь усилила боль в вывернутом суставе.

Данаг провёл свободной рукой по ее спине, наслаждаясь тем, как скользит дорогой шёлк по коже жертвы. Затем пальцы его спустились ниже и стиснули мягкую ягодицу сквозь ткань, а затем он отвесил противнице увесистый шлепок.

Два стона слились в один, но обоим было не до того, чтобы вслушиваться в звуки.

Поймав край выреза на спине сорочки, он рванул его так, что ткань затрещала, открывая узкую спину, слегка отливавшую серебром. Данаг продолжил движение, обнажая бёдра и стройные ноги.

Алаур плотнее сжала бёдра, чувствуя, как касаются пальцы Данага её ягодиц. Она проклинала тепло, которое по-прежнему расходилось, как круги на воде, от того места, где её тела касалось тело вампира. Сейчас эти волны прокатывались по бёдрам и исчезали в паху, заставляя подрагивать плотно прижатый к простыни живот.

Рука Данага стянула с эльфийки остатки сорочки, и он ненадолго замер, разглядывая её обнажившееся тело. Хотелось впиться зубами в белые полушария и насытиться целиком, но Данаг не сомневался – стоит освободить руку эльфийки, и борьба начнётся сначала.

Вампир лишь скользнул пальцем в ложбинку между ягодиц. Королева тихо вскрикнула. Вскрик перешёл во всхлип, когда ребро ладони Данага продвинулось ниже, вклиниваясь ей между ног, так что промежность затрепетала в ожидании продолжения.

– Не ломайся, – прошипел вампир в самое её ухо, будто угадав мысли супруги, – я же знаю, что ты готовилась для меня.

Осознание того, что Данаг знает о ней всё, пронзило тело Алаур, как ядовитая стрела, и она обмякла, в один миг теряя надежду.

Рука Данага продолжала ласкать её, уже мягче, рассылая по телу волны непрошенного удовольствия, а затем другая ловко подхватила проигравшую под живот, вздёргивая её на четвереньки, и в следующее мгновение Алаур почувствовала его в себе. Щёки залились краской, и Алаур окончательно потерялась, запутавшись в ощущениях.

«Я ненавижу тебя», – крутилась в голове навязчивая мысль, когда плоть вампира раз за разом врывалась в покорное тело.

Данаг двигался резко, чувствуя, что не может насытиться. Было бы куда лучше, если бы эльфийка кричала и царапалась, если уж она не может отдаться ему всей душой. Но так, без ответа и сопротивления, Высший не мог почувствовать победы.

«Да иди ты к чёрту», – подумал он.

Наклонившись, Данаг вонзил клыки в шею партнерши. Вот теперь королева рванулась в его руках, выгибаясь навстречу удовольствию и боли и пытаясь высвободить заломленную назад руку. Вкус её тела оказался сладок, как дорогое вино, она пахла терпкими мхами и несломленной гордостью.

– Ненавижу тебя… – Алаур не заметила, как произнесла это вслух, когда тело её наполнило семя Высшего.

Данаг резко оторвался от прокушенной кожи и провёл языком по маленьким ранкам. Несмотря ни на что, дроу была чудесна.

Перевернувшись и откатившись в сторону, Данаг быстро и крепко уснул.

Алаур лежала какое-то время неподвижно, пытаясь осознать, что с ней произошло. Измотанный войной, интригами и постоянной борьбой разум отказался добавлять к существующему уравнению ещё один факт: только что она распрощалась с женской честью. Наконец, Алаур поднялась. Губы растянулись в кривой усмешке, когда взгляд её упал на серебряный нож, вонзённый в яблоко на прикроватной тумбочке – будто кто-то специально забыл здесь этот чудесный сувенир. Скользнув к оружию, она схватила его – и в один миг клинок оказался у горла вампира. Лезвие почти коснулось кожи, когда Данаг пошевелился во сне, переворачиваясь на бок. Лицо его казалось почти детским теперь, и Алаур поняла, что видит за вечер уже четвёртую маску – или, наконец, – истину?

Несколько минут она искала повод нанести удар, но вместо этого вспомнила лишь слова Данага: «В случае моей гибели остаток получит моя доверенная соратница Ивон». Алаур зашипела как змея, понимая – скорее она удавится сама, чем позволит Ивон коснуться её хоть пальцем.

Алаур медленно отодвинула клинок. Провела ладонью над животом вампира, произнося едва слышное заклятье – заговор диареи. Затем встала, подобрала разорванное одеяние и стремительно направилась в свои покои. Бросив на пол остатки ненавистной теперь шёлковой сорочки, Алаур облачилась в привычный походный костюм. Выйдя в коридор, она окликнула стражника и приказала седлать ящеров. Через час кавалькада дроу во главе с королевой уже вовсю мчалась в направлении Керр-Ис.

Глава 5. Мышеловка

Алаур сидела на огороженном балюстрадой балконе своих апартаментов в Керр-Ис и смотрела, как лучи рассветного солнца заливают крыши домов и брусчатку улиц. Многие дроу не любили солнце – но не она. С детства Алаур нравилось слушать легенды о тех временах, когда дроу ещё не ушли целиком под землю. Вместе с героями древности она каждый раз надеялась на победу – и каждый раз погибала вместе с ними, то преданная соратниками, то сражённая мечами наземников.

Когда ей было двадцать, она грезила о том, как армии тёмных эльфов под её началом с триумфом ворвутся в потерянные крепости и объявят верхнему миру о своём господстве. Но Алаур всегда был умна и быстро осознала, что эти мечты – только её. Она понимала, что даже если станет во главе своего народа, то, оказавшись наверху, падёт так же, как и все герои её сказок – пронзённая предательским кинжалом, брошенная в одиночку перед лицом врага без надежды на подкрепление. Дроу были так увлечены интригами и борьбой за власть, что едва ли могли бы вести завоевательную войну.

Керр-Ис – вот и всё, что осталось от прежде могущественного народа, владевшего доброй половиной Древних Земель. Раз за разом замок, выстроенный на перекрестии горных дорог, сдерживал удары людей, орков, светлых эльфов и равнинных варваров. Будто пробка в винном бочонке он закрывал проход в подгорные владения, легенды о которых не давали покоя многим жаждущим сокровищ и славы.

Керр-Ис был неприступен. Семь колец крепостных стен из прочнейшего подгорного камня, семь линий обороны, которые мог бы преодолеть лишь самый могущественный противник. Алаур плохо представляла, каким тактическим кретинизмом нужно обладать, чтобы потерять армию, защищая Керр-Ис, но Милления, к её удивлению, превзошла себя. Лишь чудо да внезапное милосердие врага она могла благодарить за то, что армия Империи не прошла дальше, под горы, сметая на своём пути жалкие крепости последних столетий и измученные непомерными налогами деревеньки.

И всё же война не прошла бесследно. Как и следовало ожидать, едва вампиры ушли из королевства, подняли головы племянники и племянницы, кузены и кузины, считавшие себя ближайшими родственниками Миллении. Тут же начались крестьянские восстания – никто не хотел отдавать последнее на содержание феодальных армий, отправлять детей на бессмысленную войну за корону.

Большую часть недовольных удалось успокоить к середине лета. Три недели на жарком горном солнце пеклись насаженные на колья головы незаконных наследников. Но Алаур не сомневалась – главное впереди. Сердце заговора было рядом, и настоящая змея всё ещё таилась в тени, готовая сделать бросок в нужный момент. Чего она ждала? Алаур догадывалась. Настоящий соперник не стремился отдавать долги Миллении её имперским союзникам. Кто бы ни стоял за заговором, он ждал, пока вампиры заберут своё.

Ждала этого и Алаур. Её бегство из монастыря оказалось столь поспешным, что она не успела спросить у Данага главного: когда тот придёт за своей наградой? Впрочем, вампир ясно дал понять, что подобные вещи не станет обсуждать.

Алаур опустила глаза на собственную руку. Стала ли её магия сильнее после унизительного ритуала? Она не была уверена. И продолжала развивать свои способности в той мере, в какой позволяли ей занятые государственными делами дни и ночи. Но всё, что она освоила за последние месяцы, могли сделать и те дроу, которым не приходилось отдаваться вампирам. Пожалуй, это было довольно обидно. Получалось, что, пусть и невольно, она продала душу и сама не знала за что. Она хотела бы найти время и полностью закопаться в книги в поисках ответов на свои вопросы, но об этом не могло быть и речи, пока последние мятежники оставались живы.

Алаур опустила голову на руки и потёрла глаза. Нужно было идти спать. Вряд ли что-то случится до наступления вечера. И всё же ей постоянно казалось, что она может как-то ускорить дело.

Длинные сухие пальцы легли на плечо королевы, заставляя вздрогнуть и обернуться.

– Вейл, – в голосе Алаур звучали усталость и облегчение. Вейл был рядом всё это время. Они и раньше часто общались. Вейл оказался одним из немногих, кто никогда не ставил Алаур в вину принадлежность к погибшему королевскому дому. Теперь же старый и опытный воин стал единственным, кого Алаур не боялась подпустить к себе со спины. Он не всегда соглашался с королевой, но, по крайней мере, Алаур знала, что недовольство Вейл выскажет в лицо – а не припрячет за пазухой вместе с ножом.

– Моя королева, – Вейл стоял, облокотившись на краешек стены, и внимательно смотрел на свою госпожу.

– Давно ты здесь?

Вейл кивнул.

– Не хотел прерывать ваши мысли.

Алаур кивнула, принимая объяснения. Она и сама не хотела бы быть прерванной. Пара минут наедине с собой последнее время казались тем, чего ей не хватало больше всего.

– Что ты хотел? – Алаур встала и прошла в спальню. Советник последовал за ней.

– С вами желают говорить послы Шриафа Аркендама, принца Поречья.

Алаур резко обернулась.

– Сдаются? – выдохнула она и тут же смутилась своей импульсивности.

Вейл усмехнулся.

– Не знаю, моя королева. Но это было бы слишком просто. Зная Шриафа, я бы на это не рассчитывал.

– Ты говорил, мы выдворили его армию из восточного региона.

– Говорил. И всё же не радуйтесь раньше времени.

Алаур кивнула и снова опустила голову на ладони. В полумраке помещения ей внезапно и непреодолимо захотелось спать, но сон мог подождать.

– Они уже здесь? – спросила Алаур, поднимая лицо.

– Ожидают в приёмной.

– Прикажите подать бодрящий отвар из болотных трав и лёгкие закуски. Я приму их за завтраком.

Данаг вырвал из обмякшего тела жертвы кинжал и с упоением провёл языком по лезвию. Окинув стремительным взглядом поле боя, он отсалютовал Ивон, тоже высвобождавшей клинок из тела врага.

– Двадцать шесть! – крикнула Ивон.

– Тридцать два! В другой раз дам тебе фору!

Голубые глаза Ивон на секунду заволокло красное пламя.

– Ночь не окончена, – бросила она, подходя к приятелю.

Данаг усмехнулся.

– Ночь – может быть. А вот врагов не осталось. Ты проиграла.

Данаг одним движением забросил клинок в ножны и освободившейся рукой обнял вампиршу пониже спины.

– Готовься меня ублажить, Ивон, я соскучился.

Ивон поморщилась.

– Может, обойдёшься пленными? Я устала.

Рука Данага сползла к пояснице, но до конца не исчезла.

– Тогда придумай мне развлечение получше.

Ивон кивнула в сторону выхода из ущелья, полного мертвецов. В просвете между скалистыми отрогами виднелась процессия из нескольких человек.

– Не-е-ет… – протянул Данаг, роняя голову на плечо подруге, – она твой сир. Возьми её себе.

– Не могу, – Ивон усмехнулась, – она любит победителей.

– Последние пять ещё дышат! Хочешь добить?

Ивон не успела ответить, потому что процессия приблизилась, и девушка, двигавшаяся впереди, присела в галантном реверансе.

– Принцесса Ламия, – Данаг убрал руки от приятельницы и отвесил глубокий поклон. Ивон тут же последовала его примеру.

– Господин Данаг, госпожа Ивон, – произнося их имена, принцесса перевела взгляд с одного на другого, и от внимания вампиров не укрылось, насколько по-разному она произнесла две части этой фразы. В имени Данаг, звучавшем из маленьких пухлых губ ярко-алого цвета, было что-то таинственное и уважительное, в имени Ивон – лишь холодная любезность и едва скрываемое раздражение.

Ламия качнула маленькой головкой, и драгоценные украшения в её сложной причёске зазвенели, как колокольчики. Принцесса выглядела почти девочкой, на вид ей с трудом можно было дать четырнадцать. И одевалась она подстать – Ламия любила банты и игрушки. Однако только самый несмышленый упырь не знал, что за существо скрывается под маской фарфоровой куклы – Ламия была праматерью большей части ныне живущих вампиров. Мало кто из её поколения ещё был жив и свободен, и многие смерти лежали на совести прекрасной принцессы. Только Данаг и ещё пара вампиров высшего круга могли сравниться с ней возрастом и влиянием, но даже Древний знал, что принцессы стоит опасаться.

Как это часто случается с вампирами, Ламия давно потеряла интерес к жизни. Власть уже не имела для неё цены, и всё, чем она могла отвлечь себя от бесконечной скуки – жестокие игры с теми, кто слабей. Она могла лелеять свои задумки годами, чтобы затем отыграть спектакль со своей жертвой и уничтожить её дотла. Вот уже несколько месяцев Данаг подозревал, что новой жертвой Древней оказался он. Ламия ходила вокруг него кругами, так и сяк пытаясь обратить на себя внимание, но Данаг был не так глуп, чтобы поверить в её искренний интерес. В то же время он знал, что открытое пренебрежение может оказаться ещё опасней.

– Вижу, вы, как обычно, поддерживаете славу Империи на её границах?

Данаг коротко усмехнулся.

– Всего лишь варвары, принцесса. Кто-то должен их удерживать, а мне больше нечем заняться.

Ламия брезгливо потрогала носком изящной туфельки лежащий на земле труп.

– А вы не думаете, что они могли бы нам пригодиться? Скажем, как рабы.

– Наши отряды захватили их обозы, там хватает пленников. А эти – простые солдаты. Они никогда не сдаются.

Ламия кивнула, изображая неподдельный интерес.

– Вы знаете своё дело, – рассеянно сказала она, оглядывая поле боя, – буду благодарна, если вы поделитесь со мной добычей. В знак дружбы, – она улыбнулась, но стала лишь ещё сильнее походить на куклу.

– А что бы вы хотели, ваше высочество?

Ламия пожала плечами.

– Мне было бы просто приятно знать, что вы подумали обо мне… Впрочем, нет. Я знаю, что хочу. Мой раб для утех никуда не годится, – она чуть опустила голову и сверкнула исподлобья голубыми, как васильки, глазами. – Я хочу, чтобы вы подобрали мне нечто интересное.

– Интересное? – Данаг вежливо улыбнулся. – Но я не знаю ваших вкусов. Они так часто меняются, что я боюсь промахнуться.

– О, это просто. Сейчас я увлекаюсь темноволосыми. Особенно хорошо, если у раба будут синие глаза – темнее моих, как ночь. Такие варвары бывают? – она подняла аккуратные бровки.

– Такие бывают вампиры, – прошипела Ивон на ухо Данагу, но тот лишь оттолкнул подругу плечом.

– Я поищу, – Данаг растянул губы в вежливой улыбке.

– Великолепно, – Ламия ответила ему тем же. – Сегодня вечером торжество в честь моего обращения. Только не говорите, что не знали, мой дорогой Данаг.

– Что вы… – Данаг поперхнулся и бросил косой взгляд на Ивон. Та наверняка помнила сама, но и не подумала напомнить ему. – Я лишь удивлён, что мне до сих пор не пришло приглашение.

Ламия подняла бровки.

– Правда? Я накажу писаря. Одним словом, я буду рада получить ваш подарок на торжестве. Ведь вы придёте? – спросила принцесса с нажимом.

– Безусловно, – выдавил Данаг, чувствуя, как захлопывается мышеловка.

Глава 6. Принцесса.

– На твоём месте я бы собрала вещи и рванула куда-нибудь на окраину земли.

Двое вампиров сидели в удобных раскладных креслах в небольшой скалистой нише, защищавшей их от солнечных лучей, и рассматривали вереницу рабов, тянущихся мимо.

– Куда, например? – спросил Данаг, отпивая свежей крови из драгоценного кубка. – Мы на самой восточной границе, Ивон. Дальше и правда – край света, – он помолчал и, не выдержав, добавил. – Кой чёрт её сюда принесло?

Ивон тоже сделала глоток.

– Как насчёт того? – она указала пальцем на высокого темноволосого пленника.

– Ты в своём уме? Я не собираюсь на глазах у всего двора дарить ей своего двойника.

Ивон усмехнулась.

– Тогда зачем согласился?

Данаг промолчал, лишь наградив подругу тяжёлым взглядом, в котором читалось: «А что бы сделала ты?»

Ивон пожала плечами.

– Надо понять, чего она добивается, – сказала она, всё же приказывая жестом приблизиться симпатичному рабу. – Как тебя зовут? – спросила Ивон, внимательно разглядывая правильные черты лица, лишь слегка искажённые кровью горцев.

– Райн, – ответил парень. Он забавно сверкал тёмно-синими глазами из-под густых чёрных волос.

– Смотри, Данаг… Такой милый… Если ты не подаришь его принцессе, можно, я возьму его себе? – Ивон с любопытством следила, как затягиваются тучами глаза Данага. – Я буду кормить его с рук. А когда ты будешь меня обижать, мне будет на ком отыграться.

– Не смей даже думать об этом! – рявкнул Данаг и сам повернулся к мальчику. И правда, сходство было даже слишком большим. Поманил пальцем, и когда пленник подошёл достаточно близко, усмехнулся. – Это девчонка, Ивон. Ты стала совсем нерзаборчивой. Но Ламии она точно не подойдёт, – Данаг помешкал, размышляя. – Я возьму её себе, – сказал он, наконецв. – Нельзя, чтобы такое чудо досталось кому-то ещё.

Ивон фыркнула.

– Ты не любишь делиться, мой друг. Ладно, – она показала пальцем ещё на одного раба, уже далеко не молодого, но высокого и мускулистого мужчину с коротко остриженными чёрными волосами, – а этот?

Данаг задумался.

– Да, пожалуй. Трудно найти сходство, но он может быть весьма неплох. Эй, ты, – бросил Данаг, подзывая и этого раба, – кем ты был до плена?

Мужчина смотрел на него с полным равнодушием, будто уже покорился судьбе.

– Скорняком, мой господин.

– А жена у тебя была? Знаешь, что делать с женщинами?

Мужчина явно смутился и повёл плечами, давая неопределённый ответ.

– Ну-ка, покрутись.

Раб покорно повернулся вокруг своей оси, вызвав недовольное шипение у стоящей рядом девчонки.

– Не знаю, Ивон. Она просила что-то особенное, а тут…

Ивон опять фыркнула.

– Дам я ему… Кое-что особенное. Сразу вспомнит, как говорить с женщинами.

Вампирша встала и, отбросив в сторону кубок, потянулась.

– Давай спать, Дан. Иначе уснём на торжестве.

Алаур сидела за столом, сжимая в пальцах чашу из тонкого фарфора. В сон клонило неимоверно, и отвар не помогал.

– Так что вы хотите, посол? – спросила она, пытаясь прервать череду бесконечного трёпа.

Немолодой дроу в дорожном плаще с гербом дома Аркендам сидел по другую сторону длинного стола и держал в руках такую же чашу.

– Я хочу, чтобы вы признали наши права на престол.

– Это не ново. У вас есть какие-то аргументы?

– Мы даём вам последний шанс отступить.

Алаур оглянулась на Вейла.

– Генерал, кто из нас плохо представляет обстановку? – спросила она у советника. – Я или он?

Вейл посмотрел на королеву, затем на посла.

– Почему вы так уверены в своей победе? – спросил он у последнего. Лицо Аркендама сломала надвое холодная улыбка.

Алаур начинало казаться, что Аркендам просто тянет время, и это было так некстати…

– Говорите уже, – рявкнула она, теряя терпение.

Улыбка дроу оставалась неподвижной, когда без стука открылась дверь, и на пороге появился гонец. Увидев, что в помещении находятся сразу трое высокопоставленных особ, он торопливо раскланялся.

– Ваше Величество… Генерал… – имени третьего он не знал.

– Ну, – Алаур поднялась, не в силах больше оставаться на одном месте.

– Западные укрепления горят. Варвары взяли Карна-Ост.

Алаур оглянулась на Вейла. Тот был хмур.

– Справимся, – сказал генерал. – В королевстве сейчас тихо. А варвары не могут долго держать осаду.

Раньше, чем он успел договорить, ещё один гонец ворвался в комнату, отталкивая в сторону предыдущего. Безумными глазами он окинул стоявших внутри и без прелюдий, на выдохе, отчеканил:

– Амбары горят, Ваше Величество.

Алаур рванулась через всю комнату и за грудки вздёрнула в воздух всё ещё улыбающегося посла.

– Мы в двух днях пути, д’Хорн – прошипел Аркендам, – мы пересечём Приречье, лишь когда Шриаф будет признан коро…

Последние слова утонули в предсмертном хрипе.

Алаур отпустила руку, позволяя бездыханному телу осесть на пол и, взяв со стола салфетку, аккуратно отёрла лезвие ножа.

– Любой, кто в моём доме назовёт имя другого короля – последует за ним.

Она бросила взгляд на запыхавшихся гонцов. Затем на Вейла.

– Этих – накормить. И созвать совет. Срочно.

– Что с варварами? Я бы посоветовал…

– Я приму командование. Займитесь советом, Вейл. Все должны быть здесь не позднее полудня.

К полудню Совет собран не был. Не был он собран и к закату. Алаур стояла меж зубцов каменных стен Керр-Ис, наблюдая, как бьются на ветру разноцветные стяги.

– Командир? – спокойный голос Кхару за спиной.

– Почему не в зале совета? – бросила Алаур равнодушно, не посчитав нужным обернуться.

– Жрицы всё ещё нет, Наречённая. Мы начнём без неё?

Алаур покачала головой.

– На Совете должны быть все.

– Врагу этого не скажешь.

– Вы будете объяснять Преподобной, почему решение было принято без неё?

– Война, моя королева, – Кхару повысил голос.

– Знаю. Но ей не в чем будет меня обвинить. Позовите Вейла, мы обсудим дело втроём. А совет пусть ждёт. Он сейчас не поможет.

Кхару кивнул и исчез в тени.

Вейл появился через пару минут вместе с Кхару, непривычно встревоженный. Только когда оба командира приблизились, Алаур отвернулась и пододвинулась в тень за каменным зубцом, чтобы избежать возможного выстрела.

– Итак, больше ждать некого, – проговорила она.

Вейл кивнул.

– Эления может быть на стороне врага.

Алаур метнула короткий взгляд на командира.

«Любой может быть на стороне врага», – крутилось на языке, но она смолчала и заговорила о другом.

– Их порядка тысячи. Но наши стены неприступны. Мы бы спокойно отсиделись в городе, если бы не предательство. Очевидно, что дом Аркендам в сговоре с горцами.

– Если будем тянуть, – сказал Вейл, – Аркендам ударят с тыла.

– Город выстоит, – отрезала Алаур, – но у нас нет продовольствия. Есть отчёты со складов?

Кхару кивнул.

– Сгорело почти всё. Еды на неделю.

Алаур чуть слышно зарычала. Всё сделанное за год шло прахом.

– Нашли поджигателей?

– Казнили виновных и невинных, но под пытками не признался никто.

– Так не бывает. Разве что предатели – сами палачи.

Кхару покачал головой.

– Ничего не могу сказать, моя королева.

Алаур перевела взгляд на Вейла.

Тот прошёл чуть в сторону, разглядывая собирающуюся у стен армию.

– Выходить смысла нет, – сказал он, – потеряем армию – не сможем отразить атаку Аркендамов.

– А если послать за помощью? – Кхару осёкся, столкнувшись с ледяным взглядом Алаур. – Империя может прийти… – закончил он тихо.

– Империи нет до нас дела, – отрезала Алаур, – нам надо готовиться к осаде. Город выдержит хоть десять армий, если у нас будет продовольствие, а у них нет. Сейчас осень, урожай едва собран. Надо выслать лазутчиков и собрать всё, что есть, с окрестных ферм.

– Тогда останемся без посевов на будущий год, – произнёс Вейл с сомнением.

– Если этого не сделаем мы – сделают они, – Алаур посмотрела на Кхару, – подберите людей. Организуйте перевозку. Фермеров тоже забирайте в город, там, под копытами врага, им делать нечего.

Кхару кивнул.

– Пока совет не соберётся в полном составе, будем встречаться втроём, каждое утро и каждый вечер. Здесь, на стене. Я буду ждать отчёта, Кхару, а ты, – Алаур повернулась к Вейлу, – организуй расследование. Мне нужно знать всю цепь предателей.

Вейл кивнул.

– Больше не могу, – бросила Алаур, – я иду спать. Если что-то сдвинется с места – будите немедленно.

Барабаны били приветствие детям полуночи, покидавшим свои кареты и двигавшимся вдоль разукрашенных гирляндами аллей императорского парка. Полная луна озаряла блестящие грани каскадных прудов и сверкала бликами на драгоценностях гостей.

Ивон ступила на землю первой, будто желая проверить, не ходит ли та под ногами, и только следом за ней из экипажа выбрался Данаг. Оба вампира были при полном параде – Данаг в белоснежной рубашке с пышным жабо, в темно-синем, в цвет его глаз, камзоле, грудь украшала драгоценная перевязь. Ивон – в платье с широкой юбкой, бордовом, как кровь, и с разукрашенным драгоценными камнями веером в руках.

– Ненавижу праздники, – бросил наместник, не глядя на подругу, – война честнее, хоть там и так же шумно.

Ивон усмехнулась.

– Хватит ныть, мой друг. Здесь можно отвоевать земли, которые не отдадутся силе меча.

Данаг хмыкнул.

– Вручишь подарок и можешь отправляться домой, – смягчилась его спутница.

– А ты? – Данаг недовольно наморщил нос. – Я всё ещё жду свой приз.

Тонкая улыбка тронула губы Ивон.

– Развлечёшься со своей новой девчонкой.

– Неужто ревнуешь? – с деланным удивлением поитересовался Данаг.

– Не будь дураком.

Ивон развернула наместника лицом к себе и, не вдаваясь в бесполезные объяснения, впилась в его губы страстным поцелуем. Данаг не колебался ни мгновения. Он плотнее притянул к себе Ивон и прижался бёдрами к её бёдрам.

– Награда, Ивон, награда, – прошипел Данаг в алые губы, – не играй со мной, всё равно проиграешь.

Ивон фыркнула. Легко ответив на движение таким же покачиванием бёдер, она резко отстранилась.

– Переживёшь.

Не говоря более ни слова, она направилась прочь.

Данаг задержался. Протянув дверцу внутрь кареты, он помог выбраться оттуда мужчине, закутанному в чёрное покрывало до самой макушки. «Подарок» был на полголовы выше самого Данага, под руку с ним вампир чувствовал себя дураком.

– Следуй за мной, – бросил он и тоже направился к аллее, по обе стороны которой стояли девушки с корзинами. При приближении дорогих гостей они подбрасывали в воздух ярко-красные лепестки роз, на бледной коже аристократов смотревшиеся как капли свежей крови.

Данаг не торопясь двигался вперёд, улыбаясь знакомым и чуть заметно раскланиваясь с самыми высокопоставленными гостями. Такие сборища навевали на него не просто тоску – здесь он чувствовал себя одиноким. Ивон всегда исчезала где-то в поисках новых знакомств и новых жертв, а Данагу оставалось лишь изображать любезность и едва заметно скрипеть зубами. Говорить с элитой Империи он не любил – по крайней мере, если в этом не было необходимости. Любая беседа здесь превращалась в поединок, в котором лишнее слово считалось пропущенным уколом, и хотя Данаг отлично знал все правила игры, она забавляла его куда меньше, чем Ивон.

Данаг пару раз бросал косые взгляды на раба. Хороший компаньон мог бы отчасти решить его проблему. Но говорить со скорняком, предназначенным для утех бушующей плоти взбалмошной принцессы, было ниже его достоинства – тем более, что не далее как сегодня ночью невольник выболтает Ламии всё, что знает – и чего не знает.

Погрузившись в тягостные размышления, Данаг не заметил, как пересёк невидимую границу, за которой начиналось настоящее веселье. Здесь также носились в воздухе конфетти и лепестки цветов. Оркестр гремел вальс и тут и там на открытой лунному свету поляне кружились пары.

Осмотревшись, Данаг выбрал направление, откуда шла музыка – это была яркая площадка на другом конце открытой бальной залы. Проверив, следует ли за ним раб, Данаг направился туда.

Принцесса восседала на троне, украшенном тигровыми орхидеями. По правую руку от неё стоял мужчина в белоснежном камзоле, с волосами цвета воронова крыла – раньше Данаг его не встречал.

Очередь дарителей уходила вдаль, и Данаг, поколебавшись секунду, направился напрямую к принцессе. Оттолкнув в сторону мужчину в восточном халате, он опустился на одно колено перед Ламией и бережно коснулся поцелуем её руки.

– От всего сердца поздравляю вас, моя великолепная госпожа, с днём начала вашей вечной жизни, – он ослепительно улыбнулся, снизу вверх вглядываясь в капризное личико.

Ламия надула губки, затем улыбнулась.

– И чего же вы мне желаете, господин Данаг?

– Я пожелал бы, чтобы ваша жизнь длилась ещё дольше, чем длится уже.

Ламия покачала головой. Пожелание не поразило её воображение и не понравилось своим намёком на возраст.

– Вы принесли мне подарок, наместник?

Данаг улыбнулся и щёлкнул пальцами, подзывая к себе невольника. Подняв руки, наместник скинул с раба покрывало, открывая взору принцессы мускулистую грудь и широкие плечи.

Ламия закусила губу.

Данаг усмехнулся про себя – он был уверен, что Ламия надеялась на другое, но это «другое» он если и отдаст кому-то, то точно не ей.

– Скажите наместник, – услышал он холодный голос сбоку, оттуда, где стоял незнакомый брюнет, – что означает ваш подарок?

Данаг посмотрел на незнакомца изучающим взглядом. Вампир не производил впечатления Древнего. Древний дважды подумал бы, прежде чем вступать в такую перебранку. Зато краем глаза Данаг заметил, что Ламия усмехается.

– Я должен объяснять тому, кого вижу впервые, что и зачем делаю? – Данаг поднял бровь.

Ламия захлопала в ладоши, не скрывая удовольствия.

– Убейте его, господин Данаг, он мне надоел.

Данаг с сомнением посмотрел на принцессу – и снова на её спутника. Прежде, чем он успел принять решение, белая перчатка упала ему под ноги.

– Завтра, наместник Данаг, у Триумфальных ворот.

Данаг поднял перчатку и с недоумением повертел её в руках.

– Если вам надоело жить… почему нет.

Глава 7. Легенда

Пышные юбки кружились под звуки вальса, бледно-жёлтый свет луны заливал лица, укрытые масками, обнажённые плечи дам, серебряные эполеты кавалеров.

Женщина, в самом рассвете красоты и молодости, медленно шла меж смеющихся и танцующих фигур, лакеев с хрустальными бокалами на подносах, столов, уставленных угощением. Ее волосы цвета бледного золота казались в полумраке вылитыми из этого благородного металла, тонкие аккуратные руки с длинными ухоженными ногтями едва касались краев юбки роскошного платья из красного бархата. Голубые глаза ее были едва заметно прищурены, будто красавица выглядывала дичь. Она и правда выбирала себе будущую добычу.

Дакар пригубил вино. Он явился сюда не за любовью на один раз. Его планы шли куда дальше. Но эта женщина… Было в ней что-то, что заставляло остановить взгляд. Например, когда она едва заметно задевала ладонью фалду камзола скользившего мимо аристократа, а затем откланиваясь и извинялась, умело демонстрируя в реверансе упругую грудь – и лицо её озаряла широкая улыбка – чуть неправильная, будто хранившая одной ей известную тайну. Или когда веер её цеплялся за веер проходившей мимо красотки, и «охотница» медленно поворачивала голову вслед своей жертве, чтобы скрестить с ней взгляды и коротко усмехнуться. Не то. Она была разборчива. Что она искала?

Дакар отбросил в сторону бокал, не обращая внимания на то, как тот беззвучно упал на зелёную траву между жёлтых энотер и розоватых маттиол. Шагнул вперёд и чуть в сторону, минуя свою «охотницу» так, чтобы жертва зацепилась кринолином за эфес его шпаги. Дакар обернулся и замер, зачарованный наивной синевой широко раскрытых глаз.

– Прошу прощения, мессир, – она усмехнулась, и вблизи её улыбка казалась ещё ярче, будто со светильника сняли приглушавший свет абажур.

– Вы явно ищите приключений, мадемуазель, – Дакар тоже усмехнулся, и секунду оба стояли, глядя друг на друга.

– Ваше имя, мессир?

– Дакар.

– Дакар? – брови блондинки взлетели вверх. – Как имя владыки вод из древних легенд?

– Как имя… владыки вод. А ваше?

– Моё имя Ивон, – блондинка подхватила фужер с подноса пролетавшего мимо лакея и сделала глоток, – и я – сама по себе легенда.

Брови её соблазнительно шевельнулись, будто бы поверяя нового знакомого в великую тайну.

– Вот как? – Дакар развернулся к ней лицом и откинул назад волосы цвета спелого каштана. – Я слышу это легенду в первый раз.

– Это неудивительно, – лицо Ивон снова озарила улыбка. – Те, кто узнает эту легенду – умирают.

Дакар поднял брови. Наглость вампирши была очаровательна.

– Я обречен?

– Полагаю, да.

Ивон сделала ещё один глоток. Она внимательно разглядывала незнакомца.

– Я раньше не встречала вас в доме принцессы, – сказала она.

– И это к лучшему. Иначе я был бы уже мёртв и не смог бы насладиться… вами.

Ивон усмехнулась.

– Вы уже наслаждаетесь?

– Ещё нет.

– Почему же?

– Вы слишком далеко.

Ивон сделала шаг вперёд, вплотную прижимаясь грудью к груди Дакара. Она сделала последний глоток и тоже отшвырнула бокал.

– И что же вы делаете здесь?

– Здесь? Здесь я ищу того, кто скрасит моё бессмертие и моё одиночество.

– Удивительно. И до сих пор не нашли?

– Думаю, что нашла.

Дакар усмехнулся, и невзначай рука его скользнула по спине Ивон.

– И что же теперь?

– Теперь, – Дакар сделал вид, что задумался. – У нас есть выбор. Трепаться о звёздах и вечной любви до утра. Или пойти в спальню.

– Я за второе. Трепаться – скучно.

– Я так и знал, – не опуская руки, Дакар потянул Ивон в сторону дома.

Та высвободилась, но лишь для того, чтобы отобрать у пробегавшей мимо девушки поднос с шампанским.

– Налево, – бросила она, когда оба оказались в доме.

Дакар приоткрыл дверь, пропуская вампиршу вперёд, и оба оказались в длинном коридоре, стены которого были обиты фиолетовым бархатом. Ивон миновала несколько дверей и толкнула следующую спиной. Дакар прошёл следом. Спальня явно была не обжита, видимо, её готовили для гостей. Поднос оказался на столе, а в руках Ивон словно сам собой возник ещё один бокал, который она осушила залпом и поставила рядом на стол.

Дакар приблизился к ней и опустил руки на плечи, разминая шею. Ивон довольно зажмурилась.

– Люблю, когда не надо уговаривать, – пробормотала она.

Её собственные ладони легли на плечи Дакара и стянули с них камзол. Затем умело расплели застёжки жабо и принялись отстёгивать крючки на сорочке.

Дакар наклонился к любовнице и, коснувшись губами её губ, потянул на себя, заставляя привстать – Ивон была чуть ниже его. Ивон охотно ответила на поцелуй. Уже избавившись от рубашки, она принялась разбираться с застёжками кюлотов. Руки Дакара едва успевали освобождать Ивон от её собственной одежды.

Первой справилась Ивон. Закончив разоблачать любовника, она упёрлась руками ему в грудь и толкнула спиной на кровать.

Дакар чуть подвинулся, открывая вампирше возможность приблизиться. Ивон тут же опустила колено на матрас справа от бедра своей жертвы, позволяя Дакару проследить безупречную линию ноги. Дакар не любил подчиняться и потому замешкался, раздумывая, не перехватить ли инициативу. Однако саму Ивон заминка явно не смутила. Подтолкнув одно бедро Дакара коленом, она заставила того развести ноги пошире, а после грациозно села на пол между них.

Дакар опустил подбородок. Голова голубоглазой нахалки очаровательно смотрелась между его ног, и спорить не хотелось. Когда же мягкие губы захватили головку члена Дакара, тот и вовсе расслабился, забывая о своих опасениях. Пальцы Ивон прошлись по внутренней стороне его бедра и коснулись яичек, слегка поигрывая нежной плотью. Губы Ивон были такими упоительно горячими, а язык так умело сновал по стволу, что Дакар целиком утонул в сладкой неге и глухо застонал.

– Проклятье, – выдохнул Дакар, уже понимая, что хочет большего.

Он высвободился из рук вампирши и отодвинулся ещё дальше назад, давая ей забраться на постель. Ивон замерла на секунду, стоя на широко разведённых коленях над любовником и любуясь его удивительно гармоничной фигурой. Осторожно огладила татуировку в виде змея, свернувшегося кольцами, с левой стороны живота Дакара. А потом насадилась на него – резко, выбивая воздух из лёгких.

Дакар обхватил любовницу за бёдра, загоняя ещё глубже. Рваное дыхание наполнило комнату. Руки Ивон скользили по мускулистому телу жертвы. Затем к ним присоединились губы. Она поймала краешек уха Дакара, легко прикусила и втянула в себя, вырывая очередной стон. Задвигалась быстрее, ускоряя приближение оргазма.

Дакар прикрыл глаза. Промежность взорвалась удовольствием, мышцы Ивон с силой сжали его член. Она резко выдохнула, насаживаясь до предела, и семя Дакара наполнило её лоно. Припав на локти, Ивон мягко поцеловала Дакара. Тот попытался задержать её губы, но не успел.

– Следующий танец за мной, – заявил он.

– Ага, – Ивон поцеловала его ещё раз, нежно и медленно, бережно лаская языком губы партнёра, и Дакар почувствовал, как проваливается в сон.

Ивон проснулась незадолго до утра. Потянулась и посмотрела на вчерашнего любовника. Довольно мурлыкнула и отвела в сторону несколько каштановых прядок, упавших тому на лицо. Заклятье работало безотказно. Дакар отключился сразу и должен был проспать ещё несколько часов. На секунду Ивон пожалела, что всё закончилось так быстро. Было любопытно ещё разок заглянуть в карие глаза жертвы. Увидеть их блеск, когда острые зубы вопьются в кожу, ощутить, как скользят по плечам сильные руки.

Ивон притянула Дакара, укладывая спиной к себе на грудь. Откинула в сторону волосы любовника и без подготовки вонзила зубы в венку у самого уха. Она пила со вкусом и не торопясь. И кровь у случайного любовника была необычайная, такой она не пробовала никогда.

Насытившись, Ивон облизнулась. Поцеловала на прощание две маленькие ранки от укусов, уложила бесполезное теперь для неё тело на подушки и огляделась в поисках одежды

Глава 8. Дуэль

Лучи рассветного солнца вновь озарили зубцы Керр-Ис, когда трое встретились на стенах города, чтобы обменяться отчётами.

Алаур была мрачна – как и все последние месяцы. Вейл нервно ломал в пальцах случайно попавшую к нему веточку, будто пытался стереть её в порошок.

Кхару оказался спокойнее других, и Алаур неуловимо обрадовало хотя бы это.

– Эления не появилась? – спросила королева, едва все трое подошли вплотную.

Вейл покачал головой.

– Полагаете, она ещё в городе?

– Полагаю, да, – кивнул Вейл, – она не поставит на Аркендамов в открытую. Тем более Шриаф не устраивает её так же, как и вы.

– Не понимаю, – вырвалось у предводителя разведчиков, – какой смысл ей предавать нас сейчас?

– Мы слишком успешно решали проблемы, – Вейл посмотрел на юношу. – Свалить Шриафа, возможно, ей было бы проще. Она не остановится на королеве Алаур. Ей нужна власть храма.

– И это стоит того, чтобы натравить на наш народ орды варваров, – Алаур вздохнула, – история повторяется.

– Всегда, моя королева, – Вейл резко обернулся к ней, – но мы собрались не для того, чтобы вспоминать легенды.

– Верно. Что ещё нового, Вейл?

Вейл покачал головой.

– Пока ничего, моя королева. Как и сказал Кхару – следы поджигателей затерялись. Если кто-то и мог рассказать нам правду – теперь он мёртв.

Алаур мрачно кивнула.

– Хорошо. Разберёмся с этим позднее. Что с продовольствием? – Алаур повернулась к Кхару.

– Мы послали людей, пара дней – и урожай будет собран. Но как доставить обозы в город? Подземные ходы слишком узки.

Алаур задумалась.

– Есть ещё кое-что, – прервал её мысли Кхару, – разведчики доносят, что варвары готовятся к штурму.

– Вот и отлично, – Алаур легко усмехнулась. – Когда они атакуют, как вы думаете?

– Они собирают осадные орудия. Вряд ли закончат сегодня.

– Значит, завтра, – Алаур кивнула, – лучше не бывает. За день подготовьте обозы. Ночью ударим по противнику, отряды танцующих должны отвлечь их внимание. Мы оттянем их туда, – она указала в сторону встающего солнца, – а вы тем временем проведёте обозы с запада.

Чёрные тучи затянули небо над Гленаргостом, самым сердцем Империи Крови. Ни единый луч солнца не смог бы пробиться через это плотное покрывало, и Данаг мог лишь догадываться, насколько близок рассвет.

– Это морок, – уверенно бросила стоявшая рядом с вампиром Ивон, и Данаг лишь кивнул. Он думал так же. Но это меняло немногое. Какой-то маг поддерживал его противника… Или попросту Ламия развлекалась, кто знает?

– Условия равны. Если небо прояснится внезапно – мы с ним одинаково рискуем. Если же нет – у нас обоих будет больше времени позабавиться. Не вижу проблемы.

Данаг слегка покривил душой, потому что по спине его пробежали мурашки, когда он увидел в стороне от вычурного архитектурного сооружения, знаменовавшего победы вампиров над дикарями, точёную фигурку в кринолине с изысканным зонтиком в руках. Его по-прежнему не оставляло чувство, что он стал марионеткой в умелых руках, вот только никак не мог понять, в чём подвох. Бой с молодым вампиром мог разве что привлечь к нему ненужное внимание властей, но если бы Ламия рассчитывала на это – вряд ли явилась бы посмотреть на дуэль.

Приглядевшись к рассветному полумраку, Данаг заметил, что пришла проследить за боем не только Ламия – тут и там в глазницах окон за приспущенными шторами мелькали смутные тени любопытных.

– Ивон, следи за арбалетчиками.

Ивон лишь усмехнулась и кивнула. Она и так знала большинство способов устранить ненужного человека, но сомневалась, что Ламия так грубо поступит с наместником – слишком быстро и милосердно для неё.

Данаг сбросил в руки спутницы плащ и камзол и, вынув из ножен клинок, сделал несколько выпадов, сражаясь с воздухом. Затем шагнул на открытую площадку перед воротами и отсалютовал своему оппоненту.

У того не было секундантов, но он так же оставил предметы роскоши в руках слуги и обнажил меч.

Данаг повёл плечами. Промозглый ветерок холодил спину и грудь. Надо было кончать дело скорее и идти спать.

– Вы не сказали, какое имя написать на вашей могиле, – бросил наместник противнику.

Брюнет ещё раз взмахнул в воздухе клинком.

– Людвиг, – бросил он, не глядя на Данага и будто бы не разозлившись колкости. Что-то было не так с этим равнодушным дуэлянтом. Или он был дураком, или прятал туз в рукаве.

Данаг демонстративно зевнул.

– Приступим, Людвиг? Ваша шпага из стали или из серебра?

– Помилуйте, наместник… Я бы не стал разбазаривать столь ценное зелье, как ваша кровь.

Данаг кивнул. Это кое-что объясняло. Молодой и амбициозный вампир мог сыграть ва-банк и попытаться поднять свой статус, напившись силы Древнего. Такое случалось – всегда с одинаковым исходом.

– Начнём, – подтвердил Людвиг, занимая боевую стойку, – кто даст счёт?

– Один! – бросила Ивон, и клинки сцепились, как коршуны над добычей.

Сталь стремительно звенела несколько секунд, и Данаг с удивлением обнаружил, что по силе и скорости противник не уступает ему самому.

Данаг отскочил назад, выигрывая пространство, и ударил сбоку, рассчитывая застать противника врасплох – но тот оказался проворнее, и бой вернулся в прежнее русло.

Прищурив глаза, Ивон внимательно наблюдала за поединком. Данаг держался на своём уровне. Загадочный выскочка должен был бы давно уже лежать лицом в грязи, но почему-то продолжал отбивать удар за ударом. Клинок его носился в воздухе как крылья стрижа.

Повинуясь внезапной догадке, Ивон шёпотом произнесла заклятье и вгляделась в нити силы, окутавшие тело противника. Одна широкая, напитанная силой крови, нить тянулась от Людвига к Ламии. Пальцы Древней едва заметно шевелились, будто управляли марионеткой.

Ивон выругалась и бросила косой взгляд на Данага – предупредить его не было никакой возможности, да и смысла тоже.

Наместник медленно отступал под напором Людвига, время от времени пытаясь пробиться сквозь его защиту неожиданными атаками. Данаг уставал медленно, но всё же Ивон видела, как блестят капельки пота на лице друга и проскакивают едва заметные неточные удары.

Людвиг тоже тяжело дышал, но это никак не сказывалось на его движениях. Управляемый холодной и не знающей усталости волей своей госпожи, он двигался как кукла – да и был куклой на самом деле.

В очередной раз увернувшись от удара, Данаг зашёл в сторону и, пригнувшись, попытался сделать подсечку, но противник подпрыгнул, а в тот момент, когда спина Древнего снова выпрямилась, клинок Людвига ворвался в его горло, разрывая артерии.

Ивон резко выдохнула и подалась вперёд, борясь с желанием рвануться на помощь, но заставила себя замереть. Сжав кулаки и зубы, она наблюдала, как, отбросив меч в сторону, Людвиг стремительно опускается на колени перед наместником и приникает губами к распоротому горлу. Мгновения казались вечностью, но, видимо, прошло их не так уж много, когда луч солнца скользнул по руке Людвига, лежащей на земле. Кожа вампира задымилась, и тот резко вскочил на ноги, уходя в тень.

– Рассвет… – выдохнула Ивон.

– Рассвет! – колыхнулось в свите Ламии и отдалось эхом где-то в переулках.

Тучи стремительно растекались в стороны, освобождая дорогу грядущему дню. Вампиры бросались врассыпную, в животном страхе пытаясь убраться подальше от своей погибели. Только Данаг лежал на земле, всё ещё пытаясь зажать пальцами кровоточащее горло.

Ивон метнулась к другу. Подняла его на руки и, прижимая к груди, потащила прочь.

Глава 9. Кровь

Первым, что ощутил Данаг, был холод. Всё тело будто бы онемело, и только в мозгу слабо колыхались обрывки мыслей.

Ламия… Девчонка-рабыня с глазами синими, как ночь… Стройная фигура в белом камзоле… Голубые глаза, искрящиеся смехом…

Данаг схватил губами воздух и попытался сесть, но тёплые руки тут же перехватили его, и он оказался прижат к чьей-то груди, тонущей в воланах батиста.

– Тихо, тихо, – голос – непривычно заботливый, будто голос матери, имя которой он давно забыл. Шершавые пальцы легли на затылок и ткнули носом в ароматную шею, будто младенца в грудь кормилицы.

Данаг инстинктивно лизнул шелковистую кожу и неловко вцепился в неё зубами. Даже это усилие казалось чрезмерным, и только руки, настойчиво прижимавшие его затылок, заставили его продолжать, пока клыки не вошли глубже, выдавливая из подставленного тела капельки крови. Горячая жидкость упала на онемевший язык и скатилась в горло, тут же отозвавшееся болью.

– Давай, маленький, за сира…

Данаг расхохотался бы, если бы мог шевельнуть хотя бы губами. Он плотнее сжал зубы, и ещё несколько капель упали ему в рот. Руки продолжали заботливо прижимать его к себе.

Данаг пил долго, по капле проталкивая жидкость внутрь, а тело всё ещё оставалось ватным, и он мог лишь догадываться, остаётся ли свежая кровь внутри или вытекает наружу сквозь разорванное горло. Спустя какое-то время, показавшееся вечностью, его оторвали от вкусной шеи, голова Данага опустилась на подушки, и он увидел над собой усталое лицо Ивон, прижимающее ранку на шее рукой.

– Спи, малыш, – ладонь подруги легла ему на глаза, опуская веки.

Данаг хотел было улыбнуться и прошептать слова благодарности, но смог лишь моргнуть и покорно закрыть глаза. Сон пришёл не сразу, но всё-таки пришёл.

Какое-то время Ивон молча смотрела на неподвижное тело, которое ещё вчера стискивало её в стальных объятиях. Волосы Данага разметались по подушкам, руки безвольно опали. Бинты на шее пропитались кровью – теперь уже кровью самой Ивон. Ивон осторожно приподняла упавшее с постели запястье и спрятала под одеяло. Потом окликнула служанку и вышла – нужно было поспать самой.

Второе пробуждение оказалось более мучительным. Зато теперь Данаг мог шевелить пальцами.

Данаг открыл глаза и уставился на лицо юной рабыни, сидящей у его постели. Это оказалась та самая, которую он приметил пару дней назад. К удивлению Данага, девчонка выглядела куда спокойнее. У кого-то нашлось время отмыть её и одеть по моде Империи, так что теперь перед наместником оказалась вполне пригодная к службе во дворце молодая леди.

Поймав на себе пристальный взгляд, Райн моментально подскочила и замерла, сложив руки в жесте покорности.

– Мой господин?

«Вот это дрессировка», – подумал Данаг, но язвить вслух в этот миг он не мог.

– Где Ивон? – выдохнул он и тут же понял, что силы его покинули.

– Госпожа Ивон спит. Она приказала следить за вами и удовлетворять все ваши нужды. Вам что-то нужно, мессир?

Данаг прикрыл глаза.

– Пить… – выдохнул он.

Девушка метнулась к графину с водой и тут же замерла, поражённая внезапной догадкой.

– П-пить, мой господин? – она явно готовилась рвануться прочь из комнаты, но что-то удерживало её на месте.

– Сядь, – Данаг открыл глаза и посмотрел в глаза рабыне, пытаясь навести хотя бы простейший гипноз, но, кажется, ничего не вышло.

Девчонка поколебалась и села сама.

– Ниже.

Будто бы смирившись со своей участью, Райн убрала от шеи брыжи шёлка и склонилась к самому лицу больного.

Поднять голову оказалось неимоверно трудно, но в этот раз он хотя бы смог прокусить предложенную плоть без понуканий. Данаг жадно глотал горячую жидкость, не замечая вкуса, и когда девочка тряпичной куклой осела ему на грудь, с трудом заставил себя вырвать клыки и провести языком по ранкам, обволакивая их заживляющей слюной.

Он снова откинулся на подушки и провалился в забытье.

Очнувшись в третий раз, Данаг сразу же увидел перед собой лицо Ивон. Вампирша сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и читала книгу в инкрустированной рубинами обложке. Почувствовав, что больной зашевелился, она заложила страницы тонким пальцем в серебряном перстне и пересела на кровать.

– Дан? – спросила она, внимательно наблюдая за лицом друга.

Данаг пошевелил рукой.

– Я жив, – сказал он и понял, что голос уже не дрожит.

– Это хорошо, – Ивон слабо усмехнулась, но в глазах по-прежнему колыхалось беспокойство.

– Что произошло? – спросил наместник, но Ивон лишь покачала головой.

– Ничего нового, Дан. Я всё объясню потом.

– Мне перерезали горло? – рука непроизвольно потянулась к шее и натолкнулась на плотную грубую ткань.

Ивон непривычно серьёзно кивнула.

– Он выпил тебя почти целиком, и только рассвет не позволил тебе с позором умереть в руках этой дряни.

Данаг неровно вздохнул.

– Нужно отвезти тебя к миньону, – продолжила Ивон, – я не могу кормить тебя вечно.

Данаг кивнул и прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

– У тебя есть Хранители? – услышал он вопрос, который и без того задавал сам себе, но ответ его не радовал. Будь у него миньоны, чёрта с два он бы связался с этой стервозной Милленией.

– Ты не поверишь, Ивон… – сказал он тихо, – разве что ты…

Ивон мрачно посмотрела на друга.

– Ты дурак, Дан. Нельзя быть таким непредусмотрительным.

Данаг пожал плечами. Объяснения не имели значения.

Ивон задумалась.

– А твоя супруга?

Данаг удивлённо приподнял бровь.

– Какая суп… – он запнулся и закончил с ещё большим удивлением, – у меня есть супруга.

Данаг помолчал.

– Но ведь только один раз. Думаешь, там достаточно силы?

Ивон пожала плечами.

– Выбора нет. Из меня ты и так высосал слишком много. Ещё один раз я тебя покормлю, но на этом всё.

Данаг понимающе кивнул.

– Спасибо, – он опустил слабую руку на запястье Ивон, но та лишь поморщилась.

– Считай, мы в расчете, наместник.

Данаг усмехнулся и чуть прищурился.

– До следующей игры.

Ивон не ответила. Расстегнув одной рукой ворот платья, другой она приподняла за плечи Данага и прижала к себе. На сей раз тот вполне самостоятельно опустил руки на спину подруги. Бережно лизнул голубую венку и вонзил клыки до упора. Вкус крови Ивон был прекрасен, как только может быть прекрасно зелье, насыщенное чистой магией столетий.

Данаг остановился, когда рука вампирши сильнее стиснула пальцы на его теле, вынул клыки и провёл по ранке языком.

– Спасибо, – сказал он ещё раз и закрепил слова нежным поцелуем на пострадавшем месте. Затем откинулся на подушки и посмотрел на порядком осоловевшую Ивон снизу вверх.

– Как думаешь, сколько у нас времени? – спросил Данаг, наблюдая, как Ивон поднимается, опираясь рукой о спинку кровати.

– Не знаю, – ответила та, – но я бы не теряла его даром. Как только сможешь сесть в седло – нужно отправляться.

Данаг кивнул.

– Тогда поешь, и выезжаем.

Когда Ивон уже стояла у двери, Данаг окликнул её ещё раз:

– А что с той девочкой? Она жива?

Ивон кивнула.

– Она крепкая. Хочешь её ещё раз?

Данаг покачал головой.

– Захватим её с собой. У меня появилась идея.

Глава 10. Штурм

Алаур с трудом смогла открыть глаза – лишь для того, чтобы понять: всё тело ломит, а в голове стучит огромный молот.

Она заставила себя встать с постели. Не обращая внимания на удивлённые лица стражей, охранявших её покой, Алаур двинулась по коридору в поисках Вейла – но того нигде не было. Кое-как преодолев хитросплетения коридоров и комнат, королева выбралась на крепостную стену и едва не оглохла от криков, звона оружия и взрывов снарядов.

Бой шёл вдалеке, за седьмым кольцом укреплений, но даже отсюда виднелись всполохи заклятий дроу и вспышки гремучих зелий варваров.

– Вейл! – крикнула она, завидев вдалеке знакомую фигуру, и, преодолевая боль, бросилась к советнику. – Вейл, какого дьявола здесь творится? Почему меня не разбудили?

– Моя королева? – на лице генерала читалось искреннее удивление. – Вы пришли в себя?

– Пришла в себя? – Алаур едва сдерживала ярость. – Что здесь происходит, генерал?

Вейл наконец обернулся к ней.

– Вы ушли спать и приказали доставить обозы. Когда ночью мы должны были начать вылазку, вы так и не появились, и я отдал приказ за вас. Однако обозы провести не удалось, горцы едва не сожгли всё, и нам пришлось спешно отступать, прикрывая отход продовольственного каравана магией. Мы успели отойти обратно в город и спрятать караваны. Тогда я решился навестить вас – вы спали будто убитая. Как я ни старался, мне не удалось вас разбудить, и я лишь приказал стражам следить за вашей спальней и никого не впускать.

С каждым словом Алаур становилась всё мрачнее, а Вейл перевёл дух и продолжал:

– Мы повторили попытку на вторую ночь. Однако горцы были готовы к атаке. Едва мы открыли ворота, они рванулись внутрь сплошным потоком и смели отряды авангарда. Бой длился всю ночь. К утру мы отступили за вторую линию обороны.

Алаур бросила взгляд на поле сражения.

– Да, моя королева, сегодня незадолго до заката наши маги выжгли нижний город. Затем мы открыли ворота и добили выживших. Сейчас осталось отбить внешние ворота. О том, чтобы провести внутрь обозы, пока не идёт и речи.

Алаур со свистом втянула воздух.

– И всё это время я спала?

Вейл кивнул.

– Меня могли опоить?

Советник ничего не ответил.

– Если бы вы и были с нами… – сказал он мягко, – варваров слишком много. Вряд ли вы спасли бы положение.

Алаур сжала кулаки и выругалась.

– Но нам нужно это продовольствие. Сколько у нас еды?

Вейл покачал головой.

– В два раза меньше, чем было. Ещё два амбара сгорели.

Алаур цепким взглядом окинула нижний город. Тут и там виднелись обгоревшие остовы домов, но бои на улицах продолжались.

– Как вы атаковали?

– Как обычно, впереди шли Танцующие с клинками. Магами мы рисковать не решились.

– Соберите всех магов, что у нас есть. Их нужно будет выставить на наружные стены. Я встану вместе с ними, если им от этого полегчает. У нас есть мастера големов?

– Десяток найдётся.

– Пусть начинают работу. Соберите горожан, объясните им, что если они не пойдут в бой, их ждёт голодная смерть. Можете обещать им награду за отвагу. Я подумаю, что ещё мы можем сделать, – она перевела дыхание. – Как только ворота будут отбиты – объявите отбой. Оставьте только стражников на стенах. Остальные пусть отдохнут, – она помолчала. – Музыкантов – на вторую линию. Пусть играют марши древних времён. Хотя бы на одну ночь мы должны стать единым народом.

Алаур развернулась, собираясь спуститься со стены.

– Моя королева, – остановил её Вейл, и Алаур снова обернулась, – это ещё не всё. Незадолго до заката прилетел почтовый ворон. Я взял на себя смелость распечатать письмо.

– Что за письмо? – спросила Алаур рассеянно.

Вейл молча протянул королеве небольшой свиток.

Алаур торопливо развернула пергамент, и ей показалось, что и без того плясавшие перед глазами буквы расплываются лужами.

– Данаг едет, – Алаур не заметила, как пальцы скомкали письмо. Она хотела было отшвырнуть его прочь, но вовремя одумалась. Аккуратно свернула и спрятала за пояс. – Мне нужно поесть, генерал. Я буду в трапезной. Как только всё будет готово – сообщите мне.

***

Еда не шла впрок, и мысли постоянно ускользали от военных дел. Меньше года прошло с тех пор, как состоялся ее нежданный и абсурдный брак с врагом. Алаур с трудом могла поверить, что Данаг явится за своей платой так скоро – и так не вовремя.

Безумно хотелось, чтобы письмо оказалось дурным сном, потому что она с трудом могла придумать что-то хуже.

«В любом случае, – думала Алаур, – нужно отсрочить выплату долга до тех пор, пока не будет уничтожена угроза нападения. Проклятье….» Целый год борьбы, год попыток доказать, что у неё есть право править народом дроу… Год непрерывной работы, бессонных дней и постоянных интриг… И всё лишь для того, чтобы бесславно погибнуть в постели вампира, стать пищей для хищного и бессердечного существа, которому нет дела ни до чего, кроме собственной прихоти.

Алаур не заметила, как лопнул в её ладони хрустальный бокал, заливая пальцы кровью и вином – будто бы предвестник скорого и нежеланного визита.

Алаур отбросила осколки в сторону и промокнула ладонь шёлковым платком, а затем им же замотала рану.

Она в последний раз попыталась отогнать мысли о супруге и сосредоточиться на обороне. Жаль, что не осталось никакой связи со жрецами. Алаур поставила на заметку разобраться и с этой проблемой, едва минет непосредственная угроза. Она ещё раз прокрутила в голове основные варианты развития событий, когда в дверь постучались.

– Да.

На пороге показался молодой дроу.

– Моя королева, – посланец низко поклонился, – всё готово. Войска ждут вашей команды.

Скрестив руки, Алаур стояла на внешней стене и осматривала войска, занимавшие свои позиции. Как и было приказано, с противоположной стены гремела музыка. Маги уже собрались вокруг, но их оказалось неожиданно мало – Алаур никогда бы не поверила, что это все, кто был в городе на момент атаки.

Зато ополчение получилось достаточно большим. Удалось собрать несколько сотен дроу и вооружить вполне сносными, хоть и дешевыми клинками. И ещё больше Алаур радовали стройные ряды големов, стоявшие у самых внешних ворот.

Алаур воздела руку к небу, приказывая музыкантам остановиться.

– Дети Богини Пауков! – провозгласила она, перекрывая нестройный шум, но гвалт не прекратился.

Алаур воздела руку к небу, и ветвистая молния прорезала воздух, а следом раздалось рокотание грома.

Толпа на миг притихла.

– Мой народ! – повторила Алаур, и часть взглядов наконец обратилась к ней. – Дети великой Богини. Древнейшие и могущественнейшие из эльфов! – снова по толпе прокатился недовольный рокот, но Алаур сделала вид, что не слышит. – Сегодня вам придётся вспомнить, кем вы были когда-то. Война пришла к нам, как было много раз. Но так же много раз мы гибли и предавали, спасая каждый сам себя, – ещё одна волна пересмешек. – Сегодня вам не удастся спастись по одиночке. Вы можете мне не верить. Но с того дня, как наш народ пошёл по пути предательства, удача отвернулась от нас. Мы медленно отступали под землю, отдавая своё право жить под небом Древних Земель. Сегодня пришло время отстоять свою последнюю наземную твердыню, – она осматривала лица дроу, которые следили за ней с неожиданным вниманием, будто она нащупала нужную струну… Вот только она не знала, что это за струна, – если вы пришли сюда – значит, вы готовы драться. Вы не желаете стать рабами. Не желаете стать беглецами.

Ещё одна волна рокота прошла по рядам, но теперь уже в ней было что-то новое. Тут и там слышались короткие выкрики «Drow ultrin!»*. Алаур усмехнулась, расслышав более длинное: «L’elamshin d’lil Ilythiiri zhah ulu har’luth jal!»**.

Алаур воздела вверх кулак, и выкрикнула в ответ:

– Dal ultrinnan ulu el’inssrigg! ***

На сей раз громогласный вой стал ей ответом, и тут же, заглушая голос толпы, грянул марш.

Алаур развернулась, поворачивая руку и приказывая открыть ворота. Тяжёлые шестерёнки высотой с небольшого дроу со скрежетом закрутились, зашевелились трёхметровые створки – и тут же в щель между ними полетели стрелы и взрывчатые зелья. Ополчение подалось назад, но лишь для того, чтобы его место занял ровный строй големов, равнодушных к стрелам и почти не чувствовавших пламени.

Не опуская руки вниз, Алаур прочла заклятье, и на головы нападавшим обрушились потоки ледяного ветра, пригибавшие к земле и сметавшие варваров прочь. Краем глаза Алаур заметила, как так же начинают читать заклятья слева и справа. Варвары падали на землю десятками, под ударом каждого из заклятий, сами же горцы могли дотянуться лишь до глиняных истуканов, которым были безразличны удары мечей. Толпа изломилась, и Алаур увидела, как отступают нападающие, и тут же в спину беглецам полетели из узких бойниц стрелы теней Кхару.

Алаур нашла взглядом и кивнула стоящему поодаль Вейлу. Генерал тут же подал знак ополченцам. Алаур видела, как медленно, нехотя выступают вперёд необученные бойцы. Она отвлеклась на секунду, размышляя, сдержат ли они удар, когда что-то неуловимо изменилось в рядах противника. Обернувшись, она увидела, как тяжёлые боевые молоты крошат в пыль големов.

– Кхару! – крикнула она, и тот кивнул, передавая невысказанную команду стрелкам. Град стрел обрушился на вооружённых молотами крупных бойцов, но без толку – доспехи из нескольких слоёв дублёной кожи надёжно защищали их тела.

Алаур подняла руку, произнося новое заклятье, и осколки льда рванулись навстречу нападавшим – эффект был больше, но молотобойцы уже почти расправились с големами, а ополчение разбегалось от них врассыпную. Алаур скрипнула зубами. Ничего не помогало. Никакие речи. Дроу были неуправляемы. Они не хотели умирать ради других.

Она судорожно искала в голове новую тактику, когда пронзительный визг разрезал поле боя. Что-то произошло в глубине толпы варваров, и Алаур уже решила, что наступление готовит новый вид войск, когда заметила, что горцы вовсе не рады перемене. Два крылатых чудовища, похожих на крылатых змей с визгом ворвались в ряды варваров с тыла, и Алаур кое-как рассмотрела вспышки пламени – ящеры поливали огнём всех без разбора. Она пристально вглядывалась в поле боя, пытаясь разглядеть, что происходит в толпе, но не могла – видела лишь, как разлетаются в стороны тела горцев.

– Кхару, подать сигнал обозам! – бросила она, когда варвары сместились на восток, пытаясь уничтожить неожиданного противника.

Десять горящих стрел взлетели в воздух, и телеги медленно двинулись по склонам гор. Алаур несколько минут смотрела, как неторопливо, будто воды бурной реки, двигаются по серпантину перегруженные арбы. Затем, не выдержав, рванулась вниз, по лестницам, и первой вылетела на открытую площадку перед воротами. Вихри закружились на её запястье и рванулись вперёд, подгоняя последние ряды горцев, которые теперь оказались меж двух огней. Она, не задумываясь, швыряла в толпу одно заклятье за другим, пока не заметила, что сумбурное отступление прекратилось, и часть варваров снова разворачивается для атаки. Алаур медленно попятилась, едва не столкнувшись с последней телегой, въезжавшей за ворота, и стремительно скользнула под защиту стен.

Ворота со скрипом стали закрываться, отсекая её от разъяренной орды. Лишь один молотобоец и двое берсерков успели проскочить внутрь. Один из них уже занёс клинок для удара, и вряд ли королева успела бы увернуться, когда сильная рука дёрнула её за плечо вверх. Совсем рядом мелькнуло знакомое голубоглазое лицо в обрамлении коротких золотистых волос, Алаур почувствовала животом жёсткую излучину седла и взвыла от ярости и унижения.

____________________________________________________________________________________

*{Имя Дома} ultrin! – {Имя Дома} превыше всех! [боевой клич]

**L’elamshin d’lil Ilythiiri zhah ulu har’luth jal – Судьба дроу – завоевать всех

***Dal ultrinnan ulu el’inssrigg – После победы – в трактир [боевой клич]

Глава 11. Расплата

Данаг остановился у самого входа в зал совета. Внезапная слабость накатила как волна, и ему пришлось схватиться за дверной косяк, чтобы не упасть.

– Дан? – услышал Древний сквозь туман стучащей в висках крови и только кивнул, подтверждая, что всё в порядке. Покидая Гленаргост, он ожидал, что ему придётся провести несколько часов в седле, но никак не думал, что ему предстоит принять бой.

– Одну минуту, – тихо сказал он. – Не хочу…

Ивон лишь кивнула.

– Тебе надо поесть, – сказала его спутница. Данаг ничего не ответил. Лишь толкнул дверь, не обращая никакого внимания на возмущение стражей.

Стоило отбить атаку, как Эления нашла возможность добраться до Зала Совета, и теперь Совет беспокойно гудел, обсуждая последние события и то, что ожидает королевство впереди. Алаур не видела ни малейшего смысла в их рассуждениях. Теперь следовало подумать о мятежниках и найти истоки заговора, но был ли в этом смысл? Алаур сомневалась. Данаг прибыл за ее смертью, значит, дальнейшая судьба королевства была заботой кого-то другого.

Алаур равнодушно слушала дебаты вокруг своих решений, обвинения в разрушении нижнего города и грабеже деревень, а руки то и дело тянулись к собственному горлу, будто желая защитить его от чужих зубов. К тому же, несмотря на долгий и крепкий сон, на королеву то и дело накатывали приступы слабости. Один из них только что прозвенел набатом в висках и нехотя отполз в сторону, когда двери Зала Советов распахнулись, впуская внутрь её ночной кошмар.

Данаг ворвался в помещение сиятельный и великолепный, как и год назад. Чёрные волосы едва заметно колыхались на сквозняке, благородный профиль был суров и холоден, как и в прошлую встречу с королевой. Внезапный укол обиды проскользнул где-то под сердцем. Алаур вспомнилось, как Данаг подал ей руку тогда, в первую ночь, когда она упала на пол, отброшенная в сторону другой вампиршей. Как заботливо звучал его голос и какой тёплой была рука, когда Алаур говорила о своём происхождении. Конечно, Данаг не был дроу и вряд ли понимал, что значит Дом для тёмного эльфа. И всё же он не казался тогда равнодушным…

Алаур прерывисто втянула воздух, подавляя бессмысленные воспоминания. Что ж, многое в жизни, что могло бы случиться, так и не сбывается. И их дружба с Данагом стала, видимо, одной из таких вещей. Для наместника она оказалась лишь случайной пищей… Живущей к тому же совсем недолго.

Данаг миновал сидящих по сторонам советников и остановился прямо напротив трона королевы. Два пары глаз встретились: обе – холодные, как заснеженные вершины гор.

Споры смолкли. Все взгляды устремились на эмисара Империи. Данаг некоторое время выжидающе молчал, а затем произнёс:

– Ты не поприветствуешь меня, супруга?

Горячий сгусток ярости взорвался в голове королевы, чтобы растечься по всему телу. Лишь присутствие посторонних удержало её от того, чтобы вскочить и вцепиться в горло вампиру.

– Нет, – сказала Алаур ровно, – Я занята… супруг, – последнее слово прозвучало как проклятье.

Данаг усмехнулся.

– У тебя не должно быть дел важнее, чем визит твоего сюзерена.

Алаур сцепила пальцы на подлокотнике трона.

– Ты пришёл забрать свой долг?

Данаг кивнул, не отрывая синих глаз от лица предводительницы дроу. Теперь в его взгляде читалось любопытство.

– На твоём месте я бы отпустил приближённых, – заметил Данаг, делая шаг вперёд, – если ты не хочешь, чтобы мы решали свои дела при них.

Алаур прикрыла глаза и досчитала до пяти.

– Все свободны, – бросила он.

Оба супруга не двигались, ожидая, пока главы домов покинут залу. Уходящие то и дело бросали на королеву и её супруга взгляды, полные любопытства и злорадства, но никто не сказал ни слова.

Когда зал опустел, Алаур перевела взгляд с Данага на его спутницу. Ивон, казалось, веселила мрачная злоба, застывшая на лице королевы.

– А она? – бросила Алаур. – Или мне снова следует раздеться при ней?

– Она останется, – Данаг кивнул Ивон на дверь, но лишь для того, чтобы та прикрыла её и наложила охранные заклятья. Пока вампирша выполняла приказ, Данаг продолжал молчать, изучая свою супругу. За год Алаур постарела. Лицо её осунулось, а кожа потемнела. Сиреневые глаза всё так же сверкали яростью, несмотря на едва заметный налёт усталости.

Алаур смотрела на Данага и пытался понять, почему тот медлит. Ожидание теперь казалось бесконечным. «Чего он хочет? – мелькнуло в голове. – Ждёт, что я попрошу пощады?».

Алаур стиснула зубы и вскинула подбородок.

Она встала. Резко расстегнула ворот и, отодвигая пальцами ткань от горла, подошла вплотную к вампиру.

– Давай.

Данаг невольно залюбовался биением маленькой жилки под прозрачной голубоватой кожей. Как загипнотизированный, он склонился к шее королевы и легко коснулся языком раздражающей взгляд венки.

– Не соблазняй меня, – он обеими руками взял ее за плечи и отодвинул от себя. – Я пришёл поговорить.

На лице Алаур отразилось смятение. Затем растерянность и недоумение.

– Ты – моя супруга, – сообщил Данаг резко, не обращая внимания на этот калейдоскоп, – я заключил с тобой брак не для собственного удовольствия. Твои земли теперь принадлежат мне, – Данаг сделал вид, что не заметил вспышки ярости в сиреневых глазах. – Ты правишь ими, но это не значит, что ты можешь их разваливать.

Алаур резко вырвалась из сильных рук.

– Да как ты смеешь! – прошипела она, всё ещё пронзая вампира яростным взглядом.

– Я смею всё, – ровно произнёс Данаг. – Я – наместник южных провинций Империи Крови, и моя первейшая задача – сохранять порядок на вверенных мне землях. А твоя задача – сохранять порядок на землях, верных тебе.

– А я чем, по-твоему, занимаюсь? – выдохнула Алаур. – Ты явился – как чёртик из коробочки, чтобы осуждать меня? Так я не собираюсь оправдываться. Всё, что я делаю, я делаю во благо королевства!

– Я понятия не имею, чем ты занимаешься, – оборвал её Данаг, – я за год не получил от тебя ни одного донесения о положении дел. Я не знал, что на моих землях идёт война, и меня это не устраивает.

– А если бы знал? – Алаур резко выпрямилась. – Что бы сделал? Или нет, не так. Теперь знаешь, что дальше?

– Для начала я хочу полный отчёт. Кто, где, сколько и почему. К завтрашнему утру. Завтра утром я обдумаю его и вышлю сюда легионы.

Королева медленно хлопнула глазами. Она хотела возразить, но не нашла, что ответить.

– А долг? – спросила Алаур неуверенно, не желая напоминать о самом главном, но всё же опасаясь остаться в неизвестности. – Ты не возьмёшь его?

– Ты придёшь ко мне сегодня в полночь. Хотелось бы видеть тебя такой же прекрасной и благоуханной, как в первый раз. Тогда нам обоим будет легче сделать то, что мы должны.

Данаг развернулся к двери и вышел, увлекая за собой Ивон.

Алаур некоторое время стояла, пытаясь понять, чего хочет от неё расколовшийся на части мир. Прийти красивой и подготовленной, чтобы умереть? Потрясающая наглость… Однако, чем больше она думала, тем явственее понимала, что вампир прав. Пожалуй, куда лучше будет закончить свои дни при полном параде, чем нечесаной и немытой.

Алаур вздохнула и прикрыла глаза. Итак, Данаг всё же дал ей отсрочку. По крайней мере, она могла бы привести дела в порядок, прежде чем умереть. И отчёт… Алаур стукнула себя по лбу. Как сюзерен Данаг требовал отчёт. Что ж, он был в своём праве.

Алаур зазвонила в колокольчик, вызывая слугу, потребовала чернила и папирус и принялась писать.

Едва луна осветила неярким светом покои королевского дворца, Алаур уже стояла у дверей наместника. На сей раз на ней была более официальная рубашка, но рукава её она немного закатала для удобства, не зная, что открывает этим взгляду вампира изящные запястья, а ворот слегка расстегнула, опасаясь, что Данаг снова порвёт дорогую вещь. Алаур тщательно вымыла и расчесала волосы, чего не делала уже довольно давно. Украшений она надевать не стала – ещё не хватало, чтобы её мёртвое тело нашли разодетым, как тело шлюхи.

Алаур неловко постучала в дверь, будто находилась не у себя дома. После лёгкого шебуршения дверь открылась. К её неудовольствию на пороге стояла всё та же светловолосая вампирша, как присоска таскавшаяся повсюду вместе с Данагом. Впрочем, в спину Ивон тут же упёрлась рука наместника, и та оказалась вытолкнута в коридор без всяких объяснений. Алаур же, напротив, мягко взяли за руку, затягивая внутрь.

Дверь захлопнулась за спиной, и нос Данага уткнулся в волосы Алаур, вдыхая невесомый аромат горных цветов.

– Демоны…. Что ты делаешь со мной?

Алаур усмехнулась. Благо, Данаг не видел её лица. Вообще королева не собиралась делать ничего особенного, просто и в самом деле любила этот запах – он напоминал ей о поверхности, где ей никогда не суждено было побывать.

Данаг на удивление нежно приподнял к себе лицо Алаур.

– Ты боишься? – спросил он.

Алаур хотела огрызнуться, но передумала. Не хотелось провести в борьбе и ненависти последние мгновения. Всё же она сама согласилась на весь этот договор.

– Немного, – она постаралась совладать с голосом.

Палец Данага зачем-то коснулся её губ и очертил их контур.

– Это почти не больно, – сказал Данаг, – даже приятно.

Алаур повела плечами, показывая недоверие.

Данаг не стал спорить. Говорить с супругой он больше не пытался – за три встречи он понял от начала и до конца, что Алаур невыносима. Что не делало менее прекрасными её лицо и тело. А ещё этот взгляд… Тяжёлый и грустный, как у загнанного зверя.

Голова вампира всё ещё слегка кружилась после болезни, и ему не терпелось перейти к главному, но, ожидая ночи, он успел многое обдумать. Судя по обрывкам слухов, которые удалось услышать и выпытать, Алаур оказалась неплохой королевой. Править дроу было сложно, а гордый нрав не позволил просить помощи со стороны, но вряд ли она смогла бы сделать больше, имея лишь те силы, что находились в её распоряжении. Алаур многие упрекали – кто в жестокости, кто в нерешительности, но для Данага всё это говорило лишь в пользу супруги. Злопыхатели будут всегда. Способность же двигаться своим путём, не обращая внимания на плевки в спину, он ценил высоко.

Данаг склонялся к тому, что Алаур должна остаться королевой. Их отношения с супругой могли выйти за рамки одной ночи, тем более, что Данаг собирался остаться и закончить дела здесь, прежде чем снова погружаться в хитросплетение имперских интриг. Всё это заставляло его действовать куда обдуманнее, чем в первую ночь.

Пальцы Данага легли на ворот платья, и Алаур вздрогнула, ожидая неминуемой боли – но Данаг лишь прошёлся пальцем по ключицам. Затем отщёлкнул ещё одну застёжку, и ещё.

Руки вампира легли ей на грудь, нежно лаская и согревая теплом. Тело Алаур вызывало у него неумолимую жажду – не столько кусать, сколько целовать.

– Ты хочешь?.. – голос Алаур осип, а кулаки сжались. Наверное, как супруг Данаг имел право и на это, но Алаур не понимала, почему не ограничиться тем, что она должна. Зачем снова начинать свои унизительные игры?

Руки Данага скользнули на поясницу супруги, оглаживая и пытаясь успокоить напряжённые мышцы.

– Тихо. Я просто хочу, чтобы ты расслабилась.

Неожиданно быстро – и в то же время плавно – Данаг осел вниз, оказываясь лицом у самого живота Алаур. Придвинувшись вплотную, он снова втянул обворожительный запах свежести и дурмана, а затем, не удержавшись, коснулся языком там, где под тканью пряталась маленькая впадинка пупка. Алаур задрожала от неожиданности и странного чувства несоответствия того, что должно происходить, тому, что происходит.

Одна рука Данага продолжала удерживать её поясницу, а другая переместилась на живот, чтобы развязать плетёный пояс платья. Алаур стиснула зубы и зажмурилась, силясь перебороть желание поддаться этим ласкам.

Вампир усмехнулся, старательно делая вид, что не замечает, как сжимает кулаки и кусает губы супруга.

Данаг провёл носом вдоль линии бедра, вдыхая аромат, и улыбнулся, обнаружив, что и здесь дроу пахнет теми же горными цветами. Пальцы вампира осторожно скользнули по внутренней стороне её бедра, и губы мягкими целующими движениями прошлись к промежности, заставляя щёки Алаур залиться краской. Скользнули выше, возвращаясь к животу, так что из горла Алаур вырвался неожиданный протестующий стон.

Данаг толкнул Алаур к кровати, и когда она коснулась лопатками шёлкового покрывала, нажал на её колени, заставляя их расступиться в сторону. Принялся осторожно исследовать языком то, что находилось между её стройных бёдер.

Подняв взгляд, он увидел, что в фиалковых зрачках плещется непонимание, смешанное с дурманом наслаждения.

– Давай, – прошептал Данаг, отстраняясь от Алаур, – сделай, как делала бы с Элаугом. Я твой супруг, чего ты боишься?

Алаур резко выдохнула и зажмурилась. Рука её осторожно легла на затылок вампира, будто изучая. И правда, чего она боится? Того, что оказавшееся перед ней существо в десятки раз могущественнее любого, кто прежде касался её? Того, что одним движением пальцев Данаг может свернуть ей шею и даже не вспотеть? Терять ведь уже нечего.

Алаур пока ещё мягко притянула голову Данага к себе, заставляя вампира вновь коснуться поцелуем самых чувствительных мест. Язычок Древнего скользил по нежной коже, не дожидаясь понуканий, и Алаур какое-то время лежала неподвижно, просто наслаждаясь этими лёгкими касаниями и растягивая удовольствие. Затем она легко нажала на голову Данага, заставляя проникнуть глубже, и тот безропотно повиновался, позволив себя направлять. Бёдра Алаур двинулись навстречу горячим губам. Она внимательно следила за лицом вампира, ожидая подвоха, но ничего не происходило. Тот был покорен и ласков, как котёнок, будто он был не Высшим вампиром, а мальчиком-слугой. Алаур обнаружила, что эта покорность разжигает пламя по всему её телу, бёдра задвигались резче, она окончательно перестала контролировать себя, и тело свело судорогой наслаждения. Ощущения оказались настолько острыми, а слабость, владевшая ей весь день, настолько сильной, что она не нашла в себе сил шевельнуться. Руки вампира подхватили её, удобнее устраивая на кровати. Алаур утонула в горячем тепле и в следующий миг обнаружила, что лежит на ворохе шёлковых подушек, а губы Данага исследуют её живот и грудь, потихоньку пробираясь выше. Когда они перебрались на шею, и острый язык лизнул тонкую венку, Алаур запрокинула голову, полностью открывая Данагу горло, и подумала, что если бы она выбирала смерть, то предпочла бы именно эту.

Глава 12. Моя королева

Алаур лежала на постели, тоскливо глядя в потолок. Безделье оказалось куда страшнее, чем суета и склоки придворных. Она успела посчитать кольца на гардинах и резные завитушки на спинке кровати… А ещё в голову постоянно лезли мысли, которых она совсем не хотела. Например, почему-то представлялись синие глаза Данага совсем рядом и тёплое дыхание на мочке уха. Или – от одной мысли Алаур краснела – горячие губы Данага между её бёдер. Сама она никогда не делала ничего подобного для тех, кто услаждал её в постели. Она не могла бы сказать, что ей понравился сам секс, но руки Данага старательно смягчали все неприятные ощущения, их движения сами по себе доставляли радость, а ласковые губы и вовсе сводили с ума.

Алаур в очередной раз выдохнула и посмеялась над собой. Безусловно, наместник был талантливым любовником. Как никак, не первую сотню лет таяли в его объятиях девушки. Ну что ж… Это делало две недели, которые им предстояло провести вместе, чуть более сносными.

Алаур откинулась на подушки и стала размышлять, чем бы ей заняться, когда дверь открылась, и на пороге показалась девушка не старше лет двадцати на вид. Глаза Алаур широко распахнулись, потому что перед ней стояла почти точная копия вампира – только заметно моложе и в женском теле.

– Меня зовут Райн, – девушка подошла вплотную и присела в реверансе, как было принято по этикету Империи. Она помолчала. – Вы подумали о господине, глядя на меня?

Алаур облегчённо выдохнула. Она всё-таки не сошла с ума.

– Ты его служанка?

– Он приказал мне прислуживать вам, пока его нет.

Алаур окинула девушку любопытным взглядом. Одна мысль терзала её.

– Прислуживать в чём? – спросила Алаур.

Девочка отвела глаза.

– Во всём, госпожа.

Алаур снова откинулась на подушки.

– Долго до обеда?

Райн покачала головой.

– Я могу принести, если вы желаете. Господин хочет, чтобы вы хорошо питались.

Поразмыслив, Алаур кивнула.

– Да. Я хочу. Принеси мне обед и донесения разведчиков.

Райн снова отвела глаза.

– Господин запретил приносить вам донесения, госпожа.

Алаур искривила бровь.

– Как это понимать?

– Господин хочет, чтобы вы выздоравливали.

– Он что, отстранил меня от правления?

Девочка осторожно шагнула назад.

– Не могу судить, госпожа. Вам лучше спросить у господина.

– Отлично, – Алаур ударила кулаком по кровати, – тогда принеси мне обед и… и… и книг. Магических книг. Библиотекарь знает, что мне интересно. И пусть твой господин придёт ко мне немедленно, это пока ещё моё королевство, а не его.

Данаг и Вейл сидели за длинным столом, накрытым тактической картой. Каждый – со своего конца.

Первые несколько часов генерал и наместник провели в спорах и взаимных обвинениях. Данаг прекрасно помнил о заговоре и осторожно искал способ вывести Вейла на чистую воду – но тот явно был не прост. Он вилял и уходил от ответов как истинный дроу, и ближе к обеду Данаг устал. Он решил объявить перемирие и временно поверить донесениям Вейла. Дальше всё пошло как по маслу. Они легко сходились во всех выводах, Вейл с полуслова понимал все его идеи, хотя сам мыслил довольно стандартно и не слишком любил рисковать.

Когда в дверь осторожно постучали, и на пороге показалась Райн, они, наконец, договорились, как расставить патрули на поверхности, и перешли к вопросу об армии Шриафа, планы которой оставались неясны.

– Мой господин, – тихонько окликнула служанка. Данаг не переставал поражаться, какой покладистой та оказалась, будто создана была прислуживать знатным особам, – госпожа Алаур желает видеть вас.

Данаг опустил взгляд обратно на карту. Чего-то подобного он ожидал.

– Чего она хочет? – бросил Древний, не глядя на девушку.

– Госпожа Алаур желает прочесть донесения разведчиков.

Вейл вздёрнул голову и уставился на Данага.

– Вы не позволяете нашей королеве читать донесения?

Данаг поморщился и посмотрел на генерала, предчувствуя, что сейчас начнётся очередной спор.

– Если вы не помните, – сказал Данаг ровно, – ваша королева – моя супруга. И да, как супруг я запрещаю ей читать донесения.

Вейл колебался.

– Вы желаете поспорить, генерал?

Вейл сжал губы.

– Нет, – сказал он после паузы, – вы правы.

Данаг несколько секунд вглядывался в сухое лицо советника, прежде чем повернуться к Райн.

– Чего ещё она хочет?

– Она просила принести ей книги по магии.

Данаг усмехнулся.

– Отлично. Пусть займётся магией.

Алаур в третий раз посчитала завитушки на обоях.

Книги, принесённые служанкой, она проглотила будто пирожки, и теперь снова скучала. Время уже далеко перевалило за полночь, когда в комнату постучались.

– Да, – Алаур торопливо оправила одеяла, рассчитывая увидеть супруга, но на пороге показалась столь ненавистная светловолосая вампирша.

Алаур демонстративно отвернулась.

– Можно войти? – не дожидаясь ответа, Ивон проскользнула в комнату и упала в кресло напротив кровати.

Алаур испытала непреодолимое желание встать – оставаться в таком уязвимом положении при враге она не хотела, но сил всё ещё было слишком мало, чтобы тратить их попусту.

– Нет, – сказала Алаур и уставилась на Ивон.

– Жаль, – та лишь приподняла брови, – Данаг прислал меня проведать тебя. Узнать, не скучаешь ли ты.

Алаур смерила вампиршу ненавидящим взглядом.

– Веселюсь – как троглодит в брачный период.

Ивон усмехнулась.

– Отличное сравнение, – она упала в кресло, стоявшее напротив кровати, и закинула ногу на ногу, – вообще, он просил меня поговорить с тобой о магии. Но я думаю, ещё слишком рано.

– Отлично, – Алаур отвернулась.

– И всё же, – Ивон задумалась, размышляя, как лучше начать, – я и сама хотела узнать, ты не замечала каких-то странностей в последние дни? До нашего приезда.

Алаур резко обернулась.

– Каких странностей?

Ивон искривила губы в улыбке.

– Ты мне скажи.

Алаур помолчала несколько секунд.

– Я ничего не заметила, – сказала он наконец, – потому что проспала три дня.

– Ага… – Ивон легко кивнула головой, – значит, работает.

– Работает – что?

– Ничего, – Ивон, усмехнувшись, встала, – ты не хотела говорить. И я не буду тебя утомлять. Вернусь через пару дней, когда ты почувствуешь силу Дана.

Она вышла, и Алаур опять осталась в одиночестве.

Обычно Ивон была не просто разговорчива, но даже болтлива. И потому Алаур до некоторой степени ценила её визиты: потому как надеялась выпытать у неё что-нибудь про Данага. Исключительно для того, чтобы позднее использовать против него.

Однако, хотя глядя на Ивон, трудно было заподозрить верность, стоило разговору повернуть в соответствующую сторону, она умолкала, фразы её становились обрывочны и коротки.

Однако кое-что выпытать у неё Алаур всё-таки удалось.

– Вампиры дышат? – спрашивала она будто бы невзначай.

– Да, и даже едят, но не потому что хотят есть. Просто бывает приятно почувствовать вкус.

Алаур задумчиво смотрела на потолок и так же задумчиво продолжала:

– А вампиры умеют любить?

Алаур резко отвернулась от окна, в которое глядела до того, и посмотрела на неё.

– С чего это тебя вдруг заинтересовал этот вопрос? – прищурившись, спросила она.

– То, что волей судьбы я замужем за вампиром, тут абсолютно не при чём!

– Ну-ну… – мрачно пробормотала Ивон и прошлась по комнате туда-сюда. Потом остановилась у камина и протянула руки к огню: – Вампиры умеют любить, – сказала она наконец, – для вампира любовь – мощнейший источник сил. Особенно если это – истинная любовь.

– Истинная любовь? – Алаур вскинулась и озадаченно посмотрела на неё. – Я думала, у вампиров нет души.

– У нас есть душа. Но тот, кому она отдана судьбой, часто умирает намного раньше нас. Поэтому… ты вряд ли встретишь вампира, который сумел найти свою истинную любовь. Поэтому многим кажется, что мы холодны.

Алаур опустила глаза и потеребила краешек одеяла.

– А Данаг? – спросила она.

Ивон поджала губы и долго молчала, пока Алаур не произнесла:

– Он уже встретил кого-то, да?

– Данаг, – перебила её Ивон, – очень сложный… сложное существо. Даже для того чтобы стать ему просто другом, может потребоваться много десятков лет. У него нет ни близких, ни обращённых, ни миньонов… Никого. Потому что он слишком избирателен, чтобы доверять. И учитывая его возраст – я могу это понять. Зная это, попробуй представить, каков шанс того, что он подпустит к себе кого-то настолько близко, чтобы распознать в нём родство души.

Алаур поджала губы. Она сама не знала, почему слова вампирши вызвали у неё такую горечь.

– И всё же, – тихо сказала она, – ведь он живёт уже столько веков… Неужели за все эти годы он так и не встретил того, кого мог бы назвать половинкой своей души?

– Может быть, – только и сказала Ивон. Она сделала вид, что смотрит в окно – туда, где над горизонтом уже начинала алеть первая заря. – Мне нужно идти. А ты спи.

Она дествительно успела задремать во время очередного разглядывания потолка, когда дверь снова открылась – на сей раз без стука. Едва расслышав скрип петель, Алаур вскинулась и села.

– Данаг.

На сей раз королева не ошиблась.

Данаг плотно прикрыл за собой дверь и первым делом скинул камзол. Рубашка полетела на пол следом, и в первый раз Алаур увидел супруга без одежды хотя бы частично. Алаур инстинктивно прошлась языком по губам. Да, если бы Данаг не таил в себе такую угрозу, их ночи могли бы оказаться вполне приятными.

Проследив за её взглядом, Данаг усмехнулся и распрямил плечи, демонстрируя все детали. Стеснение явно было ему неведомо. Затем он потянулся, подошёл к кровати и сел на её край.

– Ты отдохнула? – спросил он.

– Я чуть не умерла со скуки, – честно ответила Алаур. – Почему мне нельзя знать новости?

Данаг повёл плечами.

– Потому что новостей нет. Мы лишь наметили стратегию.

– Я тоже хочу участвовать в планировании.

– Тебе нельзя вставать.

– Тогда пусть Вейл придёт сюда.

– Я подумаю, – примирительно сообщил Данаг и, придвинувшись чуть ближе, осторожно коснулся рукой шеи супруги.

Та замерла, не зная, податься навстречу или отпрянуть.

– Сегодня снова будем драться и пугать друг друга?

Она покачала головой.

– Я устала. Просто сделай, что должен, и отпусти меня спать.

– Почему ты не поспала, пока меня не было?

Дроу пожала плечами. Не хотелось рассказывать о терзавших её мыслях.

Данаг снял сапоги и опустился на кровать рядом с эльфийкой. Уже привычно уложил её себе на грудь.

– Нервничаешь? – спросил он, осторожно оглаживая напряжённые плечи.

Алаур покачала головой.

– Ты помнишь, что надо меня остановить?

Алаур кивнула.

– Отлично. Не хочу опять иметь дело с тряпичной куклой.

Алаур дёрнулась, пытаясь отстраниться, но Данаг удержал её. Подождав, пока она слегка успокоится, Данаг сдвинул расстёгнутую рубашку с ее плеча и коснулся серебристой кожи поцелуем.

– Ты очень красива, – сказал Данаг, сам не зная зачем. Просто эта короткая мысль рвалась из него каждый раз, когда он видел эльфийку настолько близко.

Алаур пожала плечами.

– Не отвлекайся.

Данаг сдвинул губы вбок и нащупал знакомую венку. Пощекотал её языком и легко поцеловал. Затем стремительно сцепил зубы на прозрачной коже. Алаур резко выдохнула. Боль была уже привычной, и теперь к ней примешивалось странное тянущее чувство, которое хотелось испытывать ещё и ещё. Она инстинктивно потянулась к вампиру и крепко сжала предплечье, лежавшее на её собственном плече.

Данаг резко вырвал зубы и прошёлся по раненой коже прохладным языком.

– Что? – Алаур не сразу поняла, что произошло, внезапно упав в неприятное, хоть и привычное одиночество. Будто она только что была чем-то большим, а теперь вновь стала лишь самой собой.

Данаг заглянул ей в лицо.

– Зачем… – Алаур наконец вспомнила.

– Ты остановила меня.

Алаур недовольно поёжилась, борясь с желанием попросить продолжения.

– Что дальше? – спросила она, преодолевая эту смутную жажду.

Данаг развернул её лицом к себе и сам, слегка отстранившись, сел напротив.

– Скажи мне ты, – предложил он.

Алаур поджала губы.

Данаг усмехнулся и опустил руку на плечо Алаур, медленно стягивая вниз и вторую бретельку.

– Ты ненавидишь меня, но разве это мешает нам быть приятными друг другу?

Алаур покачала головой. Мысли, терзавшие её весь день, вернулись.

– Делай что хочешь, – сказала она устало и перебралась на подушки, полностью открываясь рукам Данага.

Вампир скользнул к ней и навис сверху, наслаждаясь прикосновениями к серебристой коже.

– Я отвратителен тебе? – спросил Данаг, подбираясь к бёдрам и наблюдая за напряжённым лицом дроу. Алаур какое-то время молчала.

– Ты сделал меня наложницей, – сказала она наконец.

Руки Данага легли ей на живот и, неторопливо комкая ткань, принялись задирать подол сорочки вверх.

– Что такое наложница?

– Девочка для развлечений.

Данаг усмехнулся.

– Пока мне кажется, что это я тебя развлекаю.

Рука вампира огладила внутреннюю сторону бёдер дроу, и те чуть разошлись в сторону, позволяя доставить королеве удовольствие.

– Ты знаешь, о чём я.

Пальцы Данага скользнули дальше, мимо нежных лепесточков, проникли внутрь, и Алаур резко выдохнула, пытаясь сжаться.

– Ты об этом?

Алаур не ответила. Рука вампира скользила, казалось, повсюду, лаская то её вход, то нежные складочки вокруг него. Ещё через пару секунд к ней присоединилась вторая, и они стали двигаться в унисон – одна проникала в тело, другая ласкала её снаружи. Едва заметный дискомфорт сливался в одно целое с привычным удовольствием, создавая необычайный коктейль.

– Ты уже готова принять меня, – мурлыкнул Данаг, резко вставляя несколько пальцев в тело супруги.

– Да, – выдохнула та, подаваясь навстречу.

– Ждала? – спросил Данаг, приближаясь к ней.

– Дождаться не могла, – фыркнула Алаур, но получился скорее шумный вздох, перешедший в стон.

Данаг наклонился и коснулся ее губ.

– Я не собираюсь быть грубым, Алаур. Не собираюсь оскорблять тебя, – сказал Данаг, пытаясь поймать взгляд фиалковых глаз, – я не дикарь.

Алаур не ответила. Она всё ещё пыталась понять, нравится ей близость Данага или нет.

Данаг переместился в сторону и оказался на коленях между широко расставленных бёдер супруги. Он освободил обе руки и развёл её бёдра ещё шире, заставляя ту податься сильнее вперёд.

– Ты такая интересная, – Данаг наклонился и едва заметно лизнул раскрывшуюся плоть.

– Просто сделай это, – выдохнула Алаур.

Данаг усмехнулся. Придвинув партнёршу чуть ближе к себе, он уложил её бёдра себе на колени и мягко протиснулся в приоткрытый вход. Алаур издала смутный вздох.

Данаг примерился и сделал пару движений, выбирая направление, пока, наконец, вздох не сменился стоном.

– Приятно? – спросил вампир, поглаживая открытое ему тело.

– Ненавижу… – выдохнула Алаур.

– Видимо, да, – Данаг двинулся резче, наблюдая, как распахиваются сиреневые глаза в наслаждении.

Данаг подсунул руки под поясницу супруги и приподнял её, усаживая к себе на колени. Теперь Алаур оказалась в его объятиях и вынуждена была сцепить руки на шее вампира, чтобы не упасть.

Данаг уткнулся в тяжело вздымающуюся у его глаз грудь и ещё раз толкнулся внутрь королевы.

– Хорошо? – спросил Данаг, но дроу упорно молчала.

Данаг разомкнул объятия и обеими руками повернул к себе лицо эльфийки.

– Алаур, ты не станешь хуже от того, что получишь капельку удовольствия.

Та облизнула губы, но ничего не ответила.

– Ладно, – Данаг усмехнулся, – не говори ничего. Просто подвигайся – так, как тебе нравится.

Несмотря на нехватку крови, щёки Алаур вспыхнули.

– Я никому не скажу, – Данаг поймал её губы лишь на секунду и отпустил, – и даже не буду подсматривать, – он уткнулся носом в грудь дроу, покрывая её беспорядочными поцелуями.

Алаур неловко напрягла бёдра, приподнимаясь и опускаясь вниз. Чуть поощряя её, Данаг двинулся навстречу, и снова из горла Араул вырвался громкий стон.

Данаг ближе притянул к себе тело супруги и стал осторожно двигаться навстречу, позволяя неопытной любовнице перехватить инициативу. Через несколько движений Алаур заметно осмелела. Движения её стали сильнее и резче, рука скользнула между ног, чтобы приласкать себя, и тут же её накрыли пальцы Данага. Вампир поднял лицо, ловя затуманенный взгляд, и принялся помогать ей. Он старательно сдерживал себя, дожидаясь, пока та достигнет пика, и только затем, толкнувшись последний раз, излился внутрь супруги.

Данаг ещё некоторое время удерживал в руках приходящую в себя Алаур. Дождавшись, когда та осознает, в каком положении находится, Данаг повернул её за подбородок к себе, мягко коснулся губ поцелуем и прошептал:

– И всё равно, ты – моя королева.

Глава 13. Магия крови

Прошла неделя с появления Данага в Керр-Ис. Каждый день наместник проводил в обсуждениях военных дел. Аристократия дроу, то и дело пытавшаяся ставить палки в колёса, доводила его до белого каления.

Каждую ночь Данаг приходил в спальню к супруге, чтобы взять своё и одарить новой порцией силы.

Алаур проснулась в горячих объятиях и решила немного помедлить, прежде чем начать вырываться.

Данаг спал, и Алаур получила редкую возможность рассмотреть вблизи лицо вампира. Она долго любовалась густыми ресницами и бледной кожей без единого дефекта, будто Данаг был сделан из фарфора, а не из плоти и крови. И сама не заметила, как протянула руку и стала перебирать длинные тёмные волосы вампира. Они скользили между пальцев как шелк, и это ощущение оказалось внезапно приятным. Захотелось уткнуться носом в чёрную макушку. Поколебавшись немного, Алаур осторожно наклонилась к супругу и втянула ноздрями едва заметный аромат шоколада. Губы сами собой скользили вниз, пробуя на вкус кожу наместника, прочертили дорожку от виска к мягким губам и замерли, когда напротив ее глаз оказались тёмные, как небо, и глубокие, как море, синие глаза.

Алаур быстро отодвинулась.

– Просто попробовала, – сказал она равнодушно, пытаясь вырваться из окрепших внезапно объятий.

– Теперь и я хочу попробовать, – Данаг усмехнулся и попытался поймать губами губы уворачивающейся королевы, но лишь получил лбом по носу и вынужден был разомкнуть объятия, чтобы схватиться за больное место.

Алаур отползла в сторону и с беспокойством посмотрела на наместника.

– Всё нормально? – спросила она и тут же пожалела о сказанном – на неё уже снова смотрело ухмыляющееся в тридцать два острых зуба лицо.

– Ты не так уж холодна, подгорная королева.

Алаур отвернулась и сделала вид, что изучает мозаику на потолке.

– Ну же, – Данаг приподнялся на локте и навис над дроу, загораживая ей обзор, – давай, признавайся. Чего бы ты хотела?

– Чего бы я хотела? – Алаур наградила его мрачным взглядом. На секунду поджала губы и продолжила, – хотела бы развернуть тебя задницей к верху и хорошенько выпороть, как нерадивого слугу – так, чтобы ты орал на весь дворец.

Алаур ожидала вспышки ярости, но Данаг расхохотался.

– Это не наш случай, – сказал он, отсмеявшись, – мне нет никакого резона подставлять тебе задницу.

Он замер, наблюдая за бессильной злобой на лице королевы.

– Пойми меня правильно, пока ты не сделала ничего, чтобы заинтересовать меня, – добавил вампир и отвернулся. – Мы с Вейлом должны обсудить проблему дома Аркендам. Ты хотела поучаствовать?

Алаур поморщилась. Участвовать не хотелось, но назвался груздем…

– Да, – сказала она.

Данаг поднялся с постели и демонстративно потянулся, показывая супруге тонкое плетение мышц. Затем взял с тумбочки колокольчик и позвонил. На пороге тут же показалась Райн.

– Пригласи Вейла. Пусть принесёт отчёты.

Данаг натянул брюки и накинул вчерашнюю рубашку. Затем посмотрел на Алаур, которая явно чувствовала себя неуютно под одеялом. Поднял бровь. Затем опустил.

– Не волнуйся. С тобой ничего не случится, пока я здесь.

В глазах королевы мелькнула ярость, но она промолчала.

Вейл появился довольно скоро – неся толстую папку бумаг в руках. Завидев в комнате полуобнажённую королеву, укрытую лишь пуховым одеялом, он порядком смутился, но решил сделать вид, что ничего не замечает. Генерал занял единственное кресло, и Данаг, долго выбиравший, куда бы пристроиться, опустился обратно на кровать.

– Моя королева, – Вейл почтительно кивнул, – господин наместник, – ещё один кивок.

Вейл замолчал, ожидая, когда кто-то из правителей первым обозначит тему разговора.

Данаг выглядел рассеянным. Вместо того, чтобы планировать тактику, он с увлечением рассматривал тонкое ушко супруги, видневшееся среди белоснежных волос.

– Аркендам… – сказала Алаур, делая вид, что не замечает пристального внимания, – вы хотели поговорить о том, что делать с повстанцами. Но сначала… Два вопроса.

Вейл внимательно кивнул.

– Что с Эленией? Подтвердилось участие в заговоре?

Данаг вздрогнул и с сомнением посмотрел на дроу. До сих пор он не решался так открыто говорить с Вейлом о придворных интригах.

Вейл покачал головой.

– Ничего нового. Нашли ещё троих соучастников, но все они молчат и вряд ли протянут до утра.

– Соучастников? – Данаг отвлёкся от своего занятия.

Алаур бросила на него косой взгляд.

– Я о поджогах. Амбары загорелись слишком вовремя. И тогда же пропала наша уважаемая верховная жрица.

– Та, что со змеями на лице?

– Она самая.

Данаг мрачно взглянул на дроу.

– Этого не было в отчёте.

Алаур недовольно поджала губы.

– Не всё стоит писать на бумаге.

Данаг кивнул, хоть объяснение его и не устроило.

– Я слышал про пожары, – сказал он, – но говорят, что всех виновных казнили в первый же день. Как вышло, что палачи ничего не добились?

Алаур пожала плечами.

– Я хочу допросить палачей.

Алаур с сомнением посмотрела на Данага.

– Сам, – подтвердил тот.

Алаур перевела взгляд на Вейла.

– Хорошо… Организуй, Вейл.

Генерал кивнул.

– Оставь мне приказы о размещении патрулей на поверхности.

Вейл покосился на Данага, но кивнул.

– И что касается Аркендамов… – Алаур вздохнула и откинулась на подушки.

– Легионы прибудут к вечеру. Я бы уничтожил всех. Как профилактику гангрены, – заметил Данаг.

Алаур покачала головой.

– Слишком много уже убито. Да и не можем мы убивать всех дроу, которые колеблются – тогда я останусь в полном одиночестве.

Внезапно Алаур показалось, что Данаг мог бы понять. Она посмотрела на вампира в поисках поддержки.

– Не в том проблема, что у наших ворот армия. Мы должны так повлиять на людей, чтобы они верили в нас. Чтобы понимали – объединённое королевство дроу принесёт им больше выгоды, чем бесконечная война.

Данаг ответил задумчивым взглядом и покачал головой.

– Это дело не на один десяток лет.

– Пусть так, – согласилась Алаур, – но ведь и мне править не один десяток лет… По крайней мере, я на это надеюсь.

Взгляд Данага оставался задумчивым.

– Ну, так прости их.

Дроу изогнула бровь.

– И позволить грабить предместья?

– Нет. Конечно, нет. Я всё равно пришлю легионы и возьму мятежников под арест. А ты обратишься к Империи с просьбой помиловать их и позволить умереть в бою с варварами.

Алаур с сомнением посмотрела на супруга.

– Ты ведь просишь не для себя, – добавил тот, – в этом нет ничего унизительного.

– Я знаю, – медленно проговорила Алаур. – Империя станет карающим мечом.

Данаг пожал плечами.

– Я пытался говорить тебе об этом ещё год назад. Но ты слишком упряма, чтобы принимать помощь.

Алаур отвернулась к окну.

– Решено, – сказала она, – мы будем ждать твоих легионов.

Данаг остался пообедать с королевой – из чистого любопытства. До сих пор всё, что делала Алаур, вызывало в нём восхищение своим изяществом. Ему хотелось посмотреть, как супруга будет есть. Увлёкшись наблюдением за тем, как лежащая в постели владетельница дроу разрезает на мелкие части отбивную и по одному запихивает кусочки в рот, сидевший слева Данаг не заметил, как сам наколол на вилку один такой кусочек из тарелки Алаур и поднёс к ее губам.

Алаур наградила Данага взглядом настолько мрачным, что тот смог смутить даже Древнего.

Данаг торопливо перетащил мясо к себе в тарелку, обмакнул в соус и засунул в рот.

– Просто хотел попробовать, – бросил он, не глядя на королеву.

После ужина Данаг ушёл осматривать укрепления, и Алаур решила, что снова проведёт остаток дня, рассматривая порядком надоевшие настенные гравюры. Однако её ожиданиям было не суждено сбыться.

Очень скоро дверь открылась, и привычно расслабленной походкой в комнату вошла Ивон.

– Ты… – почему-то Алаур ни капли не удивилась.

– Как дела, моя королева? – Ивон упала в кресло напротив кровати.

– Лучше всех. Чего тебе нужно?

– Пришла узнать, ощутила ли ты силу Дана в себе.

Алаур повела плечами. Ничего она не ощущала.

– Хм… – Ивон устроилась поудобнее.

Алаур представила несколько одиноких часов, которые предстоят ей, если Ивон уйдёт, и повернулась к вампирше.

– Расскажи, что я должна чувствовать и как мне использовать эту силу?

Ивон сползла ниже на сидение и закинула ногу на ногу.

– Для начала попробуй закрыть глаза и… не знаю. Прислушаться к течению крови в своих венах.

Алаур закрыла глаза и честно попыталась.

– Ты услышишь каждую клеточку своего тела. Но если ты выйдешь за пределы себя – обнаружишь, что так же кровь кипит и во мне, и в любом другом.

– Обычная магия работает иначе.

Ивон проигнорировала замечание.

– Хорошо, допустим, я почувствовала. Что дальше?

– Дальше ты можешь управлять этой кровью. Заставить её вскипеть или остыть. Остановить её бег…

– А причём тут внушение?

– Этому надо учиться. Ведь наш разум полностью зависит от нашей крови. На изучение самых сложных приёмов уйдут столетия.

– Расскажи хотя бы часть.

Ивон улыбнулась. Она видела, как загорелись искорки в глубине сиреневых глаз.

– Вашему величеству любопытно?

– Очень.

– Тогда прикажите принести мне вина. Это долгий разговор.

К концу ночи от всех тонкостей магии, которая пока оставалась для Алаур чистой теорией, у королевы болела голова. Она давно уже приказала слуге принести книжку для записей и торопливо заносила туда всё самое интересное и непонятное. Однако её сотрудничество с Данагом приобретало совсем иной вид.

– Но почему я ничего этого не чувствую, – бросила она в отчаянии, когда Ивон углубилась в описание того, как вызывает картины далёких мест.

Ивон слегка прищурилась. Увлёкшись обучением, Алаур напрочь забыла о гордости. Щёки её раскраснелись, а глаза сверкали.

Ивон поставила бокал на стол и пересела на кровать.

– Потому что, моя королева, у любой магии есть границы. Граница нашей магии – наша кровь. А граница твоей… – она демонстративно опустила взгляд на промежность дроу.

Алаур поёжилась. Довольно унизительная получалась граница.

– Обычно силу передают миньону, и она прорастает в нём годами, лишь затем вампир берёт её назад. В прибыли остаются оба. Но наш Данаг попал в неприятности, и сила понадобилась ему срочно. А в тебе он оставил совсем капельку. Так что теперь пытается наверстать упущенное. Кроме того, его собственная магия сейчас очень слаба, и он мало что может тебе дать. Поэтому ты лишь слабеешь, не получая ничего взамен.

Алаур сцепила пальцы на одеяле.

– Если бы сейчас с тобой… хм… делился силой… здоровый вампир… Ты бы давно уже оправилась от потери крови. Тебе были бы не страшны яды. Ты бы начала понемногу ощущать мысли тех, кто вокруг тебя.

Глаза Алаур блеснули, и она резко подняла взгляд на Ивон.

Вампирша протянула руку, касаясь пальцами подбородка Алаур.

– Хочешь попробовать?

Ответить Алаур не успела.

Дверь распахнулась. Данаг, оказавшийся на пороге, окинул холодным взглядом обеих собеседниц.

Затем подошёл к Ивон и, взяв ту за высокий кружевной воротник, поднял с кровати.

– Псам скормлю, – прошептал он, склонившись вплотную к лицу вампирши.

Та усмехнулась, но как-то не слишком жизнерадостно.

– Ты же сам прислал меня к ней, нет?

– Иди мальчиков соблазняй, стерва.

Данаг одним движением выставил Ивон за дверь и опустился на постель рядом с супругой, вглядываясь той в лицо.

– Что она тебе сделала?

Алаур удивлённо хлопала глазами.

– Псих, – выдавила она.

Данаг медленно успокаивался.

– Пальцем тебя тронет – мозги вышибу. Ты – только моя, – Данаг внезапно схватил ее за плечи и прижал к себе. Алаур выдержала полагающуюся паузу – немедленное сопротивление явно могло лишь разозлить супруга – и спросила: