Читать онлайн Магия тёмная и загадочная бесплатно

Kelly Powell

Published by arrangement with Margaret K McElderry Books,

An imprint of Simon & Schuster Children’s Publishing Division

including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

Глава первая

Будить мертвых – это еще ничего, но вот откапывать их перед этим…

Кэтрин Дейли сделала паузу, чтобы вытереть пот со лба. В прохладном ночном воздухе дыхание превращалось в пар, а в спину дул ветер, швырявший опавшие листья о низкую кладбищенскую стену. В целом неплохая ночь для такого занятия. Шедший днем дождь размягчил почву, а лунный свет позволял Кэтрин хорошо видеть даже без горящего на краю могилы фонаря.

Она привыкла к темноте.

Со склона кладбищенского холма ей открывался хороший вид на расстилавшийся внизу городской пейзаж. От Инверкарна исходил мягкий свет, здания освещались уличными фонарями, а их фасады были внушительны и элегантны. Холмы и усаженные деревьями дорожки кладбища Роуз-Хилл обещали только самое лучшее для тех, у кого было достаточно денег, чтобы быть погребенным здесь. Но едва ли они могли насладиться этим после того, как над ними захлопывалась крышка гроба.

Разве что случится нечто необычное, как, например, в сегодняшнюю ночь.

Внезапно оказавшись в тишине, Кэтрин огляделась и обнаружила, что ее напарница тоже решила прервать работу. Бриджит оперлась на лопату, воткнув острие в землю.

– Продолжаем копать, – сказала ей Кэтрин.

В конце концов, у них был зритель. Кэтрин хотела, чтобы он вернулся к мистеру Эйнсворту не только с теми деньгами, которые задолжал, но и с похвалой за их усердие. До сих пор он молча наблюдал за ними, держась в нескольких шагах от могилы.

Джеффри Ватт.

Он стоял, заложив руки за спину и приподняв подбородок. Возможно, он пытался сохранить самообладание, но Кэтрин знала, когда клиент нервничает. Он был ненамного старше ее и Бриджит – наверное, лет двадцати с небольшим – и обратился к Эйнсворту только на прошлой неделе.

Его младшая сестра умерла от лихорадки, когда он был в отъезде. И молодой человек просто хотел попрощаться. Вне зависимости от того, сколько это займет времени и какую цену придется заплатить.

Кэтрин выбросила из могилы еще одну кучу земли. Состоятельные люди любили глубоко хоронить своих мертвецов. В городе было немало расхитителей, выкапывающих трупы для продажи студентам-медикам. Поэтому мортсейфы – обычное дело в Роуз-Хилл. Железные устройства были установлены над несколькими могилами на склоне холма и охраняли мертвых до тех пор, пока плоть не становилась настолько гнилой, что ее нельзя было использовать.

Расхитители чаще находили свои трофеи на общественном кладбище на другом берегу реки. Роуз-Хилл было частным кладбищем, охраняемым. Кэтрин подумала, что Ватт, должно быть, заплатил сторожам, чтобы те их не беспокоили.

Ночь продолжалась, они с Бриджит все копали. Пришлось вырыть шесть, а затем и восемь футов, прежде чем лопата Кэтрин ударилась о дерево.

Услышав звук – твердый и недвусмысленный стук, – Бриджит отложила лопату и взяла лом. Кэтрин достала из пальто литеру. Она катала металл между пальцами, глядя на землю под собой.

– Всего час? – спросил Ватт. Такой тон Кэтрин слышала и раньше. В нем была просьба о большем, но магия не могла предложить столь многого.

Ватт был здесь, лишь чтобы сказать: «Прощай».

– Да, – ответила Кэтрин. – Твоя сестра не может долго оставаться в таком состоянии. Для нее здесь больше нет места.

Ватт кивнул. Он снял шляпу, лицо его было бледным, а волосы светлыми. Бриджит ослабила последний гвоздь и отодвинула крышку гроба. Девушка внутри была так же красива, как Ватт. Она лежала в прелестном вечернем платье, окруженная голубой подкладкой гроба. Кэтрин опустилась на колени, сжимая свою металлическую литеру.

Это была выполненная из металла буква, в которую заключен час ее жизни. Она знала, что если поднесет ее к фонарю, то найдет пятно. До этого Кэтрин поранила ладонь, чтобы окрасить металл кровью. Теперь она убрала ее на край гроба. Положив сверху руку, прошептала: «Мэри Ватт».

За стенками выкопанной могилы ярко и таинственно сияли звезды. Кэтрин отстранилась, и глаза девушки открылись. Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Мэри была бледна, как призрак, и, как и призрак, все еще была мертва. Всего на час Кэтрин могла дать ей видимость жизни. По остекленевшим глазам и бледным щекам было совершенно ясно, что ее уже нет среди живых. Когда она заговорила, голос был тонким и далеким.

– Кто вы? – спросила она.

Кэтрин сглотнула. Выбравшись из ямы, она повернулась к Ватту:

– У вас есть час, сэр.

Ватт с дрожью подошел к могиле, где лежала его сестра, и та произнесла: «Джеффри».

Кэтрин встретила взгляд Бриджит, и вместе они направились к ближайшей кладбищенской стене, где в ожидании остановились под раскидистыми ветвями дуба. Кэтрин посильнее закуталась в пальто и посмотрела на город. К тому времени, когда час Ватта пройдет и они станут засыпать могилу, уже будет светать. Пока что тени на мостовых скрывали от взгляда все, что было расположено между газовыми фонарями и катящимися экипажами. Бриджит прислонилась к каменному выступу, скрестив руки.

– Мистеру Ватту необязательно было слышать, как грубо ты говорила о его сестре, – тихим голосом сказала она.

Кэтрин оценивающе посмотрела на нее.

– Я не думаю, что говорить правду – это грубость. Мистер Эйнсворт должен информировать клиентов о таких вещах.

– Возможно, – сказала Бриджит с беспокойством.

Девушке не нравилось говорить что-то против своего нанимателя, независимо от того, как далеко они были от его ушей. Ее светлые, заколотые шпильками волосы взъерошил ветер. У Бриджит были красивые запястья, тонкие руки, мозолистые от такой работы, и грязь под ногтями. Кэтрин была худой и бледной, темные волосы уложены в пучок. Когда час подошел к концу, две девушки вернулись к могиле.

Ватт обнимал свою сестру, пока поддерживаемая им девушка еле переставляла ноги. Когда он опускал Мэри обратно в гроб, Кэтрин смотрела в другую сторону. Юноша вылез из могилы и пожал им руки. По-видимому, Ватт не подозревал, что его колени перепачканы грязью. Улыбаясь, несмотря на стоявшие в глазах слезы, он вложил в ладонь Кэтрин серебряную монету. Его глаза были того же оттенка голубого, что и у сестры.

– За ваши заботы, – сказал он. – Спасибо.

Кэтрин откашлялась.

– Мистер Эйнсворт позвонит вам завтра утром, – напомнила она. – По поводу задолженности.

– Конечно.

Ватт приподнял перед ними шляпу и, не оглядываясь, покинул кладбище.

Оставшись одни, они закрыли гроб Мэри и принялись засыпать землей могилу. Кэтрин ощущала вес монеты в кармане. После этого они выйдут с кладбища Роуз-Хилл и пойдут через мост, возвращаясь в свою комнату в типографии. Схватив лопату, Кэтрин вонзила острие в землю. Она подумала о глазах Мэри, о ее скрипучем голосе, о Джеффри Ватте, который сжал ей руку, подкрепив благодарность серебром. Вскоре он растворился в сознании Кэтрин вместе со всеми остальными клиентами.

Просто еще одна ночная работа.

Глава вторая

Когда Кэтрин увидела типографию впервые, она сидела в старой семейной телеге. Ее отец сидел рядом и держал поводья. С мрачным выражением лица он остановил лошадей. Была ранняя весна, а вечер таким холодным, что у Кэтрин текло из носа. Она поспешно вытерла его рукавом. Не хотела, чтобы отец подумал, будто она плачет. Если бы она проронила хоть слезинку, он бы развернул телегу и направился домой.

Она не заплакала.

– Что ж, – сказал отец, одновременно слишком беззаботно и едва ли не плача. – Кажется, хорошее место.

– Да. – Кэтрин боролась с комом в горле. – Хорошее.

Действительно, так и было. Аккуратное четырехэтажное здание из темного кирпича, со створчатыми окнами. На отполированной входной двери висел придававший ей сказочный вид тяжелый бронзовый молоток.

Две недели назад отец написал сюда и договорился, чтобы Кэтрин дали работу. Теперь, освещаемый тусклым светом уличного фонаря, он произнес:

– Тебе необязательно уходить.

Она сидела, сложив руки на коленях. Такие же слова Кэтрин сказала своему старшему брату в прошлом году, когда он уходил работать в шахты.

У них был еще очередной год неурожая, а всего два месяца назад шторм сильно повредил крышу дома.

Работая в городской газете, Кэтрин могла неплохо зарабатывать. Ее семья знала об этом так же хорошо, как и она.

– Я справлюсь. – Голос был высоким и дрожал, это никуда не годилось.

– Я справлюсь, – повторила она, и на этот раз прозвучало как правда.

Отец слез с телеги, чтобы привязать лошадей. Кэтрин тоже слезла и подошла к лошадям, чтобы погладить их шеи.

– Не забывай писать, – сказал отец. – И если ты… если ты захочешь вернуться домой, по какой-то причине, по любой причине, Кэтрин…

– Я знаю. – Она догадывалась, что еще какое-то время не вернется домой. – Я буду писать.

Он подошел к телеге, чтобы забрать ее чемодан, а Кэтрин оглядела мощеную улицу. Камень был мокрым и темным от дождя; в воздухе витал запах реки. Все это было таким далеким от знакомых ей зеленых полей, чистой влажной земли и открытого неба. Но теперь ее дом здесь.

Девушка расправила плечи и подняла подбородок. Появился отец с ее чемоданом, и она пошла рядом с ним, чтобы постучать в дверь.

С тех пор прошло два года.

Кэтрин сидела за своим столом в комнате, которую делила с Бриджит, на третьем этаже типографии. Через оконное стекло ранний утренний свет падал на бумагу и чернильницы. После возвращения с кладбища не было времени ложиться спать, а литера, которой она разбудила Мэри Ватт, все еще была спрятана в пальто. Одна из тех, что мистер Эйнсворт купил на литейном заводе «Стюарт и сыновья». На них можно было написать любую букву, и их легко было заколдовать.

Девушка взяла письмо, которое написала семье накануне вечером, и запечатала его в конверт, намереваясь отнести на почту позже.

Были вещи, которых она не осознавала, когда начала здесь работать. «Инверкарн Хроникл» печатала много всего – местные новости и события, статьи о судоходстве, широкий спектр рекламных объявлений, – но Кэтрин чаще всего поручали печатать некрологи. И в первый год она не работала на кладбище. После недавнего открытия городской газеты «Джорнал» мистер Эйнсворт увидел возможность дополнительно зарабатывать на новой услуге – прощании с умершими. Эту услугу не рекламировали, но молва приводила клиентов к двери.

Кэтрин встала и попыталась еще раз вычистить могильную грязь из-под ногтей. Наряду с письменным столом и умывальником по обеим сторонам комнаты стояли две кованые кровати, два комода и две тумбочки, перепачканные засохшим свечным воском. Обои облезли в местах, где доходили до потолка, но в целом комната была чистой и сухой, а из окна открывался вид на оживленную улицу. Прежде чем спуститься на рабочий этаж, Кэтрин заколола волосы и провела руками по платью.

Свет проникал через окна, освещая высокие пачки бумаги и типографские кассы, банки с чернилами и наборные верстатки. Свет блестел на металлических ручных прессах и придавал комнате позолоченный вид, такой прекрасный, словно она была отделана сусальном золотом. Напечатанные листы развешивали для просушки на стеллажах вдоль потолка. Рабочие столы были завалены аккуратными стопками бумаг с текстом, который нужно было набрать и напечатать. Несколько сотрудников уже стояли за ними, составляя слова или делая заметки пером.

Кэтрин сняла с вешалки запачканный чернилами фартук и надела его. Из шкафа вытащила коробку и отнесла ее к своему столу. Положив перед собой первый из нескольких некрологов, девушка начала набирать текст, добавляя букву за буквой в наборную верстку, которую держала.

– Доброе утро, Спенсер, – поздоровалась она, когда мимо ее стола прошел бригадир.

Он остановился.

– Доброе утро, Кэтрин. Я так понимаю, прошлая ночь прошла хорошо?

Сдерживая зевок, она кивнула. Смены на кладбище были достаточно редки, и она не особо возражала против бессонницы, которая была неотъемлемой частью дополнительного заработка. Спенсер скрестил руки и склонил голову набок. С зачесанными назад каштановыми волосами и закатанными рукавами рубашки он выглядел опрятно и, несмотря на свою молодость, был похож на настоящего руководителя. Ему было двадцать два года, и когда-то он сам работал наборщиком, прежде чем Эйнсворт повысил его. Именно Спенсер Карлайл отворил дверь, когда она впервые пришла сюда. Девушка все еще помнила его взгляд, полный честолюбия.

– У тебя все нормально? – спросил он.

Однажды, когда Кэтрин была ребенком, она увидела в городе мужчину, продававшего заколдованные ключи, которые могли открыть любой замок. Она вспомнила, как бабушка увела ее прочь, сказав, что магия не может заштопать чулки или заделать дыры в крыше и лучше заняться более практичными вещами. Родители Кэтрин были полностью с этим согласны. Так же как и сама Кэтрин. Однако здесь, в городе, она часто использовала магию. По крайней мере, это давало людям возможность попрощаться. И все же ее магия была слабой и мимолетной – в конце концов, она не могла вернуть к жизни насовсем. Иногда девушка замечала, что тоскует по упущенным часам своей жизни, которые потеряла, возвращая мертвых. Словно можно было копнуть чуть глубже и обнаружить пустоту, похожую на щели от отсутствующих зубов.

– Все отлично, – заверила она Спенсера и снова вернулась к работе.

Постучав по столу костяшками пальцев, он оставил ее. Вскоре этаж наполнился механическим грохотом, шуршанием бумаги и скрипом чернильных валиков. Кэтрин переложила строки из наборной верстки в печатную форму. Это были деревянные блоки, предназначенные для удержания литер на месте. Как только новость была набрана, она крепко запирала ее на ключ, а затем относила готовую форму к прессу, чтобы ее окрасили чернилами и напечатали.

На другой стороне типографии над входной дверью зазвенел колокольчик. Вошел Джонатан Эйнсворт, а за ним холодный порыв городского ветра. Пока мужчина снимал перчатки, его серые глаза остановились на Кэтрин. В своем хорошо сшитом повседневном костюме он выглядел острым, как осколок стекла.

– Пожалуйста, следуйте за мной, мисс Дейли.

Кэтрин сложила руки перед собой и последовала за ним по лестнице. Офис «Хроникл» когда-то был для нее лабиринтом: рабочий этаж был полон коридоров и запертых комнат. Лестница была крутой и узкой, ее освещали газовые лампы в настенных светильниках. На втором этаже работники обедали, на третьем были комнаты для проживания, на четвертом располагались газетные архивы и кабинет Эйнсворта. Это была большая комната, расположенная в передней части здания, с камином и несколькими креслами, а также большим, выходящим на улицу окном. Там омнибусы и частные экипажи соперничали за пространство, мчась и грохоча взад и вперед по узкой дороге. Через Северный мост они пересекали темный извилистый участок реки, на другой стороне которого преобладали покрытые медью шпили и остроконечные крыши более изысканных строений.

Эйнсворт снял пальто, положил его на спинку стула и сел за лакированный стол. Он жил в охраняемом районе через реку и, вероятно, однажды построит себе прекрасный памятник на кладбище Роуз-Хилл. Только в рабочее время он рисковал здесь, в черных как сажа зданиях и на неровных булыжниках Старого города.

– Мистер Ватт был доволен вашей вчерашней работой, – сказал ей Эйнсворт.

Кэтрин наклонила голову.

– Рада это слышать.

В типографии было около дюжины сотрудников, которые могли сотворить магию, необходимую Эйнсворту для продажи прощальных услуг. Без них он не мог бы вести эти дела. Если, конечно, он сам не может колдовать. Кэтрин никогда не спрашивала.

Мужчина провел пальцем по краю стола, заваленному стопками бумаг, журналами, бухгалтерскими книгами, и сказал:

– У меня для вас есть кое-какая работа, если вы заинтересованы.

Кэтрин приподняла брови:

– Какая, сэр?

В возникшей тишине монотонно тикали часы на камине. Эйнсворт открыл ящик стола и вытащил лист бумаги.

– Мистер Ватт погасил свой долг, но не монетой. У него была информация, которую я искал довольно долгое время.

Пока Кэтрин смотрела на него, Эйнсворт взял ручку и начал писать.

– На общественном кладбище есть никак не отмеченный участок – могила гробовщика. Вместе с ним были похоронены часы. Я хочу, чтобы вы их забрали.

Кэтрин сглотнула. Она знала, о каких часах шла речь. Многие в типографии знали, что Эйнсворт искал их с тех пор, как начал предлагать эту прощальную услугу. Ходили слухи, что они могли оживлять мертвых – не как призрачные подобия самих себя, так это делала ее магия, а оживлять по-настоящему.

– Вам, конечно, заплатят за эту работу. И я хочу, чтобы вы ее выполнили сегодня вечером. – Отложив ручку в сторону, он поднял взгляд.

Кэтрин уже знала свой ответ.

– Конечно, сэр, – кивнула она. – Я позабочусь об этом.

Когда он протянул ей бумагу, девушка увидела, что тот уже написал, как найти могилу.

Она сложила листок и сунула в карман фартука.

– Это все?

– Да, мисс Дейли, спасибо.

Кэтрин спустилась вниз, чтобы возобновить работу, но в полдень вернулась в свою комнату на третьем этаже. Она спрятала инструкции Эйнсворта в пальто, нашла чепчик и перчатки и захватила письмо, которое нужно было отправить. Небо за окном было чистым и голубым, как будто из ее воспоминаний о семейном доме. От этого на сердце стало легко, она вышла из комнаты и пошла на улицу.

Глава третья

Кэтрин стояла в очереди в почтовом отделении, сжимая в руках письмо. Подойдя к стойке, она узнала стоящего за ней юношу и, улыбаясь, сказала:

– Здравствуйте, мистер Дуглас. Как вы?

– Очень хорошо, мисс Дейли. – Он улыбнулся в ответ и взял ее письмо. – А вы как?

– Я в порядке. Есть что-нибудь для меня?

– Да, пришло со вчерашней почтой.

Когда он исчез в задней комнате, Кэтрин оперлась руками о прилавок. Она бывала здесь один или два раза в неделю и уже почти выучила каждую трещинку и уголок этого места. Приемная стойка была с потертыми краями, как и ее стол в типографии, а стеклянные почтовые ящики вдоль стены были пронумерованы золотой краской.

Дуглас вернулся за стойку вместе с письмом, на котором аккуратным почерком матери было написано ее имя. Кэтрин улыбнулась, сунула руку в карман пальто и передала деньги, чтобы ее письмо отправили.

Выйдя из здания, она направилась к углу улицы. Ей хотелось сделать еще одну остановку перед возвращением в «Хроникл». Через пару кварталов нашла нужное место посреди ряда зданий. Витрины магазинов рекламировали товары, которые можно было найти внутри, а над дверными проемами были написаны названия магазинов и мастерских. «Часовая мастерская Нолана» представляла собой маленькое здание с зеленым фасадом и кирпичной пристройкой. Окна в белых рамах были задернуты занавесками.

Колокольчик над дверью возвестил о ее прибытии.

Девушка бывала здесь и раньше по делам Эйнсворта. Как и типография, Нолан предлагал не только те услуги, о которых гласила вывеска. Ходили слухи, что Генри Нолан, помимо часового дела и ремонта, в буквальном смысле продавал время. И Кэтрин не могла придумать лучшего места, где можно узнать, действительно ли те закопанные часы были волшебными. Вопреки своей воле, ее распирало любопытство. Это была совсем не та магия, которую мог сотворить кто-то из типографии. Некоторые считали, что вещи с подобной силой – не более чем слухи.

Мастерская была пуста, и ее встретила только коллекция отшлифованных до блеска часов, висящих на стене за прилавком. Были и часы с маятниками, и пружинные часы с латунными инкрустациями, декоративными орнаментами и золотой окантовкой.

Дверь в подсобку была приоткрыта. Через нее Кэтрин увидела не Генри, а его сына. Он сидел за рабочим столом, сгорбившись над тем, что она приняла за разобранные часы. С медленной осторожностью человека, привыкшего обращаться с деликатными вещами, Гай Нолан отложил пинцет и отодвинул лупу, которую использовал. Затем он снял очки в тонкой оправе и, потерев руками глаза, встал.

Он не замечал девушку, пока не обошел стол и не столкнулся с ней у двери. Гай был высок и худощав, в фартуке поверх одежды. Рукава его рубашки были закатаны до локтей. Каштановые волосы были ухоженными, а лицо с ясными темными глазами очень приятным. Юноша смотрел на нее с внимательным и любопытным выражением.

– Мисс Дейли, – сказал он. – Добрый день. Чем могу помочь?

Кэтрин не имела ни малейшего представления, с чего начать.

– Я по очень деликатному делу. – Она сцепила руки и закусила губу. – Мистер Эйнсворт поручил мне раздобыть одни часы. И я хотела бы знать, правдивы ли слухи о них.

– О чем вы? – Между бровями Гая появилась небольшая складка, которая тут же исчезла. – Что за часы? У нас есть несколько хороших и новых карманных часов.

– Нет. То есть часов, которые он хочет, здесь нет. – Кэтрин нащупала в кармане пальто серебряную монету, которую дал ей Ватт, вытащила ее и положила на прилавок. – Они захоронены на общественном кладбище. Я собираюсь выкопать их сегодня вечером и заплачу, если вы их изучите.

Теперь Гай выглядел совершенно сбитым с толку. Он слегка качнулся назад, будто его толкнули.

– Вы… вы хотите, чтобы я помог вам раскопать могилу?

Прежде чем она смогла ответить, сверху послышались шаги. Глаза Гая метнулись к потолку.

– Пожалуйста, сюда, мисс Дейли, – сказал он, вытирая руки о фартук.

Сначала она подумала, что он собирается провести ее наверх.

Вместо этого они миновали лестничную площадку и вышли за дверь, на задний двор, примыкающий к стоящему на соседней улице зданию. Это был небольшой участок, выложенный плиткой, сквозь щели в которой росли сорняки. Поперек двора была протянута бельевая веревка. Кэтрин очень сомневалась, что Гай хотел, чтобы она видела висящие там панталоны и ночное белье, поэтому отвела взгляд, и он упал на цветочный горшок.

– Они прелестны, – сказала она из вежливости. Большинство цветов были засохшими или увядшими, их стебли свисали с края горшка.

Губы Гая изогнулись в полуулыбке.

– Дела у них не очень, да? Боюсь, в это время года слишком темно и холодно. – Он встал перед ними на колени. – Я думал поставить горшки с цветами внутри дома, но тогда их не видно с улицы.

Он покачал головой и выпрямился.

– Мисс Дейли, какой именно помощи вы от меня ждете?

– Вы слышали о часах, которые могут воскрешать мертвых?

– Это старая сказка, – сказал Гай, почесав бровь.

Кэтрин ухмыльнулась.

– Что же, мой наниматель так не думает, и я осведомлена, что вы искусны в часовой магии.

Его глаза скользнули по ее лицу. Ей было интересно, думал ли он о серебре, которое она положила на прилавок, или о предполагаемых способностях этих часов. Вдали городские часы отбивали время. Более мягкое тиканье доносилось из-за закрытой двери позади них: часы Ноланов били в такт друг другу. Гай посмотрел вниз, перекручивая ткань передника в руках.

– Возможно, смогу помочь. – Он оглянулся и сглотнул. – Вы хотите, чтобы я встретился с вами сегодня вечером?

Она быстро кивнула.

– В полночь, – сказала Кэтрин. – Вы знаете, где ива? Захоронение возле нее.

Гай отвел взгляд, изучая кирпичную стену участка.

– Мистер Нолан?

– Хорошо, – он говорил тихим резким тоном, будто боялся быть услышанным. – Если такая вещь существует, я бы хотел ее увидеть.

При его словах Кэтрин ощутила немалое облегчение. Она никогда не бродила по городским кладбищам одна после захода солнца – в последнее время сторожа стали патрулировать общественное кладбище почти так же часто, как и частное. И было утешением знать, что сегодня вечером у нее будет компания в лице Гая Нолана.

Когда они вернулись в мастерскую, Кэтрин бросила последний взгляд на настенные часы. Она задавалась вопросом, заключена ли между циферблатом и шестеренками какая-то магия, хранится ли внутри час времени или что-то вроде того. Вроде той магии, которую она сама использует.

– Увидимся вечером, мистер Нолан, – сказала она, подойдя к двери.

Юноша кивнул в ответ:

– Хорошего дня, мисс Дейли.

Кэтрин вышла в холодный ноябрьский полдень. Порывом ветра пронесло несколько заблудших листьев, колеса экипажей со скрипом скользили по булыжникам. Она сунула руку в карман, в котором хранилось письмо от матери, убеждая себя, что оно там, и направилась обратно, в сторону типографии.

Глава четвертая

В «Хроникл» всегда были литеры, которые надо почистить и рассортировать.

Кэтрин сидела за столом на рабочем этаже, перед ней стояла типографская касса, ее деревянные отсеки освещались ровным светом лампы. Было уже довольно поздно; она была одна, но могла различить приглушенные шаги и голоса в верхних комнатах.

Это было ее любимое время. Когда все было спокойно и тихо, когда она могла позволить своему разуму блуждать, когда ничто не отвлекало и можно было все обдумать. Часто она думала о доме. Иногда боль от того, что она не там, была настолько острой, что у Кэтрин перехватывало дыхание.

Она воспользовалась моментом, чтобы полюбоваться результатом своей работы – очищенными и рассортированными литерами, – прежде чем вернуть ящик в шкаф. Взяв лампу, направилась к лестнице в свою комнату. Бриджит сидела на стуле в углу и штопала дыру в чулке.

Кэтрин поставила лампу на тумбочку. Задергивая штору, увидела свое отражение в оконном стекле.

– Сегодня ночью я выполняю поручение мистера Эйнсворта, – сказала она.

Бриджит подняла глаза.

– Это не может подождать до утра?

Кэтрин покачала головой. Встав на колени у края кровати, вытащила коробку, которую хранила под ней. Лежащие там письма, полученные за время, проведенное в городе, напоминали о доме. Самое последнее письмо от матери уже было спрятано внутри. Она открыла его, как только вернулась в типографию в тот день. В нем было написано:

Дорогая Кэтрин,

Я надеюсь, что это письмо застало тебя в добром здравии. С тех пор как ты писала в последний раз, Джон снова ушел в шахты. В последнее время у нас тут только серое небо и дождь. В городе так же? Как дела у тебя на работе? Твой отец и Энн вчера были в нашем городке, и все там спрашивали, как у тебя дела.

Кэтрин часто рассматривала письма по ночам – как будто для того чтобы убедиться, что за день они не исчезли. Чтобы убедиться, что она все еще помнит ту жизнь, которую вела за пределами кирпича и камня Инверкарна. Она вытащила еще один конверт из коробки. Открыв письмо, посмотрела на почерк брата. Теперь они оба работали в темноте: он в угольных шахтах, а она здесь, в городе, раскапывала гробы и будила умерших.

Девушка вспомнила тихое утро, когда Джон ушел.

Кэтрин сидела напротив брата за кухонным столом и, несмотря на стоящий в горле ком, пыталась позавтракать. Слезы жгли глаза, но она все же предложила помочь ему загрузить телегу, которую он брал с собой.

– Не волнуйся, Кэтрин, – сказал он. – К зиме я буду дома.

Но ее беспокоила не мысль о его отсутствии. Ее беспокоило то, куда он направлялся. Она слышала рассказы о городских шахтах. О том, какие они темные и сырые, насколько опасные.

– Тебе необязательно уходить, – тихо прошептала она.

– Мне хорошо заплатят, – напомнил Джон, как будто это решало все.

Брат всегда был практичным. Это была одна из многих общих черт их характера, и это заставило ее закончить спор. Она не хотела, чтобы их прощание завершилось на такой ноте.

– Береги себя, Джон, – сказала она, обняв его.

Бриджит наклонилась в своем кресле вперед.

– Ты же будешь осторожна, Кэтрин?

– Конечно, – ответила она. Со вздохом девушка отложила письмо брата и сунула коробку обратно под кровать.

Когда Кэтрин подошла к воротам кладбища, был только одиннадцатый час. Полоска лунного света освещала мраморные склепы и накренившиеся надгробия, деревья с выступающими над землей корнями и уже знакомые дорожки. Девушка взяла лопату, которую спрятала за забором, закинула себе на плечо и направилась по одной из извилистых грунтовых дорожек.

Во многих отношениях городские кладбища были для нее таким же домом, как и ее комната в типографии. Общественное кладбище Инверкарна существовало задолго до Роуз-Хилл, и возраст отражался на его облике. Здесь были старинные надгробия, переплетенные узлом кресты, каменные ангелы с раскинутыми руками, резные лица, обращенные вверх в вечном горе. Плющ прорастал сквозь трещины, обвивая памятники, пряча их разрушенные основания. Вдалеке вырисовывались стены ветхой церкви: ее сырые камни были покрыты мхом.

На могиле гробовщика не было опознавательных знаков, но Эйнсворт отметил ее на карте возле старой ивы. Взяв фонарь, Кэтрин с помощью лопаты стала отмерять расстояние от ствола дерева до могилы. Достигнув точки, отмеченной Эйнсвортом, дважды постучала лопатой по земле. Гая Нолана еще не было, и она удрученно осознала, что без него выкапывание и закапывание могилы займет в два раза больше времени. Глаза закрывались от усталости; выдыхая туманный воздух, девушка посмотрела в ночь.

Затем приступила к работе.

Лопату за лопатой она отбрасывала землю в сторону, пот стекал по лопаткам и пояснице. Выкопав еще одну кучу земли, она увидела тень на краю могилы.

Это был бледный и похожий на призрака Гай Нолан. У него была собственная лопата, плотное черное пальто и черный цилиндр. Когда их глаза встретились, он поднял свободную руку, чтобы коснуться его края.

– Здравствуйте, мисс Дейли.

– Мистер Нолан, – воскликнула Кэтрин. Вынув платок, она вытерла пот с лица. – Рада вас видеть.

Юноша снял пальто и шляпу и оставил их рядом с ее фонарем. Кэтрин было приятно увидеть, что он одет подходяще для такой работы. На нем была простая рубашка, жилет и коричневые шерстяные брюки.

– Ну, вот и я. Так вы обычно проводите ночь? – спросил он, присоединившись к ней в уже наполовину выкопанной могиле.

Затаив дыхание Кэтрин засмеялась и положила платок в карман.

– Конечно, нет.

Гай изучал ее. В темноте его глаза казались черными, как чернила.

– Я знаю об услуге по прощанию, предлагаемой в «Хроникл». О той магии, которую вы используете на кладбищах.

– Знаете? – Она оперлась на лопату, слегка улыбаясь. – Меня это не особо волнует, но, полагаю, именно поэтому мистер Эйнсворт заинтересовался этими часами.

Она направила лопату в его сторону.

– Я слышала, что вы продаете в своем магазине время в прямом смысле слова. Это кажется довольно рискованным делом.

Гай отвернулся.

– Мой отец занимался этим раньше. Но больше нет.

Его голос звучал странно – с неожиданной жесткостью, – и Кэтрин почувствовала, что нарушила личные границы юноши. Вернувшись к выкапыванию, вздохнула с облегчением, когда Гай последовал ее примеру. Некоторое время спустя его лопата воткнулась в дерево. Они убирали оставшуюся землю, а их дыхание затуманивало воздух. Кэтрин бросила лопату на траву и вытащила небольшой лом из своего пальто.

– Позвольте мне, – настоял Гай, потянувшись за ним. – Вы и так сделали бо́льшую часть.

Она передала ему лом. Гроб сильно просел. От гнили заржавели гвозди. Кем бы ни был этот гробовщик, он был похоронен довольно давно.

Гай вырвал последний гвоздь и сел на землю. Юноша весь раскраснелся, но улыбался, держа гвоздь, словно приз. Кэтрин усмехнулась в ответ. Она взяла фонарь и стерла пятно со стекла.

Когда девушка вновь подняла голову, то увидела, что улыбка Гая потускнела. В свете лампы он казался мрачным и задумчивым, словно плакальщик.

– Посветите мне, – вставая проговорил юноша.

Кэтрин поднесла фонарь, и он отодвинул крышку гроба. Они оба заглянули внутрь.

На долгое мгновение воцарилась тишина.

Гай заговорил первым.

– Мисс Дейли, вы совершенно уверены, что это нужная могила? – откашлявшись, вежливо уточнил он.

Она сглотнула.

– Я уверена.

– Разве вы не говорили, что у него есть часы?

– Говорила.

– Ага. – Он вновь заглянул в гроб. – Тогда могу ли я спросить, где они?

Глава пятая

Тело в гробу было разложившимся. Оно высохло и превратилось в скелет в потрепанном костюме. Кэтрин наклонилась и стала ощупывать стенки гроба. Ничего. Порылась в карманах костюма и опять ничего не нашла.

Часы пропали. Если они вообще там были.

Она отошла назад и повернулась к Гаю. Он опустился рядом с ней на колени, бледный и дрожащий от свистящего ветра.

– Что теперь, мисс Дейли?

Хотела бы она знать.

– Они должны были быть здесь. В безымянной могиле.

– Может быть, у вашего нанимателя неверная информация?

Они снова посмотрели на останки. Кожа и мышечная ткань на костях туго натянуты. В тех местах, где когда-то были глаза, остались пустые глазницы. Волосы были темными и спутанными. Он явно мертв уже много лет, достаточно долго, чтобы Кэтрин не могла определить его возраст.

Девушка задавалась вопросом, как он умер.

– Возможно, я смогу его разбудить, – тихо прошептала она.

Литера из «Стюарта и сыновей» все еще была в кармане ее пальто. Но она не была уверена, что магия сработает. Мертвые, которых она когда-либо будила, лежали в земле самое долгое шесть месяцев. Они были в целости и сохранности, а не гнилые до костей.

Когда Гай не ответил, она посмотрела в его сторону.

Он закусил губу.

– Это мудрое решение? – наконец спросил он. – Он… он давно умер, мисс Дейли.

– На самом деле, возможно, я и не смогу его разбудить.

Ее взгляд метнулся обратно к трупу.

– Но он вполне может знать, где находятся эти часы.

Сунув руку в пальто, Кэтрин достала литеру. Она крепко прижала ее угол к ладони, пока тот не поцарапал кожу.

– Вы знаете, кем он был? – прошептал Гай.

– Нет. – Девушка сглотнула. – Мистер Эйнсворт сказал только, что это гробовщик.

Положив окровавленную литеру на край гроба, она сосредоточилась и закрыла глаза. Кэтрин поняла, что не знает имени, которое нужно, чтобы призвать гробовщика и привязать его к телу. Как только эта мысль пришла ей в голову, поднялся ветер, и ее сердцебиение участилось. Раздался звук, похожий на треснувшее стекло, тонкий и едва слышимый. Кэтрин нахмурилась, гадая, почудилось ли ей. В этот момент Гай резко вдохнул и пополз назад, подбираясь к могильной стенке позади них.

– Что ж, мисс Дейли, – сказал он, широко раскрыв глаза. – Я думаю, у вас получилось.

Она снова посмотрела на гроб. Труп почти незаметно сдвинулся.

Кэтрин дернулась от испуга. Она смотрела, ошеломленная, как тело гробовщика начало восстанавливаться – нерв за нервом, сухожилие за сухожилием, вены, артерии, органы.

– Это вы делаете? – спросил Гай слегка испуганно.

– Нет, – ответила она приглушенным голосом. – Это не моя магия.

Это было что-то новое.

Сидя рядом с Гаем, Кэтрин наблюдала за происходящим.

Юноша – она осознала, что это был юноша, не старше их – лежал в гробу, будто просто спал. У него были темные волосы, тонкие черты лица, а ресницы трепетали. Его грудь поднималась и опускалась под складками пиджака. Он дышал. Дышал.

Сердце Кэтрин бешено колотилось.

Этот юноша не просто пробудился на короткое время. Он был жив и здоров, как будто смерть никогда не касалась его.

Часы. Должно быть, это часы.

Но где же они?

Она поднялась на ноги, глядя на юношу, который несколько минут назад был просто скелетом. Гай поднялся и встал рядом с ней.

– Часы, – сказал он, вторя ее мыслям. – Они могли такое сотворить?

– Я тоже об этом подумала. – Ее голос звучал слабо.

– Но как такое возможно? Их ведь тут даже нет.

Стоявший возле гроба фонарь освещал потрескавшееся дерево. Кэтрин подошла ближе и встала рядом на колени. Она дотронулась до щеки юноши. Его глаза открылись, и она отдернула руку. Юноша вскочил, тяжело и быстро дыша.

– Что происходит? – громко спросил он. – Где я?

Он оглядел себя, свой поношенный костюм. Дыша взахлеб и пошатываясь, выскочил из гроба и прижался к могильной стене. Каким бы живым он ни был, лицо в лунном свете казалось смертельно бледным.

– Держитесь подальше, – закричал он им. – Держитесь от меня подальше.

Кэтрин выпрямилась и подняла руки, ее сердце продолжало бешено колотиться.

– Меня зовут Кэтрин Дейли, – представилась она. – Могу я узнать твое имя?

Юноша уставился на нее как безумный. Он задыхался, воздух с шумом свистел в его легких.

Кэтрин оглянулась на Гая. В темноте они выглядели как парочка из кошмара. Потные и грязные, посреди кладбища. Это было не то зрелище, которое могло успокоить вернувшегося с того света. Выражение лица Гая зеркально отражало состояние юноши, оба выглядели ошеломленно и болезненно.

Кэтрин обернулась, и юноша нервно рассмеялся.

– Я, конечно, сплю, – сказал он. – Это просто… Я не…

– Вы не спите, – сказал ему Гай. Его голос звучал на удивление спокойно. – Вы были мертвы.

– Если бы я был мертв, я бы знал это, – огрызнулся юноша.

– Справедливости ради надо сказать, что сейчас вы живы, – ответил Гай.

– Как ваше имя? – нерешительно спросила Кэтрин.

Юноша нахмурился, запустив руку в волосы.

– Я не… Я не могу вспомнить. – Он замолчал, его глаза расширились. – Я не могу вспомнить. Почему я не могу вспомнить?

– Все в порядке, – сказала ему Кэтрин. – Возвращение воспоминаний может занять некоторое время.

Она не знала, так ли это на самом деле, но сказала бы все что угодно, чтобы предотвратить панику.

– Вы хоть что-то помните? – спросил Гай.

– Я все еще в Инверкарне? – спросил в ответ юноша.

– Да, – ответила Кэтрин. – Мы в Инверкарне.

Юноша тяжело сглотнул. Он старательно избегал смотреть на пустой гроб, прижимая одну руку к ближайшей к нему земляной стенке. Его галстук криво свисал, волосы падали на глаза, но не было никаких признаков того, что в ближайшее время он вновь отправится в загробный мир.

– Я бы хотел убраться отсюда прямо сейчас, – сказал он тихим, дрожащим голосом.

Глава шестая

Не выпуская из рук фонарь, Кэтрин выкарабкалась из могилы. Гай подошел к ней, и вместе они помогли безымянному юноше вылезти на траву. Он встал у края ямы и посмотрел вниз. В своем пыльном, изношенном костюме юноша казался частью кладбища, черты его лица были скрыты в темноте.

– Это не может быть правдой, – покачав головой, пробормотал он. Однако дрожь в голосе выдавала его.

Кэтрин знала, что с таким, должно быть, сложно смириться. Она переминалась с ноги на ногу, не зная, как действовать. Магия была основана на принципе взаимообмена. Это и была причина, по которой ее жизнь сокращалась каждый раз, когда она давала подобие жизни другим.

И это вызвало вопрос, на который необходимо было найти ответ.

Что именно подарило этому юноше новую жизнь?

Стоя в тонком костюме, юноша содрогался под порывами ветра. Гай протянул ему пальто, но тот посмотрел так, будто Гай предложил ему использованный носовой платок. Подозрение блеснуло в темных глазах, он скрестил руки на груди.

– Так кто вы такие? – спросил он. – Чего вам от меня надо?

Кэтрин заметила, что Гай пытается поймать ее взгляд. Она проигнорировала его.

– Мы кое-что тут искали, – сказала она. – Эта вещь должна была быть захоронена вместе с вами.

Он нахмурил лоб, снова заглянул в могилу и прикусил нижнюю губу.

– Если я умер, – начал он. – Если меня… похоронили здесь… то где мой надгробный камень?

– На вашей могиле не было опознавательных знаков, – тихо проговорила Кэтрин, сглотнув.

– А почему я?.. – Со вздымающейся грудью он уставился на нее. – Это не может быть правдой. Все не так.

– Я уверена, когда к вам вернутся воспоминания, все прояснится.

Ее слова, казалось, только взволновали его.

– Как так? – спросил он. – Вы хоть представляете, что я могу вспомнить?

– Я уверен, ничего ужасно зловещего, – сказал Гай. Он натянул пальто и поднял с края могилы шляпу. – Насколько я знаю, вы делали гробы. Учитывая возраст, наверное, вы подмастерье. Если у вас не было семьи, некому было позаботиться о надлежащем погребении.

У юноши перехватило дыхание.

– Семья, – выдохнул он.

В этой паре слогов Кэтрин услышала надежду. Ей нужно было избавиться от нее, пока она не стала непоколебимой.

– Вы пробыли в земле долгое время, – сказала она. – Если у вас и была семья, они могут не… в общем, их может уже не быть в живых.

На лице юноши появился страх, заметный даже при таком тусклом свете. Его адамово яблоко дернулось.

– Как долго? – спросил он.

– Трудно сказать точно, но судя по тому, в какой части кладбища мы вас нашли… – Кэтрин замолчала. – Я бы сказала, лет двадцать или около того.

Юноша отступил на шаг, споткнулся и резко сел. Его трясло, а лицо было белым, как бумага. Гай присел рядом.

– Вам нужно имя, – мягко сказал он. – Пока вы не вспомните настоящее. – И когда юноша ничего не ответил, Гай добавил: – Мне нравится имя Оуэн. Как насчет него?

Юноша сгорбился, глядя куда-то вдаль.

– Думаю, это хорошее имя.

– Значит, решено. – Гай протянул руку. – А мое имя – Гай Нолан.

Оуэн мгновение поколебался, прежде чем сжать руку Гая в своей.

– Извините нас, Оуэн. Нам с мистером Ноланом нужно побыть наедине, – сказала Кэтрин, когда Гай помог ему подняться.

Гай поймал ее взгляд и кивнул:

– Конечно, мисс Дейли.

Кэтрин положила фонарь, не желая оставлять Оуэна в кромешной тьме.

Они с Гаем отправились в ночь, пробираясь через оголенные корни деревьев и плоские каменные надгробия, остановились достаточно далеко, чтобы их не услышали, но достаточно близко, чтобы не спускать глаз с юноши, стоящего в свете фонаря.

Подняв подбородок, она изучала лицо Гая. Тот снова надел шляпу на голову и закрыл глаза.

– Мой отец не заметит, если я приведу этого юношу в мастерскую, – сказал он. – Там он будет в безопасности.

– Это любезно с вашей стороны, мистер Нолан, но все же не решает проблему.

– Вы имеете в виду часы.

– Я имею в виду часы.

Она не могла придумать никакой другой причины, по которой этот гробовщик снова ожил. Если устройство не было похоронено вместе с ним, оно должно быть где-то на этом кладбище, иначе магия не подействовала бы. Она знала, какие ходят слухи, но не особо задумывалась о сущности часов, об их возможностях. Такая вещь будет цениться бесконечно высоко. Неудивительно, что она была так нужна Эйнсворту.

– Я не понимаю, как мы найдем их в темноте, мисс Дейли.

Кэтрин кивнула. И все же ее сердце начинало сильнее колотиться в груди при мысли о возвращении в типографию с пустыми руками.

Гай засунул руки в карманы пальто, понизив голос и продолжая:

– Возможно, со временем он вспомнит что-нибудь насчет этого. Я знаю кое-кого со связями в университете. У них может быть информация об этих часах.

– Кого? Студента?

– О, нет, он не студент. – Гай опустил глаза. – Он… он выкапывает тела для медицинского факультета.

У Кэтрин скрутило живот.

– Значит, расхититель.

Большинство людей считали эту практику ужасной. Кэтрин и ей подобные оставляли тела в гробах. По крайней мере, они утешали скорбящие семьи. Расхитители выкапывали трупы и продавали их анатомам, которым требовались тела для препарирования.

– Он может помочь, – заверил Гай.

Кэтрин снова посмотрела на освещаемое фонарем светлое пятно. То, что она там увидела – точнее, то, чего она не увидела, – заставило кровь застыть в жилах. Девушка схватила Гая за рукав.

– Где он? – вскрикнула она. – Где Оуэн?

Гай резко повернул голову.

– Ох, – выдохнул он.

В пространстве между грудой могильной земли и фонарем Кэтрин, где должен был стоять Оуэн, была только пустота.

Юноша исчез.

Глава седьмая

Кэтрин не должна была упускать его из виду.

Она бросилась к могиле, схватила фонарь и высоко подняла его над головой. Это было так же бессмысленно, как светить в колодец, – тьма вокруг была непоколебимой, почти осязаемой, и Оуэн мог оказаться где угодно среди деревьев и каменных изваяний.

– Он не мог уйти далеко, – сказал Гай, подходя к ней. Он осмотрел пустую могилу, затем повернулся к входным воротам. В полумраке украшавшие их острые наконечники, подсвеченные уличными фонарями, отбрасывали тени. Кэтрин крепче сжала фонарь. Она пошла по тропинке, вглядываясь между рядами надгробий.

Гай Нолан последовал за ней.

– Бедный парень. Он, вероятно, до смерти напуган.

– Да, я тоже так думаю.

Она направилась ко входу на кладбище, все ближе к грохоту экипажей, приглушенным крикам и смеху из дверных проемов питейных заведений.

Оуэн, как и предполагал Гай, ушел совсем недалеко. Когда они подошли к главным воротам, Кэтрин обнаружила, что тот стоит сбоку от забора. Руки обхватили прутья ограды, лоб прижат к железу. Гай двинулся вперед и положил юноше руку на плечо. Прикосновение, казалось, каким-то образом вернуло его к реальности – он судорожно вздохнул, как будто собирался расплакаться.

– Что мне делать? – Его голос был немногим громче, чем шепот. Он повернулся к ним лицом, но, казалось, смотрел куда-то в другую сторону, глаза блуждали вдалеке. – Куда мне идти?

– Вы можете остановиться у меня, – сказал Гай.

Кэтрин в ответ махнула фонарем.

– Нам нужно засыпать могилу, – тихо напомнила она. – До восхода солнца.

Костяшки пальцев Оуэна побелели, он все еще сжимал забор.

– Даже не просите меня об этом.

– Мы с мистером Ноланом вполне можем справиться сами. И чем раньше мы это сделаем, тем скорее выберемся с этого холода. – Кэтрин посмотрела на Гая.

Засыпать могилу землей было не так сложно, как раскапывать. Поэтому внимание Кэтрин переключилось с могилы на юношу, который когда-то в ней лежал. Оуэн стоял и смотрел на них, обхватив себя руками и дрожа.

– О, милостивый! – воскликнул Гай. Он отложил лопату, чтобы снять пальто и шляпу, и подтолкнул их к Оуэну. – Такими темпами можете смертельно заболеть в ту же ночь, когда вернулись к жизни.

На этот раз Оуэн взял предложенные вещи. Он закутался в пальто, оно сидело на нем свободно – Гай был на пару дюймов выше, с более широкими плечами. Оуэн засунул руки в карманы и уткнулся подбородком в воротник пальто, сделавшись еще меньше.

– Значит, я действительно умер. – Его голос дрожал. – Я действительно… я действительно был мертв.

– Но теперь вы живы, – напомнила Кэтрин. – Разве это не чудо?

– Не чудо, – фыркнул Оуэн. – Магия.

– Не наша магия. Это что-то очень могущественное, раз смогло вернуть вас таким, каким вы были.

Гай бросил еще одну кучу земли в медленно заполняющуюся яму.

– Мисс Дейли, но вы ведь предпринимали попытку разбудить его, – сказал он.

Все, что она сделала, так это поднесла к нему литеру. Гай повернулся к ней, держа в руках лопату.

– Возможно, ваша магия сработала словно искра, – продолжил он.

Она отвернулась. Только Богу известно, что Эйнсворт может сделать, если узнает. Она определенно не могла ему ничего рассказать. Часов не было там, где они должны были быть, но их магия вернула гробовщика к жизни.

Небо над каменными памятниками осветили первые лучи солнца. Кэтрин не спала всю эту ночь и лишь немного спала в прошлую; она почувствовала, как веки слипались, а разум затуманивался, голова кружилась и все становилось каким-то размытым. Она посмотрела на Гая в сине-черном свете грядущего утра. Он вытер глаза и устало ей улыбнулся.

– Пойдем, – сказал он, когда они закончили. – Пора по домам.

Они оставили свои лопаты за оградой кладбища. Направляясь к часовой мастерской, троица прошла мимо мусорщиков и тушивших уличные фонари фонарщиков. Гай остановился у мастерской и вынул из кармана брюк ключ.

Оуэн посмотрел в темное окно.

– Вы часовщик?

– Да. – Тон Гая был решительным, в нем невозможно было скрыть гордость. – Моя семья проработала здесь три поколения.

Оуэн молча смотрел на часовой механизм за стеклом.

– Вспоминается что-нибудь? – спросил Гай, отпирая дверь.

После паузы Оуэн покачал головой:

– Вроде нет.

Кэтрин зашла внутрь после них. В мастерской было темно. Тиканье часов делало это место жутким в полумраке. Ночью здесь все казалось другим, каким-то странным и незнакомым.

– Наверху есть свободная комната. Если ее можно так назвать, – сказал Гай Оуэну. – Вы можете остаться там на ночь.

Он взял у него пальто и шляпу и оставил их на вешалке у двери.

– Спасибо, – поблагодарил Оуэн. Он взглянул на Кэтрин.

Даже в тени она разглядела любопытство в его глазах и заговорила, прежде чем это превратилось в вопрос.

– Я живу в «Инверкарн Хроникл». Это в нескольких кварталах отсюда. – Девушка повернулась к Гаю: – Если можно, зайду к вам завтра.

– Конечно, мисс Дейли.

Кэтрин хотела сказать что-то еще. Что-то вроде «Спасибо» или «Приношу свои извинения». Она заплатила ему, чтобы он осмотрел часы, которые они так и не нашли. Теперь с этим юношей, который ничего не помнил о своей прошлой жизни, они оказались в затруднительном положении. Не говоря уже о часах. Но сказала только:

– Тогда спокойной ночи.

С фонарем в руке, она вышла на улицу. Кэтрин была такой уставшей, что в глазах танцевали пятна. Она подошла к типографии, дверь со стоном открылась под ее рукой. Прессы, отбрасывающие по всему полу тени, были неподвижны. На сушильных стеллажах, возвышающихся над головой призрачными силуэтами, лежали листы бумаги. Кэтрин поднялась наверх и приоткрыла дверь в свою комнату. Бриджит спала, отвернувшись лицом к стене. Не желая ее разбудить, Кэтрин переставляла ноги так, чтобы половицы не скрипели. Она поставила фонарь на стол и переоделась в ночное белье.

Ей было нужно всего несколько часов отдыха, прикрыть глаза хотя бы на мгновение.

Ложась спать, она еще раз стала обдумывать все, что произошло на кладбище.

Пока сон не утянул ее в темноту.

Глава восьмая

Кэтрин сидела за типографской кассой, выбирала литеры и помещала их в линию, образующуюся на наборной верстатке. При этом ее руки почти не дрожали – сомнительное достижение. В любой момент Джонатан Эйнсворт войдет и обнаружит, что у нее нет того, за чем он ее посылал. Эта мысль словно держала сердце девушки в кулаке, сжимающемся все сильнее с каждым ударом.

Она пристально посмотрела на свою наборную верстатку. Большой палец удерживал строку на месте, литеры лежали зазубринами вверх. В некрологе сообщалось, что женщина – Элизабет Клири, двадцати шести лет, – поздней ночью умерла от чахотки. Кэтрин переложила литеры в печатную форму. В этом городе было много смертей, о них писали в каждой газете. Жизни гасли, словно свечи, а тела опускались в землю, чтобы оставаться там до тех пор, пока их не придут выкапывать расхитители – или пока их не вернет к жизни магия.

На общественном кладбище теперь не хватало еще одного трупа.

От мягкого звона колокольчика над дверью Кэтрин напряглась. Эйнсворт сегодня пришел ранним утром – ей следовало этого ожидать. Она отложила верстатку, живот скрутило.

Когда они встретилась взглядами, он нахмурил брови.

– Мисс Дейли, в мой кабинет, пожалуйста, – сказал он, и Кэтрин изо всех сил пыталась успокоить нервы, пока следовала за ним по лестнице.

Она зашла за ним в кабинет, закрыла дверь и ждала, пока он устраивался в кресле. Он посмотрел на нее, и Кэтрин решила быстрее покончить с этим.

– Там не было часов, сэр, – доложила она. – Я раскопала могилу, но часов там не оказалось. Гроб был пуст.

Серебристо-серые глаза Эйнсворта сузились. Он откинулся назад и стал рассматривать ее.

– Я думал, что дал достаточно четкие инструкции.

– Мистер Эйнсворт, у меня не было проблем с обнаружением гроба. Он был просто…

– Пустой? А что с телом?

Кэтрин закусила щеку. Мысленным взором она обратилась к Оуэну – как он стоял на кладбище, глядя на свою могилу с выражением ужаса на лице.

– Тела не было, сэр. Как я уже сказал, я ничего не нашла.

И когда он не ответил, она продолжила:

– Возможно, полученная вами информация…

– Мисс Дейли, – прервал он. – Хорошо бы вам отдать мне часы. Если вы не сделаете этого, можете искать другую работу.

Потребовалось время, чтобы осознать услышанное. Кэтрин не могла в это поверить. Она шагнула вперед, сцепив пальцы.

– Сэр, у меня их нет. Я сделала, как вы сказали, но… честно, я не знаю, где они могут быть.

Эйнсворт больше не смотрел на нее.

– У вас есть время до конца дня, чтобы отдать их, – сказал он, махнув рукой. – В противном случае…

Он не закончил фразу, но Кэтрин смогла заполнить пробелы.

Она останется без работы, без жилья.

Хотя, если Эйнсворт действительно думал, что часы у нее, ее могли и арестовать. Все, что для этого бы потребовалось, – послать в полицию, и с его словом против ее у Кэтрин не было и шанса.

– Сэр, – начала она и остановилась, чтобы собраться с силами. – Мистер Эйнсворт, разве я не была с вами честна последние два года? Отправьте меня в другое место на поиски этих часов. Но я не могу дать вам то, чего у меня нет.

Выражение его лица изменилось лишь на мгновение. Он встретился с ней взглядом, и Кэтрин увидела Эйнсворта таким, каким его знала. В мгновение ока он стал непреклонным и жестким, словно порыв холодного ветра.

– Идите по своим делам, мисс Дейли.

Его тон был решительным, спорить было бесполезно. Кровь в ушах Кэтрин стучала так неистово, что все остальные звуки казались размытыми. В горле пересохло, она кивнула и вышла из кабинета.

В своей комнате девушка надела пальто, чепчик и перчатки. Ее движения были медленными и отточенными, как работа станков внизу. Она посмотрела в окно – через запотевшее стекло и утренний конденсат над подоконником – на размытые экипажи и людей внизу. Они проходили мимо «Хроникл», не заботясь о том, что происходило за дверьми.

Она вышла в коридор и направилась вниз по лестнице, прошла через рабочий этаж и вышла на улицу. Все еще будучи в состоянии оцепенения, пару раз споткнулась о булыжники. Свежий утренний воздух заставлял глаза слезиться; она вытерла их тут же, как вышла на улицу, где располагалась часовая мастерская. На двери все еще висела табличка «ЗАКРЫТО», но Кэтрин постучала, надеясь, что кто-нибудь услышит и откроет.

Так и произошло.

– Доброе утро, мистер Нолан.

Гай не выглядел так, будто успел отдохнуть в ее отсутствие. Он был опрятен, одет в рубашку с воротником и темные брюки, а жилет дополняла золотая цепочка для часов. Но лицо было бледным, а глаза замутненными от недостатка сна.

– Мисс Дейли, – приветствовал он. – Я не знал, что вы придете так рано.

Она переступила порог и понизила голос до шепота.

– Как он?

– Лучше, чем был ночью. – Гай пристально посмотрел на нее. – Он плакал, пока не заснул.

Когда Кэтрин ничего не ответила, он развернулся и повел ее вверх по черной лестнице. Дорога была темной, тесной, ступеньки под ними скрипели. Это напомнило ей типографию, и этой мысли было достаточно, чтобы внутренности сжались. У нее есть время до конца дня, чтобы найти часы, но как она могла сделать это, если даже не представляла, где они могут быть?

Лестница привела их в узкий коридор с узорчатыми обоями. Кэтрин последовала за Гаем через открытую дверь на кухню. Это была довольно большая комната со столом и шестью стульями, камином и полками с посудой над кухонной стойкой. Медные кастрюли и сковороды висели на крючках у стены, а на плите стоял чайник с закипающей водой. Окно было приоткрыто, пожелтевший край кружевной занавески развевался над подоконником. Несмотря на то что мебель была порядком изношена, все выглядело аккуратным, безупречно вымытым и ухоженным. Кэтрин столь же внимательно заботилась о своих немногочисленных ценных вещах.

Оуэн сидел за столом, но вежливо встал, когда они вошли в комнату. На столе перед ним стояла подставка для тостов, почерневшая по краям, а в воздухе витал слабый запах гари. Утренняя газета и очки Гая лежали напротив. При дневном свете, окруженный такими обычными вещами, сам Оуэн казался менее бесплотным, чем прошлой ночью.

– Доброе утро, мисс Дейли, – тихо сказал он, опустив глаза.

– Доброе утро. – Она двинулась вперед, чтобы сесть. – Как поживаете?

– Хорошо, спасибо, – кивнул он, откинувшись на спинку стула.

Но выглядел Оуэн таким же сонным, как и Гай. Похоже, юноша был одет в одежду Гая, она немного болталась на его худощавой фигуре, но волосы были аккуратно причесаны, а глаза были не черными, как ей показалось ночью, а темно-орехового цвета.

– Я должен извиниться за свое поведение прошлой ночью. Я благодарен вам и мистеру Нолану за то, что вы так милосердно приютили меня. Но не хочу пользоваться вашей добротой, найду работу, место для ночлега и больше не буду вас беспокоить.

У девушки было чувство, что это она и Гай должны извиняться. Хотя Оуэн, безусловно, все еще лежал бы в земле, если бы не они. Как бы Кэтрин ни была этим поражена, ее мыслями все еще двигал эгоизм.

При помощи этого юноши она могла найти часы и сохранить работу.

Он не мог просто взять и уйти.

– Ваше решение делает вам честь, – сказала она ему. – Но найти работу в этом городе не так-то просто.

– Оуэн, – начал Гай, возвращаясь к своему креслу с чайником в руке. – Возможно, вы захотите сказать мисс Дейли то, что говорили мне.

Оуэн выпрямился.

– Я хотел бы выбрать фамилию. Называть друг друга по имени вряд ли уместно, ведь мы близко не знакомы.

Гай взял свои очки для чтения и устремил взгляд в газету.

– Я видел ваш череп, – пробормотал он. – Думаю, это неплохо нас сближает.

Казалось, Оуэн немного расстроился. Надеясь утешить его, Кэтрин взяла чайник и налила ему чаю.

– Конечно же, вы можете выбрать себе фамилию.

– Ну, я… Да, хорошо. Можете звать меня Смит.

– Смит? – Гай внимательно посмотрел на него через оправу очков. – Хорошо. А теперь, может быть, поведаете мисс Дейли о том, что произошло?

Кэтрин сложила руки на коленях, пытаясь не думать о собственных заботах, о которых так и хотелось рассказать. Оуэн возился со своей чашкой.

– Ночной кошмар, – пробормотал он. – Я подумал, может быть… может быть, это было…

– Воспоминание? – Эта возможность потрясла ее. – Что это было?

Его рот искривился.

– Имейте в виду, что это был сон, и притом ужасный.

Сидящий рядом с ней Гай отложил газету и мрачно посмотрел на Оуэна. Кэтрин задалась вопросом, каково ему было – привести этого юношу в свой дом, слышать, как тот плачет в ночи. Подобно тому, как дневной свет рассеивал всю странность Оуэна Смита, он также придавал Гаю Нолану вид хладнокровного человека, равнодушного к этой волне перемен.

Ссутулив плечи, Оуэн взял кусочек тоста и заговорил.

– Я гулял, не знаю где, и кто-то сзади схватил меня, потащил в переулок. Я почувствовал у шеи что-то острое. – Он прижал пальцы к впадине на горле, как будто искал шрам, но бледная кожа была гладкой, без следов. – А затем проснулся.

– И вы не видели человека? – спросила Кэтрин.

Оуэн покачал головой.

– Как я могу быть уверен, что это вообще происходило? – Он уставился на кусочки тоста на своей тарелке, голос стал тихим и сдавленным. – Почему кто-то убил меня?

Вздохнув, Гай снял очки.

– Послушайте, – сказал он. – Нам пока не нужно волноваться. Слава богу, у нас нет убедительных доказательств того, что вас убили.

Его слова могли прогнать ночной кошмар прочь, если бы сцена, которую описал Оуэн, не казалась такой реалистичной. Кэтрин налила себе чая с молоком, крохотная чайная ложка звенела о стенки чашки.

– Есть способ выяснить это, – проговорила она.

Оуэн встретил ее взгляд, лицо было печальным.

– Как, мисс Дейли?

Она слегка улыбнулась ему.

– По записи о вашей смерти.

Глава девятая

Вместе с Гаем и Оуэном Кэтрин вернулась обратно в «Инверкарн Хроникл».

Они стояли через дорогу от типографии, в такой близости к реке воздух был наполнен запахами грязи, ржавчины и сырости. Кэтрин посмотрела в окно кабинета Эйнсворта. Он редко задерживался после окончания рабочего дня и почти не бывал в архиве, где хранились старые некрологи.

Стоявший рядом с ней Гай снял шляпу.

– Не уверен, что нам стоит это делать.

Кэтрин не знала, говорил ли он с ней или с Оуэном. Возможно, с ними обоими, хотя Оуэн, похоже, был не слишком заинтересован в этом деле. Ему пришлось позаимствовать у Гая еще одежду, а именно темные пальто и шляпу, которые Гай достал из сундука. Прежде чем они вышли, ему пришлось пройтись иголкой и ниткой по разорванным швам.

– Почему, мистер Нолан? – спросила Кэтрин, подойдя к входной двери.

– Ну, у нас нет ни имени, ни даты рождения, ни даты смерти. И мне нужно вернуться в мастерскую около полудня – клиенты придут, чтобы забрать починенное.

Он проверил свои карманные часы, просчитывая время.

– Неужели ваш отец не справится сам?

Странно, что она не видела его за завтраком.

– Сегодня утром он уехал, – ответил Гай. – Чинит чьи-то большие часы на другом конце города.

– Что ж, я умею обращаться с архивами. Это не займет много времени, – сказала Кэтрин. – По крайней мере, попробовать стоит.

Зайдя внутрь, она кивнула встретившимся сотрудникам. Не останавливаясь, чтобы поговорить, девушка провела юношу вверх по лестнице до четвертого этажа. В этом месте, вдали от грохота типографских работ, было спокойно и царила почти полная тишина. Архив находился в задней части здания: это было длинное помещение, заполненное столами и шкафами, старыми гравюрами и файлами, отданными на хранение. У типографии словно был собственный морг.

Окна здесь были перепачканы сажей и грязью, а серое утро могло предложить лишь слабый свет. Кэтрин принялась зажигать лампы, знакомое занятие ослабило узел беспокойства внутри нее.

– Ничего страшного, что мы здесь? – спросил Оуэн.

Она обернулась. Он стоял рядом с одним из столов у двери, как будто слишком нервничал, чтобы шагнуть дальше в комнату. Гай тем временем уже внимательно рассматривал шкафы, маркированные ящики с их латунными ручками, царапины на деревянной отделке. Он подергал один из ящиков; дерево вздулось, ящик застревал, и Гай поморщился от царапающего звука, который тот издал, открывшись.

– Ничего. «Хроникл» хранят архивы с момента своего создания, лет за десять до вашей смерти или около того, – сказала Кэтрин, оглядываясь на Оуэна. – У нас бывает много посетителей, желающих просмотреть старые записи.

Гай надел очки и пролистал содержимое ящика.

– Поделим года между собой? Мы можем начать работу с документов, напечатанных двадцать лет назад.

– Это разумно. – Кэтрин взглянула на Оуэна: – Мистер Смит?

Он оторвался от стола и пошел через комнату, его лицо было пепельно-серым, глаза сияли, как монеты.

– Вам необязательно смотреть самим, если не хочется, – сказала Кэтрин переживая.

– Нет, – пробормотал он. – Вам с мистером Ноланом понадобится гораздо больше времени, чтобы разобрать все это. Вы уже так много сделали для меня – я искренне благодарен.

Кэтрин закусила губу. Ее сразу охватили жалость и страх, что они ничего не найдут: ни некролог Оуэна, ни часы. Девушка приложила кончики пальцев к ящику шкафа, открыла его, и наружу вылетело облако пыли.

Они сложили бумаги на столе и начали тщательно их просматривать. Бумаги были разложены по неделям, месяцам, годам. Некрологи печатались в виде узких колонок, и Кэтрин бегло просматривала строки, гадая, кто набирал литеры, кто делал оттиск. Это была немаловажная работа – аккуратно напечатанные страницы рассказывали о стольких жизнях.

Из коридора донеслись знакомые шаги, Кэтрин подняла глаза. Спенсер Карлайл открыл дверь, глядя на них троих.

– Кэтрин, – сказал он. – Мне показалось, я видел, как вы шли сюда.

Она поднялась со стула и направилась к нему. Он прикрыл дверь и вошел внутрь. Ближайшая лампа на стене освещала его лицо, голубые глаза сияли в этом свете.

– Почему ты не внизу? – спросил он. – Что-то не так?

Она тяжело сглотнула.

– Мистер Эйнсворт думает, я кое-что у него украла.

Спенсер нахмурился.

– И почему же?

Кэтрин положила руку на дверь, закрывая ее до конца, и шепотом проговорила:

– Ты знаешь о часах, которые он искал? Ему сообщили, что они на общественном кладбище. Он послал меня забрать их, но… их там не было, Спенсер. – Она услышала, как ее голос повысился, и сделала медленный, успокаивающий вдох. – Мистер Эйнсворт не верит мне, так что у меня есть время до конца дня, чтобы найти их и передать ему, или он выгонит меня на улицу.

Она смотрела на свет, исходящий от лампы.

– У меня мало времени на поиски. И даже если я их найду, возможно, он все равно захочет от меня избавиться, раз думает, что я что-то от него скрываю.

Спенсер прислонился к стене.

– Хочешь, я поговорю с ним?

Ее глаза сверкнули. Надежда вспыхнула в сердце как зажженная спичка.

– О, Спенсер, ты можешь это сделать? Я буду очень признательна.

– Я не уверен, что он меня послушает. – Он огляделся вокруг, как будто только сейчас заметив Гая и Оуэна. – Кто это?

– Мои друзья. – Она посмотрела на их стол. Юноши сидели друг напротив друга, наклонив головы и глядя в лежащие перед ними бумаги. – Они хотели заглянуть в архивы. Мы вернем все на место.

– Это Гай Нолан, не так ли? Я узнал его, – произнес Спенсер.

– Да. Я спросила его, не хочет ли он изучить те часы. Я хотела… Мне захотелось узнать, правдивы ли слухи об их магии.

Ее взгляд переместился на Оуэна, и внутренности скрутило. Теперь она слишком хорошо знала о силе часов, слухи оказались правдой.

– Я поговорю с ним, Кэтрин, – вздохнул Спенсер.

– Спасибо.

Он ушел, закрыв дверь, и она пошла через комнату обратно. В воздухе парили частички пыли, пойманные светом лампы. Разложенные по столу бумаги были в складках, разорванные по краям, а страницы были настолько тонкими, что стали полупрозрачными. Кэтрин села рядом с Оуэном, и Гай вопросительно поднял глаза.

– Это был Спенсер Карлайл, – сказала она ему. – Он бригадир.

– А.

Девушка потянулась за другой газетой и стала листать. Некоторое время они провели в тишине, прежде чем Гай спросил:

– Мистер Смит, сколько вам лет?

Оуэн потер шею.

– Восемнадцать? – неуверенным, полным надежды тоном сказал он.

Кэтрин улыбнулась своей газете. Ей было семнадцать, а он выглядел не старше ее.

Гай не стал над ним насмехаться, наоборот, ответил со всей серьезностью.

– Мне самому только исполнилось восемнадцать. Я думаю, вы, немного моложе. Пятнадцать? Шестнадцать?

– Возможно, – тихо сказал Оуэн.

– Строго говоря, мистер Смит, вы старше любого из нас, – сказала Кэтрин.

Гай кивнул.

– Вы правы, мисс Дейли. – Он посмотрел на газету перед собой, лениво постукивая пальцами по странице. – Был один пятнадцатилетний мальчик, учился у колесного мастера. Он умер после быстрой, но тяжелой болезни. Больше здесь ничего не говорится.

– Они все довольно короткие, так ведь? – ответил Оуэн. – Трудно что-то узнать наверняка при помощи одной или двух строк.

С мрачным видом он стал разглаживать складки на бумаге.

– Думаю, было бы хорошо, если бы обо мне написали что-то приятное после моей кончины.

Кэтрин аккуратно сложила газету, которую держала в руке. Они могли провести здесь остаток дня и ничего не найти. Оуэн был прав: сообщения о смерти были в основном короткими и содержали слишком мало информации, чтобы найти среди них убийство гробовщика. Она все еще была далека от того, чтобы найти часы, а отведенное ей время подходило к концу.

– Может быть, нам стоит уйти, – предложила Кэтрин.

Оуэн начал собирать бумаги. Когда он направился к шкафам, Кэтрин пошла за ним.

– На несколько слов, мисс Дейли, – пробормотал Гай, и она замерла.

– Что такое? – спросила девушка, оглянувшись.

Скрытые за очками глаза были цвета темного чая. Волосы упали Гаю на лоб, и он отбросил их в сторону, а рот превратился в тонкую беспокойную линию.

– Все в порядке? – поинтересовался юноша. – Сегодня утром… и только что? – Он наклонился к ней. – Что-то не так? – предположил он низким голосом.

Кэтрин опустила глаза и стала изучать стол, следы от сучков на древесине.

– Мистер Эйнсворт думает, что я забрала часы.

– Что?

– И он выставит меня, если я не вернусь с ними до сегодняшнего вечера. Мистер Карлайл сказал, что попытается его урезонить, но… – Она замолчала, проведя кончиками пальцев по краю стола.

Гай моргнул.

– Ну что же, – сказал он через мгновение. – Он не видел их раньше, так ведь?

Кэтрин поняла, что он имел в виду, и ей это не понравилось.

– Не говорите ерунды.

– Это всего лишь предложение. У нас в мастерской много старинных часов. Если я дам вам одни из них, а вы передадите их ему, разве он узнает, что это не те, которые он ищет? Я думаю, есть шанс, что не узнает. – Его взгляд скользнул мимо нее, и Гай встал, положив руку на свой жилет. – Мистер Смит, вот вы где. Отлично.

Продолжить чтение