Читать онлайн Повелитель теней бесплатно
Disney Chills. Fiends on the Other Side
Copyright © 2020 Disney Enterprises, Inc.
All Rights Reserved.
Серия «Disney. Кошмары. Страшные истории для подростков»
© Родина А.Ф., перевод на русский язык, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
* * *
1
В тени
– Ну, кто нам расскажет, как образуется тень? – спросила миссис Перкинс, ткнув указкой в изображение солнца на экране проектора.
Джастин прищурился, стараясь разглядеть происходящее со своей последней парты. На учительнице было омерзительное платье в цветочек, да такого противного розового цвета, какой бывает у горького сиропа для желудка. Круглое, как блин, лицо дополняли круглые же очки с толстыми стёклами, придававшие учительнице сходство с совой. По крайней мере, Джастину так всегда казалось.
Громадные совиные глаза выжидательно обвели класс. Джастин вскинул руку. «Я знаю ответ! Вызови меня!» – стучало у него в голове. Физика была его любимым предметом. Как будто всё время загадку разгадываешь. Даже лучше: чем больше узнаёшь, тем сложнее загадка.
Однако раздутые очками глаза миссис Перкинс скользнули мимо – и остановились на брате Джастина. Точнее, на брате-близнеце. Ещё точнее, старшем брате-близнице: Микель родился на целых пять минут раньше.
И об этом последнем обстоятельстве он не позволял Джастину забыть ни на секунду.
– Микель, – вызвала его миссис Перкинс. Как будто Джастина она и вовсе не видит. Как будто он – пустое место.
– Гхм. Тень образуется в случае, если предмет препятствует прохождению солнечного луча, – отбарабанил Микель, не обращая никакого внимания на мрачный вид брата. – Чем крупнее предмет, тем крупнее тень.
– Совершенно верно, молодец. Другого от тебя и не ожидала. – Миссис Перкинс так и просияла – совиные глаза аж ещё немного расширились. – Сразу видно, кто у нас лучший ученик в классе. Да что там в классе, лучший в школе.
– Вам ли не знать, мэм, – горделиво усмехнулся Микель и подмигнул учительнице. – Как никак все пятёрки сами ставили.
Рискни Джастин так развязно ответить учительнице, ему бы точно влетело. Может, даже к директору бы отправили. Но Микелю это не грозит. Микель – не только лучший ученик школы «А-ква-принц», но и всеобщий любимчик, а значит, ему сойдёт с рук что угодно. Если уж Джастин чем и отличится – случай, впрочем, редкостный, – так точно не чем-то хорошим. Вспомнить хотя бы ту безобразную историю из прошлого года со штанами промеж ягодиц – от одной только мысли о ней Джастин поёжился. Там был замешан этот здоровяк, Колтон – вечно он цепляется к Джастину; а в тот раз, очевидно, решил отточить на нём своё искусство натягивать другим штаны до шеи. Ясное дело, больше Джастин и смотреть не хотел на обтягивающие трусы. Но вот, кроме таких кошмаров вроде истории с трусами, Джастин ничем себя не прославил. По большей-то части для остальных он словно и не существовал.
Миссис Перкинс пошла распинаться на тему солнечных лучей, и Джастин рассеянно уставился на лицо брата. Высокие скулы, смуглая кожа в веснушках, шевелюра чёрных курчавых волос, из-за которой Микель кажется выше чуть не на полголовы. Смотреть на него – всё равно что смотреть в зеркало. Как это вообще возможно, полностью совпадать в одном – день рождения, возраст, внешность, родители – и так различаться во всём остальном?
Однако Джастин существует. Может, он просто тень? Тень своего брата Микеля, крупного предмета, заслоняющего солнце.
Тук-тук-тук.
В класс осторожно постучали.
Джастин оторвался от лица брата.
– Войди-ите, – привычно нараспев протянула миссис Перкинс.
Дверь отворилась, и на пороге показалась незнакомая девочка. Одета как скейтер-неформал: драные джинсы в обтяжку, кислотного цвета футболка с большим логотипом и потёртые чёрно-белые кеды. Видимо, на скейте она и в самом деле катается – по крайней мере, коленки у неё ободранные, на локтях – ссадины. На голове красуется ярко-лиловый ирокез.
Необычная девчонка.
Джастин так и уставился на неё во все глаза.
– Э-э, вроде как мне сюда. Я Райли… Райли ДеСеру. Меня перевели из другой школы. – Она протянула учительнице мятый листок с расписанием и уткнулась взглядом в ботинки.
– Сюда-сюда, мисс ДеСеру, – сказала миссис Перкинс, изучив бумажку сквозь толстенные стёкла огромных очков. – Сейчас у нас физика. Проходите, садитесь.
Райли опустилась на свободное место рядом с Джастином. Пустым оно было не случайно. Сидеть с Джастином не хотел никто.
Кроме новенькой.
«Ничего, её быстро научат уму-разуму», – мрачно подумал Джастин. Не то чтобы ему не хотелось завести себе нового друга. Друга… Стоп.
Друзей у Джастина в общем-то нет. Есть, конечно, Микель, но братья не в счёт. С братом невозможно не общаться. Всё-таки они живут в одной комнате – кстати, довольно маленькой, ну и, опять же, одни родители. Только в последнее время они не так уж много общаются: Микеля вечно зовут куда-то его фанаты – так Джастин мысленно окрестил его крутых друзей, которые, похоже, боготворят землю, по которой он ходит.
Джастин ещё раз взглянул на Райли. На солнце, как известно, долго смотреть нельзя, но удержаться трудно. Девчонка просто светилась. И дело, похоже, было не в яркой футболке.
Джастину захотелось шепнуть ей что-нибудь вроде: «Пс, привет! Добро пожаловать к нам в «А-ква-принц»!» Или, например: «Хочешь, проведу тебе экскурсию по школе?»
Убого звучит – даже в голове. Однако Джастин решил не сдаваться. Он кашлянул и начал:
– Пс, Райли! Это…
Пока он собирался с мыслями, урок закончился и прозвенел звонок, который оборвал его на полуслове. Все повскакали с мест, обступили Микеля и гурьбой повалили в коридор. Джастин в одиночестве потащился к выходу. Даже Райли припустила вон из класса, только пятки засверкали. Джастин посмотрел ей вслед, но она быстро затерялась в шумной толпе, высыпавшей в коридор.
Оно и к лучшему. Даже если бы Джастину удалось завязать с Райли знакомство, она бы тут же забыла о его существовании, как только бы узнала Микеля. Всегда оно так. Не стоило и начинать. Раньше ему казалось, что он для остальных – пустое место, но на этом уроке физики он вдруг подумал, что больше походит на тень. В общих чертах виден, но никто не обращает на него внимания – особенно когда рядом стоит его брат.
Так было всегда.
«И так всегда будет», – пробормотал Джастин со вздохом и поплёлся к своему шкафчику. Неподалёку он заметил Микеля, окружённого толпой фанатов. В душе Джастина зашевелилась зависть. Она жгла изнутри, но одновременно как бы и утешала: слишком он привык к этому чувству. Джастин открыл шкафчик и принялся копаться в поисках учебника с тетрадкой для следующего урока, краем уха слушая, как смеются друзья Микеля над его весёлыми шутками.
Внезапный голос за спиной заставил его вздрогнуть:
– Ты бы какую суперсилу себе выбрал?
Джастин оторвал взгляд от брата, развернулся и уткнулся глазами в Райли. Та закинула на плечо рюкзак, доверху набитый новыми учебниками.
– Так какую лучше: невидимость, – она ухмыльнулась, – или способность летать?
Джастин огляделся, не в силах поверить, что она обращается именно к нему. Но никого другого рядом не было. Они стояли вдвоём. И она смотрела на него.
– Э-э, чего? – переспросил Джастин, смутившись как от того, что она и в самом деле с ним заговорила, так и от самого вопроса, довольно странного.
– Ну знаешь, этот вечный выбор, – сказала она и ткнула большим пальцем себе в грудь. На груди красовался супергерой из любимых комиксов Джастина. Стоило ему взглянуть, как щёки покрылись пунцовой краской.
– А, ну да, – пробормотал он. Очень тупая ситуация. Уж ему-то думать над подобным выбором точно не надо. – Конечно, лучше летать.
Райли нахмурилась.
– Да? Это почему?
– Тогда меня бы наконец-то все заметили.
Райли как-то странно на него поглядела.
– Вообще-то, невидимость круче. Большинство бы выбрало её.
– Это не про меня, – сказал Джастин, глубоко вздохнув, и захлопнул дверцу шкафчика. – Невидимость у меня уже есть. И поверь мне, ничего суперского в ней нет.
И он торопливо зашагал в сторону следующего кабинета, оставив Райли смотреть ему вслед.
* * *
– Ладно, берём… Джастина, – буркнул Колтон с отвращением, как будто он не одноклассника к себе в команду выбирал, а собирался поцеловать лягушку. – Не то чтобы тут было из чего выбирать.
Пока что физкультура проходила ещё хуже, чем физика. Как Джастин ни вытягивался и не напрягал мышцы, в баскетбольную команду его забирали последним. А вот брата, конечно, выбрали первым, и в команду-противника. Он слыл лучшим игроком в школе. Хотя они с Джастином – идентичные близнецы. И в баскетболе должны быть одинаково хороши. А всё же, по какой-то неясной причине, движения у Джастина совсем не такие слаженные, и совсем не хватает тех навыков, которыми так легко владел его брат.
И это нечестно.
Честно или нечестно, Джастин усердно забегал по полю. Он бросался за каждым пасом, но руки не слушались, словно налитые свинцом. Пальцы не могли ухватить мяч. Вести не получалось совсем. Все броски летели в никуда. Ну а Микель тем временем собирал все пасы на другом конце поля и отправлял мяч в корзину, куда тот послушно запрыгивал, как будто там была не корзина, а дыра метров пять шириной. То есть промазать Микель просто не мог. Глядя на него, можно было подумать, что игра вообще не стоит усилий.
Хуже того, у Райли оказалось освобождение от физры, так что она забралась на скамейку для болельщиков и принялась что-то карябать в чёрно-белом блокноте. Джастин заметил, что она то и дело посматривает на него и, видимо, следит за его ужасной игрой. Ему и без того было немного совестно, что он так оборвал разговор в коридоре, а теперь стало совсем тошно. Захотелось срочно с ней поговорить, произвести на неё хорошее впечатление. Больше всего на свете ему хотелось иметь нормального друга. Не родственника. А теперь Райли точно решит, что он убогий, если только уже так не решила.
Ну что сегодня за день такой?
И тут прозвучал свисток, возвестивший конец игры. Джастин посмотрел на табло. Проиграли, счёт 23:58. За всю игру Джастину так и не удалось принести команде ни одного очка, а вот Микель добыл большую часть из тех, что заработала его команда.
Неподалёку его как раз чествовали за это остальные игроки команды-победителя. «Классно ты их сделал!» – слышалось отовсюду.
Они окружили Микеля и всем кланом торжественно прошествовали в сторону раздевалок. Ребята из команды Джастина только молчаливо кинули на него один за другим суровые взгляды.
– Это из-за тебя продули, – процедил сквозь зубы Колтон. – Это ты все мячи профукал. Твой брат так тебя и сделал.
Другой парень из их команды толкнул Джастина в плечо. Тот попятился, наткнулся на скамейку и стукнулся голенью о самый край. Нога отозвалась резкой болью.
– Эй-эй, полегче, – пробормотал он. – Ну простите меня. В следующий раз постараюсь…
– Да ты когда в защите играешь, – перебил его Колтон, сплюнул в сторону и навис над Джастином вплотную, – ты вообще там, как пустое место.
– Да говорю же, я старался как мог… – промямлил Джастин. – Я в следующий раз нормально разыграюсь…
Но Колтона аж перекосило от ярости, и он пихнул Джастина на скамейки.
Краем глаза тот заметил, что за сценой наблюдает Райли. Вид у неё был тревожный. Злость так и хлынула Джастину к лицу, и щёки залились краской. Последняя надежда подружиться с Райли улетучилась. Остальные игроки обступили его и Колтона.
– Ну и что мне с тобой сделать, Пустышка? – ухмыльнулся Колтон.
В голове у Джастина пронеслась та история с трусами. На сей раз ему придётся куда хуже, это точно. Гневная физиономия Колтона не оставляла в этом никаких сомнений.
– Не надо, пожалуйста, – взмолился Джастин. – Простите меня! В следующий раз я буду играть лучше…
И тут на них легла чья-то тень. А к тени добавился суровый голос:
– А ну-ка оставьте его в покое!
2
Невидимка
Тень принадлежала Микелю.
– Хватит приставать к моему брату, – сказал он, сверкнув глазами на Колтона. – Что, совсем заняться нечем?
– Да ладно тебе, мы просто прикалываемся, – быстро сказал Колтон, вскинул ладони вверх и отступил назад. – Ничего такого. Просто болтаем тут по-мужски, да и всё…
– Ну вот застану тебя ещё раз за такой болтовнёй, и тебе не поздоровится, – отсёк Микель. – Доступно объяснил?
Колтон опустил глаза и покраснел. По щекам разлилась такая же жгучая краска, какой горели его тёмно-рыжие волосы и крупные веснушки. Джастин не мог поверить своим глазам. А Микель перевёл гневный взгляд на остальных.
– К вам это тоже относится. Чтобы Джастина никто не трогал. Ясно?
Дважды повторять не пришлось. Колтон и парни с побитым видом двинулись к раздевалкам. Как только они исчезли из виду, Микель протянул брату руку и помог ему подняться.
– Ты как, нормально, малой?
Так он называл Джастина всё детство. Раньше Джастин протестовал. «С чего это я малой? – принимался он обычно отнекиваться. – Мы вообще-то одного возраста». – «А вот и нет, я старше», – заявлял Микель, выпячивая грудь колесом. «Ага, на целых пять минут», – закатывал глаза Джастин. «Всё равно считается», – ухмылялся Микель. А потом они оба заливались смехом. И так из раза в раз. Позже Джастин привык, и ему даже стало нравиться, когда Микель называет его «малой».
– Ага, спасибо, – сказал он старшему брату, с трудом поднялся, но тут же невольно присел на ушибленную ногу. Стиснул зубы.
Джастин оглянулся и увидел Райли – она наблюдала за ними с задних рядов. «Ну вообще отлично, – мелькнуло у него в голове, и он скривился. – Теперь она со мной точно никогда дружить не будет». Ушибленная голень болела что надо, но раненое самолюбие болело сильней. Ему было жутко стыдно за то, что пришлось воспользоваться помощью брата.
– Но вообще-то, – добавил он, стараясь принять независимый вид, – я всё держал под контролем.
– Ах, под контролем, – заметил Микель, покачал головой и скользнул глазами по ссадине на ноге. – Я так и понял, ага.
В его голосе звучал нескрываемый скепсис, но спорить дальше он не стал.
– В общем, если нужна помощь – ты обращайся, – сказал он уже мягче. – Извини, что вечно пропадаю где-то весь этот год. Если что – я за тебя горой.
– Да, ты тоже обращайся, – пробормотал Джастин, чувствуя ещё большее унижение. «Можно подумать, Микелю когда-нибудь понадобится моя помощь».
– Один за двух, – выставил Микель сжатый кулак – это была их с братом фишка, ещё с самого детства.
– И два за одного, – откликнулся Джастин и ударил по кулаку брата своим.
– Так-то лучше, – ухмыльнулся Микель. Джастин тоже улыбнулся в ответ, но как-то натянуто. Щеки ещё горели краской от стыда.
Они пошли к раздевалкам принимать душ. Джастин как мог старался не хромать. Не хотелось показывать брату, насколько и в самом деле его помощь подоспела вовремя. Конечно, Джастин знал, что брат его любит. Тут и сомнений быть не могло. Но его терзало то, что без Микеля он бы не справился, что ему вообще могла понадобиться его помощь.
Даже хуже – у него складывалось мерзкое впечатление, что все его проблемы возникали именно из-за Микеля. Слишком уж тот был хорош. Во всём. И Джастину просто не оставалось места.
Джастин взглянул на лицо брата – один в один как его собственное – и задумался, а каково было бы стать Микелем. Стать крутым. Тем, кого вызывают на физике. У кого есть друзья. Кого первым выбирают в команду.
Каково это?
* * *
Приняв душ и переодевшись, все вернулись в зал и выстроились в очередь. Сегодня им выдавали годовые фотоальбомы. По гулкому залу разносился оживлённый галдёж, и Джастин тоже встал в очередь. Когда у него в руках оказался альбом, по телу пробежало волнение.
Он распахнул альбом, и перед ним замелькали глянцевые странички с яркими фотографиями. Одна за другой, они изображали Микеля: как он закидывает мяч в корзину, как он играет на трубе в школьном джаз-ансамбле, как он выступает на собрании болельщиков. Страница за страницей – сплошной Микель, Джастин и мельком ни разу не попал. Он даже всмотрелся в мелкие детали на фоне каких-то фотографий в надежде заметить своё лицо – хотя бы смазано. Но нет.
Джастин пролистал до списка награждений, но и там его не ждало утешение. Микелю присудили всё, что можно.
Человек года. Лучший джаз-исполнитель. Надежда школы. Первый спортсмен.
Разумеется, имя Джастина даже не упоминалось. Самое печальное состояло в том, что вообще-то он мог бы отличиться в некоторых вещах – ну или ему, по крайней мере, так казалось, даже если так и не казалось больше никому другому. Вот в физике, например. По физике у него все пятёрки. Ещё ему нравилось писать сочинения. Когда он писал на свободную тему, в своём сочинении он мог стать кем угодно и отправиться хоть на край света. Только на страницах своей тетради он и чувствовал себя по-настоящему свободным, наконец-то не в тени брата. Однако в школьном альбоме эти таланты никак не отражались. «И зачем тогда в чём-то себя проявлять, когда никто этого не замечает?» – хмуро подумал Джастин.
Настроение упало ещё ниже, и он перелистнул на раздел с классными фотографиями. Тут уж ему место должно найтись. На классных фотографиях есть все, и у каждого – хоть одно отдельное фото. Джастина, как и всегда, поместили рядом с Микелем. У них же фамилия на одну и ту же букву, и они в одном классе.
Со школьного портрета лучилась уверенная улыбка брата, а рядом висело… нечто ужасное.
Вместо того чтобы озаряться очаровательной улыбкой, Джастин на фотографии хмуро бычился. И весь снимок был вроде как затемнён и немного смазан, как будто его сделали впопыхах, когда Джастин случайно обернулся.
– Микель, Микель, подпиши мне альбом!
Джастин обернулся и увидел поодаль брата в окружении своих восторженных фанатов. Каждый пытался до него докричаться, все тянули к нему свои альбомы, наперебой предлагали ручку. А вот подписи Джастина не просил никто.
Он захлопнул альбом и заспешил к выходу, даже не стараясь получить хоть чью-нибудь подпись себе в альбом. Вынести ещё одно унижение за сегодня было уже не в его силах.
Джастин вышел на улицу и спрятался в сторонке, где и простоял, пока не подъехали школьные автобусы. Из своего укрытия он проследил, как Микель и компания его фанатов залезли в автобус и последовал за ними, словно тень. В руке он по-прежнему сжимал свой годовой альбом – хотя собственно своим альбомом считать его было трудно. Джастина там почти не было – сплошной Микель.
Может, Колтон и прав насчёт него. Может, он и есть пустое место.
Все ещё подволакивая ногу после стычки в спортзале, Джастин стал карабкаться в автобус, как вдруг дверь начала закрываться.
– Эй, чувак, осторожней!
Рядом мелькнула чья-то рука, дверь автобуса прижали, прежде чем она успела захлопнуться на больной ноге.
Джастин обернулся – внизу стояла Райли. Она в упор смотрела на него своими зелёными глазами, ещё более яркими по соседству с кричаще лиловой чёлкой. Джастину захотелось как-то круто ответить, произвести на неё впечатление и сделать ужасный день хоть немногим лучше. Микель бы сейчас точно нашёлся с ответом. У него был особый талант очаровывать.
А у Джастина все слова – и остроумные, и не очень – разом вылетели из головы. Будто он вообще разучился говорить. Молчание затянулось, стало неловко.
– Э-э… спасибо, – только и смог напоследок выдавить Джастин, рванул вверх по ступенькам и торопливо пробрался в конец салона.
Сгорая от стыда и прямо-таки унижения – иначе и не скажешь – он плюхнулся на заднее сиденье. Ему так хотелось завести с Райли разговор, но всякий раз, как выпадала такая возможность, становилось только хуже. Джастин обвёл глазами автобус – все сидели в дружеских компаниях, дурачились и шутили. Он натянул на лицо капюшон кофты и сполз по сиденью, а остальные весело балагурили и подписывали друг другу альбомы.
«Пожалуй, оно и к лучшему, когда тебя не замечают», – подумал Джастин, когда автобус тронулся и задребезжал по щербатым улицам. Последний ураган заметно потрепал городок, замостить проезды заново ещё не успели, и дороги до сих пор стояли разбитые.
Джастин поднял взгляд на небо. Над головой простиралась голубая бездна, да виднелось два-три безобидных облачка, однако в таком городе, как Новый Орлеан, погода может поменяться в одну минуту. Здесь Джастин родился и вырос, но с годами жизнь в этом городе не становится легче. Их предыдущий дом разрушил ужасный потоп, вызванный последней сильной бурей.
Автобус промчал по зелёным аллеям района Гарден с его огромными особняками, а затем выехал на запруженные улицы Французского квартала. Вокруг доносились звуки джаза. У лотков с едой толпились туристы, желая отведать знаменитые пончики бенье и прочую креольскую снедь. В ресторан Тианы, лучший в городе, как всегда, тянулась огромная очередь.
Через пару минут, когда автобус уже выезжал из квартала, взгляд Джастина привлекла одна лавка, которую он раньше никогда не замечал. Что самое странное, вид у неё был такой, словно она находилась на этом месте многие годы. На вывеске значилось: «Вуду-универмаг доктора Фасилье». Из витрины лавки глядели жуткие куклы. Джастин вытянул шею, чтобы получше разглядеть. Куклы, кажется, были самодельные, сшитые из жёсткой мешковины; грубо набитые головы получились бугристые и бесформенные. Смотрелись они просто ужасно, но по какой-то неведомой причине Джастин не мог отвести от них взгляд.
А затем куклы посмотрели на него.
Сердце у Джастина ёкнуло. Не может такого быть. Но было. Куклы устремили на него глаза, и когда автобус подался немного вперёд, их взгляды сместились следом. Как? Как это возможно? Такого не может…
Бип-бип. Бип-бип.
В кармане у Джастина запиликал телефон. Мальчик торопливо выудил его, отключил уведомление и сразу снова оглянулся на лавку, но «Вуду-универмаг» уже остался позади, и ни его, ни странных кукол больше не было видно.
«Просто показалось», – подумал он, хотя сердце до сих пор бешено колотилось. Куклы не могут водить глазами. И тем не менее в голове так и застыла эта картинка: кукольные взгляды все прикованы к его лицу. Чтобы отвлечься, он снова достал из кармана телефон. На экране было новое сообщение.
КОМУ: Микель, Джастин
ОТ: Мама
«Как у вас там в школе, всё нормально? Вам обоим пришли необычные подарки от бабушки, в наследство. Откроем, когда приедете домой. Целую, мама».
Джастин уже пробовал объяснять маме, что подписывать СМС-сообщения не надо, ведь они сверху и так в телефоне подписаны. Но, как и многие взрослые постарше, она не очень дружила с техникой.
Он ещё раз пробежал глазами сообщение, и по коже забегали мурашки. Бабушка жила в одном из тех самых особняков района Гарден. Месяц назад она скончалась от сердечного приступа, они ездили к ней на похороны и поминки. Перед мысленным взором живо возник её образ: лицо и тело покрыты плотной чёрной вуалью, руки в перчатках сжимают шишковатую трость.
У бабули была аллергия на солнечный свет, поэтому она всегда покрывала всё тело тканью. Джастин и лица-то её никогда не видел. Оно всегда было спрятано под вуалью. Ещё она никогда не выходила из дома. Родители говорили, что бабушка – затворница.
Автобус выкатил на улицы их небольшого старинного райончика на отшибе города и помчался к их дому. Но Джастин сидел, уставившись на экран и чувствуя, как мурашки бегают по спине. Никогда ему не доводилось ещё получать подарки от мёртвого человека.
Как это возможно?
3
Подарок с того света
Стоило Джастину переступить порог дома вслед за Микелем, как в нос ударил запах гамбо. Густой, пряный, чесночно-мясной. Этот запах ни с чем не перепутаешь. Так пахло домом.
У Джастина сразу потекли слюнки. Перед плитой стоял папа и аккуратно, заботливо помешивал содержимое чугунного котелка. Этот котелок жил в их семье вот уже несколько поколений и переходил от родителей к детям вместе с семейным рецептом гамбо.
Дверь с москитной сеткой захлопнулась за Джастином с громким бам!
Мама подняла на сыновей глаза от кипы счетов на кухонном столе.
– Идите мойте руки, мальчики. Сейчас обед будет готов.
По телевизору, втиснутому среди прочего барахла на кухонной панели, мелькали новости. «Новый Орлеан под угрозой урагана «Дональд»… Тропический циклон силой в три балла стремительно приближается с Мексиканского залива, набирая силу… Согласно прогнозам экспертов, циклон может развиться до пяти баллов». Взгляд Джастина застыл на воздушной воронке, отчётливо различимой над водной гладью океана; воронка явно надвигалась на город. Джастин ощутил покалывание в пальцах. Так странно. Только что он вспоминал разрушительный ураган из недавнего прошлого, который уничтожил их дом тогда, как вдруг грядёт ещё один.
Ураганы всегда занимали Джастина – ещё одна заманчивая загадка природы. Они образуются, когда тёплый влажный воздух с океана встречается с прохладными воздушными массами. Воронка получается из-за взаимодействия противоположно направленных сил, которые, сливаясь, обретают огромную разрушительную мощь.
– Гарри, выключи, а, – бросила мама, заметив, что Джастин прикован к экрану. И добавила, понизив голос: – Зачем мальчиков зря тревожить. Ты же помнишь, каково нам пришлось из-за того урагана. Хватит с них.
Но она могла бы говорить в полный голос. Джастин прекрасно знал, каково им пришлось. Да и как он мог забыть? Вода поднялась прямо из подвала и в одночасье затопила дом. Поэтому им и пришлось переехать на окраину города. Теперь они жили не только дальше от центра, но и дальше от бабушки в её Гардене. Она умерла всего через несколько недель после их переезда, когда город ещё не оправился от последствий урагана. Для Джастина так и осталось загадкой, а не был ли её приступ связан с катастрофой, которая разрушила до основания столь любимый ею город.
Вслед за Микелем Джастин прошёл в гостиную, обставленную старым гарнитуром из дивана и кресел мерзкого – а по мнению мамы, довольно стильного – рыжего цвета. Каминная доска заставлена семейными фотографиями, взгляд Джастина скользнул по знакомым снимкам. На всех был Микель, который в чём-то блистал: закидывал мяч в баскетбольную корзину, играл на трубе перед полным залом слушателей, демонстрировал табель успеваемости со всеми пятёрками. Если где и был на этих фотографиях Джастин, то всегда на фоне. В точности как в школьном альбоме. В точности как во всём по жизни. Микель стоял на передовых, а Джастин оставался в тени.
Бедняга уже было хотел отвести взгляд от семейных фотографий, как вдруг на глаза попался снимок бабушки в чёрной вуали.
Джастин вздрогнул. У большинства знакомых были тёплые, любящие бабуля с дедулей, а у них… С бабушкой они едва разговаривали. Но у мамы всегда находились отговорки, чтобы как-то объяснить странное бабушкино поведение: «Ей столько пришлось натерпеться в жизни… Ей нужны тишина и покой».
Только чего это она такого натерпелась? И почему стала затворницей? Отчего всё боялась покинуть свой огромный дом, полный сквозняков? Зачем пряталась подо всеми этими чёрными тряпками, даже когда солнца не было? От чего тогда пряталась? Или… от кого?
Ни на один из этих вопросов ответа не было – по крайней мере, ни одного нельзя было добиться от родителей. Мама, бабушкина дочь, говорить о своей матери не любила.
Джастин прошёл вслед за Микелем в их комнату. Большую часть пространства занимали две кровати и два комода в тон. Микель плюхнулся на свою, прямо поверх одеяла с супергероем, и принялся листать годовой альбом.
– Как у тебя, есть прикольные фотки? – спросил он, поднимая глаза от страницы, сплошь измалёванной подписями его поклонников.
У Джастина сжалось сердце от зависти, хотя он и понимал, как это неправильно.
– Ага, уйма, – ответил он, быстро засовывая свой альбом к себе в комод, чтобы не попасться на вранье. – Потом покажу.
Микель его сегодня уже защитил один раз. Не хватало ещё вызвать в нём новую жалость. Понятное дело, Микель старается из благих побуждений – но от этого только хуже. На комоде Джастину попалось сочинение, которое он написал вчера на уроке английского. Сочинение было про принца, который поцеловал лягушку, и она превратилась в принцессу – фантазия на тему известной сказки. Своё сочинение он озаглавил «Принц и лягушка», и всё действие перенёс в Новый Орлеан. Джастину всегда хотелось, чтобы родители прочитали то, что он сочиняет, но никогда не хватало смелости самому показать им своё творчество. Джастин сделал глубокий вдох и собрал странички сочинения. Наверно, можно показать им эту историю сегодня после обеда.
– Парни, идите обедать!
По их неказистому домику разнёсся папин голос. Предыдущий дом был покрупнее, у Джастина была даже отдельная комната. Но ему в тайне хотелось жить в одной комнате с братом, даже если это значило меньше личного пространства. Пусть он редко это высказывал, но Микеля он любил, и те низкие чувства, которые порой просыпались в его душе, Джастин в себе презирал. Он как мог старался держать их в узде, но временами они пробивались наружу, и со временем только сильней.
– Мальчики, вы что, не слышали? – послышался мамин голос. – Обед остывает!
Похоже, прозвучало второе предупреждение. И исходило оно от мамы. А значит, пора им пошевеливаться.
– Ну что, пойдём есть? – бросил Джастин Микелю и ухмыльнулся. – Если, конечно, ты ещё способен оторваться от своих бесценных автографов.
Микель гоготнул.
– Ну, по-настоящему бесценного-то тут как раз и нет, – ответил он и указал на свободный уголок. – Я тебе вот тут местечко оставил. Подпишешь?
* * *
После обеда мальчишки помогли папе помыть посуду, не забыв оттереть стенки котелка от въедливого жира, и мама поставила перед ними на кухонный стол по деревянной коробке.
– Вот те самые подарки, которые вам оставила бабушка.
Джастин впился глазами в коробки, сгорая от внезапного желания открыть их – старые страхи мигом улетучились. Перед Микелем был ящик покрупнее, продолговатый. На отполированной деревянной поверхности красовалось резное изображение крокодила, играющего на трубе.
Коробка Джастина сильно отличалась. Совсем небольшая – сантиметров десять на десять, и на крышке тоже резьба. Только изображала она не весёлого крокодила, как у брата. С гладкой поверхности на Джастина уставился жуткий череп. Пустые глазницы, выдолбленные в дереве чем-то острым, зияли глубокими лунками. Сердце у Джастина заколотилось.
Что значат эти картинки?
– В общем, короче. Я понимаю, бабуля у нас была… со странностями, – начала мама, явно с трудом подыскивая нужные слова. Папа подошёл ближе, встал за её спиной и положил руку ей на плечо, чтобы выразить свою поддержку.
– Бабуля с нами, собственно, и не общалась никогда, – вставил Микель, – я уж не говорю про день рождения – ни разу не вспомнила.
– Хотя ей и вспомнить-то надо было всего одну дату на двоих, – добавил Джастин.
По маминому лицу проскользнула печаль.
– Я же говорила, маме многое пришлось пережить. И это её изменило. Жаль, что вы не знали её в молодости. Она ведь не всегда была такой вот…
– Да, это правда жаль, – сказал Микель и потупил взгляд. – Извини, мам, за то, что я ляпнул. Не очень-то это мило сейчас.
Но мама покачала головой:
– Да нет, ты прав, вам с ней не особенно повезло. Надеюсь, – она похлопала ладонью по ящику Микеля, – это хоть немного загладит её вину…
И она подбросила им какой-то официальный документ с солидными юридическими печатями. «Из наследства Норы Дж. Уилкинс».
Джастин быстро проглядел бумагу глазами.
– Это от бабушкиного поверенного, – пояснила мама. – Вы должны оба подписать, что получили и вступили в наследство.
Джастин наскоро нацарапал свою фамилию. В потной ладони ручка скользила. Он тут же передал её брату, а сам вернулся к загадочным коробкам. Нетерпение росло и поднималось, как вода за дамбой, угрожая сбить заграждения и хлынуть наружу.
– Ладно, Микель, ты первый, – сказала зачем-то мама – как будто мог быть другой порядок. – Открывай свою.
Микель глубоко вдохнул и открыл крышку своей коробки. Та, скрипнув, откинулась в сторону, и их глазам открылась…
Труба.
Судя по виду, старинная. Латунная поверхность блестела, словно только что отполированная.
– Ого, – обронил Микель и вынул трубу из футляра, устланного бархатом. Он приложил инструмент к губам и выдул несколько неуверенных звуков. Нотки вырвались наружу без малейшего усилия, наполнив воздух живой мелодией.
– Вот это да, звучит просто потрясающе, – сказал Микель и наиграл ещё несколько нот.
– Эта труба живёт в нашей семье уже много поколений, – сказала мама. – Ваш дедушка был джазовым музыкантом. И его отец до него. А до него – его отец. И все играли в джазовых ансамблях на трубе.
– Пока ваша мама не вышла замуж за меня, – со смехом вставил папа и вытянул напоказ большие рабочие ладони. – Знаете, откуда ноги растут? Вот у меня оттуда руки.
– Может быть, зато готовишь ты, как бес, – заметила мама, и в глазах её сверкнула искорка. – За это и сейчас бы тебя выбрала. – И они с любовью, как часто бывало, посмотрели друг на друга, ни дать ни взять голубки.
– Так, ну что, моя очередь? – прервал их Джастин, чувствуя, что стоит ему протянуть ещё секунду-другую, и его разорвёт от любопытства.
Мама растерянно оглянулась на него, словно забыв, что он вообще ещё сидит за столом.
– Ой, да, верно. Давай, Джастин, открывай.
Джастин облизнул губы. Адреналин бурлил в крови, на языке появился металлический привкус. Джастин бросил взгляд на трубу – теперь ему хотелось открыть свою коробку ещё больше. Если Микелю досталась такая классная вещь, тогда за свой подарок можно не опасаться.
Джастин медленно стал открывать крышку. Наружу выбился заплесневелый запах, в носу зачесалось. Джастин резко чихнул. Глаза заслезились, и он еле разглядел, что внутри лежит…
«Кулон?»
Не просто кулон, понял Джастин, вынимая его из коробки, а нелепое страшное ожерелье в виде черепа на цепочке. Джастин провёл пальцами по гладкой поверхности черепа, и по руке пробежали мурашки.
Похоже, он и впрямь был костяной.
Черепушка висела на толстой цепочке вперемежку с перьями и чётками, которые сообщали всему ожерелью ещё более жуткий вид. Джастину стало тошно. Он ничего не мог с собой поделать. Никаких украшений он не носил, а уж тем более ничего подобного. Эта вещица была просто несказанно уродлива. К тому же надень он такое в школу, тогда от Колтона было бы не отвязаться – и не в самом хорошем смысле. «Только этого мне не хватало», – мелькнуло в голове у Джастина.
Он взглянул на Микеля, который всё ещё не мог оторваться от своей трубы, и зависть в сотый раз загорелась у него в сердце. Это просто нечестно.
Почему у брата такой потрясающий подарок, а ему бабушка оставила какое-то никчёмное ожерелье? Так нельзя.
– Ого, вы только посмотрите, – сказала тем временем мама, уставившись на ожерелье, и её глаза увлажнились. – Это же бабушкин амулет. Знаете, она ведь его никогда не снимала. Носила до самой смерти.
– Вот как, – еле выдавил Джастин. – Как… заботливо с её стороны.
Лучших слов у него не нашлось. А хотелось сказать кое-что другое. Похлеще. Но Джастин хорошо знал, что маму лучше зря не расстраивать, и вовремя придержал язык за зубами.
– Ой, смотрите, тут ещё записка, – заметил вдруг Микель и указал внутрь коробки из-под амулета.
И в самом деле, в складках красного бархата ютилась небольшая карточка нежного кремового цвета. Поверх гравировки в виде бабушкиных инициалов бежал пожилой, убористый почерк: «Остерегайся теней. Да пребудет с тобой защита».
Джастин только фыркнул. Ну и что это должно значить? Никакого смысла тут не было. Сразу припомнились мамины слова о том, что бабушка была «со странностями», особенно под конец жизни. Так что, решил Джастин, все эти черепушки, записки, кулоны не значат, скорее всего, ровным счётом ничего.
– Ст-тарая плут-товка, – процедил он сквозь зубы, но так, чтобы ни в коем случае не услышала мама.
Микель снова заиграл на своей трубе, блистательно выводя проверенные временем джазовые мотивы. На новом инструменте его игра звучала особенно впечатляюще. Родители энергично прихлопывали, заворожённые музыкой. «Сыграй ещё одну!» – то и дело восклицали они.
Джастин тоже хотел бы хлопать и подтанцовывать, но просто не мог себя пересилить. Зависть – могучая отрава, это горькое зелье со странным сладким привкусом. И почему только Микель всегда во всём первый, везде отличился и преуспел? Всякие надежды показать своё сочинение родителям улетучились. Они и читать-то не стали бы.
Джастин уже собирался швырнуть ожерелье обратно в коробку, досадуя на себя за то, что опять зря понадеялся на что-то хорошее, как вдруг в глазницах черепушки мелькнул красный огонёк.
Джастин с ужасом отдёрнул руку. Причудилось?
Он поднял глаза на родителей – заметили ли они красную вспышку, но тех целиком занимал исключительно Микель и его новая труба. На Джастина они даже не смотрели.
Под бешеный стук крови в висках Джастин медленно перевёл взгляд обратно на череп. Неужто он засветился изнутри… сам? Или это какой-то обман зрения?
Сейчас он разберётся.
4
Человек-тень
Прижав ожерелье к груди, Джастин наскоро похватал деревянную коробку и карточку со стола и помчался к себе в комнату. Какое счастье, что брат вспомнил ещё одну старинную мелодию и теперь выводит её на своей новой замечательной трубе. Значит, родители надёжно заняты, а Джастин может побыть в одиночестве.
Влетев в комнату, он захлопнул дверь. Сердце колотилось нещадно – сразу же вспомнились те куклы в витрине, тогда он тоже ощущал что-то подобное. Джастин плюхнулся на кровать, чтобы поскорей рассмотреть повнимательней ожерелье. Он пробежал пальцами по гладкой костяшке, обвёл углубления глазниц.
– Давай, зажгись ещё разок, – шепнул он, так и сяк вертя черепок в поисках кнопки или отсека для батареек – чего-то, что бы объяснило внезапную вспышку света. Но в глазницах было по-прежнему темно.
Никакого огонька.
Ничего.
Просто уродливое ожерелье. Джастин перечитал слова на карточке: «Остерегайся теней. Да пребудет с тобой защита». Затем произнёс их снова, и ещё раз, и ещё, пока они не слились в кашу, но никакого потайного смысла в них ему так и не открылось. Он как следует проверил коробку. Может, двойная стенка? Или какая-нибудь подсказка насчёт ожерелья, почему оно вдруг загорелось изнутри красным?
Нет. Ничего.
В тысячный раз за сегодня Джастина охватило разочарование. Может, это и был какой-то обман зрения. Просто показалось. Как с теми куклами. Он вздохнул.
– Дур-рацкий кусок костяшки! – вырвалось у Джастина от злости. Он вскочил с кровати и кинулся к мусорной корзине. Захотелось разделаться с этим ожерельем раз и навсегда. «И зачем мне только эта отвратная, дикая гирлянда на шею», – решил уже было Джастин.
Он нажал на педаль, и крышка мусорки открылась. Джастин занёс ожерелье над мусорным ведром, как вдруг… Глазницы черепа снова загорелись.
Джастин застыл, боясь пошевелиться, как бы не спугнуть этим свет в глазницах. Он уставился на череп, чтобы точно убедиться, что в самом деле видит то, что видит. Глазницы светились зловещим красным светом – прямо-таки демоническое зрелище.
– Да как… – Джастин убрал ногу с педальки, и мусорка захлопнулась.
Только тогда глазницы перестали гореть. Свет потихоньку погас, и глазницы снова стали совершенно чёрными. Однако на этот раз Джастин мог не сомневаться в том, что видел. Ожерелье светилось загадочным светом. Он не мог этого объяснить, но глазницы светились.
Следуя интуитивному порыву, Джастин нацепил ожерелье на шею – увесистый череп сразу оттянул цепь. Припомнились слова мамы о том, что бабушка никогда не снимала его, до самой смерти.
– Тоже мне, защита, – буркнул Джастин, глянув мельком на карточку со странной подписью.
Есть там смысл или нет, а защита всегда пригодится. Вот хотя бы от Колтона с его издёвками. Вдруг амулет поможет? Терять-то уж точно нечего. Джастин подумал и запихнул черепок под рубашку, чтобы было не видно. Всё-таки выглядит эта побрякушка не очень-то привлекательно.
Однако образ красных горящих глазниц никак не давал ему покоя. И потом: если амулет мог такое, то чего ещё от него ожидать?
* * *
– Стойте, подождите меня! – закричал Джастин, видя, как дверь школьного автобуса закрывается. Но дверь всё-таки закрылась прямо у него перед носом, и автобус уехал без него, пустив ему в лицо облачко вонючих выхлопов. Джастин погнался было следом, но догнать автобус он точно не мог, а водитель его, очевидно, не заметил.
Да и кто его вообще когда-то замечал?
Последнее, что Джастин успел увидеть перед тем, как автобус вильнул за угол и оставил его в одиночестве перед школьным крыльцом – лицо Райли в заднем окне. Сердце упало.
– Невидимость как она есть, – буркнул Джастин, уставившись на собственную тень, которая вытянулась на асфальте. Больше всего на свете ему бы хотелось сейчас сидеть в этом автобусе рядом с Райли и болтать о том, что у них сегодня было в школе.
Автобус скрылся из виду, влившись в общее движение на запруженной городской улице. Солнце нещадно палило Джастину в спину. Тот ураган над водами Мексиканского залива по-прежнему нарастал, но судя по безмятежно голубым небесам над городом, этого никто бы не сказал.
Так что жара не жара, а Джастину теперь предстояло пройтись домой пешочком. Мама работала медсестрой и сейчас суетилась на суточной смене, а папа продавал машины в автосалоне и тоже был на работе. Если только не случай крайней необходимости, они не смогут сейчас забрать Джастина и подбросить до дома. А опоздание на школьный автобус случаем крайней необходимости не считается.
Джастин так и слышал у себя в голове папин голос: «А ты, сына, пройдись хоть раз пешком домой – вот и не будешь больше на автобус опаздывать…»
Но он на самом деле был не виноват. Это водитель почему-то его не заметил, да и раньше тоже никогда не замечал – даже когда Джастин являлся на остановку вовремя. Так что сегодня это просто вишенка на торте очередного отвратительного школьного дня.
– Ну и услужил ты мне нынче, – проговорил Джастин, нащупав под рубашкой черепок – пальцы, случайно скользнув, тут же попали в глазницы. Ожерелье Джастин надел в школу под рубашку в надежде, что оно может помочь.
Если верить записке бабули, амулет способен защитить его.
Только вот от чего?
Видимо, не от опозданий на автобус и не от луизианской жары. Вдобавок Колтон не спускал с него глаз всю физкультуру. Очевидно, ещё злился за вчерашнее. Только потому, что рядом всё время был Микель, ни Колтон, ни его верная свора не свели сегодня с Джастином счёты. Но ведь брат не будет ходить за ним и дальше по пятам.
Рано или поздно Колтон до него доберётся. И тогда пиши пропало.
При этой мысли у Джастина свело живот. Он постарался отмахнуться от тяжких раздумий и взбодриться. Может быть, ему и в самом деле не мешает пройтись пешком – освежить голову и стряхнуть лишнюю тревогу. Кроме того, в его жизни было ещё кое-что хорошее – это город, в котором ему довелось жить. Несмотря на влажный климат и угрозу ураганов, Джастин любил Новый Орлеан – его карнавалы, еду, музыку и даже толпы туристов, которые заполонили мощёные улицы Французского квартала. Что и говорить, другого такого места на земле не сыскать.
Джастин пересёк главную площадь. Когда он проходил мимо ресторана Тианы, изнутри до него донеслись самые аппетитные запахи. Джастин сглотнул слюнку, рассекая толпу вдоль запруженной улицы. Однако даже лоточникам с дымящимся гамбо и воздушными пончиками, даже джазовым музыкантам не удалось развеять его хмурого настроения.
С каждым шагом он чувствовал, как новые капли пота струятся по спине и как череп под рубашкой бьётся ему в грудь. Совершенно расстроенный, изнемогая от жары, он в очередной раз свернул за угол в небольшой проулок, намереваясь хоть немного срезать путь, как вдруг наткнулся… на своих школьных обидчиков.
– Смотрите-ка, Пустышка наша пожаловала! – растянулся в ухмылке Колтон.
Он и его парни ели пончики, и губы у всех были припорошены белой сахарной пудрой.
– И где же теперь твой крутой старший брат? – спросил Колтон, надвигаясь на Джастина.
При этих словах он сжал кулаки.
Джастин хотел податься назад, но и сзади его уже поджидали парни из ватаги Колтона. Путь к отступлению был отрезан. Джастин оглянулся – проулок совершенно безлюдный. На помощь звать некого. Да и был бы кто – не заметил…
– Одно я знаю наверняка – тут его нет, – продолжал измываться Колтон. – Защитить тебя некому. И что же ты намерен делать?
– Слушай, Колтон, давай по-мирному разойдёмся… – пробормотал испуганный Джастин. Пятясь, он наткнулся спиной на кирпичную стену. Всё, бежать некуда.
– По-мирному надо было вчера расходиться, – рыкнул Колтон. – Проучили бы тебя за проигрыш, и делов-то. А теперь разговор другой…
Остальные парни потихоньку сгрудились вокруг, отрезая всякую возможность бежать. Адреналин скакнул в крови Джастина, и сердце заколотилось в бешеном темпе. В отчаянии он сунул руку под рубашку и выхватил бабушкин амулет. Подняв цепочку с черепом прямо к лицу Колтона, он выпалил:
– Давай, работай! Защити меня!
Черепушка как висела, так и продолжала висеть, мерно покачиваясь на цепочке. Не произошло ничего