Читать онлайн Алая шкатулка бесплатно

1

Если прошлое – это место, куда можно совершить путешествие, насколько осторожен должен быть решивший посетить его? Путь будет пролегать во мгле неопределенности, и человек окажется вовлечен в истории, сюжета которых не знает. Как путешественник, очутившийся в чужой стране и непонимающий языка ее жителей…

Мортимер Ди. Исследование тайн

Бомба достигла земли за долю секунды.

Джейк мчался по улице и вдруг почувствовал, как свело зубы и до предела напряглись нервы. Он затормозил, ухватившись за фонарный столб, и бросился на землю.

Жуткий взрыв яркой белой вспышкой отразился на его сетчатке. Волной выбило все окна. На мостовую полетели обломки кирпичей.

Голову и плечи юноши усыпали осколки стекол, на спину упали куски штукатурки. На секунду он оглох и ослеп от поднявшегося в воздух пепла и кирпичной пыли. Джейк даже испугался, что сломал руку или ногу, но потом заставил себя встать на четвереньки и огляделся.

Улицы больше не было.

На месте площади с особняками в георгианском стиле образовалась огромная воронка, которая, словно вулкан, изрыгала языки пламени и гряз-но-желтые клубы дыма. Джейк с трудом поднялся и почувствовал, как в лицо ударила горячая волна.

Не хватало воздуха, глаза воспалились от пыли, а руки стали черными от сажи, которая, подобно снегу, падала на землю.

Кто-то схватил Джейка за руку и что-то сказал. У парня еще звенело в ушах, поэтому он не расслышал и переспросил:

– Что?

Расплывчатый силуэт превратился в мужчину в черной форме и каске с белыми буквами ПВО.

Джейк как через радиопомехи услышал:

– …говорю же – дуй в убежище! Чертов дурень!

Мужчина потянул Джейка от погнутого фонарного столба.

В небо вонзились лучи прожекторов.

Юноша мельком заметил кровь у себя на руке и, ничего не соображая, спросил:

– Что за убежище?

– Метро! Господи, откуда ты такой взялся?! Я должен убрать всех людей с улицы!

Джейк сумел выдавить смешок:

– Так это не шестидесятые?

Бдительность мгновенно, как закрывшие окно ставни, изменила выражение лица дружинника. Он внимательно осмотрел ничем не примечательную темную одежду Джейка и уставился на узкий серебряный браслет:

– Тебя как зовут? Есть документы?

– Джейк Уайльд.

Джейк смотрел на разрушенные дома. Его захлестнула волна отчаяния. Хроноптика, черное зеркало, которое переправило его сюда из настоящего времени, могла быть в одном из этих домов. Его нельзя уничтожить бомбой – значит, оно где-то здесь, под развалинами.

Но прежде чем почувствовать ужас оттого, что он уже никогда не сможет вернуться в свое время, Джейк успел спросить:

– Что это за звук?

Тихий такой, похожий на писк. На секунду Джейк даже испугался, что это падает очередная бомба, но тут дружинник резко оглянулся.

– Кто-то под завалом! – крикнул он и метнулся в клубы дыма.

Джейк стер грязь с лица, потом достал из кармана тонкую квадратную коробочку и прикоснулся пальцем к маленькому экрану:

– Пирс! Пирс? Ты слышишь меня? Эй! Все пошло не так! Пирс, я во Второй мировой!

Ничего.

Джейк оставил их всего несколько секунд назад возле пульта управления. Теперь Пирс наверняка суетится там и что-то бормочет под нос. Венн – крестный отец Джейка – в бешенстве мечется по лаборатории и сыплет проклятиями. А Гидеон, подменыш, наблюдает за ними зоркими зелеными глазами.

Ну и команда! Слепой ведет слепых.

– Пирс! Это Джейк! Верни меня. Быстрее!

Но он уже понял, что его никто не слышит. Еще бы, ведь это «Лондонский блиц», то есть тридцать девятый или сороковой. Выходит, все знакомые остались в будущем, в восьмидесяти годах впереди. Познания Джейка о Второй мировой войне глубиной не отличались, но ему было очевидно, что он от зеркала годах в двадцати как минимум, а от сотового телефона, пусть даже усовершенствованного Пирсом, толку не будет.

– Эй, парень! Иди помоги! Тут внизу живая женщина. Шевелись давай!

Джейк сунул телефон в карман и полез через завалы. По небу рыскали лучи прожекторов, тень молодого человека разделилась на три, каждая вытянулась и поползла под руины. Под ногами скользили и крошились обломки керамической плитки, путались оборванные шторы и скомканное постельное белье, в воздухе снежными хлопьями летали клочки канцелярской бумаги и вырванные книжные страницы.

Как тут вообще кто-то мог уцелеть?

Дружинник присел на корточки возле торчащей под острым углом потолочной плиты.

– Я не смогу вас сейчас вытащить… – объяснял он. – Мне нужна помощь. С минуты на минуту придет вторая волна.

– Не беспокойтесь, друг мой, со мной все будет хорошо, – отвечал ему приглушенный голос.

Мужчина встал и трижды дунул в свисток. Никто не откликнулся. Тогда он принялся торопливо разгребать обломки.

Джейк наконец добрался до дружинника. Они слаженно слой за слоем разбирали завал, но парнишка понимал, что это бесполезно – дом превратился в руины с целой сетью гнутой арматуры.

А еще пахло газом.

Дружинник посмотрел на небо. Белки его глаз контрастно выделялись на черном от пыли и сажи лице.

– Они возвращаются, – пробормотал дружинник. – Надо уходить.

Джейк не верил своим ушам.

– И оставить ее?

– У нас нет выбора.

Издалека доносился гул самолетов.

– Тут очень темно, – тихо проговорила женщина. – Отсюда можно выбраться?

Джейк ухватился за половицу, потянул и отбросил ее в сторону:

– Вот так.

Получилась небольшая дыра. Запах газа усилился, и Джейк с трудом сдержал кашель. Он почувствовал, что вспотел. Эти руины могут в любую секунду взлететь на воздух.

Надо бежать. Найти зеркало. Вернуться домой и попробовать еще раз. Все, что здесь происходит, его не касается. Это чужое время. Если Джейка вместе с серебряным браслетом разорвет тут на куски, он никогда не найдет потерявшегося в прошлом отца. Все будет кончено. Для него, для Венна, для всех них. Юноша отступил на шаг.

Дружинник растянулся в полный рост на обломках.

– Этого должно хватить, – решил он.

В дыру посыпалось кирпичное и алебастровое крошево.

Испуганная женщина взмолилась:

– Быстрее, прошу вас!

И Джейк замер. Ее стон заглушил все, что творилось вокруг.

Когда-то он испытал этот ужас на себе.

Ему было лет шесть, может, семь.

Широкий песчаный пляж и высоченные дюны на фоне раскаленного неба. Мама в солнечных очках и голубом бикини сидит в полосатом шезлонге.

Жара. Он самозабвенно выкапывает пещеру.

Джейк помнил, как песок постепенно стал сырым, как в него вонзался совок. Помнил спутанные корни колосняка над головой.

– Помоги! – с натугой попросил мужчина.

А потом внезапно на него навалилась тяжесть – обрушился потолок пещеры. Непролазная темнота давила на грудь, просачивалась в глаза, в нос.

И жуткий, сдавленный, беззвучный крик.

Дружинник оглянулся на Джейка:

– Я ее вижу. Она внизу, неглубоко, но мне не дотянуться. Ты худой, пролезешь.

Но Джейк не мог. Ему годами снились кошмары после того случая. О смерти, которая длилась и длилась, пока в дыре не появилась большая рука и мальчик не увидел наконец отцовское лицо.

– Джейк! Не бойся, все хорошо!

Потом ему говорили, что все это продолжалось какие-то секунды, но на самом деле – годы.

И вот теперь отец тоже попал в западню, а Джейк даже не может его отыскать.

Юноша обернулся и посмотрел на черную дыру.

– Буду держать тебя за ноги. – Лицо дружинника блестело от пота. – Черт тебя подери, шевелись!

Джейк выругался, улегся и подполз к краю дыры. Потом протиснулся в нее. Темнота сгустилась настолько, что он едва мог разглядеть собственные руки.

Паренек потянулся вперед. Сквозь темноту. Пальцы наткнулись на мягкое.

– Я что-то нашел!

Воздуха не осталось, он вдыхал газ. А потом…

Тепло.

Когда женщина взяла Джейка за руку, тот почувствовал, какие у нее тонкие и хрупкие косточки, прямо как у птички. Пальцы изуродованы артритом, но кожа очень мягкая.

Джейк слышал ее сиплое дыхание в темноте.

– Все в порядке! – воскликнул Джейк. – Я вас вытащу. – Но на самом деле он понимал, что это нереально. – Как вас зовут?

Лаз в завале искажал его голос. Послышался треск, темнота пошевелилась.

Женщина крепко держала его за руку.

– Алисия. Не волнуйся, дорогой. С нами все хорошо.

Старушка. Голос слабый, однако чувствуется, что она настроена решительно.

– Но мы можем… – начал Джейк.

– Говорю же, мы вылезем сразу за тобой.

Джейк услышал гул самолетов.

– Вам страшно? – спросил он.

– Нет, Джейк. Теперь, когда ты в безопасности…

От неожиданности он чуть не выпустил ее руку, но потом сжал еще крепче и почувствовал, как похолодели ее пальцы.

– Откуда вы знаете мое имя?

Она рассмеялась. Кто может смеяться в подобных обстоятельствах?

– Меня называли шарлатанкой. Обманщицей. Но мы доказали им, да, Джейк? Мы доказали, что мадам Алисия по-настоящему общалась с духами. Дэвид говорит…

– Дэвид!

– Он говорит: «До скорой встречи!»

У старушки, наверное, начался бред. А как еще это понимать?

– Послушайте! Я вернусь после налета и…

– Слишком поздно. Ждали только тебя.

Артритные пальцы сунули что-то в его ладонь. Джейк услышал звук, похожий на шорох сминаемой бумаги.

– Вот, возьми, – прошептала Алисия. – Время вышло. Пора…

В нескольких кварталах упали первые бомбы.

– Джейк, найди это. Обещай, что найдешь.

– Да, хорошо! Обещаю!

Юноша висел вверх ногами, у него кружилась голова, к горлу подкатывала тошнота. Сверху посыпался песок. Джейк заскользил вниз и завопил.

Дружинник ухватил его за ремень и потянул наверх. Песок забивал рот и нос.

Парень отплевался и выговорил:

– Подождите… Нет… послушайте! – Кровь молотом стучала в висках. – Мы не можем ее здесь оставить!

– Беги! – заорал дружинник. – Быстрее!

Приближалась новая волна бомбардировщиков. Время остановилось, как будто та старушка умерла, а Джейк это почувствовал. Он перестал понимать, где находится. Посмотрел наверх и увидел самолеты. Их красота завораживала, пропеллеры сверкали в лучах прожекторов. Словно клин из бриллиантов.

И вот он уже на ногах, бежит мимо разрушенных домов по усыпанной битым кирпичом улице.

Та походила на черную взлетно-посадочную полосу. Джейк бежал, его тень все удлинялась. Бомбардировщики снизились, изломанный горизонт окрасился в алое, Лондон попал в смертельную ловушку.

Впереди мглистой пастью пещеры возник вход в метро. Джейк перепрыгнул через мешки с песком, и тут начались взрывы. Бомбы падали через равные промежутки времени. Последняя взрывная волна швырнула Джейка лицом вниз на землю у входа в метро.

Оцепеневший от боли, он смог-таки встать.

Дружинник уже бежал вниз по ступенькам.

Джейк захромал следом.

Это просто безумие! Как будто он очутился то ли в перевернутом вверх тормашками, то ли в ускоренном фильме, где не может быть ничего реального. Он в лондонском метро. В его время метро ярко освещено, расписано граффити, сверкает полированными поверхностями. Но здесь это бесконечный спуск в темноту и сырость. У Джейка шел пар изо рта, мимо проплывали стены: грязная кафельная плитка и обрывки старых афиш.

Закололо в боку, и Джейк задержался, чтобы восстановить дыхание.

Из темноты доносился тихий гул. Юноша спускался, гул усиливался. Голоса сотен людей. И вот юноша внизу, на длинной платформе, где укрылись от бомб горожане.

Рельсы убегали в продуваемую ветрами темноту. Платформа метро и была убежищем. А еще концертной площадкой и преддверием ада.

Здесь теснились тысячи людей. Одни спали, другие ели, третьи распевали песни, четвертые разговаривали, сбившись в небольшие компании. Повсюду самодельные кровати. В проходах между ними бегали собаки. Воздух в тоннелях согревался человеческими телами. Пахло потом, экскрементами и едой, которую наскоро готовили здесь же.

Джейк уперся рукой в стену и согнулся пополам. Он задыхался, его подташнивало, да вдобавок спина болела после висения вниз головой в развалинах.

Он все еще чувствовал костлявые пальцы в своей руке.

Теперь она мертва. Джейк был до одури зол на старуху, которую даже никогда не видел.

Их разговор занял несколько секунд. Но она знала его имя.

И знала имя его отца.

Что-то хрустнуло в кулаке. Юноша разжал его. На грязной ладони лежал потертый картонный прямоугольник.

У Джейка вдруг подломились колени, и он, скользнув рукой по стене, опустился на корточки.

Это катастрофа. Зеркало могло быть в любом из домов, которые теперь превратились в руины.

Он оказался не в том времени, и нужно проститься с надеждой найти отца. Или Венна. Джейк на секунду почувствовал взгляд крестного, увидел его изможденное лицо и глаза цвета арктического льда. Все их планы рухнули.

Картонный прямоугольник оказался талоном с оторванным уголком, на котором было напечатано: «Вокзал Сент-Панкрас. Камера хранения № 615».

Пару секунд Джейк тупо смотрел на талон. Потом в поле зрения возникли три пары детских ног в сандалиях.

Юноша поднял голову.

Перед ним на фоне укрывшейся в метро толпы стояли три мальчика.

С виду каждому было лет десять, не больше. Все в школьной форме: серый блейзер, галстук в красно-серую полоску, мятая рубашка и носки по щиколотку.

– Мотайте отсюда! – грубо велел Джейк.

Они были похожи друг на дружку. Тройняшки. Щекастые и бледные дети стояли перед Джейком, скрестив на груди ручонки. Все в простых круглых очках. И, учитывая царящий вокруг хаос, смотрели дети на юношу удивительно спокойно.

– Джейк, Черный лис освободит тебя, – заявил первый.

Второй кивнул и добавил:

– Поговори с Человеком с глазами ворона.

– Сломанный император лежит в алой шкатулке, – сообщил третий.

Джейк смотрел на них во все глаза и ничего не понимал.

– Да о чем вы?!

2

Я буду искать повсюду:

Внизу и вверху, вдалеке и рядом,

В летнем зное и в зимних холодах,

В лесах, в полях и на воде.

Я исхожу и объезжу весь мир,

Но я найду свою возлюбленную.

Баллада лорда Уинтера и леди Саммер

Сара протянула сидящему за столом молодому человеку карточку аспиранта.

– У вас точно нет другого удостоверения личности? – спросил он.

Сара выдала свою самую очаровательную улыбку:

– В приемной меня заверили, что билета вполне достаточно. Мой куратор из Оксфорда назначил встречу по телефону. Профессор Мертон.

– Ах да. Верно.

Служащий перевел взгляд на монитор компьютера и что-то набрал на клавиатуре. Сара крепко сжала ручку сумки.

Молодой человек расслабился и протянул Саре авторучку:

– Пожалуйста, впишите свое имя.

Она написала округлыми буквами: «Сара Венн».

Служащий оторвал бейдж от блока с незаполненными образцами и вставил его в пластиковый зажим.

– Прикрепите его к одежде. И наденьте белые перчатки. Не забывайте – строго запрещено фотографировать манускрипты и другие раритетные материалы, а также выносить что-либо из музея.

Сара кивнула и закрепила бейдж на груди. Воздействие слов «Оксфорд» и «профессор» определенно трудно переоценить. Особенно учитывая тот факт, что она сама назначила встречу, карточка была поддельной, а профессора она просто выдумала. Девушка прошла через зал к столу возле окна.

С этого места открывался вид на внутренний двор Британского музея. Через прозрачную решетчатую крышу проникал свет холодного весеннего солнца. В своем времени Сара никогда не бывала в этом месте. В том времени, где настал конец света. Там Лондон – территория Януса, а Британский музей – запретные Залы знаний.

Девушка сняла пальто и шарф и села за стол. Внизу туристы рассматривали альбомы и книги у букинистических киосков и жевали сэндвичи. Повсюду бегали дети, их визг эхом разносился в просторном помещении.

Саре трудно было все это принять.

Свобода.

Здесь люди жили так, будто с ними никогда ничего не случится.

Но всего через одно-два поколения все это…

– Вот, пожалуйста.

Сара вздрогнула и подняла голову.

Библиотекарь аккуратно положил на стол серую картонную папку. Девушка с нескрываемым удовлетворением прочитала на потертой от времени этикетке: «11145/6/09 Ди, Мортимер».

– Кто этот человек? – полюбопытствовал служащий.

Сара занервничала.

– Средневековый ученый. – Она облизнула пересохшие губы.

– Это для вашего диплома?

Сара понятия не имела, о чем он спрашивает, но ответила:

– О… да. Да, для диплома.

Молодой человек кивнул и отошел, но не далеко. Он разложил бумаги на соседнем столе и, еще раз пристально взглянув на посетительницу, принялся их изучать.

С этим она ничего не могла поделать.

Сара торопливо натянула белые перчатки, достала блокнот и карандаш и дрожащими от волнения пальцами открыла папку.

В папке лежал пожелтевший манускрипт.

Девушка замерла в нерешительности, ей даже стало немного страшно. Столько времени ушло на то, чтобы добраться сюда: недели в душных библиотеках и бессонные ночи в хостеле, где она составляла планы.

Это стало наваждением, она забыла о еде и сне, даже вопрос выживания в этом опасном и перенаселенном городе отошел на задний план. Главное – найти хоть какую-то информацию об обсидиановом зеркале.

Она похудела и совершенно обессилела.

Но ее фамилия – Венн, а Венны никогда не сдаются.

Сара взяла манускрипт. Один-единственный лист бумаги. По краям – хрупкий. На ощупь как тонкая высохшая кожа и слабо пахнет плесенью. Сверху – относительно недавняя запись на кальке. Сара даже не удивилась, этот почерк был ей знаком. Она улыбнулась. Джон Харкорт Симмс – довольно напыщенный, помешанный на исследовании магии толстяк из Викторианской эпохи. Джейк с Венном познакомились с ним в прошлом, а сама девушка видела, как он всего на секунду прорвался сквозь время в Уинтеркомбском аббатстве.

Вот что он написал:

Это единственный уцелевший фрагмент работы легендарного Мортимера Ди. Его книга «Исследование тайн» утеряна. Какое-то знание о ней можно составить лишь по обрывочным цитатам из трудов других авторов. Но эта страница, похоже, написана его рукой. Мои попытки расшифровать ее – ниже. Работа Ди зашифрована. Чертовски сложный код, и, признаюсь, он мне не по зубам. Я смог понять ничтожно малую часть его записей, и это повергает меня в отчаяние… Но этот человек определенно владел некими знаниями о черном зеркале, которое попало ко мне в руки и которое он называл Хроноптика.

Если бы только мне удалось это постичь!

Сара бросила взгляд на смотрителя – тот был увлечен своими бумагами. Она поставила сумку на стол, достала носовой платок и громко высморкалась.

Смотритель не среагировал.

Тогда Сара быстро извлекла миниатюрную камеру и сфотографировала манускрипт. Щелчок в тишине зала прозвучал нереально громко. Девушка намеренно закашляла и спрятала камеру прежде, чем служащий библиотеки оторвал взгляд от бумаг. Впрочем, он был так увлечен, что даже не посмотрел в ее сторону и сразу вернулся к работе.

Сара придвинула ближе кронштейн с настольной лупой и включила лампочку. Свет упал на хрупкий манускрипт.

Девушка шумно выдохнула.

Чертовски сложный код – это мягко сказано.

Как это прочитать?! Вся страница испещрена мелким почерком Ди. Похоже, он писал в разных направлениях, то по вертикали, то по диагонали, местами строчки спиралью забегали на поля. Повсюду были какие-то странные диаграммы, непонятные, относящиеся к алхимии формулы и символы, обрывки фраз – на латыни и греческом. И поверх всех этих записей – как будто автор не успевал за своими мыслями – целая паутина рисунков. Странные пейзажи, башни в свете луны, очертания стен замков, углы комнат, деревья. Много деревьев. Переплетенные ветки и сухие сучья. Совсем как древние дубы в Уинтеркомбском аббатстве.

Девушка завороженно смотрела на манускрипт. Все эти странные перспективы и перекошенные миры напоминали о…

Сара похолодела. Она поняла, что все это напоминает.

Саммерленд.

Королевство Ши в сердце заколдованного Леса.

Сара нахмурилась и опустила лупу.

Изогнутая поверхность лупы отражала ее увеличенные голубые глаза. Косые солнечные лучи падали на стол. Внимание привлек самый маленький и темный рисунок.

Разрушенные почерневшие дома дымятся на фоне грозового неба. Похожие на бледные конусы лучи прожекторов шарят в темноте.

Сердце забилось сильнее.

Ди побывал в будущем? Он видел, к чему привела тирания Януса? А место, где держали в кандалах ее родителей? Там, где черное зеркало пульсировало от неконтролируемой энергии и неудержимо превращалось в черную дыру, готовую поглотить весь мир.

Сара моргнула и откинулась на спинку стула.

Записи необходимо расшифровать. Одна-единственная страница могла содержать информацию, способную изменить всё. С ее помощью Сара обретет возможность выполнить возложенную на нее миссию.

Документ подскажет, как уничтожить зеркало.

Сара так разволновалась, что просто не могла усидеть на месте. Она развернулась и посмотрела на людный внутренний двор. Туристы выстроились в очередь за кофе. Возле книжного магазинчика она приметила крупного, широкоплечего, аккуратно причесанного мужчину. Он был в парке армейского покроя и шарфе цветов школы Комптон.

Сара от удивления округлила глаза:

– Нет! Не может быть!

Мужчина разговаривал со смотрителем.

– Джордж Уортон! – воскликнула Сара.

Да, это, вне всяких сомнений, учитель Джейка.

Но что он делает в музее?

Смотритель кивнул, как будто в ответ на заданный вопрос, и указал наверх на окно. Уортон поднял голову. Девушка не успела спрятаться. Их взгляды встретились, и Уортон в ту же секунду узнал Сару. Он был поражен не меньше ее и сразу побежал к лестнице.

Сара так резко вскочила, что лупа с грохотом упала на пол. Лжеаспирантка подхватила сумку и пальто и помчалась к выходу.

– Прошу прощения! Это срочно. Только вспомнила. Мне надо идти!

– А как же бумаги?

– Я вернусь!

Сара на бегу надела пальто, в коридоре свернула налево, затем направо, нашла наконец лестницу и, моля бога о том, чтобы Уортон не решил воспользоваться именно ею, побежала вниз. Надо скорей убраться из музея.

Господи, как Джордж узнал, что она здесь?

Сара покинула Уинтеркомбское аббатство в рождественскую ночь и с той поры скрывалась в Лондоне. Они не могли ее найти… Наверняка просто совпадение…

Если только Уортон, как и она, не был занят поисками бумаг Ди.

Девушка остановилась. Снизу доносились тяжелые шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Она перегнулась через перила.

– Сара!

Уортон был на один пролет ниже. Судя по его лицу, он явно обрадовался.

– Это ты, я не ошибся!

Сара развернулась и кинулась к двери с табличкой «пожарный выход».

За дверью оказалось набитое людьми большое помещение. Огромные египетские статуи сурово смотрели сверху вниз. Сара пробежала между статуями богов с головами крокодилов и шакалов в галерею, где скопилось так много школьников, что ей пришлось буквально пробиваться через гомонящую толпу.

Сара оглянулась.

Уортон был возле дверей.

– Стой! Сара! Остановись!

Девушка заметалась и продолжила путь.

– Простите… – бормотала она на ходу. – Извините… Простите…

Она попадала в объективы фотоаппаратов и натыкалась на туристов с аудиогидами в ушах.

Витринное стекло возникло перед ней внезапно. Сара едва в него не врезалась, успела только выставить руки и увидела мумий.

Мумии лежали в ярко раскрашенных саркофагах и смотрели в потолок невидящими глазами, их усохшие тела были туго обернуты тканью. Сара на секунду замерла. Эта секунда оказалась фатальной, но она не могла не остановиться. Как завороженная она смотрела на мумии. Это были путешественники из столь далеких времен, что Сара даже не могла их вообразить. Хрупкие путники из прошлого, которых так любил рассматривать ее отец. А потом над этими раскрашенными безмятежными мумиями возникло лицо Уортона.

Толпа туристов окружала Сару со всех сторон. Бежать некуда.

Уортон что-то закричал, и от его дыхания запотело стекло витрины.

Сара тряхнула головой:

– Отстаньте от меня!

Уортон сумел протиснуться через толпу к Саре. Она наступила кому-то на ногу, развернулась и нащупала на стене кнопку пожарной сигнализации. Оставалось только разбить небольшой стеклянный диск, но вместо стекла девушка ударила по мягкой ладони.

– А вот это действительно было бы глупо, – пробормотал запыхавшийся мужчина. – И совсем на тебя не похоже.

Сара вспотела. Челка упала ей на глаза. У нее было такое чувство, словно она наконец прошла через мучительное испытание или вернулась из долгого изгнания.

– Это правда, – согласилась девушка и добавила: – Знаете, Джордж, я реально устала.

Это было заметно. Они сидели в кафе, и Сара пила чай, который, несмотря на все ее протесты, заказал Уортон. Он видел, как девушка похудела и насколько вымоталась – глаза красные, а светлые гладкие волосы, казалось, истончились. А еще, если судить по тому, как Сара поглощала сэндвич с яйцом и майонезом, она недоедала.

Несколько минут Джордж молчал, просто чтобы дать Саре спокойно поесть.

Потом спросил:

– Где ты жила все это время?

– В хостеле.

– В студенческом?

– Для бездомных.

Уортон не мог поверить своим ушам.

– Но почему?!

Сара с усилием проглотила большой кусок бутерброда.

– Я застряла. Тут, в этом времени. Мне надо найти способ уничтожить зеркало, а Венн этого не допустит. Потому я не могу вернуться в аббатство…

– Но он хочет, чтобы ты вернулась. Все это время Венн не переставал тебя искать.

И это было еще мягко сказано.

Уортон наблюдал, как девушка мелкими глотками пьет горячий чай, и вспоминал о том, как четыре месяца назад она невидимкой ускользнула в ночь из окна Уинтеркомбского аббатства, оставив следы на снегу и странное сообщение.

Учитель Джейка поинтересовался:

– Ты правда думала, Венн не сделает все, что в его силах, лишь бы тебя найти? Ты сказала ему, что была… будешь… его внучкой. Даже несмотря на то, что его жена умерла и у них никогда не было детей. Ты сказала, что прошлое не только возможно изменить, но что в твоем времени он это сделал! И после этого взяла и исчезла! – Уортон пожал плечами и глотнул кофе. – Согласись, даже для нормального мужчины такое невыносимо. А для Оберона Венна это толчок в пропасть безумия.

Сара кивнула.

Уортон понимал, что не нужно рассказывать девушке о том, что Пирс, слуга Венна, буквально прикован к компьютеру и безостановочно прочесывает базы пропавших и полицейские отчеты, а также обзванивает все ближайшие к аббатству больницы, пытаясь отыскать беглянку.

Она слишком умна. Но и Джордж далеко не простак, пусть даже и не смог скрыть радость, увидев ее в музее.

– Ты должна вернуться в аббатство, – заявил Уортон.

Сара размешала сахар, положила ложечку на стол и посмотрела на него:

– Нет. И вы не сможете меня заставить. Не тратьте время.

– Сара…

– У меня своя задача, и я занята ее решением! Венн думает только о том, как вернуть Лию из мертвых. Я ничем не могу ему помочь. Это его задача. Полагаю, он все это время работал над зеркалом…

– Безостановочно. И Джейк…

– Да, конечно, Джейк хочет найти своего отца. У нас противоположные цели. Они с Венном – эгоисты! Я должна уничтожить зеркало, то есть лишить их надежды. И лишить себя будущего. Джордж, мы по разные стороны.

– Нет никаких сторон. Ты нужна нам.

– Нет. Просто оставьте меня в покое.

Сара взяла пальто и встала, но Уортон схватил ее запястье и крепко сжал.

– Послушай меня! Венн отчаянно хочет вернуть Лию, но пока не осмеливается. Честно говоря, думаю, он не сможет смириться с поражением. Надо действовать наверняка, а для этого нужен отец Джейка – Дэвид. Поэтому паренек убедил крестного в том, что сначала надо вернуть отца. Три недели назад Джейк вошел в зеркало. Все вроде бы тщательно спланировали. Пирс был уверен в безопасности Джейка, я же был категорически против, но они не желали меня слушать, и меньше всех этот заносчивый щенок, мой так называемый ученик. Он настоял на том, чтобы его отправили в тысяча девятьсот шестидесятый, потому как Дэвид именно там. Ты ведь помнишь ту фотографию? Но зеркало, Сара… Оно непредсказуемо. – Уортон тряхнул головой. – Чертово устройство, похоже, помимо всего прочего, реагирует и на эмоции…

Сара медленно опустилась на стул. Она увидела в глазах Уортона неподдельную тревогу.

– Что произошло?

– Ты и сама можешь догадаться. Джейк не вернулся. Он потерялся точно так же, как и его отец. Вместе с ним утерян браслет.

– Но…

– Это не все. Венн в отчаянии. Настолько, что решился на нечто ужасное – собирается просить о помощи Саммер.

– Он сошел с ума!

– Возможно. Но Саммер – это прекрасное, смертоносное и нереальное существо – согласится. Сара, ты понимаешь, что она пойдет на это просто для того, чтобы заманить Венна в ловушку? И бог знает, что он пообещает ей в обмен. Я пытался его урезонить, Пирс спорил, но Оберона не переубедить. Этот человек упрям, как черт! До него не доходит. – Уортон постучал по столу чайной ложкой. – Однако ты можешь на него повлиять. Вы с ним похожи. Ты – часть его.

– У Венна своя дорога, – возразила Сара.

– Вероятно. Но есть кое-что еще. – Уортон скривился так, будто ему было неловко в этом признаваться. – Ты нужна мне. Нужна, потому что никого из них нельзя назвать вполне человеком. Они не такие, как мы с тобой. Им плевать. Венн одержим Лией, Пирс – какой-то хобгоблин, а Гидеон – наполовину Ши. Сара, живой человек из плоти и крови, вот кто мне нужен в Уинтеркомбе! Иначе я останусь один в мире непонятных существ и машин.

Сара пожала плечами:

– Вообще-то, я – девушка из будущего…

– Ты, по крайней мере, человек!

– Вы не обязаны там оставаться.

– Уйти и бросить Джейка? Так уж получилось, что он стал мне небезразличен. И думаю, тебе тоже. Я выступаю в роли in loco parentis[2], помнишь? Я сознаю свою ответственность. Прошу тебя, помоги вернуть Джейка.

Несколько секунд они молча сидели друг напротив друга, а вокруг эхом звучали голоса туристов и визг детей.

Потом Сара рассмеялась. Это был отрывистый горький смех, но Уортон понял, что смог ее убедить.

– Джордж, я просто не в силах вам отказать. В котором часу наш поезд?

Уортон сдержанно улыбнулся:

– Вообще-то, я на машине.

3

Всю ночь я мерил шагами коридор лазарета. Я полагал, что так надо. Курил сигары, пока воздух не превратился в голубой от дыма туман. Мысли обо всех выходках Молл и даже о том, что надо найти серебряный браслет, улетучились.

А потом вдруг небеса словно озарил яркий свет, зато газовые светильники погасли. Раздался жуткий крик, будто весь мир возопил.

В коридор вышла медсестра.

– У вас девочка, – сказала она, вытирая руки.

Так я, хоть и не мог помыслить об этом, стал отцом.

Дневник Джона Харкорта Симмса

Было в этих детях что-то жуткое. Они не улыбались. Блики на стеклах очков не давали возможности разглядеть глаза. Даже для этого кошмарного времени, наполненного страхом и смертью, их перепачканные грязью лица были слишком уж бледными.

– Какого черта здесь все знают мое имя? – раздраженно проворчал Джейк.

– Не все, только мы, – с серьезным видом возразил мальчик, который стоял с правого края.

– Запомни нас. И запомни то, что мы тебе сказали.

Кто из них это произнес? Тот, что слева? У них и голоса, и лица были совершенно одинаковыми.

Мальчик в центре троицы достал из кармана потертый деревянный йо-йо и принялся спокойно играть.

– Мы вернемся, – пообещал он. – И очень скоро.

– А ну-ка, подождите. – Джейк шагнул к мальчикам. – О чем это вы? Что за Черный лис? Какая такая шкатулка? Вы – Ши? Вы знаете Саммер? И Венна?

Мальчики отвернулись от Джейка и, взявшись за руки, пошли в толпу укрывшихся в метро людей.

– Эй, вы!

Джейк кинулся следом за мальчиками, но споткнулся о закутанного в одеяло человека, который, свернувшись калачиком, спал на платформе. Со всех сторон посыпались проклятия. Парнишка ответил грубиянам и двинулся дальше, натыкаясь на детские коляски и извиняясь.

Дети плакали, а матери кричали ему вслед:

– Смотри, куда прешься!

– Простите, простите, я не хотел, – повторял Джейк, пробираясь вдоль платформы.

Куда они подевались? На секунду показалось, что увидел их у входа в тоннель, но, когда добрался туда через толпы беженцев, там были только спящие дети и уставшие до смерти матери, которые смотрели на него с подозрением.

Джейк огляделся по сторонам.

Они что – испарились? Или просто затерялись среди этих сотен укрывшихся от бомбежки людей? Или они – Ши? Холодные лица. Безжизненный взгляд. Вполне возможно, ведь для Ши времени не существует.

На Джейка вдруг навалилась невероятная усталость, мысли путались.

Надо отдохнуть.

Еще полчаса он потратил на то, чтобы найти свободный уголок возле сырой стены. Улегся на жесткую платформу, подложил под голову найденные по пути скомканные газеты, укрылся вместо одеяла курткой и принялся размышлять о том, что делать. Он оказался не в той эпохе, а вернуться мог лишь через зеркало. Надо найти Хроноптику! Даже думать страшно о том, что это может занять недели или месяцы. Джейк отогнал эти мысли. Газета под щекой была датирована июнем 1940. Апогей операции «Лондонский блиц». В прошлом году Джейк изучал курс истории Второй мировой войны, но понятия не имел, сколько длились бомбардировки.

Если его убьют…

Нет, он не может погибнуть, потому что тогда…

Противоречия наслаивались друг на друга и не давали выстроить ясную картину.

А тут еще эти дети… эти жутковатые дети…

С мыслями о трех мальчиках Джейк и уснул.

Несмотря на далекие залпы зениток и удары, от которых с потолка сыпалась пыль, Джейк проспал несколько часов. Он понял это, потому что, когда проснулся, обстановка вокруг изменилась: людей стало меньше, а те, кто еще остался, скатывали одеяла, собирали вещи в большие сумки и сажали маленьких детей на плечи.

Джейк потянулся и застонал – рука сильно затекла. Женщина рядом с ним торопливо укладывала одеяло в чемодан.

– Который сейчас час? – сонно спросил Джейк.

– Уже восемь, милый. Дали отбой воздушной тревоги, – ответила та.

– А куда все так торопятся?

– Большинство – на работу. Или проверить, целы ли их дома.

Он вспомнил разбомбленную улицу и тихий голос под завалами. Та женщина… Алисия. Теперь она мертва.

Джейк медленно сел, откинул волосы и потер лицо грязными руками. Надо приступать к поискам зеркала.

Юноша достал из кармана багажный талон и внимательно на него посмотрел.

Он дал Алисии обещание, но помочь не смог.

Наверху было темное дождливое утро.

Джейк поднял воротник и зашагал по мокрым тротуарам. Мимо быстро шли люди, проезжали машины, автобусы и армейские грузовики. Прошлое оказалось странным местом – где-то он мог легко поверить в то, что не совершал никакого путешествия во времени, настолько знакомыми выглядели фасады домов и узкие переулки. Зато в другом месте огромный плакат с рекламой крема «Пондс» или мясного экстракта «Боврил» безжалостно напоминали об истинном положении дел. Постепенно Джейк начал замечать, что магазины другие: они меньше, на витрины падали тени от навесов, с которых капала вода, а сами витрины крест-накрест заклеены защитными лентами. Вдоль улиц выстроены стены из мешков с песком. На каждом перекрестке – заграждения. Надолбы против танков? Ни светофоров, ни автоматических шлагбаумов, никаких привычных городских атрибутов. А потом Джейк свернул за угол и ахнул от удивления. Вся улица превратилась в мокнущие под холодным дождем руины, уцелела только маленькая мужская парикмахерская, а над ней гордо возвышался флагшток в красно-белую полоску. И в парикмахерскую выстроилась очередь: мужчины из чувства протеста желали побриться в самодельных креслах посреди развалин.

Потом Джейк увидел и другие очереди. Было рано, но люди терпеливо стояли в очередях практически у всех магазинов. Из пекарни пахло горячим свежим хлебом, и Джейк почувствовал острый приступ голода. Кошелек, согласно протоколу безопасности Пирса, был набит монетами, выпущенными до перехода к десятичной денежной системе. Джейк присоединился к очереди и спустя десять минут уже стоял у прилавка.

– Продовольственную книжку, пожалуйста, – попросил пекарь.

– Простите? – не понял Джейк.

– Где твоя продовольственная книжка, сынок?

– О… я ее забыл.

Пекарь вытаращил на Джейка глаза:

– Что?

– Я просто хочу…

– Чего бы ты там ни хотел, ты этого не получишь. Ступай домой и возвращайся с книжкой. Следующий, пожалуйста.

Джейк выскочил на улицу, он был в бешенстве, но сделать ничего не мог. Это не его мир, он даже не вполне реален и с этим надо смириться. Через пару кварталов удалось купить с лотка маленькое вялое яблоко.

Дождь не переставал. Юноша быстро шел по улице и, морщась, грыз на ходу кислое яблоко. Тоттенхэм-Корт-роуд в этом времени была гораздо тише, а машины и грузовики какие-то квадратные и медленные и с такими выхлопами, что Джейк один раз даже закашлялся.

Ни указателей, ни табличек с названиями улиц нигде не было видно. Заговаривать с прохожими не хотелось, поэтому он постарался представить карту Лондона и взял курс на север. В конце концов парнишка вышел на широкую и грязную Юстон-роуд.

Джейку приходилось бывать на Сент-Панкрас, когда он ездил на «Евростар» в Цюрих. Он хорошо помнил этот огромный и великолепно реконструированный вокзал. Теперь же перед ним возникло мрачное, почерневшее от копоти здание в викторианском стиле. Казалось, вокзал как-то усох под зависшими над ним заградительными аэростатами. Из дверей выходили скромно одетые мужчины и женщины, многие – в военной форме.

В просторном зале прибытия хотя бы было сухо.

Джейк тряхнул мокрыми волосами и огляделся. Поезда, люди, носильщики. Эхо голосов. Гул двигателей.

В стене рядом с буфетом Джейк заметил окно, над которым темно-зеленой краской было написано: «КАМЕРА ХРАНЕНИЯ». Очереди, что удивительно, не оказалось.

Парнишка быстро прошел через зал и снова осмотрелся. В буфете за круглым столом смеялись офицеры ВМФ. Парочка, солдат и девушка, обнимались, стоя возле груды чемоданов. На Джейка никто не обращал внимания. Он достал из кармана талон и подошел к окну камеры хранения.

За деревянной стойкой застыл худой напряженный кладовщик в железнодорожной форме.

– Чем могу помочь? – спросил он.

– Я бы хотел забрать вещи. – Джейк положил талон на стойку.

Кладовщик посмотрел на талон:

– Шесть пятнадцать. Вы лично оставляли багаж?

– Нет… Моя тетя оставила.

Кладовщик напрягся еще больше:

– Хорошо, подождите здесь, пожалуйста.

Он удалился в глубину кладовой. Там Джейк увидел вешалки с пальто, коробки, горы чемоданов и сваленные в кучи перевязанные бечевками тюки.

Прибыл поезд. Клубы пара и визг тормозов. Зрелище завораживало.

– Распишитесь, пожалуйста, в получении.

Кладовщик пододвинул небольшой коричневый чемодан.

Джейк повернулся к окну и расписался: Дж. Уайльд, потом подхватил чемодан и поспешил к выходу.

Бешено колотилось сердце. У Джейка было такое чувство, будто все на него смотрят. Он огляделся и понял, что это не так. Даже бдительный кладовщик уже разговаривал с другим пассажиром. Юноша быстро прошел в конец платформы, сел на пустую скамейку. Теперь он не только путешественник во времени, но и вор.

Нет, вором он не был, потому что Алисия сама попросила его забрать чемодан. Это было ее последнее желание.

Джейк поставил чемодан на скамейку и щелкнул замками, которые не были заперты на ключ.

Юноша поднял крышку и заглянул внутрь.

Содержимое его удивило: бумаги, письма, расчетные книжки, свидетельство о рождении, фотоальбом в красной обложке. Джейк наугад открыл альбом. Старые фотографии. Застегнутые на все пуговицы люди чинно сидят перед фотографом. Семья на лужайке перед симпатичным домом. Девочка с крохотной собачкой под солнечным зонтом. Алисия в детстве?

Джейк отложил альбом и принялся за другие вещи. Длинные белые вечерние перчатки. Шахматы. Веер. Маникюрный набор. И ювелирные украшения, завернутые в белую папиросную бумагу. Много украшений. Среди них нашлось золотое кольцо, явно дорогое.

Осколки жизни погибшей женщины. Печально.

Джейк завернул кольцо в папиросную бумагу и положил его обратно.

Все это для него бесполезно.

Он уже собрался закончить с осмотром вещей, но тут что-то плавно соскользнуло на дно чемодана. Это оказался черный бархатный мешочек, завязанный шнурками с золотыми кисточками. Джейк развязал мешочек. Внутри лежал тускло-серый металлический контейнер цилиндрической формы. Юноша открыл крышку контейнера и, к своему удивлению, обнаружил в нем катушку древней фотопленки с перфорированными краями и кадрами в черных рамках. Посмотрев на свет, увидел, что все кадры засвечены. Тогда Джейк положил пленку в контейнер и глянул на изнаночную сторону мешочка. Там были изящно вышиты три буквы: ДХС.

Джейк смотрел на инициалы и не мог поверить своим глазам. Потом снова полез в чемодан, отыскал в бумагах свидетельство о рождении и развернул его дрожащими пальцами.

Бумага на сгибах протерлась до дыр.

Джейк прочитал имя: Алисия Мэри. И имя ее отца: Джон Харкорт Симмс.

– У Симмса была дочь! – Джейк был настолько поражен, что произнес это вслух.

Симмс – человек, который украл зеркало и сумел его активировать. С Симмсом они столкнулись в туманном Лондоне Викторианской эпохи. И та женщина была его дочерью?

Значит, зеркало должно быть в ее доме.

Джейк от расстройства буквально опустил руки, и кое-какие бумаги упали на платформу. Он потянулся за ними, но чья-то рука в кожаной коричневой перчатке его опередила.

Джейк поднял голову.

Напротив него стоял мужчина среднего роста с тонкими чертами лица и темными проницательными глазами. Он был в длинном коричневом пальто свободного покроя и шляпе, которую, насколько помнил Джейк, называли федорой.

И он определенно был из полиции.

– Твое? – спросил мужчина.

– Э-э… да.

Джейк краем глаза заметил в нескольких футах от скамейки двух констеблей, а вместе с ними бдительного служащего из камеры хранения.

– Да, он, – уверенно подтвердил кладовщик.

Служака явно был доволен собой.

Полицейский кивнул и спросил:

– Как тебя зовут?

– Джейк Уайльд.

Джейку стало неловко, он не знал, как себя вести.

– Удостоверение личности? Продовольственная книжка?

– Я… у меня при себе нет.

– Понятно. Где живешь?

– В Уинтеркомбском аббатстве. Это не в Лондоне, в Западной Англии. Я живу там с моим крестным. – Джейк решил, что пришла пора произвести впечатление, он встал и расправил плечи. – Послушайте, я не понимаю…

– Сынок, не стоит говорить со мной в таком тоне. Птичьим языком частных школ меня не проймешь, – спокойно заявил полицейский. – И не рассказывай мне о том, что твой папочка – член магистрата, а мэм Симмс – твоя престарелая тетушка. Просто отойди от скамейки.

Джейк не двинулся с места:

– А вы, собственно, кто?

– Сынок, я – Скотленд-Ярд. Повторяю, отойди от скамейки. Быстро.

Джейк кивнул, закрыл крышку чемодана, а потом одним резким движением подхватил его и бросил в лицо полицейскому.

В воздух взлетели бумаги, на платформу посыпались украшения, а Джейк уже мчался прочь. Он перепрыгнул через чей-то багаж, увильнул от тележки с молочными бидонами.

За спиной кричали пассажиры, Джейк знал, что копы бегут за ним следом. Он быстрее, его не догнать.

Из-под колес локомотива вырвались клубы горячего пара. До отхода поезда оставались считаные секунды, двери в вагоны уже были закрыты. Юноша бросился к ближайшему вагону, распахнул дверь и запрыгнул внутрь. Там он пригладил волосы, уверенно прошел в купе первого класса и сел. Дыхание сбилось, но это не помешало ему с довольной улыбкой посмотреть в окно.

Вагон вздрогнул, поезд проехал чуть вперед и остановился. Раздался свисток.

Джейк, стараясь выглядеть спокойно, вытянул шею – глянуть, что происходит, – но, кроме пара над платформой, ничего не увидел.

А потом дверь в купе с грохотом открылась, красномордый сержант шагнул внутрь, схватил Джейка за плечо и рывком поставил на ноги.

– Вот ты где, мелкий пройдоха, от меня не уйдешь.

– Отпустите меня! Я ничего не сделал!

Джейк попытался вырваться, но хватка у сержанта оказалась железная.

Сержант развернул его лицом к выходу.

В дверях купе стоял тот самый полицейский из Скотленд-Ярда. Он еще не успел восстановить дыхание, но взгляд у него был уверенный и жесткий.

– Инспектор Алленби, – представился полицейский. – Думаю, мистер Уайльд, вам придется проследовать со мной в участок и ответить на несколько вопросов.

– С какой стати? Что я сделал?

Алленби пожал плечами:

– Вот тебе на выбор: передвижение без должных документов, приобретение товаров обманным путем, сопротивление аресту и, весьма вероятно, государственная измена. Сынок, ты по уши влип. – Инспектор шагнул к Джейку и сунул ему под нос талон камеры хранения, так, чтобы он хорошо мог разглядеть номер 615. – Я не одну неделю ждал, когда же наконец кто-то с ним придет. А старая леди, похоже, заправляла целой сетью.

– Я не понимаю, о чем вы говорите! – изобразил возмущение Джейк.

– Только вот этого не надо. Джо, веди его в фургон.

– С превеликим удовольствием. – Красномордый профессионально заломил Джейку руку за спину. – Ты еще пожалеешь, что заставил меня побегать.

Сержант резко вытолкнул пленника из купе. Джейк взвыл от боли.

– Вы не смеете меня задерживать! У меня есть права!

– О, да неужели? – прорычал сержант. – Ты еще успеешь о них рассказать. В участке.

4

Группа, совершившая последнее восхождение на Катра-Симбу, состояла из пяти мужчин.

О том, что случилось на тех жутких склонах, ходило множество слухов, но, так как вернулся только Венн, лишь он один и знал правду. Венн никогда не рассказывал о произошедшем, но встречался с семьями каждого погибшего альпиниста.

Если бы Моррис и Джеймс сорвались в расселину, Венн сделал бы все возможное ради их спасения.

Его смелость не ставилась под сомнение.

Джин Ламартин. Странная жизнь Оберона Венна

Всю долгую дорогу в Девон Сара смотрела в окно на зеленые леса и вересковые пустоши.

Скрываясь в Лондоне, она не заметила, что уже апрель и весна вступила в свои права. Теперь же с удовольствием наблюдала за тем, как овечки, заслышав рев мотора, резво убегают подальше от автострады, и любовалась белыми зонтиками борщевика вдоль изгородей. В каждой рощице цвели колокольчики, на деревьях распустились почки. Рядом с полями щипали траву маленькие черные лошади.

Сара хорошо знала эти места. С наступлением сумерек на горизонте появились очертания Дартмура – холмы на лиловых пустошах под темнеющим небом. В полудреме Сара подумала подняться туда и вдохнуть свежий воздух. Когда-то они с отцом и тремя собаками любили гулять по этим холмам. Это было до того, как пришел Янус и уничтожил мир.

Уортон не беспокоил спутницу, он аккуратно вел машину и лишь изредка поглядывал на задремавшую девушку. Ближе к Эксетеру окончательно стемнело, и, если бы Сара случайно не открыла глаза и не заметила указатель на Принстон, они бы наверняка потеряли направление. Джордж ударил по тормозам, сдал назад и пересек встречную полосу, благо на дороге никого не было.

– Молодец! Ты ж понимаешь, я просто хотел проверить – спишь ты или нет.

– Ага, – буркнула Сара и плотнее закуталась в пальто.

– Хочешь, остановимся? Сзади, кстати, есть вода и фрукты.

– Давайте не будем задерживаться. – Сара развернулась и потянулась к заднему сиденью. – Надо добраться туда, пока они не натворили каких-нибудь глупостей.

С наступлением темноты атмосфера в машине становилась все более напряженной.

Сара откусила яблоко и посмотрела в окно.

– Джордж, а как у вас дела? Вы хоть съездили домой? В Шептон-Маллет?

– Нет пока. Но поеду.

– А машина откуда?

– Ты же знаешь – аббатство в такой глуши, что без машины, если что-то потребуется, никак. – Уортон свернул на развилке и приготовился услышать очевидный вопрос.

– И каково вам там было? – тихо спросила Сара.

Джордж переключил скорость. Вдоль дороги мелькали освещенные прямоугольники окон коттеджей, изредка попадались вывески пабов.

– Каково? Пожалуй, это как жизнь в осажденном замке. Возьми хотя бы Ши. Ты их не видишь, не слышишь, но при этом знаешь, что они где-то рядом. Стоит оказаться вблизи Леса, сразу чувствуешь, что за тобой наблюдают. К тому же осажденные, с которыми ты живешь, зациклились на починке некоего диковинного механизма и все время что-то скрывают. Никогда не думал, что скажу такое, но у меня полное ощущение, что все вокруг – полоумные, а я единственный разумный человек. Прямо как будто вернулся в чертову школу.

Сара невольно улыбнулась:

– Пирс-то уж точно…

– Его сложно назвать нормальным. К тому же Венн эксплуатирует его как раба.

– А как там мой… Как Венн?

– Он одержимый. Кажется, не спит совсем. Признаюсь, он меня пугает. А после исчезновения Джейка все только усугубилось.

– Поподробнее, пожалуйста, – попросила Сара.

Они отъезжали все дальше от населенных мест, и Уортон обрадовался этой просьбе. Тому, что может наконец выговориться. Как будто, если рассказать обо всем кому-то, накопившийся страх постепенно ослабнет и исчезнет совсем.

– Три недели назад, кажется в среду, мы с Джейком работали в кухне. Ты ведь помнишь, что это единственное теплое помещение в аббатстве. И вот туда ворвался Пирс. Он был крайне возбужден и кричал: «Идите за мной! Скорее! Его сиятельство зовет!» Не понимаю, почему он использует этот идиотский титул… В общем, мы побежали. Джейк, естественно, первый. Оказалось, Венну с Пирсом удалось совершить своего рода прорыв. Зеркало вдруг каким-то непостижимым образом заработало. Они, надо отдать им должное, были готовы. Путешествие в шестидесятые двадцатого века планировалось не один месяц, и Пирс был уверен, что у них все получится. Джейк быстро переоделся в костюм, который не привлекал бы к нему внимания в любой обстановке. Вдобавок его снабдили всем необходимым в таком предприятии: выдали деньги, аптечку и усовершенствованный телефон, по которому, как надеялся Пирс, можно будет с ним связаться. И оружие.

– Ему дали пистолет?!

– По моей настоятельной просьбе. Я, понятное дело, вообще был против этой затеи, но ты же знаешь, какой Джейк. Этот высокомерный негодник высмеял меня… А потом еще и Венн ясно дал понять, что мое мнение ничего не значит. И Джейк надел браслет.

Машина подъезжала к аббатству, свет фар вырывал из темноты призрачные силуэты деревьев, ворота, погнутый указательный столб.

Уортон замолчал.

– И что было дальше? – тихо спросила Сара, потому что пауза слишком уж затянулась.

– Тебе ли не знать. Все сработало. Произошел мощнейший, направленный вовнутрь взрыв, казалось, зеркало способно вытянуть из тебя всю жизнь… всю душу. А когда я смог встать на ноги, Джейк уже исчез. – Уортон переключил скорость и продолжил хриплым голосом: – Мы ждали. Время – заклятый враг Венна – тянулось жутко медленно. Оно словно издевалось над ним, над всеми нами. Прошел час, потом два. Ночь. Затем – день. А Венн все сидел там, сгорбившись в кресле, и смотрел на свое отражение в зеркале, пока не начало казаться, что он сросся с этим черным камнем. Никогда в жизни не видел до такой степени отчаявшегося человека. Это было невыносимо. Я ушел в свою комнату, завалился на кровать и уснул, у меня просто больше не было сил. К тому же я осознал, что Джейк пропал так же, как пропал его отец. Ну и браслет вместе с ним.

Уортона переполняла злость и холодная ярость, Сара это чувствовала и не решалась заговорить.

Несколько секунд тишину нарушал лишь шорох колес по грязи. Девушка опустила стекло и вдохнула насыщенные запахи сырой земли и прелых листьев из Леса.

– На следующее утро, где-то около пяти, меня разбудили крики Венна, – продолжил рассказ Уортон. – Я подошел к окну и выглянул наружу. Венн стоял на парадном крыльце, не исключено, что немного пьяный. Дождь как из ведра, шквалистый ветер, а ему плевать. Он звал: «Приди ко мне, Саммер! Ты нужна мне! Слышишь меня, ведьма?»

Сара поежилась:

– Наверное, он был в отчаянии.

– Или обезумел.

– Она пришла?

– Никто не пришел. Но они его слышали. Птицы – скворцы, вороны, галки – взлетели над деревьями, кричали, каркали, громко хлопали крыльями, а затем устремились на запад. На крыльцо вышел Пирс с зонтом, и они с Венном страшно разругались. А я вывел машину и отправился искать тебя. Молюсь только, чтобы мы… – Уортон замолчал, как будто боялся закончить фразу, и остановил автомобиль, а потом все-таки добавил: – Чтобы мы не опоздали.

Ворота оказались распахнуты. Львов на колоннах увил плющ. Семена ужаса, дремавшие в душе Сары, дали ростки уверенности.

Уортон дважды просигналил:

– Держись!

Подъездная дорожка давно заросла сорняками, но теперь девушке казалось, что и деревья подступили ближе, будто собирались перекрыть им путь. А Лес при слабом свете звезд стал темнее и гуще, чем прежде, – гробовая тишина, черные тени и узловатые ветки.

Где-то рядом ухнула сова.

Сара поежилась, у нее было такое чувство, словно она возвращается в западню и это западня – одержимость Венна. Это пугало, потому что, если она попадется, если хотя бы на секунду пожалеет его, если ее решимость дрогнет, мир в далеком будущем будет уничтожен, а вместе с ним и вся ее жизнь.

Автомобиль продрался сквозь заросли сорняков на подъездной дороге, рывками объехал поваленное дерево, прошуршал по гравию и остановился. Сара посмотрела на серый фасад аббатства. В окнах было темно.

– Мы опоздали! – Уортон вылез из машины и бросился к дому.

Сара помчалась следом, обогнала его и взбежала на парадное крыльцо. Дверь была заперта.

Девушка позвонила и принялась яростно стучать по двери кулаками:

– Пирс! Венн!

В доме – темно и тихо, как будто там никто никогда и не жил.

Уортон нахмурился и сказал:

– Попробуем через кухню.

Они обогнули кусты и помчались в сторону конюшен. Сара вдруг остановилась, и Уортон чуть в нее не врезался.

– Слушайте!

Ветер принес из темноты тихое поскрипывание. Уортон никак не мог определить его источник. У него даже волосы на затылке зашевелились, настолько странным был этот звук. Висельник раскачивается на веревке? Или колеса проезжающей в ночи призрачной кареты?

– Озеро! – догадалась Сара и рванула с места.

Она бежала так быстро, что Уортон с трудом за ней поспевал.

– Сара! Подожди! – окликнул он. В Лесу было черно, вереск и ежевика цеплялись за ноги, один раз Уортон чудом не угодил в канаву, продрался через папоротник на заросшую вонючими грибами тропинку и снова закричал: – Сара!

Когда они наконец выбежали на берег озера, их ослепил свет фонариков.

Фонарики висели на ветках деревьев и скользили по водной глади, а некоторые парили в воздухе, будто маленькие звезды. И цвета их были просто восхитительные. Изумрудные, оранжевые, бирюзовые, они мерцали и переливались, словно драгоценные камни. К Саре подбежал Уортон, утопая по щиколотку в чем-то мягком. Оказалось, это лепестки. Лепестки миллионов роз, оставшиеся после церемонии. Из-за их насыщенного аромата было даже трудно дышать. Запах лета в самую холодную весеннюю ночь.

Уортон замер рядом с Сарой.

– Дело плохо, – пробормотал он.

– Да уж, – коротко отозвалась Сара. – Смотрите.

На обрывистом берегу озера стоял Венн. Его силуэт четко вырисовывался на фоне луны. К нему по темной воде двигалась небольшая лодка с увешанным фонариками шелковым тентом. Гребли четверо Ши. Скрипели весла. В лодке сидела молодая женщина, ее короткие черные волосы украшали цветы. Она была в простом, похожем на пеньюар, длинном белом платье, шлейф которого плыл за ней по воде. На красных губах Саммер играла торжествующая улыбка.

Лодка коснулась берега. Волшебница встала, слегка покачнулась и подобрала подол платья, а потом протянула Венну длинную белую руку.

Немного поколебавшись, Венн шагнул вперед. Их пальцы коснулись друг друга.

– Нет! – яростно закричала Сара. Она не задумываясь рванулась к Венну, схватила его и оттащила от берега. – Ты что делаешь? С ума сошел? Забыл о Лии? Венн, как же Лия!

Потрясенный Венн уставился на Сару:

– Сара. Ты вернулась.

– И как раз вовремя. Как ты мог предать…

– Я не предаю, я делаю это, чтобы спасти ее.

Сара заметила, что он похудел. Щеки ввалились, а голубые глаза от внутренней боли стали еще холоднее и ярче. В них жутко было смотреть. Оберон словно ослеп. Сара выпустила его тяжелую руку и отступила на шаг:

– А вот она так не думает.

Саммер продолжала улыбаться. А потом в одно мгновение оказалась на берегу между Сарой и Венном.

Она рассмеялась звонким девичьим смехом и повернулась к Венну:

– С каких это пор ты стал слушать детей?

– Я никого не слушаю, – возразил Венн, но глаза его потемнели.

– Нет, ты будешь слушать! – Саре хотелось оттолкнуть Саммер, но она не осмеливалась прикоснуться к ней. Вместо этого обошла ее и снова встала перед Венном. – Да, я вернулась. Вернулась для того, чтобы работать с тобой над зеркалом. Чтобы найти Джейка, добыть браслет и вернуть Лию. Это то, чего ты хочешь, и мы это сделаем.

– Сара, ты не можешь…

– Ты понятия не имеешь о том, на что я способна! И о том, что я знаю. Тебе не приходило в голову, что я владею информацией из будущего, о которой ты даже не догадываешься, и могу ею воспользоваться?

– Какой, например?

– При ней я ничего не скажу. Избавься от нее. Ты всерьез думаешь, что ей можно хоть в чем-то верить? Ты сам говорил…

– У меня нет выбора, – прошептал Венн.

Признание поражения взбесило Сару.

– Нет, есть! Все это время я без устали занималась исследованиями и нашла страницу из записей Мортимера Ди. Она подскажет нам, как починить зеркало. Мы узнаем все секреты, которые знал он. Ты сможешь это использовать! Тебе не нужно обращаться к черной магии. Это опасно.

Саммер вздохнула. Легкий ветер зашелестел листьями деревьев. Казалось, что Лес пошел рябью от затаившейся в нем тревоги.

– Оберон… – заговорила Саммер.

Венн даже не посмотрел в ее сторону:

– Сара, как я могу тебе верить? Ты ведь хочешь уничтожить зеркало.

– Хочу. Но не сейчас. Поэтому я здесь. Чтобы вернуть Лию. Ты забыл, что я тебе говорила? Она моя прабабушка. Если мы не сможем ее вернуть, у меня не будет шанса появиться на свет.

Венн пристально уставился на нее светло-голубыми, как лед, глазами. Для них обоих это был очень напряженный и очень важный момент. Ветер откинул светлые волосы Оберона, приподнял воротник пальто Сары.

Тишину нарушил резкий, как хруст сломанной ветки, голос Саммер:

– Она врет, очевидно же! Оберон, девчонка на все пойдет, лишь бы получить свое. Идем со мной. Я прикажу своим людям, они прочешут весь Саммерленд и найдут Джейка. Это проще простого.

Венн молчал.

– Не смей меня игнорировать. – Теперь в ее голосе зазвучал лед.

Сара даже не моргнула.

Оберон опустил глаза, а потом резко отвернулся.

– Саммер, я передумал. Ты всегда слишком многого хочешь. Сара права. Обойдусь без тебя.

Красивая волшебница не изменилась в лице, не скривила красные губы, но в одну секунду со всех сторон задул ветер и поднял в воздух лепестки роз, превратив их в облака из черного пепла.

Сара отшатнулась. Уортон, который стоял у нее за спиной, ощутил на лице холодные струи косого дождя.

Саммер, босая, застыла на мокрой траве. За ней усыхала, менялась лодка: флажки превратились в паутину, тент – в лохмотья, четыре гребца взмахнули руками и взмыли в грозовое небо черными скворцами.

– О Венн, за это я разрушу твой дом!

Оберон подтолкнул Сару к Уортону:

– Идите в аббатство. Быстро!

Сара оцепенела, как мышь перед удавом.

Потому что Саммер начала перевоплощаться.

Ее глаза потемнели и расширились, белое платье превратилось в перья. Она распадалась на фрагменты, ее пальцы вытянулись когтями, маленький красный рот вдруг стал хищным совиным клювом.

– Не стойте! – закричал Венн и дернул Сару за руку. – Беги!

Лес ожил. Между раскачивающимися деревьями двигались чьи-то тени. На фоне Луны, хлопая крыльями, пролетела стая летучих мышей.

Оглушительно завыл ветер.

Сара оторвала взгляд от исчезающей женщины и, не глядя под ноги, помчалась в темноту. Рядом, громко пыхтя, бежал Уортон.

Венн покинул берег последним. Посмотрев назад, Сара увидела, что он тоже оглядывается на ходу. За деревьями полыхал берег озера, будто свет фонариков перерос в пожарище. В небе серебряным кинжалом сверкнула молния.

Ветки трещали над головой, как пистолетные выстрелы, с деревьев осыпалась листва.

Уортон схватил Сару за руку:

– Сюда!

Падающие листья слепили ее. Вдалеке загрохотал гром. Зловещие, вселяющие ужас раскаты сотрясали Лес и всю землю до самого горизонта.

– Она нас убьет, – выдохнула Сара и услышала за спиной чей-то короткий смешок.

Это был Венн.

– Не сейчас, – бросил он.

Наконец они выбрались из подлеска на темную лужайку, и в ту же секунду все окна в аббатстве вспыхнули, как будто кто-то одновременно щелкнул всеми выключателями. Парадная дверь была распахнута настежь, а на пороге топталась маленькая фигура в белом халате.

Как только Сара подбежала к крыльцу, хлынул ливень, и в считаные секунды она вымокла до нитки. Волосы прилипли к голове, вода затекала в глаза и струилась по шее на спину.

Сара выпустила руку Уортона, поднялась по мокрым ступеням, пошатываясь вошла в холл и села на вымощенный черно-белыми плитами пол.

Уортон рядом с ней согнулся и ловил ртом воздух. Последним в холл ввалился Венн. Ветер с диким воем вырвал у него дверную ручку, а потом захлопнул дверь. Тяжело дыша, Оберон задвинул все засовы – от верхнего до нижнего.

– Саммер, не надорвись! – крикнул он.

Снаружи, словно в ответ, снова прогремел гром.

Пирс стоял, сцепив пальцы. Из-под белого халата выглядывал красный жилет.

– Где ты был? – набросился на него Венн. – Что ты за трус такой!

– Она меня пугает, – признался Пирс и пожал плечами. – Простите, мне очень жаль, но я не смог…

– Заткнись. – Венн повернулся к Саре. – Если ты меня обманула… Если я из-за тебя упустил свой последний шанс…

– Расслабься. – Сара медленно встала и откинула мокрые волосы. – Я сказала правду – обойдемся без нее. У меня страница из рукописи Ди. Вернее, ее фотография.

– А еще, – тихо произнес кто-то у нее за спиной, – у вас есть я.

На лестнице, подтянув колени к подбородку, сидел Гидеон. Он был в сшитой из зеленых лоскутов одежде Ши, и глаза его блестели, как у этих потусторонних существ. Но его бледная кожа была вполне человеческой, а в голосе звучали насмешливые нотки.

– Если хотите найти Джейка, позвольте это сделать мне. Я пройду через Саммерленд и выйду туда, где он сейчас.

Венн пристально посмотрел на Гидеона:

– Если Саммер узнает, то убьет тебя.

Гидеон бросил взгляд на Сару:

– И пусть. Это будет большим облегчением.

– Что? – не поняла Сара.

Гидеон пожал плечами и откинулся на ступеньки. Обида и злость буквально пожирали его.

– Смерть, – пояснил Гидеон.

5

Сегодня я попробовала снова. Приготовила стол, карты и доску. У меня есть карты Таро и хрустальный шар. Черное зеркало отца установила возле окна.

Должно быть, какой-то из этих предметов вызвал невероятную по силе энергию. После стольких лет я увидела духа! Прямо здесь, Джейн, в моей комнате!

Теперь никто не будет надо мной насмехаться. Дамы из Лиги парапсихологии больше не станут хихикать в свои платочки. Дорогая Джейн, мой дух-наставник даже назвал имя!

Его зовут Дэвид!

Из письма Алисии Харкорт Симмс к Джейн Хартфилд

– Садись.

В допросной из мебели были стол, стул и табурет.

Джейк устало опустился на табурет.

Ночь в камере оказалась сущим адом, там царили шум, страх и голод. Кожу саднило от соломенного матраса. Джейк постоянно чесался из-за блох и вдобавок ему разбили губу, когда он по глупости попросил заткнуться одного пьянчугу.

Ему требовалась горячая еда и постель, а вместо этого пришлось всю ночь держать ухо востро.

Инспектор Алленби, худой мужчина в аккуратном сером костюме, сел на стул. Он не стал ни о чем спрашивать. Вместо этого в зловещей тишине достал небольшую дорожную сумку, которую изъяли у Джейка при обыске, открыл и не спеша разложил на столе содержимое.

Джейк, стараясь казаться невозмутимым, наблюдал.

Расческа. Не пластмассовая, деревянная.

Кошелек с деньгами. Никакого риска – все выпущены до перехода к десятичной системе.

Аптечка. Таблетки и маленький стеклянный шприц.

Алленби пожелтевшими от никотина пальцами разделил обезболивающие и антибиотики.

– Что это?

Джейк пожал плечами:

– Тетушкины лекарства от сердца. Купил по рецепту.

– Понятно. А это?

Алленби посмотрел Джейку в глаза.

Пистолет.

Юноша похолодел.

Маленький дамский пистолет с перламутровой рукояткой, сделан в середине девятнадцатого века. Пирс отыскал его в одном из чуланов аббатства, почистил и зарядил. С виду как игрушечный, но убить из него можно. Уортон настаивал на том, чтобы Джейку дали оружие.

Джейк мысленно проклял своего учителя.

– Просто антикварная вещица.

– Это – нарушение закона.

Джейк пожал плечами:

– Сейчас война. Тетушка захотела вооружиться. Так, на всякий случай.

– Например?

– Да не знаю я! На случай, если немецкие парашютисты ворвутся в ее дом. Она была старая… нервы ни к черту. Всего боялась.

Алленби закурил, потушил спичку и сказал:

– Поведай мне о… тетушке.

От Джейка не ускользнула эта короткая заминка. С неприятным чувством, будто он сам загоняет себя в угол, Джейк постарался припомнить все, что успел прочитать, когда просматривал бумаги из чемодана Алисии.

– Ну… ее зовут Алисия Харкорт Симмс. Она живет…

– Я знаю, где она живет. А еще знаю, что ей было семьдесят два года, она никогда не была замужем и не имела детей. А вот каким образом вдруг обрела любящего племянника, даже не представляю.

Джейк молчал.

Алленби подался вперед и уставился на него с нескрываемым интересом.

– Признаюсь, парень, ты меня озадачил. Есть в тебе что-то… не наше. Ты похож на иностранца, а у нас тут война в разгаре. – Инспектор выложил на стол сотовый телефон.

– Что это?

Джейк почувствовал, что начинает потеть.

– Не знаю. Нашел.

– Нашел?

– Да. На развалинах после бомбежки.

– Не вижу никаких повреждений. Просто поразительно. Из чего это сделано?

– Из бакелита?

– И что можно с помощью этого делать?

– Насколько я понимаю, ничего, – с легкостью ответил Джейк, потому что это была чистая правда.

Алленби откинулся на спинку стула и посмотрел на телефон. Потом стряхнул пепел в полную окурков пепельницу.

– Давай перейдем прямо к делу. Сказать, что я обо всем этом думаю?

Джейк пожал плечами – в этой ситуации явно лучше промолчать.

– Я знаю, кем была Алисия Симмс. Для всех, кто жил с ней по соседству, она была старушкой со странностями, которая гадала на кофейной гуще и устраивала спиритические сеансы. Эксцентричная, при деньгах, вполне безобидная. Типичная старушка из Средней Англии. Кружевные платочки, чаепития с викарием… Никто и заподозрить ничего не мог. И тем не менее к нам поступил сигнал о том, что она – шпионка. Паук в центре паутины вражеской сети, которая тянется к немецкой секретной полиции, то есть к СС.

У Джейка глаза полезли на лоб, а по спине пробежал холодок.

– Постойте-ка…

– А три дня назад она поняла, что мы на нее вышли. Наверное, кто-то из наших оказался слишком близко. Или духи подсказали. Алисия собрала чемодан и отправилась на Сент-Панкрас. Мы за ней следили и могли взять в любой момент. Она, видимо, знала об этом, потому что вместо того, чтобы сесть на поезд, сдала чемодан в камеру хранения и пошла пить чай в буфет. Там она мило беседовала, вязала и читала газеты. Из-за этой чертовой старушенции мои люди целый день потеряли. А потом просто вернулась домой. – Алленби затушил сигарету и усмехнулся. – Должен признаться, я втайне ею даже восхищался.

Джейк тряхнул головой:

– Ничего не понимаю. Вы – полицейский. Почему вы просто не взяли чемодан из…

– Не волнуйся, мы его взяли и проверили все содержимое.

– Ну тогда вы видели, что там не было ничего такого. Семейные бумаги. Пленка…

Алленби покачал головой:

– Пленка для просмотра слишком хрупкая. А в бумагах может содержаться зашифрованная информация. Имена, даты, операции. Возможно, Алисия лично ничем и не занималась, но она была центром сети, через нее выходили на связь. Нам уже некоторое время известно об утечке информации из кабинета министров. Мы запустили дезу.

– Что?

– Дезинформацию. Просто, чтобы проверить. Деза прошла. Тогда мы установили все возможные связи между десятком людей, министров, секретарей, которые были в курсе этой информации. Проверили связи их жен. И оказалось, что шестеро из жен регулярно присутствовали на сеансах нашей милейшей старушки. – Алленби безрадостно улыбнулся. – Гениальное прикрытие. Мы установили слежку и выяснили, что в ее дом каждую неделю приходили самые разные люди: госслужащие, жены офицеров, члены парламента. Кто знает, какие послания передавались там под вертящимся столом или голосами якобы духов? – Инспектор рассмеялся. – Она шарлатанка, они все – мошенники. Но это мелочи, главное – это то, что Алисия была предательницей.

Джейк снова тряхнул головой, вскочил на ноги и быстро подошел к окну:

– Вы не можете знать наверняка. Это мог быть кто угодно из ее гостей. Моя тетя – просто старая женщина, которая думала, что способна говорить с духами.

– И ты в это веришь?

Джейк вспомнил слово, которое донеслось до него из-под завалов разбомбленного здания. Это было имя – Дэвид.

– Конечно нет. Но тетя верила.

– Не верила. Она была мошенницей и брала деньги у легковерных людей. Ну да ладно, за это я ее не виню. А вот измена – это другое дело. – Инспектор, как настоящий профессионал, спокойно наблюдал за Джейком. Потом резко скомандовал: – Сядь.

Джейк нахмурился и сел.

– Мы обыскали чемодан и вернули на место. Мы ждали, когда ты за ним придешь.

– Я?

– Кто угодно. Ее контакт.

– Не говорите глупости…

– У тебя был талон. Ты знал кодовое имя.

– Она дала мне этот талон! Передала через обломки во время бомбежки.

– Ты сказал, что она – твоя тетя.

Джейк лихорадочно думал, проклиная себя за глупость.

– Хорошо. Вы хотите узнать правду? Будет вам правда. Я соврал. Она не моя тетя. Я никогда не был с ней знаком. Я просто шел по улице, понимаете? А дружинник заставил меня ему помогать. Я пытался вытащить ее из-под завалов, но бесполезно. Она понимала, что ей не выбраться, и перед смертью передала мне этот талон. – Джейк вытер грязное лицо такими же грязными ладонями. – Я хотел его выкинуть, а потом подумал… Вдруг там что-то ценное? Я не какой-то там вор… просто… просто мне было любопытно.

Не слишком ли много он наговорил? Инспектор должен поверить, что он напуган, запутался и вот-вот сломается. Что, в общем-то, недалеко от истины.

Алленби снова откинулся на спинку стула и посмотрел на Джейка карими глазами. Понять, о чем он в этот момент думал, было невозможно.

– Спеси, смотрю, у тебя поубавилось, – сказал инспектор.

Джейк пожал плечами:

– Я сглупил. Виноват.

– Так вы никогда не были знакомы?

– Никогда.

– И ты никогда о ней не слышал?

– До сегодняшнего дня – никогда. Клянусь.

Алленби сложил пальцы домиком и посмотрел на свои пожелтевшие от никотина ногти:

– Хотел бы я тебе верить.

Это было неожиданно. Джейк выпрямился.

– Значит, я могу идти? У вас нет причин держать меня здесь. У меня есть права.

– Это я уже слышал. Но сейчас война. На кону жизни миллионов людей. Так что ты должен мне кое-что объяснить.

– Что? Я не…

– Например, почему милейшая чокнутая старушка три дня назад, оставив этот чемодан в камере хранения, сообщила служащему: «Заберет мой племянник, его зовут Джейк Уайльд».

О боже.

Джейк выпучил глаза.

Это было подобно бомбе, пробившей крышу и разорвавшейся внутри дома.

Он уже встречался с этой старушкой – вернее, встретился бы с ней в будущем. В своем будущем и в ее прошлом. Вот почему Алисия знала его имя, знала, кем он был и что он окажется в этом времени.

– Так что вы, мистер Джейк Уайльд, в полном дерьме, – спокойно продолжил Алленби и прикурил следующую сигарету. – Но у тебя есть шанс все исправить, надо просто рассказать все начистоту. На кого работаешь, как эти люди добывают информацию, где передатчик? Слей информацию обо всей сети. Я тебе по доброте душевной советую, потому что, если ты этого не сделаешь, мы будем вынуждены передать тебя военной полиции. Таков порядок. А уж они умеют добывать информацию, хотя методы у них малоприятные. Ну а потом тебя повесят.

Джейк провел ладонью по лицу и закрыл глаза. Что-то брякнуло по столу, и этот резкий звук заставил его встрепенуться. Он открыл глаза…

На столе лежал браслет.

– Послушай, ты мне нравишься. Поговори со мной. – Алленби положил сигарету в пепельницу и со скрипом придвинул стул ближе к столу. Он заметно оживился. – Этот браслет – не та вещица, которую носят такие ребята, как ты. Серебряный. Тяжелый. Старинный. А еще вот это… – Инспектор выудил из кошелька несколько монет и разложил их на столе.

Джейк уставился на монеты. Шиллинг, шестипенсовик. Пирс проследил за тем, чтобы все они были выпущены…

Юноша снова закрыл глаза.

Черт, черт, черт! Выпущены до шестидесятого года!

Шестипенсовик, который лежал ближе к его руке, был выпущен в одна тысяча девятьсот пятьдесят седьмом. С него на Джейка искоса смотрела королева Елизавета.

– Откуда ты появился? – Алленби постучал пальцем по монете. – Вот это – то, чего я не могу понять. Несмотря на отличную подготовку, тебя выдали монеты, которые будут выпущены только через шестнадцать лет. Очень большая ошибка. Можно подумать, что…

Инспектора прервал стук в дверь. Он нахмурился, отодвинулся от стола и подошел к двери. Джейк увидел в дверном проеме дюжего сержанта. Тот что-то тихо сказал, вид у него был обеспокоенный. Алленби оглядел допросную, и они ушли.

Джейк громко застонал.

Господи, и как его угораздило вляпаться в такую передрягу?

Не в силах усидеть на месте, он вскочил и несколько раз зло ударил ладонью по неоштукатуренной кирпичной стене.

Комната была не такой, как допросные в телесериалах. Никаких двухсторонних зеркал, никаких записывающих устройств, и присутствием ответственного взрослого никто не озаботился. Но адвокат-то ему положен? Или в военное время и это право отменяется?

Повесят.

От этого слова у Джейка перехватывало дыхание. Оно застревало в горле, на секунду от паники он даже потерял способность глотать и закашлялся.

Надо взять себя в руки.

Взять…

Джейк резко развернулся на сто восемьдесят градусов. Браслет так и лежал на столе. Юноша быстро надел его на запястье, щелкнул замком и подтянул повыше под рукав. Они, конечно, найдут, но…

Послышались чьи-то голоса.

Джейк отпрыгнул от стола и встал рядом со стулом.

Дверь распахнулась, в допросную вошел Алленби, а следом за ним сержант. Вид у обоих был крайне серьезный.

– Мне жаль, парень, но слишком поздно. Военная полиция уже здесь.

Джейк попятился:

– Что?

– Они за тобой. Боюсь, я ничего не могу сделать. Сержант!

Здоровяк достал из кармана наручники.

– Протяни руки, сынок.

– Я не дамся!

Джейк встал у стены и сжал кулаки.

– Парень, даже не думай, ты за всю жизнь столько хот-догов не съел, сколько я наручников на задержанных надел. Глазом моргнуть не успеешь, а я даже не вспотею.

Джейк стоял, прижавшись спиной к сырой кирпичной стене, и умоляюще смотрел на инспектора.

– Вы не можете позволить им вот так забрать меня.

– Ничего не могу поделать.

– Я буду говорить! Все расскажу! Но только вам.

Сержант глянул на инспектора.

– И откуда мне знать, что ты не врешь? – тихо спросил Алленби.

Джейк усилием воли заставил себя расправить плечи, разжал кулаки и развел руки.

– Отдадите меня – и никогда не узнаете. Предлагаю сделку. Они меня не забирают, и я все выкладываю.

Инспектор внимательно посмотрел на Джейка:

– Если попробуешь…

– Не буду я ничего пробовать. У меня что, есть выбор? – Джейк шагнул вперед. – Меня поймали, я признаю. Я сдам вам самую крупную шпионскую сеть в стране. Все расскажу. Имена, даты, планы диверсий. На блюдечке поднесу.

Они смотрели друг другу в глаза.

Джейк мысленно молился. Инспектору не устоять.

Алленби пожал плечами:

– Ладно. Хотя придется ради такого дела прогнуться. Сержант, отведите его в камеру. Все вещдоки – под замок. О чемодане, кроме нас, никто знать не должен. Ясно?

Пока он говорил, послышался какой-то гул. Он нарастал и постепенно перешел в протяжный вой. Джейк не сразу понял, что это воздушная тревога.

– Вот черт, опять эти шаромыжники, – пробормотал сержант.

– Отведи его вниз, – приказал Алленби и быстро вышел из допросной.

– Только без наручников, – потребовал Джейк.

– Ты, парень, не выделывайся, – сквозь зубы сказал сержант. – Я тебе и мешок на голову надеть могу.

Он выволок Джейка в обшарпанный коридор и повел вниз по освещенной мерцающими лампами лестнице. Снаружи резко оборвался вой сирен. На пару секунд наступила гробовая тишина, а потом откуда-то издалека донеслись глухие разрывы бомб.

– Черт, снова бьют по Ист-Энду. – Сержант достал ключ, открыл дверь и подтолкнул Джейка в спину: – Заходи.

Парнишка и опомниться не успел, как оказался в темной камере на скользком влажном полу, где пахло мочой и плесенью.

Он бросился обратно и уткнулся носом в зарешеченное окошко.

– А если нас начнут бомбить?

– Молись, чтобы этого не случилось. Они ж для тебя свои.

Джейк развернулся и посмотрел в полумрак камеры. Что ж, он все еще близко к зеркалу, его не повезли в какую-то там военную тюрьму у черта на рогах, да и браслет удалось вернуть.

Глаза привыкли к полумраку. Оказалось, он в камере не один. На нарах возле стены растянулся какой-то человек в пятнистом серо-зеленом плаще.

Джейк соскользнул вниз по стене на пол и подтянул колени к подбородку. Теперь было бы неплохо подремать. Проспать несколько часов кряду.

Но тут подал голос человек на нарах:

– Похоже, ты совсем не рад меня видеть.

Джейк первые секунды не шевелился, потом поднял голову.

Напротив, откинувшись на стену, сидел Гидеон. Его бледное лицо было перепачкано сажей, а длинные спутанные волосы убраны под воротник лоскутного плаща.

Джейк буквально окаменел от удивления:

– Откуда ты взялся? Черт, как ты сюда попал?

– Через Саммерленд. – Гидеон вытянул ноги. – И поверь, это было непросто.

– Но… как ты меня нашел?

– Искал и нашел. Есть разные способы.

– Как искал? На это потребовалась бы куча…

– Никакого времени мне не потребовалось. – Гидеон покачал головой и, прищурившись, посмотрел на Джейка зелеными глазами. Похоже, его забавлял этот разговор. – Вижу, ты так и не усвоил: в Саммерленде нет времени. Вообще нет.

Джейк с трудом поднялся на ноги:

– Тебя Венн прислал? Но… она… Саммер… Господи, и что же он пообещал ей взамен?

Гидеон опустил глаза:

– Саммер ничего об этом не знает. Это была моя идея и Сары.

Впервые за долгое время в душе Джейка затеплилась искорка надежды. В нескольких кварталах от них падали бомбы, с потолка сыпалась штукатурка, а он улыбался.

– Значит, Сара вернулась.

Словно бы один только факт ее возвращения гарантировал, что теперь все будет хорошо.

6

Каким образом Янус завладел зеркалом, доподлинно неизвестно. Считается, что среди его первых советников был человек, тайно прибывший из района, который когда-то назывался Токио. У «Зевса» нет данных на этого человека, нет и его изображений. Известно только, что вместе с ним прибыл груз из тщательно упакованных предметов. Охранников, которые его сопровождали, более никто не видел. В информации о перелетах и в таможенных документах следы груза обнаружены не были.

Груз переправили в Лондон.

Сразу после этого начались толчки и землетрясения.

Тайная передача данных «Зевса». Биография Януса

Просыпалась Сара очень медленно. Долго лежала, свернувшись калачиком на белых простынях, и не хотела расставаться со своими видениями. Но сон постепенно рассыпался, и его атмосфера таяла прозрачной дымкой.

Во сне она стояла на коленях в этой самой комнате, в своем времени, а в щели между обугленными балками под потолком виднелось серое небо и капала вода. Все стены оплел блестящий от влаги плющ. Сара прятала свои сокровища в тайник под половицей. Ракушка, кукла, детский, нарисованный восковыми мелками рисунок: красный дом и желтое солнце с расходящимися во все стороны лучами.

Сара села на кровати и огляделась.

В конце времен, в сотне лет от этой эпохи аббатство превратится в обугленные руины. Дубы прорастут сквозь пол из черно-белых плит и разрушат лестницу. Ее семья жила – нет, будет жить! – в маленьком домике, который родители построят в углу клуатра из уцелевших от пожара камней, бревен и досок.

Горькие и болезненные воспоминания. Девушка отбросила простыни и свесила ноги с кровати. В комнате было темно и душно. Сара босиком подошла к окну и раздвинула тяжелые бархатные шторы.

Утро выдалось тихим и спокойным.

Сотворенная Саммер буря бушевала всю ночь. Она разорвала молодую весну в клочья: смяла все колокольчики, безжалостно сорвала сережки и набухшие почки. Небо затянули серые тучи, сквозь завесу мелкого холодного дождя смутно вырисовывались деревья. Ветер раскачивал черные ветки. Сара не в первый раз заметила, каким на самом деле крохотным убежищем было аббатство в сердце Леса. Дубы и буки подступили так близко, что холмы и серые очертания Дартмура можно было увидеть только из окон верхнего этажа.

Девушка надела старый красный халат, выданный Пирсом, потуже завязала пояс. Потом забралась на подоконник и открыла окно. Шторы заколыхались от порывов холодного ветра с соленым привкусом далекого моря.

Сара позволила себе слабо улыбнуться.

Она была рада своему возвращению. В конце концов, ее фамилия Венн и это ее земля.

Ее дом.

Скрипнула половица. Сара посмотрела под ноги, и еще один фрагмент из сна всплыл у нее в памяти.

Мама готовит в кухне. Отец рубит дрова во дворе. И вдруг сквозь звучавшую по старому волновому радиоприемнику музыку прорывается голос Януса.

– Теперь мир принадлежит мне! Мир – это я!

Мама выключает радио и с содроганием говорит:

– Нет! Никогда этого не будет!

Но это не останавливает Януса. Он просачивается, выползает из радиоприемника, который превращается в небольшой красный автомобиль Уортона. И вот он уже в кухне. Человек с жидкими прилизанными волосами, в очках с синими линзами и в аккуратной черной форме.

– Боюсь, время пришло, – говорит Янус.

К дому подъезжает колонна из нескольких последних грузовиков, уцелевших в этом мире.

В этот момент Сара всегда просыпалась. Как будто бы разум хотел оградить ее от кошмара, который последовал за всем этим.

Маму волокут из дома. Она кричит. Отец с топором в руке выбегает из-за угла. Его тут же сбивает с ног мощный разряд бластера. Отца уносят, одна рука свисает с носилок.

Сара поджала губы и отвернулась от окна. Это не поможет. Родители живы. Будут живы через десятки лет. И только она в состоянии им помочь.

Девушка быстро, пока еще хватало мужества, открыла тайник. Там лежали серый блокнот и маленькая черная ручка, которую она взяла из будущего. Когда-то здесь еще лежали бриллиантовая брошь, что она отдала Венну, и половина греческой монеты – ее забрала Саммер. Все, что осталось от мира Сары.

На колпачке ручки выгравирована буква Z. Члены группы «Зевс» пользовались такими ручками для тайной переписки, а теперь не осталось никого, кто мог бы ей ответить.

Никого из ее друзей.

Сара сняла колпачок, замерла в нерешительности на несколько долгих секунд, а потом быстро и с нажимом написала в блокноте:

«Есть там кто-нибудь?»

Ответ Януса последовал так быстро, что у Сары даже перехватило дыхание.

«НАДЕЯЛСЯ, ЧТО ТЫ НЕ ЗАСТАВИШЬ СЕБЯ ЖДАТЬ. ХОТЯ Я ОЧЕНЬ ТЕРПЕЛИВ».

Саре стало противно. Она чувствовала себя предательницей, но ей нужна информация.

«Что там происходит? Черное зеркало…»

«…ЕЩЕ НЕ УНИЧТОЖИЛО ЭТОТ МИР! В КОНЦЕ КОНЦОВ, ТЫ ОТСУТСТВУЕШЬ ВСЕГО НЕСКОЛЬКО СЕКУНД».

Сара смотрела на возникающие в блокноте строчки. Почерк был летящий и небрежный.

«НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ ТАМ, В ПРОШЛОМ, ОДИНОКО. ПОЭТОМУ ПОСЛАЛ К ТЕБЕ СВОИХ ДЕТИШЕК».

Уортон постучал в дверь, и она от неожиданности выронила ручку.

– Сара, ты встала? Пирс зовет завтракать.

– Да, сейчас буду.

Потом – звук удаляющихся шагов в коридоре.

«О чем ты?» – написала Сара.

«ПОСМОТРИ – И САМА УВИДИШЬ».

Внезапный порыв ветра с грохотом распахнул окно и зашелестел страницами в блокноте.

Сара схватилась за подоконник и замерла, не в силах поверить своим глазам.

На лужайке на самом краю леса играли дети. Три маленьких, похожих друг на друга мальчика в старомодной школьной форме играли в чехарду. Тройняшки. Один наклонился, двое по очереди через него перепрыгнули. Потом мальчики выстроились в ряд и уставились в ее сторону. Безмолвная троица.

– Кто вы такие? – крикнула Сара. – Откуда…

Дети одновременно развернулись спиной к дому.

Сара снова окликнула их:

– Подождите!

Но мальчики уходили в Лес. Только последний, прежде чем нырнуть под черные ветки, обернулся и…

Помахал Саре.

– Отойди от двери! – скомандовал сержант и быстро повернул ключ в замке. – И прекрати шуметь!

Как только он перешагнул порог камеры, очередная бомба упала так близко, что с потолка посыпалась штукатурка.

– Давай, Уайльд, шевелись. Всех арестованных эвакуируют.

Освещение в камере было тусклым.

Сержант боковым зрением заметил какое-то движение, обернулся и выругался. Рядом с пацаном-шпионом, словно его тень, стоял некто настолько бледный и худой, что сержант даже принял его за своего родного брата Альберта, который уже давно покоился в могиле.

А потом они набросились на него. Сержант хотел закричать и тут же получил кляп из вонючей тряпки. Он яростно отбивался, но эти мерзавцы оказались шустрее. А шпион к тому же знал несколько приемов из восточных единоборств. В результате сержанта сбили с ног, заломили руки за спину и, несмотря на сопротивление, крепко связали.

Джейк сел сержанту на грудь и приказал:

– Лежите тихо и слушайте.

В небе над участком гудел самолет.

– Мне жаль, но придется оставить вас здесь. Надеюсь, с вами все будет в порядке. Я должен уйти и хотел бы, чтобы вы сказали Алленби – я не шпион. Он все неправильно понял. Я просто вляпался. Понимаете?

Сержант снова выругался, зло, но неразборчиво, а потом в его глазах появился страх. Над ним склонился Гидеон с необычным ножом в руке.

– А почему бы нам не заткнуть его навсегда? – спросил он.

Джейк вытаращил на него глаза:

– Ты с ума сошел?

– Если он высвободится…

– Ты слишком долго жил с Ши и теперь превращаешься в одного из них.

Гидеон сверкнул блестящими, как у птицы, глазами:

– Я такой же человек, как и ты, смертный!

Секунду они с Джейком с сомнением смотрели друг на друга.

Гидеон резко встал:

– Делай, что хочешь. Нам пора уходить.

Когда Джейк подошел к двери, здание снова тряхнуло, и он поморщился. Ему не хотелось оставлять сержанта в камере во время бомбежки, но другого выхода не было.

– Мне очень жаль, – повторил он. – Правда.

Джейк закрыл за собой дверь и запер ее на замок, а потом, немного поколебавшись, бросил ключи в зарешеченное окно.

Гидеон схватил его за плечо:

– Ты что делаешь! Он развяжется…

– Я – человек. А к этому времени мы уже будем далеко. Но сначала нужно найти чемодан.

Уортон вошел в кухню и с порога успел услышать слова Пирса:

– …не должна ничего об этом знать. Но учитель…

– Что учитель? – подал голос Уортон.

Венн, который стоял возле очага, вскинул голову. Его взгляд был ясным и холодным как лед. Венн секунду испытующе смотрел на Уортона, а потом, немало его удивив, сказал:

– Я думаю, мы вполне можем доверять учителю.

Пирс, в белом поварском фартуке, обильно заляпанном чем-то вроде томатного соуса, сидел на скамейке у очага, чудно́ скрестив ноги.

Он вздохнул и пожал плечами:

– Вам решать, ваше сиятельство.

– Доверять в чем? – спросил Уортон.

Венн не ответил. Вместо этого подошел к двери и выглянул в тускло освещенный коридор. Потом плотно закрыл дверь и вернулся к очагу. Одна из семи черных кошек ходила за ним по пятам.

– Вам надо кое о чем знать, – произнес он, глядя на огонь. – Если только… Джейк рассказывал вам о монете?

– О какой монете?

Пирс встал со скамейки:

– Приготовлю-ка я чай. Или кофе?

– Значит, не рассказывал. – Оберон повернулся к Уортону. – Видимо, решил проявить осторожность.

Уортон прошел к столу, сел и отодвинул немытые тарелки:

– Пирс, мне кофе, пожалуйста.

Венн был в своем неизменном черном пиджаке. Волосы он небрежно зачесал назад. Уортону оставалось только завидовать его безразличию к собственной внешности.

Венн, к удивлению Уортона, сел напротив него, положил руки на стол и сцепил длинные пальцы:

– Ночь, когда от нас ушла Сара. На Рождество. В ту ночь человек, который назвался Маскелайном, рассказал нам с Джейком кое-что важное о зеркале.

Уортон кивнул:

– Мужчина со шрамом. Странный тип. Он явно много знает и о многом недоговаривает.

– Согласен. Очевидно, что его связь с зеркалом тянется с давних пор. Помните: он владел зеркалом еще до Симмса. Входил в него, путешествовал во времени, причем без браслета, и практически не пострадал. Он жаждет получить его обратно.

– Вы видели его после той ночи? – уточнил Уортон.

Пирс поставил перед ним чашку с дымящимся кофе и ответил:

– Ни разу не заметил. Ни на камерах видеонаблюдения, ни в поместье, ни в деревне. Как сквозь землю провалился. И та девчонка, Ребекка, вместе с ним.

– Не о ней речь, – раздраженно сказал Венн, наблюдая за тем, как Уортон размешивает сахар в чашке и вдыхает аромат кофе. – По словам Маскелайна, обсидиановое зеркало не может быть уничтожено. Цитирую дословно: «Зеркало не уничтожит ни огонь, ни ветер, ни вода. Есть только один способ его уничтожить».

Уортон нахмурился и отпил глоток кофе:

– И что это за способ? Кстати, Пирс, великолепный кофе.

Дворецкий скромно улыбнулся.

– Да ради бога! – сорвался на крик Венн. – Вы меня слушаете или нет? Он рассказал нам, что существует некий артефакт – золотая монета, греческий статир с головой Зевса. В нем достаточно энергии для того, чтобы уничтожить зеркало. Маскелайн объяснил, что монету разрубили пополам и половинки разделили во времени и пространстве так, чтобы они никогда даже случайно не могли быть соединены. Один Бог знает, что произошло с одной из половин монеты, но другая сейчас здесь.

Уортона наконец проняло. Он так резко поставил чашку на блюдце, что едва не расплескал кофе.

– О господи. Это та, что Сара носит на золотой цепочке?

– Именно. – Венн нервно постучал по столу. – Она взяла ее с собой из времени гибели этого мира. Это та самая половина монеты, которая оказалась у Симмса и привела его к зеркалу.

– Но… – Уортон так разволновался, что даже встал из-за стола. – Сара ведь отдала ее Саммер!

Страшный смысл этих слов повис в воздухе вполне реальной угрозой.

– Сара не знает, какой силой обладает эта вещь, – вздохнув, сказал Пирс и добавил: – Не знала.

– И не должна узнать. – Венн тоже встал и посмотрел в глаза Уортону. – Ее миссия – уничтожить зеркало. Я не могу этого допустить. Если Сара узнает о силе, которая сокрыта в этой монете, она может…

– Но вторая половина утеряна…

– Это не значит, что она не станет ее искать. Я должен сохранить зеркало. Иначе больше никогда не увижу Лию.

Венн пошатнулся, и Уортон на долю секунды почувствовал, насколько он напряжен. Как сжатая пружина. Казалось, одно необдуманно сказанное слово или даже невысказанная крамольная мысль – и он сорвется.

Кошка, которая сидела на подоконнике, перестала вылизываться и посмотрела на них.

Венн перевел дух и понизил голос:

– Сара не должна об этом узнать. И Саммер тоже.

Уортон медленно опустился на стул и попытался спокойно осмыслить услышанное.

– А что, если Саммер уже знает? Сара не предлагала ей монету в качестве вознаграждения, та сама потребовала.

– Тогда все еще хуже, чем я себе представлял, – пробормотал Венн и подошел к окну. – Допустим на минуту, что королева Леса понятия не имеет о том, какой силой обладает половина монеты, которую носит на своей прекрасной белой шее. В этом случае мой план, вернее, единственный возможный план таков: надо забрать у нее монету. Но с Саммер всегда все непросто. Стоит ей почуять, насколько это для меня важно, она с огромным удовольствием примется меня дразнить, но монету не отдаст.

Венн умолк, лицо его словно окаменело, а когда вновь заговорил, голос был таким тихим, что Уортон с трудом его расслышал.

– Лия, неужели это – мое наказание? Как только я смогу управлять зеркалом, то сразу приду за тобой. Клянусь! – Он резко повернулся к Пирсу. – Мне нужен план.

Пирс напрягся:

– Та еще задачка.

– А вы, – обратился к Уортону Венн, – никому ни слова. Я поделился с вами только потому, что вы мне нужны. Это единственная причина.

Уортон непроизвольно сжал кулак:

– Не советую говорить со мной в таком тоне. Пирс, может, и ваш раб, а я – нет.

Венн только пожал плечами:

– Прекрасно. Тогда уходите. Вас никто не держит.

– Пока не вернется Джейк, я никуда не уйду. Что касается Сары, я не любитель хитрить и сам решу, что ей говорить, а что – нет.

– О чем, интересно?

Голос Сары прозвучал совершенно неожиданно.

Уортон повернулся к двери. Она стояла на пороге. С чистыми волосами и в рваных джинсах. В глазах – искренний интерес.

Все молчали, и от этого напряжение в атмосфере только усилилось. Венн холодными, как арктический лед, глазами пристально смотрел на Уортона. Да они все на него уставились! А что он мог сделать? Казалось, его искренне сказанные слова все еще эхом звучат в кухне. Но в этот момент Джордж, как бы ему этого ни хотелось, осознал, что главное для него – безопасность Джейка. Зеркало надо сохранить.

Уортон скривился и протянул:

– Ну-у…

Теперь Оберон смотрел на него уже как ястреб на убегающую крысу.

Пирс задержал дыхание.

– Что – ну? – спросила Сара.

Уортон замялся, потом облизнул губы и с недовольным видом ответил:

– Только то, что нет никаких вестей. Ни от Гидеона, ни от Джейка.

В участке не было ни души.

Джейк бежал по коридору и объяснял на ходу:

– Надо найти его кабинет. Алленби. На двери табличка.

– Вот и читай сам таблички, – невозмутимо сказал Гидеон.

– А тебя что, читать не научили? – изумился Джейк.

– Учеба не для родившегося в лачуге великого волшебника, – саркастически ответил Гидеон.

Джейк нашел нужную дверь и ворвался в кабинет. На секунду отвлекся, представив, какой была жизнь Гидеона в далеком прошлом, а потом приступил к поискам: обшарил все полки и картотечные шкафы. Один ящик оказался заперт, Джейк с помощью металлической линейки быстро отжал замок.

– Нашел!

Уайльд достал чемодан и тут же его открыл.

Гидеон остался у двери и наблюдал за плохо освещенным коридором.

– Слышишь? – спросил он.

Доносившийся откуда-то издалека звук походил на вой металлической твари из других миров. Гидеон выхватил кремневый нож.

– Это всего лишь отбой воздушной тревоги, – успокоил его Джейк. – Сигнал о том, что бомбежка закончилась.

Гидеон продолжал прислушиваться.

– Не понимаю, что происходит в этом времени, – признался он. – Эта война ведется с помощью машин? Машины воюют друг с другом или с людьми?

– Тебе лучше не знать.

Джейк сосредоточенно перебирал содержимое чемодана, нашел свидетельство о рождении и спрятал его в карман.

Гидеон насторожился:

– Я слышу голоса. Люди возвращаются.

Джейк ничего не слышал, но он знал, что у подменыша слух такой же острый, как у Ши. Фотоальбомы и письма пришлось отложить в сторону: интересно, конечно, но нет времени их рассматривать. Под руку попался черный бархатный мешочек. В этот же момент где-то в здании хлопнула дверь. Джейк вытащил мешочек из чемодана.

– Готов? – спросил от двери Гидеон.

Джейк развязал мешок и вытряхнул металлическую кассету с пленкой. Что на этой пленке? Возможно, Алисия хотела, чтобы он увидел именно это?

– Джейк! Уходим!

Гидеон запер дверь и подошел к окну. Теперь даже Уайльд слышал голоса, грохот замков и злобные вопли сержанта.

На окне – решетка. Гидеон содрогнулся, прикоснувшись к металлу, но все-таки забрался на подоконник и протиснулся между прутьями. Джейк даже понять ничего не успел.

– Подожди! – крикнул он. – Я не пролезу!

– А ты постарайся.

Голоса звучали уже в коридоре. Кто-то подергал ручку и настойчиво постучал.

– Уайльд, открой эту чертову дверь! – крикнул Алленби.

– Возьми это и передай Венну.

Джейк отдал Гидеону бархатный мешочек и бумаги. После этого протиснул между прутьями левое плечо, отвернул голову и попытался пролезть всем телом. От напряжения Джейк даже вспотел, но ничего не получалось.