Читать онлайн Альпийцы. По следам Суворова бесплатно

По следам Суворова

Глава 1

В историко-краеведческой поисковой экспедиции на территории Динского района Краснодарского края участвовали несколько патриотических клубов и казачьих поисковых отрядов. Лето было в разгаре, и наставники пользовались возможностью показать своим воспитанникам правду о Великой Отечественной Войне не только на бумаге, но и в полях, где проходили сражения. На подступах к Краснодару, который был оккупирован в течение полугода с августа 1942 года по февраль 1943 года, шли ожесточённые схватки с противником, несмотря на плохое техническое вооружение и малочисленность защитников. Руководители экспедиции обозначили квадраты поиска, распределив их между участниками. Кропотливая работа начиналась с раннего утра. Девчонки и мальчишки были экипированы от лопат до зубных щёток и просеивали каждый кубический сантиметр выкопанной земли. Они трудились в степи. Палящее солнце со знойным ветром усложняли и без того не лёгкое дело. Предполагалось, что экспедиция будет находиться в активной фазе поиска с мая по октябрь, поэтому для поисковиков под навесом была сооружена столовая, в которой полевая кухня готовила обеды. Также были поставлены вагончики, где можно было принять душ. Для проживания использовались туристические палатки, цветные пятна, которых устилали сейчас территорию по соседству размером с футбольное поле.

Никита и Влад учились вместе в одной школе. Их дружба завязалась несколько лет назад, когда мальчишки столкнулись лбами в мужской раздевалке, где стали выяснять отношения, демонстрируя свои навыки владения рукопашным боем. По силе ребята оказались примерно равны и, изрядно устав от борьбы в узком проходе длинного помещения, они на миг замерли, потом посмотрели друг на друга и расхохотались. Это был их первый день посещения только что открывшегося местного военно-патриотического клуба казачьей молодёжи.

– Видимо ничья, – сказал первым Никита.

– Согласен на ничью, пока мы тут всё не порушили, – ответил Влад и протянул руку.

К шестнадцати годам оба парня значительно преуспели в своей боевой подготовке, и в подтверждение тому оба имели золотые знаки отличия ГТО.

Никита был высоким, худощавым, светловолосым жизнерадостным, любознательным и упорным парнем. Его зелёные глаза часто искрились весельем от собственных шуток. Но также он был готов посмеяться и над собой. Его родители работали вместе в сельской школе, и этикет этой семьи был просто визитной карточкой.

Влад был прямой противоположностью Никиты. Смуглый шатен, кареглазый, коренастый внешне спокойный, а иногда и застенчивый парень. В отличие от общительного Никиты он предпочитал баланс во всём, и особенно в том, что касалось его внутреннего мира и личного пространства. Он не прочь был посмеяться над шутками друга, если они не высмеивали его самого. Но одну две ребяческие выходки в свой адрес от друга переносил стоически, понимая веселую и добродушную натуру Никиты.

Влад имел двух младших сестёр, и в противовес Никите, который рос единственным ребёнком в семье, отличался повышенным уровнем ответственности. Родители Влада часто бывали в командировках по своей предпринимательской деятельности, оставляя сына дома за старшего. В их отсутствие в обязанности Влада также входил пункт проведать бабушку с дедушкой и помочь им по дому. Тогда Влад собирал сестёр, и они втроём шли к старикам в гости. Все трое любили бывать у них. От бабушки всегда приятно пахло свежей выпечкой, а дедушка мастерил деревянные фигурки, которыми они могли играть.

На небе было ни облачка, но неожиданно его заволокло тучами. Где-то вдали стали слышны раскаты грома. Иван Андреевич поставил руку козырьком и вглядывался в темнеющее над его седой головой небо. И сейчас его крепкая плечистая фигура возвышалась колоссом над поляной, где трудились юные поисковики. За свою карьеру военного и время, проведённое в экспедициях, он научился доверять своей интуиции, которая сейчас подсказывала, что подкрадывается ненастье.

– Неужели гроза надвигается? – задумчиво вглядываясь в небо, сказал наставник и пошёл искать руководителя экспедиции.

– Неужели наш Иван Андреевич дождика испугался, – засмеялся Никита.

– Сам голову подними. Небо чёрное на горизонте уже, – сказал Влад.

Лысину Артёма Романовича было видно издалека. Она выделяла его среди подростков, ростом с большинство из которых он был. Как руководитель экспедиции он постоянно находился в движении. Этот худой шустрый человек везде пытающийся поспевать за молодёжью, курсировал от делянки к делянке, раздавая ценные указания по ведению раскопок. Объясняя, как работает металлоискатель, он увлёкался сам и начинал ходить с ним, изучая местность. Его брови часто вздымались поверх очков, когда он чувствовал, что нашли что-то стоящее.

Ливень неожиданно стал набирать силу урагана. Сначала углубления в земле, где работали поисковики, наполнились водой. Затем грязевые потоки стали подбираться к палаткам. Телефоны не работали. Надо было выбираться из степи, пока появившуюся грунтовую дорогу за последний месяц окончательно не размыло. С собой взяли только личные вещи. Пересчитав всех, инструктора дали отмашку на отход. Проковыляв в грязи около трёх километров, поисковики вышли на сухой участок земли.

– Какой странный дождь, а здесь даже одной капли не упало, – сказал Никита, вымокший насквозь.

– Согласен, я с таким точечным выбором ливня ещё не встречался, – поддержал Артём Романович.

– Как дальше копать будем? – спросил Влад.

– Пока не просохнет о продолжении работы экспедиции и речи быть не может. Однако если сейчас будет также жарко, как было, то возможно нам этот ливень и помог, – ответил руководитель экспедиции.

– Интересно узнать, в чём это он помог нам? – призадумался Никита.

– Порой такие дожди помогают найти больше, чем лопата, – сказал Артём Романович, отправившись к группе инструкторов и наставников.

Он оказался прав. Уже через два дня ребята трудились в прежнем темпе. Между двумя делянками, которые уже глубоко прокопали, размылась межа. Металлоискатель ничего не показал, но не большие деревянные доски, проявившиеся при высыхании земли, говорили о том, что в этом месте можно что-то обнаружить.

Это была как раз межа с участком, где Никита с Владом врылись глубоко в грунт, обнаружили в верхнем слое металлические предметы солдатской утвари и готовились получить новое задание.

– Вот вам и задание, – сказал руководитель экспедиции, показывая рукой на добавившийся фронт работы, и добавил: – Сама природа постаралась, так что смотрите в оба. Здесь наверняка будет что-то любопытное.

Он не единожды наведывался к ребятам, но кроме частей полусгнившего и трухлявого ящика им больше ничего до обеда обнаружить не удалось.

Пока по тарелкам разливали окрошку, Никита спросил у Артёма Романовича:

– Нам всё ещё нужно там ковыряться?

– Наверное, нет, видимо просечка у природы получилась. Продолжите в квадрате В16, а здесь можно не продолжать, – сказал неожиданно руководитель экспедиции, слывший своей дотошностью.

– Тебе не кажется, что Артём Романович, что-то недоговаривает? – спросил Влад.

– Я бы сказал, что ты как обычно, излишне подозрителен, но даже мне его реакция кажется странной, – ответил Никита.

– Давай сейчас пойдём и рассмотрим этот ящик повнимательнее. Может мы что-то пропустили, – предложил Влад, нахмурившись.

Ребята взяли доски и крутили их в руках, пока не догадались их сложить между собой. С одной стороны стал отчётливо проступать незамысловатый рисунок.

– Это похоже на печать, вроде меч в петле и буквы по овальному периметру, – сказал Влад.

– Осталось выяснить кукую. Почему-то мне кажется, что я уже где-то видел этот символ, – пытался вспомнить Никита.

– Я думаю, Артём Романович его тоже обнаружил, но по каким-то причинам промолчал.

– Что будем делать? – спросил Влад.

– Давай спросим Ивана Андреевича, он мужик простой и доходчиво всё нам объяснит, – сказал Никита, оглядываясь в поисках наставника.

Наставник лишь взглянув на изображённый символ, сказал: – Сомневаюсь, что это можно спутать с чем-то ещё. Перед нами ящик, который принадлежал немецкой организации «Аненербе».

– А что здесь написано? – спросил Влад.

– А так и написано Deutsches Ahnenerbe, что в переводе означает «Немецкое наследие предков», – ответил Иван Андреевич.

– Я помню, что они реликвии всякие по миру для Гитлера собирали, – сказал Влад.

– Эта почти оккультная организация, была создана для изучения истории и традиций атланто-нордической расы. Они снабжали гитлеровскую Германию артефактами, которые, по их мнению, должны были подтверждать родство немцев с этой древней расой. И они действительно осуществляли экспедиции в течение всего времени своего существования в 1935-1945 годах, – поделился знаниями наставник.

– А что они тут делали? – спросил Никита, потирая подбородок.

– Хороший вопрос. Если это одиночный ящик, то может быть это случайное совпадение, а если их здесь больше, то по какой-то причине подразделение «Аненербе» проходило этим маршрутом и осталось на этом месте, возможно попав под обстрел защитников Краснодара. Я думаю, здесь надо основательно поискать, – сказал Иван Андреевич, берясь за лопату.

Дальнейшие поиски результата не дали. Никита и Влад, всё ещё задумчивые перешли на соседний квадрат В16.

– Так не бывает, чтобы подобный ящик просто потерялся или пользовались им для других нужд, – сказал Влад.

– Но с другой стороны, шли боевые действия, и мало для чего им он пригодился. Или, может быть, его выкрали? – поделился Никита своей догадкой.

– Значит, там было что-то ценное. А мы с тобой нашли пустой ящик. Но ты прав. Давай ещё раз пересеем грунт, может мы что-то пропустили, – сказал Влад.

Закончив рабочий день, ребята поужинали, вернулись к своей делянке и начали просматривать грунт. Они уже хотели уходить, как вдруг что-то сверкнуло. Предмет, похожий на солдатский жетон, смотрел на них из-под трухи от ящика.

– Смотри, а ведь это не просто труха древесная. Здесь как будто бумага была, а полевые мыши, превратили себе из этих документов гнездо, – сказал Никита, расчищая жетон, вручая его Владу и продолжая пересевать остатки бумаги.

Влад, протянул жетон обратно Никите и сказал: – Попробуй на ощупь и скажи, что чувствуешь.

Никита, удивлённо посмотрел на Влада. Он не был мастером шуток и значит, подвоха в его просьбе не было. Никита положил жетон на правую ладонь и поднёс его к себе поближе. Уже начинало смеркаться. Поэтому он включил второй рукой фонарик и направил его луч на кусочек металла.

– Пока ничего не обычного. Может тёплый немного. Только мне кажется, что это не жетон, а медальон, который внутри полый. Смотри, как стык проходит. Если его почистить, то мы разглядим щель. Ай! – вскрикнул Никита от неожиданности, отбросив медальон в сторону.

– Оно меня, как током ударило! – сказал он.

Глава 2

– Вы знаете, что сокрытие находок, обнаруженных во время экспедиции, уголовное преступление? – послышался голос Артёма Романовича.

А затем и он сам вынырнул из темноты. И протянув руку, потребовал: – Быстро сознавайтесь, что вы тут отыскали!

Влад и Никита лишь развели руками.

– Нам показалось, что мы плохо посмотрели в трухе и решили проверить сегодня, чтобы степной ветер не разметал её за ночь, – быстро ответил Никита.

– И что там нашли? – продолжил свой допрос руководитель экспедиции.

– Мне кажется, это были рукописные листы бумаги, но они в таком состоянии, что это лишь моё предположение, – ответил Никита.

– А что ещё было? – не унимался Артём Романович.

– Да вроде, что-то блеснуло. Но я, уколовшись, потерял и за этим по ночи не полезу, – сказал Никита, поднимаясь с земли.

– Хорошо, значит, я вас предупредил, имейте это ввиду, когда захотите себе прибрать что-то на сувениры, – сказал Артём Романович и зашагал прочь.

– Нам тоже пора, – быстро сказал Никита, потащил Влада за руку.

– Подожди, нам надо вернуться, и найти медальон, – прошептал Влад.

– Не надо. Он у меня в кармане. Ты заметил, откуда вышел к нам руководитель экспедиции? – сказал Никита.

– Со стороны раскопок, и что? – спросил Влад.

– А то, что без фонаря там можно ноги переломать, а он его включил, лишь когда на нас наткнулся, – ответил Никита.

– И правда, что это он там делал? Это уже второй раз за сегодня, когда он ведёт себя так странно. Ты правильно сделал, что не отдал ему медальон. Мы его лучше завтра при нашем наставнике обнаружим, – сказал Влад.

Ночью они оба не могли сомкнуть глаз. Чувство необъяснимой тревоги нарастало. Никита, засунул руку в карман шорт, где он хотел найти медальон.

– Что ты там возишься? – спросил Влад.

– Не могу заснуть. Хотел медальон почистить, но не пойму в каком он у меня кармане, – ответил Никита.

– Возьми фонарик, – сказал Влад, взяв его со своего спального мешка, включил.

Луч света пробежав по палатке и остановился.

– Ничего не понимаю. Медальон пропал, – сказал Никита.

– Знаю я твои шутки, сам спрятал сам и доставай, а я спать, – сказал Влад и повернулся лицом к стенке палатки.

– Я не шучу, – пробормотал Никита, снова разглядывая всё вокруг.

Наконец, сдавшись, он лёг на коврик. Вдруг ему показалось, что в куполе палатки что-то весит. Никита взял фонарик, включил и направил луч наверх. От удивления, казалось, остановилось дыхание. Медальон парил в воздухе, и ограничивалось его перемещение лишь станами палатки.

Никита почувствовал, как страх стал сковывать его тело. Он хотел двинуться, но тело словно стало свинцовым. Однажды он это уже видел. Много лет назад, когда родители только перевезли его в Краснодар, и они первое время ютились в двухкомнатной квартире вместе с тётей Олей, которая приходилась маме дальней родственницей. Тогда ещё первоклашкой он однажды ночью пошёл попить воды на кухню и застал тетю Олю, что-то бормотавшей себе под нос. А в это время над ней кружились какие-то предметы в воздухе. Он тогда сильно испугался, но не стал рассказывать родителям, думая, что отнесут это к его обычным фантазиям. Он даже уже стал забывать этот случай, а теперь картина снова всплыла перед глазами яркими красками. Никита закрыл глаза. Затем встал на колени, почти касаясь головой потолка, и открыл их. Перед ним парил медальон. Юноша протянул руку, аккуратно взял за цепочку медальон, и прижал к себе. Он прилёг обратно, пытаясь заставить себя заснуть. Никита продолжал держать медальон в своей руке, поглаживая большим пальцем выступающие рунические буквы, он не давал больше тёплого излучения и не пытался взлететь, а снова выглядел как обычный солдатский полый жетон.

«Возможно от того, что это принадлежало «Аненербе», у меня разыгралось воображение» – подумал Никита и, стараясь больше ни о чём не думать, заснул. Никиту мучали кошмары. Он видел, как какие-то люди погибали то в бою, то от того что их сбрасывали со стены замка солдаты в фашисткой форме. Он проснулся разбитым. Влад уже одевался, когда увидел, что Никита открыл глаза, и сказал:

– Жуткие кошмары снились. Будто фашисты уничтожали всех, кто хоть что-то знал или касался этого медальона.

– Мне тоже всякая подобная ерундовина снилась, – потягиваясь, сказал Никита.

– Надо перестать быть такими впечатлительными. Подобные медальоны встречались у фронтовиков. У кого-то это были запечатанные капсулы с личными данными, по которым можно было отыскать родственников. У других фотографии семьи в створках медальонов. В любом случае раскрывать его самостоятельно нельзя, так как высок риск повредить содержимое, – подытожил Влад.

Утром, когда ребята завтракали блинчиками с творогом, запивая ароматным чаем, к ним подсел Артём Романович.

– Я там вчера погорячился, вы уж не обижайтесь на меня, – по-дружески начал он.

– Да мы понимаем, вы же ещё выставку находок готовите, вот и напряжение сказывается, – нашёл, что сказать Влад.

– Да, хуже нет, когда тебя подталкивают найти то, что привлечёт посетителей, вместо того, чтобы проводить поиск и возвращать должное погибшим, – скорбно сказал руководитель экспедиции.

– Давайте мы ещё раз там посмотрим с Иваном Андреевичем и, может, всё-таки что-то интересное найдём, – предложил Влад.

Когда они вчетвером прошли на делянку, ребятам бросилось в глаза, что кто-то изрядно там ночью потрудился. И рабочие инструменты стояли не так, как они их оставили, и отвал грунта переместился левее, будто кто-то уже ещё раз его пересеял. Они переглянулись, но решили промолчать.

Улучив момент, Никита подбросил медальон, и Иван Андреевич просевая грунт на глазах у Артёма Романовича, обнаружил медальон.

– Какая интересная форма. Как будто прямоугольник с обрезанными углами. Что скажете, Артём Романович, – сказал наставник.

Руководитель экспедиции схватил медальон и начал рассматривать его с разных ракурсов. Наконец он сказал:

– Отдадим специалистам в нашу лабораторию, может, удастся найти потомков владельца.

Положив медальон в карман, он пошёл по другим делянкам, где работали поисковики. Неожиданно он вскрикнул и упал как подкошенный. Иван Андреевич вместе с ребятами подбежал, и увидели, как руководитель экспедиции лежал в выкопанном углублении с не естественно лежащей левой ногой, рядом с ним лежал медальон.

Артёма Романовича увезли в травмпункт. Он сломал ногу, и было очевидно, что краевое управление пришлёт в ближайшее время другого руководителя экспедиции. Медальон был описан и присоединился к другим находкам, отправленным в лабораторию краеведческого музея.

За оставшиеся полтора месяца лета поисковиками подростками было поднято на землю несколько человеческих останков местных жителей и множество гильз от разнокалиберного оружия. В крае проходило несколько подобных экспедиций и уже в начале октября новые экспонаты пополнили краеведческий музей. Каждое такое пополнение сопровождалось проведением выставки, на которую приглашали фронтовиков и жителей города. Участников Великой Отечественной Войны с каждым годом становилось всё меньше. Уходили те, кто видел разрушающую силу сражений и мог объяснить, что война это не то же самое, что компьютерные игры, в которых всё можно начать сначала.

Иван Фёдорович был из тех активных фронтовиков, который, несмотря на свой преклонный возраст в девяносто семь лет, старался передать подрастающему поколению правду об этой войне, что крайне важно в наше время, когда бывшие союзники пытаются переписать историю, чтобы устроить новый миропорядок на планете. Его приглашали в школы и в патриотические клубы. Вот и сейчас он прибыл под руку со своим правнуком студентом, медицинского института, чтобы ещё раз отдать дань павшим. Возле каждого стенда стояли представители поисковых отрядов, готовые прокомментировать обнаруженные им вещи. Когда Иван Фёдорович увидел медальон, лицо старика побелело, а губы задрожали. Правнук подхватил его, предотвратив падение. Никита и Влад, вовремя помогли и усадили фронтовика на стул.

Влад, протягивая стакан воды, участливо спросил:

– Вы хорошо себя чувствуете? Просто голова закружилась или давление нужно поверять? Что нужно ещё сделать?

– Ничего не надо, спасибо, молодые люди, – проговорил старик и спросил, указывая на медальон: – Где вы это нашли?

– В Динском районе, его пытались вскрыть, но ни одна попытка не оказалась успешной, возможно нужно другое оборудование, как сказали в лаборатории музея, – ответил Влад.

– А когда вы его нашли, погода резко не поменялась? – задал странный вопрос фронтовик.

– Да, был какой-то странный локальный ливень, который на несколько дней поставил на паузу всю поисковую работу. А что? – ответил Никита.

Старик словно не услышал, задал следующий вопрос: – А несчастные случаи были?

Волнение начало нарастать. Однако любопытство пока брало верх.

– Был один, наш руководитель экспедиции ногу сломал, – ответил Влад.

– А не замечали ли вы, нечто странное, что происходило с этим куском металла? – спросил старик, вглядываясь в лица парней.

Никита решил, что сейчас не время и не место, чтобы делиться, тем, что он увидел в ночи. А Влад спокойно ответил:

– Да ничего такого, может немного тёплый был сначала, так это он на солнце мог нагреться.

– А может вы нам про него, что-нибудь поведаете? – спросил Никита, приподняв брови.

– Да, мне есть что рассказать. Эта вещь принадлежала моему другу. Она передавалась в его семье из поколения в поколение, с тех пор как один из его дедов принял участие в походе через Альпы с самим Суворовым. Он показывал мне эту семейную реликвию ещё до войны. Мы были вашего возраста тогда и брали его без спроса. И заметили странное совпадение, что когда мы его доставали из металлической коробки, в которой он лежал, портилась погода, словно он её притягивал. Другим странным совпадением было то, что в тот день, когда мы его доставали тот, кто вёл себя с нами несправедливо, попадал в неприятность. Но самое странное было то, что когда только Краснодар оккупировали к нему домой пришли нацисты и перевернули весь дом в поиске чего-то. Мы были на обучении в подпольной школе артиллеристов. Когда он пришёл домой, то обнаружил дом пустым. Мать и бабку увели. Он так их не нашёл, предположительно их умертвили в «газовой душегубке», тогда таких автомобилей много было. Он не вернулся с войны, остался где-то в европейской земле, – рассказал фронтовик.

– Пойдём дедушка, тебе надо отдохнуть, – сказал сопровождавший его правнук.

– Получается, что «Аненербе» всё-таки добрались до этого медальона, а потом утратили его при выезде из города, – медленно проговорил Влад.

– Полагаю, что да. Однако, откуда они могли узнать о том, где искать. И почему если могли найти один раз, утратили во второй раз? – озадачился Никита.

– Когда его вскроют, может быть, он нам поведает свои тайны, – сказал Влад.

– Я умолчал, думая, что ты мне не поверишь, но теперь, я просто должен тебе рассказать, о том, что было, когда мы с ним ночевали в палатке, – сказал Никита.

Внимательно выслушав историю друга, Влад сосредоточенно сказал:

– Нам нужно быть осторожными, если однажды за ним пришли, то это может возобновиться.

Выставка проходила пять дней с понедельника по пятницу. Придя во вторник утром, работники музея обнаружили, что медальон пропал.

Глава 3

Участковый не смог найти следов взлома. Позванные представители правоохранительных органов также не нашли ни единой зацепки. Ценность предмета была не ясна, работники музея не настаивали, и дело открывать не стали. Никита и Влад были разочарованы. После дактилоскопии они мыли руки в уборной музея и Влад сказал:

– Я, конечно, понимаю, что у них дела и поважнее нашего медальона есть, но он-то очень ценный в историческом плане. Сняли сейчас у всех работников отпечатки, так сказать работу провели и всё?

– Только как нам эту ценность взрослым объяснить, чтобы не оказаться в психбольнице? – задумался Никита.

– Надо найти кого-то кто в таких вопросах разбирается, – предложил Влад.

– Шарлатанов много. Везде куча рекламы про амулеты и сглаз, причём делают их в Китае, – посмеялся Никита.

– Ну да, или в каком-то гараже, а люди, покупают, думая, что это им проблемы все решить поможет, – улыбнулся Влад.

– Я думаю, что есть один взрослый, с которым можно попытаться поговорить, – вдруг сказал Никита.

– Наш наставник Иван Андреевич? – спросил Влад.

– Не, я думаю, что его посвящать не стоит. Он ещё подумает, что я его разыгрываю. Я вспомнил о тёте Оле, родственнице моей мамы, – подмигнул Никита другу.

– Эта та, о которой ты говорил? – задумался Влад.

– Она самая. Судя по тому, что я видел, она не шарлатанка, – ответил Никита.

Тётя Оля немного удивилась гостям. Она жила достаточно замкнуто, лишь по большим праздникам созваниваясь с роднёй, проводя жизнь по большей части в мединституте, где она работала. Ей было около пятидесяти лет. Ольга Анатольевна была заведующей лабораторией, находящейся под управлением военных структур, и располагавшейся в отдельном крыле медицинского института. Она выходила на пробежку в любую погоду и имела типичную подсушенную фигуру бегунов. Сегодня, не изменяя своим правилам, она бежала по парку, наслаждаясь тёплым октябрьским днём. Издалека она увидела двух подростков, которые, как ей показалось, следили за ней. Поэтому она решила ускорить темп, добавив ещё пару своих обычных кругов. Довольная, что ушла от преследования, она подбежала к своему подъезду с другой стороны и увидела, тех самых подростков.

– Доброе утро, тётя Оля, – сказал Никита.

– Боже мой, Никита! А я думаю, что за подозрительные личности за мной охотятся! – рассмеялась она.

– Здравствуйте! – поздоровался Влад.

– Здравствуйте ребята, пойдёмте, я вас чаем угощу. Вы как здесь? Как мама? – затараторила тётя Оля.

– С мамой всё хорошо. Но я вам честно скажу, она не знает о том, что я у вас. Мы сказали, что поехали в город по делам патриотического клуба, – поведал Никита, когда они зашли в квартиру.

– Я почему-то так и подумала, – сказала тётя Оля.

– А как вас по отчеству? – спросил Влад.

– Анатольевна, но можно и просто тётя Оля, – подмигнула тётя Оля Владу.

Двушка тёти Оли выглядела так же, как и много лет назад. Сплошные книжные шкафы и полки, на которых стояли различные папки вперемешку с книгами и медицинскими энциклопедиями. Её дочь вышла замуж и с внуком жила где-то на Сахалине. Муж, работавший также всю жизнь в мединституте, умер три года назад. Квартира больше походила на кабинет, чем на жилое помещение.

Тетя Оля разлила по чашкам чай, достала бисквитное печенье из жестяной банки и сказала:

– Вы тут располагайтесь, а я пока душ приму после пробежки.

Влад прошёлся по квартире с кружкой в руке и, вернувшись на кухню, спросил:

– А чем именно занимается твоя тётя в мединституте? Психологией, судя по названиям на корешках книг?

– Наверное. Мама не говорила. А я не спрашивал. Ты же знаешь моих родителей, для них важно произвести правильное впечатление, поэтому если человек сам не рассказывает, они любопытствовать не будут, – ответил Никита.

– А вот и я, давайте, рассказывайте, что у вас там случилось? – сказала тётя Оля, наливая себе чай и усаживаясь рядом за маленький круглый стол, за которым уже ютились ребята.

– Дело в том, что кроме вас нам вряд ли кто-то ещё сможет помочь, – сказал Никита и поведал всё, что с ними приключилось.

Тётя Оля слушала его внимательно, не перебивая, лишь немного сощурив свои мудрые глаза.

– Я, если ничего не путаю, в детстве, когда мы у вас жили, видел парящие предметы в этой самой комнате. Поэтому, как вы понимаете, только с вами мы и можем поделиться, – закончил свой рассказ Никита.

Влад молча хрустел печеньем, наблюдая за реакцией тёти Оли. Она на протяжении всего рассказа выглядела невозмутимой, лишь улыбнулась последней фразе.

– Я знала, что к этому мы однажды вернёмся, – спокойно сказала она.

– Правда? Значит, мне это не показалось? – радостно спросил Никита.

– Не показалось. Я благодарю тебя за то, что ты тогда не поднял панику. На самом деле, как бы это мистически не выглядело, мистикой не является, – сказала тётя Оля и, встав из-за стола, пригласила парней в зал.

Усевшись поудобнее на довольно-таки жёстком диване напротив тёти Оли, которая села в кресло с низкой спинкой, ребята уставились на неё в предвкушении разъяснений.

– Начну с того, что я занимаюсь исследованиями различных психологических явлений, – сказала тётя Оля.

– Что конкретно вы имеете в виду под психологическими явлениями? – спросил Влад.

– В частности то, о чём мы говорим сейчас, называется телекинез. И это не фантастика, а научный факт. Между прочим, в июле 2008 года в Санкт-Петербурге был зафиксирован рекорд, когда двести пятьдесят человек со всей России двигали силой мысли различные предметы. Этому навыку можно научиться. У кого-то быстрее, у кого-то медленнее идёт освоение, точно также, как и школьные предметы, одни схватывают на лету, а другим нужно время, чтобы разобраться. Легче обучать детей. У них нет ещё закрепощенности касательно экстрасенсорных способностей. Они не задают вопросы, как предмет двигается, они просто делают это, – сказала тётя Оля и замолчала, наблюдая за реакцией подростков.

– А почему тогда медальон взлетел в палатке? – спросил Никита.

– Я не могу стопроцентно утверждать. Мне бы изучить ваш медальон. Но возможно, раз фронтовик не упомянул о подобном явлении, что это возникло не от активности самого медальона, а потому что ты его хотел найти, и он взлетел к тебе. Но, так как в палатке было темно, то ты продолжал искать, а он терпеливо ждал, пока ты его обнаружишь, – сделала предположение тётя Оля.

– Вы хотите сказать, что я обладаю подобными способностями, теле.. чем-то? – спросил Никита.

– Телекинезом, – подсказала тётя Оля и добавила:

– Да, а почему бы и нет? Задумайся, ты не сильно удивился, ты просто испугался от неожиданности тогда в детстве. Значит, возможно, ты уже, что-то подобное делал, просто не обращал на это внимание, – сказала тётя Оля.

– Странно, не припомню ничего, – ответил, растерявшись, Никита.

– А я, кажется, понимаю, о чём речь, – неожиданно заявил Влад.

– Никита, ты единственный кто быстрее всех у нас в клубе находишь, если что-то потеряется, и проворнее других проходишь эстафету в незнакомом лесу, словно тебе сами деревья помогают ориентироваться на местности. Все и я в частности думал, что у тебя от природы такая сообразительность. Ну, или ты владеешь сильной интуицией.

– Да ну, какой это телекинез, это просто тщательная подготовка перед походом в лес. И ты же знаешь, что я пытаюсь освоить скорочтение, а без хорошей памяти это не возможно, вот я и тренируюсь различными мнемотехниками, запоминая всё вокруг, а как бонус от этого, могу быстрее всех найти то, что затерялось, – улыбнулся Никита, качая головой.

– Зря ты так, твой друг прав. Это всё проявление того, что ты работаешь со своим мозгом, прокачивая его способности, так же как и тренируешь свои мышцы. Именно с подобных упражнений всё и начинается. Есть такая таблица, разработанная немецким психиатром Шульте. В ней случайным образом располагаются буквы или цифры. Что позволяет, используя их порядок отследить и ускорить быстроту их нахождения. С её помощью прорабатывается периферическое зрение, и человек может видеть шире, чем обычно, – сказала тётя Оля.

– Об этом я знаю. Таблица Шульте рекомендована для тех, кто хочет освоить скорочтение. Я помню эффект, который от неё почувствовал, когда в начале, спустя всего пару недель занятий стал замечать, что вижу по-другому. Я ехал на велосипеде по автодороге и увидел, как ко мне побежала белого цвета псина, сорвавшаяся с поводка от хозяйки, которая бежала вместе с ней по тротуару. Я бы точно на неё наехал, если бы во время не остановился. Её хозяйка всё удивлялась, как я её со спины практически заметил, ведь её собака отвязалась, когда поравнялась с задним колесом моего велосипеда. А это по идее, та самая слепая зона, в которой я видеть не мог. И другой случай, когда я сел за руль, мне наш Иван Андреевич уроки преподаёт, чтобы хоть кто-то в отряде, на крайний случай мог водить автомобиль. Так он мне объясняет и поругивает, типа поверни голову, ты зеркалами заднего вида должен пользоваться, а ты в них совсем не смотришь. А как я ему могу объяснить, что я одновременно вижу, что происходит одновременно в трёх зеркалах заднего вида! – радостно сообщил Никита.

– Мы отвлеклись от медальона, – покашливая, напомнил Влад.

– Всё верно, спасибо. Но мы должны понимать, с чем имеем дело, прежде чем приступить к обсуждению таких предметов как медальон, – сказала тётя Оля.

– А что вы можете рассказать, он не единственный в своём роде? – заинтересовался Влад.

– Конечно не единственный. Многие учёные пытаются найти ответ, почему те или иные предметы передвигаются не от желания мысли посредством телекинеза, а сами по себе. Они даже проводят опыты над обычными предметами, ставя над ними эксперименты и помещая в различные электромагнитные поля. И предметы действительно передвигаются. Но траектория передвижения поддаётся вычислительному порядку, согласно вибрациям его создавших. А вот артефакты, как это медальон, не поддаются на сегодняшний день логике. В них есть то, что пока не открыто большинству учётных планеты, – сказала тётя Оля.

– Ничего себе, то есть вы хотите сказать, что можно посмотреть на такие предметы с чудесными свойствами? – спросил Никита.

– Они есть, но вряд ли к ним подпустят. Это же потенциальное оружие стратегического назначения, которое в случае удачи даёт значительное преимущество тем, кто им владеет, – ответила тётя Оля.

– И как же нам сейчас быть? Ведь получается, что кто-то его намерено, похитил с выставки в краеведческом музее? – спросил Никита.

– Соглашусь, что это вряд ли был случайный человек. Вопрос в том, откуда он узнал об этом предмете. Ведь это может быть как представитель вражеской заинтересованной силы, так и быть хранителем подобных артефактов, – медленно проговорила тётя Оля, явно параллельно о чём-то думая.

– И что мы будем делать, расскажем всё в полиции? – спросил Влад.

– К сожалению или к счастью полиция этим не занимается. Мне нужно подумать, с кем этот вопрос можно поднять из наших кураторов в федеральной службе безопасности. Когда мне будет что вам поведать, я вас приглашу к себе в гости, договорились? – загадочным тоном сообщила тётя Оля.

Глава 4

При следующем посещении клуба наставник огорошил парней неожиданным вопросом.

– Ну и по какому делу я вас с утра пораньше в Краснодар в воскресенье отправил? Хорошо, что моя дочка Татьяна трубку взяла, а то рассекретил бы я ваше отсутствие твоему отцу Влад, – сказал Иван Андреевич, едва заметив ребят, которые застыли на месте, пытаясь сообразить, что ответить.

– Что языки проглотили? Вопрос тот же? Куда и зачем ездили? – серьёзно повторил наставник.

Никита толкнул в бок друга:

– Влад, давай ты лучше всё объяснишь.

– Мы хотим найти похитителей медальона с выставки, – на одном дыхании сказал Влад.

– Так, значит, в детективов решили поиграть? – нахмурился Иван Андреевич.

– А мне, почему ничего не сказали? – строго спросил он.

– Получилось, как в той сказке, мальчик кричал «Волки! Волки!», не видя их, а когда волки действительно пришли, то ему ни кто не поверил, – ответил Никита, потупив взор.

– Хорошо, после тренировки, зайдёте ко мне, договорим, – сказал Иван Андреевич и повернулся к собравшимся воспитанникам, чтобы начать тренировку по рукопашному бою.

Переодевшись, Никита и Влад стояли под кабинетом наставника, ожидая пока он их позовёт. Через стеклянную дверь было видно, что он разговаривает по телефону. Отдельные слова долетали до ребят, и можно было понять, что речь идёт о похищенном артефакте. Неожиданно они увидели Таню, которая пришла видимо за отцом. Она также занималась в клубе. Тане было пятнадцать лет. Карий цвет глаз и надбровные дуги она унаследовала от отца. Её лицо смягчали мамины курносый носик и пухленькие губы. Длинные тёмные волосы были всегда заплетены в тугую косу, которую во время тренировок Таня закрепляла на затылке. Каждое движение выдавало многолетнюю спортивную подготовку. Она кивнула ребятам и села напротив двери, в надежде, что отец её заметит и ускориться с разговором, им надо было ещё заехать на рынок и закупить продукты по маминому списку. Как поздний ребёнок и единственная дочь, она была словно «солнце в оконце» для своих родителей. Её старший брат Андрей, названный в честь погибшего на Афганской войне деда, продолжил свой армейский путь. По окончании срочной службы он заключил контракт и служил сейчас где-то под Ульяновском. Видя, что отец не реагирует на её присутствие, она сказала ребятам:

– Что идёте сознаваться, куда вас на выходных носило?

– Типа того, – ответил Никита.

– Спасибо, что выручила. Не хотелось бы потерять доверие отца, – сказал Влад.

– Чтобы доверие не терять нужно, говорить правду, – сказала Таня поучительным тоном.

– Можно подумать, тебе никогда не приходилось ничего скрывать от родителей, – сказал Никита.

– Конечно, приходилось, но это ограничивалось сокрытием подарка ко дню рождения одного из них. Папа меня проинструктировал, чем грозит выезд в город в одиночку. Небезопасно это. Много разных людей сейчас есть, которые и детей похищают на разные нужды. И головы заморачивают, выводя на митинги оппозиции, – сказала Таня.

– Это они просто не знают, какая ты шустрая и сильная, – сказал Никита, потирая челюсть, в которую сегодня пропустил Татьянин удар.

– Таня права, посмотри, сколько сейчас несовершеннолетних подключили в так называемую «борьбу с режимом». А ведь детям невдомёк, что их используют. Даже деньги свои карманные высылают, а их лидеры потом на них за границей отдыхают. Хоть бы потрудились почитать, чем и как живут их идолы, информации же более чем достаточно, – сказал Влад.

– Я не спорю, но всё же скажу, что информация тоже очень даже противоречивая бывает, – согласился Никита.

– Для этого голова должна быть на плечах, чтобы понять, где ложные, а где более или менее достоверные данные выложены, – вставая перед дверью, сказал Влад.

Иван Андреевич всё ещё говорил по телефону, но кивком головы показал, чтобы они зашли.

Когда ребята, вместе с Татьяной, сели на стулья перед его столом, наставник, отключил телефон и внимательно их оглядел.

– Ну, что я могу сказать. Интересное дело получается. Как я не стараюсь, но не могу найти ни одного довода, чтобы открыть дело и начать расследование. Или у них есть постановление свыше, или какой-то другой интерес, ясно одно, что что-то здесь не чисто, – сказал Иван Андреевич.

– Пап ничего, что я здесь или мне выйти, – спросила Таня, поняв, что возможно ей не стоит быть участником этого разговора.

– Можно она останется? – спросил Никита.

– А что так? – вскинул бровь наставник.

– Мне кажется, как представитель женского пола с более развитой интуицией она нам может пригодиться, – ответил Никита.

Татьяна уставилась на Никиту, сдвинув брови, а её отец расхохотался:

– Ну, Никита, ты как всегда, в своём репертуаре. Так и быть, оставайся, – сказал он дочери и, смягчив голос, сказал:

– Давайте, рассказывайте, что вам удалось выяснить.

Иван Андреевич не проронил ни слова, пока Никита посвящал его в детали воскресного выезда. Он прохаживался по кабинету от окна до стола, сложив руки сзади. Лицо его было серьёзным и участливым. Татьяна же вся подалась вперёд и сидя рядом со столом наставника, подпёрла голову одной рукой. Когда повествование закончилось, она сказала:

– Папа нам, действительно, надо всё это выслушивать, нам, вообще-то, ещё на рынок за продуктами ехать.

– Я им, верю, но я понимаю, твой скептицизм. Прошу тебя не судить человека за его смешливый нрав, всегда надо уметь выслушать, – сказал Иван Андреевич.

– Папа прости, если я не права, но ты меньше меня слышал россказни Никиты, у него каждый день что-нибудь типа этого случается, – ответила Таня, надув губы.

– Спасибо Иван Андреевич, что выслушали, – сказал Никита сконфуженно.

– Я реально верю в то, о чём вы говорите. Сожалею, что не создал такую доверительную атмосферу, в которой вам бы не пришлось искать кого-то на стороне. Однако, очень удачно получилось, что у Никиты есть такая родственница. Сейчас прошу к этому вопросу более не возвращаться. Каждый сделал вывод. Я прошу, чтобы вы в будущем не отказывались от моей помощи. Я на вашей стороне, каждый из воспитанников клуба для меня как родной ребёнок, – сказал Иван Андреевич.

– Здорово, а я и не знала, что у меня столько братьев. Прошу не забывать дарить мне подарки на день рождения и другие праздники, – разбавила сгустившиеся эмоции Татьяна, и все заулыбались.

– Сейчас самое верное дождаться того, что скажет ваша Ольга Анатольевна. А я попробую не терять время и пробью информацию по своим каналам. Если будет, что обсудить, то звоните, не стесняйтесь. Чтобы не привлекать лишнего внимания и нам самим было понятно, по какой теме идёт разговор, назовём этот проект «По следам Суворова» – сказал наставник.

– Я могу презентацию сделать для наглядности, – предложил Влад.

– Молодец! Так и сделаем. Приготовьте вдвоём презентацию, а я договорюсь с директором музея, чтобы наш клуб на их территории провёл «День памяти Суворова». В этом году двести двадцать лет в мае было со дня его смерти и к его дню рождения в ноябре мы это мероприятие и устроим. Нам нужно проверить, пропадало ли что-то ещё из музея, и если пропадало, то по какой теме. Как проводили расследования. Также спускали на тормозах? Или же делали всё как следует, – сказал Иван Андреевич.

– Вы подозреваете работников музея? – спросил Влад.

– Я пока ни кого не подозреваю. Я хочу проанализировать возможные варианты утраты артефакта. Поскольку медальон пропал в музее, то и начинать надо искать там, – ответил наставник и добавил:

– На этом всё. Если вопросов больше нет, то расходимся.

– У меня вопрос появился. А этот ваш «Аненербе» ещё существует? – удивила и в то же время озадачила всех Таня.

– Официальная история говорит, что их деятельность была прекращена после окончания Второй мировой войны в 1945. Однако может быть, они существуют, и по сей день, переквалифицировавшись в тех, кто торгует на чёрном рынке антиквариатом и артефактами, – ответил Иван Андреевич, потирая бритый подбородок.

– Неужели это и вправду возможно, что «Аненербе» до сих пор функционирует? – удивился Никита.

– Это так же, как и разведка во всех странах, они добывают себе преимущество, используя любые ресурсы! – сказал Влад.

– Послушайте, то, чем они занимались востребовано в любые времена. Влад правильно подметил, и это не единственные заинтересованные группы лиц. Есть, например, люди, которых жажда власти толкает на поиск древних артефактов, и они готовы платить любые деньги, чтобы обвешать ими стены, поэтому будьте осторожны и не распространяетесь о нашем расследовании, – сказал Иван Андреевич.

– Немного на сказку смахивает. По-моему, в наше время это лишь в кино показывают, а в реальной жизни, все понимают, что так не бывает, – сказал Никита.

– На сегодняшний день существует огромное количество не состыковок науки и необъяснимых чудес, которые описывают лишь различными теориями. Человек многое ещё не познал. У меня, например, тоже в жизни было нечто необъяснимое. Когда я учился в первом классе, шёл со школы и встретил по дороге домой своего дедушку. Мы с ним разговаривали, он подарил мне перочинный ножик. Затем он со мной попрощался и пошёл дальше по улице. А когда я зашёл домой, я узнал, что дед умер ещё утром, когда я был в школе. Я стоял и смотрел на ножик в своей руке, понимая, хоть и был совсем мальцом, что сейчас не то время, чтобы рассказать, что только что произошло, родственники должны были заниматься похоронами. А потом подходящее время так и не наступило, сначала не знал, как подойти с этим к родителям, а потом посмотрел фильм ужасов про призраков, и решил эту историю выкинуть из головы, хоть я и берегу до сих пор подаренный дедом ножик, – постукивая пальцами по столу поведал наставник.

Ребята притихли. С одной стороны было интересно, а с другой жутко. Ведь это реальная история, которая не имеет ни какого толкования. Более того это рассказал, не посторонний человек, а наставник, которого они знали не один год.

А Иван Андреевич продолжал:

– Однако это не всё. Однажды я ещё раз видел своего дела. Когда я служил в вооружённых силах, при определённых обстоятельствах мне нужно было пройти тестирование на психологическую устойчивость, и во время испытания ко мне он пришёл. Я сидел несколько часов подряд в закрытой комнате, узкой как шкаф в полной темноте, но я отчетливо понимал, что он рядом свободно поместился, и мы разговаривали с ним, пока не пришли проверяющие и не сообщили, что тест пройден. Я любил своего деда и часто вспоминал его, поэтому, сначала я подумал, что это игра моего воображения с бессознательным. Однако, на моей руке, где он меня держал за руку в течение всего тестирования, я увидел следы от его пальцев. А теперь представьте, что есть оккультные предметы, которые могут вызвать призраков для того, чтобы по принуждению они помогали живущим и сражались на вызвавшей их стороне. Или делились прогнозами будущего, а кто-то богател за их счёт. «Аненербе» обеспечивало всю верхушку гитлеровского командования, включая самого Гитлера такими предметами, обнаруженными в археологических исследованиях на территориях разных стран и привезённых из масштабных экспедиций в Скандинавию, Карелию, Исландию, Прибалтику, Тибет и Ближний Восток. Остаётся только догадываться, что изъяли в хранилищах замка Оберайхльберг, где находилась библиотека «Аненербе». Известно, что гитлеровцы не получили от лам Тибета знания, по которым они хотели войти в пещеры, где, по их представлению, всё ещё жили атланты, обладающие мощными технологиями неизвестными человечеству. И тогда появилась теория, что вход в тибетские пещеры существует на Кавказе. Нацисты посетили в 1942 году в операции «Эдельвейс» пик горы Эльбрус. В 2015 году в районе горного массива Хара-Хора нашли чемоданчик с символикой этой экспедиции, в котором лежали череп и кости. Причём строение черепа не указывает ни на один вид существ, живущих или живших на нашей планете. У существа были огромные глаза, ответвления для рогов, но отсутствовал рот. Дольмены, как на Кавказе, существуют и в Европе. Нацисты искали пути перемещения между ними, уповая на изотерические формулы. Я уверен, у них здесь было множество открытий, которые либо были обнаружены и вывезены, или только запланированы к вывозу. Если медальон отслеживали служители организации подобной «Аненербе», то у них были все возможности просочиться в различные организации по нашей стране, чтобы обеспечить себе надёжный канал поставок артефактов. Архивы «Аненербе» достались странам победительницам, но все материалы до сих пор засекречены. Ещё раз повторяю, мы не знаем, с чем или с кем мы имеем дело, поэтому для обеспечения собственной безопасности всем держать рот на замке. А на сегодня все по домам.

Иван Андреевич встал и стал махать руками, поторапливая озадаченных ребят.

Глава 5

Иван Андреевич, как и все бывшие сотрудники вооружённых сил, бывшим не являлся. У этого офицера запаса был достаточно широкий круг связей. Однако в вопросе, который он сейчас пытался решить, действовать надо было аккуратно. Иначе любой опрометчивый шаг мог свести на нет все усилия. Не пытаясь объять необъятное, он начал с того, что разыскал контакт, который нашёл ему неординарное лицо, работающее в краеведческом музее. Валентин, так звали сына, одного из друзей Ивана Андреевича, второй год работал в музее экскурсоводом. Этот эрудированный и артистичный молодой человек сразу же расположила к себе работников музея. Худой, высокий, со светлыми до плеч волосами парень в очках и пиджаке внушал доверие своим внешним видом «ботаника». Именно в его группу хотели попасть знатоки или выкупали билеты, те, кто организовывал посещение музея в рамках своих туристических программ. Харизматичный Валентин быстро находил подход к разнонастроенным посетителям. А порой и улаживал конфликты двух и более противоборствующих носителей мнений, оказавшихся в его экскурсии. Как опытный гид, он проводил и индивидуальные экскурсии. Именно в таком формате общения Иван Андреевич к нему и присматривался, пока Валентин рассказывал ему в зале воинской славы об участниках Суворовских походов. Слушая его повествование, Иван Андреевич сделал вывод, что Валентин помимо обязательной программы насыщает свой рассказ последними исследованиями. Обладая хорошей памятью, он то и дело сыпал фактами, как из ранних исследований, так и сегодняшних статей в исторических журналах. Его неподдельный интерес к новым знаниям очень импонировал наставнику патриотического клуба, и он решил сблизиться с ним через вовлечение в проект, который они придумали с ребятами.

– Валентин, ни как не могу наслушаться тем, что ты рассказываешь. Я обязательно приведу своих воспитанников, они тоже должны тебя услышать, – сказал Иван Андреевич.

– Спасибо, буду ждать. Я много ещё чего интересного знаю и готов с ними поделиться, – ответил вежливо Валентин.

Видя общительность парня, Иван Андреевич предложил:

– А можно тебя попросить поддержать моих ребят и выступить куратором в подготовке и проведению дня, просвещённому Александру Васильевичу Суворову? Я уже был у вашего директора, и он согласился. Единственное, он боится, что месяца мало на подготовку. Он ещё нам не назначил куратора, а я вижу, что ты идеально подходишь на эту роль.

– О, это очень интересно! Я сегодня же загляну к директору, и думаю, он мне не откажет в лидерстве над вашей инициативой. Ваши ребята в надёжных руках. Даже если будет другой куратор назначен, я все равно вам помогу. Я хоть сейчас готов бежать и декларировать, что и где делал Суворов, – восторженно сказал Валентин.

– Сейчас тебе декларировать ничего не надо. А вот парням моим рассказать, чтобы они самостоятельно провели презентацию, это самое то. Ведь мне надо, чтобы они через себя пропустили информацию, и она осела у них в головах. Хочешь что-то изучить, начни это преподавать, – подмигнул Иван Андреевич Валентину.

– А… я понял, что вы хотите. Отличная идея. Когда можете привести своих воспитанников? Мы можем даже в понедельник с ними встретиться, когда здесь выходной день, мы тогда тщательно всё обсудим и поймём в как всё лучше организовать, – не делая пауз, быстро проговорил Валентин.

– Вот и договорились. Они в первую смену в школе учатся. И сразу после школы приедем. Это где-то в три часа дня будет. Устроит? – обрадовался Иван Андреевич.

– Устроит, – сказал Валентин, протягивая руку в ответ для рукопожатия наставнику клуба.

Когда Иван Андреевич покидал здание краеведческого музея, он встретил на широком крыльце Артёма Романовича, который прихрамывая, шёл с тростью.

– Вы ещё не поправились? – удивился он.

– Да вот, видимо из-за возраста не так всё быстро заживает. Доктора говорят, что эта хромота со мной до конца жизни уже останется, – посетовал Артём Романович и спросил:

– А вы здесь, какими судьбами?

– Хотим презентацию с ребятами организовать, – сказал Иван Андреевич, не желая вдаваться в подробности.

– Какую презентацию? О чём? – вдруг заинтересовался Артём Романович.

– Мы же в клубах не только физической подготовкой занимаемся, но и историю изучаем с ребятами по разным темам. Сейчас биографии полководцев и их деятельность разбираем, – поделился Иван Андреевич, стараясь избегать деталей.

– Понятно. Но всё же, о ком презентация будет? Может, я тоже к вам приду послушать, – сказал Артём Романович.

– К юбилею Суворова, день памяти будет, – ответил Иван Андреевич, вглядываясь в лицо Артёма Романовича, который проявлял неожиданный интерес.

– А почему именно этого полководца выбрали для презентации? – снова спросил Артём Романович, постукивая своей тростью по ступенькам.

– А что ж тут не понятного, в календарь посмотрели и выбрали, – ответил Иван Андреевич, извинившись, что спешит, покинул Артёма Романовича.

Прогревая автомобиль, инструктор клуба видел, как Артём Романович, всё ещё стоя на входе в музей нервно пытается кому-то позвонить, но видимо абонент не брал трубку или был занят, заставляя бывшего начальника экспедиции ежеминутно поглядывать в телефон.

«Какой странный и даже подозрительный тип, этот Артём Романович. Нужно будет к нему присмотреться повнимательнее» – подумал Иван Андреевич, отъезжая со стоянки на своём УАЗ Патриот последней модификации. Он остановил свой выбор именно на этой модели, чтобы по бездорожью выезжать со своими воспитанниками в лес и там, в дебрях живой природы показывать им, как выживать, имея ограниченный запас провизии и неся на себе порой груз, равный собственному весу. «Тяжело в учении, легко в бою!», не просто красивая пословица – это суровая правда жизни, и он как никто другой это знал.

Иван Андреевич ехал на встречу к своему хорошему другу, с которым он мог откровенно поделиться своими догадками и опасениями, по поводу нежелания полицейских проводить расследование. Владимир Евгеньевич начинал свою карьеру в правоохранительных органах, а затем по долгу службы был перемещён особым способом с правильной рекомендацией на пост главы службы безопасности крупного коммерческого банка. Он сразу же согласился на встречу, когда увидел входящий звонок от старого друга. Они периодически созванивались, но уже давно не виделись. И сейчас это была приятная возможность встретиться и повспоминать совместные армейские годы, проведённые во флоте Севастополя.

Встреча проходила на даче. Иван Андреевич рассказал об успехах своих воспитанников, которыми очень гордился. В пригородном посёлке, где он сейчас жил, местные казаки твёрдо придерживались традиций предков. В организованном ими военно-патриотическом клубе казачьей молодёжи, он нашёл своё призвание, передавая детям жизненный опыт, полученный не в одной горячей точке. Среди воспитанников были и девочки, поэтому его дочь была также под присмотром отца. Всего в клубе было более сорока детей, от шести до шестнадцати лет. Практически каждый имел на своём счету награды в различных видах спорта или казачьих эстафетах. На что его друг посетовал, что там, где он сейчас работает, конечно же, таких чувств не испытать, где каждый понимает что такое единство, братство, сила воли и духа.

– Воспитываю их, воспитываю, а они всё никак не уразумеют, что служба и ответственность – это не про финансовое благополучие, а про долг и честь профессионала. Только им объясняю новую процедуру, чтобы укрепить систему безопасности, первый же вопрос «А платить за это больше будут?». И ноют, что якобы за те же деньги приседать в два раза чаще заставляю, не понимая, что все меры, которые мы принимаем напрямую, влияют на то, чтобы в экстренной ситуации они же в живых остались. Ну, да ладно. У меня тут всё проверено Иван, поэтому не сомневайся, выкладывай, зачем через весь город примчался? – сказал Владимир, когда они уже обсудили все яркие моменты былой молодости и поделились эмоциями от трудовых будней.

– Есть подозрение, что кто-то не хочет провести расследование о пропаже одного предмета, обнаруженного летом вовремя раскопок, представляющего интерес в своё время для «Аненербе», – сказал Иван.

– Давай подробности, сейчас узнаем, кто курирует это торможение свои или кто-то ещё, – ответил Владимир, доставая из металлической коробки телефон.

Он прошёл в сад, где прогуливаясь между фруктовыми деревьями, листья которых уже застелили землю, разговаривал с кем-то из подразделения внутренней безопасности.

Иван, попивая сваренный другом кофе, смотрел на него и думал, что хоть и многое выпало пережить Владимиру, он не утратил своей жизнерадостности. Да и в целом, он выглядел, как и раньше, находясь в отличной физической форме. Его огромный торс выпирал под серой футболкой, в которой был хозяин дачи. Единственным возрастным дополнением, была седая ухоженная борода, отпущенная для солидности.

– Иван, очень интересно получается. Дело не только не зарегистрировано, о нём вообще нет ни какой информации, словно работники органов и не посещали музей по поводу пропажи. Более того, когда позвонили в музей, чтобы директор оформил заявление, он изобразил удивление, что у них ничего не пропадало. И они ни кого не вызывали, – сказал Владимир, вскинув бровь и постукивая пальцами.

– Во как? А как же дактилоскопия, которую они провели. Можно проверить есть ли в общей базе данных отпечатки пальцев мои и моих ребят. Если данных нет, то с ними заодно и специалисты лаборатории, – сказал Иван.

– Если данных, нет, то это ещё говорит о том, что кто-то мог их удалить, но наши компьютерщики такой след найдут, – ответил Владимир, снова набирая какой-то номер.

Через полчаса уже было известно, что данные из базы были удалены, но уровень секретности настолько высокий, что даже вопросов задавать было нельзя.

– На этом можно было бы поставить точку, если б не одно но. Подобные вещи удаляют сотрудники с уровнем секретности пониже. Значительно ниже. И именно это меня настораживает. Есть кто-то, кто работает как шпион, – сделал своё заключение Владимир.

– Как думаешь, есть шанс запустить официальное расследование или лучше самим без лишнего шума? – спросил Иван.

– Скорее второе. Если я чем-то могу быть полезен, звони, – сказал Владимир.

Когда Иван Андреевич уже подъехал к своему дому его вдруг осенило. В этом всём замешан и директор музея. Ведь вся процедура проходила у него на глазах, и именно он как потерпевший подписывал бумаги. Иван Андреевич выхватил мобильник из кармана и позвонил директору музея.

– Кирилл Николаевич, совсем запамятовал спросить. Если я вас сейчас не отвлекаю, могу задать вопрос? – спросил он обычным вежливым тоном.

– Если недолго, то я вас слушаю, – раздалось в трубке.

– В Динском районе мои ребята нашли медальон, который похитили, его уже нашли? А то мои воспитанники беспокоятся о пропаже, – спросил Иван Андреевич.

– Что-то не припоминаю. Если его потеряли в музее, то обязательно обозначу начальнику охраны. Напомните, пожалуйста, мне, когда будите у нас в следующий раз, – ответил директор музея.

Иван Андреевич отключил телефон и уставился вдаль. «Как директор музея мог забыть о таком?» – вертелось у него в голове. Прошло буквально пара недель и сотрудники полиции не так часто посещают музей, чтобы подобное не запомнилось руководителю организации, который подписывает все документы собственноручно. «Что или кто пытается помешать отыскать следы этого артефакта?» – думал Иван Андреевич, выходя из автомобиля.

Валентину не терпелось начать подготовку. До понедельника было ещё четыре дня, и он хотел пройтись по запаснику, чтобы найти какие-нибудь ранее не выставлявшиеся вещи и ими пополнить День памяти знаменитого полководца. Окончив свой рабочий день, он спустился в подвальные помещения и пошёл с ключами к хранилищу. Музей имел несколько хранилищ экспонатов, которые не были включены в общую экспозицию. Охранник показал ключницу и пояснил, что только от одного хранилища у Валентина есть допуск на самостоятельное посещение. Остальные хранилища, содержат ценные археологические коллекции, которые посещаются только по разрешению директора музея и в сопровождении сотрудников охраны. Валентин решил, что для первого раза ему будет достаточно осмотреться хотя бы в одной части запасника, а по остальным он тоже скоро пройдётся, так как благосклонный к нему директор музея не заставит долго ждать, выписывая специальный пропуск.

В помещении было пыльно. Дверной замок открылся со скрежетом. «Видимо это не самое популярное место» – повеселил себя Валентин. Включил тусклое освещение и огляделся. Он порадовался, что в телефоне есть функция фонаря, и освещая себе путь стал пробираться сквозь огромные деревянные короба стоявшие в хаотическом порядке. Неожиданно Валентину стало тоскливо и одиноко, он словно забыв с каким задором сюда спешил, стал медленно прогуливался между покрытыми толстым слоем пыли зачехлёнными экспонатами. Его взгляд уловил какое-то движение. Валентин прошёл до конца прохода и вынырнул из кучи коробов. Перед ним на уровне глаз в воздухе висел металлический медальон со скошенными углами.

Глава 6

Впустивший Валентина в хранилище охранник начал беспокоиться по поводу его долгого отсутствия. Он вызвал по рации напарника и отправился на поиски Вали.

Валентин очнулся в фойе музея от стойкого неприятного запаха. Охранники достали нашатырный спирт из аптечки, приводя его в чувства.

– В запасниках нет вентиляции, и из-за низкого содержания кислорода в воздухе ты потерял сознание, – пояснил охранник, сидевшему на скамье Вале и озиравшемуся по сторонам.

– Не следует, находится там долго. Зашёл, вышел и всё, – посоветовал второй охранник.

Валя поблагодарил заботливых охранников и побрёл домой. Пока он шёл, вдыхая свежий воздух осенней поры, он пытался понять: парящий медальон был до того, как он упал в обморок или это ему привиделось.

В понедельник Иван Андреевич вместе с дочерью, Никитой и Владом прибыли в музей. Валя привёл их в малый актовый зал, разложив специально подобранную литературу на столах.

– Я здесь положил книги, которые использовались при создании экспозиции посвящённой Суворову. А вот на этом столе, лежат совсем свежие экземпляры, информация из них ещё не отражена ни на одном стенде. Мы можем взять за основу имеющий стенд и расширить его данными о рождении и юности Александра Васильевича и дополнить интересными фактами из его жизни в походах, – повествовал Валя, расхаживая между рядами столов.

– Тут много всего, – сказала Таня, уставившись на груды книг.

– Александр Васильевич был великим полководцем и неординарным человеком, поэтому о нём действительно много пишут. Хотя, чтобы помочь в направлении поиска и немного его сузить, можно начать с такого любопытного факта, как таинственность его происхождения, – подмигнул Валя, ребятам.

– А в чём таинственность состоит? Тут сказано, что родился в дворянской семье в Москве в ноябре 1730, не проиграл ни одного сражения, которых за военную карьеру было более шестидесяти, – спросил Влад, прочитав из первой попавшейся книги.

– Да, так сообщают многие источники без лишних подробностей. Но на самом деле до сих пор настоящая достоверно подтверждённая официальными документами дата рождения неизвестна. Есть лишь упоминания, что в одной анкете он сам указал год рождения 1730, а в описании своей биографии указал, что поступил на службу в возрасте пятнадцати лет в 1742, тогда получается, что родился он в 1727. Место рождения тоже нигде не упоминается. А ведь доподлинно известно, что его отец генерал-аншеф Василий Иванович был сотрудником тайной канцелярии, то есть получается, что возможно он намеренно засекретил данные о рождении сына, – продолжал Валя, изображая, что сообщает секретную информацию, войдя в образ экскурсовода-профессионала.

– Очень интересно, а где эта информация есть, чтобы мы могли собрать это всё на слайдах, – спросил Влад, обрадованный новыми интригующими фактами.

Валя деловито улыбнулся, поднёс картинным жестом руку к своей голове и, оттопырив указательный палец, постучал по своей голове: – Вот здесь.

– Прекрасно, тогда мы слушаем, – сказал Никита, отложив книги.

Валя кинул взгляд в сторону наставника клуба и, видя, что тот прицельно на него смотрит, сказал:

– То, что я знаю, я рассказываю во время экскурсий. А чтобы найти новую информацию для гостей нашего Дня памяти, посвящённого Суворову, нужно будет искать ещё сведения, в поисках которых я вам помогу. И, конечно же, я обязательно расскажу вам, что мне известно, но вы тоже можете, что-то раскопать, например вот здесь. Эти две книги, я ещё не читал. Уверен, там тоже есть что почерпнуть. Особенно рекомендую вот эту «Наука побеждать», – многократно переизданный труд, написанный самим Александром Васильевичем.

Видя, что Валя перестал красоваться своими знаниями перед ребятами, а взял поучительный курс Иван Андреевич, кивнул ему и пошёл к директору музея, напомнить об их телефонном разговоре. Директора в кабинете не оказалось и наставник, пройдя в зал боевой славы, стал всматриваться в выставленные там экспонаты. Он смотрел документы времён капитуляции Кракова перед Суворовым в его первую польскую кампанию. Не все слова можно было разобрать на пожелтевших страницах, написанных чернилами. Иван Андреевич огляделся. Надо было с чего-то начать, и он пытался найти, хоть какую-то зацепку. Переходя от стенда к стенду, он увидел один длинный ящик со стеклянной крышкой, на дне которого лежали монеты эпохи правления Екатерины II и Павла I. В одном углу отдельно от них располагалась небольшая группа металлических предметов, которые представляли собой части монет или орденов. Взгляд Ивана Андреевича задержался на одном квадратном предмете со скошенными двумя углами. Он присел рядом с этим ящика, стараясь без бликов солнца на стекле рассмотреть, что начерчено сверху этого квадрата, на срезе которого виднелась щелевое отверстие.

– Что вы там такое рассматриваете? – услышал он голос директора музея и выпрямился.

– Здравствуйте, а мы тут с ребятами начали подготовку ко дню памяти Суворова, – сказал Иван Андреевич, направляясь к директору и протягивая ему руку для рукопожатия.

– День добрый, да, да, да, припоминаю. Тогда понятно, пытаетесь помочь воспитанникам обнаружить, что-то любопытное, – посмеялся директор, потирая руку, после крепкого рукопожатия наставника военно-патриотического клуба.

– Охранник сказал, что вы меня искали. Я вам ещё нужен или Валентин уже помог? – спросил директор музея.

Иван Андреевич, решил, что раз директор музея такой рассеянный, то лучше не продолжать с ним разговор о пропаже медальона.

– Вы правы, Валентин мне уже помог, а к вам я заходил лишь поздороваться, не стоит беспокоиться, – ответил он с вежливой улыбкой.

– Вот и хорошо. Кстати если вам понадобиться посмотреть экспонаты в запасниках музея, то у нас там особая процедура, лучше с ней ознакомиться заранее. Вы её найдёте на посту у охраны в фойе. А я попробую в этот выходной всё-таки отдохнуть, – сказал директор музея и зашагал к выходу.

– Откуда эти экспонаты? – спросил Иван Андреевич у Вали, указывая, на ящик с монетами, когда он появился в зале боевой славы, показывая ребятам, что уже выставлено.

– Это из местных раскопок или передано музею различными благотворительными организациями или потомками владельцев. Можно уточнить в картотеке, – ответил Валя.

– А как была определена датировка на монетах, на которых не указан год выпуска, – спросил Иван Андреевич, пытаясь построить предположение о возможном возрасте предмета похожего на половину медальона.

– О, датировка предметов прошлого – это очень неоднозначный и спорный вопрос. Существует несколько методов датирования в традиционной истории, и все они приблизительные. Когда современные историки определяют возраст сооружений, исторических событий или обнаруженных археологических находок, они используют следующие методы, – начал свой рассказ Валя, которого в этот раз Иван Андреевич не стал прерывать, а внимательно слушал.

Загибая свои длинные пальцы, Валя перечислял: – Астрологический по описаниям данных предметов в источниках, где указаны какие-то небесные явления типа полёта комет. По осадочному слою или геохронологии, оценивающей толщи накоплений земли от обнаруженного объекта, который более или менее достоверен, если не был нарушен принцип последовательного залегания. Дендрологический метод по годичным кольцам древесины, из которой построено сооружение. Но как вы понимаете, если дом построен из разного по возрасту лесного материала, то по какому из обнаруженных срезов дерева нужно установить возраст объекта идёт постоянный спор. Разновидности углеродного анализа, основанные на распаде изотопа углерода в органических отложениях. Период полураспада более пяти с половиной тысяч лет. Умирая организм, прекращает обмен углерода с внешней средой и постепенно уровень изотопа снижается. Если известно, сколько было изотопа изначально, то можно посчитать, сколько осталось на момент обнаружения и определить возраст. Но отправное количество изотопа углерода устанавливается примерно. А для подводных находок вообще вызывает затруднение из-за постоянно проходящего углеродного обмена водного объекта с окружающей средой, где такие факторы как глубина и скорость течения также вносят свои корректировки. Нумизматическая методика также может скорее запутать, чем добавить ясности. Потому что, используя надписи на монетах, их соотносят по шкале Скалигеровской хронологии, составленной где-то в шестнадцатом – семнадцатом веке, которая содержит в себе последовательность правления государей в разных странах. Причём этот список составлялся на основании различных летописей и других письменных источников. Есть даже известный факт, когда во время раскопок в Египте был обнаружен в гробнице список имён и его просто поделили на три правителя за сто лет и указали возраст раскопанной пирамиды. Хотя яснее ясного, что кто-то править мог один год, а кто-то двадцать лет или семьдесят. В общем, вы понимаете, историю пишет победитель и указывает в летописи о себе всё, что ему заблагорассудиться и древность рода, и количество одержанных побед над поверженным врагом, принижая заслуги неприятеля. Исходя из выше перечисленных методов, вытекает сравнительная методика, когда по аналогиям автоматически присваивается дата установленная объектам имеющих подобные характеристики. Историки сильно не любят акцентировать внимание на этом обстоятельстве. К сожалению, некоторые недобросовестные историки, пользуясь подобными разночтениями, делают себе имена, подтасовывая методики таким образом, чтобы защитить свою диссертацию или получить очередное звание.

Пока Валя увлечённо общался с Иваном Андреевичем ребята обошли весь зал. Они пробыли в музее достаточно времени для стартового ознакомления в рамках подготовки проекта. Как обычно, Таня выступила хронографом.

– Папа, нам уже пора, скоро стемнеет, – сказала она Ивану Андреевичу, махая включённым экраном телефона у него перед глазами.

По пути домой, наставник посвятил ребят о своей находке похожей на половину ими обнаруженного медальона.

– По объяснениям Вали, можно сделать вывод, что возраст этой половинки определить не сможем. Да и вопросов будет много, если сделаем подобный запрос, – сказал Иван Андреевич.

– А давайте посетим фронтовика, который нам рассказал, про этот медальон, может он что-то ещё вспомнит? – предложил Влад.

– Точно! Молодец! Я бы и не додумался, – хлопнул по плечу друга Никита.

– Ясная мысль. Согласен. Так и поступим. У нас есть его контакты. И я не думаю, что визит воспитанников военно-патриотического клуба к участнику Великой Отечественной Войны вызовет подозрение, – сказал наставник.

Никите не спалось. Он вспоминал, как прошёл день, блуждая взглядом по комнате. Сколько разных ранее неизвестных фактов обрушились на его голову. Валя был просто кладезь полезной информации. Надо было лишь понять, как узнать у него про медальон, может быть, есть какая-то связь между походом Суворова в Альпы и этим мистическим предметом. Снова представив медальон, Никита поёжился, словно от холода. Накрывшись одеялом почти с головой, он слушал тишину ночи. Чувство нарастающей тревоги пульсировало в его мозгу. Лёгкое постанывание октябрьского ветра и стук веток огромного ореха по крыше дома при каждом сильном порыве заставляло его внутренне сжиматься. Он не боялся темноты, но сейчас очень хотелось включить свет. До светильника на прикроватной тумбочке было рукой подать, и Никита протянул руку, стараясь нащупать выключатель. Неожиданно рука воткнулась в нечто тёплое и пушистое. Никита вскрикнул и, соскочив с кровати, щёлкнул выключателем люстры. Тёплый свет заструился по комнате, озаряя всё вокруг. Шкаф для одежды, комод и два книжных шкафа с письменным столом стоявшие по периметру комнаты не вызывали подозрений. Никого не было. Никита обнял себя и потёр плечи. По ощущениям это было, как дотронуться до кота. Но только котов их семья из-за аллергии мамы в доме не держала. Ещё раз, оглядевшись, Никита выключил свет и снова улёгся. Вдруг в свете фонаря за окном Никита заметил, как дверь в его комнату начала медленно открываться. Резким движением Никита включил ночник в изголовья кровати и увидел сонное лицо мамы.

– У тебя всё в порядке? Мне показалось, что ты кричал? – спросила она.

– Приснилось, наверное, что-то, – пожал плечами Никита всё ещё с колотящимся в груди сердцем.

– Тебе принести воды? – спросила мама.

– Нет, не нужно. Я сам, – сказал Никита.

Когда он поравнялся с мамой в проходе двери, она спросила:

– Ты у меня не заболел случайно? Вид у тебя какой-то бледный.

Мама успокоилась, только увидев цифры тридцать шесть и шесть на шкале электронного термометра, и отправила Никиту спать, для профилактики напоив тёплым молоком с мёдом. Разморенный Никита, уже засыпая, почувствовал, что на его руку прилегло мягкое и шерстяное нечто. Убаюкивая самого себя, он прошептал:

– Мне это снится. И забылся глубоким сном.

Глава 7

Утром Никиту разбудил телефонный звонок. Он удивился, кто бы это мог быть в такую рань и, не открывая глаз, нащупал мобильник.

– Алло! – сонным голосом протянул Никита.

– Привет! Я думала, что тебя не разбужу. Надеюсь, ты меня уже внимательно слушаешь? – прощебетал счастливый голос тёти Оли.

Никита сел на кровати, уставившись в окно, вид которого выходил на виноградник, его голые ветви колыхались на ветру, не давая взгляду от них оторваться.

– Говорите, я слушаю, – сосредоточенно сказал Никита.

– Я договорилась с вышестоящим руководством. Ты с другом будете работать со мной над одним проектом. Подробности при встрече. Когда я могу вас увидеть? – выпалила тётя Оля.

– Так, а куда мы должны приехать? – спросил Никита, вспоминая, что сегодня вторник.

– Мы можем встретиться в моей лаборатории, вам будет ближе добраться до мединститута, чем до моей квартиры, – предложила тётя Оля.

– Хорошо. Я понял. Сегодня мы до обеда в школе, а потом посещаем фронтовика. Завтра, сразу после школы мы к вам приедем, – ответил Никита.

– Замечательно. Жду, – сказала тётя Оля и отключила мобильник.

Гудки в телефоне, обозначили Никите, что разговор закончен. Он прищурился в предрассветной темноте и разглядел стрелки на настенных часах, висевших над изголовьем кровати. Часы показывали пять утра, но спать уже не хотелось. Он растянулся на кровати, смотря в потолок.

«Интересно, что за совместный проект предлагает тётя Оля в своей секретной лаборатории» – размышлял Никита, потягиваясь, как вдруг рука уперлась в мягкий комок. Никита резко сел и рванул его к себе.

– Ну, ну, полегче, а то так и уронить можно, – сказал оказавшийся в руках Никиты зверёк.

– Ты кто? Или ты что? – осипшим голосом спросил Никита, пытаясь разглядеть, то, что он держал в руках.

Весом примерно килограмм пять, пушистый серый зверёк похожий на белку, только без кисточек на ушах и без пышного хвоста также изучающе смотрел ему в лицо.

– Я хранитель медальона, который ты активировал, прикоснувшись во время ваших раскопок. Моё имя тебе будет сложно произнести. Зови меня Кустоди, – сказал зверёк.

– Так, ко мне пришла белочка. И она мне отвечает. Пора звонить доктору, – сказал Никита сам себе, продолжая разглядывать зверька.

– Сам ты белка! Я к нему со всей заботой, а он дразнится! – возмутился Кустоди, спрыгнув с рук Никиты и повернувшись к нему спиной.

– Какая обидчивая белка ко мне во сне прискакала. Ладно, давай поговорим. Если ты хранитель, то ты знаешь, где сейчас медальон, – сказал Никита, глядя на этого зверька по форме тела похожего на медвежонка с головой белки.

– Знаю. Он пока находится в краеведческом музее в хранилище. Но оно закрыто от попадания таких плазменных существ как я. Кто-то расставил лучевые ловушки, и я едва не попался в одну из них, – ответил Кустоди.

– Так понятно, что ничего непонятно. Начнём с простого. Как ты здесь у меня дома очутился? – спросил Никита.

– Пришёл тебя успокоить, когда ты спать ложился, я почувствовал, что ты боишься медальона. А он был добрым сотворён, только охотятся на него злые люди, – ответил Кустоди.

– Это благодаря тебе я так быстро уснул? – удивился Никита.

– Ага, моя работа, – прокружившись вокруг себя, улыбнулся Кустоди.

– Ты нам поможешь найти медальон? – спросил Никита.

– Да, я думаю, объединив усилия, мы быстрее его спасём от попадания в не те руки, – сказал Кустоди.

– Расскажи мне про этот медальон? Что он собой представляет? – спросил Никита.

Но вместо ответа на вопрос, Кустоди прижал лапу к мордочке:

– Тсс! Сюда идёт твоя мама! И шмыгнул под одеяло.

Не успел он договорить, как в комнату вошла мама:

– С кем это ты тут разговариваешь?

– Сам с собой. Сегодня будут дебаты на уроке литературы, и я готовлюсь, – растянув рот в улыбке, сказал Никита.

Мама посмотрела недоверчиво на сына и, увидев лежащий в кровати мобильный телефон, сказала:

– Я надеюсь, ты не просидел всю ночь, в интернете общаясь с друзьями?

– Нет мам, ты же знаешь, я предпочитаю личные встречи, – сказал Никита и спросил:

– А что у нас сегодня на завтрак? Что-то я очень голоден.

– Одевайся и иди на кухню, сейчас что-нибудь организую, – сказала она и вышла.

– Это не сон?! Эй! Кустоди! Ты где? – спросил Никита, подняв одеяло и не обнаружив там хранителя.

– Я здесь на подоконнике, – послышался голос из-за занавески.

– А что ты там делаешь? – удивился Никита.

– Я голоден не меньше твоего. Вот и заряжаюсь от солнечных лучей, – ответил Кустоди.

– Понятно, точнее непонятно. Но я потом спрошу тебя, – сказал Никита, накидывая халат.

– Кто бы сомневался, конечно, спросишь и не только об этом. Но ты не переживай, всё успеешь, я теперь всё время буду с тобой, – захихикал Кустоди.

Ребята встретились, как и договаривались, у дома фронтовика.

– Мне кое-что тебе надо рассказать и показать, – сказал Никита, как только увидел Влада.

– Никита, давай позже в клубе, – ответил Влад, видя как дверь дома открылась, и Иван Фёдорович махнул им рукой.

– Спасибо, что пришли, мне старику особо помощь то не нужна, мой правнук Антон, меня регулярно навещает, но я о вас думал. Я вспомнил, что мой друг юности говорил, что в его семье это был не единственны медальон, который также передавался из поколения в поколение. Но как не силился, так и не вспомнил, кого он имел тогда в виду. Все видимо вместе с войной сгинули, а может, кто и остался. Помню, что их предок, по-моему, родным братом их родственнику приходился, так он тоже в походе Суворова участвовал, – облегчил задачу ребят и в то же время усложнил своей репликой Иван Фёдорович.

– Хотите сказать, что медальонов было как минимум два. А кто их изготовить мог? – сказал Никита.

– А Бог его знает, кто изготовил. Предположительно было это в Альпах. Или, я думаю, по пути в этот поход или после него. Владели ими два брата. Кто им мог их дать? Наверное, кто-то близкий, – сбивчиво рассуждал Иван Фёдорович.

– Возлюбленные? – спросил Никита.

– Скорее мать, так как они одинаковые, – предположил Влад.

– А откуда вы знаете, что они одинаковые? – спросил фронтовик.

– Я сделал предположение, – сказал Влад краснея.

Вдруг в комнату вошёл правнук Ивана Фёдоровича. Высокий худощавый блондин, правильные черты лица, которого были искривлены в презрительной улыбке.

– Что это вы сюда ходите? – спросил он, голосом, граничащим с вежливым тоном и грубостью.

– Антон, ну что ты? Это же представители военно-патриотического клуба. Зачем ты так? Они же мои фронтовые воспоминания записывали, забыл что ли? – извиняющимся тоном начал было старик.

Но Антон, едва взглянув на прадеда, продолжил:

– Так всё, встреча закончена. Мой дедушка устал и ни кого больше не принимает. Хватит его донимать расспросами. В прошлый раз после общения с вами у него давление поднялось, и скорую помощь вызывали.

Никита и Влад быстро накинули куртки, обулись и, извинившись за беспокойство, покинули дом фронтовика.

– Антоша, зачем ты их про скорую помощь обманул? – спросил Иван Фёдорович у правнука.

– О тебе дедушка беспокоюсь, хотел, чтобы поняли, что тебя беречь надо, – пролепетал Антоша.

– У такого милейшего деда правнук явно с причудами, – сказал Никита, когда они с Владом направлялись в клуб.

– Ты видел, какие у него на куртке нашивки были? – спросил Влад.

– Нет, не обратил внимания, а что там? – удивился Никита.

– На одном плече знак всевидящего ока, а на другом циркуль с линейкой, – сказал Влад.

– И что это значит? – спросил Никита.

– Это символы масонов. Я книгу начал читать, из тех которые нам Валя вручил. Так там есть версия о том, что Александр Васильевич Суворов принадлежал к одной из лож масонского ордена в Санкт-Петербурге. У них огромное количество разных символов использовалось, но эти два самые популярные. Я сомневаюсь, что такие куртки продаются. Похоже, что Антон или просто фанат, или имеет прямое отношение к ложе, которая его снабдила этими нашивками, – поделился своим наблюдением Влад.

Когда Влад и Никита прибыли в клуб, Иван Андреевич ещё не приехал. Зато пришла после уроков Татьяна и, проявив любопытство, пригласила парней в кабинет отца, от которого у неё был запасной ключ, поделиться итогами встречи ребят с фронтовиком.

– Я согласен всё рассказать, но сначала я хочу вас познакомить с моим новым другом, – интригующим голосом сообщил Никита.

– Знакомь, раз так хочется, – сказал Влад.

– А он где? – спросила Таня, ища глазами незнакомца.

– Прошу не удивляться, это моя белка, – сказал Никита.

– Мы, конечно,и раньше догадывались, что тебя белочка посещает, но не думали, что всё так серьёзно. Давай показывай своего друга, – улыбнулась Таня.

– Кустоди выходи, они добрые, просто они так шутят, – позвал Никита, уже зная, что хранитель очень ранимая натура.

В открытом шкафу со спортивным инвентарём то-то зашуршало, и возникла хитрая мордочка Кустоди:

– Можешь не стараться. Они меня не могут видеть, – сказал он.

– А ты не мог мне этого раньше сказать, – сказал Никита в сторону шкафа.

– Ладно, Никита, мы поняли. Это твой обычный розыгрыш, – сказал Влад, с нескрываемым неудовольствием.

Никита посмотрел на разочарованные лица Тани и Влада и снова обратился к Кустоди: – Вот видишь, если бы сказал мне раньше, что только я тебя могу видеть, то я не расстроил бы своих друзей! Ну, хоть один знак подай, пожалуйста!