Читать онлайн Обезжиренная Адя бесплатно

© Квилория В. Т., 2014

* * *

Быть нормальным в век прогресса – уже подвиг.

Валерий Квилория – лауреат литературного конкурса «Русская премия» 2006 года (Москва), лауреат Международного конкурса детской и юношеской литературы им. А. Н. Толстого 2006 года (Москва), дипломант Второго Международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы им. А. Н. Толстого 2007 года (Москва)

Из открытого настежь окна второго этажа вылетел кусок сырого мяса. Сделав в воздухе сальто-мортале[1], кусок упал на лысину подходившего к магазину дяди. Раздался звонкий шлепок, и дядя присел от неожиданности. Задрал голову, увидел в окне румяную физиономию с косичками и даже затрясся от негодования.

– Ах, ты корова сорокавёдерная! – закричал он.

Сорвал мясо с головы и, что есть силы, запустил обратно. Взвизгнув, физиономия с косичками исчезла. А мясо, описав дугу, угодило прямёхонько в проём окна. Но только не второго, а третьего этажа.

– А-а-а!! – донёсся оттуда душераздирающий вопль.

Казалось, кусок мяса если не убил, то наверняка кого-то покалечил. Озадаченный дядя поспешил скрыться за дверью магазина. А румяная девочка отпрянула от окна и схватилась за косички.

– Я пропала! – отчаянно взвизгнула она, глядя на свою бабушку округлившимися глазами.

– Нет, Аденька, – поспешила заверить старушка. – Пока мои руки держат поварёшку, ты не пропадёшь.

– Бабушка! – взвизгнула ещё отчаянней Адя. – Ты не понимаешь!

Прошмыгнула мимо удивлённой старушки и скрылась за дверью спальни…

Думаю, что не только бабушка, но и вы, мои дорогие читатели, ничего не поняли. Следует пояснить: девочка Адя живёт с бабушкой Маней и кошкой Жалисой во втором этаже уже известного дома. Бабушка души в Аде не чает. Моет за любимой внучкой грязную посуду. Убирает постель. Пылесосит в её комнате, мебель от пыли протирает. Чистит обувь. Стирает. Мусор выносит…

– Аденьке некогда, – говорит старушка. – Аденьке учиться надо.

А чтобы внучку здоровье не подвело, готовит ей разные сытные блюда, среди которых картошка фри с куриными окорочками и салат «оливье» с сардельками самые нежирные и малопитательные. А в придачу бабушка сооружает многослойный бутерброд: с маслом, сыром, ветчиной и копчёными сардинками.

Адя от таких угощений не отказывается – уплетает за обе щеки да ещё добавку просит с горочкой. И на каждую горочку кладёт толстый кружок вареной колбасы. А запивает большой бутылкой холодной кока-колы. В итоге растёт она румяной, щекастой и в остальном немало выпуклой. Её из-за этого даже в школе стали дразнить. Поэтому неделю назад Адя сказала: – Стоп!

Вы, конечно, подумали, что девочка сказала «Стоп!» бабушке и решила сама мыть за собой грязную посуду, убирать постель, пылесосить, пыль вытирать, обувь чистить, мусор выносить и даже стирать свои вещи? Ничуть не бывало! Вот, что сказала Адя.

– Я, бабушка, – заявила она, – сажусь на голодную диету.

– Как это?! – испугалась бабушка.

– А вот так, – тряхнула щеками Адя. – Буду ограничивать себя в питании.

– Зачем?

– А затем, что я толстая!

– Да где же ты толстая? – ещё больше испугалась старушка.

– А вот здесь, здесь и здесь! – потыкала в себя пальцем девочка.

Бабушка Маня от этого совсем расстроилась. И решила, что надо спасать внучку. А то, чего доброго, доведёт она себя до истощения и, понятное дело, пропадёт ни за понюшку табака. Ведь в народе как говорят: пока толстый сохнет, худой сдохнет. С того времени стала бабушка варить первые блюда понаваристей, а вторые – пожирней. И всё приговаривала: – А вот постный супчик, а вот кашка для похудения.

С большим аппетитом Адя просидела на диете целую неделю. И вдруг обнаружила, что ещё больше располнела. Уходя в школу, стала на весы и за голову схватилась – поправилась на целый килограмм. Все уроки напролёт девочка невыносимо страдала. Особенно на контрольной по математике, к которой не успела подготовиться. Вернулась домой, чувствуя себя невыносимо толстой и никому не нужной двоечницей. А навстречу ей радостная бабушка.

– Аденька, – запела сладко ничего не подозревающая старушка. – Смотри, какой я тебе кусочек диетической свининки купила.

И сунула ей в руки кусок сырого, прямо-таки розового, мяса. Другая девочка смахнула бы горькую слезу и прошла мимо ничего не понимающей бабушки. Увы, Адя, несмотря на свой добрый характер, была девочкой порывистой. Такой порывистой, что, когда по вечерам с грохотом раскладывает диван, этажом ниже в магазине срабатывает сигнализация.

Увидев в своих руках свинину, которая считается самым жирным видом мяса, Адя остервенела.

– Бабушка!! – заорала она. – От твоей диеты меня распёрло, как тесто на дрожжах!

Дрыгнула ногой и выбросила мясо в открытое окно. Мясо сделало в воздухе сальто-мортале и… И дальше вы знаете.

Теперь самое время узнать, кого покалечил или даже убил этот злополучный кусок в третьем этаже. Самое время, но наберитесь терпения. Потому что именно в этот миг дверь магазина открылась, и на улицу выбрался стукнутый десятью минутами ранее дядя. С опаской посмотрел на окна и вздохнул с облегчением – дом не подавал признаков жизни. Тогда дядя достал пачку сигарет. Прочитал на одной стороне: «Курение смертельно опасно»; на другой: «Запись на кладбище по средам и пятницам», вздохнул печально и закурил, невзирая на предупреждения. Но, как только первое колечко ядовитого дыма устремилось к небесам, с небес обрушилось наказание. Вернее, не с небес, а из окна третьего загадочного этажа. Уже знакомый кусок мяса кувыркнулся в воздухе и хлопнул дядю по ещё небитой шее. Несчастный едва сигарету не проглотил. Схватился за шею, взревел белугой и швырнул мясо обратно с такой силой, словно хотел его запустить на околоземную орбиту. Кусок со свистом влетел в распахнутое окно. На этот раз второго этажа.

– А-а-а!! – снова вырвался на улицу нечеловеческий крик.

Совершенно озадаченный, дядя выплюнул ядовитую сигарету и поспешил укрыться в магазине.

А во втором этаже не только кричали, но и падали. Выбежав на кухню, Адя обнаружила лежащую на полу бабушку. На левом боку старушки расплывалось кровавое пятно.

– Бабушка! – бросилась к ней Адя. – Что с тобой?!

– Ой, – застонала бабушка. – Убили.

И закатила глаза. Адя заплакала: – Бабушка, не умирай! Я сейчас «скорую» вызову.

Старушка приоткрыла один глаз.

– Звони в милицию, – шепнула она, – скажи: в нашем доме бомба.

Адя бросилась к телефону.

– Алё! Алё! – закричала она, услышав на другом конце провода голос дежурного милиционера. – У нас бомбой бабушку убило!

И, забыв назваться, положила трубку. Положила и снова схватила, вспомнив, что надо спасать «убитую» бабушку и звонить в «скорую помощь».

– Убило? – удивилась медсестра «скорой». – Бомбой?

– Ага, – всхлипнула Адя.

– Тогда это не к нам.

– Но она ещё дышит.

– Руки-ноги целы?

– Целы-целы, только кровь на боку.

– Осколочное ранение, – заключила медсестра. – Ждите. Выезжаем.

Вызвав «скорую», Адя поспешила к смертельно раненой бабушке. Зашла на кухню и отшатнулась – в открытое окно лезла какая-то усатая харя. Девочка хотела закричать и не закричала. Хоть и была она напугана, но тотчас разобралась, что это вовсе и не харя, а лицо с усами, над которым возвышается милицейская фуражка.

– Вызывали? – спросил усатый милиционер, влезая на кухню через окно.

Адя икнула от изумления, вспомнив, что ни адреса, ни телефона не сообщала.

– А мы и так знаем, кто нам звонит, – заверил её усатый милиционер.

– И телефон знаем, – добавил, влезая в окно, второй, безусый, милиционер.

– И адрес, – добавил, взлезая, третий.

– И поимённо знаем, как звать вас, вашу бабушку и бабушкину кошку, – заключил эксперт-криминалист, который вошёл через дверь.

Вспомнив о раненной бабушке, Адя бросилась, было, к ней.

– Стоять!!!! – закричали хором милиционеры.

Следом в квартиру вошёл пятый милиционер с овчаркой на поводке.

– Одно неверное движение, – с нежностью посмотрел он на Адю, – и дом взлетит на воздух. Где бомба?

Заплаканная Адя глянула на бабушку. Бабушка покосилась под стол. Под столом лежала и тикала пятнистая бомба неизвестной конструкции.

– Работать, Лорд! – приказал инспектор-кинолог,[2] и служебно-розыскная собака послушно сунула свой чуткий нос под стол.

Принюхалась к бомбе, села рядом, потом вскочила, озадаченно почесала лапой за ухом и, наконец, отошла и тявкнула обиженно.

Через пять минут бабушка Маня сидела за кухонным столом, прихлёбывала из стакана валерьянку[3] и печально смотрела на третьего милиционера. Тот сидел напротив и составлял протокол.

– Пиши, – диктовал усатый, – кусок мяса влетел в окно и сшиб будильник. Будильник свалился с полки и вместе с мясом упал на бабушку. Бабушка тоже упала. А на бабушку опрокинулась банка томатного соуса, которую бабушка при падении зацепила рукой. Банка покатилась и…

Усатый милиционер критически осмотрел «окровавленную» старушку и продолжил: – …И прокатилась по падающей бабушке. Первым под стол свалился будильник.

На будильник упало мясо. Последней упала бабушка, которая приняла накрытый мясом будильник за бомбу с часовым механизмом.

– Таким образом, – заключил он, – налицо ложный вызов.

– Преднамеренный? – уточнил третий милиционер. – Будем штрафовать?

Усатый глянул на всклокоченную старушку с лёгкой сумасшедшинкой в печальных глазах и отрицательно помотал головой.

– Бабушка не виновата, – объявил он и загнул палец: – Во-первых, находилась в шоковом состоянии.

– Во-вторых, – загнул он второй палец, – будильник громко тикал. В-третьих, на свинине появилось множество чернильных пятен неизвестного происхождения…

– Да это лысый отпечатался! – выдвинула неожиданную версию Адя. – Как пить дать, он ветрянкой болеет! У меня тоже ветрянка была, так меня всю разрисовали – и лоб, и щёки. Даже уши!

– Какая ветрянка?! – сердито покрутила пальцем у виска ещё не совсем пришедшая в себя бабушка. – От ветрянки пятна зелёные! Потому что прыщики зелёнкой прижигают. А на нашей свинине – синие.

Тут подал голос эксперт-криминалист, рассматривавший кусок мяса через увеличительное стекло.

– Обнаружена надпись, – доложил он. – Предположительно, состоит из трёх слов.

– Ха! – вновь осенило Адю. – Так это на мясе печать была! Мясо шлёпнулось на лысого, печать взяла и расползлась.

– Извините, барышня, – сунул ей мясо под нос криминалист, – но надпись сделана на иностранном языке.

– Ага, – всмотрелась в надпись Адя, – на иностранном. Может, даже на инопланетном.

И, взволнованная, схватилась за косички: – Получается, лысый забросил свинину на летающую тарелку?

– Ну, если только на очень низко-летающую, – усмехнулся эксперт. – В противном случае её бы сразу засекла наша противовоздушная оборона. Пустили бы ракету «земля – воздух» и – фьють! – нет тарелки.

– Да ну вас! – рассердилась внимательно слушавшая их старушка. – Причём тут ракета? Ведь пятна по мясу идут, будто его из чернильного пулемёта расстреляли.

– А надпись?! – воскликнул криминалист.

Глаза старушки стали ещё печальнее. Ни слова не говоря, она отхлебнула из стакана. Усатый сочувственно посмотрел на бабушку и с осуждением на внучку.

– Ни надписи, ни бомбы, ни ложного вызова могло бы и не быть, – заметил он, – если бы кое-кто не бросался бы продуктами питания.

– Мы в её годы голодали, – едва слышно добавила успокоенная валерьянкой бабушка.

Адя, несмотря на суровые замечания, не ощутила за собой абсолютно никакой вины. Но неожиданно у неё зачесалось ухо, как будто усатый милиционер захотел ей по уху врезать.

Девочка почесала ухо. Тогда у неё зачесался затылок, словно бабушка решила подзатыльник отвесить.

Почесала затылок. Зачесалась шея… Затем спина.

Адя потёрлась спиной о подоконник и, не дожидаясь, когда чесотка сползёт ниже, оглянулась. Оглянулась и обмерла. Под окном стоял дважды стукнутый дядя. А рядом с ним – второй, безусый, милиционер.

Показывая то на голову, то на шею, лысый что-то горячо рассказывал стражу правопорядка. Адя выставила из окна правое нечесаное ухо, но так ничего и не расслышала. А тут ещё открылась входная дверь, и в прихожую вошёл сосед с третьего этажа по фамилии Клопик.

Был он маленький, носатый и действительно походил на клопика.

– Господа, – прошептал сосед, округлив глаза, – позвольте заявить.

Стражи правопорядка внимательно посмотрели на вошедшего.

– Сегодня, – продолжил Клопик, – в пятнадцать часов ноль пять минут на меня напал розовый хомяк.

– Розовый? – словно эхо, откликнулись милиционеры и многозначительно переглянулись.

– Розовый-розовый, – закивал сосед. – Намеревался у меня сообщение отобрать.

– Какое сообщение?

– Особо секретное, – приложил палец к своему длинному носу Клопик.

– Ну-ка? Ну-ка? – заинтересовался усатый. – О чём сообщение?

– О зелёных крысах.

Милиционеры посмотрели на Адю. Адя посмотрела на бабушку. У бабушки от удивления вставные зубы вывалились в стакан с валерьянкой.

– Никакого житья из-за них! – между тем, с тоской во взгляде жаловался Клопик. – Вчера на кухню вышел за пивом. Возвращаюсь, а они рядком уселись на моём диване. Футбол по телеку смотрят. Да ещё так радостно попискивать стали, когда нашим гол забили. Крысы, одним словом! А сегодня розовый хомяк ворвался…

– За сообщением? – прищурился усатый.

– Ну да! – закивал Клопик. – Наглый! Липучий! Но я успел… Успел его пару раз авторучкой садануть!

Услышав это, бабушка покосилась на простроченную чернилами свинину, а добрая, но порывистая Адя даже подпрыгнула от негодования.

– Значит, пару раз? – уточнил усатый милиционер.

– Пару, – наморщил лоб Клопик, не понимая, к чему клонится разговор.

Эксперт-криминалист достал из пакета для вещественных доказательств кусок некогда розового мяса и поднёс к зеркалу. Подошли остальные. Присмотрелись и ахнули – три слова на «инопланетном» языке отобразились в зеркале и превратились…

– Особо секретное сообщение, – прочитал эксперт-криминалист.

Усатый милиционер оглядел внимательно Клопика, словно видел его впервые.

– Значит, на сообщение хомяк упал? – спросил он и поправился. – Вернее, как вы заявляете, напал. А вы, значит, героически оборонялись?

– Само о… Само на…, – забормотал Клопик, увидев мясо.

– Нет, – перебил его усатый. – Это не самооборона. Это самое настоящее предумышленное убийство!

– Верно-верно, – поддержал начальника эксперт-криминалист и двумя пальцами поднял мясо на всеобщее обозрение. – На теле пострадавшего обнаружено сорок три проникающих ранения.

Все присутствовавшие с осуждением уставились на Клопика.

– Одного понять не могу! – с сомнением глянул на свинину усатый. – Как с такими многочисленными ранениями хомяк смог удрать?!

– А вот так, – промолвил тихо Клопик.

Выхватил из рук криминалиста истыканный кусок и лёгким движением отправил за окно. Никто такого поворота событий не ожидал, и мясо беспрепятственно вылетело из дома в третий раз. Мгновение, и с улицы донёсся сочный шлепок.

В предчувствии самого ужасного Адя вытянула шею.

Посмотрела за окно и даже хихикнула от облегчения. Кусок упал на асфальт между лысым дядей и безусым милиционером. В ту же секунду оба подняли головы.

– Видите, – показал лысый на улыбающуюся Адю, – а вы говорите: не специально. Вот она! Ещё и смеётся надо мной.

Второй милиционер достал из кармана блокнот. Но тут в окне рядом с Адей возник первый милиционер. Увидев его, второй отдал честь и блокнот спрятал. А первый милиционер сердито натопорщил усы и обернулся к Клопику.

– Гражданин! – сказал он и прищурился так, будто собрался достать пистолет и расстрелять борца с цветными грызунами на месте. – Немедленно прекратите злоупотреблять пивом и другими не менее вредными спиртными напитками! В противном случае загремите в психиатрическую больницу.

Клопик попятился.

– Да по нему давно дурдом плачет! – крикнула всё ещё не пришедшая в себя бабушка и вооружилась веником. – Ишь, хомяки ему розовые мерещатся! Допился до зелёных крыс! Алкаш несчастный!!

Поняв, что в него могут запросто запустить веником, а то, чего доброго, и стрельнуть, сосед, словно ошпаренный, выскочил за дверь.

– Пить бросай! – крикнула вдогонку бабушка.

…Составив протокол, милиционеры сделали бабушке под козырёк и организованно удалились.

«Пропало мясо», – посмотрела им вслед старушка. «Хоть бы лысого с собой забрали», – вздохнула Адя. «Пойти, что ли, свининки поискать», – облизнулась Жалиса.

И они разошлись. Бабушка вернулась на кухню – наводить порядок. Адя поплелась к себе – учить уроки. А кошка выскользнула через незапертую дверь…

Сев за учебник биологии, Адя нашла параграф «История открытия клетки». Приложила указательный пальчик к первой строке и живо представила железную клетку, в которую бандитов сажают. Посадить бы туда соседа Клопика, чтобы ему зелёные крысы не мерещились. А лет через сто, когда выздоровеет, выпустить. Но не сразу, а медленно-медленно, чтобы бывший алкоголик мог привыкнуть к свободе. Вот и получается целая история – история открытия клетки. Открывать-то можно долго.

Не успела Адя прочитать, о какой клетке на самом деле шла речь, как в прихожей затренькал звонок.

– Бу-бу-бу, – донеслось оттуда в ответ на бабушкино «здрасьте».

Адя приоткрыла дверь, прильнула глазом к образовавшейся щели и похолодела. В прихожей стоял лысый дядя с мясом в руках.

– Вот, – протянул он мясо, – милиция просила передать.

И, осмотревшись, деловито поинтересовался: – Где она?

– А в спальне, – ткнула бабушка мясом едва ли не в глаз внучке.

«Предательница!» – задохнулась от возмущения Адя, которая никак не ожидала от любимой бабушки такого коварства.

Лысый шагнул к двери, и Адя в панике отпрянула. Схватила со стола щипцы для завивки волос, забилась под письменный стол и затаилась. Дверь открылась.

– Где тут? – снова спросил лысый.

– А под столом, – ласково продолжала предавать любимую внучку бабушка.

Едва только Адя увидела лезущую под стол лысину, нервы у неё не выдержали. Места под столом было маловато – не развернуться, но что не сделаешь в отчаянье.

Коротко взмахнув, Адя нанесла по надвигающейся лысине два сабельных удара. Дядя отпрянул, стукнулся затылком о столешницу стола и заорал.

– Батюшки светы! – всполошилась бабушка Маня. – Неужто током стукнуло?!

Дядя вывалился из-под стола.

– Током?! – выпучил он глаза, ощупывая на лысине стремительно вздувающиеся шишки: одну – над левым ухом, другую – над правым.

– Я не нарочно! Я не нарочно! – заверещала под столом Адя.

Бабушка всплеснула руками: – Да как же тебе не совестно?! Вылезай немедленно!

– Не вылезу!! – ещё громче завизжала Адя и стала дрыгать ногами.

Бабушка изловчилась и ухватила её за одну ногу. Недолго думая, рассерженный дядя схватил за другую. Потянули и попытались извлечь девочку из-под стола. Но девочка вцепилась мёртвой хваткой в батарею центрального отопления и не извлекалась.

– Ещё раз! – в запале скомандовала бабушка и вместе с лысым рванула что есть силы.

Адя натянулась, как струна на звонкой мандолине, но, увы, выдвинулась ровно настолько, насколько смог растянуться её позвоночник.

– Сейчас же отпусти! – потребовала бабушка.

– Батарея не рассчитана на такие нагрузки! – поддержал её лысый.

В ответ раздалось грозное шипение. Следом в их лица ударил мощный фонтан воды, как будто под столом всплыл стотонный кашалот…

В это время этажом ниже в подсобке магазина сидела бухгалтер и что-то подсчитывала на калькуляторе. Потолок над её головой то и дело вздрагивал. Сыпалась побелка.

Но бухгалтер ни на что не обращала внимания. Вошла заведующая магазином.

– Безобразие! – посмотрела она на потолок. – Третий час наверху кавардак!

– Да хоть потоп, – отозвалась бухгалтер. – Всё равно. У меня квартальный отчёт.

И как в воду глядела. Через секунду наверху нечто бамкнуло, и на потолке – правее люстры – проклюнулось и стало стремительно разрастаться пятно.

– Что это такое? – успела удивиться заведующая.

С потолка часто-часто закапало. Потом пролилась струйка, и, наконец, пятно лопнуло. На подсобку обрушился поток такой мощности, будто наверху Ниагарский водопад открыли. В мгновение ока заведующую с бухгалтером вынесло из подсобки, словно две легковесных щепки…

Когда вода сошла, в образовавшемся на месте пятна проёме показались три головы.

– Ой! – сказала голова с косичками. – А вот мои полосатые чулочки, которые прошлым летом потерялись.

И показала пальчиком на застрявшие в люстре чулки.

– А вот носочки…

– Итическая сила! – ругнулась лысая голова, оглядев последствия Ниагарского водопада.

– Сами виноваты! – огрызнулись косички. – Я вас не нарочно мясом стукнула.

– Аденька, – вмешалась тут третья голова. – Так это же не тот дядя. Это же сантехник из нашего ЖЭСа.

Адя внимательно посмотрела на дядю и только теперь разобралась, что он хоть и лысый, но точно не тот и одет в рабочую робу.

– А свинина где? – сама не зная зачем, спросила Адя.

У лысого сантехника, то ли от прорыва отопительной системы, то ли от ударов щипцами, вдруг помутилось в голове.

– Эх, – сказал он горько, взявшись за травмированный череп. – Избили ни за что да ещё свиньёй обозвали.

Приехавшие на место происшествия спасатели обнаружили во втором этаже сорванную со стены батарею. Из лопнувшей трубы хлестала тёплая вода и весёлым горным ручьём ниспадала в дыру. Над дырой сидел сантехник. Ручей омывал кирзовые сапоги работника жилищно-эксплуатационной службы, а бабушка с внучкой удерживали на его лысине большой разводной ключ и мороженую курицу.

– Вызывайте психиатрическую помощь, – приказал главный спасатель.

– Не надо психиатрическую, – попросила бабушка и подняла курицу.

Адя сняла с лысины разводной ключ, и взору присутствовавших открылись две изумительного вида багрово-фиолетовые шишки.

…До самой ночи спасатели ликвидировали последствия аварии…

Спать бабушка, внучка и кошка легли глубоко за полночь в бабушкиной комнате.

– Тебе, Аденька, завтра в школу идти, – сказала ласково старушка. – Так ты на мой диванчик ложись.

– А ты где будешь спать? – удивилась внучка.

– А вот тут в уголке на коврике, – сказала утомлённым голосом бабушка и, не успела Адя возразить, как действительно улеглась на кошачьем коврике да ещё и скрутилась баранкой, точно Жалиса.

А Жалиса по привычке вскарабкалась на бабушкин диван. Боднула Адю в пятку, разлеглась и заурчала на всю комнату. Адя поджала ноги – щекотно ведь, когда тебе в пятки пушистой мордой тычут.

– Надо Жалису в мою спальню отправить, – сердито пробурчала она.

– Это ещё зачем? – не поняла утомлённая бабушка.

– Чтобы спать не мешала и квартиру охраняла от крыс.

– Каких крыс? – испугалась бабушка, решив вдруг, что внучка из-за переживаний стала цветных грызунов видеть, как полоумный Клопик.

– Магазинных, – уточнила Адя, и бабушка успокоилась.

– Нет в магазине никаких крыс, – зевнула она.

– Нет, есть! Стопроцентно! – стояла на своём Адя. – Всю ночь по пиву носятся, цепляются хвостами за бутылки, потом обольются зелёнкой и Клопику мерещатся.

Бабушка недоверчиво хмыкнула.

– Бабушка, – спросила через некоторое время примирительным тоном Адя. – А зачем сантехник приходил?

– Так батарея потекла, – пробормотала бабушка. – Двадцать лет той батарее и ничего, а тут взяла и потекла.

Адя помолчала, а затем неожиданно всхлипнула.

– Бабушка, это я виновата, – призналась она. – Я по батарее ногой ударила, когда узнала, что растолстела.

Бабушка хотела рассердиться, но не рассердилась. Во-первых, она очень любила внучку. Во-вторых, хотела спать. А в третьих, знала, что Адя поправилась и по её вине.

– Охо-хо, – тихо вздохнула старушка, заснула и сердито засопела носом.

– Бабушка, – взмолилась Адя, – я расстроилась, я страдала…

Бабушка молчала. Вместо неё ответила Жалиса.

– Авэ, Адя! – неожиданно замурчала она. – Моритури тэ салютант![4]

Встала на задние лапы, взяла мухобойку на караул[5] и с гордо поднятой мордой промаршировала в темноту прихожей. Только тут Адя догадалась, что спит и что всё это ей снится. Сделав над собой усилие, девочка открыла глаза. За окном светало.

– Бабуля! – объявила она. – У меня новая диета!

Услышав о новой диете, бабушка даже хрюкнула от огорчения.

– Самая первоклассная, – заверила Адя. – Воздушная! Воздух можно есть, сколько угодно.

Старушка поникла головой. И только Жалиса, стоявшая с мухобойкой на охране дыры, ухмыльнулась ехидно.

– Что бы ни делать нашей Аде, – прошипела она на всю квартиру, – лишь бы трескать до отвала.

Но добрая девочка и бровью не повела на кошкино замечание. Закатала рукава и принялась уписывать воздух кастрюлями. И – о, чудо! Стала даже не худеть, а прямо-таки таять, словно восковая свеча. Вот уж и десять, и двадцать, и тридцать килограмм бесследно исчезли. Из упитанной и румяной Адя превратилась в худенькую и бледненькую – не девочка, а какая-то пигалица[6] с косичками.

– Одумайся Аденька! – просила бабушка, подавая внучке очередную порцию воздуха.

Но Адя и слышать ничего не хотела.

– Бабуля, ты не понимаешь! – отмахивалась она обезжиренной рукой. – У меня ещё здесь и здесь висит. И с боков надо убрать.

– Да где же висит? – лепетала напуганная старушка. – Рёбра во все стороны торчат. Не ребёнок, а штакетник ходячий.

Адя начинала спорить с бабушкой, доказывая, что никакой она не штакетник. А если и штакетник, то для современной моды это самая идеальная фигура. Бабушка хваталась за сердце и обещала написать письмо в Страсбургский суд, чтобы судьи защитили Адю от самой Ади. И только кошка Жалиса мудро не вступала в споры. Крепко сжимала лапами мухобойку, смотрела на дыру и размышляла.

«Сейчас, – думала она, – Адя наговорит бабе бочку арестантов. Баба расстроится и достанет валерьянку. Руки у неё будут трястись, валерьянка прольётся. Потом только надо вовремя облизать бабушкины пальцы и – ням». Жалиса облизнулась и тихо, с чувством, промяукала:

– Спорь, Аденька, спорь. Час кошачьего блаженства обеспечен[7].

Аденька, между тем, продолжала стремительно худеть. И, наконец, встала на весы и рассмеялась от счастья. Стрелка дрогнула, но с места не сдвинулась. Весы показывали ноль килограмм, ноль грамм. Не успела девочка нарадоваться столь чудесному результату своей диеты, как измерительный прибор заходил ходуном. Дым клубами повалил во все стороны, и в этом дыму явились и предстали перед ней двое. Один – маленький, щуплый, с длинным носом и длинным плащом, из-под полы которого выглядывал кончик хвоста. Второй – абсолютно лысый, с двумя багрово-фиолетовыми рожками.

– Прошу, мамзель, – согнул руку баранкой щуплый, и Адя тотчас признала в нём соседа с третьего этажа.

– Клопик, вы зачем меня пугаете? – спросила она дрогнувшим голосом.

– А никто и не пугает, – подскочил с другой стороны лысый и, словно бравый офицер, пристукнул копытом правой ноги. – Честь имею!

Адя глянула, и точно пелена у неё с глаз пала – это был сантехник, доведённый ею до сотрясения мозга. Лысый вынул из кармана верёвочку с петелькой на конце.

– Скажи «чиж-жик», – подступил он к обмершей от дурного предчувствия девочке.

– Чиж-ж-жик, – заныла Адя, сама того не желая.

Открыла рот и поняла, что от красивых белых её зубов остался лишь один передний, да и тот весь прогнил.

– Зубы выпали из-за плохого питания, – подсказал Клопик. – Нехватка в организме витаминов и всё такое. Цинга[8], в общем.

Пока он заговаривал Аде зубы, лысый ловко набросил петлю на её последний зуб.

– Божья коровка! – запел сантехник. – Полети на небко! Там твои детки кушают конфетки! Пряники жуют, а тебе не дают!

И, не успела Адя глазом моргнуть, бросился прочь с такой скоростью, что, невесомая, она взмыла, словно воздушный змей, высоко в небо. И вовсе бы улетела, и сорвалась с петли, но в её пятку мёртвой хваткой вцепился Клопик. Точно груз на хвосте воздушного змея, держал он Адю против ветра, не давая завалиться набок или даже перевернуться через голову.

И вдруг померк белый свет, и на землю обрушилась непроглядная ночь. Из неведомого потайного небесного кармана вынырнула невероятных размеров луна. Лысый перешёл на шаг, смотал верёвочку, и Адя, наподобие воздушного шарика, послушно повисла над его плечом. Тогда и Клопик отпустил пятку и спрыгнул на землю.

Адя осмотрелась. В сиянии луны обнажилось обширное кладбище. В бесконечную даль тянулись траурные венки, кресты, надгробия. Они были повсюду. Адя с высоты воздушного шарика хорошо это видела. Колдовская луна мерцала в холодном мраморе надгробий. А с надгробий на Адю смотрели унылые физиономии иссушенных диетами девочек.

Лысый остановился у мрачной арки.

– Здравия желаю! – топнул он копытом.

– И тебе не чихать, – ответил чей-то надтреснутый голосок.

Адя выглянула из-за лысины сантехника и увидела сухую, словно жердь, тётку в белом балахоне. Неизвестная пыталась уравновесить чаши больших старинных весов.

– Сигаретная маньячка? – глянула тётка на витающую в воздухе Адю тяжёлым, словно свинец, взглядом.

– Ни в коем случае! – браво отозвался лысый.

– А то смотрите, – погрозила незнакомка костлявым пальцем. – У меня с этим строго. Приём лёгких вредителей только по средам и пятницам.

– Нет, эта не курит, – подтвердил Клопик. – У неё, как это, ана… ано…

– Анорексия[9]? – догадалась хозяйка весов.

– Вот-вот, – закивал Клопик.

– Вот же моду взяли! – сокрушённо вздохнула тётка. – Насмотрятся журналов и с ума сходят. Никто не хочет быть нормальным! Жила бы себе долго и счастливо. Так нет же, надо непременно дистрофиком стать и в гроб лечь!

– Раньше самыми модными почитались девицы, которые в теле были, – заметил лысый.

– Почему это? – встрепенулась на своей ниточке Адя.

– Какие из худых жёны? – покосился на неё сантехник. – Так, для маскарада. А о модницах говорили: ядрёна девка, кровь с молоком!

– Верно-верно, – поддакнул Клопик. – В диких племенах Африки по сей день невест откармливают, чтобы потолще были да поувесистей.

– Всё вы врёте! – подпрыгнула от возмущения добрая, но порывистая Адя.

Подпрыгнула и унеслась в ночное небо, оставив в руке лысого нитку с последним зубом. Хорошо ещё, что над аркой раскинул широкие ветви могучий орех, и она застряла в его кроне. Клопик с лысым едва её оттуда вытянули.

– Ты не скачи, как блоха по жареной собаке, – посоветовала тётка, когда девочка вновь оказалась над землёй. – А то улетишь в космическое пространство, где тебя тогда искать?

– Ага, улетишь тут, – покосилась Адя на сантехника, который крепко удерживал её за левую косичку.

А потом на соседа, который держал за правую.

– Девочке, в твоём возрасте не полагается худеть, – строго покачала головой тётка. – Может нарушиться жировой обмен.

Подумала и добавила: – Хотя сильно толстеть тоже не полагается.

– Что это вы такое говорите?! – вновь возмутилась Адя. – Какой же тогда надо быть, если не худой и не толстой?

– Нормальной! – торжественно объявила незнакомка.

– Ладно, – махнула она костлявой рукой. – Недосуг мне. Клади ненормальную на весы.

Лысый с Клопиком осторожно потянули за косички и усадили Адю на одну из чашек весов. Весы дрогнули, и чаша поползла вниз…

– Шесть грамм, однако, – объявила тётка, присмотревшись. – Халтурите, помощники!

– Да не может быть! – засуетился Клопик. – Она на своих весах взвешивалась, одни нули были.

– Выходит, у неё весы неотрегулированные. А значит, девица по параметрам не проходит. Посему отправляйте её назад, к бабушке.

Обескураженные помощники стянули Адю с весов.

– Тётенька, а почему вы к нам в гости не заходите? – спросила вдруг Адя, которой показалось, что тётка хорошо знает бабушку Маню и что даже как-то захаживала к ним.

Незнакомка скривилась, как от зубной боли, и почесала костлявую макушку.

– Послушай, деточка, моего совета, – сказала, наконец, она ласково. – Прислушаешься, будешь жить долго и счастливо. А нет – пеняй на себя.

У Ади внутри – в животе или даже в самой душе – похолодело. Да так сильно, что она вмиг поняла – не прислушается, на самом деле пропадёт.

– Тебе необходимо правильное и полноценное питание, – объявила торжественно тётка.

– Полноценное? – словно завороженная, отозвалась Адя.

– Именно. В полной мере кушать всё, что требуется для твоего организма: витамины, минералы, углеводы, белки, жиры…

– Жиры? – поморщилась Адя. – Да разве с жирами похудеешь?

– Глупая! Жиры – это энергия! Не будет жиров, жизнь станет совсем неинтересной. Будешь вялой и слабой: чуть ветерок дунет, ты уж и простыла; чуть кто чихнёт, ты уж и заразилась. И расти будешь медленно, а то и вовсе в карлицу превратишься. Нарушится функционирование нервной системы…

– Нервной системы?

– Да-да! Из-за этого начнутся сильные головные боли, поднимется температура, появятся тошнота, рвота, даже слабоумие.

– Ой! Ой! – схватилась за невесомую голову Адя.

– А из-за недостатка белков, – продолжала тётка, – волосы будут ломаться, как солома. Мышцы станут дряблыми, а кожа морщинистой и отвисшей, как у столетней старухи. Замедлится обмен веществ: начнётся потеря мышечной массы и вместо неё набор жировой…

– Жировой?! – ахнула Адя. – Неужели из-за диеты можно растолстеть?

– Запросто, – подтвердила тётка. – А из-за нехватки углеводов снизится активность головного мозга, появятся раздражительность, неприятный запах изо рта, мышечные судороги и усталость. А закончится всё полным твоим истощением. Во как!

Выслушав незнакомку, поохав и поахав, Адя неожиданно отчаянно махнула рукой.

– Ничего не страшно! – бодро заявила она. – От всех потерь и истощений только стройней стану.

– Святая наивность! – всплеснула ладонями тётка. – Ведь у тебя мышцы исчезнут, от которых вся женская красота происходит. На тебя ни один мальчик не посмотрит.

– Ну и ладно! – стояла на своём Адя. – Пусть не смотрят, лишь бы Колька Конопушкин меня жир-трестом не обзывал.

– Да плюнь на него!

– Ага, плюнь, а он мне нравится.

– Конопушкин? – рассердилась тётка. – Который обзывается?!

– Ага, – потупилась Адя.

– Ну-ка подать мне сию минуту Конопушкина!! – рассвирепела тётка.

Клопик остался держать Адю, а лысый метнулся вбок.

Не прошло и минуты, как перед тёткой предстал Коля Конопушкин. Был он в одних трусах и майке, всклоченный, заспанный и даже с одним закрытым глазом.

– Колька? – спросила его тётка. – Конопушкин?

– Угу, – посмотрел удивлённым глазом Колька. – А в чём дело?

Тётка указала на Адю: – Ты зачем одноклассницу до столь плачевного состояния довёл?

Колька обернулся и увидел витающий в воздухе обтянутый кожей скелет с косичками.

– Не знаю я такой, у нас в классе все нормальные, – открыл он второй глаз. – А эта вообще какая-то швабра с пропеллером!

Услышав такое, Адя заплакала.

– Это не пропеллер, – сказала она сквозь слёзы. – Это – косички.

– Адя? – не поверил Колька и даже головой помотал.

– Адя, Адя, – подтвердила тётка и цыкнула на Адю: – Погоди реветь! У тебя весу шесть грамм осталось. Смотри, всё на слёзы изведёшь.

И грозно повернулась к Конопушкину.

– Ты зачем её жир-трестом дразнил?

– Я?! – удивился Колька. – Да никогда в жизни! Это Витька Педальский из параллельного класса. Мы с ним даже подрались. А я её толстенькой зову. Кричу «Толстенькая, пошли в кино!». А она язык показывает.

– Выкручиваешься? – не поверила тётка.

– Да нисколько!

Но у тётки уже вспыхнули и загорелись глаза, будто два горящих угля. Конопушкин попятился.

– Не трогайте его! – неожиданно закричала Адя и, забыв о своей невесомости, рванулась на защиту одноклассника.

Увы, сосед держал крепко, и Адя закрутилась вокруг собственной косички, словно настоящая швабра вокруг пропеллера. Только худосочные ноги её, напоминающие большие обтянутые колготками спички, замелькали в воздухе.

Колька потряс головой. Потом что-то сообразил и щёлкнул себя по носу.

– Хе, – тотчас расплылся он в улыбке. – Так это я сплю?

– Пока ещё спишь, – подтвердила суровая тётка.

Колька заулыбался сильней, шагнул к Аде, остановил её одним движением руки и сказал безо всякого: – А давай, я проснусь, и ты станешь, как раньше, – толстенькой и… – тут он засмущался и добавил совсем тихо, – и румяной, как наливное яблочко.

Вздохнул и добавил ещё, уже совсем неслышно: – Ты мне такая очень нравишься.

Адя знала, что всё это сон, но тоже смутилась.

– Я постараюсь, – утёрла она слёзы.

В кроне ореха грохнули громогласным боем часы: – Бам! Бам! Бам! Бам!

– Четыре часа! – охнула тётка.

– Приём окончен! – объявила она. – Все по домам!

Лысый топнул копытом и поволок Кольку Конопушкина в одну сторону. Клопик потащил Адю – в другую.

– А правильное питание? – крикнула Адя. – Вы обещали рассказать!

– Времени нет, – отмахнулась тётка.

– Так нечестно, – умоляюще сложила руки Адя. – Что вам стоит? Мы же во сне.

– Ладно, – сдалась незнакомка. – Остановим время на пять минут.

Посмотрела на луну и зачастила:

– Правильное питание состоит из четырёх условий.

– Условия? Что за условия? – заинтересовалась Адя.

Тётка нахмурилась, но всё же пояснила:

– Первое: надо кушать в определённое время суток. Второе: при определённых условиях…

– Это как?

– Ну, например, во время еды нельзя смотреть телевизор.

– Почему?

– Заболеешь! – стала сердиться тётка. – Усиленно работающему мозгу нужен большой приток крови. А желудку тоже кровь нужна, он ведь пищу переваривает. Желудку из-за этого силы не хватает. Вот он и страдает. День-два, год-второй, а потом заболевает. И появляются всякие гастриты и язвы желудка.

– А мороженое? Мороженое можно кушать в кино?

– Ни в коем случае! Хоть в кино, хоть без кино. Холодные и даже просто прохладные блюда проходят через желудок в несколько раз быстрей, чем положено, и попадают в кишечник плохо переваренными. Из-за этого там размножаются болезнетворные бактерии. Нарушается обмен веществ, возникают заболевания, а заодно появляется лишний вес. Ещё и кожа портится – становится жирной, прыщики всякие выскакивают – потому что чистота кожи зависит от состояния желудка и кишечника.

Вернулся лысый. Топнул копытом.

– Конопушкин продолжает спать сладким сном в собственной постели, – доложил он.

– Осталось четыре минуты и пятнадцать секунд, – посмотрела на луну тётка.

– По третьему условию – продолжила она, – нужно есть сочетаемые продукты. Ты вот на каждую горочку кладёшь кусок варёной колбасы. А это вредно.

– Что вредно? Горочка?

– Нет, варёная колбаса.

– Почему?

– Потому что в такую колбасу, кроме мяса, добавляют сухое молоко, яичный порошок, муку… А они друг с другом не сочетаются. Молоко, например, вообще надо пить отдельно.

– Четвёртое условие: нельзя есть вредные продукты.

– Вредные? – удивилась Адя. – Где их взять?

– Да в любом магазине. Вот назови, что ты больше всего любишь! Только быстро!

– Йогурт! Сникерс! Газировка! – выпалила Адя.

– Ха! Ха! Ха! – зловеще рассмеялась тётка. – Все они опасны для здоровья! В йогурты добавляют консерванты и красители! В сникерс – ароматизаторы, усилители вкуса и тоже красители! В газировке – кофеин, красители, соли сернистой кислоты, бензол, фосфорная кислота, химический заменитель сахара – аспартам, консервант бензонат натрия.

– Офонареть! – взялась за обезжиренные щёки Адя.

– То-то и оно, – кивнула тётка. – В лучшем случае эти вещества вызывают дрожь, бессонницу, эмоциональные расстройства, высокое кровяное давление, нерегулярный сердечный ритм, повышенный уровень холестерина в крови, снижение в организме количества витаминов и минералов, головные боли, проблемы с дыханием, аллергию и конвульсии. В худшем случае – остеопороз, проблемы с костями и зубами, появление уплотнений в груди, врождённые пороки развития у детей, возникновение рака лёгких, печени и щитовидной железы, включая опухоль мозга. А ещё они могут стать причиной диабета и эпилепсии. В некоторых случаях вызывают повреждения ДНК, что вызывает такие заболевания, как цирроз печени и болезнь Паркинсона.

– А газировка, к тому же, из-за большого количества сахара, приводит к ожирению.

– Как же так?! – возмутилась Адя. – Выходит, даже йогурт не такой уж полезный? Что же тогда делать?

– Да хотя бы кефир пить, – пожала плечами тётка. – А вместо газировки – домашний квас. А вместо сникерса мёд кушать. Он куда полезней.

И посмотрела на луну. Адя умоляюще сложила руки.

– Есть ещё одно условие – вздохнула тётка, – самое главное и самое простое. Только оно к питанию не относится.

– Какое?

– Надо как можно больше двигаться.

– Чего? – не поняла Адя. – Куда двигаться?

– Да хотя бы бабушке по дому помогать. Убираться в квартире. Мусор выносить. А ещё хорошо бы в бассейн записаться, в теннис играть, в волейбол. По утрам зарядку делать, пробежки…

– Всё на этом, – махнула она костлявой рукой.

– А что бабушке передать? Когда в гости придёте? – спросила Адя.

За время пребывания под сенью арки девочка утвердилась в мысли, что тётка на самом деле старая знакомая бабушки. Ну, а кроме того хотелось ещё раз хорошенько расспросить её о правильном и полноценном питании.

– Передай, как-нибудь в марте, после дождичка в четверг, – усмехнулась тётка. – Прощай!

И помощники повлекли Адю в обратный путь. Адя хотела махнуть на прощание рукой. Оглянулась и окаменела – тётка держала в руках громадную сверкающую острейшей сталью косу.

– Бабушка моя бедненькая! – завыла от ужасной догадки Адя. – Так это же никакая не тётенька, это же настоящая Смерть с косой!

Но тут луна нырнула в свой тайный небесный карман, и всё повалилось в чёрную бездну. Девочка в ужасе дёрнулась и проснулась.

Открыла глаза и видит, что сидит на бабушкином диванчике в бабушкиной комнате, а напротив у дверей двое в белых халатах пытаются вынести бабушку на Жалисином коврике.

– Сегодня не четверг! – взвизгнула Адя, вспомнив обещание Смерти. – Отдайте мою бабушку!

– Квартира тридцать четыре? – деловито спросил один из халатов.

Адя кивнула.

– «Скорую» вызывали?

– Какую «скорую»?

– Разве это не у вас бомбой бабушку убило?

Только тут Адя сообразила, что Смерть тут ни при чём, что бабушка жива, а санитары – это всё последствия вчерашней истории с мясом.

– У нас, – наконец, кивнула она. – Только бабушку вчера убило.

– А нам всё равно, – заявил второй халат. – У нас круглосуточное дежурство.

– Зато бабушке не всё равно! – возмутилась Адя. – Живая она!

Халаты в нерешительности переглянулись.

– А чего же ваша бабушка лежит, как помершая? – спросил первый на всякий случай.

– Устала! Перенервничала! Валерьянки напилась! Спит! Стресс у неё!

Тут из кухни донеслось странное пение, сопровождаемое громким щёлканьем кастаньет.

– Жил-жыл у жужужки жеренький жужлик! Жеренький жужлик! – завыл чей-то очень знакомый голос.

Сбился и начал совершенно на другой мотив:

– Жижу у жужуси джу ужастых жуся!

И опять сбился и завыл новую песню:

– Жили-жум! Жили-жум! Жужужелся жужкин жум…

– Что это? – удивилась Адя.

– И вы ещё спрашиваете? – укоризненно посмотрели санитары. – Да у вас на кухне чупакабра[10] сидит, челюстями клацает.

Адя заглянула на кухню и отшатнулась. Там скалило зубы неизвестное лохматое существо. Зубы у существа были такие громадные, что, кажется, сейчас схватит за горло и перекусит. Увидев Адю, чупакабра жалобно завыла. Адя присмотрелась и прыснула от смеха.

На столе сидела Жалиса. Одной лапой она держала большую кастрюлю, другой – мухобойку и била мухобойкой по кастрюле, словно колотушкой по барабану. При этом кошка отчаянно мотала мордой, на которой был надет гранёный стакан с бабушкиной вставной челюстью внутри. Стакан плотно сжимал Жалисину морду, поэтому и песни у неё выходили в жутко сжатом виде.

– Да это кошка наша, – успокоила медиков Адя и бросилась снимать с Жалисы гранёную посуду.

– Ты зачем стакан на голову надела? – спросила она.

– Жужульянка! Жужульянка! – провыла в ответ Жалиса.

– Ага, – принюхалась Адя, – валерьянки напилась.

Халаты осуждающе закачали головами и один за другим скрылись в дыре. Адя бросилась к спящей бабушке.

– Бабушка, – заплакала она. – Бабушка, Жалиса твою валерьянку вылакала!

Услышав такое, бабушка тотчас вскочила на ноги. Адя заплакала ещё горше.

– Да что такое? – испугалась бабушка.

– Бабушка, я к тебе в гости Смерть позвала, – призналась Адя.

– Ай-яй-яй! – закручинилась старушка и от горя принялась рвать на себе волосы.

Рвала она их с таким остервенением, что во все стороны летели огромные клоки. Через минуту она стала лысая, как колено. Адя смахнула с глаз слёзы и с ужасом поняла, что перед ней вовсе и не бабушка, а лысый слесарь.

– Ты зачем меня целых два раза стукнула? – спросил он бабушкиным голосом и достал из-за спины разводной ключ.

Понимая, что её сию секунду стукнут этим тяжеленным инструментом, Адя дёрнулась и снова проснулась. Проснулась и опять увидела бабушку.

– Ты чего хнычешь? – ласково спросила старушка.

– А ты не слесарь? – спросила Адя.

– Нет, конечно.

– И волосы рвать не будешь?

– Не буду, – улыбнулась бабушка. – У меня их и так мало.

Адя села на постели, увидела в ногах мирно посапывающую Жалису и проснулась окончательно. Значит, поняла она, всё это был сон, даже два сна. Обрадовалась, и вдруг, будто наяву, услышала голос Смерти.

– Всё это, конечно, сон, – шепнул едва слышимый мрачный голос, – но анорексия не понарошку и на самом деле считается смертельно опасной болезнью.

– Бабушка, – захныкала Адя. – Я начинаю новую жизнь.

– Опять диета? – загрустила бабушка.

– Нет! – вздохнула Адя. – Теперь я буду питаться правильно и полноценно.

– Вот и хорошо, – заулыбалась старушка.

– А ещё буду физические нагрузки ежедневно испытывать.

И Адя бросилась на кухню за мусорным ведром.

В тот же день она записалась в бассейн. А через неделю, когда привыкла к водным нагрузкам, поступила в школу бальных танцев.

С тех пор Адя крутится, как белка в колесе. С утра она несётся на местный стадион и бегает там на пару с лысым дядей. Да-да! После второго удара мясом дядя напрочь бросил курить и всерьёз занялся спортом.

Потом Адя спешит в школу. После школы наводит порядок в квартире. Сама себе готовит правильный и полноценный обед и садится за домашнее задание. Затем, если это вторник или четверг, вприпрыжку бежит в бассейн. Если это понедельник, среда или пятница, отправляется на бальные танцы. Вечером Адя читает книги, а когда очередная книга заканчивается, чатится в компьютере со всем миром. И, когда новый интернет-знакомый спрашивает, какая она из себя, Адя отвечает:

– Не очень худая и не очень толстая. Нормальная!

И только с наступлением марта девочка начинает нервничать. Особенно если месяц выдаётся дождливый. Но то ли по четвергам тучи обходят их дом стороной, то ли тётка в белом балахоне забыла о своём обещании, но бабушка Маня и по сей день жива-здорова. Живёт себе-поживает, подкармливает Жалису диетической свининкой и не нарадуется своей внучкой.