Читать онлайн Остров Пустых: Серый Дом бесплатно
Глава 1
Солнечный круг сужается. За пределами – пустота. Не оступись. Только не сейчас.
Холодный ветер дул с реки, забиваясь под тонкое, дырявое пальто. Ирта мялась у трапа, ведущего на массивный дирижабль.
За свою недолгую, в общем-то, жизнь, ей ни разу не довелось на таких летать. У трапа стояли мужчины, коих владелица приюта с гордостью называла «господами». Ирте нельзя было смотреть на них прямо и, потому, она рассматривала кончики запылившихся туфель, сдувая прямую чёлку с глаз.
Ожидание – хуже всего. Колени у Ирты нещадно ныли, оно и понятно – разбиты в хлам.
Господа, наконец, перестали разговаривать. Один мужчина выступил вперёд, с едва уловимой насмешкой разглядывая собравшихся приютских ребят.
– Последняя партия за этот год? – спросил он у товарища.
В ответ последовал ленивый кивок, сдобренный ухмылкой, что пряталась в роскошных усах:
– Загоняй малахольных!
Разрешение было дано. Подростки по очереди зашли по трапу в пассажирский отсек дирижабля. Ирта почувствовала невольную робость перед гигантской махиной, но и облегчение.
Похоже, они, вскоре, отправятся на остров. Пару дней назад, перелезая через забор, чтобы поживиться яблоками, Ирта и подумать не могла, что это приведёт её сюда. За забором стоял незнакомый «господин» и владелица приюта. Они что-то бурно обсуждали, когда Ирта (дурочка такая) от неожиданности свалилась прямо перед ними, вместе с тем разбив многострадальные колени.
Тогда, глядя на багровое от ярости лицо женщины, девчонка с грустью поняла: не видать ей обеда. И, возможно, ужина.
Важный мужчина, однако, коротко рассмеялся, а потом сказал:
– Интересные у вас воспитанники, однако. Что ж – и ей можем прописать путёвку на Остров.
И сказал это так, многозначительно. Словно о чём-то важном речь велась.
– Повезло тебе, шельма, – зашипела потом владелица, больно схватив Ирту за ухо, – большой чести удостоилась! Мало кого забирают на Остров Пустых.
Девчонка в ответ поскуливала. Об этом острове, конечно, много слухов ходит среди приютских, да только больно противоречивые они.
Каждый год из приютов забирали подросших воспитанников, в диапазоне от пятнадцати и до восемнадцати лет. Забирали не просто так – работать на том самом Острове Пустых. Подобное считалось честью, но подростки, ясное дело, слегка недоверчиво относились к тому месту.
Из-за его обитателей, прежде всего.
Но сейчас уже поздно лясы точить. Ирта вытирает об пальтишко вспотевшие ладони и задвигает чемоданчик под своё сидение. Нестерпимо хотелось достать листочки мяты, припрятанные в бумагу и под язык их засунуть, под язык… А потом разжевать, так, чтобы слегка онемело нёбо. Это всегда приводило в чувство Ирту, когда она нервничала.
В дирижабле разместили чуть больше десятка подростков. Последним зашёл сам важный господин и вся махина под ногами загудела, как большое насекомое.
Ирта шумно сглотнула. Дирижабль представлялся ей живым организмом. Будет ли он рад перевозить кучку людей?
– Приютские, – громко и насмешливо подал голос мужчина, привлекая всеобщее внимание, – я – командир Варгус, ответственный за персонал Острова. Встречаться мы с вами будем не часто, однако: советую запомнить моё имя.
Властный тон Варгуса заставил окружающих притихнуть, но ненадолго. У них, у приютских – внимание быстро переключалось с одного, на другое.
– Должно быть, я обязан ознакомить вас с некоторыми правилами Острова, – лениво произнёс мужчина. Глаза у него тёмные, цепкие, внимательные. Бородка острая, аккуратная… Да и сам Варгус выглядел так, словно был из «высшей лиги».
Ирта не совсем понимала, что под этим подразумевают взрослые, но…
– А мы увидим Пустых? – выпалил кто-то из подростков и все остальные разом смолкли. Притаились, выжидающе разглядывая командира, неразумные зверёныши пучеглазые.
Варгус коротко хохотнул, окидывая всех пронзительным взглядом.
– Поджилки трясутся, да, щеночки? – издёвка в его голосе была очевидной, но никто не посмел бы возразить командиру. Приютские были воспитаны на таких понятиях, что любой взрослый может просто избить за неуважение. Многие прятали шрамы от побоев под дырявыми курточками. Никто не хотел нарываться… Прямо сейчас.
Оценив затишье, мужчина хмыкнул и продолжил:
– Запомните: «Пустые» остались там, на большой земле. Остров Гредсерн населяют валохи и именно они будут вашими «господами» и хозяевами. При валохах вам запрещено произносить эту низменную кличку с материка, «Пустые».
Ирта удивлённо нахмурилась. Она никогда не слышала об истинном названии этой расы. Даже взрослые всё чаще называли их «Пустыми», или же бросали презрительное «Эти». Практически никто не видел существ с Острова, а потому, слухи о них были на уровне сказок и мифов… Довольно пугающих, как считала Ирта.
– Гредсерн? – спросил кто-то из приютских.
Варгус снова хмыкнул, закатив глаза к потолку:
– Истинное название острова. Впрочем, я и не надеялся на то, что кто-либо из вас осведомлен в должной мере. Сорок лет назад на остров Гредсерн упал осколок далёкой звезды. Сразу после этого – на нём появились первые валохи. Они способны жить только на территории острова и были столь милостивы, что даровали нам, людям, бесценный источник энергии – эсфиат.
Подростки зашептались, боязливо косясь на командира. Эту историю много кто знал, но воспитатели в приюте, обычно, упоминали её вскользь. Многие считали, что само появление Пустых противоречит Святому Писанию. Но сильные мира сего так не думали.
– Валохи создают накопители эсфиата, которые питают фабрики и города, – торжественно продолжил Варгус, – всем вам очень повезло служить валохам. Это – ваша главная цель на острове Гредсерн.
Ирта поежилась и разом ссутулилась, нервно прикусывая нижнюю губу. В глубине сознания рождалось иррациональное чувство тревоги, набухающее, как свежий порез на коже. Приютские знали, как вести себя со взрослыми.
Они и сами уже «почти» выросли, так что, правду жизни вызубрили. Нельзя быть слишком борзыми, нельзя просить многого. Старайся избегать конфронтации, если хотят ударить – беги. А если бьют, то… Скули, сжавшись в комочек. Скули, как побитая псина.
Так жила Ирта уже шесть лет и её это (вроде как) устраивало. Но валохи не были людьми, это единственное, что точно о них знали. Возможно ли привыкнуть к этим созданиям?
– А… – тоненький девичий голосок отвлёк от мыслей. – А г-господа валохи нас понимают?
Кто-то достаточно осмелел для подобного вопроса. Варгус погладил острую бородку и улыбнулся так неприятно, как умели только по-настоящему высокомерные взрослые.
– Они понимают человеческий язык, – ответил командир, но тут же осадил, – но общаться с ними вам не придётся. Валохи не умеют разговаривать.
Эта информация вначале успокоила Ирту. Ей не хотелось представлять жуткие звуки, которые могли бы издавать эти существа. Но… С другой стороны… Немые, чуждые создания… Словно ничто не связывает их с людьми.
– Расслабьтесь, щенки, – задорно хмыкнул командир, – на Гредсерне вам понравится. Есть семь особняков, в которых обитают валохи. Вас распределят по ним, ознакомят с местными правилами. Я буду навещать вас раз в месяц-полтора. А когда вы станете взрослыми – ваша служба у валохов завершится. Ничего дурного, верно же?
Ирта едва не пожала плечами, вновь опуская взгляд в пол. Дирижабль двигался, грузно переваливался. Должно быть, они уже отдалились от городка Винсберри… И плывут в пугающую неизвестность.
По всему выходило, что «служба» Ирты закончится через два года. Сейчас ей шестнадцать лет. С восемнадцати приютские были предоставлены сами себе. В основном, их сразу гнали в работные дома. Если тебе повезло и ты чем-то приглянулся придирчивым леди и джентльменам… Быть может, удастся поработать в каком-нибудь богатом поместье поломойкой.
Впрочем, приютских туда принимали редко.
«Воровское племя!» – любили говаривать местные, пряча усмешки. Ирта с этим даже поспорить не могла. Да, многие из них воровали… А что поделать? Жизнь такая.
Ещё, конечно, были фабрики. Платили на них мало, смертность высокая… Если ты от рождения крепок, быть может, вытянешь.
Ирта норовисто мотнула головой. Думать о будущем решительно не хотелось, потому что жизнь их безрадостна, с какой стороны не посмотри. Лучше всего сбежать в деревни, да только… Кто ж их отпустит?
«Что нас породило, то нас и похоронит» – скрипучий голос старухи-библиотекарши ворвался в сознание. Старуха та многое говаривала. Пугающая кошелка…
Цепеллин загудел. Ирта испуганно впилась пальцами в край сидения и нервно заозиралась. Вот сейчас, сейчас их выплюнет гигантское существо, прямо в бескрайние ледяные воды, где все они тотчас пойдут ко дну и…
Девушка пару раз моргнула, смахивая наваждение. Нет-нет, не стоит переживать. Подростки вокруг откровенно скучали. Ирта изучала их исподлобья.
Многих привезли из других приютов, так что, они были «чужими».
«– Только лучшим дозволяют отправиться на Остров Пустых» – зазвенел в голове веский голос. Однако, Ирте в это слабо верилось.
Пару месяцев назад люди в чёрных кителях уже приходили, чтобы набрать из их приюта «персонал» для Острова. Тогда подругу Ирты увели и больше они не виделись.
«Можно ли назвать нас лучшими?» – спрашивает мысленно девчушка и не находит внятного ответа. В пассажирском отсеке сидели очень разные ребята. Крепкие и рослые, худенькие и маленькие… Ирта вон тоже могучей комплекцией не отличалась. Худая, бледная, с угловатой подростковой фигуркой. Казалось – порывом сильного ветра снести может.
Ирта гордилась лишь своим ростом. Для девчонки высокая, можно посостязаться в авторитете с некоторыми особенно злобными мегерами. А ещё она была быстрой. Это, поверьте, бесценный навык – вовремя ноги уносить.
Цепеллин тряхнуло. С губ едва не сорвалось случайное ругательство, Ирта вовремя закрыла рот ладошкой, искоса поглядывая на командира. Мужик сидел, читая какие-то заметки. Казалось: ему нет никакого дела до приютских.
Такое равнодушие пропитывало многих взрослых. Все знали: дети из приюта – неблагополучные, неблагодарные щенки. Их родители, вернее всего, пьяницы и шлюхи, так чего церемониться? Святое Писание пропагандировало милосердие к сирым и убогим. Но мало кто прислушивался к нему, на самом деле.
Ирта медленно оперлась спиной на стену и скрестила руки на груди. Всего лишь попытка немного подремать (это отвлекает от плохих мыслей). Сны нынче сплетались туманные, острые, болезнетворные. От таких голова предательски тяжелела и уже сложно отличить реальность от выдумки. И всё же: выбора не было.
– Прибываем! – резкий оклик Варгуса заставил Ирту и других встрепенуться. Она потерла слезящиеся глаза и недоуменно огляделась.
Дирижабль качнуло в сторону несколько раз. Кто-то с визгом упал со скамейки. Внутренности Ирты словно в тугой комок сжались. Страх разбиться о скалы на этой махине вновь вспыхнул где-то в глубине сознания.
«Полно тебе…» – уговаривала она сама себя, – «ничего не случится».
И всё же, когда дирижабль грузно коснулся земли, с губ девчонки сорвался вздох, полный немыслимого облегчения.
– Сейчас вас распределят по особнякам, – ухмыльнулся командир, – на выход!
Крепко сжимая чемоданчик в руках, Ирта поторопилась влиться в толпу гомонящих подростков. Всеми в тот момент завладело странное волнение. Новая страница их жизни открывалась прямо сейчас, вместе с причудливым островом Гредсерн.
Когда пришла очередь Ирты выйти на опущенный трап, она, на секунду, крепко зажмурилась и только потом пошире распахнула слезящиеся глаза. Всё вокруг – такое безжизненное и тусклое. Остров казался обесцвеченным, словно из него выкачали все оттенки. Сплошное серое марево навевало чувство тоски.
Печальное место. Неуютное.
Ирта нервозно оглянулась на командира. Воспитанники сбились в стайку и походили на нахохлившихся воробьёв. Ветер пронизан холодной влагой с привкусом морской соли.
Варгус вышел последним и, казалось, с удовольствием вдохнул полной грудью, а потом расхохотался, глядя на ребятню:
– Что, уже не такие смелые? Машины для вас поданы!
И действительно: из туманной дымки выплывали чёрные электрические фургоны. Подростки возбуждённо зашептались: прокатиться на таких – почти роскошь! Машин в городах было немного. Некоторые до сих пор предпочитали конные повозки.
Но энергия эсфиата всё больше питала транспорт. Прогресс было не остановить.
Варгус пересчитал приютских и начал бесстрастно делить их на небольшие группы. До Ирты очередь, конечно, дошла – её отправили в маленькую компанию из четырех человек.
– Пятый сектор, – буркнул Варгус шофёру.
Улыбчивый молодой мужчина отвесил ему озорной поклон и повернулся к Ирте и остальным.
– К нам-с? Отлично-отлично. Забирайтесь! – он радушно распахнул двери фургона. Ирта поторопилась забраться внутрь, сдерживая собственное воображение, которое так и норовило помчаться вскачь.
А вдруг их везут на скотобойню? Чёрные фургоны без окон, это так… Странно? Они похожи на похоронные. Ирта точно знает: в похожих возят гробы туда, откуда люди не возвращаются.
Рядом с нею слышалось напряженное дыхание остальных подростков. Какая-то девочка очень тоненьким голоском молилась, вздрагивая от каждой кочки, на которой подскакивал их фургон.
Темнота, духота… Спертое дыхание и неизвестность, расстилающаяся впереди. Ирта попыталась восстановить в памяти пейзаж острова Гредсерн, увиденный при посадке.
Каменистая почва, куски скал… Есть ли хоть какие-то признаки жизни на Острове Пустых? Не было слышно криков чаек… Ничего.
«Трусишка ты, Пичуга, трусишка-воображала» – осадила саму себя Ирта.
Фургон, неожиданно, сильно затормозил. Удержать равновесие девчонка не смогла: сразу же столкнулась с кем-то в темноте лбами и охнула. Хотя больнее всего – приземлиться на разбитые коленки.
– Ох, простите. Видимость тут хреновая, – шофёр резким движением распахнул дверь фургона, – вот и наш сектор!
Белое марево заползала внутрь, разгоняя темноту. Ирта первой подалась вперёд: выпрыгнула из фургона, едва не навернувшись. Шофёр разразился коротким смешком:
– Чой-то, самая нетерпеливая? Ну, смотри. Это – пятый особняк Гредсерна.
Извилистая дорога вела вперёд, к огороженной территории. Скрипучие тонкие ворота, неспособные защитить от напасти, открывали вид на широкий особняк тёмно-серого цвета, такой же безжизненный, как и всё вокруг.
Его окна казались неприветливыми впадинами чьих-то глаз. Именно так Ирта очутилась на пороге Серого Дома.
Глава 2
Изнутри Серый Дом выглядел получше. Он неуловимо напоминал Ирте убранство некоторых приютских домов – тусклые цвета преобладали, кое-где проступали старость и ветхость постройки. Однако, этот особняк, всё же, казался чистым и довольно-таки ухоженным. Потолки были очень высокими, пространства много – а освещение тусклое. Но к такому Ирта давно привыкла, даже здесь, похоже, экономили энергию.
Шофёр, привезший их сюда, обернулся и с большим интересом рассмотрел подростков, словно прикидывая что-то в уме. Он был крепким, высоким, не особо старым. На вид Ирта прикинула, что ему немногим больше двадцати.
– В особняке есть Старшие, – ровно проговорил парень, – ваши надсмотрщики, а также ваши нареченные «папа и мама». Я – один из них. Моё имя: Бенедикт. Обращайтесь ко мне, если возникнут проблемы.
Ирта не удивилась. Конечно, в Доме должны быть те, которые следят за выполнением правил. Но этот Бенедикт довольно молод. Мог ли он…?
– Я, кстати, когда-то тоже отработал своё на Острове, – признался Старший с обаятельной улыбкой, – вы можете на меня положиться.
Ирта напряглась. Подобные фразы всегда были для неё тревожным звоночком. Все эти громкие заявления, навроде «доверьтесь мне», «вы можете на меня положиться»… Пахли гнилью и предательством. Те в приюте, кто улыбались шире всех и говорили так ладно, позже оказывались первыми гнидами.
Девчонка могла ошибаться насчет Бенедикта, но приютские понятия плотно засели в её голове, не желая выветриваться. Итак, она решила не доверять этому Старшему.
– Вторая Старшая – Нэт, с ней вы скоро познакомитесь, – дружелюбно заметил Бенедикт, – так-с… Думаю, стоит расселить вас. Запомните-ка: жилые этажи у нас: второй и третий. Здесь довольно много таких же как вы, ребят и… Местные давно разделились на несколько групп. Когда вам предложат присоединиться к одной из них – не отказывайтесь, с этой группой вам придётся провести несколько лет.
Все приезжие как-то разом подобрались. Они примерно понимали, о чем идёт речь. В приютах царила чёткая иерархия превосходства сильного. Особо буйные и драчливые собирали вокруг себя настоящие стаи подпевал. Присоединяться к таким было выгодно, потому как… Тебя, хотя бы, не будут гнобить.
А здесь, в Сером Доме, «стаи», похоже, стали обязательной процедурой распределения.
– Группы работают посменно, – лениво добавил Бенедикт, – в этом есть смысл, не правда ли?
Он говорил об этом так просто и легко, словно не видел ничего дурного в разделении. Но Ирта прекрасно понимала: у каждой группы свой лидер. А там, где лидеры – там и вражда. Раньше она всегда старалась держаться подальше от этих склок, в ходе которых можно было лишиться уха, или же волос… Но теперь, похоже, выбора не оставляли.
Ирта чувствовала нервозность от Острова Пустых. Остаться одиночкой в приюте – одно дело, но остаться одной здесь… Нет-нет, ни в коем разе! Слишком страшно.
– Ладно… – пробормотал Бенедикт, не дождавшись внятного ответа от подопечных. Он огляделся, выискивая взглядом кого-то и, так и не найдя, хмыкнул. – Вы можете сами подняться по лестнице и подождать в коридоре. Там уж вас примут.
Ирта поджала губы. «Примут»… Звучит так, будто этот Старший ничего толком не решает. Девчушка вздохнула и, взяв на себя инициативу, первой приблизилась к внушительной лестнице, уходящей вверх. Упасть с такой – самоубийство…
«Трусливая ты, трусливая!» – вновь пожурила себя Ирта и начала подниматься по ступенькам вверх. Они немного скрипели под ногами и в этом скрипе приютская слышала странную, старческую насмешку. Должно быть, со стороны она выглядит несуразно – в этом сером, мятом платье, с разбитыми коленками и потертым чемоданчиком.
В какой-то момент странное чувство неповиновения подстегнуло Ирту и она захотела побежать. Начала скакать по противным ступеням, как бешенная и на втором этаже едва не влетела в другую девочку.
«Местная?» – подкидывает подсознание до того, как Ирта успевает посмотреть на незнакомку.
– Чего ты, чумовая! – обиженно выдает та девочка и отпрыгивает в сторону.
Голос кажется знакомым. Девчонки вдруг посмотрели друг на друга и Ирта ощутила, как на её губах расплывается глупая, но очень широкая улыбка. Она отпустила чемоданчик на пол и рванулась вперёд:
– Виала!
Виала, Виала… Её Рыж, её подруга из приюта. Конечно, Ирта помнила о том, что девчушку тоже забрали на Остров, но кто же знал, что распределят их в один особняк? Чудес, говорят, не бывает, а вот совпадения, порой, случаются.
– Ита? Ита! – выпаливает в ответ Виала и обнимает её, крепко, нервно, радостно дыша.
Она одно время упрямо не проговаривала букву «р-р» и потому называла Ирту «Итой». Даже когда научилась рычать, Рыж не поменяла своих привычек.
– Кто ж знал… Я и не думала, что тебя тоже сюда отправят! Ох, Ита, я так рада…
Виала засмеялась и смех её прокатился по коридору звонким, серебряным колокольчиком. Когда её забрали на Остров Пустых, Ирта не была удивлена. Виала всегда была той, на кого равнялись. Она нравилась даже самым строгим воспитателям, потому что её подсознательно хотелось баловать.
Личико у Виалы круглое, глаза большие, выразительные, с лёгким налётом детского изумления. Ирте особенно нравился ореховый цвет этих глаз. Виала была низенькой и от того – лишь более очаровательной. Но самая запоминающаяся деталь (за что её и прозвали Рыжем) – алый цвет ярких волос.
– Я так рада, что ты здесь! – затараторила девочка. – Ох, Ита… Тебя же ещё не распределили, да? Пойдем в нашу группу. Мы тут по комнатам сами расселяемся, а я соседку намедни выгнала… Да, эта шельма вещи таскает. Пойдем-пойдем же!
Ирте показалось, что теперь она, наконец, может выдохнуть спокойно. Зловещий холод Серого Дома более не трогает её сознание, потому что тут Виала, а она своим присутствием способна согреть кого угодно.
Рыж уверенно тянула Ирту вглубь длинного коридора с одинаковыми дверьми по бокам. На одной из них ножом криво нацарапана роза. Впрочем, теперь приютская задумалась о том, что и другие двери, вероятно, исцарапаны, просто она вовремя к ним не пригляделась.
– Это – наша комната, – с гордостью проронила Виала и толкнула дверь.
Ирта заглянула внутрь с осторожностью, словно ждала подвоха. Изнутри комната не поражала воображение: небольшая, две кровати прижаты к противоположным стенам. Старый шкаф, маленькое зеркальце на крепкой тумбочке и окно с широким подоконником, плотно занавешенное. Обстановка небогатая, но Ирта чувствует радость. В приюте им приходилось тесниться в общих спальнях. Кровати там были скрипучими, жесткими, воняли старостью, а собственные вещи приходилось охранять от цепких взглядов вороватых соседей.
– Как тебе? – с гордостью улыбнулась Виала. – У нас есть свой туалет и раковина для умывания!
Она показала на неприметную, узкую дверцу сбоку, а потом вздохнула:
– Душевые, к сожалению, в конце коридора, но и это терпимо. Знаешь, в подвальном этаже есть даже большая ванна! Раз в месяц мы там моемся…
Ирта издала невнятный звук. Она от природы не была очень разговорчивой, благо, Виала умудрялась болтать за двоих. Информация о душевой не расстроила девушку. Это намного лучше, чем в приюте.
– А ещё, у нас есть щеколда! – хихикнула Виала.
На этот раз, Ирта не сдержалась:
– Тогда мы запремся от любых монстров.
Рыж легко рассмеялась, покачивая головой. Ирта безошибочно определила, на какой кровати спит подруга (над ней мелками кто-то нарисовал радугу). Соответственно, она приблизилась к свободной и открыла чемодан, вытаскивая скромную приютскую одежду и ещё парочку вещичек.
Виала, радостно шныряющая рядом, заглянула через плечо подруги и задорно хмыкнула:
– Ита-а, дождись только Дня Подачек! Тогда приезжает командир и можно отдать ему список необходимого… Потом вещи привезут.
Ирта удивлённо вздохнула. И такое тут есть? Виала хихикнула, а потом засуетилась, залезла в тумбочку и вытащила потрепанную бумажку:
– Вот! Здесь некоторые правила Серого Дома. Обязательно их прочитай, а я пойду, скажу Графу, что в нашей группе пополнение…
Ирта даже спросить её ни о чем не успела: подружка сбежала осенним вихрем, хлопнув дверью за спиной.
– Рыж… – пробормотала приютская в тишине и со вздохом опустилась на кровать. Выходит, её уже приняли? Это хорошо, наверное. Не придётся нервничать по пустякам.
Девушка достала из запасов подвядшие листочки мяты и сразу же засунула в рот один из них. Только после этого рассеянный взгляд её опустился на бумажку, неровно наклеенную на картон.
Правила Серого Дома… Казалось, эти правила были очень старыми. Некоторые слова расплывались, но смысл, всё же, можно было уловить.
«Вожак распределяет обязанности. Подчиняйся и не ленись» – гласил первый пункт. Ирта догадывалась, что «вожак» – лидер группы.
«Старшие – мудрые. Они многое знают об Острове, но мало говорят. Будь внимателен»
Ирта подумала, что от этих слов стало как-то неуютно, но постаралась не накручивать себя.
«Пустые – господа валохи. Когда ведешь Пустого – не говори с ним. Если станет плохо – попроси замену. Встречи с Пустыми ослабляют»
Девчонка нервно сглотнула. Что же это за создания такие? Одно упоминание о них вызывало в ней нервную дрожь. Но нужно было читать инструкции (по-другому и не назвать) дальше.
«Вызубри план Серого Дома. Ты всегда должен знать, куда идёшь. Не броди по ночам. Умерь любопытство. Не пытайся отпереть закрытые двери. Некоторые лестницы ведут в никуда»
Всё больше невнятного страха заползало под корку сознания. Неужели, этот дом настолько велик?
«По возможности, не выходи за пределы Дома. Особенно в одиночку. Окрестности – опасны. Старый колодец, Домишко, Гнездо, Озеро. Всегда избегай этих мест»
Ирте хотелось задать этой бумажке тысячу вопросов, но она страшилась получить ответы. Иногда лучше не знать. Лучше закрыть глаза и сделать вид, будто ты ничего и никогда не видел. Целее будешь.
«В Белый Куб направляют тех, кто с катушек слетел. В Комнате Слухов, на первом этаже – ты можешь оставить записку. Новичков здесь проверяют бурдой» – Ирта занервничала. Информации было много, а вопросов становилось только больше. Эти правила… Словно нашептывали: берегись, не расслабляйся, ты уже в Сером Доме, а значит, ты в опасности, маленькая глупая пташка.
Она пыталась храбриться, но получалось плохо. Правила заканчивались такой фразой:
«Если видишь что-то странное – не верь в это. Лучше отвернись и забудь. Выполняй работу добросовестно и будешь цел. Со временем, ты найдешь ответы на все вопросы»
Ирта почувствовала внезапное желание выкинуть эти правила. Отбросить подальше от себя, только чтобы избавиться от этого странного, липкого, параноидального чувства, всколыхнувшегося в груди.
Ей стало не по себе. У Ирты всегда было слишком богатое воображение. За это приютские ребятишки её недолюбливали.
«Эта мелюзга столько глупостей наговорить может» – шипели старшие воспитанники тогда, когда Ирта только появилась в своём первом приюте. Она любила рассказывать всякое и за то не раз отхватывала по первое число. Приютским не нравились её изворотливый язык и горящие глаза.
Она казалась им слишком «сказочным» ребёнком, будто из чудесатой, волшебной страны прибыла. Потому они и пытались догнать, изловить, унять её воображение кулаками. Чтоб не повадно было. Чтоб как все была.
Ирта научилась умалчивать, коситься злым волчонком и удирать, поджав невидимый хвост. Но она, всё же, оставалась на удивление чувствительным ребёнком.
Чуйка не раз спасала в сложных ситуациях. И вот сейчас, читая свод правил, написанных чьей-то нетвёрдой рукой… Чуйка Ирты вопила от страха. Воображение рисовало ужасных созданий, что притаились в тени, выжидая, подкарауливая…
Приютская подскочила, как ужаленная. Понеслась в маленькую уборную, к раковине, плеснула себе в лицо холодную воду и сглотнула.
«Куда собралась, Пичуга?» – неприятно хмыкнул голос из прошлого.
Пичуга, ха… Да, так её и называли. Потому что прыткая, что птичка дворовая, которая с кошками играет.
– Ита? – удивленный голосок подруги послышался рядом и ощущение опасности растаяло, как иней у огня.
Ирта выдохнула и улыбнулась Виале, но как-то несмело, вскользь.
– Ты чего тут…? С дороги устала? – вопрошала Рыж. – Ох, да, Граф принял тебя к нам! Это хорошая новость. Знаешь, в Доме всего две крупные группировки – и ты попала в лучшую!
Пичуга склонила голову набок и хмыкнула:
– Кто такой «Граф»? Старший? Так что же, здесь столь много подростков приютских?
Виала чуточку нахмурилась, а потом затараторила:
– Что ты, Граф не Старший! Наш он, просто вожак, ну… Лидер местный. Он как объявился, таким высокомерным казался, что его «Графом» сразу же прозвали. А потом… Ты бы видела, как он дерётся!
«Экий Граф» – пропело подсознание Ирты, рисуя гадких подпевал. Что ж, видать, парень этот умеет за себя постоять. Она не любила драчунов. Слишком много агрессии…
– Ну, а народу… – Виала искренне задумалась. – Человек сорок наберётся, думаю. В нашей группе сейчас около пятнадцати, а в стае Кабана… Наверное, столько же. Сложно сказать.
Ирта была удивлена. Неужели, приютских тут никто не пересчитывает? Воспитатели в приюте за ними следили пристально, а тут…
Будто ощутив сомнения подруги, Рыж выпалила:
– Мы тут почти сами по себе. Старшие редко нас курируют. Но они хорошие! Нэт нас лечит, а Бенедикт помогает с некоторыми обязанностями по Дому.
– Их всего двое? – не поверила я. – Неужто двоим удается дисциплину держать в узде?
– Сказано же: мы сами себе предоставлены. Соблюдаем правила, а в остальном – свободно проживаем, – Виала легкомысленно пожала плечами и более тепло уточнила, – ты не переживай так сильно, Пичуга. Обязанности не сложные – уж точно не сложнее тех, что в приюте!
Ирта недоверчиво пожевала губами. Звучит красиво, да только выглядит жутко.
– А как же Пустые? – напрямую спросила она.
Виала резко замолкла. Взгляд её забегал, а потом, девушка издала судорожный вздох:
– Не стоит о них сейчас говорить.
Ирта понимающе цокнула языком. Рыж всегда была добродушной, во всём искала положительные моменты. Но она трусила столь же сильно, как и Ирта, хоть и не признавалась в этом никогда.
– Пойдем со мной, я всё тебе покажу! – в этот раз подруга решила сменить тему и потащить за собой Пичугу. Та не находила причин сопротивляться.
Пора увидеть свою «группу».
Глава 3
Ирта неохотно плелась за Рыж, чувствуя неприятное напряжение, которое возникало зудящей струной где-то в сердце всякий раз, когда появлялась необходимость знакомиться с кем-то новым.
В отличие от Виалы, ей общение давалось с трудом. Потому, Ирта предпочитала молчать, так, хотя бы, за умную сойти можно.
Обратный путь на первый этаж заставил Пичугу озадаченно нахмуриться: в этот раз, они, похоже, спускались по другой лестнице?
– Я потом раздобуду тебе карту, – ободряюще улыбнулась Виала.
Ирта несмело кивнула, ощутив укол зависти. Рыж умела выглядеть уверенно, так, словно всё и обо всех знала, потому подростки к ней тянулись. А вот Пичуга всегда была слишком никчемной: и говорить ладно не умеет, и по пустякам нервничала невпопад.
Первый этаж отличался более ярким освещением в коридорах. Комнат здесь было меньше и много больших окон в пол по левой части прохода. Перед одной приоткрытой дверкой Виала замерла, а потом толкнула её, кивком приглашая за собой Ирту.
– Это – Комната Слухов, – с гордостью возвестила рыженькая, – знаешь, на доске принято оставлять записки, новости, сплетни… Ничего важного, но хоть раз в день сюда заглянуть полезно.
Пробковая доска была большой – чуть ли не на всю стену простиралась. Почти вся она покрыта смятыми бумажками, крепко прибитыми к поверхности кнопками. На каких-то записках слова уже давно стерлись и пожелтели. Другие – выглядели свежими.
– Почему старые не убирают? – спросила Ирта первое, что пришло в голову.
– Ты про записки? – уточнила Виала. – Не знаю. Не принято…
Ирта бесцельно разглядывала бумажки, но взгляд её уперся в одну, совсем маленькую, но удивительно заметную среди прочих. Она гласила:
«Те, кто выходят после отбоя – найдут смерть по частям в Колодце»
– Чушь! – проследив за взглядом застывшей подруги, Виала, вдруг, разозлилась. Она сорвала записку со стены, скомкала её и бросила на пол.
Ирта вскинула бровь с немым вопросом в глазах.
– Не обращай внимание на эти бредни, – горячо заявила Виала, – некоторые здесь любят нагонять жуть… В общем, надеюсь, насчёт Комнаты ты поняла? Пойдём, я покажу тебе Кухню!
Ирта заторможенно кивнула, но, прежде чем проследовать за Виалой, взгляд её упал на другую записку:
«То, что тебе кажется – не кажется»
Девушка качнула головой, будто пытаясь скинуть наваждение и поторопилась догнать неугомонную Рыж. Кухню Ирта почуяла издалека, запах еды взволновал пустой желудок. Приютская ущипнула себя за живот, словно пыталась сдержать утробное бурление организма, требующего поесть.
Виала хихикнула и подмигнула, мол: понимаю, подруга!
– Кухня у нас – как место сбора. Здесь, в правом крыле Дома, питается только наша группа. А Кабан и его шайка – обитают в левой части.
Ирта кивнула. Выходит: Дом разделён на две части? И группы почти не пересекаются? Как-то чудно.
Из Кухни слышались приглушенные разговоры. Ирта оробела, проскочив внутрь следом за рыженькой. Она быстро поняла, что «кухня» немного напоминает приютскую столовую и разделена на два помещения. Первое – закрытая часть, где готовили и прятали продукты. Второе – обеденная часть, где и трапезничали.
Ребята в поварских колпаках разом замолкли и обернулись к Виале, разглядывая и Ирту.
– Вожу новичка по дому, – гордо пояснила Рыж и они мгновенно потеряли интерес к происходящему.
В Кухне вкусно пахло жареной картошкой. Ирта сглотнула слюну, гипнотизируя взглядом пустые столы.
– Так, о чём я? – пробормотала Виала. – Ах, да… Кухня – самое важное место в Сером Доме. Здесь вывешивают расписание на неделю.
Она показала на объявление, что висело прямо у входа, на шкафу.
– Здесь – график дежурств. Тебя распределяют убирать Дом, или чистить ближайшие территории, или готовить здесь…
– Почему некоторые имена помечены звёздочками? – спросила Ирта, отмечая знаки, больше похожие на кляксы, около имён некоторых «работников».
– О, это те, которые на этой неделе сопровождают господ валохов… – тихо пробормотала Виала. – Особая работа. После неё на несколько дней дают отгул. Еще – у некоторых есть спец. обязанности. Ну, знаешь, туалет починить, электричество… Тогда их приходится заменять.
– У нас очередное бесполезное пополнение? – громкий девичий голос с нотками капризности заставил девчонок синхронно обернуться.
Виала сразу же неприязненно поджала губы, а Ирта слегка отодвинулась назад, не желая вступать в конфронтацию. Она чувствовала: эта девица явно не последнее место в иерархии Серого Дома занимает.
Если честно, внешне эта девушка… Была действительно очень красивой. Повыше Виалы, с кудрявыми золотыми локонами и голубыми глазами. Больше похожа на дорогую куклу с витрины магазина, о которой Ирта могла лишь мечтать. Всё портила неказистая одежда, но даже так – это нисколько не умаляло природной красоты незнакомки.
– Да, Барба-ара, – закатила глаза Рыж, после чего подбоченилась, – если хочешь поспорить – обращайся сразу к Графу.
– Ты её под крыло решила взять? – насмешливо хмыкнула Барбара. – О, команда неудачниц становится больше.
Ирта избегала прямого взгляда блондинки. Она чувствовала странное смущение, потому что про таких в приюте говаривали «рано начала», закладывая какой-то особо недобрый смысл. Барбара казалась более… Зрелой, по сравнению с ровесницами.
– Кого ты назвала… – начала было Виала, но резко смолкла. Похоже, в Кухню пришли другие ребята.
Девушки смерили друг друга неприязненными взорами и разошлись по разные стороны, как несостоявшиеся дуэлянты. Ирта засеменила за Рыжем, слыша то, как громко Барбара требует еду у местных поварят.
– Не слушай её, – зашептала Виала на ухо подружке, – она просто завистливая. Собрала группу подпевал – и радуется!
Ирта решила, что девочки и до этого ссорились. Знать бы ещё: по какой причине?
– Виала и Барби нашли себе подпевал и опять ссорятся? – насмешливый голос пацана послышался от входа, прерывая их общение. На Кухню ввалился взъерошенный паренёк, больше похожий на озорную обезьянку – рябой, низкорослый, с торчащими неровными зубами и бегающими вороватыми глазками.
А следом за ним вошёл и Граф, лидер этой группы. То, что это именно он, Ирта поняла сразу. Выделялся парень, смотрел гордо, словно поверх голов собравшихся. Высокий, удивительно белокожий, он уже казался молодым мужчиной (мальчиком его назвать – язык не повернётся). У Графа были светлые вьющиеся волосы, вроде как русые, но многие пряди словно выцвели от солнца и казались блёклыми.
«Смазливый» – подумалось Ирте. Таких в приюте воспитательницы особо рьяно ругали, но, отчего-то, совсем не наказывали. Позже Ирта поняла: «смазливый» – не презрительное клеймо, а совсем наоборот… Выражение своеобразной симпатии.
Когда он пристально взглянул на Виалу, приютская смогла вернее разглядеть скуластое лицо юноши. Глаза у него какие-то мутные, зелёные, но тёмные, как болото. Родинка под левым глазом делала из Графа того ещё франта, казалось: обряди в господский костюм – сядет, как влитой.
Но Ирта не обманывалась. Лидером он стал точно не из-за смазливого лица, а значит… Надо бы поберечься.
– Пугливая? – медленно проговорил парень, обращаясь к Виале. – Чёрт возьми, много девок в этот раз привезли.
– Она полезная, ты не думай, Н-никлас…– голос Рыж дрогнул, но не от страха. Вроде бы, от смущения.
Граф закатил глаза и осклабился:
– Ловлю на слове. Пока побережем от вида валохов. Её и ту… Которую Барби приютила.
Барбара хмыкнула, но как-то несмело, словно разом лишилась всего своего боевого настроя.
– Почему нельзя Пустых видеть? – бессознательно спросила Ирта. – Неужели они так уродливы?
Она сказала это негромко, но все, казалось, услышали и на Кухне повисла странная тишина. Граф смерил её жгучим взглядом, а потом громко рассмеялся. В этом язвительном смехе крылся ответ.
– Ну-ну. Удачи, дурная, – фыркнул тот, что походил на обезьянку. Он засеменил следом за уходящим лидером группы.
Ирта растерянно обернулась на Виалу, которая тяжело вздохнула, опуская взгляд в пол:
– Вот умеешь же ты ляпнуть… Ита, на лица валохов не смотрят, они, ну… Они их прячут.
Приютская сжала пальцы в кулаки, чувствуя непонимание, перерастающее в злобу. Она попала на этот странный туманный Остров, где обитают существа, отличные от людей, но никто в Сером Доме, кажется, не хотел прямо говорить о них. Каждый раз Ирта чувствовала, будто нарушает негласное табу, но она не понимала: почему? Зачем скрывать столь важное и тревожное?
Наверное, лицо Ирты изменилось, потому как Виала резко засуетилась. Она сбегала к поварятам и попросила еды для новенькой. Жареная картошка пахла так дивно, что гнев Ирты слегка поутих. Ела она быстро и молча, не глядя на подругу.
Рыж, конечно, ни в чем не виновата, но Ирта всё равно чувствовала странную обиду на всё происходящее в целом. После еды Виала всё также суетливо потащила подругу за собой, в их комнату, надёжно закрыв дверь за спиной.
– Поздно уже… – смущенно призналась она. – Мы соблюдаем комендантский час. По ночам выходить запрещено.
– Да, я об этом читала… – нехотя буркнула Ирта. – Но отчего так строго?
– Просто… Страшно здесь ночью, – вздохнула Виала.
Она нерешительно мялась у кровати Ирты, а потом проговорила:
– Ты не обижайся на парней… Граф просто… Ну, характер у него такой. А Зубастый Том – склочник, нравится ему гадости говорить.
Ирта подняла голову и спросила:
– Ты лучше ответь мне, Рыж: отчего никто о Пустых не говорит?
– Ах, Ита… Мы ничего не скрываем, просто… Прислуживать им – тяжело, но это необходимость и мы не так часто этим занимаемся. Сложно объяснить… Когда ты в первый раз встретишь валоха, ты сама всё поймешь, – неразборчиво выдала Виала.
Раздражение утихало, но отступать Ирта не собиралась:
– Как именно им «прислуживают»?
– О, ничего трудного… – рассеянно призналась Рыж. – Мы просто должны сопровождать их с верхних этажей Дома до шахт.
– «Шахт»? – удивлённо переспросила приютская.
– Там, где залежи эсфиата, – пояснила Виала, – только они могут с ним работать.
– Так просто? – Ирта удивлённо нахмурилась. Она-то думала: их заставляют тяжело работать на валохов, но, на самом деле, те требовали малых усилий. – Почему тогда…
– Ну, хватит! – капризно проронила Виала. – Я больше ничего тебе о них не скажу!
Рыженькая скрестила руки на груди и Ирта смолкла. Возможно, Рыж права – на первый день впечатлений достаточно. Меньше знаешь – крепче спишь.
Она засыпала, плотно завернувшись в одеяло. Но даже во снах мистический туман Острова Пустых рисовал мутные образы искаженных существ, что прятались где-то в недрах поместья.
Серый Дом смолк, но не полностью. Звуки, трески, шажки и будто бы перезвоны… Тишина здесь – эфемерна. Её плетет сам Остров.
***
Ирту отправили работать на следующий день: радостно всучили ей дежурство на Кухне, а конкретно – мыть посуду. Особой радости девушка не испытала, но возражений не высказала. В конце концов – здесь не было недостатка в моющем средстве. Снабжали Серый Дом неплохо, это Ирта осознала быстро.
Мытье посуды стало её рутиной на несколько дней и приютская нашла в этом свои плюсы. Кухня казалась центром сбора местных ребят, потому здесь проще всего узнать других получше и услышать кое-какие сплетни.
Так, Ирта узнала о том, что Кабан (лидер другой группы) в Сером Доме уже довольно давно и до появления Графа мнил себя местным властелином.
– Уж меня-то называют Толстяком, – добродушно пробасил Роб, с которым Ирта и дежурила на Кухне, – да только с этим Кабаном мне не сравниться. Он прям свинина-ссанина натуральная! Знаешь, Граф так его и назвал, когда в Сером Доме объявился…
Роб хрюкнул от смеха. Он явно недолюбливал Кабана и потому в красках описал то, как Граф впервые встретился со «свининой».
– Он только кажется таким, знаешь, арюстюкрютом, – смешно гнусавил Роб, – а на самом деле, когда Кабан прицепился, Граф сначала его разложил словечками, а потом – бац! Ну, нос нашему Графу разбили, но вот у Кабана все намно-ого хуже сложилось.
Ирта сглотнула. Не любила она агрессивных драчунов… Тем более таких, которые с виду «нормальные». К тому же: она быстро поняла ещё кое-что. Этот лидер… Чертовски любил привлекать к себе внимание. Он купался в нём с таким же надменным выражением на лице.
Хотя, возможно, скрытое неодобрение Ирты было спровоцировано и другим фактором. Ведь именно Граф оказался причиной ссоры Барбары и Виалы.
– Гулял он с ними. Ну, девки-то видные, – с завистью потянул Роб, – мне Зубастый Том рассказывал. Сначала, значит, с Барби мутил… А потом появилась Виала и они тоже, ну… Гуляли.
Упоминания об этом Ирта находила и в Комнате Слухов. Сама Виала о подобном не говорила. Впрочем, Ирта помнила, что Рыж достаточно… Влюбчивая. Раньше, в приюте, ей тоже нравились смазливые. Она гуляла с ними, а потом как-то резко теряла интерес. Рыж непостоянная, но, разве могла Ирта её осуждать?
Но конфликт с Барбарой, похоже, прочно укоренился в сознании Виалы. Ирту это волновало: за блондиночкой гуськом ходили «её девочки». Недавно к ним прибилась новенькая – неприметная, «серая мышка», по имени Мина. Кажется, именно она тогда молилась в фургончике.
«Как бы беды не вышло…» – рассеянно думала Ирта.
– Дх-хались, – жуя кусок хлеба, авторитетно поведал Зубастый Том.
Он был охоч до сплетен сильнее всех и всё ещё прочно ассоциировался у Ирты с нелепой обезьянкой.
– Я те говорю – дрались они! Ви и Барби, – он весело расхохотался, – патлы друг у друга чуть не повырывали. А Граф-то не вмешивался, смотрел.
«Выделывается» – разозлилась Ирта, сжимая мочалку. Не он первый, конечно, из таких ребят. Но единственный, кто уверен в своей исключительности.
– Отчего же его только по кличке называют? – как-то раздражённо бросила она через плечо.
Роб и Том притихли, а потом синхронно пожали плечами.
– Не знаю, – почесал макушку Роб, – как-то привыкли все. Никлас его зовут, да только вона – смотришь, а вылетает «Граф».
«Из погорелого театра» – подумала Ирта, но смолчала. Она не хотела навлекать на себя беду. Может быть, пижон и любит выделываться, да только кулаки у него всё равно крепкие, а язык – острый. В приютах редко кто придерживался правила «не бью девочек». Тёмную тебе могли устроить в любой момент…
Глава 4
– Кх-х… Кха! – Ирта отчаянно отплевывалась, раболепно склонившись над туалетом, под злостное улюлюканье толпы.
– Слабовато!
– Залей ей ещё в хлебало…
– Чтоб морду не совала, ха!
Возгласы неслись отовсюду и она чувствовала себя загнанным зверем, дворнягой, поджавшей обрубок хвоста, но подавляла скрытый страх и скалилась пошире. Ежели слабину покажешь – худо будет, ещё хуже, чем сейчас.
– Ну-с…– насмешливый голос Графа послышался над головой и все остальные (как-то сами собой) постепенно стихли. – Что, отъелась на наших харчах?
Граф схватил Ирту за шкирку и ощутимо встряхнул. У неё зубы невольно застучали, а глаза заметались по комнате (и по лицам присутствующих).
В голове лихорадочно и насмешливо всплыли строки из правил Серого Дома: «Новичков здесь проверяют бурдой». Чёрт побери! Подобное «испытание» часто встречается в сиротских домах, но Ирта и подумать не могла, что «бурда» настолько забористая и тошнотворная. Они туда, что, спирт добавили?
Желудок болезненно скрутило, но девушке оставалось только мысленно жаловаться на несправедливость и пропавший ужин. Рядом с ней находились и другие новички, дрожащие от неприятной экзекуции. Среди них и Мина – девочка из подпевал Барбары. Трясется, как осиновый лист на ветру…
Граф, наконец, отпустил Ирту и рассмеялся. Его резкий смех подхватили остальные. Этот гогот напомнил приютской лай дворовых псин, но она прикусила язык. Нельзя говорить гадости, нельзя даже смотреть непочтительно в сторону этого парня. Такие интуитивно чуют неповиновение, такие в-с-ё чувствуют слишком хорошо.
За дерзкий взгляд засунут твою голову в унитаз – и купайся там, плыви, рыбонька, булькай. Обижаться бесполезно, таковы правила их дикого, жестокого мирка.
– Слабовато, однако…– ухмыляется Граф. – Нам досталось много хлюпиков. Но ничего – бурда заставит вас мозги выблевать с желудком.
– Ещё! Давай их напоим! – улюлюкал Зубастый Том, которого Ирта едва не наградила ненавидящим взглядом. Вот крысёныш!
Она отчаянно посмотрела прямо в болотно-зелёные глаза Графа и сглотнула, резко отводя взгляд. От одной мысли о бурде ей становилось хреново.
– Хватит… – молебные нотки в голосе принадлежали Виале, которая смело выскочила вперёд, перед Графом. Такая маленькая, юркая лисичка. У Ирты от сердца отлегло: уж она-то не даст в обиду!
– Ну… – Граф всё скалится, да медлит, хитро прищурил глаза, словно вёл мысленный диалог с Рыжем.
– Никла-ас, – потягивает она с ощутимым кокетством, склоняет голову набок и смотрит так проникновенно своими большими глазами.
Ирта инстинктивно ощущает, что Барбара от этого злится. Кожей ощущает фибры гнева…
– Чёрт с ними, – Никлас закатывает глаза и с ощутимым превосходством оглядывает собравшихся, заставляет стыдливо отводить взгляды. – Что ж мы, звери?
В его голосе звучит неприкрытая ирония. Он поднимает кнут, он же – предлагает пряник. Но реальность такова, что никто не имеет права усомниться в любом его решении.
«Ли-идер», – с неприязнью мысленно потягивает Ирта, – «ага, конечно, выпендрежник хренов».
Никлас вдруг снова смотрит ей в глаза, и Пичуга как-то замирает и бледнеет, потому что отчётливо вспоминает, где прежде видела этого паренька.
Точно-точно… Когда ей было лет двенадцать, привели в их приют новенького. Тот тоже светленький был. Имя, признаться честно, давно стерлось из памяти девчонки, да только этот взгляд исподлобья, словно пацан в горло вопьётся, если ты немного бдительность ослабишь…
Он тогда весь в синяках и ссадинах был, но сразу же начал строить окружающих (маленький король тухлого королевства). Ирте он не нравился и, однажды, пацан это заметил.
– Нос воротиш-шь? – как-то многозначительно потянул мальчишка, подставив ей подножку. Ирта полетела на пол с коротким вскриком и сразу же разозлилась. Тогда она ещё плохо умела держать язык за зубами и потому на выдохе выпалила:
– Ублюдыш!
О дальнейшем и вспоминать не хотелось. Мальчонка тот улыбаться не прекратил, но оттаскал Ирту за волосы и ударил пару раз об пол так сильно, что у неё в голове потемнело.
Его позже перевели в другой приют (и слава Единому). А теперь… Что ж, Ирта почти уверилась в том, что это он. И её подобное не обрадовало.
Граф что-то проговорил Виале приглушенно и чинно удалился, в окружении своей свиты. Вместе с его уходом дышать стало легче. Ирта выдохнула, желая поскорее свернуться калачиком в мягкой постели.
– Плохо, да? – беспокойно крутится рядом Рыж, пока девочки возвращаются в комнату. – Ты на Графа не обижайся, это традиция такая… Не он её начал.
– Граф то, Граф это! – выпалила Ирта, глядя на подругу волком. – Хватит уже, Рыж. Тебя саму-то этой дрянью поили?
– К-конечно! – Виала смущённо отступила. – Никлас тогда, правда, допил остатки за меня… Даже не поморщился.
Раздражение Ирты нацелилось на подругу и не вздумало утихать.
– Вот как? – язвительно проронила она. – Значит, вы и правда с ним «гуляете»?
На щеках Виалы вспыхнул румянец, когда она оскорблённо выпалила:
– И что? Мы ничем непотребным не занимались!
– Ага… – недоверчиво фыркнула Ирта. – Ну, чего ещё ждать, кроме бурды? Быть может, новичков в местное озеро кинут, как котят?
Виала замолкла, опасливо глядя на подругу. Эта тишина, наконец, была прервана её спокойным голосом:
– Лучше не шути так, Ита. Мы к Серому Озеру не приближаемся, запрещенное место, опасное.
Ирта открыла рот и нахмурилась. Кидать в воду новеньких – нормальная практика для приютских. Ежели есть прудик какой рядом, ты точно в нём искупаешься. Однако, в Сером Доме, кажется, всё места таили какую-то скрытую опасность, о которой не говорили вслух.
– Там кто-то утонул? – уточнила Ирта.
– Да… Много кто, – уклончиво кивнула Рыж. – Купаться давно запретили.
Разговор на этом утих сам собой. Ночь опустилась на Серый Дом. Ирта накрылась одеялом, замоталась в него, как в кокон и пыталась заснуть, но мысли всё перебегали от Графа и его насмешливых глаз к Озеру. Если Ирта осмелится посмотреть в окно, она, конечно, разглядит вдали тёмную воду…
«Не стоит детям малым шастать у большой воды, иначе мороки заберут их, уволокут, утащат на дно…» – шептало подсознание родным голосом из детства. Ирта заснула.
***
Отправляясь на Кухню, Ирта ждала (по привычке) очередного дежурства там же. Она старалась не вспоминать вчерашний вечер и успокаивала себя тем, что прошла испытание и теперь ей (вероятно) ничего не грозит.
На Кухне было малолюдно. В углу стола сосредоточенно кушал какой-то очкарик с волнистыми, спутанными каштановыми волосами. Щупленький, и, кажется, слишком занятой, он производил впечатление настоящего заучки.
– Умник, – окликнул его другой паренек, – поторапливайся.
Его Ирта тоже запомнила со вчерашнего вечера. Он не смеялся вместе со всеми, но держался близко к Графу. У этого парня были чёрные короткие волосы, чуть раскосые тёмные глаза и тонкие губы. Ростом он лишь немного уступал Никласу.
Кажется, кликали его Аспидом, но Ирта в любом случае не горела желанием познакомиться поближе.
Она подошла к графику дежурств и с удивлением обнаружила пометку у своего имени: «уборка на четвёртом этаже».
– Ха? – чуть растерянно пробормотала девушка. Виала дала ей карту дома и Ирта помнила, что четвёртый этаж помечен как «не жилой». Зачем же там убираться?
– О. Не свезло, – пробормотал Аспид, выглядывая из-за плеча девушки. Ей показалось, что странный парень вовсе не о себе говорил.
Без Рыжа Ирта ощутила сильную растерянность. Куда ей идти и что делать? Благо, именно в этот момент на Кухню зашла вторая Старшая, Нэт.
– Ой? Ты на верхние этажи в этот раз, да? – девушка мягко улыбнулась. – Вся группа уже собралась, идём со мной.
О Нэт Ирта слышала лишь со слов Виалы. Если Бенедикт выполнял роль шофера и активно учил парней из Серого Дома, то Нэт отвечала за больничное крыло и воспитывала девочек. Приятная улыбка, тугая коса и очки в тонкой оправе делали из Нэт истинную целительницу, которой безоговорочно хотелось доверять. У Виалы был особый талант к лекарственным травам и потому Нэт относилась к ней особенно хорошо.
«Повезло Рыж» – промелькнула завистливая мысль в сознании, – «если бы и я так могла…»
– Небольшое испытание для новеньких, – ворковала, тем временем, Старшая. – Вот ты, Ирта, будешь мыть окна.
Она показала им инвентарь: ведра, тряпки и швабры, после чего радушно отвела наверх.
– Ах, да… – очки Нэт загадочно блеснули. – Прошу вас: не разговаривайте громко. На этом этаже живут господа валохи.
Ирта поежилась. Тёмный, пыльный этаж даже при свете дня казался ей заброшенным и пугающим. Дверей здесь было немного, но приближаться к ним Ирта бы не осмелилась. От Пустых её отделяло всего ничего…
Рядом боязливо вздохнула Мина. Кажется, без Барбары ей было особенно неуютно. Ирта не могла её винить – сама испытывала нечто подобное в отсутствии Рыж.
«Беспомощность…»
Их группа молча начала убираться. Ирта наполнила ведро водой и принялась оттирать окна в тишине. Мокрая тряпка стирала грязевые разводы и позволяла разглядеть окрестности Серого Дома, столь тусклые и безжизненные. Блёклые цвета наполняли остров Гредсерн от края до края. Сизый туман стелился по земле, не позволяя смотреть вдаль.
Резкий смех в конце коридора заставил Ирту обернуться. В тот момент она впервые заприметила «других» ребят, с коими раньше не пересекалась. Очевидно, что они из группы некоего Кабана.
Среди всех особенно выделялась высокая, фигуристая девушка с короткой стрижкой и лисьими глазами. Темненькая, зеленоглазая – она ассоциировалась с куницей, которая тащит кур с вашего двора и даже не скрывает сей факт.
– Детки Графа уже во всю трудятся, – издевательски хмыкнула она. – Пора бы и вам поднапрячься. Живей!
Судя по капризному тону, девушка не привыкла, чтобы ей отказывали. Следующие за ней ребята покорно начали мыть свою часть коридора, но не она. Незнакомка уселась на подоконник с независимым видом, закинув ногу на ногу. Ирта отмечала, что та (иной раз) подначивала своих же, насмехаясь над их неуклюжими действиями.
Однако, по-настоящему Пичуга удивилась, когда та девочка закурила. Сигаретный дым забивался в нос, вызывал в горле першение и пробуждал какие-то нехорошие, болезненные воспоминания. Болезненная тошнота сжала желудок и Ирта поняла, что бездумно пялится на нарушительницу спокойствия, оставив работу.
– Эй, ты, – лениво окликнула её девушка, – сюда иди. Ну же!
Ирта невольно вжала голову в плечи, боязливо оглядываясь на закрытые двери. Эта незнакомка такая громкая… Не накличет ли беду? Но, чуть помедлив, Пичуга не почувствовала от неё угрозы, а потому осторожно подошла. Никто из окружающих ребят не высказал неудовольствия.
– Тоже хочешь закурить? – с лёгким интересом потянула девушка. – А, точно, надо бы представиться. Я Джойс, группа Кабана.
На её первый вопрос Пичуга молча качнула головой, а на второй, помедлив, ответила:
– Ирта. Группа…
– Красавчика! – хихикнула Джойс. – О, знаю-знаю. Я бы не прочь с ним потискаться, но он отказался шашни крутить с «чужими». Такой забавный…
«Итак, она просто сказала это» – ошарашенно подумала Ирта, разглядывая Джойс пристально и настороженно. Её юбка, кажется, искусственно укорочена, оголяя стройные ноги. Да, некоторые девушки в приютах делали также… Вот только воспитатели потом презрительно кликали их «шалашовками».
– Ты громкая, – медленно заметила Ирта, укоризненно качнув головой, – валохов рассердить не боишься?
– Этих-то? – весело «удивилась» девчушка. – О, нет, они совершенны безразличны к людям. Вона, кстати, идут!
Пичуга прилипла к окну, отзываясь на смелый жест Джойс. Она разглядела размытый силуэт Барбары, которая куда-то вела высокую фигуру в чёрном. Это создание… Казалось на две головы выше Барби. Холодный страх вновь ошпарил загривок Пичуги.
– Ты же из новеньких, верно? Да уж, таким мышатам тут сло-ожно выжить,– хихикнула Джойс, выпуская Ирте в лицо едкий дым.
Та отшатнулась и закашлялась, однако же, спросила в ответ:
– А тебе, значит, здесь привольно?
Тон у Пичуги безэмоциональный. Едва ли бы она стала выводить кого-то из себя намеренно. Джойс загадочно усмехнулась и хрипло прошептала:
– О, я здесь ненадолго. Таким как я подавай… Высший класс.
Ирта промолчала, а потом вернулась к работе, не прощаясь с Джойс. Та, впрочем, никак не отреагировала, продолжая беспечно прикладываться к сигарете.
Слова девушки душили, обвивали горло и задевали самое потаенное нутро.
«– Я здесь ненадолго! Меня точно заберут» – так говорила Ирта, когда появилась на пороге первого приюта в десять лет. Маленькая, но шустрая, в аккуратном платьице – она была девочкой из «хорошей» семьи. По крайней мере, на вид.
Не принимая во внимание обстоятельства, которые вынудили её оказаться здесь… Ирта надеялась на своего единственного неравнодушного родственника.
«Старшая сестра»
Сейчас это воспоминание пахло выпечкой и было пропитано едва осязаемыми солнечными лучами. Виктория, её сестра, с которой Ирту разлучили, отправив в приют… Одно время письма от Тори приходили, зажигая в девочке надежду. Остальные подростки поглядывали на неё недобро, но сторонились (будто ждали неминуемого краха).
А спустя несколько месяцев… Те письма перестали приходить. Ирта, конечно, не поверила в предательство. Она ждала, потом плакала и всё спрашивала у воспитателей: когда же её заберут?
Те кривили губы как-то брезгливо и отворачивались.
«Фантазёрка» – насмешливые голоса звучали от приютских всё чаще. Их тычки и затрещины… Крепли с каждым днём.
Ирта не сдавалась. Однажды, она сбежала, надеясь найти тот адрес, с которого и приходили письма от сестры. Её поймал полисмен в «нехорошем» районе и, на отчаянную просьбу маленькой девочки, недобро хмыкнул:
– Коль адрес верен, сеструха твоя, должно быть, давно мертва. В блудилище такие редко выживают.
Последняя ниточка надежды оборвалась. Ирте было всё равно, когда её вернули в приют и позорили, стегая розгами. Даже когда девчонки собрались ошалелой толпой и били её, пинали с садистским удовольствием – Ирта могла только лишь тихонько скулить.
Виктория умерла. Никто не заберёт её обратно, в «нормальную» жизнь.
Глава 5
Первый этаж Серого Дома условно разделялся на две части. По центру же делила его огромная лестница, ведущая на верхние этажи.
Кухня, зал с кинопроектором (для собраний), медицинский кабинет, выход в заброшенную оранжерею… Всё это составляло первый этаж дома. Ирта (к своему удивлению) не нашла на самодельной карте авторства Виалы ничего, похожего на библиотеку.
Это показалось странным, но пришлось принять. Второй и третий этажи Серого Дома в основном состояли из спален подростков. Но было там и много «ничейных», заброшенных комнат, о некоторых из которых ходили дурные слухи.
– Слышал. Зуб даю – слышал! – бубнил незнакомый Ирте паренёк на кухне. – Говорю ж: где-то играет музыкальная шкатулка.
– А, старые байки, – с видом знатока потянул Зубастый Том, скрестив руки на груди, – да-да, говорят, в одной из заброшенных комнат играет шкатулка…
– И что с того? – с потаенным страхом спросил Роб. – Ну, играет, пусть играет…
– Хе-хе. Поговаривают – мелодия становится громче, застревает в ушах, вертится на языке, побуждает тебя выйти тёмной ночью и найти шкатулку, только чтобы остановить назойливую музыку! Но, ежели зайдешь в дверь к ней… Бац! – он резко хлопнул рукой по столу, отчего даже Пичуга дёрнулась. – И всё! Двери-то за спиной не найдёшь больше. И останешься в кромешной тьме, один… Наедине с голодными тенями из шкатулки.
Стоит отдать должное – говорил Том складно. Ирте не по себе стало от вкрадчивого голоса этого крысёныша. Сразу вспомнилось: ночью ей тоже слышалась будто далёкая мелодия… Ну уж нет, Ирта никогда не выйдет из комнаты!
Она продолжала изучать карту, чувствуя странную неправильность внутреннего обустройства Серого Дома. Помимо главной лестницы, были многочисленные коридорчики, что вели к другим лестницам… Винтовые, узкие, они спускались в совершенную неизвестность.
Серый Дом будто стремился запутать, запугать, заставить тебя нервничать и оглядываться.
– Я думаю… Здесь много «черновых помещений», для слуг, – задумчиво потянула Рыж, – ну, знаешь, быть может, раньше в доме жили богачи! А такие не любят, когда прислуга шастает на виду. Потому и сделали целый лабиринт тайных переходов, хм…
– Сама додумалась? – подивилась Ирта складным словам подруги.
Виала смутилась:
– Н-не совсем… Мне Фрэнсис подсказал.
Пичуга кивнула, воспроизводя в памяти образ кудрявого очкарика. Объяснение подруги звучало логично, вот только… От этого не становилось проще.
Где-то там, в стенах и тёмных углах… Тайные переходы, заваленные грязью, пылью, мёртвыми насекомыми… Что, если в них кто-то обитает? Быть может: Пустые следят за всеми ними?
Ирта сглотнула, призывая себя к спокойствию.
Не так давно она впервые выбралась на внутренний дворик Серого Дома. Унылое, заброшенное место, сохранившее отпечаток былой роскоши (что выглядит совсем печально). За пределами двора – можно было углядеть Серое Озеро, а немного в стороне – бурьян жёсткой, пожухлой и короткой травы с притаившимся колодцем.
Через поле ковыля вела одинокая тропинка к подобию редкого, омертвевшего леса. Даже когда промозглый туман отступал, всё это выглядело настолько неуютно, что Ирте сразу же хотелось вернуться обратно в дом, в оживленные места, где слышны голоса подростков.