Читать онлайн Роуз Коффин бесплатно
Michael Kozlowsky
ROSE COFFIN
Copyright © 2019 by Michael Kozlowsky. All rights reserved. Published by arrangement with Scholastic Inc., 557 Broadway, New York, NY 10012, USA.
© Горбунов Е. Д., перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
Глава первая
Девочка по имени Роуз
Она всегда знала, что ей суждено покорить лес или же сгинуть в нём. Вот уже двенадцать лет своей жизни Роуз Коффин оттягивала этот момент как могла. Сколько она себя помнила, её голова полнилась историями о странных вещах, которые происходили в том лесу, что высился неподалёку от её маленького розового дома в самом конце улицы. Деревья нависали прямо над остановкой, на которой она каждое утро ждала автобус. Из лесной чащи доносились леденящие душу звуки, незримо маня к себе. Лес был густым, тёмным и дремучим. Каждая его травинка была пропитана вязким, как живица, ужасом. Девочке рассказывали о том, как там проводились дьявольские ритуалы, человеческие жертвоприношения; о том, как в нём пропадали люди, и даже о том, как их там убивали. Говорили, что поздними ночами в лесу мигал свет, были слышны необычные звуки, витали диковинные запахи. Говорили, что некоторые сходили в нём с ума, а иные, пойдя туда, так и не вернулись.
Но вот она стоит здесь, у самой его опушки, вот-вот готовая войти.
Но почему?
Потому что Сэлли Энн и её подруги попросили её об этом. Вот почему.
Сэлли Энн услышала Роуз, когда та напевала себе под нос, запершись в туалетной кабинке. Роуз предстояло выступать с докладом у доски. Девочка боялась этого больше всего на свете. Она бы скорее позволила бешеным белкам обглодать ей лицо, нежели выступать перед всем классом. Пение – это единственное, что её успокаивало. Это был её защитный механизм, которому она научилась, будучи ещё ребёнком. Научил её этому брат-близнец Гиацинт. Какое-то время это действительно помогало. Но с тех пор, как произошёл несчастный случай, брат не мог быть рядом, и постепенно Роуз становилась всё тише.
– Что это сейчас было в кабинке, Розанчик? – начала Сэлли Энн. Она была выше остальных девочек, её взгляд был направлен на Роуз сверху вниз. – Ты пела! Быть того не может. Я имею в виду, это было вполне сносно. Я, можно сказать, впечатлена!
Подруги Энн вторили её словам:
– Так ты, оказывается, певица или типа того?
Роуз подняла голову. По глазам Сэлли Энн она пыталась понять, в чём подвох. Часть её – очень большая часть – молила о том, чтобы это было началом чего-то особенного. Она знала, что думать так опасно, но сейчас сердце возобладало над разумом. Слова давались ей с трудом. Они, как всегда, неловко вырывались из губ и устремлялись прямиком в пол, подобно сквозняку, дующему через плотно закрытые ставни.
– Ну… Я… Да… Вроде…
– Ты же в курсе, что у нас группа? Мы как раз ищем певицу. Хочешь попробовать?
Уже год как Роуз видела листовки их музыкальной группы, расклеенные по всей школе, слышала звуки с другого конца дороги. То был чудесный шум. Вопрос повис в воздухе. Роуз стало дурно. Если бы не стена, она упала бы навзничь.
– Я… Я?
Она поняла, что покраснела, и начала размеренно дышать, пытаясь прийти в себя.
Роуз не нравилось, когда на неё смотрели. Всякий раз, когда это происходило и она очень смущалась – что случалось достаточно часто, если на неё обращали внимание, – её лицо становилось пунцовым. Поэтому она старалась не выделяться, никогда не выступать и не поднимать руку в классе, иначе она становилась похожей на банку кетчупа. Кто-нибудь обязательно да подмечал это, что заставляло Роуз краснеть ещё сильнее. Она помнила тот день, когда ещё в третьем классе Сэлли Энн дала ей прозвище Розанчик – как раз из-за переменчивого цвета её лица. Тогда это ощущалось как проклятие, которое никогда не спадёт. Это воспоминание жалило до сих пор, но она всегда думала, что, если они с Энн станут подругами, это прозвище может стать чем-то хорошим.
Сэлли Энн кивнула.
– Слушай, я не утверждаю, что мы станем лучшими подружками или типа того, но если ты чертовски хорошо поёшь, то, возможно, сможешь тусить с нами. Будет круто.
Энн окинула Роуз взглядом с ног до головы, её лицо сморщилось от отвращения.
– Но, если это и произойдёт, нам придётся поработать над твоим стилем, а твои волосы познакомить с расчёской.
Роуз убрала непослушные пряди с лица, поставила одну стопу на другую, пытаясь спрятать стоптанные кроссовки, поправила рубашку, которая была ей мала. Эти вещи уже стали причиной множества насмешек в её жизни – для неё это было так же естественно, как рассветы или закаты, только без единого лучика солнца. Может, этому придёт конец?
– Ну?
– Эм, да… так… эээ… Какую музыку вы играете? – Её мысли мельтешили в безумном темпе.
Сэлли Энн выдавила смешок:
– О чём ты, типа регги? Джаз? Не порть всё в первый же момент, Розанчик. Давай просто встретимся в лесу после школы, ладно?
При этих словах в животе у Роуз что-то перевернулось.
– В лесу?
– Да, ну, знаешь, там, где парни постарше гоняют на байках? Вот там. Только об этом никто не должен знать, Розанчик. Сама знаешь, насколько люди завистливы. Вся школа будет ломиться ко мне, умоляя попасть на прослушивание.
«В лесу? – снова пронеслось в голове Роуз. – Обязательно в лесу? Она вообще понимает, о чём говорит? Она сама-то хоть раз там бывала? Они что, все спятили?»
– Могу ли я… то есть… Мы не можем встретиться где-нибудь ещё?
– Ну, мы все дружно можем втиснуться в твой крохотный розовый домик. Осмотримся, заглянем в холодильник. Как думаешь?
Она произнесла это с хитрой усмешкой. Роуз оцепенела. Меньше всего на свете она хотела, чтобы кто-то вроде Сэлли Энн приходил к ней домой. Это исключило бы любую возможность подружиться с ней. Никто никогда не переступал порог её дома, и что-то подсказывало ей, что Сэлли Энн знала это.
Роуз сильнее прижала учебники к груди:
– Может… где-нибудь ещё?
– Будь в лесу в четыре. Не вынуждай нас стучать в твою дверь.
Когда её подруги уже вышли из туалета, Сэлли добавила:
– Не бойся, Розанчик. Люди умирают там только по ночам.
Сейчас, когда Роуз вглядывалась в чащу, этот разговор всплыл в её памяти. Девочка осознала, что её судьба только в её руках, что она и правда может ею управлять. От неё требовалось лишь сделать шаг.
Сделав три, она сразу же ощутила холод. Стоял тёплый майский день, но Роуз могла поклясться, что из её рта вырывался пар. В груди всё сжалось, дыхание стало тяжёлым. Было такое ощущение, что её лёгкие заиндевели вместе со всеми остальными внутренностями. Её взгляд напряжённо блуждал по деревьям. Всё вокруг замерло, затихло. Лес был недвижимым. Тихим. Мёртвым.
«Не дай этому месту проникнуть в твою голову, – твердила она себе. – Просто найди Сэлли Энн, и всё станет хорошо. Хоть раз в жизни наберись смелости». После того случая с братом единственным человеком, с которым Роуз могла поговорить, была она сама. Делала она это часто.
Дорогу за спиной уже не было видно, она словно растворилась. Роуз на секунду почудилось, что школа и все её проблемы вдруг исчезли. Лес отобрал их у неё, и это ничуть не успокаивало.
Девочка ступала робко, обхватив руками неуклюжее тело. Она понятия не имела, куда идти. Здесь были тропинки, но они разбегались в разных направлениях. Сердце бешено колотилось в груди.
«Успокойся, – подумала она. – Успокойся, или всё закончится тем, что ты ляжешь на землю и свернёшься в клубок. Люди так и умирают, Роуз. Люди теряются, голодают, падают в какую-нибудь канаву, а потом их съедают звери…»
– Прекрати! – воскликнула она. Затем тихонько огляделась, проверяя, не услышал ли кто, и продолжила вполголоса: – Прекрати. Ты всё делаешь правильно.
Она пошла по тропе. Спустя некоторое время раздался шум. Было похоже на шаги.
– К-кто там? – крикнула Роуз. Эхо её голоса разнеслось во всех направлениях. Её глаза судорожно пытались обнаружить источник шума. «Сэлли Энн? Или старшеклассники? Звук был не похож на байк, Роуз. Кто-то есть здесь, рядом? Кто-то тебя преследует, Роуз? Ждёт? Наблюдает? Готовится броситься на тебя? Ты слишком юна, чтобы умирать!»
Паникуя, она не заметила, как начала хныкать. Её руки прижались к груди, ладони стиснулись под подбородком, пальцы задрожали. Снова этот звук. Вглядевшись в чащу, девочка уловила движение.
– Что же это? – её голова закружилась от увиденного, кровь застыла в жилах. – С-Сэлли Энн?
Вокруг неё зашевелились деревья. Виной тому был не ветер. Ветра не было. Ветки не двигались, листья не шуршали. Деревья поднялись из земли и ползли к ней на своих корнях. Лес ожил.
«Это ошибка, – подумала она. – Выдумка. Ты постоянно что-то выдумываешь. А теперь прекрати. Ты не видишь этого. Не видишь!»
Она поспешила прочь по тропинке, оставляя позади и те звуки, и то, что там скрывалось.
Наконец она увидела перед собой небольшой просвет и цветные пятна, выделяющиеся в зелени. Это была Сэлли Энн со своими подругами. Они сидели на стволах упавших деревьев, смеялись и играли в телефоны.
Одна из подруг заметила её, стоящую и наблюдавшую за ними. Она тронула Сэлли Энн локтем.
– Ты вовремя, – сказала Энн, вставая.
Роуз растерялась. Видимо, она бродила по лесу всего десять, ну может, пятнадцать минут.
– Ну, Розанчик, не трать наше время. Ты собираешься петь или нет?
Воодушевившись возможностями новой жизни, она совсем позабыла, что ей и правда нужно было что-то спеть. Спеть кому-то. Вот уже три года такого не случалось. Что, если её брат врал насчёт того, как красив её голос? Что, если это было лишь частью той заботы, которой он обещал её всегда окружать? Эти мысли неожиданно врезались в Роуз со скоростью летящего поезда.
– Да. Точно. Разумеется.
Из-за неуверенности она ощутила слабость. Её голос был едва слышен.
– Итак, приступим.
Сэлли Энн с подругами сделали шаг назад. Роуз переступила с ноги на ногу. Её тело обмякло, дыхание давалось с трудом. Лицо вспыхнуло в считаные секунды, сердце заколотилось.
Она запела первое, что пришло ей на ум, – «Зиму» Тори Амос.
Сэлли Энн и остальные недоумённо переглянулись, пожали плечами и ухмыльнулись.
Это была любимая песня отца Роуз. Она вспомнила, как он заботился о ней, как он рассказывал ей об этой песне. С тех пор прошла целая вечность. Теперь, бывало, она не видела его по несколько дней. Когда-то отец научил Гиацинта играть эту песню на фортепиано, и, когда дети оставались одни, брат учил её петь. Он перебирал клавиши, кивая в такт. Никогда больше Гиацинт не улыбался так, как когда Роуз пела. Втайне от всех в те моменты она воображала себя Тори.
Стряхнув с рук дрожь, Роуз сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Она приказала себе не открывать их до тех пор, пока не споёт последние строчки.
«Пой так, будто Гиацинт рядом. Пой, будто он слышит». Для Роуз эта песня всегда была о нём.
В тот же миг её голос раскрылся, а строчки запорхали по нотам.
– Снег может подожда-ать, я позабыл варежки взя-ать.
Роуз услышала хихиканье. На секунду она распахнула глаза. Она увидела девушек, пялящихся на неё с улыбками до ушей. В руках они держали телефоны – они записывали каждую секунду. Испугавшись, она закрыла глаза и продолжила петь. Её голос дрожал и преломлялся, как будто долгое время был заперт, но теперь с каждой нотой обретал силу.
Через минуту смех стал громче. Голос Роуз снова прятался. И теперь она сомневалась, что впредь сможет его отыскать. Девочка открыла глаза на жестокую правду. Она смотрела, как Сэлли Энн вытирает слёзы, горбясь от смеха, как показывает на Роуз пальцем, раз за разом повторяя, какая она неудачница.
Роуз вздрогнула от обиды, её глаза наполнились слезами. Боль вернулась. «Как ты могла быть настолько глупой?» – подумала она. На неё внезапно навалилась тяжесть, кости налились свинцом, по венам потекла плавленая сталь.
– Это всё… было ложью. – Голос вырывался из неё тонким тихим ручьём. – Целиком и полностью.
Сэлли Энн выпрямилась, вытерла слёзы и приблизилась к Роуз, ввинчивая левую ногу в землю, словно туша сигарету.
– Я – солистка этой группы, Розанчик. Ты действительно поверила, что мы тебя примем? Да мы бы даже гитары носить тебе не дали! Но когда мы сегодня услышали тебя в туалете – боги! – мы должны были это заснять.
Роуз застыла деревом. Сэлли Энн закружила вокруг неё, как дровосек, подыскивающий нужное место сруба. Что она могла с этим поделать? Сэлли Энн была больше, крепче, за её спиной была целая орава подруг. У Роуз не было ничего.
Они продолжали окружать её, наводя на неё камеры телефонов, гогоча и обзываясь. Впервые Роуз порадовалась тому, что у её родителей не было денег на ремонт компьютера или покупку телефона – по крайней мере она не сможет прочесть комментарии.
Сэлли Энн сложила руки на груди и склонила голову набок:
– Знаешь, почему твой брат никогда не очнётся? Почему он на самом деле в коме? Потому что он не хочет видеть, какая ты неудачница!
Как в замедленной съёмке, Роуз ощутила слёзы, стекающие по её щекам. Каждой клеточкой она ненавидела то, что Энн это видит.
– Приблизьте! – закричала Сэлли Энн. – Снимайте её слёзы! Снимайте её пунцовое лицо! Мы распространим это повсюду! Ну ты и лузерша!
Пока они её окружали, Роуз, опустошённая, легла на землю и свернулась калачиком. Она уже не знала, как подняться, так что просто закрыла лицо руками и дала волю слезам. Девочка чувствовала, как её засыпают землёй, мешают её волосы с мусором и листьями, размазывают грязь по джинсам, придавая ей такой вид, будто она попала в аварию. Шутки и смех наслаивались поверх этого. Роуз ощущала себя раздавленной.
Когда они ушли, Роуз, помятая, грязная, в страхе перед завтрашними насмешками, перевернулась и всмотрелась в лесную чащу. Шепча прямо ей на ухо, деревья издавали необычные протяжные звуки. Кто знал, было это угрозой или колыбельной. Кто знал?
Глава вторая
Побег в лес
Дома было темно, тесно и тихо, прямо как в ней самой.
Забравшись в кровать, Роуз закрыла глаза и подумала о чувствах, что посетили её в лесу. На секунду ей показалось, что там кроется решение всех её проблем, что это даже лучше возможной дружбы с Сэлли Энн. Более того, казалось, в лесу её ожидает само её предназначение.
«Прекрати, – подумала она. – Хоть раз поди прочь из своей головы».
Отец, как обычно, не оставил после себя и следа. Предсказать его появление дома было невозможно. Её пальцы теребили подаренное им ожерелье. Она понадеялась, что это когда-нибудь изменится.
Мама уже успела прийти и уйти. Она пробыла дома ровно столько, чтобы успеть перекусить и быстренько проведать Роуз, перед тем как вернуться в больницу на ночную смену. Мама оставляла записки по всему дому с фразами типа «Сражайся или сдайся». Днями она работала уборщицей, а по ночам дежурила в той самой больнице, где лежал Гиацинт. Каждую ночь, когда бы ей ни выпадала возможность, она передвигала руки и ноги мальчика, чтобы они не атрофировались, переворачивала его тело на бок, чтобы на нём не образовывались пролежни; стригла ему волосы и ногти, щипала кожу в надежде, что он проснётся.
С тех пор как Роуз видела брата последний раз, прошло уже много времени. Тот последний раз был единственным – тогда она чуть не свихнулась, даже не смогла присесть на край его кровати. Девочка не могла даже представить, как её мама справлялась с этим день за днём, как это её не сломило, в отличие от отца. Роуз было так жаль, что она не могла быть лучшей дочерью. Ей хотелось быть сильной, как её мать.
* * *
Вставать и собираться в школу всегда было тяжко. Сон прилипал к векам, одеяла казались свинцовыми, воздух обдавал холодом, ещё на минуту-две загоняя назад в тёплую кровать. Пронзительный звон будильника сверлил уши, вода в душе нагревалась слишком медленно, а на завтрак было то же, что и всегда. Всё это было невыносимым, особенно в тот день, когда Роуз ожидало одно лишь унижение.
Она попыталась поднять рюкзак, который якорем оттягивал ей руку. «Он хочет, чтобы ты осталась, – подумала она. – Тебе следует послушаться. Книги всегда дают верные советы».
Воздух снаружи был прохладным, улицы – тихими. Она направилась к той самой автобусной остановке у леса. Идя по улице, она вслушивалась в свои шаги, звучащие зловещим метрономом. Стоя на остановке, раскачиваясь взад-вперёд, Роуз вдруг поняла, что хочет в туалет.
Она решила, что это шалят её нервы. Автобус скоро придёт. В нём будет Сэлли Энн. И что? Что задумала эта злобная девчонка? Что все будут обсуждать? Уже вся школа знает о вчерашнем? Она содрогнулась от одной этой мысли.
Пронзительное шипение автобуса из-за угла ворвалось в её мысли. Вглядевшись в конец улицы, Роуз рассмотрела его бампер. Жёлтый хлестнул по глазам. Она представила себе, как Энн ждёт её в кабине, плетя козни, а вокруг – её гогочущие упырицы. Роуз подняла рюкзак, прижала его к груди, как броню. Стук сердца отдавался в учебниках.
Пока автобус вяло полз по длинной улице, Роуз взглянула на лес.
«Вдруг там что-то есть?» – подумала она.
Её пугали оба варианта, но она понимала, что пора действовать. Если она уже сделала это вчера, то сможет и сейчас. Закинув рюкзак за плечи, не дожидаясь подъезжающего автобуса, она перебежала дорогу и шмыгнула в лес.
Роуз зашла подальше, присела на корточки и зажмурилась, дожидаясь, пока проедет автобус. Вот только он не проехал. По крайней мере, она этого не услышала. Открыв один глаз, потом другой, она оглянулась. Дороги уже было не видать.
«Странно, – подумала она. – Лес, наверное, гуще, чем кажется». Она медленно двинулась назад в сторону дороги, но та не появлялась. «Ты идёшь в другом направлении, Роуз? Ты опять всё перепутала? – спрашивала она себя. – Как далеко ты зашла? Ладно. – Она старалась сохранять спокойствие. – Здесь есть тропинки. Тропинки куда-то ведут. Следуй по ним, как вчера».
Так она и поступила, придерживаясь исхоженной тропки, пока она не привела её… никуда. Она просто обрывалась. В быстро растущей панике девочка пошла в обратную сторону, выбрав другую, менее заметную тропинку. Проведя Роуз примерно милю, тропа оборвалась подобно предыдущей.
«Не паникуй. Всё лучше, чем в школе, верно? Верно. Тут тебе никаких Сэлли Энн». Она стала повторять последнюю фразу мантрой, в попытках обуздать страх. Казалось, прошло несколько часов перед тем, как ей потребовался отдых. Тело запросилось в объятия Морфея. Уронив рюкзак на землю, она села на усохший пень. Глаза слипались. Никаких Сэлли Энн. Неожиданно она начала напевать «Зиму», продолжив с того самого момента, на котором остановилась вчера. На этот раз песня пелась легко и звонко. Голос Роуз звучал всё громче, кристаллизируясь в воздухе. Тут что-то пронеслось мимо неё. Испугавшись, девочка вскочила на ноги.
– Кто здесь?
Ни движения. Ни звука.
Но вот опять через секунду. Олень? Затем ещё. И ещё. С десяток. Они двигались так быстро, что их едва было видно. Что-то подсказывало ей, что это вовсе не олени. Они были… другими. Побольше. Их головы были… красными? И звуки, которые они издавали… Ни один олень не смог бы издать такого. От чего же они бежали?
Она развернулась ровно в тот момент, когда одно из существ пронеслось рядом с ней. Оно было быстрым и громким, как ракета. Девочка прижалась к земле.
«У… у этого были крылья?»
Роуз почувствовала, как под ногами дрожит земля. Что бы ни было тому причиной, оно было совсем близко. Подняв глаза, она увидела, как прямо на неё надвигается огромная огненная стена. Каждое дерево исчезало в ней, от корней до самых макушек. Огонь был всюду, яростно приближаясь. Не тратя больше ни секунды, Роуз побежала со зверями, но, как бы быстро она ни бежала, пламя казалось быстрее. Она ощущала его жар, его пение. Что, если ей не удастся найти выход? Что, если она здесь и умрёт?
«Гони, Роуз! ДВИГАЙ!»
Она ланью бросилась в лес, проносясь мимо стволов и кустарников, стараясь бежать как можно быстрее.
«Ты сможешь, – твердила она себе. – Ты выберешься из этого…» И на всей скорости влетела в дерево.
Лёжа на спине, она ощутила себя сломанной. Вероятно, она слишком сильно ударилась головой, потому что дерево зашевелилось. Оно медленно, но верно приближалось, склоняясь над ней, словно у него были ноги.
– Что происходит? – завопила девочка в попытках отползти от дерева, но спиной тут же упёрлась в другое, стоящее позади. – Что происходит? Кто-нибудь, помогите!
Роуз заметалась в разные стороны, но раз за разом ей преграждали путь. Она вцепилась дрожащими пальцами в землю и расплакалась, испугавшись за свою жизнь. Перед глазами всё то вспыхивало, то снова погружалось во тьму.
Сначала стена из огня, а теперь и деревья ожили.
Этот лес был проклятым. Всё это время он ждал её, она чувствовала это. Олени пробегали мимо. Её окружало всё больше и больше деревьев. И тут меж стволов появился мальчик. Его кожа была цвета золота.
– Это она, – сказал он. – Мы пришли за ней. Заберите её.
Глава третья
Эпперсет
Зрение продолжало насмехаться над Роуз. По крайней мере, должно было, поскольку то, что она наблюдала, не могло происходить на самом деле.
Видимо, она была слишком сбита с толку, чтобы стоять ровно. Помнится, она попыталась сделать пару шагов, но ноги её не слушались. Теперь же её кто-то нёс. Как только зрение вернулось к ней, подобно кадру, вышедшему из затемнения, она попыталась понять, кто её несёт. Она была на дереве, в большом гнезде из его ветвей, на которых сидели необычные птицы с фиолетовым оперением. Когда она решила проверить, как дерево передвигается по земле, то увидела ствол, смахивающий на человека. У него были руки и ноги.
«Этого не может быть, – подумала она, как в дурмане. – Наверное, это всё же случилось, Роуз. Ты сошла с ума».
Взглянув вперёд по направлению их движения, она увидела того самого золотого мальчика, шедшего впереди. При одном взгляде на него глаза пронзала боль, уходя в голову, как если бы она взглянула на солнце. Она быстро сообразила, что безопаснее всего смотреть на него краем глаза, как она смотрела на большинство мальчиков в школе. Судя по всему, он был её ровесником, и, хоть его кожа была золотой, спадающие по обеим сторонам лица густые волосы блестели тёмным. Мальчик ступал твёрдо, ведя за собой около десяти деревьев. На его спине висел спрятанный в ножны меч. Он не замечал её, как и остальные мальчики, с которыми она сталкивалась, пусть она и не встречала таких, как он.
Чем дольше они шли, тем больше прояснялось у Роуз в голове, однако страх и замешательство отпечатались в её сознании. Её слух ловил обрывки разговоров, и она едва не закричала, поняв, что это разговаривают деревья.
– Мы нашли её. Остальное не важно.
– Как раз вовремя. Я никогда не видел такого пожара. На восстановление уйдут десятки лет!
Они говорили громко, коряво выговаривая слова. Их голоса скрежетали, резали слух.
– Да, но мы выживем!
– Благодаря ей!
– Благодаря ей! – повторили остальные.
Роуз не имела ни малейшего понятия, о ком идёт речь. Ей это было безразлично. Она захотела слезть и решила их об этом оповестить. Схватившись обеими руками за ветку, девочка начала её яростно трясти, вопя:
– Эй! Опусти меня! Опусти меня сейчас же!
Её усилия заметили только фиолетовые птицы, так что она потрясла дерево ещё.
– Вы меня слышали… мистер? – «Мистер, Роуз? Серьёзно?» – Я хочу спуститься! Немедленно!
Ноль реакции. Она принялась неуверенно бить ногой по ближайшей ветке.
– Куда вы меня несёте? На помощь! Кто-нибудь! Меня похитил… дуб! Спасите, прошу!
Она была в ужасе. Адреналина в её теле было столько, что она сломала ветку. Это привлекло внимание дерева. Оно остановилось. Лес погрузился в абсолютную тишину, как будто треск был выстрелом. Испугавшись, Роуз попыталась спрятаться в ветках.
– Эмм…
Ветви вокруг неё задвигались. Две обвили её и подняли в воздух. Через мгновение она уже висела высоко над землёй, лицом к лицу с деревом.
– Могла бы и вежливо попросить, – весело проревело дерево и мягко поставило девочку перед собой. – Я думал, ты всё ещё в отключке!
Роуз пришлось вытянуть шею, чтобы снова взглянуть на его лицо. Дерево было высоким, глаза его были почти в трёх метрах над землёй. Ветки раскидывались во все стороны ещё на четыре или больше. Его кора была толстой и жёсткой, прямо из шеи рос большущий сук. Были и другие, вытягивающиеся из его спины, живота, рук и ног. Причудливые птицы взвились в воздух от воплей Роуз, но быстро вернулись в свои гнёзда. Они казались достаточно безобидными, пусть их глаза и были красными, а из клювов торчали неровные клыки. Крылья у них были как у летучих мышей.
Мох служил дереву бородой, зубы тоже были деревянными. Роуз представила себе, что это дерево когда-то было человеком, который однажды проглотил семечко, и оно пустило в нём корни. Оно было крупнее собратьев. У одного из них толстая ветвь росла прямо изо рта, ещё у одного – из глаза и уха. Некоторые из них больше походили на кустарники, другие были старыми и ссохшимися. От одного их вида Роуз поплохело, у неё закрутило живот, заломило в костях. Но деревьям, казалось, было всё равно. Они не были злыми – наоборот, они прямо-таки лучились жизнерадостностью.
Держащее её дерево подняло Роуз человеческими руками и принялось обнимать и раскачивать из стороны в сторону.
– Мы ждали этого дня, девочка!
Он подбросил её в воздух, чуть не напоров на ветку. Она начала трепетать в его руках, готовая упасть листом. Впервые за долгое время с тех пор, как её брат попал в аварию, Роуз захотела домой. Тут к ним подоспел золотой мальчик и приказал опустить Роуз на землю, пожурив дерево за беспечность:
– Аккуратно, Ридж. Совсем спятил? Мы не должны ей навредить. Она наш дар.
На какой-то момент Роуз подумала, что с ними идёт ещё какая-то девочка. Никто и никогда не делал ей таких комплиментов. По крайней мере, в её вселенной. Повернувшись к мальчику, она не сдержала улыбки. Не-а. Никаких Сэлли Энн. Никаких розовых домов. Никаких Коффинов. Она почувствовала себя другим человеком.
– Разумеется! Разумеется! – проревел Ридж, ставя её на землю. – Я поторопился. Сегодня великий день!
Роуз поморщилась. Должно быть, он не мог говорить тише. Не то чтобы её это сильно волновало. Колени продолжали дрожать от волнения – она старалась не обращать на это внимания. Освободившись от ветвей, Роуз получила шанс – быть может, единственный. Она рванула с места. Ей удалось сделать целых три шага, перед тем как она свалилась на землю как мешок.
Золотой мальчик подошёл к ней и помог встать. Его ладони тепло держали её за руки.
– Боюсь, мы не можем тебя отпустить, – сказал он. Его голос звенел серебром. – Ты или пойдёшь со мной, или поедешь верхом на Ридже. Выбирай.
Смотреть на него стало проще, глаза привыкли. Мальчик тяжело дышал, словно с его лёгкими было что-то не в порядке. Роуз заметила множество шрамов, рассыпанных широкими белыми отметинами по всему его телу. В этих местах золото было как бы стёрто. На мальчике были просторная туника и коричневые штаны, а на ногах тяжёлые сапоги того же цвета. Глаза сплошь были чёрными, как волосы, без намёка на радужку. Это должно было её напугать, однако, встретившись с ним взглядом, Роуз, напротив, успокоилась. Глядя прямо в его глаза, она спросила:
– Где я?
С усмешкой на лице он провёл её немного вперёд, пока они не вышли из леса. Лес заканчивался у отвесной скалы, с которой открывался великолепный вид. Золотой мальчик провёл рукой перед собой и сказал:
– Это Эпперсет.
Огромная река раскалывала ландшафт надвое. Она была невероятно широка и усеяна островами, на каждом из которых возвышалось по городу. Из порта в порт сновали корабли. Вдали, насколько хватало глаз, виднелись горы, каждая из которых была с Эверест. Они обрамляли горизонт, простираясь во все стороны и создавая естественную границу. Роуз видела замки и леса, существ, парящих в небе. Там, внизу, были водопады и статуи, животные, крупнее всех, что она видела. И всё было таким ярким, таким красочным, что у неё защипало в глазах. Но, обернувшись, она заметила что-то на горизонте. Что-то ужасное. Крадущуюся смерть. Небо, чернее угля.
«Не хотелось бы попасть в эту грозу», – подумала она. У неё засосало под ложечкой.
– Эпперсет, – сказала она вслух, пытаясь вспомнить, где это место на глобусе.
Вид был сногсшибательным. Через несколько секунд она присела. Ей нужно было посидеть, подышать, подумать. Роуз опустила подбородок на руки. Это было слишком.
– Я… думаю, что-то не так. Я слишком сильно ударилась. – Она ощупала челюсть.
– Не переживай, – сказал золотой мальчик. – Скоро всё пройдёт.
Она взглянула на него. То, как он это сказал, не внушало спокойствия. Только она решила уточнить, о чём он, как чья-то ладонь хлопнула её по спине.
– Пройдёт благодаря тебе! – это был Ридж.
Роуз поморщилась от хлопка, но, как только золотой мальчик коснулся того же места, боль сразу же прошла. Тепло от его руки растеклось по её телу.
– Не обращай на него внимания, – сказал он. – Он довольно эмоциональный, как и все уиллапы.
– Уиллапы?
– Эти люди, похожие на деревья, зовутся уиллапами. Раньше их было сотни тысяч.
– Что же произошло?
Казалось, он колеблется и очень сильно волнуется. Его взгляд блуждал по той самой тьме над лесом. Когда же он снова посмотрел на Роуз, то произнёс:
– Тебе не стоит об этом волноваться. Просто наслаждайся моментом.
Роуз стало теплее. Уже давно-давно никто из сверстников нормально не общался с ней.
«Ну, относительно «нормально», – подумала она. Затем едва слышно она спросила имя мальчика.
– Корам, – ответил он. – К твоим услугам. Мне будет приятно сопровождать тебя эти несколько дней. Честно.
От его улыбки её сердце забилось чаще.
Головой Роуз понимала, что надо задать ему миллион важных вопросов. Что он имеет в виду под «днями», что за тьма нависла над лесом? Но на душе стало так легко, что она отпустила все мысли. Возможно, это не имело значения. Возможно, Эпперсет был именно тем местом, где ей следовало находиться.
Глава четвёртая
Радушный приём в Ламарке
Путники спускались с гигантской скалы по огромной лестнице, вытесанной в камне. Когда Роуз посмотрела вниз, у неё закружилась голова, а живот свело. Отчаянно сохраняя равновесие, она хваталась за скульптуры, что украшали ступени. Здесь их были сотни, одна краше другой. Скульптуры изображали огров, колдунов, драконов и моменты, которые не увидишь в обычном мире. Роуз оступилась ещё раз или два, затем наконец села и закрыла глаза, переводя дух. Успокоившись, она открыла глаза и какое-то время взирала на статую фермерской девушки, которая, наверное, стояла здесь десятки лет. Девушка выглядела храброй и сильной, но в то же время в её лице и фигуре было и что-то беззащитное, будто в ней боролись две личности. В основании статуи было выщерблено: «Та, что сразила тысячеглавую бестию». Роуз захотелось коснуться её, но почему-то вместо этого она коснулась своего лица. Когда она это сделала, раздался скрежет, и девочка, не веря своим глазам, увидела, как статуя повторяет её жест.
У Роуз перехватило дыхание. Она пролепетала:
– Что за… – и поискала взглядом Корама, чтобы он подтвердил увиденное, но он спускался десятком ступеней ниже. Озадаченная, Роуз снова пошевелилась, но на этот раз статуя не шелохнулась.
«Она всегда стояла так?» – задумалась она.
– Пойдём, девочка! – прикрикнул Ридж, подталкивая её вперёд.
– Ты… ты видел это? – спросила Роуз, когда они продолжили свой путь.
– Видел – что?
– Та статуя… она двигалась.
– Естественно! – сказал он. – А теперь пошли. Нам нужно идти. Ведёшь себя так, будто статуям это не свойственно.
Роуз неохотно продолжила спуск, оглядываясь на скульптуру.
С такой высоты открывался отличный вид на Эпперсет, однако не всё, что она видела, было ей понятно.
На западе виднелись три башни, которые сплетались воедино в центре большого озера. Они были зелёными от мха и больше напоминали развалины. То и дело нечто большое с длинным хвостом, смахивающее на крокодила, взмывало из воды, вырывая из башни кусок камня. Башня содрогалась, осколки с плеском падали в воду. Роуз показалось, что она видит светящуюся фигуру в одном из верхних окон, и она задумалась, не пытается ли чудовищная рыба добраться до неё.
Часом позже путники окончили спуск.
– Осталось немного, – сказал Корам. – Нам на ту сторону холма.
Он остановился и посмотрел на Роуз. Выражение его лица изменилось.
– Тебе нужно отдохнуть? Когда мы придём, тебе не дадут покоя. Пока мы тут разговариваем, они все ждут тебя.
Роуз от этих слов почувствовала себя дурно. У неё снова засосало под ложечкой.
– Кто ждёт?
– Все. Вся Ламарка.
Роуз остановилась как вскопанная. Её ноги вдруг онемели, руки бессильно повисли. Она растерянно посмотрела вперёд.
– А что такое Ламарка? – спросила Роуз очень медленно. Её брови поднимались выше с каждым словом.
– Город, – ответил Корам. – Мой дом. Идём.
Она нерешительно последовала за ним к верхушке холма. Лёгкий ветерок ласкал её кожу, трава была мягкой, как перина.
Указывая вперёд, Корам произнёс:
– Смотри.
Перед ними раскинулся небольшой город, спрятанный в тени Утёса слёз (так, ей сказали, назывался холм). Он не был похож ни на один город, что девочке доводилось видеть. В отличие от той тройной башни, он стоял на земле, образуя причудливые формы, заканчиваясь неровными углами. Он не был бетонным или стальным, как до́ма. Создавалось впечатление, будто он тысячи лет рос из земли, подобно живому лесу. Каждое здание в нём было уникальным.
Некоторые жилища представляли собой высотки, соединённые мостами, а некоторые торчали прямо из склона холма. Иные имели форму массивных деревьев, ещё одни были вырезаны из валунов. Мох и виноградные лозы обрамляли стены и крыши каждого здания. Изогнутые ветви образовывали окна и двери. Тут были и звериные гнёзда, и висячие сады, и каменные дорожки, и балконы. Яркие цветы усеивали пейзаж, лозы плюща расползались повсюду километровыми змеями. И над всем этим нависало необычайно пурпурное полотно неба.
Роуз восторженно огляделась:
– Это… великолепно.
– Забавно, – сказал Корам. – Они подумают о тебе так же.
Лицо Роуз стало ярче на несколько оттенков, и она тут же ссутулилась, будто пытаясь спрятаться. Она старалась не улыбаться, хотя её так и порывало. Голосом, тихим, как шелест травы, она пролепетала:
– Они… они даже не знают меня.
Корам склонил голову и отыскал её потупленный взор.
– Но они знают, зачем ты здесь.
Когда Роуз хотела сказать, что даже она не знает этого, над Ламаркой разнёсся звук рога. Мгновением позже почти все двери и окна распахнулись. Тысячи жителей стали выходить из домов, сотрясая землю своей нетерпеливой поступью.
Всего в нескольких метрах от входа в город возвышалась огромная каменная арка. На ней было выгравировано: «Врата Изопа». Корам повернулся к Роуз и стиснул её ладонь.
– Ты готова?
«Нет. Ты совсем не готова».
– Корам, – спросила она, – что это всё значит?
– Просто… попытайся этим насладиться, – ответил он, на этот раз глядя в сторону.
В тот же момент как она вошла в город, ступая по каменной дорожке, которая, казалось, появлялась прямо под её ногами, Роуз услышала пение. Начиналось оно тихо, но вскоре превратилось в скандирование. Девочка разобрала своё имя.
– Не может… быть…
Ей захотелось спрятаться, вырыть яму прямо там, где она стояла, и свернуться в ней в клубок. Вибрации голосов доходили до неё, отдаваясь в груди. Роуз стало дурно. Взгляды, направленные на неё, обжигали подобно тысяче солнц. Она не знала, сколько ещё выдержит. Ах, если бы брат оказался рядом!
Но Гиацинта здесь не было – Роуз было не спрятаться. Ей пришлось один на один встретиться с вниманием толпы. И, как только она это сделала, произошло нечто странное. Её сердце ширилось с каждой секундой бурных аплодисментов, с каждым стуком ног и хлопком крыльев. Казалось, даже трава, камни, деревья и их листья взывали к ней. Всё вокруг искренне любило её. Начавшийся было кошмар неожиданно обернулся чудесным сном. Девочка вся светилась от счастья. Эти несколько минут её переполняла радость. Незнакомая улыбка растянулась веером на её лице. Она будто стала кем-то другим.
«Не думай о себе слишком хорошо, Роуз, – одёрнула она себя, не желая вновь разочаровываться. – Они путают тебя с кем-то другим».
Самые диковинные существа, что ей доводилось видеть, толпились на улицах. Они махали и звали её. Тут были люди, парящие на крыльях и без них; люди с двумя лицами; люди со звероподобными телами, которые меняли цвет в мгновение ока, некоторые даже были стеклянными, завёрнутыми в плащи.
«Если их вообще можно назвать людьми», – подумала она.
Здесь были и красные существа, и синие, и медные, и серебряные – но никто не был золотым, как Корам. Они все направились к ней, и уиллапам пришлось загородить её. Их ветви превратились в забор, преграждая путь к ней. Казалось, вся Ламарка обожала её, и впервые в жизни Роуз не хотела, чтобы внимание к ней проходило.
Играла причудливая музыка, симфония самой природы, как будто сама земля создала собственные инструменты. Парящие в воздухе цветные лепестки сливались в радугу, дети забирались на деревья, чтобы получше разглядеть гостью. Были даже те, кто, не стесняясь, плакал. Слёзы некоторых из них взлетали к небу.
– Я не могу в это поверить, – произнесла Роуз приглушённым благоговейным тоном, не замечая, как прильнула к Кораму. Её голова почти касалась его плеча.
– Ваш род редко в это верит.
Она вопросительно взглянула на него.
– Что ты имеешь в виду? Здесь бывали другие люди?
Корам не ответил, но в тот момент Роуз было всё равно. Она была в неописуемом восторге. Она и не предполагала, что такое место, как Ламарка, вообще может существовать, и была невероятно рада, что оказалась здесь. Если бы это место было её домом, она бы никогда не захотела его покинуть.
У бамбукового моста зловеще застыло несколько фигур, облачённых в мантии. Ни одна из них не издала ни звука и не шелохнулась, в отличие от окружающих. Во тьме капюшонов виднелись головы червей. Из них, подобно перископам, выглядывали толстые коричневые трубки с чёрными зрачками в центре. По телу Корама пробежала дрожь, и он быстро отвёл Роуз в сторону от фигур, ведя её в центр города. Там, окружённое цветами выше её роста, возвышалось дерево, да такое большое, что его крона бросала тень почти на каждую улицу и переулок Ламарки. Древо пульсировало жёлтым светом, точно городское солнце.
Роуз была заворожена происходящим, но её созерцание прервал окруживший её народ. Все разом навалились на неё; уиллапов оттеснили, их ветви затрещали. Большинство из них отбросило, как волной, кроме разве что Риджа, который стоял твёрдо, укоренившись в земле. Но его одного было мало, чтобы сдержать толпу. Народ стал тянуть к девочке руки – они хотели коснуться её кожи, её волос. Они тянули её к себе, в исступлении дёргая за руки и одежду.
Ридж старался удержать их, но это было бесполезно – жители Ламарки вскарабкались на него, склоняя уиллапа к земле. Он кричал:
– Я не хочу навредить вам! Не заставляйте меня это делать!
Корам сгрёб Роуз в охапку, защищая её своим телом. Сброд терзал его спину, иногда доставая и до Роуз. Девочка здорово испугалась.
– Она прекрасна! – выкрикнул кто-то. От этих слов сердце Роуз мучительно сжалось. – Прямо как я её себе и представлял!
– Неповторима! Единственная в своём роде! – согласился кто-то ещё.
– Тёмные времена подходят к концу! – воскликнул другой.
– Ты здесь! Наконец-то! Мы так долго тебя ждали!
Странные чувства завладели девочкой. Конечно, ей было очень страшно, но этот страх уравновешивало совершенно новое для неё и неожиданное ощущение – возбуждение.
– О чём они? – спросила она Корама сквозь всю эту сумятицу. – Почему они так рады мне? Я не понимаю, что происходит. Объясни, пожалуйста!
Корам посмотрел на неё, слегка смутившись.
– Потому что ты спасёшь их мир, конечно.
Затем с неожиданной силой мальчик растолкал толпу, направляясь в центр Ламарки. Он держал Роуз за руку, ведя за собой, но девочке было сложно за ним поспевать. Она всё пыталась обдумать услышанное. Ей было нелегко подобрать нужные слова.
– Я… спасу? – спросила она, запнувшись.
Корам довёл её до центра и помог подняться на огромный помост, что тянулся от корней гигантского древа. С помоста был виден и тот утёс, с которого они спустились, и угольное небо. Над лесом, из которого они вышли, оно было чернее ночи, и Роуз осознала, что то было небо умирающего мира. Оно было далеко, но было понятно, что под ним не осталось жизни – лишь тьма и пепел.
Вдруг причины её появления в Эпперсете начали доходить до девочки, и по её телу пробежал леденящий холод. Роуз отнюдь не была героем.
– Я… полагаю, что вы нашли не ту, Корам. Я едва могу позаботиться о себе. Как… как мне спасти кого-то ещё, не говоря уже о целом мире?
– Я думал, ты знаешь. – Он сжал её ладонь сильнее, чем прежде. – Роуз Коффин, ты спасёшь их, принеся себя в жертву Скверне.
Глава пятая
Орден Преподношения
Взбудораженные безумным восторгом жители Ламарки собирались вокруг помоста. Тысячи существ шагали по улицам, и те дрожали от их топота. Дрожь отдавалась и в коленях Роуз. Девочка едва держалась на ногах. Помост под ней ходил ходуном.
– Они… они желают моей смерти? – слова сами срывались с губ. Она ощутила слабость, сдавленность в груди. Сейчас её тело было ей неподвластно. Казалось, даже её жизнь ей больше не принадлежала.
– Нет, – сказал Корам, не давая ей упасть. – Они желают, чтобы ты их спасла.
– Умерев?
Корам отвернулся. Из его груди вырвался очень долгий вздох.
– Почему я?
Ей это казалось не жертвоприношением, а казнью.
– Почему я должна быть той… – Ей даже сложно было это выговорить. – С кем… это случится?
– Потому что теперь твоя очередь, – просто ответил Корам.
В его словах была такая неотвратимость, что Роуз поледенела. Решительно высвободившись из его объятий, она пристально посмотрела в его тёмные глаза.
– Моя очередь? Что это значит? Я этого не выбирала! Я даже не хотела сюда приходить!
– Ты уверена?
Роуз затихла, отвернулась.
«О чём это он?»
– Ну, я не буду этого делать. Я не собираюсь ради кого-то умирать. Найди кого-нибудь другого.
– Лишь немногие из твоего мира могут быть принесены в жертву Скверне. Если бы был другой способ, мы бы к нему прибегли. Клянусь. Только человеческая кровь способна остановить эту тварь. Когда Скверна получит своё, она уснёт на десятилетие, оставив нас в покое.
– Но… ты же сам говоришь, что моя смерть не остановит её. Она вернётся.
– И тогда мы повторим всё заново. Это лучшее, на что мы способны. Это всё, что мы можем сделать. Скверну не уничтожить той магией, которой мы владеем.
Роуз оттолкнула его с поразительной силой – парень отступил на несколько шагов, держа руку на груди, будто она болела. На какой-то момент Корам, казалось, смутился, как будто пытался что-то понять. Он с тревогой взглянул на ахнувшую толпу, затем опять повернулся к Роуз.
– Что ж, умирать я не собираюсь, – сказала Роуз. – Ни ради тебя, ни ради них, ни ради кого-то ещё!
Он шагнул к ней, на этот раз не так решительно.
– Разве ты не хочешь стать героем, Роуз? Взгляни – все тебя обожают.
Она даже не повернула головы. Ей не хотелось думать о взглядах, направленных в её сторону, или о том, насколько она слаба.
– Мне всё равно.
– Так не казалось, когда ты впервые их увидела.
Острая боль пронзила её, будто все её внутренности связали в узел и попытались вытащить.
– Я… Я… – Со вскипающей яростью Роуз отогнала это ощущение. – Я не знала, что они желают мне смерти! Я думала, что это место другое! Что ты – другой!
Из её глаз хлынули слёзы.
– Роуз… – Он коснулся её руки, но она оттолкнула его. Корам отпрянул, будто она махала мечом.
– Я ошибалась на твой счёт. Насчёт всего. Оказывается, не так важно, где я, ведь люди везде одинаковы.
Корам попытался что-то сказать, но не смог. Его глаза упёрлись в пол, тело обмякло. Казалось, что ему очень больно.
«Не покупайся на это, Роуз. Ни на секундочку. Он плохой, как и все они».
Её взгляд метался в поисках выхода. На мгновение ей почудилось, что помост вращается под ней. Или это кружилась голова? В любом случае она была окружена. Выхода не было.
– Ты нам необходима, – сказал Корам. – Твоя жертва спасёт миллионы.
– Должен… должен быть другой способ. – Её голос казался далёким, слабым. Силы покидали её. Оглушающий рёв толпы всё ещё пронзал слух, поглощая её. Всё менялось слишком быстро. Сознание девочки затуманилось, тело ослабло. Что-то было не так. Корам начал быстро двигаться. Он схватил её за запястье. Его глаза, казалось, стали ещё темнее.
– Тебя принесут в жертву, Роуз. Ты можешь или принять свою судьбу, как герой, или тебя поволочат к ней, подобно трусихе.
Взвыл рог. Голова Роуз всё кружилась. Опустошённая, она тяжело рухнула на помост. Встав на четвереньки, она пыталась рассеять то сумасшествие, в которое превратилась её жизнь. Её взгляд следовал звукам. Толпа расступалась. Что-то подсказывало, что ей не сбежать. Её гибель близилась с каждой секундой.
Три фигуры бок о бок приблизились к помосту. Одна из них повыше плеч смахивала на человека, вот только туловище было чересчур длинным. В футе над землёй оно сгибалось назад почти под прямым углом. Передвигалось это существо на шести ножках. Ко всему прочему у него было восемь коротеньких ручек, а с головы свисали красные усики. Роуз представила, как существо погналось бы за ней, подобно сороконожке, если бы девочка решилась бежать. Подле него шло нечто, напоминавшее шар для боулинга. Роуз была уверена, что этот шар был мужчиной. Он был почти идеально круглым, а конечности отсутствовали – лишь ступни и ладони выпирали по бокам. Шар вразвалку пробирался сквозь толпу. Улыбка из идеально квадратных зубов, растянувшаяся на его невыразительном лице, была почти такой же широкой, как и он сам. Шар и многоножка, стоя рядом, напоминали цифру десять. Третья же фигура была женской. У неё был драконий хвост, кожа была покрыта зелёной чешуёй, но лицо было человеческим, как у предыдущих. На её голове была повязка, усеянная острыми клыками, под стать её собственным.
Толпа затихла, пока они поднимались по ступеням. Шар подскакивал на каждом шагу. Роуз всё ещё стояла на четвереньках, касаясь подбородком пола.
«Только взгляни на них, – подумала она. – Это хороший знак. Отличный! Ты не умрёшь, потому что это попросту не может происходить на самом деле».
Женщина-дракон окинула взглядом Роуз и прошипела, словно и правда была рептилией:
– О, милое моё преподношение! Это нам следует кланяться тебе.
Услышав это, народ начал ликовать и падать на колени.
Рыдания Роуз сменились смехом. «Бред, – подумала она. – Какой же это бред».
Люди поднялись с колен, Корам помог Роуз встать. Дракониха обратилась к присутствующим:
– От лица нашей бесстрашной королевы и её многострадального сына, нашего будущего короля, великий город Ламарка гордится предоставленной возможностью Преподношения Скверне. Это принесёт нам десять лет мира!
Бурные аплодисменты. Радостные крики. Всеобщий восторг. Народу, должно быть, столь отчаянно требовалось лекарство от всех невзгод, что крики не прекращались минут десять. Наконец дракониха подняла руки, призывая всех к тишине.
– Путь к Скверне долог и труден, множество опасностей подстерегают на нём. Девочка не сможет справиться одна, ей необходима защита. Собрать Орден Преподношения – долг граждан нашего города. Кто готов рискнуть своей жизнью?
Корам незамедлительно поднял меч в воздух. Дракониха кивнула ему, толпа зааплодировала с небывалым энтузиазмом.
– Разумеется, – молвила она. – Корам Сепикс, храбрейший из воинов. Я не ждала от тебя меньшего.
Окинув взглядом толпу, она спросила:
– Кто присоединится к нему?
– Куда идёт мальчик, туда иду и я!
Роуз обернулась на знакомый голос. Ридж прокладывал себе путь к помосту. Множество его ветвей были сломаны, некоторые болтались, птицы бешено сновали в кроне. На его коре застыла улыбка, будто происходящее было какой-то игрой. Ридж присоединился к ним, тяжело хлопнув Корама по спине. Наклонясь к Роуз, он произнёс:
– Я-то уж точно доставлю тебя к Скверне в целости, милая девочка! Не переживай. Ты будешь в ясном уме и добром здравии, когда она потащит тебя в свою гигантскую пасть!
Роуз метнула в него взгляд, полный презрения. Большое дерево хохотнуло:
– Да! Обещаю!
Явно довольная женщина-дракон сложила руки на груди:
– Кто-нибудь ещё? Среди вас должны быть ещё храбрецы!
Собравшиеся, казалось, переживали из-за того, что их могут отправить на эту миссию. Как бы сильно они ни хотели жить мирно, никто не хотел ради этого рисковать жизнью. На долгое время воцарилась тишина. И тут кошмарный пробирающий до костей вой прорезал воздух. Роуз подумала, что издать его был способен лишь кто-то очень злобный. У неё не было ни малейшего желания выяснять, кто именно. Однако, к её удивлению, тот, кто вышел из толпы, вовсе не выглядел зловеще. Это было большое создание, напоминающее собаку. У него была короткая коричнево-чёрная шерсть и ясные игривые глаза. Зверь с милой мордочкой ковылял вперёд. Стоя на четырёх лапах, он был около полутора метров в высоту, но, встань он на задние лапы, оказался бы выше большинства людей. Хвост его был чуть длиннее, чем у обычной собаки, зубы – чуть острее, а нос был массивным и сидел на конце вытянутой морды, как улей на ветке.
Зверь что-то держал в зубах – верёвку или поводок, – и тут Роуз поняла, что кричал не он. За поводком тянулся ещё один. Услышав второй клик, она почувствовала, что её тело похолодело от ужаса. Второй зверь был почти вдвое больше первого. Он шёл через толпу царским шагом, его голова была высоко поднята, зубы застыли в оскале. Шерсть его почти вся была белой, на шкуре виднелось множество шрамов, одного уха не хватало. Зверь прихрамывал, но сомнений не было – это было величественное существо. Он был очень старым, и, взглянув в его белые глаза, Роуз поняла, что ещё и слеп. Первый подвёл второго к ступеням, и вместе они взошли на помост, разные, как день и ночь.
Когда они приблизились к женщине-дракону, слепой произнёс ледяным голосом:
– Я обеспечу миссии успех. Даю слово, Бефезда.
Дракониха кивнула:
– Великий воин Диидаб, благодарю вас. Вас и вашего сына.
– Эо всего лишь проводник, – фыркнул Диидаб. – Ни на что иное он не годится.
Роуз увидела, как у поводыря опустились плечи, взгляд потупился. Она также заметила, как Ридж отодвинулся от страшного зверя, когда тот приблизился.
Прошла ещё минута, но из толпы так больше никто и не вышел. Покосившись, Роуз подумала, что группа набралась небольшая – может, в какой-то момент она даже сможет от них сбежать. Им же нужно спать, верно?
– Это всё? – спросила Бефезда, обращаясь к толпе. – Больше нет желающих?
– Я пойду с ними!
Все повернулись на женский голос, Роуз в том числе. Она видела, как кто-то пытался продраться сквозь толпу, но народ не желал расступаться. Кто бы это ни был, к нему не питали уважения, как к Диидабу. Даже близко. Они не хотели, чтобы она подходила к помосту.
Наконец ей удалось пройти. Это была невысокая коренастая юная девушка. На её голове был хаос из фиолетовых волос. Роуз стало интересно: всегда ли её волосы были такими или это дело рук собравшихся? Девушка ступала твёрдо, ладони были сжаты в кулаки. Люди кричали ей вслед, что она предательница, позорница, посмешище – были слова и похлеще, – но она просто продолжала идти, сминая землю сапогами. На спине у девушки когда-то были крылья, но от них остались только обрубки. Если прежде она и могла летать, то теперь это, казалось, было невозможно.
Девушка добралась до помоста и, не обратив внимания на ступени, вспорхнула на три метра, опустившись на доски.
– Я позабочусь о том, чтобы снова наступил мир! – воскликнула она, и все взвыли со смеху. Толпа вновь начала насмехаться над ней, кидая в неё разными предметами, но Бефезда успокоила их взмахом руки.
– Это не искупит твоих действий, Василиска, – сказала она, обращаясь, казалось, ко всем. – Твои грехи никогда не будут тебе отпущены.
Василиска смерила её взглядом.
– Я не ищу ни искупления, ни прощения, ни похвалы. Я ничего не прошу, но предлагаю свои умения. Устроит?
Бефезда посмотрела на девушку – Роуз не разобрала, разозлило её это, удивило или и то и другое сразу.
Наконец дракониха произнесла:
– Да будет так.
Василиска шагнула к Роуз и окинула её взглядом. Отвечая ей тем же, Роуз почудилось, что их что-то связывало. Похожая история боли и одиночества.
«Наконец-то, Роуз, – подумала она, – хоть кто-то, кто тебя поймёт». Она едва заметно улыбнулась ей, а Василиска сказала:
– Если не будешь слушаться, я сама тебя съем.
Роуз с трудом сглотнула и отвернулась. «А может, и нет».
Бефезда махнула толпе и молвила:
– Отныне у нас есть Орден. Не стоит медлить – вы отправитесь на рассвете. Как вам известно, Скверна уничтожает всё с непостижимой скоростью. Желаю вам удачи.
Она приблизилась к Роуз и коснулась её плеч.
– А ты, Роуз Коффин, не будешь забыта. Благодарю тебя за твою жертвенность.
– Но… но…
Женщина-дракон резко развернулась. Как только она вернулась к тем двоим, с которыми прибыла, и спустилась по ступенькам, округлый добавил голосом, раздающимся словно из надутого воздушного шара:
– Интересно, какова она на вкус…
Глава шестая
Долгая ночь в лАмарке
Поскольку Роуз отказалась сдвинуться с места, то снова оказалась в кроне Риджа. Его ветви стали прутьями её клетки, а птицы – стражниками.
«Видимо, – подумала она, – ты покинешь этот мир так же, как прибыла сюда».
Ночь наступала быстро – гораздо быстрее, чем у неё было на то право, буквально обрушиваясь на город. Роуз несли по Ламарке, направляясь в самую её уединённую область под названием Трусливый холм. Это была та часть города, в которой Роуз было велено спать. По словам Корама, на том холме было полно священных мест и достопримечательностей. Корам рассказывал о бесхвостых дьяволах, об Ольховой церкви и священниках-призраках, но Роуз пропускала всё мимо ушей. Сидя в кроне Риджа, она походила на пойманного зверька, что сновал в своей клетке в поисках спасения. Сердце её колотилось, на лице застыла паника. При каждом удобном случае она пыталась слезть с дерева, царапая руки и ноги о вьющиеся ветки, но раз за разом оказывалась пойманной. В какой-то момент она даже попыталась спрыгнуть, но ветви, словно щупальца, поймали её в воздухе и притянули обратно, усадив высоко в кроне.
– Я не хочу связывать тебя! – прогремел Ридж, пока остальные потешались над её жалкими порывами. – Мои ветви растут плотно! Не сопротивляйся! Вообрази себя розой – замри и сиди на одном месте.
– Как дерево? – огрызнулась она, что вызвало ещё больший смех.
Роуз проигнорировала их. Она задрожала, ощущая смесь страха и ярости, и прислонилась спиной к ветвям, обхватив руками два толстых сука. Красо́ты этой страны растворялись во тьме. Ничего уже не блестело и не сияло. Казалось, с наступлением ночи все демоны вырвались на волю. Тени плясали, рисуя косые картины, блёклые силуэты издавали всевозможные звуки: фыркали, визжали, охали и хрипели. С высоты дерева её взгляд зацепился за червей в балахонах, вереницей следовавших за Орденом. Их спрятанные в волнующихся рукавах руки покоились на груди, головы были опущены. Если бы Роуз только знала, чего именно хотела от неё секта Бальбот, то предпочла бы оставаться в ветвях Риджа. К счастью, Корам и Василиска тоже их заметили и после долгого диалога, о котором они вкратце рассказали Роуз, смогли их спровадить.
Минув множество извилистых троп, что вели по Ламарке, они вышли на холмистое поле и остановились у небольшой деревянной двери, которая была врезана прямо в крутой склон холма. Пока Орден спорил о том, кто будет спать на кровати, а кто – охранять помещение снаружи, Ридж потянулся и поставил Роуз на землю.
– Ступай отдохни! – сказал он. – Это был долгий день!
Но как только он отворил дверь, по-джентльменски кланяясь и взмахом древесной руки указывая ей путь, Роуз уже и след простыл.
Она знала, что Риджу потребуется некоторое время, чтобы прервать споры и оповестить остальных о её побеге. Знала, что её быстро догонят, особенно те существа, похожие на собак. Знала, что ей их не обогнать. Поэтому она собиралась найти укромное место, где можно затаиться. Вот только вокруг были одни холмы.
Будучи на вершине самого высокого из них, в низине она увидела несколько узких улиц. Лишённая выбора, она направилась туда. Скатившись по склону почти кубарем, Роуз добралась до тихого местечка. Взглянув назад, на верх холма, девочка увидела своих преследователей. Ей нужно было торопиться, но улицы оказались вымощены неровным булыжником. Девочке пришлось ступать медленнее, смотря под ноги. Пару раз она подвернула лодыжку, её колени подогнулись. Несмотря на это, казалось, она прямо-таки летит – её шаги были быстрыми и размашистыми. Вполне возможно, что этому способствовали страх и адреналин, но ей было всё равно. Роуз просто радовалась тому, что за её спиной не было ни движения, ни звуков погони. Она улыбнулась, завернула за угол и прямо-таки влетела в членов секты Бальбот. Врезавшись в червей, как в бетонную стену, она упала на спину и стукнулась головой о брусчатку. Над ней беззвучно застыли семеро в балахонах. Роуз попятилась. Из рукавов и капюшонов двух из них полился ярко-красный свет. От червей исходила странная вибрация, перераставшая в оглушительный гул.
Роуз вскочила на ноги и рванулась назад. Крик острым копьём застрял в её горле. Мчась по улице, она пыталась открыть каждую дверь на своём пути, но все были заперты. Стучась и пиная остальные, она, не оглядываясь, продолжила бежать. Наконец, почти утратив надежду, Роуз всем телом навалилась на очередную дверь, и та распахнулась.
Она не могла поверить своей удаче, но чуть после заметила, что замок на ней был сломан, точно кто-то вырвал его. Девочка навалилась на дверь всем весом изнутри и сползла на пол. Она оказалась в тиши небольшой тёмной комнаты. Места здесь хватало только на кровать и крошечную кухню, которую представляли собой квадратный стол и два стула. От стоящей в комнате вони у Роуз скрутило живот. Из дальнего угла, в котором стояла кровать, она услышала чьё-то тревожное дыхание.
«Не просыпайся, не просыпайся…»
Двигаясь медленно, она встала, подошла к окну и тихонько выглянула, чтобы проверить, нет ли там секты или Ордена.
Всё казалось тихим, пока…
– Помоги-и-и-и мне-е-е.
Прислонившись носом к стеклу, Роуз замерла. Голос был надломлен, осколки слогов растягивались жутким напевом. Она не могла сдвинуться ни на дюйм.
Позади скрипнула кровать, и она снова услышала:
– Помоги мне-е-е-е.
Роуз беззвучно обернулась. В бледном свете луны она увидела надвигающийся призрачный силуэт. Шедший к ней был мертвенно-бледным, будто кто-то окунул его в белую краску. Силуэт всё быстрее приближался к Роуз, волоча ноги по полу.
Роуз попятилась к двери. Её пальцы крепко сжали ручку. Она было повернула её, но услышала шум снаружи.
«Вот чёрт!»
Роуз показалось, что она вот-вот развалится, – тело ощущалось немощным, шатким. Бледный приближался к ней.
– Она добралась до меня, – простонал он. Сама смерть скрежетала в его голосе. – Я болен. Помоги мне.
– Ч-что добралось до тебя?
Он схватил её за плечи, сдавил, оглядел с головы до ног, тщательно изучая каждый дюйм.
– Что ты такое?
Глаза Роуз сузились, и она оттолкнула его.
– Ты не одна из нас, – проговорил он, пошатываясь. – Ты не отсюда. Ты… оно? Преподношение?
– Нет, – ответила Роуз. – Нет. Я просто хочу домой.
– Помоги нам! – простонал он. – Умоля-я-я-я-я-яю!
И ринулся к ней.
Роуз отпрыгнула в сторону, упала на пол и покатилась к окну. Бледный заковылял в её сторону.
В этот момент дверь выбили. В помещение ворвался Корам. Он быстро осмотрелся и схватил мужчину, силой возвращая его в кровать.
– Выскользнул из оков, – сказал он спокойнее, чем ожидала Роуз. Его голос звучал по-родительски, будто он заботился о ребёнке. – Недуг разъедает тебя изнутри, Гриненбер. – Глубоко вздохнув, парень мягко опустил мужчину на кровать и осторожно просунул его руки в кандалы, стягивая их крепче. – Это ради твоего же блага. Мы всё исправим, обещаю. Я об этом позабочусь. А теперь отдыхай.
Он накрыл его одеялом до подбородка.
Роуз рухнула на пол, дрожа от шока и смятения. Корам приблизился к ней; его руки были подняты в знак мирных намерений. Наклонившись, он осторожно помог ей подняться. Роуз тут же высвободилась из его рук.
– Что это было? – воскликнула она, когда они вышли на улицу.
– Добрый ламарец, которого постигла скверная участь.
– Добрый? Вы все плохие!
Корам вздохнул.
– Это Скверна, Роуз. Она заразила его и тысячи других далеко к югу отсюда. Он потерял всё, чудом добрался до нас. Но болезнь убивает его, как и весь Эпперсет. Как страну, так и её народ.
– Может, вы этого заслуживаете.
– Ты не ведаешь, о чём говоришь. Ты ничего не знаешь о страданиях.
Удивляясь себе, Роуз отвесила ему пощёчину. Она вся дрожала, но взгляда не отвела.
– И ты ничего не знаешь обо мне, – процедила она. – Не имеешь понятия, что я потеряла.
Корам посмотрел на неё – было ясно, что никто не обращался с ним подобным образом. Наконец он сказал:
– Вернёмся в твои покои. Ты слишком важна, чтобы бродить в ночи.
Корам с Орденом вернули её на холм. Было оговорено, что они будут сменять друг друга у двери, хоть эти смены и дались им нелегко. На протяжение всей ночи им был слышен лишь плач Роуз.
Глава седьмая
Равнина святых
Поутру волны бурных аплодисментов сопровождали Орден Преподношения. Множество доброжелателей следовали за отрядом по широкой каменной тропе, что вела за Врата Изопа. Роуз подумала, что для неё они были скорее смертежелателями. Настроение членов Ордена было приподнятым. Побег казался девочке невозможным. Даже если ей удастся ускользнуть, её, скорее всего, выследят до того, как она отыщет дорогу домой. Ей пришлось принять, что она никогда больше не увидит свою семью. Что её пропажа сделает с матерью? А с отцом? Что будет с Гиацинтом?
«Ты уже подвела его, – подумала она. – Боишься даже побыть с ним в одной комнате. Как думаешь, каково ему?»
Сложно было представить испугавшегося Гиацинта. Он никогда не боялся. Он всегда был сильным, даже когда защищал её от хулиганов, или брал на себя вину за то, что они разбили отцовский кубок по боулингу, или когда заботился о том, чтобы ей никогда не было одиноко. Но чем больше Роуз размышляла об этом, тем больше её интересовало, был ли её брат на самом деле сильным. Быть может, он притворялся сильным ради неё. Быть может, ей это было нужно.
«Если бы он был рядом, Роуз, он помог бы тебе попасть домой».
Как только толпа осталась позади, члены Ордена продолжили спор, начавшийся ещё прошлым вечером. Роуз подумала, что некоторые вещи типичны для обоих миров.
– Я поведу отряд, – произнёс Диидаб, дёргая за поводок, чтобы Эо провёл его вперёд. Они обогнали Корама и Риджа, которые были заняты обсуждением лучшего маршрута.
– Взгляни на себя, – сказала Василиска. – Ты и себя-то вести не можешь.
Она не выказала страха, даже когда Диидаб оскалился и зарычал на неё. Каждый волосок на теле Роуз встал дыбом, хоть рык был направлен не в её сторону.
– Считаешь, что эта роль должна выпасть тебе, не так ли? – спросил зверь. – Девчонке, которую прогнали из каждого города, в котором она жила? Девчонке, чью жизнь определило лишь одно неверное решение? Никто не последует за тобой, Василиска. Тебя не должно даже быть здесь, с нами. Ты – беда на наши головы.
Лицо Василиски не дрогнуло. Роуз представила, как часто эта девушка слышала подобное, как часто она сталкивалась с угрозами. Так часто, что она уже их не замечала. Но как это возможно? Каждое обзывательство, которое слышала в свой адрес Роуз, всё еще эхом звучало в её ушах. Каждое неверное решение, что она принимала каждый раз, когда над ней измывались, – всё это оставило на ней свой отпечаток. Ей было непросто выкинуть эти события из памяти. Даже то, что Корам сказал ей прошлой ночью, всё ещё саднило. Как эта девушка игнорировала подобное?
«Она такая юная, – подумала Роуз. – Не старше тебя. Как она стала настолько сильной?»
– Скажи мне, – продолжал Диидаб каменным голосом, – сколь многие погибли из-за тебя в Стэммэнди? Сколько семей и детей?
Он задавал вопросы, смакуя каждое слово своим длинным шершавым языком, с рокотом выпуская их изо рта.
В глубине глаз Василиски что-то шелохнулось. Роуз догадывалась, что допрос Диидаба задел девушку за живое. Все её волнения теперь казались несущественными.
Сжимая в руках два коротких клинка, Василиска широко шагнула в сторону Диидаба. Будто увидя это, слепой зверь согнул передние ноги, готовый отскочить.
Роуз прямо-таки мечтала об их драке, полагая, что это отвлечёт от неё внимание Ордена. Тогда она могла бы попробовать сбежать. Вместо этого Эо впервые подал голос, и, как показалось Роуз, он сделал это не ради отца или Василиски, а ради сохранности их миссии. Его голос был почти в точности таким, каким его представляла Роуз, – глубоким и мягким, как подушка, со странным и неуверенным тоном, вовсе не похожим на отцовский:
– Ээ, я не знаю, па, может, нам и не требуется лидер и фсё такое. Может, мы сумеем работать сообща. Может. Фсё такое. Понимаешь?
Повернув голову, его отец принюхался. Определив, где его сын, Диидаб пролаял тому прямо на ухо:
– Ты не воин! У тебя нет права голоса!
Заскулив, Эо опустил глаза:
– Ты прав, па. Ты прав. Эм. Я забыл и фсё такое. Прости.
– Нет, тут Эо прав, – произнёс Корам.
Уши Диидаба навострились, и он повернулся к новой цели:
– Что ты сказал, мальчик?
У Роуз не было ни единого сомнения в том, что, если на то пойдёт, зверь набросится на всех своих спутников.
Диидаб не видел Корама. Осанка мальчика была ровной, грудь навыкат, подбородок приподнят. На секунду его глубокое дыхание замерло.
– Я сказал, что ты не прав. Мы все рискуем своей жизнью в этом путешествии, а значит, у всех нас есть право голоса. Я поддерживаю Эо.
– И я! – прогудел Ридж.
Шерсть на шее Диидаба вздыбилась:
– У вас не осталось ни капли уважения? Вы забыли, что я – живая история? Вот уже два века я борюсь за мир на этой земле. Это я сверг Каменного короля, это я вёл в бой армию Тощего в Битве падшей кометы. С самого рождения я наблюдал такое, что сделало бы тебя слепым задолго до того, как ты достиг моего возраста, мальчик. Этот мир всегда был в опасности, и я неустанно его оберегал. Ты всего лишь щенок, Корам. Прямо как мой жалкий сын. Я знаю, с чем мы столкнулись. Я знаю, что нам требуется. И этого нет ни у кого из вас.
Отряд затих. Обстановка накалялась. Они не отошли и на милю от Ламарки, а напряжение меж ними уже бушевало и искрило.
– А что думает Преподношение? – спросил Ридж, нарушая тишину своим низким голосом. Его взгляд скользнул в направлении Роуз. – Эй, там! Что скажешь?
Роуз недоверчиво посмотрела вниз.
– Что? Скажу? Я? – Она закрыла глаза и отчаянно замотала головой. – Скажу, чтобы вы отвели меня домой сию же секунду, вот что я скажу.
– Громче, девочка! – скрипнул Ридж. – Почему ты всегда говоришь так тихо?
– Я сказала, отведите меня домой!
– Твоим домом станет чрево Скверны, – прорычал Диидаб.
– Ну, за тебя я точно не голосую, – пробурчала в ответ Роуз.
Эо рассмеялся, но через мгновение понял, что наделал. Его выразительные коричневые глаза расширились, длинные уши обвисли. Создавалось впечатление, будто поводырь хотел проглотить свой смех назад, даже не смея повернуться к отцу, который продолжал свирепо рокотать.
– Осторожно, малышка Преподношение, – сказал Диидаб Роуз. – Я не разделяю любви, которую испытывают к тебе остальные. Для меня ты не более чем кусок мяса.
Роуз отчётливо осознавала, что ступила на тонкий лёд – или в её случае ветку, – но ей было всё равно. Отчего-то, будучи в плену в роли Преподношения, она ощущала себя сильнее, чем когда-либо. Возможно, тому виной было это место или, что более вероятно, холод подкрадывающейся смерти. Что бы ни было тому виной, она ощутила в себе горячую смелость, которую не испытывала прежде.
– Думаю, на старости лет ты теряешь рассудок, пёс.
Диидаб оскалился:
– Смотри мне, девчонка!
Роуз встала во весь рост:
– Что-то подсказывает мне, что ты совсем не тот, что прежде.
Всё произошло очень быстро. Диидаб откинул голову и издал протяжный вой, затем молниеносно сиганул в сторону Риджа, взвившись на тридцать футов в воздух и приземлившись высоко в его кроне. Птицы порхнули врассыпную, а взбеленившийся зверь стал рычать и клацать зубами, приближаясь к Роуз. Все начали кричать, Роуз запаниковала. От её прежней храбрости не осталось и следа. Она тут же ощутила себя слабой, беззащитной и испуганной маленькой девочкой, которой всегда и была.
Она взобралась по веткам с поразительной скоростью. Взрослея, она видела многих детей, которые лазали по деревьям, но, когда она сама пыталась сделать это, ей не удавалось подняться дальше первого сучка. Сейчас же она взмыла по ним белкой.
Ноги Диидаба мельтешили в поисках опоры, ломали ветки. Ридж раскачивался взад и вперёд под его весом, едва не падая.
– Воу! Воу!
Роуз, бледная от ужаса, смотрела на озверевшего пса. Ей некуда было деться. Нос Диидаба пульсировал, ловя её запах, его пасть была широко распахнута.
«Он же может проглотить тебя целиком, Роуз. Чем ты думала?»
Тонкая ветка, на которой она стояла, прогнулась под её весом. От Диидаба её отделяли считаные дюймы. Роуз всей душой надеялась, что ветка не сломается.
Корам подбежал к поводку, который вырвался изо рта Эо, намотал его на руку, ухватился покрепче и потянул изо всех сил. Роуз наблюдала, как верёвка натянулась на звериной шее, и через мгновение атаковавший её зверь летел на землю, пересчитывая ветки загривком.
– Достаточно! – заорал Корам, обнажая меч, касаясь его кончиком шеи Диидаба. Зверь лежал на спине, его лапы замерли в воздухе.
– Ещё одно движение в её сторону, и мой клинок перережет тебе глотку. Понял меня?
Длинный язык Диидаба вывалился наружу.
– Её превозносят как Преподношение, и всё же она ничего не знает о самоотречении ради общего блага. Я пожертвовал своей жизнью и собственными глазами – и что получил взамен? Это? Меч у горла?
– А ты решил рискнуть всем ради своего эго, Диидаб? Ты нужен нам живым. Ты это знаешь.
Диидаб, рыкнув, кивнул. Корам вернул меч в ножны, а зверь поднялся и отступил.
– Я бы не убил её, – сказал он. – Откусил бы ногу… или две.
– Она нужна нам целой.
– Может, и так, – ответил Диидаб, – но ты – нет. Ещё раз направишь на меня свой меч, и я порву тебя в клочья.
– Мой народ убил много кобберджеков в своё время, Диидаб. Я не успел. Пока что. Можем это исправить.
До того как кобберджек ответил, Корам обратился к Ордену:
– Лидером да будут нам лучшие идеи. У кого бы они ни появились, тот и будет командовать. В спорах мы теряем время, а каждую секунду кто-то может умереть. Скверна к северо-востоку отсюда. На выбор есть два пути. Первый – через Затонувшие равнины. Второй – через Равнину святых. Предложения?
Он огляделся в ожидании ответа, но его глаза остановились на Роуз. Он кивнул ей, как бы спрашивая, в порядке ли она.
На едва окрепших ногах Роуз спустилась ниже. Она мягко кивнула в ответ, быстро отведя взгляд.
«Даже не думай о том, что он строит из себя героя ради тебя, Роуз, – сию же секунду подумала она. – Даже не думай, что он заботится о твоём благополучии. Его заботит лишь то, насколько ты аппетитна для Скверны…»
Не сводя глаз с горизонта, Василиска подала голос:
– Затонувшие равнины коварны. Скольких в тех краях поглотили жители Подземья? Их ловушки расставлены всюду, а крики угодивших в них разносятся в тех краях до сих пор. Нам следует пойти Равниной. Это быстрее, безопаснее, а ещё святые помогут нам точно узнать местонахождение Скверны.
Диидаб презрительно фыркнул на это предложение. Корам улыбнулся:
– Хорошая мысль, Ру. – Он махнул рукой. – Веди.
Василиска сделала шаг вперёд. Сомнение, отразившееся на её лице, указывало на то, что она удивлена его доверием.
Когда остальные последовали за ней, Роуз всё ещё трепетала в ветвях Риджа осиновым листом.
* * *
Равнина святых лежала скорее к востоку, нежели к югу от них, и, если верить Кораму, даже после семикилометрового похода по холмам, которые какое-то время тянулись от Ламарки, идти ещё было далеко. У Роуз было достаточно времени обдумать свою участь. Покачивание ветвей мягко убаюкивало её, как ребёнка в кроватке, пение птиц в ушах напомнило ей детскую колыбельную. Раньше этот мотив звучал как мрачная и загадочная песня, которую редко поют младенцам, но сейчас показался подходящим ситуации. Она представила, как сук ломается под ней и она летит прямиком в распахнутую пасть Скверны. От этого ужасающего видения девочка выпрямилась, её сердце тяжело застучало. Она крепко сжала ветви, словно проверяя их на прочность. Холодный пот выступил на лбу.
Минуя холмы и равнины, Корам держался ближе к Риджу, не спуская с Роуз глаз. Он казался взволнованным, мысли явно не давали ему покоя.
В какой-то момент их взгляды пересеклись, и Роуз, которой уже надоел внутренний диалог, спросила его:
– А что Скверна вообще такое?
– Ты правда хочешь знать? – спросил Корам.
Она не была в этом уверена, но всё равно кивнула.
– Это ужасное существо, – качая головой, сказал он. – Целиком чёрное, склизкое, будто покрытое илом. У него восемь огромных ног. По крайней мере, так говорят. Немногие видели его воочию, ещё меньше пережили такую встречу, чтобы о ней рассказать. У этой твари длинное рыло, которое она закапывает глубоко в почву, поражая тем самым близлежащие земли. Каким-то образом Скверна иссушает их намертво, выпивая жизненную силу Эпперсета. Она растёт с каждым глотком. Я представляю её себе нескольких сот метров высотой, но сейчас кто знает, каких она размеров? Чем больше, тем сильней она становится, тем большие разрушения с собой несёт. Бури следуют за ней, и раз в несколько дней из её туловища вырастают чудовища.
Глаза у Роуз широко раскрылись, в животе снова свело.
– Теперь ты понимаешь, почему мы в таком глубоком отчаянии, – произнёс Корам. – Скверна поглотит этот край за считаные дни. Вся надежда на тебя.
– Смертельно рада вам помочь!
Корам смущённо втянул голову в плечи и взглянул на Василиску в поисках поддержки. Девушка, обнажив клинки, шла далеко впереди, рассчитывая каждый шаг. Роуз заметила, что она всегда шла на цыпочках, готовая к бою, и не тратила время на болтовню. Диидаб с Эо не отставали от неё. Оценив состояние Ордена, Корам тихонько произнёс:
– Роуз, я понимаю, ты напугана.
Он покосился на Риджа, понимая, что его старый друг был единственным, кто мог слышать сострадание, таившееся в его словах.
– Кто, я? – ответила Роуз, сама удивляясь своему тону. – Вовсе нет. Всегда мечтала так закончить. Как настоящая мученица.
– Я бы хотел, чтобы был другой способ. Честно. Когда придёт время, я обещаю, что не буду праздновать с остальными.
– Это греет мне душу, – язвительно сказала она. – Правда.
Опустив голову, Корам пнул землю.
– Хотел бы я, чтобы ты поняла, как я это вижу. Одна жизнь взамен миллионов.
– Почему бы нам в таком случае не поменяться местами? Что скажешь?
Корама это, кажется, задело. Роуз выпрямилась. Она никогда так ни с кем не говорила. Это было даже приятно. Ощущалось как маленькая победа.
Собравшись с мыслями, Корам молвил:
– Если бы я мог поменяться с тобой местами, я бы сделал это в ту же секунду.
– О, конечно.
– Так точно, – подтвердил Ридж. – Я никогда не встречал никого благороднее Корама Сепикса!
– Ага, конечно. Благородно было бы найти другой способ, избегая жертв.
Её слова поразили Корама. Он на секунду запнулся, опёрся о ствол Риджа. Когда же ему удалось восстановить равновесие, он замедлил шаг и продолжил идти в одиночестве, низко опустив голову и пряча за волосами отразившееся на его лице чувство стыда.
– Чувствительный парень, – сказал Ридж. – Но, когда придёт время, он поступит правильно! Помню день, когда великий чернокнижник Вескайнд свихнулся, скорее всего, от своего же заклинания и начал поджигать всё, что видит, и Корам…
– Ридж…
– А?
– Заткнись.
Орден миновал множество холмов. Некоторые из них поднимались и опускались, будто живые. Ридж утверждал, что это было отчасти правдой. Некоторое время спустя началась пыльная буря. Сквозь неё не было видно ни зги, но время от времени что-то врезалось в крону Риджа, чуть не снося Роуз с дерева. Было слышно, как что-то задевает ближайшие ветки. Когда же буря прошла, во ртах Эо и Диидаба оказались долговязые мохнатые зверушки. Ещё две свисали с Василискиных мечей. Их называли песчаными мухами. Зверушки послужили Ордену пищей, но Роуз отказалась их есть. Хоть её и мучил голод, она убедила себя, что у неё всё ещё есть чувство собственного достоинства и она не хочет принимать пищу из рук своих мучителей. Наконец горизонт выровнялся, сменившись на пустыню. В мерцающей дали Роуз увидела сотни колонн. На многих из них высились неподвижные силуэты, замершие в песочном мареве.
– Кто это? – спросила Роуз, когда Орден приблизился к ним.
– Это святые, – ответил Ридж. – Провидцы нашей страны!
– Они никогда не спускаются с колонн, – сказал Корам. – Живут так всю жизнь. С утра до ночи. День за днём. Год за годом.
– Они ищут ответы, о которых мы смеем только мечтать. Тайны жизни разгаданы ими. Они невероятно мудры и пребывают в гармонии с миром. Даже смерть не страшит их.
Роуз посмотрела на святых, гадая, каких усилий им это стоило. Все они были необычайно худы, их кожа была болезненно-жёлтой. Они восседали на колоннах разной высоты. Все колонны были выше десяти метров, некоторые были причудливо украшены странными символами и загадочными рисунками. У колонн на верёвках висели вёдра, но как часто здесь бывали люди, которые приносили бы хлеб и воду? Роуз огляделась в поисках ответа на свой вопрос, но они были в пустыне. Кроме них, вокруг не было ни души.
На лицах всех святых были красные ткани, свисавшие чуть ниже подбородков. Ткань выступала на месте их ртов и носов, обозначая очертания черепов. Солнце светило прямо им в спины, от него невозможно было спрятаться. Неужели покой можно было найти лишь через страдания? И если так, сможет ли найти его Роуз?
Пока Орден пересекал Равнину, ни один святой не показал глаз из-под покрова. Ни один не дрогнул, не кашлянул, не спросил, кто здесь. От этого возникало жуткое ощущение, что они бредут среди мертвецов. Роуз, сидя высоко в ветвях Риджа, была со святыми почти на одной высоте. Она посмотрела на небо. По нему кружили большие птицы, похожие на драконов.
– Не останавливайтесь, – сказал Диидаб. – Святым нечего нам предложить. Они сидят здесь сколько я себя помню, сидели века до этого и ни разу ничего не дали этому миру. Каждый из них живёт впустую.
– Па, но ведь каждый может что-то дать… верно?
– Разумеется. Многие дают великое количество разочарования и досады. Ноша, с которой я прекрасно знаком.
Эо дёрнул ушами, будто не хотел, чтобы эти слова попадали в них. Затем, игнорируя отца и выронив верёвку изо рта, он посмотрел на верхушку одной из колон и вымолвил:
– Эм, прошу прощения, можно задать вам пару вопросов и фсё такое?
Голова ближайшего святого медленно повернулась в сторону Эо. После долгого мучительного безмолвия сидящий издал пронзительный стон, от которого кровь в жилах Роуз застыла. Она тихонько спустилась на несколько веток. Эо заскулил и сделал шаг назад, опустив голову и уши. Другие подбадривали его, но его хвост застыл меж лап. Было ясно, что отец почуял страх сына. Роуз стало жалко миролюбивое создание.
Корам, напротив, шагнул вперёд. Его шея вытянулась в сторону верха колонны.
– Мы… мы ищем Скверну, – сказал он. В его голосе, к своему удивлению, Роуз уловила страх. Не то чтобы она винила его за это.